ВЕРНУТЬ ДУШУ РУССКОГО НАРОДА!

Нам песня строить и жить помогает. В.В. Лебедев-Кумач

(Продолжение. Начало в №48,50)

Огромный цикл песен о Родине переоценить невозможно и в проявлении массового героизма советских людей в боевых и иных экстремальных ситуациях, и в невиданных прежде трудовых свершениях, и в развитии совершенно особого духовного мира советского человека, что не смог понять, уразуметь меркантильно-ублюдочный Запад ни в годы суровых военных испытаний, ни даже теперь, в поверженной, обворованной, ограбленной и отравленной России (которая, однако, начала пробуждаться!).

Высшие органы Советской власти под руководством партии большевиков, во главе которой стоял вождь (а равного ему не было ни в мире, ни в истории), хорошо понимали, что нужно для воспитания и счастья советского человека, поэтому всячески поощряли создание духоподъёмных произведений, среди которых одно из первых мест занимала песня, а в её многозначных рядах – Песня о Родине. И дальнейшая жизнь с железной неотвратимостью подтвердила их прозорливость и высокую правоту.

Вряд ли ошибусь, если скажу, что ни одна верховная властная фигура в других государствах мира не понимала важности и мобилизующей силы песни в трудовых процессах и военных делах, а следовательно, и не придавала этой проблеме должного значения, и не уделяла необходимого внимания. Руководство СССР во главе с И.В. Сталиным сделало песню одним из мощнейших двигателей развития страны и построения социализма. Вождь держал руку на пульсе создания колоссального песенного арсенала, и наиболее выдающиеся отдельные произведения, а также их циклы своевременно отмечались перед народом по высшему разряду – Сталинскими премиями, правительственными наградами, почётными званиями и другими знаками отличия. Коллективный характер труда , прославляемый и укрепляемый в стране, требовал соответствующего песенного творчества от поэтов и композиторов. И этот запрос времени был удовлетворён полностью – но отнюдь не по принуждению и не в шкурных интересах (хотя случалось и такое). Здесь была налицо взаимная зависимость: коллективный труд требовал песен соответствующего содержания – и в то же время такие песни небывало стимулировали труд, рождая невиданные трудовые подвиги, позволившие за десяток лет поднять страну на такой технико-экономический уровень, от которого у западных воротил – при мысли о возможном повторении – даже и сегодня появляются признаки медвежьей болезни.

Вся песенная среда, в которой жили и творили советские люди, была пронизана светлым стремлением каждого честного человека к народному благу. Даже, на первый взгляд, лирические песни либо просто включали в себя оттенки, штрихи трудовой деятельности, либо иными художественными средствами подчёркивали трудовую компоненту как необходимое условие личного счастья. В начале 1950-х годов очень популярны были две такие песни, звучавшие на танцплощадках, в задушевных компаниях, в комнатах общежитий, на концертах художественной самодеятельности.

Вот, например, одна из них (Н. Лабковский – Б. Мокроусов):

  Вьётся вдаль тропа лесная,

Светят звёзды ранние.

Буду здесь всю ночь без сна я

Ждать с тобой свидания.

Сколько раз в надежде робкой

Ждал тебя у дома я –

Ты проходишь дальней тропкой,

Словно незнакомая.

Знаменит я не речами,

Не красой кудрявою,

А колхозными делами,

Трудовою славою.

Близка по сюжету и содержанию другая песня – «Влюблённый бригадир» (Н. Лабковский – Н. Богословский) – энергичная, задорная, очень чистая, со скрытой надеждой на счастье взаимной любви. Каждый человек, сколько-нибудь знакомый с сельской жизнью, почувствует жизненность ситуации, представленной в песенном сюжете:

Говорить не умею речисто я,

Хоть могу порой коснуться разных тем,

А взгляну я в глаза твои чистые –

И от счастья немею совсем.

Приключилось со мной непонятное:

Первым делом я домой к тебе бегу –

Объясняю задание внятно я,

А любовь объяснить не могу.

…Светят на небе звёзды лучистые,

Вся деревня спит, один лишь я не сплю.

Говорить не умею речисто я,

А поэтому молча люблю. 

