Глава 1

Я стояла у основания роскошной мраморной лестницы, прижав коммуникатор к уху, и слушала длинные гудки. Бесконечные, нудные и до ужаса болезненные. А Джун не отвечал. Тот, кто должен был сейчас держать за руку и вести вверх по этой самой лестнице, не только не пришел, он даже нажать на кнопку приема не хотел.

Не хотел или не мог?

Хотя… какое, к черту, «или».

Какое «или», если речь о Джуне?!

Он столько раз подводил, что…

Боже, какой я была дурой! Как я вообще могла верить в то, что однажды все изменится? И как могла принять его предложение? Нет, ну как?!

А итог шикарен — я, Эсми Солнечный Ветер, стою у Дворца бракосочетаний в одиночестве.

Я! Та, за одну благосклонную улыбку которой добрая половина парней Планетарного Альянса готова отдать все, стою и слушаю длинные гудки.

В белом дизайнерском платье, с живыми розами в волосах, на тончайших шпильках, и… одна. Не просто брошенная, а растоптанная и униженная.

Я нажала кнопку отбоя и огляделась. Тот факт, что поблизости не наблюдалось ни одного репортера, стал очень незначительной, но все-таки компенсацией. И лишний раз напомнил: Джун — не законченная сволочь. Он сволочь попроще. Сволочь обыкновенная!

Вокруг было тихо и немноголюдно, что не удивляло — это место не для быстрых свадеб, тут проводят помпезные церемонии, а их обычно назначают на выходные дни. Видимо, я вообще единственная, кто согласился на простую «роспись» в будний. Впрочем…

Не обратить внимания на бегущую по ступеням девушку было невозможно. И причиной тому не только очень красивое платье, грива черных волос и удивительное, почти кукольное личико. Гримаса неподдельной ненависти — вот что зацепило.

Мужчина, который спешил за ней, тоже внимание привлекал — уж слишком нетипичный: слишком высокий, статный и широкоплечий. Черные волосы острижены по-военному коротко, на щеках желваки, глаза недобро сощурены, но в сравнении с невестой он был спокоен. По крайней мере, таких эмоций не проявлял.

— Знать тебя не желаю! — обернувшись, выпалила брюнетка и запустила в него букетом.

Промахнулась…

— Никогда! Слышишь? Никогда больше ко мне не подходи!

Я мысленно зааплодировала. Нет, действительно! Фальшь в этом крике мог уловить только профессионал. Мой учитель по сценическому искусству поставил бы твердую четверку. А может быть, пятерку с минусом.

Не уверена, но показалось, мужчину этот вопль тоже не убедил. Тем не менее он остановился и передернул плечами. Правда, тут же продолжил путь, но уже не спешил. Просто шел, уверенный и неотвратимый.

Если бы он прибавил шагу, брюнетка бы ни за что не успела впихнуть кружева и кольца своего платья в лимузин, равно как и захлопнуть дверцу.

— Ненавижу тебя, — приоткрыв окно, прошипела девица. — Не-на-ви-жу!

Мужчина к этому моменту уже стоял на широкой мраморной площадке. Мог успеть. Мог открыть дверь и забраться в машину, но почему-то позволил лимузину плавно подняться в воздух, рвануть и встроиться в нижний транспортный поток.

В этой сцене была своеобразная красота, некая мелодраматичность, проигнорировать которую оказалось выше моих сил. Зато, когда белый лимузин исчез из виду, реальность обрушилась лавиной.

Джун не пришел. Подвел! Подвел в который раз!

Стоило представить, как он появляется на пороге моей квартиры, как заключает в объятия и начинает оправдываться, нервы сдали окончательно. Я с силой швырнула коммуникатор на землю и припечатала каблуком.

Увы, сверхтонкий пластик выдержал.

В другой ситуации я бы сумела взять себя в руки и прекратить, но здесь и сейчас остановиться не могла. Этот несчастный гаджет стал главным свидетелем и символом моего краха. И он еще смел сопротивляться!

Я опять впечатала каблук в неповинный, в общем-то, пластик. И еще раз. И снова! Но итогом моих усилий стало лишь подтверждение того, что не зря заплатила за эту игрушку бешеные деньги. Коммуникатор действительно способен выдержать все!

— Помочь?

Вопрос был неожиданным, а голос прозвучал слишком близко. Вот только я не испугалась и не растерялась. Подняла голову, дабы увидеть того самого брюнета, подметить, что у него глаза цвета стали, отступить и выдохнуть:

— Да.

Мужчина сделал шаг навстречу. Раздался едва различимый скрежет и жалобный писк. Когда нежданный помощник перенес вес на правую ногу, писк повторился и тут же затих. От немыслимо дорогого гаджета остались одни воспоминания.

И это было здорово! Это было нужно! И совершенно понятно, что коммуникатор ни при чем, но у меня будто камень с души свалился.

— Спасибо, — прошептала искренне.

А в ответ услышала:

— Тамир. — Мужчина уверенно протянул руку для рукопожатия.

В других обстоятельствах я бы поступила иначе. В других обстоятельствах я бы сделала все, чтобы сохранить инкогнито, но в данный момент было плевать. Да, я брошенная невеста, и что? Даже если Тамир сообщит об инциденте в прессу… все равно. Совершенно безразлично.

Я отбросила вуаль и уверенно ответила на жест:

— Эсми.

— Очень приятно, — отозвался Тамир, и прозвучало так, будто… он меня не узнал.

Впрочем, почему «будто»? Он действительно не узнал.

Стоп. Не узнал? Меня?!

По самолюбию этот факт не ударил, скорее наоборот. Стало смешно, прежде всего от того, что я почувствовала себя самой обыкновенной женщиной. Ощущение было удивительным и почти забытым. Но раньше, чем успела насладиться им в полной мере, Тамир спросил:

— Вы кого-то ждали?

Мою руку он так и не отпустил, но удивления или иного отклика этот момент не вызвал. Наоборот. Я почувствовала, как остатки нервозности отступают, а душа начинает обретать утраченное равновесие.

— Ждала.

— И?

Я печально улыбнулась, а Тамир крепче сжал мои пальчики и наклонился, чтобы поцеловать. Очень красивый, но совершенно непопулярный в наше время жест.

— Эсми, вы верите в любовь с первого взгляда? — выпрямившись, спросил новый знакомый.

Я не могла не рассмеяться.

— Вот и я не верю. — Собеседник подарил легкую улыбку. — Но знаете, с некоторых пор я совершенно свободен и… — Он резко посерьезнел, глянул предельно пристально и сказал: — Выходите за меня.

Это было очень неожиданно. Ошеломляюще. Разумеется, я должна была ответить «нет», но…

— С удовольствием.

Тамир улыбнулся, обвил рукой мою талию и повел к роскошной лестнице Дворца бракосочетаний.

Мы не спешили. Шли медленно и степенно. Когда оказались у высоких, стилизованных под старину дверей, я вернула на лицо вуаль, а Тамир отстранился, дабы подойти к скрытой в нише урне.

Я с некоторым безразличием пронаблюдала, как новоявленный жених запускает руку во внутренний карман серебристого смокинга и извлекает небольшую бархатную коробочку. Коробочка полетела в урну, после чего мне сообщили:

— Нам нужны кольца.

Злость и досада, владевшие моим сердцем, оценить этот поступок не помешали. Я улыбнулась и присела в реверансе — не менее старомодный жест, нежели поцелуй, которым недавно наградил Тамир.

До этого момента о кольцах вообще не думала, и тот факт, что мне могли предложить кольцо, предназначенное для другой женщины… нет, это было выше понимания. Тем приятней был совершенный Тамиром поступок.

Через пару минут мы уже стояли у прилавка одного из ювелирных магазинов, расположенных в холле Дворца. Под стеклом сверкали драгоценные камни всех мастей и форм, но мое внимание привлекло скромное колечко из белого металла.

— Вот это, — стукнув ногтем по витрине, сказала я.

По лицу продавщицы скользнула тень разочарования, а Тамир, чья ладонь вновь лежала на моей талии, наклонился и шепнул:

— Слишком просто.

Я пожала плечами. Да, просто, но мне нравится — это первое. Второе — кольцо практичное, сочетается с любым сценическим образом, им невозможно сделать зацепку или поцарапаться, нанося грим.

— Хорошо, — так и не дождавшись объяснений, сказал спутник. И уже не мне, а застывшей по ту сторону прилавка девушке: — Пару к этому кольцу подберите.

Примерка заняла с полминуты, не больше. После чего Тамир протянул продавщице банковскую карту, а я лишний раз убедилась, что мой жених отнюдь не нищий — нищим «бриллиантовые» карты не выдают.

После того как кольца были упакованы в бархатную коробочку, мало отличимую от той, что осталась лежать в урне у входа, мы отправились в цветочный — увы, я умудрилась забыть букет невесты внизу, на парапете.

Дальше был уютный кабинет одного из клерков, стремительное переоформление заявления, подтверждение заявки электронными подписями и дактилоскопией. Едва система подтвердила наши личности и проставила галочки в графе «психическое здоровье», нас с Тамиром пригласили в зал церемоний.

Еще один подъем по лестнице, стеклянные двери и нежная мелодия в исполнении струнного оркестра. В зеркалах, украшавших зал, отразилась очень гармоничная пара: высокий широкоплечий брюнет в серебристом смокинге и хрупкая девушка в пышном белом платье. Вуаль скрывала лицо, но не прическу. На белом фоне локоны цвета рубинов выглядели излишне ярко, но эффектно.

Кроме оркестра и немолодой женщины-регистратора, в зале никого не обнаружилось. Это могло показаться странным кому угодно, только не мне. Да, Тамир и та брюнетка никого на церемонию не пригласили, но мы с Джуном поступили так же.

Регистратор расправила плечи и одарила широкой улыбкой. В тот же миг мелодия сошла на нет, а под сводами торжественного зала прозвучало:

— Дорогие жених и невеста! В этот светлый, радостный день…

Дальше я не слушала — не интересно. Включилась в происходящее только после того, как женщина сказала:

— Но прежде чем зарегистрировать ваш брак, прошу ответить, является ли ваше желание стать супругами взаимным, добровольным и искренним. Прошу ответить вас, невеста.

— Да.

— Вас, жених.

— Да, — отозвался мой спутник.

— В соответствии с законами Планетарного Альянса, приглашаю вас скрепить подписями семейный союз. — Женщина отступила в сторону и изящным жестом указала на стеклянный стол, где лежала папка с единственным документом.

Эти подписи, да еще на самой настоящей бумаге, были не просто формальностью — настоящим пережитком старины. Но мы, разумеется, не спорили.

Тамир галантно подвел к столу, дождался, когда распишусь, затем подписал сам.

После, повинуясь жесту регистратора, мы прошли к высокой стеклянной подставке, на которой покоилась знакомая коробочка, и замерли в ожидании продолжения.

— Сегодня, двадцать седьмого мая триста третьего года новейшей эры, во Дворце бракосочетаний номер семь планеты Занрис, ваш брак зарегистрирован, — лучисто улыбаясь, сообщила женщина. — Объявляю вас мужем и женой. Пожалуйста, обменяйтесь кольцами.

Тамир подхватил меньшее из колец и надел на мой палец. Я взяла второе, неспешно и уверенно надела его на палец… мужа.

— А теперь поздравьте друг друга первым супружеским поцелуем! — воскликнула регистратор, и зал снова наполнился нежной музыкой. Видимо именно таким, по мнению устроителей, должен быть первый супружеский поцелуй.

Тамир сам поднял мою вуаль, после обвил рукой талию, притянул ближе и наклонился к губам. Я противиться не стала, халтурить или притворяться невинной овечкой — тем более.

Новоявленный супруг на девственника тоже не тянул, и если бы в этот миг я была склонна анализировать, то сказала бы, что целуется он очень неплохо.

Едва мы закончили «поздравлять друг друга» и повернулись к регистратору в ожидании дальнейших указаний, произошло… в общем-то, ожидаемое — один из скрипачей сбился, а лицо сотрудницы Дворца бракосочетаний сильно вытянулось.

Я не могла не улыбнуться: все верно, моя настоящая фамилия, которая здесь звучала, мало кому известна, а вот не узнать Эсми Солнечный Ветер в лицо — трудно.

— О… — выдохнула женщина. — Поздравляю!

С этими словами она приблизилась и вручила Тамиру свидетельство о браке.

Брюнет выдернул бумагу из папки, сложил вчетверо и спрятал во внутренний карман. Учтиво кивнул все еще не оправившейся от шока женщине, легким движением подхватил меня на руки и понес прочь.

Нежная мелодия сменилась триумфальным маршем.

Не знаю, когда Тамир успел вызвать еще один лимузин, тем не менее нас ждали. Огромная черная машина хищно сверкала на солнце, притягивая взгляды редких прохожих. Шофер открыл дверцу еще до того, как мой… муж преодолел последнюю ступеньку и поставил свою ношу на ноги.

Но вести к лимузину Тамир не спешил…

— Эсми, — явно испытывая некоторую неловкость, начал он, — я понимаю, что ситуация нестандартная, но как ты отнесешься к небольшому банкету? Мои друзья не были приглашены на регистрацию, но они ждут.

— Только твои? — спросила я.

Тамир кивнул и, неожиданно посерьезнев, добавил:

— Так получилось. Предполагался сюрприз.

В ситуации, когда жених втайне от невесты организует банкет, конечно, ничего веселого не было, но я улыбнулась.

— Хорошо отнесусь, — ответила ровно, а Тамир благодарно кивнул.

Тот факт, что приглашенные на банкет люди рассчитывают увидеть не меня, а другую, остался невысказанным, но меня этот момент не заботил. В данный момент куда сильнее волновало другое…

— Как ты смотришь на то, чтобы придать нашей свадьбе некоторую огласку? — помедлив, спросила я.

Новоявленный супруг подарил недоуменный взгляд, но над ответом не раздумывал:

— Нормально.

— В таком случае одолжишь коммуникатор? А то мой… — увы, но тут я немного смутилась, — чуть-чуть сломался.

Губы Тамира тронула легкая улыбка. Он достал из внутреннего кармана точно такую игрушку, как та, чьи обломки лежали в нескольких шагах от нас.

— Спасибо… — Улыбнувшись, я набрала номер, который помнила наизусть, причем в любом состоянии.

И внутренне дрогнула, услышав мгновенный и несколько визгливый ответ:

— Слушаю вас!

Голос лучшей подруги и личного продюсера по совместительству прозвучал строго. В нем слышалась не только деловая хватка, но и темперамент, который в данный момент пугал.

Понимая, что случится, если дам слабину, я поежилась, а потом сказала:

— Привет.

Тишина, повисшая на том конце невидимого провода, была оглушительной. Затем прозвучало изумленное:

— Эсми?

— Ага.

Новая пауза длилась меньше, но была не в пример выразительней. Наконец Лейла отмерла, выпалила:

— Ты почему с чужого номера звонишь? Что случилось?

— Все хорошо, — стараясь, чтобы голос звучал спокойно, заверила я. — Лейла, у меня просьба…

— Подожди! Эсми, где ты? Что с твоим коммуникатором?

Каюсь, о своем решении узаконить отношения с Джуном я Лейле не сказала. Более того, я сделала все, чтобы убедить подругу в том, что ближайшие две недели проведу дома, в компании теплого пледа, земляничного чая и прочих, способствующих релаксации вещей. Просто Лейла Джуна не переносит. Она бы закатила истерику, и не одну.

Что ж, теперь ее мечта сбылась. С Джуном покончено.

— Эсми… — зашипели в коммуникаторе.

— Лейла, прекрати, — глубоко вздохнув и придав голосу строгости, перебила я. — Позже на все твои вопросы отвечу. А сейчас сделай доброе дело…

— Какое?

— Позвони Тиму.

Подруга насторожилась моментально. Ну да, кому, как не ей, быть в курсе моего отношения к людям вроде Тима? Но, при всей нелюбви, не могу не отметить — осведомители все-таки полезны. Они вносят в наши отношения с папарацци хоть какой-то порядок.

— И что я должна ему сказать?

— Скажи, что ему понравится.

— И? — В голосе подруги прозвучали опасные нотки. Лейла не просила, а требовала подробностей, но…

— И адрес запиши, — проигнорировала требование я. И продолжила с подсказки Тамира: — Отель «Роял-фо», ресторан на сто семнадцатом этаже.

— Когда? — Теперь в голосе Лейлы появилось раздражение.

Я мазнула взглядом по лимузину…

— Через полчаса примерно.

— И сколько эта информация стоит?

— Достаточно. Тим может не стесняться, назначая цену.

— И все-таки что происходит? — вновь попыталась внести ясность подруга.

— Не сейчас, — ответила я. — Кстати, мой номер заблокируй.

Прежде чем Лейла успела сказать что-то еще, я отключилась и вернула коммуникатор… мужу.

Тамир и раньше производил хорошее впечатление, а в этот момент я поняла — в такого мужчину грешно не влюбиться. Просто он принял все как должное и ни о чем не спросил.

Молча взял за руку, галантно подвел к машине, подождал, пока впихну юбки на заднее сиденье, закрыл дверь и поспешил обогнуть лимузин, чтобы воспользоваться противоположной дверцей. А когда лимузин плавно поднялся в воздух, подхватил с подставки бутылку шампанского и бокалы…

— Это нужно отметить, — ровно сказал он.

Я не возражала.

Тим не подвел. Когда мы подлетели к крошечной внешней парковке, с которой можно было сразу пройти в зал ресторана, в воздухе уже висели с два десятка скутеров. Мир озарился светом фотовспышек еще до того, как Тамир открыл дверцу и выбрался наружу.

Ну а едва на металл внешней платформы ступила я, все прекратилось. Правда, только на пару секунд — именно столько времени потребовалось репортерам, чтобы узнать в лишенной вуали невесте Эсми Солнечный Ветер.

Пространство взорвалось!

Боковые заграждения, лишающие возможности приземлиться, были подняты, но акулы пера, как всегда, не боялись никого и ничего. Одни спешно переводили транспортные средства на автопилот и спрыгивали на платформу, другие вызывали подкрепление и продолжали снимать с воздуха.

Из распахнутых стеклянных дверей выбежали парни в черных костюмах, но Тамир небрежно махнул рукой, и охранники остановились. Под прицелом фото- и видеокамер мы последовали в ресторан.

Я улыбалась — легко, радостно, почти искренне. Мой новоявленный муж держался ничуть не хуже. И дело вовсе не в шампанском, которое не выпили, а буквально выхлестали по дороге сюда, и не в задушевных разговорах — их вообще не было, и даже не в желании отомстить, как мне кажется… Просто нам обоим было немного плевать на все, что творится вокруг.

Вот и в зал ресторана вошли так, будто ничего особенного не случилось, будто не было никакой брюнетки и Джуна. Будто мы с Тамиром тысячу лет вместе, а свадьба — логичный финал бурного романа.

Гости, оккупировавшие многочисленные столики, завидев нас, встали. Точно знаю, они готовились аплодировать и выкрикивать поздравления, но вместо этого застыли в недоумении. Меня такая реакция не задела. Еще очень понравилось, как повел себя Тамир…

Он заставил остановиться, положил руку на мою талию и притянул ближе. Я в свою очередь подарила мужу «влюбленный» взгляд и притворно смутилась. А Тамир продолжал стоять и удерживать, давая возможность гостям опомниться и исправить оплошность. Они этот шанс не упустили.

Сперва раздался шумный вздох, следом еще один. Потом кто-то присвистнул, а кто-то очень громко сглотнул и махом осушил бокал вина. Дальше прозвучало не слишком культурное:

— Охренеть…

И в тишине украшенного белыми лентами зала зашелестели первые аплодисменты. А спустя мгновение — шквал! Сквозь этот гром прорывались крики поздравлений, и все чаще слышалось:

— Целуй! Ну же, целуй!

Тамир поцеловал.

Поцелуй был долгим и довольно сдержанным, но гостям понравилось. Они наградили нас новым шквалом аплодисментов, причем в этот раз вели себя до того громко, что почудилось — еще немного, и весь зал попросту рухнет вниз.

Репортеры тоже не отставали. Вспышки камер слепили, несмотря на то, что охрана ресторана героически держала оборону и не пускала прессу дальше порога. Чуть позже Тамир переговорил с главным, и всех впустили, а до этого момента…

— Целуй! Ну же, Тамир!

— С ума сойти…

— Охренительно!

— Поздравляем!!!

Не знаю, как гости относились к той брюнетке, но если кто-то и разочаровался, увидев вместо нее меня, то я этого не ощутила. Зал ликовал. Зал был в восторге и на взводе. Он сходил с ума, и это веселье было очень заразительным. В такой атмосфере притворяться счастливой было проще простого. Впрочем, не так уж я и притворялась.

Когда стало ясно, что Джун не придет, что он в очередной раз подвел, меня охватила апатия. Я столько сил потратила на то, чтобы скрыть от Лейлы и остальных факт будущего замужества, столько часов провозилась с дизайнером из свадебного салона, столько нервов убила, дабы выкроить для себя этот отпуск… И, что гораздо важней, я морально подготовилась к тому, что сегодня попрощаюсь со своей свободой.

Нет, я не из тех, кто не умеет отступаться от собственных планов, но и к тем, кто легко разбрасывается временем и деньгами, тоже не отношусь. Так что предложение Тамира… оно гармонировало с моим состоянием. Более того, после нежелания Джуна ответить на звонок и сцены, которую мне довелось увидеть, я не сомневалась, что мы с Тамиром сможем прийти к взаимопониманию. У нас уже есть кое-что общее.

Поэтому ни о каком несчастье речи не шло. Но и безудержной радости, разумеется, не было. Думаю, со стороны мы напоминали людей степенных и немного чопорных. Правда, судя по обстановке, это никого не беспокоило.

— Целуй!

Тамир целовал.

Прежде чем дойти до стоящего во главе всего этого безобразия стола, мы останавливались раз шесть. Да и позже только и успевали, что целоваться.

Гостям такая покладистость нравилась, репортерам тем более. Вспышки, крики, вздохи — все смешалось. А мы продолжали отыгрывать свои роли, и Тамир держался ничуть не хуже, а возможно, даже лучше меня.

Он был галантен и чуток. Он успевал подливать шампанского, докладывать на мою тарелку изысканные деликатесы, которыми потчевали новобрачных, дарить улыбки друзьям и вновь возвращаться ко мне. Никто, даже мой наставник по сценическому искусству, не смог бы заподозрить, что мы знакомы всего несколько часов.

И это было здорово. Великолепно. Волшебно!

Жаль, утро следующего дня ничего столь же волшебного в себе не несло…

 

Глава 2

— О нет! — простонала я.

— Мм-м? — сонно отозвались рядом.

Я застонала громче, впилась ногтями в подушку. Мозг бунтовал! Он выворачивался наизнанку, как и желудок. Попытка открыть глаза стала поводом для еще одного исполненного страданий стона.

— Что? — Голос Тамира прозвучал хрипло. — Плохо?

— О-очень! — тихонечко взвыла я.

— Мне тоже…

С минуту лежали молча. Потом я осторожно перевернулась на бок, позвала жалобно:

— Тамир…

— А я был уверен, что уход за больными — прерогатива женщин, — верно расценив намек, отозвался муж.

— Ты обещал заботиться, любить и оберегать! — С этими словами я уперлась руками и ногами в массивное тело и попыталась столкнуть лежащего рядом мужчину с кровати.

Сдвинуть эту махину, разумеется, было невозможно, но Тамир поддался. Неохотно перекатился, сел, потом поднялся и, покачиваясь, отправился в соседнюю комнату. Именно там, в гостиной этого поистине королевского номера, располагался мини-бар, где, кроме прочего, можно было поживиться спасительным средством.

А я откинулась на подушки и опять глаза закрыла. Но пространство все равно продолжало кружиться. Очень плохо! Отвратительно! А еще этот корсет, пышные юбки, тяжелые украшения… Хорошо хоть туфли вчера снять додумалась и розы из волос вытащить.

— Давай поднимайся, — позвал возвратившийся в спальню Тамир.

Я собралась с силами и привстала на локтях — все, на что оказалась способна.

На губах мужа появилась легкая улыбка. Он обошел кровать, бесцеремонно впихнул таблетку мне в рот и, придержав голову, уверенно влил в меня воду. Незабываемое завершение первой брачной ночи…

— Никогда в жизни до такого состояния не напивалась, — не смогла промолчать я.

— Верю.

Тамир отставил пустой стакан на прикроватную тумбочку. Еще раз обойти эту огромную кровать он поленился, поэтому осторожно перебрался через меня и улегся рядом. Тоже одетый, тоже помятый и с отросшей за ночь темной щетиной.

Радовало в этой ситуации только одно — ни гости, ни репортеры о нашем пьянстве не знали. На банкете мы вели себя очень пристойно, веселье началось, когда распрощались со всеми и поднялись в номер.

Вот тут новоявленный муж сбросил смокинг и целеустремленно направился к мини-бару. Вернулся с двумя стаканами виски, один из которых вручил мне. Мы молча чокнулись и выпили. Потом я сняла туфли, и мы выпили снова, уже по моей инициативе. И опять… и еще раз. И еще.

Собственно, мы весь мини-бар выпотрошили. Причем пили, сидя на полу, в полной тишине. К моменту, когда поняли, что алкоголь уже не лезет, в мини-баре оставалась только бутылка минералки и пачка спасительных таблеток. Дай бог здоровья тому, кто эти таблетки туда положил!

Похмелье отступало быстро, но неохотно. Спальню заливал яркий солнечный свет, намекая, что время не раннее. В воздухе витал легкий аромат роз, моих духов, мужского парфюма и перегара.

— Кто первым идет в душ? — спросил Тамир.

Я подумала и поняла, что он.

Тамир не возражал. Он снова перекатился, сел, поднялся… потом подошел к встроенному шкафу, стащил с полки нечто светлое и покинул спальню. Я же заставила себя приподняться и оглядеться в поисках серебристого смокинга.

К счастью, он оказался здесь — висел на спинке стула. Кое-как, мысленно проклиная вчерашние возлияния, я сползла с кровати и отправилась добывать коммуникатор…

Лейла ответила мгновенно.

— Ну, поздравляю! — выпалила она. — Совет вам да любовь!

— Злишься? — морщась, спросила я.

— Нет, что ты! Как можно? И вообще, узнать о свадьбе лучшей подруги из новостей, это такая прелесть! Это так ново, так необыкновенно!

Стыдно не было. Я бы просто не выдержала появления Лейлы в банкетном зале. Но не отреагировать на возмущение, конечно, не могла.

— Прости, прости, прости…

Подруга не ответила, но я точно знала — оттает. Не сегодня и даже не завтра, но все-таки.

— Ты чего звонишь? — выдержав паузу, буркнула Лейла. — Что-то нужно?

— Все нужно, — честно призналась я. — Одежда, туфли, белье, косметичка…

На том конце невидимого провода вновь воцарилась тишина. Следующая реплика была сказана иным, почти спокойным тоном:

— Хм… то есть эта свадьба в твои планы не входила?

Я невольно вздохнула и, так как врать не хотелось, сказала правду:

— Эта — нет.

Лейла замолчала на миг, а потом в трубке коммуникатора раздалось очень недвусмысленное шипение. Да, сопоставить информацию труда не составляло, особенно для той, которая знала меня от и до.

— Лейла, умоляю… — протянула я жалобно. — Давай поговорим об этом позже.

— Хорошо, — не стала вредничать подруга. И сказала то, что, собственно, и хотелось услышать: — Буду через час.

— Мы в…

— Где вы, весь Планетарный Альянс знает! — перебила Лейла. — Просто предупреди охрану, чтобы пропустили.

— Угу.

Подруга отключилась раньше, чем я успела поблагодарить — верный признак того, что обиделась ну очень сильно. Что ж, буду замаливать этот грех премиями и дополнительными контрактами. Как мой продюсер, Лейла подобный шаг оценит.

С этой мыслью я вернула коммуникатор на место и поплелась к переговорной панели, чтобы, прикрыв пальцем объектив камеры, связаться с администратором. А выслушав поздравления со свадьбой и уверения в том, что моего агента обязательно пропустят, вызвала меню местного ресторана и заказала завтрак. Увы, вчера я была не в состоянии подмечать, какие блюда предпочитает мой супруг, поэтому руководствовалась собственным вкусом.

Тамир появился через четверть часа — ровно в тот момент, когда я стягивала чулки. На нем не было ничего, кроме мягких домашних штанов, так что теперь я могла оценить свое «приобретение» в полной мере.

Очень красиво. Действительно! Широкие плечи, развитая мускулатура, гладкая, едва тронутая загаром кожа. И двигался он очень изящно, что для мужчин такой комплекции — редкость.

— Ну ты как? — спросил муж. Какое все-таки непривычное слово.

— Лучше.

Я отбросила чулок, встала и повернулась спиной.

— Помоги, пожалуйста.

Помог, и еще раз доказал — в него грех не влюбиться. Просто дизайнер перемудрила с застежками, и чтобы вытащить меня из платья, требовалось расстегнуть добрую тысячу крючков, да еще с хитроумной шнуровкой справиться. И Тамир в процессе расстегивания всего этого дела не ворчал, не пыхтел и даже не вздыхал.

— Все, — спустя добрый десяток минут сообщил он.

Правда, о том, что «все», я и без подсказок знала — под тяжестью юбок платье попробовало соскользнуть на пол, и я едва успела его придержать. Не то чтоб стеснялась, но оказаться перед Тамиром в одних трусах была не готова.

— Ко мне подруга заедет, — поворачиваясь, сообщила я.

Тамир кивнул, а в следующий миг раздался переливчатый звон и экран переговорной панели ожил.

— Это она?

— Нет. Это, вероятнее всего, завтрак.

Тамир удивленно приподнял бровь, будто совсем не ожидал подобной заботы. Я же пожала плечами и отправилась в душ. И уже там, стоя под горячими упругими струями, в полной мере поняла, что натворила.

Боже… я вышла замуж! За совершенно незнакомого человека! И я взяла его фамилию! И… Ох, это будет весело. Это точно будет весело, но я справлюсь. Хотя проблем такого масштаба я себе еще не создавала.

Когда я вошла в гостиную, Тамир уже сидел за столом и планомерно уничтожал завтрак. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — он не перепутал, выбрал именно те блюда, которые заказала для него. А мой земляничный чай, творог, булочки и плавленый сыр остались нетронуты. Что ж, еще одно доказательство того, что точки соприкосновения у нас есть. Уже неплохо.

А еще… Тамир галавизор смотрел. И выражение его лица подтверждало вчерашнюю догадку: он действительно не знал, на ком женится.

— И вновь возвращаемся к новости дня, — бодро возвестила диктор. — Событие, которое стало шоком для друзей и поклонников: Эсми Солнечный Ветер вышла замуж. Подробности самой неожиданной свадьбы в репортаже нашего специального корреспондента.

Репортаж начинался врезкой из моего последнего клипа…

Тьма. Вспышка света. Я собственной персоной, в очень нескромном костюме и гриме, который мы прозвали «серебряная леди». Первые аккорды, и я делаю шаг навстречу камере. Музыка нарастает, становится громче и жестче, а я иду по невидимому подиуму, прямо к зрителю. Останавливаюсь, прогибаюсь — движение в высшей степени вызывающее, — а когда поднимаюсь, оказываюсь в объятиях полуголого блондина, чье лицо скрыто полумаской. А дальше…

— Целуй! — вопит толпа.

И Тамир целует.

Мы смотримся очень неплохо. Просто отлично.

Там, на экране, Тамир целует, а здесь и сейчас он проводит рукой, чтобы переключить канал и снова увидеть нашу свадьбу.

— Итак, вчера мы потеряли Эсми, — вещает мужской голос за кадром. — Наша солнечная девочка отдала свое сердце Тами…

Новоявленный муж снова переключил канал.

И опять.

И в четвертый раз.

Я было решила, что он недоволен этой поистине гигантской шумихой, и даже хотела пояснить: сама в шоке. Даже не подозревала, что кадры нашей свадьбы будут показывать по центральным каналам, думала — дальше музыкальных новость не пойдет. Но, оказалось, дело не в недовольстве, просто Тамир хотел увидеть меня на сцене. Увидел…

В этот раз не клип, фрагмент одного из последних концертов. Зато песня та же, и номер мало чем отличается: тьма, вспышка, я в очень нецеломудренном костюме… и дюжина полуголых танцоров. Они вьются вокруг, кто-то пытается обнять, кого-то обнимаю сама, падаю, давая возможность себя поймать… и петь, разумеется, не забываю. Обещаю Ему — ну тому самому, единственному, из песни, — что узнаю, какую бы маску ни надел, и найду, как бы ни прятался.

— Интересно… — протянул Тамир. Оторвался от полупрозрачного экрана, чтобы окинуть меня пристальным взглядом. Уголки его губ дрожали.

Я же невозмутимо поправила банный халат, расчесала пятерней влажные после душа волосы и подошла к столу.

— Нам нужно поговорить, — усаживаясь за стол, сообщила я.

Тамир подцепил вилкой кусочек запеченной рыбы и только после этого ответил:

— Согласен.

Мой… муж был спокоен, только уголки губ по-прежнему дрожали, а глаза искрились весельем. Нет, он действительно не знал, на ком женится, и новости его явно позабавили.

— Значит, ты певица…

Я кивнула и потянулась к заварному чайнику. Развивать тему своей профессии не собиралась, но не спросить не могла:

— Ты совсем не интересуешься музыкой?

— Как-то не доводилось.

Он явно сдерживал смех, но мне было все равно. Неосведомленность Тамира, равно как и его реакция, моего самолюбия не задевала. И я перешла к делу:

— Тамир, для начала хочу прояснить один момент.

— Какой?

Я налила чай, отставила чайник и взглянула на собеседника.

— Понимаю, наша свадьба нетипична, и решение мы принимали в обстоятельствах, близких к экстремальным, и у каждого из нас был свой мотив, но…

— Но? — нетерпеливо подтолкнул он.

— Разводиться я не намерена.

— Это прекрасно. — Тамир стал очень серьезен. — Потому что развод я тебе все равно не дам.

Я искренне удивилась, а спустя минуту удостоилась пояснения:

— Эсми, я не из тех, кто может позволить себе жениться по пять раз на дню. В моей профессии очень многое зависит от репутации, а репутация, как понимаешь, складывается из множества факторов. Развод — это поражение в семейной жизни, это минус. А я не очень люблю проигрывать.

Хотела спросить Тамира о его профессии, но не успела. Собеседник оказался проворней.

— А ты? Чем продиктовано твое желание сохранить наш брак?

Я пожала плечами и сказала правду:

— Я поклялась себе, что выйду замуж один раз и на всю жизнь.

— Что послужило поводом для такой клятвы?

Ответила я только потому, что передо мной сидел не кто-нибудь, а тот самый человек, с которым я намеревалась жить до конца своих дней. Мне было важно, чтобы он понял.

— Сложно объяснить. Слишком много непостоянства, образ жизни, опять же, и опыт коллег перед глазами. Я не хочу как все. Я не хочу размениваться и прыгать из постели в постель. Я хочу дом. Пусть не тихую, но надежную гавань.

Губы Тамира тронула улыбка.

— Ты рассуждаешь так здраво, хотя сама…

— Да, я знаю, что вышла замуж за первого встречного, — перебила я. — Но прежде чем называть меня легкомысленной, вспомни, кому принадлежала эта идея.

Я не пыталась уязвить, а Тамир, как оказалось, умел не только слушать, но и слышать. Он подарил еще одну улыбку и кивнул.

— Итак, ты поешь…

— Да. А чем занимаешься ты?

Увы, но услышать ответ было не суждено. Нас прервал переливчатый звон, возвестивший о появлении Лейлы. Подруга, как и обещала, явилась ровно через час. А я неожиданно для самой себя жалобно взглянула на мужа и попросила:

— Пожелай мне удачи.

Но Тамир промолчал. Просто поднялся и отправился встречать гостью. Мне же пришлось отставить чашку и последовать за ним.

— Лейла, это Тамир, мой муж, — старательно изображая спокойствие, сообщила я. — Тамир, это Лейла, моя лучшая подруга и личный продюсер по совместительству.

— Очень приятно, — отозвался Тамир. Его голос прозвучал по-кошачьи мягко.

Мне кажется или кто-то пытается произвести на Лейлу впечатление?

— Мне тоже приятно. — Платиновая блондинка нервно дернула плечиком. Рядом с Тамиром она казалась даже не худой, а откровенно тощей. Зато улыбалась как заказчику наикрутейшей вечеринки — очень широко, очень профессионально.

С пару минут в прихожей нашего люкса царила тишина. Я по-прежнему старалась держать маску спокойствия, Лейла по-прежнему улыбалась, а Тамир… ну он тоже улыбался, мерил подругу взглядом и явно пытался понять, чего же я так испугалась.

Когда тишина стала поистине неудобной, муж обвил рукой мою талию и притянул ближе. Легкий поцелуй в висок смотрелся очень естественно — я знаю, я в зеркале видела.

— Девушки, я вас, пожалуй, оставлю. — Тамир не говорил, мурлыкал. — Только вы не ссорьтесь, ладно?

— А почему мы должны ссориться? — с самым невинным видом спросила Лейла.

— Ну…

Да-да, все всё понимали! И ситуация становилась всё неудобней. В конце концов мне пришлось принять волевое решение.

— Тамир, не волнуйся. Она меня не до смерти, а так… чуть-чуть придушит.

Муж подарил легкую улыбку, прижал крепче и снова поцеловал в висок.

— Лейла, не сердитесь на Эсми…

Это прозвучало так, что ух! Если бы я не знала, чем мы занимались ночью и в каком виде проснулись, я бы решила, что между нами есть все. Причем это «все» находится в такой стадии, что друзьям и подругам обижаться просто грешно. Пусть скажут спасибо за то, что новобрачные нашли силы оторваться друг от друга и уделить им хоть минутку.

— Эсми вчера очень нервничала, — добавил Тамир.

Подруга шумно вздохнула и закатила глаза, а Тамир улыбнулся и отступил.

Он вернулся в гостиную, а мы с Лейлой прошмыгнули в спальню. Я сразу же выхватила из рук подруги объемный пластиковый пакет и высыпала его содержимое на кровать. Лейла не подвела, принесла все, что требовалось.

— Спасительница, — пробормотала я.

— Угу.

Подруга прикрыла дверь и застыла, сложив руки на груди. Несмотря на хрупкость телосложения, выглядела очень грозно, даже мурашки по коже побежали. И допрос, которого мне так хотелось избежать, начался немедленно.

— Когда вы познакомились?

— Вчера. — Говорить правду не хотелось, но солгать я не могла.

Подруга не удивилась. Видимо, известие о моем замужестве исчерпало все лимиты.

— Где?

— У Дворца бракосочетаний.

— И что же ты там делала? — прошипела Лейла.

Я наконец нашла в ворохе принесенных вещей свежие трусики и ответила лишь после того, как оная часть гардероба заняла приличествующее ей место.

— Ждала Джуна.

И снова ни капли удивления, только злость. Сильная, грозящая перейти в ярость.

— Эсми, какого дьявола? Ты что, совсем рехнулась? Ты намеревалась выйти за Джуна? Ты хотела связать свою судьбу с этим уродом? Мало тебя жизнь учила?

Сердце кольнула иголочка боли, но слез не было.

— Не злись, — сказала я, подхватывая кружевной бюстик. — Ты же видишь, все обошлось. Ты знаешь мои взгляды на вопрос брака, можешь не сомневаться — с Джуном покончено.

Блондинка запыхтела — верный признак того, что ее переполняют эмоции, справиться с которыми она не в силах. Под аккомпанемент этих звуков я натянула майку и брюки, подхватила расческу и поспешила к зеркалу — нужно привести себя в порядок, прежде чем предстать перед камерами. Кстати…

— Лейла, что творится снаружи?

— Треш, — буркнула подруга. — Меня чуть не сожрали, прежде чем охрана отеля подоспела. Коммуникатор пришлось поставить на блокировку, только номер твоего Тамира в разрешенных. Почта ломится от писем, и… Ох, Эсми! — Лейла сменила тон, от недавней злости не осталось и следа. — Эсми, эта твоя свадьба…

— Но ты не давала комментариев?

— Разумеется, нет! Но пресса сошла с ума. Фан-клуб вообще лютует, и…

Я оборвала подругу жестом. Да, сливая информацию Тиму, я прекрасно понимала, какие последствия нас ждут. Но оно того стоило.

— Все будет хорошо, — вслух сказала я.

А Лейла опять запыхтела и вернула разговор в прежнее, интересующее ее русло.

— Ладно, с тобой все ясно. А Тамир?

— Что Тамир?

— Как этот… этот кадр оказался у Дворца бракосочетаний? Что он там делал?

Я повернулась, чтобы взглянуть на Лейлу. Кадр? Хм… почему она назвала Тамира «кадром»?

— Так что он там делал? — продолжила настаивать подруга.

Я подумала и отрицательно качнула головой.

— Прости, это не моя тайна. — Да, Лейла из тех, кто действительно умеет держать язык за зубами, но я точно знала, Тамир мою откровенность не оценит.

Лейла фыркнула и принялась мерить спальню шагами. Я же собрала волосы в высокий хвост, отложила расческу и поспешила за косметичкой.

— Эсми, мне кажется, ты не понимаешь, во что вляпалась, — после очень долгой паузы сказала Лейла. — Ведь Тамир, он…

По ноткам, которые зазвучали в голосе блондинки, я определила — мне грозит долгая, нудная нотация. В другой раз я бы, вероятно, послушала, но сегодня настроения не было.

— Лейла, я знаю, что приняла не самое здравое решение, но поверь, в тот момент я не могла поступить иначе. И вообще… я предпочитаю видеть в этой ситуации не минусы, а плюсы.

— Разве тут есть плюсы?

Я повернулась к собеседнице, подарила ей нарочито бодрую улыбку и сказала совершенно искренне:

— Мы незнакомы, следовательно, я не питаю иллюзий на его счет. У меня нет ожиданий, которые он может обмануть. Согласись, это не так уж мало.

— Но ты его не любишь…

— Он тоже не любит. Но тут тоже есть плюс. Мы не одурманены чувствами, значит, будем руководствоваться разумом. И у нас гораздо больше шансов выстроить правильные отношения, создать хороший, крепкий союз.

Лейла не выдержала, застонала:

— Эсми, ты сама-то в это веришь?

— Прости?

— Ты человек творческой профессии, — пояснила Лейла. — Ты живешь эмоциями!

— Эмоциями я живу на сцене, а в жизни…

Подруга замотала головой, а я замолчала. Смысл спорить? Смысл объяснять? Конечно, она думает, что ей со стороны виднее. Разумеется, Лейла убеждена, что знает меня лучше, нежели я сама.

— Эсми, ты влипла, — повторила блондинка.

Я скривилась и вернулась к зеркалу. Влипла не влипла, а убиваться по поводу своего замужества я не намерена. Тамир уже доказал, что он человек здравомыслящий, а раз так, мы со всем справимся. И будем очень счастливы!

 

Глава 3

Из номера Лейла уходила под конвоем. Начальник охраны обещал, что моего продюсера выведут из отеля через один из тех черных ходов, о существовании которых пресса и фанаты не знают. Это было очень кстати, потому что кроме прочего Лейле предстояло вынести из номера мое свадебное платье. Конечно, последнее было необязательно, но я понятия не имела, как дальше сложится день, а таскать с собой пакет не хотелось.

Едва Лейла и парни в черных костюмах покинули люкс, я вернулась за стол. Тамир уже закончил завтракать и лениво попивал явно остывший кофе.

— Итак, что теперь? — подхватывая булочку и нож для масла, спросила я.

Тамир пожал плечами и задал встречный вопрос:

— Какие у тебя планы?

— Ближайший месяц я в отпуске, дальше начнется работа над новым альбомом.

— Ага. Хорошо.

— Что хорошо?

Муж поморщился, отставил чашку и подарил очень серьезный взгляд.

— Эсми, в главном мы с тобой сошлись — никто из нас разводиться не собирается. А раз так, нам придется…

— Договариваться и налаживать быт. — Знаю, что перебивать некрасиво, но сдержаться не смогла.

Тамир кивнул. Я же, воодушевленная душем, свежей одеждой и встречей с Лейлой, которая, как оказалось, не намерена дуться на меня до скончания времен, продолжила:

— Я зарабатываю довольно неплохо, так что разорить тебя при всем желании не смогу. У меня очень напряженный рабочий график, следовательно, кофе в постель каждое утро не обещаю. Еще у меня есть поклонники и фанаты, но ревновать не стоит. Поверь, я умею держать дистанцию. Жить предлагаю вместе, иначе наш брак будет вызывать слишком много вопросов. Где именно жить, мне все равно, но могу предложить свою квартиру, она достаточно большая, чтобы…

Собеседник поднял руку, и мне пришлось замолчать.

— Эсми, я понял. Я умею делать выводы из полученной информации, а этого… — он кивнул на выключенный уже галавизор, — было достаточно, чтобы понять, кто ты и как живешь.

Я не могла не улыбнуться. Люблю сообразительных мужчин.

— Меня сейчас другой вопрос волнует, — продолжил Тамир. Он поджал губы, слегка нахмурился. — Меня волнует тот факт, что мы… Понимаешь, эта свадьба неожиданность не только для прессы и твоих фанатов.

Тамир замолчал, а моя улыбка, вопреки желаниям, стала шире.

Ну да, ну да… Главный Дворец бракосочетаний, будний день, никаких гостей на церемонии… Только банкет постфактум, причем банкет для друзей со стороны жениха. Хотя при таком раскладе он вполне мог позвать друзей на церемонию. Но это так, к слову.

— Твоя семья не одобрила брак с той брюнеткой?

— Моя семья не знала, что я всерьез намерен на ней жениться, — поправил Тамир. — А если бы знала, то приложила все усилия, чтобы помешать свадьбе. Сейчас я понимаю, что их мнение было правильным, тогда — не понимал.

Какая знакомая ситуация.

— Но теперь твоя семья в курсе…

— Да. И мне необходимо представить тебя своим родственникам.

Эти слова не удивили, я с самого начала знала, что придется. Это ему повезло жениться на сироте, а мне… ладно, проехали.

— Я готова.

Тамир замер. Кажется, не ожидал столь быстрого согласия.

— Эсми, это может быть утомительно.

— Но ведь этой встречи все равно не избежать.

В глазах цвета стали сверкнули искорки тепла. Да, еще одна монетка в копилку наших плюсов — мы мыслим в одном направлении.

— Женщина, которая не закатывает истерик, — это счастье.

Я не выдержала, рассмеялась.

— Что? — тут же насупился… муж. Нет, определенно пора привыкнуть к этому слову. Я же почти целые сутки замужем.

— Ничего. Просто мои истерики в твоих руках. Не доводи, и все будет в порядке.

— Ну вот… — Тамир вздохнул так тяжко, окинул меня таким говорящим взглядом… — Значит, сейчас мне придется сильно рискнуть.

Я удивленно приподняла брови, а в ответ услышала:

— У нас вылет через полтора часа.

Сволочь. Нет, ну какая сволочь! Мы же в отеле! Мне до дома час, и это если пресса не поймает… Ладно, смеюсь. Плевать на все эти трудности. Тем более что умница Лейла принесла не только одежду и косметику, но и кредитку.

Проблема только одна — я вряд ли успею подобрать гардероб за оставшееся до вылета время. Но ведь покупки можно отложить на потом — бренды, которые я ношу, продают в любом уголке планеты.

Желание потрепать нервы Тамиру я задушила в зародыше. В конце концов, мне с этим человеком жить и, что куда важнее, мне от него рожать.

— Отлично, — сказала я. — Куда летим?

— На Ритору.

Та-ак… А вот это действительно жесть. Вот это действительно подстава.

— Ты… с Риторы? — Мой голос прозвучал жалобно, а еще я скривилась, хотя отлично знала, что такое выражение лица мне не идет.

— Ну да.

Мат. Просто мат!

— Что не так? — резко насторожился муж.

Его недоумение в очередной раз доказало — он не знал, на ком женится, потому что о моем страхе межпланетных перелетов легенды ходят.

— Тамир, у меня фобия.

Муж нахмурился сильней, но тут же развеселился. И это было так возмутительно! Я в момент выхода за пределы атмосферы в истерике бьюсь, а он… а ему смешно.

— Ну слава богу! — воскликнул Тамир.

А я насупилась и сложила руки на груди. Но не спросить не могла:

— Чему хоть радуешься?

— Просто я уже начал думать, что ты идеальна, — с прежней улыбкой сообщил муж. — А жить с идеалом, знаешь ли, хлопотно.

М-да… мужская логика во всей красе. Впрочем, не могу не признать, что в этих словах есть изрядная доля истины. Идеал — это действительно сложно.

Я залпом допила остатки чая и, забив на бесполезный в этой ситуации завтрак — а зачем есть, если через полтора часа все обратно выйдет? — отправилась к переговорной панели. Отель не маленький, тут должны быть и магазины, и возможность дистанционного заказа с доставкой в номер. Все купить не успею, но самое необходимое подберу.

Это был ад! Это был треш! Это было хуже, чем все, с чем мне приходилось сталкиваться за всю мою карьеру! Ладно, что там карьеру… за всю жизнь.

— Эсми, почему свадьба была тайной? — вопил один репортер.

— Эсми, вы намерены покинуть сцену и посвятить себя семье? — орал другой.

— Эсми, вы беременны?

— Эсми, как так получилось, что вы вышли за…

Умение абстрагироваться от шума и навязчивого внимания — наше все. Без него в медийном бизнесе не выжить. И я абстрагировалась. Я в самом деле не слышала вопросов и криков, зато улыбалась широко и искренне.

А Тамир придерживал за талию, но был хмур, как грозовая туча. Не удивительно — вчера, на свадьбе, все было приличней. В смысле — репортеров было меньше, и вели они себя на порядок сдержанней. Теперь же мы оказались в окружении, и вопросы хлынули лавиной, а гвалт стоял такой, что даже опытной в таких вещах мне хотелось заткнуть уши.

Кроме репортеров тут присутствовали фанаты. Я не приглядывалась, но все равно заметила главу своего фан-клуба и нескольких ребят и девушек, которые всегда, на каждом концерте, у сцены стоят. Несмотря на творящийся вокруг кошмар, я была рада их видеть и им улыбнулась отдельно.

От толпы отделяла стена охраны, усиленная полицейскими. Этот живой коридор тянулся до самой стоянки, на которой не было ни одного гражданского кара, кроме кара Тамира. Хотя назвать эту черную махину «гражданской» было сложно…

Если честно, я никогда таких не видела. Он напоминал замершую перед рывком акулу, и хотя никаких предпосылок для подобных рассуждений не было, мне казалось — кар буквально нашпигован оружием. Ну как в фантастических фильмах: крыло приподнимается, а там набор пушек всех калибров, и дальше по списку.

А вот садиться в этот кар оказалось на удивление приятно…

Тамир галантно открыл пассажирскую дверь, подал руку, помогая подняться на подножку, и только дождавшись, когда размешусь в кресле, отошел, чтобы проконтролировать погрузку нашего багажа.

Чемоданов было всего два, и оба принадлежали мужу. Мне дали почти час на покупки, и я даже успела что-то подобрать, но… о каком шопинге может идти речь, если на горизонте маячит перспектива межпланетного перелета? В итоге покупок оказалось так мало, что они с легкостью поместились в чемодан к Тамиру, и я чувствовала себя почти голой.

Покончив с багажом, Тамир сел в водительское кресло, захлопнул дверцу кара и приложил палец к опознавательной панели. «Акула» едва ощутимо задрожала, словно приветствуя хозяина, штурвал плавно подвинулся вперед, а стекла потемнели, подстраиваясь под интенсивность солнечного излучения.

На мои плечи упали ремни безопасности, защелкнулись, на миг прижав к креслу. А вот Тамир эту предписанную правилами воздушного движения защиту проигнорировал… И почему я не удивлена?

— Ну что, поехали? — спросил… все-таки муж.

— Если я скажу «нет», от этого что-то изменится?

Тамир тихо рассмеялся, а кар взмыл в воздух и, подобно боевой ракете, сорвался с места. Ох, как я порадовалась тугим ремням безопасности в этот момент.

— Тамир!

Кар резко замедлился, а муж повернул голову и спросил:

— Что? Слишком быстро?

— Нормально. Но наш кортеж еще не взлетел.

— Какой кортеж? — искренне удивился мой спутник, а я устало покачала головой.

— Охрана, Тамир. Без нее до космопорта сейчас не добраться.

— Почему? — Он опять удивлялся, и опять это выглядело очень искренне. Я не сразу заметила легкую улыбку.

Именно в этот момент нас догнали три кара. На дверце одного из них красовался логотип центрального телеканала, два других опознавательных знаков не имели, хотя и без того было ясно — в карах репортеры.

Очередная фотовспышка ослепила даже через затемненное стекло, и мне стоило огромных усилий удержать лицо и не скривиться.

— Потому что. — Я мотнула головой в сторону репортеров. — У них сенсация, и ради нее…

— Все хорошо будет, — перебил муж, и «акула» вновь ускорилась.

Ну-ну, знавали мы таких…

Вообще, Тамир смотрел на дорогу, но мое настроение все-таки заметил.

— Почему ты сердишься, Эсми?

— Потому что ты ведешь себя слишком самонадеянно. Думаешь, если у тебя крутая тачка…

Тамир рассмеялся. Тихо и беззлобно.

— Эсми, я не отношусь к этому типу мужчин.

— А к какому относишься?

Муж пожал плечами, но не ответил, сказал о другом:

— Поверь, я хороший пилот, им не угнаться.

— Да им и не надо гнаться. Их коллеги ждут нас в космопорте, и если в момент прилета мы окажемся без охраны…

— Они не сунутся в космопорт.

Теперь смеялась я. Ну да, конечно.

— Что опять? — Тамир тоже улыбался, причем как-то хитро.

— Ничего. Через пару месяцев совместной жизни твои иллюзии касательно репортеров развеются.

— Ах вот оно что…

В интонациях собеседника прозвучало некоторое превосходство, и я слегка разозлилась. Зато стало ясно — он тоже не идеал. Что ж, тем лучше. Как правильно заметил сам Тамир, жить с идеалом трудно. Рядом с идеалом всегда чувствуешь себя ущербно, а еще идеалу нужно соответствовать, то есть работать над собой, избавляться от слабостей и дурных привычек. А оно мне надо?

Но говорить об этом вслух я не стала. Просто откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Похмелье уже прошло, и это радовало, а предстоящий треш в виде наводнивших космопорт репортеров напрягал.

Конечно, я могла позвонить Лейле, чтобы та связалась с администрацией порта и организовала нам обходной путь — а лазейки на случай вылета таких, как я, есть, и их много. Но зачем? Зачем лишать Тамира такого яркого жизненного опыта?

И — да! Мне хотелось его проучить! Правда, ровно до того момента, как Тамир сказал:

— Полет продлится три дня.

О!.. Полет! Зачем он про него напомнил!

— Тамир, а может, лучше они к нам? — Как-то очень жалобно прозвучало.

— Не получится, — ответил муж. — Прости.

Я простить не могла, потому что не обижалась. Ведь понятно: знакомство с семьей — не прихоть, и мне самой эта встреча тоже нужна. Ведь я собираюсь прожить с Тамиром всю жизнь, и, кстати… мне надо понравиться его родным, иначе строить совместную жизнь будет сложнее.

— Ты с Риторы, а живешь ты… где?

— На Риторе и живу, — ответил Тамир.

Я тяжело вздохнула. Я-то выросла здесь, на Занрисе. И живу, соответственно, тут.

— Насколько реален твой переезд на Занрис?

— Вообще никак.

Ну вот, еще одна проблема. Не очень страшная, но все-таки.

Конечно, мы с Тамиром можем жить раздельно — сейчас многие так поступают, никто не удивится, но я не хочу. О какой семье может идти речь, если люди видятся раз в полгода?

Значит, переезжать придется мне. Вот это действительно сложно, но что делать? Справимся как-нибудь. И не с таким справлялись.

Только вспомнить бы еще, что это за планета такая. Кажется, там…

— Эсми? — вырвал из раздумий Тамир. — Как себя чувствуешь? Успокоительное действует?

Я пожала плечами.

— Взойдем на корабль — узнаем.

Тамир хмыкнул, бросил на меня скептический взгляд — обычная реакция человека, который знает о существовании фобий, но на своей шкуре ничего подобного не испытывал.

— Может, добавить?

— А есть? — с надеждой спросила я.

Просто после вопроса Тамира стало ясно — той пачки успокоительного, которую проглотила в отеле, не хватит. И — да, надо добавить!

— Есть, но… Нет, Эсми. Пожалуй, это будет слишком.

Да, Тамир видел, как я успокоительное глотала, и количество оценил.

— Я только одного не понимаю, — продолжил он. — Как ты, при таком страхе перед межпланетными перелетами, на гастроли ездишь.

Меня аж покорежило. Вот надо ему прямо сейчас о самом неприятном вспоминать?

— Как-как… Редко и весело.

— То есть?

— Ну… взлетаю я обычно под общим наркозом.

«Акула» заметно дернулась.

— Что?! — переспросил Тамир потрясенно.

— Что… Приезжает доктор, делает инъекцию, я отключаюсь. Потом меня грузят в кар, отвозят в космопорт, доставляют на корабль… Корабль взлетает, а я просыпаюсь уже в космосе.

— Эсми, но это очень вредно для организма.

— Знаю. Поэтому сажусь уже на успокоительном.

Тамир, как и прежде, смотрел на воздушную трассу. Она была практически пуста, но муж гнал с такой скоростью, что отвлекаться не стоило. И он точно мой подход к вопросу не одобрял. Пришлось объяснить:

— А что делать? Зато слушатель мое самопожертвование ценит — на других планетах всегда супераншлаги. И это не единственный плюс.

— Ну-ну, и что еще за плюсы?

— Корабли, на которых летаю я, всегда уходят по расписанию, потому что, если я очнусь на земле или, упаси бог, в момент взлета, плохо будет всем. И не из-за того, что я капризная. Я не капризная, просто фобия у меня.

— Понятно. А как служба контроля на это реагирует? Они же не имеют права пропускать тебя на посадку в таком состоянии.

Я не могла не улыбнуться.

— Служба контроля давно смирилась.

— Как же тебе удалось их убедить?

— Их убеждала не я, а экипажи двух кораблей, на которых я полетала. Ну и фан-клуб подключился.

На самом деле в решении вопроса участвовал еще кое-кто, но говорить с Тамиром о своих покровителях я пока не собиралась.

— А сам полет переносишь нормально?

— В принципе — да. Космоса как такового не боюсь. Только взлетов и посадок.

— Ясно.

Кар рванул вверх, да так резко, что, привычная к скорости, я едва не завизжала. И замер на верхней аварийной полосе.

— Что это было?

Тамир не ответил. Он потянулся к отделению с аптечкой, и через мгновение в его руке оказался медицинский пистолет. А вот ампулу мой новоявленный супруг искал дольше, что подсказывало — у него успокоительное не в ходу.

— Плечо, — мягко скомандовал Тамир.

Я подалась вперед, ремни безопасности нехотя повторили это движение. Потом стянула с левого плеча пиджак и крепко зажмурилась.

— Хм… Врачей тоже боишься?

— Не врачей, — нехотя призналась я. — Боли.

