Ливень продлился не так долго, как этого ожидал Григорий - всего пять дней, не считая нескольких перерывов на несколько часов. Но разверзшиеся небесные хляби, сделали очень важное дело, на острове были смыты все следы произошедшей на нём расправы. Пусть теперь, любопытные аборигены ломают головы, ища ответ на очень важный вопрос: "Что стало с их разведчиками? И вообще, куда они делись?‟ - Чем меньше будут знать те, кто придёт искать своих наблюдателей, тем страшнее получаться версии относительно того, что на самом деле произошло на острове.

Но всё это будет позже, а сейчас, не дожидаясь, когда окончательно просохнет земля (ливни могли возобновиться в любой момент), Акимов снова погрузился в рутину неотложных дел. Ему, было необходимо, как можно быстрее оценить ущерб нанесённый дождями хозяйству Шмиль. Посмотреть, во что превратились прочие хозяйственные постройки, дабы решить, что нужно предпринять для ликвидации последствий разгулявшейся стихии. И самое главное, узнать, как это стихийное бедствие перенесли домики мазанки, построенные новообращёнными гражданами. Если всё будет хорошо, и возникнет такая необходимость, то такие постройки можно будет использовать как временное жильё для всех провалившихся в этот мир людей.

Как показал беглый осмотр, без разрушений не обошлось. Но к огромной радости Григория, они не были фатальными, а что насчёт животных, для кого были построены эти сооружения, так им и без того ничего не угрожало, они были вовремя переведены в пещеру. Мера не очень-то приятная, но необходимая. Дело в том, что молодые мамы (точнее только Ольга), были недовольны запахами, идущими от животины, и высказывали претензии: - "Ни дай бог, от этих тварей начнёт распространяться инфекция! А у меня, между прочим, маленькие дети!‟ - но на эти высказывания никто не обращал внимания.

А тем временем, пока погода позволяла это делать, Григорий и Иннокентий, бродили по всему подворью и не обращали никакого внимания на то, как разительно изменился окружающий их мир. Казалось, что они не желали замечать, что исчезла угнетающая пыльная серость. Даже пожухлая листва лесных деревьев, потерявшая во время засухи свою зелень, сейчас радовала глаз насыщенными красками. Весьма живописно смотрелись эти яркие вкрапления (напоминающие осень покинутого мира), начиная от привычного, жёлтого цвета, до ярко огненных оттенков. Что касалось воздуха. То после прохладных ливней, он радовал приятной прохладой и своей необычайной, кристальной прозрачностью. Будь среди поселенцев хоть один художник, или просто человек, умеющий рисовать. То он, как личность, умеющая видеть прекрасное, поставив мольберт, взяв кисти и краски, приступил бы к созданию своего лучшего шедевра, подсмотренного у природы - великолепного пейзажа. Но. Здесь не было ни художников, ни их инструментов. Поэтому пока что никто не мог оценить красот возрождающейся флоры. И люди, занятые своими делами, всё равно поддались магии оживающего мира, и слегка расслабились.

"Кеша, - говорил Григорий, неспешно входя в городок, в котором временно размешались спасённые аборигены, - я думаю, что первым делом, нужно помочь Виктории с огородами, в нескольких местах их за малым не подмыло. Прямо сейчас, нужно будет мобилизовать на это дело пятерых мужчин. Лошадиный загон и свинарник могут пока подождать. Так что, после помощи нашим землепашцам, приступаем к постройке первых жилых домов. Строимся кучно, затем, окружаем наше селение единым забором. Нечего нам жить порознь от новичков‟. ...

Договорить свои соображения, Григорий не успел. Из-за ближайшего домика выскочил охотник Яшка, которого раньше звали Копьём. Выскочив, он замахнулся рукой, в которой была зажата обожжённая, чёрно-бурая бамбуковая щепа, с перекошенным из-за крика ярости лицом, тот кинулся на Акимова. Пусть Гриша давно ожидал нечто подобного, потому что замечал те взгляды ненависти, с которыми смотрели на него трое аборигенов, включая и этого мужчину. Но сегодняшнее нападение было неприятной неожиданностью. Из-за того, что долгое время ничего не происходило наш герой и его товарищ Иннокентий, устали жить в постоянном напряжении и расслабились, чему способствовало и окончание сезона засухи. Чем заговорщики и воспользовались.

