Пожилой гоблин-секретарь внешность имел мерзкую, а характер — сварливый.

— И вновь, уже в восьмой раз, я вынужден повторить — его высочество сегодня не принимает никого, за исключением сотрудников ведомства. Ваша светлость может подождать до конца рабочего дня, тогда его высочество наверняка выйдет из кабинета.

Человек начал оглядывать приемную, явно выбирая, чем шваркнуть секретаря по черепу. Выбор оказался невелик — несмотря на внушительные размеры, приемная была обставлена по-спартански: несколько стульев в углах и могучая бронзовая пепельница на подоконнике.

— Мебель ломать не советую, — скрипуче заметил гоблин. — У нас очень хорошая охрана.

Посетитель просиял, радостно взревел и, выхватив из воздуха полутораручный меч с огромным рубином в оголовье, великолепным ударом развалил массивный секретарский стол пополам. Гоблин с неожиданной для его лет ловкостью прокатился по полу, как еж, и принялся обеими руками метать в дебошира с колен отточенные стальные лепестки, которые тот игнорировал. Рядом с буйным посетителем возник рослый кряжистый орк в сложном черном доспехе с элементами готики и атаковал человека, с немыслимой скоростью работая тяжелыми парными саблями. Посетитель контратаковал, демонстрируя прекрасную прыжковую технику и мастерство боя на порядок выше орочьего.

Резные двустворчатые двери с грохотом распахнулись.

— Прекратить! — рявкнул его высочество. — Смирно!

Орк мгновенно застыл по команде, но ненадолго. Человек явно не имел нужных рефлексов, команде не подчинился и напоследок с оттяжкой рубанул охранника по черепу. Шлем выдержал, а орк — нет. Постояв пару секунд, он с оглушительным лязгом рухнул.

— Впечатляет, — проскрипел гоблин. — Предупреждать надо, сударь. Я бы вызвал кого-нибудь, достойного вас. Ваше высочество, прошу прощения за беспокойство.

Посетитель оглядел хозяина и изрек:

— Ага. Так, кого мы видим? Его высочество Ловкач, принц-консорт, супруг наследной принцессы Виктории, владетельный граф и сеньор Совиного леса и Нерудных холмов. Так ты теперь подписываешься в своих письмах друзьям, экскремент больного вурдалака? Он же — директор департамента внешней разведки ее величества Владычицы Трав. Карьеру сделал, и теперь, значит, можно позабыть о своих приятелях?

— Браги! — рявкнул принц, стискивая гостя в объятиях. — Старый медведь! Ты — здесь? Как?

— Долгая история. — Браги обнял бывшего собрата по клану так, что у того ребра хрустнули.

— Значит, придется пожертвовать рабочим временем. Гард!

— Слушаю, ваше высочество.

— Ко мне никого не пускать, кроме ее величества и их высочеств. Все доклады завтра с утра.

— Слушаюсь, ваше высочество, — проскрипел гоблин.

Хозяин с гостем вошли в кабинет площадью квадратов в сто, Ловкач-Хельги закрыл двери. Ярл с интересом разглядывал резную мебель из редких пород дерева, изысканные пейзажи на стенах, особенно заинтересовался роскошным письменным прибором из нефрита.

— Шикарно живешь, — заключил он.

— Положение обязывает, — буркнул Ловкач-Хельги, доставая из бара коньяк и два хрустальных бокала. — Иначе подданные не поймут.

— Можно подумать, что ты недоволен.

— Доволен?! — рявкнул принц. — А чем, скажи на милость, быть довольным?! Этой мишурой? А знаешь, что за ней прячется? Каторжная работа по десять-двенадцать часов в день: изучение агентурных донесений, аналитика, прогнозирование действий вероятных противников и союзников, написание своих отчетов и утверждение чужих. Для разнообразия — уроки танцев, музыки, рисования, стихосложения, изящной словесности, изучение салонных игр и искусства диалога и декламации. По вечерам и до глубокой ночи — практические занятия при дворе ее величества. В выходные — теория и практика псовой и соколиной охоты, фехтование, верховая езда и подвижные игры: в мяч, в обруч, в шары, в кегли… Твою мать, разве что в пирамидки с кубиками не играю! В перерывах на обед штудирую основные принципы военной теории, магическую механику, феодальное и уголовное право, основы экономики… Браги, я сплю по три-четыре часа в сутки! Я третий месяц в этом кошмаре, и конца-края не видно! Сижу на магических эликсирах и стимуляторах и, верно, скоро сдохну. Поскорее бы.

