Реквизиты переводчиков

Перевод команды AWE translation

Перевод с английского: wuxia15

Редактура: redcrayon, dear friend

AWE translation на штаны для энтузиазма

Яндекс-деньги:

410011055726121

Версия от 02.02.2018

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

 

1. Я - Бай Сяочунь

Гора Хохолок была частью Горной цепи Восточнолесья, и у её подножия располагалась небольшая миленькая деревушка. Её жители кормились от своей земли и почти не общались с внешним миром.

Сейчас, на восходе солнца, все собрались у ворот на выходе из деревни, чтобы проводить юношу пятнадцати-шестнадцати лет от роду. На первый взгляд он казался худеньким и слабым, но у него был здоровый светлый цвет лица и, в общем и целом, привлекательная внешность. Он был одет в зелёный халат шэньи, который, по-видимому, столько раз стирали, что он почти протерся. Что-то в том, как он был одет и в невинном взгляде его глаз, выдавало в нём исключительно острый ум.

Его звали Бай Сяочунь.

— Дорогие Старейшины и односельчане, — сказал он, — я отправляюсь изучать культивацию Бессмертия. Я буду скучать по всем вам!

На лице юноши отразилась легкая боль, как если бы он с трудом мог вынести расставание с жителями родной деревни. Так он выглядел еще очаровательнее прежнего.

Деревенские переглянулись друг с другом, беспомощно пожали плечами, притворяясь, что очень сильно не хотят, чтобы юноша их покидал. Седовласый старичок сделал шаг вперед из толпы и сказал:

— Сяочунь, с тех пор как твои родители покинули нас, о, как давно это было, ты… ты был, эм… — он на мгновение замолк, — таким хорошим ребенком! — видя, что Бай Сяочунь до сих пор не уходит, он продолжил.— Только не говори, что тебе не интересно, как достичь вечной жизни? Всё, что тебе нужно сделать — это стать Бессмертным, и тогда ты сможешь жить вечно! А это очень, очень долго! Ну, теперь тебе пора уходить. Даже орленок должен, в конце концов, покинуть гнездо, чтобы научиться летать. Во что бы то ни стало, какие бы трудности тебе не встретились на пути, ты должен проявить настойчивость и продолжать двигаться вперед. Однажды покинув деревню, тебе нельзя возвращаться, потому что твой путь лежит перед тобой, а не позади тебя!

Старичок по-доброму потрепал Бай Сяочуня по плечу.

— Жить вечно… — пробормотал Бай Сяочунь.

По его телу пробежала дрожь, и решимость постепенно проявилась в его взгляде. Старичок и односельчане ободряюще смотрели на него, пока он покивал головой с серьезным видом и оглянулся вокруг последний раз, прощаясь со всеми. Наконец он развернулся и пошел прочь от деревни.

По мере того, как очертания его фигуры растворялись вдалеке, деревенский народ выглядел всё радостнее и всё более взволнованно. Тоскливые выражения лиц сменились на улыбки, а добродушный старичок аж задрожал. По его щекам потекли слезы.

— Небеса справедливы! Хорек… наконец-то убрался отсюда! Кто сказал ему, что поблизости видели Бессмертного? Кто бы это ни был, ему полагается огромная награда от деревни!

Скоро по всей деревне разносились радостные возгласы. Некоторые даже вытащили гонги и барабаны и начали стучать в них от переизбытка чувств.

— Хорек ушел, — сказал кто-то, — но о, мои бедные курочки. Он терпеть не мог, когда петушиное кукареканье будило его ранним утром, и каким-то образом подговорил всю деревенскую детвору, чтобы они переловили и слопали всех наших кур… Сегодня начинается новая эра!

К этому времени Бай Сяочунь еще не успел отойти от деревни достаточно далеко и мог прекрасно слышать звуки гонгов и барабанов. Ветер даже доносил до него отдельные радостные возгласы. Он замер на месте, и на лице у него отразилось странное выражение. Через мгновение он прочистил горло и пошел дальше. Под далекие отголоски радости он начал своё восхождение на Гору Хохолок.

Гора Хохолок не была очень высокой, а лес на ней рос довольно густой. Так, несмотря на то, что солнце недавно взошло, под сенью деревьев было темно и тихо.

«Хитрый Пёс сказал мне, что пару дней назад, когда он охотился на диких свиней, он видел летающего по окрестностям Бессмертного».

Бай Сяочунь шел вперед, его сердце громко стучало в груди. Вдруг что-то зашевелилось в кустах неподалеку. Это было похоже на звуки дикой свиньи, Бай Сяочунь мгновенно испугался. Волосы на его затылке встали дыбом, и он спросил:

— Кто это? Кто там?

Он быстро достал четыре топора и шесть мачете из дорожной сумки, но от этого он ничуть не стал ощущать себя в меньшей опасности, в итоге он вытащил из своего шэньи кусочек черного благовония и крепко сжал его в левой руке.

— Не выходи! — закричал он, дрожа. — Даже не ДУМАЙ выходить! У меня топоры И мачете, а это благовоние может вызывать молнию с Небес и даже призывать Бессмертных! Если посмеешь показаться, ты труп!

Наконец он развернулся и дал деру по направлению к горной тропе, одновременно жонглируя всем оружием, которое было у него в руках. Топоры и мачете забряцали, сталкиваясь и падая направо и налево.

Возможно именно это спугнуло того, кто сидел в кустах. Звуки смолкли, и никакое дикое животное не выбежало оттуда. Бай Сяочунь поспешил вперед, вытирая пот со лба. Сейчас на его лице проступила бледность, и он начал подумывать о том, чтобы отказаться от сумасшедшей идеи взобраться на гору. Но потом он вспомнил об ароматической палочке, которую передали ему родители перед своей смертью. По их словам, она передавалась от поколения к поколению в их роду и была даром благодарности от попавшего в беду Бессмертного, которого они спасли. Прежде чем Бессмертный покинул их, он подарил им её в знак особой признательности. Более того, он даже пообещал взять их потомка в ученики. Бессмертный сказал, что для того, чтобы его призвать, достаточно зажечь эту ароматическую палочку.

Бай Сяочунь на самом деле зажигал палочку более десяти раз на протяжении последних нескольких лет, но никакой Бессмертный так и не появился. В конце концов, Бай Сяочунь даже начал сомневаться в правдивости истории про Бессмертного. Но всё же решил забраться на гору. К тому же ароматическая палочка почти вся прогорела, а на горе не так давно видели пролетающего Бессмертного.

Вот так он и попал сюда. Он решил, что нужно подобраться поближе к Бессмертному, чтобы тому было проще учуять ароматическую палочку.

Постояв немного на склоне горы, он помедлил мгновение, затем стиснул зубы и решительно пошел дальше. Хорошо, что гора была невысокой, и ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до вершины, где он остановился, тяжело дыша. Он посмотрел на деревню далеко внизу, и разные чувства отразились на его лице. Затем он глянул на кусочек черного благовония размером с ноготь. Было очевидно, что его уже много раз зажигали, оно почти совсем закончилось.

— Прошло уже три года. Благословите меня, матушка, батюшка. В этот раз оно должно сработать!

Бай Сяочунь глубоко вздохнул и аккуратно зажег благовоние. В то же мгновение подул сильный ветер и темные облака затянули небо. Засверкали молнии, и прогремел оглушительный гром.

Величие развернувшейся картины заставило Бай Сяочуня затрепетать, к тому же он боялся, что его может убить молнией. Он почти уже плюнул на палочку, чтобы затушить ее, но сумел удержаться.

«Я зажигал это благовоние двенадцать раз за последние три года, это уже тринадцатый раз. Я должен позволить ей гореть дальше! Крепись, Сяочунь! Молния не убьет тебя! Ну, скорее всего…»

Все двенадцать раз, что он зажигал благовоние раньше, каждый раз были гром и молния, но никогда не появлялся Бессмертный. Каждый раз он был настолько напуган, что плевал на благовоние, чтобы затушить его. Ему казалось это немного странным, что благовоние предположительно для вызова Бессмертного можно затушить обычной слюной.

Бай Сяочунь сидел, дрожа от страха, окруженный раскатами грома. Вдруг полоска света появилась вдалеке на небе. Это был мужчина средних лет в богатых одеждах. Он не был похож на ординарного человека, но при этом выглядел уставшим и утомленным путешествием. На самом деле, если приглядеться, то в его глазах можно было прочесть крайнюю степень истощения сил.

— Наконец-то я увижу, что за придурок постоянно зажигал ароматическую палочку на протяжении последних трех лет!

Каждый раз при мысли, что ему пришлось пережить за последние несколько лет, мужчина ощущал жуткое возмущение. Три года назад он почувствовал лекарственную ауру ароматической палочки, которую он подарил, будучи на этапе Конденсации Ци. Это тут же напомнило ему о долге, что у него остался в мире смертных.

Первый раз, когда он летел в ответ на разжигание палочки, он думал, что нужно лишь явиться на призыв, а потом можно будет сразу вернуться обратно. Он даже представить себе не мог, что прежде чем он обнаружит ароматическую палочку, аура благовония внезапно исчезнет, обрывая связь с ним. Если бы это случилось один раз, то ничего страшного. Однако на протяжении трех лет аура возникала и пропадала более десяти раз.

Каждый раз ему приходилось прерывать поиски и то покидать секту, то возвращаться в нее. Туда-сюда, туда-сюда. Это было просто невыносимо.

Когда он приблизился к Горе Хохолок, он увидел Бай Сяочуня. Пыша накопившимся за прошлые разы возмущением, мужчина приземлился на вершину горы и махнул рукой, чтобы затушить дотлевающий остаток ароматической палочки.

Гром прекратился, Бай Сяочунь в шоке уставился на мужчину.

— Вы Бессмертный? — осторожно спросил юноша. Он по-прежнему не совсем был уверен в происходящем, поэтому скользнул рукой за спину и схватился за топор.

— Ты можешь звать меня Ли Цинхоу . Ты из семьи Бай?

Глаза практика средних лет полыхали как молнии, когда он смерил Бай Сяочуня взглядом, не обращая никакого внимания на топор у того за спиной. Для него Бай Сяочунь выглядел хрупким, почти симпатичным, и напоминал ему старого друга из далекого прошлого. К тому же его скрытый талант был вполне приемлемым. Гнев Ли Цинхоу постепенно затихал.

Бай Сяочунь моргнул несколько раз. Хотя ему по-прежнему было немного страшно, он выпрямился и тихо сказал:

— Младший совершенно точно из семьи Бай. Я — Бай Сяочунь.

— Отлично, а теперь скажи мне вот что, — сказал Ли Цинхоу равнодушным голосом. — Почему ты зажигал это благовоние столько много раз в последние три года?!

Ему очень уж хотелось узнать ответ на этот вопрос. Услышав это Бай Сяочунь начал быстро соображать, чтобы найти достойный ответ. В итоге на его лице появилось тоскливое выражение, и он посмотрел вниз на деревню у подножья горы.

— Младший сентиментальный и очень правильный человек, — сказал он. — Я просто не мог вынести расставания с моими односельчанами. Каждый раз, когда я разжигал благовоние, я погружался в тоску. Мне было больно от одной лишь мысли о том, что мне придется оставить всех позади.

Ли Цинхоу уставился на него в изумлении. Он никогда не предполагал, что такое возможно, поэтому гнев в его сердце всё больше таял. Из одних только слов юноши было понятно, что у него подходящие для обучения задатки...

Однако затем практик послал своё божественное сознание вниз в деревню и услышал звуки гонгов, барабанов и возгласы радости. Он даже услышал, как деревенские жители обсуждали, как это здорово, что «хорек» наконец ушел. Неприглядное выражение отразилось на его лице, и он почувствовал, как начинает болеть голова. Он вернулся взглядом к очаровательному и невинному Бай Сяочуню, который выглядел так, как будто не обидит и мухи, и вдруг осознал, что этот ребенок злодей до глубины души.

— Скажи мне правду! — сказал Ли Цинхоу громоподобным голосом. Бай Сяочунь так испугался, что весь затрясся от страха.

— Эй, я тут не виноват! — ответил Бай Сяочунь жалобно. — Что это за дурацкое благовоние такое?! Каждый раз, когда я зажигал его, молнии начинали ударять рядом с ним! Меня несколько раз чуть не убило! На самом деле, то, что мне тринадцать раз удалось избежать молний — это настоящий подвиг!

Ли Цинхоу молча посмотрел на Бай Сяочуня.

— Если тебе было так страшно, тогда зачем ты зажигал его больше десяти раз? — спросил он.

— Потому что я боюсь смерти! — возмущенно ответил Бай Сяочунь. — Разве цель культивации Бессмертных не вечная жизнь? Я хочу жить вечно!

Ли Цинхоу снова потерял дар речи. Однако он счел, что стремление этого ребенка к вечной жизни достойно похвалы, и осознал, что его характер может немного поменяться после тяжелых тренировок в секте. После секунды раздумья, он взмахнул рукавом, забирая Бай Сяочуня с собой в луч света, который понесся вдаль.

— Хорошо, полетели со мной, — произнес он.

— Куда мы? — спросил Бай Сяочунь, вдруг понимая, что они летят по воздуху. — Ой, мы так высоко… — Земля была очень-очень далеко внизу, от чего его лицо сильно побледнело. Он тут же бросил топор и вцепился в ногу Бессмертного. Ли Цинхоу посмотрел вниз на то, как юноша сжимает его ногу. Немного растерявшись, он ответил:

— В Секту Духовного Потока .

 

2. Кухни

Секта Духовного Потока находилась на Континенте Восточнолесья, на нижнем рукаве Реки Небесная Ширь и была разделена на северный и южный берега. Её история уходила корнями глубоко в века, и секта была хорошо известна в этом регионе.

Восемь огромных, утопающих в облаках гор возвышались над рекой Небесная Ширь. Четыре из них находились на северном берегу реки, в то время как на южном было только три.

Поразительно, но последняя гора, самая великолепная из восьми, расположилась прямо посреди реки. Вся верхняя половина этой горы была покрыта искрящимся, белым снегом и уходила так далеко ввысь, что вершину было невозможно разглядеть. Посередине горы была полость, позволяющая золотистым речным водам свободно протекать прямо сквозь гору, которая из-за этого по виду напоминала мост.

Прямо сейчас луч света стремительно летел над южным берегом Секты Духовного Потока. Это были никто иные как Ли Цинхоу и Бай Сяочунь. Пока они залетали на территорию слуг в нижней части третьей горы, по округе разносились отчаянные вопли Бай Сяочуня. Он был до смерти напуган полетом. Ранее, когда они проносились над бесчисленным множеством гор, он всё время чувствовал, что вот-вот его хватка за ногу Ли Цинхоу ослабеет. В конце концов, всё вокруг стало расплываться. Когда его взгляд, наконец, снова прояснился, он понял, что они приземлились возле какого-то здания. Так он там и стоял на дрожащих ногах, озираясь вокруг, и то, что он видел, сильно отличалось от того, к чему он привык у себя в деревне.

Прямо напротив здания лежал огромный камень, на котором вычурно каллиграфическим почерком было выведено три иероглифа: «Департамент по Делам Слуг». Рядом с камнем сидела женщина с рябым лицом. Как только она завидела Ли Цинхоу, она поднялась и сложила руки в приветствии .

— Определи этого ребенка на Кухни, — сказал Ли Цинхоу.

Не проронив больше ни слова и не обращая никакого внимания на Бай Сяочуня, он превратился в луч света и улетел.

Когда рябая женщина услышала про Кухни, она очень удивилась. Она оглядела Бай Сяочуня, затем выдала ему сумку с униформой слуги и другими полагающимися слуге вещами. С безразличным лицом она повела его прочь от здания к ближайшей дорожке, попутно объясняя некоторые основные правила и порядки жизни в секте. Дорожка была вымощена зеленым известняковым камнем и огибала множество зданий и дворов. Нежный аромат растений и цветов наполнял воздух, отчего это место становилось похожим на райские кущи. Бай Сяочунь вовсю глазел по сторонам, его сердце от восторга билось всё чаще, а прежняя нервозность и беспокойство утихали.

«Здесь просто великолепно», — думал он. — «Гораздо лучше, чем в деревне!»

В его глазах светилось предвкушение, пока он шел за женщиной. А виды вокруг становились всё замечательнее и замечательнее. Он даже заметил по дороге несколько красивых женщин, чему тут же от души порадовался. И скоро Бай Сяочунь пришел в полный восторг. Вдалеке он углядел то, что, казалось, и было местом назначения. Дорожка заканчивалась у семиэтажного здания, которое сияло, как кристалл. Даже в небе над ним парили великолепные журавли.

— Старшая сестра, мы уже пришли? — радостно спросил юноша.

— Да, — холодно ответила она с невозмутимой миной на лице и указала на маленькую тропинку сбоку. — Нам вон туда.

Бай Сяочунь посмотрел в указанном направлении, изнывая от любопытства, и тут же застыл на месте, неверяще потирая глаза. Он пригляделся повнимательнее и увидел дорожку из гравия, пролегающую между кое-как сколоченных лачужек с соломенными крышами, которые выглядели так, как будто могут развалиться в любую минуту. Непонятный запах шел от этих трущоб.

Бай Сяочуню захотелось расплакаться, но он не смог выдавить ни слезинки. Всё еще цепляясь за остатки призрачных надежд, он задал рябой женщине еще один вопрос:

— Старшая сестра, может ли быть, что вы сейчас ошиблись, указывая направление?

— Неа, — ответила она холодно, ступая на дорожку из гравия.

Когда Бай Сяочунь услышал её ответ, вся красота этого места в один момент померкла для него. На его лице появилось горькое выражение, и он последовал за ней.

Достаточно быстро он увидел вдали конец неприглядной дорожки, где несколько огромных глубоких сковородок бегало туда-сюда . Через мгновение он понял, что сковородки на самом деле крепились к спинам чрезвычайно толстых мужчин. Мужчины были настолько тучными, что казалось, что если их выжать, то выступит чистейший жир. Один из них был толще остальных, он выглядел как настоящая гора из плоти. Бай Сяочунь даже забеспокоился, что его может разорвать от ожирения.

Весь двор был заполнен сотнями огромных глубоких сковородок, в которых толстяки варили рис. Почувствовав, что кто-то приближается, мужчины оторвались от работы и обнаружили рябую женщину. Самый толстый мужчина, который выглядел, как гора из плоти, поднял половник и поспешил навстречу. Земля дрожала у него под ногами, а жир так сотрясался при каждом шаге, что Бай Сяочунь выпучил глаза от удивления. Невольно он начал нащупывать свой топор.

— Сороки так красиво трещали сегодня утром, и теперь я знаю почему, — воскликнула эта гора плоти, подбегая к ним. В его глазах поблескивали похотливые огоньки. — Это всё от того, что ты должна была прийти, Старшая сестренка. Может ли такое быть, что ты передумала? Ты, наконец, поняла, насколько я талантлив и решила воспользоваться этим благоприятным днём, чтобы официально стать моей возлюбленной?

Рябая женщина взирала на гору плоти с отвращением и злостью.

— Я здесь, чтобы привести этого пацана на Кухни, — сказала она. — Всё, что нужно, я сделала. Так что я пошла!

Затем она поспешила удалиться.

Бай Сяочунь разинул рот от удивления. Он достаточно хорошо рассмотрел женщину на пути сюда и она была действительно уродлива. Он не мог не задаться вопросом, что за вкусы должны быть у этого толстяка, раз даже женщина с таким рябым лицом распаляет его.

Прежде чем Бай Сяочунь смог как следует поразмыслить над этим, гора плоти вдруг материализовался прямо перед ним, слегка пыхтя. Мужчина был настолько огромным, что юношу полностью накрыло его тенью. Бай Сяочунь посмотрел вверх на толстяка и его содрогающиеся складки жира и с трудом сглотнул. Он впервые видел кого-то настолько толстого.

Гора плоти с досадой проследил взглядом за рябой женщиной, уходящей по тропинке из гравия, затем повернул голову к Бай Сяочуню.

— Ну что ж, у нас тут новичок. Мы держали свободное место для Сюй Баоцая, и это несколько осложняет дело.

Бай Сяочунь занервничал, глядя на огромную фигуру толстяка и безотчетно отступил на несколько шагов.

— Старший брат, я твой покорный… эм, покорный слуга, Бай Сяочунь…

— Бай Сяочунь? Хм… Белая кожа, тонкий и звонкий. Ты выглядишь вполне невинно. Прекрасно, прекрасно. Твоё имя мне по вкусу.

Гора плоти осмотрел его, затем похлопал Бай Сяочуня по плечу, чем чуть не опрокинул Бай Сяочуня, отправив его в полет.

— А тебя как зовут, Старший брат? — Бай Сяочунь глубоко вдохнул и лукаво посмотрел на толстяка, готовясь посмеяться над его именем.

Гора плоти усмехнулся, ударил себя в грудь, складки жира на его теле загуляли туда-сюда.

— Я — Большой Толстяк Чжан. Это — Второй Толстяк Хуан, это — Третий Толстяк Хэй.

После того, как Бай Сяочунь услышал эти впечатляющие имена, он передумал смеяться над ними.

— Ну, а ты, — продолжил Большой Толстяк Чжан, — теперь будешь Девятый Толстяк Бай! Эм… Погоди минутку, Младший брат. Ты слишком уж худой! Если люди увидят тебя в таком виде, то ты уронишь честь Кухонь! Ну, наверное, пока это не важно. Не волнуйся. Через несколько лет ты тоже растолстеешь. Тогда мы и будем звать тебя Девятым Толстяком Баем.

Когда Бай Сяочунь услышал своё прозвище, он невольно скривился.

— Ну, так как ты уже наш Девятый Младший брат, тебя больше нельзя считать чужаком. Здесь, на Кухнях, у нас есть старинная традиция ношения глубокой сковородки на спине . Видишь эту сковороду на моей спине? — он шлепнул по сковородке и хвастливо продолжил. — Это королева сковородок, выкована из железа высшего качества и на ней выгравирована магическая формация Земляного Огня. Если использовать её для готовки духовного риса, то качество будет гораздо выше чем, если приготовить рис в любой другой сковороде. Кстати, тебе тоже нужно выбрать сковороду, чтобы носить на спине. Вот тогда ты начнешь выглядеть впечатляюще.

Рассматривая сковороду Большого Толстяка Чжана и понимая, что все на Кухнях украшены подобным образом, Бай Сяочунь вдруг представил себя разгуливающим со сковородой за спиной.

— Старший брат, — выскочило у него. — А можно, я не буду её носить?

— Ты что, шутишь? Ношение сковородки на спине — это важная часть традиций Кухонь! Позже, когда ты пойдешь куда-нибудь на территории секты, люди увидят сковородку у тебя на спине и сразу узнают, что ты с Кухонь! Когда они это поймут, они не посмеют тебя задирать. У Кухонь здесь большое влияние, знаешь ли!

Большой Толстяк Чжан подмигнул Бай Сяочуню. Не давая возможности продолжить спор, он отвел Бай Сяочуня в одну из лачуг с соломенной крышей, где громоздились груды глубоких сковородок, большинство из которых было покрыто толстым слоем пыли. Было ясно, что здесь давно никого не было.

— Давай, выбери одну, Девятый Младший брат, потом приходи помогать следить за рисом. Если рис подгорит, то ученики Внешней секты опять учинят скандал, — прокричал на ходу Большой Толстяк Чжан, убегая к плите, где на огне стояло более сотни глубоких сковородок, а между ними крутились и суетились остальные толстяки.

Вздохнув от безысходности, Бай Сяочунь начал разглядывать груды сковородок и мучиться выбором. И тут он вдруг заметил одну особенную сковороду далеко в углу, погребенную на дне огромной кучи. Это была уникальная сковородка. Вместо круглой у неё была овальная форма. Даже не совсем овальная, а скорее похожая на панцирь черепахи. Еще на её поверхности были какие-то едва заметные узоры.

— Ого! — глаза Бай Сяочуня загорелись, и он быстро подошел и присел, чтобы как следует рассмотреть сковородку поближе. Он вытащил её, еще тщательнее изучил и остался очень доволен.

С самого детства ему очень нравились черепахи, в основном потому, что они были символом долголетия. Как только он увидел сковородку в форме панциря черепахи, сразу понял, что это благоприятный знак: ведь он пришел в секту, желая обучиться культивации Бессмертия, чтобы жить вечно.

Сразу как он вышел со сковородой, Большой Толстяк Чжан заметил его и поспешил навстречу с поварешкой наперевес.

— Девятый Младший брат, почему ты выбрал эту? — искренне удивился он, почесывая своё пузо. — Эта сковорода валялась там с давних пор, и никто никогда ей не пользовался, в основном потому, что она похожа на панцирь черепахи и люди не хотят надевать такое на спину. Эмм… Ты уверен в своём выборе, Девятый Младший брат?

— Я уверен, — решительно ответил Бай Сяочунь, с нежностью взирая на свою сковородку. — Эта сковорода предназначена для меня.

Большой Толстяк Чжан еще какое-то время пробовал разубедить его, но, в конце концов, понял, что Бай Сяочунь уже всё для себя твердо решил. Засим толстяк странно на него посмотрел и прекратил все попытки вразумить его. Потом он выделил Бай Сяочуню одну из лачуг с соломенной крышей, относящуюся к Кухням, и вернулся к работе.

Скоро сгустились сумерки. Бай Сяочунь сидел в своей лачуге и рассматривал сковородку в форме панциря черепахи. На задней части сковороды он ясно различил узоры, которые были едва заметны, если не приглядываться вблизи. Он сразу же понял, что это необычная сковородка.

Осторожно поставив её на плиту, он огляделся по сторонам. Обстановка была очень простой. Вдобавок к плите, там еще была кровать и стол, простое медное зеркало висело на стене. Как только Бай Сяочунь отвернулся, чтобы оглядеться, сковорода за его спиной неожиданно вспыхнула пурпурным светом!

С точки зрения Бай Сяочуня это был день наполненный кучей разнообразных событий. Он наконец-то попал в место своей мечты, мир Бессмертных. До сих пор он еще не отошел до конца от всего произошедшего. Через какое-то время он глубоко вздохнул, его глаза засветились нетерпением.

«Я буду жить вечно!»

Он вынул сумку, которую ему дала рябая женщина. Внутри была целебная пилюля, деревянный меч, немного благовония, униформа слуги и верительная бирка. И, наконец, там был бамбуковый свиток, на котором сверху было написано несколько мелких иероглифов: «Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци. Пособие по Конденсации Ци».

Был вечер, и Большой Толстяк Чжан с остальными на Кухнях сновали туда-сюда. Тем временем Бай Сяочунь смотрел на бамбуковый свиток глазами, полными предвкушения. Он пришел сюда, чтобы узнать, как жить вечно, и ключ к этому знанию был сейчас у него в руках. Глубоко вздохнув, он раскрыл свиток.

Мгновением позже в его глазах появился восторг. В бамбуковом свитке было три картинки и текст, рассказывающий, что культивация подразделяется на два этапа: Конденсации Ци и Возведения Основания. Что до Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, то оно делилось на десять уровней, каждый из которых соответствовал десяти уровням Конденсации Ци.

При достижении определенного уровня культивации, становилось возможным контролировать движение внешних объектов. После достижения третьего уровня, можно было контролировать половину маленького котла. На шестом уровне, это была уже половина большого котла. На девятом уровне — целый котел. Что же до завершающего десятого этапа, этапа полного круга, то на нём можно было контролировать целых два больших котла.

К сожалению, свиток описывал только первые три уровня искусства, не давая никаких сведений о последующих. Ключом ко всему была культивация — использование предписанного множества дыхательных техник для развития Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци.

Бай Сяочунь очистил разум и начал управлять дыханием. Затем он закрыл глаза и попытался сымитировать позу, показанную на первой картинке бамбукового свитка. Он смог вытерпеть всего три вдоха-выдоха, прежде чем сильнейшая боль заполнила его тело. В итоге, он вскрикнул и сдался. Судя по его опыту, использование этой дыхательной техники выкачивало из него весь воздух так, что дышать становилось вообще невозможно.

«Это слишком сложно, — подумал он. — Согласно подписям к рисунку, практикуя культивацию таким образом, нужно ощутить тоненькую струйку ци, текущую сквозь тело. Но сейчас всё, что я смог ощутить, так это сильную боль».

Он постепенно начал расстраиваться. Однако ради того, чтобы жить вечно, он сжал зубы и попробовал еще раз. Юноша повторял всю процедуру снова и снова до середины ночи. За всё время он ни разу не почувствовал ничего похожего на ци в своем теле.

Бай Сяочунь не мог знать, что даже для кого-то с исключительным скрытым талантом, если он начнет культивировать первый уровень Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, то без помощи извне потребуется целый месяц, чтобы добиться успеха. Учитывая это, было просто невозможно преуспеть после всего нескольких часов.

С болью во всём теле Бай Сяочунь наконец потянулся и собрался пойти умыться, когда вдруг он услышал на улице какой-то шум. Он высунулся из окна и сразу же увидел юношу с землистым цветом лица, стоявшего на входе в основной внутренний двор Кухонь. Он явно был зол.

— Я — Сюй Баоцай! Кто бы ты ни был, ты, что занял место, предназначенное для меня, убирайся отсюда сейчас же!

 

3. Восемь строчек правды

Высунувшаяся из окна голова Бай Сяочуня тут же привлекла внимание юноши с землистым лицом. В гневе он прокричал:

— Значит это ты, тот кто занял моё место!

Для Бай Сяочуня теперь было слишком поздно прятать голову обратно. Он тут же изобразил невинное выражение лица и произнёс:

— Нет, это не я.

— Врёшь! Ты такой тощий и мелкий, очевидно, что ты здесь новенький!

Сюй Баоцай сжал руки в кулаки и гневно уставился на Бай Сяочуня. Он был так рассержен, что, казалось, его могло в любую минуту разорвать от злости.

Чувствуя, что он несправедливо попал под раздачу, Бай Сяочунь пропищал:

— Я не виноват!

— Мне всё равно! Через три дня на южном склоне секты ты и я будем сражаться до смерти! Если ты победишь, то у меня не останется никакого выбора, кроме как смириться с этим. Если же ты проиграешь, то я получу своё место обратно.

Сюй Баоцай запустил руку за пазуху и вынул Кровавый вызов, который он затем кинул на подоконник Бай Сяочуню. Вызов был весь исписан различными версиями написания слова «умри», все они были сделаны кровью. Бай Сяочунь посмотрел на все эти «умри» и не мог не заметить, что от них исходил дух смертельной угрозы. Его сердце похолодело. Потом он вспомнил, что Сюй Баоцай упомянул «бой до смерти» и ужаснулся.

— Старший брат, это не такое уж большое дело! Зачем нужно было тратить свою собственную кровь для написания кучи слов? Разве это не… больно?

— Не большое дело?! — прорычал Сюй Баоцай, заскрежетав зубами. — Ха! Я так долго экономил. Я копил духовные камни целых семь лет! Семь лет, слышишь меня?! Только тогда я смог собрать достаточно, чтобы подкупить Почётного стража и заполучить место на Кухнях! И теперь на всё готовое заявился ты? Нашу вражду нельзя разрешить миром! Через три дня, начиная с этого момента, ты умрёшь!

— Думаю, что я — пас, — ответил Бай Сяочунь, осторожно приподнимая Кровавый вызов двумя пальцами и выбрасывая его в окно.

— Да ты!!! — взревел Сюй Баоцай.

Вдруг он почувствовал, что земля задрожала, и осознал, что рядом с ним стоит гора плоти. Сложно было сказать, как долго Большой Толстяк Чжан стоял неподалёку, но сейчас он стоял там и оценивающе смотрел на Сюй Баоцая холодным взглядом.

— Девятый толстяк, — сказал он, обращаясь к Бай Сяочуню, — тебе пора мыть посуду со Вторым братом, — затем он снова посмотрел на Сюй Баоцая. — Что же до тебя, то перестань шуметь! И уноси свой зад подальше отсюда!

Он угрожающе махнул своей поварёшкой, вызывая порыв ветра. Сюй Баоцай изменился в лице и отступил на несколько шагов. Он хотел продолжить спор, но видя нетерпение на лице Большого Толстяка Чжана, злобно зыркнул на Бай Сяочуня и зашагал восвояси.

Поразмыслив немного Бай Сяочунь решил, что, принимая во внимание полные ненависти взгляды Сюй Баоцая, которые тот бросал на него, Сюй Баоцай несомненно рано или поздно ещё вернётся. Значит лучшее, что можно было пока сделать, это не высовываться из Кухонь. Скорее всего, Сюй Баоцай не посмеет прийти сюда и вызывать неприятности.

День шёл за днём. Понемногу Бай Сяочунь привык работать на Кухнях днём и культивировать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци по ночам. Однако прогресс был медленным. В конце концов он добился того, что мог выдержать четыре вдоха-выдоха, но никак не больше, чем был очень расстроен.

Однажды посреди ночи во время занятий культивацией он услышал, как во дворе толстые Старшие братья подняли большой шум.

— Закрывайте ворота, ворота закройте! Поспеши, Второй Толстяк Хуан, закрой ворота! Третий толстяк Хэй, проверь-ка, не шпионит ли кто за нами. Поскорей!

Бай Сяочунь моргнул от удивления. Он извлёк урок из своей предыдущей ошибки и не стал выглядывать в окно, вместо этого, он заглянул в щель в двери. Он увидел кучку толстяков, которые носились по двору так быстро, что почти отрывались от земли.

Чуть погодя главные ворота на Кухни были плотно закрыты. К тому же отчего-то появился небольшой туман, в котором толстяки смотрелись ещё более загадочно. Бай Сяочунь внимательно за всем наблюдал. Все толстячки теперь спешили к одной из лачуг с соломенной крышей. Несмотря на туман, Бай Сяочунь хорошо различал мощную фигуру Большого Толстяка Чжана и, казалось, что он что-то говорил остальным. Всё это выглядело настолько странно, что Бай Сяочунь начал пятиться от двери, пытаясь притвориться, что вообще ничего не видел. Однако как раз в этот момент раздался голос Большого Толстяка Чжана:

— Девятый толстяк, я знаю, что ты смотришь. Иди-ка сюда! — хотя он говорил не слишком громко, но тяжесть его слов мгновенно обрушилась на Бай Сяочуня.

