Помнится, выходила с показа, возле Киевского вокзала, прям в самом стеклянном мосту. Показ был как обычно, ничего интересного. У меня только чуточку подросли волосы после развода с мужем и стрижки налысо! Чтоб, так сказать, состричь прошлое навсегда! После выхода стала собираться потихонечку домой. По дороге встретила Никитоса (в будущем он сдаст мне свою квартиру в Доме холостяков), обменялись парой слов, по-моему, он даже успел чуточку меня накурить. Забавно, он очень отличается от других, а познакомились мы с ним на работке у знакомого, лет эдак в четырнадцать, он талантливый хейер-дрессер – был тогда, теперь ушел в создание имиджа целиком! С тех пор, можно сказать, профдрузья. Попрощавшись, медленно начала спускаться с моста к вокзалу.

Затем медленно шла к светофору, мне просто некуда было спешить. Странное чувство, когда тебя никто не ждет и тебе некуда, по сути, идти, твои дни еще не спланированы. Пустота...Темно...Холодно...

На светофоре стоял странный типчик. Блондин в черных ботинках, разбросанная прическа, нос картошкой, одет в черное, разговаривал хабалисто, невысокого роста. Он тут же подкатил и стал предлагать подвезти! По-видимому, просто выбрал самую высокую из толпы моделей, переходящих дорогу!

Сначала было страшно, но потом я подумала: даже если убьют, все равно никто не заметит. Сев в его убитый «мерсик-220», заметила впереди человека. Тоже мужчина, но более интеллигентного вида, лет так около 35. Коротко стриженный, хорошо одетый, интеллигентного вида, с поставленной речью!

– Простите, а вас как зовут и куда вы едете?

– Илиа, – ответил он и переспросил, куда мне надо.

– Мне нужно заехать в Третьяковский, там у моей подруги пресс-конференция!

– Что за подруга?

– Одна очень красивая и милая пиарщица, блондинка!

– Да?

Илиа начал что-то говорить, его голос и манера говорить мне кого-то напомнили. При подъезде к Третьяковскому я выпалила: «Вы знаете Никитоса, у вас с ним манеры поведения очень схожи?»

Я набрала Ю. Шу, чтоб она вышла на секундочку. Илиа ответил, что тот, дескать, и есть его брат младший.

Теперь все понятно, мне стало спокойнее, хотя все это время я даже не догадывалась, что они братья. Сразу стало ясно, откуда у Никитоса все эти жесты и манера, у Илии как-то это выходило само собой, а в том явно читалась некая недосказанность. Как будто он слегка под кого-то косил или кривлялся.

Подошла «Шу» шечка (блондинка, коротко стриженная), потрясающе выглядевшая, одета классически, с суперукладкой, дико худая, невысокая, вытянутое лицо, нос с горбинкой. Разговаривала она очень нежно, в уменьшительно-ласкательных выражениях, слегка улыбалась и смотрела на нас печально-грустными глазами, как щенок на улице, которому очень холодно, и он глазами просит вас взять его к себе домой, в тепло!

Мы предложили подбросить ее до офиса на Тверской, на секундочку, тут же выяснилось, что они все знакомы, и Шу начала говорить с Илией, как она, дескать, рада его видеть ...LONG time! Long time! No see... Хи-хи-хи. Малышечка, рад тя видеть!

Перекрестившись от радости, что все друг друга знают и меня не зарежут в машине, переспросила, куда они держат путь дальше?

– Да тут недалеко, – отвечал блондин, – надо девушку навестить, она уже давно ждет, нужно у нее кое-что забрать.

– Что за девушка, как звать?

– Нелида!

– Нелида? Хм, с короткой стрижкой? Лет двацати пяти? С нетипичной красотой и харизмой, из города, блин, забыла, из какого она города!

О, класс! Мы с ней в Пэрисе жили, ей лет девятнадцать тогда было, она очень хорошо там работала! Она ж у нас примерной девочкой всегда была, отличницей! По-моему, собиралась ехать учиться в Москву.

– Слушай, позвони ей, попроси, чтоб подождала чуточку, и передай от меня привет!

– Сначала довезите меня до дома или высадите!

– Э-э-э подожди, а где ты живешь?

– В районе Речного вокзала у родителей.

– Может, зайдем в кафешку – арабскую, на Тверской, вас двое, нас двое, все в порядке, все друг друга знают, не нервничаем, малышки!

Мы переглянулись и, пожав плечами, согласились.

Запарковали машину. Переходя дорогу, Илиа попытался меня обнять за спину в панибратской манере.

– Ну что, малышка, ты МОДЕЛЬ, да?

– Я не модель, я человек! – ответила я грустно и убрала его руку.

– Хааааа, ты слышал, что она сказала, малыш! Она не модель, она человек, тоже!

Малышев снял випчик «Марракеша» на втором, за занавеской.

Заказали алкашки, чай и предложили нам таблетки.

Я как только – так сразу, взяла да и сделала вид, что проглотила, думаю, вот сейчас их накроет и свалю! Страшно хотелось спать, но ехать домой неохота, очень уж люблю центр, да и делать нечего в этом дурдоме, с отчимом, бабулей и вечно измотанной мамой!

Блондин, слава те яйца, подсел к блондинке и стал лапать ее грудь, которая и без того отсутствует. Шу смотрела на меня удивленными глазами.

– Хватит лапать девушку, – пробормотала я, но блондин был неугомонен.

Илиа начал разговор о скорби всей вселенной и его в ней присутствии.

– Да тут все очень просто, смотри, – я разложила ему по пальцам концепцию сотворения мира с точки зрения Вед. – Ты знаешь, что такое Веды?

– Я? Да я, между прочим, учился в университете, ха!

– Ну тогда ты все понял, да?

Очень аргументированно поставила человека на место, не задев его чувство достоинства и уважения к нему самому!

Допила чай и уехала домой на такси.