Оксана.

Холод. Он забирался в саму душу, сковывая волю. Я распахнула глаза, глядя на смутно знакомое лицо. Какие же мы, люди, странные. Впервые я чувствую себя нужной и любимой. Так мечтала об этом, разочаровываясь, год за годом. В конечном итоге любовь стала для меня мифом, несуществующей сказкой для глупых детей и далеких от реальности взрослых. Я не давала ему повода рассчитывать на ответные чувства. Глупый, готов жизнь отдать за собственные иллюзии. Но… он мой шанс. Шанс не закончить все вот так. Пусть это лишь маленькая надежда, но теперь она у меня будет. Я схватила его за рваный ворот рубашки, собирая последние силы, что дал мне источник. Он должен жить. Он будет моим якорем. Тем, чья любовь вернет меня к жизни.

— Обещай! — шепчу я, вглядываясь в его глаза. Хватит ли ему этой любви, что бы ждать?

— Обещаю, — шепчет он. Слабость с новой силой накатывает на мое тело. Но я успеваю еще раз взглянуть в его лицо и смешать свою кровь с его. Ритуал закончен. Он принес мне клятву. Теперь ничто не заставит его свернуть с пути. А у меня будет время, что бы получить второй шанс на жизнь. Пусть не сейчас, но я смогу жить так, как захочу.

Я резко села на постели, тряся головой. В груди словно колючка, дышать трудно, а душу переполняет беспричинная ненависть ко всему на свете. Никогда прежде мне не снились столь реальные сны. Ощущение, что я заработала раздвоение личности. Мысли той девушки до сих пор метались в голове. Это было по-настоящему страшно.

— Фей? — раздался чей-то голос рядом.

— Что? — вздрогнула я. Рядом, сидя на стуле и опустив голову на мою кровать сидел Гриня. Видимо я его разбудила. — Ты что тут делаешь?

— Жду, пока очнешься, — потер он глаза. — Мы очень переживали. Тролль днем сидел, а я на ночь остался.

— С ума сошли? — толкнула я его в плечо кулаком. — А как же экзамен?! — спохватилась, когда осознала сказанное. Получается, что я провалялась без сознания сутки?!

— Его отменили. — Успокоил меня Гриня. — Главнюк в соседней палате отдыхает. Так что решили пока перенести.

— Я уж думала, что отчислили, — облегченно вздыхаю, прислушиваясь к ощущениям своего тела. Вроде ничего не болит. В этот момент меня словно молнией ударило. Я переодета! Кто-то переодел меня в больничную пижаму, заботливо сложив одежду на тумбочку рядом. Сверху этой грязной кучи поблескивал черный бриллиант.

— Я тебя переодевал, — заметив мой взгляд, сообщил Гриня.

— Чего?! — взвизгнула я.

— Пришел, когда лекари и Иртан собирались это сделать. Пришлось вмешаться. Извини. Готов на тебе жениться! — вскочил он со стула и отбежал подальше.

— Ну, ты, — задохнулась я от возмущения. Ладно, переживем. Я не самая красивая в мире, думаю, ничего нового для себя Гриня не увидел. А об остальном постараюсь не думать. — И давно догадался? — поняла я, видя, что особого шока друг не испытывает.

— Еще в таверне, когда мы встретились, но долго сомневался, — признался он, усаживаясь обратно на стул. — Убедился, когда в баню ходили.

— Почему не сказал? — надулась я. Все-таки не по себе было от мысли, что меня переодевал парень. Стыдно, жуть.

— Зачем? — пожал он плечами. — У каждого из нас свои тайны. Я принимаю тебя такой, какая ты есть. Хочешь быть парнем — пожалуйста. От этого ничего не изменится. Мы по-прежнему в корпусе и по-прежнему команда.

— Спасибо, — буркнула я.

— Да ты не переживай, я бинты с груди не снимал. Только рубашку, да штаны сменил. Так что ничего такого не видел, — заметил он мое смущение. Я облегченно выдохнула. И на том спасибо.

— Шел бы ты, — окончательно смутилась я под его веселым взглядом, — спать!

— Как скажешь, милая, — улыбнулся он.

— Я тебе сейчас дам милую! — зашипела я, запуская подушку ему в спину. Он ловко ее перехватил и отправил обратно. Пока я отплевывалась от перьев, он успел выскочить из палаты. Еще повоюем! Я улыбнулась. На душе стало тепло.

Сон в очередной раз не шел. Странные тут у лекарей заклинания. Вечно в середине ночи обрываются, а я сиди тут на жесткой койке, да в потолок плюй. Пора бы уже заканчивать с такой жизнью. Каждую неделю в лазарете валяюсь. Что за дела такие?! Так и до могилы недалеко. В зеркало на себя уже смотреть противно. Я потянулась, в очередной раз, убеждаясь, что чувствую себя прекрасно. С другой стороны здорово, что тут есть магия. За день от такой раны и следа не осталось. Я задрала рубашку. Нет, вру. Шрам есть. Маленький, едва заметный, словно было это пару-тройку лет назад. Встала, прогулялась до зеркала у стены и оглядела себя. Настроение испортилось моментально. Вылитый зомбак. Бледная, глаза ввалились, грим на лице расплывается, вон, серебристые узоры проглядывают. Волосы чуть отросли, теперь торчали в разные стороны, опускаясь чуть ниже плеч. Ноги-руки тощие, словно прутики. От прежней меня ничего и не осталось. Тут уж точно не подумаешь, что девочка. Я приподняла край рубашки. Вся в синяках и шрамах, ребра торчат. Красотка.

— Не спится? — холодный голос от двери. Я резко одернула рубашку и повернулась. Главнюк. В такой же больничной пижаме. Стою, молчу. Немного страшно. — Можно войти? — заметив мой напряженный взгляд, уточняет, не двигаясь с порога. Я неопределенно пожала плечами.

