Зелар. Военная база ВАР, ПВД 3-й пехотной бригады. Спустя двое суток после высадки на Зелтрос

Чимбик проснулся, как и хотел, через час, минута в минуту, без всякого будильника: привычка, выработанная у него ещё на Камино и успешно закреплённая войной, когда приходится использовать каждое мгновение отдыха, стараясь возместить прошлый недосып и попутно урвать в счёт будущего.

Перекатившись на бок, сержант обнаружил, что койка Блайза пуста и, судя по всему, его взбалмошный братец так и не удосужился последовать совету и хоть немного поспать.

«Опять же тупить будет», — с неудовольствием подумал клон, облачаясь в броню. Без её привычной тяжести, уютной и надёжной, как руки друга, он чувствовал себя откровенно неуютно, словно стоя нагишом посреди оживлённой улицы. Защелкнув последний замок, сержант вышел в ясное зелтронское утро, разом угодив из кондиционированной прохлады модуля в тепло занимающегося дня, и ему сразу вспомнилась слышанная на Корусанте шутка про то, что если кто-то не любит тёплый ром и потных женщин, то в отпуск будет ходить зимой. И, как всегда, соли шутки клон не понял — наверное, потому, что ценил любое свободное время, независимо от времени года.

В столовой его ждал сюрприз: в воздухе витали непривычно-аппетитные ароматы, а за стойкой раздачи стояли молодые зелтронки и весело щебетали с пришедшими позавтракать солдатами. Настроение у сержанта стремительно рухнуло вниз и стыдливо заползло под напольное покрытие: в памяти разом воскресли воспоминания с Мерна Восемь. Тогда у них на кухне тоже появились вольнонаёмные из числа местных, а потом только чудесное — иначе не скажешь — вмешательство генерала Тофу, сумевшего распознать диверсанта, спасло солдат от массового отравления.

«Да что со мной такое?» — мрачно изучая девушек, подумал Чимбик. — «Истерю и дёргаюсь, как дефективный неврастеник. Это Зелтрос, кретин, здесь никто не будет тебе стрелять в спину или сыпать яд в харчи. Давай, собери задницу в кулак и садись жрать».

Вздохнув, сержант протолкался к стойке и, игнорируя приветливые улыбки раздатчиц, отобрал у одной из них поварёшку и положил себе сам какое-то местное блюдо из мяса и овощей. Ту же операцию он проделал и над остальными котлами, решив попробовать всего понемногу и в итоге воздвигнув на подносе целый укрепрайон из блюд зелтронской кухни.

Усевшись за самый дальний столик, Чимбик погрузил ложку в непривычное, алого цвета рагу, сунул в рот и почувствовал, как настроение потихоньку исправляется: на вкус еда была такой же, как на вид, то есть весьма и весьма вкусной. Активно заработав челюстями, сержант пришёл к выводу, что если местные и дальше будут так их кормить, то, может, решение допустить их к готовке не так уж и плохо.

К подобному выводу постепенно приходили и остальные его собратья, вот только, судя по оживлённым разговорам и перешёптываниям, дело было не только в первоклассной жратве.

— Говорю тебе, она с тебя глаз не сводит! — убеждал своего товарища один из пехотинцев по прозвищу Скимитар.

— Не трепись, — недоверчиво отмахивался тот, но всё же невольно покосился на объект их обсуждения — молодую зелтронку с выкрашенными в розовый цвет и уложенными на панторанский манер волосами. Та, то ли перехватив взгляд, то ли почувствовав направленное на себя внимание, улыбнулась и подмигнула клону, заставив того смущённо уткнуться носом в тарелку.

— Это потому, брат, — подал голос Чимбик, абсолютно не смущаясь тем, что его слышат зелтронки, — что для неё ты — нечто новое. Экзотика.

Он зачерпнул ещё овощей, проглотил и продолжил:

— Собственно, самое то, если хочешь просто развлечься. Как говорят дворняги — попарить кочерыжку.

— И что? — злым шёпотом набросился на непрошеного советчика Скимитар. — У тебя на горизонте есть перспективы получше?

— А то, — рыкнул в ответ Чимбик. Слова брата про перспективы задели его за живое: сержант вновь вспомнил Эйнджелу. — Что гордость нужно иметь, брат. Понял? Лично я не для того выжил, чтобы меня местные как ходячую игрушку из секс-шопа использовали. Нравится быть мальчиком по вызову? Так вперед, действуй — вон, глянь, как на тебя пырятся, готовы прямо тут трахнуть. А потом, когда ты сдохнешь им же на потеху, под прицелом камер, может, она и вспомнит, что был такой милый парень со смешным именем «Скимитар», — он зло кинул ложку на стол. — А ты, кретин доверчивый, до упора будешь считать, что она тебя любит. Уяснил?

