Зал Чаши. Или Зал Тысячи свечей, как называем его мы, троглодиты. На самом деле, их сегодня зажгли не более сотни. Приходится экономить. Теперь нам никто не возит воск, отливать новые не из чего.

В моем тепло — зрении сверкает магическая модель Овиума. Это Таргон поставил заклинание Визиуса, чтобы гости могли подробно и наглядно рассмотреть со стороны наш мир. Полусрез сферы, с Великим Древом и планетами на его ветвях. Оно дрожит, мерцает по центру зала. Рядом с проекцией — хозяин фактории с указкой. Остальные вельможи расселись за полукружьем двух столов, выполненных в форме рогов минотавра. Вокруг них суетились камердинеры — расставляли блюда с закусками. Властителям приходится очень много жевать. Тяжело поддерживать отменное физическое состояние такого массивного тела одной лишь травкой. На столе появились салаты из Ледяных цветов, ноздри щекотал пар от грибной похлебки. Специально для любителей мяса приготовили жаркое из червей и печеный кротовий окорок на вертеле. По комнате плыл тонкий аромат зелий Бодрости. Гостям пришлось принять волшебные настойки — поспать им так и не дали. Лорд Минотавр небрежно ткнул своим стилом в западную точку эклиптики:

— Вот где находится Паялпан. Простите за маленький урок географии, но прежде чем мы приступим к реализации проекта, вам необходимо осознать все трудности нашего положения. Кроме этого, я буду вынужден посвятить вас в основные вопросы политики. А это — абсолютное доверие. Именно необходимость доверить чужакам наши секреты заставляет меня быть подозрительным.

Махор пренебрежительно помахал Таргону рукой, забыли, мол, все уже в прошлом. Я примостился справа от троицы гостей и видел каждый их жест, а также изменения цветов их сущностей. Сейчас все были светлы и чисты от любопытства. Властитель продолжал:

— Овиум — гигантская сфера, из основания которой растет Великое Древо. Диаметр локации — полторы тысячи километров, высота Иггдрасиля — более семисот. От центрального ствола отходят ветви с мини — планетами. Перечисляю их сверху вниз: Желток — цивилизация людей; Оплот — эльфийская культура; Сияние — ледяной шар магов; Подземелье и Болото — пустыня и озерный край, антагонисты и соперники; Инферно — действующий огнедышащий вулкан, приют небелковых рас; Подземелье — наш мир, аналог лунной поверхности; Сумерки и Мрак — гигантский Некрополис и его планета — спутник. Ниже идут корни Древа, где обитают нейтральные племена.

Гравитационные стержни внутри Иггдрасиля создают необходимое тяготение, плазмоиды — «светляки» отвечают за смену суточных циклов. Времена года в Овиуме регулируются системой внутреннего подогрева. Вогнутая поверхность сферы, как вы уже убедились, тоже заселена. Здесь перемешаны все культуры, но они находятся вне юрисдикции Иггдрасиля. Отношения со Стволом — свободное предпринимательство. Миры Древа обзавелись на сфере многочисленными торговыми представительствами или факториями. Пешего сообщения нет — слишком далеко, поэтому товары транспортируют по воздуху. Расстояние до Ствола порядка трехсот километров, но площадки отдыха в облаках позволяют торговым караванам отдыхать во время рейсов.

Теперь немного политики. Я думаю — вы осведомлены о тех проблемах, что были у нас более трех лет назад. Овиум оказался под угрозой захвата горсткой религиозных фанатиков, просочившейся в локацию через точки входа. Иерарх Джорней обратился за помощью к Нижегородской Торговой Олигархии. Два эмиссара, присланные оттуда, смогли положить конец засилью чужеземцев и вернуть народам Овиума контроль над собственным миром. Один из наших спасителей — ярл Браги возвратился на Родину, второй — Пий Контур стал регентом Желтка. С той поры оба входа в локацию находятся под охраной. Северный путь защищает свободный клан Ногайларов, с этими кочевниками вы уже успели познакомиться, западный проход посменно перекрывается отрядами цивилизаций Иггдрасиля.

Пий Контур, получив власть над самой развитой и сильной мини — планетой Овиума, почти сразу повел политику воссоединения культур Ствола под своим началом. Мы, Лорды Подземелья, восприняли его попытки централизации власти, как детскую наивность, и просчитались. Регент Желтка взял в жены эльфийскую принцессу из Оплота и тем самым превратил извечных нейтралов в своих союзников. Малик Мордред, монарх Сияния — его старый товарищ по освободительной войне против духовных пастырей, тут же примкнул к движению Контура. Верховный цапель Болота Тазар промолчал, потому что обязан Пию своей короной. Холодный герцог Вокиал из Некрополиса сохранил традиционный нейтралитет, но негласно поддержал Желток в его имперских амбициях. Покрытой раскаленными пустынями Цитадели, этим варварам, оказалось вообще глубоко наплевать на процессы слияния культур. Для них главное — лишь бы периодически осуществлять взаимные набеги с Болотом. Подземелье осталось одно с желанием сохранить обособленность и независимость. Как только наш монарх Азмоэл обозначил свою позицию, планета Инферно — исконный враг Подземелья, встала под знамена Контура. Вот тогда у нас начались настоящие проблемы. Регент Желтка не стал объявлять открытую войну, поскольку является рабом своей репутации гуманиста и ученого. Этот питомец иезуитов придумал кое — что похлеще. Он устроил нам изоляцию, полную блокаду с изматывающей тактикой постоянных пограничных инцидентов, чем принудил нас окончательно закрыть свои рубежи. Мир Подземелья стал изгоем. Расплата последовала немедленно. Нас единодушно признали агрессивной державой. И это с практически оборонительной доктриной! У Скалистого серпантина, Ветви Древа и единственной дороги с нашей планеты на Центральный ствол высадился корпус королевских грифонов, усиленный штурмовой группой обсидиановых горгулий Сияния. Все фактории на поверхности сферы оказались отрезанными. Воздушные площадки взяли под охрану Карающие Ангелы Желтка и Болотные виверны. Эльфийские стрелки на пегасах перебили все наши караваны. Из всех торговых постов на данный момент уцелели лишь мы — Паялпан.

— Погоди, друг, ты же обмолвился, что войны нет, — не понял Махор.

Лорд Таргон грозно качнул рогатой головой:

— Войны нет, потому что мы не реагируем на их провокации. И нам, минотаврам, такая позорная тактика совсем не по душе. Но на то есть серьезная причина.

— А вы пробовали договориться с Пием Контуром? — поинтересовался Горгот. — Я слышал об этом муже. Он вроде бы никогда не славился кровожадностью.

— Желток выдвигает неприемлемые условия, — угрюмо ответил владыка фактории. — Если их принять, то Подземелье из независимого государства превратится в автономию. Ни одной планете Иггдрасиля не навязывали ничего подобного. Для него свободолюбивые минотавры — словно бельмо в глазу. А мы не хотим ни с кем объединяться. Они вольны жить, как угодно, но Лорды нашего мира не потерпят, чтобы им диктовал условия какой — то бывший архивариус из Олигархии.