Он прикрыл за собой дверь и сел на одну из свободных коек, словно маленький, болтая ногами в воздухе. В исполнении грозного и чуть полноватого мужчины лет сорока это выглядело немного странно. Я села на свою койку, предварительно незаметно спрятав в карман кольцо с бриллиантом. Надеюсь, он этого не заметил.

— Как себя чувствуете? — прервал он неловкое молчание.

— Нормально. А вы? — в тон ему ответила я.

— Жить буду, — хмыкнул он, проводя рукой по тому месту, где была рана. — Мне Иртан рассказал, что случилось. Я прошу прощения. Просто когда почувствовал кого-то рядом, среагировал на инстинктах…

— Ничего, — киваю. А что еще сказать? Что я ему хочу морду расцарапать за то, что чуть не убил? Нет. Не хочу. Вообще ничего. Только жить спокойно, но, похоже, в этом мире мне не грозит когда-либо обзавестись семьей и растить цветочки в горшках на окне, печь пирожки и работать, уверенно глядя в будущее. Так, как я того хочу, а не другие требуют от меня. Без волнений, приключений и опасности. Я тяжело вздохнула.

— Я пойду тогда, — поняв, что разговор не клеиться поднялся он. — Еще хотел сказать, что если ты не готов, или чувствуешь, что не справишься, могу предложить вернуть внесенную за обучение сумму. Вернешься домой, а на следующий год подтянешь знания и умения, зачислю без вступительных испытаний. Как тебе такой вариант? — остановился он в дверях.

— Нет. Спасибо. — Мотаю головой.

— Могу узнать, откуда столько упрямства? — прислонился он к стене плечом, изучая меня.

— Мне некуда идти. — Вскидываю голову, глядя ему в глаза.

— Совсем? — удивился он. Я промолчала. Что отвечать на глупые вопросы.

— Спокойной ночи, наставник Калистар. — кивнула я, забираясь под одеяло.

— Спокойной ночи, стажер Лайрэт. — через полминуты ответил он и выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь.

Я проворочалась еще полчаса, пытаясь заснуть. Но мысли скакали, как испуганные зайцы. Перескакивали с одной кочки событий на другую. Я крутилась, ерзала, но не могла уснуть. Пойти, что ли помыться? А то воняю, как мужик неделю не мытый. Маскировку бы подправить. Я сосредоточилась, связываясь со Зверем. Попросила у него притащить мне мои вещи из комнаты. Все равно двери там не запирают. Так что никаких проблем это вызвать не должно. Сама, как в прошлый раз, закуталась в одеяло и пошлепала по холодному коридору в сторону душевой. В этот раз хоть ночники у самого пола горят, а нее как той ночью, когда идти на ощупь приходилось. Света от них, конечно чуть, но не свалюсь, наткнувшись на что-нибудь и то хорошо. Приостановилась у приоткрытой двери в соседнюю палату. Там горел свет. Видимо, Калистар тоже не спит. Может не ходить в душевые? Вдруг он тоже помыться решит. Да нет, вряд ли. Попрошу на всякий случай Зверя в коридоре покараулить. Помыться мне надо. Я, постояла у приоткрытой двери еще минуты и потопала дальше по коридору. Звуков из палаты не было. Наверное, главнюк спит, а свет выключить забыл.

Я нежилась под теплыми струями воды, смывая с себя грязь тайных коридоров, засохшую кровь и тревожные мысли. Как же хорошо. Предупреждение от Зверя разрушило весь кайф. Я быстро смыла с себя пену, вытерлась и втиснулась в свежую пижаму, которая никак не хотела налезать на влажное тело. Маскировку наносить не стала. Пусть хоть немного кожа подышит. Ночь на дворе, вряд ли кто в гости соизволит заглянуть. Зверя отправила спать. Если это главнюк бродит, то мне попадет за животных в лазарете, а очередных отработок мне не хочется.

Завернулась в одеяло, согреваясь, и осторожно приоткрыла дверь душевой. Петли предательски заскрипели. Я сморщилась. Жалобу что ли написать, что бы, наконец, тут все петли смазали?! Как в фильме ужасов, честное слово. Как назло ближайший ко мне ночник мигнул и погас. Часть коридора погрузилась в темноту. Я чертыхнулась. Опять в темноте идти до палаты.

Добежать бы до палаты без приключений. Интересно, кого почуял зверь? Опять наставнику не спиться?

Я почти бегом преодолела самую темную часть коридора, впереди виднелась заветная дверь, за которой скрывалась теплая постель. Внезапно из темного провала ближайшей палаты мне наперерез выскользнула тень. Я отпрянула, закрывая глаза рукой от яркого света светляка. Калистар. Глаза — бездонные темные провалы, волосы шевелятся, словно живой змеиный клубок, а в руках подсвечник. Я запнулась о край болтающегося одеяла и упала, больно ударившись копчиком.

— Стажер Лайрэт? — удивленный голос Калистара.

— Да, — пытаясь выбраться из-под одеяла, глухо отзываюсь я.

— Что вы тут делаете? — суперзрение отключилось и я уже нормальным зрением смотрела на привычный облик главнюка, нависающего надо мной.

— Спать иду, — по-моему, весьма резонный ответ. Но ему не понравилось. Главнюк нахмурился, оглядывая меня в свете не такого уж и яркого светляка. Без суперзрения он был едва ли ярче зажженной спички.

— Почему вы бродите по ночам? — он, наконец, опустил руку с зажатым в ней подсвечником.

— Так мыться ходил, — пожимаю плечами.

— А почему в темноте? — не сдавался главнюк, буравя меня темными глазами.

— Так нам светляки не выдают, а своего нет, — продолжаю сидеть на полу, укутавшись в одеяло. Не встать. Ноги окончательно запутались в дырке пододеяльника.

