ИЗМЕНА 1941 ГОДА

В поражениях первых месяцев Великой Отечественной войны принято винить И.В. Сталина. При этом упускается из виду, что одни части РККА весьма успешно сражались с врагом, а другие как будто бы вовсе не видели противника. А может быть, не хотели видеть?

Одним из наиболее загадочных моментов в истории нашей страны является 1941 год. Загадочным не только для нас, но и для солдат, прошедших через этот год. Год парадоксальный. Героизм защитников Брестской крепости, пограничников, летчиков, совершивших несколько воздушных таранов уже в первый день войны, резко контрастирует со сдачей в плен масс красноармейцев. В чем проблема?

Контрасты 1941 года дают поводы для самых различных толкований случившегося. Одни говорят, что сталинские репрессии лишили армию нормального командного состава. Другие - о том, что советские люди не хотели защищать ненавистный им общественный строй. Третьи - о непреодолимом превосходстве немцев в способности вести боевые действия. Суждений много. И есть известная фраза маршала Конева, не ставшего описывать начальный период войны: “Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят”.

Понятно, что нечто хотя бы близкое к правде могли написать немногие. Рядовой, майор, полковник и даже строевой генерал видят не много. Картина в целом видна только из высоких штабов. Из штабов фронтов, из Москвы. Но мы опять-таки знаем, что штабы фронтов плохо владели ситуацией, соответственно и в Москву поступали неполноценные сведения.

Таким образом, правду не мог рассказать ни Конев, ни Жуков, ни даже Сталин, если бы ему удалось написать мемуары. Даже они не обладали достаточной полнотой информации.

Но правду можно вычислить пытливым умом исследователя, который задает правильные вопросы. К сожалению, правильные вопросы мало кто пытается задавать, а большинство правильно поставить вопросы просто не умеет. Некогда Сергей Иванович Вавилов так определил эксперимент: “Эксперимент - это четко поставленный природе вопрос, на который ожидается вполне однозначный ответ: да или нет”. Грамотно поставленный вопрос всегда требует ответа в форме да или нет. Попробуем к проблеме 1941 года подойти с вопросами именно в такой форме.

Сила слабых

Была ли немецкая армия непреодолимо сильнее Красной Армии?

Вся логика общих представлений подталкивает к ответу - была. У немцев был опыт нескольких успешных военных кампаний в Европе. У немцев был безупречно отлаженный механизм взаимодействия родов войск. В частности, взаимодействие авиации с сухопутными войсками специально отрабатывалось в течение 2,5 лет в Испании легионом Кондор. Манфред фон Рихтгофен, имевший этот не до конца еще оценённый в литературе для широкого круга читателей опыт, командовал авиацией немцев в полосе нашего Юго-Западного фронта летом 1941 года.

Но есть одно но. Оказывается, ровно те армии, по которым противник нанёс удары заведомо превосходящими силами, на которые пришлась вся мощь удара, - именно они как раз и не были разгромлены. Более того, они длительное время успешно воевали, создавая проблемы немецкому наступлению. Это и есть ответ на вопрос.

Давайте набросаем схему. На фронте от Балтийского моря до Карпат немецкое наступление парировали три фронта: Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. Начиная с балтийского побережья наши армии были расставлены в следующей последовательности (с севера на юг): 8-я и 11-я армии Северо-Западного фронта. Далее 3-я, 10-я, 4-я армии Западного фронта, 5-я, 6-я, 26-я и 12-я армии Юго-Западного фронта. За спиной прикрывавших границу армий Западного фронта в Минском укрепрайоне (УР) располагалась 13-я армия Западного фронта.

22 июня удар танковых клиньев противника пришелся на 8-ю и 11-ю армии, на 4-ю армию и на 5-ю армию. Проследим, что с ними случилось.

В самом тяжелом положении оказалась 8-я армия, которой пришлось отступать через враждебную Прибалтику. Тем не менее ее соединения в июле 1941 г. обнаруживаются в Эстонии. Отступают, занимают оборону, снова отступают. Немцы эту армию бьют, но не сокрушают в первые же дни. По поводу массового пленения войск Красной Армии на прибалтийском направлении в мемуарах противника ничего не проскальзывает. А Лиепая, которую несколько дней удерживали бойцы 8-й армии и краснофлотцы, вполне могла бы претендовать на звание города-героя.

