К водителю нивы, который ради фарса перед своей подругой, не был пристёгнут ремнём безопасности и попавшему в неожиданную аварию, сознание вернулось резко, как будто кто-то щёлкнул виртуальным выключателем. Вот только что парень лежал лицом на "баранке‟ и не подавал никаких признаков жизни, как в следующую секунду открыл глаза, и стал непонимающе оглядываться по сторонам. Его взгляд задержался на девушке, она сидела удерживаемая ремнём безопасности, и казалось, спала. Её грудь, не сильно-то и скрываемая одеждой, плавно двигалась в такт её дыхания. Что немного обрадовало молодого человека. Вот только его мысли текли как-то вязко, хаотично и неестественно медленно, они категорически отказывались формироваться во что-либо логически осмысленное. Почувствовалась боль в грудине, а через несколько секунд, восстановившийся слух человека, различил настойчивый дробный стук по стеклу водительской двери. С трудом оторвавшись от созерцания спящей подруги и повернувшись, Григорий увидел коренастого, коротко стриженого парня, с перекошенным от гнева лицом, которое, к тому же было окровавленным. Он бил пальцами растопыренной пятерни по окошку и кричал: "Ты чего творишь, Урод? Какого х...на ты меня подрезал? Да я тебя ...!‟

"При чём тут какой-то урод? Кого и как кого-то, кого-то там подрезали? - в голове Григория, со "скрипом‟ начали формироваться первые, пусть и не совсем правильно сформированные вопросы. - И кто так сильно попортил рожу этого чудика? И зачем он бьётся в окошко, оставляя на стекле кровавые отпечатки своих пальцев, и так неистово орёт?‟

Пытаясь понять, что же произошло, Гриша снова осмотрелся, но, только стараясь, получше, осознать окружающую действительность. И лучше бы он этого не делал...

Первым ударом было то, что его машина, ехавшая по равнине (это водитель отчётливо помнил), стояла на склоне невысокого холма. Его любимая Ниночка (для своей машины, максимально прокаченной для удобства поездок на охоту, Акимов придумал именно это имя), упёрлась хромированным отбойником в тёмно-бурый и весьма толстый ствол неизвестного ему дерева. Да и местность была абсолютно незнакомой и совершенно не соответствовала тому климатическому поясу, в котором он по идее должен был находиться:

"Здрасти. И как прикажите понимать все эти непонятки? ... - удивился Григорий‟.

Но обдумать эту мысль не получилось. От этого процесса, отвлекает усилившийся ор побитого психопата, и дробный грохот его кулаков по крыше машины.

"Да ты чё-о-о, упоротый?! Чё зенки по сторонам пялишь?- вопил крепыш. - Да ты козлина, хоть понимаешь, что наделал и на какое бабло ты влип? Или до сих пор в реальность не въезжаешь? ...‟

У Акимова мелькает мысль, что надо срочно успокоить этого чудика, иначе он настолько разойдётся, что может начать бить стёкла. А оно ему надо? Ремонт и так влетит в копеечку, а здесь ещё и дополнительные расходы. Однако жизнь, во всё вносит свои изменения. Но, обо всём по порядку: Акимов резко (насколько это у него получилось) распахнул дверцу; собираясь покинуть солон, выставил из своего авто ногу. Но, отскочивший было от нивы безумец, снова кинулся к Григорию и нанёс ему удар в челюсть, как раз в тот момент, когда он подал тело из машины. Вот только бил здоровяк как-то смазано, нелепо, но, и этого хватило для того, чтоб не ожидавший такого поворота событий парень, упал назад, на сидение водителя.

На этом, капризная девка удача, отвернулась от напавшего здоровяка: как говорится, сам виноват, не на того напал. Откуда болезному было знать, что водитель машины (в которую он так неожиданно врезался), в детстве был ещё тем оторвой. Неизвестно, куда бы того мальчишку довели его уличные подвиги, если бы в одной из драк, его не заметил тренер по ушу, Сан Саныч, который разняв катающихся по земле сорванцов, позвал трудного подростка заниматься в своей спортивной секции. А последнее время, пусть и не так часто как хотелось, но он посещал занятия по рукопашному бою. Как Акимов отшучивался перед всеми своими знакомыми: "Это небольшое дополнение к моему тренажёрному залу‟. Именно по этой причине, нападавший на Григория наглец, возжелавший добить своего противника, нарвался на сильный удар ногой в живот, и нелепо хыкнув, согнулся пополам, повалившись безвольной куклой на траву. Видимо не ожидал наивный, что когда либо, в ответ на свою неугомонную агрессию, может получить достойный отпор. А Гриша, выскочив из машины, был готов устроить неадекватному чудику достойную взбучку.

