Роза Вагенцинк, выполняя требование гангстеров, со всех ног бросилась в выставочный зал номер пятнадцать. Перед алым веером она остановилась и замерла. Неужто ничего нельзя сделать? Она лихорадочно размышляла. Выбежать из Дворца на улицу и попросить о помощи? Позвонить в полицию? Или взять самурайский меч в выставочном зале номер одиннадцать и…
Нет. Что бы она ни сделала, она поставит под угрозу жизни своих внучек и жизнь вахтёра Шнёльцеля. Разумнее всего сделать всё, что требовали похитители. Даже если веер был самым ценным экспонатом выставки, он не стоил трёх человеческих жизней. Ну, или одной человеческой и двух полувампирских жизней.
Кроме того, Роза Вагенцинк боялась. Она сомневалась, что с таким колотящимся сердцем и влажными ладонями способна на осмысленные действия. Она могла лишь надеяться, что коллега на пульте управления окажется в нужный момент за монитором и оповестит полицию. Прежде чем извлечь веер из держателя, экскурсоводша как безумная жестикулировала перед видеокамерой. Она размахивала руками, указывала в сторону веера и изображала пальцами стреляющий пистолет. Коллега на пульте должен был её понять.
Затем она осторожно вынула из держателя двухсотлетний веер, каждую секунду ожидая, что сейчас завоет сигнализация. И не сразу вспомнила, что вахтёр Шнёльцель отключил её по приказу бандитов.
Роза Вагенцинк ещё раз встала перед видеокамерой – теперь уже с веером в руках – и помахала. Потом побежала назад в фойе, свернула к туалету и постучалась.
Дверь медленно приоткрылась на узкую щёлочку. Сверкнули два зелёных глаза.
– Веер у тебя?
Роза Вагенцинк кивнула и показала веер.
– И ты не наделала глупостей? – спросила женщина из-за двери.
Госпожа Вагенцинк решительно помотала головой.
Дверь открылась. Госпожа Вагенцинк вошла в тамбур туалета. Грабительница тут же взяла веер у неё из рук, в то время как Роза первым делом посмотрела на своих внучек. Они сидели у стены и были ещё бледнее, чем обычно. Но с ними хотя бы ничего не случилось. При всём удручённом виде глаза у них были живые и ясные. А вот вахтёр Шнёльцель казался каким-то сонным.
Грабительница осторожно сложила веер, опустила его в пластиковый пакет, а пакет сунула в свою сумочку на длинном ремешке.
– Если парень на пульте поднимет тревогу, времени у нас мало, – сказала она своему сообщнику. – Позвони Кёпке, чтоб через две минуты стоял у входа.
Мужчина с сильными руками тут же принялся звонить.
– А ты, – сказала гангстерша, ткнув Розу Вагенцинк дулом пистолета в плечо, – зайди в туалет и принеси оттуда рулон бумаги.
– Для че… – хотела было спросить госпожа Вагенцинк, но осеклась, наткнувшись на властный взгляд воровки. Лучше не задавать вопросов. Это сильно повышало перспективы остаться в живых. Роза Вагенцинк забежала в дамскую половину туалета и через пару секунд вернулась с рулоном бумаги. Для чего воровке понадобилась туалетная бумага? У неё дома нет своей? – удивлялась госпожа Вагенцинк.
Женщина взяла у неё бумагу.
Её сообщник тем временем уже отзвонился и тоже смотрел на рулон с недоумением:
– Для чего это? Боишься, что заложники наделают в штаны?
– Нет, это для нас. Уменьшить нашу фотогеничность перед камерами видеонаблюдения.
И она принялась обматывать туалетной бумагой голову растерянного сообщника, оставляя лишь узкие полоски для глаз и рта.
– Чёрт, да я буду похож на мумию!
– Вот и хорошо. Пускай ищейки разыскивают мумию. А теперь ты меня обмотай. Я присмотрю за заложниками, – сказала женщина, протягивая ему рулон. При этом не сводя с заложников пистолета.
Те внимательно следили за происходящим.
– У меня есть идея получше, – сказала женщина, когда её голова уже была замотана. Глаза её блестели между полосами бумаги. – Пускай полиция разыскивает шесть мумий. – Она взяла рулон и бросила Розе Вагенцинк, которая едва успела его поймать. – Замотай головы всем остальным, – показала она на девочек и вахтёра. – Да поторопись.
Госпожа Вагенцинк начала с вахтёра Шнёльцеля. Он смотрел на неё большими глазами, полными испуга, пока голова его слой за слоем покрывалась туалетной бумагой. Ей хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее. Но она едва справлялась с рулоном бумаги в дрожащих руках.
Потом она проделала то же самое с внучками. Колючие волосы Даки в нескольких местах проткнули бумагу. Голову Сильвании бабушка Роза обмотала вместе со шляпой. Она старалась не сильно натягивать бумагу и была особенно осторожна. Она улыбалась девочкам, и сёстры отвечали ей тем же. Какие отважные девочки! У других детей в их возрасте туалетную бумагу в такой ситуации пришлось бы использовать для других мест.
