Театральная площадь

«В высшей степени отрадное впечатление»

ПРОСЦЕНИУМ

«В высшей степени отрадное впечатление», или Ещё одна неоценимая услуга Антона Павловича Чехова российской сцене

Во время очередного, настигшего меня на прошлой неделе проявления «синдрома заппинга» (это, если кто не знает, беспорядочное щёлканье телевизионным пультом, по мнению некоторых учёных, являющееся болезнью) я вдруг достаточно надолго – на полчаса, не менее – задержался на кнопке информационного канала «Россия 24». Там передавали развёрнутый отчёт о встрече президента Российской Федерации с театральными деятелями, случившейся в городе Таганроге по случаю 150-летнего юбилея Антона Павловича Чехова.

Зрелище захватило. В нём, как в хорошем спектакле, безусловно, наличествовали и своя интрига, и определённый драматизм, и элементы неожиданности. Более того, как постановка по-настоящему недюжинная, телесюжет этот вызвал по мере просмотра целый набор различных мыслей и соображений, которыми мне бы хотелось поделиться с читателями.

Прежде всего должен сказать о некоем внутреннем конфликте, отчётливо выявившемся в те моменты, когда камера панорамировала по залу, демонстрируя зрителю всех участников высокого собрания. С одной стороны, как выпускник театроведческого факультета и большой поклонник именно этого рода искусств, я был приятно поражён тем обстоятельством, что служители Мельпомены и Талии сумели столь ловко «приватизировать» важнейшую для всей отечественной, да и мировой культуры дату. И в качестве сотрудника «Литературной газеты», человека, любви к словесности в некоторой степени не чуждого, мне – со стороны другой – было несколько обидно за Чехова-прозаика. Ведь сам характер мероприятия и его состав как бы априори и, разумеется, невольно сужали масштаб «юбиляра», ограничивали его разнообразнейшее наследие почти исключительно томом драматургии. Что же до всех прочих томов собрания сочинений, то о них вспомнил в Таганроге, по крайней мере если судить по телевизионной версии мероприятия, только Дмитрий Медведев, поведавший о своём собственном постижении писателя, о том, как в 4-м классе средней школы будущий президент начал читать произведения Антоши Чехонте, а затем, увлёкшись, поступательно освоил весь 12-томник классика, включая эпистолярий.

Нет, кто бы спорил – Чехов, разумеется, главный реформатор в деле написания пьес (вместе с норвежцем Ибсеном – как заметил в ходе описываемой встречи Марк Захаров, впрочем, тут же оговорившийся в том смысле, что Чехов всё-таки здесь поглавнее будет), но в историю повествовательных жанров он какой-никакой вклад также внёс. И думается, нынешним авторам рассказов и повестей тоже нашлось бы, о чём порассуждать в присутствии первого лица государства, тем более что возможности для этого у них сегодня появляются не то чтобы часто.

Общественность не проинформировали (хотя, конечно же, и не должны были информировать) на предмет того, кто готовил таганрогскую театральную встречу. Не будем подозревать наличие у этих лиц злого умысла или тем паче идиосинкразии к беллетристике, но выглядела она всё же несколько «неполной». Ладно, бог с ними, в конце концов с прозаиками, однако, даже в том случае если за исходное событие – как выражаются на репетициях – предлагаемых обстоятельств был принят Чехов-драматург, то весьма странно, что к участию в столь важном разговоре забыли пригласить ну хотя бы одного его наследника в «данном плане». Отряд современных создателей комедий и трагедий также дружно выступил в роли Фирса.

…Здесь могу предположить возмущённые возгласы, раздающиеся по ту сторону рампы: «А поделом! А где, позвольте спросить, новые «Чайки», новые «Вишнёвые сады» или по меньшей мере новые «Свадьбы»?! Мельчает драматург – прежде были могучие дубы, а теперь мы видим…» и далее по тексту. Эта удобная позиция хорошо известна. Но есть и обратный взгляд, есть и обида современных драматических писателей на игнорирующих их практиков сцены – и где, как не в Таганроге, ей бы оказаться озвученной urbi et orbi. Глядишь, возник бы конфликт, завязался бы спор – в срежиссированной неформальной атмосфере более чем уместный, – который, скорее всего, послужил бы на общее благо. А так всё получилось слишком уж благостно-безмятежно. Так, режиссёр Андрей Михалков-Кончаловский (несомненно, заслуженный человек и большой мастер – другое дело, что созданное им на сцене значительно уступает сделанному в области кинематографа) произнёс настоящий панегирик в отношении современного состояния российского театра. В соответствии с его размышлениями у нас здесь всё замечательно, по крайней мере в сравнении с Западом, а причиной тому наше – что же ещё? – полувековое отставание. По мнению режиссёра, мы все, и театральные зрители в частности, живём покудова ещё в середине ХХ столетия (sic!), и оттого у нас решительно невозможна такая приведённая в качестве красноречивейшего примера сцена, когда публика по окончании спектакля «Гамлет» с небезызвестным Джудом Лоу в заглавной роли (нужно было слышать, как эффектно, с ухваткой настоящего янки подавалось само это словосочетание – «Джуд Лоу»!) сокрушалась: какой хороший, дескать, принц датский и как хорошо сыгран, жаль лишь, что погибает в конце, а значит, чаемого сиквела не будет…

Рассказанная история, несомненно, свидетельствовала о том, как «пала сцена» и зритель заодно с ней в загнивающих, теперь уже в культурном разрезе, европах, но по личному опыту автора этих строк российский зритель в наши дни также в значительной мере далёк от блестящего знания классических сюжетов мирового репертуара. И у нас сплошь и рядом публика не ведает о том, чем кончится пьеса Чехова, – чего уж тут говорить о Вильяме нашем Шекспире…

Дмитрий Медведев, принявший на себя функции своеобразного модератора дискуссии, надо сказать, тоже несколько усомнился в обрисованной г-ном Кончаловским картине столь выгодно отличающего нас от остального мира контраста. То есть он сказал – не ручаюсь за точность цитаты, – что был бы счастлив, если бы всё так и обстояло в действительности. Президент (наряду с прославленным немецким постановщиком и одним из лучших сценических интерпретаторов Чехова Петером Штайном) вообще оставил по себе наиболее приятное – а можно выразиться репликой из уместной в данном случае «шутки в одном действии» А.П. Чехова «Юбилей» – «в высшей степени отрадное впечатление». Прежде всего он был человечным, и эта «человечность», которую высокие государственные мужи в последние годы научились замечательнейшим образом – что твой Станиславский! – имитировать, показалась абсолютно не наигранной, искренней. Он говорил не заранее кем-то иным заготовленными фразами, а, что чувствовалось, мыслил и находил слова и повороты темы по ходу. Он, кажется, то и дело несколько смущался. На собрании, посвящённом Чехову, этот «рисунок», эта «краска» были наиболее точными, правильными и «органичными». А ещё руководитель страны произнёс, прямо так и хочется сказать, исторические слова. А именно: «Аватар» никогда не вытеснит театр».

В прежние времена их, наверное, принялись бы размещать на фасадах зрелищных учреждений в виде лозунгов. Но даже в нынешней ситуации невозможности столь прагматически-утилитарного использования деятели российской сцены могут и должны взять сказанное на вооружение и постараться использовать его во благо их общего дела.

Так Антон Павлович Чехов в очередной раз помог отечественному театру. А ведь мог бы, наверное, и драматургии и литературе в целом подсобить. Его бы хватило…

Александр А. ВИСЛОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: