Убит генерал граф Келлер!
Эта печальная весть облетела Харбин ещё 19 июля вечером.
Большая утрата для русской армии!
Я ещё не особенно давно был в восточном отряде, которым начальствовал покойный, и видел симпатичного генерала.
Как живой стоит он и теперь передо мной.
Он встретил меня у своей более чем скромной палатки рядом с одним из своих любимых разведчиков, поручиком Ланг.
Глубокий, в душу западающий взгляд его глаз как-то странно ясно представляется мне именно теперь, когда эти глаза сомкнулись навеки.
Он погиб в славном деле у Далинского перевала, где наши три корпуса, перейдя в наступление, оттеснили японцев до Симучена.
Этот-то успех нашего оружия запечатлён смертью доблестного генерала.
Наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке генерал-адъютант Е. И. Алексеев, только что 19 июля утром прибывший в Харбин и предполагавший посвятить осмотру харбинских учреждений два дня, в тот же день вечером выехал обратно в Мукден.
Его высокопревосходительство посетил только братскую могилу, где похоронены вольные дружинники, павшие в бою с хунхузами, осаждавшими Харбин 13 июля 1900 года, лагерь артиллерии и отделение конского запаса, лазарет Дворянского отряда, Иверскую и Елизаветинскую общины Красного Креста, 1 свободный госпиталь, казармы 17 стрелкового полка и склад Государыни Императрицы Александры Фёдоровны.
Склад этот является одним из самых симпатичных и благодетельных учреждений, созданных для нужд русской армии.
Его задача — раздача бесплатно офицерам и нижним чинам всего необходимо, начиная с белья, одежды и кончая папиросами, табаком, книгами и бумагой с конвертами для писем и проч.
Целые транспорты с этими вещами рассылаются в части войск, расположенные на театре войны и на передовых позициях.
Я встречен был в складе помощником заведующего им капитаном Тыртовым, который любезно согласился быть моим чичероне по этому колоссальному учреждению.
— Всё, что вы видите здесь, кроме большого главного каменного здания, устроено нами по приезде сюда с неимоверною быстротою. У каменных флигелей были одни кирпичные стены, сараев для складов вовсе не было. Этой быстротой мы всецело обязаны содействию управления Китайско-Восточной железной дороги.
Склад Государыни Императрицы Александры Фёдоровны представляет из себя целый городок.
В главном одноэтажном каменном здании, куда провёл меня капитан Тыртов, помещаются, если можно так выразиться, розничные склады, из которых идёт выдача вещей офицерам и нижним чинам.
Каждый склад помещается в отдельной комнате, заставленной деревянными полками от пола до потолка с проходом между ними.
Первый склад, в который я вошёл, был «посудный».
В нём было не много предметов хозяйственного обихода: чайников, чашек, стаканов, фляг и проч.
— На этот отдел, — сказал мне капитан Тыртов, — к сожалению, обращено мало внимания. Ведь склад Её Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны существует, как известно, большею частью на пожертвования частных лиц, а жертвователи почему-то не считают необходимыми для воинов вещи для хозяйственного обихода. В этом случае они очень и очень ошибаются…
Затем идёт отдел книг, икон, письменных принадлежностей.
В числе книг, раздаваемых офицерам и нижним чинам, находится сочинение Зайончковского: «Оборона Севастополя»; книга эта прислана Государем Императором.
Среди письменных принадлежностей обращают на себя внимания присланные Государыней Императрицей Александрой Фёдоровной «письма для безграмотных».
Это напечатанные бланки, составленные в очень трогательных выражениях, вполне приноровленных к чувствам русского солдата.
В нём надо только «сестре милосердия» или грамотному товарищу заполнить места для собственных имён, и письмо на родину готово.
В этом же книжном отделе есть кисеты, табак, гильзы и даже одна балалайка.
Целый ассортимент белья и халатов для больных.
— В этот отдел, — сказал мне капитан Тыртов, — пожертвования стекаются чрезвычайно обильно… Да и вообще, есть очень любопытные жертвы. Так недавно один крестьянин прислал две бутылки наливки для Е. И. Алексеева и А. Н. Куропаткина с трогательными надписями. Наместник, во время посещения склада 19 июля, взял сам адресованную ему бутылку.
Мы обратили внимание, что многие полки в отделах пусты, и заметили об этом нашему симпатичному спутнику.
— Это только доказывает, что склад работает успешно, — улыбнулся он, — не успеваем приносить вещи из кладовых, как они уже разбираются… Каждую неделю мы снабжаем всем необходимым как прибывающие части, так и эвакуируемых больных и раненых. По моему мнению, идеал подобных складов — пустота!
Я не мог не согласиться с этим остроумным тезисом.
В складе во время моего посещения кипела работа — распаковывались тюки сёстрами милосердия и распределялись по отделам пожертвования.
Обращает на себя внимание слуга при складе — красавец индус Кара-Синга.
Говорят, что он заставляет биться усиленно сердца многих харбинских дам.
Мы перешли в аптечный отдел склада.
Заведует этим отделом провизор Д. Я. Блюменталь, помощником у него г-н Швецов, брат доктора Швецова, попавшегося в плен к японцам под Тюренченом.
Отдел этот устроен образцово, масса лекарственных запасов, перевязочных средств, хирургических инструментов и т. д.
На эту часть здания, как мне сообщили капитан Тыртов и Д. Я. Блюменталь, было в конце апреля вооружённое нападение китайцев.
Следы их пуль до сих пор видны в дверях и окнах отдела.
Д. Я. Блюменталь контужен в шею.
Рядом с аптечным отделом помещается роскошно устроенная, как по внешней отделке, так и по огромному комплекту лекарств и хирургических инструментов «Царская аптека». Здесь, между прочим, капитан Тыртов рассказал мне любопытный эпизод с конфискованными в аптекарских магазинах и аптеках Харбина, содержимых японцами, лекарствами.
Японцам было предложено выехать, товары их были конфискованы, и Д. Я. Блюменталю было предложено исследовать лекарства… Опыт им был произведён над собакой, которой был дан порошок хины… Собака околела. Оказалось, что все лекарства были отправлены японцами примесью стрихнина и других ядов…
Затем мы вместе с капитаном осмотрели многочисленные сараи, построенные из гофрированной жести.
В этих сараях хранятся всевозможные пожертвования, платье, бельё, табак, сигары, консервированное и стерилизованное молоко, консервы, носилки для раненых, костыли, палки, словом, перечислить всё их содержимое не представляется возможности.
В этих сараях помещаются, впрочем, и склады «Красного Креста», которыми заведует тот же капитан Тыртов.
В сараях также кипит усиленная деятельность — там отбирают и упаковывают предметы для рассылки в части на передовые позиции.
Я простился с капитаном Тыртовым и поблагодарил его за любезное сопровождение по этому интересному учреждению и за сделанные им разъяснения.
Для нужд действующей армии решено, как известно, устроить военные огороды.
Главный из таких огородов, по количеству отведённой для него земли, находится в полуверсте от Харбина.
Я отправился на эти огороды.
Въезд в них, по случаю предполагавшегося посещения наместника, за внезапным его отъездом из Харбина несостоявшегося, украшен двумя арками из зелени с национальными флагами.
Тут же построена очень хорошенькая беседка, подъехав к которой, я застал в ней заведующего «военными огородами маньчжурской армии» — таково их официальное название, небезызвестного А. В. Герцыга.
Он любезно принял меня, познакомил со своим помощником, студентом новороссийского университета г-ном Шиттом, заведующим огородом в Иоамини.
В его сопровождении я объехал верхом огромную площадь военных огородов.
В Харбине эта площадь равняется 80 десятинам.
Картина этого огромного пространства огородной земли очень внушительна, хотя нельзя сказать, чтобы всходы овощей особенно были сильны.
Я откровенно высказал это А. В. Герцыгу, когда мы вернулись в беседку.
— Это происходит оттого, — сказал он, — что мы нынешний первый год работаем при исключительных неблагоприятных условиях. Во-первых, только 10 мая прибыл первый вагон с семенами и орудиями, а во-вторых, у нас не было совершенно дождей. Периодических дождей в нынешний год, видимо, не будет совсем… Мы ждём дождичка, как манны небесной… Если его не будет — всё сгорит…
— И вам придётся, пожалуй, петь:
— пошутил я.
— Пожалуй, что и так… — согласился со мной А. В. Герцыг.
Затем разговор перешёл на самую организацию военных огородов маньчжурской армии.
— Дело это огромное и, несомненно, полезное! — сказал А. В. Герцыг. — Все эти огороды в Маньчжурии занимают площадь в 171 десятину, из них в Харине — 80 десятин, в Яомыни — 54 десят., в Гунтулине — 18 десят., на реке Сунгари 14 десятин и в Ашихэ — 3 десятины.
Я простился с А. В. Герцыгом, пожелав ему с успехом кормить действующую армию овощами.
Прямо с «военных огородов маньчжурской армии» я уехал в городской питомник.
Это учреждение уже, так сказать, совершенно «мирное».
В нём разводятся деревья и цветы для будущего украшения растущего не по дням, а по часам города Харбина.