— В тебя что, особую программу морали и нравственности в Типоке записали? — огрызнулся раздражённый проповедью Скимитар. — Дело твоё, но вот я совершенно не против того, чтобы меня использовала какая-нибудь местная красотка. Хоть будет чего вспомнить, когда подыхать буду. Лично я рвану в город, как только получу увольнительную, а ты можешь до посинения сидеть в казарме и изображать оскорблённую невинность.

В этот момент к их столику подошла та самая зелтронка, ставшая невольным началом спора, постепенно перерастающего в грызню, держа в руках вазочку с мороженым.

— Попробуйте, — посоветовала она, без всякого смущения таращась на предмет своей симпатии. Как она умудрялась отличать его от прочих собратьев, оставалось неизвестным. Возможно, секрет крылся в эмпатии.

— Мне кажется, вам это понравится, — сообщила она вкрадчивым голосом, и всем присутствующим показалось, что речь идёт не только о мороженом. Слова сопровождались мимолётным прикосновением, когда девушка поставила десерт перед растерянно молчащим клоном.

Сержант смерил её взглядом, а потом ответил за брата, вновь беря в руку ложку:

— Никто не сомневается, мэм. — Ложка погрузилась в салат.

— Никто не сомневается, — повторил он вслед удаляющейся зелтронке.

Настроение вновь ушло в минуса, и сейчас Чимбик корил себя за свой откровенно идиотский срыв. Да что на него нашло? Откуда взялась эта дурацкая манера взрываться по поводу и без? Чуть не убил девчонку во дворце, вызверился на Блайза, сейчас вновь психанул на ровном месте… И некому было объяснить сержанту, что всё это — итог постоянного колоссального нервного напряжения, которое он и его братья испытывали на протяжении вот уже полутора лет, и от которого давно бы «слетел с катушек» практически любой обычный человек. Клонов же от срывов спасала генетически улучшенная психика, но и она тоже имела свой предел. Предел, к которому Чимбик был уже опасно близок.

— Извини, брат, — глухо сказал он, глядя в стол. — Сам не пойму, что на меня нашло…

— Проехали, — примирительно буркнул Скимитар и ловко стащил вазочку с мороженым у приятеля, зачарованно таращившегося в сторону розоволосой зелтронки и не замечавшего ничего вокруг.

Изменения коснулись не только столовой — по всей территории базы мелькали местные, занятые самыми разными делами: от строительства до возни с республиканской техникой. Глядя на их деловитую суету, Чимбик решил заскочить в ангар и проверить свой AT-RT с бортовым номером D15, благо, время до развода ещё оставалось. Шагоход у него был старый, потрёпанный, помнивший и переживший первую атаку Джеонозиса, и сержант упорно отказывался менять его на машину поновее, постоянно воюя из-за этого с техслужбой, так и норовившей списать старьё.

Войдя в бокс, сержант недовольно покосился на двух зелтронов, разбиравших кожух башенного орудия АТ-ТЕ. Танк был из состава взвода, приданного разведбату, и во время последнего боя на Мерне получил попадание в башню. На корабле экипаж своими силами кое-как отремонтировал повреждения, но это было, по меткому выражению самих танкистов, «плюнем, крякнем и надёжно склеим липкой лентой». Теперь, когда появилась возможность — и, главное, запасные части — экипаж взялся за дело всерьёз. Но зелтроны…

— Что эти тамарашки тут делают? — поинтересовался Чимбик у проходившего мимо механика-водителя танка, носившего звучное и многозначительное имя Вжик. Тот остановился, перекинул на другое плечо катушку конденсатора и ответил:

— Эк ты их ласково… Король технарей нам в помощь прислал… — Вжик шмыгнул носом и утёрся рукавом, оставив на лице широкую полосу смазки, — … толковых. Реально — я им только объяснил, что меняем, и они сами за дело взялись. Вод, я и не знал, что они в орудиях разбираются.

Вжик был одним из тех, чьим сержантом-наставником был мандалорец, и к обилию словечек на мэндо» а Чимбик уже привык, равно как и к привычке Вжика в бою бегло материться на хаттском.

— Смотри, чтобы они тебе от дурного усердия вообще танк в хлам не разобрали, — посоветовал сержант, мрачно созерцая деловитую возню розовокожих. — Что-то мне не нравятся их глаза, горящие нездоровым энтузиазмом…

— Энтузиазмом? — захохотал танкист, вновь перекидывая тяжеленную катушку на другое плечо. — Вод, они правда нам помочь хотят.

