П.Т. КОРОЛЕВ: У НАС НАСТРОЙ БОЕВОЙ

Теплоход «Физик Вавилов», на котором мне довелось быть начальником эшелона, шел своим курсом, позади 5 суток морского пути, прошли Гибралтар. Согласно указаниям высшего военного командования, после прохода этой географической точки нам с капитаном судна было предписано вскрыть секретный пакет, в котором изложены наши задачи. Пакет вскрыли. Читаем директиву Министра обороны: «Разъяснить всему личному составу, что следуете на Кубу для выполнения особо важного правительственного задания. Для разгрузки парохода прибыть в порт Сантьяго-де-Куба. Малиновский». Директиву Министра обороны с необходимыми комментариями довели до личного состава экипажа и эшелона.

Об обострении обстановки вокруг Кубы нам стало известно из сообщений советского радио. США продолжали военные провокации, Советское правительство предупреждало американскую администрацию о прекращении попыток военного вмешательства во внутренние дела Кубинской республики. Положение серьезное, а мы прошли всего одну треть пути. Люди стали вести себя более тревожно.

Атлантический океан встретил нас штормовой погодой. Следует хотя бы фрагментарно описать состояние моря и людей в такой момент. Небо заволокло темными кучевыми облаками, усилился ветер и достиг штормовой степени. Судно раскачивалось вправо и влево, вперед и назад. Казалось, кружится весь мир. Волны бешено разбивались о борта, создавая сильный шум и «эффект барабана».

Поступила команда капитана: «Личному составу эшелона не выходить на палубу». Да, пожалуй, и без команды никто не рискнул бы в такой обстановке выйти. Люди сидели или лежали на местах. По рассказам членов экипажа бывали случаи, когда при таком шторме людей выбрасывало за борт в грозную пучину моря. В первые часы шторма страх охватил многих. Наступила тишина. Прекратились даже разговоры, многие почувствовали физическое недомогание, слабость, головокружение и другие симптомы морской болезни. На помощь пришли медики.

При таком шторме только бывалые моряки несли вахту, но были молчаливы и внимательны. Со временем погода изменилась к лучшему, шторм пошел на убыль, мы продолжали путь.

20 сентября произошло чрезвычайное происшествие, несчастный случай. Командир ПУ (пусковой установки) младший сержант Баравлев упал головой вниз в люк 4-го трюма с высоты 12 метров, потерял сознание. Врачи активно и профессионально боролись за его жизнь. Прошло несколько дней, и, к счастью, состояние здоровья Баравлева улучшилось.

Морские происшествия этим не закончились. Штормовая погода сменилась другой опасностью. По мере приближения к Кубе наше судно стали облетать самолеты и сопровождать корабли США. Заметим, мы находились в нейтральных водах и правовой режим судоходства не нарушали. Американцы не только сопровождали, но грубо вмешивались в дела суверенного государства (судно — это территория государства).

Более того, провокационными действиями могли создать опасность для жизни людей и целостности судна.

Так, 12 сентября к нам стали приближаться два американских корабля. Один из них подал команду: «Остановить судно». Мы продолжали движение и сигналам не подчинялись. Последовали с некоторыми интервалами сигналы другого содержания: «Кто вы?», «Откуда и куда идете?», «Что на борту?».

Капитан судна Иван Викторович на запросы не отвечал. Приказал поднять флаг СССР. Сторожевики быстро отреагировали и перестали нас сопровождать. Тогда мы все с восхищением заметили: «Вот что значит флаг нашего Отечества! Родина с нами!»

Через 20—30 минут происходит повторение. Теперь уже один сторожевик подает такие же сигналы. Наш капитан на них не отвечает. Мы продолжаем идти своим курсом, не сбавляя скорости.

До конца нашего перехода оставалось 5—6 часов, как вдруг на встречном курсе на полном ходу к нам приближается эскадра кораблей ВМС США. Идут на сближение. Головной корабль подает сигнал: «Кто такие?», «Откуда идете?», «Что везете?», «Порт отправления?», «Порт назначения?». Эскадра из 13 эсминцев. На ходу они окружили наше судно, препятствуя нормальному движению, настаивая на ответе. Несмотря на незаконные действия и требования, даем ответ: «Вышли из Феодосии, везем коммерческий груз, идем по своему назначению». Действительно, на палубе большое количество ящиков, автотракторной техники. Все это имитировало наличие сельскохозяйственного груза.

