- Зашибись, - сказал Макс. - Мы обставили конкурентов. По случаю победы на всех фронтах объявляю выходной.
- Будем в море купаться? - спросила подруга.
- Устроим праздник жизни! По ходу украдём палатку.
- Поехали в Гурзуф, - предложила Майя.
- Что там делать? - озадачился Макс. - Почему сразу не в Ялту?
- А в Ялте что делать?
- Гулять. На фуникулёре кататься. "Под небом голубым" распевать.
- Никитин, не занудствуй.
Макс, которому было безразлично, где бухать, согласился.
Когда он ввалился в курятник, помятый после засадных действий, но с улыбкой на устах, то застал Майю в полудрёме. Подруга имела вид не слишком бодрый, от беготни у неё начались месячные.
- Теперь всё позади, полдела сделано, - заключил Макс, выслушав, как она бегала наперегонки с вампиром. - Я нашёл карту. Вот она!
Майя взвизгнула и бросилась ему на шею.
Влюблённые немедленно развернули длинную гармошку склеенных листов, вгляделись и ничего не поняли. Рассказывая, как папа рисовал план местности, Жанна сильно преувеличила. Главный инженер просто взял готовую карту масштаба 1:25000 и стал с ней работать. Бумага носила многочисленные карандашные пометки, в основном, затёртые ластиком. Карта была насыщена информацией и оставалась загадочной, словно большой детективный роман на иностранном языке. Как в книге, на карте можно было подглядеть разгадку, если знаешь, что искать. Последний раз военную карту Макс видел пятнадцать лет назад в штабе батальона. Условные знаки писарь как-то пробовал изучить от безделья и любопытства, но бросил. Теперь он скользил взглядом по листу, оставив надежду разобраться в условных обозначениях, по большей части ему не нужных, а искал отметки, выполненные рукой Гриднева.
- Что называется, найдите десять отличий, - пробормотал Макс.
- Какие десять отличий? - Майя почему-то представляла карту, какой её обычно показывают в кино: грубая схема с жирным крестиком и подписью капитана Флинта.
- От новой карты. Но нам и этого хватит.
До позднего вечера он рассматривал драгоценную находку. Главный инженер делал пометки твёрдо-мягким карандашом. Даже после тщательного стирания резинкой от него оставались заметные борозды на бумаге. Местами Гриднев поднимал рельеф светло-коричневым грифелем. На эти участки Макс обратил самое пристальное внимание и обнаружил искомое - похожий на перевёрнутый строчный ипсилон знак на склоне горы за периметром техзоны. Это был характерный и наглядный символ. Даже неосведомлённому человеку было понятно, что он обозначает вход в грот или пещеру. "Кто же знал, что генерал спрячет энотеку за территорией партизанской базы? - подумал Макс. - Наверное, выбрал самую укромную пещеру, чтобы фашисты не нашли. Война войной, но в случае утраты достояния республики, потенциального источника валюты, оставшиеся в живых виновные позавидуют мёртвым."
Поскольку карта 1:25000 была секретная, главный инженер прятал её в тайнике, просто на всякий случай. На работе, в кабинете штаба Соединения, у него имелся сейф, но потом он стал уносить карту домой и обустроил нычку за зеркалом. Не столько для родни, сколько для себя и, как распорядилось время, для чужих людей.
Наутро Майя почувствовала себя вполне прилично для умеренных гуляний.
"Женщины, женщины, - вздохнул Макс. - Как же они воевали? Хотя, яростная зенитчица с предменструальным синдромом за счетвёренной пулемётной установкой должна была представлять страшную угрозу Люфтваффе."
Милый сердцу подруги Гурзуф на поверку оказался небольшим зелёным городком на окраине пионерлагеря "Артек". Кроме роскошного парка военного санатория, Макс не нашёл для себя ничего интересного. Они посидели возле фонтана, прогулялись по улочкам, накалённым полуденным солнцем, остановились возле музея истории "Артека". Макс был готов на экскурсию, лишь бы спрятаться в тень, но Майя придержала его за руку, постояла немного, с грустью глядя на табличку, и мотнула головой.