11-я армия. Отступая, она пытается вступать в борьбу за удержание городов. Но удерживать их этой армии не удается. Отступление продолжается. Армия теряет связь как со штабом фронта, так и с Москвой. Москва некоторое время не знает, существует ли эта самая 11-я армия. Но армия существует. И, более или менее разобравшись в оперативной обстановке, штаб армии нащупывает слабое место противника - слабо прикрытые фланги движущегося на Псков танкового клина. Обрушивается на эти фланги, перерезает дорогу, на сколько-то дней останавливает наступление противника. В последующем 11-я армия сохраняется как войсковое объединение. Участвует в зимнем 1941-1942 года наступлении Красной Армии. (Показательно, что вместе с этой армией отступает 11-й мехкорпус 3-й армии. Чуть ли не слабейший по составу во всей Красной Армии, вооруженный слабенькими Т-26, он атакует наступающих немцев, выбивает их за границу. В атаках последующих двух-трех дней мехкорпус теряет практически все свои танки. Но именно контратаки танков 11-го мехкорпуса Северо-Западного фронта отмечены в истории войны как сражение под Гродно.)

Таким образом, обе армии Северо-Западного фронта, которые попали под сокрушительной мощи первый удар немцев, этим ударом не были ни сокрушены, ни сломлены. А продолжали бороться. Причем небезуспешно. О какой-либо массовой сдаче в плен солдат этих армий сведений нет. Солдаты не проявляют своего нежелания воевать за Советскую Родину. Офицеры вполне грамотно оценивают возможности ведения боевых действий. Где отступить, чтобы не быть обойденными, где занять оборону, а где нанести опасный контрудар.

Не числом

4-ая армия Западного фронта. Она попала под удар противника через Брест. Две дивизии этой армии, которым ни командование Белорусского военного округа, ни собственный командарм не дали приказ выйти из города в летние лагеря, - были расстреляны артиллерией немцев прямо в казармах в городе Бресте. Армия, тем не менее, вступила в бои, участвовала в контрударе силами имевшегося у нее механизированного корпуса, отступала, цепляясь за рубежи. Одна из дивизий этой армии, уйдя в Мозырский УР на старой границе, удерживала его в течение месяца. К этой оставшейся далеко на западе дивизии пробивались разрозненные отряды окруженцев. И сюда же пробился штаб разгромленной 3-й армии. На основе этого штаба, многочисленных отрядов окруженцев и единственного организованного боевого соединения - дивизии 4-й армии, была воссоздана 3-я армия. Новая, заменившая исчезнувшую. Впрочем, сама дивизия к тому времени уже перестала быть дивизией 4-й армии, а была переподчинена 21-й армии. Но нам важно отследить ее судьбу. Ведь эта дивизия – из числа тех, которые вступили в бой 22 июня на направлении главного удара. Эта дивизия мало того, что сама уцелела, на ее базе возродилось более крупное войсковое объединение - армия, у которой будет уже долгая военная судьба.

А что с остальной 4-й армией? Ее история заканчивается 24 июля 1941 года. Но отнюдь не по причине разгрома и пленения. Перед расформированием она ведет наступательные бои с целью помочь выходу из окружения войск 13-й армии. Безуспешно. Ночью пехота 4-й армии выбивает противника из городков и поселков, а днем вынуждена отдавать те же городки - в виду наличия у противника танков, артиллерии, авиации. Фронт не движется. Но и пробить брешь для окруженцев не получается. В конце концов, имеющиеся к этому времени в составе 4-й армии четыре дивизии передаются в состав 13-й армии, в которой кроме управления армии и управления одного стрелкового корпуса больше ничего нет. А оставшийся без войск штаб 4-й армии становится штабом нового Центрального фронта.

Войска армии, принявшей на себя тяжесть самого мощного удара немцев через Брест, оборонявшейся на одной из важнейших магистралей, ведущих к Москве, - на Варшавском шоссе, не просто не были разгромлены и пленены. Они вели наступательные бои с целью оказания помощи окруженным войскам. И эти войска стали организованным боевым ядром, вокруг которого были возрождены две армии. А штаб армии стал штабом целого нового фронта. В последующем начальник штаба 4-й армии Сандалов будет фактически руководить в московском контрнаступлении наиболее успешной 20-й армией (командарма Власова, который в этот период в армии отсутствует - лечится от какой-то болезни), будет участвовать в успешной Погорело-Городищенской операции в августе 1942, в операции “Марс” в ноябре-декабре 1942 года и далее.

