1. ПЕРЕВОРОТ

Комиссар Фухе из всех дней недели больше всего любил субботу, точнее субботний вечер — блаженное время, когда некуда спешить, не нужно думать о завтрашнем раннем подъеме, о встрече с осточертевшим начальством. Впереди воскресенье, пиво с Габриэлем Алексом, легкий кутеж в баре «Крот» и много-много хорошего, что обещает завтрашний выходной. Комиссар чувствовал себя почти на верху блаженства. «Почти что» было связано с тем, что Габриэль Алекс, проводивший субботы, как правило, у комиссара, на этот раз не пришел. Вообще с беднягой после женитьбы стали твориться самые неожиданные вещи, начиная от легкой мании преследования и кончая привычкой зажевывать чаем каждый глоток водки. Поэтому Фухе решив, что его друга задержала законная мегера, без особого огорчения продолжил свое знакомство с новой партией продукции местного пивзавода.

После пятой бутылки комиссар обратил внимание на некоторую странность в телевизионной программе. Вместо концерта рок-группы «Сам Шит Форевер» по экрану уже второй раз подряд крутили старый голливудский боевик «Ковбой с винчестером».

— Перепились они там, что ли? — удивился комиссар и переключил канал, но везде было то же самое.

— Эк его! — озлился Фухе и выключил ящик.

Сначала Алекс, теперь эти телеглупости! Огорчение немного смыла очередная бутылка баварского, но не желая встречаться с новыми поводами для расстройства, комиссар быстренько допил десяток оставшихся бутылок и улегся спать, предварительно подмостив под подушку свое боевое пресс-папье.

Спал он крепко. Сны, редко посещавшие комиссара, и на этот раз обошли его стороной. Зато пробуждение оказалось страшнее самого мерзкого кошмара.

Первое, что почувствовал Фухе сквозь сон, был холод. Что-то холодное прислонилось к его лбу. Что это может быть, комиссар понял даже во сне и мгновенно раскрыл глаза. Увы, он не ошибся — здоровенная лапища, держала револьвер на уровне глаз Фердинанда. Дуло, прижатое ко лбу, приятно холодило мгновенно вспотевший череп.

— Подъем, комиссар! — раздался грубый голос.

— Угу, — пробормотал Фухе, вставая. Одной рукой он взялся за брюки, висевшие на стуле, а второй полез под подушку. Увы, произошло самое страшное — пресс-папье там не было!

— Твою бомбу мы вынули! — хохотнул тот же голос. — Нас Конг предупредил.

Одевайся, суслик!

При имени Конга комиссар присмирел окончательно и стал покорно собираться. Одеваясь, он заметил, что в комнате находится с полдюжины крепких ребят в штатском с оттопыренными карманами.

«Худо дело,»- подумал герой, узнавая людей Конга, своего бывшего начальника, сменившего ныне кресло заместителя шефа поголовной полиции на кабинет начальника Государственной контрразведки.

— Вещи брать? — робко поинтересовался Фухе, кое-как одевшись. В ответ мальчики загоготали и, взяв комиссара под белы руки, потащили к выходу.

Пронеся Фухе через подъезд, они усадили его в здоровенную машину, ласково называемую в народе «темным грачом». «Грач» рванул с места и помчал ночными улицами. Ночными — но вовсе не пустынными. На удивление Фухе в эту субботнюю ночь улицы были полны веселой публики: то тут, то там слонялись, бегали, стояли, ползли по-пластунски веселые рядовые, полные оптимизма сержанты, хохочущие во все горло лейтенанты и не менее радостные капитаны, майоры и полковники. Мостовую загромождали элегантные танки, симпатичные бронетранспортеры и изящные ракетные установки класса «земля-земля». Все это походило на праздничный карнавал, но отчего-то раскрашенный в хаки.

В мозгу комиссара шла тяжелая работа. Он сопоставлял все эти странности — отмена передач по телевидению, визит коллег Конга среди ночи, путешествие невесть куда на «темном граче», карнавал на улицах… Наконец, в сознании Фухе блеснуло, и он понял.

— Так это переворот, ребятки? — радостно спросил он у своих сопровождающих. — Свергаем, значит?

— А ты только понял? Га-га-га! — не менее радостно ответили ему.

— А меня-то за что?

— Знали бы за что — сразу бы кончили, — ответил один из ребятишек. — Ты ведь так своим отвечаешь, когда пресс-папьируешь, а, шнурок?

— Так точно! — бодро отчеканил комиссар, приходя в некоторое уныние. «Дали бы мне пресс-папье, все бы здесь мозгами выкрасил!» — подумал он, ласково оглядывая сопровождающих.

Тем временем машина подъехала к зданию президентского дворца, где не так давно президент вручал Фухе орден Бессчетного Легиона. Теперь здесь царил хаос, немного напоминающий предновогоднюю ярмарку…

— Вылазь-ка, — предложили комиссару ребятки, любезно открывая двери. Приехали!

«Да уж, приехали», — подумал Фухе и покорно вылез. Почти тут же он увидел любопытное зрелище — у входа во дворец темнели аккуратно уложенные трупы президентских гвардейцев.

«А ведь действительно переворот», — подумал комиссар и двинулся за своими ангелами-хранителями.

 

2. НАЧАЛЬНИК ПОГОЛОВНОЙ ПОЛИЦИИ

Фухе был введен в кабинет, где оказалось полно народа. За круглым столом восседала дюжина крепких мужиков в генеральской форме. Их окружал целый табун адъютантов, стенографистов и телохранителей. В этой пестрой мундирной своре одиноко темнели несколько рослых ребят в штатском. Впрочем, подробнее разглядеть здешнее общество Фухе не успел. Кто-то огромный встал из стоявшего в дальнем углу кресла и, словно ледокол, двинулся к комиссару.

— А-а-а! — прогрохотал ледокол. — Пришел, суслик! — и Фухе мигом узнал Акселя Конга.

— Господа! — продолжал начальник Государственной контрразведки. — Вот это и есть Фухе!

— Жидковат больно! — откликнулись из-за угла.

— Худоват! — подтвердили из-за портьеры.

— Не в теле! — раздалось откуда-то с потолка.

«Ну все! — решил комиссар, замирая от ужаса. — Съедят! Как пить дать сожрут! Под водку пойду!»

— Ничего! — ответил критиканам Конг, подходя к комиссару и ласково гладя его по редкой шевелюре. — Они у нас старательные, они хоть газет не читают, зато ужас как боевые. Они работу любят. Любишь работу? — обратился Конг к Фухе.

— Так точно! — прокаркал комиссар, ничего не понимая.

— Ладно! — подвел итог очень ответственный голос кого-то из мундирных. Сойдет! Пишите приказ!

— Ну, мы пошли! — Конг взял комиссара за шкирку и вывел в коридор.

— Куда мы? — посмел поинтересоваться Фухе.

— Как куда? — удивился Конг. — Назначение спрыснем.

— Какое назначение?

— Как какое? Вот олух! Ты назначен начальником поголовной полиции.

Поздравляю!

— Гав! — только и смог промолвить комиссар. Его зашатало, и он ухватился за подоконник, чтобы не упасть.

— Чего это ты залаял? — покосился Конг. — В роль входишь?

Фухе, промычав в ответ, покорно поплелся за начальником контрраззведки. Они вышли из дворца и уселись в красный «роллс-ройс» Конга. Машина рванула и помчалась в сторону управления поголовной полиции.

— Ну, чего молчишь? — спросил Конг у забившегося в угол сидения комиссара.

— Д-думаю…

— Неужели научился? Ладно, не мучься, я сам тебе все объясню.

Конг хлебнул из оказавшейся в машине фляги, затем протянул ее Фухе. Пара глотков коньяка совершила чудо — комиссар вздохнул, распрямился и почувствовал прилив сил.

— Ну вот, — начал Конг, — так-то лучше. Слушай: этой ночью вояки скинули нашего старого дурака и образовали военное правительство. Что такое правительство, знаешь?

— Это где министры? — неуверенно ответил Фухе.

— Именно. Так вот, без меня им было не выиграть, поэтому мне с самого начала сулили золотые горы.

— Это в Африке?

— Болван! Это выражение такое. Но я согласился не из-за монеты. Мне надоели наши законы, конституции и прочая ерунда. Из-за дюжины трупов назначается парламентское расследование! Уже и убить никого нельзя!

— Точно! — подхватил комиссар. — И пресс-папье в магазине не купишь.

— Сегодня ночью я арестовал нашего маразматика-президента и посадил в кутузку. Кстати, туда же я отправил вашего де Била. Хватит ему пропивать поголовную полицию. Стало быть, появилась вакансия. Ну и решил я тебя по старой дружбе назначить.

— Президентом? — не понял Фухе.

— Идиот! Президентом стал фельдмаршал Кампф. А тебя я решил посадить в кабинет де Била. И учти — не за твои способности. Нельзя человека назначить за то, чего у него нет. Просто нам нужен свой представитель в полиции, а не этот жук де Бил. Понял?

— Понял! — ответствовал комиссар. — А кто вы сейчас, господин Конг?

— Ха! Я теперь министр внутренних дел. Ну и начальник Государственной контрразведки, как и раньше. Да, учти — заместителем у тебя будет Дюмон.

Его только что выпустили из каталажки — пускай работает.

Комиссара передернуло. Дюмон был некоторое время его шефом, успев изрядно надоесть Фухе. Этот верзила приходил на работу с гранатометом и имел дурную привычку целиться в собеседника. Пару раз, во время особенно крутых разговоров, гранатомет, якобы случайно, стрелял, после чего приходилось вызывать сначала пожарных, а потом уборщицу, чтобы вымести все, что оставалось от очередного бедолаги.

«Ну уж дудки! — решил Фухе. — Первым делом отберу у него гранатомет!»

— Да, к слову, — прервал его размышления Конг. — Для тебя уже есть первое задание: небольшая кража.

— На сколько? — поинтересовался начальник полиции.

— Мелочь — миллиардов на тридцать.

 

3. ЗАДАНИЕ

Фухе и Конг благополучно добрались до управления поголовной полиции.

Начинало светать, в мутном мареве танки, окружившие управление, показались комиссару небольшим стадом мамонтов. Впрочем, в здании было тихо. Охрана, отсалютовав Конгу, пропустила его и Фухе внутрь. Кабинет де Била оказался запертым, но Конг, не долго думая, вышиб дверь ногой, пробормотав: «Все равно новый замок ставить!» Из тайника, хорошо известного всем сотрудникам поголовной полиции, была извлечена заветная бутылка коньяка, которым де Бил угощал особо важных гостей.

— Ну, будем, начальник! — произнес Конг, и они опустошили по стакашке.

— Э-э-э, господин Конг, — нерешительно начал Фухе. — Вы насчет миллиардов этих пошутили или как? А то сегодня все шутят, шутят…

— Нет, — серьезно ответил министр. — Я не шутил. Пропало около тридцати миллиардов.

— Но таких денег и в казне нет!

