Табак во времена «холодной войны». — Подростки и курение. — Kool и компания: сигареты с фильтром и ментолом. — Появление «полезных для здоровья» сигарет. — Табак на телевидении. — Сердитые английские молодые люди. — Табак на секретной службе Ее Величества.

 Русские не поддержали американскую идею и не стали одаривать немцев сигаретами. Они недолго оставались в согласии со своими военными партнерами и в других вопросах, и вскоре бывшие союзники стали врагами в необъявленной войне. Они закрыли свои границы для чужих граждан, торговли и культуры и, как заметил в 1946 году Уинстон Черчилль: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на Европу опустился железный занавес». Возникшее противостояние получило название «холодная война». Ее бои шли на территории бывших колониальных и нейтральных стран. Из-за наличия ядерного оружия ни один из главных противников не желал рисковать своей родной землей, истреблять се пожарами, насыщать радиоактивными осадками. Списки пострадавших в Хиросиме и Нагасаки после атомных взрывов, уничтоживших эти города, продолжали расти, и понимание того, что атомная бомба — гораздо больше, чем гигантский взрыв, навсегда запечатлелось в мировом сознании.

Несмотря на то что страны Оси была разгромлены, дружба союзников не пережила политических разногласий. Объединенные совместной борьбой с немцами, они расходились в том, как следует управлять своим собственным народом. Русские строили коммунизм — систему правления, при которой каждый имел все, но никто не имел ничего собственного. На капиталистическом Западе, напротив, всем никто не владел, зато у многих имелось то, что они называли своим. После бума 1950-х годов все больше капиталистов владело все большим и большим. Даже их дети могли позволить себе ходить на танцы, На этот раз они не стали воскрешать работу ногами, а задвигали бедрами под музыку, возникшую из песен рабов в дельте Миссисипи. Так родился «рок-н-ролл». Рок-н-ролл — более простая, более резкая музыка, чем та, что прежде была популярна на Западе. Мнения о ее достоинствах разошлись, что и привело к разрыву между поколениями. Пожилые люди считали звуки рок-н-ролла хриплыми и однообразным, ее чары на них не действовали. Молодежь, в отличие от них, от рок-н-ролла была без ума. Разрыв между поколениями привел к появлению новой социальной группы, называемой тинейджерами, кумирами которых были звезды рок-н-ролла.

Привлекательность рок-н-ролла для подростков отчасти объясняется его духом протеста. Родители старались оградить своих детей от рок-н-ролла, его идолов и связанных с ними добрачного секса, алкоголя и курения. Многие ранние звезды рок-н-ролла курили (Чак Берри, Бадци Холли, Элвис Пресли), все они начали курить в подростковом возрасте. Джерри Ли Льюис, еще один курильщик, выявив символическую связь между сигаретой и огнем, стал первым рок-н-роллером, у которого на сцене горела не только сигарета, но и пианино. Это случилось в 1958 году: «До сих пор обсуждают тот концерт, на котором Джерри Ли… вынул из кармана куртки бутылку бензина и одной рукой облил пианино, другой в это время исполняя: „Whole Lot of Shakin' Going On". Он поджег пианино, и его руки, словно сумасшедшие, колотили по клавишам, а публика неистовствовала, совершенно обезумев от происходящего».

За всеми этими изменениями с чрезвычайным вниманием наблюдали американские табачные компании. Новый тинейджерский рынок выглядел очень заманчиво, и производители сигарет готовы были им воспользоваться: подростки подражали своим идолам с таким вниманием к деталям, до которого взрослым было далеко. Вопрос снова заключался, нужны ли подросткам свои сигареты, вроде тех, что появились у их матерей и бабушек? Если они бунтуют против родителей, значит ли это, что они не будут курить их сигареты? Вряд ли. Подростки хотели, чтобы к ним относились, как к взрослым. Они были достаточно взрослыми для того, чтобы жениться, воевать, работать, обеспечивать себя. Им не нравилось снисходительное отношение взрослых к себе, а вовсе не их машины или сигареты.