— А расслабиться сейчас сможешь?

Я кивнула. Расслабиться на несколько секунд проще, чем перенести боль, которую вызовет инъекция, если тело напряжено.

В следующее мгновение я почувствовала прикосновение холодного металла, легкий укол иглы и неприятное жжение от ввода препарата. Что именно Тамир вколол, я не знала, но отчего-то верила — поводов для беспокойства нет.

— Если ты планируешь летать на гастроли и дальше, нам придется что-то придумать, — убирая пистолет в отсек и вновь берясь за руль, сказал Тамир. — Ты же понимаешь, общий наркоз — не дело.

Я, разумеется, понимала.

— А если я откажусь от гастролей?

— По мне, это идеальный вариант. — Кар плавно вернулся на полосу движения, а Тамир продолжил, глядя на воздушную дорогу: — Я в состоянии содержать даже такую женщину, как ты. Но я думаю, твой отказ от работы — из области фантазий.

Ух! Как интересно!

— Такую, как я? Это какую же? — Я искренне пыталась скрыть насмешку, но получилось не очень. Да, мой учитель по сценическому мастерству плачет и матерится.

— Яркую, — пояснил муж. — Ты же звезда, Эсми. И хотя у меня нет опыта общения со звездами, я могу представить, сколько нужно для твоего комфорта.

Я решила не обижаться. Просто припомню этот разговор лет этак через пять-шесть, и тогда ему точно станет стыдно.

— И, кстати, про фантазии. А попросить? Или… приказать? — А вот теперь я усмешку не прятала…

— Ты точно не из тех, кому можно приказать. Вернее — приказать-то можно, но риск неоправданно велик.

Я не выдержала, рассмеялась. А мужчина этот совсем непрост. И умен к тому же.

— А в том, что касается просьб, — продолжал Тамир, — я не могу просить о таком. Ты слишком любишь свою работу.

— С чего ты взял?

— Я видел тебя на сцене, Эсми, — просто ответил он, а я…

— Кто ты?

Муж улыбнулся:

— Да так…

Подобный ответ удовлетворить, конечно, не мог.

— Тамир, кто ты? — В моем голосе прозвучали настойчивые нотки. Я действительно не собиралась сдаваться.

— Я служу своей Родине.

Опять непонятно. Нет, кое-что этот ответ объясняет, но…

Я хотела уточнить, но не успела, отвлеклась — кар резко пошел на снижение, а на горизонте появилось нечто крайне странное. Черная блестящая громадина, которая никак не вписывалась в ставший пустынным пейзаж.

А еще за всеми этими разговорами я не заметила, как покинули город. И не обратила внимания на то, что летим не в том направлении — то есть по пути к главному космопорту таких пустырей нет. Я это точно знаю, несмотря на то, что обычно прибываю в космопорт в бессознательном состоянии.

— Это что? — выдохнула я.

Тамир не ответил, но я ответа и не ждала. Во все глаза смотрела на черную громадину, к которой мы приближались. На ее фоне ангары, здание неизвестного мне космопорта и прочие корабли казались сущей мелочью.

Я никогда настолько огромных космических кораблей не видела.

— Тамир, — вновь позвала я и взглянула на мужа.

Он улыбался. И было в этой улыбке нечто особенное — некая удовлетворенность.

Мне кажется, или Тамир рад моей реакции? Мне кажется или он действительно… хотел произвести впечатление «своим» кораблем? Ведь именно на этом корабле нам предстоит покинуть Занрис — уж в чем, в чем, а в этом я не сомневалась.

— А почему он такой огромный?

Меня одарили странным взглядом и очередной улыбкой.

Ну да! Да, я не разбираюсь в звездолетах, пушках и прочих мужских игрушках! Понимаю, что в наше время такое невежество просто неприлично, но чего вы хотите от убежденной пацифистки со страхом межпланетных перелетов?

— Потому что это флагманский корабль, — выдержав паузу, ответил Тамир.

Я застыла на мгновение, потом медленно повернулась и взглянула на мужа.

— Что? — выдохнула ошарашенно.

Да, я не разбираюсь во всех этих вещах, но что такое «флагманский корабль», известно даже мне.

— Флагманский корабль военного флота Риторы, если быть точным. — В голосе Тамира прозвучала не только легкая усмешка, но и гордость.

М-да, здорово. На таких кораблях я еще… в истерике не билась. Надеюсь, пачка успокоительного вкупе с инъекцией Тамира смягчат мою реакцию? Ну хоть немного. А то военные — люди суровые и дисциплинированные и нянчиться с припадочной певицей точно не станут. Выбросят, чего доброго, за борт. И все, прощай Эсми Солнечный Ветер, звезды и астероиды тебе пухом.

На центральном экране приборной панели всплыл какой-то запрос, Тамир его, кажется, подтвердил. Быстрый обмен данными, и в момент, когда мы подлетели к флагману, нас уже готовились принять на борт — один из хвостовых отсеков был открыт.

«Акула» сбросила скорость и плавно вошла в черный проем. Солнечный день сразу сменился тьмой, наполненной светом крошечных сигнальных огней. Потом был другой свет — белый и яркий, он позволил разглядеть несколько десятков «акул», подобных той, которой управлял Тамир.

Я заметила в одном из рядов свободное место, но муж парковку проигнорировал. Он посадил кар по центру отсека, на широкой площадке. Причина была ясна и, честно говоря, приятна — нас ждали…

В военных званиях я тоже не разбираюсь, но горделивый вид встречающих и количество всяких звездочек и шнурков на мундирах подсказывало — это офицерский состав.

Я смотрела на эту толпу сквозь лобовое стекло, пока Тамир обходил кар, чтобы открыть дверь и подать мне руку. Потом познакомились уже лично.

— Господа, позвольте представить вам мою жену, — подводя к мужчинам, сказал Тамир. — Ее зовут Эсми.

Очень трудно не улыбаться, когда на тебя смотрят с такой симпатией, и я просияла. А еще было понятно, что эти мужчины, в отличие от моего мужа, музыкальные каналы хоть иногда, но смотрят.

Впрочем, может, все дело в новостях? Или во вчерашнем банкете — возможно, эти офицеры там были, но я не помню, потому что в лица не вглядывалась?

— Леди эр Руз, мы рады приветствовать вас на борту! — с улыбкой сказал тот из мужчин, что стоял по центру.

Он шагнул навстречу, чтобы вручить мне охапку алых роз, а потом повернулся к Тамиру и добил. Не Тамира, разумеется, меня:

— Поздравляю, господин главнокомандующий. Совет да любовь.

А по отсеку пронеслось многоголосое и громогласное:

— Ур-ра! Ур-ра! Ур-ра!

Ох ты ж дьявол…

Лифт плавно вознес на один из верхних уровней и открыл двери. Тамир обвил рукой мою талию и повел к каюте. Он двигался мягко и плавно, а я скромно прятала улыбку в букете алых роз. Со стороны мы точно выглядели влюбленными, и это было хорошо.

Наши чемоданы, к моему полному удивлению, тащил не какой-нибудь юнга, а офицеры — их было двое. Еще двое просто сопровождали. Шагали позади нас.

Тамир остановился у одной из дверей, приложил большой палец к панели идентификатора, и дверь плавно отодвинулась в сторону.

Я никогда не бывала на военных кораблях и понятия не имела, что именно увижу. Но мне думалось, это будет нечто серое и аскетичное, ведь именно такие интерьеры в духе военных, разве нет?

Но я ошиблась и очень этой ошибке порадовалась. Передо мной была полноценная каюта первого класса, со всеми вытекающими особенностями: высокие потолки, напольное покрытие с длинным ворсом, мебель в классическом стиле, хрусталь.

Я хотела шагнуть внутрь, но Тамир ненавязчиво удержал, чтобы тут же подхватить на руки.

— Традиции, знаешь ли, — тихо сказал муж и перенес через порог.

Очень хотелось оставаться спокойной, но я смутилась. А еще вспомнила Джуна — он бы ни за что так не поступил, и не потому, что мелковат, особенно в сравнении с Тамиром, просто Джуну бы это и в голову не пришло.

Меня поставили на ноги примерно посередине гостиной и нежно поцеловали в губы. Поцелуй был логичным завершением красивого жеста и одновременно необходимостью — офицеры были рядом. Двое заносили чемоданы, двое просто стояли и наблюдали.

Я же в очередной раз отметила — с Тамиром будет легко создать видимость настоящего крепкого брака. Жаль, этот брак вряд ли перерастет в любовь, о которой мечтает каждая женщина, даже такая самостоятельная, как я. Но все и сразу получить невозможно. Все и сразу — это из области нереального.

Как только офицеры вышли, а дверь каюты плавно вернулась на место, отгородив нас от внешнего мира и свидетелей, Тамир отстранился.

— Как себя чувствуешь? — спросил он.

Я пожала плечами.

Паника подступала медленней обычного, то есть успокоительное все-таки действовало, но мысль о грядущем взлете не отпускала ни на миг. В общем — как только, так сразу накроет.

— Все хорошо будет, — так и не дождавшись моего ответа, сказал муж. Легонько похлопал по плечу и пошел в спальню.

А я огляделась в надежде найти что-нибудь, что можно приспособить под вазу, и брови медленно поползли вверх. Кажется, я люблю военных. Я никогда с ними не сталкивалась, никогда не знала, и для меня это настоящее открытие, но… да, люблю. По крайней мере, этих офицеров, подчиненных Тамиру.

Они догадались не только подарить букет, но и поставить в гостиной вазу, и даже воды в нее налили.

— Как тебе мои ребята? — крикнул муж из спальни. Словно мысли подслушал.

Повышать голос не хотелось, поэтому я поставила цветы в воду и отправилась к нему. Тамир как раз переодевался…

Моему взору предстало тело настоящего воина. Да, именно воина, а не штабного военного. Тамир, раздетый до белья, впечатлял куда больше, нежели Тамир с голым торсом. Боже, какие у него ноги. Это все мышцы?

А еще выяснилось, что муж предпочитает «боксеры».

— Ребята замечательные, — запоздало ответила я. — И очень предусмотрительные.

Тамир обернулся, подарил улыбку и извлек из шкафа форму. Одевался быстро, но моим присутствием точно не смущался.

Я же смотрела и пыталась сообразить, чем мне грозит брак с человеком его должности? Какие ограничения накладывает?

В принципе, из разговора в каре можно сделать вывод: Тамир вообще не намерен меня ограничивать. Более того, я убеждена, что он не изменит свою позицию, именно про таких, как он, говорят: мужчина сказал — мужчина сделал.

Но я тоже человек непростого статуса, я отлично понимаю, как много в этом мире зависит от репутации. И теперь я часть его, Тамира, репутации. Значит, в некоторых моментах мне придется подвинуться, даже если не попросит.

Например, теперь я точно не смогу позволить себе ряд сценических костюмов, потому что когда жена главнокомандующего извивается в ультрамини… В общем, боюсь даже предположить, какую реакцию вызовет у офицеров и рядовых подобное шоу.

Да и сама… смогу ли выйти в подобном виде, да еще в окружении сексапильных танцоров, зная, что меня могут видеть подчиненные мужа?

— Эсми, полчаса в одиночестве выдержишь? — Тамир уже оделся, теперь стоял, держа в руках фуражку с какой-то очень красивой золотой штучкой над козырьком, и смотрел на меня. — К моменту взлета я вернусь, а сейчас…

Я махнула рукой. Ну, естественно, ему нужно встретиться с личным составом, и что там еще самому главному положено делать в таких ситуациях?

— Все в порядке. Успокоительное действует, и до момента взлета я точно доживу.

Муж улыбнулся, а я не могла не сказать:

— Тебе очень идет эта форма.

По правде, «очень идет» — это слишком мягко. В форме Тамир был великолепен, все бруталы из глянцевых журналов нервно курят в сторонке. Это было даже круче, чем «обнаженка», которую видела только что. Но вдаваться в такие подробности я, разумеется, не стала.

Тамир на комплимент не ответил. Показалось — он немного растерялся. Зато, прежде чем покинуть каюту, подошел и поцеловал в щеку.

— Все хорошо будет, — вновь сказал он. — Поверь, на этом корабле взлетать не так страшно, как на гражданском.

— Угу. Верю.

 

Глава 4

Он ушел, а я осталась. В огромной многокомнатной каюте главнокомандующего военного флота Риторы.

Удивить меня интерьерами было невозможно — я за свою жизнь чего только не видела, где только не жила и где только не выступала. Но, дабы отвлечься от мыслей о предстоящем взлете, принялась разглядывать место, где мне предстояло провести ближайшие три дня.

Огромная гостиная, совмещенная с прихожей. Большая ванная с душевой кабиной и джакузи — как на лучших туристических лайнерах. Отдельная, но очень тесная хозяйственная комната со стандартным набором техники. Кабинет, выполненный в ультра-классическом стиле, и, собственно, спальня.

Спальня была не просто большой — гигантской! И кровать таких размеров, что потеряться проще простого. А слева от нее располагалась внешняя стена. Прикоснуться к покрытию я не решилась, но и без проверок было ясно — это «хамелеон». То есть можно задать режим прозрачности и любоваться космосом.

Я посмотрела на кровать, потом опять на стену. В силу своей фобии прозрачностью никогда не увлекалась, но это, должно быть, очень здорово — лежать на огромной кровати и смотреть на пролетающие мимо кометы и астероиды, на проплывающие планеты и солнечные системы.

А каково заниматься любовью, когда за окном безграничная чернота?

А каково заниматься любовью с Тамиром, когда на тебя смотрит бесконечный черный космос?

А каково вообще… заниматься любовью с Тамиром?

Я закрыла глаза и попыталась вообразить этот процесс.

Мы знакомы всего несколько часов, но возможность составить представление у меня была. Тамир сильный и спокойный, однако он вряд ли из тех, кто предпочитает делать все медленно — чувствуется в нем внутренний огонь, настоящий драйв. И целуется он не нежно и не грубо, а как-то… жестковато. Но это приятная жесткость, правильная.

Тамир осознает и умеет контролировать свою силу и, следовательно, вряд ли способен причинить боль женщине. А еще он явный сторонник традиций — значит, есть шанс, что к каким-либо… особым утехам не склонен. Что он не извращенец.

И еще… Тамир, безусловно, очень чуткий любовник, потому что только чуткий человек способен вывести кар на верхнюю запасную полосу и вколоть своей женщине успокоительное. Или пойти встречать подругу, которую прежде в глаза не видел, вместо того чтобы откупиться пожеланием удачи.

В постели с Тамиром будет комфортно — это однозначно. Он сделает все, чтобы доставить удовольствие, а наутро принесет земляничный чай и нежно поцелует в губы. Я точно не ошибусь и не буду самонадеянной, если скажу: заниматься любовью с Тамиром — это великолепно. И мы друг другу подходим. Но только теоретически.

В том же, что касается практики, — между нами нет искры, и это очевидно.

Появится ли она? Хочется верить, что появится, вот только…

Впадать в уныние или вешать на себя ярлык фригидности не хочется, но в моей жизни никогда не было того, что называют крышесносом. Я никогда не теряла рассудок, оказавшись в объятиях мужчины, и то неземное удовольствие, о котором пишут все женские журналы… оно как-то мимо прошло.

Да, я часто выхожу на сцену в ультрамини. Я пою о любви и страсти. Я прекрасно осведомлена о том, что меня хотят очень многие мужчины. Но сама… никогда, ни разу.

Даже с Джуном — это были чувства прежде всего. А секс — маленькая, вполне терпимая повинность. Для меня, разумеется. У Джуна-то все хорошо было, и уровень моего актерского мастерства места для сомнений и комплексов не оставлял. Более того, благодаря этой игре Джун искренне считал себя мастером любовных утех.

Хотя, может, дело не в актерстве? Может, он действительно мастер?

Нет, ну правда! Вдруг Джун сверхкрут в постели, а я… ну не смогла оценить в силу особенностей то ли организма, то ли психики?

А ведь с Тамиром будет еще сложнее. Там хотя бы чувства были, а здесь… Треш.

Одно в этой ситуации хорошо — Тамир не станет торопить с исполнением супружеского долга. Во-первых, он слишком внимателен, чтобы не заметить, что еще рано. Во-вторых, ему сейчас явно не до меня — от него же невеста сбежала, а там, судя по количеству выпитого вчера, тоже была любовь.

Ладно. Не важно. Теперь все не важно. Мы сделали свой выбор, и переиграть его уже не получится. Мы с Тамиром женаты, и это навсегда.

Я вздохнула, еще раз оглядела спальню. А в следующий миг сердце забилось в тысячу раз чаще, потому что я почувствовала легкую вибрацию — это двигатели для разогрева включили.

О нет! Нет! Не думать о взлете! Ни в коем случае не думать о взлете!

Поборов первый приступ паники, я отправилась в гостиную. К тому времени, как двигатели прогреются, Тамир вернется и сможет пронаблюдать очень широкий спектр нервных реакций. А пока нужно отвлечься. Как? Распаковать чемоданы, например.

Вскрывая чемоданы Тамира, я чувствовала легкое неудобство. А вынимая стопки чистой отглаженной одежды и раскладывая одежду по полкам, уже улыбалась. Просто это так забавно — я, Эсми Солнечный Ветер, распаковываю чемоданы мужа. Мужа!

А еще без зазрения совести копаюсь в его шкафу…

Ладно, копаюсь — громко сказано. Просто открыла, посмотрела что есть, положила одежду и пошла за следующей стопкой. Кстати, Тамир оказался аккуратистом. Никаких клубков из трусов и носков, никаких смятых джинсов в дальнем углу, и никаких галстуков поверх вешалок. Все аккуратно и по-военному ровно.

Еще здесь было несколько комплектов темно-синей, почти черной, формы, к которой я рискнула прикоснуться. Так интересно…

Ну а второй шкаф, который располагался в противоположном конце спальни, оказался девственно чист. От осознания того, что шкаф освободили не для меня, а для безымянной брюнетки, стало чуть-чуть неприятно, но это чувство быстро улетучилось. Я разложила собственную одежду, потом вынула из чемодана пластиковый пакет с одеждой, которая требовала стирки, и отправилась в хозяйственную комнату.

Было искушение запихнуть все в машину и запустить режим — просто так, из озорства, по приколу. Но здравый смысл победил. Это уже слишком. Тамир не оценит, да и сама еще не готова на подобный подвиг. Стирать! Мужчине! О боже!

Поэтому раскрыла пакет над ящиком для грязного белья и с чувством выполненного долга направилась обратно в спальню.

Не дошла. На полпути меня остановил переливчатый звон — стандартная мелодия, которую используют в подавляющем большинстве отелей и в каютах премиум-класса на космических лайнерах.

Я поспешила к двери, чтобы нажать крошечную кнопку на панели вызова и увидеть на экране одного из давешних офицеров.

— Да, — сказала я.

— Леди эр Руз, меня прислал ваш муж. Вы позволите мне войти?

Хм… Задача.

— Простите, но боюсь, это невозможно. У меня еще нет доступа. Я не смогу открыть эту дверь.

— Доступ есть у меня, — ответил мужчина. — И если вы позволите…

— Да, конечно, — перебила я и отступила от двери.

Та сразу отодвинулась в сторону, а офицер шагнул навстречу.

— Леди эр Руз, господин главнокомандующий приглашает вас на экскурсионную прогулку по кораблю. Я пришел, чтобы проводить.

Я сперва решила, что послышалось, однако мужчина был так уверен…

Но все-таки я переспросила:

— Прогулка по кораблю?

— Именно, — подтвердил офицер.

Здорово. Просто замечательно. Прямо слов нет!

Тем не менее я ответила, и даже вежливо, потому что злиться на офицера глупо — он ни при чем, это все Тамир. Вот же! А я-то думала, он внимательный и чуткий! А оказалось…

— Простите, но тут какая-то ошибка. Тамиру прекрасно известно, что я испытываю некоторые трудности во время взлета и посадки. До тех пор, пока мы не покинем планету, мне лучше не выходить из каюты.

Мужчина потупил взор и смущенно улыбнулся.

— Мы уже взлетели, — тихо сказал он.

— Что?!

— Корабль в открытом космосе, — повторил собеседник Слова сопровождались учтивым кивком. — Уже более семи минут. Главнокомандующий лично контролировал взлет.

Я утратила дар речи, но эта немота была благом, потому что цензурных слов я в этот момент не помнила. Ну, Тамир! Ну… Тамир!!!

— Вы все-таки шутите, — выдохнула я. — Мы не могли…

Мы действительно не могли. Это точно шутка. Взлет не состоялся, потому что никаких — вообще никаких! — признаков взлета не было. Даже перепада гравитационного поля, который возникает при переходе на искусственную гравитацию.

Офицер подарил еще одну смущенную улыбку и указал на внешнюю стену.

— Если вы позволите…

— Нет, — вновь перебила я. Тут же взяла себя в руки и добавила уже спокойней: — Не нужно, офицер. Я верю.

— Майор Кайлин, — исправляя оплошность, представился тот.

— Эсми, — попыталась быть вежливой я, хотя отлично знала, что мне представляться незачем.

Собеседник отрицательно качнул головой и снова улыбнулся. Повторил:

— Леди эр Руз.

Ну ладно. Как хотите.

Я вдохнула поглубже, отметая отголоски паники. В том, что взлет действительно состоялся, сомневаться уже не приходилось, и хотя желания идти на экскурсию не было, отказать Тамиру я не могла.

— Вы хотели проводить меня к мужу, майор.

Кайлин кивнул и шагнул в сторону, галантно пропуская вперед. Я же вдохнула еще раз, мысленно шепнула себе, что все будет хорошо, и вышла из каюты.

Опять лифт, но подъем совсем недолгий, если сравнивать с прошлым разом. Короткая прогулка по коридору, остановка у дверей пилотного отсека, войти в который без сопровождающего я бы не смогла — нет доступа.

Майор Кайлин приложил большой палец к панели идентификатора, дверь плавно отъехала в сторону, и мы оказались в просторном помещении, в котором…

Так! Спокойно, Эсми! Ведь космоса ты не боишься, только взлетов и посадок!

Увы, но в этот раз зияющая за прозрачной сверхпрочной стеной тьма тоже пугала. Поэтому я предпочла сосредоточиться на длинной панели управления, голографических экранах и экипаже.

Тамир тоже был здесь — стоял и ждал. Он, как и остальные, обернулся на оповещающий сигнал, который прозвучал в момент открытия двери.

Я в который раз глубоко вздохнула и направилась к мужу. Мягкого покрытия в отсеке не было, поэтому стук моих каблуков показался слишком громким, но это никого не смутило.

Едва я подошла, Тамир обвил рукой талию и притянул ближе, чтобы поцеловать в щеку.

— Ты как? — шепнул он.

Я не лукавила, сказала как есть:

— В шоке от твоего поступка.

По губам мужа скользнула улыбка, в глазах цвета стали блеснули искорки озорства.

— Я хочу представить тебе моих офицеров. В момент встречи это было неудобно, мы не могли задержать вылет, разрешение на стоянку истекало.

Не знаю, зачем Тамир сказал про разрешение — я в этих вопросах все равно не разбираюсь. Так что мой кивок был ответом на первую реплику.

Вот теперь Тамир перестал шептать, а в его голосе появились торжественные нотки:

— Дорогая, позволь представить тебе команду…

Муж называл имена, звания и должности и даже пояснял смысл этих должностей. Но я, каюсь, даже не пыталась запомнить, потому что людей было слишком много. Я беззастенчиво жалась к Тамиру, который так и не отпустил, благожелательно улыбалась офицерам и испытывала невероятное, прямо-таки грандиозное удивление.

Дело в том, что все эти мужчины мне радовались. Причем радость была не дежурной, а совершенно искренней. Они говорили теплые слова, снова поздравляли со свадьбой и желали нам с Тамиром счастья. И по всему выходило — команда реально одобряет наш союз.

В какой-то момент я не выдержала и повернулась, чтобы взглянуть на мужа. Уже поняла — Тамир тоже неплохой актер, по крайней мере, держать маску спокойствия способен в любых обстоятельствах. Вот и сейчас… Он был совершенно спокоен, но… что-то странное в глазах цвета стали все-таки проскальзывало. Я не сразу поняла, что это тщательно скрываемая досада.

Я не расстроилась — ведь ясно, что дело не во мне. Тамир просто не может испытывать чувство досады от того, что подчиненные приняли его жену с распростертыми объятиями. Их симпатия в его интересах.

Проблема была в другом, то есть в другой. В той брюнетке, имени которой я не знала, да и не хотела знать, если честно.

И хотя это было несколько рискованно и не совсем этично, но едва мы с мужем покинули пилотный отсек, я тихонько спросила:

— Тамир, что тебя расстроило?

— Не думаю, что нам стоит обсуждать эту тему, — столь же тихо отозвался он.

Ну, точно, в брюнетке дело. Просто она «бывшая», а настоящие мужчины «бывших» с «нынешними» не обсуждают.

Но у нас все-таки другой случай, верно?

— Тамир, я не из праздного любопытства спрашиваю. Просто если мне предстоит столкнуться с твоим прошлым, то я хочу быть готова к этой встрече.

Он задумался, но только на миг.

— Ты права. И мы этот вопрос обсудим, но не сейчас.

Я кивнула — говорить о таких вещах на ходу действительно неудобно. Однако ответ на свой вопрос я все-таки получила:

— Я рад, что ты понравилась команде. Мой прежний выбор парни не одобряли, и я… — пауза была недолгой, но очень красноречивой, — …чувствую себя идиотом, Эсми.

— Они не одобряли, а ты этого неодобрения не замечал? — Да, снова неэтичный вопрос, но очень хочется разобраться.

— Замечал, разумеется. Я же не слепой. Просто я не придавал этому значения. И теперь чувствую себя идиотом, потому что все были правы, а я вел себя как упрямое животное.

Меня так и подмывало спросить — а почему же она сбежала? Но я сдержала неуместное любопытство, сказала о другом:

— Ты не идиот. Просто сердцу не прикажешь.

Тамир подарил ироничный взгляд, и я не сдержала улыбки. Да, я сейчас не только его, но и саму себя оправдываю. Я была идиоткой. И, положа руку на сердце, на фоне отношений с Джуном мое решение о браке с Тамиром — верх благоразумия.

— Это офицерская кают-компания… — вырвав из раздумий, сообщил муж.

И мы вошли в просторное помещение, оформленное в приглушенных тонах. Диваны, несколько столов, покрытый зеленым сукном бильярд, барная стойка, но без бармена, огромный проектор галавизора, ну и дальше по списку — весь спектр мужских игрушек, принятых в приличном обществе.

— Занятно… — прокомментировала я.

Тамир улыбнулся и повел дальше.

Мне было немного скучно, но я, разумеется, этого не показывала — смотрела, улыбалась, даже вопросы задавала. Правда, играть всерьез не пыталась — зачем лгать мужу? Тем более в первый же день, да еще по такой мелочи. Так что Тамир меня раскусил, но не обиделся.

— Тебе не слишком интересно, — мягко сказал он.

Я смущенно улыбнулась и пожала плечами.

— Прости, я не фанат космических кораблей.

— Все в порядке, — отозвался муж. — Но я должен был провести эту экскурсию.

Да, разумеется. Причем не для меня и не для себя. Эта маленькая прогулка по одному из уровней флагмана — единственному, на который мне, как понимаю, разрешен доступ, — была необходима команде и офицерскому составу. Я жена главнокомандующего, я не имею права пренебрегать интересами мужа, пренебречь кораблем — любовью и гордостью его подчиненных, тоже не могу. Это неправильно.

— Последняя достопримечательность, и вернемся в каюту, — с легкой улыбкой сообщил Тамир.

— Как скажешь… дорогой.

Каюсь, слово «дорогой» далось не сразу, поэтому произошла заминка. Но Тамир отреагировал на нее очередной улыбкой — он вообще много мне улыбался. И хотя ничего особенного или обидного в этих улыбках не было, я не выдержала и спросила:

— Ты находишь меня забавной?

— Нет.

— А что тогда?

Тамир наклонился к уху и шепнул:

— Просто я очень рад, что моей женой стала именно ты.

Ого.

За годы публичной жизни я привыкла контролировать свою мимику, но тут не смогла — у меня даже рот от удивления приоткрылся.

Главнокомандующий военного флота Риторы, заметив реакцию, тихо рассмеялся и опять наклонился к уху.

— Мы вместе уже сутки, — начал пояснять он. — При этом я выдернул тебя с планеты, дав меньше часа на сборы, притащил на военный корабль, где из развлечений только старинный бильярд и симулятор военного боя, и нам лететь три дня, но при этом я до сих пор не услышал от тебя ни одного упрека.

Я не выдержала и закатила глаза.

О боже… Если это все, что тебе нужно для счастья, тогда ты сорвал джекпот.

— Что такое? — Тамир, который все время экскурсии, равно как и сейчас, придерживал меня за талию, притянул ближе, заставив упереться ладонями в его грудь и в полной мере ощутить аромат парфюма. — О чем ты думаешь?

Нет, ничего романтического в таком поведении и жесте не было. Просто кругом камеры, и хотя понятно, что данные с них просматривают только в особых ситуациях, но рисковать не хотелось ни мне, ни Тамиру.

— Так о чем ты думаешь, Эсми?

— Ты рано радуешься, — не удержалась от подколки я.

Не поверил, я это по лицу видела. Пришлось признаться:

— Я слишком ценю свое время, чтобы тратить его на такие глупости. Если меня что-то не устраивает, я не упрекаю, а просто решаю проблему. — И добавила, хотя и так очевидно: — Сама.

А вот эти слова новоявленному мужу очень не понравились. Тамир поджал губы, в глазах цвета стали вспыхнул опасный огонек. Зато голос прозвучал мягко:

— Понял.

Я не могла не улыбнуться — все-то он понимает.

— Последний пункт нашей экскурсии, — стремясь сгладить возникшую неловкость, напомнила я.

— Да, — отозвался Тамир. — Последний, но важный.

Тамир ослабил захват, но руку с талии не убрал. Я не возражала и, как прежде, жалась к его плечу. Я же влюблена, правильно? Ну вот, так и держимся.

Удивительно, но меня привели не куда-нибудь, а в офицерскую столовую. Она была маленькой и напоминала ресторан средней руки. В глубине уже был сервирован столик, причем сервировка в романтическом стиле. Нет, свечей не наблюдалось, зато цветочная композиция в форме сердца, алые салфетки и прочие «милые бантики» присутствовали.

— Ты не позавтракала, — увидев мое недоумение, шепнул Тамир. И легонько подтолкнул в сторону столика.

Ну а когда мы к столику подошли — лично, не глядя на замершего рядом парня в строгом фартуке, отодвинул для меня стул.

Это было приятно. Это было комфортно. И теперь я точно улыбалась искренне.

Тамир жестом отпустил парня, в котором, несмотря на фартук, не официант угадывался, а боец, сел напротив и налил мне чаю. Совершенно не требовалось брать чашку в руки, чтобы понять: чай — земляничный, мой любимый.

— Спасибо.

— Ешь, — сказал Тамир.

Сам он есть не собирался, перед ним стояла чашка кофе и больше ничего. Впрочем, неудивительно — в отличие от меня, Тамир позавтракать успел.

Я послушно подхватила сдобную булочку, подвинула к себе плошку с топленым маслом, взяла нож, а мой визави достал планшет и «ушел в сеть».

Было забавно… В смысле — завтракать и наблюдать за мимикой уткнувшегося в планшет мужа. Он то хмурился, то вроде как удивлялся, то старался сдержать улыбку… и все это было как-то очень светло. То есть он даже хмурился светло, будто понарошку.

И хотя я не страдаю звездной болезнью и точно знаю — вселенная не вокруг меня вертится, о предмете интереса догадалась сразу. То есть роликов и клипов, которые посмотрел, пока были в гостиничном номере, ему не хватило? Ну ладно. Пусть ищет наслаждения в сети.

Однако когда Тамир откинулся на спинку стула и многозначительно присвистнул, я не выдержала.

— Что там?

Мне подарили озорной взгляд, потом все-таки развернули планшет и показали…

Ну вот… Я так и знала! Так и знала, что рано или поздно он на эту фотку наткнется!

Нет, ничего противозаконного, просто съемка для одного благотворительного проекта — единственный раз, когда я согласилась обнажиться перед камерой. Впрочем, назвать это фото «эротическим» можно с очень большой натяжкой — снизу прикрывают микроскопические, но все-таки трусики, а грудь закрыта руками.

Тамир снова повернул экран к себе и, глядя попеременно то на фото, то на попивающую чай меня, протянул:

— Кажется, я действительно счастливчик.

Действительно? Ах да… Счастливчиком его вчера на банкете называли.

А потом я не выдержала и захихикала.

— Что? — тут же откликнулся Тамир.

Я помотала головой — нет! Чем-чем, а этими мыслями делиться не собираюсь!

— Эсми… — Муж тоже веселился, но настаивал.

— Не скажу!

— Эсми…

И я все-таки сдалась.

— Просто представила, что бы ты сейчас смотрел, достанься тебе не я, а порноактриса, например.

Не ожидала, что Тамир оценит, тем не менее через мгновение мы хихикали вместе. Вернее, я хихикала, а главнокомандующий военного флота Риторы тихо хохотал.

— Я рад, что мне встретилась именно ты, Эсми, — отсмеявшись, сказал он. И добавил с очень теплой интонацией: — Кажется, ты и впрямь солнце.

Я отрицательно качнула головой.

— Не солнце, а Солнечный Ветер всего лишь.

Муж подарил еще одну улыбку и промолчал.

 

Глава 5

Мне думалось, что после «экскурсии» Тамир проводит в каюту и оставит одну — ведь он главный, а у главных всегда дел невпроворот. Но едва за нами закрылась дверь, муж спросил:

— Эсми, ты не возражаешь, если я останусь?

Я удивилась не столько смыслу, сколько формулировке, а Тамир пояснил:

— Будет странно, если оставлю тебя сейчас. Мы же молодожены.

— То есть команда не против, что начальство от работы отлынивает?

— Нет, конечно.

Ну если они не возражают, то я-то тем более.

— В таком случае ты задал очень глупый вопрос, Тамир. Это же твоя каюта и… — Вот тут снова заминка произошла, потому что непривычно говорить такое о себе. — И твоя жена.

Тамир по-доброму усмехнулся, я же развернулась и отправилась в спальню. Туфли!!! Боже, как же я мечтаю от них избавиться! Лейла, наверное, из вредности новую обувь в гардеробной выбрала. Что ж, я ее понимаю и признаю — подруга имела полное право на такую пакость.

Смотреть, как переодевается Тамир, было естественно. А вот мысль о том, что муж войдет и увидит, как переодеваюсь я, вызвала нешуточное смущение.

И плевать, что в моей гримерке обычно топчется толпа народу, то есть к прилюдному обнажению я вообще-то привычна. И без разницы, что Тамир видел то фривольное фото и клипы, которые даже не пахнут целомудрием. Все равно неудобно, даже щеки гореть начали.

Но выдавать это смущение не хотелось, поэтому спешку я себе запретила. В конце концов, Тамир — человек, с которым я намерена жить до конца своих дней, следовательно, он имеет право не только видеть это тело, но и трогать, и… в общем, перед кем, как не перед ним, мне раздеваться?

Да, я не торопилась и морально готовилась предстать перед Тамиром в любом виде — от наготы до позы «зю», в которой застряла, когда нога запуталась в штанине брюк. Но муж в спальню так и не вошел. Я подумала, что он догадался о моих внезапно взыгравших комплексах и решил проявить такт, но едва сменила брючный костюм на шорты и майку и вышла в гостиную, стало понятно — дело не во мне. Просто Тамир по коммуникатору разговаривал.

Вернее, как: главнокомандующий стоял посередине гостиной, приложив коммуникатор к уху, и слушал. Его губы были сжаты в тугую линию, по щекам блуждали желваки, глаза горели гневом. Изредка Тамир открывал рот в явном намерении что-то сказать, но тут же его закрывал и мрачнел все сильнее.

Зато, когда заметил замершую на пороге меня, как будто просветлел. Спустя еще несколько секунд не выдержал и сказал невидимому собеседнику:

— При встрече поговорим. — И добавил чуть слышно: — Я очень надеюсь на твое благоразумие. Я свой выбор сделал.

После чего коммуникатор был отброшен на низкий столик, а мне пояснили:

— Мама звонила.

Голос Тамира звучал ровно, даже как-то буднично, но я уловила напряжение. Тамир явно опасался моей реакции и готовился ну если не утешать, то защищаться точно. А я улыбнулась, причем совершенно искренне.

— Что? — вмиг насторожился муж.

— Ничего.

Тамира этот ответ не удовлетворил. Он сделал шаг навстречу, позвал осторожно, но настойчиво:

— Эсми?

Пришлось пояснить.

— Понятно, что твоя мама не в восторге от твоего выбора, но я не в обиде. У нее пока нет поводов относиться ко мне хорошо или одобрять наш брак. К тому же ей, должно быть, очень обидно, что свадьба сына была такой спонтанной и фактически тайной. Вероятно, ей бы хотелось разделить эту радость с тобой.

Муж покачал головой, а я, глядя на эту реакцию, спросила:

— Что тебя удивляет? Или ты думал, что твоя мама примет меня с распростертыми объятиями?

— Не думал. Просто… ты отреагировала на новость не слишком типично.

Я не выдержала — фыркнула. Нетипично. О боже! Нет, я понимаю, что реакцию моей свекрови можно назвать несправедливой и встать в позу, но это же глупо. Если бы мой ребенок поступил так, как поступил Тамир, я бы тоже бесилась и, вероятно, покруче, чем бесится сейчас моя новая родственница.

Но продолжать тему в любом случае не хотелось. И вообще, мне в этот момент о другом думалось…

— Ты мог бы одолжить мне свой планшет? Видишь ли, в результате быстрых сборов я немного нищенка.

Тамир улыбнулся и кивнул, а через пять минут я уже валялась на огромной кровати и пыталась подобрать пароль к своему почтовому ящику. Получалось плохо, но я не сдавалась и искренне жалела, что попросила Лейлу заблокировать учетку коммуникатора. Просто пароль к учетке я как раз помнила и вполне могла авторизоваться в системе через нее, но увы.

А муж тем временем менял строгую темно-синюю форму на мягкие штаны и белоснежную футболку. И да, он, в отличие от меня, раздеваться не стеснялся.

К тому моменту, как в моей дырявой памяти нашлась нужная комбинация, а почтовик прекратил ругаться и грозить просигнализировать о попытке взлома, Тамир успел не только переодеться, но и сходить в гостиную. И вернуться, неся в одной руке бокалы, а в другой — ведерко, из которого торчало горлышко еще запечатанной бутылки.

Я за передвижениями мужа не следила, а так, видела все краем глаза. Вот и шампанское совершенно случайно заметила. И… да, застонала.

— Тамир, нет…

Муж улыбнулся и промолчал. Потом подошел к изголовью кровати, вызвал панель управления, и из спинки плавно выехала подставка. Она появилась посередине, условно разделив кровать на две зоны.

Под моим жалобным взглядом Тамир водрузил бокалы и ведерко на подставку и опять вышел, чтобы через минуту поставить рядом с бокалами блюдо клубники и две плошки со взбитыми сливками.

— Клубника — тебе, а печень, так и быть, будем убивать мою.

С этими словами он забрался на кровать, поправил подушку так, чтобы было удобнее сидеть, и вынул шампанское из ведерка. А в ответ на мой недоуменный взгляд пояснил:

— Ребята подарили ящик, надо хотя бы одну бутылку выпить. Сама понимаешь — обидятся, если не попробуем.

Хотелось сказать: зачем пить, если можно просто вылить? Но когда обратила внимание на этикетку, предложение застряло в горле. Да и вообще… я закашлялась и признала себя еретичкой.

«Солейз-Платинум»! Лучшее вино во всем Альянсе! И стоит оно… в общем, я на свой уровень доходов не жалуюсь, но позволить себе «Солейз-Платинум» могу только по очень большим праздникам.

А еще оно до безумия вкусное и совсем не пьянит.

— Печень убиваем вместе! — решительно заявила я.

Мои слова совпали с хлопком, но Тамир услышал и улыбнулся.

Я же отложила планшет, тоже поправила подушку, села. Потом приняла бокал с жемчужным, искрящимся миллиардом пузырьков напитком из рук мужа.

— За нас? — предложил Тамир.

Я этот тост одобрила.

Легкий перезвон бокалов, удивительный вкус на языке, жизнь стала чуточку приятнее. Удерживая бокал, я откинулась на подушку и вновь подхватила планшет. Со вздохом взглянула на открытую страничку почтовика и невольно поморщилась, когда Тамир активировал висящий на противоположной стене галавизор.

Когда он принялся переключать каналы, я не выдержала и застонала:

— Тамир, ну что ты…

Не подействовало. Главнокомандующий военного флота Риторы подарил хитрый взгляд и продолжил свое занятие. В этот миг показалось, что он не столько любопытствует, сколько подкалывает. Ведь Тамир прекрасно понял, что я не из тех, кто повернут на собственной славе, что чрезмерный интерес к моей персоне меня несколько смущает.

— Прости, дорогая, но мне действительно интересно, — с прежней хитрой улыбкой сообщил муж. Он остановил поиск на канале, где шла трансляция одного из моих последних концертов.

Ладно, концерт лучше, чем биографический фильм. И гораздо лучше, нежели фильм, снабженный воспоминаниями и комментариями коллег!

Я невольно взглянула на экран. Песня «В тебе раствориться», одна из тех, которые Лейла называет «приличными». И сценический образ, как следствие, тоже приличный — платье в пол, голографические крылья за спиной и никаких полуголых парней вокруг.

Оценив внимание, с которым попивающий шампанское Тамир уткнулся в экран, я снова вздохнула и вернулась-таки к планшету и почте. И закусила губу, чтобы сдержать рвущийся из груди стон.

Нет, я действительно не думала, что будет так больно.

— Что случилось? — откликнулся на мою напряженность Тамир.

Я помотала головой и сильней прикусила губу.

Лезть в душу новоявленный супруг не стал, а я сделала новый глоток шампанского и прикрыла глаза. В голове вспыхнула исполненная неподдельной паники мысль — что, если Джун… что, если с ним что-то случилось? Что, если он попал в аварию или заболел? Ведь есть такие болезни, которые отправляют в реанимацию за пару минут. Приступы там всякие, острые отравления, инфаркты. Что, если тут именно такой случай? Вдруг именно поэтому Джун не пришел и по той же причине не смог связаться со мной позже?

Связь… а со связью все так просто. Да, я разбила коммуникатор. Да, выйти на меня через Лейлу Джун не может, потому что Лейла Джуну не помощница. Но есть же еще почта.

Почта есть, а писем нет. То есть новых сообщений много, но от Джуна ни единого. Так что, если?..

Мысль вспыхнула и тут же погасла. А на глаза, вопреки всему, навернулись слезы. Если бы здесь была Лейла, она бы сказала — хватит заниматься самообманом, Эсми! Но подруга осталась на Занрисе, поэтому сказать эти слова пришлось самой.

Просто не в первый раз. И не во второй. И даже не в третий! И я готова спорить на собственную жизнь — с Джуном все в порядке, он не связался, потому что не захотел. Не захотел, и все.

— Эсми… — позвал Тамир тихо.

Я мотнула головой и протянула мужу опустевший бокал. Нет, повторять вчерашний «подвиг» не собиралась, просто… чтобы вопросов не задавал.

И он все понял. Молча долил шампанского и вернулся к просмотру галавизора. Ну а я закрыла почтовый сервис и набрала в строчке поисковика название его планеты.

Оказалось, что обращение «леди», на котором настаивал майор Кайлин — вовсе не дань вежливости. Оказалось, дело в титуле. Этот момент вызвал самое неподдельное изумление — куда большее, нежели тот факт, что Ритора относится к числу планет, где до сих пор жива монархия.

Подобных планет было не то чтобы мало, и некоторые из них я даже посещала, но такая форма правления в голове все равно не укладывалась. То есть обычно я воспринимала спокойно, даже внимания не обращала, а сейчас изумлялась и отчасти не верила. После демократии Занриса сама мысль о том, чтобы оказаться на планете, которой управляет один человек, некий император, казалась странной.

Наличие у Риторы колоний стало еще одним поводом удивиться. Просто у того же Занриса колоний не имелось, да и вообще… Колонии — это же самый настоящий пережиток, истинное дикарство. Да и Планетарный Альянс, насколько помню, такую политику не поощряет.

Впрочем, колонии — тема далекая и не слишком интересная. Тема титулов все-таки ближе! Вот только система, описанная в Свободной энциклопедии, показалась довольно запутанной. В том смысле, что никаких графов или герцогов на Риторе не существовало…

К высшему сословию принадлежали члены так называемых Правящих Домов — самих Домов было девять. А знатность определялась степенью родства.

То есть главы Домов — наиболее значимые и весомые фигуры. Следующий уровень — прямые потомки, наследники первой очереди, как говорят у нас. Причем дети главы Дома имели равный уровень знатности, а вот дальше ситуация менялась… Дети прямого наследника главы Дома стояли на ступень выше прочих. А всевозможные праправнуки не наследной линии находились в самом низу иерархии, а их потомки титул и вовсе утрачивали — слишком далеко от «родоначальника», слишком «разбавленная» кровь.

А император, который одновременно являлся главой одного из Домов, был еще выше, над всеми. И его родственники, как я поняла, обладали большей значимостью, нежели остальные знатные особы.

Вот только с ходу, например, при знакомстве, определить, кто на какой ступеньке стоит, возможным не представлялось. В том числе потому, что ко всем представителям знати обращались одинаково: лорд — если речь о мужчине, и леди — если речь о женщине.

Зато с принадлежностью к Дому дела обстояли чуточку проще — на нее указывала приставка к фамилии… Перечень приставок я, разумеется, изучила и тяжело вздохнула, выяснив, что «эр» означает принадлежность к седьмому Правящему Дому. Тому самому, который возглавляет император.

Эта информация стала поводом отвлечься от планшета, взглянуть на мужа и задать закономерный вопрос:

— Тамир, а кем ты приходишься императору?

— Племянником, — с улыбкой ответили мне.

Следующий мой вздох был вздохом облегчения. Просто лично я иллюзий насчет социального положения давно не питаю, мне хорошо известно, что слишком высокий статус — настоящее бедствие.

Впрочем, статус племянника и главнокомандующего военного флота — это тоже немало. Ну и еще: все верно, оказаться каким-нибудь наследным принцем Тамир не мог.

— О чем ты думаешь? — перебил размышления муж. Он следил за моей реакцией с большим любопытством.

— О том, что ты не принц, — притворно надув губы, призналась я.

Тамир подарил легкую улыбку и в актерскую игру точно не поверил. Но все-таки поинтересовался:

— Это плохо?

— Нет, это логично, — вновь откладывая планшет и переключаясь на клубнику, призналась я. — Ты не мог оказаться принцем, принцы на первой встречной не женятся.

— А командующие флотом? — хитро щурясь, уточнил муж.

Только я на уловку не купилась. В смысле, не смутилась и уверенности не утратила.

— А почему нет? Командующий — человек дела. Он привык думать об эффективном выполнении поставленных перед ним задач. И если перед командующим стояла задача жениться, он вполне мог пренебречь такой мелочью, как родословная.

Тамир улыбнулся шире и спорить, как ни удивительно, не стал. Вместо этого приподнялся и взглянул на экран планшета.

Не понять, о чем именно читаю, конечно, не мог — половину страницы занимала фотография одной из достопримечательностей Риторы. И, невзирая на то, что приблизительное представление друг о друге у нас уже сложилось, заметно удивился.

— Что? — усмехнулась я.

— Нет, ничего, — отозвался Тамир и потянулся, дабы лишить подключенной к сети игрушки.

Возмутиться или расстроиться я не успела — была слишком занята клубникой, взбитыми сливками и удивительно вкусным шампанским. А через пару минут планшет мне вернули, еще и бусинку беспроводного наушника дали.

Настала моя очередь удивляться. Спустя еще мгновение на смену удивлению пришла искренняя растерянность…

— Большая часть населения Риторы говорит на всеобщем, — пояснил Тамир, — но изначальные языки тоже в ходу. Вставляй наушник, я включу программу загрузки.

Программу загрузки? Он это серьезно? Он не шутит?

— Но… — начала и тут же запнулась я.

Просто программы загрузки, которые позволяют внедрить информацию прямиком в подсознание, относятся к частично закрытым технологиям. То есть сам факт существования подобных технологий секретом не является, но доступ к ним очень ограничен.

В центры загрузки допускаются только избранные, причем после множества согласований. Ну а сами центры, насколько мне известно, занимают огромные площади, так как для проведения процедуры требуется бешеное количество оборудования. А тут…

Нет, тот факт, что Тамир владеет технологией, — это ладно, это вполне объяснимо, военный как-никак. Но запускать такую программу с самого обыкновенного планшета? Через самый обыкновенный наушник?

— Эсми? — видя мою растерянность, позвал Тамир.

Вот только спрашивать или удивляться вслух я все-таки не стала. Просто приняла бусинку и покорно запихнула ее в ухо.

— Думаю, часов за двенадцать изучишь, — дотянувшись до планшета и действительно что-то там запустив, сказал муж. — Потом пройдешь письменность. С ней немного сложнее, придется смотреть в экран, чтобы и зрительный канал работал.

Зрительный? А со слуховым, простите, что?

— Звука нет, — выждав несколько секунд, сообщила я.

— Конечно, нет, — отозвался главнокомандующий военного флота Риторы. — Его и не должно быть.

У-у-у… как интересно. То есть не только учишься, но и ни капли от насущных дел не отвлекаешься?

— А что-то кроме языков для загрузки есть? — не могла не полюбопытствовать я.

Губы Тамира опять дрогнули в улыбке.

— Что именно тебе интересно, Эсми?

Я пожала плечами. Нет, в каких-либо знаниях не нуждалась, но вдруг?

Муж отнесся к моей жадности с пониманием…

— Возможности мозга огромны, но не безграничны, — выдержав паузу, сказал он. — Нагружать память лишней, особенно бесполезной информацией не слишком разумно.

— Значит, «что-то» действительно есть, — вслух резюмировала я. Потом кивнула, отпила шампанского и обратила все внимание на возвращенный гаджет.

Программа загрузки работала в фоновом режиме, а на экране светилось все то же окно браузера, однако вместо страницы из Свободной энциклопедии в окне отображалось нечто иное.

— Это закрытая сеть, — пояснил Тамир. — В ней сведений не в пример больше.

Я не могла не улыбнуться. Поступок Тамира был обоснован, ведь моя осведомленность в его интересах, но все равно очень приятно стало. И я, разумеется, тут же погрузилась в изучение по-настоящему информативного портала.

Увлеклась. Причем настолько, что даже музыка и собственный голос, доносящийся из нескольких небольших колонок, расположенных под потолком и призванных создать у смотрящего галавизор человека ощущение полного присутствия, уже не отвлекали. А первым пунктом моего интереса стал, разумеется, седьмой Правящий Дом.

Нет, в Свободной энциклопедии подобной информации и близко не водилось. Более того, там даже портрета императора не было. Зато здесь портрет, конечно, имелся, и он заставил нервно передернуть плечами.

Если бы я не знала, что Тамир и правитель Риторы — родственники, то увидела бы это сейчас. Просто сходство, несмотря на весьма преклонный возраст императора, было довольно сильным. Абсолютно тот же овал лица, тот же ровный нос, линия подбородка и губ. Даже взгляд одинаковый, с той лишь разницей, что у главы Дома глаза оказались синими.

Учитывая, что Тамир — племянник и носит приставку «эр», я ожидала обнаружить в родовом древе нынешнего правителя Риторы хотя бы одного брата. Но братьев не нашлось, только сестры. Причем две из них, согласно кратким аннотациям, являлись представительницами других Домов, а вот третья…

Хватило полувзгляда, чтобы понять — это та самая свекровь, которая меня уже не любит. И еще — черными волосами и глазами цвета стали Тамир обязан именно ей. Украдкой вздохнув, я прошла по ссылке и лишь теперь удосужилась прочесть имя новоявленной родственницы. Дилара, урожденная эр Руз, младшая сестра императора.

Портрет свекра здесь также был. Отец Тамира оказался статным, довольно симпатичным шатеном с мягкими чертами. Весь его вид намекал на то, что главой этой семьи является Дилара. Только я верить не спешила — просто знаю, насколько внешность порой обманчива.

Тот факт, что Велор эр Руз является выходцем из первого Правящего Дома, заинтересовал куда больше. Просто у меня сложилось ощущение, что на Риторе патриархат. А тут…

Я невольно отвлеклась от разглядывания фото и слегка поморщилась. Оказалось, смотреть концерт мужу надоело, теперь экран галавизора транслировал одного не слишком любимого мною обозревателя музыкальной жизни. Вещал обозреватель, разумеется, о виновнице нынешнего переполоха. В данный момент говорил по делу, но это не помешало заявить:

— Не слушай его. Он все врет.

Тамир отвлекся и одарил веселым взглядом. Я же, добившись внимания мужа, спросила о том самом:

— Почему твоя мама относится к седьмому Дому? Ведь ее сестры, как понимаю, в Дома своих мужей перешли?

— Перешли, — подтвердил догадку Тамир. — А маму не отпустил Ксанрос.

Имя Ксанрос было уже знакомо — собственно, так звали императора. Только это ничего не объясняло, и я, разумеется, спросила:

— Почему?

— Это уже не важно, — помедлив, ответил муж.

Такая скрытность вызвала закономерное удивление, и Тамир реакцию точно видел. Однако пояснять все равно не стал, повторил:

— Действительно не важно.

Я подумала и пусть с некоторым скрипом, но позицию Тамира приняла. Хорошо, не хочет говорить — не надо. В конце концов, мы знакомы всего сутки, в подобных обстоятельствах ждать полной откровенности глупо. Тем более этот скелет по большому счету чужой. В отличие от сбежавшей из Дворца бракосочетаний брюнетки, кстати…

Очень захотелось напомнить о бывшей невесте, особенно с учетом того, что кое-кто обещал рассказать, но я сдержалась. Просто подхватила еще одну ягоду клубники и вновь уткнулась в планшет. Мне предстояло познакомиться с самой интересной страницей — со страницей, посвященной мужу.

Вот только ожидания не оправдались — о главнокомандующем военного флота Риторы было написано до неприличного мало. Из представленной на портале справки я узнала, что моему супругу тридцать пять, что вместо начальной школы он получал домашнее образование, а старшую школу окончил с отличием.

В Высшей академии, если верить написанному, тоже блистал и сразу по окончании поступил на военный корабль. Два года служил пилотом, затем старшим пилотом, затем капитаном боевого крейсера. Участвовал в нескольких сложных операциях, после чего прошел еще один курс в Высшей академии Риторы и довольно быстро оказался на самом важном и престижном посту.

А вот об увлечениях и личной жизни, увы, ни слова. Впрочем, когда я собралась страницу закрыть, кое-что изменилось… Изображение мигнуло, и под основным текстом появилась надпись, которая гласила: «Женат на леди Эсми эр Руз, в девичестве Эсми Миридис».

Такой поворот был опять-таки логичен, но я все равно глаза вытаращила. Потом выдохнула, призывая себя к спокойствию, и попробовала новое имя на вкус. Только не вслух, а мысленно.

Эсми эр Руз. Эсми эр… Нет, как ни крути, а приставка с именем не сочетается. Впрочем, на Риторе, как понимаю, меня будут звать не Эсми, а леди эр Руз, а это уже лучше. Вот только с матерью Тамира при таком подходе не перепутают? А с сестрами?

Да, кроме свекрови со свекром я обзавелась двумя золовками. Они оказались погодками и гораздо младше брата. Старшей из сестер было девятнадцать, но выглядела она на семнадцать, если не меньше. Со второй ситуация такая же.

Детьми императора я тоже поинтересовалась, и только теперь обратила внимание на еще одну разницу в возрасте. Дилара была младше Ксанроса лет на тридцать, так что принцы являлись практически ровесниками моей свекрови.

Этот момент, равно как и сам возраст принцев, напрочь убивал всю присущую их статусам сказочность. Зато внуки императора соответствовали вполне!

Их насчитывалось аж пятеро, и все как один красавцы. И в каждом угадывались уже знакомые черты — да, те самые, которые видела в Тамире.

И хотя с семьей императора все было понятно, а я сама никогда любовью к мыльным операм не отличалась, но тот факт, что муж умолчал о причинах, по которым Дилара осталась в седьмом Доме, невольно натолкнул на мысль — а может, все сложней?

Вдруг Дилара императору вовсе не сестра, а какая-нибудь незаконная дочка? Вдруг там какая-то особо страшная тайна, и вообще?

Вот только разум, как и интуиция, шептал, что догадки эти никакого отношения к реальности не имеют. Что это бред растревоженного воображения, глупость чистой воды.

В итоге пришлось прицыкнуть на свою фантазию и, вновь мазнув взглядом по одному из портретов, вернуться на главную страницу предложенного Тамиром портала. Я хотела найти что-нибудь наподобие новостной ленты.

Нет, желания проверить, как освещается наш брак в прессе Риторы, не имелось. Мной двигал совершенно другой интерес — я стремилась понять, какие темы актуальны, что занимает жителей и что вообще творится.

И — да, колонка музыкальных новостей тоже любопытство вызывала, хотя никого из коллег, хоть как-то связанных с Риторой, припомнить не могла.

Буквально пара кликов, и на экране планшета появилась не просто лента, а опять-таки внутренний, но очень внушительный ресурс с подборкой самых актуальных новостей из всех риторских изданий. При взгляде на этот шквал информации моя уверенность слегка попятилась, и я решила начать с понятного — да, с музыки.

Я мазнула пальцем по экрану, но, не добравшись до нужного раздела, невольно бегунок остановила. Просто зацепилась за одно из изображений в колонке светской хроники… За фото красивой и очень знакомой брюнетки.

Надпись рядом с фото гласила: «Зария вир Тас пожертвовала благотворительному аукциону коллекцию клатчей». Хм… так вот как сбежавшую невесту зовут.

Желание пройти по ссылке было настолько сильным, что даже пальцы зачесались, но я выдохнула и продолжила искать музыкальный раздел. В конце концов, брюнетка — не мое прошлое, а Тамира. И копаться в этом прошлом не слишком красиво. Особенно если речь о человеке, чье отношение не безразлично. Особенно в случае, когда человек обещал рассказать сам.

 

Глава 6

Увы, но программа загрузки оказалась не настолько безобидной, как думалось… Нет, ничего ужасного, но в какой-то момент я поняла, что уплываю в сон и воспротивиться этому состоянию не могу.

Или дело не в воздействии на мозг? Или причиной всему гигантская доза успокоительного?

Как бы там ни было, а Тамир, который как раз откупорил вторую бутылку «Солейз-Платинум» и с явным интересом слушал какое-то из моих интервью, ситуацию заметил. Он отставил бокал, отобрал планшет и скомандовал:

— Под одеяло забирайся.

Я подумала и… послушалась. Кое-как отогнула край одеяла, опустила подушку, а едва улеглась, попросту провалилась во тьму. Не вязкую, не болезненную, а самую обыкновенную. И очень умиротворяющую, кстати.

Здесь и сейчас, лежа на огромной кровати, в личной каюте главнокомандующего военного флота Риторы, я чувствовала себя абсолютно защищенной. Этот абсолют был в новинку.