— Однако, — покрутил головой Браги. — И впрямь тебе не позавидуешь. Уровни-то хоть поднимаешь?

— Где?! Разве что по правописанию и светскому этикету.

— Бедолага!

— Рад тебя видеть, друг.

Браги крякнул уважительно, долил бокалы до краев.

— Я думаю, за это надо выпить.

Выпили. Брови ярла удивленно поползли вверх, он стремительно схватил бутыль и потянулся разливать по второй.

— Мне — половину, — предупредил Ловкач.

— Половину так половину. — Браги стремительно всосал свою порцию, снова налил и нахально развалился в хозяйском кресле. Поерзал, удовлетворенно хмыкнул и принялся изучать предметы письменного прибора. Огромные стопки входящих и исходящих документов оглядел с ужасом.

— Оно, конечно, все понятно и логически обосновано, — продолжал принц, расхаживая вдоль стола для совещаний. — В этих изящных материях я был полным профаном, а это недопустимо. Кстати, потому и уровни так быстро поднимаются, что взялся за совершенно новые для себя отрасли. Кроме того, здесь находится постоянная база, куда жена регулярно возвращается после своих рейдов. А играть в этих краях надо по определенным правилам. Не могу же я выглядеть неотесанной деревенщиной!

— Не можешь, — кивнул Браги, потягивая коньяк.

— Но не по нутру мне эта жизнь, хоть режь меня! — взвился его высочество. — А что делать? А?

— Брось ты все это, старик, — проникновенно сказал ярл, — наплюй и разотри. И пошли со мной.

— Куда?

— Воевать. Хоть с Властелином Туманов, хоть с Господином Дождя. Добровольческий хирд собран. Пошли, а? Я тебя строем научу ходить, веслом вертеть, драккары смолить…

— На редкость увлекательное занятие, — буркнул Ловкач.

— Да уж поинтереснее твоих мячиков и кубиков, — огрызнулся ярл.

— Подвижные игры развивают гибкость тела, — наставительно произнес принц и прыгнул. Прямо с места, крутнув заднее сальто, он приземлился в поперечный шпагат. Опрокинулся на спину и рывком, без помощи рук, вскочил на ноги. Крутнул переднее сальто и замер в низком выпаде, держа в правой руке материализовавшуюся шпагу.

— Подумаешь, удивил, — проворчал Браги и тоже прыгнул. Прямо из кресла кувыркнулся через стол с упором на руки, прокатился по столу для совещаний фантастическим колобком и, внезапно распрямившись, перелетел гигантским прыжком через кабинет, атакуя невидимого противника косым ударом бастарда сверху.

— Впечатляет, — изрек Ловкач. — Весьма. И впрямь, чему только не научишься на строевой подготовке.

— Не хочешь уходить — не уходи, — заявил ярл. — Но тогда и не жалуйся.

— А кому мне жаловаться, как не тебе? Жене, что ли? Так ее в детстве еще жестче гоняли. Не поймет.

— А я-то думал, — разочарованно произнес ярл, — что придворная жизнь — это танцульки и обжираловка.

— Это служба, друг Браги. Похлеще, чем в роте почетного караула. На той неделе, к примеру, новый посол Эмира Солончаков представлялся ее величеству. Верительные грамоты, официальное послание Эмира, дары, ответные дары… Так вот, двор согласно табели о рангах в полном составе стоял всю церемонию. Шесть часов навытяжку, дамы в парадных прическах и при полном макияже. По мне, в секрете лежать гораздо приятнее.

— Ну и зачем это надо? — скривился Браги.

— Сложный церемониал укрепляет престиж власти. Заодно свидетельствует о древности государства — правила этикета вырабатываются столетиями.

— Понял, не дурак, — ехидно усмехнулся ярл. — Надо будет Хозяину Ночи посоветовать, а то он у нас излишне прост. Только пусть на мне не тренируется.

— Это еще кто такой, почему не знаю? — оживился Ловкач. — Как там… вообще?

Браги взял бутылку, задумчиво покрутил ее и опрокинул остатки в пасть, прямо из горлышка.

— Коньяк кончился, — разочарованно заявил он.

— Намек понял. Значит, идем в кабак, — решительно сказал его высочество. — Подожди, я сейчас.

