ПОД ЗНАМЕНЕМ ГОРБАЧЁВА
Исповедь одного из многих
Я пишу такое впервые. Это личное.
В России эта тема никому неинтересна,
но меня всё же убедили, что есть много людей,
кому мы небезразличны.
Это исповедь.
Мой род жил в среднеазиатской части Российской империи поколениями. В России мы, русские из Средней Азии, обычно не любим рассказывать о нашей трагедии, которую в России называют почему-то “межнациональными столкновениями” или “конфликтами”. А не было никаких столкновений или конфликтов. Было массовое изгнание, захват имущества и убийства, весьма многочисленные.
К концу 1980-х я работал в сфере электроники. Из трёхсот инженеров, в основном русских, а также евреев, немцев, узбеков, был единственный киргиз – генеральный директор. Мы получили распоряжение правительства, по которому предприятие было обязано принимать на работу представителей киргизской национальности. За свой счёт обеспечивать их доставку до места работы и обратно, обеспечивать питание и многое другое. Земли уничтоженных колхозов и совхозов изъяли у потомков размещённых здесь 100 лет назад казаков и раздали под заселение новым переселенцам.
Столицу опоясали огромные районы глиняных мазанок, население удвоилось. После приватизации по российскому образцу вся госсобственность досталась детям бывших чабанов исключительно по нацпризнаку, куда добавились также межплеменные разногласия между сильнейшими киргизскими родами (кланами). Вся начинка крупнейших военных заводов бывшей КССР была в кратчайшие сроки вывезена эшелонами в Китай. К многотысячному киргизскому безработному люмпену добавилось практически всё русское население, ставшее также безработным. Жёсткое межнациональное противостояние превратилось в катастрофу, но как это ни странно, началось всё внутри собственно киргизской среды. Виновный в бедствиях должен быть назначен. И он был найден. Это был уникальный городской русскоговорящий (без акцента) киргиз, частично утративший за ненадобностью словарный запас киргизского языка, учившийся в общеобразовательной школе, чьи бабушка и дедушка умудрились в своё время перебраться с гор “к русским в город”. Этих бедолаг начали отлавливать массово.
Человек 10 “настоящих кыргызов” подходили к одинокому пареньку и задавали невинный вопрос на “родном языке”: если отвечал, то свободен, а если нет, то кровавая расправа была быстрой и беспощадной. Милиция постепенно заполнилась “новыми кадрами”. Традиционно милицейский патруль “запаздывал” и приезжал уже к “телу”. Начала выходить “интересная” газета “Асаба”, где нынешняя подруга российской “либеральной элиты”, “лидер киргизской революции” Роза Отунбаева начала открыто “объяснять” бестолковым, что виноваты во всём русские. Это они с огнём и мечом пришли, всех киргизов поработили, отобрали всё себе и держат в чёрном теле (простите за каламбурчик). Дословно сейчас трудно вспомнить, т.к. подобное печаталось в каждой газете. По инициативе русскоязычного писателя Чингиза Айтматова новейшие общеобразовательные школы с бассейнами и спортзалами были изъяты и в них разместились чисто киргизские школы для киргизского этноса. Киргизский язык стал обязательным, учителя языка стали получать двойную оплату. Начались одиночные, но регулярные нападения на русских. Не хватало только массовки. Нужна была хорошая искра для хорошего костра. И она нашлась.
В Ошской области большая группа киргизов пришла на поле, на котором местные узбеки традиционно работали. Узбеки “махаллёй” прогнали захватчиков, но прибывшее подкрепление мародёров устроило настоящую бойню. Вот так начались “события 1989-го года”. Тут же вспомнилась “вековая вражда”. С юга волны ненависти докатились до столицы. Сожжённые дома, изнасилованные девочки, младенцы на вилах, тысячи беженцев. Но были и российские десантники и “расстрельные бригады генерала Кулова”, за что им мой поклон. Воспоминания разные. Эпизодами. Идёт колонна “джигитов”, вот какой-то паренёк быстро перебегает от подъезда к другому подъезду. От колонны отделяются несколько “инициативных”, догоняют, волокут по асфальту. В массе ничего не видно. Колонна проходит. На дороге длинный кровавый след. Вечерами иногда раздаются истошные крики. Кто и откуда – непонятно. Хаос. Введён комендантский час, после 21часа при неподчинении патрулю огонь на поражение, на перекрёстках бронетехника. В небе вертолёты.