Подводя итог сказанному, рискну слегка перефразировать известный ленинский постулат: «Песня, созданная в нужное время и отражающая чаяния и жизнь народа, становится огромной и побеждающей материальной силой». Но глубинного массового понимания этой неоспоримой истины давно уже нет. Постепенно песня превратилась в простой увеселяющий момент на уровне приятной забавы, потом – в объект упражнений для достижения престижных регалий и званий, а когда псевдогосударственными недоумками и подлецами все моральные барьеры были сняты, упразднены и осмеяны, она стала инструментом торгашеских сделок, предательства, развращения молодёжи, достижения самых грязных целей любой ценой (вплоть до пролития крови).

Русская песня воевала, защищала страну и землю, на которой она родилась.Её роль в достижении великой Победы советского народа не рассчитать по формуле, не измерить никаким аршином и не взвесить ни на каких весах.Она светлыми, радужно яркими лучами пронизывала всю суровую жизнь воюющей страны – на фронте, в своём тылу и в тылу врага, в партизанских отрядах и соединениях. Она готовила бойцов к атаке и давала душевный отдых после боя. Она напоминала ему об отнятой врагом счастливой жизни, о павших товарищах и загубленных стариках, женщинах и детях. Антология советской военной песни – бесценное сокровище русской культуры , не имеющее аналогов ни в одном уголке мира. Разные по форме и содержанию, песни военных лет были едины по своему наступательному духу, по своей ненависти к «цивилизованному» европейскому людоедству, гнилому западному индивидуализму и вместе с тем – по гуманистической направленности, целеустремлённости и уверенности в окончательной победе.И ещё их объединяла большая любовь к Родине, к своей семье – жене, невесте, девушке, детям. Песни военных лет давно стали неповторимой и недосягаемой классикой. А по степени распространённости они не имели себе равных нигде и ни в какие времена.

Песни военной и фронтовой тематики вобрали в себя и явили миру всё лучшее, сильное и благородное, что накопила русская культура за многие века, поэтому их воздействие на душу воюющего народа было колоссальным, ни с чем не сравнимым. Как раз этот феномен оказался не учтённым жидовско-гитлеровскими стратегами, которые ничего не смогли ему противопоставить. И при всей кажущейся эфемерности, он стал сокрушительной материальной силой – в одном ряду со всеми разновидностями непобедимого русского оружия и самых современных боеприпасов.

Кажется, даже столб должен подняться с земли, когда грянет мощный хоровой раскат песни В. Лебедева-Кумача – А. Александрова «Вставай, страна огромная»:

…Гнилой фашистской нечисти

Загоним пулю в лоб,

Отродью человечества

Сколотим крепкий гроб!

Пусть ярость благородная

Вскипает как волна –

Идёт война народная,

Священная война!

Пойдём ломить всей силою,

Всем сердцем, всей душой

За землю нашу милую,

За наш Союз большой!

Это был трубный призыв, пробуждавший священную жажду мести, зажигавший сердце каждого советского человека (если он не был скрытым врагом либо трусом) и выстраивавший у военкоматов очереди за несколько кварталов. По силе мобилизующего воздействия это великое произведение не имеет равных среди себе подобных.

Но военные и фронтовые будни состоят не только из выстрелов, артиллерийских залпов и бомбёжек. Такие же патриотические чувства вызывали песенные стихи о том, что оставили дома и что потеряли бойцы по вине захватчиков, совместно переживаемые ими чувства и память о сокровенно-дорогом, что прорывалось в часы привала или, если повезёт, отдыха после боя, впечатлений от полученного письма дорогого человека. Это удивительно точно и правдиво сумели передать М.В. Исаковский и М.И. Блантер:

С берёз неслышен, невесом

Слетает жёлтый лист.

Старинный вальс «Осенний сон»

Играет баянист.

Вздыхают, жалуясь, басы,

И, словно в забытьи,

Сидят и слушают бойцы –

Товарищи мои.

…И вот он снова прозвучал

В лесу прифронтовом,

И каждый слушал и молчал

О чём-то дорогом. 

И каждый думал о своей,

Припомнив ту весну…

И каждый знал – дорога к ней

Ведёт через войну.