5-я армия Юго-Западного фронта получила удар на стыке с 6-й армией. И фактически должна была отходить, разворачивая фронт на юг. Мехкорпуса этой армии участвовали в контрударе в районе Новоград-Волынского. На ее фронте немцы вынуждены были на неделю остановиться на реке Случь. В последующем, когда прорыв танкового клина противника к Киеву между 5 и 6 армиями стал реальностью, 5-я армия, фронт которой, обращенный на юг, растянулся на 300 км, нанесла серию дробящих ударов во фланг киевскому клину, перехватила Киевское шоссе - и тем самым остановила наступление на Киев. Танковая дивизия немцев подошла к Киевскому укрепрайону, который буквально некому было защищать, - и остановилась. Примитивно осталась без снарядов - из-за перехваченных войсками 5-й армии коммуникаций.

Против 5-й армии, зацепившейся за Коростенский укрепрайон на старой границе, немцы вынуждены были развернуть 11 дивизий. У них на всём советском фронте было 190 дивизий. Так вот, 1/17 всего вермахта была повернута против единственной 5-й армии в то самое время, когда на фронт прибывали из глубины страны советские армии с номерами 19, 20, 21... 37, 38... В течение 35 дней армия нанесла немцам 150 ударов. Войска армии скрытно и быстро маневрировали в припятских лесах, появлялись в неожиданных местах, громили противника, а потом сами ускользали из-под ударов немцев. Успешно действовала и артиллерия. Она тоже скрытно маневрировала и наносила неожиданные весьма чувствительные удары по скоплениям войск противника, по станциям и по колоннам автотранспорта, снабжавшего войска противника. Боеприпасы были. Укрепрайон, за который зацепилась армия, - это не только доты, в сущности потерявшие ценность в условиях маневренной войны. Укрепрайон - это прежде всего склады оружия, боеприпасов, продовольствия, топлива, обмундирования, запчастей. Артиллерия 5-й армии не испытывала трудностей со снарядами. И, следовательно, противнику приходилось весьма туго. Позднее, уже в 1943-1944 годах, в ходе наступательных операций Красной Армии было выявлено, что 2/3 трупов немецких солдат имели следы поражения именно огнем артиллерии. Так ведь это были солдаты в окопах. А артиллерия 5-й армии, действовавшая по данным разведывательно-диверсионных групп, наносила удары по скоплениям войск.

Соответственно в директивах немецкого командования уничтожение 5-й армии было поставлено в качестве задачи, равной по значимости взятию Ленинграда, оккупации Донбасса. Именно 5-я армия, принявшая бой 22 июня, стала причиной так называемого припятского кризиса, вынудившего немцев остановить наступление на Москву и повернуть танковую группу Гудериана на юг - против Киевской группировки. Эта армия наносила дробящие удары по коммуникациям даже тогда, когда немцы начали масштабное наступление против нее - после 5 августа. С самим этим немецким наступлением вышел анекдот. Оно началось 5 августа вместо 4-го по любопытной причине. Разведывательно-диверсионная группа 5-й армии перехватила пакет с немецкой директивой о начале наступления. Директива не доехала до войск.

Армия не была разгромлена. Она истаяла в боях. Командарм-5 генерал Потапов просил у фронта маршевых пополнений - и практически не получал. А армия продолжала терзать 11 полноценных немецких дивизий неожиданными и успешными ударами, оставаясь на 300-километровом фронте со всего 2400 активными штыками.

Ремарка. Штатный состав немецкой пехотной дивизии составлял 14 тысяч человек. 11 дивизий - это 150 тысяч. А их держит армия, которая по числу активных штыков уступает штатной численности этих войск в 20(!) раз. Переварите эту цифру. В 20 раз уступающая по числу штыков противостоящему противнику армия ведёт наступательные бои, которые становятся головной болью германского генштаба.

Итак. Армии, по которым пришлась тяжесть удара германской армии, разгромлены этим ударом не были. Более того, они продемонстрировали живучесть, активность и умение грамотно отступать, а потом еще и громить многократно превосходящего противника. Не числом, но умением.