Как это ни смешно, но снова капризная девка, своим вмешательством, радикально изменила ход дальнейших событий. Только на сей раз, она явилась в виде коротко стриженой брюнетки, с визгливым голосом, и слегка округлёнными формами тела, которые не скрывали ни её джинсы, ни бирюзовая кофточка.

"Коленька! Миленьки-и-ий! Не тронь этого недоумка! - Заголосила она, подскочивши к подымающемуся с земли буяну и, буквально повисла на его руках. - Тебя же недавно по УДО освободили-и-и! ...‟

"Отвянь Вика. Я сейчас этому козлу, чисто по братски, мозги вправлю. - Ловко освободившись от девичьего захвата, пробасил выше упомянутый Коля, не спуская злого взгляда с Гриши. - Нечего нас за лохов держать‟.

Коля, был готов к продолжению конфликта, он желал его. Но девушка продолжала предпринимать всё новые и новые попытки загасить назревающую драку. В скором времени, она перешла к более весомым действиям, в буквальном смысле этого слова. А именно, повисла на шее у своего кавалера и что-то тихо, жалостливо, неразборчиво для посторонних ушей, забубнила, буквально уткнувшись в его ухо. Видимо она знала все слабости своего мужчины, благодаря которым, можно было на него хоть как-то повлиять. И на данный момент, девица из всех сил старалась остудить пыл своего избранника. Поначалу, тот грубо огрызался: "Отвянь. ... Не твоё дело. ... Не лезь. Это наши, мужские разборки ...‟. - Но постепенно, его голос успокаивался, утихал. Да и жестикуляция становилась менее резкой.

Григорий, поняв, что появился шанс обойтись без мордобоя, решил дождаться окончания переговоров этой парочки. И здесь, до его сознания дошла ещё одна странность. Под ногами не было привычного асфальтового покрытия, вместо этого, вокруг стелился плотный ковёр молодой, сочно зелёной, невысокой травы. Выходило так, что он, эта чудная парочка, и три побитых машины, - нива, опёршаяся никелированным отбойником в дерево, подпирающий её старый, серебристый мерс, и зелёный москвич, смявший своим правым боком багажник мерседеса. Все они находились на девственно нетронутом склоне холма, и поблизости не было даже намёка на какую-либо дорогу.

До слуха Акимова донеслась очередная фраза Коли, звучавшая уже не так агрессивно: "Погодь. Я сейчас ... вот только научу этого скота, по дорогам ездить - по-людски значит. ...‟

Григорий, собирался было посоветовать этому умнику для начала найти ту самую дорогу, а потом и обещаниями раскидываться. Однако округу сотряс истеричный, до жути безысходный крик горя: "Серёжа-а-а! ...А-ы-ы-у!‟ - Судя по голосу, кричала женщина, и это было единственное, что прозвучало в том вопле более или менее осмысленным. Далее слышался вой, который можно было сравнить с завыванием смертельно раненой волчицы. От этой рвущейся из груди, нестерпимой боли, которая ощущалась в этом крике души, стыла кровь; хотелось закрыть уши руками, только бы вой не терзал сердце, сжимая его в свои безжалостные тиски.

Потребовалось несколько секунд, чтоб понять, откуда доносятся этот выворачивающий душу крик отчаяния. И все участники так и не разыгравшейся потасовки, не сговариваясь, кинулись к последней машине. В старом, видимо ещё советских времён выпуска автомобиле, истерично билась рыжая женщина, чей возраст было невозможно определить навскидку. Дама, седела на водительском кресле, её лицо перекосила гримаса отчаяния, и она, безумно выпучив глаза, по-звериному воя, тормошила находящегося рядом с нею мужчину. Вот только оный, выглядел как-то неестественно, больше всего походя на жёсткий манекен, и в довершение всего, его остекленевшие, полуприкрытые веками глаза, смотрели в недоступную для живых вечность. Всю эту скорбную картину, дополнял угловатый мальчишка-подросток, находящийся на заднем сидении. Его испуганные глазки, ничего не понимая смотрели на мать, и, судя по всему, бледный как снег малец, находился на грани нервного обморока.

Добровольные спасатели, всего лишь на пару секунд застыли, осознавая увиденную картину. Первой опомнилась девушка, та которую звали Викой. Она, оббежала машину, подлетела к левой пассажирской двери, дёрнула раз, другой, никакого эффекта. Упёрлась левой рукой в машину, рванула всем телом - результат тот же. Григорий, с небольшим запозданием оказался у дверцы водителя. Рывок. На удивление, та легко распахнулась. Заметив периферическим зрением бесплодные потуги Виктории, у Гриши спонтанно возникла догадка о возможной причине фиаско постигшего брюнетку.

