1. ГЕРЦОГИНЯ И ЕЕ ОТПРЫСК

— Мой сын! — внушительно произнесла герцогиня, обращаясь к Фердинанду. Обстоятельства вынуждают меня сообщить вам, что ваша мать вами крайне недовольна!

— Увы, маман, — вздохнул тот, к кому были обращены эти упреки, — вы, вероятно, правы, но давайте отложим разговор на потом. Я спешу, извините, маман.

Этот вполне великосветский разговор происходил отнюдь не в дворцовых покоях, как это можно было бы предположить, судя по титулам участников беседы. И это был даже не номер более-менее приличного отеля. Увы, герцогиня вынуждена делать выговор своему единственному сыну Фердинанду в облезлой комнатенке дешевых меблирашек «Аретуза», расположенных на окраине одного из городов великой, хотя и нейтральной державы.

— Нет, сын мой, — продолжала герцогиня, — я не имею возможности откладывать этот печальный разговор. Ваши дела, Фердинанд, вполне могут подождать.

Итак, мой сын, я вами крайне, повторяю, крайне недовольна! Вы позорите наш род!

— Увы, маман, — проговорил Фердинанд, с некоторым сарказмом поглядывая на герцогиню, величественно расположившуюся на колченогом стуле, — больше, чем опозорили наш славный род мои предки, я его скомпрометировать не способен.

— Вы все шутите! — гневно произнесла герцогиня. — А между тем шутить бы вам не следовало! Вы, Фердинанд Фуше, герцог Отрантский, последний отпрыск великого рода, ведете жизнь бессмысленную и крайне рассеянную! Вы не учитесь!

— Увы! — вновь вздохнул последний отпрыск великого рода.

— Да, вы совершенно не образованы, а вам уже семнадцать лет! Вы не имеете профессии и не стремитесь ее иметь…

— Увы, маман, — понурил голову герцог Фердинанд и закурил окурок, припрятанный в кармане. — Я действительно не имею профессии…

— Вы, сын мой, не знакомы с основами математики, философии и литературы. Вы безграмотны в правовых вопросах! Вы невежа! Вы не умеете держать себя в обществе! Вы курите в присутствии матери!

— Я не в затяжку, — пробормотал Фердинанд, но курить не прекратил.

— Вы позорите себя и меня, вашу родительницу! Не далее, как вчера, вы вели себя крайне, я подчеркиваю, крайне невежливо в гостях у герцогини Беневентской и грубо обошлись со своей невестой герцогиней Софи. Вы несносны, сын мой, и я с ужасом думаю о вашем будущем. Да, о вашем и о будущем нашего рода!

— Все, маман? — вежливо спросил Фердинанд, усаживаясь на потертое одеяло, которым была застелена кровать с продавленной панцирной сеткой. Если все, то позвольте мне ответить.

— Будьте любезны, Фердинанд, — разрешила герцогиня, — и будьте благоразумны.

— Вы правы, маман, — произнес юный герцог, — я весьма слабо знаком с названными дисциплинами, да и признаться, не спешу знакомиться. Зато я неплохо знаю историю нашего великого, как вы сказали, рода и позволю себе напомнить кое-что из нее. Итак, после того, как основателя нашего рода Жозефа Фуше, герцога Отрантского вышибли за государственную измену из Франции и нашу семью приютила эта великая нейтральная держава, все четыре поколения герцогов только и делали, что транжирили миллионы, похищенные герцогом Жозефом у императора Наполеона. Кончилось это тем, что ваш уважаемый супруг, а мой не менее уважаемый родитель герцог Жан прокутил и продул в «фараон» остатки своих и все ваши деньги, маман, после чего имел, увы, глупость записаться во французский иностранный легион и сгинуть без вести где-то на Марне. И теперь мне, последнему герцогу Отрантскому, приходится заниматься мелкой уголовщиной, чтобы прокормить себя, да и вас, маман. По-моему, род, начавшийся со шпиона и закончившийся уголовником, не так уж безнадежен. Моя рассеянная жизнь опять-таки, увы, это единственная возможность заработать. А что касается герцогини Софи, то я лучше женюсь на официантке Мари из ресторана «Козочка»: она симпатичнее да и денег у нее больше. Засим позвольте откланяться и расстаться с вами дней на пять, поскольку мне предстоит поездка в Париж. Позвольте оставить вам триста франков на текущие расходы. Это все, что у меня пока есть…

— Мой сын! — проговорила герцогиня. — Вы говорите страшные вещи. Вы оскорбили память герцога Жозефа.

Вы неуважительно отозвались о вашем дорогом отце и вы не смеете говорить так о герцогине Софи. Не забывайте, что об этом браке договорились еще ваши отцы.

— Я уже об этом слышал, маман, — несколько рассеянно промолвил Фердинанд.

Поцеловав герцогине руку, он двинулся к выходу и, на ходу бросив: «О ревуар, маман!», — исчез из комнаты.

— О, святой Дени! — прошептала герцогиня. — Не дай нашему роду угаснуть столь бесславно!

Она несколько минут, сцепив руки, глядела в давно потрескавшийся потолок, затем встала со стула, аккуратно пересчитала деньги, оставленные сыном, и направилась на улицу, решив первым делом оплатить счет бакалейщику и сходить в парикмахерскую, где ее светлость не была уже полгода.

 

2. КОМПАНИЯ

Неподалеку от входа в «Аретузу» герцога Фердинанда уже давно и с явным нетерпением ожидали двое молодых людей.

— Наконец-то, — буркнул первый, завидев строптивого сына герцогини. — Где тебя черти носили, Фред?

Фред, ибо в этой компании титулов не признавали, а имя Фердинанд было слишком уж громким и несовременным, вытащил из кармана своего изрядно потрепанного пиджака пачку «Синей птицы», закурил и с достоинством пожал плечами.

— Пришлось побеседовать с маман. Задержался. Сожалею, Аксель.

Собеседником Фреда был Аксель Кинг — мрачноватого вида верзила лет двадцати пяти — лидер их небольшой компании.

— Что, опять пилили? — посочувствовал второй — весьма потертый и непохмеленный парень лет двадцати с ранними морщинами на синюшного вида физиономии. Это был потомок эмигранта из России Шура Гаврюшин, которого все здесь звали Габриэлем Алексом.

— Немного, — чуть скривился Фред. — Так, позудела моя старуха про честь нашу родовую. Да чего там, пошли!

Все трое направились к центру города.

— Честь рода! — хмыкнул Габриэль. — Мой папашка из купцов, но и он, как чекалдыкнет по маленькой, начинает про лавки наши да про пароходы вспоминать. Меня все хочет в коммерческий лицей пристроить, чтоб, когда мы в Россию вернемся да манатки нам вернут, я мог бы дело продолжить.

— Как же, вернут, — хмыкнул Кинг. — Прямо вот сейчас большевики декрет издадут!

— Это уж точно, — согласился Фред, — что тебе, Габриэль, в Россию, что мне во Францию хода нет.

— Ну, положим, — не согласился Кинг, — через пару дней мы будем в Париже, и ты, Фред, можешь побывать во дворце своего предка.

— Там, наверное, музей сыска, — предположил Алекс. — Дом Жозефа Фуше все-таки!

— Увидим, — резюмировал Фред. — А что мы в Париже делать будем? Опять чемоданчик-другой захватим для нашего Доброго Друга?

— Сам не знаю, — признался Кинг. — Сеичас у Друга спросим. Темнит он что-то…

Беседуя, они постепенно приближались к центру города. Дойдя до небольшого, но весьма уютного бара «Крот», все трое ощутили настоятельную потребность нанести туда короткий рабочий визит.

— Ладно, — решил Кинг, — по одной и пойдем дальше.

В баре было немноголюдно и как всегда темно. Приятели взяли по паре кружек баварского и поудобнее устроились за столиком. Но не успели они осушить по первой емкости, как в бар неторопливо вошли двое крепких парней весьма зловещего вида.

— Братья Риччи, — шепнул Габриэль, — гляди, Фред!

— Вижу, — небрежно бросил Фред. — Придется побеседовать чуток.

— Не время, — заявил Кинг, — нам к Другу надо.

Между тем братья Риччи также успели заметить сидевшую компанию. Они взяли по кружке пива и направились к приятелям.

— Буэно джорно, — вежливо произнес первый изних, Луиджи, более известный под кличкой Сипилло.

— Буэно джорно, — добавил Пьетро, которого все называли Блэджино.

— Привет, ребята! — ответил за всех Аксель Кинг. — Как поживаете?

— Грацио, грацио, — сверкнул железными зубами Сипилло, — живется нам очень даже не плохо. Только вот брат мой малость приуныл.

— Что с тобой, Блэджино? — сочувственно спросил Кинг.

— Он обижен, синьор Кинг. Его обидел этот молодой человек, — и он указал на Фреда.

Предыстория этого элегического разговора была краткой, но достаточно бурной. Вот уже около месяца Фред и Блэджино бесплодно добивались взаимности у красавицы Мари из ресторана «Козочка». Безуспешная осада прекрасной Мари породила жгучую взаимную неприязнь, которая только и ждала повода выплеснуться. Пылкий Блэджино уже несколько раз клялся святым Джованни отомстить «этому молокососу», а в устах неаполитанца эта клятва что-нибудь да значила. Но каждый раз обстоятельства препятствовали этому.

Не повезло Блэджино и в этот раз.

— Нехорошо, нехорошо, — согласился Кинг, выслушав Сипилло, — и мой друг Фред совсем непрочь побеседовать с твоим братом по этому вопросу. Но, увы, эта беседа может состояться не раньше, чем через неделю, Мы спешым в Париж, но я обещаю тебе, Сипилло, что сразу же по возвращении Фред будет к услугам твоего брата.

На этом беседа, в которой, по сути, участвовали только Кинг и Сипилло, завершилась при гробовом молчании Фреда и Блэджино, обменивавшихся все это время очень выразительными взглядами. После этого братья допили пиво и направились по своим делам, а трое приятелей получили возможность мирно закончить беседу.

— У, макаронник чертов! — заметил Габриэль. — Так и хотелось ему в рожу пива плеснуть!

— Зачем? — удивился Фред, ставя на стол пустую кружку. — Пиво лучше выпить, а этого черномазого я и сам успокою.

— Ладно, — заявил Кинг, вставая, — пошли, ребята, а то наш Друг уже поди заждался.

И все трое покинули гостеприимное заведение.

 

3. СЮРПРИЗЫ

Вскоре они добрались до небольшого, но весьма роскошного дома, где обитал Добрый Друг. Кинг велел Фреду и Алексу ждать его на скамейке у ворот, а сам направился к патрону. Так он поступал каждый раз, поскольку Друг обычно беседовал только с ним и лишь иногда звал остальных для инструктажа или нагоняя.

— Хорошо! — мечтательно произнес Габриэль, нежась на солнышке. — В Париж прокатимся, а там винчишко классное!

— Да, — согласился Фред, — получше нашего.

— Ага! — вдруг услышали они. — Вот, это самое, где вы!

Весьма удивленные, Фред и Алекс обернулись и обнаружили незаметно подошедшего сзади грузного мужика в измятой полицейской форме.

— Прячутся, это самое, от полиции! — недовольно вещал мужик. — Ходи, это самое, ботинки стаптывай!

— Добрый день, господин Дюмон! — крайне вежливо поздоровался Фред, узнавая своего участкового — сержанта Дюмона, недавно переведенного в их город из деревенского участка за заслуги в борьбе с самогоноварением.

— Добрый день, господин сержант, — подхватил Алекс. — Как живете?

— Вопросы, это самое, задаю я! Отвечайте, это самое, почему не работаете, почему, это самое, до сих пор не устроились? Два раза, это самое, предупреждали вас!

— Так мы же ходили на биржу, — начал пояснять Алекс, — записались, но ведь безработица, кризис, вы разве не слыхали, господин Дюмон?

— Вопросы, это самое, задаю я! Значит, это самое, не работаете, а ведете аморальный образ жизни, чем нарушаете, это самое, закон нашей великой, хотя и нейтральной державы об, это самое, кто не ест, тот работает, то есть, кто ест…

— …тот не работает, — самым вежливым тоном закончил Фред. — Вот мы и не работаем, о чем, увы, крайне сожалеем.

— Вы это, шутите, — озлился Дюмон. — Я, это самое, закон, а с законом шутить нельзя. Я, вот это самое, при исполнении!

— Ну и исполняйте! — в свою очередь окрысился Фред. — И раз вы, вот это, закон, то и обращайтесь ко мне «ваша светлость», как закон и велит!