В центральных газетах ни слова о нас, Москва занята собой. И слухи и ...надежда. На братьев, на Россию. Наконец 1992-1993 годы. Новые хозяева жизни уже кое-чему научились. Во-первых, они поняли, что Фрунзе, переименованный в Бишкек, гораздо интересней, во-вторых, что никакая ельцинская Россия на помощь к русским не придёт. Ельцин в ответ на собственную самостийность предложил и “новый формат”, и место в ООН, и много чего ещё. Прибыв в Чолпон-Ату на курорт, заявил: “Как же здесь хорошо”, а в нескольких километрах в это время шло побоище. К этому времени русские в столице уже стали “нетитульным национальным меньшинством”. Начался очередной, ещё более страшный виток насилия. На этот раз все силы погромщики бросили на нас, не размениваясь на Юг. Корейская диаспора через определённых людей предложила нам жёсткий вариант сопротивления. Им-то точно деваться было некуда. Мы через свой Славянский фонд отправили делегацию в Москву по вопросу “полной эвакуации русского населения в малонаселённые области России”. Кремль показал нам фигу.
Консульства Германии и Израиля запустили свои программы по репатриации. Ивановы, Ложкины, Зайцевы в один миг стали Раппопортами, Зальцманами и прочими. Те, кто не нашёл соответствующей мамы или не оформил нужный брак, косяками на свой страх и риск, продав за копейки жильё, потянулись в Польшу, Бельгию, Канаду и много ещё куда. А в столице (уже не Фрунзе) Бишкеке русских на улицах почти не видно. У всех СТРАХ. На площадях кочевые юрты с кумысом. Во дворах многоэтажек режут баранов. Слышу истошный крик: “Лошадку убили”, – русский пацанчик у подъезда увидел, как восемь джигитов завалили во дворе пятиэтажного кубика лошадь, перерезали ей горло, вспороли живот. Стали вынимать кишки. У пацана столбняк. Он в шоке. Мать выбежала, сгребла его в охапку и потащила домой. Но и нам нужны продукты.
Прихожу на крупнейший столичный “Ошский” рынок. Миную милицейское оцепление. На рынке сотни молодых киргизов разглядывают меня. Какая-то толпа что-то кричит. Осада. Но мне нужны продукты. Моя семья голодает. Только троньте! Даст бог, троих-четверых с собой унесу. Что было написано на моём лице, не знаю, но никто не подходил. Все прилавки перевёрнуты. Куда-то делись все торговцы овощами дунгане. Их же было здесь очень много. Текут розовые потоки, и из шлангов поливают всё подряд. Подхожу к милиционеру, спрашиваю, что всё это значит. Он посмотрел на меня внимательно и говорит: “Ты что, ничего не понял?”...
Несколько дней рынок был в осаде. Его даже штурмом брали. Дунгане очень долго вообще не появлялись. Безобидный народ. Трудяги. 1996-1997гг., очередной виток. Нас меньше тысяч на 400. Все уже довольно привычно создают отряды самообороны. Но добавилась ещё одна беда. Со сходом снега на перевалах по тропам идут боевики “Исламского движения Узбекистана”. К нам идут. В Баткен. “Хизб-Ут-Тахрир” развернул свою деятельность на полную. Каждый год эта война возобновляется. Мой “одноклубник по спортзалу” Станислав Холодков занимается созданием разведывательно-диверсионных подразделений “Беркут”. Я стал главным инструктором “Центра безопасности Кыргызской Республики”, а затем начальником Службы безопасности этого же заведения.
Народ бежит. Евреи и немцы исчезли совсем. Корейцы постепенно выезжают. Дунгане в Красноярский край перебираются. Реабилитированные кавказские народы возвращаются на Кавказ. Турки-месхетинцы после массовых погромов (в основном от узбеков) уже почти все уехали. Русских Россия всё ещё не пускает. “Чего припёрлись, самим жрать нечего. Вам миллионы дают, а мы здесь голодаем. Ничем не можем вам помочь. У вас буковку плохо видно, надо запрос дать или лучше съездите обратно, исправьте. Вернитесь на границу, листочка не хватает, а заодно миграционку обновите”. Всё в этом духе. Мой брат работал в мастерской на столичном “Ошском” рынке. Голова в седине. Ежедневно с рынка увозили несколько тел. В конце 1990-х он не успел. Немного. Но не успел. ...Извините. Тяжело писать.
