ГНУСНАЯ И БЕЗДАРНАЯ ПОДЕЛКА
Всемирно известный французский писатель Александр Дюма-отец говорил, что история это холст на стене, на котором он рисует то, что захочет. Дюма рисовал, точнее, придумывал свои истории, искажая или изменяя реальные исторические события ради создания безобидных и развлекательных романов. Созданные удивительным талантом их автора, они несли и продолжают нести людям доброту и радость. Восхищение захватывающими сюжетами Александра Дюма объединяет людей разных национальностей.
Авторы фильма «Катынь» также по своему произволу искажают историю, но искажают святую для народов мира и поэтому неприкасаемую историю Второй мировой войны. Их сюжет, созданный не талантом, а посредственностью, несёт не радость, а зло, не объединяет людей, а разъединяет. Он создан только ради выполнения гнусного политического заказа по возбуждению антироссийских настроений в Польше, да и во всём мире. Он несёт межнациональную рознь.
Это было самое преступное правительство
Сюжет фильма начинается с событий 17 сентября 1941 года, дня ввода советских войск в Западную Белоруссию и Западную Украину. Показывается картина потока беженцев, в котором раздаётся крик: «Советы, русские напали». Этой фразой создаётся антисоветский, антирусский настрой всего фильма. Русские подло ударили в спину полякам, когда те доблестно сражались с немцами. А чтобы усилить этот настрой, авторы фильма придумали сцену, в которой некто крутит ручку настройки радиоприёмника и из него раздаётся обращение польского президента. «Когда наша армия с первого дня героически сражается, противостоя натиску превосходящих сил Германии, - разносятся из приёмника слова, - наш восточный сосед вероломно вторгся в нашу землю, поправ установленный порядок и нарушив обязательства…» Речь польского президента из-за помех, точнее, по воле авторов фильма, прерывается в тот момент, когда он по логике должен был привести эти обязательства. И хотя зритель остаётся в неведении, какие обязательства нарушил «восточный сосед», сама сцена как бы даёт зрителю понять, что Советский Союз имел перед Польшей обязательства, которые он нарушил, и подло на неё напал. Речь польского президента прерывается другим голосом, который говорит: «Варшавы как столицы больше нет. Это означает, что Польша и её правительство…». И этот голос прерывается. Кто-то говорит, что это Молотов, советский министр иностранных дел, и Советы уже повсюду. Авторы фильма создают впечатление, что не немцы, наступая, неся смерть и разорение, оккупируют всю страну, а русские в одночасье захватили Польшу, неся большее зло.
Можно сколь угодно рассуждать о художественном уровне сцен фильма, передающих трагизм положения, в которое попал польский народ в те сентябрьские дни 1939 года, но в этих сценах нет главного. В них нет исторической правды. А она заключается в том, что польское правительство, встретив 1 сентября нападение гитлеровской Германии отмобилизованной армией, не организовало отпор оккупанту. Скорее всего, не захотело, поскольку президент Польши смотался из Варшавы в первый же день войны, а 5 сентября ударило в бега всё правительство. Главнокомандующий польской армией Рыдз-Смиглы вместо организации отпора наступающим немцам уже 5 сентября отдал приказ армии «отходить» в сторону Румынии. К слову, глупейший приказ. Отступают всегда вглубь от линии фронта, а Рыдз-Смиглы изобрёл новый, невиданный вид отступления вдоль линии фронта, на виду у неприятеля. Каково! В те дни весь мир облетела и поразила фронтовая фотография атаки польской кавалерией немецких танков. Эта фотография, призванная показать патриотизм армии, её несломленную волю к победе, на деле показала всю глубину дезорганизации польской армии. Пехотинец с гранатой во сто крат опасней для танка, чем кавалерист с шашкой наголо. 16 сентября Польское правительство бежало в Румынию, где оно в полном соответствии с международными конвенциями было интернировано. Так что 17 сентября польский президент находился под арестом в Румынии и не мог обращаться по радио к своему народу. Не было и договора, который бы нарушил Советский Союз. С начала 1939 года и до середины августа Советский Союз настойчиво предлагал Польше заключить договор о военной помощи, но получил отказ польского правительства. Сцена во время прерванной речи польского президента призвана создать в фильме видимость существования того, чего не было. А закрепить эту фальшивку в фильме, укрепить в сознании польских зрителей вероломность нападения Советского Союза призвана также вовремя прерванная речь советского министра иностранных дел. Фраза в ней «Варшавы как столицы больше нет» возмутит любого поляка, поскольку это явная ложь. 17 сентября Варшава представляла собой маленький островок свободолюбивой Польши. Брошенный трусливым правительством и военным командованием военный гарнизон столицы героически противостоял немецкой оккупации. Да, окружённая Варшава уже не была центром управления страной, но её упорная защита, длившаяся до 27 сентября, является славной страницей в истории Польши.
