— Ну, ты даешь, дружище! — Дед с упоением и ностальгией держал в руках автомат Калашникова, семьдесят четвертый, модернизированный. — Откуда у тебя все это?

— Помнишь брошенный бронетранспортер, на трассе? — Сергей хитро улыбался. — Вот в нем я и нашел четыре автомата и по четыре магазина к каждому. Плюс четыре разгрузочных жилета. И еще кое-что, не знаю, что. Посмотри. Это было в одном из жилетов.

На протянутой ладони Сергея покоилось два внушительных цилиндра с маркировочной полосой. Дед улыбнулся, взял один из цилиндров и повертел в руках.

— Это хлорпикриновые шашки. Слезоточивый газ, применяется для имитации химической атаки на учениях, а так же при учебном окуривании личного состава, находящегося в средствах индивидуальной защиты.

— Ничего себе, — Сергей осторожно положил свою гранату на стол. — Ты все это помнишь со службы в армии?

— Еще бы. Нас тогда просто задирали тренажами. Не проходило и дня, чтобы мы не напяливали ОЗК и противогазы. Особенно раздражало, когда сирена химической или радиационной опасности взывала во время обеда. Бросаешь все и напяливаешь противогаз. Пока вся эта лабуда длится, обед, и без того паршивый, остынет напрочь. Хорошо, хоть дожрать давали.

— Так вы что, с противогазами не расставались?

— Практически. Знаешь, какой у нас был норматив одевания противогаза? Четыре секунды. Вот и представь, сколько надо тренироваться, чтобы этого достичь.

— М-да, это не моя халява, где я всю службу охранял санатории, да школы. Даже и не пострелял толком. Уже не говоря о тактике боя, или вот о таких вещах, как эти гранаты.

— Эти шашки, хорошая вещь, но жестокая, по себе знаю. Мы их конечно возьмем с собой, но очень надеюсь, что они нам не понадобятся. Противогазов у нас нет.

Сергей с сомнением посмотрел на гранату, затем хмыкнул и произнес:

— Раз ты знаешь, как с ними обращаться, бери их себе. Обе.

— Добро, — Дед подхватил обе гранаты и пристроил их на разгрузке. Что еще ты нашел там?

— Да вот, хрень какая-то. Похожа на бачек противогаза, но слишком большая, — Сергей достал из мешка коробку. — Плюс причиндалы какие-то.

Дед раскрыл коробку и присвистнул, от удивления.

— А вот эта штука нам наверняка понадобится. Это дымовая шашка старой системы. У нас такие на учениях применяли, когда надо было полосу препятствий задымить. Смотри, вот это запальник, вставляется в середину бачка и поджигается. Секунд через пять из этой консервы повалит густой, грязно-желтый дым. На вкус и запах — отвратительно сладкий, я бы даже сказал, тошнотворный.

— Офигеть, я даже этого не знаю, — Сергей внимательно слушал объяснения друга.

— Дым тяжелый, в смысле, стелется над землей. Вот этой игрушки нам хватит, чтобы задымить всю территорию больничного комплекса. При условии, что не будет сильного ветра.

— Да его и не будет. Ты же знаешь, какие у нас теперь ночи, тихие и дождливые.

— Лады. Берем ее с собой. Это все твои находки?

— Все, — Сергей развел руками.

— Тогда давай облачаться. Очень надеюсь, что все это нам не понадобиться.

— Я тоже надеюсь, — Сергей подхватил свой разгрузочный жилет. — Но, как говорится: «Береженого и Бог бережет». Кстати, ты где оставил «Виту»?

— На стоянке, между детской поликлиникой и торговым центром. Притер в угол, чтобы не видно было ни с дороги, ни от администрации. Это на случай, если кто-то из ваших будет случайно проезжать.