— Теперь нет, а раньше были. До сегодняшнего дня. Понимаешь, кролик, наш бывший министр финансов — изрядная бестия. Он откуда-то узнал о готовящемся перевороте и успел перевести деньги за границу. Конечно, не для спасения национального капитала. Вдобавок, часть наших средств лежит в банках Швейцарии и Соединенных Штатов, а все коды у этого заразы-министра. Понял теперь?

— А министр-то где?

— А министр здесь. В трех минутах езды.

— Так почему?.. — от возмущения не смог договорить Фухе.

— Не спеши, — остановил его Аксель. — Министр не успел удрать, но в последнюю минуту спрятался в британском посольстве. И шифры при нем, в его «дипломате». Если бы это было какое-нибудь кохинхинское посольство, мы бы, сам понимаешь, не церемонились. Но тут дело другое. Поэтому, птенчик, умри, а к вечеру нам министра достань! Впрочем, — Конг зевнул, — не достанешь, так умрешь уж точно. Понял? Ну, я пошел!

— Постойте, господин Конг! — встрепенулся комиссар.

— Ну чего еще? — министр внутренних дел остановился у самой двери.

— У меня два вопроса…

— Уже? Да ты наглеешь, козявка!

— Да я…

— Ладно уж, — смилостивился Аксель. — Спрашивай.

— Э-э-э… Сегодня, господин Конг, ваши э-э-э, сотрудники взяли у меня, нечаянно конечно, мое э-э-э, так сказать…

— Чего? — не понял Конг. — А! У тебя забрали пресс-папье! Ха! Ничего себе нечаянно! Я сам им приказал изъять у тебя эту дрянь.

— Но это, в некотором роде, орудие производства…

— Ну вот что, козлик, — отчеканил Конг, — больше ты им пользоваться не будешь! Одно дело был ты рядовым комиссаром, а теперь ты на виду. Это же курам на смех — нас даже в Танганьике засмеют: начальник полиции, а в руках пресс-папье! Да про нас анекдоты начнут рассказывать!

— Но я… Мой пистолет… патроны… еще в прошлом году…

— Ладно, — вздохнул Конг. — Хоть ты изрядный нахал, но уж что-то добрый я сегодня!

С этими словами Конг извлек из кармана нечто, напомнившее Фухе пистолет системы «бульдог», но с коротким стволом.

— Магнум, — пояснил Конг, — луч прошибает броню танка. Вот тебе две запасные батареи. Целишься, как обычным пистолетом, и нажимаешь на спусковой крючок.

Только смотри, не сожги город, а то с тебя станеться!

— Спасибочки! — благодарно поклонился Фухе.

— Чего уж там! Что у тебя еще?

— Самое главное, — вздохнул комиссар. — Где Алекс?

— Габриэль? А что, неужели пропал?

— Я думал, ваши…

— Странно. В списках его не было. Может, кто-то на месте перестарался? Ну, хорошо, я выясню, пока его не поставили по ошибке к стенке. Ну, я пошел. Не забудь, к вечеру министр должен быть у нас!

— Посольство окружено? — поинтересовался Фухе, что-то прикидывая.

— Естественно. И муха не пролетит.

— А начальник городского водопровода арестован?

— Нет, — опешил Конг.

— А директор спиртзавода?

— Тоже нет.

— Ладно, — решительно заметил Фухе, — начну с них.

С этими словами великий комиссар поднял телефонную трубку, чтобы созвать подчиненных на первое совещание.

 

4. ПОДГОТОВКА

День был воскресный, но энергия комиссара и хорошее знание своих коллег позволили ему не позже девяти утра созвать весь штат поголовной полиции.

Сбитые с толку полицейские нервно курили, ожидая выхода начальника. И вот Фухе появился. Все вскочили.

— А, собрались крокодилы! — приветствовал коллег комиссар.

— Собрались! — покорно ответили ему.

— Ага! А кто у вас теперь начальник?

— Вы, господин комиссар! — стройным хором пропели сотрудники.

— Еще раз!

— Вы, господин комиссар!!!

— То-то! Лардок! Пива!

Случившийся тут же инспектор Лардок поднес Фухе литровую кружку.

Послышалось бульканье.

— На здоровье, шеф! — раздались голоса особо усердных подхалимов.

— А, здоровье? — переспросил Фухе. — Это вы не волнуйтесь, я теперь вас всех переживу! А кто мене еще вчера пивом не угощал, а? Кто мне десятку до получки не занимал? Забыли?!

Виновные в смертной тоске опустили повинные головы.

— Пресс-папьировать их! — раздались голоса. — Извести врагов!

— Пусть живут! — милостиво разрешил комиссар. — Я сегодня добрый! Но знайте, — тут его голос загремел, — кто чего не так, то я его вмиг! У меня теперь есть не только пресс-папье!

С этими словами Фухе выхватил магнум и выстрелил в портрет де Била, висевший на противоположной стене. Сверкнуло пламя. Стена вместе с портретом рухнула, раздавив стоящий внизу танк. Подчиненные обомлели, а затем дружно зааплодировали.

— Ладно, — подытожил комиссар. — Надеюсь, все все поняли? Тогда разойдись!

Начальникам отделов остаться!

— Ну чего? — спросил Фухе. — Доставили?

— Доставили, — ответили ему.

— Давайте водопроводчика!

В кабинет влетел заботливо пнутый в спину директор городского водопровода.

— Семья есть? — гаркнул Фухе.

— С-с-семья? — заклацал зубами тот. — Е-е-есть!

— Еще раз увидеть ее хочешь?

— Д-да!

— Тогда мигом звони своим, чтобы отключили воду в британском посольстве.

Понял?

— Понял! — обрадованный директор набрал номер и быстро покончил с этим несложным делом.

— Следующего! — распорядился комиссар.

Директор спиртзавода оказался мужиком тертым. Вначале он заявил, что первый раз слышит о спирте, а завод его выпускает исключительно лимонад. Затем намекнул, что доблестным господам полицейским он, конечно, готов выделить по канистре из личных запасов, но цистерны, увы, пусты уже пятый год.

Уговоры, угрозы и даже физическое воздействие третьей степени не помогли.

— Та-а-ак! — помрачнел Фухе. — Лардок! Тащи из библиотеки все рассказы обо мне! Да, все, что есть! Дайте этому болвану прочесть! Что? Очки забыл?

Лардок, прочтешь ему вслух! Когда он вспомнит, что на его заводе спирт все-таки есть, сбегай за мной — я буду в баре «Крот».

Средство подействовало, и когда Фухе допивал первый стакан аперитива, Лардок уже был тут как тут.

— Ну, как? — спросил комиссар. — Признался?

— Так точно! — отрапортовал инспектор. — После третьго рассказа. Это там, где вы всю лионскую полицию из крупнокалиберного…

— Спирта много?

— Говорит, полным-полно.

— Беги обратно и скажи, чтобы этот спирт он пустил в водопроводные трубы британского посольства. Да, вместо воды. Пусть прохлаждаются! Ну и пару цистерн нам, понял? Ну, беги!

Довольный, что дело движется, Фухе пропустил еще пару стаканов. Он собирался продолжить знакомство с местным аперитивом, когда в дверях показалось что-то темное и большое. Комиссар пригляделся.

— Черт побери! — заревел он. — Это ты, Дюмон!

— Это я, — покорно ответила фигура, — простите, начальник!

И действительно, это был комиссар Дюмон, только что выпущенный из кутузки. За плечами его висел столь памятный всем его сослуживцам гранатомет.

— А иди-ка сюда, сынок! — ласково позвал Фухе. Дюмон покорно приковылял к стойке, за которой расположился комиссар.

— А сними-ка эту штучку и дай сюда! — приказание было тотчас исполнено.

Комиссар схватил гранатомет и со смаком треснул своего нового заместителя по черепу. В баре загудело.

— Вот тебе! Вот тебе! — приговаривал Фухе. Дюмон смиренно терпел экзекуцию. После пятого удара гранатомет разлетелся вдребезги.

— Так-то! — удовлетворенно вздохнул комиссар. — Ладно! Живи! Первое тебе задание — сегодня к восьми вечера бери ребят из своего бывшего отдела и дуй к британскому посольству. А делать надо вот чего…

И Фухе изложил свой план.

 

5. ОПЕРАЦИЯ «МЕСТЬ ЗА ВАТЕРЛОО»

Фухе подъехал к британскому посольству в половину девятого вечера. С первого же взгляда он заметил, что события уже в разгаре.

Окна посольства светились. Оттуда доносились яростные вопли волынки, кто-то визгливо орал «Рул Бритн», словом чувствовалось оживление. Но самым заметным было другое — рядом с воротами стоял во всей красе Дюмон, одетый по этому случаю в грязную замасленную спецовку. Слегка покачиваясь, он во всю дурь орал:

— У-у-у! Мерзавцы! Я вам покажу, купчишки чертовы! Пошто Фолкленды захватили! А ну, выходи, я вам всем сейчас вязы сворочу!

В ответ из окон посольства доносились замысловатые тирады на языке Шекспира, но Дюмон не унимался:

— Чего трусите? Хвосты-то поприжали, лорды-морды! Плевать я хотел на Тэтчер вашу и на дуру Лизку Вторую!

Такого кощунства гордые британцы вынести уже не могли. Из ворот посольства появилось несколько шатающихся фигур. Вскидывая кулаки по всем правилам бокса, они двинулись к возмутителю и оскорбителю.

— Фо зе квин! — заорал первый из них, бросаясь на штурм. Но не тут-то было — Дюмон двумя мощными ударами уложил смельчака на асфальт. С остальными он разделался аналогичным образом.

— Ну чего! — заревел Дюмон. — Давай еще!

Поражение передового отряда раззадорило британцев. Из ворот вывалилась уже целая толпа во главе с элегантным господином в смокинге, в котором Фухе узнал первого секретаря посольства. Но на помощь Дюмону уже спешила гурьба его сотрудников, также обряженных в грязные лохмотья. Бой закипел вовсю.

Наконец, из посольства вышел последний отряд, ведомый могучим толстяком — британским послом. Побоище кипело. Резервы подошли и к Дюмону.

— Бей их! — орал новый заместитель. — Круши! Покажем им! Будут знать, как Ватерлоо устраивать!

Когда мощными ударами был сбит на асфальт британский посол, а Дюмон занялся первым секретарем, Фухе решил, что пора вмешаться. Он включил рацию и отдал команду. На площадь выкатилось несколько танкеток, из которых вывалили солдаты и тут же устремились к свалке. Ребята Дюмона, не дожидаясь вмешательства, мгновенно рассеялись, и солдаты занялись разбушевавшимися англичанами. С ними управиться оказалось посложнее. Фухе, не став дожидаться финала, развернулся и поехал к управлению.

В кабинете его уже дожидались начальники отделов во главе с Дюмоном, еще не остывшим после схватки. Вместе с ними в кабинете находился смертельно бледный человечек, прижимавший к груди большой желтый «дипломат».

— Он? — поинтересовался Фухе.

