Время пребывания в Серых Землях после игровой смерти не может превышать четырёх часов. После вы будете отключены от игры на стандартный срок.

В этот день обитатели Серых Земель могли наблюдать невиданное зрелище: радостно орущего и отплясывающего Барда. Я понятия не имела, что за хрень мне досталась, но сам факт победы кружил голову. Да! Я увела нечто ценное из–под носа у стражников! Разве не ради подобных моментов игроки так любят игры?

Я не удержалась, вытащила из рюкзака артефакт и принялась крутить, разглядывая. Он больше не светился. То, что я сперва приняла за драгоценный камень при ближайшем рассмотрении оказалось чем–то иным. Полупрозрачное, жёсткое на ощупь, но как будто не такое плотное и куда легче, чем я ожидала. Надо будет показать Терну. Он же вроде как по теме полезных ископаемых — точно скажет, минерал это, или что–то другое. А если не он, так археологи точно знают.

Налюбовавшись, я только собралась сунуть артефакт обратно в инвентарь, как услышала что–то странное. Да ладно, я просто услышала что–то в Серых Землях! Вой. Или визг. Странный звук, не имеющий аналогов в реальности. Такие любят создавать для голофильмов, где на Землю вторгаются очередные злобные пришельцы, или пробуждается древнее зло. Звук был душераздирающий и, почему–то, голодный. В жизни бы не подумала, что разбираюсь в сортах визга, но почему–то складывалось ощущение, что меня собрались есть. К потустороннему визгу присоединились новые крики, идентифицировать которые я затруднялась. Но оптимизма не внушали и они.

— Си–и–ила-а-а, — раздался замогильный шёпот, от которого я подпрыгнула метра на полтора, не меньше. — Да–а–ай.

Ко мне тянул ручищи редкостно уродливый субъект из местных: половина морды и черепа воргена представляла из себя запёкшийся ожог.

Я огляделась и поняла, что все окрестные призраки, до того либо медленно шедшие куда–то, либо просто стоявшие на местах, двинулись ко мне. Резво так двинулись.

— Я одарю тебя несметными богатствами! — вступил приятный женский голос. — Дай мне это!

Доступно задание: Все сокровища мира.

Описание: дух из Серых Земель предлагает вам щедрую награду в обмен на артефакт Забытой Империи. Награда: неизвестно.

Голодный визг приближался.

— Я расскажу тебе чарующие истории, — напевно предложила прекрасная эльфийка в драгоценном венце.

Доступно задание: Тысяча и одна легенда

Описание: дух из Серых Земель предлагает вам истории в обмен на артефакт Забытой Империи. Награда: неизвестно.

— Я дарую тебе силу! — перебил её мощный бас таурена, чья могучая фигура будто выросла из–под земли.

Доступно задание…

Доступно задание…

Доступно задание…

Призраки всё пребывали, наперебой предлагая все доступные блага за артефакт. И тянули к нему руки. И касались! Впервые на моей памяти жители мира мёртвых могли соприкоснуться если не со мной, то с чем–то, принадлежащим мне. Артефакт подрагивал всё сильнее, и я сунула его в инвентарь прежде, чем кто–то из духов сумел вырвать его из моих рук. Да что за нафиг тут творится?

Стоило артефакту исчезнуть, призраки как взбесились. Они сыпали угрозами и проклятиями, к счастью не порождающими дебафы, молили, даже рыдали. Они окружили меня и тянули руки в попытке прикоснуться. Или разорвать на части. Скрюченные пальцы, лапы и когти проходили насквозь, но у меня по спине бежали мурашки. А ещё приближавшийся голодный визг превратился в злобный, а затем перешёл на такие высокие тона, что ввинтился в мозг не хуже дрели.

Мне резко захотелось в реал.

Удерживало лишь одно — нужно прочесть записки Кипрея. Пытаясь не обращать внимание на проскакивающих сквозь меня призраков и сводящий с ума визг, я вытащила из инвентаря потрёпанную книжонку и открыла на новой странице. Текста было много. Слишком много, чтобы пытаться вдумчиво читать в подобных условиях. Чёрт, и почему в Серых Землях запрещено вести видеозапись?