Он открыл дверцу, искусно замаскированную под стенную панель, и скрылся за ней. Через минуту вышел. Вместо строгого черного камзола, шитого серебром, на нем красовался ярко-голубой бархатный дублет, увешанный, как новогодняя елка, цепочками и подвесками с бриллиантами. Дублет был расстегнут и являл миру пышное кружевное жабо шелковой рубашки. Ноги обтягивали неприлично узкие рейтузы, красные, как помидор. Щегольские замшевые полусапожки того же цвета, шитые жемчугами, и кокетливый лазурный берет с павлиньим пером довершали сие великолепие.

— Что это?.. — просипел Браги.

— Это — последний писк моды среди молодых состоятельных разгильдяев. А как ты думаешь, кто еще может пьянствовать в кабаке в двенадцать часов дня?

— Лично я на молодого разгильдяя не похож, — заметил Браги, разглядывая свою куртку из тюленьей кожи, парусиновые штаны и могучие сапоги.

— Ты похож на путешественника, по неопытности попавшего в дурную компанию. Пошли, хватит трепаться.

В приемной Ловкач обнял гостя за плечи и бросил секретарю:

— Гард, для ее высочества — пришли важные известия с севера. Для всех остальных — я работаю с агентурой, без комментариев.

Гоблин невозмутимо кивнул, и принц с гостем телепортировались.

Столица Великой Пущи поражала своей хрупкой красотой. Изящные резные башенки и ажурные павильоны были гармонично вписаны в ансамбль огромного парка, в который превратился лес. Пешеходные дорожки, мощенные булыжником, петляли среди гигантских деревьев и причудливо подстриженных кустов. Через бесчисленные ручьи были переброшены игрушечные мостики, повсюду стояли одиночные статуи и целые скульптурные группы. Дороги оказались замаскированы так, что догадаться об их существовании никто посторонний не мог. Жилые дома походили на элементы дворцового комплекса, магазины — на павильоны для отдыха, лотки мелких торговцев стояли в беседках. Было тепло и солнечно, ощутимо пахло весной.

Народу в городе встречалось много, но большинство прохожих шагали быстро и целенаправленно, явно спеша по делам. Иногда попадались группки праздных повес, разряженных, как попугаи, и Браги был вынужден признать, что принц прекрасно замаскировался.

— А теперь рассказывай. — Ловкач на ходу хлопнул его по плечу. — Как тебя-то сюда занесло? Как там наши?

— Как, как… Соскучился по тебе, старый ты волчара! У нас пока тишина, вот и решил рвануть, заодно встряхнуться и отдохнуть от семейной жизни. Женушка моя совсем окоролевилась, как я отскочил от должности монарха — сам не понимаю, чудом, наверное. Иначе не миновать бы мне маеты навроде твоей. Предпочитаю числиться королевским фаворитом типа князя Потемкина.

— О наследнике не задумывались?

— Чур меня! Но скоро, видимо, придется, хотя бы для того, чтобы унять реформаторский пыл моей благоверной. Кланы, чувствую, на колени из-за этого передо мной встанут — обещали выдать десятилетнюю индульгенцию на все мои проказы. Вот если дадут пожизненную — тогда не отвертеться. А у вас с этим вопросом как проистекает?

— Примерно в той же фазе, только без индульгенций. Статус облигат! Положение обязывает. Еще что нового?

— Да много всякого… Зомберг получил статус индустриального города-спутника. Понастроили там всякого… А народу сбежалось — тьма-тьмущая. В самом Нижнем открыли театр…

— Чего?!!

— Хорош ржать!!! Хотя, конечно, слушать без смеха арию Мистера Икс в исполнении троглодита нереально. Хохот стоит такой, что свечи гаснут. Зато билеты раскупаются на месяц вперед. Рагнейд просто цветет и мечтает о публичных банях и аквапарке…

— Занятно…

— Куда уж занятней, — уныло брякнул Браги. — Кланы в целом сосуществуют мирно, но свары случаются-таки регулярно…

— А плановые сражения? Тю-тю?

— Нет, с этим пока порядок, только сражаются в основном нежить и всякие полудикие юниты — бьются с призванными существами, поскольку среди Маленького Народа набирает силу какое-то пацифистское религиозное течение, и моя дуреха ему активно покровительствует. Этим сильно недовольны старые Игроки, но их никто не спрашивает. Старики живут и здравствуют. Ах да, Молот развелся с Анной.

