Зайгеррия. Поместье Лиреса Тормуса

Клоны добрались до хаусбота без происшествий — основной бой сместился к баракам рабов, где полыхала жестокая перестрелка. В этом же секторе нападавшие, похоже, ограничились небольшой группой, которую клонам повезло застать врасплох. Именно что повезло, потому что успей хоть один из «ряженых» подать сигнал тревоги — неизвестно, как бы всё тогда обернулось.

Разведчики едва ли не волоком затащили близнецов по трапу, следом под воздействием мощного пинка взлетел зайгеррианец и уже потом на палубу вскарабкался Блиц.

— Сможешь управлять этой хреновиной? — поинтересовался Чимбик, настороженно поводя стволом.

— Как два пальца обмочить, — коммандер огляделся, затем подошел к зайгеррианцу, на удивление надменно взирающему на своих пленителей, и задал совершенно неожиданный вопрос:

— Слышь, ушастый, рабы где содержаться?

Зайгеррианец, явно не привыкший к столь непочтительному отношению, поднял на клона изучающий взгляд и, выдержав паузу, с достоинством ответил:

— В бараках и учебных помещениях для рабов, естественно.

— Показывай, — приказал Блиц и, ухватив его за шиворот, поволок в рубку.

Разведчики, занятые осмотром палубы на предмет поиска притаившихся охранников, на секунду отвлеклись от своего занятия.

— Ты чего задумал? — позабыв всякое почтение к старшему по званию, поинтересовался Чимбик, предчувствуя недоброе.

— Хочу тоже доброе дело сделать! — Блиц скрылся в рубке.

— Идиот, — мрачно резюмировал сержант, затем перевёл взгляд на сестёр и, включив вокодер, сказал:

— Мэм, прошу прощения, но нам придётся вас временно изолировать. Для вашей же безопасности. Блайз, отведи их вниз и запри в каюте.

Блайз молча кивнул, закинул карабин за спину и сделал приглашающий жест рукой:

— Пошли. Садж прав — нечего вам на палубе под выстрелы подставляться.

Блайз вернулся на палубу как раз к тому моменту, когда управляемый Блицем хаусбот заложил крутой вираж, от которого клоны и все незакрепленные предметы попадали на палубу, и ринулся к месту схватки.

— Он точно псих! — заорал Блайз, откатившийся к фальшботу.

— Блайз, заткнись! — рыкнул сержант. — К бою!

Хаусбот врезался в самую гущу схватки, пройдя сквозь позиции нападавших, как нож сквозь масло, разметал хлипкую баррикаду защитников, едва не похоронив их под её обломками, и, натужно скрипя всем корпусом, круто развернулся на девяносто градусов, закрыв собой бараки. Клоны, едва вставшие на ноги, вновь прокатились по палубе, от души поливая отчаянного пилота отборной бранью.

— Хрена разлеглись? — Блиц выпрыгнул из рубки с бластером в руке.

Блаз заметил обмякшего в кресле помощника рулевого зайгеррианца и от души понадеялся, что экс-коммандер не укокошил его в приступе кровожадности. Клоны хотели задать ещё парочку вопросов.

— Охрану держите! — пилот подбежал к борту и принялся опускать трап.

Клоны метнулись к борту, но, к их удивлению, стражники сосредоточились на нападавших, старательно прикрывая хаусбот. «Решили, что хозяин прибыл!» — Чимбик присел, чтобы не выдать себя и предупреждающе махнул брату.

Разведчики разбежались, заняв нос и корму, и залегли, чутко прислушиваясь звукам боя и время от времени постреливая в направлении «ряженых».

Тем временем Блиц опустил трап, съехал по нему вниз и кинулся к ближайшему бараку. Навстречу ему выскочил вооружённый зайгеррианец, в кирасе, но без шлема, и удивлённо воззрился на непонятную фигуру. Коммандер даже не стал тратить на него заряд, просто и без затей впечатав приклад карабина в лоб незадачливому стражнику. Тот охнул, закатил глаза и свалился на газон.

— Отсыпайся, — великодушно произнёс Блиц, вбегая в барак и выстрелом сшибая замок.

Распахнув дверь, он крикнул:

— Великая Армия Республики! Вы свободны! Все на выход, там ждёт транспорт!

На него неверяще уставились десятки пар глаз, принадлежащих самым разным существам мужского пола. Кто-то сидел на жёстких двухъярусных койках, тесно набитых в барак, кто-то, судя по положению тел, совсем недавно нервно ходил по комнате туда-сюда, немногочисленные счастливцы урвали места у узких, забранных решётками окон, и пытались высмотреть что происходит на улице. Тело с залитой кровью головой свидетельствовало о том, что этот способ получения информации не был безопасным, но желающих, тем не менее, не убавлялось.

