БЫТЬ НЕЛЕГАЛОМ ВЫГОДНО

Каждый раз, когда я слышу о драке русских с кавказцами, мне становится не по себе. Потому что вопреки логике виноватыми сделают нелегалов. А отдуваться по-настоящему будут те, у кого все документы в порядке.

Вьетнамцы вряд ли знают, за что их отправили в лагерь в Гольяново. У них нет времени следить за новостями и им невдомек, что предвыборной кампании Сергея Собянина нужен “козел отпущения”. Их согнали в резервацию после того, как один гражданин России проломил голову другому – находящемуся при исполнении. Но власть взялась за самых безответных.

Лента Фэйсбука недвусмысленна – москвичи устали от приезжих – от смуглых лиц, незнакомой речи, изолированной непонятности тех людей, родные страны которых олицетворяют женские фигуры в фонтане Дружбы народов. Но телевизор, который транслирует в дома и души “коренных жителей” реальность, обладает прекрасным свойством менять её. И социальным плацебо сыплются на обитателей метрополии обещания навести порядок. Выслать, не пускать и наказать.

Однако, как и в случае с вьетнамцами, чиновники идут по самому легкому и безопасному для себя пути.

Я тот, кого принято называть “понаехавшим”. В моём личном деле лежит разрешение на работу, а в налоговую ежемесячно уходит каждый третий начисленный мне рубль. В миграционной карте стоит штамп о временной регистрации, а недостаточное знание русского языка исчерпывается “четверкой” по диалектологии на третьем курсе университета. Но именно таких, как я, всякий раз миграционные инквизиторы назначают на роль жертвы.

Система легальной трудовой миграции в России усложнена именно для того, чтобы быть кормушкой для коррупционных прилипал. Начиная с 2009 года, физическое лицо самостоятельно получить разрешение на работу не может – это способна сделать только компания, подав в ФМС до мая соответствующую заявку.

Если фирма решила пригласить иностранца на работу во втором полугодии (когда квоты уже получены и распределены), то единственный способ трудоустроиться – идти на поклон к посредникам.

Посредники получают квоты практически в режиме конвейера (как им это удается – додумайте сами). Годичное разрешение они продают за 25-30 тысяч рублей (при официальной “таксе” в размере двух тысяч). Не знаю точно, какая часть этого чистого 22-тысячного навара идет сотрудникам ФМС, а какая – контрагентам, но понятно, что никто из них не заинтересован в упрощении процедуры трудоустройства.

Еще в прошлом году услуги посредников избавляли от необходимости проходить обязательную медкомиссию. В этом году – в свете выборов мэра – гайки прикрутили: сбор справок обязателен, как и дактилоскопия. Но подмигивающие контрагенты дают понять своим клиентам, что реальное состояние твоего бренного тела – явление второстепенное.

Помимо разрешения на работу легальному мигранту нужна еще временная регистрация. Оформляется она сравнительно быстро. Единственная неприятность – необходимость общаться с чиновными тётеньками, у каждой из которых черный пояс по бюрократии и седьмой дан по бытовому хамству. При этом регистрация обнуляется всякий раз при пересечении границы – даже суточная служебная командировка заставит тебя вновь улыбаться кабинетным наполеонам.

При этом обходные пути давно проторены и широко известны – за три тысячи рублей посредники принесут тем, кто решит воспользоваться их услугами, готовую годовую регистрацию, оформив “клиента” в каком-нибудь офисе (на десяти квадратных метрах которого, подозреваю, “живут” человек эдак тридцать).

По идее, спустя 182 дня проживания в РФ трудовой мигрант получает статус налогового резидента России: ставка налогообложения снижается с 30% до 13%, а переплату предыдущего периода тебе возвращают. Его либо освобождают от уплаты налогов на несколько месяцев, либо (если срок контракта закончился) – в налоговой единовременно возвращают переплаченную сумму.

Только второй вариант – из области фантастики. Хорошо, если человек въезжал по загранпаспорту, в котором остались документальные подтверждения о пребывании в России. Если же он пересекал границу по внутреннему паспорту (в который штампы не ставят), то доказать налоговикам свою “резидентность” шансов немного.

Само разрешение на работу выдаётся строго на осуществление одного вида деятельности. Любое повышение или понижение по карьерной лестнице обяжет получать в ФМС новую запаянную в пластик карточку (очередные 25-30 тысяч рублей). При этом если контракт продлевают еще на год, то получить новое разрешение на работу без “разрыва” в трудовой деятельности не получится. Человек обязан выехать за пределы страны, вернуться и лишь затем подавать документы на новое разрешение. Его оформление занимает порядка трех-четырех недель, что вынуждает на месяц переходить в статус временно безработного.

Причем разрешение оформляют с даты последнего въезда в страну, так что фактически мигрант получает право работать в России не 12, а 11 или 10 месяцев.

К тому же депутаты разных провластных партий соревнуются друг с другом в остроумных инициативах. Депутат Рашкин, например, предложил облагать трудовых мигрантов 56%-м налогом. Честно говоря, в тот момент я начал понимать, что чувствовал по отношению к Франсуа Олланду почетный гражданин Чеченской республики Жерар Депардье.

А когда узнал про инициативу о продаже мигрантам обязательных “миграционных векселей” за 30 тысяч рублей – для оплаты услуг принудительной депортации, – я даже как-то растерялся.

Потому что и дворник в моем дворе, и женщина, которая убирает мою квартиру, всей этой радости общения с российским государством лишены. Они не платят налоги и не сдают справок об отсутствии у них болезни Гансена, туберкулёза, сифилиса, хламидийной лимфогранулемы, шанкроида и ВИЧ-инфекции. Они не проходят дактилоскопию и не обивают пороги районных управлений МВД и ФМС.

Вместо них это всё делаем мы – легальные сотрудники не менее легальных российских компаний. В нашей среде тоже есть каста неприкасаемых – те, кто зарабатывает в год от двух миллионов рублей, получает избавление от бюрократических процедур. Но весь остальной “средний класс” трудовых мигрантов остаётся наедине с бурлящей энергией законотворчества российских депутатов.

И наивно думать, будто, ограждая нас красными флажками контролирующих инициатив, чиновник расчищает дорогу для трудоустройства россиян. Легальный мигрант в любой момент может уйти в “удалёнку”, лишив себя необходимости вообще платить какие бы то ни было налоги. Или перейти на “нелегальное” положение, избавив себя от необходимости общаться с многоликой гидрой низового чиновничества. И что вы в этом случае будете делать? Кому начнете рассказывать о преимуществах легального трудового оформления? Почему государственная машина делает всё, чтобы нарушение закона было выгодным и удобным, а не наоборот?

Но это риторический вопрос. В конце концов, вьетнамское гетто в Гольяново тоже создали именно после того, как один гражданин России проломил голову другому…

Павел Казарин, rosbalt.ru

 

И КАДРОВЫЙ ГОЛОД

Министерство труда и соцзащиты призывает начать выравнивание доходов чиновников в разных регионах России. «Такое различие не должно носить дискриминирующий характер за выполнение сопоставимых функций в разных концах страны», – признал представитель Минтруда.

По словам представителя, уже обсуждается предложение об увеличении доли гарантированного оклада в зарплате гражданского служащего (доход чиновника складывается из оклада и надбавок).

«Мы надеемся, что такой подход может поспособствовать, с одной стороны, повышению эффективности работы и антикоррупционному поведению госслужащего, а с другой, приведет к выравниванию доходов государственных служащих. Данные предложения уже рассмотрены комиссией при президенте РФ по вопросам государственной службы и резерва управленческих кадров», – сообщил сотрудник пресс-службы ведомства.

Нынешний разрыв в доходах в Минтруда оправдывают разницей уровня жизни по разным провинциям, а также местными надбавками, на которые Москва не влияет. «Нужно понимать, что размеры должностных окладов для гражданских служащих субъектов устанавливаются региональным законодательством и связаны с бюджетными возможностями региона, – сообщил представитель ведомства. – Кроме того, учитываются надбавки за работу в районах Крайнего Севера и приравненных к ним территориях и другие, определяющие в целом уровень жизни в регионе, например, величина потребительской корзины».

Поближе к нефтяным скважинам

Представитель министерства напомнил, что в прошлом году расхождение между самым высоко- и самым низкооплачиваемым регионом составило 5,5 раза, а, например, между Ханты-Мансийским округом – Югрой и Мордовией – 4,05.