А проснулась в темноте, разбавленной тусклым светом нескольких светодиодных лент, протянувшихся вдоль пола и потолка и обозначавших контуры спальни. Очень медленно приподнялась и огляделась, чтобы узнать — Тамира рядом нет.

Галавизор также был выключен, что намекало — муж не хотел помешать моему сну. Мелочь? Да, разумеется. Но она вызвала улыбку.

Я потянулась снова и, откинув одеяло, встала. Искренне радуясь мягкости напольного покрытия, проследовала к двери, дождалась, когда та откроется, и вышла в хорошо освещенную гостиную. И лишь сейчас обратила внимание на тот факт, что система освещения каюты имитирует обычное, естественное. Желтовато-красные тона подсказывали — я проспала до вечера.

Короткая прогулка до распахнутой двери кабинета, непроизвольный зевок и новая встреча с Тамиром…

— Привет, — ровно сказала я.

Муж тут же отвлекся от созерцания какой-то не то схемы, не то карты, развернутой на столе, и, одарив улыбкой, спросил:

— Как спалось?

Не знаю почему, но озвучить всю правду язык не повернулся. То есть о чувстве защищенности и каком-то совершенно особенном комфорте я умолчала. Сказала банальное:

— Замечательно.

— Я рад, — отозвался Тамир. И тут же новый вопрос задал: — Ужин?

Я не раздумывая кивнула. Но пояснила:

— Только в ванную схожу и надену что-нибудь.

— Если хочешь, можем поужинать в каюте.

— То есть можно не одеваться? — с заметным облегчением уточнила я.

Тамир снова улыбнулся и тоже кивнул. Добавил после паузы:

— Думаю, в нашем случае это логичнее. Ведь мы молодожены.

Да, точно. И как это, оказывается, удобно! Мне определенно нравится такой статус!

Контролировать мимику я не пыталась и понятия не имею, что именно проскользнуло на лице. Но Тамиру выражение точно понравилось — он хмыкнул, провел рукой, убирая расстеленное на столе голографическое изображение, и тут же потянулся к панели вызова, расположенной на специальной подставке.

А я развернулась и отправилась в ванную. Только почти сразу остановилась, чтобы уточнить:

— Тамир, а наушник встречу с водой выдержит или его вынуть?

Ответ был вполне ожидаем.

— Выдержит, — мягко сказал муж.

Я не торопилась, провозилась в ванной ровно столько, сколько хотела. Отдельно, и довольно сильно, кстати, зависла на теме режимов душевой кабины.

Никогда не жаловалась на уровень своего дохода и денег на технические новинки не жалела, но систем с таким количеством примочек еще не встречала.

Тут было все! От «полной релаксации» до «суперэнерджи»! Последний изначально был настроен на массу тела Тамира и едва не сбил с ног, но после того, как я поменяла параметры… Не люблю громкие заявления, но, кажется, этот душ станет одним из лучших моментов моей жизни. Клянусь, я никогда такого удовольствия не испытывала.

В итоге в гостиную вернулась едва ли не танцуя. А поймав заинтригованный взгляд Тамира, призналась:

— Знаю, что наши отношения далеки от романтики, но я в тебя, пожалуй, влюблюсь.

Муж заметно опешил, но я не пояснила. Впрочем, он и сам догадался, ибо следующим вопросом стало:

— Такой душ только здесь, на корабле? Или на Риторе тоже?

— На Риторе лучше, — тихо рассмеялся Тамир.

А я поняла: все, вопрос моего переезда решен окончательно. Более того, даже если меня с Риторы погонят, я никуда не полечу!

Наблюдавший мою реакцию Тамир рассмеялся снова и указал на низкий, стоящий подле дивана столик. Выяснилось, что, пока я получала удовольствие от водных процедур, ужин уже принесли. А заодно сервировать стол успели.

С учетом всего, что видела за последнее время, такая расторопность не удивила. Повод для шока нашелся чуть позже, через пару минут, когда уселась на диван и окинула взглядом стол.

Выбор блюд был небольшим, а подача отличной — не знала бы, что нахожусь на военном корабле, никогда бы не догадалась. Только это все же мелочь. Главным поводом изумиться стало непосредственно меню.

Просто, кроме огромной тарелки с каким-то мясным блюдом, здесь было практически все, что я люблю. Нежирная рыба, салат с рукколой, запеченные овощи и до неприличия много свежей зелени. А еще три сливочных соуса на выбор — кстати, отдельная слабость. Ну и стакан морковного сока вместо десерта — главный и постоянный атрибут каждого моего ужина.

— Но как? — взглянув на присевшего рядом Тамира, выдохнула я.

— Это не я, — отозвался муж. — Это повара.

И после нового изумленного взгляда пояснил:

— В сети довольно много информации о твоих предпочтениях, вот они и поинтересовались.

Ответ Тамира намекал на то, что сам Тамир тоже полюбопытствовал. С одной стороны, это было приятно, а с другой, вызвало новую волну недоумения. Значит, он моей жизнью и, соответственно, прошлым интересуется, а я, как последняя глупышка, взяла и проигнорировала ссылку на заметку про Зарию? Зачем, спрашивается?

— Кстати… — сбив с мысли, хмыкнул муж.

Но тут же замолчал и потянулся к столовым приборам. Потом придвинул к себе мясную тарелку, украл у меня одну из соусниц — готова спорить, что раньше он такие соусы не употреблял! — и лишь отрезав и проглотив первый кусок, продолжил:

— Кстати, о предпочтениях. Я видел в сети фото некоего мужчины. Как понимаю, это именно он поспособствовал нашему союзу. Джун, если не ошибаюсь. Верно?

Я почувствовала себя глупышкой пятидесятого уровня и невольно рассмеялась. Да, Эсми, это зачет! Однозначно!

— Верно, — справившись с эмоциями, подтвердила я.

А Тамир как-то почти обиженно поморщился и новый вопрос задал:

— Неужели тебе нравятся такие мужчины?

Да, речь шла о Джуне. С учетом всего, что случилось, мне следовало испытать горечь. Но тот факт, что Тамир интересовался моим прошлым, в то время как я сама пыталась не нарушить границ его личного пространства, оказался куда занимательнее. Я даже толики грусти не испытала! Наоборот — развеселилась сильней.

— Мм-м… — ответила «умно».

И хотя была убеждена, что знаю себя лучше, чем кто бы то ни было, поняла — вопрос поставил в тупик. То есть я никогда на тему вкусов не размышляла.

Несколько секунд на поиск ответа, и веселье отодвинулось на второй план, а меня, в который раз за последнюю четверть часа, охватило недоумение. Я даже уточнила:

— Ты сейчас о характере или о внешности?

— Оценить характер мне пока сложно, — сказал Тамир. — О внешности.

Я задумалась опять. Лейла, если речь заходила о Джуне, всегда кривилась и называла его хануриком. Ну а я… Когда мы познакомились, Джун показался очень привлекательным, но эта привлекательность заключалась не во внешности, а в том, как он себя повел.

В тот период Джун был единственным мужчиной, кто смотрел на меня как на человека, а не тело с неплохой мордашкой и формами. Именно это подкупило. Помощь, которую он оказал, стала еще одним кирпичиком в отношениях. Джун сделал мне много хорошего, и вопрос внешности как-то не вставал.

Назвать бывшего жениха привлекательным? Да, пожалуй, могу. Но сказать, что он в моем вкусе, — нет.

— Нет, — озвучила я и, хмурясь, потянулась за остывающей рыбой.

Только Тамира ответ не удовлетворил.

— Если так, то почему ты с ним встречалась? Почему собиралась замуж?

Я подарила собеседнику вопросительный взгляд и промолчала, а муж принялся перечислять:

— Он не в твоем вкусе, он принципиально ниже тебя по социальному положению, он не имеет никакого отношения к твоей профессии… Так почему, Эсми?

На миг почудилось, что передо мной не главнокомандующий военного флота Риторы, а личный продюсер — Лейла. Просто логика рассуждений полностью совпадала, да и вопросы эти я не раз слышала. Вот только Лейла, в отличие от Тамира, ответы знала. Хотя считала мою позицию предельно глупой.

— Потому, — ровно ответила я.

Думала, Тамир будет спорить, но он кивнул. А я переложила на тарелку пару ложек салата, полила рыбу соусом и, кажется впервые в жизни, задумалась над тем, как же должен выглядеть мужчина, про которого могу сказать — да, он в моем вкусе.

Несколько минут на размышление и сосредоточенное изучение листочков рукколы, и взгляд сместился в сторону Тамира. Следом пришло уже поднадоевшее чувство удивления — да вот же он, интересный мне типаж.

Высокий, мощный, в меру симпатичный и очень уравновешенный. Со строгой классической стрижкой, а не соломенной, тысячу раз перекрашенной копной непонятно чего. И без лишних улыбок! Без постоянного жеманства и попыток показаться умнее, нежели есть в действительности. Без позерства и дешевых, ничем не обоснованных понтов!

— Эсми? — поймав мой взгляд, позвал муж, но я мотнула головой и промолчала. Просто открытие было слишком невероятным и личным.

Самое же смешное заключалось в том, что прежде таких вопросов вообще не возникало. Джун стал для меня первым, и я не то что не смотрела — даже не пыталась смотреть на других.

Я хорошо знала, какие типажи нравятся приятельницам, коллегам, публике, а для меня самой тема была закрыта. Ведь у меня уже был мужчина, и отказываться от него я не собиралась. А если так, то к чему все эти выяснения? Если так, то зачем душу бередить?

Шок от осознания оказался настолько сильным, что я переваривала эту информацию добрую половину ужина. И постоянно косилась на Тамира — не нарочно, просто так получалось. Ведь живой представитель интересного мне типажа…

Муж тоже посматривал, причем с недоумением. По всему выходило, что фото бывшего произвело неизгладимое впечатление. Ведь действительно ханурик… Не Тамир, разумеется, Джун.

Когда шок отступил, я отпила морковного сока и тоже спросить решилась:

— А Зария? Она в твоем вкусе?

— Отчасти, — помедлив, признался Тамир.

— И проблем с социальным положением у нее, как понимаю, нет?

— Все верно, — ответил муж нехотя.

— Но твои близкие и друзья этот союз все равно не одобряли. — Я не спрашивала, констатировала. — Почему?

Да, после того как Тамир ткнул носом в очевидные, в общем-то, вещи, я была чуточку раздражена. И очень надеялась услышать что-нибудь, что вернет в состояние покоя. Узнать, что я не одна такая глупая. Убедиться, что промахи бывают у всех.

— Характер, — выдержав очередную долгую паузу, пояснил Тамир, а мне невольно вспомнилась первая встреча.

Неужели Зария склонна к истерикам и скандалам? Но…

Я попыталась представить Тамира, который стоит под градом оскорблений, и… нет, не смогла. Убейте меня, но главнокомандующий военного флота Риторы не из тех, кто спустит подобное поведение. Он скорее развернется и уйдет, причем навсегда. Возможно, еще и дверью хлопнет.

— Так что с характером? — немного забыв о собственной проблеме, поинтересовалась я.

— Слишком неуравновешенный, — подтвердил догадку Тамир.

Удовольствия от темы новоявленный муж точно не получал, но я не могла не уточнить:

— Только не говори, что терпел истерики.

— Нет. В моем присутствии Зария всегда держалась достойно.

Следующий мой вопрос был не менее закономерен:

— А то, что случилось вчера?

Тамир пожал плечами и промолчал, чтобы тут же вернуться к недоеденному мясу.

Наверное, мне следовало расстроиться или даже обидеться, а я, наоборот, развеселилась. Причем настолько, что рассмеялась — тихо, но все-таки.

— Что? — тут же откликнулся муж и выглядел в этот момент довольно позитивно…

— Твоя позиция.

— А что с ней не так? — уточнил Тамир.

Вот теперь меня уже не на смех, а на настоящий хохот пробило. Потребовалось приложить массу усилий, чтобы сдержаться и, кстати, не расплескать сок! И хотя Тамира точно следовало проучить, заставить помучиться от любопытства, я все-таки призналась:

— Обо мне ты выяснил все, а о себе не говоришь ни слова. Очень мужская позиция. Этакий махровый шовинизм!

Муж улыбнулся и, как ни странно, кивнул.

— Я командую вооруженными силами Риторы, — сказал он. — И к некоторым вопросам действительно подхожу жестче, чем следует.

Я улыбнулась шире и, временно махнув рукой на этого молчуна, потянулась за салатом. Но тут же замерла и спросила:

— Прости, что ты сказал?

Вопрос поставил Тамира в тупик, но мое недоумение было сильней. Мне ведь не почудилось? Он же действительно назвал себя…

— Вооруженными силами? — продолжила уже вслух. — То есть всеми армиями Риторы?

— Что тебя удивляет? — нахмурился муж.

— Но…

Я осеклась и замолчала. А с чего я вообще решила, что он только военный флот возглавляет? Ведь сам Тамир ничего не пояснял. В том же, что касается сведений из сети, я даже внимания не обратила — просто карьерные подробности были последним, что интересовало. Ведь я была убеждена, что про эту часть его жизни знаю.

— Эсми, — вновь окликнул муж, но я отмахнулась.

Шикарно, ничего не скажешь. Главнокомандующий всех сил — это же второе лицо на планете. Вот я… влипла. Вот мне «повезло».

Тамир следил, как всегда, пристально, однако выспрашивать не стал. Я же твердо решила: как только закончим ужинать, войду в сеть и все-все про брюнетку выясню! Правда, учитывая повадки Тамира, есть подозрение, что самая интересная информация скрыта. Но лично мне и «неинтересной» в данный момент хватит.

Вот только осуществить это намерение было не суждено…

Нет, муж не лишил планшета и доступ во внутреннюю сеть Риторы не закрыл… Просто, когда встали из-за стола, Тамир спросил:

— Кстати, а ты страницу своего риторского фан-клуба видела?

Я замерла и удивленно вытаращилась.

— На Риторе есть мой фан-клуб?

— Оказалось, что да.

Вообще, я подобными вещами не интересуюсь. Во-первых, времени не хватает, во-вторых, не вижу смысла. На фанатских ресурсах своя жизнь, свои интересы и веяния, а то, что вся эта жизнь в какой-то степени вертится вокруг моей персоны, — вопрос десятый.

Но проигнорировать страницу риторского фан-клуба я, разумеется, не могла. И не только потому, что эта планета должна была стать новым домом. Просто прежде никогда о риторском клубе не слышала. Ну и еще один момент свою роль сыграл…

Знакомство с новостными порталами открыло удивительный факт — на Риторе довольно своеобразный взгляд на искусство вообще и музыку в частности. Моя работа под определение искусства там точно не подпадала, а стиль музыки считался… ну, можно сказать, низовым.

После знакомства с прессой я была убеждена, что меня на Риторе вообще не знают. А тут… целый фан-клуб. Ну как на него не посмотреть?

Разумеется, на упомянутую страницу я зашла. И тут же расплылась в улыбке, потому что сетевой портал буквально пестрел поздравительными баннерами. Оформление, как понимаю, сменили буквально недавно, а все активные темы были посвящены свадьбе и моему скорому прибытию на Ритору.

Это все оказалось настолько приятно и забавно, что не увлечься попросту не могла. С великим интересом я погрузилась в чтение обсуждений и очень скоро осознала, что уже не улыбаюсь, а искренне хихикаю. Просто сообщения, которыми перебрасывались фанаты… это было что-то!

Особым поводом похихикать были упоминания Тамира. Они разнились от постингов из серии «да эр Руз нас и близко к Ветерку не подпустит!» до совершенно, на мой взгляд, чудесных, типа: «О-о-о! Тами такой душка! Я всегда знала, что у него великолепный вкус!» и «Да-а-а! Тами достоин! Пожалуй, единственный мужчина во вселенной, за которого можно отдать нашу девочку!».

В какой-то момент я не выдержала и, оторвавшись от планшета, взглянула на мужа. Мы снова валялись на кровати, и Тамир вновь таращился в галавизор, с большим любопытством разглядывая очередной из моих сценических образов.

Ему действительно было интересно, но пришлось отвлечь…

— А ты знаешь, как тебя называют? — спросила хитро.

— Как? — даря легкую улыбку, отозвался муж.

— Тами… — повторила я томно, с придыханием. И добавила: — Так нежно звучит…

А что? Ведь в самом деле нежно!

Главнокомандующий… всех военных сил Риторы тихо рассмеялся. Будто анекдот услышал или какую-то прелестную глупость. А через пару секунд потянулся и планшет отобрал.

— Что? — притворно возмутилась я.

Муж подарил новую улыбку и сказал:

— Сейчас. Маленький фокус покажу.

Чего ожидать, я не знала. А глядя на манипуляции, которые начал совершать Тамир, пришла к выводу, что муж, должно быть, создает аккаунт, дабы подбросить фанатам какую-нибудь провокационную информацию.

Я даже видела, как Тамир что-то печатает, и придвинулась, желая узнать подробности. Но муж к этому моменту уже закончил и вновь передал планшет мне.

Принимая гаджет, я невольно нахмурилась. А едва вгляделась в экран, поняла — у меня глаза на лоб лезут. Просто в темах обсуждения появился новый блок, которого прежде не было. И все указывало на то, что этот блок — секретный, то есть для своих, для старожилов и самых активных фанатов.

Заподозрить в муже старожила или активиста фанатской группы я не могла. Но второй вариант был еще более невозможен! Вернее, как раз таки возможен, но… есть же какие-то понятия о неприкосновенности, о частной жизни, о праве на мнение…

— Чему ты удивляешься? — ворвался в размышления Тамир.

Я отвлеклась от экрана, подарила мужу шокированный взгляд и выдохнула:

— Но как?

— Я отвечаю за безопасность Риторы и всех колоний, — озвучил очевидное Тамир. — Разумеется, у меня есть доступ ко всем, даже самым закрытым уголкам сети.

Я не поверила. Вернее, поверила, но в голове эта ситуация по-прежнему не укладывалась. А новоявленный супруг добил:

— Мне доступно все, вплоть до почтовых ящиков и аккаунтов.

— Тебе? — Нет, описанию мое удивление не поддавалось. — Я думала, подобными вещами занимаются другие, специально обученные люди.

— Вообще да, — подтвердил муж. — Но у меня возможность тоже есть. Один маленький, но очень полезный код. Это на случай, если времени или желания связываться с отделом не имеется.

Все. Я откинулась на подушки и уставилась в потолок. Не испугалась и не возмутилась — просто взяла паузу, чтобы полученную информацию переварить.

В процессе вспомнила, как заходила в свою почту с планшета Тамира, и мысленно застонала. А потом уточнила:

— Но это только к сети Риторы относится?

Муж ответил не сразу…

— В принципе, да. Но с общей сетью Планетарного Альянса и рядом других сетей мы тоже работаем.

Вот теперь я застонала вслух. Нет, никакого негатива, но сам факт, сам масштаб возможностей главнокомандующего находился за гранью моих представлений. Однако Тамир услышал в этом стоне что-то другое. Сказал так, словно пытался смягчить:

— Я служу своей Родине, Эсми.

И пусть иметь секреты от мужа я не собиралась, да и вообще относила себя к той категории людей, кто уверен, что скрывать им совершенно нечего, выпалила:

— Пообещай, что мою почту читать не станешь!

— Да я и не собирался, — мягко парировал муж.

Он не лгал. Я видела, знала, чувствовала — Тамир предельно честен! Но вместе с этим пришло четкое осознание: в почту не заглянет, но поднять другие, менее личные источники не постесняется.

Кажется, я сказала об этом вслух. А может, главнокомандующий сам догадался? Как бы там ни было, но следующим, что я услышала, стало:

— Эсми, расследование — не прихоть. Это вопрос твоей безопасности. Чтобы обеспечить безопасность, я должен знать.

Я аргумент приняла. Сама понимала, что все неспроста. И хотя Тамир был абсолютно прав и логичен, не подколоть не могла:

— Ты по этой причине интересовался Джуном?

— Хм… — отозвался муж и, кажется, слегка смутился. — И по этой тоже. Но без личного интереса, разумеется, не обошлось.

Я невольно улыбнулась и, помедлив, опять спросила:

— Твой безграничный доступ… он ведь для отлова преступников и террористов? А мои поклонники чем помешали? За что ты к ним вот так, напролом? Это же превышение полномочий.

— Думаешь? — На губах Тами, как его называли в обсуждениях, вспыхнула новая улыбка. — А ты внимательно на закрытый блок взгляни.

Реплика вызвала новую волну недоумения, а муж развеселился еще больше.

— Ладно, — помедлив, сказал он. — Когда заходил на эту страницу в первый раз, я действительно полномочия превышал. Но твои фанаты мой поступок оправдали. Там в самом деле есть что почитать. И повод поставить ресурс под наблюдение тоже имеется.

Тамир явно забавлялся, но не шутил. Это стало последней каплей, и я, конечно, тут же в изучение обозначенного раздела погрузилась.

И почти сразу нашла! И едва не стукнула себя планшетом по лбу. Просто народ создал тему, посвященную моему прибытию на Ритору, где обсуждал способы пробраться в военный космопорт! Не ради диверсии, разумеется. А чтобы приятное сделать — спеть одну из моих песен и подарить цветы!

Надо ли говорить, что теперь у фанатов никаких шансов не было? Впрочем, есть подозрение, что их и раньше не существовало. Просто с таким главнокомандующим, как Тамир, дыры в обороне объектов совершенно невозможны. По крайней мере, я вообразить подобную ситуацию не могу.

 

Глава 7

Остаток полета прошел спокойно. Я по большей части таращилась в планшет — смотрела на мелькающие на экране символы, дабы изучить письменность риторских наречий, а Тамир проводил время в кабинете, работал. Отвлекался только на еду и «Солейз-Платинум» — за оставшиеся два дня мы уговорили еще две бутылки. Могли и больше, но повторять недавний «подвиг» действительно не хотелось.

Не знаю, чем именно занимался муж, но, кажется, не мной. В смысле, разведка и сбор информации явно закончились. По крайней мере, вопросов мне больше не задавали, а в перерывах, возвращаясь в спальню, включали галавизор и с неугасающим интересом смотрели интервью, клипы и кадры с концертов.

Я временами тоже в галавизор поглядывала и искренне удивлялась тому факту, что шумиха никак не утихает. А чуть позже, когда сама взялась за пульт и отыскала не общие, а риторские каналы, вздохнула с облегчением.

Вот где-где, а на планете мужа никакой шумихи не было. То есть что-то мелькало, но так, иногда.

В сети Риторы все так же было спокойно. Только портал моего фан-клуба пестрел баннерами и поражал активностью в обсуждениях. Не уверена, но кажется, за эти пару дней пользователей в сообществе прибавилось. Но эти новые люди явно не за моим творчеством пришли, а так…

Последнее не удивляло и тем более не расстраивало. А в какой-то момент вообще стало все равно. Просто я снова проверила почтовый ящик и ни слова от Джуна не обнаружила. А чуть позже догадалась зайти в популярную социальную сеть, где бывший буквально сутками зависал, и поняла — подозрения о том, что с Джуном что-то случилось, беспочвенны. Он жив и здоров, просто ему глубоко плевать на то, что произошло.

Да-да, Джун был в онлайне! Более того, активно репостил всевозможные дурацкие картинки, фото и философские мысли сомнительной глубины. И привычно сыпал смайликами в ответ на комментарии товарищей по сети. Только на вбросы о моем замужестве не отвечал.

Тот факт, что мы вместе, был не широко, но известен. Правда, пресса считала этот роман слишком скучным, чтобы освещать. И репортеры, и фанаты воспринимали ситуацию как некое недоразумение. Но о привязанности все-таки знали, поэтому — вот.

Желания как-то уязвить Джуна или насладиться его шоком у меня не было. Однако это равнодушие, это демонстративное молчание ударили по нервам очень сильно.

Настроение тут же скатилось в минус, а в груди защемило. Пришлось спасаться программой загрузки — в смысле, с головой уйти в созерцание мелькающих на экране планшета картинок и сосредоточиться на тишине, доносящейся из наушника.

Реакция Джуна задела так сильно, что заняла все мысли. Я даже о скором прибытии, которое грозило сильнейшим приступом паники, забыла. А чуть позже, утром, преисполнилась к бывшему огромной благодарности… Просто вспомни я про посадку, то ни за что бы не уснула, а так…

Еще до того, как Тамир выключил галавизор, я отложила планшет, забралась под одеяло и почти мгновенно уплыла в страну снов. Ну а когда открыла глаза, с недоумением осознала, что спальню заливает вовсе не искусственный, а самый что ни на есть настоящий дневной свет.

Внешняя стена была переведена в режим полной прозрачности, и там, снаружи, виделся вовсе не космос. Укрытая синим небом пустыня и блестящие корпуса военных звездолетов — вот что меня ожидало.

Зрелище оказалось настолько красивым, что я, едва сев на кровати, замерла. И лишь спустя несколько минут осознала, что приземление уже состоялось.

Это осознание стало поводом выдохнуть и, вопреки логике, ощутить прилив панического жара. А потом устало покачать головой — Тамир! Отдавая распоряжения о скорости полета и времени приземления он, безусловно, мою фобию учел. Хотя, может, и совпадение, но… Нет. Зная мужа — точно нет.

Я выдохнула еще раз и отбросила одеяло, чтобы встать. Именно в этот момент дверь, отделявшая спальню от гостиной, отъехала в сторону, а в проеме появился Тамир.

Главнокомандующий военных сил планеты был уже одет — причем в ту самую удивительно красивую форму, — весел и свеж. Первым, что я услышала, стало:

— Добро пожаловать на Ритору.

Я невольно улыбнулась и кивнула. И тут же спросила:

— Сколько у меня времени?

— Сколько хочешь, — доброжелательно отозвался муж. И добавил: — Это моя компенсация за столь поспешный вылет с Занриса.

Мелочь? Безусловно, да! Но все равно приятно стало. Тем не менее я сказала:

— Копаться дольше, чем следует, не стану.

Тамир подарил еще одну улыбку и кивнул.

В этот раз мы завтракали не в каюте, а в столовой на верхнем ярусе — да, в той самой, где ели по прибытии на корабль. Только теперь никакой романтики в обстановке не наблюдалось — все было как положено, по-военному строго и практично.

Кроме нас в зале присутствовали несколько офицеров из числа тех, с кем Тамир уже познакомил. Правда, имен и званий я не помнила, только майора Кайлина опознала. И вот теперь, окинув взглядом одетых в форму мужчин, уточнила:

— Тамир, а они на банкете были?

— Да, — отпив кофе, сказал муж. — В большинстве.

Я нахмурилась, припоминая события того вечера и пытаясь оценить количество гостей. Кажется, народу было все-таки больше. А еще, и я точно не путаю, на банкете присутствовали женщины.

— Но это не все гости? — вновь уточнила я.

— Не все, — признался Тамир. — Были еще друзья, в том числе из гражданских, приглашенные на Занрис по случаю. Полагаю, они доберутся до Риторы через пару суток. Вы еще познакомитесь.

И опять — поднимать тему не хотелось! Еще меньше хотелось думать о сбежавшей из Дворца бракосочетаний Зарии. Но ситуация вызывала слишком сильное недоумение, чтобы промолчать.

— Тамир, а почему Занрис? Почему вы хотели пожениться именно там?

Нет, действительно. Я бы поняла, если бы моя родная планета являлась каким-нибудь туристическим или свадебным центром. Вот только Занрис — планета самая обычная, если куда-то и лететь, то можно запросто найти направление получше.

— Мое положение не позволяет покидать Ритору когда вздумается, — указывая на очевидный факт, сказал Тамир. — Да и флагманский корабль, как понимаешь, не личный транспорт. Я посещал Занрис по делу, и было решено совместить.

— А почему не на Риторе? Неужели здесь, да при твоем положении, нельзя организовать тайную регистрацию?

Тамир улыбнулся уголками губ, но в этой улыбке мелькнула грусть.

— Я племянник императора, — помедлив, напомнил он. — На этой планете не найдется регистратора, готового скрепить союз, не уведомив моего дядю. А если знает дядя, то знает и мама. Нам бы не позволили пожениться.

Муж отпил кофе, а я кивнула. И слегка удивилась, узнав, что это еще не все…

— К тому же юридическое право Риторы отличается от права Альянса. Как теперь понимаю, этот факт тоже значение имел.

Последняя фраза прозвучала странно и вызвала недоумение. Но спросить прямо я не решилась, зашла издалека:

— А разве Ритора не в Альянсе? Просто в сети написано, что она входит…

— В Альянсе, — подтвердил Тамир. — Однако права на собственное законодательство никто не отменял, и Ритора этим правом пользуется. С нашей точки зрения, собственные законы эффективнее. Мы придерживаемся законов Альянса только в тех случаях, когда речь идет о внешней политике и взаимодействии с представителями других планет.

Ага… Вот только…

— То есть на меня юридическое право Риторы не распространяется? — спросила с надеждой. А что? Я же на другой планете родилась!

— Ты леди эр Руз, — улыбнувшись моей наивности, напомнил Тамир. — Впрочем, если не хочешь менять подданство…

Муж замолчал, а я нахмурилась снова — пыталась понять, чем упомянутое новое подданство грозит. Нет, соглашаясь на переезд, я совершенно об этом не думала. А теперь…

— А отличий много? — спросила я.

Вообще, читая о Риторе в сети, никаких особенностей права не заметила — не встретила ничего такого, что могло удивить. По моим ощущениям выходило, что здесь все так же, как на родном Занрисе. Тем неожиданнее было услышать о каких-то непонятных пока особенностях.

— По большому счету нет, — сказал Тамир. — А тебя эти моменты вообще не коснутся.

— То есть подданство…

— Можешь менять, — подтвердил муж. Потом добавил: — И будет объективно лучше, если сменишь. Так удобнее и проще. К тому же по факту тебе все равно придется подчиняться законам Риторы. — И напомнил: — Ты моя жена.

Я шумно вздохнула, но соглашаться не спешила. Не потому, что чувствовала какой-то подвох — просто подобные вопросы суеты не терпят. Я пришла к выводу, что для начала свяжусь с Лейлой, чтобы подруга все уточнила, потом проверю полученную информацию у Тамира и вот тогда решу.

Желание уточнить, как именно законы Риторы связаны с решением регистрировать брак на Занрисе, тоже придержала. В конце концов, к моей жизни этот момент отношения не имеет, а Тамиру тема брюнетки явно неприятна.

К тому же он… да-да, обещал! А если так, то обязательно расскажет.

С этой мыслью я отправила в рот последний кусочек сдобной булочки и, прожевав, сделала последний глоток чая. Потом откинулась на спинку стула и сказала:

— Все. Я готова.

— Замечательно, — залпом допивая кофе, отозвался муж.

Как и ожидалось, пробраться на территорию военного объекта представителям фан-клуба не удалось. Впрочем, даже окажись они здесь, встреча все равно бы не состоялась. Просто пересадки в какой-либо поджидающий снаружи кар не планировалось. Равно как и посещения здания космопорта.

Флагманский корабль мы покидали на знакомой «акуле». И если тогда, на Занрисе, вопросов не возникло, то теперь я удивилась всерьез. Пусть мои знания о космолетах по-прежнему находились на нулевой отметке, но логика шептала: если «акула» базируется на флагмане, значит, имеет какое-то отношение к военной технике. Может быть, вообще в категорию «надпланетных» не входит или совмещает функции надпланетного и космического транспорта.

Когда черная махина вынырнула из подсвеченного тусклыми огнями тоннеля и взяла разгон, я свои сомнения озвучила. И ничуть не смутилась, услышав тихий смех мужа.

— Эта, как ты назвала, «акула» — боевой корабль ST-класса, — в итоге пояснил он. — Да, на ней можно перемещаться в космосе. И оружием она укомплектована под завязку.

После такого признания я слегка выпала из реальности. Спросила неверяще:

— То есть ты летал по Занрису на боевом корабле?

— Ну да, — все так же забавляясь реакцией, подтвердил муж.

А на вопрос, как ему такое вообще позволили, ответил:

— Эсми, я не рядовой гражданин. Я умею обращаться с этим кораблем и к расстрелу мирного населения или терактам не склонен.

Нет, это-то все понятно, но…

— Но сам факт! — уже вслух воскликнула я.

Главнокомандующий моего шока не разделил — вновь улыбнулся и беспечно пожал плечами. Глядя на реакцию Тамира, я вздохнула и откинулась на спинку кресла. И посвятила всю себя разглядыванию проплывающих за окном пейзажей.

Пустыня вскоре сменилась то ли полями, то ли лугами, а к пронзительной синеве неба добавился розоватый пух облаков. И очертания одной из двух сопровождающих Ритору лун проступили — зыбкие, но чарующие.

Из информации, почерпнутой в сети, я знала, что вторая луна, которая видна только ночью, больше и красивее. Но вот эта, дневная, тоже впечатляла. Было в ней нечто особенное.

А спустя четверть часа на горизонте появилось довольно странное строение. Тот факт, что оно располагалось обособленно — просто некий гигантский объект посреди бескрайнего поля, — вызвал удивление. Лично мне Генеральный штаб Риторы, куда мы в данный момент и направлялись, представлялся несколько иначе. Я думала, это какой-нибудь небоскреб в центре гигаполиса, а тут…

— Что такое? — видя мое недоумение, мягко позвал Тамир, но я отмахнулась. Снова откинулась на спинку кресла и продолжила смотреть вперед.

От понимания, что меня ждет новая встреча с подчиненными мужа, чуточку знобило. А вдруг эти окажутся не настолько лояльны, как команда флагмана?

Еще пара минут полета, и на экране приборной панели вспыхнуло новое окно с предупреждением о нарушении границ. Тамир тут же ввел какой-то то ли код, то ли пароль, и красная надпись окрасилась в зеленый.

Но еще через минуту ситуация повторилась. А потом опять. И даже в четвертый раз! Не будь муж так спокоен, я бы решила, что его сняли с должности и закрыли доступ в Главный штаб. За то, например, что женился без одобрения родителей и дяди.

Однако по всему выходило, что несколько степеней проверки — норма, и я успокоилась. А когда «акула» приземлилась на широченной площадке, расположенной внутри этого массивного и, как оказалось, замкнутого здания, не смогла не улыбнуться.

Дело в том, что у меня возникло чувство дежавю — здесь, как и на флагмане, собралась довольно внушительная толпа встречающих. А предводитель делегации опять-таки держал цветы… Причем тоже розы! Правда, уже не алые, а оранжевые.

Тот, первый букет, кстати, был упакован и в данный момент лежал в багажнике. Но отказываться от второго я, конечно, не собиралась.

Дождавшись, когда Тамир выйдет, обогнет «акулу» и распахнет дверь, выбралась из кара. И улыбнулась шире — уже не просто наблюдая, а буквально ощущая кожей повисший в воздухе позитив.

Через миг ощущение дежавю усилилось — в царящей вокруг тишине прозвучало очень слаженное и по-военному грозное:

— По-здра-вля-ем!

А за ним еще более мощное:

— Ур-ра! Ур-ра! Ур-р-р-ра!

В общем, в большие стеклянные двери я входила сияя. С той же улыбкой, повинуясь жесту мужа, вошла в лифт. Еще несколько минут, короткая прогулка по широкому аскетичному коридору, и мы очутились в приемной. Тут мне предстояло знакомство с адъютантом — очень вежливым немолодым офицером.

Дальше был, разумеется, кабинет. Огромный, выполненный в стиле, близком к ультра-классике — Тамир, как поняла, в принципе такие интерьеры уважает. Следом — вежливый кивок и просьба не скучать. При том, что в моем распоряжении оставался планшет, скучать я действительно не собиралась.

Усадив меня на огромный диван, главнокомандующий улыбнулся и вышел из кабинета. Его ждали в одном из залов совещаний, мне же предстояло куковать здесь.

Но скучать, повторюсь, не собиралась. Более того, я намеревалась заняться очень полезным делом — проверить наличие на Риторе любимых брендов и составить хотя бы предварительный заказ. Ведь одежды у меня, считай, нет.

И виртуальный шопинг в целом удался, по крайней мере, бренды нашлись. Однако сделать полноценный заказ не получилось — пришлось ограничиться предварительным. Ведь адреса для доставки я не знала.

Закончив с одеждой, отыскала виртуальный магазин любимой косметической сети и новый, опять-таки предварительный, заказ сделала. И вот уже после этого отложила планшет и уделила внимание кабинету.

Он был просторным, довольно строгим и, как ни странно, уютным. Вначале я списала ощущение уюта на ультра-классический стиль, но быстро поняла — нет, суть в чем-то другом… Не сразу, но все-таки догадалась, что дело в некой обжитости, некоем не слишком логичном ощущении дома…

Пришлось обойти кабинет и заглянуть за каждую из найденных дверей, чтобы понять — Тамир тут временами ночует. Просто кроме оборудованной всем необходимым ванной и пусть маленькой, но кухни я отыскала что-то вроде гардеробной, где, помимо формы, нашлись одеяло, подушка и постельное белье.

Такой трудовой энтузиазм… нет, лично мне он был понятен, но толику напряжения я все-таки поймала. Надеюсь, Тамир с ночевками в кабинете покончит? Просто муж, ночующий вне дома, в мою картину семейной жизни не вписывается.

Невольно хмурясь, я вернулась в кабинет и осмотрелась снова. Взгляд упал на рабочий стол. Он был не просто большим, а поистине гигантским — с планками отключенных в данный момент голографических экранов, с бесчисленными панелями вызова и… несколькими заключенными в антикварные рамки фото.

Сами фото тоже в определенной степени к антиквариату относились — они были не цифровыми, а самыми что ни на есть бумажными. И всех изображенных на фото людей я уже видела: тут были родители, сестры и… Зария.

Последнее не задело, но заставило поморщиться. Я наклонилась, чтобы вглядеться в это фото, и с некоторым неудовольствием отметила — бывшая моего мужа действительно очень красива. Хотя стервозность, как ни крути, даже на картинке видна.

Неужели Тамир этой стервозности не замечал? Или именно эта черта его и привлекала?

От разглядывания изображения отвлек вспыхнувший на одной из панелей огонек. Он невольно напомнил о том, что время, отведенное на совещание, уже закончилось, то есть Тамир вот-вот вернется.

Быть застуканной за разглядыванием фото Зарии совершенно не хотелось, и это стало поводом вернуться к дивану. Сесть и сделать вид, будто я вообще не вставала. И вновь активировать планшет…

Едва экран вспыхнул, я заметила новый значок в верхней служебной панели. На моем планшете такой значок символизировал получение письма с пометкой «сверхсрочно», именно поэтому, исключительно на рефлексе, я на этот значок нажала. Тут же увидела всплывшее окно «почтовика» и строгую надпись: «Доступ запрещен!»

Лишь теперь поняла, что именно сделала, и слегка смутилась. А через миг, едва успела закрыть сообщение о доступе, дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Тамир.

— Извини, — мягко сказал он. — Все немного затянулось.

Я понимающе кивнула, а главнокомандующий прикрыл дверь, подарил улыбку и направился к рабочему столу. Он принес и бросил на стол еще один планшет, а потом обратил внимание на мигающий на панели огонек.

Пара движений, и над столом развернулся голографический экран, а Тамир наклонился вперед, явно вчитываясь в какое-то послание.

Муж стоял спиной к свету, поэтому рассмотреть его лицо было сложно. Но я все равно заметила — Тамир хмурится.

— Что-то произошло?

— Так… — отмахнулся муж. Но через миг пояснил: — Разведка сообщает о скором прибытии четырех диверсионных групп. Одна точно направится в «сектор-С», а три, судя по всему, попробуют поработать в Манкорсе.

— Зачем ты это сказал? — понимая, что сведения относятся к категории секретных, уточнила я.

Вот теперь, несмотря на прежнее освещение, точно видела — муж улыбается.

— А почему нет?

Я логики, честно говоря, не поняла, но кивнула. Потом поморщилась и призналась:

— Тамир, тут значок срочного сообщения появился, и я на него случайно нажала.

— И?

— Ничего. Письмо не открылось, доступ запрещен.

Я скосила взгляд на планшет и недоуменно хлопнула ресницами. Просто значок со служебной панели исчез, что означало — письмо уже прочитано. Причем точно не мной.

Быстрый взгляд на рабочий стол мужа, где никаких огоньков уже не мигало, и я догадалась — это одно и то же сообщение, устройства синхронизированы.

— Хорошо, что сказала, — слегка огорошил Тамир. — Мне приятна твоя честность.

Я действительно растерялась, а потом сопоставила произошедшее — устройства синхронизированы, однако запрет на доступ Тамир все-таки поставил. И ясно, что доверие тут ни при чем, жене просто не положено знать военные тайны, вот только…

— Твоя защита все равно не идеальна, — сказала я.

— Да?

Пришлось пояснить:

— Коммуникатор. Тогда, в отеле «Роял-фо», ты ушел в душ, а я с него Лейле звонила. И он не то что идентификации, даже обыкновенного пароля не запросил. Тебе не кажется, что это прокол? Или в личном коммуникаторе главнокомандующего секретов нет?

Я была убеждена, что муж удивится, однако он воспринял информацию совершенно спокойно. Более того…

— Эсми, ты моя жена, и я намерен прожить с тобой до конца дней, — неожиданно сказал он. — Поэтому просто привыкни, что со мной случайностей не бывает. — И явно вспомнив сам факт нашей свадьбы: — Ну разве что иногда.

Я уставилась вопросительно, и спустя минуту муж все-таки сдался:

— Ты смогла воспользоваться коммуникатором потому, что доступ у тебя был.

Это заявление опять-таки огорошило и заставило подарить еще один вопросительный взгляд. Тамир мучить не стал, ответил почти сразу:

— Когда ты звонила по моему коммуникатору в первый раз, система запомнила отпечатки пальцев и узор радужной оболочки глаза. На основании этих данных я предоставил доступ. Разумеется, частичный.

Отпечатки? Радужная оболочка?

Нет, с отпечатками понятно — я сенсорный экран трогала, но…

— Когда ты успел узор радужки достать? — все-таки не поняла я.

— Камера коммуникатора.

Вот теперь стало ясно — гаджет, обломки которого остались лежать у Дворца бракосочетаний, был похож на игрушку Тамира только внешне. Просто в моем разбитом коммуникаторе функции считывания и распознавания радужки точно не имелось.

— Эсми, не подумай, что я тебе не доверяю, — продолжил Тамир. — Но есть вещи, которые лучше не знать. В том числе для твоей же безопасности. Например, будь у тебя полный доступ, тебя могут похитить и использовать как ключ.

Я фыркнула — зачем эти объяснения? Я не девочка и так понимаю.

Зато последние слова по-настоящему напрягли. Похитить? Кто может решиться на подобное?

Однако спрашивать я все-таки не стала. Вместо этого погасила планшет и пришла к выводу, что лишних доступов мне точно не надо.

И искренне обрадовалась, услышав:

— Ну что, с выяснениями покончено? Летим домой?

Несмотря на комфорт, которым была окружена на флагмане, предложение воодушевило. А вот задумчивость, проступившая на лице мужа, заставила нахмуриться.

— Что еще? — чуя подвох, спросила я.

— Ну… — начал Тамир и тут же замолчал.

Я нахмурилась сильней, и не зря.

— Эсми, — муж слегка потупился, — прости, я сразу не сказал, но… Видишь ли, я человек занятой, и у меня не всегда хватает времени на что-то кроме работы. Да и надобности, в общем-то, никогда не было. Поэтому вопросом строительства и обустройства собственного дома я никогда не занимался. В данный момент… живу в родовом поместье. С родителями.

Я застыла и уставилась изумленно. А потом тихонечко застонала и, откинувшись на спинку дивана, устало прикрыла глаза.

— Эсми… — позвал Тамир, но я не ответила.

Вот это жесть. Вот это подстава!

Стоп. Подождите. А как же Зария? Или они с Тамиром на ее территории встречались?

— Эсми?

В голосе мужа прозвучала толика сожаления, однако я не оценила.

— Это ужасно, — сказала уже вслух. А потом открыла глаза и добавила: — Зато теперь точно знаю, что ты не идеал.

— Это плохо? — уточнил собеседник.

Я отрицательно качнула головой и, припоминая один из предыдущих разговоров, пояснила:

— Нет, не плохо. Жить с идеалом слишком хлопотно. Но в данном случае… лучше бы это был он!

Муж промолчал, а я подхватила планшет и встала. Нервно поправила пиджак, стряхнула с брюк несуществующие соринки и вздернула подбородок.

Да, я знала, что знакомство с новыми родственниками неизбежно, и рассчитывала на несколько иной формат, но… ладно. Что есть, то есть. Буду надеяться на лучшее. Вдруг мы друг другу понравимся? Вдруг все пройдет хорошо?

 

Глава 8

Поиск сведений о Риторе и знакомство с внутренней сетью этой планеты не прошли даром. В том смысле, что часть вещей, которые могли бы стать неожиданностью, были уже известны и особого эмоционального отклика не вызывали.

Впрочем, после озвученных Тамиром перспектив удивить меня было почти невозможно. Все остальное, включая тот факт, что «родовое поместье» находится на одном из так называемых Небесных островов, воспринималось как нечто совершенно обыденное.

Эти острова располагались недалеко от столицы — Манкорса — и представляли собой… ну, собственно, острова, парящие над землей. Группа, если верить той же сети, была обширной и стационарной. То есть острова висели на одном месте и передвигались в пределах пары километров.

Вообще, подобные явления встречались на многих планетах, и поводов придавать особое значение не имелось. Но толика интереса все-таки была…

В том же, что касается остального — я пыталась не драматизировать. В конце концов, наш брак — событие уже свершившееся, и кому, как не родителям, знать о взглядах Тамира на этот вопрос и жизнь вообще?

Однако, несмотря на все старания, взять себя в руки я смогла лишь в самом конце полета. Зато, когда впереди показались очертания парящих островов, а «акула» сбросила скорость, я была уже спокойна. Даже ремень безопасности, в который вцепилась еще вначале, перестала теребить.

Еще несколько минут, обмен данными с очередной системой безопасности, и мы вошли в зону расположения островной группы. В реальности она оказалась гораздо внушительнее, чем на виденных в сети фото, так что отследить, к какому именно острову летим, я не пыталась.

А потом — все. «Акула» пошла на снижение, а у меня… пусть на миг, но кровь в венах застыла. И даже ободряющий взгляд мужа никак не повлиял.

Хотя нет, некоторую реакцию этот взгляд все-таки вызвал… Я пришла к выводу, что когда-нибудь, лет эдак через …цать, сегодняшнюю подставу припомню и обязательно отомщу.

Мысль о мести была несерьезной, но настроение улучшила. В итоге, когда кар пролетел над невероятных размеров садом и плавно опустился на парковочную площадку, на моих губах играло подобие улыбки.

— Готова? — дезактивируя систему и убирая ремни безопасности, спросил муж.

— Нет, — сказала честно.

— Тогда летим обратно? — неожиданно и на полном серьезе предложили мне.

Вот ведь… мужчина!

— Хочешь снова закосить под идеал? — не сдержавшись, поддела я. — Прости, дорогой, но не выйдет.

— А если я буду очень стараться? — с улыбкой парировал Тамир.

Я задумалась на миг и вновь головой мотнула. Впрочем…

— Эсми, не бойся. Все будет хорошо.

— Ладно. Притворюсь, что верю.

Не знаю, как для остальных, а для семьи Тамира факт нашего прибытия на Ритору секретом не являлся. Вероятно, главнокомандующий сам с родными связался и предупредил. Как бы там ни было, но нас… да-да, ждали! Причем все, начиная с новоявленной свекрови и заканчивая толпой проживающих в поместье слуг.

Эта встреча состоялась в огромном, расположенном на первом этаже, холле. Слуги были выстроены в шеренгу и сияли улыбками, а родня, состоящая из Дилары, ее мужа и двух дочерей, кучковалась рядом и тоже улыбалась, но дежурно.

Едва мы приблизились к собравшимся, отец Тамира, лорд Велор, шагнул вперед и сказал на всеобщем:

— Добро пожаловать!

— Добрый день, — дружелюбно откликнулась я. Просто муж отвечать не спешил, явно предоставляя это право мне.

Свекор улыбнулся шире и отвесил неглубокий поклон. Потом распахнул объятия, но обнять жаждал не меня, а сына. Тамир подчинился.

Дальше состоялось быстрое и совершенно неинтересное официальное знакомство. Главнокомандующий Риторы лично представил мне своих родителей и сестер, а свекровь познакомила со слугами. Вернее, с экономкой, мажордомом и старшей горничной.

Вот после этого слуги удалились, и мы остались в тесном семейном кругу. Золовки и свекор улыбались по-прежнему, а леди Дилара улыбку на своем лице не удержала. Вернее, даже не попыталась удержать.

Я удостоилась резкого и очень красноречивого взгляда, а в тишине холла прозвучало сокрушенное:

— Тамир, как ты мог? Ты хоть понимаешь, что натворил? Понимаешь, как отнесется к этому поступку Ксанрос?

Теперь Дилара говорила не на общем, она использовала одно из риторских наречий. Наречие отличалось наличием шипящих звуков, и я несколько удивилась. А когда сообразила, что программа загрузки действительно сработала, удивилась еще больше. Настолько, что даже смысл сказанных свекровью слов меня не взволновал.

Муж открыл рот в явном намерении сообщить матери, что я все понимаю, но Дилара слушать не желала.

— Ты сознаешь, что теперь все наши планы пойдут прахом? Понимаешь, что после женитьбы на этой певичке ничего не будет? Лучше бы это была Зария! С ней был бы хоть какой-то шанс, а так…

— Мама, — все-таки перебил Тамир.

Вот теперь я по-настоящему напряглась. Чего не будет? Какие планы я нарушила?

— Мы шли к этому всю жизнь! — Нет, услышать сына леди эр Руз не пожелала. — Мы положили столько сил, а ты…

— Мама! — Тамир даже голос повысил, что точно было редкостью.

Но так как шансов у главнокомандующего все-таки не имелось, пришлось вступиться…

— Простите, — сказала я на риторском. — Тамир не хотел нарушать ваши планы, но так сложились обстоятельства.

В следующий миг стало ясно — следовало промолчать. А лучше вообще подговорить мужа на версию, что никакой программы загрузки не было и риторских наречий я не знаю. Просто свекровь зыркнула так, что кровь в венах заледенела и, несмотря на довольно высокий уровень стрессоустойчивости, возникло желание забиться под коврик и притвориться, будто меня тут нет.

Зато появилась возможность насладиться несколькими секундами тишины и исполниться надежд, что это обычное молчание, а вовсе не затишье перед бурей.

— Наши? — выдохнула леди эр Руз оскорбленно. И воскликнула: — Да что ты в этом понимаешь!

Стало неуютно, тем не менее выдержать взгляд новоявленной родственницы я все-таки смогла.

И тут же услышала:

— Откуда ты знаешь язык? — Реплика опять-таки свекрови принадлежала. — Разве ты с Риторы?

— Нет, с Занриса. Но так как Тамир переехать на Занрис не может, то есть переезжать предстоит мне, пришлось озаботиться изучением местных наречий.

Следующий убийственный взгляд достался уже Тамиру. Я так и не поняла, чем этот взгляд вызван — программой загрузки, о которой Дилара, по всей видимости, знала, или грозящим переездом.

Однако и здесь нашелся небольшой плюс — скандал закончился. Вернее, почти закончился, ибо в заключение Дилара сказала:

— Хорошо. Поздравляю. Я за вас рада! — И уже лично Тамиру: — Но я никак не ожидала от тебя подобной глупости, сын!

Все время разговора главнокомандующий Риторы стоял рядом и аккуратно обнимал меня за талию. Он не предупреждал, а я была полностью убеждена, что уж перед кем, а перед родными любовь разыгрывать не придется. Ведь это, повторюсь, родня! Близкие люди! Люди, априори достойные правды, а не лицемерия.

Но…

Муж резко притянул ближе и обнял уже двумя руками. Потом сказал:

— Я тоже не ожидал. Только это не глупость.

— А что?! — взвизгнула леди эр Руз.

Ответом на этот вопль стал исполненный теплоты взгляд, направленный на меня. Я сама, невзирая на желание поежиться, теряться не собиралась — ответила мужу тем же, причем так, что мой учитель по актерскому мастерству поставил бы твердую «пять»!

— Это чувства, мама, — сказал Тамир.

— Да вы познакомились в день свадьбы! — отметая возможность наврать, что знаем друг друга сто лет, заявила Дилара. — Вы…

— Думаешь, так не бывает? — мягко перебил Тамир.

На лице новоявленной свекрови проступило четкое «нет», а вот золовки отреагировали иначе. Девушки смотрели очень внимательно, с какой-то затаенной надеждой. Может, и не верили, но поверить точно хотели. А почему нет? Любовь с первого взгляда — это же так романтично.

— Все, — выдохнула Дилара и, круто развернувшись на каблуках, устремилась к широкой, ведущей на верхние этажи лестнице.

Отец Тамира повел себя спокойнее — улыбнулся, снова отвесил легкий поклон и довольно неспешно последовал за женой.

Сестры — Клэе и Лирия — тоже поклонились. Но прежде чем уйти, старшая, Клэе, спросила:

— Вам чем-нибудь помочь?

— Нет, — ответил Тамир.

Еще несколько минут, и мы остались наедине. Я тут же повернулась в кольце рук, задрала голову и пристально уставилась на мужа. Все упомянутые дни я держала свое любопытство в узде и лишних вопросов не задавала, но здесь и сейчас выдержка закончилась.

— Что означал этот разговор? О чем говорила Дилара?

Главнокомандующий всех военных сил Риторы сильно поморщился и ответил:

— Сейчас поднимемся в мои… то есть наши комнаты, и расскажу.

Да ладно? Да неужели?

Откуда у мужа тяга к ультра-классическому стилю, стало ясно при первом же взгляде на дом — Тамир вырос в таких интерьерах, неудивительно, что и теперь к ним тянется. Тот факт, что комнаты мужа выполнены в той же ультра-классике, тоже не удивил. А простор и наличие запирающего механизма на первой двери очень порадовали.

Только знакомиться с апартаментами я все-таки не спешила. Проигнорировав жест Тамира, который предлагал пройти дальше и осмотреться, замерла у входной двери. А едва слуги, которые принесли вещи и цветы из кара, нас покинули, сложила руки на груди и потребовала:

— Говори.

Главнокомандующий нарочито шумно вздохнул и приложил палец к сенсорной панели, заставляя дверь закрыться. После этого мне все-таки пришлось пройти в глубь гостиной и опуститься в одно из двух кресел — не по собственной инициативе, а вслед за мужем.

Когда сели, Тамир подарил долгий взгляд. Кажется, все еще надеялся соскочить, только я была непреклонна.

— Что означал этот разговор? — повторила тихо, но настойчиво. — О каких планах рассуждала твоя мама?

— Мама мечтает видеть меня новым главой седьмого Дома, — выдержав паузу, признался муж. — И новым императором Риторы, соответственно.

Нет, подобного я не ждала. В том числе потому, что…

— Но ведь у Ксанроса есть наследники.

— Да, наследники есть, — подтвердил Тамир. — Только там все довольно сложно.

Я изумилась снова и приготовилась услышать что-то об особенностях наследования. Про какой-нибудь процент крови или иной специфический элемент. Но все оказалось иначе.

— Ксанрос не хочет передавать трон ни сыновьям, ни внукам. Император убежден, что никто из его прямых наследников на эту роль не подходит. Считает, что им недостает некоторых интеллектуальных и моральных качеств.

— А у тебя эти качества есть?

Тамир не ответил — то есть давать оценку мнению дяди не желал. Потом продолжил:

— Принцип наследования, принятый на Риторе, подобную передачу допускает. Это полностью легитимно, особенно в случае, если назначенный императором преемник принадлежит к тому же Дому.

Тут же вспомнилась информация о Диларе и то, как Тамир увильнул от пояснений в прошлый раз. В итоге я новый вопрос задала:

— Это условие о принадлежности к Дому как-то связано с тем, что твою маму в Дом мужа не отпустили?

Вот теперь Тамир отпираться не стал.

— Да. Связано.

Я сопоставила все, что успела узнать в сети, и испытала новый прилив недоумения. И так как ломать голову не хотелось, сразу же это недоумение озвучила:

— Твоя мама практически ровесница его сыновей, то есть в сыновьях Ксанрос разочаровался довольно давно? — И после того, как Тамир кивнул: — А внуки? Ведь на тот момент, когда леди Дилара выходила замуж, они были слишком маленькими, чтобы делать какие-то выводы. Как они могли его разочаровать?

Муж пожал плечами, сказал:

— Ксанрос просто подстраховался.

— А что потом? — уточнила я.

Тамир сделал неопределенный жест и вздохнул. Следующим, что я услышала, стало:

— Эсми, лично я особых проблем не вижу. Я считаю всех наследников Ксанроса достойными трона, но у дяди иной взгляд, а уж у мамы тем более. Ты же понимаешь, для нее я самый лучший. Она всерьез верила и очень хотела видеть меня на троне, а я… не очень хотел.

— То есть твое решение жениться…

— Оно было осознанным, — кивнув, сказал муж — Если бы я стремился стать преемником Ксанроса, я бы так не поступил.

Тамир сказал, а я услышала. Но зацепилась за другое. Лишь сейчас в полной мере осознала, что мой муж занимает должность, на которой логичнее видеть наследника. Ведь армия — одна из главных составляющих власти.

— Ксанрос действительно собирался передать трон именно тебе, — помедлив, констатировала я.

Только удовольствия от перспективы оказаться замужем за «директором планеты» не испытала. Просто быть женой человека такого уровня не только престижно, но и очень хлопотно. Я и статус жены главнокомандующего еще не переварила, а тут… целый император. Лично мне подобного счастья не надо! Вот только…

— А вопрос твоей женитьбы чем мешает?

Увы, но собеседник снова попытался в молчанку сыграть — улыбнулся и беспечно пожал плечами. Однако я отступать не собиралась, сказала требовательно:

— Тамир!

Новоявленный супруг шумно вздохнул и все-таки пояснил:

— В таких случаях крайне желательно, чтобы жена принадлежала к сильной ветви одного из Правящих Домов. Второе условие — кандидатуру должен одобрить сам Ксанрос.

Про «сильные ветви» я знала — так называли тех, кто ближе всего к главе Дома. И этот момент был понятен.

— А одобрение Ксанроса зачем?

— Затем, что сам дядя немного обжегся при женитьбе, — сказал Тамир. — Собственно, его отношения с ныне покойной женой — одна из причин того, что видеть собственных наследников на троне он не очень хочет.

Покойной? Мм-м…

— А она сама? — осмелилась на бестактность я.

Муж тихо рассмеялся, будто истинную глупость услышал.

— Конечно, сама. Дядя не кровожаден.

Очень захотелось спросить — а ты? Но в этот раз я все-таки промолчала. Вернее, задала другой, более интересный, вопрос:

— А с Зарией шанс все-таки был?

Тамир тут же поморщился, а мне стало безумно жаль, что так и не почитала про бывшую мужа в сети. При случае нужно все-таки полюбопытствовать. Тем более что эта информация может быть по-настоящему полезной.

— Зария к сильной ветви не относится, — пояснил супруг. — Она из тех, кто не лишился приставки к фамилии только чудом.

Ого. Ну надо же. А капризничала, как истинная королева.