Первым вышел из ступора рослый барабел. Он отвесил звучный подзатыльник сидящему рядом молодому человеку и толкнул того в сторону выхода. Это простое действие будто привело в действие механизм из десятков тел, устремившихся к выходу. Некоторые из невольников под одобрительные взгляды клона наклонялись к трупам надсмотрщиков и подбирали валяющееся рядом оружие. Кто-то бежал в указанном направлении, многие двинулись отпирать соседние двери.

Блиц, убедившись, что механизм эвакуации запущен, кинулся к самому дальнему, стоящему особняком, бараку. К его удивлению, тут даже не было охраны, а у пульта торчал медицинский дроид, не обративший на клона никакого внимания. Клон пробежал мимо него, вскинул бластер, готовясь отстрелить замок, и с удивлением понял, что его на двери нет. Озадаченно нахмурившись, он прижался к стене, провёл ладонью по сенсору и, когда дверь отъехала, осторожно высунулся, готовый в любой миг отпрыгнуть. Дверь выходила в коридор, в стены которого были встроены решётки. За ближайшей из них обнаружилось нечто среднее между камерой и тесной жилой комнатушкой на две койки, на которых сидела пара красивых молодых женщин — тви'лекка и тогрута. Их облик и наряды не оставляли сомнений в том, что это очередные бедняжки, обречённые стать наложницами какого-нибудь состоятельного урода.

— Э, бидон! — окликнул клон дроида.

Тот оторвался от своего занятия и повернул голову.

— Чем-то могу помочь? — с откровенной неприязнью поинтересовался дроид.

— Камеры открой!

— Простите, но хозяин… — Блиц не стал дослушивать, просто пристрелив дроида.

— Р-разговорчивый, мать твою, — ворчал он, спихивая обломки на пол. Оглядев пульт, он нашёл клавишу, открывающую все двери и тут же нажал на неё.

— Великая Армия Республики! — провозгласил он, входя в коридор и принимая героическую позу. — Вы свободны! Проводится эвакуация, сохраняйте спокойствие и идите к ожидающему вас транспорту!

Как и в первом бараке, ответом ему была шокированная тишина. Из дверных проёмов показывались удивлённые лица всех рас, возрастов и мастей, но никто не спешил к выходу. Секунды утекали сквозь пальцы, одна за другой, но среди рабов так и не находилось того самого «первого», кто решился сделать шаг к свободе. Теряя терпение, клон просто зашёл в ближайшую камеру, взял перепуганную тогруту за руку и потянул к выходу.

— Скорее, мэм, у нас не так много времени!

— Отпустите меня! — внезапно закричала наложница. — Я никуда не пойду с вами!

Её товарка поспешно отползла подальше от клона, в самый угол кровати, и перепугано вжалась в стену. Несколько обалдевший от такой реакции Блиц отступил на пару шагов, а затем, решив, что просто пугает девушек, решительно направился к другой камере, чтобы её обитатели помогли бедняжкам выбраться. По мнению клона, вид собрата-раба, знакомого по заключению, должен был успокоить и внушить доверие.

— Я — коммандер Блиц, — представился он сидевшему на койке забраку. — В соседней камере тогрута, она в шоке. Помогите ей и её соседке выйти наружу, и проводите к транспорту. И побыстрее, у нас мало времени… — он замолчал и с тревогой прислушался к звукам боя.

Пока что охрана поместья не разобралась, что происходит, решив видимо, что хозяин спасает своё дорогостоящее имущество, но в любой момент кто-то из стражников заподозрит неладное, и тогда прости-прощай бескровный выход.

— Да живее ты! — теряя терпение, поторопил он раба.

А тот смотрел на него с видом хатта, которому предлагают пожертвовать всё имущество на благотворительность.

— Я принадлежу господину Тормусу и он не приказывал мне слушаться вас, господин, — чинно ответил забрак.

Па'лоуики в камере напротив внезапно открыла свой хоботоподобный рот и пронзительно завопила на всё помещение:

— Охрана! Нас пытаются украсть!!!

— Да вы не охренели тут? — опешил клон. — Мы вас спасать прибыли! Понимаете? А, что с вами говорить… — он вскинул бластер и выстрелил в потолок.

— А ну все на выход! Бегом! — заорал он. — Кто не подчинится — пристрелю к ситху! — и всадил заряд в пол точно между ног забрака. — По одному, колонной, к транспорту бегом марш! — мысленно клон прикидывал, что нужно было сделать, чтобы вот так вот запугать этих существ.

Выстрелы произвели больший эффект, чем все слова, сказанные Блицем до того. Рабы неуверенно и (клон мог в этом поклясться!) неохотно покидали свои камеры, постепенно заполняя узкий коридор. Из-за этой сумятицы коммандер слишком поздно заметил, как один из невольников подобрался к пульту и включил сигнал тревоги. Хрипло взвыла сирена, внося свою лепту в творившийся снаружи апокалипсис.

— Вот с-сука! — прошипел Блиц, стреляя в провокатора. Тот рухнул на пульт, раскинув руки, и остался в такой позе, глядя на своих бывших товарищей широко распахнутыми глазами. Клону рассказывали про подобных сволочей — слуг хозяина, которых под видом невольников подсаживали в бараки, чтобы они сдавали недовольных, или готовящихся к побегу.

— Живее! — рявкнул клон и отвесил пинка тому самому забраку, с которым разговаривал в камере. Следующая оплеуха прилетела молодой тви'лекке, а затем Блиц выскочил на улицу, как раз для того, чтобы увидеть, как несколько охранников отвлеклись от стрельбы и направились посмотреть, что же такое происходит в бараке.

— Мы в дупе! — активировав коммлинк, завопил Блиц и, переключив бластер на автоматический огонь, открыл ураганный огонь, заставив стражников искать укрытие.

— Освободитель ситхов! — услышал он недовольный голос Чимбика. — Прикрываю, гони стадо на палубу.

В следующий миг с палубы хаусбота, описав красивую дугу, прилетела граната, разорвавшаяся за штабелем ящиков, там, где укрылся один из охранников. Блиц не стал дожидаться реакции остальных и, хрипя от ярости, принялся пинками и оплеухами гнать спасённых к хаусботу, с ужасом понимая, что драгоценные мгновения утекают, грозя превратить эвакуацию в побоище. Вдобавок ко всему, далеко не все невольники бежали в направлении спасительного транспорта. Та самая тогрута, как и ещё примерно половина рабов, бросилась прочь от клона, спеша укрыться в глубине территорий поместья. Терять время, собирая их по всем углам, было бессмысленно. Как, впрочем, было бессмысленно и спасать тех, кто по непонятным причинам так этому противился.

— Идиоты! — орал Блиц, загоняя тех, кого смог, на палубу.

Там их встретил Блайз, без церемоний загнавший спасённых под палубу.

— Гони! — крикнул Чимбик, меняя батарею в бластере. — Гони, пока они не прочухались! Живее!

Блиц метнулся в рубку, бесцеремонно протоптавшись по ногам бесчувственного зайгеррианца, запустил двигатель и резко дернул судно, выводя его из-под обстрела. И именно этот рывок спас жизнь Чимбику — выпущенная одним из «ряженых» противотанковая ракета, вместо того, чтобы разнести в щепки тумбу, за которой прятался сержант, ударила в декоративную скульптуру на ахтерштевне. Взрывной волной Чимбика протащило по палубе, щедро засыпав обломками, и лишь шлем уберёг его от серьёзной контузии. Но и этого хватило, чтобы сержант на несколько секунд потерял сознание.

— Садж! — надсадно завопил Блайз.

В этот миг он позабыл про все их разногласия, про споры и драку — перед глазами у него было только безвольное тело брата, усыпанное обломками. Едва не плача, он бросился к нему по ходившей ходуном палубе, всхлипывая и спотыкаясь, совершенно не обращая внимания на показания ВИДа и пролетающие мимо лучи плазмы.

— Садж, — повторил он, падая рядом с Чимбиком на колени и ладонями раскидывая присыпавший того мусор.

Сержант слабо пошевелился, застонал, а потом встал на четвереньки и затряс головой, словно самец таунтауна после сшибки с соперником.

— Я… прибью… этого придурка… — медленно проговорил он. — Если выживем…

— Конечно, — Блайз обнял его, смеясь от облегчения. — Конечно, брат.

Хаусбот, набирая скорость, миновал разрушенные взрывом ворота усадьбы и канул в темноту ночи, оставляя за кормой пылающий особняк и звуки боя. Под палубой тряслись, шептались и плакали спасенные невольники, кто-то делал перевязку пострадавшим товарищам, а на корме, обнявшись, сидели две безмолвные фигуры в пятнистых доспехах.

Зайгеррия. Окрестности Талоса

Хаусбот несся по дороге на максимально возможных семидесяти километрах — при более высокой скорости обладающая огромной массой махина просто бы не вписалась в поворот. Блайз спустился вниз, оказывать помощь пострадавшим при эвакуации, а пришедший в себя Чимбик — хоть его ещё и слегка потряхивало, — вытянул из рубки бессознательного зайгеррианца, уложил на палубу, приковал найденными в одной из кают наручниками к утке и побрёл на корму, следить за дорогой на случай погони.

Вскоре снизу поднялся Блайз в сопровождении внушительно выглядевшего барабела с травянисто-зелёной блестящей чешуёй. Тот успел разжиться поясом с кобурой, в которой красовался бластер, и ножнами, почему-то пустыми. Раздвоенный язык ящера то и дело показывался из безгубого рта, полного длинных острых зубов, а сам барабел выглядел по меньшей мере раздражённым. Для стороннего наблюдателя зрелище было пугающим, но знакомые с этой расой возразили бы, что данный ящер находится в относительно хорошем настроении.

