Последнее, что мне хотелось бы, чёрт побери , делать, — это ехать в офис к моему брату в воскресение, когда Рия была в моей квартире в шёлковом халатике, который был настолько тонким, что я мог видеть её утренние замёрзшие соски, выпирающие из-под ткани. Потребовалось всё моё самообладание, чтобы не нагнуться и не всосать один в свой рот прямо в той же комнате с Мардж.

Но факт в том, что мне нужно продвижение в её деле. Ключом в итоге стало получение видеосъёмки от Грассиса. Баррет проработал с ним всю ночь, наверняка стащив десяток чашек, которые Рия вымыла к понедельнику.

— Ладно, что я могу принести для Алекс? — спросил я, когда вошёл в дверь, более, чем слегка удивлённый, обнаружив, что куча из его газет, которая всегда была на его столе, даже когда он работал в моём офисе, исчезла, и вместо этого всё было рассортировано разделителями для папок.

То , что он согласился на это, вместо того, чтобы игнорировать попытки Рии организовать его, говорит о многом.

— Ничего, — сказал он, поднимая взгляд своих опухших глаз с синяками от недостатка сна.

Я остановился замертво.

— В смысле… ничего? Это же Грассисы. У них же каждый дюйм того места под наблюдением. Быть не может, чтобы они хоть что-то пропустили.

— Они не пропустили, — согласился он, двигаясь вокруг своего компьютера, чтобы, как я предположил , отмотать назад. Это был не его компьютер. В последний раз, когда я навещал его, он держал свой персональный компьютер в каком-то тайнике в своей квартире, утверждая, что это самое компрометирующее оборудование в чьей-либо собственности. Что абсолютное сумасшествие, что люди оставляют их там, где они могут быть украдены , и что из них так же может быть извлечён каждый кусочек финансовых данных. У Баррета постоянно под рукой порядка шести ноутбуков , которые он считал «одноразовыми», и на которых выполнял различные рабочие задания, после чего разбивал жёсткий диск в чёртову пыль.

— Ладно, мне нужно, чтобы ты сосредоточился и дал мне хоть какую-то информацию об этом, — сказал я, присаживаясь в кресло напротив него и стараясь держать свою нетерпеливость под контролем.

— Вот, — сказал он невозмутимо, понимая грубость, потому что сам был таким же. О н развернул ноутбук ко мне и нажал на проигрывание видео. — Вот подъезжает фургончик. Белый. Там есть номер, но они закрыли его этим дурацким пластиком , так что номера не видно. К о всему этому, у них тонировка на передних и лобовом стёклах. Ты ни черта не увидишь. Даже если увеличишь. Вон там, — сказал он, приостанавливая, когда фургон подъехал к мусорным контейнерам.

Камера выхватила перед фургона, когда тот остановился. И я ждал, что двери откроются. Ждал, что наконец-то, чёрт побери, увижу лицо, но вместо этого, фургон немного затрясся, как будто в нём кто-то двигался , и примерно через минуту после этого фургон отъехал, и там осталась Рия в бессознательном состоянии.

— Грёбаный ублюдок, — прорычал я.

— Коммунальный фургон. Кто-то подъехал, пришёл назад, открыл двери изнутри и вытолкнул её.

Вытолкнул её.

Этот мудак, чёрт побери, вытолкнул её из проклятого фургона.

Видео продолжало проигрываться, и я был не в силах отвести взгляд от тела Рии, лежащего лицом вниз, наклон тела был такой, что было понятно, что ей явно было неудобно. Затем я наблюдал, как она медленно приходила в себя, лёжа там, моргая целую минуту, смотря в небо, слишком дезориентированная, чтобы начать паниковать. Затем её голова повернулась, и она посмотрела на здание.

Я бы хотел сказать , что тогда она подскочила, но нет. Рия двигалась так, будто всё болело, как будто каждое движение требовало усилий.

И тогда я вспомнил, как она рассказывала, что всё болело, и она чувствовала слабость. Полагаю, это объясняет, почему её движения так похожи на движения зомби.