— Да ну? Вот осел!

— Правда. И взял в жены кого бы ты думал? Помнишь Гримхильд? Она вернулась, только в клан русов, и окрутила князя! По слухам, Анна вот-вот выскочит замуж за Комтура.

— Ах, старый перечник… Анна, конечно, супербарышня, это без вопросов, Комтура понять можно. Кстати, мы пришли.

Они свернули на посыпанную мелкой галькой дорожку, нырнувшую за фантазийно подстриженные кусты. Обогнув их, Браги крякнул от неожиданности:

— Друг Ловкач, ты уверен, что это кабак?

— Уверен, уверен, — хохотнул разведчик и первым вошел в изящный павильон из резного мрамора. Браги шагнул за ним и недоверчиво оглядел небольшой зальчик с хрупкой на вид изысканной мебелью из благородных пород дерева. Стены были скромно, но со вкусом увешаны мозаичными панно из самоцветов, в углах и нишах прятались статуи, изображающие девушек, стесняющихся своей наготы. Несмотря на полуденное время, в хрустальной люстре при их появлении зажглись магические огоньки.

— Это кабак? — снова спросил Браги.

— Достаточно скромный, — уточнил Ловкач. — Мы в Элеадуне, старик.

Холеный эльф в ливрее проводил их за столик, подал меню и застыл в некотором отдалении. Кроме них посетителей не было.

— Рекомендую вот это. — Принц постучал пальцем по надписи, сделанной каллиграфическими эльфийскими рунами. — И вот это. И еще вот такое на закуску. А вино… — Он полистал основательный том винной карты и задумался.

Браги чувствовал себя свиньей на великосветском рауте. По-эльфийски он не разумел ни письменно, ни устно.

— Издеваешься, — проскрежетал ярл. — Сволочь.

Ловкач радостно улыбнулся и знаком подозвал официанта. Они начали увлекательный диалог на певучем диалекте, который ярл слышал впервые. Эльф сиял от восторга и явно сыпал комплиментами. Браги сопел и ерзал. Принц наслаждался.

— А водки у них здесь нет? — просипел норг.

— Есть, — протянул официант удивленно и как-то уважительно.

— Литр, — отрубил ярл. — Для начала.

Ловкач добавил что-то на том самом диалекте. Эльф церемонно поклонился и исчез.

— Подонок, — веско бросил ярл. — Мерзавец. Жабье семя. Ты бы меня еще во дворец притащил.

— Это тебе за погром в моей приемной, — лучезарно улыбнулся Ловкач. — Расслабься, дружище, здесь никто ничего не скажет, даже если пьяный тролль наблюет прямо на стол. Разумеется, пока это не мешает другим клиентам. Но мы после нашего заказа можем игнорировать кого угодно. Если желаешь, нажрись до усвинения и трахни повариху посреди зала.

— То есть?..

— Я сделал заказ на сумму, перекрывающую их выручку в праздничные дни. А ты тоже не отстал. Знаешь, сколько здесь стоит водка?

Браги радостно оскалился:

— Эх, загудим, друг Хельги! Тьфу, Ловкач! Надеюсь, ты заказывал не пирожные с кремом из розовых лепестков?

— Увидишь, — загадочно усмехнулся разведчик.

Возле их стола материализовались несколько официантов и принялись ловко расставлять блюда и блюдца с причудливо оформленными закусками. Браги недоверчиво оглядел незнакомые соленые овощи и грибы, оживился при виде рыбного ассорти, а мясные копчености и икра окончательно примирили его с происходящим. Водку он разлил сам и отнюдь не в рюмки.

— Ну, приступим, — хищно оскалился воин.

— Попробуем, — согласился принц.

Выпили. У ярла брови поползли к макушке.

— Я думал, что лучше Клауса водку не делает никто.

— Кроме здешних вольных гномов. Полвека выдержки в бочонках из какого-то хитрого дерева в особых температурных условиях.

Выпили за гномье мастерство. Ловкач закусил ядовито-розовым овощем и отпил из рюмки глоток подозрительной коричневой жижи.

— Еще рассказывай, — потребовал он.

— Что?

— Все! Все городские сплетни, все политические новости, все!