Проникновенно-душевный и очень оптимистичный вальс «В лесу прифронтовом» – во всей военной тематике – произведение необыкновенное. Поражает то, что он создан глубоко штатскими людьми, а его простые и, казалось бы, самые обиходные слова и мелодия, передающие тончайшие нюансы внутреннего мироощущения бойцов, льются естественно, легко – как будто твои собственные, их даже не надо заучивать – запоминаются сами собой. Как психологически неотразимо употреблён глагол «молчал о чём-то дорогом»! Солдат не вздыхал, не говорил, не мечтал, а именно молчал – и этим всё сказано. К сожалению, не все исполнители оказались способными уловить этот смысловой оттенок и, нередко, произвольно поправляли автора, произнося в данном контексте – мечтал…

Такими же заветными, до мозга костей солдатскими стали «В землянке» А. Суркова – К. Листова, «Тёмная ночь» В. Агатова – Н. Богословского и «Дороги» Л. Ошанина – А. Новикова. В последней – удивительный сплав мужской фронтовой суровости и сыновней нежности – на фоне всего пережитого в уже заканчивавшейся войне:

…Вьётся пыль под сапогами,

                                       степями, полями,

А вослед глядят за нами

Родные глаза.

Край сосновый,

Солнце встаёт.

У крыльца родного

Мать сыночка ждёт.

Снег ли, ветер –

Вспомним, друзья:

Нам дороги эти

Позабыть нельзя.

Как правило, в военных песняхне было ни эмоционального надрыва, ни эпатажа, ни каких-либо смысловых передёргиваний. Они точно, всесторонне, разнообразно и вполне реалистично выражали внутреннюю суть происходивших событий и переживаний советских людей – солдат фронта и тружеников тыла, волею судьбы (а чаще всего – собственного желания) ставшими их участниками. В сложившейся песенной стихии совершенно естественен результат: эта огромная, неоценимая песенная сокровищница, подобная Алмазному фонду, вызывает абсолютное доверие, и во всей мировой культуре нет ничего подобного бескрайней песенной летописи Великой Отечественной войны.

К сожалению, не у всех хороших песен оказалась счастливая судьба – пути их действительно неисповедимы. Так, почему-то не запелась в народе «Песня разведчиков» (А. Сурков – В. Пушков) из фильма «Звезда», исключительно точно передававшая внутреннюю сущность и духовно-нравственное состояние воинов фронтовой разведки:

Вспомним, разведчик, былые дела –

Честь Сталинграда и доблесть Орла,

Ночи ненастные,

Рейды опасные,

Ярость, что сердце солдата жгла.

Верное сердце не дрогнет в груди,

Слава тому, кто идёт впереди.

Страха не знающий,

Смерть побеждающий,

Смелый разведчик, на бой иди.

Путь смельчакам освещает луна,

Нас не обманет в ночи тишина…

Дальнейшее продолжение сакрального перечня песен грозовой военной эпохи не имеет смысла, ибо он практически бесконечен, и каждая из них была для кого-то памятной, дорогой и близкой, связанной с конкретными вехами личной биографии. Но весь этот огромный музыкально-патриотический монолит – яркое и неоспоримо убедительное свидетельство сияющего величия и искромётного духовного богатства русского народа .

(Спустя четыре десятка лет страна оказалась провокационно втянутой в военные конфликты – вначале в Афганистане, потом – на собственной территории. Снова погибали люди, снова сатанинские силы зла являли неслыханные жестокости современных садистов-извращенцев, натасканных на кровь, пытки, изуверские издевательства, безмотивную дрессированную ненависть на уровне животных инстинктов и безусловных рефлексов. Снова русскими воинами проявлялся героизм, рождались и песни, отражавшие их чувства и настроение. Но всё это не идёт ни в какое сравнение с величием подвига советского народа в годы Великой Отечественной войны и, соответственно, олицетворением его в песенном и ином творчестве. (Углубление в эту тему объективного, принципиального несоответствия разных времён и событий предоставляю историкам и психологам.)

…Прошло суровое лихолетье, и народная душа запросила новых песен. И они не просто появились, а пошли валом – да так, что одна оказывалась лучше другой (хотя определения «лучше-хуже» в этой области малоинформативны, поскольку каждая песня находит своего адресата, а вкусы у людей разные). И в ряду безгранично популярных феноменов никому не было тесно – места в русской душе хватало всем. В разорённой стране начиналось небывалое по объёму восстановление народного хозяйства. Лучшие поэты страны – мастера поэтического цеха сразу поняли новые вызовы времени и, живя интересами народа, тут же откликнулись на самые разнообразные и порой неожиданные жизненные метаморфозы, проблески и веяния.