Сначала она приняла сидячее положение, её взгляд долго оставался на мусорном баке, вероятно подумав так же, как и я, — что её выбросили здесь, как мусор. Эта мысль не могла остаться незамеченной, даже будучи дезориентированной и напуганной.

Так же медленно она поднялась на ноги, отряхивая брюки , постоянная привычка любого, кто поднимается с земли, но опять же, движения были медленными. Так же как и её пару шагов в направлении ресторана «Семейный», вероятно думая пойти туда за помощью. Но потом она посмотрела на парковку и её плечи поникли.

Там было пусто и ей пришлось вскарабкаться на крутой склон по направлению к городу, куда, как я знаю, далее она направилась в полицейский участок. Я наблюдаю, как появился обзор с другой камеры, вероятно Баррет что-то всё же сделал — собрал картинки вместе. И я смотрю за её, очевидно, болезненным восхождением на склон, ей пришлось остановиться несколько раз. К тому моменту, как она достигла вершины, она остановилась, упала на колени и обхватила голову руками на долгую секунду.

Прямо тогда мне захотелось оторвать хер у того ублюдка, который оставил её такой — в одиночестве, напуганной, сбитой с толку, с болью.

Но Рия, будучи сильной женщиной, я знаю, она такая, медленно поднялась на ноги, подняла подбородок и продолжила идти.

Прямо из нашего поля зрения.

— Дыши, — сказал Баррет, привлекая моё внимание. — И разожми эти кулаки , — он был прав, я сжал их так сильно, что костяшки побелели. — Я был зол так же, как ты, когда увидел это, но это нас никуда не приведёт.

— Так же, как и это дерьмо, — прорычал я, махнув рукой, когда на камере стали появляться люди, приезжающие в «Семейный ».

— Я так же думал, пока не заметил кое-что …

— Выкладывай. Сейчас у меня проблемы с терпением.

— Смотри, — сказал он, обойдя вокруг стола, чтобы взглянуть на экран, перематывая видео до тех пор, пока не поймал место, где фургон только начал отъезжать, затем поставил на паузу.

— Куда мне смотреть?

— Посмотри на бок фургона, — сказал Баррет. Я наклонился поближе, прищурившись, не видя что-либо. — Да, это сложно разглядеть. Дай я просто подкорректирую… — сказал он, нажав пару кнопок, и картинка стала более ясной, более контрастной. И я увидел то же, что и он.

— Что за хрень …

— Это не какой-то типичный фургон. Это рабочий фургон. Там есть идентификационная картинка какой-то компании, которую они постарались прикрыть. Если мы найдём компанию, мы сможем найти водителя. Или, если он был продан, мы сможем найти записи об этом, — он подождал, чувствуя моё разочарование. — Сойер… это что-то. Это может занять ещё несколько дней, но это зацепка, в конце концов. Никто не знает, где её бывший. Никто не преследует Рию. Не всплыло никаких других дел, подобных этому. Это отстойно, но это всё, что у нас есть.

— Думаешь, ты сможешь выяснить это?

— Если не смогу, то я знаю несколько людей, которые смогут. В смысле, это будет стоить …

— Меня не волнует цена. Я хочу, чёрт побери, уже разобраться с этим дерьмом.

— Итак , — произнёс он, двигаясь к своей стороне стола. — Как прошёл её воспроизведённый заново год?

— Я видел много дерьма в своей жизни , но никогда не видел кого-то , кто светится бы подобным образом.

— Это к чему-то привело, верно?

— Не твоего ума дело.

— Возможно. Но эта реакция сказала мне всё , что я должен знать.

После этих слов он затих , но было какое-то напряжение в его плечах, челюсти, что подсказало мне, что он хотел сказать что-то ещё.

— Говори уже.

— Не просри всё это, — просто сказал он. — Ты мой брат и я знаю, мы должны быть на одной стороне, но эта женщина нуждается в ком-то, кто не собирается просто потрахать и устать от неё , или просто не сможет вытащить голову из своей задницы. И, брат, твоя голова довольно прочно застряла там.

