Капитан отнюдь не преувеличивал, расписывая ополченцам их ближайшее будущее.

Хотя заходить так далеко все же не стоит…. Началось все тихо и мирно — получив обмундирование на складе, и поужинав в столовой, новоявленные солдаты легли спать.

А вот рано утром, по первому крику петуха, все это и началось….

— Р-рот-та! Па-а-адъем!!! — бешеный крик капитана, заставил всех буквально взлететь с коек.

Просторное помещение казармы, мгновенно заполнилось влажными шлепками, и недовольным шипением — каменный пол за ночь успел очень сильно охладиться. Во всяком случае для голых ног, это было отнюдь не ласковым касанием.

Авид стоял, и терпеливо ждал пока заспанные бойцы соизволят встать.

— Плохо! Очень плохо! Вы даже не салажье! Даже кусок дерьма, гораздо расторопнее вас! По нормативам — подъем, одевание и заправка постели — сорок пять секунд!! А вы только вставали две минуты! Пробуем сначала. Рота — отбой!!

Для несчастных парней это показалось подарком небес — повалившись на постели, все мгновенно сомкнули глаза. Послышался храп.

— Р-рот-та! Подъем!!

Снова запарка — правда, на этот раз все же поднялись быстрее. Некоторые, даже успели натянуть на себя одежду.

— Хреново! Все равно! Ладно. Если вы думаете, что мы так и будем страдать херней целый день — ошибаетесь. Выходи наружу, и стройсь!

Погода была прохладной — хотя солнце блистало, и небо было чистым — ветер дул холодный, пронизывающий до самых костей. Некоторые из особо сонных солдат, видно дрожали.

— Что салажье, холодно? Ничего — счас согреетесь. За мной, бегом, марш!

Ариохский замок, был заложен по чертежам одобренным лично Симоном "Свирепым" Ордуэном. Именно поэтому, в задней его части было громадных размеров поле, служившее полигоном. Именно туда, капитан Авид и направил стопы, как свои, так и 90-та солдат.

— Уф, значит, ух, так! — мерно топая сапогами, капитан бежал к одному концу поля. При этом, умудряясь отдавать приказания ополченцам — Сейчас бежим за мной. Остановитесь, только когда я прикажу! Уф…

В дальнейшем, блаженную тишину утра подчеркиваемую ласковым щебетанием птиц, нарушала монотонная мелодия — топот кованых сапог.

Первый круг выдержали почти все, хотя особо одаренные уже начали болезненно прижимать руки к бокам.

На втором круге, много кто уже просто отставал в конец шеренги.

А вот третий круг являлся отличным уроком всем тем, кто по какой либо причине поленился или намотать портянки, или выклянчить на складе нормальную обмундировку….

— Значит так, подходим по очереди, получаем шмутки и отходим в сторонку!

Альфаран молчаливо попинывал деревянный косяк двери — в очереди он стоял далеко не первым. Может это и к лучшему — хватало времени чтобы вспомнить наставления Хафа и Ратмира….

Первый клятвенно доказывал — все складовщики, сволочи, падлы, твари и вообще, их таких-рассяких надо заживо сжигать! Вести себя с ними надо пожестче, а то выдадут дырявый мундир, да гнилые портянки — потом покупай из собственного кармана!

Второй же… ну Ратмир утверждал, что ничего такого нет. Выдадут все нормально, ему вот например….

Правда, Альфаран все же склонялся к позиции Хафа. Ибо выдать Ратмиру плохое обмундирование, мог лишь самоубийца, желающий как можно извращеннее, и нестандартнее свести счеты с жизнью.

Поэтому, надо держать ухо востро. А то впарят что попало — а напишут что портянки были из шелка а мундир расшит золотом…. Отдувайся потом!

Ведь на самом то деле — складовщик, он же как хомяк. Все под себя и для себя. Ведь если написать, что выдал такому-то-такому-то новый комплект обмундирования, а на самом деле выдать ему тряпки из старого запаса — ведь новые вещи можно продать! Тарий тенгий бережет, как никак!

Дион, был из таких. За всю свою 43-х летнюю жизнь, он накопил внушительный сундучок монет который позволил его сыну открыть процветающий постоялый двор, в районе рынка, а дочке пойти учиться на писаря. Малышка с детства любила читать и писать.

Конечно, на простой оклад начальника склада, такое сделать вряд ли бы удалось — однако как говорилось выше, он ухитрялся делать деньги, буквально из воздуха! К примеру, рядовому Титраму, выдается комплект портянок — чтобы раздал всей роте. Портянок, нечетное количество, и гораздо меньше чем солдат. Однако у складовщика стоит свидетель, готовый подтвердить — что Титрам все проверил, и согласился нести портянки в роту. А значит, вывод прост — Титрам наплевал на товарищей, и продал энное количество портянок куда-то налево. Ну, или сменял на пиво…. Хотя на самом то деле виноват во всем Дион.

С мундирами все еще хлеще — вместо новенького, салаге выдается старый, латаный-перелатаный. Нет, конечно салага протестует, однако Дион доверительно шепчет: "А ты знаешь что этот мундир самому Вассу принадлежал? Чемпион — все нормативы сдал лучше всех! Да ты мне доплатить за то что я тебе такую вещь выдал, должен!", и это притом что мундир раньше с гордостью носил какой-то сортирный чистильщик. Это, складовщик так поиздеваться любил.

В данный момент он нисколько не отходил от своего принципа, впаривая солдатам паршивые сапоги, полурваные портянки, и латаные-перелатаные мундиры… Хорошо еще что на оружейном складе был другой начальник! А то бы Дион, деревянное оружие выдавал….

— Бери, бери не жалуйся! Другого нет! — он как раз увещевал очередного солдата, тишком заталкивая между ящиками, толстую стопку белоснежных, новых портянок. — И вообще, сейчас это отберу — будешь на свои деньги покупать!

Конечно, же рядовой не знал, что складовщик обязан выдать ему все что надо. А потому взял желтые, очень тонкие тряпочки, и ушел.

В следующий момент, Дион недовольно вздрогнул — ибо таких рож на своем веку он еще не видел. Узкое лицо, увенчанное ежиком черных коротко постриженных волос, являлось изуродованным — бельмастый глаз мутно-белого цвета, перечеркивал красноватый шрам шедший ото лба, аж до подбородка.

Альфаран ухмыльнулся (Дион вздрогнул еще сильнее):

— Что пялишься? Не в приюте комедиантов сидишь! Давай одежку с сапогами, и я пошел!

Тот вымученно улыбнулся, и подумал — что такой харе надо выдать что похуже… просто так, из чувства вредности. Ну и чтобы место свое знал, конечно же.

— Держи боец! — он снова улыбнулся, и взял с ящика старый-престарый сверток — Вот, одна из лучших! Проходи, не задерживай!

Альфаран в свою очередь ухмыльнулся, чтобы сделать без того непривлекательную рожу, как можно более непривлекательной:

— Не-е-е-е…. Погоди. Сейчас гляну, и если все нормально то уйду. А то после драки кулаками не машут.

С этими словами он развернул сверток, взял жесткий мундир, и развернул его на вытянутых руках….

Красного цвета ткань, в некоторых местах облицованная кольчужными вставками, была не просто старой. И даже не очень старой. Точное слово будет — древней. Ибо кое-где были уже намечающиеся прорехи, и это притом что одних только заплат, глаз Альфарана насчитал больше десятка!

К слову о кольчужных вставках. Железные звенья, не блестели, и вообще твердости не сохранили — проржавели. Живейшее тому подтверждение — ткнув в такой кольчужный квадратик (в зоне предплечья) пальцем, Альфаран проткнул его насквозь.

Что касается сапог — некромаг с легкостью оттянул подошву от голенища. Гвозди уже не держали.

— Нет, друг любезный, такое дерьмо я не возьму. Давай что нибудь другое.

— Да ты что! — Дион всплеснул руками, и скорчил морду "оскорбленная гордость" — Эти вещи принадлежали самому…

— Да мне знаешь ли все до задницы, кому они там принадлежали, — Альфаран бесцеремонно прервал сей пламенный монолог — мне на это дерьмо смотреть противно, не то что носить.

— А другого у меня нет! Что имеется — то и выдаю! А то носом он тут вертит!

Из очереди слышались одобрительные шепотки — все-таки кому-то уже надоело стоять.

— Нет братушка, так дело не пойдет. — ухмылка исчезла с лица некромага, однако красивее оно отнюдь не стало — То есть другого не выдашь?

— Не выдам!

— Хорошо. — Альфаран со всей силы бросил сверток на пол — Не знаю кто как, а я пойду к капитану. Всякую гниль, я носить на плечах не собираюсь.

Подобрав с пола мундир, он повернулся к ошарашенному складовщику спиной, и быстрым шагом пошел к двери.

Дион действительно струхнул. И все из-за того что этот странный рядовой взял с собой мундир. Капитан отнюдь не против того, что солдатам выдают старую форму — новой они еще не заслужили. Но если форма разваливается на куски….

— Постой погоди боец! — складовщик спешно достал из неприметного ящика, новый комплект формы. Еще завернутый в бумагу, нераспакованный — Что ты так горячишься? Ну перепутал — с кем не бывает! Держи, вот. Последний остался!

— Другое дело…. - пробурчал Альфаран, и снова натянул на лицо приветливую улыбку.

Форма в самом деле оказалась новенькой — с иголочки.

…Именно из-за своей настойчивости, в данный момент некромаг не испытал никакого дискомфорта. Портянки не разошлись, сапоги не развалились, мундир не порвался. Как следствие, ноги не натирало, и никаких препятствий для нормального бега не представляло.

А вот некоторые из солдат, уже давным-давно пожалели, что удовлетворились дешевой обмундировкой — капитан не разрешал останавливаться, даже с натертыми до крови мозолями. Тех же, кто не обращал на его запреты внимания, он подбадривал добрым отеческим пинком. А пинок, кованым сапогом под зад — это знаете ли, не шлепок мягкой тапкой!

— А ты видать тренировался? Что, батька солдатом был?

Это к Альфарану обратился, Лий. Бывший менестрель. Один из немногих людей, которые смогли бежать с капитаном наравне. Кроме, конечно, некромага.

— Да нет, просто деревенский я. Заняться было нечем, вот я и бегал частенько…. - уклончиво ответил Альфаран

— А-а-а. Понимаю, у вас там в деревнях скучно — ни тебе нормально выпить, ни тебе девок нормальных…. А начинаешь петь — так сразу языками цокают: "Похабщина!" да "Неугодщина!", тьфу!

Менестрелю, по долгу службы частенько полагалось убегать. Как-то от разъяренных отцов (с миловидным лицом, и знанием кучи душещипательных стихов, охмурить пару-другую девушек, право слово нетрудно; тем более, если язык хорошо подвешен), так и от кабатчиков, чьи припасы Лий заимствовал, обещая отдать позже. Туманное слово "позже" — подразумевало собой следующую жизнь. Ну, или глубокую старость менестреля, к наступлению которой, он непременно должен был разбогатеть, купить карету, особняк, и гарем из десяти рабынь. В этом, он не сомневался.

— Я вот тоже побегать люблю. Силы Боги не дали, только ум да голос хороший. А с одним умом и голоском соловьиным, хрен ты сбежишь от старого кабана, чью дочку пригласил на сеновал! Кстати о сеновале, — а еще, Лий, чрезвычайно любил почесать языком. Во всяком случае, Альфаран это понял уже на первой строчке — никогда не ходи туда без покрывальца ну или еще чего…. Сено колется ух-х! А если попадет в задницу, ну или… кхем… туда…

Менестрель обвел рукой низ живота:

— Если в общем туда попадет, то ой-ой-ой! Больно, скажу я тебе!

— А что, бывало такое с тобой? — откликнулся некромаг

— Ну было. В 14 лет. Одна девка справа, другая слева, я посередке…. И тут их батя с топором вбегает! Орет: "Убью пришибу!"! Ну а у меня сразу, жопа в мыле — я вжик, вжик, и бегом! Только одежку, да лютню успел прихватить! Мешочек с деньгами там оставил! Ну и еще, сена стручок попал в мой… — Лий заржал — Ха-ха-ха! В мой стручок!

Альфаран тоже заржал. Правда с трудом — все-таки, говорить, и уж тем более смеяться во время бега, это отнюдь нелегко. Даже для тренированного организма.

— Р-рота, стой! — капитан наконец остановился, и с облегчением сплюнул на пыльную землю.

Альфаран и Лий тоже сплюнули. Слюна была тягучей, и не глоталась — легче было потерпеть, и потом попить воды.

Остальные такой выносливостью не обладали — тот самый здоровенный бугай, с трудом добежал до трех остановившихся человек — после чего упал лицом в пыль, и шумно задышал, сопя как загнанная кобыла.

Что касается остальных… с ними было еще хуже. Кто-то падал — но уже теряя сознание. Кто повыносливее — те щедро блевали. Кому нечем было рвать — корчились, изредка с трудом сплевывая желчь.

— Са-ла-ги! — раздельно, по слогам произнес отдувающийся Авид. — Всего три версты бежали — а вы уже сдулись! Никто не обдулся?

— Ч-что? — послышался чей-то слабый голос

— Во-первых, не что а "Господин капитан, разрешите обратиться!". Ну да ладно еще привыкнете…. Повторяю — никто не обосрался часом?

Голос задавший вопрос, неуверенно зазвучал снова:

— Кажется… я….

— Ну так чего развалился — чай не у девки под боком! Дуй в казарму в сортир, бери воду, стирайся.

Соль рьяный солдат поднялся, и слегка пригинаясь вперед (штаны на заду, видимо обвисали, и были пропитаны мокротой) побрел к выходу из полигона. Появились зачатки смеха, но Авид безжалостно их задавил:

— Я не понял, огры на сносях, вы-то чего ржете? То что тот парень обдулся? Так вы не завидуйте, скоро я вас буду так гонять, что вы не то что обдуетесь, вы у меня через рот срать будете! Это вот они, — капитан указал на Лия и Альфарана — имеют право поржать, они выдержали! А вы прикройте хлебальники, и подымайтесь — сейчас идем на умывание — сотрите сопли с рож, и в столовку!

По дороге в умывальню, на Альфарана и Лия бросали злобные взгляды. Еще бы, капитанские любимчики….

Парадокс — над обгадившимся парнем смеяться уже не будут, зачем? Ну обдулся и обдулся, делов-то….. А вот над двумя солдатами, которых похвалил капитан — теперь как минимум поиздеваются. Как максимум запишут в стукачи и любимчики начальства. А это, отнюдь не самое лучшее начало армейской службы.

В столовой, на этот раз была пшенная каша, и картошка в мундире. Первое блюдо уже порядком остыло, а ко второму настолько прилипла нечищеная кожура, что очищалась она только с громадными кусками мякоти. Полезный опыт — больше картошку никто не чистил.

Спустя несколько минут, подали какой-то травяной взвар. Очень тягучий и липкий, жажду он нисколько не утолял, да и смешиваясь со слюной моментально превращался в нечто железистое. Пару раз подавившись этим нечто, Альфаран тактично оглянулся по сторонам, и опорожнил кружку под стол. После чего доел картошку, и выскреб миску деревянной ложкой.

Тошнило. Есть после длительного кросса — не самая удачная мысль. Однако, сейчас не поешь, потом так живот подведет — хоть волком вой!

Но нашлись люди, считающие себя умнее всех. Пока капитан отсутствовал, солдаты закончили есть, и согласно приказу Авида, заранее построились по росту. Внезапно из кухни вышел толстый повар, с двумя кашеварами.

— Так орлики. Понимаю, жрать хотца, устали как собаки, — благодушное, толстое лицо светилось красными щеками, и ехидной улыбкой — но таскать хавку из столовой нельзя. Так что выворачивайте карманцы, будем глядеть!

Альфаран, как и большинство солдат послушно залез в карманы, и вытащил оттуда несколько крошек и красную нитку.

Один из парней, виновато понурившись, вынул из кармана маленькую картошинку. Два кашевара, было подобрались, но повар махнул толстой рукой:

— Да вы шо робяты? Себя вспомните! А ты малой, доешь картоху. И больше не надо, брать. Нельзя.

Больше ни у кого ничего не было — по крайней мере так подумал Альфаран. Он ошибался.

— Оп-па! Малой, да ты не стесняйся, ты выкладывай, выкладывай….

Стоящий где-то в середине строя солдат, потихоньку начал опустошать карманы…. Две, потом три, потом целых пять…. Из карманов щедро размещенных по мундиру и штанам, он вытащил 12 среднего размера картошин.

— Солдат, ты шо не в курсе — много будешь жрать, брюхо распухнет? Не в курсе, сам вижу… будьмо исправлять! — повар ткнул одного из кашеваров в бок — Тащи картоху! Угостим защитничка, чтобы наелся аж на целую седмицу!

Воздух буквально гудел от напряжения. Молчанье давило на уши.

Наконец, кашевар принес большой деревянный поднос, заваленный гнилой картошкой.

— Откушай, молодец!

Вслед за ним, рыкнул кашевар:

— Жри а то силком впихну!

Несчастный юноша, поднес руку к самой мелкой из картошин, и взял ее двумя пальцами. Та, ощутимо прогнулась, выплеснув тонкой струйкой, бурую, вонючую жижицу.

Он, медленно поднес ее ко рту, и одними зубами взял ее с рук. Та, опала уже окончательно, выплескиваясь прямо на язык.

Мгновенно позеленевший парень, выбежал расталкивая всех стоящих на пути.

— Вот так то малые. — веско сказал повар, уходя на кухню.

Вскорости пришел капитан, и громко объявил, что все дается два часа отдыха в казарме. После чего сопроводил туда роту, и ушел по своим офицерским делам.

Некромаг уснул. Лий тоже. Да, и, большая часть солдат, предпочла отоспаться за столь насыщенную половину дня. Вот разве что, меньшая часть отнюдь не была столь уставшей….

…Альфаран открыл глаза. Сердце гулко колотилось, гоняя кровь насыщающуюся адреналином, по телу. Уши, улавливали глухие звуки ударов, и тихие шаги, кого-то, кто подходил к некромагу сзади.

Натренированное тело, подрагивало — вроде бы почти неслышные шаги, отдавались в голове ударами молота.

Бум!

Бум!

Бум!

Этот кто-то остановился. Вздохнул. Положил руку на плечо лежащему, и занес над его головой вторую.

Пора!

Альфаран резко оттолкнулся двумя руками, и вывернулся с койки, под ноги подошедшему — им оказался один из друзей высокого бугая.

Быстро сориентировавшись, некромаг проскользнул между широко расставленных ног, одновременно дергая за них руками. Привело это к тому, что обладатель сих конечностей, упал и очень сильно долбанулся челюстью, о деревянную основу койки.

Чем и привлек внимание группки людей, монотонно избивавших чье-то тело.

— Какого?

— Трирх, я не финофат! — пропыхтел упавший

Добавив ему кулаком по уху, Альфаран подхватил табурет, и кинул его в кучу. Бугай Трирх, подставил руку — табурет разлетелся на кусочки. Руки же просто треснула и обвисла.

Перескочив через стоявшую на пути койку, Альфаран еще в прыжке сжал и занес кулак, после чего отнюдь не мягко приложился им к затылку стоявшего к нему спиной парня. Благо, Трирх в данный момент скорчившись лежал на полу, и баюкал сломанную руку.

Ударив одного, некромаг схватил за ворот мундира второго, и отшвырнул его за спину. За спиной, раздалось "Хлоп!", и все затихло. Еще одного, переключившего свое внимание на него, Альфаран просто саданул по подбородку. Неправильно саданул… слишком сильно — как пьяный мужик, кисть руки отнялась и по всему предплечью, до самой ключицы, прошла резкая боль.

Однако, все. Оставшиеся три человека, опасливо попятились назад. Избиваемым телом оказался Лий, лежавший в бессознательном состоянии уже 15 минут. На все похлопывания по щекам он не откликался.

Альфаран заподозрил неладное и коснулся холодного лба менестреля, протягивая между его и своей аурой нить. Как он и ожидал — тот был почти при смерти. Сотрясение мозга, два сломанных ребра, одно из ребер надорвало легкое….

Почти мгновенно, Альфаран сплел самое мощное доступное ему лечебное заклинание, и начал перекачивать ману в Лия напрямую, "вручную" распределяя ее по избитому телу….

Это трудно — мана уплывает водопадом. Мало того, что надо поддерживать активность связующего канала, так еще и передавать свою родную энергию… это равносильно отрезанию от себя кусков мяса. Ведь заклинания, они для того и заклинания что берут только ману из резерва. А при прямой передаче — мана идет из ауры, иссушая передающего.

Заклинание, совместно с такими интенсивными методами помогло — спустя минуту, когда Альфаран весь покрывался уже неизвестно каким слоем липкого пота, и любовался чудными черными кругами перед глазами, Лий задышал. Прерывисто, мягко и очень тихо — но все же.

Некромаг, облегченно разорвал связующий канал, и облокотился на ближайшую койку.

Пропитанный буквально насквозь липким потом мундир, начал доставлять дискомфорт — тело чесалось и саднилось. В висках, барабанило так, что заложило уши. Кстати о ушах — они тоже начали ныть.

Как обычно, после объемных передач — к горлу подкатил твердый комок, затошнило. Вообще, от передач энергии напрямую, бывает много необычных эффектов. К примеру прыщи размером с ноготь, или выпадение волос. Не проходят даром такие издевательства над аурой — отнюдь не проходят.

Но у Альфарана ничего такого никогда не случалось. Только тошнота. В крайнем случае, рвота. В еще более крайнем — рвота с кровью.

Потихоньку голова начала отходить от напряжения, и некромаг открыл глаза. Встретившись ими с капитаном.

Стоя навытяжку перед Авидом, Альфаран почувствовал что у него начинают затекать ноги. Неприятное покалывание, не представляло дискомфорта, нет. И не мешало. Некромагу было все равно.

Сам капитан, сидел на скамье, и внимательно бурил взглядом Альфарана.

Сие действие происходило в одной из многочисленных комнат караульного помещения, большая часть из которых использовалась стражниками как склад всяко-разного барахла.

— И чего молчишь? — капитан соизволил нарушить молчание

Рядовой Альфаран, заправски гаркнул:

— Господин капитан, я не получал от вас разрешения или вопроса!

Авид сморщился:

— Ах, да…. Спрашиваю: что за хрень была в казарме?

— Осмелюсь обратиться господин капитан — я вас не понимаю!

— Не корчи из себя идиота, ага? То что ты делал с этим… — капитан замялся припоминая имя — с этим Лием! Что это было?

— Осмелюсь дол…

— Да говори ты уже без этой херни!

— Так точно, господин капитан. Отвечаю — Альфарану нравилось говорить по-армейски. Хотя бы потому что это бесило Авида — я лечил Лия.

— Оп-па. Так ты что, маг?

— Никак нет, господин капитан. Я не маг — я лекарь. Очень слабый. Дар перешел ко мне от прабабки. Могу там, зашептать порез, ну или перелом легкий залечить…. Но вы видели какой ценой.

— Да уж… видел…. — Авид потер щетинистый подбородок — А почему ты тогда в пехоте, а не в санитарных частях?

— Господин капитан, я не говорил об этом на пункте вербовки. Меня не спрашивали. Ну я подумал, что так и надо….

— Да нет, не надо. Согласно правилам — любой человек умеющий лечить травами… ах да, ты кстати умеешь?

— Так точно, господин капитан.

— Ага. Ну так вот, любой человек умеющий лечить травами, должен быть направлен в санитарные части. — Авид вздохнул — Похоже что я нажил себе много люлей на зад…. Ты не представляешь каких, рядовой. Мне придется писать отчет о тебе и просьбу, о переводе тебя в санитары.

— Ясно, господин капитан.

Авид продолжал:

— Хотя… может и нет. Может, тебя назначат ротным лекарем. А то наш предыдущий, из магов, пропал. Уже седмицу как не появлялся….

Альфаран насторожился:

— А куда он ушел и как пропал?

— Ну ушел в пустыню. Понадобилось что-то. Как пропал — не знаю…. Хотя, скорее всего разбойнички прибили. Он у нас старый был, маг то бишь. Уже еле кряхтел честно говоря….

В общем рядовой, вот так вот — может быть и станешь ты ротным лекарем. А пока не стал — свободен, дуй в роту. И будь добр, передай там всем, чтобы просыпались и готовились — скоро на тренировку пойдем.

— Так точно, господин капитан!

Резкий разворот, правая рука со сжатым кулаком на уровне солнечного сплетения; левая максимально отведена назад. Р-раз-два! Маршировать — не трудно.

Чеканя шаг, Альфаран никак не мог избавиться от мысли, что старый маг исчез не просто так….

…Придти в себя связанным — далеко не самое лучшее начало утра. Придти в себя связанным по рукам и ногам, лежа на голой земле, лицом к стенке — еще хуже. А уж если ко всему вышеперечисленному прибавить емкий термин "незнакомое место"….

Именно так, начал свое утро магистр магии Жизни — Намун. Старик ничего не мог понять — почему он не в постели, почему, так болит голова, и где собственно он находится? Попытавшись встать, Намун сделал важное для себя открытие — руки и ноги были крепко-накрепко связаны.

Попытавшись поднять бороду, старый маг зашипел от боли — длинная седая борода, оказалась плотно прижата к земле собственным телом. Однако кое-что он увидел — над головой тоже была земля. Намун находился в пещерах.

— Кто бы вы ни были, вы уже мертвы…. - прошипел маг брызгая слюной, одновременно зачитывая простенькое заклинание "Сила".

Как нетрудно догадаться, оно придавало силу. На краткий срок — очень большую. Одной особенностью этого заклинания, были мышцы, которые расширялись до внушительных размеров! Маг надеялся порвать веревки.

Однако — вот же странность! — сначала все шло как по маслу, и активация, и приятное чувство бурлящей маны…. А дальше ничего. Как будто энергия ушла в пустоту.

Намун снова зачитал "Силу". И снова ничего.

Положение мага, было отнюдь незавидным. Из тех заклинаний, которые он знал наизусть — реально в данном случае могла помочь лишь "Сила". Остальными же, являлись легкие и средние лечебные чары — перелом срастить, золотуху излечить….

Кроме того, старые кости и суставы начали протестовать, против того, что их хозяин развалился на холодной земле. Тягучая, нудная боль давила на мозги.

— Эй кто там есть! — наконец вскричал маг — Эй, там?! Развяжите!! Сил больше нет!!

Крик возымел действие — в уши ввинтился тихий шаркающий звук. Потом, когда звук стал громче отчетливей, к нему прибавилось покашливание.

Маг почувствовал, что кто-то подошел к нему сзади и буравит взглядом спину.

— Заткнись. — небольшой толчок чем-то узким, и деревянным.

И все. Шаркающий звук дал знать, что загадочный "кто-то" ушел, Намун опять остался в одиночестве.

Ненадолго. Вскорости, прямо перед лицом мага, появилась любопытная мордочка, с короткими жесткими усиками, и двумя бусинками-глазами.

— Пш-ш-ш! — зашипел старик брызгая слюной

Недовольно пискнув, крыса сбежала.

Кости начали не только ныть, но и затекать. Маг попытался перевернуться — чуть не оторвал себе бороду. Пришлось оставаться в таком же положении.

Намун, никак не мог понять — зачем, его похитили? И кто?

Если для выкупа — чушь. Как маг, он был силен, но вот особыми богатствами отнюдь не обладал. Нет, конечно, имелась кубышка с деньгами на черный день, но там было не особо то и много…. Во всяком случае не столько, чтобы за них похищать. Да и некому было его выкупить!

Намун слегка покраснел, вспомнив из-за чего именно у него никого не было. Дело в том, что в раннем детстве, сей ученый муж, чрезвычайно любил побегать по крыше родного дома. Вот так вот однажды и добегался, споткнулся о черепичную плиту, и упал. Было отнюдь невысоко, и если бы он упал на землю — как максимум сломал бы ногу. Ну, или руку. Однако, падение было совершено на халатно торчащую оглоблю, причем самым что ни на есть важным местом. Конечно, безутешные родители мигом понесли сына к местному магу Жизни… однако тот вылечить его не смог. Чресла — один из немногих органов, которые магически восстановить нельзя. Вылечить повреждение — пожалуйста. Восстановить — нет.

Но лекарь заметил, что у пацаненка, то ли с перепугу, то ли из-за столь деликатной травмы, открылся талант к магии…. Надо ли говорить, что мальчик стал учеником мага?

Приятные воспоминания Намуна, прервал пинок, которым его наградил кто-то коварно подошедший сзади. Скоро, маг получил возможность узреть этого "кто-то" — тот перевернул его одной рукой, держа во второй деревянную чашку.

Особо запоминались прекрасные волосы — хоть короткие, но густые. Лицо же, Намун разглядеть не мог — уж своими-то слабыми глазами….

— Кто вы?! Что вы от меня хотите?!!

— Ничего. Лично мне, от вас ничего не нужно. Хотя стоп, вру. Будьте добры, не сопротивляйтесь….

Двумя пальцами почти железной твердости, он надавил старому магу на щеки, вынудив того открыть рот.

Губами, Намун почувствовал шлифованное дерево чашки, из которой в него лилось… что-то. Жидкое, само собой пролезающее в горло, и текущее в пищевод. По вкусу — как подсахаренная вода.

Конечно, маг отнюдь не собирался просто так лежать как деревянная колода. Однако как только первые капли из чашки попали на язык — все посторонние мысли улетучились. Осталась только одна — "Делать что говорят". И не в коем случае не противиться.

— Интересно, сработало, или нет? — задумчиво произнес некто — Проверим. Скажи как тебя зовут и кто ты такой.

— Я — Намун сын Хашиина. Магистр магии Жизни. — голос, звучал как шаркающие подошвы — монотонно, и неприятно.

— Сработало. — Некто, пожал плечами, достал из за кожаного пояса небольшой нож, и перерезал путы, стягивающие старика. — Иди за мной. Не отставай.

Маг, начал молча вставать с земли. Получалось плохо — ноги затекли… да и руки, собственно говоря, не слишком то слушались своего хозяина.

— Скорее.

На почти несгинающихся ногах, туповато пялясь глазами в никуда, Намун послушно затрусил рысцой, смешно дергая подбородком. Рот его, дебиловато раскрылся — с нижней губы капнула, и протянулась до воротника, тонкая ниточка слюны. Побочный эффект зелья подчинения — полное лишение каких либо мыслительных способностей, на время его действия. Проще говоря — человек превращается в живого зомби. Такой же тупой, вот только свежий, и не гниет.

Если бы Намун имел возможность не только тупо видеть, но и осмысливать все увиденное — он бы как минимум был бы очень удивлен.

Комната в которую его привел неизвестный человек, буквально била по мозгам магическими эманациями. Возможно, из-за артефактов, закрепленных на стенах треугольником. Возможно из-за каменного алтаря, стоящего в центре этого треугольника. Но, скорее всего, из-за мага накладывающего на алтарь какое-то заклинание.

— Ты долго. — маг, явно перешагнул уровень магистра. И даже архимага. Хотя бы потому, что накладывал заклинание, просто кося глазом на алтарь. — Это он?

— Он, он…. - махнул рукой человек — Магистр магии Жизни. Подойдет?

— Мне все равно. — лениво пожал плечами — Хотя слишком мало. Артан, почему?

Артан Сокол, а это был именно он, лениво пожал плечами и цепко схватив за плечо Намуна, толкнул его к алтарю.

— Раздевайся. — прохрипел незнакомый маг. Дождавшись требуемого, он так же хрипло буркнул — Ложись.

Намун… точнее не он, а мышцы его спины, резко дрогнули от холодного камня. Алтарь сверкнул, намертво прикрепив к себе человеческое тело. Маг, размял пальцы, и лениво провел распахнутой ладонью, над лицом старика, снимая эффект зелья.

Его глаз, сразу же обрели осмысленное выражение, он мелко задышал.

— Кто вы?! Что вам от меня надо?! Зачем?! Где я?!

— Я — Лич. — послушно ответил маг — Ты будешь принесен в жертву. Мы в пещерах далеко от Ариоха. Доволен?

Намун лишь ошеломленно открыл рот, после чего Лич еще раз провел над ним ладонью. Губы старика срослись.

— Не будет кричать. — объяснил он Артану

И взял лежащий на краешке алтаря, зазубренный кинжал. Самый обычный — из обыкновенной стали. Правда, натертый какой-то желтой гадостью….

Желтая гадость, оказалась смазкой для клинка. Чрезвычайно дешевой — такая продается в любой лавке травника, по десять тариев за банку. Наемники, закупают такую чуть ли не коробками — впрок.

Эта смазка, при попадании в открытую рану, создает ощущение невыносимой, жгучей боли. Кратковременно — всего на одну минуту, если не меньше. Но больше и не надо.

Сначала, Лич начал резать жертве руки. Медленно, с каким-то извращенным удовольствием…. Алтарь засветился мягким светом, впитывая в себя боль и кровь как… как губка.

Но не только их — с кровью, из организма мага уходила мана. Потихоньку начала разрушаться и впитываться аура. А вместе с ней и душа….

Она кстати, разрушалась очень долго и мучительно. Уже умерший материально Намун, все еще чувствовал эти нестерпимые муки, с которыми ничто не может сравниться….

Оболочки души, развоплощались по очереди, удесятеряя боль старого мага.

Первая оболочка — это есть физическое тело. И хоть о сохранности именно этой части души, люди пекутся больше всего — она отнюдь не главная.

Вторая оболочка — это мана. Вся. Как та что дает нам жизнь, так и та что подвластна магам. Именно мана дает людям возможность пить, есть, двигаться, размножаться и вообще — жить.

Третья оболочка — аура. Иногда, после смерти, аура не развоплощается. Так появляются призраки…. Некромагии при поднятии зомби, как раз и создают некое подобие этой оболочки, которая конечно нуждается почти в постоянной подпитке.

Четвертая оболочка — конец и начало. Все и ничего. Частичка Творца. Именно она обеспечивает реинкарнацию, как своей вечностью, так и тем что сохраняет в себе основные параметры жизнедеятельности…. К примеру пол. Сия часть души — неразрушима.

Пятая оболочка — эмоции. Характер и чувства. То, что отвечает за такое чудо как Любовь…. Без нее — человек был бы просто бездушным агрегатом. Есть, пить да спариваться.

Шестое начало — разум. То что дает нам возможности, думать, запоминать, понимать.

И наконец Седьмое начало — именно эту часть души, развивают у себя маги. Ведь именно она дает им возможность впитывать, хранить и управлять маной. У обычных людей, она неразвита.

Существуют споры среди видных ученых — состоят ли души демонов и богов из таких же оболочек, или нет? Увы… неизвестно.

Наконец все это закончилось. Как для Лича так и для Намуна. И если первый пошел отдыхать — то второй послужил маленькой каплей энергии и тоже в свою очередь отправился на отдых. На долгий отдых. Души — они ведь так медленно восстанавливаются.

…Вообще, к отжиманиям, привыкнуть чрезвычайно легко. Если, конечно увеличивать количество равномерно.

Наверное, Авид об этом не знал. А если знал — то считал постепенное привыкание, уделом слабаков и неудачников. Именно поэтому, едва проснувшихся солдат, заставили сделать по сто отжиманий.

Надо сказать, что сначала Альфаран едва пожал плечами. Ну, еще бы — подготовка орденца, прирожденный воин…. Вскоре его самомнение тоже пожало плечами, и растворилось — ибо сей славный муж, попросту отвык от столь сильных физических нагрузок. Нет, положенный норматив он сдал, хотя с большим трудом, но все-таки. Однако, по окончанию отжиманий, он попросту упал пластом, и с трудом поднялся, пытаясь унять страшную дрожь в руках.

Капитан, как обычно тоже выполнял упражнение вместе со всеми. Первым поднявшись с земли — он не преминул позубоскалить.

— О Боги, и вы хотите стать солдатами? Да я бы вам даже деревянного меча… хотя вы и им прибъетесь, я бы вам даже куска дерьма не доверил!

Кто-то тихо, шепотком, клялся что "как только я встану"…. Как уже говорилось — шепотом. Нрав у капитана был тяжелый. Был случай, когда некий субъект дворянского сословия, решил вызвать капитана на дуэль. За оскорбление прекрасной дамы, которая дамой считалась только номинально — ибо под телом сей особы, тоскливо трещал даже дубовый табурет. Дуэль закончилась очень быстро, ибо соперник Авида, совершенно случайно оступился и упал в море — дело было на берегу. Что удивительно — от удара о воду, у гордого и опрометчивого дворянина, выпало и сломалось семь зубов, треснуло четыре ребра, и оторвался мизинец. Как вывод — тяжелая рука — это тоже оружие.

В данный момент, капитан внимательно наблюдал за бойцами — дабы не халтурили. Кому-то, конечно, удавалось ускользнуть от зорких очей Авида, но те кого он поймал получали еще по двадцаточке. Чтобы, жизнь медом не казалась. И все бы ничего, но тут кто-то шлепнулся в пыль и…

— Не буду!

Можно было бы сказать, что капитан, остался, к этому безразличен. Если бы не подозрительно сверкнувшие глаза.

— Кто это сказал? — ответом послужило гнетущее молчанье — Кто это сказал?! Встать! Все равно найду!

Из середины шеренги, поднялся среднего роста солдат. Красного цвета его мундир, был припорошен серой пылью. Впрочем, на лице тоже были грязевые разводы, от смеси пыли и пота.

— Так значит ты… ну хорошо. Постой, отдохни. — капитан неожиданно сменил тон, говоря теперь почти что мягко — Кто еще не докончил, и хочет отдохнуть? Встать!

По шеренге прокатился изумленный вздох, сразу же после него поднялись еще несколько человек. И все бы ничего, однако, некоторые, во всяком случае такие как Альфаран начинали понимать — капитан затеял жестокую шутку.

— Вы стойте, отдыхайте. А вам не вставать! — рыкнул Авид на всех остальных, которые собирались было подняться с земли — Я расскажу вам кое-что…. - он степенно прокашлялся — Армия, это не только изнурительные тренировки, и оружие. Это еще и крепкое товарищество, и товарищей своих мы бросаем только через плечо — на тех же тренировках. К чему я это говорю? К тому.

Он снова прокашлялся. Затем, не спеша провел ладонью по подбородку, и только после этого продолжил речь.

— Ваши товарищи устали. Они отдыхают. Если сложить — то они все недосделали около пятидесяти отжиманий. И чтобы им не было туго, вы как истинные товарищи должны сделать столько же. Каждый. Приказ ясен? Выполнять!

Началось роптанье, однако Авид не менее степенно подошел к одному из роптавших, и дал ему хорошего тычка в спину, присовокупив:

— К вечеру мундир будет грязный — готовься месить грязь на полигоне.

После чего молча похлопал одного из "отказников" по плечу. Тот же, бледный как полотно, молча смотрел на красные от напряжения лица соратников. Пройдясь глазами по лицу Альфарана, он побледнел аж до состояния куска соли. И надо сказать не зря: белое бельмо, на красном лице выглядело так, будто сейчас лопнет; шрам же покраснел еще сильнее. Все это, создавало впечатление сильнейшего бешенства. Не зря… некромаг действительно был зол, но еще более — изнурен. Руки, спина, живот… все эти части тела, наверное сговорились, и подняли эдакий изощренный бунт, чтобы хозяин не зазнавался.

Р-раз… два. Р-раз… два. Вдох-выдох. Главное — делать все в ритме. И не падать, да, не падать. Если упадешь, больше не встанешь, даже имея железную волю. Ибо руки — откажутся держать, спина, откажется поднимать, живот… да тот просто пробурчит что-то свое. И все. А выстоять надо. Хотя бы потому, что если не сможешь — потеряешь чуточку уважения к себе. Чуточка, это конечно мало. Однако с одной чуточки — пойдет вторая, а потом третья… так недалеко и до четвертой. И потихоньку-полегоньку, с маленьких уступок, можно скатится в самый низ. Нет, конечно оставаясь при этом, примерным семьянином, отличным работником… но разве мало таких, которые добились этого, переступая через свои принципы? А жизнь, она ведь такая штука, что именно к старости начинаешь понимать — зря, ой, зря…. Однако, поздно.

Именно поэтому, за всю свою жизнь, Альфаран пытался выполнять обещания данные себе. Хотел пробежать три версты, однако уже на первой изнемогаешь? Так беги — кто за язык тянул. Хотел набить морду вон тому парню, который тебя вчера послал, а сейчас мандражуешь? Так бей — а там будет видно. Это кстати был еще один хороший урок данный Титом — бей, а там будет видно. Всегда, если дерешься в рукопашную, если врагов много а ты один — бей. Бей как можешь, и чем можешь, кулаком, ногой…. А потом разберешься.

Но во всяком случае, стоит вернуться к солдатам, которые уже выполнили привалившие им нагрузки, и идут в казарму…. Особо выделяются отказники: почти все бледные (особенно это видно по сравнению с красной формой), кое у кого подрагивают руки. Боятся. Не зря.

Надо ли говорить что всех их избили?

…О следующем дне следует рассказать коротко — ничего особенного он не представлял. Обычный УПД. То есть Уборочно-Помывочный-День.

Начался он как обычно, с крика "Рота подъем!", ну и как водится завтрака. После этого, опять же, была зарядка — пробежка, отжимания, и турник. Конечно, капитан обратил внимание на синяки и ссадины вчерашних отказников…. Однако ответом ему послужило: "Пошел в туалет, наступил на чью-то харкотину, поскользнулся, упал!". И все в этом роде.

Однако потом график несколько изменился. Во-первых — целых два часа, все таскали воду из колодца, в здоровенные закопченные котлы. Потом, рубили почти каменной твердости, вязкие внутри, чурки. Топоры от такого дерева, зазубривались уже после двух-трех поленцев.

Оставив трех человек следить за огнем, остальные были отправлены мыть казарму. Но опять же не все — почему-то, именно в этот день выгребная яма переполнилась. Авид приказал вчерашним отказникам, засыпать ее песком и вырыть новую. Незавидная работа — содержимое выгребной ямы помимо чрезмерной вонючести обладало еще и страшной едкостью. Спустя час после попадания этой субстанции на руку — кожа с обожженного места слезала лохмотьями.

К вечеру, когда казарма, по выражению капитана блестела как "причиндалы у кошака!", а вода наконец забурлила белым ключом, уже упомянутый капитан дал солдатам разрешение мыться. В порядке строгой очереди — по росту. И к слову о помывке — это оказалось не так легко как кажется.

Холодной воды было мало, а таскать ее из колодца — та еще морока. Что касается кипящей воды… двух здоровенных, чанов вполне достаточно для помывки. Вот правда, свариться в ней, гораздо легче, чем отмыть ей грязь.

Но Альфаран уже прекрасно знал, как именно мыться "по-солдатски". Все просто — таз ставится на возвышенность, а тот кто хочет помыться, садится на корточки. Потом кто либо сторонний опрокидывает таз на сидящего. За те жалкие секунды полета, вода остывает до вполне терпимой температуры. Стирать мундир — чуть сложнее, но тоже не трудно. Сначала, надо отсоединить кольчужные вставки. Они чистятся отдельно. После этого, уже заметно полегчавший мундир стирается так же как и обычная одежда… не считая изрядных солдатских ругательств — жесткая ткань отнюдь не мягкий шелк.

Может конечно показаться, что вся рота, включая как капитана так и Альфарана, есть грубо выражаясь нижайшие слои общества. Быдло проще говоря. И все из-за грубой и пошлой манеры разговора солдат….

Но сие не есть так. Точнее не совсем так…. Вот же в чем суть — мужское общество и мужской же коллектив, имеют одну особенность. Когда он становится одномастным (сути не играет, добровольно или нет), то всегда, потихоньку да полегоньку, его участники скатываются на совершенно новый вид общения. Жаргон, причем чаще всего ругательный. По другому никак.

…Примерно так прошел первый в жизни Альфарана УПД. Надо сказать, что несмотря на все, он все же изрядно ошпарил спину. Вода была действительно очень горячей.

А вот следующее утро вышло очень бурным. Усиленная зарядка — а после нее первые занятия по копейному бою.

Наставник — усатый, кряжистый, похожий на узловатый корень, мужчина, лично раздал всем деревянные палки, с насаженными на них кусками пористого вещества, скрепленного на древке двумя стальными кольцами. Для тяжести.

В его руках, длинное копье ходило как заточка, у опытного вора. Объяснял он увлекательно, во всяком случае никто не обращал внимание на усталость в ногах.

— Значит так робя. Чем хорошо копье. Объясняю. — прохаживаясь перед рядком солдат, он старательно порыкивал, опираясь на копье — У-первых — можно легко проткнуть вражине ливер. Если же он без щита — то это вообще легче пареной репы. У-вторых — если копьями вооружен весь строй — а у противник только обычным оружием, то вражина может досрочно заказывать себе поминки. У-третьих — оно не шибко тяжелое. И нести легко. Это — хорошие стороны. Теперь плохие.

Он резко остановился перед строем, и стукнул копьем о землю.

— Выходить один на один с копьем — это самоубийство. С щитоносцем в одиночку связываться тоже нежелательно…. Это самое главное. Остальное — по ходу тренировки. Ты! — наставник резко остановился, и ткнул пальцем в первого попавшегося солдата — Выходи!

Тот кивнул — и четко промаршировал печатая шаг. Остановившись, он повернулся к наставнику.

— Копье на изготовку! Да дубина, кто его одной рукой то берет? Вот смотри!

Оружие мужичка свистнуло в воздухе — вслед за чем, копье солдата вылетело у него из рук.

— Запомните! — снова поучительный голос — Держать одной рукой копье — можно только когда уверен что его у тебя не вышибут. Ну или когда метнуть хочешь… хотя это не советую — для метания есть дротики. Обращаюсь специально к тебе — возьми копье двумя руками… хотя бы так — солдат схватился за палку, как утопающий за протянутую веревку — и атакуй меня.

Кивнув, воин нерешительно потоптался, и сделал робкий выпад в сторону наставника… как и следовало ожидать — бравый вояка получил два удара по пальцам, и один в живот.

— Ты убит. Запомните! — снова обращение к строю — Если есть выбор — первыми не нападайте никогда. Промажете — прощайтесь с жизнью. На воинов с двуручными мечами нападать нельзя категорически! Перерубят копье — да ткнут в брюхо. Тоже знаете ли мало не покажется.

На этом теоретическая часть была закончена. Разбив роту на пары, наставник встал в сторонке, и стал следить за сражающимися бойцами.

Альфарана поставили с уже знакомым ему Трирхом. Глядя на противника глазами травленой собаки, тот неуверенно попытался атаковать.

Некромаг, в свою очередь увернулся на чистых рефлексах. И опять же под воздействием их, ткнул бугая чуть ниже ключицы. Попал, несмотря на то что с копьем обращаться не умел совершенно. Тут сыграла роль хорошая подготовка, как физическая, так и психологическая. Надо уметь трезво оценивать ситуацию — при желании противника можно убить и тростинкой.

На этих двух солдат обратил внимание Аммон — так звали наставника.

В первый момент, его внимание конечно же привлекло обезображенное лицо первого солдата. Но выделялся он только лицом — да разве еще жилистым телосложением. Его противник был гораздо сильнее, и внушительнее с виду….

Вот только все это было лишь поверхностно. Солдат с изуродованным лицом, отличался от остальных не только этим. Выделялись его движения. Грация. В каждом отскоке, или парировании сквозила выучка, причем выучка железная — вдолбленная в голову с малых лет. Хотя в свою очередь было видно — копьем он владеть не умеет и столь хорошо действует лишь благодаря хорошей физической форме.

— Стоп! — Аммон прервал их бой. Не выдержал — Ты! — это к Трирху — Отдохни слегонца. Ты! — это уже к Альфарану — Становись. Со мной драться будешь.

Некромаг пожал плечами и утер пот со лба. После чего молча перехватил копье. Наставник взял древко несколько по-другому….

Дальше произошло немыслимое. Альфарана попросту не разглядел движения наставника! Мягкий наконечник, ткнулся ему в ямку над ключицей.

Ни единого слова. Ни от того, ни от другого. Просто и точно. Бой начался опять.

На этот раз некромаг стал более внимательным… наверное, Аммон тоже выжимал из себя многое. Хотя по нему этого не было видно. Седые, примерно по уши, короткой шапочкой, волосы — слегка поблескивали на висках, от пота. Короткие усы щеточкой нависали над губой, значительно выделяя нос с небольшой горбинкой. Карие глаза поблескивали — но оставались спокойными, и вместе с тем… непонятными. Альфаран не рисковал заглядывать в эти два тихих омута. Ведь как известно — не купайся в тихом озере, затянет на дно….

Аммон снова сделал резкий выпад вперед, целя некромагу в бок. Однако на полпути, он не менее резко сменил цель — наконечник стремительно ринулся к междуножью.

Альфаран сумел увернуться — молниеносно, как мангуст. И ответил наставнику тем что попытался ударить его в грудину. Ключевое слово — попытался. Держать копье в одной руке не самая лучшая мысль; некромаг даже не заметил стремительного взмаха, после чего кисть отозвалась болью, а деревянное древко змеей выскользнуло из цепкой хватки, упав под ноги.

И снова молчанье. Снова спокойный взгляд карих глаз — и сосредоточенное ожидание.

Альфаран поднял копье, и потряс кистью в воздухе — разминая все еще болевшую конечность. Однако, это не расслабило той хватки, с которой он вцепился в деревянное древко. Теперь, он выкладывался на максимум.

Адреналин стремительно выбрасывался в кровь, сердце билось о грудную клетку. Сушило горло — чесался шрам. Потихоньку, приходила злость.

Все остальные, уже давно прекратили свои учебные потасовки. Воистину — смотреть было гораздо интереснее! Смешливый хоть и изуродованный рядовой выглядел… нет не страшно. И даже не пугающе. Просто опасно. Как с виду худой и заморенный зверь. Горе тому охотнику который смеясь отшвырнет лук, дабы задушить его и сохранить ценный мех!

Шрам, пересекавший лицо некромага побагровел. Казалось, что он пульсирует, что придавало суеверное отвращение. Вены на шее, и на напряженных предплечьях, выдавались из под кожи тугими веревками. Здоровый глаз поблескивал — лицо слегка раскраснелось, ноздри расширились…. Зверь.

На этот раз первым атаковал Альфаран. С гортанным "Хых!" — он метнулся к врагу целя ему в живот.

Сухо стукнулись два копья.

Некромаг отскочил, до побеления пальцев сжимая древко. Кровавая пелена начинала накатывать из угла глаз. Гасить ее гасить… не возьмешь….

Наставник стоял так же как и раньше. С виду расслабленно. Сохраняя утомленное выражение на лице.

Встреча воды и огня. Костер — и пламень. Первый импульсивен, и побеждает чаще всего за счет этого, второй спокоен и текуч. Хладнокровен. С виду мелок, но глубок. Легко утонуть.

Альфаран перекинул копье в одну руку и….

Мягкий наконечник спружинил о землю — дерево сухо отдалось в кисть.

Аммон едва улыбнулся уголком губ, и легонько кивнул. Некромаг повторил его жест.

Ничья. Тоже почетно.

— Чего встали олухи? Не в приюте комедиантов! Продолжаем!

Как правило, в схватке огня и воды, чаще всего побеждает вода.

… Поначалу, труднее всего — вставать. И это неоспоримый факт, который вам подтвердит любой солдат. Абсолютно.

Причем самое выматывающее, это не когда тебя будят в самый разгар сладкого сна.

И даже не тогда, когда проснувшись ты ощущаешь себя разбитым, как кувшин.

Самое плохое — это проснуться минут за двадцать или десять до подъема. И все эти томительные минуты, просто… да просто дрожать! А вот сейчас разбудят… а вот сейчас… вот-вот…. И в конце концов, самому, подпрыгнуть от неожиданного крика: "Рота подъем!".

Как не странно, особых конфликтов в роте не было. Нет, бесспорно — поначалу были драки. Иногда сильные и кровавые. Но они носили не серьезный характер. Во всяком случае, лейтенант Дион, поводом таких драк называл: "спор у кого длиннее и толще". Наверное, он был прав.

Но только эти его правота и ограничивалась… вообще — лейтенант являлся тем еще служакой. В отнюдь не лучшем смысле; въедливый как блоха, придирающийся к каждой неполадке — начиная с нечищеных сапог, и кончая волоском на мундире…. Да к тому же и с Уставом вместо мозгов. Типичный образец военного.

Конечно, солдатам он не нравился. Точнее, не, не нравился (чай не девка в борделе), а скорее просто не был бы кем нибудь иным кроме как начальства.

Ведь если сравнить с ним того же Авида — бесспорно строгий, иногда жесткий и даже жестокий. Гоняет солдат как может и как хочет. Провинившихся, предпочитает наказывать так, чтобы на всю жизнь запомнили…. Однако он, как раз таки и является эдаким "Отцом солдатам". Он, можно сказать, вбивает им в голову военную науку. И одновременно учит дисциплине… даже если это и похоже на издевательство.

Дион… да он строгий уставщик. Да — он скорее отрежет себе руку, чем пнет солдата под зад, или даст ему подзатыльник. И бесспорно — при нем легче чем при капитане.

Но чему он учит их? Да ничему. Лишь тупо вкладывает в головы беспрекословное подчинение Уставу… и если в мирное время ему требуется подчиняться, то в военное, бывают моменты когда импровизация жизненно необходима. А что сделает воспитанный лейтенантом солдат? Да ничего. Погибнет в первые же минуты боя.

Да и вообще…. Авид сумел подать себя в гораздо более лучшем свете. Как мужчину. Солдата. И просто человека, которого следует уважать.

И именно поэтому, в первый поход по пересеченной местности, солдат повел именно он.

…- Господин капитан, разрешите обратиться!

— Разрешаю.

— А почему в качестве пайка нам рис выдали?

— Чтоб брюхо не наели. Лопай-лопай. Благодари Богов что хотя бы не овсянку!

Воистину так. Хуже риса, в этом отношении, только овсяная каша. Есть даже меткая поговорка: "За годы службы солдат съедает столько овса, что ему стыдно смотреть в глаза лошади!", хотя отнюдь не каждая лошадь бегает столько, сколько обычный солдат.

Альфаран, не то чтобы не любил рис — нет как раз таки, если его хорошо приготовить, то объедение! Но вот же в чем суть — "хорошо приготовить" означает как минимум, что-то, к чему сие кушанье будет гарниром. Мяса кусок, или курица к примеру….

Солдатам же выдавали к рису две вещи. Хлеб, и соль. И при таком поспорье, за два дня, рис приедается настолько — хоть камни глодай.

Впрочем, роте Альфарана еще повезло. Это был их первый поход — в "обычных" условиях. Были еще "опасные", к ним выдавали просто сух. паек. Все из того же, сушеного риса. Опытным путем было замечено, что употребление его в пищу, приводило ровно к одному из двух результатов — к запору или поносу. Редко-редко, просто к тяжести в желудке. И именно поэтому, такой сух. паек, меняли (по возможности) на что-то более безопасное. Хотя бы на ту же овсянку! Пусть то еще дерьмо, зато сытная.

Альфаран помешивал деревянной ложечкой, бурлившую белесую массу. Аккуратно помешивал — маленький котелок, был полон, почти что до краев.

— Час-два, день-ночь — сапоги топтали пыль,

Им-не-по-мочь! Верь-не верь, то быль не быль…. - очень знаете ли, уютненько было так, сиживать на камне, помешивать бурлящий рис, и мурлыкать под нос маршевую…. — Сварился! Взвод — налетай!

Крикнув это, Альфаран как можно скорее зачерпнул деревянной ложкой, плюхнул ее содержимое в миску — и начал все это старательно уплетать. Не дай Боги рису остыть — застынет до состояния студня….

Капитан, в это время расположившийся на небольшой сопке, изучал карту. Поход не был запланирован длинным — всего двадцать две версты. Поправка — длинным он действительно не был. Но вот трудным…. За десять верст до финальной точки предполагался неожиданный (для солдат конечно) марш бросок. Типичная уловка — позволяет узнать кто в каком состоянии марширует. Если портянки намотаны лишь бы отвязаться — то после такой пробежки, несчастному придется просить Альфарана выделить несколько трав… тот даст, спору нет, но освобождения от тренировок солдату будет не видать.

Авид оторвался от карты и окинул взглядом палаточный лагерь. Подчиненный ему состав уже вовсю развлекался — где-то играли в кости, где-то похрапывали….

— А вот держи! — Альфаран получил меткий фофан, аккурат в центр лба, и взвыл:

— Ой, твою мать!!

— Кости, они такие…. У кого-то больше, у кого-то меньше…. — Лий широко ухмылялся, взбалтывая в деревянном стаканчике два костяных кубика. "Щелк, трик, трак!" простучали они по деревянному обрезку доски — у бывшего менестреля выпало семь. — Кидай! — он отдал стаканчик Альфарану

Тот лениво тряханул пару раз, и опрокинул емкость над доской. Выпало столько же.

Лий потер руки, и хохотнул:

— Оп-па! Ну давай еще раз — кто проиграет — два фофана!

Некромаг снова бросил кости — десять.

Менестрель потряс стаканчик, и как-то по-особому дернул рукой — кости вылетели на доску, и синхронно закрутились на ней волчком. Двенадцать.

Щелк, щелк!

Альфаран потер лоб:

— И как это у тебя получается все время выигрывать? Жульничаешь!!

— Это не жульничество друг мой! Это всего лишь ловкость рук! Ну и капелька свинца в костях… если умело закрутить….

Некромаг пожал плечами:

— В следующий раз будем играть в карты. Замечу что тузы из рукавов достаешь — руки поотрываю!

Теперь плечами пожал менестрель:

— Да ладно — не на деньги же играем….

— Ага. А давай я тебе фофан в лобешник поставлю — вот тогда ты меня поймешь!

— Ладно, ладно, в следующий раз будем играть твоими!

Авид поспешно отвел глаза, и усмехнулся — как никак не всегда он был капитаном. Когда-то, некий рядовой, был мастером по теме сбежать из казармы, купить у знакомого человека дешевого самогона — и потом споить все и вся.

Однако надо было поднимать роту — как никак привал идет уже сорок пять минут….

— Подъем! Построение в две колонны!

Шум и гам. Быстрое, почти молниеносное наматывание портянок. Суматошное впихивание в себя остатков пайка. Именно так можно охарактеризовать то что происходило дальше.

— Равняйсь! Смир-р-на! Рота — напра-а-а-аво! Шагоо-о-о-ом марш!

Альфарану нравилось маршировать. Печатая шаг, испытываешь какое-то… какое-то непонятное удовольствие — понимая как ритмичный топот ввинчивается в общий шум, который превращается в песню кованых сапог.

— Марш вперед! Четче шаг!

Пусть нас убоится враг!

Пусть копье станет острее,

Хэй! Ну топай веселее! — горланили шестьдесят луженых глоток. Это было еще не все.

— Боги видят нас с небес!

Сдох вражина? К ним полез!

Ну а там ему добавят,

Чтобы знал куда залез!

Сапоги чеканят пыль!

Эт не сказка — это быль,

Рис едим — не лезет в глотку,

Ну а пиво дома стынь!

Дальше, было еще множество таких же, сочиняемых запевалой Лием на ходу куплетов. Смысла в них действительно было мало, но кому он сейчас нужен этот смысл? Шагай — да ори. А разберешься потом.

Альфаран тоже не задумывался над песнями…. Зачем? Есть куча более насущных проблем. Начинающие болеть ноги например — все таки чеканить шаг отнюдь не так приятно как это могло показаться. К ноющим ногам прибавилась мысль, о том что травы наверняка кончатся…. Быть ротным лекарем нелегко.

Хотя, это и дает некие поблажки — но все же, Альфаран считал, что лучше пробежать со всеми четыре версты, чем ползать на карачках, собирая нужные растения.

Вообще, если правильно себя вести — то постепенно начинаешь втягиваться. Начинаешь получать удовольствие и от длительных пробежек и от тренировок…. Хотя ворчать никто не перестает. "Во-о-от ноги руки болят, выпить не дают да еще….". Но капельку истинного отношения солдата к армии, можно увидеть в его глазах, когда идя в баню он гордо смотрит на свое отражение в лужу почище….

— Бего-ом марш! — рев Авида прервал размышления Альфарана.

Сапоги чеканят пыль!

Правдивая строчка. Эта самая пыль поднимается аж до носа — так что бежать по пустыне, это сплошное издевательство. Песня стала тише но не смолкла — хотя петь при таком беге невозможно: пыль противно лезет в нос, горло саднит, и как итог снижается скорость бега…. Можно сломать строй — и отхватить люлей от командира.

Режут пятки мне портянки!

Вообще-то, пятки режут не портянки, а сапоги. И не режут — а натирают. Хотя это песня — тут позволено многое. Но, во всяком случае, к Альфарану это не относилось — он из сапог не вылезал. Привык. А вот некоторые на привалах, брали себе за привычку, не только скинуть надоевшую обувь, но и старательно размотав портянку вытягивать ноги — ибо болят. Может быть, и в самом деле болят настолько, что сил терпеть нет…. Вот только спешно намотать эти вожделенные куски ткани, еще никому за пару секунд не удавалось. Именно поэтому, согласно строчке куплета, многим уже натирало пятки.

Режут аж мозоли, ранки!

Ну тут и объяснять ничего не надо. Хотя стоит добавить — что пара километров марша, и натертые стопы превращаются в землю обетованную для мозолей. Через еще пару километров — в состояние свежеотбитого куска мяса.

У многих уже наступило первое состояние. И Альфаран вполне закономерно рассуждал — что трав ему не хватит. А значит кому-то придется делать по старинке — крепким самогоном и бинтами… везунчики, пару дней от стройподготовки их освободят.

Мне бы парочку магинь!

Специально искаженное слово. Правильно говорить не магиня — а магесса, то есть женщина маг… но когда поэтов это волновало? А так, строчка очень правдивая. По причине повышенного давления в известном месте, у солдат. А потому нужны именно магессы….

…Постепенно — привыкаешь и к пыли, и к запаху пота от сослуживцев. И еще благодаришь Богов что марш-бросок был без оружия. Неприятно, когда растяпа бегущий впереди, спотыкается из-за плохо зафиксированных ножен. Еще более неприятно, когда древком копья растяпы, попадает в родное тело. Ладно бы в живот — а коль пониже?

Уже в казарме, разморенным, и плашмя лежащим солдатам, Авид ехидно сказал чтобы не расслаблялись — скоро будет еще один марш бросок, причем гораздо более трудный. На выживание.

Нет, конечно никто умирать не — но возможность что нибудь себе сломать, есть. Или обжечь. Или еще что-то…. Собственно говоря, ни один из однополчан Альфарана (кроме конечно его самого), не знал — что именно будет в следующем марш броске. Да и сам Альфарана узнал чисто случайно — благодаря своей должности лекаря.

…- Рядовой! Ты в травах шаришь?

Ротный лекарь хмуро кивнул, одновременно с этим, вспоминая все прочитанное, и услышанное от Кларахота по поводу лекарственных, и не очень, трав.

Капитан Авид, уважительно посматривал на задумчивое лицо солдата. Умный парень этот Альфаран… если не уйдет после окончания службы — далеко пойдет. Или не пойдет. В мирное время, в армии ведь главное не ум — а умение исполнять приказы. Ну и конечно целовать чужой зад, и когда надо подставлять для поцелуев свой.

— Ну… в принципе есть немного. Если в лекарственных, то знаю много — полевые, лесные, из водорослей малость. Если ядовитых… то тут только о пустынных знаю, всю жизнь там прожил…

Капитан кивнул, не отводя от рядового глаз

— Неплохо… пригодится. В общем сейчас пойдешь со мной, там нужна помощь травоведа.

— Господин капитан, разрешите обратиться!

— Разрешаю.

— А зачем?

— Да хрен его знает. — Авид встал с небольшого деревянного стула, взял со своего письменного стола отцепленные ножны с мечом, и отточенными движениями прикрепил их к поясу. — Пошли за мной.

Комната капитана, находилась в самой крепости. Обставлена была скудно — кровать с тонким матрасом, жесткой подушкой, и старым одеялом. Комод, с обычными, не армейскими вещами. Уже упомянутый столик с парой свечей, и стопочкой книг. Ну и как финал — неизвестно откуда раздобытый гобелен, изображающий озеро, и зеленоволосую русалку с любопытством глядящую из воды.

Капитан, пропустил первым Альфарана, и выйдя сам, закрыл дверь на небольшой замочек.

— Пошли.

Быстрый шаг Авида, отдавался небольшим эхом — коридоры то каменные. Это слегка било по ушам… слегка — особого дискомфорта Альфарану это не доставляло. Хотя было нудно: однообразные коридоры, монотонный постук — уже после третьего поворота "куда-то" Альфаран перестал понимать, куда капитан его ведет.

— Стой… стой я сказал!! — Авид оттолкнул не услышавшего его солдата — Уши чтоли не моешь?!

— Прошу прощения господин капитан! — не щелкай рылом — хороший урок.

— Ладно — входи давай. И это… по уставщинке!

Последний комментарий был излишним — в комнате, а точнее зале, куда вошел Альфаран было "белым-бело от белой кости". Белой костью неофициально и скромненько именовался старший офицерский состав, из которого были: два полковника, три капитана, несколько (не стоять же столбом и считать?!) лейтенантов…. Сидящие за громадным прямоугольным столом, в чистой, выглаженной парадной форме, все блестит и сверкает — сразу видно, штабные. На фоне всего этого великолепия, Авид в потертом мундире выглядел блекло, и невнушительно.

— Чего встал, твою мать?.. — однако хватило шепотка чтобы развеять эту блеклость — Двигай к началу стола.

В начале стола сидел собственно полковник, вид он имел донельзя важный. В стиле: "Уж я о вас такоо-о-о-о-ое знаю!". Его зеленого цвета глаза всего лишь один раз скользнули по подошедшему Альфарану, а тому показалось будто его тщательно и нудно, разрезали на кусочки, отделили мясо от костей — и ненавязчиво так проверили. От горла и до задницы.

— Рядовой не представляйтесь. Вы тут ненадолго. — голос оказал под стать внешности — хрипловатый, тихий. Стальных ноток не чувствалось — хотя что-то такое было. — Правда ли что вы хорошо разбираетесь в травологии? Кстати, где получили такие познания?

— Осмелюсь доложить — бабка была ведуньей. Вот научила слегка….

— На "слегка" это непохоже, рядовой. Однако ладно. Вот допустим ситуация для примера — твоего товарища укусила змея. Его парализовало. Чем будешь лечить?

Альфаран почувствовал себя очень неуютно… первые две минуты. Потом, уже порядком погрузившись в себя, он просто перестал обращать внимание на все взгляды, покашливания, и прочие знаки внимания офицеров.

Где-то спустя минут так семь или десять, он, наконец ответил.

— Ну…. Много чем. Смотря еще сколь сильное отравление….

— Рядовой — короче.

— Слушаюсь. — вытянулся по струнке Альфаран — Если есть возможность — надо влить в парализованного примерно полстанка алкогольной настойки на ягодах мусорника и его же листьях. Результат будет сразу же. Правда голову торкнет здорово….

Полковник задумался, и неосознанно моргнул. Тут же вытер заслезившийся глаз.

— А есть варианты без алкоголя?

Теперь задумался Альфаран — все таки чрезвычайно хотелось показать себя умным и знающим. Однако, или память подводила, или еще что, но некромаг просто не помнил каких либо не магических лекарств от паралича, без настаивании их на алкоголе. Вот не помнил и все. Наверное все таки их не было.

— Не могу знать, господин полковник!

— Ладно. — тот внимательно посмотрел некромагу в глаза… очень внимательно — Свободны рядовой.

Альфаран автоматически повернулся к двери. И тут же совершил еще один поворот — назад, лицом к полковнику:

— Господин полковник, позвольте задать вопрос!

— Обращение не по форме. Да, даже если бы было по форме — все равно бы не позволил. В казарму шагоо-ом марш!

Осталось только выйти, и не отсвечивать.

Сразу же, вслед за Альфараном, вышел Авид. Если говорить точнее, то вылетел, и схватив рядового за воротник — припер его к стене:

— Ты что, совсем ума лишился идиот?! — прошипел он брызгая слюной — Думаешь, что если ты лекарь, и тебя сюда позвали, то можно свой нос совать всюду?! Благодари богов что ты действительно лечить умеешь, иначе я бы тебя мигом в почетные дерьмомесы перевел!!

— Ваше право, господин капитан. — Альфаран при своем гордом характере и принципах, прекрасно понимал что сам напросился на такую отповедь. Поэтому никакой особой реакции у него не было

Капитан тем временем, начал остывать. Во всяком случае, воротник он отпустил, и к стене рядового уже не прижимал. Даже говорить стал нормально, хоть изредка и проскальзывали в его голосе нервные нотки:

— Ты понимаешь что меня вздрючили уже за то что я тебя туда протащил! Это же офицерское собрание, а тут рядовой да еще такой наглый… ты понимаешь что меня теперь снова вздрючат?! Не понимаешь, так тебя… ладно — дуй в казарму…. Выполнять!

Как ни странно, дорогу назад Альфаран нашел легко, несмотря на кажущуюся путаницу коридоров. Из головы все никак не выходил тот полковник, и его взгляд… слишком пристальный и оценивающий. Хотя надо забежать вперед — беспокоился некромаг зря. Полковник его запомнил — но только и всего. К своему счастью, Альфаран был принят просто за очередного выскочку-солдата с шилом в заднице, каких много в каждом гарнизоне.

Ни для кого не являлось секретом, что вскорости планируется устроить марш-бросок по пересеченной местности типа "лес — пустыня". Как это собираются реализовывать на полигоне, никто не понимал. Однако накал эмоций старательно поддерживался кем только ни попадя: поварами, складовщиками… даже случайными рабочими. Порой Альфарану казалось, что это сделано специально — для пущего мандража у личного состава. Некромаг конечно тоже волновался, но не так чтобы слишком. Повода не было. Время серьезных марш бросков с имитацией боя, или с наполненными всякой гадостью ямами — еще не пришло. Так что будет просто бег, а его вполне легко выдержать. Даже если придется работать в командах, с зачетом по последнему. Хотя это смотря с кем бежать. Трирх, к примеру, гарантировано сдувался после двух километров бега — и его приходилось тащить на себе.

День начинался совершенно обычно — о том что планируется марш бросок все узнали только за завтраком. Повар лично соизволил высунуться из своих кулинарных владений и проорать:

— Жрите побольше — бегать придется много!

И всех как понесло — благо сегодня еды было выставлено хоть задом ешь. Кто-то давился, пихая в себя хлеб, кто-то буквально залпом опустошал миски с дымящейся баландой. Тот же Трирх — умудрялся делать и то и то.

Некоторые из людей, отличавшиеся смекалкой, лениво похлебали чуть-чуть из увеличенного пайка — и все это заливали большим объемом воды. Не слишком конечно — но все же таким чтобы хорошенько пропотеть и не спариться во время бега.

Ушлый некромаг, пил не очень много. Так — на пару кружек больше чем все. Однако, (вот странность-то!) все имеющиеся у него в запасе тряпки, он старательно вымочил водой, загадочно ухмыляясь на недоуменные вопросы однополчан. Лишь Лий умудрился вытянуть из него одинокую фразу:

— День сегодня жаркий….

Пережравшие, и отяжелевшие бойцы, пожалели об своей ненасытности еще при выходе из пищеблока. Ноги у них ослабели, голова не варила — да еще и на такой жаре… Им хотелось всего лишь одного — спать. Спать — спать — спать. И не просыпаться недельку так, или полторы.

Но нет, не судьба. Это самое зловещее: "Не судьба", буквально светилось на сверкающем ироничной улыбкой лице капитана.

— Ну что касатики, сегодня у вас ответственный день! Марш бросок по пересеченной местности, смешанного типа — пустыня-лес! — среди унылых солдатских лиц, Авид выглядел, ну прямо ясным солнышком — Вы будете разделены по командам. В каждой — по пять человек, зачет по последнему. Длина пути — десять верст. Время за которое должны пробежать — тридцать пять минут. Кто не уложится — до поздней ночи будет у меня шаг печатать! Нале-е-во! Шаго-о-ом марш!

Те, кто объедался, уже тридцать три раза пожалели об этом досадном промахе — ну невозможно бегать с тяжелым желудком! А бежать придется много — и довольно быстро.

Измененный магами под нужды марш-броска полигон, уже издали внушал тоску. Хотя бы своей неестественностью: первой шла широкая полоса сухой, скорее степной а не пустынной, всей в трещинках, земли. Вторым была мягкая и сочная трава, кое-где даже прыгали кузнечики и прочая полевая живность. Третьей полосой снова была пустыня, но уже другого типа — песочная, типа барханов. Все чередовалось — но каждая последующая полоса была сложнее. Под конец уже шла парочка неглубоких зыбучих песков, и густая березовая рощица, в которой весело журчали несколько ручейков.

— В каждой команде будет по пять человек. Все команды стартуют разом — любое, — Авид повысил голос — а точнее любые помехи командам соперника — запрещены! Лично проконтролирую. Итак — команда первая: Раст, Алькон, Давир, Сарт, Ранн. Отойти в сторону!

И пошло.

Все команды составлялись по одному принципу. Два хороших бегуна, причем один — обязательно твердый по характеру, другой более развязный. Еще два человека — крепкие середнячки. Ни рыба ни мясо так сказать. Ну и последний — какой нибудь неумеха или просто несуразный солдат, который используется только для балласта. Альфаран — больше подходил под первый типаж. Лия — которого зачислили в одну с ним команду, можно было смело зачислять во второй. В роли двух середнячков выступали не слишком знакомые марш-бросок. Да с треском, да с шумом, да через силу — но выдержали бы! Но вот Трирх — которого Авид (не стирая с лица ехидной улыбки) поставил пятым, являл собой проблему….

Альфаран со своими ожидал своей очереди. Всего было восемнадцать команд — и все просто не поместились бы на полигоне. Поэтому, для пробега, выпускалось по три команды. Спустя полчаса — еще три. И так потихоньку, и полегоньку — очередь подходила к команде некромага.

— Значит так, — он сам в свободное время давал свом кратенькие инструкции — Сначала будем держать темп. Не слишком быстрый, но и не слишком медленный. Первым бегу я — вторым ты, — Альфаран ткнул пальцем в первого из незнакомых ему солдат — третьим бежит Трирх…

Тот кого упомянули насупился и потому напоминал толстого сыча. Видно было что он много что хочет сказать — но его мнение не интересовало никого.

— Лий — ты четвертый. Если Трир будет выкобениваться, кричи мне, я его подгоню… — некромаг очень выразительно потер жесткую кожу костяшек на правом кулаке, и внезапно посмотрел на второго из солдат, имя которого он знал — Ластат, ты замыкающий.

Перед длительным забегом, все, а особенно Трирх, старались "належаться". Растянуть ноги в тяжелых сапогах — потянуться всем телом, всеми суставчиками — прижаться к холодной земле. Наотдыхаться.

Именно поэтому, четверо сидящих в самых расслабленных позах человека, удивленно глядели на Альфарана, который шумно пыхтел, дыша во всю грудь, и подпрыгивал и приседал на одном месте. Однако нет — вскоре Лий, неуверенно встав и оглянувшись на остальных, стал делать то же самое. Зараженные его примером, присоединились и двое оставшихся солдат. За исключением, конечно, Трирха. Тот развалив на земле всю свою немалую тушу, изволил отвечать, что ему никакая разминка не нужна, он, дескать, и так пробежит все 10 верст, и еще всех остальных на закорках пронесет. Ловить на слове его не стали.

— Рядовой Альфаран, с командой — пройти на линию старта! — хитрый и умный Авид, прекрасно знал, что волей-неволей, в этой команде главным выберут именно лекаря. Собственно так и вышло.

Пять человек, остановились у начала первой пустынной полосы. Чуть поодаль, уже стояли еще пять человек другой команды, метрах в 10 от них была еще одна команда. Друг на дружку, участники смотрели напряженно, но не враждебно.

— Приготовились!

Альфаран последний раз вдохнул, и привычно, задержал воздух в легких. Слегка заложило уши, и чуть сильнее был слышен отчетливый звук сердца. Тук-тук… тук-тук… Он слегка замедлился, но был таким же четким и громким. Тук-тук… Это успокаивало. Последние слова капитана, донеслись приглушенно

— К марш-броску приступить!

Воздух с негромким "Хэх!" вышел из легких, некромаг неспешно побежал вперед, видя сбоку спины удаляющихся других команд. Трирх, конечно сразу же дернулся бежать, однако тут же получил чувствительный удар в плечо, и потому вернулся на свое место. Бежали цепочкой — главенствовал Альфаран.

Жесткие подошвы сапог, были приспособлены для бега по твердой степной почве, ноги удобно сидели в сапогах. Перед глазами уже маячила зеленая мягкая травка, там бежать было сложнее — маги сделали почву отлично увлаженной, чуть пружинящей под ногами, с непривычки Альфаран так впечатал шаг что чуть не упал.

— Осторожней! — крикнул он остальным, рискуя сбить дыхание

Вот и первый километр готов, быстро пролетел. И не было бы печали, если бы….

— Вот я думаю… ффух, — Трирх нагнал Альфарана, предусмотрительно держась наравне — А чего это ты первым бежишь? Лидером типа себя назначил?

— Нет. — лекарь говорил коротко, на задержанном дыхании — Сами побежали.

— Я к примеру не назначал! — дыхание у Трирха уже сбилось, и он начал порядочно сдавать

Альфаран ругнулся про себя, и прикинул шансы не уложиться в норматив. Выходило, что если сбесившийся бугай не угомониться, то уложится не получится….

— Если хочешь — беги первым!

И послушно перебежал в самый конец строя, держа четкую дистанцию. Трирх, довольный собой резво перебежал во главу отряда.

Особого значения тут не имело, кто и где бежит — все равно, так или иначе — все всё равно слушались команд Альфарана. Время тут не имело своего значения. Монотонно бежавшим солдатам, казалось, что они движутся уже час — не меньше.

— Бежим быстрее! — толкнул Трирх бегущего сзади бойца, который тихо ругнулся, но противоречить шести с половиной пудам крепких мышц, он не решился.

Некромаг, тихо бегущий сзади, подумал о том что слишком много воли Трирху давать нельзя. Мало ли что ему в голову взбредет? Ладно бы впереди бежал, так еще и помыкать всеми собирается…. С этим надо было кончать.

Альфаран подбежал к бугаю, и пару раз хлопнул его по плечу:

— Нет. — говорить во время бега было невероятно трудно — Бежим как бежали.

Довольное выражение лица, сменилось брезгливой миной:

— Последними придем!

— Я сказал — бежим как бежали! — прорычал некромаг, сжимая правый кулак

— А я сказал…

Дальнейшему словоблудию шести с половиной пудам крепких мышц, помешал не очень большой, но твердый кулак, со сбитыми костяшками, который со всего размаху ударил эти самые шесть с половиной пудов в область челюсти. В живот, Альфаран предусмотрительно бить не стал — этой туше еще бежать надо.

— Бегите дальше — мы догоним! — крикнул лекарь Лию, одновременно с этим мягко выкручивая Трирху толстую руку.

Сам же бугай, в данный момент был больше похож на игривого котенка, случайно цапнувшего маму-кошку зубами за кормящий сосок, получивший от нее лапой по носу, и лежащий тише воды ниже травы. Альфаран с трудом, перевернул эту громаду костей и мяса на спину, и навис над искаженным болью лицом.

— Слушай сюда! — с хрипом выходившим изо рта воздухом, изредка вылетали капельки слюны — Еще раз повыкобениваешься, я тебя выродка прям тут урою! А сейчас бегом марш!!

Одним рывком за воротник (хвала Богам за крепкую форму!) он поднял Трирха на ноги, и повернув к себе филейной частью, мощно туда пнул. Бугай, все еще сохраняя на себе роль тихого котенка, покорно побежал вперед.

— Быстрее! — прошипел сквозь зубы некромаг

И они побежали в ускоренном темпе, сжигая в легких все больше воздуха, и все резвее двигая ногами. На этот раз Трирх снова бежал впереди, но уже молча, сознавая свое поражение.

Слишком далеко, остальная команда убежать не успела, даже более того, теперь наравне с ней, бежали пять человек, на старте вырвавшихся вперед. По сравнению с командой Альфарана, выглядели они плачевно. Жаркое солнце, подсушило кое-где пропитанную потом форму, оставляя на ней белые разводы соли. Этот же самый пот, лил градом со всех бойцов — хриплое их дыхание, было очень громким. Ноги некоторых, уже подгибались.

Альфаран коротко свистнул, привлекая к себе внимание. Достав из кармана несколько промоченных водой тряпок, он роздал их всем пятерым.

— На голове завяжите. — коротко кинул он, подавая пример остальным.

Стало чуть легче — голову уже не пекло. И было уже не так уныло — марш-бросок не казался таким уж дерьмом….

Тем временем подошла к концу вторая полоса земли. Их оставалось еще восемь. Восемь полос — восемь верст. По подсчетам некромага, конечно очень приблизительным, они бежали уже пять минут. Конечно, это не так много но по пять минут на две полосы….

— Быстрее! — крикнул некромаг, наклонившись вперед, и увеличивая скорость

Тяжелое и периодичное "топ-топ" ускорилось… и тут же почти заглушилось в мягком песке третьей полосы — она была более пустынной, но все же под песком ясно чувствовалась твердая земля. Бежать было не столь неудобно, надо было всего лишь выше поднимать ноги.

Альфаран осмотрелся вокруг, и поправил уже кое-где высохшую тряпку. Пока что, все было в порядке. Все держали ровный темп — даже Трирх, как ни странно. Впереди, уже ясно была видна другая команда…ее состояние было даже хуже чем у предыдущей. Высокого парня, тащили под руки двое. Смотрелось это несколько забавно — два крепких середнячка, и сгорбленный, опирающийся на них дылда, ростом чуть ли не под два метра. Очень скоро команда Альфарана нагнала их. Высокий, с трудом поднял голову и мутными глазами глянул на некромага с тряпкой на голове.

— Тяжко? — сам Альфаран, понимающе смотрел на вымотанных бойцов

Ответили ему, два человека бегущих впереди, те двое что тащили высокого солдата, были вымотаны настолько, что даже дышали с трудом.

— Еще как, братуха… бежали вроде норм, но тут этого, — смуглокожий, но удивительно ясноглазый, невысокого роста парень, кивнул на полную противоположность себе — как давай рвать! Фонтаном буквально….

Дальше продолжил его напарник, потому что сам он сильно закашлялся и отстал:

— Упал он и не двигается. Не бросать же его нам млин? Вот и тащим кое-как…. Может поможете, парни? Мы проставимся после всего — не вопрос!

— Мда… — Альфаран потер выбритый подбородок — Слушай… много мы вам помочь не сможем — у самих норматив…. Однако до конца полосы, ил даже до середины следующей, вполне можем дотащить….

Он посмотрел на своих, выискивая крупицы противоречия — но не было ничего. Все бежали, как бежали. Даже Лий, взгляд которого он поймал, всего лишь молча кивнул.

— Вот и чудно. Трирх — ко мне. Мы потащим высокого. — Альфаран приноровился к чужой скорости — Все остальные — подстрахуйте этих оставшихся.

…От высокого солдата, сильно разило потом, и кислым запахом рвоты. "Сильно" — означает, что хоть отворачивай морду, хоть не отворачивай, от этого гадского запаха не избавишься. Кроме того, наступало время обеда, становилось все жарче и жарче — тряпки давно повысыхали, и помощи от них теперь было мало.

Ноги подкашивались, жара действительно била по мозгам. Альфаран уже давно понял, что норматива им не сдать при всем желании, и предложил двум командам объединиться. Все же, лучше чем ничего. Бежали не мало, но все же пока не больше получаса. Шла шестая полоса.

Она представляла собой, такое обычное поле — саванну. Все буквально цвело — летали пчелки, щебетали птички. В высокой траве, шмыгали полевки и прочая мелкая живность. Там и тут, но все же редко, росли невысокие такие, более-менее густые деревца, образующие под собой слабенькую тень. Хвала Богам, что все понимали одно — сев туда, они больше не встанут.

Усмехнувшись, Альфаран вспомнил, как в Ордене бегал гораздо большие забеги…. Вот только там не было военной формы, тяжелых сапог, и жары над головой. Окинув взглядом вымотанных товарищей, он напрягся и кое-как сумел крикнуть:

— Давайте, робя! Еще три версты! — он специально выкинул одну версту. Все равно никто не считает и всем уже глубоко плевать — сколько они еще протопают.

То, что полигон был создан магами, бросалось в глаза сразу. Все эти полосы, кончались очень резко. К примеру, эта полоса высокой травы ровненько, фактически идеальной кромкой, обрывалась — и дальше шел жаркий песок.

— Меняемся!

Теперь, высокого бойца, подхватили Лий, и Лотар. Некромаг слегка прибавил темп… как же хорошо, было вдыхать пусть и раскаленный, но все же чистый воздух!

Сзади все еще слышалось хриплое дыхание "дылды". Подлечить его магией, Альфаран не мог. По крайней мере здесь и сейчас. Эффективно могло помочь, лишь прямое вливание маны, с ручным распределением его, где надо. Суть же в том, что это было все равно что вставить тростиночку в вену — и начать отсасывать из нее кровь. Слишком много сил требовало, и начни Альфаран такое лечение, в скорости он сам бы оказался лежащим на песке, без сознания. Да и кроме того, было просто лень.

Так и бежали… долго ли или нет — дальше все спуталось еще сильнее, голова отупела. И долго ли, коротко ли, но полноценно Альфаран пришел в себя лишь на финише.

То еще зрелище было. Во время бега — всей усталости не чувствовалось, а тут — ну прямо как накатило. Ноги подкосились, в голове помутилось еще сильнее, в носу потоп, а в груди пожар. Упав на землю, Альфаран скорчился от резей в животе — сжался в эдакий комок, и его вырвало. Зеленоватой, полупрозрачной желчью. Этот горький вкус, дал некоторую пользу — голова снова стала ясной, и Альфаран поднялся с земли.

Зрелище было то еще. Крепко стоял на ногах лишь Авид, выпускавший на старт последние три команды. А так все это очень напоминало поле боя: куда не кинь взгляд, всюду либо лежащие, либо сидящие буквально с языком на плече люди. Отвратительнейший запах, хоть топор вешай.

Капитан довольно вздохнул, дав отмашку последним командам, и наконец обратил внимание на тех кто уже прибежал:

— Подъем бойцы! Тут вам не постоялый двор с мягкими перинами! — и пнул кстати подвернувшийся, откляченный зад надевавшего сапог бойца — Следи за тылом!

Это было долгим делом. Не меньше пяти минут, понадобилось на то, чтобы сформировать какое-то подобие строя. Не меньше десяти, чтобы стоять ровно, не шатаясь. В общем ускорив события — стоит сказать что последние три команды, прибыли аккурат к очередному разносу от капитана.

— В норматив, как водится, дорогие мои, не уложились…. — Авид скорчил злобную мину, где-то в конце строя, послышался приглушенный стон — Суть же в том, соколики, что настоящий норматив — на пятнадцать минут больше. — снова стон, на этот раз более изумленный — И все равно уложились не все! Это плохо. Но лучше чем ничего. Конечно, маршировать я вас не заставлю… да вы и не сможете, я вижу. Но тренировки будут усилены! Мне не нужно, чтобы из-за кучки медленных мешков с дерьмом, мне устроили разнос!

Ответом была тишина, нарушаемая лишь хриплым, еще не до конца восстановившимся дыханием прибежавших солдат.

— Встать в строй! — Авид наконец обратил на них внимание — Нале-е-е-ево! Шагом марш! Песню, запее-е-евай!

Рев девяноста луженых глоток, заглушил и нечеткий топот, и короткие команды капитана. Сзади, три мага, уже возвращали полигону свой первоначальный вид. Альфарана не отпускало ощущение, что в месте с гниющими и уходящими под землю деревьями и травой, уходит вся злость и усталость…. Было хорошо.

Вообще-то, "проставимся" — означает как минимум хороший стол, с обильной выпивкой. К сожалению Альфарана, и его команды — это было невозможно в условиях солдатской казармы, а до увольнения было еще далеко. Но это не означает, что об обещании другой команды все забыли….

— Ну… — Лий шмыгнул носом, и натужно кашлянул от ядреного запаха крепкого самогона — Выпьем же за то, что дальнейшие испытания на этом проклятом Богами полигоне, прошли успешно. И чтобы Радован, бегал нормально, а не служил нам балластом!

Десять человек, сидели вокруг маленького стола, в маленькой, полутемной комнатке, тускло освещаемой лишь одной свечой. Особняком на столике, стояла высокая и узкая бутылка с прозрачной жидкостью, вокруг которой как домишки вокруг цитадели, находились несколько тарелок с парой помидоров, десятком кусочков вяленого мяса, и буханкой хлеба.

Синхронно подняв небольшие стаканчики, все так же синхронно выпили их содержимое.

— Жидкий огонь! М-м-м-мать его…. — Альфаран утер жестким рукавом, выступившую слезу.

Лий важно кивнул:

— Еще бы! Там где я это взял, дерьма не делают!

— Прям как из кукурузы гнали! — пробасил Трирх, втягивая носом воздух

— Ну из кукурузы, не из кукурузы, однако пить вполне можно. — это был грубоватый баритон Радована, того самого высокого парня. Странное для здешних мест имя, он объяснял прихотью отца, бывшего родом из "славных" — Еще раз спасибо что дотащили, парни! Благодарен, задницей клянусь! В общем если терки какие будут, или понадобится помощь… — он подмигнул, и с хрустом сжал кулак — ну вы поняли в каком смысле, да? Если что, то я впрягусь, не вопрос!

— Давайте уже жрать! — подытожил Альфаран

И ни жесткость мяса, ни старость помидор, ни даже малое количество хлеба, не помешали никому из присутствующих как наесться, так и напиться. Благо — первым пятеро было за радость отблагодарить, а вторым — поесть на халяву.

Бутылку, тщательно утопили в помойной яме, для верности слегка притопив ее какой-то веточкой.

Шли дни. Ужесточались тренировки — как и обещал капитан. Появилось много новых занятий, причем многие из них, были совсем даже не физические! Проходили историю Симуранского королевства, историю оружия, методы его изготовления…. Много чего — так как рота капитана Авида заняла высшее место в том самом марш-броске, то к ней стали применять несколько иную программу обучения. Та же история к примеру.

Кроме того, помимо копий, ввели в программу практику владения мечом, и дробящим оружием, таким как топоры и секиры. Конечно последнее, только для тех кто сможет нормально ими владеть, например таким как Трирх.

И надо сказать, что теперь, тренирующаяся рота смотрелась грозно. Синхронное, фактически нога в ногу выступление, и выпады затупленными, но по весу такими же мечами. После этого, спарринги, один на один — по парам. Ну и под конец — групповой бой, с обязательным подсчетом "убитых" для каждого бойца. Первое место держал Лий, открывший в себе талант "быть быстрым как понос" по выражению Трирха. Вместе с ним, это место делил Альфаран.

Был очередной банный день, стояла невыносимая жара. Голые по пояс бойцы, как обычно, таскали воду в котлы — стоя на небольших но широких чурбачках, Альфаран и Лий сливали в них воду из ведер.

— Я вот думаю, когда же увал-то первый будет? — Лий широким движением утер пот со лба

Альфаран откинул деревянное ведро, и облокотился на холодный металл котла:

— После третьего марш-броска. А что, сам не помнишь?

— А-а-а, ну да, ну да…. Эх, раньше о многом мечтал — а сейчас только об увале…. — Лий мечтательно потянулся играя мышцами, и плеснул себе водой в лицо

— Надо же! — Альфаран поднял бровь — И о чем же мечтал? О бабах?

— И о них в том числе. Кстати, как думаешь — хорошо выгляжу? — Лий снова напоказ поиграл мышцами — Эй, ты чего?! — это некромаг в него водой брызнул

— Ничего! — добродушно скалился тот — Не понимаю я мужской красоты — не дано! — и заржал

Лий недоуменно приподнял бровь, не поняв причину смеха друга, однако тут, ему что называется "стукнуло в голову"

— Тьфу на тебя, придурок! — бывший бард чуть-чуть не попал плевком в котел, и оглянулся — не увидел ли кто? За такое могут… в общем, много что могут.

Внезапно Альфаран сменил тему разговора.

— Послушай… а что ты планируешь делать после армии? И зачем вообще в нее пошел?

— Ого. Рее-е-зко ты перескочил… — глаза Лия округлились — Ну-у-у-у… про то зачем пошел… да не знаю, честно говоря. Просто пошел. Захотелось так сказать. Вроде не просто так живешь. А что делать, тоже не знаю. Да и рано пока над этим думать… наверное. А ты что уже решил что ли?

— Да вот тоже в непонятках…. Понимаешь, вот пошел я в армию. Вот тут я обеспечен всем — еда, работа, думать не надо. Живи — обучайся. А что потом?

А в самом деле — что потом? Над этим, Альфаран не думал никогда. Да и сейчас допетрил до этого просто совершенно случайно. Это как с обрыва упасть — вроде стоишь крепко, а достаточно малейшей потери равновесия, для того чтобы упасть. Так и эта мысль. Вроде вертелась где-то на краю сознания, а теперь — бац! — и все.

Лий непонимающе тряхнул головой:

— Так что потом?

— А вот не знаю…. Вроде надо семьей обзаводиться, оседать, но….

— Уоу, эй, осади немножко!

Как раз поднесли еще одну порцию воды, и следующие две минуты, над котлами было слышно лишь пыхтенье. Воду вылили, до конца оставалось совсем немножко.

— Дай теперь я скажу. Оседать, семью заводить — это конечно хорошо, Аль. Это безусловно хорошо и нужно. Но я так считаю, что если тебя к этому не тянет, то делать этого пока не надо.

— Мда… — нейтрально протянул Альфаран

Лий же продолжил вещать — тема его по-видимому увлекла.

— Молодость это такое время, когда тебе позволено валять дурака, жить в полное свое удовольствие. Смаковать так сказать эти годы. Вот и смакуй!

Альфаран улыбнулся и кивнул, хотя мысли у него ни на чуточку не изменились. Вот правда появилось чувство одобрения словам Лия, но и вместе с тем… протест. Некромаг любил повеселиться, но зачем же жить, только веселясь? Нет. Это ему не нравилось.

Как по заказу подошли водоносы — и с ними капитан. С едкой улыбкой до ушей.

— Привести себя в надлежащую форму — и бегом к казарме. — коротко кинул он

Приказы не обсуждаются — они выполняются. Лий и Альфаран, довольно быстро оказались рядом с казармой, где проходило построение. Спустя минуты так две — пришел капитан.

— Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! — голос его был как обычно тверд, но говорил он довольно тихо. Его волнение, чувствовали все. — Бойцы. Вскорости, нас ожидает еще один марш-бросок — подобный первому. Но поскольку, вас тренируют по специальной программе, в его программу были внесены существенные изменения….

В строю ветром прошелестели голоса. Явственно выделялось одно — "Ой попали….". Вопреки обыкновению, капитан не обратил на это внимания, продолжив речь.

— Система будет такой же. Чередующиеся участки пустыни и саванны, с углублением в пересеченную местность, под конец отрезка. Но будут нововведения, — капитан остановился, и вдохнул побольше воздуха в грудь — Первое: горящие внутри ямы. Второе: ямы со змеями на дне. И третье: ямы с тупыми деревянными кольями.

Альфарана пронзило воспоминание о разговоре с Ратмиром, вот оно — ямы! Авид, тем временем, продолжал.

— Это все не так опасно как может казаться! Но все же. Я говорю — и говорю один раз. Для всех! Кто хочет перевода, или досрочного увольнения из армии — просим к секретарю, пока есть возможность! Но я надеюсь, что среди вас, таких вот людей не будет! Потому что мы сила, потому что нас, а не кого-то признали лучшими! — теперь в глазах капитана горел огонь безумия. Огонь, с которым солдат бросается один на армию врага. Огонь, который делает любое слово, достойным высечения на мраморе. Огонь, который видят лишь сильные духом. Другим просто не понять. — Так, или не так, бойцы?!

Рота грянула как удар молота:

— Так точно господин капитан!

Это был канат. Сплетающийся из голосов, как из нитей пеньки, и точно такой же крепкий.

— Вот и отлично. Смирно! — внезапно Авид опустил руки по швам, и четким, выверенным движением, поднес руку к виску.

Точно так же, в полнейшей тишине, этот жест повторили и солдаты. Молчание длилось не меньше минуты.

— Вольно. Разойдись.

Лишь дойдя до казарм, немногие обрели дар речи, и только Лий решился констатировать.

— Вот такая вот хрень получается. — бухнул он входя в прохладное помещение — Понимаю что меня только что вписали в охренительные проблемы, а радуюсь. И чую что не я один такой. — и окинул взглядом остальных

Казалось, что все крепко задумались. Даже дуболом Трирх.

Лий тем временем продолжал:

— Да даже если бы был и против, то отказаться бы уже не смог. Пообещал же как бы. — теперь бывший бард пожал плечами — И думаю я теперь, что если мы не хотим повторения чушни которая была на первом марш броске, нам надо попросить у капитана дополнительных тренировок. Бег в смысле. Я вас спрашиваю люди — попросим или как?

Воцарился негромкий гомон — первым высказался Альфаран:

— Лично мне, глубоко плевать. Так что считай что я согласен.

Следом солидно пробасили из конца строя:

— Тран, Артан, Родваг… в общем десяточка людей говорит что она за!

Дальше согласия посыпались как каленые орешки. Лишь Трирх, под самый конец, как бы поежился, и ответил:

— А я что, а я как все….

И Лий с полным на то правом встал на табуретку, и провозгласил, вскинув руку в парадном салюте:

— Единогласно! Я к капитану! — и ринулся вон из казармы

После чего слово взял Альфаран, фактически повторив первую речь барда:

— А вот теперь все мы только что вписали себя в охренительные проблемы! — после чего он расхохотался, и сел на кровать.

Рота понурилась, и очень забавно в этот момент выглядел грустный как туча Трирх. На его лице буквально светилась надпись: "Ой попа-а-а-а-ал….". Но если быть более точным — попали все.

И это был бег. Многоверстовые расстояния…. Еще не похудевшие — худели на глазах. Те же кто похудел — становились еще более жилистыми и точеными. На тех же, кто были жилистыми и точеными уже можно было спокойно разглядеть любую мышцу. Ну, или точить о них ножи — железной крепости они по крайней мере уже достигли. Похудел даже Трирх, который сейчас представлял собой ужасающее зрелище. С этой массой точеных, отчетливо выделяющихся мышц, сталкиваться не хотел никто. Хотя надо добавить, что далеко бегать он так и не научился.

День "особого" кросса никто не знал — даже капитан. Это чрезвычайно сильно давило на нервы. Ожидание настолько тяготило, что однажды, во время очередного приема пищи, Трирх сказал:

— Не знаю как вы, а я так долго не смогу…. - и самое страшное было в том, что он сказал это, не жалуясь кому-либо. Он сказал это в никуда.

Альфаран тоже ощущал такое смутное переживание. Вроде бы и делом занят, и гордиться собой можно — а все просто так. Впустую.

Но самое скверное наступило уже когда все узнали дату марш-броска. Как и положено, за два дня до него.

Не спалось. Ужасный мандраж. Тело требует себя чем нибудь занять — мышцы гудят. Еда не лезет внутря, хоть кулаком туда заталкивай. Примерно так Альфаран мог объяснить свое состояние. Да, он был натренирован, и вроде к марш броску готов. Но все портило въедающееся в любую мысль "а вдруг?". А вдруг не смогу бежать? А вдруг не выдержу? А вдруг то? А вдруг сё? Это вертелось в голове нескончаемым водоворотом, который сминал и портил все дела. Вещи валились из рук, эти самые руки ужасно дрожали во время тренировок. И как Альфаран не пытался, выкинуть из себя это он не мог. И вот, он сделал то, что не делал до этого никогда. Пошел в местное святилище Отаурона — оно располагалось в одной части замка.

— Это можно сравнить с перевалом, пока ты на него взбираешься, — жрец в неком подобии балахона, очень высокий, обладал на редкость приятным голосом. Он засасывал как болото. И Альфаран просто слушал, так же, как он давным-давно слушал Кларахота… — он может казаться сколь угодно высоким и страшным. Но преодолев его, ты видишь впереди такие горы, по сравнению с которыми этот перевал маленькая кочка.

— Я понимаю. Но я все равно волнуюсь. Сильно. Даже не столько волнуюсь, сколько боюсь.

— А ты не перестанешь волноваться. — только сейчас Альфаран заметил, что жрец, ненамного-то старше его самого. Ну самое большее, лет так на двенадцать. — И это неизбежно. Редко у кого не бывает страха перед грядущим, тем более если оно такое важное как у тебя. Я скажу больше, ты будешь волноваться и после этого марш-броска, причин будет много, и они будут разными. Вся жизнь — борьба.

Некромаг задумался, и остановил взгляд на статуе Отаурона. С первого взгляда, совершенно любой человек мог понять — это, бог войны. Среднего роста, но зато очень мускулистый, с двумя руками вскинутыми вверх. В одной руке был боевой топор — во второй секира. Конечно, как можно вскинуть эти тяжеленные железяки над собой, фактически на вытянутых руках — Альфаран понять не мог. Но бог, он на то и бог.

Из задумчивости, некромага вывело мягкое покашливание жреца.

— Простите… я задумался. Но ведь когда-то же, этот страх пройдет?

Жрец кивнул, и огладил гладко выбритый подбородок:

— Конечно пройдет. Главное понять — будущее закрыто. Прошлое — забыто. Открыто лишь настоящее, и ты творишь его себе сам. А страх бывает портит даже самые великие начинания. Ты поймешь. Все это понимают.

— Благодарю….

Альфаран встал деревянной скамьи, и вышел из небольшого святилища. В голове прыгали самые разные мысли. Это было хорошо — они заглушали страх. Мерно шагая по неширокому каменному коридору замка, некромаг переосмысливал…. Переосмысливал многое. Казалось, что страх щупальцами сковавший волю, и туманивший голову, отступает. Впереди прояснялось очень многое. Прояснялось не прозрением, а легкостью мысли. Больше не пугали проблемы, и не волновали неудачи. Вся жизнь — борьба. И какой резон дрожать из-за одного поединка — который в любом случае далеко не последний?

Впервые за последние дни, на душе было спокойно. До марш-броска оставалось полтора дня.

— И все-таки, я не могу тебя понять. Почему ты согласился?

Уж чего-чего, а такого вопроса, Артан не ожидал. Тем более от того кто сидел напротив.

И главное — ни с того ни с сего. Сколько было таких совместных корпений над документами и планами? Да полным полно. Благо что агентурная сеть работала отлично — и информация поступала в Орден буквально рекой.

— Согласился на что? — Артан недоуменно посмотрел на Лича.

Тот поморщился, что на его бледном лице, освещаемом светом нескольких свечей, смотрелось несуразно. У него вообще были странные пропорции тела. К примеру: низкий рост. Артану, имевшему высотой точь-в-точь "народную сажень", он был по плечо. Хотя сложен Лич был довольно плотно, коренасто. Лицо его, с близко посаженными серыми глазами, широким, средней величины носом, маленьким ртом с узкими губами — было явно неприспособленно для выражения эмоций.

— На все. Смена политики Ордена, служение Храамтакону…. Большинство твоих людей еще даже не знают об этом.

— Вот именно! Большинство! Они как овцы. Без сомнения, овцы очень опасные, но даже самым большим стадом овец, может управлять пастух и несколько его собак.

— Хм. И кто же твои собаки?

Артан протянул через стол лист желтоватой, дешевой бумаги.

— Кхм-кхм. Мирт Уж, — вслух и с выражением начал читать Лич — тридцать пять лет. Умен, дальновиден, но как управленец очень слаб. Лояльность — высокая. И это все описание?!

Лидер Ордена заметно смутился.

— Ну… это же так, наброски. Ты дальше читай, дальше.

— Ирри Кошка. Тридцать пять лет. Философский склад ума, способность к адекватному поведению в чрезвычайных ситуациях. Обладает большой притягательностью, и талантом к управлению людьми. Лояльность высокая. Тут уже побольше, и то хорошо. Сколько людей в личном подчинении у каждого?

— По семь лучших бойцов.

— Итого — четырнадцать. Негусто. В случае чего, мы потеряем всю силу. А ее у нас и так мало.

По лицу Артана мелькнула тень.

— Да один мой боец…

— Молчать. — емко перебил его Лич — Пусть один твой убийца равен хоть десятку бойцов. Но вот именно что они — убийцы, а не воины. Это, если можно так выразиться элитная часть, для элитных заданий. А обычного "мяса" у нас нет.

— Пока нет.

— Согласен. Но все равно. Нужно нести в их умы сознание того, что служить Храамтакону — не значит нарушать служение Йарре. Кроме того, — Лич растянул тонкие губы в ехидной ухмылке — многие до сих пор не знают как им хорошо живется под управлением такого великого лидера как ты. Пора бы уже им это объяснить?

— Я понял. И теперь я хочу спросить тебя. А зачем тебе это? Кроме возвращения Храамтакона? Ведь должен же и ты иметь выгоду?

Лич снова улыбнулся, не идущей к его лицу улыбкой.

— Выгоду? Можно и так сказать. Когда-то давно я был королем тех земель, которые сейчас зовутся Миранией. Я правил народом хоттов, народом избранным богами, если верить нашим легендам — от них мы и вели свою историю…. И все пало. На этой земле живут инородцы, которые не пролили на нее ни капли крови в бою. О моем народе не осталось даже памяти. Из всех хоттов — ныне жив только я. И Храамтакон это исправит… да, он исправит. Это земля моего народа. И моя земля тоже.

Шорох документов. Потрескивание свечей. Утомительная бумажная работа….

Марш броску, предстояло состояться завтра. Точнее, уже сегодня — время полночи давно прошло. Как ни странно, в казарме никто не спал. Негромкое "шу-шу-шу", тихой змейкой вилось среди солдат, все говорили и не могли наговориться. Каждый о своем и со своими.

— А вообще, только подумайте робя — еще два марш-броска, и увал! Интересно, как будем бежать? Группами, как в прошлый раз, или по-новому?

— Угу, не знаю что и как — но если ты, как и в тот раз будешь бузить, я тебе шило в задницу воткну!

Трирх поморщился, что было не видно в темноте:

— А чего это тебя к моей заднице тянет, а?

Резко вмешался смолящий цибарку Лий:

— Это не Альфарана к твоей заднице тянет, а шило. Хотя если так дрожишь — я тебе сковородку с пищеблока притащу. Поможет как от первого, так и от второго!

— Ну не знаю, как насчет шила, а от меня ты сковородкой не спасешься!

"Шу-шу-шу", мигом перестало существовать, превратившись в мощнейшее "га-га-га!" буквально сотрясшее здание до фундамента.

— Лучше дотерпи до увала, и цапни какую-нибудь слабоватую на передок! — донеслось из темноты. Голос было не разобрать, но не ответить было глупо.

— Во! Хорошая мысль! Не дрожи Трирх, не нужна мне твоя задница! Я больше по женским сохну!

Сделав особо смачную затяжку, Лий закашлялся и передал самокрутку некромагу. Тот, по всем правилам табакокурения глубоко-глубоко затянулся и не меньше десяти секунд не выпускал из груди душистый, пахнущий медом и хвоей дым.

— Хороший табак… Откуда такой?

— Девчонка моя передала. Одного лоточника дочка, тот на рынке как раз табаком и торгует.

В разговор встрял высокий, слегка дрожащий голос:

— И когда успел-то?

— Ну…. — Лий опустил забегавшие глаза в пол, и шкодливо улыбнулся — Писарь, может очень хорошо помочь — и с ним дружат многие….

— Да не трепи ты языком-то. — поморщился Альфаран, передавая цигарку Трирху — Скорешился он с несколькими парнями из охранной роты. Вот и бегает по ночам, все не набегается никак.

Крыс и доносчиков в роте не было, поэтому некромаг так смело говорил об этом.

— А сам-то чего не бегаешь? Что я, не знаю, сколько раз ты охранничкам самогон гнал?

— Лий, оно мне надо? Незачем пока. Не хочу.

— Вот всегда так, — писарь бесшумно пожал плечами — ведь могли бы уже тыщу раз и выпить нормально, и пожрать чего нибудь, и тех же девок пощупать. Так нет, "Не хочу" да "Не хочу".

— Ну во-первых, я свой агрегат не на помойке нашел, чтобы им во всякую девку тыкать. Да и во-вторых, я хочу нормально ужраться в хлам, не опасаясь того, что меня посадят в карцер.

— Тоже верно… э-э-э, любезный, ты не усердствуй не усердствуй, передавай назад!

Бугай послушно повернулся и передал уже почти докуренную самокрутку Альфарану. Тот затянулся опять… это было странное ощущение. По рукам пробежали тысячи мурашек, в голове тихонько закололи иголочки. Спину тоже пощипывало — но это уже клопы.

— Больше нету?

— Есть, но не сегодня. В табачке, кроме душистых примесей, еще и джишеб. Оно тебе надо, дурманить себя не в меру?

— Точняк. — некромага начало тянуть в сон. Не обращая внимания на остальных, он сладко зевнул, и мгновенно уснул, опустив голову на подушку.

Сны были красочными и увлекательными. Много джишеба Альфаран не выкурил, и именно поэтому видения были легкими и невесомыми. Меняющийся, разноцветный калейдоскоп, показывал звуки, и не только.

— Мда. — руки вытянутые вперед переливались всеми цветами радуги. Цвета издавали музыку. — Я слышу цвет. Это интересно.

Окружающая среда тоже менялась на глазах. Луг становился лесом, лес — горами, горы — морем. Альфаран чувствовал себя одновременно человеком, зверем, рыбой… непередаваемые ощущения заполняли все сознание. В то же время, он чувствовал что-то странное и тревожное. Слежку. Будто кто-то смотрит за тобой — как за марионеткой в кукольном театре. Но все скоро прошло: в уши ударил звук звонко треснувшего стекла, и некромаг проснулся. Аккурат за секунду до богатырского рева капитана:

— Ррота подъем!!

Рефлексорно, автоматически, Альфаран подскочил с кровати и четкими но быстрыми движениями облачился в форму. Его не покидало ощущение того, что он помнит не весь сон. Но наступал важный день, и явно не стоило начинать его опозданием в привычный норматив заправки постели.

— Бегом, бегом, бегом! Разминка, завтрак, еще одна разминка и на полигон!

Да, это наступило. Действительно, очень важное событие. Вот только мандраж больше не тревожил тренированное тело, и страх не сковывал тисками душу. Сегодня, как никогда, Альфаран чувствовал что он тренировался много, и тренировки дадут желаемый им успех. И от дешевого вина, которым отметят еще один удачный марш бросок, не будет изжоги.

Капитана Авида повысили в звании, майорские лычки-звездочки, на воротник, вешал сам генерал-лейтенант Мортас рол Арртоно, проверяющий из столицы. По словам бывшего капитана, (в негласной конечно обстановке и изрядно подшофе) — "Этот старый как увидел подготовку моих парней, так чуть булыжник не высрал! Говорил что такой уровень даже в столице редок, о как!". В принципе, офицер-коллег майора это не удивило, генерал-лейтенант слыл изрядным знатоком и любителем военного дела.

На отношении к тренировкам это сказалось мало, как гоняли солдат — так и продолжили гонять, даже ужесточили тренировки. Вот правда теперь в обязанности солдат "Отдельной Роты Специальной Подготовки" входило патрулирование города, охрана арсенала, ворот, и изредка сопровождение важных лиц, таких как к примеру сам Наместник. Хотя последнее было редким, Его Высочество особым доверием не отличался.

Теперь уже, никто не скрывал от солдат каким будет третий марш-бросок, хотя марш-броска то уже как такового не было. С подачки того же генерал-лейтенанта рол Арртоно, планировались учения, пока что в пределах роты. Две команды, каждая по 45 человек. Место проведения — пустыня. Примерно на седмицу. Разрешено все, в разумных конечно пределах. Шпионаж, захват отдельных личностей. Если отравление — то только специально выделенными веществами, а именно — слабительным. Это значительно упрощало задачу наблюдателям: если дрыщет, значит отравился и мертв.

Дату самих учений, теперь уже не знал никто, даже майор. Каждый день проходил так же как и предыдущий. Менялись только отправляемые в патруль. В конце концов, настал и Альфаранов черед, по блату ему в напарники поставили Лия и Трирха — эта троица уже давно стала у всего воинского персонала, отличным примером крепкой дружбы. И ко всему прочему иллюстрацией пословицы: "Свои собаки грызуться — чужая не встревай". Не проходило дня, чтобы кто нибудь из этой троицы (а то и все вместе) не передрались между собой — по пустяковым порой причинам. Однако, стоило же появиться какой-нибудь угрозе извне, так все дрязги сразу заканчивались, и нарисовавшийся враг получал законную долю люлей.

— Ну что, просто так пойдем, или чего-нибудь для сугреву хряпнем? — Трирх выразительно обвел глазами, пока что стоящих у ворот друзей.

Альфаран зевал во весь рот. Лий спокойно насвистывал разудалый марш, начищая тряпочкой кольчужную вставку на предплечье.

— Ты еще громче поори. А то никто не слышал. — процедил сквозь зубы писарь.

Некромаг лениво обернулся — жара была страшная, единственными людьми в поле зрения были двое стражников у ворот.

— Можно и для сугреву. Хотя лучше что-то охлажденное. Есть что на примете, бумажная ты душа?

— Нууу…. — Лий задумался — Нам патрулировать от замка, до восточной городской стены. Там по пути есть несколько кабачков. Где-то, явно будет пивко в холодном погребе. Денег-то сколько у нас?

Трирх развел руками — у него деньги не задерживались никогда. Если ему они доставались легко (а чаще всего так и происходило), то в ближайшее время он тратил их разными способами. Начиная от раздачи долгов, и кончая игрой в кости.

Альфаран скорчил рожу, и полез в кошель за пазуху. Грубыми, от работы с мечом, пальцами, он нащупал три тенгия. В отличие от Трирха, он был бережлив. Поэтому предусмотрительно достал лишь один и сказал:

— Есть два. Один сейчас — один на крайний случай.

Писарь Лий, прекрасно зная характер своего друга, сразу откликнулся:

— А еще один, на самый крайний, да? У меня всего один. Ну что, пошли?

Согласно уставу, патрулирование осуществлялось по системе:

Впереди — идет лидер группы.

Чуть позади, по бокам, двое остальных людей.

В роль лидера, единогласно был выбран Трирх. Комплекцией напоминающий нехилого такого бычка, он одним своим видом отшибал у кого-либо охоту недобрых намерений к патрулю.

Торжественно поправив не столько острые, сколько тяжелые мечи, трое патрульных неспешным шагом пошли по своему маршруту. На площади, было людно, несмотря на жару. Статуя Симона Орудена, ярко блестела; двое стоявших возле нее на страже солдат, лениво махнули руками патрульным.

Как водится, сразу же нашлись зеваки, которым поглазеть на патрульных было гораздо важнее собственных дел.

— Солдатики, а почему вы с мечами?

Ну да, ну да старой бабке только это узнать и надо. Тайна столетия. Узнать — и умереть спокойно.

— Потому что спец. рота. Бабушка, нам не велено разговаривать. — важно пробухтел Трирх.

Вряд ли это могло быть поводом для гордости. Патрульными из роты охраны, в качестве оружия использовались алебарды. В основном из-за того, что выглядит внушительно.

Уже подходя к одной из улиц-выходов с площади, трое друзей увидели спешащего в замок полковника.

— Стой! Смииирна!

Как на параде, Альфаран вскинул ладонь к виску, и замер подобно истукану… что осталось совершенно незамеченным. Полковник мимоходом махнул глазами по патрульным, и рассеянно кивнул, чем собственно и ограничился, чесанув в замок еще быстрее.

Лий удивленно проводил его глазами:

— Вот же сволочь!

— Ты еще крикни, а то он не расслышал! — Трирх не упустил возможность отыграться

Альфаран со вздохом констатировал:

— Вы оба придурки. Мы идем или нет? Где там обещанные тобою кабачки?

— Угу, угу, весь город по ночам оббегал!

— Скоро, скоро… — писарь поморщился — Развонялись блин….

Впереди в самом деле показалась блеклая вывеска в виде кружки. Однако Лий, все так же поморщившись провел друзей мимо. Якобы: пиво там было вечно теплое, жаркое вечно холодным, а уж о вине и говорит противно! Хотя причина была не в том. Ну или не столько в том, ибо Лий как бы невзначай отворачивался и прятался за Трирхом проходя мимо окон этой обжорки.

Ариох строился постепенно, и заметно это было по мере удаления от его центра. Если центр был буквально вылизан и вычищен, то чем дальше от него — тем грязнее и дряхлее были постройки. Мощеных тропинок, и аккуратных каменных особнячков уже не наблюдалось — зато лотки ушлых торговцев стояли то тут, то там. Торговали всем — едой, дешевой выпивкой, животными… свиньи, к примеру, облюбовали дорогу с полувысохшей грязью под место лежек. И если поросята с визгом уносились, стоило только пнуть, то хавроний и кабанчиков приходилось обходить.

Лий, знал город не так хорошо как говорил. Во всяком случае, других питейных заведений, в пределах видимости больше не наблюдалось.

— Мне вот интересно… — задумчиво произнес Альфаран — Твои ребра выдержат мои ноги, или бить придется только руками?

— Та-а-а-ак, ты чего? Ну нету тут обжорок, я то причем?

Трирх уныло пробасил:

— Ведь я же говорил что лучше с лотка купить….

— Ты вообще молчи! — огрызнулся писарь — Пить ту верблюжью мочу, что продают с лотков, я в жисть не стану!

— Лий прав. Вон, помнится, еще когда мы только-только в гарнизон пришли, какой-то идиот купил с лотка беленькой, а потом выпил — и ослеп. Тебе оно надо?

— Я вам обоим морды набью! Один врет, другой ему поддакивает!

— Нам еще прямо тут не хватало друг другу зубы ровнять. Пойдем. Рано или поздно что-нибудь да найдем. На крайняк на рынке выпьем. — некромаг как всегда снизил все напряжение.

Личности они были не то что бы агрессивные… легковзводимые. И спокойный Альфаран, и веселый Лий, и слегка тугодумистый Трирх. Это и объясняло, как горячую дружбу — так и не менее горячие ссоры. Как бумага. Загорается сразу — но сгорает быстро.

До рынка оставалось немного. Несколько улочек — и один поворот. Быстро прошли, и как в омут головой, попали в атмосферу всеобщей суеты.

Что такое рынок? Дешевые товары — множество людей…. Все верно. Но прежде всего, рынок, если конечно он большой и людный — это гомон. Сотни людей, и каждый кричит и требует чего-то своего. Почти непереносимая жара — неизвестно как умудряются проталкиваться сквозь толпу продавцы холодных напитков.

Альфаран лениво сидел на сломанном ящике, прикрыв глаза. За обширной палаткой, где продавали всевозможную еду, образовалась отличная тень. Правда на некую часть шрама свет все равно попадал, и его изрядно пекло.

Трирх — ел. Точнее жрал. Сидя на перевернутой бочке, он держал на коленях деревянный поднос с горячими лепешками, мясом, и двумя небольшими бутылочками вина. Лепешки высились горячей, ароматно пахнущей горкой, мясо лежало сбоку. Аккуратно поддевая свернутой лепешкой, истекающие соусом мясные кусочки, Трирх быстро отправлял и то и другое в рот, пачкая и обжигая руки.

— Свинья ты.

— Зато ты, хлюпик, и бумажная душа!

— Может уже что другое выучишь?

— Если я что другое скажу, у тебя уши завянут!

Писарь зевнул, и взял с подноса вино.

— Будешь? — спросил он Альфарана, сорвав зубами пробку, и влив в себя где то треть поллитровой бутылки

Некромаг мотнул головой. Ему не давал покоя какой-то странный шум, идущий из центра рынка. Пытаясь прислушаться, он выглянул из-за палатки.

— Ничего….

— Ты о чем?

— Шум. Будто драка.

— Фа-а-а-а, фофо фефе фафо?

Лий насмешливо посмотрел на Трирха с набитым ртом:

— Хряков не спрашивали.

— Я не хряк! И оно тебе надо, туда лезть?

Теперь уже насмешливо смотрел Альфаран, причем на обоих своих товарищей.

— Вы что, не понимаете? Вот зацените, будет тут какой-нибудь головняк. Если что серьезное, то шум поднимется до самого верха. Копнут.

— А-а-а-а, понял-понял, — Лий перехватил инциативу — и если что, то вздрючат нас. Почему мы не успокоили и все такое.

— Я не доел!

Некромаг неторопливо взял вино, и отдал одну бутыль писарю, положив вторую в голенище сапога. После чего так же неторопливо, можно даже сказать изящно, заехал ногой аккурат под поднос с едой.

И упал на землю, получив удар под подбородок.

— Да ты охренел!! — лицо Трирха покраснело до цвета сваренного рака. По широкой груди, медленно стекали остатки душистого соуса с чесноком.

— Мда… это тебе придется песком оттирать. — писарь неторопливо провел пальцем по соусу — А вот это, — указал на набухающий синяк под челюстью некромага — будет болеть. И нехило. Пошли что ли?

Уже оправившийся и спокойный бугай-Трирх подал руку все еще лежащему Альфарану. Получил подсечку. Упал. Подскочил — снова получил — и снова упал. После чего сам ухватился за протянутую руку уже вставшего некромага, еще раз отряхнул мундир, и троица выдвинулась по направлению к центру рынка.

Там действительно что-то было. Обыкновенный человеческий гомон, сдабривался глухими ударами, и тоскливым чмавканьем.

В конце концов Альфаран не выдержал.

— Трирх, какого хрена? Гаркни на них, пусть дорогу уступят!

Тот гаркнул.

— Ну не так же….

Большинство стоящих к троице людей, тихо и молча рассосались неведомо куда. Те самые шумы правда не прекратились, однако теперь стало хотя бы видно что и как.

В центре рынка, стояли кругом несколько деревянных будочек — специальные места для торговли, можно сказать, элитные. Теперь же, две из шести будок были снесены, и товар хранившийся в них был полурассыпан, полуразмазан по земле. И если для цветных тканей это было плачевно, но все же переносимо, то продукты с Иллидианиса этого стерпеть не могли. Причиной такого разгрома являлась лошадь, в данный момент валявшаяся на боку. Что странно, была она без сбруи, и даже без клейма. А дерущиеся торговцы, и издавали львиную долю того самого шума.

— Всем стоять на месте, городской патруль!

Естественно, зычному заявлению Трирха мало кто последовал. У большинства зевак, сразу же нашлись важнейшие дела, к которым они предпочли вернуться потихоньку уходя с рынка. На месте действия остались лишь торговцы (ныне стоящие подобно каменным статуям) и несколько очевидцев которые все таки решили последовать букве закона.

— Ты, ты и ты, — как ни странно дерущихся было трое, и Трирх указал пальцем на всех — сюда. Что случилось?

Говорить начали сразу и все. Соответственно все превращалось в кашу, слушать которую было нереально.

Альфаран всплеснул руками, и взял за плечо высокого, темноволосого человека, на котором помимо всего прочего, был приметный кожаный фартук.

— Стоп. Ты.

— До шо, господин патрульный? Я говорю ему, — тот кивнул головой в сторону такого же высокого, только одетого более роскошно человека — убери свою жратву с моих тканей! Запачкаешь, убери говорю! А он меня по матушке, да в срамное место послал… тут я ему ка-а-а-а-ак….

— Понятно. А ты тут с какого бока? — обращение к третьему, который тут вроде не ухом не рылом. Одежда на нем была очень легкая. Безрукавка, из теплой по виду ткани, такие же короткие штаны. На ногах у него были сапоги-обмотки, защищающие от горячего песка.

— Да я лошадьми торгую, господин… — елейно заговорил третий — Вот, осматривал я значится товар, и тут вижу, какой-то шкет, шасть на мою лошадь, и был на ней таков! Ну я конечно за ним, толпа, не убежит далеко же. Ну а он тут упал, две будки сбил, и сбежал. А эти двое… — он потер правый бок, примерно там где печень — меня молотить начали. "Твоя же лошадь, ты виноват!" — передразнил он

Альфаран вздохнул и потер щетинистый подбородок:

— Так… По ходу все просто. Простая драка, можно замять. Лий… Лий? Ты чего там высматриваешь?

Во время разговора с торговцами, писарь отошел в сторонку, к упавшей лошади, и обошел ее по кругу. Зайдя за мускулистый круп, он присел, хмыкнул, встал и быстром шагом пошел назад.

— Нет, не замнем. — сказал он подойдя к некромагу — Аль, там мертвяк. Мальчишка — на него лошадь упала. Воришка тот по ходу. Придется из управы людей звать.

Почему-то торговец лошадьми побледнел.

Надо сказать, что на дальнейшую жизнь друзей, это не повлияло никак. Даже наоборот — на первом же построении, торжественно зачитали благодарность за "Внимательность, храбрость и предотвращение паники". Стоит пожалуй добавить, что укравший лошадь мальчишка (его ребра буквально вдавило внутрь, порвав легкие), оказался не совсем вором. Он был рабом, у этого самого торговца лошадьми. Но не законным, мальчишку похитили из дома и продали в рабство. Конечно же, когда дело раскрутилось, то нашлась и его семья — не очень богатые, но зато уважаемые дворяне с Иллидианиса. Торговец был повешен, мертвый мальчишка — торжественно увезен в Иллидианис, где был похоронен в фамильном склепе. Все хорошо, что хорошо кончается.

Ну, вот и наступило, наконец. Сорок пять на сорок пять. От базы до базы — ровно пять километров. Командир первого отряда — Альфаран. Второго — Лий. Третий день учений, вечер.

Первые два дня — тактическо-бытовые. Необходимо выбрать место для базы (на выделенной под учения территории конечно!), расположить основные сооружения (штаб, лазарет, кухня, сортир), обустроить оборону…. Дел нашлось всем. Альфарана, выбрали лидером как самого начитанного и умного — Лия, собственно по тем же причинам. Так уж получилось что друзей разделили по две стороны, и писарь, если можно так сказать, оказался в большинстве.

Некромаг обдумывал свое положение, сидя на простейшей деревянной табуретке, и держа на коленях лист бумаги. Дела шли, не то что хуже некуда, но хитрый Лий уже успел нанести удар, взяв в плен разведывательный отряд из трех человек. Итого — сорок два на сорок пять. Усугублялось положение еще и некой криворукостью личного состава. К примеру, складной деревянный стол, умудрились поломать.

Помимо того, думать мешал еще и сидящий у противно ухмыляющийся наблюдатель. Их было несколько — следили чтобы никто ничего не нарушал… формально конечно. По настоящему, все обязанности наблюдателей заключались в:

— Хождению по лагерю

— Ехидным смешкам где можно и где нельзя

— Время от времени ворчанию в стиле: "Вот бараны, ничего не умеют".

В данный момент третий пункт повторялся каждые три секунды, из-за попавшего в плен отряда красных. Синие, с Лием во главе уже прислали ехидный ультиматум с предложением сдаться. В данный момент он и лежал у него на коленях.

Альфаран вздохнул, и громко крикнул:

— Вестовой!

Вестовой синей команды влетел в палатку. За ним стоял конвой.

— Передай эти каракули назад своему командиру. Мне своей бумаги хватает. А подтираться этой, я не стану — жестковата.

Вестовой кивнул, схватил свернутый трубочкой лист, и вышел.

— Это конечно очень гордо и по-мужски. Но глупо. — вставил замечание наблюдатель

— Не глупо. Бумага теперь обработана "ядом". Я сомневаюсь что посыльный будет мыть руки перед едой.

— То есть отравить командира синих ты не надеешься?

— Неа. Он прекрасно знает меня, а я прекрасно знаю его.

В палатку вошли конвойные:

— Господин командир, разрешите обратиться! — рявкнул один из них

— Ну? — кивнул Альфаран

— Проводили как вы и сказали! Глазами зыркал много, но ничего не подкинул и не испортил!

— Ну вот и отлично. Вернуться на пост.

— Так точно!

Помимо всего прочего, некромаг лично донес на горбу, деревянный ящик с выданными ему из библиотеки текстами — это разрешалось. Это были уже не раз читанные им еще в Ордене хроники великих сражений. Очень подробные — с картами, описанием тактик разных отрядов, и кое где даже с комментариями тех, кто в эти отрядах был.

Подперев подбородок кулаком, Альфаран погрузился в чтение.

…День пятый. Десять против тридцати. И все очень-очень глупо. Даже наивно. Не учтено было самое очевидное и банальное, но чего и было представить нельзя.

Предательство.

Вот такие вот учения.

Один из кашеваров, "отравил" пищу в общем котле, из-за чего, постепенно "умерли" почти все — начиная с часовых. В живых остался собственно Альфаран, который питался отдельным пайком, и несколько человек которые по каким-то причинам есть не стали. Конечно же кашевара торжественно "повесили", после чего был объявлен сход.

Наступала ночь. Легкий палаточный лагерь был сразу же перебазирован, под такое малое количество людей.

— Значит так. Сдаваться мы не будем, даже если хочется, ибо командир я, и решаю тоже я. Но нас всего десять. Так что будем думать. Но для начала…

Альфаран прошелся перед стоящими навытяжку солдатами. Необходима стража. А на его задумку, годились не все, да и кроме того — десять человек это уже стадо, а не стая. В итоге пятеро солдат были отправлены на посты.

— А вот теперь предлагайте идеи. Но в темпе. Сорок минут, не больше.

— Может так же отравить как они нас? — слово взял Торун, смуглокожий, довольно низенький, но верткий как уж, солдат.

— Можно было бы. Но их тупо больше. А согласно правилам, захват знамени — это проигрыш.

Больше мнений не было. Молча, Альфаран вынес из палатки карту.

— Вот тут мы. — ткнул пальцем он в расстеленный на песке лист — Тут они. Нас мало, их больше. У нас есть преимущество — вряд ли они думают, что мы решимся атаковать, и атаковать сейчас. В то же время, если и атаковать — то только и именно в эту ночь. Больше вариантов нет. Со мной идете все вы, все, кто остались. Мы совершим диверсию.

Торимхат. Пограничный город Симуранского королевство. События более чем трехсотлетней давности. Времена пограничных столкновений с Ротроссинской Империей.

Батальон солдат осадил Торимхат. Городок кстати небольшой, который скорее большая каменная деревня чем город. Тысяча человек, обученных воевать и отлично вооруженных, против пятисот, из которых чуть ли не больше половины — женщины и дети.

Торимхатцы не победили. Но и не проиграли. Располагаясь в лесистой зоне, Торимхат был воистину охотничьим городом. Его население, изматывало врага своими вылазками. Яд в пищу, или испоганенное вооружение. Убитые офицеры. Под конец, один искусный охотник совершил покушение на подполковника, неудачное надо сказать, полковник был всего лишь ранен. Но именно это позволило выгадать еще времени, и помощь наконец подоспела.

…Шестеро "мертвых" синих, снимали с себя форменную одежду. Они зябко ежились — песок был холодным. Таких искали долго — все таки под каждого требовался хотя бы близкий размер. Кое как нашли, хотя тот же Торун не меньше пяти минут как следует оправлял слишком большой для него мундир.

Альфаран тем временем сидел на песке в раздумьях. Все бы ничего — и чужая одежка в пору — но шрам и бельмо….

— Ладно, хорошо. — наконец сказал он — Сейчас делаем так как договорились. Первый — идешь и "травишь" еду где только можешь. — для удобства некромаг разделил всех по номерам — Второй, ищешь куда они складируют оружие. Найдешь — ломаешь, портишь и все такое. Третий — кидаешь дрожжи в их сральник.

Синхронный сдержанный смех.

— Между прочим, вонища будет знатная, это я гарантирую. Четвертый и Пятый. Займите места тех идиотов что мы взяли в…

Один из уже связанных идиотов промычал сквозь кляп:

— М-м-м-м-м!!!!

— Заднице слова не давали. — подытожил некромаг — В общем займете их места, там где вы их сняли. Поняли, что говорить если придерутся?

— Так точно!

— Ну-ка… Пятый… ты какого черта тут делаешь, это же не твой пост?!

— А?..

Внезапно вмешался тот кого назвали Четвертым, долговязый парень, довольно худой, но с неожиданно мягкими чертами овального лица, и зелеными, опять же мягкими глазами.

— Ничего не знаю братуха. Сидел себе, страдал херней, так меня за шкварник — и на пост. Даже пожрать толком не дали, смекаешь блин?

Альфаран удовлетворенно кивнул:

— Вот, молодец, усвоил.

Но теперь вопрос задал почти что невидимый в темноте Пятый:

— А какая ваша задача?

— Я "убью" командира синих. Как все закончите — встречаемся тут. Если меня не будет слишком долго… ну минут сорок, самое большее — час, то возвращаетесь в лагерь.

Коротко и лаконично.

— За работу. Я пойду чуть позже.

Чужая форма сидела хорошо, как влитая. Деревянный, зачарованный меч лежал в ножнах. Магия была легкая и слабенькая — чтобы оставлять красную кляксу при нажатии на небольшую кнопочку на рукоятке. Кнопочка раполагалась сразу под гардой, под указательным пальцем — достаточно было всего лишь усилить давление.

Щурясь, Альфаран смотрел из-за холма на освещенный кострами лагерь противника. Расслабились… никто не заметил как пять фигур несколько неуклюже проникли на территорию.

Некромаг улыбнулся… мышцы ног напряглись буквально сами собой. Бросившись на песок, он как гибкая ящерица пополз в лагерь.

Шшух, шшух, шшух… легкий шелест песка мог бы выдать ползущего человека, будь он более громким. Часовой мог обернуться назад и увидеть крадущегося человека. Но не посмотрел и не увидел. Прокравшись сквозь один из постов, Альфаран заполз за одну из палаток, маленьким ножиком, легонько разрезал твердую ткань, и вполз в темноту. Наткнулся на свернутые спальники… значит все на постах или на территории лагеря. Однако время отбоя уже прошло, расслабились значит, раз гуляют где попало.

Все нужно делать быстро. Пройтись руками по одежде — не попал ли куда песок? Вполне может помешать. У сапог, Альфаран предусмотрительно привязал голенища к ногам. Несколько неудобно, зато изолирует. Ну, теперь-то можно и развязать — не помешают. Закончив приготовления, некромаг слегка раздвинул полог и глазком выглянул наружу. Палатка на которой вышито изображение Мирайлы — лазарет, палатка с ложкой и вилкой — это значит кухня. Посреди всего, метрах в семи от большого костра, опытный глаз зацепился за палатку с двумя мечами по бокам от входа. Командирская.

Сделав еще два надреза, по бокам своего убежища, некромаг тщательно обследовал местность. Все упрощалось — видимо после отбоя, большинство солдат собрались вместе, чтобы как следует отметить уже такую близкую победу. Возле командирской же, было лишь двое обязательных часовых, но и те уже клевали носом. К слову говоря, обозревая чужой лагерь, Альфаран заметил Третьего, который крадучись шел на выход. Значит дрожжи уже подкинул… через три часа в лагере будет не продохнуть. Некромаг хихикнул, и выскользнул из палатки.

Некоторые сооружения, явно отдавали шумом — их следовало обходить. Все ближе и ближе к командирскому убежищу, в теньке и крадучись.

Дойдя до палатки, Альфаран приложил ухо к холодной ткани…. Тридцать секунд, минуты, полторы… ни звука. Нож из складки тряпки над голенищем — в руку, и снова резать ткань. Только теперь уже гораздо медленнее, бесшумно. Прощупав стеночку — не наткнуться бы на что — некромаг тихонько повел лезвие вниз. Тихое "вжжжжж" действительно было тихим, стоило очень сильно напрячь уши чтобы его услышать.

…В палатке было сумрачно — ее освещала только одна свеча.

Лий спал как алкаш под забором — не сняв обмундирования, и растянувшись на спальнике во всю ширь. Открыв рот и посапывая, он до жути напоминал большого младенца, сытого по уши, и довольно этим до одури.

Деревянный столик у синих был цел. Сидевший за ним войсковой наблюдатель, методично заполнял какую-то бумажку. Чуть левее лежал его деревянный планшет, с чернильницей, разъемом для перьев, и стопкой бумаг.

Наблюдатель поднял голову, и округлил глаза — явно не ожидал увидеть Альфарана. Но стоит отдать ему должное, он промолчал. Улыбнулся уголком рта, и снова погрузился в свое дело.

Тихонько прокравшись (было не по себе), некромаг вынул из крепления невысокое древко с синим знаменем. Срезал его — свернул — и сунул себе за пазуху. Само по себе похищенное знамя победы не давало — но плюсом это будет немалым.

Лий все так же спал… проснулся он лишь когда мозолистая рука закрыла ему рот, а на шее уже расплывалась красное, несмываемое пятно.

— Молчать. Ты убит.

Командир синих покорно поднял руки, и лег обратно на кровать.

Альфаран же, выскользнул из палатки и тем же путем пошел к выходу из лагеря. Дело сделано.

К слову говоря, свою задачу отлично выполнили все. Деревянные мечи, стоящие по типу "пирамидка", просто похитили, стянув их пучками (сломать их было проблематично). Во все большие котлы, как в пищевые, так и для воды — был насыпан "яд". А поутру, лагерь синих ожидало не только лицезрение результатов вылазки, но и вонючая, затронувшая несколько палаток, лужа бродившего дерьма.

Обезглавленный отряд синих (коих осталось два человека — остальные "потравились"), капитулировал тем, кого уже считал побежденными.

Синих от увольнения временно отлучили. На три недели, если сказать точно. Все эти три недели, они были безвылазными посетителями полигона — что очень понравилось все еще присутствовавшему в замке генерал-лейтенанту.

В день увольнения, Альфарана в начищенной парадной форме, со знаками отличия ротного лекаря, вызвал к себе майор. Точнее, некромаг сам пришел к нему, и вызов застал его буквально на пороге кабинета.

Их разговор был долгим, даже очень. Но самое важное, конечно произошло в конце:

— Господин майор, я прошу у вас разрешения написать заявку о поступлении в Иллидианисскую Офицерскую Академию.

Авид улыбнулся, и полез в тумбочку:

— Решился все-таки? Молодец. Тебе будет легче, чем кому-либо. Я поговорю на твой счет с генерал-лейтенантом. Согласишься на мою протекцию, или сам?

— Соглашусь. Почему бы и нет?

А дальше был пир в одном из недорогих кабачков города. Лий, и Трирх прибыли туда самовольно, все таки чуть ли не последний раз друга видят! Праздник растянулся на всю ночь. И поутру, от вина всех сортов, действительно не было изжоги.