ЭТО МОЕ ГОСУДАРСТВО!

(Начало в №№25, 29, 32, 33)

Надо отдать должное Скотту, хотя в отчёте в Госдеп в 1938 году он сообщает, что знает всего два факта саботажа, но в книге, уже в виду начавшейся войны СССР и Германии, открыто говорит и о «пятой колонне», и об уничтожении её в СССР, и еще о случаях, которые и он не может не признать вредительством:

«Например, два немецких газохранилища (объем большего из них был около 100 тысяч кубических метров) были закуплены в Германии и установлены немецкими специалистами; общая стоимость составила около двух с половиной миллионов золотых рублей (более миллиона долларов по курсу того времени). Строительство и установка их была завершена в 1934 году, но даже в 1940 году ими все еще не пользовались.

После того как были выплачены все деньги немецкой фирме и работы по установке уже почти подходили к концу, кому-то пришло в голову поинтересоваться, не повлияют ли отрицательно на работу этих газохранилищ чрезвычайно низкие температуры воздуха в Магнитогорске. Этот вопрос был задан немецкому инженеру, занимавшемуся их установкой и монтажом. Он напрямик ответил, что бесперебойная работа гарантируется при температуре не ниже -15° по Цельсию. В Магнитогорске же почти каждую зиму ртутный столбик опускается до минус 40°. При такой температуре водяной пар, находящийся в газе, будет конденсироваться на тонких стальных стенках газового резервуара и замерзать, образуя слой льда, под тяжестью которого резервуар опрокинется.

Монтаж резервуаров был приостановлен на год, пока шло разбирательство и обсуждение. Затем немцы выполнили условия контракта, завершили монтаж и установку и уехали домой. После долгих споров было решено: единственное, что можно сделать — это возвести одну тонкую стенку вокруг каждого резервуара и обогревать воздух в промежутке между этими двумя стенками при помощи пара. Стоимость работ по этому проекту составила миллионы рублей, и поэтому даже финансовым планом 1938 года все еще не были предусмотрены ассигнования на его осуществление. Резервуарами не пользовались, за исключением дней подготовки к 1 Мая, когда на их стенах писали лозунги. И в то же время работа всего комбината сильно осложнялась из-за отсутствия запасов газа.

О ходе расследований этого случая, проводившихся в НКВД, конечно, ничего не сообщалось в прессе. Однако похоже было, что даже эта организация, со всем ее опытом и способностями, не смогла понять, кто же были вредители, повинные в совершении этого возмутительного случая. Немецкая фирма получила заказ, его оплатили, и фирма выполнила все работы согласно условиям договора. Большинство советских организаций, связанных с этим делом, например Машиноимпорт, были ликвидированы или переданы в другие комиссариаты, и невозможно было найти людей, подписавших эти контракты, и предъявить им обвинение».

Поскольку Скотт слаб в технике, придется мне объяснять то, чего он не понял.

Чугун плавят в доменных печах, а потом из чугуна получают сталь, на Магнитке её плавили в мартеновских печах. Эти печи работают на горючем газе, который отводится от работающих доменных печей и от работающих коксовых батарей. По сути этот газ является отходом их производства, но он может гореть и его нужно рационально использовать.

Мартеновские печи должны работать непрерывно, не остывая, длительная остановка может привести к их разрушению, поэтому очень важно, чтобы газ в мартеновский цех поступал непрерывно, и даже если домны будут остановлены или коксовые батареи встанут, газ для работы мартеновских печей обязательно должен быть!

С этой целью газ собирается в специальные хранилища, называемые газгольдерами, они имеют вид вкопанного в землю вертикального цилиндрического бассейна, наполненного водой и вставленного в него открытого снизу практически такого же по диаметру стального стакана (колокола), всплывающего в бассейне при увеличении количества газа под ним. Газ от доменных печей или коксовых батарей подается в воду под колокола, и колокола всплывают из бассейна, если поступление газа больше, чем его расход. А когда расход на мартеновский цех больше, чем газа поступает, то колокола погружаются в бассейн, выдавливая из-под себя газ. Таким образом, газ на мартены подается стабильно и под одинаковым давлением. Так вот, если этот подвижный колокол разрушится под тяжестью льда или опрокинется, то из него в центре завода выйдет 100 тысяч кубов ядовитого газа, от которого не спасает даже фильтрующий противогаз. А это тысячи, если не десятки тысяч смертей, если учесть объём газа в хранилищах.