На невыразимую боль военных утрат М.В. Исаковский отозвался пронзительным, выношенным шедевром «Враги сожгли родную хату…» (музыка М.И. Блантера), где речь идёт не о солдатской гибели, что для войны не редкость, а о зверски загубленной – беззащитной в оккупации! – семье русского воина.

Заметим: две его песни появились примерно в одно время, когда уже отгремели последние залпы, – «Враги сожгли родную хату» и «Услышь меня, хорошая», посвящённые возвратившимся с войны солдатам. Песни находятся как бы на двух противоположных полюсах: одна – предельно концентрированное выражение скорби рядового русского воина – окопного труженика-бойца, потерявшего всю свою семью от рук гитлеровских людоедов, которые сгубили всю его семью. В безмерном горе и невыразимом отчаянии он идёт к дорогой могиле – заросшему в поле бугорку земли:

…Стоит солдат – и словно комья

Застряли в горле у него.

Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,

Героя – мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,

Накрой в избе широкий стол –

Свой день, свой праздник возвращенья

К тебе я праздновать пришёл…».

Никто солдату не ответил,

Никто его не повстречал –

И только тёплый летний ветер

Траву могильную качал.

По-настоящему, со всей силой и болью военной трагедии эта песня была оценена только два-три десятилетия спустя после Великой Победы – она из тех, которые воспринимаются душой не на свежую рану… Слишком ещё сильна была боль утрат.

Не случайно в первые послевоенныегоды многие люди не могли её слушать без слёз, и некоторые не в меру ретивые идеологические стражи (наверняка отсидевшиеся в тыловых хранилищах) пытались не допускать её к широким массам, узрев в солдатской исповеди нотки безысходности, но сам автор считал эти стихи лучшими из всего, что он написал о войне. И он, человек тонкой душевной организации, чувствовавший свою гражданскую ответственность за воспроизводимую в стихах правду жизни, не мог обойти тему величайшей народной трагедии, принёсшей такое всенародное горе на русскую землю.

Однако война со всеми её безмерными страданиями, лишениями и тревогами постепенно уходила в прошлое – дорогое и нетленное, люди начинали жить интересами и заботами нового времени, новыми чувствами, планами и надеждами. И автор нашёл новые, удивительно радостные, сочные краски для очень мирной картины. Так, ещё непривычным счастьем возвращения солдата к миру, труду и любви наполнена стихотворная основа песни «Услышь меня, хорошая» (М. Исаковский – В. Соловьёв-Седой), где слышится ликующая радость жизни и вера в будущее:

Услышь меня, хорошая,

Услышь меня, красивая,

Заря моя вечерняя.

Любовь неугасимая!

…Ещё косою острою

В лугах трава не скошена,

Ещё не вся черёмуха

К тебе в окошко брошена;

Ещё не скоро молодость

Да с нами распрощается, –

Люби ж, покуда любится,

Встречай, пока встречается.

А вскоре зазвенели волшебные, чарующие по своему воздействию шедевры – упомянутая выше «Пшеница золотая», «Каким ты был» (музыка И.О. Дунаевского) и многие другие – не стираемые временем! – произведения этого большого русского поэта. В таком же народном лирическом ключе написана им запредельно, сказочно популярная «Одинокая гармонь» (музыка Б.А. Мокроусова), которую доныне поют все, кто имеет здоровый музыкальный и эстетический вкус и понимает толк в песне:

Снова замерло всё до рассвета –

Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.

Только слышно – на улице где-то

Одинокая бродит гармонь:

То пойдёт на поля за ворота,

То обратно вернётся опять:

Словно ищет в потёмках кого-то

И не может никак отыскать.

Веет с поля ночная прохлада,

С яблонь цвет облетает густой.

Ты признайся – кого тебе надо,

Ты скажи, гармонист молодой.

И снова перед нами мастерски развёрнута живая, зримая, осязаемая, красочная и даже по-своему ароматная картинарусской народной жизни – очарование летней ночи после дневных трудовых забот. Кто хотя бы одну неделю пожил в послевоенной деревне 1940-1960-х годов, не может не воскресить в душе и памяти аналогичные эмоциональные всполохи – что-то очень дорогое, неповторимое, вечное, не почувствовать полного сходства собственных воспоминаний с настроением автора, содержанием и духом этого и других его лирических вершин, которые никогда не будут забыты народом.