— Да вроде никто не должен. Константин Устинович в своем кабинете, у него в полночь связь с Москвой, потом или останется здесь, или направится домой. С ним поедет джип с охраной. Из оставшихся на ходу машин, две «Тойоты», одна заместителя, другая наша, службы охраны. Обе в гараже. Персонала в здании минимум.

— Кстати, ты не выяснил, кто побывал в твоей берлоге вчера вечером, перед нашим визитом?

— Нет, не до этого было. Да по большому счету и хрен с ним. Надеюсь, сегодня, если у нас все получится, портал откроется и для нас с тобой.

— Было бы неплохо. Подпрыгни, — Дед уложил в разгрузку четыре снаряженных магазина к Калашникову. Оставшиеся три, распихал в боковые карманы своей «афганки». «Эх, подсумка не хватает», — подумалось мимоходом.

— Зачем, — не понял друг, ставя свой автомат на предохранитель.

— Делай, что говорю, — Дед и сам подпрыгнул на месте. — Видишь, звякает. Надо переложить и подтянуть. Чем тише мы будем двигаться, тем больше у нас шансов.

— Понял, — Сергей с сосредоточенным видом занялся амуницией.

— Готов? Ну, пошли.

— Двинули.

Выбравшись из подвала, сразу же окунулись в непроглядную ночную мглу. Тяжелые тучи плотно укутали небо, но дождем пока не плакали. И на том спасибо. Дед нацепил очки ночного видения и внимательно осмотрел окрестности. И тут же схватил Сергея за одежду, легким толчком дав сигнал оставаться на месте. Затем припал к самой земле и перевернувшись, осмотрел стену мэрии и доступные взгляду окна. Затем, нырнул в осыпающиеся кусты, на давно заброшенной клумбе. Через пару минут вынырнул обратно, и махнув рукой, дал команду следовать за ним. Осторожно выглянув за угол, сквозь зубы процедил:

— За мной. Бегом.

Через пару минут, забравшись в кабину «Виты», Сергей спросил:

— Что-то случилось?

— Ты говорил, что все ваши «Тойоты» в гараже. Но это не так. Одна из них стояла под деревьями, впритык к забору детского сада. К счастью оказалась пустой.

— Странно. Что она там делает, точнее, кто ее туда поставил и зачем? — Сергей пристроил автомат между коленями и поерзал на кресле. — А ты случайно номер не посмотрел?

— Ноль тридцать второй, — Дед завел машину и тронул ее с места.

— Это машина зама, и это еще более странно. Что же такое творится?

— Будем надеяться, что эта машина и твой вчерашний, таинственный гость, не являются звеньями одной цепи.

— Ты думаешь, это может быть как-то связано?

— Думаю. Скорее даже, уверен.

Дед медленно вел «Виту» вдоль забора восемнадцатой школы. Сколько он себя помнил, еще бегая здесь пацаном, в этих дворах никогда не было хорошей дороги. Вот и сейчас, минивен постоянно проваливался в ямы на асфальте, и так же осторожно выкарабкивался из них, тихонечко урча дизелем. Наконец этот испытательный полигон для амортизаторов закончился, Дед свернул налево и покатил под темными окнами «Ташира».

— Там на заднем сидении возьми пакет, — обратился он к другу, о чем-то молчаливо размышляющему. — Разверни.

— Это еще зачем? — Сергей достал из пакета с надписью «Магнит» связку белых вафельных полотенец и старинный отрывной календарь, за девяносто второй год.

— Ложи все это за пазуху, ну или куда хочешь, лишь бы не потерял, — Дед вывел «Виту» на мост, возвышающийся над мертвой железной дорогой. Ни одного огонька в раскинувшемся городе.

— Что дальше, — Сергей пристроил календарь в одном из карманов.

— Ты сегодня ездил в больницу?

— Да, мэр лично просил проконтролировать ситуацию, — Сергей усмехнулся.

— Что выяснил?