Так что в июне Росстат сообщил, что самую высокую зарплату получают чиновники нефтеносных Ямало-Ненецкого, Ненецкого автономных округов и Югры. Их доход превышает 100 тыс. рублей. А самые низкие заработки – в Мордовии (20 578 рублей). Ранее в Росстате сообщали, что среднемесячная зарплата гражданских служащих в первом квартале по сравнению с аналогичным периодом 2012 года выросла на 23,5% и достигла 63 800 рублей.

Эксперт по российским элитам социолог Ольга Крыштановская отмечает, что у местного руководства есть некая свобода для определения зарплат, но «она должна быть привязана к тому, дотационный это регион или донорский, к эффективности экономики».

По мнению социолога, не должно быть чрезмерного разрыва в зарплатах и не только между чиновниками, но и всеми категориями людей. «Он создает зависть и ненависть. Это мина замедленного действия, которая чревата революцией, бурей и протестом. В некоторых странах проводят политику налогообложения, которая выравнивает эти разрывы», – полагает Крыштановская.

«Не только финансово, но и морально»

В Минтруда также жалуются на «колоссальный кадровый голод» в госорганах. Как заметил в середине июля глава ведомства Максим Топилин, зарплаты чиновников по сравнению с целым рядом других отраслей – вообще очень низкие. По его словам, на госслужбе много ограничений – чиновникам нельзя вести другие виды деятельности, они обязаны декларировать свои доходы и не могут какое-то время после госслужбы работать в коммерческих структурах.

«Если вы посмотрите зарплаты государственных служащих по статистике, вы увидите, что они отличаются от средних зарплат в промышленном секторе. Если мы возьмем зарплаты территориальных органов, в том числе контролирующих территориальных органов, – она очень низкая, очень», – цитировала Топилина газета «Взгляд».

Один из предшественников Топилина на посту министра, член Экспертного совета при правительстве Александр Починок уверен, что «платить надо за результаты труда». «Тогда сначала надо сократить количество чиновников, а точнее – количество министерств и ведомств, а потом можно поднимать зарплату. Но самое главное, чтобы она зависела от результатов труда – сейчас она не зависит – и отменить все виды льгот», – уверен Починок.

Первый зампред фракции «Единая Россия» в Госдуме, председатель Всероссийского совета местного самоуправления Вячеслав Тимченко тоже недоволен тем, что до сих пор «не очень понятна сама система госслужбы и профессиональная пригодность тех людей, которые на нее приходят».

«Иногда получается так, что к руководству приходят люди, которые ставят свои цели выше государственных. Поэтому здесь очень сложная и комплексная проблема», – считает Тимченко.

Единоросс согласен, что зарплаты чиновников очень низки по сравнению с целым рядом других отраслей. «Но зарплата муниципальных чиновников намного меньше, даже чем у госчиновников. Это тоже одна из больших проблем, которая не стимулирует приход во власть высококвалифицированных специалистов», – напомнил он.

Единоросс, однако, призвал мотивировать чиновников не только финансово, но и морально. «Мотивация должна быть не только в денежном выражении, но и с точки зрения карьерного роста, в возможности самореализации человека», – сказал Тимченко.

Он согласен, что надо выравнивать доходы чиновников разных регионов, и на это, по его словам, «в том числе направлены посылы президента». Однако в первую очередь Тимченко призвал выравнивать зарплаты педагогов и врачей.

От сокращений аппарат только растет

Глава комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин признал, что сузить размер аппарата никак не удаётся. «Несмотря на периодически проводимые сокращения, увеличивается число лиц, которые входят в различные звенья системы управления, начиная от муниципальной и заканчивая федеральной службой, – посетовал Плигин. – Тенденция увеличения государственного аппарата носит негативный характер».

При этом, признал депутат, целый ряд звеньев госаппарата, выполняющих, в том числе, важнейшие функции по созданию правового государства, как, например, служба судебных приставов, «очень часто недофинансируется, при всем желании честной работы часть людей увольняется, поскольку они не могут обеспечить жизнь своих семей».

Плигин мечтает о том, чтобы сделать госслужбу в России привлекательной, уважаемой и почетной. «Мне совершенно не нравятся оценки, которые ставят чиновников в положение лиц, которые должны каким-то образом оправдываться или которых оценивают походя как людей, преследующих только какие-то негативные интересы», – сказал Плигин.