— Вот так ситуация, — крякнул Махор. — А Контур, зуб даю, решил, что вы точите топоры для большой драки. Дурь какая — то. Неужели нельзя нормально разрулить вопрос? Да, в конце — то концов, назначили бы решайлу какого — нибудь! Или воззвали бы к Иерарху своему! Ладно, в Баркиде «главный по тарелочкам» давно отчалил на Верхние пастбища, а тертые нижегородцы своего сами ухлопали. Но в Овиуме Иерарх жив и здоров. Чего не обратились к старому хрычу — пусть обмуслякает проблему.

Таргон в отрицающем жесте разрубил воздух огромной ладонью:

— Джорнея никто не видел с момента свержения власти духовников. Контур распускает слухи, что Иерарх покинул локацию и отправился путешествовать. К тому же наши недруги метят в иное разрешение конфликта. Монарх Подземелья находится на смертном одре, а единственный наследник застрял в Паялпане, — гости переглянулись и с удивлением воззрились на молодого господина. — Да — да, лорд Дилморон — отпрыск правящей династии, именно он должен прийти на смену Королю Азмоэлу. Если с ним что — то случится, Подземелье надолго погрязнет в разорительной борьбе за престол и престанет представлять угрозу экспансивным планам Контура. Дело в том, что мы, минотавры, очень независимы и крайне неохотно признаем чью — либо власть. Род Азмоэла правит нашим миром с момента его возникновения. Любые перемены будут сопряжены с недовольством тех или других кланов. Над мини — планетой повиснет угроза длительной междоусобной резни.

Мое присутствие, как обычно, быстро перестают замечать. А я сидел и ловил каждое слово. Хозяин фактории не слукавил. Нет. Скорее, кое о чем умолчал. Минотавры, высшая раса Подземелья — создания крайне воинственные. Гордые, свято почитающие свои корни, но свирепые и безжалостные к прочим народам. Скалистый серпантин, тракт, ведущий с Центрального Ствола в наш мирок, любые путники, у кого сохранились зачатки здравого смысла, предпочитают обходить стороной. Патрули Подземелья не церемонятся со странниками или бродягами. Малейшее подозрение — и добро пожаловать в рабство. Временное или бессрочное. Повод может быть любой. Например, вполне достаточно предположения о причастности незнакомца к разбойным нападениям на большой дороге. Тюрьмы у нас всегда переполнены. Каторжники добывают руду и драгоценности, занимаются ремеслами, обслуживают вельмож. Особенно ценятся женщины — иностранки. У короля Азмоэла гарем из сотни наложниц, собранных по всему Овиуму. Такая оголтелая внешняя политика, как я догадываюсь, мало радует наших соседей по Древу, а претендующего на общее главенство регента Желтка — в особенности. Но это не мешает Таргону говорить про оборонительную доктрину. Только у людей есть такое замечательное свойство — жонглировать словами, и, не дрогнув, врать прямо в лица собеседникам.

— Раздоры, борьба наследников за власть, — задумчиво произнес Махор и подчеркнуто невинно осведомился. — А насколько высоко в списке претендентов на трон стоит род Таргонов?

Силуэт хозяина фактории вспыхнул огнем праведного негодования.

— Таргоны — солдаты и прирожденные бойцы! Не политики. Издревле мы ходим в чинах командиров Подземелья и не более того. Честность и бескорыстие нашего клана вошла в легенды! Мы — родня королевскому роду и никогда не поднимали против него оружие. Ваше предположение оскорбительно! Я скорее погибну, чем дам вражескому мечу коснуться рогов моего кузена!

— Где правды нет, там чести нет, — с уважением полусказал — полуспросил Горгот.

— Да не пузырься ты, бравый вояка. Я тебя просто подкалываю, — рассмеялся Махор. — Насколько мне стало понятно, сейчас основной геморрой состоит в том, чтобы доставить наследника престола на альму — матер. Верно? Остальные пупок надорвут, лишь бы пустить Дилморону юшку. Вот так ситуация! А при чем тут Доктор Франк с его умениями?

— Изначально запрос был такой: «Необходимо решение проблемы в области магической Биомеханики. Планета Подземелье готова оплатить услуги специалиста самого высшего уровня», — напомнил Горгот. — В детали проекта вы отказались нас посвящать, дескать — во всем надлежит разобраться на месте.

Я обратил внимание, что прославленный ученый пока никак не участвует в беседе. Он всю лекцию Таргона сосредоточенно копался в салатах, да неспешно дегустировал красное вино, ясно давая понять, что дипломатические игры его не касаются.

Таргон переглянулся с принцем. Вот и наступила минута, когда нужно открывать все карты.

— Паялпан — лакомое место для фактории. Почти идеальный подъезд, возможность круговой обороны, неограниченное пространство для товарных складов. Многие точили на него зубы, но Подземелье взяло кратер по праву сильной руки. И едва мы начали его обустраивать…, — Лорд минотавр запнулся, подбирая слова. — В общем — почти сразу стало ясно, что мы — не первые владельцы вулкана. Весь Паялпан оказался изрыт подземными ходами, словно термитник. Нам не привыкать бить шурфы и прокладывать коридоры. В том, как тут была выполнена работа, мы увидели почерк талантливого мастера. Умного, острожного, предусмотрительного.

— А самого владельца, как на грех, вы дома не застали? — с недоверием в голосе спросил Махор.

— Да, — подтвердил Таргон. — Но кратер не выглядел брошенным. Скорее — законсервированным.

— И что, у вас нет никаких наметок — с на предмет того, кто был прежним владельцем вулкана? — подал голос штабс— капитан.

Я отметил, что доктор Франк при этом повороте разговора, навострил уши и больше не выглядит отстраненным мечтателем.

— Есть. Мы уверены, что вся инфраструктура Паялпана — дело рук Иерарха Джорнея. Кратер мог служить ему тайной резиденцией. Ах, сколько магических самовзводных капканов мы обезвредили в его тоннелях! Их уровень был на грани наших способностей.

Махор язвительно хмыкнул:

— Вы здесь в ловушке? Так или нет? А почему в эту благоустроенную западню вас не могли завести недруги? С кем вы там враждуете… Желток или Инферно, к примеру.

Дилморон успокаивающе поднял ладонь:

— Это исключено по причине, о которой вам сообщит мой кузен, если только вы позволите ему продолжить.

Махор в притворном смущении замахал руками:

— Молчу, молчу, сам понял, что ерунду спорол.

Подбородок у доктора Франка почти касался груди, голова была наклонена в сторону Таргона. Такую позу я обычно принимаю, когда боюсь пропустить хотя бы один звук из того, что вокруг происходит. Хозяин фактории небрежным движением погасил модель сферы. Изображение Овиума исчезло с тихим шипением, а на его месте возникла знакомая картинка железного монстра. То был чертеж нашей несбывшейся надежды на избавление. Махор присвистнул, механик всем телом подался вперед.

— Не буду скрывать, что в тайниках Паялпана мы отыскали немало сокровищ, — признался Таргон. — Уникальные артефакты, руническое оружие, магические усилители, легендарные доспехи героев и прочие диковинки, которые хитрый Иерарх припрятал в его недрах. Их стоимость и редкость безусловно указывала на Джорнея.