К счастью, первым идолом тинейджеров на киноэкране стал курильщик и притом очень стильный: Джеймс Дин, герой фильма «Восстание без причины» (1955), в котором Дин произнес несколько таких эффективных фраз, как: «Вы рвете меня на части!», запавших в души американской молодежи. На экране и в жизни Дин курил обычные, «взрослые» марки сигарет, а это означало, что американским компаниям не придется изобретать специальные сигареты для молодежи.

Борьба за все уменьшающееся число некурящих усиливалась, но теперь табачным компаниям не было больше нужды организовывать продажу сигарет с оглядкой на некурящих. Когда все будут курить, то убедить их курить больше станет трудно, и у производителей табака не окажется новых покупателей. Некоторые производители положительно оценивали такую перспективу, полагая, что в этом случае они поднимут цены, другие взирали на нее с унынием. Когда новых курильщиков не будет, возникнут трудности. Конкуренция между производителями была напряженной, любое преимущество — новую рекламу, новую уловку, которую применил кто-то один, немедленно подхватывали все, Когда «Лаки Страйк» объявили, что их сигареты безвреднее других для здоровья, производители-конкуренты ответили точно таким же заявлением о своих сигаретах. К тому же забота о здоровье оказалась неверным ходом: если какие-то сигареты безвреднее для здоровья, чем эти, значит, эти причиняют ему какой-то вред.

Рынок здорового курения — для больных и им подобных — уже существовал, его особая продукция, включая сигареты с ментолом, совершенствовалась. Сигареты с ментолом были пропитаны экстрактом перечной мяты, которую ветеринары использовали как местное обезболивающее. Первые ментоловые сигареты появились в 1930-х годах и были названы «Спад», но недолго пробыли единственными. Фирма «Браун и Уильямсон» выпустила ментоловые сигареты и окрестила их «Кул». Производители «Кул» обещали курильщикам, что их сигареты не будут раздражать горло: «Кул — отдых для вашего горла», К 1950-му году существовало несколько брендов ментоловых сигарет

Другой тип «безвредных» сигарет — сигареты с фильтром, также уже несколько лет существовали. Фильтр предназначался для особо привередливых курильщиков — он предотвращал попадание табака в рот. Среди сигарет с фильтром первенствовали «Вайерой», напарник «Кул», со свернутым из полоски ацетатной целлюлозы фильтром. Продажа «Вайерой» в 1950-х годах заметно возросла, и другие производители это заметили. Один из них, Лориллард, решил, что за фильтрами будущее, и использовал самую передовую для того времени технологию, чтобы сделать фильтр для нового бренда. Было проведено доскональное исследование сгорания сигареты с точки зрения термодинамики и химии. Лориллард хотел точно знать, что там происходит. Насколько горячей является горящая сигарета? Из чего состоит дым? Содержит ли он опасные компоненты, и если да, то как предотвратить их попадание в организм курильщика?

Обнаружив некоторые нежелательные продукты сгорания в табачном дыме. Лориллард признал пользу фильтра и решил, что самый практичный фильтр, не считая миниатюрного химического агрегата на конце сигареты, — это механический барьер на пути вредных веществ в организм, и что лучший материал для него — асбест. В 1950-х годах асбест был очень популярным материалом. Его тончайшая волокнистая структура хорошо задерживала тепло и была отличным фильтром. Как раз в это время в газетах сообщалось об открытии нового асбестового рудника. Лориллард вставил в новый фильтр прослойку из асбеста и назвал его «micronit», а сигареты — «Кент». Их рекламировали как первые сигареты, соответствующие санитарным нормам. «Хотите покурить без вреда для здоровья?» — вопрошала реклама «Кента».