Кроме 5-й армии Юго-Западного фронта следует отметить действия уже не целой армии, а правофланговой 99-й Краснознаменной дивизии 26-й армии под Перемышлем. Эта дивизия успешно боролась с двумя или даже с тремя наступавшими в этом месте немецкими дивизиями. Отбрасывала их за реку Сан. И немцы ничего с ней поделать не могли. Несмотря на мощь удара, несмотря на всю немецкую организованность и на превосходство в воздухе. Против других дивизий этой армии наступление в первые дни войны не велось.

На заглавный вопрос параграфа ответили крупные войсковые формирования: армии и дивизии, принявшие на себя тяжесть удара. Ответ: нет. Не имел вермахт качественного преимущества над советскими бойцами и командирами.

И после этого ответа парадокс катастрофы 1941 года становится гораздо серьёзнее. Если войска, на которые была обрушена мощь немецкого наступления, воевали успешно, то откуда миллионы пленных? Откуда утрата тысяч танков и самолетов, гигантских территорий?

Воевала ли 12-я армия?

А что с другими армиями? Теми, по которым удар не наносился. Либо был относительно слабым.

Начнем с самой интересной для прояснения ситуации армии - 12-й армии генерала П. Понеделина. Эта армия занимала фронт от польской границы на юге Львовской области, двумя дивизиями 13-го стрелкового корпуса прикрывала карпатские перевалы на границе с Венгрией, которая 22 июня в войну не вступила. Далее корпуса этой армии располагались вдоль границы с Румынией до Буковины.

22 июня войска этой армии были подняты по тревоге, получили оружие и боеприпасы - и заняли позиции. При движении войск к боевым позициям они подвергались бомбежкам. Авиация, подчиненная командованию 12-й армии, 22 июня в воздух не поднималась. Ей не отдавали приказ взлетать в воздух, кого-то бомбить или, наоборот, прикрывать с воздуха собственные войска. Не отдавали приказ командарм и штаб армии. Командир и штаб 13-го стрелкового корпуса, части которого как раз и подвергались воздействию авиации противника. Тем не менее, после выхода на позиции войска никем не были атакованы. По данным пограничников трех погранотрядов, охранявших границу южнее Перемышля и далее по Карпатам, - до 26-го июня включительно попыток наступления противник на этом огромном многосоткилометровом фронте не предпринимал. Ни против 13-го стрелкового корпуса, ни против левофланговых дивизий соседней 26-й армии.

В Интернете выложены письма с фронта офицера-артиллериста Иноземцева, который 22 июня в составе артиллерийской батареи 192-й стрелковой дивизии вышел на позиции, а через два дня они вынуждены были отходить по причине того, что их могут обойти. Так бойцам объяснили. Через 2 дня - это 24 июня. Приказа штаба Юго-Западного фронта на отход 12-й армии не было. Приказ штаба корпуса был.

Пограничники, которых сняли с заставы на Верецком перевале приказом штаба стрелкового корпуса, также подтверждают: был письменный приказ.

Есть еще одни воспоминания - офицера железнодорожной бригады, взаимодействовавшей с 13-м стрелковым корпусом. Книга “Стальные перегоны”. Бригада обслуживала железные дороги на юге Львовской области. Самбор, Стрый, Турка, Дрогобыч, Борислав. Утром 25 июня группа взрывников-железнодорожников прибыла на место расположения штаба 192-й стрелковой дивизии получать распоряжения - что взрывать - и не нашла штаба. Нашла стрелковые части, завершающие уход с ранее занимаемых позиций.

Все сходится. Три подтверждающих друг друга свидетельства оставления 13-м стрелковым корпусом 12-й армии позиций на границе с Венгрией вечером 24 июня - утром 25 июня. Без минимального давления противника. И без приказа штаба фронта. В боевом донесении 12-й армии, которые тоже выложены в Сеть, 25 июня командарм Понеделин сообщает штабу фронта, что положение войск 13-го ск штабу армии неизвестно. На совершенно не тронутом войной фланге Юго-Западного фронта командарму неизвестно, что творится в его правофланговом корпусе - до которого от штаба армии 2-3 часа езды на машине, с которым есть связь даже по не пострадавшей пока гражданской телефонной сети.