— Я сейчас на самом деле получил совет от парня, которого буквально говоря, никогда не видел с женщиной?

Он облокотился на спинку своего кресла, сняв очки и почесав переносицу, прежде чем посмотреть на меня с практически нехарактерной для него дерзкой улыбкой.

— У меня всё в порядке с этим.

— Конечно. Но ошиваться рядом и остепениться — не одно и тоже.

На это он поднял брови.

— Остепениться? Ты решил остепениться?

Я пожал плечами.

— Я не могу сказать, что происходит. Но она в моём доме. И с этого момента в моей постели. Это уже в какой-то степени , чёрт побери , остепениться.

— Она знает об этом? Я не знаю её так уж долго, но я знаю её историю и думаю, что девушке вроде неё, возможно, необходимо, чтобы всё было предельно ясно.

— Я воссоздал для неё пропущенный год полностью, с подарками, от которых она прослезилась, и я сказал ей, что мы пойдём завтра вечером…

— И что, неужели ты серьёзно относишься к ней и планируешь оставаться таким, чтобы она не беспокоилась?

— Возможно. Я не заходил так далеко.

— Сойер…

— Появилась Мардж, чтобы прибраться, и мне нужно было встретиться с тобой. Это было загруженное утро.

— Раз уж тебе не придётся встречаться с Алекс, могу я предположить, что это будет не-такой-уж-загруженный вечер, когда ты посвятишь её во всё это дерьмо?

— Ладно, доктор Фил, достаточно всего этого, — засмеялся я, вставая на ноги.— Я хочу, чтобы ты позвонил, как только получишь название … прежде чем сам начнёшь отслеживать фургон.

— Понял. Поговори с Рией.

— Боже правый. Мне больше нравится, когда ты завален бесконечными листами бумаги и старыми кофейными чашками.

***

После Баррета я направился в офис, зная, что Мардж до сих пор находится в моей квартире , а я не желаю встревать в то, о чём бы девчонки ни говорили. У Мардж много дерьма на мой счёт. Я не питал иллюзий по поводу себя. Я был достаточно требовательным начальником. Я ожидал многого от людей, которые на меня работают, и не принимал никаких оправданий. К слову сказать, я никогда не кричал на них и не относился, как к рабам, платил хорошие оклады и проводил дорогостоящие (для меня), регулярные медицинские проверки. Частично из-за того, что Тиг и Брок постоянно ставят своё здоровье на карту, каждый раз, когда берутся за работу, но в большей степени потому, что это, чёрт побери , правильно.

Я погрузился в несколько дел, которыми пренебрегал, пока не подошёл к окну и не увидел, что машины Мардж уже нет.

Я закончил то, что делал, всё закрыл и отправился наверх.

Это было практически разочаровывающе — видеть, что всё стало выглядеть обыденно. Я хотел наблюдать, как Рия снова с удивлением разглядывает Рождественскую ёлку, или отпивает из бокала шампанского, или носит тот дурацкий колпак для дня рождения, который я купил для неё.

Но, если я разыграю свои карты верно и не облажаюсь, смогу увидеть это всё снова. Сейчас октябрь. Я мог бы взять её на тыквенный и яблочный сборы. Затем мы могли бы вырезать из них рожицы. На День Благодарения мы могли бы отправиться к Мардж. Или, если ей нравиться готовить, мы могли бы позвать Баррета и устроить свой маленький праздник. Мы смогли бы снова нарядить ёлку и открыть подарки. Могли бы смотреть, как падает шар, и выпить так много шампанского, потом позвонить в Нью-Йорк немного подвыпившими, чёрт побери.

Я не был тем, кто обычно строит планы наперёд. Не то чтобы я против обязательств, просто я никогда по-настоящему не находил кого-то, кто вдохновил бы меня посмотреть в будущее , чтобы разделить события с ним. Это не делает из меня хрена, это просто делает меня не желающим соглашаться с кем-то, с кем я не ощущаю себя подобным образом.