В 1950-х годах забота о здоровье стала в рекламе сигарет главным. Хотя главные соперники Лорилларда фильтр не использовали, некоторые из них снабжали сигареты дымовым экраном. «Лиггет и Майерс», производитель «Честерфилда», провел радиорекламную кампанию, утверждавшую о безопасности его сигарет для здоровья. Радио по-прежнему оставалось главным средством массовой информации, и его ведущие обычно солидаризировались с рекламой, Артур Годфри, кинозвезда тех лет, убеждал слушателей в том, что сигареты «Честерфилд» «рассеют ваши сомнения, если они вообще у вас были. У меня их никогда не было. Я выкуриваю по две-три пачки в день и чувствую себя превосходно… я никогда не верил тому, что курение причиняет здоровью вред, и мы имеем тому доказательство». Фрейд посоветовал бы ведущему чаще использовать слово «мы», чтобы аудитория сочла его своим. Несмотря па бесцеремонную обстановку тех времен американские власти решили, что «Честерфилд» зашел слишком далеко, и Федеральная торговая комиссия приняла судебный запрет на такого рода рекламу. «Лиггет и Майерс» отреагировали на это выпуском сигарет с фильтром, которые назвали «L&M» и выбросили на рынок с девизом: «ВОТ ОНИ! L&M с фильтрами — то, что доктор прописал».

Сигареты с фильтром стали для всех производителей обязательными. Выиграв арьергардный бой с рекламой сигарет «Кэмел», в которой участвовали врачи, могущественный Р. Дж. Рейнольдс начал работу над собственным предложением. У RJR были свои проблемы с сигаретами с фильтром. Своим успехом «Кэмел» был обязан аромату, его главной отличительной черте. У сигарет с фильтром аромата практически не было — люди готовы были принести его в жертву безопасности. RJR рискнул выступить против безвкусных сигарет и предложил новый фильтр со смолой и никотином, сохраняющий запах. В новом бренде решено было использовать около тридцати процентов табака, остающегося при производстве обычных сигарет. После многочисленных экспериментов с кофейной мельницей и прессом RJR произвел RST (Reconstituted Sheet Tabacco) — где использовались стебельки, прожилки, табачная труха и пыль, которые раньше выбрасывались. В «Уинстон» — новых сигаретах с фильтром — широко применялись RST. Широкую публику уверили, что «„Уинстон” возвращает сигаретам аромат» и что у „Уинстон" приятный вкус, какой и должен быть у сигареты».

Появление бренда RST изменило отношение производителей сигарет к покупателям. Сигареты, служившие поначалу достоянием бедняков, получили самое широкое распространение. Бумажная оболочка, которая делала содержимое сигареты невидимым, была признана и производителем, и потребителем как необходимое зло, но вовсе не как покров тьмы, скрывающий секреты производства. После того как производители стали поставлять не табак, а сигаретные пачки, которые должны были выглядеть привлекательнее, чем бренды других фирм, и обещать больше здоровья, богатства и красоты, внимание было переключено с качества продукции на ее внешний вид.

К тому же появилось новое, близкое к идеалу рекламное средство, уделявшее внимание исключительно внешнему виду. Телевидение подарило каждому персональное кино на дому. Телевидение не давало такого чувства присутствия» как киносеанс, но то, в чем оно проигрывало, возмещалось за счет непосредственного контакта со зрителем. Телевидение достигло мест, ранее считавшихся неприкосновенными крепостями, где люди занимались любовью, ссорились, где мужчины ходили в халатах, а женщины обходились без косметики. Фантомы сигаретных пачек в натуральную величину проецировались прямо в дома потребителей, а реальные люди в облике актеров курили, получали удовольствие от курения и сообщали об этом публике. Безусловно, телевидение обладало колоссальным потенциалом для рекламирования сигарет.