— А одеяло вам зачем? — оглядел меня с ног до головы Калистар.

— Холодно, — сообщаю, постукивая зубами. От мраморных плит ощутимо веет холодом, извиваясь, словно уж, пытаясь распутаться и встать. — Не поможете?

— А в прошлый раз тоже ты ползал по коридорам? — наклонился он ко мне, игнорируя просьбу о помощи.

— Когда? — не сразу сообразила про что он говорит, бросив тщетные попытки освободиться. Его лицо было совсем близко, а светляк он держал чуть позади. Опять словно на допросе оказалась. Мне по глазам бьет, а у него лишь очертания фигуры вижу.

— После случая на Предпортовой. — напомнил он, продолжая, видимо, изучать мое лицо.

— Я тогда тоже в душевую ходил. — Не понимая в чем суть претензий, подтверждаю. Что он прицепился-то?! Мыться в Империи законом не запрещено.

— Понятно, — вздыхает он, поднимая меня на ноги одним сильным рывком. Ноги по-прежнему освобождаться из одеяльного плена не хотят, и я снова начинаю падать. Главнюк в последнюю секунду успевает меня подхватить. — Такой неуклюжести еще ни разу не встречал, — его лицо в паре сантиметров от моего. Снова я обнимаюсь с главнюком. Хорошо хоть в этот раз пирожком не давлюсь. Смотрю в его черные глаза, которые так не похожи на те, настоящие. Пауза затягивается. Он, будто, тоже что-то пытается разглядеть, блуждая по моему лицу.

— Спасибо, — выдавила я, отводя взгляд. От моих нервных трепыханий одеяло сдалось и позволило коснуться голыми пятками холодного пола. Освобождаюсь от захвата главнюка и делаю пару шагов в сторону. — Спокойной ночи, наставник, — чуть склоняю голову, глядя на его темную и обманчиво массивную фигуру.

— И вам, стажер. — Кивает силуэт.

Я пробежала остаток коридора и, оказавшись в палате, звездочкой прыгнула на кровать, накрываясь одеялом с головой. Зубы стучат от холода остывшей простыни. Сжимаюсь в комочек и тяжело вздыхаю. Завтра новый и наверняка тяжелый день. Пора спать.

Наблюдающий Калистар.

От очередного свитка с последними донесениями меня отвлекли приглушенные голоса из-за стены. Я отложил бумагу и потер уставшие глаза. Даже болеть я не имею права. Единственный плюс в моем плачевном положении — сон. Я впервые за последнее время спал больше трех часов. Непозволительная необходимость. Теперь наверстываю упущенное. Впрочем, ничего существенно важного я не пропустил. Наблюдающие все так же бесцельно носились по городу, разыскивая призрака.

Когда по коридору кто-то прошел в сторону лестницы я поднялся. Надо дойти до стажера и сказать спасибо. Ненавижу быть кому-то обязанным. Обязательства — признак несостоятельности. Только тем, кто слаб, может потребоваться помощь. Теперь я в долгу у самого отстающего и подозрительного курсанта. Еще хорошо бы узнать, зачем он брал ту книгу про артефакты. А в нынешнем положении проявлять чрезмерную жесткость — не лучший метод. Совесть у меня все же есть. Без необходимого количества доказательств припирать его к стенке не стоит.

Я, покачиваясь, направился в соседнюю палату. В целом лекари оценивали мое состояние, как удовлетворительное. Не удивительно. Царапина. Даже раной это назвать сложно. Обычный человек бы даже, пожалуй, сознания не потерял. Я же… слабости есть у всех. Мне тяжело далось расставание с небольшой прядью волос. Ощущение, будто руку отрезали. Теперь на моей голове красовался белый рубец над ухом, словно новомодная прическа с выбритой полоской на виске.

Разговор у нас не вышел. Да и о чем мы можем говорить? Я просто извинился, при этом чувствуя себя униженным. В качестве компенсации предложил ему поступить на следующий год. Отказался. Либо гордый, либо излишне самоуверен. И то и другое — признак глупости. Такому как он не выдержать испытание, будет тормозить всю команду и, в конечном итоге, в прямом смысле слова сядет остальным на шею. Но я не буду настаивать. У людей для того и есть мозг, что бы им думать. А научиться этому можно только набив шишек о острые углы суровой жизни. Пусть набивает. Моя доброта одноразовая. Больше поблажек не будет.

Я вновь уткнулся в ровные строчки писем и отчетов. Спать не хотелось. За окном наступила глубокая ночь. Изредка стучали в окно растревоженные резкими порывами ветра ветки деревьев, мерно горел карманный светляк. Уютно и спокойно. И почему я раньше так не любил больницы? Из-за призраков? Чушь. Нет их и быть не могло.

Словно в ответ на мои мысли в узкой щели приоткрытой двери что-то промелькнуло. Я до боли в глазах всматривался в полумрак освещенного ночниками коридора. Еще минут десять раздумывал, показалось или нет. Затем плюнул на все, вооружился старым тяжелым подсвечником и пошел в коридор. Надо бороться с глупыми детскими страхами. В тот раз могло и показаться, из-за усталости и не такое бывает. Но сегодня — нет. Там явно кто-то был. Вот только кто и зачем? Пугают меня или шпионят? Ничего глупее еще не встречал.

Ночники у самого пола неуверенно помигивали, намекая на свою скорую кончину. Надо бы действительно выделить денег на ремонт лазарета. С самого основания башни тут ничего не менялось. В конце коридора протяжно скрипнула дверь, в этот момент мигнул и окончательно погас один из фонарей. Я скользнул в пустую палату, притаившись за углом. Кто-то торопливо шел по коридору в мою сторону. Шаги приближались. Я выждал еще секунду и резко вышел наперерез неизвестному, зажигая светляк и держа подсвечник на изготовке. То, что с легкостью можно было принять за приведение, шарахнулось в сторону, запуталось в собственном странном одеянии и упало на пол. Я подошел ближе, вглядываясь в неизвестного. Странного вида хламидой с неровными краями подола оказалось обычное больничное одеяло. Оно сползло с головы неизвестного. Я поднес светляк ближе.