— Нельзя дёргать ошейник, — объяснял ему Блайз. — Их часто настраивают так, чтобы в случае попытки сорвать без ключа они убивали носителя. Ты ещё скажи спасибо, что твой дружок жив остался, только вырубился. Очнётся — по рукам ему нахлопай, чтоб не тянул их, куда не надо… — он перешагнул через зайгеррианца, словно через бревно, и распахнул дверь рубки.

— Блиц, дай пожалуйста ящик с инструментами — ошейники снимать буду, — попросил он.

Коммандер, не отрывая взгляда от дороги, на ощупь нашёл нужный бокс, открыл, выудил ярко-красный ящик и протянул Блайзу.

— Как там Чимбик? — спросил он, всей своей напряжённой позой выдавая искреннее раскаяние за свою выходку.

— Норма, — улыбнулся под шлемом Блайз. — Потом ему успокоительного дам.

Язык шедшего рядом с ним барабела чаще засновал между зубами, являясь верным признаком того, что ящер внимательно в чему-то принюхивается. Массивный чешуйчатый хвост резко заходил из стороны в сторону, из горла барабела вырвалось громкое шипение и он, без всяких объяснений, выскочил на палубу.

— Трус-с-сливая тварь! — с присвистом рявкнул ящер, не сводя взгляда с всё ещё валяющегося в отключке зайгеррианца. — Я с-сниму с него ш-шкуру, ос-с-свежую и с-съем!

То, с какой решимостью он шагнул к остроухому не оставляло сомнений — угроза была не пустыми словами, а чётким планом действий.

— Э, охолони! — завопил Блайз, вклиниваясь между барабелом и его потенциальной жертвой. — Ты чего так взъелся? Ну, ушастый, и что? Мы его даже допросить не успели, а ты уже шкуру с него содрать собрался. Он что, лично тебе что-то сделал?

— Эта ш-шерс-с-стистая мрас-зь, — ящер хлестнул хвостом по палубе, едва не оставив вмятину в настиле, — и ес-с-ть тот, кто с-считал с-себя моим хос-зяином.

— О! — удивился Блайз. — Садж, ты слышишь?

— Слышу, — откликнулся Чимбик. — Он нам пригодится.

Блайз кивнул, хотя знал, что сержант его не видит, и вернулся к разговору:

— Дружище, тогда тем более оставь эту погань. Он может много полезного рассказать, не надо его прям так с ходу в распыл пускать. Мы его на Корусант отвезём, а там его живо разговорят. Представляешь, скольких ещё можно будет вытащить из рабства, когда этот гад запоёт? — клон говорил искренне, действительно веря, что Республика пришлёт эскадру и наведёт порядок, когда узнает о творящемся на Зайгеррии беспределе.

— Влас-сти ничего не предпримут-с, — оскалил ужасающую пасть ящер. — Это легальный бис-с-снес-с-с. Ты что, вчера родилс-с-ся? Грохнем зас-с-сранца и дело с-с-с концом!

— Какой легальный бизнес, ты чего? — возмутился Блайз. — Нас учили, что работорговля — это криминал, им пираты промышляют! И этот урод… — он пнул по ноге зайгеррианца, — … расскажет абсолютно всё. Нельзя гробить такой источник информации, понимаешь? — едва ли не взмолился он, совершенно не желая вступать в противостояние с двухметровым ящером.

Барабел ещё пару раз гневно хлестнул хвостом и, всё же, отступил.

— Будете его допрас-шивать — отрежьте мне кус-с-сочек на ужин, — прошипел он и, к немалому облегчению клона, вернулся в рубку. — Где инс-с-струменты?

В мелких заботах и хлопотах прошёл остаток пути. Добравшись до поляны, на которой стояли захваченные корабли, клоны приступили к распределению спасённых по отсекам корабля покойного Бората, как единственного, способного принять на борт такую ораву. Всего удалось спасти почти сотню разнообразных существ, и всех их необходимо было разместить, накормить и обеспечить минимальными удобствами. К счастью, на помощь клонам пришли Таки, Расмира и тот самый барабел, проявившие неплохие организаторские способности. Их вмешательство позволило Чимбику добраться до рубки и связаться с республиканской эскадрой, которая обещала вызвать эвакуационный корабль. Сержант набрал необходимую комбинацию, подключил разъем к наручу и отправил кодированным пакетом текстовое сообщение с просьбой принять корабль с гражданскими лицами. Про сестёр клон решил пока не сообщать, предпочтя сначала разобраться со своими сомнениями, а уж потом принимать решения о чужих судьбах. Да и не только чужих… Вон, Блайз аж подпрыгивает от нетерпения, хочет поскорее до своей ненаглядной Ри добраться. Ох, как бы не пришлось ему жестоко разочароваться в ней.