"Отпусти ручку; не дёргайся‟. - Постарался как можно спокойнее сказать Григорий.

Несмотря на некорректность формулировки фразы, Вика всё поняла, и даже, отдёрнула от машины сразу обе руки. Сделала это, как нашкодивший ребёнок, неожиданно застигнутый в процессе воровства конфет из вазы, - спрятала их за спиной. Гришка, не теряя времени, и не обращая внимания на безумно воющую даму, заглянул в салон, протянул руку и разблокировал замок. Тут же позабыв о нём, как смог, обхватил автоледи за торс, и рывком потянул её из салона. Сделать это оказалось не так уж просто. Женщина по-прежнему держалась мёртвой хваткой за своего спутника, и нипочём не собиралась его отпускать. Так что, приходилось тянуть сразу обоих. Вдобавок ко всему, дама резко сменила вой, на истеричный визг: "А-а-а-а! ...‟ - Да настолько сильный, что у Акимова заложило уши. Далее, дело сдвинулось с мёртвой точки. Как только дама оказалась за пределами солона, к процессу извлечения пострадавших из автомобиля присоединился Николай.

Таким образом, спотыкаясь, еле удерживая истерично извивающуюся как змея женщину, парни оттащили оба тела от машины, приблизительно метров на шесть. Здесь, добровольные спасатели, морщась от рвущего их барабанные перепонки потока децибел, не без труда, расцепили тела. И как только они это сделали, рыжеволосая дама перестала визжать и закричала: "Серё-о-о-жа-а-а! Серёженька-а-а-а! Н-не-эт!‟ - И, несмотря на это, взгляд женщины оставался бессмысленным, точнее, в нём не было ничего кроме бездонного по своей глубине горя и бездны отчаяния.

Подумав, что эту женщину нужно немедленно успокоить, иначе её психика или сердце могут не выдержать такого удара, Григорий, несколько раз, наотмашь хлестнул несчастную по щекам. И надо сказать, это подействовало. Не успели стихнуть хлопки от пары, или тройки пощёчин, как взгляд пострадавшей стал более осмысленным; крик резко оборвался; а из глаз потекли слёзы. Дама возмущённо посмотрела на Акимова, огляделась вокруг, увидела тело своего пассажира, снова кинулась к нему, прижалась к его груди и, сотрясаясь от плача, запричитала: "Как же так? Ы-ы-ы... Почему? Почему всё так вышло? Ы-ы-ы... Серёжа, как же так? На кого же ты нас покинул? Да как же это? ... Ой горе то какое! ...За что? ...‟ - Эти стенания не были безумным воем, что немного успокаивало.

Григорий, довольный тем, что овдовевшая женщина начала более или менее осмысленно говорить, обрадовался. Женщина плакала, и, по его мнению, для женской психики это является самым лучшим лекарством. Парень не заметил того, как на отпущенные им пощёчины, смотрел испуганный мальчишка, и даже не догадывался о том, что тот может подумать об этих действиях. Его мысли понеслись в другом направлении; Гришка неожиданно вспомнил, что в его авто сидит его подруга, и она, слишком долго "спит‟ - не приходит в себя.

Ругая себя самыми погаными словами, за то, что в возникшей суматохе совершенно забыл о своей подруге, Акимов резко встал, взглянул в сторону своей Ниночки, и .... От сердца отлегло, как камень с души сняли. Оленька, весьма устойчиво и твёрдо, стояла возле машины, и ошарашенно осматривалась по сторонам. Поэтому. Убедившись, что больше ничем не сможет помочь товарищам по несчастью, и никому, ничего не угрожает, он, больше не теряя ни секунды, кинулся к своей девушке.

"Гриша. А где это мы? - Растерянно улыбаясь, поинтересовалась Ольга, при его приближении, её испуганный взгляд метался, осматривая окружающую её растительность. - И вообще. Как это ..., каким образом ты меня сюда привёз?‟

При этих словах, девушка немного отшатнулась от Григория, и выставила в его направлении обе ладошки. Говоря этим жестом: "Не подходи ко мне!‟

Акимов, и не стал к ней приближаться. Он хорошо помнил как по пробуждения, сам неадекватно воспринимал окружающую действительность. Только пожал плечами и сказал: "Сам мучаюсь этим же вопросом. Но пока, ничего не могу объяснить‟. - Молодому человеку не хотелось ссориться со своей подругой (при нынешнем её душевном состоянии, конфликт мог стать реальностью). Так что, он решил задавать подруге наводящие вопросы. И пусть она сама делает нужные выводы.