— Он! Он! — зашумели подчиненные. — И портфель его! В сортире спрятался, зараза, еле вынули!

— Так! — обрадованно крякнул комиссар. — Молодцы, ребята! Можете идти и заниматься цистернами, но чтоб без жертв!

Подчиненные, не заставив себя ждать, тут же отправились к трофеям, оставив Фухе наедине с пленником.

— Давай портфель! — приказал комиссар.

— Господин Фухе! — залебезил министр. — Давайте договоримся! Здесь одних только расчетных чеков Лозанского банка на три миллиарда. Давайте пополам…

— Ах ты, свинья! — загремел комиссар, выдирая портфель из рук нахала. Мне половину! Да я тебя сейчас пресс-папье!

И тут комиссар осекся, вспомнив, что его грозное оружие приказало долго жить. В ярости он выхватил магнум и испарил стул, на котором сидел бывший министр. Тот брякнулся на ковер и жалобно замяукал. От брюк его тянуло гарью.

— Скотина! — орал Фухе. — Делиться со мною решил! Да я тебя с твоими миллиардами и костями проглочу в секунду! Да мне президенты ботинки лизали!

Министр понял, что сплоховал, и на коленях пополз к комиссару. В ту же минуту дверь кабинета растворилась. На пороге показался Конг.

— Так! — сказал он и добавил. — Возьмите этого!

Из-за спины выскочили трое ребят в штатском, взяли министра вместе с портфелем и вынесли из кабинета.

— Ладно, — продолжил Конг, усаживаясь в кресло комиссара, — за этого гада спасибо, но что сказать прессе?

— Как что? — удивился Фухе, несколько успокаиваясь. — Хулиганы из британского посольства в пьяном виде устроили дикий дебош. Пришлось нашим войскам доблестно наводить порядок. Надеюсь, факт пьянства доказывать не надо?

— Это ты молодцом! — хмыкнул Конг. — Значит пока Дюмон бил британцам морды, ребята шарили по посольству? Неплохо для твоего уровня. Можешь считать, что справился. Ладно, собирайся, поехали.

— Куда? — удивился Фухе.

— К президенту. Кампф желает с тобой побеседовать. Да, к слову, тебе везет — он хочет сделать тебя членом правительства.

— А, может, не надо? — робко поинтересовался Фухе.

— Конечно, не надо. Но, что поделаешь! Надеюсь из-за этого мы не проиграем войну.

— Как войну?! — очумел комиссар.

 

6. РАССТАНОВКА СИЛ

Президент был занят, и Фухе с Конгом уселись в кресла приемной, охраняемой взводом крепких молодцов в маскхалатах. Воспользовавшись паузой, комиссар поинтересовался:

— Э-э-э, господин Конг, разрешите у вас узнать…

— Зови меня просто Аксель, — добродушно разрешил министр.

— Спасибо, э-э-э, Аксель, так вот, объясните все же с кем мы воюем. Неужели Тэтчер…

— Успокойся, кролик, твои художества войну еще не вызвали. А воюем мы с генералом Кальдером.

— Это чей генерал? — поинтересовался ничего не понявший Фухе.

— Наш, чей же еще?

— Так зачем же с ним воевать?

— Гм-м… Ты газеты читаешь? Ах да, забыл. Ну, хоть радио слушаешь?

— Если музыка… — скромно пробормотал комиссар.

— Н-да, тяжелый случай… А что такое армия, знаешь?

— Армия? Ну, конечно! — обрадовался Фухе. — Это когда все время левой, и если я начальник, то ты дурак.

— В данный момент дурак именно ты. Ну, слушай, раз не знаешь. Генерал Кальдер командует Восточным военным округом. Он хотел получить пост министра обороны, но Кампф назначил вместо него генерала Вайнштейна.

Кальдер обиделся и заявил, что не поддержит переворот. К нему бежал наш вице-президент и пара недорезанных министров, которых я не успел упрятать на цугундер. Они объявили себя временным правительством и повели войска на столицу.

— А войск-то у них много? — осведомился Фухе.

— Не очень. У нас впятеро больше.

— Так чего их бояться?

— Гм-м… Бояться их не надо, но тут есть сложность. Понимаешь, кролик, у нас в армии только четыре генерала, обладающие реальной силой. Самый сильный — Кампф, он и стал президентом. Затем идет Кальдер, потом — генерал Вайнштейн, командующий столичным гарнизоном. И наконец, генерал Гребс, начальник генерального штаба. Что такое генштаб, знаешь?

— Это тот штаб, что генералами командует?

— В общем-то да. Так вот, если все трое — Кампф, Вайнштейн и Гребс будут заодно, то Кальдера разобьют за пару суток. Но генералы волновались из-за пропавших денег.

— Но теперь деньги нашлись?

— И слава богу, — заключил Конг, — поэтому тебя, ослик, и сделали членом кабинета. Смотри не вытаскивай магнум во время заседания, а то где нам новых министров найти?

— Господин… э-э-э, Аксель, вы ничего не узнали насчет Алекса?

— Понимаешь, хомячок, — немного смутился Конг, — пропал твой друг, и следов не осталось. Его хотели взять в ночь переворота, но он исчез.

— Но вы же обещали!..

— А что я могу сделать? Ищем. Завтра прикажу осмотреть морги.

— Как?! — ужаснулся Фухе.

— А ты что думал? Вытрезвители и дурки уже осмотрели. Ну, не волнуйся раньше срока. Найдем твоего Алекса.

Тут дежурный адъютант с огромными эполетами пригласил их к президенту.

Кампф возвышался над столом, напоминая средних размеров бронетранспортер.

— Здорово, молодцы! — приветствовал он вошедших.

— Здравия желаем, ваше высокопревосходительство! — дружно ответили они.

— От имени вооруженных сил и от себя лично благодарю за спасенные деньги!

— Рады стараться, ваше высокопревосходительство!!!

— Садитесь, господа! — милостливо разрешил Кампф. — Мне хотелось бы, прежде, чем начнется заседание правительства, обсудить с вами, так сказать, приватно, один важный вопрос. Вы знакомы с ситуацией? Прекрасно! Прошу подумать, чем ваши службы могут помочь правительству в борьбе с этим мерзавцем и врагом нации генералом Кальдером. Я знаю ваши способности, господин Конг. Мне известна и ваша, э-э-э, интуиция, господин Фухе. Поэтому прошу подумать и ответить на мой вопрос.

— Чего тут думать? — удивился Фухе. — Взять пару танков и полк солдат, выставить десяток пулеметов…

— Лучше не спешить, господин Фухе, — прервал его президент. — В этом деле надо по возможности обойтись без шума.

— Можно попробовать другое, — предложил Конг.

— Что именно? — живо заинтересовался Кампф.

— К мерзавцу Кальдеру надо направить небольшую диверсионную группу или одного подготовленного агента, который перевербовал бы его, а лучше пристрелил на месте.

— Гм-м… — задумался президент. — Но надо вам сказать, господин Конг, этот Кальдер — человек, как бы выразиться, с живым воображением. Одного нашего эмиссара он привязал к ракете «земля-земля» и отправил, как он сказал, подышать озоном. А другого засунул головой в ядерный реактор и… Н-да…

Не думаю, что мы можем быстро найти человека, который добровольно отправился бы к Кальдеру.

— А зачем искать? — удивился Конг. — Вот он, перед вами!

С этими словами министр похлопал похолодевшего Фухе по плечу.

 

7. КАБИНЕТ МИНИСТРОВ

— Это нечестно, Аксель! — заявил Фухе Конгу, когда они вновь оказались в приемной. — Это свинство!

— Тю! — удивился тот. — Я думал, ты будешь мне благодарен. Такая миссия!

— Сам бы и ехал!

— Да ты никак мне тыкать начал, козявка! — поразился начальник контрразведки.

— А иди ты! — вконец озверел Фухе. — За пивом бежать — Фухе, посольство потрошить — Фухе, в Парагвай к крокодилам лететь — тоже Фухе! А теперь меня за все это — головой в реактор!

— Ну, не обязательно сразу в реактор! — примирительно начал Конг.

— Ах, не в реактор! Ну, тогда прямо в стратосферу! Почему бы тебе самому не слетать на ракете «землявоздух» километров на сто вверх! А может, для тебя Кальдер что-нибудь почище придумает? В танк запряжет или заставит выпить ведро синильной кислоты…

— Не понимаю тебя, стручок! — прервал Конг. — На твоем счету сотни дел. Ты пролил крови больше, чем все наши генералы вместе взятые. Одно твое пресс-папье пострашнее всех этих ракет. Что тебе какой-то генерал?

— Ну да, как же! — сварливо ответствовал Фухе. — В гробу я видел этих генералов! Я бы их всех передавил, если один на один. Но, слуга покорный, воевать против целого Западного военного округа…

— Восточного.

— А хоть Центрального!

Перепалка была прервана все тем же адъютантом, пригласившим коллег на заседание правительства.

В кабинете собралось десятка два генералов, офицеров и штатских. Фухе заметил, что от энтузиазма, виденного сутки назад, не осталось и следа. Все держались как-то настороже, неуверенно поглядывая то на президента, то отчего-то на Фухе. Не успел Кампф открыть заседание, как где-то рядом грохнуло. Посыпались лопнувшие стекла.

— Кальдер!!! — заголосили генералы и, проявив мгновенную реакцию, тут же оказались под столом.

— Успокойтесь! — воззвал президент. — Это не Кальдер! Это капитан Крейзи с пятой батареи вновь напился. Ну, вы же его знаете!

Это сообщение утихомирило собравшихся, и они вновь расселись за столом, после чего Кампф предложил всем высказываться по поводу текущего момента.

Первым встал здоровенный толстяк в генеральской форме.

— Вайнштейн, — шепнул Конг комиссару.

— Мы военные или куда? — с места в карьер начал Вайнштейн. — Мы правительство или зачем? Долго мы еще будем терпеть этот цивильный бардак?

Пора порядок наводить!

— Пробовали уже! — обиженно заворчали собравшиеся, но генерала не так-то легко было сбить с толку:

— Не с того конца брались! Мы люди дисциплинированные или почему? Так и всех надо к дисциплине приучить. Перво-наперво указ издать, чтоб строем ходили. Студенты — отдельно, мастеровые — отдельно, и дамы которые — тоже отдельно! И чтоб шаг чеканили! Тогда никаких мыслей в голове не будет!

— Позвольте! Позвольте, шер ами! — вмешался худой, как жердь, старик в пенсне («Это Гребс,» — пояснил Конг комиссару). — Эскюзи муа, но так не годится! Студенты и мастеровые — понятно. Но дамы! Мы не можем заставить их ходить строем! Это, несколько некомильфо!

Кабинет министров дружно загалдел. Мнения разделились. Часть наиболее ретивых поклонников дисциплины ратовала за строй для всех без исключения, другие вслед за Гребсом предлагали освободить от этого дам. Какой-то штатский предложил сделать также исключение для младенцев, калек и слепых, но на него закричали все разом, и гнилой либерал немедля умолк. Спор грозил затянуться, но тут вновь грохнуло. Уцелевшие стекла посыпались на пол.