— Ага! — проскрипел Дюмон, и глаза его запылали служебным восторгом. Так, это самое, значит, ваша светлость? Так не угодно ли, это самое, вашей светлости получить и расписаться? И заодно тебе, стрикулист? — последнее относилось к Алексу.

Приятели получили, расписались и прочли полученное.

— Не понял, — удивился Фуше, — что за галиматья? Что значит: «выселить как нежелательных иностранцев»?

Наша семья живет здесь уже век с лишним!

— Вопросы задаю я! — ответствовал весьма довольный эффектом Дюмон. Живете вы, вот это, здесь и вправду больше века, но гражданства, это самое, не приняли, брезговали видать, ваша светлость! Ну, а теперь, вот это, кризис, сами ваша светлость, только об этом толковать изволили. Вот наша великая, хотя и нейтральная держава и избавляется от лишних бродяг и прочих всяких герцогов, — и на лице участкового заиграла санкюлотская улыбка.

— Я буду жаловаться президенту, — холодно заметил Фред и отвернулся. Дюмон еще немного постоял, довольно покряхтывая, и удалился.

— Что, — спросил через некоторое время юный герцог у Габриэля, — тебя тоже выселяют?

— В две недели, — вздохнул Алекс. — Мне-то крыть нечем, я и вправду иностранец, да еще без документов…

Тем временем из особняка вышел Кинг и задумчиво направился к скамейке.

Приятели поспешили поделиться с ним печальными новостями.

— Так, — промолвил Кинг, — дело дрянь, но не будем горевать раньше срока. За две недели что-нибудь придумаем. А пока даже лучше будет на время отсюда уехать, чтобы глаза не мозолить.

— Значит, снова чемоданы через границу поволочем? — поинтересовался Алекс.

Обычный промысел этой небольшой, но дружной компании состоял либо в мелком рэкете районного масштаба, либо в контрабанде, которую они возили из соседних государств, пронося ее туристскими тропами в обход таможни. Но на этот раз дело предстояло необычное. Добрый Друг, по словам Кинга, подробно расспрашивал об Алексе и Фреде, а затем, выдав небольшой аванс, велел ехать в Париж, где всем троим надлежало явиться по адресу: улица Гош Матье, 45, к господину де ля Року. Он-то и должен был объяснить суть дела.

— Может, Добрый Друг заинтересовался ввозом наркотиков? — предположил Фред. — Сейчас, говорят, это очень прибыльно.

— Да, — согласился Алекс. — Гашиш — дело стоящее.

— Посмотрим, — с сомнением произнес Кинг, — хотя я не думаю… Темнит наш босс, ох темнит!

Пора было двигаться на вокзал. Приятели были настолько озабочены невеселой перспективой выселения из страны, а также непонятным поручением Доброго Друга, что не заметили, что всю дорогу к дому их патрона и далее до самого вокзала их заботливо сопровождали две чуть сгорбленные фигуры, отчего-то в темных очках, хотя весеннее солнце светило еще совсем не ярко.

 

4. СТРАННЫЙ ПОПУТЧИК

Кинг, Фуше и Алекс заняли свое купе, где уже находился попутчик моложавый и весьма тощий капитан, который поспешил тут же представиться:

— Честь имею, хе-хе, отрекомендоваться: капитан Кальдер, хе-хе, представитель доблестных, хе-хе, вооруженных сил нашей великой, хотя и, хе-хе, как ни странно, нейтральной державы.

Приятели назвали себя.

— Очень, хе-хе, очень приятно, — продолжал капитан Кальдер в той же странноватой манере, — в Париж, стало быть, хе-хе, вояжируете? Славно, хе-хе, славно прокатимся вместе до первого, хе-хе, крушеньица!

Поезд тронулся. Кинг, сославшись на головную боль, залез на верхнюю полку и отдал дань Морфею. Между тем Фуше, Алекс и словоохотливый капитан продолжали беседу, которую очень скрашивала выставленная Кальдером на стол бутылка «Камю».

— Да-с, хе-хе, — приговаривал Кальдер, — безработица, хе-хе, мерзость страшная! А вы бы, молодые люди, шли бы ко мне в эскадрилью, Летать, хе-хе, научу, мир повидаете.

— Мы эмигранты, — мрачно ответил Алекс и вкратце поведал о своих с Фуше злоключениях.

— Не беда, не беда, — оптимистично заявил Кальдер. — Что-нибудь, хе-хе, придумаем, не впервой!

Затем заговорили о Париже.

— Гулял там, гулял, хе-хе, по младости годов, сообщил Кальдер. — А вот сейчас, хе-хе, не советовал бы.

— А что так? — насторожился Фред, чуя, что капитан затеял этот разговор не зря.

— Да вот народ пошел, хе-хе, опасный. Все больше анархисты, фашисты всякие. «Кресты огненные»…

— Какие? — не понял Алекс.

— Огненные, хе-хе, огненные кресты, молодой человек, — охотно разъяснил Кальдер. — Есть там такие, хе-хе, головорезы. Оч-чень опасные, хе-хе. Вот давеча — приехали двое молодых людей, хе-хе, в Париж. Эмигранты, кстати.

Фуше и Алекс переглянулись.

— Ну вот-с, — продолжал Кальдер, — явились эти, хе-хе, молодые люди на улицу Гош-Матье, там у этих «крестов» аккурат, хе-хе, гнездышко. Явились они, хе-хе, к самому полковнику ля Року…

— И что? — не вытерпел Алекс.

— Что? — удивился Кальдер. — Запамятовал, хе-хе, запамятовал! Память, знаете ли, хе-хе, все летаешь, летаешь, хе-хе! Но, помнится, ничего с ними хорошего не случилось.

Фуше и Алекс вновь переглянулись. Странная притча хихикающего капитана начинала тревожить. Тем временем Кальдер достал колоду карт и предложил сыграть в преферанс, так и не вспомнив окончания своей занимательной истории.

После преферанса, затянувшегося до полуночи, все мирно уснули, а утром, когда Фуше, Алекс и Кинг проснулись, веселого капитана уже не было в купе.

— Тю! — удивился Алекс. — Он ведь ехал до Парижа!

— Да бог с ним! — махнул рукой Фред. — Ты лучше послушай, Аксель, какую он нам байку рассказал, — и Фуше как можно точнее пересказал все рассуждения Кальдера об «огненных крестах», улице Гош-Матье и двух незадачливых эмигрантах.

Кинг помрачнел.

— Ну, удружил нам Добрый Друг! Влипли! Вы знаете, кто этот Кальдер?

— Он сказал, что в авиации служит, — ответил Фуше.

— Да, — согласился Алекс. — И в свою эскадрилью звал.

— Ага, как же! — хмыкнул Кинг. — В эскадрилью! Я этого Кальдера видел и не раз, пока в армии служил. Он нашу спецгруппу перед заброской инструктировал.

— Так он что — не летчик? — все еще не понимал спросонья Алекс.

— Он из контрразведывательного отдела генштаба, — отрубил Кинг. — И, повторяю, похоже, мы крепко влипли.

— Вернемся? — тут же предложил осторожный Алекс, допивая остатки вчерашнего коньяка.

— Нет, — решил Кинг, — возвращаться не будем. Этот Кальдер предупреждал вас не зря, значит, зла нам не желает. Сделаем так: вы поедете к де ля Року вдвоем…

— А ты? — удивился Фуше.

— Меня там не очень ждут. Наш Добрый Друг говорил только о вас двоих. Да и Кальдер рассказал о д в у х иностранцах, о двух, а не о трех. Соврите что нибудь, скажите, что я приеду позже. А я договорюсь в Париже с кем надо и буду вас прикрывать. Если что — успею предупредить или, в крайнем случае, вытащу.

— А если все это — шутка? — спросил Фуше.

— Тогда мы вместе посмеемся, и я к вам тут же присоединюсь. Так что не дрожите и действуйте по обстановке.

Поезд въезжал в Париж, и приятели имели возможность полюбоваться панорамой столицы мира. На вокзале они зашли в буфет, пропустили по кружке неважного парижского пива и двинулись было к метро, когда Алекс случайно обернулся и тут же ахнул от удивления:

— Смотри-ка, Фред! Они тоже здесь!

— Кто? — не понял Фуше.

— Ну, они — Блэджино и Сипилло! Братья Риччи!

 

5. ОСОБНЯК ПРЕДКА

Фуше тут же оглянулся, но никого не заметил.

— Показалось тебе, — заявил он Алексу. — Меньше надо было коньяк лакать!

— Да гадом буду! — забожился Алекс.

— Вот что, — решительно заявил Кинг, — мне это уже и вовсе не нравится. Так или не так зто, а сейчас вы к ля Року не пойдете. Ясно?

— Чего уж яснее, — согласился Фуше.

— Покрутитесь по городу, поглядите на достопримечательности, а заодно и понаблюдаете, нет ли за вами хвоста. К четырем часам отправитесь на улицу Гош-Матье, встретитесь у входа и войдете туда вместе. Да, вот еще что документы без крайней нужды не показывать, а свои настоящие имена не называть. Ты будешь… — обратился он к Габриэлю.

— …Габриэль Алекс, — тут же подхватил тот, так как уже привык к этому имени. — А наш Фред станет Фуке в честь суперинтенданта короля Людовика Четырнадцатого.

— Ну, уж нет, — не согласился Фред. — Этот Фуке тюрягой кончил. Лучше я назовусь Фухе. Нейтрально, а если по ошибке свою настоящую фамилию назову, то скажу, что оговорился.

— Хм-м… — задумался над этим способом конспирации Кинг. — Ну да бог с вами, орлы, действуйте!

Орлы распрощались со своим главарем и нырнули в метро, где их пути разошлись. Фред решил осуществить свою давнюю мечту и осмотреть особняк великого Жозефа Фуше, а Габриэль направился, как он выразился, «просто побродить».

Фред, отныне Фухе, руководствуясь старыми планами, пылящимися в семейном архиве, довольно быстро отыскал когда-то поражавший своей роскошью дворец предка. Увы, от прежнего величия мало что осталось — особняк, правда, все еще впечатлял своими размерами, но явно обветшал и определенно нуждался в капитальном ремонте.

Фред подергал за ручку массивной входной двери, за шнурок звонка, но внутри было тихо. Фухе собрался было покинуть навевавшее грустные мысли родовое гнездо, как откуда-то со стороны метро появилась симпатичная белокурая девушка, волочившая тяжелую сумку. Незнакомка проследовала к входной двери и, достав из сумки ключи, принялась ее открывать. Фухе решился:

— Мадмуазель, — обратился он к девушке, — тысяча извинений, но я смиренно прошу разрешения побеспокоить вас.

Изысканные манеры последнего из герцогов Отрантских произвели отрадное впечатление на незнакомку.

— Слушаю вас, мсье, — сказала она, с интересом осматривая юного герцога.

— Вы, наверно, служите в этом доме, мадмуазель? — поинтересовался Фред.

— Нечто в этом роде, — согласилась девушка, — а вы к хозяину, мэтру Моруа?

— Нет-нет, — решил тут же уточнить Фред, — не совсем так. Позвольте представиться: Фред Фухе, студент истории из великой, хотя и нейтральной державы.

— Так вы иностранец?

— Мои предки были французами, а я, как историк, интересуюсь эпохой Первой Империи. Поэтому мне очень любопытен ваш особняк. Вы ведь наверняка знаете его историю?

— Историю? — удивилась девушка. — Ах да, его построили для кого-то из министров Наполеона!

— Для Жозефа Фуше, герцога Отрантского, шефа тайной полиции, — гордо уточнил Фухе, — поэтому я был бы чрезвычайно польщен, если бы мне была предоставлена возможность хоть одним глазком взглянуть на особняк изнутри… Особенно с таким прекрасным гидом, — добавил он, взглянув на девушку.

Изысканные манеры подействовали безотказно, и вскоре молодые люди уже бродили по сумрачным залам, комнатам и коридорам бывшего дворца герцогов. К удивлению девушки липовый студент-историк уверенно ориентировался в особняке, что было неудивительно: Фердинанд Фуше действительно хорошо изучил семейные предания. Особое внимание Фред уделил кабинету предка, где теперь Моруа — новые хозяева — разместили малую столовую. Фухе даже решился аккуратно прикоснуться к сохранившейся дубовой обшивке стен. Беседуя, Фред удивил свою спутницу знанием истории рода Фуше, герцогов Отрантских, сообщив ей кое-какие подробности, неизвестные даже историкам.

— Зто из материалов для моей будущей дипломной работы, — скромно пояснил он.

Осмотрев особняк, Фред и незнакомка как-то незаметно для них самих вышли на улицу и еще долго гуляли по близлежащим набережным. В кафе на углу Фухе, потратив последнюю десятку, угостил незнакомку мороженым. Но вот пришла пора расставаться.