— Ну, — промычал ярл, набивая рот пряной сырокопченой олениной, — у нас было весело. Город разделили на зоны влияния, земли за Волгой — тоже. Три дня после вашего отъезда делили с похмелья. Наворотили такого, что проблема еврейских поселений в секторе Газа — ребус из девчоночьего журнальчика. Потом похмелились и решили все оставить как есть — так-то оно веселее. Установили дипломатические отношения с соседними локациями — с саратовским Хозяином Ночи, мордовским Господином Дождя и чувашским Властелином Туманов. Как выяснилось, отношения устанавливали, чтобы тут же начать чистить друг другу рыла. Сначала случилось несколько пограничных стычек, а потом закрутилось! Ха, мы четыре дня под Гороховцом держали армию Владыки Туманов, пока не переломали его ударные бригады. Кровищи было — по колено стояли! И выстояли. А на пятый день, перед рассветом, каган Камиль двинул резерв из джиннов с левого фланга, а Мак-Гир — механическую нежить Отгара с правого. Эх и покрошили же мы их! А потом тут же повернули на юг и фланговым ударом, прямо с марша, разнесли под Ардатовом к хренам свинячьим экспедиционный корпус Господина Дождя и гнали их до самого Мокрого Места. Сожгли пригороды, вытоптали озимые, сожрали скотину, загадили рыбные пруды, но цитадель не взяли.

— А сейчас что? — жадно спросил Ловкач, разливая водку.

— Сейчас — рейды. Они — к нам, мы — к ним. Хирд ходил в вик на Саратов, разнесли полгорода, взяли хорошую добычу, но их Старейшины отбились. Эльфийская кавалерийская бригада пошерстила земли за Волгой, мой Зомберг отбился. Мух расстарался в обороне. Он на них овчарок натравил, даже драконы не понадобились.

— Мы купили у него пять штук, — кивнул принц.

— Тогда тем более в курсе, что это за твари. В общем, пока затишье до лета. А там развернемся. — Браги почесал свою могучую небритую челюсть. — Слушай, давай с нами, а? Бросай свои политесы, тряхнем стариной!

— Что, даже не пообедаем? Не выпьем под горячее?

— И где оно, это горячее?

Возле стола вырос давешний эльф и голосом церемониймейстера двора объявил:

— Горячее! Первая перемена блюда!

Двери кухни распахнулись, и в зал прошествовала вереница официантов с блюдами и подносами.

Браги радостно оскалился:

— Пожрать, конечно, надо. Значит, говоришь, мы можем делать здесь, что хотим?..

«Ее величеству Владычице Трав, Госпоже

и Повелительнице Элеадуна, Великой Пущи —

от министра внешних сношений, шеф-президента

Государственной безопасности

принцессы-наследницы Виктории.

Срочно! Секретно! Только для особ царствующего дома!

После инцидентов в ресторациях „Ивовая заводь“, „Веселая нимфа“, „Черный лебедь“ и „Дубовый стол“, а также поджога непотребного заведения „Жестокая Гретхен“, о каковых я докладывала в закрытых служебных записках за № 182, 183 и 185 от 12.03 с. г., его высочество принц-консорт Ловкач расстался с Браги-ярлом, который с боем прорвался на западную окраину города и ушел в лес. На следующий день ревизия обнаружила пропажу всех разведывательных материалов по Владыке Туманов и Господину Дождя. Вечером того же дня я нашла пропавшие документы у себя на трюмо, в спальне. Осмелюсь предположить, что данная документация была скопирована в Реальности с целью дальнейшего использования против упомянутых Иерархов.

Также моим ведомством был произведен взлом базы данных железнодорожных касс города Воронежа, в результате чего выяснилось, что его высочество и Браги-ярл отбыли 13.03 с. г. скорым поездом Адлер — Нижний Новгород, а на допросе проводники вагона СВ показали, что оба пассажира были в состоянии крайнего алкогольного опьянения, вели себя агрессивно, избивали на станциях сотрудников полиции и платили им в качестве компенсации астрономические суммы в валюте Евросоюза.

В свете вышеизложенного прошу ваше величество направить меня в служебную командировку с целью возвращения его высочества и приведения его в норму, необходимую для исполнения служебных обязанностей».

«Ее высочеству Виктории,

принцессе-наследнице,

от ее величества.

Срочно! Секретно! Только для особ царствующего дома!

В командировку отбыть немедленно. В расходах не ограничиваться. Действовать любыми методами, вплоть до чрезвычайных. Старшим на время командировки назначается его высочество принц-консорт, министр обороны, лорд-архимаг Бенедикт».