Почти одновременно с кораблями появились два американских самолета, пикируя на наше судно. Совершили несколько виражей на высоте 100—150 метров. Видны были лица летчиков. Рев самолетов раздирал души наших людей. И самое главное, никто из нас не знал истинных намерений морских и воздушных пиратов.

Капитан теплохода И.В. Подшебякин не сходил с мостика, без волнения и тревожного состояния отдавал распоряжения членам экипажа, вахтенной службе. Все приготовились к вооруженной защите судна, в случае если американцы сделают попытку взять наше судно на буксир или предпримут боевые действия.

Идем своим курсом, не сбавляя ход. Видим лица американских матросов, занявших свои места у орудий и пулеметов. Маневр эсминца №5, идущего параллельно с нашим правым бортом, и тактика палубных расчетов напоминали исходное положение для вооруженного захвата нашего судна.

У нас настрой боевой. Судно в руки американцев не отдадим. С борта эсминца последовал новый сигнал: «Остановитесь!» Наш ответ отрицательный, продолжаем идти своим курсом. О происходящем на море по радио сообщили в Черноморское пароходство и Москву. Получили ответную радиограмму, в которой сообщалось о том, что наши действия правильные, необходимо следовать утвержденным маршрутом.

Тем временем драма на море продолжалась. Эсминец пошел на перерез курса нашего судна, чтобы заставить подчиниться его требованиям. Подшебякин передал сигнал на эсминец: «С курса не сходим, в случае перереза нашего курса будем таранить ваш корабль».

Носовая часть «Физика Вавилова» физически позволяла нанести такой удар и расколоть эсминец надвое, но в носовой части судна находились боевые части ракет и взрывчатка. При таком сильном ударе не исключены детонация и взрыв боеприпасов, гибель судна и пассажиров неминуемы. Небольшой совет. Мы с Иваном Викторовичем приняли решение. Захват корабля и плен — позор, лучше гибель. Но необходимо предпринять все возможные меры, чтобы не допустить ни того, ни другого.

Эсминец со скоростью 35 узлов (у нашего судна 18 узлов) идет наперерез нашему курсу. Мы продолжаем движение с прежней скоростью. На полном ходу американский корабль заходит сзади и некоторое время следует за нами. В это время самолеты «висят» над палубой.

Поняв, что нас не испугать провокационными действиями, американская воздушно-морская армада развернулась на 180 градусов и удалилась.

В противоборстве время будто остановилось. На самом деле испытание нервов продолжалось более двух часов. Это было время проверки стойкости и мужества экипажа и личного составa нашей части. Человек многое может, если им движет чувство осознанного долга перед Родиной и присягой!

С прибытием последнего эшелона закончилось сосредоточение дивизии ПВО на острове Куба. Началось развертывание частей ЗРВ (зенитно-ракетных войск) и РТВ (радиотехнических войск) в боевой порядок. Согласно плану Генерального штаба ВС СССР, наше соединение заняло боевые порядки в юго-восточной части острова и должно было обеспечивать огнем зенитно-ракетных полков прикрытие 1/2 части территории Кубы. Система ПВО включала в себя построение сил и средств для защиты важных государственных и военных объектов Кубы, а также советских и кубинских войск. Командир дивизии со штабом и органами управления был расположен в городе Камагуэй. Полки со штабами в районах: полковника Д.Е. Орла — Сьега-де-Авила, полковника Ю.С. Гусейнова — Виктория-лас-Тунас, полковника Г.М. Ржевского — Сантьяго-де-Куба.