— Счастливо вам, Фред, — сказала девушка, — успешной вам научной работы.

— Спасибо за помощь, мадмуазель, — поклонился Фухе, — но… но мы с вами до сих пор не знакомы…

— Флорентина. Можно просто Флю. Флю Моруа, — и, отвечая на удивленный взгляд Фреда, она пояснила: — Я дочь мэтра Моруа. Мои родители сейчас в Ницце, прислуга ушла в отпуск, а я готовлюсь к экзаменам в Сорбонну и присматриваю за домом. До свидания, Фред. Если желаете, заходите в гости.

Флю ушла, а лжестудент вздохнул и направился на улицу Гош-Матье.

 

6. «ОГНЕННЫЕ КРЕСТЫ»

К нужному дому Фред прибыл ровно в четыре. По дороге он убедился, что хвоста за ним нет, и увиденные якобы Алексом братья Риччи также не попадались.

У дома на улице Гош Матье царило оживление — то тут, то там сновали крепкие ребята в черных рубашках.

Фухе стал невдалеке от входа, мысленно проклиная вечно опаздывавшего Алекса. Прошло уже минут десять, и чернорубашечники начали было серьезно присматриваться к Фухе, когда завизжали тормоза, и прямо напротив главного входа остановилось такси. Дверца распахнулась, и оттуда вывалился Габриэль Алекс. По его несколько раскованным жестам и здоровому цвету лица Фред сразу же сообразил, что его приятель явно в духе.

— А, ты уже здесь, Фред!.- заорал он и направился к Фухе. Вслед за ним из такси вылез здоровый дылда в такой же черной рубашке, как и на толпящихся вокруг парнях.

— 3-знакомься! — вещал далее Алекс. — Это Сеня Горгулов, мой новый лучший друг! А это Фред…

— Фухе, — поспешил представиться юный герцог, опасаясь, что его инкогнито тут же раскроется.

— Правильно! — обрадовался Алекс. — Ф-фухе! Ну и фамилия у тебя, Фред!

Горгулов пожал своей лапищей руку Фреда и буркнул:

— Семен. Очень приятно, господин Фухе.

Тем временем Алекс начал описывать нечто вроде восьмерки, выкрикивая:

— Ух, погуляли! В самом «Мулен Руже» гуляли! Там такое пиво! А еще говорили, что в Париже хорошего пива нет!

Сообщив эту важную подробность, Алекс совсем уже собрался было ляпнуться на асфальт, но Горгулов успел подхватить своего нового лучшего друга и стал усаживать его на скамейку. Фред чувствовал, что сценарий, намеченный Кингом, начинает проваливаться. Не успел он наметить новый план, как ощутил, что на плечо ему легла чья-то рука.

— Ваша светлость? — услыхал он вкрадчивый голос. — Господин Фердинанд Фуше?

Фред оглянулся. Перед ним стоял чернявый горбун в элегантном смокинге и лакированных ботинках.

— Это я, — осторожно согласился Фред. — Только давайте без «светлостей».

— Охотно, — сказал горбун. — Между нами говоря, я тоже в душе демократ. Итак, позвольте представиться: Демис Кустопсиди, секретарь господина де ля Рока.

Этот юноша, которого сейчас приводит в чувство Семен Горгулов, как я понимаю- Александр Гаврюшин?

— Верно понимаете, господин Кустопсиди, — вновь согласился Фред. — Аксель Кинг приедет чуть попозже.

— Хорошо, — кивнул Кустопсиди. — Ваш приятель останется пока на попечении у Горгулова, а вас ждет полковник. Прошу!

Кустопсиди и Фухе проследовали через огромные двери, над которыми красовался искусно изображенный крест с оранжевыми языками пламени.

Фред должным образом оценил охрану здания — было ясно, что, буде таковым желание таинственного полковника, Фухе живым отсюда не выбраться. Пройдя сквозь анфиладу прихожих и зал, наполненные вооруженными молодцами, Кустопсиди и Фухе оказались у высоких дубовых дверей, которые тут же распахнулись.

— Заходите, — шепнул Кустопсиди. — Налево, к окну.

Кабинет был огромен и обставлен весьма величественно. Над дубовым письменным столом пылал гигантский крест. Фухе, следуя полученным инструкциям, повернул налево.

У окна стоял высокий худой мужчина в военном френче без знаков различия. Он молча взглянул на Фухе, но не сдвинулся с места.

— Добрый день, господин де ля Рок, — достаточно твердо поздоровался Фред, вспомнив, что он все-таки потомок герцогов.

— Можно без «де», — прервал молчание ля Рок, — вы, как я вижу, тоже демократ, мсье Фуше. Впрочем, здесь все демократы. Итак, здравствуйте, герцог. Прошу садиться.

Фухе сел в предложенное кресло, а хозяин кабинета остался стоять у окна, упорно глядя на улицу.

— Вы знаете, что ваш приятель Кинг — агент контрразведки? — внезапно спросил он.

— Нет, господин ля Рок, — ответил пораженный Фухе.

— Мы узнали это только вчера. Впрочем, это не важно. Дело вашей контрразведки обеспечивать безопасность вашей державы. Но, как я понимаю, все эти дела ни меня, ни вас не касаются. Ведь вас высылают?

— Да, в двухнедельный срок, — подтвердил Фухе, поражаясь осведомленности полковника.

— Печально, — без всякого выражения заметил ля Рок. — Впрочем, мы можем вам кое-что предложить взамен, герцог.

— Я вас слушаю, — с достоинством сказал Фухе, лихорадочно оценивая обстановку.

— В перспективе мы можем предложить вам место в правительстве Франции. Ну, скажем, — тут ля Рок впервые за весь разговор улыбнулся, — пост министра полиции в память вашего доблестного предка. Ну, а пока мы подыщем вам кое-какую работу. Вы ведь согласитесь немного поработать на благо Франции? — и ля Рок в упор взглянул на Фреда своими холодными, стального цвета глазами.

— Я согласен, — столь же твердо ответил Фред. — На благо Франции.

— Отлично, — кивнул полковник. — У Кустопсиди вы получите пять тысяч франков в счет, — и он вновь улыбнулся, — вашего будущего министерского жалованья.

Будьте здоровы, господин Фуше. Мы еще с вами увидимся.

И ля Рок холодно протянул Фреду руку в знак прощания.

 

7. КИНГ, ОН ЖЕ КОНГ

Получив у необычайно вежливого и предупредительного мсье Кустопсиди обещанные пять тысяч, Фред тут же отправил телеграфом тысячу франков своей достойной родительнице, а сам снял номер в дешевом отеле на Монпарнасе и весь следующий день посвятил изучению парижских достопримечательностей.

Делал он это отнюдь не из обычного туристского любопытства. Даже не особо опытный в таких делах Фред сразу же заметил, что за ним установлено постоянное наблюдение. Вдобавок невесть куда пропал Алекс; все тот же Кустопсиди смог лишь предположить, что новый друг Алекса Семен Горгулов показывает ему Париж.

Фухе томился: он остался в одиночестве, влип в явно противозаконное дело, да еще растерял неизвестно где своих приятелей. Скверно проведя ночь, Фред на следующее утро вышел из гостиницы с намерением отправиться на поиски Алекса. Услужливый швейцар махнул рукой, и перед Фухе как из под земли появилось такси.

— Прошу! — произнес шофер, и Фред тут же узнал Акселя Кинга.

Не говоря ни слова, Фухе сел в машину. Такси тронулось.

— Привет! — сказал Кинг. — Не оглядывайся: за нами едут.

— Пусть себе, — пробормотал Фухе. — А скажи-ка мне, Аксель, какое у тебя звание в контрразведке?

— Младший лейтенант. Младший лейтенант Конг, Кинг я только у вас в городе. Я давно хотел тебе рассказать, да все как-то не получалось.

— Значит, ты легавый, — мрачно произнес Фухе, — и все это время ты нас с Алексом закладывал.

— Вот чудак! — пожал плечами Кинг, он же Конг. — Какой же я легавый! Я контрразведчик, дурья голова! В полиции обо мне ни черта не знают. И я не собирался вас закладывать, я глядел за Добрым Другом.

— А он вам зачем? — все так же мрачно спросил Фухе, обиженный на приятеля за такую неожиданность.

— Ха! Зачем? Вот чтобы узнать, мы и поехали в Париж. Ну ладно, Фред, не дуйся. Лучше поделись новостями.

Обо мне тебе ля Рок рассказал?

— Он, — подтвердил Фухе и изложил Конгу свои приключения последних двух дней.

— Ясно, — заявил тот, выслушав своего приятеля. — А теперь слушай: поддакивай этим типам во всем, но ничего не делай без моего указания. Учти, этот Кустопсиди связан с руководством парижской мафии — тип он очень опасный.

Ну, о ля Роке ты уже, наверно, составил свое мнение. Алекс вечером будет в русском ресторане «Ля Водка», ты постарайся его повидать. Что-то этот Горгулов взялся за нашего Габриэля всерьез. Они явно хотят его запутать, что, сам понимаешь, нетрудно, а потом использовать. Что они задумали насчет тебя, пока неясно, но уж во всяком случае ты нужен им не как член правительства.

— Они готовят путч? — спросил Фред, не сомневаясь в ответе.

— Готовят. Да, к слову, Алекс не ошибся, и братья Риччи действительно в Париже.

— Они тоже с ними?

— Вроде нет, но черт их знает. В общем, будь осторожнее. Да, куда тебя везти? В Лувр, на Монмартр или на пляс Пигаль?

— Сам езжай на Пигаль, — парировал Фред. — Вези меня к моему особняку.

— Что? — удивился Конг. — К этой девочке, Флорентине? Но учти: только ты уехал, они тут же взяли дом под наблюдение.

— Они что, с вокзала за нами следят?

— Раньше! — махнул рукой Конг. — Наверно, еще от твоего дома. А кстати, что это ты разглядывал в своем, как ты его называешь, особняке? Кроме хозяйки, естественно?

— Сохранность деревянных панелей, — буркнул Фред. — Потом расскажу.

— Давай, давай, — согласился Конг. — Ладно, иди гуляй, но будь осторожен и не забудь: вечером Алекс будет в «Ля Водка».

Фред с шиком подкатил к бывшему особняку герцогов, вызвал свою новую знакомую, и молчаливо ухмылявшийся Конг повез их на Монмартр.

Отпустив такси, молодые люди весь день гуляли по старому Парижу, причем Фред позволил себе немного шикануть, благо тысячи, полученные от Кустопсиди, позволяли это. И весь день, как без явного энтузиазма заметил Фухе, за ними вежливо, аккуратно и неотступно следили сменявшиеся то и дело крепкие молодцы, как две капли воды похожие на тех, что Фред видел на улице Гош-Матье.

Ближе к вечеру Фухе отвез Флорентину домой, а сам решил вернуться в отель, чтобы, передохнув, направиться в «Ля Водка».

Уже у дверей номера Фред почувствовал что-то неладное: пахло сладким турецким табаком, который он сам никогда не курил. Фухе вынул свой старый браунинг, купленный по случаю еще год назад, и, решив выяснить все сразу, открыл дверь, держа пистолет наготове.

Он щелкнул выключателем и, как только вспыхнул свет, понял, что не зря приготовил оружие: прямо перед ним в кресле сидел Блэджино, а на диване удобно расположился его брат Луиджи-Сипилло.

 

8. ПРИМИРЕНИЕ

Фред, не теряя времени, направил ствол браунинга в грудь Блэджино. Тот замер на месте.

— Поднимите руки! — распорядился Фухе. — Оба!

Братья повиновались.

— Имей в виду, Луиджи, — продолжал Фред, — если ты двинешься, я продырявлю твоего братца. А теперь станьте лицом к стене.

Братья, не говоря ни слова, выполнили приказ. Фред сел в кресло, не опуская пистолет, достал «Синюю птицу» и закурил.

— А теперь добрый вечер, синьоры, — вежливо сказал он. — Зачем пожаловали? Я весь внимание.

— Не стреляйте, эччеленца, — сказал в ответ Сипилло. — Что это с вами, Фердинандо? Клянусь Мадонной, мы пришли только поговорить!

— Как же! — кивнул Фред, затягиваясь дымом. — Уже пытались. Ну-ну, продолжайте.

— Вы зря нам не верите, эччеленца! — продолжал Сипилло, — Вы сейчас поймете, что мы пришли вовсе не из-за Мари из «Козочки». Зто нас уже не волнует.

Пьетро, да скажи ты ему!

— Мари вышла замуж, — мрачным голосом произнес Блэджино.

— Когда? — от удивления Фред даже положил пистолет. — И за кого?