— Скажите капитану Крейзи, чтобы шел спать! — раздраженно приказал президент адъютанту.

— Арестовать его! — закричали министры.

— Что вы, господа! — возразил Кампф. — Это наш единственный артиллерист, хоть единожды попавший в цель.

Пусть уж лучше спит!

На этом и порешили. Вопрос о строехождении был отложен до следующего заседания и отдан на разработку экспертов. Вслед за этим президент изложил кабинету цель миссии Фухе и представил его собравшимся. Министры с излишним, как показалось комиссару, энтузиазмом, одобрили поездку и пожелали ему счастливого пути.

— Пристукните его! — гаркнул Вайнштейн. — Вы ведь полицейский или куда?

— Да-да, мон гар, — прибавил Гребс, — вы уж постарайтесь!

Фухе пообещал постараться, узнал, что его отъезд (а точнее, вылет) назначен на завтра, и с этим отправился домой, чтобы выспаться, даже не попрощавшись с негодяем Конгом. Придя домой, комиссар совсем уже собрался заснуть, как вдруг зазвонил телефон. Чертыхаясь, Фухе снял трубку.

— Это вы, комиссар? — услышал он тихий голос на другом конце провода. Здравствуйте, это я, Габриэль Алекс.

— Габриэль! Ты жив! — радостно взревел Фухе. — А мне Конг говорил…

— Знаю, — прервал его Алекс, — вы завтра летите к Кальдеру?

— Да, но откуда ты…

— Это потом, комиссар, а сейчас слушайте внимательно…

 

8. ПУТЕШЕСТВИЕ

На рассвете невыспавшийся Фухе был загружен в реактивный истребитель. В сопровождающие комиссару дали его же подчиненного — недотепу Лардока, основательно проинструктированного лично Конгом.

— Значит так, господин комиссар, — наставлял он Фухе. — Истребитель сядет на запасной аэродром, контролируемый верными нам частями. Оттуда до ставки Кальдера всего десять километров. Если повезет…

— А если нет? — мрачно поинтересовался Фухе.

— Тогда господин Конг сказал, что пошлет кого-нибудь еще.

Комиссара передернуло. Между тем истребитель мчал над облаками, стараясь не попадаться на глаза перехватчикам мятежников.

— Еще господин Конг сказал, — продолжал Лардок, — что в крайнем случае вы можете пообещать Кальдеру пост министра обороны. Главное, чтобы он хотя бы на время прекратил боевые действия. Ну, а если совсем станет туго…

— Если совсем станет туго, — ухмыльнулся комиссар, — то я пошлю к Кальдеру тебя, раз ты такой умный.

— Но, господин комиссар… Господин Конг велел…

— Кто тебе начальник? Я или он?

— Вы, господин комиссар. Но господин Конг…

— Ах ты, паршивец! Давно моего пресс-папье не нюхал!

— Господин комиссар!

— Говори, кого больше боишься, меня или этого Конга!?!

— Вас, конечно… И его тоже…

— Тьфу, на тебя! — заключил Фухе, и разговор на время прервался.

Тем временем истребитель вырвался из облаков и весело помчал над горным хребтом. Взглянув в иллюминатор, Фухе без особого энтузиазма обнаружил, что их сопровождают несколько очень бойких прехватчиков, причем четыре машины окружили истребитель со всех сторон, а еще одна пристроилась сзади. Фухе рванулся в кабину.

— Что случилось? — удивился пилот.

— Ты что, ослеп! — рассвирепел комиссар, тыча пальцем в смотровое стекло.

— Пустяки, господин Фухе! Они скоро отстанут.

И действительно, перехватчики пропали, оставив, однако, у комиссара смутное чувство тревоги. Впрочем, времени для долгих размышлений не оставалось — горы закончились, и самолет стал снижаться.

— Прилетели, — подтвердил пилот.

В иллюминатор комиссар заметил, что на аэродроме что-то слишком много боевой техники и солдат, вдобавок из-за горы вновь появились перехватчики и стали кружить над взлетной полосой. Истребитель чиркнул колесами по бетонке и стал гасить скорость. Вскоре он остановился как раз напротив выстроенной вдоль взлетной полосы танковой роты, впереди которой стоял небольшой «джип». Как только пилот открыл люк, «джип» подкатил к самолету. Пилот выскочил и подбежал прямо к машине. Из нее вылез бодрый старичок в генеральской форме.

— Ваше превосходительство! — отрапортовал пилот. — Привез субчиков.

Тепленькие!

— Хе-хе! — ответствовал старичок. — Спасибо, голубчик! Эй! — это уже относилось к высунувшемуся из люка комиссару. — Чего стоите? Прыгайте, хе-хе, прилетели!

И тут только до Фухе дошло. Перед ним был тот, кого еще вчера президент назвал «врагом нации». Понимая, что потеря времени в его положении излишняя роскошь, комиссар сунул руку в карман, где лежал магнум. Но тут кто-то крепко схватил Фухе за шею, и в затылок ему уперлось что-то очень холодное и неприятное.

— Не двигайтесь, комиссар, — раздался голос Лардока, — в ваших же интересах!

— Чего вы там мешкаете, хе-хе! — продолжал Кальдер. — Прыгайте, молодой человек, вы же ко мне, если не ошибаюсь, хе-хе, спешили!

— Ладно, чемодан, двигай! — вконец обнаглел негодяй Лардок. — А то мне надоело! Пшел!

Если бы не наглость этого сопляка, то Фухе скорее всего покорился численно превосходящему противнику. Но стерпеть такое от Лардока было выше сил. Фухе пригнул голову, рванулся и тренированным движением перебросил предателя через плечо. Лардок шмякнулся о бетон, словно жаба. В ту же секунду комиссар захлопнул крышку люка, и автоматная очередь, опоздав на какое-то мгновение, скользнула по броне. Фухе бросился в кабину и рванул на себя ручку управления. Истребитель, зачихав, покатил по взлетной полосе. Но большего добиться не удалось — прямо над машиной на бреющем полете неслись перехватчики, не давая взлететь. Поэтому Фухе, не набирая скорости, покатил прямо по бетону. Но тут впереди замаячила шеренга танков, и комиссар резко свернул налево. Впрочем и тут далеко уехать не удалось — откуда-то сбоку рявкнула пушка, и машину как следует тряхнуло. Запахло гарью. Комиссар, оглянувшись, убедился, что прямым попаданием у самолета оторвало хвост.

Мотор заглох. Поняв, что путешествие окончилось, Фухе открыл люк. К истребителю подъезжал все тот же проклятый «джип».

— Ну и горазды вы бегать, молодой человек, хе-хе! — проскрипел высунувшийся из машины Кальдер. — Вам бы автоспортом, хе-хе, заняться, а не в политику лезть!

Вслед за «джипом» к самолету подполз танк и направил внушительное дуло на комиссара. Сообразив, что сопротивление бесполезно, Фухе вздохнул и выбросил магнум на бетонку.

 

9. ЗАЯЦ В ПОЛЕ

Связанного по рукам и ногам комиссара притащили в мрачный бункер и подвесили за шиворот к ржавому крюку в стене. Фухе пошевелил ногами, но пола не нашел. Не успел он как следует задуматься о подобном повороте своей злосчастной судьбы, как дверь заскрипела, и в бункер приковылял в сопровождении десятка ребят в масхалатах сам негодяй Кальдер.

— Ну что, молодой человек, — поинтересовался он, — висим, хе-хе?

— Висим, — согласился Фухе.

— Повисите, повисите, молодой человек, недолго вам, хе-хе, висеть!

Хотя висеть комиссару совсем не хотелось, обещание генерала расстроило его еще больше.

— Ну, давайте, молодой человек, поговорим, — продолжал между тем Кальдер, — вы ведь, хе-хе, издалека летели, пост свой высокий покинули! Кого бишь к нам первый раз прислали? — поинтересовался он у окружающих.

— Майора.

— Да, храбрый был майоришка, хе-хе! Высоко полетел, хе-хе, озончиком дышать. А другой, тот что в реактор прогулялся?

— Полковник.

— А теперь целого министра прислали! Правда, хе-хе, министра, так сказать, без портфеля, но все же честь, хехе, велика! Ну чего вы, молодой человек, мне пообещать хотите? Пост министра обороны, хе-хе?

— М-м-м, — с ненавистью промычал Фухе.

— Ценю, ценю, уважаете! Только этого мне, хе-хе, теперь маловато. Я и сам хочу, хе-хе, в креслице Кампфа посидеть. Ну, ничего, можете считать свою миссию выполненной. Я и радиограммочку пошлю, чтоб там о вас не беспокоились. А то еще ждать будут, хе-хе, волноваться. Я их успокою. И вас, хе-хе, тоже… успокою. Вас как, сразу? Или по частям?

— М-м-м, — вновь промычал комиссар.

— Ладно уж, хе-хе, чего-нибудь придумаю, чтобы вас уважить. Министр все-таки, тем более, хе-хе, кавалер ордена Бессчетного легиона! А, кажется, есть идея. У нас сегодня стрельбы. Небольшие стрельбы, хе-хе, на полигончике. Испытываем новую реактивную установочку. Маленькую такую, одним залпом всего полгектара накрывает. Так мы вас, хе-хе, отпустим погулять по полигончику на часок. Будет еще время о жизни подумать, о боге, хе-хе. Согласны?

— М-м-м, — в той же тональности продолжал Фухе.

— Ну и хорошо, хе-хе, ну и славно! А прежде чем мы с вами по теплому, по дружески распрощаемся, может у вас просьба, хе-хе, ко мне имеется? Ну, там коньяку стаканчик или еще чего?

— Есть просьба, — согласился Фухе. — Даже две.

— Слушаю, хе-хе, слушаю.

— Пришлите мне сюда Лардока.

— Этого Иуду вашего, хе-хе? А что, свое он, хе-хе, получил, пусть теперь с вами, хе-хе, о жизни побеседует. Мы вам руки, конечно, развяжем по такому случаю, чтобы вы его, хе-хе, обнять могли. Ну, а вторая просьба?

— Потом я хочу побеседовать с вами. Можно со связанными руками.

— А что, если со связанными, то можно, хе-хе, словцом-другим перекинуться, сделать вам приятное. Ну, пока бывайте здоровы, сейчас мы к вам друга вашего, хе-хе, направим.

Комиссара развязали. Вскоре в бункер впихнули отчаянно сопротивлявшегося Лардока.

— Не надо! — кричал он. — Я не хочу! Я боюсь!

Кричал он недолго — железные руки комиссара сомкнулись на его горле.

— Ага! — заревел Фухе, — попался, скотина! Ну расскажи, за сколько меня продал? Исповедайся, ублюдок!

— Х-р-р-р! — донеслось до комиссара.

— А ну, повтори! — распорядился Фухе, ослабляя хватку.

— Это не я, господин комиссар!

