АЛЕКСАНДР ГЕЙМАН

Рулетка колдуна, 2 часть

ЧАСТЬ II. БИТВЫ АНОРИЙЦЕВ.

ГЛАВА 1. РАЗДОР ЧЕРНЫХ. ВИТЯЗИ АНОРИНЫ.

- Пора, Сэпир. Вспомни свое слово Тунгу - ты обещал разделить власть над рулеткой. - Я? Когда же это? Неужели меня так угораздило? - Сэпир, злобно изогнувшись над Маджутом Оджебом, уже открыто издевался над своим былым наставником. Колдун с Тунга был мрачен, но решителен. - Ты мой ученик, помни это. - О, я помню, помню, - захохотал Граф-без-лица. - Не ты ли выучил меня первому правилу Черного Колеса - прав тот, кто сильнее. И я докажу тебе, что достоин твоей учебы - я порываю свой союз с Тунгом. Вы уже не нужны мне. - Ты так в этом уверен, Сэпир? - А какую еще пользу и какой урон вы можете нанести мне? - спросил Сэпир - и, не дождавшись ответа, зловеще продолжил. - Скорее, это в моих руках и ваша польза, и ваша жизнь! - Есть и другие правила, Сэпир, - мрачно проговорил Маджут. - Я - твой учитель, повторяю это. Как же ты рассчитываешь одолеть меня, если следуешь за мной в Черном Колесе! Угроза заставила Сэпира задуматься. А Маджут, видя это, торжествующе добавил: - Может быть, ты и овладеешь рулеткой Врага. Может быть, ты и сможешь обойтись без Тунга. Но не надейся, что сможешь противиться Черному Колесу! Сэпир опустился в кресло и начал барабанить пальцами по столу. - Мне надо подумать, Маджут. - Что ж - вот тебе день. Мы ведь не требуем отдавать рулетку - но раздели ее с нами, Сэпир! - Я подумаю, Маджут, - заверил Черный Сэпир. В ответ колдун с Тунга достал из-за пазухи пестрого халата небольшие песочные часы и поставил на пол. - Один день, Сэпир. * * * Красив был дворец короля Ардоса, ажурны башенки и висячие мосты, великолепны королевские сады. Да и вся столица, как бы в подражание своему королю, была очень зеленым городом. В ней не было угрюмой громоздкости массивных замков Кардоса. Все дома, даже самые небогатые, все же отличались каким-то скромным изяществом, соразмерностью, а то и вовсе были ажурны на загляденье. Даже городская крепостная стена, при ее прочности и толщине, ухитрялась не казаться массивной и неуклюжей. Конечно, теперь, зимой, все деревья были в снегу, и не могли порадовать глаз наблюдателя зеленью. Тут уж надо было ждать лета. Король Веселин не раз повторял это Дуанти и Грэму, пригласив с собой на балкон и предлагая полюбоваться своей столицей. "Погодите-ка, молодые лорды, - говорил Веселин, - вот придет цветень-апрель, и все будет бело, как сейчас, только не от снега, а от наших вишен и слив!" Впрочем, было место во дворце, где и в эту пору цвели деревья и пели, как летом, птицы - зимний сад дворца с его высоченным стеклянным потолком. Он был изрядно велик - шагов сто в ширину и добрых полмили в длину, и этот сад был, пожалуй, единственной попыткой Ардии отличиться чем-нибудь грандиозным. Король Веселин иной раз ворчал, что слишком расточительно для его скудной казны обогревать заморских пташек и этих древесных неженок-белоручек, как он называл диковинные растения, собранные сюда со всего света. Но дальше ворчания дело не шло - в саду любила гулять принцесса Нимарра, и уже поэтому венценосный отец заботился о саде, как иной анорийский граф, помешанный на охоте, печется о своих борзых. Нимарра, и верно, часто прогуливалась в саду, и Грэм пытался повстречаться с ней там, но это ему удавалось очень редко. Да и когда ему было гулять по зимнему саду - они с Дуанти теперь день напролет - а бывало, так и ночью, крутились, как белки в колесе, осваивая науки, "необходимые для благородных юношей". Так это определил король Веселин, давая задание целой ораве учителей, немедленно собранных во дворец со всей Ардии. А ведь помимо всей этой геральдики и риторики, и грамматики, и еще Астиаль весть чего, - помимо всего этого их ведь изо дня в день учили воинской премудрости - той самой, о которой тосковал Грэм некогда в далеком Эшпоре. Дуанти стонал: "Орел и дракон! Знал бы я, что попаду в такую мясорубку, нипочем бы не поехал в Ардию. В рабстве у барситов было легче, честное слово". Как-то раз он не выдержал и потребовал у Веселина, чтобы его освободили от всей этой геральдики-фигальдики. Король состроил сердитое лицо и рявкнул на него почище, чем Хорс: "Извольте учиться, молодой невежа! Чем я оправдаюсь перед вашим отцом, если вы покинете мой двор неучем?" Происхождение Дуанти хотя и сохранялось в тайне от Ардии и двора, но самому Дуанти и королю Веселину открыли все сразу по приезде в Ардию. Вианор тогда предложил Дуанти - как в свое время Грэму - переменить решение и отправиться в Кардорон к отцу. "Правда, мой дорогой ученик, - добавил маг, - в нынешних обстоятельствах это будет еще опасней, чем быть с нами". Что и говорить, выбор был нелегкий, но Дуанти не колебался ни секунды: он до конца будет с друзьями. Дуанти оговорил только, что он не может сражаться против Кардоса, если дойдет до войны - и Дэмдэм Кра поддержал Дуанти. "Об этом же с Веселином условился и я, заявил Большой Дэм. - Мы не можем биться против своей родины, даже если она приняла не ту сторону. Мы попробуем открыть глаза твоему отцу, вот что мы сделаем!" Грэм мог только посочувствовать своему другу. Раньше Грэму казалось, что его положение запутанно хуже не придумаешь. Но он хотя бы был на одной стороне с отцом! А Дуанти... И к тому же, долго не было вестей об Эните. Впрочем, Грэму не легче было от того, что Нимарра так близко. Мало того, что он видел ее крайне редко, принцесса отказалась признавать всякое свойство и сходство с Миранной. "Я не желаю больше ничего об этом слышать, принц Грэм! выговорила она как-то с таким видом, будто Грэм предлагает ей отведать паштет из головастиков. - Если я чем-то напоминаю вам любимую девушку, это ваша печаль. Не делайте ее моей!" Барон Кра как-то пробовал вступиться: "Клянусь своей дубравой, Аталией Первой и Аталией Второй, я как-то раз имел удовольствие обедать с Миранной. Поверьте, ваше высочество, эта девушка похожа на вас, как две капли воды!" Но Нимарра только вспыхнула и ушла не говоря ни слова. Грэм попробовал потолковать с королем Веселином, но тот как-то замялся и ушел от расспросов. "Конечно, хорошо, что вы с моей дочерью стали такими друзьями, но... Разбирайтесь уж сами, молодежь!" "Такими друзьями"? - это с Нимаррой-то? - как это понять? "А ты спроси Вианора", - посоветовал Дуанти. Совет был неплох, да только Вианор после их приезда в Ардию почти не появлялся в столице. Он, как и Трор, проводил время в бесчисленных разъездах. Конечно, у них были самые важные дела - Дуанти и Грэм не знали, какие именно, но уж ясно, что не меньше, чем судьбы всей Анорины. Все-таки Грэм подгадал момент и пристал к Вианору с этим вопросом: "Значит, Миранна и Нимарра - сестры, так, Вианор? А тетушка Джамисса - это королева Ардоса Милена, жена Веселина?" Вианор с затаенным весельем отвечал: "Не совсем так. То есть про тетушку Джамиссу - все верно. А вот Миранну называть сестрой Нимарры я бы, пожалуй, не стал". "Но тогда кто они друг другу?" Маг покачал головой: "Я вижу, посвящение ольсков почти не сказывается на тебе. А жаль. Как раз ольски могли бы тебе все прекрасно объяснить. Пожалуй, вы с Дуанти перебираете с этими молодецкими потехами". И с этого дня к занятиям Грэма и Дуанти добавилась магия - правда, теоретическая. Ее вел потешный сухонький старичок, магистр эзотерики Робур Слынь. Свою науку он называл тайноведением, да еще высоким, и от какого-либо практического приложения всячески уклонялся. Вианор так и сказал: "Волшебник из него не лучше, чем из Стагги Бу, но по крайней мере, он перескажет вам всю досужую болтовню ученых умов на этот счет. Это вам, чтобы не забывали старого Вианора". И действительно, Робур Слынь подсказал кое-что Грэму. "Ольски считают, впрочем, я нахожу это совершенно ненаучным, - сразу же поправился маг-теоретик, - что каждый человек имеет двойника, и даже не одного". "Тройника", - тотчас вставил Дуанти. Слынь метнул на него гневный взор и продолжал: "Например, от рождения человека можно разделить на двух близнецов и вырастить порознь как двух разных людей. К примеру, - впрочем, это, конечно же, только легенда, - так было проделано с сыном Властила Второго Гордого, чтобы уберечь его от покушений. По этому же учению, бывают также естественные двойники, а еще спутники..." "Кто?" "Спутники. Это бывает, когда сходятся люди похожей судьбы, - хотя такое положение, опять-таки, не выдерживает критики", - и Робур Слынь пустился в высокоученые построения. "Дуанти, - на ухо другу сказал Грэм, - а ведь ольски правы. К примеру, посмотри на Вианора и Трора". "Или на нас с тобой", - громко отвечал Дуанти. Рыжий сорвиголова по науке Синда и Эниты соорудил из бумаги зайца и послал его прыгать под носом у Робура Слыня. "Мэтр! - вскричал Дуанти. - Какой необыкновенный эффект! Я уже который раз замечаю - у вас во время вдохновения из рукавов выскакивают всякие зверушки". "Интересно, - задумался мэтр. - Вероятно, забывшись, я бессознательно занимаюсь магическим творчеством... Ребята замечайте, в каком месте моих рассуждений это происходит. Мне представляется, мы стоим на пороге великого магического открытия!" Грэм не мог понять, каким это чудом ему удалось удержаться от хохота - а Дуанти знай кивал головой с самым серьезным видом. Меж тем, Вианор и Трор как будто услышали жалобы своих младших. Грэму и Дуанти обоим сразу стали сниться странные сны - как бы в выправление нынешнего положения. Во снах им виделось, будто оба они по-прежнему бок-о-бок с Вианором и Трором продолжают какое-то длинное путешествие. Чем-то это походило на то, что бывало, когда они попадали в зал с рулеткой Сэпира - только в этом не было сэпировской мерзости и замогильного холода. А вести о Сэпире приходили одна сквернее другой - о расправах над целыми городами и опустошением целых областей Анорины. Ориссу осадила рать баронов западного Кардоса, якобы бы самовольно и будто бы не в союзе с Сэпиром. Так или нет - война есть война, и она началась. На границе Ардии шли постоянные стычки и с анорийскими отрядами, и с кардосцами. На Людену был большой набег степняков, и Веселин утверждал, что это только разведка. Одно было отрадно - прошел слух о каком-то раздоре между Сэпиром и волшебниками Тунга. Последние, по слухам, требовали доступа к рулетке Астиаля, а Сэпир отказал им. В общем, надвигалась гроза - и в такое время Грэм и Дуанти должны были в укрытии бастионов Ардии учить грамматику и магистику! - это после всех-то приключений! Только в середине зимы стало чуть веселее - в Ардию стали съезжаться со всех концов света витязи, а после и маги. И Дуанти с Грэмом поняли наконец, зачем разъезжали по Анорине, - а может, не только по Анорине - их наставники. Сначала прибыло несколько воинов из Семилена, потом из Людены - первая опасность грозила Ардии. Но и Семилен, а в особенности - Людена должны были ждать нападения и не могли, конечно, послать сильные отряды и всех лучших бойцов. А потом появились и заморские воины - с Очаки и Увесты, и среди них - Сиэль, сказочного дара боец с Увесты, и оттуда же - Граб, чернокожий богатырь под стать Большому Дэму - ведь Увесту, как известно, населяют две расы - белая и черная. А с Очаки явилась Данар, краснокожая воительница, во главе целого отряда амазонок. Она привела в восхищение и Дуанти с Грэмом, и Тинна, и весь двор, и все войско Ардии своей удалью. Ее мощь была редкой и среди мужчин, а меж тем - Данар была на вид не крепче обыкновенной женщины. "Это часть ее силы, - объяснил Тинн - в основном, он занимался воинской наукой с Дуанти и Грэмом, - казаться слабой". Рыцари Ардии наперебой спешили признаться в любви озорной воительнице - а она их повергала одного за другим и в схватке на мечах, и в состязании из лука, и в скачке на коне. Данар восхитила бы Грэма и Дуанти еще больше - не будь Сиэля. Этот чем-то очень походил на Трора, только был несколько резче и как-то по-особому неуловим. Он появлялся там и делал выпад оттуда, откуда никак нельзя было ждать. Надо было двигаться совершенно иначе, чем это привыкает делать человек, чтобы проделывать это все. Казалось, Сиэль по своему желанию переставляет тело во мгновение ока туда, куда ему нужно - а может, это так и было. Еще он чем-то напоминал Черника - в танце их тел явно было что-то общее. "Интересно, - как-то сказал Дуанти, если бы сошлись Сиэль и Дэмдэм - кто бы кого одолел?" "А ты спроси у Сиэля", подсказал Грэм - он как-то спрашивал нечто похожее у Трора и теперь знал, какого ответа следует ждать. Дуанти так и сделал. Сиэль внимательно выслушал вопрос, попросил несколько раз повторить - причем, слушал он с самым серьезным и умным видом, а затем так же серьезно спросил, озабоченно вглядываясь в Дуанти: "Дуанти, за что ты так ненавидишь меня и Дэмдэма Кра?" "Я? Ненавижу? Почему?" опешил рыжий шутник, сам вдруг попав впросак. "Но ты ненавидишь нас, - настаивал Сиэль. - Ведь ты хочешь, чтобы кто-нибудь из нас изрубил другого". "Но я не хочу этого!" "А как же тогда мы ответим на твой вопрос, Дуанти? Это можно узнать только в настоящем поединке. А раз ты хочешь, чтобы мы вступили в него, то, конечно, не ради забавы. Наверное, у тебя какие-нибудь серьезные основания, ведь так? А может быть, - вдруг добавил Сиэль - и лицо его озарилось как бы от внезапно вспыхнувшей надежды, - может быть, это только недоразумение? Может быть, ты принял слишком близко к сердцу какую-нибудь неумышленную обиду от меня или Дэмдэма? Давай же, выясним это прямо сейчас!" Дуанти стоял весь красный и беспомощно разевал рот, а Дэмдэм Кра - он был при этом - только хохотал во все богатырское горло. Сам Сиэль, кстати, восхищался Трором. Он часто расспрашивал Грэма и Дуанти об их путешествии по Анорине и заставлял рассказывать о самых незначительных подробностях той или иной схватки. Сиэль выслушивал все и надолго замирал в восхищении, покачивая головой. Грэм и Дуанти, в свою очередь, сами пытались разговорить Сиэля. Им хотелось узнать о заморских приключениях Вианора и Трора, но Сиэль бесподобно уклонялся от расспросов. Лишь однажды, слушая историю туганчирской битвы Трора, Сиэль заметил: - На Очаке есть народы с похожими обычаями. К примеру, еще недавно существовала страна, где любой мог занять престол правителя, если одолеет его в схватке. Жители этой страны думали, что это не позволит их правителям обрастать жиром и безнаказанно тиранить народ. Но потом престол захватил один негодяй. Обычай-то вроде бы остался, но, чтобы добраться до короля, теперь надо было сначала разметать несколько отрядов и разную кусачую дрянь. - И что же произошло потом? - заинтересованно спросили двое друзей. - Ничего особенного. Пришел один человек из-за моря и сделал это. - Неужели в одиночку?! - хором воскликнули Дуанти и Грэм. - Ну, с ним еще было несколько друзей, - небрежно отвечал Сиэль. - Они проследили, чтоб все было по справедливости. И приятели отчасти представили, чем занимались Трор и Вианор в своих заморских странствиях, а еще - они догадались, что в некоторых из них участвовал и Сиэль. - Дуанти, надо напустить на Сиэля Стаггу Бу, - предложил Грэм. Но и Стагге Сиэль оказался не под силу. Но что было взять с гнома - он теперь на пару с Дэмдэмом Кра увивался вокруг прекрасной Данар и пополнять свои записи о диковинных делах Анорины ему было некогда. С приходом всех этих витязей молодые люди вздохнули свободней. Софистики-магистики стало меньше, а больше стало молодецкой потехи. То кто-нибудь из люденских богатырей, то несравненная Данар, то Сиэль, то Большой Дэм показывали молодым лордам разные хитрости. Они не вмешивались в науку Тинна, но как бы между делом подсказывали то какой-нибудь замысловатый выпад, то устраивали меж собой всякие забавные состязания, то разучивали вместе с подопечными Тинна какой-нибудь танец. Конечно, это было неспроста - не составляло труда сообразить, кто мог попросить их приглядеть за учебой Грэма и Дуанти. И еще одно событие произошло в жизни Грэма этой зимой. В первый день Нового года, когда весь двор Ардии отправился за город, из-за серых зимних туч появился серебристый дракон - тот самый, о четырех крыльях. Он немного покружил в небе и опустился прямо на заснеженное поле в тридцати шагах от Грэма. Диковинный зверь стоял такой чудесный, с изумрудными глазами, с могучими крыльями, раскинутыми над полем. И принц Анорины вдруг почувствовал какое-то теплое струение меж ним и этим сказочным небесным гостем. Грэм пошел прямо по снегу навстречу дракону. Тот опустил огромную голову, и Грэм погладил его рукой около прекрасного зеленого глаза. Дракон шумно дышал, выдыхая, хотя и не пламя, но довольно-таки горячий воздух, и перед его мордой уже натаяла изрядная лужа снегу. И вдруг, как ни в чем ни бывало, гость Грэма с места поднялся в воздух и улетел куда-то на запад наверное, на свой остров. А ближе к весне пришла странная и ужасная весть - слухи о раздоре Тунга и Сэпира оказались верны, и дошло до того, что Сэпир обратил свою рулетку против своих прежних учителей и союзников. Остров Тунг исчез с лица Анорины - его поглотило море. И хотя никто во всей Анорине не сожалел об участи самого Тунга с его чародеями, но от самой новости все содрогнулись. Вот в это время Трор и Вианор снова оказались в Ардии, а вскоре туда же собрались волшебники всей Анорины. * * * - Дорогой учитель! Что вы делаете? Вы промочите ноги, а это так опасно для здоровья! - Сэпир сидел в кресле, наклонившись вперед и смотрел вниз на Маджута Оджеба. Его кресло висело прямо в воздухе, а Маджут стоял по колено в студеной морской воде, каждый миг погружаясь в нее все больше. Поодаль виднелась вершина Тунга, со всех сторон заливаемая волнами - это было все, что осталось от острова чародеев.

Маджут, побледнев от ненависти, стоял, закусив губу, и молчал. Сэпир продолжал издеваться: - Маджут, почему ты не вылазишь на берег? В это время года еще рано купаться! Обрати внимание - вода совершенно ледяная. Сэпир еще чуть-чуть наклонился и протянул вперед руку, как бы намереваясь вытащить незадачливого колдуна. - Маджут, не медли больше! Смотри - я, владыка Анорины, король Сэпир, протягиваю тебе руку. Если хочешь, я заберу тебя отсюда. Не как наставника, конечно, и не как ровню, но ты будешь помогать мне. Я подумал пожалуй, ты еще можешь мне пригодиться. - Кем я буду при тебе? - разлепил Маджут дрожащие от холода уста. - Надо подумать... А, да! Недавно я до смерти запорол блюстителя моего ночного горшка. Он, знаешь ли, плохо вылизывал его. Пожалуй, ты справишься с этим гораздо лучше. Лицо Маджута перекосилось. А Сэпир расхохотался и убрал руку. - Как ты смел грозить мне, ты, недоумок, ничтожество! Да я давно опережаю тебя в Черном Колесе, Маджут! На, возьми обратно, ты кое-что забыл у меня дома в прошлый раз! Размахнувшись, Сэпир бросил песочные часы прямо в голову Маджуту. - Проверь-ка - не потеряли ли они точность хода? Маджут стоял, прижимая к груди эти песочные часы и молчал, яростно сверля взглядом Черного Сэпира. Вода дошла ему до груди, до подбородка - но глава чародеев Тунга не говорил ничего и не двигался. Сэпир расхохотался снова - и исчез во мгновение ока. - Ты еще вспомнишь эти часы, сын Сэрхипа! - хрипло закричал колдун ему вслед.

ГЛАВА 2. МАГИ АНОРИНЫ.

Они вошли в Ардию через южные ворота - те, откуда шла дорога в Кардос старуха, сердито бормочущая какие-то бессвязные ругательства, и сухой старичок, держащий ее под руку. Стражник уже закрывал ворота, и старуха, яростно бранясь, огрела его клюкой по спине. - Что же ты, доблестный витязь, - укоризненно выговорил солдату старичок, неужели ты хочешь оставить ночевать в открытом поле двух немощных стариков? Пробормотав извинения - сам не зная, за что - стражник пропустил эту пару в город, недоумевая про себя, как это он мог их проглядеть - ведь еще минуту назад дорога была совершенно пуста. И вдруг солдату показалось, что со старухой рядом вышагивает вовсе не старичок, а угловатый худенький мальчуган, ибо не старческая немощь, а напротив, какая-то мальчишеская резвость сквозила в его движениях. Да впрочем, и старуха... - Что за черт! - протер глаза стражник. - Померещится же в сумерках невесть что... * * * - Вианор, это правда, что ты хотел включить в Круг Уорфа, а Тикей Йор высказался против? - с любопытством спросил Грэм мага. - Ты про давно или про недавно? - с озадаченным видом потер нос Вианор. - Про то и про другое, - расторопно вставил Стагга Бу. - Что ж, если про давно, то почти так. Однако я ничего не предлагал - в Круг Семилена Уорф просился сам, только не выдержал испытаний. А вот ныне я, действительно, предложил ему войти в наш новый Анорийский Круг - это послужило бы его проверкой и очищением. - И что же Уорф? - Он отказался, - коротко отвечал Вианор. Они все стояли в закоулке Большой Парадной залы королевского дворца, ближе к выходу. Зала предназначалась для особо многолюдных приемов, и теперь казалась едва ли не пустой - придворных в ней почти не было - только маги, немного челяди и кое-кто из витязей. Что же до Уорфа, то он в это время сидел в подземелье дворца Веселина - под особой охраной, как посоветовал Вианор. К удивлению многих, Уорф-таки явился в Ардию, как он обещал Вианору в Ориссе, и покаялся в своих грехах перед народами Анорины. Но король Веселин не очень поверил в его раскаяние и посадил под замок - до кончины Сэпира, так сказал король. А Вианор как-то обмолвился, что Уорф выдал кое-какие секреты хозяев - очевидно, ожидая, что его за это приблизят к себе. Но - не вышло. И вот - Уорф еще раз показал цену своему раскаянию. Немного поодаль были Трор, Черник и Синд - артисты тоже прибыли на совет магов Анорины, а за большой колонной Грэм видел рыжие волосы Дуанти - он вовсю болтал с Энитой, наверстывая упущенное в разлуке. Труппа Черника добралась до Ардии лишь день назад, кружным путем - через Людену и Солонсию, и новости у них были не из лучших. Но, конечно, Эните и Дуанти сейчас было не до печали. А Грэм тоже успел побеседовать с двумя магами ольсков. Впрочем, это опять же не было обычной беседой - скорее, продолжался тот же безмолвный танец, начатый лунной ночью где-то на цветущей поляне в заповедной роще. Конечно, ольски говорили по-анорийски не хуже Грэма, однако с ним они изъяснялись только так. Когда Грэм повстречал их днем, оба сделали знак повиновения и приветствия, но не ответили ни единым словом ни на один вопрос. Что ж оставалось? - Грэм вежливо попрощался и пошел на занятия, - между прочим, урок магистики под началом достопочтенного доктора Робура. Но мэтр в тот день оказался на высоте - он сам отправился с Дуанти и Грэмом встречать приезд в Ардию Тикея Йора - магистр Семилена, похоже, был единственным магом, перед которым мэтр Слынь по-настоящему преклонялся. Почему так - это Дуанти и Грэм поняли при первом взгляде на магистра Йора. Он напоминал сразу Вианора и Трора той волшебной и воинской мощью, что очевидна была в нем и для обычного глаза. Но к этому, его окружала какая-то особая, золотая и мягкая, лучистость - казалось, ее можно не только увидеть, но потрогать на ощупь. Разве что в ольсках Грэм встречал такую просветленность. Но ведь на то они и ольски, чудесный народ. А кроме того, их лучистость была лунной, серебряной, как бы слегка не от мира сего. Вот Тикей Йор - он был существом полудня, и волшебность его лучилась солнцем, а не звездами и луной, как у ольсков. Пожалуй, даже Трор и Вианор в Эшпоре или Дэмдэм, или Сиэль не поразили Грэма так, как этот человек, магистр Семилена. То же и с Дуанти - он признался Грэму, что впервые почувствовал вкус и настоящее желание к науке волшебства. Оба сгорали от нетерпения сойтись при случае с главой Семиленского Круга поближе, но до сегодняшнего дня, до этого собрания в Парадной зале, они видели Тикея Йора лишь мельком. И вот, похоже, настал день... Неожиданно Грэма что-то сильно толкнуло и обдало упругой горячей волной. И не только его - он заметил, что все разговоры в зале вдруг стихли, и тем яснее в этой внезапной тишине послышался скрип отворяемой двери и тихие шаги. Вслед за тем из-за колонны показались двое - невысокий худенький старичок с коротко стрижеными седыми волосами и старуха, на голову его выше, в каких-то лохмотьях и с клюкой. Старик с легкой полуулыбкой приблизился и окинул взглядом всех близстоящих - а к Вианору и Стагге с Грэмом меж тем подошли уже Трор и Дуанти. После этого этот странный старик забавно склонил голову на плечо и кротким голосом спросил Вианора: - Сынок, это и есть твои детки, да? К изумлению всех, Вианор низко склонился и поцеловал руку загадочному старику.

- Савиен, - произнес маг, - как я рад, что ты пришел! Дуанти перемигнулся с Грэмом - они поняли, что это каттор-хатский наставник Вианора. И до того было странно видеть их великого учителя в роли младшего, что Грэм испытал даже что-то вроде веселья - на миг Вианор показался ему таким же зеленым и несмышленым юнцом, как он сам или Дуанти - и ему стало как-то проще и легче. Видимо, что-то подобное ощутили и остальные - в глазах Трора заплясали веселые огоньки, Дуанти подмигнул Грэму, а Стагга состроил уморительно-серьезное лицо и явно собирался ляпнуть что-нибудь позабавней. Но Савиен в тот же миг скосил на него глаза и как бы мимоходом заметил: - Не предсказывай больше. Ты нужен слову. И гном замер с открытым ртом, переваривая это неожиданное замечание. Кудесник же Каттор-Хата принялся разглядывать Грэма и столь же неожиданно произнес, слегка повернувшись к Вианору: - Сынок, а ведь ты недосмотрел - у паренька-то захвачен его второй. То-то ему не впрок наука ольсков! На миг перед внутренним взором Грэма мелькнул какой-то черный проем, и рядом с ним стоял какой-то мальчишка, смутно знакомый - и одно мгновение Грэму казалось, что он понял, о чем говорит Савиен - но тут же все отступило. На лицо Вианора набежала тень - он-то, судя по всему, понял Савиена вполне. - Это все Уорф, учитель. Я... Но Савиен легким жестом остановил Вианора и повернулся к Дуанти. Коротко глянув на него, волшебник произнес: - Бойся Уорфа. И после всех Савиен окинул взором Трора и поцокал языком. Он ничего не сказал, но было видно, что он остался доволен. - Так, так... Славные детки... Значит, это с ними ты хочешь остановить сына Сэрхипа? При этих словах Савиена старуха, все это время что-то невнятно шепчущая, вдруг вскинула руку с клюкой и, размахивая ей, громко забормотала какие-то бессвязные ругательства - и Грэм заметил, что Трор внимательно к ним прислушивается. - Савиен, а кто это с тобой? - осторожно спросил Вианор. - Одна слабоумная старуха из Гамо, - небрежно отвечал каттор-хатский маг. Она знает секрет игрушки, - добавил он еще более небрежно. В этот миг Дуанти набрался нахальства и влез с вопросом: - Савиен, а как ее зовут? - Ее никак не зовут, Огонечек, - неожиданно доброжелательно откликнулся Савиен. - Вот тебя легко назвать, и твоего друга, и даже у его родичей ольсков есть имена, а у этой старой женщины имени нет. И кудесник обратился к Вианору: - Проводи-ка нас, сынок, нам надо с тобой малость поболтать. Старуха снова забормотала, сверкая полубезумными глазами и грозя кому-то клюкой, а Вианор почтительно взял ее под руку и повел через весь зал - очевидно, собираясь договориться об обустройстве этих двоих в покоях королевского дворца. - Браннбог, - проговорил Грэм в великом изумлении, - вот бы не подумал, что после Тикея Йора меня может поразить кто-то из магов! Трор кивнул: - Я мог бы повторить это за тобой слово в слово. Да, немудрено, что Вианор стал магом в десять лет. Я не понимаю теперь - как это нам с Вианором удалось тогда вырваться из каттор-хатского плена! К ним подошли Дэмдэм Кра и Энита с Черником и Синдом. - Кто это был? - Савиен, учитель Вианора. - А старуха? - Она из Гамо. Я так понял из ее речей, - сообщил рыцарь, - что Сэпир ее обманул. Видимо, у нее-то он и разжился рулеткой. - Кто бы мог подумать, что рулетку Астиаля надо искать в Гамо! - покрутил головой Черник. - Вот так сюрприз будет для Семилена. Что ж, Черный Граф преуспел в поисках больше, чем паладины Астиаля. - А он вовсе и не черный, - неожиданно сказала Энита. - Кто? Сэпир?!. Почему, Ни? - Да нет, Савиен, учитель Вианора. Дуанти рассказывал, что наставник Вианора считал себя черным магом, но это совсем не так. - Конечно, не так, - согласился Трор. - Дуанти просто не вник в рассказ. У Каттор-Хата своя тропа. Они не признают цветов - ни черного, ни белого. - А мне не понравилось, - у Стагги Бу наконец-то прорезался голос. - Чего это он запретил мне предсказывать! И зачем он обзывал нас детками? - Да нет же, Стагга, - со знанием дела принялся объяснять Дуанти. - Ты не понял. Савиен остался очень доволен, это же ясно. По счету магов ученик ученика идет на счет учителя, поэтому Савиена только порадовало, что у Вианора столько нас всех, да еще такие, как Трор или... - Или Грэм, - закончил Синд. - Согласен, Дуанти. Это, пожалуй, впервые за всю историю Анорины, чтобы принц ольсков проходил выучку Каттор-Хата. - Да, и я не думаю, чтобы Тикей Йор был от этого в восторге, - вставил Черник.

Пока они так беседовали, вернулся Вианор, а с ним был Тикей Йор. Вианор казался несколько озадаченным. - Вам всем не худо это знать, - начал маг. - Эта старуха, как вы уж поняли, хозяйка Гамо. Сэпир обманом похитил у нее рулетку. Он пообещал ей замену - и не дал ничего. Маг окинул взглядом всю компанию. - А как вы думаете, в качестве чего использовала добрая женщина из Гамо чудеснейшее из творений Астиаля? В качестве стола для разделки рыбы, вот как! Никто не засмеялся. Вианор продолжал: - Что ж, подлость Сэпира теперь обернулась против него. Пожалуй, без этой старухи из Гамо нам было бы трудней совладать с рулеткой. И Савиен, и хозяйка Гамо готовы помочь нам, но... Но не за просто так. Тикей Йор слегка нахмурился: - Нам что же, включать их в Круг? - Тикей, а как же еще? - спокойно спросил Вианор. - На то он и Всеанорийский Круг! Магистр Йор покачал головой: - Ольски и паладины Семилена в одном круге с шаманами Куманчира и Каттор-Хата! В какое время мы живем! - Что же такого? - вступился Трор. - Ведь и Вианор из Каттор-Хата, а я - из Туганчира. Но мы же вошли в Круг Семилена. - Вы - другое дело, Браннбог. Вы чисты. Хотя все же плохо, что вы не приняли нашу веру. - У нас своя тропа, и у каждого из нас своя дверь, - твердо возразил Вианор. Этак ты начнешь подражать друидам Кардоса, магистр Тикей. Само то, что сил Семиленского Круга сейчас не хватает, говорит о том, что в Семилене нет полноты знания и силы. Смотри, - в Кардосе и путь Семилена считают ересью. И вот, ныне мы замыслили Круг всей Анорины - и что же? Нам некого звать в него от Кардоса из всех друидов ни единого мага. - Ну, так есть я! - неожиданно прогремел Дэмдэм Кра. - Есть я, Вианор! - Слава дубравам Кардоса, что есть ты, - ответил маг. - Дуанти одному было бы не справиться. Дуанти и Грэм вопросительно взглянули один на другого: о чем это они говорят? А Тикей Йор, помолчав, сказал: - Видимо, ты в чем-то прав, Вианор. Но какова все же цена этих двоих? - Цена большая, Тикей, - негромко отвечал Вианор. - Старуха хочет вернуть назад потерянное - рулетку Астиаля. - Вот как! Под рыбный стол! - невольно вырвалось у Дуанти. - Нехило! Тикей Йор нахмурился. - Цена Савиена тоже высока, Браннбог, - меж тем обратился Вианор к Трору. После того, как с Сэпиром будет покончено, в Каттор-Хате хотят получить назад Ольсинг. Теперь омрачилось лицо Трора. - Вернуть Ольсинг, чтобы отдать Ольсинг... Да, ты не обрадовал меня, Вианор. - Не порадовал, - подтвердил маг. - Но наивысшую плату придется уплатить все-таки мне. - Какую? - это спросил Грэм. - Мою силу мага, - отвечал волшебник. И он закончил: - Так что вот, друзья, - до завтра время есть, - пусть каждый все взвесит сам.

- А тебя, Дуанти, - неожиданно сказал Вианор, - хочет видеть некто Цуйчи, шаман из Куманчира. Ты помнишь такого? Дуанти наморщил лоб: - Н-нет, что-то не... - Что ж, пора вспомнить. И Вианор с Трором и с Тикеем Йором двинулись прочь от остальных, беседуя на ходу. Грэм услышал, как Вианор спросил магистра Семилена: - А что же, Тикей, - Остим Жар не захотел покинуть Семилен? - Не захотел, - коротко подтвердил Тикей. - Жаль. А Хорбирут? - Мы не видели его лет пятнадцать. Ни слуху, ни духу. - Вот как! А ты не думаешь, Тикей?.. - Думаю, - бросил Тикей Йор и повторил, вздохнув, - еще как думаю. И даже с отдаления Грэм почувствовал, как опечалился его учитель при этих словах. * * * - Миранна! - Да нет, Грэм, это не Миранна, это я, - говорил Дуанти, тряся своего друга за плечо. - Так что не вздумай меня обнять со сна. - А, это ты... - Ну, ясно, я. Здоров же ты спать! - Дуанти, знал бы ты, что мне снилось! - Да уж понятно - что. Ты лучше послушай - а кстати, заодно уж и одевайся что я узнал от Цуйчи. - Это тот шаман, про которого вчера Вианор... - Да, да, он самый. Вот твоя рубашка, не ищи. И пока Грэм одевался и разминался, стряхивая сон, Дуанти рассказал ему, что поведал вчера его наставник - шаман из Куманчира Цуйчи. Оказывается, когда барситы привезли его из набега на Кардос, Дуанти был при смерти. Он так бы и умер, не появись у костров барситов Цуйчи. Шаман же получил знак: с ним в степи заговорил волк и велел - так это пересказал Цуйчи - взять у барситов ненужное и сделать нужным. И он забрал Дуанти у барситских лучников, чтобы, как Цуйчи сказал им, похоронить по обряду. Шаман не солгал - чтобы вытащить Дуанти с того света, ему действительно пришлось провести мальчишку через смерть. Без этого было нельзя - на то оно и великое посвящение, что один умирает и рождается новый. Вот только Дуанти до времени забыл обо всем этом, хотя и шел с тех пор, не зная того, тропой магов. - Так что, - досказывал Дуанти уже на ходу, а торопились они во всю ту же Парадную залу, - я принял посвящение даже вперед тебя. - То-то тебя потянуло к Вианору на корабле, - заметил Грэм. - Ну да, это чтобы продолжить свой путь по тропе - так сказал мне Цуйчи. Еще он сказал, что без моего помощника мне было бы не выбраться из всех передряг. Да, кстати! О нашей Эните... Но "о нашей Эните" Дуанти рассказать не успел - они уже влетели в залу и поневоле замолкли, ошеломленные переменами, произошедшими в ней со вчерашнего дня. Окна были завешены, и все стены скрыты за матерчатыми экранами со странными росписями, на полу появились цветными линии, стремительно бегущие к центру залы и свивающиеся в какой-то немыслимый узор. Но главное - исчез потолок: то ли был завешен неразличимым снизу пологом, то ли разобран вовсе - казалось, сверху в залу глядело небо - но анорийское ли? - может, там была открыта какая-нибудь _дверь_? В середине залы с жезлом в руке стоял Вианор, чуть подальше находился овальный большой стол, совершенно пустой и без стульев вокруг него. Вдоль стен расположились маги Анорины и иные из витязей - Сиэль, и Дэмдэм Кра, и король Веселин. Трор сделал юным лордам знак пройти, легким движением показав место. Стояла какая-то особая тишина - _звучащая_. И Грэм не решился нарушить ее - даже когда заметил среди ольсков у противоположной стены Миранну - или все же Нимарру? - она была в короне, а близ нее стояла тетушка Джамисса, тоже в короне, но побольше. Меж тем Вианор заговорил: - Не мой призыв собрал вас сюда - каждый пришел по своей воле. И каждый знает - зачем. Никто из нас в одиночку не может остановить рулетку Астиаля. А мы все хотим этого - из-за того, что она служит великому злу. И вот - маги Анорины впервые образуют Круг. Это еще не гибель Черного Сэпира. Но своего оружия он лишится! - Да будет так! - произнесли все. Заговорил Тикей Йор: - Мы должны избрать Хранителя Круга. Пауза не была долгой - одним дыханием все выдохнули: - Вианор. - Вианор, готов ли ты быть Хранителем Круга? - спросил Тикей Йор. - Да, - твердо отвечал маг. - Сейчас и вновь, до великого ухода? - Да. - Согласен ли ты отдать свою силу мага, Вианор? - спросил вдруг Савиен. - Да, - ни малейшего колебания не было в голосе Вианора. И жезл Вианора зажегся пламенем, которому не бывает подобного. Маг приблизился к столу и произнес: - Мы должны образовать здесь Круг, от каждой страны и от каждой народности Анорины. И Грэм увидел, как цветные светящиеся линии на полу сдвинулись, перемещая узор своего схождения ближе к этому овальному столу. Вианор произнес: - От Солонсии - я, Хранитель Круга, Вианор. Вианор - от Солонсии и от континента Анорины. Вианор сделал паузу и, обведя всех взором, продолжил вызывать магов в Круг одного за другим. - От Куманчира - Цуйчи. К шаману Цуйчи пробежала линия, и ступая по ней, первопосвятитель Дуанти приблизился к столу и занял свое место. - От Людены - Соколан и Ясина. Волхвы Людены подошли к столу и встали вместе, взявшись за руки. - От Семилена - Тикей Йор, Астиор и Туник Ра. "Отец Эниты", - сообразил Дуанти. - От Каттор-Хата - Савиен. От Гамо... Грэм и Дуанти так и не поняли - прозвучало ли имя - больше походило на то, как если бы послышался плеск волн. И в этом плеске они все-таки расслышали - "мать Вода". - От ольсков, - продолжал Вианор, - Аль, Иоль и Милена. Милена, - добавил Хранитель Круга, - от ольсков и Ардоса. И былая тетушка Джамисса - как прекрасна она была теперь в своем королевском платье и короне! - проследовала к своему месту у стола. - От Ардоса - Маринна! Маринна?!. И тут Грэм понял: да, не Нимарра и не Миранна - это Маринна в венце принцессы Ардоса вошла в магический Круг. - От Туганчира - Браннбог Трор! И Трор, помедлив самую малость, приблизился к Кругу магов. - Готов ли ты войти в Круг от Туганчира, Браннбог Трор? - спросил Вианор, пристально вглядываясь в своего друга. - Да, - отвечал воин-маг - и глаза его загорелись. - Согласен ли ты вернуть Ольсинг в Каттор-Хат? - спросил следом Савиен. - Согласен, - не дрогнув отвечал Трор. А Вианор выкликал все новых: - От Кардоса - Дэмдэм Кра и Дуанти Перуджион! Дуанти Перуджион - от Кардоса и Крео. И друзья Грэма присоединились к Кругу. - От Крео - Черник, старейшина акробатов. Черник - от Крео и вольных городов Анорины. "А, так значит, Черник с Крео! А кто бы мог подумать!" - От анорийский вольных городов - Интар. "Ну, конечно, это Интар и расписал эти экраны вдоль стен!" - От народа гномов - Стагга Бу! Бу Ансуз Стагга Бу, - торжественно произнес Вианор, - готов ли ты принять на себя летопись Круга? Побледневший гном еле слышно отвечал "да" - и занял место слева от Вианора, крепко прижимая к груди врученный ему дар - бронзовую чернильницу и бумажный свиток. - От Иззе - Энита Ра! "От Иззе? Но это же страна великанов! Почему..." И тут, как бы вторя недоумению многих, прозвучал вопрос Тикея Йора: - Правомочно ли представительство Эниты, дочери Туника? Вианор повел жезлом - и за спиной Эниты в тот же миг вырос как из-под земли Келин - тот давний знакомец труппы Черника, которого они избавили от плети Сэпира. Великан, услышав вопрос мага, прижал к груди руку и поклонился. Тикей Йор кивнул - и мгновенно Келин исчез из залы. - От Тунга... В зале раздалось несильное громыхание, и столь же внезапно, как до этого Келин, взорам всех открылся стоящий на полпути к Кругу пестро одетый человек, смуглый и с глазами, как смоль. - От Тунга - я, Вианор, - заявил он. По зале пробежал ропот, но Вианор и все в Круге оставались бесстрастны. - Мы не приглашали тебя, Маджут Оджеб, - спокойно проговорил Вианор. - Но без Тунга вы не замкнете Круга, - осклабясь, возразил тот, кого Вианор назвал Маджутом. - От Тунга, - не обращая более внимания на незваного гостя, провозгласил Вианор, - маэстро Синд! Маджут Оджеб взорвался хохотом и криком: - Как - этот писака, этот ничтожный изгнанник - от Тунга?!. Ха-ха! Он протянул руку в сторону Синда и явно собирался пустить в ход против него какое-то злое заклятие. Но он не успел - неожиданно для всех хозяйка Гамо яростно вскинула клюку и с яростным воплем: "Ты был с ним, я тебя узнала!" треснула своей клюшкой колдуна с Тунга. Грэм знал, что это не так уж трудно, но видел впервые - вместо Маджута на полу залы запрыгала какая-то большая противная жаба - и светящиеся линии в своем струении по плитам пола ее старательно огибали. - Полгода! - закричала мать Вода - и вот уже следа жабы не осталось в Парадной зале: по-видимому, она очутилась где-нибудь в болотах Гамо. А Вианор, как ни в чем ни бывало, произнес: - От Анорины... - и к ногам Грэма подбежала светящаяся линия -... от Анорины - Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны, принц ольсков! Видимо, чтобы подбодрить Грэма, Вианор отличил его от всех, протитуловав так длинно. - Грэм Сколт - от Анорины и всего континента! - добавил маг. Подумать что-либо Грэм не успел - он уже стоял близ стола, мгновение - и он уже вошел в Круг. Меж тем, Хранитель Круга закончил: - От континента Очаки - Данар, от континента Увесты - Сиэль. Эти двое стали по бокам от Грэма. У стен еще оставались витязи и кое-кто из магов, но Грэм знал - они нужны там как внешний обвод Круга, как его защита, и по-своему они тоже будут участвовать в их действе. А оно уже началось - отступили куда-то стены Парадной залы, и весь Большой Анорийский Круг начал стремительный подъем ввысь. Когда он прекратился, они оказались в какой-то неизвестной местности - бескрайней зеленой долине под открытым небом, и звезды его не были анорийскими. А равнина была плоской, как стол, и края ее терялись в какой-то серо-розовой дымке, как будто наступил рассвет, и свет солнца путался в далекой пелене облаков. Зелень под ногами была мхом или чем-то вроде, и от нее шло какое-то приятное тепло, а может быть, сила. Изменились и сами маги: Вианор предстал таким, каким некогда его увидел Грэм в хрустальном яйце пещеры Дракона: во лбу его горел синий пламень Орумланы, маг вырос чуть ли не в великана, и за спиной его появилось огромное цветущее дерево, а еще - целый табун коней выглядывал из-за его плеча, и нельзя было понять, как они все умещались там. У Тикея Йора за спиной виднелась большая высокая чаша из хрусталя или стекла, и в ней мерцало что-то вроде фиолетово-розового огня, а рядом стоял какой-то олень с рогом, растущим изо лба. На плече Савиена сидел огромный орел, и тут же сновал бурундучок, поблескивая умными живыми глазами, - то карабкался по одежде каттор-хатского мага вверх, то спрыгивал, то потешно замирал на плече, а еще за спиной Савиена был горячий сухой ветер, хотя и невозможно было объяснить, из чего это видно. Но Грэм этот ветер _видел_ - как и все остальные в Большом Круге. В другое время было много чему еще поразиться - прекрасному белому барсу у ног Цуйчи или тому, как может морской зверь дельфин - он был при Дуанти - плескаться на суше, как в воде. А еще изумления была достойна и великого восхищения красота хозяйки Гамо - не полоумной старухой, а прекрасной феей пребывала она среди Круга, и огромный водяной змей свивал свои кольца подле нее. И был второй змей за спиной у воина Браннбога, и был он золотым, как о том сказано в повести о видении рыцаря Браннбога Трора, а еще прямо в воздухе рядом с Трором висел большой меч Ольсинг - и он был как живое существо, наделенное душой и разумом. Но и сам Грэм был достоин стоять в этом Круге - корона принца Анорины была на нем, и огромный - не меньше змея матушки Воды - серебристый дракон распростер четыре крыла, прикрывая тыл своего избранника. А еще там была принцесса Маринна и ольски, и Сиэль, и... но оставим магам их тайны - не обо всем нужно говорить даже в волшебных книгах и даже повествуя о волшебном. Да и как рассказать обо всем произошедшем и не произошедшем, о тех битвах и ошеломляющих переменах, что разыгрались за все время, что маги провели в Круге? Были рождены четыре части света и разделены меж магами Круга, и утрачены, и созданы заново. И были распределены стихии, и если хозяйка Гамо была Мать Вода, то в Круге нашелся и Огонь, и Ветер, и Земля, и Металл. И небо падало и творилось, а мир кончался - и рождался вновь. И наконец, уже в завершение всего, предстал зал с рулеткой Астиаля, и в нем были все те, кого и ранее видел Грэм и еще иные. А Черный Граф-без-лица, Сэпир, корчился, отбежав от стола рулетки - и мучили его ужас, ужас и злоба, и отчаянье, и зависть - и снова злоба. А на стол рулетки сошло из воздуха белое пламя и окутало весь стол - и осталось там нерушимо по воле Круга. И Черный Сэпир кинулся было к рулетке - и натолкнулся на белое пламя, и отлетел прочь, завывая от боли. И - исчез зал с рулеткой Сэпира, растаял, как мираж. Но Грэм и Дуанти знали, и знали все в Круге, что рулетка уже остановлена непреложно и стала навеки недоступна для Черного Графа. А еще Грэм знал, как это знали все остальные, что щит, наложенный ими на рулетку, это ничтожнейшее из всего, что произошло в их Круге - так, жест вежливости или только предлог для того великого и важного, что сотворили они все вместе.

ГЛАВА 3. ТРИ ТОПОРА.

Когда разомкнулось кольцо Анорийского Круга, в Парадной зале не оказалось ни Савиена, ни хозяйки Гамо, ни ольсков. Но Вианор и Тикей остались, и королева Милена, и Миранна... то есть Маринна. Они отошли к Веселину и заговорили о чем-то, и туда же направился Грэм. Но Маринна сама уже шла к нему. - Грэм... - Маринна, - нерешительно заговорил Грэм. - Сейчас я больше Миранна, - улыбнулась девушка. Она поцеловала его в щеку. - Эта глупенькая гордячка Нимарра влюбилась в тебя с первого взгляда. Только она считает, что твое сердце отдано другой, а ей ты интересуешься из-за внешнего сходства. - Но ты объяснишь этой глупенькой принцессе, что... что... - Что мы с ней одно и то же? Подожди, Грэм, еще подожди. Прежде должно кое-что произойти. Не спрашивай больше. Девушка вновь поцеловала Грэма и убежала через весь зал. К Грэму подошел Вианор. - Подойдем-ка к королю Веселину. Они приблизились к королевской чете, и Грэм по всем правилам учтивости приветствовал королеву Милену - былую тетушку Джамиссу. Милена тепло разглядывала его: - Вот каким стал наш эшпорский непоседа... Грэм, если хочешь, то можешь увидать на своего отца. - Он здесь?!. - Нет. Но в нашем дворце есть особое зеркало, - объяснила Милена. - Оно покажет тебе Эшпор. - Жаль, что в Эшпоре нет такого же, а то бы можно было переговорить с Бойтуром, - заметил Веселин. - Да и надо бы. - Ничего, скоро я вернусь к Бойтуру и передам все, что нужно, - обнадежила Милена. Король сдвинул брови: - Но Милена... Всему свое время - тебе уже незачем стирать солдатские рубахи. Королева засмеялась: - Да успокойся же, я вернусь туда не как тетушка Джамисса. Бойтуру скоро выступать, а рядом с ним никого нет. Рулетка - это не все чары Сэпира. - Но почему же не кто-нибудь другой? - возразил Веселин. - Столько сильных магов. - Он бросил взгляд на Вианора. Вианор развел руками. - Увы, Веселин, вся моя сила теперь вложена в ту огненную стену, которой мы оградили рулетку Астиаля. Хранитель Круга ныне - наислабейший из магов. Веселин оглядел весь зал, нахмурился, и решительно заявил: - Все равно, я больше тебя не отпущу, Милена. Мы и так не виделись пятнадцать лет. - Значит, остается Миранна, - вздохнула Милена. - Грэм, ради своего отца ты согласен подождать еще немного? - Как я могу сказать "нет"? - отвечал Грэм. - Милая тетушка Джамисса, ты ради своей сестры решилась на куда более долгую разлуку, чем "немного". * * * Когда Грэм возвращался к себе из комнаты с магическим зеркалом, то услышал в коридоре разговор Тикея Йора и Трора. - Выступим вместе, магистр Тикей? - Нет, я еще задержусь в Ардии, - отвечал Тикей Йор. - Но если ты подождешь пару дней в Солонпоре, я тебя догоню. - Принимаю. "Так, Браннбог опять собирается в какое-то путешествие, - сообразил Грэм. - Ну нет, теперь он от меня не отделается". Он подошел к Трору и сказал: - Между прочим, собираюсь на днях прогуляться в Солонсию. Нам случайно не по пути, сэр Трор? - Грэм, у тебя полно будет дел тут в Ардии, - отвечал Трор несколько рассеянно. - Полно ребячиться, это уже не Эшпор. - Но я все еще твой оруженосец! Браннбог окинул Грэма внимательным взглядом: - Так, подает голос Грэм Эрскин из Эшпора. По совести, это хорошо, Грэм, что тот простой паренек, сын захолустного коменданта, в тебе по-прежнему жив. Но все-таки ты уже не Грэм Эрскин, ты - Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны, принц ольсков и принц Анорийский. - Именно поэтому, Браннбог, я к тебе и обращаюсь, - возразил Грэм. - Мне пора поразмяться - даю тебе слово принца ольсков. Браннбог буркнул что-то и спросил: - Так кто же хочет составить мне компанию - принц Анорины или оруженосец? Не дожидаясь ответа, Трор повел Грэма во двор. Там он подобрал какое-то полено, достал меч, подбросил деревяшку вверх и на лету изрубил ее так, что на землю упали ровненько нарубленные щепки - и при этом, на земле они образовали аккуратненькую звезду. - Если завтра утром сделаешь так - поедем вместе, - наказал Трор и ушел. Забыв об ужине, Грэм до ночи рубил щепу, но у него так не получалось. Иногда, казалось, не хватало какого-то чуть-чуть, но - все-таки не хватало. "Черник или Сиэль", - наконец решил Грэм. Но Черника он не нашел и тогда толкнулся в покои Сиэля. Воин с Увесты выслушал горячую просьбу, сделал заговорщицкое лицо и пошел с Грэмом на все тот же двор. - Ничего сложного, - сказал Сиэль. - Этот удар у нас на Увесте называется "три топора". Тут все дело в порядке движений. Рука Сиэля оказалась легкой - действительно, все оказалось не так уж сложно, и через полчаса Грэму удалось разрубить пару поленьев во вполне ровные звездочки. Сиэль меж тем спросил: - Я только не понимаю, принц Грэм, а почему ты не спрашиваешь в подобных случаях асителуи? - Кого? - Телуи. Так мы называем их на Увесте. Я видел в Круге - у тебя хороший телуи.

Грэм посоображал и понял, что воин говорит о серебристом драконе. - Но, Сиэль, не просить же о таких вещах серебристого дракона. Неужели ему интересно рубить щепки? - Откуда ты знаешь, что интересно серебристому дракону? - возразил Сиэль. Может быть, эта игра ему будет в радость. Но я говорил о другом асителуи, маленьком. - Во-первых, я не знал, что аси... - Грэм запнулся, - асителуи можно об этом спрашивать. А во-вторых... И тут Грэм наконец сообразил, что Сиэль ведет речь о той маленькой серой птичке, об ориссийской. - А, ты вон о ком! Но я не знаю, как надо просить! Сиэль несогласно покачал головой: - Нет, ты знаешь, принц Грэм. Ты уже несколько раз просил, и тебе помогали. И оставив озадаченного Грэма рубить щепки, Сиэль удалился. А утром, едва начало светать, заранее все снарядив и одевшись по-походному, Грэм встретил Трора у ступеней, ведущих во двор. - Ну? В ответ Грэм подбросил полено, выполнил "три топора", и шестиконечная звездочка из щепок улеглась на землю. Трор поднял голову, глянул на окно, откуда с невинным видом взирал на происходящее позевывающий Сиэль, и усмехнулся. - А почему же не Черник? - спросил рыцарь. - Я его не нашел, - объяснил Грэм. А через какие-то полчаса они уже скакали по дороге в Солонсию. - Не ожидай легкой прогулки, Грэм, - предупредил Трор. - Наш побег из Эшпора против того, что теперь предстоит, - это просто развлечение. - Куда мы двинемся из Солонпора? - В Семилен. Конечно, если чего не случится. Оттуда, возможно, к ольскам. Теперь, когда рулетка выбита из рук Сэпира, все будет решаться на поле брани, пояснил Трор. - А в Ардосе сейчас достаточно бойцов - Сиэль и Дэмдэм справятся и без меня. - Я так догадываюсь, предполагается удар в спину Сэпиру из Семилена? напрямую спросил Грэм. - Да, было бы неплохо, - признал Трор. - Но это еще окончательно не решено. Еще неизвестно, поддержат ли нас ольски. Трор покосился на Грэма. - Возможно, мы к ним заглянем. Может быть, они тебя послушают, Грэм. - Понимаю. - Да, и вот что - у герцога Солонсы постарайся быть... ну, по придворней, что ли. Не так, как наш Стагга, конечно, с его церемониями, но так, чтобы, скажем, заслужить одобрение короля Веселина. Это не такой пустяк, Грэм. Мелочи часто решают очень многое.

- Неужели ты надеешься, что Солонсия примет нашу сторону? - О нет, в открытую - не дай Бог. Наилучшее для нас - это как раз нейтралитет Солонсии. Иначе Сэпир займет в два счета ее земли, и тогда Ардос, Людена и Семилен станут полностью отрезаны друг от друга. А так Сэпир вынужден терпеть наши разъезды по Солонсии. Воевать с ней ему сейчас все-таки хуже. На ночлеге, уже в Солонсии, в небольшой приграничной гостинице, Трор сообщил Грэму: - Магистр Тикей очень благоволит к тебе, Грэм. Возможно, он предложит тебе стать на путь паладина Астиаля. Ты знаешь об учении Семилена? - Немного. Больше со слов Робура Слыня. Круг Семилена призван беречь наследие Астиаля. Они, как в Кардосе, считают, что дух этого мага - это все благое, что есть в Анорине. - Ну, что до Кардоса, то бери выше - Астиаль для них никто иной как Бог и, соответственно, благо всех миров, а не одной лишь Анорины. В Семилене никогда не делали из Астиаля Бога. Но они чтят его как высочайшего из бывших здесь магов. Их Круг для того и создан, чтобы хранить - нет, не разные там реликвии или его волшебные орудия - чтобы хранить ту искру _истинного_ пламени, что Астиаль некогда принес в Анорину. - Истинного пламени? - Ты не знаешь о нем? Да, многого же стоят познания высокоученого доктора Робура. Понимаешь, в Семилене считают, будто все в мире тленно, разрушается со временем. Но есть истинное пламя - вот над ним ничто не властно - ни время, ни смерть, ни чары магов. Может быть, это единственно настоящее, что вообще есть в мире - да и сам мир есть только поэтому. * * * - ...Нет, Вианор, я не понимаю, - говорил Дуанти примерно в этот же час Хранителю Анорийского Круга. - Как это так? Ты сам рассказывал тогда, на корабле у Хорса, что Астиаль и те, кто с ним были, не первые в Анорине. Когда они сюда пришли, то в нем кто-то уже жил, а значит, мир был раньше Астиаля. А у тебя получается, что Астиаль принес какое-то свое пламя, и поэтому возник мир. Но как одно может сочетаться с другим? - Так считают в Семилене, Дуанти. Но я с ними во многом согласен. Впрочем, не так уж это все и важно. - А что важно? - Само это истинное пламя. Дело в том, что в Семилене действительно хранят эту искру. Немногие знают, что есть и второй Семиленский Круг, Внутренний, и у него свой особый Хранитель - Остим Жар. Вот он-то, кстати, и был тем белым учителем, которого я обрел в конце концов, покинув Каттор-Хат. - А ты входишь в этот второй Круг? - Я отказался, Дуанти. - А Трор? - И Трор. - Почему? - Из-за того "почти", что нас разделяет с Семиленом. Ты, наверное, заметил, что магистр Тикей Йор до сих пор недоволен этим. - Ну да, но что же вас разделяет? - Что ж попробую объяснить. Я иначе понимаю белизну, Дуанти, и считаю скупостью - или излишеством, как уж хочешь, - поддерживать только один костер. Истинное пламя в Семилене есть, все верно, но оно есть не только там. В каждом есть эта искра. - В каждом? Но тогда каждый может быть Астиалем! - В точку, Дуанти! Не в Круг пламени Семилена, а во внутренний круг своего духа - вот куда ведет настоящее паломничество. Но не только поэтому мы с Трором не захотели стать паладинами Астиаля. Дуанти выжидающе молчал, и Вианор продолжил: - Путь паладинов Семилена - к той двери, за которой мир Астиаля. В нем, как считают они, чаша с пламенем: сердце Астиаля - сердце миров. А открывший эту дверь становится хранителем его. Вот это и есть цель пути паладина. - Это действительно так, Вианор? Про чашу Астиаля? - Кто знает, Дуанти. Для Семилена - так. - Но чем это не подходит, к примеру, тебе? - У меня своя дверь, и у Трора тоже. Да ты и сам знаешь про мир Трора. - Про ту госпожу в замке... - Да. Здесь, сударь мой Дуанти, я держусь школы Савиена, тропы Каттор-Хата. Его маги считают, что у каждого мага своя, только его, дверь, и суть всего пути в том, чтобы разыскать именно ее. Открыть ее и будет завершением пути. - Понимаю, это, конечно, не могло понравиться магистру Семилена! - О! - Вианор засмеялся. - В Семилене наш отказ произвел прямо-таки бурю. Там не раз бывало, что иные из искателей тайны хотели войти в Круг и оказывались недостойны. Но так, чтобы кто-то был достоин и не пожелал войти - это произошло впервые. И знаешь, Дуанти, я все более убеждаюсь, что к истине ближе путь Савиена. Он учил меня не соблазняться цветами - ни белым, ни черным, ни красным и никаким другим. Но вот я смотрел на него недавно - и его белизна совершенна. А в Семилене учат белизне - и что же, в ней хватает червоточин. Тот же Уорф - и не он один. Впрочем, Дуанти, я изложил тебе свой взгляд на дело. Может быть, в Семилене тебе откроют нечто, ускользнувшее от меня. Это уж вы с Грэмом выбирайте сами. - Но Астиаль - он действительно был сильнейшим из магов? - Пожалуй, да. - Но ведь он не шел путем Каттор-Хата? - Нет, не шел. Но и путь Семилена - не его путь. - Вианор, а как это можно знать? Ведь Астиаль давно умер. - Астиаль жив, Дуанти, - тихо отвечал маг. - Жив?!. Но откуда... как... - Я видел его несколько раз и однажды говорил с ним. Один раз - в одном высоком мире, и там не было чаши с пламенем. А другой раз - здесь, в мире Анорины. * * * - ...Это было на Очаке, Грэм, и я был там с Вианором. Но знай - все это величайшая тайна. До сих пор это знали только я и Вианор - ну, а теперь еще вы с Дуанти. - Как, Дуанти тоже знает? - Да, мы с Вианором решили вам рассказать. Только не вздумай зазнаться, - ты, Грэм Эрскин из Эшпора. Не думай, что если тебя взяли в Круг, то ты много чего знаешь. Силенок у вас с Дуанти еще кот наплакал. - Но в Круге мы все же не подвели, Браннбог. Трор кинул взгляд на Грэма. - Это потому, мастер Грэм, что Дуанти подпирали Черник и Дэм, а тебя - Вианор. И все - спать, больше никаких разговоров. * * * Через два дня по предместью Солонпора ехало двое всадников - рыцарь и оруженосец. Как будто бы они не выделялись чем-нибудь среди солонсийских дворян - ни доспехом, ни костюмом. Но те, кто встречал их в пути, вспоминали потом, что видели каких-то необыкновенных витязей - и недоумевали, как эти рыцари могли миновать их столь незаметно и почему не удалось разглядеть их получше. Это были Трор и Грэм - с легкой руки Тинна, Грэм уже не отставал от Трора в искусстве пропадать из виду. Всадники без задержки миновали ворота Солонпора и наконец въехали на площадь перед дворцом герцога Солонсы. Она была почти пуста, не считая караула солдат. И тут, еще не пересекли они площадь, Грэм услышал звук, знакомый ему еще с Эшпорского знакомства с Трором - заиграла где-то вдали прекрасная свирель или флейта. Но не только это слышалось на этот раз - вместе с тем раздавался щебет маленькой птички, воробья или щегла, и это была уже его, Грэма, звучащая тень тень от давней схватки с ориссийской Пастью. Трор быстро спрыгнул с коня, а следом и Грэм. Рыцарь смотрел не по сторонам, а прямо в небо. Его рука была на мече, но он пока не вынимал его. Послышался свист рассекаемого быстрым движением воздуха - и над крышами, падая наискось, показались три огромных топора - в рост человека, как это стало видно после. Два из них, нацелившись, стремительно пикировали на Трора, а третий, отклонившись, метил в Грэма. Рыцарь в несколько прыжков выбрался на середину площади и коротко крикнул Грэму: - Вспомни три пасти! Меж тем два топора упали вниз, но Трор легко отпрыгнул в сторону, а Грэм уклонился от своего. Топоры один за другим вонзились в булыжник мостовой, раскрошив камень, но через несколько мгновений, задрожав, быстро взмыли вверх. Со стороны окон, откуда наблюдали за происходящим невольные зрители, послышались крики ужаса - все поняли, что битва только начинается. И вновь топоры, прицелившись, ухнули с высоты вниз - и вновь Трор и Грэм уклонились. Но на площади появились новые рытвины, и теперь двигаться по ней стало труднее. "А что же будет, если эти железяки раздолбят всю площадь?" мелькнула у Грэма мысль. Укрыться за каменной кровлей? Но вряд ли это поможет Сэпировские железяки, наверняка, прошьют их, как бумагу, да к тому же, могут пострадать жители - нет, навлекать на них гибель было нельзя. И Грэм безотчетно пожалел о той серенькой ориссийской птичке, его подружке, как назвал ее тогда Вианор, - вот бы и сейчас она помогла. Птичка не появилась, но и призыв Грэма не пропал зря: что-то неуловимо сдвинулось, и Грэм вдруг почувствовал, что решение где-то близко. Трор знал его - ну-ка, что он там сказал про три пасти? - в Ориссе одна пасть пожрала другую - а, ну да! - Грэм наконец-то понял замысел Трора. А меж тем летучие железяки изменили свои действия - теперь один топор летел вниз, а второй выжидал, куда отпрыгнет Трор. Но рыцарь вновь обманул их - и Грэм, наконец, подхватил его танец. Они еще по разу уклонились от летающих посланцев Черного Графа, а следующий заход железяк оказался для них последним: Грэм и Трор подгадали свои движения так, что топоры одним за другим ухнули друг в друга, сминая и разбивая один другой. На этом нападение с воздуха и окончилось - осталась только изрытая площадь и на ней куча исковерканного лома. Трор посмотрел на Грэма и подмигнул: - У Сиэля этот прием получается лучше, чем у Сэпира, верно? К ним уже подбежали караульные и солонсийцы. Вскоре от восклицаний восхищенных очевидцев, похлопываний по плечам и наперебой звучащих приглашений в дом у обоих зазвенело в ушах. Но тут толпу распихали гвардейцы - к героям дня вышел герцог Солонса собственной персоной: - Браннбог, я все видел своими глазами! Он обнял Трора, несколько комично прижимая его к груди, - герцог был не так высок и с брюшком. - Ко мне, господа, мы с герцогиней заждались вас. Обед через два часа, имейте в виду. На ходу распоряжаясь о том и о другом, герцог лично проводил их до входа во дворец. На балконе Грэм заметил сухопарую чернявую женщину и двоих детей, мальчика лет десяти и девочку постарше - они во все глаза рассматривали их с Трором. За обедом выяснилось, что это жена и дети герцога. Мальчик смотрел на Грэма круглыми глазами, а когда переводил взгляд на Трора, его глаза округлялись вдвое. Улучив момент, Трор тихо сказал Грэму: - В Эшпоре ты смотрел на меня, как сейчас юный Солонса. "Я и сейчас так смотрю", - подумал про себя Грэм. Герцогиня меж тем говорила исключительно на светские темы, расспрашивая о пустяках, вроде цветов в зимних садах короля Веселина или рассказывая о недавнем бале в их дворце. О надвигающейся грозе не было сказано ни слова, и Грэм был только благодарен за это. Меж тем, герцогиня Солонса не забывала и о воспитании детей, то и дело отвлекаясь на какое-нибудь наставление: - Эстино, некрасиво ковыряться в тарелке! Посмотри на принца Грэма - разве он так держит нож и вилку? Эстино посмотрел на Грэма и спросил, затаив дыхание: - А вы покатаете меня на своем ручном драконе? Грэм улыбнулся: - Сначала мне надо его приручить. Если это удастся, то непременно покатаю. Герцогиня тут же вставила замечание: - Почему ты отодвинул творожную запеканку, Эстино? Разве ты не хочешь быть таким же сильным и отважным, как... как... - Как граф Уварра, - пришел ей на выручку герцог. - Прости, Браннбог, но позволь мне называть тебя так. Скажу откровенно, моему самолюбию солонсийца льстит то, что лучший воин Анорины носит титул одного из домов Солонсии. - Я думаю, вам польстит еще больше, - заметил на это Грэм, - что лучший маг Анорины на Большом Круге представлял именно Солонсию. Я говорю о Вианоре, ваша светлость. - Вот как? - по всему, герцог и впрямь был польщен. - Признаться, я еще не слышал об этом. Но почему же Солонсию? - Вианор вписан в именную книгу купечества вашей страны, - пояснил Трор, - в знак признания его заслуг перед ним. Герцог только развел руками на укоряющий взгляд герцогини. Однако его супругу это не остановило: - Мне кажется, Рецио, - решительно заговорила герцогиня, - мы могли бы удостоить такого человека как Вианор и более высоким отличием! - Но, Люцина, наши соседи, - замялся герцог. - Прошу, поговорим об этом позже. В конце концов, наши гости здесь с частным визитом. Тем временем девочка, подросток лет четырнадцати, воскликнула: - Ой! Я забыла! Сеньор Трор, у меня подарок для вас! Она выскочила из-за стола и унеслась прочь из столовой. - Рецина! - крикнула ей вдогонку герцогиня. - Что за манеры! Она сделала жалобное лицо и обратилась к Грэму: - Ах, принц, вы представить не можете, какое это мучение - воспитывать детей. У вас-то, конечно, в крови благородное поведение, а что приходится терпеть мне! - Но, мадам, - отвечал Грэм, - ваши усилия вполне вознаграждены. Ваши дети такие славные. Хотел бы я, чтобы у меня в Эшпоре были такой младший братишка, как ваш Эстино. "Его не испортило даже такое воспитание", - подумал Грэм про себя. Тем временем вбежала Рецина и протянула Трору платок с вышивкой: - Вот! Я это вышила сама, это ваше люденское видение! Трор поднялся из-за стола и поблагодарил Рецину не только учтиво, но и вполне сердечно. Грэм кинул взгляд на вышивку - до Интара юной художнице явно было далеко: фея походила скорее на саму Рецину, а золотой змей - на безногую желтую корову. И все же было что-то в этой наивной вышивке - "искорка Астиаля" - подумалось Грэму. И еще - он заметил - солнце у Рецины было лазурным. Трор меж тем поцеловал руку юной маркизе и сказал: - Сеньорита, ваш подарок куда ценнее, чем вы можете представить. Вы - сама маленькая фея. Я попрошу одного своего знакомого художника - вы слышали об Интаре? - как-нибудь посмотреть ваши работы. - А откуда вы знаете о работах Рецины? - спросила герцогиня Солонса. - О, но уже по этому подарку видно, что его автор - художник. Значит, должны быть и другие вещи. Лицо матери непроизвольно расплылось в счастливой улыбке. Когда герцог остался наедине с женой, та напустилась на него, как тайфун на корабль. - Какие манеры, какое поведение, Рецио! Мы обязаны помочь бедному юноше. Подумать только, его мать в неволе у этого мерзкого Сэпира! - Но, Люцина... - А Вианор! Правда, я его никогда не видела, но он - старший товарищ этих двоих, и этим все сказано. Друг Трора - и он представлял Солонсию среди всех главных магов. - Но, Люцина... - Как мы можем не отметить его титулом, Рецио? А этот милый Грэм... Как он сказал про Эстино - "славный мальчик", да? Какой пример для подражания нашему малышу. Ах, если бы у нас почаще бывали такие гости! Не то, что этот хам и мужлан Роксбрик! - Я согласен, но... - Почему мы не пошлем войско на помощь королю Веселину? - Но Люцина!.. ...! ...! Зайдя под вечер к своим гостям, герцог Солонса доверительно сообщил: - Мадам Солонса о вас двоих чрезвычайно лестного мнения. Должен сказать, что пару недель назад у нас был с визитом посланец Сэпира, некто граф Роксбрик, весьма плохо воспитанный господин. И к тому же, он выпил за ужином лишнего... в общем, герцогиня едва не закатила ему пощечину. Трор и Грэм рассмеялись. - Мы имели удовольствие наблюдать этого Роксбрика в Просе, дон Рецио, - сказал Грэм. - Сэр Тинн говорил мне, что тот славится по всей Анорине отсутствием манер. Герцог Солонса несколько нахмурился: - И именно его Сэпир послал ко мне с миссией? Так, так... - Он хотел подтолкнуть Солонсию к войне против него, - объяснил Трор. Характерная повадка Черного. Точно так же он отправил меня в Эшпор, чтобы король Бойтур нарушил свою клятву и выпустил меня на свободу. А Сэпиру это дало бы повод не держать своего слова и сохранить за собой престол Анорины. - Вот как! Но что же хорошего в войне с нами? - удивился герцог. - Лишний противник все-таки. - Тогда у него была власть над рулеткой Астиаля - и он не предполагал ее лишиться. Сейчас же, само собой, ему выгодней нейтралитет Солонсии. - Да? А герцогиня всячески наседала, чтобы я помог вам, благородные сеньоры. - Только не войной против Сэпира, дорогой дон Рецио. - Это же я объяснял своей супруге, дон Ленсо. Но мы решили все-таки поддержать вашу сторону... но только тайно. Пока тайно. Где он у меня? А, вот! Герцог протянул Трору грамоту, свернутую в трубку и запечатанную герцогской печатью. - Я только что подписал, - объявил герцог не без торжественности, - указ о присвоении Вианору титула почетного дворянина Солонсии с пожалованием графской короны. Ты не будешь так любезен передать это Вианору? - О, нет, - отклонил Трор. - Пусть эта бумага пока полежит в твоем потайном сейфе, дон Рецио. По всей вероятности, мы очень нескоро будем в Ардии. - Но вы у нас еще погостите? - День-другой, пока не подъедет магистр Тикей. - А! Что ж, отлично, значит, еще побеседуем. Я приказал не убирать это железо с площади, - сообщил напоследок герцог. - Мы приклепаем к нему табличку с надписью, и выйдет прекрасный памятник о вашем подвиге, дон Ленсо и принц Грэм. С этим герцог отбыл. Грэм ушел в свою спальню и с удовольствием вытянулся на постели - день выдался утомительный: мало летучих топоров, так еще и обед с герцогиней Солонсой. Он уснул мгновенно - и так же мгновенно проснулся от острого чувства какой-то беды. А через минуту к нему толкнулся Трор. - Хорошо, что ты уже встал. Нам надо срочно выезжать. - Плохие вести? - Да. Рать Кардоса двинулась на Ардос, а войско степняков - на Людену. - Мы возвращаемся в Ардию? Или все-таки - едем в Семилен? - Нет, все изменилось. Наш путь - в Людену.

ГЛАВА 4. КАРДОС ПРОТИВ АРДОСА.

Дворец короля Веселина напоминал муравейник перед дождем - вокруг и внутри него сновало туда и сюда невообразимое число народа. Казалось, в этой беспорядочной сутолоке невозможно было найти кого бы то ни было, и оставалось удивляться, как умудрялись бесчисленные посыльные доставлять свои вести кому следует. В такой час к Вианору подошел один из вестников и сказал, что доктор Робур Слынь срочно просит зайти уважаемого мага к нему в библиотеку. - Робур Слынь? - Он сказал, что дело совершенно срочное и важное, - подтвердил посыльный. Вианор чуть поразмыслил и, оставив общество Веселина и прочих начальственных особ, отправился, куда его пригласили. В библиотеке было совершенно тихо и спокойно. Вианор заглянул в один проход между полками, в другой и в самом конце разыскал достопочтенного доктора Робура. Тот сидел спиной к Вианору на верху высокой лестницы, листая какой-то фолиант. На подоконнике приоткрытого окна сидел огромный белый орел, а по стремянке живо карабкался то вверх, то вниз бурундучок, поблескивая умными глазками. - Ты всегда умел изумить меня, учитель, - произнес наконец маг. - Скучно быть шибко знающим, сынок, - отвечал лже-доктор магистики. - Иногда хочется побыть обычным ученым шарлатаном. - Зачем ты звал меня? - Вы идете навстречу рати Кардоса, так? - Так. - Ее ведет магистр Перуджион. Его сын с вами, дочь замужем за гарифом Данчи. - Так. - А где мать, вы с шаманом Цуйчи не дознались. - Нет. - Некто Остим Жар - ты помнишь такого, Вианор? - Помню, - слегка улыбнувшись, отвечал маг. - Так вот, Остим Жар просил меня рассказать тебе это. Мать Огонька - так Савиен называл Дуанти - в тайном подземелье у Верховного Друида Кардоса. Послушай-ка меня... И каттор-хатский наставник Вианора поведал ему вещи, изрядно обеспокоившие анорийского мага. - Имей в виду - тебе не справиться с этим без магии, - закончил Савиен. - Но вся моя сила связана щитом над рулеткой Астиаля, - возразил маг. - Экая важность, - беззаботно отвечал его учитель. - Ну, возьмешь половину моей. И вслед за этими словами орел на окне встрепенулся, гортанно крикнул и вылетел из комнаты. На верху лестницы никого уже не было - ни доктора Робура, ни Савиена. И только бурундучок доброжелательно уставился на Вианора со ступеньки. Маг протянул руку - и зверек проворно пробежал по ней, устроился на плече Вианора - и тоже исчез. Но когда маг поднял свой жезл и повел им вокруг, то на навершии жезла горел, как прежде, красивый яркий огонек. Когда Вианор вернулся к королю Веселину, там шло бурное обсуждение каких-то новостей. - Вианор! Ты только послушай! - вскричал Веселин, едва завидев мага. - Сэпир предлагает нам союз! Что это за изуверское коварство? - Как ты полагаешь об этом, Тикей? - спросил Вианор. - Я согласен с Веселином, - отвечал магистр Семилена. - Эта уловка согласована, конечно, между Сэпиром и Верховным Друидом. Она дает этому негодяю Эспиро возможность выставить нас как возможных союзников Сэпира и врагов Кардоса.

- Все, лишь бы втравить Кардос в войну, - заключил Вианор. - А там уже некогда будет разбирать. - Признаться, я все же не понимаю логику Эспиро, - заметил Веселин. - Зачем ему торопиться ослаблять в войне Кардос? Этот интриган чрезвычайно честолюбив и радеет, конечно, о своей выгоде, а не об империи Сэпира. - Я тоже этого не понимал, - отвечал Вианор, - но теперь все разъяснилось. Нам надо захватить с собой Уорфа - думаю, на переговорах он сумеет кое-что растолковать магистру Аррето. Остальные обменялись недоуменными взглядами, но Вианор отказался до времени раскрывать свой план. Вместо этого он отправился в темницу, объяснив это так: - Хочу потолковать с этой бестией о значении одного забытого слова.

Все еще раз озадаченно переглянулись. * * * Следующим утром войско Ардоса выступало. Вся суета и бестолковщина двух предыдущих дней была позади - столицу покидало отборное сплоченное войско в идеальном походном порядке. Дуанти ехал неподалеку от Вианора вместе с Дэмдэмом Кра. Он был мрачен и хмур, что с ним нечасто бывало. В отличие от него, Большому Дэму и этот поход был нипочем - а ведь они двое не могли ни воевать, ни отступить с поля брани, ни... И удастся ли ему увидеть отца? И что это будет за встреча? Вианор сам подъехал к юноше и какое-то время ехал рядом молча. Дуанти сам не знал почему, но ему вдруг стало как-то легче. А маг неожиданно предложил: - Ты не против разогнать дорожную скуку какой-нибудь старой историей, а, сударь Дуанти? - Я вешаю свои уши на гвоздь внимания, маэстро, - отвечал Дуанти фразой из обихода Сиэля. Вианор улыбнулся: - Давно жду случая рассказать тебе о своих приключениях после того, как я покинул Каттор-Хат. Так получилось, что я направился в Кардос через Солонсию, а не Людену. Неизвестно, что было бы, встреть я тогда кого-нибудь из люденских волхвов... впрочем, я их не встретил, и это лучший ответ на "если бы". Ну, а в Солонсии я время от времени встречал разных мелких колдунов - тех, что кормятся от рынка, продавая то предсказания погоды, то амулет, то любовное зелье, и между прочим, среди них водятся не только шарлатаны. Но, конечно, после школы Савиена мне смешно было даже смотреть на них - какое уж там ученичество у этого народа. Зато в Солонсии я прослышал про церковь Астиаля в Кардосе и Семилене - будто бы она до сих пор хранит его учение. Кардос был ближе, и я отправился туда. Первая же моя встреча с друидами оказалась поворотной - я решил присмотреться к этому учению. А точнее, друид был один. Его звали Регоци. Это был толстяк поразительного добродушия и простосердечия. В божественность Астиаля и весь этот канон друидов он верил свято, хотя в теологии был ни в зуб ногой. Да и зачем ему была теология? Регоци жил среди крестьян, еще более простодушных и недалеких, а им что Астиаль, что Тунг - как собаке пятая нога. Они хотели от Регоци другого кто доброго совета, кто утешения, а кто требовал рассудить какой-либо свой спор с соседом. Они даже не ждали от этого сельского друида, чтобы он замолвил перед Астиалем словечко насчет хорошей погоды или там урожая - как-то так сразу было ясно, что маг из Регоци как из бороны - яблочный пирог. И конечно, это же сразу стало видно мне. Но... было нечто еще. Я увидел Регоци, когда он мирил две семьи, спорящих о каком-то клочке поля. Регоци сотворил обряд замирения, заставив обе семьи читать вслед за ним молитву. Бедный полуграмотный друид, как я узнал позже, почитав его книги, все переврал даже с точки зрения канонов обряда. А что до магии, то от начала до конца весь его обряд и молитва были сплошной липой. Но каково же было мое удивление, когда я увидел, что порча все-таки оставила эти семьи, и их сердца освободились для мира. "Здесь что-то не так", - подумал я и решил попроситься в слуги к Регоци. Добрый толстяк принял меня за несчастного сироту, ищущего, где бы приткнуть голову. Он повздыхал - и согласился - мне даже не пришлось пускать в ход свои чары. Я стал помогать Регоци по дому, а позже и в его церковных службах. Регоци выучил меня чтению и письму, и я тайком перечитал все его церковные книги. Учение друидов меня не особенно заинтересовало - скорее, позабавило, а иногда оно было жутко тягомотно, но дело было даже не в этом. Правы были друиды или нет в тех или иных своих положениях, все это не имело никакого отношения к Регоци вот в чем была штука. Однако мало-помалу я все же подобрался к его секрету. У Регоци была _вера_ - в этом все дело. И не в сказках друидов была причина Регоци понимал в них даже меньше меня. Сам-то он, конечно, считал, что верит в Астиаля, но тогда бы у него ничего не получалось - в его белой магии, я имею в виду. Но Регоци _просто_ верил - и нельзя описать, во что же именно. А сказать иначе, он просто был магом, хотя и не сознавал этого. Вот такая вера, сударь мой Дуанти, - и маг посмотрел на юношу, - только и является настоящей верой. Она просто _есть_ - хотя это как раз не так-то просто. Ну, а когда к этому пробуют присобачить разные легенды - про Астиаля или там Намгрота - вот это уже толкотня суеверий, и что интересно - с чем другим, а с этим во многих прочих мирах обстоит точно так же, как у нас. Савиен учил меня другому - зоркой точности и силе. И для меня откровением было увидеть, что того же самого можно было достигать при дремучем невежестве и самом попустительском добродушии. Но мне нравилось наблюдать, как действует в Регоци эта его сила мага, - по правде, я ведь и сам подпал под чары его кротости. - Но, Вианор, - вставил Дуанти, - я помню, как ты говорил, что нашел белого учителя не в Кардосе, а в Семилене. А по твоему рассказу получается, что... Вианор рассмеялся. - В каком-то смысле ты прав, - признал он. - Однако прими во внимание: я нашел в Регоци мага, и пожалуй, действительно белого. Однако моим учителем он не стал. Я сам кое-что понял благодаря ему - но это уже нечто другое. - А что же было дальше, Вианор? Ты ушел от Регоци? - Да. Но не обошлось без одной истории. Видишь ли, отчасти из благодарности к этому старому друиду, отчасти из озорства и интереса, я стал подыгрывать ему в его обрядах. Примерно, как ты подшучивал над нашим добрым теоретиком доктором Робуром, Дуанти. Я стал незаметно подстраивать то одно, то другое маленькое чудо - причем, в полном соответствии обрядам или тем просьбам, с которыми приходили к Регоци. Иной раз Регоци читал из священного писания что-нибудь вроде: "Да будет свет! сказал Астиаль", - ну и, неожиданно всю церквушку заливало белое сияние. А то жена старосты чудесным образом избавилась от бесплодия - конечно, это помогли святые молитвы доброго пастыря. Другой раз крестьяне отважились просить Регоци о молебне насчет дождя - и само собой, дождь лил на славу. Эти удивительные перемены, конечно, были замечены и окрестным людом, и самим Регоци. Его сочли святым, и разумеется, народ повалил к нему валом. Сам же Регоци говорил иначе: это Астиаль привечает его скромные труды. Знать, добавлял он, - Господу угодно, что я принял в свой дом сироту - то есть, вашего покорного слугу. А мне мало-помалу наскучила вся эта кутерьма с бесконечным потоком просителей. К тому же, к Регоци зачастили и друиды - дело явно шло к пополнению пантеона новым чудотворцем. К чести Регоци, сам он тут был ни при чем, и его все эти страсти вокруг никак не изменили - это был все тот же толстый добрый веселый сельский друид. А я решил покинуть его, но сыграть напоследок хорошую шутку. Ночью я приснился Регоци под видом Астиаля и велел ему объявить о великих чудесах на предстоящих осенних праздниках. Я наказал Регоци оповестить об этом и селян, и епископа, что наш друид послушно исполнил. После этого, в самый тот день, я ушел не прощаясь. Потом я уже слышал об этих праздниках - народу было море, и епископов съехалось не одно преосвященство, и с ними весь окрестный клир, нарядившись, как барышня на первый бал, - в общем, были все и вся - вот только обещанных чудес не было ни единого. Дуанти покрутил головой: - Да... Это покруче, чем мои шалости с доктором Робуром. И что же Регоци? - Невежественный сельский друид и тут оказался молодцом. Час или около того он ходил мрачный, а затем вернулся к своему неизменному добродушию. "Астиаль дал, Астиаль и взял", - сказал он. "Что ты несешь?" - накинулись на него друиды. "Я так понимаю, - объяснил Регоци, - Астиаль захотел испытать мою гордыню. Сначала он даровал мне силу творить чудеса, а затем, по грехам моим, лишил ее. На все воля Божия". На том все и согласились. Но спустя время было замечено мое исчезновение, и кое-кто из крестьян - ну и, конечно, друидов - смекнул, в чем тут все дело. "Э, - сказали нашему Регоци, - а ведь все твои чудеса, друид, происходили, когда в твоем доме жил этот твой приемыш-слуга! Не в нем ли все дело?" "Может, и в нем, - с прежней беззаботностью отвечал Регоци. - Я так думаю - может быть, это Астиаль под видом отрока-сироты почтил меня посещением?" Да только друиды не были столь простодушны - меня стали разыскивать по всему Кардосу - и разыскали. Кстати, Дуанти, из любопытства я и сам обошел потом множество друидов. И что же - иные из них были добрыми людьми, иногда очень умными и учеными. Но магов не было ни одного - ни одного, Дуанти. Регоци был единственным - стихийным, но все же магом, - и именно к нему меня вывела моя тропа. Будь он жив сейчас, мне было бы кого пригласить в Большой Круг от Кардоса. Но... мир праху старого друида. - Ну, а что остальные друиды? Ты сказал, они разыскали тебя? Вианор вновь расхохотался. - О, это была сущая комедия. - Мальчик, как ты это делаешь? - спросили меня они. - Я состроил невинное глуповатое лицо и отвечал: Я сам не знаю как. Просто я так привязался к доброму отцу Регоци... мне очень хотелось, чтоб он был чудотворцем. - А зачем же ты тогда от него ушел? - Я испугался, что у меня не получатся те чудеса, которые Регоци вам обещал. - Друиды поверили - все, кроме одного, самого умного из них. Позже он стал Верховным Друидом, - пока скоропостижно не скончался от простуды, освобождая место нынешнему Верховному, дону Эспиро. И этот сановный циник спросил: Кто учил тебя - чародеи с Тунга или куманчирские шаманы? - Я заплакал: Чародеи с Тунга... но я убежал от них. - Мы сделаем тебя чудотворцем во славу Астиаля, - поообещал мне этот проницательный епископ. - Но я же пользуюсь черной магией, - удивился я. - Добрый сеньор Регоци говорил, что это великий грех перед Астиалем. - Нестрашно, - успокоили меня, если ты употребишь свои чары к вящей славе Господней, то Астиаль простит тебе. Я не верю во все эти выдумки про Астиаля, - сказал я тогда. - Ах, чадо, - кротко отвечал благочестивый епископ, - ты можешь послужить Астиалю и без всякой веры. Мы снимем с тебя этот грех. - А мне дадут сан епископа? - поинтересовался я. Дадут, но не сразу, - обещали друиды, - ибо ты еще мал. - А ничего, если я буду вызывать злых духов? - Если к вящей славе Астиаля, то ничего... Между прочим, Дуанти, среди моих собеседников был дядя графа Эспиро, нынешнего главы церкви. Как знать - не он ли потом учил нашего дона Эспиро всему тому, что он наслушался во время этой беседы? В общем, я вдоволь насладился этим разговором, а потом мне пришлось их усыпить, потому что отвязаться иначе было просто невозможно. Я принял другой облик и еще немного походил по Кардосу, а позже подался в Анорину. Идти в Семилен мне уже расхотелось - я полагал, там такой же сплошной обман, как в Кардосе. - Но ты все-таки пошел туда? - Ну да, но это уже другая история. - Расскажи, Вианор! - горячо попросил Дуанти. Вианор подумал - и похоже, был готов согласиться. Но тут к нему подъехал герольд с каким-то срочным делом от короля Веселина, и маг оставил Дуанти. - Занятная история, правда, лорд Дуанти? - окликнул его знакомый голос. Дуанти оглянулся: - Стагга! Ты так-таки не упустил своего! - А как же! - гном помахал толстенной тетрадью. - Все точнейшим образом будет занесено в мои хроники. - Я думал, ты подле несравненной Данар. Стагга состроил обиженную гримасу: - Почему же это я должен быть подле нее? Я не амазонка из ее отряда. - А, так тебя просто не пустили! - сообразил Дуанти и рассмеялся. - Вовсе нет, просто я, как летописец Большого Анорийского Круга, обязан сопровождать Вианора, Хранителя этого Круга, - возразил гном. - Кстати, ты не знаешь, куда отбыли Трор и Грэм? Дуанти пожал плечами: - Я даже не видел Грэма перед отъездом. Вианор обмолвился про Солонсию и Семилен... ты лучше спроси его сам. - А как ты думаешь, далеко от нас войско Кардоса? - Стагга, ну, почем мне это знать? - А что такого? Дэмдэм говорит, к вечеру мы подойдем к границе. Может быть, нас ждет ночная битва! - Кого это - нас? Мы с Дэмдэмом не будем биться, - помрачнев, отвечал Дуанти. У него снова испортилось настроение. Меж тем, гном оказался отчасти прав: вечером рать Ардоса разбивала бивак у самой границы. Однако никакой ночной битвы не предвиделось - разведка доносила, что передовые отряды кардоронцев в полудне пути, и, конечно, войско Кардоса не будет атаковать сразу после длительного перехода, да еще в ночной темноте. Вскоре после ужина Дуанти заглянул в палатку Вианора. Маг был один. Он внимательно посмотрел на Дуанти: - Молодой гранд, конечно, наведался за добавкой? - Да, сеньор волшебник, - хотелось бы послушать окончание вашей замечательной истории. - Вся история, Дуанти, еще не закончилась, - отвечал маг. - Так что при всем желании я не могу порадовать тебя таким рассказом. Но если хочешь, я могу рассказать тебе, как я встретил Остима Жара - он-то и стал моим вторым учителем - белым. - Конечно, хочу! Расскажи, Вианор! - Это было в Среднем Семилене. Я блуждал там тайно - вернее, так думал я сам. Тогда я был уже постарше - твоих примерно лет. Как-то утром я спустился с гор к морю, и там увидел нечто весьма удивительное. По берегу меж глыб камней гулял человек в простой одежде. Я попробовал разглядеть его получше - особым, магическим зрением, Дуанти. И - у меня ничего не получилось. Я понял, что встретил что-то, а вернее - кого-то, кто мне не по зубам. А вслед за тем... вслед за тем, не веря глазам своим, я увидел, как море вдруг засветилось особым, собственным светом - и вдруг приблизилось к берегу и стало тереться о ноги этого странного человека - совсем как кошка, налакавшаяся молока. И мало того - вдруг засветились и ожили камни на берегу - и тоже принялись ластиться к этому загадочному магу, - а я, конечно, уже сообразил, что передо мной маг. И я понял, что происходящее даже не было волшебством - просто вещам мира, его живому и неживому, нравился этот человек, вот они и приветствовали его, каждая тварь на свой лад. Магию Остиму Жару приходилось применять для обратного - чтобы стихии природы хранили молчание - то есть, не выдавали его. Такого Савиен не умел, во всяком случае, не показывал мне. И я, совершенно завороженный, вышел из-за валунов и приблизился к этому магу. А Остим Жар спокойно стоял на берегу, лицом к морю и спиной ко мне, и на мое робкое приветствие, не оборачиваясь, отвечал: - Вианор, ты готов последовать за мной? - Вианор прервал рассказ, смешливо поглядел на Дуанти и спросил: - Как, Дуанти, ты догадываешься, каким был мой ответ? - О, да! - заулыбался юноша. - Вот и обещанная часть моей истории, Дуанти, - произнес Вианор. - Как-нибудь при случае можешь рассказать ее Грэму. Больше-то, пожалуй, и добавить нечего. Ага! - опять вопросы? - Конечно! Целая куча. - Ну нет - на кучу я не согласен. Спроси уж что-нибудь одно, самое интересное.

- Я все-таки вот чего не понимаю... Чем различаются учения Остима Жара и Савиена? - Может быть, и ничем особенным, Дуанти. Может быть, все это только разные способы знать и уметь одно и то же. - Но все-таки? Вианор помолчал. - Это вопрос вопросов, мой любознательный гранд. Скажем так: Савиен учил меня безупречности, и в том числе он учил не отвлекаться на цвет - белый, черный, всякий. А Остим Жар учил меня, скажу так, белизне - и вот в следовании ей он и паладины Астиаля и достигают безупречности - впрочем, не всегда, Дуанти. - И кто же прав больше? - Не знаю, но мы с Трором приняли тропу Савиена. Видишь ли, цвет - это в большой степени вопрос мнения, а во мнениях очень мало истины и очень много блуждания, Дуанти. Взгляд может потерять точность, и соответственно безупречность. Мы ведь с Трором не отвергаем белизну, мы только больше полагаемся на другое - на точность зрения, к примеру. - Ну, а Сэпир? Он-то каким образом набрал свою силу? Ведь он, я думаю так, не следует ни белому пути, ни учению Каттор-Хата? - А! Вот это, кстати, довод в пользу школы Савиена. По-твоему, да и многие иные думают так же, Черный Сэпир каким-то образом черпает свою силу в приверженности к злу. Но это не так. В том-то и дело, что Сэпир тоже по-своему безупречен. Вот это и ведет его, а не само по себе зло. - Признаться, маэстро, я вас не понимаю. Маг сделал донельзя скорбное лицо и в комическом отчаянии помотал головой. - Неужели?.. Что ж, попробую объяснить. Сэпир ведь не отец его Сэрхип, караулящий жертвы и только. Черный Сэпир тоже идет путь - черный, ужасный путь, но однако же. Он ищет не только власти, но и знания, он копит силу, он действует, он учится - понимаешь, Дуанти? И наконец, в своей приверженности к черноте он, можно сказать, безупречен. Вот это-то его и поддерживает - а впрочем, это же его и губит. - По-твоему, Вианор, что черное, что белое - без разницы, лишь бы следовать тому безупречно? А чем же тогда плох путь Сэпира? - Очень многим, Дуанти. Он привязывает свою безупречность к черноте, и уже сама привязанность ее ослабляет. Но, вдобавок ко всему, это ведь черная привязанность - со всеми последствиями. - А какими, например? - Да такими, что вредны для самого же Сэпира, Дуанти - про других я уж не говорю. Вспомни Хозяйку из Гамо - Сэпир обещал ей новый стол для разделки рыбы взамен рулетки и обманул ее. Казалось бы, чего проще - отдать новый стол. Но Сэпир и тут предпочел обман - еще один шаг на своем пути. Может быть, он что-то и выиграл, может быть, ему этот шаг прибавил его злой силы. Но ведь он и крупно проиграл, Дуанти! Не будь обмана, Хозяйка из Гамо не была бы с нами в Большом Круге - а теперь у нее на Сэпира _право_ - понимаешь меня? И так со всем остальным - вспомни хотя бы наказание Келина, великана, которому вы помогли, или ссору Сэпира и его бывших сообщников из Тунга. Зло идет с ним - но оно идет и против него, и нет способа избежать этого, Дуанти. - Да, теперь я все понял, - покивал Дуанти. - Ну что ж, тогда остается только позавидовать юному гранду, - заметил на это Вианор. - Желаю приятных снов. И кивком головы маг выпроводил своего ученика. А Дуанти еще долго не мог заснуть. Его беспокоила не только предстоящая встреча двух ратей и разлука с Энитой. Он вдруг задумался о премудростях магии и о пути Вианора. "Семилен, - думал юноша, глядя на звезды, видимые сквозь щель палатки. - Что это за страна? Доведется ли побывать там? Грэм-то увидит интересно, кстати, добрались они туда с Трором или еще нет?" А меж тем, весь этот день Трор и Грэм провели в скачке в прямо противоположную сторону - по Людене и к Куманчиру.

ГЛАВА 5. В ЛЮДЕНЕ.

Луна то появлялась, то пропадала за тучами, и дорога была уже не очень-то видна. Но Трор и Грэм ехали все той же рысью, не сбавляя хода. - Лучше будет еще сегодня миновать заставу в Солонсии и заночевать в Людене, объяснил Трор причину этой ночной скачки. - Нам уже недалеко. Так и оказалось - через полчаса они миновали заставу солонсийцев. Капитан стражников поначалу хотел задержать двух всадников до утра, но подорожная с личной надписью герцога Солонсы и пара слов на ухо, сказанных Трором, произвела на него впечатление. Примерно мили две после этой заставы они с Трором скакали по дороге, не встречая никого - застава люденцев, как сообщил Трор, располагалась дальше по дороге, в месте, которое было трудно объехать. Но вдруг Трор сбавил ход, а потом и остановился. - Кто-то впереди на дороге, - негромко произнес он. - С десяток всадников. Как ни странно, Грэм не ощутил никакой тревоги. - Дозор люденцев? - предположил он. - Может быть, и так. Но, по-моему, они поджидают нас. Дальше они двинулись шагом и, когда миновали один из поворотов, на дороге показалось несколько всадников. Их лошади были развернуты вперед - так, как если бы эти люди поджидали своих отставших товарищей, чтобы после двинуться вместе. - Доброго пути, сэр Браннбог и принц Грэм, - тихо произнес чей-то голос. - Тинн! - узнал Грэм. - Доброй ночи. Тинн подъехал к ним навстречу и поклонился в седле. - Кто это с тобой, дружище? - спросил Браннбог. - Десяток анорийцев, сохранивших верность настоящему королю, - объяснил Тинн так же негромко. - Я не сомневался, Браннбог, что вы повернете в Людену после вестей о начале войны. Вот и решил подъехать сразу на границу и подождать вас здесь. Мой маленький отряд - это все, что король Веселин мог выделить вам в помощь. - Достаточно и этого, - отвечал Трор. - Десять верных воинов - это сила, а тем более, если среди них твой клинок. Они продолжили путь все вместе, и вскоре были остановлены дозором люденцев. - Кто это шатается по земле Людены среди ночи, как разбойник? - прогремел могучий бас - и Грэму почудилось на миг, будто это никто иной, как Большой Дэм стоит там, на стене заставы, над закрытыми воротами. - Свои, Горыня, - спокойно откликнулся Трор. - Вели-ка дать огня, и сам увидишь. По всему, он узнал по голосу стража над воротами. Несколько факелов появилось над стеной и наклонилось ближе к земле. - Бранибог! - пророкотал удивленно прежний бас. - Вот так встреча! А ну, лежебоки, отпирайте ворота князю Трору! Во дворе, после первых приветствий, Трор представил Горыне своих спутников. - Это отряд анорийцев из тех, что ушли в изгнание вслед за королем Бойтуром. Вот Тинн, он старший. - Постой-ка, это не тот ли Тинн, что был начальником королевского дозора при Бойтуре? - Он самый, Горыня. А это, - в голосе Трора появились смешливые нотки, - мой оруженосец. - Да ну? - пророкотал Горыня. - Значит, и княжич Грэм с тобой? Что ж, добрый хлопец, пусть посмотрит, какая она - наша Людена. - А как ты, Горыня, в такую пору оказался на солонсийской границе, вдали от ратных дел? - спросил наконец и Трор. Горыня испустил горестный вздох. - Эх, князь... Самому горько. А что делать - прогневал князя Владигора... ох, шибко прогневал!.. - Пива, что ль, лишку выпил? - невинно поинтересовался Браннбог. На самом деле в Ардии слышали об этой истории - Горыня, в пьяном угаре, поспорил, что сдвинет с места угол княжеского терема - и принялся за дело как раз тогда, когда у князя Владигора были важные гости. - Было дело, - признал Горыня, вновь испуская могучий вздох. - В худшую это кару мне - сидеть здесь сиднем. - А что, воевода, - заговорил Тинн, - неужто ты нас одних так-таки и отпустишь до столицы, до войска люденского? - А что ж это я не отпущу? Князь-то Трор нам не чужой, чай, - взревел Горыня. - Но остальных же ты не знаешь, а, воевода? - настаивал Тинн. - Кому же, как не тебе приглядеть за нами в дороге... до самых полей ратных? - А, вон ты куда ведешь! - расхохотался Горыня. - И то верно, спасибо за совет. Сразу видно доброго человека. Утром, едва рассвело, Горыня с двумя своими дружинниками отправился вместе с отрядом к столице. В дороге Грэма занимала одна загадка: еще ночью, едва они пересекли границу, он заслышал какой-то тихий, но вполне внятный плеск, как если бы где-то не так далеко текла большая река. Но по карте реки здесь не было, а до Владены, как помнил Грэм, было еще далеко. Он ожидал, что они вот-вот выедут на берег этой пока еще невидимой реки, и тогда он спросит о ней. Но они ехали и час, и другой, и плеск все так же не умолкал, а реки нигде не было видно. Наконец, Грэм решился спросить: - Браннбог, а с какой это реки доносится плеск? Я ее нигде не вижу. Ведь до Владены еще далеко, верно? - А, ты слышишь, - отозвался Трор. - Что ж, так и должно быть - ведь ты наполовину ольск. - Это, княжич Грэм, - пробасил Горыня, - наша Ра плещет. Вот будет полудень, сам увидишь. Раз слышишь, то и видеть должен. - Ра - это та небесная река, что видна над Люденой? - спросил Грэм. - Мне говорили о ней, но называли иначе - Стиа. - По-каттор-хатски - Стиа, а по-нашему - Ра, - отвечал Горыня. - Да каттор-хатцы-то ее и не видят, с наших слов и знают о ней. - Маги видят, - коротко возразил Трор. Когда настал полдень, Грэм, как предсказывал Горыня, увидел в небе не так высоко большую тихую реку. Течение ее было столь покойным, а ширина столь великой, что река больше походила на озеро, и все же она текла - Грэм это знал. А на том берегу виднелись такие же поля и леса, и такие же люди, как здесь, в Людене, были заняты теми же делами - пахали землю, куда-то шли по своим делам или отдыхали, спрятавшись в тени деревьев от зноя. Это-то и было чудом Людены река Ра и ее заречная сторона, видимая только в Людене и больше нигде во всей Анорине. По словам Вианора, в заречье Ра жили предки люденцев, и все чудо было в том, что эта дверь всегда была приоткрыта в обе стороны. Видеть Ра и ее заречье могли не только люденцы, а еще ольски, которые, по словам самих люденцев, были с ними в отдаленном родстве, и конечно, многие маги. И больше того - в лихую годину небесная рать пращуров переходила Ра и выручала люденцев на поле брани. Соседи Людены - и Куманчир, и Туганчир, и Кардос - на себе испытали это оружие. Вианор рассказывал, что это же небесное воинство было впереди, когда народ Людены впервые ступил на берег Анорины - они, как многие до них, пришли сюда откуда-то из-за моря. Тогда люденцы шли с юга на север и едва не дошли до Атлана, но после тяжелейшей шестидневной битвы заключили вечный мир с народом Анорины. Большая часть люденских родов отступила на юг, но многие остались в нынешнем Ардосе, образовав там свое королевство - вот почему и по сию пору Ардос и Людена считались в родстве, хотя все же Ардос много чего понабрался от соседей, Кардоса и Анорины. Меж тем Горыня приподнялся в седле, приставил ладони ко рту и закричал во все богатырское горло: - Эй, родичи заречные! Деда моего, Славко, нет ли близко? Передайте - внук его, Горыня, поклон шлет! И Грэму показалось, что люди в заречье Ра услышали богатырский клич - какой-то могучего сложения рыбак выпрямился в своей лодке и уставился куда-то вдаль, прикрыв глаза от солнца. - Вот она, наша Ра, - пророкотал Горыня, - небесная наша Людена. А ты, боярин, - он обратился к Тинну, - видишь ли чего? Тинн отрицательно помотал головой. - Во мне нет крови ольсков, как в нашем принце. И я не маг. Но плеск я как будто слышу. - Ну? - удивился Горыня. - Так, поди, в тебе люденской крови толика есть? - Все может быть. - Я вот думаю, - повернулся Горыня к Трору, - помогут ли нам на сей раз пращуры наши или так обойдемся? Говорят, у степняков сила нынче не гораздо великая. Трор кивнул: - Степь на грани раскола. Барситы давно не в ладах с другими родами. Этот поход, можно сказать, попытка избежать междоусобицы. - Так-то оно так, только здесь еще и чужая рука, - вставил Тинн. - Не сам Черный Сэпир, так кто-нибудь из Кардоса мутит воду. - Это тоже верно, - вздохнул Горыня. - До чего же срамной народ, эти друиды! Слова от души не скажут, все кривда. С виду так они ни при чем - кочевники-де сами на нас напали. А по-настоящему, так одна за всем рука - Черного Сэпира, будь он неладен! Ближе к вечеру они переправились через Владену, и тут разжились новостями. Князь Владигор уже выступил навстречу войску Куманчира из столицы, но по всей Людене еще продолжался сбор ополчения - ожидалось, что степняков могут поддержать туганчирцы Нейаны, а против обеих ратей сразу войска князя было недостаточно. Горыня, Трор и Тинн держали совет, где вероятней всего князь Владигор даст сражение куманчирцам, и решили, минуя столицу, взять западней.

У той же владенской переправы произошло кое-что загадочное. Паромщик, присмотревшись, спросил Трора, не он ли будет князь Бранибог - так, на свой манер, здесь все называли Трора. - Верно, а почему ты спрашиваешь? - отвечал ему Трор. - Так ждут уже вас, на берегу-то, - сообщил паромщик. - Конскую подставу прислали твоему отряду. И верно, на том берегу двое табунщиков из Каттор-Хата подогнали к ним шестнадцать великолепных каттор-хатских лошадей, как раз по скакуну на каждого, включая и Горыню с его дружинниками. На все расспросы о том, чья эта подстава, каттор-хатцы твердили, что знать ничего не знают, им велели пригнать лошадей они пригнали, и на том их служба кончается. - Дар Вианора, ты думаешь? - спросил Грэм. - Может, и Савиена, - отвечал Трор. - Главное, что вовремя. Теперь о-двуконь поскачем - самое то, чтобы поспеть. А весь следующий день была утомительная беспрерывная скачка. Но все держались - держался и Грэм. И еще не зашло солнце, когда они въезжали в лагерь князя Владигора. Князь приветствовал Трора сердечно, но просто и сразу позвал на совет казалось, Браннбог только вчера отлучился по какому-то делу, и вот, снова вернулся. Впрочем, Трор наверняка уже был в Людене с тех пор, как они с Вианором и всей компанией добрались до Ардии, а возможно, его дорога и не раз пролегла через Людену. Как-никак, он сам был из княжеского рода по матери, и в пути его не раз окликало множество знакомцев. Что до Горыни, то князь было грозно взглянул на опального богатыря, но когда тот забормотал сбивчивые объяснения, Владигор лишь махнул рукой и наказал Горыне идти в полк левой руки под начало Дубовала. Туда же направили и отряд Тинна с Грэмом вместе. Грэм так устал, что был только рад тому, что не должен вместе с Трором заседать в военном совете. Он даже не слышал, как в палатку пришел Трор спал мертвым сном к тому часу. * * * Войска сошлись поутру - всадники Куманчира и пешие с конными ратники Владигора. Велика была сила Куманчира, но не казалась она столь грозной, какой могла - какая-то разобщенность, какое-то несогласие - то ли друг с другом, то ли с самим этим походом - разъедало ее внутри. Войско же Людены, напротив, было едино и слитно как боевой клич - или, вернее, как полоски железа, сбитые молотом умелого кузнеца в один клинок. Мощь была в этом невеликом клинке и разящая точность - и тушей для разделки казалась против него степная орда, и не хотелось ей попадать под эту разделку. Князь Владигор и Мерги, князь барситов, начальник похода, выехали из рядов своих войск навстречу друг другу. - Почто ты пришел в Людену, Мерги? - закричал Владигор. - Если на дружеский пир, то зачем с тобой столько войска? - Пировать буду на твоих костях в твоем дворце! - завизжал в ответ Мерги. Зачем ты задумал погубить степь, зачем готовишь свои войска против наших кочевий? - Ты ошибся, князь Мерги! Не хочу степи худого, не готовлю похода! - погромче, чтоб слышали степняки, прокричал князь Владигор. - Ты брешешь, как шакал, Владигор! - Проверь меня испытанием волхвов, Мерги! С тобой есть верховный шаман? - Верховный шаман остался дома, Владигор! Не могу испытать тебя! - Почто шаман Цуйчи не пошел с твоим войском, Мерги? Видать, он против этого похода, так, Мерги? - еще громче закричал Владигор. По рати кочевников пробежал глухой ропот. Мерги смешался - все так и было, Цуйчи на совете гарифов высказался резко против, и это был, возможно, первый случай, когда степной совет презрел слово и волю своего мага. - Не буду с тобой говорить, Вианор! Давай биться! - завизжал Мерги. - Давай биться ты и я, Мерги! Побережем войско - кто победит, того и правда! предложил Владигор. Но Мерги, не отвечая, повернул коня и скрылся за строем своих всадников. Рать Куманчира угрюмо молчала. Тогда Владигор вдруг резко бросил коня вперед и поскакал к правому крылу, где было войско восточных родов Куманчира. Он подскакал прямо к Данчи - этот молодой гариф как раз был мужем сестры Дуанти схватил за повод его лошадь и закричал так, что было слышно всей рати: - Помнишь наши клятвы на Белом кургане, Данчи? - Помню, - угрюмо и громко отвечал Данчи. - Помнишь, ты клялся, что выполнишь волю отца - будешь жить в мире с Люденой? - Помню! - Я нарушил свои клятвы, скажи, Данчи? - Нет, не нарушил! - Так зачем же ты будешь биться со мной, Данчи? - Я не буду биться с тобой, Владигор! - закричал на всю степь Данчи. - Я увожу свой отряд в Куманчирские кочевья! По войску степняков вновь пробежал глухой, но явственный ропот - и на сей раз, в нем слышалось одобрение. - Ты затеял сберечь свое войско против меня, Данчи? - завизжал со своего места Мерги. - Я сдеру с тебя кожу, отступник! - Лучше потерять всю кожу, чем лицо, Мерги! - отвечал Данчи. - Я не могу предать свои клятвы! - Ты трус, Данчи! - Назови меня трусом, когда победишь меня, Мерги! - Мне некогда биться с тобой, Данчи! - завизжал Мерги. - Уходи, не мешай моей битве с врагом! Был Мерги трусом или нет, но, конечно, затевать перед лицом вражеской рати междоусобную распрю он не мог - как ни ненавидел сейчас Данчи. И конники Данчи беспрепятственно повернулись и ушли обратно в куманчирские степи - а за ними последовали и иные из родов восточного Куманчира. Рать Куманчира уменьшилась не менее, чем на четверть, и по ней загулял сильный гул неодобрения. В степи водилось всякое, и теперь те, кто остался сражаться с Люденой, могли ждать и удара в спину, и разорения своих кочевий, оставленных без защиты из-за этого похода. Дело явно шло к ничейному исходу - к Мерги уже стали съезжаться гарифы, склоняя его к возвращению в степь. А Владигор не торопился, спокойно дожидаясь именно такого поворота дел. Но поворот все же вышел не такой - неожиданно, и как будто даже без приказа, центр степной рати сорвался с места и лавой ринулся на люденцев. Рубка началась - и у Людены теперь был только один выход - победить в ней. Так получилось, что отряд Грэма почти сразу же вступил в сечу - уход восточных гарифов смешал все построения и планы, и левому крылу люденцев пришлось ударить во фланг атакующим степнякам, лишая их порыв стремительности и силы. Люденцам повезло - удар кочевой латной конницы был, конечно, разящим оружием, но еще грознее было их владение луком, а теперь, из-за внезапности удара, они толком не пустили его в ход. Конница шла против конницы, латы против лат и меч против меча, и у рати Куманчира ни в чем не было преимущества. Она даже не смогла потеснить боевые порядки пехоты, поставленной в центр войска Людены, потому что полкам степняков пришлось на ходу разворачиваться, отражая встречный удар Людены. В этой битве место Грэма было справа от Трора, а бок-о-бок с ним скакал то Тинн, то кто-нибудь из анорийцев, и Грэм понимал, что они хотят прикрыть его, но возражать принц Анорины не мог, - не ему, новичку, оруженосцу, было указывать место закаленным во многих битвам бойцам. Да и некогда уже было думать о подобном - только самое первое время, пока не началась рубка, у Грэма мелькали обрывки каких-то мыслей, а дальше все переменилось. Грэм не мог сказать, что он забылся - просто одна за другой стали открываться разные двери, и битва ему представлялась то скачкой через лес, где деревья так и грозились ткнуть его ветвями в грудь, то схваткой с какой-то многорукой страхолюдной тварью - и только время от времени, когда они отъезжали для недолгого отдыха в сторону, он возвращался к привычным образам анорийского мира. Все шло как будто бы неплохо - степная конница ни в одном месте не расстроила войско Людены. А время уже перевалило полдень, свежесть весеннего утра сменил палящий жар высокого майского солнца, и по всему чувствовалось, что рать Куманчира вот-вот дрогнет и начнет отходить. Меж тем в отряде Трора - а Дубовал отдал под его начало не только десятку Тинна, но и еще сотню конников - больших потерь не было, живы были и все анорийцы, и сам Грэм лишь парой царапин на доспехе отметил свою первую битву. По всему, Трор и Тинн были довольны - и ходом битвы, и первым боем Грэма, и вдруг... Вдруг воин-маг насторожился, как бы заслышал что-то вдали, и неожиданно крикнул Горыне: - Горыня! Скачи к Владигору, скажи - из-за тех холмов к барситам идет подмога! Пусть готовит свой полк, понял? - Понял, Бранибог! - зычно откликнулся Горыня и поскакал прямо через все поле к знамени Владигора - белому лебедю на красном поле. - Дубовал! - вновь закричал Трор. - Здесь! - отвечал невидимый за множеством бьющихся воинов начальник левого крыла. - К барситам идет подмога! Перехватить надо, пока Владигор не поддержит! - Пойдешь вперед, Бранибог? - Пойду! А затем вновь пропало видение анорийского мира - Грэму предстало вдруг поле железного тростника, колючего и с листьями, как сабли. Он шел мимо этих метящих в него сабель и то отбивал выпад иной из них, то сам подрубал какой-нибудь стебель. И когда он срубал тростинку, то та стонала человеческим голосом и из нее хлестала кровь. И тогда на самый краткий миг перед глазами Грэма мелькала кипящая в степи битва, и чье-нибудь лицо с глазами, которые покидала жизнь, вставало перед ним - и исчезало - некогда, некогда было рассматривать смерть, иначе и она могла остановить свой взгляд на Грэме, а умирать ему было нельзя, _рано_ - Грэм это _знал_. И он только как бы с отдаления подумал, что вот почему Трор столь холоден к рассказам о сражениях и ратных подвигах - Грэм и сам уже не испытывал никакого упоения боем, лишь все сильней давала себя знать усталость да какое-то странное ледяное спокойствие. И уже на исходе битвы, когда ударил на барситскую подмогу запасный полк Владигора, Грэм вновь ощутил себя в привычном мире Анорины. И здесь, на ратном поле Людены, а не в зарослях растений-сабель, произошел его первый настоящий поединок - его он провел, давая себе отчет в каждом своем движении. Кто знает, случайно ли вынесли их кони или же Трор сам стремился к белому знамени с черным барсом, но только там Грэм и схватился с молодым воином-барситом, по всему, сыном знатного гарифа - его наряд и доспех был весьма изощрен, и толпа телохранителей окружала его. Будь Грэм один, он, конечно, не пробился бы к этому молодому гарифу, но рядом бились Тинн и анорийцы, а иных из телохранителей смял Трор. И вот, Грэм уже рубился с этим знатным степным рыцарем. - Поди прочь, ты, люденец! - закричал было молодой гариф. У него были голубые глаза, редкие среди куманчирцев. Он сделал выпад и продолжал: - Я не отдам свой поединок какому-то оруженосцу! - Объясни это моему мечу, гариф! - засмеялся Грэм. - Или ты думаешь, что мой рыцарь Трор будет тратить свою мощь на какого-то подростка? - Ты сказал - Трор? - взревел голубоглазый юнец. - Я сказал - Трор! Я - Грэм Сколт, его оруженосец. - Ты назвал меня подростком? - А кто же ты, куманчирец? - Я Гонсо, сын короля Куманчира Мерги, наследный граф Кардиани! А ты бастард, отродье ольсков, непризнанный сын отвергнутого короля, вот кто ты, Грэм Сколт! Я принимаю поединок с тобой, - неожиданно закончил свою речь молодой гариф. После этих слов кардосские замашки степного воина стали понятны Грэму - он знал, что сестра Верховного Друида, урожденная графиня Кардиани была замужем за князем барситов, что и объясняло голубые глаза его сына Гонсо. А этот самый Гонсо меж тем накинулся на Грэма как одержимый, и вскоре они уже сражались на земле, покинув коней. Бой был не так труден, несмотря на усталость Грэма: за плечами спесивого юнца не было той выучки, что передали Грэму в Ардии. Его не наставляли ни Сиэль, ни Большой Дэм, ни Трор, и теперь Грэму нетрудно было поразить своего противника - но это было несправедливо, теперь-то Грэм понимал Трора, что тот не хотел ранить своих братьев - там, на наследном турнире в Туганчире. Но и просто обезоружить Гонсо Грэму не удавалось - мешала усталость. Тем временем вокруг их поединка образовался круг зрителей - в основном, люденских воинов, но и несколько степняков, раненных и плененных, стояли тут же. Наконец, Грэм пустился на хитрость - сделал вид, что попался на выпад, раскрылся, и когда Гонсо поддался на уловку, Грэм выбил меч у него из рук, крепко схватил за пояс и приставил клинок к горлу гарифа: - Вы не будете столь любезны, граф, погостить с месяц в Людене? - Я... - начал Гонсо, хрипло дыша и вращая выпученными глазами. - Я... В этот момент заиграл рог Владигора - и голос его был знаком победы. - Я, - выдохнул, наконец, Гонсо, - я принимаю ваше приглашение, принц Грэм. И он с надменностью, достойной Стагги Бу, отодвинул от себя меч Грэма. И в этот самый миг свистнула чья-то шальная - но шальная ли? - стрела. В ней была сама смерть - не будь двух движений: одно из них сделал сам Грэм, в последний момент краем глаза заметив опасность, а вторым был выпад меча Трора, который чуть-чуть, но задел кусачую гостью - и вот, лишь слегка царапнула лоб Грэма эта летучая гадюка. - Ребята, приглядите за гарифом, - распорядился Трор и тут же подошел к Грэму.