Можете себе представить, что задумала та пакостная рука, которая вписала немцам в технические условия минус 15 градусов? Можно представить, что задумали те «специалисты», которые подписали и утвердили техническое задание на эти газгольдеры и послали задание немцам для их изготовления?

Можно понять, что думала об этих вредителях основная масса советского народа? И даже о таких на фоне этой подлости уже мелких вредителях, как кулаки? Ведь советские люди вкладывали труд и душу и в этот завод, и в этот город, а уроды смеялись и портили результаты их труда. И много ли надо было усилий, чтобы собрать советский народ в демонстрации под лозунгами с требованием к НКВД и власти: «Разбить собачьи головы врагов народа!»?

Надо сказать, что Скотт весьма резонно отвечает на вопрос Госдепа (выделено мною. – Ю.М.): «Отвечая на Ваш вопрос о том, есть ли у меня основания полагать, что в Советском Союзе действительно совершаются акты вредительства некоторыми неудовлетворенными элементами (например, бывшими кулаками, контрреволюционерами, антисталинистами в широком смысле этого слова и т.д.), я думаю, надо начать с того, что мне известны случаи вредительства, совершенные отдельными людьми. Некоторые из них, исходя из американских стандартов, я считаю подлинными, другие — весьма сомнительными, а какие-то — просто плодом фантазии. Далее я хотел бы подчеркнуть тот факт, что при обсуждении вопроса об актах вредительства в Советском Союзе (даже не рассматривая деятельность тайной полиции) необходимо помнить, что советский суд по уголовным делам дает достаточно широкое определение вредительства, и таким образом, под это определение попадают такие действия, которые любой американец счел бы всего лишь проявлением безынициативности и лени, неумышленной халатности и т.п. Советские власти, очевидно, не делают никакого различия как между умышленными и неумышленными действиями, так и между действиями, наносящими поправимый вред и вред, невосполнимый ничем. Дело в том, что, по мнению советских властей, любые действия, наносящие ущерб национальной экономике, считаются вредительством ».

Но только поправлю Скотта, дело не в «советских властях», а дело в советском народе – именно народ так считал. Скотт приводит пример такого вредительства, которое в США за вредительство не считалось бы: «Директор строительной конторы, занимавшийся возведением новых домов для рабочих комбината, был не удовлетворен своей зарплатой, составлявшей тысячу рублей в месяц, и двухкомнатной квартирой. Поэтому он построил себе отдельный дом, куда переехал через год после окончания строительства. В доме было пять комнат, и он смог его хорошо меблировать: повесил шелковые портьеры, поставил рояль, застелил пол коврами и т.д. Затем он начал разъезжать по городу в автомобиле в тот момент (это происходило в начале 1937 года), когда в городе было мало частных машин. В то же время годовой план строительных работ был выполнен его конторой всего лишь приблизительно на шестьдесят процентов. На собраниях и в газетах ему всё время задавали вопросы о причинах такой плохой работы. Он отвечал, что нет стройматериалов, не хватает рабочей силы и т.п. Началось следствие, в ходе которого выяснилось, что директор присваивал себе государственные фонды и продавал строительные материалы близлежащим совхозам по спекулятивным ценам. Было также обнаружено, что в стройконторе есть люди, которым он специально платил, чтобы проворачивать свои «дела». Состоялся открытый, длившийся несколько дней, процесс, на котором судили всех этих людей. О нем много говорили в Магнитогорске. В своей обвинительной речи на суде прокурор говорил не о воровстве или даче взяток, а о вредительстве. Директор обвинялся в том, что саботировал строительство жилья для рабочих. Он был осужден после того, как полностью признал свою вину, а затем расстрелян».

А вот реакция советских людей на чистку 1937 года и их позиция в те времена:

«Зачастую рабочие даже радуются, когда арестовывают какую-нибудь «важную птицу», руководителя, которого они по какой-то причине невзлюбили. Рабочие также очень свободно высказывают критические мысли как на собраниях, так и в частных беседах. Я слышал, как они используют сильнейшие выражения, говоря о бюрократии и плохой работе отдельных лиц или организации. <…> В Советском Союзе ситуация несколько отличалась тем, что НКВД в своей работе по защите страны от происков иностранных агентов, шпионов и наступления старой буржуазии рассчитывал на поддержку и содействие со стороны населения и в основном получал их». Ну и: «Во время проведения чисток тысячи бюрократов дрожали за свои места. Чиновники и административные служащие, которые до этого приходили на работу в десять часов, а уходили в половине пятого и лишь пожимали плечами в ответ на жалобы, трудности и неудачи, теперь сидели на работе с восхода до заката солнца, их начали волновать успехи и неудачи руководимых ими предприятий, и они на самом деле стали бороться за выполнение плана, экономию и за хорошие условия жизни для своих подчиненных, хотя раньше это их абсолютно не беспокоило».