— А кто же?! Архангел Гавриил?

— Это не я! Это Конг!

— Что?! — от неожиданности Фухе отпустил свою жертву, и Лардок поспешно отбежал в противоположный угол.

— А ну, говори! — комиссар вновь подступал к негодяю.

— Это Конг! Он, он договорился… с Кальдером… Он не хочет, чтобы Кальдер помирился с Кампфом…

— Вот скотина! — ахнул Фухе.

— Господин комиссар, господин комиссар… Я поговорю… Я попрошу Кальдера… Вас отпустят…

— Ах ты скот! А предавать меня!

— Я не хотел! Но Конг мне грозил… Вы же его знаете, а я человек слабый…

— Что он тебе обещал, негодяй? — поинтересовался Фухе, вновь сжимая горло Лардоку.

— Н-ничего!

— Врешь!

— Он…он… Должность старшего комиссара…

— Всего-то? — удивился Фердинанд. — Это за меня, за великого комиссара Фухе?!

— Я не хотел… Не хотел… — вновь заныл Лардок.

— Ладно, — смилостивился Фухе. — Пшел вон! Пришли ко мне своего Кальдера.

Комиссара вновь связали, и в бункер вошел генерал.

— Ну-с, молодой человек, — начал он, — теперь мы одни, я вас слушаю…

 

10. ПАНИХИДА

Заседание правительства началось довольно оживленно. Только что министры посетили национализарованные согласно последнему указу винные склады, принадлежавшие бывшему президенту и отныне составляющие основу государственного сектора экономики. Это посещение привело всю компанию в довольно веселое расположение духа, и министры с видимым удовольствием занялись делами. Слово взял Вайнштейн.

— Господа офицеры, то есть я хотел сказать, министры. Пока эксперты обсуждают вопрос об обязательном хождении строем, предлагаю не прекращать наших усилий по наведению порядка. Мы работаем или зачем? Поэтому предлагаю обсудить вопрос о всеобщем ношении формы и введении личных номеров для всего личного состава государственного населения.

— А на какие средства шить? — перебил генерала какой-то штатский скептик. — Все средства на новые ракеты направили.

— Как на какие? — возмутился Вайнштейн. — У нас дисциплина или куда? Издадим особый указ с приложением установленного образца формы, и пусть сами шьют!

У нас благосостояние или откуда?

— Господа! — вмешался генерал Гребс. — Сэ нотр идэ женеро — это наша конечная цель, к этому мы должны, так сказать, стремиться, но, может, пока не декретировать ношение формы? Мы можем назначить, так сказать, добровольцев, желающих показать остальным пример. А затем организуем всеобщий, так сказать, энтузиазм. Все будет весьма шарман и магнифик!

Предложение всем понравилось, и Вайнштейну с Гребсом поручили составить список добровольцев. После этого слово взял президент:

— Господа! — начал он. — Предлагаю теперь рассмотреть вопрос о положении на фронте. Слово имеет господин Конг.

Начальник контрразведки встал, достал носовой платок, промокнул глаза и проникновенным голосом произнес:

— Уважаемые коллеги! Друзья! Мне тяжело и грустно — именно на меня пала печальная обязанность сообщить вам, уважаемые коллеги, скорбную весть…

Все замерли. Конг еще раз промокнул глаза:

— Да, господа! Скорбный час переживаем мы с вами. Вчера, замученный врагами нации, пал смертью храбрых наш достойный коллега и мой самый лучший друг, начальник поголовной полиции комиссар Фухе…

Все встали и замерли в минуте молчания. Затем Аксель утер скупую мужскую слезу и продолжил:

— Мы все знали нашего славного Фердинанда — да что там! — нашего славного Фреда, как звали его близкие друзья, к числу которых мне посчастливилось принадлежать. Мы все помним, какую большую работу он вел в рядах славной поголовной полиции. Всем памятна блестящая операция по спасению нашего государства от парагвайских шпионов, за которую Фред был удостоен ордена Бессчетного легиона. И теперь, в последний день своей жизни, он еще раз показал себя достойным своей всемирной славы!

Послышались рыдания — Вайнштейн плакал, орошая обильными пьяными слезами мундирную грудь.

— Направленный с важной миссией, комиссар Фухе, как лев, боролся с врагами нации. Окруженный со всех сторон, он уничтожил двадцать танков, триста бронемашин и три дивизии пехоты. Но силы были наравны. Господа! Нашего героя схватили и по приказу предателя Кальдера подвергли мучительной казни!

Его вывезли на полигон и обстреляли из реактивных установок! Увы, как бы мне хотелось быть рядом с моим дорогим Фредом в этот тяжелый для него час!

И Конг в голос зарыдал.

Теперь плакал уже весь кабинет министров. Адьютантам пришлось срочно влить каждому из присутствующих по канистре конфискованной у бывшего президента продукции для приведения в чувство. После этого коллеги комиссара занялись тяжелымм, но неизбежными обязанностями — составлялся некролог, организовывалась комиссия по похоронам во главе с Конгом, сочинялся указ о награждении комиссара вторым орденом Бессчетного легиона посмертно. В разгар этой суеты за дверями послышался сильный шум, затем дверь распахнулась, и на пороге появился усопший.

— Здравия желаю, коллеги! — бодро произнес Фухе и уселся в свое кресло, которое уже успели обтянуть черным крепом.

— Фухе!!! — ахнули присутствующие. — Вы живы! Вы спаслись!!!

— Да, господа! — подтвердил герой. — Я спасся!

Энтузиазм собравшихся, подкрепленный новой порцией вышеуказанной продукции, не знал границ. Президент сбегал в свой кабинет и принес орден Бессчетного легиона, который тут же приколол на могучую грудь комиссара. Затем все в один голос потребовали у Фухе подробностей.

— Коллеги! — начал комиссар. — Моя миссия успешно приближалась к концу, когда внезапно я пал жертвой подлого предательства. Коварный враг выдал меня врагу нации генералу Кальдеру. Меня подвергли невыносимым пыткам и приговорили к смерти. Случай спас меня, и я бежал, но, увы, не успел выручить своего дорогого друга и сослуживца отважного инспектора Лардока, погибшего на этом проклятом полигоне. Да, господа, предательство прокралось в наши славные ряды! Предатель сидит среди нас. И я сейчас укажу вам негодяя, продавшегося врагу нации генералу Кальдеру.

— Кто он? Где он? Хватай! Вяжи злодея! — заголосили присутствующие, доставая пистолеты.

— Вот он! — рявкнул Фухе и указал стволом магнума на генерала Вайнштейна, мирно прикорнувшего в своем кресле. Кабинет министров замер. Внезапно раздался грохот, и снаряд, посланный пьяным капитаном Крейзи, попал прямо в здание, окутав комнату дымом и пылью.

 

11. КОМЕНДАНТ ГОРОДА

Первым из-под обломков стола выбрался генерал Кампф.

— К оружию! — заорал он. — Отечество в опасности!

На этот призыв из-под рухнувшей штукатурки стали выползать члены правительства. Со шкафа спрыгнул Фухе, заброшенный туда взрывной волной, а Конг сбросил с себя придавившую его дверь.

— Хватай предателя! — продолжал вопить Кампф. — Где этот враг нации? Держи Вайнштейна!

Когда, наконец, последний из министров выполз на свет божий, стало ясно, что предатель исчез.

— Боевая тревога! — распорядился президент. — Господа, в столице объявляется осадное положение! Господин Фухе, назначаю вас комендантом города с неограниченными полномочиями! Вашим заместителем будет господин Конг!

Приказываю, за самое короткое время навести в столице порядок и подавить заговор мерзавца Вайнштейна! Да! — сказал он адъютанту, — прикажите объявить капитану Крейзи выговор в приказе. А то он уж совсем разошелся!

— Господа! — обратился к собравшимся новый комендант города. — Объявляю вас мобилизованными! Господин Гребс, приказываю вам окружить штаб предателя верными вам войсками! Вы и вы! Перекройте все выезды из города! Вы, как вас там? Займете с батальоном охраны городскую комендатуру! Что значит «боюсь»?

Расстрелять! А, уже не боитесь? Вперед! Конг! Аксель, черт тебя забери!

— Ну ты уж совсем озверел, шнурок! — заворчал начальник контрразведки.

— Что?! — возопил Фухе. — Меня зовут «господин комиссар». Повторить!

— Фухе, ты что, очумел?

— Повторить! Не то к стенке поставлю!

— Господин комиссар, — сквозь зубы выдавил Конг.

— Вот так-то лучше! Беги, приготовь мне танк, а на обратном пути принесешь пива. Литров шесть. Вперед!

Отдав эти необходимые распоряжения, Фухе с удовольствием развалился в президентском кресле и впервые за несколько последних дней позволил себе расслабиться — закурить свою любимую «Синюю птицу»…

Он докуривал уже вторую сигарету, когда в кабинет вошел Конг, волоча канистру с пивом.

— Слушай, комиссар, — начал он.

— Что? — вскинулся Фухе. — Забыл, кто сейчас начальник?

— Иди ты! — озверел Конг. — Я тебя на куски разорву, малявка! Гантелю мою забыл? Ишь, что себе позволяет!

В ответ сверкнул магнум. Спасаясь от луча, Конг ничком упал на ковер.

— Ну, погоди у меня, зараза! — проскрипел он растегивая кобуру.

— Нет, это ты погоди! — оборвал его комиссар. — Ты что это, игру себе придумал? Интересно, что тебе Кальдер обещал? Пост вице-президента?

— Ты чего это? — равнодушно поинтересовался Конг, вытаскивая из кобуры «вальтер».

— Брось игрушку! — распорядился комиссар, целясь магнумом в голову начальника контрразведки. — Ну!

Конг повиновался.

— Я все же не понимаю… — вновь начал он.

— Зато я все понимаю! — отрезал Фухе. — Ты решил, мерзавец, играть наверняка, чтоб выиграть в любом случае!

Поэтому выдал меня Кальдеру, перевербовал Лардока и заранее написал обо мне некролог! Ах ты, карьерист паршивый!

— Фухе, я тебе все объясню! — миролюбиво предложил Конг, незаметно протягивая руку к брошенному пистолету.

— Не надо! — рявкнул комиссар. — Встать, руки вверх! Ну!

Конг подчинился.

— Выбирай! Или я сейчас же ставлю тебя к стенке на основании закона об осадном положении, или ты начинаешь работать со мной.

— А что я в этом случае буду иметь? — довольно нагло поинтересовался Аксель.

— Сохранишь свой пост. Мне он не нужен.

— Ладно, черт с тобой! Согласен.

— Отлично! Где Вайнштейн?

— В соседней комнате. Прячется в шкафу.

— Он должен исчезнуть. Пусть бежит к Кальдеру. Займешься этим.

— Хорошо.

— Танк готов?

— Стоит у подъезда.

— Ну и прекрасно. Разливай пиво.

Выпив пива, соперники несколько успокоились и даже прочувствовали некоторое расположение друг к другу.