Безумная, преступная самонадеянность Польского правительства перед войной, его отказ от заключения договора с Советским Союзом о военной помощи, его трусость с начала войны обернулась горем для 35-миллионного народа Польши. Это было самое преступное, самое безумное, самое подлое правительство по отношению к своему же народу. 17 сентября, в день ввода советских войск, польского государства, его органов управления уже не существовало. Польские войска, потеряв управление, практически прекратили сопротивление на всём фронте против германских войск. Англия и Франция 1 сентября объявили войну Германии. Но почему они 17 сентября не объявили войну Советскому Союзу, если он, как утверждают авторы фильма, так же напал на Польшу? Да только лишь потому, что не было нападения Советского Союза на Польшу. Этот факт подтверждается действием Англии и Франции. Крушение Польши как государства из-за предательства правительства дало Советскому Союзу все юридические, политические и моральные права на возврат земель Западной Украины и Западной Белоруссии, на защиту украинцев и белорусов от оккупации Германией. По рижскому договору 1921 года Советская Россия вынуждена была отдать эти земли Польше. Ликвидация Польши, её захват Германией прекратил действие этого договора. Красная Армия, войдя в земли Западной Украины и Западной Белоруссии, вернула их, поскольку Германия, завладевшая Польшей, на них права не имела. Таким образом, не было вторжения советских войск в Польшу, не вторгались они в польские земли, не занимался Советский Союз в сговоре с Германией дележом польских земель.
Геройство по-польски – добровольный плен
Далее в фильме показывают толпу польских офицеров, которые сдались русским. Все чистенькие, в новых шинелях. Хоть сейчас на парад. Фронтовой, окопной жизни они явно не испытали. Сдались добровольно, без боя. В них, безцельношатающихся, не чувствуется трагизм положения. Единственное что их гложет, это задетая гордость шляхтича, находящегося в положении пленного. «Они нас считают военнопленными, хотя как таковой войны с ними не было», - говорит польский офицер, герой фильма. «Нам не сдобровать, - говорит ему другой польский офицер. - Советы не подписали Женевской конвенции». Этой фразой зрителю даётся понять, что несчастные польские офицеры оказались во власти произвола и беззакония. Повторяя давнюю выдумку польских эмигрантских кругов, авторы фильма умалчивают, что Советское правительство ещё в 1918 году заявило о соблюдении Женевской конвенции и других международных конвенций, признанных Россией до 1917 года. Советский Союз, строго руководствуясь международными конвенциями, польских военных интернировал. Повторяю: не пленил, а интернировал.
Герой фильма, ротмистр польской армии, решает вести дневник. «На случай, - как он пишет своим родным, - если умру и не вернусь, чтобы вы знали, что со мной происходило». Желание вести дневник – вполне естественное человеческое желание. Только ведь обстановка момента добровольной сдачи в плен не способствует возникновению этого желания. Человек бежит от реальной смерти на фронте, добровольно сдаётся невоюющей Красной Армии только лишь по той причине, что в сдаче русским он видит своё спасение, и при этом тут же решает вести дневник из опасения, что его убьют в русском плену. Где логика? Почему он решил, что если умрёт, то его дневник дойдёт до адресата? Вполне объяснимым было бы возникновение желания вести дневник при появлении тревожных фактов в ходе нахождения в плену, но не в момент добровольной сдачи в плен. Повторю. Само по себе ведение дневника достойно уважения. Но авторы представляют зрителю, что главного героя побудило к ведению дневника опасение за свою жизнь, чего у добровольно сдавших оружие польских офицеров в реальной жизни не могло быть. Видимо, для цели фильма крайне необходимо появление в сюжете фильма дневника ротмистра польской армии. Прерывание в последующем в нём записей с мая 1940 года является хоть и косвенным, но важным доказательством расстрела военнопленных польских офицеров сотрудниками НКВД. Поэтому авторы фильма, выполняя политический заказ, топорно, бездарно подают факт появления в сюжете фильма дневника. Политическая ангажированность не создаёт условия для высокохудожественного творчества.