«Несомненно, меры стимулирования чиновников, выполняющих работу честно, должны включать достойную заработную плату. В конечном результате мы смогли отработать это на примере судов. Государство сделало много для установки высокой зарплаты для судей. Также необходимы социальные пакеты и, конечно, уважение, демонстрируемое обществом и государством», – уверен Плигин.

Открылся – получи премию

В конце июля министр по вопросам Открытого правительства Михаил Абызов предложил Министерству труда и соцзащиты разработать систему поощрений для госслужащих, качественно выполняющих свою работу и взаимодействующих с общественностью. «Я считаю, что только наказание не будет эффективным, должна быть и какая-то система поощрений», – говорил он.

При этом министр считает, что поощрения должны получать не все категории госслужащих. «Давайте сделаем так, что часть  наших премий будет зависеть от того, насколько налогоплательщики удовлетворены нашей работой по реализации политики, в том числе по коммуникациям. Можно ли это применять ко всем категориям госслужащих? Я считаю, что нет. Здесь нужна тонкая надстройка», – цитировало министра РИА «Новости».

Ранее в июле вице-премьер Аркадий Дворкович, выступая перед молодежной аудиторией в Казани, назвал главной проблемой государственного управления низкое «качество услуг» и слабую мотивацию. «Главная проблема – не коррупция, а отсутствие правильной мотивации и ясных механизмов достижения целевых установок. Бизнес же не особо ориентирован на долгосрочные инвестиции, тем более что денежные ресурсы дорогие и издержки в экономике высоки, добиться их снижения возможно благодаря глубокой модернизации общими усилиями», – отмечал Дворкович.

«300 показателей – это бессмысленно»

Починок напоминает, что первые критерии оценки работы чиновников были разработаны еще 10 лет назад и сегодня уже устарели. По его мнению, новая система оценки могла бы опираться на ключевые показатели эффективности – так называемые «Ки-пи-ай» (KPI), принятые в бизнесе. Еще в феврале прошлого года такую идею высказал Владимир Путин, будучи главой правительства.

«Проблема – разработать такие показатели. Все попытки внедрять подобные системы в России приводили к резкому росту количества самих показателей. Когда начинают считать по трёмстам показателям – это уже бессмысленно», – сказал Починок.

Экс-министр согласен с Абызовым в том, что поощрение госслужащих можно в том числе увязать и с тем, как их работу оценивают рядовые россияне. Он отметил, что пока большая часть населения недовольна работой чиновников, а это значит – «система не срабатывает».

Крыштановская тоже вторит министру в том, что чиновник в нынешних условиях должен быть открыт для общества. «Для министра неприемлема закрытая форма поведения. Он должен говорить с населением», – сказала социолог. Она напомнила, что некоторые высшие чиновники начинают вести себя по-новому, заводят аккаунты в социальных сетях, общаются, а для кого-то «это до сих пор темный лес».

«Если критерием работы чиновника является его открытость, то логично, чтобы форма премирования стала тоже открытой, – предположила Крыштановская. – Эта открытость сделает государство более легитимным. То есть общество понимает, что делает власть, и перестает считать, что все чиновники сидят в закрытых кабинетах и день и ночь воруют».

Ключевые показатели неэффективности

Крыштановская также согласна с мнением, что наиболее перспективных для страны, патриотично настроенных молодых специалистов пока что отпугивает оборотная сторона госслужбы – коррупция.

«Честных отпугивает, а жуликоватых притягивает. Поэтому происходит то, что в России называют противоестественным отбором. Репутация государственной службы очень важна. Речь не только о зарплате. Если считается, что чиновники очень коррумпированы, то это является магнитом для молодых жуликов, которые рвутся на государственную службу и коррумпируют ее», – отметила эксперт, добавив, что нужно изменять мотивацию людей, для чего следует демонстрировать, что коррупция всерьез карается.

В профильном ведомстве – в Минтруда – тоже поддерживают идею применять KPI на госслужбе, однако здесь пока нет ясности в том, как воплотить ее в жизнь.

«В силу специфики работы госслужащих (законопроектная работа, контрольно-надзорные функции) подход к оценке эффективности их деятельности в том же виде, как это происходит в коммерческом секторе, проблематичен», – посетовал представитель министерства.

«Здесь нужно внедрять комплексную систему показателей, которая будет качественно характеризовать разные стороны деятельности и поэтому будет более объективной, – сказал чиновник. – Такая система может включать в себя и ключевые показатели эффективности (KPI)».