Развертывание в боевой порядок и постановку на боевое дежурство всех подразделений соединения требовалось произвести в период с 23 сентября по 20 октября. Эти операции мы проводили совместно с офицерами боевой подготовки и инженерной службы ЗРВ Группы войск во главе с ее начальником генерал-майором П.А. Валуевым. Основная тяжесть работы легла на плечи личного состава полков. Непосредственную помощь в постановке на боевое дежурство оказывал отдел ЗРВ соединения. Это значительная сила профессионально подготовленных офицеров. Среди них: главный инженер полковник И.В. Юдин, начальник отдела боевой подготовки подполковник И.П. Белкин, офицеры этого отдела майор И.П. Самарский, подполковник А.М. Никитенко, майор А.Ф. Готилов, инженеры отдела майор В.Ф. Кузнецов, майор В.В. Литвинов, майор А.Байрамов, майор Л.К. Баталин, старший лейтенант Завгородний, старший лейтенант Кучинский.

Приступили к выполнению задач. Тяжело, если не сказать невыносимо тяжело. Жара, недостаток питьевой воды, каменистый грунт, отсутствие необходимого количества инженерной техники для производства фортификационных работ.

В ходе занятия боевых порядков обнаружены крупные и средние поломки технических средств, требующие дополнительных сложных ремонтных работ. Имели место и другие недостатки, связанные с выходом из строя некоторых агрегатов, деталей, систем и т.д.

3 октября состоялось собрание партийного актива дивизии по вопросу постановки частей на боевое дежурство, на котором присутствовали член Военного совета Группы войск генерал П.М. Петренко, заместитель командующего по ПВО генерал С. Н. Гречко, начальник отдела ПВО генерал П.А. Валуев. При обсуждении повестки дня собрания были определены сроки постановки полков на боевое дежурство. Полкам Д.Е. Орла и Ю.С. Гусейнова до 10 октября, а полку Г.М. Ржевского до 20 октября. Сроки были сжатые, но все понимали, что это обусловлено обострением военно-политической обстановки вокруг Кубы.

Партийный актив дивизии заверил командование Группы войск в том, что боевая задача будет выполнена качественно и в срок.

Таким образом, всё было уточнено и конкретизировано. Требовались сила и выносливость. Работали по-ударному, часто и ночью. Коротким был наш отдых, но усталость преодолевали стоически.

И нужно отдать должное нашим солдатам и офицерам — они выполнили приказ. Дивизия к установленному сроку была боеготовой. Это был поистине мужественный подвиг, наша общая победа.

Обстановка после объявления морской блокады Кубы накалилась до предела. Американские войска с суши и с моря окружили остров плотным кольцом. В Группе войск и кубинской армии объявлена наивысшая степень боевой готовности. Всё замерло в ожидании боевых действий.

В те дни я как-то особенно остро чувствовал приближение неминуемой войны и ответственность перед Родиной за защиту Кубы.

Но вот наступил роковой день, который мог стать началом крупномасштабных военных действий.

27 октября я в качестве ответственного дежурного находился на командном пункте дивизии. С раннего утра с центрального командного пункта Группы войск поступали одна за другой команды. В воздухе «плавали» цели.

В 5 часов 45 минут приняли команду: «Привести все средства в боевую готовность №1». В 6 часов 2 минуты следующая команда: «Цели уничтожать своим решением». В 6 часов 56 минут: «ЗРД (зенитно-ракетную дивизию) привести в 6-минутную готовность. Огонь на поражение открывать при явном нападении».

В 8 часов 30 минут в зоне видимости РЛС (радиолокационная станция) появилась цель. Высота 20—24 километра. На наш запрос «Я свой» — не отвечает.

Об обнаружении цели в зоне действительного огня я немедленно доложил на ЦКП и командиру дивизии. На ЦКП в это время находились заместители командующего Группой войск генералы С.Н. Гречко и Л.С. Гарбуз. Они приняли решение об уничтожении американского воздушного разведчика, о чем передали командиру дивизии. От него я и получил команду: «Цель номер 33 уничтожить».

Трудно словами передать наш внутренний настрой и волнение.

Но приказ есть приказ. Мы люди военные.

Первым обнаружил цель дивизион, которым командовал подполковник Иван Минович Герченов. В 10 часов 19 минут командир дивизиона доложил: «Цель № 33 уничтожена, расход 2, высота 21 километр, скорость 300 м/сек». Американский самолет У-2 был поражен первой ракетой, вторая была выпущена для надежности поражения.