Пискнул сигнал входящего сообщения. Сержант прочёл его и облегчённо перевёл дух — крейсер «Бесстрашный» готов принять на борт спасённых. Чимбик набрал второе сообщение, с просьбой указать координаты точки собственной эвакуации. Пауза, ответ. К счастью, командование эскадры не стало особо заморачиваться, задавая неудобные вопросы, а просто указали координаты в пяти километрах на север от нынешнего места пребывания разведчиков, через семь часов по времени после получения сигнала подтверждения. Клон отправил сигнал подтверждения получения информации и завершил сеанс связи.

— Ну что, пошли к нашим дамам, — предложил он Блайзу, выходя из рубки.

Лорэй всё так же сидели под замком в каюте хаусбота, и Чимбик с запоздалым раскаянием вспомнил, что забыл снять с них наручники. Да и с ушастым по душам поговорить не помешает…

Перед каютой, в которой сидели сёстры, Чимбик вдруг замялся. Всё это время он был слишком занят поиском Лорэй, выживанием, мыслями о ссоре с братом, составлением планов, а потом и побегом, чтобы подумать о том, а что же будет, когда он снова увидит Эйнджелу. После всего пережитого он просто не представлял, кто она и как к ней теперь относиться. Была ли она невинной жертвой обстоятельств, вроде той же Расмиры, или, всё же, расчётливым агентом, работавшим на неизвестного нанимателя? Или даже не на нанимателя, а просто на себя, извлекая выгоду из каждой подвернувшейся возможности. Вопросы роились в его голове, но способа получить достоверные ответы сержант не видел. Почему всё же генерал-джедай приказал доставить Лорэй на Корусант любой ценой? Стоит ли эта информация всех приложенных усилий? Был ли тот вечер, полный историй и незнакомых, но удивительных чувств, настоящим, или же просто хорошо поставленным представлением вроде того, что он видел в театре? Почему она пощадила того сепа, к которому всё время липла на Фелуции? И почему, ситх побери, его это вообще волнует?

— Ну, чего застрял? — вывел его из задумчивости нетерпеливый голос Блайза.

В отличии от Чимбика, он не задавался подобными вопросами, просто сгорая от нетерпения обнять свою ненаглядную Ри. Обнять, прижать к себе… а вопросы и проблемы пусть подождут. Он даже снял шлем, в отличии от сержанта, цеплявшегося за последнюю возможность хоть как-то сохранить дистанцию. Чимбик недовольно оглядел его и уже открыл рот для резкой отповеди, как по трапу прогрохотали шаги и в коридоре появился Блиц.

— Не помешаю? — осведомился он. — Просто интересно посмотреть, ради кого вы так рисковали.

— Да смотри, — с деланным равнодушием разрешил Чимбик, отметив, что коммандер тоже не стал снимать шлема.

— Держу пари — она его отошьёт, — тут же раздался в наушнике сержанта голос Блица, говорившего на приватном канале.

— Я этого боюсь, — честно признался сержант и открыл дверь, шагнув через порог с чувством человека, делающего шаг с края обрыва.

Плачевный вид обеих Лорэй вызвал запоздалый приступ стыда у клонов. Заперев близнецов от греха подальше, они напрочь забыли и о наручниках, и об ошейниках, и даже о необходимости послать кого-то проверить их состояние. Крови на них было с избытком и кто мог поручиться вся ли она принадлежит кому-то другому? Но ни на полу, ни на койке крови не было, девушки выглядели вполне здоровыми и сержант тут же успокоился. А вот Блайз, прицепив шлем к поясу, кинулся к сёстрам, сшибая по пути мебель.

— Сейчас, сейчас… — бормотал он, снимая с тонких рук Лорэй наручники.

Чимбик переглянулся с Блицем, и они синхронно подпёрли переборку, наблюдая за дальнейшим развитием событий. Разница была лишь в том, что Блицу было просто любопытно посмотреть, чем же всё закончится, а вот Чимбик… Чимбик с тоской думал о том, что действительно хочет быть для Эйнджелы тем героем из сказки. Тем, который ради своей любви совершил сказочную глупость и всё же добился счастья.

Блайз между тем справился с наручниками, торопливо осмотрел близнецов и, убедившись, что они целы — если не считать мелких царапин и ушибов, — растерянно замер, глядя на Свитари. Клон не был большим специалистом по романтическим воссоединениям, но даже он понял, что происходящее мало походит на сцены из читанных им книг, или на его собственные ожидания. Ри не бросилась ему на шею, не произнесла ни слова и даже не улыбнулась, глядя на него. Сейчас она больше походила на ту язвительную заразу, что изводила его подначками в первые дни их знакомства, а не на весёлую и ласковую женщину, заставлявшую его чувствовать себя самым счастливым человеком во всей галактике.

— Я так вижу, вы успешно спасли свои драгоценные шлемы, — констатировала Свитари полным яда голосом. — Очень рада за вас.

— Сколько любви в этом чарующем голосе, — ехидно произнёс Блиц, наблюдая за сменой выражений на лице Блайза — от удивления к шоку.

Клон покраснел, затем побледнел, а потом отшатнулся, глядя на полукровку полными обиды глазами и беззвучно шевеля побелевшими губами.