— Ну-ну, — скептически откликнулся Чимбик. — Ладно, брат, я свою малышку смотреть.

— Ага, давай, — Вжик хлопнул его по плечу, с кряхтением устроил деталь поудобнее и потянул её к подъёмнику, возле которого нетерпеливо перетаптывался дроид. При виде Вжика дроид разразился серией возмущённых воплей, явно недовольный задержкой в работе.

— Механики, — глядя на них, фыркнул Чимбик. — Надо же…

Он повернулся к боксу, который занимал его шагоход, и с неудовольствием обнаружил рядом с ним дремлющую на откидном стуле фигурку в мешковатом рабочем комбинезоне. Зелтронка мирно посапывала, наклонив голову, из-за чего лица её не было видно, зато предоставлялась возможность полюбоваться на сложную причёску, состоявшую из множества тонких косичек и увенчанную видавшим виды платком, лихо повязанным на манер пиратов из головида. Ещё одной бросающейся в глаза приметой была цветная татуировка неведомого сержанту ящера, обвивавшего, предположительно, всё тело аборигенки. Рисунок был настолько потрясающе правдоподобным, что в первое мгновение Чимбик невольно потянулся к бластеру, автоматически среагировав на потенциальную угрозу.

Всё это сержант разглядывал, стоя перед девушкой и борясь со своей паранойей. Вот кто знает — вдруг уже чего нахимичила, пока его не было? Чимбик кинул быстрый взгляд на Вжика, поднимавшего катушку, и решил, что пока не будет дёргать занятого танкиста.

— Мэм, — клон механически легонько пнул девушку по ноге. Так солдаты будили друг друга — теребя за ногу, ибо в противном случае были все шансы на то, что разбуженный с перепугу отвесит тумака или ещё чего похуже.

— Подъем, мэм. Кубрик в другой стороне.

— Эмпф? — невнятно пробормотала краснокожая, нехотя разлепила глаза и уставилась на Чимбика сонным безмятежным взглядом человека, которого в этой жизни не будило ничего опасней комаров.

— Спать — туда! — пытаясь сдержать раздражение, поведал сержант, сопроводив слова жестом для вящей доходчивости. Указав рукой на комнату отдыха техперсонала, он добавил на случай, если с первого раза зелтронка не поняла, о чём речь:

— Там койка, мэм. Кровать, то есть. А здесь мне мешать не надо.

Зелтронка с вялым любопытством посмотрела в направлении, указанном сержантом, потом широко зевнула и уставилась уже на Чимбика.

— Похоже, ты и есть тот грозный татуированный владелец шагохода, к которому нельзя притрагиваться без твоего разрешения, — с чисто зелтронской прямотой заявила она и оглядела шлем клона, будто ожидала, что татуировка вот-вот просочится с кожи на лицевую пластину.

— Именно, — не стал отпираться тот, раздражённо постукивая подошвой ботинка по полу. — Я — это он и есть. Показал бы Вам морду, мэм, да смотреть не на что — она у нас одна на всех. А теперь обмен любезностями закончен. Идите спать туда, — Чимбик повторил жест, указующий направление, по которому следует идти зелтронке.

— После работы посплю, — сообщила та, после чего неторопливо, с явным удовольствием потянулась, поднялась на ноги и достала тестер. — Так я получила разрешение покопаться в твоей пятнашке? — на всякий случай уточнила девушка.

— Нет, — отрубил Чимбик. — И, мэм, напомните мне пожалуйста — когда мы с Вами на «ты» перейти успели? Я с Вами в одном строю не стоял и галету не делил.

Глядя в непонимающие и растерянные зелёные глаза зелтронки, сержант на мгновение будто увидел себя со стороны: озлобленный комок нервов, бросающийся на окружающих по любому поводу. Краса и гордость Республики, нечего сказать. Работающие неподалёку зелтроны уже начинали коситься на него, а вслед за ними начали оборачиваться и другие клоны.

— Если для тебя это так важно… Для Вас, — поправилась аборигенка, продолжая с озадаченным выражением лица изучать Чимбика, — могу хоть «величеством» называть. Но вы бы сами лучше отдохнули и расслабились.

— А я и не напрягаюсь, мэм. И, если что — достаточно простого «сержант». А теперь — не смею Вас задерживать, — Чимбик, потеряв к ней всякий интерес, направился к полке с инструментами.

— Я успела чем-то вас обидеть? — Настырность зелтронов, похоже, могла поспорить даже с их любвеобильностью.

— Нет, мэм, — раздражённо откликнулся сержант, стягивая перчатки. — Но если не уйдёте — успеете разозлить. Мэм.