— Стажер Лайрэт? — я действительно удивился. Первое, что бросилось в глаза — это серебристые линии на лице, которые переливались в неярком свете. Красиво и в то же время еще более подозрительно. Я видел такие узоры, причем исключительно на трупах. Это яд Стального леса. Как этот мальчик там оказался? Как выжил? Ведь так листья действуют, только если не сорваны с веток, а значит, он лично бродил по проклятому лесу. Но как? Пока парень ворочался на полу, пытаясь выкрутиться из одеяла, я продолжал его разглядывать, попутно задавая вопросы, ответы на которые меня уже не особо волновали. Что-то еще, кроме ядовитых следов заставляло меня напрягаться. Совсем немного, но его лицо тоже изменилось. Я не мог понять, в чем дело. Вроде тот же тощий стажер и одновременно совсем другой человек. Сколько я не вглядывался — не мог понять. Наконец, мне надоело наблюдать за его трепыханиями в одеяле. Я резко дернул его вверх, ставя на ноги. Но он удержаться не смог и мне пришлось в очередной раз его ловить, прижимая к себе. Что же это за Наблюдающий, который даже из одеяла выпутаться не может?! А что он делать будет, если попадет в плен? Ляжет и умрет?! Скорее всего. Именно такой план действий подойдет наилучшим образом для данного стажера. Привидение. Моя фантазия безгранична. Хорошо хоть не додумался оружие взять, рассчитывал захватить неизвестного живьем. А так бы стажер сегодня имел все шансы превратиться в бестелесное существо.

Я проследил за тем, как он прошлепал по коридору до своей палаты и тоже пошел спать. Подумаю обо всем завтра. Светляк скоро потребует зарядки, не хочется остаться совсем без света.

Я провалялся в постели еще примерно полчаса. Заснуть не получалось. Из головы никак не хотел выходить этот стажер. Что же в нем не так, помимо этих узоров? Ведь есть что-то. А я понять не могу. Ощущение, будто ответ вот он, совсем рядом, а я все хожу кругом и не могу найти под самым носом. Я раздраженно откинул одеяло и сел. Мне нужно еще раз взглянуть на его него. Это точно поможет. Я сжал в руке светляк и неслышно ступая, направился в соседнюю палату.

Как оказалось не все двери в лазарете скрипят. В палату мальчишки я попал без происшествий, не выдав себя не единым шорохом. Замер на пороге, прислушиваясь. Парень крепко спал, о чем говорило его глубокое мерное дыхание. Я, затаив дыхание, подошел к кровати и включил светляк. Все то же, знакомое тощее тельце уткнулось лицом в подушку. Отросшие светлые волосы растрепались по подушке, теперь поблескивая в неярком свете. Новых мыслей мне в голову не пришло. А от того, что стою ночью над спящим человеком и разглядываю — ощущение неприятное. Будто в замочную скважину подглядываю. Я тряхнул головой и пошел прочь из чужой палаты.

Остановился в дверях, бросив последний взгляд на спящего стажера. Он, как будто почувствовал мой взгляд. Заворчал во сне и повернулся на спину, раскинув руки в стороны. Я замер. Не будь я с ним знаком, то решил бы, что это девушка. Осторожно ступая вернулся к кровати. Длинные ресницы подрагивали, губы, соблазнительно, чуть приоткрыты. Мерцает тонкая сеточка серебристых узоров на нежной гладкой коже, которая сейчас казалась светлее и тоньше, чем обычно. Сердце пропустило удар от неожиданной догадки. Я наклонился к самому его лицу, провел отчего-то дрожащими пальцами по щеке и подбородку. Отдернул руку, будто током ударило. Мысли отказывались складываться в привычный порядок, метаясь в голове. Волосы тоже зашевелились.

— Что ж, стажер Лайрэт, — усмехнулся я, — нам предстоит интересный разговор.

В кармане запищал переговорник. От неожиданности я выронил светляк из рук. Он, весело подпрыгивая на стыках плит, покатился по полу. Я вцепился в переговорник и внимательно смотрел, не проснется ли стажер. Волосы нервно задергались, стремясь залепить мне глаза. Но стажер так и не проснулся. Хорошие же нервы, особенно после всего, что происходило в последнее время.

Облегченно выдохнув, подобрал закатившийся под кровать светляк и вышел из палаты, отвечая на вызов. Видимо череда моих неудач продолжается. В Империю пребывает посол из Трех Королевств. И если это тот, о ком я думаю, то жизнь моя осложниться в разы.

Гриня.

Душа пела и радовалась, словно и не начало зимы за окнами, а разгар теплого лета. Я с большим усердием стал заниматься. Теперь мне было не все равно, останусь я в корпусе или нет. У меня были друзья, и была Фей. Я, наконец, решился открыть ей, что знаю о ее секрете. И она не отвернулась, не обиделась, а облегченно вздохнула. Интересно, что ее заставило так поступить? Возможно, бежала от нежелательной свадьбы? Помолвлена? Надеюсь, что нет. Или, может, пришла сюда за возлюбленным? Я обвел аудиторию подозрительным взглядом. Кто может быть ее избранником? Да нет, вряд ли. Только если это Кир, но он ни разу и вида не подал. Да и она на него лишь как на друга смотрит, впрочем, как и на меня. Но это я постараюсь исправить.

А может это Сай? Нет. Не может быть. Или все же…

— Ты чего? — толкнул меня локтем в бок Тролль. В ответ я лишь застонал, ероша волосы на голове. Как тут объяснишь? И посоветоваться не с кем.