— Ишь ты, козявка! — хмыкнул Конг. — Обскакал-таки меня! И как это ты от Кальдера смылся?

— Не спеши! — Фухе с удовольствием осушил кружку до дна. — Скоро узнаешь! А что ты за меня Лардоку обещал? И не стыдно?

— Ты хоть его-то убрал? — забеспокоился Конг.

— А зачем? — удивился комиссар. — Он ведь свидетель. Пусть посидит в укромном месте, авось ты посговорчивее будешь! Ну ладно, Аксель, делай свое дело, я пошел!

— Куда?

— Как куда? Героически подавлять путч. Ну, бывай!

С этими словами Фухе вышел из кабинета. Через минуту внизу взревел танк и послышался крик комиссара: «Гони»! Залязгали гусеницы по мостовой, и все стихло.

 

12. ШТУРМ

Когда танк комиссара приполз к главному центру сопротивления — штабу столичного гарнизона, события были в самом разгаре. Полк верных Вайнштейну солдат, как следует укрепившись, бодро постреливал по сторонам, не подпуская осаждающих. Те, не особенно ретиво, отвечали на огонь, но идти на приступ не спешили. В одном из разгромленных ресторанов, находившемся недалеко от штаба, устроил свой командный пункт генерал Гребс. Он удобно расположился за столиком и изучал план будущей операции, подкреляясь обедом. Там его и застал Фухе.

— Эй, генерал! Чего сидим? — поинтересовался комиссар.

— Э-э, господин комендант, я не сижу, я, мо д`онер, работаю.

— Это над чем? — уточнил комиссар, подходя к столу и наливая из генеральской бутылки коньяку.

— Над планом штурма, голубчик. Здесь, видите ли загвоздка — у них прямо у входа, за воротами, находится мощный бункер. В этом бункере они поставили огнемет, так что туда лучше не соваться.

— Что же вы предлагаете?

— Надо вызвать авиацию. Правда, наши лучшие летчики перелетели к Кальдеру, а те, что остались, умеют бомбить только по площадям, но, думаю, потери гражданского населения будут не особенно велики. В крайнем случае, можно объявить эвакуацию…

— А где ваша артиллерия? — спросил комиссар, наливая себе вторую рюмку. Где этот капитан Крейзи?

— Увы! — Гребс поднял глаза к потолку. — Капитан Крейзи обиделся на выговор нашего президента и куда-то исчез. Мы его ищем, подключили контрразведку.

Думаю, не позже, чем через неделю, мы его поймаем.

— А когда же вы думаете начать штурм?

— Ну как же, господин комиссар, в самые сжатые сроки! Думаю, подготовка бомбового удара займет не более недели, три дня на бомбежку, неделю на уборку трупов и разбор завалов, а там глядишь, и капитана Крейзи поймаем.

Пару дней на уговоры… Да, думаю, через две недели сможем начать артподготовку, а через тричетыре денька и штурм. Правда, еще надо предусмотреть инженерное, медицинское и похоронное обеспечение. Да, и мессы перед штурмом… Ну, думаю, через месяц можно начинать.

— Ясно, — заявил комиссар. — Раз так, подчиняю ваши части себе. Будем действовать по моему плану.

— Это, вы, стало быть, и ответственность на себя берете? — уточнил Гребс. — И под суд тоже, если что не так?

— А чего? — согласился комиссар. — Бывали мы и под судом.

— Да, конечно, — вздохнул Гребс, — вам ведь не надо ждать произведения в фельдмаршалы!.. Ну что ж, охотно повинуюсь. Прикажете сейчас начинать, или все-таки побомбим с недельку?

— Кто у вас лучший снабженец?

— Снабженец? — ничуть не удивился Гребс. — Майор Жулье. Это вы по поводу коньяка или…

— Зовите! — перебил словоохотливого старика Фухе.

Вскоре майор Жулье был доставлен. Фухе был краток:

— Хочешь Цинковый крест и производство в полковники?

— Предпочел бы деньгами! — твердо ответил снабженец.

— Согласен. Надо достать… — и Фухе что-то прошептал майору на ухо. Тот побледнел.

— Но господин комиссар! — забормотал он. — Согласно указу президента номер 123/3 АВС вам запрещено…

— Выполнять! — рявкнул Фухе, тряся перед носом нахала магнумом. — Три минуты!!!

Жулье исчез. Комиссар пробормотал «то-то!» и вновь гаркнул:

— Приготовиться к штурму! Мне — танк с полным боекомплектом!

Не прошло и трех минут, как появился запыхавшийся майор Жулье с каким-то свертком, который он тут же передал комиссару. Фухе взвесил сверток в руке и, очевидно, оставшись удовлетворенным, вскочил на башню.

— Приготовиться, орлы! — крикнул он, потрясая магнумом. — Вперед, за мной! Сигнал к атаке — взрыв!

С этими словами комиссар вскочил в башню и захлопнул люк. Танк помчался вперед, навстречу рвущимся из-за ограды штаба очередям. Не обращая на них внимания, танк несся прямо на ворота. Удар — и они рухнули. Тут же из бункера вырвалось пламя — заработал огнемет. Танк окутался дымом и жаром, но продолжал двигаться вперед, сбивая пламя. Когда до бункера осталось не более десяти метров, из люка показалась верхняя часть туловища Фухе. В правой руке комиссар держал что-то темное. Бросок — и комиссар скрылся в люке. В ту же секунду темная стена поднялась на месте бункера — в воздух взлетели тысячи тонн бетона, земли и асфальта.

Как летучие рыбки, по небу порхали мятежные солдаты. Танк закрутило на месте, покатило и отбросило назад, за ограду. Боевая машина, словно гонимый ветром бескрылый жук, вкатилась под своды ресторана, где заканчивал свой обед генерал Гребс. Тем временем, солдаты с громкими криками «Банзай!» уже занимали дымящиеся руины штаба. Из обугленного танка вылез Фухе и коротко бросил: «Пива, черт вас дери!»

— Но что это было, экселенц?! — пораженно бормотал генерал, поднося герою кружку.

— Лучшее боевое пресс-папье! — вздохнул комиссар. — Такого у меня уже не будет. Передайте президенту — мятеж в городе подавлен. А у вас тут действительно хороший коньяк. Давайте-ка еще по стаканчику!

 

13. ЗАБЫТАЯ ПАПКА

Фухе блаженствовал, потягивая коньячишко и заедая его перепелами «а ля натюрель». Стрельба потихоньку стихала, пожарные начали тушить руины и убирать трупы.

«Эх, хорошо! — думал комиссар, жмурясь от удовольствия. — Выпью еще грамм двести и завалюсь дрыхнуть!»

— Да! — внезапно подскочил он. — Генерал, где здесь телефон?

— В соседней комнате, господин комиссар, — угодливо сообщил Гребс.

— Хорошо, — Фухе отправился к аппарату. Он как раз заканчивал разговор, когда у ресторана взвизгнули тормоза «роллс-ройса», и Аксель Конг появился на пороге.

— Ну даешь! — начал он, хлопая Фухе по плечу. — Президент в восторге. Тебе готовится триумфальная встреча.

Поехали!

— Но я… — начал было комиссар.

— Поехали, поехали! Все остальное — потом!

«Роллс-ройс» бодро помчал их по улицам, которые, как и в памятную комиссару ночь, были полны войсками.

— Да, кстати, — усмехнулся Конг, — только что поймали капитана Крейзи. Хотел к Кальдеру бежать, паршивец!

Кампф от гнева чуть было не разжаловал его в поручики, но в последнюю минуту пожалел и ограничился еще одним выговором.

— Ты, Аксель, мне баки не забивай, — мрачно прервал его Фухе. — Где Вайнштейн?

— Так мы же, козлик, договорились, — удивился Конг. — Я его тихо-мирно отправил к Кальдеру.

— У тебя что, с Кальдером есть постоянная связь?

— Постоянная, постоянная. Впрочем, сам увидишь.

— Что я увижу? — насторожился Фухе.

— Пустяки! — прервал он вдруг себя и шлепнул той же рукой по лбу. — Идиот я старый! Я же должен отвезти президенту доклад!

— Доклад? — удивился комиссар.

— Ну да! О перспективах внедрения нашей агентуры в Среднем Занзибаре.

Старику он зачем-то понадобился.

— И что?

— Да забыл я его! В серой папке. На столе. Прийдется заехать.

— А не опоздаем?

— Да нет, это же пара минут.

Автомобиль на полном ходу свернул в сторону управления контрразведки.

— Заходи! — скомандовал министр внутренних дел, когда машина затормозила.

— Да, я и здесь посижу, — нерешительно начал комиссар, с опаской поглядывая на высокие серые стены здания контрразведки.

— Пошли, пошли! А то мне скучно будет! — Конг подхватил упирающегося комиссара под руку и повлек за собой. Они быстро пробежали высокий пустынный холл и стали спускаться в подвал.

— А чего туда? — не понял Фухе.

— Да я забыл доклад в пятнадцатой камере, на столе. Понимаешь, смешного человечка мне привезли, я так увлекся, что все забыл. А, вот и она!

И действительно, перед ними была пятнадцатая камера.

— Пошли! — приказал Конг, распахивая дверь.

— Я лучше тебя подожду! — твердо ответил комиссар, но Конг схватил его за шкирку и впихнул внутрь.

Первый, кого увидел комиссар, был инспектор Лардок. Бедняга скорчился на железном табурете и что-то быстро писал. Его окружало несколько крепких парней в тренировочных костюмах и кожаных, покрытых рыжими пятнами передниках.

— А вот и мы! — радостно сообщил Конг, обнимая комиссара. Тот затосковал и рванулся, но железные руки Акселя сжали его, не давая двинуться с места.

— Та-а-ак, — продолжал Конг. — А вот и магнум! — он вытащил из кармана своего гостя собственный подарок. — Ну вот, дружище, я же тебе говорил, что у меня постоянная связь с Кальдером. Вот он и прислал мне смешного человечка. Все написал? — вопрос относился уже к ребятам в фартуках.

— Как есть, все! — хором ответили они.

— Тогда тащите его отсюда! — распорядился Конг. Приказ был мигом выполнен.

— Ну-с, — вел далее Конг. — А вот и папочка! — с этими словами он взял со стола небольшую серую папку. — Так, что в ней? Гм-м… Доклад о занзибарских делах куда-то посеялся, зато… зато… Да, гляди, мымрик! Это же некролог о нашем национальном герое комиссаре Фухе: «Опора нации… героический пример… в гуще битвы… пал при штурме… вечно скорбящие…» Это надо тут же к президенту и на радио!

— Как пал? — возмутился Фухе. — Как на радио? А я кто?

— А это мы выясним, — с готовностью пообещал Конг. — Вот и с этим сопляком Лардоком выяснили. Он целую статью о героизме своего лучшего друга Фухе накропал. Завтра же в прессу пойдет. А со всякими самозванцами, которые присваивают имена наших национальных героев, мы, будь уверен, в лучшем виде разберемся. А ну-ка, ребята! — последнее онсказал двоим парням в фартуках. Дайте-ка этому типу, да как следует!

