Аркадий и Петр сидели вокруг стола.
Аркадий ел сахарную вату.
Было утро.
Осторожно отщипывал по кусочку и отправлял в рот.
А Петр пил кофе.
У Аркадия тонкие ватные нити прилипали к усам, а другие обламывались и падали. Тихо опускались на гладкую поверхность стола.
А Петр тянул кофе через соломинку. Опуская вниз, в сладкую гущу, а потом переводя выше – к чистой кофейной горечи.
Из упавших на стол нитей Аркадий пробовал выложить слово «ВЕЧНОСТЬ», двигая по гладкой поверхности ногтем.
А сидящий вкруг с ним Петр перевел соломинку в угол рта и о чем-то думал.
– Будет ли правильно считать, что мы сидим вокруг стола? – сформулировал свой вопрос Петр. – То есть именно вокруг, хотя нас всего двое?
– Вокруг так вокруг, – сказал Аркадий.
Слово «ВЕЧНОСТЬ» оказывалось слишком длинным. Аркадий попробовал выложить слово «ВРЕМЯ», и тоже неудачно.
– Не говоря уж о том, что наш стол не круглый, а квадратный, – сказал Петр.
– Квадратный так квадратный, – сказал Аркадий.
Вместо слова «ВРЕМЯ» у него получилось «УТРО» – как-то само собой образовалось и, в общем, соответствовало моменту. Другое, что соответствовало бы – это чашечка кофе, но вместо «КОФЕ» у Аркадия упорно выстраивалось «ВАТА» – три раза подряд.
«Хорошо хоть, что сладкая», – думал Аркадий, обсасывая палочку.
– А бутерброд лучше, – заметил Петр.
– «БУТЕРБРОД» – это слишком длинно, – сказал Аркадий, выкладывая одно за другим слова «ХЛЕБ», «СЫР» и «МЯСО».
– Наверное, чтобы сидеть вокруг чего-нибудь, нужно по крайней мере три человека, – Петр вернулся к теме. – Потому что через три точки можно почти всегда провести конкретную единственную окружность. Центр которой для сидящих вокруг должен быть где-нибудь посредине того, вокруг чего они сидят.
– Посредине так посредине, – согласился Аркадий и выложил слово «КРУГ» на гладкой поверхности стола.
– И надо еще позаботиться о том, чтобы этот центр окружности – он же, условно говоря, центр того, вокруг чего они сидят – лежал внутри треугольника, в вершинах которого они находятся, сидя, – уточнил Петр, – иначе не исключены варианты, когда трое будут сидеть не вокруг того, вокруг чего они сидят, а с какой-нибудь одной стороны этого места, прижавшись друг к другу.
– А попроще нельзя высказаться?
– Если хорошо подумаешь, то увидишь, что именно так и будет проще всего и яснее. Или у тебя есть другие предложения?
– Предложений нет, – сказал Аркадий.
– То-то и оно, – сказал Петр.
– Предложений нет, – повторил Аркадий, – но если мы, будучи вдвоем, не можем сидеть вокруг чего бы то ни было, значит где-то поблизости должен появиться кто-нибудь третий.
И он оглянулся в поисках.
Продолжая водить ногтем по гладкой поверхности стола, он оглянулся в поисках кого-нибудь, но никого не увидел.
В это время поднявшийся ветер разметал тонкие нити, и выложенное из них слово осталось неизвестным.
– Зря ищешь, – сказал Петр. – Но мы это дело поправим. Сделаем простую замену: вместо «вокруг» пусть у нас будет «напротив». Сидеть друг против друга, когда нас двое, вполне реально. И никто третий после этого нам будет не нужен.
И он переместился со своим стулом и чашкой на новое место.
Двое сидели за столом друг против друга.
Один пил кофе, другой жевал бутерброд то ли с сыром, то ли с мясом. С бутерброда перед ним падали крошки. Он передвигал их по гладкой поверхности стола длинным, специально заточенным ногтем.
Было все еще утро – восемь ровных часов, а может быть – десять.