— Напоминаю, что скоро у вас экзамены. Их перенесли, а не отменили, — напротив меня остановился наставник Иртан. — И если нервы не выдерживают, то милости просим за ворота.

В зале раздались смешки. Я сцепил зубы и натянул на лицо серьезное выражение, уткнувшись взглядом в конспект. Ее скоро выпишут. Надо бы приготовить какой-нибудь сюрприз. Только какой? Она будущий Наблюдающий. Тут стоит подумать. Хотя, какой бы не была выбранная ей специальность в душе-то она настоящая девушка. А все девушки любят романтику.

Оксана.

Из лазарета меня выпустили в середине дня. На лекции идти было поздно, в библиотеку не хотелось, да и боязно что-то, а физическую нагрузку рекомендовали ограничить. Я вернулась в свою комнату в общежитие и плюхнулась на жесткую койку, накрывшись одеялом с головой. Хоть и отлично лечат местные врачи, а слабость все же присутствовала.

Дверь в комнату приоткрылась. В помещение ввалился Гриня, таща с собой объёмный, позвякивающий и явно тяжелый мешок.

Зеленый, напевая какую-то странную мелодию, стал ковыряться в мешке. На свет были извлечены алые свечи для ритуалов и любовно расставлены на разноцветных блюдечках по комнате. Я заинтересованно следила за разворачивающимися действиями через дырочку в одеяле. Следом за свечами он достал кружевную салфеточку, покрытую странными пятнами и расстелил на моем письменном столе, сдвинув книги и конспекты. На нее легли два кинжала, вилки из столовки с кривыми зубцами и две серебряные чаши для сбора жертвенной крови.

Я, уже не скрываясь, села на кровати, ожидая, что будет дальше. Гриня, не замечая меня, по-прежнему насвистывая веселую песенку, с видом маньяка принялся зажигать свечи. Потом достал из мешка белые сушеные листья жертвенника, которым посыпали могилы не упокоенных и с блаженной улыбкой на лице стал раскидывать их по комнате, особое внимание уделив кровати. Наши глаза встретились. Он застыл, по-прежнему сжимая в руках кучку лепестков, которые медленно кружась, опускались на мою голову.

— Гринь, ты чего делаешь? — отплевываясь от попавшего в рот лепестка спрашиваю.

— А, — протянул он, — это…

— Я еще жива, умирать не собираюсь, — отряхиваю лепестки с одеяла.

— А это ритуал такой, на удачу, — запинаясь, нашелся с ответом зеленый.

— Да? — подозрительно осматриваю свечи и чаши для сбора жертвенной крови.

— Да, тебя не было на последних лекциях, — усиленно закивал он, — это недавно давали. На удачу ритуал.

— Ааа, — кивнула я, все еще сомневаясь, — понятно.

— А что вы тут делаете? — в дверях стоял Тролль и не менее подозрительно, чем я осматривал обстановку в комнате.

— А Гриня мне удачу колдует, — улыбаюсь я.

— А, — кивнул Тролль. — Там главнюк всех на полигоне собирает. Речь будет толкать. Заканчивайте со своими ритуалами.

— Ты иди, — кивнул мне Гриня. — Я тут уберусь и догоню.

— Только иголки мне в матрас от сглаза не тыкай, хорошо? — на всякий случай предупреждаю я.

— Угу, — грустно промычал он, задувая свечи.

Стоим, толкаемся в последних рядах всего потока, что собрался на стадионе. Вперед рваться причин не было. Голос главнюка с легкостью разносился по всей территории корпуса. Я особо не вслушивалась. Да и какой смысл вникать в пафосные речи о приближении врага, подлостях и несправедливостях мира, который мы должны защищать. Особое внимание уделил недавним событиям на Предпортовой улице.

— Надеюсь, вы понимаете всю сложность сложившейся ситуации, — закончил он свою речь и обвел собравшихся тяжелым взглядом. Мне даже показалось, что на мне он задержался дольше нужного. Я передернула плечами и отвела взгляд. — А потому, — надо же, еще и продолжение будет! Он снова сделал паузу, что бы мы прочувствовали момент. — Вместо ожидаемых экзаменов мы проведем испытание. — До этого гомонившая толпа стажеров вмиг замолчала. Пролети муха — услышишь. — Завтра в девять утра прошу вас собраться на главном дворе у башни для отправки к месту прохождения испытания. — В полной тишине продолжал вещать главнюк. — Испытание включает в себя сдачу норматива по предмету «выживание». — Закончил он и, прихватив какие-то бумаги, поспешил прочь со стадиона.

— Прошу предоставить списки команд для прохождения испытания. Численность команды от трех до пяти человек. — Деловито сообщил Иртан. — Те, кто не определяться с составом будут сформированы в произвольном порядке наставниками. На этом все. — Так же спешно собрав какие-то папки, следом за главнюком, убежал он.

Мы остались, предоставлены сами себе. Толпа понемногу оживала. Я все так же гипнотизировала трибуну, на которой еще минуту назад стояли наставники. Что теперь делать?

— Мы же будем в одной команде? — толкнул меня Тролль. Глаза его горели азартом.

— Не думаю, — качаю головой. Надо было соглашаться на предложение главнюка и забрать деньги. Куда мне в нынешнем состоянии, с отсутствием знаний на испытание? Я только буду обузой ребятам. Не хочу, чтобы они не сдали из-за меня. А я непременно все испорчу. Нет у меня подготовки. А выживание — не мой любимый предмет. Теорию-то я знаю на отлично. А вот идти с тяжеленым рюкзаком по каким-нибудь непроходимым лесам — не мое. Просто физически невозможно не отстать от выносливых парней.

— Кир, ты как? — не дождавшись от меня ответа, переключился Тролль.

— Я ухожу. Сегодня. — Решительно заявил он и, развернувшись, поспешил в сторону общежития.

— Что с ним? — нахмурился Гриня.