- Как ты, мастер Грэм? - Царапина, - отвечал Грэм отчего-то вдруг севшим голосом. - Я рано расслабился в этом поединке, сэр Трор. - Вперед будет наука, мастер Грэм. Тинн был тут же. Он принялся осматривать рану и подтвердил: - Царапина, но кровенит. Эй, у кого найдется кусок полотна? Трор сам слазил в седельную сумку и бросил Тинну кусок ткани. Он подождал, пока Тинн наложит повязку, сам ее поправил зачем-то - Грэму показалось, он что-то шепчет, и то ли от умелой повязки, то ли от этого заговора кровотечение быстро унялось. - Не будем откладывать это, мастер Грэм, - спокойно и вместе с тем с каким-то веселым торжеством произнес Трор. Он окинул взором стоящих вокруг воинов: - Как вел себя этот воин-юнак в своем первом бою? Может быть, он трусил, уклонялся от схватки? - Нет, нет, Браннбог! - возразил ему дружный хор. - Может быть, он медлил придти на выручку своим и прятался за чужой спиной? - Нет, господин, нет! - Есть ли у тебя какие-то порицания к своему ученику, сэр Тинн? Достоин ли он оказался твоего учения? - обратился наконец к Тинну рыцарь Браннбог Трор. - Достоин, - коротко отвечал Тинн. - Грэм Сколт! - громко возгласил Трор. - Я, рыцарь Браннбог, - отвечал Грэм и встал на одно колено. Тинн опустил свой меч ему на голову и просто сказал: - Посвящаю тебя, принц Грэм. Ты - рыцарь. И тут же, как ни в чем ни бывало, он поворотился к Тинну и пошутил: - Сэр Тинн, ну что это за жизнь, а? Стоит только разжиться приличным оруженосцем - ан вот, уже ищи нового. У тебя нет кого на примете, а, сэр Тинн?

Тинн ухмыльнулся и сказал: - Эстино Солонсо, славный мальчик. - А что же, пожалуй - годика через три, - согласился Трор. - Я вижу, ты остаешься по-прежнему в королевском дозоре, а, старина? - Остаюсь, сэр Трор. В этот момент к ним протолкался гонец от князя Владигора. - Князя Трора и Грэма, и тебя боярин Тинн, князь зовет к себе на совет. Много новостей, бояре, - пояснил он тут же. - В Кардосе мятеж. А на нас новая рать идет - из Туганчира.

ГЛАВА 6. КАРДОС ПРОТИВ КАРДОСА

Примерно посередине расстояния между двумя войсками рос раскидистый тополь, и именно к нему подъехали с обеих сторон предводители для переговоров - по трое от каждой рати. По десятку всадников с каждой стороны сопровождали их в качестве охраны - на таком условии настоял никто иной как Верховный Друид Кардоса. Едва лишь они слезли с коней, как дон Эспиро, подозрительно щурясь, оглядел раскидистую крону дерева, и громко распорядился: - Эй, кто-нибудь! Слазьте-ка на этот тополь, посмотрите, не спряталась ли там засада Ардоса. Тополь, меж тем, только что осмотрели, да и листва его была видна насквозь, однако король Веселин, Тикей Йор и Вианор не повели бровью, будто не слышали этого оскорбительного выпада. Зато покривился дон Эугидо, виконт да Винери, маршал Кардоса. Если магистр Кардоса был как светским, так духовным владыкой, а Верховный Друид ведал делами церкви, то маршал возглавлял войско и стражу альгвазилов Кардоса и был не то третьим, не то вторым лицом в несколько запутанной иерархии Кардоса. Отношения двоих иерархов всегда были непростыми, а теперь, вдобавок, их осложняла взаимная личная неприязнь Эспиро и Эугидо. Маршал Эугидо считал, что граф Кардиани погряз в своем друидстве и утратил рыцарство - вообще-то, в своем кругу маршал говорил и покрепче. Ну, а дон Эспиро... никто не знал, испытывает ли тот приязнь хоть к кому-то - в Кардосе или во всей Анорине, безразлично. Перед лицом врага, однако, оба вождя не могли обнаружить своей распри, и дон Эугидо промолчал. Зато Эспиро осадил магистр Аррето: - Я не допускаю мысли, дон Эспиро, чтобы наши противники опустились до подобной низости. - И напрасно, - отрезал Верховный Друид, но отвел глаза в сторону под строгим взглядом магистра Аррето. - Присядем вон там в тень, господа? - предложил король Веселин. - Согласен, - принял магистр. Они не успели опуститься в траву, как Верховный Друид снова язвительно произнес, опережая магистра Аррето: - Я не понимаю, в качестве кого на этой встрече присутствует небезызвестный колдун Вианор и магистр еретиков Тикей Йор. По-моему, у нас нет никаких дел с Семиленом. Ему спокойно отвечал Веселин: - Вианор - один из предводителей нашей рати и Хранитель Анорийского Круга. Магистр Йор - глава союзного Ардосу Семилена и участвует в этом походе согласно обязательству Семилена. Дон Эспиро вновь открыл рот, готовя очередное язвительное замечание, но дон Аррето остановил его: - В чем же это обязательство, можно узнать? - Да, - отвечал магистр Семилена магистру Кардоса. - Мы с Ардосом обязались выступить в поддержку один другого, если кто-либо из нас подвергнется нападению.

- А кто же это нападает на вас? - не утерпел Верховный Друид. - Ведь это Ардос идет на нас войной! Вам мало ваших заморских наемников, так вы еще и поспешили взять в союзники Черного Сэпира! - Верховный Друид Кардоса ошибается, - возразил Веселин. - Мы выступили лишь тогда, когда узнали о вашем походе, а то есть, на несколько дней позже армии Кардоса. Только из-за медлительности вашего обоза мы перехватили вас на нашей границе. Что же до союза с Сэпиром, то он попросту немыслим. - Позвольте напомнить, - добавил Тикей Йор, - что именно в Ардии был собран Большой Круг, который обезоружил Черного Сэпира. Мы лишили его власти над рулеткой Астиаля. У Сэпира нет более заклятого врага - какой уж тут союз. - Однако он его предложил - и именно вам, - промолвил магистр Аррето. - Это только лишний раз доказывает его подлость и коварство, - отвечал Веселин. - Не странно ли, что он поторопился оповестить всех об этом предложении, дон Аррето? Кардосу-то он предлагал союз тайно. - Черный Сэпир никогда не осмелился бы предложить Кардосу ничего подобного! немедленно вскинулся Верховный Друид. Маршал Эугидо пошевелился, произнеся нечто невнятное, а на лбу дона Аррето набухли жилы. Он тяжело посмотрел в глаза Эспиро - тот отвел взгляд - и проговорил: - Дон Эспиро, потрудитесь впредь спросить моего разрешения, если пожелаете вставить какое-либо замечание. Я вынужден поправить вашу забывчивость. Да, ваше величество, - магистр обратился к королю Веселину, - такое предложение Граф-без-лица нам делал, но мы его отвергли. - Как и мы, - кивнул Веселин. - И раз так, то почему бы не подтвердить делом чистоту наших намерений? - Что ты имеешь в виду, король Веселин? - спросил дон Аррето. - Отвести войска от границы? - Не только. Мы можем вместе выступить против Сэпира. По крайней мере, Ардос и Семилен уже обязались помочь королю Бойтуру, если Сэпир откажется вернуть ему престол Анорины. Кардос мог бы присоединиться к нашему союзу. А если уж вы пожелаете остаться в стороне, то довольно будет и мирного договора с нами. - Черт возьми, - заговорил молчавший до этого маршал Эугидо, - вот самые разумные слова за сегодняшнее утро! Да конечно же, война Ардоса и Кардоса - это лучший подарок Черному Сэпиру! Я лично - за союз, а не просто мир между нами. Верховного Друида так и подбросило вверх: - Нет! Нет, и еще раз нет! Какой союз, - дон Эспиро просто задыхался от ярости, - какой союз может быть между семиленскими еретиками и правоверной церковью Кардоса! Между этими язычниками люденцами, этими... нет! Похоже, даже магистра Аррето поразила эта вспышка: - Эспиро! Я не узнаю тебя, возьми себя в руки! Я не вижу причин возражать против мирного договора. - Ты забыл, магистр Аррето, что еще не истек срок старого мирного договора! Какая же необходимость в новом? Не та ли, что от договора никакого проку? Так зачем же еще одна пустая бумага? - Ну что же, подтвердим еще раз наш старый мирный договор, - возразил магистр Кардоса. - Прок от него есть - ведь до войны все же не дошло. Я не понимаю, почему ты так противишься? - Я могу объяснить это, - вступил в разговор и Вианор, до того не проронивший ни слова. - Я с готовностью разрешу твое недоумение, магистр Аррето, если ты велишь своему Верховному Друиду немного помолчать. - Ты! Жалкий колдун, шарлатан, еретик! - взорвался Эспиро. - Ты!.. Пособник Сэпира!.. - Эспиро, - с силой произнес магистр Аррето, - я велю тебе немедленно замолчать, ты слышишь? Мы в условиях военного похода, а я - во главе его. Мой приказ - молчать. Верховный Друид тяжело вздохнул и медленно присел в траву. Дон Аррето выразительно поглядел на Эугидо, и тот кивнул. - Еще слово, дон Эспиро, и я удалю тебя с переговоров, - предупредил магистр Кардоса. - Я слушаю тебя, Вианор. - Тикей, - попросил волшебник, - ты не раскроешь перед нами зеркало Астиаля? Я знаю, это утомительно даже для такого мага, как ты, но пусть предводители Кардоса бросят взгляд на то, что происходит в Анорине. Тикей Йор отвечал: - Я сделаю, как ты просишь, Вианор. Он вынул из-за пазухи свой жезл, снял с его верхушки какой-то полупрозрачный камень и подбросил его над собой. Камень не упал вниз, но повис в воздухе, раздвинулся в стороны и превратился в большой неярко блестящий шар. Магистр Тикей повел жезлом, и шар отплыл чуть в сторону, так, что стал виден всем на лужайке. В нем мелькнули полосы, какие-то картины, и вот уже ясно проступила картина земли, видимой откуда-то сверху. - Это наш материк Анорина, как она предстает с высоты птичьего полета, пояснил Вианор. Картина в зеркале изменилась. - А это вид Сэпировской Анорины. Вот это западное побережье, Орисса. Ее осаждают твои бароны, дон Аррето. - Они делают это самовольно, Вианор, - немедленно откликнулся магистр Аррето. - Однако ты им не воспрещаешь, - возразил король Веселин. - Но какая в этом новость? - вмешался маршал Эугидо. - Я полагал, нам откроют нечто неизвестное. - Неизвестное чуть дальше - покажи, Тикей - видите, неподалеку еще одно войско. Это отряды Сэпира. Пока они не вмешиваются. Но когда вступят... Как, по-вашему, будут ли они поддерживать Ориссу? Ориссу, которая сказала "нет" Черному Сэпиру? Которую Сэпир пытался покарать и в которой он объявлен заклятым врагом? Дон Аррето и дон Эугидо переглянулись в смущении и ничего не ответили. - А вот это, - продолжал Вианор, - войско Сэпира на границе с Ардией. Видишь, дон Аррето, где оно расположилось - за Верхним Истреем, прямо на дороге в Ардию. Не правда ли, странная позиция для союзника? Для того, чтобы вместе ударить на Кардос? Или вон еще войско - это уже приграничье с Семиленом - ну, здесь у Сэпира пока только заградительные отряды, сначала он хочет разгромить Ардос. И заметьте, господа, ни одного крупного отряда вдоль всей границы с Кардосом, только оккупационный гарнизон в Просе. А вот юг - войско Куманчира идет на Людену, - и конечно, без всякой поддержки Сэпира и Кардоса. Но только в то же время - покажи, Тикей - на подмогу степнякам спешит Туганчир, которым правит некая Нейана, матушка нашего доброго друга Сэпира, а на границе Кардоса и Людены стоит сильный отряд - ваш, кардосский отряд, дон Аррето. Магистр и маршал Кардоса вновь переглянулись - на сей раз, в недоумении. - Я не знал, что ты отправлял туда войско, дон Эугидо, - промолвил магистр. - Я не делал этого, - отвечал маршал. Теперь обменялись взглядами король Веселин и Вианор с Тикеем Йором. - Так, а теперь можно взглянуть и на Атлан, на нашего милягу Черного Графа. Чем он занят - а, ну да, наблюдает за нами, конечно же. В шаре появилось изображение комнаты в башне, что облюбовал Сэпир. В это время он действительно вглядывался в зеркало, где виднелось поле между ратями Кардоса и Ардоса. В зеркале был виден и тот тополь, близ которого находились сейчас предводители войска. Но их самих закрывало яркое блестящее пятно - и вот, Сэпира они сами видели, а он их - нет. Не видно было только лица Сэпира, укрытого черным пятном, но по его жестам можно было судить, что он раздражен. - Мы можем услышать его, Тикей? - Да, - отвечал магистр Семилена и пошевелил своим жезлом. И из шара послышалось бормотание Сэпира вперемежку со злобной руганью. - Эспиришко, Эспиришко, друид ты ..., только не подведи, только не вздумай предать меня, Эспиришко, навозное ты помело! Верховный Друид пошел пятнами и вскочил на ноги: - Дон Аррето! Пора прекратить это сатанинство! Неужели ты позволишь обмануть себя парой колдовских трюков? Маршал Эугидо поднялся с места и крепко взял его за локоть. - Ты можешь удалиться, если не в состоянии вести переговоры, дон Эспиро. Я лично намерен сначала выслушать другую сторону. И не пробуй решать за меня, Верховный Друид. - Нет, я остаюсь, - хрипло отвечал тот. - Я не брошу магистра Кардоса среди злобных колдунов. Магистр Аррето тяжело проговорил: - Как мы можем знать, что эти картинки в воздухе - истина, Вианор? - Ты знаешь, дон Аррето, что главу семиленского Круга зовут также Хранителем Клятв? - вопросом на вопрос отвечал Вианор. - Да, мне это известно. - Знаешь ли ты хотя бы один случай, чтобы магистр Семилена стал покрывать ложную клятву или сам ее дал? - Нет, такого не было, - отвечал, немного подумав, магистр Аррето. Верховный Друид в этот момент вскинулся и хотел бросить что-то ядовитое, но растерянно замолчал под взглядом Тикея Йора. - Устроит ли тебя в таком случае клятва Тикея Йора в истинности всего, показанного сейчас нам? - Да, я поверю такой клятве, - отвечал магистр Кардоса. - Но мне не нужно ее, я верю вам и так. Дело в другом, Вианор. Расстановка сил, показанная в зеркале Астиаля, может иметь место в одном случае - если есть сговор и готовится общее выступление Сэпира, Туганчира, Куманчира и Кардоса. Но я уже сказал тебе - мы отвергли союз с Сэпиром. Может быть, ты хочешь, чтобы я поклялся? - Нет, дон Аррето, и я верю твоему слову. Но сказанное тобой означает только, что между Сэпиром и Кардосом существует тайный сговор - тайный настолько, что ни ты, ни твой маршал не знаете о нем. - Кто же, в таком случае, вошел в него? - Верховный Друид Кардоса, дон Аррето. Магистр Аррето оторопело посмотрел в глаза Вианору - и расхохотался. - Ну, дон Аррето, - торжествующе заговорил Верховный Друид, - ты сам видишь, наконец, что нас пытаются одурачить. Моя ненависть к Сэпиру тебе известна. Что бы могло заставить меня переступить ее? Что бы заставило меня, главу правоверной церкви Астиаля, войти в союз с чернейшим из чернокнижников? - Что ж, я могу объяснить и это, - спокойно отвечал Вианор. - Ты надеешься обратить это к вящему торжеству веры Астиаля, вот в чем причина. - Каким же образом? - спросил магистр Кардоса. - Дело в том, дон Аррето, что твоего Верховного Друида не устраивает прежняя позиция церкви Астиаля. Раньше она ограничивала свое влияние Кардосом, видя в этом исключительность и превосходство кардоронцев над прочими народами. Распространяться вовне церковь Кардоса не пыталась. Но дон Эспиро хочет, чтобы его вера воцарилась повсеместно в Анорине, а силой проповеди этого не добиться. Нужно много больше - покорение всех стран и народов Анорины. - Вианор, у Кардоса, даже в союзе с Куманчиром для этого просто недостанет сил, - перебил магистр Аррето. - Верно, и вот почему дон Эспиро пошел на союз с Сэпиром. У того сил может и хватить - особенно в союзе с Кардосом. - И что же из того? Это означало бы только установление власти Сэпира над всей Анориной, а он отнюдь не слуга церкви Кардоса. - В этом-то все и дело. Покорения Анорины Верховный Друид хочет достичь руками Сэпира, а затем обратить в свою пользу. - Но как? - У дона Эспиро есть слово на Сэпира, магистр Аррето, - отвечал Вианор. Верно я говорю, дон Эспиро? Тот исподлобья смотрел на Вианора и хрипло спросил: - Откуда ты это знаешь, колдун? - Это так или нет? - настаивал Вианор. - Ответь, дон Эспиро. - Этого я тебе не скажу, - злобно процедил Верховный Друид и отвернулся. - Что ж, пригласим свидетеля, - невозмутимо произнес Вианор. - Вожди Кардоса не будут возражать, если к нам приблизятся два человека из нашей охраны? Вианор сделал знак и из десятка всадников поодаль отделилось двое - один богатырского телосложения и один тщедушный. Они спешились и подошли к сидящим на траве. - Дэмдэм Кра! - воскликнул маршал Эугидо. - Вот так так! - А, ты уже дошел до прямого предательства, барон, - злобно прошипел Верховный Друид. Дэмдэм одним шагом приблизился к Эспиро, поднял его одной рукой в воздух и крепко встряхнул. Затем этой же рукой он взял дона Эспиро за лицо и сурово проговорил: - Друид, не жди, что я буду с тобой церемониться, как наши военачальники. Изувечить тебя - это самое малое, чем я готов отплатить тебе за барситскую стрелу. Ты понял меня? Король Веселин сообщил: - Барон Кра твердо условился со мной, что он и... - тут Веселин запнулся, что он и другие кардоронцы не будут биться против твоего войска, дон Аррето. Даже если ты ведешь свою рать к неправой цели - заметь это. - Я здесь для того, чтобы помочь открыть тебе глаза, магистр Аррето, прогудел Большой Дэм, - а не для того, чтобы гонять по полю соотечественников. Ну-ка, ты, - богатырь повернулся к тому, кого он привел с собой, - говори все, как есть. Второй из этих двух откинул капюшон и низко поклонился. Дон Эспиро поглядел ему в лицо и сильно побледнел. - Это Уорф, магистр Аррето, - пояснил Вианор. - Он один из главных приспешников Сэпира. Уорф, что ты знаешь о сговоре Сэпира и Верховного Друида Кардоса? Уорф хихикнул: - Этот, - он показал на Верховного Друида, - постоянно переговаривался с моим хозяином Сэпиром. Они сносятся через магическое зеркало наподобие вот этого, Уорф показал на светящийся шар, где по-прежнему находился Сэпир, нервно подергивающийся у своего экрана. - А что ты знаешь о слове - о том слове, которое есть у Верховного Друида против Сэпира? Уорф захихикал вновь: - О, Сэпир его так боится, так боится... При мне дон Эспиро не раз заставлял делать его то, что ему было нужно. Стоило ему произнести "Астиаль алла", как Сэпир сразу сдавался... хи-хи... - Что ты мелешь! - закричал, бледнея, Верховный Друид. - Да тебя ни разу не было при наших разговорах! Магистра Аррето передернуло. - Ни разу не было при разговорах? - переспросил он. - Так, значит, такие разговоры были? Верховный Друид опустил глаза, но Уорф с готовностью подтвердил: - О да, были, и очень часто. Дон Эспиро не видел меня, потому что обычно я присутствовал на них в виде птицы. Это одно из чудачеств моего господина превращать меня в птицу. - В стервятника, - уточнил Вианор. - В стервятника, - хихикнул Уорф. - Теперь скажи, откуда дон Эспиро знает это слово, - велел Вианор. - Он знает его от своей помощницы, барситской шаманки, - сообщил Уорф. - Все его волшебство... Но Уорф не договорил - Верховный Друид вопреки всем запретам вскочил с места и закричал: - Довольно! Довольно слушать этот пакостный тухлый рот! Да, я признаю, признаю, дон Аррето. Я вел переговоры с Сэпиром, но здесь этот колдун не солгал - я думал о вящей славе Астиаля, о благе Кардоса. Это не было изменой, Аррето. - В этом я не уверен, - резко бросил маршал Эугидо. - Тайные переговоры с врагом - уже измена. Дон Аррето смотрел на своего друга тяжелым взглядом. Он сказал: - Я хотел бы знать, о каком это слове на Сэпира шла речь. Кто мне разъяснит дело - мой церковный иерарх или те, кто пришел со мной сражаться? Видимо, заключил дон Аррето, - они скорее скажут мне правду. - Нет, - поспешно возразил Верховный Друид. - Я скажу. Это тайное слово в сочетании с жезлом Астиаля и истинной верой обратит в прах все силу и деяния Сэпира и его самого. - Так почему же ты до сих пор не наложил его на Сэпира, Эспиро? - Вианор уже объяснил это, - сказал Тикей Йор. - Верховный Друид Кардоса хотел, чтобы Сэпир сначала положил к его ногам всю Анорину. И уж потом... - Нет, не потом, - велел магистр Кардоса. - Произнеси это слово сейчас, дон Эспиро, я приказываю тебе. - Да? И чтобы какой-то Бойтур и вот эти все воспользовались моей победой? Чтобы радовались еретики Семилена? Язычники? - Дон Эспиро, - грозно начал магистр Кардоса, но его перебил Тикей Йор. - Позвольте сказать несколько слов, дон Аррето. Я думаю, мы прямо сейчас можем уладить все затруднение. То, что останавливало дона Эспиро, это желание получить под свою руку все страны Анорины. Так вот, я готов принести клятву, что приму верховенство церкви Кардоса над Семиленом, включая и ее канон, если дон Эспиро сокрушит своим словом власть Черного Сэпира и его самого. - Я присоединяюсь к такой клятве, - заговорил король Веселин, - и на тех же условиях обещаю принять вассалитет Ардоса перед Кардосом, а также его веру. - В свою очередь и я обещаю отдать под руку церкви Астиаля Большой Анорийский Круг, - промолвил Вианор, - если слово Эспиро сокрушит Сэпира. Обязуюсь и сам обратиться в его веру и служить ей всей силой мага. - Какой прок от тебя и твоего Круга, - огрызнулся Эспиро, хотя глаза его уже начали алчно блестеть. - У тебя уже отнята вся сила чародея. - Неверно, - возразил Вианор, - моя сила только до времени связана магическим щитом над рулеткой Астиаля. Но с падением Сэпира она вновь высвободится и вернется ко мне. - И сверх того, - добавил король Веселин, - мы все готовы обязаться, что приложим все силы для того, чтобы убедить короля Бойтура и Людену последовать нашему примеру. - Ну, дон Эспиро? - сурово спросил магистр Аррето. - Смотри - ты безо всякой войны получаешь почти все то, ради чего хотел втравить Кардос в Сэпировскую бойню. Покончи с Сэпиром - и я сам клянусь, что прощу тебе твою измену. Верховный Друид размышлял недолго - явное удовольствие так и проступало на его лице. - Хорошо, - произнес он наконец, - но пусть все поклянутся мне в сказанном сейчас последней клятвой. - Клянемся, - проговорили все - и из жезла Тикея Йора полыхнула молния, а небеса громыхнули. - Астиаль принял эту клятву, Эспиро, - сказал Тикей. - Итак, мы ждем. - Мне надо, чтобы Сэпир видел нас, Тикей. Убери свою защиту. В шаре отобразилось зеркало Сэпира - блестящее пятно ушло с него, и Сэпир так и подпрыгнул в своем кресле, увидев наконец вождей обеих ратей. Тикей Йор шевельнул жезлом, и изображение разделилось - теперь стал виден не только кабинет Сэпира, но и Атлан, превращенный мерзостью Сэпира в Черный Город. Затем черное пятно на месте лица колдуна побледнело, приблизилось ближе к поверхности светящегося шара, затем проступило лицо Сэпира, и было оно неописуемо безобразно. - Скорей, дон Эспиро, - поторопил магистр Аррето, - у меня нет желания долго пялиться на эту пакость. Верховный Друид Кардоса взял в руку жезл - по преданию, жезл Верховного Друида принадлежал некогда самому Астиалю - воздел его и, глядя прямо в это отвратительное лицо, возгласил: - Алла Астиаль абар! Именем Астиаля - велю тебе, Сэпир, - сгинь! Сгинь и рассыпься! Алла Астиаль абар! Тянулись мгновения, но ничего не происходило - никаких молний и грома, никакого крушения Черного Города - ничего. Все осталось, как было, только сдвинулись черты лица Сэпира, выражая замешательство, - видимо, он не мог сразу уразуметь происходящее. А вслед за тем черное пятно вновь вернулось на прежнее место, и все так же носитель его бегал взад-вперед по своей комнате, и стоял все так же обезображенный Атлан - никто и ничто не изменилось и не сгинуло после слова Верховного Друида. Над лужайкой повисла мертвая тишина - и вдруг ее разорвал смех Уорфа. Он катался по траве: - Он... хи-хи... верил! Он... верил! Верил, что может этим сокрушить Сэпира! О-ха-ха-ха!.. О-хи-хи-хи!.. Но больше не смеялся никто. Магистр Кардоса поднялся со своего места. - Эспиро, - сдержанно произнес он, - и ради этой пустышки ты был готов поставить Кардос под мечи всей Анорины? И держать руку Сэпира? И радоваться войне и смерти над всем континентом? И лгать власти и народу Кардоса? Верховный Друид стоял в ужасной бледности и ничего не отвечал. - Дон Эспиро, - сурово проговорил магистр Кардоса, - ты повинен в серьезном государственном преступлении. Я подвергаю тебя аресту и смещаю с должности Верховного Друида, пока не соберется большой синклит Кардоса. - Наконец-то! - вырвалось у Большого Дэма. Он прогудел: - Я правильно понимаю, магистр Аррето, что ты больше не идешь походом на Ардос? - Правильно, барон Кра. - И готов заключить мир с Ардосом и Семиленом? - Правильно. - И будешь судить этого изменника? - Буду, барон. - Магистр Аррето! - торжественно возвестил Большой Дэм. - Я снова у тебя на службе! Позволь - я лично пригляжу вот за этим, - Дэмдэм с отвращением указал на поникшего Эспиро. - Лучшего я не мог бы желать до начала переговоров, - произнес маршал Эугидо. - Слава Астиалю, ты наконец разобрался, что к чему, дон Аррето. Боюсь, однако, что все обстоит еще хуже... Он посмотрел на магистра Кардоса, на недавних противников, как бы сомневаясь, говорить ли далее. Вианор кивнул: - Верно, магистр Аррето, твой маршал прав. Внешняя измена - это еще не все. В Кардосе составился заговор против тебя, дон Аррето. - Даже так? Магистр попытался взглянуть в глаза дону Эспиро, но тот опустился в траву и упорно смотрел в сторону. - Я не буду объясняться перед этими еретиками и колдунами, Аррето. Клянусь, я все разъясню тебе. Я... - Желаешь ли ты выслушать, что мы имеем сообщить тебе, магистр Аррето? спросил Веселин. - Как ни противно мне общество дона Эспиро, но лучше, если он останется здесь. - Договорим уж до конца, - тяжело вздохнул магистр Аррето. - Ну, какие еще осталось вскрыть гнойники? - Вскрывать гнойники - к выздоровлению, магистр Аррето, - спокойно заметил Тикей Йор. - Что касается заговора, то, вероятно, тебе и маршалу Эугидо придется большую часть расследовать самому. Мы знаем только, что в нем состоит кое-кто из рыцарства Кардоса и едва ли не все друиды. Их цель - теократия, а не просто орден. Кардос насквозь разъеден этой язвой. Твой маршал - один из немногих людей при дворе, кто не втянут в него. И знаешь, какой у них тайный знак? - "Астиаль алла". - Признаться, - мрачно отвечал на это магистр Аррето, - я склонялся к тому, чтобы прямо здесь заключить союз с Ардосом и Семиленом для борьбы с Сэпиром. Но теперь, король Веселин, и ты, магистр Тикей, поймите меня правильно, я вижу, что Кардосу не до войны с Черным Сэпиром. Когда я выступал в поход, то думал, что Ардос идет против Кардоса. Теперь же ясно, что на нас свалилось худшее - Кардос против Кардоса. - Мы всегда готовы помочь тебе, магистр Аррето, - заверил Веселин. - Благодарю от всего сердца. Что - это, похоже, еще не все? - Не все, дон Аррето, - подтвердил Вианор. - пора рассказать о твоей семье. Видишь ли, граф Эспиро Кардиани предал тебя трижды - не только вне Кардоса и внутри его. Он предал тебя и как друг. При этих словах бывший Верховный Друид попытался вскочить с места, но могучая рука Дэмдэма Кра легко осадила его: - Сиди, друид. Сиди тихо! Вианор продолжал: - Браннбог Трор говорил тебе, что мы разыскали твоих детей. Твоя дочь Тинция уже замужем - за гарифом вастаанов Данчи, это в восточном Куманчире. Барситам было велено убить детей, но они не привыкли к такому и просто бросили ее в степи. Три дня за ней присматривала самка барса, отгоняя стервятников, а потом мимо ехали вастааны, и барсиха привела их к ребенку. Тинция выросла свободной, как член их рода, больше того - как избранная, ведь барс - это сильный зверь и сильный знак. Сейчас она уже не помнит ни своей матери, ни отца, ни того, как их захватили барситы во время набега. Но ты можешь не радоваться этому, друид Эспиро, - вдруг заметил Вианор, - Тинция все вспомнит в свой срок. - Что же до мальчика, - продолжал Вианор, - то его выходил шаман Цуйчи. Дуанти жив. Ты можешь поговорить с ним прямо сейчас. Вианор повернулся и сделал знак группе всадников из сопровождения: - Дуанти! - Огонек! - прогудел, казалось, на все поле Большой Дэм. - Иди к нам сюда! Навстречу подошедшему Дуанти поднялся магистр Аррето. Они молча стояли один против другого, молодой и старый, рыжий и седой, пожирая друг друга глазами - и наконец, так же молча шагнули навстречу и обнялись. - Отец... - Ничего, сынок, - бормотал магистр Аррето, - ничего... И вновь будто зашипела гадюка - подал голос друид Эспиро: - Кого ты слушаешь, Аррето? Да тебя же дурачат, как ребенка. Разве может что-нибудь доказывать внешнее сходство? Они нарочно подобрали этого мальчишку, чтобы водить тебя за нос. Дуанти отстранился от отца, кинул взгляд на Эспиро - и вдруг побледнел, как полотно: - Это он!.. Я узнал... я вспомнил! Он велел барситам убить меня и Тинцию. Теперь побледнел, как смерть, Эспиро, а лицо магистра Аррето будто окаменело: - Даже так? Даже так, Эспиро?!. - Кого ты слушаешь, Аррето! - снова попытался вскочить Эспиро - и вновь был перехвачен богатырской рукой. - Сиди! Сиди тихо, друид! - Медальон, - напомнил Вианор. - Браннбог передавал тебе медальон. - Верно, - признал магистр Аррето. Он полез за пазуху, порывшись, извлек цепочку с медальоном и надел на шею сына. - Возьмись за медальон указательным и большим пальцем правой руки. Должен прозвучать боевой сигнал нашего рода. Он уже звучал - тихо, но явственно, будто за металлической скорлупкой был спрятан маленький органчик. Магистр Аррето вновь обнял Дуанти: - Нашелся! Наконец-то нашелся! Тут же он повернулся к Эспиро и спросил его голосом тихим, но страшным: - Где Лоэния, Эспиро? Эспиро смотрел в землю и ничего не отвечал. - Этого он не скажет и под страхом смерти, дон Аррето, - заговорил Вианор. - К счастью, она жива, и мы теперь знаем, где она. Жаль только, что не удалось узнать это раньше. - Где же? - Она - в тайном подземелье родового замка графов Кардиани, в состоянии особого сна, почти смерти. Но ее можно вернуть к жизни. Лица дона Аррето и Дуанти посветлели. - Вся история, дон Аррето, началась тогда, когда дона Элсия, сестра Эспиро, вышла замуж за князя барситов Мерги. Род Кардиани к тому времени пришел почти в полный упадок, долги да родовая спесь - это было всем достоянием фамилии Кардиани, - впрочем, ты это помнишь и сам, магистр Аррето. На такой брак со степняком семья смотрела как на сугубо вынужденный шаг, едва ли не бедствие. Однако против ожиданий этот брак оказался выигрышем, и очень крупным. Прежде всего, Кардиани поправили свое состояние. Во-вторых, Элсия как жена князя барситов оказалась в роли некоронованной королевы степей и воспользовалась этим, чтобы поднять дом Кардиани. Ей это удалось - к примеру, движение дона Эспиро по церковным ступеням во многом дело ее рук. Еще бы - ведь теперь за спиной семьи Кардиани стояли барситы с их военной силой, богатством и с их верностью родственному долгу. Но не только это - как-то раз Элсия отрядила к Эспиро Сойги, родовую шаманку барситов, - кажется, надо было полечить кого-то из родни. Вот это-то и сыграло роковую роль. Дон Эспиро впервые соприкоснулся с настоящей, действующей магией и живо смекнул, какую пользу из этого он может извлекать в своих друидских делах. К великому горю, и злосчастная Сойги влюбилась в дона Эспиро и с радостью взялась ему помогать. Но... дон Эспиро настоял, чтобы их союз был тайным. Элсия переговорила с мужем, и тот объявил барситам о смерти Сойги. Верховным шаманом стал тогда Цуйчи, а Сойги... Сойги начала свой горестный путь. Дон Эспиро не любил ее и не собирался делать своей женой, какое там - даже любовницей. Он был влюблен в твою жену, дон Аррето, в Лоэнию, и втайне домогался ее - жаль, что щадя тебя, Лоэнья не сказала тебе о том в свое время. Ну, а дальше была эта странная война с Солонсией и этот не менее странный набег барситов. Всем руководил, конечно, наш дон Эспиро, чего Лоэнья видеть не могла. Для нее он предстал в роли нежданного избавителя - уже недалеко от границы с Куманчиром дон Эспиро, - конечно, совершенно случайно, - наткнулся на отряд степняков, смело напал на него и вызволил прекрасную пленницу. Столь же случайно неподалеку был его замок Эль-Карди, куда Эспиро и привез Лоэнью. Здесь он объявил ей печальные вести: он сказал, что ее дети убиты степняками, и хуже того - получено известие о гибели ее мужа - о твоей гибели, дон Аррето. - Негодяй, негодяй, - пробормотал маршал Эугидо. - Какой позор на все рыцарство Кардоса! - Да, я согласен с тобой, маршал Эугидо. Но продолжу. Когда Лоэния оправилась - а она несколько недель была в горячке - Эспиро предложил ей руку и сердце. Но Лоэнья отказалась даже теперь, после мнимой смерти мужа. Эспиро решил призвать на помощь чары Сойги, но отказалась и та, ведь и преданности любящей женщины есть предел, и устраивать своими руками счастье соперницы было выше сил ведуньи. Она сказала, что влюбить Лоэнью в Эспиро не во власти ее магии, и вообще-то, это было правдой. Что же сделал наш дон Эспиро? Убить Лоэнью ему было все-таки жалко, отпустить ее на волю он тоже не мог из-за неминуемого разоблачения... И по его просьбе Сойги погрузила Лоэнию в особый глубокий сон, - можно сказать, одна ее душа остается сейчас живой. - Но... Но Эспиро вызывал ко мне ее душу, - произнес магистр Аррето. - За все эти годы он несколько раз устраивал такие встречи. Я видал Лоэнью, даже немного говорил с ней несколько раз. Это было единственной отрадой в моей жизни. - И причиной, почему ты так слепо верил мнимому другу, - вздохнул Вианор. Эх, дон Аррето... Разве сейчас тебе все не ясно? Все эти встречи происходили силой магического искусства Сойги. Это ее чары облекали душу Лоэньи в зримый облик и позволяли тебе общаться с ней. И вот еще что, дон Аррето, - то, что было отрадой для тебя, было для Лоэньи нестерпимым мучением. Ведь душа ее все сознавала, но страдала от гнета оков и не могла поведать тебе о чудовищном предательстве. И между прочим, об этом мучении Лоэнии наш дон Эспиро _знал_. - Я убью его! - вскричал Дуанти. - Да он хуже Сэпира! Дуанти уже вытащил клинок, но его перехватила твердая рука отца. - Нет, - тяжело проговорил дон Аррето. - Нет, сынок. Даже я не буду этого делать, а ведь его преступление передо мной страшнее. По крайней мере, Эспиро не называл себя твоим другом. Но он не просто мой личный враг, он - враг и предатель всего Кардоса, а я - магистр Кардоса. И я буду разбирать его измены как магистр, а не как гранд Аррето Перуджион. - Поганить честную сталь о такую тварь не станет даже крестьянин, дон Дуанти, - поддержал своего магистра маршал Эугидо. - Да для такого слизняка и петля это слишком много чести. Маршал с отвращением плюнул и снова пробормотал: - Какой позор! Боже, какой позор на всех нас! - Мне остается досказать немногое, - вновь заговорил Вианор. - Это Сойги внушила Эспиро веру в чудодейственную силу слов "алла Астиаль абар". Она из вежливости повторяла это бессмысленное сочетание слов иного мира, когда занималась колдовством при Эспиро - ей хотелось потрафить ему с его верой в канон друидов. Ну, а Сэпир... Тот ловко сыграл в испуг перед могуществом дона Эспиро. Сойги знала, конечно, что ни эти слова, ни она сама не настолько сильны, чтобы тягаться с самим Черным Сэпиром, но не говорила о том Эспиро, опасаясь стать ненужной ему. И вот... Вианор сделал выразительный жест рукой. - Вот, пожалуй, и все мои вести для тебя, магистр Кардоса. Теперь тебе решать, как быть с этим всем. Мой ученик Огонек, конечно, теперь уйдет к отцу, и последнее, что я могу сделать - это дать один совет тебе, дон Аррето. - Я в долгу перед тобой за сына, Вианор, - произнес магистр Аррето. - Да и перед остальными сеньорами. И за твой совет я тоже буду весьма и весьма признателен. - Магистр как-то сразу постарел от всех свалившихся враз известий. - Мой совет о том, как проникнуть в замок Эспиро, дон Аррето. Арест Верховного Друида ты, разумеется, не сможешь скрыть от Кардоса. Но нельзя, чтобы в замке Эспиро кто-нибудь узнал, что тебе все известно о Лоэньи - иначе ее может постигнуть и смерть. Я уж не говорю, что ее сделают заложницей в торговле за жизнь дона Эспиро. - Да, да, верно. И что же делать? - Лучший способ попасть в замок - это послать туда Эспиро, якобы под домашний арест. Его-то туда пропустят. Конечно, сопровождать его должны самые надежные и бывалые люди. - Хо! Да я сам возьмусь за это, - прогудел Большой Дэм. - Можно, я поеду с ним? - немедля вызвался Дуанти. - Погоди, Дуанти, решим это позже, - отвел дон Аррето. - Да, Вианор, это дельный совет, я его принимаю с благодарностью. Дон Эугидо - проследи, чтобы начиная с этой минуты изменник Эспиро не перемолвился ни единым звуком ни с кем, кроме тех, кто будет допрашивать его. Даже видеть его никто не должен - ты понял меня, маршал Эугидо? - Я с радостью сделаю все это, - отозвался дон Эугидо. - Большой Дэм, ты не будешь так любезен закатать предателя в эту попону и воткнуть ему в рот кляп? Тем временем магистр Аррето прощался с ардоссцами. - Когда-то Кардос и Семилен считались в дружбе, а, магистр Аррето? - произнес магистр Семилена. - Эти времена вернутся, - заверил дон Аррето, обнимая вновь обретенного друга.

- Дела вынуждают торопиться и нас, магистр, - сказал король Веселин. Половина моего войска выступит на границу с Анориной уже сегодня, а завтра утром в Ардию отправлюсь и я. Но, полагаю, вечером мы еще потолкуем о том-другом? - Никакого сомнения, ваше величество, - отвечал магистр Аррето. - Плохо, что приходится дожить до такой страшной беды, чтобы понять, кто твой настоящий друг.

- Да ладно, старина, - обнял его Веселин. - Какие могут быть счеты! - Могут! - неожиданно звонко воскликнул кто-то где-то вверху. - У меня есть счет к магистру Аррето. Все посмотрели на говорившего - и был это никто иной как неугомонный гном Стагга Бу. Он спускался с того самого тополя поблизости. - Я хочу, - продолжал Стагга, - Большой Дэм, да что же ты не подхватишь своего друга! - я хочу, чтобы магистр Аррето извинился за свое недоверие во время нашего визита с Трором. Вы помните, ваше превосходительство, что я назвал вас глупым созданием, а вы не пожелали признать это и преобидно накричали на меня? - О, но я-то тогда назвал храбрейшего из гномов отважным созданием, - сказал, дон Аррето, поневоле улыбаясь. - Что ж, я со всей душой приношу свои извинения, любезный Бу Ансуз Стагга Бу. Но хочу все-таки заметить - это не совсем прилично, подслушивать чужие разговоры. - Как летописец Большого Анорийского Круга и будущий главный хронист Анорины я просто обязан был присутствовать при таком разговоре, - невозмутимо парировал Стагга Бу. - Уверяем тебя, магистр Аррето, - произнес Вианор, - мы и сами не подозревали о такой прыти нашего летописца - кстати, он действительно им является. - Я попросил своего друга барона Кра, чтобы он уговорил тополь укрыть меня получше от посторонних глаз, - поделился своим секретом гном. - Так что никто ни о чем не догадывался! - С этим маленьким пронырой совершенно невозможно спорить, - виновато объяснил Большой Дэм. - Он меня просто достал - вы не представляете, как он это умеет. - О, ну, почему же, - отозвался магистр Аррето, - я это как раз представляю. - Знал бы ты, отец, как это я представляю! - заметил Дуанти. - А как я! - добавил король Веселин - за время, проведенное Стаггой в Ардии, они, действительно, немало общались. - А как я! - заключил Вианор - и все наконец рассмеялись.

ГЛАВА 7. ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ГРЭМА.

Нейана была исполнена холодного бешенства и презрения: - Идиот, ты ничем не лучше этого клоуна Эспиро с его липовым заклятием! Как ты мог полагаться на этого недоумка? - Но, мама, все шло так славно, Кардос почти вступил в войну, и вдруг... - И вдруг! А о чем ты думал, когда пускал ко дну Тунг? О том, что ты уже большой и самый сильный, да? Сэпир выходил из себя у своего магического зеркала, слушая эти нотации. В другое время он решился бы оборвать свою расходившуюся мамашу, но теперь это было не ко времени - Нейана оставалась его последним и единственным союзником. Рыжая колдунья прекрасно это понимала и куражилась вволю, отчитывая сына, будто тот был прежним сопливым шестилетним пузаном. - Но, мама, - пытался возражать Черный Сэпир, - этот Оджеб хотел оспорить мою власть над рулеткой... Что мне оставалось делать? - Что делать! - вскинула руки в театральном жесте Нейана. - О, Намгрот! Да что угодно - посулить что-нибудь, тянуть время, просить отложить все до победы над врагом... Что делать! - Почему же ты вовремя не подсказала это? - вопросил Сэпир с детски-обиженной интонацией. - Да я сто раз пыталась вызвать тебя к зеркалу, недоумок! Ты же нарочно к нему не подходил! А что теперь у тебя осталось против врагов? Кто тебе поможет? - Если одолеют меня, то и тебе конец, - огрызнулось провинившееся чадо. - Вон оно как! Но и ты без меня не обойдешься, ты, отродье Сэрхипа. Сэпир дернулся, но Нейана, опережая его ответ, сама снизила тон: - Ладно, твое счастье, что я не могу бросить свою плоть и кровь в беде. Нам надо решить, как раздавить этих анорийских выскочек. - Без рулетки нам не достичь перевеса в войне магов, - угрюмо произнес Сэпир. - Меня хватает только на то, чтобы уравновесить их нынешний натиск. - Вот тут бы и помог Круг Тунга! Ну да, что тебе говорить, бестолочь... Теперь все решится в войне мечей - вот об этом и надо подумать. - А о чем, по-твоему, я думаю все это время? - снова угрюмо огрызнулся колдун. - Скажи, ты можешь в случае чего вывести на поле брани весь Туганчир? - Нет, - отрезала Нейана. - Я даже не могу положиться на свои войска, они меня ненавидят. - Но может быть, ты сумеешь набрать наемников за морем? - Это долго, Сэпир, долго! - Что же получается... Эспиро под арестом... Ну, положим, Кардос пока вне игры и хотя бы не против меня... В Куманчире идет к междоусобью... Значит, твой Туганчир и моя Анорина против Семилена, Людены и Ардоса... Мама, мне нужны войска! - Неужели? Мне тоже! - Нейана так и дышала презрением. - И как можно скорее. Иначе мне не отразить удар латников Владигора. - О чем ты толкуешь, мама? Какой удар? Ведь твои горцы сами в походе на Людену! Нейана махнула рукой: - Скорее, я услала этих головорезов подальше от себя! У меня нет надежды на них. - Но где же тогда взять солдат? Нейана у своего зеркала откинулась назад в кресле и несколько минут с холодным отвращением разглядывала своего сына. - Ты можешь хотя бы раз поработать мозгами? Если мы не успеваем нанять солдат, значит, остается... сделать их! Сделать их - понятно? - Из кого, мама? Из моих анорийских крестьян? - Сэпир готов был не то взорваться, не то расплакаться. - Да ведь это солома, а мне нужно железо! - А, ты все-таки вспомнил о железе! Уже хорошо. Ну-ка, подойдите, - Нейана сделала знак кому-то, кого Сэпиру не было видно в зеркале. К Нейане приблизилось двое латников, с головы до ног облаченных в железные доспехи. - Посмотри-ка на них хорошенько. Ну, понял теперь? - Так-так-так... - оживился Сэпир. - Кажется, понимаю... - Слава Намгроту. Займи своих умельцев, Хорбирута... Хватит ему прыгать вокруг рулетки Врага, ему все равно не сдвинуть с нее щит Вианора. - Откуда ты знаешь про Хорбирута? - Сэпир и впрямь был неприятно удивлен. Нейана фыркнула: - Это так трудно сообразить, по-твоему? Не тебе же с твоей куриной головой разобраться в рулетке Астиаля. Сейчас твой главный умник не при деле - ну вот, пусть поработает с железом. Имей в виду, первая сотня таких солдат - моя. - Первая сотня? Но как ты их заберешь к себе? - Это уж предоставь мне. И не медли, Сэпир. Мне эти латники нужны через три дня. * * * Навстречу войску Туганчира Владигор двинул большую часть своей конницы. Вел ее Трор, а сам Владигор с остальными витязями и пехотой отправился к Белоскиту, небольшой крепости, расположенной посередине пути от Туганчира до Ярохолма, столицы Людены. Задачей Трора было, конечно, не опрокинуть армию Туганчира, а только придержать ее в пути и, не вступая в серьезное сражение, подвести к Белоскиту. Там-то на совете и решено было дать битву. - А может, и так обойдется, - сказал Владигор напоследок, со значением посмотрев в глаза Трору. Трор неопределенно кивнул и отвечал: - Как будет, так будет. И вот они шли на рысях весь день после битвы со степняками и половину этого дня, когда разведка донесла, что видит вдалеке передовые отряды туганцев. Браннбог распорядился остановиться и перестроиться. Сам он с сотней всадников отправился вперед, чтобы на месте решить, как действовать дальше. Грэм был с ним - и конечно, тут же был Тинн с его десятком. - Если будет с руки, то, даст Астиаль, наскочим на горцев разок-другой, сказал Тинн Грэму. - Смять, конечно, не сомнем, но остановим. А там и ночь. Вероятно, Трор так и намеревался. Но то ли недоглядела разведка, то ли их сотня забралась глубже, чем следует, - в общем, с вершины одного из холмов они увидели не так далеко самую середину войска Нейаны. Это было видно по стягам, по убранству всадников, по значку начальника похода, высоко воздетого на пике вверх, но не только по по этому. Огромная тварь в шесть возов величиной шла, покачиваясь из стороны в сторону и мотая цепью, которой она была прикована за железный ошейник к одной из повозок. У твари была здоровенная клыкастая пасть, хвост с большими шипами и толстые, в несколько бревен, высокие ноги. - Браннбог, - в изумлении произнес Грэм, - да у этой зверюги четыре задних лапы! Она шестилапая! - Да, - отвечал Трор. - Это крашилон, одно из чудищ Очаки. Их кое-где приручают и используют как боевых животных. Видишь, у шеи башенка? Там сидит погонщик и несколько лучников во время боя. - А как биться с такой тварью? - Непросто. Кожа у них, как кора, и стрелы ее только щекочут. Глаза, конечно, уязвимы, но видишь? - на них укреплены металлические решетки. - Так как же тогда? - Есть огонь. Яд. Или ямы, куда можно заманить. Потом, крашилоны не так, чтобы поворотливы. А уязвимое место у них темя. Но, конечно, с воздуха на них никто не нападает. Разве что драконы. Может, позовешь своего? Трор подмигнул Грэму. - Вряд ли он меня услышит, - ответно улыбнулся Грэм. - Что ж, обойдемся и сами. Трор размышлял какое-то время - и решился. - Пожалуй, лучше будет уже сейчас прикончить эту тварь. Он разделил сотню на несколько групп, а дальше все было так. Три десятка всадников отошли на полмили и, неожиданно вынырнув из-за холма, атаковали туганчирцев улюлюкая и осыпая стрелами. Отвлекши внимание на себя, они кинулись наутек. В этой суматохе другая группа подскакала на расстояние, удобное для меткого выстрела, и принялась угощать крашилона стрелами с зажженной паклей на конце. Сообразив, кто виновник ее кусачей боли, тварь устремилась на врага, неистово ревя и волоча за собой цепь вместе с повозкой. Так крашилон поравнялся с холмом, где на нескольких деревьях его уже ожидали - Трор, Тинн и другие. Расчет ли то был Трора или его воинская удача, но зверюга прошла как раз под ветвями, где укрылся воин-маг и Грэм. Остальное было просто - Грэм прыгнул в башенку, где бестолково суетился ошеломленный погонщик, пытаясь вернуть управление крашилоном. Захват, короткая борьба - и погонщик полетел на землю, едва успев откатиться из-под ног своего страшилища. А Трор уже карабкался по гребню, идущего вдоль спины крашилона. Вот рыцарь достиг головы чудовища, выхватил Свенталь, ударил - и предсмертный рев зверя пронесся над холмами люденского редколесья. - Прыгай, Грэм! И Трор с Грэмом в несколько мгновений скатились вниз и отбежали в сторону, чтобы их не накрыла в падении гигантская туша. Когда крашилон рухнул, к ним тут же поспешил Тинн: - Пора уходить, Браннбог. Я видел с холма - сюда скачет не меньше трех сотен. Тинн сделал знак людям, чтобы подвели лошадей. Но Трор стоял, как бы слушая что-то свое, - и рассудил иначе. И не до схватки, как это было хотя бы двумя днями раньше, в день битвы с куманцами, а теперь послышался Грэму знакомый уже голос трубы - звучащей тени Трора. Особенно ясна и отчетлива была теперь та мелодия, и не вторил ей, как бывало до того, щебет Грэмовой серенькой птички, потому что настал час Браннбога Трора и его решение некому было разделить с ним.

- Нет, - коротко отвечал Трор. - Седлайте коней и ждите. Тинн - ты за старшего. Если что, уведешь людей. Сам он ухватился за чешуйки очакского чудища и быстро вскарабкался вверх, на спину поверженного крашилона. Грэм подумал - и последовал за своим старшим другом. Он расположился чуть в стороне, желая видеть все и принять опасность, если она будет, вместе со своим посвятителем, рыцарем Браннбогом Трором. Но Трор сейчас как бы не замечал Грэма. Он снял с пояса рожок, выпрямился в полный рост и стоял, ожидая приближения первых всадников. И когда мимо пронеслась первая стрела, рыцарь Трор поднес к губам свой рожок и затрубил. Над редколесьем разнесся клич - и не было туганчирца, который не услыхал бы его или оставил без внимания. Ибо это звучал королевский пароль - сигнал, что не играл ни один рожок в Туганчире уже несколько десятков лет. И этот клич звал всех воинов Тугана оставить свои дела и придти на зов короля. И новое было теперь в нем - часть дивной мелодии из мира лазурного солнца вставил в свой клич Браннбог Трор. И так он трубил несколько раз - попеременно то королевский клич Туганчира, то несколько дивных нот из того лазурного мира - и была в этом великая весть для воителей Туганских гор - и дошла она до самого загрубелого сердца. Передовой отряд с первым звуком рожка опустил луки и, сбавляя ход, приблизился к туше исполинского ящера. Они в полном молчании и великом изумлении смотрели на великого воителя - там, вверху, на спине сраженного им крашилона. Трор стоял, отставив в левой руке рожок и опершись правой рукой на меч, вонзенный в панцирь поверженного чудища, и был он прекрасен и грозен, почти как тогда, когда открылся в полноте магам Анорийского Круга или предстал глазам Грэма в волшебном зеркале в пещере дракона. - Это король... король!.. король... - пронеслось по отряду туганских конников.