— Первое — охраны всего двадцать один человек, вместе с офицером. Шестеро дежурят на вышках, по периметру. Вторая смена бодрствует, третья спит. Все как в армии. Еще двое патрулируют ночью корпус с женщинами. Делают это по очереди, пол ночи один, пол другой. Офицер не предсказуем. Может, будет спать, а может и выйти на проверку постов.

— Значит, пеших патрулей на территории нет. Это нам на руку, — прямо с моста, нарушая никому уже ненужные правила дорожного движения, Дед свернул налево и покатил в сторону бывшего магазина «Златушка».

— Да. Теперь второе, — продолжил рассказывать Сергей. — Все палаты с женщинами, на всех трех этажах, на ночь запираются снаружи. Входы в корпус остаются не заперты. Точнее, свободный вход там только один, центральный, где пандус для машин «Скорой помощи». Остальные замкнуты и зашиты металлическими полосами.

— Хреново. Нам нужно найти какой-нибудь другой способ проникнуть в здание.

— Я что-нибудь придумаю, главное попасть в одно из отдаленных зданий. Под всем комплексом находятся обширные подвальные помещения, с кучей коридоров и комнат. По замыслу архитекторов, там должно быть убежище, на случай войны. Если я попаду в него, то смогу найти и вход в корпус, где содержат женщин.

— Да, я знаю, об этом, — Дед проехал перекресток со «Златушкой» прямо, хотя короткая дорога к больнице, как раз сворачивала направо. — Но, думаешь полицейские идиоты, и не взяли его под свой контроль? Они наверняка постарались заблокировать все выходы из него.

— А вот в этом я сомневаюсь. Я сегодня специально нарыл карту больницы и досконально изучил всю подвальную сеть. Поэтому уверен, что едва ли полиция смогла перекрыть все пути. Им сейчас не до этого, людей мало, и основная задача укреплять внешние границы. Так что, шанс у нас есть.

Дед молча кивнул и сразу перед стелой, свернул на улицу Набережную.

— Есть еще одна хорошая новость. Надеюсь, мобилизация женщин упрощается. Дело в том, что обходя с офицером женский корпус, я встретил там свою хорошую знакомую, Ирину Чунакову. Ты должен ее помнить, пару раз пересекались у нас дома.

— Помню такую, — доехав до стадиона, Дед направил «Виту» под горку, к пляжам.

— Она обитает на третьем этаже, в триста четвертой палате. Я дождался, пока женщины отвлекут офицера и шепнул ей, чтобы она сегодня ночью не спала. Она, конечно, здорово удивилась, но вопросов задавать не стала. И думаю, что сделает, как я сказал.

— Здорово придумал, дружище, — Дед проехал мимо основного входа на стадион и въехал по узкой асфальтовой дорожке прямо в небольшую рощицу. Закрыл боковое стекло, заглушил двигатель и повернулся к Сергею.

— Я тут кое-что продумал. Слушай внимательно. До корпуса санатория «Энергетик», дойдем вдоль пляжей, прижимаясь к откосу. В этой ямке нас с вышек не увидеть. Затем, прямо у лестницы спускающейся к станции проката лодок, растут два больших куста. Заляжем под ними, осмотримся. В нужный момент делаем бросок через дорогу и оказываемся среди деревьев. Там растут плакучие ивы, я сегодня днем проверил с той стороны пляжа. В их зарослях нас с обеих вышек не увидеть.

— Это точно, — подтвердил Сергей, пока Дед отвинчивал пробку бутыли с водой. — Помню это место, там еще лавочки для отдыхающих под каждым деревом.

— Верно, — Дед предложил воду другу, а затем и сам, пару раз приложился к бутыли. — Далее. Забор из нескольких рядов витой колючей проволоки, установлен по краю пешеходной дорожки.

Это самый трудный этап, так как она полностью просматривается часовыми с угловых вышек. Нам нужно будет поднять нижнюю «колбасу» колючки и проползти под ней. В двух метрах за дорожкой открытые балконы санатория. Прыгаем в один из них, вскрываем дверь и мы в здании.