Вспышка любопытства озарила фигуру Горгота при упоминании о драгоценностях. Странно, что лишь штабс — капитан оказался подвержен извинительной человеческой алчности, а остальных людей больше взволновало изображение стального ковчега.

— Но самой ценной из наших находок стал сей манускрипт. Вы видите перед собой схему огромного самодвижущегося механизма.

— Гусеничная машина Беста, — прошептал пораженный Горгот. — Натуральный танк! Только с заячьими ушами.

— Скорее «БРДМ» для деда Мазая, — поправил его Махор. — Вон сколько бойниц! Скажите, э — э — э, как вас там, ваше лордовство, а чего он у вас такой загадочно — ушастый?

— На этот вопрос может ответить только сам Иерарх, — пожал плечами Таргон. — Верования многих нелюдей Овиума густо замешаны на анимизме. Может быть, дизайн ковчега отвечает их преданиям? Не знаю. Но, в любом случае — только Джорнею по силам воплотить в магической локации такое чудо. Ни Желток, ни Инферно, ни кто — либо другой из их союзников даже помыслить не могут ни о чем подобном. Вот вам и ответ, насчет бывшего владельца Паялпана.

— Погодите! — нетерпеливо прервал владыку фактории Франк. — Пока я вижу перед собой только чертеж и не более того. Это может быть фантазия, шутка, в конце концов…

— Шутка? — переспросил его Дилморон. — Поскольку через несколько минут вы увидите ковчег в натуральную величину, стоящим в Главном ангаре, то вряд ли — это просто шутка.

— Что я слышу! — изумился Франк. — Вы, минотавры, по этим бумагам, сумели построить реальный образец?

Его желтая аура засеребрилась паутиной удивления. Таргон взял ответное слово:

— Все верно. Подземелье — мир воинов, а не зодчих. Нам повезло, мы сумели… завербовать… группу гномов, — владыка запнулся на слове «завербовать». — Жители Оплота славятся талантами своих мастеровых. Они руководили плавкой металла и сборкой деталей ковчега, или как мы его стали называть — Зайца. Ремесленники смогли сочленить узлы, строго по чертежам они разместили гнезда магических усилителей и артефактов. Теперь дело за вами, уважаемый мастер. Железного монстра нужно привести в движение. Зачем нам этот стальной механизм, думаю, вопросов не возникает. Мы без проблем продавим блокаду, сил хватит, но не сможем оторваться от преследования. И нас перещелкают на переходах, как перепелов. Нужно укрытие, способное защитить ядро экспедиции и главное — наследника трона, — хозяин фактории отмахнулся от протестующего жеста Дилморона. — Вот основное предназначение Зайца.

Не имея возможности сдержать эмоции, Горгот вскочил со стула:

— Простите — с, что перебиваю вас, сударь, но я должен немедленно убедиться в правильности своего понимания сего замысла. Итак — с, вы планируете прорваться сквозь ряды осаждающих на стальном лопоухом ковчеге, который мы с Франком поставим на колеса. С силами неприятеля на плечах вы намереваетесь проследовать более четырехсот километров по поверхности сферы, форсировать крупную водную преграду на своем пути и дальше прогуляться через вражеские блокпосты мимо Сумеречной Ветви Некрополиса до серпантина Подземелья, после чего воссоединиться с соотечественниками. Так все задумано, милостивый государь? Извините, но это право какая — то… не знаю … сказка! Совершеннейшее безумие без малейших шансов на успех!

— Да, приятель, зверушка ваша смотрится грозно, но одно дело сразиться на ней в открытом бою и совсем другое трястись внутри, вместо ливера, по холмам и буеракам, — расхохотался Махор. — Какие вы романтики, однако!

Таргон стал совсем черным от гнева. Дилморон поднялся со своего места, подошел к кузену и легонько положил ему руку на плечо. И длань принца будто втянула в себя смоляные сгустки ярости хозяина фактории.

— Вы правы, Махор, в этом деле нам не обойтись без военной хитрости. Будет два ковчега, два Железных зайца. Первый уведет за собой врагов, отвлечет их основные силы и продержится какое— то время. Второй, истинный, выйдет на сутки позже. Окольными дорогами он направится к корням Иггдрасиля. Я вижу, что вы внимательно ознакомились с географией Овиума, уважаемый Горгот. Нас с центральным Стволом и впрямь разделяет полноводная река. Иерарх дал ей свое имя. И ничему больше в Овиуме. Но даже у полноводного Джорнея есть броды во всю его ширину. Мы найдем их и, не замочив ног, пересечем величайшую водную артерию локации.

— А как быть с самим Иггдрасилем? Подземелье — вторая планета снизу. Ближе ее к корням Древа находится Некрополис. Вам придется прорываться через его пограничные заставы, — не унимался знаток овиумской географии.

— Холодный герцог Вокиал — человек принципов. Как и все некроманты. Он пропустит нас вверх по Стволу и не станет чинить препятствий. Навстречу Зайцу будет выслан гвардейский корпус «Золотой Минотавр», состоящий из одних рыцарей и их слуг. Они сметут грифонов Желтка и горгулий Сияния. Встретят нас и сопроводят к Скалистому серпантину — Ветви Подземелья.

— И у вас достанет командиров, чтобы реализовать этот смелый план? — уточнил штабс — капитан.

Я готов был поклясться, что на его уродливом орочьем лице сейчас играла неуместная лукавая улыбка.

Владетельный лорд Таргон гордо выпрямился:

— Я сам возглавлю передовой отряд.

— А что с движителями? — вновь проснулся Франк. — Чертеж был подробный, иначе бы вы не преуспели. Наверняка там присутствовал силовой агрегат. Как получилось, что он не работает? Впрочем, я все пойму, когда сам ознакомлюсь с бумагами Иерарха.

— К сожалению, этого не получится. В наших силах предоставить вам только копии чертежа, — вздохнул Дилморон.

— Не доверяете, — усмехнулся Махор.

— Мы сейчас не можем позволить себе такой роскоши, как недоверие. Чертеж самоуничтожился, едва только мы заложили второй ковчег.

Над Залом Чаши повисло молчание, которое спустя несколько тягостных секунд нарушил голос магистра механики:

— Все ясно. Какое досадное легкомыслие! — неприязненно проскрипел доктор Франк. — Это был не чертеж, а свитковый магический рецепт. Вы нарушили технологию — он аннигилировался. Теперь у вас на руках большое количество металлолома. Один плюс один в волшебстве дает что угодно, только не два. Особо одаренные колдуны даже ухитряются себя на ноль помножить. Теперь понятно, почему вы темнили насчет задачи. Какой идиот возьмется за такое?

— Вы готовы отказаться, даже не взглянув на объект? — пророкотал Таргон.

— А кто — нибудь в этой комнате хотя бы представляет природу волшебных свитков? — желчно переспросил Франк. — Это эпические заклинания вне Школ магии, вне ее классов. Тем более что за ним стоит не обычный чародей, а сам Иерарх локации. Бесполезно! Разве что…, — ученый всем телом повернулся к ассистенту.