— За хозяина, на следующий день после твоего отъезда. Я вчера звонил, так что точно, — сообщил Блэджино.

— За Коротышку Франца? — поразился Фред. — Да ему же за пятьдесят!

— У него ресторан, — еще более мрачно заметил Блэджино. — Так как, можно руки-то опустить?

— Валяйте, — разрешил Фред. — Садитесь и потолкуем, раз так вышло.

Прежние недруги уселись за стол, налили по рюмочке коньяку, и Сипилло начал:

— Синьор Фердинандо, несмотря на существовавшие между нами трения, вы должны все же признать, что мы никоим образом не мешали вашей коморре обделывать дела…

— И в ваш район не лезли, — добавил Блэджино.

— Тем более нас удивил ваш визит в Париж. Мы тут же навели справки и узнали, что вы не просто едете в Париж, но вы направляетесь к Кустопсиди…

— А в чем дело? — не понял Фред. — Мы в Париже не по делам коморры.

— Вы шутите, эччеленца, — кисло заметил Сипилло. — Вы еще скажите, что незнакомы с Демисом Кустопсиди, будь он трижды проклят, порка Мадонна!

— Знаком, — согласился Фред. — Но кто он, собственно? Я с ним знаком как с секретарем ля Рока — и только.

— Он не знает! — Сипилло в возмущении воздел руки вверх. — Он не знает! Да этот Кустопсиди, пер бакко, руководит парижской коморрой, которая как раз пытается захватить наши рынки! Неудивительно, что мы тут же помчались за вами.

— Да успокойтесь! Ни я, ни Кинг не лезем в ваши дела. Мы не собираемся помогать этому горбуну.

— Ты еще его не знаешь, — покачал головой Блэджино. — Вот послушай, что мы тебе о нем расскажем!.

И братья Риччи, перебивая друг друга, стали повествовать Фреду о злодеяниях элегантного горбуна…

Тем временем Габриэль Алекс не терял ни минуты даром. Вот уже второй день он пил-гулял и веселился с душой-парнем Сеней Горгуловым. Первый день чернорубашечник поил Алекса «Смирновской» в своей мансарде, сплошь украшенной двухголовыми орлами и черными свастиками вперемежку с портретами Николая Второго (с обязательным черным крепом) и Бенито Муссолини.

После опорожнения третьей бутылки Алекс проникся к своему новому лучшему другу полным доверием и выложил ему все: о своем папашке-купце из Новомосковска, о друге своем нищем герцогишке Фуше, ставшем теперь Фухе, об их главаре загадочном Акселе Кинге и даже об официантке Мари из «Козочки».

Горгулов поддакивал и все подливал. Алекс и сам не заметил, как после очередной рюмки сполз на пол.

Проснувшись, Габриэль обнаружил, что вместо куда-то исчезнувшего хозяина в мансарде находятся двое добрых молодцев, играющих на заставленном водкой столе в «шестьдесят шесть». Увидев, что Алекс проснулся, гости поспешили представиться:

— Поручик Голицын! — щелкнул каблуками первый.

— Корнет Оболенский! — в таком же тоне отрекомендовался второй.

— Г-гаврюшин! — брякнул Алекс, вскакивая, и подумав, добавил: Юнкер!

Голицын и Оболенский заржали и налили Алексу рюмку. Теперь они пили втроем.

— Скажи, Шура, — проникновенно говорил Голицын Алексу, обнимая нового приятеля, — хочешь реставрировать в России монархию?

— И деньжат подзаработать? — в тон ему добавлял Оболенский, подливая Габриэлю в опустевшую рюмку.

— Сделаем тебя губернатором Новомосковска, — шептал Голицын.

— И женим на племяннице великого князя Кирилла…

— А сейчас получишь сто франков…

— И два ящика «Смирновской»…

— Идет, чуваки! — охотно согласился легкий душой Габриэль. — Че делать-то надо?

Поручик с корнетом переглянулись, и Голицын стал излагать суть дела.

 

9. «ЛЯ ВОДКА»

Между тем Фухе, успокоив братьев Риччи, пообещав не помогать конкурентам и посоветовав сматываться из Парижа подальше да побыстрее, выпил чашку кофе и, поймав такси, велел ехать в «Ля Водка».

— На рус-экзотику потянуло? — полюбопытствовал шофер, оказавшийся бывшим русским офицером.

— Как есть потянуло, — согласился Фред. — А что — классный кабак?

— По высшему разряду! — присвистнул таксист. — А девочки там — все княгини да графини! — он снова присвистнул. — Икорка из Астрахани, контрабандная! — Шофер свистнул в третий раз. — Да вот только не ездили бы вы туда, господин хороший!

— Что так? — крайне удивился Фред.

— Опасно стало. Горгулов со своей бандой почти каждый день шумит. Сволочь он, Сенька! — и шофер даже сплюнул от злости.

Фухе предпочел смолчать, и они благополучно прибыли к ресторану. «Ля Водка» светилась неоном, вход представлял собой огромную бутыль «Смирновской», этикетка которой служила дверью. Фухе приладил поудобнее браунинг и направился в сторону этикетки.

Следует отметить, что в первый же день после получения министерского аванса Фред приобрел шикарный костюм и соответствующие туфли, да вдобавок еще и трость с накладкой из слоновой кости. Его вид стал вполне герцогским, что привело в полный восторг бородача-швейцара, поспешившего распахнуть двери.

В зале Фухе был усажен метрдотелем за столик, к которому тут же подлетел официант. Фред заказал наиболее экзотически звучавшие блюда и, конечно, бутылку «ля водка рюс», о которой был столь наслышан от Габриэля.

— А скажите-ка, — любезный, спросил он у официанта, — не прикатил ли сюда друг мой самый наилучший?

— Это кто-с? — решил уточнить официант, расставляя приборы.

— Семен Горгулов, — внушительно ответил Фред и поправил галстук-бабочку.

Официант с уважением посмотрел на клиента:

— Ждем-с! Скоро будут-с! — сообщил он и улетел за заказом.

Фухе стал осматривать зал — он был полон только наполовину, но гости все прибывали. За одним из столиков Фред заметил знакомую фигуру. Он присмотрелся и узнал Конга — тот сидел, одетый во фрак, с огромной бородищей, еще длиннее и пышнее, чем у швейцара. Фред поднял в знак приветствия вилку. Конг подмигнул ему и кивнул в сторону туалета.

Фухе встал и неторопливо направился в указанное место. Вскоре там показался Конг.

— Ты зачем бороду приклеил? — первым делом спросил его Фухе.

— Для разнообразия, — пояснил Конг, — чтоб не примелькаться. По-моему, мне идет. Ну, что у тебя?

Фухе вкратце рассказал о встрече с братьями Риччи.

— Ай да Мари! — цокнул языком Аксель. — Оказалась умнее, чем мы думали. А эти ребята зря поехали в Париж.

Болваны, вздумали шутить с Кустопсиди! Счастье их, если сумеют рвануть вовремя.

— Горгулов скоро будет здесь.

— Знаю. Постарайся узнать у Алекса, что они от него хотят. Но держись осторожнее! — и Конг исчез.

Фред тоже направился в зал и отдал дань принесенным яствам. А вокруг уже вовсю гудел наполнившийся народом зал. На сцену выскочил толстячок и неестественным голосом стал выкрикивать название номера. Вслед за ним на сцене оказался высокий, в сажень, мужчина, запевший мурлыкающим баритоном:

Спев, он удалился, а ему на смену вбежал табун девиц (по уверению таксиста, сплошь княгини да графини) и принялся отплясывать канкан.

Фухе осушал рюмку за рюмкой охлажденную «Смирновскую» и продолжал изучать зал. Он заметил, что Конг примкнул к соседней компании, в которой верховодили длинный кавказец в черкесске с серебряными газырями вместе с толстым усатым и очкастым полковником, на мундире которого звенели георгиевский и анненский кресты. Вместе с ними гуляла полдюжина девиц, вероятно тоже княгинь да графинь, глушивших попеременно то водку, то шампанское, а то и водку с шампанским разом. Вскоре Конг уже пил с полковником на брудершафт, а девицы цепляли ему на фрак ленты серпантина.

Через полчаса Фухе заметил у входа в зал какое-то оживление. Швейцар, появившийся откуда-то сбоку, взял под козырек, официанты вытянулись в струнку, а метрдотель изогнулся в дугу, угодливо улыбаясь.

В зал вошли несколько дюжих молодцов в черных рубашках и стали вдоль прохода. За ними в зал ввалились двое ребят в военной форме, волочившие под руки еле державшегося на ногах Габриэля Алекса. А уже вслед за ними вошел и здоровенный дылда, которого Фухе видел на улице Гош-Матье, Семен Горгулов.

 

10. УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА!

С приходом Горгулова и его компании веселье вспыхнуло с новой силой. К Горгулову тут же набежала толпа девиц (вероятно, все тех же княгинь и графинь), и от горгуловского стола пошли греметь крики, вопли, обрывки тостов вперемешку с женскии писком и визгом. Но Фред видел, что к этому столу не так уж легко подойти: чернорубашечники сели вокруг, и добраться до Алекса было сложно.

Вероятно, это понимал и Конг, потому что он выразительно подмигнул из-за своего стола Фреду, а затем начал шептать что-то на ухо сидевшему рядом полковнику. Тот согласно кивнул и махнул рукой оркестру. Оркестр смолк.

— Господа! — произнес полковник, вставая и поднимая повыше бокал.

Господа! Предлагаю всем выпить за здоровье местоблюстителя престола и будущего императора всероссийского великого князя Николая Николаевича! Ура!

— Ура! — закричали посетители, вскакивая и поднимая рюмки и фужеры. Фухе, не желая оставаться в стороне, тоже встал и осушил свою рюмку. В то же время он заметил, что Горгулов и его компания не сдвинулись с места.

Заметил это и полковник.

— Господа! — на этот раз грозно обратился он к горгуловцам, — я предлагаю вам выпить за здоровье…

— Да здравствует его императорское величество Кирилл Владимирович! вдруг, вскочив с места, заорал один из офицеров, сидевших рядом с Горгуловым. Это был поручик Голицын.

— Долой вшивых ракалий-николаевцев! — поддержал его корнет Оболенский.

Фухе понял, что присутствует при столкновении представителей двух главных группировок русских монархистов — николаевцев и кирилловцев.

— Узурпаторы! Зар-р-рэжу! — возопил вспыльчивый кавказец и метнул бутылку прямиком в Горгулова, очевидно, хорошо зная главного в этой компании.

Бутылка, пущенная умелой рукой, пролетела в каком-то сантиметре от горгуловского уха.

Все словно ждали этого момента — публика, мгновенно разделившись на две неравные части, вступила в отчаянную схватку. Численный перевес николаевцев поначалу не очень им способствовал, ибо компания Горгулова держалась сплоченно и дралась умело.

— Круши очкатых! — вопил поручик Голицын, намекая на очки полковника.

— Бей чернозадых! — поддерживал его Оболенский, имея в виду кавказца.

Крики эти донеслись до николаевцев и раззадорили их — в сторону горгуловцев полетела целая стая тарелок, бутылок и даже один стул. Залп не пропал даром: тарелка угодила прямо в лоб поручку Голицыну, а стул вонзил свои ноги в живот Оболенскому. Глядя на понесенные потери, в битву вступил сам Горгулов.

Тем временем Фухе, давно ждавший растерянности в рядах горгуловцев, как можно незаметнее прокрался, уклоняясь от летящей посуды, к их столу и, подхватив под мышки мирно дремавшего Алекса, устремился со своей добычей на улицу.

Привести Алекса в чувство было не так легко. Он и в прежнее время был способен проспать как убитый целый день от двух стаканов водки, а уж горгуловское возлияние подействовало на него и вовсе тяжело. Но Фухе, хорошо знавший Алекса, вскоре заставил его немного очухаться.

— А? Что? — пролепетал Габриэль. — Это ты, Фуше, то есть, прости, Фу-фухе!

И он полез к Фухе с поцелуями. Тот от них уклонился и стал слушать.

— Ух, Фред, как мы гуляли! Пивко! Водочка! А я женюсь! — сообщил он неожиданно. — На племяннице этого… как его… князя Кирилла!

— А еще что? — стал подбадривать его Фухе, чуя, что запахло жареным.

— А еще мне папашкины склады воротят в Новомосковске! — удовлетворенно вел далее Алекс. — И орден дадут Андрея Самозванного, то есть Второзванного…

— А аванс какой?

— Аванс? — удивился Габриэль. — Так вот гудю, то есть гужу третий день.

Считай, сотню пропил!