На практике, по словам собеседника газеты «Взгляд», это означает, что оценка должна проводиться по ряду параметров – профессиональные достижения, регулярное повышение квалификации, личностные и деловые качества госслужащего.

«Да, бывают ситуации отсутствия правильной мотивации сотрудников, – заметил представитель Минтруда. – Поэтому важно выделить как материальные, так и нематериальные стимулы, развивать и совершенствовать мотивационные механизмы».

По его словам, эти мотивационные механизмы должны опираться не только на сугубо материальное стимулирование, связанное с достижением определенных показателей, но и на такие направления, как профессиональное развитие, долгосрочное планирование карьеры и другие.

«Их бьют, а они только прячутся»

Крыштановская считает, что просто повысить заработки чиновникам сейчас нельзя. Этого не позволят не только бюджеты, но и общество. Взамен она предлагает начать с монетизации льгот для чиновников.

«Это вещь болезненная. Официальные зарплаты не соответствуют реальности, потому что есть большие бонусы и премии. Иногда бесплатные квартиры дают. Зарплаты надо вытащить на свет и разобраться. Власть предпринимает усилия, чтобы зарплаты были белыми, а с другой стороны – общество не готово принять очень высокие зарплаты чиновников, потому что у них репутация плохая, – посетовала Крыштановская. – Мне кажется, правительство недорабатывает в плане работы над имиджем чиновников. Их бьют, в них кидают камни, а они только прячутся».

По мнению социолога, ответ государства на такую критическую кампанию должен быть иным.

«Надо показывать, какой объём знаний требуется для управления государством, какова колоссальная самоотдача многих людей. Общество этого не знает. Надо показывать эту работу – есть много порядочных и честных чиновников. Но какая-то стыдливость просматривается у государства, которая не позволяет в корне переломить ситуацию. А пока не будет отношения к чиновникам как к уважаемым и трудолюбивым людям, невозможно ничего изменить», – уверена Крыштановская.

«Взгляд»

От редакции. Снова и снова предлагается покрасить «У-2» с обещанием, что в полёте его скорость станет сверхзвуковой. Однако законы природы неумолимы. Если изначально, в 1993 году государство создавалось с задачей ликвидации России, если порочен строй, то никакой вариацией зарплат и бонусов процветания не добиться. Нужно строить новый самолёт.

 

МОШЕННИЧЕСТВО РАБОТОДАТЕЛЯ И ФИКТИВНЫЙ ПРОФСОЮЗ

Жизнь работника, заключившего трудовой договор с работодателем на основании действующего законодательства, состоит из парадоксов.

С одной стороны, Конституция, Трудовой кодекс РФ гарантируют работнику соблюдение его прав и их судебную защиту государством. Гарантом соблюдения прав и свобод человека и гражданина является глава государства – Президент Российской Федерации. Так обеспечивается регулирование трудовых отношений между работником и работодателем в законодательном порядке.

С другой же стороны, действительное положение с гарантиями трудовых прав работника государством выглядит иначе, а иногда совершенно иначе. Уже в публикациях о вакансиях рабочих мест вас предостерегают о различных вариантах обмана со стороны работодателя, совершаемых при снисходительном отношении к обману со стороны государственных структур, обязанных пресекать нарушение.

Так, редакция издаваемого в Москве еженедельного информационно-рекламного журнала «Деловой мир. Работа и зарплата» в номере 31 от 29 июля - 4 августа 2013 г., в частности, предупреждает соискателей «о мошенничестве, действующем на рынке труда. В случае, - пишет редакция, - если для трудоустройства «работодатели» просят внести деньги за прохождение медкомиссии или оформление банковской карты (возможны и другие предлоги), это означает, что вы столкнулись с мошенниками» (с. 151).

Мошенничество бывает разным. Можно взять у человека деньги за медосмотр, не предоставив ему работы. Именно этот вариант имеет в виду журнал «Деловой мир…». Но можно и предоставить работу, а потом систематически требовать у работника деньги за прохождение обязательного медосмотра, который по закону и организует, и оплачивает работодатель, под угрозой увольнения работника. Тут мошенничество превращается в вымогательство.

