ИЮНЬСКИЙ БЛИЦКРИГ ХРУЩЁВА
Разумеется, речь сегодня пойдёт не о всеевропейском нашествии под водительством Гитлера, не о 22 июня 1941 года, ставшим первым днём Великой Отечественной войны Советского народа. Наш разговор сегодня будет посвящён тоже июньским событиям, только июнь этот наступит девять лет спустя.
И через пять лет после Победы. То есть, в 1950 году.
Именно в том июне по Советскому Союзу был нанесён удар мощнее еврогитлеровского. Поражение русского социализма — оттуда. А то, что учёные и политики за прошедшие без малого шесть десятков лет ни слова о том не сказали, свидельствует лишь об их никчёмности.
В лучшем случае они или глупцы, или трусы.
Кстати, так называемые простые люди того поколения, что испытало на себе новый июньский удар — а это, прежде всего, колхозники самого разного положения и ранга, — оценивают его последствия однозначно: разрушение советского строя началось именно тогда, в июне 1950 года.
Правда, среди нерядовых колхозников, тех, что были рангом повыше звеньевых, до сих пор нет единого мнения относительно того, из какого источника власти вылилась отрава, оказавшаяся для СССР смертельной. Одни говорят, что было соответствующее постановление ЦК ВКП(б) и Совмина СССР — к чему, естественно, причастен И.В. Сталин, — другие же считают, что, поскольку, такого при Сталине быть не могло, всё произошло тремя годами позже, т. е. после убийства вождя.
Едины все лишь в оценке последствий тех июньских событий. О чём уже было сказано.
А произошло в июне 1950 года следующее: началось укрупнение колхозов. В массово-обязательном порядке, что по идее должно быть если не предписано, то санкционировано свыше… Но вот какое дело: никакого решения, постановления, указа или указания на сей счёт, т. е. об укрупнении колхозов, на свет не появлялось. Во всяком случае, среди директив ЦК ВКП(б) и Совмина СССР такового документа не нашлось.
Парадокс: всесоюзная кампания с жёсткими сроками (июнь и не позже) проходила по сути тайком, а её организаторы словно скрывались в подполье!
…Листаю подшивку «Правды» за 1950 год. В ней-то уж пульс страны всегда звучал громко и чётко.
Действительно, главная советская газета деревенской теме отводит много места. Отбираю лишь передовицы.
13 января: «Отчётно-выборные собрания в колхозах».
Вот некоторые выдержки из статьи:
Новыми крупными достижениями в развитии сельского хозяйства ознаменовался 1949 год. Это был год дальнейшего укрепления колхозов, роста их общего богатства, их производства. Превышен довоенный уровень урожайности. Заметно двинулось вперёд обществененое животноводство. Неизмеримо повысилось материальное благосостояние и культурный уровень колхозного крестьянства. Сельское хозяйство получило от Советского государства в 1949-м году машин в 3–4 раза больше, чем в довоенном 1940-м году. Созданы условия для дальнейшего мощного подъёма сельского хозяйства…
Далее — о необходимости строго соблюдать колхозную демократию, совершенствовать артельный, коллективный труд и т. д. — и ни слова об укрупнении или о какой-либо реорганизации колхозов.
27 января: «За дальнейший подъём земледелия и животноводства». О колхозной «перестройке» — ни гу-гу.
11 февраля: «Успешно подготовиться к весеннему севу».
17 февраля: «Сталинский Устав колхозной жизни» (к 15- летию принятия «Примерного Устава с/х артели»).
В статье подчёркивается значение незыблемоости Устава как основы подъёма и укрепления колхозов.
Об их реорганизации — даже намёка нет.
«Намёк» появляется только 12 июня. Да и то на 3-й странице под рубрикой «Опыт передовых хозяйств», где рекламируются свежие брошюры с характерными названиями: «За дальнейший рост крупного колхозного хозяйства». «Из опыта работы крупных колхозов». Там же — о «передовом опыте» Ярославского обкома ВКП(б), выпустившего уже целую серию брошюр на эту тему.