«Бедняга! — подуvал Фухе. — Надули его. Мне хоть пять тысяч выдали!» Пока Фухе узнавал эти интересные подробности, драка в ресторане подходила к концу. Горгуловцы, понесшие потери, с боем отступали к выходу. Их преследовали торжествующие николаевцы во главе все с теми же полковником и кавказцем, из-за плечей которых торчала бородища Конга. Отступление кирилловцев прикрывал лично Горгулов, уже украшенный парочкой очень симпатичных синяков.

Тем временем беседа двух приятелей продолжалась:

— Поздравляю, Габриэль, — говорил Фухе. — Ты теперь совсем богач. Ну, а сделать-то что нужно?

— Сделать? Хи-хи-хи! — обрадовался почему-то Алекс. — Сделать? Так, одного старикашку по кумполу долбанутъ!

— А что за старикашка такой? — спросил Фред, чувствуя, что они подходят к самому главному.

— Старикашка? А черт его знает! Думер его фамилия, кажется. Вот кокну старикашку — и сразу же женюсь! И еще водки обещали…

Тут отступающие горгуловцы поровнялись с ними, и Алекс, ухваченный за шиворот чьей-то крепкой рукой, пропал в их толпе, не успев и вякнуть. Фухе только пожал плечами и пробормотал:

— Какой-то Думер!. Бедняга Алекс, он никогда не читал газет!

Ибо этот старикашка был не кто иной, как президент Французской республики Поль Думер.

 

11. СПЛОШНЫЕ ПОХИЩЕНИЯ

На следующее утро в отель к Фухе позвонил Кустопсиди и передал просьбу ля Рока немедленно приехать. Фред не заставил себя ждать и вскоре уже катил в такси на улицу Гош-Матье, просматривая только что купленную газету. Его внимание привлек заголовок на первой странице.

«Таинственное похищение», — читал он, — так, так… «Вчера вечером… двое итальянцев… по данным нашего корреспондента… известные братья Риччи… из великой, хотя и нейтральной державы…» Фухе понял, что Блэджино и Сипилло попались: горбун Кустопсиди в самом деле шутить не любил. Фухе еще раз просмотрел заметку. Братьев Риччи похитили прямо на улице и увезли в неизвестном полиции направлении. Фред вздохнул — он пожалел Блэджино и особенно Сипилло, с которым никогда не враждовал, и который не лез драться без повода.

Вскоре Фухе уже стоял в знакомом кабинете напротив полковника де ля Рока. Поздоровавшись, тот начал с места в карьер:

— Вы решили сменить фамилию, господин Фуше? Соблюдаете конспирацию?

Одобряю. Отныне я вас буду называть господином Фухе.

Фред молча кивнул.

— Господин Фухе, — продолжал полковник, — разделяете ли вы наши принципы?

Фухе ждал этого вопроса и приготовил ответ заранее:

— Герцоги Отрантские, — холодно заявил он, — никогда не стремились разделять чьи-то принципы. Их интересовали только деньги и власть, точнее, прежде всего власть, а потом деньги.

Брови ля Рока поползли вверх: впервые за время их знакомства полковник соизволил удивиться.

— Вы далеко пойдете, молодой человек, — произнес он с некоторым оттенком уважения. — Но вам надо спешить, иначе вас могут обогнать на вашем славном пути.

Фред не стал отвечать и только слегка улыбнулся.

— Хорошо! — отрубил ля Рок. — В таком случае я прошу вас принять участие в одной акции.

Фухе вновь наклонил голову в знак согласия.

— Ваш предок, Жозеф Фуше, если мне не изменяет память, блестяще организовал похищение принца Энгиенского…

— За это он и стал герцогом, — подтвердил Фред. — Кого нужно похитить, господин полковник?

— Это вы обсудите с Кустопсиди, — махнул рукой ля Рок. — Я рад за вас: ваши мечты начинают сбываться. Под ваше командование поступает наша спецгруппа, вот вам немного власти для начала, ну а деньги… Вы не наемный убийца, и я не обсуждаю с вами размеры гонорара, но я думаю, вскоре вы сможете подарить Флорентине Моруа колье с бразильскими бриллиантами — они сейчас в моде.

И ля Рок, как он это делал и в прошлый раз, протянул Фреду руку в знак окончания встречи.

Кустопсиди поймал Фреда сразу, как только тот вышел из кабинета.

— Я рад, что вы согласились, — сразу же начал горбун.

— Вы подслушивали или знали заранее? — холодно осведомился Фухе.

— И то и другое, господин Фухе, и то и другое. Работа такая. Ну-с, давайте уточним детали.

— Прежде чем мы поговорим о делах, — все так же холодно перебил его Фред, — я бы хотел просить вас не причинять вреда Пьетро и Луиджи Риччи. Я не думаю, что они для вас так опасны. К тому же у меня с ними были кое-какие дела.

Кустопсиди мрачно взглянул на Фреда, но затем на лице его вновь заиграла улыбка:

— О, ваша просьба для меня закон, господин Фухе. Пусть эти остолопы живут… Пока…

И секретарь снова улыбнулся, на этот раз весьма зловеще. Вслед за этим они заговорили о деле.

Жертвой Фухе должен был стать молодой, но уже известный всей Франции журналист Андре Гамбетта, внучатый племянник знаменитого министра Леона Гамбетты. Этот журналист уже несколько месяцев усиленно занимался «Огненными крестами» и успел напечатать несколько весьма неприятных для организации статей.

На очереди, как узнал Кустопсиди, были новые разоблачительные материалы, появление которых могло повлечь за собой вмешатеяьство полиции.

— Приказ такой, — объяснял задачу Кустопсиди, — похитить, желательно тайно, доставить в указанное вам место (о нем я сообщу вам позже) и ждать дальнейших распоряжений.

— Все ясно, — сказал Фред. — Когда приступать?

— Завтра, завтра же, — заспешил Кустопсиди. — В ваше распоряжение, господин Фухе, переходит наша спецгруппа — молодцы хоть куда…

— Это они похитили братьев Риччи? — как бы между прочим поинтересовался Фухе.

— Они, они, кто же еще? — мило улыбнулся горбун. — Ювелиры! Тончайшая, тончайшая работа, господин Фухе!

Впрочем, вы убедитесь в этом сами.

Последняя фраза звучала несколько двусмысленно, но Фред сделал вид, что не понял этого и в свою очередь улыбнулся.

 

12. ДЕБЮТ

— Одного не пойму, — говорил Фухе Конгу, — зачем я им нужен для этого дела? Что они, без меня не могут обойтись?

— Титулы уважают, — ухмыльнулся Конг. — Очень уж им герцоги по душе.

Приятели ехали в такси, причем Конг был снова без бороды и уверенно сидел на шоферском месте.

— А иди ты! — махнул рукой Фред. — У них что — своих герцогов нет?

— А свои-то им и ни к чему! — вновь хмыкнул Конг. — Им чужак нужен.

Иностранец, да еще потомок изгнанника. Усек? Зло всегда должно быть иностранным.

— Значит, жить мне только до окончания операции?

— Может и так, а может, они дадут тебе еще немного покрутиться. Сейчас, похоже, их интересует твоя связь с этой Флорентиной Моруа. Ведь Моруа-папаша сейчас очень крупная шишка. Кстати, зачем тебе она? Неужели не нашел лучшего времени для флирта?

— Она — само собой, — невозмутимо ответствовал Фред. — Это ты у нас убежденный холостяк. А кроме этого меня интересует ее, а вернее бывший наш дом.

— У тебя ностальгия по прошлому? Или… Постой-ка… — Конг даже снизил скорость от неожиданно@ мысли. — А не оставил ли твой прапрадедушка…

— Увидии, — перебил его Фред. — Давай-ка сначала о деле. Что мне с этим Гамбеттой? Может, предупредить парня, пусть прячется?

— Нет, — решил Конг. — Игра идет по-крупному, Похищай своего писаку, но учти: он должен быть жив и здоров.

Так, — закончил Конг, тормозя, — это твой особняк, приехали. Иди к своей Флю. Связи со мной не ищи, я тебя сам найду. И, если что, действуй по обстановке.

Дав это свое обычное указание, Конг высадил Фреда и умчался, посигналив на прощание. Фухе решил совместить приятное с полезным и, гуляя с Флорентиной, ненароком прошелся по району, где жил Андре Гамбетта. План похищения уже вырисовывался, и Фред оттачивал детали. Дело предстояло, на его взгляд, несложное, так как журналист ходил не только без всякой охраны, но и без особых мер предосторожности. Поэтому Фухе решил не соглашаться на всякие остроумные комбинации, рекомендованные Кустопсиди, а действовать по-своему.

Несмотря на одолевавшие его мысли, Фред старался выглядеть как можно веселее, чтобы честно оправдать перед мадемуазель Моруа свое амплуа бедного студента на каникулах.

— Через два дня мои родители возвращаются, — сообщила Фреду Флорентина, когда они уже собирались прощаться.

— Это хорошо или плохо? — спросил Фред.

— Они меня заставят заниматься, — наморщила носик мадмуазель Моруа. — Им все хочется, чтобы я поступила на биологический факультет. И мы не сможем с тобой часто встречаться…

— Это жаль, — искренне вздохнул Фред. — Но тогда я загляну к тебе… вечером, — добавил он, взглянув на Флю.

— Заходи, что с тобой делать!. - вздохнула Флорентина. — Если хочешь, то и вечером…

На этом они и расстались, и Фред отправился на квартиру, где его ждали трое чернорубашечников, специально отобранные из группы, предоставленной в его распоряжение.

— Значит, так, ребята, — заявил он сразу же с порога, — действовать будем завтра утром. А делать надо вот что…

И Фухе изложил свой план.

Андре Гамбетта, верный своим привычкам, вышел из дома в половине девятого утра. Он спешил в редакцию, захватив с собой рукопись очередной статьи, направленной против «Огненных крестов».

— Господин Гамбетта! — услышал он чей-то голос. Он остановился и увидел, что к нему обращается высунувшийся из раскрытой дверцы автомобиля симпатичный улыбающийся молодой человек.

— Извините, мсье, я очень спешу.

— Но не на тот же свет? — искренне удивился молодой человек, и тут Гамбетта почувстовал, что кто-то третий приставил к его затылку нечто холодное и неприятное.

— У вас секунда на размышление, — продолжал молодой человек, доставая браунинг. — Хотите жить? Тогда прошу в машину.

Гамбетта хотел жить, поэтому безропотно сел в автомобиль, надеясь позвать на помощь на каком-нибудь из людных перекрестков. Но почти сразу же ему на лицо легла маска с хлороформом…

— Он в машине, — сообщил Фред в трубку телефона-автомата.

— Чудесно, — послышался из трубки голос Кустопсиди. — С дебютом вас, господин Фухе. Скажите шоферу, чтоб он ехал на обьект номер два. Я сам еду туда. До скорой встречи!

 

13. СВЕЖИЙ КАВАЛЕР

Тем временем Конг не терял времени даром. Колеся на такси по Парижу, он, сделав крюк на улицу Гош-Матье, выяснил, что Семен Горгулов уже там и организует нечто вроде небольшого военного парада своих молодчиков. Конг удовлетворенно хмыкнул и на полной скорости рванул в один из южных пригородов, туда, где обычно проживал Горгулов, и где теперь обретался Габриэль Алекс.

Алекс действительно был здесь, причем не один. Рядом с ним все за тем же уставленным бутылками столом сидели его новые приятели и кумовья-благодетели — поручик Голицын и корнет Оболенский. Они то и дело подливали Алексу, но лишь чуть-чуть, на самое донышко.

— 3-запомни, Шурик, ты завтра должен быть в форме! — говорил ему Голицын слегка заплетающимся языком.

— В форме, юнкер, в форме, — наставительно добавлял корнет Оболенский.

— В какой форме, чуваки? — не понял Алекс. — В кирасирской?

Господа офицеры переглянулись.

— Нет, Шура, — стал обьяснять ему Голицын. — Ты вспомни, что тебе завтра предстоит.

Алекс задумался, но тут же лицо его просияло.

— Ну как же, чуваки! — радостно закричал он. — Завтра же моя помолвка с этой, как ее, княжной, которая племянница.

— Точно, юнкер, точно, — согласился Оболенский, обнимая Алекса. — А что ты должен сделать перед этим?

Алекс снова задумался.

— Ах да! — сообразил он. — Старикашечку надо кокнуть! Ну, так это мы мигом!

— Запомни, Шурик, — наклонившись к самому его уху, шептал Голицын, завтра мы подвозим тебя к дому этого самого старикашечки…

— Даем наган… — вставил Оболенский.