При многих материальных нехватках суровых, очень трудных, но солнечных и динамичных послевоенных лет, когда страна небывалыми темпами вставала, восстанавливалась из руин, обгоняя в этом движении «цивилизованные» европейские страны, мы их в огромной мере компенсировали с негасимой надеждой на лучшие времена, духовными вливаниями, которые буквально струились по всем каналам нашего скромного бытия и в числе которых решающее место занимала песня – лучшая подруга молодёжи нашего времени. Каждое такое новое музыкально-поэтическое творение было подобно светлому всполоху, зарнице, высвечивавшим что-нибудь радостное в жизни, если даже радость сменялась грустью – как это неизбежно бывает в жизни любого нормального человека.

Так, примерно в 1954 году появилась ежедневная утренняя радиопередача «Запомните песню», при этом каждое включаемое в неё новое произведение разучивалось в течение недели: вначале ведущий давал краткую характеристику песни, затем напевался первый куплет (с припевом, если таковой был), дальше диктовался стихотворный текст, а потом полностью исполнялась вся песня. Даже сейчас у меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность тем умным, сердечным и дальновидным людям, которые придумали и реализовали эту гениальную в своей простоте идею. Передача существовала несколько лет и сотням песен проложила дорогу к сердцам и душам миллионов людей. Одной из первых был романс Лапина из кинофильма «Верные друзья» (М. Матусовский – Т. Хренников), завораживавший глубиной чувства, размахом и объёмностью сюжетного построения, сдержанной силой преодоления возможных препятствий:

…По дорожкам, где не раз

                                               ходили оба мы,

Я брожу, мечтая и любя.

Даже солнце светит по-особому

С той минуты, как увидел я тебя.

Через горы я пройду дорогой смелою,

Поднимусь на крыльях в синеву

И отныне всё, что я ни сделаю,

Светлым именем твоим я назову.

Посажу я на земле сады весенние,

Зашумят они по все стране,

А когда придёт пора цветения,

Пусть они тебе расскажут обо мне.

Мастерски написанные стихи дают здесь такую широкую панораму внутреннего мира действующего лица (автора), от имени которого звучит песенное обращение, что гиперболизация всех выраженных мечтаний выглядит жизненной, органичной, правдоподобной и естественной, только усиливая яркость читательского восприятия.

Светлой грустью утраты любимого человека и надеждой его вернуть пронизан тихий ночной зов, выраженный В. Орловым и Э. Колмановским в «Тишине»:

Ночью за окном метель, метель,

Белый беспокойный снег.

Ты живёшь за тридевять земель

И не вспоминаешь обо мне.

Знаю, даже писем не придёт –

Память больше не нужна.

По ночному городу бредёт

Тишина…

Только б мне тебя найти, найти,

Отыскать в любом краю,

Только бы сказать тебе – прости,

Руку взять любимую твою.

Рассказать, как ночи напролёт

Летом и зимой без сна

Здесь тебя со мною вместе ждёт

Тишина!..

В распространении песенных шедевров огромное значение имело исполнительское искусство, и наряду с поэтами и композиторами надо отдать дань благодарности и уважения исполнителям. Созвездие имён в этой области столь велико, что всех охватить невозможно, но и совсем обойти вниманием было бы неправильно.

Кто не знал тогда, в нашей молодости, неповторимые образцы исполнительского мастерства наивысшего профессионального уровня Лемешева и Михайлова, Отса и Эйзена, Бунчикова и Нечаева, Беляева, Кострицы и Виноградова, Обуховой и Миансаровой, Руслановой и Шульженко, Бернеса и Утёсова, Сикоры и Великановой, Трошина и Бейбутова, Магомаева и Беседина, Григорьева и Пирогова, Зыкиной и Левко, Кристалинской и Толкуновой? Всё это очень разные люди, обладавшие разными нравственными качествами и достоинствами: одни любили песню в себе, другие – себя в песне, третьи просто добросовестно работали – но всех их роднил высочайший профессионализм, без которого выход на большую сцену к многомиллионной аудитории был просто невозможен (деньги в виде взяток тогда, как правило, не работали, а проявлявшийся протекционизм в мире искусства решал далеко не все вопросы профессионального отбора).