Орущий Яков, быстро приближался. Гриша опешил, и из-за этого потерял несколько драгоценных мгновений, не проморгай которые, он мог успешно отразить коварную атаку. Не повезло. Неизвестно почему, но Григорий совершил вторую роковую ошибку. Понимая, что не успеет ничего предпринять, он запоздало потянулся к сабле. А убийца, уже был рядом, и его занесённая для удара рука, с зажатым в кулаке примитивным оружием, начала атакующее движение. Так что, как говорилось выше. Жертва не ожидавшая этого нападения и оказалась в проигрышном положении. Не потянись Гришаня к своей сабле, а постарайся выполнить примитивный блок, у него были бы неплохие шансы на победу в этом поединке. Но. Произошло то, что должно было произойти. Уже начав обнажать свой клинок, краем периферийного зрения, Акимов заметил как из-за второго дома, выскочило ещё двое заговорщиков. Размахивая такими же бамбуковыми подобиями ножей, обе фигуры, накинулись на Иннокентия, и, кажется, охотник оказался более удачливым, он успевал отразить первую атаку. Заметить то, заметил, но обдумывать увиденное было некогда. Как и не было обращено внимание на грозное рычание молодого пса. Одного из выводка убитой собаки, той, что изначально облюбовала занятую людьми пещеру.

Неизвестно, что было причиной тому, что произошло дальше, то ли своевременное вмешательство следовавшего за ними пса, то ли мокрая, раскисшая почва, но напавший на Григория Яков поскользнулся и за малым не упал. Интенсивные взмахи руками, необходимые для удержания Яковом равновесия, подарили те секунды, которых так не хватало Григорию. И он ими воспользовался. Хорошо отточенная сабля, с лёгким звоном покинула ножны и, продолжая своё движение, рассекла правое надплечье заговорщика. Тот, успев вскрикнуть от боли, упал и забился в предсмертных конвульсиях. Не теряя времени, Григорий развернулся, чтоб помочь Иннокентию справиться с парочкой напавших на него убийц. Да видимо, сделано это было слишком резко. Так как Гришины ноги также скользнули по скользкой как смазка грязи, да так, что он не устоял и сильно приложился оземь. Благо, эта оплошность, больше не могла повлиять на ход смертельной стычки. Кеша уже добил своего противника, и, приняв боевую стойку, озирался по сторонам, готовый к новому нападению. А Шарик (именно этот пёс сопровождал их при обходе), остервенело, терзал горло последнего из напавших противников. Враг, доставшийся псу, лежал на земле и дёргался. И что это было, то ли последние судороги умирающего тела, или это разъярённый зверь с такой силой трепал поверженного врага, не понятно. Но без содрогания, смотреть на это, было не возможно. Правильно говорят, что псы, воспринимают своих хозяев как членов своей стаи, и готовы зачищать их от любой опасности. И ни о какой мере адекватной самозащиты, они не думают.

Из-за хижин показались люди. Мысленно Гриша подобрал сравнение: "Ползут как мухи на мёд‟. - И это были аборигены, за счёт которых Акимов надеялся решить демографический вопрос в его общине. Они выходили неспешно, как зомби в американских ужастиках. И так получилось, что жильцы экзотических мазанок, весьма быстро окружили место несостоявшегося покушения. Гриша, не ожидавший от такого поворота событий ничего хорошего, приготовился к продолжению битвы, которая для него будет последней. Ох, как он жалел, что не одел свою примитивную броню (простенький панцирь, из вываренной в масле кожи местного подобия буйвола). Как бы это повысило их с Кешей шансы выжить в предстоящей схватке, будь они в полном боевом облачении. Да видно не судьба.

Но аборигены не нападали. Они молчали и заворожённо смотрели на злобно рычащего Шарика, продолжающего рвать своего поверженного врага. Поняв, что пёс, увлечённый затянувшейся расправой, может стать лёгкой добычей для противника, Гриша выкрикнул:

- Шарик, фу! Фу Шарик! Ко мне! ...