— Да-да, — кивнул Голицын, — даем наган, и ты стоишь в соседнем подъезде, а когда этот старикашечка выйдет из подъезда, я два раза посигналю клаксоном, ты выходишь и стреляешь.

— А как я его узнаю? — на всякий случай решил уточнить Алекс.

— Вот фото, — Голицын ткнул в руки Габриэлю фотографию президента Думера.

Алекс вгляделся и, напряженно морща лоб, стал запоминать. От этого напряжения ему немного поплохело, и он выбежал в соседнее заведение облегчиться.

— Ты точно установил? — тихо спросил Голицын у Оболенского.

— Точно, — шепнул тот. — Сегодня Думер едет к своей любовнице и будет, естественно, без охраны. Случай исключительный.

— Хорошо, если удастся, — кивнул Голицын. — Да, не забудь сунуть этому идиоту в карман советский паспорт.

— Он у тебя?

— Да, вот держи, — и поручик передал Оболенскому красную книжечку. Представляю, какой это вызовет форсмажор! Краснопузым мало не покажется!

Шлепнешь его сразу же, как он прикончит президента, — закончил свои наставления Голицын. — Не копайся!

— Тише! — дернул его за рукав корнет. — Он возвращается!

— Чуваки, давайте еще хряпнем! — первым делом заявил Габризль.

— Постой-ка, Шурик, — сказал Голицын и незаметно подмигнул Оболенскому. Тот понял и достал из кармана какую-то коробочку.

— Юнкер Гаврюшин! Смир-рно! — провозгласил он.

Габриэль сделал слабо удавшуюся попытку принять строевую стойку.

— Юнкер Гаврюшин! — чеканил далее Оболенский. — За исключительные заслуги перед домом Романовых и в преддверии принятия вас в императорскую семью от имени и по поручение его императорского величества Кирилла Владимировича награждаю вас орденом Андрея Первозванного — высшей наградой империи!

И он прикрепил к рубашке-апаш Алекса какой-то весьма сомнительно блестевший крестик. Впрочем, Габриэля, никогда не видевшего орден Св. Андрея, это не смутило.

— Чуваки! — радостно завопил он. — Так это же нужно обмыть!

Но обмыть награду не пришлось: что-то грохнуло, и дверь комнаты широко распахнулась. На пороге стоял Конг.

— Аксель! — радостно завопил Габриэль.

Конг не стал терять времени даром. Через мгновение он уже был возле Алекса и одним движением сбил его на пол. Обезопасив таким образом своего приятеля, он изо всей силы врезал ребром ладони по шее поручику Голицыну.

Тот мгновенно улегся рядом с Алексом. Оболенский трясущимися руками доставал из висевшей под мышкой кобуры пистолет, но Конг, опередив его, ударом ноги вышиб оружие, а затем обрушил на голову корнета стул.

— Поехали, Алекс, — сказал Конг, поднимая того за шкирку. — Да не забудь снять этот крестик, а то прохожие засмеют!

И он сорвал с рубашки Габриэля высшую награду империи.

 

14. ШЛЯПА ЖЕРТВЫ

Объект номер два, куда шофер доставил авто с Фухе и похищенным журналистом, оказался заброшенной виллой, окруженной со всех сторон лесом. Фухе открыл дверцу автомобиля, и свежий воздух привел Гамбетту в чувство.

— Сволочи! — пробормотал он, не открывая глаз. — Фашисты!

Тут послышался шум мотора, и к вилле на красном спортивном ландо подкатил Денис Кустопсиди.

— Тащите его на виллу, — распорядился он. — Я поговорю с ним сам.

Шофер и один из чернорубашечников встряхнули Гамбетту и повели.

— А все-таки я неплохо изучил вас! — заявил журналист, на мгновение обернувшись. — Вы Кустопсиди, — сказал он горбуну, — глава парижских мафиози, а вы, — обратился он к Фухе, — Фердинанд Фуше, потомок проклятого предателя Жозефа Фуше. Эх, мне бы еще недельку!

— Не будет у тебя недельки, — равнодушно заметил секретарь ля Рока. Ну-с, господин Фухе, позвольте еще раз вас поздравить. Я, кстати, тоже не терял даром времени. Мои ребята побывали на квартире у этого типа и забрали все его материалы. — и Кустопсиди победно ухмыльнулся.

— А с ним что? — как можно равнодушнее спросил Фред.

— С ним? А с ним я побеседую немного. А вдруг нам удастся найти общий язык? Ну, а если нет… В общем, вы посидите тут на скамеечке, господин Фухе, покурите пока…

И Кустопсиди ушел на виллу. Фред сел, как и было ему сказано, на скамеечку и закурил «Синюю птицу».

Ситуация была ему ясна: проклятый горбун попытается склонить Гамбетту к сотрудничеству, а если тот откажется, то Фухе поручат убрать журналиста, чтобы связать кровью.

Фред ждал около получаса, и вот из ворот виллы снова вывели Гамбетту.

Впереди шел Кустопсиди.

— Ну вот, господин Фухе, — заявил он, — мы вас не задержали. Поручаю вам господина Гамбетту. Прогуляетесь с ним во-о-от по той дорожке, метров через пятьсот есть старый колодец… Вам дать нож?

— Давайте, — как можно спокойнее сказал Фред. Горбун вручил ему внушительную испанскую наваху.

— Ну, господин Фухе, с богом. А мы с ребятами вас здесь подождем.

— Пошли, — обратился Фухе к журналисту, стоявшему тут же со связанными за спиной руками. Тот пожал плечами и молча пошел вперед.

— Прощайте, господин Гамбетта! — крикнул им вслед Кустопсиди. — Мне, право, жаль, что все так кончилось.

Фред вел журналиста прямо по тропинке. Вскоре впереди показался колодец.

Гамбетта обернулся.

— Сволочь, — сказал он Фреду. — Мясник. Весь в прадедушку!

— Не трогайте герцога Жозефа, — спокойно ответил Фухе. — О покойниках плохо не говорят. У вас есть где пересидеть несколько дней?

— Что? Что вы сказали? — пробормотал опешивший и явно не ожидавший этого Гамбетта.

— Я не ясно выразился? — удивился Фред, разрезая навахой веревки на руках журналиста.

— Вот это да! — попытался улыбнуться Гамбетта. — Вот это герцог! Так вы меня отпускаете?

— А вы что, до сих пор не поняли? Несколько дней никуда не высовывайтесь, а то мне, как вы понимаете, не жить.

— А если вас арестуют за похищение?

— Пусть, — усмехнулся Фухе. — Посижу на баланде. Думаю, они до меня не доберутся. Но потом мне может понадобиться ваша помощь.

— Да-да, — заторопился журналист, — я дам вам телефон, — и он назвал номер, — там будут знать, где я. А теперь постойте!

И Андре Гамбетта испустил душераздирающий крик.

— Так будет натуральнее, — пояснил он. — Давайте сюда ваш нож!

Отобрав у Фреда наваху, он полоснул себя по руке и обильно оросил кровью оружие и самого Фреда.

— Просто великолепно! — заявил он. — А теперь надевайте мою шляпу.

— Зачем? — крайне удивился Фред.

— У них так принято — носить шляпу жертвы. Это их убедит окончательно.

— Ну, бывайте, мсье журналист, — произнес Фухе, — извиняюсь, что так вышло. И статьи ваши пропали…

— Что вы, господин Фуше, у меня надежно спрятана еще пара экземпляров, усмехнулся Гамбетта. — Я человек запасливый. А вы не забудьте номер телефона: вдруг я вам еще пригожусь.

Появление Фреда в шляпе журналиста действительно произвело на Кустопсиди и чернорубашечников наилучшее впечатление.

— О-о-о, господин Фухе! — уважительно произнес горбун. — Я вижу, вам знакомы наши обычаи! Но вам нужно почистить пиджак. Прошу в машину!

И Кустопсиди предупредительно распахнул перед Фредом дверцу своего ландо.

 

15. ПОЧТИ СЕМЕЙНАЯ СЦЕНА

Вечером этого же дня Фухе, как и обещал, подкатил к особняку герцогов Отрантских и дернул за шнурок звонка.

— Привет, Флю! — сказал он, когда дверь отворилась. — Вот и я. Родители еще не вернулись?

Почтенная чета Моруа еще не вернулась из Ниццы, и особняк оставался в полном распоряжении двух молодых людей.

На следующее утро Фред и Флорентина пили кофе на гигантской кухне, обложенной старинной голландской плиткой. Фред дымил «Синей птицей» и просматривал газеты. Увидев заголовок «Новое о похищении Андре Гамбетты», он вчитался.

— Какой ужас! — заявила Флю, заглядывая в газету через плечо Фреда. Бедняга Гамбетта! Они его убили!

— Подкинутая ко входу в дом мсье Гамбетты его окровавленная шляпа, читал Фухе, — оставляет мало надежд увидеть отважного журналиста живым… группа крови… эксперты…

— Какой кошмар! — еще раз констатировала впечатлительная Флю.

Фред читал далее:

— «Разоблачительные статьи… неизвестные злодеи…» Ну, это опустим. Ага, вот: «В последний час»!

Фухе прочитал и чуть не выронил газету.

— Что тут? — удивилась Флю и также прочла: «Нашему корреспонденту стало известно, что сегодня ночью неизвестный позвонил в полицию и сообщил, что похитил и убил Андре Гамбетту некто Фердинанд Фуше, потомок известного интригана времен Первой Империи Жозефа Фуше, герцога Отрантского. Стало известно также, что Фердинанд Фуше недавно прибыл в Париж из великой, хотя и нейтральной державы. Объявлен розыск похитителя и убийцы.» «Ну все, похолодел Фухе. — Теперь мне крышка!» Он не ожидал такого быстрого поворота событий. Быть арестованным во Франции, имея постановление о высылке — не лучшая участь для эмигранта!

— Что с тобой, Фред? — испугалаоь Флю. — Причем здесь ты? Ты знал этого Фердинанда? Боже, а я живу в доме, принадлежавшем этим герцогам!

Фухе несколько иронично посмотрел на Флю:

— Я действительно знал Фердинанда. Дело в том, бедная моя Флю, что настоящая моя фамилия Фуше. Я и есть Фердинанд Фуше, последний герцог Отрантский!

Флорентина побледнела и в ужасе схватилась за горло. Но семейная сцена так и не состоялась: за дверью послышались чьи-то шаги.

«Неужели полиция? — успел подумать Фред. — Быстро успели, однако!» Дверь открылась, и на пороге вырос Аксель Конг. Пораженная всеми этими сюрпризами Флю без сил опустилась на стул.

— Доброе утро! — поздоровался Конг насколько умел вежливо. — Извините, мадмуазель, что пришлось отпирать входную дверь отмычкой, но дело, увы, не терпит отлагательств. Нам надо сматываться, Фред!

— Привет, Аксель! — сказал Фред. — Ты из-за этого? — и он указал на газету.

— Чушь! — мотнул головой Конг. — Успокойтесь, мадмуазель, ваш кавалер не убивал этого писаку.

— Кто вы, мсье? — выдавила из себя Флю.

— Я? Младший лейтенант Конг, приятель этого юного оболтуса. Собирайся, Фред!

— Аксель, — заявил юный оболтус, — мне надо бы минут на десять зайти в кабинет герцога Жозефа.

— Совсем спятил? — поразился Конг, вытаскивая Фреда из комнаты. — О ревуар, мадмуазель! — прокричал он ничего не понимающей Флю и потащил Фухе по лестнице к выходу.

— Что за спешка, Аксель! — решился возмутиться Фред уже в машине. — В конце концов я… Что случилось-то?

— Два часа назад Горгулов убил Поля Думера. Горгулова взяли, и на первом же допросе он назвал Габриэля. Не исключено, что назовет и тебя. Надо сматывать удочки!

— Убил Думера! — только и ахнул Фухе. — Президента Франции! Вот дела-то! А что же французы? Ты им разве не сообщил?

— Конечно, сообщил, — пожал плечами Конг, ведя машину на полной скорости куда-то за Сент-Антуанское предместье. — Сообщил, но сам видишь, чем все кончилось.

— А кто меня заложил? — решил спросить Фухе. — Кустопсиди, конечно?

— Конечно, он.

— А ля Рок знал?

— Ну, ты требуешь от меня невозможного! Откуда мне знать? Может, Кустопсиди и сам проявил инициативу…

Нам-то от этого не легче!

— И то верно, — согласился Фред.

Авто подкатило к старому, потемневшему от времени двухэтажному дому. Конг затормозил.

— Вылезай, — сказал он Фреду. — Приехали на Страшный Суд.