У телевидения были и другие (помимо домашнего кинотеатра) преимущества, проистекающие из принятой им философии программирования. Несмотря на то что телевидение имело возможность принести в дом весь мир во всем его блеске и многообразии, его программы довольно быстро свелись к показу банальностей, ограничивающих количество качественного материала. Составители телепрограмм прибегли к популярным на радио мыльным операм — бесконечным драмам, героями которых были обычные люди и которые длились без конца. В ретроспективе это был смелый шаг, направленный вовсе не в ту сторону, в которую шагала голливудская индустрия развлечений. Любой из голливудских фильмов позволял кинозрителям испытать незабываемые переживания и был нацелен на одиночную продукцию. Телевидение, напротив, нуждалось в постоянстве. Изо дня в день ему приходилось расфасовывать страсти, как сигареты — ив этом отношении составители телепрограмм и производители сигарет были похожи: оба обладали серийным менталитетом. Продукция обоих опиралась на повторяющееся потребление, ни те, ни другие не могли рисковать, как это делал Голливуд. всем ради одного прекрасного заката, пусть даже снятого на великолепной цветной пленке.

Неудивительно, что производители сигарет, бизнес которых был основан на природном стремлении человека к давно известному, оказались первооткрывателями рекламы в новом средстве массовой информации. И снова «Лаки Страйк» всех обогнал. В 1950-х годах «Лаки» спонсировал подростковую музыкальную передачу «Твой хит-парад», просуществовавшую семь лет. Реклама, которую показывали в рекламных паузах, была полностью ориентирована на молодежь: «Будь счастлив, пусть тебе повезет!» — сигарет «Лаки Страйк» стала лучшей рекламой года в передаче «Телевизионный гид». Ребята пели: «Да, Лаки'з подходят нам больше всего и на свиданиях и в общежитиях. И студентки и студенты выбирают Лаки"». Конкуренты «Лаки» немедленно устремились следом за ними. В 1951 году «Филип Моррис» спонсировал новое шоу «Я люблю Люси», черно-белые серии про рыжих. В течение четырех из шести сезонов у шоу были высшие рейтинги, а его герои выкуривали неимоверное количество сигарет

Несмотря на опьяняющий потенциал телевидения производители сигарет не забывали и о традиционных рекламных средствах, порой оказывающихся невероятно перспективными. За последние двадцать лет американская мораль радикально изменилась. В 1930-х годах алкоголь был запрещен, книги зарубежных романистов, прославившиеся своей гуманностью, объявлены непристойными, а женская грудь предназначалась только для глаз младенцев, психоаналитиков и мужей. В 1950-с годы нравственная атмосфера настолько переменилась, что молодой издатель-продавец Хью Хефнер смог издать журнал, посвященный, как Бак Дьюк сказал о сигаретных вкладышах своей фирмы, «сексуальным интересам». «Плейбой», появившийся в декабре 1953 года, имел потрясающий успех и, естественно, стал рекламировать табак. В стремлении угодить женщинам и подросткам, американская табачная реклама до некоторой степени утратила мужественность. Публикации в «Плейбое» свидетельствуют о возрождении старомодной мужественности в курении. «Филип Моррис» решил на волне этого возрождения снова запустить «нежный как май» «Мальборо» как авангардные сигареты с фильтром. Его чикагский рекламный агент Лео Бэрнетх чтобы пробить дорогу усовершенствованному «Мальборо» на рынок, выбрал ковбоя — «самый общепринятый символ мужественности в Америке». Выбор этой фигуры — свидетельство доверия Америки к своей собственной истории. Если прежде приходилось опираться на чужие образы, включая верблюдов и европейских монархов, то теперь вдохновение черпали в пределах местной географии и истории.

В отличие от своих американских союзников англичанам начало 1950-х годов далось не так безбедно, как им. Великобритания потратила четверть своей казны на победу во Второй мировой войне, отказалась от остатков своей империи и до сих пор ощущала нехватку товаров первой необходимости. Карточки на продукты питания существовали вплоть до июля 1953 года. В первой половине 1950-х годов в Великобритании дрожали и трепетали без всякого рок-н-ролла: «Те, кто пережил эти тяжелые годы с их мороженой рыбой, колбасным фаршем и рабочей одеждой, понимали, что зависть, бытовая тирания, недоброжелательность и уныние тех лет очень далеки от свободы и равенства». Даже появление телевизора не сумело преодолеть всеобщей депрессии. Правительство решило, что новое средство массовой информации должно служить общей пользе, т. е. быть государственным, а потому возможности табачной рекламы были ограничены. Коммерческое телевидение разрешили только в 1954 году.

