— В общем, такой вот антиресный человек. Живет себе куркулем, не тужит, в город ни ногой, там у него что-то вроде фермерского хозяйства, он малость сдвинут на этом деле, — бодро рассказывал Бомбур в такт шагам, нарезая воздух рукой.

— Малость сдвинут или на всю башню? — уточнил Браги.

— Не-не, тараканы в голове, конечно, бегают, но он в своем разуме, это точно. Разбирается в Управлении Поместьями, Ремеслах, Магии и даже вроде бы немного в Алхимии. В городе о нем никто не помнит, а ему и не надо. В молодости, говорят, постоянно носился с какими-то проектами, но прогорел раз десять и успокоился. Построил себе избу в Покляпном Удоле, наловил батраков и осел на земле. Вот так и сидит уже лет десять.

— Сколько?! — охнул Браги.

— Ага, не меньше. Да не беспокойтесь, он очень даже крепкий, прямо на удивление. Впрочем, если у вас с ним не срастется, поищем кого-то еще. Поспрашиваю покрученников, найдем, не извольте беспокоиться.

— Как его хоть зовут-то? — вздохнул ярл.

— У него три прозвания. Арии кличут доктором Менделе, озорники норги — Зеленым Морщинистым, а русы величают — Мухом Дрозофилом. Посколь он больше с русами знается, то так его и все остальные стали именовать. И Лесной Народ такожди.

— Ну дела, — только и сказал Браги. — Я теперь понял, кто это. У нас Сигни как-то у него говядину закупала. Говядина должна была быть доставлена к ней своим ходом, в виде коров. Но ничего не вышло. Потому что конвоируемые коровы сожрали конвоирующих их кентавров.

Коней они оставили в сотне шагов позади вместе со своей охраной, тремя черными драконами. Не хотелось понапрасну беспокоить отшельника. Зигфрид заупрямился и наотрез отказался отпускать их одних, а заявляться с визитом в компании с тремя сильнейшими юнитами Мидгарда им показалось нескромным. Тем более к возможному кандидату на должность управляющего Зомберга. Проселочная, но хорошо наезженная дорога вывела их на поле, посреди которого, окруженный амбарами, сараями, крестьянскими избами и плетнями, стоял изрядный бревенчатый господский дом.

Картина открылась пасторальная. На склоне холма паслись коровы, над крышами изб курились дымки, возле плетней рылись куры. Хутор был невелик. Здоровенный двухэтажный сруб самого Муха Дрозофила стоял особняком, по центру, поодаль лепились домики гномов и норы хоббитов. Небольшие сады и огороды выглядели ухоженными, хотя что-то в них казалось подозрительным. Совсем вдалеке, за жилищами юнитов, распластались два низких неопрятных строения — то ли коровники, то ли свинарники, а может, то и другое.

Чем ближе подъезжали послы, тем больше у них появлялось опасений, что с хутором явно не все в порядке. Первым заговорил Браги:

— Рагнейд, тебе не кажется, что для яблок немного поздновато?

— Я не натуралист, но похоже! — подхватила она. — Вот что здесь не так!

Они присмотрелись.

— Слушай, — дрогнувшим голосом сказал Браги. — По-моему, это и не яблоки вовсе… Я вообще не пойму, что это. Но вон там, справа — покусай меня виверна, если это не банан!

— И огороды что-то подозрительно зеленые…

А потом они как следует разглядели кур. Куры размером с хорошего гуся деловито рылись в навозе четырьмя лапами, а вот крыльев у них что-то не наблюдалось.

— Может, ну его на хрен, этого Муха? — спросил Браги с опаской. — Он нам такого наворотит…

— А что, я куриные ноги люблю, — заметила Рагнейд. — Может, его эксперименты полезные? Давай не будем наотмашь шашкой махать, а поговорим сначала толком.

— Давай не будем, — настороженно согласился Браги. — Тебе, дипломатке, только дай поговорить.

Когда у ворот хозяйского дома их облаял чешуйчатый монстр величиной с небольшую корову, с кривых клыков которого капало что-то, подозрительно похожее на яд, они уже не удивились. Они успели увидеть вблизи то, что росло на деревьях.

Мух Дрозофил, крепкий мужик лет пятидесяти на вид, сидел на крыльце и курил козью ногу. Одет он был в косоворотку с вышитым воротом и холщовые штаны, ноги обуты в смазные сапоги в гармошку. На плечи накинут овчинный кожушок, задрипанная кепочка сдвинута на затылок. Мух был усат, чудовищно небрит, и пахло от него как от винного погреба, в котором произошла массовая протечка. Дым от самокрутки поднимался темно-коричневый.