После «намёка» прошло всего лишь 11 дней, и в «Правде», наряду с передовицей, посвящённой пропаганде и внедрению передового опыта в земледелии и животноводстве, в том числе достижений в биологии, появляется информация о совещании председателей колхозов Московской области, на котором выступил секретарь ЦК и МК ВКП(б) Хрущёв.
Здесь об укрупнении колхозов говорится уже как о факте свершившемся, а именнно:
Совещание отметило, что в текущем году в колхозах Подмосковья проведена большая работа по укреплению колхозов. Во всех района произведено слияние мелких колхозов в более крупные хозяйства. Укрупнение колхозов произведено по инициативе самих колхозников…
И далее — о преимуществах крупных хозяйств, о том, насколько сократился штат председателей, бухгалтеров и счетоводов, и проч., и проч.
Дошла очередь и до передовицы «Правды». Она появилась 25 июня и звучала в духе московского совещания: «Укрупнение мелких колхозов — путь к новому расцвету сельского хозяйства».
Вот такой поворот. А где же ЦК? Или новый «коренной перелом» — на сей раз в обратную сторону — сам по себе, так сказать, спонтанно произошёл? Ведь нашли же время Совмин и ЦК в том же июне принять постановление «О проведении уборки урожая и заготовок сельскохохзяйственных продуктов в 1950 году»!
В нём об укрупнении тоже нет и помина.
А тут дело тысячекратной важности, нежели ежегодно повторяющаяся уборочная кампания — и никакого шевеления? Ну не может такого быть! При живом-то вожде!
Оказывается, может. Отгадку удалось отыскать в другой «Правде» — «Пролетарской» — органе Калининского обкома ВКП(б) и облисполкома.
Вся 3-я страница «Пролетарки» за 28 апреля 1950 года оказалась занятой перепечаткой выступлений Хрущёва на сессии Московского облсовета 16 марта и на совещании передовиков сельского хозяйства области 31 марта того же года.
Выступления, судя по всему, были под копирку, а название звучало неопределённо: «О некоторых вопросах дальнейшего организационно-хозяйственного укрепления колхозов».
Всё в номенклатурном стиле и духе. Естественно, Хрущёв ритуально ссылается на авторитет Сталина (8 упоминаний), заверяет слушателей в неуклонном следовании учению Маркса — Энегельса — Ленина — Сталина. А также… «по желанию трудящихся».
Вот как звучит последняя фраза в его лживых (точное определение, доказательства — ниже) устах:
Широкие массы колхозников понимают, что дальнейшее укрепление колхозов и рост зажиточности и культуры колхозников пойдёт значительно быстрее, если мелкие артели объединятся в более крупные. О том, что этот вопрос назрел, свидетельствуют массовые выступления колхозников на собрании с предложением об укрупнении колхозов. Колхозники многих артелей решили объединиться и создать экономически мощные хозяйства.
Оказывается, во вверенной ему Московской области вот уже два месяца идёт это самое укрупнение. Даёт оратор и некоторые цифры достигнутого: в Коммунистическом районе количество колхозов уменьшилось на 98, в Егорьевском — на 96, в Зарайском — на 93, в Звенигородском — на 65 «единиц».
Но вот загадка — почему столь эпохальное выступление не опубликовала центральная «Правда», а подсуетились лишь «правды» периферийные?
Вывод однозначный: осмелевшая после войны и обнаглевшая до предела партноменклатура решилась ававнтюрно действовать вопреки и против Сталина, а значит, против Советской власти.
Ещё при живом вожде, за его спиной, прикрываясь его авторитетом.
Вот подлецы! Потом заявят, что действовали только по воле Сталина, по принуждению…
Теперь о «широких массах», мечтающих об укрупнении. В «Пролетарской правде» перепечатка Хрущёва — первая весть из такой серии. Ни о предложениях, а тем более о собраниях по этому поводу газета до того не напечатала ни строчки.
У «широких масс колхозников» не было желания сделать из своих хозяйств кучу малу.