Пусть и не с первого раза, но пёс послушался. И нехотя подбежал к Акимову, прижимая уши, кровожадно проглядывая на аборигенов и скаля свою зубастую, окровавленную пасть. От чего, его большие, острые клыки, смотрелись особо зловеще. Люди испуганно отшатнулись. И только сейчас, Григорий понял что ему, как и Иннокентию, ничего не угрожает. Все обитатели глинобитного посёлка, которые выскочили из своих хижин, были безоружными. Они выскочили только из-за того, что услышали крики своих сородичей, да грозный рык пса. Хотя. В то, что они не знали о готовящемся покушении, не верилось.

"Знали гадёныши, всё знали и молчали, - думал Акимов, всматриваясь в побледневшие лица окружающих его людей, - они умышленно покрывали заговорщиков. Видимо надеялись, что гибель колдуна снимет с них его проклятье. Или падёт только на голову этих троих смельчаков. Твари‟. ...

Не успел Григорий прийти к окончательному умозаключению, как аборигены, с криками полными ужаса, бросились в рассыпную. Правда в это мгновение, Гриша решил что всё, его сметут и затопчут, но на него никто не напал, даже не приблизился на расстояние сабельного удара. Оказывается, это резко начавшееся "броуновское движение‟ имело свою причину, местная псарня, тоже не пожелала отсиживаться в стороне от драки. И не ограничилась лаем со стороны. Может быть сами псы, а может быть им кто-то дал соответствующую команду, но они быстро преодолели немалое расстояние, отделяющее пещеру от хижин и, с разбегу, напали на стоящих к ним спинами аборигенов.

Что не обошлось без последствий, пока утихомирили собак, трое мужчин были загрызены насмерть и, только одного удалось спасти. Ему повезло. Этот счастливчик, выходя из своей мазанки, зачем-то накинул на голову и плечи выделанную шкуру, местный аналог дождевика. Это его и спасло. Он остался жив, даже не пострадал, ну, если не считать сильно покусанных рук.

Как это ни странно, но аборигены далеко не убежали. Как только стало ясно, что страшные звери успокоены и отправлены к пещере. Все, за исключением Шарика. Беглецы стали возвращаться. Вот только к своим домам они не подходили, сбившись толпой, опасливо стояли невдалеке от своего посёлка. Всем своим видом показывая смирение.

- Ну что Кеша, пошли в народ. - немного глуховато проговорил Григорий. - Мне кажется, нам срочно нужно с ними поговорить. Я ещё плохо говорю на вашем языке, так что, чтоб избежать недопонимания, общаться с ними будешь ты. Всё что нужно им сказать, ты и без меня знаешь.

- Хорошо.

- И ещё, не забудь им рассказать про то, что у нас, для них, есть не только "кнут‟, но и "пряники‟. Хотя погоди. Не будем нарушать уже устоявшуюся традицию. С ними буду говорить я, а ты, как и прежде, исполняешь роль переводчика.

Практику общения только через толмача, то есть Кешу, Геннадий ввёл с первых дней присоединения гонимого более сильными соседями племени. И резон для этого был - незачем новым гражданам знать о том, что странные фуиры, прекрасно понимают их речь. Если что, то недовольные своим новым положением аборигены, могут смело высказывать свои недовольства и угрозы, это когда рядом с Акимовым нет его "тени‟, Уина. А он, Гена, будет прислушиваться и как говорится: -"Мотать на ус‟.

В первое время, пока люди не смирятся со своим новым положением, неизбежны всякие там опасные для невольных переселенцев из другого мира брожения. Поэтому, возникает необходимость "держать руку на пульсе‟, знать, что происходит в этом, насильно присоединённом социуме. Информатора среди них не завербуешь, не тот у них менталитет. Они, люди, выросшие в общинно племенном обществе, даже не могут приставить, что можно сотрудничать с чужаком, донося на своих сородичей. Вот и приходилось прислушиваться к шёпоткам за спиною, имитируя, что нечего не понимаешь. Именно таким образом и было обращено внимание на троицу бунтарей. Поначалу были услышаны только их тихо произносимые проклятья, затем послышались угрозы, такие как: "Погодите демоны, расплата неизбежна. Она не за горами‟. Правда, в последние время, заговорщики замолчали, как будто смирились со своей участью, остепенились. Что в свою очередь, послужило дополнительным фактором, для потери бдительности Григорием. Вот только их взгляды, полные ненависти, по-прежнему "жгли‟ спину. К такому он давно привык и не замечал их.