И без чьей-либо команды, повинуясь единодушному порыву, воины спешились и склонились перед своим королем. А Браннбог Трор спросил холодно и властно, с той силой в голосе, противостоять которой не мог бы никто из жителей Туганчира: - Воины Туганских гор, что потеряли вы в землях Людены? И самые отважные решились разогнуться и несмело отвечали: - О господин наш, мы не знаем этого... Так решили наши предводители и гарифы! - Передайте предводителям и гарифам, чтобы они пришли ко мне, - приказал король Трор. И всадники Туганчира поскакали обратно, разнося повеление короля. И когда все гарифы и начальники отрядов собрались внизу, у холма, где стоял отряд Трора и распростерся сраженный крашилон, Браннбог Трор вопросил: - Гарифы и военачальники Туганчира, узнаете ли вы меня? А в войске Туганчира были гарифы почти от всех горных и низинных родов, и многие их них были тогда на памятном наследном турнире. И они отвечали Браннбогу Трору: - Да, владыка, мы узнаем тебя. Ты - наш король Браннбог Трор. И тогда король Трор повторил свой вопрос: - Гарифы и предводители, зачем вы привели народ Туганчира под мечи Людены? И склонившиеся перед королем гарифы и военачальники не знали, что отвечать, и тогда Трор вновь задал тот же вопрос. И верховный военачальник, старейший из всех гарифов, вымолвил с горечью: - О господин! Нас послала сюда рыжая колдунья, потому что она хочет войны с Люденой. А мы пошли, потому что потеряли свою волю, и она правит нами, как ей заблагорассудится. - Как могло случиться, что воины Туганских гор потеряли волю? - спросил король Трор. И вновь не сразу отвечал ему гариф Шарой, начальник похода: - Это случилось потому, что ты не захотел остаться с нами, король Браннбог Трор. - Да! Я не захотел остаться с вами, - подтвердил король Трор. - Скажи, почему так, гариф Шарой - ты ведь был в тот день на наследном турнире. - Ты захотел нарушить наши законы, о господин, а мы воспротивились твоей воле, - смущенно, но твердо отвечал Шарой. - Значит, вы так держитесь законов? Тогда почему вы не пытаетесь убить Сэпира, бежавшего с турнира? И почему повинуетесь его матери Нейане, хотя она давно попирает законы Туганчира? И гарифы в великом стыде переглянулись и снова не знали, что ответить. - Слушайте мою волю, воины Туганчира, - возвестил король. - Я велю вам заключить мир с Люденой и вернуться обратно в Туганские горы. И ответом ему был общий радостный крик войска, расположившегося неподалеку они слышали всю эту беседу и теперь радовались этому приказу, потому что эта война была против их сердца. И тогда гариф Шарой сказал: - О владыка! Мы готовы выполнить это и все остальное, что ты пожелаешь. Ты король. Мы все рады повиноваться тебе и тому закону, что ты нам дашь, если тебе не угоден старый. Но, господин, - поднялся голос гарифа, - тогда и ты должен идти с нами и вести нас! И дружный клич всего войска подтвердил слова военачальника Шароя. - Да! - кричали воины и гарифы. - Да, король Трор! Вернись в Туганчир! Вернись - и мы прогоним эту рыжую ведьму и пойдем с тобой против Черного Сэпира! - Гарифы и воины Туганчира! - возгласил король Трор. - Все ли вы хотите моего возвращения в Туганчир? И единым был выдох многотысячного войска: - Все! И вновь вопросил Браннбог Трор, воздев меч: - Готовы ли вы принести мне клятву нерушимой верности? - Да, о король Браннбог Трор! Мы приносим ее. И тогда, как из жезла Вианора в миг клятвы корсара Хорса, из меча Свенталя слетела молния и небеса громыхнули. А король Браннбог Трор произнес: - Воины и знать Туганчира! Как нерушимую я принимаю вашу клятву. Я возвращаюсь в Туганчир. И долгим и громким был крик радости всего туганского войска. А вслед за тем откуда только все взялось - к королю Трору вывели белого коня в позолоченной сбруе и принесли алый плащ. И Браннбог Трор спрыгнул с туши крашилона, накинул свой плащ, вскочил в седло и снова воздел вверх свой меч. И плакали в этот миг многие старые воины и гарифы, потому что знали - это не просто король возвращается в Туганчир, но воитель, равных которому не было и уже не будет в земле Туганчира. И больше того - если не понимали это умом, то сердцем чуяли суровые горцы, - настает новое время, восходит звезда нового Туганчира, и этот Туганчир будет много, много светлей былого. И в этот миг над общим криком радости прозвучал то ли из-за холмов, то ли с небес - неизвестно, ибо король Браннбог Трор не доставал свой рожок, и все же отчетливо прозвучал новый клич туганских королей - тот самый, что трубил до этого король Браннбог, прибавляя несколько нот лазурного солнца. * * * Затем послали вестников к князю Владигору и начали готовить большой пир, празднуя сразу и мир с Люденой, и возвращение короля. И пир этот занял весь следующий день, когда подошел князь Владигор с конной своей дружиной - ведь и ему в великую радость были все эти вести. Оба властителя знали, как дорого время, - но невозможно было вовсе пропустить такой праздник, чтобы не обидеть оба войска. И чаша чествований в тот день не миновала и Грэма, анорийского принца, сына Южаны и Бойтура Сколта, и не просто друга короля почтили гарифы, но хорошего бойца - ведь туганчирцы уже сами видели анорийца в деле и слышали уже о его схватках - и о недавней, в битве со Степью, и в Солонсии, с железяками Сэпира. Но уже следующим утром, едва стало светать, пришла пора новых праздников праздников дальних дорог и неизвестности. Князь Владигор отбывал в Ярохолм и звал с собой Грэма - погостить, посмотреть столицу Людены. Но Трор предложил другое: - В иной час и я бы позвал тебя в Туганчир, посмотреть наши горы. Но это дело долгое, принц Грэм. - Ты думаешь, король Браннбог, - отвечал Грэм в тон ему, - что предстоит затяжная борьба с Нейаной? - Вряд ли. Скорее всего, Нейана сбежит из дворца сама - под крыло Сэпиру, конечно. Но мне потребуется самое малое месяц-другой, чтобы навести какой-то порядок в стране и подготовить новый поход - в помощь Веселину. Тебе тут большого дела не будет, Грэм. А вот в Кардосе твоему другу ты можешь и пригодиться. - Ты говорил, что его мать нашлась? - Да, со мной сносился Вианор. Но она в подземелье у Эспиро. Так что, видимо, лучше тебе вернуться в Ардос к Веселину - или идти в Кардос, к Дуанти, Дэмдэму. Сам уж на месте решишь, что лучше. Трор был спокоен, но ощутимо обеспокоен чем-то. Он добавил, подумав: - Будь осторожен, мастер Грэм. Уж очень не по сердцу отпускать тебя. Чую опасность - и не пойму, какую. - Снова Сэпир? - Может быть. Все вижу какое-то железо - и не пойму, что тут за хитрость. Не отпустил бы тебя, но... Другое чувствую - ты Дуанти нужен. Ну да, Владигор с тобой отряд шлет - люди надежные. И Тинн. Да и ты - рыцарь уже. - Дуанти я обязан помочь, Браннбог, - отвечал Грэм - он уловил в голосе друга надежду, что Грэм все же пойдет с ним в Туганчир. - Я пойду в Кардос. - Что ж, даст Астиаль, - встретимся у ворот Атлана. Так они простились - даже не подозревая, сколь долгой будет разлука. И лишь в полдень, полезши в свою сумку, Грэм вспомнил, что так и не вернул Браннбогу платок Рецины - ту вышивку с люденским видением, что она подарила Трору. Тогда, после схватки с Гонсо, Трор отдал, не посмотрев, эту ткань перевязать рану Грэма - Грэм и сам заметил это позже, когда стал снимать повязку. Он положил тогда эту вышивку в сумку, решив смыть с нее кровь и вернуть Трору - да так и забыл. "Ладно, - подумал Грэм, - отдам в другой раз при встрече. Когда только она будет?" * * * А вечером следующего дня они проезжали ущелье, лежащее на стыке границ трех стран сразу - Куманчира, Людены и Туганчира. Отряд Грэма только что выехал из знаменитой Золотой Дубравы. С ним было, кроме десятка Тинна, еще пятьдесят всадников под началом Горыни. - Ты князя Грэма встретил, ты и проводишь в Ардос или куда понадобится, - так наказал Горыне князь Владигор. - Ну и - наши дела не забывай. "Наши дела" - это были вести для гарифа Данчи, к которому они как раз и направлялись. Пока что со Степью было перемирие, но Владигор желал большего склонить на свою сторону не только восточные роды, но и барситов. У него были основания рассчитывать на это - хотя сам Мерги тогда ушел от конников Владигора в степь, но в плен попали иные барситские гарифы и сын Мерги, Гонсо, которого захватил Грэм. Владигор хотел просить Данчи быть посредником в переговорах с барситами, а Грэм собирался переговорить с Тинцией, женой гарифа и сестрой Дуанти, да и с самим Данчи обо всем, что рассказал ему Трор о семье магистра Аррето. Все это тоже было важным и неотложным делом, и вот почему они не заночевали в Людене, стремясь пораньше добраться до шатров Данчи. В ущелье было темно и мрачно, и все воины поневоле насторожились - прежде всего, сам Горыня и Тинн. - Что-то неладно, - тихо произнес Тинн. - Неладно, - столь же тихо согласился Горыня. Бывалые воины не ошиблись - Грэм вдруг услышал отчаянный щебет своей ориссийской птички, и никогда еще он не был так громок и настойчив. - Тинн, - окликнул Грэм. - Мы идем в западню, надо немедленно повернуть. Этого они не успели. Сзади послышался грохот камнепада - огромные валуны один за другим катились со скал, отрезая обратный путь. А впереди в несколько рядов выросли, как из-под земли, шеренги воинов, закованных с ног до головы в темную, почти черную броню. И мигом позже такие же черные латники устремились на них с двух сторон ущелья - и самым ужасным было то, что никто из них не издал ни звука, будто все они были немы. Кто-то из люденских воинов протрубил в рог, призывая подмогу, но тут же смолк - уже было некогда, уже надо было отбиваться, да и не было большой надежды на чью-либо помощь. И если эти зловещие черные латники молчали, то в отряде Грэма послышались крики удивления и боли, потому что люди обнаружили, что их мечи не могут пробить доспех врага. Грэм сам быстро убедился в этом, схватившись с одним из черных воинов. Тот был не особенно быстр и умел, но Грэму это не дало преимущества - сам он из разу в раз уходил от удара, но и его ответные удары били попусту. Грэм даже проломил панцирь противника, но тот только покачнулся от силы удара - и вновь продолжал бой с какой-то странной размеренностью. А еще - из-под забрала не было видно глаз, будто на лицо его, как у Сэпира, было накинуто слепое черное пятно. И оторопь взяла воинов от всего этого. - Это заколдованные железяки! - пронесся по ущелью могучий голос Горыни. Ребята, разбивайте им головы! Он-таки одолел уже двоих - ведь Горыня орудовал булавой и нащупал у этих черных броненосцев уязвимое место. Но большинство людей было вооружено мечами, недостаточно тяжелыми, чтобы воспользоваться ими, как подсказывал Горыня - да и его богатырской силы у них не было. И люденские воины стали гибнуть один за другим - а Горыня не мог отбиваться за всех сразу. И вот уже Грэм и Тинн с анорийцами отступали, взбираясь по камням вверх, больше уворачиваясь и отводя удары, надеясь не поразить врага, но уйти от него. Но нет - на гребне, к которому они стремились, вырос еще один ряд чудовищных солдат. Половина из них стала сходить вниз, сминая и разрубая тех, кто хотел уйти по скалам, огромными топорами. И не птичка из Ориссы - Тинн спас жизнь Грэму Сколту, сыну своего короля, когда в спину тому целил тяжелый топор черного латника. Уже нельзя было отвести удар - и своей грудью заслонил принца Грэма начальник королевского дозора, и, уже пораженный насмерть, он из последней силы разбил шлем врага. Но на место железного убийцы встал новый, а Тинна уже некому было заменить, и только чудом Грэму еще удавалось держать натиск бронированной черной нелюди. Он сумел вскарабкаться на маленький уступ, прижался спиной к камню и отражал удары железных топоров - из-за тесноты, воины-нелюди не могли навалиться все сразу, уже третьему некуда было здесь встать, и Грэму удавалось отбивать удары, но он уже стал уставать. А внизу почти сплошь залило черным цветом дно ущелья, уже почти совсем был смят их отряд, только слышался еще где-то за горой голос Горыни. И в этот миг Грэм услышал знакомый и родной уже ему звук - звук прекрасной мелодии из мира лазурного солнца. "Трор, - радостно подумал Грэм. - Трор пришел!" Но нет, не Трор это был - голубой свет струился в ущелье откуда-то сверху, и струился он от иного солнца иного мира, потому что повторялось в этот миг видение в Золотой Дубраве и открывалась дверь загадочного мира. Это Грэм понял мигом позже, когда хотел упереться спиной в скалу - и вдруг повалился навзничь, как будто камень внезапно расточился в дым и не мог держать его. Грэм лежал на спине и краем глаза видел это лазурное солнце и слышал мелодию, звучащую где-то там, дальше, - а прямо перед собой он видел черных латников, молотящих по воздуху своими топорами - но не достигали его эти убойные удары. Уже через миг Грэм был на ногах. Он быстро повернулся кругом и понял: открылась дверь, того самого мира - Грэм стоял как раз на дороге, ведущей к замку, а прекрасная госпожа на его балконе вглядывалась куда-то далеко за зеленые холмы, и золотой змей стерег врата замка - а меж тем, чуть ли не у самого лица Грэма мелькало оружие черных нелюдей. И Грэм понял, что они не могут пройти дверь - и вероятно, вообще не видят ее и весь этот лазурный мир, потому что эти немые латники остановились и принялись озираться по сторонам, потеряв Грэма и не понимая, куда он исчез. И еще Грэм увидел - у ног его, на дороге, валялась скомканная повязка - та самая вышивка Рецины. Один из ударов задел его сумку, вот она и выпала на землю - и как знать, может быть, эта вышивка и открыла эту дверь к госпоже лазурного солнца. Поняв все это, Грэм уже не колебался. Там, в его мире, путь преграждали солдаты-нелюди, и победить их сейчас Грэму было не по силам, и идти назад он не мог. А впереди был золотой змей - и была хоть какая-то надежда на спасение. Грэм поднял вышивку Рецины, свернул ее и положил за пазуху. Дверь закрылась - видение ущелья растаяло, и вокруг уже расстилался только один мир - мир лазурной феи. И тогда Грэм Сколт, сын Бойтура, повернулся к замку и с мечом в руке пошел против золотого змея.

ГЛАВА 8. ВЫПАДЫ ИЗ ТЕМНОТЫ.

По прибытии к своему стану магистр Аррето держал короткую речь к войску. Он объявил всем, что Верховный Друид уличен в тайных связях с врагом, смещен с поста и будет содержаться под арестом вплоть до созыва Большого синклита Кардоса. Магистр объявил также, что между Ардосом и Кардосом подтвержден вечный мир и велел войску Кардоса собираться для возвращения домой. Тут же дон Аррето сообщил, что нашелся его сын, Дуанти Перуджион, считавшийся погибшим, а немедля после этого были собраны все высшие командиры. Здесь дон Аррето высказался несколько пространней. - Происки и коварство Черного Сэпира едва не привели к братоубийственному столкновению Кардоса и Ардоса. К сожалению, на руку врагу действовал дон Эспиро, пытавшийся вести с Черным Сэпиром свою игру. Ни я, ни маршал Эугидо не имели о том ни малейшего понятия. Вы все знаете о моей былой дружбе с доном Эспиро. Чтобы избежать каких-либо подозрений в покрывательстве преступления и личных пристрастиях, я хочу, чтобы приговор по этому делу вынес синклит. Само собой, что все должно быть расследовано тщательнейшим образом. Что касается дона Эспиро, то его, после необходимых допросов, я намерен удалить в родовое имение под домашний арест. Хочу предупредить - какие-либо контакты с доном Эспиро строжайше воспрещены, за исключением тех лиц, которые будут вести расследование.

Дуанти - он находился тут же - не мог не отметить, что отец намеренно выставляет все так, будто Верховный Друид изобличен только в тайных сношениях с Сэпиром, а все остальное магистру Аррето неизвестно. Это оставляло участникам заговора надежду, что дело еще может повернуться к оправданию Эспиро и что заговор останется не раскрыт. Так и получилось - кое-кто из присутствующих командиров обменялся многозначительными взглядами между собой, и один из них заговорил: - Я готов был заподозрить в дружбе с Черным кого угодно, но только не дона Эспиро. Ваше владычество, насколько надежны сведения о связях дона Эспиро с врагом? - Надежны ровно настолько, - сдержанно отвечал магистр Аррето, - что я счел необходимым подвергнуть дона Эспиро аресту и сместить с должности. Я бы сам предпочел, чтобы все оказалось недоразумением, граф Медонца. Но это надлежит разобрать следствию. Как я уже сказал, я сознательно воздерживаюсь от личного участия в нем, чтобы не примешивать к делу личные отношения. - А кто будет руководить дознанием? - спросил другой из военачальников. Магистр Аррето пожал плечами: - Подобные дела, как известно, в ведении маршала Эугидо, он и подберет людей. Несколько командиров вновь переглянулись - как показалось Дуанти, с неудовольствием. Меж тем дон Аррето продолжал: - К счастью, господа, эти печальные новости скрашены и радостными. Во-первых, в войско Кардоса вернулся барон Кра - он намеренно стоял в стороне от дел, пока мы держали линию на... словом, линию дона Эспиро. Теперь это разрешилось, и наша армия, я считаю, усилилась на добрую четверть. - А то и на треть, - с готовностью поддержал кто-то. - А то и на треть, - согласился дон Аррето. - Вторая новость касается уже меня лично, сеньоры. Спешу поделиться великой радостью - нашелся мой сын Дуанти Перуджион, которого я долго считал погибшим при давнем набеге барситов. Позвольте представить... Дуанти поднялся и учтиво поклонился. После хора поздравительных восклицаний дон Аррето продолжил: - Прошу донести все эти новости, сеньоры, до всех рыцарей и солдат. Дон Эугидо - вы, кажется, собирались переговорить с кем-то из командиров? Не буду долее задерживать остальных. Магистр Аррето встал и удалился вместе с Дуанти к себе в шатер. - Надеюсь, Дуанти, - сказал дон Аррето, - мне удалось то, что я хотел. Надо, чтобы сторонники Эспиро насторожились, но не слишком. Иначе они могут, с перепуга, начать какие-либо резкие действия, а нам сейчас выгодней их выжидательная позиция. Это даст время подготовить надлежащие меры. Ну да, пока можно чуть-чуть передохнуть. Расскажи мне, сынок, что с тобой было за эти годы. Рассказ Дуанти длился добрый час. Время от времени отец переспрашивал то или другое или просил рассказать подробней, а потом погрузился в долгое молчание. - Кто бы мог подумать, - произнес он, наконец, - мои альгвазилы продали моего сына, как домашний скот, а те, кого я считал врагами... Да, ты прошел хорошую школу. Ты говорил, Дуанти, что представлял Кардос во Всеанорийском Круге? - Да, вместе с Дэмом. - Как странно... Мой сын - маг, да вдобавок, не из нашей церкви. Я мало что смыслю в волшебстве и религии, Дуанти, но одно я уже давно понял: магов среди друидов нет. Единственным я считал Эспиро, - на лицо дона Аррето набежала тень, - но и тут, оказывается, действовала чужая сила. Ты сладишь с этой Сойги, сынок?

- Отец, я всего лишь ученик, - возразил Дуанти. - По рассказу Вианора, эта Сойги сильный маг. Нам понадобится помощь против нее. - Вианор согласится, как ты думаешь? - Хорошо бы, но ведь его сила теперь в щите над рулеткой. - А Тикей Йор? - Вряд ли. У него дела в Семилене. Но я думаю, Вианор что-нибудь подскажет. - Надеюсь, - вздохнул магистр Аррето. - Нам надо действовать очень быстро. И главное - как можно скорей вызволить твою мать. Что ж, пойдем - пора повидаться с ардоссцами. То, что занимало отца и сына, решилось проще, чем они думали. Вианор сам предложил свою помощь. - Пожалуй, этому вороненку, - посмеиваясь, сказал маг, - еще рано летать в одиночку. Надзор старого ворчуна Вианора еще пригодится. - Но нам удастся сладить с этой Сойги? - напрямик спросил магистр Аррето. - Ты говорил, что у тебя сейчас нет силы. В ответ Вианор вынул свой жезл, крутанул им - и вдруг прямо у ног собеседников забил из-под земли ключ. - Пробуйте воду, сеньоры, - предложил маг, - ручаюсь, свежей здесь нигде не найдете. Магистр и король Веселин черпнули ладонью и с удовольствием глотнули чудесной родниковой воды, а Дуанти с недоумением посмотрел на своего учителя: - Но, Вианор, а как же... - Удалось кое-чем разжиться по случаю, - с простецким видом отвечал Вианор. Думаю, как-нибудь выкрутимся. - Отлично, - заметил дон Аррето. - Вот только как бы объяснить твое присутствие у нас в Кардосе? Сейчас совсем некстати дразнить наших догматиков. - Но я - паладин Астиаля, - возразил Вианор. - Насколько мне известно, рыцарей Семилена никогда не числили среди язычников даже друиды. Так и объясни - для борьбы с черным колдовством Сэпира ты пригласил мага из Семиленского Круга. - Да, - согласился дон Аррето. - Представить тебя так будет лучше всего. Почему нет, в самом деле - паладин Астиаля. - Тебе еще понадобятся надежные люди, дон Аррето, - серьезно заговорил Веселин. - Дэмдэм Кра - это сила, но он один. - Что ты имеешь в виду? - Данар с ее отрядом согласна поступить к тебе на службу, - объяснил Веселин конечно, он не стал говорить, что причиной этого было не желание самой воительницы, а просьба его и Вианора. - Лучшей гвардии не найти нигде - ни в Людене, ни в Семилене. Сейчас ты еще не знаешь, на кого можно положиться из твоих людей, дон Аррето - прости за прямоту. Ведь не может барон Кра неотлучно стеречь того же Эспиро! - Да, так. Что ж, - поднялся магистр Аррето, - могу сказать одно - мой долг перед тобой растет с каждым часом. Не знаю, как и отблагодарить тебя за воспитание сына - невозможно поверить, что этот юный гранд некогда подвизался на рынках как... хм... ну, понятно... - О, - засмеялся король, - это и впрямь было нелегко. Видел бы ты, каким сорвиголовой он пришел в мой дворец! Представь себе - не хотел учить геральдику.

- Ну что ты, сынок, - строго заметил дон Аррето. - Геральдика - это исключительно важная вещь. Но Дуанти видел, что глаза отца смеются. * * * Уже наступили сумерки, когда магистр Аррето вновь собрал совет - на этот раз на него были приглашены немногие: он сам, маршал Эугидо, Вианор, Дуанти и кое-кто из офицеров, отобранных маршалом Эугидо. Дэмдэм Кра остался стеречь Эспиро, а Данар должна была присоединиться к войску Кардоса наутро. Магистр изложил суть дела - на сей раз, вполне откровенно, и обратился к присутствующим:

- И вот еще что, сеньоры. Чтобы справиться с этой барситкой Сойги и, разумеется, для противодействия чародейству Сэпира, я пригласил к нам в Кардос наставника моего сына, паладина Семиленского круга. Дон Вианор Санти любезно согласился помочь нам, - позвольте, кстати, его представить. - Чаще меня зовут просто Вианор, - заметил маг. - Не обижусь, если благородные господа будут обращаться ко мне именно так. - Итак, сеньоры, кто-нибудь имеет что-нибудь сообщить об этом деле? продолжил меж тем дон Аррето. - Сейчас, господа, я обращаюсь к вам не только как магистр, но как человек, попавший в большую беду. Я не только приказываю исполнять свой долг - я прошу вас о помощи, сеньоры. Прошу высказаться. - Позволь тебе заметить, дон Санти... Вианор, - заговорил один из командиров, - не следовало раскрывать перед Эспиро, что его тайна известна. Я знаю Эспиро этот человек законченный негодяй, хотя еще вчера невозможно было объяснить тебе это, магистр Аррето, прости меня за прямоту. - Я не соглашусь с тобой, дон Тордио, - возразил другой. - То есть насчет Верховного Друида ты совершенно прав. Но положим, этот мерзавец считал бы, что дон Аррето не знает о пленении Лоэньи - да разве бы он не постарался использовать ее как заложницу? Так что знал бы Эспиро или нет, что его секрет раскрыт, - это ничего не меняет. - Верно, капитан Ориос, - заговорил маршал Эугидо. - И потому я попрошу перейти к делу. Что сделано, то сделано, и что о том толковать. Но какие действия следует предпринять? На кого можно с уверенностью положиться из наших рыцарей? Кто подозрителен? Кому поручить освобождение доны Лоэнии? Есть ли у кого-нибудь сведения о каких-либо странных происшествиях и беседах? Вот это все и надлежит не мешкая обсудить. - Что до освобождения доны Лоэньи, то я согласен с доном Санти, - прости уж, Вианор, я буду называть тебя на наш кардосский лад, хотя я и не разделяю этой друидской нетерпимости, - это заговорил старейший из присутствующих, барон Эсторион, судя по его умным глазам, человек бывалый и умудренный жизнью. - Нам следует принять твой план и отправить в Эль-Карди отряд с Эспиро - якобы под домашний арест. Я бы посоветовал вообще объявить о том, что следствие отложено до более удобного времени. Тогда все будет выглядеть как простое отстранение с поста - это успокоит епископат и заговорщиков. Что же касается последних, то я бы посоветовал заманить их в западню, собрав всех вместе. - Хм! Отличная мысль, дон Эсторион! Но как этого достичь? У седовласого генерала, очевидно, был готов ответ и на этот вопрос. Изложить его он, однако, не успел - поблизости послышались крики, бряцанье оружия и конский топот. - Тревога! Измена! - неслось со всех концов. В палатку со встревоженным лицом заглянул гвардеец, стоявший в карауле: - Сеньор магистр! Прошу прощения - нападение на наш лагерь! Все поспешили наружу. По лагерю туда и сюда бестолково бегали солдаты, мелькали факелы, звенела сталь. Поодаль, там, где была палатка с арестованным Эспиро, слышался рев Дэмдэма Кра: - А ну, кто еще! Ну, идите ко мне, вы, друидские псы! - Так, понятно, - произнес маршал Эугидо. - Эспиро уже пытаются отбить! Мы недооценили противника, дон Аррето! - Скорее туда! - скомандовал магистр. Но кардосские рыцари и впрямь недооценили противника - им не пришлось его искать у палатки, где бился Большой Дэм. На них самих почти тотчас же навалилось десятка три латников. - Кардосцы! - прогремел маршал Эугидо. - Вы что, не узнаете своего маршала и магистра? А ну, оружие в ножны! - Еще как узнаем! - издевательски отвечал один из нападавших - все они были в масках или шлемах с опущенным забралом, но Дуанти показалось, что этот голос он где-то слышал. - Вас-то мы и хотим прикончить! А ну, бей их, ребята! Астиаль алла! - Я вам покажу аллу! - загремел маршал. - Ну, держитесь! Дуанти сразу же пришлось вступить в схватку. Бок-о-бок с ним бились Вианор и отец, и Дуанти мог убедиться, что клинком оба владеют на славу. Но и Дуанти показал себя достойным школы Тинна и Сиэля - одного из своих противников он поразил мгновенно, ранил второго и уже теснил третьего. - Отлично, Огонек! - одобрительно отозвался отец. - Дон Эугидо, труби сбор гвардии, мы тебя прикроем. Маршал Эугидо отступил за спины своих товарищей и протрубил в свой рожок сигнал, означавший "все сюда". Первым отозвался Большой Дэм: - Это ты, маршал Эугидо? - Я! - громко прокричал маршал. - Магистр Аррето с тобой? Как там Огонек? - Молодцом! - Держитесь, я сейчас подойду с Эспиро вместе! После этих слов Большого Дэма ретивость нападавших сильно поубавилась - биться с Дэмдэмом Кра явно не входило в их намерения. Люди в масках стали отступать между палатками - и вдруг Дуанти заметил, как из-за угла одной из них выставился арбалет и нацелился в грудь его отца. Мешкать было нельзя - и в лучших традициях школы Черника Дуанти перебросил клинок в левую руку, а правой выхватил из ножен кинжал и метнул в арбалетчика. Раздался вскрик - бросок был точен, а следующим движением Дуанти уже выбил меч из руки своего противника - это был как раз предводитель, тот, что грозился их всех прикончить. - Придержи-ка его, Дуанти! - скомандовал отец. - Надо будет посмотреть, что это за птица. Меж тем к ним подоспела подмога - гвардейцы маршала Эугидо и Большой Дэм. Он держал в одной руке злосчастного Эспиро, мотая им из стороны в сторону, и ревел, как стадо быков. Едва богатырь показался в свете костра, зажженного на земляной площадке перед палатками, как напавшие дружно пустились наутек. Но гвардейцы кинулись следом и захватили нескольких. Маршал Эугидо меж тем подошел к латнику, захваченному Дуанти, и сорвал с него маску. - Та-ак, не знаю, - протянул он. - Ну-ка, говори, кто ты такой! - Капитан Медонца! - присвистнул Дуанти, увидев знакомое лицо. - Снова приятная встреча! Ты что, уже не грабишь путников в пограничье Западного Кардоса? Медонца бросил одновременно испуганный и злобный взгляд на своего победителя и огрызнулся: - Жаль, что тогда не удалось тебя пришить, щенок! - Кому ты это говоришь, скотина! - прогремел маршал и отвесил Медонце тумака, достойного руки Дэмдэма Кра. - Это тебе за измену и подлость! А это за непочтение к благородному рыцарю, сыну нашего магистра! Да что ты все падаешь, мятежник! Стоять прямо перед маршалом Кардоса! Большой Дэм тем временем приблизился к магистру Аррето и прогудел: - Верховный Друид, - Дэм тряхнул Эспиро, - в целости и сохранности и ни с кем не перемолвился ни полсловом! Но после того, как Эспиро побыл в роли не то опахала, не то дубинки, вид его был не из лучших. - Ну, Дэмдэм, - укоряюще протянул Вианор, - этак ты вытряхнешь из него всю душу. Надо все-таки поделикатней - пока что дон Эспиро нам нужен живым. - Не бойся, Вианор, крысы так просто не подыхают, - отвел упрек Большой Дэм. А как тут наш Огонек? - Он спас мне жизнь, - отвечал магистр Аррето. - И вообще бился выше всяких похвал. Не стыжусь при всех хвалить его, хотя Дуанти мой сын. - Неудивительно, дон Аррето, - заметил Вианор, - знал бы ты, какие у него были учителя - и Трор, и наш барон Кра, и некто Черник, акробат милостью Божьей - да всех не перечесть. - А кто посвящал тебя в рыцари, Дуанти? - спросил магистр Аррето. - Но... меня еще не посвящали в рыцари. Маршал Эугидо посмотрел на магистра Аррето и попросил: - Дон Аррето, окажи мне честь - позволь мне стать посвятителем твоего сына. - Я сам собирался просить тебя, маршал Эугидо. И как Грэм на поле битвы в Людене, Дуанти опустился на одно колено, а маршал Эугидо произвел его в рыцари согласно установленному обряду. - Одно нехорошо, Дуанти, - заметил магистр Аррето, - что твой первый бой был против людей своей страны. - Да, - серьезно отвечал Дуанти. - Я сам огорчен этим. Я теперь понимаю Трора, как ему не хотелось биться против своих братьев. А ведь мы с Дэмдэмом условились, когда шли сюда из Ардии, не обращать своего оружия против кардоронцев - и вот!.. - Ну, ну! - успокоительно похлопал Дуанти по спине маршал Эугидо. - Твоей вины тут нет - ты защищал закон Кардоса, справедливость и своего отца. - И ко всему, дон Эугидо, этот бой против своих - не последний, - добавил Вианор. - Этот налет - не просто наглая вылазка, это уже открытый мятеж, и его придется подавлять мечом. - Верно, господа, верно, - поддержал магистр Аррето. - Давайте немедля приступим к делу. Барон Кра - возьми десяток гвардейцев, посади Эспиро под стражу и немедленно возвращайся. Эугидо - разошли вестовых к командирам всех отрядов, кто откажется явиться ко мне - изменник. Вианор - ты не будешь так любезен известить короля Веселина обо всем произошедшем прямо сейчас? Капитан Ориос - тебе сопровождать дона Санти. Теперь ты, барон Эсторион - расставь посты... Магистр и прочие командиры занялись неотложными делами, и о Дуанти как-то забыли. В общей суматохе молодой воин и не сразу заметил, что кто-то трогает его за руку. - Прошу прощения, сеньор, - произнес один из гвардейцев. - Ведь это вы - дон Дуанти Перуджион, сын нашего магистра? - Верно, а что такое? - Вас просит подойти этот... ну, тот, что прибыл с доном Санти... с Вианором. - С Вианором? - Дуанти удивился, но последовал за солдатом - он не видел, как Вианор въезжал в их стан, и решил было, что тот говорит о Стагге. Гвардеец подвел его к какой-то палатке, расположенной поодаль. У входа в нее стоял караульный, а другой был внутри. - Это дон Дуанти, сын магистра, - объяснил гвардеец своим товарищам. - А вот и этот... из Ардии. - А, Уорф! - воскликнул Дуанти. - Не знал, что ты здесь. - Благородный дон Вианор решил оставить меня при себе, - осклабясь, проговорил Уорф. - Он нуждается в моей помощи, хи-хи... Уорф был прикован за руку к одному из столбов палатки. - Зачем ты звал меня? - Нужно поговорить... без свидетелей, - Уорф глазами показал на караульного. Очень, очень важно. Для всей вашей семьи! - Оставьте нас вдвоем, - распорядился Дуанти. - Но дон Санти... он велел, если что, обращаться прямо к нему, - замялись солдаты. - Вианор сейчас в отлучке, - отвечал Дуанти. - Он отбыл с вестями к Веселину. - Ну, тогда... Вы ведь ученик дона Санти, верно? - Верно. Мне нужно поговорить с Уорфом. - Как прикажете, сеньор рыцарь, - повиновались наконец солдаты. Дуанти и Уорф остались одни в палатке. - Так в чем дело, Уорф? - Должок, благородный сеньор, - осклабясь, проговорил Уорф. - Должок. В его взгляде было подобострастие и наглость одновременно. Дуанти догадался и побледнел. - Ты хочешь... Чего ты хочешь, Уорф? - Хе-хе, добрый рыцарь и мудрый маг все уже понял, - мерзко захихикал Уорф. Когда-то слабый Уорф вызволил знатного гранда. Теперь настала очередь гранду вызволить слабого Уорфа. Дуанти смотрел на Уорфа в замешательстве и бессильной ярости - все было верно, он давал тому _слово_. - Но я не могу... не теперь, Уорф. - Хе-хе, а когда же будет "теперь"? А если бы бедный несчастный Уорф сказал тогда "не теперь" - и стал бы дожидаться конного разъезда сеньора Сэпира? Юный рыцарь закусил губу - ему нечего было возразить Уорфу. - Но как я могу отпустить тебя, Уорф? Ты прикован, а у меня нет силы Дэмдэма Кра, чтобы рвать цепи. - Хе-хе... Я сам справлюсь с цепью, благородный сеньор может не беспокоиться. Нужно только снять заклятие Вианора. - Заклятие Вианора! Да ты с ума сошел, Уорф! Как я могу снять заклятие Вианора? - Можете, добрый рыцарь, можете, - уверил Уорф. - Я объясню, что нужно делать.

- Почему бы тогда тебе самому не сделать этого? - О, Уорф не может... совсем не может... хе-хе... У него нет белизны нашего славного мага Дуанти... - Вот оно что, - Дуанти понял. - Хорошо, Уорф, допустим, я тебя выручу - что ты будешь делать тогда? - О, совсем ничего! Ничего такого, что могло бы повредить юному рыцарю или его друзьям... совсем ничего вредного! Ну, пожалуйста, Уорфу больше невмоготу сидеть в неволе! - Ты поклянешься, что после освобождения не будешь чинить никакого зла мне и моим друзьям и не будешь служить никакому черному делу? - Ну, разумеется! Я клянусь в этом, а как же! Вот - Уорф клянется! Я же исполнил все, что хотел великий маг Вианор. Я уличил этого подлого Эспиро и рассказал все про Сэпира... Уорф исправился, клянусь! Я просто хочу быть подальше от всех этих страшных сражений... Я хочу отдохнуть! - совершенно искренне взмолился Уорф. Дуанти вздохнул. С чувством бессильной ярости и с каким-то очень нехорошим предчувствием он исполнил все то, что подсказывал ему Уорф, и снял заклятие с оков Уорфа. - Спасибо! Спасибо, великодушнейший из всех рыцарей! Не знаю, как благодарить благороднейшего из магов! - так и рассыпался Уорф. - В расчете, Уорф? - мрачно спросил Дуанти. - О, в расчете, в расчете! Все, все, больше ничего не нужно! Уорф сам! Дуанти кликнул караульного назад и наказал ему: - Я ухожу. А этого - стерегите хорошенько. Он покинул палатку и чем дальше отходил, тем скверней у него становилось на душе. В какой-то момент он едва не повернул назад - но его тут же окликнули: - Сеньор Дуанти! Отец спрашивал о вас. Дуанти поторопился к отцу. - Не отходи далеко, Дуанти, - заметил магистр Аррето. - Мы решили допросить Эспиро сразу после встречи с командирами отрядов. Как знать - может быть, уже утром тебе придется отправиться в Эль-Карди. - О! Я не подведу, отец! - Ну-ну, ты поедешь туда не один, - несколько остудил сына дон Аррето. - Будь пока поблизости. Тем временем у ставки магистра Кардоса собралось большинство командиров, кроме графа Медонцы и еще двух-трех иных. Вестовые утверждали, что их отрядов нет на прежних местах, а кое-кто из прибывших подтвердил, что те снялись с бивака и ушли неизвестно куда. Магистр Аррето сообщил остальным о нападении и объявил, что вводит в Кардосе осадное положение. - Я не хочу опережать события и пока - пока - не объявляю мятежниками тех командиров, что не явились сюда. Возможно, они увели свои отряды из-за переполоха. Но измена в Кардосе теперь уже несомненна, и я намерен подавить ее со всей решительностью. Сеньоры - выбирайте: теперь последний случай для тех, кто хочет смыть с себя позор братоубийственного мятежа. Я клянусь простить всех, кто немедленно сознается мне в заговоре и сдастся на мою милость. Иначе никакой пощады! Некоторое время офицеры стояли молча, и наконец заговорил один: - Можно мне признаться, ваше превосходительство? - Вот как? Слушаю тебя, дон Тенадио. Капитан Тенадио встал на одно колено и проговорил: - Я виноват, дон Аррето, но не так, как ты думаешь. Незадолго до этого похода мне предложили вступить в какую-то ложу дерева Астиаля, причем, тайную. Я был заинтригован и отчасти из любопытства согласился. Однако на первом же собрании я заметил, что большая часть членов ложи - друиды. Они вели какие-то загадочные разговоры, и мне это все не понравилось. - Почему же ты не доложил обо всем мне или шерифу? - строго спросил маршал Эугидо. - Ну, дон Эугидо, - замялся дон Тенадио. - это не слишком по-рыцарски... И кроме того, дело не казалось таким серьезным. Я подумал, что это игра, какие-то друидские посиделки... Впрочем, я собирался поговорить с тобой, но тут объявили этот поход. - Та-ак, понятно, - произнес магистр Аррето. - С кем еще велись такие переговоры? Сразу несколько командиров подняли руки. - Дон Аррето, - сказал один из них, - капитан Тенадио прав - все это не казалось тогда серьезным. Мы теперь только видим, что попались в паутину. В этот момент в круг около костров вошли Вианор и Данар - он счел нелишним уже сейчас привести с собой отряд амазонок. - Как дела, дон Аррето? - спросил маг. - Все весьма запутанно. Господа! - объявил магистр. - Это мой советник, паладин Астиаля, дон Вианор Санти. Он поможет нам против черного чародейства. А это, - магистр слегка запнулся, - это командир отряда моей личной гвардии дона Данар. - Так вот, дон Санти, - заговорил маршал, - оказывается, наших рыцарей заманивали в какую-то загадочную ложу Дерева Астиаля, - вероятно, чтобы впоследствии замазать. - Что ж, это в духе Эспиро, - заметил Вианор. - Сеньоры, - заговорил полковник Эсторион, - заговорщики, судя по всему, намеренно старались все запутать, и мы так просто этот клубок не размотаем. Почему бы прямо сейчас не допросить Эспиро? Возможно, он назовет хотя бы главные имена. Магистр Аррето вздохнул: - Я намеревался провести беспристрастное тщательное следствие, чтобы избежать поспешных выводов... - Дон Аррето! - маршал Эугидо едва что не взмолился. - У нас нет выбора. Мы и так постоянно опаздываем. Тщательное расследование можно провести и позже. - Маршал прав, - хором поддержали командиры. - Надо немедленно допросить Верховного Друида. - Что ж, приведите дона Эспиро, - распорядился магистр. Посланный офицер вернулся с часовым и начальником караула. Оба были в смятении и бледны, как мел. - Эти люди утверждают, - сообщил офицер, - что ты уже посылал за доном Эспиро.

- Да, ваше превосходительство, вот барон Кра - он и уводил арестованного! - Что?! - взревел Большой Дэм. - Да как я мог его уводить, когда я все это время был здесь! Вианор чрезвычайно нахмурился: - Похоже, охрана попала под действие чьих-то чар! Это моя ошибка - мне не следовало покидать лагерь, дон Аррето. - Но кто? Кто мог это сделать? Вианор размышлял недолго: - Уорф! А ну-ка, пошлите за Уорфом! Караул, стороживший Уорфа, был испуган не меньше тех, что упустили Эспиро. - Я стоял у выхода, - рассказал один, - и вдруг из палатки выскочила какая-то птица, большой стервятник. Я хотел пнуть его, но птица тут же шмыгнула в сторону и улетела. - И что же ты? - Я вошел в палатку. Вот этот, - солдат показал на своего товарища, - сидел, выпучив глаза, на земле и, как очумелый, считал верблюдов. - Кого считал? - Верблюдов, сеньор магистр! Он дошел до двести пятнадцатого, когда я его встряхнул. - А Уорф? Он же был прикован! - Уорфа не было. Цепь валялась на земле, а... Ну, и я... Вианор только махнул рукой: - Все ясно, проворонили! Эспиро уже скачет куда-нибудь - в Эль-Карди или к барситам, или в замок кого-нибудь из мятежников! - Немедленно выслать отряд к Эль-Карди! - приказал магистр Аррето маршалу Эугидо. - Отец, - заговорил Дуанти - он хотел признаться в содеянном, но отец понял его по-своему. - Нет! - резко отвечал дон Аррето. - Нет, Дуанти! Ты будешь при мне. Не хватает мне еще лишиться сына в такое время. Но Дуанти рассудил по-своему. Он не стал спорить с отцом, а незаметно отошел к Данар, взял ее за руку и взмолился: - Данар! Мне надо поговорить с тобой! Они отошли в сторону, и тут Дуанти признался воительнице в том, что помог бегству Уорфа. - Там моя мать, понимаешь, Данар? - горячо убеждал юный воин, с мольбой вглядываясь в глаза повелительницы амазонок. - Я не могу... я обязан помочь ей! Данар долго не думала. Она подозвала к себе одну из воительниц и приказала: - Адугар! Ты с тремя десятками амазонок остаешься при отце Дуанти. Слушаться магистра Аррето, как меня, и беречь пуще глаза! Остальные немедленно выступают со мной. Мы должны помочь другу нашей Эниты. Дуанти, ты хорошо знаешь дороги Кардоса? - Я и Куманчир неплохо знаю, - отвечал Дуанти. - Какая ты... ты благородная, как лев, Данар! У него наконец-то появилась надежда, что допущенное им зло все-таки удастся исправить.

ГЛАВА 9. ДЕЯНИЯ ЖЕНЩИН.

Из всего отряда амазонок тяжелей всех приходилось Нимарре - не считая, конечно, Дуанти с его тревогой о матери и переживающей из-за своего друга Эниты. Но они, по крайней мере, не так страдали от этого проливного дождя, не перестающего уже вторые сутки, и от этой непрерывной скачки. Впрочем, Нимарре не на кого было обижаться, - и в этот поход, тайком от отца, и в этот бросок к Эль-Карди она напросилась сама, Данар не звала ее и не отговаривала, только спросила, твердо ли ее решение. Мало кто знал, что принцесса Ардии втайне от всех, даже от отца всю зиму брала у амазонок уроки воинского искусства. Ей хотелось... вообще-то, она сама толком не знала, чего ей хотелось - то ли показать при случае этим задавакам Грэму и Дуанти, что и она кое-что умеет, то ли... И этот поход - Нимарре совершенно не нравилось, что она одна из всех оставалась в стороне, ей тоже хотелось, как мужчинам, как этим мальчишкам, участвовать во всех этих путешествиях и сражениях. Стагга Бу столько рассказывал обо всем! А когда в Ардии появилась Данар, тоже женщина, но только ни в чем не уступающая мужчинам в том деле, что они считали своим, - вот тут Нимарра решила, что пришел ее час. Чему-то она и впрямь научилась, как-то Данар даже похвалила ее за успехи. И все же, что скрывать, Нимарра в этом походе оказалась самой изнеженной и неумелой - ей было далеко даже до Эниты, ведь та немало поколесила с Черником и многого набралась от него. Впрочем, Данар и не требовала с Нимарры выучки, как у своих амазонок. Она так и сказала ей, когда они кинулись в этот ночной бросок к Эль-Карди: - Думаешь, я беру тебя из-за того, что ты научилась пустить стрелу из арбалета и умеешь сама сесть в седло? Вот уж нет - из-за твоей сестренки Миранны - только из-за нее. - Откуда ты знаешь про Миранну? - наивно спросила тогда Нимарра. Данар рассмеялась: - Эй, ты забыла - мы же все вместе замкнули Круг! Так что, принцесса Нимарра, твоя работа будет не рубить саблей - ты все равно толком этого не умеешь. - А что же будет моей работой? - Увидишь, - коротко отвечала Данар - ей было некогда. И вот на второй день Данар подозвала к себе Нимарру. Они снизили ход и двигались бок-о-бок, здесь же рядом были Дуанти и Энита. - Ну, Огонек, - спросила Данар, - ты придумал, наконец, как нам проникнуть в Эль-Карди? - Нет, - хмуро отвечал Дуанти, - два дня думаю, но в голову ничего не лезет. - Плохо! А как нам справиться с Сойги? Ты ведь ученик Вианора. - Вот именно, что всего лишь ученик, - еще мрачней произнес Дуанти. - Вот как! - рассердилась амазонка. - Что же, нам остановить коней и повернуть назад? Может, это я уговорила тебя прогуляться с нами под дождиком? - Погоди, Данар! - вступилась Энита. - Кажется, у меня есть план. Ведь Эль-Карди стоит у самого моря, так, Дуанти? - Да, там небольшая гавань. - Ну вот, почему бы нам не выдать себя за вольных стрелков, наемников с Очаки? Если мы на глазах у них высадимся с кораблей, я думаю, они поверят. - Хм! Да, годится. Но где взять корабли? - А как же Хорс? - напомнила Энита. - Он ведь выручит тебя, он твой друг и в союзе с нами. - Но тогда с ним надо снестись прямо сейчас! - воскликнул Дуанти. - Чтобы он привел корабли в бухту куда-нибудь в десятке-другом миль от замка Эспиро. - Замечательно! - одобрила Данар. - Вот ты и снесись! Хотя бы это ты должен смочь, ты, рыцарь, помощник Вианора, паладин Анорийского Круга! Дуанти хотел было что-то возразить, но не стал - Данар была права. Другого выхода все равно не было - если кто из них и мог дотянуться до мыслей капитана Хорса, то разве что сам Дуанти - все остальные даже не были с ним знакомы. "А ведь я смогу", - внезапно подумал Дуанти. Он отъехал чуть в сторону, припомнил науку Вианора и начал средотачиваться, отключаясь от всего вокруг. - Ни, - кивнула Данар, - присмотри за своим другом, ему сейчас не до нас. Она обратилась к Нимарре: - Ну, принцесса, помнишь наш разговор о твоей сестре? Тебе пора призвать ее. До Эль-Карди день-два пути. И предупреждая возражения Нимарры, Данар ободряюще добавила: - Ну-ну, только чур не спорить. У тебя получится! Ты и не знаешь, какая ты у нас сильная, принцесса Нимарра. * * * Сойги знала одно - Эспиро жив. И кроме того, очень неясно, очень отдаленно она чувствовала какую-то большую беду или опасность, что грозила ему, но увидеть это точнее у нее не получалось. Кто-то мешал - кто-то, очень могущественный и знающий, и духи не слушались Сойги, они боялись, они прятались. К тому же, сам Эспиро был глух к зову Сойги - если бы он откликнулся, если бы сам потянулся к ней! Но нет - Сойги так и не удалось тронуть его сердце за все эти годы - легче, наверное, было сокрушить Черного Сэпира, чем этот его лед. А все эта спящая, эта ненавистная кардоронка... Эх, Эспиро, неблагодарный Эспиро! Знал бы он, каким он сам может быть, какой он сам настоящий - тот, которого видела и любила Сойги, за которого она билась все эти долгие годы... И что же? - Сойги все-таки потерпела поражение, Эспиро не услышал ее. Вот и получалось, что в этот грозный час сам же Эспиро не давал себе помочь. - Сойги, - тихо прошептала шаманка, - эй, глупая девчонка, ты - подбитая птица, река несет тебя в море, Сойги! Унчар, служанка-рабыня с Очаки, мокнущая поодаль под дождем, испуганно поежилась - она решила, что колдунья бормочет какое-то заклинание. Ей было холодно и сыро в этот ночной час на крепостной стене, но и ночь, и ненастье были нипочем по сравнению с тем страхом, что она испытывала перед Сойги. Хотя та не обижала Сойги все это время - они жили в запретной части замка, почти как затворницы, и работы у Унчар было не так много. Прислуга даже завидовала ей, особенно, когда наезжала в родовое гнездо дона Элсия, сестра дона Эспиро, а гостила она часто и подолгу и просто изводила всех слуг замка. Унчар была благодарна Сойги за то, что избавлена от всего этого, она даже была по-своему привязана к ведунье, но этот страх! Служанка кинула робкий взгляд в сторону Сойги - и ледяная волна, студеней этого ливня, прошла по ее телу: Унчар показалось, что кто-то, черный и страшный, стоит напротив ведуньи. И верно, в этот самый миг Сойги решилась. Она спустилась со стены вниз, в свою комнату в подземелье, взяла барабан и прочее, что ей требовалось, и с Унчар вместе прошла в помещение, где она камлала чаще всего - иногда с Эспиро, но обычно с Унчар. Унчар стала отбивать ритм в углу комнаты, а шаманка отправилась в свое путешествие - ниже, все ниже, на самое дно, к Анги-гарифу. "Не ходи!" - сказала ей сестра-волчица - но Сойги пошла. "Не ходи!" попросили ее шмель и полынь - но Сойги пошла. "Не ходи!" - велели ей предки, но Сойги не послушала и их. "Что ты дашь мне, Сойги, если я проведу тебя к твоему мужчине?" - спросил Анги-гариф. "Выбирай сам", - отвечала Сойги. "Покажи мне всех", - велел великий владыка. Они пошли по замку, из комнаты в комнату, из залы в залу, мимо спящей челяди и стражников, и поваров, хлопочущих на кухне над завтрашней трапезой, и влюбленных пар, соединенных в объятиях у себя на постели или в потаенных уголках замка, - но Анги-гариф отвергал всех: "Нет, не то, дальше!" И наконец они поднялись в спальню доны Элсии, подошли к ее роскошной постели с балдахином и отдернули полог. Там лежали двое - дона Элсия с томным лицом и Гранти, замковый менестрель, он посапывал с блаженной улыбкой на пьяном лице, и Сойги тоже улыбнулась. Она знала об этой связи и благоволила к Гранти - менестрель был единственным человеком в замке, кто был ей немного близок и, может быть, был способен понять ее. "Он, - показал Анги-гариф, - я выбрал!" - и на миг сердце Сойги кольнуло но только на миг. "Элсия", - сказала Сойги. "Что ты делаешь здесь, колдунья?" - вскинулась знатная дона. Она всегда изображала высокомерие, разговаривая с Сойги, будто та была ей едва ли не рабыней, но на самом деле Элсия смертельно боялась шаманки, и Сойги знала это. "Элсия, Анги-гарифу нужна его кровь", - сказала Сойги. "Что? Как ты смеешь?!. Оставь нас!" - крикнула Элсия, но в голосе ее был испуг, и она дрожала. "Эспиро в беде, Элсия. Владыка смерти обещал помочь, но ему нужна его жизнь и кровь", - повторила Сойги. Элсия затряслась и закрыла лицо руками: "Только не здесь!" "Нет, здесь", - велел Анги-гариф. "Нет, здесь", - приказала Сойги. "Тогда... скорее! Ну, делай же!" "Не я, - сказала Сойги, - ты". -"Я?!" "Да, ты. Возьми его кинжал. Ну!" Элсия вскрикнула во сне. Она приподнялась на постели, увидела покрывала, залитые кровью - или вином? - застывшую маску боли и ужаса на лице своего любовника, снова вскрикнула и провалилась в темное забытье. "Ты ублажила меня, Сойги, - похвалил Анги-гариф. - Пойдем". И они понеслись сквозь грозу, прямо сквозь тучи и молнии - туда, на восток, к Эспиро. И вдруг, когда Сойги уже решила, что все удалось, прямо перед ними возникла стена, будто кто-то откуда-то с высокого-высокого неба раскатал полог. Со всего размаху они врезались в эту стену, но не пробили ее, а лишь отлетели назад. "Ну же, владыка Анги! - взмолилась Сойги. - Пробей стену!" И они вновь устремились на препятствие - и вновь их отбросило. "Я не могу, Сойги, - сказал Анги-гариф. Проси своих духов помочь тебе". "Но ты обещал! Ты принял жертву!" "Возьми ее назад", - отвечал владыка. Он стремительно полетел вниз и скрылся под землей, и Сойги осталась одна. А стена посветлела, стала прозрачной, и за ней Сойги увидела девушку-олиску со строгими беспощадными глазами. Она выставила руки вперед и не пропускала Сойги. "Пусти меня, олиска! - попросила Сойги. - Я иду к любимому, пусти!" Но та отрицательно мотнула головой, и Сойги поняла, что она защищает кого-то из своих и не даст ей пройти. "Будем биться, олиска?" Девушка кивнула. "Вернемся, Сойги!" - затосковала сестра-волчица. "Вернемся!" - попросили шмель и полынь. "Назад, Сойги, назад!" - заголосили духи. "Вперед!" - приказала Сойги - и тогда с небес полыхнула молния, и Сойги начала падать на землю, все быстрее и быстрее, так, что все вокруг слилось в белые и черные полосы. Унчар испуганно вскрикнула и прекратила бить в барабан - затененная свеча под колпаком на полу вдруг погасла, и полумрак сменился кромешной темнотой. Кое-как, на ощупь, служанка добралась до лампы и развела огонь захваченными с собой спичками. Сойги лежала в середине комнаты без движения - и вдруг сильно застонала. Унчар осторожно приблизилась к ней с лампой в руке и снова вскрикнула: шаманка лежала на полу в совершенно мокром платье, будто вынырнула со дна моря, хотя она переодевалась в сухое перед камланием. Лицо Сойги было сильно обожжено, а под ней на полу растекалась лужа крови. И Унчар в голос закричала от ужаса. * * * Дона Элсия в пеньюаре, укрыв ноги пледом, возлежала на софе в гостиной и принимала доклад кастеляна замка. Тот смотрел в сторону, избегая касаться взглядом ее едва прикрытой наготы. Но княгиня барситов и не думала стесняться какого-то там кастеляна. - Арита сообщила мне, что наш менестрель поранился. Он жив? Как все случилось?

Кастелян сам посылал слуг тайком унести злосчастного Гранти из постели доны Элсии в его комнату, но, конечно, теперь он не повел и бровью, услышав вопрос, и отвечал самым почтительным тоном: - Сеньор Гранти жив, ваше высочество, но он бредит. Нам не удалось расспросить его, но, по всей вероятности, он спьяну упал и напоролся на свой собственный кинжал. - Кто его лечит? - Наш врач Гартелли, ваше высочество. - Да? А эта... ну, та, - дона Элсия высокомерно скривила полные чувственные губы. - Ция? - так, для секретности, дон Эспиро велел всем в замке звать Сойги. - Да, да. Эта колдунья, служка Эспиро. Почему бы ей не заняться лечением? Не все же ей бездельничать в своем подземелье. - Она... Приходила ее служка, Унчар. Сой... Ция... в общем, она тоже без сознания. - Вот как? Дона Элсия припомнила свое видение этой ночью и нахмурилась. Похоже, колдовство Сойги не увенчалось успехом. Как же тогда узнать, что творится в Анорине? - Есть ли какие-нибудь новости от дона Эспиро? - О, нет, еще нет. Последней новостью было несколько дней назад известие, что все с войском отбыли к границе Ардии, для отражения этого вероломного короля Веселина. Оттуда до Эль-Карди четыре дня пути, а в такой дождь, что шел последнее время, и все пять. Так что новости будут через день-другой, не раньше.