Так, подождите… Ведь Зария, будучи жительницей Риторы и представительницей одного из Правящих Домов, о планах Ксанроса знала. Или все-таки нет?

— Она знала, — точно угадав мысли, сказал Тамир.

Муж снова замолчал, а я опять не торопила. Да, я в курсе, что такие, как он, бывших с нынешними не обсуждают, но… Это ведь действительно во многом вопрос безопасности. Предупрежден — значит, вооружен.

— Она знала, — повторил Тамир. — И, судя по всему, очень на решение дяди надеялась. И верила, что симпатия Ксанроса ко мне перевесит нелюбовь к ней.

Дико захотелось спросить — если так, то почему же она со свадьбы сбежала? Однако я подумала и сдержалась. Во-первых, я видела: Зария была убеждена, что Тамир догонит и остановит. Во-вторых, вдруг сам сейчас скажет?

Но главнокомандующий военных сил Риторы не сказал. Более того, он посчитал, что на этом разговор окончен, и неспешно поднялся…

— Кстати, нам нужны вазы для цветов, — все-таки соскакивая с темы, напомнил он.

Я бросила взгляд на два лежащих поверх чемоданов свертка и кивнула. И тут же добавила:

— А еще мне нужен собственный коммуникатор и планшет. Плюс необходимо дооформить предварительные заказы.

— В том, что касается планшета, можешь оставить себе этот, — отозвался муж.

Только я великодушие не оценила…

— Это твой, — напомнила ворчливо. — И если стану им пользоваться, ты сможешь за мной следить.

— Я и так смогу, — губы Тамира дрогнули в новой улыбке. — Но не буду. А вот другие отследить твои действия в самом деле, не смогут. На этом планшете несколько степеней защиты, да и статус учетного ID к лишнему любопытству не располагает.

Мм-м… Об этом моменте я раньше не думала. Кому я могу быть интересна здесь, на Риторе, в целом понятно. А на Занрисе за моими действиями в сети приглядывали или как?

Впрочем, кому я там, на Занрисе, была нужна? Ну кроме нескольких о-о-очень «доброжелательных» коллег и…

Вот тут я запнулась. Да, люди, обладающие большими возможностями, в моем окружении имелись, но если и отслеживали что-то, то я не замечала. Мне никогда не давали ни малейшего повода подозревать слежку. А если так, то… может, ничего и не было?

Но даже если было — теперь-то что? С учетом моей фобии на Занрис в ближайшее время я точно не полечу. Тем более ради какого-то переезда. Сбором вещей, продажей недвижимости и прочими техническими моментами придется заниматься Лейле. Кстати, нужно срочно ей позвонить!

Ну и еще кое-что… По-хорошему, связаться с покровителями тоже нужно — просто из вежливости, а то я слишком уж внезапно пропала. Только как это сделать, если муж настолько внимателен?

Нет, я ничуть не сомневалась, что он поймет, но не могла не признать — до полного доверия нам далеко. Я не готова поделиться этой информацией, даже с учетом того, что в ней нет ничего криминального.

 

Глава 9

Обедали мы в кругу семьи, в большой светлой столовой, расположенной на первом этаже этого довольно просторного четырехэтажного дома. Спускаясь вниз и усаживаясь за стол рядом с Тамиром, я была готова ко многому, но обед прошел на удивление неплохо.

Единственный примечательный момент — нам с мужем приходилось обмениваться «влюбленными» взглядами и пытаться «ненароком» прикоснуться друг к другу. Зачем эта игра Тамиру, я так и не спросила, в том же, что касается лично меня, — я была только за.

Просто любовь являлась единственным обоснованием тому, что случилось на Занрисе. Иных хоть сколь-нибудь разумных причин для брака, увы, не имелось. А брак без причины… ну, в общем, понятно. С причиной, пусть фальшивой, точно лучше!

И еще, в данных обстоятельствах любовь могла стать неплохой защитой, прежде всего от Дилары. Ведь нападать на постороннюю женщину — это одно, а нападать на ту, которая дорога твоему сыну, — совершенно другое.

Одно плохо — верить в наши чувства леди эр Руз не спешила. За обедом новоявленная свекровь напоминала разведчика, засланного в стан врага. То есть наблюдала, и весьма пристально. Гораздо пристальнее, нежели остальные.

А вот с ужином… не повезло.

Утверждать не возьмусь, но кажется, тут не последнюю роль сыграл факт доставки моих заказов… Я не мелочилась, заказывала все, что хотела, и впрок. Неудивительно, что вещей оказалось катастрофически много.

Возможно, Дилара и не заметила бы, но, когда курьерский кар выгрузил все заказы, в доме поднялся некоторый переполох. В итоге свекровь выползла из какой-то своей норы и увидела гору пакетов, пакетиков и коробок.

В этот миг ее лицо заметно вытянулось, а потом превратилось в гримасу. Опять-таки не уверена, но кажется, меня признали не только шопоголичкой, но и законченной транжирой, способной обанкротить мужа за пару недель.

Кстати, о банкротстве… Заказы действительно Тамир оплачивал. То есть я хотела заплатить с собственного счета, но муж эту фишку тут же просек и запретил.

Золовки тоже переполох застали, но Клэе и Лирия отнеслись к покупкам благосклонно. Это не удивило — девушки, насколько могла видеть, предпочитали те же бренды, что и я.

Дилара, к слову, тоже не в супермаркете эконом-класса одевалась. Брючный костюм, в котором свекровь встречала нас в момент прилета, равно как и платье, в которое переоделась к обеду, выглядели более чем стильно. Я не смогла узнать бренд, но дизайн, подбор тканей и мастерство портных оценила. А вот мне, как понимаю, следовало ходить в одном и том же… Или вообще голой?

Впрочем, утрирую. А может быть, вообще ошибаюсь. В конце концов, у новоявленной свекрови и без мнимого шопоголизма поводов для недовольства хватало.

Собственно, вся ситуация была одним сплошным поводом. И раз так…

— Значит, ты поёшь… — начала Дилара после того, как мы доели салаты и приступили к горячему.

Я не напряглась, но сразу поняла — ужин будет непростым.

Хотела ответить. Сказать доброжелательное, хоть и совершенно бессмысленное «да», но леди эр Руз не позволила. Продолжила почти сразу:

— Видели-видели мы твои концерты.

Если бы я не прочла в сети, что на Риторе моя работа под определение искусства не подпадает, а стиль музыки считается… ну, по факту, низовым, то узнала бы об этом сейчас. Просто интонации свекрови были слишком красноречивы.

Только выпад не задел — времена, когда я могла расстроиться из-за подобного заявления, давно миновали. Да, я работаю в популярном жанре, создаю музыку, которая понятна не горстке избранных, а всем. И что с того? В чем проблема?

Как итог, вместо оправданий я спросила:

— Вам не понравилось?

Хозяйка дома показательно скривилась, зато золовки и свекор отреагировали куда мягче. Девчонки так и вовсе поулыбались, правда украдкой, чтобы мать не засекла.

Я тоже улыбнулась и тут же кивнула, демонстрируя, что точку зрения понимаю и не осуждаю. Уже собралась вернуться к еде, но леди эр Руз успокоиться не пожелала.

— Мир шоу-бизнеса довольно своеобразен, — сказала она строго. — Да и богемная жизнь вещь весьма специфическая. Такие, как ты, всегда где-то не здесь. Всегда в каком-нибудь нервном срыве или поиске вдохновения.

Мм-м…

Утверждение было не лишено смысла, однако пускаться в рассуждения о том, как кто живет, я опять-таки не стала. Вместо этого подарила свекрови недоуменный взгляд и сразу же новый вопрос поймала:

— Как у тебя с наркотиками, Эсми?

Очень хотелось сдержаться, но я не смогла — рассмеялась. Просто это был чистейший абсурд! Совершенно невозможная ситуация!

Если бы Дилара знала, сколько и в каком ритме я работаю, она бы такой глупости не сказала. А ведь в нашей профессии чистый разум действительно гораздо эффективнее, нежели наркотический экстаз.

— То есть с наркотиками дружишь, — глядя на мою реакцию, заключила свекровь. Троллила, причем отнюдь не тонко.

Вот теперь пришлось ответить:

— Нет, не дружу. Я даже алкоголь практически не употребляю.

— Практически? — тут же прицепилась собеседница.

— Очень редко, — невольно вспомнив нашу с Тамиром свадьбу, пояснила я. — И исключительно на отдыхе.

Леди эр Руз, конечно, не поверила, но все-таки кивнула. А едва я поднесла вилку ко рту…

— И нравы в вашей среде очень вольные. Все друг с другом…

Нет, договорить она не решилась. Но вовсе не из-за меня — причиной стали сидящие за столом Клэе и Лирия.

— Про всех не знаю, — ответила спокойно. — Знаю только про себя. И о себе могу сказать — я не поклонница… обширных связей.

Новоявленная родственница опять скривилась, а я не сдержала ухмылку. Просто претензии Дилары были настолько шаблонны, а ее мнение…

В общем, не нужно быть гением, чтобы понять, что именно свекровь обо мне думает. Видимо, все стереотипы о так называемой богеме и «творческих» людях собрала.

И хотя наркотики, срывы, оргии и прочие «прелести» в нашей среде редкостью действительно не являлись, но… Ведь не все работают в таком режиме. Более того, истинные профи предпочитают совершенно другой подход.

Лично я называть себя профи не спешила, но жизнь без срывов привлекала гораздо больше, нежели угар и треш. В конце концов, популярность не вечна, у артиста должно быть что-то еще. Семья, например.

Да и талант — не единственное мерило. Для успеха необходимо еще и здоровье, и чувство собственного достоинства, кстати. А мое чувство собственного достоинства с оргиями как-то не совмещалось.

Я даже хотела озвучить это, объяснить Диларе, что к чему, но, взглянув на свекровь, пришла к выводу — бесполезно.

Зато Тамир сказать не постеснялся:

— Эсми не такая.

— Да? — В голосе леди эр Руз отчетливо прозвучала насмешка. — О, ну тогда конечно.

Тамир послал матери суровый взгляд, но та не прониклась. В том же, что касается меня… ситуация все-таки задела. Но чуть-чуть.

Зато ужин после таких выяснений закончился быстрее, чем ожидалось, а я съела меньше, что было не так уж плохо. Особенно с учетом того, что в последние дни даже не вспоминала про фитнес-зал.

А чуть позже, когда мы с Тамиром поднимались наверх, муж сказал:

— Эсми, я понимаю, что это невозможно, но прошу, не обижайся на маму. Она не настолько ужасна, как может показаться. Она…

— Не обижаюсь, — перебила я. А когда добрались до следующего лестничного пролета, добавила: — Более того, Дилара мне нравится.

— Чем? — изумился муж.

— Она не скрывает своего отношения. По мне, это гораздо лучше, чем фальшивая улыбка в лицо и нож в спину при случае.

Я была совершенно искренна и объективно не сказала ничего особенного. Тем не менее Тамир почему-то споткнулся. Потом, когда вновь обрел равновесие, догнал и, водрузив ладонь на мою талию, повел дальше, к уже знакомым апартаментам.

Нам предстояло просидеть в комнатах весь вечер — чтобы не рушить легенду великой влюбленности.

К тому же лично у меня действительно имелось одно совершенно неотложное дело — требовалось разобрать покупки, и отдельное удовольствие — заполнить косметикой шкаф в ванной. Уверенности, что смогу уместить в этом шкафу все, увы, не было, но минимум две трети там точно должны поместиться!

Ну а когда на мир спустилась ночь…

После свадьбы мы с Тамиром спали в одной кровати. Три ночи на флагмане тоже вместе провели. Причем во время перелета я была отнюдь не в парандже — я щеголяла в майке и очень коротких шортах. Но это не напрягало. Кровать тоже воспринималась совершенно спокойно. Зато теперь…

Когда вышла из душа, вытерлась и примерила свежекупленную и обработанную в дезинфекторе короткую пижаму, меня охватил пусть легкий, но все-таки мандраж Просто здесь и сейчас… это был уже не флагман, а Ритора.

И дом, который Тамир назвал «родовым гнездом», и кровать — не «походная», а самая что ни на есть настоящая. А еще тут был законный муж, и я… нет, я не могла не дрожать.

Кажется, только теперь до сознания в полной мере дошло, что все по-настоящему. Впервые за все четыре дня я подняла руку и принялась разглядывать простенькое обручальное кольцо. А потом взглянула в зеркало и обнаружила там несколько побледневшую физиономию, обрамленную огненно-красными волосами. И мандраж неуловимо усилился.

Я с самого начала решила не врать — кому угодно, только не Тамиру. Но прежде чем прикоснуться к сенсорной панели запирающего устройства и выйти в спальню, мне все же пришлось вспомнить учителя по актерскому мастерству.

То есть, да, спокойствие, которое излучала в тот момент, было наигранным. Но что делать? Иного варианта действительно не было. От слова «совсем».

Неторопливо я добралась до уже расстеленной кровати и забралась под одеяло. Постелью занимался Тамир, поэтому наличие двух отдельных одеял стало открытием. Этот момент немного успокоил, но когда муж избавился от одежды и, оставшись в одних боксерах, направился в ванную, все вернулось. Я почувствовала себя неопытной девочкой. Я по-настоящему растерялась. Я…

Пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Потом еще несколько. И еще. Но душевное равновесие вернулось лишь после того, как Тамир вышел из ванной, добрался до кровати, улегся рядом и тут же погасил свет.

Муж был уже не в боксерах, кстати, а в пижамных штанах, отдаленно похожих на те, которые надевал на флагмане. Может быть, это и стало поводом расслабиться?

Еще пара минут, и я ощутила себя дурой. Ну чего разнервничалась, спрашивается? Чего распереживалась? Ведь даже если бы он захотел, мы — взрослые люди. А в том, чтобы переспать с мужем, ничего предосудительного нет.

— Спокойной ночи, — сказал Тамир, и я кивнула.

Но быстро сообразила, что вокруг кромешная тьма, и сказала уже вслух:

— И тебе.

Тамир хмыкнул и заворочался, устраиваясь поудобнее, а я успокоилась окончательно. Все хорошо, Эсми. Все действительно хорошо.

Еще минутка, мысль о свекрови, и губы дрогнули в улыбке. Просто представила, что думает о нас леди Дилара, и не улыбнуться не смогла.

А вслед за этой пришла другая мысль — куда более неуместная и провокационная. Честно говоря, она мучила большую часть сегодняшнего вечера, но я была убеждена, что избавилась, а тут…

Эта мысль относилась к моменту, который не должен был волновать и не имел ко мне никакого отношения. Вернее, почти никакого. Хотя…

Я невольно заерзала. Повернулась на один бок, на второй. Потом поняла — не усну, если не узнаю. Любопытство попросту сожрет. В итоге я спросила:

— Тамир, а можно задать тебе очень неэтичный вопрос?

— Хм… — отозвался муж. — Ну, попробуй.

— Зария. Где вы с ней встречались, если собственного дома у тебя нет?

Вообще, учитывая повадки Тамира, не думала, что ответит. Тем удивительнее было услышать:

— У нее.

А вот такой ответ был вполне ожидаем, но все равно вызвал недоумение. Просто муж точно относился к той категории мужчин, которые предпочитают собственную территорию. Представить Тамира расслабленным в чужих стенах я не могла.

— Но почему? — озвучила, помедлив. — Почему ты не обзавелся хотя бы квартирой? Ведь квартира — не дом, ее содержать гораздо проще.

— Наверное, причина в том, что встречались мы очень редко.

— Редко? — удивленно переспросила я.

А в ответ услышала:

— Эсми, при моей занятости мотаться к любовнице каждую ночь…

Муж замолчал, а я удивилась сильнее. То есть секс был редко? Нет, не так. У такого мужчины, как Тамир, был редкий секс?

— Но почему? — сказала раньше, чем успела сообразить, что причина может крыться в физиологических проблемах. Хотя… какие могут быть проблемы при современном уровне медицины?

— Просто я не поклонник, — окончательно огорошил Тамир.

Я невольно приподнялась на локте и изумленно уставилась… нет, не на мужа, во тьму. А когда вызванная шоком немота прошла, выдохнула:

— Не поклонник? А разве у мужчин такое бывает?

Собеседник неожиданно рассмеялся, и это в какой-то степени добило.

— Что? — вновь выдохнула я.

— Извини, Эсми. Просто пошлость на ум пришла.

Я нахмурилась и изумление немного подрастеряла. И тут же парировала:

— Тамир, я не монашка. Скажи.

— Да просто за день на службе так натра… — он все-таки осекся. Но через миг продолжил: — Что никакого секса не хочется.

Я аргумент оценила — увы, моя работа из той же серии. Причем временами можно сказать и жестче, но…

— Ясно, — пробормотала я и легла обратно.

Что ж, если Тамир — не поклонник, мне же лучше. Меньше мороки, если что.

Утро нового дня началось со стресса. Но причиной тому не завтрак в кругу семьи и даже не враждебные взгляды свекрови, а Тамир. Просто муж, невзирая на период пусть условного, но все же медового месяца, собрался на службу.

— У нас четыре группы диверсантов, — мягко, с заметным сожалением, пояснил он.

Я вздохнула и отпустила. Могла расспросить об этих диверсантах — кто, почему, зачем? — но была слишком занята собственными мыслями. Сегодня я намеревалась все же созвониться с Лейлой, а потом заняться поиском помещения для студии. И последнее столько дополнительных моментов вскрывало…

Тот факт, что на Риторе музыка, подобная моей, не в почете, — это мелочь, это ничего не значит. Главное — она не запрещена, а остальное — так. То есть сам факт организации здесь студии был вполне возможен, проблем не ожидалось. А вот дальше…

Мой личный продюсер Лейла — девушка свободная. Она не раз плакалась, что очень не против обзавестись «постоянной личной жизнью», но увы. До этого момента я подруге сочувствовала, а сейчас, наоборот, порадовалась — ведь Лейлу на Занрисе ничто не держит, она может перебраться на Ритору хоть сейчас.

Зато с остальной командой все было сложнее. У большинства имелись семьи, и это, разумеется, влияло. Я понятия не имела, как члены команды отреагируют на предложение о переезде, и пыталась прикинуть — кого, в случае чего, смогу заменить.

Сам момент замены тоже некоторую панику вызывал, и вопрос был не только в сплоченности, просто… это Ритора! Тут предпочитают принципиально другую музыку, и индустрия, как я поняла, не очень-то развита. То есть сложности с подбором кадров возникнут непременно.

А еще вопрос размещения людей. Вопрос надбавок, которые в этом случае неизбежны. Ну и самое в действительности важное — старт записи нового альбома. До плановой даты, конечно, далеко, но у нас есть все шансы график сорвать.

Впрочем, нет. Не у нас. Ведь это не команда, это я все переиграла.

Едва Тамир покинул апартаменты, я направилась в его кабинет. Просто заниматься столь глобальным поиском с планшета было неудобно, я собиралась воспользоваться стационарной системой.

И — да, учитывая обстановку в доме, покидать комнаты не собиралась! Одного не учла — леди эр Руз имела иные планы…

Как только я успела отыскать базу коммерческой недвижимости и ввести необходимые параметры, на пороге кабинета возникла горничная и сообщила:

— Леди Эсми, леди Дилара приглашает вас на чай.

Захотелось застонать, но я, разумеется, сдержалась. Более того — одарила горничную улыбкой и, подумав, кивнула.

Да, встречи со свекровью действительно не жаждала, но слишком хорошо сознавала, что бегать тоже нельзя. Ведь тут как с хищником — стоит развернуться и броситься наутек, и все, ты однозначно труп. А пока стоишь лицом, шансы на выживание все-таки есть.

Именно поэтому я заблокировала стационарную систему и встала. Потом заглянула в гардеробную, чтобы подцепить туфли, и, ведомая служанкой, направилась вниз, в одну из гостиных.

Попутно поправляла прическу и платье и молчаливо молилась о том, чтобы чаепитие не затянулось. Но…

Нет, все оказалось совсем не так, как думалось. Просто Дилара была не одна, а в компании двух уже знакомых мне женщин.

— О, Эсми! — едва я переступила порог гостиной, воскликнула леди эр Руз. Тут же поднялась из кресла и, сияя подчеркнуто-радостной улыбкой, продолжила: — Позволь представить тебе моих сестер!

Леди Арая и леди Сацалия, в отличие от Дилары, прямолинейностью не отличались. Обе улыбались гораздо мягче, великолепно изображая искренность.

Пришлось ответить тем же — в смысле, напрячься и в который раз за последние сутки вспомнить учителя по актерскому мастерству. Клянусь, если бы он меня сейчас видел, он бы гордился.

— Рада знакомству, — после того как свекровь представила своих сестер, сказала я и изящно опустилась в оставленное для меня кресло.

И протянутую Сацалией чашку приняла. Только почти сразу вернула чашку на низкий столик, вокруг которого новоявленные родственницы, а вместе с ними и я, расселись.

Потом расслабленно откинулась на спинку кресла и одарила собравшихся новым доброжелательным взглядом. А через миг, когда горничная нас покинула, удостоилась первого комплимента.

— Эсми, ты такая хорошенькая, — сказала Арая. — Гораздо лучше, чем на фото и на экране.

С учетом того, что мое творчество на Риторе не жаловали, это был повод вопросительно изогнуть бровь.

— Ой, да брось! — быстро сообразив, на что намекаю, воскликнула Сацалия. — Разумеется, после известия о свадьбе мы тобой поинтересовались.

— О! Тобой поинтересовались вообще все! — добавила Арая радостно.

Несмотря на все возможности современной косметологии и медицины, леди выглядели заметно старше, чем Дилара. Это могло бы подкупить и усыпить бдительность — а как иначе, ведь если взрослые, значит, мудрые! — только я на уловку не повелась.

— Спасибо, — сказала и скромно опустила ресницы. — Но для меня вся эта шумиха довольно удивительна. Не ожидала, что событие вызовет настолько большой интерес.

Арая и Сацалия отреагировали спокойно, а вот свекровь заметно перекосило. Она же и сказала:

— Но интерес-то не только к тебе, звезде. Это свадьба Тамира.

Все. Я не выдержала — разулыбалась. Просто столько чувств в последней реплике было, столько гордости! Я не ошибусь, если скажу — Дилара обожает свое дитя.

Еще несколько минут на улыбки и пустые разговоры, и я почти расслабилась. Нет, сознавала, что малой кровью не обойтись, но все равно.

А чуть позже, когда Арая налила по второй чашке чаю, все и случилось. В том смысле, что мне задали очень провокационный вопрос…

— Эсми, а как же так получилось? — спросила Сацалия. — Как вам с Тамиром вообще в голову пришло?

— Что пришло? — уточнила я осторожно.

— Ну как «что»? — Сацалия ласково улыбнулась. — Пожениться.

Это был прокол, причем очень жесткий. А я со всей ясностью поняла: вчера вечером не про Зарию следовало спрашивать, а легенду нашей «неземной» любви сочинять. Еще следовало уточнить у Тамира, откуда Дилара знает, что знакомы мы совсем недавно. Хотя, учитывая, насколько спокойно муж отреагировал на ту ее реплику, он сам про это и сказал.

Но Дилара — одно, а ее сестры? Им тоже уже известно? И если да, то о чем сейчас врать?

К счастью, маску спокойствия я все-таки удержала. Потом улыбнулась и выдохнула:

— Ну вот так. Увидели друг друга, и…

— То есть изначально жениться вы не планировали? — уточнила Арая коварно.

Я решила, что лучше придерживаться правды, и призналась:

— Нет.

Гостьи просияли, Дилара тоже улыбнулась. А через миг я услышала новый, по-настоящему неудобный, вопрос:

— Эсми, а как так получилось, что ты была в свадебном платье?

— Когда? — от неожиданности растерялась я.

Сацалия, а это именно она спрашивала, подарила веселый взгляд, ну а Арая «милостиво» пояснила:

— В момент вашего знакомства, разумеется.

Та-ак…

Очень захотелось спросить — а откуда вы знаете? Только вопрос был совершенно не в тему. Однако спустя еще секунду ситуация прояснилась…

— Не отнекивайся, Эсми, — не выдержав, вмешалась свекровь. — О том, как вы с Тами познакомились, весь Планетарный Альянс знает. Какой-то репортеришка опубликовал записи с камер наблюдения у Дворца бракосочетаний.

В этот момент я поняла две вещи… Первое — мне бесконечно нравится свекровь! Клянусь, без леди эр Руз я бы всю голову сломала и, вероятно, ответила что-нибудь не то. Второе — некоторых репортеров нужно убивать еще в младенчестве.

— Хм… — начала я и запнулась.

Просто Арая и Сацалия так на Дилару зыркнули, что стало страшно.

— О, Эсми, дорогая, — возвращаясь к светскому тону, прямо-таки пропела Арая. — Ты не смущайся. Мы все поймем!

— Да, конечно! — подхватила вторая, Сацалия.

Я невольно потупилась, потом сказала:

— Ну вот так. Я другого мужчину ждала.

— Какого другого? — вновь активизировалась свекровь. — В сети написано, что у тебя не было ни жениха, ни постоянного любовника.

Вот… далась же ей моя половая жизнь!

— Не все, что написано в сети, — правда, — ответила я. И, чтобы отвадить от темы интима, пояснила: — У меня был жених.

— Но он не пришел? И почему? — В голосе Араи послышалось едва уловимое злорадство…

— Понятия не имею, — уверенно солгала я.

Собеседницы замерли и уставились выжидательно. Я же прокрутила в памяти события того дня, вообразила картинку, которую новоявленные родственницы видели, и мысленно наградила ушлого репортера парой нецензурных слов.

Хотя в том, что касается записи, это было неизбежно. Ведь если пресса знает, где именно искать, ее не остановишь. Тот факт, что материал с камер уличного наблюдения конфиденциален и находится в ведении полиции, роли, увы, не играет. Репортерам доступно практически все — это данность.

— Я действительно ждала другого мужчину, — призналась, помедлив. — Но когда Тамир подошел, когда наши глаза встретились, то…

Я позволила себе вздох, достойный самой влюбленной дурочки, и замолчала. Продолжила после подобающей моменту паузы:

— Это трудно объяснить. Это как взрыв сверхновой — что-то невероятное, что-то, чему невозможно противостоять. Знаете, все было как в книгах… Мир перед глазами поплыл, сердце заколотилось, а я…

Хозяйка дома демонстративно скривилась, и я замолчала. Однако отказываться от маски восторженной дурочки не стала. Пусть видят, что влюблена по уши. В конце концов, это гораздо лучше, нежели пытаться донести до них истинный мотив.

— То есть между вами любовь? — спросила Арая, когда молчание стало неприличным. — Любовь с первого взгляда?

Я вознамерилась кивнуть, но Сацалия этот порыв перебила — поджала губы и состроила нарочито-жалобную гримасу.

— Что-то не так? — вежливо осведомилась я.

Еще не знала, но чуяла — сейчас благородная родственница укусит. И та ожидания оправдала, сказала участливо и как будто нехотя:

— Эсми, так не хочу тебя расстраивать, но ты же видела, что случилось между Тамиром и Зарией? А наш мальчик, он…

— Он очень уравновешенный, — перехватила эстафету Арая, — но если вывести из себя…

— Мы так понимаем, что Тамир хотел заглушить боль от разрыва с Зарией, — вновь включилась… вторая из змей. — Да и отступать он не привык, и если решил жениться… Эсми, дорогая, мне очень не хочется этого говорить, но чувства такой силы в один миг не проходят. Нужно нечто очень особенное, чтобы такую привязанность заменить.

Заменить? Ну, лично я никого заменять не собиралась. Однако признаваться в этом не стала, и вообще…

— Я понимаю, — сказала мягко. — Понимаю, поверить в подобное трудно, но то, что произошло с нами в момент встречи…

Несмотря на силу и искренность актерской игры, собеседницы не прониклись. Арая и Сацалия смотрели с подчеркнутой жалостью, а леди эр Руз кривилась.

Наконец Сацалия, которая сидела ближе всех, отставила чашку и, потянувшись, успокаивающе коснулась моей руки. Сказала:

— Эсми, не подумай, что стремимся тебя обидеть. Мы говорим это потому, что сами когда-то были юными и влюбленными. Нам очень не хочется, чтобы ты заблуждалась. Более того, мы убеждены, что если ты будешь знать правду и трезво оценивать ситуацию, то у вас с Тамиром будет гораздо больше шансов построить хороший, крепкий брак.

Новоявленная родственница не просто хотела, а прямо-таки жаждала, чтобы я сдалась и согласилась. Вот только у меня никакого романтического тумана в голове не водилось, даже наоборот.

Так что удар я выдержала и всецело осталась на своем. Гостиную покидала с тем же восторженно-влюбленным выражением лица — демонстрируя всем своим видом, что собеседницы категорически не правы!

И с некоторым сожалением отметила — нет, все-таки не верят. В том же, что касается меня…

Возвратившись в отведенные нам с Тамиром апартаменты, я тут же включила галавизор и принялась искать. И, конечно, нашла. Причем на первом же из общих для Планетарного Альянса каналов…

Категорически хотелось закрыть глаза и не видеть, но позволить себе подобную роскошь я, увы, не могла. Пришлось расположиться поудобнее и хмуро уставиться в экран.

 

Глава 10

Картинка была качественной и очень четкой. Она не скрывала, а, наоборот — подчеркивала все детали…

Вот я стою, прижимая коммуникатор к уху… Вот яростно швыряю дорогостоящую игрушку под ноги… Вот пытаюсь припечатать гаджет тонким каблуком… Из хорошего во всей этой ситуации лишь то, что поднимать вуаль не собираюсь, то есть выражения моего лица зритель не видит.

Дальше кадр меняется, и на экране появляется Зария. Брюнетка мчится вниз по лестнице, и вот у нее-то вуали как раз нет. Кукольное личико перекошено гримасой, глаза прямо-таки пылают яростью. Зато преследующий невесту Тамир почти спокоен. Не считая разве желваков на щеках.

Все, что случилось после, по галавизору тоже показали. Включая помощь в уничтожении коммуникатора и последующий диалог.

Слов тут не предполагалось, ибо камера была расположена далеко и зафиксировать звук не могла. Вот только мастера, способные прочитать по губам, все-таки нашлись…

Проклятый сюжет был снабжен подстрочником, где, кроме прочего, присутствовало следующее:

— Эсми, вы верите в любовь с первого взгляда? Вот и я не верю. Но знаете, с некоторых пор я совершенно свободен, и… Выходите за меня.

Все это время я старалась сохранить хотя бы подобие спокойствия, но теперь не выдержала и тихонечко взвыла. Вот что в подобной ситуации делать? Как проблему решать?

К сожалению, ответ был лишь один — никак. Разве что подать в суд на репортера и власти Занриса, которые за конфиденциальность информации с уличных камер отвечают.

Но судебный иск — лишнее подтверждение тому, что все правда. И дополнительная шумиха вокруг события, об обнародовании которого очень хочется забыть! А раз так, то…

Увы, но додумать я не успела. Отвлеклась на смену картинки — на появление на экране диктора, который предлагал посмотреть кадры еще раз и задуматься, что же там, у Дворца бракосочетаний, произошло.

И ролик действительно пошел на повтор, причем в замедленном режиме и с закадровым текстом. Анализ ситуации был до отвратительного точным, но…

В какой-то момент изображение мигнуло, и провокационный сюжет сменился рекламным блоком. Это стало поводом напрячься и замереть, и сильно удивиться, обнаружив, что блок какой-то… бесконечный.

Замучившись ждать, когда же эта ненормальная пауза закончится, я перешла на другой канал, потом на третий, и четвертый, и дальше… И шумно выдохнула, осознав, что практически на всех найденных каналах Альянса идет реклама.

А на остальных — ни слова про добытую прессой запись! Будто и не было ничего. Будто меня сейчас наркотический глюк посетил.

Поверить в то, что все случайно? Нет, не получилось. Но и возможности подтвердить догадку пока не имелось. Оставалось лишь сидеть, таращиться в галавизор и молчаливо офигевать.

Спустя несколько минут, когда кровь перестала стучать в висках, я отключила галавизор и направилась в кабинет. И не только для того, чтобы продолжить поиск помещения под студию… Просто очень хотелось узнать, что сейчас в сети творится. Ведь сеть — не централизованное СМИ, ее отцензурировать гораздо сложней.

Разблокировка системы, несколько кликов, и на экране появилась новостная лента Риторы. Однако здесь никаких специфических роликов не наблюдалось, что не удивило, ведь один из фигурантов скандала — главнокомандующий, Тамир эр Руз.

А попытка выйти в общую сеть Альянса… не состоялась. Нет, доступ к сети никто не блокировал, просто к этому моменту я окончательно успокоилась и задалась вопросом — а зачем? Нет, ну, в самом деле, зачем мне сплетни? Что от этого изменится?

В итоге вместо сети Альянса отыскала в системе приложение, через которое можно позвонить на коммуникатор, и, искренне надеясь, что блокировку на входящие вызовы Лейла уже сняла, набрала номер подруги.

Еще через секунду удостоилась строгого:

— Слушаю вас!

— Привет, — осторожно, со вздохом, сказала я.

— А… — тоже помедлив, протянула Лейла. — Ты…

Несмотря на то что последняя встреча с личным продюсером прошла неплохо, я немножечко стушевалась. Просто знала — уж кто, а Лейла ролик уже видела. И я понятия не имела, как отреагирует на этот сомнительный пиар.

Реакция действительно могла быть любой, однако вредничать Лейла все-таки не стала. Сказала, хмыкнув:

— Ну вы, конечно, молодцы.

— Очень дико выглядит? — не сдержавшись, уточнила я.

Лейла тихо рассмеялась, потом ответила:

— Нет. Но ситуация, конечно, забавная. И ладно ты безголовая, но Тамир…

— Я? — В голосе справедливо прорезалось возмущение. — Безголовая? Да ладно!

— Ты несколько лет была привязана к парню, который в итоге бросил тебя перед алтарем!

Чуя, что вот-вот нарвусь на отповедь, я поспешила повернуть тему в другое, более интересное, русло.

— Лейла, у меня галлюцинации или на общих каналах Альянса этот ролик заблокировали?

Повисло недоуменное молчание, а потом прозвучало:

— Подожди-ка. Сейчас посмотрю.

Кстати, только теперь Лейла обратила внимание на то, что можно переключиться в режим видеосвязи. На моем экране тут же появилась ненакрашенная и довольно помятая физиономия.

— У тебя сейчас ночь? — глядя на это безобразие, уточнила я.

— Нет, у меня утро, — буркнула Лейла. Через миг моему взору предстал потолок в ее квартире, а потом, спустя несколько минут, прозвучало удивленное: — Ой, ну надо же! Народ и впрямь пишет, что ролик блокирнули.

Еще три секунды, и на экране опять заспанная мордашка отобразилась. Только теперь она, кроме прочего, жмурилась от удовольствия.

— Мм-м… а Тамир-то у тебя умница, — заявила Лейла. — Но это все равно ничего не изменит. Даже если удалить все копии из сети, все кому надо запись уже посмотрели.

Невольно вспомнились новоявленные родственницы, и… Треш! Как же я спалилась! Хотя… а что следовало отвечать? Правду? Ну уж нет.

— О, Эсми, вы верите в любовь с первого взгляда? — словно подслушав мысли, передразнила подруга.

— Не надо! — Я даже руки в упреждающем жесте выставила. — Не начинай!

Белокурая зараза широко улыбнулась, я же воспользовалась паузой, чтобы перейти к делу. Я озвучила свои мысли касательно переноса студии на Ритору и о своих поисках помещения рассказала.

Будучи человеком проницательным, Лейла этот вариант предвидела, так что никакого удивления с ее стороны не возникло. Более того, она даже успела кое-что выяснить и подсчитать.

По подсчетам выходило, что старт работы над альбомом все-таки отложится — даже если найду подходящее помещение прямо сейчас, перевезти оборудование и обустроиться за три недели не успеем.

Второй момент — всем, кто согласится поехать на Ритору, потребуются разрешения на въезд и трудовые визы. Просто, несмотря на вхождение в состав Планетарного Альянса, открывать границы Ритора не спешила.

Но ничего по-настоящему страшного, никаких сверхбольших преград все-таки не ожидалось. Требовалось время, и только.

Разговор с Лейлой продлился полтора часа и принес не только пользу, но и заряд позитива, которого очень не хватало. Однако, несмотря на воодушевление, вернуться к поиску помещения я не поспешила.

Дело в том, что в процессе общения я вспомнила про риторский фан-клуб и прониклась пусть мрачноватым, но любопытством — а что там, в среде поклонников, об опубликованном ролике думают? И еще — сильно из-за невозможности пробраться в космопорт расстроились? И как эти диверсанты вообще поживают?

С этими мыслями я открыла поисковик и набрала соответствующий запрос, чтобы уже через секунду перейти на нужный ресурс. И невольно улыбнуться, осознав — тот шпионский код, которым Тамир удивил в прошлый раз, работает и здесь. Только тут, на стационарной системе, этот код явно подгружался автоматически.

Пара кликов, и я с интересом вчиталась в тему, посвященную встрече моей скромной персоны. А через минуту… не захихикала, нет. Расхохоталась в голос! Просто активисты и старожилы фан-клуба категорически дулись. К счастью, не на меня — на Тами.

«Я же говорил, что эр Руз нас и близко к Ветерку не подпустит!» — восклицал один.

«М-да, не думала, что Тами окажется таким жмотом…» — сокрушалась вторая.

«Тами — **внюк!!! — авторитетно заявляла третья. — С виду такой милаха, такая лапочка, а сам… Спорим, что это он приказ об усилении защиты космопорта отдал?»

Ну и дальше по списку. Тами… О! Если главнокомандующий Риторы снова сунется на этот портал, то узнает о себе много нового! И почему мне его нисколечко не жалко? И почему так хочется хохотать?

А вот ролик с нашим знакомством обсуждали уже в открытую, и даже тот факт, что видео заблокировали для показа на каналах Альянса, никак на ситуацию не влиял.

С некоторым содроганием я провалилась в тему, но тут же облегченно выдохнула. Просто первым, что прочла, стало: «Это так необычно! Так романтично!»

В общем, поклонники не смеялись, а, наоборот, одобряли. Более того, они приняли ситуацию с каким-то очень приятным азартом. Впрочем, нашлись среди посетителей портала и скептики…

«Тамир эр Руз женился спонтанно? — вопрошал один из них. — Нет, вы всерьез верите, что этот продуманный до мозга костей тип просто взял и сделал предложение первой встречной?»

«Да какая же она первая! — возмущенно парировал другой. И напоминал: — Это же не кто-нибудь, а Эсми!»

Скептик, который смотрел запись слишком внимательно, тут же указал на то, что Тамир меня явно не узнал. То есть понятия не имел, кому делает предложение.

«Ну вот, ты сам говоришь, что Тами не узнал, — ехидно подчеркивала какая-то девушка. — Так о какой продуманности речь?!»

Но скептик признать несоответствие не пожелал и тут же предположил, что все наоборот. Мол, Тамир как раз узнал, но притворился, будто видит впервые. Или, что более вероятно, мы оба в актерских навыках упражнялись. А что? А почему нет?

Только аргументы эти мало кого впечатлили. Нет, кто-то все же начал выстраивать теорию о том, что мы с Тамиром познакомились давно и несколько лет встречались тайно, а побег Зарии был спланирован, спровоцирован, и вообще…

Но народ версию опять-таки не оценил. Он упивался неординарностью ситуации и в какой-то степени ликовал. Потому что никакая другая «звезда» вот таких «подвигов» не совершала. И я теперь… ну как бы совсем особенная.

Однако тема, посвященная опубликованному ролику; была не единственной. В смысле, в открытом разделе имелось еще одно обсуждение с прямо-таки гигантским количеством новых сообщений.

Я, разумеется, полюбопытствовала и удивилась, обнаружив, что поклонники рассуждают на тему — а какова Эсми Солнечный Ветер в жизни?

Вброс сделал кто-то из недавно зарегистрированных пользователей. Он написал о разумных, в общем-то, вещах. О том, что зачастую «звезда» на публике и дома — две совершенно разные личности. И кто знает, вдруг в быту Эсми совсем не так хороша, как людям, влюбленным в ее творчество, кажется?

Вдруг она жуткая неряха, отвратительная хозяйка и личность довольно скверная? И что, если «эр Руз» достоин вовсе не зависти, а самого что ни на есть сочувствия?

Завсегдатаям портала такой поворот не понравился, и они начали мнение оспаривать, причем аргументированно. Кто-то цитировал рассказы обслуживающего персонала отелей, где я останавливалась, и кораблей, на которых летала. Кто-то вытаскивал из общей сети рассказы других поклонников, которые встречали меня лично, причем именно в жизни.

А кто-то даже в прошлое залез, потыкал оппонента в мои подростковые фотки и дописал: «Вы действительно считаете, что эта девочка похожа на стерву?»

Дальше шел длинный оффтоп из сравнения моих старых фото с подростковыми фото Зарии. И пусть никакой особой неприязни к брюнетке я не питала, но толику удовольствия все-таки получила. Просто, по мнению посетителей портала, Зария проигрывала мне по всем пунктам. Впрочем, какой еще оценки ждать от фанатов? Уж для кого, а для них я точно лучшая!

Да, мнение поклонников было предвзятым, но настроение все равно вверх скакнуло. В итоге за поиск помещения под студию я взялась с повышенным рвением и оптимизмом. И даже тот факт, что мы выбиваемся из графика записи альбома, уже не огорчал. Все хорошо. Справимся!

Тамир вернулся раньше, чем ожидала, — еще до ужина. Он решительно вошел в кабинет, одарил меня легкой улыбкой и тут же приземлился на стоящий возле стола диван. Пришлось отвлечься от голографического монитора и уставиться на мужа. Посмотреть, чтобы через миг услышать чудесное:

— Репортеры на Занрисе… они что, вообще без тормозов?

В голосе Тамира прозвучало едва различимое, но настолько искреннее возмущение, что я не выдержала и залилась смехом. А главнокомандующий военных сил Риторы мгновенно надулся и даже руки на груди сложил.

От этого стало еще смешней, так что успокоиться при всем желании не получилось. Мне потребовалась пара минут, чтобы справиться с весельем и сказать:

— Добро пожаловать в мой мир.

Муж фыркнул и промолчал, но по лицу читалось: мы еще посмотрим, кто кого! И если неделю назад я бы уверенно поставила на репортеров, то теперь усомнилась. Вдруг у Тамира в самом деле получится? Вдруг он действительно сможет?

— То есть блокировка того ролика…

— Да, — перебил Тамир. — Это я.

Губы невольно дрогнули в улыбке, но до абсолютного счастья было, увы, далеко. И хотя ябедничать не хотелось…

— Жаль, что я узнала о публикации записи слишком поздно.

— Слишком? — удивился муж. И уточнил, посерьезнев: — Что произошло?

Я, разумеется, сказала. С некоторой тревогой пронаблюдала, как на лице собеседника проявилась напряженность, как сузились глаза.

— Ясно, — процедил он. Теперь в голосе прозвучали нотки угрозы, которые лично меня не порадовали.

— Не надо, — сказала, выдержав паузу.

— Что именно?

Тамир попытался разыграть невинность, но вышло плохо. Однако объяснять я все же не стала, спорить — тем более. В конце концов, он мальчик взрослый и сам знает, как поступать. Тот факт, что у Динары пока нет поводов симпатизировать новоявленной невестке, ему также известен.

— Эсми, прости. — Тамир шумно вздохнул. — Мама действительно не такая. Обычно она гораздо сдержаннее и на людей, даже тех, которые не нравятся, не нападает. Но нынешняя ситуация вызывает слишком много эмоций, и маме не удается с ними справляться. Однажды это пройдет.

Я невольно фыркнула. Уже говорила: по мне, открытая враждебность лучше затаенной ненависти. И сейчас вопрос не в этом, а в том…

— Как будем выкручиваться? — спросила уже вслух.

Тамир пожал плечами.

— А разве тот ролик что-то меняет? — парировал он.

Я глянула недоуменно, но смолчала. А через час, когда спустились к ужину, поняла — смысла оправдываться в самом деле нет. Притвориться, будто никакой провокационной записи не существует, гораздо проще. И вообще…

Какая разница, как и почему мы поженились? Какая разница, верим в любовь с первого взгляда или не очень? Куда важнее то, что происходит здесь и сейчас. Наши взаимные улыбки, прикосновения и попытки держаться как можно ближе.

Да, за ужином, на который Арая и Сацалия не остались, мы вновь разыгрывали влюбленных. Не знаю, как Тамиру, а лично мне такая игра давалась легко. Более того, я даже удовольствие получала, и это невзирая на ожидаемо кислую физиономию свекрови.

А едва ужин закончился, Тамир проводил в апартаменты и… снова бросил в одиночестве. Правда, ненадолго — может, на час, может, на полтора.

Куда уходит и зачем, я спрашивать не стала — ведь и без пояснений понятно, что к матери. Хмурое настроение, в котором вернулся, тоже как должное приняла и исполнилась пусть маленького, но все-таки любопытства — возымеет этот разговор какое-либо действие или нет? Причем интуиция шептала, что разговор не первый — вчера вечером Тамир тоже уходил, но…

В общем, ладно. Поживем — увидим. В крайнем случае плюну на все и сбегу обратно на Занрис! Хотя, учитывая некоторую закрытость Риторы и полномочия мужа… а есть ли шанс на этот побег?

Вопрос оказался настолько занимательным, что я промучилась три часа. А когда легли в постель, не выдержала и спросила прямо.

— Как? — Тамир приподнял бровь. В свете включенного галавизора лицо главнокомандующего было вполне различимо. — Уже хочешь сбежать?

— Нет. — Я была искренна. — У меня чисто теоретический интерес.

Губы мужа дрогнули в улыбке, а напряженность… ну ее, собственно, с самого начала не было.

— Теоретически сбежать можно, но мне все равно доложат. Кстати, у нас фокус со взлетом под полным наркозом не удастся. Разве что в наркоз войдешь уже в каюте, после того, как минуешь все уровни контроля.

Напоминание про наркоз было как щелчок по носу, и я слегка надулась. А потом вспомнила полет на флагмане, и в груди вспыхнуло ощущение счастья. Без преувеличений, это были лучшие взлет-посадка в моей жизни. Незабываемые ощущения. Почти кайф.

И — да, кстати, о полетах…

— Кстати, Тамир, — позвала я. А едва муж вновь отвлекся от экрана галавизора, спросила: — Я могу обратиться в службу аренды каров и заказать себе кар с водителем на несколько дней?

Ответ был ожидаем:

— Нет.

Увы, но тиранством тут и не пахло. Было ясно как день, что уж кому, а жене человека такого статуса на арендованном каре летать нельзя. И дело, разумеется, не в престиже…

— Это вопрос безопасности, — подтверждая очевидное, сказал Тамир. И тут же спросил: — А куда хочешь съездить? И зачем?

— Для начала в Манкорс. Я выбрала несколько помещений для организации студии, нужно эти помещения посмотреть.

— Когда?

— Не знаю. Я встреч с риелторами еще не назначала. Думала сперва уточнить насчет кара. Так и знала, что воспользоваться службой аренды не разрешишь.

Муж снова улыбнулся и сказал не без подколки:

— Какая ты у меня понятливая.

Я непроизвольно скорчила рожицу, потом услышала:

— Кар для тебя, разумеется, организую. И водителя надежного дам. В том же, что касается Манкорса… ты не против слетать туда завтра?

— С тобой? — уточнила я.

— Ну да.

Удивление было не сильным, но тем не менее. Просто сегодня кое-кто сбежал на службу, и я даже не предполагала, что завтрашний день может быть посвящен мне.

— А как же диверсанты? — уточнила, помедлив.

— Пока никак, пока ищем. От моего присутствия в штабе поиски быстрее, увы, не пойдут.

Я кивнула, принимая ответ. Потом напомнила:

— Тамир, я не думала, что ты сможешь свозить в город, и встреч по студии не назначала. И я не уверена, что риелторы успеют…

— Я предлагаю съездить не по вопросам студии, — перебил Тамир. — Просто так.

Слова вызвали толику удивления, однако отказываться я не стала. Во-первых, взглянуть на гигаполис вблизи действительно хотелось, а во-вторых, мы муж и жена, и нам необходимо проводить время наедине и показываться на люди. К тому же за два дня безвылазного пребывания в поместье я начала киснуть. Даже чудесный вид из окон не спасал.

Третий цепляющий момент — хитринка, которая в глубине серых глаз мелькнула. Нет, мне не почудилось! Тамир действительно что-то замышлял!

Очень захотелось придвинуться к нему и устроить маленький допрос, но я сдержалась. Просто представила, как я, такая на его фоне мелкая, требую ответов, и стало смешно.

Добавить сюда тот факт, что Тамиру подчинены все военные силы планеты, и ситуация становится еще более комичной. Нет, вступать в конфронтацию, пусть и шутливую, не стоит. Проще подождать до завтра и все узнать.

Придя к этому выводу, я опустила подушку пониже, зевнула и легла. И невольно улыбнулась, когда спальню заполнили первые аккорды одной из предельно знакомых композиций.

Да, муж опять остановился на канале, где транслировали запись моего концерта, и уставился в полупрозрачный экран с самым неподдельным интересом. Последнее… нет, не добило, но почти.

— Тамир, тебе не надоело? — с улыбкой поинтересовалась я.

— Нет. — Муж тоже улыбался. — Ничуть.

Я приподнялась, чтобы получше разглядеть происходящее на экране, и опять на подушку упала. Скосила взгляд на Тамира и заметила, как он наклоняет голову к плечу, пытаясь смотреть на галавизор под другим углом.

— Что? — спросила заинтересованно.

— Хочу понять, как тебе это удается. Это же настоящая акробатика, разве нет?

Я тихо рассмеялась, а в голове вспыхнула шальная мысль — он разглядывает не столько движения, сколько костюм. Очередные ультракороткие шортики и… нет, там даже не топик, а самое что ни на есть бюстье.

От этой мысли стало еще смешнее, но я благоразумно промолчала. А через минуту свернулась калачиком, подмяв под себя часть одеяла, и, несмотря на зажигательный ритм, начала проваливаться в сон.

И в очередной раз отметила — засыпать рядом с Тамиром очень легко и приятно. Этот мужчина дарит какое-то почти нереальное чувство защищенности. Спокойствие, которое перевешивает все минусы, включая излишне агрессивную свекровь.

 

Глава 11

Учитывая факт предстоящей поездки, к завтраку я вышла в полной готовности. В новом, купленном уже на Риторе платье, в туфлях на высоком каблуке и даже с прической.

И хотя голубых кровей во мне не имелось, точно знаю — выглядела как истинная леди. Вот и Тамир, когда увидал, на пару секунд замер. А один из встреченных по пути в столовую лакеев споткнулся и едва не упал.

Дилара образ тоже оценила — хмыкнула и слегка наморщила нос. Еще через миг растянула губы в подчеркнуто-вежливой улыбке и сказала, обращаясь не только к сыну:

— Доброе утро.

Клэе и Лирия, которые, как и мать, уже сидели за сервированным столом, тоже заулыбались, но вполне искренне. А вот свекра не было — лорд Велор занимал должность сенатора и по будням, с самого рассвета, на работе пропадал.

Золовки, насколько мне было известно, от безделья также не страдали — они учились в университете. Только занятия начинались не слишком рано, поэтому уж кто-кто, а девочки позавтракать в компании менее занятой матери успевали всегда.

Мы с Тамиром тоже… успели. Но вопреки опасениям, этот завтрак прошел неплохо.

Я старалась держаться нейтрально и никаких лишних эмоций не показывать, однако признаю — была очень поведением Дилары удивлена. Леди эр Руз выглядела слегка пришибленной, а подчеркнуто-вежливое отношение сохранилось до самого конца трапезы. И чем дольше я наблюдала за свекровью, тем сильней убеждалась в мысли — Тамир действительно поговорил. Но вот вопрос — надолго ли этого заряда хватит?

Когда с едой было покончено и поднявшийся из-за стола муж галантно протянул мне руку, свекровь окликнула:

— Эсми.

Пришлось замереть и уставиться вопросительно. Леди Дилара при этом слегка поморщилась, но сама глаз не отвела. Она промокнула салфеткой губы, потом задрала подбородок и сказала:

— Через две недели начинается Малый сезон. Первый прием пройдет в доме семьи ри Крам. Вам с Тамиром необходимо быть. Пожалуйста, — вот это слово точно было сказано через силу, — озаботься приобретением подходящей одежды.

Я вежливо кивнула, а осознав, что на этом все, позволила мужу увлечь себя к выходу. А едва покинули столовую и свернули в коридор, явно ведущий к гаражу, полюбопытствовала:

— Малый сезон — это что?

— Жуть, — пояснил муж охотно, но без эмоций. Потом сказал нормально: — Череда скучных бессмысленных вечеринок в высшем свете. Ярмарка риторского тщеславия. Информационный повод для светских львиц.

Эмоций в голосе Тамира по-прежнему не звучало, но отношение к событию было понятно. Я, честно говоря, идеей тоже не вдохновилась — просто не очень вечеринки люблю.

— Но шансов отвертеться у нас нет? — спросила тихо.

— Есть, — вздохнул Тамир. — Но не в этот раз.

Ответ не удивил. Ведь ясно, что вечеринка — лучший способ представить меня высшему свету. А знакомство, увы, необходимо. Без него действительно никак.

Более того, мой статус тесно связан со статусом мужа, и я должна не только прийти, но и соответствовать. Я обязана появиться перед местными сплетницами и попробовать установить контакт. В идеале — произвести впечатление, причем хорошее.

Невзирая на то, что в моей среде подобные мероприятия тоже не редкость, я тихонечко застонала.

— Думаешь, не справишься? — тут же отозвался Тамир.

В голосе мужа прозвучало искреннее недоверие — то есть он в моих способностях не сомневался. Я кокетничать не стала, ответила честно:

— Справлюсь, конечно. Но…

— Но? — подхватил Тамир.

— Такие мероприятия вытягивают слишком много нервов.

Муж улыбнулся шире и, подведя к белоснежной Двери, приложил палец к панели идентификатора. Дверь мгновенно отъехала в сторону, пропуская нас, как и ожидалось, в гараж.

Он оказался огромным, под стать дому. Припаркованные кары тоже ожидания оправдали — VIP-класс, причем с наворотами. Только «акула» все равно выделялась — уж слишком большая и даже на вид гораздо мощнее остальных.

Впрочем, главной фишкой этого кара была отнюдь не мощность и даже не спрятанные под черным металлом пушки. Главной фишкой являлся… ну разумеется, Тамир.

Грациозно и вместе с тем как-то хищно он обогнул «акулу» и учтиво открыл для меня дверь. Помог забраться внутрь и, лишь убедившись, что я уселась, направился к водительскому месту.

Дальше была активация системы, уже знакомые тугие ремни безопасности, причем только для меня, и медленное открытие гаражных ворот. Плавный взлет, набор высоты, и очередной повод убедиться в том, что главнокомандующий военных сил Риторы — законченный лихач.

Впрочем, на таком каре летать медленно, кажется, невозможно, а лихачество в исполнении Тамира было совершенно нестрашным. Да, здесь и сейчас я снова упивалась чувством защищенности — очень сильным и бесконечно приятным.

Примерно через полчаса «акула» сбросила скорость и пошла на снижение, чтобы встроиться в верхний транспортный поток. А там, впереди, проявились очертания небоскребов. Пейзаж был узнаваем и, увы, совершенно не нов. Собственно, издалека так практически каждый гигаполис выглядит.

Но Манкорс, выполнявший функцию столицы Риторы, от прочих все-таки отличался. Согласно информации, опубликованной в сети, он считался одним из крупнейших гигаполисов Альянса.

Дело в том, что вблизи Манкорса располагалась часть производств, и город опоясывали рабочие кварталы. Хотя «кварталы» — название очень условное. По факту, это был еще один гигаполис, только совершенно нетипичный, с принципиально иной инфраструктурой и «содержанием».

Если сердце риторской столицы было отдано, как и полагается, крупному бизнесу и элите, то на окраинах обитали… нет, не только работяги, но и все остальные. Бедные и очень бедные, честные и не только. Причем чем дальше от центра, тем, если верить все той же сети, контингент опаснее. Последнее кольцо считалось трущобами.

И именно этот, «второй гигаполис» вызвал мое любопытство. Я с огромным интересом смотрела в окно, стараясь разглядеть приземистые дома и немыслимо узкие улицы.

Но увы. Верхний транспортный поток возможности разглядеть что-либо не давал. А у Тамира мой интерес вызвал логичное недоумение.

— Зачем тебе это? — спросил он.

Я ответила честно:

— Не знаю. Наверное, дело в том, что небоскребы каждый день вижу, а вот такое — только по галавизору.

Тамир опять-таки не оценил…

— Эсми, поверь, никакой романтики в подобной жизни нет.

Я спорить не стала — сама знаю, но все равно интересно. Ведь это другой мир, со своими нравами, взглядами и совершенно особенной поэтикой. Да, нормальному человеку эта поэтика не видна и не понятна, но я-то не совсем нормальная. Я — человек творческий.

Последнее тоже было озвучено и спровоцировало улыбку…

— А я уж засомневался, — признался муж. — Глядя на тебя, начал подозревать, что рассказы о сумасшествии творческих людей — миф.

— Нет, в том, что касается сумасшествия, — все правда, — заверила я. И добавила, подумав: — Только маме не говори.

Тамир тихо рассмеялся, я же откинулась на спинку кресла и принялась смотреть на плывущие навстречу небоскребы. В этих монстрах из зеркального стекла и металла тоже своя поэтика имелась, только более понятная.

За всеми завтраками, мыслями и разговорами я совершенно забыла о цели нашей поездки. Про хитринки, мелькнувшие вчера в глазах Тамира, — тоже.

Тем удивительнее было оказаться на парковочной платформе, примыкающей к одному из верхних этажей самого высокого небоскреба. Тот факт, что нас встречают двое очень респектабельного вида мужчин, тоже удивление вызвал, но приставать с вопросами я не стала.

С вежливой улыбкой выслушала с десяток комплиментов, потом, ведомая мужем, вошла в здание. А после спуска на лифте и прогулки по подчеркнуто роскошному коридору начала понимать…

Когда один из сопровождавших нас мужчин остановился у двери и приложил палец к опознавательной панели, ситуация прояснилась окончательно. Вот только реальность оказалась куда невероятнее любых, даже самых смелых надежд.

Квартира, в которую мы вошли, классификации не подлежала. То есть это был не VIP, а нечто вне категорий. Причем по всем пунктам — начиная видом из окон и заканчивая деталями отделки и обстановки.

Белый мрамор, ценные породы дерева, кожа, какой-то совершенно невероятный хрусталь, покрытия — все-все! Даже немногочисленные комнатные деревья за грань любых классификаций выходили!

И хотя ситуация была уже ясна, я повернулась к Тамиру и спросила ошарашенно:

— Это что?

— Наш новый дом, — ответил муж. И добавил: — Конечно, в случае, если ты одобришь.

Я невольно скосила взгляд на сопровождающих нас мужчин и заметила, как те расплываются в предельно широких улыбках. А потом дружно отступают, давая клиентам возможность обсудить ситуацию наедине.

Новый взгляд на Тамира, и… нет, шока я не скрывала.