Так что теперь, когда я нашёл женщину, которая это сделала со мной , я подумываю об этом.

Это на самом деле так просто.

Но Баррет прав, мне необходимо ясно донести свои мысли до Рии. Как я и сказал ей, я из тех, кто говорит всё в лицо, просто я как-то не привык поступать так в отношениях.

И это то, что я собираюсь быстро исправить.

***

Слим расположился возле двери в ванную, это всё, что мне нужно было увидеть, чтобы понять, кто был внутри. И судя по открытой бутылке «Космо-микс» на стойке, она воспользовалась соляными «бомбочками» для ванн. Чем бы, чёрт побери, это ни было.

Рия выглядела приятно шокированной от того, что я вошёл без стука, и возможно это немного дерзко с моей стороны, но я буквально дотронулся до каждого сантиметра её тела этой ночью, и она не проявляла какой-либо застенчивости, за исключением наверно тех случаев, когда я говорил ей комплименты.

— Ты слышал, что нужно стучаться? — спросила она, кладя руку к себе на грудь, несмотря на то, что через пену невозможно было что-либо увидеть.

— А га, но тогда в чём веселье? — спросил я, садясь на край ванны, и положил файл, который держал, на колени.

— Почему ты не сказал мне, что снял Тига и Брока с их дел, чтобы работать над моим?

Мардж все-таки рассказала. Я не ожидал ничего другого.

Она наконец-то увидела женщину, которую одобряет, в моей квартире, должно быть это равносильно для неё раннему Рождеству.

— Потому что это не казалось необходимым.

— Это моё дело. Это мой потерянный год… — настаивала она. Прядь волос выскользнула из зажима, которым она скрепила волосы , и скользнула вниз, обрамляя её лицо.

— Ты права, — согласился я, потянувшись, чтобы заправить её за ухо. — Это твоё дело и ты имеешь право знать, над чем мы работаем, — полагаю, я просто пытаюсь защитить её от всего этого, пока не найду ответы.

— Так над чем вы работаете?

— Поочерёдно наблюдаем за квартирой Майкла. Это ни к чему нас не привело. В большей степени потому, что его ещё никто не заметил. Видео с «Семейного» дало нам фургон, но у него были затонированны все стёкла и прикрыт номер. Мы так и не увидели, кто был за рулём. Но Баррет заметил, своего рода , закрытый логотип сбоку. Таким образом, мы сейчас сфокусировались на нём. Ну…— сказал я , немного улыбаясь. — Он сейчас сосредоточен на нём, а прямо сейчас я сосредоточен на тебе.

— На мне? — спросила она, её щеки слегка порозовели.

— Ага. Нам нужно обсудить кое-какое дерьмо.

— Кое-какое… дерьмо ? — спросила она, слегка улыбаясь из-за моей формулировки.

— Да, кое-какое дерьмо. Дерьмо, касающееся тебя и меня. Начнём с того, что есть ты и я, в случае если это не прояснилось между вчерашней ночью и сегодняшним утром.

— А-а … ладно, — сказала она, выглядя практически сконфужено, как будто это было так чуждо, что мужчина был откровенен с ней, что она практически была сбита с толку.

— Я понимаю, что ситуация странная и что это всё по-прежнему ново для тебя. Но ты уже провела в моём доме неделю и ты мне ещё не надоела. Я думаю, это хороший знак. Мне на самом деле чертовски нравиться всё твоё девичье барахло, разбросанное повсюду, нравиться приходить домой и видеть тебя здесь. Думаю, это всё, что мне нужно знать на данный момент. И ещё у нас был самый лучший трах, который у меня когда-либо был. Это тоже, — на этом заявлении она немного посмеялась, тряся головой от такой прямоты, но, по-видимому, совершенно не обидевшаяся на это. — Кстати говоря, — сказал я, потянувшись к файлу на коленях и стукнув её им по лбу.

— Что это?

— Это результаты наших тестов.

— Прости… что?