— Он после той ночи странный. Говорит, что не подходит ему такая работа. — Пожал плечами Тролль.

— Так надо его отговорить! — дернулся было за Киром Гриня.

— Стой, — успела уцепить его за руку. — Отговаривать — не лучшая идея. Лучше поговорить. У каждого свое мнение и своя жизнь. Подождем до ужина. Там и определитесь с командой.

— Что значит определитесь? — сощурился Гриня.

— Я вот тоже не уверен, — вздыхаю, глядя вслед скрывшемуся в общежитии Киру. У него хватило мужества хотя бы принять решение. А я… Как всем известная вещь в проруби. И ни туда и ни сюда. У меня есть время до ужина, что бы подумать и все решить.

Тролль.

В последнее время что-то странное твориться в моем новом племени. Возможно я поторопился с выводами? Зеленый постоянно о чем-то думает и иногда мечтательно улыбается, так, что я начал переживать о его душевном здоровье. А еще со странным интересом смотрит на Фея. Теперь вот ритуал какой-то выдумал в его комнате проводить. Я, конечно, тоже понимаю, что Фей в нашей группе самый слабый, но не стоит так уж сильно перебарщивать. Ритуалы до добра не доводят. Я это по лекциям понял. Именно они — главное зло и мы, Наблюдающие, должны с ними бороться, но никак не использовать. Еще в голову приходят совсем уж тревожные мысли. Иногда, кажется, что Гриня влюблен, причем в Фея. У нас рассказывали о такой особенности живущих на равнине, но я никогда не верил. Теперь вот, думаю. Да еще Кир последнее время молчит все, а теперь решил и вовсе нас покинуть.

Равнинные жители странные. Я в который раз убеждаюсь в том, насколько же мы разные. Мне казалось, что я уже привык, влился. Оказалось, что нет. Ведь людей объединяют общие цели, решение проблем, сердца начинают биться в унисон перед лицом общего врага. А тут… Почему-то получается все иначе. Мое племя распадается на глазах, а я ничего не могу с этим сделать.

Оксана.

Столовая. Центр жизни любого учебного учреждения или офиса, помимо курилки конечно. Тут вредными привычками не страдают, а потому все жизненно важные проблемы решают в местном общепите. Из-за своих индивидуальных занятий я эту сторону корпусной жизни прошла мимо. Наверстывать теперь некогда, но в те редкие моменты, когда удается сюда попасть, мучает ностальгия. Как же все похоже на родной мир. Стойка раздачи, круглые столики на троих-четверых, борьба за стулья, которых не хватает и война с раздавальщицами, которые рьяно следят за количеством взятой пищи.

Мы сидели за крайним столиком в самом углу у окна. Кир молчал, гипнотизируя столешницу, я тоже энтузиазмом не болела, разглядывая унылый серый пейзаж за окном. Скоро новый год, а тут ни снежинки. Серое небо, голая земля и пронизывающий ветер. Тоскливо.

— Кир, ты это точно? — в четвертый раз за ужин уточняет Гриня.

— Угу, — кивнул он. — Это не мое. Я ошибся. И хорошо, что вовремя это понял. Теперь буду искать новый путь, — улыбнулся, но. От его улыбки стало еще грустнее. — Жалею только о том, что с вами расстаюсь, да о том, что деньги потерял.

— Я тут слышал, что из-за ужесточения обучения они вернут деньги тем, кто откажется от прохождения испытания. — Пробасил молчаливый Тролль. Он тоже постоянно о чем-то думал, зыркая на нас исподлобья. Наша компания медленно распадалась.

— А ты, Фей? — Гриня перевел вопросительный взгляд на меня. — Тоже отмалчиваться будешь, как Кир?

— Нет, — пожала я плечами. — Мне скрывать нечего. Я самое слабое звено в нашей команде. Я буду тянуть вас вниз. Вот и вся моя причина. Я не подхожу по физическим данным и навыкам.

— Мы тебя не бросим! На то и нужна команда! — заныл Гриня. — Не уходи и ты тоже!

— Тролль, ты же говорил, что вы часто воевали, — обратилась я с мольбой к северянину, не в силах слушать зеленого. — Вот ты бы пошел в бой с таким напарником, который не может удержать оружие и долго держать строй.

— Строй мы не держим. Лишь смутно себе это представляю. Наши стычки не столь масштабны, — почесал затылок Тролль. — Но я тебя понял. И это так. Я бы не стал доверять свою спину слабому бойцу. — Вбил последний гвоздь в мой гроб северянин. Гриня задохнулся от возмущения, а я кивнула. — Но! — вздрогнула я от громогласного возгласа. — Фей тоже сильный. Сильнее нас всех. Наравне с силой тела ценится и сила духа. Сильный дух подчас сильнее тела. — Изрек несвойственную для себя речь Тролль.

— Вот! — наставительно поднял указательный палец вверх Гриня. — Мы же с вами познакомились после того, как услышали твое вдохновляющее выступление про Наблюдающих!

— Ребят, я пойду. Мне вещи собрать надо и к наставнику зайти, — поднялся Кир. Мы тут же замолчали и грустно посмотрели на него. — И не смотрите так, — замахал он руками. — В жизни все бывает. Мне не по пути с корпусом Наблюдающих, а мы по-прежнему с вами друзья.

— Только теперь между нами стена, — протянула я.

— Если ты тоже не уйдешь, — напомнил Гриня.

— Пока! — попытался улыбнуться Кир. — Заходите в гости. Думаю где мой дом, вы не забудете.

Мы против воли улыбнулись. Такое забудешь. Как же. До конца жизни эту пекарню помнить буду, да еще в кошмарах видеть. Мы проводили наигранно веселого Кира до дверей. А я еще долго смотрела в окно, как он понуро шел по одной из тропинок в сторону общежития.

— Кхм, — прервал царившее за нашим столом молчание чей-то настойчивый и неестественный кашель. Я подняла глаза.

