Море было спокойным и безветренным. Купцы, в сопровождении трёх варяжских ладей неспешно шли вдоль берега на вёслах. Временами торговые люди ругали затянувшийся штиль, грозивший им долгой - затянувшейся дорогой. Все понимали - потерянное время пропорционально сказывается на утекающих барышах.

- Ух - ух - ух. - Слышались неспешные, ритмичные возгласы гребцов.

Вёсла дружно подымались над водой и вновь в неё погружались - делая очередной гребок. Чайки, в надежде поживиться тем, что будет выброшено за борт, с криками кружили над головами мореплавателей. Но люди не обращали на суетливых птиц никакого внимания: кто-то из мореходов отдыхал - блаженно развалившись на поклаже, кто-то внимательно смотрел по сторонам - ожидая возможное нападение; остальные размеренно гребли вёслами. Ещё немного и караван благополучно пройдёт очередной теоретически опасный остров, - к которому было 'приковано' внимание большинства наблюдателей. Островок был необитаем, но его берега резко уходили вверх, и высота берегов могла прекрасно спрятать корабль любителей 'пощипать‟ неосторожных мореплавателей. Впрочем при необходимости, за ним могли спрятаться и несколько судёнышек лиходеев.

- Ух - ух - ух. - Ровно отчитывался ритм, благодаря которому, перед очередным гребком на всех ладьях вёсла в унисон - как крылья чудесных птиц влетали в воздух.

- Мурманы! Мурманы! - Послышались встревоженные выкрики наблюдателей, которые указывали руками по направлению влево и немного вперёд.

Сокол 'сидел‟ на вёслах - поэтому не мог видеть, как из-за острова зловеще выплывал норвежский боевой дракар. Зато, все кто был свободен от этого тяжёлого труда, видели, как тяжёлый скандинавский корабль медленно выплывал из-за скрывавшей его скалы: и пока что, он шёл очень медленно - не успев набрать нужной скорости. Но это пока.

- Подналечь на вёсла! - Послышалась команда Ломоноса: подобные распоряжения прозвучали и на остальных ладьях. - Рябой, правь так, чтобы мы не выпадали из строя торговцев! - Мурманы могут ударить ровно в середину нашего каравана: так что, мы должны быть к этому готовы!

Вёсла зачастили - постепенно разгоняя судёнышки: и весь караван плавно ускоряясь, стал прижиматься поближе к берегу.

- Эх, растудыть твою... не успеем уйти без боя! - В сердцах воскликнул Ломонос, прикидывая приблизительное место, где охраняемый им караван может быть перехвачен. - Э, как ловко эти стервятники нас подловили! Ух, матёрые волки!

Но на этом, неприятные новости для славян не закончились - вскоре, вслед за первым, из-за острова показался нос второго дракара. Как и первый корабль, он был обвешан щитами, что явно говорило о враждебных намерениях Мурман.

- Поднажмите други! - Выкрикнул Ломонос, сложив руки рупором. - И прижимайтесь поближе к берегу, - у Мурман корабли, тяжелее наших ладей и к хождению по мелководью они не приспособлены!

Впрочем, это указание было лишним, все караванщики уже выполняли нужный манёвр и в данный момент, на полном ходу пытались оторваться от морских разбойников, идущих им наперерез. Параллельно, воины на всех ладьях, - кто не был занят на вёслах, готовились к битве и одновременно, напряжённо поглядывали за противником. К всеобщему облегчению третьего дракара пока не наблюдалось: но тяжелогружёные купцы, еле тащились - на корню рубя надежду оторваться от любителей поживы.

- Эх, хапуги, дурни стоеросовые, - в голос выругался Ломонос, звонко шлёпнув ладонью по борту ладьи, - нагрузились жадобы так, что ползут как улитки! У - у - у, кубышки машноголовые! У - у - у, Перун вас разрази! ...

С этими словами своего предводителя были согласны все, кто наблюдал за приближающимися морскими хищниками. Некоторые воины были согласны называть их ещё более хлёсткими эпитетами.

- Ух - ух. - Более часто - с надрывом выдыхали гребцы, - работая вёслами.