Подходя поближе к понуро стоявшим аборигенам, Гриша полностью укрепился в уверенности, что поступает правильно. Пусть он поддался слабости, решив скинуть тяжёлый разговор на Иннокентия, но вовремя исправил эту ошибку. И сейчас, будет "гнуть свою линию‟, никого не жалея.

"Так уж получилось, - думал Акимов, смотря на испуганную толпу, которая по идее, в скором времени, должна была стать его сородичами, - что в нашей микро общине я лидер. Но если начну давать слабину, то Кеша, как дитя этого мира, почувствует это и из кожи вывернется, но постарается занять моё место. Тогда, всем моим планам, гарантированный каюк. Наша деградация до уровня местной "цивилизации‟ неизбежна. Впрочем, откат в развитии неизбежен, вот только у нас есть шанс, сделать его не столь критичным, если мы его не упустим. А коли упустим, вот тогда уже мы, вот также обречённо, будем стоять перед местными и "впитывать‟ их законы жизни. Так что, пока именно они нас боятся, и это хорошо. А сейчас, мне нужно их убедить в том, что без нас, они обречены на гарантированную гибель‟.

Как только оба мужчины подошли к толпе, она немного попятилась. Но только опершись в стоящих позади родичей, люди стали. Ожидая когда все эти шевеления закончатся, Гриша ощущал на себе множество затравленных взглядов, и его сердце, буквально разрывалось от жалости, испытываемой по отношению к этим людям. Тем более, на руках у нескольких матерей, чувствуя настроение окружающих их родичей, заплакали маленькие дети. Но, "взяв себя в руки‟, Григорий на "корню‟ задавил все свои душевные терзания, так что со стороны, никто не заметил этих мытарств. Подстёгивая себя к действию, Григорий криво улыбнулся и подумал: "Всё. Пора "включать‟ балабола‟. - И как стоящие перед ним дикари воспримут его саркастическую ухмылку, парню было безразлично.

"Ну что, родные мои, никак не угомонитесь? Решили покусать протянутую вам руку помощи?‟ - Заговорил он, почти по отечески, как будто отчитывал нашкодивших отроков.

Гриша подождал, пока его слова будут переведены и поразился тому, как виновато потупились все люди, все кто перед ним стояли. Даже четверо мальчишек-подростков. По идее, эти отроки обязаны быть бунтарями - юношеский максимализм, прущий из всех "щелей‟, желание самоутвердиться. А здесь, ничего такого нет. Может быть, они и огрызались, мысленно, оправдывая своих погибших "героев‟, или на что у них ещё хватало фантазии, однако внешне мальчуганы буквально излучали кроткую покорность. Григорий, этого никак не ожидал. Но, во избежание подобных рецидивов, нужно было убедить себя, что по-другому ничего не добьёшься и продолжать прессинг.

"Радуйтесь. На первый раз, я вас прощаю. Но, если вы, снова удумаете сотворить нечто подобное ..., то поверьте мне, вам не удастся так легко отделаться. Вы позавидуете тем, кто будет убит, или растерзан нашими собачками. Я просто выгоню вас на соседские земли. Думаю, что мне не нужно рассказывать, как вас там встретят?‟...

Когда получасовая отповедь была окончена, Григорий чувствовал себя последней сволочью. Он сумел перевернуть всё с ног на голову. Убедить тех аборигенов, которые найдя новое, безопасное пристанище, были способны не только выжить, но при удачном стечении обстоятельств, снова обрести былую силу, что та горстка пришельцев, которая без мощной "подпитки‟ извне, обречена на гибель, является единственным шансом на спасение. Однако. Как это ни странно, но эта афера удалась.