— О, принцесска появилась! — хмыкнул Тролль. Сай пошел красными пятнами, но смолчал.

— Я присяду? — не дожидаясь ответа, плюхнулся на пустующее место Кира.

— Чем обязаны такой чести? — сложил руки на груди Гриня.

— Мимо проходил, — пожал он плечами и, подтянув к себе листок с двумя именами, уверенно начал вписывать свое. Гриня, осознав, что происходит, тут же выдернул список из-под ручки блондина. Теперь имя принца заканчивалось нечитабельными каракулями.

— Что творишь, блондинистый? — зашипел на него Гриня.

— С вами иду, — делая вид, что не замечает нашей «радости» сообщил Сай.

— А мы вот только тебя и ждали! — фыркнул зеленый.

— Конечно, — кивает принц. — Сидите тут, киснете, тощего уговариваете. В команде должно быть как минимум трое. Я решил эту проблему. Теперь нас трое. А дохляк… — он ловко увернулся от подзатыльника Тролля, — подумает пока. Завтра если что допишем. А то расформируют вас за недобором, — он оскалился.

— А товарищи твои? — приняв разумность доводов, успокоился Гриня. Все же лучше идти с тем, кого знаешь, чем попасть под распределение и вообще попасть в неизвестную компанию.

— Они не подходят для моих целей, — просто ответил Сай. Мы еще полминуты подождали объяснений, но не дождались. Я снова уткнулась в запотевшее стекло окна.

— Фей, ты не уходи, ладно? — завел шарманку Гриня.

— Не знаю, Гринь, — вздохнула я. — Не знаю…

Корпус Наблюдающих.

Серо-черные тучи опускались все ниже к земле, цепляясь за острый шпиль главной башни. Я сидел на трибуне стадиона и наблюдал за небывалым ажиотажем на территории корпуса. Полукровка решил ускорить процесс обучения и теперь отправляет неподготовленный малолеток на испытание. Впрочем, каковы студенты — таково и испытание. Одна из резерваций, которую лишь условно можно назвать безлюдной и дикой. Любимое место для охоты всего императорского двора. Не то, что в наше время. Тогда телепорт работал по принципу рулетки. Каждый миг открывались врата в различные точки мира, куда и попадали стажеры корпуса. Без подготовки, амулетов слежения и необходимых вещей с одним лишь плащом и ножом. А через четыре дня их возвращали, кого-то живым, а кого-то не очень. Вот это было настоящее испытание, а не та прогулка по парку, что готовит Калистар.

В центре стадиона собрались приглашенные маги и настраивали телепорт, сверяясь с порядком команд, рассчитывая количество человек в каждой группе. Да, двести лет долгий срок. Многое изменилось.

Слезу так и не нашел. Перекопал всю комнату единственного преподавателя-женщины. Пусто. Ни следа. Я все больше склоняюсь к мнению, что провалил ритуал, где-то ошибся. А достать новую порцию крови пока возможности не было. Опять жду, бездарно тратя время за глупыми размышлениями. У меня есть еще около месяца. А потом… Даже не знаю, что будет. Весь мир покроется язвами тьмы и к чему это приведет неизвестно. А я буду продолжать жить. Снова один в сумасшедшем мире. Где теперь искать эту девушку? А может ритуал показал мне кого-то другого?

От тягостных мыслей меня отвлекло шуршание гравия дорожки. Я повернулся, изучая тонкую фигурку знакомого паренька, который постоянно отрабатывал наказания. Он шел, опустив голову. Явно большой ему плащ, касался камушков тропинки. Большая сумка с вещами и чем-то неуловимо-странная собака рядом. Будто почувствовав мой взгляд, парень остановился. Обвел заполняющийся народом стадион и заскользил по трибунам. Наши взгляды встретились. Он откинул в сторону лезущие в лицо волосы и, весело улыбнувшись, чуть поклонился, как будто прощаясь. Тяжелые серые тучи в этот момент расползлись, выпуская тусклые лучи солнца. На кожаном поясе, что перехватывал широкую рубаху, в простых ножнах сверкнул серебром кинжал из листа Стального леса. Я изо всех сил напрягал зрение, провожая паренька взглядом. Он медленно брел в сторону ворот.

Я скинул непонятное оцепенение только, когда его фигура скрылась за толстой стеной главной башни. Я сорвался с места. Вот он. Я уже протянул руку, что бы схватить, одернуть, разворачивая. Но между нами словно из ниоткуда появился пес. Широко расставив лапы он склонил морду к земле и зашипел. Я отпрянул, глядя в его глаза, наливающиеся серебром.

— Зверь! — развернулся мальчишка, цепляясь за тонкий ошейник на массивной шее собаки. — Ты чего творишь? Извините, — оттаскивая зверя в сторону, виновато улыбнулся он.

— Ничего, — качнул я головой, продолжая рассматривать странную собаку. Никаких изменений с ней больше не происходило. Глаза обычные, черные, шерсть лохматая, серая, да и сама она не такая крупная, как мне показалось. Неужели так хочу найти Слезу, что уже мерещится всякое?

— Спасибо вам за то, что отпускали раньше с отработок и за помощь в библиотеке, — наконец совладал парень со своей псиной и улыбнулся, глядя на меня светлыми глазами, словно выцветшая осенняя трава.

— Не за что, — пожимаю плечами, изучая его лицо. Явные следы профессиональной маскировки. Раньше я не обращал на паренька внимание, но теперь, внимательно приглядевшись, можно было заметить несколько странностей. Гладкая и чистая кожа, нет темных точек отрастающей щетины или следов бриться. Хрупкое телосложение, которое не спишешь на излишнюю худобу. Тонкие запястья, каких быть у мужчины не может. Взгляд задержался на кинжале. Глаза меня не обманули. Лист Стального леса.