Один из зелтронов тем временем спросил что-то у Вжика, совместно с которым демонтировал орудие танка и, выслушав ответ, спрыгнул с борта и подошёл к соплеменнице.

— Пойдём, вэй-ти, — мягко позвал он, обняв ту за плечи. — Поможешь на нашем участке, а тут мы потом сами разберёмся.

Та хотела было возразить, но что-то во взгляде мужчины заставило её передумать, и она, бросив ещё один растерянный взгляд на Чимбика, позволила увлечь себя в другую часть ангара.

Когда зелтроны отошли, к Чимбику в бокс заглянул Вжик.

— Нер вод, что с тобой? — осторожно спросил он. — Ты в порядке?

— Да, — сержант оторвался от боковой панели машины. — Я в полном порядке.

— Врешь, — Вжик сел в то же кресло, в котором сидела настырная зелтронка. Чимбик отложил отвёртку, посмотрел на танкиста и признался:

— Сам не пойму. Психую на ровном месте.

— А ты просто расслабься, — посоветовал Вжик. — Мы на отдыхе, понимаешь? Мерн Восемь — там, а мы — тут. Так что просто отдыхай, вод» ика, — добавил он, вставая и уходя к своему танку.

Сержант посмотрел ему вслед, вскарабкался в седло шагохода и подпёр кулаком подбородок, разбирая себя по винтику. Как бы горько ни было признавать, но Вжик был прав — ещё чуть, и Чимбик банально сорвётся, предпосылок уже полно. Вот и сейчас — ну чего вызверился? Что не так было? Точно — псих. Вздохнув, он отбросил в сторону ненужные мысли и сосредоточился на отладке своей «пятнашки».

Как обычно, привычная работа действовала успокаивающе — буря в душе клона постепенно утихла, и сержант ощущал пришедшие ей на смену усталость и опустошённость. Чимбик установил шагоход в боевом положении, зафиксировал опорами, чтобы исключить возможность того, что «ноги» машины сложатся в тот момент, когда водитель будет копошиться снизу, снял обтекатель и принялся менять вертикальный стабилизатор орудия. За этим занятием он не заметил, как кто-то вошёл в бокс, и узнал о наличии гостя лишь по деликатному покашливанию. Вынырнув из недр «пятнашки», клон увидел знакомую уже зелтронку-теха, замершую на пороге с двумя пластиковыми стаканами в руках и дружелюбной улыбкой на губах.

По боксу распространялся аромат хорошего кафа, приправленный странной смесью чужих чувств, разобраться в которой сержант не смог, но от которой на душе почему-то стало немного теплее.

— Кажется, мы не с того начали знакомство, — негромко произнесла зелтронка, протягивая Чимбику один из стаканов.

Тот какое-то время молча изучал незваную гостью, затем неспешно вытер ветошью измазанные в масле руки и, поколебавшись, подошел ближе.

— Наверное, мэм, — признал он, принимая каф, словно заключая этим нехитрым жестом мир.

Зелар. Военная база ВАР, ПВД 3-й пехотной бригады. Неделя после высадки республиканских сил на Зелтрос

— Лучшее задание в моей жизни, — в который уже раз за прошедшую неделю повторил Тал, и все присутствующие мысленно с ним согласились. Зелтрос был хорош всем, начиная от отсутствия боевых действий и заканчивая отношением местных. Не считая нескольких неприятных инцидентов в первые дни, местные быстро приспособились к отдельно взятым странностям новых гостей, и всякие возможные конфликты сошли на нет.

— А меня Схема отшила, — мрачно признался Блайз, полируя сапог до дымного блеска. Схема — это было прозвище той самой зелтронки-техника, знакомством с которой начался для Чимбика второй день пребывания на Зелтросе. Вообще её звали Илана, но сама девушка предпочитала, чтобы её называли по прозвищу. Несмотря на не слишком удачное начало знакомства, как-то так получилось, что Схема стала постоянным техником Чимбика, бдительно следя за состоянием его «скакуна». Само собой, не обошлось и без эксцессов, правда, уже по другим, сугубо рабочим причинам: то Илана не закрепила домкрат, работая под шагоходом, за что в течение битого часа выслушивала занудные поучения сержанта по соблюдению техники безопасности; то сам сержант, привыкший к дефектам своего шагохода, забыл предупредить зелтронку о том, что после замены сенсоры левого борта включаются с замедлением, из-за чего Схема потратила час, выискивая поломку, пока не явился хозяин и не объяснил причину — в общем, обычная «притирка» одного к другому. У них даже появился своего рода ритуал: пить каф ранним утром перед ангаром, за час до того, как собирались остальные техники. Правда, дальше товарищеских отношений дело не заходило: Илана явно не интересовала клона как женщина, да и сам он, похоже, тоже был не в её вкусе. И тогда, убедившись, что не переходит дорогу брату, в атаку пошёл Блайз, решивший, судя по всему, переспать со всеми женщинами Зелтроса. И вот теперь этот горе-сердцеед стоял и жаловался, что его, бедного, осмелились отшить.