Между тем пограничники заставы, прикрывавшей Верецкий перевал, получают разрешение вернуться на заставу. И обнаруживают немцев на дороге, которая спускается с перевала. В мемуарах пограничник описывает, что их застава вышибла немцев с дороги и с перевала. Но сам факт выдвижения немцев по перевалу, с которого пограничники были сняты приказом комкора-13, - наличествует. Причем выдвижения с территории Венгрии, которая к этому времени еще не вступила в войну.

В воспоминаниях железнодорожников между тем есть интересные подробности. Приказы на подрыв сооружений, которые они получали в штабе стрелковой дивизии, были какими-то странными. Вместо важных объектов им приказывали разрушать тупиковые ветки да какую-то малозначительную линию связи. А 25 июня к ним подбежал интендант с просьбой помочь уничтожить армейский склад авиабензина. Устный приказ уничтожить склад ему отдали, но средств уничтожения у него, интенданта, просто нет. А если склад останется врагу, так он сам себе пулю в висок пустит. Железнодорожники, получив от интенданта расписку, данный склад уничтожили. А сколько других войсковых складов при этом было оставлено без шума?

В следующие дни, когда взрывники-железнодорожники уничтожали все, до чего доходили руки, немцы сбрасывали листовки с угрозами расправы - именно за то, что всё уничтожали. Немцы, похоже, очень рассчитывали на содержимое складов, которые им тихо оставляли комкор-13 Кириллин и командарм-12 Понеделин.

Но самое интересное дальше. Приказ штаба Юго-Западного фронта на отход 12-й и 26-й армий поступил. Он был выработан в штабе фронта в 21 час вечером 26 июня. И в последующем был признан необоснованным. По причине того, что войска левофланговых дивизий 26-й армии и правофлангового 13-го ск 12-й армии не подвергались давлению. Поторопился штаб фронта. Но при этом указал 13-му стрелковому корпусу ровно те рубежи отхода, на которые корпус отошел по собственному разумению еще 24-25 июня.

Имеем совершенно явный факт измены, к которой причастны:

1) комдив-192, отдававший приказы на уничтожение малозначимых объектов, но оставлявший невзорванными склады;

2) комкор-13 Кириллин, подписавший приказ о выводе войск с позиций и о снятии пограничников с Верецкого перевала (при этом заставы в горной глуши между перевалами не снимались);

3) командарм-12 Понеделин и его штаб, который 2 дня “не знал”, где войска 13 корпуса;

4) руководство Юго-Западного фронта в составе командующего фронтом М. Кирпоноса, начальника штаба М. Пуркаева и члена Военного совета фронта Д. Никишева, без подписи каждого из которых признанный необоснованным приказ от 26 июня был недействителен.

В конце июня 12-я армия получает приказ штаба фронта на отход к старой государственной границе, постепенно сворачивается к востоку, начиная с 13-го стрелкового корпуса. В боевое соприкосновение с противником не входит, кроме отдельных малозначительных стычек арьергардов с мотоциклистами. Авиация этой армии сохраняется. По крайней мере, до 17 июля - в отличие от сражавшихся армий, которые к тому времени давно забыли, что такое краснозвездая авиация над головой.

И вот эта 12-я армия, порядком измотанная быстрым маршем с Западной Украины, лишившаяся по ходу марша материальной части приданного ей механизированного корпуса, превратившегося в пеший, занимает позиции на старой границе. И только здесь 16-17 июля на нее начинает давить противник. Причем пехотой. Немецкая пехота прорывает Летичевский укрепрайон, про недостаточную вооруженность которого Понеделин докладывает вышестоящему начальству перед самым прорывом. Хотя простоял он на этом УР без воздействия противника уже полноценную неделю.

Тот же молоденький офицер-артиллерист Иноземцев из 192-й дивизии в письме родным с фронта сообщает, что он, наконец, 9 июля добрался до позиций на старой государственной границе, где они уж точно дадут немцам бой.

Так вот. Прорывают немцы Летичевский УР. Причем за оборону на участке прорыва отвечает кто бы вы думали? Отмеченный нами командир 13 стрелкового корпуса Захаров. Командарм Понеделин на прорыв отвечает грозным боевым приказом об ударе по прорвавшемуся противнику. На следующий день приказ повторяет. Назначает на 7 утра наступление после бомбардировки противника авиацией, выделяет для наступления такие-то соединения. И то самое соединение, которое должно было с 7 утра быть в наступательных боях вблизи границы за десятки километров от штаба армии, - в 17 часов дня наступления Понеделин видит рядышком со своим штабом в Виннице. Это отмечено в документах 12-й армии. Т.е. приказ писался для отчета, а войска никуда никто не собирался двигать.