— Я пойду, — от моего взгляда многим становится неуютно. Парень поежился, запахивая плащ и скрывая кинжал. — Сегодня мое последнее утро в этом месте.

— Подожди, — остановил я его… или ее? — Почему ты уходишь?

— Я слабый. Думал, до испытания еще будет время, потренируюсь. А тут так вышло, — он развел руками, кивая на открывающийся портал на стадионе. Его сияние было видно даже за пределами стен крепости.

— Но есть же команда, — сам не знаю, зачем завел этот разговор и как теперь выкручиваться. За столько лет добровольного одиночества разучился вести даже самые элементарные беседы.

— Они сильные, а я — слабый. Я им буду только мешать. — Качает головой, поджимая губы.

— Сила бывает разная, — невольно прерываю его, вспомнив Саэлин. Хрупкая, нежная и такая красивая. А сколько в ней было силы духа. Даже когда брат отнял у нее магию, она не сдалась. Боролась до последнего, смело глядя вперед. Именно такой я ее запомнил. Такой полюбил. Маленькая и удивительно смелая, как котенок.

— Тролль тоже так говорил, — себе под нос пробормотала она.

— Что? — вынырнул я из своих мыслей.

— Ничего, — мотает головой, отбрасывая отросшие волосы с лица. — Удачи вам. И улыбайтесь чаще, вам это идет. А тех, кто говорит, что это не так — не слушайте. — Новая задорная улыбка. Она помахала мне рукой и, развернувшись, более уверенно, чем прежде пошла в сторону входа в башню.

Я остался стоять на месте, чертыхаясь про себя. Так заплутал в своих воспоминаниях, что разулыбался на весь двор. Вон, люди вокруг шарахаются. Саэлин — единственная, воспоминания о которой заставляют чувствовать себя вновь живым и человечным. Теперь я справлюсь. Я нашел Слезу. Подожди, Саэлин, скоро мы вновь будем вместе, надеюсь, ты еще не забыла меня. И снова невольная улыбка выползла на лицо.

— Привет, Седой. — Знакомый хриплый голос выдернул меня из воспоминаний. Только темных фанатиков мне не хватает! Я зашипел сквозь зубы, оборачиваясь.

Наблюдающий Калистар.

Краски моей черной полосы сгущались все сильнее. Толком, не успев разобраться с произошедшим в городе и разузнать о моем нападении, я уже должен предоставить отчет. И отцу и посланнику из Трех Королевств. А тут еще отправка стажеров на испытание. Маги, конечно, справятся и огрехов в расчете пути быть не должно, но кто знает. В последнее время я ни в чем не уверен. Испытанием пугали несмышлёных детей. Раньше оно действительно было Испытанием, где каждому грозила реальная опасность. Теперь же, лишь проверка на самостоятельность и выдержку. Вроде студенческого посвящения, в других учебных заведениях. Что сложного в том, что бы побродить по закрытому заповеднику? Единственная задача — найти еду и развести костер. Невелика проблема, особенно для воинов, которыми являются большинство поступивших.

Испытание стало символом перехода от звания стажера, еще свободного от каких-либо обязательств человека, к статусу курсанта, который уже числиться в составе корпуса и обязан выполнять приказы. Вот и вся разница. Однако, Испытание до сих пор будоражит умы сопливых мальчишек и заставляет коленки подрагивать. На то и ставка. Очередной экзамен.

— Листар, прибыл посол из Королевств. — Без стука вломился ко мне в кабинет Иртан. Волосы раздраженно дернулись, выдавая степень моего беспокойства.

— И что его принесло? Почему именно сюда, — не нуждаясь в ответе на глупый вопрос, пробормотал я. И так ясно, что события на Предпортовой уже облетели весь мир.

— Так мы же лучшие из лучших! Борцы со злом, а у себя под носом не заметили такой подставы. — Хмыкнул Иртан, не торопясь покидать кабинет. Он развалился в одном из кресел и с интересом заглянул в пустой бокал с липкими следами засохшего вина. — А если серьезно, — он поморщился, отставляя подальше остатки моего завтрака, — то у них там не менее неспокойно. Рядом Покинутые земли. Как тут не будешь волноваться? Говорят, что у них тоже «язвы» открылись. Меньше, чем у нас, но все же они есть.

— Да знаю я, — захлопнул папку с очередными докладами. — Читал доклады. Только толку от прибытия этого посла я не вижу. На нервы мне действовать? Так с этим и отец прекрасно справляется. Пусть сразу к нему во дворец едет, а не нам работать мешает.

— Ты только ему этого не скажи, — фыркнул Иртан.

— А кто в итоге? Кельер? — действительно, ворчу, как дед старый. Толку-то.

— Не угадал, — покачал друг головой. — Кошир у своих родственников засел. Вроде как отцу не очень хорошо, вот и не отпускают его.

— Кто тогда? — нахмурился я. Хоть и не ладятся у нас с Кельером отношения, но мы уже знакомы, а теперь кто будет — непонятно.

— Доброе утро, уважаемые ли, — я вздрогнул, волосы зашевелились, от неожиданности. Иртан как всегда не закрыл дверь. Да и толку на него грешить, сам забываю.

— Кто вы? — поднимаюсь, Иртан тоже. Руку приятно холодит сталь кинжала в креплении под столом. На пороге, прислонившись к косяку плечом, стоит пожилой мужчина. Невысокий, седой с обманчиво мягкой улыбкой на морщинистом лице. Только выцветшие голубые глаза холодные и цепкие. Хочется спрятаться от такого взгляда.

— Посол Трех Королевств. — Сделал он шаг вперед и чуть склонил голову в приветствии. — Глава Совета, Израэль Дэ Рьенн. — Я прикрыл глаза, считая до десяти. Лучше бы прибыл Кельер, чем маркиз, который последнее время считается самым влиятельным человеком в королевствах.