— Лихо, — Сергей снова поерзал на кресле и поправил свои очки.

— Санаторий должен быть пуст. Ищем вход в подвал, взламываем его и вперед, по твоей схеме. А когда находим выход в женский корпус, проверяем его и после этого, я выбираюсь тем же путем обратно и еду за детьми. Они уже ждут меня сегодня ночью, во всяком случае, так было указано в сообщении с той стороны.

— Блин, весь наш план сшит белыми нитками, — Сергей нахмурился и вытер руки о штаны. — Слишком многое зависит от случайностей. Может, надо было сначала вдвоем забрать детей из дома мэра, а потом уже всем вместе прорываться в санаторий?

— Нет. Во-первых, это огромная потеря времени, а значит и темпа. Я с детьми должен попасть в корпус уже проторенным путем. Да и риск в этом случае меньше, если вдруг мне не удастся забрать их тихо и начнется суматоха.

— Черт, Сань, я даже не представляю, как ты справишься с этим. В доме у мэра дежурят его личные охранники, человека четыре, минимум. Двое в доме, двое у ворот и во дворе.

— Я тоже пока не знаю, — Дед улыбнулся. — Но другого выхода у нас нет. Так ведь? Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Так что все будет как надо. Знаешь, как любил говаривать мой хороший друг, директор станции юных туристов, кстати, тоже Сергей? Так вот, он говорил в таких случаях: «Все, в конечном итоге, будет хорошо. Вот только нас при этом уже не будет».

— Сплюнь, а то накаркаешь, — Сергей повернулся и поплевал через левое плечо. — Но я думаю, нам надо изменить план. Слишком рискованно проникать вдвоем, а потом тебе выбираться обратно. Лучше ты мне поможешь пробраться через колючку, а сам останешься снаружи. Я найду проход в женский корпус и как-нибудь дам тебе знать. Тогда ты поедешь за детьми, а я затаюсь, и буду ждать вас. Вот только как подать сигнал?

— Я продумал и этот вариант, — Дед виновато пожал плечами. — Так действительно будет быстрее и безопаснее. Но тебе надо будет сделать следующее. Как проникнешь в санаторий, отмечай свой путь листами календаря. Чтобы мне с близнецами было по чем ориентироваться. А когда найдешь вход в главный корпус, тебе придется вернуться в санаторий и повесить на оконную ручку полотенце. Я увижу это снаружи и буду знать, что все в норме. Буду находиться под деревьями до упора, пока не подашь сигнал. Если же что-то произойдет не так, пробивайся назад, я поддержу огнем, а там по обстоятельствам. И еще, в подвале, на развилках, где надо сворачивать, тоже оставляй полотенца. Так мне будет проще ориентироваться.

— Ну, ты прямо Щтирлиц, блин, — Сергей усмехнулся и поправил полотенца за пазухой.

— Русские не сдаются. Победа будет за нами, — Дед подхватил свой автомат и мягко распахнул дверцу. — Нам пора выдвигаться, уже одиннадцатый час.

Одетые во все темное, с Калашниковыми в руках, друзья пробрались вдоль дорожки, окружающей центральный водоем. Низко пригибаясь, стараясь ступать мягко и бесшумно, достигли остатков старой бетонной лестницы, ведущей от лодочной станции вверх, к санаторию. Дед первым скользнул на землю, показывая пример. Привычным движением закинул автомат на локоть, взявшись за крепление ремня у цевья, и медленно пополз вверх.

Несколько напряженных минут наблюдений показали, что часовой на правой вышке, скорее всего, дремлет, прислонившись спиной к стойке. Наблюдатель на левой вышке не спит, лениво осматривает местность. Однако все его внимание сосредоточено в направлении двора девятой школы и бывшего детского кафе «Гурманчик». Что почти в противоположную сторону от затаившихся мужчин. Очевидно, часовой не ждет неприятностей со стороны пустых пляжей. Или же надеется на своего напарника, на правой вышке, которому наблюдать за пляжами явно сподручнее. Но как бы там ни было, ситуация пока складывается удачно.