Больше того, наблюдалась тенденция к разукрупнению (в войну по известным причинам некоторые артели объединялись), о чём свидетельствуют архивные документы (в нашем случае это архив Удомельского района Тверской области).
23 марта 1950 года на заседании исполкома Брусовского райсовета (протокол № 7) —
СЛУШАЛИ:
О разукрупнении колхоза «Серп» Еремковского с/совета.
Колхоз «Серп» состоит из 2-х населённых пунктов — с. Климушино и с. Гусиная Горка, находящихся друг от друга на расстоянии до 2-х км. Всех хозяйств в колхозе числится 37 с населением 160 человек, из них дееспособных 60 человек. Всего земли в колхозе числится 919, 04 га, из них пашни 194, 18 га…
Числится скота: лошадей — 12 голов, волов рабочих — 5 голов, коров — 10 голов, нетелей — 3 головы, телят — 18 голов, овец — 39 голов, свиней — 10 голов.
До 1941 года колхоз «Серп» состоял из 2-х самостоятельных колхозов. В с. Климушино в настоящее время имеется 23 хозяйства с населением 90 человек, из них трудоспособных — 35 человек. При с. Гусиная Горка 14 хозяйств с населением 70 человек, из них трудоспособных 25 человек.
Вопрос о разукрупнении колхоза весной 1949 года рассматривался на заседании исполкома облсовета и ввиду малочисленности населения в населённых пунктах в разукрупнении было отказано.
Несмотря на решение исполкома облсовета, колхоз «Серп» написал жалобу в Министерство сельского хозяйства, и исполком облсовета своим отношением от 8 марта 1950 года предложил вторично пересмотреть вопрос о разукрупнении.
Принимая во внимание то, что колхоз «Серп» является экономически слабым колхозом, рабочей и тягловой силы имеет недостаточно и при разукрупнении колхоза при с. Гусиная Горка будет всего лишь 14 хозяйств и хозяйство будет очень небольшим.
В целях поднятия экономического состояния колхоза необходимо применение машинизации и механизации сельского хозяйства, а в таких колхозах этого сделать невозможно.
Исходя из этого, исполком райсовета
РЕШИЛ:
1. От разукрупнения колхоза «Серп» Еремковского с/совета воздержаться.
Подобные слушания и аналогичные выводы не единичны.
А вот ещё один документ на тему «слабости» и «маломощности» колхозов, вышедший из-под машинки секретаря всё того же Брусовского РИКа 20 февраля 1950 г.:
СЛУШАЛИ:
…п.70. О прирезке общих земель в приусадебный фонд колхоза для надела вновь вступивших членов колхоза по колхозу «1 Мая» Еремковского с/совета.
Колхоз «1 Мая» состоит из 32 хозяйств, по книгам — 26 хозяйств. В послевоенный период в колхоз вступило ещё 6 хозяйств, для которых необходимо по 0,25 га земли каждому, всего 1,5 га. Ввиду отсутствия запасного земельного фонда колхоз не имеет возможности обеспечить приусадебными участками вновь вступивших в колхоз и довести их до нормы 0,25 га.
Исполком райсовета РЕШИЛ:
1. Возбудить ходатайство перед исполкомом облсовета о разрешении на право прирезки из общественных земель колхоза «1 Мая» в приусадебный фонд 1,5 га для приусадебных участкоов вновь вступивших членов колхоза. Указанную площадь в количестве 1,5 га обязать колхоз компенсировать за счёт разработки и раскорчёвки леса и кустарника в пашню…
Вот как берегли тогда землю-матушку!
Хрущёвская брехня опровергается во многих первичных документах того периода. Если говорить о массовости, то это слово скорее следует применить к протестам, к сопротивлению хрущёвской аферы.
…Из дневника председателя сельхозартели «Молдино» Брусовского р-на Е.А. Петрова (тоже хранится в Удомельском райархиве):
…Посевные работы затянулись и сев был закончен 6 июня. В стране после статьи Н.С. Хрущёва в газете «Правда» началась кампания по укрупнению колхозов. В начале июня 1950 года в нашем колхозе состоялось партсобрание, на которое прибыл первый секретарь Брусовского райкома партии М.И. Смородин. Он заявил, что райком планирует влить в Молдино колхозы им. Калинина (Михайлово), «Аврора» (Шептуново) и Воронцово. Собрание было очень бурным и закончилось в 2 часа ночи. Прения были очень горячие, предложение райкома было отклонено…
В конце концов партноменклатура своего добилась, и «Молдино» тоже укрупнилось.
Е.А. Петров констатирует:
В колхозе стало 221 семья, 652 человека населения, в том числе 285 трудоспособных. Трудность работы в объединённом колхозе в первую очередь была обусловлена тем, что укрупнение прошло в середине хозяйственного года в разгар сенокоса…
…О Евгении Александровиче Петрове книги писать надо (или хотя бы опубликовать дневники, которые он вёл всю жизнь, включая войны финскую и Великую Отечественную, с которой вернулся в свой колхоз майором. И это сын царского адмирала!..).
Как нетрудно заметить, автор дневника ссылается на статью Хрущева в «Правде». Это неверно. Скорее всего, Е.А. Петров не мог допустить даже мысли о том, что радикальная колхозная «перестройка» началась без публикации в «Правде». И всё-таки Евгений Александрович не упоминает ни ЦК, ни Совмин.
Ссылку на статью Хрущёва можно обнаружить и в других документах, в том числе в протоколах сельских советов.
…«Хозяйственное укрепление колхозов» — так был сформулирован второй вопрос повестки дня очередной сессии Анкудинихинского сельского совета Брусовского р-на, проходившей 14 июня 1950 года.
Вот как об этом записано в протоколе:
СЛУШАЛИ:
По 2-му вопросу тов. Полубелова И.А. Он ознакомил с выступлением т. Хрущёва, после чего сказал, что вопрос о скрупнении (так в протоколе. — Г.А.) уже назрел, и мы с вами сегодня должны уже решить и договориться, как мы сегодня подойдём к этому вопросу.
Тов. Полубелову были заданы два вопроса. Первый: Как будет распределяться скот по бригадам? И второй: Где будет центр колхоза?
Ответы на эти вопросы в протоколе не значатся. Зато есть выступление председателя сельсовета т. Вихрова Ф.Х.:
Я предлагаю у нас в сельсовете сделать один колхоз, так как у нас на два колхоза невозможно сделать.
Других мнений не последовало, а потому решение сессии по второму пункту повестки дня содержало абсолютную конкретику:
1). Организовать в сельсовете один колхоз.
2). Провести во всех колхозах общие колхозные собрания 14 июня 50 г.
Прежде чем идти дальше — вслед за данным решением — хочу ознакомить читателей как с колхозами, подлежащими экзекуции, так и с их дислокацией. Хотя бы для того, чтобы лучше представить и оценить «подвиг» новоявленных «реформаторов» — от Хрущёва в Москве до Полубелова в Брусове плюс Вихрова в Анкудинихе.
Для чего снова воспользуемся материалами, хранящимися в районном архиве, в частности, сведениями, относящимися к предвоенному десятилетию.
На тот период на территории Анкудинихинского сельского совета располагалось 8 деревень и 3 хутора, организованные в 6 сельхозартелей: «Заря коммунизма» (Анкудиниха), «Красный ударник» (Баскалино), «Красный прожектор» (Коровиха), «Новый мир» (Язвиха), «Обновлённый просвет» (Чёрная Новинка, Мишутино), «Труд возрождения» (Лохново).
Природной особенностью тех краёв было (есть и теперь) изобилие лесов и болот. Неслучайно ведь писатель-натуралист Н.А. Зворыкин, местный уроженец, любил здесь охотиться на волков… Деревни Коровиха, Язвиха и Лохново были отрезаны от центра сельсовета двумя «мхами» — Бубновым и Чистым (по ним прокладывались гати). Существовал ещё один путь — тележная дорога через Мишутино на Чёрную Новинку с выходом на самодельный «большак» Еремково — Берёзно.