Как только Григорий, сопровождаемый Иннокентием и верным псом, удалился на достаточно большое расстояние, люди смогли облегчённо вздохнуть, точнее, перевести дух. Точнее не так. Местные жители, которые только недавно, боявшиеся лишний раз вздохнуть, из-за этого стоявшие как соленные столбы - боясь лишний раз пошевелиться, "ожили‟ и тихо загомонили. Говорили аборигены полушёпотом, как будто боялись, что их неосторожную реплику, могут услышать разозлённые колдуны. Так что, если б была возможность незаметно подойти поближе и прислушаться, можно было услышать, как соплеменники делились своими недавними переживаниями. Говорили сразу все, и со всеми: "Ты видела, как их зверь, грыз сына Утренней Звезды?‟ - "Да, какое горе. Это было очень жутко. Не думала что звери, с таким остервенением могут терзать свою добычу‟. - "Нет. И я такого никогда не видел. Хотя. Когда ходил на охоту и наблюдал, как хищники нападают на свою добычу. Очень похоже. Но. Когда они её убивают свою добычу, то почти сразу успокаиваются‟. - "И не говори Копьё, не может быть в нормальном охотнике, такой неудержимой ярости. Что у тех, кто летает, что бегает по земле, не бывает ‟. - "А дикие собаки волки?‟ - "Да. Они могут. Но только когда голодные, и сбиваются в слишком большую стаю‟. - "А эти огромные твари фуиров сытые, а что учинили? Кошмар‟. ... - "Я видела, как демоны общаются с этими жуткими тварями. Это точно, они знают их язык⁴⁷‟. - "Да, да. Они, наши фуиры, могут управлять своими огромными собаками и без всяких слов. Я сама видела как Грыгор, подаёт своему псу команды, не произнеся ни звука. Монстр ложился, садился, да что он только не делал, стараясь угодить своему хозяину‟. - "Угу. И сегодня, псы напали на нас. Хотя Грыгор не произнёс ни звука. И успокоились после того, как фуир приказал успокоиться‟. - "Да-а-а. И уйти невозможно, и жить здесь страшно‟. - "Успокойтесь. Ведь Грыгор сказал, что если мы будем жить по его правилам, то нам ничего не угрожает. А с завтрашнего дня, мы начнём строить новые дома, где будем жить и мы, и они‟. ... - "Точно. Нужно подождать, посмотреть, как оно дальше будет. Наши фуиры, сильны. Один раз они нас даже спасли от воинов рыси, да и потом, не дали умереть с голоду. А то, что они убили наших троих родичей, это плохо. Но если рассудить по правде, то наши охотники напали первыми, а не чужаки. Так что демоны имели право на защиту, как и на последовавшую после этого нападения демонстрацию силы‟. - "Угу. Вспомните как, в былые времена, мы сами, наказывали особо непонятливых соседей‟. ...

На следующий день, дождя не было, но и начало строительства капитальных построек нового поселения, пришлось отложить: земля была слишком сырой, и копать в ней необходимые для постройки домов ямы, было нереально. Так что, несмотря на духоту, пришлось заниматься восстановительными работами, и то не всеми.

А вот на третий день, когда почва немного подсохла, стало реальным выкопать все намеченные ямы для фундамента, и, пользуясь примитивным инструментом уложить туда большие камни. Получалось что-то вроде столбчатого фундамента, опираясь на который будут возводиться дома. Благо, под неглубоким грунтом была относительно ровная каменная плита, Что помогло соблюсти приблизительную горизонталь, и впоследствии, не бояться сильной усадки. Эти труды, заняли чуть больше недели. В эти дни, все взрослые мужчины, с раннего утра, до позднего вечера, занимались непонятным для них, и физически тяжёлым трудом. А вот дети, подростки и женщины, никем не понукаемые, занялись посильной для них добычей пропитания, так что, снова варилась, приправленная различными корешками и травами, или что было чаще, коптилась опостылевшая Григорию рыба. Правда, на третий день ударной стройки произошло одно радостное событие: двое подростков умудрились добыть толстую, восьмиметровую змею.

И началось веселье! Женщины, заметив возвращение малолетних охотников, еле тянущих по земле свою неподъёмную добычу, кинулись им на помощь. Послышались радостные крики, улюлюканье, смех, которые очень быстро набирали силу. Кто-то из женщин не выдержал, и сразу несколько девушек пустились в пляс. Судя по тому, что все движения танцовщиц были отточены и выполнялись синхронно, стало ясно, что это какой-то ритуальный пляс, который положено исполнять в такие радостные моменты.

Отведя взгляд от разыгравшегося перед ним действа, Гриша посмотрел на своих работников и, ему стало их жалко. Работники топтались на месте, больше всего желая присоединиться к разворачивающемуся перед ними празднику, вот только страх не позволял это сделать. И эта внутренняя борьба была заметна. Мужчины, когда смотрели на своих веселящихся родичей, улыбались самой искренне, не поддельной улыбкой, ноги некоторых из них, начинали отбивать ритм, совпадающий с долетающим до них напевам. Однако стоило кому-либо из мужчин посмотреть на Гришу или сидящего рядом с ним Шарика, как радостные искорки веселья мгновенно угасали. Именно поэтому, понимая, что на сегодня, его работники временно нетрудоспособны, Акимов решил, что если он не в силах предотвратить безобразие, то он, непременно, обязан его возглавить.

