Моя притча, которой Иоав научил фекоитянку, чтобы та пересказала ее царю, была вполне прозрачна. Женщине надлежало рассказать, будто у нее, вдовы, было два сына, которые однажды поссорились в поле, и некому было разнять их, и поразил один другого, и умертвил его. И вот восстала на эту женщину вся родня и говорит: «Отдай убийцу брата своего; мы убьем его за душу брата его, которую он погубил». «Так родня, — закончила женщина, — погасила бы последнюю искру мою, чтобы не оставить мужу моему имени и потомства на земле».

Спор серьезный; древний закон кровной мести против нового права собственности на землю. Я заранее знал, чью сторону возьмет Давид.

Недаром фекоитянка слыла умной женщиной. Когда Давид объявил, что не позволит кровникам причинить еще больше бед и ни один волос не упадет с головы ее сына, дабы остался наследник имущества и продолжатель имени ее мужа, фекоитянка воздела руки и воскликнула:

— Царь, произнесши это слово, обвинил себя самого, потому что не возвращает изгнанника своего.

Давид удивился, а потом, заметив, как рядом довольно щерится Иоав, будто сытый кот, сказал фекоитянке:

— Не скрой от меня, о чем я спрошу тебя. Та молвит:

— Говори, господин мой царь.

— Не рука ли Иоава во всем этом с тобою? Умная женщина и тут не растерялась.

— Да живет душа твоя, господин мой царь, — ответила она, — ни направо, ни налево нельзя уклониться от того, что сказал господин мой царь; точно, раб твой Иоав приказал мне, и он вложил в уста рабы твоей все эти слова. Господин мой мудр, как мудр Ангел Божий, чтобы знать все, что на земле.

Можно себе представить, до чего это польстило Давиду, ибо деспоты живут лестью. Он велел Иоаву:

— Вот, я сделал по слову твоему; пойди же, возврати отрока Авессалома.

Иоав пал лицом на землю, поклонился и сказал:

— Теперь знает раб твой, что обрел благоволение пред очами твоими, господин мой царь.

Иоав отправился в Гессур и привел Авессалома в Иерусалим.