- Оленька, ты помнишь, как мы ехали по ночной дороге? - Заговорил он, стараясь говорить как можно спокойнее и мягче.

- Ага.

- А вынырнувший из туч ослепительно яркий шар?

- Ага.

- А как он взорвался, помнишь?

Лицо девушки неожиданно вытянулось, глаза округлились и заблестели. Каждой клеткой своего организма, она излучала высшую степень отчаяния.

- Так мы что ...? Да как же так? ... Ну как же это ...? Типа, э-э-э ..., ты хочешь сказать, что мы умерли?

- Нет. Этого я не говорил.

- А как ты объяснишь, что мы здесь, а не там. - Рука девушки, неуверенно ткнула куда-то в сторону. - А-а-а?

- Не знаю. Я не уверен, что смогу доходчиво объяснить. Но. Если бы мы все погибли, то один пассажир, из последней машины, сейчас разговаривал с нами, а не лежал на траве, с остекленевшими глазами.

Акимов сказал, и тут же пожалел об этом. По Олечкиному лицу пробежала нервная судорога, она побледнела как снег, колени подогнулись и девушка, стала медленно оседать на землю. Так что Григорию не осталось ничего другого, как спешно подскочить к ней, и осторожно обняв, аккуратно положить на траву.

Со стороны зелёного москвича, снова закричали, и, судя по тональности, находящиеся там люди ругались. Если судить по долетающим оттуда репликам, их эмоции били через край. Что было ожидаемо, перебранка окончилась весьма быстро - резким женским вскриком и прогремевшим в наступившей тишине басом: "Достала су...а!‟ - Однако Акимову было не до того. Его девушке плохо, и пока она не придёт в сознание, он её не покинет. Не оставит до тех пор, пока не убедится, что Оле не нужна его помощь: - " Хватит быть общественником. На всех меня не хватит! Надобно позаботиться и о своём, можно сказать весьма близком человеке!‟ - Он так решил, и гори всё остальное синим пламенем. В конце концов, он не нанимался быть для всех нянькой.

Ольгин обморок окончился относительно быстро. И после этого, молодой человек ещё долго сидел рядом с подругой. Он прижал её голову к своей груди, она тихо всхлипывала, а Акимов говорил, говорил, говорил. Слова не имели значения, главное, что в голосе парня звучала уверенность и одновременно нежность. Поэтому Оленька постепенно успокоилась, перестала плакать и как-то по-детски наивно поинтересовалась:

"Хорошо, куда мы попали, ты разберёшься, в этом я не сомневаюсь. Однако откуда взялись все эти машины? И почему ...? Как так вышло, что они в нас врезались? Ведь как я помню, мы, ехали по дороге одни, - в полном одиночестве‟.

Григорий, в ответ улыбнулся, взял в руку девичью ладонь, и неспешно, по очереди, поцеловал каждый её пальчик. Как будто выгадывал время на обдумывание заданных вопросов. Подержал девичью ручку ещё немного - прижавшись к ней щекой. После чего, с нарочитой весёлостью подмигнул подруге.

"Так для этого, нам необходимо собрать все пазлы воедино. Для этого, я пойду к нашим друзьям по несчастью, и постараюсь у них узнать все, что они видели и чего интересного запомнили. Только после этого, будет возможно строить более или менее правдивые гипотезы. А до этого момента, все, что мы с тобой придумаем, будет околонаучной фантастикой, и не более того‟.

Видимо господь сильно постарался для того, чтоб создать для мужчин вечный источник беспокойств, дабы они не умерли от скуки. И женщины прекрасно справляются с поставленной перед ними задачей - делают для этого всё возможное. Не успев окончательно отойти от шока, Ольга Лисовая, решила неотлагательно продолжить свою борьбу за сердце своего избранника. Судя по тому, что Оля услышала, она, здесь, не единственная женщина, правда звучал и мужской голос, но это ещё не о чём не говорит. Значит ей (Ольге), необходимо как можно чаще находиться рядом со своим мужчиной. Нужно чётко обозначить, что место рядом с ним, только её, и точка. Мало ли чего. Вдруг, какая либо "хищница‟, решится положить глаз на того, кто должен ей принадлежать по праву.

"А можно я пойду с тобой? - Задала она вопрос, и как можно невинней посмотрела в карие глаза Григория. - Во-первых, мне страшновато без тебя, как ни крути, но местность незнакомая, может быть даже очень опасная. Да и ещё. Я могу поговорить с женщинами, они расскажут мне всё то, что постесняются поведать тебе‟.