После этого войска 12-й армии начинают очень успешно воевать за удержание моста через Южный Буг, по которому армия Понеделина и соседняя 6-я армия И. Музыченко уходят от угрозы окружения из укрепрайонов на старой государственной границе. С изрезанной, заполненной лесистыми балками Подольской возвышенности, из зоны складов имущества, продовольствия, боеприпасов, топлива, оружия, которыми можно воевать не менее месяца (по образу и подобию 5-й армии), - в голую степь. После ранения Музыченко две армии оказываются под общим командованием Понеделина. И походными колоннами по голой степи приходят в Уманский котёл. Где 7 августа и оказываются пленёнными. Во главе с Понеделиным и с комкором Кириллиным.

Впрочем, не все оказались в плену. Наш знакомый артиллерист Иноземцев в это время оказывается на левобережье Днепра. И письма от него идут родным аж до 1943 года. Не попадают в плен начальник штаба 12-й армии и начальник авиации 12-й армии. В плену оказываются десятки тысяч солдат, которым не дали повоевать, а буквально привели в плен, т.е. загнали в условия, в которых воевать безнадежно.

12-я армия фактически не воевала. И не потому, что солдаты или офицеры не хотели, а потому что ей не давало воевать собственное командование, совершавшее измену.

Станислав Покровский

(Окончание следует)

 

О ТАК НАЗЫВАЕМЫХ «ЗВЕРСКИХ СТАЛИНСКИХ ДЕПОРТАЦИЯХ ЦЕЛЫХ НАРОДОВ»

О том, зачем и почему в годы Великой Отечественной войны были выселены с насиженных мест ряд народов и народностей, написано много. Всё чётко отражено и проанализировано. Это крымские татары, немцы Поволжья, чеченцы, ингуши, калмыки, балкарцы и др. Смотрите книги И.В. Пыхалова, «Крестовый поход на Восток» Ю.М. Мухина и др. Повторяться о причинах выселения не буду, а напишу о том, чему сам был свидетелем не один год.

В 1948 г. в Таджикистан А.А. Жданов направил моего отца, Крюкова Г.Т., члена ВКП(б) с 1940 г., участника Великой Отечественной войны, на должность первого зам. Министра просвещения. Там я окончил школу, а затем Политехнический институт, проработал три года по распределению. В Таджикистане было много спецпереселенцев: крымские татары, немного болгар, армян, греков – тоже из Крыма. Большое количество немцев Поволжья работало на строительстве. При их активном участии были построены такие прекрасные объекты, как Дом Правительства, республиканская библиотека им. Фирдоуси, ташкентский Драматический театр им. Лахути, многие десятки тысяч квадратных метров жилья и соцкультбыта не только в столице республики Сталинабаде, но и в других городах. На всю республику гремело имя руководителя бригады Ригеля на строительстве второй очереди Сталинабадского текстильного комбината. Да и дом номер 105 по проспекту Ленина, где мы жили, как и соседний 103, был построен немцами Поволжья на совесть. Как говорил моей матери прораб Абрамов А.П., руководивший строительством нашего дома: «После каждого землетрясения я иду по городу и вижу - мои дома стоят».

В южном Таджикистане, в так называемой Вахшской долине, где выращивали тонковолокнистый хлопок, то же работало много немцев. На всю республику гремело имя Героя Социалистического труда бригадира хлопководческой бригады Марты Соммер.

С двумя немками я учился в школе и с двумя в институте. После окончания первого курса мы по комсомольской путевке летом 1958 г. работали на целине. И я, и они были награждены Грамотами Карагандинского обкома. Кстати, в целинном совхозе «Красная поляна» мы не видели ни одного казаха. В том же совхозе недалеко от нас работали студенты третьего курса Карагандинского медицинского института. Среди них было несколько чеченцев. Они приходили к нам несколько раз, держались нагловато, но мы быстро поставили их на место.

Немцы Поволжья в Таджикистане пользовались всеми теми же правами: на труд, образование, отдых, бесплатное медицинское обслуживание и др. В годы войны их не призывали в армию, даже на тыловые работы. Когда с них были сняты ограничения по прописке и др., то из того же Таджикистана они не очень-то стремились уезжать в Германию.

