Коллеги

Редакторская смелость

Главный о главном

Предлагаемый вниманию читателей очерк интересен для нас ещё и тем, что и автор, и герой повествования были главными редакторами «Литературной газеты». Один главный редактор «ЛГ» рассказывает о другом! А говорится в нём, как увидит читатель, о давно забытых, но очень интересных моментах истории «ЛГ».

Валерий Алексеевич КОСОЛАПОВ с 1951 по 1960 год был заместителем главного редактора «Литературной газеты» – сначала К.М. Симонова, затем Б.С. Рюрикова, В.А. Кочетова  и, наконец, С.С. Смирнова, который возглавлял «ЛГ» в 1959–1960 гг. На этом посту его сменил В.А. Косолапов – главный редактор «ЛГ» в 1960–1962 гг.

Воспоминания В.А. Косолапова были написаны в последний год его жизни. Посмертная публикация вышла в журнале «Вопросы литературы» в 1982 году.

Моё знакомство с Сергеем Сергеевичем Смирновым произошло в редакции «Литературной газеты», где я в ту пору работал. Шла его большая статья о поисках безвестных героев. Он был недоволен правкой, которой материал подвергся в редакции. Сергей Сергеевич горячился, то и дело вскакивал с кресла, курил сигарету за сигаретой. Всё, что относилось к так называемой вкусовой правке, мы с ним убрали и восстановили авторский текст. Кое с чем он согласился не споря. Потом вдруг, словно позабыв о лежащей на столе статье, начал увлечённо рассказывать о далеко выходящих за её рамки поездках, встречах с участниками Брестской обороны, о получаемых им письмах…

– Во мне, – сказал Сергей Сергеевич, – всегда, неотступно живут обжигающие душу слова Юлиуса Фучика. Они звучат для меня как наказ, как завещание.

И он почти дословно, по памяти, воспроизвёл известные слова Фучика: «Об одном прошу тех, кто переживёт это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас. Придёт день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хотел бы, чтобы все знали, что не было безымянных героев, а были люди, которые имели своё имя, свой облик, свои чаяния и надежды, и поэтому муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чьё имя войдёт в историю. Пусть же эти люди будут всегда близки; вам, как друзья, как родные, как вы сами!»

Человека, настолько глубоко захваченного поставленной им перед собой целью, настолько одержимого ею, мне, прямо скажу, видеть ещё не приxодилось. Уже по первой встрече можно было понять, насколько целеустремлённым был он в своём творчестве, в чём видел он свой писательский и гражданский долг, что стало для него – участника Великой Отечественной войны – главным делом его жизни.

Тогда я ещё не знал, что в скором времени судьба сведёт нас очень близко.

***

В конце 50-х годов Сергей Сергеевич был назначен главным редактором «Литературной газеты». Пришёл он в неё уже известным писателем. Автором не только двух добротных очерковых книг о войне – «На полях Венгрии» и «Сталинград на Днепре» (о Корсунь-Шевченковской битве), но и первого издания «Брестской крепости». Его имя было знакомо миллионам радиослушателей по «Рассказам о героизме».

Накануне того дня, когда он должен был переступить порог редакции уже не одним из авторов газеты, а её главным редактором, Сергей Сергеевич попросил меня заглянуть к нему на дачу в Переделкино. Проговорили мы тогда в его рабочем кабинете допоздна. Усадив меня подле большого письменного стола, добрая половина которого была завалена письмами читателей и радиослушателей, сам он крупными шагами мерил кабинет из конца в конец. Расспрашивал о коллективе «Литературки». Хотел знать моё мнение о некоторых из недавних её выступлений. Дотошно интересовался организацией внутриредакционной работы. Потом стал развивать свои взгляды на задачи газеты.

– Сегодня утром, – сказал он, – зашёл ко мне один знакомый писатель. Поздравил с назначением. Затем не без иронии заметил: «Ну что ж, теперь страницы «Литературки» будут заполняться материалами о героизме. Это хорошо. Это можно приветствовать. Только вот куда же теперь податься бедным авторам, пишущим на другие темы?» Я, понятно, как мог, успокоил его. Но ведь, наверное, не он один так думает. И хотя их предположения, конечно же, несколько преувеличены, тебе, поскольку нам с тобой предстоит вместе работать, хочу сразу же сказать: я считаю, что святой долг всей нашей печати, и «Литературной газеты» в том числе, больше писать о подвигах советских людей в годы войны, больше уделять внимания сегодняшней жизни её ветеранов, остро критиковать факты равнодушия к судьбам бывших фронтовиков. Ты согласен с этим?