На Британских островах процент курильщиков был самый высокий в мире. В 1949 года курили 81% мужчин и 39% женщин. Сигареты являлись непременной частью английской жизни: «Без них и жизнь — не жизнь». Самыми популярными в Великобритании сигаретами были «Плейерз Медиум» («Players Medium») с лозунгом: «Игроки, пожалуйста!» («Players please!»). «Вудбайнс» по-прежнему были любимы индустриальными рабочими, классовым тотемом пролетариата. Курение среди рабочих было впервые исследовано движением «Масс Обсервейшн», созданное антропологами для того, чтобы познакомить правительство Великобритании и ее средства массовой информации с мнениями и предпочтениями большинства граждан. «Масс Обсервейшн» стало предтечей современных институтов общественного мнения. Оно исчерпывающим образом исследовало все стороны жизни рабочего человека, сосредоточив свои исследования на северном промышленном городе Болтон, который в отчетном докладе фигурировал как «Рабочий городок». Исследования курения «Масс Обсервейшн» были собраны в монографии «Человек и сигарета», в которой выяснялось место сигареты в Великобритании и исследовались причины курения среди рабочих.

В «Человеке и сигарете» фигурирует немало давно известных причин, включая, как это ни странно, оральную сексуальность, — свидетельство того, что Фрейд к середине XX века добрался уже и до Болтона. Вероятно, главной причиной курения среди рабочих было дружеское общение. Курение является социальным действием. Когда мужчины собираются в пабе, круг дружеского общения обычно определялся тем, кто кому предлагает закурить. Угощение сигаретой устанавливает границы каждой малой группы. Рабочий человек курит также для поддержания уверенности: «В общественных местах, где все на тебя глазеют, сигарета помогает овладеть собой и занять чем-то руки», сигарета давала работу неугомонным рукам, люди курили и для того, чтобы избавиться от одиночества. Сигарета «скрашивает неприятности в жизни». Курящих больше, чем некурящих, по даже некурящие покупают сигареты, чтобы подключиться к ритуалу общения с окружающими. Таким образом, курение — неотъемлемая часть культуры рабочего: индивидуальное удовольствие в компании. Для людей вне группы это источник энергии — большинство людей курит первую сигарету до завтрака — и ключ к расслаблению. В группе курение помогает установить уровень дружеских отношений, становится символом солидарности.

В «Человеке и сигарете» показана повсеместность сигареты в классовой Великобритании; социально-экономические различия неизбежно проявлялись в том, как курили. Английские курильщики очень тонко различали марки сигарет, но чаще всего подбирали их не ради здоровья или других вздорных рекламных обещаний, а из классовой солидарности. Сигареты ручной работы были для богатых, «Вудбайнс» «Вейтс» и «Тенерс» — для рабочего класса. Только «Плейерз» (те, что с моряком на пачке) способны были пересекать классовые границы. Но марки сигарет не были полноценным определителем: не всегда видно, какую сигарету человек курит. Зато определителем класса стало то, как кто держит сигарету Рабочие держали сигарету между большим и указательным пальцами, тлеющим концом к ладони. Средний класс — между указательным и средним пальцами, тлеющим концом наружу. Это демонстрировало уверенность, удовлетворенность тем положением, которое занимал курящий, и контрастировало с неуверенным положением, занимаемым рабочими, которые подвергались ограничениям, и не могли курить на предприятиях в любом месте и потому иногда вынуждены были скрывать свое курение.