Гомон страждущих душ мешал, а визг заставлял постоянно озираться в поисках неизвестной опасности. Чёрт! Я попыталась вникнуть в написанное, но навык «чтение в экстремальных условиях», в отличие от пения, у меня прокачан не был. Жаль амулеты связи не работают: так бы позвонила сейчас Чипу и надиктовала ему под запись весь текст. Хм… Надиктовать… Я открыла свёрнутое до того окошко с логами. Система добросовестно фиксировала все причитания и проклятья призраков. Точно!

Я, стараясь не обращать внимание на ор в самое ухо, начала зачитывать строки из дневника вслух. Себя саму я едва слышала, но строки лога пополнялись штатно. Я почти дочитала текст, когда появился он. Тарантул.

Гигантский паук, тень безжалостных тиранов Барлионы, приближался ко мне с пугающей скоростью. С той же скоростью я приближалась к получению диагноза «арахнофобия». Отвести взгляд от чудовищного духа стоило невероятного усилия воли. Я скороговоркой дочитала текст из дневника и нажала кнопку выхода из игры. Узнавать, что за задание спешил выдать древний тарантул, как–то не хотелось. Держу пари, что–то по кулинарной теме.

Я отмахнулась от системного сообщения, предупреждающего о невозможности войти в игру ещё одиннадцать часов и сколько–то там минут, и выбралась из капсулы. Блаженная тишина… Ох, как бы я хотела встретиться с дизайнерами Серых Земель и оторвать им руки по самые ноги. Что за ад они мне сегодня устроили?

Выгрузив логи на планшет, я пошла на кухню, заварила чай и набросала письмо с извинениями и объяснениями Ксении. Заодно и номер своего комма написала, чтобы оперативней решать вопросы. Надеюсь, что она, как и Морана, подгружает в игру письма из внешней почты.

Паши не было. Наверное, ещё зависает в игре, играет в шпиона деревенского розлива. Взяв чашку, я заняла стул подальше от висящего на потолке Прапора и углубилась в чтение текста древнего барда сильвари.

Я в очередной раз покинул родной лес. Первая, как всегда, недовольна моим решением. Первая покровительница и часть леса, а лес — часть Первой. В этом её суть. А моя суть — в странствиях и поисках за пределами уже известного.

На этот раз я направляюсь в Свободные земли, заинтригованный древней легендой о Барде–правителе. Впервые слышу, чтобы один из нас возглавил государство и посвятил себя правлению. Мы, барды, слишком вольный и непостоянный народ для такого поста. Я — лучшее тому подтверждение. Но не одно предание той эпохи говорит о менестреле, восставшем против захватчиков и очистившем родное королевство от врага. Согласно легендам, за собой он вёл армию призраков павших товарищей. Конечно же я не могу остаться в стороне от такой истории. Особенно меня интересует вопрос: обучился ли он у кого–то умению призывать души из Серых земель, или сам сумел открыть в себе столь редкий дар?

Упоминания о Барде–правителе обрывочны, но обильны. Уверен, что в глубине Свободных земель я сумею отыскать упоминания его деяний, а может и его имя. Легенда живёт и, быть может, дух сего выдающегося человека ещё бродит где–то по Серым землям.

Все источники сходятся в одном — первое, переломное сражение той войны состоялось в крепости Аиликс. С неё я и начну поиски.

Я задумчиво отхлебнула чай и ещё раз перечитала текст. Бард–правитель. Любопытно. Наводка на уникальную ветку прокачки в лидерство и управление? Скорее всего. Лично мне не интересно, а вот Эволетт, скорее всего, будет в восторге. Обучит какого–нибудь барда на управленца–владетеля и будет радоваться бонусам для клана. Меня же интересовал Кипрей. Положа руку на сердце, скорее возможность искать его подольше, не рискуя при этом лояльностью Эйда. Вторую такую гитару я вряд ли отыщу легко и бесплатно, а на носу игровые репетиции и концерты.

Я глянула на время. Восьмой час вечера. Где–то в это время мы должны были выдвигаться в квестовое подземелье. К полуночи я планировала лечь спать, чтобы с утра встретить ребят. Они прибывали на утреннем поезде с вещами и инструментами. От этой мысли по телу прошёл нервный холодок. Уже завтра жизнь переменится окончательно и бесповоротно. Мы или сумеем пробиться и сделать себе имя, или просрём шальной миллион и станем первыми кандидатами на переезд в социальные общежития.