 

14. ДРУЖЕСКАЯ БЕСЕДА

Фухе приподняли над полом и для начала от души встряхнули, затем последовала пара увесистых зуботычин.

— Эй, Аксель! — возопил комиссар, не ожидая дальнейшего. — Прекратите!

— Продолжайте, ребята! — милостливо разрешил Конг. Последовало продолжение.

— Ах вы, черт вас! — взревел Фухе. — Надоели!

Ударом кулака он как следует врезал одному из мучителей. Тот вякнул и сполз на пол. Другой негодяй поспешно отскочил к двери.

— Браво, сынок! — удовлетворенно хмыкнул Конг. — Вызвать подкрепление или поговорим?

— Ты чего это, Аксель, такой странный сегодня? — как ни в чем не бывало поинтересовался Фухе, хватая второго негодяя и приводя его несколькими пинками в коматозное состояние. — Работы у тебя слишком много или здоровье подкачало?

В ответ Конг вздохнул и достал из кармана магнум.

— Вот и спасибо, — обрадовался Фухе, протягивая руку к своему оружию. Но вернуть подарок не удалось — короткий ствол уставился прямо в нос комиссару.

— Не дури! — велел Конг и затянулся «Лояном». — Сядь и слушай!

Комиссар подчинился.

— А ну-ка расскажи мне, — продолжал Аксель. — Как это ты с полигона-то смылся?

— С какого полигона?

— С ракетного. Где тебя хотели погонять.

— Эх ты, Аксель! — вздохнул Фухе. — Ты меня на этом полигоне видел? А может, этот сосунок Лардок видел?

— Но он говорил…

— А ты его придави, он тебе еще не то скажет.

— Ладно! — оборвал комиссара Конг. — Довольно! Выкладывай по-порядку.

Фухе закурил свою любимую «Синюю птицу» и пустил кольцо дыма прямо в нос Акселю:

— Все проще простого. Когда меня уже собирались отправить на эту экскурсию, я назвал Кальдеру пароль.

— Что? — ахнул Конг.

— Пароль.

— Я слышал, что пароль. Но откуда ты?..

— А откуда ты?

Конг пожал плечами:

— Если это так тебе интересно, то я договорился с Кальдером лично. По телефону.

— Ну и я по телефону, — ухмыльнулся комиссар.

— С Кальдером? Не может быть!

— Не обязательно с ним. Ты, Аксель, думай. Ты ведь сам меня спрашивал, умею ли я думать. Вот и давай…

— Заткнись, болван! — рыкнул Конг. — Ну, конечно! Ты связался со своим дружком! С Габриэлем!

— Понял-таки, — согласился Фухе. — Именно с ним. Как это твои душегубы его не поймали?

— Сам не понимаю, — мрачно проговорил Конг. — Успел дать деру, паршивец!

Смылся и связался с этими чертовыми демократами и Кальдером.

— Эх ты! — укорил его Фухе. — А мне говорил, что ищешь, ищешь, все морги обшарил!

— Все честно! Искал как мог! А если бы нашел, то именно в морге. А что?

Похороны по высшему разряду!

— Ну вот, — продолжал Фухе. — Я назвал пароль и мы с Кальдером быстро договорились.

— Значит, он продолжает наступление на столицу?

— Угу! А теперь с ним еще и Вайнштейн. Как это ты мне, Аксель, объяснял? У нас, значит, четыре генерала?

Стало быть, теперь два против двух?

— Да, это ты сумел, — согласился Конг. — Ладно, спасибо за откровенность.

Оставайся-ка здесь покуда, а я пойду.

Надо к похоронам готовится.

— Это к моим-то?

— Не к твоим, — строго ответил Конг. — А к похоронам национального героя великого комиссара Фердинанда Фухе. А с тобой мы разберемся.

— Ох-ох-ох! — застонал и заплакал комиссар. — Ох ты, горюшко мое горькое!

Пришел мой час последний!

Похоронят, похоронят меня, горемычного! Сомкнется надо мною доска гробовая, забудет обо мне отдел кадров нашей дорогой поголовной полиции! И уйду я в выси горнии, где тоже, даст бог, стану начальником поголовной полиции.

Освоюсь я, поработаю, а там, и ты, Аксель, пожалуешь! И возьму я тебя, друг ты мой единственный, к себе в полицию поголовную — курьером!

— Чего это ты бормочешь? — подозрительно сощурился Конг. — Отчего это курьером?

— Не годишься ты пока на большее, Аксель! — сокрушенно вздохнул комиссар.

— Это еще отчего?

— Дурку порешь. Неужели ты думаешь, что меня так легко похоронить?

— А что, неужели трудно?

— Так ведь перед самой нашей встречей я по телефону беседовал. И не с кем-нибудь, а с Алексом. Так что, ежели я пропаду, Габриэль тут же сообщит всем, кому надо. И вся твоя конспирация к черту полетит, понял, друг Аксель?

 

15. УБЕЖИЩЕ

И вновь Фухе с Конгом катили в красном «Роллс-ройсе», мирно покуривая и болтая о погоде. Приятность прогулки для комиссара омрачалась только тремя мелочами — он был по-прежнему безоружен, на заднем сидении примостились двое ангелов-хранителей с автоматами «Узи» и, самое главное, он понятия не имел о цели поездки.

— Аксель, — наконец, решился он. — Куда мы едем?

— Узнаешь, — буркнул Конг.

— А все-таки? — настаивал Фухе, вглядываясь в вечерние сумерки и стараясь по мельканию улиц понять направление их путешествия.

— У тебя интуиция, вот и узнавай! — мрачно ухмыльнулся начальник контрразведки, распечатывая новую пачку «Лояна». Наконец, приняв какое-то решение, он поглубже затянулся, внимательно взглянул на свою жертву и начал:

— Слышь, суслик, что ты у своих подследственных первым делом спрашиваешь?

— Ф-фамилию! — обалдел комиссар.

— Ну, это ты врешь! Вспомни получше.

— Вспомнил! — воскликнул комиссар. — Первым делом я интересуюсь у арестованного, хочет ли он…

— …жить! — подхватил Конг. — Вот именно! Теперь вопрос к тебе, шнурок, хочешь ли ты жить?

— Хочу! — откровенно признался Фухе и безнадежно взглянул в смотровое зеркальце на конговских телохранителей.

— Со звонком Алексу ты хорошо придумал, — продолжал мерзавец Конг, — но это до поры до времени. Поэтому лучше договоримся полюбовно.

— Согласен, — поспешно заявил Фухе.

— А куда ты денешься? — пожал плечами Конг. — Согласишься, как миленький!

Конечно, я бы мог накачать тебя психотропами и заставить позвонить Алексу, что ты в безопасности… Ладно, не дрожи. Сделаем так. Ты мне здесь не нужен. Понял?

— Понял, — покорно согласился комиссар.

— Ты стал слишком заметной фигурой, залез в правительство, подсидел Вайнштейна и вдобавок имел наглость остаться в живых. Поэтому ты исчезнешь… Да не дрожи, говорю тебе! Не с лица земли, а из столицы. Мы едем на аэродром, и я переправлю тебя к Кальдеру. Хочешь к нему?

— Хочу, — с готовностью поддакнул Фухе, обреченно глядя на Конга.

— Ну и прекрасно. Надеюсь, он тебя не убьет в первую же минуту. Оттуда позвонишь Алексу и объяснишь, что ты в безопасности. Согласен?

— О чем речь! — бодро воскликнул Фухе.

— Перед отлетом напишешь заявление с просьбой освободить тебя от обязанностей шефа поголовной полиции, члена правительства и должности коменданта города. Понял? По болезни, конечно. Для всех ты отправляешься на курорт. Ну что, идет?

— Идет, — вздохнул комиссар.

Вскоре машина приехала на один из засекреченных аэродромов. Перед посадкой Фухе нацарапал требуемое заявление, выкурил пару сигарет и вскоре уже летел на сверхзвуковой скорости по знакомому маршруту, только теперь его сопровождал не подлец Лардок, а все те же конговские ангелы-хранители.

Путешествие было непродолжительным, через пару часов комиссар уже ехал в «джипе» среди едва различимых в темноте скал.

Ангелы-хранители из рук в руки передали Фухе крепким парням в маскхалатах, которые тут же провели теперь уже бывшего начальника поголовной полиции в небольшой и очень уютный бункер. За столом сидел хорошо знакомый комиссару старикашка.

— Хе-хе! — приветствовал он гостя. — а вот и мы, хе-хе, пожаловали!

Политическое, стало быть, убежище, хе-хе, просить? Ну что ж, хе-хе, это можно, сидите, хе-хе, отдыхайте! А грозны вы, молодой человек, хе-хе!

Бедняга Вайнштейн до сих пор в себя прийти не может, сердцем, хе-хе, мается! Эк вы его! Может вас лучше на всякий случай, хе-хе, изолировать? У меня как раз готовится к пуску одна, хе-хе, очень симпатичная ракеточка, баллистическая такая, трехступенчатая, хе-хе! Хотите на Луну слетаете, а? В историю, хе-хе, войдете! А мы вам туда еды, хе-хе, погрузим, и кислорода, хе-хе, часика на два…

— Ладно, генерал, — прервал его Фухе. — Вы по-прежнему расчитываете стать президентом вместо Кампфа?

— А что? Помочь, хе-хе, хотите? Пресс-папье в президента нашего, хе-хе, метнете? Я уж велел, хе-хе, специалистикам изучить тактико-технические данные этого вашего, хе-хе, устройства…

— Да отстаньте вы со своими шутками! — достаточно нелюбезно прервал старика комиссар. — Я вам могу твердо сказать — президентом вы не станете.

— А кем же, хе-хе? — поинтересовался Кальдер.

— Министром обороны. Но для этого… — и Фухе понизил голос, чтобы даже стены бункера не услышали лишнего.

 

16. ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ

Заседание кабинета министров проходило в нервной обстановке. Президент отсутствовал, хотя вопросы стояли весьма важные. Недавно было получено сразу несколько тревожных сообщений. На Центральном фронте войска Кальдера успешно теснили правительственные части, в самой столице зрело недовольство, вдобавок неблагодарный капитан Крейзи после очередного запоя перебежал-таки к Кальдеру, соблазненный званием майора. Поэтому присутствующие без особого внимания слушали доклад экспертов о предполагаемом введении обязательного хождения строем. Под влиянием либеральных кругов женщины после семидесяти пяти и мужчины после девяноста лет от строехождения освобождались, дети малые до двух с половиной лет также могли ходить по своему усмотрению, но, как было сказано: «чинно и не создавая беспорядка». В разгар чтения проекта постановления в кабинет вошел Кампф, молча сел в кресло и стал дожидаться окончания прений. Наконец, проект был единогласно принят и отправлен в редакции центральных газет для опубликования.

— Господа! — взял слово президент. — У меня тревожные вести. Проклятый Кальдер движется на столицу!