Штабс — капитан Горгот, похоже, с полувзгляда внял мысли патрона и сдержанно кивнул:

— Давайте попробуем.

— Что? Что это значит? — в голосе Дилморона вспыхнула надежда.

Ему ответил столетний орк, мастер наделять мертвые предметы частичкой жизни:

— Мы не можем использовать рецепт Джорнея. Но мы можем применить собственные знания и умения.

Сорвиголова — Махор потер руки в радостном предвкушении:

— Выше нос, бродяги. Не скучать и больше жизни. Мои башковитые приятели придумают, как завести ваши громадины. А теперь поднимем бокалы за здоровье наследника королевского рода. И дай Бог ему скушать ту индейку, что будет копаться на могилах завистников Подземелья!

По мне — так слегка мрачновато, но баркидец сумел развеять пелену скепсиса. Все заулыбались и потянулись друг к другу кубками.

Книги — моя страсть. Я заболел ими еще на Иггдрасиле. Помню как меня, совсем зеленого, еще с молочными костяными спицами, оторвали от родного табора и отдали в дворцовую свиту. Сначала я прислуживал в оружейной — чистил снаряжение, проверял заточку клинков, доглядывал за магическими болванками. Потом освободилось место в ремонтной мастерской. Мой троюродный дядя что — то напутал с усилителями, в результате чего щит Лорда Клегана начал не притягивать стрелы, а наоборот — отталкивать их. Благородный минотавр после соревнования лучников самую малость стал походить на полинявшего дикобраза, и я получил место родственника. Сразу, после короткой тризны по случаю его кончины. В соседнем цехе, где тачали для повелителей охотничьи сапоги, трудилась целая артель полуросликов. За что их захомутали в рабство мне было не ведомо, но грамотеев среди этого добродушного народца — каждый второй. Кроме обуви, веселые бородачи варили пиво, да целый коридор засеяли табачной травой. Я сумел раздобыть для ихнего бригадира зелье плодородия, а тот, в благодарность изготовил мне первый азбучный трафарет. Так началось мое погружение в мир бумажной мудрости. Я, как последний выжига, торговался с гремлинами из библиотеки за каждую рукопись. Потом доплачивал за обмены, соскребая вместе те денежные крохи, что мне тогда перепадали. Как— то на меня, сгибающегося под тяжестью нескольких фолиантов, наткнулся в коридоре оружейной юный принц. О Дилмороне в то время ходили нелестные слухи — ветрен, охоч до красоток, оранжерею предпочитает стрельбищу, общество алхимиков — дружеской пирушке. После того, как наследник престола вдосталь нахохотался над моей нелепой фигурой, он расспросил меня немного, а я отвечал ему знаками. Закончилось тем, что молодой повеса забрал смешного троглодита с собой. С тех пор я служу принцу. Сначала на Древе, потом тут — в Паялпане. Был и ключником, и грумом и даже личным камердинером. Но слепота всегда помеха для лакея, поэтому меня через некоторое время сослали обратно на склад. Это произошло уже в кратере. Потом случился налет эльфов, многих побили, вот тогда — то Дилморон и вспомнил, что у него в свите есть грамотный зеленокожий. Меня повысили. Одолжил мне владыка, нечего сказать. Раньше все подтрунивали над маленьким Гонзо, а теперь — ненавидят. Если бы я мог объяснить остальным, что быть рядом с людьми — вовсе не привилегия, а страшная опасность. Герои обожают подвиги и свершения. Они любят похваляться смелостью перед дамами и друг перед другом. Как правило, в этом момент кто — то из маленького народа гибнет от их мечей. Чаще просто так, но иногда они оправдывают себя какими — то мудреными словами об оскорблении или поруганной чести. Бредни. Да кто, скажите мне на милость, станет с ними связываться по собственной воле? Дикий зверь или нелюдь убивает только по трем причинам: из — за еды, из — за самки, из — за опасности. И только люди убивают походя, по своей жестокой человеческой природе. В Овиуме нет существа, которое не страшилось бы ужасных двуногих. Думаю, что и в далекой Реальности, тоже никто не рискует заступать им дорогу. Если там, конечно, кто — то вообще остался, кроме человеков, иначе зачем они сюда повадились? Наверняка по зову своей ненасытной жажды крови.

Все мысли я черпаю из книг. Иногда постигаю их сам, с помощью трафаретов, но в основном пользуюсь услугами гнома — чтеца. Рукописи мудрецов — мои собеседники, подсказчики и ответчики. Срок моей жизни можно измерять прослушанными и прочтенными книгами. Сколько времени минуло с тех пор, когда я начал читать? Пять циклов на Древе, да без малого год тут, в Паялпане. До многого я дошел своим умом, но кое — что до сих пор скрыто от меня в тумане неведения. Например, слово «патриотизм», часто слышимое мной от Таргона. Вот жаль, нельзя остановить Владетельного минотавра и по — хорошему расспросить его: что это за понятие такое таинственное? «Патриотизм». Получается, что так называется любовь к Родине. А Родина — это место, где ты живешь. Хорошее выходит слово, а для человеков и вовсе святое. Только смысл от меня почему — то ускользает. «Патриотизм» — слово— призрак. Когда вокруг все в порядке, нужды в нем никакой. Оно возникает лишь в тот момент, когда сильным мира сего необходимо помочь своим рабам сделать правильный выбор. Есть не самую лучшую пищу или работать больше, чем трудятся «юниты» соседа. Бедолаги интересуются — за что им такое счастье? И тогда в ход идет волшебное слово «патриотизм».

Вот у нас, троглодитов, не так. Есть род, племя. Мы сообща добываем еду, обороняемся от врагов. У нас никто не говорит о «патриотизме», потому что жить вместе для нас нормально и естественно. Одиночкой быть плохо. Тебя непременно кто — нибудь, да сожрет. А табором легче защищать свою землю, самок и детенышей. Случались лишения, голод. Но никогда никому не приходилось ничего объяснять — все и так было понятно. Видимо, «патриотизм» применяется только в тех случаях, когда до соплеменников не доходит — по каким причинам они терпят нужду. Ну, не очевидны для них эти мотивы, кроме тех о которых принято говорить шепотом или вообще молчать. Тогда вожди начинают творить волшебство со словом «патриотизм». Либо они сами, либо те, кто вещает за них.

Сегодня у меня совсем мало времени на чтение и размышления. Мы успели с моим гномом — декламатором одолеть лишь несколько страниц моего любимого фолианта — толкового словаря, как меня снова призвали на службу. Властители решили познакомить гостей с нашими железными зверями.

Всей компании пришлось миновать два поста охраны по пути к Главному Ангару. Ни одного демона или троглодита. Только матерые минотавры. Личная гвардия Таргона, прошедшая с ним не один десяток жарких кровопролитных схваток. Я не мог видеть горящих огнем глаз и иссеченных шрамами морд, я не знал сколько, обрубленных неприятельскими мечами рогов высится над их низкими лбами. Но я осязал неистовое пламя их сущностей — глубокое, наполненное жестоким презрением к смерти, доступное лишь ветеранам.