Ломонос не был бы Ломоносом, не обдумывай он сложившуюся ситуацию и возможность выхода из неё с наименьшими потерями. Он постоянно озирался: прищурившись, оценивал расстояние до неприятеля, и оглядывался назад. Вскоре он в очередной раз хитровато прищурился: затем, снова пристально и оценивающе поглядел на вражеские дракары. Тряхнув головой, чему-то усмехнулся, переведя взгляд на берег, неспешно он поправил шапку на своей голове: и отдал новую команду:

- Братцы, надобно начать понемногу отставать от купцов: только это дело должно быть постепенным - как будто наша ладья самая тяжёлая и мы, этакие слабаки, что уже выдохлись. Надеюсь, напавшие лиходеи в суматохе не обратят особого внимания на её не очень большую усадку. А там ..., у меня одна мысль появилась.

Из его команды ему никто не ответил на эти слова: но постепенно ладья стала замедляться, а купец - идущий следом за варягом начал приближаться и брать немного правее.

- Что вы творите! - Послышались возмущённые крики Колывана (удачливого торговца уроженца Ладоги, нанявшего варягов для охраны своего груза). - Мы, с моим товаром за малым в вас не врезались! ...

Это замечание было сильно преувеличенным, так как расстояние меж кораблей, вполне давало место для безопасного манёвра. Но, видимо, на правильность оценки сложившейся ситуации, сказывалась нервозность торгаша - сильно переживавшего за целостность своего товара.

- Гребите отсюда поживее! - Брезгливо отгрызнулся Ломонос. - Далее вас будут оберегать Бажен и Владдух: а мы, постараемся отвлечь Мурман на себя!

Возникла короткая пауза, во время которой купец застыл на месте и только растерянно моргал глазами - обдумывая сложившуюся ситуацию с разных сторон. Признаться честно - трусом он не был, иначе не достиг бы такого размаха в торговле. Но, когда тебе есть чего терять, то поневоле - как огня начинаешь бояться встречи с лихими людьми.

А-а-а. - Растеряно ответил купец, махнув рукой и, отвернувшись, начал оживлённо жестикулируя, что-то втолковывать своей команде.

Вскоре, торговая ладья, набирая скорость, медленно обогнала варягов и так же неспешно стала отдаляться. А Ломонос, придирчиво осмотревшись, дал новую команду:

- Ну-ка братцы, начинаем суетиться - изображаем панику и страх! На вёслах, - немного поднажмите и чуть погодя, снова начинайте постепенно замедляться! Только чтоб всё было правдоподобно. Можно даже немного поработать в разнобой вёслами.

В ответ прозвучало несколько негромких, скабрёзных шуток: и все усердно засуетились, еле сдерживаясь от смеха. Некоторые особо усердные, даже проимитировали избиение кнутами гребцов - якобы подгоняя их. Ладья на самом деле поначалу ускорилась, но в скором времени, снова стала замедлять свой ход.

-Ты чего чудишь, Ломонос?! - В самый разгар 'спектакля‟, послышался немного удивлённый и одновременно недовольный голос Бажена. - Почему отстаёшь и, почему твои люди метаются по ладье как испуганные крысы?!

Его ладья как раз подошла вплотную к отстающему кораблю товарища.

- Уходи Бажен, не трать понапрасну на меня время - охраняй наших ухарей! А я, - со своими воями, тем временем эту вражину на себя отвлеку! Хищник, он всегда предпочитает нападать на отбившегося от стада теля. - Прозвучал ответ.

- Так может, я с тобой останусь?! Всё вдвоём веселее будет: и правдоподобней получится! ...

- Не надо! Вдруг это вороньё только отвлекает нас, а там впереди, - другие разбойники на дракарах наших купцов поджидают! И пока мы здесь будем воевать: последние, наших подопечных будут безнаказанно потрошить! Один Владдух с этими 'хищниками - засадниками‟ может и не управиться!

Ни слова не прозвучало в ответ: но ладья Бажена, заметно ускорившись, пошла на обгон. И это могло означать только одно, - Бажен как старший в караване, согласился с выводами своего старого друга. - 'Ух - ух', - только и разносилось над водой.