— И почему же тебе так разбили сердце? — не скрывая насмешки, поинтересовался Чимбик. Был вечер, и все свободные от нарядов клоны шли в увольнительную до утра — ещё одно нововведение генерала Тофу, решившего использовать предоставленную возможность дать своим людям долгожданный отдых на всю катушку.

— Сказала, что я не в её вкусе, — Блайз тяжело вздохнул, отложил щетку и придирчиво оглядел себя в зеркале. Оставшись доволен своим внешним видом, он признался:

— Да и не очень-то хотелось… — Окончание фразы потонуло в общем хохоте слушателей. И никто не обратил внимания, как Тал при этих словах покраснел и как-то незаметно, бочком, прошмыгнул к двери.

Тал был башнёром того самого подбитого танка, восстановлением которого клоны как раз занимались совместно с зелтронцами. На Мерне Восемь в башню угодила граната, и Тал лишился левой руки до плеча и левой же ноги ниже колена. Теперь он щеголял блестящими протезами, на которые ещё не нарастили искусственную плоть, и очень этого стеснялся. В городе он был одним из немногих, кто никогда не снимал китель и перчатки.

— В общем, ищу замену! — подвёл итог своим страданиям Блайз и гордой походкой покинул казарму.

— Садж, а ты куда? — поинтересовался Вжик. Куда ходил Чимбик и почему возвращался такой довольный, стало темой для пересудов в батальоне: на все вопросы сержант в лучшем случае отделывался крайне туманными ответами, а зачастую вообще пропускал мимо ушей. Вот и сейчас Чимбик, поправив кепи, молча подмигнул танкисту и выскочил наружу, не дожидаясь, пока тот повторит вопрос.

— Что это с ним? — Вжик вопросительно оглядел остальных разведчиков.

— Да нам-то что? — ответил один из них — капрал по имени Фарадж. — Главное, что он успокаиваться начал. А как и почему — захочет, так сам расскажет. Я всё боялся, что садж с резьбы слетит, и если там, куда его носит, ему хорошо — то плевать, что там и как.

В отличие от Блайза, большинство клонов не особенно распространялись о своём досуге. Для кого-то новые грани жизни были слишком сокровенными, чтобы говорить о них вслух, кто-то стеснялся собственного щенячьего восторга, но большинство просто не умели и не привыкли говорить о подобном. В результате все немногочисленные обсуждения сводились к пересказам забавных и удивительных случаев, а о главном говорили редко, с глазу на глаз.

Тем веременем Чимбик, даже не подозревая, что стал объектом любопытства своих братьев, бодро топал к штабу. Вернее, к генералу-джедаю Ирису Тофу. У сержанта было очень важное — можно сказать, стратегически важное — дело к генералу: выпросить разрешение показать детям Талики самый настоящий танк. Дождавшись, пока Тофу освободится, Чимбик браво вытянулся перед ним во фрунт:

— Генерал, сэр, стафф-сержант Ка-Эс…

— Сила великая, Чимбик, ты словно первый день меня знаешь, — удивился уставному обращению, от которого успел уже отвыкнуть, джедай. В бригаде давно уже отбросили полную форму обращения к старшему по званию в повседневной жизни, оставив лишь для парадов и прочих торжественных церемоний, всё остальное время клоны обращались к нему «генерал», или «сэр». А тут — вот, приплыли.

— Ты что-то хотел? — Тофу ненавязчиво принял курс на столовую, и Чимбик вынужден был пристроиться рядом.

— Да, сэр… — Сержант набрал в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду, и выпалил:

— Сэр, я хотел попросить Вашего разрешения показать детям танк, сэр! — и замолк, ожидая выволочки за свою наглость.

— Детям? — Тофу споткнулся от неожиданности. Остановившись, он повернулся к клону, пригладил свою белоснежную шевелюру и пристально уставился в глаза собеседнику.

— Каким детям? — осторожно поинтересовался джедай.

— Талики, сэр! — браво отрапортовал сержант.

— Так, стоп, — Тофу поднял ладонь. — Давай начнём с самого начала: кто такая Талика?

Чимбик помялся, смущённо глядя на генерала, а потом рассказал историю своего знакомства с зелтронкой и её многочисленным семейством, начиная от того, как сбежал из дворца и забрёл на детский праздник, и заканчивая своими увольнительными, которые проводил в доме Талики.