Еле сдержав улыбку, (Акимов догадывался об истинной причине, почему Оля пожелала ему помочь) парень с нескрываемым сарказмом ответил: "Хорошо мисс Флетчер¹, позвольте мне проводить вас к пострадавшим‟. - с этими словами, Григорий поднялся сам, помог встать Оле, и вместе с ней, неспешно направился к москвичу.

Здесь Гришу ждала не очень приятная, огорошившая своей глупостью новость. Небезызвестный Николай, снова решил продемонстрировать свою идиотскую неуправляемость, и не придумал ничего лучшего, чем отправиться в самостоятельный поиск следов цивилизации. Вот из-за этого и были слышны крики ругани. Вика, Колина сожительница, попыталась отговорить своего мужчину от такого опрометчивого шага. Как итог, короткостриженая брюнетка боролась с кровотечением из разбитого носа, сидела на траве, и, запрокинув голову назад, пыталась остановить алую юшку. А её ненаглядное чудо, неистово матерясь, взвалив на манер рюкзака сумку с продуктами (которую им нагрузила живущая в хуторе Весёлом Викина мать), в гордом одиночестве, проклиная всех и вся отборными матюгами, отправилось в сторону заката. И произошло это, относительно давно.

Обо всём этом, поведала рыжеволосая Екатерина Сергеевна. Та самая овдовевшая женщина, которую Виктория незадолго до скандала, заставила выпить залпом пол стакана водки, в результате чего, та, более или менее пришла в себя. И уже вполне адекватно воспринимала всё происходящее вокруг. А когда возник конфликт, то она благоразумно решила не вмешиваться в семейную разборку не сильно то и знакомой ей пары.

"Коз-з-ё-ол! Гнилое ч...о‟.

Сжав кулаки до хруста в суставах, процедил сквозь зубы Григорий. Ему только этого и не хватало, что утихомиривать всяких психов; гоняться за ними по совершенно незнакомой местности, да возвращать назад. И как таким козлам объяснить, что только у сплочённого коллектива появляется хоть и мизерный, но шанс на выживание. Да и самое главное, унесённые этим отщепенцем пищевые припасы, вполне могли пригодиться для прокорма всего коллектива. Так, как не известно, какие из местных растений съедобны, а это значит, что на какое-то время, собирательство отпадает. Да и охотиться нечем, что делает невозможным добычу какой-либо живности. А по поводу очередного вопроса. Водится ли в ближайших водоёмах рыбёшка? Никакого ответа. Не известно, есть ли здесь какие либо озёра, или реки? И самое главное. Ищут ли их? Скорей всего, нет. По крайней мере, не здесь, не в данном районе, пропали то они в другой местности. Сплошные вопросы и проблемы. А некоторые, особо привередливые индивиды, ещё и "палки в колёса вставляют‟.

Недолго раздумывая о том, что делать, Акимов обращаясь сразу ко всем, сказал: "Ждите нас здесь. И вот ещё что, похороните убитого. Оленька, ты знаешь, где у меня находится лопата, она на крыше - примотана к багажнику. И ещё, если хотите выжить, никуда не расходитесь. Искать больше никого не стану‟. - Сказано это было спокойно, но так, как это умел говорить только Григорий (точнее выразиться, не всякий человек). От такого обращения, мало у кого возникало желание ослушаться. Отдавая эти приказы, и будучи уверенным, что они будут исполнены, Гриша, подошёл к своей машине, извлёк из рюкзака, лежащего на заднем сидении охотничий нож, приторочил его к брючному ремню и, отправился вслед за беглецом. Если кто-то решит, что нож был взят как веский аргумент для предстоящей разборки с Николаем, то он сильно ошибётся. Неизвестно, какие животные здесь обитают, отбиться таким скромным оружием может быть и не получится, но от осознания, что ты хоть как-то вооружён, на душе намного спокойнее. Вот такая вот, простая логика.

И пусть городской до мозга костей Акимов не был великим охотником и следопытом, и во многом уступал сибирским охотникам или просто сельским жителям, но след, оставляемый бредущим на пролом беглецом, он заметил сразу. Это была не только примятая трава и другие, еле заметные ориентиры, коими так умело пользуются продвинутые следопыты. На грунте чётно отпечатывались каблуки столь неуместных для здешних мест туфель. Потому что Николай нёс на своих плечах тяжёлый груз и добавьте к этому, что человек был сильно раздражён размолвкой со своей подругой, и поэтому, при каждом шаге, его подошвы глубоко впечатывались в землю. Так что, не надо было особо приглядываться, и без того была заметна цепочка, тёмного пунктира его следов.