Юноша моргнул пару раз, потом медленно побрёл к двери, притворяясь настолько невинным, будто не способен обидеть даже муху. Как только он подошёл достаточно близко к группе толстяков, Большой Толстяк Чжан схватил его и притянул в их круг. Почти сразу Бай Сяочунь уловил нотку необыкновенного аромата, который тут же заставил приятное тепло распространиться по всему его телу.

Он посмотрел на остальных и увидел, что они все были в эйфории. По какой-то причине он тоже почувствовал прилив сил. И тогда он заметил, что Большой Толстяк Чжан держал в руке волшебный гриб. Он был размером с руку младенца, весь прозрачный и хрустальный, достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это неординарная вещь. Большой Толстяк Чжан посмотрел на Бай Сяочуня, затем протянул гриб и хрипло сказал:

— Давай, Девятый брат, кусай.

— Ох, — ответил Бай Сяочунь, разглядывая волшебный гриб.

Он посмотрел вокруг на толстяков и заколебался. Большой Толстяк Чжан тут же начал раздражаться. По его лицу было ясно, что если Бай Сяочунь не станет есть гриб, то они станут врагами. И не только с ним. Второй Толстяк Хуан, Третий толстяк Хэй и все остальные тоже враждебно смотрели на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь сглотнул. Даже в своих самых диких мечтах, он не мог представить ситуацию, в которой люди начинают злиться на то, что он не хочет откусить от бесценного волшебного гриба, будто это что-то вроде куриной ножки. Однако именно это сейчас происходило прямо на его глазах.

Сердце Бай Сяочунь громко стучало, он сжал зубы и взял в руки гриб. Наконец он раскрыл рот и откусил большой кусок. Гриб тут же растворился во рту, наполняя его тело приятным чувством, которое было во много раз сильнее того, что он почувствовал немного раньше, учуяв запах гриба. Почти сразу его лицо стало ярко-красным.

— Отлично. Старейшина Сунь потребовал, чтобы мы добавили этот столетний гриб в суп. Если мы все откусим по кусочку, то все будем в одной лодке!

Довольный Большой Толстяк Чжан раскрыл рот и немножко отщипнул от гриба. Затем он передал гриб толстяку, стоящему рядом, и скоро все они жевали кусочки гриба. Теперь, когда у всех был занят рот, толстяки улыбались Бай Сяочуню так, как будто он теперь один из них. Бай Сяочунь хихикнул, понимая, что все они теперь соучастники преступления. А учитывая, что толстяки, скорее всего, разжирели подобным образом, присоединиться к ним было не опасно. Ничего удивительного, что Сюй Баоцай бросил ему вызов на дуэль со словом «умри», написанным так много раз…

— Старший брат, — сказал Бай Сяочунь, — этот гриб был просто восхитительным! Такое чувство, что всё тело горит! — он облизнулся и нетерпеливо посмотрел на Большого Толстяка Чжана.

В ответ глаза Большого Толстяка Чжана ярко засияли. От души рассмеявшись, он широким жестом вынул цветок купены и протянул его Бай Сяочуню.

— Теперь ты понимаешь, как замечательно на Кухнях? Я не врал! Хорошо, жуй, давай. Ешь до отвала!

Глаза Бай Сяочуня засияли и он откусил большой кусок. Затем Большой Толстяк Чжан вытащил какой-то природный драгоценный материал, который выглядел как золотистый самоцвет и источал приятный аромат. Бай Сяочунь уже не нуждался в подсказке. Он тут же откусил кусок и проглотил его. Острый вкус наполнил его замечательным ощущением. После этого Большой Толстяк Чжан вынул неописуемо сладкий духовный фрукт.

Всё больше сокровищ появлялось на свет. Волшебные грибы, различные лекарственные ингредиенты, духовные фрукты, и другие бесценные вещи. Вместе с остальными толстяками Бай Сяочунь отведал их все. Он так наелся, что скоро у него начала кружиться голова. Он почти опьянел, его бросило в жар так, что струйка пара поднялась над его головой. Он уже чувствовал, что стал круглым как мячик.

Чем больше он ел, тем с большим одобрением Большой Толстяк Чжан и остальные смотрели на него. В конце они похлопали себя по животу и от души рассмеялись, они и вправду выглядели, как соучастники преступления. Бай Сяочунь вытянул руки и ноги, чувствуя, что «поплыл». Рукой он угодил Большому Толстяку Чжану по огромному животу, а нога приземлилась в сторонке. Он засмеялся вместе со всеми.

— Другие департаменты слуг готовы убить, чтобы кто-то из них попал во Внешнюю секту. Но мы готовы убить, только чтобы туда не попасть! Да кому это нужно? Что хорошего во Внешней секте, а?

Большой Толстяк Чжан очень уж гордился своим положением. Как только он договорил, он вынул корень женьшеня. На корне было бессчётное множество возрастных кругов, и он весь был покрыт мелкими корешками. Очевидно, что корню женьшеня было очень много лет.

— Девятый Младший брат, наши основы культивации достаточно высоки, чтобы мы могли стать учениками Внешней секты уже давным-давно. Однако мы предпочитаем скрывать наш истинный уровень. Знаешь, есть такие ученики Внешней секты, что готовы убить за шанс укусить один разочек от столетнего корня женьшеня такого, как этот. А мы разве выглядим испугавшимися?

Тут Большой Толстяк Чжан оторвал маленький корешок и положил себе в рот, пережевал и проглотил. Затем он протянул корень женьшеня Бай Сяочуню. Бай Сяочунь уже окосел от обжорства.

— Старший брат, я наелся… Я правда не могу больше съесть ни кусо…

Прежде чем он смог договорить до конца, Большой Толстяк Чжан отщипнул корешок и засунул ему в рот.

— Девятый Младший брат, ты слишком худой, такой худой, что девушки в секте даже не посмотрят в твою сторону. В нашей секте им нравятся такие парни, как мы — рослые и пухлые! Давай, ешь…

Большой Толстяк Чжан душевно рыгнул. Потом он приподнял груду пустых чашек, одновременно указывая на два свитка на двух сторонах ближней хижины. На них было написано двустишие.

— Смотри, у нас тут даже есть поговорка: «На Кухнях лучше с голоду помрём, чем во Внешнюю секту пойдём».

Бай Сяочунь посмотрел на стих и продолжил:

— Без сомнения лучше голодная смерть, чем Внешней секты твердь.

Потом он хлопнул себя по животу и рыгнул.

Слыша это Большой Толстяк Чжан и остальные рассмеялись. Они всё больше очаровывались Бай Сяочунем.

— Сегодня великий день, — сказал Большой Толстяк Чжан. — Девятый Младший брат, я хочу сказать тебе что-то важное. У нас есть свой подход к работе на Кухнях и, чтобы влиться в коллектив, тебе нужно запомнить рифмованное правило. Слушай внимательно:

«У магических трав и плодов

Ты про стебли забудь, а кусай лишь с краев.

Когда есть что отрезать от мяса куска,

Тонким слоем нарежь, да не дрогнет рука.

Не забудь и про мякоть на свежих костях:

Оставляй лишь чуть-чуть, будто пыль на жердях.

Встретишь прекрасные вина - поспеши, забирай половину.

Духовный отвар разбавляй, но лишнего - не позволяй».

— Эти восемь строчек были составлены после многих лет страданий предыдущими поколениями. Если ты будешь следовать этим принципам, то ты останешься цел и невредим. Ну ладно, пора закругляться. Пойдёмте спать, сегодняшний ночной перекус окончен. Нужно будет ещё сварить суп для учеников Внешней секты.

Пока Большой Толстяк Чжан говорил, он начал наполнять миски рисовой кашей. У Бай Сяочуня кружилась голова и он не мог перестать думать о шести строках правды, которые ему поведали. Он посмотрел на то, как Большой Толстяк Чжан и остальные наполняют миски, рыгнул, потом присел, чтобы рассмотреть сами миски. Затем на его губах заиграла улыбка.

— Старшие братья, эти миски слишком хороши.

Большой Толстяк Чжан и остальные посмотрели на него с непонятным выражением лица. Весь само очарование он хихикнул и сказал:

— На первый взгляд они не слишком большие, но туда на самом деле помещается много еды. Почему бы нам не сделать их на вид большими, но чтобы они вмещали поменьше пищи? Например, мы можем сделать донышки мисок… толще!

Большой Толстяк Чжан уставился на него в шоке, будто его ударило молнией. Его слои жира начали содрогаться, а глаза ярко засветились. Остальные толстяки начали учащённо дышать и их жир тоже задрожал. Вдруг раздался звонкий звук шлепка, когда Большой Толстяк Чжан хлопнул себя по ляжкам. Потом он запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Да, да. Да! Эту идею нужно увековечить! Будущие поколения на Кухнях получат от этого выгоду! Девятый Младший брат, я никогда не думал, что кто-то настолько очаровательный, как ты, может быть настолько коварным! Ха-ха-ха! Ты был рождён, чтобы стать частью Кухонь!

 

4. Духовное улучшение

Все пребывали в прекрасном расположении духа и были чрезвычайно довольны Бай Сяочунем. Он не только покорял всех своим очарованием, но еще, казалось, был очень изобретательным. Большой Толстяк Чжан решил, что его нужно наградить и сунул ему в руку духовный рис.

Бай Сяочунь весело рассмеялся и побрел, пошатываясь, к себе в лачугу. Прежде чем он залез в кровать, вся духовная энергия, которую он поглотил, съев много разных волшебных ингредиентов, неожиданно ожила внутри. У него закружилась голова, он плюхнулся ничком на землю и тут же захрапел.

Он замечательно проспал всю ночь. На следующее утро, на рассвете, когда он открыл глаза, они ярко сияли. Взглянув на своё тело, он обнаружил, что явно поправился, если сравнивать с тем, каким он был вчера. К тому же вся его кожа была покрыта липким слоем грязи. Когда он спешил помыться, Большой Толстяк Чжан и остальные готовили завтрак для учеников секты. Увидев чумазого Бай Сяочуня, они рассмеялись.

— Девятый Младший брат, вся эта грязь появилась из-за нечистот, которые покинули твоё тело. Без них тебе будет намного проще заниматься культивацией. Возьми несколько выходных, нам всё равно пока не понадобится твоя помощь. Через несколько дней сможешь вернуться к работе. Не забудь про духовный рис! Побыстрее съешь его, пока он не испортился.

— Обязательно, — ответил Бай Сяочунь.

Полный сил, он вернулся к себе и подхватил с печи черепашью сковородку. Наполнив её водой, он вернулся и поставил её обратно на печь. Затем он вынул зерно духовного риса, чтобы как следует его рассмотреть. Оно было размером с большой палец, прозрачным как хрусталь и ароматно пахло.

— Если Бессмертные этим питаются, то, должно быть, оно невероятное.

Вздохнув, он подкинул несколько поленьев в печь и зажег огонь. Его тут же обдало волной жара, из-за чего он отступил назад, взволновано заморгав глазами. Затем он посмотрел на огонь и прищелкнул языком.

— Это необычный огонь. Он разгорается быстрее и горит жарче, чем огонь в деревне.

Внимательнее посмотрев на горящие поленья, он понял, что это необычная древесина. К этому времени огонь разгорелся еще жарче, чем прежде, и Бай Сяочунь с изумлением увидел, как один из узоров, выгравированных на задней части черепашьей сковороды, засветился, начиная с того места, где, казалось, раньше был хвост черепахи и заканчивая местом у её головы. Скоро весь этот узор светился еще ярче. Бай Сяочунь удивленно уставился на это, потом хлопнул себя по ляжке.

— Я так и знал! Это должно быть какое-то сокровище! Она определенно лучше сковороды Самого Старшего брата!

Чувствуя полную уверенность, что эта сковорода очень необычная, Бай Сяочунь быстро кинул рисинку в воду.

Затем он сел в сторонке с бамбуковым свитком Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци. Подражая движениям и дыхательной технике, показанной на первом рисунке, он начал культивировать.

Начав, Бай Сяочунь тут же широко распахнул глаза от удивления. Позу, которую еще вчера он с таким трудом удерживал, сегодня было принять намного проще. Он даже чувствовал себя в ней очень комфортно, без капли неудобства. Вдобавок дыхательная техника больше не заставляла его задыхаться. Вместо этого она вызывала очень приятное ощущение.

К тому же он был абсолютно уверен, что раньше он мог удерживать позу только на протяжении трех-четырех вдохов, но в этот раз после семи или восьми вдохов, он не чувствовал ни капли боли или неудобства.

Не давая волю радостному возбуждению, Бай Сяочунь спокойно продолжал на протяжении времени тридцати вдохов. Как раз тогда, когда он наконец почувствовал слабость и дискомфорт, тонкая струйка ци неожиданно появилась у него внутри. Она была очень холодной и циркулировала очень быстро; прежде чем она успела сделать в теле полный круг, она исчезла. Однако Бай Сяочунь так обрадовался, что вскочил на ноги.

— Ци! Ха-ха-ха! Наконец-то появилось немного ци!

Вне себя от радости, он начал ходить туда-сюда по комнате. Он быстро понял, что произошедшее должно быть как-то связано с тем, что он ел прошлой ночью. Тут он пожалел, что не слопал еще больше.

«Ничего удивительного, что Старший Брат Чжан лучше с голоду помрет на Кухнях, чем войдет во Внешнюю секту. Даже у учеников Внешней секты нет таких возможностей».

Нетерпеливо усевшись, он снова начал культивировать. В этот раз ему удалось сохранять позу и правильное дыхание на протяжении целых шестидесяти вдохов, и поток ци появился внутри: очень тонкая струйка, которая быстро циркулировала по телу.

Во второй раз он был готов и начал вести ци по специальной траектории, как показано на первом рисунке в бамбуковом свитке. Скоро ци потекла точно по тому пути, по которому он хотел. Он сохранял позу и использовал движения, как показано на первом рисунке и вскоре почувствовал маленькие ручейки холода в различных частях тела. Похожие на капельки воды, они вливались в общий поток ци, всё больше увеличивая его. В конце это было похоже на крошечный поток, который непрерывно циркулировал по телу. Он вздрогнул, и вдруг появилось чувство, что слой тумана рассеялся в его голове, а сознание прояснилось. Грохот донесся из его тела.

Он вдруг почувствовал легкость и живость, которой раньше не было. В то же время он избавился от нечистот, что каплями выступили из пор по всему телу. В отличие от прошлого раза поток ци не пропал, а так и продолжил бежать внутри. Бай Сяочунь открыл глаза, и они засветились еще ярче, чем прежде. Его голова, казалось, еще лучше соображала, а тело было легче и быстрее.

«Постоянный резервуар ци, — обрадованно подумал он. — Это означает, что я успешно достиг первого уровня культивации Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци! Еще это значит, что я пробился на — как оно там называется — первый уровень Конденсации Ци!»

Бай Сяочунь был вне себя от радости, он тут же побежал мыться.

Когда Большой Толстяк Чжан и остальные увидели его, они обменялись понимающими взглядами. Они немного удивились, что Бай Сяочунь так быстро достиг первого уровня, но они все знали, что послужило причиной этому.

После того, как Бай Сяочунь вернулся к себе, он перечитал свиток более подробно.

«После освоения первого уровня Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, я смогу управлять предметами. Ух ты! Это практически магическая техника Бессмертных. Я смогу перемещать предметы по воздуху».

С сияющим взглядом, он последовал инструкциям из свитка, складывая ладони и пальцы вместе специальным образом, чтобы произвести заклятие . Затем он взмахнул пальцем, указывая на стол поблизости. В то же мгновение поток внутри него начал вздыматься, как взбрыкнувший мустанг, и устремился к его правому указательному пальцу, а затем наружу через кончик его пальца. Он превратился во что-то, напоминающее невидимую нить, которая присоединилась к столу. Однако, почти сразу после этого, соединение потеряло устойчивость, и нить растворилась в воздухе.

Бай Сяочунь побледнел. Он потратил минуту на восстановление сил, потом обдумал то, что только что сделал, и решил больше не пробовать двигать стол. Вместо этого он вытащил деревянный меч из своей сумки и положил его на стол. Он не знал наверняка, из какой породы дерева был сделан меч, но, несмотря на то, что меч был гораздо легче стола, он казался необычно тяжелым. Он взмахнул пальцем в направлении меча, тот дернулся, затем медленно поднялся в воздух на дюйм от поверхности, прежде чем упасть обратно.

Энтузиазм Бай Сяочуня ничуть не уменьшился. После еще нескольких попыток, он смог поднимать меч всё выше и выше. Скоро это было на десять дюймов, затем двадцать, затем тридцать… К тому времени, как начало смеркаться, он сумел заставить деревянный меч летать по прямой. Хотя скорость была небольшая, и он не мог повернуть меч в воздухе, меч не падал так быстро, как в начале.

«Теперь, я, Бай Сяочунь, — Бессмертный!»

Он гордо поднялся на ноги, заложил левую руку за спину , затем помахал правой рукой, заставляя деревянный меч неустойчиво летать взад-вперед по комнате. В конце концов его ци стала истощаться, он отложил деревянный меч и продолжил практиковать культивацию.

Позже он учуял приятный аромат, исходящий от сковороды, поднял голову и глубоко втянул воздух носом. Вдруг почувствовав страшный голод, он понял, что прозанимался культивацией целый день, напрочь позабыв о духовном рисе, который варился в глубокой сковороде. Он тут же подошел и поднял крышку, чтобы заглянуть внутрь.

Как только он это сделал, сильный, ароматный запах духовного риса вырвался наружу. Более того, в какой-то момент в процессе варки, сияющий, переливающийся серебряным цветом узор появился на поверхности зерна!

Узор был хорошо виден, и когда Бай Сяочунь пристально вгляделся в него, он неожиданно потерялся среди излучаемого узором света. Через какое-то время узор начал блекнуть. Бай Сяочунь прищурил глаза, немного подумал и взял духовную рисинку в руки, чтобы поближе её разглядеть.

«Знакомый узор…»

В его глазах промелькнула идея. Он нагнулся, заглянул в печь и увидел, что огонь давно погас. Дрова превратились в пепел, а узор на сковороде поблек и был почти незаметен. Однако он мог по-прежнему определить, что узор на рисинке был таким же, как и на сковороде.

Он решил больше не исследовать узор и, чтобы перестраховаться, решил пока не есть приготовленный рис. Вместо этого он положил его в свою сумку, посидел немного в раздумьях, затем покинул хижину, чтобы пойти помогать Большому Толстяку Чжану и остальным.

Незаметно пролетела половина месяца. Прогресс в культивации Бай Сяочуня снова замедлился. Однако он осторожно поспрашивал кого мог и узнал, что серебряный узор никогда не появляется на рисе во время его приготовления. Это заставило его любопытство разыграться еще сильнее. Чем больше он узнавал, тем больше казалось, что зерно риса с узором весьма необычное, не говоря уже о сковороде, которая была еще страннее.

Несколько дней спустя Третий Толстяк Хэй покинул Кухни, чтобы сходить купить припасов, позволяя Бай Сяочуню проскользнуть в Комнату Четырех Морей — место, где слуги могли получить общие сведения о культивации.

На обратном пути к дому Бай Сяочунь тщательно старался не показывать радости, которая переполняла его сердце. После того, как он закрыл за собой дверь, тут же вынул зерно духовного риса и стал рассматривать узор. Он просто не мог в это поверить!

«Когда Бессмертные практикуют культивацию, то существует три навыка, без которых нельзя обойтись. Первый — это создание лекарств, второй — создание магических предметов и третий — это духовное улучшение!»

Бай Сяочунь вспоминал картинки, которые он смог накопать в древних записях в Комнате Четырех Морей. Одна из них очень близко походила на серебряный узор на его рисинке.

«Духовное улучшение!»

Через мгновенье он глубоко вздохнул.

Духовным улучшением была специальная техника, с помощью которой энергия Неба и Земли принудительно помещалась в предметы. Это был вид магии, который замещал естественную функцию Неба и Земли, техника, которую можно было использовать на лечебных пилюлях, благовонии или магических предметах. К сожалению, Небо и Земля запрещали эту технику, делая так, что не всегда можно было добиться успеха. Успех означал, что сила предмета намного увеличивалась. Неудача приводила к тому, что энергия Неба и Земли делала предмет полностью бесполезным.

Самым потрясающим в духовном улучшении было то, что его можно было производить снова и снова. Каждый успех увеличивал эффект от духовного улучшения в десять раз, приводя к трансформациям, способным сотрясать Небо и переворачивать Землю. Конечно, чем более ценным изначально был предмет, тем более ошеломляющим был эффект успеха.

Ничего удивительного, что шансы на успех падали с каждым последующим улучшением. На самом деле после определенного момента даже Грандмастера духовного улучшения не решались продолжать. В конце концов, последствия неудачи в таком случае было очень тяжело принять.

«В древних записях говорится, что сокровищем-хранителем Секты Духовного Потока является предмет, который каким-то образом удалось духовно улучшить десять раз. Меч Небесного Рога!»

У Бай Сяочуня пересохло в горле. Он сглотнул и посмотрел на черепашью сковороду глазами, полными неверия и замешательства. На её обратной стороне было ровно десять едва заметных полос из узоров, и когда он смотрел на них, его сердце начинало так сильно биться, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Сейчас он уже был уверен, что узор, который возник на духовной рисинке, был следом духовного улучшения. А причиной возникновения этого узора было ничто иное как его собственная сковорода!

После минутного раздумья, он сжал зубы. Если он не разберется до конца в этой загадке, он не сможет заснуть. Он знал, что эта сковорода очень непростая и поэтому не мог никого посвятить в свой секрет. Он подождал, пока наступит глубокая ночь и очень тихо на цыпочках подошел к сковороде. После глубокого вздоха, стараясь не думать, что будет, если у него не получится, он вынул деревянный меч и положил его в сковороду, точно так же, как делал это с зерном риса.

 

5. Что будет, если я потеряю свою бедную-несчастную жизнь?

Бай Сяочунь прождал, казалось, целую вечность, ничего необычного не произошло. Он задумчиво посмотрел на узоры на черепашьей сковородке, потом посмотрел на саму печь. Ничего, кроме золы, не осталось от дров, поэтому он вышел, чтобы принести еще и вернулся с дровами через несколько минут.

На Кухнях не так уж и часто брали дрова для себя, поэтому ему пришлось пойти к Большому Толстяку Чжану, чтобы получить разрешение.

Бай Сяочунь развел огонь и снова сосредоточился на первом узоре на черепашьей сковороде. Дрова разгорелись, узор засветился. Сердце Бай Сяочуня от радости забилось сильнее, потом вдруг деревянный меч засиял ослепительным серебристым светом. Он отступил на несколько шагов, после чего свет постепенно угас, и пронзительное ощущение начало исходить от содержимого сковороды. Он глубоко вздохнул и осторожно бочком подошел к печи.

Деревянный меч, точно так же, как и зерно духовного риса, теперь украшал яркий серебряный узор, который постепенно потускнел до глубокого серебряного цвета! Меч изменился. Хотя он по-прежнему был сделан из дерева, теперь он больше походил на металлический меч. Глаза Бай Сяочуня зажглись, и он аккуратно достал меч из сковороды. Он был тяжелее и также излучал определенный холод.

— Всё получилось! Моё первое духовное улучшение деревянного меча сработало!

Бай Сяочунь на радостях погладил меч, потом посмотрел на сковороду и попробовал придумать, что же с ней делать. В конце концов он просто решил оставить её там, где она была. Чем больше он будет относиться к ней, как к обычной вещи, тем менее вероятно, что кто-то обратит на неё внимание. Что же до духовного риса, то он подумал, что лучше есть его кусочек за кусочком от случая к случаю. Он также будет очень осторожен, чтобы не дать никому увидеть деревянный меч. В качестве дополнительной меры предосторожности он решил, что нужно чем-нибудь закрасить узор. Наконец, он убрался в свой комнате, затем с беспечным видом вышел наружу так, как будто ничего необычного и не случилось.

За следующие несколько дней он насобирал на Кухнях разные природные краски, а потом раскрасил меч в яркие, пестрые, но неприглядные цвета. Самым важным было то, что духовный узор был достаточно закрашен, чтобы не бросаться в глаза. В конце Бай Сяочунь удовлетворенно покивал головой.

День шел за днем, и Бай Сяочунь так освоился на Кухнях, что был там как рыба в воде. Он быстро нашел общий язык с остальными Старшими братьями, а так же хорошо ознакомился со всей работой, которую там делали. Скоро он узнал, что для различной духовной еды, нужно использовать различные типы огня. На самом деле типы огня различались по цвету: одноцветный огонь, двухцветный и так далее. Оказывается дрова, которыми он нагревал черепашью сковороду, были одноцветными дровами.

Большой Толстяк Чжан сильно привязался к Бай Сяочуню и особенно о нём заботился. К тому же, как он и говорил, после нескольких месяцев Бай Сяочунь стал набирать вес. Он больше не выглядел тощим подростком, как когда попал в секту. Он потолстел, а его кожа была белее и чище, чем прежде. На вид он был как никогда безобиден и явно достиг состояния, когда его можно было называть Девятым Толстяком Баем вполне заслуженно.

Ему также удалось не один раз поучаствовать в особом, заранее организованном перекусе. Однако больше всего Бай Сяочуня расстраивало то, что, несмотря на набранный вес, его культивация, казалось, прогрессирует всё так же медленно. В конце концов он перестал волноваться об этом и проводил большую часть своего времени за едой и питьем вместе со своими Старшими братьями.

Жизнь была хороша. Месяц проходил за месяцем, он слышал обрывки слухов о недавних событиях в Секте Духовного Потока. Вдобавок Большой Толстяк Чжан рассказывал ему многое о секте в общем. Он узнал, что ученики в секте подразделяются на учеников Внутренней и Внешней сект. Любой слуга, который сможет достичь третьего уровня Конденсации Ци, практикуя культивацию, может принять участие в испытании огнем, которым были тропы, ведущие к вершинам различных гор секты. Слуга, успешно прошедший испытание огнем, может присоединится к сообществу горы, как ученик Внешней секты. Только став учеником Внешней секты, человек по правде становился частью Секты Духовного Потока. Однако такой подвиг можно считать изумительным достижением, а совершивший его будет подобен карпу, перепрыгнувшему через Ворота Дракона . Только первые три участника, добравшиеся до вершины в ежемесячных испытаниях огнем, принимались учениками во Внешнюю секту, количество мест там было ограничено.

Однажды Седьмой Толстяк должен был по графику идти на закупку припасов, но не смог пойти, так как был занят другими делами. В результате Большой Толстяк Чжан позвал Бай Сяочуня и попросил подменить Седьмого Толстяка. Бай Сяочунь помедлил немного, вспоминая случай с Сюй Баоцаем несколько месяцев назад. Хотя, скорее всего, волноваться было не о чем, он не мог отделаться от тревоги. Прежде чем уйти, он вернулся в свою хижину и взял с собой восемь тесаков, а также надел шесть кожаных пальто. К тому времени, как он закончил одеваться, он стал похож на круглый мячик. Однако, что было важно, он чувствовал себя более защищенным. Последнее, что он сделал, это нацепил свою сковороду на спину, сразу почувствовав себя в полной безопасности. Затем он, пошатываясь, выбрался за пределы Кухонь и начал спускаться с горы.

Проходя по зеленым известняковым дорожкам в секте, он глазел на прекрасные здания и дворы и начинал гордиться собой более, чем когда-либо.

«Как летит время!» — размышлял он, соединяя руки за спиной. «Жизнь похожа на сказку. Я, Бай Сяочунь, практикую культивацию всего несколько месяцев. Однако, когда я вспоминаю о мире смертных и о моей жизни в деревне, слезы наворачиваются на глаза».

Так он шел с восемью тесаками, свисающими с пояса, сковородкой на спине, покрытый множеством слоев одежды, на вид напоминая потрепанный игрушечный мячик. Иногда он встречал других слуг, которые наблюдали за ним краем глаза, пока он проходил мимо. Было даже несколько учениц-девушек, которые не смогли удержаться и рассмеялись, когда увидели его. Они прикрывали рот ладошками и звук их смеха был похож на серебряные колокольчики, звонкий и мелодичный. Слегка покраснев, Бай Сяочунь не мог не почувствовать себя еще более впечатляющим, чем когда-либо. Прочистив горло, он выпятил грудь и прошествовал дальше.

Через какое-то время, до того, как он успел покинуть район слуг третьей горы, он заметил, что многие слуги, выглядя взволновано, спешат вдаль в одном направлении. Похоже, они шли к дорожке, что вела к вершине третьей горы, к месту, где часто собирались ученики Внешней секты.

Всё больше слуг с взволнованным видом срывались с места и бежали туда. Удивленный этой картиной, Бай Сяочунь быстро схватил тощего слугу, пробегавшего мимо.

— Младший брат, что происходит? — озадачено спросил Бай Сяочунь. — Почему все туда бегут?

Юноша разгневанно посмотрел на него, но когда увидел черную сковороду на спине Бай Сяочуня, он сменил выражение лица, на котором проступила зависть.

— Я не распознал, что вы с Кухонь, Старший брат. Почему бы вам тоже не сходить туда? Двое Избранных из Внешней секты, Чжоу Хун и Чжан Идэ, сражаются на арене испытания огнем. Похоже, они крайне недовольны друг другом. Что бы не происходило, так как они оба на шестом уровне Конденсации Ци, мы сможем почерпнуть много полезного, наблюдая за ними, или даже получить небольшое просветление.

Завершив свои объяснения, юноша поспешил дальше, видимо, опасаясь пропустить что-то из действа.

Очень заинтересовавшись, Бай Сяочунь тоже подорвался и устремился за потоком людей, которые покидали квартал слуг и направлялись к подножью третьей горы, где можно было увидеть большую возвышающуюся платформу. Платформа была около трех тысяч метров шириной и её окружала толпа слуг. Там были даже люди, которые наблюдали с места выше по склону горы, все они носили великолепные шэньи и явно являлись учениками Внешней секты.

На платформе находились двое молодых людей в экстравагантной одежде. Лицо одного из них пересекал шрам, а у другого кожа была белая, как белый нефрит. Они дрались то наступая, то отступая, вызывая, разносившиеся по округе, звуки взрывов. Сияние магических предметов окружало их обоих. Перед юношей со шрамом плавал в воздухе небольшой флаг, который развевался сам по себе, как будто чья-то невидимая рука махала им. Вздымающийся флаг принял форму Туманного Тигра, который издал оглушительный рык. Юноша с нефритовым лицом, сражаясь, грациозно перемещался вперед и назад. У него был небольшой голубой меч, который в полете со свистом разрезал воздух, оставляя световой след за собой.

Когда Бай Сяочунь увидел, как летает меч, он ахнул. Хотя он мог управлять своим собственным деревянным мечом в похожей манере, было невозможно даже сравнивать его уровень умения с уровнем юноши с нефритовым лицом. Еще более замечательным было то, что оба юноши, казалось, не сдерживали свои силы. От них исходило намерение убивать, и за короткое время возникло множество смертельно опасных моментов. Оба были тяжело ранены и несмотря на то, что эти ранения не смертельно опасны, зрелище шокировало окружающих.

Бай Сяочунь впервые видел, как культиваторы сражаются, и это совсем не походило на то, как, по его мнению, должны были выглядеть Бессмертные во время сражения. Жестокость и злоба их атак заставила его сердце забиться чаще от страха.

«Культивация Бессмертия… не только в том, чтобы жить вечно? Зачем нужны эти сражения и убийства? Что будет, если я потеряю свою бедную, несчастную жизнь…?»

Бай Сяочунь нервно сглотнул, наблюдая, как Туманный Тигр юноши со шрамом, ненасытно раскрыв пасть, ринулся на другого юношу. Вытерев пот со лба, Бай Сяочунь вдруг осознал, что внешний мир очень страшен; наверное самым лучшим будет остаться на Кухнях, где безопасно.

Придя к такому заключению, он заспешил прочь, когда неожиданно услышал, как кто-то выкрикнул его имя:

— Бай Сяочунь!

Он повернул голову и увидел автора Кровавого вызова, Сюй Баоцая, спешащего в его сторону со злобным выражением лица. Деревянный меч плыл по воздуху рядом с ним, поблескивая необычным светом, который точно превосходил первый уровень Конденсации Ци. Летящий меч оставлял полосу света после себя и излучал грозное духовное давление.

Когда Бай Сяочунь увидел, что меч летит в его направлении, он выпучил глаза, чувствуя, как смертельная опасность надвигается на него.

«Он убьет меня!» — подумал он.

В то же мгновение Бай Сяочунь побежал в противоположном направлении, истошно вопя:

— Убивают! Убивают!

Все остальные слуги в округе услышали и посмотрели на него в шоке. Крики были такими громкими, что даже Чжоу Хун и Чжан Идэ перестали драться.

Сюй Баоцай немного занервничал от этих криков. Очевидно, что он всего лишь выкрикнул имя Бай Сяочуня и погнался за ним. Его меч даже не коснулся Бай Сяочуня, и в то же время Бай Сяочунь вопил так, как будто его ударили мечом множество раз. Сюй Баоцай так сильно ненавидел Бай Сяочуня, что у него чесались десны. С посеревшим лицом он бежал за ним, выкрикивая:

— Ну же, Бай Сяочунь, ты же умеешь драться! Зачем же ты убегаешь?!

— Если бы я умел драться, тогда зачем бы я убегал, придурок?! Я бы уже давно прикончил тебя! Убивают! Убивают!

Крики Бай Сяочуня стали еще громче, в то время как он убегал в противоположном направлении как толстый маленький кролик.

В это время в здании, что возвышалось на самом верху горы, двое мужчин были на середине партии в Го. Один был средних лет, другой был уже стар. Мужчиной средних лет был не кто иной, как Ли Цинхоу. Что до старика, у него были седые волосы и румяное лицо. Его глаза ярко сияли, и было ясно, что он вовсе не ординарный человек. Сейчас он наблюдал за сценой, что разыгралась далеко внизу горы.

Посмеиваясь, он сказал:

— Какого интересного ребенка ты принес с собой в секту, Цинхоу.