— Тамир, — сознавая, что говорю с сумасшедшим, начала я, но главнокомандующий перебил:

— Эсми, прости. Когда летели на Ритору, у меня даже мысли не возникло. Я сам большую часть времени провожу на службе, и родовое поместье…

— Замолчи, — не в силах справиться с эмоциями, тихо попросила я.

Муж послушался. А через миг шагнул навстречу и обнял. Дал еще секунду на осознание, потом продолжил:

— Я попросил адъютанта найти что-нибудь достойное. При том, что мы с тобой оба довольно заняты, велел смотреть готовые варианты. Но если тебе не нравится, если ты против…

Я снова не выдержала — уткнулась лбом в мужскую грудь и застонала. Мне? Не нравится? Да нет, просто я действительно в шоке. Ведь понимала, что муж далеко не беден, но это!

— Эсми? — обеспокоенно позвал Тамир.

Пришлось глубоко вздохнуть, отлепиться от широкой груди и отправиться смотреть квартиру. Хотя смысла в этом любопытстве не было — я без всяких осмотров знала, что квартира идеальна.

Я даже успела переварить тему денег, а взглянув в окно, на широкий, невероятно красивый залив, уже открыла рот, чтобы сказать «да», вот только… очень не к месту фанатский портал вспомнился и сделанный каким-то новичком вброс.

Тот новичок писал о вполне разумных вещах. О том, что «звезда» на публике и дома — две разные личности. И не менее разумно предполагал, что в быту Эсми Солнечный Ветер может оказаться вовсе не такой, как поклонникам ее таланта кажется.

Следом вспомнилась леди Дилара — ведь она в том же ключе мыслит. То есть если мы переедем…

— Тамир, — обернувшись и отыскав мужа взглядом, позвала я.

Он, конечно, приблизился и замер в ожидании. А я вздохнула поглубже и, мысленно признав себя идиоткой, заговорила:

— Тамир, спасибо. Я очень ценю твой жест, и квартира мне очень нравится. Но давай этот вопрос отложим? Хотя бы на несколько недель.

На лице главнокомандующего отразилось тотальное недоумение, а через миг я услышала закономерное:

— Почему?

Очень хотела казаться спокойной, но все-таки поежилась.

— Леди Дилара. Я хочу дать ей возможность привыкнуть ко мне, понаблюдать и сделать выводы. Кто знает, вдруг эти выводы окажутся положительными? А если мы уедем, она так и будет думать обо мне невесть что. У нее не останется даже малейшей возможности поменять свое мнение.

Тамир хмыкнул и… не знаю, но, кажется, тоже идиоткой меня признал. По крайней мере интонации, прозвучавшие в голосе, именно на такое мнение намекали:

— Эсми, ты уверена, что выдержишь?

— Уверена. — Я лукавила и лукавства не скрывала. — И думаю, что лучше попробовать и ошибиться, чем не попробовать и гарантированно воевать со свекровью всю жизнь.

Муж застыл и одарил очень долгим, очень внимательным взглядом. Это усилило и без того гигантскую неловкость, и я немного растерялась. И так как собеседник продолжал молчать, новый довод привела:

— В конце концов, эта квартира никуда от нас не денется. Жилье такого уровня продается крайне медленно, и очереди за подобной недвижимостью не стоит…

Вот теперь муж отмер и выдохнул:

— Хорошо.

А потом выдохнул еще раз и добавил:

— Только эта квартира — не единственный вариант.

— Но нам нет смысла смотреть остальные? — с сомнением произнесла я.

Тамир пожал плечами и задумался. Сказал после очередной паузы:

— Еще одну все-таки глянем. Согласна?

Смысла я по-прежнему не видела, но кивнула. Ведь муж старался, и с моей стороны было бы крайне некрасиво проигнорировать его жест. А Тамир неожиданно расслабился и достал коммуникатор. Быстро набил какое-то сообщение, потом водрузил ладонь на мою талию и уверенно повел к выходу.

Услышав о желании посмотреть следующую квартиру, сопровождавшие нас риелторы заметно скисли. Правда, спустя пару минут профессионализм взял-таки верх над жадностью, и лица мужчин опять засияли.

Нам пришлось вернуться на платформу и погрузиться в кары, чтобы вскоре припарковаться на другой площадке. Вновь покататься на лифте, пройти через довольно внушительную охрану и оказаться в квартире принципиально иного типа. В интерьере, от которого… тоже дыхание перехватило.

На сей раз нас ожидала не роскошь, а истинный минимализм. Единственное, чего было по-настоящему много, так это пространства. Еще в холле я поняла — все-таки хорошо, что прямо сейчас ничего покупать не будем. В противном случае я бы между двумя предложенными вариантами разорвалась.

— Ну как? — спросил Тамир.

— Идеально… — честно призналась я. И тут же поспешила дальше, в глубь квартиры, чтобы осмотреть все.

Причем уже не из вежливости — мне в самом деле очень интересно стало. И еще — а Тамиру обязательно в привычной ультра-классике жить? Или, если для переезда созреем, можно всерьез рассматривать вот эту, в стиле минимализма?

Обнаружив, что вид из окон не сильно от первого отличается, я подумала и… опять признала себя идиоткой. Ну зачем про тот вброс вспомнила? Зачем решила пойти навстречу свекрови?

А забрать слова обратно как-то неудобно. Ведь это почти то же самое, что взять и отказаться от желания наладить отношения с новыми родственниками.

— Эта нравится больше? — подкравшись, спросил Тамир, и я тихонечко застонала.

Потом повернулась к мужу, заглянула в глаза цвета стали и все-таки призналась:

— Да.

— Но мы пока остаемся в поместье? — видя мои сомнения, уточнил он.

Я неуверенно, но кивнула. Потом скосила взгляд на риелторов и, вспомнив о нашем амплуа молодоженов, сказала:

— Пойдем посмотрим спальню.

Главнокомандующий возражать не стал. Проводил, поулыбался моим вздохам и даже предложил прилечь. Шутил, разумеется, но я едва на эту подколку не купилась. Просто кровать… она была такой огромной, такой невероятно притягательной!

И еще один момент — невзирая на то, что я зависала практически над каждым предметом интерьера, Тамир не ругался. Более того, он стоял с таким видом, будто, наоборот, моей медлительности рад.

А когда во мне проснулась совесть и я решила спальню покинуть, указал на одну из дверей и заявил:

— Если я правильно запомнил планировку, вон там гардеробная.

Мм-м… Гардеробная! Ну как на нее не посмотреть?

Я, конечно, пошла и взглянула. При этом поймала себя на глупейшей мысли — на мысли о том, что Тамир намеренно время тянет.

Но это было действительно глупо, и от подозрений я отмахнулась. А чуть позже, когда покинули квартиру и вышли в общий холл, узнала — нет, интуиция не подвела. И… это был самый неподдельный шок.

Дело в том, что нас ждали. Вернее, не нас, а меня. Толпа! Человек пятьдесят, если не больше! С цветами и невообразимыми улыбками на лицах.

Секунда, чтобы увидеть друг друга, и тишина взорвалась неистовым визгом! Визжали девчонки, да так громко, что ликующие крики парней на этом фоне совершенно терялись. Я замерла по-настоящему ошарашенная и не сразу, но все-таки сообразила — передо мной риторский фан-клуб. Состав явно неполный, однако…

— Эсми! Эсми! Эсми! — дружно взвыла толпа.

Следом прозвучало дружное:

— Уи-и-и-и!!!

В голове мелькнула мысль о несчастных соседях, но желания призвать поклонников к порядку не возникло. И да, я тоже в самой сумасшедшей улыбке расплылась и повернула голову, дабы взглянуть на мужа.

Главнокомандующий был сдержан, но весьма благодушен. Он убрал руку с моей талии и кивнул, позволяя подойти и пообщаться. Забрать цветы, раздать автографы, сфотографироваться на память.

Такая реакция была очень приятна, впрочем… а чего еще ждать от человека, который всю эту «диверсию» и организовал?

Причастность Тамира подчеркивало не только продемонстрированное ранее поведение, но и наличие в холле нескольких крепких парней в сером камуфляже. Они наблюдали за происходящим предельно внимательно, хотя нападений точно не предполагалось.

В итоге двоим из них пришлось приблизиться и временно переквалифицироваться в грузчиков. Просто цветов оказалось до неприличия много, и букеты были довольно тяжелыми.

Риелторы, кстати, о предстоящей встрече тоже знали и никакого удивления не выказали. Несмотря на тот факт, что с покупкой мы решили повременить, тоже улыбками сияли, тоже радовались.

Общение с поклонниками продлилось больше часа — даже рука от автографов устала. Но оно того стоило. Это было чудесно! Особенно на фоне не слишком теплого приема в семье…

В итоге в кар я садилась чуточку замученной, но абсолютно счастливой. А когда поднялись в воздух и встроились в один из транспортных потоков, не выдержала и спросила у мужа:

— Это ты переписку на портале фан-клуба прочитал?

— Ну… — начал он, улыбаясь. Потом выдержал интригующую паузу и все-таки сказал: — Я и без всякой переписки устроить встречу собирался.

— Но ты читал? — не пожелала сдаться я.

— Конечно, — ответил Тамир. — И столько нового о себе узнал. Столько возмутительного.

Я не выдержала и захихикала. Главнокомандующий тоже веселился и зла на моих поклонников точно не держал. Последнее тоже радовало — просто уж чего, а конфронтаций с Тамиром не хотелось.

— Устала? — после нескольких минут молчания поинтересовался он.

— Да.

Остаток пути до Небесных островов провели в молчании. Не знаю, о чем думал муж, а лично я о фанатах размышляла. В частности, о ребятах из фан-клуба Занриса. Вот уж кто из-за моего переезда на Ритору расстроится, но…

Нет, жить на две планеты я все равно не согласна. Даже не будь у меня фобии, постоянные перелеты — не то. А раз так, будем выстраивать жизнь по-новому и пытаться сохранить то, что важно. Плюс нужно написать председателю фан-клуба Занриса письмо, чтобы ребята узнали обо всем от меня, а не из СМИ.

Еще одной приятностью этого дня стало то, что на обед мы опоздали… В итоге ели не в компании Дилары, а вдвоем.

Потом поднялись к себе, и я с огромным удовольствием избавилась от туфель и платья. Пользуясь тем, что планов на мою скромную персону никто не имеет, с чистым сердцем завалилась спать — не до утра, разумеется, а так, на пару часов.

А Тамир ушел в кабинет, к стационарной системе. Ну не мог оставить подчиненных без присмотра, даже невзирая на внеплановый выходной. Я подобное отношение к работе, конечно, не осуждала, скорее наоборот. И еще… не могла не вспомнить о Джуне, который смотрел на подобные вопросы совершенно иначе.

Уж где, а там трудоголизмом и не пахло. Впрочем, назвать бывшего раздолбаем я тоже не могла. Но работать хорошо Джун никогда не пытался. Ему было достаточно средней зарплаты, необременительной профессии и весьма посредственного положения.

Одно время я старалась понять такую позицию, но разумного объяснения так и не отыскала. И ладно бы Джун относился к числу тех людей, кто полностью лишен амбиций, но ведь нет! Амбиции были, причем довольно большие, но дальше фантазий в этих притязаниях Джун не заходил. Он просто… не хотел двигаться. Не хотел прилагать усилия. Да, не хотел! Хотя мог…

Вспомнив несколько моментов, в которых бывший демонстрировал вот такое поведение, я нахмурилась и повыше подтянула одеяло. Потом закрыла глаза, усилием воли выбросила неприятные мысли из головы и плавно уплыла в сон.

Когда ложилась, чувствовала себя самым утомленным человеком в мире, а проснулась бодрая и с пониманием: шестой день без фитнес-зала — это перебор. Отпуск отпуском, но ситуацию нужно исправлять.

 

Глава 12

В том, что в поместье есть собственный фитнес-зал, я не сомневалась и, конечно, не удивилась, когда Тамир эту мысль подтвердил. А тот факт, что муж пожелал не только проводить, но и составить компанию, вызвал очень приятное чувство.

В итоге спустя четверть часа мы покинули апартаменты и устремились на верхний этаж. Да, зал располагался не в подвале, как это обычно бывает, а под самой крышей.

Когда выходили из комнат, случилась небольшая заминка. Стыдно признаться, но причиной этой заминки была я… Просто Тамир переоделся в спортивные штаны и майку, которая так интересно подчеркивала рельеф его тела, что я немного зависла. Потом попыталась вынудить мужа выйти первым, чтобы взглянуть на его… хм, ну, в общем, понятно.

Желание было совершенно иррациональным, но противиться ему я не стала. Только воспитание Тамира весь мой нехитрый план разрушило. Открыв дверь, муж не вышел, а застыл, галантно пропуская вперед. Пришлось мысленно вздохнуть и подчиниться.

Я сама оделась в алые спортивные бриджи и белый топик. Знала, что топик выглядит несколько вызывающе, но чего-нибудь «поприличней» в ворохе вещей не нашла. И вот подлость — единственный человек, кто мог осудить за такой внешний вид, все-таки встретился. С леди Диларой мы столкнулись на лестнице.

Увидев нас, свекровь на миг замерла, потом окинула взглядом и… выдавила из себя подчеркнуто-вежливую улыбку. Я ответила тем же и бодро потопала дальше, а Тамир отстал. Он обменялся с матерью парой фраз и только после этого поспешил за мной. Правда, нагнал почти сразу.

Еще один пролет, очередная дверь, и мы оказались в зале. Я тут же осмотрелась и ни капли не удивилась, обнаружив полный набор самых современных тренажеров. Потом повернулась, дабы поинтересоваться у Тамира, как его сестры и мама относятся к спортивным нагрузкам, но вопрос из головы сразу вылетел. Дело в том, что я увидела странное — как муж ставит дверь на блокировку.

Потом он шагнул к общей панели управления, включил ненавязчивую музыку и усилил освещение. А я, переварив увиденное, спросила осторожно:

— Дорогой, а зачем ты заблокировал дверь?

Муж одарил хитрым взглядом, но признался:

— Чтобы подстегнуть фантазию тех, кто решит проверить, чем мы тут занимаемся.

Я недоуменно хлопнула ресницами и новый вопрос задала:

— Думаешь, кто-нибудь попробует сунуться?

— Убежден.

Ответ Тамира недоумение усилил, но заморачиваться я все-таки не стала. Молча потянулась, зевнула и отправилась в зону разминки.

Угу, в отличие от мужа, который сразу поспешил к стенду с гантелями, я хотела разогреться более щадящим способом. А основную тренировку с беговой дорожки начала…

Тело, вопреки почти неделе халтуры, не сопротивлялось, а совсем наоборот. Я сразу почувствовала прилив сил и очень быстро вошла во вкус. Впрочем, соль процесса заключалась не только в банальной нагрузке на мышцы, но и в том, что физические упражнения сжигают невыплеснутые эмоции. У меня же целая тонна этих эмоций накопилась.

Так что да! Я работала и отлынивать не пыталась. Тамир тоже работал — тягал железо, уверенно и неспешно.

И вот прелесть — Тамир занимался чуть дальше и входную дверь видеть не мог. А я, наоборот, видела и в какой-то момент заметила, как сенсорная панель вспыхивает алым, сообщая, что кто-то пытается дверь открыть. Это развеселило.

Следующие попытки развеселили еще больше, но отвлекать мужа, чтобы сообщить о происходящем, я не стала. А потом вообразила, что именно о нас сейчас думают, и вынужденно взяла паузу — просто смеяться и одновременно выполнять упражнения очень нелегко.

Зато дальше процесс тренировки пошел еще приятнее и гораздо проще. На позитиве! Что же касается попыток проникновения, Тамир о них все равно узнал — когда ходил к столу, на котором стояли бутылки с водой, он завернул к двери и просмотрел отчет с панели… Улыбался после этого довольно ехидно, но кто надеялся застукать нас за неприглядными занятиями, не сказал. Впрочем, я и не спрашивала.

Тренировку я заканчивала, как обычно, статической гимнастикой. Для этого вернулась в зону разминки, выполнила положенные дыхательные упражнения и начала принимать нужные позы.

Для меня гимнастика была совершенно привычной, то есть никаких подвохов я не ждала, однако Тамир, судя по реакции, видел подобное впервые. И все бы ничего, но как это все-таки отвлекает!..

Вот стоишь ты в позе боевого воробья, чувствуешь напряжение мышц и ток энергий, а рядом всякие главнокомандующие угорают. То есть действительно угорают. Хохочут в голос!

Плавно перетекаешь в позу пьяной цапли — а главнокомандующие смеются еще громче! И никакого сочувствия, никакой пощады чужому самолюбию!

В итоге я пришла к двум выводам. Первый: ладно-ладно, я ему еще припомню! Второй: вот теперь я без зазрения совести могу идти в душ первая. А Тамир подождет! Будем считать, что он наказан.

Когда мы покинули фитнес-зал и начали спускаться по лестнице, в голову пришел еще один вопрос, который я не преминула задать:

— Кстати, Тамир… а ты фото Зарии со своего рабочего стола убрал?

— Мм-м… — отозвался муж и нахмурился. — Нет. Забыл. Но завтра обязательно уберу.

Вот так я и узнала о том, что Тамир снова на службу намылился, правда, не расстроилась, даже наоборот. Просто у меня самой дел было до неприличного много, и отвлекаться на что-либо совершенно не хотелось.

Увы, но со следующего дня моя жизнь вошла в режим… нет, не гонки, но почти. Количество задач, которые требовали решения, возрастало с каждым часом, и хотя никаких принципиальных сложностей не возникало, ситуация выматывала.

Во-первых, помещение для студии. К сожалению, предложений было не так уж много, и мне пришлось сломать мозг, прежде чем смогла выбрать лучшее.

Во-вторых, оформление договора аренды, с учетом того, что подданство Риторы я еще не приняла.

В-третьих, поиск компании, которая сумеет не только отремонтировать, но и сделать правильную звукоизоляцию. Опять-таки черновой проект для этой компании, и очередные согласования…

При том, что Лейла в данный момент занималась делами на Занрисе, среди которых были и довольно специфичные — например, паковка моих личных вещей, — помощи от продюсера ждать не приходилось. То есть Лейла порывалась, но я слишком отчетливо видела, что она и так буквально падает.

В итоге пришлось обратиться к членам команды — из тех, кто согласился временно перебраться на Ритору. Так, проекты помещений для отдыха, а также прилегающей к студии двухэтажной квартиры я спихнула на них. Пусть сами пожелания по организации пространства и дизайну рисуют. И мебель — тоже сами подбирают!

А ведь кроме студии были еще разрешения на работу и прочие далекие от романтики нюансы. То есть действительно ворох! Пусть мелких, но все же требующих внимания проблем…

Впрочем, уж чем, а бюрократией заниматься не пришлось. Да и от необходимости вести переговоры с подрядными организациями меня в итоге избавили. И вообще — когда ситуация попыталась войти в стадию истинного треша, все изменилось.

Угу, к делу подключился Тамир.

Муж три дня наблюдал за тем, что происходит, мягко предлагал помощь и внимательно выслушивал реплики из разряда — не надо, это работа, а в том, что касается работы, я сама! А на четвертый… Короче, меня просто взяли и от ряда вопросов отстранили. Причем не сам главнокомандующий, а предоставленные им помощники.

Тот факт, что муж использует служебное положение в личных целях, более того — привлек армейский ресурс для решения моих проблем, воспринимался как дикость. Однако заморачиваться на теме я все-таки не стала, предпочла отнестись философски.

От ворчания на тех, кто, безусловно, на решение Тамира повлиял, — на водителя и приставленного к моей скромной персоне бодигарда, — тоже воздержалась. Тем более что с самого начала знала — парни будут докладывать мужу обо всем, что сочтут интересным.

Да-да, обещание насчет кара Тамир выполнил! А телохранитель шел в комплекте, и вопрос его присутствия обсуждению не подлежал.

Еще до меня таки добрался заказанный в первый день коммуникатор… Только доставил его не курьер, а полноватый мужчина в военной форме.

О том, что гаджет побывает в одном из отделов, ответственных за безопасность первых лиц, я знала, поэтому не удивилась. Просто забрала коммуникатор и, поблагодарив офицера, вернулась к себе.

Затем потратила добрый час на восстановление заблокированной учетной записи и невольно зажмурилась, когда в коммуникатор начали подгружаться данные из облачного хранилища. Сильнее всего беспокоили пропущенные вызовы — а вдруг там Джун?

Но когда загрузка завершилась и вместо безликих номеров на экране появились имена, стало понятно — нет, чудес все-таки не бывает.

Только я не расстроилась! Более того — я даже какое-то совершенно нелогичное облегчение испытала. И тут же озадачилась вопросом — где взять номер коммуникатора мужа? Но Тамир нашелся раньше, чем успела сделать хоть шаг в этом направлении. Он позвонил сам.

Откуда узнал мой номер, я выяснять не стала. Вопроса, как определил, что я снова в доступе — ведь в моем аккаунте опция оповещения отключена! — тоже не задала. Просто выслушала вежливое:

— Привет. Как ты там?

И ответила почти честно:

— Привет. Все нормально.

Это был первый день организационного треша, и я действительно верила, что все неплохо. А потом — да, потом началось.

После вмешательства Тамира стало значительно легче, но говорить о каком-то отдыхе не приходилось. Зато теперь я смогла всерьез задуматься о Малом сезоне и приеме в доме семейства ри Крам.

Я честно прошерстила риторскую сеть на предмет фотографий, репортажей и прочего полезного материала и пришла к выводу — это еще одна засада. Причем не менее глубокая, нежели организация студии.

Нет, все было логично, но мне до последнего хотелось верить в то, что никаких особых приготовлений не потребуется, что смогу обойтись малой кровью. Но…

В общем, платье от любого, даже самого люксового бренда не прокатывало. Требовалось что-нибудь дизайнерское и максимально дорогое.

Разумеется, я могла попробовать выписать на Ритору одного из тех дизайнеров, с которыми сотрудничала на Занрисе, однако и тут свое «но» вмешалось. Просто Сезоны освещались во всех изданиях планеты и являлись своеобразным шоу для народа.

Выступить в таком шоу в платье от «постороннего» модельера? Можно, конечно, но я и так чужачка. Если желаю показать, что намерена остаться на Риторе надолго, мне следует появиться в платье, сшитом местным мастером. Но вот вопрос — где этого мастера взять?

Когда муж застал меня за изучением коллекций молодых риторских кутюрье, то слегка удивился и спросил, что происходит. Причем поинтересовался явно из вежливости. Я, разумеется, сказала и тут же поймала вполне логичный совет…

— С мамой вы пока не ладите, но ты можешь обратиться к девчонкам. Клэе и Лирия всех столичных дизайнеров знают и будут рады помочь. Тем более что ты им очень нравишься.

Насчет симпатии со стороны золовок Тамир не ошибался — я тоже это чувствовала, но…

— Нет. Я сама.

— Опять? — с заметной долей недоумения спросил муж.

Я улыбнулась уголками губ и кивнула.

Это признание спровоцировало недовольный взгляд и новый вопрос:

— Откуда у тебя такая привычка?

Как по мне, уж где, а тут пояснений не требовалось. Особенно с учетом того, что Тамир точно изучил все материалы о моем прошлом, то есть не только ответ, но и подробности знал. Но я все-таки сказала…

— Когда я попала в приют, то очень быстро поняла, что сидеть и надеяться на чью-то помощь — бесполезно. Что если хочешь, чтобы твои проблемы решились, нужно просто брать и решать. И позже, уже после приюта, именно эта привычка помогла выжить и стать тем, кем я стала.

Лицо Тамира моментально смягчилось, в глубине серых глаз мелькнула очень не любимая мною эмоция — сочувствие.

— Эсми, я знаю. Я понимаю и очень сожалею, что все сложилось так. Но сейчас ситуация изменилась…

— Думаешь? — парировала я.

Не наезжала. Намеков на жесткий прием со стороны новоявленных родственников тоже, в общем-то, не делала. Только видела — Тамир воспринял все именно так. Пришлось выкручиваться:

— Я понимаю, что такая позиция не всегда разумна, поэтому твою помощь в обустройстве студии не отвергаю. Я не разбираюсь в строительных материалах и всяких хитросплетениях бюрократии, но платье…

— Эсми, — перебил Тамир, но видя, что спорить бесполезно, замолчал.

Я же улыбнулась и вернулась к разглядыванию представленных в сети коллекций. Впрочем, разглядывала так, по инерции. Дизайнера, к которому хотела обратиться, уже выбрала. Оставалось только связаться и выяснить — сработаемся или нет? Ну и еще одно — успеет ли подготовить платье за оставшееся до приема время?

И — да, расплачиваться за наряд я собиралась кредиткой, выданной Тамиром. Увы, но оплачивать подобные покупки с собственного счета муж запретил.

Он и расходы по организации студии оплатить порывался, но тут уже я в позу встала. Просто это — расходы на бизнес, отдельная статья, для которой есть отдельный счет.

В общем, да. Жизнь действительно напоминала гонку! Но в ней были и приятные моменты.

Например, свекровь. Она притихла и даже кривиться при виде меня перестала.

С чем была связана подобная перемена? Полагаю, в первую очередь на леди Дилару тот разговор с Тамиром повлиял. Ну и все происходящее роль, безусловно, играло. Свекровь не могла не видеть моей занятости и, соответственно, серьезности. Не заметить отсутствие в жизни «певички» алкоголя, наркотиков и беспорядочных половых связей тоже не могла.

Еще одной приятностью были регулярные походы в фитнес-зал — обычно они проходили в компании Тамира. Само присутствие мужа в обозримом пространстве действовало успокаивающе. А уж после сжигания стресса на тренажерах…

Только это все ерунда! Глупость в сравнении с другим, по-настоящему важным! С тем, что я влюбилась, причем по уши.

Объект моей любви нашелся совершенно случайно, во внутренней сети Риторы. Просто выпала одна ссылка, а профессиональное любопытство заставило по этой ссылке пройти…

То есть я и раньше, еще выясняя ситуацию с музыкальными предпочтениями риторцев, про это явление читала. Но тогда желания ознакомиться не возникло, зато теперь…

Стиль, который считался еще более низким, нежели тот, в котором работаю я. Музыка улиц, музыка «рабочих кварталов», с минимумом инструментов и совершенно невероятным сочетанием речитатива, горлового пения и лирики.

И все это на одном из риторских наречий — именно оно придавало песням изюминку. Пой ребята на всеобщем, ничего особенного в их музыке не было бы.

Пройдя по ссылке и запустив первый из нескольких непрофессиональных клипов, я застыла и даже дышать перестала. Нет, видеоряд не задевал, но сам трек, сама песня… Клянусь, это было поистине волшебно, за гранью моих ожиданий.

Так что да, я влюбилась. И на несколько часов выпала из реальности, потому что оторваться от монитора не могла.

Я слушала композиции, искала новые, ставила треки на повтор. Попутно закачивала файлы в облачное хранилище, чтобы в будущем не рыскать по сети и иметь доступ к композициям через планшет и коммуникатор.

А когда первые эмоции схлынули и мозг немного ожил, принялась искать информацию об исполнителях. И ничуть не удивилась, узнав, что команда, которая понравилась больше остальных, считается на Риторе лучшей.

Четверо парней… Уже не юные, но сильные и горячие. Классические раздолбаи, с немаленьким, на мой взгляд, талантом и потенциалом.

Впрочем, при внимательном рассмотрении стало ясно, что лидер команды — автор песен и вокалист Бьер Лонош, — к числу раздолбаев все-таки не относится. Он успешно транслировал этот образ со сцены, но фото «из жизни» свидетельствовали, что Бьер из тех, о ком говорят — весь в себе.

Ну и еще один момент — у всех четверых наблюдалась рудиментная чешуя. Синеватые чешуйки располагались на шеях, скулах и у висков. Форма глаз от форм, присущих чистокровным людям, тоже отличалась — глаза музыкантов были более круглыми и сильно навыкате.

Чуть позже я выяснила, что чешуя и вот такие глаза — признак родства с расой, которая проживала на Риторе несколько десятков веков назад, параллельно с людьми. Ситуация, в общем-то, обычная. В вымирании той расы тоже ничего особенного не было, причиной послужили чрезмерное смешение крови, обусловленное культурными особенностями, и природный катаклизм.

Но не в расе суть! Суть в музыке, которую парни создавали! И которая лично для меня на несколько дней превратилась в беспрерывный саундтрек. Я по-настоящему кайфовала, даже проблемы на второй план отошли.

А потом, увы, стало не до песен. Просто случился один… нет, не неприятный, но довольно своеобразный эпизод.

До приема в доме семейства ри Крам оставалось три дня, но поводов для паники не имелось. Все шло замечательно. Гораздо лучше, нежели могло быть.

Утром я пронаблюдала, как хмурый Тамир уходит на службу — увы, но две из четырех диверсионных групп выдавать свое местоположение не спешили, что сильно главнокомандующего раздражало. Потом позавтракала в компании Дилары и золовок и отправилась забирать сшитое к приему платье.

Дизайнер, с которым мы действительно поладили, относился к числу молодых и не слишком востребованных — не потому, что неумелый или странный, просто риторские модницы еще не успели разглядеть его талант.

Мне эта невнимательность была очень даже на руку — Марк вцепился в предложение о сотрудничестве клещом и сделал все, дабы удовлетворить желания клиентки.

Платье к следующему приему тоже уже раскроил, во второй раз готовился поразить мое воображение еще больше. Но в данный момент заботило именно первое, и именно его мне надлежало забрать.

Поездка до Манкорса прошла штатно. Бронированный кар, внешне неотличимый от обычного, гражданского, летел плавно и без превышений. Я полулежала на пассажирском сиденье и с любопытством таращилась в окно.

От Нэйта и Грума — водителя и, соответственно, бодигарда — отделяла непрозрачная перегородка, призванная подарить столь нужное любому публичному человеку уединение. Правда, в конце полета я эту перегородку все-таки опустила, чтобы обсудить с мужчинами планы.

День получался не слишком загруженным, и после встречи с дизайнером мне хотелось прогуляться по обычным, а не виртуальным магазинам. Я даже названия пары торговых центров в приложении коммуникатора сохранила, оставалось понять — возможна такая прогулка или нет? В смысле, разрешает ли подобные мероприятия выданная мужем инструкция…

Инструкция разрешала. В итоге, когда вопрос платья был решен, в торговый центр меня доставили. Только в этот раз, ввиду того, что место довольно людное, сопровождать вызвались оба: и Грум, и Нэйт.

Я не сопротивлялась. Более того, радовалась! Ведь на двух мужчин можно навесить в два раза больше пакетов, нежели на одного!

Впрочем, ладно. Шучу. Для покупок есть специальные носильщики, к тому же скупать все, что красиво лежит, я не собиралась. По большому счету мне требовалась одна-единственная штучка, которую через онлайн-магазины не нашла.

Правда, путь к нужному павильону лежал через сотню других, куда я, не стесняясь, заглядывала. А еще отвлекалась на посвященные мне улыбки и приветствия и старательно отнекивалась от просьб о совместном фото.

Нэйт и Грум не отставали. Они держались предельно близко и разве что в примерочные за мной не заходили. Только отторжения подобная бдительность не вызывала — я и раньше, в частности в каждом турне, с телохранителями общалась. То есть была знакома и с методами, и с процедурами.

Однако когда добрались до нужного магазина, моя лояльность попятилась. Просто выбирать белье при посторонних мужчинах — это слишком. Нет, понятно, что они профи, а мои трусы им совершенно безразличны, но все равно.

В общем, пришлось немного поспорить. Но право войти в павильон без охраны я отстояла! А водитель с бодигардом остались снаружи, у прозрачных, украшенных ярким логотипом дверей.

Магазин был сетевым, и я точно знала, что именно ищу, но отказать себе в удовольствии взглянуть на новую коллекцию все равно не могла. Вежливо отмахнувшись от подскочившей девушки-консультанта, я сразу направилась в зону новинок.

А через миг поняла — зря! Нужно было идти к стенду с нужным брендом и не усложнять! А лучше… не в этот, а в другой торговый центр поехать. В том, втором, магазин этой сети также имелся.

Я даже хотела развернуться и уйти, но меня заметили раньше, чем успела совершить маневр. Зария… Она перестала разглядывать алое бюстье, которое держала в руках, подняла голову и уставилась четко на меня.

Встреча была случайной — это однозначно. В противном случае Зарию бы не передернуло столь сильно. Да и удивление брюнетки по-настоящему искренним было. А вот я, наоборот, сдержалась, даже улыбнулась в ответ на гримасу.

Улыбнулась и тут же сделала вид, будто ничего особенного не случилось. Просто окинула взглядом стенд и плавно направилась к следующему. Ну вроде как на этом, первом, чего-либо интересного не вижу. А на следующем стенде интересное нашлось, о да! Ведь сочетание красного и зеленого — это классика, и мне, при моей алой шевелюре, жизненно необходим комплект цвета сочной травы!

Если же отбросить шутки, я верила, что на этом все закончится. То есть я посмотрю пару комплектов и спокойно уйду искать то, за чем пришла. Ведь скандал никому из нас не нужен. Ведь смысла в скандале нет.

Только Зария рассудила иначе и, выдержав паузу, последовала за мной. Однако скандалить все-таки не стала, сказала с улыбкой:

— Поздравляю. Совет вам да любовь.

Пришлось отвлечься от созерцания белья, повернуть голову и ответить:

— Спасибо.

И услышать насмешливое:

— Вот уж не думала, что ты настолько глупа, чтобы согласиться на подобный контракт.

— Какой контракт? — выдохнула я, нахмурившись.

— Что значит «какой»? — совсем развеселилась Зария. — Брачный!

Это было настолько неожиданно, что скрыть изумления я попросту не сумела. А брюнетка, глядя на мою ошарашенную физиономию, тихо рассмеялась и выдала:

— Не ври! Тебе не идет!

Возможно, стоило взять себя в руки и разыграть досаду — ведь врать я все-таки умею, когда очень нужно. Но вот беда — не люблю!

Поэтому ответила честно:

— Не понимаю, о чем вы. Я никаких контрактов не подписывала.

Секунда на осознание, и улыбаться Зария перестала. Окинула пристальным взглядом и, не отыскав признаков фальши, застыла столбом. И хотя все психологи категорически запрещают извиняться, если никакого раскаяния не испытываешь, я сказала:

— Простите, но у меня не так много времени. Нужно успеть сделать покупки и вернуться домой до того, как приедет Тамир.

С этими словами я повесила вешалку с комплектом обратно, улыбнулась и, обогнув сбежавшую невесту, направилась к консультанту.

Девушка в форменном платье, заметив мой интерес, тут же поспешила навстречу, спросила участливо:

— Что-нибудь подсказать?

— Нужна линейка «Невидимка» от бренда М&А.

На лице консультанта отразилась грусть…

— По бренду М&А есть все линейки, кроме этой, — сообщила девушка. — К сожалению, поставки «Невидимок» запрещены. Это белье не соответствует санитарным нормам планеты.

— Что? — не поверив собственным ушам, переспросила я.

— В «Невидимках» кожа почти не дышит, — пояснила девушка. — Это может вызывать раздражения и другие неприятные последствия. Поэтому санитарный контроль Риторы…

Очень захотелось взвыть. Ну что за бред? Какие еще раздражения? Здешним бюрократам заняться больше нечем?

Жаль только, ситуации мое возмущение не меняло. Нужного белья не было. Вот не было, и все!

Хочется сказать, что именно этот момент стал причиной того, что настроение… нет, не рухнуло, но значительно просело. Однако это было бы неправдой — виновницей эмоционального скачка являлась именно Зария.

В итоге из магазина я вышла слегка взвинченной и тут же услышала:

— Леди эр Руз? Что-то случилось? — В голосе Грума прозвучало напряжение.

— Ничего, — отмахнулась я. — Просто необходимой модели здесь нет.

Бодигард, помедлив, кивнул, а я вздохнула поглубже и добавила:

— Теперь нам нужен ювелирный.

Нет, никакой мести! Ювелирный тоже в планы входил — ведь все мои украшения остались на Занрисе, а впереди прием в высшем свете. Но не могу не признать: выбирая усыпанные бриллиантами серьги и браслет, я испытывала толику злорадства. Расплачиваясь за эти покупки карточкой Тамира — тоже.

Знаю, реакция была мелочной, но уж какая есть. А еще я немного жалела о том, что так и не посмотрела информацию о Зарии в сети.

Я не забыла! Я помнила об этом своем намерении, но потом подумала — а зачем? К чему мне интересоваться биографией бывшей возлюбленной мужа? Какая мне разница?

После столкновения в магазине желания заполнить пробел в знаниях также не возникло. Теперь меня занимал совершенно другой вопрос — о каком таком контракте речь?

Конечно, можно было позвонить Тамиру и выяснить вот прямо сейчас, но я решила дождаться вечера и поговорить с глазу на глаз. Просто разговор по коммуникатору — это не то. Общение вживую лучше.

 

Глава 13

Муж вернулся довольно рано, но был категорически хмур. Я подобному настроению не удивилась — в последние дни Тамир постоянно с таким выражением лица возвращался.

Просто две оставшиеся группы диверсантов сидели настолько тихо, что обнаружению не поддавались. Главнокомандующему подобная ситуация, разумеется, не нравилась. А неспособность собственных подразделений быстро отыскать врага не нравилась еще больше.

Так что состояние Тамира было ожидаемым. И наседать сразу я не стала — для начала позволила мужу сходить в душ и переодеться. Лишь после того, как Тамир вышел из ванной и устало завалился рядом со мной на кровать, отложила планшет и сказала:

— Дорогой, угадай, кого я сегодня в торговом центре встретила.

Тамир повернул голову, глянул недоуменно, а я дежурно улыбнулась и пояснила:

— Зарию.

На лице собеседника ни один мускул не дрогнул, но…

— Зария говорила мне о каком-то брачном контракте, — продолжила я. — Пояснишь, о чем речь?

Вот теперь Тамир заметно поморщился и, заложив руки за голову, уставился в потолок. Спросил после паузы:

— Что именно она говорила? И что ответила ты?

— Она назвала меня дурой, а я призналась, что никакого контракта не подписывала.

И, понимая, что в день бракосочетания мы с Тамиром были не совсем адекватны, то есть муж может и не помнить, добавила:

— Ведь в моем случае контракта действительно не было.

Губы главнокомандующего дрогнули в легкой улыбке, и это насторожило. А что, если все наоборот? В смысле, что, если это не Тамир, а я каких-то деталей того дня не помню? Но…

— Не было, — согласился главнокомандующий. — Даже мысли не возникло предложить тебе контракт.

— Тамир! — не выдержав, воскликнула я. И уже не попросила, а потребовала: — Поясни.

Учитывая склонность некоторых индивидов к скрытности, я приготовилась применить пытки. Причем теперь разница в весовых категориях не настораживала, и вообще… И вообще кто-то обещал! А сегодня его молчание поставило меня в неприятное положение. Более того, в какой-то момент я в самом деле почувствовала себя дурой!

Но муж увиливать не стал…

— Да, я предложил Зарии брачный контракт, — сказал он. — Это было необходимо по многим причинам, но…

Тамир замолчал и шумно вздохнул. Потом повернулся на бок и, глядя уже не в потолок, а в глаза, продолжил:

— На Риторе существует два типа браков, светский и традиционный. Традиционный подразумевает равное разделение прав и обязанностей, а в светском есть ограничения. В частности, в случае светского брака супруги не претендуют на имущество друг друга и передачи титула не происходит.

— Передачи титула? — нахмурившись, переспросила я.

— Каждый остается при своем, — пояснил муж. — И фамилии, соответственно, не меняются.

Ага… Тут понятно.

— Что дальше?

— В случае с Зарией, — Тамир слегка поморщился, — традиционный брак был невозможен. Зария, конечно, носит приставку «вир» и является представительницей девятого Правящего Дома, но она принадлежит к слабой ветви, а такая разница в социальных статусах автоматически запрещает традиционный брак.

Я невольно вытаращилась. Та-ак… Зария аристократка, но фамилия эр Руз ей не светила, но…

— Но это только в том случае, если брак регистрируется на Риторе? — уточнила я.

Вопрос логикой не блистал, но Тамир понял и даже кивнул. А через миг продолжил:

— Регистрация по законам Планетарного Альянса равносильна традиционному браку на Риторе. Это было еще одной причиной, почему мы… — вот тут собеседник слегка, самую малость, запнулся, — решили пожениться на Занрисе.

Ага-ага… Ну надо же! Признался! И даже тянуть клещами не пришлось.

Впрочем, в данный момент дело не только в Зарин…

— То есть наш с тобой брак…

— Имеет статус традиционного, — подхватывая мысль, подтвердил Тамир. Хотя зачем я спрашивала? Ведь и без слов ясно. Я же фамилию эр Руз ношу.

— Но при чем тут контракт? — Нет, сил удержаться от следующего вопроса не было.

Тамир снова поморщился и выдохнул:

— При том.

Он замолчал, а я прикусила язык, давая мужу возможность собраться с мыслями и силами. Тамир не показывал, но я точно видела — этот разговор дается ему нелегко.

— Понимаешь, Эсми, — наконец заговорил он, — с самого начала наших отношений Зария подчеркивала, что мой титул ее не интересует. Тот факт, что Ксанрос может назвать меня своим наследником, Зарию также как будто не интересовал. Она с большим презрением относилась к тем, кто гоняется за социальным положением, и при любой возможности напоминала, что ей нужны только чувства. И я решил проверить…

Я невольно напряглась и исполнилась самого жгучего любопытства. Но торопить опять-таки не стала и через несколько секунд услышала:

— Я попросил своего юриста составить контракт, в который перенес часть ограничений из светского брака. Согласно контракту Зария могла взять мою фамилию и претендовать на четверть имущества, но в случае моей коронации ее статус остался бы прежним. То есть стать императрицей Риторы Зария бы не смогла.

Логика? Это был тот случай, когда я ее видела, но не очень понимала. Нет, с одной стороны, все ясно, но…

— Получается, до церемонии Зария про брачный контракт не знала?

Тамир отрицательно качнул головой, а я попробовала представить себя на месте брюнетки и поняла — это довольно жестоко. Впрочем, с другой стороны, если по-настоящему любишь…

— Проверка была единственной причиной? — так и не поняв, что именно меня смущает, поинтересовалась я.

Губы мужа снова дрогнули в улыбке, но не очень веселой. А его ответ… он все-таки неожиданностью стал.

— Нет, — сказал Тамир. — Я знал, что дядя этот брак не одобрит. Я понимал, что женитьба на Зарии, вероятнее всего, вычеркнет меня из списка потенциальных претендентов на трон. Но шанс на то, что Ксанрос простит, все-таки имелся, а Зария…

Муж в который раз взял паузу, но я разумно не торопила. Да-да, я помнила о том, что Тамир не из тех, кто обсуждает бывших с нынешними, но все равно надеялась.

— Она не подходит, — наконец признался муж. — Ее темперамент, манеры… Я не хотел, но не мог не замечать — это не то.

— Думаешь, появись у Зарии большая власть, она бы стала ею злоупотреблять?

Тамир скривился.

— Не факт. Но я, будучи гражданином Риторы, не хотел бы видеть такую императрицу.

Ответ был расплывчатым, однако уточнять я все-таки не стала. Просто пришла к выводу — уж если такой мужчина, как Тамир, не готов, то здравое зерно в подобной точке зрения, безусловно, имеется.

Впрочем, будь я сама подданной… Нет, я бы подобной императрицы тоже не захотела. Вот только…

— Разве официальный статус что-то меняет? Разве, будучи женой императора, но не имея титула императрицы, нельзя управлять планетой?

— Можно. — Губы Тамира опять в улыбке дрогнули, на этот раз очень теплой. — Но понять эту простую истину дано не всем.

Муж замолчал, а я невольно скривилась. Просто аналогия была слишком близка. В моей профессии тоже есть люди, которые гонятся за титулом. Тот факт, что кто-то назвал их королем или королевой, для них гораздо важнее «убогой» действительности, которая утверждает обратное.

— А женитьба на первой встречной лучше? — переварив всю информацию, спросила я.

В глазах цвета стали мелькнуло нечто странное. Нечто, что плохо поддавалось определению, но сильно походило на признательность.

— Эсми, я понимаю, что прозвучит странно. Знаю, что отношусь к числу людей, которые, по мнению большинства, руководствуются исключительно разумом, но видишь ли… на войне очень важную роль играет интуиция. Ты понравилась мне с первого взгляда. А когда подняла вуаль, моя интуиция сказала «да». Я ни секунды не сомневался в том, что делаю. И поводов пожалеть о своем решении у меня пока не было.

Стало… приятно. Вернее, очень приятно. Но…

— Интуиция? — переспросила я, а Тамир уверенно кивнул. Только разум верить этой решительности не спешил.

Я знаю, что муж — не модник, но не отметить тот факт, что платье на незнакомой девушке не из дешевых, все-таки не мог. Несчастный растоптанный коммуникатор к числу игрушек эконом-класса также не относился.

В том же, что касается вуали… лицо тоже какое-то представление о человеке дает. Я не из тех, кто просиживает в салонах по двенадцать часов, но тем не менее.

Нет, я не готова утверждать, что Тамир все эти моменты осознал, но кивать на интуицию тоже бессмысленно. Полагаю, на решение главнокомандующего повлиял целый букет факторов.

— Но это все равно глупо, — сказала я. А в следующий миг вспомнила о банкете и нахмурилась.

Мужчина, который всерьез сомневается в мотивах своей избранницы, не станет заказывать ресторанный зал и призывать друзей. То есть Тамир до последнего верил, что стремления Зарии искренны.

И вот вопрос — почему? Ну и еще кое-что…

— Почему ты вообще хотел на ней жениться?

— Я всю жизнь подчиняюсь правилам, — помедлив, признался Тамир. — С самого детства, с самого рождения. Поэтому, когда на горизонте появилась Зария, а родные и Ксанрос выступили против, я немного вспылил.

— То есть это был бунт?

— В какой-то степени.

Муж замолчал, а я невольно улыбнулась. Просто наша свадьба — тот же бунт, но на порядок круче. Ведь Зария, при всех минусах, с Риторы, а я — чужачка. Более того, изначально Тамир понятия не имел, кто я такая, чем занимаюсь и чем живу.

— Хорошо, — сказала я. — Решение жениться на первой встречной было продиктовано интуицией. Но предложить брачный контракт девушке, которую знаешь давно, и не предложить контракта той, которую видишь впервые… Тамир, это вне логики.

Ответ стал полной неожиданностью:

— А при чем тут я? — В глубине серых глаз вспыхнули лукавые искорки. — Разве я виноват, что ты настолько хорошее впечатление производишь?

Это был чистый абсурд, но сердце наполнилось теплом. А желание продолжать допрос после таких слов попятилось и вообще умерло. Поэтому следующая реплика посвящалась совершенно другой теме…

— В фитнес-зал пойдешь?

Муж уверенно кивнул.

Утро нового дня началось как обычно и ничего интересного не принесло. Я проснулась, обнаружила, что Тамир уже умчался на службу, потом сходила в душ, оделась и спустилась к завтраку.

Ела в привычной компании золовок и свекрови. Новоявленные родственницы обсуждали предстоящий прием: Клэе и Лирия предавались мечтам, а Дилара напоминала об этикете и правилах приличия.

Я в разговоре тоже поучаствовала, но так, слегка, чисто номинально. Разумеется, удостоилась вопроса о платье, но просьбу продемонстрировать наряд все-таки отклонила.

Тот факт, что девчонки отреагировали на этот отказ нормально, никакого значения не имел, а вот столь же благожелательная реакция свекрови удивила очень. Хотя, если вдуматься, повода для удивления все-таки не имелось. Пусть мы с Диларой почти не контактировали, но отношения все равно начали налаживаться. По крайней мере кидаться на меня леди эр Руз не пыталась.

Последнее радовало. Понимание, что я не зря от немедленного переезда отказалась, — тоже. А вот грядущее знакомство с высшим светом Риторы, увы, напрягало. Однако давать волю нервозности я категорически отказывалась.

Сразу после завтрака я вернулась в отведенные нам с мужем комнаты, включила стационарную систему и погрузилась в дела. Связалась с помощниками, которые вопросом подготовки студии и прилегающей к ней квартиры занимались, потом созвонилась со звукорежиссером, под чьим руководством проходила упаковка оборудования на Занрисе. Почитала новостные ленты, из которых узнала, что шумиха вокруг свадьбы наконец закончилась. Оценила эскизы платьев, высланные неугомонным Марком. Затем распаковала купленные накануне профессиональные наушники и села слушать аранжировку к одной из новых песен…

То есть да, ушла в работу с головой! И слегка нахмурилась, когда лежащий на краю стола коммуникатор ожил, а на дисплее высветилось «Тамир эр Руз».

Отвлекаться совершенно не хотелось, но проигнорировать звонок мужа я, конечно, не могла. Поэтому неохотно, но все же стянула наушники, чтобы подхватить коммуникатор, нажать на кнопку приема и сказать:

— Да, дорогой.

В коммуникаторе хмыкнули, потом как-то странно кашлянули, а через секунду я услышала:

— Эсми, ты дома? — И после закономерного «да»: — Можешь в свой почтовик войти?

В голосе Тамира прозвучало… нет, не напряжение, но около того. Однако заморачиваться я не стала — просто загрузила нужную страницу, быстро ввела логин и пароль. Ожидала увидеть новое письмо, но увы…

— Я вошла, но новых писем нет, — сказала, обращаясь к Тамиру.

Муж ответил не сразу, будто разговор давался с трудом.

— Эсми, я сейчас перешлю тебе один ролик. Хочу узнать, что ты об этом думаешь.

Вот теперь напряжение посетило и меня, а вопрос вырвался сам собой:

— Репортеры опять «отличились»?

Главнокомандующий не ответил, а через пару секунд на почту действительно упало новое сообщение. Уже предчувствуя неладное, я открыла письмо и застыла. Мне не требовалось запускать это видео — я могла опознать его из тысячи, по любому из стоп-кадров.

— Откуда это у тебя? — справившись с шоком, выдохнула я.

— Двадцать минут назад на личный почтовый ящик прислали, — отозвался муж.

К горлу подкатила тошнота, сердце запоздало ускорилось. Я же откинулась на спинку кресла и, не отрывая коммуникатор от уха, устало прикрыла глаза.

Молчала. А Тамир не торопил. И, нужно отдать ему должное, ни в чем не обвинял. Просто ждал пояснений.

— У тебя доступ к архиву Верховного суда Альянса есть? — наконец отмерла я.

— Найду, — отозвался муж. Тут же встречный вопрос задал: — А что там?

— Года три назад, большой коллективный иск в адрес одной из телекомпаний. Той, которая протранслировала этот фильм по галавидению и в сети.

— Фильм? — В голосе Тамира прозвучало недоумение.

Пришлось пояснить:

— Этот ролик — фрагмент большого фильма, посвященного самым рейтинговым артистам. То есть досталось не только мне, а практически всем. Это якобы расследование построено по принципу: много правды, чуть-чуть лжи и мастерское передергивание фактов. Съемками с участием двойников авторы фильма тоже не погнушались. В итоге вышло то, что вышло.

— То есть…

— Нет, — перебила я. Прозвучало довольно жестко, потому что на смену шоку пришла злость. — Я никогда не лечилась от наркомании, абортов тоже не делала. И интимные услуги на частных вечеринках ни разу в жизни не оказывала!

— Ясно, — выдержав паузу, выдохнул Тамир.

Ну а я… завелась! Причем так, что едва не швырнула коммуникатор в стену. Просто ролик был действительно мерзким, и тот факт, что я снова вынуждена за него оправдываться, мягко говоря, бесил.

Понимание того, что разговариваю не с кем-нибудь, а с мужем, что разговор в моих же интересах, бесил еще больше. Но я должна была собраться с силами и информацию до Тамира донести.

Пришлось глубоко вздохнуть. Потом еще раз, и еще… И продолжить, не скрывая совершенно трешевого настроения:

— Тамир, я могу объяснить и аргументировать каждый кадр этого ролика, но думаю, что материалы судебного дела информативнее. В рамках расследования проводились экспертизы, имеются показания множества свидетелей, официальные ответы из клиник. Я очень тебя прошу — зайди в архив Верховного суда и посмотри.

— Эсми… — улучив момент, встрял муж — Успокойся. Не нервничай.

Интонации главнокомандующего сказали о том, что оправдываться действительно не нужно, что он мне верит. Но мнение Тамира было не единственным поводом для истерики…

— Авторов этого фильма телекомпания не выдала, взяла всю ответственность на себя. И компанию, как единственного правообладателя, обязали уничтожить фильм и все копии. А они…

— Значит, мы подадим жалобу о нарушении судебного решения, — спокойно сказал муж.

— Да, но если ролик был скопирован из сети в обход защиты…

— То это ничего не изменит, — перебил Тамир. Добавил тихо, но решительно: — Я все равно эту телекомпанию разорю.

Вот… скажи подобное кто-то другой, я бы отмахнулась и не поверила. А сейчас — замерла и даже немного протрезвела. И поняла, что думаю совершенно не о том. В данный момент злость на репортеров сродни желанию разбить коммуникатор. Это просто эмоции, закономерные, но бессмысленные.

Сделав пару глубоких вздохов, я задала новый, куда более актуальный вопрос:

— Кто именно прислал тебе ролик?

Муж ответил с заметной неохотой:

— Пока непонятно. Выясняю.

— Что значит «непонятно»? — нахмурилась я.

— ID-устройство, с которого пришло сообщение, ни в каких базах не значится, и почтовый ящик левый.

Я нахмурилась сильней, а Тамир продолжил:

— Тот, кто выслал этот материал, имеет представление о моих возможностях, и он постарался сохранить анонимность. Но я все равно найду. Обещаю.

Поводов сомневаться в муже у меня, разумеется, не имелось. А вот поводы подозревать одно совершенно конкретное лицо, наоборот, были.

— Тамир, извини, возможно, я не права, однако, учитывая вчерашнюю встречу и разговор…

— Не извиняйся, — сказал главнокомандующий. — Я тоже Зарию подозреваю. Но предъявлять обвинения раньше, нежели найду доказательства, не буду. Это неправильно. К тому же Зария не единственная, кому может быть выгодно твое падение.

— Только не говори, что намекаешь на свою маму, — выдохнула я.

— Не скажу, — помедлив, отозвался Тамир.

В его голосе прозвучало нечто очень странное, и я напряглась сильней. И тут же услышала:

— Эсми, есть еще кое-что, о чем я обязан предупредить. Понимаю, тебе сейчас трудно, но попробуй отнестись философски. В конце концов, это уже случилось, и эмоции ничего не изменят.

— Говори, — не выдержала столь долгой преамбулы я.

Муж шумно вздохнул и действительно сказал…

— Ролик выслали не только мне. Его также отправили в канцелярию императора и маме. Изъять письмо из канцелярии я не могу — это единственная часть риторской сети, к которой у меня нет полного доступа. В том же, что касается почты мамы… — Тамир взял короткую паузу, но все-таки договорил: — Видео она уже посмотрела.

Слов… нет, не нашлось. Меня будто чем-то тяжелым по голове огрели и землю из-под ног выбили. Я даже утратила понимание того, где нахожусь и кто я вообще такая. Состояние продлилось буквально несколько секунд, но все-таки.

— И что теперь делать? — тихо, почти шепотом спросила я.

— Пока не знаю. Все зависит от того, как именно отреагирует мама. Но в данный момент… — Муж в который раз за разговор запнулся. — Эсми, я попробую вырваться со службы пораньше, а ты… Можешь не выходить из комнат до моего возвращения?

Я нервно кивнула. Потом сообразила, что собеседник не видит, и сказала уже вслух:

— Да.

— Хорошо, — отозвался Тамир, а на меня обрушилось ощущение паники.

Вот почему? За что? И еще…

— А император? — спросила я.

— Уж о ком, а о дяде можно не волноваться. Ему, вероятнее всего, сообщат, но это уже ни на что не повлияет.

— Поясни, — попросила я тихо. Возможно, могла сообразить сама, но эмоции зашкалили и мозг работать отказался.

— После нашей свадьбы дядя со мной не связывался, но причин считать, что он по-прежнему рассматривает меня в качестве наследника, — нет. Так что компромат на ситуацию не повлияет. Я из гонки за трон в любом случае выпал.

Мозг все так же пребывал в отключке, но я отметила — сожаления в голосе Тамира нет. То есть упущенная возможность мужа действительно не печалит. Вот только трон — не единственный момент.

— Но компромат может повлиять на твою репутацию, — заметила я. — На уровень доверия императора, на отношение в целом.

— Вряд ли, — сказал Тамир. И добавил очень тихо, едва слышно: — В конце концов, ролик посвящен не мне.

Это был повод оскорбиться, но я драматизировать не стала. Все верно, это не Тамир «отличился», а призывать главнокомандующего к ответу за чужие «грехи» — глупо.

— Эсми, не нервничай, — повторил собеседник — Разберемся. Все будет хорошо.

Я неуверенно кивнула и сказала после паузы:

— До вечера.

— Я постараюсь вырваться раньше, — напомнил Тамир.

Натянуто улыбнувшись, я сбросила вызов и положила коммуникатор на край стола. Еще раз прокрутила в голове весь разговор и медленно поднялась на ноги.

Сидеть в комнатах, чтобы не столкнуться с Диларой? Лично меня такой вариант вполне устраивал. Правда, к желанию отсидеться добавилось еще одно — желание заблокировать дверь.

Я даже сделала шаг по направлению к гостиной и тут же притормозила. Просто запереться — это все-таки детскость. К тому же свекровь ролик уже видела, но до сих пор не пришла. Следовательно, есть шанс, что она вообще не явится, что все действительно обойдется. А потом вернется Тамир и все вопросы решит.

С этой мыслью я вновь опустилась в кресло, но погрузиться в работу уже не смогла. Вместо этого принялась бездумно блуждать по риторской сети в поисках… ну, видимо, какого-то чуда.

А спустя час в уголке голографического экрана появился значок с оповещением о новом письме. Внутренне сжавшись, я заглянула в почтовик и выдохнула, обнаружив сообщение Тамира о том, что он выслал Диларе подборку судебных материалов. Да, тех самых, которые полностью соответствующий фрагмент фильма опровергают.

Копию судебного постановления муж тоже отправил. Оставалась малость — сидеть и надеяться, что свекровь от этого опровержения не отмахнется.

 

Глава 14

Казалось бы — ну что такого? Всего лишь мастерски состряпанная клевета, в которую главный человек — муж — не поверил. Более того, ему хватило терпения отыскать дело в архиве суда и посмотреть доказательства моей невиновности. Лично для меня последнее было даже важнее первого. Этот факт четко говорил о том, что Тамиру не все равно, он действительно желал разобраться.

Тем не менее на ужин я шла как на каторгу. Искренне старалась выглядеть непринужденно, но получалось плохо. Даже присутствие мужа от нервозности не спасало. Я не сомневалась — свекровь непременно нападет.

Осудить ее за это? Нет, невозможно. Если бы мой сын женился на женщине, которая… В общем, я бы тоже взбесилась. А доказательства обратного — дело десятое. Чтобы обратить на них внимание, нужно как минимум отринуть эмоции, что не всегда возможно.

Когда мы с Тамиром входили в столовую, я внутренне дрожала. А напоровшись на предельно пристальный взгляд Дилары, осознала себя на грани обморока. Мне понадобилась вся выдержка, чтобы собраться и удержать лицо. Но улыбаться или притворяться, будто ничего не случилось, я не стала.

