Литература

Краски «Гумилёвской осени»

«ЛГ»-ПРОВИНЦИЯ

Людмила ДОВИДЕНКО, КАЛИНИНГРАД

95 лет назад в северо-восточной части нынешней Калининградской области развернулись события Первой мировой войны. Документальная повесть Н.С. Гумилёва «Записки кавалериста» (первые две главы), а также несколько писем и стихов связаны с боями, в которых принял участие поэт на территории нынешнего Краснознаменского района.

Путешественник и отличный стрелок, дважды побывавший в Африке, где обучился охотиться, стреляя с левого плеча, Гумилёв добился переосвидетельствования состояния здоровья, так как ещё в 1907 году был освобождён от службы в армии из-за «близорукости правого глаза и некоторого косоглазия». Он был принят вольноопределяющимся, или, как говорили в те времена, «охотником». Гумилёв сам выбрал род войск – кавалерию:

Люблю на необъезженном коне Нестись по лугу, пахнущему тмином.

Уже в начале сентября 1914 года он находится в Кречевицких казармах под Новгородом, где проходит учебный курс военной службы. «А на стрельбе и Гумилёв, и я одинаково были на первом месте», – вспоминал Ю.В. Янишевский.

Из Кречевиц Гумилёв вместе с другими вольноопределяющимися был направлен во 2-й маршевый эскадрон лейб-гвардии уланского Её Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полка и прибыл в Литву, в Россиены (сейчас Расейняй), 30 сентября. Первое стихотворение о войне «Наступление» написано в Россиенах под впечатлением рассказов его однополчан, уже участвовавших в Гумбиненской операции.

Перед эскадроном Уланского полка стояла задача – разведать расположение противника. В германских войсках была хорошо поставлена разведка с воздуха, а в российских – в разведку отправлялись конные разъезды. Они обнаруживали противника и вызывали огонь на себя. В течение десяти суток (17–27 октября) Гумилёв находится в дозорах, участвуя в атаках, прикрывая артиллерию, проводя усиленную разведку и сторожевое охранение. «Предприняли мы однажды разведывательное наступление, перешли на другой берег реки Ш. (Шешупа) и двинулись по равнине к далёкому лесу. Наша цель была – заставить заговорить артиллерию, и та действительно заговорила». «На следующий день противник несколько отошёл, и мы снова оказались на другом берегу, на этот раз в роли сторожевого охранения». «Через несколько дней (25 октября) в одно прекрасное утро свершилось долгожданное. Эскадронный командир собрал унтер-офицеров и прочёл приказ о нашем наступлении по всему фронту». Уланский полк Гумилёва двигался по шоссе. Два немецких эскадрона и 50 велосипедистов были выбиты из Шилленена (Победино), отошли на Ласденен (Краснознаменск). Гумилёв записывал: «…я ехал полем, мне вменялось в обязанность осматривать многочисленные фольварки и деревни, нет ли там немецких солдат или хоть ландштурмистов. Это было довольно опасно, несколько сложно, но зато очень увлекательно. В первом же доме я встретил идиотического вида мальчишку, мать уверяла, что ему шестнадцать лет, но ему так же легко могло быть и восемнадцать, и даже двадцать. Всё-таки я оставил его, а в следующем доме, когда я пил молоко, пуля впилась в дверной косяк вершка на два от моей головы». Барон Майдель докладывал о бое 26 октября командиру III корпуса генералу Епанчину: «…благодаря доблести лейб-гвардии уланского Ея Величества полка, как господ офицеров, так и нижних чинов, полк этот показал блестящие примеры храбрости».

27 октября лейб-гвардии уланский полк был возвращён в Россиены. Как пишет Гумилёв: «Наш полк переводят на другой фронт. Новизна всегда пленяет солдат, но, когда я посмотрел на звёзды и вдохнул ночной ветер, мне вдруг стало очень грустно расставаться с небом, под которым я как-никак получил моё боевое крещенье».

Гумилёв назвал свои первые дни на войне «священными». Поэт отправил 1 ноября из Ковно письмо Михаилу Лозинскому: «…я могу сказать, что это лучшее время моей жизни. Оно несколько напоминает мои абиссинские эскапады. Почти каждый день быть под выстрелами, слышать визг шрапнели, щёлканье винтовок, направленных на тебя, – я думаю, такое наслажденье испытывает закоренелый пьяница перед бутылкой очень старого, крепкого коньяка… Я теперь знаю, что успех зависит совсем не от солдат, а только от стратегических расчётов…»

Стихи «Война», «Солнце духа» и «Священные плывут и тают ночи» написаны под впечатлением «боевого крещения».

И воистину светло и свято

Дело величавое войны,

Серафимы, ясны и крылаты,

За плечами воинов видны.

Стихи Гумилёва о войне относят к лучшим во всей «военной» поэзии в русской литературе. Анна Ахматова писала: «Война была для него эпосом, Гомером, и когда он шёл в тюрьму, то взял с собой «Илиаду»… Он любил вспоминать себя солдатом:

И святой Георгий тронул дважды

Пулею нетронутую грудь.

В письме Лозинскому от 2 января 1915 года, уже из Польши, Гумилёв говорил иначе о войне, на которой он, верный чувству долга, оставался до её окончания: «Я буду говорить откровенно: в жизни пока у меня три заслуги – мои стихи, мои путешествия и эта война. Из них последнюю я ценю меньше всего… Я не говорю о стихах, они не очень хорошие, и меня хвалят за них больше, чем я заслуживаю, мне досадно за Африку. …Всё это гораздо значительнее тех работ по ассенизации Европы, которыми сейчас заняты миллионы рядовых обывателей, и я в том числе». И всё же прусское небо, «древнее и высокое», в которое он всматривался в свои первые фронтовые дни, получило продолжение в стихах и в последнем сборнике Гумилёва «Огненный столп». Это книга, в которой собраны «вершинные», зрелые стихи, высокой красоты и силы поэтическое слово наполнено философской мыслью. В стихотворении «Мои читатели» Гумилёв, отвечая себе на вопрос, какой отзвук находит его лирика в сердце читателя, чем будет «любезен он народу», возвращался к своим военным годам, когда в полной мере постиг науку «не бояться»:

Но когда вокруг свищут пули,

Когда волны ломают борта…

Я учу их, как не бояться,

Не бояться и делать, что надо.

Существует теория о взаимном соответствии между местом и происходящими на нём событиями. Люди совершают паломничество «к Толстому» в Ясную Поляну, в Михайловское «к Пушкину». Едут и в Победино Краснознаменского района, прочувствовать «Гумилёвскую осень». 26 октября 2002 года в посёлке Победино во дворе школы была установлена мемориальная доска Гумилёву. Её авторы – художники, скульпторы Людмила Богатова и Олег Сальников. Они попытались создать образ воина и поэта в форме уланского полка с развевающимся плащом, на котором просматриваются скачущие всадники.

И теперь мы ходим по дорогам,

Где его разбросаны следы, –

строчки из стихотворения, которое написала учитель школы Нина Цветкова к открытию знака. Ежегодно «Гумилёвская осень» проходит в стенах Побединской школы. Единственная в России «Гумилёвская осень».