Мастер — сержант Хобтобот, зверюга необъятной ширины, без видимых усилий провернул шипастое колесо блока. Ворота разъехались, и мы вступили в нашу техническую святыню.

Сорок моих шагов от маленького хвостика до сплющенного носа. Лапы сложены спереди. Обе преобразуются в массивные гидравлические ножницы, способные разрезать густые заросли или вспарывать болотную тину. Уши — пара чехлов, скрывающих гигантские пневматические топоры, перерубающие в несколько ударов полувековой ствол. Особое дело — колесные траки, или как их именует Дилморон — подвеска. Десять штук, через равномерные промежутки по всему телу. Они сменные. Обычные гладкие предназначены для леса или поля, широкие, повышенной проходимости, похожие на мельничные жернова — для песка и зыбких почв и длинно лопастные, больше напоминающие ходули — для болот и неглубоких ручьев.

Где — то в подбрюшье зверя были до нужды припрятаны ремкомплекты и запасные колеса. В спину и черный нос грызуна встроены лебедки. Их канаты — настоящее произведение искусства. По мне, так они могут поднять замок, а не то, что нашу механическую животину из трясины выволочь. Все тело машины усеяли тысячи клепок, отчего казалось, что шкура Зайца покрыта пупырышками. Люк на боку, с внутренними петлями. Более двадцати стрелковых бойниц по обе стороны. В голове, как положено оборудована командирская рубка. Вместо усов — полукружья двух баллист — дублеттеров. У Зайца три палубы. Нижняя — технический отсек и кубрики для команды. Средняя — склады, арсенал, пассажирские каюты. И наверху стрелковая палуба, она же — столовая и кают — компания, в зависимости от обстоятельств.

Поодаль стояла еще одна стальная тушка, только чуть поприземистей. Мы их так и зовем — Заяц и Зайчиха. Номер первый — основной, и номер второй — имитирующий. Два металлических чучела. Пара рукотворных идолищ человеческой мысли и глупости одновременно. Нет, ну дернул же нас нечистый ифрит за ногу создавать второй образец! Как будто они живые и тут же примутся размножаться. «Отвлекающий маневр, военная хитрость»! Ага. Где теперь рецепт? Тю — тю! Остались только неуклюжие рисованные копии. И движок не работает. Прав Франк, магический патент не был рассчитан на серийное производство. Теперь — пожалуйста, морщите лбы, как эту недвижимость завести. Эх, да что там… Сколько уже передумано на эту тему!

Гостей словно накрыло заклятием Ледяного столба. Через минутную паузу первым «отмерз» Махор:

— Ни фига себе, магическая локация! Вот это хорь, я понимаю! Бронепоезд без рельсов!

Полусонный механик преобразился. Он подбежал к Зайцу, ощупал и даже обнюхал его поверхность, постучал в люк, заглянул под днище. Повернулся к Таргону:

— Мы договорились только об одной задаче. За вторую придется доплачивать.

Хозяин фактории фыркнул:

— А я все ждал, когда вы это скажете! Разумеется, ваш гонорар будет увеличен пропорциональным образом.

— И сложность возросла.

— Учтем тридцати процентной надбавкой.

— Гонзо, обеспечь гостей всем необходимым, — приказал мне Дилморон. — Маэстро, наш каптенармус слеп и не может общаться, но его толковость не знает границ.

— Я должен внимательно изучить оставшиеся у вас бумаги, провести осмотр изнутри и назначить список ингредиентов, — Франк потер маленькие ладошки и сварливо добавил. — А вы подсовываете слепого слугу.

— Не гони порожняк, маэстро. Пусть парень незрячий. Но он руководил проектом, и результат его работы перед нами, — вступился за меня Махор.

— Вы не понимаете! Ладно — пусть немой. Но мне важно, чтобы он видел то же самое, что вижу я. Иначе, какое у нас будет взаимопонимание?

— Уважаемый доктор, — увещевательно начал Дилморон. — Вы недооцениваете Гонзо. Он знает грамоту и практически не ошибается, когда выполняет наши распоряжения.

— Угу. Сравнили лакейскую расторопность с работой в конструкторском бюро. Милейший принц, я не намерен каждый раз перепроверять его действия. А значит — не смогу отвечать за конечный результат.

— Что же делать, — Дилморон беспомощно повернулся к кузену.

А я стоял, насупившись от обиды. Доктору Франку, конечно, невдомек — каково это, быть начальником для подчиненных, которые тебя и в мильрейс не ставят. С вечно занесенным над головой топором Таргоной расправы. Неожиданно именно хозяин фактории пришел мне на помощь:

— Плох ли он или хорош, но понятливей помощника вам в Паялпане не найти. Я, как комендант фактории, говорю это с уверенностью. Либо берите Гонзо в подручные, либо командуйте процессом сами. В любом случае вы отвечаете за результат. Мы перевели на ваш счет в Реальности немалый аванс и готовы сделать второй транш. Вы желаете расторгнуть сделку?

— Ну, зачем же так категорично, — замялся механик. — Просто слепой слуга в магическом процессе — уже сам по себе является угрозой. Надо что — то придумать…

— Да соорудите ему глаза, в конце концов! — воскликнул Махор. — У вас полно всякого стекла в багаже! И способностей достаточно. Подумаешь, задача!

— А ведь и вправду…, — пробормотал Горгот. — Что скажете, мастер?

— Ты сможешь?

— Интересный ребус…

— Покончи с этим побыстрее. Время ограничено, — отрезал Франк. — Ну, где там ваши бумаги? И как открывается эта штука? Эй, ты, Гонзо! Давай документы и топай к моему ассистенту. Он займется твоим зрением.

Хозяева быстро отчалили в компании Махора на осмотр караулов фактории, а я поступил в распоряжение орка. Горгот карманной рулеткой зачем — то измерил параметры моего черепа. Долго рассматривал выступы на рыльце, что — то прикидывал, почесывал свои волосы, которые пахли звериной шерстью. Сомневался словом. Потом веско сказал:

— Сиди тут. Жди.

И умелся куда — то. Обернулся орк споро, а в руках у него было что — то вроде ридикюля из мягкой черной кожи. Устроился поудобней прямо на полу, поджав под себя ноги, разложил свои инструменты, задумался.

— Линзы у меня имеются разные. Это визуаторы для големов, — туманно пояснил он, демонстрируя в руке нечто для меня невидимое. — Но вот как их совместить с твоей нервной системой… Придется создавать симбионта. Механического, но и живого одновременно. Нужны кристаллы Могущества. Парочка. Что скажешь, любезный?

Я истово закивал и показал пальцем в сторону складского уровня.

— Ну что, понятливый ты мой, стало быть — веди меня в закрома фактории. Посмотрим на ваши запасы волшебных причиндалов, камрад.

Склад артефактов был расположен рядом, в Воленвельде. Монументальные двери хранилища сегодня находились под охраной. Непонятно из каких соображений, но Таргон решил усилить все посты. На входе — самый неприятный из парнокопытных. Ноздрин собственной персоной. На мое счастье со мной рядом стоял Горгот. Зам начкара не упустил бы случая, чтобы как — то меня уязвить или преднамеренно пихнуть жестким плечом. Сегодня он лишь смерил орка взглядом и пробормотал под нос что — то насчет всякого сброда, который нынче завел моду объединяться в пары и без дела шастать по коридорам.