— Мне так неудобно, Глава Секты. Над характером этого ребенка еще работать и работать.

Чувствуя, как у него начинает болеть голова, Ли Цинхоу положил свой камень на доску и покачал головой.

— Ребята на Кухнях довольно заносчивые, но несмотря на это, этот ребенок хорошо вписался в коллектив, — усмехнулся старик, поглаживая свою бороду. — Это непростая задача. Хм…

https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239024%2Fwall-141897009_5

https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239025%2Fwall-141897009_5

 

6. Опьяненный духовной энергией

Звуки криков Бай Сяочуня разносились по всему подножью третьей горы, привлекая внимание множества изумленных слуг. Всем им был хорошо виден Бай Сяочунь с черной сковородой на спине, в нескольких слоях одежды, бегущий на головокружительной скорости по кварталу слуг. Он выглядел, как толстый, круглый мячик. Издалека было сложно рассмотреть самого Бай Сяочуня, но зато хорошо была видна черная сковорода, которая делала его похожим на летящего вперед жука. Потом на нём было восемь тесаков, свисающих с пояса, которые сталкивались и звякали, пока он бежал.

— Убивают! — орал он на бегу, ускоряясь. — Кто-нибудь, спасите меня! Я не хочу умирать…

Сюй Баоцай неустанно преследовал его, злобно сверкая глазами, с посеревшим лицом и с сердцем, наполненным тревогой и яростью. Такая погоня за Бай Сяочунем привлекала довольно много внимания слуг, Сюй Баоцай был обеспокоен, что Почетный страж может заметить. Нервозность в его сердце продолжала расти.

— Прекрати орать, черт побери! — взбесился Сюй Баоцай. — Замолкни! Зачем же ты так орешь? Заткнись!

Сжав зубы, он начал совершать жесты заклятия двумя руками, заставляя деревянный меч замерцать светом, а затем ринуться за убегающим Бай Сяочунем. Лязгнув, деревянный меч врезался в черную сковороду на спине Бай Сяочуня. Звук разнесся по округе, а Бай Сяочунь продолжал бежать, как ни в чём не бывало. Сюй Баоцай, заскрежетал зубами. Большая сковорода на Бай Сяочуне защищала почти половину его тела, из-за чего попасть в него было очень сложно. Однако, понимая, что особого выбора у него нет, Сюй Баоцай продолжал погоню. Так они и бежали по кварталу слуг, Бай Сяочунь впереди, Сюй Баоцай за ним.

«А этот парень довольно быстро бегает даже со сковородкой на спине!» — подумал Сюй Баоцай, задыхаясь и пыхтя, всё больше отставая от Бай Сяочуня.

Его основа культивации была на втором уровне Конденсации Ци, и он бежал на пределе своих возможностей. Однако Бай Сяочунь двигался со стремительностью кролика, которому наступили на хвост. Что бы Сюй Баоцай не делал, он не мог его догнать. Ужаснее было то, что он начал уставать, хотя еще даже пальцем не коснулся своего противника. Бай Сяочунь напротив, казалось, ни капельки не устал и по-прежнему визжал, как поросенок на бойне.

Скоро Бай Сяочунь разглядел небольшую дорожку к Кухням и его глаза радостно засияли. Он неожиданно почувствовал, что возвращается домой, и это чувство было таким трогательным, что он почти заплакал.

— Старший брат, спаси меня! — закричал он. — Он пытается убить меня!

Облака пыли вздымались в воздух за ним, пока он бежал к Кухням на головокружительной скорости. Большой Толстяк Чжан и остальные услышали его крики и выбежали наружу, на их лицах был шок.

— Старший брат, спаси меня! Сюй Баоцай пытается меня убить! На кону моя бедная-несчастная жизнь!

Бай Сяочунь быстро спрятался за Большого Толстяка Чжана. Глаза Большого Толстяка Чжана метали молнии, он внимательно огляделся, но никого не увидел.

— Сюй Баоцай? — спросил он.

Как раз в этот момент наконец появился Сюй Баоцай, задыхаясь и пыхтя, он бежал по дорожке к Кухням. Когда Бай Сяочунь осознал насколько отстал Сюй Баоцай, на его лице появилось озадаченное выражение:

— Э-э-э? Почему он так медленно бегает?

Большой Толстяк Чжан посмотрел на Бай Сяочуня, а потом обратно на Сюй Баоцая. Это движение заставило жир на его лице немного содрогнуться.

Сюй Баоцай потратил слишком много усилий на погоню, поэтому, когда он приблизился к Кухням и услышал слова Бай Сяочуня, его настолько переполнила ярость, что он готов был взорваться. Страшно взревев, он взмахнул рукой и отправил свой деревянный меч в растущее рядом дерево. Послышался треск, дерево содрогнулось оттого, что меч пронзил его насквозь, оставив после себя зияющую дыру.

— Бай Сяочунь, — воскликнул он, — наши разногласия непримиримы!

Его глаза сильно налились кровью, и он свирепо посмотрел на Бай Сяочуня, а затем на громадного Большого Толстяка Чжана. Наконец он рассерженно развернулся и зашагал прочь по дорожке.

Сердце Бай Сяочуня быстро билось, пока он смотрел на дыру в дереве. Потом он перевел взгляд на дымящегося от злости Сюй Баоцая и тяжело сглотнул, чувствуя, как беспокойство зашевелилось у него в душе.

Большой Толстяк Чжан смотрел на удаляющегося Сюй Баоцая, и его глаза зловеще поблескивали. Потом он потрепал Бай Сяочуня по плечу.

— Не волнуйся, Девятый Младший брат. Возможно у Сюй Баоцая и хорошие связи в секте, но если он посмеет показаться здесь еще раз, мы, Старшие братья, повыдергаем ему ноги, — почти сразу, как он это сказал, его тон сменился. — Хотя, лучше всего тебе не покидать Кухни, Девятый Младший брат. Ты выглядишь немного худым, нужно бы тебя слегка раскормить. В конце концов Старейшина Чжоу отмечает свои юбилей через несколько дней.

Бай Сяочунь рассеянно покивал головой, таращась на дыру в дереве, проделанную мечом Сюй Баоцая. Потом он вернулся на Кухни вслед за своими Старшими братьями.

Позже он сидел в своей хижине, погруженный в тягостные, тревожные раздумья. То, что его противник смог проделать мечом дыру в дереве, означало, что если бы меч попал в него самого, то он уж точно бы превратился в труп.

«Так дело не пойдет, если, конечно, я не хочу всю свою жизнь безвылазно просидеть из Кухнях. Что если он поймает меня, когда в следующий раз мне нужно будет выйти…?»

Бай Сяочунь просто не мог перестать думать о том полном ненависти взгляде, который бросил на него Сюй Баоцай напоследок.

«Я пришел сюда, чтобы жить вечно, а не чтобы умереть…»

От чувства беспокойства за свою жизнь и тревоги глаза Бай Сяочуня медленно наливались кровью. Через какое-то время он стиснул зубы.

«Черт! Я сделаю это! Я сделаю всё, что смогу! Я так постараюсь, что сам ужаснусь, не говоря уже о том, как ужаснутся все остальные!»

Его глаза до предела налились кровью. Вместо того, чтобы считать Бай Сяочуня человеком, который боится смерти, было бы правильнее охарактеризовать его, как неуверенного в сохранности своей жизни. Неприятности, в которые он только что попал, только укрепили его решимость.

«Я буду практиковать культивацию! Я стану сильнее!»

Бай Сяочунь тяжело задышал, приняв такое решение. Он вытащил бамбуковый свиток с Искусством Контроля Котла Пурпурной Ци, открыл на второй картинке и тут же начал практиковать культивацию. Может быть он и боялся смерти, но он так же был зверски настойчивым. Если бы это было не так, он ни за что бы не смог зажечь благовония тринадцать раз на протяжении нескольких лет, несмотря на угрозу быть пораженным молнией.

Улыбаясь со свирепой решимостью, он принял позу со второй картинки и упорно стал удерживать её. Раньше ему удавалось продержаться на протяжении десяти вдохов, но теперь он сохранял позу целых пятнадцать вдохов. В результате у него всё болело, а со лба катились огромные капли пота. Однако свирепый блеск не исчез из его глаз. Скоро у него получилось выдержать двадцать вдохов, потом тридцать. Небольшой поток, который был сосудом ци в его теле, заполнился на десять процентов. Почти задохнувшись, когда перед глазами у него потемнело, он наконец немножко отдохнул, а потом начал снова культивировать.

Ночь прошла относительно спокойно. Скоро наступил новый день. Потом следующий после него. И еще день… Так прошло пятнадцать дней. Бай Сяочунь не покидал свою комнату, за исключением сходить поесть и в туалет. Культиватору-новичку такие нагрузки обычно было сложно вынести. Однако Бай Сяочунь даже не думал сдаваться.

Большой Толстяк Чжан и остальные были поражены его неутомимостью в занятиях культивацией. Нужно сказать, что культивировать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци было непросто. В принципе, теория была несложной. Однако все позы, которые нужно было поддерживать, чтобы достичь различных уровней культивации, вызывали невообразимую боль, поэтому требовали невероятной стойкости. Вообще-то говоря, слуги в секте обычно бросали это после нескольких дней попыток.

Поэтому, когда Большой Толстяк Чжан и остальные увидели, что Бай Сяочунь продолжает культивировать после половины месяца, они почувствовали, что перед ними другой человек, совсем не такой, каким они его встретили несколько месяцев назад.

Его одежда была мятой, волосы в беспорядке, а глаза до предела налились кровью. Несмотря на потрепанный вид, он был полностью сосредоточен. Вне зависимости от того, насколько было больно, он никогда не сдавался.

Еще он начал потихоньку терять накопленный жир. В то же время духовное давление, которое он излучал, увеличилось вполовину. Сейчас он был очень близок к завершающей фазе — полному кругу — первого уровня Конденсации Ци. Очевидно, что все волшебные продукты, которые он съел, накапливались в виде жира. Практикуя культивацию таким способом, он заставлял накопленные полезные вещества увеличивать его основу культивации. Еще это стало причиной того, что его тело стало прочнее, чем у обычного культиватора его уровня.

— Девятый Младший брат, почему бы тебе не отдохнуть? Ты занимаешься культивацией без остановки уже больше, чем полмесяца.

Большой Толстяк Чжан и остальные пытались уговорить его сделать перерыв. Однако, когда он посмотрел на них, они заметили решимость в его глазах, которая потрясла их.

Шло время. Вскоре Бай Сяочунь прозанимался культивацией как безумный уже целый месяц. Большой Толстяк Чжан и остальные были в шоке. Большой Толстяк Чжан даже сказал:

— Он не практикует, а убивает себя!

На текущий момент Бай Сяочунь уже мог удерживать позу со второй картинки дольше, чем на сто вдохов. Вскоре, он достиг ста пятидесяти вдохов. Духовная энергия в его теле формировала уже не маленький поток. Её было намного, намного больше.

Прошел еще месяц. Большой Толстяк Чжан и остальные дрожали от страха, беспокоясь, что Бай Сяочунь действительно может умереть от чрезмерной нагрузки. В то время как они разрабатывали план, как избавиться от Сюй Баоцая, сильный грохот послышался из хижины Бай Сяочуня. После звука духовное давление второго уровня Конденсации Ци разнеслось на десятки метров во всех направлениях вокруг хижины. Как только Большой Толстяк Чжан и остальные почувствовали это, они изумленно посмотрели в сторону дома Бай Сяочуня.

— Маленький Младший брат совершил прорыв!

— Второй уровень Конденсации Ци! Даже и полугода не прошло с тех пор, как он начал принимать участие в особых перекусах на Кухнях, и он уже достиг второго уровня Конденсации Ци! Это довольно редкий случай!

— Мне потребовался целый год, чтобы достигнуть второго уровня Конденсации Ци…

Пока они выражали свое удивление, Бай Сяочунь с треском распахнул дверь и выскочил наружу в изнеможении и полностью растрепанный. Однако его глаза ярко сияли. Большой Толстяк Чжан и остальные хотели устремиться к нему, чтобы поздравить, но Бай Сяочунь промелькнул в воздухе и проворно приземлился на бамбуковый забор, который окружал Кухни. Он заложил руки за спину, гордо задрал голову, всматриваясь вдаль с глубокомысленным видом. Он был точь-в-точь как одинокий герой. Большой Толстяк Чжан и остальные растерянно обменялись взглядами.

— Зачем он там стоит? Он так странно выглядит…

— Может маленький Младший брат… одержим или что-то в этом роде?

Почти сразу, как они рассмотрели Бай Сяочуня и его странный вид, они услышали его голос, разносящийся по округе, звучащий гордо и мудро.

— Сюй Баоцай настоящий Избранный среди слуг Секты Духовного Потока, его свирепость не знает равных, он известен везде и повсюду. Его основа культивации даже на ужасающем втором уровне Конденсации Ци. Однако моя основа культивации тоже на втором уровне Конденсации Ци. В бою у нас равные силы. Это, скорее всего, будет схватка, о которой будут говорить во всех землях, сражение, которое потрясет всю секту. Однако оно должно произойти, несмотря на то, сколько будет крови и как много костей будет раздроблено и порвано сухожилий… погодите-ка секундочку. Нет, это сражение слишком, слишком важное. Мне нужно продолжить занятия культивацией!

После того, как он закончил говорить, Бай Сяочунь огляделся по сторонам, взмахнул рукавом и вернулся к себе. Дверь захлопнулась за его спиной, и он погрузился в очередную сессию уединенной медитации. Большой Толстяк Чжан и остальные сглотнули и обменялись взглядами. Наконец Третий Толстяк Хэй сказал:

— Только не говорите мне, что мы накормили Младшего брата испорченной едой.

Второй Толстяк Хуан вздрогнул и ответил:

— О, нет! Плохи дела! Младший брат опьянен духовной энергией! Он сошел с ума от занятий культивацией… Теперь мы не должны его провоцировать!

---- Примечания ---

Бай Сяочунь за культивацией https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239026%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

7. Связь с черепашьей сковородой

В последующие дни Большой Толстяк Чжан и остальные бдительно следили за хижиной Бай Сяочуня. Что до Бай Сяочуня, то прорыв на второй уровень Конденсации Ци заставил окрепнуть его уверенность в себе, сам же он продолжил уделять внимание культивации.

Сейчас он был у себя, утирал пот со лба. Сжимая зубы от боли, он пытался сохранять позу с третьей картинки из бамбукового свитка. Его сосуд ци был уже не потоком, а скорее небольшой рекой. Она циркулировала по его телу и с каждым оборотом оттуда доносились потрескивания. Его ранее пухлое тело снова стало худым, на самом деле он был даже худее, чем когда попал на Кухни. Однако, казалось, что в его теле накапливается энергия. Во время занятий культивацией в его плоти и мышцах, покрывающих его худенькую фигурку, пульсировала сила. На самом деле, если прислушаться, то можно было услышать, как по комнате разносился звук его сердцебиения.

Всё более плотное давление накапливалось у него внутри, наполняя Бай Сяочунь ощущением нарастающей мощи. По прошествии нескольких дней, боль стала такой сильной, что её стало невозможно вынести, и ему пришлось прервать занятие. При этом он тяжело дышал, а глаза полностью налились кровью. У него было стойкое ощущение, что дальше так продолжать нельзя.

Хотя он естественным образом поглощал духовную силу Неба и Земли во время культивации, но этот поток был меньше того, что он тратил. К тому же особые перекусы на Кухнях были не регулярными, а происходили только во время удачного стечения обстоятельств.

Большинство других людей практиковало Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци один раз в несколько дней. Даже более прилежные занимающиеся делали это раз в день. Бай Сяочунь же упражнялся безостановочно. Поэтому ничего удивительного в том, что Большой Толстяк Чжан и остальные были так шокированы. В действительности многие ученики Внутренней секты поразились бы, узнай они про такое.

Однако результирующий уровень культивации по-прежнему не избавил Бай Сяочуня от беспокойства за сохранность своей жизни. В конце концов он относился к тому типу людей, которые лучше лишний раз перестрахуются, чем потом будут сожалеть. Наконец он достал духовную рисинку, которую он улучшил, и долгое время смотрел на неё, прежде чем положить её в обычную сковородку, чтобы подогреть. После того, как духовная энергия заструилась из неё, он быстро её заглотил.

Как только духовная рисинка попала в его рот, она превратилась в плотный заряд духовной энергии, которая была во много раз мощнее, чем от обычного духовного риса. Обычный рис даже рядом не стоял с улучшенным… Когда грохочущие звуки послышались у него изнутри, он приступил к культивации, приняв позу с третьего рисунка, одновременно регулируя дыхание.

Через полмесяца, глубокой ночью, по телу Бай Сяочуня пробежала дрожь, и он открыл глаза. Тут он вдруг осознал, что в какой-то неопределенный момент ему удалось прорваться со второго уровня Конденсации Ци на третий. Такой поворот дико обрадовал его. Радостное возбуждение плескалось в его глазах, и он раскатисто засмеялся.

Прислушавшись к себя, он понял, что сосуд ци до конца преобразовался в маленькую реку. Она бежала по его телу с большой скоростью, двигаясь намного быстрее, чем раньше. Теперь он мог с помощью одной лишь мысли отправить духовную энергию в любую часть своего тела.

«Третий уровень Конденсации Ци! Это духовное улучшение было потрясающим!»

Он поднялся на ноги, облизываясь при мысли о том, чтобы сделать еще одно улучшенное зерно духовного риса. Однако как раз тогда он вспомнил, что в бамбуковом свитке говорилось о росте внутренних меридианов. Сейчас ему нужно было позволить своему телу привыкнуть к расширившимся меридианам, временно заниматься культивацией было нельзя.

Откладывая идею с духовным рисом до лучших времен, он вышел из хижины, чрезвычайно гордясь собой. Однако как только он вышел, ему на глаза попалась дорожка, ведущая из Кухонь и дерево с дырой в нём. Хотя была поздняя ночь, дерево было хорошо видно в лунном свете.

«Так не пойдет. Деревянный меч Сюй Баоцая явно превосходит обычный. Даже третий уровень Конденсации Ци не гарантирует мою безопасность!»

Хмурясь, он постоял там минутку, прежде чем достать свой собственный цветной деревянный меч. Потом он оглянулся на сковородку, что была в хижине.

«Наверное я буду более уверенным в своих силах, если сделать второе духовное улучшение», — подумал он.

Без малейших дальнейших раздумий он достал немного духовных дров с Кухонь. После того, как всё было приготовлено, он встал перед загадочной сковородой и разжег огонь. Когда узор на сковородке засветился, он положил деревянный меч внутрь. Он ждал достаточно долго, а ничего не происходило. Бай Сяочунь нахмурился, посмотрел на узор на сковороде, потом посмотрел вниз и понял, что огонь уже погас. От дров остался только пепел. Бормоча себе под нос, он пошел искать еще духовных дров. Однако, после сжигания еще нескольких партий, он не увидел никаких изменений с деревянным мечом.

«Эти дрова были все для одноцветного огня, — подумал он. — Может быть, это не достаточно хорошо. Может быть мне нужен… двухцветный огонь?»

Он покинул хижину снова и нашел полено пурпурных дров, которые были достаточно редкими на Кухнях. На самом деле, проискав какое-то время, он смог найти только одно полено. После того, как он поджег его, появилось пламя, двухцветное пламя, которое было гораздо жарче, чем одноцветное!

Почти сразу, как двухцветный огонь коснулся поверхности черепашьей сковороды, второй узор начал ярко светится. Что же до пламени, оно начало уменьшаться, очевидно, что его силу вбирала в себя сковорода. Скоро двухцветный огонь угас, оставив после себя только пепел. Однако второй узор на черепашьей сковороде ярко светился.

«Сработало!» — с блеском в глазах подумал он.

Он быстро положил деревянный меч обратно в сковороду, после этого серебряный свет начал мерцать. На этот раз это длилось на несколько вдохов дольше по времени, чем когда он делал духовное улучшение первый раз.

Свет начал потухать, но затем неожиданно вспыхнул и устремился прямо к Бай Сяочуню. Это произошло так быстро, что он ничего не успел сделать. Свет ослепил его на мгновение, а по телу прошелся неописуемый холод. Ощущение было похоже на то, как будто его заморозили. Он ничего не смог сделать, чтобы предотвратить происходящее. Он чувствовал, как холод свирепо морозит его внутренности. Его лицо побледнело, и всё поплыло перед глазами. Было похоже, что какую-то частичку его забрали и поместили в черепашью сковороду.

Наконец серебряный свет потух, а внутри сковороды деревянный меч был острее, чем когда-либо. В действительности он был таким острым, что от одного его вида начинали болеть глаза. Хотя он по-прежнему был ярко раскрашен, прожилки дерева внутри уже изменились. Если отколупать краску, то под ней можно было увидеть, что прожилки, казалось, были наполнены светом звезд, а меч был полностью преображен.

Почти в то же самое время, как появился новый деревянный меч, звуки грома раздались над южным берегом Секты Духовного Потока. Было похоже, что Небеса грохочут в гневе, что вызвало шок в сердцах бессчетного числа культиваторов в Секте Духовного Потока. Однако, почти сразу после раската грома, всё прошло. Во время грома второй серебряный узор проявился на деревянном мече. Померцав немного, узор затерялся среди цветастой раскраски.

Бай Сяочунь однако не мог даже смотреть на меч. Он, качаясь, отступил с мрачным выражением лица. Через довольно долгое время он взял себя в руки, хотя страх всё еще остался в его сердце.

«Что же она забрала у меня…?» — думал он, нервно разглядывая свое отражение в медном зеркале на стене. После внимательного изучения своего отражения, он потер глаза, потом ахнул, глядя на отражение с удивленным видом. Там в зеркале, он увидел, что над его лбом был седой волос. Хотя его лицо не изменилось, он не мог отделаться от чувства, что седой волос сделал его по крайней мере на год старше.

— Моя продолжительность жизни! — в ужасе прошептал он. — Только что моя продолжительность жизни уменьшилась. Моя… моя…

Он захотел расплакаться, но не смог выдавить ни слезинки. Весь смысл в его желании изучать культивацию был в том, чтобы жить вечно. А теперь вместо того, чтобы реализовать своё стремление к вечной жизни, он в действительности потерял год, и это было огромным ударом для него.

«Всё пропало… Разве я мог вообразить, что я, Бай Сяочунь, такой осторожный всю свою жизнь, закончу тем, что сам всё испорчу…»

Ошеломленный, он посидел немного, потом наконец горько рассмеялся. Немного успокоившись, он посмотрел на черепашью сковородку, и в его глазах появился странный огонек. По какой-то причине, после того, как немного его продолжительности жизни было поглощено сковородой, он почувствовал, что между ними образовалась какая-то связь, и он на самом деле теперь может управлять сковородой.

С громко бьющимся сердцем, он вытянул руку и указал пальцем на сковородку. Она тут же дрогнула, уменьшилась и полетела к Бай Сяочуню. В мгновение ока она скрылась в кончике его пальца. С круглыми от шока глазами, Бай Сяочунь вскочил на ноги и отступил на несколько шагов. Он посмотрел на свой палец, а потом на пустую печь.

«Это… это…»

Он указал пальцем вниз, возник черный луч, сковорода появилась снова и, звякнув, приземлилась на землю. С каждым экспериментом его лицо менялось с мрачного на обрадованное и, наконец, на печальное. В конце концов он вздохнул.

«Ну, я могу вбирать в свое тело эту штуку, но цена, которую я заплатил, это год жизни. Почему мне до сих пор кажется, что я в проигрыше?»

На следующий день около полудня, Бай Сяочунь пытался придумать, как вернуть потерянный год. Он как раз занимался исследованием этого вопроса, когда вдруг поднял голову и насторожился. Он только что почувствовал, что ко входу на Кухни направляются восемь людей.

Раньше на первом уровне Конденсация Ци он не смог бы этого почувствовать. Однако теперь на третьем уровне он тут же ощутил, что одним из этих восьми был никто иной, как Сюй Баоцай. Почти в то же время послышался громкий голос Сюй Баоцая, наполненный злостью и ненавистью:

— Бай Сяочунь, у тебя есть Старшие братья, которые тебя защищают, и у меня тоже есть такие. Сегодня мы раз и навсегда разрешим вражду между нами!

 

8. Давай не будем сдерживаться!

Как только Бай Сяочунь понял, что Сюй Баоцай идет, он тут же вскочил на ноги.

«Что ж, он пришел раньше, чем ожидалось…» — подумал он, в его глазах промелькнула нерешительность.

Хотя он сделал всё, что мог в течение последнего полугодия или около того, чтобы подготовиться, он по-прежнему не чувствовал, что готов. По его мнению, лучше всего было вступить в прямой конфликт, когда он будет на четвертом уровне Конденсации Ци. Только тогда он будет чувствовать себя в безопасности. Увидев, что Сюй Баоцай пришел с еще семью людьми, Бай Сяочунь понял, что прятаться — это не выход. Сжав зубы, он сказал:

- Хорошо! Я сделаю это! - глубоко вздохнув, он быстро нацепил восемь кожаных пальто и прикрепил к спине сковородку.

Только тогда он, нервничая, открыл дверь и вышел наружу. Первое, что он увидел, это Большого Толстяка Чжана и остальных у входных ворот. С тесаками и поварешками наперевес они загораживали дорогу Сюй Баоцаю и его друзьям.

— А я всё думал, почему вороны так раскаркались этим утром, — взревел Большой Толстяк Чжан, его голос прогремел как гром, а сам он стоял высокий, как гора. — Оказывается, это кучка гаденышей из Департамента Надзора решила заявиться на Кухни!

— Другие могут бояться Кухонь, Большой Толстяк Чжан, но нам в Департаменте Надзора на тебя наплевать. Мы получили жалобу от Младшего брата Сюй, и мы здесь представляем Департамент Надзора. Ты действительно посмеешь препятствовать нам?

Семь мужчин с высокомерным видом окружали Сюй Баоцая. Хотя на них была униформа слуг, на их рукавах был вышит иероглиф «Надзиратель», указывая, что они из Департамента Надзора и обладают статусом и силой, превосходящими простых слуг. Один из них был крепким мужчиной, который был сильным, как тигр, и мощным, как медведь. От него исходило духовное давление третьего уровня Конденсация Ци, и его глаза холодно поблескивали, когда он смотрел на Большого Толстяка Чжана. Очевидно, что его ничуть не смущали Большой Толстяк Чжан и остальные.

— Чушь! — ответил Большой Толстяк Чжан. — Он пытался убить моего Младшего брата. Как ты это объяснишь?!

Потом он холодно рассмеялся, вскинув руку, подбросил большую черную сковороду со своей спины в воздух, выглядя при этом очень грозно. Люди, пришедшие с крепким мужчиной, дрогнули, а сам он широко распахнул глаза. Затем его рука сделала жест заклятия, и вылетел небольшой флаг. Из флага заструился туман, а из тумана послышался рев дикого животного.

В это время Сюй Баоцай увидел, как Бай Сяочунь вышел из своей хижины, и вся его злоба и ненависть тут же вскипела в нем:

— Бай Сяочунь! — взревел он.

Как только слова вырвались изо рта Сюй Баоцая, он взмахнул рукой и отправил свой деревянный меч в полет. На лицах Большого Толстяка Чжана и остальных был шок. Как раз когда они были готовы прыгнуть вперед и преградить путь мечу, крепкий мужчина из Департамента Надзора холодно рассмеялся и встал у них на дороге. Однако именно в этот самый момент Бай Сяочунь с налитыми кровью глазами взревел:

— Сюй Баоцай, это уже слишком! Давай не будем сдерживаться!

Сердце Бай Сяочуня громко стучало. Он никогда в жизни не дрался, тем более не участвовал в магической битве с другим культиватором. Он так нервничал, что весь трясся. Рыча, чтобы подбодрить себя, он высвободил силу третьего уровня Конденсации Ци, полностью используя свою основу культивации. Он перелил всю свою духовную энергию в свой деревянный меч, а потом взмахнул пальцем, чтобы отправить его в полет в сторону Сюй Баоцая.

Пока деревянный меч со свистом прорезал воздух, два узора, спрятанные под цветастой краской, слегка поблескивали. Неожиданно меч увеличился в размерах и начал излучать подавляющий холод, надвигаясь на Сюй Баоцая. Скорость и величие, с которыми он двигался по воздуху, заставила Большого Толстяка Чжана и людей из Департамента Надзора ахнуть, посмотрев на это с изумлением. Как только свирепая аура меча распространилась по округе, все сердца пораженно замерли, и вдруг никто больше не хотел драться, а вместо этого все уставились на меч.

Сюй Баоцай еще даже не приблизился к Бай Сяочуню, но уже был напуган его энергией. Ему было ясно, что этот новый Бай Сяочунь в корне отличался от того, с кем он столкнулся несколько месяцев назад. То, как он сжал зубы и очевидно приложил максимум усилий, поразило Сюй Баоцая. Не в силах поверить в происходящее, он широко распахнул глаза, когда меч Бай Сяочуня полетел в его сторону. Это было похоже на поток белого света, наполненного тем типом энергии, которую он встречал только во время боев между учениками Внешней секты. Он был настолько ошеломлен, что у него онемел затылок.

С грохотом деревянный меч Бай Сяочуня столкнулся с мечом Сюй Баоцая. Деревянный меч Сюй Баоцая задрожал, совершенно не в состоянии вынести силу удара. Начиная с кончика острия, он рассыпался на мелкие кусочки. В мгновение ока он был полностью уничтожен, превратившись в бесчисленное множество мерцающих обломков. Меч же Бай Сяочуня даже не затормозил. Он продолжал лететь в сторону Сюй Баоцая, который к этому моменту был жутко напуган. Используя все свои силы, он отскочил в сторону. Деревянный меч просвистел мимо него, попутно поранив плечо, а затем врезался в ближайшее дерево.

Прогремел взрыв, и верхнюю часть дерева полностью срезало, она упала на землю, подняв облако пыли. Сюй Баоцай жалобно вскрикнул, в то время как вся его рука была в крови. С побледневшим лицом он мгновенно отступил. Ему повезло, что Бай Сяочунь не умел как следует управлять полетом предметов. Иначе этот меч убил бы его.

— Третий уровень Конденсации Ци! Невозможно! Этого не может быть!

Сюй Баоцай смотрел на Бай Сяочуня и, казалось, был так напуган, как если бы увидел привидение. Чтобы высвободить такую силу в деревянном мече, явно требовался третий уровень Конденсации Ци, и он просто не мог себе представить, как Бай Сяочуню удалось так невероятно измениться всего за несколько месяцев. Всё происходило совсем не так, как он себе это представлял, это было просто невозможно принять. Для него это было похоже на оживший кошмар. Не он один пребывал в шоке. Крепкий мужчина из Департамент Надзора и все его друзья громко втянули в себя воздух, раскрыв рты, и посмотрели на Бай Сяочуня с серьезным выражением на лицах.

— Острота, созданная духовной энергией и высвобождение света меча! Это возможно только если освоить культивацию Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци стадию Легкость-в-Тяжести! Нет другого способа высвободить подобную божественную способность!

Крепкий мужчина из Департамента Надзора судорожно вдохнул, и в его глазах появился страх в то время, как он смотрел на Бай Сяочуня. Его друзья реагировали так же, не говоря уже о Большом Толстяке Чжане и остальных, которые были полностью ошеломлены. Хотя они чувствовали, что Бай Сяочунь достиг третьего уровня Конденсации Ци, то, что он мог заставлять деревянный меч светиться, а так же увеличиваться в размерах, показывало, что он овладел стадией Легкость-в-Тяжести, а про это они раньше не знали. Даже Бай Сяочунь был немного потрясен тем, что случилось с его деревянным мечом. Он уставился на поваленное дерево, потом на посеревшее лицо Сюй Баоцая, потом вдруг запрокинул голову и рассмеялся.

— Ну что, Сюй Баоцай, оказывается это ты у нас слабак! Отведай моего меча!

Обрадовавшись, что он явно был сильнее Сюй Баоцая, Бай Сяочунь тут же погнался за Сюй Баоцаем, не переставая смеяться. Взгляд Бай Сяочуня заставил Сюй Баоцая задрожать, а то, что он бросился за ним в погоню, раскатисто смеясь, полностью повергло его в ужас. Сюй Баоцай тут же рванул наутек. Однако не успел он сделать нескольких шагов, как Бай Сяочунь догнал его. Когда Бай Сяочунь подбегал, он не мог не думать о том, как Сюй Баоцай неустанно преследовал его, заставив его провести так много мучительных дней, практикуя культивацию. Эти мучения превратились в силу, которую сейчас он использовал, чтобы как следует пнуть Сюй Баоцая.

— Только попробуй попытаться убить меня снова! — закричал он, врезав Сюй Баоцаю кулаком в глаз.

Сюй Баоцай жалобно вскрикнул и упал на землю. Он хотел дать сдачи, но он был только на втором уровне Конденсации Ци и был бессилен что-либо сделать Бай Сяочуню.

— Ты спровоцировал Молодого Мастера, поэтому он покажет тебе, что с ним шутки плохи!

Пылая яростью, Бай Сяочунь продолжал пинать и бить Сюй Баоцая, который выл от боли. Послышался треск, люди из Департамент Надзора так же как и с Кухонь, ошеломленно уставились на это. Они все смотрели, как Сюй Баоцая избивают, а Бай Сяочунь с азартом его бьет, и им становилось жутковато.

Слезы текли по щекам Сюй Баоцая, а его сердце переполняла скорбь. Он по-прежнему не мог поверить, что Бай Сяочунь так кардинально изменился всего за несколько коротких месяцев. Еще более невероятным было то, что он мог использовать божественную способность Легкость-в-Тяжести. Этого невозможно достичь без многих лет работы и значительного уровня навыка. По его мнению, у Бай Сяочуня несомненно был могущественный покровитель, который помогал ему. К тому же, должно быть, он и раньше был намного сильнее, чем показывал другим. Однако из-за своей подлой и бесстыжей натуры он притворялся слабым. Самым возмутительным было то, что Сюй Баоцай полностью на это купился. Придя к этому выводу, Сюй Баоцай так расстроился, что потерял сознание.