Интересующиеся этим вопросом читатели знают о непрерывных стонах либералов по поводу, что в годы чистки погибли «лучшие люди», самые умные и способные. Скотт тоже на это всё время намекает, тем не менее итожит: «После проведения чисток административный аппарат управления всего комбината почти на сто процентов составили молодые советские инженеры. Практически не осталось специалистов из числа заключенных и фактически исчезли иностранные специалисты. Тем не менее к 1939 году некоторые подразделения, например, Управление железных дорог и коксохимический завод комбината, стали работать лучше, чем когда-либо раньше».

Теперь давайте рассмотрим вопрос, откуда взялись на Магнитке эти инженеры.

Спасение в уме народа

В этот период государственные и хозяйственные должности в СССР заняли 100 тысяч молодых специалистов. К примеру, тот же А.П. Завенягин стал директором Магнитогорского меткомбината в 32 года, сменивший его П.И. Коробов – в 35. И возникает вопрос – откуда они взялись, причём, этот вопрос особенно остро стоит именно для России, поскольку Россия была парализована своей элитой, прежде всего, в интеллектуальной области.

Освобождение Петром III дворянства от службы России, было, по своей сути, паразитической антинародной революцией. Разумеется, была инерция, разумеется, многие дворяне продолжали служить на военной службе честно или ради славы, кроме этого, своим манифестом Петр III и обязывал дворян служить, но только во время войны. Однако яд паразитизма со временем всё глубже и глубже проникал в тело дворянства, разлагая его первоначальную сущность как служивого сословия и превращая в чисто паразитическое сословие, глядя на которое крестьяне всё меньше понимали, почему они должны кормить этих паразитов. Само собою, разложение начиналось с самого богатого и родовитого дворянства.

Если бы царь, освобождая от службы дворян, одновременно лишил их земли, то это, может быть, как-то стимулировало дворян заняться хоть чем-то полезным. В данном же случае всё большее и большее число дворян предпочитало бездельное существование. В это время в Европе шли научные и промышленные революции, за билет на одну лекцию химика Гемфри Дэви дворяне высшего общество Эдинбурга платили 20 фунтов стерлингов (более 2 кг серебра), а русские цари не могли заставить русских дворян высшее образование получить хотя бы за счёт царя! Все русские люди, мало-мальски выдающиеся умом или энергией в XIX веке, были либо из обедневшего дворянства (А. Аракчеев, И. Мичурин), либо из семей священников (М. Сперанский, Д. Менделеев), либо из купцов, как А. Столетов.

Дворянство имело доходы от сельского хозяйства, но за все века своего владения сельскохозяйственными угодьями России не оставила ни малейшего следа в этой области человеческой деятельности. Если исключить выведенную графом Орловым породу рысаков, совершенно ненужных собственно народу, то элита России не вывела ни одной породы животных, ни одного сорта растений. Все порою уникальные породы животных (серый украинский скот, к примеру, или романовская овца и даже тот же битюг), все сорта растений (скажем, русская рожь) были выведены крестьянами без какого-либо творческого участия дворянской элиты.

Обладая огромными состояниями, русское дворянство предпочитало прожечь его с проститутками в Париже, но ни копейки не направить на благо России. В Англии никогда не было ни одного государственного университета, в России не было ни одного частного – все высшие учебные заведения были учреждены царями и содержались за счет казны. Но загнать русское свободное дворянство даже в такие университеты, даже на стипендии из казны было проблемой.

К концу XIX века в России было всего 9 университетов на 130 миллионов населения (из которого 1,5 миллиона – дворяне), но только Петербургский и Московский так-сяк наполялись, имея около 4 тысяч студентов на пяти факультетах при четырехлетнем обучении, а, скажем, Казанский имел 858 студентов, Харьковский – 1489, Новороссийский – 688.

