Осознанность – это способность видеть вещи такими, какие они есть, а не через фильтры нашей обусловленности. Это значительный потенциал для создания пространства, в котором возможны любящая доброта и сострадание. Развитие осознанности позволяет нам вырваться из многомерности влияний, оказываемых на нас нашим временем и нашим местом в мире – историей нашей семьи, нашими культурными предубеждениями, нашим личным и профессиональным опытом, – и начать познание истины о себе и своем мире.

В первой главе Йога-сутр изложено, как и что нам следует видеть и как относиться к увиденному. Эта глава предлагает изучающему йогу развить в себе две способности, сочетая которые он сможет воспринимать вещи такими, какие они есть. Первая из них – абхьяса, готовность постоянно удерживать свое внимание на текущем моменте, вторая же – вайрагья, умение не реагировать на тот опыт, который приходит и уходит.

Итак, способность приводить себя в соответствие с настоящим моментом, или абхьяса, – это первая дисциплина осознанности в йоге. Шесть из восьми ступеней йоги учат нас именно этому. Мы начинаем с поз. В преподаваемом мной стиле асан йоги мы принимаем различные позы одну за другой в течение полутора часов, чтобы новый ученик развивал способность как можно дольше удерживать свое внимание. Со временем человек, обладающий значи-

Г тельным опытом выполнения асан, либо привыкает заниматься йогой в рассеянном состоянии, либо развивает свою способность концентрироваться, обращая внимание на каждый момент, каждый вдох, каждую позу, не забегая вперед.

Следующая способность, которую должен развить в себе ученик, – это умение принимать каждую позу, не реагируя на нее, умение видеть и быть, не комментируя происходящее, или вайрагья. Ученик обнаруживает, что ему нравится погружаться в определенный опыт, позволять ему раскрываться в нужный момент и связывать его с собственным чувственным опытом. Так человек, постигающий асаны, созревает и переживает глубокую трансформацию. Часто, сам того не зная, ученик таким образом готовит себя к дисциплинам йоги.

Осознанность целительна сама по себе. Трудно переоценить ту меру страданий, которые испытывают люди оттого, что их умы встревожены. Больно видеть, сколько страдания в лицах людей, чья внутренняя жизнь вышла из-под контроля, – а мы их видим постоянно и повсеместно, потому что живем в одном мире с ними. Для людей становится обычным делом причинять боль себе и другим, пытаясь избавиться от бесконечных проблем, возникающих в их вымышленном мире. Осознанность же помогает положить конец этим страданиям.

С абхьясой и вайрагьей мы обретаем способность осмыслить свой разум, а не реагировать на него. Со временем мы начинаем видеть наши умственные привычки во всей их неприглядности – это просто устаревшее программное обеспечение, которое если на что-то и годилось раньше, то сейчас точно не актуально. Многие предположения, которые имели смысл пятьдесят лет назад, когда я родился, уже не соответствуют действительности. Размышляя о разуме, а не реагируя на него, я могу понаблюдать и поступить в соответствии с увиденным. Но практики абхьясы и вайрагьи не только предлагают нам эту способность к размышлению, они учат, как умиротворить свой ум.

Опыт подсказывает мне, что ум подобен стакану с водой. Если вы поставите его, то вода вернется к своей истинной природе, спокойной и чистой. Так же и разум, предоставленный самому себе, осядет и станет пробужденным, чистым и просторным. Если мы позволим, то ум проявит свою истинную природу. А когда это происходит с умом, то же происходит и со всем остальным, и всем страданиям, связанным с душевными волнениями, приходит конец.

 

День 163

Непринужденность

Когда-то люди, увлеченные йогой, были вынуждены отделиться от своей культуры и от повседневных забот своих сверстников. Где бы они ни жили – в монастырях или собственных кельях, – эти люди работали над собой в меру своих возможностей, отгородившись от воздействий окружающего мира. В Соединенных Штатах все наоборот. Йогой массово увлечены жители мегаполисов и маленьких городков, окраин и пригородных районов. Те, кто занимается йогой, имеют значительное влияние на то, какой она стала сейчас – динамичной, предприимчивой, модной, интеллектуальной, игривой, дружелюбной, приносящей добро и управляемой. На прошлой неделе я общался с владельцем студии, и он был обеспокоен тем, что в Далласе йога стала настоящей манией. Через несколько дней такой же разговор у меня состоялся с учителем из Боулдера. Хотя я и понимаю их беспокойство, но я смотрю на это в более долгосрочной перспективе. Нужно с чего-то начинать, и если йога поможет кому-то стать отличным бегуном или попасть в объятия Мадонны, то стоит открыть двери для этих людей. Я верю, что даже слишком энергичная практика асан повышает чувствительность учеников, и в конечном итоге они будут выбирать то, что лучше для них.

Я начал эту книгу с главы о непринужденности, потому что я думаю, что вы не сможете постичь гармонию в неуравновешенном состоянии. Мы живем в состоянии личного и коллективного дисбаланса, прилагая много лишних усилий, потому что в нас все еще сильна логика страха. Непринужденность – это исследование того, что бы мы делали, если бы не боялись. Она спрашивает нас, сколько и каких усилий нам нужно приложить для того, чтобы быть здесь и сейчас.

 

День 164

Отказ от насилия

Люди изучают этот вопрос на протяжении тысяч лет, но вывод остается неизменным: насилие ухудшает наш мир. Огромный физический вред, наносимый человечеству каждый день, становится причиной негативных психических и эмоциональных состояний, которые предрасполагают нас к дальнейшему насилию. Мой учитель по этому поводу высказался просто: «Дзен не делает мир хуже». Насилие – это не дзен. Оно может принимать разные формы: мысли, речь, действие или бездействие, подстрекательство, – но в любом случае оно ухудшает нашу жизнь. Ямы помогают нам сконцентрироваться на моменте, в который нам предоставляется выбор: насилие или любовь.

 

День 165

Дух практики

Я учу преподавателей привносить в каждое занятие что-то такое, что может доставить удовольствие ученикам. Это может быть особенная песня, последовательность поз, способ обучения определенной позе, чтение – что-то такое, чем учитель будет рад поделиться со своими учениками. Удовольствие меняет энергию взаимосвязи с классом. Оно становится уже не тем, что учитель обязан сделать, но тем, что ему хочется сделать. Для многих учителей первые десять лет можно изобразить в виде длинной и извилистой кривой, отражающей множество взлетов и падений. Удовольствие снимает боль от падений. Даже если занятие проходит не самым удачным образом, учитель чувствует радость оттого, что принес удовольствие ученикам. А если он беспокоится о следующем занятии, он может сфокусироваться на волнующем обмене чем-то новым.

Ниямы на протяжении многих лет делают для нашей практики йоги то же самое. Они одновременно и подпитывают нас энергией, и поддерживают нас, когда мы переживаем период застоя. Когда я попадаю в конфликтную ситуацию или испытываю боль, я тут же проверяю все ямы, чтобы узнать, в чем именно я потерял равновесие. Это всегда срабатывает. То же верно и для ниям. Если моя практика не вызывает у меня энтузиазма, наверняка найдется нияма, которая снова зажжет свет.