Увидев, что Сюй Баоцай отключился, Бай Сяочунь стряхнул пыль со своей одежды и взмахнул рукой, призывая к себе деревянный меч и пряча его в рукав. Потом, приняв образ одинокого героя, он как мог постарался не показывать радостного возбуждения в своих глазах.

Крепкий мужчина из Департамента Надзора глубокомысленно посмотрел на него со смешанными чувствами. В конце концов, он сложил руки и поклонился, выказав уважение .

— Младший брат Бай, ты хорошо постарался, чтобы скрыть свою настоящую силу, — сказал он с безучастным лицом. — Ты заслужил наше восхищение, - затем он повернулся и ушел вместе со своими людьми, забрав с собой бесчувственного Сюй Баоцая.

После того, как они ушли, Большой Толстяк Чжан и остальные, широко улыбаясь, собрались вокруг Бай Сяочуня. В конце концов люди из Департамента Надзора были чужаками, а они-то знали, как тяжело Бай Сяочунь работал последние месяцы. Поэтому они были довольны конечным итогом событий.

— Молодец, малыш! Не зря ты так надрывался последние полгода! — Большой Толстяк Чжан потрепал Бай Сяочуня по плечу.

— Это правда. Я так старался, что даже самому страшно!

Бай Сяочунь гордо задрал подбородок на манер дерзкого петуха, показывая всем своим видом, что пусть Большой Толстяк Чжан и остальные только попробуют еще когда-нибудь над ним посмеяться.

 

9. Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля

Как говорится в старой пословице, время пролетает быстро, как мелькнувший сквозь щель в стене белый жеребенок. Именно так оно пролетало для Бай Сяочуня.

Через месяц холодные ветра подули вниз по течению Реки Небесная Ширь и через Секту Духовного Потока. Неожиданно Бай Сяочунь осознал, что он уже год провел в секте.

Этот год был переполнен событиями. Он покинул мир смертных, чтобы стать культиватором, поднял свою основу культивации до третьего уровня Конденсации Ци и разобрался со всеми конфликтами, которые назрели из-за его появления на Кухнях.

Сюй Баоцай больше не показывался на Кухнях, а когда Бай Сяочунь ходил за припасами и видел его вдалеке, тот в ужасе стремительно убегал. Несмотря на это, прошел месяц, а Бай Сяочунь выглядел всё таким же обеспокоенным и постоянно вздыхал. Он не рассказывал Большому Толстяку Чжану и остальным о том, что его беспокоит, он просто погряз в своей беспомощности.

«Целый год от продолжительности жизни… — думал он, смотря на дерево вдали, чьи листья уже начали желтеть и опадать на землю. — Я прямо как это дерево, а все эти листья как мой один потерянный год жизни…» — подумав об этом, Бай Сяочунь вдруг стал очень сентиментальным.

В течение этого последнего месяца он придумал и реализовал кучу идей, как восстановить свою продолжительность жизни, но его седой волос так и остался седым. Он окольными путями порасспрашивал Большого Толстяка Чжана и узнал, что в мире культиваторов действительно существуют способы, которые могут восстановить продолжительность жизни. Однако такие методы были либо строго хранимыми тайнами, либо их было так же сложно найти, как перо феникса или рог кирина.(1)

Скоро он потерял аппетит, и его лицо стало изнуренным и бледным. В конце концов он решил, что у него нет другого выбора, кроме как принять тот факт, что он навсегда потерял год жизни. Однако на следующий день он пошел за припасами для Кухни и, случайно заметив огромную каменную стелу у подножья третьей горы, вдруг тяжело задышал.

На южном берегу Секты Духовного Потока у каждой горы была такая стела, как эта. Она была покрыта большим количеством надписей, строка вплотную к строке, они сияли ярким светом. Периодически строчки надписей перетекали как вода и старые иероглифы превращались в новые. Эта каменная стела стояла там, где Секта Духовного Потока выдавала задания. Любой желающий в секте мог их выполнить и заработать духовные камни, необходимые для культивации, или же баллы заслуг.

Баллы заслуг использовались, чтобы оплатить вход на чтения трактатов или в Павильон Магических Искусств. Их так же можно было использовать, чтобы получить доступ в различные особые места в секте, не говоря уже для различных аспектов культивации. Практически всё в секте можно было получить при помощи баллов заслуг, они в действительности ценились больше, чем духовные камни.

В настоящее время довольно много учеников Внешней секты собралось вокруг Стелы Заданий Третьей горы, просматривая задания. Когда кто-то выбирал себе какое-то, он вежливо сообщал об этом культиватору среднего возраста, сидящему со скрещенными ногами под стелой.

Среди учеников Внешней секты даже стояло несколько слуг. Слуги были в своей униформе, а ученики Внешней секты носили зеленые шэньи с вышитыми на них облаками и рекой, это позволяло легко их отличить. Существовали определенные задания, которые предназначались только для учеников Внутренней секты, но такие задания не отображались на этой стеле. Здесь же брали себе задания ученики Внешней секты, а так же слуги. Многие амбициозные слуги рассматривали это место как первый шаг в том, чтобы стать подобными карпу, перепрыгнувшему Врата Дракона, т.е. чтобы добиться быстрого подъема в иерархии секты.

Бай Сяочунь стоял там на протяжении времени горения палочки благовоний. С мрачным лицом он смотрел на одну конкретную строку в середине каменной стелы. В конце концов в его глазах появилась нерешительность.

— Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля… — пробормотал он. — Никогда бы не подумал, что эта каменная стела предложит такую целебную пилюлю в качестве награды. Из одного названия можно догадаться, что пилюля скорее всего продлевает срок жизни.

Немного подумав, он подошел к культиватору средних лет. Когда ученики Внешней секты почувствовали, что Бай Сяочунь к ним приближается, они полностью проигнорировали его. Принимая во внимание их статус, они не обращали внимания на слуг, которых считали ниже себя. Бай Сяочунь подождал, пока толпа вокруг культиватора средних лет поредеет немного, потом с как можно более очаровательным и невинным видом сложил руки и поклонился в приветствии.

— Добрый день, Старший брат, — сказал он.

Культиватор средних лет оглядел Бай Сяочуня с головы до ног, потом слегка кивнул. Проблема с его собственной продолжительностью жизни не давала Бай Сяочуню покоя и он спросил:

— Старший брат, в одном из заданий нужно отправиться на поиски лекарственных растений. Наградой является Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля. Можно спросить, может ли эта пилюля помочь продлить срок жизни?

— Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля… Да, это вот это задание, вот здесь. Эта пилюля действительно может продлить жизнь и улучшить долголетие. На самом деле она добавляет целый год. Однако у неё есть ограничения. Её можно использовать только, если ты на пятом уровне Конденсации Ци или ниже, и её можно принять только один раз. Если съесть её опять, то она просто не подействует. Можно сказать, что она ценная, но, к сожалению, один год жизни это не так уж и много, — видя, каким очаровательным и невинным выглядит Бай Сяочунь, культиватор средних лет решил поделиться добавочной информацией. — Вообще-то говоря, это пилюля, которую ученики дают смертным членам своих семей, когда их жизнь подходит к концу. Однако она очень дорогая. Ты хочешь взяться за это задание?

Бай Сяочунь посмотрел на каменную стелу, что-то подсчитал в уме и потом кивнул. Культиватор средних лет взмахнул пальцем в направлении каменной стелы, и строка задания стала серой. В то же время он достал нефритовую табличку, которую протянул Бай Сяочуню.

— Лист Зеленого Духа, Земляной Драконий Фрукт, Оболочка Каменного Жука, — сказал мужчина с равнодушным голосом. — Собери нужное количество трех этих лекарственных ингредиентов и сможешь обменять их на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю, — после этого он перестал обращать внимания на Бай Сяочуня, повернулся к рядом стоящим ученикам Внешней секты и начал объяснять им другие задания.

Бай Сяочунь ушел, сжимая нефритовую табличку в руках, а название Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля звучало эхом у него в голове. В его глазах засветилась решимость.

«Я точно добуду эту целебную пилюлю и восстановлю потерянный год жизни».

Полный решимости, он поспешил в Комнату Четырех Морей, где стал размышлять над сведениями, доступными для слуг. Скоро он нашел краткое описание Листа Зеленого Духа, разновидности лекарственного растения, которое росло только в местах обитания Птиц Духа Надежды. Птицы Духа Надежды жили в больших колониях, вырастая до второго уровня Конденсации Ци, что затрудняло сбор Листа Зеленого Духа. В результате он зачастую был дорогим. К сожалению, в Комнате Четырех Морей не было записей про Земляной Драконий Фрукт или Оболочку Каменного Жука. Бай Сяочунь похлопал по своей сумке, горько улыбнулся и ушел.

После возвращения на Кухни, он спросил про них Большого Толстяка Чжана и остальных. Никто никогда не слышал про Земляной Драконий Фрукт, но Третий Толстяк Хэй слышал про Оболочку Каменного Жука. По всей видимости это было ничто иное, как сброшенный панцирь одного из Духовных Насекомых, называемого Каменным Жуком.

Предположительно эти панцири были очень прочными и тяжелыми, но редко встречались на южном берегу. Однако их было много на северном, так как большинство техник, которые там культивировали, являлись магией шаманов. К сожалению, несмотря на то, что оба берега были частями одной Секты Духовного Потока, они были разделены горой-мостом. Более того, только ученикам Внутренней секты дозволялось пересекать эту гору-мост, чтобы перебираться с берега на берег.

— Почему ты интересуешься этими лекарственными ингредиентами? — спросил Большой Толстяк Чжан, похлопывая себя по животу. — Знаешь, они несъедобные. К тому же если ты решишь купить их на рынке южного берега, то цены просто заоблачные.

Когда Бай Сяочунь услышал слово «рынок», он вдруг оживился. После того, как он быстренько всё объяснил, он поспешил к подножью горы. За этот год его жизни на Кухонях, он покидал территорию секты всего несколько раз, посещая рынок за пределами секты и хорошо его знал.

Большинство ларьков содержалось различными кланами культиваторов, которые состояли в родстве с учениками секты. Было даже несколько заведений, принадлежащих ученикам и предназначенных специально для других учеников. Постепенно на рынке выработался свод неписаных правил, которым все подчинялись.

Вообще говоря, любые припасы, необходимые на Кухнях, можно было найти здесь. Бай Сяочунь побродил немного по рынку и зашел в несколько магазинчиков с лекарственными травами. К тому времени, что он вернулся на Кухни, он нахмурился и вздыхал налево и направо.

— Какая обдираловка! Особенно Земляной Драконий Фрукт. Это всего лишь какой-то фрукт, который растет под землей. Почему же так дорого?! - Бай Сяочунь погрузился в уныние, узнав, что в его текущем положении у него не было возможности получить Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.

У него практически не было понятия о том, что такое деньги. Для него величина богатства соизмерялась с продолжительностью жизни. К несчастью сейчас у него почти не было финансов. Более того он знал, что хотя у его Старших братьев очень тучные тела, их сумки так же пусты, как и его. Они точно не богаче его. Хотя никто не стал бы призывать их к ответу за немного съеденной еды из запасов Кухонь, но если они попытаются продать эту еду, то тут же объявится Департамент Надзора и не обрадуется.

Обдумав ситуацию с разных сторон, Бай Сяочунь не смог ничего придумать, кроме как продавать другим духовно улучшенные предметы. Однако, этот способ ему не нравился. Он думал об этом еще несколько дней.

Однажды утром он сидел со скрещенными ногами в своей хижине и практиковал культивацию, когда услышал звон колоколов, прокатившийся по секте. Звон был непродолжительным и быстро стих. Бай Сяочунь медленно открыл глаза. Он не удивился, что звонят в колокола. На самом деле они звонили каждый месяц. По рассказам Большого Толстяка Чжана они обозначали, что начинается испытание огнем для слуг. Кто победит, станет учеником Внешней секты.

Для тех чрезвычайно амбициозных слуг, которые хотели стать учениками Внешней секты, первым шагом, чтобы стать карпом, перепрыгнувшим Врата Дракона, было достижение третьего уровня Конденсации Ци. Затем они могли выбрать одно из испытаний огнем, которыми была дорога из каменных ступеней, ведущая на вершину горы. Однако эта дорога была пропитана магической силой, делавшей каждый шаг очень тяжелым. Любой, кто сможет добраться до вершины будет пригоден для того, чтобы стать учеником Внешней секты. К несчастью количество мест во Внешней секте было ограничено, поэтому только первые три участника, добравшиеся до вершины, лучшие из лучших, становились учениками. В конце концов в Секте Духовного Потока было очень много слуг. Тысячи и тысячи жили на одном только южном берегу. Борьба за победу всегда была отчаянной.

Конечно люди на Кухнях предпочитали лучше умереть с голоду, чем стать учениками Внешней секты. В этот особый день каждый месяц они задирали носы и игнорировали поднимавшуюся суету.

Бай Сяочунь закрыл глаза. Однако мгновением позже он распахнул их, и в них появилось странное выражение. Затем они азартно загорелись, когда новая идея сформировалась в его голове. Он вскочил на ноги и заходил туда-сюда по комнате. После того, как он потратил какое-то время на обдумывание, на его лице появилось обрадованное выражение.

— Это должно сработать! — затем он распахнул дверь наружу и позвал Большого Толстяка Чжана и остальных, которые в это время обсуждали, кто станет тем несчастным слугой, что будет принят в ученики Внешней секты. — Старшие братья, я придумал, как можно разбогатеть, но мне нужна ваша помощь. Тогда мы сможем разбогатеть все вместе!

Он облизал губы и посмотрел на Большого Толстяка Чжана и остальных, сверкая глазами. Большой Толстяк Чжан узнал этот взгляд, у Бай Сяочуня было такое же выражение лица, когда он предложил сделать донышки мисок толще. Учитывая, сколько пользы Кухням принесла эта идея, Большой Толстяк Чжан не мог дождаться, чтобы услышать, что Бай Сяочунь придумал на этот раз.

— Девятый Толстяк, какой у тебя план? По правде говоря, мы совсем без денег и это всё вина проклятого Департамента Надзора. Если бы не они, мы могли бы продавать кое-что из припасов и разбогатели бы! — Большой Толстяк Чжан хлопнул Бай Сяочуня по плечу, в его глазах читалось предвкушение.

-------------------------- Примечание --------------

1. Кирин - китайский единорог. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239029%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

10. Старший брат, не уходи!

Бай Сяочунь обвел взглядом своих Старших братьев, которые смотрели на него глазами, блестящими как духовные камни. Взгляд Большого Толстяка Чжана, казалось, готов был заполыхать огнем в любую минуту. Бай Сяочунь прочистил горло, во всю гордясь собой.

— Старшие братья, как вам такое. Все три горы Секты Духовного Потока проводят испытание огнем каждый месяц, давая нам, слугам, шанс стать как карп, прыгающий через Врата Дракона, верно? — Бай Сяочунь взглянул на каждого, выглядя при этом, как образец очарования и невинности. Большой Толстяк Чжан покивал в ответ. — Однако секте нужны только лучшие из лучших. Поэтому, сколько бы людей не принимало участие в испытании огнем, на каждой горе только первые три ученика, достигшие вершины, будут выбраны. Я прав? — он облизал свои губы, и его глаза начали сиять.

Большой Толстяк Чжан задумчиво слушал. Третий Толстяк Хэй тоже погрузился в раздумья, но все остальные, казалось, были в растерянности. Большой Толстяк Чжан взглянул на Бай Сяочуня, и в его глазах отразилось понимание.

— Ты имеешь в виду…

— Учитывая уровень вашей и моей основы культивации, Старшие братья, мы запросто сможем выиграть в испытании огнем на всех трех горах… — Бай Сяочунь обвел взглядом своих Старших братьев.

У всех них основа культивации была на третьем уровне Конденсации Ци, а у Большого Толстяка Чжана и Третьего Толстяка Хэя - на полном круге третьего уровня. Если бы они не хотели остаться на Кухнях и из-за этого не подавляли свою основу культивации, они бы уже давно прорвались на следующий уровень.

— Поэтому, — очень быстро продолжил Бай Сяочунь, — всё что нам нужно, это добраться до вершин гор как можно быстрее и удерживать первые три места. А затем, мы сможем… продать их тому, кто придет после нас! — он перестал говорить и посмотрел на Большого Толстяка Чжана и остальных. Большой Толстяк Чжан весь дрожал.

— Как подло… — сказал он. Потом он глубоко вздохнул и хлопнул себя по ляжке. Небывалый яркий свет появился в его глазах.

Способ, описанный Бай Сяочунем не был очень сложным, скорее он был довольно прост. Он просто подошел к проблеме с необычной стороны, и после того, как он все рассказал, сразу все стало понятно. Однако в начале объяснений все подумали, что он имеет в виду совершенно противоположное.

Большой Толстяк Чжан, казалось, достиг духовного просветления. Для него словно открылась дверь, ведущая в совершенно другую, новую жизнь. Он не мог удержаться, чтобы не рассмеяться от всего сердца. Третий Толстяк Хэй воодушевленно топнул ногой, его лицо раскраснелось то ли от стыда, то ли от радости.

— Подлее, чем это, и не придумаешь! Ха-ха-ха!

Как только до других толстяков доходил смысл задумки, они тут же воодушевлялись. Тяжело дыша, они не могли не начать смотреть на Бай Сяочуня с большим восхищением.

— Отличная идея! Давайте сделаем это!

— Черт! Эти мерзавцы из Департамента Надзора годами следили за нами и довели нас до нищеты. Хорошо, что у нас есть Девятый Младший брат. Давайте сделаем это!

Затем они начали возбужденно обсуждать детали того, как привести этот план в действие. Убедившись, что ничего не упустили, они решили проверить, как это сработает на испытании огнем в следующем месяце. Большой Толстяк Чжан хлопнул себя по ляжке от радости.

— Сегодня ночью будет перекус!

Взволнованные разговоры раздавались на Кухнях. На протяжении следующего месяца все кипели энтузиазмом. На всякий случай все занялись культивацией, что редко случалось. В конце они с нетерпением ждали дня начала испытания огнем.

И наконец он настал. Солнце ярко светило в утреннем небе. У подножия трех гор на южном берегу Секты Духовного Потока случилось то, чего раньше никогда не бывало. Там в начале дороги на вершину каждой горы, шокируя народ, появилось по три черных сковороды. При ближайшем рассмотрении под черными сковородами просматривались толстяки необычайно внушительных размеров. Они смотрелись действительно впечатляюще. На Кухнях работало девять человек, и они в первый раз принимали участие в испытании огнем, проводимом для слуг трех гор. Как они и планировали, на каждую из гор пришло трое из них.

Большое количество слуг спешили к горам со всех сторон, с возбужденным видом, хрустя пальцами. Многие из них уже не один раз пытались пройти испытание огнем, но у них не получалось. Для других это был первый раз. Все очень волновались, надеясь пронестись к вершине подобно божественному скакуну и головокружительно подняться по иерархической лестнице, став учениками Внешней секты. Подходя к подножиям гор, они замечали толстяков с Кухонь.

— Кухни? Что они тут делают?

— Я являюсь слугой уже девять лет и принимал участие в тридцати испытаниях огнем. Это первый раз, когда я вижу здесь кого-то с Кухонь…

Остальные слуги были поражены и начали всем об этом рассказывать. Скоро все говорили о том, что на всех трех горах люди с Кухонь собираются участвовать в испытании огнем.

— Вот это да! Не могу поверить, что все люди с Кухонь решили состязаться за место во Внешней секте. Что происходит?

Бай Сяочунь, Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй втроем ждали у подножья третьей горы. Когда они слышали удивленные восклицания других слуг, они не обращали на них внимания. Со спокойными лицами, казалось, они уплыли мыслями вдаль, в астральное путешествие, совсем не замечая разговоров вокруг. Они в высшей степени сосредоточились на стартовой линии. Для них это была не дорога испытания огнем, а блестящий, сияющий путь к духовным камням. Бай Сяочунь выглядел особенно торжественным: погруженный в свои мысли, с поднятым к небу взглядом.

Скоро вдали показалась фигура, спускающаяся с горы. Тот, кто приземлился рядом с Бай Сяочунем и остальными, был мужчиной средних лет, наполненным чувством собственного превосходства. Первое, что он заметил, когда опустился рядом с линией старта, это гора плоти, которой был Большой Толстяк Чжан. Затем он посмотрел на Бай Сяочуня и Третьего Толстяка Хэя. Этим человеком был Почетный страж, который отвечал за испытание огнем, и сейчас он был поражен до глубины души.

«Может, солнце сегодня встало на западе? — подумал он. — Обычно люди с Кухонь лучше умрут, чем станут учениками Внешней секты. Что происходит?»

После того, как он моргнул несколько раз, чтобы удостоверится, что ему это не привиделось, на лице мужчины появилось ободряющее выражение. Он взмахнул рукавом своего шэньи и начал говорить, его голос разносился во все стороны.

— Испытание огнем для прохождения во Внешнюю секту… начинается!

Как только он это сказал, по всей секте зазвонили колокола. Одновременно стартовые линии испытаний огнем засветились, обозначая, что мероприятие началось.

Мгновенно Большой Толстяк Чжан с крайне сосредоточенным выражением лица вырвался вперед. Вокруг него поднялся ветер, пока он бежал к каменным ступеням, ведущим на вершину горы, двигаясь так быстро, как будто за ним по пятам гонится голодный зверь. Третий Толстяк Хэй тоже подорвался и помчался за Большим Толстяком Чжаном, в его глазах был безжалостный огонек, предупреждавший, что любой, кто попробует обогнать его, рискует поплатиться жизнью. На третьем месте Бай Сяочунь быстро, как кролик, скакал по дорожке, думая только о Жизне-продлевающей Долголетие-улучшающей Пилюле. В мгновение ока все трое уже неслись с безумной скоростью вверх к вершине.

Это всё случилось так быстро, что у остальных слуг почти не было времени, чтобы среагировать. На их лицах появилось разочарование, и сжав зубы, они вскарабкались на дорогу и начали свой подъем. На двух других горах события разворачивались схожим образом, толстяки с Кухонь тут же занимали лидирующие позиции.

Третья гора была также известна как Вершина Душистых Облаков. Сейчас Бай Сяочунь и компания летела вверх по дороге испытания огнем далеко впереди всех остальных. Однако вскоре они почувствовали, как давление на них увеличивается, заставляя снизить скорость. Бай Сяочунь оглянулся и увидел, что семь или восемь людей приближаются к ним сзади. Он сразу забеспокоился, ему показалось, что эти люди вот-вот украдут у него Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.

«Забрать у меня Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю это всё равно, что отнять у меня жизнь!»

Он неожиданно задержал дыхание, и его лицо покраснело. Потом он отправил потоки духовной энергии в свое тело, и оно наполнилось мощной, вздымающейся силой. Он сразу же устремился вперед, как дикий кабан, которому прищемили хвост. В мгновение ока его скорость увеличилась больше, чем вдвое, он обогнал Третьего Толстяка Хея и даже Большого Толстяка Чжана.

Третий Толстяк Хэй испустил рык, потом использовал какую-то неизвестную технику, чтобы тоже ускориться и неожиданно обошел Большого Толстяка Чжана, приближаясь к Бай Сяочуню.

Увидев, что два товарища его обогнали, Большой Толстяк Чжан начал переживать. Он сделал глубокий вдох и вдруг его складки жира, казалось, уменьшились. Похоже, что он сжигал свой жир, чтобы получить новый импульс для ускорения. Грохочущие звуки доносились из тела, пока он сокращал дистанцию между собой и Третьим Толстяком Хэем. И вот, эта тройка быстро мчалась вперед.

Когда слуги позади них увидели, что произошло, они в изумлении поразевали рты. Отчаяние появилось на их лицах, но они по-прежнему не хотели легко проигрывать и изо всех сил стремились вперед. К сожалению, они ничего не могли поделать, чтобы догнать Бай Сяочуня и остальных. У них начали сдавать нервы и они стали выкрикивать ругательства:

— Проклятие! Они что, стимуляторов наелись, что ли? Откуда у них такая скорость!

Скоро, через время горения палочки благовоний, Бай Сяочунь добрался до вершины горы. Он даже увидел двух учеников Внешней секты, которые стояли за линией финиша, чтобы встречать победителей. Как только два ученика Внешней секты заприметили Бай Сяочуня, они слегка улыбнулись, и один из них сказал:

— Поздравляем, Младший бр…

Однако прежде чем он успел договорить, его глаза расширились от изумления. Бай Сяочунь проделал еще несколько шагов, потом полностью затормозил в шаге от финишной черты. Он стоял там и смотрел на учеников Внешней секты, а они смотрели на него. Затем он одарил их очаровательной улыбкой и повернулся к ним задом.

— Стойте! — взревел он, поднимая руки в воздух. В тот же миг Третий Толстяк Хэй и Большой Толстяк Чжан, тяжело дыша, остановились рядом с ним. Все трое стояли там и смотрели друг на друга, пытаясь отдышаться. Потом они рассмеялись.

Ученики Внешней секты растеряно обменялись взглядами, не понимая, что же происходит. То, что эта троица остановилась прежде, чем финишировала, означало, что они просто сошли с ума.

— Младшие братья, — осторожно начал один из учеников Внешней секты, — вы трое прибежали первыми к финишной черте. Просто перешагните её, и вас повысят до учеников Внешней секты.

— Стать учениками Внешней секты? — сказал Большой Толстяк Чжан и пренебрежительно помахал рукой. — Да кому это нужно?

Он все так же стоял рядом с Третьим Толстяком Хэем. Их тучные фигуры полностью закрывали проход к финишу. Бай Сяочунь присел перед ними, со вздернутым подбородком он гордо и величественно ожидал прибытия слуг.

Двум ученикам Внешней секты, казалось, это не понравилось.

— А? Если вы не хотите становиться учениками Внешней секты, тогда что же вы здесь делаете? Вы что, сумасшедшие или что-то в этом роде?

Большой Толстяк Чжан, Третий Толстяк Хэй и Бай Сяочунь притворились, что не слышат, и продолжали вглядываться вдаль.

Скоро прошло время горения палочки благовоний. Наконец показался длиннолицый слуга, с трудом приближающийся к ним, задыхаясь и пыхтя. Когда он увидел Бай Сяочуня и остальных, он тут же вздохнул. Но в его глазах горело нежелание сдаваться. Он уже девятый раз принимал участие в испытании огнем и впервые был так близок к победе. Но тут объявились люди с Кухонь. В гневе он хотел повернуться и уйти, когда Бай Сяочунь вскочил на ноги и прокричал:

— Старший брат, не уходи! Подойди поближе. Знаешь что? Я просто не могу смириться с тем, что мне придется покинуть Кухни. Неожиданно я передумал становиться учеником Внешней секты. Может быть, мне отказаться от своего места…

Длиннолицый слуга уставился на него в изумлении, но потом в его глазах отразилось понимание, и он обрадовался.

--------------------------

Дорога испытания огнем https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239030%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

11. Хоу Сяомэй

Надежда! Она появилась у длиннолицего юноши после слов Бай Сяочуня. Он бросил взгляд на горы плоти за его спиной, которые ехидно улыбались, и засомневался.

— Вы…

Бай Сяочунь выступил вперед, сверкая в высшей степени очаровательной улыбкой, как человек, который не обидит и мухи. Он похлопал длиннолицего слугу по плечу и сказал:

— Поздравляю с принятием во Внешнюю секту, Старший брат. Ты как карп, перепрыгнувший Врата Дракона. Ты взмоешь в небеса как звезда, тебя ждет бескрайнее будущее. Но твой Младший брат здесь очень сильно постарался, пока бежал весь этот путь к финишной черте. Как ты думаешь, разве не будет правильно дать ему за труды соответствующую компенсацию?

Лицо слуги потемнело. Если бы он до сих пор не понял, в чём дело, это бы означало, что он прожил столько лет зазря. Он посмотрел на Бай Сяочуня, потом на Большого Толстяка Чжана и Третьего Толстяка Хэя. Потом его выражение лица сменилось, он лихорадочно пытался сообразить, что предпринять. Недолго думая, он сжал зубы и принял решение.

Могло показаться, что если он пропустит этот шанс, то он потеряет всего лишь месяц времени. Но кто мог предсказать, появится ли в следующем месяце еще кто-то сильный. И неизвестно, придут ли эти трое с Кухонь на состязания в следующий раз… Самое главное — этот юноша твердо решил, что станет учеником Внешней секты, и сейчас прямо перед ним были надежда и возможность сделать это. Наконец он топнул ногой.

— Сколько ты хочешь? — спросил он сквозь сжатые зубы.

Широко улыбаясь, Бай Сяочунь быстро ответил:

— Не много, не много. Знаешь, я решил принимать участие в испытаниях огнем еще несколько месяцев. Как насчет двадцати духовных камней? Этого будет достаточно.

Когда длиннолицый юноша услышал цифру, его сердце дрогнуло. Он взмахнул рукавом и хотел отказаться, но Бай Сяочунь снова заговорил:

— Послушай, это вовсе не потому, что я такой жадный. Мы все втроем вместе, поэтому ты должен подумать не только обо мне. Мой Самый Старший брат и Третий Старший брат оба голодали и потеряли в весе, всё ради этого испытания огнем.

В этом Бай Сяочунь ни капли не соврал. Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй оба потеряли достаточно много жира, пока взбирались на гору. Длиннолицый слуга оглядел Большого Толстяка Чжана и Третьего Толстяка Хэя и про себя стал извергать череду проклятий. Затем он начал торговаться и в конце согласился на шестнадцать духовных камней. С болью в сердце он, наконец, передал сумку с камнями Бай Сяочуню.

— Всё в порядке? — спросил он хриплым голосом.

— Всё прекрасно, — радостно ответил Бай Сяочунь. — Хорошо, Старший брат, пожалуйста, подожди в сторонке минутку. Как только появятся еще двое покупателей, мы откроем проход к выходу, — Бай Сяочунь передал сумку с духовными камнями Большому Толстяку Чжану.

Когда длиннолицый слуга осознал, что они будут ждать еще двух человек, он начал предвкушать. Это была ситуация: «Если уж я попался, пусть и другим достанется». К этому моменту два ученика Внешней секты по ту сторону от финишной черты поняли, в чём дело; они выпучили глаза и не могли в это поверить.

— Чем это вы там занимаетесь? — закричал один из них. — Вы в самом деле продаете места во Внешней секте? Какая наглость!

Большой Толстяк Чжан в экстазе считал духовные камни, когда услышал слова учеников Внешней секты. Он повернулся, рассержено посмотрел на них и раздраженно спросил:

 — Зачем же так орать? Я очень устал, пока добирался сюда, и теперь у меня нет настроения идти дальше. Только не говорите, что нам нельзя пропускать вперед других наших товарищей? Если они хотят возместить нам за наши труды, что же в этом плохого, а? — два ученика Внешней секты не знали, что на это ответить.

В это время семь или восемь слуг с раскрасневшимися лицами показалось на дороге. Они дышали так тяжело, что их пыхтение оглушало почти как гром. Впереди был крепкий мужчина лет тридцати. Его грудь была обнажена, и он выглядел впечатляюще, вышагивая вверх к вершине горы. Бай Сяочунь тут же вышел вперед с горящими глазами.

— Ты немного опоздал, Старший брат. Однако я вдруг передумал становиться учеником Внешней секты. Хочешь моё место?

Здоровяк в шоке уставился на него, потом оглянулся посмотреть на группу других слуг, которые поднимались по дороге за ним. Он холодно усмехнулся и сказал:

— Ты думаешь, что можешь стрясти с меня денег, Младший брат? Забудь! — зарычав, мужчина взмахнул рукой, излучая духовное давление третьего уровня Конденсации Ци.

Бай Сяочунь отступил на шаг и прокричал:

— Самый Старший брат!

Почти сразу гора плоти спустилась сверху. Здоровяк опешил, увидев это. Потом с сильным грохотом гора плоти врезалась в него. Здоровяк жалобно вскрикнул, а Большой Толстяк Чжан оседлал его. Тот сопротивлялся, но освободиться не мог. Если бы он сам не был таким большим и сильным, то из его легких бы выдавили весь воздух, и он бы потерял сознание.

Когда семь или около того слуг, которые поднимались по горе за здоровяком, увидели, что происходит, они потрясенно выпучили глаза. Двое учеников Внешней секты тоже с шумом втянули воздух в раскрытые рты. Здоровяк, который застрял, погребенный под Большим Толстяком Чжаном, был, казалось, почти полностью раздавлен. Они просто не могли не пожалеть его.

Стреляя глазами по сторонам, Бай Сяочунь наклонился и прошептал:

— Самый Старший брат, у нас есть зрители.

Зная Бай Сяочуня уже на протяжении года, Большой Толстяк Чжан тут же понял намек. Зло глядя вниз на крепкого мужчину, он сжал свои ручищи в кулаки, подобные молотам, и стал бить здоровяка.

— Как ты смеешь не заплатить за труды Дедушки Толстяка! Какая неслыханная наглость! Сюда было так тяжело подниматься. Мы хотели стать учениками Внешней секты, но так получилось, что мы передумали в последнюю минуту. Конечно же мы хотим небольшую компенсацию! Черт! Не могу поверить, что ты отказываешь нам!

Поколотив его еще немного, Большой Толстяк Чжан подпрыгнул вверх в воздух, а потом со всей силы опустился вниз на мужчину. Здоровяк жалобно завизжал, едва дыша. Когда Большой Толстяк Чжан приготовился снова подпрыгнуть, мужчина неожиданно вынул сумку и протянул её в вытянутой руке. В ужасе он вымолвил:

— Вот, возьмите, здесь компенсация!

Большой Толстяк Чжан тут же помог мужчине подняться на ноги. Просияв, он взял сумку и заглянул внутрь, а потом помог мужчине отряхнуть пыль с одежды.

— Ха-ха-ха! Что же ты раньше не сказал, брат? Смотри, люди уже выстраиваются в очередь впереди тебя. Еще один человек, и мы откроем дорогу к финишу.