Минут через пять, было обнаружено место первой стоянки: здесь Коля сбросил на землю свою ношу, зачем-то потоптался вокруг неё, и выкурил сигарету. Именно к таким умозаключениям пришёл Григорий, заметив небольшую вмятину в мягком грунте, видимо оставленную падением тяжёлой сумки, немного притоптанную вокруг неё траву, и меньше чем наполовину выкуренный окурок.

"Вот же придурок, - подумал Акимов, растирая носком правой ноги бычок, - если имеешь вредную привычку курить, то не стоит так небрежно раскидываться сигаретами. Поблизости, табачных ларьков не наблюдается. ... Только истинные безумцы, живут одним днём ‟.

После точки кратковременного привала, пунктир следов немного поменял направление и устремился к редким зарослям низкорослых деревьев. Было не понятно, что там могло привлечь внимание Николая. Даже для защиты от солнца эта поросль не годилась, давала слишком жидкую тень. Поэтому Авдеев старался не заморачиваться поиском ответов на этот вопрос. Единственное на чём он ненадолго заострил своё внимание, что даже на таком расстоянии можно различить, что деревца, растущие впереди и тот исполин, в который врезалась его нива, являлись представителями совершенно разных пород. Но не это на данный момент обеспокоило Акимова, отпечатки следов, которые оставлял беглец, разительно изменились, вот только что могло стать причиной этой перемены, было непонятно. Гриша даже замедлил шаг, стараясь понять, что произошло с его товарищем по несчастью. Был момент, когда у парня мелькнула мысль о том, что Кольку могла укусить какая-то ядовитая тварь. Он даже остановился, и долго высматривал, не валяется ли где-либо впереди труп. Не обнаружив искомого, снова пошёл по следу, который, к его радости не вилял, продолжая вычерчивать относительно прямую линию. Что говорило, беглец мог идти к какой-то, определённой им точке.

Пройдя где-то треть расстояния, отделявшего место первой стоянки от лесочка, Гриша начал понимать причину замеченного им изменения следов. Здесь беглец остановился, и отпечатки, оставляемые подошвами городских, модельных туфель, снова претерпели небольшое изменение.

"Да он просто мучается с неудобной для него ношей! - Григорий обрадовался внезапно посетившему его озарению. - До первого привала он нёс сумку на манер рюкзака, это то, о чём мне как раз рассказала рыжеволосая вдова. Но тонкие ручки увесистого сумаря, больно врезались в тело, что было вполне логично. Дальше. Немного отдохнув, он понёс свою поклажу в руках, а это также не очень удобно, отсюда и замеченные мной изменения в характере оставляемых следов. А на этом месте, этот козёл остановился и сменил руку. А это значит, что отныне, он двигается намного медленнее, чем до первого привала. Поэтому мне, идущему налегке, можно не беспокоиться о том, что я его не догоню‟.

Подбодрённый своей догадкой, Акимов ускорил шаг, дабы поскорее нагнать беглеца и если не вернуть его назад - во временный лагерь, то забрать большую часть украденной им провизии. Парень считал, что имеет на это право, так как похищенные продукты дала Викина мать, да и забота об этой девушке, полностью легла на Гришкины плечи.

К моменту, когда Оленька смогла освободить от верёвочных пут лопату, которая, как и говорил её Гришаня, была закреплена на внешнем багажнике нивы, её мужчина ушёл. Убежал, оставив женщин одних, если не считать за мужика маленького, испуганного мальчишку. От осознания этой истины, в груди у девушки, появился и стал разрастаться мерзкий комок страха. Ведь территория, где она недавно очнулась, была совершенно незнакомой и, судя по всему дикой, а это значит, что смертельно опасной. Неизвестно где, в каких зарослях может затаиться голодный хищник. И что за зверь, может наблюдать за ней из ближайших кустов. Она вполне реально представляла как хищник, мягко переменная когтистыми лапами, и, обнажив огромные, острые клыки, готовиться к решительному броску.

"Все мужики одинаковы, в их поступках нет никакой логики. - Дрожа от страха, думала девушка, отходя от машины, и не без раздражения погладывая в ту сторону, куда не так давно ушёл её избранник. - Да и в личных вещах, как и в делах, всегда бардак, даже и на заднем сидении его машины, всё набросано гамузом². Как он только во всём этом хаосе ориентируется? Ума не приложу. А главное, всегда, в погоне за призрачными достижениями, привык всю рутину сбрасывать на нас, на женщин. ...‟

Ольга никогда не была феминисткой, не считала всех мужиков неисправимыми козлами. Но сейчас, в ней кипела сильная обида. Она была готова убить Григория только за то, что в такой опасной ситуации, он оставил её одну, без своей мужской защиты. Тем более, её колотила мелкая дрожь, от осознания того, что ей предстоит самостоятельно похоронить человека. Ведь она, всю свою сознательную жизнь, до тянущего, мерзкого чувства пустоты внизу живота, боялась покойников. А он ...