Герой фильма пишет в своём дневнике: «Всех солдат отделили от офицеров и распустили по домам. Нас, офицеров, задержали». В действительности же ни 17 сентября, ни позже солдат, конечно, никто не распускал по домам. Советский Союз не имел права этого делать. Такие действия могли бы быть расценены Германией как враждебные. Но давайте задумаемся о польских офицерах, сдавшихся добровольно Красной Армии. На протяжении всего фильма из них делают великомучеников, безвинно пострадавших. Авторы фильма умалчивают, что сдавшие оружие Красной Армии поляки это те, кто, не желая попасть в немецкий плен, целенаправленно стремились под охрану Красной Армии. В отличие от своих трусливых правителей, они не считали советские войска захватчиками. Вот что писал об этом 20 сентября в донесении Сталину начальник политуправления РККА Л.З. Мехлис: «Польские офицеры, кроме отдельных групп, потеряв армию и перспективу убежать в Румынию, стараются сдаться нам по двум мотивам: 1) Они опасаются попасть в плен к немцам и 2) Как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной Армии и расправляются с польскими офицерами».
Нет спора, среди оказавшихся на советской территории польских офицеров были разные люди. Были и честные, преданные своей стране офицеры, оказавшиеся интернированными по воле обстоятельств. Но следует иметь в виду, что в большинстве это были не пленённые на поле боя, а бежавшие с поля боя дезертиры, это были предатели, не пожелавшие защищать свою страну от захватчиков. Сдаваясь Красной Армии, они спасали свою шкуру. Это бесспорный факт. Бежать с поля боя солдату преступно. Но когда с поля боя бежит офицер, оставив без управления своё подразделение, обрекая этим на гибель солдат вверенного ему подразделения, это тягчайшее преступление. Единственно, что оправдывает бежавших с поля боя поляков, это то, что раньше побежало их родное правительство, дав пример своей армии. По сути, авторы фильма прославляют предателей своей родины.
Объявление войны по-польски
На экране появляется надпись«ноябрь 1939 года, лагерь в Козельске, СССР». На фоне многоярусных нар бесцельно снуют польские военнопленные офицеры. К слову, во всех кадрах, показывающих военнопленных поляков, они хаотично бродят. Видимо, на другое фантазии у авторов не хватило. Польские офицеры спорят на тему – кто виноват в поражении Польши. Один из офицеров возмущённо говорит, что «истину ищите в Румынии, куда сбежал наш главнокомандующий, маршал Рыдз-Смиглы». Как видим, эту острую тему авторы фильма не оставили без внимания. Но при этом несут самый настоящий вздор.«Виновных в сентябрьском поражении осудит история», - подытоживая спор, с пафосом заявляет один из польских офицеров. По мнению авторов фильма, судить о трусости польского правительства может только некая безликая история, которую они, к тому же, активно переписывают. Но история не некое одушевлённое существо, осуждать она не может. Подобные разговоры нужны лишь недобросовестным деятелям, чтобы скрыть свою несостоятельность.