В столице и крупных городах такие уже функционировали, а в провинции только–только строились первые кварталы. Но безработных, желающих перейти на полный пансион государства, хватало. Крошечная квартирка, больше похожая на бетонный гроб два на три метра. Ни окон, ни санузла, ни кухни. Только капсула длительного погружения. Она тебя покормит, помоет, соберёт продукты жизнедеятельности и даже поправит здоровье. В обмен ты, по сути, отказываешься от свободы. Вся разница между виртуальными заключёнными и социальными аккаунтами — вторым позволялось на четыре часа в сутки покидать капсулу. Ну и стартовали бомжи, как быстро прозвали ушедших в игру по социалке, не на рудниках, а в общем игровом мире. А так — тот же тридцатипроцентный налог на всю игровую прибыль и даже особый маркер имени — красная черта под никнеймом. Обратного пути, считай, нет. Или внушительная сумма на счету, как доказательство платёжеспособности, или трудовой договор. Это в наш–то век растущей безработицы.

Барлиона мне нравилась. Особенно мне нравилась возможность выходить из игры в любой момент. Но как обязаловка… Бррр. Меня передёрнуло.

Зазвонил комм. Один из арендаторов, с которым я связывалась по объявлению, выразил готовность встретиться и показать помещение. Не раздумывая, я вызвала такси и отправилась на встречу.

Без преуменьшений — мне улыбнулась удача. Один из временно пустующих складов в промзоне, что собственники сдавали в аренду, мог похвастаться подходящей акустикой и приемлемой ценой. Срач там, правда, стоял эпический: хозяин явно экономил на имитаторах–уборщиках, запуская те, в лучшем случае, пару раз в год. Пыль, остатки каких–то коробок, обломки паллет, куски полиэтилена, проволоки, битое стекло… Видимо именно это обстоятельство стало причиной хорошей скидки на аренду.

— Сами приберётесь, если надо, — грубовато бросил немолодой мужик в слегка помятом костюме. — Это склад, а не ночной клуб.

— Хорошо, — я была так рада подходящей базе, что даже спорить не стала. — Сейчас скину договор и переведу аванс.

— Не–не, — замотал руками Иван Николаевич, как представился хозяин склада. — Оплата только наличкой — не хватало, чтобы налоговики ко мне прикопались, что я не по указанному в документах профилю работаю. Тут же начнут руки выкручивать, что для автоматизированного склада санитарные требования одни, а для работы с людьми другие… Мне этот геморрой не нужен. Или за нал и без всяких договоров, или ищи другое место.

Я призадумалась. С одной стороны, Женя строго–настрого запретила работать без договоров. С другой — выбор небогатый. Хрен его знает, отыщу ли я другую базу в разумное время, а ребята прибывают уже утром.

— Оплачиваю неделю, а там посмотрим, — решилась я.

— По рукам, — обрадовался Николаич. — Вот тебе ключ–карта, дальше сама разберёшься. Имитаторы в отдельном помещении, к ним доступа нет. Да и не к чему вам погрузчики и учётчик. Если что — вон мой офис, за углом, — он махнул рукой, указывая направление.

Мимо нас, хрустя по бетону рубчатыми колёсами в мой рост диаметром, проехал здоровенный военный грузовик, и свернул к воротам с непонятной эмблемой. Из будочки у ворот вышел солдат в красном берете и с чёрным наплечником на правом плече, что–то спросил у водителя, и ворота отъехали в сторону, открывая проезд. Никаких имитаторов, никакой автоматики — живой человек управлял многотонной махиной.

— Там у вояк склады, — без нужды пояснил Николаич. — Но в складе шума почти не слышно.

— Вот и ладушки, — кивнула я, вынимая комм, чтобы порадовать ребят.

У нас появилась репетиционная база.

Утро выдалось сырым и прохладным. Я куталась в слишком лёгкую, не по погоде, куртку, а Паша широко зевал, рискуя вновь поломать едва сросшуюся челюсть. Из игры он вылез глубоко заполночь. Объявился Снегов и друзья зависли почти до рассвета, делясь новостями и обсуждая одним им понятные темы. Сонную тишину утра потревожил гудок подъезжающего к перрону поезда. Состав монорельса бронированной гусеницей прополз и остановился, принеся с собой запах металла и смазки. Ребята вывалились из вагона подобно муравьиному клану, волочащему груз, превышающий их собственный вес. Личных вещей почти не было — основную часть поклажи составляли инструменты и аппаратура.

