Всю ночь Макс промучался, вспоминая название фирмы. Не то, чтобы оно было сложным или заковыристым, а вот не запоминалось, и всё тут! Хитрое слово ничего не обозначало, его не с чем было связать и потому невозможно вспомнить. Наверняка такого слова не существовало ни в одном языке, и Макса начали терзать догадки, что человек, составивший столь изощрённую синтаксическую конструкцию, является мастером запудривания мозгов. Возможно, более умелым, чем Верещагин.

Под утро Макс не выдержал, осторожно выполз из-под одеяла, стараясь не потревожить Майю, и прошлёпал на кухню. Зажёг свет, жмурясь, начал пролистывать брошенную с вечера газету.

- "Альмарелль" - стабильность, солидность, солидарность! - шёпотом прочёл он и замер.

В коридоре прошуршали тапочки, на кухню заглянула сонная Майя.

- Никитин, ты чего? - пробормотала она.

- Газета покоя не даёт.

- Совсем рехнулся? Газетку почитать решил среди ночи… - начала подруга, но Макс поманил её и Майя подошла, прижалась к его плечу, стала пялиться, куда указывал палец.

- "Альмарелль", - Макс быстро накрыл ладонью объявление. - Прочла? А теперь повтори.

- Альма… арма… рама… тьфу, язык сломаешь! Ну тебя, Никитин, с твоими штучками.

- Это не мои штучки, - усмехнулся Макс.

- Кто это придумал?

- Какой-то умник, оплетала почище нас с тобой. Смотри, есть буква "р", чтобы название было звучным, но отсутствуют твёрдые и звонкие согласные, за которые мог бы зацепиться рассудок европейца, чтобы запомнить слово. При том оно вызывает ассоциацию с ликёром "Амаретто" и с "альма матер". А это выражение знают, в основном, люди образованные, из чего можно сделать вывод, что послание предназначено для них. Для тех, кто помнит эпоху "Амаретто". Это приманка для фирмачей, для барыг среднего пошиба разлива девяностых годов. Вот так, дорогая. Название легко забыть и тяжело вспомнить. Здесь уже послание для нашего круга. Кто-то намекает мошенникам, что придут они к такому же аферисту, а, значит, ловить среди коллег нечего. Это призыв не расходовать попусту свои и чужие силы.

- Тогда чего ты на кухне торчишь?

- Мне интересно посмотреть на того, кто это придумал, - на губах Макса зазмеилась мечтательная улыбочка.

- Значит, ты…

- Завтра навещу фирму "Альмарелль".

***

На разведку Макс отправился один. Если что - утекать легче. Фирма с интригующим названием располагалась на пятом этаже бизнес-центра в устье проспекта Энгельса и Мориса Тореза. В здание Макс проник без труда. Изучил в вестибюле доску с названиями фирм и номерами комнат, затем уверенно миновал пост охраны, выполняющей статусную функцию (проще говоря, поставленной хитрыми арендодателями "для мебели", чтобы сдирать со съёмщиков побольше ежемесячной платы). Охранники были монументальны, как купеческий буфет. На снующих через турникет коммерсантов они реагировали с чуткостью антикварной мебели.

Для путешествия по вражеской территории отважный исследователь нарядился в камуфляжный костюм - менеджерское полупальто с меховым воротником, серую с красной искрой пиджачную пару и неброский полосатый галстук. В таком виде Макс напоминал предпринимателя уровня "средний опт-мелкий опт", явившегося прощупать почву к возможному поставщику. В руке Макс держал бювар чёрной кожи с комплектом учредительных документов ООО "Чиз", которые изготовил год назад без определённой цели. До поры, до времени организации были жертвами не его уровня, но вот это время пришло.

Чёткой цели Макс не ставил перед собой и сейчас. Придти, посмотреть на изобретателя забавного названия, потоптаться вокруг, принюхаться, а там вдруг что удастся выкружить. Макс чувствовал себя в отличной форме и был готов импровизировать в любой момент.

Он отыскал дверь с номером 507, открыл без стука и уверенно вошёл.

Офис фирмы "Альмарелль" состоял из двух комнат. Макс попал в приёмную, украшенную недорогой итальянской мебелью: полки, кресла, диван, канцелярский стол. За столом окопалась немолодая плотная девушка с поросячьими глазками и маленьким ярко накрашенным ртом. Она так увлечённо зырила в монитор и азартно щёлкала мышкой, что не сразу заметила посетителя.