Дед тихонечко пошарил руками по траве и наковырял несколько камней, размером с куриное яйцо и поменьше. Уложил свое богатство в единственный пустой карман «афганки», на левой ноге, выше колена. Затем еще раз посмотрел на часовых и мягким шагом пересек дорогу, скрывшись в сени деревьев. Выждав полминуты, и не обнаружив беспокойства сторожей, за ним последовал и Сергей.

Здесь следовало двигаться предельно осторожно, любой хруст ветки, или попавшая под ноги пустая пластиковая бутыль, может привлечь внимание часовых. Поэтому снова пришлось перейти на движение ползком.

Оказавшись через пару минут под кроной дерева, у самой колючки, снова затаились. Дед внимательно осмотрел плетение во все стороны, помня о ловушке в химтехникуме. Однако здесь никаких систем звукового оповещения не имелось. Во всяком случае, Дед их не заметил. Электричество по колючке тоже не могли пустить. Во-первых, лежит она на прямо на земле, а во-вторых, будь у полицейских достаточной мощности электрогенератор, на всех вышках обязательно стояли бы прожектора.

Поднявшись на одно колено, Дед аккуратно подцепил стволом автомата колючие кольца и предельно медленно потянул их вверх. Через минуту он уже приподнял «колбасу» сантиметров на сорок. «Ну и система охраны, — с недоумением подумал Дед. — На кого она рассчитана? Или скорее всего просто недоделана. А с другой стороны неподготовленного человека она остановит. Да и женщинам, задумай они бежать, через нее не пробраться».

Сергей кивнул и распластавшись по земле, осторожно пополз под колючкой. Так же медленно он пересек пешеходную дорожку и достиг балкона. Все это время Дед держал «колбасу» приподнятой, и только когда напарник забрался на низкий балкон, тихонечко опустил ее на место. Оглянись в это время, хоть один из часовых, он бы увидел ползущего Сергея, как на ладони. Но обошлось. Теперь предстоял еще один рискованный момент. Сергей осмотрел старую, деревянную дверь, с остеклением, ведущую в номер. Пристроил в щель Дедову фомку и подняв руку, помахал ею, давая знак готовности.

Теперь в дело вступал Дед. Поднявшись на ноги, вытащил из кармана камень, примерился и со всей силы запустил его в огромные, все еще целые, стеклянные витрины «Гурманчика». Однако, что-то помешало полету каменного снаряда, скорее всего ветви деревьев, и он не долетев, негромко запрыгал на асфальте. Едва не выругавшись, Дед достал второй и сделав поправку, швырнул его в цель. Через пару секунд, огромная витрина, с диким грохотом бьющегося стекла посыпалась на землю. И в это же мгновение, Сергей рванул фомку. Шум разбитой витрины, конечно, привлек внимание часовых. Такой грохот после абсолютной тишины кажется особенно оглушающим и способен разбудить любого. Но он сделал главное, скрыл скрежет выламываемой двери. Что и требовалось.

Еще не успели отзвенеть последние отголоски, как Сергей проник в комнату и прикрыл дверь за собой. Махнув на прощание, скрылся в темноте помещения. Но Дед этого жеста уже не видел. Отчаянно вжимаясь в ствол дерева, он молил всех богов, каких знал и не знал, чтобы часовые не вздумали поднимать тревогу. В конце концов, это за территорией охраняемой зоны. Да и никакого движения, ни возле детского кафе, ни в его окрестностях, не наблюдается.

Обошлось. Пока им здорово везет. Так пусть это благодатное влияние фортуны пребудет с ними всю ночь. Выждав несколько минут, Дед снова залег под деревом и сосредоточился на окне и редких, ночных звуках.