С помощью ругани, чьей–то матери и веселящегося Мороза друзья наконец сумели вытащить на перрон весь багаж, заметили меня и разразились радостными воплями. Вид у них был взбудораженный и взволнованный, разве что Витюха на правах бывалого уже вовсю командовал, куда тащить скарб. Шума он при этом создавал столько, что даже водитель–имитатор заказанного Пашей грузовика, по–моему, засомневался в целесообразности подвоза такого пассажира, так что от вокзала мы отъехали скорее вопреки, чем благодаря Витькиным усилиям. Ещё по пути я обратила внимание, что Страус вёл себя необыкновенно тихо. Мне бы насторожиться, но я так обрадовалась при виде друзей, что потеряла бдительность. И напрасно…

— Эй, это ж моё, — удивилась я, когда заметила знакомый чемодан, что Витёк с пыхтением пёр к лифту.

— Ага, — жизнерадостно сообщил Зверь. — И не только это твоё.

— Не поняла…

— Ща, допрём баулы — расскажу.

При этих словах Макс, оправдывая страусиное прозвище, как–то подозрительно сник, сунул голову в груду багажа, ухватил самый тяжёлый кофр и бодрым лосиком поскакал следом за басистом. Страус. Наш постоянный золотой призёр премии «Сачок года»… В воздухе запахло жареным, и как оказалось — в прямом смысле.

— В общем, Кир, — начал Страус, когда мы раскидали шмотье и уселись на кухне, — ты… это. В общем…

— Он квартиру сжёг, — «помог» ему Витя и радостно заржал.

Юрка и Гарик тоже попытались спрятать улыбки за чашками.

— Да не сжёг я! — горестно завопил Страус. — Ну… да, там горело… Но мало! Даже пятен не осталось… Только ковровое покрытие немного пострадало.

Я переводила взгляд с радостно ржущего Витька на виновато сопящего Страуса и размышляла, кого из них хочу придушить больше. Страус лидировал с немалым отрывом.

— Ты… — с трудом выговорила я, подыскивая цензурное слово. Потерпев сокрушительную неудачу, я просто высказала клавишнику всё, что думаю о нём и всей его родне вплоть до седьмого колена.

Страус стоически переносил поношения, а Витюха веселился всё больше, опасно приблизившись к лидеру гонки с удушением победителя в финале. Излив свой гнев, я перевела дух, залив тлеющие остатки ярости остывшим чаем, и уже куда спокойней потребовала:

— Жалуйся, убогий, как докатился до жизни такой.

— Ну… Витя рассказал, как готовит Пал Андреич… — Страус показал глазами на Пашу.

Не знаю, почему, но лётчика он, Гарик и Чарский называли лишь по имени–отчеству, пусть и в сокращённо–дружеском варианте.

— Девку свою он удивить решил, — опять встрял Витёк.

Обилие подробностей, которые знал Зверь, наводило на мысль, что в своём подвиге клавишник был не одинок.

— Нас с Игорем там не было, — предупредил мой вопрос Чарский.

— Ну, да, — кинув на записавшегося в стукачи Зверя яростный взгляд, выдавил из себя Страус. — Я подумал — чем я хуже? И решил приготовить завтрак. Сам, без имитатора.

На этом моменте Пашка, старательно изображавший интерес к своей чашке, навострил уши.

— Ну, посмотрел я рецепт яичницы, — продолжил Макс. — Взял сковородку, налил масла. Оно вроде закипело. Мне показалось — мало, нас же вон скока было… — теперь уже Витя взглядом пообещал Страусу все кары земные. — Ну, я бутылку с маслом взял, она выскользнула, масло всё разлилось… Я и кинул в сковородку маргарин.

— Холодный? — уточнил Паша.

— Ну да, — убито признался Страус. — А оно кээк полыхнёт…

Теперь уже заржал Паша.

— Ну чё ржёте–то, Пал Андреич? — обиделся Страус. — Я ж откуда знал, что так будет? Схватил сковороду, а пол от масла скользкий, я чуть сам не рухнул, сковороду выпустил… Ну тут ковролин полыхнул, противопожарка включилась, кухню к чертям залила химией вонючей, а этот козёл–имитатор хозяйке набарабанил, да ещё и пожарных вызвал. Я в одних труселях, с тряпкой, а тут звонок в дверь, вваливается весь этот шарабан, хозяйка давай причитать, а тут Ленка…

Ленку эту я знала. При всех, бесспорно, выдающихся внешних данных, характер и воспитание означенной особы оставляли желать лучшего. Точнее, они желали заклеить ей рот липкой лентой в пять оборотов.