– Кто же с этим не согласится!

– Ну вот и прекрасно! Считаем, что с этим всё ясно. Значит, так и будем действовать. Пойдём дальше. Думаю, ты согласишься со мной и в том, что одно из центральных мест на страницах писательской газеты, при всей её, так сказать, многопрофильности, многозадачности, что ли, должны занимать всё-таки проблемы собственно литературы. Творческие споры по этим проблемам. Активная поддержка хороших книг. Анализ ведущих тенденций в современном литературном процессе…

Минуту-другую он молча вышагивал по кабинету. Потом заговорил снова:

– Знаешь, главное, чего бы мне хотелось добиться, – это широты взглядов газеты на явления литературы и искусства. Широты, но, конечно, не всеядности. «Литературке», по-моему, широты взглядов подчас ещё не хватает. Нет-нет да и дают себя знать групповые пристрастия, групповые симпатии и антипатии. В редком номере газеты не встретишь словесных призывов к консолидации писательских сил на единой идейной, партийной основе. Правильные призывы, ничего не скажешь. Но призывы призывами, а всегда ли сама газета подаёт пример принципиальной и последовательной борьбы за такую консолидацию? Вот в чём суть…

Я опускаю многие подробности длившегося несколько часов разговора и передаю в кратком изложении лишь те мысли, которые, как мне казалось, особенно волновали Сергея Сергеевича. К ним он возвращался снова и снова. Не берусь, разумеется, утверждать, что сказанное им в тот вечер сумел воспроизвести слово в слово. Воспроизвожу по памяти – на магнитофонную ленту разговор тогда записан не был. Но за точность передачи смысла сказанного могу поручиться.

В коллектив газеты Сергей Сергеевич вошёл быстро. Человеком он был общительным, доброжелательным, весёлым. Сотрудников привлекала его естественная, ненаигранная простота в обращении с людьми, отсутствие позы и менторского тона, деловитость, отзывчивость, готовность поддержать, помочь человеку, если тот попал в беду, если у него горе.

Главным редактором Сергей Сергеевич оказался энергичным, беспокойным. «Заводной» – так за глаза называли его в коллективе. Он появлялся в редакции всегда с какими-то новыми идеями и спешил поделиться ими. Если некоторые из этих идей по тем или иным причинам не получали поддержки редколлегии – огорчался, нервничал, шумел. Потом, поостынув и поразмыслив, обычно на своём предложении больше не настаивал. Был он своего рода «генератором», вырабатывающим темы газетных выступлений, формы подачи материала. Но при этом не подавлял инициативу других. Умел ценить и поощрять её. Радовался, когда чьё-либо предложение приходилось ему по душе. И делал всё от него зависящее, чтобы это предложение «не ушло в песок».

Вскоре после прихода в газету Сергей Сергеевич загорелся идеей – создать из писателей и журналистов выездную редакцию, а быть может, даже и не одну, для работы в районах Сибири. С присущей ему энергией он взялся за практическое осуществление этого начинания. Министерство путей сообщения предоставило в распоряжение газеты купейный вагон, в котором писатели трудились и жили. Они выпускали специальные номера «Литературной газеты», активно выступали в местной печати, провели десятки встреч с читателями в заводских цехах и на полевых станах, в библиотеках, Дворцах культуры и воинских частях.

«Алтайский репортаж» – так называется эта скромная книжка, появившаяся  на свет далеко от Москвы, в Барнауле. Храню её более двух десятков лет. Она дорога мне как память о Сергее Сергеевиче Смирнове, хотя его имя в ней и не упоминается. Это своего рода творческий отчёт выездной редакции «Литературной газеты», в августе – сентябре пятьдесят девятого года работавшей в Алтайском крае.