 

День 166

Тюрьма разума

Большинство из нас осознает, что мы действительно живем в описанной Эйнштейном тюрьме разобщенности, построенной нашими умами, когда начинает медитировать. Наш ум подобен эхокамере, в которой все, что мы знаем, и все, что мы можем испытать, – это повторяющийся поток наших собственных мыслей. В нас настолько укоренилась привычка думать, что нам кажется, будто это единственный процесс, доступный нам. Йога предполагает, что есть и другая форма умственной активности, в которой мы постоянно упражняемся, но не воспринимаем ее как альтернативу страданию, вызванному чрезмерной активностью ума. Чтобы почувствовать температуру воды в детской ванне, услышать шорох листвы на ветру, ощутить вкус мороженого в ложке, нам нужно переключить свое внимание с мыслей на ощущения: тактильные, слуховые, вкусовые. В этот момент переключения мы чувствуем, что наше сознание чисто, что мы напрямую связаны с тем, что истинно здесь и сейчас. Это важно и необходимо – знать, что истинно, без ярлыков и чрезмерного осмысления, без иллюзорного мира и выдумок о собственной личности. Медитация выпускает нас из тюрьмы, построенной нашим умом, просто переключив наше внимание. Таким образом мы освобождаемся, обращаясь к своим чувствам.

 

День 167

Ниродха

Ниродха переводится с санскрита как «прекращение». Буддизм прекращает страдания. Программа двенадцати шагов прекращает наше употребление наркотиков и алкоголя. Йога прекращает движения ума. В системах, которые я изучал и которым следую, это действительно конец человеческих страданий. Ниродха – это не мера наших нынешних обстоятельств, а свет, озаряющий наш путь.

Осознанность – это умение присутствовать, не озвучивая никаких мнений или комментариев, а также способность понимать. Я призываю вас привнести осознанность в свой опыт ниродхи – и в общую картину, состоящую из ранее пережитых вами страданий, которые вы хотите прекратить, и в обычные моменты, из которых состоит ваш день. Обратите внимание на ту просторную умиротворенность, которую вы испытываете, когда останавливаетесь и вдыхаете. Это и есть ниродха. Обратите внимание и на опыт вневременного течения, который вы переживаете, когда относитесь к обычным повседневным задачам с легкостью и удовлетворенностью. Это тоже ниродха. Заметьте, что, когда вы отвлекаетесь от тревожных мыслей и возвращаетесь к живому и настоящему, боль, которую вы испытывали секундой ранее, исчезает. Ниродха – это постоянная истина, которую скрывают от нас созданные нашими умами потрясения, это возможность прекратить наши страдания прямо сейчас.

 

День 168

Бхаванту

Этим летом моя близкая подруга пережила клиническую смерть. Она видела комнату, где лежало ее тело, видела, как плачет ее сестра. Она сказала, что, пока была мертва, она чувствовала умиротворение и полную безопасность. Но ее не покидало чувство, что ее работа в этой жизни не закончена. Она вернулась и поправляется, но чувство покоя и безопасности не покидает ее. Конечно, я не умирал, но у меня было видение об основах нашего естества и бытия, о том, как божественная сила поддерживает нас, и оно было во многом похоже на то, что пережила моя подруга. Прикоснуться к этому пониманию – значит проживать каждый день так, чтобы это свидетельствовало о божественной любви к нам, пытаться как-то выразить то, для чего мало любых слов. В санскрите есть простое слово, которое вмещает и знание, полученное моей подругой, и желание им делиться: «бхаванту». Бхав – это состояние единения с божественным, то, что моя подруга испытала умерев. Анту – это утверждение «да будет так, это должно быть так». Да будет так.

 

День 169

Привычки ума

Одна из проблем жителей Запада, с которой они сталкиваются, перенося свою практику с коврика для йоги на подушку для медитации, – это ошибочное убеждение, что медитация призвана остановить ум. По моему опыту, верно скорее обратное. Я вообще не мог задействовать свой ум, пока моя практика не стала более зрелой. До этого я его не использовал; я реагировал по привычке, путая привычку с выбором.

Ум – это ясное, просторное сознание, подобное воде в стакане, которая может быть спокойной какое-то время. Это чистое, открытое пространство обрабатывает входные данные, поступающие из нашего внутреннего и внешнего мира, переводя необработанные данные в управляемые концепции. Он не зависит от наших склонностей, таких как отвращение и желание, так же как и наш слух работает без предпочтений – он просто слышит; наш ум просто видит и создает смысл, когда его просят об этом. Он не ставит перед собой задачу заставить нас страдать. Все усложняет стенограмма, которую мы создаем, чтобы облегчить работу ума. Мы начинаем раскладывать вещи по пакетам в зависимости от их значения. Этот запах мне приятен, тот человек плохой, я силен в математике. Тонкость нюансов и переменчивая природа реальности теряются в стремлении к эффективности. Эти обрывки смысла и реакции, порождаемые ими, можно считать привычками ума. Наш первый опыт наблюдения за своим умом во время медитации обычно превращается в процесс наблюдения за тем, как привычки ума присваивают устаревшие определения новым беспрецедентным событиям и водят нас по кругу надежды и страха. Это настолько глубоко укоренилось в нас, что мы уже не можем представить себе истинную природу ума, не верим в то, что он может успокаивать. Практика осознанности начинается с выяснения разницы между привычками ума и самим умом так же, как впоследствии, когда мы осваиваем практику сострадания, мы начинаем с установления различий между человеком и его поведением.

 

День 170

Не замечая ничего

Привычки ума так быстро и эффективно дают определения, что мы часто по ошибке принимаем состряпанный ими ложный мир за реальность. Мы не говорим: «Это то, что я вижу» или «Я даю этому такое определение». Вместо этого мы говорим: «Это истинно и реально. Я там был. Я видел это». Обычно должно случиться что-то радикальное, чтобы мы начали задумываться о том, как мы даем определения вещам. И даже в этом случае мы редко полностью осознаем способы нашей обработки реальности и не пытаемся сознательно повлиять на эту обработку – надеюсь, эта книга повысит ваши шансы. У тех же, кто делает это на подушке для медитации, есть такая возможность. Мы начинаем с наблюдения за нашим телом и дыханием, а затем переходим к наблюдению за своими мыслями и чувствами. Потребуется немного времени и усилий, и у нас появится способность следить за своим умом, сначала на подушке для медитации, а затем и в повседневной жизни.

Как и все остальное, ум может быть спокоен, а может находиться в движении. Когда он неподвижен, он подобен тихому пруду. Затем он движется, чтобы дать определение. Его движение похоже на круги на воде, когда в нее брошен камень. Мои отношения с собственным умом оздоровились, когда я начал наблюдать за своими ощущениями в отсутствие этих кругов и задумался о том, на что похож ум в движении и в неподвижности. Я начал замечать ниродху, просветленную природу ума, прекратившего свое движение.

