«Мы прожили не напрасно…» (Биография Карла Маркса и Фридриха Энгельса)

Гемков Генрих

22. ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО МЕЖДУНАРОДНОГО РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ

 

 

После смерти Карла Маркса, исполняя его заветы, Фридрих Энгельс действовал не только как ученый и публицист. Он поддерживал и расширял многочисленные контакты, установленные ими обоими с соратниками по борьбе и учеными из множества стран разных континентов. Эти связи были выражением большого авторитета, приобретенного Марксом и Энгельсом в международном рабочем движении. Одновременно они служили испытанным средством распространения научного коммунизма, принципов революционной стратегии и тактики пролетариата.

 

Письма во все концы света

Формы этих международных контактов были разнообразными. Велась переписка – как регулярная, так и от случая к случаю. Ее дополняли личные визиты многочисленных единомышленников. Статьи и другие работы Энгельса, в большом количестве публиковавшиеся в международной рабочей печати, переводы и переиздания трудов Маркса и Энгельса в решающей степени способствовали распространению научного коммунизма, что также расширяло круг корреспондентов.

В 80-е и 90-е годы Энгельс формально не возглавлял никакой национальной или международной организации. Но представители и ведущих – немецкой и французской – и только что возникавших рабочих партий обращались к нему за помощью и советом. «Все они черпали, – писал впоследствии В.И. Ленин, – из богатой сокровищницы знаний и опыта старого Энгельса». Но из-за этого часто приходилось откладывать в сторону свою научную работу, пересматривать планы.

А нагрузка из года в год увеличивалась, потому что международное рабочее движение развивалось в тот период очень быстро. Энгельс с удовлетворением наблюдал, как национальные отряды рабочего класса один за другим освобождались от идеологического влияния утопических и других мелкобуржуазных воззрений, как они усваивали по крайней мере важнейшие идеи научного коммунизма, строили на их основе свою борьбу и создавали самостоятельные рабочие партии, соединяя научную теорию социализма с рабочим движением. Каждый шаг вперед в политическом и организационном самоопределении рабочего класса сопровождался ожесточенной борьбой с буржуазной идеологией. Данный процесс Энгельс неоднократно характеризовал как закон развития классовой борьбы пролетариата. Прежде всего это касалось различных разновидностей идеалистической философии, все более открыто принимавшей антисоциалистическую и антикоммунистическую ориентацию: национализма, расизма, элитарных теорий и других идеологических течений, которые по сей день – дополненные социал-демократизмом и реформизмом – стараются удержать рабочий класс от революционной борьбы за свои классовые интересы.

Почтальон ежедневно доставлял Энгельсу домой множество писем и газет. Дошедшие до нас письма Энгельса 80-х и 90-х годов – их около 1200, и это лишь часть написанной им в то время корреспонденции – показывают, насколько серьезно он относился к своим корреспондентским обязанностям. Он старался ответить на все обращенные к нему вопросы боевых друзей, известных вождей рабочего класса и незнакомых ему соратников по борьбе. С некоторыми из корреспондентов переписка была эпизодической, с другими длилась годы и даже десятилетия.

Регулярно письма направлялись руководителям немецких рабочих Августу Бебелю и Вильгельму Либкнехту, редакторам Эдуарду Бернштейну и Карлу Каутскому, многим другим немецким социалистам – Паулю Зингеру и Иоганну Генриху Вильгельму Дицу, Юлиусу Моттелеру и Людвигу Кугельману, Францу Мерингу и Карлу Гиршу. Во Франции постоянными и наиболее частыми партнерами Энгельса по переписке были Поль и Лаура Лафарг, он переписывался также с Жюлем Гедом и Габриелем Девилем, Эдуаром Вайяном и Шарлем Бонье.