У американцев У-2 исчез с экранов радаров. Для его поиска поднялись в воздух самолеты. С ЦКП Группы войск последовал приказ по целям огня не открывать.

Вначале никто из нас не думал о последствиях уничтожения американского самолета. Все старательно выполняли свои обязанности, каждый на своем посту. Сомнений не было — наше оружие безотказное, бьёт без промаха. Это проверено на многих боевых стрельбах. Личный состав расчетов подготовлен хорошо, сплочен, в сложных ситуациях не теряется.

Но вот наступила относительная тишина. Команд «сверху» не поступало. Каждая минута ожидания вызывала естественное волнение. Что последует за сбитием самолета противника? Должно же быть возмездие, но какое?

По разведывательным данным, которыми располагало кубинское руководство, американцы намеревались в эти дни (27—29 октября) совершить экспансию на Кубу. Как стало известно позднее, перед высадкой морского и воздушного десантов командование США планировало произвести бомбовой удар 500 самолетами (2000 боевых вылетов) по всем районам дислокации кубинских и советских войск. Но этого не произошло. Война отступила. Сбитый самолет-разведчик упал в деревне Вега III, в 12 километрах от позиционного района дивизиона Герченова. Одно крыло оказалось в центре населенного пункта, кабина с летчиком в стороне, хвостовое оперение затонуло в море. К месту падения самолета выехала группа наших офицеров во главе с начальником боевой подготовки ЗРВ подполковником И.П. Белкиным.

При осмотре обнаружены фотопленки и магнитофонные записи команд и докладов, труп летчика и его личные документы. Им оказался 35-летний майор ВВС США Андерсон. Труп был передан кубинцами представителям американского командования. Остатки самолета поместили в музее Гаваны для публичного осмотра и вещественного доказательства агрессивной политики США против Кубы.

Часа через 2—3 с командного пункта Группы войск стали поступать непрерывные запросы о подробностях происшествия.

На второй день в газете «Революсьон» была помещена статья, которая извещала о том, что американский самолет был сбит подразделением ПВО вооруженных сил Кубы. Этому заявлению поверили многие кубинцы. Они ликовали. Враг наказан. Дело в том, что за несколько дней до описываемого инцидента был издан приказ верховного главнокомандующего РВС Ф. Кастро о применении зенитного огня против нарушителей воздушного пространства Кубы. Однако компетентные люди знали, что ствольная зенитная артиллерия, которая была на вооружении кубинской армии, не смогла бы сбить самолет на такой высоте.

5 ноября в кубинской газете «Революсьон» опубликована статья «История шпионства самолетов У-2».

В ней говорилось (текст привожу с небольшими сокращениями):

«Самолеты У-2 — самолеты-шпионы сконструированы для наблюдения и воздушной разведки в военных целях. У-2 изготовлены фирмой «Локхид» в Калифорнии, снабжаются легкими моторами.

Они имеют способность летать на высотах свыше 20 000 м. Имеют максимальную скорость 800 км/час на высоте 15 000 м. При полете на больших высотах мотор может быть выключен, и в этом случае самолет планирует. При таком методе полет может продолжаться до 9 час.

Самолеты У-2 снабжаются 15 инфракрасными камерами, каждая из которых способна с высоты 19 км сфотографировать автомобиль. Шпионские полеты У-2 направляются американской разведкой с утверждением президента США. Весь личный состав, имеющий отношение к самолету У-2, тщательно отбирается. Все распоряжения, связанные с полетом У-2, отдаются в основном устно, чтобы сократить до минимума количество письменных документов. У-2 имеют базы не только в США, но и в Великобритании, Западной Германии, Японии, Турции, на Филиппинах, Тайване. С этих баз самолеты-разведчики глубоко проникают в воздушное пространство СССР, Китая и других социалистических стран.

Руководящие круги США, президент Кеннеди используют самолеты У-2 для осуществления шпионажа в мировом масштабе.

30 августа 1962 г. один У-2 совершил полет в районе Восточного Сахалина, 9 сентября в Восточном Китае. Средства ПВО Китая самолет-разведчик сбили.