Его нашли с проломленным черепом. Ещё дышал. Три месяца в нейрохирургии. Выжил. Участковый капитан ходил за мной по пятам и умолял написать отказ. “Да всё-равно он после такого никого опознать не сможет!” – “Ищи, – говорю, – носом рой”. Я их сам нашёл, да вот предупредили их как-то уж вовремя. Кто-то постарался. Солидарны, ничего не скажешь. Сказали, кто их ищет. Растворились. Ещё через три месяца брат вышел на работу. А ещё через три к нему в часовую мастерскую вломились три типа в милицейской форме, “трое понятых” и “потерпевшая”. Всемером киргизские герои побили практически инвалида, привезли в УВД, заставили написать “все признания” и велели ещё денег принести, а то “пять лет гарантировано”.
Когда мама увидела его, сразу кинулась мне звонить. Я быстро в УВД, к начальнику. Вламываемся с братом: “Мурат, или ты разбираешься здесь срочно, или я своими методами!” Мурат Суталинов, начальник столичного УВД, хороший человек и в школе был таким же. “Тилек, быстро ко мне!” – это он по селектору. Входит начальник уголовного розыска г. Бишкек. Меня увидел, глаза навыкат. Перепугался. Знает, что милицией я не занимаюсь. Через пятнадцать минут за шиворот приволокли толстенного полковника. Моего брата затрясло: “Он!”. Деньги вернули, Мурат извинился и говорит: “Володь, это всё, что я могу сделать, прости”. – “Понимаю, свои сожрут с потрохами, спасибо”.
После этого мы приняли решение, что хватит с нас, родину мы потеряли безвозвратно. Пора в новую жизнь. Но и мой одноклассник, приятель, порядочный городской киргиз, интеллектуал, получивший хорошее образование Мурат Суталинов, ставший председателем Комитета Национальной безопасности, был арестован. Его обвинили в том, что он якобы дал приказ стрелять по “революционерам” (мародёрам) во время последней “революции” (переворота с погромами). Доказать ничего не смогли и сейчас уже выпустили. Но что они с ним в тюрьме вытворяли, известно только ему.
Извините за сумбур. Это эмоции.
А теперь решайте сами. Что это? ЭТО ГЕНОЦИД? Или что?
Это моя личная жизнь. Готов вынести обвинения всем, кто сломал жизнь мне и моей семье, кто лишил меня моей Родины.
В.Н. ЧЕРДЫНЦЕВ
До 2001 года член правления Славянского фонда в Киргизии, заместитель председателя Ассоциации “Согласие”, главный инструктор Центра безопасности Киргизской Республики, начальник СБ Центра безопасности Киргизской Республики, мастер спорта по рукопашному бою, Президент Национальной федерации каратэ-до Киргизской Республики (5-й Дан), шеф-инструктор Международной Ассоциации каратэ по Центральной Азии, ассистент президента по Европе.
РАБОЧИЕ HYUNDAI ДОБИЛИСЬ ПОБЕДЫ!
Забастовка южнокорейских рабочих, не первый год воюющих со своим работодателем – компанией Hyundai, отличающейся среди всех автомобильных корпораций особо бесчеловечным отношением к своим работникам, закончилась победой рабочих!
Профсоюз подписал с менеджментом компании договор о повышении заработной платы на 5%, о выплате единоразовых премиальных в 5 миллионов вон ($4615) и еще по 3,5-месячной зарплате на каждого рабочего. Это, конечно, не то, на что рассчитывали и чего добивались рабочие автозаводов Hyundai, но... «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Рабочие своей настойчивостью и солидарностью все-таки добились уступок от своего работодателя, и он, влетев из-за забастовки в серьезные убытки, вынужден был уступить. Как сообщает Би-би-си, эта забастовка обошлась Hyundai в $930 миллионов, если считать по ценам невыпущенных 50 000 автомобилей.
Как сообщает наш товарищ из Южной Кореи, «рабочие результатами недовольны, но и возможности дольше держаться у них не было. Пресса их и так травила, а тут еще в связи со «шпионским скандалом» вообще пошла настоящая «охота на ведьм» на всех, кто так или иначе не «вписывается» в систему. Рабочие вожаки и близко никакого отношения к левым националистам не имеют, но желтой-то прессе всё одно, было б кого травить…». Речь в данном случае идет об истории с «пропхеньянским подпольем», якобы готовившем вооруженное восстание в Южной Корее, которую вовсю раскручивают сейчас в стране южнокорейские власти в надежде задавить всякое прогрессивное движение.