Честно говоря, слушая это, я ржала вместе с остальными. Даже тот факт, что речь шла о моей (теперь, очевидно, бывшей) квартире не делал историю менее комичной.

— И что эта бесноватая сделала? — просипела я, вытирая выступившие на глазах слёзы.

Придушить Страуса всё ещё хотелось, но только после того, как тот расскажет всю историю.

— Ты б это видела, — не выдержал гоготавший в голос Витя. — Тут пожарные, участковый, хозяйка, а из комнаты выпадает Ленчик в чём мать родила, шлёпает к холодильнику, достаёт пивасик, высасывает с пол–бутылки, одупляет, что что–то тут не так, оглядывает всех и выдает: «- А хера вы тут все делаете? Макс, это чё за курица?» — и тычет рукой в хозяйку.

— Короче, Кирка, ты теперь официально БОМЖ, — обрадовал меня Чарский. — Мы часть вещей тебе привезли, а остальное в гараж свалили.

Несмотря на печальное известие, он так и не сумел стереть с лица широкую улыбку.

— За…бись оставила хату другу, — резюмировала я.

Странно, но финал рассказа почему–то погасил Пашино веселье. Поставив чашку на стол, лётчик упёр в Страуса палец и отчеканил:

— Вы, сударь, долбоёжик. Вопрос такой: неужели мозгов не хватило швырнуть сковороду в мойку? Ты понимаешь, что было бы, вылейся всё это на тебя?

— Ну обжёгся бы, — пожал плечами пристыженный Страус. — Ниче, пережил бы.

Паша молча подтянул к себе служебный комм, повозился с полминуты, а потом раскрыл голограмму из тех, что обычно квадратиками ретушируют.

— Ожог от кипящего масла, — спокойно прокомментировал лётчик жуткий снимок. — И это, дружище, не учитывая того, что маслице вполне могло плеснуть на твоё прикрытое дезабилье хозяйство. Последствия представляешь?

Страус вмиг побледнел и с видимым усилием сдержал рвотный позыв, а я мысленно порадовалась, что впервые увидела Пашку уже порядком восстановившимся. Открой мне дверь подобное изображённому на снимке — обблевала бы весь порог.

— Пережить ты, конечно, пережил бы, — продолжал Пашка. — Только вместо репетиций получил недельку в ожоговом, и массу незабываемых впечатлений. Так что в следующий раз не паникуй, а просто включи мозги. И ещё вопрос: что в это время делал твой суфлёр?

— Кто? — не понял Страус.

— Витя, — пояснил Паша.

— А. Да в зале на диване пузыри пускал, — махнул рукой Страус.

— Балбесы, — резюмировал лётчик и выключил комм. — Радуйтесь, что обошлось.

— Ну, кому обошлось, а кто потерял залог и съёмное жильё, — не согласился с ним Юрка. — Если Кирюха в ближайшую неделю не заключит новый договор аренды, ей светит очень навязчивое приглашение в социальное общежитие и подключение в Барлиону. И что–то мне подсказывает, что ещё месяц–другой и они законодательно сделают принудиловку.

Я лишь вздохнула. Как же мне нереально повезло с полумиллионом на счету. По крайней мере, бомжевать не придётся.

— Ну, пока с этим проблем нет, — спокойно объявил Паша. — Поживёт у меня. Я всё равно скоро обратно в часть, хоть будет, кому за домом присмотреть. Договор заключить не проблема.

Заметив мой удивлённый взгляд, он, как ни в чём не бывало, добавил:

— Прапора я заберу с собой. Кира ему не нравится.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я лётчика и недобро посмотрела на Страуса. — А я пока заставлю одного угребана искать мне новую квартиру за ту же цену и с теми же удобствами.

Означенный «угребан» понуро кивнул и поспешно перевёл тему:

— Замётано. Так чё там с реп–базой, Кирюх?..

-------------

Уважаемые читатели, вы хоть иногда проявляйтесь. Авторам важно знать, что вы есть. А то у нас большое искушение просто включить подписку, видеть поимённо кому книга ещё интересна и писать для этих двух–трёх десятков ;)