Крепкий мужчина чувствовал себя сразу и униженным, и рассерженным, но не смел ничего возразить. Сильно подавленный, он прошагал, чтобы встать рядом с длиннолицым слугой. Что до длиннолицего слуги, он уже чувствовал себя немного лучше и не мог не думать, что он гораздо умнее, чем этот крепкий мужчина.

— Это восхитительно, Самый Старший брат! — сказал Бай Сяочунь, улыбаясь до ушей.

Затем он радостно посмотрел на остальных слуг, которые пришли вслед за здоровяком, а теперь стояли с выражением ужаса на лицах. Большой Толстяк Чжан гордо улыбнулся, потом отошел обратно на своё место загораживать путь. Двое учеников Внешней секты обменялись растерянными взглядами. Вымогательство денег у длиннолицего слуги казалось почти умеренным и вежливым по сравнению с тем, что случилось сейчас.

— Они… они же грабят людей!

— Это грабеж! — они были рассержены, но еще и немного завидовали, жалея, что такая идея не пришла им в голову, когда они сами принимали участие в испытании огнем.

Больше всего не знали, что и думать, семь человек, которые пришли после крепкого мужчины. Пока они смотрели, как Большой Толстяк Чжан расплющивает его и избивает, у них загорелись глаза. Раньше стать учеником Внешней секты казалось невозможным. Но сейчас… у них вдруг появилась надежда. Возбужденно смотря на всех этих людей, Бай Сяочунь вдруг крикнул громким голосом:

— Дамы и господа, осталось всего одно место. Как насчет того, что мы отдадим его тому, кто заплатит больше всех!

Сразу же группа слуг поняла, что происходит, и они запыхтели еще сильнее. Взгляд их глаз затуманился, а в мыслях замелькали варианты самых невероятных возможностей. Почти сразу люди начали выкрикивать ставки, будто на аукционе.

— Даю десять духовных каменей!

— Одиннадцать!

— Это место принадлежит мне. Даю пятнадцать духовных камней.

Бай Сяочунь, Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй сразу же пришли в восторг. Когда два ученика Внешней секты услышали, что происходит, это только подлило масла в огонь. С их точки зрения вымогательство было одним, даже ограбление можно было бы спустить с рук. Но то, что ситуация превратилась в аукцион, заставило их пересмотреть свою позицию. Это было так возмутительно, что волны шока вздымались у них в сердцах. Для них самым большим злодеем из трех был не Большой Толстяк Чжан, а на первый взгляд очаровательный и невинный Бай Сяочунь!

— Возмутительно! Бесстыдно! — один из них наконец развернулся, с глазами налившимися кровью то ли от зависти, то ли от ярости, он не был уверен, от чего именно, он полетел, чтобы сообщить о происходящем Почетному стражу.

Бай Сяочунь на самом деле не был доволен уровнем ставок, которые выкрикивали. Он на мгновение посмотрел вверх, задумавшись, а потом объявил:

— Дамы и господа, нам нужно поспешить. Иначе другие слуги подоспеют и тогда, кто знает, на что они пойдут, чтобы выиграть!

В ответ на его слова, голос молодой девушки послышался с дороги дальше по склону:

— Я, Хоу Сяомэй, ставлю тридцать духовных камней! Я из клана культиваторов и у меня куча денег. Давайте посмотрим, кто посмеет отнять у меня моё место!

Симпатичная молодая девушка, тяжело дыша и пыхтя, поднималась к вершине. У неё была белая кожа, стройная фигура, и она выглядела очень юной. Когда Большой Толстяк Чжан увидел красивую молодую девушку, его глаза расширились. Он уже хотел что-то сказать, но вовремя остановился и посмотрел на Бай Сяочуня.

Почти сразу после того, как прозвучали слова Хоу Сяомэй, остальные слуги засуетились и начали выкрикивать всё более крупные ставки. В конце она назвала цену, которая заставила длиннолицего слугу и здоровяка дрожать от страха. На самом деле они даже почувствовали, что им крупно повезло.

Хоу Сяомэй сделала несколько шагов из толпы, пышная грудь впереди. Она презрительно посмотрела на оставшихся позади слуг и присоединилась к длиннолицему слуге и здоровяку, который звал себя Лордом Волком. Вместе они прошли последние несколько шагов и завершили испытание огнем. За ними Бай Сяочунь, Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй соединили руки и низко поклонились.

— Поздравляем, Братья Даосы. Вы словно карпы, перепрыгнувшие через Врата Дракона, вы словно летящие божественные скакуны!

Длиннолицый слуга и остальные растерянно стояли там на вершине. Хотя теперь они стали учениками Внешней секты, они не были так счастливы, как ожидали. Услышав слова Бай Сяочуня и остальных, длиннолицый слуга и здоровяк обменялись грустными, горькими взглядами. Хоу Сяомэй с другой стороны была чрезвычайно рада. Ее очаровательное личико даже немного раскраснелось.

«Никогда бы не подумала, что мне, Хоу Сяомэй, так крупно повезет», — гордо думала она.

--------------------

Хоу Сяомэй https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239031%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

12. На бамбуковом заборе

Так и завершилось испытание огнём. Смотря, как Хоу Сяомэй уходит вдаль, Большой Толстяк Чжан задумчиво поскреб свой подбородок.

— Ах, какая белая кожа, как она юна, как невинна… — сказал он.

Потом он посмотрел на Бай Сяочуня, как бы сравнивая её с ним . Бай Сяочунь тоже смотрел вслед уходящей Хоу Сяомэй, его сердце переполняли противоречивые эмоции. Потом он услышал слова Большого Толстяка Чжана и повернулся, заметив, как тот разглядывает его краем глаза.

— Эй, на что это ты смотришь?! — вскричал он.

Большой Толстяк Чжан громко рассмеялся в ответ на возмущенный крик Бай Сяочуня, потом достал сумку с духовными камнями и быстро сменил тему:

— Иди сюда, почему бы нам не пересчитать духовные камни. Теперь мы богаты! Ха-ха-ха! Это была действительно замечательная идея.

— Какой смысл их считать? — ответил Бай Сяочунь холодно хмыкнув. — Сколько бы мы их не считали, больше не станет.

— Девятый Младший брат, ты не понимаешь. То, что перед тобой, это просто духовные камни, но то, что ты считаешь, это -… жизнь, — Большой Толстяк Чжан редко изрекал философские истины о жизни.

Услышав от него такие слова, Бай Сяочунь изумился. Он взял сумку и попытался посчитать духовные камни на манер Большого Толстяка Чжана, но ему быстро наскучило и он вернул сумку обратно. Как раз в это время от дороги для восхождения на испытании огнем заструился ослепительный свет. У всех поплыло перед глазами, и когда зрение прояснилось, они оказались в начале пути у подножия горы.

Когда Почетный страж, отвечающий за испытания огнем, увидел Бай Сяочуня и остальных, странное выражение появилось у него на лице. Через мгновение он помотал головой и проигнорировал их. По его мнению, это секта должна решать, что делать с Кухнями.

Бай Сяочунь и его товарищи нервничали, но увидев, что их сразу не наказали, обменялись взглядами, прочистили горло и быстро потопали обратно на Кухни. Большой Толстяк Чжан всю дорогу, пока они не пришли, продолжал снова и снова считать духовные камни. Остальные толстяки тоже скоро вернулись в приподнятом настроении. Все заговорщически переглянулись - они были крайне горды собой.

После того, как добычу поделили, Бай Сяочунь вернулся в свою хижину. Он пришел в секту, чтобы узнать, как жить вечно. Если бы ему не понадобились лекарственные растения, чтобы обменять их на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю, он бы никогда и не подумал о духовных камнях.

В эту ночь никто на Кухнях не спал. Большой Толстяк Чжан и остальные были слишком возбуждены от того, что неожиданно разбогатели. В прошлом их кошельки пустовали, но теперь будущее рисовалось в радужных тонах. К тому же они по-прежнему волновались из-за возможных последствий сделанного. Всё это не давало им заснуть. Бай Сяочунь же не мог перестать думать о Жизне-продлевающей Долголетие-улучшающей Пилюле и тоже был не в силах уснуть.

На следующий день новость о том, что Кухни перекрыли путь на испытании огнем, распространилась как лесной пожар по всему кварталу слуг на южном берегу Секты Духовного Потока. Скоро все были в курсе.

— Вы слышали, что устроили Кухни?

— Они что, сошли с ума? Я не могу поверить, что они сделали такое! Небеса! Они продали места во Внешней секте! Неслыханно! И почему я сам не додумался до этого?!

— Я слышал, что покровители людей с Кухонь важные персоны, а у них самих хорошие связи в секте. Иначе как бы они посмели проделать нечто настолько возмутительное?! — все департаменты и отдельные слуги в квартале слуг обсуждали Кухни.

В следующие несколько дней обитатели Кухонь старались не высовываться и даже избегали выходить по одиночке. Однажды вечером через несколько дней Бай Сяочунь разливал половником суп в одну толсто-донную миску за другой. Вдруг он услышал шаги на дорожке, приближающиеся к Кухням.

— Все работники Кухонь, выходите сюда немедленно! Департамент Надзора получил задание расследовать вашу роль в событиях на испытаниях огнем! — прямо во время этих слов главные ворота Кухонь распахнулись от пинка ногой.

Несколько слуг в униформе Департамента Надзора ворвались внутрь. Во главе их был не кто иной, как крепкий мужчина, который в прошлый раз приходил с Сюй Баоцаем. Большой Толстяк Чжан и Бай Сяочунь переглянулись, затем беззаботно вышли вперед, чтобы встретить боевую группу из Департамента Надзора.

— Кажется, сегодня утром я слышал, как раскричались вороны, — сказал Большой Толстяк Чжан. — Я должен был догадаться, что это ты сегодня объявишься, Чень Фэй.

Чень Фэй холодно рассмеялся, посмотрев сначала на Большого Толстяка Чжана, а потом на Бай Сяочуня. Их полное спокойствие заставило его нахмуриться. А ведь он шел сюда весь в нетерпении, полагая, что наконец сможет повергнуть Кухни и прекратить многолетнюю вражду между их двумя департаментами.

— Хватит притворяться спокойными! — сказал Чень Фэй с холодным, зловещим смехом. В его глазах промелькнул свирепый огонек. — Люди Кухни, позвольте мне спросить, посещали ли вы все самые последние испытания огнем для продвижения слуг во Внешнюю секту?

— Конечно, да, — усмехнувшись, ответил Большой Толстяк Чжан.

— Это всё, что мне нужно знать. Увести их! — Чень Фэй не ходил вокруг да около. Он взмахнул указательным пальцем, и тут же дюжина слуг из Департамента Надзора с железными кандалами быстро двинулась арестовать работников Кухонь. Видя это, Бай Сяочунь не смог удержаться от смеха и сказал:

— Неужели ваш Департамент Надзора главный во всем? У вас даже есть полномочия запрещать нам становится учениками Внешней секты? Да вы, ребята, и правда почти всесильны.

Чень Фэй не мог не вспомнить про недавний случай с мечом. Он поднял руку, чтобы остановить своих людей и прищурился, глядя на Бай Сяочуня.

— Младший брат Бай, если ты до сих пор сомневаешься в моих полномочиях, то ответь на еще один вопрос. Перекрывали ли вы выход с испытания огнем, а потом продавали ли места во Внешней секте? Посмеешь ли ты признать это?

— Конечно, я это признаю! — ответил Бай Сяочунь со спокойным кивком, имея при этом очаровательный вид. Он даже указал на Большого Толстяка Чжана и остальных и сказал: — Они тоже.

— Это правда, мы все это признаем. И что?! — сказал Большой Толстяк Чжан и от души рассмеялся.

С лица Чень Фэя пропала уверенность. Он никогда бы не подумал, что работники Кухонь признают правоту всех его обвинений. Он ожидал, что они сдадутся только после изнурительного и отчаянного спора. Происходящее казалось странным, и это рождало смутные подозрения. Без дальнейших обсуждений, он прорычал:

— Отлично. Так как вы во всём признаётесь, мне не придется дальше допрашивать вас. Вы пойдете со мной в Зал Правосудия. Если кто-либо из вас окажет нам сопротивление, то согласно правилам секты, вас тут же изгонят!

С этими словами он полетел к Бай Сяочуню, остальные последовали за ним. Однако в этот момент Бай Сяочунь вдруг вытянул вперед правую руку и произвел жест заклятия. В тот же миг луч света от меча показался из его рукава и превратился в цветастый деревянный меч. Когда меч появился между двумя группами, от него распространилось подавляющее сияние холода. Чень Фэй притормозил, его лицо помрачнело.

— Бай Сяочунь, да как ты смеешь сопротивляться аресту?

— Старший брат Чень, у Департамента Надзора возможно есть полномочия допрашивать нас, но по какому праву вы хотите нас арестовать?

— Ха! Вы признались в нарушении правил секты, конечно я могу вас арестовать!

— Погоди-ка, какие именно правила секты мы нарушили? — спросил Бай Сяочунь, прищурив глаза.

Большой Толстяк Чжан и остальные тоже посмотрели на Чень Фэя с прищуренными глазами и холодными улыбками.

— Вы продали место во Внешней секте, что нарушает правило номер… стоп, а? — неожиданно Чень Фэй прервал свою речь, его лицо помрачнело. Капли пота выступили у него на лбу. Только сейчас он вдруг понял, что на самом деле нет таких правил, которые бы запрещали продавать места во Внешней секте во время испытания огнем… В конце концов не так уж много людей могли до такого додуматься, потом, даже додумавшись, не многие дерзнут провернуть подобный план…

— Старший брат Чень, a что это ты вспотел? — спросил Бай Сяочунь, притворяясь удивленным. Однако пока он говорил, его слова звучали всё громче и громче. — Ну же, что же за правило мы нарушили? Просто скажи нам. Погоди, возможно ли такое, что мы не нарушали никаких правил секты? Старший брат Чень, может ты обманом вынудил Зал Правосудия действовать, чтобы отомстить самому? Поэтому ты пришел сюда, чтобы наказать нас? Старший брат Чень, ты нарушаешь пункт одиннадцать в девятом томе правил секты! За это строго наказывают! — к концу своей речи он чувствовал большое удовлетворение.

— Ложь! Я… — помрачнело не только лицо Чень Фэя. Все остальные слуги из Департамента Надзора осознали, какую огромную ошибку они совершили.

В этот момент Большой Толстяк Чжан злобно улыбнулся, поднял обе руки и хрустнул пальцами. Свирепый блеск появился в глазах остальных толстяков, они двинулись в сторону группы из Департамента Надзора.

— Чень Фэй, Зал Правосудия разберется с твоим нарушением правил секты, — сказал Большой Толстяк Чжан, злобно улыбаясь, его энергия была в боевой готовности. — Но сейчас лучше бы тебе объяснить, как ты собираешься заплатить за сломанные горячо любимые главные ворота Кухонь, которые в муках выковывали бесчисленные предки, что от этого умерли!

Конечно, они решились перекрыть финишную черту испытания огнем только полностью подготовившись ко всему. В самом начале Бай Сяочунь предложил как следует изучить правила секты прежде, чем приступать к осуществлению их грандиозного плана.

— Вперед! — прокричал Большой Толстяк Чжан. Его подобная горе фигура тут же заставила Чень Фэя и остальных содрогнуться.

Тут же лязгающие и звенящие звуки боя наполнили двор. Бай Сяочунь же в мгновение ока взмыл в воздух и приземлился на своё излюбленное место на бамбуковом заборе, окружавшем двор. Он взмахнул рукавом и заложил руки за спину. Его взгляд был направлен вдаль, весь его вид, говорил, что ему нет никакого дела до драки. Он вошел в образ одинокого героя:

«Я, Бай Сяочунь, могу уничтожить Департамент Надзора в мгновение ока…»

-------------------------

Крепления бамбукового забора https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239033%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

13. Вы тоже приняты!

Департамент Надзора и Кухни были на ножах уже много лет. У них было много разногласий, но до мордобоя не доходило. Самое страшное, что случалось, кончалось незначительными повреждениями.

Драка из-за испытаний огнем продолжалась не дольше времени горения палочки благовоний. Большой Толстяк Чжан и остальные били Чень Фэя и его группу из Департамента Надзора до тех пор, пока на них не осталось живого места. Они смогли уйти, ругаясь на каждом шагу, только когда выложили достаточное количество духовных камней за главные ворота. Прежде чем уйти, Чень Фэй посмотрел на стоящего на бамбуковом заборе Бай Сяочуня, и ненависть в его сердце только усилилась. По его мнению, с появлением Бай Сяочуня Кухни стали еще невыносимее.

Драка привлекла много внимания в квартале слуг. Многие слуги поняли, что Департамент Надзора ничего не может поделать с Кухнями, и рассердились еще больше. Однако другие слуги, подобно Хоу Сяомэй, чувствовали, что из-за Кухонь у них появился новая возможность в испытаниях огнем.

Когда в следующем месяце испытания огнем начались снова, Кухни гордо вышли к старту. Окружающие слуги разгневанно смотрели на них. Большой Толстяк Чжан прочистил горло, огляделся вокруг себя и объявил:

— Дамы и господа, если вы доберетесь до вершины раньше нас, то вам не придется покупать себе место. Мы делаем это на благо секты! Хорошая борьба выявит самых лучших! — Бай Сяочунь проинструктировал его сказать так, но в результате окружающие слуги сжали зубы от гнева.

Как только прозвенели колокола, и началось испытание огнем, команда Кухонь и остальные слуги помчались к вершине так, будто от этого зависела их жизнь. Скоро толстяки и Бай Сяочунь убежали далеко вперед, и их даже не было видно. Остальные слуги только горько улыбались и продолжали гонку. Очевидно, они прислушались к словам Большого Толстяка Чжана…

И снова команда Кухонь успешно провернула своё дело, что вызвало большие волнения в квартале слуг. В конце концов у них была глубокая основа культивации, и их тела были огромными. Никто не смел ничего сказать. Кухни сейчас получали как никогда много внимания. Хотя их и раньше хорошо знали в квартале слуг, однако их нынешняя слава далеко превзошла предыдущую.

Прошло еще два месяца, и каждый раз, когда проходили испытания огнем, Кухни принимали участие. Для них это был словно день выплаты зарплаты. Бай Сяочунь очень радовался, что духовных камней у него становится всё больше и больше. Скоро их хватит, чтобы купить все лекарственные травы, что ему нужны.

Наконец пришло время следующего испытания огнем. Большой Толстяк Чжан, Третий Толстяк Хэй и остальные толстяки проснулись рано на рассвете. Бай Сяочунь присоединился к ним, и все девять человек, разделившись на три группы, поспешили вперед. Группа под предводительством Большого Толстяка Чжана отправилась в сторону Вершины Душистых Облаков.

Однако люди из Департамент Надзора перехватили их по дороге. Без лишних слов они начали потасовку. У Департамента Надзора было численное преимущество, царил полный хаос. Скоро послышался звон колоколов, отчего Большой Толстяк Чжан очень разволновался, и его глаза налились кровью.

Сразу же после звона колоколов группа из Департамента Надзора отступила и сбежала. Хотя Большой Толстяк Чжан, Бай Сяочунь и Третий Толстяк Хэй были разгневаны, у них не было времени на погоню. Они тут же помчались к месту старта испытания огнем на Вершине Душистых Облаков. Когда они туда прибыли, там уже никого не было, и они сразу начали восхождение на гору.

— Эти мерзавцы из Департамента Надзора! — ругался Большой Толстяк Чжан. — Только подождите, пока мы здесь закончим. Я соберу всех Младших братьев вместе, и мы придем и поколотим вас хорошенько! — он так отчаянно рвался вперед, что худел на глазах. Результатом была взрывная скорость.

Бай Сяочунь тоже пылал праведным гневом. Ему не хватало совсем немного духовных камней, чтобы достичь своей цели. Сжимая зубы, он стремился вперед на предельной скорости. Наравне с Большим Толстяком Чжаном и Третьим Толстяком Хэем он бежал вперед по дороге, обгоняя одного слугу за другим.

Как только они добрались до вершины, их лица помрачнели. Там, у вершины, стояло три человека и перекрывало выход. Впереди был Чень Фэй, окруженный двумя здоровенными мужчинами на третьем уровне Конденсации Ци. Как только он увидел Бай Сяочуня с друзьями, он раскатисто захохотал.

— Большой Толстяк Чжан и Бай Сяочунь пришли! Что ж, не волнуйтесь, у нас еще остались места. Хотите одно?

Большой Толстяк Чжан сжал зубы. С налившимися кровью глазами он завопил:

— Какая низость! Бесстыдно! Вы своровали идею!

— Эй, если это не нарушает никаких правил, и вы с Кухонь можете прийти сюда, то и мы из Департамента Надзора тоже можем! Ха-ха-ха! Это прибыльное дело теперь принадлежит Департаменту Надзора!

Услышав издевательский смех Чень Фэя и его друзей, Бай Сяочунь и остальные пришли в ярость. Теперь было понятно, зачем другие люди из Департамента Надзора напали на них по дороге. Это всё было частью одного плана!

Большой Толстяк Чжан издал гневный рев и хотел бросится на Чень Фэя. По его мнению теперь уже кровопролития не избежать. К тому же он не знал, как часто подобное будет повторяться в будущем. У него будто украли духовные камни. Он был разъярен. Третий Толстяк Хэй был тоже на грани. Однако, за мгновение до того, как они бросились в драку, Бай Сяочунь, посмотрев задумчиво вверх, неожиданно прошептал:

— Самый Старший брат, беги изо всех сил и столкни их за финишную черту. Хотя нам и не достанется духовных камней в этот раз, но по крайней мере Департаменту Надзора не удастся украсть у нас наше дело в будущем.

В глазах Большого Толстяка Чжана тут же засветилась дикая радость. В очередной раз он осознал, насколько коварным был Бай Сяочунь. Искренне смеясь, он рванул вперед. Третий Толстяк Хэй с сияющим взглядом побежал рядом с ним, посмеиваясь.

Дорожка была не слишком широкой, и когда Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй помчались вперед вместе, они надвигались как огромная стена. Поднимая ветер на бегу, они устремились прямо на Чень Фэя и остальных. Бай Сяочунь бежал за Большим Толстяком Чжаном, подбадривая их криками. Без промедления Чень Фэй и его друзья атаковали. Но все без толку. Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй мчались вперед как потревоженные дикие кабаны. Их сдвоенная атака потрясла бы до слез даже призраков и богов. С бешеной силой они впечатались в Чень Фэя и его друзей, заставляя их отодвинуться назад. Чень Фэй и его друзья были полностью обескуражены, а когда они поняли замысел команды Кухонь, они почувствовали, что их головы сейчас разорвутся.

В любой другой ситуации, они бы отступили и контратаковали. Но здесь нельзя было отступать, так как это бы только ускорило поражение. Отступая все дальше назад под натиском толстяков, они приходили в бешенство. Очевидно, что у них не было никакого желания становится учениками Внешней секты. После такого повышения, они уже больше не будут состоять в Департаменте Надзора, а станут обычными учениками, теряя доступ ко всем неправедно полученным выгодам.

— Старший брат Чжан, прекрати! — выпалил Чень Фэй, обливаясь потом. — Я хочу кое-что сказать… — однако до того, как он успел закончить, его перебил Бай Сяочунь:

— Самый Старший брат, не останавливайся! Перетолкни их через финишную черту!

В ответ Большой Толстяк Чжан издал рев и продолжил толкать еще сильнее. Третий Толстяк Хэй присоединился к нему, грохочущие звуки прокатились по округе, пока они толкали Чень Фэя и двух других здоровяков по узкой дорожке. Первым пересек финишную черту один из здоровяков. Он стоял там, на вершине, готовый разрыдаться. Второй здоровяк жалобно закричал. Отступив назад, он начал бить себя в грудь от досады. Последним, переступившим черту, был Чень Фэй. Как бы он не пытался сопротивляться, дорожка была слишком узкой, послышался грохот, когда его запихали на финиш. Он злобно уставился на Большого Толстяка Чжана и остальных, его глаза налились кровью, и в них читалось желание убивать.

— Бай Сяочунь! — человеком, которого он ненавидел больше всего, был вовсе не Большой Толстяк Чжан, а Бай Сяочунь — автор этого подлого плана.

Два ученика Внешней секты наблюдали за развитием событий. Они прочистили горло, потом без слов немного отошли назад. Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй теперь стояли у финишной черты, гордо выпячивая грудь и от души хохоча.

— До встречи, Чень Фэй! — сказал Большой Толстяк Чжан, хлопая себя по животу, отчего жир затрясся. — Ха-ха-ха! Хотя теперь уже не в квартале слуг! Ха-ха-ха! Я буду по тебе скучать! Поздравляем с приемом во Внешнюю секту!

Чень Фэй и друзья были близки к тому, чтобы начать кашлять кровью , они отчаянно желали поубивать виновников. Бай Сяочунь выпятил подбородок с очень довольным видом.

— Можете не благодарить нас, Старшие братья. Поздравляем, вы уподобились карпу, который перепрыгнул Врата Дракона. Во Внешней секте ваш ошеломляющий успех будет подобен летящему божественному скакуну. Мы, Младшие братья, от всей души вас поздравляем!

Однако после этих слов холодное хмыканье послышалось с Вершины Душистых Облаков.

— Поздравления излишни, вы тоже приняты!

Почти сразу, как эти слова коснулись ушей Бай Сяочуня, он задрожал. Его глаза наполнились страхом, в то время, как мощная сила спустилась с вершины и, окутав его, потянула вверх в гору. Бай Сяочунь жалобно вскрикнул и быстро ухватился руками за дерево, росшее на границе дорожки испытания огнем.

— Старшие братья, спасите меня! — закричал он.

Все произошло слишком быстро. Прежде чем Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй успели отреагировать, раздался треск, и дерево, за которое держался Бай Сяочунь, переломилось на две части. Он отлетел назад в направлении вершины горы, набирая высоту, как воздушный змей со срезанной веревкой. В то же время в воздухе появился мужчина средних лет, одетый в длинный синий плащ, у него был грозный вид, хотя он не выглядел разозленным. Это был не кто иной, как… Ли Цинхоу.

-------------------------

Дорога испытания огнем https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239034%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

14. Третий старший брат? Третья старшая сестра?

Чень Фей и его друзья любили позлорадствовать над другими. Наблюдая за тем, что происходило с Бай Сяочунем, они не могли не почувствовать вселенскую справедливость. Два же ученика Внешней секты, ответственные за испытание огнем, взирали на Бай Сяочуня с такой ненавистью, какую у них не вызывал больше ни один слуга.

— Я не хочу идти… — Бай Сяочунь хлопнулся на землю и тут же завыл. Его голос безвинно обиженного мученика звучал так, что любой услышавший невольно заплакал бы, сопереживая.

Одновременно с этим Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй увидели Ли Цинхоу и затряслись. Они быстро опустили головы, чтобы на них не обратили внимания.

— Ах, Девятый Младший брат, не то, чтобы я отказывался тебя спасать. Теперь, когда появился Глава Горы Вершины Душистых Облаков, тебе ничего не остается, как смириться и отправиться во Внешнюю секту, — Большой Толстяк Чжан не переставал тяжело про себя вздыхать, он ссутулился и хотел незаметно скрыться. Однако как раз в это время голос Ли Цинхоу вдруг прозвенел у него в ушах:

— Вы двое тоже приняты.

Как только Большой Толстяк Чжан услышал это, мощная сила потащила его и Третьего Толстяка Хэя в воздух. У них даже не было возможности уцепиться за дерево, прежде чем их понесло к вершине горы.

— Я не хочу идти! — взвыл Большой Толстяк Чжан даже еще жалобнее, чем Бай Сяочунь. — Я лучше умру на Кухнях, чем пойду учеником во Внешнюю секту… — его голос звучал так жалко, что даже Бай Сяочунь настолько удивился, что перестал причитать. Третий Толстяк Хэй ничего не сказал, но вместо этого с тоской и печалью посмотрел вниз, на подножие горы. Когда Ли Цинхоу услышал жалобный вой Большого Толстяка Чжана, его лицо потемнело и он сказал:

— Замолкни!

В ту же секунду Бай Сяочунь поднялся на ноги и встал на месте с торжественным лицом. Вместо того, чтобы биться в истерике, как прежде, он начал вести себя совсем по-другому, как будто его подменили. Большой Толстяк Чжан удивленно уставился на него, потом сразу же тоже поднялся на ноги. Внутри он чувствовал, что правосудие, от которого он пострадал, грозит затопить его подобно океану. Он просто не мог понять, почему Ли Цинхоу ничего не сказал вопящему Бай Сяочуню, но накричал на него, когда он сделал то же самое.

— Чжан Дахай , начиная с сегодняшнего дня ты станешь учеником Внешней секты на Вершине Пурпурного Котла! Чень Цинжоу , ты отправишься на Вершину Зеленого Пика! Бай Сяочунь, ты останешься здесь со мной, как ученик Внешней секты Вершины Душистых Облаков, — Ли Цинхоу посмотрел на Бай Сяочуня и почувствовал надвигающуюся головную боль.

Он едва приступил к уединенной медитации, когда узнал про команду с Кухонь и их проделки. Даже Старейшины секты обсуждали это. Конечно, их это только забавляло и служило хорошим развлечением в монотонных буднях культивации. Никто из них даже не думал о том, чтобы кого-то наказывать. Однако такое не могло продолжаться вечно, поэтому Ли Цинхоу появился, чтобы навести порядок. Договорив, он взмахнул рукавом, игнорируя Чень Фея и его здоровяков и всматриваясь во что-то выше по склону горы.

Бай Сяочунь горько вздохнул и попрощался с Большим Толстяком Чжаном и Третьим Толстяком Хэем. Вдруг он что-то вспомнил. Он повернулся к Третьему Толстяку Хэю и, посмеиваясь, спросил:

— Третий Толстяк Хэй, тебя действительно зовут… Чень Цинжоу? Ха-ха-ха! Какое прекрасное имя! Оно звучит так, как будто ты горячая штучка! — Третий Толстяк Хэй холодно и печально усмехнулся, затем развернулся и побрел вниз по склону.

— Что это с ним? — спросил Бай Сяочунь, глядя на Большого Толстяка Чжана.

Большой Толстяк Чжан посмотрел на него таинственным взглядом. Потом он хлопнул его по плечу и заговорил торжественным и искренним голосом:

— Девятый Младший брат, есть то, о чём я тебе никогда не рассказывал. Третий Толстяк Хэй на самом деле не твой Старший брат. На самом деле… она твоя Старшая сестра, — прочистив горло, он развернулся и поспешил уйти. Бай Сяочунь растерянно уставился ему вслед. Ему казалось, что в его голове гремит гром, а весь мир рухнул.

— Старшая… Старшая сестра? — немножко оклемавшись, Бай Сяочунь глубоко вздохнул и хотел повернуться и посмотреть на Третьего Толстяка Хэя вдали, когда неожиданно прозвучал холодный голос Ли Цинхоу:

— Кончай болтать и догоняй! — Бай Сяочунь с горемычным выражением лица поспешил за Ли Цинхоу. Через несколько шагов он обернулся, посмотрел вниз в сторону Кухонь и вздохнул.

Бай Сяочунь уже давно знал, что на северном берегу Секты Духовного Потока было четыре горы, в то время как на южном только три. Ли Цинхоу был Главой Горы на третьей горе, Вершине Душистых Облаков. Позиция Главы Горы была в секте значимой.

Вершина Душистых Облаков не была очень большой, каждого входящего туда встречали пение птиц и ароматные запахи цветов. Она выглядела как райские кущи и была гораздо больше внутри, чем казалась снаружи. На самом деле финишная черта испытания огнем была на вершине одного из более мелких пиков, принадлежащих горе, и он на деле считался только подножием горы.

Везде клубился туман, в который примешивался лекарственный аромат, один его глоток оживлял дух и посылал волну тепла в теле. Бай Сяочунь мог сразу же сказать, что это особенное место. Он глубоко вдохнул и его основа культивации, которая за последние несколько месяцев почти не улучшилась, тут же ожила. Ли Цинхоу не оглядывался, но в его глазах читалось немного восхищения. Даже он ощущал, что Бай Сяочунь за этот год сильно продвинулся в своей культивации.

— Теперь, когда ты стал учеником Внешней секты, ты должен перестать бедокурить, — медленно проговорил Ли Цинхоу. — Занятия культивацией похожи на греблю на лодке против течения. Это требует постоянных усилий, — Бай Сяочунь не посмел что-то ответить. Он нацепил как можно более очаровательное выражение лица и постоянно кивал.

— Ресурсы секты — это только один аспект культивации, который доступен ученикам Внешней секты, — продолжил Ли Цинхоу. — Ты так же должен упорно трудиться и не упускать благоприятные возможности, которые будут появляться у тебя на пути. Существует множество заданий, которые ты можешь выполнить для секты. Сейчас можно пойти, посмотреть на список заданий и выбрать несколько, чтобы начать тренировку.

Когда Бай Сяочунь услышал это, его сердце взволнованно подскочило. Не так давно он просматривал правила секты и обратил внимание на одно правило: ученики Внешней секты обязаны завершать хотя бы одно задание раз в год. В противном случае их накажут и переведут из Внешней секты в слуги. Он сразу же дико обрадовался. Однако Ли Цинхоу, видимо, тут же догадался, что у него на уме, и равнодушно сказал:

— Даже не думай нарушать правила секты. Других переведут в слуги за то, что не завершили заданий, но если ты выкинешь что-то подобное, то я изгоню тебя из секты и верну обратно в родную деревню. Через сто лет я даже может быть разожгу благовония за упокой твоей души, если я не забуду про тебя к тому времени.

Это напугало Бай Сяочуня до полусмерти. Если бы он никогда не познакомился с миром Бессмертных, то это не было бы так страшно. Но теперь, когда он был на пути к вечной жизни, у него не было никакого желания возвращаться обратно в деревню. Если такое случится, то о вечной жизни можно будет забыть. Он быстро стукнул себя в грудь и сказал себе, что обязательно пойдет и завершит какое-нибудь задание.

Скоро они достигли средней части Вершины Душистых Облаков. Из тумана показалось здание, небольшое, но весьма элегантное. В одном из окон был виден юноша, который сидел и тихонько читал книгу. Почувствовав, что кто-то приближается, он оторвался от чтения и повернул в их сторону своё привлекательное лицо. Увидев Ли Цинхоу, он тут же вышел из здания и соединил руки в приветствии.