Больше всех, разумеется, достанется, как всегда, рабочим, которые пытаются как-то защитить свои права. Именно для того чтобы был повод давить на них, устраивая настоящую «охоту на ведьм», и выдуман весь этот скандал с каким-то «пропхеньянским подпольем».
К сожалению, уступки руководства Hyundai касаются только постоянных (т.е. регулярных – такое название для постоянных работников, работающих на условиях бессрочного трудового договора, принято в Южной Корее) рабочих. А вот заемным рабочим этой компании (рабочим, работающим по срочным трудовым договорам), наиболее бесправным из всех наемных работников, придется продолжить борьбу. Мы ничуть не сомневаемся, что она обязательно увенчается успехом, ведь это очень мужественные и целеустремленные люди.
Рабочие корпорации Hyundai из 26 лет существования компании 22 года проводили забастовки, поскольку условия, в которых они вынуждены работать, просто нетерпимы. Буржуйские СМИ не любят об этом говорить, та же Би-би-си, сообщившая об успешном окончании нынешней забастовки, молчит в тряпочку об ее истинных причинах.
И в этом году протест рабочих Hyundai не первый. Ранее рабочие уже отказывались работать в выходные, потребовав за такую сверхурочную работу более высокой оплаты труда. А в прошлом году совместная забастовка рабочих Hyundai и Kia, продолжавшаяся 4 месяца, обошлась компании в полтора триллиона вон. И она тоже тогда была вынуждена пойти на уступки.
Можно только сожалеть, что наши российские рабочие заводов Hyundai в РФ пока не достигли между собой такого уровня взаимопонимания и коллективизма, чтобы так же, как и их южнокорейские товарищи, не просить и умолять свое руководство, а требовать и заставлять его вести себя по-человечески. У наших рабочих для этого имеются все возможности. Да и условия в России не сравнить с полуфашистским режимом в Южной Корее.
Но пока наши российские рабочие не понимают, что для капитала нет ничего страшнее убытков. Он не может и мечтать о прибыли, если рабочие отказываются работать. Забастовка, этот чисто пролетарский метод борьбы, много раз в мировой и российской истории доказывала свою эффективность. И нынешняя забастовка на Hyundai, закончившаяся победой южнокорейских товарищей, тому лишний пример.
По сути, только забастовок и боятся предприниматели, потому они и пугают наших рабочих увольнениями, что стремятся ни при каких условиях не допустить остановки своих предприятий. А ведь положение российских рабочих на корейских автозаводах в России ничуть не лучше, чем в самой Южной Корее. Наших рабочих их южнокорейские хозяева и менеджмент даже за людей не считает, брезгуя с ними разговаривать.
Потому и бастуют южнокорейские рабочие (и не только они – рабочие многих стран мира!) каждый год, что знают: терпеть и молчать никак нельзя – будет только хуже. Даже неудачная, на первый взгляд, забастовка, требования рабочих по которой вроде бы не выполнены работодателем, удачна уже потому, что, по крайней мере, не позволяет хозяевам предприятий ухудшать условия труда рабочих – они просто не рискуют этого делать, получив хороший отпор! А вот молчание и терпение рабочих – это самое плохое, что может быть. С такими по-глупому терпеливыми рабочими работодатели не церемонятся, угнетая и эксплуатируя их всё больше и больше.
Мы не сомневаемся, что и наши российские рабочие это вскоре поймут. И почувствовав свою богатырскую силу, покажут южнокорейскому руководству в России «где раки зимуют». Если же они еще сговорятся с южнокорейскими рабочими действовать согласованно, то руководству Hyundai вообще не позавидуешь – придется ему не только выполнить абсолютно все требования рабочих, сколь бы велики они не были, но еще и разрешения спрашивать у рабочего класса, прежде чем зайти в цех…
Г. ГАГИНА, И. МАЛЕНКО, work-way.com
КАК ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ
С 18 по 20 октября в Риме прошли массовые народные акции. Как сообщают Евроньюс и российские СМИ, «против мер жёсткой экономии». На самом деле – за революцию в стране. Как участник и очевидец этих событий расскажу о том, что я лично видел.