- Я по производственному вопросу, - пресёк Макс попытку разузнать кто он и по какой надобности. - У себя? - ткнул пальцем в директорскую дверь.

Девушка распахнула пошире глазки и открыла было рот, но деловитость незнакомца заставила пересмотреть список вопросов. Пока она соображала, Макс просквозил к начальственному кабинету, стукнул для приличия пару раз и вошёл.

"Не хотелось бы нарваться на зиц-председателя," - мелькнула покаянная мысль. Заявиться в "Альмарелль" и не узреть вдохновителя замутки оказалось бы ударом почти таким же сильным, как в детстве, когда Макс пришёл с мамой в зоопарк посмотреть на слона и узнал, что слон сдох.

- Здравствуйте, - машинально сказал он.

Человек, сидящий за столом, поднял голову от ноутбука и невозмутимо уставился на незваного гостя. Видимо, это было для него не впервой - принимать незваных гостей. Директор был полноват, аккуратно стрижен, носил тёмно-синий костюм, жилет, кремовую рубашку и красный галстук.

С порога Макс понял две вещи: перед ним отец-основатель и он никто иной, как…

Директор тоже мгновенно узнал вошедшего. Он удивлённо наклонил голову, брови поползли вверх.

Немая сцена длилась несколько секунд.

Губы директора непроизвольно растянулись в дурашливую улыбку. Такого сюрприза он явно не ждал и откровенно обрадовался.

- Сто лет тебя не видел! - Юра выскочил из-за стола, обнял Макса, хлопнул по плечу, толкнул ногой дверь, сопроводив её до косяка, и туфлёй двинул ручку вниз, чтобы закрыть мягко, без стука.

Лёгкость, с которой он это проделал, совершенно не вязалась с его рыхлой фигурой. Макс сделал вид, что правильно понял демонстрацию, придав лицу выражение кротости и восторга.

- Присаживайся, - указал Юра на глубокое мягкое кресло и скользнул к столу.

- Поверить не могу, - Макс покорно уселся и провалился в недра офисного капкана.

"Отсюда чёрта с два быстро встанешь," - с тоской отметил он.

- Как ты меня нашёл? - воскликнул Юра с неподдельным интересом.

Макс вспомнил, с какой стремительностью он движется, и решил отвечать честно.

- Я не конкретно тебя искал, а хотел посмотреть на фирму "Альмарелль" и на человека, который её придумал. Название понравилось. Прочёл объявление в газете и сразу понял, что вижу высокий класс исполнения.

Юра слушал, пристально глядя на Макса, но под конец речи расслабился и склонил голову к плечу.

- Всё равно здорово, что мы встретились, - сказал он. - Давай по коньячку?

Макс не стал отказываться. Юра открыл тумбу письменного стола, вытащил плоский графинчик "Мартель Х.О." и пузатые бокалы. Щедро плеснул коньяка.

- За встречу! - Макс с облегчением покинул предательское кресло, чокнулся с Юрой, но обратно проваливаться остерёгся, а небрежно уселся на ручке; она была широкая и мягкая, как добрая кушетка.

Юра отпил, не спеша согрел бокал в ладони, испытующе рассматривая гостя.

- Сам-то как, в целом? - поинтересовался он, приблизил бокал к носу и глубоко втянул ноздрями аромат, вероятно, для успокоения.

- Отлично, - сказал Макс. - Грех жаловаться. Прошлым летом ездил в Крым. Навестил Кизилташ. Тебя вспоминал.

- Ого, - оживился Юра. - Ну и как там?

- Там, о-о… - Макс хмыкнул и залпом осушил бокал. - Там много всякого интересного.

- Пошли в нормальный кабак посидим, - любопытство одолело недоверие. - У тебя как со временем?

- Сегодня свободен, - дипломатично ответил Макс.

Юра выключил ноутбук, собрал разбросанные по столу мобильники, которых оказалось три штуки, смартфон, дорогой слайдер и совсем дешёвый телефон, похожий на исцарапанный обмылок, запихал их в пухлую барсетку, а миниатюрный обмылок сунул во внутренний карман. Надел чёрное кашемировое пальто с необычайно длинными полами, явно сшитое на заказ.

- Ну, чё, двинули?

Они вышли в приёмную. Юра запер кабинет. "Есть что скрывать," - понял Макс. При появлении шефа секретарша перестала бешено молотить по клавишам и замерла в капризном ожидании скучающей толстухи.