Озвучив лабуду об осуждающей истории, авторы фильма в то же время умолчали, что в ноябре 1939 года произошло очень важное событие, которое кардинально изменило положение польских офицеров. Так же, как и в сентябре, источником беды для них опять стало их предательское правительство. Но уже эмигрантское. Это самопровозглашённое правительство под руководством самопровозглашённого президента Сикорского ничего умнее не придумало, как объявило в ноябре войну Советскому Союзу. В истории международных отношений, видимо, не найдётся примеров большей глупости. Польские моськи тявкнули, чтобы показать какие они смелые за спиной французов и англичан, а о том не подумали, как это отразится на интернированных соотечественниках. А может быть и подумали. Но это их не остановило. Свой фасон оказался для них дороже. Вместо того, чтобы принять все возможные политические меры по улучшению положения интернированных соотечественников, самопровозглашённые правители, объявив совершенно бессмысленную войну Советскому Союзу, в одночасье перевели их из интернированных в статус военнопленных. Потеряв статус интернированных, польские офицеры потеряли перспективу своего скорого освобождения. Только за одно это поляки должны презирать правительство Сикорского, а не создавать о нём восторженные воспоминания. Сегодняшние польские власти тщательно умалчивают об этом позорнейшем факте, поскольку он не встраивается в общую картину катынской фальшивки. Признать этот факт значит признать то, что только по вине правительства Сикорского польские офицеры не были освобождены ещё в 1939 году.
Вымысел о «советской оккупации»
На экране появляются кадры сцены «советской оккупации». В действительности же, как выше было сказано, никакой советской оккупации не было. Если бы она была, то почему же ни одно польское правительство не потребовало возврата оккупированных территорий? Японцы, например, 65 лет не могут успокоиться, требуя возврата Курил и Южного Сахалина, а польские правители нет. Почему? Да только лишь потому, что они прекрасно понимали и понимают полную несостоятельность таких требований, знают, что земли Западной Украины и Западной Белоруссии не являются исконно польскими.
Но вернёмся к сцене «советской оккупации». По улице города едет машина, в кузове которой стоит человек и на польском языке обращается к прохожим: «Красная Армия ваш единственный друг. Что вам остаётся? Ваше сопротивление бессмысленно. Запомните, что только Красная Армия освободит польский народ от бедствий войны и даст вам возможность начать мирную жизнь». На лицах прохожих безразличие и презрение. Этой сценой зрителей убеждают, что местное население враждебно относилось к Красной Армии и оказывало ей сопротивление. Надуманность, фальшивость этой сцены заключается хотя бы в том, что оратор с машины говорит на польском языке, т.е. обращается к польскому народу. Но поляков на Западной Украине и в Западной Белоруссии перед войной было менее 15%. Коренное же население, украинцы и белорусы, встретили Красную Армию как своих освободителей, поскольку польские власти они ненавидели. И было за что. Восемнадцать лет Польша на этих землях проводила политику насильственной ассимиляции, ополячивания коренного населения, уничтожения их национальной культуры. Это подробно на основе фактического материала изложено в исследованиях польского историка Збигнева Залусского. Ненависть коренного населения к шляхтичам была настолько велика, что 22 октября 1939 года, через месяц после прихода Красной Армии, на выборы депутатов, которые должны были решить вопрос о вхождении в состав СССР, пришло 94,8% избирателей, т.е., исключая поляков, 100% коренного населения, из которых 90,8% проголосовало «за». Вышеприведённая сцена чистейший вымысел.