Естественно, как за годы войны, так и за послевоенную пятилетку дорожно-транспортная и прочая инфраструктура сельсовета лучше не стала, а потому объединение разбросанных по большой округе хозяйств лишь добавило людям массу новых неудобств, забот и затрат. Прежде всего — потерю самостоятельности, основанную на добровольности объединения в сельхозартель, гарантированную Конституцией СССР.
В ту самую сельхозартель, что родилась в муках коллективизации и выдержала невиданные в истории испытания на прочность.
Человечество ещё не знало подобной классовой живучести и стойкости. Советское колхозное крестьянство на деле доказало великое преимущество социалистического жизнеустройства. (Потому, кстати, все нынешние критики колхозов и сторонники фермеризации это обстоятельство старательно обходят стороной.)
Так кто же выиграл от «укрупнения» образца 1950-го года? Кому оно было выгодно?
В первую очередь — совпартбюрократии. Поскольку от такого «укрепления хозяйств» чиновникам становилось легче — число объектов управления сразу сокращалось в несколько раз. (К примеру, в соседнем с Брусовским — Удомельском районе — из существовавших до того 211 колхозов оставили 45). Упрощался «подбор кадров», изгонялись непослушные, подавлялась оппозиция, сокращался объём работ по социально-бытовому обустройству села, урезалось поле деятельности в информационной и культурно-просветительской сферах. И т. д.
Деревни — колхозы в массе своей сразу становились на ранг ниже. А потому и командовать ими мог кто угодно.
Но вернёмся к памятному решению сессии, одним махом ликвидировавшему все сельхозартели Анкудинихинского сельсовета. Смущает 2-й пункт решения — а именно:
Провести во всех колхозах общие колхозные собрания 14 июня 50 г…
Как вам это нравится? В тот же самый день — 14 июня 1950 года, — когда сессия вынесла решение «о скрупнении», непонятно каким образом ещё должны были пройти и общие колхозные собрания! И на какую тему?
Впрочем, о повестке дня этих «общих собраний» и их результатах догадаться нетрудно. Поскольку через считанные дни после проведения аналогичных «сессий» и «общих собраний» на столе председателя райисполкома уже лежали новые уставы новых колхозов.
Именно таким порядком и был образован колхоз с центром в Анкудинихе.
Колхоз им. Хрущёва.
Забегая вперёд, скажу, что нет теперь ни Анкудинихи, ни других деревень сельсовета. «Скрупнились» окончательно.
А в 1960 году, когда был, в свою очередь, ликвидирован Брусовский район (на фоне всё ещё продолжавшихся «хозяйственных укреплений»), часть колхоза — бригады деревень Коровиха, Язвиха, Лохново, Чёрная Новинка — «влилась» в колхоз «Коммунар» Шишеловского сельсовета.
Очередное «укрепление» тоже было значительным, поскольку к «Коммунару» к тому времени уже было приписано немало других селений — Шишелово, Сытино, Дубровское, Бобылиха, Филиппково, Власово, Архипово, Сливнево…
Одних только сельхозугодий в новом колхозе со старым названием теперь стало целых 4107 га; из них 1072 га — пашни.
Сколько стало людей — о том протоколы умалчивают…
И всё же остаётся загадкой — с какой стати выступление Хрущёва, к руководству сельским хозяйством СССР не имевшему никакого отношения — эту отрасль курировал Маленков, — да ещё на рядовой сессии облсовета единственной области стало руководством к действию всех управленческих структур страны? Скорее всего, это был сговор, предательская акция партноменклатуры, на какой-то тайной вечере решившей рулить по-своему, фактически лишив И.В. Сталина его прав и обязанностей.
Прежде чем ставить точку в сегодняшнем разговоре, приведу здесь данные о некоторых результатах «скрупнения».
Прошло два года — и урожайность снизилась на 15–20 %, поголовье скота сократилось на 10–15 %, посевные площади — более, чем на 10 %. Так что подъём целины и визиты к империалистам за хлебом — отсюда, от кукурузника и его подельников..
Начало конца первой страны социализма — тоже.