— Здорово, хозяин! — гаркнул Браги, стараясь перекричать собаку.

— Здорово, здорово. Фу, несытая! — это собаке. — Как говорится, канис латрат — комитату эолат, что означает: «Собака лает — караван идет!»

Монстр мгновенно заткнулся и, гремя цепью, смылся в будку, похожую на амбар.

— А мы к тебе с разговором, — радостно сообщила Рагнейд.

— Ну тогда милости прошу. Здесь поговорим, али в дом пройдем? Здесь способней? Эй, недокормленные, стулья гостям!

Два хоббита, быстро выскочившие из дома, услужливо подставили Браги и Рагнейд по грубому, крепко сколоченному табурету. Бомбуру табуретов предложено не было. Он засопел и гордо отвернулся от крыльца.

— Ну, присаживайтесь. — Хозяин поерзал на ступеньке. — Посидим на свежем воздухе, покурим, если курите.

Не торопясь закурили.

— И кто же вы такие? — поинтересовался хозяин. — Уж простите меня, деревенщину, живу один, нигде не бываю, никого не знаю. Квод си вивере ин монтем, не с ис толлере. Что означает: «Живу не в радость, а пришибить некому».

Рагнейд с Браги переглянулись, спрятали улыбки. Прогноз Бомбура насчет тараканов начал оправдываться.

— Я — Браги из норгов, недавно в Мире, семь лет с гаком. Так что про меня ты и впрямь не слышал.

— А меня звать Мухом Дрозофилом, и я, стало быть, простой фермер.

Мух внимательно посмотрел на малиновые зрачки воина, окинул взглядом фигуру, доспех, отдельно задержался на оружии.

— Семь лет, говоришь? А уровень у тебя какой, можно полюбопытствовать?

— Сорок шестой.

Фермер уважительно покивал:

— Хорошее дело. Значит, точно о тебе мои лодыри сплетни приносили. Некроманта ариев, Катарину Тилле, ты ухлопал или брешут?

— Есть грех, — в тон ему ответил Браги.

— А ты, дева, получаешься — Рагнейд из норгов же, верно?

— Вернее некуда.

— Ага. Та, которая наловчилась города без приступа брать, стало быть. И что же вас, таких знаменитых, на мой хутор занесло?

— Понимаешь ли, — доверительно сообщила Рагнейд, — как ты уже понял, мы с Браги — новые хозяева владения Зомберг…

— По наследству, стало быть, получили… Как говорится, цивус бос сиве ут витулус, что означает: «Чей бы ни был бык, а теленок — наш». Хм. Вы муж с женой по закону или как?

— Или как. Но это не важно. У нас до тебя вот какое дело, господин Мух…

— Можно и без официалыцины. Разговор у нас, похоже, больше приватный выходит…

— Эээээ?..

— Не надо фамилий, зовите просто по имени, Дрозофилом.

— Мм, ясно. Понимаешь, какая штука — хозяйство мы получили изрядное, но и запущенное, слов нет. Только особо заниматься им некогда. Так вот, Дрозофил, так уж получается, что у нас дел полно, сплошные разъезды, а в замке без нашего пригляда кавардак начнется еще хуже, чем был, это уж как пить дать.

— Ну и?

— Нужен управляющий — доглядать за всем этим добром.

Мух задумался. С минуту думал, сопел и курил. То, что было набито в самокрутку, шипело и трещало. Докурив, швырнул окурок и испепелил его в полете крошечной молнией. Бомбур, нахохлившись, сумрачно обозревал окрестности.

— Какие условия?

— Проживание, понятно, в замке, — начала Рагнейд.

— Это понятно.

— Тысяча оклада.

— В год?

— В месяц. На всем готовом, естественно.

— Сообразно. Но хлопотно это все. Не для меня, думаю. Тем более, что не некромант я и мертвецов на дух не переношу. Я их с детства сторожусь, нечисти этой.

— Ну смотри сам, неволить не станем. А нечисть мы из замка повывели всю. И мародеров истребили в окрестностях.

— Хорошее дело. — Мух нерешительно поскреб в затылке. — А кто ж там теперь будет?

— Люд всякий. Лесной народ. Мы любых пришельцев, кои у нас обосноваться надумают, примем с радостью. — Рагнейд взяла слово и начала увлеченно расписывать Муху свои планы переустройства некрополиса.

Дрозофил слушал ее внимательно, иногда одобрительно кивал.