— Я же говорил — дай нам пять минут… — жалобно произнёс он наконец. — А ты…

— Хоть фильм снимай, — цинично хихикнул Блиц.

Чимбик молча повернул к нему голову, но говорить ничего не стал.

— А я, — покладисто продолжила Свитари, — сказала, что не буду ставить под удар жизнь сестры из-за того, что ты не можешь без любимой шляпки. Ты свой выбор сделал, лапушка, наслаждайся. И, — она выразительно поддела пальцем декоративный нейроошейник на своей шее, — я так понимаю это будет гарантией того, что мы всё же полетим с вами на Корусант? Можете не волноваться, теперь мы не против. В КНС нас разыскивают за содействие республиканским клонам, так что особого выбора не осталось. Большое спасибо, кстати.

Эйнджела всё это время молча растирала следы наручников на руках и в разговор не вмешивалась. На клонов она бросила лишь пару взглядов, в остальное время предпочитая разглядывать узор на ковре, прикрывавшем палубу.

— Ты гляди, какая покладистость, — Блиц, воспользовавшись паузой, решил разрядить обстановку, поделившись наболевшим. — Прям как те кретины из крайнего барака.

— А что там? — вяло полюбопытствовал Чимбик, просто лишь для того, чтобы хоть чуть отвлечься от тягостных мыслей.

— Да выходить отказывались! — с искренним возмущением возопил коммандер. — Я им кричу, что мы их освобождать пришли, а они как жуки древесные — забились в камеры и ни в какую выходить не хотят, а когда я их на подсрачниках вынес — начали вопить и удирать, мол, мы их похищаем. Представляешь?

— Может, это и не рабы вовсе? — предположил сержант, поневоле заинтересовавшись необычным феноменом.

— Не, рабы, — отмёл эту версию Блиц. — Они за решёткой сидели и тоже в ошейниках. Вот, как на ваших милашках… — он кивнул на Лорэй. — Тоже под бижутерию. В общем, сидели в стойлах, еле выпинал.

— А ты у Лорэй спроси, — предложил Чимбик. — Может, они знают?

— О, а это идея, — Блиц активировал вокодер и спросил:

— Слышь, вы, однообразные. Мы там ваших собратьев освободили, так они наотрез освобождаться отказывались. Почему, вы не в курсе?

— Спроси у своих приятелей, — посоветовала ему Свитари, на мгновение перестав сверлить Блайза презрительным взглядом. — Им, вон, вообще и оружие выдают, и звездолёты, и ошейники не навешивают, а они почему-то служат своим хозяевам. Тоже никак не разберусь, почему.

— Мне нравятся эти девочки, — рассмеялся Блиц. — Слышь, садж, подари, а?

— Снимите с них ошейники, — Чимбик отлип от переборки.

— А ты? — Блиц вынул мультитул, но приступать к работе не торопился.

— Уши допрошу, — сообщил сержант. — Один фиг руки ещё трясутся после полёта, боюсь наворотить.

Блиц кивнул и, отодвинув в сторону превратившегося в соляной столп Блайза, присел возле умолкших сестёр.

Зайгерия. База клонов. Хаусбот Лиреса Тормуса.

Пришедший в себя зайгеррианец отличался удивительным самообладанием. Он спокойно выслушал краткую вводную о расстановке сил не в свою пользу и сходу предложил просто выкупить свою жизнь, не обременяя ни одну из сторон лишними сложностями.

— И где ты деньги возьмешь? — даже заинтересовался такой постановкой вопроса Чимбик. Шлема он не снимал, чтобы Блайз имел возможность видеть и слышать всю беседу.

— Их доставят мои слуги, как только мы обговорим условия обмена, — терпеливо пояснил остроухий. — Я очень состоятельный и уважаемый зайгеррианец, кроме того, я совершенно далёк от войны и политики, так что будет разумно разрешить эту ситуацию к взаимной выгоде.

— Я всё равно не умею деньгами распоряжаться, — признался сержант. — Так что подобное решение вопроса автоматически отпадает.

Его слова заинтересовали Тормуса и тот даже подался вперёд, насколько позволяли наручники.

— А вы действительно один из клонов, которые служат Республике? Поразительно тонкая работа. Полная свобода передвижения, оружие, подготовка, возможность получить колоссальную сумму и вы всё равно выполняете приказы. Я готов заплатить целое состояние за то, чтобы вы рассказали о методиках вашего обучения.

В этот момент глаза пожилого зайгеррианца буквально светились молодостью и энергией, сержант без всякой эмпатии ощущал азарт и научный интерес, сродный тому, что испытывали каминоанцы, столкнувшиеся с интересной генетической аномалией.

— Есть такое понятие — «чувство долга», — ответил Чимбик. — Вряд ли оно тебе знакомо. Но, если будет время — слетай на Камино, может, лучше меня объяснят. А теперь к делу: что тебе известно про сестёр Лорэй?