Энгельс часто обменивался письмами с русскими революционерами Петром Лавровым, Верой Засулич и Георгием Плехановым, а также с польскими социалистами Валерием Врублевским, Марией и Станиславом Мендельсон, Людвиком Кшивицким. В Великобритании его корреспондентами были Чарлз Л. Фицджералд, Джон Линколн Магон, Эдуард Р. Пис и А.Ф. Робинсон, в Италии – Ахилл Лориа и Паскуале Мартиньетти, Антонио Лабриола и Филиппо Турати, в Австрии – Виктор Адлер. Письма направлялись с Риджентс-парк-род Фердинанду Домела Ньювенгейсу в Нидерланды, Иоганну Филиппу Беккеру в Швейцарию, Пабло Иглесиасу в Испанию и Лео Франкелю в Венгрию.

Советами Энгельса пользовались чешский социалист Август Радимский и датчанин Герсон Трир, румын Иоан Нэдежде и бельгиец Эмиль Вандервельде. В США к давнему другу Фридриху Адольфу Зорге присоединились в качестве корреспондентов Энгельса Герман Шлютер, Флоренс Келли-Вишневецкая и Филипп Ван-Паттен. Кто хочет познакомиться с великим многообразием проблем, глубиной мысли этой международной переписки, которая никого не оставляет равнодушным, найдет ее, занимающую несколько тысяч страниц, в собрании Сочинений Маркса и Энгельса.

Несмотря на свое выдающееся положение в международном рабочем движении, Энгельс никогда не считал себя вправе давать указания, не говоря уже о приказах, отдельным партиям. Это не исключало порой острой, но товарищеской критики с его стороны отдельных вожаков рабочих, даже из круга его ближайших единомышленников и друзей, если того требовали интересы дела. Он внимательно прислушивался к мнению других и изменял свою точку зрения, если убеждался в правильности аргументов других участников устной или письменной дискуссии. Это происходило чаще всего в тех случаях, когда дело касалось практических и тактических вопросов рабочего движения, решение которых требовало основательного знания конкретной ситуации в той или иной стране.

Свою задачу Энгельс видел прежде всего в том, чтобы соизмерять политику отдельных рабочих партий с признанными теоретическими принципами классовой политики пролетариата. Столь же внимательно изучал он практический опыт различных рабочих организаций, способствовал международному распространению этого опыта, анализировал его, чтобы извлечь новые, обобщающие выводы для пролетарской стратегии и тактики. Практически Энгельс один в своей многосторонней деятельности осуществлял многие из тех задач, которые раньше выполнял Генеральный Совет Интернационала.

К Энгельсу целиком и полностью относятся строки, написанные им в 1881 г. о Марксе: «…не Маркс навязывает людям свое мнение и уж тем более свою волю, а эти люди сами приходят к нему… Но всякая попытка влиять на людей против их воли принесла бы нам только вред, уничтожила бы прежнее доверие времен Интернационала».

 

За воскресным столом

Энгельс поддерживал повседневную связь с международным рабочим движением не только посредством чтения рабочей печати и обширной переписки. Не проходило недели, чтобы он не принял посланца той или иной рабочей партии, кого-либо из тех, с кем состоял в переписке, или ученых, боровшихся за признание своих взглядов.

С юных лет Энгельс старался бережно распоряжаться своим временем. Теперь, после смерти Маркса, когда его обязанности удвоились, он еще тщательнее следил за тем, чтобы как можно экономнее распределять силы и время. Этому четкому распределению времени и железной самодисциплине Энгельс обязан своей необычной для его возраста творческой силе, всегда изумлявшей даже близких его друзей.

Он знал, что тело и дух, к которым предъявляют высокие требования, нуждаются в продуманном чередовании труда и отдыха. Он умел не только целиком отдаваться работе, но и веселиться. Уроженец Рейнской провинции, он до последних дней жизни любил шутку и общество. «Он любил смех и смеялся заразительно», – писал Джордж Джулиан Гарни, один из английских друзей Энгельса.

Он был чрезвычайно любезным хозяином дома и душой общества. В 80-е годы вошло в обычай, что его друзья, жившие в Лондоне, или находившиеся в городе гости собирались воскресными вечерами у него дома. Быть приглашенным к ужину в дом Энгельса было честью и большим удовольствием. Благодаря Ленхен Демут, отлично справлявшейся с обязанностями хозяйки, посетители до глубокой ночи засиживались за стаканчиком вина и бокалом пива, слушали новости, привезенные гостями из других стран, обсуждали актуальные события общественной жизни Лондона или спорили о жгучих проблемах международного рабочего движения и политики правящих классов.