— А судьи-то кто? — поинтересовался Фухе, но ответа не получил. Конг открыл своим ключом дверь, они поднялись по темной лестнице на второй этаж. Дверь прямо перед ними растворилась, и знакомый Фреду голос произнес:

— Прилетели, хе-хе, голубки? Ну, просим, хе-хе, просим пожаловать!

 

16. НОВЫЙ ГРАЖДАНИН

Фухе тут же узнал их попутчика — липового авиатора капитана Кальдера.

— Смелее, смелее, господин, хе-хе, Фуше, то есть теперь, хе-хе, Фухе, проходите! — продолжал он. — Расскажите о своих, хе-хе, парижских шалостях!

— Алекс здесь? — вместо приветствия спросил Фухе.

— Здесь, здесь, спит, хе-хе, отсыпается в соседней комнате, хе-хе, устал больно.

— Его бы надо скорее переправить к нам, — сказал Конг. — Его не должны здесь сцапать.

— Не спешите, хе-хе, лейтенант, — охладил его энтузиазм Кальдер. — Ведь господин Габриэль, как и господин, ээ-э… Фухе, лишен вида на жительство в нашей великой, хотя и, хе-хе, нейтральной державе.

— А что же теперь будет? — спросил вконец растерявшийся Фухе.

— Будет очень просто, — ответил вместо Кальдера Конг. — Если Франция обратится к нам с требованием о выдаче тебя и Габриэля, мы сообщим, что означенные лица высланы из нашей державы, и ответственность за них несет страна их пребывания, то есть сама Франция.

— Точно, хе-хе, точно, — согласился Кальдер.

— Куда же мы денемся? — мрачно спросил Фухе.

— А вы не спешите, хе-хе, не спешите, молодой человек, — наставительно произнес Кальдер. — Посидите, хе-хе, чайку попейте. А заодно лейтенант вам расскажет, как все это, хе-хе, произошло.

Все уселись за стол и стали пить прекрасный китайский чай, составляющий, очевидно, слабость капитана.

— Наша контрразведка еще год назад стала заниматься, Добрым Другом, начал Конг. — Поэтому меня внедрили и вывели на него. Вами с Алексом мне приказал заняться именно Добрый Друг. Очевидно, его заинтересовал твой титул и то, что Алекс — русский эмигрант. Кроме того, оба вы не имели нашего гражданства. Добрый Друг, как ты сам, Фред, понимаешь, тесно связан с ля Роком, и полковник попросил подобрать ему исполнителей для террористических актов. Остальное тебе, вроде, ясно.

— Остальное мне действительно ясно, — согласился Фухе. — Но отчего Думера все-таки убили?

— Все страсти, молодой человек, хе-хе, страсти, — ответствовал Кальдер. Сами по себе должны, хе-хе, знать!

— Мы, конечно, тут. же предупредили французов, — пожал плечами Конг, — но кто же его знал…

— Да, хе-хе, старичок решил обмануть всех, в том числе, хе-хе, собственную охрану, и съездить к, хе-хе, метресске…

— Съездил, — буркнул Конг. — Доездился! Ну, а поскольку Алекса я увез, пришлось Горгулову самому идти на дело.

— Ну что же, спасибо за информацию, — поблагодарил Фухе. — А что теперь мне делать? Идти сдаваться в ближайший полицейский участок?

— Зачем, хе-хе, спешить? — удивился Кальдер. — Скажите, господин Фухе, что бы вы предпочли — получить некоторую сумму, так сказать, наличными и укатить, хе-хе, куда-нибудь в Парагвай или вернуться домой, в нашу, хе-хе, великую державу?

— Конечно, домой, — заявил Фухе. — Какие тут могут быть сомнения?

— Чудесно, хе-хе, чудесно, — закивал головой капитан, — только с одним условием — вы должны стать, хе-хе, последним, так сказать, отпрыском рода герцогов Отрантских. Фердинанд Фуше должен хе-хе, сгинуть навеки.

— Это как? — не понял Фред.

— А так, — вмешался Конг. — Давай сюда вид на жительство!

Фухе покорно протянул документ Конгу, и бумажка мгновенно исчезла в кармане лейтенанта.

— Вот так, — заявил Конг, — был Фуше, да весь вышел. Остался Фухе, гражданин нашей великой, хотя и нейтральной державы. Годится?

— Годится, — вздохнув, согласился Фред и добавил. — Моя бедная маман! Ей так нравилось быть герцогиней! Да, — спохватился он, — а как же Алекс?

— Он тоже, хе-хе, капитулировал, — сообщил Кальдер.

— Нет теперь Александра Гаврюшина, — добавил Конг, — а есть наш законный соотечественник Габриэль Алекс, правда, пока без документов. Да, Фред, раз ты уже становишься нашим соотечественником, не желаешь ли принять участие в одном патриотическом деле?

— Опять похищение? — безнадежным голосом спросил Фухе, которому все это уже изрядно надоело.

— Какой вы, однако, хе-хе, догадливый! — восхитился Кальдер. — Пророк прямо, хе-хе!

— У меня интуиция, — буркнул Фред и добавил, — ладно, чего, уж там. Поеду.

— С богом, хе-хе, с богом, — благословил их неунывающий капитан. — А вы, господин Фухе, оставьте мне номер телефона вашего, хе-хе, великомученика Гамбетты. Приятно, знаете, с умным человеком словечком-другим, хехе, переброситься!

Через несколько часов машина — все то же неизменное такси — мчала по Парижу. Уже начинало темнеть, и бульвары были заполнены продавцами вечерних газет, попеременно выкрикивавших:

— Горгулов — убийца президента Думера! Разыскивается его сообщник племянник русского царя Гаврюшин!

Продолжаются поиски трупа Андре Гамбетты! Фердинанд Фуше, по слухам, арестован в Марселе!

Постепенно машина покинула Большой Париж и углубилась в вечерний сумрак пригородных лесов.

 

17. КОНЕЦ ГОРБУНА

— Знакомые места? — спросил Конг, видя, как Фухе вглядывается в мелькающий за окном пейзаж.

— Вроде, — задумчиво проговорил Фред. — Ну конечно! Мы едем на объект номер два!

— А, это у них так называется! На этой вилле полковник де ля Рок кое-что прячет.

— Так мы будем похищать не кого-то, а что-то, — понял Фухе.

— Именно что-то, — согласился Конг. — А точнее — архив «Огненных крестов», а прежде всего документы об их связях с нашей великой, хотя и нейтральной державой. Усек?

— Усек, — кивнул Фред. — А почему нас только двое?

— А тебе что, полк вызвать? — удивился Конг. — Хватит и нас двоих. Будем действовать так…

Такси Конга остановилось, и приятели, стараясь ступать как можно бесшумнее, двинулись к хорошо знакомой Фреду вилле, возле которой стоял красный автомобиль — спортивное ландо Демиса Кустопсиди.

Фред подкрался к двери, а Конг спокойно подошел к ландо и нажал клаксон.

Гудок взвыл, а Конг продолжал посылать гудки до тех пор, пока дверь не отворилась и на пороге не появился чернорубашечник с автоматом наперевес.

— Какого черта!. - начал он, но договорить ему не пришлось. Фред, стоявший наготове, оглушил его ударом рукоятки своего браунинга. Подхватив упавшее тело, Фухе оттащил его в сторону и завладел автоматом, а в это время Конг уже ворвался в дом.

Второй охранник почуял неладное и выскочил навстречу пришельцам с автоматом наготове. Увидев, как разворачиваются события, он пустил очередь прямо в Фухе и бросился вверх по лестнице. Фред успел рухнуть на пол, и пули прошли над его головой. Тем временем чернорубашечник скрылся за дверью, и приятели услышали скрежет засова. В ту же секунду Конг выхватил гранату и бросил ее под дверь, а сам нырнул за угол. Взрывом дверь разворотило на части, и Фухе дал очередь по открывшемуся проему. Впрочем, последнее было излишним: граната успокоила охранника на весьма продолжительный срок. Путь был свободен.

Фухе и Конг быстро осмотрели несколько комнат второго этажа. Наконец их взорам предстал большой кабинет, в одну из стен которого был вмурован массивный сейф. На письменном столе лежал большой красный портфель. Фухе узнал его — этот портфель он уже видел в руках Кустопсиди.

— Это здесь, — заявил Конг. — Времени нет, придется пошуметь.

Конг вложил в замок сейфа динамитный патрон, и через несколько секунд здание сотряс мощный взрыв. Когда дым рассеялся, стало видно, что дело сделано — дверца сейфа бессильно распахнулась.

Пока Конг лихорадочно набивал нужными бумагами портфель Кустопсиди, Фред с автоматом обшаривал дом в поисках исчезнувшего секретаря, но Кустопсиди словно в воду канул. Об этом Фухе доложил Конгу, вернувшись ни с чем.

— И черт с этим горбуном! — решил Аксель.

Внезапно оба они услышали раздающиеся откуда-то снизу стук и приглушенные крики. Фред и Аксель переглянулись.

— Я схожу, — сказал Фухе, хватая автомат.

— Сиди, — распорядился Конг. — Сам схожу, а ты положи в портфель вот те пачки писем и утрамбуй все получше.

Фред вложил в портфель письма, походя убедившись, что все они от Доброго Друга и написаны на тот же адрес по улице Гош-Матье, затем с трудом закрыл плотно набитый портфель и удовлетворенно вздохнул:

— Вроде, все…

— Вы так думаете, герцог? — услышал он внезапно за своей спиной. Фред тут же обернулся — из-за откинутой портьеры на него смотрел Кустопсиди. В правой руке горбуна дрожал револьвер.

— Руки вверх, ваша светлость! — прошипел секретарь полковника. — Выше, выше! Выходит, я в вас немного ошибся. Вы оказались умнее, чем я думал. Впрочем, это вас не спасет.

Пока горбун упивался своим красноречием, Фред лихорадочно искал выход.

— Ну, а сейчас… — продолжал проклятый грек, но Фред, вовсе не желая знать этого, вдруг повернул лицо в сторону двери и крикнул:

— Стреляй, Аксель!

На какое-то мгновение горбун отвел взгляд от Фреда. Ему понадобилось очень немного времени, чтобы убедиться в том, что никакого Акселя в дверях нет, но не успел он вновь перевести взгляд на своего противника, как Фред прыгнул прямо на него. Выбитый из рук горбуна револьвер покатился по полу, и враги сцепились врукопашную. Кустопсиди был очень силен, и Фреду пришлось туго. Горбун прижал его к столу и стал душить. Рука Фухе заерзала от боли по столу и вдруг нащупала что-то тяжелое. Разбираться было некогда, и Фухе что есть силы ударил врага этим предметом по виску. И в ту же секунду мертвая хватка на горле Фреда ослабла. Фухе с силой расцепил руки горбуна, отбросил тело в сторону и, чуть пошатываясь, встал сам. Кустопсиди лежал неподвижно, и по его разом остекленевшим глазам Фред понял, что проклятый грек мертв.

 

18. ОСАДА

Не успел Фред немного отдышаться, как по коридору затопали чьи-то башмаки. В комнату вбежал Конг, за которым, к крайнему удивлению Фухе, следовали братья Риччи — Блэджино и Сипилло.

— Нас заперли в подвале! — с порога закричал Блэджино.

— Как там сыро! — поддержал брата Сипилло, и тут оба увидели труп Кустопсиди.

— Готов? — спросил Конг, подходя к трупу. — Чем это ты его?

Фред огляделся и быстро нашел тот тяжелый предмет, который сослужил ему такую службу.

— Смотри-ка, Аксель! — удивленно воскрикнул он. — Это же пресс-папье!

— Новый способ убийства, — усмехнулся Конг. — Войдешь в историю, канцелярист!

Тем временем братья Риччи, перебивая друг друга, повествовали о печальных днях своего заточения, об угрозах мерзкого Кустопсиди и, наконец, о том, как услышав стрельбу и взрывы, они сообразили, что пришло избавление.

— Какое счастье! — ликовал Блэджино. — Мы на свободе, а этот горбун мертв! О мамма мия! О святая мадонна!

— Вот что, ребята, — распорядился Конг, — берите машину и дуйте отсюда к ближаишей границе!

— О, грацио, синьор Кинг! — воскликнул Сипилло, и, радостно распрощавшись с Акселем и Фредом, братья протопали к выходу.

— Пойдем и мы, — сказал Конг, беря портфель.

Когда они вышли из зловещего дома, братья Риччи уже уселись в машину и, рванув с места, помчались в сторону Парижа.

— Аксель! Они взяли наше такси! — сказал Фред.

— Какая разница? — пожал плечами Конг. Они уже усаживались в красное ландо, когда услышали несколько длинных автоматных очередей.

— Черт! — крикнул Конг. — Быстро же они!