Украдкой сделав несколько глубоких вдохов, я дождалась, когда муж выдвинет для меня стул, и села за стол. Окинула семейство эр Руз новым взглядом, отдельно кивнула лорду Велору — с ним со вчерашнего вечера не виделась.

После, под аккомпанемент бешено стучащего сердца, потянулась к стакану с водой и едва не подавилась, когда Дилара спросила, обращаясь к Тамиру:

— Как прошел день?

— Неплохо, — спокойно отозвался муж.

Я сделала еще один глубокий вдох и обратила внимание на выставленные передо мной блюда. С некоторых пор здешний повар считался с моими вкусами, и это было очень приятно. Сегодняшний ужин исключением не стал, что тоже порадовало. Правда, верить в лучшее я все равно не спешила.

Но, как ни странно, зря…

Да, зря! Потому что свекровь кусаться не стала! Более того, Дилара держалась очень спокойно и в мою сторону практически не смотрела. Даже с учетом того, что сидели мы буквально друг напротив друга.

К середине ужина я смогла расслабиться. Вплоть до того, что начала улыбаться шуткам, которыми сыпал свекор.

Однако, под занавес всего действа, леди эр Руз о невестке все-таки вспомнила… Одарила подчеркнуто-вежливой улыбкой и сказала:

— Эсми, я слышала, ты перевозишь на Ритору свою студию?

Я осторожно кивнула, потом подтвердила вслух:

— Да.

Дилара новую улыбку подарила и тут же следующий вопрос задала:

— То есть твои намерения остаться на нашей планете серьезны?

— Разумеется.

Свекровь отреагировала на заявление совершенно спокойно, впрочем — а как иначе? Ведь вопросы были дежурными, леди Дилара и без этого о моих планах знала.

— Очень смелое решение, — продолжила озвучивать очевидное она. — Ведь это то же самое, что отказаться от всей прошлой жизни.

Реплика предполагала какой-то ответ, но я смолчала. А свекровь, помедлив, добавила:

— Впрочем, учитывая, что родных у тебя нет…

— Родных нет, — подтвердила я. — И в этом плане с переездом проще. Зато у меня довольно много имущества… Им сейчас моя подруга занимается.

— Подруга? — переспросила Дилара.

— Подруга, и она же личный продюсер. Лейла.

— А…

Свекровь понятливо кивнула, а я насторожилась в ожидании продолжения. Ведь эта светская беседа точно не без умысла затеяна. Дилара явно к чему-то клонит.

— Тебе придется строить жизнь заново, — после очередной паузы заметила свекровь. Через миг исправилась: — Вернее, не всю жизнь, а быт. Стилисты, визажисты…

— Стилисты и визажисты есть в моей команде, которая также на Ритору прилетит, — призналась я. — А нового дизайнера для себя уже нашла.

— А медики? — подхватила леди эр Руз. — Медики в твоей команде присутствуют?

— Только во время концертов и гастролей.

Лицо свекрови озарила новая вежливая улыбка…

— О… то есть доктора нет? В таком случае могу посоветовать. У меня есть очень хороший и надежный специалист. Он считается одним из лучших во всем Альянсе.

Ну вот. Дождалась.

— Мм-м… — «умно» сказала я. Потом собралась с силами, подарила собеседнице ответную улыбку и кивнула: — Буду благодарна.

— Здоровье — это очень важно. — Дилара опять взялась озвучивать очевидное. — Без здоровья в твоей профессии никак.

Я вновь улыбнулась и вернулась к еде, а свекровь…

— Я перешлю тебе контакт. — И уже Тамиру: — Дорогой, ты ведь дашь мне номер коммуникатора Эсми?

— Разумеется, — ответил муж после паузы.

Ну да. Куда же в таких вопросах без Тамира?

В отведенные нам комнаты я вернулась в легкой задумчивости. С одной стороны, было приятно, что Дилара не стала муссировать тему ролика и сыпать обвинениями, а с другой… я сильно перенервничала, и это сказывалось.

Едва дверь закрылась, я сбросила туфли и направилась к кровати — сил на что-то другое просто не было. Тамир тоже в спальню прошел, а когда я рухнула и подмяла под себя подушку, заявил:

— Эсми, ты не обязана.

Такое доверие было очень приятно, вот только…

— Нет. К доктору я все-таки схожу.

Муж опять вздохнул, а я, подумав, пояснила:

— Дилара в своем праве, а ее предложение очень разумно. Медицинское обследование у специалиста, которому она доверяет, — лучший выход из этой ситуации. Я обследуюсь, а твоя мама убедится, что ни абортов, ни наркотиков, ни чего-либо еще не было — ведь подобные вещи всегда следы оставляют. И вопрос будет закрыт раз и навсегда.

— С учетом того, что тебе уже пришлось пережить из-за того ролика, эта проверка выглядит несколько… унизительно.

В голосе мужа прозвучали жесткие нотки — завуалированное требование Дилары он точно не одобрял. Но я от этого неодобрения отмахнулась.

— Тамир, мне не сложно. Твоя мама знакома со мной две недели, и у нее пока нет поводов мне доверять. В данном случае унижение — неподходящее слово. К тому же я действительно заинтересована в том, чтобы наши отношения наладились. — И подчеркнула: — Это обследование в моих интересах.

Муж спорить не стал, но в целом его попытка отговорить была приятна. Вот только, когда Тамир переоделся и ушел в кабинет, уверенность, которую я старательно транслировала, отступила.

Просто был один момент, который… Скажем так, ничего ужасного, но показывать такое упомянутому доктору категорически не хотелось. Нет, в порядочности медика я не сомневалась, но ведь речи о врачебной тайне сейчас не шло. Я намеревалась обследоваться именно для того, чтобы донести результаты до свекрови.

Скрыть какую-то деталь? Наверное, возможно, но подчас именно маленькая ложь рождает самых жутких монстров. Да и вообще… ну не люблю я врать! Не люблю…

А если так, то…

Я крепко сжала ни в чем не повинную подушку и зажмурилась. Отлично знала, как возникшую проблему решить, но… это было поистине стремно. И вопрос даже не в собственном комфорте, не в технической стороне, а в том, как отнесется Тамир. Что скажет? Как отреагирует?

Увы, но эти вопросы ставили в тупик. В итоге я промучилась до самой ночи и только потом решилась. Просто это было действительно необходимо, и иного варианта, увы, не имелось.

Покончивший с делами Тамир застал меня в спальне — но не в постели, а у окна. К этому моменту я успела сходить в душ и переодеться в привычную короткую пижаму. Теперь стояла, смотрела на усыпанный множеством цветных огней сад и сильно мандражировала.

— Эсми? — увидав эту «чудесную» картину, позвал Тамир.

Я обернулась, а муж нахмурился. Спросил после паузы:

— Что опять случилось?

Я передернула плечами, шумно вздохнула и призналась:

— Это по поводу доктора.

— Что не так? — тут же отозвался Тамир.

Говорить не хотелось, но пути назад, увы, не было. Пришлось вздохнуть еще раз, и…

— Это обследование покажет не только отсутствие абортов и наркотиков. Оно вскроет тот факт, что между мной и тобой ничего нет. С учетом того, что результаты будут продемонстрированы Диларе, а также при нашем стремлении показать, что брак — не фикция, это будет выглядеть странно. — Я невольно запнулась и на миг отвела глаза, но тут же собралась и продолжила: — Разумеется, это не очень критично и можно оставить как есть, но… я думаю, было бы лучше, чтобы все соответствовало. И если ты не возражаешь, если для тебя приемлемо, то…

Нет, договорить я все-таки не сумела. Это был тот случай, когда безграничное спокойствие, отражавшееся на лице Тамира, не помогало, а совсем наоборот. Я смутилась дико и опять глаза опустила. Чувствовала себя в этот миг… даже не полной, а прямо-таки сферической дурой.

Тем удивительнее было услышать мягкое:

— Эсми, все хорошо.

И после непродолжительной паузы:

— Сделаем. Это не проблема.

«Это не проблема»? О небо! Я даже вообразить не могла, что на предложение заняться сексом можно ответить вот так! Но…

— Когда ты хочешь? — вырывая из вихря эмоций, спросил муж.

— Думаю, имеет смысл сделать это сейчас, — выдохнула я. — А сразу после приема у ри Крамов запишусь к доктору.

Тамир ободряюще улыбнулся и кивнул. И тут же ушел в душ, оставив меня наедине с еще застеленной кроватью и сильно потрепанными нервами.

Но теперь, после его согласия, стало значительно легче. Я сразу вспомнила о том, что мы взрослые люди, а секс — процесс естественный и необходимый. И в том, чтобы переспать с собственным мужем, ничего особенного нет.

Добавить сюда тот факт, что я собираюсь прожить с ним всю жизнь и завести детей, и… Да, нам действительно лучше начать сейчас. Какой смысл затягивать? Какой смысл отпираться?

Сделав очередной глубокий вдох, я шагнула к кровати и сдернула покрывало. Одно из двух одеял тоже убрала — а зачем оно в данный момент?

Потом забралась в постель, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Невольно вспомнила первое знакомство с каютой главнокомандующего на флагмане: стену-хамелеон, гигантскую кровать и посетивший тогда вопрос — а каково это заниматься любовью с Тамиром?

Вот… сейчас и узнаю.

Еще пара минут в одиночестве, и дверь, ведущая в ванную, плавно отъехала в сторону. Звук был едва различим, но я услышала и сразу же открыла глаза. Посмотрела на влажного после душа мужа, на обвивающее его бедра полотенце и невольно улыбнулась. Что ни говори, а тело у Тамира действительно великолепное — глядя на эти кубики, мышцы и прочий рельеф, есть все шансы захлебнуться слюной.

Главнокомандующий военных сил Риторы подарил ответную улыбку и, приблизившись к кровати, погасил свет. Спальня вмиг утонула во мраке — тут, в отличие от каюты флагмана, никакой подсветки не было.

Я подумала и с таким решением согласилась, но когда муж забрался под одеяло и придвинулся вплотную, поняла — нет.

— Тамир, а можно все-таки со светом? — прошептала я.

Муж замер на мгновение и тут же потянулся к расположенной в изголовье панели. Еще секунда, и настенные бра зажглись, а я поймала вопросительный взгляд.

Вновь немного смутилась, но пояснила…

— Я хочу видеть. Чтобы не было даже малейшей возможности думать в этот момент о ком-то другом.

И чтобы у тебя самого возможности думать о ком-то другом не было! — добавила уже мысленно.

Тамир доброжелательно кивнул. А потом приподнялся, переместился, подминая под себя, и медленно наклонился к губам.

Мы целовались много раз, и я точно знала: уж в чем, а в поцелуях муж — мастер. А еще мне было доподлинно известно, что реагирую на его поцелуи спокойно, без каких-либо всплесков.

Реакции самого Тамира от моих не отличались. Я не только видела, но и чувствовала — лишних эмоций в подобные моменты он не испытывает.

Наши поцелуи всегда напоминали отношения в целом — они были ровными.

Ждать чего-то другого? Можно, конечно. Но смысл? Да и зачем это «другое» нужно? И кому?

Лично мне вполне хватало того, что есть, и поводов для сожаления я не видела. Горячность — удел подростков, мне самой взрывы чувств совершенно не нужны.

В этот раз я готовилась к тому же. Даже не верила, а точно знала, как все будет. Знала, что Тамир поцелует, а я отвечу. Знала, что испытаю толику эстетического удовольствия — муж в поцелуях очень техничен, это, повторюсь, настоящее мастерство.

Еще я знала, что случится дальше. От полотенца Тамир уже избавился, оставалась малость — избавить от одежды меня. Следом несколько минут прелюдии, а потом — оно. То самое, ради чего под одно одеяло и легли.

Тамир торопиться точно не будет, он сделает все, чтобы доставить мне удовольствие. А я попытаюсь это удовольствие получить — а почему нет?

Финалом всего процесса станет еще одна серия поцелуев. Вероятно, менее техничных и более нежных. Успокаивающих.

Вот только ожидания мои… нет, не оправдались. Все вышло абсолютно не так!

Когда муж наклонился и прикоснулся к губам, я ощутила некоторое напряжение. Поняла — несмотря на все доводы разума и тот факт, что к поцелуям Тамира уже привыкла, волнуюсь, причем очень.

Но ответить на прикосновение моя напряженность не помешала — я открылась, я отдалась этой ласке полностью. А еще через миг почувствовала острую нехватку воздуха и с огромным удивлением осознала, что сердце, внезапно, буквально в долю секунды, ускорилось до предела и колотится так, словно вот-вот выскочит из груди.

Почему? Что происходит? Нет, смысл реакции был ясен, но… как? Ведь мы же целовались множество раз, и прежде подобного отклика близость не вызывала!

Или причина в том, что все происходит в постели? Или дело в Тамире — таком большом, совершенно обнаженном, и…

Муж оставил мои губы в покое и отстранился. Я же распахнула глаза и уставилась ошарашенно. Ничего особенного или нового не увидела, кроме, пожалуй, одного — нависающий надо мной мужчина шокирован не меньше и дышит еще тяжелее, чем я.

Только у него, у Тамира, вопроса «что происходит» точно не возникло. Нет, муж удивился, однако на причины ему явно было плевать. Он даже не попробовал восстановить дыхание — вместо этого опять наклонился и впился в губы новым, бесконечно далеким от целомудрия поцелуем.

И все! Сознание поплыло! Я поняла, что стремительно пьянею и противостоять этому опьянению не хочу!

Вместо того чтобы сопротивляться, я потянулась и обвила шею Тамира руками. Не позволяя отстраниться, не позволяя этот поцелуй прервать!

Но муж и не пытался… Он целовал, причем чем дальше, тем круче. Я же пьянела все больше, но требовала еще и еще. Тот факт, что сердце стучит с невероятной силой, а голова неуловимо кружится, не останавливал. Я чувствовала бешеный жар и одно-единственное желание — продолжать!

И Тамир продолжил…

Не прерывая поцелуя, он нащупал край майки, составляющей верхнюю часть пижамного комплекта, и потянул оную вверх. Я сразу сообразила, чего хочет, и послушно подняла руки, помогая избавить себя от лишнего.

Вот тут все же пришлось прерваться, но лишь на секунду, зато потом… Я не подозревала, что может быть еще ярче, но когда муж прижал к постели, когда я кожей ощутила жар его тела, мир едва не разлетелся на куски.

Еще несколько секунд, и я выгнулась. Уперлась ладонями в мощные плечи, чтобы оттолкнуть желанного мужчину. Просто дыхание действительно закончилось, мне требовалось хоть чуточку прийти в себя.

Муж инициативу поддержал — невзирая на то, что все только-только началось, он дышал так, будто пробежал внушительную дистанцию. Но это мелочь в сравнении с тем, что от привычной невозмутимости главнокомандующего даже тени не осталось. И да, он был столь же пьян, как и я!

Попытка немного успокоиться закончилась стремительным кульбитом, после которого я осознала себя сидящей сверху. И вот теперь, восседая фактически на бедрах Тамира, в полной степени почувствовала силу его желания, и…

Никогда не реагировала на подобные вещи столь бурно, но здесь и сейчас выгнулась и застонала. Я не только не хотела — я действительно не могла сдержать этот порыв!

А Тамир смотрел… В глазах цвета стали читалось не просто желание, а истинное вожделение. И это казалось настолько нереальным, настолько невозможным… Впрочем, мое состояние в рамки нормальности тоже не укладывалось.

Полминуты на передышку, и теперь уже не муж, а я к губам наклонилась. А руки Тамира легли на мои бедра, прижимая, не разрешая прервать предельно интимный контакт.

Ощущение мужского желания возвело эмоции в высшую степень, и все, остатки контроля рассыпались в пыль. Я хотела его. Хотела настолько сильно, что готова была умереть, лишь бы…

Стандартная мелодия звонка зазвучала неожиданно, но на ситуацию не повлияла. Каким-то краем сознания я отметила, что такой звонок выставлен на коммуникаторе Тамира, но мне было плевать. Сам Тамир на звук тоже не среагировал. Вместо этого приподнял и опрокинул меня на спину.

Я вновь оказалась распластана на простынях, а главнокомандующий военных сил Риторы опять нависал сверху. В этом мужском доминировании было что-то настолько притягательное, что по коже побежали мурашки. Я в который раз застонала и выгнулась, поймав сладкую судорогу.

Поцелуев уже не хотелось. Тело жаждало большего! А Тамир словно мысли прочел — вместо того чтобы припасть к губам, спустился ниже и принялся ласкать грудь.

Он действовал напористо и не слишком ласково. Целовал, мял, посасывал и пощипывал соски. Я же изгибалась, впивалась ногтями в его плечи и кусала губы, потому что хотелось не стонать, а выть! Я уже не тлела, а горела и плавилась.

А коммуникатор пел… Негромко, но настойчиво. Он замолчал лишь тогда, когда лимит ожидания ответа закончился. Вот после этого спальню затопила… нет, не тишина, но почти. Только через полминуты мелодия зазвучала снова.

Тамир реагировать не собирался. Я, в общем-то, тоже. Мы оба были слишком далеко, нам обоим было глубоко плевать, но…

Мелодия продолжала звучать, и в какой-то момент этот звук начал выдергивать из сладкого плена. С большим неудовольствием я осознала, что трезвею…

Когда муж потянулся к моим пижамным шортам, стало ясно — тот, кто добивается сейчас внимания Тамира, не отстанет. Если муж не отключит коммуникатор, то наш первый раз пройдет под аккомпанемент вот этого, стандартного звонка.

А следом пришло новое осознание — вызов может оказаться важным. Ведь Тамир — главнокомандующий, а доставать людей такого уровня по мелочам не принято. Особенно если за окном ночь.

В итоге, когда муж начал стягивать с меня последнюю деталь одежды, я выдохнула:

— Тамир… ответь…

Собственное имя главнокомандующий уловил, а вот предложение…

Он замер, поднял голову и одарил затуманенным взглядом. Пришлось собраться с силами и повторить:

— Ответь на звонок. Иначе от нас не отстанут.

Мужу идея точно не понравилась, но дурацкая мелодия по третьему кругу пошла, и проигнорировать этот факт было сложно. Тамир закрыл глаза, словно прикидывая, готов ли оставить меня в такой момент, а я откинулась на подушки и…

— Или ответь, или отключи…

Еще миг на раздумья, и муж неохотно отстранился. Выбрался из постели и направился к комоду, на который обычно коммуникатор бросал. Я же прикрыла глаза и попыталась хоть немного успокоиться. А потом стандартная мелодия стихла, и в наступившей тишине прозвучало резкое:

— Слушаю!

Я невольно улыбнулась. Потом и вовсе — открыла глаза и приподнялась на локте, дабы взглянуть на мужа. И ни капли не удивилась, обнаружив на его лице очень хмурое, предельно недовольное выражение.

Угу, здесь и сейчас Тамиру точно не до разговоров было, и если бы собеседник мог видеть главнокомандующего, он бы устыдился и решил все проблемы сам. Но собеседник не видел и продолжал говорить, а Тамир… смурнел все больше.

Наконец муж откровенно скривился и рыкнул:

— Хорошо.

Тут же отбил вызов, бросил коммуникатор обратно на комод и повернулся ко мне. Вот теперь на его лице проявилась целая гамма чувств — от желания до… тотального сожаления.

— Эсми, — устало начал он, а я застонала, причем вовсе не от страсти. Просто уже поняла, что именно услышу.

И не ошиблась…

— Эсми, прости. Еще одну группу диверсантов обнаружили, и ситуация такова, что мне нужно присутствовать. Я действительно не могу переложить решение этого вопроса на подчиненных. Я…

Тамир осекся, а я снова упала на подушки и, собрав крупицы воли в кулак, сказала:

— Иди.

— Эсми… — вновь позвал муж.

— Тамир, я все понимаю. Я сама из тех, кто может сорваться среди ночи, если работа требует. Так что все в порядке.

Муж не ответил. Я выждала несколько секунд, а потом снова приподнялась, дабы обнаружить Тамира там же, в той же позе. Вид красивого и совершенно обнаженного мужского тела вызвал острый прилив желания. Тот факт, что главнокомандующий по-прежнему возбужден, незамеченным также не остался и заставил судорожно вздохнуть.

— Дорогой, если ты уходишь, то иди прямо сейчас. В противном случае я за себя не отвечаю.

Я не лгала. Более того, я точно знала, что удержать сумею. Даже невзирая на его трудоголизм и повышенное чувство долга перед Родиной!

— Я постараюсь вернуться как можно быстрей, — наконец принял решение Тамир. Тоже вздохнул и добавил: — Но, когда вернусь, мы продолжим.

Прозвучало… ну почти как угроза. Словно муж верил, что стоит уйти — и все, возбуждение схлынет, я признаю случившееся ошибкой и в следующий раз в интимной близости откажу.

Но такой вариант был за гранью фантастики. И не могу сказать, что меня подобное положение вещей расстраивало…

Я по-прежнему пылала, а ощущения, которые подарил Тамир, все также кружили голову. Да, гореть я уже перестала, но… это было немыслимо и волшебно. Я даже вообразить не могла, что близость между мужчиной и женщиной может вылиться в такое. И мне безумно хотелось дойти до финальной точки, чтобы узнать — а что там?

Когда муж развернулся и направился к гардеробной, я прикрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Я использовала одну из техник, призванных утихомирить нервы, и прямо-таки жаждала, чтобы упражнения помогли.

Однако за те пару минут, что Тамир потратил на сборы, ничего не изменилось. Хуже того — увидев мужа облаченным в форму, я испытала бешеное желание забрать свои слова обратно и потребовать, чтобы он остался. А потом стянуть с него весь этот строгий костюм, и…

— Эсми, прости, — вырвал из фантазии Тамир. Его голос прозвучал хрипло и предельно волнующе. — Прости, но целовать не буду. — И после новой паузы: — Иначе точно никуда не уйду.

Муж не лгал, а в глазах цвета стали бушевал настоящий шторм. Я четко видела — главнокомандующему действительно трудно покидать спальню…

Это было приятно и вызвало закономерную улыбку. А Тамир напомнил:

— Я постараюсь вернуться как можно быстрей.

— Хорошо, — столь же хрипло сказала я.

Когда муж подхватил коммуникатор и вышел, оставив в одиночестве, я подтянула одеяло повыше и вернулась к выполнению дыхательной гимнастики. Однако здесь и сейчас техника, спасавшая во многих ситуациях, оказалась бессильна. Стоило вспомнить затуманенный страстью взгляд Тамира, его губы и руки, и все обретенное спокойствие разлеталось в пыль.

Но я все равно не отступала. Пробовала вновь и вновь!

А через полчаса не выдержала. Я выбралась из постели, подхватила брошенную на пол майку от пижамного комплекта и… отправилась принимать первый в жизни холодный душ. Увы, но других, менее радикальных, способов успокоиться в данный момент не было.

 

Глава 15

Родовое поместье семьи ри Крам располагалось на таком же воздушном острове и от поместья семейства эр Руз практически не отличалось. Тот же сад, тот же особняк в сдержанном, близком к ультра-классике стиле, та же парковочная площадка и прочее, прочее, прочее…

Единственное заметное отличие заключалось в том, что по случаю приема ри Крамы включили всю иллюминацию, ну а кары гостей опускались не на парковку, а на площадку перед главным входом. И уже оттуда, после того как гости выйдут на красную ковровую дорожку, ведущую к дверям, перемещались в отведенное для парковки место.

На прием я летела в одном каре с Клэе и Лирией. Золовки выглядели великолепно и по-настоящему сияли. Я тоже улыбалась, причем вполне искренне. Просто девчонки и свекор таким количеством комплиментов перед вылетом осыпали…

Леди Дилара мой образ тоже оценила и поинтересовалась:

— И кто же эту прелесть сшил?

Только Марка я все-таки не выдала. Пусть сперва закончит платья для меня, а потом, так и быть, отдам его на растерзание Диларе.

В том, что касается платья к этому приему, оно действительно получилось замечательным. Простота силуэта была скомпенсирована богатством ткани — Марк настоял на блестящем ультратонком лимирике умеренного винного цвета.

Я сперва упиралась, полагая, что платье будет сливаться с волосами, особенно с учетом того, что оно «в пол». Но высокая прическа и открытые плечи этот момент сгладили. А массивные усыпанные бриллиантами серьги и не менее массивный браслет привнесли в образ истинную роскошь.

Финальным штрихом стали туфли платинового цвета. Каблук был очень высоким, но я чувствовала себя комфортно. Единственным, что заставляло слегка напрягаться, было отсутствие Тамира.

Да, с работы муж так и не вернулся. Зато позвонил и заверил, что на приеме непременно будет. Я сперва расстроилась, а потом поняла — все к лучшему. Просто окажись муж дома, я бы вряд ли успела собраться.

Ну и еще один момент — отсутствие Тамира позволило сохранить более-менее ровное эмоциональное состояние. Если бы он вернулся, то… Нет, моральных сил на знакомство с высшим светом Риторы у меня бы не осталось!

А сейчас силы были, и из кара я вышла с улыбкой… С той же улыбкой ступила на красную ковровую дорожку, попозировала нескольким приглашенным на вечеринку репортерам и, следуя за новоявленными родственниками, вошла в дом.

Дилара, нужно отдать ей должное, не бросила. Вместе с девочками и мужем дождалась меня в холле и только после этого направилась к распахнутым дверям, у которых замерла благородная чета ри Крам.

Хозяева вечеринки были не многим старше Дилары и Велора и произвели вполне приятное впечатление. Ко мне отнеслись с вежливым вниманием и любопытством, а вот ожидаемой неприязни я не уловила.

Этот момент поднял настроение на пару пунктов, в итоге в общий зал я вошла уверенно. И чуть-чуть, самую малость, удивилась, обнаружив, что и остальными мое появление воспринято вполне благожелательно.

То есть заметили меня все и сразу, но кривиться никто не спешил. Наоборот — глаза риторской знати вспыхнули любопытством, а лица улыбками. Я, разумеется, тоже улыбалась и… неотрывно следовала за матушкой-гусыней в лице свекрови. Нет, ну а что еще оставалось? Особенно в отсутствие Тамира…

И опять — леди эр Руз не бросила и не подвела. Наоборот, невзирая на все разногласия и проклятый ролик, взяла на себя роль покровительницы. В итоге именно она, свекровь, представляла меня хлынувшей к нам аристократии. Причем делала это с таким видом, будто я не «певичка», а «истинная мечта»!

Удивиться такой перемене? Нет, уж чего, а удивления не было. Я просто лишний раз утвердилась в мысли, что Дилара женщина очень умная… когда эмоции разум не застилают. А еще я исполнилась надежды, что повода для этих самых эмоций сегодня не возникнет. Мне очень хотелось, чтобы все прошло нормально.

Движимая этим желанием, я старательно улыбалась представителям высшего света, вежливо отвечала на необременительные вопросы и выражала сдержанное восхищение по поводу того факта, что оказалась на столь чудесном приеме.

Еще пыталась запоминать лица и имена, но с этим было очень и очень трудно. Ну и совсем отдельно — старалась не кривиться, когда взгляд падал на стоящих в отдалении теток. На тех самых Араю с Сацалией, которые так хотели уберечь меня от заблуждений касательно отношения моего мужа к Зарии.

Последняя в зале тоже мелькала, и в какой-то момент я поймала себя на довольно несвойственной эмоции… Я поняла, что при виде брюнетки испытываю неподдельную злость.

Потом к этой злости добавилось воспоминание о минувшей ночи и тот самый разговор с тетками, и… В общем, мне пришлось приложить массу усилий, чтобы удержать лицо и продолжить изображать леди.

Да, меня посетила ревность! Причем жгучая! Впервые с момента нашей с Тамиром встречи я всерьез задалась вопросом — а что он испытывает к этой женщине? И если он действительно любит, есть ли шанс… забрать его сердце себе?

Судя по тому, с каким рвением главнокомандующий военных сил Риторы заправлялся алкоголем после свадьбы, эмоции там действительно были, но вчера, со мной… клянусь — вчера Тамир не лгал!

От панических настроений отвлек фуршет, на который пригласили спустя примерно час. Хозяева расстарались, закуски и вино были изумительными, и думать в этот момент о неприятном действительно не хотелось.

А позже, когда гости утолили первый голод, процесс общения и обмена любезностями продолжился. И через какое-то время у меня возникло впечатление, что все, кто желал брызнуть ядом, именно этой сытой расслабленности дожидались…

Первой подошла какая-то леди, имени которой я не расслышала, и, одарив меня парой комплиментов, обратилась с «любезнейшим» вопросом — а где, собственно, Тамир? Почему молодую жену на первый выход в свет не сопровождает?

Я собралась ответить, но на выручку пришла леди Дилара и мягко доброжелательницу отшила. Я же невольно отметила — свекровь точно не в первый раз отсутствие сына объясняет, уж слишком хорошо у нее получилось.

Потом нас одарили вниманием упомянутые Арая и Сацалия. Ничего неприятного не сказали, но смотрели на меня с глубочайшим сочувствием, и это… чуточку выбесило.

Ну а в довершение, в момент, когда лорд Велор отошел, дабы поприветствовать кого-то из своих друзей, а Клэе и Лирия отправились в соседний зал, где устраивались танцы, к нам с леди Диларой сбежавшая невеста, Зария, подплыла.

Брюнетка выглядела неплохо, но косметики, на мой необъективный взгляд, было чересчур много. Но лицо, платье и прочее значения все-таки не имели, куда больший интерес представляла цель, с которой Зария подошла.

Я невольно напряглась, а свекровь очень естественно разулыбалась и, когда брюнетка оказалась совсем рядом, пропела:

— Зария, дорогая… Как поживаешь?

— О, Дилара! — Зария тоже почти пела. — Превосходно. Лучше всех!

В голосе сбежавшей невесты прозвучали едва различимые нотки фальши, но это было ожидаемо. Тот факт, что на Диларе внимание девушки не задержалось, поводом для удивления также не стал.

— Чудесно выглядишь, Эсми, — констатировала… видимо, все-таки соперница.

— Благодарю, — ответила я. И тут же любезность вернула: — Замечательное платье, очень изысканное.

Зария просияла и кивнула, показывая, что принимает «комплимент». Потом задала вопрос, который уже звучал:

— А где Тамир?

Брюнетка обращалась ко мне, но леди Дилара оказалась проворней. Она и сказала:

— Тамир на службе.

— Опять спасает Ритору от врагов? — «изумилась» Зария. А через миг закатила глаза и добавила: — Неужели ему не надоело?

Возможно, пыталась пошутить, но прозвучало довольно оскорбительно. Лично я с людьми, которые вот так о моей работе отзываются, предпочитаю не общаться.

Дилара реплику тоже не оценила — заметно скривилась, но ответила в прежнем подчеркнуто любезном ключе:

— Но ведь кто-то должен нас всех защищать.

— О, ну конечно, — откликнулась Зария. И после нового взгляда на меня: — Но ведь теперь у него не только работа, но и жена…

Брюнетка замерла, точно ожидая какого-то ответа, но мы со свекровью промолчали. А еще я отметила, что уж кого, а Зарию Дилара точно не любит — даже на меня выдержки леди эр Руз хватало, а вот на несостоявшуюся невестку — нет.

И хотя это было мелко, но я испытала толику гордости. А в следующую секунду Зария все-таки укусила.

— Вы с Тамиром великолепная пара, — кривя губы в подобии улыбки, сказала она. — Только я никак не пойму смысл истории вашего знакомства. Там, у Дворца бракосочетаний, ты ждала своего жениха, верно? И он не пришел?

Повисла пауза. Довольно долгая и не слишком приятная. Я точно знала, что остальные гости разговор не слышат, но не заметить, с каким любопытством косятся на нашу троицу, конечно, не могла.

А Зария ждала… И точно была убеждена, что попала в цель, вот только… Боли не было. Задай она этот вопрос неделю назад, я бы дрогнула, а теперь…

— Не пришел. Не знаю почему. Возможно, решил, что жить со мной будет слишком хлопотно. Ведь я, как и Тамир, постоянно в работе.

— О… — пытаясь держаться в рамках светского разговора, протянула брюнетка.

А я улыбнулась и добавила:

— Но мне нравится, как все сложилось. Тамир — лучший мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. И я бесконечно рада, что стала его женой.

Я не лгала, и Зария это видела. Ее даже чуть-чуть передернуло, а потом…

— Ну еще бы. Без брачного контракта практически любой мужчина в лакомый кусочек превращается, а уж Тамир… — сбежавшая невеста фыркнула и скосила взгляд на Дилару. — Впрочем, о чем это я? В данном случае дело, разумеется, не в деньгах. Тут, конечно, чувства!

Стерва одарила новой сиятельной улыбкой и, отсалютовав бокалом, поплыла дальше. А мы с леди Диларой остались… Увы, но я почувствовала напряженность свекрови прежде, чем взглянула в ее сторону.

— Что это было? — выдохнула леди эр Руз. И уже требовательно: — Эсми?

Я глянула недоуменно, а Дилара добавила:

— Про контракт. Это правда?

— А вы не знали? — продолжила удивляться я.

Новоявленная родственница зло прищурила глаза и напряглась еще сильнее, ну а я… Так, кажется, теперь знаю, кто вложил в голову Тамира мысль о необходимости брачного контракта. Однако осудить подобный подход не могу, скорее наоборот. Ведь в жизни всякое бывает, а ясность в финансовых вопросах способна избавить от многих неприятностей. Вот только…

— Нет, контракт мы не подписывали, — возвращаясь к разговору, подтвердила я. — Но леди Дилара, я и сама не бедная и на деньги Тамира не претендую.

Свекровь зыркнула злобно и сделала очень большой глоток из бокала. Тот факт, что вокруг множество свидетелей, леди эр Руз, кажется, не волновал.

Потом взгляд свекрови упал на массивные, усыпанные бриллиантами серьги и еще более массивный браслет. С учетом того, что ювелирка действительно стоила прилично и была оплачена карточкой Тамира, стало немного неуютно, но…

— Дилара, — начала было я.

Хотела сгладить. Напомнить о том, что брачный контракт можно подписать и постфактум. Что это реально не проблема!

— Молчи, — перебила свекровь жестко и, отвернувшись, уставилась в зал.

Желание возразить я в себе задушила. Просто Дилара по-настоящему взбесилась, и никакой уверенности в том, что она мои аргументы услышит, не было.

А еще я снова недоумевала. Нет, понятно, что часть состояния Тамира досталась ему от семьи, но в общем и целом, имущество принадлежит именно ему. Так какое Диларе дело? В смысле, зачем реагировать столь остро?

Уже позже, через несколько дней, я выяснила, что Тамир является главным наследником состояния эр Руз, и в будущем, учитывая отсутствие контракта, я могу претендовать на сумму несопоставимо большую, нежели та, которая достанется Клэе и Лирии… Но в данный момент я таких подробностей не знала. Просто стояла и чувствовала себя предельно странно.

После нескольких минут вот такого напряженного молчания и направленных в нашу сторону любопытных взглядов свекровь не выдержала.

— Я тебя оставлю, — обернувшись, сказала она. — Мне нужно освежиться.

С этими словами Дилара поставила уже пустой бокал на поднос пробегающего мимо официанта и действительно ушла. А я осталась в прежнем недоумении и с некоторым осадком в душе.

Побег свекрови сильно ухудшил настроение. Тот факт, что стою совершенно одна, посреди наполненного незнакомыми людьми зала, оптимизма также не внушал. А отсутствие возможности связаться с мужем — добивало. Зря я не захотела возиться с сумочкой, зря оставила все, включая коммуникатор, в поместье. В следующий раз такой оплошности не допущу.

Теперь отсутствие Тамира чувствовалось по-настоящему остро, и я даже повернулась к дверям, чтобы посмотреть — а вдруг главнокомандующий уже прибыл? Вдруг вот прямо сейчас навстречу идет?

Но Тамира не было. Зато ровно в этот момент в торжественный зал вошел другой, не менее примечательный человек…

Ксанроса заметили все и сразу. Гомон множества голосов мгновенно притих, делая фоновую музыку более различимой. Те из представителей знати, кто стоял ближе, начали сгибаться в полупоклонах. Император ответил на эти приветствия кивком.

Он на несколько секунд замер на пороге, точно привыкая к полумраку и позволяя присутствующим осознать появление правителя. Потом повернул голову и обратился к леди ри Крам, которая по правую руку мялась.

Слов императора я, разумеется, не слышала, но о чем речь, стало ясно буквально сразу. Просто хозяйка дома тоже в вежливом полупоклоне согнулась, а через миг ее рука взметнулась вверх и указала на меня.

Вот только теперь я по-настоящему осознала ситуацию и внутренне дрогнула. И испытала бешеное желание исчезнуть, когда император в сопровождении той же леди ри Крам двинулся ко мне.

Не заметить двух плечистых парней, которые правителя сопровождали, тоже, разумеется, не могла. И опять-таки не сразу, но все-таки сообразила — это не телохранители, а уже виденные мною в сети внуки.

Увы, но уровень моего напряжения взлетел до небес. Тот факт, что в какой-то момент Ксанрос небрежно махнул рукой, приказывая потенциальным наследникам отстать и вообще не маячить, на состояние не повлиял. Равно как и игравшая на губах императора улыбка.

Одно хорошо — сил на то, чтобы удерживать маску спокойствия, пока хватало. То есть моего истинного настроения никто не видел.

А когда Ксанрос приблизился, я растерялась. Прежде с императорами не общалась, но видела — тут, на Риторе, принято кланяться. Но… я сама кланяться как-то не умею. Даже не пробовала никогда!

Чувствуя, что мой поклон будет выглядеть предельно глупо, я решила ограничиться простым светским приветствием. И уже открыла рот, чтобы пожелать правителю Риторы доброго вечера, однако хозяйка дома оказалась быстрей.

— Ваше величество, — с толикой торжественности сказала она. — Позвольте представить вам леди Эсми.

Ух… Вот оно как.

Этикет? Невозможность просто взять и познакомиться? Необходимость быть представленными друг другу?

Вот теперь, после реплики леди ри Крам, я сказала:

— Добрый вечер.

Император благожелательно улыбнулся и, протянув руку для рукопожатия, заявил:

— Ксанрос.

Мм-м… даже так?

С некоторым содроганием я приняла жест, осторожно пожала суховатую ладонь, а еще через миг услышала:

— Рад знакомству, Эсми.

Ничего пугающего в образе этого седовласого, отдаленно похожего на Тамира мужчины не было. Только расслабляться я все равно не спешила, равно как и хозяйка приема.

— Ваше величество, желаете чего-нибудь выпить? — вежливо поинтересовалась она.

— Желаю, — отозвался Ксанрос. — Но позже.

Едва уловимый жест, и стало ясно — все, я пропала. Просто император велел леди ри Крам оставить нас наедине, и… это не могло не пугать!

В памяти тут же всплыло все то, что слышала о его взглядах на брак, ну а тема отправленного в канцелярию компромата вообще не забывалась. Только правитель Риторы обвинять не спешил.

Вместо этого Ксанрос окинул меня долгим, оценивающим взглядом, потом улыбнулся и сказал:

— А вы красивы.

— Благодарю… — искренне растерялась я.

Император точно знал, что играет не по правилам. В смысле, ведет себя совсем не так, как я ожидала. Кажется, этот момент его позабавил. По крайней мере, улыбка, озарявшая лицо правителя, стала чуточку шире.

Следом прозвучал вопрос, который… ну все-таки поднадоел:

— А где мой племянник?

— Ловит проникших на планету диверсантов, — пояснила я.

И тут же услышала удивленное:

— Сам?

Я пожала плечами. Нет, ну а что на такое отвечать?

— Тамир очень серьезно относится к своим обязанностям, — сказал правитель, помедлив. — За это его и ценю. Но может, отстранить его от должности на пару недель? Как думаешь?

Ксанрос, безусловно, шутил, а вот я шутить не стала, ответила без улыбки:

— Не надо. Тамир такую заботу не оценит.

— Это да… — поддержал мысль Ксанрос. Потом окинул меня новым взглядом и заговорил о главном. О том, ради чего, видимо, и подошел: — Эсми, если скажу, что наша семья обрадовалась, когда узнала о решении Тамира, я солгу. Но я послушал ваши песни, и мне, как ни странно, понравилось. Если все то, что слышится в вашей музыке, правда, то моему племяннику по-настоящему повезло.

Все недоумение отступило. Его место занял неподдельный шок! Я даже маску вежливого спокойствия уронила. И подумала вот о чем…

Тот ролик… Может, Ксанрос его не видел? Нет, ну а чем еще объяснить тот факт, что он не про дурную репутацию, а про мою музыку рассуждает?

— В любом случае, — явно удовлетворившись реакцией, продолжил Ксанрос, — Тамир от вас не отступится. И это… — собеседник новым, на сей раз подчеркнуто мужским взглядом окинул, — …неудивительно. И я надеюсь, что вы Тамира не подведете. Мой племянник — главнокомандующий военных сил Риторы, и ему нужна леди. Не кукла с титулом, а настоящая леди. Понимаете?

Я кивнула, хотя с пониманием, если честно, было не очень. Кажется, император этот момент подметил и даже начал объяснять…

Вот только я… слов не услышала. Просто совершенно непроизвольно, буквально на миг, отвлеклась, желая взглянуть на двери, и полностью из реальности выпала. Да, я увидела Тамира.

Муж был в черном смокинге и белоснежной рубашке. Весь такой строгий, красивый и совершенно невероятный. А главное — он шагал к нам. Настолько спешно, насколько позволяли приличия.

Когда Тамир приблизился, моя неадекватность на новый виток пошла. Просто муж смотрел исключительно на меня, и его глаза по-настоящему сияли.

Тут же вспомнились мысли насчет Зарии, и приступ ревности, посетивший пару часов назад, и… возникло стойкое подозрение, что я — дура. Ведь мужчина, который дарит вот такие взгляды одной женщине, никак не может любить другую.

— Ваше величество, — вырывая из небытия, сказал Тамир.

И я не сразу сообразила, что зрительный контакт прерван, что в данный момент муж кланяется Ксанросу.

Это было закономерно. В смысле, все правильно, сперва нужно поздороваться с императором. А вот дальше…

Дальше — приятнее. Тамир шагнул навстречу, подхватил мою руку и запечатлел поцелуй. Еще миг — и обнял за талию, причем довольно собственнически.

Вот лишь теперь я вспомнила, что Ксанрос о чем-то вещал, и чуть-чуть, самую малость, устыдилась. Даже извиниться захотела, но император извинений не ждал.

— Ну наконец-то, — с наигранной строгостью сказал он. — Явился!

— Виноват! — не стал отпираться главнокомандующий. И добавил убежденно: — Исправлюсь.

— Да, ты уж постарайся… — проворчал Ксанрос.

А Тамир…

— Не ожидал тебя тут увидеть.

— Никто не ожидал, — император фыркнул. — Даже стол для меня не приготовили.

Муж хотел что-то ответить, возможно, высказаться в защиту ри Крамов, но Ксанрос отмахнулся. Более того, он неуловимо посерьезнел, а в следующий миг стало ясно — про компрометирующий ролик правитель Риторы все-таки знает.

— Кстати, я изучил материалы судебного дела, которые ты прислал. Тамир, будь добр, объясни этим репортерам, где граница допустимого пролегает. Только так, чтобы они поняли.

— Объясню, — заверил муж.

Знаю, после всех неприятностей, которые доставил упомянутый ролик, реакция была нелогичной, но… репортеров стало немножечко жаль. Возможно, до авторов фильма Тамир, как и мы с коллегами, не доберется, но тем, кто этих авторов покрывает, реально достанется.

Губы Ксанроса дрогнули в благожелательной улыбке, взгляд потеплел, а я с запозданием еще одну… ну, в общем-то, очевидную вещь осознала. До меня наконец в полной мере дошло, что правитель Риторы выбор Тамира не осуждает.

Вслед за этой пришла другая, еще более крамольная мысль… Что, если общая убежденность в том, что наш брак вычеркнул Тамира из списка потенциальных преемников, — ошибка? Что, если муж по-прежнему в «битве за трон» участвует?

Я невольно скосила глаза на стоящих поодаль внуков, оценила их напряженность и довольно-таки злобные взгляды. Это ли не подтверждение?

Догадка ошарашила, однако спросить о подобном я, разумеется, не могла. Впрочем, даже если бы решилась, Ксанрос такой возможности не дал.

Подарив очередную улыбку, император кивнул и развернулся в намерении уйти. Даже пару шагов сделал, но потом остановился, вновь повернулся к нам и сказал:

— Совсем забыл. Эсми, тебе привет. От Стиритта.

Я… не опешила, нет. Но некое подобие шока все-таки испытала. А Тамир мгновенно напрягся, и хотя лицо осталось невозмутимым, глаза полыхнули так, что сделалось не по себе.

Однако все это не помешало собраться и ответить:

— Благодарю.

Правитель Риторы благосклонно кивнул и вот теперь действительно прочь направился. Ну а я…

Я поняла! И поставила себе двести баллов за наивность! Ведь как ни крути, а верить в то, что император вот так, запросто, наслушавшись одних только песен, возьмет и проникнется к чужачке симпатией, было очень глупо!

Нет, возможно, музыка Ксанросу и впрямь понравилась, но вмешательство Стиритта — аргумент куда более реальный.

— Эсми? — позвал муж, и я моментально обо всех логических конструкциях забыла.

Посмотрела на него, улыбнулась и спросила:

— Поймал диверсантов?

— О да… — отозвался Тамир.

Он выглядел слегка утомленным и, невзирая на наведенный лоск, чуточку помятым. Это стало поводом для нового, истинно женского вопроса:

— Голодный?

— Очень, — отозвался муж. Тут же наклонился к уху и добавил: — Но не в том смысле.

Моя реакция была достойна самой наивной малолетки — я зарделась. А муж отнял бокал, который я все это время в руках держала, отставил его на поднос проплывающего мимо официанта и, прижав меня крепче, уточнил:

— Дорогая, этот Стиритт… Я правильно понял, что речь о Стиритте Ларне, помощнике вице-президента Планетарного Альянса?

Я отпираться не стала, ответила честно:

— Да.

— И как же так получилось?

— Случайно, — понимая, что речь о самом факте нашего со Стириттом знакомства, ответила я. — Он просто очень любит мои песни и после одной из частных вечеринок подошел и представился.

— Дальше, — подтолкнул муж.

— И взял меня под свое крыло, — продолжила послушно. И тут же добавила, чтобы никаких подозрений не возникало: — Просто так. Без всякой корысти. Знаю, что звучит странно, но поверь, так тоже бывает.

Тамир… верить, как ни странно, не спешил. Зато обронил задумчивое:

— Теперь понятно.

— Что именно? — не смогла не полюбопытствовать я.

— Понятно, почему тот фильм сняли с эфира и изъяли из сети раньше, чем вы с коллегами подали иск. И почему суд шел в довольно интенсивном режиме, без обычной для Альянса волокиты. Но сам факт того, что Ларн вообще подобное допустил…

Я не выдержала, рассмеялась.

— Стиритт просто знакомый. Он за мной не следит.

— Ясно, — отозвался муж. — А Ларн единственный или ты с кем-то еще… дружишь?

Интонации и прямо-таки пылающий взгляд очень позабавили. Нет, в случае непробиваемого Тамира подобные эмоции — действительно нечто!

— Может, и дружу, — не без кокетства сказала я. — Только давай обсудим это позже? Не здесь.

Главнокомандующий военных сил Риторы задумался и очень неохотно кивнул. Однако через секунду не выдержал и наклонился, чтобы прошептать в ухо:

— Эсми, ты только одно скажи, у меня есть причины ревновать к этим… хм… друзьям?

— Нет. Но если хочешь — поревнуй. В твоем исполнении ревность выглядит очень мило.

Увы, но муж комплимент не оценил. Тихонечко зарычал и притянул еще ближе. Я непроизвольно уперлась ладонями в широкую грудь, почувствовала биение его сердца, аромат парфюма и… все. Реальность затуманилась, голова закружилась, ноги ослабли… И полтора бокала вина, выпитые за вечер, никакого отношения к этой реакции не имели!

Тамир отреагировал не многим лучше. Более того, он наклонился в явном намерении поцеловать! Понятия не имею, чем бы эта все закончилось, если бы не строгое «кхе-кхе» от проходящей мимо дамы.

Мы не до конца, но протрезвели. Муж мгновенно выпрямился, правда, из кольца рук не выпустил. Я же с огромным запозданием вспомнила, что стоим в том же зале, а вокруг целая толпа гостей, и царящий здесь полумрак скрыть от любопытных взглядов не способен.

А следом пришло воспоминание о том, что где-то рядом бродит Зария. Разговор с Ксанросом тоже в памяти всплыл, и я не удержалась от вопроса:

— Тамир… а того, кто отправил ролик, вычислить удалось?

Главнокомандующий вмиг посмурнел и ответил с огромной неохотой:

— Да. Само устройство в базах не зарегистрировано, но мои спецы сумели определить подсеть и место, из которого отправлялись письма. Потом запросили у полиции данные с уличных камер, и… — Муж шумно вздохнул, но все-таки договорил: — Подозрения подтвердились.

— То есть ролик отправила Зария?

Тамир кивнул и посмурнел еще сильней. Потом продолжил:

— Но Зария не могла добыть этот ролик самостоятельно. Особенно с учетом того, что скандал очень старый и материал давно из сети удален. А связей, чтобы нанять тех, кто занимается поиском компромата, у нее нет. Средств на оплату подобных услуг — тоже.

— То есть ей помогали? — несмотря на очевидность ситуации, уточнила я. — Кто?

— Пока не знаю. Но обязательно выясню.

С этими словами муж повернул голову и недобро уставился на стоящих поодаль парней. Тех самых императорских внуков, которые появились на приеме вместе с Ксанросом.

Пришлось… вмешаться. В смысле, дернуть Тамира за рукав, переключая внимание главнокомандующего на себя.

— Чем займемся? — даря легкую улыбку, спросила я.

Из соседнего зала доносилась другая — не фоновая, а более динамичная музыка. Но до сего момента я той музыки не замечала. Зато теперь — да, теперь заметила. Просто муж сказал:

— Может, потанцуем?

Я не раздумывая кивнула.

 

Глава 16

Тот факт, что на сегодняшнем вечере мы с Тамиром — аттракцион номер один, был очевиден, но совершенно не задевал. О реакции на происходящее Зарии я тоже догадывалась, но заморочиться на этот счет не пыталась.

Да, щелкнуть соперницу по носу всегда приятно, только мне было глубоко плевать, причем не только на брюнетку — на все! И на взгляды, и на редкие вспышки фотокамер, и на высший свет Риторы в целом.

Здесь и сейчас я… плавилась. Кружилась в ритме танца, ощущала руки Тамира на своей талии, смотрела в его глаза и медленно сходила с ума. Мне было настолько хорошо, настолько чудесно, что остальное значения не имело.

Даже довольно специфичная, близкая к ультра-классике музыка в исполнении струнного оркестра воспринималась как должное. А вот муж это настроение не разделял, по крайней мере вначале.

Когда только вышли на импровизированный танцпол, Тамир заметно напрягся. Ну а через несколько тактов наклонился и шепнул очень искренне:

— Эсми, прости.

Я подарила супругу удивленный взгляд и тут же услышала:

— Прости, что снова бросил тебя одну, да еще в такой обстановке. Я сделаю все, чтобы подобного не повторилось.

Живущий во мне трудоголик не на шутку удивился — извинения? Но за что? Ты же работал! А вот женщина — наоборот… Она обиженно надула губы и недобро сощурила глаза.

То есть я в самом деле толику обиды испытала, но портить вечер придирками совершенно не хотелось. В итоге я сказала:

— Можешь загладить свою вину каким-нибудь маленьким колечком с большим бриллиантом.

Тамир… рассмеялся. И вот теперь его напряжение ушло, и мы продолжили танец. Впрочем, танец — громко сказано. Скорее это была легальная возможность пообниматься. Причем возможность совершенно головокружительная!

А на третьей композиции — куда более спокойной и позволяющей прижаться еще теснее — произошло чудесное. Руки Тамира словно невзначай соскользнули на мои бедра, а через миг… муж нахмурился. Он опять вернул руки на талию, чтобы тут же повторить маневр.

После третьего такого ощупывания, к нахмуренным бровям добавилось неподдельное недоумение. Тамир наклонился к самому уху и задал сакраментальный вопрос:

— Эсми, а где?..

— Дорогой, ты о чем? — даже не пытаясь скрыть веселье, откликнулась я.

— О том! — заявил главнокомандующий и вновь принялся исследовать мое тело.

Я рассмеялась, и когда недоумение мужа достигло высшей точки, прошептала:

— Это платье белья не предполагает.

— Как это? — Нет, Тамир не поверил. — Совсем?

Я беспечно пожала плечами и улыбнулась шире. Конечно, могла сказать про запрещенную на Риторе линейку «Невидимка» от бренда М&А, но смысл?

Муж тихонечко застонал и прикрыл глаза. Через секунду вновь к моему уху наклонился…

— Эсми, это официальный прием. Тут собрались самые влиятельные люди планеты. И тебя только что представили императору…

— И что? — не уловила логики я.

Тамир, который уже не хмурился, а тоже смеялся, неопределенно мотнул головой. Потом сказал:

— Ничего. Но если наши дети когда-нибудь спросят о том, как их мама впервые вышла в свет, я непременно расскажу, что в момент знакомства с императором мама была без трусов!

Логики я опять-таки не уловила, но возмутилась очень! Выпалила:

— Только попробуй!

Муж коварно улыбнулся, а через несколько тактов снова прикрыл глаза и опять застонал.

— Что? — тут же полюбопытствовала я.

Зря! Нет, в самом деле зря! Просто в следующее мгновение Тамир прижал меня к своим бедрам, и я ощутила всю силу мужского возбуждения. По коже стремительно побежали мурашки, собственное тело ответило сладкой судорогой, в глазах потемнело.

— Вот что ты со мною сделала? — В голосе Тамира послышался шутливый укор. — Я же до последнего держался!

Да, это было бесконечно волнующе, но и ужасно смешно. Только муж моего веселья не оценил, продолжил сокрушенно:

— Эсми… в этих брюках все видно. Как я теперь…

— А ты смокинг поплотнее запахни, — не удержалась от ехидства я.

Тамир опять не оценил. Вернее, смеялся, но старательно изображал укор.

— Эсми, ты хоть представляешь, какой это удар по репутации? Я же главнокомандующий военных сил Риторы.

— Зато какая у этих сил боеготовность…

Все. Вот этой шутки муж не выдержал! И я не сразу сообразила, что мы уже не просто танцуем, а движемся к расположенным по периметру зала колоннам. Причем меня в качестве живого щита используют.

— Ты меня спровоцировала, тебе меня и спасать, — бессовестно заявил Тамир.

Я возражать не стала и исполнилась неподдельного любопытства — что этот эталон выдержки предпримет дальше?

Когда оказались за колоннами, муж приобнял за талию и повел в глубь дома. Уверенность его движений подсказывала — в поместье ри Крамов Тамир бывал не раз.

Буквально несколько минут, и меня подвели к одной из немногочисленных боковых дверей. Еще мгновение, и мы очутились то ли в кабинете, то ли в маленькой гостиной — не знаю, разглядеть не могла, потому что освещение муж не включал, а света, который лился в расшторенные окна, было мало.

Едва дверь закрылась, Тамир притянул предельно близко и ожег дыханием губы. Я снова опьянела, причем сразу же! Вот только…

Мысль о том, что это уединение может закончиться интимом, радости не принесла. То есть я очень хотела, но точно не здесь. Не в «полевых» условиях.

К счастью, говорить об этом не пришлось — Тамир, несмотря на «обостренное» состояние, приставать не пытался. Как только наш поцелуй дошел до опасной черты, муж отстранился и потянул дальше, в глубь комнаты.

Подведя к одному из окон, он легко приподнял и усадил меня на высокий подоконник. А сам открыл оконную створку, впуская в помещение прохладный летний воздух.

— Нужно немного отдышаться, — пояснил с улыбкой.

Я тоже улыбнулась и поерзала, устраиваясь поудобнее…

Видевший это ерзанье Тамир глухо застонал, а я почувствовала себя… ну если не искусительницей, то провокатором точно. И отдельно порадовалась тому факту, что могу видеть лицо мужа — здесь, у окна, было гораздо светлей, внешняя иллюминация способствовала.

Несколько минут очень комфортного молчания, и заметно посерьезневший Тамир сказал:

— Знаешь, то, что произошло сегодня ночью… Со мной никогда такого не было. Мне ни разу в жизни так голову не срывало.

Признаваться не хотелось, тем не менее я выдохнула:

— Мне тоже.

Тамир подарил долгий взгляд и озвучил вопрос, которым и сама задавалась:

— Как думаешь, почему это произошло?

Я пожала плечами, однако главнокомандующего неопределенность не устраивала.

— На уровне ума, взглядов и жизненных ценностей мы с тобой более чем совместимы, — сказал он. — Учитывая все это, удивляться еще одному совпадению, наверное, не стоит.

Честно? Я могла ответить, но уходить в философию не хотелось. Да и какая разница «почему»? Главное, что искра есть.

В итоге я сказала:

— Не знаю, Тамир. Как по мне, причина в твоих кубиках и совершенно шикарной мускулатуре.

Муж на мгновение застыл, потом польщенно ухмыльнулся и сделал полшага вперед, дабы прижать к подоконнику и опять потянуться к губам.

Учитывая нашу уединенность, отсутствие на мне трусиков и прочие факторы… это было опасно. Однако отказывать себе в удовольствии я не собиралась. Я намеревалась рискнуть! Вот только… нет. Не вышло.

Просто в следующую секунду послышался невнятный звук, затем в тишине нашего убежища прозвучало:

— Тамир! Что ты себе позволяешь?!

Еще миг, и по глазам ударил яркий свет. И уже другой, тоже женский, голос воскликнул:

— Вы совсем стыд потеряли?!

Мы с мужем застыли, однако длился этот шок недолго.

Потом главнокомандующий неспешно выпрямился и очень глубоко вдохнул. Его лицо изменилось до неузнаваемости — от улыбки не осталось и следа, черты заострились. И это было по-настоящему страшно. Страшнее, чем могла вообразить.

С каким-то особым величием Тамир повернулся к двери. Прежде он полностью загораживал обзор, и я видеть не могла, зато теперь…

Впрочем, глобального удивления не испытала — голоса Араи и Сацалии я опознала практически сразу. А вот присутствие Дилары стало неожиданностью.

Уже понимая, но еще не сознавая смысл происходящего, я уставилась на леди эр Руз. Она, в отличие от излишне бодрых сестер, выглядела слегка пришибленной. Мне мгновенно вспомнилось столкновение с Зарией и последующий побег свекрови. Кажется, Дилара сильно перенервничала.

Кстати, а наше общение с Ксанросом она застала?

Только возможности спросить не было. Да и желания, честно говоря, тоже. Зато Тамиру страсть как хотелось с родственницами пообщаться. Он сложил руки на груди и вопросил:

— А что я себе позволяю? — В голосе прозвучал лед. — И при чем тут стыд?