- А от Гонсо что-нибудь есть? - Пока нет. Я полагаю, новости дойдут примерно в тот же срок. Мы все в замке так сострадаем вашему томлению этой безвестностью, о дона Элсия! Кастелян в скорбной почтительности наклонил голову. - Что-то еще? - В нашей гавани гости. Два корабля с Очаки. - Неужели! Кто? Почему ты молчал, старый дурак! - Я не успел. Корабли только что вошли... Я виноват, ваше высочество! Не слушая его оправданий, дона Элсия вскочила с софы, и к ней тотчас подбежали служанки с платьем. Наскоро одевшись, дона Элсия поднялась на крепостную стену. Действительно, в полумиле от стен замка стояли два корабля, и с них на берег уже сходили люди - по всему, воины с Очаки. Дона Элсия забросала вопросами коменданта, капитана Иньезо: - Это что, солдаты? Зачем они прибыли? Они не нападут на нас? - Сейчас, дона Элсия, подъедет мой человек, и мы все узнаем, - отвечал капитан. Запыхавшийся солдат уже поднимался на стену: - Сеньор капитан! Ваше высочество! Это наемники с Очаки, небольшой отряд в шестьдесят три человека. - Что им нужно? - Они хотят поступить на службу к кому-нибудь. И солдат добавил: - Это амазонки, сеньор. Они просятся передохнуть в Эль-Карди. - Амазонки? - сообщение подогрело любопытство доны Элсии. - Как интересно... Я слышала, Веселину в Ардии тоже служат амазонки. - Совершенно верно, дона Элсия, - подтвердил капитан. - Капитан, если мы их пропустим в замок, они... Это не очень опасно? Иньезо пожал плечами: - Не думаю, ваше высочество. Их слишком мало. Ваша сотня барситов да мой отряд и еще челядь, - нет, не думаю, что следует опасаться нападения. Но все равно, у нас тут слишком тесно, я не стал бы... - Пропустите их, Иньезо! - Как прикажете, ваше высочество, - наклонил голову капитан. * * * Женское любопытство превозмогло заносчивость, и высокородная дона удостоила предводительницу отряда беседы и общей трапезы. За столом находился также капитан Иньезо и замковый капеллан Лионси. Как и ожидала дона Элсия, гостья не блистала манерами. - Ха! - рассказывала амазонка, размахивая костью с немалым куском мяса и не забывая смачно вгрызаться в него. - Ха, да что вы тут в Анорине понимаете в охоте! Стоящая охота - это львы, а у вас их тут давно не осталось. На Очаке амазонку тогда считают настоящим воином, когда она в одиночку убьет льва. Без этого ей не стать начальницей даже десятка, не то что царицей! - А много львов убили вы, отважная дона Бинар? - осведомился капеллан. - Двух. И одного крашилона. - А Данар? Та ваша амазонка, что осенью прибыла в Ардию? - Четырех, - неохотно признала Бинар. - Ну и что! Ее сестра Т'ар убила на льва больше. Если б не Трор и Сиэль, Данар ни за что не стала бы царицей. - Я и не знала, что Данар ваша царица, - заметила дона Элсия. Бинар поморщилась. - Царица? Ну да. Ну и что! Есть и другие, не хуже ее. - Судя по всему, вы не из сторонниц Данар? - спросил капитан Иньезо. - Хо! В яблочко, капитан! Я-то поддерживала Т'ар, но ей не повезло напоролась на полном скаку на сук. Ну, - осклабясь, добавила воительница, - по правде сказать, она порядком нахлебалась кумыса. Амазонка толкнула капитана рукой в бок и расхохоталась. - А что, все ваши девушки... то есть солдаты... так умелы и отважны, как вы, дона Бинар? - осведомился капеллан. - Вот эта юная амазонка... Он показал на светлокожую девушку, которую Бинар захватила с собой на обед то ли как телохранительницу, то ли как ординарца. - Она что-то не кажется такой уж... э... свирепой, - закончил капеллан. Бинар вновь расхохоталась. - Убивать львов ей еще не случалось, это верно, ну да ничего, успеет! Нитар, а ну, покажи! Амазонка не заставила себя ждать - Бинар еще не закончила приказа, а Нитар уже выхватила из-за пояса два ножа и метнула в сторону солдат, стоящих на страже у двери. Тотчас она выхватила еще пару ножей и вновь молниеносно метнула их двумя руками. Побледневшие солдаты осторожно высвободили свои головы и уставились на ножи - они вонзились в дерево двери впритирку с шеей каждого, по одному слева и справа. Один из солдат отер свою шею - похоже, лезвие одного из ножей его все же слегка задело. - Эй, Нитар, - строго заметила предводительница, - ты что, позорница, окривела? Парня-то царапнуло! - Это пустяк, - заверил солдат, - царапина. - Нет, нет! - стояла на своем Бинар. - Так не годится. Ну-ка, Нитар, позови знахарку. Амазонка вышла и вскоре вернулась со светловолосой девушкой. Та отерла солдату шею, что-то пошептала - и кровь, действительно, унялась. Низко поклонившись, знахарка ушла. - Вот эта не особо сведуща в деле меча, сказать по правде, но я ее держу как незаменимую целительницу, - горделиво рассказывала Бинар. - Можете проверить - у парня через полчаса все затянется, так что и следа не останется. Не всякий из колдунов умеет так заживлять раны! - О, это кстати, - произнесла дона Элсия. - У нас тут... больной. "Неплохо, если она заодно сможет вылечить и колдунью, - Эспиро нуждается в ее услугах", - подумала про себя дона Элсия. - Удивительно, - заметил капитан Иньезо, - я и не знал, что среди амазонок есть светлокожие, как наши женщины в Анорине. - Ха! Да у нас всяких полно, - заверила Бинар. - Мы ведь берем к себе малолеток и с Увесты, и с Анорины. Да и мужчин оттуда же - в неделю свиданий. А то бы нам пришлось, - захохотала амазонка, - не только спать вместе, но и рожать друг от друга! Дона Элсия несколько поморщилась от таких откровенностей. Бинар одновременно и пугала, и притягивала ее своей дикостью и открытостью, и определенно - очень интересовала. Ей даже захотелось на миг стать такой же - сильной, грубой, не знающий страха и препятствий своим желаниям. Да, такая не позволит мужчинам командовать собой! - М-м... дона Бинар, - нерешительно произнесла княгиня барситов. - Зови меня просто Бинар, благородная госпожа. Я вполне обойдусь без светских любезностей. - Хорошо - Бинар. Ты уже решила, кому предложить свой меч? - Тому, кто заплатит больше, - откровенно отвечала воительница. - С условием, чтобы мне не сражаться на одной стороне с Данар. Клянусь львом, или я, или она нас двоих в одном месте будет слишком много! - Ах, вот как! Вот и прекрасно. Данар держит сторону Веселина, а он наш враг. Я нанимаю тебя, Бинар! Дона Элсия была очень довольна: у нее будет теперь своя гвардия, а не просто охрана, что давал ее муж. И какая гвардия! Об амазонках Данар с зимы ходили легенды по Анорине. Что ж, по-видимому, молва не так уж преувеличила их доблесть. * * * - Дона Бинар, - обратился кастелян, - вот служанка той женщины, Ции. Дона Элсия сказала, что вы обещали послать свою знахарку. Унчар кинула взгляд на предводительницу амазонок и встала на колени. - Ты что, знаешь меня? - спросила амазонка. - Да, госпожа. Я с Очаки. - Как тебя зовут? - Унчар. - Ты помнишь Т'ар, царицу? - Да, госпожа. - А ее сводную сестру Бинар? - Это ты, госпожа. - Верно. Инмар - сходи с этой женщиной, там кому-то нужно помочь. - Имейте в виду, дона Бинар, - предупредил кастелян, - та часть замка и подземелье - вон там, где костры кухни барситов - под запретом для всех. Так что велите своей целительнице, чтобы она не болтала лишнего. Он поклонился и хотел уйти, но Данар - а это, конечно же, была она - удержала его. - Эй, как тебя!.. - Мое имя Цианти, отважная дона. - Ты, кажется, кастелян? Мне не нравится тот курятник, что ты отвел моим храбрым девушкам. - Но у нас нет места! В крепости еще два отряда. - И что - они тоже сидят на головах друг у друга? - Но не могу же я их выставить, а вас... - Зато я могу! - отрезала Данар. - А ну, пойдем со мной! Она вместе с кастеляном прошлась по всем комнатам, расположенным внизу, но места, действительно, нигде не было. Наконец, они вошли в помещение, где находилась сотня барситов, сопровождавшая дону Элсию. - Эй, кто тут старший? - Вон тот длинный, Вайси, - подсказал кастелян. - Вайси! Я - Бинар, начальница личной гвардии доны Элсии. - Приветствую тебя, прекрасная госпожа! - поклонился Вайси, прижимая руку к груди, что было у степняков знаком сердечности. - Мы уже слышали, что княгиня Мерги наняла тебя. В ответ Данар закатила Вайси такую оплеуху, что воин вынужден был схватиться за столб, чтобы не упасть на землю. - Еще раз назовешь меня прекрасной - и я отрежу тебе уши, - свирепо пригрозила Данар. - Прости, о прек... о храбрейшая из воителей, это была просто фраза учтивости, - произнес Вайси, с изумлением глядя на амазонку. - Да? Значит, степные воины считают своим долгом проявлять учтивость к женщинам? Хорошо, тогда уступи моему отряду это помещение и переберись в мое. Вайси, скривившись, оглядел просторную удобную казарму - и отказался. - Если ты не хочешь сделать это из вежливости, то я заберу его по праву силы, - объявила Данар. - О пр... дона Бинар! Неужели ты хочешь устроить сражение? Ведь у наших отрядов все-таки одна госпожа. - Ну, вот еще! Людей надо и поберечь. Устроим состязание - кто из нас двоих победит, тот и займет это место. Выбирай - меч, лук или меряться на руках. Вайси прикинул - по слухам, амазонки стреляли не хуже куманцев, ловкость ее меча, вероятно, уравновешивала его силу, а вот телесная мощь... - Давай тягаться на руках, - выбрал он. Они легли прямо на землю, выставили вперед согнутые в локте правые руки и уперлись ладонями один другому. - Начали! - скомандовала Данар - и в один миг ее ладонь припечатала ладонь сотника барситов к земле. Наблюдавшие за состязанием воины онемели от изумления, а затем разразились хором восклицаний. Поднявшись, Вайси развел руками: - Ничего не могу сказать, госпожа, - это место твое по праву победителя. Но вот что - ты можешь отрезать мне уши и даже нос, а все-таки ты прекраснейшая из воителей! Данар снисходительно махнула рукой: - Ладно, Вайси, оставь их теребить твоим детям! Вечером меня звала к себе дона Элсия, а вот завтра мы могли бы и посидеть за бурдюком кумыса. - С нетерпением буду ждать этого, о благородная госпожа, - Вайси поклонился, вновь прижимая руку к сердцу. К тому времени, когда амазонки расположились на новом месте - а оно было как раз рядом с той частью замка, что кастелян назвал запретной - вернулась Нимарра с Унчар. - Сойги без сознания и придет в себя очень нескоро, - сообщила Нимарра впрочем, теперь она была скорее Маринной, Нимаррой и Миранной вместе. - А остальное расскажет Унчар. По рассказам Унчар выходило, что она сама не слышала о Лоэньи, но в подземелье за теми комнатами, где камлала Сойги, был особый ход, куда ходила только сама Сойги и Эспиро. Что там - Сойги не говорила, а в замке считали, что дон Эспиро там прячет ценнейшие реликвии культа церкви Астиаля. - А у кого ключ, Унчар? - У дона Эспиро, госпожа. - А Сойги? Она ходила туда без Эспиро? - Н-не знаю... Кажется, да. - Уже лучше. Ты проведешь нас туда, Унчар? - Я попробую, госпожа. - Я сказала, что мне надо будет навестить больную ночью, когда будет готов отвар, - вставила Нимарра. - Молодец! Ну, а нам надо будет подготовить все остальное. Их план был в том, чтобы ночью вызволить мать Дуанти из заточения, незаметно вынести из крепости или спустить со стены и посадить на корабль Хорса, который должен был подойти в условленное место. А вторая половина отряда Данар на лошадях должна была находиться вблизи замка и прикрыть побег Лоэньи в случае необходимости. Пока что все шло хорошо, но Дуанти все равно было неспокойно опасность была где-то рядом, даже не одна, и он все время чувствовал ее. Ближе к ночи Данар отбыла на пирушку к доне Элсии - любопытной княгине не терпелось послушать рассказы о заморских диковинах, а Дуанти, Энита и Нимарра принялись за дело. Он с Энитой понес котел с каким-то дымящимся варевом, следуя за Нимаррой и Унчар. - Это что, все для одной больной? - удивились солдаты на страже у входа в подземелье. - Может, нам стаканчик нальете? - пошутил другой - от скуки, оба не прочь были лишний раз почесать языком. - Пожалуйста, - отвечала Нимарра. - Почему не угостить славных ребят! Она зачерпнула поварешкой из котла и поднесла солдату: - Пей, это для здоровья! - Я в жабу не превращусь? - вновь пошутил он. В ответ Нимарра отхлебнула сама. - Ну, как? Или ты испугался? - Ну, вот еще, - проворчал солдат и осторожно попробовал. Он глотнул еще, одобрительно крякнул и с бульканьем допил остальное. - Эй, а мне! - запротестовал другой.

Нимарра зачерпнула питья и ему. - Вот это похлебка, я понимаю! - произнес второй солдат. - Мертвого поставит на ноги! Он отер усы - и вдруг зевнул и мешком повалился на пол рядом со своим товарищем. - Проспят часа три, - сказала Нимарра. - Мы должны успеть. Еще две амазонки вынырнули из темноты и стали на карауле у входа, а Дуанти и остальные спустились вниз. На поясе у Сойги была связка ключей. Нимарра отстегнула их и отдала Дуанти: - Держи! Я пока займусь Сойги, ей действительно нужна помощь. - Но ты подойдешь к нам, а Нимарра? - попросила Энита. - А вдруг мы не сможем разбудить Лоэнью. Они взяли лампу и пошли по коридору, куда им показала Унчар. Вскоре они обнаружили тот самый запретный ход, открыли дверь в него и пошли по коридору с несколькими дверями. Так они осмотрели несколько комнат, но в них никого не оказалось. И лишь в самом конце они нашли дверь, запертую сразу на несколько замков. Дуанти, повозившись, отпер один за другим каждый из них, но к последнему, дверному замку, не подходил ни один из ключей. - Может быть, у Сойги есть еще ключ? Я схожу посмотрю, - предложила Энита. Она поставила лампу на пол и ушла. А Дуанти почему-то неожиданно представился Уорф, как-то это было связано с происходящим сейчас. И вдруг он вспомнил вспомнил сторожку, что стала западней для него и Грэма по их недомыслию. А ну-ка, почему бы не испробовать! Дуанти сосредоточился и попросил: - Дверь, а дверь! Пожалуйста, отопрись. Ему послышался тихий щелчок, а вслед за тем дверь как будто скрипнула и слегка подвинулась. Не помня себя от радости Дуанти обеими руками ухватился за ручку, рывком открыл дверь и шагнул в комнату. В тусклом свете лампы позади него в коридоре он увидел постель, стоящую в глубине небольшой залы, неясный силуэт спящего в ней человека, а между входом и этой кроватью стоял, уперев руки в бока... Уорф! Он криво ухмылялся и со злорадным торжеством смотрел на Дуанти. Удивленный юноша воскликнул: - Уор... Но его восклицание оборвалось, не прозвучав до конца, - на первом же шаге Дуанти провалился куда-то в черную зияющую яму и уже в следующий миг он падал в какой-то черный колодец, наподобие того, Сэпировского, когда он путешествовал в зал с рулеткой. Энита услыхала вскрик Дуанти и чей-то злорадный смешок. Она бегом вернулась к двери. Та была уже открыта. Энита подняла лампу с пола, осторожно заглянула в комнату и позвала: - Дуанти! Дуанти, где ты? Эй, кто там? Но в помещении никого не было, только вдали у стены был виден кто-то в постели, но он не отвечал Эните. Девушка не на шутку встревожилась. Она осторожно зашла в комнату, подошла к кровати и осветило лицо - оно не шевельнулось, даже веки не вздрогнули. Но женщина была живой, она лишь спала это была Лоэния, мать Дуанти. - Лоэнья... Дона Лоэнья! Дуанти, где ты? Никто не отвечал. Перепуганная Энита поспешила к Нимарре. - Нимарра! Унчар! Скорее! - Что случилось? - Не знаю!.. Там Лоэнья! Мы нашли ее. Но Дуанти куда-то исчез. Я пошла к вам, кто-то вскрикнул, я вернулась, а его нет. Нимарра с Энитой прошли к Лоэнье, и тут Энита заметила на полу несколько серых перьев. - Нимарра, что это? Нимарра осмотрела их, оглядела комнату, постояла, наклонив голову, как бы слушая что-то, и наконец вынесла заключение: - Уорф. Дуанти попался. Только не плачь, милая Энита! - Как попался? - холодея, спросила Энита. - Уорф захватил его и унес... далеко. Это была непростая дверь, Уорф все подстроил заранее. Видимо, он гораздо, гораздо сильнее, чем прикидывался раньше!

Эните казалось, что она видит дурной сон. - Но он... его можно вернуть? Это не насовсем, да? Нимарра, как его вызволить?

- Сейчас я еще не знаю. Ну, конечно, он вернется! - Нимарра, пожалуйста, помоги ему! - Нет, я не могу... я не вижу его. Милая Энита, успокойся! Мы должны спасти его мать. - Да! - напоминание о Лоэнье помогло Эните придти в себя. - Да! Что с ней, Нимарра? - Пожалуй, я бы могла ее разбудить, - сказала Нимарра, осмотрев спящую. - Но, наверное, лучше этого не делать. Она очень слаба и все равно не сможет идти сама. - Я позову амазонок! - вызвалась Унчар. В помещении, что Данар отвоевала у сотни барситов, было окно, выходящее наружу. Девушки решили вынести Лоэнью и переправить на землю через окно. Они положили ее на покрывало и осторожно понесли по подземелью. В это самое время пирушка доны Элсии была в самом разгаре. За столом были все те же: капитан Иньезо, капеллан и Данар. Захмелевшая дона Элсия расспрашивала амазонку о неделе свиданий, когда женщины встречались с мужчинами. - А часто это бывает? - Два раза в год, весной и осенью. Весной приезжают к нам, а осенью мы сами навещаем мужчин. - Я тоже хочу быть амазонкой, - откровенно созналась дона Элсия. - Самой выбирать себе мужчин, самых сильных, лучших! Бинар, мы поедем с тобой на Очаку! - Не забывайте, дона Элсия, - заметил капитан Иньезо, - что это счастье длится, увы, неделю. В дверь, осторожно постучав, заглянул солдат: - Дона Элсия! Прошу прощения, прибыл капитан Тренсо от дона Эспиро. У него что-то очень, очень важное. - Да? Ну, хорошо, пусть войдет. Капитан Тренсо, весь в брызгах дорожной грязи, ступил в комнату и, поклонившись, начал прямо с порога: - Тысяча извинений, ваше высочество! И вам тоже, благородные господа. Вынужден нарушить ваш ужин, у меня безотлагательные известия. - Что такое? Неужели мы проиграли сражение? - Хуже, дона Элсия, еще хуже. Проклятые ардосцы оклеветали дона Эспиро, и этот недалекий магистр Аррето арестовал его. - Какой ужас! - К счастью, дону Эспиро удалось бежать. В Кардосе междоусобье. У меня письмо от дона Эспиро. Возможно, он прибудет вскоре и сам. Прочитайте, он велел мне выполнить одну миссию. Дона Элсия пробежала глазами письмо и сказала: - Хорошо, капитан Тренсо, считайте, что вы получили все необходимые полномочия. Теперь вы отвечаете за охрану Эль-Карди. Вот ваш предшественник, капитан Иньезо. А это Бинар, она начальник моей личной гвардии. Капитан Тренсо кинул в сторону Данар несколько удивленный взгляд, но ничего не сказал. - Дона Элсия, дон Эспиро просил меня немедленно проведать подземелье. - Так что же? Пожалуйста. - Но вы не дали мне ключей. - У меня их нет, капитан. Они у Ции. Правда, она сама сейчас без сознания, но там Унчар, ее служка. - Пойдемте, дон Тренсо, я провожу вас, - поднялся капитан Иньезо. Они покинули комнату. - Как некстати, - заметила дона Элсия. - Впрочем, мы сможем продолжить веселье и без них. Бинар... А где Бинар? - Она вышла вслед за офицерами, ваше высочество, - сообщил капеллан. - Да? Как обидно! Ну что за манера у этих военных - всегда испортят удовольствие. В этот момент в залу вновь заглянул караульный: - Ваше высочество! Опять новости - у наших ворот отряд магистра Аррето! Они требуют впустить их в Эль-Карди. - Что?!. Ни в коем случае! Эспиро определенно не велел впускать их! Где наши офицеры? Иди к ним в подземелье. Солдат поспешил удалиться. - Похоже, нам предстоит держать осаду, - заметил капеллан. - Да? И я не смогу выйти погулять к морю? - Вероятно, нет, дона Элсия. - Как плохо! Мы выстоим, как вы думаете, Лионси? До чего же кстати в замок прибыли амазонки! Надо дать знать обо всем Мерги - пусть мой муж придет и прогонит этого противного магистра. Я так верю в мою Бинар, она отстоит Эль-Карди! Тем временем в залу вбежала Арита, горничная доны Элсии, с новостями: - О, ваше высочество! Я так боюсь! Происходит что-то ужасное! В подземелье амазонки почему-то схватились с отрядом капитана Тренсо! У наших ворот какой-то человек ревет, как стадо быков, и ломает двери! По-моему, к нам на стены уже залезли чужие солдаты!.. Что будет, что будет, дона Элсия! - О Боже! Астиаль, зачем ты оставил меня! Сразу столько бед на слабую женщину! - дона Элсия закрыла лицо руками и забилась в рыданиях. Меж тем Энита и Нимарра вместе с Унчар заперлись в той зале, где прятали Лоэнью, и вслушивались в то, что происходит в коридоре. Они были в западне пытаться прорваться наверх означало бы оставить в руках врагов Лоэнью, а этого девушки допустить не могли. - Я сейчас молюсь, чтобы Данар пробилась к нам, - призналась Энита. - Больше не на что надеяться. Или, может быть, ты сможешь навести туман на солдат? - Попробую, но не уверена, - отвечала Нимарра, прислушиваясь к лязгу мечей. Но надежда есть. Есть! Она радостно улыбнулась. - Слышишь? Ты слышишь, Энита! В этот миг и Энита различила рев Дэмдэма Кра: - Это кто тут смеет противиться воле магистра, законного владыки Кардоса? Молодчина, Данар, добавь-ка еще этому капитану! А ну, где тут факел? За дверью послышался топот множества ног. - Дэмдэм! - хором закричали обе девушки. - Мы здесь! - Отпирайте, девчата! Все уже в порядке, - ободрил Большой Дэм. Энита открыла дверь. За ней стоял Большой Дэм, Данар, Вианор и магистр Аррето. Магистр Аррето шагнул в комнату и, ничего перед собой больше не видя, подошел к постели: - Лоэнья!.. Лоэнья! Она жива? - Жива, жива, - успокоил Вианор. - Мы вернем ее из сна. Ты молодцом, принцесса Нимарра, это ты остановила Сойги. - А где же наш Огонек? - пророкотал Дэмдэм. - Он... пропал, - всхлипывая, отвечала Энита. - Его захватил Уорф, - объяснила Нимарра. - Он устроил ловушку Дуанти - прямо здесь, за дверью. Услышав это, магистр Аррето поднялся от кровати Лоэньи и на глазах помрачнел. - Что за горестная судьба, дон Санти! - воскликнул он. - После десяти лет разлуки обрести жену - и в тот же день потерять сына! Ты сможешь вернуть его? - Нет, - отвечал Вианор, - не я. Дуанти слишком далеко. Его сможет вернуть только Грэм.

ГЛАВА 10. ДАЛЬНИЙ ПОХОД.

- Злато, осторожней! Наш гость обожжет себе руку! Не выпуская из виду золотого змея, Грэм медленно поднял голову и посмотрел вверх, на балкон. Прекрасная госпожа, что стояла там, теперь немного наклонилась вниз и с мягкой приветливой улыбкой смотрела на Грэма. От змея, что свивал и развивал могучие кольца, нависнув над Грэмом, исходил довольно чувствительный жар, и меч начинал уже жечь ладонь. Юный рыцарь склонился в легком поклоне, по-прежнему не теряя змея из виду. - О, прекрасная госпожа! Позволь приветствовать тебя страннику издалека. - Кто ты, юный рыцарь? - Я - Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны. - Никогда не слышала о них, - задумчиво произнесла фея. - Ничего странного, госпожа. Я из другого мира, Анорины. Я открыл дверь. - А, вот что! Чего же ты хочешь, Грэм Сколт? - Если позволишь, прекрасная фея, я сражусь с этим чудищем. - Со Златожаром?!. - изумленно распахнула фиалковые глаза прекрасная дама. Но зачем? - Если удастся, я избавлю тебя от его злого плена. Прекрасная хозяйка замка так и залилась смехом - столь же чудесным, как все у нее, и ничуть не насмешливым. - От плена?!. О, Грэм Сколт, Златожар - мой друг и охраняет мой замок. Он совершенно безобиден для всякого, кто идет сюда без оружия в руках и злой мысли в сердце. - Прости, госпожа, я не знал этого, - отвечал Грэм несколько смущенно. Он уже вложил меч в ножны. - Но почему ты подумал, что Златожар мой враг? - Но... мы все считали так. Так показалось Трору. - Трору?!. - фея раскрыла глаза шире прежнего, едва ли не во все лицо. Казалось, при звуке этого имени и вся она, и все вокруг нее озарилось каким-то особым внутренним сиянием - даже золотое свечение змея как-то побледнело рядом с этим незримым - и зримым одновременно - светом. - Ты сказал - Трор? Ты знаешь его? - Да, прекрасная фея. Он мой друг. - Ты принес весть от него! Войди же, войди, Грэм Сколт! И фея скользнула с балкона внутрь дворца, очевидно, спеша навстречу Грэму. Юноша посмотрел на Златожара - длинное тело змея полностью заграждало путь ко входу в замок, но его госпожа сказала "войди" - и Грэм, пожав плечами, шагнул прямо в это золотое свечение. Его обдало приятным теплом, и через два шага он уже стоял у крыльца, откуда сходила к нему прекрасная дама. - Прости, Грэм Сколт, я заговорилась и забыла сразу пригласить тебя в свой дворец. Фея взяла его под руку и ввела внутрь. Во дворце было так же чудесно, как и снаружи его, - то же очарование мягкой и таинственной красоты, те же приятные и чистые тона росписи, простая мебель изящных линий, ажурные перила лестницы - и что-то особенное, что-то волшебное во всем, в тон и лад прекрасной госпоже прекрасного мира. Меж тем, фея провела Грэма наверх и усадила в кресло. По ее знаку к нему приблизились две служанки и омыли его лицо и руки каким-то слегка пахучим настоем и вытерли мягким полотном. Еще одна служанка подала ему бокал с ароматной прозрачной жидкостью. - Отведай, Грэм, это прогонит твои тревоги и усталость, - подсказала хозяйка замка. - И рассказывай, прошу тебя, желаннейший из вестников. Грэм отхлебнул напитка - и действительно, с первого глотка почувствовал свежесть в голове и теле, будто не рубился только что в изнурительной схватке. Гибель друзей, заботы анорийского мира отодвинулись, и Грэм начал свой рассказ легко и просто, будто читал книгу о далекой жизни в далекой стране. - Однажды в крепость Эшпор сослали Браннбога Трора, бесчестно плененного в битве при Атлане... И он мало-помалу рассказал обо всем, включая видение Трора и его рождение, и историю Нейаны и Сэпира, и историю своих отца и матери, и про изгнание Бойтура в Эшпор, и про свое бегство с Вианором и Трором, и историю Дуанти, и все остальное, вплоть до недавнего возвращения короля Трора к народу Туганчира, и окончил все рассказом о том, как ему открылась дверь ее чудесного мира с лазурным солнцем. И сияло несравненным сиянием все это время лицо прекрасной госпожи замка, и особенно, когда он рассказывал о видении Трора и его подвигах и походах. Когда Грэм окончил рассказ, фея долго молчала, а потом попросила вышивку Рецины. Грэм вынул из-за пазухи ткань и предупредил: - Она вся в пыли и пятнах моей крови, госпожа. Прекрасная фея улыбнулась. Она развернула вышивку, разгладила ткань рукой и принялась задумчиво разглядывать творение Рецины. - Значит, вот как меня видел мой рыцарь... Что ж... А где ты видишь тут пятна?

Фея протянула вышивку обратно. Грэм бросил взгляд - на ткани не только не осталось следов пыли и его крови, но и сам рисунок чудесно преобразился. И замок, и лазурное солнце, и зеленые холмы, и змей, и сама фея были в точности такими, как они открылись его глазам час или два назад. Это немного напоминало картины Интара, только было еще удивительней и волшебней. А фея сказала Грэму: - Спрячь эту ткань, принц Грэм, ты передашь ее королю Трору вместе с моей вестью. И тогда Грэм спросил то, что хотел спросить с самого начала: - Прекрасная госпожа, но откуда ты знаешь Трора, если никогда не была в Анорине? В ответ фея встала и пригласила Грэма пройти с ней на балкон. Там прекрасная дама показала ту даль, в которую она так пристально вглядывалась сама: - Смотри, принц Грэм, смотри - там мой рыцарь. Грэм бросил взор в сторону заветных холмов, освещенных неярким заходящим солнцем и где-то там, далеко, он и вправду увидел одинокого всадника на дороге, ведущей к замку. Едва видна была за далью его фигура и слабы уже были лучи лазурного солнца, но Грэм не усомнился ни на миг - это был Трор, Грэм это знал, Грэм _видел_ это. А фея с мягкой печалью произнесла: - О, далеко, еще так далеко мой рыцарь!.. - Но госпожа, - возразил с удивлением Грэм, - отсюда до замка час езды, самое большое. Фея с печальной улыбкой качнула головой: - О, принц Грэм, это особая дорога! Отсюда он начал ее, давно, и в горький час покидал он мой дом. А когда он впервые показался вновь, он был вон там - видишь? - у самого дальнего дерева. И за все эти годы он одолел только половину холма всего одного холма. А я так мало знала о нем, только имя - Трор - ни страны, где он теперь, ни часа встречи - ничего. - Но сейчас, - добавила фея, - когда ты принес эту бесценную весть, я уже знаю много, много больше... Я знаю... И впав в задумчивость, фея повторила несколько раз, как заклинание: - Едет, едет ко мне мой рыцарь, едет мой король! О, как далеко, как еще долго-долго!.. Не сразу решившись нарушить ее молчание, Грэм осторожно спросил: - Госпожа, а что это за мелодия, что звучит откуда-то из-за тех холмов? - Как, а разве ты не знаешь? - удивилась фея. - По твоему рассказу я подумала... Это мелодия не моей страны, принц Грэм. Она доносится оттуда, из мира Вианора, где поселились гуингмы. - Вианора? - удивился и Грэм. - О! Интересно было бы его увидеть... Но если ты была там, госпожа, почему он не рассказал тебе о Троре? Фея покачала головой: - Нет, принц Грэм, я не была там. Но я отведу тебя туда, когда настанет час. Дней через пять. - Но, - Грэм несколько замялся, - я ведь тороплюсь назад, к друзьям... к отцу, Дуанти... В Анорине... я рассказывал, что у нас происходит. - Ты собираешься вернуться домой в один миг? Нет, принц Грэм, счет времени здесь иной, и твой путь домой будет долгим. А к долгому пути надо приготовиться, и я помогу тебе, бесценный вестник. Ведь ты - друг и спутник моего рыцаря, моего короля. - Разве ты не сможешь показать мне короткий путь? Или открыть дверь в наш мир? - с надеждой спросил Грэм. - Нет, принц Грэм, нет. Дверь, в которую ты вошел, ведет из вашего мира ко мне, но не обратно. А другая дверь - дорога, по которой едет ко мне мой рыцарь, мой король Трор - она длиной в долгие годы, и не подходит тебе, тем более, для возвращения назад. Мир Вианора - самое близкое. Тебе там помогут. - Ты знаешь лучше, прекраснейшая из фей, - согласился Грэм. - В чем же та весть, что ты хочешь передать Трору? - Не теперь, не теперь, Грэм, - отклонила прекрасная госпожа. - Я передам ее, когда ты будешь покидать мой замок. И вот Грэм остановился в чудесном замке прекрасной дамы. Каждый день он пил и ел особые яства и напитки, сам чувствуя, как они укрепляют его тело и дух. И каждый день они с феей лазурного солнца выходили на балкон и беседовали часами. То Грэм рассказывал об Анорине, то фея говорила о своем замке и мире и о самой себе. Конечно же, за это время он узнал, как называется этот мир и страна, узнал имя самой феи и ее замка, но все это было частью той вести, что предназначалась Трору, и только ему. А для остальных это должно было остаться тайной - и пусть оно останется тайной и не будет названо в этой повести. И вот, на утро седьмого дня госпожа мира лазурного солнца отвела Грэма, как обещала, к зеленому холму, из-за которого доносилась та дивная мелодия. И здесь она доверила ему свою весть и свой дар Трору и добавила вот какие слова: - И еще передай моему рыцарю и королю, принц Грэм: больше никто и никогда, ни один чародей ни одного мира не сможет вызвать ложное видение и обмануть моего рыцаря, и любая их ложь обо мне будет отомщена. - А это, - фея надела на шею Грэму шнурок с ладанкой, - это передай от меня Маринне для тебя. Ты понял? - Маринне для тебя. Прощай, принц Грэм, кто знает может быть, ты еще когда-нибудь будешь гостем моего замка. Прекрасная фея ласково поцеловала Грэма. - Прощай, прекрасная госпожа, - с невольной грустью отвечал Грэм. Он кинул последний взгляд на дивный мир с его дивным солнцем и пошел вверх по холму - туда, откуда слышалась все та же чарующая мелодия. Так он взошел на вершину, оглянулся вокруг - но мир не изменился, как ожидал того Грэм. Он пожал плечами и начал спускаться с холма. Он сделал несколько шагов - и остановился: непонятно, когда и как это произошло, но это произошло - мир вокруг был совсем, совсем другим. Не то чтобы склоны холмов и долы изменились - их вообще не стало: повсюду слева, справа, впереди, вверху - толклись какие-то цветные пятна. Это походило на лоскутный ковер, только лоскуты двигались, сливаясь один с другим, появлялись то здесь, то там, и все это вместе складывалось во что-то одно - казалось, в какое-то лицо или, скорее, существо, - может быть, какой-то цветовой рой, только что жужжания не было слышно. У Грэма закружилась голова, и он остановился, стараясь придти в себя и хоть как-то собраться с мыслями в этом поразительном мире - он, пожалуй, не был самым чудесным, но зато был самым диковинным из всех миров, увиденных Грэмом. - А может быть, - подумал он вслух, - мир Вианора и впрямь населяют живые пятнышки цвета? Кто бы мог вообразить такое! Но мир Вианора населяли не только пятнышки цвета. До слуха его донеслось лошадиное ржание и конский топот - это походило на звучащую тень Вианора - там, в мире Анорины, но только было мягче, без призвука какой-либо опасности. А вслед за тем цветные пятна справа от Грэма немного раздвинулись и в просвете показался нос - явно, какого-то животного и, вероятней всего, лошади. Ноздри его пошевелились, принюхиваясь, и нос исчез. Зато появилось конское ухо, а потом его сменил конский глаз. С минуту глаз разглядывал Грэма, и наконец, послышался голос. Впрочем, он обращался не к Грэму, а к кому-то невидимому: - Один и выглядит очень мило. Знаете, в нем есть что-то наше. "Уж не превратился ли я в лошадь?" - невольно подумал Грэм. - Откуда ты знаешь? - послышался новый голос. - Я чую. Слева от Грэма вновь появился нос, но уже другой, с белой меткой. Нос с расстояния обнюхал Грэма, и его невидимый обладатель согласился: - Действительно. В нем есть нечто... вианоровское. Грэм решил, что пришло время что-то сказать и ему. - Позвольте приветствовать вас, благородные гуингмы. Я - Грэм Сколт из Анорины. Я ученик Вианора. Раздалось ржание сразу нескольких лошадей, и вот вокруг Грэма возникло целое кольцо из любопытных конских глаз, а напротив него проявилась среди цветных полос целая лошадиная голова. - Ты - Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны? - уточнила эта говорящая голова. - Да, благородные гуингмы, вы верно меня назвали. Снова послышалось ржание, и глаза вокруг Грэма исчезли, но зато говорящий с ним конь вышагнул из завесы полностью. - Здравствуй, принц Грэм, - произнес конь. - Меня зовут Крупное Копыто. Пойдем, я отведу тебя. Грэм не стал спрашивать - куда, но просто пошел рядом с этим конем, беседуя на ходу. Как можно было догадаться, Крупное Копыто немало знал про Анорину, так что Грэму не пришлось особо рассказывать о себе. Зато его подробно расспросили про соседку, как ее называл гуингм, - выяснилось, что здесь о мире феи лазурного солнца почти ничего не знают. Наконец, Грэм решил, что пришел черед и ему узнать кое-что. - Крупное Копыто, а могу я спросить кое-что? - Можешь, но только я не обещаю, что отвечу, - и Крупное Копыто громко заржал, очевидно, считая свой ответ удачной шуткой. - Если твои вопросы о нашем мире, то лучше не спрашивай. - Но хотя бы вот это, - настаивал Грэм. - Кто у вас играет на той трубе или свирели, что слышится там, в мире лазурного солнца? - А, это, - небрежно отвечал конь. - Это не у нас, принц Грэм. Это звучит труба Астиана. - Чья труба? - Астиана. - А он кто - музыкант? Крупное Копыто насмешливо фыркнул. - Астиан - это мир. Это всем известно. А уж ученик Вианора, - конь покосился на Грэма, - подавно это должен знать. - А Вианор - здесь, в вашем мире? - поспешил спросить Грэм. Гуингм вновь фыркнул: - Конечно, нет! Вианор - у вас, в Анорине! - Но... тогда почему ваш мир - его мир, Вианора? - Как почему? - удивился Крупное Копыто. - Но ведь это Вианор уговорил нас переселиться сюда. Разве ты не слышал его историю? Он ведь рассказывал - там, в Анорине, нам грозила смерть, но Вианор спас нас. Грэм растерялся. - Ты говоришь про падение в Гачанскую Бездну? - уточнил он. - Да нет же! - возмущенно всхрапнул конь. - Не про падение, а про падеж, падеж от эпидемии, о неразумнейший из всех принцев! Грэм вспомнил рассказ Вианора о его ученичестве у Савиена - и история с лошадьми ему представилась совсем по-другому. - Крупное Копыто, - наконец спросил Грэм, - а ты выведешь меня в Анорину? - О нет, туда для тебя двери нет. "Твой путь будет долгим", - припомнил Грэм слова хозяйки лазурного мира - да, похоже, так и есть. - Но вы сможете хотя бы передать Вианору, что со мной... что я был у вас? - Он знает, - коротко отвечал Крупное Копыто. - Все, мы пришли, принц Грэм. Было очень, очень приятно познакомиться. Грэм не успел попрощаться - в одно мгновение Крупное Копыто исчез среди цветных струящихся пятен, а следом столь же стремительно все эти цветные пятна стянулись в точку и пропали, как никогда не бывали. Только ржание еще слышалось в воздухе - воздухе уже иного, нового мира. Сравнительно с предыдущим он бы куда привычней - в нем с голубого неба светило обычное желтое солнце, но природа была не той, что в Анорине - гораздо пышнее, буйно цветущая, она походила, по рассказам, на джунгли Очаки или Увесты. А прямо перед Грэмом, под южным огромным деревом, стоял богатырского сложения человек и пристально разглядывал Грэма. Его лицо показалось Грэму знакомым. - Дэмдэм! Как я рад видеть тебя! - Просто Дэм, - уточнил богатырь. - Дэм Гра, к вашим услугам. - Дэм Гра? Значит, я не в Анорине? - Нет. А ты оттуда? Грэм всмотрелся в черты Дэма Гра - он очень, очень походил на Дэмдэма, и все же были отличия: этот Дэм был не так густ волосом и темнее лицом, чем анориец. Если уж сравнивать с быками, то Дэм Гра напоминал скорее буйвола, чем зубра, и надо сказать, к тропическим зарослям это подходило больше. - Да, я из Анорины, - подтвердил Грэм. - Желаешь ли ты выслушать мою историю? - С великой охотой, - откликнулся родич анорийского богатыря. И Грэм, как в замке лазурной феи, поведал все от начала до конца, включая свое путешествие по миру Вианора. - Значит, там, в Анорине, до сих пор живет мой брат? Так, так, - раздумчиво проговорил богатырь. - Ты хочешь что-нибудь передать ему? - Пожалуй, что нет. Я сам навещу его. Я понимаю так, принц Грэм, ты торопишься попасть домой? - О, да! - Тогда пойдем. Без лишних слов Дэм Гра поднялся со своего места и пошагал сквозь заросли. Грэм едва поспевал за исполином, и тут уж было не до расспросов, хотя узнать Грэму хотелось многое. Но, по-видимому, Дэм Гра был не особенно расположен к разговорам - он знай ломился сквозь джунгли. Они прошли не менее часа, жара стала спадать, растительность - редеть, и Грэм мог разглядеть, что они взбираются куда-то в горы. Еще полчаса они поднимались по склону - и вдруг - не стало и Дэма Гра. Зато вокруг Грэма очутилось великое множество детей лет шести-восьми, мальчиков и девочек. Они гурьбой побежали куда-то, увлекая с собой Грэма, и он пустился бежать вместе с ними. Дети были не совсем обычные, волшебные - Грэм решил бы, что это ольски, так все они светились от радости, так были свободны от всякой порчи и темноты, так легки на ногу, но эти дети, в отличие от ольсков, говорили, как обычные анорийские ребятишки, они кричали и смеялись на бегу. И внезапно Грэм осознал, что и его коснулось какое-то необычное превращение он был одним из этих детей, мальчишкой тех же лет, он бежал наперегонки со всеми и что-то вопил от радости, и никогда еще ему не было так весело, как теперь. Казалось, он видит какой-то сон - мимо проносились то долы, то холмы, показывались и исчезали здания, дороги, поля, леса, но ему некогда было разглядывать их получше. И лишь один раз, когда показалась какая-то большая, очень длинная и какая-то особенная дорога с путниками на ней, Грэм на миг сумел средоточить свое внимание. Он вгляделся в четырех путников на дороге - и с изумлением осознал, что это Вианор, Трор, Дуанти и он сам, - все они шагали куда-то вдаль по той странной дороге. Они были как будто бы очень близко, чуть ли не в двух шагах - и в то же время, невообразимо далеко. - А что это за дорога? Куда она ведет? - спросил Грэм своих спутников. - К Астиану, к Астиану! - со смехом отвечал ему хор детских голосов. Так они пробежали еще целую вечность, и затем наконец перешли на шаг. Грэму показалось, что он открыл еще одну дверь - мир стал как бы сумеречным, не то чтобы темным, но как бы не таким чудесным и не таким беззаботным. А дети стали мало-помалу расходиться - от их общей веселой кучи отделялось то двое, то трое, то целая компания и уходила куда-то по своим делам и по своим дорогам. Вскоре Грэм обнаружил, что их осталось только трое - он сам и две девочки, удивительно похожие одна на другую. Все они, трое оставшихся, были _вместе_, они были что-то одно, хотя для этого Грэм не мог подобрать ни слова, ни образа из анорийского мира. Так, втроем, они стали подниматься по горной тропе и спустя какое-то время вышли к перевалу. Перевал был неширок и тянулся вдоль коричневой довольно высокой скалы. В ее камне было высечено окно, ведущее куда-то внутрь этой скалы, а рядом с ним стоял сторож-мальчик тех же лет, что и все они. Мальчик был заколдован - Грэм это знал, тот был ему как-то необъяснимо знаком. Но это не остановило их, все трое, они со смехом приблизились к этому маленькому сторожу и все вместе в два счета его расколдовали. И вот уже они вовсю беспечно болтали у этого черного провала, величиной в пару больших локтей, и Грэм спросил, можно ли ему туда заглянуть. - Ну, конечно! - отвечал его новый друг. Грэм осторожно просунул голову и посмотрел вниз. В полутьме он мог различить только где-то далеко внизу очертания каких-то непонятных предметов и понял лишь, что внутри скалы вырублено огромное помещение, подземный зал. Затем Грэм медленно повернулся и посмотрел вверх. Он едва не вскрикнул от неожиданности: прямо над ним висел огромный, не меньше человека, стервятник, зацепившись крыльями, как руками, за большие железные крючья, вделанные в камень. У стервятника было лицо человека - вернее, человеческий череп, обтянутый желто-зеленой бледной кожей и страшные, холодные, какие-то мертвые глаза. На какой-то миг их взгляды встретились, и Грэму показалось, что этот крылатый кощей испугался не меньше его. Во всяком случае, он тоже вздрогнул и закричал ужасным замогильным голосом: - Сторож, ты куда смотришь?!. Крик его не испугал Грэма, он уже вытащил голову из окна в подземелье. Что его поразило, так то, как отвечал этому мертвецу на крючьях расколдованный мальчик. Он спокойно, даже беззаботно крикнул: - А я ничего им не могу сделать, у меня против них силы нет! И - Грэм успокоился и понял - понял, что пора открыть еще одну дверь. Не прощаясь с теми, кто оставался снаружи, Грэм протиснулся внутрь этого сумрачного подземелья, нащупал руками уходящие вниз скобы и стал спускаться, не обращая больше внимания на того ужасного крылатого упыря. Наконец он достиг дна и пошел по нему туда, где, как он чувствовал, находится выход. Он шел, не особенно отвлекаясь на все эти странные предметы и машины и не пытаясь понять, что они собой представляют. Из мрака мало-помалу стала вырисовываться какая-то огромная фигура - это была, как казалось издали, статуя, изображающая человека на троне. Грэм приближался до тех пор, пока не стала видна вся статуя. Может быть, в эту часть подземелья попадало больше света, а может быть, глаза Грэма привыкли к полумраку, но он наконец смог как следует различить лицо. Оно было знакомо Грэму - его обладателя в Анорине звали Уорф. Статуя пошевелилась и разжала губы - изваяние оказалось настоящим, живым Уорфом, только здесь он вырос в великана, еще выше ростом тех, что жили в Иззе. - Вот ты и пришел ко мне, мастер Грэм, - сказал Уорф. В его голосе слышалось злорадство и самодовольное торжество. Грэм молчал. А Уорф поднялся, выпрямился во весь рост и продолжал: - Ты за своим другом? Правильно, Дуанти у меня. Пожалуй, я сохраню жизнь вам обоим. Если хорошо будете себя вести. Грэм не отвечал - он ждал, пока выговорится Уорф. - Ты думаешь, Уорф - слуга недоучки Сэпира? Что он - холоп, которым все помыкают? Он - стервятник, подбирающий крохи из добычи тигра? Ха! Ха! Ха! Это Сэпир - пешка в моей игре, и он сыграет ее так, как решу я! Грэм молчал. А Уорфа несло. - Ты видишь теперь, кто хозяин дверей и кто истинный маг? Так и быть, я готов принять твою службу, Грэм Сколт, бывший принц бывшего царства. Ты мне отдашь кое-что - своего дракона. Грэм все молчал - и это, наконец, обратило на себя внимание Уорфа. - Похоже, мастер Грэм онемел от испуга? Нет? А! Я понимаю - ты надеешься на помощь этого болтуна Вианора! Зря. Ни он, ни весь его Круг не помеха мне за этой далью времен и миров. Грэм ничего не произнес в ответ и на это. Уорф начал злиться: - Может быть, ты думаешь, что этот каттор-хатец в чем-то превосходит меня? Никак, ты веришь в его доброе сердце? Ха! Ха! Ха! Неужели ты еще не понял - маг лишен всякой глупости вроде жалости и прочих бабьих чувств, у него одна цель сила и власть. Твой Вианор и в доброте не превосходит меня, он только прячет свою корысть под маской добренького учителя. Вспомни - много ли он колебался, когда надо было укокошить старого гарифа или стянуть из Каттор-Хата, что плохо лежит. Или ты не знаешь, сколько бедных лошадок он отправил на камни Гачанской бездны? Ты знаешь. - А знаешь, почему он до сих пор не пришел тебе на помощь? - спросил Уорф, нависая над Грэмом, как гора - он, казалось, стал еще больше во время этого монолога. - Ты, может быть, думаешь, что он не знает, где тебя искать? Он знает, можешь не сомневаться. Просто ты ему больше не нужен. Он не белей моего, твой великий мудрый добряк Вианор, он только ловко дурачит простаков вроде тебя и этого рыжего недотепы. Ну, еще бы - как еще лучше заставить других таскать для себя жар из огня! Грэм по-прежнему не отвечал. - А, ты мне не веришь! - наконец как бы догадался Уорф. - Так я покажу тебе твоего лучшего друга и учителя. Знаешь, чем он сейчас занимается? Пишет сказки в своем замке на Очаке. И ты в его писанине - мелкий персонаж, не более. Твоя роль в них уже закончилась и твоя реплика прозвучала. Добрый Вианор перевернул твою страницу, он кропает уже новую историю. Уорф наклонился на Грэмом и спросил: - Все еще не веришь? Конечно, хочешь доказательств. Ну что ж, смотри - я покажу его тебе в его очакском логове. Сам убедись, чем он занят. Уорф вытянул руку к стене, нацелил палец и крутнул им, как бы вычерчивая круг. Образовалось белое пятно света, как бы прорезалось окно, в нем было видно небо, облака - и вдруг в этом окне стал виден... Стагга Бу. Гном сидел за столом с бумагами и держал в руке перо, собираясь что-то записать. Стагга поднял голову, увидел Уорфа и Грэма - и тотчас вскочил с места и горячо заговорил: - Грэм, милый Грэм! Ты только не поддавайся этому поганому Уорфу, ну, пожалуйста! Вот тебе, падальщик, вот тебе! Стагга схватил со стола чернильницу и плеснул прямо в глаза ошеломленному Уорфу - очевидно, встреча с гномом была для того полнейшей неожиданностью. - Беги, Грэм! - крикнул Стагга Бу. Но Грэм и сам не стал терять времени. Позади Уорфа он давно разглядел дверь обычную дверь в скале. Она-то ему и была нужна. И пока Уорф протирал глаза, все еще не придя в себя, Грэм спокойно прошел мимо, открыл эту дверь и шагнул наружу. Он стоял на ступеньках лестницы, вырубленной прямо в скале, и она вела вниз, в какой-то неизвестный город, с виду достаточно большой и населенный людьми. Ему нужно было туда - он знал это, и знал почему - Дуанти. Грэм затворил дверь и начал сходить по ступенькам вниз. - Мы еще встретимся, мастер Грэм! - донесся до него из подземелья голос Уорфа.

ГЛАВА 11. БИТВЫ АНОРИЙЦЕВ.

После весеннего провала военного плана Сэпира, когда он не только не разгромил своих врагов в Анорине, но и потерял всех союзников, вновь наступило затишье. Гроза, уже было начавшись, так и не разразилась по-настоящему - всего-то слегка похлестал дождь да сверкнула пара молний. Но тучи над континентом не развеялись, нет, - темные, набухшие, иссиня-свинцовые, они висели в анорийском небе, как стая громадных черных драконов, выжидая часа, чтобы низринуться вниз всей своей накопленной бедственной мощью. Все чувствовали их, для этого не требовалось быть магом, - и все, каждый, как умел, пытались приготовиться к этому воистину грозному часу. Впрочем, в то время, пока войско Веселина было на границе с Кардосом, Сэпир все же воспользовался случаем двинуть на Ардию одну из своих армий. Но ее остановили, не допустив до столицы - это отличился Сиэль, а затем подошел Веселин с войском и отбросил врага назад. Не понадобилась даже подмога из Людены, вскоре подоспевшая в Ардос - для Сэпира это была лишь проба сил, не больше, и вновь нападать он пока не собирался. Между ним и Анорийской Лигой, как назвали свой союз против Сэпира страны Анорины, установилось что-то вроде вооруженного перемирия. Передышка была выгодней Сэпиру, ведь преимущество было теперь на стороне его противников. Но наступать вглубь Анорины, к Атлану, Лига тоже не была готова. Во-первых, в Кардосе и Куманчире началось междоусобье, и следовало сначала достичь спокойствия там, чтобы не опасаться за свой тыл. Во-вторых, весьма щекотливый момент был в том, что срок изгнания Бойтура истекал только весной будущего года. Для Лиги было разумнее выступить против Сэпира именно вместе с Бойтуром законным владыкой трона - и с ним во главе. Лига не должна была воевать против страны Анорины - она собиралась низвергнуть именно Сэпира. Но пока Граф-без-лица находился на престоле Анорины относительно законно, поход против него был одновременно войной против самой страны. Были и магические причины не желать этого - ведь шестнадцать лет власти были определены Сэпиру рулеткой Астиаля, и пытаться до срока отнять у него трон значило бы противостоять ее действию, а это даже для Всеанорийского Круга было не так-то просто. Да и зачем? Ждать оставалось всего год. Оборотной стороной магического решения рулетки было и то, что и Сэпир не мог как-либо повредить Бойтуру в его Эшпорском изгнании, иначе бы он обратил силу этого решения против себя. Впрочем, для козней против Бойтура у него была теперь Нейана, у нее-то руки были развязаны. Миранна, все еще остающаяся с Бойтуром в Эшпоре, отразила не одно из ее колдовских нападений. Рыжая ведьма, как и предсказывал Трор, без боя сдала свой замок в Туганчире и поспешила удрать к Сэпиру под крыло. Судя по всему, там же обретался теперь Уорф и еще кто-то: черные маги значительно прибавили в нечистой своей мощи. Теперь уже ни Тикею Йору, ни иному из светлых магов не удавалось проникнуть надолго за завесу Черного Сэпира и вызнать его темные дела. А как можно было судить по тайным донесением из Анорины и по тому, что удавалось распознать магам Большого Круга, Черный Сэпир затевал что-то очень и очень опасное. Горыня и те немногие, что вырвались из западни в ущелье, говорили о каких-то железных солдатах, почти неуязвимых в бою. И хотя западню устроила Нейана - по всему, она хотела захватить принца Грэма для торгов с Трором - но предоставил их рыжей ведьме ее сынок Сэпир. Эта панцирная нелюдь подчистила все следы после той бойни в ущелье, и теперь анорийские маги не были уверены, что за железную мерзость изобрел Черный Сэпир. Волхвы Людены предполагали, что он вложил в пустые латы души своих жертв, замученных им в застенках Черного Города. Если так, дело было скверно, но Тикей Йор и Вианор считали, что смогут разрушить эти чары и превратить таких солдат в груду лома. Не было и больших опасений, что Сэпиру удастся нанять много войска на Очаке или, тем более, Увесте. Там не так-то много было охотников защищать черного колдуна, а к тому же, корсары Хорса стерегли морские пути и захватили большую часть кораблей с наемниками. Получалось, что у Сэпира не было особых надежд на успех - даже притом что его план состоял теперь в обороне, в том, чтобы отсидеться за десятью рядами стен, которыми спешно обносился Атлан. Но Сэпир, видимо, так не думал - иначе не готовил бы свое оружие и свое войско - а он его готовил. Но это были заботы будущего, сейчас же угрозой делу Анорийской Лиги был раздор в степи и мятеж в Кардосе. Правда, жену магистра Аррето удалось спасти из рук врага. Подальше от угроз смуты дон Аррето отправил ее в Ярохолм, на попечение князя Владигора. Туда же, для ухода за матерью - а Лоэния была очень, очень слаба - отправилась и Тинция, и с ней Энита, так попросил сам магистр Аррето. Конечно, он хотел удалить девушку Дуанти от войны, но как могла отказаться Энита помочь матери Дуанти? Само собой, не возражал и гариф Данчи против разлуки с женой, и не только из-за родственного долга - в такое опасное время он сам предпочитал отправить семью в укрытие понадежней. Так что оба, зять и тесть, были в этом заодно - и конечно, не только в этом. Ведь их положение было сходно - в их странах шла междоусобная распря, и каждый должен был поддержать другого, не из-за одних лишь родственных связей, но потому что их враги были в союзе между собой. При этом, дела магистра Аррето складывались намного хуже. Степь все же не имела границы с Анориной, как Кардос, чьи мятежники не стеснялись принимать помощь от Черного Сэпира. И потом, в Куманчире только один князь Мерги стоял за Эспиро, а потому волей или неволей играл на руку Черному врагу. Больше никто из гарифов не поддерживал ни семейство Эспиро, ни Сэпира и не собирался воевать за них. Мерги все-таки попытался решить дело войной, но потерпел новое поражение в битве против родов восточного Куманчира. От него отвернулись уже и сами барситы - на круге всех степных родов было решено отобрать у Мерги тамгу князя. Решено было избрать Верховного гарифа Степи - им стал Данчи, главную роль тут сыграл голос шамана Цуйчи и родство с магистром Кардоса. Не возражали и барситы, они только попросили Данчи принять титул их князя. В степи только у барситов сильнейший из гарифов носил такой титул, а поскольку барситы уже более двух столетий вели Куманчир, то "князь барситов" и "верховный гариф" считалось, можно сказать, за одно и то же. И вот, принимая такой титул, Данчи давал барситам сохранить лицо - древний порядок как бы не нарушался. После этого Мерги бежал в Кардос с последним верным ему отрядом и вскоре погиб в одной из схваток, сражаясь на стороне мятежников. Данчи счел своим долгом придти на помощь тестю, тем более, что сторонники Эспиро до того постоянно вмешивались в дела Куманчира. Тогда полки Сэпира открыто выступили на стороне бывшего Верховного Друида, и магистр Аррето имел уже полное право обратиться за помощью к Анорийской Лиге. Трор и Людена подоспели на выручку - итак, осенью Сэпир и Анорийская Лига все-таки встретились на поле брани, но поле это оказалось в Кардосе. Сэпир и кардосские мятежники были разбиты, замки приспешников Эспиро взяты приступом или сдались, и все сэпировские отряды выброшены за пределы Кардоса. Мало того - анорийские вольные города - Шлем, Просо - на границе Кардоса и Анорины восстали против ига Сэпира и тоже изгнали его гарнизоны. Магистр Аррето ввиду повсеместной измены друидов объявил о роспуске их ордена и об отрешении церкви Астиаля от дел государства. Кардос стал обычной страной с верховной властью магистра, почти такой же, как Солонсия или Людена, - впрочем, вопросы государственного устройства дон Аррето отложил до победы над Черным Сэпиром. Что же до дона Эспиро, то он то ли был убит в одном из сражений, то ли вовсе бежал из Анорины - известно было лишь то, что его не оказалось среди тех, кто скрылся из Кардоса под руку Сэпира. Итак, к зиме под властью Сэпира и его приспешников осталась только Анорина и Иззе, страна великанов. В остальных землях установилось согласие - все они, кроме Гамо и Каттор-Хата, стоящих в стороне от великой анорийской распри, вошли в Лигу и готовились теперь к решающему походу против Черного Сэпира. Единственное, что тревожило вождей Анорины, было затянувшееся исчезновение Грэма и Дуанти. Если Дуанти похитил Уорф, а Грэма удалось захватить стальным псам Нейаны, то... Но Вианор утверждал, что оба они вернутся и вернутся вместе. Так или иначе, но весной следующего года семь ратей - Кардос, ольски, Семилен, Туганчир, Ардос, Людена и Куманчир - с разных сторон выступил против Сэпира и в мае сошлись под Атланом. Они воевали не с королевством Анориной - они воевали с Сэпиром: к этому времени истек срок в шестнадцать лет, и Бойтур послал из Эшпора требование вернуть ему Анорину. Сэпир отказался. * * * С одного из холмов под Атланом Веселин и маршал Эугидо рассматривали устрашающие бастионы первого кольца стен вокруг города. Они были сложены из цельных глыб, обтесанных и подогнанных одна к другой так, что не пролезть и муравью. За первым рядом шло еще девять, каждый новый выше другого. Оторопь брала при одном взгляде на эту сверхкрепость, о штурме ее было жутко даже думать, а уж вести его! - Что ж, этот мерзавец постарался, - обронил маршал Эугидо. - Говорят, эти стены возводили великаны? - И они тоже, - отвечал Веселин. - Сэпир ввел трудовую повинность для всего народа. - То-то сейчас такое запустение в стране! Он мог бы и не выжигать земли в окрестностях города - все равно все живое давно сбежало подальше от Черного выродка. - Да, Бойтуру достанется тяжелое наследство, - согласился король Ардоса. - Мне говорили, что Кардос тоже сильно разорен войной, так? - Верно, - поневоле вздохнул маршал. - Надо отдать должное герцогу Солонсе если бы он не взялся возместить нам ущерб и не принял на себя снабжение войска Кардоса, нам теперь было бы не до этого похода. Конечно, сам герцог остался в Солонпоре... - Ну, все равно это великая доблесть, - заметил Веселин. - Решиться открыто поддержать одну из сторон! - И даже рискнуть своими деньгами, - понимающе добавил дон Эугидо. - Я и говорю - отважный воин, - невозмутимо откликнулся король Веселин. Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Впрочем, над герцогом они только подшучивали - от денег Солонсии проку было куда больше, чем от ее войска, правда, отряд добровольцев из числа солонсийских рыцарей все же присоединился к походу. - Как дона Лоэния и магистр Аррето? - поинтересовался, отсмеявшись, Веселин. - Она лучше, слава Астиалю. Дона Лоэнья уже в Кардороне, вместе с дочерью. Магистр намеревался вскорости прибыть сюда и сам. - А! Рад буду его повидать. - Как поживает королева Милена и принцесса Нимарра? - осведомился, в свою очередь, маршал. - Полагаю, твоя супруга защитила своевольную дочь от отеческого гнева? - дон Эугидо имел в виду рейд Нимарры вместе с Данар и Дуанти в Эль-Карди. - Не напоминай мне, дон Эугидо, легче биться с Сэпиром, чем с этими бабами, нахмурился Веселин. - Ну да, скоро к нам подойдет Бойтур, Миранна и Нимарра сольются, наконец, в Маринну, и у меня станет дочерью меньше - и кучей забот заодно. Тем временем обоих предводителей позвали на совет. За вычетом Бойтура и магистра Аррето, там были все анорийские владыки - Трор, Владигор, Данчи, Тикей Йор и Иоль, военачальник ольсков, который представлял свой народ и в Анорийском Круге. В совете, разумеется, находился и сам Хранитель Круга - Вианор, а также кое-кто из магов Анорины - Милена, не оставившая своего мужа, Цуйчи, Соколан - и иные военачальники. Решили, что до прихода короля Бойтура возглавить рати Анорины должен Трор, и он, не мешкая, поставил вопрос о штурме Атлана. Все витязи и большая часть военачальников высказалась за его скорое начало. Ведь анорийские лорды знали об истечении срока правления Сэпира, и все-таки поддержали его. Они не только не выступили под знаменем Бойтура, но даже перевезли свои семьи в логово Сэпира - а ведь могли бы, по крайней мере, отсидеться в своих замках, не участвуя в войне. Так что измена была налицо, ожидать раскаяния анорийской знати не приходилось, и штурм был, по-видимому, неизбежен. Князь Владигор высказался так: - Из-за своего черного предательства, вот мое мнение, эти лорды утратили всякое право считать и называть себя гражданами Анорины. Теперь мы больше анорийцы, нежели они, и это наша рать - рать анорийцев. - Принимаю твое слово, князь Владигор, - отвечал на это Хранитель Семиленского Круга - и его жезл сверкнул, а небеса слегка громыхнули. - Так и решим - имя тем, что в Черном городе, будет сэпировцы, а имя анорийцев отходит к нам. Что же касается приступа, то я бы не торопился с ним... Здесь разделились голоса магов и витязей. Все они сходились, что стратегия Сэпира, по всей вероятности, в том, чтобы, держа оборону, обескровить войска Анорины, перемолоть их лучшие силы, а там, глядишь, не только сохранить за собой королевство, но ринуться на истощенные войной страны континента. Итак, следовало во что бы то ни стало прорвать это сверх-укрепленное десятерное кольцо стен - и маги соглашались с этим - да, Атлан взять надо. - Но не приступом, - добавляли они. - Тогда как? - вопрошали воины. - Изнутри, - был общий голос магов. - А как попасть внутрь? - Это сделают двое на драконе, - отвечали маги. - Кто? Когда? - Ждите. Хороший ответ! Что же, держать осаду до этих пор? Отказаться от попыток штурма? Положиться неизвестно на кого и на неизвестно когда? Это было не по нраву людям, привыкшим искать ответа с мечом в руках. Но уже на следующий день спор магов и витязей разрешил сам Сэпир - из крепости на Южное поле перед Атланом вышло его войско. * * * Сойги поправлялась так же тяжело, как Лоэнья. Шаманка жила теперь не в Эль-Карди - дона Элсия, вновь поселившаяся в родовом гнезде, не нашла там для нее места. Да уж, высокородная дона не отличалась великодушием в отличие от магистра Аррето - тот не стал мстить женщинам и сохранил за доной Элсией замок, тем более, что она действительно не знала о делах своего брата. Что до Сойги, то она была почти при смерти, и магистр оставил ее на суд Неба.