В популяризации новых песен неоценима роль советского кино, потому что очень большое их количество одномоментно входило в жизнь и быт с экрана, и духовный мир советских людей обогащался синхронно, воздействуя на огромные массы населения. Мощное объединяющее и воспитательное значение их переоценить невозможно – при том, однако, что критерии допуска песен к исполнению были очень строги, а порог требовательности высок, и это, чаще всего, исключало проникновение пошлости, скабрёзности, сальных двусмысленностей и несомненно благотворно сказывалось на их качестве и нравственной чистоте. Многие такие музыкально-художественные фильмы становились существенными вехами в жизни советского общества: «Свинарка и пастух» и «Сердца четырёх», «В шесть часов вечера после войны» и «Два бойца», «Небесный тихоход» и «Первая перчатка», «Свадьба с приданым» и «Верные друзья», «Доброе утро» и «Испытание верности», «Солдат Иван Бровкин» и «Иван Бровкин на целине», «Весна на Заречной улице» и «Девчата» – перечень этот поистине нескончаем.

В.М. Ковалёв

(Продолжение следует)

 

МУСОР НА МОГИЛУ СТАЛИНА НЕСУТ НЕ ТОЛЬКО ЕГО ВРАГИ

Недавно прочла книгу “Сталинизм – путь к социализму”. Антикапиталистический манифест”, изданную в Москве в 2013 г. Содержанием книги, как пишет ее составитель

А.М. Черняк, являются фрагменты книги Лаврентия Гурджиева “Сталинизм – спасение России”, изданной в 2010 году. Побудила прочесть книгу хвалебная рецензия на нее Олега Федюкова, опубликованная летом в газете “Москва. Садовое кольцо”.

Признаюсь, хуже о Сталине ничего читать не приходилось. Содержание книги - образец потрясающей вульгаризации дела Сталина, которому он посвятил всю свою жизнь. Почти все проблемы, которые пришлось решать советскому народу в ходе социалистического строительства, изложены автором неточно, поверхностно. Они подчас даже исковерканы до неузнаваемости. В результате от истины о советской действительности осталось очень мало.

Л. Гурджиев имеет очень слабые знания теории марксизма. Диалектическая методология не стала его публицистическим инструментарием. От извратителей и противников автор взялся защищать Сталина силой эмоций, которые заменили ему и логику, и научный анализ фактов советской истории.

Кто спорит без эмоций никакое искание истины невозможно. Но диалектический закон перехода количественных изменений в качественные говорит о том, что все хорошо, что в меру. Если нарушена мера, ломается ее граница и предмет переходит в свою противоположность. Человек добрый становится добреньким, суровость становится жестокостью, вежливость переходит в подхалимаж и т.д.

Избыточная эмоциональность автора начисто вытеснила из книги аргументы и спокойный анализ. Но ведь мы не на базаре. В мире идет острейшая борьба между буржуазной и коммунистической идеологией. Идеологическое бессилие буржуазии вынуждает ее вести психологическую войну. Идет массированная антикоммунистическая обработка общественного сознания не только нашей страны, но всего мира. Потому у коммунистов должны быть убойными аргументы и факты, диалектическая логика, правда, а не ругательства и бранные словечки.

Но автор не коммунист и придерживается другой точки зрения. У него читаем: “Используя неизящные сравнения, скажем: если бы ложь выражалась мочой, то вся прокапиталистическая история уподобилась бы писсуару, а прокапиталистические историки - мочеиспускательным каналам”. Или: “Поэтому можно сколько угодно наделать “биточков из жидочков”, но если не сделать главную отбивную - из капитализма - вольной родины вовек не видать”.

Подобным заполнена большая часть книги. Но писать так мог только человек от абсолютного умственного бессилия.

Согласна, можно говорить правду о Сталине не только научным языком. Публицистика и журналистика тоже обладают большой силой. Но вульгаризация и примитивизация что угодно могут опошлить.

В книге автор со всей силой своей страстной эмоциональной натуры пытается доказать, что Сталин все время давал бой тому, что теперь “привычно именуется сионизмом и сионистами”.

