Дака и Сильвания уставились на цепочку в руке Хелене.

– Откуда она у тебя? – спросила Сильвания и протянула руку ладонью вверх. Значит, она вчера не обозналась… Теперь девочка чувствовала, как в ней растёт разочарование: такого она от Хелене не ожидала.

Хелене медленно пересыпала цепочку на ладонь Сильвании.

– От Рафаэля.

– От Рафаэля Зигельмана? – Дака оторопела.

– От него. Он мне вчера её подарил. Утверждал, что она у него из антикварной лавки.

– Какая наглость! – воскликнула Сильвания, поглаживая кулон.

– Как же он смог её найти? – удивлялась Дака. – Он же целый день только и делает, что тянет руку, приветствует учителей и исписывает доску формулами.

– Да, всё так, он постоянно занят. Зато Лукас Глёкнер – нет, – сказала Хелене.

– А что общего у Лукаса с Рафаэлем? – спросила Сильвания.

– Много чего. С тех пор как эти двое учатся в одном классе, они составляют одну команду. Рафаэль придумывает какие-нибудь каверзы, а Лукас их потом проделывает. При этом Рафаэль такой ловкий, что учителя этого даже не замечают. Иногда и сам Лукас ничего не смекает.

– Ты хочешь сказать, что это Рафаэль подбил Лукаса украсть мою цепочку? – спросила Сильвания.

– Ну, совсем точно я не могу сказать. Может, ты её и обронила, а те двое нашли.

– Найти и просто присвоить – всё равно что украсть, – заявила Дака.

Хелене указала на кулон:

– А что это там внутри?

– Ты ведь наверняка уже и сама знаешь, – усмехнулась Сильвания.

– Я видела, что там, но не знаю, что это и к чему. Для чего там комочки земли и что за женщина на портрете?

Сильвания помедлила. Потом тихо сказала:

– Это бабушка Жежка.

– Она что… уже умерла? – спросила Хелене, сдвинув брови.

– Нет. Она сейчас на Ямайке с Хуаном, Эдди, Брюсом, Баонти и Бобом, а ещё с «кровавым Ларри», – подробно перечислила Сильвания.

– А комочки земли для чего?

– Они для того, чтобы краски на портрете сохраняли свежесть и прочность, – пришла на помощь Дака. – Это старый приём, который нам выдал художник.

Хелене сощурилась и в упор посмотрела на Даку:

– Это правда?

Сильвания и Дака закивали. Вдруг Сильвания спохватилась:

–

– А кстати, почему ты не отдала эту цепочку мне ещё вчера? Ты же знала, что я её ищу.

Хелене потупилась:

– Да, верно. После школы как-то не получилось из-за этого происшествия. И кроме того, мне самой хотелось как следует рассмотреть эту цепочку. Мне очень жаль, но меня просто одолело любопытство.

– К старой цепочке Сильвании? – спросила Дака.

Хелене кивнула:

– Я думала, она поможет мне проникнуть в вашу тайну.

– Э-э-э… какую ещё тайну? – спросила Сильвания.

– У НАС нет тайн, – заверила Дака.

– Ах да? Ну хорошо, я не знаю, что с вами творится. Но одно совершенно ясно: вы не вполне нормальные.

Близняшки на мгновение потеряли дар речи. Такого им ещё никто не говорил. Но, может, просто потому, что до недавнего времени в Бистрине они были совершенно нормальными.

– С чего это ты взяла? – допытывалась Дака.

– Ну вот, смотрите, – начала Хелене, поднимая ладонь, чтобы считать подозрительные приметы на пальцах. – Почему вы почти никогда не снимаете тёмные очки или шляпу? Почему ты, Дака, спишь на брусьях, повиснув вниз головой, а ты, Сильвания, шатаешься на бревне? Почему вы иногда говорите такие странные слова, как «шлоц» или «фумпс»? Ведь я специально посмотрела, это совсем не по-румынски! Почему вы постоянно смазываетесь кремом от солнца, даже если нет никакого солнца? Почему от вас слегка попахивает прелью? Почему вы постоянно сонные? Почему ты, Сильвания, тайком из-под парты грызёшь колбасу и почему ты, Дака, постоянно летаешь на школьном дворе? – Хелене замолчала, потому что у неё закончились пальцы.

Сильвания поигрывала своей длинной перчаткой. Вокруг глаз у неё обозначились красные круги. Дака, глядя в пространство, вытянула губы трубочкой и пожала плечами.

Хелене подступила к девочкам на шаг ближе.

– Какая у вас тайна? – тихо, но настойчиво спросила она.

Сильвания обнаружила на своей чёрной перчатке какое-то интересное пятнышко, которое целиком захватило всё её внимание. Дака свела брови вместе и тихонько насвистывала «Трансильвания, родна инима мои».

– Это нечестно, – обвиняла Хелене. – Я вам свою тайну открыла. Вы единственные, кто её знает.

Дака и Сильвания нерешительно переглянулись.

– Я вам обещаю, я никому не скажу!

– Может, ты с нами вообще не захочешь иметь дела, если узнаешь, – высказала сомнение Сильвания.

– Да, может, ты тогда будешь нас бояться, – добавила Дака.

Хелене решительно помотала головой, отметая все сомнения:

– Я не испугаюсь. Чем страшнее ваша тайна, тем лучше.

Сильвания вопросительно посмотрела на Даку. Та пожала плечами. Выдать или нет Хелене Штайнбрюк их тайну? Просто так взять и выдать? Но они знали Хелене всего пару дней. А их тайна и в самом деле была совсем другого калибра, чем «я встаю по ночам и ем шоколад». Они ведь обещали своей матери ни с кем не обсуждать их вампирское происхождение и строго придерживаться семи радикальных правил. Не могли же они просто так сказать Хелене: «Да ничего особенного, мы полувампиры. Будет лучше всего, если ты сейчас же забудешь об этом». Ду-б-ду-шубиду. У Хелене бы сразу, пожалуй, сдали нервы. Она бы позвонила своему папе, вызвала полицию, пожарную команду или самого папу римского. В самом лучшем случае она бы решила, что её слуховой аппарат пришёл в негодность.

Правда, Хелене так и так уже не доверяет им. Если они просто промолчат, она только укрепится в своём недоверии. И тогда им уже не бывать друзьями. Потому что друзья – это те, кому доверяешь. И разве Хелене не права? Разве молчание не было в таком случае нечестным? Сама-то она доверила им свою самую большую тайну. А это было наверняка нелегко. Для неё этот слуховой аппарат значит так же много, как для Сильвании и Даки их длинные клыки, умение летать и телепортироваться – вместе взятые. Может, Хелене и не убежит от них с криком ужаса. Может, ей будет даже приятно, что она знакома с двумя полувампирами. Часто ли такое встретишь среди нормальных людей?

Дака откашлялась:

– Ну, значит, так…

– Это не так-то просто, – вставила Сильвания.

– Вообще-то это просто, но, с другой стороны, и непросто, – уточнила Дака.

– Ну и ничего. Вы ведь можете не торопиться и объясните мне всё толком, – сказала Хелене. Глаза её блестели от возбуждения.

Дака поскребла в затылке:

– М-да, ну, ты ведь знаешь, что мы приехали из Семиградья.

Хелене кивнула.

– А там…

– …там очень красиво, – подхватила Сильвания.

– Да, там чудесно! Леса, реки, горы, звери, люди, а есть и полу…

– …полусапожки, – перебила сестру Сильвания. – Как вот эти, – кивнула она на свои сапожки.

Хелене коротко взглянула на обувь Сильвании. И снова подняла на сестёр выжидательный взгляд.

Дака начала снова:

– Верно. А ещё в Семиградье есть полу…

– …обезьяны, – выпалила Сильвания.

– Полуобезьяны? В Румынии? – Хелене наморщила лоб, пытаясь представить себе это.

– Да, удивительно, не правда ли? – Красные круги вокруг глаз Сильвании уже нельзя было не заметить.

– И это имеет какое-то отношение к вашей тайне? – спросила Хелене.

– Не то чтобы очень, – признала Сильвания.

– Вообще-то, совсем никакого, – поправила Дака. И вопросительно посмотрела на сестру. Сильвания захлебнулась воздухом на вдохе и наконец кивнула. – Итак, – продолжила Дака.

– Только, чур, не вопить на весь сквер, не убегать и не падать в обморок, если можно. Дело вот какое… – Дака наклонилась вперёд и понизила голос до шёпота: – Мы с Сильванией, мы обе…

БУМС!

Все три девочки вздрогнули и резко обернулись. Под деревом, у которого они стояли, валялась школьная сумка. Девочки посмотрели вверх. С ветки свисали две ноги. Кто-то тихо ругался среди листвы. Раскрыв рот, Сильвания, Дака и Хелене смотрели, как с дерева слезает Людо Шварцер. Встав на твёрдую почву, он отряхнул со своей майки и брюк листья и обломки древесной коры. Поднял с земли свою школьную сумку. Потом посмотрел на девочек, переводя взгляд с одной на другую. На близняшках задержался дольше. При этом его брови сошлись на переносице, а глаза цвета охры потемнели. В конце концов он закинул сумку на плечо; не говоря ни слова, прошёл мимо девочек и скрылся в здании школы.

Сильвания содрогнулась:

– Ну и зловещий тип!

– Да, просто ужас, – сказала Хелене, посверкивая глазами. – Вы только посмотрите, у меня мурашки по всему телу, гусиная кожа. – Хелене протянула к близняшкам руку.

Дака и Сильвания согласно кивали.

– Может, здесь не самое лучшее место обмениваться тайнами, – предположила Сильвания.

– И не самое подходящее время. – Дака указала на большие часы, которые висели над входом в школу. – Через минуту уже будет звонок на первый урок.

На лице Хелены отобразилось разочарование.

– Ну хорошо, тогда отложим вашу тайну на потом. Можете рассказать мне её на перемене.

Сильвания отрицательно покачала головой:

– Пока Людо может появиться в любой момент, словно призрак, это, пожалуй, рискованно.

– Тайнами лучше всего обмениваться на тайном месте, – подтвердила Дака.

– И где же это? – спросила Хелене.

– Об этом надо ещё подумать, – ответила Сильвания.

Хелене с подозрением поглядела на близняшек:

– Но не думайте, что я всё забуду и не напомню вам!

– Нет!

– Никогда в жизни!

Сильвания и Дака дружно мотали головами.

– И помните о вашем обещании. – Хелене указала на своё ухо и добавила: – Тсс!

– Само собой, – заверила Сильвания.

– Хой бой! – воскликнула Дака и дала Хелене щелбан.

– Ох! А это ещё за что?

– У нас так делают, когда рады видеть человека, – объяснила Дака.

– А «хой бой» означает приблизительно «всё в ажуре», – добавила Сильвания.

– Ну тогда тоже хой бой, – сказала Хелене и влепила по щелбану каждой из сестёр.

Три девочки разулыбались до ушей и побежали к школьным воротам. Как три подружки.