Ломонос недолго смотрел в след уходящей ладье: и что-то тихо пробормотав в усы - отстранил своего кормчего от руля, сам стал у правила, поглядывая то на берег, то на дракары разбойников. Если судить по выражению его лица, то не всё шло так, как он задумал: его ладья всё сильнее отставала от каравана; а противник по-прежнему не хотел менять своего курса. Создавалось впечатление, что он разгадал задумку Варяга - Русса и не обращал на него никакого внимания: устремившись к основной добыче. И могло получиться так, что Ломонос увлёкшись игрой, в нужный момент, будет слишком далеко от начавшейся морской битвы. Видимо такие же мысли посетили и других его бойцов, и они недвусмысленно стали поглядывать на своего командира.

- Ждём братцы, - уверенным тоном проговорил Ломонос: как будто отвечая на немые вопросы команды, - они, обязаны позариться на 'беззащитную жертву', которая ещё и отбилась от своих. А если нет: у нас будет достаточно времени чтобы догнать наши ладьи и поддержать их - как раз в самый подходящий момент.

Сокол же, не сильно вникал в происходящее вокруг - ему было не до этого: его основной задачей было грести веслом и соблюдать постоянно изменяемый ритм. Пот струился по его спине; из-за частой смены частоты гребков не хватало дыхания; часто и громко стучало сердце; устало болели и руки и спина. Но юноша, всё налегал, и налегал на весло - выкладываясь по полной мере, дабы не подвести своих боевых товарищей. - 'Ух'. - Со стоном вырывалось из его груди, когда он с силой упираясь ногами, тянул тяжёлое - ставшее неподъёмным весло на себя.

- Сбавить ещё ритм! Только незначительно! - Услышал юноша команду Ломоноса, и посмотрел на сидящего на корме загребного, - подстраиваясь под задаваемый им ритм.

- А-а поверили! Клюнули на нашу наживку вражины! - В унисон зазвучало сразу несколько обрадованных голосов: но они мгновенно умолкли под суровым взглядом предводителя.

- Что вы ликуете?! - Отчитал тот нетерпеливых товарищей. - Мы должны выражать только растерянность и обречённость, - иначе вся наша затея пройдёт впустую!

Снова вокруг Сокола и других гребцов засуетились товарищи, хлеща кнутами по поклаже, лежащей у них под ногами.

- Смотрите не переусердствуйте там! - Выкрикнул Ломонос, видя, как 'резвятся' его подчинённые. - Мурманы знают, что у нас на ладьях нет невольников, и поэтому могут легко 'раскусить' нашу хитрость. Лучше сядьте ещё несколько человек на вёсла - да внесите в работу гребцов небольшую сумятицу! Пусть разбойнички увидят только наш ' огромный страх' и поверят в то, что мы испуганные купцы - которые испугались, и нам есть чего терять!

В итоге, это 'действо', дало свой результат. Оба дракара окончательно забыв о караване, сильнее изменили курс, и пошли на перехват отставшей ладьи, - которая в их глазах выглядела беззащитной, деморализованной добычей. Издали уже доносились радостные крики разбойников, которыми они подзадоривали друг дружку. Заодно нападающие старались этими выкриками сломить у 'отбившейся от стада овцы' всякое желание сопротивляться: а уж после, они сумеют как следует её 'остричь'. Каждый гребок вёсел, приближал 'охотников‟ к желанной добыче.

Пристально наблюдая за морскими разбойниками - Варяг-Рус сказал:

- Лучники, без моей команды не стрелять! Нет надобности раньше времени показывать свои зубки!

Понимая, что эта команда будет лишней - Ломонос всё равно пожелал перестраховаться. Хотя, ему было ясно, что норвежцы не устояли перед искушением и заинтересовались отставшей ладьёй. А это, как раз было то, чего Варяг - Рус и добивался. Но, возможность ещё раз поменять цель, для разбойников ещё существовала - отсюда и вытекало нежелание 'проколоться' на какой либо мелочи.

- Гребите ещё немного помедленнее. - На сей раз, команда отдавалась тихо - над водой звук разносится далеко, а у разбойников могли быть свои толмачи, которые смогут случайно разобрать слова. - Заставим их ещё сильнее отвернуться от наших купцов.