Известно, что первое, что делали немецкие оккупационные власти на захваченных советских территориях, это арестовывали коммунистов, комсомольцев, евреев и жён офицеров Красной Армии. Эти действия были вызваны общей политикой Германии по уничтожению населения на захваченных восточных территориях, изложенных Гитлером в книге «Майн кампф». Арестами они уничтожали, как полагали, активную, преданную советской власти часть населения, которая могла бы возглавить сопротивление. Авторы фильма пытаются представить зрителям, что подобным же образом действовала Советская военная администрация на Западной Украине и в Западной Белоруссии. Их не смущает отсутствие реальных фактов. Главное – представить зрителям русских как безжалостных оккупантов. Для достижения этой цели они не гнушаются ложью. А именно на лжи основана сцена ареста жён польских офицеров. Вполне возможен был арест жены польского офицера, уличённой в антисоветской деятельности, но массовый арест женщин, единственными помыслами которых были надежда на возвращение мужа да забота о детях, просто не имел смысла. Для придания достоверности сцене ареста семей польских военнопленных офицеров авторы фильма представляют незамысловатый маленький сюжет с капитаном Красной Армии, который влюбляется в жену героя фильма, находящегося в плену польского ротмистра. Желая спасти женщину и её дочь от ареста, он предлагает ей выйти за него замуж. Поскольку авторы сюжета русофобы, то совершенно очевидно, что гордая польская пани категорически отвергает предложение русского офицера. Тогда он, рискуя, помогает ей с дочерью бежать.«Я говорю вам то, чего не имею права говорить. – обращается он к избраннице своего сердца. - Жёны польских офицеров пойдут первыми. Когда-то я не смог спасти свою семью, но я хотел бы спасти вас и вашу дочь. Поверьте мне, прошу вас». Чтобы понять, что приведённый монолог - грубая халтурная поделка, а весь сюжет с арестом семей польских офицеров сплошной бред, необходимо поставить перед собой несколько вопросов. Если жёны польских офицеров арестовывались, как утверждают устами советского офицера авторы фильма, первыми, то кто были вторыми? Если, как намекают нам авторы фильма, семью капитана сгубила Советская власть, то почему он сам остался при погонах? Возможно ли было сформирование в Советском Союзе во время войны двух добровольческих польских армий, если бы жёны польских офицеров были репрессированы? Реальные факты говорят о другом. Когда в 1942 году, в условии тяжелейшего положения на фронте, полностью оснащённая, обутая, одетая и вооружённая Советским Союзом польская армия под командованием Андерса отказалась воевать против немцев в составе советских вооружённых сил и потребовала выпустить их в Иран, вместе с нею выезжали и члены семей польских офицеров с домочадцами. В Иран по Каспийскому морю выехало 110–тысячная польская армия, включая членов семей офицерского состава. Каким образом члены семей польских офицеров оказались в Советском Союзе? Только выехав в места пребывания своих мужей и воссоединившись с ними. Советские органы власти на местах дали им такую возможность. Так что не арестовывали жён польских офицеров, а они сами, узнав из писем, где находятся их мужья, рвались к ним.
Рождественская речь генерала
Вполне возможно, что у кого-то из зрителей сцена выступления польского генерала с рождественским поздравлением своих соотечественников, таких же, как он, польских военнопленных в лагере Козельска вызовет некое трепетное чувство. Именно на такую реакцию зрителей рассчитывают авторы фильма этой сценой. Но при серьёзном анализе выступление польского генерала вызовет только, в лучшем случае, удивление. «Господа, - начал свою речь генерал, - у меня нет сомнения, что через год мы будем вспоминать наше сегодняшнее положение с улыбкой». В реальных условиях плена такую глупость сказать невозможно. Авторы фильма, придумавшие речь генерала, не понимают, что плен, какой бы он ни был, с улыбкой вспоминаться не может. «Никто ведь не думал, что служба готовит нам только блестящие победы, – далее вещает генерал. -Судьба солдата это и поражение, и плен». Любая армия содержится и готовится только для победы, а не для поражения. Именно для победы или, в крайнем случае, для достойного отпора противнику она и предназначена. Служба офицера – это подготовка к боевым действиям, а не к добровольному плену, как это сделали большинство слушавших генерала офицеров. В судьбе солдата, к несчастью, может случиться и плен. Но к нему никогда, даже мысленно, заблаговременно не готовятся. Заранее предусматривать в своей судьбе возможность плена для офицера аморально. Придумать, чтобы такую ересь сказал боевой генерал, может только безмозглый писака. «Вы должны выдержать, - говорит генерал по воле авторов фильма, - поскольку без вас не будет свободной Польши. Нашей целью является одно – сохранить Польшу на карте мира». Мог ли реальный генерал, в реальной речи ставить такую цель? На момент речи Польши на этой самой карте уже не существовало, и вопрос мог стоять только о её возрождении, но не сохранении. Нелепость речи ещё в том, что произносит её генерал перед дезертирами, бежавшими с поля боя, предавшими свободу Польши. Выдуманное авторами фильма выступление польского генерала на фоне известного исторического факта, что свободу Польше принесла Советская Армия, зримо доказывает их стремление пренебречь историческими реалиями, переделать, сфальсифицировать историю.