— Это, чтоб все поднять, какая уйма деньжищ-то нужна? Тьма вавилонская.

— Ярл на первых порах выделяет на развитие пятьдесят тысяч марок. Потом, если понадобится, еще будут вложения, иначе никак, мы это понимаем.

Браги поперхнулся дымом папиросы, но смолчал.

— Вообще поглядеть на это не мешало бы, может, и присоветую чего.

— Поглядишь. И еще — мы планируем забирать не более трех тысяч в месяц на свои нужды, остальное можно пускать на развитие хозяйства. И на опыты по части развития земледелия и животноводства…

Мух с хрустом поскреб щетину.

— А что, может, и договоримся, — проворчал он. — Условия у вас неплохие. Скажу прямо — не хватает мне простора для творчества, хозяйство уж больно маленькое. А у вас там есть где развернуться.

— Только с нашего ведома, — поспешно заявил Браги.

Рагнейд, мило улыбаясь, наступила ему каблуком на носок сапога.

— Мы не против любых новшеств, только чтобы местные жители не пострадали.

— Да не беспокойтесь, у меня о-го-го какие достижения! — Мух поднялся с крыльца и гордо повел рукой окрест. — Пошли, покажу! Я, между прочим, над некоторыми лет по пять работал!

— Пошли, — с готовностью согласилась Рагнейд. — Очень любопытно.

Они встали и зашагали следом за хозяином. Бомбур торопливо поспешал за сеньорами, стараясь не отставать ни на шаг и беспокойно оглядываясь. Дрозофил рассказывал на ходу:

— Я, понимаешь, человек мирный, все эти войны и убийства не для меня. В кланах не прижился. То да се попробовал, а потом взял да поселился тут, в глухомани. В городе жизнь дорогая, надо постоянно кого-то убивать, что-то добывать… За вшивую книжку маги дерут столько, что глаза выпучишь. Вот и приходится до всего самому доходить, а это долго.

— В замке неплохая библиотека, — заметила Рагнейд. — И вся сплошь на милой тебе латыни.

Браги ухмыльнулся в усы. Конечно, после некромантки Тиле осталось много латинских книг.

— Это хорошо, мне образования как раз не хватает. Я, конечно, в Реальности сельхоз закончил, но когда это было! И где Реальность, а где мы! С алхимией тоже тяжело — двадцать лет бьюсь, а дешевого эликсира роста получить не могу. Приходится по старинке селекцией пробавляться.

— Ладно хоть не генной модификацией, — буркнул Браги.

— Слышал я про этот кошмар, — закивал Мух. — Нет уж, у меня все экологически чистое, десять раз перепроверенное. Так… ну, на конюшню мы не пойдем, с лошадками я еще не работал, руки не доходят. Ага, вот смотрите. Это, по-вашему, что?

Браги переглянулся с Рагнейд, потом они задумчиво уставились на трехметровые желтые цилиндры диаметром в метр, лежащие рядком вдоль забора.

— Ух ты, я всегда знал, что кактус — это разочарованный в жизни огурец! — глубокомысленно заметил Браги.

— Хрень какая-то, — заявила Рагнейд.

— Кабачки! — гордо заявил Мух.

— А не поздновато для них? — поинтересовался ярл.

— До Нового года растут! У меня все морозоустойчивое, я собираю по три урожая в год. А вот малина.

— По-моему, больше на жабью икру похожа, — заметила Рагнейд.

— Попробуйте — как есть малина.

— Попробуй ты, — предложила ведьма ярлу. — У тебя иммунитет, как у дракона.

Браги потыкал пальцем во что-то красное, пупырчатое, неопределенной формы, размером с трехлитровую банку. Мощные заросли были усеяны этими новообразованиями невероятно густо.

— Думаешь, стоит? — осторожно спросил он.

— Или вот, — селекционер просто светился от радости. — Немного от яблока, немного от папайи, вкус фантазийный, а морозоустойчивость как у елки, плодоносит круглый год.

— Вот это я пробовать точно не буду, — ойкнула Рагнейд.

Браги, не говоря ни слова, сорвал с ветки, усыпанной иглами, зеленый чешуйчатый плод и решительно откусил.

— А что, — заметил он немного невнятно, — под пиво в самый раз. Только соли маловато, а запах укропа я бы усилил.

— Ну, это кому как, — заметил Мух. — Лично я малосольные люблю. Это, кстати, мужское дерево, надо бы мне, дураку, с женского дать попробовать. Там с икрой.