Машина, в которой ехали братья Риччи, беспомощно сползла на обочину, а кто-то невидимый расстреливал ее из кустов.

— Лучше бы они остались в подвале, — вздохнул Фред.

— Кустопсиди успел позвонить, пока мы били охрану, — сообразил Конг. — Ну, теперь держись!

Фред с Акселем отступили в дом и вооружились автоматами охраны. Тем временем чернорубашечники осмотрели трупы братьев Риччи и, убедившись, что жертвой пали вовсе не те, кто ожидался, не спеша двинулись к дому, стараясь избегать открытых пространств.

— Подойдут к тому высокому дубу — бей! — распорядился Конг.

Первые очереди скосили одного из нападавших. Остальные залегли и начали отползать.

— Стереги, а я сейчас позвоню, — распорядился Конг.

За время его отсутствия бандиты дважды поднимались в атаку, но Фухе каждый раз прижимал их к земле.

— Я сообщил Кальдеру, — сказал Конг, вернувшись.

— Гляди! — Фухе ткнул пальцем в наползавшую темноту. — Они обходят дом!

— Вижу. Худо дело. Сделаем так…

С обеих сторон огонь стих. Чернорубашечники, обойдя дом, долго не решались войти внутрь. Наконец, двое влезли через окно первого этажа. Они осмотрелись, но вокруг было пусто.

— Эй, идите сюда! — крикнул один из бандитов.

Еще трое вошли через открытую парадную дверь. Не найдя в холле никого, все пятеро сошлись вместе и стали совещаться. Приняв какое-то решение, они двинулись на второй этаж. В ту же минуту двери, ведущие в подвал, открылись, и автоматные очереди уложили на месте троих чернорубашечников.

Оставшиеся бросились к выходу, но ловко брошенная Конгом граната довершила дело. Дом снова был очищен.

— Разбирай оружие! — приказал Конг, и приятели пополнили свой арсенал за счет оружия покойников. Но обороняться им больше не пришлось: вдали послышался вой полицейской сирены.

— В лес! — крикнул Конг Фреду. — Через окно! Быстро!

Захватив портфель, они выпрыгнули из окна и в несколько прыжков достигли опушки. Забившись в какие-то кусты, они получили возможность отдышаться.

— Полиция накроет их архив, — шепнул Конг. — Теперь ля Року придется туго. А наши бумажки помогут отправить за решетку и Доброго Друга.

И Аксель погладил туго набитый портфель. Затем он встал и, велев Фреду ждать, куда-то ненадолго отлучился.

— Готово! — сообщил он, вновь появляясь и тяжело переводя дух.

— Где ты был? — спросил ничего не понимающий Фухе.

— Потом, потом, — торопил его Конг. — Ходу, Фред! Придется идти в Париж пешком, но делать нечего.

Фухе и Конг настолько выдохлись, что остановились на ночь в первой же деревенской гостинице. Утром они приехали в Париж рейсовым автобусом, и первое же, что они услышали, были крики газетчиков:

— Сенсация! Сенсация! Фердинанд Фуше и Александр Гаврюшин убиты в схватке с французскими мафиози!

 

19. СОКРОВИЩЕ ГЕРЦОГОВ

И снова Фред ехал к уже хорошо знакомом ему особняку своего великого предка, но на этот раз за рулем был не Конг, а обыкновенный парижанин.

Дорога от конспиративной квартиры Кальдера была долгой, и Фухе успел внимательно ознакомиться с утренним выпуском газет. Взяв наиболее серьезную

— «Матэн», Фред с интересом прочел: «Еще к вопросу о гибели Фердинанда Фуше и Александра Гаврюшина. Вчера полиция, основываясь на найденных при трупах документах сумела установить личность убитых…»

— Вот куда ходил Конг, — сообразил Фухе. — Он подбросил наши с Алексом документы беднягам Риччи…

«Сегодня же, — читал он далее, — последние сомнения отпали. Чудом спасшийся из грязных рук террористов отважный герой парижской прессы Андре Гамбетта с уверенностью опознал в убитых претендента на русский престол Гаврюшина и палача-садиста Фуше.» Гамбетта оказался прав проинструктированный Кальдером, он действительно оказался полезным Фреду в качестве его могильщика.

Фред позвонил в знакомую дверь. На его удивление в дверном проеме показался толстый лакей в ливрее.

— Я бы хотел видеть мадмуаэель Моруа, — заявил Фухе.

— Мадмуазель в трауре, — ответил лакей. — Разве вы не знаете, что ее жених, герцог Отрантский Фердинанд Фуше вчера трагически погиб?

— Ай да Флю! — подумал Фред. — Уже и в женихи записала!

— Я не захватил свои визитные карточки, — сообщил он лакею. — Передайте мадмуазель Моруа, что Фред Фухе пришел выразить ей свое сочувствие.

Фред сумел привести Флорентину в чувство сравнительно быстро — минут за десять, но для этого понадобилось не менее половины содержимого домашней аптечки. Когда чудом воскресший Фред немного успокоил свою знакомую, он был вынужден огорчить ее вторично — сообщить о своем отъезде.

— Но, прежде чем попрощаться, — сказал он, — я хотел бы сделать тебе небольшой подарок.

— Зачем? Какой подарок? — отмахнулась сквозь слезы Флю, но Фред настаивал на своем.

— Ты, конечно, помнишь, что я очень интересовался кабинетом герцога Жозефа? Как ты увидишь, я это делал не зря. Пойдем!

Фред и заплаканная Флю проследовали в бывший кабинет министра полиции.

Усадив девушку в кресло, Фухе достал из захваченного с собой саквояжа нужный инструмент и уверенно взялся за одну из досок дубовой обшивки.

— Более всего меня волновало, — сообщил он, — не трогали ли за этот век обшивку. К счастью, она все та же.

Изложив это малопонятное пока для Флю соображение, он не без некоторого труда отделил доску от стены. К удивлению Флю, за доской оказался не камень, а медная дверца сейфа.

— Ага! — обрадовался Фухе. — Порядок! Теперь займемся замком.

Он извлек из кармана старинный ключ с узорной бородкой и долго копался в замке. Механика не подвела, и ключ в конце концов провернулся нужное количество раз. Но, прежде чем открыть дверцу, Фред произнес небольшую речь:

— Флю! — сказал он. — Сначала об истории моего подарка. Предание об этом тайнике хранилось в нашей семье вместе с ключом. Мой предок, герцог Жозеф, убегая из Парижа, не смог захватить с собой все ценности и коечто оставил в этом тайнике. Вот почему я так интересовался особняком, этим кабинетом и сохранностью деревянных панелей.

— А что там? — сгорая от вполне понятного любопытства, спросила Флю.

— Сейчас покажу, — пообещал Фухе, открывая дверцу. Из сейфа он торжественно извлек две шкатулки — побольше и поменьше.

— Сначала это, — сказал Фред, открывая большую шкатулку. К удивлению мадмуазель Моруа в ней оказались какие-то письма и документы. Фред бегло просмотрел их.

— Так и есть, — усмехнулся он. — Мой предок был действительно сущим аспидом. Здесь компрометирующий материал на всю верхушку первой Империи и заодно на верхушку эмиграции. Вот, полюбуйся — письма Наполеона, это, похоже, подпись ииператрицы Жозефины, а это какой-то вексель Талейрана. С помощью этих бумаг он держал их всех в руках до последней минуты, но захватить с собой не успел или не решился. Сейчас компрометировать уже некого, но на аукционе за эти бумаги дадут не один десяток тысяч франков. Ну, а здесь.

И Фухе открыл меньшую шкатулку. Тускло блеснуло старинной работы золото, впервые за сотню лет отразили дневной свет драгоценные камни…

— Да, — кивнул головой Фред, — это кое-что из украшений моей прапрабабушки. Ну вот, Флю, — подвел он итог, — это и есть мой подарок тебе.

— Но Фред, — только и вздохнула Флю, — ведь это все принадлежит тебе! Твоеиу роду! Ты же герцог Отрантский!

— Я был им, — сурово возразил Фухе. — До вчерашнего дня. Последний герцог Отрантский погиб в схватке с бандитами, чем без сомнения поддержал честь этого угасшего рода. Сегодня утром в парижской мэрии я получил свидетельство о смерти Фердинанда Фуше, герцога Отрантского, человека без подданства, — и Фухе хлопнул себя по карману, где, очевидно, лежало это свидетельство, — Ну, а Фред Фухе, гражданин великой, хотя и нейтральной державы, на все это прав, увы, не имеет.

И последний герцог Отрантский поклонился Флорентине Моруа самым изысканным придворным поклоном.

 

20. НАЧАЛО КАРЬЕРЫ

— Ну-с, молодой человек, — говорил, обращаясь к Фухе, Кальдер, — так сказать, получите, хе-хе, и распишитесь.

Вот, прошу паспорт, хе-хе, совсем как настоящий, а это, хе-хе, свидетельство об окончании колледжа.

— Но я ведь не оканчивал колледж! — крайне удивился Фред, рассматривая свои новые документы.

— Как это вы не оканчивали, если, хе-хе, бумага имеется? — удивился в свою очередь Кальдер. — Окончили и, хехе, даже с отличием!

Разговор этот происходил в служебном кабинете Кальдера в родном городе Фреда Фухе в самом центре великой, хотя и нейтральной державы. Кроме хозяина кабинета и Фреда, тут находились Конг и Алекс, также только что получивший свой новый паспорт и свидетельство об окончании колледжа документ, который он и не мечтал когда-либо получить.

— Ну, вот и все, хе-хе, и в в расчете, — закончил Кальдер. — Чем я могу еще вам, так сказать, поспособствовать, молодой человек? Письмецо, хе-хе, мэтру Моруа черкнуть, чтобы со свадьбой не тянул?

— Не стоит, спасибо, — махнул рукой Фред. — Я это уж сам. А вы, господин Кальдер, я вижу, уже майор?

Поздравляю!

— Спасибо, хе-хе, признателен и весьма! — поклонился польщенный Кальдер. — А этому орлу, — он кивнул на Конга, — я выхлопотал чин лейтенанта на год раньше срока. Лишняя десятка, хе-хе, карман не ломит!

— Господин майор, — обратился к Кальдеру Конг, — надо бы и этих орлов и к делу пристроить, а то тюрягой кончат!

— Спасибо, Аксель, — отозвался Габриэль. — Меня уже пристроил папашка на свой заводик снабженцем. По свечному делу.

— Ну, а вы, господин Фухе? — осведомился Кальдер. — Какие у вас, так сказать, хе-хе, наклонности?

— Никаких! — честно признался бывший герцог.

— То есть как — никаких? — удивился Конг. — Да твой удар пресс-папье по виску этого горбуна изучают во всех полицейских школах! И тебе там место.

Вспомни, кем был твой прапрадед!

— Моя маман хотела отправить меня в Кэмбридж, — вздохнул Фред.

— Ерунда! — отмахнулся Конг. — Знаний ни там, ни тут ты не наберешься, а полицейские погоны еще никому не мешали.

— А что, хе-хе, — подытожил Кальдер, — решайтесь, молодой человек! Комиссар Фухе это будет звучать вполне, хе-хе, мило, даже очень! Пишите-ка, хе-хе, заявленьице!

На улице к безмятежно расположившимся на лавочке Фреду и Алексу незаметно подобрался их старый недруг — участковый Дюмон.

— Ага! — в своей обычной манере заскрипел он. — Опять, вот это самое, бездельничаете!

Фухе только покосился на него. Алекс тоже смолчал.

— А вот я на вас, это самое, рапорт! — зловеще пообещал участковый, но тут же сменил тон:

— Знаю, знаю, вот это, геройство проявили, за что и гражданства, вот это, удостоились. Но смотрите у меня, вот это самое, чтоб сегодня же прописались!

— Но господин Дюмон… — начал было Алекс.

— Вопросы задаю я! — отрубил участковый. — Чтоб сегодня же, это самое, а то я вас, стрикулистов!

А через три года инспектор поголовной полиции лейтенант Фред Фухе сидел в своем кабинете и с интересом читал свежий номер «Полицай тудэй» с рассказом о провале путча «Огненных крестов» во Франции и об аресте де ля Рока. В дверь кабинета робко постучали.

— Входите! — милостиво распорядился Фред.

В кабинет бочком, низко кланяясь, зашел старшина Дюмон.

— А-а-а, это ты, старый взяточник! — гаркнул Фухе. — Ты что это, по пять тысяч стал ежемесячно брать? Не по чину берешь!

— Но господин лейтенант, — еще раз кланяясь, осмелился спросить Дюмон, откуда, это самое, вы…

— Вопросы задаю я! — прервал его Фухе. — И вообще — как стоишь, скотина?!!

* * *