Чувствовалось, что Тормусу хотелось продолжить расспросы, но он благоразумно оставил в стороне профессиональное любопытство и ответил:

— Многое. Что именно вас интересует? Физические характеристики, программа дрессировки, навыки, история продаж?

Это звучало так обыденно, будто зайгеррианец обсуждал вторичный рынок продажи недвижимости. Даже Чимбику, с детства привыкшему к тому, что к ему относятся как к продукту, а не как к человеку, было странно слышать подобное. Его, во всяком случае, специально создавали для войны, для достижения важной цели, а не как товар для извращённых покупателей.

— Начни с начала. С того, как они к тебе попали, — справившись с желанием врезать по этой паскудной морде так, чтобы зубы брызнули, процедил сержант. — Физические характеристики пропусти только. Начинай.

— Их поймали в возрасте, если мне не изменяет память, одиннадцати-двенадцати лет, — Тормус нахмурил лоб, припоминая. — Точнее я без своих записей не скажу. Я запомнил их, потому что задачка была любопытная. Мать этих особей была зелтронкой, а отец человеком, и они унаследовали лишь часть зелтронских талантов. Одной досталась эмпатия, а второй — феромоны. Честно говоря, сперва я думал сразу перепродать эмпата, товар это бросовый, быстро погибает в неволе, но дети были очень привязаны друг к другу. Настолько, что, в отличие от прочих эмпатов, эта полукровка не потеряла интереса к жизни, не отказывалась от еды и делала всё, чтобы не разлучаться с сестрой. Когда я заметил это, проблем с дрессировкой уже не было. За проступок одной я наказывал вторую и уже через полгода они научились беспрекословно выполнять любые приказы и отличались образцовым поведением.

Ещё около полугода они обучались основам работы наложниц, чему немало способствовало полученное ими домашнее воспитание. Зелтроны, знаете ли, считают необходимым обучать своих детей танцам, музыке и прочим искусствам, которые ценятся на этом рынке…

Слушая это повествование, Чимбик чувствовал, как его глаза непроизвольно расширяются, а волосы начинают шевелиться. Он никак не мог взять в толк, как можно подвергать живых существ подобным истязаниям, только ради того, чтобы кто-то мог получить удовольствие. Клоны росли в суровых условиях, подвергались нечеловеческим испытаниям, но того требовал тот страшный мир войны, для которого они были созданы. Но вот так, просто чтобы какой-то богатей, вроде виденных им на лайнере, мог просто отдохнуть… Бред, дикость! Интересно, хоть кто-то из тех, кто использовал сестёр, догадывался, какой ценой куплено его удовольствие? Вряд ли, скорее всего даже не интересовался…

Чем больше говорил Тормус, тем больше сержант понимал действия сестёр — все эти их попытки сбежать, смену поведения, ложь. У всего этого была одна цель — выжить и уйти от очередного кошмара. То, что было очевидно для клонов, для Лорэй было всего лишь очередным издевательством. И нет ничего удивительного в том, что они никому не доверяли в этом мире.

В какой-то момент Чимбик понял, что даже его сверх-устойчивая психика уже не может выдержать все эти подробности, которыми охотно сыпал собеседник, и пристукнул ладонью по столу, рыкнув:

— Довольно! Я понял!

Он выдержал паузу, радуясь, что вокодер шлема исказил его голос, превратив в механическую речь дроида, а затем вернулся к допросу.

— Контрразведчики сепов. Те, что были у тебя. Они допрашивали Лорэй? Ты при этом присутствовал?

— Только на первом допросе. И я бы не отказался попить, в горле совершенно пересохло.

Сержант молча отцепил фляжку, поднёс к губам зайгеррианца и принялся поить. Когда тот удалил жажду, Чимбик вернул флягу на место, удивляясь молчанию брата — обычно у Блайза рот не закрывался, а тут он ни звука не издал за всё время допроса.

— Напился? Продолжай, — приказал сержант. Заблокировав на секунду шлем, он услышал частое дыхание Блайза, и понял, что тот тоже находится в шоке от услышанного.

Тормус порекомендовал открыть бар и достать бутылку алдераанского вина, но не найдя понимания в собеседнике, вздохнул и неторопливо начал рассказывать о недавнем допросе. Когда речь дошла до истории о клоне, которого одна из Лорэй уговорила дезертировать, зайгеррианец предположил, что тут не обошлось без зелтронских феромонов — поразительного естественного афродизиака, сводящего с ума представителей всех разумных видов.

Эта новость насторожила обоих клонов, заставив Блайза заново перебирать все моменты его совместного с Свитари путешествия. Но, хоть умом он и верил в подобную хитрость с её стороны, сердце всё равно говорило обратное. А вот Чимбик, поразмыслив, пришёл к выводу, что если феромоны и были, то вряд ли постоянно — будь Блайз одурманен, то никто бы не полез вытаскивать сержанта из плена. Получается, что сёстры всё же были с ними относительно честны, и, как ни горько это признавать, с точки зрения Лорэй именно клоны поступили как предатели, бросив полукровок в трудную минуту. Им ведь невдомёк, какую ценность представляет информация, скрытая в обычных солдатских шлемах. И уже поздно им что-то объяснять — потерянного не вернёшь.