Цари старались, и в целом число студентов росло, скажем, с 1880 по 1894 год их количество увеличилось с 8 193 до 13 944. Но в процентах число студентов-филологов осталось прежним - 20 студентов-юристов увеличилось с 22 до 37%, студентов-медиков уменьшилось с 46 до 37%, а студентов физико-математического факультета упало с 11 до 5%! То есть число желающих стать юристами возросло с примерно с 1800 до 5 200 человек, а число студентов, изучающих точные науки, за 14 лет упало с примерно 900 до 700 человек. Думаю, что это от внедренного в умы дворянской элиты чисто паразитического постулата, что умный человек - это тот, кто умно болтает, а точные науки и работа с их помощью на благо государства – это удел быдла.

Правда, стараниями царей на 1898 год в России высшее техническое образование давали еще учебные учреждения типа институтов с пятилетним курсом обучения, их тоже было 9 и в них училось 5435 студентов. Кроме того, был один сельскохозяйственный, один сельскохозяйственно-лесной и один лесной институты с четырехлетним сроком обучения и с 916 студентами. Итого примерно 20 тысяч студентов на государство, повторю, со 130 миллионами населения и с полутора миллионами дворян. И это при том, что церковный клир готовили 58 семинарий с 19 000 семинаристов и 186 духовных училищ с 31 215 учениками.

Через 5 лет России придется вступить в войну с Японией, которая имела втрое меньше населения, но у которой уже было обязательное начальное образование и, кроме того, 3111 профессионально-технических школ с почти 200 тысячами учащихся. Кроме этого, 7 технологических высших школ и 2 университета с примерно 11 тысячами студентов. Что удивительно, Япония уже имела и 101 женскую высшую школу с 32,5 тысячи курсисток.

Через 15 лет Российская империя вступит в войну с Германией, которая на начало ХХ века имела на 56 миллионов жителей 22 университета с 36,5 тысячи студентов и 11 высших технологических школ с 17 тысячами студентов. Кроме этого, неизвестное мне количество немецких студентов училось в 3 высших горных, 5 высших лесных, 5 высших ветеринарных, 2 высших сельскохозяйственных школах и в 8 сельскохозяйственных институтах при университетах.

Большинство российских дворян получало «домашнее» образование с помощью нанятых учителей «числом поболее, ценою подешевле». Мужчины-дворяне получали и военное образование, но о военном образовании в данной теме говорить неуместно.

Такое бедственное положение с тягой к знаниям, нужным в практическом строительстве России, существовало при том, что царями образованность чрезвычайно ценилась - уже студент университета становился дворянином, а окончивший университет получал шпагу и гражданский обер-офицерский чин. Что, правда, могло прельстить только разночинца или горожанина, а не потомственного дворянина.

Нет, и среди дворян образованность формально тоже очень ценилась, ценилась причастность к «наукам», дворяне сами себя считали «образованным» классом, однако под образованностью имелось в виду знание иностранных языков и популярной художественной литературы. И только. Латынь и греческий язык считались основами классического гимназического образования, соответственно, знание элегий Овидия ценилось выше, нежели знание законов Ньютона. С помощью первого можно было блеснуть своим умом в «культурном» обществе, а с помощью второго можно было оказать помощь России, но кому эта Россия была нужна в обществе, всё более и более становившимся паразитическим?

Таким образом, освобождение элиты от службы России сделало ненужными те знания, с помощью которых России можно было послужить, оставив у элиты только те, которые нужны для заполнения «умной» болтовней праздного досуга. А поскольку элита являлась образцом для тех, кто пополнял ее из других сословий, то и в целом по России было безразличие к получению и поиску тех знаний, которые могли бы двинуть Россию по пути прогресса.

К этому надо добавить и кредо главенствующей православной церкви - «невежество русского народа есть мать его благочестия», по своему вполне резонное – чем человек неграмотней, тем ему легче внушить то, что поп хочет, а не то, что написано даже в том же Евангелии. И, само собой, «благочестивый» прихожанин - это тот, кто слушается попа и покорно несет в церковь деньги.

В 1917 году власть паразитической элиты была сметена, в ходе Гражданской войны ей на смену пришла новая элита, смешанная по своему составу. Часть ее хотела занять то же положение, что предыдущая (элитарных примеров просто неоткуда было брать), но наиболее умные большевики понимали, что спасение не только их идеи, но даже их личное спасение, даже чисто физическое, заключено в советском народе: будет силен народ - спасутся большевики и восторжествует их идея. Будет слаб народ – погибнет и коммунистическая идея и, очень вероятно, они лично. И большевики предприняли грандиозные усилия для того, чтобы сделать народ умнее, прежде всего формально, то есть сделать его образованнее.