— И дети просят показать им танк? — добродушно улыбаясь, уточнил Тофу.

— Да, сэр… — Чимбик покраснел и поспешно добавил: — Нет, сэр, я понимаю, что это военная… — Он замолчал, повинуясь жесту джедая.

— И сколько их будет? — услышал сержант неожиданный вопрос, заставивший его всерьёз задуматься. Зелтроны были не только гостеприимны, но ещё и очень дружны между собой, начиная с раннего детства. В данном случае это означало, что помимо Тилоса и Даны обязательно будут их братья, сестры и многочисленные друзья и товарищи.

— Не знаю, сэр, — виновато вздохнул Чимбик, опуская голову. — Но десятка два, не меньше…

Тофу пару секунд подумал, морща лоб, а потом решительно кивнул:

— Веди всех. Я распоряжусь, чтобы им устроили экскурсию. Когда ждать?

— Часа через два, сэр! — обрадованно вскинулся Чимбик, уже настроившийся на отказ и думавший, как помягче передать это детям. — Разрешите идти?

— Иди… экскурсовод, — Тофу посмотрел едва ли не вприпрыжку бегущему сержанту и покачал головой.

— Ну надо же, — тихо сказал джедай себе под нос. — Кто бы мог подумать…

Тофу был в курсе того, что произошло с Чимбиком во дворце. Кроме него, в городе в тот день произошло ещё несколько схожих случаев, но, по счастью, никто серьёзно не пострадал. Тем не менее, джедай напрягся и хотел сократить увольнительные, но, к его удивлению, за клонов вновь вступился Дариус и упросил Тофу дать ещё время. И это помогло. Тофу видел, как потихоньку оттаивают души его солдат, даже таких озлобленных, как Чимбик, и это искренне радовало джедая. Ирис вообще крайне болезненно относился к самой идее армии клонов и не стеснялся высказывать свое мнение Совету, причём зачастую в довольно резкой форме. А после предательства мастера Понга Крелла, потрясшего всех участников кампании на Умбаре, когда очень многие клоны стали настороженно относиться к джедаям, Ирис только укрепился в своем мнении. Для него самого и его падавана командование бригадой в первую очередь было громадной ответственностью за жизни подчинённых ему людей, и генерал прилагал все усилия для того, чтобы свести потери к минимуму. Но и моральное состояние клонов Тофу также не мог оставить без внимания. Джедаи искренне переживали за каждого из своих солдат, причём настолько, что боль одного из клонов становилась их болью. И теперь Тофу со стыдом вспоминал свою первую встречу с королевской четой — эти розовокожие смогли сделать то, чего не смог весь Орден вместе с Сенатом: подарить клонам немного настоящего счастья.

Чимбик добрался к дому Талики едва ли не бегом, спеша сообщить детворе радостную новость. Собственно, Талика и её дети — вот были истинные друзья сержанта. С зелтронами «своей» возрастной группы клон общался едва-едва: он просто их не понимал. Они были совершенно из разных миров, идущих параллельно и каким-то непостижимым образом случайно соприкоснувшихся. То, чем увлекалась зелтронская молодежь, было клону дико и непонятно, а то, что было ценностью для него — в свою очередь, вызывало вежливые непонимающие улыбки у розовокожих. Зато с Таликой Чимбику было легко — она не задавала лишних вопросов, не лезла с амурными намерениями и — самое главное — относилась к сержанту с непривычной теплотой и ненавязчивой заботой.

Сержант уже знал, что Талика до вечера сидит у себя в кабинете, в пристройке, и колдует над своей новой сказкой. Клон умело обогнул веселящуюся в саду детвору, чтобы не попасться им на глаза раньше времени и не испортить сюрприз, и осторожно стукнул в окно. Зелтронка нехотя оторвалась от огромного, во всю стену, голопроектора и обратила взор к источнику шума. Увидев Чимбика, Талика тепло улыбнулась и поманила его пальцем, приглашая войти.

— Добрый вечер, мэм, — Сержант прошмыгнул в двери, пока его не засекли. — Мэм, Вы можете сейчас собрать детей? Генерал разрешил устроить им экскурсию к технике.

— Не сомневаюсь, они примчатся, даже если болтаются в тот момент где-то на орбите Зелтроса. К слову, твоего появления тоже вполне достаточно, чтобы собрать всю ораву вместе, — Талика посмотрела на сержанта тем особым взглядом, от которого у него почему-то теплело на душе. — Осталось выяснить, почему ты прячешься.