Мучимая своими безрадостными думами, с ужасом поглядывая на лежащего в отдалении погибшего мужчину, Оля подошла к толстушке, которую, если она ничего не напутала, звали Викторией и, ничего не говоря, остановилась рядом с ней. Брюнетка по-прежнему сидела немного в стороне от семейства потерявшего своего кормильца и, запрокинув голову, время от времени, шмыгала разбитым носом. И казалось, увлёкшись этим бесхитростным процессом, не обратила на подошедшую к ней Ольгу никакого внимания.

- Ты чего стоишь как истукан? - Неожиданно поинтересовалась Виктория, повернула голову, и посмотрела на Олю сквозь узкие щёлки оплывших глаз.

- Да так. ... Вот. Лопату принесла.

- И кого ждёшь? Ведь твой мужик ясно обозначил весь фронт работы.

- Да. Но я не могу. Я боюсь покойников, до жути.

- А я тут причём? Видишь я сама вроде как пострадавшая. У меня может сотрясение головы.

В ответ, Лисовая хотела съехидничать. Указать, что, судя по прозвучавшим словам, в голове брюнетки, мозга нет и быть не может, но удержалась и вместо подначки, еле слышно проговорила: "Да я и лопату то, некогда в руках не держала‟.

Ольгу начинала бесить сложившаяся ситуация и тот тон, которым с ней разговаривала эта высокомерная толстуха. Девушка, проклиная себя за то, что поддавшись старой фобии, дала слабину, и собиралась духом, собираясь накричать на грубиянку. Поставить её на место. Мол, это благодаря бегству её дружка, Гриша был вынужден бросить женщин одних, и побежать на поиски этого козла - Николая. Поэтому Виктория, как представитель виновной стороны, должна взять на себя всю тяжёлую работу. Однако брюнетка, извернулась всем корпусом и как смогла, осмотрела Лисовую с головы до ног, и из-за набухающей вокруг глаз гематомы, было нельзя понять того, что было вложено в этот взгляд. То ли призрение, то ли возмущение, то ли жалость.

" Сразу видно городскую фифочку. - С издёвкой проговорила толстушка. - Тяжелее рюмки ничего не поднимала, ничего кроме шпилек не обувала, да и вообще, для таких мамзелей, хлебные булки, прямо на деревьях растут‟.

От возмущения, у Ольги спёрло дыхание и все слова гнева, готовые излиться на оппонента, застряли в глотке. А Вика, бормоча, что всё это делает для того, чтоб на запах покойника не сбежались все местные хищники, встала, грубо выхватила из Ольгиных рук лопату, и направилась к рыжеволосой женщине. Там она постояла, о чём-то задумавшись, осмотрела покойника, сделала черенком лопаты необходимые с её точки зрения измерения, и отошла на два десятка шагов. После чего, ковырнув ямки для разметки будущей могилы начала сноровисто копать. Немного углубившись в грунт, толстушка окликнула наблюдавшую за ней Ольгу:

" Эй, городская! Вон, видишь, невдалеке каменная россыпь, натаскай ка оттуда камешков, да побольше‟.

"А зачем это?‟ - Удивилась Оля.

"Да чтобы зверьё, свежую могилу не раскопало‟.

Ольге не хотелось подчиняться этой нагловатой пигалице, (такой оскорбительный удар по её самолюбию) но, она осознавала и другую правду - пусть и не без грубости, Виктория пошла ей навстречу, делает то, что она неспособна. И то, что брюнетка, предложила выполнить необходимую, а главное посильную работу, вроде как нормально. Но тон, с которым было дано новое указание, это уже перебор: так можно стать безропотной служкой у этой толстухи.

"Я тоже об этом подумала, - ответила Ольга, стараясь хоть как-то сохранить лицо и говорить как можно твёрже, но в голосе, всё равно чувствовалась предательская неуверенность, - только не знала, как это можно сделать‟.