У Энгельса собирались поистине знавшие свое дело люди: Элеонора Маркс-Эвелинг и ее спутник жизни Эдуард Эвелинг, Фридрих Лесснер и вождь английских рабочих Джон Бёрнс, Карл Каутский, редактировавший из Лондона теоретический журнал немецкой социал-демократии «Die Neue Zeit» («Новое время»), и его жена Луиза, Эдуард Бернштейн, живший в Лондоне с 1883 г., иногда Август Бебель или Вильгельм Либкнехт, известный химик Карл Шорлеммер или юрист Сэмюэл Мур, нередко представители рабочих из России или Польши, Бельгии, Австрии или Франции.

Энгельс придавал большое значение тому, чтобы на этих воскресных вечерах царила совершенно непринужденная атмосфера. Разговор велся на немецком, английском или французском языках, и нередко хозяин дома помогал в качестве переводчика. Круг обсуждавшихся тем был необъятен, но сам хозяин заботился о том, чтобы речь шла не только о серьезных делах. Энгельс с удовольствием вспоминал веселые эпизоды из своей жизни и любил, чтобы его гости тоже делились пережитым или рассказывали анекдоты для веселья. Он охотно подхватывал песню, но, зная, что поет скорее громко, чем хорошо, предпочитал оставлять друзьям этот вид развлечения.

Знаток и ценитель мировой литературы, он нередко декламировал свои любимые стихи или монологи. Фанни Кравчинская, одна из его русских посетительниц, с чувством теплоты вспоминала много лет спустя, как ей, говорившей только по-русски, Энгельс читал стихи из пушкинского «Евгения Онегина»: хозяину хотелось, чтобы она чувствовала себя у него как дома.

Гостеприимство Энгельса в значительной степени способствовало тому, что он, выражаясь словами Августа Бебеля, в течение десятилетий действовал в качестве «поверенного сознательного пролетариата всех стран…».

 

Советчик ушедших в подполье

Десятки лет вынужденной ссылки, навязанной ему прусской реакцией, ни на йоту не уменьшили любви Энгельса к немецкому народу. Наоборот, семидесятилетний Энгельс писал, что положение международного доверенного лица не мешает ему «помнить, что я немец, и гордиться тем положением, которое раньше всех других завоевали себе наши немецкие рабочие».

Немецкая социал-демократия возглавляла после 1869 г. международное рабочее движение, была первой партией, вставшей на позиции научного коммунизма и испытавшей на деле стратегию и тактику революционной массовой партии. Это привело к тому, что в международном рабочем движении она приняла на себя главную роль в теоретической борьбе, – причина достаточная, чтобы Энгельс после смерти Маркса продолжал уделять немецкому рабочему движению особое внимание. Он боролся прежде всего как против открытого, агрессивного антисоциализма и антикоммунизма господствующих классов, так и против оппортунизма в рядах рабочего движения.

Для Социалистической рабочей партии Германии помощь Энгельса приобретала особое значение в связи с тем обстоятельством, что с 1878 по 1890 г. она была запрещена исключительным законом против социалистов и шла борьба за то, быть ей или не быть. И никто не сомневался в том, что успех или неудача этой борьбы будут иметь большое международное значение.

Энгельс радовался от всего сердца, узнавая о подробностях героической борьбы немецких социал-демократов против исключительного закона, о находчивости и благоразумии немецких рабочих, их героизме и готовности к самопожертвованию. Сознательные пролетарии умело и смело следовали его совету – связывать воедино все возможные внепарламентские и парламентские формы борьбы, чтобы увеличивать влияние партии на массы.