1 мая 1960 г. У-2, пилотируемый американцем Пауэрсом, вторгся в пределы Советского Союза и был уничтожен.

28 октября самолет такого же типа проник в воздушное пространство СССР в районе Чукотки.

27 октября 1962 г. огнем вооруженных сил революционной Кубы сбит У-2, который шпионил в восточной части нашего острова».

Я, словно это происходило вчера, помню все до мельчайших подробностей. В ночь с 26 на 27 октября все подразделения были приведены в полную боевую готовность. Радиостанциям разрешен выход в эфир. 27 октября в 9 часов 12 минут две радиолокационные станции РЛС-35 (командиры рот капитан Б.Е. Зинченко и капитан М.А. Гнездилов) с двух пунктов обнаружили цель номер 33. Координаты цели составляли: высота 16 километров (цель совершала маневр высотой до 24 километров и скоростью с 200 м/сек до 300 м/сек, а также меняла курс полета). Расчет командного пункта дивизии определил, что цель №33 — самолет-разведчик У-2. После чего была поставлена задача — цель уничтожить. Эту команду получили командир радиотехнической батареи капитан В.Ф. Горчаков и командир стартовой батареи капитан В.В. Ореховский. Приказ выполнен. Техника не подвела, личный состав всех боевых расчетов работал четко, профессионально, без ошибок.

Стрельба по летящим целям не терпит промедления. Воздушное пространство в считанные минуты, а порой и секунды, позволяет самолету совершать маневры по дальности и высоте, изменять курс полета. Зенитчикам нужна не только точность, но и мобильность операций при стрельбе по воздушной цели.

Заслуживают высокой оценки расчет пусковой установки №1 (ПУ), поразивший цель, командир расчета старший лейтенант В.В. Дымов (1-й номер ефрейтор В.П. Калитинец, 2-й номер рядовой В.П. Гриценко, 3-й номер рядовой С.М. Азаров, 4-й номер рядовой А.П. Венков, 5-й номер М.Р. Заринов), расчет ПУ №3, производивший второй старт ракеты, командир расчета старший сержант С.П. Бражников.

В последние дни октября напряженность спала. Стороны приняли компромиссное решение: в обмен на вывод советского стратегического вооружения с острова США гарантировали отказ от нападения на Кубу. Все остальные войска, включая средства ПВО, продолжали оставаться на месте. Уровень боевой готовности не снижался, однако вести огонь по воздушным целям противника запрещалось. Сложилась парадоксальная обстановка. Воздушного нарушителя государственных границ Кубы сбить нельзя, а полеты авиации США продолжались с еще большей интенсивностью. Так, 2 ноября отмечены 74 воздушные цели, 4 ноября над территорией Кубы пролетело 4 самолета У-2 на высоте 20—22 километра. Они производили фоторазведку боевых порядков советских и кубинских войск.

5 ноября зафиксировано 94 воздушные цели на высотах от 200 м до 24 км. Границы воздушного пространства нарушались и в последующие дни.

Безнаказанность за грубые нарушения международных норм воздушного права привела к другим видам пиратства.

Командованию нашей дивизии стало известно, что американцы делают попытку выкрасть ракету с целью изучения ее тактико-технических характеристик. Такую задачу они намерены решить с помощью десятитонного вертолета, снабженного специальными захватами.

В то же время вести огонь по летящим целям из всех видов оружия, включая стрелковое, нам было запрещено. Оставался единственный и упрощенный способ избежать кражи ракет — увеличив ее массу. На каждой стартовой батарее стальными тросами мы связали пусковую установку с ракетой. Такая тяжесть не под силу даже мощному вертолету. Это была вынужденная перестраховка. Реально же попыток выкрасть ракетную технику на протяжении всего дальнейшего периода нашего пребывания на Кубе не отмечалось.

22 ноября была отменена блокада Кубы американскими морскими силами, и советские войска сократились за счет убытия на родину частей стратегического назначения. Остальные соединения и части продолжали нести повседневную службу, не ослабляя боевой готовности.