"Ну что же вы стоите? - громко и весело, сказал Григорий, так, чтоб его услышали сразу все. - Идите уже. Встречайте своих удачливых охотников‟.

Работники, привыкшие что фуир, общается с ними только через своего толмача (который кстати, в данный момент, отсутствовал), впали в лёгкий ступор. Они никак не ожидали, что их демон умеет разговаривать на нормальном, человеческом, языке. Пусть и с сильным акцентом. Однако когда Григорий подтвердил свои слова соответствующим жестом, они отмерли, побросали свой инструмент и стремглав помчались к веселящимся родичам. Так что, Грише только и оставалось, что смотреть им в след.

- Гриша, что это? - Прозвучал возмущённо, удивлённый голос Виктории, она подошла к Григорию со спины и явно была недовольна тем, что увидела.

-Да так. У людей, понимаешь ли, внеочередной праздник.

- Да это не праздник, это натуральное шаманское камлание.

- Разве?

- Будто ты сам не видишь? Нужно немедленно прекратить это безобразие.

- Нет, не смей. Мы не будем пресекать это действо. И не смотри на меня как Ленин на буржуазию. Потому что мы тоже пойдём туда и примем в этом шабаше самое активное участие.

- Как это? ...

- Каком к верху.

- Я не буду участвовать в этом безобразии! Ты же сам обещал, что мы будем прививать им истинную - христианскую веру.

- Будем. А для стимуляции процесса, мы, в нашу религию, принесём некоторые элементы их языческих ритуалов. Вспомни нашу, земную историю. Уверен, что ты читала, как проповедники несли по миру слово божье? И делали они это не только мечом, и огнём, но и вплетая в церковные обряды привычные для аборигенов действа.

- Э-э-э. ...

- Да, да. И мы с тобою, именно сейчас начнём создавать, укреплять этот новый симбиоз культур. Так что, зови сюда своего Кешу, и пусть он просветит нас относительно того, что нам можно делать сегодня, а чего нельзя. Мы обязаны принять в сегодняшнем "празднике‟ самое активное участие. Но не как рядовые соплеменники, а как вожди, или кто там самый главный. Этим мы покажем, что мы считаем этих людей своими сородичами, но, тут же подчеркнём наше высокое положение в племени. И ненавязчиво подтвердим наше право диктовать наши условия.

- А-а? ...

- И не возражай. А на ближайшее время, тебе ставится такая задача. Разузнай у Уина, об основных обычаях местного населения. И подумай вместе с ним, какие знания аборигенов мы можем перенести в нашу культуру, а какие нет. Как решите эту задачку, подойдите ко мне, вместе обсудим наши дальнейшие планы. Здесь дело тонкое, кропотливое и поэтому, очень вредно рубить с плеча.

Отшумел праздник, на котором Гриша со своею женой и Виктория с Иннокентием занимали, как выразился Акимов: "VIP-ложу‟. - Так же, во время празднования, им поднесли самые лучшие, большие куски добычи; выждали, пока они их дегустировали и возрадовались как дети, когда убедились, что предложенное фуирам яство пришлось им по вкусу. Правда, немного позднее, во время праздничного обеда произошёл небольшой эксцесс, который, к счастью, окончился весьма хорошо. Дело в том, что Акимов решил поощрить юных охотников и, подозвав их к себе, отрезал от своей порции жареного питона, по небольшой пластинке мяса. Нужно было видеть, как растерялись подростки, когда Григорий протянул им это угощение. Затем, мальчишки, немного поколебавшись, приняли дар и, испуганно косясь по сторонам, съели эти порции. Здесь стоит уточнить, что согласно местному обычаю, мальчуганы должны были получить свою долю в последнюю очередь, как дети - которым бывало вообще ничего не доставалось. Но когда Кеша, не желая отставать от Гриши в благотворительном порыве, вручил им по острому зубу - так местное население называло ножи, стало понятно, что, таким образом, демоны поощрили удачливых охотников.