– Достаточно, – скомандовала женщина с кошачьими глазами. – Мы не претендуем на приз за лучший карнавальный костюм, наша задача уйти из этой лавочки неопознанными. – Она быстро навернула пару слоёв бумаги на голову Розы Вагенцинк, и на этом бумага закончилась.
Пискнул телефон.
– Кёпке на месте, – сказал мускулистый.
– Давайте-ка, шустрее, – воровка подгоняла четверых заложников к двери.
Госпожа Вагенцинк помогла вахтёру Шнёльцелю подняться с пола. Мускулистый держал дверь, и заложники гуськом вышли в коридор. Грабители следовали вплотную за ними, сохраняя дистанцию в длину пистолетного дула.
– Сейчас все вместе пройдём через фойе к выходу, – прошипела женщина за спинами заложников. – И как мы вас учили, чего нельзя делать? – Она ткнула сзади Розу Вагенцинк.
– Нельзя делать глупости, – выдавила госпожа Вагенцинк.
– Правильно. Если кто-то из вас трепыхнётся, я стреляю. Понятно?
Четыре головы, обмотанные бумагой, кивнули.
И вся группа пришла в движение. Грабители подгоняли заложников сзади, задавая темп. Мелкими быстрыми шагами шесть фигур с туалетной бумагой на головах проскользнули через фойе. Вид у них был как у свихнувшейся балетной группы.
Роза Вагенцинк, единственная заложница, руки которой не были связаны за спиной, открыла дверь на улицу. Шесть мумий вышли под открытое небо. Их обдало холодным вечерним воздухом. Было уже темно, и уличные фонари светились оранжево-жёлтым.
В узкой щёлке туалетной бумаги глаза Розы Вагенцинк нервно метались из стороны в сторону. Где же полиция? Ведь коллега с пульта управления должен был видеть её на мониторе! Полиция наверняка давно уже ждала их на выходе, окружив здание, применив спецгруппу или что там полагается делать в таких случаях. Роза Вагенцинк посмотрела направо. Небольшой сквер, в котором днём отдыхали туристы, изучая карту города, стоял пустой. Роза Вагенцинк посмотрела налево. На боковой улочке, ведущей к Дворцу искусств, не было ни одной машины. На тротуаре ни души. Лишь пёстрая кошка испуганно смотрела на фигуры мумий на лестнице Дворца. Она вряд ли входила в состав спецподразделения полиции.
Прямо перед ступенями стояла большая чёрная машина. Мотор работал, фары горели. Стёкла были затонированы.
– Смываемся, – сказал мужчина, быстро сбегая по лестнице.
Женщина помедлила. Посмотрела на заложников.
– Что такое, Джина? Не можешь расстаться? – спросил мужчина, дойдя до машины и открывая пассажирскую дверцу.
– Этих двух возьмём с собой, – сказала гангстерша, указывая дулом на двойняшек.
Бабушка Роза коротко вскрикнула, а вахтёр кашлянул.
– Ну и зачем? Только лишние неприятности. Посмотри на них: бед не оберёшься, – сказал мужчина. – Ты забыла, как эта колючая груша в туалете чуть не удрала?
– И тем не менее. Они нам пригодятся. Для верности. Если нас остановит полиция или что-то пойдёт не так. Ты же помнишь, что всегда говорил дядя Альфред: «Предотвратить – лучше, чем отсидеть».
– Но почему этих? – спросил мужчина.
«Вот именно», – подумала госпожа Вагенцинк.
– А зачем нам этот? – сказала женщина, указывая на вахтёра. – Опять сознание потеряет. И я не сумасшедшая тащить за собой женщину, которая однозначно попала под видеонаблюдение как воровка.
– Окей, ты как всегда права, – буркнул мужчина.
Бабушка Роза стояла словно контуженая.
Женщина направила пистолет на Даку и Сильванию и загнала их на заднее сиденье, а мужчина сел рядом с водителем. Женщина – перед тем как сесть рядом с двойняшками – ещё раз повернулась к двум оставшимся заложникам:
– Большое спасибо за содействие. Очень приятно было с вами работать. Хорошего вечера!
– Но… вы не можете просто так увезти моих внучек! – крикнула Роза Вагенцинк.
– Мы ещё и не такое можем, – ответила воровка и осклабилась.
Дака чихнула.
Сильвания вздрогнула.
– Куда вы их повезёте? Заберите лучше меня! – крикнула госпожа Вагенцинк, но дверца уже захлопнулась, и машина тронулась. Роза Вагенцинк смотрела вслед машине, пока та не свернула на главную улицу. Она пыталась запомнить номер, но в глазах стояли слёзы. Увидит ли она ещё когда-нибудь своих девочек?