Гитлеровские подельники
Для русских, украинцев, белорусов, татар и других наций Советского Союза день 22 июня 1941 года, день нападения Германии на нашу страну, является трагическим днём. Он открыл счёт жертвам войны в нашем отечестве. Но мало кто знает, что 13 апреля 1943 года стал днём, давшим начало событиям, принесшим дополнительные сотни тысяч, если не миллионы жертв войны. В этот день гитлеровская пропаганда подняла в мировой прессе клеветническую кампанию о расстреле польских офицеров советскими сотрудниками НКВД. Одновременно с гитлеровцами клеветническую кампанию против Советского Союза начало польское правительство Сикорского, которое своим заявлением поддержало её, многократно усилив пропагандистскую силу гитлеровской фальшивки, что, в конечном счёте, способствовало усилению военной мощи противника и, как результат, увеличило счёт жертв войны. Вот что об этом писал Черчиллю Сталин: «То обстоятельство, что враждебная кампания против Советского Союза начата одновременно в немецкой и польской печати и ведётся в одном и том же плане, - это обстоятельство не оставляет сомнения в том, что между врагом союзников – Гитлером и правительством г. Сикорского – имеется контакт и сговор в проведении этой враждебной кампании». Действие правительства Сикорского Сталин вполне справедливо расценивает как «вероломный удар Советскому Союзу». Вероломный удар правительства Сикорского стоил Советскому Союзу дополнительно сотен тысяч жертв войны. Не меньшие потери он принёс Польше, её народу, отодвинув срок её освобождения от фашистского ига. Для того чтобы это понять, необходимо оценить положение, в котором находился Третий рейх в апреле 1943 года.
Этот год должен был стать годом разгрома Германии. Вот что писали президент США Рузвельт и премьер-министр Великобритании Черчилль Сталину в письме от 27 января 1943 года, передавая ему результаты своих переговоров в Касабланке 14 – 23 января: «Мы совещались с нашими военными советниками и приняли решения об операциях, которые должны быть предприняты американскими и британскими вооружёнными силами в течение первых десяти месяцев 1943 года. Мы хотим немедленно сообщить Вам о наших намерениях. Мы полагаем, что эти операции, вместе с Вашим мощным наступлением, могут наверное заставить Германию встать на колени в 1943 году». В ответном письме Сталин пишет: «Понимая принятые Вами решения в отношении Германии как задачу её разгрома путём открытия второго фронта в Европе в 1943 году, я был бы Вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намечаемых сроках их осуществления». Планы разгрома Германии в 1943 году были небезосновательны. Позади поражение гитлеровцев под Москвой, которое было воспринято Германией и её союзниками как досадная случайность. Но поражение в Сталинградской битве привело гитлеровский стан в смятение. К тому же советские войска прорвали блокаду Ленинграда, вышли на подступы к Ростову, была освобождена большая часть Северного Кавказа. В зимней кампании 1942–1943 годов Красная Армия разгромила более 100 дивизий врага, что составляло до 40% всех его дивизий на советско-германском фронте. Война катастрофически затянулась, пал боевой дух гитлеровской армии, появились пораженческие настроения, а главное, пошатнулась вера в истинность гитлеровских идей. Впереди была летняя кампания, которая должна была стать решающей. В ней антигитлеровская коалиция планировала разгромить Германию. В этих критических условиях для вермахта как воздух нужны были успешные наступательные операции. Для этого было необходимо обеспечить армию не только оружием, но и живой силой. Восточный фронт требовал десятки свежих дивизий. В условиях возрастающих пораженческих настроений, охвативших население как в странах союзников и сателлитов, так и в самой Германии, у вермахта возникли проблемы с мобилизацией. Гитлер был вынужден объявить тотальную мобилизацию мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. Именно для обеспечения летних боевых операций против Красной Армии людскими ресурсами, выполнения мобилизационных планов гитлеровцами была организована клеветническая кампания по дискредитации Советского Союза в глазах народов стран союзников, сателлитов и самой Германии. И она удалась. Гитлеровская фальшивка, благодаря преступным действиям правительства Сикорского, дала новый импульс, новые силы фашистской войне на уничтожение народов. Она позволила сформировать десятки дополнительных дивизий, которые были направлены убивать русских, украинцев, белорусов, татар и граждан других наций Советского Союза. Были среди этих убийц и поляки. Шестьдесят тысяч их попало в советский плен. А сколько всего поляков, поверивших гитлеровской пропаганде, воевало в рядах вермахта? И сколько на их счету жизней наших соотечественников, советских воинов? Вполне возможно, что именно успешное выполнение мобилизационных планов Германией заставило Рузвельта и Черчилля отказаться от выполнения принятых в Касабланке решений, отказаться от открытия второго фронта в августе 1943 года, что продлило войну и увеличило счёт её жертв.