- Пойдём отсюда, - она повела Макса прочь, а он потащился, как телёнок на поводу, списывая капризы подруги на особенности женской психики в критические дни.
"В чём заключался цимес именно Гурзуфа? - терялся в догадках Макс. - Название понравилось?"
- Перед нами целый Крым прекрасных мест, - сообщил он поникшей спутнице и достал из сумки туристическую карту-километровку. - Вот здесь мы, а здесь… - взгляд Макса скользнул вниз к Ялте, но зацепился за знакомое слово. - Массандра!
- Там экскурсии водят на винзавод, - оживилась Майя. - Поехали, Никитин, всё равно тут нечего ловить.
"Чего хочет женщина, того хочет бог," - рассудил Макс и не стал заморачиваться с поиском нужного автобуса, а просто поймал машину. Разбитной водитель на тарахтящей "копейке" привёз их к длинному одноэтажному зданию из серого кирпича. Из середины корпуса произрастала башня с часами и воротами, напоминающая донжон средневековой крепости. Отстояв короткую очередь в кассу, Макс купил билеты по 80 гривен на самую обширную экскурсию. Приближался час дня и требовалось надолго спрятаться.
В подвалах Головного завода витал ненавязчивый аромат, как в престижном парфюмерном бутике. Пожилая женщина-экскурсовод провела табунок туристов в Царский подвал, где хранилась энотека. Пока она распиналась о раритетных винтажах, которые в лучших домах Европы не принято пить сидя, Макс разглядывал диковинной формы бутыли. В них обитали древние вина Массандры. Отдельно стояли напитки, закупленные князем Голицыным за границей, мадеры и хересы, вкусные и ценные. "Вот что нам предстоит найти," - подумал Макс и ему немедленно захотелось выпить. Судя по лицам, того же хотелось всей группе. Алчущих туристов ещё долго водили по среднему подвалу и цехам выдержки, удивляя огромными бочками и названиями коллекционных вин.
- Сокровище выросло и приумножилось, - пробормотал Макс. - Его можно было потрогать руками, но нельзя унести с собой.
- Что? - не поняла Майя.
- Да это я так… Вспомнилось.
- О чём? - шепнула Майя.
- О стульях, а говорил я сейчас о сокровищах Массандры.
- Ты вроде не пил, Никитин.
- Скоро наверстаю, - ухмыльнулся Макс и их потащили в дегустационный зал музея виноделия.
Влюблённую парочку усадили за столик, на котором выстроились две шеренги из девяти бокалов. В каждом было налито на пару пальцев симпатичных вин. Вина были разноцветные, ароматные и довольно нажористые. Откушав вначале, Макс подумал, что "Бастардо" в Петербурге было вкуснее, но, распробовав ещё, посчитал, что просто казалось таковым из-за новизны ощущений.
Вышли они под солнце к трём часам пополудни. Нагруженный познаниями Макс пребывал в задумчивости, Майя, наоборот, ожила.
- А поехали в Ласточкино гнездо обедать! - предложила она. - Я знаю, там хорошо кормят.
О Ласточкином гнезде Макс слышал однажды, зато много. Как-то раз лучшим матросам Соединения устроили туда экскурсию. Лучшими оказались те, кто не попал в караул или наряд. Макс в число счастливчиков включён не был, поскольку перепечатывал гору документации к новому учебному периоду. Теперь милосердные небеса напомнили о Ласточкином гнезде через подругу.
- Да поехали! - бывший писарь не мог отказать себе в удовольствии взять реванш у злобного комбата. Он достал карту. - Это до Ялты или после?
- За Ялтой, - сказала Майя.
- А ты откуда знаешь, если в Крыму не была?
- В автобусе говорили, - отмахнулась Майя.