Везде, где действовали социалисты, были созданы организации. Их уполномоченные держали связь друг с другом на территории всей Германии. Они обеспечивали нелегальное распространение социалистической литературы, в том числе многих произведений Маркса и Энгельса, и еженедельника «Sozialdemokrat» («Социал-демократ») – центрального органа партии. Руководимая Юлиусом Моттелером организация по распространению нелегальных изданий, «Красная почта», постоянно оставляла в дураках бисмарковскую полицию. Кроме того, преследуемые социалисты использовали для агитации среди масс легальные организации – кассы взаимопомощи и солидарности, спортивные союзы и культурно-развлекательные объединения, но в первую очередь – профсоюзы. Энгельс внимательно изучал многообразные формы борьбы и передавал накопленный опыт другим братским партиям.

С конца 1881 г. он опубликовал в «Социал-демократе» ряд своих научных работ. Энгельс считал, что в центральном органе должна все время пропагандироваться наступательная тактика. Он рекомендовал Эдуарду Бернштейну, тогдашнему редактору журнала, «не извиваться и не изворачиваться под ударами противника, как это делают еще очень многие, не выть, не хныкать и не лепетать извинения… Надо отвечать ударом на удар, на каждый удар врага – двумя, тремя ударами. Такова издавна наша тактика, и до сих пор мы, кажется, недурно справлялись с любым противником».

Когда немецкая социал-демократия стала издавать с 1883 г. теоретический ежемесячный журнал «Die Neue Zeit» («Новое время»), Энгельс выступал и на его страницах. Самой значительной работой, написанной им для журнала, была «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».

Не раз партии, боровшейся в нелегальных условиях, приходилось испытывать тяжелые внутренние противоречия. В 1880 г. Энгельс с удовлетворением отмечал, что делегаты конгресса в Видене дали отпор оппортунистам. Но он ни на миг не поддавался иллюзии, что борьба с оппортунизмом закончена. Энгельс уже в 1879 г. предостерегал своего близкого друга Августа Бебеля: «Прилив мелких буржуа и крестьян свидетельствует, правда, о колоссальных успехах движения, но вместе с тем это становится и опасным для него, как только забывают, что эти люди вынуждены прийти, но потому только и идут, что вынуждены. Их присоединение доказывает, что пролетариат действительно стал руководящим классом. Но так как они приходят с мелкобуржуазными и крестьянскими идеями и стремлениями, то нельзя забывать, что пролетариат не выполнит своей исторической руководящей роли, если будет делать уступки этим идеям и стремлениям».

Когда в середине 80-х годов оппортунистические силы в партии вновь попытались навязать ей мелкобуржуазную реформистскую политику, Энгельс со своим большим авторитетом встал на сторону революционных руководителей партии. Если рабочая партия не хочет погибнуть, разъяснял он, она не должна терпеть в своих рядах сторонников классово враждебной, буржуазной идеологии. Уже за несколько лет до этого он писал Августу Бебелю: «Но на одно ты можешь вполне рассчитывать: если дело дойдет до столкновения с этими господами и левое крыло партии открыто выступит против них, то мы при всех обстоятельствах пойдем с вами, при этом действуя активно и с поднятым забралом». Как бы ни приходилось Энгельсу проявлять тактическую осторожность в политической борьбе, в вопросах пролетарского классового характера партии для него не было сомнений. Он оставался убежденным противником единства любой ценой.

Именно Энгельс в значительной степени способствовал тому, что во внутрипартийной борьбе того времени победу одержали революционные силы. Они добились также, что делегаты нелегального партийного съезда в Санкт-Галлене (1887 г.) приняли решение выработать новую, освобожденную от ненаучных взглядов программу партии. Благодаря решимости продолжать борьбу и революционной принципиальности немецкие социалисты одерживали победу за победой, завоевывая на свою сторону все большую часть рабочего класса.

В 1890 г. под давлением масс исключительный закон против социалистов не получил большинства в рейхстаге, необходимого для его сохранения. Спустя несколько недель, 20 февраля, 1.427.298 избирателей отдали свои голоса революционной рабочей партии. Энгельс ликовал: «20 февраля 1890 г. – начало конца эры Бисмарка». И в самом деле, 20 марта Бисмарку пришлось сложить свои полномочия. Тем самым было признано крушение его политики по отношению к рабочему классу.