— Что вы, сударь, сказали, я не расслышал? — резко повернулся к нему штабс — капитан.

Минотавр не удостоил Горгота ответом, а лишь злобно зафырчал влажной черной носопыркой. Горгот выкинул вверх жилистую руку и ухватил Ноздрина прямо за рог. Да что он творит? Рога для расы господ — святыня! Нельзя так просто взять и сграбастать его за благословенные выросты. Коренастый орк едва доставал макушкой до плеча минотавру, но его усилия хватило, чтобы голова Ноздрина согнулась, уступая возрастающему давлению. Кулаком второй руки Горгот накрутил ворот форменного мундира стражника:

— Слушай, ты! Бестолковое жвачное! Стоять смирно! Глядеть в глаза! Еще раз посмеешь промычать в мой адрес что — нибудь непочтительное, я тебя лично оскоплю! Знаешь, кто такой вол, буренка? Ага. Вижу, что мои слова на тебя подействовали. Оправь амуницию, — и уже мне, почти ласково. — Открывай хоромы, лягушонок. Показывай ваши магические ценности.

Млея от удовольствия, я выстучал дверным молотком условный сигнал. Через несколько секунд послышался звук отпираемого засова, и кладовщик, мой соплеменник, впустил нас внутрь склада. Единственный обитатель хранилища — дряхлый мастер — троглодит, потерявший за годы лишений почти все свои позвоночные шипы, раскрыл перед нами журнал с трафаретом — подсказкой. Горгот для вида полистал его и отложил в сторону:

— Нет, в ваших архивах я не разберусь. Пойдемте по рядам, посмотрим вживую.

Мы стали протискиваться между стеллажами. После двух порезов о кромки лезвий и одного падения на темечко литого шлема, орк решительно выволок меня на свободный от хлама пятачок перед столом смотрителя:

— Так — с. Награбили вы изрядно, за свою жизнь я еще такого не видывал. В этом пакгаузе немудрено заплутать. Твой сотрудник по — нашему разумеет? Ага. Я смотрю, вы, зеленокожие, вообще сообразительные ребята, а? — добродушно оскалился орк. — Что же, приступим — с. Нам требуется: ткань шерстяная. Аршина будет достаточно. Кожаных ремней три локтя. Железных скоб или колец…, — Горгот порылся в сумке и достал несколько стеклянных линз. — Вот для этих штук нужно крепления смастерить. Не видишь? Так пощупай! И скобы не толстые, а такие, чтобы гнуть было можно. Кристаллы Могущества. Сколько у вас видов имеется?

Я показал ему обе руки. Шесть пальцев на каждой составило дюжину в сумме.

— Ничего себе. Давай каждого по два. Глаз — то у тебя будет пара! Понимаешь, Гонзо? Еще нужны дополнительные магические усилители. Не слишком мощные. Подбери на свое усмотрение. Ниток черных катушка. Иглу швейную и шило. А еще пригодится парочка готовых артефактов. Статуэтка Часового в наличии? Тащите! И глазок Визиуса. Так — с… Я думаю, хватит.

Еще бы не хватило. Понятия не имею, что замыслил соорудить хитроумный Горгот, но запчастей он заказал на сумму немалую. Целую деревню из неволи можно было бы выкупить! И как мне потом перед Таргоном отчитываться? Ладно. На Зайца запишу. Получив запрошенное, орк обстоятельно рассмотрел добро сквозь вдетое в глаз пенсне, крякнул удовлетворенно и резюмировал:

— Порядок — с, камрады. Ты, Гонзо, пошатайся пока часика три. Не мельтеши. Мне нужно поэкспериментировать. Потом подходи на первую примерку.

Я так и сделал. Никто не сумел отследить момент, когда у трудяги Гонзо не нашлось текущих задач, поэтому мне удалось проскользнуть в свою нору и вновь засесть за книжки. Мои трафареты — магические наборные шрифты, их ощупываешь руками, а после в мозгу возникают картинки слов. Читать можно, только устаешь быстро. Иное дело — декламатор. За фолиантами время съелось незаметно. Настойчивый стук в сломанную Ноздриным дверь оторвал меня от единственной радости. Посыльный из моих родичей, молодой парень из низших кастовых самцов, стоял на пороге и лупил лапой по деревянному полотну.

— Эй, ты! Ассистент механика зовет тебя в Главный Ангар.

Горгот действительно в моем ожидании нетерпеливо тер ладони. Коллекция оптики вокруг него по — прежнему бликовала энергетическими потоками.

— Ну — ка, примерь эти. Здесь в основе — заклинание Визиуса. Видишь что — нибудь? Нет? Жалко… Снимай.

Вот как мне сказать Горготу, что я вижу множество оранжевых кругов с зелеными ободками?

— Теперь эти.

Я вскочил с места, изо всех сил прижимая линзы к покатому лбу.

— Тут зашито заклятие Оккултум. Поднимает вуали скрытого. Что? Неужели? Виват оптике и мастерству биомеханика! Чего? Не понял! Так ты видишь или нет? Меня? Объясни толком, камрад, не тряси за рукав. Зачем тебе мой воротник? Давай помедленнее. Меня — видишь. Хорошо. Одежда — нет. И что это должно означать? Меня видишь, одежда — нет. Странно… Ты видишь меня без одежды?! Голого?! А ну, давай сюда стекляшки. Это для совсем другой игры, — Горгот расхохотался. — Святые угодники! То, наверное, еще зрелище — голый орк среднего возраста со складками на животе. От такой картинки не прозреть — ослепнуть можно.

Он еще раз перетасовал свой набор разнообразных оптических приспособлений. Потер несколько линз амулетами, и из — под его рук заструились дымки спонтанного волшебства. В моей голове метались всполохи энергетических потоков.

— Вот. Надень — ка! Выточены из изумрудных призм. Двухслойный бутерброд. Позади добавлены халцедоновые пластины. Знаешь, Гонзо, ты недешево обходишься своему хозяину. Здесь переплелись заклинания Школы Воздуха и Воды. Игнис и Лацерандум. Т — а — а — к — с… Посмотрим… Ну что? Правда?! Вот я даю! Стало быть… Линзы мы подобрали, дело за креплением. Я эту страсть мастерить начну, а ты свободен пока. Гуляй себе.

Сморщенное зеленое рыло с выступающей гребенкой верхних зубов. Плоская голова. Вдоль всего хребта — тонкие костяные иглы. Массивные задние лапы с тупыми когтями. Это — мое отражение на мифриловых доспехах Горгота. Я — красавец! Без всяких сомнений. Все самки в Подземелье мои. Им просто не устоять. Внешность немного портят черные окуляры очков, затянутых широкими ремнями. Он надел их мне и гордо произнес:

— Носи на доброе здоровье. Бифокальные!

Вот дела. Бифокальные. Я пробую незнакомое слово на вкус. Прозрел. В голове смешение новых образов и полный сумбур. Штабс— капитан! Теперь ты — мой друг на всю жизнь!