Ю.И. МУХИН

(Продолжение следует)

 

ФРАНЦИЯ БЕЗ ГЛАМУРА – 2

Обосновавшиеся в Европе наши эмигранты рассказывают в России фантастические сказки про свою на самом деле убогую жизнь

Я несколько лет назад готовил и редактировал в Одессе совместно со специалистами по стоматологической имплантологии соответствующий учебник для студентов. В черновике был такой эпизод:

Эмигранты… С этой категорией работать сложно, так как вопреки создаваемой ими легенде про то, что «они все там хорошо устроились», эмигранты зачастую весьма бедны по западным меркам. Они пытаются сэкономить деньги… Предпочтительнее, если все стадии имплантации и протезирования проводятся в одной и той же клинике. Однако зачастую эмигранты (в противоположность иностранцам) стремятся сделать, например, операцию на Украине, а протезирование у себя: «потому что у меня там есть знакомые». Или наоборот. Если врач поддаётся на их настойчивые просьбы, то это может привести к негативным последствиям.

Стоял вопрос: оставить эту фразу в книге или убрать? Один из соавторов, доцент нашего медицинского института, просто взвыл: «А-а-а! Оставить! Совсем уже они задолбали!»

Показательная мелочь, которая приоткрывает завесу непроницаемой тайны, окутывающей наших эмигрантов. Правда, которую они так не любят рассказывать о себе. Восполню этот пробел.

Как «наши» обосновывались в Европе в 90-е годы и позже?

Прибытие.

Первый вариант – просроченная туристическая виза.

Второй – нелегальное пересечение границы. В 90-х были следующие маршруты. Польско-немецкая граница – ночью где-то перейти через реку. Македония – через горы на Грецию. Из Сербии, заплатив проводнику, через Хорватию и Словению в Италию. Менялись «засвеченные» загранпаспорта с просроченной визой, а за небольшую взятку ОВИРы меняли одну букву в фамилии и/или имени нового паспорта.

Жилье.

Первый вариант - ночлежки для бездомных. Вечером приходишь, ночуешь, в восемь утра с вещами - на выход. На следующий вечер повторяется то же, если будут свободные места.

Второй, самый популярный - аренда дешёвых квартир, в основном в эмигрантских кварталах у выходцев из Марокко. Ночуют обычно группами вповалку на полу, деля арендную плату на всех.

Питание. Тут без вариантов - бесплатные харчевни для нищих. Русские за границей очень хорошо знают их адреса и оценивают, где кормят лучше. Так, в Брюсселе «наши» в своё время особенно уважали бесплатную харчевню монахинь из ордена матери Терезы.

Первый шаг за границей: «сдаться». Под этим специфическим термином наших будущих эмигрантов понимается, что нужно подать письменное прошение о политическом убежище. Я в своё время в Брюсселе был единственным из «наших», который никогда не «сдавался», это там воспринималось с огромным удивлением. Четверть века назад «убежище» давали запросто всем попавшим на Запад «жертвам тоталитаризма» вместе с пособием, а в Германии даже дарили квартиру. С годами получить «убежище» становилось всё сложнее и сложнее, но не безнадёжно. «Наши» стали настоящими экспертами по придумыванию виртуозных историй для суда, где будет решаться их дело, используя помощь бесплатных юристов, которые есть для этих целей на Западе. В Нидерландах ещё долго проходило заявление, что ты гомосексуалист, а на родине тебя преследуют гомофобы. Разумеется, это надо было доказать в суде.

Но долгая, в несколько месяцев процедура рассмотрения заявки на убежище давала право законного пребывания на территории страны. После чего можно было просто перейти на нелегальное положение. Я знал таких, которые жили так по многу лет, а кое-кто из «наших» уже пребывает в подобном подвешенном состоянии уже два десятилетия. Чуть сложнее в Германии, где какой-то контроль со стороны властей всё же есть.