 

День 171

Ничего особенного

Когда мы приходим к йоге, мы обычно думаем, что она предлагает какое-то особенное умиротворение, которого можно достичь после нескольких лет напряженной практики. Это так и одновременно не совсем так. Да, я обрел намного большую умиротворенность, чем мог себе представить, путем последовательного применения принципов и методов йоги в течение десятилетий, но эта умиротворенность всегда была рядом. Она с нами в те моменты, которые мы принимаем за нечто само собой разумеющееся, когда ум неподвижен, а сердце открыто: когда мы убираем в комнате, подстригаем газон, выгуливаем собаку, слушаем близкого друга. Часто мы обретаем мир, когда не делаем ничего особенного. Но мы не распознаем его, так же как не понимаем, о каком состоянии человека это свидетельствует. Нам кажется, что умиротворение дается через нечто необычное, – так и есть, потому что оно есть во всем. Находясь на пике необычного момента, мы просто получаем возможность заострить свое внимание на том, что и так было здесь, когда мы не делали ничего особенного.

 

День 172

Асана

«Асана» переводится с санскрита как «поза», и с нее начинается подготовка ума в йоге. Асана, пранаяма (осознанное дыхание) и медитация создают ощущаемое пространство, в котором проходит практика осознанности. С помощью асан ум учится недвусмысленно присутствовать в чувственном опыте тела. Мы либо чувствуем свои ноги, либо нет. Мы либо можем уравновесить усилие и легкость, выполняя позу, либо нет. Обращение рук вовнутрь при выполнении позы собаки головой вниз либо уравновешивается обращением вовне, либо нет. Тело в позе йоги – это прекрасная стартовая площадка для тренировки внимания. Действия, сопровождающие выполнение асан, могут привлечь внимание ученика лучше, чем незаметные переключения внимания во время медитации. Последовательно выполняя позы, ученик погружается в ощущения. Движение и неподвижность ума становятся более ярко выраженными. Ученик начинает обращать внимание на то, что ему труднее оставаться в позе, когда ум подвижен. Когда же ум спокоен, поза становится чем-то живым и прекрасным. И ученик понимает, что у него есть выбор. Страдание не случайно, оно зависит от того, на что мы обращаем внимание. Последствия этого становятся ясными не сразу, но йога постепенно обучает нас.

 

День 173

Что происходит с умом, когда он слушает тело

Медитация – это не единичное действие, которое вы либо выполняете, либо нет. Это, скорее, совокупность действий, которые мы выполняем, пока это не входит в привычку, являющуюся результатом наших новых отношений с нашим разумом. Это достойная цель, но многие люди считают ее недостижимой. Поэтому мне нравится учить людей асанам, ведь это простой способ заставить людей перестать думать, что они не умеют медитировать. Я начинаю с медитации на тело. Когда в начале занятия ученики принимают позу ребенка, я прошу их перейти от мыслей к ощущениям. Потом я подключаю дыхание. В позе собаки головой вниз я концентрирую их на том, что они вдыхают, когда вдыхают, и что они выдыхают, выдыхая. Потом я подключаю энергетическое тело. В позе воина 2 я прошу их обратить энергию внутрь и засиять энергией – без приложения усилий. Затем я подключаю ниродху. В позе горы, когда эта энергичная последовательность заканчивается, я прошу их ощутить свои ноги таким образом, чтобы это возвысило и раскрыло их сердца, но при этом не прилагать усилий и следить за тем, что происходит с умом, когда он слушает тело, и что происходит с телом, когда его слышит ум.

 

День 174

Развиваясь целеустремленно

Осознанность стала неотъемлемой частью моей жизни, когда у меня родилась дочь. За тридцать девять лет до ее рождения я привык быть привязанным к своему пути, но мне всегда казалось, что я могу этим управлять. Люди, которых моя деятельность не устраивала, могли уходить. С рождением Жасмин стало очевидно, что теперь я крепко связан по меньшей мере с двумя людьми. И если я хотел, чтобы наши взаимоотношения работали, я должен был постоянно приспосабливать к ним свои взгляды, действия и реакции. Это было нечто беспрецедентное. Я оказался в ситуации, в которой моим главным вкладом было присутствие и принятие решений, основанных не на моих предпочтениях или условностях, а на моих принципах.

Стресс оттого, что я стал динозавром в собственной жизни, заставил меня искать спокойствия, тишины и безопасности. Я отчаянно нуждался в поддержке, и медитация предоставила мне ее. Кроме невероятного везения, она наделила меня способностью менять свое мнение так же быстро, как меняется моя жизнь. Когда в этом возникла необходимость, я обнаружил, что могу развиваться целеустремленно.

 

День 175

На полпути к цели

Когда я начал посещать ретриты по безмолвной медитации, я кое-что узнал о своей практике асан и пранаямы. Я обнаружил, что вместе они составляют чрезвычайно эффективную подготовку к медитации. Проблема была в том, чтобы применить это знание на практике, включавшей в себя удерживание одной и той же позы в течение сорока пяти минут… десять раз в день. Со временем я овладел медитацией на ходу, но поначалу все это происходило в сидячем положении, каждые сорок пять минут. Мой разум просто ушел. Справляться с этим было слишком сложно. Я мог думать о чем-то в течение двадцати минут или около того, затем минут десять боролся с неудобством, но рано или поздно в течение этих сорока пяти минут наступал момент, когда я переставал пытаться управлять ситуацией, коченел или избегал собственного опыта. Что еще хуже, позы следовали одна за другой. Это изматывало. Моя способность принуждать себя к чему-либо или отказываться от того, что настигало меня, просто не выдерживала давления скуки, дискомфорта, уязвимости, необходимости проживать каждый момент. Я снова и снова пытался избежать страданий, причиняемых мне привычками ума, накопившимися за всю мою жизнь, но этого надолго не хватало. Это было выше моих сил. Измученный и сломленный, я бросил попытки управлять ситуацией и начал просто дышать, чувствовать и понимать.

Привычки моего ума не приносили мне ни малейшей пользы, в отличие от навыков, полученных мной на коврике. Я обнаружил, что могу переключаться с ума, бегающего по привычным дорожкам в надежде удрать, на тело, которое одновременно и спокойно, и энергично, и дыхание, подобное прохладному ветру на лесистом склоне. Вместо способа управлять реальностью или избегать ее я нашел способ пребывания с жизнью, не только выполнимый, но и ощущаемый как возвращение домой. Смирившись, я обнаружил, что оказался на полпути к цели.