До вечера он что — то шил, порол, паял молниями, распространяя вокруг омерзительный смрад. Потом Горгот водрузил свое оптическое творение на мой нос.

— Чувствуешь тепло? Хорошо. Активируются сами, когда надеваешь. Перед сном снимай, иначе можно стать идиотом. Понял?

В первые минуты я так вертел шеей, что едва напрочь не открутил ее от туловища. Все хотелось рассмотреть. В первую очередь людей. Вот он — Махор, широкоплечий и длиннорукий. Лицо открытое, всегда готовое улыбнуться. Нос был когда — то сломан, но это героя не портило. На нем сиял мифриловыми вставками короткий пластинчатый доспех, из — за спины выглядывал колчан со стрелами, шотландский палаш висел на левом бедре. Франк — низенький плюгавый мужичонка, с морщинистым лицом землистого цвета и ищущими руками. Весь какой — то пожульканый, нескладный. И только глаза — голубые и прозрачные до стеклянности, торчат сквозь изъеденное жидкой бороденкой худое лицо. На широком поясе — охотничий кинжал, который ученому явно мешает. То ли дело — мой благодетель, бравый штабс — капитан Горгот. Коренастый орк в мифриловом панцире. Небывалое сочетание. Кривые клыки нависли над оттопыренной рыбьей губой. Вывернутые ноздри, широкие мясистые губы, балконы надбровных дуг. Скулы, словно шлюзы, готовые сомкнуться и отхватить нос начисто. Над плечом торчит рукоять меча. Как я и определил раньше — тяжелой махайры. Я могу рассмотреть их оружие. Поверить боюсь! Мне, слепому каптенармусу фактории, наконец — то посчастливилось видеть глазами то, к чему обычно прикасался наощупь. Книги! Теперь я сам буду читать книги! Любые, до каких смогу добраться. Сердце замирало от восторга и просилось наружу.

— Эй, зеленый, как тебя там, — брезгливо рявкнул Франк. — Хватить стоять столбом. Прозрел — и хорошо. Иди, показывай мне вашего лопоухого. Я буду тыкать в узлы на чертеже, а ты устроишь мне экскурсию по ковчегу.

Несколько раз кивнул в знак полного понимания и спешно потрусил к ворчливому механику.

Люк Железного Зайца был открыт наполовину. Вторая створка осталась запечатанной. По инструкции Таргона ее следовало отпирать только в случае погрузки или разгрузки припасов. Франк показал мне на рисованной гномами схеме гнездо для движущего артефакта. Я поковылял на нижний уровень. Вся теплая компания поспешила за мной.

Входной шлюз Зайца вел на небольшую площадку, от которой во чрево железного грызуна ввинчивалось две лестницы — в машинный отсек и на главную палубу. Махор и Горгот сразу поднялись наверх, а Франк тут же нырнул туда, где пахло смазкой. Маэстро впился взглядом в чертеж.

— Так — так. Я вижу рулевые рычаги. Вот они, — механик хлопнул ладонью по захватной части одного из концов рулежной перекладины. — А это что?

Я вежливо ткнул зеленым пальцем в папирус.

— Ага! Риверс. Понятно. Где привод подвески передней колесной пары?

Мне пришлось протиснуться мимо Франка и, согнувшись вдвое, поползти к левой лапе. Сзади одышливо кряхтел маэстро. Я добрался до места, откинул противопыльный кожух и продемонстрировал механизм. Франк всюду сунул свой похожий на виноградный лист, нос.

— Что у нас здесь? Угу. Вижу штанги, рессорную пачку. Листовые. Мощны. А где гнезда для Амулетов Жесткости? Там? Все, нашел. А это у нас, стало быть, вилки штанг и шкворень. Думаешь, выдержит восемьсот километров по сильно пересеченной местности?

Я энергично кивнул. Конструкция выполнена с колоссальным запасом прочности. Франк задумчиво посопел, еще раз заглянул в чертеж.

— Общий вес — без малого полсотни тонн. Артефакты дадут дополнительную остойчивость и частично снимут нагрузку с рессор… Хорошо! Веди меня к энергетической установке.

Гнездо под будущее сердце у нас располагалось прямо под головой — рубкой. Пока в нем пусто — это и есть работа Франка. Заставить нашего зайчика прыгать по полям и лужайкам. Болванки для магического мотора лежали рядом, на сером куске полотна. Все запчасти — строго по чертежам из библиотечного тайника. Синяя слеза Подземелья величиной с хороший кирпич (эти алмазы добывают только в нашем мире, и они жутко ценятся по всему Овиуму); Медный Компас Мореплавателя (выменян у магов Сияния на пять фунтов зеркального порошка, который мы, в свою очередь, успешно сторговали за целый галлон пантокрина, добытый у нейтральных трапперов); Серебряный Котел для изысканного гречневого пилава (куплен по сумасшедшей цене у ногайского клана); и, наконец, семь пластин черного мифрила (элегантно отобраны в честном разбойничьем рейде близ русла Джорнея). Жертвы — вольные привидения. Сами не можем понять, где они его нарыли.

Эти никак не связанные меж собой предметы вместе являлись могучим талисманом под мудреным названием «Вертится без устали». В трех шагах от разложенных на покрывале запчастей стоял ничем не примечательный деревянный ящик. Его содержимое — пара магических звездочек Иерарха, которые передавали крутящий момент от двигателя на распределяющий вал. Они были найдены в схроне вместе с чертежом. Это комплект на одну машину. Механикам предстоит оживить обе.

Ученый еще долго смотрел на план, артефакты и философски мычал. Он, наверное, так предавался не доступным для обычных смертных размышлениям. Потом зеленая рука служки сунула мне из — за спины глиняную бутыль «Особого рогатого». Франк смочил горло доброй половиной содержимого и разразился монологом:

— Вопрос мне ясен. Задача ерундовая, как раз для лучшего механика Мидгарда. Если повезет, конечно. У Зайчихи такой же принцип хода? Да? Вот попадалово… Я хотел сказать, что тем лучше. А за сим посторонитесь, мне необходимо пройти в сортир. Бутылку я тоже возьму.

Троглодит по моему приказу отправился с Франком в качестве сопровождающего. Пока я ожидал возвращения Доктора, из брюха Зайца выбрались Махор с Горготом. Они появились, обогащенные впечатлениями осмотра верхних палуб и рубки.

— Обстановка выполнена со вкусом к роскошной жизни, — резюмировал штабс — капитан. — А насчет прочности я имею сомнения.

— Тут сделана ставка на страх и панику, — предположил Махор. — Если эта штуковина шевельнется, половина Овиума обделается от ужаса.

— Обзорная рубка — это хорошо, — провозгласил подошедший Франк. — Надеюсь, там предусмотрены ремни для пилотов. Будет изрядно потряхивать при движении. Понадобится стойкий вестибулярный аппарат и выносливое пищеварение. Прозит, господа. Предлагаю, немедленно окунуться в работу. Буль — буль — буль, — последние слова издал не он, а глиняная бутыль, опрокинутая в горло.

— Поддерживаю предложение. Маэстро, не будьте жмотом — с, — вклеил Горгот и протянул увитую венами мускулистую орочью лапу.