При этих словах присутствующие засуетились и стали поглядывать на дверь.

Президент нажал на кнопку, и в кабинет неспешно вошел десяток молодых людей в маскхалатах и стал у дверей, молчаливо приглашая всех соблюдать порядок.

— Это еще полбеды! — продолжал Кампф. — Измена прокралась в наш дружный, тесно сработанный коллектив.

Проклятый предатель капитан Крейзи грозится в ближайшие дни начать обстрел столицы, причем обещает начать с домов членов правительства.

Известие словно прорвало невидимую плотину. Министры зашумели, возмущаясь мерзким капитаном. Тут же был принят чрезвычайный указ о разжаловании капитана Крейзи в младшие лейтенанты и об объявлении ему строгого выговора. Предложение о вынесении выговора с занесением в военный билет не прошло, поскольку возникло резонное опасение, что обиженный капитан начнет обстрел немедленно.

— И это не все! — продолжал Кампф. — Измена таится среди нас! Благодаря мужеству нашего коллеги комиссара Фухе мы вовремя разоблачили гнусный заговор негодяя Вайнштейна. Правда, ему удалось увести часть столичного гарнизона к Кальдеру, что удвоило силы наших врагов. И теперь нам грозит новая опасность.

— Что? Что такое? — загомонили министры. Никто не знал, не объявят ли в следующую минуту предателем его самого, поэтому некоторые уже заранее прощались с жизнью, такой дорогой и прекрасной.

— К счастью, — вел далее президент, — наша разведка вовремя разоблачила врага. Мне только что позвонили наши друзья и назвали имя предателя.

Генерал Гребс, сдайте оружие, вы арестованы!

На присутствующих напал столбняк. Гребс вскочил и попытался добраться до открытого окна, но заранее приглашенные парни в маскхалатах быстро утихомирили начальника генерального штаба.

— Э-э-э, господин президент, — заговорил Гребс, повиснув в ручищах десантников. — Вы делаете, мо д'онер, ошибку. Сэ не ком иль фо, мон шер!

— Молчать! — гаркнул Кампф. — В тюрьму его!

Гребса потащили по лестнице, вывели во двор и довели до «темного грача», поджидавшего жертву. Тут, однако, имело место небольшое происшествие несколько крепких ребят налетело со всех сторон на сопровождающих генерала охранников. Схватка вышла весьма бурной, но непродолжительной, причем закончилась явно в пользу нападавших. Ничего не понимающий Гребс был засунут в «темный грач», туда же вскочили победители, машина рванула и покатила в неизвестном генералу направлении.

— Это вы! — в полном удивлении обратился генерал к одному из своих новых спутников. — Рад вас видеть, мон шер ами, сэ тре бьен, мон гар! Но ведь вы, как мне сказали, в санатории?

— Успеется! — ухмыльнулся комиссар Фухе. — Лучше скажи, начальник, ты успеешь за час вывести свои войска из города?

— О чем речь! — взмахнул руками генерал. — Пока эти нахалы не очухались, я могу вывести половину гарнизона!

Только доставьте меня в генштаб!

— Жми туда! — велел Фухе шоферу.

— Но все же, — продолжал Гребс, — мон ами, объясните мне хоть что-нибудь!

— Хочешь остаться начальником своего генерального штаба?

— Да, но…

— Тогда не задавай идиотских вопросов и делай, что тебе говорят!

— С одним условием! — вставил Гребс. — Вы берете на себя всю ответственность за последствия!

— Ладно! — процедил сквозь зубы Фухе и закурил «Синюю птицу». — Жми быстрее! — последнее относилось уже к шоферу.

Машина рыкнула и увеличила скорость…

 

17. ДОГОВОРЕННОСТЬ

Последние дни Аксель Конг спал плохо. То его терзала бессонница, то мучали кошмары. В эту ночь министра внутренних дел посетил долгий ряд жутких видений, от которых Конг неоднократно просыпался с испариной на лбу. Уже перед рассветом он забылся тревожной дремотой. Внезапно он услышал какой-то грохот — словно чтото тяжелое покатили по крыше. Не разобравшись как следует, Аксель стал снова засыпать, когда его разбудил нахальный щелчок по лбу. И тут же в комнате вспыхнул яркий свет.

— Вставай, начальник! — послышался хорошо знакомый министру голос. Конг мгновенно сунул руку под подушку, но заветного магнума, недавно отобранного у Фухе, там не оказалось.

— Игрушка у меня, — прокомментировал тот же голос. — Вставай, хватит дрыхнуть!

Конг встал и бросился к полке, где лежала его боевая гантеля. Но рука захватила только пустоту.

— Вот болван! — ласково пояснили Акселю. — Гантелю твою я в мусоропровод спустил. Слышал, как гремело?

Конгу не ставалось ничего иного, как смирно одеться и усесться за стол, за которым уже сидел его ранний гость.

— Все-таки ты сволочь, Фухе, — заявил Конг, закуривая «Лоян», — поспать не дал!

— Ха! — изумился комиссар. — А как меня среди ночи поднимали и невесть куда тащили? Ты, значит, думаешь, что одному тебе можно?

— Чего пришел?

— А ты думать умеешь? — ехидно спросил комиссар. — Вот и думай!

— Кальдер подошел к городу?

— А у тебя интуиция не хуже моей, — восхитился Фухе. — Так какой вопрос я задаю на допросах первым далом, а?

— Иди к черту! — огрызнулся Конг. — Если бы не я, тебя бы давно черви слопали!

— Ах ты, благодетель мой! — заохал комиссар. — Да если бы я не любил тебя, как отца родного, стал бы я с тобой беседы вести!

— Как это ты Гребса подсидел?

— Как, как… По телефону, ясное дело. Я дал Алексу телефон Кампфа, он и звякнул, раскрыл замыслы врага. Так какой теперь счет в генералах? Три один в нашу пользу? Так?

— Ты и считать научился? — удивился Конг.

— С тобой любой дряни научишься! Ну, да не о том речь. Жить хочешь?

— Иди ты!

— А пост свой сохранить? Не министерский, конечно, а пост начальника контрразведки?

— А иди ты! — репертуар Конга в этот день не отличался разнообразием.

— Ну и прекрасно, — подытожил комиссар. — Тогда слушай: Кальдер договорился с временным правительством, что восстановит демократию, а сам получит за это пост министра обороны. Кампфа сажают в санаторий для высшего командного состава, Гребс и Вайнштейн остаются на своих постах — военных, а не министерских, конечно. Ты по-прежнему возглавляешь контрразведку, если, само собой, немедленно отдашь приказ своим костоломам арестовать Кампфа, выпустить из тюрем арестованных и открыть дорогу войскам Кальдера. Понятно?

— Сам придумал? — поинтересовался Конг.

— Сам! — гордо сказал Фухе.

— Ну, это ты врешь! Сам ты, козявка, выше своего пресс-папье так и не поднялся. Все бы тебе черепа крушить!

А я было думал приучить тебя к политической жизни… Как говорится, заставь дурака богу молиться…

— Причем здесь бог? — не понял комиссар. — Я неверующий. Ну ладно, не теряй времени, друг Аксель.

— Но тогда придется выпускать и де Била, — заметил Конг, подходя к телефону.

— Само собой, — согласился Фухе.

— А он, стало быть, законный начальник поголовной полиции.

— Стало быть, — подтвердил комиссар.

— И не жалко?

— Родина меня не забудет! — гордо отчеканил Фухе.

Конг пожал плечами и отдал по телефону требуемые распоряжения. После этого не оставалось ничего другого, как спрыснуть это дело.

— Дурак ты дурак, комиссар, — говорил Конг, цедя конъяк. — Ну, восстановил ты демократию, ну вернул этого маразматика в президентский дворец и чего добился? Жалование тебе, думаешь, прибавят? Или твои бывшие подчиненные тебя полюбят? Думаешь, Дюмон себе новый гранатомет не достанет?

— Не посмеет! — уверенно заявил Фухе.

— Н-да, клинический случай! — заключил Конг и решительно двинулся к двери — ехать восстанавливать попранную свободу.

 

18. НАГРАДА

Поголовная полиция шумно и весело праздновала возвращение своего любимого шефа. Сам де Бил был пьян, вальяжен и без устали толкал речи, сидя за роскошно накрытым (за казенный счет) столом.

— Да, голуби мои! — вещал он, ловя вилкой сопливый рыжик. — И с самые тяжелые часы диктатуры я продолжал героическую борьбу за свободу!

— Ура нашему герою-начальнику! — заголосили дежурные подхалимы.

— Спасибо, спасибо! — важно поклонился де Бил. — И мы победили! Ура!

— Ура! — взревели подчиненные.

— В этот радостный день, — продолжал де Бил. — Мне бы хотелось отметить тех, кто вместе со мной отстаивал свободу. Идите сюда, мой скромный друг, с этими словами шеф поманил пристроившегося в углу стола Фухе.

Комиссар пробрался через толпу коллег и оказался рядом с де Билом.

— Друг мой! — проникновенно продолжал тот. — Вы возглавили нашу полицию в тот тяжелый момент, когда я был вырван из ваших рядов волею злой судьбы. И вы достойно работали на этом важном поприще. В этот радостный день я хочу поздравить вас — я приготовил приказ об увековечивании ваших заслуг.

Все замерли. Кто-то шепнул: «Орден!», кто-то прошипел: «Заместителем!» Остальные нетерпеливо ждали.

— Итак! — провозгласил де Бил. — Мой дорогой Фухе, у вас не будут удерживать из жалования за то время, пока вы находились у Кальдера или в других местах, не связанных с работой. Более того, вы премируетесь суммой в пятьдесят долларов, которая будет вам выплачена в рассрочку в ближайшие пять лет. И наконец…

Подчиненные, сообразив, что сейчас будет сказано главное, замерли, превратились в слух.

— И наконец, — повторил де Бил. — Вам разрешено ношение пресс-папье в тех случаях, когда вы не в форме и не на официальном приеме. Ура!

— Ура-а-а-а!!! — подхватили все присутствующие…

После банкета комиссар встретился с Алексом, поджидавшим его у входа в управление.

— Поздравляю! — обнял друга Габриэль. — У меня для вас подарок, — с этими словами Алекс вручил Фухе новенькое хромированное пресс-папье.

— Спасибо, — ответил комиссар, пряча свое отныне штатное оружие в карман. — Пойдем-ка, друг Алекс, в «Крот», тяпнем по стакашке, поговорим за жизнь!

При этих словах Алекс виновато взглянул на часы.

— Комиссар, — смущенно начал он, — понимаете, уже вечер… Жена… Теща…

Опять начнут…

— Ладно, — вздохнул Фухе. — Беги, Алекс!

Тот не заставил себя долго просить и рванул к семейному очагу. Фухе еще раз вздохнул, вытащил из кармана кошелек, сосчитал мелочь и направился в бар «Крот», решив все же пропустить стаканчик-другой вермута по случаю такого знаменательного дня.

* * *