Работа. Для нелегала есть только черный рынок рабочей силы, ярмарка рабов-иностранцев. Выглядит это так: на всем известном пятачке останавливаются легковые машины и после короткого объяснения с хозяином, обычно местным арабом или турком, кто-то из толпы туда садится. Обычно полиция делает вид, что ничего не замечает, и вмешивается только тогда, когда соседи и конкуренты по бизнесу, возмущённые нелояльной конкуренцией, пишут донос.

Кто постарше, иногда имеют специальность и какой-то опыт работы. Важны строительные навыки паркетчиков, каменщиков, сантехников и особенно специалистов по укладке облицовочной плитки и гипса. Но наши эмигранты пользуются репутацией бракоделов, взявшись класть плитку или гипс, зачастую кладут их вкривь и вкось. Иногда наученные горьким опытом наниматели начинают с объяснений. Медленно, чеканя каждое слово, заглядывая в глаза, они повторяют вновь и вновь окружившей их толкающейся толпе, которая пытается понять их французский язык: «Я предупреждаю сразу, что если будет сделано плохо, вы не получите ничего. Вы хорошо меня поняли? Ничего! Повторяю ещё раз...»

Молодежь, успешно закончившая средние школы ныне независимых государств, иногда не в состоянии толком читать и писать на родном языке, не говоря уже о русском или французском. Мало кто знает, даже проживая за границей годами, больше двухсот разговорных французских слов. У большинства нет никаких строительных навыков, они надеются только на роль чернорабочих и грузчиков. И, о райская мечта для всех, вершина надежд и блаженных снов, место ночного сторожа на вилле!

О нелегалах из арабских стран и Турции. Все они здоровые, трезвые - бездельники остались дома. Все очень хотят работать, я трудился с ними в своё время в одной бригаде. Первое ощущение такое, что они сошли с ума. Никаких перекуров. Передвигаются почти бегом. В туалет - бегом, будто их кипятком ошпарили. Готовы ли в подобном ритме работать наши соотечественники? Очень редко. Понятно, что если хозяин захочет нанять на тяжёлую работу нелегала, то он предпочтёт взять турка или араба, но не русского.

Сцена из жизни, как я сам в своё время работал. Приехал турок на «Мерседесе»: «Требуется четыре человека для разгрузки грузовика». Огромная обезумевшая толпа «наших» с визгом, дико толкая друг друга локтями, лезет в автомобиль. Турок сначала выгнал, как собак, всех наглецов, первыми ворвавшихся в машину. Затем выбрал из толпы, кто ему показался покрепче и надёжнее, в том числе меня, как хорошо знающего французский, и увёз на склад, где уже стоял только что прибывший из его родной Турции тяжёлый грузовик с импортом. Пять часов работы, со всеми нами честно расплатились, с почасовой оплатой: «Будьте здоровы». Все очень довольны - сегодня подвернулась огромная удача.

Иногда на чёрный рынок труда приезжают местные гомосексуалисты. Такса - 70-200 евро. Плюс сытный обед у него дома. Мне один из «наших» поясняет: «Разброс в цене определяется уровнем услуг. Если просто подставить задницу, то оплата по минимуму. Если же обслужить его так... и так... и так... и так... (объяснения сопровождались обильной красноречивой жестикуляцией), то можно получить и по максимуму».

Типичная ситуация. Пятеро «наших» арендуют комнату. Одному из них повезло, и он немного заработал. Однажды утром встаёт - денег нет. Загадка в духе Агаты Кристи: кто именно из четверых соотечественников вор?

Ещё одна исключительно типичная, просто классическая ситуация. «Наш» заходит в супермаркет, открывает бутылку пива и пьёт, скрываясь за стойками. Никто не обвинит, что украл - за пределы кассового аппарата он её не вынес.

Грабеж – невыдуманная история. Ночью задним ходом грузовика взломали витрину ювелирного магазина. Взвыла сирена, но «наши» быстро схватили золотые украшения и убежали.

Убийство – тоже невыдуманная история. Строительную бригаду нанял какой-то араб. Сначала платил ежедневно, потом пошли задержки, затем вообще не заплатил, кажется, за две недели. Подстерегли, слегка побили – он всё равно не расплатился, денег не было. Подстерегли второй раз, били уже страшно. Когда узнали через друзей, что тот скончался от побоев, срочно уехали обратно через границу.