— Ученик приветствует вас, Глава Горы.

— Этого ученика зовут Бай Сяочунь. Возьми его с собой, и пусть ему выдадут всё, что полагается ученику Внешней секты, — Ли Цинхоу бросил на Бай Сяочуня последний взгляд и, превратившись в луч радужного света, улетел выше на гору.

Теперь, когда Ли Цинхоу ушел, Бай Сяочунь, наконец, мог спокойно вздохнуть. Он почувствовал, словно с его плеч свалился груз, а небо вновь стало голубым. Юноша оглядел Бай Сяочуня и рассмеялся.

— Ты ведь тот, кто перекрывал выход с испытания огнем и продавал места? Твое имя… Бай Сяочунь, верно? — Бай Сяочунь довольно улыбнулся.

— Ты зазря хвалишь меня, Старший брат. О такой мелочи, как эта, не стоит даже упоминать.

Услышав эти слова, юноша еще сильнее рассмеялся. По всей видимости он находил Бай Сяочуня очень забавным. Оставив эту тему, он повел Бай Сяочуня по Вершине Душистых Облаков, указывая на некоторые важные здания по дороге.

— Вершина Душистых Облаков занимает значительное место на южном берегу. Вершина Зеленого Пика знаменита своими культиваторами с мечами, Вершина Пурпурного Котла — магическими техниками. Что же до Вершины Душистых Облаков, то мы — мастера изготовления духовных лекарств. Вершина Душистых Облаков даже хорошо известна в Четырех Великих сектах на этом рукаве Реки Небесная Ширь. Особенно это относится к его превосходительству Главе Горы, который является одним из двух наиболее знаменитых аптекарей на Континенте Восточнолесья.

Таким образом, то, что ты стал учеником Внешней секты на Вершине Душистых Облаков, означает, что ты также стал начинающим аптекарем. Тебе нужно будет изучать растения и растительную жизнь, а также различные техники изготовления лекарств, — юноша продолжал всё подробно рассказывать Бай Сяочуню, пока они шли дальше. В конце концов они пришли к месту, где Бай Сяочуню выдали одежду ученика Внешней секты и необходимые ему вещи, включая бездонную сумку.

Хотя в бездонную сумку помещалось не так уж и много, Бай Сяочуню она казалась чудом. После того, как он пару раз попробовал ей воспользоваться, он аккуратно убрал её как бесценное сокровище. Больше всего порадовало то, что повышение до ученика Внешней секты включало в себя премию в размере двадцати духовных камней. Теперь у него было достаточно средств, чтобы купить нужные ему лекарственные ингредиенты.

Скоро начало темнеть. Благодаря объяснениям юноши, Бай Сяочунь теперь многое знал про Вершину Душистых Облаков. Потом юноша привел его к месту, которое звалось Павильоном Десяти Тысяч Лекарств. Там он получил нефритовую табличку.

— В этой нефритовой табличке описано десять тысяч видов растений и растительной жизни. Тебе нужно всех их запомнить, тогда ты сможешь получить вторую нефритовую табличку. Младший брат Бай, путь культивации долог, и без помощи духовных лекарств на нём не обойтись. Если ты сможешь стать аптекарем, то ты достигнешь здесь головокружительного успеха. Сначала как начинающий аптекарь, потом - подмастерье аптекаря, а может дорастешь и до аптекаря-мастера… — проговорил юноша с улыбкой. — Младший брат Бай, твои будущие успехи будут зависеть от твоей удачи.

К тому времени, как опустилась ночь, юноша привел его к домику со двором, который выделила ему секта.

— Младший брат Бай, мне нужно будет покинуть секту завтра утром, поэтому я не смогу проводить тебя в Павильон Трактатов. Сходи туда на рассвете и получи продолжение техники Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци. Ты также сможешь выбрать еще одну магическую технику из тех, что хранятся там. Это хорошая возможность получить что-то бесплатно. После этого тебе придется платить баллы заслуг за любую магическую технику, которую ты захочешь получить. Если тебе будет что-то непонятно, ты можешь всегда найти меня. Меня зовут Хоу Юньфэй. Большое спасибо от меня за помощь Сяомэй, — Хоу Юньфэй улыбнулся, сложил руки и поклонился. Потом он повернулся и ушел.

«Хоу Юньфэй?» — Бай Сяочунь тоже поклонился и посмотрел вслед уходящему Хоу Юньфэю. Немного подумав, он вспомнил лицо молодой девушки.

«Хоу Сяомэй!» — подумал он, моргая. Вдруг он понял, насколько ему повезло, как если бы он сунул случайную палку в землю, а из неё выросло прекрасное дерево, дающее тень.

Через мгновение он глубоко вздохнул, потом посмотрел на свой домик со двором. Его глаза заблестели, он стоял распрямившись во весь рост, окутанный лунным светом.

«Ну, думаю, что стать учеником Внешней секты не так уж и плохо в конце концов!» Взмахнув рукавом, он вошел в свой двор.

 

15. Техника Неумирающей Вечной Жизни

Лунный свет заливал Вершину Душистых Облаков Секты Духовного Потока. Покрывающий её туман немного рассеялся, и лунный свет создавал виды потрясающей красоты. На полпути вниз по восточному склону горы, в самом конце боковой тропинки, стоял домик со двором. Двор был размером с поле и благоухал нежным ароматом цветов и трав. Дом же был деревянным срубом, в котором стояли стол и кровать, сделанные из какого-то дерева малинового цвета, испускающего очаровательный, душистый аромат. Это место полностью затмевало всё, что находилось в квартале слуг. Поле во дворе было расчищено и готово к посадке растений. Там даже стоял колодец в углу. Бай Сяочунь смотрел на залитую лунным светом картину вокруг, и в его глазах читалось удовлетворение.

«Ученики Внешней секты официально являются учениками Секты Духовного Потока, так что ничего удивительного, что они живут намного лучше, чем слуги. Очень даже неплохой домик. Хотя, помнится мне, Самый Старший брат рассказывал, что ученики Внутренней секты живут в пещерах Бессмертных… Вот интересно, на что это похоже», — Бай Сяочунь посмотрел на вершину горы. Только ученики Внутренней секты могут жить на верхней половине горы.

Через какое-то время он вернулся в домик, где лениво растянулся на кровати и достал свою бездонную сумку. Он легонько по ней похлопал, перед ним появился пузырек с целебными пилюлями и зеленая палочка благовоний.

«Ух ты, поразительная вещь», — подумал он, нежно потирая бездонную сумку. Через мгновение он перевел взгляд на пузырек с целебными пилюлями и зеленые благовония. На пузырьке виднелась наклейка с надписью «Духовная Конденсация». Что до благовоний, то на палочке можно было прочесть вырезанные слова «Зеленый Подъем». Он уже получал подобные вещи, когда стал слугой. Если принять эти пилюли, то они помогут увеличить его основу культивации, вдыхание дыма от палочки благовоний действует так же.

«Использовать их прямо такими, какие они есть, — большая напрасная трата. Будет намного полезнее, если сначала я их духовно улучшу. Может быть, мне даже удастся прорваться через преграду в развитии моей основы культивации».

Еще немного подумав, он принял решение. Однако у него были только одноцветные дрова, поэтому он надумал утром сходить к подножью горы и раздобыть что-то получше. Всё спланировав, он сел со скрещенными ногами и начал медитировать. Когда дело касалось культивации, он никогда не отступал. Хотя последнее время он продвигался медленно, он по-прежнему занимался каждый день. Весь смысл культивации был в том, чтобы достичь вечной жизни, естественно, что он не жалел усилий.

Ночь прошла без происшествий и скоро рассвело. Солнечный свет проникал сквозь туман, сверкая, будто драгоценные сокровища спускались с небес. Бай Сяочунь занимался культивацией всю ночь. Он открыл глаза, надел шэньи ученика Внешней секты и поспешил покинуть домик, чтобы отправиться в Павильон Трактатов, про который накануне говорил Старший брат Хоу.

Павильон Трактатов был в некотором удалении от его домика, на другой стороне горы. Ему пришлось идти около часа, прежде чем он увидел несколько соединенных между собой многоэтажных пагод вдали. Они излучали мерцающий свет и пульсирующее давление во все стороны. Ему повстречалось достаточно много учеников Внешней секты, все они спешили по своим делам. Когда они понимали, что Бай Сяочунь только на третьем уровне Конденсации Ци, они полностью игнорировали его.

Бай Сяочуня это не заботило, но учитывая, что основа культивации у большинства учеников, которых он встречал, была выше, чем его собственная, он продвигался очень осторожно. Было даже несколько учеников с таким высоким уровнем, что он не мог его определить. Вокруг таких учеников всегда была кучка последователей, которые смеялись и болтали на ходу.

Чем ближе он подходил к Павильону Трактатов, тем больше учеников он встречал. Как раз перед тем, как он зашел на территорию самого здания, к этому месту приблизился луч света, летящий со стороны горных вершин вдали. Внутри луча можно было рассмотреть юношу, стоящего на летящем диске, он сделал круг вокруг Вершины Душистых Облаков прежде, чем улететь обратно вдаль.

— Это Цянь Дацзинь из Зала Правосудия! Старший брат Цянь!

— Старший брат Цянь — ученик Внутренней секты и к тому же член Зала Правосудия. Он знаменит! Я слышал, что он на завершающей стадии восьмого уровня Конденсация Ци и у него есть возможность пользоваться предметами, позволяющим недолго летать. Мне так завидно!

Бай Сяочунь тоже смотрел на него с завистью. После того, как Цянь Дацзинь улетел, он вздохнул про себя.

— Однажды, когда я смогу летать, я буду каждый день находить время, чтобы покружить вокруг Вершины Душистых Облаков! — бормоча сам себе в нетерпении, он начал проталкиваться через толпу к Павильону Трактатов.

Здание было огромным. Первый этаж был полностью пустым за исключением длинного стола. За этим столом сидел старик и медитировал, его глаза были закрыты. Все ученики, которые хотели пройти мимо него, клали свои удостоверяющие медальоны. После того, как они начинали светиться искрящимся светом, ученики уважительно проходили дальше. Подражая остальным, Бай Сяочунь поместил свой удостоверяющий медальон на стол. Через мгновение он засветился, Бай Сяочунь забрал его и поднялся за остальными учениками вверх по лестнице на второй этаж.

Этот этаж был заполнен бесчисленными полками, на которых лежали нефритовые таблички и изредка бамбуковые свитки. Все они мерцали, отчего второй этаж Павильона Трактатов казался необычным местом. Увидев еще одну лестницу в отдалении, Бай Сяочунь огляделся, а потом подошел к ней. Однако когда он попробовал подняться по ней, его нога отскочила назад от первой же ступеньки.

Недалеко сидел юноша с прямыми бровями и держал бамбуковый свиток в руке. Почувствовав, что происходит, он посмотрел на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь принял свой самый очаровательный вид и с любопытством спросил юношу:

— Старший брат, что нужно, чтобы можно было подняться туда?

— Что, ты здесь новенький? — медленно ответил молодой человек. — Ты должен быть не ниже пятого уровня Конденсация Ци, чтобы это сделать. С этими словами он вернулся к чтению бамбукового свитка.

Бай Сяочунь понял, что юноша не хочет, чтобы его беспокоили. Забыв о третьем этаже, он начал бродить по второму. Иногда он брал в руки нефритовую табличку или просматривал бамбуковый свиток. Он увидел описания многих магических техник, все они были очень впечатляющими.

Особенно это касалось чего-то, носившего имя магической техники Дао Пламени, которая казалась просто исключительной.

Через какое-то время он нашел нефритовую табличку с Искусством Контроля Котла Пурпурной Ци. Там были описания и картинки для практики с четвертого по восьмой уровень. Он быстро забрал её и затем продолжил бродить вокруг.

Время пролетело быстро, и скоро уже приблизился вечер. Бай Сяочунь просмотрел около семидесяти процентов всего, что было на втором этаже. К этому времени народу стало уже меньше.

«Эти восемь кажутся действительно невероятными…» — думал он, просматривая то, что выбрал. Одним из них был немного потрепанный бамбуковый свиток, содержимое которого заставило Бай Сяочуня широко распахнуть глаза от восхищения.

«Техника Неумирающей Вечной Жизни!»

Он глубоко вздохнул, изучая введение к технике. Очевидно, что если культивировать эту технику до последней стадии, то практикующий не может умереть и живет вечно. Глубоко дыша, он еще раз изучил название техники и затем решил, что он выберет именно её. Он начал заниматься культивацией для того, чтобы обрести вечную жизнь, поэтому, когда он нашел эту технику, ему показалось, что они, должно быть, мистически связаны самой судьбой. От души рассмеявшись, он сжал бамбуковый свиток в руке и спустился вниз.

Там, в главном зале первого этажа за столом все также сидел старик, его глаза были закрыты, и он выглядел таким же, как и прежде. Однако, когда Бай Сяочунь положил на стол нефритовую табличку с Искусством Контроля Котла Пурпурной Ци и бамбуковый свиток с Техникой Неумирающей Вечной Жизни, глаза старика медленно открылись. Он оглядел Бай Сяочуня с головы до ног, что заставило Бай Сяочунь задрожать. Взгляд этого человека ощущался, как молния. Дрожа всем телом, Бай Сяочунь тут же принял самый почтительный вид. Хорошо, что старик быстро перевел взгляд на удостоверяющий медальон Бай Сяочуня.

— Новые ученики Внешней Секты могут взять копию первых восьми уровней Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, — медленно и хрипло проговорил старик. — Еще они могут выбрать любую понравившуюся им технику. Когда он посмотрел на бамбуковый свиток с Техникой Неумирающей Вечной Жизни, он немного нахмурился. — Хотя у этой техники впечатляющее название, она неполная. К тому же, чем дальше её культивировать, тем сложнее она становится. Это сопровождается такой жуткой болью, что обычные люди не могут её вынести. Даже большинство учеников Внутренней секты не смогут успешно культивировать её. Основная масса людей сдается. Она лежит в Павильоне Трактатов уже довольно долго. Ты уверен, что хочешь именно эту магическую технику? — старик посмотрел на Бай Сяочуня.

Услышав слова старика, Бай Сяочунь почувствовал, что эта техника все эти годы дожидалась именно его. Когда он снова думал о словах «неумирающая» и «вечная жизнь», он чувствовал, что его кровь закипает. Он тут же ответил:

— Почтенный, я определенно хочу именно её, очень хочу!

Старик больше не старался разубедить его. Он взмахнул своей правой рукой, и тут же вылетели две пустые нефритовые таблички. После того, как были сделаны копии, он протянул их Бай Сяочуню и, перестав обращать на него внимание, вернулся к медитации. Бай Сяочунь убрал нефритовые таблички. С глазами полными предвкушения он покинул Павильон Трактатов и отправился обратно в свой домик со двором.

К тому времени, как он вернулся, была уже ночь. Снова в домике он уселся со скрещенными ногами, глубоко вздохнул и вынул нефритовую табличку с Техникой Неумирающей Вечной Жизни. Затем он использовал свою духовную энергию, чтобы послать её в нефритовую табличку. После того, как он закрыл глаза, в его голове появилась техника магического заклятия. Через час он снова с задумчивым видом открыл глаза.

Как и говорил старик, Техника Неумирающей Вечной Жизни была неполной. Следуя описанию, техника культивировалась двумя способами, внутренним и внешним. Далее она подразделялась на внешние аспекты: кожу, мускулы и сухожилия; и внутренние аспекты: кости и кровь. Эта неполная версия содержала только техники для культивации кожи. К тому же метод культивации и вправду напоминал пытку. Да и для того, чтобы культивировать этим способом, необходим был большой запас ресурсов. Однако несколько секретных сопутствующих технике магий, упомянутых в ней, казались совсем за гранью возможного. К примеру, магия, называемая Горло-дробительной Хваткой, предположительно вообще была непобедимой.

Бай Сяочунь посомневался немного, потом снова посмотрел на слова «неумирающая» и «вечная жизнь». В конце концов его глаза наполнились решимостью, и он последовал описанию техники, используя обе руки, чтобы принимать различные положения тела. Сосредоточенность Бай Сяочуня на неумирании и вечной жизни сильно превосходила её у других людей. Поэтому он сделал всё, что требовалось, согласно описанию техники, и избивал себя всю ночь.

На следующий день всё его тело болело. Не имело значения стоял он или сидел. Было больно даже руку поднять. Но всё же, он стиснул зубы и продолжил делать так, как написано, принуждая себя двигаться.

— Ох… Расслабить, потом согнуть… а-а-а…согнуть, затем расслабить! — проговорил он, повторяя строчки из описания техники, прыгая и скача по двору. Он издавал один жалобный крик за другим, слезы градом катились по его щекам.

Наконец, он стиснул зубы, взял духовные камни и направился к подножью горы. Он решил, что если ему положено двигаться, то он может с таким же успехом сходить и купить лекарственные ингредиенты, которые нужны для обмена на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю. Это будет намного лучше, чем просто разминаться во дворе.

Скоро множество учеников Внешней секты Вершины Душистых Облаков лицезрели очень забавную картину. Молодой человек с белоснежной кожей прыгал и скакал в очень странной манере. К тому же он вопил изо всех сил, как будто находился в экстазе:

— Ах, а, о, о! Ах а, о, о! Ах…ах…ах…ах… — Бай Сяочунь не хотел кричать, но боль оказалась слишком сильной. На деле было так больно, что он знал: болеть будет, даже если совсем не двигаться. Однако стоило ему только вспомнить о словах «неумирающая» и «вечная жизнь», и он скакал дальше со свирепой решимостью. Так он и продолжал всю дорогу на рынок за пределами секты.

Дрожа, он купил все нужные лекарственные ингредиенты и одноцветные дрова. Двухцветные дрова были намного дороже, поэтому он купил только одно полено. После этого у него кончились духовные камни. Сжимая зубы, он отправился в пункт выдачи заданий и завершил задание, которое он взял еще будучи слугой. Взамен он получил Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.

Пилюля была желтой, размером с ноготь большого пальца руки и источала странный лекарственный аромат. Он посмотрел на пилюлю, его тело так горело от боли, что он с трудом мог говорить. Пот катился с него градом, и он полностью вымок.

Стиснув зубы, он взобрался обратно наверх по склону Вершины Душистых Облаков, оставляя за собой мокрый от пота след. Многие ученики Внешней секты смотрели на него с удивлением, другие — цинично. В конце концов он действительно потел намного сильнее, чем можно считать нормальным. Он не был уверен, в чём дело.

К тому времени, как он добрался до своего двора, была уже середина ночи. Как только он зашел внутрь, то свалился на землю без сознания. Несмотря на то, что он отключился, от боли он несколько раз за ночь приходил в себя. Когда утренний свет озарил небо, он проснулся и понял, что боль прошла.

«Неполный малый цикл…» — подумал он, вспоминая введение в технику. Если он сможет продержаться целый день и ночь без того, чтобы отключиться, то это будет полный малый цикл. Если он сможет выполнить восемьдесят один малый цикл, то это будет считаться за малый оборот. После этого его кожа изменится и процесс перестанет быть настолько болезненным.

«Если бы техника была простой, то каждый бы это делал и тогда все бы могли жить вечно. Чем сложнее это, тем действеннее, и я обязательно буду это практиковать! Тогда я на самом деле стану неумирающим и смогу жить вечно!» — его глаза наполнила решимость; его одержимость вечной жизнью была глубока и достигла поистине ошеломляющих масштабов.

Теперь, когда тело больше не болело, он вынул Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю и начал её изучать. Он почти положил её в рот, как вдруг о чем-то вспомнил. Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, он поспешил в свой домик и выполнил жест заклятия правой рукой, заставляя появиться черепашью сковороду.

«Принять её в том виде, что сейчас, будет огромной потерей. Намного полезнее будет принять её после духовного улучшения».

Облизав губы, он вытащил двухцветное полено и поджег его под черепашьей сковородой. Оно сразу же вспыхнуло ярким пламенем и чуть погодя превратилось в пепел. В то же время два светящихся узора появились на черепашьей сковороде. Посомневавшись немного, он поместил Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю внутрь. Почти сразу, как духовное лекарство попало в сковороду, вспыхнул серебристый свет. Так как такое происходило уже не в первый раз, Бай Сяочунь ничуть не удивился и продолжил внимательно смотреть в сковороду. Несколько мгновений спустя серебристый свет начал затухать, и два серебряных узора появилось на Жизне-продлевающей Долголетие-улучшающей Пилюле. Лекарственный аромат, который распространяла пилюля, теперь был гораздо сильнее: он был таким сильным, что один его глоток вселял бодрость духа.

«Как жаль, что мне нечем разжечь трехцветный огонь».

Он взял духовное лекарство и положил его в рот. Как только оно растаяло, оно превратилось в обжигающий поток, промчавшийся по всему телу. Бай Сяочунь почувствовал, что его голова загудела, а тело стало похожим на алхимическую печь. Однако пока он был весь в огне, седой волос на его голове снова потемнел. Сильная волна жизненной силы напитала его, а через мгновение он смог определить, что его жизненная энергия стала обильнее, чем раньше. Немного крови вытекло у него из носа.

«Большой успех!» — подумал он, распахнув глаза. Он тут же начал культивировать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, но обнаружил, что ничего не изменилось. В конце концов духовное лекарство восполнило жизненную энергию, а не духовную. Еще больше крови вытекло у него из носа, и обжигающий поток внутри расширился. Он чувствовал себя раздувшимся мячиком, который вот-вот лопнет. Это было удивительно.

Из-за двойного духовного улучшения пилюля стала намного ценнее, а её эффект превосходил возможный ранее. Основа культивации Бай Сяочуня, которая была на третьем уровне Конденсации Ци, просто не могла это усвоить. В этот критический момент он вдруг подумал о Технике Неумирающей Вечной Жизни. Он тут же подскочил и начал бить себя как можно сильнее.

Раздались хлопки, и обжигающий поток стал утихать. Бай Сяочунь не смел останавливаться. Только через час поток полностью растворился. Ему было так больно, что он упал на землю, тяжело дыша. Однако он радовался, как никогда, его глаза сияли ярким светом.

«Причина в духовном улучшении, но основным было это духовное лекарство. Духовное лекарство… это просто замечательно… Оно может увеличивать духовную энергию и продолжительность жизни… А вот интересно, есть ли такое лекарство, которое может заставить человека жить вечно! — чем больше он об этом думал, тем восхищался всё сильнее, и тем ярче горели у него глаза. — Вершина Душистых Облаков обучает аптекарей… Что ж, тогда я стану аптекарем. Я собираюсь создать… Вечно-поживай Никогда-не-умирай Пилюлю!»

Бай Сяочунь тяжело дышал, а его интерес к духовным лекарствам достиг неслыханных масштабов.

-----------------------------------

Дом со двором https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239038%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

16. Скрупулезный и осторожный

Бай Сяочунь лежал на земле во дворе, полный одержимости. Хотя его тело болело, он чувствовал, что кожа стала прочнее, чем раньше. Он только укрепился в своем желании стать аптекарем.

После того, как он пролежал во дворе более часа, дрожь и боль наконец утихли. Бай Сяочунь переполз в позу сидя со скрещенными ногами; его глаза поблескивали, когда он похлопал по своей бездонной сумке, чтобы достать целебные пилюли и лекарственные благовония. Внимательно их рассмотрев, он глубоко вздохнул, украдкой оглянулся вокруг и направился в домик, где снова достал черепашью сковороду.

«Я мог бы принять эти целебные пилюли прямо так. Но если я их духовно улучшу, то скорее всего смогу прорваться с третьего уровня Конденсация Ци на четвертый. Очень жаль, что двухцветные дрова такие дорогие. На Кухнях есть немного, но я больше не слуга там, а это всё немного осложняет».

Бай Сяочунь всё больше восторгался целебными пилюлями. После минутного раздумья он перестал сомневаться и достал одноцветные дрова.

«Я всего лишь сделаю простейшее улучшение! Этого будет достаточно!»

Он быстро поджег дрова, а получившееся одноцветное пламя заставило засветиться один узор на сковороде. Он открыл бутылочку и вытряхнул из него все три целебные пилюли, ничего не оставив внутри. Каждая пилюля была размером с плод лонгана .

После того, как он выполнил духовное улучшение три раза, на каждой пилюле замерцал серебряный узор. Так же он улучшил зеленое благовоние. В конце он сидел и разглядывал четыре лекарственных предмета, которые он улучшил по одному разу. Потом он поместил благовония перед собой и разом заглотил все три пилюли.

Изучив картинки в руководстве по Искусству Контроля Котла Пурпурной Ци, он использовал специальные, легко запоминающиеся правила оттуда и начал занятие культивацией. Скоро в его теле забурлила духовная энергия. Он мог намного дольше, чем раньше, удерживать позу, и он ощущал, что его основа культивации быстро растет. После времени горения палочки благовоний маленькая река духовной энергии текла внутри по его телу, и он чувствовал, что подобрался к прорыву на четвертый уровень Конденсации Ци.

«Мне просто нужно продержаться сто вдохов, и я смогу прорваться!»

Он стиснул зубы и продолжил удерживать позу с четвертой картинки. Его тело сильно раздулось, как мячик, и внутри него что-то захрустело. Крупные капли пота покатились по нему. В этот момент объем духовной энергии начал уменьшаться. Глаза Бай Сяочуня сузились от напряженной сосредоточенности, он выдохнул порцию духовной энергии на зеленую палочку благовония перед собой.

Как только духовная энергия коснулась благовония, оно зажглось, зеленый дымок, подобно зеленым змеям, заструился от него. Змеи из дыма поплыли в воздухе, заползая в глаза, уши, нос и рот Бай Сяочуня, превращаясь там в мощную духовную энергию. Через несколько мгновений река духовной энергии внутри него увеличилась в размерах вдвое. Послышался грохот, когда мощная волна силы, подобно ветру, вырвалась из тела Бай Сяочуня и прокатилась по домику и по двору. Он открыл глаза, и в них сияло удовольствие.

«Четвертый уровень Конденсации Ци!» — обрадовано воскликнул он.

Он тут же почувствовал, как вместе с духовной энергией в нём вздымается мощная жизненная сила. Он стал более энергичным. Посмотрев на себя, он увидел, что по всему телу запеклась черная грязь. Это были нечистоты, исторгнутые из тела.

Бай Сяочунь вспорхнул с места и выплыл из своего домика. Прибравшись во дворе, он встал там, чувствуя необычайную бодрость. Выполнив жест заклятия, он взмахнув пальцем, и в полосе света деревянный меч вылетел из его бездонной сумки.

Он отправил его полетать туда-сюда, удовлетворенно поблескивая глазами. Деревянный меч и раньше был необычным, а вкупе с основой культивации четвертого уровня Конденсации Ци он обладал еще более впечатляющей аурой.

«Духовное очищение — это так здорово. Конечно, было бы замечательно, если бы я мог использовать трехцветный огонь. Улучшенная таким образом целебная пилюля будет просто невероятной!»

Чем больше он об этом думал, тем более волшебными ему казались духовные лекарства. В какой бы форме они не представали, в виде пилюли или благовония, они были просто необходимы для занятий культивацией.

«Я обязательно стану исключительным аптекарем! Я создам Вечно-поживай Никогда-не-умирай Пилюлю! Потом я её духовно улучшу в десять раз, нет, погоди-ка, я улучшу её в сто раз!»

Желание Бай Сяочуня стать аптекарем еще больше укрепилось. Вдруг он хлопнул по своей бездонной сумке, чтобы достать нефритовую табличку. Это была табличка, которую дал ему Хоу Юньфэй, когда они вместе были в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств. В ней были изображения и сведения о десяти тысячах видов растений и растительной жизни. Только на Вершине Душистых Облаков сохранились такие древние записи; их должен был освоить каждый начинающий аптекарь. Конечно, эти десять тысяч типов растений и растительной жизни служили лишь началом. По словам Хоу Юньфэя, после их запоминания можно было получить следующий том.

С решительным видом он послал свою духовную энергию в нефритовую табличку, и изображения различных видов растений и растительной жизни возникли у него в голове. Ему казалось, будто целая новая глава началась в его жизни. В записях присутсвовали даже сведения о лекарственных травах, которые он обменял на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.

Изучив содержимое нефритовой таблички, он понял, что не будет так уж и сложно запомнить каждую из десяти тысяч статей. Однако он отличался от любого другого ученика. Его целью было стать великим аптекарем, способным создать Вечно-поживай Никогда-не-умирай Пилюлю. Свирепая решимость, скрывающаяся в его характере, снова вырвалась наружу. Он не просто запоминал обычный список, он внимательно рассматривал мельчайшие подробности о каждом виде лекарственных растений. Только после того, как он полностью всё понимал про растение, он переходил к следующему.

В прошлом, когда он ощущал угрозу от Сюй Баоцая, он занимался культивацией, как безумный, целых полгода. Сейчас, даже в большей степени, чем тогда, происходило нечто подобное. Он изучал лекарственные растения вплоть до самых мизерных деталей до тех пор, пока у него перед закрытыми глазами легко не возникало изображение каждого из них.

Однако и этого было для него недостаточно. Ему хотелось иметь возможность изучать настоящие растения, чтобы сделать свои познания полными. К сожалению, растения было взять неоткуда. Всё, что было в его силах, это изучать имеющиеся изображения, которые включали в себя формы листьев и рисунки прожилок.

Но даже тут Бай Сяочунь стремился к большему. Он также изучал корни и плоды. Он практически мог видеть перед собой выкопанные из земли и увеличенные в несколько раз относительно своего нормального размера растения, в которые можно было мысленно вглядываться. Но и после он всё еще не был достаточно уверен в своих познаниях. Поэтому он начал рассматривать и запоминать мельчайшие волоски, растущие на растениях, и даже крошечные отверстия, похожие на поры, рядом с ними.

Шло время. Скоро пролетел целый месяц. Всё это время он каждый день занимался культивацией на четвертом уровне Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци и всё больше привыкал к силе своей основы культивации. В то же время он не забывал про Технику Неумирающей Вечной Жизни. Каждый день он терпел боль, пока бегал по своему двору, практикуя её и одновременно запоминая растения и растительную жизнь из нефритовой таблички. К сожалению, в нефритовой табличке не было общего списка содержимого, поэтому он не знал, какую часть первого тома он уже запомнил.

Помимо занятий во дворе, он часто останавливался у духовного поля в углу, где он выращивал десять лекарственных растений. Этими десятью растениями был Бамбук Духовной Зимы. Полмесяца назад он сходил к Стеле Заданий для учеников Внешней секты Вершины Душистых Облаков и выбрал простое, неопасное задание вырастить их. Бай Сяочунь не смел забывать о том, что сказал ему Ли Цинхоу. Ученики секты обязаны завершить хотя бы одно задание в течение полугода, это являлось правилом секты, которое Бай Сяочунь хорошенечко запомнил.

За это задание можно было получить достаточно много баллов заслуг, количество которых зависело от качества сдаваемых растений. Задание было простое, но требовало много времени: нужно было заботиться о растениях на протяжении трех месяцев, прежде чем можно было их собрать и сдать. Разумеется, можно было ускорить рост Бамбука Духовной Зимы при помощи духовной энергии культиватора. К сожалению, на это у Бай Сяочуня не было времени, и он просто высадил семена на духовном поле, как только пришел домой.

— Чего-то вы совсем не растете, — сказал он, рассматривая духовное поле.

Из описания в нефритовой табличке он знал, что чтобы Бамбук Духовной Зимы рос как следует, ему нужно много духовной энергии. Если почва, в которой он растет, не слишком богата духовной энергией, тогда культиватору нужно самому добавлять её. Он присел и поднял горсть земли с духовного поля. Через мгновение он пробормотал:

— Наверняка в этой почве слишком мало духовной энергии, и поэтому Бамбук Духовной Зимы так медленно растет. Что же можно сделать, чтобы её усилить?..

После небольшого раздумья его лицо засияло, он вытянул правую руку, и в ней появилась черепашья сковорода. Он посмотрел на сковороду, потом на духовное поле, и его глаза заблестели.

«Если эта сковорода может улучшить всё, что угодно, тогда… Я должен духовно улучшить здесь почву, верно?»

Сгорая от любопытства, он быстро выкопал семена Бамбука Духовной Зимы, потом наполнил сковороду духовной землей и достал одноцветное полено, чтобы проверить свою идею. Скоро появился серебристый свет, и на почве в черепашьей сковороде засиял узор первого духовного улучшения. Свет быстро угас, но земля явно стала излучать более сильную духовную энергию.

Бай Сяочунь очень обрадовался. Не чувствуя ни малейшей неловкости, он быстро начал улучшать землю сковородку за сковородкой. Почти через час, когда одноцветные дрова были на исходе, всё духовное поле было обогащено при помощи простейшего духовного улучшения. Конечно, это был только самый верхний слой земли. У него просто не было достаточно дров, чтобы лезть глубже. Поэтому, из-за отсутствия основы у этой духовной почвы, через какое-то время она должна была постепенно вернуться в прежнее состояние. Даже так, текущий уровень духовной энергии на поле прошел через сотрясающие Небо и переворачивающие Землю изменения и был настолько силен, что ароматный запах клубился над поверхностью поля.

Бай Сяочунь тут же снова посадил семена Бамбука Духовной Зимы и встал в сторонке, наблюдая. Вскоре несколько маленьких росточков пробилось из земли и начало быстро расти. В мгновение ока они были уже с метр в высоту. В действительности, если бы искусные в выращивании лекарственных растений ученики увидели то, что происходит, они бы определенно ахнули. Даже если культиватор умело подкармливает растения духовной энергией, они не вырастают так быстро. В конце концов… никто в мире культиваторов не был настолько безумным и расточительным, чтобы духовно улучшать почву только для выращивания десяти стволов Бамбука Духовной Зимы… Даже известные мастера духовного улучшения никогда бы не подумали проделать такое; это была дикая напрасная трата усилий.

Увидев, что теперь Бамбук Духовной Зимы растет хорошо, Бай Сяочунь был очень доволен. Он развернулся и продолжил бегать по двору, одновременно изучая растения и растительную жизнь из нефритовой таблички.