Народу, данный прецедент с поощрением, пришёлся по душе, о чём красноречиво говорили радостные выкрики, которыми родичи подбадривали удачливых мальчишек. Да и сами виновники сегодняшнего торжества, позабыв о недавних переживаниях, с нескрываемым восторгом, дожёвывая угощение, рассматривали неожиданные подарки. И пусть эти ножи с примитивными деревянными рукоятями, были сделаны из больших, расплющенных гвоздей, чьё сырое железо очень легко гнулось и весьма быстро теряло заточку, однако это были первое железное орудие дарованное слугами того, чьё имя нельзя произносить. Впрочем, сегодня, уверенность аборигенов в правильности этого определения странных чужаков, в очередной раз покачнулась. Не могли настоящие служители абсолютного зла, так обращаться с людьми. Знать это не они. Благо, что в местной культуре, отсутствовало такое определение как змей искуситель, или нечто подобное. Поэтому в этом направлении мысли, никто не рассуждал.

За всеми этими событиями, как и следовало ожидать, наблюдали шпионы племени Седой Волчицы, которые по-прежнему сидели на том же острове, что и их предшественники. Пусть следы пропавших охотников так и небыли обнаружены, но вождь решил, что это не может быть причиной для снятия наблюдения за демонами. Вот охотники и дежурили; усилив бдительность и увеличив количество бойцов охранения.

- Разящий, ты посмотри туда, - тихо прошептал вымазанный с головы до ног в глину наблюдатель, это был жилистый подросток, только что вошедший во взрослую жизнь, а значит, алчущий поскорее зарекомендовать себя как удачливый охотник, или храбрый воин, - видишь, как они веселятся. Предатели.

- Не удивительно. - ответил опытный напарник подростка, который был намного старше, жилистей и в данный момент отдыхал, расположившись рядом. - Они изловили огромного змея и радуются тому, что как минимум два дня, они будут сытыми, поедая его вкусное мясо.

-Нет. Это само собой разумеющиеся. Но сейчас, там происходит что-то непонятное.

- Чего тебе там не ясно?

- Вначале, главный демон подозвал к себе тех мальчишек, которые притащили в деревню свою добычу. И судя потому, как они шли, и стояли перед фуиром, их ожидало страшное наказание.

- Ну и что? Там главенствуют демоны. Понять их деяния невозможно, они ведь нелюди.

- Но демон заставил детей что-то съесть. И мальчишки, пусть и нехотя, но подчинились.

-И что такого весёлого ты в этом увидел. Наверняка ты наблюдаешь за тем, как начинается их демонское камлание.

- Да. Но а ученик демона, ну тот, кто раньше был охотником из племени рыси, вручил отрокам что-то блестящее, как тело небольшой рыбёшки. Что именно, не могу разглядеть. Вот этот дар и вызвал у недавно появившихся иноземцев, которых рыси погнали в запретные земли, новую волну веселья.

После этих слов, взрослый наблюдатель резко перевернулся, и позабыв об отдыхе начал присматриваться к тому что происходит на другом берегу. А видел он не слишком то и много. Было видно как люди, живущие вместе с демонами, радостно приплясывают, энергично размахивают руками и что-то выкрикивают. Вот только слов было не разобрать, всё сливалось в непонятную какофонию. А вот юнцов, о которых рассказывал Шустрик, не было видно. И что с ними произошло далее, было неизвестно. Но страх перед фуирами и скудость информации, сыграли с опытным охотником злую шутку. Без сомнений, если ты чего-то или кого-то боишься, прибавьте к этому мистическую таинственность объекта вашей фобии, то даже мимолётная улыбка вашего "врага‟, воспримется как зловещий оскал. Что в итоге и произошло.

- Шустрик, беги со всех ног в селение и передай вождю. Демоны затевают нечто страшное, и скорее опасное для нас, для усиления своих чар, они принесли человеческую жертву. А это значит, что нам грозит большая беда.

- Но как же так? Ведь все мы, без исключения, должны быть здесь и наблюдать...

- Беги быстрее, дурень! Мчись как ветер, неси весть, пока не поздно. Вспомни, что произошло с нашими предшественниками. Может быть, они тоже стали свидетелями тайного приготовления к войне. Да не успели никого об этом оповестить. Так что, не мешкай ...!