А через минуту, подходя к каменной россыпи, неизвестно каким образом здесь образовавшаяся, Лисовая обрадовалась, что в некотором смысле, она была готова к выполнению именно такой работы. Собираясь на рыбалку, девушка, по совету Григория, специально купила кроссовки, обулась в них, да и оделась в более, или менее подобающую для выхода на природу одежду. Так что, недолго мудрствуя, Оля выбрала камушек, по размеру которого, нельзя было сказать, что она решила отлынивать от работы, имитируя бурную деятельность. Девушка относительно легко подняла его, и, держа его двумя руками, упирая край кругляша в низ своего живота, понесла. После третьего, или четвёртого круга, почувствовав, как заныли поясница и мышцы ног, Ольга начала брать менее увесистые камни. Стоит уточнить, что жаркое солнце добавляло свою толику неприятных ощущений, под его воздействием, еле ощутимая утренняя прохлада плавно перерождалась в невыносимую духоту.

"Всё подруга, амба. - Тяжело дыша, проговорила Вика, когда Лисовая поднесла к яме очередной голыш. - Углубиться дальше, не получится, там огромные каменюки, не обкопать, не поддеть. Боюсь, что быстрее лопата сломается, чем я их одолею‟.

Виктория прекратила копать и стояла в яме, глубина которой доходила ей до пояса. От проделанной ею работы девушка раскраснелась, намокшая от обильного пота чёлка, сбилась сосульками, а одежду можно было выжимать. Ольга бросила принесённый ею камень, отрешённо посмотрела на толстушку, и, почувствовав навалившуюся на неё усталость, тяжело уселась на каменную груду. Ей также не хватало воздуха, сердце бешено колотилось в ставшей тесной груди, мышцы спины сильно болели.... Создавалось такое впечатление, что не было нескольких лет усиленных тренировок в спортзале, так как тело жаловалось и обещало что завтра, оно отомстит за издевательство и будет сильно болеть. Увлечённая этой самодиагностикой, Оля не обратила внимания на Вику, которая весьма ловко вылезла из ямы и, подойдя к ней, присела рядом, точнее сказать, упала на один из выкопанных ею больших булыжников.

"Подруга, ты куришь?‟ - поинтересовалась толстушка.

"Нет‟. - не оборачиваясь, тихо ответила Ольга.

"И я нет. А жаль. Как в таких случаях говорит мой Коленька: "Для курящих перекур, а некурящим, перессык‟. - А я, к табаку равнодушна - совсем не курю, а выполнять второй пункт этой прибаутки, как-то не хочется‟.

"И я не хочу‟. - машинально ответила Оля.

Она с ужасом думала о том, что вскоре, ей, той кто боится даже посмотреть в ту сторону, придётся тащить к могиле покойника. И всё потому, что её Гриша, до сих пор не вернулся. Но следующие слова Виктории, её очень сильно удивили.

"Ты подруга это, ... коль так боишься мертвяков, то отойди, куда-нибудь, ну отвлеки мальца что ли. Ну, придумай это ... ну, Займи чем ни будь. А я с Катькой, тем временем её мужика похороню‟.

Лисовая, не ожидавшая такого, в первые мгновения даже растерялась, и удивлённо посмотрела на брюнетку. А та, заметив удивление, осклабившись, уточнила:

"Да вижу я, как тебя снова от страха перекосило. Как поглядишь, в Серёжкину сторону, так сразу же тебя от страха передёргивает. Только запомни мои слова, подруга, что не покойников, а живых бояться надобно. Ну ладно, всё. Вставай и иди отсюда, уведи малого, займи его, хоть чем ни будь‟.

"Легко сказать займи, ведь мне неизвестно, что будет интересно этому мальчишке, а что нет. ...‟ - Думала Ольга, инстинктивно шагая к вдове по дуге. А дальше, из-за сильного, до "потери пульса‟ страха, всё происходило как во сне: девушка не помнила, как подошла к ребёнку, как держа за руку, вела его к Гришиной ниве. Чётко помнилось одно, она угостила его одним из своих протеиновых, шоколадных батончиков. Далее, Вениамин, именно так звали Екатерининого сына, каким-то чудом извлёк из заблокированного мерседесом багажника нивы небольшой мангал, бумажный куль с древесным углём, свёрток с шампурами и увесистый контейнер с маринованным мясом. Оля, наблюдая за подростком, засомневалась, что просила всё это извлечь, но промолчала. А дальше. Они на пару занялись приготовлением шашлыков, а мальчишка, как это ни странно, проявил удивительную осведомлённость в секретах приготовления этого деликатеса. Наверное, при выездах на природу, часто помогал отцу готовить этот деликатес. И вот когда всё было готово, сверкнула яркая, заметная даже на фоне дневного света вспышка, что-то громко прогрохотало и, в завершение, послышался звук, похожий на короткую автоматную очередь. Все, недоумевая, оглянулись туда, откуда раздались эти звуки.