Чтобы окончательно убедить врагов в 'правильности своего выбора' и оттянуть его подальше от каравана, бывалый варяг стал разворачивать ладью - как будто, поняв, что окончательно отбился от своих товарищей, он в отчаянии старался убежать от преследователей. А те. Поверив что перепуганные купцы, во имя своего спасения бросили слабого товарища на произвол судьбы: ринулись вдогон за Ломоносом.

- Ничего: волки всегда охотнее бросаются на отбившегося от стаи испуганного телка. - Тихо шептал Ломонос, оценивающе поглядывая на приближающиеся дракары.

Вскоре, в небо взмыла первая стрела: но, не долетев до 'убегающих купцов‟ с половину корпуса ладьи, упала в воду. Ломонос как будто почувствовал это, потому что, именно в этот момент, он обернулся посмотреть на преследующих его разбойников. На его лице промелькнула мимолётная кривая улыбка. Немного обождав, он дал команду!

- Лучники, пора!

Мгновенно - как по волшебству в руках ещё недавно мечущихся в ' панике‟ Руссов появились луки и, в небе прошуршал целый рой стрел. Надо отдать должное, почти все они осыпались на палубу ближайшего дракара. Сразу послышалась ругань Мурман и стоны их раненых товарищей. В ответ, с обоих вражеских кораблей вылетела тьма стрел: но только незначительная их часть, достигла судно Варягов - Руссов: да и те в основном уткнулись в выставленные щиты.

Одна из долетевших вражеских стрел уткнулась в поклажу, лежащую рядом с Соколом. От этого у молодого человека даже неприятно похолодело в груди; по телу 'прошла холодная волна‟: но он всё равно продолжил работать веслом.

- ... Греби, греби; слушай команды.... - Как обережный заговор, мысленно повторял молодой воин.

- Вот теперь, поднажмём братцы! - Прозвучала очередная команда Ломоноса. - Эти псы, уже проиграли, они окончательно потеряли возможность догнать наш уходящий караван!

Рядом с Соколом щелкали тугие тетивы луков его боевых товарищей и мерзко шелестели прилетающие стрелы.

- Ш-ш-ш стук. Ш-ш-ш стук. Ш-ш-ш стук. Ш-ш-ш чвак. - Очередная стрела не ударилась о твёрдую древесину, а нашла свою жертву - обрезав своим холодным жалом чью-то нить жизни.

Тихо коротко вскликнул и обмяк сидевший перед Соколом Ромей Пётр, - он со своим товарищем Марком, уже давно ходил по морю под началом Ломоноса. Когда-то давно, они оба были миссионерами, и странствовали по миру, неся слово о своём умершем боге. И где-то лет пять - семь назад, во время поисков селений, где можно найти новых заблудших овец жаждущих спасения своей души: их обоих полонили разбойники - Свеи. Неизвестно, что бы с пленниками стало, если бы эти Свеи, в тот же день не отважились, напасть на ставшего на берегу ночлегом отряд Ломоноса. А так. Русы сумели разбить неприятеля и освободили обоих пленников, которые в благодарность за это, изъявили желание присоединиться к Варягам вернувшим им свободу (правда после этого, Ромеи долгое время пытались спасти 'заблудшие души‟ своих благодетелей, как и всех тех - кого встречали на своём пути).

От вида смерти находящегося рядом товарища, - молодым человеком овладел ступор, и на душе стало муторно. Но тут же, его застывшие руки сильно дёрнуло весло, - причинив этим резкую боль: вот она то и вернула юноше способность думать, и действовать.

- 'Ух‟.

С новой силой Сокол налёг на весло - мысленно ругая себя за мгновение слабости. Вроде некто из окружающих его товарищей не заметил его испуга; и молодой воин был этому несказанно рад. Хотя, рядом всё также втыкаясь в ладью стучали стрелы: щёлкали тетивы; ещё несколько раз чавкали стрелы - разрывая своими наконечниками чью-то живую плоть. Раненых и убитых - сидящих на вёслах по возможности сменяли. А Сокол, по детской привычке прикусив губу, делал то, что был обязан делать - грёб под градом летящих стрел.