Став работником ОАО «Седьмой континент», мне довелось столкнуться именно с такой ситуацией. Перейдя к защите своих трудовых прав, я убедился, что установленные государственные гарантии, увы, не работают.

Государственная инспекция труда в городе Москве ведать не ведала, что с работников одной из крупнейших в столице сети магазинов акционерного общества «Седьмой континент» работодателем регулярно, два раза в год, в нарушение трудового законодательства брались деньги за медосмотр.

Головинская межрайонная прокуратура вместо рассмотрения по существу моей жалобы и принятия по ней мер, связанных с возбуждением уголовного дела о вымогательстве, отсылает заявителя в суд для защиты его трудовых прав. Хотя в жалобе речь идёт не о нарушении трудовых прав, а о нарушении норм уголовного права и о привлечении юридического лица или ответственных должностных лиц «Седьмого континента» к ответственности за совершённое преступление.

Головинский районный суд, принявший к своему производству заявление о возврате незаконно полученных у работника денег за медосмотр в порядке защиты трудовых прав работника, нарушил тем самым нормы трудового права, поскольку Трудовой кодекс РФ содержит исчерпывающий перечень вопросов, по которым суд, минуя комиссию по трудовым спорам, вправе принять дело к своему производству. В этом перечне нет вопроса о возврате денег.

В итоге ни одно государственное учреждение: ни госинспекция труда, ни прокуратура, ни суд - не приняли ни одного правильного решения в соответствии с законом.

В итоге моих обращений в различные госорганы работодатель наконец сдался и произошло своего рода самопресечение вымогательства самим вымогателем. После принятия судом к производству моего заявления о возврате денег мне позвонили домой из отдела кадров гипермаркета «НАШ», что на Большой Черёмушкинской улице, и предложили деньги в требуемом мною размере: 2 тысячи 100 рублей. А 1 сентября 2012 г. на собрании сотрудников магазина администрация объявила, что впредь деньги за прохождение медосмотра с сотрудников взиматься не будут. Насколько я знаю, это коснулось работников и других магазинов акционерного Общества. Тысячи человек были восстановлены в своём трудовом праве, бремя расходов за медосмотр легло, в соответствии с законом, на работодателя.

Учитывая многолетнее и массовое вымогательство со стороны ОАО «Седьмой континент», перед прокуратурой и госинспекцией по труду я также поставил вопрос о возврате денег другим работникам, решить который пока не удалось.

К числу других серьёзных нарушений работодателем трудовых прав работников относились следующие: невыдача на руки работнику трудового текста договора после его заключения сторонами; отсутствие локальных нормативных актов, определяющих основные обязанности и права работников на рабочих местах; отсутствие профсоюзного контроля и защиты трудовых прав работников.

Согласно данным интернета, объединённая первичная профсоюзная организация в «Седьмом континенте» была образована в 2002 г., после вступления в силу нового Трудового кодекса РФ, в который из нормативных актов Международной организации труда было включено положение о социальном партнёрстве между союзом работодателей, профессиональным союзом работников и органом исполнительной власти.

Гипермаркет «НАШ» был открыт в 2005 году. С этого времени до конца 2012 г. в профсоюзной организации не было проведено ни одного профсоюзного собрания, не был выбран ни один представитель профсоюза. Хотя при поступлении на работу сотрудники, как правило, писали заявление о вступлении в профсоюз и ежемесячной уплате профвзносов в размере 1% от зарплаты.

В мире принято проводить профсоюзные собрания не реже одного раза в год. Так в Соединённых Штатах Америки. Так было в Советском Союзе, профсоюзы которого нынешние «учёные» определяют как «составную часть тоталитарной системы». Если бы это было так, то нынешнюю систему без единого профсоюзного собрания в ОАО «Седьмой континент» следовало бы назвать сверхтоталитарной.

Между прочим, авторы статьи «Профессиональные союзы» «Новой иллюстрированной энциклопедии», выпущенной научным издательством «Большая Российская энциклопедия» (2007 г., кн. 8, с. 40), говоря о правовой базе современных российских профсоюзов, о Конституции РФ, по какому-то странному стечению обстоятельств не упоминают непосредственно относящегося к профсоюзам закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» от 12 января 1996 г. №10-ФЗ.