— Хотел сделать сюрприз, — пояснил Чимбик. — Вы же тоже пойдёте, я надеюсь? — Он с надеждой уставился на зелтронку.

— Кто-то же должен спасти вашу базу от разрушения, — с серьёзным лицом ответила зелтронка.

— Чуба! — радостно воскликнул Чимбик и вскинул сжатый кулак.

Вопреки предсказанию Талики, нашествие трех десятков мелких головорезов на военную базу оказалось совершенно неопасным. Чимбик в первый день подметил эту черту: несмотря на то, что зелтронцы, казалось, позволяли своим отпрыскам делать абсолютно всё, что тем придёт в голову, это не мешало детям каким-то совершенно непостижимым образом оставаться управляемыми и разумными. Как так получается — для сержанта было загадкой. Он невольно вспомнил собственное детство, зажатое, закрученное в строгие рамки режима дня, полное ограничений и опасностей, и невольно поразился контрасту с маленькими зелтронцами, для которых их жизнь была сплошным праздником.

Пока обрадованная мелкота восторженно внимала Отчаянному — командиру танкового взвода, — а Чимбик демонстрировал Дане и Тилосу свою ненаглядную «пятнашку», к Талике, удобно устроившейся под навесом с стаканом кафа, подошел Тофу, вежливо поклонился и представился:

— Генерал-джедай Ирис Тофу, к Вашим услугам. Вы — Талика, я прав?

— Талика Варес, — уточнила в ответ на столь официальное знакомство зелтронка, после чего по-свойски похлопала ладонью по свободному месту рядом с собой. — Присаживайтесь, генерал-джедай Ирис Тофу.

— Благодарю, — не стал отказываться от предложения джедай.

Усевшись, он некоторое время молча наблюдал за восторженно верещащей детворой, осаждавшей шагоход под бдительным присмотром Отчаянного, одновременно Силой прощупывая собеседницу. Талика виделась в нитях Силы, как огонёк ночника — тёплый, успокаивающий, какой-то уютный и очень домашний. В ней не было вспышки страсти или бликов любопытства, как в большинстве её соплеменников, и на Чимбика женщина смотрела совершенно не как на любовника. Довольно неожиданное открытие, признался себе джедай.

— Хотел бы поблагодарить Вас, миссис Варес, — наконец сказал Тофу, прерывая молчание.

Бровь зелтронки на мгновение приподнялась, выражая удивление то ли непривычному обращению, то ли странному заявлению джедая.

— За что?

— Сложно сформулировать так, чтобы было понятно гражданскому лицу, уж простите, — Тофу виновато развёл руками. — Так что как смогу — так поясню. Видите ли, вы смогли снять напряжение, которое скопилось в Чимбике.

Какое-то время Талика с интересом изучала лицо джедая, после чего неожиданно весело улыбнулась:

— Так вот как его зовут.

До этого дня сержант так и не удосужился назвать своё имя. Талика не настаивала, уважая его решение, а детям слишком нравилось необычное имя-номер, и вместо того, чтобы осаждать клона вопросами, они выдумали себе собственные номера и уже неделю назывались исключительно ими.

— Вы не знали? — удивился Тофу, а потом хмыкнул:

— Ну да, это же Чимбик. Вообще удивляюсь, что он пошёл с Вами на контакт. Как Вам это удалось? Обычно его и разговорить — уже подвиг, а чтобы вот так… — Джедай кивнул на детей.

— Это всецело их затея, — шутливо отмежевалась от происходящего зелтронка. — Что до вашего вопроса — мне всегда удавалось найти общий язык с детьми, только и всего.

— Детьми, — эхом повторил джедай, вновь ощутив горечь. Талика, сама того не ведая, очень точно охарактеризовала клонов — дети. Рано повзрослевшие и ещё раньше узнавшие цену жизни. Тофу украдкой покосился на зелтронку, гадая — а знает ли она, сколько лет на самом деле Чимбику? Нет, решил он, вряд ли. Скорее, просто её родительский инстинкт подсказал верное решение — то, которое не смог найти он сам, мастер-джедай. Только вот к чему это приведёт? Это и предстояло узнать.

— И как Вам сержант? — начал Тофу, заходя издалека.

Зелтронка не спеша отхлебнула каф, прикрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то в себе, а затем посмотрела в глаза джедаю и с неожиданной прямотой заявила:

— Говорите то ли как алдераанская сваха, готовящая сватовство, то ли как трандошанский работорговец, прощупывающий рынок. Вы на Зелтросе, тут принято говорить просто и прямо, если речь не идёт о соблазнении или искусстве. Что вас так волнует?