Махор приложил ко лбу козырек ладони:

— А все — таки — почему он заяц? Что скажешь, Гонзо?

Откуда я знаю? Может, Иарарх зайцев любил. Что касается троглодитов, то у нас трепетное отношение вызывают лишь те зверьки, которых можно употребить внутрь и без лишних хлопот. А за зайцем не угонишься. Словом, извини, Махор, я не в курсе, да и своих забот полная пасть.

А доктор Франк вдруг заорал над самым ухом:

— Гонзо! Ну, что ты застыл, бездельник? Немедленно доставь мне всю бригаду гномов, что занималась ковкой и подгонкой частей! Пусть разъяснят стыки трансмиссии.

Пришлось опрометью нестись вниз, в казармы Еола. Съехав по желобу до Гуенарганта, я отправил в казематы нарочного, а сам без сил плюхнулся на булыжник близ озерного берега. Даже заглядывать в его ледяную глубину мне сейчас не хотелось. Этот магистр меня загоняет до смерти, я понимал это отчетливо.

С гномьей командой мы опять вернулись к Франку. Их старшой — Мудрот — мужик обстоятельный. И в регулярной армии Оплота успел послужить, и на вольных хлебах попастись, а потом и мастеровым заделаться. В последнее время повадился ходить с купеческими караванами, торговлишкой промышлять. Финальный рейс, самый неудачный, случился, понятное дело, в факторию Паялпан. Объятия Таргона были широки, кандалы рабства — тоже соответственно прочные. Гном выслушал вопросы маэстро, почесал завитую в две косички бороду и ответил:

— Не убоюсь доложить, незнакомый, но сиятельный господин, как для себя ковано. И скреплено, словно для родных деток. Вон моему куму женина матерь приказала пони подковать, так тот подковал. Сработал на славу. Теща поехала по воду, коняжка ногой топнула, полешко на мостике подломилось, так матерь женина туда и лошадь за ней. И уплыла по течению зачем — то, стало быть. А пони вытащили, хвала Иерарху. Чего ей бедолажной пропадать, верно ведь? Вот такие мы мастера, ваше высокоблагородие, — неожиданно заключил кузнец.

— Что ты мелешь, бездельник! Кто рулевые тяги на полболта затянул? А ну, отвечай? Не то разрежу звездой шкуру на седалище и завяжу в узел на затылке! Саботаж!

— Безвинно обижаете, ясновельможный господин! Какие такие тяги? У меня племяша того года на службу призывали в Оплотску армею, так он сделал тяги из дому — до сих пор по всему уезду ищут. А насчет саботажа, я сомневаюсь. Видал однажды через щелку в доходном доме голую бабу, но неясно…

— Я тебе покажу, дармоеду, доходный дом! Почему у двух колес диаметр разный? Весь Заяц на ходу в разнос пойдет! Придется тебя, паскудника, разложить на дощатом столе и всыпать тебе по первое число солеными палками!

— Эвона, куда хватили! Мне намедни поваренок шепнул, что на кухне соли осталось на два дни. Почто же на меня, недалекого, такой ценный продукт переводить? А ежли ваше почтенство интересуется солью, то я знаю достойных купцов из Цитадели. У них не соль — чистый сахар. Зерна крупные, что твои орехи…

— Каков пройдоха, — вздохнул Франк и машинально покосился в мою сторону. — Видал? Диалоговой трансференцией овладел! Темы тасует в один момент.

Потом его стеклянные глаза осмысленно сфокусировались на моей безмолвной фигуре. Достойный механик плюнул в сердцах себе под ноги и свирепо растер подошвой. После чего вновь взялся за Мудрота.

— Ты мне зубы не заговаривай, враз прорежу тебе их. Немедленно исправляй недоделки! И где ты только словечек таких нахватался?

— Не извольте гневаться, ваше благородие. Полгода был слугой у героя из Желтка, тот страсть как любил меня поучать. В науку ввел, да простит меня Джорней за ентот грех! «Муштра, — говорил, — есть первейшая наука»!

— Свихнусь я тобой, — тоскливо сказал Франк. — Марш в Зайца, я покажу, где ремонтировать будете.

— Да поедет лопоухий, куды денется, ваше сильнопочтенное господинство! Раз надо, и сто верст пройдет, как проскачет!

— Какие сто верст, сивобородый? Какие сто верст? Ему ж почти восемьсот километров по бездорожью переть…

— А километр это сколько? — с любопытством уточнил Мудрот.

— Иди уже, хвороба, пока я опять не разозлился.

Следующие пять суток Доктор и Горгот почти не покидали Главного ангара. Слуги таскали им туда вино жбанами. И еду. Дух внутри стоял такой, что с разума вышибало. Мы падали с ног, выполняя их многочисленные запросы по Болванкам артефактов и магическим амулетам. Складские ведомости пришли в первозданный хаос. Я разбирал длинные комментарии и записки служащих, периодически чувствуя, как меня охватывает прямо — таки людское желание кого — нибудь растерзать или сослать на каторжные работы.

— Журнал приходно — расходных ордеров. Дата: восьмая декада от дня рождения короля Азмоэла, да продлит его преклонные годы Великий Джорней. Запрос от ассистента механика. Подпись: Горгот. Талисман скунсовой ловитвы одна штука. Накладная выписана начальником склада. Расходная форма заполнена правильно. Виза каптенармуса Гонзо: одобрено. Виза замначальника караула Ноздрина присутствует. Отпечаток пальца. Следующий документ — приходный ордер на скунсову ловитву… Не понял?! Почему таскают ее туда — сюда? А — а — а, вот еще что — то начертано, — мой трафарет был отброшен в сторону. С очками надежнее, если я их не сломаю от бешенства. — Записка — комментарий от маэстро Франка: «Болваны! Мне нужен Талисман ловитвы василиска! Ослы!». Расходная форма от начальника склада… Виза каптенармуса. Одобрено. Виза начальника караула… Плевок. Осерчал, видно, Ноздрин. Опять записка: «Не работает. Замените». Подпись: Горгот. Расходный ордер… Все верно. Виза Гонзо. Что за дыра? Ага, Ноздрин проткнул накладную кинжалом. Новый ордер — заказ от Горгота:

1. Сердце черного дракона — 1 штука.

2. Слюнная железа гидры в спиртовом растворе — 1 штука.

3. Алмаз необработанный — 9 штук.

4. Кобальтовый штырь — 1 локоть.

5. Зелье трезвости — 7 флаконов.

6. Засушенная личинка драконьей стрекозы — 27 штук.

Примечание от Франка: «Личинки только в желтом коконе! В белом отнюдь не присылать!». Заявление на увольнение от начальника склада… Виза каптенармуса: отказано. Рапорт Ноздрина о дезертирстве начальника склада… Объявлен в розыск… Подписи… Докладная старшего по караулу Гуенарганта мастера — сержанта Хобтобота: «Бывший начальник склада задержан при попытке самоубийства в озере Гуенаргант. Под стражей препровожден на уровень Спонтуса. При аресте вел себя подозрительно весело и даже пытался петь песни». А — а — а, отойдите от меня все! Укушу!!!