Интересная особенность психологии. На почве постоянной подавленности, отсутствия денег, работы и перспектив возникает мрачный стресс, который начисто подавляет половое желание. Ни одной улыбки в сторону местных женщин и девушек, ни одного намёка, ни одного похабного анекдота на их счёт, и это в толпе мужиков, стоящих на рынке труда и оставивших семьи дома! Никаких шуточек по поводу чьих-то красивых ножек! Если и заходит разговор о местных жительницах, то только в смысле потенциальной возможности фиктивного брака. Временами у меня возникало ощущение, что я общался с кастратами.

О женщинах. Если их послушать, то они там «сидят нянями с детьми». Или за стариками ухаживают. Ага, с детьми, стариками… В Москве состоятельные москвички доверят своих малых детей или престарелых отцов цыганкам из Молдавии? А таджичкам? Тайные источники доходов «наших женщин» там совершенно иные, нетрудно догадаться, какие.

Ещё одна легенда: «вышла замуж за предпринимателя». Это, как ни странно, ближе к действительности. Как это выглядит на самом деле? Есть предприниматель – араб-нелегал в Париже, который каждый день ставит на толкучем рынке свою раскладушку, куда он каждое утро выставляет мелкое барахло для продажи. Вырученные небольшие деньги отправляет через «Вестерн Юнион» своей настоящей семье в Марокко, в глухой аул. И пристраивает у себя в каморке нашу кралю бесплатно, чтобы «поджениться». И чтобы ему картошку и чай варила. Не исключён и вариант, что в этой норе она живёт не с одним, а с несколькими такими «предпринимателями».

О гоноре. «Наши» красуются друг перед другом на чёрном рынке труда шикарными чёрными кожаными плащами и ботинками, хотя для поиска строительных работ больше были бы к лицу спецовки. Но главный кайф для них заключается в том, чтобы вернуться домой и там вальяжно покрасоваться и «повыпендриваться» в родном городе перед одноклассниками, родственниками и друзьями: «как мы там все хорошо устроились – программистами, нянями и прочее». Но наши стоматологи-имплантологи карманом своим знают их низкую платежеспособность и могут объективно сравнить её с таковой у настоящих иностранцев из тех же стран.

Но для тех, кто получил «право убежища», нельзя возвращаться домой так, чтобы остались следы в форме штампов о пересечении границы, так как можно лишиться всех благ. Поэтому эмигранты из Белоруссии делают крюк через Россию или Украину и наоборот, при пересечении границ СНГ используя внутренний паспорт.

Но с годами некоторые из «наших» постепенно адаптировались. Вот свежий рассказ тех из них, кто обосновался в Баварии – самом благополучном регионе самой благополучной страны Европы, правдами и неправдами получившие немецкое гражданство и право на законную работу:

«Если кто не ленив, то работа в Баварии есть, но многие предпочитают сидеть на «социалке». Для мужчин, например, здесь есть сборочный конвейер автомобильного концерна BMW. Для женщин – места продавщиц. И даже выше можно пробиться, вплоть до инженера».

В последний приезд в Париж я обратил внимание на то, как адаптировались к французской жизни чернокожие выходцы из Тропической Африки. Ещё в 90-х годах их было сравнительно немного. Я видел массы их в центре по приёму беженцев в Брюсселе - маленькие, худые, какие-то жалкие. Как быстро всё изменилось! То, что образование в их странах, в отличие от арабского мира, изначально было только французским и они знают язык в его полном литературном объёме, дало им колоссальное преимущество в этой стране перед арабами и даже турками, хотя ещё недавно всё было наоборот. Сегодня они работают там на самых престижных работах. Например, в охране Версаля, в том числе на уровне руководства. Видел даже мулата - экскурсовода по музею Консьержи, показывающего туристам камеру, где находилась бывшая королева Мария Антуанетта перед казнью.

А как же русские? Они всё так же питаются в бесплатных харчевнях, общаются только со своими, знают язык, годы спустя, на уровне двухсот разговорных слов, клянчат деньги у благодушных падре по католическим костёлам. И так же тайком пьют ворованное пиво в супермаркетах и нагло ездят бесплатно в поездах на юг к морю. Какой штраф может взять контролёр с бомжа? И всё вздыхают по почти несбыточной мечте – работе ночным сторожом. А лучшие из лучших работают в Баварии работягами на заводе «и даже выше».

Русские в Европе попали на самое дно европейского общества, ниже только румынские цыгане. И только изредка приезжая «на побывку» в Россию и СНГ, «наши» гордо ходят петухами…

Александр Сивов