…Я много раз перечитываал книгу Ю.И. Мухина «Убийство Сталина и Берия» и не мог понять, что всё-таки толкнуло Хрущёва пойти на смертельный риск, замыслив убийство Сталина? Вряд ли это были мотивы из разряда корыстно-карьерных — даже если при этом преследовались высшие общеноменклатурные интересы.
Хрущёв явно опасался за свою шкуру. После успешно проведённого «Ленинградского дела», избавившего «южан» от конкурентов в высшей власти, инициированный их вожаком кризис сельского хозяйства мог стоить головы многим.
В первую очередь самому Хрущёву.
…Тем не менее, соответствующее решение ЦК (но без Совмина) всё-таки было.
В Тверском Центре документации новейшей истории (ТЦДНИ) — бывшем облпартархиве — мне удалось найти телеграмму из Москвы, адресованную Калининскому обкому ВКП(б).
Вот она, эта телеграмма:
Телеграмма Высшая Правительственная от 6/IV-50 г Калинин обком партии
Сообщается зпт что обкомам и крайкомам партии ЦК компартий союзных республик предоставлено право ознакомить первых секретарей райкомов партии с постановлением ЦК ВКП(б) от 30 мая 1950 г квч Об укрупнении мелких колхозов и задачах партийных организаций в этом деле квч зпт путём рассылки этого постановления райкомам.
Интересную штучку придумала высшая партноменклатура! Ведь курировавший сельское хозяйство Маленков — он же, по сути, главный в партии — в своё время планировал пленум ЦК ВКП(б) именно на 30 мая, но с несколько иной повесткой дня — «Об укреплении мелких колхозов». Каким образом «укрепление» превратилось в «укрупнение» — бог весть. Не иначе, как это хрущёвская мечта об «агрогородах»… Что касается даты отправки телеграммы — почти за два месяца до пленума, — то здесь явно проступает смесь спешки и страха партбоссов за свои тайные от вождя делишки.
В дополнение к тому, что уже было сказано Хрущёвым и K° «о всенародном одобрении» аграрной партполитики в самих колхозах, приведу в заключение выдержку из выступления Арсеньева — секретаря Калининского райкома партии на соответствующем пленуме Калининского обкома 27 июня 1950 года:
…Но есть и трудности такого порядка: в1948 году у нас часть колхозов была разукрупнена. Прошло 3 года — и вдруг опять объединяем эти колхозы… И колхозники неохотно идут на это мероприятие…
Естественно, в суете парторганов со «скрупнением» практически не принимало участие областное руководство сельскохозяйственной отраслью — за что оно и было раскритиковано на пленуме.
А зря — ведь соответствующего решения Минсельхоза как СССР, так и РСФСР не было!
Впрочем, на окончательный результат хрущёвского «блицкрига» это обстоятельство, как мы знаем, не повлияло. История отвела колхозам — советским социалистическим крестьянскими артелям — всего лишь 20 лет.
Та же история свидетельствует, что человечество так и не изобрело ничего сравнимого с ними по эффективности, нравственной высоте и духовному величию труда на земле.
Г.П. АСИНКРИТОВ,
капитан 2 ранга в отставке
О СИСТЕМЕ НАКАЗАНИЙ В СССР
АМНИСТИЯ-53
18 марта 1953 года Постановлением Совмина СССР были ликвидированы исправительно-трудовые лагеря. Было принято решение о переходе к системе, которая в общем виде сохранилась до сегодняшнего дня. Это — колонии и тюрьмы.
Следом за этим Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года была объявлена амнистия.
Этот период с легкой руки киношников получил в позднесоветское время название «Холодное лето 53-го». В объявлении широкой амнистии обвинили удачно подвернувшегося под руку Л.П. Берию, а уже в июле этого же года Пленум ЦК КПСС заявил, что «Берия приложил свою грязную руку к недавно осуществленной амнистии, в результате которой огромное количество профессиональных убийц, грабителей и воров вернулись в наши города и вновь грабят и убивают честных людей…».