- Братья, во славу Перуна, многоликого Святовита и Велеса - не сильно громко проговорил Ломонос, - сейчас мы пойдём на чуры, (так поморские славяне называли каменные отмели) по идее, мы без проблем должны над ними пройти: но всё равно будьте готовы к любому исходу. А Мурманы, там обязательно проломят днища своих дракаров.

Внешне, все Русы остались спокойными: хотя многие что-то тихо прошептали, по возможности взявшись рукой за свои обереги. Только гребцы, не как не выразили своего беспокойства, продолжая работать вёслами.

- 'Ух - ух‟. - По-прежнему ритмично разносилось над водой: и даже крики преследователей не могли заглушить эти звуки. Всё также в обе стороны неся смерть летели стрелы: и тяжёлые, но одновременно быстроходные дракары, неумолимо сокращали расстояние, отделявшее их от 'пытавшейся убежать жертвы‟. Морские стервятники уже предвкушали скорый абордаж, когда к привычным уже звукам погони, резко добавился неприятный треск, сменившийся воплем отчаяния. Налетевшее на мель судно, резко остановилось, накреняясь набок - с жутким треском описывая кормой круговой поворот, а люди находящиеся на нём попадали: причём некоторые несчастные по инерции улетели за борт.

Ломонос резко развернул правило и повёл ладью в направлении от берега. Он знал эту местность и помнил, что если вовремя не свернёт, то вскоре и он сядет на мель. Но корабль всё равно слишком долго поворачивал, что заставило его изрядно понервничать. Впрочем, для всех членов его экипажа, он выглядел абсолютно спокойным и уверенным в своих действиях человеком. Во втором дракаре преследователей, быстро сообразили, что к чему и в свою очередь тоже повторили манёвр ладьи - заодно, стараясь снизить скорость при помощи вёсел: еще немного и у Мурман тоже всё получится. И вот, когда уже корма мурманского корабля повернулась к берегу: дракар резко остановился. По округе снова разлетелись хруст ломающейся корабельной древесины и вопли отчаяния разбойников.

- Ничего, как-нибудь до берега доплывут: тут неглубоко, да и берег близко. - Кинув беглый взгляд на потерпевших крушение норвежцев: задумчиво проговорил бывалый варяг. - Ну, всё братцы, вот теперь можно и свой караван догонять...

Хоронили погибших товарищей, отойдя подальше от севших на каменистую мель норвежских кораблей. Для этих целей был выбран пологий берег, с редко растущими деревьями. Да и глубина его прибрежных вод, позволила ладье безопасно подойти вплотную к берегу. Первым делом, причалившие к берегу Варяги - из лежащего на берегу топляка и прибрежного сухостоя сложили большой погребальный костёр: затем славяне соорудили над ним помост в виде ладьи; куда начали бережно укладывать тела своих боевых друзей.

- Ломонос, а как нам быть с нашими Ромеями? - Задал вопрос Рябой - он как раз нёс на руках худощавое тело Марка. - Они оба погибли, а как положено хоронить по их вере, из нас никто не знает. Как-то не удосужились мы об этом узнать, пока они были живыми.

Этот вопрос поставил в тупик бывалого варяга, он тяжко вздохнул и озадаченно почесал затылок. Осмотрелся вокруг; что-то тихо шепча; затем указав рукой на костёр - ответил:

- Они наши товарищи, поэтому, положи вместе со всеми. А их бог, всё поймёт и в любом случае примет души погибших как подобает. Тем более, они говорили, что после смерти попадут в царствие небесное - знать нам надобно как-либо помочь им вознестись туда поскорее. Наш погребальный огонь, думаю, будет в самый раз.

Рябой посчитал последний аргумент правильным, и кивнув головой пошёл со своей скорбной ношей к помосту - где уже лежали тела погибших товарищей.

Так что, вскоре на помосте лежали все шестеро убитых варягов: рядом с ними было уложено всё их походное имущество и оружие. Так как рядом не было женщин, поэтому, пришлось обходиться без погребальных жён. Хотя, все погибшие воины были этого достойны. Но как говорится: - 'Делать нечего - обойдёмся тем, что есть‟. - И в скором времени Ломонос, поджог погребальный костёр огнем - который с соблюдением ритуала, добыли специально назначенные дружинники.