Последняя демонстрация такого размаха и согласованности была в этой стране два года назад. Она окончилась жёстким столкновением с полицией и с тех пор не проводилась в связи с расколом коммунистических и левых сил по взглядам на допустимость и уместность насилия на таких акциях. Но в этом году все разногласия были урегулированы.
Подготовка к сегодняшней акции, сложной и многоплановой, в Италии начались в мае. В соответствии с итальянскими законами, а также практикой и традициями, которые даже более значимы здесь, чем законы, никакой регистрации или разрешения на проведение демонстраций в Италии не требуется.
Хотите проводить там-то и тогда-то? Ну и проводите, это ваше святое право!
В Италии несколько коммунистических партий, осколки распавшейся два десятилетия назад весьма умеренной тогда единой «еврокоммунистической» компартии. Расколото и профсоюзное движение, в нём усилилось радикальное крыло. Сильны анархисты, автономисты, а также активисты, защищающие те или иные народные интересы. Очень не нравятся проекты скоростной железной дороги: такой голозадой стране, как Италия, скоростная железная дорога не нужна!
Первый день, 18 октября. Участвует независимый от властей левый профсоюз USB, различные компартии, анархистов пока нет. Было 10-15 тысяч человек. Возрастной состав приблизительно соответствовал тому, какой можно встретить, гуляя по улицам Рима. Очень хорошо организованы, огромное множество флагов и всякого рода символики. Сотни свистков, которые накаляют атмосферу. Присутствуют и мигранты из стран Африки и Азии, но их не слишком много. Толпа настроена решительно и даже агрессивно, но полицию не провоцировала. Случайные прохожие и посетители придорожных кафе внимательно смотрели на толпу, и было заметно, что всё воспринимается всерьёз.
В мае я был на достаточно большой демонстрации в Париже. Народу поменьше, демонстранты спокойнее, окружающие парижане воспринимали тогда акцию скорее как экзотический курьёз. То же и в Москве и у нас на Украине.
В Италии всё не так.
В плохо управляемой всё послевоенное время стране сегодня окончательно воцарился хаос. Красиво «нарисованная» экономическая статистика ни в коей мере не отражает реальное положение вещей. Парламентская демократия не функционирует. Нормального правительства нет. Промышленность когда-то относительно развитого севера страны в значительной степени остановилась. Стандартная заработная плата молодого парня в провинциальном городе, например, продавца, опустилась до 300 евро, минимальной заработной платы, как во Франции, на практике в Италии не существует. Налоги собираются во всё меньшем количестве. Всё рушится, итальянцы это хорошо чувствуют, пусть даже «Евроньюс» об этом и помалкивает. Все задают себе вопрос: что дальше?
Полицейских в первый день непосредственно рядом с нами было до сотни, они ни во что не вмешивались, их никто не задирал, но в глазах у них я видел не то, чтобы страх, но настороженность. В России у ОМОНА в глазах беспокойства пока нет, у турецкой полиции тоже – и здесь, и там силовики полагают, что они будут работать на своём месте пожизненно и демонстрации их лично не затронут ни с какой стороны. Здесь, в Италии, всё всерьёз. Все понимают, что протесты будут постепенно нарастать и радикализироваться.
Формальные требования сегодняшней демонстрации были вроде как стандартные для левых сил: остановить политику жёсткой экономии, приватизацию, прекратить плясать под дудку брюссельских бюрократов Евросоюза и прочее. Но главное требование, которое все имеют в виду, – революция!
Накануне я видел акцию протеста у здания парламента против проекта правительства к концу года приватизировать… итальянский «Красный крест». В пользу того, кто больше заплатит. Как это вообще понимать – приватизация «Красного креста»?
Демонстрация закончилась на площади Сан Джованни. Митинг. Ораторы, машины с усилением, всё как положено. Внимательно ораторов никто не слушает, все разбрелись по группам, на площади множество лотков с пиццей и прохладительными напитками, можно также купить и стаканчик дешевого вина.
Формально всё спокойно, но атмосфера наэлектризована, в небе барражирует вертолет. Некоторая часть протестующих осталась на площади на всю ночь, поставила палатки. Традиционно полиция в Италии на это не реагирует, боясь «ворошить муравейник».
Вечером рок-концерт, до четверти первого ночи. Сменяющие друг друга группы накручивали толпу на завтрашний день, чтобы «лезли на стенку». Пели про революцию. Одна из песен называлась «Сталинград».