«Масс Обсервейшн» отметил также агрессивность языка, которым рабочие характеризовали свое курение. «Их действия были не менее агрессивными, чем язык. Об окурке, например, говорили: „растереть", „придушить", „уничтожить" („grinding", „crushing", „killing") и обычно швыряли его в огонь или в какую-нибудь жидкость». Агрессия проявилась и в новом течении английской литературы, которое изображало наделенную неразумной яростью молодежь. Пионером этого течения стала пьеса Джона Осборна «Оглянись во гневе» (1956), герой которой Джимми Портер проклинает бесцельность современной городской жизни, хотя его соблазняют женщины и курение. Джимми раздражен, он критикует старшее поколение и одновременно завидует ему:

Ведь какая была у них там завидная жизнь! Домашнее печенье, крокет, светлые мысли, белые костюмы… Круглый год июль, чуть не сутки напролет солнце, изящные книжечки стихов, хрустящее белье, крахмальный аромат Сплошная романтика! Липовая, конечно. Ведь когда-нибудь должен идти дождь, А все-таки мне этого жаль, даже фальшивого. Если нет своего мира, то неплохо пожалеть о чужом, пусть ушедшем [16] .

Пьеса использует изменения в способах курения для характеристики персонажей. Джимми курит трубку, когда он в ярости и томится по безопасности былых времен. Его жена и коллеги по работе курят сигареты и, кажется, совершенно не волнуются о том, что цивилизация разваливается. Разочарование, олицетворенное характером Джимми Портера, было запечатлено и в кино. В кинофильме «Субботний вечер, воскресное утро» (1960) рабочий Артур Ситон, которого играет Альберт Финни, много курит много пьет, сеет раздор и пренебрегает идеалами супружеской жизни до тех пор. пока и сам не попадает в ловушку детских пеленок и квартирной платы.

Не только рабочий класс почувствовал бессмысленность своего существования. Распад Империи вызвал сходное чувство и у представителей среднего класса. Среднему классу приходилось теперь платить, чтобы посетить Индию или Бирму, после того как они объявили о своей независимости, и духовые оркестры на берегу больше не встречали их корабли. «Холодная война» добавила клаустрофобии. Китайский Ван и русский Иван держали полмира в своих кулаках и готовы были сбросить бомбы на страны «империалистических лакеев и бешеных собак». Колоний осталось мало и многие из них опасно было посещать, и потому средний класс нуждался в доверенном лице, которое могло бы передвигаться по миру так же легко и достойно, как это делали их отцы и деды, вызывая зависть и уважение иностранцев.

 К счастью, их фантазии не пришлось идти по пути Империи до самого конца. Художественная литература нашла спасительный ход, создав разновидность рассерженного молодого человека из среднего класса — опасного молодого человека. Джеймс Бонд, работник британской секретной службы с кодовым номером 007, — вполне викторианский герой. Бонд работает в городской среде, которую считает удушающей — в лабиринте посредственности, где бюрократия и ничтожные обычаи душат на корню любые человеческие возможности. Подобно Шерлоку Холмсу, агент 007 живет приключениями, но, в отличие от своего викторианского предшественника, он — наемный служащий, и вместо того чтобы искать приключений, должен терпеливо ждать, когда работодатели дадут ему очередное задание.