 

День 176

Абхьяса

Переход от мыслей к чувствам, который я пережил на своей подушке для медитаций, серьезно повлиял на мою практику и мою жизнь. Я открыл в себе способность получать доступ к красоте бытия где-либо через собственное тело. Поначалу это происходило на скамейке ретрит-центра, но со временем стало повсеместным. Сейчас я оставляю свои занятия и просто сижу в гостиной, ничего не делая – только ощущая, что сижу в гостиной. Если я говорю с кем-то, я стараюсь ценить то, что я сейчас провожу время с этим человеком, что у меня есть этот момент. В самолете, на доске для серфинга, сидя вечером в кресле, пока мои дети чистят зубы и выбирают книги, которые они хотят почитать, на прогулке с собакой мимо секвой возле нашего дома – любое место и любое время становятся хорошим местом и хорошим временем для того, чтобы остановиться и ощутить жизнь. Асаны и пранаяма – позы и осознанное дыхание – снабжают вас всем необходимым для этой практики.

Мои первые ретриты заставили меня научиться постоянно ценить жизнь. Чтобы пережить последовательность сорокапятиминутных поз, из своей головы вам нужно переместиться в настоящий момент. Я научился по-новому реагировать на бытие где-то. Вместо того чтобы сразу начать обдумывать, как эти обстоятельства связаны со мной, я начал ощущать свою связь с ними. Абхьяса (практика) – это логичный следующий шаг в процессе обучения тому, как ценить свое бытие в любом месте. Это постоянный процесс настройки ума на восприятие настоящего момента. Абхьяса учит просто быть здесь, снова и снова, пока это не станет привычкой ума.

 

День 177

Собирая и объединяя ум

Мои учителя обычно рассматривают первые дни медитативного ретрита как время, когда не происходит ничего особенного. Они позволяют нам немного вздремнуть, чтобы отдохнуть от нашей повседневной реальности, перенасыщенной кофеином и другими способами стимуляции. Пока мы дремлем и расстаемся со всем, к чему так привязаны, вплоть до мелочей, мы учимся собирать и объединять свой ум. Мои учителя – это люди, посещавшие шестимесячные ретриты в джунглях Таиланда, поэтому я могу понять, насколько их ошеломляет качество практики в комфортном элитном помещении в округе Марин (штат Калифорния), на второй день десятидневного ретрита. Мое ощущение этих первых дней сильно отличается от того, что переживают они. Для меня десять дней практики тяжелы, где бы они ни проходили, и первые дни могут очень сильно повлиять на остальные.

Чтобы помочь нам собрать и объединить наши умы, учителя дают нам простую инструкцию, которой мы должны следовать в течение трех-четырех дней подряд: быть здесь, вдыхая. И все. Снова и снова, чтобы знать, что мы дышим, когда дышим, чтобы практиковать абхьясу. В течение дня или около того я начинаю замечать все возрастающую неподвижность своего ума. Вскоре я обращаю внимание, что мой ум проявляет склонность мирно наслаждаться дыханием, движением ящерицы по скале, вкусом чая «Эрл Грей». Мой ум не только приобретает мощную способность сосредоточиваться, но и излучает ниродху, прекращая течение моих слишком деловитых мыслей. Ловушки рассеянности все еще на своих местах, но они начинают тонуть в спокойствии сосредоточенности, в красоте, воспринимаемой сконцентрированным умом, и животрепещущей вместительности успокоенного разума. Я вижу чрезвычайно яркие сны, потому что в конце дня мой ум уже не истощается так, как раньше. Собранный и объединенный, теперь он выбирает качество, а не количество.

 

День 178

Импульс

Отвлекающий импульс на самом деле очень слаб, как маленькое колесико, которое нуждается в постоянных толчках, иначе оно не будет двигаться. Импульс сосредоточенности ума намного сильнее: он как большое каменное колесо, которое трудно покатить, но когда оно начинает вращаться, его движение может длиться столетия. Абхьяса дает нам вращение этого каменного колеса. Через несколько дней постоянных усилий во время ретрита вы начинаете исследовать это качество ума: чем глубже уровень сосредоточенности, тем сильнее ум может его удерживать. Ум отключает свое обычное состояние рассеянности и обнаруживает, что ему нравится бодрствовать. Все новое, с чем он сталкивается, подвергается тщательному исследованию. Цвета, запахи, вкусы, поверхности и звуки обретают захватывающую глубину. Мои учителя чаще всего носят толстые носки и шали, и через несколько дней вы понимаете почему: они более чувствительны к холоду, потому что они более чувствительны ко всему. Научившись постоянно поддерживать этот вид сосредоточенности во время ретритов, я также научился возвращаться к нему во время моей домашней практики, тратя всего пару часов раз или два в неделю на немного более углубленную медитацию в положении сидя или на ходу либо на асаны и медитацию. И тот устойчивый уровень концентрации, которого мне удалось достичь в результате этих практик, повысил мою эффективность во всех сферах моей жизни.

Изучив этот вид сосредоточенности, мы можем начать серьезнее воспринимать свой ум.

 

День 179

Контраст

Тишина и звук определяют друг друга, и одно не может быть понято без другого. Наблюдение за умом сродни этому. Мы не можем понять привычки ума, не испытав хоть раз лучезарное спокойствие ниродхи. Собирать и объединять ум – значит делать первый шаг к пониманию принципов его работы. Это служит двум целям: дает нам возможность постоянно удерживать внимание на чем-либо и наделяет нас чувственным опытом ума, который не рассеивается и не сжимается. С сосредоточенным умом мы испытываем эмоциональное благополучие и можем выбрать, на чем сконцентрировать свое внимание. Как только мы фиксируем свою сосредоточенность, мы больше не принимаем привычки ума за реальность или за что-то нормальное, а видим, чем они являются на самом деле – искусственными проекциями, которые автоматически генерируются в ответ на внешние или внутренние раздражители. Это стереотипы, основанные в лучшем случае на точных оценках более ранних обстоятельств, а в худшем – на недоразумениях, унаследованных нами от наших семей и общин. В любом случае привычки нашего ума сформировались в прошлом, и их актуальность в настоящее время еще предстоит определить. Практика осознанности помогает нам определить, что работает, и отпустить все остальное.

 

День 180

Попытка уйти

Практикуя абхьясу, мы начинаем целеустремленно фокусировать свое внимание. Сидя на коврике или подушке, слушая кого-то по телефону, мы начинаем замечать блуждание ума и возвращаем его к настоящему моменту. Физические практики асан, пранаямы и медитации учат нас не только обращать внимание на настоящий момент, но и воплощать его с помощью правильной осанки и необходимого дыхания. Часто знаком того, что вы вернулись к настоящему, является глубокий вдох. На какое-то время достаточно знать, что вы находитесь здесь и сейчас, и наслаждаться долгими и медленными вдохами и выдохами, чувствуя себя так, будто вас только что пробудили от неприятного сна и вы рады вернуться в вашу собственную жизнь. В конце концов вы понимаете, что дышать полной грудью нужно для того, чтобы усложнить себе побег от реальности и чтобы тело сосредоточилось на этом усилии.

Эта попытка оторваться от настоящего момента ощущается как напряжение тела и ускорение дыхания. Асаны и пранаяма учат нас быть чувствительными к ограничениям такого рода и смягчают процесс восстановления связи с настоящим. Мы понимаем, что побег от настоящего требует усилий, а возвращение происходит совершенно непринужденно. Быть здесь намного проще.