- Меня сегодня не будет, - обрадовал её Юра. - Появлюсь завтра во второй половине дня. Всего хорошего, Светлана.

- До свидания, Юрий Владимирович! - от всей души попрощалась девушка.

Макс в свою очередь пожелал ей всего доброго и покинул офис 507, терзаемый сомнениями. Что-то было неправильно, но что? Бывший писарь недолго ломал голову, сообразил, что отчество у Юры в ротном штатном расписании значилось не Владимирович, но какое именно, вспомнить не смог. Вроде бы насквозь православное и в то же время не слишком расхожее. Спускаясь по лестнице вслед за Юрой Макс сделал ещё одно открытие: он не помнил фамилии своего армейского приятеля! Макс не жаловался на память, но фамилия была настолько заковыристая, что не отпечаталась в мозгу.

Жажда познания терзала, как засевшая под кожу заноза, однако уточнять было неудобно. Бог весть, как отнесётся к расспросам несомненно шифрующийся товарищ. Вдруг возьмёт и зарежет в тёмной подворотне? Если секретарша не в теме, то и офис снят по поддельным документам, а тут заявляется не пойми кто не пойми зачем. Этакий выстрел из прошлого. Что в таких случаях делают умелые конспираторы? Гасятся сами или гасят проверяльщиков, если ставки достаточно высоки, чтобы не бросать дело. И всё же Макс думал, что до крайности не дойдёт. Надо только показать своё равнодушие к фирме "Альмарелль" и по возможности отвлечь каким-нибудь интересным предложением.

Они вышли на офисную парковку, уставленную иномарками разной степени крутизны. Юра машинально полез в барсетку, но потом махнул рукой.

- Бухому на тачку, не-е! - объяснил он Максу. - До завтра постоит. Из кабака на такси поеду. Пошли, тут рядом.

Макс горел желанием узнать, на чём гоняют учредители мутных фирм, но Юра направился в противоположном от стоянки направлении, во дворы. То ли действительно не хотел садиться пьяным за руль, то ли опасался показывать свою машину неизвестно из каких бездн вынырнувшему сослуживцу, о котором было известно лишь то, что ещё в юности он был мошенником.

Лёгкий апрельский морозец с наступлением дня превращался в настоящую оттепель. До ресторанчика "Геракл и Му-му" на проспекте Энгельса дошли не застёгиваясь. В зале Юра уверенно направился к пустующему столику в углу, кинул барсетку, повесил пальто на высокую деревянную вешалку. К ним сразу подошла официантка, поздоровалась с Юрой, положила на стол два меню.

- Здесь неплохой выбор дичи, - заметил он, - а вот коньяки плохие. Зато есть настоящий абсент, с высоким содержанием туйона.

- Дичь и абсент - это русский декаданс, - придумал Макс фальшивую аналогию. Он несколько оробел и не знал, как вести себя с бывшим сослуживцем. Строить модель поведения по типу посиделок на почте казалось ему занятием ненадёжным, но ничего другого в арсенале мошенника не нашлось.

Юра пробежал глазами меню, закрыл папку. Похоже, выбор был сделан давно, а от привычек он отказываться не спешил. Макс ещё путался в ингредиентах и ценах, когда рядом возникла официантка с блокнотиком.

- Я буду суп из дикой утки, картофель с лосём и сигару, - оттарабанил Юра, должно быть его вкусы здесь устоялись. - Ты выбрал?

- Я буду то же самое, - Макс решил не париться, а довериться приятелю. - Кроме сигары.

- Не куришь?

- Не-а.

- А я в хорошей компании могу позволить себе такое удовольствие. Ещё бутылку абсента нам принесите, - добавил он.

- Абсент сразу? - прощебетала девушка.

- Конечно сразу. К нему ложечки, кусковой сахар и мятный ликёр.

- Сейчас, - официантка упорхнула в бар.

- Сервис тут! - оценил Макс, чтобы как-то поддержать разговор.

- Сервис, - вздохнул Юра. - Не то что моя Света: тупит в монитор, лень жопу от стула оторвать, одни сайты знакомств на уме. Всё мужа себе ищет, представляешь? - заржал он, преображаясь в замка взвода связи, которого Макс хорошо знал когда-то.

- Чё ты её не выгонишь?