Они прошли через сад, слушая сетования Дрозофила на трудности и с опаской косясь на растения. Вышли на тропинку через калитку в заборе, зашагали по лугу к коровникам. Трава на лугу, несмотря на глубокую осень, оказалась густой и сочной и жухнуть явно не собиралась. Проходя мимо пруда размером с большое озеро, Рагнейд поинтересовалась:

— А что ты гусей и уток не разведешь?

— Гусей нельзя, — решительно заявил Дрозофил. — Там караси.

Словно услышав его слова, один из карасей показал на секунду над водой спинной плавник.

— Купаться тоже не советую, — тихо добавил Мух.

— Как ты их ловишь-то? — выдохнул Браги.

— А зачем их ловить? Сами выходят, пастись. Тут главное — вовремя баллисту подтащить. Одно, правда, я не просчитал — плодятся быстро. Я на рыбу уже смотреть не могу, хорошо еще, что русы покупают. Но жадные, сволочи, — полторы марки за сто кэгэ, где это видано? Ладно, еще самовывозом забирают.

Рагнейд сочувственно покачала головой:

— Масштаба тебе явно не хватает, масштаба. С твоим талантом немудрено целую область Мира преобразить.

— Ага, — ляпнул Браги. — Заодно и гарнизон в Зомберге можно будет увеличить. На пару сотен виверн и дюжину драконов. Думаю, сотня-другая троллей тоже лишними не будут, — но получив тычок в спину от Рагнейд, он поправился: — Чтобы завидущих соседей отвадить от ворот. Скажи-ка, Дрозофил, а чем эти монстры в пруду питаются? Одной травой?

— Если бы травой, — обстоятельно объяснил Мух, — они бы меня без пастбищ оставили, а у меня еще и коровы. Нет, травой в основном мальки питаются, взрослые червей предпочитают. Черви калорийнее, только малькам с ними не справиться.

Браги представил себе червей и содрогнулся. Потом спросил осторожно:

— А куда мы идем?

— В коровник. Вон там у меня мясные пасутся, но к ним лучше без дрына с утра не подходить, они всеядные, а молочные в коровнике.

— Про мясных я наслышан. Это те, что кентавров сигниевских по дороге к ее городу съели?

— Пришлось маленько усовершенствовать породу. Теперь они не такие хищные. Сами прокорм себе добывают. Вообще-то мясных я не балую, они у меня и зимой на вольном выпасе.

— Как олени на севере?

— Вот, сразу видно понимающего человека. Кстати, зимой их лучше забивать, чем летом — зимой мех гуще. Я тут даже думаю, не сделать ли его подлиннее, чтобы стричь можно было. Пока их только чешем, гномы валенки катают. Ну и шубы хороши.

— А кормятся они чем? Зимой, я имею в виду.

— Так трава у меня тоже морозоустойчивая. Это еще что, видели бы вы мою пшеницу! Жаль, последний урожай на днях убрали. Теперь следующий только в конце мая.

Они дошли до коровника. Мух решительно распахнул двери:

— Прошу! Смотрите и восхищайтесь.

Гости содрогнулись. В коровнике в два ряда лежали горы розовой плоти, похожей на ветчину, каждая величиной с небольшую копну. С каждой горы свисало штук по двадцать длинных колбас. Рагнейд, опомнившись, подошла к ближайшей груде, спросила:

— Это, я так понимаю, вымя. А где остальное?

— Вон, внизу. Сама смотри внимательнее.

Под «остальным» подразумевалась голова на длинной, как у жирафа, шее. Глаза у головы были по-коровьи грустными.

— Туловище с ногами, по всей видимости, с другой стороны?

— А зачем они нужны? — хмыкнул Дрозофил. — Им что, ходить куда?

— И чем ты их кормишь? Только не говори, что карасями.

— Зачем карасями? Комбикормом и силосом. Карасями я свиней кормлю. Сначала, правда, свинина рыбой воняла, а сейчас ничего, все нормально. Эх, а надои-то какие!

— У свиней? — с опаской спросил Браги.

— У коров, — обиделся Мух. — Тонна в сутки, жирность — восемь процентов! С этого коровника я двенадцать тонн ежедневно получаю.

— Русам продаешь? — догадался Браги.

— Им, вампирам. Две марки в день, самовывозом.

— Теперь понятно, как они выкормили всю ту армию, которую мы положили под Хахалами, — заявил ярл. — Слушай, Дрозофил, а почему ты сам товар в город не возишь?

— Народу у меня не хватает. Это ведь каждый день надо обозов десять снаряжать, а то и поболе, а где я возчиков возьму?