 

День 181

Ограниченные состояния

Тот факт, что побег от настоящего требует усилий, проливает новый свет на практику асан и пранаямы и объясняет учение дзен, согласно которому принять правильную позу означает правильно настроить свой ум. Поддерживаемый телом и дыханием, ум находится в ниродхе, а тело лишено того напряжения, которое мои учителя называют ограниченным состоянием желания, нежелания и заблуждения. Тогда ум обращается к внешним или внутренним раздражителям, ограничивая себя привычной реакцией на них. Этого не должно быть. Так должно быть. Я хочу этого. Я не хочу вот того. Эти умственные ограничения так же сказываются и на теле, и на дыхании. Ум может считать, что это – обычное дело, но тело лучше знает, как ощущаются эти ограничения.

Чем больше мы практикуемся, тем больше понимаем связь между ограниченными состояниями и нашим страданием. Непринужденно сидя и дыша, мы замечаем, что ум цепляется за что-то, и вместе с этими зацепками приходит ограничение тела и дыхания. Чтобы вернуть себе связь с настоящим, мы можем оторвать ум от того, за что он зацепился, но проще переключиться с мыслей на ощущения, используя знания, полученные от асан и пранаямы, чтобы вернуть телу непринужденный подъем, а дыханию – непринужденную глубину. Когда это начнет получаться у нас во время медитации, мы начнем видеть проявления этого в своей повседневной жизни. Сбросив ограничения, мы возвращаемся к своему телу, своему дыханию и настоящему моменту и осознаем, что у нас есть возможность выбирать, хотя мы думали, что лишены ее.

 

День 182

Чехарда

Страдание – это не однородный опыт. Его можно сравнить с повторяющейся время от времени игрой в чехарду, в которой ум прыгает из одного ограниченного состояния в другое. Я хочу, чтобы это произошло. Я не хочу, чтобы произошло вот то. Этого не должно было произойти. Я надеюсь, что это произойдет. Если мы не ограничены конкретным результатом, например как не опоздать на работу, мы начинаем мучиться от смутных тревог и надежд. То, что сегодня определяется как проблема с образом тела, на самом деле является затяжным пребыванием в ограниченном состоянии вокруг неприятия того, что, как нам кажется, мы имеем, и желания получить то, чего, как нам снова-таки кажется, у нас нет. Мы называем это стрессом и считаем его причиной постоянно растущего списка наших болезней. Для меня это все имеет значение. Использование своего ума, сердца и тела для того, чтобы держаться за что-то, чего на самом деле нет, заканчивается плохо.

Мои дети любят игры, в которых надо кого-то ловить или ловят их самих. Восьмилетние друзья моего сына придумали игру с ярлыками, где каждый отмеченный ярлыком становится зомби и может отмечать других. Игра продолжается, пока все, кроме одного, не станут зомби. Тот, кто остался, становится первым зомби в следующей игре. Дети постоянно играют в эту игру и никак не могут наиграться. Они всегда определяют безопасную зону, в которую можно отступить, если игра стала слишком интенсивной и игроку нужно отдышаться. Йога обеспечивает тем взрослым, которые уже наигрались в свою чехарду и нуждаются в передышке, безопасную зону. Она называется реальностью. Чтобы получить доступ к этой зоне, нам нужно настроить свой ум на настоящий момент, осознавая свое тело, свое дыхание и этот момент.

 

День 183

Генограммы

Я провел год, работая в отделении злоупотребления различными веществами в Кембридже (штат Массачусетс). Я входил в команду врачей, медсестер и консультантов, в распоряжении которых было от недели до десяти дней. За это время мы должны были подобрать безопасные с точки зрения медицины средства, чтобы очистить человека от того, к чему он пристрастился, и помочь ему составить план дальнейших действий на пути к исцелению. Одной из моих обязанностей в качестве консультанта было проведение вводного опроса, как только пациент выздоравливал настолько, чтобы отвечать на вопросы в течение часа. Этот опрос был первым шагом, необходимым для комплексной оценки, он помогал нам понять, как именно мы можем помочь. Это было очень ответственное задание, и я относился к нему со всей серьезностью, ведь материалы этого опроса в дальнейшем попадали в руки профессионалов с двадцатилетним стажем, которые читали все это и формировали собственное мнение, отчасти основываясь на моих записях. Опрос начинался с того, что пациент с моей помощью составлял генограмму, которая указывала, кто из членов его семьи страдал от зависимостей, кто общался с зависимыми людьми, у кого были психические заболевания. Кроме того, генограмма фиксировала все травмы в жизни пациента – от военных потрясений до жестокого обращения, перенесенного в детстве.

Эти беседы всегда вызывали перемены и в опрашиваемом, и в опрашивающем. Там, где поначалу виделся единичный случай, отдельный человек, нуждающийся в медицинской помощи для лечения своей зависимости, проявлялась одна из моделей поведения в действии. Мне кажется, генограмма, отражающая модель страдания любой семьи от ограниченных состояний – например, зависимости, которая преследует всех нас, хотим мы этого или нет, – производила бы такой же эффект. Она бы сделала нашу работу на коврике и подушке более масштабной и осведомленной.

 

День 184

Шотландский виски и «Пэлл Мэлл»

Символом борьбы моей семьи с действительностью был шотландский виски и сигареты «Пэлл Мэлл». Всякий раз, когда семья моей матери собиралась вместе, взрослые доставали колоду карт, пиво «Блек Лейбл», шотландский виски «Катти Сарк» и курили сигареты «Пэлл Мэлл» без фильтра одну за другой всю ночь напролет. Дети оставались без присмотра и играли в соседней комнате, в то время как голоса за карточным столом постепенно становились все громче и злее.

Истории, содержащие подобного рода сцены, обычно свидетельствуют о том, что класс, народность или семья имеют целые ветви страдающих от зависимости. Мне кажется, в этих перспективах мы видим деревья, но упускаем лес. Человечество воюет с реальностью. Все остальные наши войны – война против наркотиков, бедности, ожирения, войны, которые мы ведем друг против друга на протяжении тысячелетий, – это просто отражения нашей войны против жизни на условиях жизни. Какой бы мы ее ни видели – мелкой и незначительной или трагичной и ужасной, – это работа, которая предстоит всем нам. Это голос, который в разгар наших ограниченных состояний нашептывает нам искать мира, приносить мир, заключать мир с той жизнью, которая дана нам.

 

День 185

Заключение мира

Поскольку мы начали эту войну, только мы можем заключить мир. Если мы хотим прогресса, именно мы должны сделать первый шаг. Если мы хотим, чтобы что-то изменилось, мы должны попросить прощения. Если мы хотим прощения, мы должны прощать сами. Если мы хотим любви, мы должны в ней признаваться. Если мы хотим радости, мы должны наполнять ею свои сердца. Если мы верим в йогу, мы должны демонстрировать ее своим образом жизни.

 

День 186

Отсутствие реакции

Практика абхьясы меняет нас. В моем случае это значит, что я пробужден и способен концентрировать внимание. Когда я появляюсь, вы полностью завладеваете моим вниманием. С абхьясой мы используем все наши способности, чтобы отвечать на вызовы и возможности, которыми наполнены наши дни. Кроме того, мы создаем импульс, который со временем становится привычкой. Мозг приспосабливается к тому, что нынешний момент – прежде всего. Через несколько лет мы начинаем пользоваться преимуществами сосредоточенного ума – благополучием, которое он приносит, и выдающимися качествами, получение которых он облегчает. Теперь я могу жить день за днем, не растрачивая силу концентрации моего внимания на рассеянность, и чем больше развивается эта способность, тем больше внимания я могу уделять тому, что действительно важно.

Практика вайрагьи, или отречения, задействует сердце. Тяга к ограниченным состояниям возникает потому, что наши сердца привязаны к ним, – мы хотим, чтобы этот человек любил нас, чтобы тот человек не умер, чтобы нам предложили лучшую работу, и всякий раз, когда мы себя ограничиваем таким образом, мы создаем личность, которая на самом деле личностью не является. Она похожа скорее на дочь, которая может стать лучше, или ученика, которому нужно быть более старательным. Абхьяса позволяет нам просто быть здесь, что бы ни происходило, а вайрагья учит нас переживать собственный опыт, не принуждая себя и не отказываясь ни от чего. Эта готовность переживать собственный опыт, безусловно, позволяет нам лучше узнать себя и других, а также понять, как научиться принимать правильные решения.

 

День 187

Мы видим вещи сквозь призму себя

В ограниченном состоянии зависти мы видим, что мир оправдывает нашу зависть. В ограниченном состоянии гнева нам кажется, что мир оправдывает наш гнев. В ограниченном состоянии желания мы видим мир, оправдывающий наше желание. Любое ограниченное состояние, как цветное стекло, изменяет наше видение мира. Абхьяса сближает нас с нашим чувственным опытом и помогает понять, что делать осмысленный выбор очень трудно, когда варианты рассматриваются через призму ограниченного состояния. Сквозь призму обиды и психологии жертвы прощение кажется чьей-то глупой шуткой. Сквозь призму стыда мы кажемся себе недостойными еще одной попытки стать трезвыми, так почему бы не выпить? Мы просто не можем отпустить, не можем придерживаться чего-то, и, конечно же, мы никогда не простим. Присутствуя здесь в момент, когда мы создаем эти ложные представления, мы воочию видим, как создаем свои собственные страдания.

Нам нужен способ анализировать то, как мы видим. Нам нужно отдалиться от своих мыслей, чтобы видеть их яснее. В состоянии обычной осознанности мы похожи на людей, находящихся на склоне горы и пытающихся определить ее форму и высоту. Если мы не можем охватить взглядом гору, стоя у ее основания, то мы получаем такую возможность, если отойдем от нее на три километра. Это становится возможным с помощью вайрагьи, которая учит нас размышлять об уме, а не реагировать на него.

 

День 188

Не реагировать на реакцию

Когда люди узнают, что «вайрагья» означает «отсутствие реакции», они часто предполагают, что правильно практиковать йогу означает положить конец реакциям. Может, так оно и есть, но мой опыт говорит о другом. Вайрагья – это способность, благодаря которой наши телесные ощущения, мысли и чувства появляются и исчезают, и мы не застреваем в них, не создаем из них собственную личность. Абхьяса приводит нас к бытию здесь и сейчас, а вайрагья делает нас подобными небу, которое выражает погоду, но не определяется ею.

Труднее всего начать. Проходят месяцы медитации, и вот они мы, пребывающие здесь и сейчас, наблюдающие одну реакцию за другой, – человеческие автоматы для игры в пинбол, вспыхивающие и издающие странные звуки по малейшему поводу. Мы только развиваем в себе два новых ограниченных состояния. Первое – это попытки не реагировать на внешние и внутренние раздражители во время медитации, второе – обида на самих себя за то, что мы не можем перестать реагировать. В конце концов мы понимаем, что можно начать с того, чтобы перестать реагировать на реакции, и это уже будет неплохо.

 

День 189

Изменяя механизмы

Для меня одним из самых трудных ограниченных состояний стало чувство собственной неполноценности. Предпосылкой является то, что я использую йогу, чтобы стать кем-то другим, потому что тот, кем я есть, мне не нравится – в нем чего-то слишком много, чего-то слишком мало. И если я выполню вот это предписание йоги правильно, я стану лучшим человеком, лучшим мужем, лучшим отцом. Это состояние свидетельствует о том, что тот человек, которым я хочу быть, не присутствует здесь и сейчас. То желание или стремление, которое я испытываю в этом состоянии, делает невозможным любое сближение с настоящим моментом. После того как я постиг практику вайрагьи и перестал реагировать на реакции, я начал меньше принимать жизнь на свой счет. В частности, я перестал принимать на свой счет бытие собой – таким, какой я есть. Когда это случилось, ограниченное состояние собственной неполноценности понемногу начало становиться все менее уместным.

Я начал становиться небом, отражающим погоду. Если погода становится гневной, я отражаю ее мудростью и состраданием. Если в моем небе слишком много желания, я и его отражаю мудростью и состраданием. Небо отражает погоду, а не обращает внимание на нее – так должны поступать и мы. Человек, которым я хочу быть, находится здесь и сейчас, он подобен механизму, который я могу запустить. Мне нужно просто немного времени и места для поисков этого механизма, и практика вайрагьи обеспечивает мне это время и место.

 

День 190

Каменное колесо

В то время как абхьяса толкает каменное колесо сосредоточенности до тех пор, пока оно не начнет вращаться самостоятельно, вайрагья точно так же вращает колесо невозмутимости. По мере того как колесо начинает вращаться, у нас случаются моменты, когда мы рады испытывать некое чувство и не реагировать на него. Мы видим, что чувство – это чувство, и просто сидеть, испытывая его, то же самое, что испытывать какое-то другое чувство. Наша практика отключения реакции постепенно расширяется, охватывая все большую и большую гамму чувств. Мы можем сидеть и осознавать, как это – быть с кем-то, кого мы любим, позволяя этому быть. Точно так же мы можем сидеть и осознавать, насколько нам не хватает кого-то, позволяя быть и этому. Мы пробуем экспериментировать с чувствами, которых мы боялись, которые мы отрицали, которые тенью следовали за нами. И вот уже мы можем сидеть со своими глубочайшими страхами и печалями и позволять им просто быть. Когда это начинает происходить, мы обнаруживаем, что способны жить без страха. Что бы ни происходило в нашем внутреннем мире или в окружающей среде, мы можем встретить это со спокойной верой – не уверенностью, а именно верой. Мы достигаем такой невозмутимости, которая погружает нас в состояние спокойного постоянства, позволяет ясным взором смотреть на вещи и совершать правильные действия.

 

День 191

Непостоянство

Когда биологический организм что-то воспринимает во внутренней или внешней среде, он реагирует. Тех, кто медленно реагирует, съедают, либо им приходится голодать. Эта истина заключена в каждой клетке нашего тела. Она подразумевает, что у нас нет времени, нет прошлого, нет будущего – только настоящее. Резко метнувшаяся тень – и белки прячутся. Хруст ветки – и олени останавливаются, чтобы прислушаться. Ни прошлого, ни будущего – только настоящее. Во время медитации мы наблюдаем ту же модель поведения в действии: появляется раздражитель, и вместе с ним появляется желание отреагировать, будь это зуд, мысль или боль в плечах. Если мы просто будем продолжать медитацию и не станем реагировать, нас посетит подлинное озарение: любой раздражитель – зуд, мысль, боль – возникает на время, а затем исчезает. Все появляется и исчезает – хорошее, плохое, среднее. Частью пространства, которое мы создаем с помощью медитации в поисках нужного ответа, является знание, что вещи меняются сами по себе, и ничего с этим не делать – это вполне нормально. Практика вайрагьи напрямую приводит нас к тому, что мы получаем чувственный опыт непостоянства и множества вариантов.

 

День 192

Звук

Открытие непостоянства и нашей способности просто наблюдать за ним, без реакции, было для меня значительным событием. Каким-то образом мне это удалось, и мне тогда было уже под сорок. Что бы я ни чувствовал, что бы ни видел, чем бы ни владел и чего бы ни имел, чего бы ни боялся или на что бы ни надеялся – все должно было вот-вот измениться, хотя я и не знал об этом. Это было грандиозно, потому что означало, что я могу быть спокоен и пустить все на самотек. Не нужно было заставлять себя участвовать в любой ситуации, любом разговоре, использовать каждую возможность. От меня требовалось только действовать мудро, а не импульсивно.

Все началось, когда я услышал звон колокольчика, который постепенно затихал, пока не умолк совсем. Я был в восторге. Я нашел добротное одеяло и вместительную скамейку и сидел в прохладе, слушая шум машин на проселочной дороге напротив ретрит-центра, который я посещал. Этот звук поначалу был слабым, затем нарастал, становился максимально громким и шел на спад, затихал и со временем исчезал совсем. Воцарялась тишина, в которой можно было услышать звуки леса, скрип деревьев, легкий шорох ветерка. Ветер приносил ощущение ранней весны, запах снега, земли и листьев. Промежутки времени между проезжающими машинами были молчаливой вечностью бытия, идеальным моментом для воспоминаний – и для того, чтобы начать все сначала.

 

День 193

Вспоминая

Мы мечемся между действиями и реакциями, как белка в колесе, и попадаем в область самооправдания. Мы наделяем наши действия смыслом, даже если на самом деле в них нет ни малейшего смысла. Но для того чтобы оставаться во всем этом, нужен импульс. Вайрагья блокирует этот импульс. Мы учимся останавливаться и радоваться возможности остановиться. Мы учимся глубоко чувствовать момент и наслаждаться этим ощущением. Мы чувствуем созидательность в том, чтобы сидеть и быть с чем-то, что происходит с нами. Музыка – это пространство между нотами, и мы учимся жить в этом пространстве, любить его сумеречные ритмы, его шепот и его истины. Оказаться там – это как вернуться домой. Оказаться там – значит помнить.

 

День 194

Приятное и неприятное

Мои учителя начинают с медитации на тело и дыхание, затем включают в этот процесс мысли и чувства. Тело и дыхание – довольно успокаивающие объекты для медитации. Мысли и чувства не таковы. Первый шаг в рассмотрении наших мыслей и чувств – обратить внимание, приятные они, неприятные или нейтральные. Мне кажется, что этого хватает минут на десять – потом мне становится скучно, и я начинаю страдать. Я сосредоточиваюсь на том, чтобы удержать это состояние, и этого хватает еще на пару минут. Когда я возвращаюсь к телу и дыханию, все затихает на некоторое время. Через какое-то время я могу подтвердить, что действительно замечаю качество моих мыслей и чувств, но на этот раз я держу тело и дыхание в фоновом режиме, обращая внимание на свои мысли и чувства, но уже не теряя связи со вдохами и выдохами, с тем, как мое тело остается спокойным и живым. Не используя полный заряд моего внимания, мои мысли и чувства порхают вокруг меня, а затем исчезают. Все чаще они оказываются нейтральными, все чаще они не появляются вовсе. Звонит колокольчик – пора начинать медитацию на ходу. Вставая, я стараюсь остаться в своем теле и дыхании, пока иду к двери.

 

День 195

Постоянство

Какое-то время я оставался глух к похвалам моих учителей по поводу того, что я привношу в свою практику постоянство. Я действительно понятия не имел, о чем шла речь, и это не звучало как что-то полезное, чем бы оно ни было. Однако через пару лет я понял, что они имели в виду, а еще через пару лет начал пытаться следовать их совету. Смысл в том, чтобы прорабатывать техники, которым вас научили, в течение всего дня: и во время ретрита, и после, вернувшись домой. Если вы учитесь замечать желание и нежелание, вы замечаете их сидя, на ходу, во время еды, выполняя повседневную работу. В ожидании вечернего разговора, в очереди за чаем, ложась спать, вы продолжаете фиксировать желание и нежелание. Придя домой, вы замечаете желание и нежелание. Вы так и будете делать, если действительно верите, что желание и нежелание занимают важное место в вашей жизни и что вы можете изменить свое отношение к этим первичным привычкам ума.

Сейчас моя практика выглядит именно так, и в этом нет ничего особенного. Такое ощущение, что я именно за этим и пришел в йогу. Хотел бы я уметь это с самого начала, впервые посещая ретриты, но тогда я не знал как. Я не знал, как нести ответственность за собственное обучение. Мне казалось, что сработать может только то, что я демонстрирую. Если мы собираемся изучить самое трудное из всего, чему только можно научиться, это не будут случайные знания. Это тот выбор, который мы совершаем снова и снова; это тот выбор, который мы практикуем постоянно.

 

День 196

Воскресное утро в Манхэттене

Какое-то время по воскресеньям в 10 часов утра я проводил занятия йогой в Манхэттене. Путешествие в поезде проходило спокойно, обычно вместе со мной ехала пара-тройка бедолаг, у которых были какие-то дела в Нью-Йорке в выходной день. После одной из таких поездок я решил пройтись к своей студии через временно заброшенный парк на Юнион-сквер. Я собирался пересечь Семнадцатую улицу, как вдруг услышал странный звук, похожий на щебетание. Я обернулся направо и понял, что его источником был внедорожник, несущийся так быстро, что его раскачивало из стороны в сторону. Странное щебетание оказалось визгом двух его шин, на которые обрушился полный вес автомобиля, в то время как другие два колеса вращались в воздухе. Внедорожник мчался в мою сторону; кроме того, по горячим следам за ним следовала полицейская машина. Полиция была настолько ошеломлена необходимостью преследовать кого-то воскресным утром, что даже не включила сирены, и, кроме отчаянного визга шин, ничто не нарушало странной мертвой тишины, в которой разворачивалась вся эта ситуация. Пока я стоял, шокированный происходящим, они пронеслись мимо меня, а затем сделали резкий поворот, запрыгнув на бордюр, и погнали обратно – прямо ко мне. Я побежал, как третьестепенный персонаж в сцене автомобильной погони из любого виденного вами фильма. Мои руки были подняты, я вопил что-то нечленораздельное. Когда я в панике пересекал Семнадцатую, мои учителя медитации могли гордиться мной: все, о чем я мог подумать, – это как мне жаль парней из внедорожника, дошедших до такой жизни. Если бы я умер в тот момент, моей последней мыслью стала бы надежда на то, что арест станет для них поворотным моментом, а это преследование – началом лучшей жизни. Я перенес практику постоянства с подушки для медитации в свое сердце.

 

День 197

Устойчивость

Через год или два после того, как я ввел в свою практику понятие постоянства, я начал замечать, что мои учителя на ретрите постоянно используют термин «устойчивость» – способность поддерживать стабильность своей практики, несмотря на все взлеты и падения, не принимая на свой счет происходящее в каждый конкретный день. Не создавать свою личность из грубых движений или плавного скольжения, просто применять практики медитации, назначенные на этот день, с постоянством и устойчивостью.

Устойчивость – это намерение, которое я поставил перед собой еще до того, как услышал о нем на ретрите, и которое я постоянно поддерживаю. Это намерение помнить, почему я там и кто получает пользу от моей практики, помнить, как мне повезло иметь возможность практиковать, помнить, какое огромное количество людей прожили жизнь без единого дня практики. Устойчивость удерживает тех, с кем и ради кого я занимаюсь, в моем сердце, пока я сменяю сидение на ходьбу и обратно. Поддерживать устойчивость – значит верить в практику и верить в самого себя, а все остальное отпустить.

 

День 198

Быть устойчивым

Понадобились десятилетия практики, чтобы понять смысл страха, который я перенял у взрослых в детстве. Все новое, что появлялось в их жизни, они воспринимали как конец света. Это одна из тех вещей, которые я, будучи отцом, точно не хочу передавать своим детям. Взрослые, среди которых я вырос, не особенно верили в жизнь или не верили вовсе. Поэтому мне хотелось, чтобы дети научились вере в жизнь на примере того, как я воспринимаю свойственные ей взлеты и падения и те неожиданности, которые она устраивает. Я хотел научить их вере и уверенности в себе не словами, а своей жизнью, хотел научить их быть устойчивыми.

Обучая устойчивости, нужно быть устойчивым самому. Но это возможно только тогда, когда мы сознательно выбираем устойчивость и упражняемся в ней. За те одиннадцать лет, что я был их отцом, мои дети привыкли ожидать от меня спокойствия и устойчивости, так же как и моя жена, и мои ученики, которые на моем примере учатся быть спокойными и устойчивыми учителями. Тем, как они реагируют на взлеты и падения в своей жизни, мои дети показывают свою версию устойчивости, потому что они никогда не видели ничего другого. Устойчивость, привносимая мной в мир, возвращается ко мне в виде устойчивости окружающих меня людей, которая питает и поддерживает меня. Таким образом она распространяется все дальше.

 

День 199

Постоянство и устойчивость

Осознанность начинается с абхьясы и вайрагьи и со временем становится изучением того, что есть истина в каждой сфере нашей жизни. Что бы мы ни изучали, будь то телесные ощущения, дыхание или наши мысли и чувства, мы учимся быть здесь и сейчас, с открытым сердцем и открытым умом, стремясь только знать, что истинно в этот момент. Техники осознанности содержат в себе намерение поддерживать устойчивость и применять ее постоянно. Это практика взросления, готовящая нас ко взрослой жизни. Мы обнаруживаем, что если мы можем быть здесь и сейчас ради дыхания, то можем делать это и для чего-либо другого; если мы можем быть небом, отражающим погоду наших мыслей и чувств, то мы можем быть и небом, поддерживающим близких нам людей в их мыслях и чувствах; если мы можем быть устойчивыми в своей практике, то можем быть устойчивыми и в своей жизни. И если мы можем упражняться в постоянстве с помощью йоги, то можем практиковать его и в своей жизни.

 

День 200

Аквапарк

Это случилось в аквапарке в Пенсильвании. Я держал своего новорожденного сына Дилана, а моя жена Мариам и трехлетняя дочь Жасмин плескались в детском бассейне. Они держались за руки и смеялись. Мариам взглянула на меня и улыбнулась, я улыбнулся в ответ. Мы сделали это. Мы стали семьей.

Мариам с рождения была готова стать частью семьи, а я – нет. Возможно, я был как-то неправильно устроен, но в любом случае я не знал, как разделить с кем-то свою жизнь, свое время, свое сердце. Когда я рос, для того чтобы выжить, мне нужно было быть железным – и я стал таким, но теперь в этом больше не было нужды, а я не умел быть другим. Осознанность подсказала мне, что можно начать с того, чтобы обдумывать это свое качество, а не действовать исходя из него. Благодаря этому в моей жизни образовалось место, в которое смогла вписаться моя семья, раскрывшая мое сердце. Перебирая крошечными копиями моих ног, мои дети взбежали вверх по железным ступеням к моему сердцу.

 

День 201

Что хранит в себе небо?

Любое время, проведенное с нашим чувственным опытом, открывает искалеченное сердце, полное проблем, кажущихся неразрешимыми, потерь, обид, ран и сожалений, и мы чувствуем, что их больше, чем мы способны вынести. Практика раскрытия ума свидетельствует о том, что нам нужно заново раскрыть наши сердца. Есть методы возвращения ума к его изначальной природе и цели, и точно так же существуют методы, возвращающие сердце к его истинной природе и цели. Освободите свой разум, и он может стать небом, хранящим в себе погоду наших жизней, но что станет хранителем неба? Освободившееся сердце.

ТРИ СПОСОБА ПОДДЕРЖИВАТЬ ОСОЗНАННОСТЬ

1. Останавливайтесь и переключайтесь с мыслей на ощущения на несколько вдохов в течение всего дня. Продолжайте возвращаться к своему телу и дыханию, пока это не станет частью получения удовольствия от жизни. Затем делайте то, что вам нравится.

2. Работайте над осознанной медитацией как минимум полчаса в день. В той схеме, которую я составил, медитация занимает от трех до шести часов в неделю, а полчаса в день приближают вас к этому результату. Чтобы сдвинуть с места это каменное колесо, потребуется много усилий, но вы увидите, что поддерживать его движение намного легче, чем заставить его покатиться.

3. Каждый год проводите какое-то время с теми, кто может научить вас осознанности, и теми, кто поддержит вас в этом начинании.