И вот - Небо не захотело ее смерти, и Сойги выжила. Домом ее стала заброшенная рыбацкая хибара в нескольких милях от замка, а кормилась она с небольшого огорода и тем, что посылало море. Пару раз ее навещал менестрель, подбрасывая кое-что из снеди и привозил замкового врача. Но Сойги больше лечила себя сама главное, что ей было нужно, так это время, чтобы... Чтобы что? Стать прежней Сойги? Нет, это было невозможно, духи ушли от нее, и Сойги перестала быть магом. Она хотела лишь успокоиться, окончательно расстаться с пеплом былого и когда-нибудь умереть вот тут у моря, отрешась от всего в тихом своем уединении. Как-то вечером она спустилась на берег поискать ракушки после отлива. На песке сидел какой-то человек в лохмотьях, очевидно, выброшеный на берег недавней бурей и уже приходящий в себя. Лицо мужчины было сильно поранено, никто, наверное, не узнал бы по нему, кто это. Но Сойги узнала: - Эспиро... - А, - с ледяным безразличием проронил Эспиро, - это ты, колдунья. Все-таки Астиаль захотел, чтобы мы встретились. Он ел нехитрые блюда Сойги за ее столом в хижине и буравил ее мутным нездоровым взглядом. - Я схожу в Эль-Карди, - сказала Сойги, - дам знать доне Элсии. Эспиро скривился. - Этой потаскушке? Зачем? Я не собираюсь укрываться в замке. - Что же ты собираешься делать? - спросила Сойги. Эспиро смотрел на нее все тем же тяжелым взором. - Ты обманывала меня, колдунья. Твои заклятия - ложь. Сойги опустила глаза. - Я любила тебя... - И как - ты все еще любишь меня? - в голосе Эспиро послышался интерес. - Ты готова помочь мне? В его глазах блеснула искра безумия. Но Сойги не заметила этого. Взор ее был опущен по-прежнему, по телу прошла дрожь. А она-то думала, что все уже позади!..

- Да, любимый, - трепеща, отвечала Сойги. - Что ты хочешь? - Отомстить, - выдохнул Эспиро. * * * Анорийские воины знали, что им, вероятно, придется сражаться с нелюдью в стальных латах. Они не знали только, сколько их будет - Южное поле уже почти наполовину было заполнено, а эти черные латники все выходили и выходили из огромных, выкованных из железа ворот. Они образовали каре, ощетинились копьями и, как одно многоногое бронированное животное, двинулись на полки анорийцев. На этом ровном поле им нетрудно было держать идеальный порядок, а с боков их прикрывала конница лордов-изменников и наемники с Очаки. Позади высилось несколько десятков великанов - то ли как резерв, то ли для прикрытия тыла. Вскоре латники Сэпира сошлись с анорийской пехотой и немедля начали теснить ее. Люди быстро убедились, что имеют дело с грозным и почти неуязвимым врагом. Да, эти нелюди в броне были не так подвижны в бою один на один - но до такого боя пока что не доходило: броненосцы Сэпира перли сплошной стеной из щитов и копий, и даже по щиту ударить было не так-то просто - не подпускали длинные копья. Луки Куманчира были почти бессильны - чтобы сразить врага, стрелять надо было едва ли не вплотную и точно в голову, рыцарская конница не могла и подступиться, и только витязям помогучей удавалось булавой или кистенем поразить противника, попав по шлему, из-за щели которого не было видно человеческого взгляда. Но не все обладали богатырской силой, и не все были вооружены булавами, а главное - до ближнего боя со стальной нелюдью дело мало где доходило - лишь тогда, когда почему-либо удавалось нарушить их строй. Уже в этом первом столкновении погибли десятки и были ранены сотни воинов. Не выдержав натиска, люди стали отступать под защиту своих укреплений, - к счастью, бывалые анорийские командиры позаботились о них своевременно, и каждый стан окружали крепкие и высокие стены. Черные латники осадили и холмы, где были воздвигнуты станы, и тут обнаружилось, что их преимущество сошло на-нет. Наступать железным валом с длинными копьями они уже не могли, на холмах и оврагах вообще нельзя было держать строй, и бой распался на множество поединков, которые шли с переменным успехом. К Трору в ставку притащили несколько латников, отбитых и заарканенных степной конницей. - Хорошо, - похвалил король Трор, - а теперь неплохо бы захватить пару лордов - вон там, на левом фланге. Нам надо разузнать, каковы силы Сэпира. Меж тем плененных железяк отдали для изучения магам и умельцам. Битва тем временем шла не ослабевая, - похоже, эти железные нелеюди просто-напросто не нуждались в отдыхе. Заметив это, командиры Анорийской Лиги обеспокоились. - Бранибог, - заметил князь Владигор Трору, - если так пойдет дальше, то все ограничится тем, что мы сами день и ночь напролет будем сидеть в осаде! - Пока не разобьем последний железный череп, - согласился маршал Эугидо. - Или пока нам его не раскроят, - возразил Веселин. - Люди-то устают! Тем временем к предводителям войска подошел Вианор и сообщил неутешительные новости. - Дело хуже, чем ранее предполагали. Мы с Тикеем думали, что это колдовство Сэпира. - А что же это, сэр Вианор? - спросил Трор. - Это машины. Нам, магам, некого расколдовывать - все это бездушный металл. - Машины?! - с изумлением и недоверием спросил Веселин. - Неужели машина может вот так сражаться и все соображать, как человек? - Ну, не совсем как человек, - поправил Трор. - Ты ведь видишь - они не так разворотливы в бою один на один. - Да, но они покрывают этот недостаток своим непробиваемым доспехом и тем, что не знают усталости. Впрочем, ты отчасти прав, Веселин, - произнес Вианор. Здесь действительно замешана магия. Но не сэпировская. - Хорбирут, - вздохнул Тикей Йор. - Все-таки он. - Хорбирут? - нахмурился Трор. - Скверно. Значит, с рулеткой разбирался тоже он? - Видимо, так. Сколь он превосходил всех нас в жажде знаний, столь же и уступал в белизне. - Скорее, в воле, - заметил Трор. - Во владении собой. - Эй, господа паладины! - вмешался маршал Эугидо. - Может быть, вы нам объясните, о чем идет речь. - Хорбирут - маг из Семиленского Круга, - нехотя отвечал Тикей Йор. - Он среди нас самый сведущий и изобретательный - маг-умелец, маг-творец. - Был, - вставил Вианор. - Был, - согласился Тикей Йор. - Теперь он служит Сэпиру. Лет семнадцать назад он исчез. Сейчас понятно, что Сэпир сыграл на его страсти к знанию и захватил его волю. - Я так понял, ваш Хорбирут купился на возможность возиться с рулеткой? спросил Веселин. - Так, так... Ну, а эти железяки - они что такое? - В свое время Хорбирута очень занимала тайна жизни, - объяснил Вианор. Кажется, он довольно сильно продвинулся в этом. Эти железяки отчасти живые - тут не мертвечина Сэпира, а наоборот, попытка оживить мертвое. Еще один опыт Хорбирута - надо признать, довольно успешный. - К нашему несчастью, судари мои, - заметил князь Владигор. - Моих-то ярохолмцев как они покосили, чтоб сгинул этот пес Сэпир! - У Кардоса тоже большие потери, - добавил маршал Эугидо. - Так мы можем потерять половину войска, пока угробим этот оживший лом! Но дело оказалось даже хуже - допрос захваченных офицеров из анорийских дворян показал, что в следующих кольцах укреплений у Сэпира расположилось еще столько же железных солдат, сколько вышло на поле. Черный Граф не торопился пускать их в дело, - но и уже вышедших было более чем достаточно. В изнурительном сражении прошел целый день, и только к ночи железное войско отодвинулось обратно под защиту своих стен. - Ага! Значит, им тоже требуется передышка, - заключил маршал Эугидо. - Это еще одно уязвимое место. - Вряд ли, - мрачно покачал головой Тикей Йор. - Просто это остатки совести Хорбирута. Вероятно, он смог бы сделать их иными, без нужды в отдыхе и пригодными для ночного боя. Но не стал - он дал нам шанс, и уж конечно, не по просьбе своего хозяина. - Наверное, он солгал Сэпиру, что ночью его созданиям нужно что-то вроде починки, - поддержал Вианор. - Эх, Хорбирут, Хорбирут... - Ну, а нам-то что делать, господа маги? - спросил Веселин. На ночном совете это обсуждали и так, и сяк, но ничего не придумали. Было только решено соорудить побольше укреплений, редутов и рвов на подступах к бивакам анорийцев. Закрепившись на них, люди могли еще как-то отбиваться от железяк. Умельцы предложили соорудить побольше метательных машин, чтобы забрасывать стальной строй глыбами. Оружейники и кузнецы уже вовсю мастерили булавы и кистени с гирями поувесистей. Но было ясно, что все это не решит дела. - Так мы можем десять лет провести под Атланом, - заключил Трор. - Все наши попытки приступа будут кончаться лишь тем, что мы будем откатываться в наши же укрепления. - Может быть, ольски что-то подскажут? - с надеждой спросил Владигор, глядя на Иоля, предводителя войска ольсков. - С людьми из железа сладят только люди железа, - отвечал ольск и замолчал. - Иоль, нам некогда ковать таких же солдат, - удивленно возразил Тикей Йор. Да и негоже это - мучить жизнь столь чудовищной оболочкой. Не ожидал, что ты это посоветуешь. - По-моему, Иоль имел в виду что-то другое, - возразила королева Милена. - Я тебя правильно поняла? - Завтра, - вновь коротко бросил Иоль и более не произнес ни слова. - Э! - заговорил Дэмдэм Кра - он был тут же на совете, но больше помалкивал. А ну вас, ученых голов с вашей премудростью, со всей магистикой-умистикой! Я вам скажу, что делать: надо собрать ребят покрепче в один отряд - меня, Горыню, Сиэля, Граба, - всех, кто есть, - да завтра наддать как следует! - Ну что ж, - согласился Трор, - почему не попытать. Попробуй завтра посмотрим, как пойдет дело. - Увидите, - пообещал Стагга Бу. - Мы им так влепим - только клочья полетят! - Клочья полетят, - согласился Большой Дэм, - но я тебя с собой не беру. Но на следующий день клочья не очень-то полетели. К подобной тактике Сэпир, очевидно, был готов. Когда отряд богатырей Анорины врезался в черный железный строй, то пробил его на удивление легко. Латники Сэпира просто расступились в стороны, образовав коридор. Они огородились огромными щитами, выше роста человека, принесенными с собой, а затем, когда витязи оказались в глубине их полка, железное войско само попыталось напасть на них. Но тут нашла коса на камень: Большой Дэм обрушил на заслон латной нелюди удары такой силы, что просто смял их ряды, а прочие витязи на славу прошлись по стальным головам булавами. Сиэль был бесподобен - он, казалось, возникал прямо из воздуха, обрушивал на железный череп разящий удар точно такой силы, чтобы поразить врага, и в один миг отступал - и вновь ударял, уже в другом месте. Окружить и истребить цвет воинства Анорины у Сэпира не получилось, - но и богатырям не удалось нанести серьезный урон врагу. Надо было совершить десятки, сотни таких наскоков, чтобы перемолоть хотя бы те силы Сэпира, что вышли на поле, а меж тем, потери людей, пеших ратников, были больше. К полудню повторилась вчерашняя картина: железная нелюдь Сэпира лезла на рогатки и редуты воинов-людей, а люди отражали их, как умели. И в час, когда это сражение стало наиболее ожесточенным, с запада послышался звук трубы - то был боевой клич королей Анорины: к Атлану подошел со своим войском король Бойтур.

ГЛАВА 12. ЗАВОРОЖЕННЫЙ ГОРОД.

Грэм шел по окраинным улочкам неизвестного города, направляясь к центру и далее к гавани, которую разглядел с высоты. Где-нибудь там он рассчитывал обнаружить рынок и расспросить о том и другом, не привлекая большого внимания к себе. В портовом городе чужестранцы были, конечно, не в диковинку, а если что, то затеряться на рынке было легче. Действительно, на него пока никто не обращал внимания. У горожан были свои повседневные дела и заботы: кто-то нес воду, кто-то стучал молотком во дворе, из окон неслись запахи стряпни - в общем, все выглядело как будто обычно, как оно и должно быть во всяком мирном городе. Но так все только выглядело - на то Грэм и был магом, не самым сведущим и умелым, конечно, но все же магом, чтобы распознать во всем какую-то даже не порчу, а фальшь, обман. Он чувствовал эту ложь чуть ли не кожей, хотя и не мог разобрать пока, в чем тут дело. - Как мне пройти к рынку? - спросил Грэм у четы горожан, шедших ему навстречу с двумя корзинами всякой снеди. Мужчина остановился, сбросил свою ношу на землю и начал объяснять, показывая руками, куда и где повернуть. - Я вас что-то раньше не видела, - полюбопытствовала меж тем женщина. - Вы, наверное, из дальнего предместья, с той стороны бухты? - Ну-у... Вообще-то я только сегодня прибыл в ваш город, - решил сознаться Грэм. Супруги переглянулись и как-то странно посмотрели на Грэма. - А что вас удивляет? Разве в вашем порту не бывает чужих кораблей? - Кораблей, - повторил мужчина как-то озадаченно. - Ну да, корабли... Он замолчал, как бы пытаясь что-то вспомнить или сообразить. Лицо его приняло весьма странное выражение - он будто начал внутренне уходить, выпадать из всего вокруг - Грэму даже показалось, что он вот-вот откроет дверь. Но женщина не допустила до того, она сильно толкнула мужа: - Эй! Эй, Дорето! Ты что, хочешь, чтобы тебя забрали? Мужчина вздрогнул, очнулся и неприязненно посмотрел на Грэма. - Парень, - зло произнес он, - ты бы шел себе, а? Я ведь и накостылять могу за такие штучки! Жена потянула его за руку: - А ну его, пойдем! Ты что - не видишь? Он же подосланный! Они подхватили свою кладь и пошли прочь, оборачиваясь на Грэма со страхом и ненавистью. Грэм счел за лучшее никого ни о чем не спрашивать, а просто понаблюдать пока за всем вокруг. Вскоре он добрался до рынка и потихоньку побрел сквозь его толкучку. Первое впечатление о каком-то мороке не обмануло его - Грэм довольно быстро заметил, что со многими людьми творится что-то странное - то же, что он уже видел у той супружеской пары, которая взъелась на него ни с того, ни с сего. То торговец, то прохожий, то взрослый, то ребенок вдруг впадали в оцепенение, застывали с недоуменным выражением на лице - и Грэм чувствовал, что не какой-нибудь морок наваливается на них, а наоборот - они сами пытаются его сбросить. Однако, едва с кем-нибудь это случалось, как его соседи сразу старались растолкать его, будто он совершал что-то опасное или неприличное. Один раз Грэм заметил, как к одному из таких застывших подскочила пара дюжих молодцов и уволокла куда-то за собой. Итак, сомнений не оставалось - город был околдован, заморочен - вот только кем, как и зачем? Грэм продолжал свою прогулку - рынок был велик, многолюден, и затеряться в его суете было пока наилучшим решением. Мало-помалу его наблюдения пополнялись так, раза два люди негромко упомянули имя Уорфа, кто-то спросил о времени публичной экзекуции, еще говорили о каких-то стерегущих - видимо, это были соглядатаи, - а один торговец спросил другого, сколько тот платит какому-то Рыжему - Грэм невольно вспомнил Дуанти. Решив, что пора кого-нибудь и расспросить, Грэм стал высматривать бродяг - у такого народа, как он прикинул, легче и не так опасно будет все разузнать. Положим, он чем-то неугоден здешним властям, но и люди дна обычно не в ладах с законом. Вскоре он приметил двух оборванцев и подошел к ним: - Ребята, не подскажете какое-нибудь тихое место, чтобы укрыться день-другой? Те ощупали его глазами с явным подозрением. - Стерегущий? - спросил один своего товарища. - Не похож, - возразил другой, с острым хитрым лицом. Он на глаз прикинул платежоспособность Грэма и поинтересовался: - Надо думать, у молодца в таком камзоле найдется чем заплатить за ночлег? Грэм был одет в то, что подобрала для него госпожа Трора, - наряд не роскошный, но добрый и красивый, так она настояла, а Грэму не приходилось спорить - его одежда во время резни в ущелье пришла в полную негодность. Еще у него был с собой кошель с золотыми и серебряными монетами Анорины. Он не знал, имеют ли они здесь хождение, но серебро везде серебро, а уж о золоте и говорить нечего. В ответ на вопрос Грэм вынул серебряную монету из кошеля и кинул ее бродяге: - Когда проводишь до места, получишь еще одну. Тот осмотрел ее, попробовал на зуб и заключил: - Настоящая. Ладно, пойдем. Только не сразу - держись поодаль от меня. Грэм последовал за остролицым - сначала по рынку, а потом по улицам и закоулкам. Позади Грэма в десяти шагах шел второй бродяга, - детина, впору в команду Хорсу и с таким же разбойничьим лицом, как у корсаров. Этот следил, нет ли хвоста, и готов был, надо думать, поработать при нужде своими кулачищами. Они шли меж тем уже среди самых настоящих трущоб, и Грэм в любой момент мог ждать нападения - если эти двое собирались его ограбить, то место подходило как нельзя лучше. Но при Грэме был меч и кинжал, и он не боялся - да и выбирать не приходилось. Наконец, бродяга с пронырливым лицом поманил Грэма в щель, а потом в подвал. Они подошли к двери внизу, которую подпирал спиной здоровенный парень с кинжалом за поясом. - Ты зачем, Крыса? - спросил он остролицего. - Мы к Рыжему, - отвечал тот. - Привели вот его. В затылок Грэму уже дышал второй бродяга - наготове, чтобы пресечь попытку бегства. - Ладно, проходите, - отодвинулся страж. Они вошли в дверь и оказались в сумрачной комнате с крохотным оконцем у потолка и еще одной дверью. В комнате было четверо - двое стояло и двое сидело на стульях. Собственно, один из них к стулу был привязан веревками. В этот момент на меч и кинжал Грэма легли руки Крысы: - А ну, парень, отдай это нам. И не вздумай дергаться - Щербатый вгонит тебе кинжал под лопатку быстрей, чем ты успеешь моргнуть. Но Грэм не отвечал ему. Он в великом изумлении смотрел на второго из тех двоих, что сидели на стульях, того, что по-королевски подбоченясь, властно и свирепо смотрел на всех прочих. - Дуанти! - воскликнул Грэм. - Дуанти, что ты здесь делаешь? Дуанти вздрогнул и пристально посмотрел ему прямо в глаза. - Как ты меня назвал? - спросил он наконец. - Дуанти, как же еще! Ты - Дуанти Перуджион, сын магистра Аррето. Дуанти - ты что, не узнаешь меня? Дуанти смотрел на Грэма в замешательстве. На лице его появилось то же выражение, что у остальных горожан, - будто он пытался вспомнить нечто, стряхнуть чары, открыть дверь - в настоящий, подлинный мир. Но не удалось - его тотчас окликнул один из тех двоих, что уже находились в комнате, когда они пришли. - Эй, Рыжий, ты что - тоже заразился? Дуанти вздрогнул - и к нему вернулся прежний свирепый вид. - Ну-ка, отпустите его, - велел он. - Пройди, сядь пока вон сюда, на ящик. Потом потолкуем. - Рыжий, - сообщил детина от двери, - он при деньгах. Дуанти ощерился: - Я что - разрешил тебе открыть пасть? - Я просто к тому, - испуганно заговорил Щербатый, - что нам причитается десятина. Дуанти зверски оскалился - Грэм даже не представлял, что лицо его друга может быть столь свирепым. - Щербатый, - проговорил Дуанти чуть ли не с рычанием, - я дважды не повторяю. Стой здесь, помалкивай и жди, что тебе прикажут! Понял?!. Щербатый молча закивал. - Так, теперь с тобой, - Дуанти обратился к тому, кто был привязан к стулу. Ну-ка, поверните его лицом ко мне. Один из подручных торопливо развернул стул. Грэм глянул на связанного и удивился вторично. - Протектор Гвинтис! Дуанти искоса глянул на него и предупредил: - Ты тоже помолчи. Протектора зовут Уорф. А это шляпник Белентон. Слушай меня, шляпник, - обратился он к Гвинтису. - Тебя сейчас пощекотали - не больше. Или ты сделаешь, что тебе говорят, или мы приступим к делу по-настоящему. Протектор застонал. Вид у него был истерзанный, но Грэм видел, что он не собирается сдаваться. - Что вам нужно? - Ты знаешь - Орумлану, - хищно произнес Дуанти. - Я... у меня ее нет. - Скелет, скажи, - велел Дуанти. Один из подручных, действительно, очень тощий, заговорил: - С крыши дома напротив мы пробирались на чердак и через щель в потолке три дня следили за шляпником. Он держит камешек в шкатулке и прячет куда-то в тайник. - Ну, как? - оскалился Дуанти. - Ты напишешь домой записку, чтобы принесли игрушку, куда мы скажем? - Нет, - тихо, но непреклонно отвечал протектор. По знаку Дуанти Скелет сделал шаг вперед и, вынув из ящика на полу крысу, поднес ее под самый нос Гвинтису. Непроизвольно его лицо скривилось в гримасу ужаса и отвращения, а по телу пробежали судороги. Как это бывает с иными людьми, протектор Гвинтис не переносил крыс и мышей, и его мучители знали об этой слабости. - Это обученная крыса, - предупредил Дуанти. - Сначала она обгрызет тебе нос и губы, а потом мы засунем ее тебе в штаны, и тогда... Бандиты грубо захохотали, а Гвинтис содрогнулся от спазм - его начало тошнить. Содрогнулся и Грэм - он понял, конечно, что помрачение коснулось Дуанти, как и всех в этом городе, но он никогда не думал, что Дуанти можно заморочить до такого скотства. И Грэм решил вмешаться. - Дай сказать мне, Дуанти, - возможно, я смогу уладить это дело, - заговорил он. - Как? - Я хочу сам поговорить с протектором Гвинтисом. Протектор, - обратился он, вы помните Ориссу и кем вы были? По лицу мнимого шляпника прошла тень - и не более того. Он помотал головой: - Лишь какие-то смутные образы. - Вы поверите мне на слово, если я скажу, что эта Орумлана - очень важная вещь? - Я это знаю, - слабо отвечал Гвинтис и добавил, - хотя не знаю, в чем причина. - Протектор Гвинтис, - спросил Грэм, - а поверите ли вы, что лучше всего для сохранности этого камня будет отдать его Дуанти - вот ему? Протектор посмотрел на него с удивлением и подозрением: - Не знаю... Не уверен... Грэм понял, что настала пора пустить в ход науку Вианора. Он не мог сейчас прогнать чары с Гвинтиса и Дуанти, не было времени. И он сделал иначе. Внутренне собравшись, он вызвал в уме образы Ориссы и их встречи с Гвинтисом там, на дороге в Шлем. Он показал ему себя и Дуанти, Вианора, Трора и гнома Стаггу и со всей убедительностью попросил его послушаться. Подручные Дуанти, конечно, не видели этого. Но Гвинтис услышал Грэма - и поверил. - Хорошо, - сказал он, - я сделаю, как вы просите меня, при... Он не договорил. Дуанти уже совал ему бумагу и перо. - Скелет, Оглобля, развяжите ему руки. Белентон, кто у тебя дома главный? Жена? Пиши: Алоза! Выдай моему человеку... Дуанти продиктовал записку - по ней жена протектора должна была разыскать тайник и отдать шкатулку посланцу Дуанти. - Так... Распишись... Что ты прикладываешь? Этот перстень? Так... Оглобля! распорядился Дуанти. - Пойдешь за шкатулкой. Глянь-ка мне в глаза... вот так. Ты принесешь ее мне. - Я... принесу... ее... тебе, - медленно повторил Оглобля. - Ты отдашь ее только мне и больше никому. - Я... отдам... ее... только тебе... - Ты убьешь всякого, кто покусится на Орумлану. - Убью всякого... - Правильно. Иди. А ты, - Дуанти ткнул пальцем в Скелета, - его прикроешь и за всем проследишь. Скелет и Оглобля вышли, и Щербатый, не выдержав, горячо заговорил: - Рыжий, им нельзя верить, я точно говорю. Они возьмут да слиняют вместе с... Будто рыжая молния метнулась через всю комнату к двери. Один точный безжалостный выпад, другой, - и вот уже Щербатый корчился на полу, воя от боли. Грэм вновь содрогнулся. Стремительность и точность Дуанти была достойна похвалы Сиэля - и настолько же вразрез его науке было их применение. А Дуанти, вернувшись на свой трон, заявил ледяным голосом: - Это последнее предупреждение, Щербатый. В следующий раз ты уже не поднимешься. Щербатый, дрожа в коленях, поднялся с грязного пола, глядя на Дуанти с изумлением и страхом. - Я все понял, хозяин, - забормотал он. - Все, все понял... Молчу... - Идите оба, - приказал Дуанти, - но будьте пока под рукой. Он покосился на протектора и, поднявшись, сам налил ему чашку воды из кувшина.

- Дуанти, - произнес Грэм, - Трор и Черник не затем учили нас, чтобы ты вот так использовал свою силу. Если бы тебя видела Энита, она бы никогда тебя не простила! И вновь тень задумчивости упала на лицо Дуанти. - Энита, - пробормотал он. - Энита... Нет, не помню. Не помню! Ну ладно, парень - рассказывай. Кто ты сам? - Я - Грэм Сколт, из Анорины, твой друг. - Может быть - принц Грэм? - уточнил Дуанти. - Да, верно. - Значит, вот как, - задумчиво произнес Дуанти. - Но я не помню. - Дуанти, может быть, ты мне расскажешь? Я первый день в городе, и понял только, что он заморочен, - наверное, Уорфом. Дуанти грубо выругался. - А что, пес возьми, я еще могу тебе рассказать, кроме того, что ты и так понял? Да мы все тут заморочены - и все это понимаем. Только что толку? Никто не знает, как помочь беде. - Ну, а Уорф? Он кто? - Протектор, - нехотя сообщил Дуанти. - Он всем правит. Говорят, он-то и наводит морок. По крайней мере, тех, кто что-нибудь вспомнит, его псы волокут к нему. - А что потом? - Публичная порка. Колодки. И новый морок. Грэм представил жизнь города и пожал плечами. - Не понимаю, на что может рассчитывать Уорф, если все так. Это все равно, что носить ситом воду. - Откуда ты знаешь, - возразил Дуанти. - Может быть, ему как раз так нужно. Может быть, у него такая пища - чужой страх. - Очень странно, Дуанти, - сказал с удивлением Грэм, - что при тебе, как я вижу, остаются твои знания мага, хотя ты все же поддался мороку Уорфа. - Мага? - переспросил Дуанти и сплюнул. - Шляпник, что ты скажешь? - обратился он вдруг к Гвинтису. - Ты узнал - это правда принц Грэм? Протектор Гвинтис отвечал не сразу. - Я не знаю... не помню. Но я ему верю. - Ну да, - согласился Дуанти, - Орумлану-то ты ему отдал. Слушай, парень, спросил он вдруг, - а все-таки - откуда ты знаешь мое имя? Грэм несколько оторопел. - Но я же тебе объяснил - мы с тобой друзья, - там, в родном нашем мире. И я не понимаю - почему это так важно? То, откуда я знаю твое имя? Дуанти снова сплюнул. - А разве ты не знаешь этой байки? - Какой байки? - Про Дуанти и принца Грэма. Они, так болтают, должны расколдовать город и прогнать Уорфа. - Вот оно что! - Грэму наконец стало кое-что понятно. - И выходит, поэтому ты скрывал свое имя? - Конечно. Это все, что я смог о себе вспомнить, и уж это-то я собирался держать при себе. Я не прирезал-то тебя только потому, что ты имя мое назвал. Грэм расхохотался. - Ты что - совсем не боишься? - с удивлением спросил Дуанти. - Я ведь не шучу.

- Нет, не боюсь, - спокойно отвечал Грэм. - Там, в другом мире, за пару дверей отсюда, у входа в преисподнюю Уорфа я уже расколдовал тебя. Значит, и сейчас расколдую. Я только хочу спросить - зачем тебе нужна Орумлана? На лицо Дуанти вновь легла печать внутреннего усилия - и Грэм уже приготовился помочь своему другу. - Затем, - пробормотал Дуанти, - затем, что... За дверью послышался какой-то шум и сдавленный крик. В один миг Дуанти вскочил со стула. - Шухер! Нас выследили! Это уорфовские легаши! Не тратя больше слов, он метнулся к люку в полу, откинул крышку и, сделав знак Грэму, нырнул в него. Грэм последовал за ним. Он спрыгнул на пол в полутьму какого-то подполья, выпрямился на ногах - и оказался лицом к лицу с кучей солдат, закованных в броню с головы до ног. Латники, один здоровенней другого, стояли стеной, выставив перед собой длинные пики. Позади, где несколько прислужников держали факелы, мерзко злорадствуя, ухмылялся Уорф. - Ну, вот, оба тут, хе-хе, - заговорил он. - Идите же ко мне, братья разбойники, обнимите старика Уорфа. - Приди и возьми меня, паскуда, - зверски оскалился Дуанти, держа перед собой меч. Грэм достал свой и встал рядом. - О, нет, - отказался Уорф от предложения Дуанти. - Какая слава могучему рыцарю в победе над старым слабым Уорфом! А ну, давай! - заорал он вдруг. На голову двоих друзей обрушилась сверху из люка гора какой-то тяжелой и вязкой жижи, раствор какой-то липкой глины. В самый последний момент они успели отпрыгнуть и удержались на ногах. Но это им не помогло - через несколько мгновений вязкая грязь покрыла их по грудь. Они барахтались в этой глине, как мухи в сиропе, а солдаты Уорфа набросились на них и повязали по рукам и ногам. - Я же говорил, что мы встретимся, щенок, - сказал Уорф, пихнув сапогом голову Грэма. * * * Мрак подземелья, колодки на руках и ногах и по щиколотку вонючей грязи на полу - так продолжилась встреча Дуанти и Грэма. Хорошо, их хоть не бросили в разные камеры - впрочем, Грэм был уверен, что смог бы дотянуться до мыслей своего друга. Дуанти думал о том же. - По крайней мере, хоть рот не заткнули, - произнес он хрипло. - Хоть поболтаем. Расскажи-ка мне обо всем, пока нас не потащили куда-нибудь в застенок. - Лучше я помогу тебе стряхнуть морок Уорфа, а потом и поговорим, - отвечал Грэм. - Давай попробуем - я буду описывать тебе всех - Вианора, Трора, Эниту, а ты старайся их представить. Грэм начал с Вианора, перешел на Эниту и заговорил об отце и матери Дуанти. Он видел, как лицо Дуанти становится все светлее, а помрачение, паутина Уорфа, истончается и сходит на-нет. - ...Ее имя Лоэния, и Трор сообщил мне, что Вианору удалось узнать, где ее спрятали. Я как раз собирался к твоей сестре, Тинции, когда... - Все! - воскликнул Дуанти. - Все! Я вспомнил, Грэм. И тут же он застонал. - Орел и дракон! Когда Уорф захватил меня, я ведь был от нее в двух шагах! Грэм - я видел ее - там, у стены, и так и не заглянул ей в лицо! Этот подонок Уорф! И Дуанти рассказал Грэму обо всем, что с ним было со времени отъезда Грэма в Солонсию вместе с Трором. - Так что, - вздохнул Дуанти, - я теперь наверняка не знаю, удалось ли спасти мою мать. - Я нисколько не сомневаюсь, что все удалось, - ободрил Грэм. - Конечно же, амазонки довели все до конца! Ты же знаешь Данар. - Я полагаюсь на Эниту, - согласился Дуанти, - и на Данар. Но... А ты совсем ничего не слышал об этом? - Нет, - отвечал Грэм. - Я покинул Анорину раньше, чем дошли вести. Хотя, возможно, Трор что-то знал - он проговорился, что тебе нужна помощь. Но за твою мать он не беспокоился, так что... В свою очередь, Грэм поведал обо всем, произошедшем с ним. - Хватит на несколько пьес Синда, - восхищенно отозвался Дуанти. - Да... Только Тинна жаль. - Жаль. И еще - меня очень беспокоят железяки - та нелюдь в латах, что навалилась на нас в ущелье. Если Нейана с Сэпиром заведут армию таких солдат, то война с Сэпиром дорого встанет Анорине! - Грэм и не подозревал в этот миг, насколько он близок к истине. - Поскорее бы вернуться домой, - произнес он. - Дуанти, а что это за байка про нас с тобой? Ты не знаешь подробностей? - А! Вроде бы кто-то раскопал камень с надписью. Там и было - что принц Грэм и лорд Дуанти снимут чары с города. - И все? Дуанти подумал. - Было еще что-то про Орумлану и про какую-то башню времен. И про дракона. Сам понимаешь - шпионы Уорфа быстро обо всем пронюхали, ну и - свидетелей уже нет. - Про дракона... Уорф тоже говорил про моего дракона, - вспомнил Грэм. - Он хотел получить его. А ты, значит, поэтому и хотел отобрать у Гвинтиса Орумлану? - Даже не знаю. Просто знал, что мне ее надо, - признался Дуанти. - Я же был вор, урка... - По-моему, Уорф воспользовался тобой, чтобы добраться до камня. А кстати, что это такое - башня времен? Где это? - Ну, тогда он и тобой воспользовался, - возразил Дуанти. - А башня времен... Может быть, это городская ратуша? Там часы на башне. - Так, так, - посоображал Грэм. - Башня времен, Орумлана, мы с тобой, дракон... По-моему, почти все ясно. Нам надо к ратуше! - Там на площади сейчас как раз проходит публичная порка, - сообщил Дуанти. Время где-то семь вечера. - Ну и что? - Да ничего. Просто сначала надо выбраться из тюрьмы. - Давай сперва освободимся от колодок, - предложил Грэм. - Они деревянные. Помнится, среди нас кто-то умеет говорить с огнем? - Молодец, Грэм, я как-то не подумал. Просто все еще в себя не приду. Сейчас, подожди. Он пошептал что-то, собрался с силами - и вот, на деревянных досках, в которые были забраны его руки, заплясали огоньки. Пришлось малость потерпеть, пока дерево не прогорело, а затем Дуанти с силой рванул правую руку, высвободил ее, хорошенько долбанул по деревяшке и освободил уже и вторую руку. Вскоре он уже разжимал зажимы на руках и ногах Грэма. Грэм с облегчением потянулся. - Теперь осталось как-то пройти сквозь стены. Грэм, ты случайно не умеешь? непонятно, шутил Дуанти или спрашивал всерьез. - Можно попробовать другое - прорваться, когда сюда за нами придут, предложил он свой вариант побега. - Что ж, это лучше, чем ничего, - согласился Дуанти. Но этого не понадобилось - получилось почти так, как загадал Дуанти. В углу их камеры загорелось сначала слабое, а после яркое белое свечение, как бы световой овал, и в нем появилась фигура женщины. Безмолвно она смотрела на Дуанти и Грэма, и Грэму показалось, что дохнуло чем-то знакомым, из мира лазурного солнца. Грязь и затхлость темницы отступили, и вдруг - будто расступились и стены: позади женщины вырисовалась площадка какой-то башни с большими окнами без стекол, и через них видно было чистое синее небо. Женщина шагнула на эту площадку и сделала Дуанти и Грэму знак следовать за ней. Она двигалась так, будто не касалась поверхности пола. Двое друзей не раздумывая поспешили за этой светящейся незнакомкой. Они трое уже стояли на каменном полу башни, и тут облик женщины несколько изменился, будто она обрела на миг плоть и кровь, став из видения человеком, как все. Женщина ласково улыбнулась Грэму, потом приблизилась к Дуанти и произнесла: - Так вот каким стал мой Огонек! Она поцеловала онемевшего Дуанти в лоб - и в один миг пропала. - Грэм, это была моя мать! - потрясенно проговорил Дуанти. - Что это могло значить, как ты думаешь? - То, что леди Лоэнья спасла нас, Дуанти, - отвечал Грэм, тоже пораженный произошедшим. Он мягко добавил: - По-моему, это означает простую вещь - справедливость. Когда ты пытался спасти ее, Уорф подкараулил тебя в подземелье, где была заточена твоя мать. А теперь она явилась в его тюрьму, и спасла нас. - Да... Да, - соглашался Дуанти. Он бросил взгляд из окна и вдруг воскликнул: - Грэм! Знаешь, где мы? В ратуше. Там, снаружи, как раз площадь, где проходит порка. Кстати, эта лестница - наверх, к часовому механизму. - Думаешь, там какой-нибудь замок? - А почему нет? Посмотрим! Они поднялись на пролет выше и ступили внутрь механизма часов. Догадка Дуанти оказалась верна - на замок они просто наткнулись. Сердце часов было заключено в большую железную коробку с запертой дверцей. В ней было фигурное отверстие, скважина в форме какого-то многоугольника. - Если судить по пророчеству, то ключ - Орумлана, - заметил Грэм. - Видимо. Только она, конечно, уже в лапах Уорфа. Но на этот раз Дуанти ошибся. Едва он подал голос, как в дальнем углу площадки послышалось какое-то шевеление, и через различные шестерни и рычаги к двоим друзьям продрался никто иной как... Оглобля! Он нес в руках шкатулку. - Рыжий, - просипел Оглобля - рот его был сильно разбит и все передние зубы выбиты. - Я шделал вше, как ты шкажал... Вот шкатулка, хожяин... Это... Щербатый, штукашина, жаложил тебя... Я... порежал его... Он протянул шкатулку с камнем Дуанти и тотчас повалился на пол. Когда Грэм нагнулся к нему, Оглобля уже был мертв. - Умер, - сообщил Грэм. - Оно и понятно - на нем живого места нет! - Как он вырвался? - с недоумением произнес Дуанти. - Уму непостижимо, у Уорфа такие головорезы! - Я, пожалуй, знаю, - отвечал Грэм. - Помнишь, что ты ему внушал, когда посылал за Орумланой? Так вот - ты не просто внушил - ты _заговорил_ его. - Я? - Ну да, а что такого! Понимаешь, что произошло? Псы Уорфа, конечно, пытались схватить Оглоблю - они просто не смогли этого сделать. Твое заклятие оказалось сильнее - _сильнее_ чар Уорфа, Дуанти! - Ну да, - возразил Дуанти с недоверием. - Ничего не ну да! Вспомни, как ты снял заклятие с Уорфа той ночью в Кардосе он ведь сам не мог. Понимаешь, Дуанти? Ты сильнее его - ты попался только потому, что боялся понять это! Дуанти молча открыл шкатулку, и она сыграла мелодию. Задумчиво глядя на синий камень, он сказал: - Ты прав, Грэм, совершенно прав. Пожалуй, вот эту мелодию я возьму себе как свой щит. - Ну, а что же? Она ничем не хуже щебета моей птички, - одобрил Грэм. - Вот теперь я окончательно расколдован, - решительно заявил Дуанти. Он приблизился к замку, достал Орумлану и, совместив грани, вложил в отверстие замка. Что будет дальше, они не знали. Произошло же вот что: часы начали выбивать ту же мелодию, что минутой раньше сыграла шкатулка. Вслед за тем башня задрожала и быстро начала опускаться. Поравнявшись с землей, площадка, где были часы, остановилась, и стала видна площадь, где Уорф собрал орисситов для лицезрения показательной экзекуции. Еще миг - и стены башни исчезли, будто их не было вовсе. Не стало и остального - домов, улиц, гавани - люди Ориссы толпились на ровной голой земле без единого деревца, без моря - пустошь во все стороны, вот каким оказался мир Уорфа, когда сгинул его морок. Но кое-что и добавилось в этом мире: за спиной Дуанти и Грэма был вход в пещеру, а в сотне-другой шагов зиял еще один такой же. Пещеры вели вглубь горы, очертания которой показались Грэму знакомы - она походила на гору Череп - ту, что он осматривал на острове Дракона. - Взять их! - приказал Уорф своим молодчикам, указав на Грэма и Дуанти. Они находились в каких-то сорока шагах от колдуна, и их разделял только часовой механизм, он так и остался на поверхности. Выламывать оттуда какой-нибудь прут времени не было, и двое друзей начали медленно отступать. Так же не спеша к ним приближались солдаты. Оружия у Грэма и Дуанти не было, и псы Уорфа не сомневались в победе. Дуанти и Грэм отступили уже до самого входа - и вдруг оттуда повеяло сильным жаром и послышался шум, будто что-то огромное волокли навстречу. Грэм не ошибся - эта пещера и впрямь оказалась пещерой дракона. Огромный, дышащий огнем, он уже был виден в глубине, где светились его изумрудные глаза. - Да уж, спрятались, - протянул Дуанти. - Это не твой ли друг, Грэм? - Мой, - хрипло отвечал юноша. - Ну, так проси его, чтоб помог! "Да уж", - подумал Грэм. А впрочем... почему нет, в самом деле? Вот только как просить? В его мозгу, как молния, мелькнуло воспоминание - слова Вианора там, у пещеры дракона в Анорине. "Твоя удача - ничто, пока у тебя нет к ней ключа. Тебе нужно научиться звать своего дракона, вот тогда ты по-настоящему можешь полагаться на его помощь". Но имя - как зовут дракона? И вновь сверкнуло в мозгу Грэма - немного позже, на корабле Хорса, Вианор рассказывал, почему их страна и мир стали называться Анориной: "Анорина назывался прекраснейший из городов их погибшей страны. Когда город ушел под воду, его имя, как птица, как серебристый дракон, поднялось над морем и улетело, - улетело в совсем иные края, чтобы приземлиться и раскинуть крылья над целой страной, над всем материком..." Ну, конечно же! - как он сразу-то не догадался? - вот дурачина! И Грэм с облегчением и с той радостью, с какой пробуждаешься от дурного сна, трижды прокричал: - Анорина! Анорина! Иди ко мне, Анорина! Прекрасный, четырехкрылый, огромный и грозный серебристый дракон уже выходил из пещеры, гневно вперив свои изумрудные глаза во врага. Врассыпную кинулись подручные Уорфа, и попятились прочь орисситы, не зная, чего ожидать им, а сам их тиран уже стоял на коленях, изогнувшись точь-в-точь, как стервятник, и смотрел на Грэма и Дуанти в ужасе и растерянности. - Ты был прав, Уорф, - произнес Грэм. - Мы действительно встретились. Уорф распластался на земле и, закрыв голову руками, бормотал что-то о пощаде и прощении. Грэм не слушал его. - Протектор Гвинтис! - позвал он. Мнимый шляпник Белентон вышел из толпы орисситов. - Значит, это вы - принц Грэм? - спросил он, поклонившись - на Дуанти он не глядел. - Верно. Два слова, милорд. Прежде всего, примите назад Орумлану. Дуанти, где она? Дуанти, вынув камень из замочной скважины, вложил его в шкатулку и с поклоном протянул Гвинтису. Тот принял дар, по-прежнему упорно смотря в сторону. - А теперь - видите, вон второй вход в пещеру. Это путь назад, в наш мир, в Анорину. Вы вернетесь прямо в Ориссу. - Как мы можем отблагодарить вас, принц Грэм? - вновь поклонившись, спросил протектор. - Прежде всего, это заслуга Вианора, - отвечал Грэм. - Большую часть работы выполнил он - там, в нашем мире. Но у меня есть несколько просьб. - Все, что угодно его высочеству. - Первая просьба - когда вы снова увидите меня и Дуанти - там, в Анорине, то, пожалуйста, не рассказывайте нам ничего из того, что произошло здесь. Так _надо_ - понимаете? - Хорошо, я понял, - кивнул протектор. - А вторая просьба - перестаньте сердиться на Дуанти. - Перестать сердиться! - прорвало Гвинтиса. - Когда он тряс проклятой крысой у самого моего лица! Он грозил, что она... что мне... - Примите самые искренние мои извинения, протектор Гвинтис, - вмешался в разговор Дуанти, покрасневший, как рак. - Я... Он махнул рукой. - Протектор Гвинтис! - твердо проговорил Грэм. - Но ведь Дуанти был заморочен так же, как и все вы. Надо же понимать это. Если бы не он, я сейчас не объяснял бы вам тонкости этикета. - Хорошо, я постараюсь... не сердиться, - отвечал Гвинтис все тем же обиженным голосом. - И еще. Насчет Орумланы - это не простой камень. Вы... - Не надо, я все понял, - не дал ему договорить протектор. - Волшебный камень, конечно, должен быть в руках мага. В чистых руках. Я отдам его Вианору. И с прибавлением. - Вы мудрый и мужественный человек, протектор Гвинтис, - поклонился Грэм. Они стояли рядом со своим драконом, наблюдая, как тянется в пещеру многотысячная очередь. На земле не переставал пресмыкаться Уорф. Дождавшись, когда ушел последний ориссит, Грэм позвал: - Уорф! Ты слышишь меня? - Да, да! - живо откликнулся тот, не вставая с земли. - Уорф слышит и повинуется! Уорф... - Помолчи, - оборвал его Грэм. - Мы с Дуанти давали тебе слово - отплатить услугой за услугу. Дуанти это сделал. Теперь мой черед. Я отпущу тебя сейчас - и мы будем в расчете. - О, конечно, конечно, великий маг Грэм! В расчете!.. - Не надо, Грэм, - тихо попросил Дуанти. - Не отпускай. Но Грэм не послушал. - Все, Уорф, ты можешь идти. Помни - новая встреча - не для тебя. - О да, Уорф понял, понял! Целую ножки благороднейшему из рыцарей и магов! Колдун, извиваясь, подполз ближе, как бы намереваясь действительно облобызать башмак Грэму. И вдруг он вскочил и кинул в глаза Грэму какой-то мерзкий вонючий порошок. Оба друга промедлили - Грэм не успел увернуться, а Дуанти схватить подлеца. Уорф уже сгинул, только серое перо кувыркалось в воздухе, опускаясь на землю. - Дуанти! - простонал Грэм. - Все горит! У! Я ничего не вижу!..

ГЛАВА 13. БИТВЫ АНОРИЙЦЕВ (ПРОДОЛЖЕНИЕ).

Восьмая рать, пришедшая для штурма Атлана, рать, собранная королем Бойтуром, была, пожалуй, самой необычной, считая даже войско ольсков и Семилена. В ней были отряды людей - так, ополчение орисситов и корсары Хорса, а еще кое-кто из рыцарей Анорины, не пожелавших лизать сапог Сэпира. Но не этим было примечательно войско, а тем, что его поход поддержал самый великий и самый малый из народов Анорины: к Атлану пришли великаны из Иззе - вел их, конечно, Келин и гномы из Унгурских гор. Вот их-то вела... никто иная как матушка Стагги Бу Станна Бу Ансуз Станна Бу! Всего неожиданней был приход великанов - их отряд был не меньше того, что вывели на поле командиры Сэпира, примерно по три с лишним десятка с обеих сторон, а для Иззе это было большое войско, ведь их народ малочислен и самая большая рать великанов едва ли собирала больше сотни. Как только великаны подошли к стану анорийцев и уразумели в чем дело, то сразу же ударили по строю черных латников. К такому повороту железные солдаты не были готовы - они пробовали загородиться теми громадными щитами, что припасли против отряда богатырей, но из-за своего превосходства в росте великаны доставали их сверху своими дубинами. И тогда железный строй вновь расступился, и к отряду Келина стал приближаться строй великанов, послушных Сэпиру. Они остановились друг против друга, и командир сэпировского отряда упрекнул соплеменников: - Эй, земляки, вы забыли, в чьем плену находится лорд Тулин, наш вождь? - Мы-то помним, - отвечал Келин, - а вот помнишь ли ты, Маллин, что слову негодяя нельзя верить? Скажи, был ли хоть один случай, чтобы Сэпир выполнил обещанное? Маллин несколько растерялся: - К чему ты клонишь, Келин? - Да к тому, что я провел вместе с тобой пять лет на службе у Черного Сэпира и за это время ни разу не видел и не слышал своего собственного дяди, нашего короля. Он бы сто раз предпочел смерть, но не позволил нам повиноваться этому выродку без лица. - По-твоему, Сэпир его убил? - спросил Маллин, наморщив лоб. - Увы, скорее всего. Но даже если нет, даже если лорд Тулин запрятан куда-нибудь в застенок - что может освободить его? Только крушение Черного Сэпира, это единственный способ. Подумай, все подумайте, принесет ли свободу Тулину ваша служба черному колдуну. Великаны, противостоявшие отряду Келина, в растерянности переглянулись. Как это бывает, их сила далеко превосходила их ум, и эти доводы были для них внове. К тому же, они явно были захвачены мороком Сэпира - но вот, он начинал рассеиваться прямо на глазах. Маллин провел рукой по лицу, как бы сгоняя что-то. Он, наконец, решился: - Вот что я сделаю, Келин. Я прямо сейчас пойду к Сэпиру и потребую встречи с королем. Пусть Тулин выйдет к нам и сам скажет, за кого нам сражаться. Великан направился к воротам. Со стены из бойницы кто-то невидимый закричал в рупор: - Эй, Маллин, возвращайся и веди своих уродов против этих изменников! - Лорд Ханга, - отвечал Маллин - он не кричал, но голос его и так был далеко слышен. - Я иду к Сэпиру, чтобы задать ему вопрос. Мы не будем сражаться, пока не получим ответ. Он получил его скорее, чем предполагал. Из укрытия в стене выдвинулось древко громадного копья - ствол сосны с металлическим острием на конце, и гигантский арбалет выстрелил в упор прямо в грудь Маллину. Кольчуга, прикрывавшая великана, не спасла его - исполинская стрела пробила грудь Маллина насквозь и отбросила на землю, прямо на железных солдат. С полминуты великаны оторопело стояли на месте, а затем, повинуясь общему порыву, оба отряда ринулись к воротам крепости, сметая все и вся на своем пути. Они вопили что-то и потрясали оружием - огромными дубинами, окованными железом. Ни один из них не добежал до ворот. В стене открылось множество иных отверстий, и в разъяренных гигантов полетел град копий и камней из метательных орудий, что были наверху стены. Очевидно, Сэпировские умельцы подготовили это оружие для отражения приступа и держали в укрытиях, но пустили в ход до срока. Несколько великанов было убито, как и Маллин, некоторые серьезно ранены, и все они остановились и стали пятиться назад, отмахиваясь и уклоняясь от огромных копий и глыб. В этот момент строй черных латников развернулся, и половина их ударила назад, в спину отступающим великанам. - Эй, - заревел Дэмдэм Кра, - а ну-ка, выручим парней из Иззе! И отряд богатырей второй раз за день вступил в дело. И вовремя - без этого удара навстречу попавшим в кольцо великанам, их, скорее всего, сразили бы всех до единого. Все же они не настолько превосходили в росте обычных людей, чтобы пройти сквозь строй механических солдат, как по траве. А отбиваться от ударов сразу сверху и снизу не по плечу любому силачу. Великаны и так потеряли около половины своих товарищей, а из оставшихся многие были серьезно ранены. Утешить их могло разве только то, что и железные ратники понесли большой урон. Их полки поредели настолько, что Сэпировские командиры сочли за лучшее прервать атаку и отойти под защиту своих стен. Вот так войско Бойтура, едва придя на поле боя, потеснило врага в его крепость. Но до победы было еще очень далеко, и на вечернем совете никакого ликования не было - не считая, конечно, радости из-за возвращения самого Бойтура. Король все понимал и сам. - Каждый на этом совете - мой друг, - сказал Бойтур. - И каждому здесь я рад не только как грозному бойцу, но прежде всего как другу. Даст Астиаль, и мы отметим эту встречу, как подобает. Но сейчас, хотя мы сами осаждаем врага, наше положение опасно - я правильно понял ваши донесения, господа командиры? - Правильно, - кивнул Трор. - Стало быть, попробуем найти способ, как нам лучше совладать с врагом. - Что тут думать! - молвил Большой Дэм. - Сегодня витязи на пару с великанами уложили треть этого стального полка, а ведь мы не сговорились заранее. Еще дня два-три - и мы истребим их всех. - Нет, Дэмдэм, - не согласился Тикей Йор. - Наоборот, это враг был захвачен врасплох. Завтра, конечно же, они подготовят для отражения вашего натиска что-то похуже. И не забывай, что показали пленные - у Сэпира в резерве еще одна такая рать этих железных солдат. - Больше, - поправил Бойтур. - Я говорил с великанами из Атлана. На поле выходила едва ли треть всего стального отряда. - И к тому же, великанов стало вдвое меньше, - добавил маршал Эугидо. - Если так пойдет, то за эти два-три дня ребят из Иззе перестреляют всех до единого! - Мы согласны, - горячо заговорил Келин. - Я говорил с нашими. Мы этого и хотим - пусть мы все тут поляжем, но отплатим ублюдку Сэпиру! Великан, конечно, не мог поместиться в палатке, и находился снаружи, но для него проделали окно, в которое он заглядывал теперь, присев на землю. - Нет, Келин, я не могу принять такую жертву, - отказался Бойтур. - Умереть мы готовы все, но цель-то в другом - сокрушить врага! - Помнится, Иоль что-то сказал вчера про людей из железа, - заговорил Владигор. - Будто сегодня они нам помогут. Может быть, кто-нибудь знает, как этих железяк стравить друг с другом? Иоль, речь ведь была об этом? На совете присутствовали и командиры тех ратей, что привел Бойтур - Хорс, матушка Станна Бу, протектор Гвинтис и лорд Меннон, давний товарищ Бойтура - он привел к королю всех своих рыцарей и пешее ополчение. Станна Бу искоса посматривала на Стаггу Бу, сидевшего рядом с Вианором и Дэмдэмом Кра. Она издали показала ему кулак, но гном сделал вид, что не заметил. Теперь сударыня Станна заговорила: - Можно единственной женщине, - тут Станна Бу кинула взор на Милену и поправилась, - то есть - единственной простой женщине, невеликого ума и достатка, молвить слово на этом совете грозных полководцев? - Конечно, дорогая матушка, - отозвался Стагга Бу со своего места. - Только помедленнее, я записываю. Совет заулыбался. - Да, конечно, - пригласил Бойтур, - мы все во внимании. Станна Бу метнула гневный взгляд в сторону своего сына и продолжила: - Ты можешь не напоминать мне про обещание выпороть тебя за самовольный уход из дому, сын Стагга. Я его помню - помню и выполню сразу после этого совета. Но чтобы поскорее настал этот миг - вот мое слово, судари воины и маги. Вы сказали - люди железа должны помочь против людей из железа, так? - Это в точности мои слова, сударыня, - откликнулся Иоль. - Ну, тогда речь про нас, гномов, - ведь мы-то, рудознатцы, проходчики подземелий, оружейники и кузнецы, мы и есть люди железа! - Продолжайте, продолжайте, матушка Станна, - попросил король Бойтур. - Могу я позвать сюда двоих людей из моего отряда? - Никаких возражений, сударыня. Матушка Станна Бу вышла из шатра и вернулась с двумя гномами, помоложе и постарше. - Вот это, - Станна Бу взяла под руку гнома постарше, седобородого старичка с живыми глазами, - наш старейшина, мудрейший из гномов нашего округа Мигга Ди Ингуз Мигга Ди. А это наш полковой кузнец и оружейник Грогга Ву. - Альгиз Грогга Ву, - живо дополнил гном помоложе. - Хватит с тебя пока и Грогги, - отрезала гномша. - Я изложила им все дело, судари короли и полководцы. Ну, соплеменники гномы, что скажете на такой случай?