Но вот что интересно: как же за такой короткий срок с конца марта до середины июля можно было обобщить данные о применении амнистии, провести анализ о корреляции увеличения преступности и амнистией.
А никак. Все это были политические игры.
Потому что по амнистии 1953 года бандиты, убийцы и разбойники вовсе и не выходили на волю.
Берия действительно обратился в марте 53-го в Президиум ЦК КПСС с аналитической запиской о том, что численность заключенных составляет два с половиной миллиона человек, из них осужденных на срок свыше 10 лет — 700 тысяч.
Большое количество составляли осужденные по Указу ВС СССР 1947 года — за кражи личного и государственного имущества. Их число составляло миллион двести тысяч человек.
Берия предложил освободить именно их.
Итак, кого же коснулась амнистия-53:
— все осужденные на срок менее пяти лет;
— осужденные, независимо от срока наказания, за хозяйственные и должностные преступления;
— осужденные за воинские преступления;
— осужденные женщины, имеющие детей до 10 лет и беременные — независимо от срока наказания;
— все несовершеннолетние;
— все мужчины от 55 лет и женщины от 50 лет;
— все осужденные, страдающие неизлечимыми болезнями.
Остальным осужденным был наполовину сокращен срок.
Кроме: осужденных по 58-й на срок свыше пяти лет, осужденных за крупные хищения соц. собственности, бандитизм и убийства. Их амнистия не коснулась
Всего по амнистии-53 было освобождено миллион восемьсот тысяч человек. А через год численность осужденных в СССР составила 726 118 человек. То есть массового возврата за решетку не было. И не потому что не сажали. Сажали. Кого положено.
О чем это говорит? О том, что какого-то особого всплеска преступности амнистия-53 не принесла.
Так было ли лето 53-го настолько холодным?
Или оно было обычным летом, а страшилки о разгуле преступности были просто интеллигентским пшиком?
ВЕРТУХАИ
За 16 лет службы я ни от одного осужденного не слышал слово вертухай. Бывает, говорят: мусор, мент, даже фашист.
Но слово «вертухай» — применительно к сотрудникам колоний — я, не поверите, прочитал впервые у Солженицына, а потом с удивлением узнал, что им активно пользуется либерально-еврейская часть населения Интернета, а вслед за ними стали, как попугаи, повторять все.
Так вот, слово «вертухай» изначально обозначало вовсе не сотрудника лагеря или колонии. Оно обозначала зека. Но зека не простого.
В условиях катастрофического недокомплекта аттестованной охраны для охраны лагерей и надзора за заключенными внутри лагеря широко привлекались… сами заключенные. Например, к середине 1939 года число стрелков ВОХР из числа заключенных составляло 25 тысяч человек.
Надзиратели из числа заключенных носили специальную форму.
В 1941 году около 90 процентов аттестованного состава охраны было отправлено на фронт (ау, сказочники, рассказывающие о брони для лагерников), в том числе и пожелавшие самоохранники. А вот им на замену приходили признанные негодными к военной службе инвалиды, старики, женщины.
После войны руководство ГУЛАГа решило возродить самоохрану лагерей.
За безупречную службу заключенным, охраняющим лагерь, были положены двухнедельный отпуск, правда, без выезда домой, но с правом свидания с родственниками. Особо отличившиеся охранники, не допустившие побега (читай: застрелившие осужденного во время совершения побега), представлялись к условно-досрочному освобождению.
А вот за халатное отношение к службе виновные немедленно переводились на общие работы.
И зарплату они получали: например, те, кто отслужил более года, получали от 45 до 60 рублей. Максимальное жалование назначалось конвоирам. «Вологодский конвой шутить не любит». Это выражение — зековское.
Если в 1941 году количество самоохранников составляло 5 с половиной тысячи человек на весь ГУЛАГ, а во время войны оно не превышало 3 тысяч, то к 1951 году их количество выросло до 41 тысячи (20 процентов от всего количества охранников).
Самоохрана лагерей просуществовала аж до 1959 года, после чего была упразднена.
Так почему вертухаи?