- Да ну нафиг! Ещё кого-то искать… Света меня вполне устраивает. Сидит на входе и лохов отфильтровывает. Знаешь, сколько дебилов по офисам шарится? Продавцы всякой всячины, рекламные агенты, курьеры по ошибке, даже на работу наниматься приходят. Полный абзац! Некропедозоофилы сплошные. К нам сегодня приходил некропедозоофил, мёртвых маленьких зверушек он с собою приносил, - процитировал он неизвестного Максу поэта и пояснил: - Заглядывают такие продавцы маленьких плюшевых игрушек. Их почему-то особенно много в эту зиму развелось.

- Наверное, крупную партию кто-то спёр и сбывает через коробейников, а, может, таможенники конфискат реализуют.

- Может, - пожал плечами Юра. - Ты сам-то чем промышляешь?

- Да я так… - скромно ответил Макс. - Раньше лохов в розницу обувал, сейчас без дела. Жир проедаю. Ты тоже, я вижу, в одиночку работаешь?

- В последнее время да, - Юра прервался, принесли абсент. Пока официантка расставляла стаканы, ложечки, спички, бутылочку с мятным ликёром и блюдечко с кубиками рафинада, он внимательно изучил заднюю этикетку, с удовлетворением кивнул сам себе, отвинтил крышку. - Будешь с мятным ликёром или со жжёным сахаром?

- А как его пьют? - бухать абсент Максу доводилось всего однажды и в тот раз он пил его голяком.

- Можно мятным ликёром разбавить, кстати, неплох с рассолом в соотношении один к двум, но классика - жжёный сахар.

- Давай с сахаром, а потом посмотрим, - дипломатично предложил Макс, памятуя евангелическую мудрость, что вначале пьют вино доброе, а дальше какое придётся.

Юра положил на ложечку кусок рафинада и поливал его абсентом, пока в стакане не оказалось граммов сто, а затем угнездил ложку на краю, чиркнул спичкой и поджёг. Спирт загорелся, закапала коричневая карамель, расплываясь причудливыми облачками, абсент в стакане вспыхнул. Юра дунул, огонь погас.

- Теперь размешиваем! - Юра энергично покрутил в стакане чистой ложкой, отчего изумрудная жидкость помутнела. - Вкус жжёного сахара снимает абсентовую горечь.

Он повторил операцию со своим стаканом и вдохновенно воздел его в сторону Макса.

- За встречу!

Макс глотнул. Вкус напитка был крепкий, но не убийственно резкий, как у абсента, который он помнил.

- Да, ничо так. Удался, - констатировал Юра. - В следующий раз замешаем с ликёром.

Забирало удивительно быстро.

- Ты сам-то как? - осторожно сделал первый выпад Макс. - Женат?

- Было дело, - туманно ответил владелец фирмы "Альмарелль". - Как ты, семьёй обзавёлся?

- Имел неосторожность. В июле ребёнок должен родиться.

- Ого! - сказал Юра. - И поэтому ты крайнее время сидишь дома на подкожном жиру?

- Ну, типа того, - Макс мог бы многое рассказать о коллекционной стоимости старых монет, о том, чем ефимок отличается от павловского рублевика, а пятимарочник с Гинденбургом и орлом на реверсе отличается от такого же, но с кирхой. Он много чего узнал за зиму о нумизматике, штудируя купленные у букинистов каталоги, однако знакомить Юру со своими успехами не спешил. Не виделись-то более шестнадцати лет, с тех пор как расстались декабрьским утром 1991-го на Московском вокзале.

- Чем опасна лоховская жизнь - тупеешь, - назидательно произнёс Юра, которого тоже вставил абсент. - Это к её прочим недостаткам: пьянству, нужде, ожирению, скуке и быстрому старению.

- Да ты философ!

- Это не я, это Адольфыч сказал.

- Авторитет? Московский или наш?

- Из киевской братвы. Теперь книжки пишет и киносценарии.

- Серьёзно.

- Я тоже когда-нибудь соберусь, - мечтательно поведал Юра, берясь за бутылку. На этот раз он плеснул в стаканы мятного ликёра. - Вот закончу с "Альмареллью" и займусь.

- Сейчас-то что делаешь?

- В конторе сижу, жду, когда карась клюнет. Ну, давай, чтобы у нас всё было и ничего нам за это не было!

С мятным ликёром абсент пошёл ещё мягче.

- А потом?

- Сниму деньги со счёта, заплачу Свете выходное пособие, закрою офис и больше никогда в него не вернусь.