- А то и скажу, - отвечал седобородый Мигга Ди, - что старейшина ольсков Иоль бросил не пустое слово. Нам ли, гномам, народу металла и камня, не знать средства против железа! Ну-ка, Грогга, расскажи про Клык-гору. И гномы на пару поведали о магните - особом железе, которому подчиняется все прочее железо. - Так вы говорите, он, этот магнит, схватывает и держит всякие железяки? переспросил король Веселин. - Да, верно. - И Клык-гора, - спросил маршал Эугидо, - вся сплошь состоит из него? - Верно. Заговорил Тикей Йор: - Почтенные гномы говорят правильно - в горах Семилена тоже есть магнитная руда, и одна гора тоже сплошь из него. - Татун-гора, - вставил Грогга. - Да, мы знаем о ней. - Так что же вы советуете? - спросил князь Владигор. - Изготовить из этого... - Магнита! - подсказал Грогга. - Да, изготовить из магнита липучки для этих железных солдат? - Нет, - заговорил Вианор. - Надо сделать лучше. Во-первых, на такие ловушки уйдет слишком много времени. Во-вторых, надо уж поймать в капкан сразу всю железную рать. - Хм! Но для этого надо принести всю магнитную гору! - возразил Грогга. - Даже обе, - добавил Мигга Ди. - Чтобы поймать живые железяки между ними. Кто же на это способен? - Мы! - выдохнул Келин. - По крайней мере, одну такую гору из вашего Унгурья мы, кто остался живой из великанов, сможем доставить! Все переглянулись - получалось, задача и впрямь поддавалась решению. - Ну, а вторую гору? - спросил король Бойтур. - Кто доставит сюда ее? - Я! - прогремел Дэмдэм Кра. - Я берусь сходить за ней в Семилен и к следующему утру притащить ее сюда. - Дэмдэм, - осторожно заговорил Вианор, - ты, один, хочешь за две ночи и один день достичь горы Татун и принести ее? Но ведь тебе это будет сто... - Вианор, это мое дело! - перебил Большой Дэм. - Да может быть, роду Кра впервые за сотни лет представился случай сделать что-то, по-настоящему важное! Может быть, единственно для этого и надумал некогда магистр Гладион повенчаться с колодой-зубрихой! Да-с, благородные сеньоры, я сегодня же отправлюсь в Семилен и завтра к утру гора будет здесь. Тикей, объясни мне, куда идти. - Позвольте и второй женщине на этом совете сказать слово, - промолвила королева Милена. - Принести сюда горы - это еще не все. Ведь эти страшилища Хорбирута - не просто железо, это _живое_ железо. - Поясни, Милена, - попросил Веселин. - Что отсюда следует? - Следует то, король Веселин, - объяснил Соколан, волхв из Людены, - что потребуется еще толика волшебства. - Весьма внушительная толика, - согласились Вианор и Тикей Йор. - Зачем? - Затем, - отвечала Милена, - что дело несколько сложнее. Надо не просто заманить железных солдат меж этих двух гор, а затем привести в действие их силу. Надо еще уговорить жизнь в этом железе, чтобы она устремилась вслед за ним, а после покинула эту кучу доспехов и ушла в эти две горы. - Милена молвила правдивое слово, - подтвердил шаман Цуйчи. - Я иногда вожусь с железом - Цуйчи был и кузнецом - и знаю это. - Господа маги, кто-то может сделать то, что сказала королева Милена? вопросил Бойтур. - Да, король Бойтур, - отвечал Туник Ра и поднялся с места. - Я сделаю это. И я пойду вместе с тобой, Дэмдэм, в Семилен и помогу, сколько сумею. Мы управимся в обещанный срок, хорошо бы и великаны успели к следующему утру. - Мы уже отправляемся, - сообщил Келин, отодвигая голову от окна и вставая на ноги. - Мы тоже, - заявил Дэмдэм Кра. - Пойдем, Туник. Совет проводил героев взглядами в полном молчании. Все понимали, что этот подвиг может стоить им многого. И тут вновь заговорила матушка Станна. - А теперь судари мои, не взыщите, мне надлежит исполнить родительский долг. Эй, Грогга, Мигга! - держите его! - Пустите! Пустите меня! - завопил Стагга Бу, пытаясь вырваться из захвата двух своих сородичей. - Барон Кра, вернись! Убивают! Матушка Стагги меж тем подступила к нему с весьма решительным видом с розгой в руке - эту розгу она припасла заранее. К восторгу присутствующих, она приступила к делу. - Крепче его держите! Это за то, что без спросу сбежал из дома! Это за то, что за два года не дал о себе ни единой вести! А это за то, что честная девушка до сих пор понапрасну ждет ответа на свое письмо! - Ой! Ой-ой! Больно же! Пустите меня! - извивался несчастный Стагга. - Ваши величества! король Бойтур! Велите прекратить это! Я помог вашему сыну вырваться от Уорфа, ну, скажите же ей! Браннбог! Вианор! - Постойте, постойте, сударыня Станна! - попросил Бойтур. - Кажется, ваш сын что-то знает о Грэме. - Он врет, как всегда! - сурово отозвалась Станна Бу. - Нет! - возмущенно заорал гном. - Ой! Нет! Не вру! - Ну, говори, - велела грозная мать-командирша, приостановив экзекуцию. - Это было две недели назад, еще в Ардии, - начал Стагга и вдруг всхлипнул. Я записывал кое-что в летопись. Вдруг прямо в стене открылась дыра, как окно. За ним стоял Уорф и виднелось какое-то подземелье. Уорф хотел захватить Грэма, но я плеснул этому мерзавцу чернилами в глаза, и Грэм ушел, вот! - Ты опять врешь? - недоверчиво спросила матушка Бу. - Нет, сударыня Станна, - мягко произнес Вианор. - Ваш сын говорит чистую правду. Он действительно очень помог Грэму. - Только ради благородного принца Грэма прощаю тебя, - приговорила Станна Бу. - Ах, ваше величество, - она обратилась к Бойтуру, - мы до сих пор вспоминаем в Чеквиле его бесподобную учтивость и рыцарское обхождение! - Да, да, матушка Бу, - вы мне рассказывали, - отозвался Бойтур, с очевидным удовольствием выслушав эту похвалу. Меж тем выпоротый Стагга, красный, как помидор, поправил одежду, оглядел всех сердитыми глазами - и вдруг заревел белугой. Невозможно было удержаться смеялись даже ольски. А к Бойтуру подошли Веселин и Милена. - Я полагал, Миранна придет с тобой, Бойтур, - заметил Веселин. - Я тоже так полагал, но она сказала, что ей нужно в Кардос, к магистру Аррето. - В Кардос? - Милена и Веселин обменялись взглядами. - Все понятно, значит, и Нимарра там. - Разве она не в Ардии? - Скорей всего, нет, - отвечала Милена. - Наверное, она у Данар вместе с Энитой. Что ж, когда-нибудь это время должно было наступить. Здесь, под Ардосом, мы встретим уже одну дочь - Маринну. - Что значит иметь жену и дочь магов, а, Бойтур, - вздохнул король Веселин. * * * - Ну вот, милая мама, - проговорила Тинция, нежно целуя дону Лоэнью, - мы наконец-то в нашем доме, и ты совсем, совсем поправилась! Самое страшное позади.

- Дай-то Астиаль, - вздохнула Лоэнья. - Ясина говорила мне... - Что? - Да нет, ничего. Просто впереди война с Сэпиром и новая разлука. Твой отец выезжает уже завтра. Дамы разговаривали, поглядывая на улицу из окна городского особняка семейства Перуджион - дона Лоэнья не захотела поселиться в магистерском дворце в Кардороне, здесь было уютней и милей и легче выносить предстоящую разлуку. О ней-то и думали теперь мать и дочь. - За год я всего четыре раза видела Данчи, - вздохнула Тинция. - И папа лишь две недели погостил у нас в Ярохолме. А бедный братец Дуанти - когда-то я его увижу! - Ничего, ничего, он вернется - Ясина предрекла это, - успокоила дочь дона Лоэнья. - Ты еще вдоволь наговоришься и с отцом, и с братом, и с Данчи. Ясина, по просьбе князя Владигора, приглядывала за Лоэнией, помогая ей оправиться после десяти лет обморочного сна. Ведунья врачевала ее и много беседовала с ней, поверяя иногда кое-что из тех тайностей, что известны магам, читающим будущее. Да Лоэнья и сама столько времени провела в царстве теней, что успела бросить взор во многое и разное, о чем она никогда не говорила с дочерью. Но с Ясиной они могли беседовать откровенно. Тинции казалось, что мать все время что-то скрывает от нее - что-то печальное, но мать отговаривалась какой-нибудь обычной причиной. Ведь и правда, Дуанти странствовал в каких-то неизвестных далях, в плену у Уорфа, а дон Аррето подвергался опасности на войне. Вот и теперь ему предстояло с несколькими отрядами присоединиться к рати Кардоса, уже бьющейся под Атланом. - Как жаль, что Энита решила вместе с Данар сопровождать отца, - произнесла Тинция. - Я к ней так привязалась! Энита, так попросил ее магистр Аррето, тоже долго была в Ярохолме вместе с сестрой и матерью Дуанти. Тинция пыталась отговорить ее, но девушка не послушала даже самого магистра Аррето и теперь уходила к Атлану в отряде амазонок. - Что ж, пусть она приглядит за Аррето, а Аррето - за Энитой, - задумчиво проговорила Лоэнья. - Я знаю, они будут счастливы с Дуанти. Тинция тревожно посмотрела на мать - дона Лоэнья была в этот день как-то особенно грустна. Чтобы встряхнуть ее, Тинция предложила: - Мама, давай прогуляемся - такой чудесный день. Может быть, на рынке мы присмотрим что-нибудь особенное - я хочу послать Данчи подарок. Дона Лоэнья согласилась, и вот они вышли на улицу и направились к рынку в сопровождении слуги - старого солдата Венти. Он же исполнял обязанности сторожа, и на него дон Аррето возлагал охрану своей жены и дочери при прогулках. На углу, недалеко от рынка, к ним потянулась какая-то нищенка в лохмотьях: - Высокородные доны, подайте несчастной вдове, мои дети голодают! Знатные дамы остановились, и Тинция, нашарив в сумочке монету покрупней, бросила ее в подол нищей. Та забормотала слова благодарности. - Эй, ты, потаскушка! - хрипло заговорил нищий, сидящий на другой стороне улицы. - Ты опять отняла у меня подаяние! Он проковылял к Тинции и Лоэньи и, протянув руку, произнес: - Не слушайте эту тварь, у нее есть лачуга и харч, а вот я, несчастная жертва войны, ветеран, израненный в сражениях за нашего магистра - у меня ни кола, ни двора, ни гроша в кармане! - Бедненький, - сострадая, вздохнула Тинция, - вот тебе золотой. Меж тем Лоэнья стояла, выпрямившись и со странным выражением на лице. - Ну же, - сказала она, - скорее, Эспиро! Венти, бывалый и еще крепкий воин, настороженно взглянул на нее, перевел взгляд на нищего и, сообразив, кинулся наперехват мнимому ветерану. Этого только и надо было Сойги - она подскочила к Лоэньи и, выхватив из своих лохмотьев стилет, нанесла ей быстрый удар в сердце. Эспиро, видя это, ощерился и захохотал: - Молодец, колдунья! Венти оглянулся, увидел падающую наземь Лоэнью - и в этот миг кинжал Эспиро вонзился ему в грудь снизу вверх. Вскрикнув, Венти повернулся к Эспиро и из последних сил попытался схватить его. Но рана была смертельна - Эспиро стряхнул с себя старого солдата и теперь безумным взглядом смотрел на распростершуюся на земле Лоэнью и остолбеневшую Тинцию. - Все, колдунья, - хрипло сказал Эспиро, - иди. Ты уже не нужна мне. Впрочем, можешь остаться и передать от меня поклон магистру Аррето. А заодно прирежь и эту. Эспиро повернулся и сделал шаг прочь. - Любимый, - заговорила раненным голосом Сойги. - Ты сказал, что мы будем вместе. Эспиро не обернулся. - Эспиро! - позвала Сойги, последовав за ним. - Ты сказал... Эспиро! - Ну, что еще? - раздраженно отозвался тот, повернувшись к женщине. Сойги взглянула в глаза Эспиро, вскрикнула - и вдруг вонзила все тот же стилет ему в грудь. - Колдунья, - прохрипел тот, вытаращив глаза, - и повалился на землю, зацепив в падении и Сойги. Тинция смотрела на все широко раскрыв глаза от ужаса, не в силах произнести ни звука, - и только теперь она испустила нечеловеческий крик. - Тинция, Тинция - очнись! - трясла ее Энита - Тинция не заметила, когда и откуда она появилась. Здесь же была Данар и дон Аррето. Несколько выбежавших из домов горожан, свидетелей ужасного происшествия, рассказывали о том, что произошло. Но магистр Аррето не слушал их - он стоял на коленях у тела жены и рыдал, не стыдясь своих слез - он оплакивал Лоэнью уже второй раз в жизни. - Это все та! - перебивали меж тем друг друга очевидцы. - Это она заколола дону Лоэнью и вон того! Вон она свалилась! Данар наклонилась к Сойги и хотела поднять ее с мостовой, но не стала. - Сойги мертва, - сообщила, встав с земли, амазонка. * * * Вот с такими страшными известиями и задержавшись по этой причине, магистр прибыл под Атлан к стану войска Кардоса. Узнав об ужасной беде дона Аррето, к нему, несмотря на поздний час, пришло множество народу - сам Бойтур и все друзья магистра. - Мне ли не понять тебя, Аррето, - сказал король Бойтур, обнимая друга, когда наша судьба столь разительно схожа! Ведь и моя жена в плену у выродка, и ее жизнь тоже висит на волоске, а оба наши сына совершают безвестный путь в борьбе с темным врагом! - Я знаю это, Бойтур, - отвечал магистр, и лицо его чуть оттаяло. - Я потому и поторопился придти к тебе возможно скорее. Моя долгая разлука с Лоэньей сменилась на еще более долгую, - ну, так пусть же тогда хотя бы леди Южана будет спасена из лап врага! Князь Владигор осторожно заговорил: - Не знаю, утешит ли тебя это, дон Аррето, но Ясина, та ведунья, что ходила за твоей женой, проговорилась Соколану вот о чем. Лоэнья все знала наперед, Аррето. У нее был выбор - либо ее смерть, либо твоя и Тинции, таков был жестокий жребий - и что еще она могла выбрать. - Значит, вот о чем была ее печаль все эти дни, - произнес магистр Аррето. Лоэнья и мне как-то проговорилась, что жалеет лишь об одном - что не увидит, каким стал Дуанти. Я тогда не понял ее... Значит, вот оно что. - Она еще увидит Дуанти, - мягко промолвила Милена. - Только не здесь. - Так где же? - Об этом ты расспросишь самого Дуанти, - ответил ему Вианор. - Давайте лучше поговорим о делах. И они изложили магистру Аррето ход битвы и то, что намеревались делать. Утром же на поле перед Атланом снова вышла железная нелюдь, и битва закипела с прежней силой. Вероятно, генералов Черного Сэпира удивило отсутствие великанов и Дэмдэма Кра, зато оно им не слишком-то помогло. Люди уже научились кое-чему и отбивали натиск железяк успешней, чем первые дни. А отряд богатырей повел теперь Трор - и вновь два их удара вглубь железного полка дорого обошлись врагу. Один раз витязи сорвали их прорыв в стан полка куманцев - вооружение степняков не особенно подходило против подобного противника, и железяки было прорвались, а во второй атаке отряду Трора удалось прижать к оврагу и сбросить в него целую кучу железной нелюди. Тем же помешал ошибочный расчет командиров Сэпира, что с ними будут теперь биться великаны - стальной полк вышел, неся на своих плечах огромные железные арбалеты, из них-то они и намеревались сразить народ Иззе, но получилось так, что это оружие стало им только помехой. Так закончился еще один, третий день, и черная рать отступила в свою крепость. А глубокой ночью, когда люди в обоих станах видели седьмые сны, с запада к Атлану приблизился довольно высокий холм - это пришли великаны, волоча Клык-гору, а почти в то же время навстречу им к Атлану подкатилась Татун-гора, и это вернулся Дэмдэм Кра в обещанный им срок. Неизвестно, что подумал Черный Сэпир и его свита, услышав этот шум, во всяком случае, замысла анорийцев они разгадать не могли: ведь если маги Анорины с великим трудом заглядывали за пелену вокруг Атлана, то и Сэпир не мог проникнуть за пределы магического круга, начертанного вокруг его крепости анорийцами, и здесь оба противника были в равном положении. А Дэмдэм Кра, подвинув гору, куда ему указали, попросил к себе магистра Аррето и Эниту. Велик был подвиг богатыря, но и велика цена, что он уплатил. По лбу его бежал кровавый пот, и ноги едва держали богатыря, и сил у него осталось ровно на то, чтобы попрощаться с друзьями и передать "прощай" Огоньку, сыну дона Аррето, и Эните, его девушке. - Когда у вас... с Дуанти... родится сын, - сказал Большой Дэм, переводя дух между словами, и Энита не стала возражать герою, - сын... то назовите его... Дэмдэм... а меня... похороните... прямо здесь... И умер богатырь - уже не ходить ему по своей дубраве, не гладить кору любимицы Аталии Второй, не учить гнома Стаггу Бу гаданью по дубовым листьям, и не совершать путешествий по таинственным ходам корней в подземелье своего диковинного замка. И печальны были люди Кардоса и все, кто знал Большого Дэма. - Мы звали его Большой Дэм, - сказал Браннбог Трор, - за его исполинскую мощь, а я вижу теперь, что нас покинула Большая Душа - вот каково его настоящее имя. - Ты прав, Браннбог, - отвечал магистр Аррето. - У меня это в голове не укладывается - Кардос без Дэмдэма Кра. Не могу представить, чтобы его лес и замок... не может быть, чтобы там его не было! - Ободрись, дон Аррето, - произнес Вианор. - К чему же представлять невозможное? Трор и магистр Аррето внимательно посмотрели в лицо мага - в словах Хранителя Анорийского Круга они уловили некую весть, но не стали спрашивать Вианора в эту минуту - уже близилась новая битва. И вот отворились ворота внешней, десятой стены Атлана, и на поле стала выходить железная рать - сразу из трех ворот. Железных бойцов было еще больше, чем во все дни до этого, потому что Сэпир решил, что настал час нанести решающий удар по войску анорийцев. Много злой воли было средоточено для этого и потрудился для нечистого замысла подневольный ум, изобретая разные подлые орудия и уловки. Генералов Сэпира не смутили две горы, выросшие в одну ночь на огромном Южном поле. Они посчитали, что анорийцы построили новые укрепления для борьбы против железных солдат. Так оно и было, по сути, но не ведал нечистый враг, что за укрепления это были. А Бойтур понял расчет Сэпира, и с согласия совета решил сам, открыто, под королевским знаменем выступить впереди анорийской рати, чтобы выманить на поле побольше железного войска. И когда эта стена щитов и копий опять двинулась против анорийцев, Туник Ра поднялся на Татун-гору, - а у подножия ее уже был похоронен Великая Душа Дэмдэм Кра. И маг-певец заиграл какую-то странную мелодию, а инструмент его был из тех, что мало кому известны за пределами Семилена. Давно уже никто не играл на нем гусли - не гусли, орган - не орган - нельзя было даже сказать, какой это был инструмент. И не диво, ведь то на чем, играл отец Эниты, было рожком Астиаля, хотя, конечно, это было куда как хитрей и сложней простого рожка. Негромко играл Туник Ра, и еще тише были странные слова, что время от времени напевал он - но железные латники его услышали. Все они изменили построение и, смешав ряды, двинулись на пространство меж двух магнитных гор, не слушая ничьих команд и не повинуясь более колдовской узде сэпировской злой воли. И противу всякого приказа и плана те железные отряды, что оставались еще в крепости как резерв, смели все двери и двинулись вслед за теми своими солдатами, что уже заполнили все поле меж двух гор. И там они стали строиться, но не в порядке, отведенном им командирами Сэпира, а в том, что пел им рожок Астиаля в руках Туника Ра. Их влек зов - зов, еще сильнее того, которому повинуются стальные опилки меж двух магнитов. Наконец они образовали какой-то диковинный узор или, скорее, рунический рисунок, и если Сэпир читал эти руны у своего волшебного зеркала, то не мог не скрежетать зубами от злобы и бессилия, ибо они складывались в слово "смерть". А затем эти железные черные латники стали сходиться и взбираться друг на друга, как бы воздвигая из своих тел какую-то высокую башню. И тот, кто имел зрение магов, мог видеть - когда эта башня возвысилась едва ли не под облака, та жизнь, что была загнана в это железо изобретением адской магии, ушла из него, выделилась, как пот из пор кожи, как дым или туман, и осела на эти две горы и ушла в землю. А эта башня железа начала раскачиваться, раскачиваться все сильнее, с гулом и гудением, в котором слышалась, хотя и искаженно, та мелодия, что играл Туник Ра. И тогда, наконец, разгадал Сэпир или те, кто был с ним, в чем причина такого неповиновения его железных слуг. Из ворот вышел отряд отборной конницы и устремился к Татун-горе, собираясь, очевидно, пленить или умертвить певца из Семилена. Но поздно - все эти железные панцири и шлемы, и топоры, и все то оружие, что было приготовлено против войска Бойтура, - оно все стянулось в тугой железный столб, сплющилось, как под кувалдой кузнеца, а затем, подчиняясь призыву волшебной мелодии, рухнуло вниз, на стены укреплений Атлана, и пробило сразу в трех из них огромные бреши. К Татун-горе меж тем на защиту Туника Ра понесся отряд витязей и конница Куманчира.

ГЛАВА 14. ДРАКОНЫ АНОРИНЫ.

После того, как Сэпир за одно утро лишился всего своего железного воинства, командиры Бойтура ожидали, что он уведет свои полки и будет держать оборону. Но, вероятно, Сэпир взбеленился так, что бросил на стол - то есть, на поле битвы едва ли не все козыри враз. Дружина анорийских богатырей еще не доскакала наперехват рыцарской конницы, брошенной к Татун-горе, а в небе над Атланом показалась стая странных крылатых существ. Они быстро приближались к холму, и тогда стало видно, как они огромны. - Драконы? - с сомнением спросил дон Аррето Вианора. - Нет. Похожи на гигантских нетопырей - очевидно, еще одно изобретение Хорбирута на заказ своему хозяину. - Час от часу не легче. Там же отец Эниты! Девушке не требовалось напоминать об этом - она уже тормошила Данар, показывая на летучую нечисть. Отряд амазонок снялся с места и поспешил на выручку Туника Ра. Король Бойтур, однако, не удовлетворился этим. - Возьмут ли еще их стрелы, этих тварей? - спросил он Тикея Йора. - Что-нибудь можно еще сделать? - Надо позвать великанов, - отвечал магистр Семилена. - Я полагаю, случай того заслуживает. Вестник поспешил к Келину. Опасения Бойтура, меж тем, оправдались. Туча стрел, выпущенных амазонками, только пощекотала гигантских нетопырей. Они взмыли вверх, покружили - и вновь устремились к горе Татун. И тут произошло неожиданное вверх с горы взметнулась огромная глыба камня и поразила одну из тварей в голову. Летучий гад, закувыркавшись, рухнул вниз. Еще один меткий бросок, и другой нетопырь, подбитый в крыло, неуклюже отлетел в сторону и опустился на поле. Еще одна глыба выстрелила с холма и попала по цели, и стая гигантских тварей с писком поднялась выше, не решаясь более на атаку. За десять минут до этого Туник Ра стоял на вершине, прикидывая, браться ли ему за меч или попытаться вновь пустить в ход рожок Астиаля. И вдруг прямо перед ним из какого-то лаза в горе выбрался богатырского сложения темнокожий молодец. Он повернулся к Тунику лицом, и тот ахнул: - Дэмдэм Кра! Не может быть! Ты ожил! Вот молодчина! - Просто Дэм, - поправил богатырь. - Дэм Гра к вашим услугам. Я пришел навестить своего брата. - Дэм Гра? - переспросил Туник Ра, уясняя, в чем дело. - Ну да. Принц Грэм говорил мне, что мой брат все еще живет тут в Анорине. - Уже нет, - нахмурясь, отвечал Туник Ра. - Дэмдэм Кра похоронен прямо под этой горой сегодня на заре. - Ох! Беда! - испустил могучий вздох Дэм Гра. - Кто убил его? - Сэпир. - Так, - помрачнев, произнес Дэм Гра. - Да, принц Грэм говорил мне про такого. А вообще - что у вас здесь происходит? - Война, - коротко отвечал певец, - с Сэпиром. - Ага! А что это за крылатая пакость летит сюда? - Это выкормыши Сэпира. Он послал их убить меня за то, что мы с Дэмдэмом сегодня сокрушили рать его железной нелюди. - Они не долетят, - бросил Дэм Гра. Он вывернул из скалы глыбу и запустил ее в одну из тварей, потом отломил еще глыбу, вновь метнул, и еще, и еще, - и твари отступили. И тут на гору поднялась запыхавшаяся Энита вместе с Данар и Маринной. Радость ее при виде отца живым и невредимым была сравнима только с изумлением от встречи с Дэмом Гра, - конечно, все принимали его за воскресшего брата. Когда они все вместе вернулись в свой стан, богатырь с того и начал: - Дэм Гра, с Увесты. Я не Дэмдэм Кра, я его брат. Пришел навестить родную кровь, - Дэм Гра вновь горестно вздохнул, - и вот... - Он виделся с Грэмом, - сообщил Туник Ра. - Да, - и богатырь рассказал об их встрече. - Но почему же ты не проводил Грэма хотя бы к морю, граф Гра? - укоризненно воскликнул магистр Аррето. - Глядишь, он давно бы уже вернулся в Анорину. - Тогда бы он не сумел разыскать Дуанти, - возразил Дэм. На это никто ничего не сказал. - Значит, я опоздал всего на день? - спросил меж тем Большой Дэм - уже новый, другой, но все равно неоспоримо Дэм и неоспоримо большой. - Вдвоем бы мы эту гору... Эх!.. Ух!!! В каком отряде сражался мой брат? - Он пришел с войском Кардоса, граф Гра, - отвечал Бойтур. - Его ведет магистр Аррето. - Магистр Аррето! - взревел богатырь. - Ты примешь меня в свое войско вместо брата? - С великой радостью. - Где бы сейчас бился мой брат? - Вон там - вместе с отрядом витязей. Больше ничего не понадобилось - подобрав с земли какую-то железную ось, богатырь устремился в горячее место, указанное доном Аррето. - Ну вот, - улыбнувшись, сказал Вианор, - теперь ты сам видишь, дон Аррето, может статься, дубравам Кардоса не придется отвыкать от рода Кра. - Дай-то Астиаль! - отозвался магистр. Тем временем гномы и оружейники вместе с отрядом передохнувших великанов принялись мастерить огромные арбалеты - Бойтур хотел вооружить ими великанов против летучих тварей. Король не ошибся - их нападения не замедлили. Немного покружив, нетопыри улетели к Черному Городу, логову Сэпира, и вернулись с грузом камней, которые сбросили на головы рати Бойтура. Конечно, удар был не слишком грозен, но изрядно досаждающий, тем более, что твари кружили на высоте, где их не достигали ни стрелы, ни броски Дэма Гра. После этого нетопыри улетели и вернулись уже не одни. Два черных дракона, один громадней другого, летели, изрыгая пламя, к войску анорийцев - нетопыри рядом с ними казались не более, чем стаей воробьев, сопровождающих ворона. Они явно нацелились на ставку Бойтура, где находилось большинство предводителей - ведь большая часть анорийского войска собралась здесь, на Южном поле, а остальные ворота стерегло лишь несколько отрядов. Опасность была велика - оружие против такого противника еще не было готово, а стрелы даже нетопырей только щекотали. - Тикей, это работа для нас, - проговорил Вианор. - Твари, конечно, защищены. Но все вместе, я уверен, мы пробьем броню. Маг имел в виду не чешую драконов, но тот магический щит, который закрывал их от оружия анорийских магов. Все они, включая Маринну, Милену и Соколана с Цуйчи, соединили усилия. Тикей Йор протянул свой жезл, метя в одного из драконов - и к нему понеслась белая полоса, слепящая, как молния. Удар возымел действие вокруг переднего дракона образовался голубоватый ореол, вроде облачка, только облачко это было жгучим, языки пламени так и плясали в нем. И дракон не выдержал, он снизил скорость, стал дергаться из стороны с в сторону и наконец, повернул назад, корчась от жара. Второй дракон также отвернул, сделал круг, набрал высоту - и по всему, намеревался все-таки ринуться вниз вместе со свитой нетопырей. В этот миг произошло то, что не ждали ни в том, ни в другом стане - разве что иные из магов. В небе, еще выше этого черного дракона заблестело какое-то серебристое пятнышко. Оно стало опускаться, обрело очертания, и уже было видно, что это летит огромный четырехкрылый серебристый дракон. Он падал на черного дракона, того, что был сжигаем магическим огнем. Тот поздно заметил врага серебристый дракон ударил его с лета, и черный закувыркался в воздухе, падая на голову сэпировской же рати. Общий крик торжества вырвался из тысяч глоток - оба войска, на время оставив сражение, следили за схваткой в небе, и радость анорийцев была тем больше, что они не чаяли этой подмоги. Но оставался второй дракон - он уже вновь повернул от прежней цели и теперь набирал высоту. Дракон черный был меньше, чем дракон четырехкрылый и серебристый, но его поддерживала стая крылатых тварей. Может быть, он не были особенно опасны для самого серебристого дракона, но зоркий глаз воинов и магов давно разглядел на его спине две крохотные фигурки. - Аррето, это не наши ли ребята вон там? - спросил Бойтур. Ему отвечал Вианор: - Верно, это Грэм и Дуанти. - Как бы эти летучие крысы им не навредили, - встревоженно заметил магистр Аррето, следя за кружением двух драконов - каждый старался забраться выше другого. Этого опасался не только магистр Кардоса. С того места, где располагался стан ольсков, устремилась в небо еще одна белая полоса. Но на сей раз то было не пламя магов, нет, это взмыла ввысь большая белая птица, исполинский орел - так ольски пришли на помощь сыну своей царицы. А вслед за тем Маринна - но где Маринна? - ее не стало среди магов и вождей анорийской рати. Зато рядом с серебристым драконом появилась еще одна огромная белая птица. И два этих исполинских орла накинулись на стаю пищащих нетопырей, разгоняя их в разные стороны. Этого только и надо было серебристому дракону. Из-за своих четырех крыльев он превосходил противника и в скорости, и в мощи, и вот - серебристый дракон уже атаковал врага сверху. Черный, защищаясь, повернул голову и дохнул огнем навстречу своему врагу. Но серебристый дракон отвечал тем же, пламя сшиблось с пламенем, а вслед за тем сшиблись и сами драконы, и от страшного удара голова черного дракона отлетела прочь от тела. И туловище его, уже обезглавленное, но еще шевелящее крыльями, понеслось к земле, выбрасывая из места страшной раны струи зеленой крови. - Ребята целы? - тревожно спросил кто-то, вглядываясь в небо. - Да, оба, - успокоительно отвечал Тикей Йор. Меж тем, две белые волшебные птицы, как две овчарки стадо овец, сбили нетопырей в одну плотную кучу. И серебристый дракон, зависнув над ней, дохнул сильным пламенем раз, другой и третий - и большая часть летучих тварей с обугленными крыльями помчалась к земле навстречу своей смерти. И тогда серебристый дракон сделал круг над Южным полем, помахав крыльями ликующему анорийскому войску, и стал снижаться, чтобы опуститься близ ставки Бойтура. На этом-то и закончился четвертый день сражения при Атлане - обескураженные сэпировские войска поторопились убраться в свою крепость. А на холм рядом со ставкой Бойтура сел серебристый дракон, и теперь уже не было никаких сомнений, что на спине его находились Дуанти и Грэм. Неизвестно, каких приветствий ожидали поспешившие к ним анорийцы, но, как бы то ни было, первое, что произнес Дуанти, спрыгнув на землю, были слова: - У вас не найдется пары говяжьих туш, чтобы накормить дракона? - Эти слова потом всю ночь передавали из уст в уста по всему анорийскому войску. Солдаты были так воодушевлены сегодняшними победами, что не дали двоим друзьям самим дойти до стана короля Бойтура - они унесли их на руках. Что до радости вождей Анорины, то ее нельзя описать - ведь все они были связаны с этими двумя молодыми рыцарями самой тесной дружбой или родством. Но эта радость была омрачена, когда они увидели повязку на глазах Грэма. - Что с глазами, сынок? - спросил Бойтур, выпустив из объятий Грэма и отстранившись. Ответ был кратким: - Уорф. Королю Бойтуру не потребовалось звать целителей - лучшие из них вместе с магами немедля занялись осмотром раны Грэма. Пока они хлопотали над Грэмом, Дуанти посадили в середину совета, и дон Аррето пригласил: - Ну-с, рыцарь Дуанти, с тебя рассказ о том, что было с вами за этот год. - Год?! - поразился Дуанти. - Я думал, прошел месяц... То-то я удивился, как скоро вы успели загнать Сэпира в его логово. И Дуанти передал свою часть приключений и то, как они с Грэмом встретились в замороченной Ориссе. - И вот, - заключил молодой воин, - Грэма подвело то же обещание Уорфу, что и меня. Ведь это я выпустил негодяя в ту ночь! - Мы знаем это, Дуанти, - успокоил дон Аррето, - и не судим тебя. - Тебя подвела неопытность, Огонек, - добавил капитан Хорс. - Конечно, ты не мог уподобиться слизняку Уорфу и нарушить слово. В таком положении надо уж делать так: мерзавца освободить, но с условием тотчас биться один на один. А там уж кто кого. - Верно, капитан, - поддержал Трор. - Но твой юнга исправил свою оплошность. Ведь отряд Данар поспел вовремя и опередил посланца Эспиро. - Значит, маму спасли? - обрадовался Дуанти. - Я так и думал! Где она теперь? В Кардороне? Вожди анорийцев на миг замолчали, смущенно отводя глаза. - Дон Аррето, - предложил маршал Эугидо, - хочешь, я все расскажу? - Нет, - твердо отвечал магистр Кардоса. - Я сам. И Дуанти узнал горестную весть. - Об одном печалилась она, - закончил свой рассказ отец, - что не увидит, каким ты стал. - Она видела, - возразил Дуанти. - Я теперь только все понял. Мама вывела нас из подземелья Уорфа. Я-то думал... Он замолчал, закусив губу. Энита, сев ближе, положила ему ладонь на плечо. - А как вы добрались сюда, Дуанти? - спросил Тикей Йор, переводя на другое. Дракон сам нашел путь? - Почти так, - неохотно отвечал юноша. - Нам кое-кто помог. Но сейчас не время для этой вести. Вот Грэму есть что рассказать. Вианор, как его глаза? Грэму уже наложили новую повязку и проводили на место рядом с Дуанти. Маринна, как до этого Энита, села рядом с ним. На вопрос Дуанти отвечала королева Милена:

- Рана тяжелая, и лечение будет долгим. Полгода Грэму придется походить в повязке, пока зрение не вернется. - Полгода? - переспросил Грэм. - Это невозможно! Как же я буду сражаться? - Ну, на твою долю еще хватит битв, - возразил Бойтур, с облегчением узнав, что рана не безнадежна. - Довольно того, что твой дракон прибил этих тварей Сэпира. - Дракона вел Дуанти, - отвечал Грэм, - так я попросил Анорину. Анорина - это имя дракона, - пояснил он. - Да ну - вел, - откликнулся Дуанти. - Ано и без меня знал, что делать. Я только подсказывал. Начинай, Грэм, - с тебя длинный рассказ. - Не столь уж длинный. Там, в ущелье, меня спасла вышивка Рецины - она открыла дверь. Грэм достал из-за пазухи драгоценную ткань и, развернув, протянул ее. - Прими ее, Браннбог. Я был в твоем мире и разговаривал с госпожой замка. У меня весть от нее, но это только тебе. А остальное... Грэм поведал, как он прошел в мир Вианора и гуингмы провели его к Дэму Гра. Тут он спросил наугад: - Дэмдэм, я не слышу тебя. Ты как - уже встретился со своим братом? - Нет, принц Грэм, - отвечал Дэм Гра, - он не встретился. Я опоздал. Дэмдэм погиб сегодня утром. - Какая потеря! - невольно воскликнул Грэм. - Продолжай, Грэм, - попросил Бойтур. - Остальное рассказал Дуанти. Только у меня до этого была пробежка через несколько миров с удивительными детьми. Я видел дорогу в Астиан и еще разные чудеса. А потом была маленькая перебранка с Уорфом в его подземелье, но тут меня выручил наш летописец, некий славный гном Стагга Бу. - Ага! - вскричал Стагга. - Ну вот, слышишь? - укорил он свою мать. - Ты слышишь теперь? - Ну, нечего, нечего, - несколько смущенно отвечала госпожа Станна. - Эко дело - досталась пара лишних розог. - А, сударыня Станна Бу тоже здесь, - догадался Грэм. - Очень вам рад. Может быть, теперь мы с Дуанти послушаем, как поживала без нас Анорина? - По всякому поживала, - отвечал Вианор. И он передал события, прошедшие за время отсутствия двух друзей, и о ходе битвы под Атланом. - Так что сегодня у нас первые настоящие победы с начала осады. По такому случаю, Бойтур, не худо бы выдать нашим солдатам по две чарки, как считаешь? - Больше того, - отвечал король. - Завтра я предлагаю устроить передышку. Если этот мерзавец сам не полезет к нам в гости, то малость отдохнем, а там подумаем и о штурме. С решением Бойтура все согласились. - Нам с Грэмом, - заметил Дуанти, - надо бы еще переговорить с Вианором и Тикеем Йором, но сначала вздремнуть с дороги. - Бойтур, как тебе это понравится? - заговорил магистр Аррето. - Их год носило незнамо где, только вернулись - и уже секреты от своих отцов! - Да нет, отец, тут совсем не то, - солидно отвечал Дуанти. - Тут дела магов. Нам с Грэмом надо посоветоваться, вот и все. А у Грэма еще весть для Трора. - Я подожду, - отозвался Трор. - С дальней дороги надо и передохнуть. Их проводили в палатку, и оба отключились, едва легли в постель. Дуанти проснулся, еще не зашло солнце. У постели Грэма находилась Маринна - она так и не отходила от него с первой минуты. - Энита только что ушла к отцу в стан Семилена, - сообщила она. - Вообще-то я тоже хочу проведать своего старика. А еще мне надо повидать Вианора. Он пошел к палатке магистра Кардоса. Его узнавали и всюду приветствовали. Краем уха Дуанти уловил, как один кардоронец сказал другому: - Видишь рыжего рыцаря? Это Огонек, сын нашего магистра. Это он прилетел с принцем Грэмом. - Как ты думаешь, эти двое вытащат ублюдка Сэпира из его берлоги? - Ясное дело, вытащат! Дракон же при них, чего тут спрашивать! "Эге, надо бы их послушать", - подумал Дуанти. - Ребята, вы не объясните мне, о чем толкуете? - обратился он к солдатам. - Так как же, - охотно отвечал солдат, - ведь маги сразу сказали, что Атлан возьмут изнутри. Двое на драконе! Это еще в самый первый день говорили - дон Вианор Санти и магистр Тикей, а уж у них слово крепче скалы, значит, так оно и будет. - А тут как раз и ваш дракон с вами и принцем Грэмом, - поддержал второй. Ну, нам сразу и подумалось... - Я тебя как будто раньше видел? - спросил Дуанти первого солдата. - Ну да, дон Дуанти. Вы тогда, не в обиду будь сказано, выпустили птичку из клетки, а мы с Амрецо караулили! - простецки отвечал солдат, до ушей ухмыляясь. - Ох уж, позора мы тогда натерпелись!.. - Ну-ну, - поспешил вставить Дуанти. - Кое-кому пришлось и похуже. - Да я ничего, сеньор рыцарь, мы же понимаем! Так когда вы полетите, Черного Сэпира-то за шкирку брать? - Т-с-с! - произнес Дуанти, приложив палец ко рту. - Это строжайший секрет. "А ведь... так и сделаем!" - сверкнуло у него в голове. Меж тем проснувшийся Грэм разговаривал с Маринной. - Миранна... То есть, Маринна... Это ты меня гладишь? - Нет, - отвечала девушка. - Все трое сразу: Нимарра, Миранна и Маринна. Папа думает, что нас стала только одна, и не знает, что мы все трое... Девушка нагнулась к уху Грэма и прошептала кое-что. - ...очень-очень! - Маринна! Я правда буду видеть? - Ну, конечно же! - А ты можешь сделать так, чтобы все прошло за одну ночь? - Зачем тебе? - насторожилась Маринна. - Вот выдумал! Но по ее голосу Грэм понял, что Маринна что-то скрывает. Он попросил: - Пожалуйста, разыщи Трора - пусть заглянет ко мне. И еще Вианор с Тикеем Йором. Но Трор заглянул сам. Он побрякал кинжалом о ножны меча и спросил: - Я не очень некстати? Маринна оставила их одних, и Грэм поведал ту весть, что послала с ним фея лазурного солнца. Принц не видел лицо своего друга в это время, но он знал и так, каким огнем сияют сейчас синие глаза короля Браннбога Трора, и знал, что он держит в эту минуту в руках и рассматривает ту вышивку, которой коснулась волшебная ладонь его госпожи. - И еще она сказала, - закончил Грэм, - что ты можешь больше не опасаться поддельных видений, и всякая ложь о ней будет отомщена. В это время у палатки появились Вианор и Тикей Йор с Дуанти. - Как - уже можно войти? - Да, мы переговорили, - отвечал Трор. - Счастливейший день в моей жизни - не считая дня первой встречи. Она знает обо мне и ждет меня там. И я так полагаю, часть благой вести, возможно, скоро уже не будет секретом. Но я так понял, вы с Дуанти хотели еще что-то обсудить. - Да, - отвечал Дуанти, - это весть и для тебя тоже. У нас была встреча по дороге домой. Мы _его_ видели, магистр Тикей.

Тикей Йор словно весь осветился. - Собственно, он и проводил нас едва ли не до Атлана. И он сказал... Мы с Грэмом поняли так, что он может явиться сюда. Мы решили, что это надо обязательно рассказать вам с Вианором. - Дуанти, расскажи-ка обо всем подробно, - да и ты, Грэм, о своем походе, предложил Вианор. - Как-никак, господа молодые рыцари, вы еще не закончили свое учение у старика Вианора. И вот, Дуанти и Грэм в малейших подробностях пересказали все свои приключения, а затем сами принялись расспрашивать о разных волшебных разностях, - о Башне Времен и Астиане, и прочем, что они повидали. Но Грэма все-таки больше волновало другое, и он наконец спросил Вианора: - Вианор, меня не оставляет чувство, что моей беде со зрением можно как-то помочь. Я не хочу ждать полгода. Ведь что-то можно сделать? - Ну да, - отвечал маг, - только не вздумай просить об этом Маринну. - Это я уже понял. Так как же? - Быстро заживить твою рану я не смогу, если ты об этом. Но можно другое. То, что ты уже не раз делал сам. При тебе еще есть зрение магов. - Но это годится, чтобы открыть дверь, - запротестовал Грэм, - чтобы увидеть тайную сторону вещей. Я-то хочу иного - видеть вещи, как обычно. Вианор, Тикей и Трор дружно рассмеялись. - Вспомни, принц Грэм, как вы с Дуанти сидели в темнице Уорфа, - заговорил Тикей Йор. - По твоему рассказу, вы видели друг друга, а ведь там совершенно не было света. Вы, двое молодых невежд, перешли на зрение магов, - и оба умудрились не заметить этого.

- Хм! Да? Это точно? - хором воскликнули оба. - А откуда это известно - про совершенно темно и про зрение магов? - Известно совершенно точно, - подтвердил Вианор. - И не вам, молодым невеждам, как вас тут правильно назвали, сомневаться в словах магистра Семилена.

- Ты, Грэм, - заговорил и Трор, - переходил на такое зрение даже недавно, на совете у отца. Мы-то видели, как ты поворачивался то к одному, то к другому, хотя и не мог видеть их глазами. - И что мне сделать, чтобы теперь вполне овладеть этим? - А! Тут все занятно, - отвечал Вианор. - Тебе нужно открыть дверь, но хитрость в том, что эта дверь в наш же мир, в Анорину. Понимаешь? Как бы увидеть сон, который во всем совпадает с тем, что здесь. - Ну да, - понял Грэм. - Ведь во сне у меня глаза закрыты, но я вижу. Но как мне... - Как тебе открыть дверь? - докончил вопрос за него Вианор. - Так же, как до сих пор. Попробуй сам - это лучше всего. Ну, а если не заладится... - Мы поможем, - успокоил Тикей Йор. - Любой из магов. - Значит, вот что утаила Маринна, - вслух подумал Грэм. - Ее можно понять, - заметил Вианор. - Но не послушать, - добавил Дуанти. - Небось, сама-то напросилась в отряд Данар! После этого Грэм еще побывал у отца. Их беседа была долгой - они не виделись два года, и Бойтур расспрашивал Грэма о многом, хотя почти все уже знал из рассказов Миранны и Стагги Бу. Гном, конечно, успел уже и тут - он вечер накануне провел с королем, излагая свою хронику и без обиняков титулуя себя будущим главным хронистом Анорины. Бойтур не стал спорить, он сам заговорил с Грэмом: - А вот этот проныра-гном... - Стагга Бу? О! Он очень хороший. - Я полагаю назначить его главным летописцем, как ты считаешь, он не... - Отлично! Вианор сам пригласил его в Анорийский Круг. - Ну, если Вианор, - развел руками отец. Потом Грэм еще долго сидел около палатки под открытым небом, разговаривая с Маринной. Но и внутри шатра ему не сразу дали заснуть - Дуанти тут же подсел к нему. - Грэм! Слушай, что я узнал. Он пересказал свой разговор с солдатами Кардоса. - Короче, ты предлагаешь мне вылазку на драконе. - Ну да! Следующей ночью. - Я согласен, но - мои глаза, Дуанти. - Ничего, - беспечно отвечал его друг. - До завтрашней ночи еще столько времени! Откроешь дверь, только и делов. Только никому ни слова. Следующий день, однако, выдался неспокойным. Все ожидали, что Сэпир будет теперь отсиживаться в крепости, заделывая бреши. Но нет - он вновь вывел свои рати на поле. В этот раз среди них не было металлических чудищ - только живые. Их было несколько десятков, а может, сотен - мерзких зверюг, вроде той, на которой Сэпир сражался с Трором два года назад. Только теперь они были раза в три побольше, и на спинах у них сидели арбалетчики. Как выяснилось в бою, стрелы не брали их толстую шкуру, накрытую к тому же чешуйчатой железной попоной. И все же это были не железные машины-воины - против них были средства - и огонь, и богатырский меч, - да и то оружие, что до этого готовили мастера Анорины против стального полка, тут пришлось кстати. Новый день принес новую битву, но она не была столь тяжела для анорийцев, как в первые два дня. Грэм сидел в это время на холме неподалеку от отца. По его просьбе, один из солдат пересказывал ему происходящее там, на поле. Грэм пытался это представить - и открыть дверь, но не получалось. Краем уха, он ловил также разговоры, что вели в это время предводители анорийских полков. - Признаться, я все же не понимаю Сэпира, - говорил Бойтур. - Зачем ему гробить войско? Оборона несравненно выгодней. - Да, особенно теперь, когда погибли его железные солдаты и оба дракона, согласился Трор. - С другой стороны, вон от тех тварей больше толку в чистом поле. Стены от штурма они не укроют. - Нет, причина в чем-то другом, - возразил Вианор. - Видимо, Черный Сэпир хочет решить дело уже на подступах к Атлану. Дуанти - ты не поднимешь дракона в небо? Погляди-ка, что там за стенами. - Пожалуй, я составлю ему компанию, - проговорил Тикей Йор. - Грэм, твой дракон не будет против еще одного седока? - О, что за разговор, магистр Тикей, - отвечал Грэм. Он остро позавидовал в этот момент им всем. Как бы почувствовав настроение своего ученика, к Грэму подошел Вианор. Он заговорил с ним о кипящей внизу битве. - Вон, из дальних ворот выходит еще отряд. Кто это? А, ну да, - дворянская конница. Да, доспех богатый и сработан на диво. Заметь, Грэм, - не так-то легко управляться с анорийскими лордами, потрудней даже, чем с грандами Кардоса. Заставить эту рыцарскую вольницу держать строй и слушать приказа - уже достижение. А вот Сэпиру удалось. И знаешь, почему? Посмотри-ка вон туда, где еще лежит туша сэпировского черного дракона. Видишь, как его тень ползет по полю? Вон она - уже покрыла эту конную дворянскую рать, а они-то и знать не знают про дело. Эти лорды думают, что вершат дело предков, - ну, как же, они лгут себе, что опять ведут Анорину против восставших варваров из провинций, против отложившихся бунтовщиков. На этом-то и поймал наших лордов сообразительный господин Сэпир. Смотри лучше - вон там, над ними, тень имперская спесь, - вот он, черный дракон Анорины. И Грэм внезапно увидел - увидел до сих пор витающую в небе Атлана зловещую черную тень. Она хищно щерила зубастую пасть и дышала злотворным пламенем вниз, на стены, на здания, на головы людей Атлана. И вдруг - он с изумлением осознал, что видит не только черного дракона, но и все то, что находилось под ним на земле, а вслед за тем - его зрение мага как бы сменило фокус, и видение Атлана из магического преобразовалось в обычное. Но не совсем. Поле сражения, стены, небо, Вианор справа и отец чуть дальше - все это Грэм увидел отчетливо и привычно, как будто глаза его не были закрыты повязкой. Но он видел уже не только это - а еще все ту же черную тень, о которой они говорили с Вианором. Он различал ее по-прежнему, хотя не столь ясно в свете солнца. И он видел - эта тень кружилась не одна - их было много, этих теней, этих черных пятен, черных драконов Анорины - злоба, ложь, предательство, жадность - да как и перечесть их.

- Ага! - удовлетворенно произнес Вианор. - Не так-то и трудно, правда? - Вианор, не говори пока никому, - попросил Грэм. - Я хочу еще освоиться с этим. - Наконец-то я слышу легкую просьбу, - улыбнулся маг. А меж тем из тех ворот, что были почти напротив стана Бойтура, на помощь своим войскам из Атлана вышел новый враг - собственной персоной Черный Сэпир.

ГЛАВА 15. ИСХОД.