Более сорока минут, прошло с того времени, как Сергей скрылся в недрах санатория. Небо опять укутало пространство гнусной всепроникающей моросью. Дед уже успел продрогнуть, прежде чем в окне мелькнуло знакомое лицо и белое полотенце закачалось на ручке. Еще парк минут потратил на то, чтобы привести слегка занемевшие мышцы в порядок. Затем осторожно двинулся в обратный путь.

Просторный трехэтажный особняк мэра стоял у берега реки Кубань, на самом краю города. Элитный микрорайончик «Воробьевка». От детской больницы, что на «Низках», налево и вниз, под горку. Место удаленное, но, безусловно, красивое. Сзади и слева крутой склон горы «Невинномысской». Справа бугор, прорезанный стрелой отводного канала. Ну а прямо, величественный изгиб реки, с густым лесом на той стороне.

Потратив почти двадцать минут, чтобы добраться до «Низков», Дед понял, что катастрофически опаздывает. Скоро двенадцать ночи, где-то ближе к половине первому мэр закончит обязательный сеанс связи с руководством страны и поедет домой. А значит на все про все, у Деда есть не более часа. А сделать предстояло многое.

Не доезжая до заброшенной детской больницы, свернул налево, на грунтовую дорогу, ведущую наверх, в соседний микрорайон. Здесь, почти на середине подъема стоит покинутый строительный вагончик, рядом ржавеют экскаватор и два бульдозера. Очень удобное место, чтобы спрятать «Виту».

Дед заглушил двигатель, достал из багажного отделения канистру с бензином, пакет с тряпьем и бумагой. Закинул автомат за спину. Теперь бегом, не менее километра, сквозь темный частный сектор, к отводному каналу, за которым тянутся дачи. Надсадно дыша, спотыкаясь и матерясь сквозь зубы, миновал все дворы, затем небольшой луг и выскочил к своей цели.

Большую часть времени года, канал почти пуст, лишь по самому дну лениво тянется трехметровой полосой, покрытое тиной болотце. Предприимчивые дачники, не желая обходить через мост, делая крюк в пару километров, соорудили импровизированный мостик. Несколько крупных камней и пара досок сверху. Переходя болотце по этому объекту народного творчества, едва не рухнул. Поскользнулся на камне, потерял равновесие и соскочил обеими ногами в воду. Неглубоко, сантиметров тридцать, но чертовски неприятно.

Чавкая полными кроссовками воды, поминая крепким словцом и строителей канала и чью-то мать, выбрался наверх. Огляделся. Дачный участок, с примеченным сараем, находится совсем рядом. Ну, хоть это порадовало. Двинулся вперед, преодолел небольшой забор. Но когда пролазил вдоль кустов, шальная ветка стеганула по лицу и до крови разодрала кожу.

Чья-то хозяйская рука, задумала сложить этот сарай из старых железнодорожных шпал. Задумала с размахом, возвела стены, но так и не успела доделать. Сарай из этого строения так и не получился, зато должен получится большой и красивый костер. Мысленно попросив прощения у неизвестного хозяина, Дед уложил тряпье и бумагу вдоль стен. Затем присел на колено, достал из кармана один из магазинов к автомату, выщелкнул с десяток патронов. Обойдя сарай по периметру, натыкал патроны в щели и стыки, пулями вверх. После чего, полил тряпье и нижнюю часть стен бензином из канистры и аккуратно поджег. Оставив в канистре немного бензина, плотно закупорил ее и закинул внутрь занимающегося пламенем сарая.

Теперь предстоял довольно сложный этап. В первоначальном плане, патроны отсутствовали, но теперь их наличие, хоть и облегчало задачу, но требовало внести корректировки. Отсюда до «Воробьевки», если по бугру, вдоль канала, метров пятьсот. А времени уже — начало первого. Придется бежать со всех ног.