- Прикольное у тебя название… Как его там?

- "Альмарелль".

- Сам придумал?

- Ну, а что мне, креативный отдел ради него создавать? Всё самому теперь приходится делать, всё своими руками, - вздохнул Юра, и Макс понял, что он привык работать с компаньонами, но теперь почему-то кидает лохов один.

- Чего такое заковыристое? - добрался наконец Верещагин до главного, ради чего явился сегодня в башню бизнес-центра.

- Чтобы цепляло как следует. Кому надо, тот всё поймёт, и не будет пытаться меня развести, остальные не допетрят. Это фильтр. Особенно любопытные заглянут из научного интереса, - довольно осклабился Юра. - С ними познакомиться особенно приятно. Ты вот клюнул.

- Всё логично, - согласился Макс. - Удивляться этому не приходится.

Юра опять налил абсента, с сомнением поглядел на сахар, но возиться не захотел и разбавил мятным ликёром. Телефоны у него периодически звонили. Он смотрел на номера и отключал их один за другим.

Принесли первое, а затем и второе. Суп из дикой утки оказался наваристым и горячим, а плавающее в нём мясо тёмным, с пряным вкусом дичи. Наворачивая хлёбово Макс прикидывал варианты дальнейших отношений с сослуживцем. Не то, чтобы он планировал извлечь какую-либо выгоду, но пытливому уму требовалась разминка. Собственно говоря, он только ради тренировки сунул нос в башню, разнюхать, что за фирма с жульническим названием даёт рекламу в газете. Верещагин давно не нуждался в заработке. Впервые со времён "чёрного вторника" он был богат.

Реализовать золотые подсвечники оказалось легче, чем представлялось в Крыму. Макс продал их по отдельности двум барыгам, с которыми раньше имел дело, и не продешевил. Теперь он мог в своё удовольствие разглядывать нумизматические каталоги и сличать свои монеты с коллекционными образцами, то есть бить баклуши и не задумываться о будущем. Упоительная поначалу праздность медленно и надёжно обволокла мозги жиром. Даже Майя, обосновавшаяся в его берлоге, вселяла вместо комфорта тоску. Семейная жизнь без работы и риска оказалась для жуликов западнёй. Запертые в тупике совместного домоседства, они превращались в тех, кого совсем недавно назвали бы терпилами. Рисковать свободой ради грошового заработка не хотелось, а перспектива отцовства окончательно закрепила победу здравого смысла над авантюризмом. Весёлые времена, когда ушлая парочка продавала таксисту рандолевый перстень и заключала договор на гостиничный ковролин, безвозвратно прошли.

- Да, были времена… - пробормотал Макс, поглощённый воспоминаниями, плавающими перед его взором в чарующем зеленоватом тумане. - Всё-таки славно в Крыму отдохнули.

- Рассказывай, где был, что видел, - оживился Юра, приканчивая лосиную отбивную.

И Макс рассказал, умолчав об истинной причине поездки, зато щедро прибавив красок дорожным впечатлениям и афёрам.

- Шикарно! - только и сказал Юра, обнюхивая поданную на подносе длинную и жирную сигару "Панч". Он извлёк из жилетного кармана диковинный складной ножичек с палец длиной, раскрыл широкий треугольный клинок, прорезанный насквозь лазером в стальную паутину, отпилил кончик сигары. - Просто неописуемо. Надо будет навестить эти чудесные края.

- А ты где бывал?

- В Италии, Франции, да всю южную Европу объездил вместе с северной Африкой, а вот к нам не догадался.

- И как там?

- Красиво, но скучно, - Юра чиркнул спичкой, раскурил "Панч", выпустил клуб дыма. - Жара. Чурки. Наших мало. Те, кто есть, прижились и мало-помалу одервенели. О чём с ними тереть?

- Египетские пирамиды видел?

- Ну, да… - скептически скривился Юра. - Сфинкс тоже не впечатлил. Только и думаешь, как жарит проклятое солнце, да воняют чмошные арабы.

Макс, которому хотелось тоже похвастаться чем-нибудь значительным, решил открыть военную тайну.

- А ты знаешь, что в Кизилташе есть ядерное оружие?