 

У колыбели II Интернационала

Победа немецкой социал-демократии над Бисмарком и его постыдным законом в огромной степени укрепила ее международный авторитет. Это было тем более важно, что в июле 1889 г. рабочие партии и организации Европы и Америки, стоявшие на революционных позициях, на рабочем конгрессе в Париже снова объединились в совместную организацию, так называемый II Интернационал. Ведущее участие в данном событии приняли Социалистическая рабочая партия Германии и французская Рабочая партия. Но у колыбели II Интернационала стоял Энгельс.

В конце 80-х годов Энгельс наблюдал подъем рабочего движения во всех капиталистических странах. Вспыхивали многочисленные забастовки, зачастую принимавшие характер массовой борьбы, во многих местах создавались новые профсоюзы и всюду обнаруживалось сильное стремление к международному сотрудничеству. Но не только революционные организации стремились объединить свои силы. И реформистские рабочие партии, прежде всего Франции и Англии, тоже старались созвать международный конгресс, чтобы укрепить свое влияние.

В этой ситуации Энгельс включился в работу по подготовке марксистского рабочего конгресса, хотя «беготня и громадная переписка по поводу этого проклятого конгресса», как он писал, отвлекали его от работы над третьим томом «Капитала». В течение нескольких месяцев большую часть своего времени он посвящал политической подготовке конгресса, который с самого начала со всей определенностью встал на позиции научного коммунизма.

В десятках писем Августу Бебелю и Вильгельму Либкнехту, Лауре и Полю Лафарг, другим вождям рабочих Энгельс давал тактические советы, как приобретать союзников и избавляться от реформистов. Он напоминал своим единомышленникам об опыте, накопленном в течение десятилетий трудной борьбы рабочего движения: пролетариат никогда не должен жертвовать своей конечной целью – социализмом – ради каких бы то ни было интересов минуты. Как бы ни важна была борьба за реформы внутри капиталистического общественного строя – например, за улучшение условий жизни рабочих, – никогда нельзя забывать, что реформы представляют собой прежде всего необходимое улучшение условий борьбы пролетариата, возможность подвести массы к революции.

В значительной степени благодаря помощи Энгельса международный рабочий конгресс в Париже, городе славной Коммуны, увенчался полным успехом для революционного рабочего движения. В то время как на конгрессе реформистов присутствовали делегаты только из 14 стран, на конгрессе марксистов, открывшемся 14 июля 1889 г. в зале Петрелль, собрались 407 делегатов из 22 стран. Такие страны, как Норвегия и Финляндия, Болгария, Румыния, Аргентина, где революционное рабочее движение делало лишь первые шаги, тоже были представлены на этом конгрессе.

В зале висели лозунги «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и «Политическая и экономическая экспроприация класса капиталистов, обобществление средств производства!». Это были цели пролетариата, какими их разработали и сформулировали Карл Маркс и Фридрих Энгельс. В этом духе проходила дискуссия на конгрессе, в этом духе были приняты программные требования – законодательное введение восьмичасового рабочего дня, запрещение детского труда, меры по охране труда женщин и подростков – и акции – проведение ежегодно 1 мая демонстраций международной пролетарской солидарности и борьбы за восьмичасовой рабочий день.

Фридрих Энгельс с воодушевлением писал Фридриху Адольфу Зорге: «Наш конгресс заседает. Блестящий успех… Первое помещение в первый же день оказалось слишком тесным, другое – на второй день, подыскивают третье… Представлена вся Европа».

II Интернационал первоначально по всем основным позициям опирался на учение Маркса и Энгельса. Если задачей I Интернационала было вести рабочее движение к научному коммунизму и подготовить образование национальных партий рабочего класса, то II Интернационал имел возможность сконцентрировать свои усилия на развитии пролетарских массовых партий и организаций в отдельных странах. Их задачей, как предсказывал Энгельс, стала подготовка международного рабочего класса к пролетарской революции. Но эта историческая миссия спустя четверть века была предана большинством руководителей II Интернационала.