Арая с Сацалией побледнели и сильно растерялись, а Дилара… среагировала менее ярко и с небольшим запозданием. Но ни она, ни ее «доброжелательные» сестры ответить не попытались. А Тамир подтолкнул:

— Ну!

Повисла пауза. Женщины все так же стояли у двери, бледнели и молчали. Главнокомандующий тоже молчал и, как понимаю, сверлил эту «полицию нравов» взглядом.

Когда лимит ожидания вышел, Тамир очень шумно вздохнул и процедил:

— И что вы надеялись здесь увидеть? Ради чего пришли?

Да, снова вопросы, но в этот раз ответов Тамир не ждал…

— Рассчитывали застать нас и рассказать мне о том, что жена дурно на меня влияет? Что веду себя неподобающим образом? Порочу фамилию эр Руз? Сделать из этого внутрисемейный скандал и вынудить меня подать на развод? Нет, вы действительно на такой итог рассчитывали?!

По мне, прозвучало довольно абсурдно, и тем удивительней было прочесть на лицах женщин четкое «да». Однако признаваться открыто троица не собиралась…

— Тамир, прекрати! — воскликнула Арая.

А Сацалия сделала полшага вперед и заявила строго:

— Тамир, не смей говорить с нами в таком тоне.

Возможно, муж хотел возразить — не знаю, он стоял практически спиной, и лица я не видела. Однако Сацалия возможности все равно не дала, продолжила через миг:

— Тамир, послушай меня и пойми. Вы женаты меньше месяца, и сейчас у тебя есть все шансы развестись без потерь. В противном случае эта женщина оберет тебя до нитки.

— Ах… так вы про брачный контракт узнали, — протянул муж.

— Не про контракт, — сказала полностью уверенная в своей правоте Сацалия. — А про его отсутствие! Учитывая твое положение, это вопиющая халатность.

Вот теперь в голосе главнокомандующего зазвучал яд:

— А вас не смущает тот факт, что Эсми и сама далеко не бедная? Вы в курсе, что она входит в десятку самых высокооплачиваемых артистов Планетарного Альянса? Поясню — Эсми сама зарабатывает больше, чем способна потратить.

— Ты так в этом уверен? — парировала Сацалия насмешливо.

Прозвучало так, будто тетка знает какую-то тайну. Будто лично ведет все мои счета и ей доподлинно известно, что там круглый ноль.

Одна проблема — Сацалия пыталась спорить с человеком, который отвечает за безопасность планеты и имеет доступ к огромному количеству самых разных данных…

Ну он и ответил:

— Уверен. Более того, я проверял.

Как отнестись к подобному заявлению, я, если честно, не знала. Зато «полиция нравов» отреагировала очень правильно — поверила, причем сразу.

Думаю, именно поэтому в ход пошел второй, не менее веский, с точки зрения благородных леди, аргумент:

— Хорошо, давай считать, что до банкротства она не доведет. Но она же певичка!

— Певица, — поправил Сацалию Тамир. Причем таким тоном, что даже у меня холодок по коже побежал. — И что?

— Как это «что»? — включилась в спор Арая. — Она… она…

Почему тетка не сказала — не знаю. Может, причина в выражении лица Тамира? Или в чем-то другом?

Как бы там ни было, но Арая осеклась, а Тамир, наоборот, заговорил:

— Если ты хочешь намекнуть, что у Эсми проблемы с манерами, воспитанием или вкусом, то спешу уведомить — за то время, которое мы вместе, моя жена не дала мне ни единого повода для недовольства. Она каждый день, каждый миг вела себя достойно. — И припечатал: — В отличие от вас!

Это напоминало тот момент, когда леди осознали, что мы с Тамиром одеты и реально ничем неприличным в темном уголке чужого дома не занимались. То есть женщины искренне опешили, побледнели и вытаращили глаза.

И опять — Арая с Сацалией отреагировали куда ярче, нежели Дилара. Правда, теперь создалось впечатление, что дело не столько в заторможенности, сколько в том, что свекровь с мнением сына согласна. Может, отчасти, но все-таки.

Я же, глядя на происходящее, пришла к выводу — наш разговор с Ксанросом «благовоспитанная» троица действительно не видела. Вероятно, Дилара уходила в дамскую комнату, чтобы успокоиться, а сестры последовали за ней?

Впрочем, это не так уж важно. Куда важнее то, что Тамир пребывал в бешенстве! И теперь он обратился не ко всем, а лично к матери:

— О том, что эти две — законченные дуры, мне известно давно, — процедил главнокомандующий. — Но ты!!!

Тетушки подобного заявления никак не ожидали — шокированно выпучили глаза. А Дилара вздрогнула и внезапно залилась сильным румянцем. Она даже открыла рот в намерении ответить, но Тамир слушать не желал. Вместо этого повернулся ко мне и опять вздохнул, явно пытаясь обрести утраченное равновесие.

Секунда, и выражение его лица смягчилось. Муж сделал полшага навстречу и, чуть наклонив голову, спросил:

— Эсми, этот прием… ты хочешь, чтобы мы остались? Или, может быть…

Тамир замолчал, а я, разумеется, кивнула. Потом добавила вслух:

— Пойдем.

Хотела соскользнуть с подоконника самостоятельно, но муж учтиво подал руку. И только теперь, ощутив тепло его ладони, я поняла, что ситуация меня все-таки задела. Это в самом деле было очень неприятно.

— Тамир, — наконец ожила Дилара. — Послушай…

Но главнокомандующий военных сил Риторы не среагировал. Просто крепче сжал мою руку и повел к выходу. Тот факт, что этот самый выход загораживает самопровозглашенная «полиция нравов», Тамира не волновал.

А я ждала новой неприятной ситуации. До последнего не верила, что леди расступятся. Тем не менее…

Мы покидали убежище в полном молчании. Когда вышли в коридор, мир сразу наполнился звуками, но теперь это веселье воспринималось как нечто бесконечно далекое и абсолютно чужое.

Очень неспешно, так, будто ничего особенного не случилось, мы прошли по коридору, миновали два зала и вышли в просторный холл.

Один из дежуривших в холле слуг тут же подскочил и с готовностью поклонился.

— Распорядитесь, чтобы подали мой кар, — ровно сказал муж.

Я чуть-чуть удивилась. Мысль о том, что Тамир позволил кому-то сесть за штурвал его «акулы», показалась дикостью. А через несколько минут стало ясно — нет, сегодня никаких кораблей ST-класса, Тамир прибыл на одном из лимузинов, которые стояли в гараже поместья. И — да, за штурвалом сидел водитель.

От осознания того, что сейчас мы окажемся в относительно тесном салоне, стало жарко. Тот факт, что в лимузине есть темная звуконепроницаемая перегородка, спокойствия также не добавлял.

Нет, в выдержке Тамира я не сомневалась, а вот в своей — очень. Тем более что неприятный эпизод никак на мои желания не повлиял.

В итоге в лимузин я садилась с большой опаской. А когда Тамир захлопнул дверцу, обогнул кар и тоже забрался в салон, поняла — все несоизмеримо хуже. Просто взгляд, которым одарил муж, был слишком однозначным. Он сообщал — выдержку главнокомандующего я переоцениваю.

Кар плавно поднялся в воздух, а я судорожно вздохнула. Одновременно порадовалась тому, что Тамир расположился на довольно приличном расстоянии и подсесть ближе не пытается.

А когда муж опустил отделявшую от водителя перегородку, сердце заполнила искренняя радость. Однако надежды не оправдались.

— Дик, мы летим в Манкорс, — сказал Тамир и вновь перегородку поднял.

Потом достал из кармана смокинга коммуникатор и, кажется, вошел в сеть. Он что-то искал, причем довольно долго. Затем нажал на сенсор экрана и поднес коммуникатор к уху.

Через пару секунд я услышала:

— Мне нужен суперлюкс для молодоженов.

Сердце… дрогнуло, а эмоции накрыли с головой. Это был настоящий шквал! Буйный и бесконтрольный.

— Первый вариант, — выслушав ответ невидимого собеседника, сказал Тамир. И после новой, очень короткой паузы: — На неделю.

Я невольно разулыбалась и откинулась на спинку сиденья. Понимала, что нас и в поместье не побеспокоят, но перспектива оказаться подальше от всех — окрыляла.

Через миг прозвучало еще более чудесное:

— Номер нужен… м… через полчаса.

Ну и в довершение, после новой короткой паузы:

— Тамир эр Руз.

Кажется, сотрудник отеля впал в шок. По крайней мере следующая пауза длилась очень долго. А потом муж буркнул слова благодарности, сбросил вызов и опять опустил перегородку. Он сообщил водителю адрес и приказал лететь быстрей.

Еще минута, и звуконепроницаемый пластик вернулся на место, а мы вновь остались вдвоем. Тамир убрал коммуникатор и тоже на спинку сиденья откинулся.

Вот теперь я не выдержала — потянулась и коснулась его руки…

Моя ладонь сразу оказалась в обжигающем капкане, а я услышала хриплое:

— Эсми, не надо. Клянусь, еще одно твое прикосновение, и все случится прямо здесь и сейчас.

Тело отреагировало на эти слова яркой судорогой, по коже побежали сладкие мурашки. А губы дрогнули в новой улыбке — когда действуешь на мужчину вот так, это безумно приятно.

Но доходить до крайности действительно не хотелось, поэтому я кивнула и, отвернувшись, уставилась в окно.

Оставалась малость — вытерпеть полчаса полета.

В холл отеля, расположенный на девяносто седьмом этаже одного из небоскребов, мы вошли, как и подобает приличной паре — Тамир крепко держал меня за руку, а я благосклонно улыбалась всем и вся.

Когда добрались до стойки ресепшена и увидели лица персонала, давешняя догадка подтвердилась: сотрудники пребывали в глубоком шоке и, кажется, до последнего не верили, что тот звонок — не розыгрыш.

Полагаю, именно этот момент стал причиной небольшой заминки. Потом Тамиру все-таки протянули планшет с соглашением и мини-терминал для оплаты.

Спустя секунду после того, как главнокомандующий приложил банковскую карту к терминалу, нам отдали электронный ключ, а один из менеджеров вышел из-за стойки и, просияв, сказал:

— Прошу следовать за мной.

Мы от сопровождения, конечно, не отказались — желания искать номер самостоятельно не было. Все так же неторопливо и степенно добрались до зоны лифтов, поднялись на несколько этажей и очутились в маленьком, но очень уютном холле. Дверь здесь была всего одна, наша.

Сотрудник отеля вежливо улыбнулся и сделал шаг в сторону, а Тамир заявил:

— Благодарю. Дальше мы сами.

Навязывать помощь менеджер, конечно, не стал и, пожелав доброй ночи, вернулся в лифт. Когда дверцы закрылись, Тамир крепче сжал мою руку и повел к номеру. Мы по-прежнему двигались очень спокойно, как и положено приличным людям.

Когда подошли к двери, мое сердце резко ускорилось, а тело бросило в жар. С некоторым содроганием я пронаблюдала, как муж прикладывает ключ к считывающему устройству, как дверь номера открывается…

В следующий миг главнокомандующий отпустил мою руку и отстранился, галантно пропуская леди вперед. Я украдкой вздохнула и подчинилась.

Тьма, наполнявшая номер, обожгла, но желания включить свет не возникло, даже наоборот. Эта тьма вносила в происходящее толику очень приятной опасности.

Я сделала несколько шагов и замерла, не оборачиваясь. Не слышала и не видела, но точно знала — Тамир шагнул следом.

А потом лежащий на полу прямоугольник света погас, и в оглушительной тишине раздался характерный щелчок — это блокировка дверного замка сработала. Сердце застучало еще быстрей, а воздуха стало катастрофически мало.

Несколько похожих на вечность секунд, и я ощутила легкое прикосновение к обнаженному плечу. Тамир стоял за моей спиной и… нет, не торопился.

Очень медленно, так, словно боялся спугнуть, он прижался ко мне и поцеловал в шею. Увы, но остаться равнодушной к этому поцелую я не могла — из груди вырвался тихий, но очень красноречивый стон.

Муж шумно выдохнул, а в следующий миг его пальцы скользнули по моим плечам, стягивая тонкие бретели платья. Этого оказалось достаточно, чтобы созданный молодым дизайнером наряд очутился на полу, оставив меня полностью обнаженной.

Теперь уже Тамир застонал, причем настолько волнующе, что я вспыхнула. Но не шевельнулась, предоставляя мужу полную свободу действий…

Еще несколько секунд, несколько предельно интимных прикосновений, и Тамир отстранился, чтобы избавиться от смокинга и рубашки. А затем подхватил меня на руки и понес в глубь номера.

К этому моменту глаза уже привыкли к темноте, но способность видеть ни на что не влияла. Я не воспринимала окружающий мир — я снова была слишком пьяна и трезветь… нет, не собиралась.

Я хотела только одного — закончить начатое прошлой ночью. Главнокомандующий военных сил Риторы это желание разделял…

Когда он аккуратно уронил на огромную, застеленную атласным покрывалом кровать, я непроизвольно выгнулась и ощутила новый прилив совершенно бешеного желания. Следом испытала толику разочарования — Тамиру требовалось время, чтобы избавиться от обуви и остатков одежды. Эта задержка была невыносимой!

Зато дальше… все, никаких преград, никаких помех или препятствий. Единственное — сил на то, чтобы расстегнуть застежки моих туфель, ни у мужа, ни у меня не нашлось, но это так, ерунда…

Важным было лишь то, что происходило здесь и сейчас, в спальне суперлюкса. Наши прикосновения, движения, стоны, поцелуи смешивались в самый немыслимый коктейль.

Я сходила с ума, плавилась и горела. Я даже вообразить не могла, что близость способна подарить такие ощущения. Это было по-настоящему волшебно. Невозможно! И это точно стоило того, чтобы оказаться брошенной у Дворца бракосочетаний, принять предложение незнакомца и стать… леди Эсми эр Руз.

 

Глава 17

Утро началось намного позже обычного. Оно было наполнено ощущением счастья и легкой, очень приятной слабостью. Я потянулась, потом приподнялась и, обнаружив, что мужа рядом нет, нахмурилась. И тут же услышала приглушенный голос из соседней комнаты. Кажется, Тамир по коммуникатору разговаривал.

Возможно, это был повод напрячься, но я, наоборот, расслабилась и откинулась на подушки. А через несколько минут… нет, не услышала, а скорее почувствовала, как кто-то крадется к кровати.

— Доброе утро, — вновь потянувшись и не сумев сдержать улыбку, сказала я.

— Очень доброе, — после секундной заминки отозвался Тамир. Голос прозвучал ласково.

Вот теперь красться муж перестал. Просто добрался до кровати и упал рядом. Из одежды на главнокомандующем были только боксеры, и это вызвало новую улыбку. А еще заставило подтянуть одеяло повыше — так, на всякий случай. Ведь на мне, в отличие от мужа, ничего, даже браслета и сережек не имелось.

— Как спалось? — спросил Тамир мягко.

Я не ответила — тут и без слов понятно. А Тамир придвинулся, чтобы обнять одной рукой и подарить легкий поцелуй в губы.

Потом сказал:

— Я связался с риелторами и запросил договор на покупку той, второй квартиры. К вечеру документы будут готовы, и вечером же смогу оплатить счет.

Мм-м… Что?

Слова вызвали шок. Не сильный, но все-таки. Мужу эта реакция определенно понравилась, и он почти сразу продолжил:

— Если все пройдет нормально, то уже завтра вызовем клининговую компанию, а как только квартиру приведут в порядок, сможем заселиться.

Увы, но шок не прошел. Клининговая компания — это, разумеется, прекрасно, но…

— Тамир, ты шутишь? — выдохнула я.

Главнокомандующий промолчал. Он буквально наслаждался моим замешательством, но ничего обидного в таком отношении не было. Более того, меня ситуация порадовала, просто я не предполагала, что решение будет принято так быстро. И еще…

— Вторую? Это которая в минимализме? Но почему?

Тамир неуловимо посерьезнел…

— А ты хотела первую? У меня создалось впечатление, что вторая понравилась больше.

Я чуть нахмурилась, потом призналась:

— Но тебе самому первая точно ближе.

— Да? — отозвался муж.

Он не сказал, но стало ясно — «ему самому» совершенно без разницы. И это чуть-чуть удивило, хотя, если вдуматься, повода для удивления все-таки не было. Если человек, обладая средствами и возможностями, частенько ночует на диване в собственном кабинете, то стиль интерьера — действительно последнее, что ему важно. Тут речь о других, не связанных с мебелью и расцветками стен вещах.

— Эсми, если ты против, то могу перезвонить и сказать, чтобы готовили первую, — вырвал из размышлений Тамир. — Или еще варианты посмотрим?

— О нет… — простонала я.

Тамир глянул удивленно, пришлось пояснить:

— Учитывая вкусы твоего адъютанта, мне даже вообразить страшно, что там за варианты. Боюсь, если увижу все, то никогда ничего не выберу.

Муж тихо рассмеялся и снова потянулся с поцелуем. И я на ласку ответила, но когда Тамир отстранился, новый вопрос задала:

— Дорогой, ты уверен? В смысле, ты уверен, что не хочешь возвращаться в поместье?

Настроение главнокомандующего просело на пару пунктов, но ответил он сразу:

— Да, Эсми. Уверен.

— Тамир, если это из-за меня…

Муж отрицательно качнул головой, прерывая попытку оправдаться.

— Дело не в тебе. Просто смысла и дальше жить в поместье я не вижу. — Он заметно поморщился, потом добавил: — Вообще, нам следовало съехать сразу. Решение остановиться в родовом гнезде было ошибкой.

Я шумно вздохнула и вновь откинулась на подушки. Муж опять-таки не сказал, но все его интонации четко свидетельствовали: наш переезд — вопрос решенный, и обсуждать его бесполезно. Вот только события минувшего вечера бросали на происходящее некоторую тень, и я не могла не заметить:

— Полагаю, Диларе будет не очень приятно…

Зря. Нет, реально зря сказала. Тамир моментально посуровел и припечатал:

— Мама перегнула.

Эта реплика дискуссии не предполагала, а желания портить мужу настроение не было и в помине, однако смолчать я опять-таки не могла.

— Тамир, — начала осторожно, — не злись. Вчера леди Дилара очень мне помогла. Пока тебя не было, именно она знакомила меня с вашей знатью и опекала в течение всего приема.

Муж словами… нет, не проникся. А я вздохнула и продолжила:

— Все было хорошо. Мы прекрасно ладили. Но потом подошла Зария и сказала про контракт. Причем сделала это намеренно, точно зная, как Дилара отреагирует. Полагаю, если бы ты предупредил родных о том, что…

— Эсми, — перебил Тамир, и я действительно замолкла.

Тоже нахмурилась, чтобы услышать через миг:

— Да, возможно, мне следовало предупредить родных о контракте, но сути произошедшего это не меняет. Мама перегнула. Причем не в первый раз.

Невольно вспомнились предыдущие нападки свекрови, но согласиться с категоричностью мужа я все равно не смогла. А Тамир добавил:

— Я рад, что ты защищаешь Дилару, но давай оставим эту тему? Мне нужно немного времени, чтобы остыть. Сейчас я слишком зол.

Я подумала и кивнула. И улыбнулась, потому что лежащий рядом мужчина был не только раздражен, но и очень-очень хорош.

Взгляд сам, совершенно непроизвольно, скользнул по обнаженному рельефному торсу, задержался на кубиках пресса и вернулся к весьма выразительным бицепсам. Этот интерес незамеченным не остался — на губах Тамира опять улыбка вспыхнула, а в глубине серых глаз заплясали лукавые искорки.

Поймав взгляд мужа, я попробовала разыграть невинность — мол, никуда не смотрела, ничем не интересовалась. Только провести главнокомандующего оказалось совсем непросто — через пару секунд он начал целеустремленно стягивать с меня одеяло.

Намерения Тамира были ясны и вызвали прилив безумно приятной слабости. Но…

— Но ты же не поклонник, — не сдержавшись, поддела я.

Муж на мгновение замер, а потом склонил голову набок и ответил:

— Кажется, раньше я чего-то в этом процессе не понимал…

Учитывая повадки Тамира, я даже не рассчитывала, что этот день проведем вместе. Думала, муж снова умчится на службу, в намерении допросить пойманных диверсантов, или промотивировать подчиненных на более активный поиск последней, четвертой группы, например.

Но главнокомандующий остался, и лично мне виделся лишь один мотив. Мотив, не похихикать над которым было совершенно невозможно. Да-да, новый взгляд мужа на, как он изволил выразиться, «процесс»!

Заметив это веселье, Тамир, конечно, поинтересовался, а узнав причину, выдал чудесное:

— Эсми, я не отрицаю, но поверь… я бы в любом случае остался. Я, разумеется, трудоголик, но не до такой степени…

Я в это признание не поверила и продолжила хихикать. Тамир отнесся к подобной реакции с толикой снисхождения и переубеждать не стал.

А после обеда… После обеда случилось закономерное. Нет, ничего плохого — просто в номер часть наших вещей из родового поместья семейства эр Руз привезли. Глупо, но факт — глядя на выстроенные в ряд чемоданы, я чуть-чуть расстроилась. Просто реакцию Дилары представила, и вот.

Только желания снова пристать к мужу с этой темой не возникло. Я предпочла направить энергию в иное русло — занялась пусть частичной, но все-таки распаковкой вещей. Ни на секунду не сомневалась, что квартира будет готова в срок, но вероятность переезда через три дня была все-таки нулевой. Да и смысл торопиться, если суперлюкс на неделю оплачен?

Чемоданы собирали, разумеется, слуги. Более того, как мне удалось выяснить, ни с матерью, ни с другими домашними Тамир вопрос нашего «побега» не обсуждал. Он отдал распоряжение старшей горничной, и тем удивительней было обнаружить именно необходимые вещи. Собственно, те самые, которые я бы сама, будь такая возможность, в чемоданы сгрузила.

Отдельная приятность — кроме белья, обуви и прочей одежды, слуги упаковали актуальную косметику. А еще мою кредитку и гаджеты передали…

Разблокировав коммуникатор, я тут же обнаружила с десяток пропущенных вызовов от Марка. Пришлось перезвонить, чтобы узнать — дизайнер посмотрел кадры с приема и жаждет похвалы.

Я, разумеется, похвалила. Потом еще раз, и еще… А когда он спросил о дате примерки второго платья — того самого, которое к следующему приему готовил, немного стушевалась и пообещала сказать чуть позже. Просто возникло одно подозрение…

Закончив разговор с Марком, я обратилась к Тамиру, и подозрение оправдалось.

— В ближайшее время никаких светских мероприятий, — морщась, сказал муж. — Только на последний прием сезона сходим, и все.

Я такому решению порадовалась, однако прежде, чем успела эту радость озвучить, услышала:

— Но если ты хочешь, то мы, конечно…

— Нет, — спешно перебила я. — Не хочу!

Я действительно не хотела и мысленно поблагодарила Араю с Сацалией за вмешательство. Ведь именно инцидент в доме ри Крамов заставил Тамира изменить точку зрения.

Эта новость значительно улучшила и без того чудесное настроение. А когда мы, по наводке того же Марка, включили галавизор, меня пробило на смех.

Клянусь, до сего момента я свято верила в благоразумие риторской прессы, но… В общем, по всем каналам галавидения планеты шли кадры нашего с Тамиром общения. Те самые, когда мы никого и ничего, кроме друг друга, не замечали.

Главнокомандующему такой взгляд на ситуацию понравился. Он, как обычно, сдерживался, но я-то видела — Тамир рад. И тут снова вопрос благоразумия риторской прессы возник. В частности, появилась догадка — ведь знали, поганцы, что транслировать…

Только заморачиваться я все-таки не стала. Понаслаждалась кадрами своей неадекватности и вернулась к распаковке вещей.

А уже вечером еще один эпизод случился. И как отнестись к нему, я действительно не знала…

Желания спускаться в один из ресторанных залов отеля ни у меня, ни у Тамира не имелось, поэтому мы заказали ужин в номер и ничуть не удивились, услышав через некоторое время звонок в дверь.

Тамир тут же отправился открывать, а я продолжила валяться на застеленной кровати — муж обещал позвать, когда сервируют стол.

Однако оклик прозвучал гораздо раньше, всего через пару минут. Это вызвало некоторое недоумение, и я, разумеется, встала, чтобы проследовать в совмещенную с прихожей гостиную.

Дальше был новый виток недоумения… Просто вместо официанта с заставленной тарелками тележкой на пороге номера обнаружились посыльные. Двое с заметным трудом удерживали огромнейшую корзину белых роз, а третий сжимал в руках крупную, обтянутую темным бархатом шкатулку.

Вдобавок к этому — Тамир. Он стоял возле переговорной панели и смотрел на меня с некоторым подозрением…

— Что? — обратилась к мужу я.

Вот только после этого главнокомандующий махнул рукой, позволяя посыльным внести и опустить корзину на пол. И протянутую ему шкатулку забрал…

Я тоже отмерла — приблизилась, а едва посыльные покинули номер, шагнула к корзине и вынула закрепленный между тугими бутонами конверт.

Удивительно, но в следующую секунду конверт у меня отобрали, причем довольно нагло. Лишь теперь я догадалась — кто-то определенно приревновал.

Это стало поводом для очень широкой улыбки, но…

— Не смешно, — тут же отозвался Тамир. И добавил после паузы: — Эсми, я не против твоих фанатов, но вот таким… — главнокомандующий тряхнул сперва коробкой, в которой точно что-то ювелирное лежало, затем конвертом, — буду что-нибудь отрывать.

Все, я не выдержала. Расхохоталась в голос!

А парой минут позже, после того как Тамир вскрыл конверт, веселье на новый виток пошло. Правда, теперь к нему добавилась толика напряжения. Просто выяснилось, что подарки — от Ксанроса.

Император Риторы поздравлял со свадьбой и извинялся за то, что поздравления эти немного запоздали. Заодно выражал радость по поводу нашего знакомства и моего прибытия на планету вообще.

И все бы хорошо, но ведь кроме слов и цветов была коробка… На подложке из пурпурного атласа лежало массивное бриллиантовое колье. Созвучное браслету и серьгам, в которых я на приеме у ри Крамов красовалась.

После того как Тамир открыл коробку, мое веселье схлынуло, а напряженность, наоборот, возросла.

— Как это понимать? — спросила я тихо.

— Думаю, вывод здесь только один, — со вздохом отозвался Тамир.

Однако торопиться и озвучивать его не стал. Вместо этого отправился в спальню, чтобы взять коммуникатор и позвонить дяде. А я осталась в гостиной… Мне предстояло вдоволь налюбоваться невероятным букетом и встретить официанта.

Ну а чуть позже, когда сели за сервированный стол и пригубили разлитое по бокалам вино, муж поморщился и озвучил «итоги» разговора по коммуникатору…

— Эсми, дядя редко говорит прямо, поэтому о некоторых его взглядах и планах можно лишь догадываться. Но в том, что ты ему понравилась, сомнений нет. И наш с тобой брак дядя точно одобрил.

— Но если так, то… — начала я и осеклась. Впрочем, слов тут и не требовалось — и без них понятно.

Муж заметно скривился, потом кивнул и подтвердил вслух:

— Да. Судя по всему, в гонке за трон я по-прежнему участвую.

Стало неуютно. С одной стороны, мне явно стоило радоваться, ведь вопрос наследования был главным камнем преткновения между мной и семьей. А с другой, вспомнились внуки Ксанроса, извлеченный из глубин архивов ролик и стервозная Зария…

Без воспоминаний о собственной жизни тоже не обошлось. Многие убеждены, что статус звезды — одно сплошное удовольствие, но в действительности все не совсем так. Чем выше летаешь, тем больше у тебя недоброжелателей, которые жаждут спустить на землю. Чем ты ярче, тем больше вероятность получить удар в спину. Чем перспективнее, тем активнее попытки задушить талант в зародыше. Не все, но очень многие стремятся растоптать и уничтожить…

И если в работе я к подобному уже привыкла, то здесь…

Ведь у противников потенциального императора целой планеты ресурсов и возможностей гораздо больше. Равно как и злости.

— Боюсь, это может вылиться в неприятности, — сказала я.

Тамир спорить не стал. Выдержал долгую паузу и ответил:

— Разберемся.

В том, что муж разберется, я не сомневалась. Тем не менее испытала жгучее желание попросить его… сделать как-нибудь так, чтобы Ксанрос от своих планов все-таки отказался.

Но… Тамир уже пробовал — это во-первых. Во-вторых, а имею ли я право просить о подобном?

Да, муж точно не в восторге от перспектив, однако он служит своей Родине. И если Родина в лице Ксанроса говорит «надо», то мое вмешательство неприемлемо. В этой ситуации мне остается только одно — поддерживать и… не ныть. Чтобы у Тамира не было поводов для сомнений. Чтобы он мог действовать здраво, не оглядываясь на эмоции второй половинки.

В общем, да… Да, желание разныться я в себе убила.

А придушить любопытство даже не пыталась, в итоге задала закономерный вопрос:

— И все-таки, что не так с сыновьями и внуками? Каких таких интеллектуальных и моральных качеств им не хватает? Почему Ксанрос рассматривает как наследника тебя?

Тамир отвлекся от тарелки, подарил усталый взгляд.

— Было несколько неприятных эпизодов, — помедлив, сказал он. — Несколько выпадов, направленных против императора и системы в целом. Итоги расследования этих эпизодов находятся под грифом «секретно», но так как ты теперь тоже вовлечена…

Главнокомандующий отложил нож и потянулся к бокалу. А пригубив вино, продолжил:

— Расследование доказало вовлеченность в эти эпизоды прямых наследников Ксанроса. Их роль была минимальна, но сам факт участия в чем-то подобном совершенно неприемлем. Причем вначале отличились сыновья, а спустя пару десятилетий ту же ошибку допустили Визр, Ронтан и Кьер.

— А вчера, на приеме… с Ксанросом кто был? — нахмурившись, уточнила я.

— Визр и Кьер, — пояснил визави.

Я снова нахмурилась. Сначала сыновья, потом внуки? И именно после того, как вскрылась проблема с сыновьями, император решил оставить Дилару в седьмом Доме?

Впрочем, это не слишком важно. Куда интереснее другое…

— Что за эпизоды? В чем их суть?

— В первом случае была организация народных волнений на одной из колониальных планет. Это происходило еще до моего рождения, но материалами дела я, разумеется, интересовался.

— И? — подтолкнула я.

— Целью организаторов было отделение колонии от Риторы и возведение ее в статус самостоятельной планеты.

Я не могла не удивиться. Отделение колонии? Но…

— Но при чем тут наследники? Им же совершенно невыгоден такой исход.

— Это на первый взгляд, — парировал Тамир. — Но если присмотреться, то можно увидеть гораздо больше.

Я застыла, требуя пояснений. И муж действительно пояснил, правда, с некоторой неохотой…

— Колония отдана под сельскохозяйственные нужды и является условно убыточной. То есть потеря как будто невелика. А выгода в том, что статус самостоятельной планеты открывает вход для корпораций, которые, как ты знаешь, очень влиятельны и при случае могут оказать серьезную поддержку. Плюс вопрос репутации. Ритору на тот момент не очень жаловали, а Ксанрос был персоной нон-грата на ряде планет Альянса. Демонстрация того факта, что не все члены правящей семьи разделяют взгляды императора, могла открыть некоторые двери. Поднять статус потенциальных наследников в глазах галактического сообщества.

Стыдно признать, но ответ немного огорошил. Мне потребовалось несколько минут, чтобы переварить сказанное и понять — да, какая-то выгода тут есть. Вот только…

— Это все равно предательство, — констатировала я. — Неужели принцы этого не сознавали?

Тамир пожал плечами.

— Видимо, считали, что выгода больше возможных последствий, — сказал он. — И совершенно не верили в то, что их поймают.

Муж замолчал, а я задумалась снова. И продолжила рассуждать уже вслух…

— Колония — балласт. Однако корпорации какие-то перспективы увидели. Значит, возможность извлекать из планеты прибыль все-таки имеется…

— Возможность есть всегда, — отозвался заметно повеселевший Тамир.

Я почувствовала себя лузером. Просто уж в чем, а в экономике действительно не разбираюсь. Но тут, кажется, даже младенцу ясно — если существует какое-то предприятие и оно убыточно, то его можно… ну хотя бы попробовать сделать прибыльным.

— Если сельское хозяйство не выгодно, то можно добавить какое-то производство, — осторожно начала я. — Или открыть планету для вынужденных переселенцев. Или, если климат позволяет, попытаться устроить курорт. Это, разумеется, требует большой работы и определенных вложений, но…

И все-таки я осеклась. Просто в самом деле очень мало в подобных вещах понимаю.

— Ты рассуждаешь совершенно правильно, — подбодрил Тамир, однако я не впечатлилась.

Замолчала, чтобы вернуться к недоеденному салату и услышать через пару минут:

— Ксанрос не любит обсуждать подобные вещи. Однако на эту тему мы говорили. По моим выводам, факт предательства задел дядю гораздо меньше, чем нежелание увидеть перспективы.

— То есть если бы сыновья обратились с какими-то рационализаторскими предложениями…

— Да, — подтвердил Тамир, и я опять замолчала.

Снова ушла в себя, чтобы попробовать сопоставить сказанное и найти некоторое несоответствие.

Неспособность увидеть перспективу для Ксанроса важнее предательства? Но если император Риторы настолько рационален, то…

— Почему эта планета убыточна? — спросила я.

Тамир подарил очередную улыбку. Возникло ощущение, что сейчас, как обычно, попробует с темы соскочить, но он все же сказал…

— Мы можем вывести колонию в плюс, это несложно. Проблема в том, что там довольно серьезные месторождения редких элементов. Любое развитие, любая застройка — это риск того, что о месторождениях станет известно, в том числе Альянсу. А это уже чревато неприятностями, причем большими.

— Получается, вы содержите эту планету ради того, чтобы однажды воспользоваться ее запасами?

Муж неохотно, но кивнул. А я…

— Почему наследники Ксанроса об истинном положении дел не знали? Почему император им не сказал?

— А почему ты не сказала мне о том, что тебе покровительствует Стиритт Ларн? — парировал муж.

Я… нет, не стушевалась, но почти. И хотя вопрос был риторическим, ответила:

— Мои отношения со Стириттом не имеют никакого отношения к нашему браку. К тому же… — Я тяжело вздохнула и, невзирая на то, что признаваться очень не хотелось, продолжила: — Уровень доверия… У меня не было уверенности, что стоит говорить об этой дружбе.

Честно? Я ждала какого-то всплеска возмущения, но Тамир среагировал очень спокойно. Сделал новый глоток из бокала и сказал:

— Ксанрос руководствовался такой же логикой.

Мне потребовалась пара минут, дабы определить — нет, муж не злится. А потом я решилась напомнить:

— А что с внуками?

— Там ситуация несколько иная, но смысл тот же. Попытались перепрыгнуть через голову императора. Заработать баллы на политической арене.

Я ответом не удовлетворилась и вновь вопросительно посмотрела на Тамира.

— Визр, Ронтан и Кьер влезли в интригу, направленную против Ксанроса, — пояснил Тамир. — В информационный скандал, призванный показать, что действующий император со своими обязанностями уже не справляется.

Это был новый повод для удивления…

— Информационный скандал? А разве на Риторе они возможны?

— На Риторе возможно все то же, что и на других планетах, — отозвался главнокомандующий. — Но мы работаем в этом направлении.

Слова вызвали невольную улыбку. И если с перечисленными наследниками все было ясно, то в том, что касается остальных…

— Визр, Ронтан и Кьер — не единственные, — вспоминая данные из сети, сказала я. — А что с остальными? Тоже что-то натворили?

— Ты слышала о таком понятии, как «гнилая ветвь»?

— Да, но…

Я снова непроизвольно нахмурилась и даже хотела поспорить, но все-таки промолчала. Просто представила себя на месте Ксанроса и поняла — после предательства одних я бы тоже в дееспособности остальных усомнилась.

Впрочем, главного вопроса это не отменяло…

— Но ты сам считаешь отпрысков Ксанроса вполне достойными, — напомнила о давнем разговоре я. — Почему?

Тамир пожал плечами, а его ответ… Ну, на мой взгляд, он прозвучал довольно легкомысленно:

— А почему нет?

И после паузы:

— Эсми, от ошибок не застрахован никто, и где гарантии, что человек, признанный лучшим кандидатом, не ошибется в дальнейшем? Истории известно много случаев, когда именно лучшие приводили планеты к краху. К тому же власть императора не безгранична. Кроме императора есть еще парламент, кабинет министров, советники. Они не позволят вести невыгодную политику. Более того, имея такую команду, практически любой с управлением планетой справится.

Последнее точно было преувеличением, но спорить я не стала. Вообще о другом подумала.

— Хорошо. Достойных наследников много. А если бы ты знал, что ты один-единственный, что кроме тебя доверить Ритору некому. Ты бы решился пойти против воли Ксанроса и сделать предложение Зарии?

Тамир задумался на мгновение и кивнул. Я же уставилась удивленно и, конечно, спросила:

— Но почему?

— Потому что всему есть предел, Эсми. И я очень не люблю чувствовать себя инструментом в чужих руках.

— Но… — вновь начала я и тут же замолчала. Просто пришла к выводу, что эти выяснения бессмысленны.

А муж словно мысли прочел…

— Если бы я являлся единственной надеждой Риторы, то все равно бы поступил так, как поступил, — сказал он. И добавил после короткой паузы: — Я бы все равно на тебе женился, Эсми.

Ответ стал новым поводом для удивления. Все понимаю, но это…

— Это был бы самый легкомысленный поступок из всех, — выдохнула я.

— Подчас интуитивные решения — самые лучшие, — парировал Тамир. — В данный момент я лишний раз в этой истине убеждаюсь.

Он отсалютовал бокалом, а я немного смутилась. А когда волна смущения схлынула, еще один, последний вопрос задала:

— Ты сказал, Ксанрос являлся персоной нон-грата на ряде планет Альянса. Почему?

— И являлся, и является… — продолжил удивлять муж.

Я уставилась выжидательно, а главнокомандующий подарил мимолетную улыбку и пояснил:

— Дядя относится к той категории политиков, которые ставят интересы собственной планеты превыше всего. А такой подход многим не нравится. Он не очень выгоден для посторонних.

Вот теперь я тоже улыбнулась и вспомнила о том, что до сих пор не решила вопрос с подданством. После такого признания подданство Риторы стало гораздо привлекательней.

 

Глава 18

Переезд в квартиру, как я и ожидала, отложился на несколько дней. Во-первых, клининговая компания слезно просила больше времени на уборку, а во-вторых, покидать отель нам с Тамиром не очень-то хотелось.

Нам было хорошо. Причем настолько, что муж даже о последней группе диверсантов, кажется, забыл. Я о делах тоже не вспоминала. Просто жила. Просто наслаждалась уединенностью и новым поворотом в наших с Тамиром отношениях.

Три дня, прошедшие с момента заселения, мы провели… ну фактически в постели. Не то чтобы каждая минута была посвящена интиму, но желания выбираться куда-либо совершенно не имелось. Правда, длиться вечно эта идиллия не могла, и утром четвертого дня муж таки умчался на службу.

Он улетел на «акуле», которую перегнал к отелю один из приближенных офицеров. А я… посмотрела на список дел, забитый в планшет, и, невзирая на то, что Нэйт и Грум были готовы явиться по первому зову и сопроводить куда угодно, решила полениться еще денек. А почему нет?

С этой мыслью я завалилась на уже застеленную кровать и жестом активировала галавизор. Потом принялась перелистывать каналы в поисках чего-нибудь интересного.

И действительно нашла…

Я натолкнулась на уже знакомые кадры с приема у ри Крамов. Только на сей раз их транслировал не внутренний, риторский, а один из общих каналов Альянса.

Данный момент вызвал удивление и заставил продолжить исследование «эфира». Через пять минут стало ясно — мы с Тамиром опять в топе. На новость номер один не тянем, но в десятку попадаем точно.

Как отнестись к подобному вниманию, я, честно говоря, не знала. С одной стороны, было странно, с другой — чуточку смешно. Просто комментарии, которые давали репортеры и ведущие новостей, были весьма забавными. Мол, вы только посмотрите, что эти двое творят! А эр Руз-то совсем голову потерял! И — да, это точно любовь!

Комментарии действительно веселили, только насладиться ими я не успела. Меня отвлек писк коммуникатора — пришлось встать и прогуляться до столика, на котором и коммуникатор, и планшет бросила.

А взглянув на экран гаджета, замерла в легком неверии. Просто там имя бывшего высветилось.

Что? Мне реально звонит Джун?

Желания отбросить коммуникатор не возникло. Впрочем, немедленно нажать на кнопку приема тоже не захотелось. В течение нескольких секунд я стояла и продолжала таращиться на экран. Потом все-таки решилась, ответила…

— Да, — сказала нейтрально.

На том конце невидимого провода повисло молчание — кажется, кто-то уже не верил, что отреагирую на вызов, и слегка растерялся.

Только после значительной паузы я услышала:

— Привет, хорошая моя. Как поживаешь?

На голос Джуна я отреагировала… странно. Меня будто разрядом тока ударило. Только это была не страсть, нет…

Просто вот эти дурашливые интонации вызвали четкое отторжение. Ну и обращение… Раньше оно воспринималось нормально, но теперь заставило поморщиться. Хорошая? Моя? А ничего, что мы с некоторых пор совершенно чужие люди? Зачем разговаривать со мной в подобном ключе? К чему такая фамильярность?

Тем не менее цепляться я не стала. Проглотила комок внезапной неприязни и ответила:

— Замечательно поживаю. Лучше всех.

Предполагаю, что Джун улыбнулся. Одной из своих многочисленных нарочито-бодрых улыбок. Еще через миг я услышала сладкое:

— Хорошая моя, а можешь переключиться на планшет или стационарку? Ужасно по тебе соскучился. Жутко хочу увидеть.

Вот теперь я не поморщилась, а скривилась! Любовь бывшего к видеосвязи по-настоящему вымораживала!

Просто он всегда, независимо от обстоятельств, местоположения и занятости, просил меня переключиться на видеосвязь!

И любил потрепаться ни о чем! И никакие мои авралы его не останавливали!

Впрочем… отказывать я не стала. Выдохнула, гася вспышку злости, и действительно перенаправила вызов на планшет. Тут же активировала встроенную камеру и вернулась к кровати. Я пришла к выводу, что посмотреть на Джуна в последний раз — это правильно, это нужно.

Посмотреть и забыть!

Экран планшета мигнул, и моему взору предстал он — тот, кого Лейла очень метко прозвала хануриком. Не тощий, но худой. С длинными, замученными постоянными окрасками волосами, с парой специально наращенных резцов и разноцветными линзами в глазах.

Когда я увидела линзы, захотелось швырнуть планшет в стену. Просто они тоже бесили. Я ненавидела этот медицинский пластик всем сердцем!

— Ой, малыш, а ты чего такой злой? — донеслось из динамика. В голосе Джуна прозвучало искреннее участие, которое…

Так. Стоп.

Я напомнила себе о том, что Джун — уже бывший. Что этот разговор — последний, потому что других точно не будет. После этого махнула рукой, приглушая звук галавизора, и, забравшись на кровать, села. Установила планшет напротив себя и растянула губы в самой широкой улыбке.

Смысл своей излишне бурной реакции тоже осознала. Я очень четко поняла: все то, что взбесило сейчас, в действительности бесило всегда. Только раньше я отказывалась признавать эти реакции. Душила их! Потому что любимому человеку нужно прощать. Не все, но вот такие маленькие причуды — точно.

— Я не злая, — сказала мягко. И добавила: — Все хорошо.

— Точно? — делая «бровки домиком», уточнил Джун.

Явно хотел услышать «нет», но я кивнула. Тут же встречный вопрос задала:

— А как поживаешь ты?

О моей злости бывший моментально забыл и расплылся в улыбке. Только глаза какими-то грустными остались. Или проблема не в глазах, а в линзах?

— Хорошо, — отозвался Джун.

Я вновь кивнула и с некоторым удивлением поняла, что спросить больше не о чем. То есть мне не интересно. Совсем! Даже о причинах, по которым он во Дворец бракосочетаний не явился, знать не хочу.

Зато у Джуна вопросы нашлись…

— Как тебе Ритора? — когда молчание затянулось, поинтересовался бывший. — Как муж?

— Замечательно, — ответила я.

И опять-таки все. Ни малейшего желания поддержать разговор! В смысле… я бы, наверное, хотела, но не могла. И мне было глубоко плевать, что такое поведение выглядит не слишком вежливо.

— Рад за тебя, — после короткой паузы сказал Джун. — Ты заслужила.

Да? Ну надо же!

— И вы классно смотритесь вместе, — продолжил собеседник. — Реально суперская пара. Вот такая…

Он показал большой палец, а я невольно покосилась на галавизор. Классно смотримся вместе? Ну-ну.

Интересно, если Джун так рьяно следит за моей жизнью, то почему он после первого ролика — ну того, где записи с уличных камер показывали, — не позвонил? Или тогда его все устраивало? А теперь, когда всему Альянсу продемонстрировали наше счастье, задело?

— Джун, почему ты не пришел на регистрацию? — все-таки спросила я.

Бывший неожиданно усмехнулся, ответил через миг:

— Про это у своих дружков спроси.

Я замерла. Но прежде чем успела осознать и нахмуриться, Джун засмеялся. Правда, довольно нервно.

И выпалил:

— Да шучу я! Шучу! Расслабься, хорошая моя… Дело в том, что…

Джун действительно начал что-то объяснять, но я не слушала. Просто шутка… с одной стороны, она была полностью в духе бывшего — он всегда идиотский юмор уважал. А с другой — кое-что задело. Интонация, вложенная в слово «дружки», была слишком… настоящей. Ну и еще один момент — люди, способные надавить и заставить поступиться собственными желаниями, в моем окружении все-таки имелись. Причем обитали именно на Занрисе.

Это стало поводом напрячься еще сильней и внимательно уставиться на Джуна. Пока бывший нес какую-то чушь, вспоминал что-то из нашего совместного прошлого и привычно соскальзывал в сторону демагогии, я пыталась обнаружить на его лице следы побоев.

Однако ничего подобного и в помине не было, скорее наоборот. Джун выглядел каким-то отдохнувшим и… откормленным, что ли.

Последнее вызвало недоумение. Впрочем, тут все недоумение вызывало. Только требовать объяснений я не стала — увы, но говорить по делу Джун не умеет. Он из тех, кто для начала изнасилует в мозг, и только потом, может быть, скажет.

В итоге я шумно вздохнула и попросила:

— Джун, хватит.

Не думала, что меня услышат, тем не менее собеседник в самом деле замолчал. А я улыбнулась! Широко, лучисто и не слишком искренне. Потом добавила:

— Я рада, что у тебя все в порядке.

Бывший хмыкнул и состроил гримасу, которая непрозрачно намекала: я улыбаюсь, но все не так хорошо. И мне очень хочется, чтобы ты это «нехорошо» увидела!

Но я намек проигнорировала, а вот проигнорировать чувство вины, которое в глубине сердца вспыхнуло, оказалось трудней. Тем не менее я справилась и продолжила:

— Прости, но у меня не так много времени.

Ответ Джуна… В общем, ничего другого я и не ждала!

— Ну ладно тебе, — с подчеркнутой обидой протянул он. — Неужели не найдешь полчаса на разговор со старым… другом?

Очень хотелось сохранить лицо, но меня перекосило. Ну да! Что такое полчаса для того, кто постоянно сидит в социальных сетях и режется в игры? Для того, кто получает удовольствие от пустых разговоров? Для того, кто…

Так. Опять-таки стоп. Здесь и сейчас раздражаться поздно. Мне следовало думать об этом раньше, когда мы встречались.

— Прости, — повторила я. Даже руками развела, чтобы свое бессилие подчеркнуть. — Но у меня вал работы. Я перевожу студию на Ритору и…

— Малыш… — буквально проканючил Джун.

Желание разбить планшет я в себе задушила. Выдавила новую улыбку и снова развела руками. Но бывший не проникся.

— Эсми, ты…

— Джун, хватит. — Все, моя вежливость закончилась. — У меня действительно много работы. Я рада, что ты в порядке, но смысла продолжать разговор не вижу. Мне пора. Серьезно.

Собеседник замер на миг, а потом… очередную нарочито-бодрую улыбку выдал. Улыбку, которая прямо-таки кричала: ты виновата, Эсми! Ты обязана выслушать все мои фантазии и мысли, а ты предпочитаешь пойти и заняться какой-то ерундой. Какой-то глупой работой!

Я ловила такие улыбки тысячи раз, и сегодня подобный взгляд на мой труд бесил особенно сильно. Тем не менее я сказала миролюбиво:

— Еще созвонимся.

— Ну да, — после очередной короткой паузы хмыкнул Джун.

Он знал, и я знала, что других звонков не будет. Только меня ложь не тяготила, даже наоборот. Когда Джун махнул рукой и отключился, я почувствовала облегчение. И тут же упала на подушки, давая себе возможность успокоиться, унять эмоциональную бурю.

А через несколько минут снова села и, подхватив планшет, открыла браузер — мне хотелось взглянуть на страницу Джуна в социальной сети. Почему? Нет, в тот момент я не понимала. Но где-то на грани сознания маячила мысль, что это необходимо, что чего-то я в прошлый раз не заметила.

Экран мигнул, открывая нужный ресурс, и я погрузилась в чтение. Кажется, прошла вечность, прежде чем смогла заметить. Записи Джуна… На протяжении последних недель на его странице не было ничего, кроме репостов. А все отправленные Джуном комментарии состояли из… смайлов?

Я непроизвольно нахмурилась и внимательно уставилась на последний постинг. Он был «авторским» — то есть Джун не репостил, а писал сам. Да и комментарии не только встроенные символы содержали. Это подвело к выводу — чудится или последние недели страницу вел не он?

Момент добавил красок реплике про «дружков», и я, посомневавшись с пару секунд, отправилась за коммуникатором. Потом нашла нужный контакт и, нажав на кнопку вызова, поднесла коммуникатор к уху.

И тут же услышала теплое:

— Эсми?

— Привет, Алс, — ответила я. — Как поживаешь?

— Неплохо, — отозвался… нет, не друг, но почти. И добавил радостно: — Поздравляю со свадьбой!

— Спасибо. — Я, вопреки всему, улыбнулась. Просто в голосе Алса столько искренности прозвучало.

А собеседник новый вопрос задал:

— Как тебе на Риторе? Не обижают?

Я подумала и промолчала. И предпочла перейти к делу.

— Алс, скажи, ты ни в чем не хочешь мне признаться?

Повисла пауза. Недолгая, но выразительная. Потом Алс сказал весело:

— Я? Мм-м… а в чем?

Все. Вот теперь сомнений не осталось. Тем не менее я озвучила:

— Джун. Он исчез накануне свадьбы, и мне интересно, ты какое-либо отношение к этому исчезновению имеешь?

— Мм-м… ну как тебе сказать…

— Честно! — перебила я.

Алс шумно вздохнул и снова паузу взял. Но в итоге все же ответил:

— Эсми, ну а что мне оставалось? Сидеть и смотреть, как ты ломаешь собственную жизнь?

Веселья в голосе собеседника поубавилось, зато теплота и искренность никуда не делись. Это вызвало непроизвольный прилив симпатии. Впрочем, утверждать, что дело в одних лишь интонациях, не возьмусь.

— Эсми, давай начистоту? — продолжил Алс. — Твой выбор был ошибкой, и все это понимали. А ты упрямо шла вперед и признавать очевидное отказывалась. Твоя целеустремленность превратилась в глупость, и смотреть на это спокойно я не мог. Поэтому, когда всплыла информация о свадьбе, я сделал то, что сделал.

— Но как ты про свадьбу-то узнал? — прикрыв глаза, простонала я.

— Как… — В голосе Алса прозвучали ворчливые нотки. То есть признаваться точно не хотел, но и я отступать не желала.

Через несколько секунд обоюдного молчания хозяин крупнейшей охранной компании Занриса сказал:

— Четыре месяца назад, после очередного вброса желтой прессы про твою личную жизнь, я установил за Джуном наблюдение. А когда парни сообщили, что это чм… хм, извини, этот человек купил смокинг, я обратился к друзьям, у которых есть доступ к государственным базам данных. Вот так и выяснилось, что в одном из Дворцов бракосочетаний назначена церемония.

— И ты решил, — начала я, но запнулась. И спросила конкретнее: — Так что ты с ним сделал?

— Я был не один, — пытаясь то ли смягчить, то ли отмазаться, признался Алс. — В том, что касается Джуна… мы его немного похитили.

— Немного?!

Собеседник от моего изумления отмахнулся, продолжил:

— Мы забрали его вечером, накануне свадьбы. Отвезли куда надо, но поверь — содержали в очень хороших условиях. Почти как на курорте.

В памяти тут же всплыл отдохнувший вид бывшего, и я тихонечко застонала. А Алс заметно посерьезнел, сказал:

— Эсми, понимаю, что такое вмешательство — перебор, но и ты пойми, оставаться в стороне я не мог. Я хотел дать тебе время и возможность посмотреть на ситуацию еще раз, подумать, обратить внимание на кого-нибудь другого. Клянусь, если бы ты стояла на своем, если бы по возвращении Джуна бросилась к нему на шею, то я бы и слова против не сказал. И то, как вся эта ситуация разрешилась…

В голосе Алса снова зазвучало веселье, и я не могла не улыбнуться.

— Это была случайность, — зачем-то призналась я.

— Но ты, насколько мне известно, счастлива?

Врать не хотелось, да и смысла во лжи не было. Поэтому я ответила:

— Очень.

Видеть не могла, но точно знаю — собеседник улыбнулся. Я же, наоборот, нахмурилась…

— Когда вы отпустили Джуна?

— Сегодня, — после очередной паузы признался Алс. — Когда ролик с вашего светского раута увидели.

— А до этого момента…

— До этого момента Джун сидел под замком и не пищал.

Я испытала смешанные чувства и новый вопрос задала:

— У вас проблем не будет?

Алс хмыкнул, потом ответил:

— Нет. Только если ты сама нас правоохранительным органам Занриса выдашь.

— То есть Джун…

— Лиц не видел, — перебил собеседник, — настоящих имен не знает. К тому же он, как мы поняли, не в обиде. В конце концов, он не настолько глуп, чтобы не понимать: ты — птица другого полета. Ты не для него.

Я шумно вздохнула и попыталась осознать, что чувствую. Эмоции были противоречивыми — и радость и грусть одновременно. Ясно было лишь одно — злиться на Алса не могу. Ну а он…

— Эсми, не молчи. Скажи что-нибудь.

Хозяин крупнейшей охранной компании Занриса точно ждал порицания. В конце концов, он влез куда не просили и действительно перегнул. Но…

— Скажу. Скажу, что очень рада тому, что у Лейлы нет твоих возможностей. В противном случае Джун давно бы стал трупом.

Сегодня Тамир предложил поужинать в ресторанном зале, и я, конечно, согласилась. Надела платье, туфли на высоких каблуках и к назначенному времени спустилась в холл отеля.

Главнокомандующий военных сил Риторы уже ждал. Стоял весь такой большой, красивый, в своей умопомрачительной темно-синей форме… Я хотела отреагировать спокойно, но сердце при виде мужа застучало быстрей.

Правда, на настроение в целом встреча не повлияла, и после легкого поцелуя в губы я услышала закономерное:

— Что случилось? Почему ты такая грустная?

— Джун звонил, — нехотя призналась я.

Главнокомандующий вопросительно поднял бровь, а я передернула плечами и предложила:

— Давай сначала сядем?

Тамир спорить не стал. Все такой же большой и красивый, приобнял за талию и повел к ресторанному залу. Ну а когда очутились за столиком, когда официант откупорил выбранное вино и удалился, оставляя нас коротать время в ожидании заказанных блюд, напомнил:

— Чего этот ханурик хотел?

Я пригубила вино и огляделась, чтобы отметить — народу в ресторане немного и ближайшие столики пусты. Лишь после этого понизила голос и сказала:

— Джун не по собственной воле нашу свадьбу пропустил. Ему помогли.

— Кто?

— Мои друзья, — глядя в напряженное лицо Тамира, пояснила я. — Его похитили накануне свадьбы и выпустили только сегодня.

— О похищении рассказал Джун? — задал новый вопрос Тамир. — А ты уверена, что он не лжет?

— Уверена. Я пообщалась с одним из похитителей…

— Даже так? — Вот теперь в голосе мужа прозвучали ревнивые нотки, и я невольно улыбнулась. — И кто же такой смелый? И, главное, почему он так поступил? Ведь это не самый законопослушный ход.

Я, разумеется, ответила. Вообще всю историю пересказала.

— Хорошие друзья, — выслушав, резюмировал муж. — Мотив их поступка мне тоже нравится. А грустишь-то почему?

Ответила я не сразу — просто через секунду у столика появился официант, пришлось ждать, когда поставит тарелки и уйдет.

— Потому что Джун не виноват, и получается, что я его предала. Он не пришел, потому что его похитили, а я… взяла и вышла замуж за другого.

— Глупостей не говори. — Голос Тамира прозвучал довольно жестко. — И вообще… Эсми, почему ты так к нему привязана? Почему с таким упорством стремилась выйти за него замуж?

Я… шумно вздохнула и внимательно уставилась на салат. Уж что, а эту тему обсуждать не хотелось, но и смысла скрывать не было.

— Ты ведь знаешь, как начиналась моя карьера? — в итоге спросила я.

— Знаю, — ожидаемо отозвался муж. — Но источником моих знаний являются архивы и сеть. Я был бы рад, если бы ты рассказала сама.

Новый тяжелый вздох, и я неохотно кивнула. И прикрыла глаза, позволяя себе погрузиться в прошлое. Включая ту его часть, которую ни в одном архиве не найти.

 

Глава 19

Мне было четыре, когда не стало родителей… Воспоминания того периода очень зыбкие, но день гибели мамы и папы помню как сейчас. Я гостила у тети Лии — нашей единственной и весьма престарелой родственницы, а родители должны были лететь на один из спутников Дискриса, по работе.

Я сидела на полу перед галавизором, смотрела мультики, мучила какую-то куклу и ждала их звонка по видеосвязи. Звонка с сообщением, что все хорошо… А вместо этого раздался звонок в дверь.

Никакого любопытства я не испытала, но, когда тетя прошаркала по коридору, я отложила куклу и поднялась на ноги. Пересекла комнату, чтобы выглянуть в коридор и увидеть двух мужчин в полицейской форме.

Когда полицейские уходили, тетя Лия плакала. Это вызвало закономерное беспокойство, и я, кажется, спросила… Тетя ответила не сразу. Сперва обняла крепко-крепко, потом усадила на диван и снова прижала к себе…

А дальше — все. В мой счастливый мир вторглась суровая реальность. Корабль разбился на взлете. Родителей больше нет.

Истерика длилась несколько дней, ко мне даже врачей вызывали. И хотя тетя отлично понимала, что ей в ее возрасте и при ее болячках воспитать малолетнего ребенка будет очень трудно, сразу подала документы на установление опеки.

Точно знаю — если бы я попала в приют в возрасте четырех лет, моя жизнь сложилась бы совершенно иначе. Но мне повезло, тетя смогла отстоять право на опеку, и до двенадцати я жила с ней.