В конце ноября дивизию посетил командующий Группой войск генерал армии Плиев. Он поблагодарил весь личный состав соединения за успешное выполнение боевых задач и определил новое направление в работе. От всех нас требовалось тщательно подготовить учебно-материальную базу, на которой организовать обучение кубинских военнослужащих по основным специальностям зенитно-ракетного вооружения.

На заключительном этапе обучения всю боевую технику в исправном состоянии предстояло передать представителям РВС Кубы. В то же время, предупредил генерал, чтобы все части и подразделения были в боевой готовности на случай внезапной агрессии со стороны США. Особо необходимо усилить наземную оборону позиционных районов от происков диверсионных групп.

Указания командующего начали воплощаться в конкретные дела.

Мы честно выполнили свой долг.

В память о пережитом мы с гордостью носим кубинскую медаль «Воин-интернационалист» I степени.

Об авторе. Павел Тихонович Королев родился 2 декабря 1916 г. в селе Сорокошичи Черниговской области. Закончил Киевский железнодорожный строительный техникум и около года работал по специальности. После призыва в армию в 1939 г. был направлен на учебу в Севастопольское училище зенитной артиллерии, которое окончил накануне войны.

Войну начал командиром взвода зенитной батареи, окончил командиром зенитного дивизиона. В послевоенный период был начальником штаба зенитной артиллерийской дивизии, командовал артиллерийской бригадой РВГК. Закончил службу в Вооруженных Силах в 1969 г.

 

ПОДВИГ ПЯТИ ЧЕРНОМОРЦЕВ

Отмечая очередную годовщину Победы над фашизмом, уместно вспомнить о том, что Победа ковалась задолго до того дня мужеством всех людей нашего Отечества и геройством отдельных его представителей.

Ровно 72 года назад, в майские дни 1942 года защитники Севастополя передавали из уст в уста рассказ о беспримерном подвиге пяти черноморцев. Ещё никто не знал точно имён бойцов, преградивших своими телами фашистским танкам путь к Севастополю, а подвиг их уже стал легендой.

Дело было в дни яростного наступления немцев на Севастополь. Фашисты ценою больших потерь заняли господствующую высоту севернее села Садовое. Отсюда враг простреливал прилегающие к нашим позициям дороги, окопы, укрепления. Гитлеровцы уже спускались по скатам высоты и через трупы своих солдат рвались к городу. Надо было не только остановить противника, но и во что бы то ни стало, любой ценой сбить его с высоты, открывающей путь к Севастополю.

Ночью двумя ротами моряки пошли в атаку. Враг оказывал упорное сопротивление. Казалось, непреодолимая стена огня стояла на пути моряков. Но ничто не могло остановить наступательного порыва «чёрных дьяволов». Приказ был выполнен, высота взята. К утру моряки окопались, подготовили позицию.

Взбешённый неудачей, противник подтянул силы и вновь повёл настуление, желая любой ценой овладеть высотой. В наш тыл проникли автоматчики, они беспорядочно строчили со всех сторон, создавая видимость окружения.

Впереди солдат немцы погнали овец и, прикрываясь ими, начали атаку. Командир моряков разгадал уловку и приказал бить по овцам. Затрещали наши пулемёты, краснофлотцы Щербаков и Лавров поливали свинцом баранов и прикрывшихся ими фашистских солдат. Меткими очередями пулемётчики уничтожили и стадо баранов и немецких солдат.

На следующий день немцы опять начали наступление, пустив впереди семь танков. Это было посерьёзнее овец. Прикрываясь бронёй, фашисты думали сломить сопротивление моряков и овладеть высотой. Командир решил преградить путь танкам, а затем уничтожить пехоту. Пять моряков вызвались выполнить опасную задачу. Вся наша большая страна узнала потом гордые имена бессмертных героев, приумноживших традиции русских моряков, совершив подвиг значимее подвига «Варяга» - вот их имена:

- политрук Фильченков Николай Дмитриевич

- краснофлотец Цибулько Василий Григорьевич

- краснофлотец Паршин Юрий Константинович

- краснофлотец Красносельский Иван Михайлович

- краснофлотец Одинцов Даниил Сидорович.