Есть музеи, в которых душа требует загулять. Есть увеселительные заведения, в которых чувствуешь себя как в музее. Ласточкино гнездо принадлежало к обеим категориям сразу. Маленький белый замок с острыми башенками, повисший на краю скалы, оказался заряженным итальянским рестораном. Свободный рынок начался с лестницы непосредственно перед замком. Ушлый молодчик с глазами сельского пройдохи продавал по 3 гривны входные билеты в ресторан. Макс оценил новаторство, но, заглянув в меню, понял, что лестничный Остап Бендер с билетами в Провал - это цветочки. Настоящие ягодки притаились в самом гнезде и вкус имели бодрящий. "Вот это я понимаю, итальянская мафия в действии, - вздохнул мошенник. - Всюду проникла! С экскурсиями матросы и небогатые кавалеры давно могут отдыхать." Майя взяла ризотто с сыром маскарпоне и горьким шоколадом, а Макс заказал спагетти карбонара и бутылку "Чинзано". Затем выкинул из головы сумму счёта, расслабился и постарался получить удовольствие.
- Подожди, милый, мне надо почистить клювик, - прощебетала Майя, подхватила сумочку и упорхнула в сортир.
"Даже не спросила, куда идти," - Макс с интересом отметил, как уверенно подруга ориентируется в незнакомом месте, но благодушие взяло верх и он переключился на публику в зале.
Подобно музею, мафиозный ресторан редко бывал полон. В середине дня наплыва посетителей тем более ждать не приходилось. Собственно, помимо верещагинского, столов было занято всего три. Самый укромный занимали двое расхристанных мужиков, нарочито по-дикарски, но со вкусом одетых. Они потягивали белое вино и негромко беседовали. В одном Макс не без удивления узнал киноактёра Кешу Кучеренко, и то определил, скорее, по характерному бритому черепу вкупе с горбатым носом. Второй, бородач в тёмных очках, идентификации не поддавался, вероятно, был закулисным деятелем, либо умело маскировался. Столик в центре зала обсадила вальяжная семья: папик лет пятидесяти, холёная свиноматка, старлетка с внешностью Барби и мальчик, о котором можно было сказать лишь то, что ему лет двенадцать.
Зато напротив… Напротив сидела сладкая парочка: простушка и мужчина с резкими чертами лица. Макс почувствовал, как в нём просыпается охотничий азарт. Мужчина был чем-то неуловимо похож на щедрого норильчанина Анатолия. То ли бледным лицом с тёмными пятнами старых обморожений, то ли готовностью шиковать. Он грузил, а пучеглазая девушка с готовностью хохотала каждой его шутке, выставляя напоказ крупные белые зубы.
"Пытается развести на замужество," - понял Макс.
Когда Майя вернулась, в голове у него сложился план, и принесли "Чинзано".
- Ну, вздрогнули! - с энтузиазмом провозгласил мошенник и даже привстал, чтобы дотянуться своим бокалом до бокала оторопевшей подруги.
Известная итальянская выпивка заметно уступала марочным крымском винам, а может просто так казалось после дегустации. Макс налил ещё.
- Ты что-то задумал, Никитин? - еле слышно спросила Майя.
Макс самодовольно кивнул, никого не стесняясь. Со стороны могло показаться, что он отведал "Чинзано" и теперь оценивает. Майя безошибочно указала глазами на северянина. Макс широко улыбнулся.
- Здесь так замечательно, дорогая! - он поднял бокал, с деланной пьяной элегантностью чокнулся с подругой. - Каждый день как праздник. Извилины сами собой выпрямляются, - пригубил и негромко добавил: - Лишь суровая жизнь бедняка или старания окружающих закручивают их обратно.
- За них, милый, - усмехнулась Майя, - вернее, за нас!
Потом они выпили за успех, а потом принесли горячее. Проходимцы налегли на еду, не забыв заказать ещё бутылку, чтобы обеспечить успех предприятия. Они уже не сговариваясь наметили свои участки, как негласно распределяют роли псы, загоняя стаей крупную и опасную дичь.
- Готовят здесь вкусно, - пропыхтел Макс, очистив тарелку. - Теперь понимаю, почему итальянцы такие жирные. Постоянно пьём "Чинзано", постоянно сыто-пьяно!
Краем глаза он словил, как северянин задавил на него косяка, и от души расхохотался. Лошара попался в капкан и ожидал свежевания.
- Слушай, быть в Ласточкином гнезде и не поплевать с балкона в море - это упущение, - загорелся Макс. Он ещё не полностью получил сатисфакции от злобного комбата, оставившего трудолюбивого писаря без халявной экскурсии. - Пошли на террасу или как там её…
Они выбрались на балкон, нависающий над морем подобно ласточкиному гнезду. Обнявшись, долго стояли у перил, глядели вдаль. Вид с Аврориной скалы наполнял сердце курортной романтикой. Пахло водорослями, солёной водой и южными цветами. От этого распирало грудь и хотелось отправиться в дальнее плавание. Солнце поджаривало рябое зеркало моря. Воздух был неподвижный и плотный.
- Какое небо голубое, - сказал Макс.
- Что? - Майя подняла голову. У горизонта небо действительно было голубым, зато в зените ослепляло невероятно тёмной синевой.
- Мы не сторонники разбоя, - назидательно напомнил Макс. - Тем паче, что на дурака не нужен нож. Ему в три короба наврёшь и делай с ним что хошь. Довольно умная, кстати, песенка из фильма про деревянного мальчика, которого наши сказочные коллеги развели на всю наличку.
- Что ты предлагаешь? - осведомилась Майя.
- Наврать в три короба, - ответил Макс. - Раз он такой деревянный, то непременно попадёт на все золотые монетки. Я ему сейчас устрою "Союз меча и орала". Будет метать бабло, а после нашего ухода орать, какой он доверчивый, и посыпать голову пеплом.
- Надеюсь на тебя, милый, - проворковала Майя и погладила его нежной ладошкой.
Макс вернулся, волоча на буксире подругу. Захмелев от солнца, запахов и ласки больше, чем от вина, он подошёл к мужчине, как-то очень легко и просто познакомился и предложил составить компанию. Северянин Женя, которому надоело развлекать простушку, охотно согласился и пересел со спутницей за их столик. Майя сразу принялась строить ему глазки. Весьма своевременно принесли "Чинзано", Макс налил в подставленные бокалы.
- Мы из Ярославля, - бесхитростно соврал он, выпив за знакомство. - Я стройматериалами торгую. Доска обрезная, металлочерепица, уголок, всякое такое. А ты откуда?
- Из Сургута, - с весёлой напористостью вернул подачу Женя. Он всё делал с напором, словно преодолевая сопротивление окружающей среды: с напором двигался, с напором говорил и даже глядел с напором.
"Ещё один северный олень! - возликовал Макс, вспоминая Анатолия. - Как чудесно, что ты мне попался в этот славный час мимолётного благосостояния. Мне, а не кому-либо другому."
- О, Сургут, круто! - воодушевился жулик. - Как там нефть, бьёт ключом из под земли?
- Нет, не бьёт, замерзает на хрен! - оскалился Женя.
- Ты тоже в нефтянке работаешь?
- В ней самой, - охотно подтвердила будущая жертва.
"Куда ты теперь денешься, - Макс чуть не замурлыкал от удовольствия. - Всё равно по-моему будет."
- Что-то анекдот вспомнился, - решил он вслух поглумиться над лохом. - "Утром в деревне отце будит сына:
- Вставай, пошли траву косить.
Тот башку с постели поднимает.
- Не, батя, сегодня не получится.
- Что значит "не получится"?! Вставай, пошли, оно и получится.
Поднял пинками сына и пошли они косить. Минут через пять работы сын говорит,
- Слушай, отец, у меня чой-то коса затупилась. Пойду-ка я домой, отобью её маленько.
Пришёл сын домой и говорит матери:
- Мать, там отец велел пельменей наварить и водки поставить.
- Ну, раз отец велел, - говорит мать, ставит пельмени вариться и идёт в магазин за водкой.
Сын возвращается к отцу и говорит:
- Батя, там мать пельменей наварила и водки выставила!
Отец:
- Да ну?! Раз такое дело, пошли жрать.
Приходят домой, матери ещё нет.
Отец:
- А где мать-то?
Сын:
- Да чёрт её носит.
Отец:
- Ну… вот тебе червонец, сходи за водкой, что ли.
Сын берёт червонец, идёт к соседу и говорит:
- Слушай, сосед, мой отец узнал, что ты с моей матерью балуешься!
Сосед испугался:
- На тебе четвертной, сходи к отцу, попробуй меня как-нибудь перед ним отмазать, а?
Сын берёт двадцать пять рублей, покупает литр водки, приходит домой и говорит:
- Бать, я водки взял, а сосед попросил помочь свинью зарезать.
- Ну, матери всё равно нет, схожу, помогу, - говорит отец, берёт свинокол и идёт к соседу.
Сосед смотрит в окно, видит - отец с ножом к дому идёт. "Всё, - думает, - кранты! Не отмазал сын. Сейчас меня резать будут." Выпрыгивает в окно и убегает на кукурузное поле.
Отец приходит - соседа нет, свинья по двору бегает. Ну, он раз её, коли просили, зарезал.
Тем временем мать домой возвращается, водку приносит. Отца нет. Сын дома сидит. Мать удивляется, где отец-то?
- Да он узнал, что ты с соседом балуешься, - говорит сын. - Пошёл к нему разбираться.
Мать:
- Теперь кранты мне! - смотрит в окно и видит, как отец с окровавленным ножом возвращается. - Наверняка соседа порезал, теперь за меня возьмётся!
Выпрыгивает в окно и убегает на кукурузное поле.
Возвращается отец. Пельмени на столе, водки море, матери нет.
- А где мать-то?
- Да она с соседом в кукурузе балуется, - отвечает сын.
Отец с криком:
- Ах, вот в чём дело! Ну, теперь кранты им обоим! - хватает нож, выпрыгивает в окно и убегает на кукурузное поле.
Оставшись один, сын цепляет на вилку пельмень, наливает стакан водки и произносит задумчиво:
- Я же говорил, сегодня косить не получится.
- Всё равно по-моему будет," - закончил довольный собой мошенник и откинулся на спинку, снисходительно разглядывая лоха.
- Да ты целую басню рассказал! - заржал Женя.
- Притчу, - поправил Макс. - А мораль такова…
Он осёкся, потому что в ресторан напористой походкой вошли трое рослых мужчин с бледными, обожжёнными морозом лицами. Они деловито направились к Максу, у которого внутри что-то поднялось и резко перевернулось.
- Еле нашли тебя, - сказал тот, что был потощее и подуховитее остальных, хотя из всех пёрла острая, избыточная агрессия.
- Здорово! - Женя встал и обнялся по очереди с каждым. - А я тут "Чинзано" пью с добрым человеком.
При этом он улыбнулся так, что из гончего пса Верещагин сразу почувствовал себя зайцем.
- Вон мой стол, - разрядил обстановку Женя. - Бывай, романист!
Пучеглазая девушка тоже притихла, поняла, что с замужеством не получится. И вообще ничего хорошего ждать не приходится. Будет банкет и продолжение в форме бурной ночи, при воспоминании о которой даже спустя много лет выпадают волосы и портится настроение на неделю.
Видя, как забегали официанты, Макс сделал вид, что вспомнил о неотложных делах на вечер. Принесли счёт. Макс вывернул карманы. Недостающая сумма нашлась у Майи. Домой ехали на маршрутках с пересадками.
Убогий курятник после Ласточкиного гнезда показался родным домом. Пройдохи завалились по койкам, не чуя под собой ног.
- Хороший сегодня день, удачный, - пробормотал Макс, засыпая. - И вообще, жизнь это не те дни, что прошли, а те, что запомнились. Сегодня, сто пудов, я стал богаче на один день. В натуре, мафиозное гнездо! Ну бы его на фиг. Может и к лучшему, что комбат меня тогда продинамил…