И здесь ему повезло. Фортуна сегодня явно благоволила к их начинаниям. Не пришлось лежать, вжимаясь в склон, ожидая первых хлопков. Он едва успел добежать до начала спуска к «Воробьевке», как сзади, среди яркого, поднимающегося к небу зарева, хлопнул первый патрон. Выскочив в зону прямой видимости, из двора мэра, Дед развернулся, припал на колено и дал в сторону зарева короткую очередь. Затем еще одну и еще. Бил с превышением, стараясь, чтобы пули уходили в небо. В дачном кооперативе не должно никого быть, но перестраховка не повредит. В ответ хлопнуло еще несколько патронов.

Отчаянно надеясь, что уже привлек внимание находящихся во дворе дома охранников, ломанулся вниз, громко крича и размахивая руками. Запыхавшись от быстрого бега, выскочил к воротам и заорал:

— Где Константин Устинович?

Ошарашенный охранник, увидев перед собой здоровяка, одетого в военную форму, в разгрузочном жилете, с автоматом в руках, и окровавленной рожей, заморгал глазами и явно потерял дар речи. «Сколько же тебе лет, мальчик? — мелькнуло в сознании Деда. — И какого черта ты поперся работать в охранное агентство?»

И тут на горе конкретно рвануло. Не иначе, канистра. Мальчишка испуганно присел и вжал голову в плечи. Однако его напарник, явно не растерявший самообладания, подскочил к Деду.

— Мэр еще не прибыл. А вы кто? — рука охранника непроизвольно потянулась к автомату.

Дед едва не застонал. Боже мой, какие идиоты. Он бы десять раз успел их положить, прямо здесь, хоть в рукопашной, хоть огнем из автомата. Да жалко же, кретинов. Вот и приходится из жалости разыгрывать целый спектакль.

— Отставить! — рявкнул так, что охранник моментально бросил все и едва не вытянулся по стойке «смирно». — Дивизионная разведка. Капитан Милевский. Там на горе, толпа разъяренных мужиков, человек семьдесят. Вооружены охотничьими ружьями, есть пистолеты и пара калашей. Двигаются сюда, мстить за своих жен, согнанных в больницу. По пути жгут дачи. Ясно?

Охранник коротко кивнул и попытался что-то ответить, но Дед не дал ему этого сделать. К тому же двое оставшихся вояк выскочили из дома и остановились рядом.

— Вас здесь четверо? Хорошо. У меня приказ! — Дед утерся рукавом, но еще сильнее размазал кровь и дождевую воду по лицу. — Вы трое, бегом наверх, направо по склону, метров четыреста. В овраге, два моих бойца, один ранен. Надо помочь. В случае угрозы со стороны мужиков, разрешаю открывать огонь на поражение. Задача ясна? Выполнять!

Троица горе-охранников сорвалась с места. Сначала неуверенно и боязливо. Но если в них осталось хоть что-то юношеское, то уже через десяток секунд самолюбие возьмет верх. Оружие в руках придаст уверенности. А желание поиграть в войнушки, почувствовать себя героями, затуманит мозги.

— Ты со мной, — схватил оставшегося охранника за плечо и поволок во двор. — Задача: до подхода разъяренной толпы вывести женщин и детей к реке и вдоль берега эвакуировать пешим порядком на безопасное расстояние. Все ясно? Показывай дом, начинаем с детей. Я головой отвечаю за близнецов!

В просторной детской комнате, расположенной на втором этаже особняка, детей не оказалось. Дед рыча от злости и подталкивая неповоротливого охранника, заставил того обыскать весь дом. На третьем этаже обнаружили парочку насмерть перепуганных горничных, в своих кроватях. Не дав им опомниться, Дед заорал им, чтобы одевались и бегом спускались к реке, если конечно, хотят жить. Однако, обшарив весь дом, близнецов так и не обнаружили. Дед сгреб охранника за грудки и зарычал тому прямо в лицо:

— Дети где?! Где, я тебя спрашиваю?!