Принцесса задумчиво посмотрела на приказ, догорающий в пепельнице.

— Пап, а чрезвычайные меры — это какие?

— Вплоть до убийства Иерарха.

— Я так и думала. Пошли, что ли?

— Может, отпустишь его, дочь? Пусть немного подышит свободным воздухом. Сам вернется, никуда не денется, — с убежденностью в голосе предложил Бармалей. — А мы пока прошвырнемся по Миру, посмотрим, где что нового, а когда вернемся, скажем маме, что Ловкача не нашли.

— Не могу. — Выкуси нервно покрутила в пальцах тонкую сигарету. — Я обещала, что с ним в Мире ничего плохого не случится.

— Кому обещала?

— Себе.

— А-а-а. Ну тогда понятно! — протянул Бармалей и усмехнулся. — Тогда пошли.

И они пошли. Фрейлины смотрели им вслед с ужасом.

Слабый мерцающий огонек свечи на литой оловянной жирандоле очерчивал неровное смазанное пятно света — он вобрал в него массивный письменный стол из бука, резной стул с мягкой бархатной обивкой и худую женскую фигуру, замершую на стуле в неловкой позе. Остальную часть Колонного зала Капитула поглотил мрак. Некрасивая женщина в длинном, похожем на балахон платье сидела не шевелясь, неподвижно уставившись в пространство. Тени от колеблющегося пламени порхали вокруг нее в причудливом танце. Год, проведенный при блистательном дворе королевы Рагнейд, ничуть не повлиял на ее вкусы по части имиджа и гардероба. Урсулу, советницу-метрессу сиятельной самодержицы, по-прежнему за глаза звали Цаплей. Наконец Урсула очнулась от размышлений. Всхлипнув, она схватила лежащий на столе пергамент, порывисто начертала на нем внизу несколько строк, сорвалась с места и растворилась во тьме. Огонек свечи заметался в приливе воздушной волны, и пляска теней на стене приняла зловещие и угрожающие формы. Где-то далеко гулко хлопнула тяжелая входная дверь.

«Дорогие мои друзья!

Искренне Ваш,

Все мы, конечно, очень разные. Толстые и тонкие, маленькие и высокие, некоторые даже тонкие и маленькие, как я, например. Всех нас отличает одна индивидуальная особенность. Возможно, именно она, а не разум, является нашим ярким преимуществом, поднимающим нас над миром животных и растений. Это наша избирательная эмоциональность. Уже доказано, что все главные решения в нашей жизни мы принимаем, руководствуясь именно нашими эмоциями, а не рассудком. Именно они суфлируют каждый наш шаг, подсказывают, как нам быть в той или иной ситуации. Каждый из нас, наверное, слышал изречение, гласящее, что все клоуны в жизни — люди грустные. Это, разумеется, потому, что им и на работе хватает улыбок, дома их душа жаждет чего-то эмоционально противоположного, так же, как посаженный на одну манную кашу человек мечтает о мясе. Я вложил в Мир свою мечту, свою надежду — дать людям площадку, личный потайной уголок, где они будут вольны, да и обстоятельства располагали выплеснуть из себя все темное, негативное, жестокое, злое, оставив для реальной жизни свою половинку экстраверта — светлую, творческую, склонную к любви и сотрудничеству. Так задумано, так и должно быть, если завещание Творца окажется для вас не пустым звуком или бредом выжившего из ума старца. Во имя всего святого, не делайте из Мира светлого оазиса любви и дружбы, не играйте в опасные игры с нашими эмоциями. Вы можете навсегда отучить человечество от реальности, остановить развитие цивилизации, постепенно уничтожить сам человеческий вид. Я прошу не ради уважения к моим сединам и свершениям, я умоляю вас ради всего, что вам самим дорого. Надеюсь, мое предостережение будет услышано и должным образом реализовано. Мы больше не встретимся, потому что мне пора подарить себе этот Мир, как когда-то я подарил его вам. Желаю всяческих удач!

Марик Яковлев».

Приписка ниже:

«Я нашла эту бумаженцию под проектом о создании городского парка. Что за хрень?

Королева Рагнейд I».

Еще ниже:

«Ваше величество, прошу прощения, это мерзкий пасквиль одного несчастного сумасшедшего. Мы выяснили, что безумец уже нейтрализован и никаких мер более не требуется.

Урсула, метресса».