Непроведение в коллективе профсоюзного собрания, отсутствие выборных лиц профсоюза отражалось на правовом положении каждого работника. Отсутствовали локальные нормативные акты, принимаемые с учётом мнения профсоюзной организации и утверждаемые приказом руководителя, в которых чётко должно быть прописано правовое положение работника на рабочем месте, его права и обязанности. Положительно зарекомендовавший себя работник на основании такого нормативного акта мог быть поощрён, а нерадивый – наоборот, получить дисциплинарное взыскание. При принятии на работу, скажем, в отдел контроля, работника знакомили не с этим нормативным актом, который отсутствовал, а с устными объяснениями любого случайно оказавшегося рядом работника, то есть его личным опытом.

Администрация при этом имела выгодную для себя возможность манипулировать работником, произвольно менять условия труда таким образом, чтобы вынудить работника уйти. А жаловаться было некому: профсоюз оставался на бумаге и в ежемесячных профвзносах.

В заключаемом трудовом договоре работник и работодатель фиксируют свои права и обязанности по отношению друг к другу. Трудовой договор составляется в двух экземплярах, один из которых работодатель обязан передать работнику после заключения договора. Трудовой договор – документ, позволяющий как работнику, так и работодателю контролировать правильность своих действий и действий друг друга. В ОАО «Седьмой континент» экземпляр трудового договора на руки работнику не выдавался, а хранился в отделе кадров и выдавался только при увольнении. И немедленно шёл в корзину для мусора.

В «Российской газете» от 30 июля 2013 г. опубликована информация Федеральной службы по труду и занятости о том, что «невыдача копии договора работнику», среди других нарушений, составляет всего 3,3% (с.4). Именно в рамках этой федеральной службы функционирует государственная инспекция труда.

Полагаю, что сведения в 3,3% сильно занижены. И вот почему.

Во-первых, информацию с мест Федеральная служба получает от своих государственных инспекций труда. Как показал мой опыт, госинспекция не знает реального положения дел на местах.

Во-вторых, недобросовестный работодатель тщательно изучил все лазейки как ему обмануть и работника и государство. Дело в том, что на каждом из всего двух текстов трудового договора работник при поступлении на работу и не подозревая подвоха, расписывается о том, что он получил на руки текст трудового договора. Когда он ставит такую подпись, трудовой договор ещё не подписан руководителем предприятия или учреждения. Оба договора остаются на подпись руководителю в отделе кадров… Навсегда. А любому проверяющему сотрудник отдела кадров всегда с блеском может продемонстрировать подпись работника под договором о том, что один из текстов договора работник уже получил. Отсюда, смею полагать, и берётся информация о 3,3% нарушений.

И в-третьих. В «Российской газете», как вы, возможно, заметили, сказано о получении «копии договора». Это неверно. Договор составляется в ДВУХ экземплярах, каждый имеет одинаковую силу. Копии не изготовляются. Отсюда ясно, что информация Федеральной службы по труду и занятости в правительственную газету составлена, извините, НЕПРОФЕССИОНАЛЬНО.

Не меньший интерес с точки зрения имитации профсоюзной деятельности представляет обсуждение и принятие коллективного договора, которым фиксируются уже не индивидуальные трудовые, а партнёрские отношения между работодателем и профсоюзным коллективом.

По общему правилу проект коллективного договора должен быть вывешен в коллективах и обсуждён для внесения в него дополнений и изменений. В вышеуказанном гипермаркете «НАШ» никто из работников с таким проектом не знакомился, не обсуждал, представителя профсоюза для принятия колдоговора на общей конференции не выбирал. Откуда же взялся в 2010 году коллективный договор на период 2010-2012 гг.?? Откуда берутся председатели профсоюза, если в коллективах не прошло ни одного собрания, не избрано ни одного представителя профсоюза?

После долгой переписки, когда я уже не работал в ОАО «Седьмой континент», на руки работникам гипермаркета роздали по экземпляру трудового договора. Пообещали провести первое профсоюзное собрание…

И вот, после моего обращения в Московскую федерацию профсоюзов, меня приглашают для беседы в региональную общественную организацию «Профсоюз работников торговли, общественного питания и потребкооперации г. Москвы». Со мной беседуют заместитель председателя профсоюза и начальник правового отдела «по защите прав трудящихся». И говорят, что нынешние работодатели не желают видеть у себя профсоюзов. Надо, намекают, приспосабливаться: время такое.

А вы как думаете?

М.В. Малинин