- Мне нужен Ольсинг! - говорил вечером на совете Браннбог Трор. - Без Ольсинга не обойтись, - подтвердили маги. - А в чем причина? Почему только этот меч годится против Черного? - спросил магистр Аррето. Причина же была в том, что до конца дня, пока не утомился сам Сэпир, с ним бились поочередно многие из воинов и магов: Сиэль, Горыня, Тикей Йор и сам Трор. Не обладай Грэм теперь особым зрением, он бы не понял даже, с кем они бились Сэпир вначале выкатился из ворот крепости в обличье пылающего колеса с шипами и лезвиями. Так он врезался в строй анорийцев, раня и калеча воинов - но тут его перехватил Сиэль. Грэм видел, кто скрывался в образе колеса - его старый знакомец, с черным пятном на месте лица, которого он когда-то давно, в другой жизни, встретил в королевском зале Атлана у рулетки Астиаля. Возможно, это различал и Сиэль, но этого было недостаточно: черного колдуна не видело оружие воинов. Поначалу-то дело казалось просто - на то Сиэль и был великим воином, чтобы найти уязвимое место противника и ударить точно по нему. Несколько смертельных ударов - и скрепы колеса распались, оно развалилось на спицы и обод под торжествующие крики анорийской рати. Но рано торжествовали анорийцы - в один миг на место колеса смерти явился какой-то многорукий монстр, и набросился на Сиэля. И вновь враг был сражен - и вновь переменил обличье, уже гигантскому пауку противостоял боец с Увесты. И каждый раз, поверженный в одном своем облике, Сэпир тотчас менял его на другой - пока, наконец, не изнемог даже Сиэль. Так и убрался в свое логово Черный колдун, издевательски хохоча и обещая на следующий день прикончить всех витязей одного за другим. - А причина в том, - отвечал Вианор, - что наши витязи из раза в раз поражали только личину, но не самого сына Сэрхипа. Обличье - это не сам Сэпир, это его морок, и смерть обличья - тоже не более чем морок. - Это я понимаю, но что может сделать Ольсинг? - Это особое оружие, дон Аррето. Оно не лжет - и не принимает никакую ложь. Это _истинный_ меч. Как раз тот, что нужен против Сэпира. - Теперь понятно! Но как же его достать? - Может быть, ольски смогут выковать еще один такой? - спросил кто-то. Дуанти подтолкнул Грэма в бок. Потихоньку они удалились из большого шатра, где заседал совет. - Ну? - спросил Дуанти. - Идем? Я высмотрел сегодня нужное место в крепости. - Идем, но позже, - отвечал Грэм. - Подождем глухого часа. И вот был такой глухой час, и по счастью, звезды и луну закрывали тучи. Драконом правил Дуанти - днем он все разведал, и теперь они летели к намеченному месту, к башне по соседству с той, где, как сказал Дуанти Тикей Йор, обитал сам Черный Сэпир. - Поразительно, - негромко заметил Дуанти, - как тихо может лететь Ано. Когда мы летали днем, то крылья так и хлопали. - Он крадется, - объяснил Грэм. - Ты действительно считаешь, что нам надо вон к той башне? - А что? - Там морок вокруг. Так и клубится. Грэм видел то, что не давалось глазам Дуанти - они-то как раз и мешали ему открыть дверь. - Так куда же нам причалить? - Давай рядом, к тому вон шпилю. Друзья предусмотрительно закрепили за гребень дракона веревку, и теперь они скользнули по ней в оконце башенки. - Все, Ано, - шепотом произнес Грэм, - спасибо. Поднимайся вверх, как можно выше, и оставайся пока там. Дуанти фыркнул. - Мог бы и не шептать, - Ано все равно дышит еще громче. - Это не отличить от ветра, - возразил Грэм, - а голос есть голос. Они осторожно начали спускаться по лестнице и вышли на крышу. По ней они прошли на чердак и двинулись в ту сторону, откуда веяло холодом и чернотой. - По крайней мере, - Дуанти тоже перешел на шепот, - Сэпира мы всегда отыщем. Где больше жути и стужи, там и он. - Моя помощница, - Грэм имел в виду свою асителуи, серую птичку, - вся исщебеталась. - А у меня в ушах звенит от боя часов на ратуше, - отвечал его друг. - Так, может быть, мы на месте? Может быть, под нами его логово? - Погоди, - произнес Дуанти. - Я кое-что придумал. Он снял с шеи какую-то вещь на шнурке и застыл над ней. Минут через пять с пола послышался слабый шорох. Большой пестрый кот, встав на задние лапы, царапал штаны Дуанти и беззвучно разевал рот. Его глаза так и светились в темноте, уроки Синда и Эниты пригодились как никогда кстати. - А я-то думал, что мой талисман - кроличья лапа, - тихо сказал Дуанти. Грэму ужасно захотелось рассмеяться - как на уроках Робура Слыня, и еще более не ко времени. Он кое-как сдержался. - Кот лучше, чем кролик, - утешил Грэм друга. - То, что надо! - Шнурок, - попросил Дуанти. - Шнурок! Сходи и посмотри, что происходит вокруг. Он нагнулся, погладил коту уши и брови и поцеловал прямо в нос. Кот с послушанием, не слишком свойственным кошкам, отправился на разведку. А Дуанти достал из кармана маленькое серебряное зеркальце и какую-то проволочку с петлей на конце. Прицепив зеркальце за крючок проволочки, он нашарил рукой подходящий выступ и подвесил зеркальце за петлю. - Я уже делал так, - объяснил Дуанти. - В Ориссе, только посылал вперед Оглоблю или Скелета. Мы все увидим. - А услышим? - Да, проволочка передаст звук. Но тихо! Сначала в зеркальце была темень и слабые отсветы, затем мелькнул огонек, и потянулись какие-то серые полосы - очевидно, Шнурок забрался куда-то в дымоход или слуховую трубу. Потом послышались и голоса - ведь слух кошек острей человеческого, и магическое ухо Дуанти начало передавать все намного раньше, чем сам Шнурок добрался до места. - Ничего, вы выспитесь после, ты, лорд Ханга, и ты, лорд Роксбрик, - говорил ледяной и как будто знакомый голос. - В самое черное время приходит самое черное решение - а то есть, самое лучшее. - Я не понимаю одного, ваше величество, - прозвучал новый голос, - зачем нам выходить на поле против всех этих выскочек из провинции? Оборона куда выгодней! - Это тебе так кажется, лорд Нордквист, что выгодней. Мы должны уложиться в семь дней. Оставь своему королю знать сроки. Завтра я вырву сердце Бойтура и всех этих горе-рубак. Ты видел - они ничего не могут мне сделать. После такого удара они побегут! - А если нет? - А если нет, лорд Топкин, остается седьмой день. Тогда мы выведем Южану на стену моей столицы и пригрозим ее казнить! Ручаюсь, этот чувствительный дурак Бойтур отступит - вместе с остальными сентиментальными дураками. У Грэма похолодело сердце. - Все, господа, идите, - велел Сэпир. Кот меж тем пробрался к какому-то оконцу или щели, и в зеркальце наконец появились и образы: комната, тускло освещенная черными свечами, и спины выходящих прочь командиров. Еще был виден сам Сэпир и рыжая женщина с пугающим взглядом жгучих черных глаз - Нейана. Она сразу набросилась на своего сына: - Идиот, зачем ты упомянул про какие-то семь дней? При чем тут это? - Я оговорился, - холодно отвечал Сэпир. - Нет, ты проговорился! Я тоже не понимаю, какой смысл в этих идиотских поединках там, на Южном поле. Пусть они сами разбивают лбы о стены Атлана! Откуда ты взял эти свои семь дней? - Если уж ты хочешь знать, - неохотно отвечал Сэпир, - то есть пророчество. Если за семь дней враг не отступит от города, то он возьмет его. - Никогда не слышала такого... А ты, Хорбирут? В зеркальце появилась фигура старца в синем длинном платье. На его огромном черепе не было ни волоска, но глаза его были проницательны и умны, а седая борода доставала до пояса. - Нет, я ничего не знаю. Хотя - люденцы тоже шесть дней бились у Атлана и отступили. - Это ничего не доказывает! - возразила Нейана уже не столь уверенно. - Но у меня был гном-предсказатель, - отвечал Черный Сэпир. - Он все сказал ясней ясного. Надо признать, мама, эти - Сэпир презрительно пошевелил рукой белые колдунишки не владеют волшебством лжи. А свои предсказания гномы берут из книг Врага, из библиотеки Астиаля. - А ты что думаешь, Уорф? - Я согласен с Сэпиром, - прогнусавил еще один знакомый голос, и зеркальце отобразило и лицо Уорфа. - Эти гномы гораздо опасней, чем кажутся! Один такой напал на меня, когда я почти схватил этого мальчишку Грэма! - Да что можно сделать с таким сборищем идиотов! Ну, хорошо, - обратилась Нейана к Сэпиру, - ты будешь биться завтра - а если тебя убьют? - Как? - засмеялся Сэпир. - Ольсинг-то у меня! - А если его выкрадут? - Кто? Я утроил охрану у Запретной башни. Там не проскочит и мышь. А если проскочит... Хорбирут, ты все сделал, как велено? - Да, хозяин, - отвечал Хорбирут, согнувшись в раболепном поклоне перед Сэпиром, - и не верилось, что воля столь умного и знающего мага может быть подчинена до такой степени чужой. - Тревога поднимется даже не от шороха, а от одного только взгляда на Ольсинг! - Как это? - А так, что достаточно увидеть Ольсинг, чтобы зазвонили колокола - такое устройство я установил. А потом обрушится и мост. Ведь не на ощупь же будут отбиваться от всех этих гадюк, что стерегут меч! - Отлично, - одобрил Сэпир. - А готовы ли твои новые машины, Хорбирут? - Готовы, но их не сравнить с теми солдатами, что сгубил Туник Ра. - Смотри, Хорбирут, - пригрозил колдун, - если выскочки из Семилена победят, то тебе пощады не будет! Я даже не буду казнить тебя - я выдам тебя им на расправу. - Это то, чего я заслуживаю, - спокойно отвечал Хорбирут. - Молчать! Смотри мне в глаза - вот так. Иди и изобретай новых тварей. Уорф что ты мне посоветуешь? - То, что ты уже сам придумал, Сэпир. - Но мог бы и ты придумать что-то! - Достаточно того, что я держу щит вокруг крепости, - огрызнулся Уорф. - Без этого ты был бы у них как на ладони со всеми своими секретами. Забудь старого Уорфа, забудь наконец - теперь мы с тобой в равной доле. - Ну-ну, - примирительно проговорил Сэпир. - Я помню. Мама - ты-то мне чем-нибудь поможешь? - Да. Я решила. Завтра я помогу тебе. По крайней мере, кое-кто поплатится за то, что вздумал с нами биться. Послышался шум отодвигаемых стульев и шагов, - очевидно, зала, где находились эти четверо, была местом заседаний, и теперь черные маги ее покидали. - Запретная башня - это, наверно, та, вокруг которой морок гуще всего, предположил Грэм. - Видимо. Что ты предлагаешь? - Пока затаиться. Надо дождаться, пока Сэпир не уйдет на Южное поле, а то мы с ним не справимся, тем более, без Ольсинга. - Но справимся ли мы с охраной? На звуки колокола наверняка сбежится куча народа. - Ты забыл - я смотрю не глазами, - возразил Грэм. - Колокол не прозвучит - за Ольсингом пойду я. - Верно! А потом - на дракона и скорее к нашим. Шнурок! Шнурок! Не пойму, что с ним? В это время в зеркальце мелькнула мышь. - Где он ее откопал? - изумился Дуанти. - Нашел время! Шнурок! Сейчас же ко мне!.. - Дуанти, - через силу выговорил Грэм, валясь на пол от спазм смеха, - как ты мог забыть? Ведь котов перед разведкой положено кормить! - Он сейчас придет, - поспешно заявил Дуанти. - Грэм, как ты думаешь, этот гном-предсказатель - не наш ли Стагга? - Я бы не удивился, - отвечал Грэм. Они принялись обсуждать, как им проникнуть в башню с Ольсингом, и решили еще раз отправить в разведку Шнурка. Провинившийся кот сработал превосходно - к утру два друга уже представляли расположение постов и знали, какая дверь ведет к Ольсингу. Они не знали только, как за нее проникнуть - дверь была из литого чугуна и заперта на дюжину замков. И никакого сомнения, что у охранников не было ключей. - Допустим, я их отвлеку, и ты проскочишь, - вслух рассуждал Дуанти. - Как ее открыть? - Открыть дверь? - и Грэма озарило. - Да вот именно так, Дуанти, - открыть дверь. Другого выхода нет, а вернее, входа. - Ты сможешь? А, ну да, ты же умеешь, ты ведь прошел их целую кучу. Все умение Грэма было в том, что ему все время везло натолкнуться на друзей, но Грэм не стал этого говорить. - Значит, - продолжал размышлять Дуанти, - осталось как-то отвлечь этих дуболомов. - Может быть, привязать за хвост кота какие-нибудь погремушки и пустить мимо стражи? Дуанти подозрительно взглянул на Грэма: - Опять смеешься? - Нет, нет! - Ну, тогда... Не годится. Офицер может что-нибудь заподозрить - откуда здесь кот? А, знаю! Стагга Бу! Гном-предсказатель - в это они поверят! Потихоньку они перебрались поближе к оконцу Запретной башни и стали ждать рассвета. Когда из ворот королевского замка вышел отряд Сэпира с колдуном во главе, Грэм и Дуанти принялись за дело. Распластавшись вдоль стены, тише, чем Шнурок, собрав воедино все уроки следопыта Тинна и свои познания мага, Грэм помаленьку подвигался к месту, где толпились охранники. Он услышал наконец: - Внимайте слову прорицателя, о прислужники Сэпира! - Кто ты? Ну-ка, стой! - разнеслось по коридору. - Закрытое снаружи открыто внутри! - тараторил меж тем Дуанти в образе гнома-прорицателя, до невозможности походя на незабвенного Стаггу. - Зрячий не видит, незрячий видит! - Да держите же гнома! - Кто поймает мышь... Есть! Грэм скользнул за спиной одного из караульных и, нагнувшись, скользнул по полу у ног другого. - ...дракон или кот? Вот и дверь. Ну - пан или пропал. Грэму показалось, что время остановилось. Остановились и мысли - ничего не шло в голову. Он жарко взмолился: помоги же! Грэм звал свою асителуи, помощницу-птичку. Стоит кому-нибудь обернуться - и его увидят. И вдруг его вновь осенило: требовалось всего-навсего увидеть себя самого - увидеть там, за запретной дверью, в недосягаемости для взора стражи. Миг - и он это сделал. Литая чугунная дверь о двенадцати замках была уже не перед ним, а за спиной у него. Перед ним же было другое - несколько десятков змеиных голов, шипя, раздувая капюшоны, раскачивались, готовясь к смертельному выпаду. Они занимали сплошь весь узенький мостик, начинавшийся прямо от двери. Он был проброшен над провалом - башня внутри не имела иных перекрытий до самой земли. И этот мостик вел к противоположной стене, где слабо светилась полоска металла легендарный Ольсинг. "Освободи меня, Грэм", - попросил меч. "Помоги Ольсингу, сынок", - неясно донесся еще один голос - незнакомый и, как будто, женский. Выбора не оставалось - Грэм _не мог_ ошибиться - промахнуться или неверно ступить ногой. Он и не ошибся - меч в правой и кинжал в левой, эти двое танцевали вместе со змеями, еще стремительней и гибельней, так же точно, как в руках Черника, так же неожиданно для врага, как у Сиэля, так же победительно, как у Трора. И вот он уже держал в руках величайший меч Анорины - одно из высших чудес, когда-либо сработанных гением ольсков и освященных искрой Астиаля. В иное время Грэм мог бы целую вечность простоять с Ольсингом в руках, всю эту вечность постигая истину этого великого воина. Но - там, за дверью, на волоске висела жизнь Дуанти, а еще дальше, на Южном поле, сражались и гибли его друзья. "Мне нужен Ольсинг!" - гремел в его ушах голос Трора. И Грэм, не мешкая ни секунды, повернулся к двери - и поневоле вспомнил самодельное пророчество Дуанти: все двенадцать замков открывались не снаружи, а отсюда, изнутри. Он отпер их бесшумно, как мог, чуть-чуть подвинул дверь и на миг прислушался к тому, что происходило снаружи. А там слышался звон железа. Грэм молниеносно распахнул дверь и с громким кличем выпрыгнул вперед: - О-эй, псы Сэпира! Здесь ваша смерть! Они обернулись, и часть из них отпрянула, а кое-кто попытался броситься на него. А Грэм ринулся на подмогу Дуанти, который со ступеней лестницы отражал напор сразу нескольких сэпировских головорезов. Стремителен был натиск и грозен вид воина с повязкой на глазах, и еще грознее удары истинного меча Анорины, возникшего как бы из ниоткуда. То, что этот прошедший, казалось, сквозь стены витязь был незряч и, однако же, беспощадно точен, и вовсе устрашило громил-охранников. А меч, так чувствовал Грэм, как будто сам вел схватку - он, казалось, становился то легок, то тяжелее гири, то короче, то длиннее - и всегда шел именно в то место, где его сталь была нужнее всего. И он не командовал Грэмом, нет, - они были заодно, не споря, но сложив воедино мощь и искусство друг друга. Воодушевленный появлением Грэма, Дуанти, в свою очередь, тоже неистово накинулся на врагов - и вот, те уже бежали прочь от этих двоих, - кроме тех, для кого Дуанти и Грэм открыли последнюю дверь - в царство смерти. На миг двое друзей обнялись. - Наверх! Будем ждать Анорину! - и они поспешили к оконцу, откуда спрыгнули вниз, на крышу замка. - Анорина! Анорина! Анорина! - трижды прокричал Грэм. А меж тем, пришедшие в себя командиры Сэпира уже погнали своих солдат на захват двух дерзких лазутчиков. Из всех чердачных окон и примыкающих к крыше башен густо полезли солдаты. Сразу в двух кучках тащили сети. - Ну же, смелее! - орали офицеры с разных концов крыши. - Но там Трор и Сиэль! - послышалось сразу из нескольких солдатских ртов. - Идиоты, откуда здесь быть Трору? Они там - бьются с нашим королем. Вперед, негодяи! А тем временем с неба со свистом и гулом падал серебристый дракон, - и он подоспел, прежде чем Грэм и Дуанти вступили в новую схватку. Анорина с лету ударил по одной из башен, обрушив ее вместе с отрядом сэпировских вояк. Затем, хлопнув крыльями, он сдул с крыши еще кучку солдат и сел прямо на Запретную башню, выдыхая пламя. Какой-то дурак швырнул в него сетью - она отлетала назад и вспыхнула вместе с одеждой. Прекрасен и страшен был разгневанный дракон и так огромен, что чудилось, будто даже Запретная башня, сложенная из цельных глыб, вот-вот рухнет под его исполинским телом. Враг в панике бежал, но Грэм кинулся вдогонку и захватил одного из командиров. Он сделал это потому, что в миг, когда дракон спускался с неба, Грэму вновь послышался голос - уже гораздо отчетливей. "Освободи меня, Грэм! Приди ко мне", - звал этот женский милый голос. А вслед за тем в мозгу юного витязя вспыхнуло видение: башня без окон и в ней прекрасная женщина - Южана, его мать, он знал это. - Да оставь его, Грэм! - позвал Дуанти. - Надо скорей вернуться. - Нет, погоди, - отвечал Грэм. Он приставил к груди сэпировского офицера меч и велел отвечать: - Где леди Южана? Где королева ольсков? - Я не знаю, - но глаза негодяя выдали ложь. - Ты знаешь! Ну!!. - Я, правда, не все знаю! - торопливо отвечал офицер. - Никто не знает. Она в лабиринте, мы не знаем его план. - Где вход в лабиринт? - Я покажу, покажу! Офицер поднялся и показал рукой: - Внизу у той башни, где наш король... то есть Сэпир, - поспешно поправился он, - вход в подземелье, и там начинается лабиринт. Кроме самого Сэпира, туда никто не ходит. - Дуанти, - произнес Грэм, - лети один. - Но... - Там моя мать. Она звала меня - только что. А Ольсинг нужен там - Трору. Да бери же - ведь каждый миг дорог. И дай мне свой меч, на всякий случай. Дуанти сглотнул - и промолчал. Спустившись на спине дракона вниз, Грэм спрыгнул на землю. Анорина несколько раз дохнул пламенем в дверь cэпировской башни. От нее остались одни головешки и полосы металла. Оплавились даже камни башни, и можно было не сомневаться, что не осталось никого из желающих помешать войти внутрь. - Возьми Шнурка, Грэм! - Дуанти кинул со спины дракона кота. - Пусть ищет путь. - Спасибо! - Грэм поймал зверька левой рукой. Он бросился вперед, в зияющий чернотой провал. - Я отдам Ольсинг и сразу назад! - прозвучал ему вдогонку крик Дуанти. * * * Утро в анорийском стане началось с того, что обнаружилось исчезновение двух молодых воинов вместе с драконом. Никто ничего не сказал по этому поводу - все было ясно и так. При всей рискованности этой вылазки, она была, возможно, единственным выходом. Порицать за нее своих сыновей Бойтур и Аррето не могли но и послать их почти на верную смерть - тоже. Тикей Йор посмотрел в небо и заметил: - Дракон там, над Атланом. Очень высоко. Бойтур ничего не ответил на это. Он только поинтересовался: - Как дела у гномов и Дэма Гра? - Может, к вечеру, - отвечала матушка Станна Бу. Что ж, оставалось ждать, с чем пожалует Сэпир. И он не преминул явиться вместе со своей уже потрепанной ратью и новыми исчадиями из железа. На этот раз к недобитым вчера зверюгам добавились закрытые со всех сторон железные колесницы. Из их щелей арбалетчики осыпали стрелами рать анорийцев, сами оставаясь недосягаемы. Но из-за своей малоподвижности это была не столь грозная сила, а поле уже было изрядно изрыто и не особенно подходило для атаки этих стальных махин. Самой страшной угрозой оставался сам Черный Сэпир - и, как вчера, издеваясь и осыпая анорийских витязей презрительной бранью, колдун шел в середине своего войска. Граф-без-лица не мог и думать, конечно, что его появление и насмешки могут обрадовать вождей Анорины. Однако так оно и было - из его речей стало совершенно ясно, что Грэм и Дуанти еще не раскрыты там, в его логовище, иначе бы Черный колдун, конечно, не упустил случая похвалиться новой добычей. Оставалась надежда, что затея юных витязей удастся - и оставалось ждать, ждать, тем более что серебристый дракон по-прежнему парил на высоте, подавая пример терпения. Все это было понятно само собой, и по-прежнему, никто не заговаривал об этом с магистром Аррето и Бойтуром. Только Трор, направившись в свой черед биться с Сэпиром, ободряюще хлопнул короля Бойтура по плечу: - Ребята справятся, Бойтур! Вот увидишь! Бойтур чуть улыбнулся. А внизу меж тем битва повторяла вчерашнюю - с той разницей, что на сей раз Черный Сэпир не стал баловать своих противников разнообразием личин. Он стоял на одном месте в образе многоголовой гидры, плюясь ядом и кусая зубастыми пастями солдат. Не так трудно было подобраться к голове и отсечь ее, да только она вырастала вновь - три вместо одной срубленной. Получалось так, что само нападение на колдуна сообщало ему силу, и Черный Сэпир с удовольствием сосал ее из воинов Анорины. - Может быть, если серебристый дракон дохнет на него разок-другой, - задумчиво пробормотал князь Владигор. - Как думаешь, Тикей? Что ж, может быть - дракон Анорина носил в себе искру Астиаля и, может быть, его удар мог бы явиться выпадом истинного оружия. Но сейчас серебристый дракон парил далеко, над сэпировским логовом, ожидая знака двоих друзей. А от Черного Сэпира меж тем отступились, поняв, что это лучше, нежели питать его своей же силой. И тогда эта многоголовая ядовитая гадина поползла вперед, выбрасывая в стороны чешуйчатые когтистые лапы. Она направлялась прямо в ставку Бойтура. В этот-то миг Трор и вышел против нее - и с ним вместе отряд удальцов с запасом горящих факелов. Мысль короля Браннбога оказалась верна - огонь явился хорошим средством: опаленная пламенем, плоть морочной твари уже не могла порождать новые пасти, и мало-помалу, стала терять головы одну за другой. На подмогу Трору пришел Сиэль и иные витязи, но тогда сэпировская гвардия обрушилась на них, не давая сражаться со своим господином. К богатырям поспешили иные анорийские отряды, и вот, вокруг Черного Сэпира, перекинувшегося гидрой, закипела ожесточенная битва. О чем мог думать король Бойтур, как не о том, чтобы своей рукой поразить негодяя, захватившего его жену и королевство, - да еще в такой час, когда у Бойтура на глазах бились вставшие за него друзья. Больше выдержки и воинской мудрости было удержаться от битвы в такую минуту, но за шестнадцать лет изгнания растрачено было спокойствия короля, и вот - пришел ему ныне последний предел. И причина была этому - в то время, когда почти все богатыри собрались в схватке вокруг мерзкой твари, к ней на подмогу поползла еще одна, - это Сэпир пустил в ход свое редкостное умение, разделившись на две морочных личины. Одна, потерявшая большую часть голов, еще огрызалась, отвлекая внимание витязей, а вторая уже подобралась к ней поближе и изготовила пасть для удара. В спину она метила Трору, а воин еще бился с первой тварью, - и Бойтур, видя все это с возвышения, ринулся против этого нового врага. - Сзади, Браннбог! - прогремел его крик - и вовремя остерег он друга. Так король Бойтур схватился с гадиной, один из всех витязей - и надо признать, Сэпир счел короля достойным того, чтобы средоточить против него большую часть своей силы. Если и мог Черный колдун кого-нибудь ненавидеть и бояться еще больше, чем Трора, то именно короля Бойтура - ведь он стремился вырвать у него назад Атлан и Анорину. Хороша была битва короля Бойтура, и была она такой, какой и должна быть последняя битва. И хорошую смерть принял он, - с мечом в руке, сражаясь до последнего дыхания, убитый, но не побежденный врагом, - не сам Черный Сэпир, а его черный прислужник предательски сразил короля, напав сзади. И великий крик пронесся над войском - это витязи и вожди Анорины заметили произошедшее и поспешили к телу короля. Маги склонились над ним и лучшие из целителей-ольсков, - но нет, поздно, замерло сердце короля Анорины, уже не встречать ему сына из похода в черное сердце Черного города, не обнять жену и не сказать "прости" великолепному сказочному миру Анорины. А ободренный смертью одного из своих главных врагов, Сэпир разделился еще на две твари, и они все вместе поперли на анорийское войско, истребляя без разбору пеших и конных, знатных рыцарей и простых солдат, и пришел час витязям Анорины призвать все свое умение и волю. Одного не знал подлый колдун - что серебристый дракон уже во всю мочь машет крыльями, погоняемый горячими просьбами Дуанти. - О-эй, Браннбог! - крикнул Дуанти, снижаясь к месту битвы. И на свист крыльев гидры Сэпира подняли свои головы и злобно зашипели, поджимая их от жаркого дыхания дракона. - Ольсинг! Вот Ольсинг, Браннбог! - кричал Дуанти, размахивая мечом. Еще не снизившись до земли, он, наклонившись, протянул меч рукояткой вниз и отпустил его - и истинный меч в тот же миг сам лег в могучую ладонь истинного воина Анорины. И - дрогнул Сэпир. Уже не стало четырех гидр, уже одно черное облако стояло на поле, брызжа багровыми искрами - это Сэпир окутался завесой, лихорадочно соображая, продолжать ли ему бой или отступить. Но Трор не дал ему время на размышления - он немедленно атаковал колдуна и, как два года назад, все расступились, давая место их бою. И гибелен этот бой был для Черного Сэпира король Браннбог Трор с первой минуты начал теснить колдуна, ведь его завесы и мороки были бессильны против меча, не признающего лжи. Сэпир все отступал - и не только магам, но всякому воину был очевиден его скорый конец. И в этот миг, как два с лишним года назад, повторилось еще одно событие видение дивного мира с дивным замком и госпожой на его балконе. В этот раз солнце было не бирюзовым, нет, оно было лазурным, как в истинном мире госпожи Браннбога Трора. Однако, откуда бы ни прознала Нейана о своей ошибке с цветом солнца, на сей раз ей это не помогло. На глазах у изумленных воинов напротив ложного видения появилось еще одно - и оно было хотя и похоже, но неизмеримо прекрасней, оно было истинным, и это было очевидно для всякого, кто находился на поле и наблюдал эти два мира. И ложное видение стало блекнуть, тускнеть и превращаться во что-то пакостное и преисподнее - и вот, уже не замок то был с прекрасной госпожой, а извивался гигантский червь, и на нем сидела рыжая колдунья с отвратительным злобным лицом. И тогда фея лазурного солнца протянула руку, и казалось - само это солнце сорвалось с неба и ударило в злобную Нейану, и повергло ее в прах и испепелило. И таков был конец этой рыжей ведьмы, матери Сэпира. А прекрасная госпожа бросила со своего балкона прекрасную алую розу, и дивный цветок медленно поплыл по воздуху, переходя из мира в мир. В этот самый миг колдун отступил к самым воротам замка и просто-напросто пустился наутек. И что тут скажешь - все-таки не судьба была ему пасть от меча Браннбога Трора, видимо, слишком большая честь то была для такого выродка и негодяя. Когда Сэпир взбежал на перекидной мост и завизжал, чтобы его скорее подняли, на этом мосту его кое-кто встретил: невысокий старик со злым лицом в пестром тюрбане. - Ты узнаешь меня, сын Сэрхипа? - спросил он, преградив путь. - Маджут Оджеб, сейчас не время! Я отдам тебе рулетку, только пропусти! заорал Сэпир в ужасе. - Получай! - отвечал Маджут Оджеб и, размахнувшись, размозжил голову Сэпиру большими песочными часами - теми самыми, что Сэпир прошлой зимой запустил в лицо вождя колдунов Тунга. И таков был конец Сэпира, сына рыжей ведьмы, второго из этих двух отвратительных колдунов. А Браннбог Трор подобрал алую розу, принесенную дуновением ветра ему прямо в руки, огляделся вокруг - уже истаяло видение мира его госпожи - и вздохнул. Меж там, вокруг него собрались маги и предводители войска. И Трор спросил: - А где Грэм и Дуанти? - Дуанти улетел обратно, вероятно, на помощь Грэму, - отвечали ему. - С ним много витязей? - Нет, он сразу же повернул дракона обратно к Атлану, - отвечал кто-то, из видевших Дуанти. Трор кинул взгляд на стены крепости. - Они сейчас не сдадутся, - отвечал на его немой вопрос Тикей Йор. - Они слишком перепуганы. Верно, хотя выведенные на поле войска после гибели Сэпира пали на колени и просили пощады, но все ворота Атлана закрылись, а значит, крепость все-таки готовилась к отражению приступа. - Что с королем Бойтуром? - спросил еще Браннбог Трор. - Он погиб, - отвечал Вианор. - Теперь тебе руководить нашим войском. - Всех богатырей - в подземный ход, - распорядился Трор. * * * Когда Грэм приближался к концу лабиринта, то он уже знал, кого там встретит. Путь был непростым - Сэпир, конечно же, постарался поселить в закоулках подземелья разных хищных зверюг, а о ловушках и говорить нечего. Но и Грэм был не простым путником - его зрение мага позволяло ему различать одновременно обычную и тайную сторону вещей, и опасность он видел еще издали. Труднее оказалось найти верный ход - но тут помог Шнурок, и Грэм не раз тепло вспомнил своего друга. Порой и кот был в нерешительности, попадая в иную развилку, но тут на помощь Грэму приходила его мать, так он догадывался, - тонкий-тонкий лучик света, сущая паутинка, начинал блестеть, показывая правильный ход, - и вот, Грэм дошел почти до конца. Оставался поворот, а за ним дверь, а перед ней Уорф и его ловушка. Бесшумно приблизившись, Грэм выпрыгнул перед Уорфом. Ловушка - колодец в преисподнюю, подготовленный Уорфом, - сработала и сглотнула добычу. Но не ту, что желал бы Уорф, - а всего только тяжелый камень, брошенный Грэмом. Сам же молодой воин стоял напротив перепуганного Уорфа с мечом в руке. - Ну и дурак же ты, Уорф, - насмешливо сказал Грэм, придавая своему голосу как можно больше самоуверенности. - Какого черта ты корчил из себя великана в своем подземелье? Тебе больше пригодилось бы, умей ты превращаться в мышь! - Хе-хе, мастер Уорф, - похихикал Уорф. - Спасибо за совет, раззява! неожиданно воскликнул он. В тот же миг колдун перекинулся мышью и юркнул меж ног Грэма. Раздался слабый писк и хруст - прыжок Шнурка был молниеносен и точен. - За эту мышь, Шнурок, - обратился к нему Грэм, - Дуанти обязан кормить тебя сметаной до конца жизни. - Мяу! - согласился кот. Теперь Грэм стоял перед дверью - но не из железа или дерева. Щит света загораживал дверной проем сверху донизу - так Южана затворилась от Сэпира на шестнадцать лет. Грэму это напомнило Златожара - почти такой же щит у входа в замок госпожи Трора. Грэм шагнул в эту пленку света - и вот, он уже стоял в покое у своей матери. Сзади послышался страшный грохот: силой заклятия Сэпира, весь лабиринт рушился вниз - назад хода уже не было. - Я пришел, мама, - произнес Грэм внезапно пересохшим ртом. - Я - Грэм, твой сын. - Я знаю, - отвечала Южана. Мгновение она ласково и отчего-то печально вглядывалась в сына - и наконец обняла его. - Пойдем, здесь есть другой выход, - сказала Южана, отстранившись от сына. Они сначала спустились, а затем поднялись по другой лестнице на несколько пролетов и очутились у обычной железной двери. Она была закрыта с внешней стороны. Но им не пришлось гадать, как отпереть эту дверь. С наружной стороны послышались громкие голоса - говорящие не таились. - Ты уверен, Роксбрик, что это та самая башня? - Да, Южана здесь. Так сказал Уорф. Вот оно что! - подумалось Грэму. Сэпировский офицер не солгал - все знали, что Южана спрятана где-то в лабиринте, но никто не думал, что он выводит к обычной башне на виду у всех. - Кто бы мог подумать! - повторил и собеседник Роксбрика мысль Грэма. - Я-то думал, что это одна из башен Сэпира. Тысячу раз проходил мимо и... - И что, Ханга? - грубо вставил Роксбрик. - Не догадался зайти скоротать ночку? - Слушайте, а может, ее лучше не трогать? - заговорил кто-то третий. - Она же колдунья, и кто знает... - Помолчи, Нордквист! - хором воскликнули остальные двое. - Это наш шанс. Предложим ее Бойтуру - в обмен на свои шеи. - Роксбрик, да что ты возишься? Ну-ка, я попробую... Пыхтя и ругаясь, они наконец совладали с замками и распахнули дверь. За ней стоял юноша с мечом в каждой руке и с повязкой на глазах. - А ну, шакалы, - назад! - велел он. - Чего! - взревел Роксбрик и, вытащив клинок, кинулся вперед. Он тут же получил крепкий удар рукояткой в челюсть и отлетел назад, повалив в падении лорда Нордквиста. Вслед за тем этот странный воин, который как-то видел с завязанными глазами, сам атаковал их и тотчас оттеснил от двери на висячий мостик, проброшенный к башне с небольшого двора. Он выбил меч у Ханги и переполосовал ему лицо, а затем ранил Нордквиста. Напуганный лорд поспешил прочь, вопя во все горло: - На помощь! Все сюда!.. Ханга стоял, прислонясь спиной к перилам, протирая залитые кровью глаза. Сражался уже только Роксбрик, но из углов двора к нему на выручку уже вылазили солдаты. Не обращая на них внимания, Грэм вложил оба меча в ножны и проговорил: - Ты - сущий шакал, Роксбрик. Ты хотел прикрыться женщиной, женой своего короля, чтобы спасти свою грязную шкуру. Ты недостоин боя на мечах. Он закатил Роксбрику пощечину. Обозленный и испуганный Роксбрик кинулся на него, но Грэм уклонился и вновь хлестнул негодяя по лицу. Так повторялось несколько раз, - разъяренный лорд пытался поразить Грэма клинком, а тот отвечал пощечинами, все более увесистыми, и наконец, Роксбрик свалился с ног на мостик, а Грэм хорошим пинком проводил его в ров. Он снова вынул оба меча и подвинулся к толпе солдат, нерешительно подступающих к мостику. - Ну? Кто еще хочет войти к королеве Южане? - Вперед! - вопил Нордквист, укрывшись за спинами солдат. - Вперед, ублюдки! - Но это Трор, - угрюмо отвечал кто-то из толпы. - Нет, - возразил этот рыцарь с повязкой. - Я - Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны. Придите, возьмите меня. - О-эй, Грэм! - послышалось с высоты. - Я здесь, держись! Дуанти спрыгнул прямо на мостик и встал рядом с Грэмом. Он не успел обзавестись новым мечом, и Грэм вернул ему свой. Дракон меж тем кое-как взгромоздился на соседнюю башню, гневно сверкая глазами и размахивая крыльями. Он испускал грозный могучий рев вперемежку с пламенем, но не мог из-за тесноты двора спуститься и помочь своим друзьям. Но и солдаты не спешили нападать, несмотря на все понукания. Наконец, к ним подоспела кучка рыцарей в тяжелой броне. Они несли с собой длинные пики. - Справимся? - спросил Грэм. - Справимся, - спокойно отвечал Дуанти. Вслед за тем произошло и вовсе неожиданное. В дальнем конце двора вдруг зашевелилась земля, и оттуда выбрался Дэм Гра. Он заревел едва ли не громче дракона: - А ну, сэпировские свиньи, сдавайтесь! К нему уже присоединялись один за другим Трор и Сиэль, и Хорс, и Данар, и Вианор, и прочие витязи и маги. - Я сдаюсь! - истошно вопил Нордквист. - Вот мой меч! Мы только хотели вернуть леди Южану королю Бойтуру! Хорс, проходя мимо, плюнул ему в глаза.

ГЛАВА 16. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ, ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ.

- Я одного не понимаю, Дуанти, - говорил Грэм своему другу. Стоял утро нового дня - седьмого с начала битвы под Атланом. Позади уже были все обретения и потери дня вчерашнего - и гибель отца, и крушение Сэпира, и встреча с матерью, и радость, и боль, и все, что принес день шестой. Они сидели прямо в траве перед палаткой Грэма и Дуанти, все вместе, заканчивая завтрак. Энита, макая палец в сметану, кормила Шнурка - кот аккуратно слизывал лакомство и мурлыкал, прося еще. - Да уж, про этого кота никто не скажет, что он мышей не ловит, - заметила Маринна, погладив полосатую шерстку. - Ага, - отвечал Дуанти. - Слушай, Грэм, а ты не заметил - он сожрал Уорфа или так придавил? - А что? - Да как бы не отравился, - серьезно произнес Дуанти. - Вдруг потом в кишках застрянет. - Фу, Дуанти! - наморщилась Энита. - Ешь, ешь, Шнурок, это не тебе. - Я одного не понимаю, - сказал Грэм. - Зачем ты в Запретной башне со стражей схватился? Мы ведь собирались сначала так проскочить, без боя. - А разве я еще не говорил? Да ведь все из-за Стагги! Это же не я, это он собственной персоной заявился туда со своим предсказанием. Ну, а когда его схватили, мне и пришлось вступиться. - Да ты что? Выходит, Сэпиру, и правда, Стагга напророчил про срок в шесть дней? - Он! - подтвердила Энита. - Вианор сам говорил, я слышала. - Энита, - фыркнул Дуанти, - тогда и Стаггу надо накормить сметаной. - Его Розалинда В. накормит, - отвечала ему Маринна. - Давай-ка я тебе сменю повязку, - она взялась за бинты Грэма. - А что это у тебя на шее? - Это... Поразительно, как я забыл! - воскликнул Грэм. - Ведь это тебе подарок от госпожи Трора. - Мне? - Ну да. Она сказала... Погоди-ка... Да, так: "передай Маринне от меня для тебя" - ну, то есть меня. Почему я забыл? Энита фыркнула и переглянулась с Дуанти: забывчивость Грэма была на совести Маринны, но ему не стали говорить об этом. - Грэм, - меж тем сообщила Маринна, рассмотрев содержимое ладанки, - а это действительно для тебя. Тут написано, как вылечить твои глаза. - Глаза?!. И я это носил все время с собой! Вот кретин. Маринна достала подарок феи - крохотный флакон и клочок ткани. Смочив ткань жидкостью из флакона, она протерла Грэму глаза. - Щиплет, - зажмурился Грэм. - Ой-ой-ой, как дерет! Ой! Он моргнул раз и другой. - А ведь я вижу, - с изумлением сказал Грэм. - Да, вот это чудо так чудо. - Случись это чудо два дня назад, - напомнил Дуанти, - мы, возможно, не смогли бы добыть Ольсинг. Маринна посмотрела куда-то мимо Грэма. Грэм с подозрением взглянул на нее, но не стал ничего спрашивать - к ним как раз приближались Вианор и Южана. - Мы с совещания магов, - сообщил Вианор. - Вам доверено снять щит с рулетки. Конечно, вы можете отказаться. - Когда? - Грэм и Дуанти задали один и тот же вопрос. - Прямо сейчас. Как, перекусили? Тогда в путь. Они оседлали коней и отправились в центр города, в замок королей Анорины. В крепости уже заправляли анорийцы, и несмотря на ранний час, люди были заняты всякой работой. Грэма и Дуанти узнавали и приветствовали на всем пути - молва уже вчера разнесла историю об их вылазке в логово Сэпира. - Рыть подземный ход, - меж тем рассказывал Вианор, - мы начали со дня прибытия под Атлан. Сначала предполагалась длительная осада, и большой спешки не было. Но потом подошли гномы и великаны, а Стагга Бу признался мне про свою проделку - визит к Сэпиру с этим пророчеством про семь дней битвы. - Откуда он его взял? - спросила Энита. - Представьте себе - прислала Розалинда В. Вот тогда мы и решили ускорить наши раскопки. Великаны - ребята крепкие и потрудились на славу под началом гномов. Одна беда - рост был им помехой. Последние два дня Дэму Гра пришлось побыть землекопом за них всех. - Да, это почти повторяет подвиг его брата, - заметил Дуанти. - Да, только, к счастью, на сей раз Большому Дэму не пришлось платить за него своей жизнью. А потом мы спустились вниз, и Орумлана показала точное место, где нам выводить ход наружу. А! Вот мы и приехали. Южана - тебе вести во дворец, ведь теперь ты его хозяйка. - Хозяйка? Нет, - мягко отклонила Южана. - Я теперь гостья здесь, как все. - Но это дом твоего мужа, - возразил Вианор. Они прошли через несколько палат, более богатых и величественных, нежели те, что были во дворце Веселина. Требовались многие дни, чтобы рассмотреть все росписи и резные украшения на стенах и потолке, и даже пол был везде изукрашен. Но их ждала рулетка Астиаля в большой парадной зале анорийских королей. Там уже собрались все маги и добрая половина военачальников. Посередине залы мерцала голубоватым сиянием большая сфера, из-под которой неясно просвечивала рулетка это и был магический щит. Южана поцеловала Дуанти и Грэма в лоб: - Мое напутствие с вами, мальчики. Юные маги были несколько озадачены - к чему такая торжественность? Дело, конечно, было важным, но их провожали чуть ли не как на подвиг. Они шагнули за световую пленку вокруг рулетки и вышли к столу - тому самому, где обоим довелось когда-то сделать по паре ходов в игре, затеянной безумным властолюбцем. Оба уже пережили многое - и как воины, и как маги: они восходили к последнему небу вместе с магами Всеанорийского Круга и сражались с коварным и жестоким врагом, ступали по землям иных миров, открывали двери и встречались с удивительными существами удивительных стран, и еще было многое, многое другое, таинственное и чудесное. Но все это, вместе взятое, едва ли не затмило то, что два молодых воина испытали, встав у рулетки Астиаля. Теперь они были не гости, не зазванные игроки, допущенные к игре чужой волей и милостью. Они стояли подле чудеснейшего творения великого мага как его владыки, как хозяева игры. Грэм и Дуанти даже не заметили, как это произошло - рулетка будто сама позвала их, вовлекая в свое действо. Они начали игру, меняя и пробуя самые разные сочетания событий, пятясь направить их по загаданному пути. Что-то получалось, что-то - нет, и это было самым захватывающим - игра с неизвестностью, отклик ее, иногда совершенно неожиданный и поражающий воображение. А еще - они были не просто властелины рулетки, нет, они были властители мира, и не одного, а всей грозди миров, и теперь сами определяли судьбы вселенной, вот только не всегда удавалось заветное. Так они играли, подбирая и отбрасывая варианты за вариантами, и всегда что-нибудь не сходилось. Сначала они спасли жизнь отцу Грэма, в последний миг Бойтур уклонился от подлого удара в спину, но при этом погиб капитан Хорс, и Грэм не мог принять такой замены. Кое-как они спасли Хорса, но погибла мать Грэма, он опоздал пройти через лабиринт. Когда они поправили и это, то погиб Трор, и опять все пришлось переиграть. Они поняли, что надо шагнуть назад, изменить события еще раньше, и вот - удар несчастной Сойги прошел мимо - но лишь потому, что мать закрыла своей грудью Тинция, а позже погиб и магистр Аррето. И так, шаг за шагом, чтобы достичь желаемого положения вещей, они углублялись все дальше в прошлое, изменяя и перекраивая происходящее, а там уже начали забегать и вперед, в будущее, так требовалось по ходу их игры. Но все равно - никак не сходилось так, чтобы отвести все несчастья и беды их близких, а поправить мировой порядок и вовсе не удавалось. Как-то они даже не допустили Сэпира до рулетки, он разминулся с хозяйкой Гамо - и что же, на Анорину обрушились беды еще худшие. В этот раз погибли уже и Вианор, и Тикей Йор, а Южана так и осталась в плену у чародеев Тунга, магистр Аррето даже не встретился с Лоэньей, Дуанти родился в совсем другой семье, далеко на Увесте, а у Грэма была другая мать, и он был капризным испорченным бездельником, под стать своей свите при королевском дворе. Так они провели час или несколько часов - или веков? - или мгновений? - и наконец, почувствовали, что происходит что-то неладное. В ушах Дуанти гремели часы с Башни Времен, еще громче и тревожней, чем в логове Сэпира, и он, собрав всю свою волю, позвал охрипшим голосом: - Грэм! Грэм! Пора прекратить это. - Да, - через силу отозвался Грэм. - Хватит. Они стояли, тяжело дыша, с сердцем, выпрыгивающим из груди, глядя друг другу в глаза и все понимая без слов. Нужно ли было им что-то говорить друг другу? Они были ближе, чем братья, с судьбой слишком похожей и переплетенной у одного с другим. Оба провели свое детство и юность вдалеке от дома, как изгнанники, под чужим именем, оба не знали своих матерей и своего настоящего имени и корня, в считанные дни один потерял мать, другой - отца, - им обоим было от чего отказаться, окончив эту жестокую игру в судьбы мира. Но они это сделали. - Еще немного - и нас бы проглотило, - сказал Дуанти. Грэм кивнул: - Теперь мне понятно, почему Сэпир предпочел потерять своих союзников вместе с Тунгом, лишь бы не делить власть над рулеткой. - А мне теперь понятно, - ответил Дуанти, - почему Вианор и другие высокие маги так редко прибегают к своему искусству. Они избегают вмешивать магию в дела мира, где только возможно. - В этом и урок, Дуанти. Нас за тем и послали, я так думаю, - сказал Грэм. Они бросили еще один взгляд на рулетку, а затем выполнили то, зачем пришли. Свечение, закрывавшее стол с рулеткой, исчезло, и теперь все они могли видеть друг друга - Грэм и Дуанти и те, что находились в зале. Это было почти так, как в тех нескольких случаях, когда они наведывались в гости к Сэпиру. Только теперь не было самого Графа-без-лица - и еще короля Бойтура. А маги разразились рукоплесканиями. - Я же говорил - справятся! - послышался звонкий голос Стагги Бу - конечно, без его присутствия дело обойтись не могло. - Что ж, господа, - возгласил Вианор. - Настало время выполнить сказанное некогда. Грэм и Дуанти вдруг увидели, что в зале есть еще кое-кто, кого они не заметили раньше - или кого раньше не было. Недалеко от Вианора стояли двое - Савиен и хозяйка из Гамо. Только Савиен... ну да! - Дуанти, да это же Робур Слынь, наш доктор магистики! - негромко произнес Грэм. - Надо же, как он нас околпачил! Савиен издали подмигнул Дуанти и рукой изобразил длинноухого зайца - намек на тех зверушек, которые Дуанти пускал во время уроков, подшучивая над горе-доктором. Дуанти покраснел, и вдруг - они рассмеялись на пару с Грэмом. - Посерьезнее, молодежь, - с напускной строгостью проговорил Вианор. Испытание было не из самых простых. - Да уж, в этом мы убедились! - в голос сказали два друга. - Здесь собралась большая часть тех, кто замыкал Всеанорийский Круг, заговорил меж тем Вианор. - Тогда мы наложили магический щит на рулетку Астиаля. Вы помните - были условия, на которых нам согласились помочь. Начну со своего обещания. Вианор поднял свой жезл, с навершия которого излучалось сияние, и возгласил: - Моим обязательством было отдать свою силу мага. Теперь, когда она вновь ко мне вернулась, я готов это исполнить. Но сперва с благодарностью хочу вернуть тебе, учитель, то, чем ты меня ссудил. На плече Вианора вдруг зашевелился бурундучок - и внезапно, в один миг он переместился уже на плечо к Савиену и сразу пропал из вида. - Теперь черед моей силы, - произнес Вианор. - Оставь себе, сынок, - проговорил вдруг Савиен. - Что твое, то твое. Ты уже все уплатил, когда пожертвовал свою силу на щит вокруг вон той игрушки. Вианор низко поклонился. - Так, с этим обетом покончено. Браннбог - маги Каттор-Хата условились с тобой об Ольсинге. Трор поднял меч над головой, поцеловал клинок - и бережно поднес Савиену. Тот с чрезвычайно серьезным лицом осмотрел меч и молвил: - Роскошный подарок на день рождения старому Савиену. Позвольте уж кое-что подарить и старику из Каттор-Хата. Когда мы лишились этого меча, то поняли Ольсинг ушел к тому, кого он выбрал. Наше желание лишь в том, чтобы самим передать меч. Браннбог, внучек, подойди-ка ко мне сам, а то мне уже тяжело держать сабельку. И маг Каттор-Хата, держа меч так, как если бы не представлял, как обращаться с оружием, протянул Ольсинг назад. - Теперь он твой истинно. И Трор с великим почтением, не пытаясь скрыть свою большую радость, принял великий меч. А Савиен продолжал: - Мы долго думали все вместе, когда вы двое умыкнули Ольсинг, - в чем же наша ошибка? Некоторые из нас считали, будто ты, сынок, - он имел в виду Вианора, оступаешься на пути, принимая близко к сердцу дела суетного мира. Но когда Ольсинг ушел от нас, мы поняли - небезупречны мы сами. И знаешь, почему? Мы слишком озабочены этой своей безупречностью. Так что, сынок, принимай еще один дар...

Савиен сделал паузу и закончил: - Каттор-Хат. Хватит устраивать дела иных земель, пора подумать и о своей. Тебе вести страну - как внучеку Браннбогу Туганчир. Ты должен научить Каттор-Хат тому, чему научился сам. Онемевший Вианор в замешательстве смотрел на Савиена. А тот закончил своим прежним смешливым голосом: - Бери, бери, пока дают. Я правильно говорю, братушка Остим? Никто не заметил, когда в зале появился еще один человек - Остим Жар, хранитель Искры Астиаля, глава Внутреннего Круга Семилена. Он спокойно отвечал: - Ты говоришь правильно, брат Савиен. - Ну вот - слушайся старших, сынок, - произнес Савиен. И в тот же миг он исчез, а Остим Жар остался. - Что ж, - вымолвил наконец Вианор, - принимаю и я этот дар. Он помолчал. - Осталось решить дело с хозяйкой Гамо. Мать Вода, ты по-прежнему желаешь эту вещь? - Да! Мне нужен стол для разделки рыбы, - проговорила старуха и стукнула клюкой. - У меня до сих пор нет хорошего стола! - А как насчет этого? - Вианор сделал знак. Несколько мастеров внесло в залу довольно большой деревянный стол. Он был крепко сколочен и покрыт сверху металлическим листом и снабжен корытом сбоку вместе с ящичком с набором ножей. - Как, матушка Вода, может быть, этот стол тебе сгодится лучше? - Да! - хриплым голосом проговорила хозяйка из Гамо. - То, что надо! Беру! И в один миг она исчезла вместе со столом. - Что ж, Тикей, - заключил Вианор, - осталось решить, как нам поступить с рулеткой. - Я полагаю, ее надо приобщить к наследию Астиаля, - отвечал вождь Семилена. Лучше, чем в Семилене, ее нигде не укрыть. - Согласен, - поддержал Остим Жар. - Согласен, - подтвердил Вианор. - Итак, хранители каждого из анорийских магических кругов согласились. Может быть, кто-то из магов или вождей Анорины имеет иное мнение? - Нет, мы согласны... согласны... согласны, - пронеслось по залу. - Я не согласен! - неожиданно раздался чей-то голос. У входа в залу стоял какой-то незнакомец. Он выглядел... впрочем, как может выглядеть Астиаль? - как Астиаль, и никак иначе. Все, бывшие в зале, все повелители Анорины, включая ольсков, преклонили колено. Астиаль же прошел к рулетке и, сделав знак, приветствия, продолжил. - Я не согласен. Как-то двое славных парнишек, - Астиаль кивнул головой в сторону Грэма и Дуанти, - пролетали мимо на одном знакомом драконе. Я побеседовал с ними и узнал, что моя игрушка, оказывается, наделала больших бед. Пожалуй, пора забрать ее отсюда - незачем ей долее оставаться в Анорине. - Ты - владыка, - с поклоном отвечал Тикей Йор, - тебе решать. - Но будет справедливо, если я отдарюсь, - добавил Астиаль. - Вон тот вихрастый рыжий сорванец рассказал мне, что в его стране есть церковь, где мне поклоняются как Богу. Пожалуй, пришло время исправить и это. Я явлюсь к каждому из друидов Кардоса и буду говорить с каждым. Тот, кто на что-то годится, отправится в Семилен. К тебе на выучку, магистр Тикей. Кардос не останется без покровительства магического огня. Но не будет никаких церквей и богослужений будут пилигримы Астиаля. Из Семилена они будут приходить в Кардос и странствовать, нигде не задерживаясь долее полугода, совершая положенное магу и искателю истинного пламени. Пусть их путь пролегает без различия через графский дворец и хижину охотника, через ферму и мастерскую, и пусть им везде будет открыт вход и дано место у очага и голос в совете. А их плата будет - дорога, поиск, скитание. Примешь ли ты моих пилигримов, магистр Аррето? - Да, с великой радостью, - отвечал магистр Кардоса. - Я распущу орден. - А ты, магистр Тикей? Готов ли ты добавить к паладинам Астиаля и пилигримов? - Да, готов. - Принимаю ваше слово, - возгласил Астиаль. - Теперь мой дар тебе, принц Грэм Сколт. Астиаль протянул руку к рулетке - и как будто бы откуда-то из нее достал нечто - жезл мага, наподобие тех, что были у Вианора и Тикея Йора. Он вручил его Грэму, и тот принял посвящение, преклонив колено. - А это тебе, гранд Дуанти Перуджион, - и Дуанти принял жезл и посвящение вслед за другом. - Осталось последнее, - наконец сказал Астиаль. - Моя просьба к народу и вождям Анорины. Есть человек, вина которого передо мной и людьми Анорины равна. Хорбирут. Готовы ли вы выдать мне этого человека и доверить совершить суд над ним? Некоторое время властители и маги Анорины обменивались взглядами, безмолвно советуясь, и наконец Тикей Йор сказал: - Мы готовы доверить тебе судьбу Хорбирута, владыка. - Хорбирут, - позвал Астиаль - и в зале прямо у ног Астиаля очутился провинившийся маг. Астиаль долго смотрел ему в лицо и сказал: - У магов есть разный счет. Он различается в Каттор-Хате и Семилене, на Тунге и на Увесте. Но по любому счету, Хорбирут, ты виновен. Ты потерял белизну - и это по счету Семилена. Ты потерял безупречность - и это по счету Каттор-Хата. Ты покорил свою волю чужой - и это непростительно даже по счету Тунга. Но моя рулетка приняла тебя, а значит, и я должен принять тебя. Я налагаю на тебя ученичество, Хорбирут. Астиаль окинул взглядом всех находящихся в зале, поднял в прощальном жесте руку и произнес: - Встретимся в Астиане. В следующий миг в зале уже не было ни Астиаля, ни Хорбирута. * * * Несколькими часами позже Грэм беседовал с Трором и Вианором. Старшие говорили о разных делах, предстоящих Грэму - что надо будет то и другое, и третье, потому что страна была в весьма бедственном состоянии. Грэм поддакивал и соглашался, но, наконец, сказал: - Браннбог, Вианор, я хочу признаться. Мне не быть королем Анорины - я избрал другой путь. Странствие, как некогда вы оба. Может быть, когда-нибудь и мне придется остановиться и даже принять корону, но... Не теперь. Я уже говорил с Сиэлем, я отправляюсь с ним на Увесту. - А как же Маринна? - спросил Дуанти. - И неужели ты будешь путешествовать один, без меня? - Но тебя, наверное, дон Аррето оставит при себе, в Кардосе тоже много дела, возразил Грэм. - Ну, а у меня не так-то много прав на трон. Лорды не захотели признать брак моего отца и матери, - что ж, пусть Анорина найдет себе другого, более подходящего короля. Трор и Вианор как-то со значением посмотрели друг на друга, и Трор покачал головой: - У тебя ничего не получится, Грэм. - Почему, Браннбог? - удивился тот. - Из-за твоего четырехкрылого друга, - отвечал Трор. Видя, что Грэм не понимает, Вианор пояснил: - Помнишь пророчество в пещере дракона? Было сказано, что тебя поведут двое рыцарь и маг, а ты унаследуешь тому, кто погибнет. Мы тогда с Браннбогом подумали, что речь о ком-то из нас двоих. - Мы даже поспорили, - добавил Трор, - кому из нас это принять. - Ну да, понимаю, - чтобы открыть последнюю дверь, - сказал Грэм. - И чтобы оставить наследника. Верно, - согласился Вианор. - Но погиб твой отец, король Бойтур - и наследовать тебе предстоит ему. Так что и тебе придется принять дар - Анорину. И Вианор добавил: - Это имя твоего дракона, король Грэм. Серебристого дракона. Вы уже приняли друг друга.

ЭПИЛОГ. ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ГОДА.

Через четыре года король Грэм стоял, облокотившись на перила балкона в своем дворце, толкуя о всякой всячине с Тинцией, сестрой Дуанти. Снизу слышался голос и его самого: - Эстино, этот прием выполняется проще. Смотри - вот так! Разве Браннбог не показывал тебе? - Но, дон Дуанти, у короля Трора так мало времени для занятий со мной, отвечал мальчишеский голос. - А почему же ты не просишь своего телуи помочь тебе? - Но у меня нет никакого телуи! - Неправда, у тебя хороший асителуи, - строго возразил Дуанти. - Я видел его. Грэм улыбался. После того, как два года назад состоялась свадьба Рецины и Трора, юный Солонса почти не бывал в Солонпоре. Полгода он проводил у сестры в Туганчире, - а на самом деле, у Трора, - а еще полгода при дворе Грэма. Последнее устроилось как-то само собой. Однажды Эстино сопровождал Браннбога, приехавшего навестить Грэма, да так и загостился в Атлане, оказавшись в роли младшего брата Грэма. Грэм и Маринна и сами не хотели отпускать его. Ну, а теперь, по всему видать, Эстино будет застревать и в Кардороне - по пути из Атлана в Туганчир и обратно. Тинция подумала об этом же: - Я слышала, герцог Солонса ожидается завтра? Мне кажется, герцогиня сопровождает его исключительно с целью повидать Эстино. - Ну, и Рецину тоже, - отвечал Грэм. Через несколько дней намечалось торжественное подписание устава Анорийской лиги. В нее входили теперь все страны материка, включая даже Гамо и Каттор-Хат. Король Веселин поворчал, как слышал Грэм, что собраться надо бы в Ардии, а не у его зятя в Атлане, мол, коль скоро Всеанорийский Круг избрал Ардос, то... Но в память великой битвы с общим врагом все решили все-таки избрать Атлан. Это радовало народ и особенно знать Анорины, которая втайне продолжала считать свою страну первой среди остальных. Что ж, даже в пору своего наивысшего могущества Анорийская империя не включала в себя юг - Туганчир, Людену, Каттор-Хат и Гамо. Теперь же Лига будет объединять всех, и за одно это лорды теперь горой стояли за короля. Против ожиданий Грэма, его воцарение прошло легко - страна устала от раздора, и выборные представители от весей Анорины не колебались в том, кто должен принять трон. Даже лорды были единодушны. И то сказать, Грэм должен был наследовать край ольсков и, когда-нибудь, Ардос, и он был в тесной дружбе со всеми владыками континента, у него был свой дракон - Анорина, серебристый дракон! - и все видели, как он бьется... Нет уж, даже не будь он законным наследником, где бы анорийцы могли взять лучшего короля? Так что старшие друзья Грэма вновь оказались правы, и Грэму пришлось принять корону. Но и весть Грэма была принята - Браннбог предложил руку и сердце Рецине, и юная герцогиня согласилась. Еще далеко было идти рыцарю Трору по дороге к замку его госпожи - там, в мире лазурного солнца, - но зато она смогла найти путь к нему - сюда, в Анорину. И уже было объявлено о дарах Трора и его юной жены своей стране. Ольсинг должен был оставить король Браннбог Трор, и по его смерти меч, не знающий лжи, должен был указать достойного из числа детей Трора. А найти себе супругу надлежало по вышивке Рецины. Если же, так объявила королевская чета, когда-нибудь прервется их род, то все равно эти чудесные творения укажут, кому владеть страной. Такова была развязка одной из легенд Анорины, и много обсуждали ее - да и сейчас продолжают обсуждать, по истечении праздника свадьбы. Впрочем, было целых три свадьбы - за четыре месяца до того сочетались одновременно Грэм и Маринна и Дуанти с Энитой. Им четырем пришлось два месяца путешествовать буквально по всему континенту, а отказаться было невозможно, чтобы никого не обидеть, ведь все хотели, чтобы молодожены побывали и у них в стране. Теперь у обеих пар уже были дети - принцесса Юна у Грэма и Маринны, и Дэмдэм у Эниты и Дуанти, - Маленький Дэм, как называли его, чтобы отличить от Большого Дэма, - Дэм Гра поселился в замке брата в дубраве Кардоса. От Маринны Грэм еще слышал намеки про Стаггу Бу - во всяком случае, Розалинда В., _завернув по пути_ в Атлан, так-таки и загостилась в нем. Ну, разумеется, у нее были самые уважительные причины, но что-то больно часто их стали встречать вместе с главным хронистом Анорины... Меж тем, на балкон со двора поднялся Дуанти, утираясь полотенцем после рыцарской разминки. - А из парнишки будет толк, - сообщил он. - Не вздумай умыкнуть моего брата в Кардорон, - предупредил Грэм. - Маринна не простит тебе. - Эстино давно стал общим любимцем в Анорине. - Ну-ну, я только обещал навестить вместе с ним Большого Дэма. Эх, Грэм, вдруг вздохнул Дуанти, - так я стал скучать по морю! Хорс зовет меня сходить к Сиэлю на Увесту. - Так в чем дело? Дуанти скорчил кислое лицо: - Отец на меня столько всего навалил! И у Эниты, - Дуанти рукой изобразил животик. - Как, уже второй? - удивился Грэм. - Да... Ладно, не ты один такой - я тоже прирос к Атлану. Дуанти вздохнул снова: - Дело не в море. Мне не хватает странствия. Чтобы ты и я, и Вианор, и Трор, и чтобы дорога и неизвестность. Хотя... - Хотя там, на дороге в Астиан, мы всегда будем вместе, - закончил Грэм. - Ты и я, вместе с Вианором и Трором. * * * На этом заканчивается история Грэма и Дуанти, их друзей и наставников Вианора и Трора, записанная верно, полностью и без искажений очевидцем и участником событий, главным хронистом Анорины, хранителем летописи Большого Анорийского Круга магом-предсказателем Стаггой Бу Ансуз Стаггой Бу, что он здесь и удостоверяет. Главный хронист Анорины Стагга Бу. * * *

Успокойся, дружок, ведь чудес не бывает - откуда? В шкафу миски звенят - золотая простая посуда, В старой чашке алмазной смеется водичка живая. Низко кружит дракон. Будет дождь. А чудес не бывает.

На высокие башни опять, как веками бывало, Звездочеты восходят и правят небесные знаки. А внизу с лепетаньем, с шелковостью алою-алой В анорийских полях расцветают люденские маки.

И трудяги-волхвы улетают на сбор дуновений Новиной урожая покрыть расточенные чары Шорох крыл мотылька, блик луны, лоскут ясного жара, Сбор такой-то весны анорийского леточисленья.

Где же взять чудеса? Разве только - но ты не поверишь Есть страна, целый мир, где в железо попрятались звери, Были ящеры раньше, подобно иным в Анорине, Потом в камни нырнули и вышли уже как машины.

На них ездят - не смейся! - и плавают, даже летают. Ими греются в холод и светят в домах, как стемнеет. Ими в войнах дерутся и раны им сталью латают, Только сердца не слышат, и звать из земли не умеют.

Ты представить не можешь? А впрочем, там есть и похлеще: Вот смешной человек - так, мальчишка далеко за тридцать. Он на берег приходит - и знаешь, сумел умудриться Разглядеть Анорину и счесть ее выдумкой вещей.

Будто сам этот вор-сочинитель, сей, видишь ли, труженик слова Сотворил этот мир из наитий и сказок чудесных, Будто сам он сподобился дальнего зренья _иного_, А притом рассказал о простейших делах и известных.

Не бывает, ты скажешь? А я что твержу - не бывает. Где теперь чудеса? - может, раньше когда-то водились. Вода просится в рот, - как обычно, на то и живая. В шкафу миски бранятся, опять меж собою сцепились.

В небе кружат драконы по летней и лётной погоде, В полутьме золотистой парят опьяненные маги, Словно звезды светясь. Как обычно, на лунном восходе В анорийских полях расцветают люденские маки.

* * *

1996-1997, окончено 8 июля 97 г.