Вот что за день был 13 апреля 1943 года. Но авторам фильма, как и гитлеровским подельникам из правительства Сикорского, и тот далёкий день, и эти трагические последствия безразличны. Им безразлична не только гибель советских людей, но и сотен тысяч поляков, погибших из-за этой гнусной затеи. В сценах, посвящённых этому дню, они явно стоят на стороне фашистов.
(Окончание следует)
Евгений ИВАНЬКО, кандидат технических наук
КРЫЛАТЫЕ СЛОВА, КОТОРЫХ МЫ НЕ ЗНАЕМ...
Мы очень часто пользуемся крылатыми словами и не знаем, какой изначальный смысл в них заложен. А он иногда изменяет привычный нам смысл до противоположного...
Бабушка [гадала] надвое сказала [то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет].
Бедность — не порок [а вдвое хуже].
Везет как [субботнему] утопленнику [баню топить не надо].
Ворон ворону глаз не выклюет [а и выклюет, да не вытащит].
Гладко было на бумаге [да забыли про овраги, а по ним ходить].
Гол как сокол [а остер как топор].
Голод не тетка [пирожка не поднесет].
Губа не дура [язык не лопата].
Два сапога пара [да оба левые].
Девичий стыд – до порога [переступила и забыла].
Дело мастера боится [а иной мастер дела].
Дорога ложка к обеду [а там хоть под лавку].
Дураку хоть кол теши [он своих два ставит].
За битого двух небитых дают [да не больно-то берут].
За двумя зайцами погонишься — ни одного [кабана] не поймаешь.
Зайца ноги носят [волка зубы кормят, лису хвост бережет].
[И] делу время, [и] потехе час.
Комар лошадь не повалит [пока медведь не подсобит].
Кто старое помянет — тому глаз вон [а кто забудет — тому оба].
Курочка по зернышку клюет [а весь двор в помёте].
Лиха беда начало [есть дыра, будет и прореха].
Молодые бранятся — тешатся [а старики бранятся – бесятся].
На чужой каравай рот не разевай [пораньше вставай да свой затевай].
Не все коту масленица [будет и пост].
Не печалится дятел, что петь не может [его и так весь лес слышит].
Новая метла по-новому метёт [а как сломается — под лавкой валяется].
Один в поле не воин [а путник].
От работы кони дохнут [а люди – крепнут].
Палка, о двух концах [туда и сюда бьет].
Повторенье — мать ученья [утешенье дураков].
Повторенье — мать ученья [и прибежище для лентяев].
Пьяному море по колено [а лужа — по уши].
Пыль столбом, дым коромыслом [а изба не топлена, не метена].
Расти большой, [да] не будь лапшой [тянись верстой, да не будь простой].
Рыбак рыбака видит издалека [потому стороной и обходит].
С пчелой поладишь – медку достанешь [с жуком свяжешься – в навозе окажешься].
Семь бед – один ответ [восьмая беда – совсем никуда].
Собака на сене [лежит, сама не ест и скотине не дает].
Старый конь борозды не испортит [да и глубоко не вспашет].
Тише едешь — дальше будешь [от того места, куда едешь].
У страха глаза велики [да ничего не видят].
Ума палата [да ключ потерян].
Хлеб на стол – и стол престол [а хлеба ни куска – и стол доска].
Чудеса в решете [дыр много, а выскочить некуда].
Шито-крыто [а узелок-то тут].
Язык мой — враг мой [прежде ума рыщет, беды ищет].
http://zuof8.livejournal.com/282533.html