- Понятия не имею. С чего ты взял? - изумился Юра и, когда Макс поведал о своих наблюдениях, пожал плечами. - Нормальная такая схема, когда подельники изображают врагов, а навар у них общий. Вот и Россия с Украиной работают в паре и кидают Европейское Сообщество, да и вообще весь мир. Примеров тьма. Взять хотя бы сделку в начале девяностых, когда Украина продала партию танков Пакистану, а Россия точно такие же изготовленные на харьковском заводе танки загнала Индии. Нормально, скажи, реализовали продукцию? Так что вся эта ботва по телевизору про национальные разногласия чистая обстава.

- А как же язык?

- Язык - это элемент игры, как и денежная единица. Зри в корень: въезд у нас с Украиной безвизовый, крупный бизнес общий. Лохи в мелочах попадают, конечно, ну так они терпилы по жизни, у них судьба такая: пацанов кормить.

- Но атомными бомбами Россия с Украиной не торгуют? - возразил Макс.

- Почему ты думаешь, что ядерное оружие вообще там есть? - Юра усмехнулся, затянулся, выпустил дым. - Потому что видел контейнер? Я вот думаю, что никакого ядерного оружия в Кизилташе никогда не было.

- А что мы, по-твоему, охраняли?

- Охранять мы могли что угодно. Сам слышал, что у нас было: техника на консервации стояла, склад взрывчатых веществ, ещё какая-то шняга. Вполне возможно, что в Кизилташе находилась ложная цель. То есть объект в самом деле был построен ведомством генерал-полковника Болятко, и батальон наш создан по приказу наркома Берия, и стояло это на балансе 12 главного управления минобороны, только охраняли мы, например, ракетно-артиллерийское вооружение Черноморского флота или учебные изделия и грузовые макеты. Помнишь планы на случай войны, когда мы входим в состав АПРТБ? Поступает в штаб сигнал о появлении признаков подготовки противника к применению ядерного оружия, Соединение выдвигается автоколонной на континент и тащит груз, но вовсе не факт, что ядерные боеголовки. Это особисты распускали слухи о ядерном оружии, иногда устраивали показуху типа учений по сигналу "Физика-333". Вытаскивали пустой спецконтейнер в чисто поле и суетились вокруг, пока шпионы не нафоткаются. До сих пор этот несчастный контейнер тягают почём зря, только теперь под спутники подставляют.

- А как же мы боеголовки в Феодосию возили?

Юра цинично заржал и посмотрел на Макса, как на маленького.

- Ядерное оружие автоколонной под охраной отделения ЛЭВС? Да ты сам в сопровождение ездил. Помнишь, как по пятнадцать патронов на рожок выдавали? Какая там оборона ядерных боеприпасов! Нет, допускаю, что какие-то боеголовки из Кизилташа мы действительно возили, только не ядерные, а вполне обычные. Могли с тем же успехом тушёнку возить. Сам посуди, Соединение находится возле моря. Под боком Турция, член НАТО, за спиной Перекопский перешеек, который можно легко отрезать. Кто в таком стрёмном месте будет хранить ядерное оружие? Сам помнишь, как нас ДРГ пугали. Первым делом, нас ждёт эта радость. Не считая авианалётов из-за моря и подхода десантных кораблей к Лисьей Бухте, откуда 40 минут бегом через лес или 15 минут на "Брэдли" по шоссе. Что за хрень, спросишь ты, неужели в Генштабе дураки сидят? Нет, скажу я тебе, не дураки, просто в Кизилташе построили ложную цель, чтобы отвлечь на неё противника, и таких ложных целей в нашей стране предостаточно. Сейчас Украина в рамках партнёрства поддерживает объёкт. Монастырь построили, как дань моде, но это не страшно. Если среди монахов есть агенты американской разведки, тем лучше. Изредка им под нос вытаскивают спецконтейнер, а они отрабатывают свой хлеб, и все довольны. "Тигры" там кукурузу охраняют, но они вообще-то не для этого, а чтобы экстремистов по Крыму гонять, если татары возбухнут или пророссийские смутьяны голову подымут.

- Логично, - только и сказал Макс.

До анализа фактов он никогда не опускался, принимая легенды Соединения как данность и почитая их за личную доблесть. Осознавать, что государство его нагло обманывало, подставляя под натовский десант или прямой ядерный удар для неоправданного расхода сил и средств противника, было горько.

- Впрочем, чего от отечества ждать, - печально добавил он.

Юра заметил его удручённый вид и сказал:

- Ты что, брателло, нанимался ядерное оружие охранять или тебя против твоего желания после школы призвали и ты не знал даже, в какой род войск попадёшь?