Командир пожал руки смельчакам, пожелал удачи. Обвязавшись гранатами, набрав побольше бутылок с горючей жидкостью, много патронов, навсегда простившись с боевыми друзьями, пятёрка незаметно пробралась вперёд и укрылась за невысокой насыпью. Из-за поворота показались вражеские танки. Один, второй, третий….

Семь чудовищ ползли по нашей земле, прикрывая фашистских солдат. Подпустили танки поближе, приготовились к схватке. Застрочил пулемёт. Цибулько в упор среляет по танкам. Пули летят в смотровые щели. Вот уже застыл один танк. Меткой пулей пулемётчик сразил водителя… Неравный бой длится около двух часов. Моряки самоотверженно и беспощадно вели бой. Бронированный кулак фашистов не смог прорваться через рубеж, обороняемый пятёркой храбрецов. Вот на поле боя застыли, охваченные пламенем, ещё два танка. Остальные четыре бежали, не выдержав сопротивления краснофлотцев.

Прошло несколько часов. Вновь показались танки. Теперь их было уже пятнадцать. На каждого моряка приходилось по три бронированных чудовища. Предстоял невиданный поединок людей с танками. Черноморцы отчётливо понимали грозящую опасность. Лица моряков суровы, сосредоточены, но на них нет и тени страха. Никто не дрогнул, не заколебался. Все знали, что не долго осталось жить, что придётся умереть. И моряки смело смотрели смерти в лицо. По зову Родины они пошли на подвиг во имя счастья и свободы.

Вновь меткой очередью уничтожен водитель головного танка, второй Цибулько уничтожил связкой гранат, но и сам был ранен. Превозмогая боль, моряк ведёт в упор огонь по машинам. Кончилась последняя лента, нет больше патронов. Выскочив из-за бугорка раненый Цыбулько со связкой гранат бросился к танку. Связка угодила под гусеницу. Танк остановился. Но тяжело раненый второй раз Василий Цыбулько упал без сознания.

Погиб геройской смертью Иван Красносельский. Он успел бутылками с жидкостью поджечь два танка. Пуля врага сразила героя. Осталось трое черноморцев и всего несколько гранат. Но моряки не отступают и не сдаются, бегству с поля боя они предпочитают смерть. Первым бросился под танк политрук Фильченков. Одинцов и Паршин увидели, как своим телом их боевой товарищ взорвал танк. Перед глазами мелькнуло раздавленное гусеницами тело моряка. Они не дрогнули. Юрий Паршин и Даниил Одинцов помчались навстречу ползущим танкам и бросились под них. Танки взорваны, а под ними погибли ещё два бессмертных черноморских героя.

В этом бою моряки уничтожили до десятка танков, остальные повернули обратно. Ошалевшая от страха вражеская пехота разбежалась. Наша морская пехота ринулась на фашистов, громя охваченных паникой гитлеровцев. Наступление врага было сорвано. Моряки отбросили немцев далеко назад, истребив большое количество живой силы врага.

Около взорванных танков нашли тяжелораненого, истекающего кровью Василия Цибулько. Напрягая последние силы, он рассказал как геройски погибли четыре его боевых товарища. Моряки подняли Цибулько, и уже на их руках умер пятый участник бессмертного подвига.

Пятёрка героических богатырей-черноморцев принесла свою жизнь на алтарь Отечества. Моряки знали, во имя чего идут на смерть. Нам бы сегодня их веру. Они выполнили свой воинский долг, они преградили путь врагу к любимому городу.

Сегодня в селе Садовое Севастопольского района стоит обелиск в память об этом подвиге, работает небольшой филиал музея Севастопольской обороны. Но положение их незавидное. Официальные власти Украины не помогали, а гнобили такие памятные места. Возможно, теперь положение изменится и мы вновь вспомним имена своих героев.

Был когда-то замечательный художественный кинофильм, посвящённый этому подвигу, «Малахов курган», но, к сожалению, он забыт. Неужели и мы забудим такие подвиги, которым жить в веках! Ведь они составили бы гордость любой страны мира. И хотя могилы героев находятся на Крымской земле, они защищали весь мир от фашизма, а не только своё Отечество.

Будим всегда верны их памяти…

Вадим КУЛИНЧЕНКО, капитан 1 ранга в отставке