— Чимбик, — честно признался Тофу. — Не знаю, что он значит для Вас, миссис Варес, но Вы для него, как ни странно это звучит, значите очень много. Уже то, что сержант — Чимбик, олицетворение Устава! — пошёл на его нарушение и привёл в расположение посторонних, говорит красноречивее любых слов. И я боюсь, что если его бросят те, кому он доверился — он сломается.

Лёгкие колебания в Силе подсказали джедаю, что его слова зацепили Талику.

— Вы, наверное, много слышали о ветрености моего народа, — легко определила причину тревоги зелтронка, — но кое о чём вы забыли. На Зелтросе не бывает брошенных детей.

— Он не ребёнок, — напомнил Тофу. — И может в любой момент погибнуть. Как и любой из его братьев.

— Как и вообще любое существо во вселенной, — спокойно ответила на это Талика. — И тот факт, что вы видите в этом причину отказаться от любви или считаете, что кто-то перестал быть ребёнком только оттого, что он выше вас ростом и видел слишком много, говорит о том, что вы очень мало знаете о любви. Может, ваш Орден делает ошибку, отказываясь от привязанностей и разлучая детей с их семьями?

Тофу помолчал, а потом тихо произнёс:

— Орден делает слишком много ошибок в последнее время, миссис Варес. И тот, кого Вы считаете брошенным ребёнком, может действительно поверить в то, что он стал частью Вашей семьи.

— Он и стал ею, — Взгляд Талики нашёл Чимбика, возившегося с Даной, и потеплел. — Просто ему нужно время, чтобы понять и принять это.

— Если честно, — признался Тофу, — поначалу я считал, что Чимбик смог себя пересилить, как его брат, и нашёл себе подружку. Но оказалось, что я прав в своём диагнозе: сержант оказался однолюбом.

Его слова заинтересовали Талику, и она даже неосознанно подалась вперёд.

— Я догадалась, что лар сильно увлечён кем-то, когда он спросил, каким словом зелтроны называют единственную любовь на всю жизнь. А вы, получается, знаете, кто лишил его покоя?

— Знаю, — не стал отпираться джедай. — Его избранница — наполовину зелтронка с… сложным прошлым и настоящим, — не стал вдаваться в ненужные сейчас подробности Тофу. — Чимбик познакомился с ней во время одного задания и влюбился. Насколько это чувство было взаимным, он не знает — его и Блайза, брата сержанта, тяжело ранили, а Эйнджелу, ту полузелтронку, Чимбик больше не видел… — И джедай вкратце пересказал собеседнице историю Эйнджелы и Чимбика, честно упомянув и ту роль, которую сыграл в ней Орден.

— Такая вот история, миссис Варес… — сказал он, завершая рассказ.

— Пожалуйста, — рассеянно попросила зелтронка, — называйте меня просто Талика.

Окончание её фразы потонуло в восторженном детском визге: Отчаянный распахнул люк десантного отсека, и мелкота бурным ручьём хлынула в машину. Клон, сняв шлем, нашёл взглядом Тофу и поднял правую руку с раскрытой ладонью, показывая, что полностью контролирует ситуацию. Джедай кивнул в ответ, хоть в том надобности и не было — Ирис отлично знал своих людей, чтобы быть уверенным в их поступках. И если лейтенант запустил детей в святая святых — свою машину, — то, значит, так и надо.

Талика нашла взглядом Чимбика и долгое время молчала, обдумывая услышанное от джедая.

— И как это связано со мной?

— Никак, миссис Варес… Простите, Талика. Вы задали вопрос — я на него ответил. Просто учтите, что Чимбик порой… — Джедай задумался, подбирая подходящее объяснение.

— Может показаться странным с вашей — в смысле, зелтронской — точки зрения, — наконец, сказал Тофу.

— Почти все инопланетники кажутся нам странными, — возразила зелтронка, — как и мы вам, я полагаю. К примеру, я не могу понять, почему вы прямо не признаетесь, что волнуетесь за Чимбика и не доверяете мне?

— Да, мэм, именно так, — вздохнув, признался Тофу. — Я действительно боюсь того, что клон для Вас — очередная диковина, которую вы бросите, как только она Вам надоест. А это, увы, может произойти очень быстро.

В ответ на это Талика лишь покачала головой и снова обратила взгляд на осаждавших клонов малолетних туристов. В кабине на месте механика-водителя в окружении набившейся внутрь ребятни как раз сидел клон и что-то объяснял, показывая на пульт управления. Слушатели старательно внимали, вывалив языки от усердия, и можно было не сомневаться — их родителей ждёт увлекательнейший вечер, посвящённый изучению бронетехники.

— Не волнуйтесь, генерал. Зелтроны склонны менять любовников, а не детей.