- Ну, братья, затевайте Скобарь: пусть боги знают, что все погибшие, были отличными воинами - героями! И если кто-то из павших когда-то оступился - то он, идя по млечному пути, достоин помощи мохнатого пса. - Сказал Ломонос, обернувшись к своим товарищам.

Начался боевой пляс; зазвенело оружие; Ломонос, чинно и гордо смотрел на это ритуальное действо: - 'Всё идёт как положено, Перун - громовик, по достоинству оценит почести, оказываемые его погибшим товарищам.‟... - Тут атаман заметил стоящего немного в стороне от пляшущих воинов понурого Сокола. Их взгляды вскоре встретились, и предводитель жестом подозвал юношу к себе.

- Ты это чего стоишь в сторонке как чужой! Как будто это не твои боевые други погибли - Сурово сдвинув брови: поинтересовался он у подошедшего со склонённой головой Сокола. - Иль не ты пил с ними мёд из одной братины?

- Всё так, дядька Ломонос. Погибшие называли меня братом, приняли меня в своё братство: но недостоин я показывать свою удаль богам. Ибо я сегодня струсил - это произошло когда на 'моих глазах‟ Пётр погиб. Я еле с этим страхом справился. Как после этого я смею перед громовиком из себя удальца изображать?

При этих словах, молодой человек ещё больше сник, не позволяя себе оторвать взгляд от земли. По всему было видно, что его гнетёт осознание своей якобы трусости, и он, не ища себе оправдание, был готов понести любое наказание.

- Ты что, бросил весло и сидел тихо воя от ужаса как паршивый пёс, ожидая, что тебя могут вот-вот убить?

Ломонос строго посмотрел на парня - хотя он заранее знал ответ на свой вопрос. Ему сильно хотелось по-отечески успокоить - потрепав его густые русые вихры. Как раньше бывало, заглянуть своему воспитаннику в его светлые глаза и сказать: - 'Не бойся сынок, я всё видел. И для первого боя, ты вёл себя очень достойно‟. Но, несмотря на это желание, он по-прежнему сдерживал свои эмоции - как-никак, перед ним стоял не ребёнок, а муж.

- Нет дядька, я продолжал грести веслом на ровне со всеми: но при этом, меня сильно мутило от страха и прошибало мерзким, холодным потом.

- Помнишь, я тебе часто говорил, что страх испытывает любая живая тварь: а мужа от труса отличает один шаг - трус жалостно скулит и прячется. Но только мужчина, невзирая ни на что, делает этот тяжкий шаг навстречу опасности.

- Помню. - Безрадостно ответил Сокол: но всё-таки посмотрел в глаза Ломоносу.

- Так вот, в первые мгновения перед этим шагом мужу может быть до жути муторно, страшно: но он, делает над собой усилие и, всё равно сделает то, что должен сделать. Вот к примеру медведица, если ты неожиданно к ней подойдёшь, от испугу наложит кучу: но если где-то рядом с ней будут её дети, то защищая их, она встанет на задние лапы и примет бой. Даже если он явно будет для неё последним. И никто, никогда, из-за этой особенной реакции на испуг, не назовёт медведей трусами.

- Понял дядька Ломонос. - Ответил Сокол, распрямив плечи - он уважал своего наставника и его слова были для него авторитетными.

- Так что Соколик, иди в круг и перед светлыми богами отдай дань уважения нашим павшим товарищам...

Когда погребальный огонь разгорелся и взметнул свои языки ввысь, все Русы, возликовали - души их погибших друзей отправились в Ирий: и далее, тризна пошла своим чередом...