— Ну, Эшли проверяла всё — полный комплекс от уровня витаминов до ЗППП. Очевидно, что всё чисто. Но той ночью, после того, как мы поцеловались, я решил, что и мне пришло время пройти проверку. Так что мои результаты тут же, вместе с твоими. Отрицательные. Но я всё равно отдам их тебе.

— Нет, всё в порядке, я …

— Нет, — отрезал я, тряся головой. — Ты возьмёшь этот файл и посмотришь, потому что это важно, — сказал я, потянувшись за полотенцем и вытерев Рие руки, затем вручил ей это. Я наблюдал за тем , как она пожала плечами и открыла файл.

— Как ты и сказал — отрицательно.

— Мне нравится, что ты доверяешь мне, но при том ужасе, что творится, тебе захочется увидеть всё лично.

— Это правда, — согласилась она, кивнув.

— Так, давай по-быстренькому, зная, что беременность — не проблема, тебе было бы комфортно не использовать презервативы или ты хотела бы подождать с этим?

Она выглядела практически ошеломлённой от этого.

— Ну, м-м … раз уж все наши тесты чисты, я на самом деле не вижу причин, почему мы … — остаток предложения был нарушен визгом, потому что пока она говорила, я начал раздеваться. И когда она дошла до этого места, я забрался к ней, а вода перелилась через края ванны. — Сойер, пол!

— Высохнет, — я пожал плечами, потянувшись к Рие, и притянул её к своей груди. — Знаешь, что хорошего в этом решении? — спросил я, притягивая её скользкое тело к своему, кладя её ноги поверх моих, так чтобы я мог прижаться своим уже твёрдым членом к её киске. — Мы можем заниматься сексом в ванной. Презервативы и вода — это не весело.

В ту же секунду, когда мой член прижался к ней, её руки ударили мне по плечам, голова слегка откинулась назад, а губы приоткрылись от беззвучного стона.

— Хорошо, верно? — спросил я, и она кивнула, глаза Рии нашли мои, прикрытые, она была уже разгорячённая для меня. — Хочешь, чтобы я вошёл? — спросил я, и её бедра приподнялись , просто чтобы я сделал это. Я потянулся между нами, схватив свой член и удерживая его на месте, так чтобы она могла скользнуть вниз на меня.

Её упругие, горячие, влажные стеночки медленно обхватили меня и погрузили в негу. Я сделал глубокий вдох, потому что она приняла меня до основания, замерев, когда из неё вырвался низкий стон.

— Хотел тебя с той самой минуты, как проснулся этим утром, детка. Я возьму тебя медленно и нежно позже. Дай мне сейчас быстро и жёстко.

Е ё улыбка была медленной и горячей, когда она начала тереться об меня, так же сильно, жадно и необходимо, как мне и чувствовалось. Вода продолжила переливаться через края, когда она немного прогнулась назад позволяя моему члену потереться о её точку G , пока она объезжала меня, стоны Рии стали громче, более неистовыми, движения — менее контролируемыми, более резкими, поскольку она приближалась к кульминации.

— Сойер… — задыхалась она, её киска сжала мой член сильнее, чем это казалось, возможно, когда она приостановилась, я дёрнулся бёдрами вверх , и её стеночки начали сильно пульсировать вокруг меня, когда она рухнула вперёд, выкрикивая моё имя у моей шеи.

Я потёрся об неё, прежде чем достичь своего экстаза , мне понравилось, что это оказалось несколько большим, чем я думал, когда я кончил внутри неё.

Позже Рия вцепилась в меня, её тело всё ещё слегка дрожало после произошедшего. Я потянулся вверх, потянув зажим с её волос и позволяя им рассыпаться поверх её плеч так, чтобы я мог пробежаться пальцами сквозь них. Никогда не ощущал волосы такими , как её, — они скользнули сквозь мои пальцы словно шёлк.

Немного позже её руки и ноги всё ещё плотно находились вокруг меня, и я наконец-то прервал тишину.

— Так что за хрень эти «бомбочки» для ванны?