— Взял бы да и наловил. Мало их, что ли, по понедельникам родится?

— Да из меня ведьм совершенно никакой. Жил бы поближе к городу, заключил бы договор с купцами. А так…

Браги вопросительно посмотрел на подругу.

— Ничего, — заверила она. — Пути экономического развития мы сами просчитаем. И инструкции подробные напишем. Нам ведь главное что? Правильно, ежедневный контроль.

— Согласен, — кивнул Браги. — Если что, Бомбур поможет.

Гном, все это время семенивший рядом и затравленно озиравшийся, с сомнением кивнул.

— Это вы о чем? — не понял Дрозофил.

— Это мы о том, — пояснила Рагнейд, — что в тебе, наш дорогой друг, полностью отсутствует коммерческая жилка. Ты сетуешь на недостаток денег, а сам сидишь на золотой жиле. Хоть понимаешь, как на тебе наживаются русы? Ну да ничего, мы тебе поможем. Если договоримся, начнешь выполнять наши рекомендации. Тогда всем будет счастье. Ты — не купец, ты — ученый. Переезжай к нам, в Зомберг, и твори себе на доброе здоровье.

— Подумаем, — осторожно ответил Дрозофил. — Ну так что, свинарник смотреть будем?

— Будем, — решительно заявила Рагнейд. — После коровника и карасей уже ничего не страшно.

Когда они вошли в свинарник, молчали минуту. Потом Рагнейд провозгласила:

— Продовольственную проблему в Зомберге я считаю навсегда решенной. Сам понимаешь, Дрозофил, нам без тебя — никак. Соглашайся, хватит, позимогорил в одиночку, повековал. Пора свои способности поставить на службу Миру и на благо процветания Зомберга.

— М-дя, оно, конечно, писцикулус мелиус магна блаттам, что означает: «Маленькая рыбка лучше большого таракана…» Но предложение ваше, честно скажу, для меня, ученого, очень лестное и завлекательное. Не в плане наживы, а в свете развития личности…

…К замку они подъезжали уже на следующий день. Дрозофил хмуро оглядывал окрестности, еще носившие на себе раны недавнего разора. Сам замок, до которого от края леса было около километра, произвел на него сильное впечатление. А вот соседнюю деревню и окрестные поля Мух осматривал неодобрительно.

— Да, — заявил он после долгого молчания, — тут есть над чем поработать. Со скотиной проще, к весне у каждого местного придурка в хлеву нормальная будет, клонирую. С зерновыми, травой и овощами тоже разберусь. А вот сады придется растить долго, года два. Если только за зиму свой эликсир не синтезирую.

— Эдак у нас вассалы с жиру беситься начнут, — усмехнулся Браги.

— Вольных надо привлекать, — сказала Рагнейд. — Сытой и безопасной жизнью, низкими налогами и уважительным отношением. С ними, понятно, возни больше, чем с крепостными или с рабами, зато они и спецы каких поискать. И воины добрые. Правда, встанет проблема с капитальным строительством.

— Стоп, у Кнута пара джиннов имелась, мелких и не шибко пакостных, — вспомнил Браги. — Надо будет взять их в аренду на месячишко и пригнать сюда. О, кстати! Мне тут Кнут по бартеру колечко подогнал, ему Бармалей в карты проиграл. Если не врет, можно ифрита вызвать. Эта язва, Выкуси то есть, его тренировала на постройку дворцов и разрушение городов. Куда оно завалилось… Ага!

Ярл выудил из поясного кошеля тусклое кольцо и яростно поскреб им по рукаву.

Бухнуло, и перед ними вырос гигантский, с хорошее дерево, Истинный ифрит. Рухнул на колени и начал биться головой о землю. Земля дрожала.

— Не бей меня, о могучий новый хозяин! Я уже научился ломать трактиры и строить амбары, но дворцы мне, скудоумному, никак не даются! У меня есть два сына, если господину будет угодно, втроем мы построим в три раза больше амбаров!

— Это ж надо, как она его, болезного, зачморила, — уважительно заметил Дрозофил. — Просто дедовщина какая-то. Эта ваша Выкуси в армии, часом, не служила? Эй, нелепый, а ты мельницу построить можешь?

— И ветряную, и водяную, и на ослиной тяге! — завыл ифрит.

— На ослиной не надо. А ферму? И прекрати, наконец, биться башкой!

— Ферму могу. — Ифрит с надеждой посмотрел на селекционера. — А ногами пинать не будете?

— Фермы они давно умеют, — успокоил управляющего ярл. — Они старательные.