Солнце садилось и небо потемнело. Учитывая то, что стволы Бамбука Духовной Зимы уже выросли выше метра, и, очевидно, что это далеко не предел, было сложно сказать… какой же высоты они будут через три месяца…

В ту ночь Бай Сяочунь, наконец, отложил нефритовую табличку. Проделав зверски тяжелую работу, он в итоге как следует запомнил все десять тысяч видов растении и растительной жизни. Он даже нашел места в описании лекарственных растений, указывающие, как эти растения могут не сочетаться с другими лекарственными растениями.

«Завтра утром я собираюсь получить второй том растений и растительной жизни. Интересно, каким будет экзамен в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств. Смогу ли я его сдать?»

Бай Сяочунь выпятил подбородок и взмахнул рукавом. Он хотел произнести какие-нибудь смелые и дерзкие слова, но затем почувствовал, что слишком взволнован. Прочистив горло, он взял нефритовую табличку и решил еще позаниматься. Он просто не мог избавиться от страха, что на экзамене что-нибудь неожиданно может пойти не так.

 

17. Черепашка

На следующий день Бай Сяочунь проснулся рано на рассвете. Он вышел из домика, посмотрел на Бамбук Духовной Зимы и увидел, что он уже размером с невысокого человека. Он удовлетворенно покивал головой и, покинув двор, отправился к Павильону Десяти Тысяч Лекарств.

Солнце поднялось над горизонтом и ярко сияло в небе. Радужный солнечный свет танцевал в тумане, это напоминало золотых карпов — потрясающее зрелище. Бай Сяочунь спешил по тропинке вместе с толпой учеников Внешней секты. Он никого из них не узнавал, и от этого неожиданно заскучал по Старшим братьям с Кухонь.

«Интересно, как там поживают Самый Старший брат и Третий Толстяк Хэй…»

Вздыхая про себя, он целый час шел вперед, пока солнце не поднялось высоко в небе. Наконец-то он увидел вдалеке Павильон Десяти Тысяч Лекарств и десять огромных каменных стел рядом с ним. Такие каменные стелы были только в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств. Над ними сиял зеленый свет, который вздымался еще на сто или около того метров вверх. Это было завораживающее зрелище. Казалось, что там стоят десять великанов, вселяющих трепет.

На поверхности каменных стел отображались списки лучших учеников, от первого места до сотого. На самом верху в списке вместо имен были отличительные знаки, которые служили подписями различных Избранных Внешней секты; все эти ученики прославились как аптекари в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств.

У каждого аптекаря был свой отличительный знак, он использовал его, чтобы пометить удачные экземпляры созданных им духовных лекарств. Эта традиция пошла с незапамятных времен, и это было честью для всех аптекарей.

Когда последний раз он был здесь с Хоу Юньфэем, тот всё это коротко объяснил ему. Но сейчас Бай Сяочунь пришел сюда один и с интересом стал разглядывать десять каменных стел. Он сразу обратил внимание на выделяющийся на общем фоне отличительный знак, занимающий первое место на самой ближней стеле. Это была магическая бутылка . По словам Хоу Юньфэя, эта магическая бутылка являлась отличительным знаком… Чжоу Синьци. Бай Сяочунь уже слышал раньше это имя. Когда он был слугой, помнится, они сидели под луной с Большим Толстяком Чжаном, и тот жевал мелкие отростки корня женьшеня, вздыхая о Чжоу Синьци.

Она была родом из клана смертных, и несколько лет назад её привел один из Старших членов секты. Он обнаружил, что у неё незаурядный скрытый талант. Когда при принятии в секту её официально проверили, сила её скрытого таланта наделала много шума в Секте Духовного Потока.

У неё был редкий духовный меридиан растений и растительной жизни, который не только позволил ей в несколько раз быстрее обычных людей добиваться успехов в культивации, но и наделил её изумительными способностями в области изготовления лекарств. Когда она поселилась на Вершине Душистых Облаков, она стала единственным учеником Ли Цинхоу и считалась самым важным аптекарем после него, а также будущим столпом секты!

По правилам секты, каким бы скрытым талантом не обладал человек, он не мог сразу же стать учеником Внутренней секты. Поэтому Чжоу Синьци имела такой же официальный статус, как и остальные Избранные с других гор южного берега. Все они начинали как ученики Внешней секты и усердно тренировались, чтобы совершенствоваться. Однако всем необходимым для культивации их снабжала Внутренняя секта.

Все знали, что Чжоу Синьци сможет быстро доказать свои способности и стать ученицей Внутренней секты. К тому же она была исключительно красива, за что множество учеников мужского пола её просто обожало. В итоге она стала очень известна на Вершине Душистых Облаков. В действительности, ученики Внутренней секты не относились к ней так, как к ученикам Внешней. И сама Внутренняя секта считалась с ней.

Задумавшись об этом, Бай Сяочунь неожиданно заинтересовался Чжоу Синьци. Затем он перешел к следующей стеле и так далее, пока не рассмотрел все десять. В итоге он практически потерял дар речи.

«Чжоу Синьци просто невероятна. Она на первом месте на восьми из десяти стел! На последних двух её вообще нет, скорее всего, она еще не сдавала там экзамены!» Глаза Бай Сяочуня были величиной с блюдца, пока он рассматривал эти каменные стелы.

К этому времени толпа учеников вокруг Павильона Десяти Тысяч Лекарств значительно увеличилась. Бай Сяочунь оторвал взгляд от каменных стел и нашел место, где можно обменять нефритовую табличку на второй том растений и растительной жизни. Он огляделся и понял, что народу собралось действительно много. Похоже, что они пришли заранее и чего-то ждали. Тут он услышал, как люди взволнованно переговариваются друг с другом:

— Придет Старшая сестра Чжоу!

— Ха-ха-ха! Значит слухи не соврали! Старшая сестра Чжоу сегодня придет! Мы не зря собрались!

— Старшая сестра Чжоу уже заполучила первое место в пяти томах растений и растительной жизни и в трех томах духовных существ. В этот раз она определенно попытается сдать экзамен за четвертый том духовных существ!

Разговоры в толпе то разгорались, то замолкали, и народу скапливалось всё больше. Бай Сяочунь застрял в самой середине толпы, хорошо, что он уже не был таким толстым, как раньше. Немного растолкав народ, он пробился вперед. Как раз в это мгновение показался яркий луч света, летящий по небу.

Это был голубой летающий шелк, на котором стояла девушка в шэньи ученицы Внешней секты. Её длинные черные волосы развевались за спиной, её тонкие брови вразлет были подобны фениксу, а глаза холодно сияли, словно луна. Цвет её кожи казался прелестным, а стан — строен и гибок. Пока она подлетала к одной из десяти каменных стел, из толпы учеников Внешней секты стали раздаваться приветственные крики. Она приземлилась и, ни разу не оглянувшись, сразу же пошла к одному из домиков, стоявших под каменными стелами.

Только сейчас Бай Сяочунь обратил внимания, что домики были под каждой из десяти стел. Люди постоянно входили и выходили оттуда. Прилетевшая молодая девушка тоже вошла в домик.

Окружающие ученики были очень взволнованы. Бай Сяочунь оглянулся, выбрал одного ученика, который на вид был худее и слабее остальных, и бочком подобрался к нему. Затем он громко воскликнул:

— Ну наконец-то мне удалось снова посмотреть на Старшую сестру Чжоу! В этот раз она наверняка получит первое место на девятой каменной стеле!

После этого он повернулся и спросил худенького паренька о подробностях происходящего. Учитывая, что юноша был в прекрасном настроении, он быстро всё объяснил.

— Старшая сестра Чжоу хочет занять первое место на всех десяти стелах. Такое случится впервые с древних времен. И она единственная, кому это действительно под силу. Ей осталось только сдать экзамен по четвертому и пятому томам духовных существ, и она определенно займет первое место в обоих!

Бай Сяочунь решил, что самое важное — это заполучить второй том растений и растительной жизни, а значит, ему нужно сдать экзамен в соответствующем домике. Если у него получится, то ему выдадут том. Поэтому он начал проталкиваться сквозь толпу к первой каменной стеле. Ему это с трудом удалось, а когда он туда попал, оказалось, что все нужные домики уже заняты. Через какое-то время он увидел расстроенного ученика, горестно выходящего из одного из домиков. Это его ничуть не напугало. Бай Сяочунь тут же вошел в освободившийся домик.

Попав внутрь, он оказался полностью отрезанным от шума и гама извне, здесь были тишина и спокойствие. Комната была небольшая, посередине лежал коврик для медитации перед маленькой каменной стелой. Бай Сяочунь, как предписывалось, уселся со скрещенными ногами и достал нефритовую табличку с первым томом растений и растительной жизни. Он приложил её к вершине каменной стелы, и она утонула внутри. Каменная стела содрогнулась и ярко засветилась.

«По словам Старшего брата снаружи, сейчас я должен решить, как будет выглядеть мой отличительный знак аптекаря». После минутного раздумья он усмехнулся и нарисовал черепашку. Он любил черепах, и, хотя его рисунок был немного кривоватым и уродливым, ему он казался вполне симпатичным.

Нарисованная черепашка немного померцала, и Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Он успокоил свою ци и очистил разум, его глаза ярко засветились. Наконец, он вытянул руку и прикоснулся к каменной стеле. В его голове сразу загромыхало, а перед глазами всё расплылось. Когда зрение прояснилось, вокруг уже была не комната в домике, а иллюзорный мир. Прежде чем он успел оглядеться, перед ним сверкнул свет, и насколько хватало глаз, везде были бесчисленные лечебные растения. Ни одно растение не было целым. Каждое было разделено на десять или более частей, перемешанных с частями других растений. Было невозможно сказать, сколько же всего там растений, просто посмотрев на это.

Этот метод проверки знаний Павильона Десяти Тысяч Лекарств вселял ужас во многих учеников Внешней секты Вершины Душистых Облаков. Годами множество учеников пыталось пройти экзамен, в итоге полностью теряя веру в свои способности. Поэтому если имя ученика появлялось на каменной стеле в первой сотне лучших, то такой ученик становился объектом массовой зависти и одобрения. Это особенно касалось первого места, которое гарантировало большую славу.

Вдруг раздался холодный, равнодушный голос:

 — За время горения палочки благовоний, восстановите духовные растения. Результат экзамена будет зависеть от того, сколько целых растений получится в итоге. Можете начинать.

«И это всё?» — подумал Бай Сяочунь. Он с трудом мог в это поверить. Он так прилежно изучал лекарственные растения из нефритовой таблички, что сразу же заметил сотни растений, которые он мог восстановить.

Ранее он очень волновался из-за экзамена, но сейчас, увидев, в чем он заключается, вздохнул с облегчением, однако до конца не успокоился.

«Не может быть, что всё так просто. Если задание такое простое, то количество растений, которые нужно восстановить, чтобы сдать экзамен, скорее всего, просто огромное».

Снова забеспокоившись, он быстро замахал пальцем в воздухе, показывая на дюжину или около того фрагментов лекарственных растений. Тут же эти фрагменты сложились вместе, формируя два растения. Затем он начал использовать обе руки, махая ими в воздухе, чтобы безостановочно указывать на бесчисленные фрагменты растений, которые взлетали и собирались вместе в растения. Так одно за другим он восстановил сто лекарственных растений.

Он посмотрел вверх, на мгновение задумавшись, и повеселел. Отбросив посторонние мысли, он полностью сосредоточился на фрагментах растений, которые быстро слетались по мановению его рук. Потом он вдруг представил, как ужасно будет, если он провалит экзамен, и со свирепой решимостью продолжил, не жалея сил. Его глаза налились кровью, а руки стали двигаться еще быстрее. Сто растений. Двести растений. Триста растений. Пятьсот растений… Тысяча растений!

По его лицу градом катился пот, белый пар струился из макушки, а руки летали. Он оглядывался, мгновенно узнавая больше фрагментов, чем он мог сложить вместе. Когда он запоминал лекарственные растения из нефритовой таблички, он был так предан делу, что был готов перемолоть растения в порошок, только чтобы иметь возможность более глубоко их изучить. Однако это было невозможно, поэтому он изучал их максимально подробно, пока у него не появлялась уверенность, что он полностью понял их.

Если бы какой-нибудь из учеников увидел это, то он бы пораженно ахнул. Для них этот экзамен был настолько страшен, что волосы вставали дыбом на голове. Никто из них даже представить не мог, как дотошно Бай Сяочунь изучил лекарственные растения из нефритовой таблички.

Шло время. Две тысячи растений. Три тысячи растений…

Глаза Бай Сяочуня полностью налились кровью, пока он заставлял свои руки следовать за мыслью. Он даже использовал силу четвертого уровня Конденсации Ци в страхе, что не справится. Как бы быстро он не двигался, он не был уверен, что сможет набрать нужное количество растений, поэтому он только сжимал зубы и продолжал изо всех сил. Четыре тысячи растений. Пять тысяч растений. Шесть тысяч растений. Семь тысяч растений…

Он не знал, сколько прошло времени, но вокруг по-прежнему оставались фрагменты растений. Вдруг свет окутал его со всех сторон, и перед глазами всё поплыло. Комната в домике снова стала видна, а на поверхности стелы появилась нефритовая табличка. Это была та же самая табличка с первым томом растений и растительной жизни, что он положил туда в начале.

«Я не смог собрать их все, но осталось немного…» — подумал он в тревоге. Потом он забрал нефритовую табличку и с поникшим видом вышел из домика. Как раз в это время послышались радостные возгласы толпы. Он посмотрел в направлении домика, куда вошла Чжоу Синьци. Когда она вышла, её отличительный знак появился в первой строчке на стеле.

--------------------------

Черепашка Бай Сяочуня https://vk.com/photo-141897009_456239042

 

18. Посмотрите на черепашку!

— Ха-ха-ха! У Старшей сестры Чжоу получилось! Разве я не говорил, что она снова займет первое место! Это бесподобно!

— Она и вправду достойна духовного меридиана растений и растительной жизни. В будущем для неё открыты все дороги!

— Старшая сестра Чжоу, мы будем ждать, когда ты побьешь еще один рекорд. Когда ты займешь первое место на всех десяти стелах, Котел Душистых Облаков известит об этом всю секту!

Вокруг все ученики Внешней секты ликовали. Хотя среди них было несколько недовольных лиц, и несколько гневных слов было сказано, всё это утонуло во всеобщих аплодисментах. Чжоу Синьци среди учеников была подобна солнцу на небе. Почти все на Вершине Душистых Облаков к ней хорошо относились. Хотя она обычно вела себя холодно, аплодисменты польстили ей и, довольная собой, она слегка улыбнулась. Эта улыбка усилила всеобщее ликование.

Бай Сяочунь стоял в толпе и завидовал ей. Бормоча что-то себе под нос, он посмотрел на первую стелу и не поверил своим глазам. Потом он посмотрел на нефритовую табличку с первым томом растений и растительной жизни, внимательно изучил её и обнаружил, что к имеющимся десяти тысячам видов добавилось еще десять тысяч других видов растений и растительной жизни. Его сердце запело от радости.

Он повернул голову, чтобы снова посмотреть на первую каменную стелу, там прямо над магической бутылкой красовалась черепашка. Тут он почувствовал себя безмерно счастливым. Сначала он хотел сразу же уйти. Но теперь, наполненный восторгом, он решил подождать, пока народ начнет аплодировать ему. Однако быстро стало понятно, что все заняты только Чжоу Синьци, и никто не обратил на случившееся внимания. В это время Чжоу Синьци уже собиралась улетать. Бай Сяочунь тут же забеспокоился. Заморгав, он неожиданно воскликнул крайне удивленным голосом:

— Посмотрите-ка! Старшая сестра Чжоу больше не на первом месте на первой стеле! Кто-то другой занял это место! Как странно! Сейчас там такая замечательная черепашка! Интересно, кто её нарисовал?

Его голос прокатился по толпе, и люди, услышав поразительную новость, начали поворачиваться и смотреть на первую каменную стелу. Скоро лица у них помрачнели, и послышались обеспокоенные возгласы. Это, в свою очередь, заставило всё больше народа поворачиваться в изумлении. Не в силах поверить своим глазам, люди уставились на надписи на первой каменной стеле.

— Э-э-э… кто-то действительно обошел Старшую сестру Чжоу на первой каменной стеле!

— Это невозможно! Небеса! Кто-то обошел Старшую сестру Чжоу, и у него эта уродливая черепаха. Кто же это такой?!

— Неужели есть кто-то, кто может соревноваться со Старшей сестрой Чжоу в знаниях растений и растительной жизни? Это просто невероятно! Старшая сестра Чжоу только что получила первое место на девятой стеле, но она по-прежнему занимает первое место только на восьми стелах!

Ученики загомонили и начали оживленно обсуждать случившееся. Совсем недавно все поздравляли Чжоу Синьци, и никто не ожидал ничего подобного.

Бай Сяочунь стоял в толпе и был так собой доволен, что чуть не рассмеялся. Однако он понимал, что это не совсем к месту, поэтому сдерживался. Вместо этого он, как и все вокруг него, пораженно восклицал то одно, то другое. А раньше он даже не подозревал, что сможет занять первое место.

Чжоу Синьци уже хотела уйти, но вдруг остановилась и вздрогнула. Когда она услышала возгласы из толпы, её глаза, подобные фениксу, обратились к первой каменной стеле, и она увидела там черепашку на первом месте. Сначала она нахмурилась, но потом спокойствие вновь отразилось на её лице. Она даже не удивилась. В своё время она заняла первое место на первой стеле сразу после того, как попала во Внешнюю секту. Тогда она не слишком старалась на экзамене, не говоря уже о том, что с тех пор многому научилась.

— Неплохо, — сказала она уверенно. — Похоже, в секте появилась новая восходящая звезда. Её тело промелькнуло в воздухе, в то время как она перенеслась к первой каменной стеле.

По её мнению, всё было просто. Как только её кто-то превзойдет, она просто вернет себе своё. Ученики в толпе тут же бурно отреагировали на её действия. Все они с предвкушением наблюдали, как Чжоу Синьци вошла в домик для сдачи экзамена по первому тому растений и растительной жизни.

— Старшая сестра Чжоу собирается вернуть себе первое место, которое по праву принадлежит ей! Кто бы из Младших братьев ни нарисовал эту черепаху, он, кажется, весьма неплох. Какая жалость, что он смог побыть на первом месте только на время горения палочки благовоний.

— Ну, так всё и должно быть. Он определенно Избранный, когда дело касается растений и растительной жизни. Ему просто не повезло встретить Старшую сестру Чжоу.

Когда Бай Сяочунь услышал такие разговоры, он забеспокоился. Время его грандиозного успеха подходило к концу, к тому же Чжоу Синьци была слишком популярной. Даже он сам начал думать, что, возможно, он заслуживает только второе место.

«Ну, это тоже неплохо, — утешал он сам себя. — Второе место, так второе. В любом случае мужчины не должны состязаться с женщинами!»

Он уже хотел уйти, но не смог заставить себя сделать это. Бай Сяочунь постоянно думал, останется ли только что завоеванное место за ним.

Скоро прошло достаточно времени, чтобы прогорела палочка благовоний, но список имен не изменился. Бай Сяочунь был по-прежнему на первом месте, а Чжоу Синьци выходила из домика. Она была спокойна и полностью уверена в результате, использовав восемьдесят процентов своих умений, чтобы восстановить четыре из десяти Тысяч лекарственных растений. С её точки зрения, она уже превзошла всех других одаренных от природы учеников. Однако, как только она вышла, она поняла, что не раздается ни звука. В действительности все смотрели на неё со странными выражениями на лицах. Были даже крайне пораженные взгляды.

Чжоу Синьци без какого-либо выражения огляделась и повернулась к стеле. В этот момент она увидела, что её магическая бутылка по-прежнему находится под уродливой черепахой. Вокруг была полная тишина, и все ученики, даже Бай Сяочунь, смотрели на это с открытыми ртами. После этого, посмотрев на Чжоу Синьци другими глазами, Бай Сяочунь вдруг понял, что, исключая хорошенькую внешность, возможно, она была и не настолько особенной. На секунду Чжоу Синьци прищурилась, потом её выражение лица вернулось к обычному.

«У этого человека есть некоторый талант с растениями и растительной жизнью. Теперь мне даже немного интересно, кто же это».

Она быстро зашла в домик снова. В этот раз Бай Сяочунь даже не думал уходить. Он стоял в толпе, затаив дыхание от нетерпения. Ученики Внешней секты вокруг него больше не обсуждали происходящее громкими голосами. Вместо этого они шептались, наблюдая за невероятными событиями, происходящими прямо на их глазах. Более того, многие из них поглядывали на знак черепашки, он теперь казался им в высшей степени загадочным. После времени, нужному, чтобы прогорела палочка благовоний, Чжоу Синьци снова показалась у выхода и ощущение таинственности усилилось. Черепашка… была наверху.

Бай Сяочунь вытаращил глаза и воскликнул громким голосом, чтобы спровоцировать остальных:

— Небеса, кто же этот человек??!

Наконец толпа, которая молчала до сих пор, взволнованно загомонила.

— Старшая сестра Чжоу попыталась дважды, но не смогла обойти черепаху! Как такое может быть? Сколько же лекарственных растений этот человек собрал?!

— Кто-нибудь видел, кто из Старших братьев только что сдавал экзамен?

Чжоу Синьци, нахмурившись, стояла под каменной стелой. Только что она приложила все возможные усилия и собрала шесть тысяч растений. Она даже представить не могла, что окажется по-прежнему на втором месте. Она прищурилась, холодно хмыкнула, резко повернулась и снова вошла в домик с очень серьезным выражением глаз. После времени, нужному, чтобы прогорела палочка благовоний, Чжоу Синьци снова появилась с мрачным лицом. Она снова развернулась и вошла назад. Через положенное время, она появилась с бледным лицом. Не желая сдаваться, она снова вошла. Один раз. Второй. Третий раз. Четвертый раз…

Окружающие ученики тяжело дышали, пока наблюдали, как Чжоу Синьци пытается снова и снова. Однако окончательный результат заставил всех растерянно замолчать. То, что они видели, вселяло ужас. Они никогда не могли бы подумать, что хозяин знака с черепашкой собрал столько лекарственных растений, что так сильно обогнал Чжоу Синьци. В это время все были полностью поражены черепашкой. Это особенно относилось к Чжоу Синьци, которая снова вышла из домика, её красивые глаза наполнились кровью. Все наблюдающие ахнули.

Бай Сяочунь не смог удержаться и прочистил горло. Сейчас он просто не мог выпалить, что он и есть тот, кто занимает первое место. Однако желание сделать именно это рвалось наружу, как беспокойная кошка. На самом деле, это было прекрасное чувство.

«Сейчас не время, — думал он. — В будущем я найду возможность устроить целое событие из этого объявления. Я добьюсь, что все узнают, что тот, кто занял первое место на первой каменной стеле, это не кто иной, как я, Бай Сяочунь».

Посмотрев на небо, он понял, что уже темнеет, и зевнул с видом одинокого героя.

«В мгновение ока я, Бай Сяочунь, расправился с Чжоу Синьци…» — на этой мысли он взмахнул рукавом и повернулся, чтобы уйти, пройдя через толпу.

После того, как он ушел, Чжоу Синьци стиснула зубы и упрямо направилась в домик, чтобы снова сдать экзамен по первому тому растений и растительной жизни… В конце концов под лунным небом Чжоу Синьци стояла перед первой каменной стелой в полном изнеможении и смотрела на черепашку. Она никогда не думала, что такой день настанет и случится нечто подобное.

Толпа разошлась, и черепашка стала темой для разговоров на Вершине Душистых Облаков. Можно было подумать, что инцидент исчерпан, но на следующий день, когда солнце осветило Павильон Десяти Тысяч Лекарств, ученики в изумлении увидели, как Чжоу Синьци вернулась и снова вошла в домик у первой каменной стелы. И опять у неё не вышло, снова и снова. Один день, второй день, третий день… Она не сдавалась целых три дня. Скоро слухи об ученике со знаком черепашки достигли своего пика на Вершине Душистых Облаков. Не было ни одного человека, кто об этом не слышал, даже все ученики Внутренней секты говорили о нём.

Семь дней спустя Чжоу Синьци стояла под стелой, безмолвно уставившись на черепаху. В течение последних семи дней она снова и снова пыталась обойти её. Она приложила все усилия и смогла собрать семь тысяч растений. Однако ей так и не удалось превзойти загадочного ученика.

— Кто же ты такой? — прошептала она. Наконец она глубоко вздохнула, сжала зубы и развернулась, чтобы уйти. Больше она не собиралась состязаться за первую стелу. Однако эта черепашка глубоко запечатлелась у неё в душе.

------------------------

Чжой Синьци https://vk.com/photo-141897009_456239044

 

19. Легендарный Хорек

Уютная жизнь ученика Внешней секты на Вершине Душистых Облаков очень нравилась Бай Сяочуню. Хотя он скучал по деликатесам, которые перепадали ему на Кухнях, всё остальное было вполне приемлемо. Учитывая его прогресс в культивации и изучении растений и растительной жизни, он действительно не терял времени зря. Единственным недостатком было то, что он жил на отшибе, и ему было не с кем поболтать, поэтому иногда он скучал.

«Неужели все культиваторы одиноки?» — вздыхал он, стоя во дворе и глядя на небо. Почему-то он чувствовал себя гораздо старше и взрослее.

Осенние ветра сменились периодическими снегопадами, и сильно похолодало. Снежинки кружили на ветру, и Бамбук Духовной Зимы во дворе Бай Сяочуня рос сильным и здоровым. Теперь он был выше Бай Сяочуня и выделялся изумрудно-зеленым цветом, как кусочек весны посреди зимних холодов.

Месяц прошел с тех пор, как он получил первое место на первой каменной стеле растений и растительной жизни. Однако второй том растений и растительной жизни был намного сложнее, чем он предполагал, поэтому его изучение продвигалось медленнее. Но это не влияло на самое важное для него — Чжоу Синьци не удалось отобрать назад первое место на первой стеле. К сожалению, Бай Сяочунь по-прежнему переживал, что не восстановил все растения на экзамене, ведь остались кусочки, которые он не успел собрать.

«У меня теперь потрясающая репутация. Нельзя позволить этой ведьме, Чжоу Синьци, обойти меня».

С этого момента Бай Сяочунь решил, что он продолжит трудиться еще усерднее, пока не достигнет своей секретной цели — гордо объявить перед всеми, что он и есть аптекарь Черепашка.

Хотя скорость изучения второго тома растений и растительной жизни и была медленной, его культивация Техники Неумирающей Вечной Жизни уже скоро могла достигнуть полного малого оборота. Боль становилась только невыносимее, но Бай Сяочунь оставался полностью сосредоточенным на словах «неумирающая» и «вечная жизнь».

«Еще три дня. В соответствии с описанием Техники Неумирающей Вечной Жизни, через три дня я смогу завершить малый оборот», — Бай Сяочунь глубоко вздохнул, стиснул зубы и продолжил бегать по двору, одновременно вникая в тонкости второго тома растений и растительной жизни.

Три дня быстро пролетели. К вечеру третьего дня пошел снег, окутавший Секту Духовного Потока одеялом мерцающего серебра. Бай Сяочунь бежал, когда вдруг дрожь прокатилась по телу, и он остановился. Боль, которая терзала его последние восемьдесят один день, неожиданно исчезла. Волна жара быстро распространилась внутри, скапливаясь на его коже так, что казалось, будто его зажаривают в печи. Снежинки таяли еще до того, как касались его, превращаясь в белый пар.

— Получилось! — несмотря на сухость в горле, обрадованно воскликнул он. Ему казалось, что он весь пылает, он посмотрел на себя и увидел, как черный свет струится по его коже, вращается вокруг, а затем исчезает. Бай Сяочунь потыкал правой рукой свое предплечье, ощутив, какой невероятно прочной стала кожа. Его глаза светились, он немного подвигал своими руками и ногами.

Бай Сяочунь сразу же понял, что стал намного быстрее, чем был раньше. Он помчался вперед и удивленно вскрикнул, когда в мгновение ока сразу оказался на несколько метров впереди. Его скорость была в два раза выше, чем раньше. В полном восторге Бай Сяочунь побегал немного вокруг, чтобы попривыкнуть к новой скорости, и остался крайне доволен.

Без всяких сомнений он продолжил практиковать культивацию Техники Неумирающей Вечной Жизни. Новый этап подразумевал закрытие рта и носа, а затем попытку дышать через кожу. Один вдох и выдох считались малым циклом. Чтобы совершить малый оборот, нужно было выполнять восемьдесят один малый цикл каждый день на протяжении восьмидесяти одного дня. Если он сможет совершить его, то вместе с болезненным малым оборотом, который он уже завершил, добьется первоначального успеха на пути приобретения Неумирающей Кожи.

После того, как Бай Сяочунь несколько раз попробовал так дышать, он понял, в чём секрет, и стал пытаться совершить один малый цикл. Он сразу же еще сильнее похудел. Еще он был зверски голоден, бурлящие звуки раздавались из его живота. Он проигнорировал их и продолжил дышать, отчего стал худеть еще сильнее. После пятнадцати вдохов-выдохов, его тело стало напоминать мешок костей. Казалось, что все питательные вещества высосаны из него. Однако его кожа выглядела еще более упругой, чем раньше.

Бай Сяочунь не мог больше терпеть. У него потемнело в глазах, они позеленели от неописуемого голода, который свирепствовал в нём. Он был так голоден, что мог бы проглотить целого слона за один раз.

«Так не пойдет! Я просто умру с голода!» Он оглянулся по сторонам, у него уже текли слюнки, но вокруг не было ничего съедобного, кроме подрастающего бамбука, который он выращивал, сейчас он казался весьма привлекательным. Больше не в силах терпеть жуткий голод, он метнулся к Бамбуку Духовной Зимы, впился в него зубами и оттяпал большущий кусок от одного из стволов. Послышался треск, когда он отдирал кусок от бамбука и прожевывал его. После того, как он всё проглотил, от горечи во рту его передернуло.

«Слишком горько… Мне нужна нормальная еда…»

Бай Сяочунь с тоской вспомнил про Кухни. Еще никогда в своей жизни он не был так голоден, казалось, что от голода он готов упасть в обморок. Его глаза еще больше позеленели, и он тяжело задышал. Наконец, он выскочил со двора. Он побежал вниз по склону горы, иногда встречая на своем пути других учеников Внешней секты. Им казалось, что мимо них пронесся порыв ветра, и они изумленно поворачивались и глядели вслед Бай Сяочуню. Он помчался вниз в квартал слуг и прямо к Кухням. Не желая тратить время на открытие ворот, он перелетел через них.

Повара на Кухне были заняты приготовлением еды. Теперь, когда Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй ушли, Второй Толстяк Хуан стал главным. Он как раз наливал в миску рисовую похлебку, но порыв ветра вдруг ударил ему в лицо, и миска пропала, а вместо неё возник раскрытый рот Бай Сяочуня.

— А? — Второй Толстяк Хуан был поражен и какое-то время стоял, разинув рот.

Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, Бай Сяочунь схватил ближайшую сковороду и начал поедать содержимое. Очевидно, что этого не было достаточно, поэтому он просто опустил свою голову в глубокую сковороду и выхлебал всю рисовую похлебку… Из одной сковороды, из второй, из третьей… Бай Сяочунь быстро опустошил сто сковородок похлебки. Его желудок был похож на бездонную яму и до сих пор даже близок не был к насыщению.

«Я по-прежнему хочу есть! Это не помогает! Я так голоден… мне нужно мясо!»

Он как безумный быстро огляделся вокруг, и ему на глаза попались горы мяса, которыми были его Старшие братья. Толстяки с Кухонь, застыв от изумления, наблюдали за ним. Они и раньше встречали голодных людей, но никогда не видели кого-то настолько оголодавшего. Он походил на призрак человека, умершего от голода. Вдруг они поняли, что он смотрит на них и пускает на них слюнки. Второй Толстяк Хуан тут же быстро отступил, одновременно восклицая:

— Девятый Толстяк, быстрее, там на кухне есть духовная еда, которую мы приготовили для Старейшины Чжоу.

Глаза Бай Сяочуня заблестели, и он бросился на кухню. На улице Второй Толстяк Хуан и остальные в растерянности переглянулись.

— Вы это видели? Вот что случается с теми, кто становится учеником Внешней секты. Посмотрите, как оголодал наш Младший братишка…

— Пусть меня лучше изобьют до смерти, чем я соглашусь стать учеником Внешней секты!

Остальные толстяки все были твердо намерены придерживаться этого решения, конечно Бай Сяочуня им было немного жаль.

В это время Бай Сяочунь изо всех сил пытался контролировать себя и помнить о шести строчках правды Кухонь. Он только обгладывал края и не съедал всё целиком. Ведь если он нарушит правила, то за это придется отвечать его Старшим братьям, а он бы никогда не подставил их.

После всего этого голод Бай Сяочуня немного уменьшился. Он был близок к слезам, но теперь хотя бы можно было справиться с голодом. Эта Техника Неумирающей Вечной Жизни была слишком пугающей. Хотя теперь ему не приходилось терпеть боль, голод просто сводил с ума.

— Второй Старший брат… — сказал он, виновато смотря на Второго Толстяка Хуана.

Видя, что Бай Сяочунь пришел в себя, Второй Толстяк Хуан наконец почувствовал облегчение. Он подошел и сочувственно потрепал его по плечу.

— Младший братик, не волнуйся. Повезло, что мы как раз готовили еду для Старейшины Чжоу. Смотри, как ты проголодался! Ай-яй-яй. С этих пор заходи почаще, чтобы покушать, хорошо?

Бай Сяочунь был очень тронут. Однако он стиснул зубы и решил, что сделает всё наоборот. Ведь если он однажды потеряет контроль, то может опустошить все Кухни…

Второй Толстяк Хуан и остальные проводили его за ворота, и Бай Сяочунь, постоянно охая, пошел взбираться обратно на Вершину Душистых Облаков. Неожиданно его прекрасная беззаботная жизнь кончилась, и он был в отчаянии. Он действительно боялся, что может погибнуть от голода.