Джеймс Бонд был первым великим послевоенным героем-курильщиком — курящим суперменом во времена табачных гигантов. Он беззаботно выкуривает 60 сигарет за напряженной вечерней игрой в европейском казино. Его дебют — «Королевское казино» (1953) — был замечен печатью. «Любой мужчина хочет быть таким, и любая женщина хочет оказаться в его постели», — восклицает «Санди Таймс». Творец агента 007 Ян Флеминг очень точен в описании внешности героев, вплоть до деталей нижнего белья. Внимание, которое он уделяет их привычке курить, — на грани одержимости. Столь пристальное внимание к деталям появилось в 1950-е годы: считалось, что информация о любимом куреве точно характеризует человека. Флеминг в мельчайших подробностях описывает курительные принадлежности Бонда. Бонд предпочитает «Морланд Спейшалз» («Morland Specials»), изготовленные на заказ из смеси вирджинского и балканского табаков табачником в Сент-Джеймсе, но когда работает в паре с ЦРУ, курит «Честерфилд». Прочие курильщики в сериале про агента 007 следуют обычным литературным условностям. Мудрый старый морской волк М., начальник Бонда, курит трубку. Эрнест Блофельд и д-р Никто — табакофобы. Сэр Хуго Дреке, пошлый элодей из «Операции „Мунрейкер"», курит самые обычные сигареты и подглядывает отражение раздаваемых карт в своем портсигаре. Конечно, Бонд побивает его своими «Морланд Спейшалз» («Morland Specials»), фенамином и шампанским. Еще один посягатель на всеобщую безопасность Скараманга, владелец золотого пистолета, также терпит от Бонда поражение: искушение поиграть со своими курительными принадлежностями, оказавшееся его непреодолимой слабостью, помогло Бонду его победить.

Книги о Бонде вводят в литературу о табаке новую тему: идею о том, что курение опасно для курящего. Это, конечно, не было новостью: шаманы с незапамятных времен умирали от курева, а во времена елизаветинских «дымящих кавалеров» о мужестве человека судили по тому, сколько он способен выкурить — но впервые чрезмерное курение представлено как рискованное дело, на которое отваживаются лишь герои. Привычка Бонда много курить причиняет ему страдания, что поднимает его в глазах читателя: если Бонд не щадит себя, то и враги пощады от него не дождутся.

Идея о том, что курение способно нанести вред здоровью, о чем когда-то говорили члены движения за умеренность и нацисты, столкнуло противников и поборников курения за пределами книг об агенте 007. Даже самым ревностным табакофилам пришлось признать наличие такой опасности. Заключительные страницы книги Комптона Маккензи «Его Величество Табак», которая, как видно уже по ее названию, безоговорочно прославляла Диву Никотина, поднимают вопрос о здоровье: «Я спрашиваю себя, встречал ли я в жизни мужчин и женщин, о которых мог бы наверняка сказать, что их погубил табак, и со всей определенностью отвечаю: „Не встречал". Ответить теми же словами на вопрос об алкоголе я не могу». Маккензи, участник боевых операций во время одной мировой войны и сотрудник секретной службы во время обоих, доказывал безвредность табака на собственном опыте: «За всю свою жизнь я выкурил не менее 200 000 трубок табака, а возможно, и всю четверть миллиона. Объем дыма этих трубок не опозорил бы и дымящийся Везувий. И что же? Моя память кристально чиста, способность к концентрации осталась прежней, пищеварение безупречно, сердце в полном порядке». Умер Маккензи через пятнадцать лет после выхода «Его Величества Табака» в возрасте восьмидесяти девяти лет.

Столь позитивные оценки курения после 1950-х годов почти неизвестны. В «Операции „Шаровая молния"», девятой книге серии о Джеймсе Бонде, агента 007 отправляют в санаторий, отчасти из-за его привычки слишком много курить. «Этот офицер… в основном здоров, — начинается медицинское заключение Бонда. — К сожалению, его образ жизни вряд ли позволит ему долго оставаться в таком состоянии. Несмотря на многочисленные предупреждения он продолжает выкуривать по 60 сигарет в день, используя балканскую смесь с высоким содержанием никотина. Средняя дневная доза офицера составляет примерно полбутылки спиртного». Результат такого перебора, вызванного все тем же демоном скуки, что привел Шерлока Холмса к опиуму и кокаину, — покрытый налетом язык, красные глаза и больная печень. Бонду предписывают двухнедельный отдых, воздержание, отбивные котлеты и морковный сок — в надежде, что этого будет достаточно для восстановления утраченного здоровья. Создатель Джеймса Бонда считал, что его подвергли бы злобным нападкам, если бы он послал агента 007 не в санаторий, а в палату раковых больных.