И тут, буквально в паре метров, открылась дверь дамского туалета и в коридор вывалилась изрядно выпившая, броско одетая женщина. Дед мгновенно отпустил охранника и заглянул в туалет. Никого. И только тут заметил, как расширились от испуга накрашенные глаза женщины.

— Ты?! — женщина зашлась в крике, и кажется, мгновенно протрезвела. И тут же повернулась к охраннику. — Убей его! Убей! Его имя — Дед! Это сатана! Он ворует детей! Я узнала его!

Ситуация явно выходила из-под контроля. Близнецы не найдены, какая-то дура знает, кто он и зачем сюда пришел. И совсем скоро вернутся отосланные на гору вояки, с кучей вопросов и ярым желанием получить на них ответы.

Дед рванулся к охраннику, нырнул влево и вниз. Его правая рука, расслабленной кистью нанесла хлесткий удар в пах, а согнутый локоть, не прекращая своего движения пошел наверх. Чтобы через мгновение с ужасающим хрустом встретиться с челюстью сгибающегося от боли парня. Продолжая свое безжалостное движение, рука Деда распрямилась, обхватив уже безвольное тело, и через подсекающую под колени ногу, опрокинула бедолагу на пол. Сорванные с пояса охранника наручники захлопнулись на его же запястьях.

Все. Этот хоть и жив, но больше не боец. Дед миновал истошно визжащую женщину и взлетел по лестнице. Повторно обшарив все комнаты, вылетел во двор. Выбил ногой дверь в гараж. Пусто. Сауна — пусто. Котельная, с мерно тарахтящим электрогенератором — тоже никого. Выскочил на площадку и в это мгновение совсем рядом ударил длинной очередью автомат Калашникова. Не раздумывая ни секунды, Дед нырнул за ограждение песочницы. Однако падая, успел заметить, что стреляла та самая женщина, что узнала его. Подобрав автомат охранника, так беспечно оставленный Дедом, она вышла во двор и открыла по нему огонь. И спасибо, что неопытные, и возможно, все еще нетрезвые руки женщины не смогли навести автомат на цель. А затем и удержать его.

Практически вся очередь, в пол магазина, ушла вверх. Автомат вырвался из тонких рук женщины и съехал вниз по ступеням. Вот это уже хреново. Стрельба во дворе мэра явно подстегнет возвращающихся с горы охранников. И выходов из этой ситуации остается всего два. Либо уходить прямо сейчас и потом изобретать новый способ забрать детей. Либо навязать им встречный бой. Вполне возможно, что ему удастся положить их всех, но эти смерти, ни к чему. Да и к тому же, за это время может вернуться мэр, а с ним еще несколько человек охраны в джипе сопровождения. И это будет совсем плохо. А значит, выход остается только один.

Дед вскочил на ноги, подхватил в песочнице брошенную детьми игрушку, большой пластмассовый самосвал, и с силой запустил ее в женщину. Болезненный удар самосвала пришелся ей в грудь, едва не опрокинул ее с ног и дезориентировал на несколько секунд. И этих спасительных мгновений, Деду хватило, чтобы пересечь двор, миновать ворота и растаять во мраке ночи.

Дед бежал к своему автомобилю, и душа его пылала болью. Все пропало. Он не нашел детей, и теперь некому открыть портал для женщин. Критическая масса не будет создана. И женщины, милые, ласковые, дорогие женщины, останутся в этой реальности и продолжат страдать. И быть может, продолжит страдать его любимая. Ведь он так и не знает, ушла она или все еще находится в этом мире. А если ее тоже заточили, как одинокую мать, в государственном концлагере? В этом случае, его провал обрекает ее на дополнительные мучения.

И все проделанное в эту ночь, тоже напрасно. А еще предстоит как-то вытянуть Сергея из больницы. И все это потому, что он не справился. Потому, что он так и не нашел детей.