Автор сам болен антисемитизмом. И Сталину приписывает то, чего у него не было. Сталин был марксистом всегда. Он был верным соратником вождя российского пролетариата великого Ленина. И понимал, что конечные причины всех общественных событий и явлений надо искать не в национальных особенностях народов, а в социальных противоречиях капиталистического общества, без разрешения которых невозможно решение никаких, в том числе национальных проблем. Выпячивание национального, его гиперболизация – буржуазная позиция. Она всегда была чужда марксизму-ленинизму.

Прочтение этой книги привело к выводу, что автор так и не понял глубинной сущности экономической политики, проводимой Советской властью под руководством Сталина. Именно поэтому Гурджиев не понял и причин произошедшей в СССР контрреволюции.

За последние годы написаны десятки серьезных исследовательских работ, анализирующих объективные и субъективные, экономические и политические ее причины. Коммунисты Греции целый съезд провели с анализом причин крушения СССР. Ошибки экономической политики КПСС, приведшие к разрушению социалистической системы хозяйственного развития стали уже очевидны.

А Лаврентий Гурджиев, который взялся от врагов защищать Сталина, даже не дал себе труда, скорее не мог, подойти по-марксистски, с классовых, социально-экономических позиций к событиям произошедшей контрреволюции в стране. Треть его книги - уже надоевший читателям бред, имеющий хождение у так называемых патриотов, и у многих называющих себя коммунистами, что источником всех бед в нашей стране была “стопроцентная ИУДОКРАТИЯ”.

Автор со страстью, достойной лучшего применения, обличает Сион, иудеев, “сионистско-капиталистическую агентуру”, наплыв “небольшевистского еврейства в партию”, жидов, евреев…

А написанное автором о врагах Советской власти часто напоминает обыкновенную базарную брань. Ну, какие знания современному читателю даст такая оценка Бухарина, как “нашкодивший кобель”, “предатель-перерожденец”, “маркcист-недоучка”? Что из этой книжонки узнают молодые о Троцком, если у автора все свелось к подзаборной ругани – “фанфарон”, “международный шпион и шарлатан”, “иудомасон и лжекоммунист”…

Да, Ленин тоже употреблял крепкие выражения по отношению к своим врагам, Троцкого, например, называл “иудушкой”. Но его нелицеприятные оценки всегда были следствием классового анализа их отступления от марксизма, их отказа от служения интересам рабочего класса, их оппортунистической антибольшевистской позиции.

На планете идет острая идеологическая борьба. В 1940 году был убит Троцкий. Но до сих пор не умер троцкизм. До сих пор не прекратил свою деятельность троцкистский Четвертый интернационал. Он и сегодня имеет определенное влияние в коммунистическом и рабочем движении. Его идеи разделял, например, лидер Венесуэлы Уго Чавес. Именно поэтому коммунисты не имеют права борьбу на идейных баррикадах превращать в потасовки подвыпивших мужиков.

Сталин вошел в мировую историю как великая личность. Он продолжил дело Ленина. После его смерти возглавил партию, которая повела советский народ по пути строительства первого в мире рабоче-крестьянского государства, в котором благодаря диктатуре пролетариата была ликвидирована частная собственность, национальные богатства страны стали принадлежать трудовому народу, было покончено с эксплуатацией и социальной несправедливостью.

Сталин не нуждается в дешёвеньких дифирамбах. Тем более сейчас, когда коммунистам надо начинать всё сначала. Пустословие и слащавая болтовня в адрес Сталина лишь дискредитируют его. Ведь только как анекдот можно воспринять “глубокомысленное” рассуждение автора о том, что “марксизм – это арифметика социальной эволюции и революции, ленинизм – это их алгебра, сталинизм – высшая математика”.

Идеологи и пропагандисты пришедшей к власти буржуазии А. Солженицын и Д. Волкогонов, Р. Медведев и Э. Радзинский, А. Собчак и им подобные натащили столько грязи на могилу Сталина, что потребуются большие усилия, чтобы очистить его имя от лжи и клеветы. Их понять можно. Врагам Советской власти Сталин страшен и мёртвый. Пока он жив в сознании народа, будет жить и вера в самый справедливый строй на земле – социализм. Потому и набирает обороты буржуазная десталинизация, дезинформация и фальсификация советской истории.

Но вульгаризированный сталинизм горе-защитников Сталина, уводя от истины, приносит не меньший вред в деле формирования революционного мировоззрения у подрастающих борцов.

Любовь Прибыткова