На следующий день, 19 октября, в 15 часов с этой же площади пошла демонстрация с несколько иным политическим составом. Профсоюзных плакатов почти не было, процент молодёжи стал больше. Меньше флагов компартий. Участвовали анархисты и, по слухам, «Чёрный блок». Те из коммунистов и профсоюзных активистов, которые не захотели участвовать в возможных «провокациях», не пришли. Но людей многократно больше. По оценкам полиции нас было 70 тысяч, некоторые наши лидеры называли цифру в сто тысяч.
«Чёрный блок» съезжается на такие акции иногда со всего ЕС, предварительно связавшись через Интернет. Черная одежда, закрывающие лицо маски с прорезями для глаз, спрятанные под одеждой палки и металлические пруты. По команде рассеянные в толпе члены Чёрного блока надевают маски, вынимают палки и пруты и начинают громить витрины дорогих магазинов и офисы банков. Один из итальянских коммунистов, участвовавший в акции, объяснял мне:
«Разгром офисов банков есть символический акт. «Черный блок» есть форма протеста, как любая другая. Нельзя их за это осуждать».
На меня произвели впечатление деды. Лет семьдесят, они митингуют, вероятно, с 15 лет. Очень профессиональные, спортивные, хорошо знающие, что надо делать, куда идти и бежать. У нас таких на митингах нет.
Демонстрация прошла через весь город по направлению к воротам «Порта Пиа».
Вначале был инцидент. Какая-то крайне правая группа, на слух некая «Каса Бланка», пыталась подойти к колонне. Завязать драку или что-то другое, не знаю. Их было немного, человек семьдесят молодёжи, некоторые в касках. Полиция их профессионально блокировала, чтобы не допустить контакта с левой колонной, то есть с нами.
Проходя мимо Министерства экономики и финансов, мы забросали главный вход десятками яиц, специально принесённых для этого. Полиции там не было.
Во время объединения Италии через «Порта Пиа» в Рим вошли итальянские войска и изгнали тогдашнего Папу Римского из теократической «папской области», в которую входил и Рим. Там сегодня рядом находится Министерство инфраструктуры, именно там был наш конечный пункт. Именно там мы забросали полицию, охранявшую министерство, бутылками и горящими фаерами. Всё затянуло дымом. Впрочем, организаторы нашей акции это не одобрили и изолировали метателей сами, отвести душу не дали. Мол, ещё не пришло ваше время. Полиция профессионально прикрылась огромными пластиковыми щитами, в том числе и сверху, но нас не атаковала. В нескольких сотнях метров вдалеке дежурили отряды полиции, но их было немного – сотни, а не тысячи, как в Москве. Италия не настолько богата, чтобы содержать полицию в таких количествах, как Россия.
Говорят, это считается, что всё было достаточно мирно. До слезоточивого газа не дошло. Дубинки не применялись. Задержания были, но по мелочёвке.
Митинга на второй день не было, но люди вечером долго не расходились. Ночью на площади оставались сотни людей, кто-то в палатках, кто-то в спальниках, а кто-то и без них.
Акция нами было расценена как удачная, пришло больше народа, чем предполагалось. А вот столкновений было меньше, чем два года назад. До слезоточивого газа не дошло, каски, предохраняющие от ударов полицейской дубинкой по голове, не пригодились.
Агитация проводилась мощно – я увидел в действии огромную машину революционной коммунистической пропаганды, десятилетиями отшлифованную в Италии. Впечатляет. Пропаганда очень сложная, многослойная и многоплановая. Очень эмоциональная. Та пропаганда, которой так ужасался Деникин в своих пятитомных мемуарах, но которую наши левые вести ныне разучились. Или не хотят.
Третий день, 20 октября. Соседнее кафе за сутки сделало годовую выручку на кофе, напитках и бутербродах. Около 11 часов утра оставшиеся на площади, а также подтянувшиеся из других районов Рима провели «Ассамблею», типа митинга. Но народу уже было немного, всего несколько тысяч.
По телевидению вам скажут, что мы протестовали против «режима жёсткой экономии». Так вот, мы организовали пробную мобилизацию сил на революцию. Это слово я там слышал сотни раз.
Италия в тупике, причем абсолютном. Ничего здесь толком не работает. Выхода нет в принципе. Кроме революции. Это там все знают, включая правительственные круги. Время просто ещё не наступило.
Александр Сивов