- Нас опять надули, - тоном натерпевшегося лоха констатировал Макс.

- Как жабу болотную, - Юра проворно разлил остатки абсента, замутил с мятным ликёром, стукнул донышком стакана по столу, приглашая принять участие. - В детстве мы в деревне с ребятами лягушек надували через соломинку. Знаешь, вставляешь в зад и дуешь. Я, короче, чего-то дую-дую, никак. Там у нас один был такой перец, забрал у меня, раз, смотрит на соломину, говорит, чё ты её всю обслюнявил, гадость какая. Потом достаёт у лягушки соломинку, переворачивает и дует. Прикинь, какой молодец!

Макс против своей воли улыбнулся.

- Кстати, по поводу надувательства, - по лицу собеседника было видно, что он принял какое-то решение. - Я так понимаю, ты сейчас в свободном полёте?

- Пока не приземлили, тьфу-тьфу-тьфу.

Юра навис над столом, тлеющая сигара между пальцев торчала, как у гангстера.

- Ты как, в деле поучаствовать?

- В качестве кого? - спросил Макс более для проформы, отлично зная, что если ему и наметили участие в роли лоха, то никогда об этом не скажут.

- В качестве компаньона.

- Что мы будем делать?

- Надувать.

- Давай по трезвяку обсудим.

- Давай.

Юра докурил и попросил счёт.

- Забей! - отмахнулся он, когда Макс потянулся за кошельком.

Верещагин не стал спорить: хозяин - барин.

Они выкатились на улицу. Макс подумал, как бы улизнуть, чтобы не попалить адрес. Компаньон компаньоном, а перед человеком, который занимался надувательством с детства, засветить последний оплот не хотелось. Достаточно того, что Майе показал.

- Ты мой номер запиши, - сказал Юра, доставая мобилу. - Диктуй свой, я тебе сейчас звякну.

- Говори, я так запомню, - умело съехал Макс.

Юра продиктовал номер, который Макс занёс в записную книжку своего сотового.

- Готово, - сказал он. - До связи.

Юра быстро поймал ему машину, но сам ехать не спешил.

- Пойду в офис, - доверительно сообщил он. - Взбодрю эту дуру, если домой не ушла.

- Не любишь ты Свету, - укорил Макс.

- Абсолютно, - признался Юра. - Её не за что любить. Дура, она дура и есть, и судьба её печальна.

Оставив негоцианта тёмных дел издеваться над глупой секретаршей, Макс отбыл домой и вышел на всякий случай возле метро: спьяну он пугался даже таксиста. В тёплой машине его развезло, но на улице взбодрился, купил цветов и тортик, дабы умилостивить подругу.

- Ого, да ты гуляешь, Никитин! - Майя оценила его состояние и от зависти восприняла по-женски, в штыки.

- Да, встретил старую гвардию, - пробормотал Макс, стаскивая ботинки. - Служили вместе.

- Это в "Альмарелли"? - без запинки произнесла Майя.

"Должно быть весь день учила," - подумал Макс и заплетающимся языком сказал, чтобы не позориться, просто:

- В ней самой.

- И чего?

- Да так, про армию говорили…

***

Юра ошибался, в подземных сооружениях Кизилташа находились не только хранилища для специзделий, но и цеха. В них разбирали устаревшие ядерные взрывные устройства. Косвенное подтверждение этому оба жулика много раз видели в городке, когда предавались праздным размышлениям на скамеечке возле заброшенного памятника Ленину. Из самых первых специзделий, бериевских, на электронных лампах, было извлечено много меди, латуни и бронзы. Ненужные детали копились на складе, пока в литейке РММ из них не отлили трёхсоткилограммовый барельеф Владимира Ильича. Соорудили красивую стеллу в парке и укрепили на ней атомный профиль. Делали с любовью, получилось на века. Барельеф не удалось украсть даже добытчикам цветных металлов. Стелла, изготовленная из лучшего цемента 12 Главного управления Министерства обороны, выдержала все варварские набеги, а побывавший во чреве кузькиной матери Ильич вдохновенно косился на жителей Краснокаменки, приходивших к нему дёрнуть винца. Молотки и зубила мародёров, выкрошившие бетон, словно пулями, придали стелле трагичный, но героический вид, превратив в настоящий символ несокрушимого щита великой державы.

Этот памятник был термоядерным, вечным.