Ладья Ломоноса, еле догнала свой караван через несколько дней - поутру. Торговцы как раз стояли в устье реки Волхов. Купцы выложили на берегу какую-то часть своих товаров - совершая свои первые сделки с обосновавшимися здесь селянами. Бажен, заметив приближающуюся ладью, сразу узнал её, но, всё равно выдвинулся ей навстречу и встал с Владдухом между купцами и корабликом Ломоноса. Мало ли чего могло произойти с тех пор как они расстались у того злосчастного острова: а ответственность за доверившихся ему купцов, с него никто не снимал. Все, кто был на ладьях, также мучились в сомнениях: никто не знал, чем закончится эта встреча, то ли смертной сечей - если ладья захвачена Мурманами; то ли радостью от встречи с друзьями. Нервозность и сомнения Варягов, передалась и купцам - заметившим манёвры своих охранников. Некоторые торговцы - начали торопливо сворачивать свой импровизированный торжок и брать в руки оружие. Вышедшие на торг селяне - увидев эти приготовления, также быстро начали исчезать с берега - не их это дело воевать за купеческий товар.

- Хвала Расу (Он же Раз - первобог у древних славян - дающий всему начало) и Сворожичу, вы вернулись, а не сгинули в холодной морской пучине! И судя по всему, в той схватке вы вышли победителями! - Выкрикнул Бажен, когда смог разглядеть людей находящихся на борту ладьи. Так что, здравствуйте други!

Было видно как 'голова‟ (предводитель) каравана просиял, искренне радуясь, что его старинный друг не только смог отвести грабителей от охраняемых им купцов: но и при этом, остался жив сам, но и чудесным образом сохранил животы (жизни) своих людей.

- И вам братья здравия! - Ответил Ломонос. - Знали бы вы, как мы рады снова вас всех видеть! ...

Далее, - во время продолжающегося обмена любезностями: как не присматривался Бажен к подходящей к нему ладье, но никак не мог заметить на ней ни следов недавнего боя, или на крайний случай скорого ремонта после оного. К удивлению, ни сильных повреждений, ни свежеструганных досок по бортам, заметно не было: да и команда - на беглый взгляд, в численности не уменьшилась.

- Эх, всё-таки любят Ломоноса светлые боги - даруют удачу. Но ничего, позднее обязательно расспрошу его, как у него всё так удачно получилось. - Подумал Бажен, и дал условный знак отбоя тревоги. - А быть может, он сам всё расскажет, когда после дневного перехода будем отдыхать сидя у костра.

Так думал и планировал предводитель Варягов, но как обычно, жизнь внесла в эти планы свои коррективы. Переход пришлось прервать намного раньше, чем планировалось. Хотя. Ломонос всё равно поведал друзьям, как и почему он достиг победы. А самым его внимательным, слушателем был не только Бажен, но и Сокол. Но всё это произойдёт намного позднее. К полудню, небо неожиданно затянуло тяжёлыми, чёрными тучами и когда караван достиг удобного для стоянки места, он поспешил пристать к берегу. Первым делом на пологий берег были вытащены все ладьи, и только после этого был спешно разбит временный лагерь.

А небо 'хмурилось‟ всё сильнее - обещая скорую грозу. Вскоре подул холодный ветер - заставляя кроны деревьев отвешивать поклоны; по небу очень низко и быстро летели тучи; грозно засверкала молния; громко загрохотали раскаты грома. Так что, те люди, кто не стал в караул, спешно раздевались и, подойдя поближе к берегу, заворожённо смотрели на это действо - ожидая мощного ливня.

И стихия, не заставила себя долго ждать. Дождевые потоки обрушились с небес сплошной стеной, крупные капли с силой бились о землю, воду, людей - стоящих у водной кромки и как по команде, радостно вскинувших руки вверх. После очередной вспышки молнии и прокатившегося раската грома, все кто стоял на берегу кинулись купаться в реке. Среди купальщиков был и Сокол: он упоенно плескался в воде и радостно причитал. - ... 'Облакаюся в облак свете, и опояшуся светлою зарёю... дай ме Перун, силу от сильных то грозу, от грозныя тучи страх, от страшного грома храбрость‟ ...

Все славяне - невзирая на разную родовую принадлежность, и деятельность: вместе купались в реке - плескаясь в воде под грозовым дождём. Все они жаждали получить от разбушевавшейся стихии её силу и здоровье. Так раньше делали их деды, делают они, и их дети делать будут - перенимая от родителей житейский опыт и мудрость. А сейчас, они брали от стихии все, что им было необходимо. Это позднее они продолжат свой путь; будет торг в Новгороде и возвращение назад с новым товаром, а сейчас...