Тормус между тем продолжал заливаться, пересказывая допрос полукровок. Зайгеррианец поведал, что сёстры всего лишь год, как сами оказались на свободе, сбежав со станции, на которую он их продал. Рассказал про информацию, которую некий джедай якобы вложил в их головы, и как сестёр пытали нейроошейником, выбивая её. Тут Тормус позволил себе выразить сомнение в наличии этой самой информации — существуй она на самом деле, Лорэй, будучи продуктом его, Тормуса, обучения, непременно бы всё рассказали. Затем зайгеррианец рассказал про клиента станции, так заинтересовавшего контрразведчика, что тот потратил время, старясь выяснить подробности.

Чимбик некоторое время сидел молча, переваривая услышанное, а потом так же молча встал и вышел, отключив канал прямой связи с Блайзом.

Выйдя в коридор, он долго тупо таращился в переборку, справляясь с хаосом, царящим в его голове. По всему выходило, что никакой информации на самом деле нет. Ложь, пустышка, которой напугали сестёр, чтобы увезти на Корусант, а реальная цель — тот самый клиент. Кто он? Сенатор, военный, промышленник? Кто бы ни был — это явно то, чем заинтересовались сепы и, вероятней всего, джедаи. А информация… Такая же ложь, как и идеалы Республики, которыми их пичкали на Камино.

В этот момент сержант почувствовал, что устал. Устал от постоянного напряжения последних двух недель, от груза лежавшей на нём ответственности, от окружавших его лжи и масок, под которыми внешне нормальные люди прячут свое внутренне уродство, устал от беспросветности своего существования… Просто устал. Чимбику захотелось заползти в какую-нибудь щель и просто сдохнуть. Это не было похоже на обычный «отходняк» после боя, это была именно усталость. Но… Сначала нужно доделать все дела.

Тут до сержанта дошло, что с ним уже несколько секунд пытается связаться Блиц. Встряхнувшись, Чимбик включил комлинк.

— Ну хвала Силе, отозвался, — услышал он голос коммандера. — Слушай, пехота, колымагу мы, конечно, урвали знатную, да только найдут её в момент. Отогнать бы её надо.

— Отгоню. С Блайзом на пару. А ты ушастого и Лорэй прими пока, ага?

— А справитесь с управлением? — засомневался Блиц.

— Поверь, вполне, — уверил его сержант.

Сдав сестёр и Тормуса Блицу и загнав в грузовой отсек спидер тойдарианца, разведчики уселись в рубке хаусбота.

— Ну и что делать будем? — поинтересовался Блайз, глядя в боковое окно.

Чимбик, занятый управлением, вздохнул, а потом сказал:

— Пусть уходят. Хватит с них. А ты… Если хочешь, тоже можешь уходить. Я доложу, что ты погиб на задании.

Вопреки его ожиданиям, обрадованным Блайз не выглядел. Он тяжело вздохнул, оторвался от любования пейзажем и посмотрел на брата.

— Я уже не знаю, чего хочу. Ри не желает меня видеть, а что мне делать одному я не представляю.

— Она ещё может передумать, — без особой уверенности проговорил сержант.

— Ага, — кисло согласился Блайз. — Передумает сейчас, а потом ещё раз передумает. И чем я буду заниматься в мире, который едва знаю?

— Жить, — просто ответил Чимбик. — Ты разве не этого хотел?

— Хотел… — эхом повторил Блайз и продолжил уже совсем тихо. — Только всё в итоге не слишком похоже на то, что я себе представлял.

Второй клон молча кивнул. Он понимал, о чём говорил брат. Какими бы обрывочными и общими не были его представления о мире, он оказался совершенно другим. Джедаи совершали ошибки, клоны имели до обидного много общего с рабами, а вот Республика, наоборот, была почти неотличима от Конфедерации, и обе стороны равно страдали даже не от войн, а от беззакония и эгоизма своих граждан. Ни в ком и ни в чём не было уверенности и под ногами Чимбика вместо привычного несокрушимого основания оказался зыбучий песок заблуждений.

В одном сержант был уверен так же, как и прежде: он не хочет бросать своих братьев. И это единственно правильное и непогрешимое знание сейчас было единственной опорой, осью его мира.

— Думаешь вернуться? — после продолжительного молчания спросил он.

— Думаю, — признался Блайз. — Но только служба в ВАР это тоже не то, чего я хочу от жизни.

— У тебя ещё есть время подумать.

Блайз снова кивнул и разговор затих сам собой.

Отогнав хаусбот на полсотни километров, клоны заминировали его двигатели, выставили таймер, и отправились в обратный путь.