Лия дала мне очень много. Именно она учила вещам, о которых большинство приютских детей даже не подозревают. Она объясняла, как вести домашнее хозяйство, обращаться с деньгами и разговаривать с людьми. Именно она вложила в мою голову представления о правильном питании и образе жизни. Она же учила анализировать собственные поступки и обращать внимание на последствия. Думать головой, а не другими, не предназначенными для мыслительного процесса местами.

Тетя вкладывала в меня все, что только могла, и любила не меньше, чем любили родители. А потом Лии не стало… Вот тогда меня все-таки отправили в приют.

Первые два года в приюте были… нет, не кошмаром. Хуже! В тот период мной владело лишь одно желание — пойти и прыгнуть с небоскреба. Только небоскребов поблизости не имелось — приют располагался в районе с низкоэтажной застройкой.

Зато рядом протекал глубокий водный канал промышленного назначения, и однажды, после очередного конфликта с соседками по комнате, я сбежала из корпуса, добралась до канала и поднялась на высокий парапет.

Я целую вечность стояла под лучами яркого летнего солнца и смотрела на бурую, почти неподвижную воду. Почему не прыгнула? Не знаю. До сих пор не знаю, что меня остановило.

А через пару месяцев случилось событие, которое перевернуло всю мою жизнь — в приюте организовали хор…

В хор принимали не всех, но меня взяли. Удивительно, но до этого момента никакой склонности к музыке я в себе не замечала, а тут… пение стало отдушиной. Во-первых, у меня действительно получалось, во-вторых, преподаватель держал жесткую дисциплину, и уж где-где, а на этих занятиях меня не били и не унижали.

Здесь, в хоре, я была своей, а там, в корпусе, меня считали «девочкой-мажором». За то, что прожила в семье гораздо дольше остальных. И за то, что держалась немного иначе, нежели другие, и никогда не соглашалась на сомнительные предложения из серии «сходить в корпус к парням» или «поиздеваться над малолетками».

Через год наш хор отправили на конкурс, и он, как ни странно, занял призовое место. В результате этой победы случился еще один выезд, а потом еще…

На одном из выступлений меня и заметили… Представитель жюри — уже не популярный, но все еще известный артист.

Он начал появляться в нашем приюте. Не ради хора, разумеется, а ради меня. Помог поставить первый сольный номер и, подписав сотню согласований, лично вывез на очередной конкурс.

Я заняла первое место и заработала титул «юное открытие года», но вкус у этой победы оказался горьким. Когда вернулась в приют и весть о моем успехе добралась до девочек из корпуса… мне не простили. И это было очень больно. Причем в самом прямом смысле.

В итоге на следующий концерт пришлось надевать закрытое платье, чтобы спрятать россыпь синяков. Зато мне выделили отдельную комнату, а мой покровитель начал добиваться опекунства. Впрочем, решение об опеке он принял еще раньше, даже до того, как я взяла награду.

Суть его намерений?.. Мне было шестнадцать, и знать наверняка я не могла. Но тетя Лия вложила в мою голову действительно много, так что некоторые подозрения имелись. Хотя, даже не будь этих подозрений, свято верить в удачу я не спешила. Конечно, воображала, что еще чуть-чуть, и мир новыми красками заиграет, но… нет, не верила.

Когда покровителю отказали в опеке, я не расстроилась. И о причинах, по которым государственные службы приняли такое решение, не спросила. Мне оставалось меньше двух лет до совершеннолетия, и теперь, имея отдельную комнату, я была не против провести это время в приюте. Тем более возможность петь никто не отнимал. Я все так же занималась музыкой, участвовала в концертах и конкурсах. А еще заканчивала приютскую школу…

К моменту совершеннолетия у меня уже было имя и предложения от нескольких продюсеров средней руки. Однако отказываться от того, кто вывел в люди и поддерживал все это время, я не собиралась.

Зато идею поселить меня в одной из принадлежащих ему квартир приняла в штыки. Я предпочла вернуться в квартиру тети Лии — эта недвижимость перешла ко мне по наследству.

А спустя некоторое время стало ясно: вещи, которых от меня хотят, с моей моралью несовместимы. Пока я являлась несовершеннолетней воспитанницей приюта, покровитель держался, а едва статус изменился — все.

Первые настоящие попытки перевести отношения в горизонтальную плоскость были довольно мягкими, и я еще надеялась, что это пройдет. Даже с его женой познакомилась, чтобы хоть как-то себя обезопасить.

Но переломный момент все равно наступил — после одного из выступлений мой покровитель вломился в гримерку в предельно неадекватном состоянии. Он был сильно пьян и нежничать не собирался.

Я отбилась благодаря охране, а после ночи размышлений поняла — нет, не смогу. Тем не менее рассчитывала расстаться по-хорошему и отплатить добром, когда возможность будет. Тот факт, что мой уход воспримут в штыки, тоже сознавала, но… Все оказалось хуже, чем рассчитывала.

Сотня грязных слов, обвинения в неблагодарности и крики из разряда «ты еще приползешь!» — это ладно, это терпимо. А вот известие о том, что Эсми Миридис — зарегистрированная торговая марка и прав на эту марку у меня нет, стало ударом.

Внесение в черный список, которое случилось чуть позже, когда я «не приползла», тоже шокировало. Однако пороть горячку я не стала. Меня спасало то, что острой нужды в работе и деньгах не было — тетя Лия обеспечила отличный буфер. Она продала все имущество родителей и положила деньги на счет, то есть теперь у меня имелась возможность сесть и подумать. Поразмыслить — а что делать дальше? И нужна ли мне эта сцена вообще?

После недели сомнений я пришла к выводу, что отказываться от музыки не хочу. А тот факт, что все пути перекрыты и меня ни один продюсер не возьмет… нет, он, конечно, пугал, но не настолько, чтобы сдаться сразу.

В итоге я придумала себе псевдоним и, наученная горьким опытом, зарегистрировала его всеми возможными способами. Потом начала искать возможности вне сферы влияния бывшего покровителя.

Принципиальных амбиций у меня не было. Гением галактического масштаба я себя не мнила — все разговоры о большом будущем и каком-то особом таланте всегда пропускала мимо ушей. Поэтому вариант поработать в ресторане никакого отторжения не вызвал. Я снова начала петь. Теперь выходила на сцену под псевдонимом, как Эсми Солнечный Ветер.

Когда эта работа начала приносить доход, я наняла репетиторов по вокалу и пластике. Я делала что могла и чудес опять-таки не ожидала. Просто шла вперед.

В какой-то момент решилась шагнуть чуть дальше — потратила часть сбережений на покупку двух песен. До сих пор их пою, правда, не потому, что нравятся, а как дань памяти.

Спустя полтора года случился новый поворотный момент. В один из ресторанов, с которыми я сотрудничала, заглянул генеральный директор известной звукозаписывающей компании. После выступления он зашел в гримерку и предложил сделку. Сказал, что готов устроить бесплатную студийную запись двух моих песен и обеспечить ротацию на радио. В качестве пробы. А вдруг из этой затеи что-то да получится?

Вероятно, мне следовало воскликнуть радостное «да», но я сказала о черном списке… Только собеседник не проникся — отмахнулся со словами, что ему плевать.

И сделка дала плоды. Одна из моих песен вошла в престижный хит-парад, а звукозаписывающая компания предложила контракт. Только искать и выкупать песни для первого альбома пришлось самой, и это был грандиозный риск, с кредитом под все мое имущество.

Я ужасно боялась. Тряслась осиновым листком. Но риск оправдался — первый тираж альбома улетел за несколько дней, а я смогла вернуть кредит и увидеть новые горизонты.

Правда, без горькой пилюли тоже не обошлось…

В действительности все началось чуть раньше, еще в тот период, когда я только пробовала работать в ресторанах. Мой голос задевал, внешность тоже определенную роль играла, и ко мне начали проявлять интерес.

Меня хотели. Моего внимания искали. Мне предлагали… причем не только связь, а много чего. А после выхода альбома эта ситуация усугубилась. Я не могла расслабиться — каждый день, каждую секунду пребывала в напряжении.

Поговорить с человеком? Да, с удовольствием, но… пространный разговор слишком часто переходил в предложение или даже требование. Я чувствовала себя товаром. Вещью, которую можно продать, купить или просто получить.

Это тяготило. Это было ужасно! И именно в этот момент в мою жизнь вошел Джун.

Мы встретились случайно, в супермаркете, расположенном в паре кварталов от моего дома. Я что-то уронила, а он поднял… А потом, опять-таки случайно, оказался в соседней очереди на кассе.

Рассчитались одновременно, и Джун подошел, чтобы предложить донести пакеты. В его интонациях было столько искренности, что я не могла не согласиться.

Предложение выпить кофе тоже приняла, а вот номер коммуникатора давать не стала. Но Джуна подобное недоверие не отпугнуло — через пару дней он появился возле моей квартиры. Без цветов, без претензий. Просто пришел, и все.

На тот момент он понятия не имел, что я — артистка. Об успехе альбома тоже ничего не знал. Я была интересна сама по себе! А главное, он не стремился что-то от меня получить, наоборот — Джун пытался дать.

Он рассказывал забавные истории, приглашал на прогулки по парку, водил в кино. Устраивал для меня какие-то безумные вылазки на крышу, экскурсии по заброшенным заводам и другим, не указанным в официальных путеводителях местам.

Интересовался моим настроением и, если я грустила, убеждал, что все будет хорошо. Он относился ко мне как к человеку, и такое отношение было самой лучшей поддержкой.

В какой-то момент я поняла, что моя симпатия перерастает в нечто большее. И именно я стала инициатором поцелуя, после которого дружба закончилась и началась романтика. На фоне того, что видела в мире шоу-бизнеса, эти отношения казались сказкой. Они были настоящими. И да, с Джуном я была девушкой, а не перспективным коммерческим проектом.

Он меня понимал. Он меня поддерживал! Выслушивал все мои стоны по поводу работы, размышления касательно сценических номеров, восторги и печали. Всю ту чушь, которая приходила мне в голову на первых этапах карьеры.

А еще… частенько повторял, что однажды я стану очень знаменитой и непременно его брошу. Шутил. Но я всегда воспринимала подобные шутки как недоверие и злилась. Я точно знала, что никогда от отношений с Джуном не откажусь. Ведь я не из тех, кто предает.

И я оставалась верна этому решению до последнего. Даже Лейла, к мнению которой всегда прислушивалась, переубедить не могла. Впрочем, мнение Лейлы не показатель — на меня даже поступки и поведение самого Джуна не действовали.

В принципе, если приглядеться, ничего вопиющего он не делал. Просто в какой-то момент его излишне легкое отношение к жизни стало раздражать. Я не понимала и до сих пор не понимаю, в чем смысл круглосуточного просиживания в социальных сетях и играх. Привычку забалтывать серьезные темы и любовь к демагогии тоже никак не пойму.

Я не знаю, зачем хвастаться планами, которые строишь, а потом от этих планов отказываться. Не понимаю, зачем выдавать собственные фантазии за реальность, особенно если это ложь на пустом месте. Зачем гримасничать? Зачем продолжать поддерживать имидж подростка — красить волосы, носить разноцветные линзы, наращивать клыки…

Отдельный пункт — необязательность. Склонность обещать и не делать. Склонность назначать встречу и опаздывать. Или вовсе не приходить. А потом удивляться — а что такого? Или еще хуже — выворачивать ситуацию таким образом, будто сама виновата. Ведь встречи назначались исходя из моего рабочего графика, а он не всегда удобен. Моя вина заключалась в том, что не могу подвинуть работу, что уделяю любимому человеку слишком мало времени.

Ну и еще кое-что, опять-таки по мелочи. Много разного. Такого, о чем и не вспомнишь, но…

Это раздражало. Временами сильно. Но поводов разозлиться по-настоящему не было, ведь речь о мелочах. О вопросах, которые, если вдуматься, и выеденного яйца не стоят.

В результате дошло до того, что я решилась на свадьбу. Да, тайную, потому что наш союз не одобрял никто. Предай я свои планы огласке, меня бы живьем сожрали, причем не только Лейла. Ребята из объединенного фан-клуба тоже скандалом грозили. Даже кое-кто из папарацци говорил: «Эсми, кто угодно, но только не он».

В итоге — вот. Мы все спланировали, все подготовили, и…

— А кто был инициатором свадьбы? — спросил Тамир. К этому моменту мы уже закончили ужинать и просто сидели, потягивая вино.

— Мм-м… — ответила я. И на несколько секунд задумалась.

Красивый жест Джуна со вставанием на одно колено и извлечением из-за спины красной розы в памяти отпечатался отлично. Равно как и просьба стать его женой. Но сам ли Джун додумался или пришлось подсказать, я действительно не помнила.

Или просто не хотела вспоминать?

Тамира моя задумчивость не вдохновила, и выводы главнокомандующий военных сил Риторы точно сделал. Тут же новый вопрос задал:

— А разница в статусах тебя не пугала?

Я пожала плечами и нерадостно улыбнулась. Очень хотелось парировать: при чем тут статус, что в нем такого? Но я слишком хорошо понимала, что статус важен, а все, кто доказывает обратное, заблуждаются или лгут.

Ну не может бизнесмен топ-уровня обрести счастье с уборщицей. Только в том случае, если эта уборщица имеет выдающийся потенциал и очень сильную тягу к развитию.

Но вот встречная загадка — разве женщина, у которой есть и потенциал, и тяга, станет работать уборщицей? Неужели не найдет для себя иное, более перспективное занятие? Может, не сразу, но все-таки?

— Разница настораживала, — в итоге призналась я. — Правда, не настолько, чтобы отказаться от своих намерений. Да и Джун… Он всегда, каждый день, говорил, что любит. Что хочет быть рядом. Что не может без меня жить.

— Тем не менее добиться успеха в каком-нибудь деле он не пытался? — то ли спросил, то ли констатировал муж.

Я подарила новую нерадостную улыбку и, отлично понимая ход мыслей Тамира, попробовала объяснить…

— Джун поддерживал меня в тот период, когда я была никем. Возможно, со стороны его вклад выглядит пустяком, но для меня он означал очень много. Бросить Джуна после такого? Тамир, это против моей совести. Да, я ушла вперед, а Джун остался на месте, но…

Я осеклась и замолчала, а визави хмыкнул и пригубил вино. Потом сказал:

— Эсми, я понимаю твою логику, но давай мыслить реально? Представь, что свадьба все-таки состоялась. И что дальше? Джун сидит на месте, а ты продолжаешь развиваться. Пропасть между вами растет и с каждым годом становится все больше. В какой-то момент она достигает критического уровня. Так скажи, у вас мог получиться по-настоящему хороший брак?

И после короткой паузы:

— По мне, это не ты предала, а он.

— То есть?

Тамир пояснил:

— В таких случаях для сохранения отношений есть лишь два сценария: менее успешный партнер тянется вверх, стараясь догнать второго, либо более успешному приходится спуститься вниз. По факту Джун предлагал тебе спуститься, а это, особенно учитывая то, сколько сил ты вложила в работу, предательство. Причем куда большее, нежели просто развернуться и уйти.

Вот теперь… да. Теперь поняла. И испытала чувство досады, потому что Тамир говорил очевидные и правильные вещи. Но…

— А между тобой и Зарией пропасти не было? — повинуясь все той же досаде, спросила я.

Ждала агрессии, но Тамир неожиданно улыбнулся. Потом развел руками и ответил:

— Я был идиотом, Эсми.

— Но ведь ты ее любил?

В глубине серых глаз вспыхнуло нечто странное, а через миг я услышала:

— Раньше мне действительно так казалось, а теперь понимаю, уж чего, а любви я не знал. — И после короткой паузы: — Я познаю ее только сейчас. С тобой.

Сердце… пропустило удар и замерло. Я тоже замерла, неверяще глядя на мужа. Чудится или мне только что в любви признались?

Нет. Нет, стоп! Это точно не мираж!

Губы Тамира дрогнули в новой улыбке, а меня с головой накрыло ощущение счастья. Только отвечать я не стала — я пока не могла, не была готова сказать нечто подобное.

Но Тамир ответного признания и не ждал, просто сидел напротив и медленно цедил вино. И, кажется, был очень моей реакцией доволен.

Молчание, которое между нами повисло, было немного сюрреалистичным, но ярким. Сколько оно длилось? Нет, не знаю. А вырвал из него характерный писк.

Коммуникатор! Причем не мой — свой я оставила в номере. То есть это коммуникатор Тамира пел, и, зная, чем подобные вызовы заканчиваются, я внутренне напряглась.

Ну а Тамир достал гаджет и, нажав на кнопку приема, поднес к уху. Выслушал короткую речь невидимого собеседника и, бросив лаконичное «отлично», связь прервал.

Я не хотела, но напряглась сильней и приготовилась услышать нечто из разряда «дорогая, прости, но тут последняя группа диверсантов обнаружилась, и мне нужно бежать», но… Нет. С места главнокомандующий не сдвинулся. Наоборот — расслабленно откинулся на спинку стула и новой улыбкой одарил.

— Что? — спросила я, не сдержавшись.

Муж отрицательно качнул головой, но потом все-таки сказал:

— Твой продюсер, команда, оборудование и все вещи прибудут на Ритору через четыре дня.

Я нахмурилась и подалась вперед.

— Что-что?

Муж тихо рассмеялся, а я непроизвольно нахохлилась. Реально не смешно! И вообще — почему Тамир о вылете Лейлы знает, а я нет? Почему докладывают ему, а не мне? И, кстати, а кто ему доложил?

— Я отправил на Занрис военный транспортник и несколько своих офицеров, — видя мое недоумение, пояснил муж. — Так гораздо проще, чем договариваться с гражданскими. И, как выяснилось, быстрее.

— Военный… что? — переспросила я.

Но Тамир повторять не стал. Просто сидел и смотрел. И — да-да, улыбался!

А я тоже смотрела и чувствовала себя предельно странно. Это вмешательство было не первым, но как к нему относиться, я не знала. С одной стороны, хотелось возмутиться, а с другой — было приятно до чертиков. Ведь я привыкла решать проблемы самостоятельно и отлично знаю, каких усилий это временами стоит, а тут…

— Ты невозможен, — наконец резюмировала я.

— Просто предпочитаю не создавать проблем на пустом месте, — пожав плечами, парировал главнокомандующий. — А этот переезд норовил превратиться в проблему. Вот и все.

— А что с нашим переездом в квартиру? — после долгой паузы решилась уточнить я. Ну так, на всякий случай. Вдруг и тут чего-то не знаю?

Оказалось — верно. Оказалось, не знаю.

— Все вещи из поместья перевезены, распакованы и разложены, — не без лукавства сообщил Тамир. — Так что можем перебираться из отеля хоть сейчас. Единственное, наймом помощницы по хозяйству придется заниматься тебе. Список подходящих претенденток уже есть, но необходимо пообщаться и выбрать.

Все. Моя растерянность достигла пика. Нет, я, конечно, догадывалась, но…

— Ты невозможен, — повторила тихо.

А Тамир щелкнул ногтем по опустевшему бокалу и подарил очередную, на сей раз очень хитрую улыбку. Этот «не поклонник», безусловно, намекал на то, что с ужином и разговорами пора заканчивать. Я не возражала.

И уже знала — завтра, однозначно, переедем. Просто, когда на Ритору прибудут Лейла и ребята, времени на подобные хлопоты не останется. А раз так, нужно поторопиться. Тем более что квартира полностью готова.

 

Глава 20

Поводов сомневаться в том, что спецы мужа устроят лучший прием прибывающему с Занриса транспортнику, не имелось. Более того, я точно была там не нужна, но… Не встретить своих? Не встретить Лейлу? Нет, я не могла. В итоге сказала Тамиру о желании полететь в космопорт, и муж вызвался отвезти лично.

Этот полет прошел обыденно, если не считать одного момента… Когда оказались вблизи космопорта, я увидела спускающийся с небес корабль, а осознав, что это тот самый транспортник, вжалась в кресло и впала в оцепенение.

Тамир реакцию, разумеется, заметил и неодобрительно хмыкнул. Сразу вывел «акулу» на верхнюю воздушную полосу, однако успокоительное не предложил — протянул бутылочку воды.

Я благодарно кивнула, выпила и попыталась отогнать фобические мысли. Когда страх немного отступил, услышала:

— С этим надо что-то делать.

Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Да. Надо. Но можно… как-нибудь попозже?

Только муж мнения не разделял…

— Эсми, ты пробовала обращаться к психотерапевту?

— Да, — нехотя призналась я.

Вопроса, который напрашивался теперь, не прозвучало. Впрочем, тут и без пояснений ясно — общение с доктором не помогло.

Почему? Просто до психотерапевта я дошла, а вот готовности решить проблему у меня не было. То есть я хотела, но не могла говорить об этом. Равно как и слушать рациональные доводы врача.

— Понятно, — отозвался Тамир и вновь вернулся к управлению каром.

Теперь я усиленно дышала, отгоняя панику, а главнокомандующий гнал «акулу» по совершенно пустой воздушной дороге…

Зато к моменту прибытия в космопорт я почти успокоилась. Даже сумела выдавить из себя улыбку, когда навороченный кар ST-класса начал снижаться, чтобы приземлиться на ближайшей к транспортнику площадке.

Тот факт, что меня не ждали, не расстроил, а, наоборот, порадовал. Было дико приятно видеть, как Лейла отвлекается от общения с каким-то офицером, поворачивает голову и на миг округляет глаза.

Потом забывает и про собеседника, и про распахнутый транспортный люк звездолета и стремительно мчится ко мне.

Объятия, в которые заключила подруга, были еще приятнее. Даже с учетом того, что от этого захвата едва не хрустнули ребра.

Ребята из команды, которые тоже успели выбраться из кают и, по всей видимости, планировали принять активное участие в разгрузке оборудования, обрадовались не меньше. Только вели себя более сдержанно, нежели Лейла.

Мы обменялись приветствиями, объятиями, рукопожатиями и кивками. Даже кое-какие вопросы по студии обсудить умудрились. А потом все, лафа закончилась — команда отправилась заниматься своими делами, а Лейла…

Некоторую напряженность подруги я подметила сразу, и даже очень радостная встреча глаз не отвела. Теперь же, когда ребята вернулись к делам, а Тамир отошел, дабы пообщаться с кем-то из подчиненных, эта напряженность открылась во всей красе.

— Эсми, нам нужно поговорить, — заявила Лейла. Слишком серьезная. Куда более серьезная, нежели обычно.

— Мм-м… — ответила я. И уточнила: — Здесь?

Подруга поджала губы и подарила красноречивый взгляд. В общем, вопрос мог чуточку подождать, что подвело к выводу:

— Тогда встретимся вечером. Позвони, как освободишься, и я заеду.

Лейла с готовностью кивнула, а я отвлеклась, чтобы отыскать глазами мужа. И немного удивилась, обнаружив рядом с ним уже знакомого мне мужчину.

— Майор Кайлин? Это он вас сопровождал?

Выражение лица подруги немного смягчилось, следом прозвучало ворчливое:

— Ну да.

— А чем ты недовольна?

Лейла красиво дернула плечиком, тряхнула гривой платиновых волос и повернулась, желая взглянуть на происходящее возле грузового отсека.

Мужчин было много. И все, не считая членов нашей команды, военные. Высокие, подтянутые, серьезные… Короче, истинная услада для девичьих глаз! Отличный повод закапать слюной пол.

Кстати, именно этим женская часть нашей команды в данный момент и занималась, а вот Лейла…

— Об этом тоже поговорим, — строго сказала она.

Лишь теперь я поняла, насколько все серьезно. Просто столь холодная реакция Лейлы на целую толпу интересных мужчин была нонсенсом. Это заставило напрячься, однако припереть продюсера и подругу к стенке прямо сейчас я не могла. Дело в том, что Тамир был поблизости, а пытать Лейлу при нем не хотелось.

Как итог — пришлось попрощаться, оставляя блондинку контролировать команду и процесс. Ну а вечером, после ее звонка, я погрузилась в кар и отправилась на встречу.

Лейла предложила встретиться не в студии, а на коммерческом этаже — там располагались магазины и несколько кофеен, в одну из которых мы и заглянули…

Уже чувствуя, что разговор будет непростым, я попросила сопровождавшего меня Грума сесть подальше. Ну а после того, как официантка принесла кофе и пирожные, окинула подругу очередным пристальным взглядом и спросила:

— Что произошло?

Обстановка в кофейне была довольно приятной — сдержанные цвета, мягкое освещение, хорошая мебель и, главное, чудесный аромат кофе, смешанный с ароматом выпечки. Отсутствие посетителей тоже свою лепту вносило. Правда, невзирая на все это, никакого комфорта я не чувствовала.

Лейла, которая сидела напротив и сосредоточенно размешивала кофе ложечкой, удовольствия тоже не получала. Продюсер и подруга выдержала очень долгую паузу, прежде чем сказать:

— Эсми, у меня такое чувство, что мы вляпались.

— Поясни, — тихо попросила я.

Но Лейла торопиться не стала. Взяла еще полминуты на размышления и начала издалека:

— Тамир однозначно душка. Знаешь, в момент той встречи в отеле «Роял-фо» он абсолютно меня очаровал. А еще образ, созданный в сети и СМИ. Очень оперативная блокировка ролика вашего знакомства. Транспортник и высланные им помощники, наконец…

Я глянула вопросительно, но Лейла не среагировала. Она отхлебнула кофе и продолжила:

— Когда со мной связался майор Кайлин и сообщил, что прибыл на Занрис, дабы помочь, я сперва растерялась, а потом рассмеялась. Решила — ну что он может? Он же с другой планеты и в реалиях нашего дела полный ноль. Но смеялась, как вскоре выяснилось, зря. Когда майор Кайлин и подчиненные ему парни вмешались, все пошло принципиально быстрей. Собственно, благодаря их стараниям мы завершили сборы в три дня и сразу вылетели на Ритору.

— И? — подтолкнула я, не выдержав.

— И я снова была очарована, — тут же пояснила Лейла. Глубоко вздохнула и добавила: — Но…

Я подарила еще один вопросительный взгляд, а подруга…

— А потом, благодаря тому, что аврал закончился, у меня появилась возможность сесть и поразмыслить. И заняться не поверхностным, а более пристальным изучением информации.

Я напряглась сильней. Нет, гением аналитики Лейла никогда не являлась, но различать вещи, которые пропускала я, умела.

Еще ей удавалось находить сведения, которые оставались за рамками общего внимания. В этом свете выражение лица подруги мне категорически не нравилось.

— Эсми, тебе известно, что Тамиру прочат титул следующего императора Риторы? — спросила Лейла.

Вот теперь я удивилась всерьез. Нет, мне-то известно, но я была убеждена, что это секрет. То есть высший свет Риторы точно в курсе, но на этом круг посвященных, как я считала, заканчивается.

— Откуда знаешь? — спросила осторожно.

Лейла пожала плечами и не ответила. Вместо этого следующий вопрос задала:

— А про его нежелание принимать этот титул тебе известно?

— При чем тут… — начала я, но замолчала.

А подруга хлебнула кофе и предложила порассуждать:

— Смотри… Будущий император. Он должен жениться на правильной девушке, потому что неправильная на роль императрицы не подойдет. Вместо этого Тамир намеревается жениться на Зарии. При этом явно рассчитывает, что подобный поступок сподвигнет Ксанроса назвать преемником кого-нибудь другого.

— Ну, допустим, — буркнула я.

— Желая осуществить задуманное, Тамир назначает регистрацию на Занрисе. Ведь тут, на Риторе, оформить отношения никто бы не позволил. Плюс брак, заключенный на Риторе, может быть легко расторгнут императором. Конечно, если речь о людях с риторским подданством. Впрочем, других тут вряд ли поженят.

Я замерла и переспросила:

— Что-что?

Лейла реакции не поняла…

— Что тебя удивило? — уточнила она.

Признаваться не хотелось, но я сказала:

— Слова о расторжении брака. Я не знала. Тамир о подобном не говорил.

Собеседница тихо фыркнула, а через миг продолжила:

— Тамир намерен жениться на Зарии, но они ссорятся, и Зария сбегает. И как поступает этот уравновешенный, образованный и весьма продуманный индивид? Он принимает решение жениться на первой встречной, благо такая как раз стоит у Дворца бракосочетаний. И все бы хорошо, но столь легкомысленный поступок с характером Тамира совершенно не вяжется!

Лейла замолчала, а я невольно улыбнулась. Какие знакомые рассуждения. Да, я одно время тоже этими вопросами задавалась.

Только просвещать подругу на тему интуиции и эмоционального порыва не стала. Для начала хотелось услышать выводы, к которым пришла она.

— Если вдуматься, — вновь заговорила Лейла, — решение вполне логично. Ведь качественно брак с первой встречной от брака с Зарией не отличается. Более того, Зария хоть какая, но все-таки аристократка и с нравами Риторы знакома. Но даже при этом на роль императрицы не тянет. А какова вероятность, что первая встречная инопланетянка будет достойна титула?

Все. Веселиться расхотелось. Как бы там ни было, а вероятность действительно была никакой.

— Вероятность нулевая, — озвучила мои мысли собеседница. — Но лорд главнокомандующий все равно женится. И это, как мне кажется, лишний раз подтверждает, что женитьба была способом отвертеться от возможной коронации.

— Допустим, — нехотя согласилась я. — Но зачем?

— Зачем бежать от императорства? — уточнила Лейла. — Понятия не имею. Да и какая, в сущности, разница? Главное — факты! И эти факты четко указывают на то, что Тамир не хотел, и предпринял некоторые действия. Он все рассчитал, все продумал, а тут… ты.

Я нахмурилась и поджала губы. Некоторая логика в рассуждениях продюсера имелась, но не вдохновляла ничуть.

Лейла мой скепсис, конечно, заметила, однако значения ему не придала. И озвучила то, о чем, как мне до сего момента казалось, знать не могла.

— Но император твою кандидатуру одобрил, — сказала она. — Ты понравилась. Следовательно, брак с тобой препятствием для вхождения Тамира на трон не является. Лорд главнокомандующий потерпел поражение, его хитрый план не удался.

Последняя фраза заставила поморщиться. «Хитрый»? Это же для красного словца, да?

— Откуда тебе известно, что я понравилась Ксанросу?

— Майор Кайлин рассказал, — сообщила подруга. Потом огорошила: — Ну и Стиритт про это говорил.

— Стиритт? — изумилась я. — Но при чем тут он?

— А с кем еще я могла проконсультироваться на предмет Риторы? — парировала Лейла. — Нет, какие-то сведения вытащила из Кайлина, но…

— Но что Стиритт может знать о Риторе? — не спросила, а скорее прошипела я. Просто вмешивать людей такого уровня в проблемы… Да еще обсуждать с ними личное… В общем, кое-кто перегнул! Причем сильно.

— Эсми, не злись, — сказала собеседница миролюбиво. — Нравится тебе или нет, но Стиритт точно побольше нашего знает. В конце концов, Ритора входит в состав Альянса, а задача Стиритта быть в курсе. Кстати, нежелание Тамира становиться императором он тоже подтвердил.

— Откуда… — выдохнула я. Нет, в самом деле, откуда у Стиритта подобные сведения? Хотя… может, ему Ксанрос сказал? Или…

— Вопрос, кто станет следующим правителем этой планеты, Альянсу, по понятным причинам, очень интересен. И Стиритт общался непосредственно с Тамиром, и Тамир сказал, что не намерен всходить на престол, но сделает все, дабы сохранить свою нынешнюю должность.

— Угу. Вот прямо так и сказал, — не удержалась от едкого комментария я.

Лейла мгновенно надула губы и исправилась:

— Ну не прямо так, но дал понять.

Я усмехнулась и отвлеклась на кофе. А сделав пару небольших глотков, сказала:

— Допустим, все твои умозаключения верны. Но что дальше?

Подруга издала очень тяжелый вздох, потом посмотрела с сочувствием.

— А то, Эсми, что если следовать логике ситуации, то теперь Тамиру нужно либо дискредитировать тебя, либо вообще от тебя избавиться. В противном случае ему придется занять должность, которая его категорически не устраивает.

М-да…

Несколько минут за столиком царило молчание. Лейла сидела и смотрела своими красивыми глазищами, а я цедила кофе и пыталась озвученные выводы переварить.

Получалось, мягко говоря, не очень. В итоге я задала самый, на мой взгляд, логичный вопрос:

— На военном транспортнике был неограниченный бар с галлюциногенными напитками? — И после того, как Лейла картинно скривилась: — Или в процессе полета ты сотню дешевых детективов прочла?

Подруга иронию не оценила и строго сощурила глаза. Клянусь, будь на ее месте кто-нибудь другой, я бы встала и удалилась, но речь шла о самом близком человеке, и этот человек искренне хотел помочь. Поэтому я сказала:

— С дискредитацией — понятно. Но избавляться-то зачем?

— Затем, что с главной задачей ты все равно не справилась, — вновь пожала плечами Лейла. — Так какой смысл держать тебя рядом?

Нет. Все-таки не романы. Все-таки галлюциноген!

— Лейла, ты в своем уме? — поинтересовалась я осторожно.

И так как вопрос чувств и взаимных симпатий подруга не рассматривала, я привела самый простой из аргументов:

— Допустим, ты права. Но как в таком случае быть с оказанной помощью? Тамир, если ты забыла, бросил часть армейского ресурса на то, чтобы помочь мне с переездом и обустройством. Потратил время, силы и, как понимаю, деньги.

— Банальный отвод глаз, — хмыкнула подруга.

Я тихонько застонала и, уже сознавая, что зря согласилась на этот параноидальный разговор, второй довод привела:

— Лейла, я не обычный человек. Я — довольно известная в Альянсе личность. Плюс до сих пор являюсь подданной Занриса. Мое исчезновение гарантированно заметят, и это обязательно выльется в проблемы.

— Это всего лишь усиливает вероятность того, что избавляться будут не сразу, а чуть позже. Когда страсти немного улягутся и…

— И? — подтолкнула я раздраженно.

Лейла на миг зажмурилась и тяжело вздохнула. Выдержала очередную паузу и только после этого заговорила вновь:

— Эсми, ты ведь уже знаешь, как здесь обстоят дела с музыкой? Ты в курсе, что на Риторе предпочитают другие жанры. Да, у тебя большая известность в Альянсе, но тут твоя музыка считается низовой. Не хочу быть пессимистом, но подобное отношение рано или поздно скажется. Одно дело работать в атмосфере всеобщего восхищения, и совсем другое — в обстановке презрения и прессинга.

Я невольно скривилась. Да, это понятно, но…

— К тому же ты теперь замужем, — продолжила подруга. — И не хуже меня знаешь, что такая перемена отпугнет часть поклонников. Людям не нравится, когда звезды вешают на себя табличку со словом «занято». Мечтать о замужней женщине на порядок сложнее, нежели о свободной.

Я скривилась снова. И опять-таки да, но…

— Ну и еще кое-что, — не пожелала угомониться Лейла. — Статус твоего мужа, Эсми. Ты сама говорила, что тебе придется пересмотреть часть номеров и сценических образов. И как бы неприятно ни звучало, но, дорогая… — Подруга наклонилась вперед и понизила голос до шепота: — Прыгая по сцене в трусах, ты обеспечиваешь себе дополнительные рейтинги. Убрав все «неприличное», ты лишишь себя значительной части аудитории. Понимаешь, к чему это приведет?

Разумеется, я понимала. Более того, я понимала все это с самого начала. Да, проседание рейтинга и падение популярности неизбежно, но что делать? Положить всю жизнь на алтарь популярности, чтобы состариться в одиночестве и сдохнуть в обнимку с заработанными миллионами?

Не спорю, работа — это важно. Но в жизни должно быть что-то еще. Что-то, что придает ей смысл!

— Лейла, а давай без драмы? — предложила я. — Полностью утратить популярность я не смогу. То есть исчезновение все-таки заметят.

— Полная утрата популярности — это вопрос времени, — заявила собеседница упрямо, а я…

Я откинулась на спинку стула, одарила Лейлу усталым взглядом и спросила:

— Если все так плохо, то зачем ты поддержала мою идею с переездом на Ритору? И зачем всю команду приволокла?

— На момент отлета я об этих вещах не задумывалась, — напомнила блондинка. — А теперь… Эсми, мы будем бороться. Поживем, посмотрим, и если возникнут более серьезные подозрения, то…

— Я живу на этой планете месяц. Неужели ты считаешь, что я настолько глупа, чтобы не заметить опасные предпосылки?

Лейла посмотрела с сочувствием и грустно поджала губы.

— Ты влюблена, Эсми. И именно здесь заключается главная проблема.

Я прикусила губу. Нет, отрицать факт влюбленности не собиралась, просто не думала, что это настолько заметно.

— Это так заметно? — спросила уже вслух.

Собеседница фыркнула и впервые за время разговора развеселилась.

— О! Ты бы видела себя со стороны! — заявила она. — Ты же от самого факта его присутствия млеешь!

Я испытала смешанные чувства. Действительно не знала, как к подобному откровению относиться. Это было и приятно, и чуточку странно. То есть, учитывая наши с Тамиром отношения, все закономерно, вот только…

— Любовь всегда застилает глаза, — вырываясь из водоворота эмоций, сказала Лейла. — Она делает нас слепыми и беззащитными.

Настала моя очередь фыркать. Правда, я, в отличие от подруги, не веселилась, а совсем наоборот.

Ну да, ну да… Разумеется, я ослепла! А ответные взгляды Тамира, его прикосновения, отношение и искренность — лишь мерещатся. И вообще, все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Самое время запаниковать и поискать отрицательный подтекст!

И пусть озвучивать свои мысли я не стала, Лейла поняла…

— Эсми, ты ведешь себя очень неосмотрительно, — сообщила она.

— Реально считаешь, что позиция параноика лучше?

Подруга закатила глаза и продолжила гнуть свое:

— Есть субъективные впечатления, а есть факты. Нравится тебе или нет, но факты свидетельствуют о том, что…

Все. Вот теперь я не выдержала. Залпом допила кофе и, забыв про поданное к кофе пирожное, встала.

— Лучше подумай о том, как будем наверстывать проваленный график, — сказала я. — Как по мне, это единственное, что в данный момент важно.

Лейла в который раз вздохнула и промолчала, а я вздернула подбородок и, отметив, что Грум тоже поднялся, направилась к выходу. Тратить время на продолжение этого разговора не хотелось категорически — при всей моей любви к Лейле, она несла чушь.

Из кофейни я вышла в ожидаемом раздражении. Даже парочку нехороших замечаний в адрес подруги и продюсера отпустила — разумеется, лишь мысленно. А чуть позже, когда села в кар, выдохнула и задумалась. Вдруг я действительно ослепла? Вдруг в самом деле чего-то не замечаю?

Нет, поводов сомневаться в Тамире у меня не имелось. Но поводов сомневаться в Лейле было еще меньше. А учитывая, сколько лет мы с Лейлой знакомы и через что вместе прошли, отмахиваться от ее мнения… ну, не этично как минимум.

В том же, что касается мужа, он реально недоговаривал, по крайней мере вначале. Вот и о том, что браки, заключенные на Риторе, могут быть расторгнуты по слову императора, не сказал.

Плюс, если вдуматься, на фоне всей ситуации рассуждения Лейлы выглядели не так уж странно. В том смысле, что странностей и раньше было предостаточно, подруга лишь внесла дополнительный штрих.

Невзирая на то, что желание проникаться чужими подозрениями отсутствовало, какие-то зерна в душу все-таки упали. В итоге в квартиру я вернулась в довольно сумрачном настроении и невольно поморщилась, когда встретивший на пороге муж спросил:

— Что произошло?

Ответить честно? Выдать подругу? Нет, я не могла. Хотя бы потому, что подозрения Лейлы однажды развеются, а осадочек, если признаюсь, останется. А мне совершенно не хотелось, чтобы двое самых близких мне людей испытывали друг к другу неприязнь. Конфликта Лейлы с Джуном вполне хватило.

В итоге я сказала:

— Пока ничего. Но Лейла считает, что переезд на Ритору плохо скажется на моих рейтингах и карьере. Да и на рабочем процессе отразится.

— Как? — поинтересовался Тамир.

— Здесь не лучшая атмосфера для творчества, — пояснила я. — За счет того, что риторцы не слишком жалуют музыку популярных направлений.

Тамир, который от музыки был вообще далек, умничать и переубеждать не стал. Просто шагнул навстречу, поймал за руку и притянул близко-близко.

Когда он зарылся носом в мои волосы, сердце пропустило удар, а окружающий воздух приобрел какую-то особую сладость…

— Думаю, у тебя есть все шансы стать исключением, — прошептал муж. И добавил: — В конце концов, за тобой седьмой Правящий Дом и армия.

Тамир, конечно, иронизировал, и я предсказуемо улыбнулась. Потом вспомнила о риторской прессе, которая ни одного плохого слова за это время не сказала, о реакции местной аристократии и простых людей.

Касаемо последних — в публичных местах я старалась не показываться, но прецеденты были. И я лишь сейчас в полной мере осознала тот факт, что негатива не заметила.

То есть кто-то все-таки морщился, но в целом народ реагировал приветливо. Риторцы глядели скорее с любопытством, нежели презрением, и освистывать точно не собирались.

Это стало поводом для новой улыбки, но легкий поцелуй в шею, которым наградил муж, эту улыбку стер. Радость отступила, ее место заняло другое, не менее приятное чувство.

— Мм-м… — не выдержав, сообщила я.

В результате поймала новый поцелуй, и еще один, и третий, и четвертый. И когда Тамир подхватил на руки, чтобы отнести в спальню, ни малейшего протеста не выказала.

А чуть позже, лежа в его объятиях, чувствуя жар обнаженного мужского тела и слушая мерное дыхание, молчаливо удивлялась сама себе. Как могла усомниться в его искренности? Нет, ну в самом деле, как?

 

Глава 21

Кабинет рекомендованного Диларой доктора располагался в одной из люксовых клиник, в самом центре гигаполиса. В клиниках такого уровня буквально все, до последней детали, призвано внушить клиенту комфорт, но уж чего, а комфорта я не ощущала.

И дело вовсе не в страхе перед контактом с медиками — осмотр я прошла три дня назад. И даже не в результатах обследования, за которыми в клинику и приехала. Просто я прибыла значительно раньше и, дожидаясь приема, решила заглянуть в материалы, которые накануне прислал по электронной почте Тамир.

Муж сказал, что это не срочно, но важно. Что мне действительно следует ознакомиться и принять к сведению. Доставая коммуникатор и открывая довольно увесистое письмо, я была убеждена, что речь пойдет о каких-нибудь особенностях этикета или традиций, но… Нет. Муж решил донести до меня другую, куда менее приятную информацию.

В письме обнаружились статистические таблицы! А в таблицах… сведения о катастрофах звездолетов за последние тридцать лет. Там было расписано кто, что и сколько. Еще содержались данные об общем количестве перелетов, процентах износа гражданского флота всех входящих в Альянс планет и много чего другого.

Плюс в таблицах были представлены данные по вероятностям… То есть каков шанс, что корабль того или иного класса не сможет, например, вычислить приближение метеорного потока. И что случится, если он в этот поток все-таки войдет.

Вероятность крушения при взлете-посадке тоже приводилась, и для современных кораблей она составляла тысячные процента.

Отдельным пунктом шел сравнительный анализ. Вывод этого анализа… ну в действительности он был известен всем. Да-да, абсолютно все и даже я знали, что вероятность разбиться при полете на каре несоизмеримо выше! Но испытывать бешеный ужас перед звездолетами это не мешало.

Хуже того, у меня даже от изучения таблиц мурашки по коже побежали! А состояние плавно приблизилось к панике.

С точки зрения человека, подверженного фобии, Тамир поступил очень жестоко. Но другая, рациональная часть моего сознания поступок одобряла. Муж пытался вернуть меня на путь терапии. Воспользовался доверием, чтобы донести истины, понимание которых способно вытащить из кокона страха, сдвинуть вопрос с мертвой точки.

Не скажу, что Тамиру удалось, но что-то в моем сознании подвинулось. По крайней мере, до состояния паники я так и не дошла.

Более того, через несколько тактов дыхательного упражнения я вернулась в норму и осознала: откладывать встречу с психотерапевтом — глупо. В конце концов, миллионы людей взлетают без наркоза. Чем я хуже?

Вот после этого я оценила детали интерьера и таки прониклась предлагаемым комфортом. И в кабинет доктора вошла с улыбкой! И с такой же улыбкой из этого кабинета вышла!

Нет, полных результатов обследования еще не знала — по моей просьбе доктор оформил их в лучших традициях бюрократии, то есть записал на одноразовый носитель, который запечатал в конверт.

Единственное, о чем я спросила, — это об активности блокиратора. Как и рассчитывала, беременности в ближайшее время не предвиделось, минимум через полгода, когда действие вещества закончится. Ну и в том случае, если не захочу блокировку возобновить.

В том же, что касается конверта, я намеревалась вскрыть его при свекрови. Конечно, с моего разрешения, результаты могли выслать леди Диларе по той же электронной почте, но мне хотелось передать их лично.

Никакого злорадства! Просто благовидный предлог для встречи. А встретиться действительно стоило — ссора затянулась, и с этим следовало что-то решать. Ну а так как Тамир делать шаг навстречу не желал, с нашей стороны побыть миротворцем решила я. Тем более у меня и повод имелся…

После первого посещения клиники, узнав дату, к которой будут готовы результаты обследования, я позвонила Диларе и попросила разрешения заехать в поместье. Свекровь этому звонку точно удивилась и согласилась гораздо поспешнее, нежели благородной леди положено.

То есть да… Да, встретиться Дилара желала, причем очень! И это был лишний повод для улыбки. Ну и для строгого взгляда в сторону мужа, который по-прежнему в вопросах отношений с матерью перегибал.

Теперь же, выйдя из кабинета, я кивнула расположившемуся неподалеку бодигарду и уже в его сопровождении направилась к выходу из клиники. Опять-таки улыбалась, потому что точно знала — все будет хорошо.

Мы миновали пару коридоров, пересекли просторный светлый холл и вышли на парковочную площадку, где поджидал такой обыкновенный с виду кар. Но, едва мы к этому кару приблизились, едва телохранитель открыл для меня дверцу, а я забралась на сиденье, кое-что произошло…

— Грум! — окликнул кто-то.

Прежде чем среагировать, бодигард закрыл дверцу, и остальное я уже не слышала, а наблюдала сквозь покрытое легкой тонировкой стекло.

Я увидела облаченного в знакомую темно-синюю форму мужчину и с некоторым удивлением опознала в нем майора Кайлина. Он выскочил из кара, который приземлился на площадку только что, и держал в руках какой-то сверток.

Короткая пауза, и Грум с майором шагнули навстречу друг другу. Мужчины сперва обнялись, потом принялись хлопать друг друга по плечам.

Я опять-таки удивилась и потянулась, дабы нажать на кнопку, которая опускает перегородку, отделяющую от водителя. Хотела спросить у Нэйта, а потом расслабилась и передумала.

Мы потратили еще пару минут на то, чтобы дождаться Грума. При этом я четко видела — закончив обниматься, бодигард и майор перекинулись несколькими фразами, после чего Кайлин протянул упомянутый сверток Груму.

Грум предложенное взял и уже после этого направился к нашему кару. Открыл дверцу, плюхнулся на сиденье, расположенное рядом с водительским, и сказал, обращаясь к Нэйту:

— Все. Летим.

И уже мне, причем обернувшись, дабы я могла видеть не затылок, а лицо:

— Леди Эсми, извините. Мы с Кайлином сотню лет не виделись, а тут такая случайность.

Я глянула недоуменно, а бодигард чуть смутился и пояснил:

— Мы вместе служили в батальоне 4А. Столько всего прошли…

Про упомянутый батальон я, разумеется, не слышала, но догадалась — подразделение крутое. Вот только…

— А сверток, который он тебе дал?

— Этот? — демонстрируя черный пластиковый пакет, уточнил Грум.

Пакет оказался весьма увесистым и перетянутым алой полосой. Приглядевшись, я пришла к выводу, что это какая-то защита. Печать, гарантирующая сохранность содержимого.

— Это для лорда эр Руза, — так и не дождавшись ответа, пояснил бодигард. — Мы с ним в любом случае увидимся, а у Кайлина еще несколько поручений, может не успеть.

— Хм… — сообщила я.

Нет, знатоком охранной кухни не являлась, но ситуация вызвала новую порцию недоумения. В итоге я спросила:

— А разве инструкция подобное позволяет?

Грум замер на миг и смутился снова, что, безусловно, свидетельствовало — нет. Но…

— Леди Эсми, мы с Кайлином…

Я махнула рукой, прерывая намечающиеся откровения. В общем, понятно. Братья по оружию и крови, и все дела.

— Леди Эсми, если вы против, — продолжил тупить бодигард, но желания слушать оправдания у меня по-прежнему не имелось.

Пришлось перебить:

— Да при чем тут я? Но лорд эр Руз нарушение инструкции вряд ли оценит.

Вот только теперь радость от встречи с боевым другом схлынула, а до Грума дошло. Однако возможности исправить ситуацию не имелось — кар, на котором прилетел майор Кайлин, давно поднялся в воздух и растворился среди небоскребов.

— Летим, — со вздохом сказала я.

Потом подумала и, подняв перегородку, откинулась на спинку диванчика. Хотелось чуть-чуть одиночества. Чтобы собраться с мыслями и морально приготовиться ко встрече со свекровью.

Кар тем временем плавно взлетел и спустя пару минут встроился в один из транспортных потоков. Мы брали курс «от центра», на Небесные острова.

Я невольно залюбовалась индустриальным пейзажем Манкорса, а затем прикрыла глаза и попробовала расслабиться. Пыталась прикинуть, с чего начать разговор с Диларой, и отдельно старалась не вспоминать хмурое лицо Тамира.

Угу. Муж о моих планах на день знал. Я сама сообщила — не хотела действовать за его спиной. И хотя главнокомандующего идея не впечатлила, возражать он не стал. Только сказал:

— Если будет нападать или пригласит на встречу Араю с Сацалией, звони.

— И что ты сделаешь? — улыбнулась я.

— Пришлю группу спецназа.

Тамир, разумеется, шутил, но мне вариант понравился. Впрочем, я была убеждена, что никаких подлостей не случится. В результатах обследования тоже не сомневалась и, как следствие, получала от полета удовольствие. Правда, лишь до определенного момента…

Не знаю почему, но в какой-то миг расслабленность сменилась чувством тревоги. Я открыла глаза, взглянула в окно и ничуть не удивилась, обнаружив, что центр мы уже покинули и сейчас пролетаем над так называемыми рабочими кварталами.

Однако желания вглядеться в излишне узкие улочки, которые с высоты напоминали нити, не возникло. Более того, спустя еще несколько секунд кар ощутимо дернулся и резко ухнул вниз.

Сердце замерло, чтобы тут же ускориться до предела, и воздуха стало категорически мало! Тот факт, что спустя еще секунду падение прекратилось и перешло в плавное снижение, на уровень адреналина не повлиял.

В голове молнией мелькнуло воспоминание о статистических таблицах, которые разглядывала каких-то полчаса назад. Очевидная истина о том, что аварийность каров несоизмеримо выше аварийности звездолетов, в памяти также всплыла.

Но… это же не простой кар! Это кар, выданный Тамиром! Он абсолютно надежен. Надежнее любых других!

Еще пара секунд на осознание, и я подскочила, чтобы опустить непроницаемую матовую перегородку. Только решение оказалось в корне неверным — едва стекло поползло вниз, в салон заструился дым.

Он был ярко-зеленым и до того едким, что я моментально закашлялась и тут же, исключительно на рефлексах, вернула перегородку на место. Но времени, в течение которого существовала щель, хватило, чтобы сделать воздух в салоне невыносимым. Дышать стало почти невозможно — горло горело, легкие словно разрывало на куски.

На этом фоне хлынувшие слезы были мелочью. А тот факт, что разум остался ясным, наоборот, порадовал. Потратив еще миг на передышку, я качнулась к двери и попробовала опустить внешнее стекло.

Увы, но результат оказался предсказуем — стекло не сдвинулось. То есть автоматическая блокировка окон, которая включается при подъеме на определенную высоту, еще действовала.

С учетом того, что сами двери также были заблокированы, мне оставалось лишь одно — расслабиться и попробовать получить удовольствие. Ведь совершенно ясно, что до момента приземления и разблокировки дверей я бессильна.

Нэйт и Грум? Они или в отключке, или вообще мертвы. В том же, что касается кара, очевидно — в данный момент он управляется аварийной системой.

Если не случится ничего экстренного, эта система сможет обеспечить нормальную посадку, и вот тогда появится смысл трепыхаться. Только бездействовать я все-таки не могла.

Нет, никаких лишних движений. Я просто зажмурилась и попыталась сопоставить данные.

Смысл произошедшего? К сожалению, вариантов немного: либо похищение, либо покушение. И если бы не герметичность перегородки, я бы сейчас точно лежала без чувств.

Откуда дым? Тут вариантов еще меньше: единственный посторонний предмет в каре — это сверток, переданный майором Кайлином.

Майором… не просто подчиненным, а приближенным Тамира!

Мысль о том, что муж может оказаться замешан в случившемся, была подобна удару кнутом и вызвала яростное отторжение. Следом закономерно вспомнился недавний разговор с Лейлой, и моя убежденность резко просела.

Затем в памяти всплыл тот факт, что о маршруте моего движения знала свекровь. Потом в сознание ворвался образ Зарии и императорских внуков. Вот только связать последних с майором Кайлином не получилось. Впрочем, а что я вообще об этих людях знаю? И что мне известно о Кайлине?

Печально, но факт — с ходу разгадать предложенный ребус не выходило. Зато меня посетила еще одна догадка…

Если это похищение, то наш кар должны преследовать. Если же речь о покушении, то проигнорировать вариант с перегородкой злоумышленники не могли — то есть вероятность преследования существует и здесь. Правда, в случае покушения цель другая — добить выживших.

Вот тут, по логике, следовало ощутить прилив паники, но я осталась спокойна. В данный момент раздирающий кашель волновал куда больше, нежели эмоции.

По-прежнему задыхаясь, я попробовала оглядеться и заметила две далекие точки, которые, судя по всему, двигались к нам. Но определить, кто именно — враги или простые свидетели аварии, — возможным не представлялось.

Очень хотелось верить в лучшее, но, учитывая всю ситуацию, я решила побыть пессимистом. Пережив новый приступ кашля, схватила сумочку и отыскала кредитку. Потом извлекла из внутреннего кармана наличные.

Да, наличные. Их я носила при себе везде и всегда и каждый раз, прилетая на новую планету, первым делом шла в банк. Эта привычка появилась очень давно, после общения с инструктором по экстремальным ситуациям. На знакомстве с инструктором настоял директор охранного агентства, услугами которого я пользовалась во время гастролей.

Здесь и сейчас привычка точно сыграла на руку. Тот факт, что, направляясь к свекрови, я решила одеться попроще, тоже пошел в плюс. В данный момент на мне были джинсы, майка, спортивная кофта с капюшоном и кеды. Лучший вариант для быстрого передвижения. А стоять на месте я не собиралась!

Запихнув кредитку и наличные в задний карман, я взглянула на лежащий в сумочке коммуникатор. Брать его с собой не собиралась — коммуникатор, даже выключенный, слишком легко отследить.

Желания воспользоваться моментом и позвонить мужу также не возникло. Более того, я только сейчас осознала, что о возможности попросить помощи у Тамира даже не вспомнила. И причиной тому вовсе не подозрения, а еще одна привычка — решать свои проблемы самостоятельно.

На долю секунды стало стыдно, но следом пришла новая «светлая» мысль. Если я хоть немного в повадках своего мужа разбираюсь, то о проблемах с каром он уже знает. В конце концов, подвесить к аварийной системе функцию оповещения совсем несложно. И проигнорировать такую возможность главнокомандующий однозначно не мог!

Еще несколько минут плавного снижения, и бескрайняя синева неба подвинулась. В окошке появились дома непрезентабельного вида, какая-то запыленная и совершенно безлюдная улица.

Это позже я узнала, что квартал, в котором приземлился кар, примыкает к одному из заводов, и когда начинается смена, словно вымирает. А здесь и сейчас стало жутко. Особенно с учетом того, что две маячившие в отдалении точки успели приблизиться, и теперь я точно различала очертания каров.

Впрочем, кроме жути было и приятное — мы снизились, и система разблокировала окна. К моменту, когда кар коснулся земли, я успела продышаться и даже кашлять перестала.

А едва услышала тихий щелчок, сообщающий о том, что двери тоже разблокированы, вылетела из салона, и… нет, не побежала. Я рванула переднюю дверь.

Открыла, чтобы тут же отпрянуть и задержать дыхание — просто из кара повалил целый столб этого ядовитого дыма.

Когда же дым развеялся и я сумела увидеть Грума, стало ясно — все-таки покушение, Увы, но бодигард не только не дышал… он был посиневшим, с вываленным языком и хлопьями пены вокруг рта.

От такого зрелища сердце болезненно сжалось и голова пошла кругом. Только времени на лишние эмоции не имелось. На слезы — тем более.

С некоторой отстраненностью я наклонилась, чтобы заглянуть внутрь кара и обнаружить столь же неподвижного Нэйта. Потом мазнула взглядом по отброшенному на пол свертку. Вернее, по тому, что от этого свертка осталось — по развороченному черному пластику.

А дальше — все, лимиты времени исчерпались. Я слишком хорошо понимала, что оставаться возле кара нельзя.

Шумно выдохнув и внутренне дрогнув, я натянула на голову капюшон и развернулась. Сунула руки в карманы кофты и зашагала прочь. Вдоль обшарпанных домов, частью перекошенных фонарных столбов, по узкой полуразбитой дороге.

Куда идти? Нет, я не знала. Здесь и сейчас понимала только то, что бежать не стоит, чтобы лишнего внимания не привлекать. Но в какой-то момент все же ускорилась и, задушив в себе желание оглянуться, нырнула в переулок. По моим расчетам, те два кара, которые следовали за нашим, уже приземлились, а выяснять, кто там — друзья или враги, — я не желала.

Еще пара переулков, новая пустая улица, и я испытала толику облегчения. Просто заметила указатель с универсальным символом подземки. Этот вариант был, пожалуй, лучшим, и вот теперь нервная система не выдержала. Нет, я не запаниковала — я сорвалась на бег.

Пустые улицы, бедный и точно криминальный квартал — плевать! Тот факт, что подземка — место априори более опасное, чем улицы, тоже не впечатлял. Здесь и сейчас иного выхода все равно не имелось, и я бежала. Летела в указанном выцветшей табличкой направлении.

Несколько сотен метров, и я увидела спуск. Промчалась по изношенным ступеням и едва не врезалась в стеклянные двери. Вихрем ворвалась в невероятно маленький холл и, проигнорировав кассовые аппараты, рванула к турникетам.

Да, я в курсе, что безбилетный проезд — это нарушение закона, но… на перроне стоял поезд, и его двери были еще распахнуты.

Прыжок через закрытый турникет, свист оповещающей о нарушениях системы, несколько грязных слов от дежурящей у турникетов женщины, но я успела. Влетела в вагон за долю секунды до того, как двери схлопнулись, отрезая от внешнего мира.

Три удара сердца, и поезд тронулся, а я привалилась спиной к дверям и сосредоточилась на дыхании. Отлично понимала, что, прыгнув в подземку, променяла одну смертельную опасность на другую, но отчаиваться не желала.

Я собиралась действовать!