В начале 60-х гг. ХХ столетия я был свидетелем, как пожилая немка отправляла на Главпочтамте посылку в ФРГ. Они активно побежали из Таджикистана в 80-е годы, как и другие нетитульные национальности, так как оголтелый национализм поднимал все выше голову.

В 30-х годах в Вахшской долине Таджикистана проживало много сосланных семей кулаков. Они стали центром возделывания тонковолокнистого хлопка после того, как туда в годы Советской власти были проведены оросительные каналы, построены хлопкоочистительные заводы, организованы колхозы, МТС и совхозы. Как это происходило, хорошо описано в книге «Я люблю эту землю» министра мелиорации и водного хозяйства СССР Е.Е.Алексеевского, который участвовал в создании сельхозпредприятий, борьбе с басмачами. Семьи кулаков работали и жили так же, как спецпереселенцы, без права выезда до второй половины 50-х годов. После войны там был ряд очень богатых колхозов. Один из них возглавлял Герой Социалистического труда Филиппов. Я немного знал сына его заместителя. Он учился в Таджикском сельхозинституте и несколько раз приезжал на «Волге М-21» к своему приятелю, моему однокурснику Г. Хабирову. У его отца были две «Волги М-21», служебная и личная. Ст голода там никто из кулацких семей не умер. Климат там неплохой, хотя летом сильная жара. Но она хорошо переносилась из-за пониженного атмосферного давления и отсутствия его колебания. Я это знаю, поскольку с 20 сентября по 20 декабря в 1957 г., будучи студентом первого курса Таджикского политехнического института, был там на уборке хлопка (после этого наверстывали учебу – по 4-5 лекций в день без выходных и почти без зимних каникул).

В 60-х годах там стали выращивать лимоны. Словом, это не Магадан и не Сахалин, где после войны служили мои родственники. В столице Таджикистана в 50-х годах жили иранцы, покинувшие родину после запрещения в 1949 г. Народной партии Ирана «Туде» (преемницы Компартии Ирана, созданной в 1941 г.), а также после государственного переворота в 1953 г., совершенного при активном участии США. Для многих из них СССР стал второй родиной. Трое иракцев учились в параллельной группе. Нам на первом курсе было по 17-18 лет, а им около 35 лет. Нам они неоднократно говорили, что вы, товарищи, не знаете, что такое капитализм и мы не хотим, чтобы вы это узнали на своей шкуре. Мы не смогли получить высшее образование при капитализме, а получаем его только при социализме, у вас. Если ты заболеешь, а грипп бывает при любой системе, то больничный дадут, но если ты косо посмотришь на хозяина, то будешь уволен и нигде не принят. 15% развитых капиталистических стран живут хорошо за счет остальных (понятия «золотой миллиард» тогда еще не было). СССР или Россию они в состав этих 15% никогда не возьмут. Так оно и произошло. Правильно сказал А.Г. Лукашенко, что многие бывшие советские республики порвали связи с Россией и стучались кто в европейские, кто в американские двери, рассчитывая на теплый и щедрый приём. Прошло много лет, прежде чем они поняли: дальше прихожей не пустят…

Сегодня в Таджикистане остановлено большинство предприятий, хлопка республика собирает столько, сколько собирала 50 лет назад. Русских осталось очень мало. Вспомним лозунги периода правления национал-предателя, внука двух кулаков Горбачева, признавшегося в Американском университете в Турции, что с детства мечтал развалить СССР. Лозунги были такими: «Русские, убирайтесь в Рязань, а татары – в Казань!», «Не покупайте у русских ничего, они и так все бросят, убежав из Таджикистана». Сегодня Россия оказывает экономическую помощь Таджикистану, Киргизии, Армении и др. Взамен имеет наркотики, антисанитарию, криминал, а из Казахстана еще и саранчу.

В 1944 г. в Среднюю Азию и южные районы Казахстана после освобождения Крыма от немецко-румынских оккупантов были выселены крымские татары. За что? За активное сотрудничество с гитлеровцами. В Таджикистане было много крымских татар. На стройках их не видели, многие предпочитали сферу обслуживания, работали бухгалтерами, парикмахерами и т.д. В 7-8 классах я учился с крымским татарином Асановым Нариманом. Его отец работал главным бухгалтером строительного треста и они имели очень неплохую по тем временам квартиру, которой могли позавидовать многие русские, в том числе участники войны.