На титульном листе подзаголовок: «Литературная газета» на целине». Состоит книжка из очерков, стихов, репортажей Бориса Анашенкова, Валерии Герасимовой, Бориса Лихарева, Георгия Радова, Олега Шестинского и других московских и ленинградских писателей, входивших в состав выездной бригады.

Маршрут бригады проходил через Барнаул и Егорьевск, Поспелиху и Рубцовск, Бийск и Горно-Алтайск, Кулунду и Славгород… «Но, разумеется, – писал возглавлявший выездную редакцию член редколлегии «Литературной газеты» Борис Галин, – дело не в километрах пути… Самое главное – и это всего более радует нас – мы сблизились с теми, кто год за годом в суровой борьбе осваивал целину, превращая землю алтайскую в доброе поле человеческого счастья. И какое же это чудесное поле!»

Алтайская – одна из трёх выездных редакций «Литературной газеты», работавших в конце 50-х годов в районах Сибири.

В выездных редакциях дружно трудились писатели и журналисты старшего поколения и творческая молодёжь. Поскольку состав выездных редакций менялся, в трёх маршрутах по Сибири приняли участие немало молодых литераторов. Для них «газета на колёсах» оказалась хорошей школой познания действительности, школой активного вторжения в жизнь.

…Как-то, войдя в кабинет главного редактора, я увидел знакомую, уже привычную картину: Сергей Сергеевич, прижав телефонную трубку к уху, нетерпеливо топтался на пятачке возле письменного стола: шаг в одну сторону, шаг в другую – насколько позволяла длина провода.

– Чтобы напечатать вашу рецензию, никакой редакторской смелости не требуется, – говорил он кому-то. – Несправедливо обругать хорошую книжку – при чём тут смелость? Вы можете не любить автора – это ваше личное дело. Но уж коли взялись писать о его книге, так будьте любезны быть объективным, а не выплёскивать свою неприязнь к писателю на страницы газеты… Нет, печатать вашу статью не будем… И в дискуссионном порядке не будем. Нет тут никакого повода для дискуссии. Собираетесь жаловаться? Что ж, это ваше право… Будьте здоровы!

Положив трубку, обратился ко мне:

– Понимаешь, каков гусь?! Обвинил меня в отсутствии редакторской смелости… А ведь, пожалуй, редакторская смелость – любопытная штука. В самом деле: что это такое?.. Ты знаешь, я думаю, что редакторская смелость – это прежде всего смелость иметь собственное мнение по вопросам, поднимаемым газетой. И готовность отстаивать его во что бы то ни стало. А? Как ты считаешь?

У Сергея Сергеевича собственное мнение было. И отстаивать его он умел. Достаточно вспомнить, скажем, его статью в «Литературной газете» о молодом тогда ещё художнике Илье Глазунове, положительно оценивающую творчество этого талантливого живописца и графика. Напечатана она была в те годы, когда многие наши маститые художники и искусствоведы отказывали И. Глазунову в признании.

И ещё об одном – и далеко не столь уж маловажном – свойстве натуры Сергея Сергеевича. Он любил, понимал и ценил юмор. Это по его инициативе в субботних номерах «Литературки» (она выходила тогда три раза в неделю) регулярно стал появляться «Литературный музей» – прямой предшественник нынешнего «Клуба 12 стульев», популярной шестнадцатой полосы. Именно Сергей Сергеевич объединил вокруг «Литературного музея» талантливых юмористов и сатириков, мастеров литературной пародии, художников-карикатуристов; всегда сам проводил встречи актива «Музея», был в подлинном смысле слова его душой.

Думаю, те, кто находился тогда под редакционной крышей «Литературной газеты», согласятся со мной: работать с Сергеем Сергеевичем Смирновым было легко и интересно. Не хотел бы быть неправильно понятым: слово «легко», как-то само собой соскользнувшее с кончика пера, не следует толковать буквально, то есть в том смысле, что можно было работать без напряжения, кое-как, для галочки. Речь идёт о другом. О том, что в атмосфере доброжелательности, доверия к людям сотрудники редакции и за самые сложные задания брались с охотой, стремились выполнить их с максимальной отдачей, испытывали творческую радость.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: