И во вторую ночь Сильвании и Даке было трудно заснуть. Просто было слишком темно. Они специально оставили свет включённым. Дака присела на корточки перед аквариумом и играла с Карлхайнцем, своей любимой пиявкой. Сильвания красила себе ногти нежно-лиловым лаком, который подсмотрела в журнале для девочек. Она бы с удовольствием проверила на себе и советы по макияжу, но это было не так просто. Её зеркальное отражение было мутным, словно в тумане. У Даки дело обстояло ещё хуже. А их отец вообще не отражался в зеркале. Как уже говорилось, быть вампиром – это не только преимущества.
Вдруг за оконным стеклом послышался глухой звук, как будто о стекло ударился мячик. Дака подняла голову:
– Тебе письмо.
Сильвания поболтала рукой с накрашенными ногтями, открыла окно другой и взяла из когтей летучей мыши, бессильно лежавшей на карнизе, записку. Затем она оставила летучей мыши моль на подкрепиться и закрыла окно. Потом села с запиской на свою кровать.
Дака краем глаза наблюдала за сестрой.
– Ну, что пишет твой возлюбленный?
– Богдан никакой мне не возлюбленный! – зашипела в ответ Сильвания. – И он пишет только, что в Бистрине хорошая погода и что в школе нет уроков истории, что его младшая сестрёнка проглотила муху и что… что…
– Что он по тебе ужасно скучает! – Дака театральным жестом схватилась за сердце.
Сильвания скрестила руки на груди:
– Ну и что? Я-то по нему не скучаю.
– Заскучаешь. Самое позднее завтра, когда некому будет нести твою школьную сумку, некому подсказать тебе по биологии и некому уступить тебе в полёте наперегонки.
– Не заскучаю. Кроме того, завтра нет биологии, а полётов наперегонки и вовсе больше не будет. Завтра, – сказала Сильвания и тяжело вздохнула, – начинается новая жизнь.
– Шлоц зоппо! Я же совсем забыла. У нас же теперь будут только скучные предметы вроде математики, немецкого языка и истории. А на физкультуре нам наверняка придётся делать эти смешные вещи вроде гимнастики или упражнений на снарядах. Бу-э-э!
В Трансильвании Дака всегда с удовольствием ходила в школу. Теперь у неё было предчувствие, что в Германии всё изменится к худшему. Она с тоской вспоминала о прощальной вечеринке в склепе Октавиана. Пришёл весь их класс, даже классная руководительница ненадолго заглянула. Спортивное объединение фристайл-полёта, в котором состояла Дака, и группа сайкато, в которой танцевала Сильвания, тоже были в полном составе. То был самый красивый и в то же время самый грустный праздник из всех, какие знала Дака. Нет, они обязательно слетают на каникулы в Бистрин и всех там повидают. Но это будет совсем не то, что жить там.
Сильвания упала спиной на кровать.
– Я не понимаю, чего тебе надо. Это же так круто: мы можем ещё раз всё начать сначала. Как знать, каких друзей мы здесь найдём!
Дака задумчиво смотрела на сестру, нахмурив брови:
– Думаю, ты это не всерьёз, ведь нет?
– Всерьёз.
– Ну нет, уж лучше я буду тренировать полёт, чтобы как можно скорее одной полететь назад в Бистрин.
– Но ты ведь это не всерьёз?
– Ещё как всерьёз. Долго мне здесь не выдержать.
– А я останусь. И если ты сбежишь – я-то точно найду здесь друзей.
– Ты хочешь дружить с настоящими людьми?
– Да. А тебе, Дака, я бы посоветовала одно: не порти завтрашний день с самого начала.
– Я? Как ты могла такое подумать?