Дядя Наримана работал главным бухгалтером кирпичного завода в райцентре Гиссар, в 30 км от столицы. Еще один дядя был парикмахером, а другой дальний родственник занимался художественной резьбой по ганчу.

Начиная с середины 50-х годов прошлого столетия у крымских татар, проживающих в республиках Средней Азии и южных районах Казахстана, выпускалась своя газета и работал национальный ансамбль песни и танца. Руководителями ансамбля были Эрие Тэпчи и Бакшишев. Я хорошо знал дочь Бакшишева Эльзару. Она закончила Сталинабадский медицинский институт и работала врачом в поликлинике в Душанбе (Сталинабад тогда уже переименовали в Душанбе). Её муж, тоже крымский татарин, закончил консерваторию в Алма-Ате и работал преподавателем в музыкальном училище. Они, как молодые специалисты, получили в Душанбе хорошую квартиру. О крымских татарах, прославившихся героическим трудом, как немцы, я не слышал правда, был крымский татарин Герой Советского Союза С. Сейтвилиев – он демобилизован в 1944 г., жил и работал в Ленинабаде, где в 1948 г. закончил сельхозшколу. Умер в 1983 г.

Подобная ситуация с крымскими татарами была и в других республиках. В Ашхабаде работала главным специалистом в проектном институте Абхаира Шиплакаева, в Киргизии директором научно-исследовательского института школ (позднее переименованного в НИИ педагогики) много лет работал доктор педагогических наук, профессор Измайлов Изиз Эминович, действительный член Академии педагогических наук СССР, член Академии наук Киргизской ССР. Мой отец хорошо знал и Шипкалаева, и Измайлова. Никто из русских профессоров и докторов наук в Средней Азии и Казахстане не имел таких званий.

Переселение народов во время войн обычное явление. Вспомним США, которые в 1942 г. собрали 100 тыс. японцев, в том числе граждан США, и посадили их в концлагерь за колючую проволоку до конца войны.

В 30-х годах прошлого столетия большинство корейцев, проживающих на Дальнем Востоке, были переселены в южные районы Казахстана и в Узбекистан. Они работали в сельском хозяйстве. Председателем знаменитого колхоза «Полярная звезда» был дважды Герой Социалистического труда Ким Чен Хва. Обе Звезды он получил при Сталине за развитие хлопководства (в 1948 и 1951 гг.). Не менее знаменит был колхоз «Политотдел» под председательством Героя Социалистического труда Хвана. Эти колхозы в Узбекистане выращивали хлопок, рис, лук и др. У корейцев там был свой передвижной театр, ансамбль, футбольная команда, печатные издания. В 1979 г. в Узбекистане и Казахстане проживало 379 тыс. корейцев.

Один из руководителей министерства финансов Казахстана был корейцем, а в Джамбульской области, Свердловском районе у школы после войны был установлен бюст Героя Советского Союза А.П. Мина. В Таджикистане в Политехническом институте был проректором Ли Тхя Дюн, доцент, а доцентом кафедры высшей математики был Цой. Директором Душанбинской горэлектросети был Пак, отец которого был одним из первых корейских коммунистов. В упомянутом Политехническом институте работали молодые преподаватели - крымский татарин Усеинов, болгарин Станчев, а также финн – доцент Лихикайнен (финнов выселили одновременно с немцами).

В 1962 г. я был на преддипломной практике на Ангренской ГРЭС под Ташкентом, тогда самой крупной в Средней Азии. Там разговаривал и здоровался за руку с Героем Социалистического труда, депутатом Верховного Совета СССР ткачихой Ташкентского хлопчатобумажного комбината Любой Ли. А теперь сравните всё это с тем, в каких унизительных условиях находятся русские в бывших республиках СССР при попустительстве подручных дяди Сэма. Вспомним гневное выступление Маршала Советского Союза Огаркова Н.В., упомянувшего, что в Молдавии в Кишиневе убили мальчика на улице за то, что он заговорил по-русски. И полное молчание при этом национал-предателей Горбачева, Лигачева, Лукьянова, улыбающегося при этом Рыжкова и иже с ними.

С.Г. Крюков