Да потому что самоохранники, отслужив наряд, возвращались в барак. И ходили по бараку, постоянно оглядываясь, вертясь (вертухаясь), чтобы не быть посаженными на пику.
Поэтому зеки слово «вертухай» не употребляют.
Оно для них табуированное.
А вот либеральная интеллигенция употребляет с удовольствием. Оно для них — свое. Родное. Вертухайское.
А БЫЛИ ЛИ РЕПРЕССИИ В СССР?
В комментариях к одному сообщению про ГУЛАГовскую каторгу очаровательная знакомая решила узнать мое мнение по поводу репрессий в СССР в 1930—1950-е годы: миф это или нет?
Я спросил, что она понимает под репрессиями? Знакомая сослалась на Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 № 1761-1 — меры принуждения, применяемые, исходя из политических мотивов, такие, как лишение жизни и свободы, помещение на принудительное лечение в психиатрические учреждения, высылка, ссылка, лишение гражданства, привлечение к принудительному труду, лишение или ограничение прав и свобод лиц, которые были признаны социально опасными или неблагонадежными по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам.
Отвечу таким образом. Во-первых любому юристу видно, что процитированную норму закона конструировал не профессиональный юрист (нормотворец), но политик, которому нужно было, чтобы эта норма звучала именно так: декларативно и бестолково, зато модно и, что называется, в жилу. Вполне вероятно, что под это дело был получен кредит от зарубежных демократических гуру или были иные бонусы.
Если рассуждать о внутренней политике 1930—1950-х годов, то нужно исходить из того, что в те времена существовало уголовное и уголовно-процессуальное законодательство. Общая и особенная части уголовного кодекса значительно отличались от нынешнего УК. Соответственно, преступлением тогда считались некоторые деяния, которые сейчас преступлениями не являются, так как отсутствуют в особенной части УК.
Так вот, если товарищ Пупкин был осужден за совершение деяния, предусмотренного УК тех лет, и в порядке, предусмотренном УПК тех лет, значит, в те годы он был преступник и морда уголовная. Увы, это так. И приговор таким выносили не потому, что они были признаны «социально опасными или неблагонадежными по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам», а потому, что осознанно совершили конкретные действия, которые были запрещены под страхом уголовного наказания.
Сомневаюсь, что есть хоть один приговор тех лет, в котором в мотивировочной и резолютивной части было написано, что некто осужден за то, что признан социально опасным по национальному признаку. Или по религиозному. Всегда указывалось конкретное деяние.
Таким образом, исходя из смысла термина «репрессии», заложенного в указанный выше закон, репрессий в СССР не существовало. Отдельные случаи, когда в заключении оказывались невиновные в предъявленных обвинениях, подпадают под категорию «судебная ошибка», которая существует в любой правовой системе и везде достаточно заметна и обильна.
В общепринятом смысле репрессии — это субъективное понятие. Для примера можно посмотреть на грызущего шконку Ходорковского. Для тех, кому он платит деньги, или тех, кому за него платят деньги, или тех, кто его любит, Ходорковский репрессирован. Потому что (якобы):
1. На самом деле его посадили по политическим мотивам.
2. Озвученные формальные поводы посадить (неуплата налогов) — это только формальная, нелепая придирка, ибо почему начали с него, когда все вокруг?
3. Он вообще-то хороший человек, надежный друг, заботливый муж и отличный любовник, просто завистники и недоброжелатели оклеветали.
Для всех остальных людей Ходорковский — матерый жулик, потому что нарушал закон, и дурак, потому что нарушал нагло, не смог замести следы, полез в политику после нескольких предупреждений, т. е. явно с гипертрофированным самомнением. Т. е. его не репрессировали, а заслуженно посадили. И прокурор еще добавит.
В итоге скажу так. Репрессий в СССР не существовало. Существовала иная внутренняя политика, которую невозможно и глупо судить с современных либеральных и демократических позиций. Ибо если бы тогда была иная политика, есть мнение, что мы сейчас жили бы не в Российской Федерации, а в десятке мелких унитарных государств и, может быть даже говорили на разных языках.