«Интересно, были ли в Секте Духовного Потока ученики, которые в прошлом умерли от голода. Я совершенно точно не хочу стать первым». Пока он жутко рассердившись и расстроившись пытался придумать, как ему решить проблему с едой, вдали прокукарекал петух. Этот звук заставил его остановиться и посмотреть в ту сторону.

«Куры…»

Оглянувшись, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, он нырнул в близлежащие заросли кустарника, мгновенно исчезая из виду. Затем он прокрался вперед, как хорек. Через минуту он появился возле забора, который окружал птицеферму для духовных птиц Вершины Душистых Облаков. Внутри было видно несколько кур размером с теленка и трехцветными хвостами, которые вышагивали с важным видом. Бай Сяочунь оглядел их блестящими глазами, и у него потекли слюнки.

— Мясо… — прошептал он и начал посмеиваться, звуки его жуткого смеха и широкая плотоядная улыбка могли напугать кого угодно.

--------------------

Хорек в конце главы https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239046%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

20. Только перышки летят

Духовные Хвостатые Куры были гораздо крупнее обычных. У них были очень упругие перья и исключительно свирепый нрав. Когда они достигали зрелости, их сила была сопоставима со вторым уровнем Конденсации Ци. В пищу шло не только их мясо, но и их яйца. Их кровь и кости можно было добавлять в лекарства, а при сжигании перьев из хвоста получалось редкое трехцветное пламя.

Из-за всего этого на трех горах южного берега Секты Духовного Потока выращивали множество Духовных Хвостатых Кур. Однако они не принадлежали самой секте. Вместо этого, они были в личной собственности Ли Цинхоу и Глав других двух гор, которые выбрали по несколько учеников для ухода за курами. На Вершине Душистых Облаков было три загона, огороженных специально для их разведения.

Бай Сяочунь присел на корточки в зарослях, разглядывая Духовных Хвостатых Кур. Когда он работал на Кухнях, он никогда не видел этих кур вживую, но с удовольствием ел их мясо и знал, какое оно вкусное. Большой Толстяк Чжан как-то упоминал, что они любят есть духовных насекомых.

Бай Сяочунь какое-то время понаблюдал за курами, а потом взялся за дело. Он не сделал ничего поспешного, вместо этого он снова спустился с горы и потратил несколько духовных камней на духовных насекомых. Потом он вернулся домой.

К тому времени, как он пришел домой, он так оголодал, что с трудом держался на ногах. Он тут же принялся озираться вокруг, разыскивая хоть что-нибудь съедобное. Скоро он остановил свой взгляд на Бамбуке Духовной Зимы, а в его глазах появился блеск. Стволы бамбука были уже около трех метров в высоту и толщиной с кулак. По духовному сиянию, которое исходило от них, можно было определить, что они далеко не обычные. Бай Сяочунь тут же подошел поближе и стал расхаживать вокруг бамбуковых стволов, от души смеясь и разглядывая их поближе. Благодаря полученным знаниям о растениях и растительной жизни, он быстро определил, какой из стволов самый крепкий, срезал его у основания и потом разделил вдоль на половинки.

Когда дело касалось умыкания кур, у Бай Сяочуня был свой метод. Ключевое слово было умыкание. Это целое искусство — украсть курицу так, чтобы никто не заметил.

Он быстро смастерил из части бамбука приспособление, называемое бамбуковой цикадой. Этому его в детстве научил отец. По идее его можно было с успехом использовать для поимки разного рода птиц от курицы до феникса. Как только сама бамбуковая цикада была готова, он использовал волокна бамбука, чтобы сплести веревку. Когда он закончил, то проверил веревку на прочность, потом привязал её к цикаде и растворился в ночной тьме.

«Я полакомлюсь курочкой!»

Его желудок заурчал, а его глаза горели зеленым огнем. Голод ускорил его бег, и он быстро добрался до птицефермы Духовных Хвостатых Кур. Приблизившись, он на цыпочках подкрался к забору, поместил духовное насекомое внутрь бамбуковой цикады и перекинул её через забор. Потом он гуськом отполз в сторону, удерживая веревку, к которой была привязана цикада.

Вдалеке за забором были домики, где жили и занимались культивацией несколько учеников Внешней секты. Птицеферма была достаточно крупная, там было больше сотни Духовных Хвостатых Кур, и большинство из них лежало на земле. Несколько разгуливало по загону, иногда задирая голову и горделиво оглядывая окрестности. Через какое-то время одна из Духовных Хвостатых Кур, кажется, что-то заметила. Она повернулась и посмотрела на что-то вдалеке, потом решила подойти. Вблизи она сразу же увидела духовное насекомое, которое так и просилось в клюв.

Однако когда Духовная Хвостатая Курица клюнула насекомое, в нужный момент согнутая часть бамбука распрямилась и застряла в клюве так, что его невозможно было закрыть. Духовная Хвостатая Курица хотела закудахтать, но из-за того, что клюв был широко открыт, она не могла испустить ни звука. Тогда она попробовала закрыть клюв, раздавив бамбук, но он был слишком крепким, и её попытки не увенчались успехом. Как бы Духовная Хвостатая Курица не сопротивлялась, она и пикнуть не могла, пока её быстро тянули к забору, а потом и через него, прямо в объятья Бай Сяочуня. Бай Сяочунь быстро использовал четвертый уровень Конденсации Ци, чтобы наполнить руки силой и свернуть курице шею. Потом он забросил ее в свою бездонную сумку. Его движения выдавали большой опыт в этом деле. По времени всё заняло около тридцати вдохов и большая его часть была потрачена на сидение в засаде. Если бы не ожидание, то всё произошло бы куда быстрее.

Бай Сяочунь помчался к своему дому, где скоро ароматный запах наполнил воздух. К рассвету он съел всю курицу целиком. Остались только перья и кости, которые валялись вокруг… После того, как Бай Сяочунь слопал целую Духовную Хвостатую Курицу, его голод почти отступил. Подкормив свое тельце, он чувствовал в нём приятное тепло и умиротворение. У него внутри стало даже немного больше духовной энергии.

Однако самое заметное изменение произошло с его Техникой Неумирающей Вечной Жизни. Бай Сяочунь тут же начал дышать нужным образом, проделав восемь циклов. С каждым вдохом и выдохом пульсирующее тепло распространялось по его телу и собиралось в области кожи. Это, в свою очередь, делало её более прочной и упругой. Она даже мерцала черным светом. Однако при этом она по-прежнему оставалась белой и чистой как раньше.

«Техника Неумирающей Вечной Жизни начинается с боли и продолжается голодом. Этот тип культивации определенно довольно сложный, однако её плоды превосходны».

Тут он вытянул свою правую руку, в которой появился его деревянный меч. Затем он осторожно слегка постучал лезвием по задней части другой руки. Деревянный меч был дважды духовно улучшен, но когда он касался его кожи, Бай Сяочунь ощущал её легкое сопротивление. Он прекратил эксперименты, еще раз убедившись, что ему нужно продолжать культивировать Технику Неумирающей Вечной Жизни.

«Согласно описанию у Неумирающей Кожи есть четыре стадии: золотая, серебряная, медная и железная. Сейчас я только начал. Но если я смогу продержаться восемьдесят один день… Я смогу достичь Неумирающей Железной Кожи».

Бай Сяочунь посмотрел вокруг на разбросанные куриные кости и решил для себя, что поможет ему добиться успеха в культивации Неумирающей Железной Кожи.

«Благо, на горе держат кучу Духовных Хвостатых Кур», — подумал он и от души рассмеялся. Сейчас эти куры волновали его, как никогда.

Он не знал, что за последние десять тысяч лет в Секте Духовного Потока очень мало людей культивировали Технику Неумирающей Вечной Жизни. Большинство тех, кто пытался, бросало в первые восемьдесят один день, не выдерживая мучений. Хотя некоторые были в состоянии продолжать, но это на это требовалось много денег. При культивации техники до завершающей стадии Неумирающей Золотой Кожи издержки были просто ужасающими. Даже целая секта могла с трудом наскрести на такое. В конце концов, такие ресурсы можно было использовать на другие, менее расточительные техники. Хотя эти другие техники не были так великолепны, секта должна была учитывать, что наиболее экономически выгодно. Именно поэтому Техника Неумирающей Вечной Жизни так долго пылилась в Павильоне Трактатов.

Немного позанимавшись культивацией, Бай Сяочунь собрал куриные кости и перья и закопал их в духовную землю во дворе. Потом он покинул свой дом и отправился в место, где собирались ученики Внешней секты. Там он занялся подслушиванием разговоров, пытаясь узнать, будет ли кто-нибудь упоминать кражу курицы. Судя по его опыту умыкания кур у себя в деревне, он знал, что оптимально выходить на дело только один раз в несколько дней.

Послушав разговоры, он не услышал ничего про пропавших кур. Однако пока он подслушивал, он узнал, что трехцветные перья из хвостов Духовных Хвостатых Кур можно использовать в качестве источника трехцветного огня. Узнав об этом, Бай Сяочунь тут же поскакал домой и выкопал трехцветные хвостовые перья из земли. Потом он уселся и внимательно их изучил.

«Не удивительно, что они здесь выращивают так много Духовных Хвостатых Кур».

Он тут же убрал трехцветные перья к себе в бездонную сумку. Для других они были источником трехцветного пламени. Для него же они были топливом для того, чтобы делать трехкратное духовное улучшение. Он не стал пытаться сразу же это проделать. Он хотел сначала раздобыть немного духовных лекарств, потом духовно улучшить их, чтобы сделать их эффективнее.

После нескольких дней отдыха однажды ночью Бай Сяочунь снова почувствовал голод. Он убрал второй том растений и растительной жизни и вышел в темноту ночи на промысел. Когда он вернулся, в его бездонной сумке было еще две Духовные Хвостатые Курицы.

Так и проходило время. Скоро прошел месяц, в это время новости о пропаже Духовных Хвостатых Кур стали разлетаться по Вершине Душистых Облаков. Даже Ли Цинхоу слышал об этом. Ведь в течение месяца несколько десятков кур пропало с трех птицеферм. Однако Ли Цинхоу было не до этого, у него были важные дела, и ему пришлось покинуть гору, чтобы их уладить.

Больше всего расстраивались семь или восемь учеников Внешней секты, которые работали на ферме Духовных Хвостатых Кур. Не то, чтобы их так заботили сами курицы, скорее то, что эти курицы принадлежали Ли Цинхоу. Хотя Глава Горы ничего не сказал, они чувствовали, что не оправдали доверие и не справляются. Кем бы ни был вор, он таскал кур прямо у них под носом.

К сожалению, они ничего не могли с этим поделать. Как бы они не старались защитить кур, куры продолжали пропадать. Загадочнее всего было то, что курицы просто бесследно испарялись. Не было слышно ни звука, они словно бы растворялись в воздухе.

Теперь тело Бай Сяочуня вернулось в норму, и он даже набрал немного веса. Сколько бы Техника Неумирающей Вечной Жизни не высасывала из него, он восполнял это куриным мясом. На лице у него был здоровый румянец, а жизнь снова стала прекрасной.

У него было отличное настроение, и его желудок был полон. В результате он быстрее стал продвигаться по второму тому растений и растительной жизни. Наконец настал день, когда он закончил его изучение. Основываясь на предыдущем опыте, он еще больше старался рассмотреть и запомнить в мельчайших подробностях листья, стебли, корни и прожилки и даже крохотные волоски на поверхности растений. Он был полностью уверен в своих силах, зная, что даже если растения будут разделены на десятки частей, он по-прежнему сможет опознать их.

С гордо выпяченной грудью он покинул свой двор.

«В этот раз я все узнают, что я и есть Лорд Черепаха, который обошел Чжоу Синьци!»

Полный предвкушения, он направился прямо в сторону Павильона Десяти Тысяч Лекарств.

-----------------------

Духовная Хвостатая Курица https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239047%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

21. Большой братик Сяочунь...

Павильон Десяти Тысяч Лекарств был одним из самых оживленных мест на Вершине Душистых Облаков. Практически каждый день толпы учеников Внешней секты приходили сюда. Одни из-за десяти каменных стел, другие из-за самого Павильона Десяти Тысяч Лекарств, который был расположен посередине всех этих стел. Здесь можно было обменять баллы заслуг на лекарственные растения и рецепты изготовления пилюль. Иногда там же проходили экзамены на подмастерье аптекаря или мероприятия, на которых секта покупала целебные пилюли, созданные учениками. По различным причинам это место всегда кипело жизнью подобно бурлящему котлу множества голосов.

Из-за того, что здесь всегда было оживленно, сюда приходили обсудить последние новости. Хотя поначалу здесь обменивались сведениями о растениях и растительной жизни, вскоре тут уже обсуждались все дела секты. Большие дела, маленькие дела, даже случайные слухи, обо всем говорили здесь.

Когда Бай Сяочунь пришел, это место уже кишело народом. Некоторые люди приходили и уходили, но около трети или половины людей просто стояли и разговаривали. Там же была очередь на сдачу экзаменов, чтобы бросить вызов списку лучших учеников на каменных стелах.

Бай Сяочунь какое-то время протискивался сквозь толпу, чтобы наконец приблизиться ко второй стеле. Как раз тогда, когда он уже подходил к самой стеле, он случайно услышал, как впереди три ученика Внешней секты говорили о нём.

— Вы слышали? Что-то действительно странное происходит в секте в последнее время. Кто-то специально крадет Духовных Хвостатых Кур, которые принадлежат Главе Горы Ли. Предположительно уже пропала сотня кур.

— Что ты имеешь в виду под сотней? Я слышал, что скоро у Главы Горы Ли совсем не останется кур. Ученики на ферме Духовных Хвостатых Кур поместили вора в список самых разыскиваемых негодяев. Они даже обещают, что когда поймают его, то разрубят на кусочки и скормят курам!

— Точно, очень странно. Откуда вдруг на Вершине Душистых Облаков объявились все эти выдающиеся личности. Сначала эта загадочная черепаха, а теперь еще и этот могучий куриный разбойник!

Бай Сяочунь неосознанно виновато ссутилился. В конце концов он всего лишь стащил несколько кур, ведь так? Кто же мог предположить, что это вызовет такой переполох. Казалось, что все в курсе. Более того, когда он понял, что Духовные Хвостатые Куры на самом деле принадлежат Ли Цинхоу, он еще больше испугался.

«Ы-ы-ы, я не крал ТАК много», — подумал он. Он почти почувствовал, словно его подставили.

Пока он размышлял, как можно изменить общественное мнение во всём, что связано с могучим куриным разбойником, он услышал, как толпа зашевелилась позади него.

— Эй, девушка, зачем же так толкаться? Опаздываешь на реинкарнацию или что?

— Подумаешь, толкнула, и что? Ты особенный? Если ты так боишься толпы, зачем сюда приперся? Скажи спасибо, что тебя толкнула такая девушка, как я.

— Ты…

По какой-то причине голос показался Бай Сяочуню знакомым. Он повернулся и увидел нежную молодую девушку с белой кожей, выпяченной грудью, с рукой на бедре, которая высокомерно уставилась на крепко сложенного мужчину.

— Хоу Сяомэй? — сказал Бай Сяочунь, моргнув.

Молодая девушка действительно была Хоу Сяомэй, и когда она услышала его голос, она повернула голову и увидела его. Высокомерие на её лице тут же превратилось в радость.

— Большой братик Сяочунь, это ты! — воскликнула она, поворачиваясь и спеша в его сторону.

Прежде чем она подошла, Бай Сяочунь почувствовал её жаркую, чистую ауру, коснувшуюся его лица.

— Эй, целомудренная младшая сестренка, (1) — ответил он, смотря на оживленную и очаровательную Хоу Сяомэй. Лицо Хоу Сяомэй немного покраснело от слов Бай Сяочуня.

— О, прекрати, большой братик Сяочунь! — мило сказала она. — Не дразни меня, просто зови меня Хоу Сяомэй!

И вот так просто колючая молодая девушка неожиданно превратилась в прекрасную и очаровательную. У многих окружающих учеников Внешней секты заблестели глазки. Что до крепкого мужчины, с которым она только что спорила, то у него внезапно побежали мурашки, когда он понял, как темпераментна и непредсказуема эта девушка.

— Большой братик Сяочунь, — выпалила она, — мой старший брат покинул гору и пока не вернулся, это мой первый раз здесь. Куда мне нужно пойти, чтобы получить второй том растений и растительной жизни?

Она действительно пришла сюда первый раз. Раньше старший брат помогал ей всё уладить, а теперь, когда ей приходилось ходить везде самой, она не знала, что делать. Ей повезло встретить Бай Сяочуня. Бай Сяочунь улыбнулся и очень подробно всё ей описал. Хоу Сяомэй иногда кивала. К тому времени, как он закончил, она не только решила, что он очень хороший человек, но и что он очень много знает.

Закончив, Бай Сяочунь посмотрел на Хоу Сяомэй, чтобы удостовериться, что у неё нет больше вопросов. Тогда он указал на первую каменную стелу, ту, где сдавали экзамен по первому тому растений и растительной жизни, и спокойно спросил:

— Видишь ту каменную стелу? Все люди, которые оставили свой знак в начале списка, подобны Избранным в секте. Они принадлежат к тому типу людей, которые в будущем могут потрясти весь мир культиваторов. Я не буду называть имена каждого из них, только второй в списке. Видишь этот отличительный знак в виде магической бутылки? Он обозначает одну из женщин-Избранных здесь на Вершине Душистых Облаков, Чжоу Синьци!

— Чжоу Синьци! — воскликнула Хоу Сяомэй и светящимися глазами посмотрела на магическую бутылку. — Значит эта магическая бутылка принадлежит ученице Главы Горы, у которой есть духовный меридиан растений и растительной жизни, Старшей сестре Чжоу, которой суждено присоединиться к Внутренней секте! — по тому, как Хоу Сяомэй говорила о Чжоу Синьци, было ясно, что она её до крайности уважает. Объяснения Бай Сяочуня о магической бутылке, казалось, еще сильнее взволновали её.

Бай Сяочунь продолжил безмятежно говорить еще какое-то время, пока не заметил, что Хоу Сяомэй, казалось, полностью поглощена магической бутылкой и совсем не обращает внимания на черепаху, которая, очевидно, обошла её. Он почувствовал легкое раздражение, в конце концов целью его объяснений было то, чтобы она заметила черепаху.

— Хм, что ж, Чжоу Синьци определенно удивительная, поэтому ей удалось получить второе место на первой каменной стеле растений и растительной жизни! — он специально подчеркнул голосом слова «второе место».

Хоу Сяомэй приоткрыла рот на мгновение, потом нахмурилась.

— Второе место? А кто же эта черепаха над Старшей сестрой Чжоу? Выглядит уродливо.

Услышав это, Бай Сяочунь почувствовал себя намного счастливее. По его мнению, ему нужно было еще немного просветить Хоу Сяомэй. Принимая очень торжественный вид, он начал говорить доверительным голосом:

— Здесь ты ошибаешься, Сяомэй. Ты знала, что эта прекрасная черепаха на самом деле представляет самого загадочного, восхитительного и превосходного ученика во всей секте? Об этом человеке существует множество легенд. Его появления производят много шума во всей секте, и он — центр всеобщего внимания. Бесчисленное количество учеников следят за каждым его шагом, завидуют ему и даже болеют за него.

— В самом деле? — Хоу Сяомэй была простой и чистой душой, слова Бай Сяочуня заставили её удивиться и уставиться на него с сомнением.

— Tы должна знать, что два месяца назад этот ученик наделал много шума, когда уничтожил надежды Чжоу Синьци получить первое место сразу на девяти каменных стелах! Ты должна знать, что при его первом появлении он завоевал первое место на первой каменной стеле. И это было для него проще простого. Ты должна знать, что Чжоу Синьци лично видела, как это случилось. И последующие семь дней она не спала и не отдыхала. Она проходила экзамен у первой каменной стелы снова и снова, но даже после того, как она сделала всё, что могла, она по-прежнему осталась на втором месте и была вынуждена признать поражение. Ты должна знать, что я, Бай Сяочунь… хм, — Бай Сяочунь так разошелся, что в конце хотел открыть свою тайну и объявить, что он сам и является могучим Лордом Черепахой, но в последний момент сдержался. Идеальным временем для такого признания было бы скопление большого количества зрителей. Слишком расточительно будет сделать это только перед одной молодой девушкой.

— Это все правда? — спросила Хоу Сяомэй, с глазами, сияющими подобно звездам в безлунную ночь. Теперь она пристально смотрела на черепашку, её раскрасневшееся лицо отображало обожание.

— Конечно, это правда, — ответил Бай Сяочунь, вздыхая про себя. По его мнению, он только что совершил благое дело, выправив пути ребенка, который свернул не туда. Чувствуя, что на славу постарался, он взмахнул рукавом и, проигнорировав обожание Хоу Сяомэй, направился ко второй каменной стеле.

Он протолкнулся через толпу, потом подождал, пока не подошла его очередь. Ему пришлось еще прождать, пока освободится один из домиков, после чего он зашагал туда и скрылся за дверью.

Комната в домике выглядела точно так же, как в прошлый раз. После того, как он нарисовал черепашку, перед глазами всё расплылось, и гремящие звуки наполнили уши. Когда его зрение прояснилось, он снова был в знакомом пустом пространстве. На этот раз не было холодного голоса, вместо этого фрагменты растений и растительной жизни сразу же появились перед ним. Так как Бай Сяочунь уже был к этому готов, его глаза засияли, а руки быстро заработали. В мгновение ока один за другим собирались духовные растения.

Минута шла за минутой. Когда прошло время горения палочки благовоний, у него осталось гораздо меньше фрагментов растений, чем во время первого экзамена. К сожалению, время вышло. У Бай Сяочуня всё поплыло перед глазами, а потом он снова увидел вокруг себя комнату. Хотя ему слегка не хватило времени, он по-прежнему был уверен в результате. Быстро схватив третий том растений и растительной жизни, он повернулся и вышел из домика с громыхающим в предвкушении сердцем.

Снаружи было бессчетное множество учеников Внешней секты, многие из которых смотрели на список имен. Бай Сяочунь сейчас чувствовал себя героем.

«На этот раз я потрясу всю секту! Я удостоверюсь, что все узнают, что Бай Сяочунь и есть знаменитый Лорд Черепаха!»

Он уже представлял, каково это будет, стать объектом обожания тысяч учеников, и уже мог увидеть в своем воображении пораженный взгляд Хоу Сяомэй. Подумав об этом, Бай Сяочунь не смог удержаться от громкого смеха. Затем он величественно поднял руку и почти было воскликнул изо всех сил, что он великий Лорд Черепаха, когда… Вдруг среди учеников, выстроившихся для сдачи экзамена, прозвучал голос:

— Думаешь, черепаха, которая украла всеобщее внимание у Старшей сестры Чжоу, посмеет показаться?

— Сомневаюсь. Поклонники Старшей сестры Чжоу сходят с ума. Я слышал, они обыскали весь южный берег, пытаясь найти черепашку. Они даже всем объявили, что, когда они найдут его, они спустят с него шкуру…

— Я тоже это слышал. Среди тех, кто занимается поисками, есть даже ученики Внутренней секты.

Рука Бай Сяочунь висела в воздухе, пока он слушал эти разговоры. Его сердце дрогнуло. Когда он услышал, что его ищут даже ученики Внутренней секты, то с его лба градом полился пот, и он быстро почесал свою голову, а потом опустил руку, как будто ничего не случилось.

В ярости он протиснулся среди толпы с обеспокоенным, горестным выражением лица.

«Это просто смешно. Они переходят все границы. Всё, что я сделал, это занял первое место, ведь так? И теперь даже ученики Внутренней секты вовлечены в это? И это того стоило?»

На этот раз выражение его лица было настоящим и ничуточки не показным. Почти сразу, как он смешался с толпой, кто-то заметил, что список на второй стеле изменился, и тут же поднялся сильный шум.

----------------------------

(1) Сяомэй (xiao mei) дословно с китайского значит младшая сестра. https://vk.com/feed?z=photo-141897009_456239048%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

22. Не волнуйся, старшая сестра!

— Только посмотрите на вторую каменную стелу! Эта черепашка… она снова объявилась!

— Она снова на первом месте! Кто же эта черепашка? Кто бы это ни был, он заполучил два первых места подряд!

— Теперь у Старшей сестры Чжоу не восемь, а только семь первых мест!

Ученики Внешней секты подняли большой шум, и множество тревожных восклицаний звучало в воздухе. Однако в толпе был один голос, принадлежащий девушке, который восторженно кричал:

— Давай, черепашка, вперед!

Этой молодой девушкой была не кто иная, как Хоу Сяомэй. С подачи Бай Сяочуня теперь она стала большой поклонницей черепашки. Сейчас, увидев, что черепашка занимает два первых места, она еще больше начала болеть за неё. В действительности в её сердце черепашка даже превзошла Чжоу Синьци.

Волнения волнами прокатывались по толпе, пока все снова не заголосили. В конце концов черепашка и правда была очень знаменита, и тот, кого она представляет, сейчас еще раз своими действиями показал, что и правда достоин соревноваться с Чжоу Синьци. Некоторые люди даже начали предвкушать зрелище, когда черепашка превзойдет Чжоу Синьци на всех десяти каменных стелах.

Бай Сяочунь стоял среди толпы, по-прежнему он был немного расстроен, но также тайно очень доволен собой. Он только немного жалел, что никто не знает, кто он на самом деле.

«Хм! Когда-нибудь я объявлю перед толпой даже большей, чем эта, что я — Лорд Черепаха», — пообещал он себе.

Несмотря на это обещание, он еще не был готов сдаться. Дальше он, как и все, начал выкрикивать фразы. Иногда пронзительный голос слышался в толпе, еще больше распаляя её.

— Небеса! Кто же это такой?! Какой молодец! Пример для подражания! Лорд Черепаха неуязвим!

Благодаря пронзительным крикам Бай Сяочуня, споры среди учеников Внешней секты еще больше накалялись. Однако как раз тогда молодой человек, холодно хмыкнув, выпрыгнул из толпы и встал на крыше одного из домиков. Это был юноша с холодным и мрачным выражением лица. Ледяной голос разнесся среди толпы, когда он сказал:

— Лучше бы этой проклятой черепашке мне не попадаться. Если я его найду, то он сильно пожалеет, что украл внимание у Младшей сестры Чжоу!

— Я того же мнения! Черепашка наверняка сейчас прячется в толпе. Я его найду! — второй голос принадлежал еще одному молодому человеку, который тоже залетел на крышу домика и холодно разглядывал людей в толпе.

Очевидно, что сейчас он смотрел на Бай Сяочуня не потому, что думал, что он и есть черепашка, а потому, что крики Бай Сяочуня ранее были довольно провокационными и раздражали юношу.

Скоро еще несколько людей, семь или восемь, сказали нечто подобное. Затем, когда они высвободили невероятную силу своих основ культивации, стало очевидно, что самый сильный из них находится на седьмом уровне Конденсации Ци. Эти люди очевидно были поклонниками Чжоу Синьци и, при этом, очень известными. Их заявление заставило толпу тут же притихнуть и перестать обсуждать эту тему. Однако про себя многие люди были раздражены произошедшим и сильно невзлюбили выступивших молодых людей. Хотя все любили Чжоу Синьци, это не значило, что нужно коллективно отстаивать её интересы. Присутствующие здесь ученики не были глупыми и на деле восхищались тем, кто смог соревноваться с Чжоу Синьци, опираясь только на свои заслуги.

Когда Бай Сяочунь обнаружил, что молодой человек враждебно на него смотрит, он не чувствовал особой уверенности в себе. Однако, понимая, что прилюдно юноша ничего ему не сделает, Бай Сяочунь уставился в ответ взглядом, говорящим:

«Если ты посмеешь тронуть меня, я буду сражаться до конца».

Их взгляды были равными по силе, когда в сторону Павильона Десяти Тысяч Лекарств в воздухе пронесся луч света, в котором можно было рассмотреть грациозную девушку. Это была не кто иная, как Чжоу Синьци.

— Это Старшая сестра Чжоу.

— Старшая сестра Чжоу идет!

Гляделки закончились. Как только ученики Внешней секты увидели Чжоу Синьци, они все заулыбались. Семь или восемь молодых людей, которые были её поклонниками, быстро усмирили свои основы культивации. С уверенным видом и непринужденно они соединили руки, приветствуя Чжоу Синьци.

Чжоу Синьци прибыла, так как, во-первых, она уже узнала про изменения в списке лучших на второй каменной стеле, и, во-вторых, у неё было еще одно дело, о котором она должна была позаботиться. Оглядевшись, она с легкостью отгадала, что вызвало противостояние. Она посмотрела на восьмерых поклонников, и в её глазах промелькнуло неудовольствие и даже отвращение.

— Дела Чжоу Синьци еще не докатились до того, что в них требуется постороннее вмешательство, — проговорила она холодно. — К тому же, если на Вершине Душистых Облаков появился еще один Избранный, то это благоприятно для всей секты. Если вы еще раз выкинете что-то подобное, то не вините свою Младшую сестру, если она разгневается, — её голос резал, как меч, и восемь поклонников выглядели разозленными. Однако они не посмели ничего сказать.

Чжоу Синьци посмотрела на маленькую черепашку на второй каменной стеле, это был вызов, и она была серьезно настроена продолжать совершенствоваться. Она оглядела толпу и равнодушным, надменным голосом произнесла:

— Кто бы из Младших братьев это не был, кто превзошел меня на первой и второй каменной стеле, если ты по-прежнему прячешься в толпе и не хочешь показываться, пусть так оно и будет. Делай, как пожелаешь.

Окружающие ученики Внешней секты стали выкрикивать возгласы одобрения. Для большинства из них Чжоу Синьци была настоящей Избранной Вершины Душистых Облаков.

Бай Сяочунь стоял среди толпы и размышлял о том, что Чжоу Синьци действительно заслуживала быть Избранной. Её слова только что были впечатляющими. Он задумчиво на мгновение посмотрел вверх. В её словах слышалась надменность. Но она была не права, он тяжело вздыхал вовсе не потому, что не хотел раскрывать себя. Нет, причиной были кровожадные взгляды её преданных поклонников.

Лицо Чжоу Синьци было спокойным, когда она обратилась ко всем собравшимся:

— Дамы и господа, я пришла сюда сегодня по другой причине, и я надеюсь, что смогу получить поддержку от каждого из вас, — все тут же взволновались и уважительно ожидали, что же она скажет дальше.

— Спокойствие на Вершине Душистых Облаков не так давно было нарушено. У моего Учителя, Ли Цинхоу, пропало довольно много Духовных Хвостатых Кур. Он сейчас за пределами секты и скорее всего не особо переживает об этом вопросе. Однако, как его ученица, я обязана что-то с этим сделать. Я искренне надеюсь, что все собратья ученики постараются поймать этого вора кур. Если кто-то сможет его схватить, то я лично награжу его драгоценной нефритовой подвеской! — с этими словами Чжоу Синьци вынула зеленую нефритовую подвеску из своего шэньи. От неё исходило нежное сияние, которое давало понять, что это был совершенно особенный предмет.

— Эту вещь я нашла несколько лет назад, она содержит мощную защитную силу, — пока её голос раздавался над толпой, многие ученики Внешней секты смотрели на нефритовую подвеску с большим интересом. Некоторые даже начали выкрикивать различные обещания:

— Не волнуйся, Старшая сестра Чжоу. Этому куриному вору будет некуда спрятаться!

— Да как он смеет таскать кур Главы Горы! Этот куриный вор обнаглел до крайности. Мы определенно проследим за этим делом! — скоро почти все в толпе с жаром прокричали, что они помогут, поклонники же Чжоу Синьци со страстным блеском в глазах кричали громче всех.

Бай Сяочунь стоял посреди толпы, немного оцепенев. Окружающие ученики распалились до крайности, и он чувствовал, как холодок бежит по позвоночнику. Однако он по-прежнему не желал сдаваться. От одной мысли о голоде, вызываемом культивацией Техники Неумирающей Вечной Жизни, пот катился градом со лба. Его мысли неслись вперед, пока он пытался придумать выход, и через мгновение его глаза сверкнули. Неожиданно он ударил себя в грудь и усилил свой голос, чтобы его было хорошо слышно через гул толпы:

— Старшая сестра Чжоу, я, Бай Сяочунь, обязательно справлюсь с этим заданием, даже если мне придется залезть на гору из лезвий или нырнуть на дно чана с кипящим маслом. Я поймаю этого куриного вора! — его пронзительный голос невозможно было не услышать, и по мере того, как он говорил, он пробирался вперед, чтобы встать перед толпой.

То, как он вышел вперед и как громко бил себя в грудь, привлекло к нему множество глаз. Даже поклонники Чжоу Синьци были немного впечатлены, и сама Чжоу Синьци не могла не посмотреть на него. Видя как собратья ученики поддерживают её, она улыбнулась. Она слегка покивала и уже почти повернулась, чтобы уйти, когда неожиданно пронзительный голос Бай Сяочуня снова раздался над толпой:

— Старшая сестра Чжоу, у меня есть предложение. Почему бы нам не создать группу борцов с куриным вором? Если мы объединим наши усилия, то будет гораздо проще поймать этого подлого предателя и защитить Духовных Хвостатых Кур Главы Горы, — по добродетельному тону Бай Сяочуня казалось, что он не пожалеет сил, чтобы выполнить задачу, которую поставила перед ними Старшая сестра Чжоу.

Чжоу Синьци изумленно уставилась на него. Что до остальных, многие из них подумали, что это хорошая мысль и стали выражать своё одобрение.

— Хорошая идея! — кто-то сказал. — Однако наша главная задача — это занятие культивацией, поэтому дело должно быть добровольным.

Чжоу Синьци снова посмотрела на Бай Сяочуня. По её мнению, этот Младший брат был не только благороден и на вид, и в душе, но к тому же еще и крайне очарователен. К тому же он казался преданным ей всей душой, чем понравился ей еще больше. Покивав, она подарила ему улыбку.

— Так как идею предложил этот усердный Младший брат, то пусть он сам и соберет группу борцов с куриным вором. Возьми эти десять шелковых лент, чтобы они послужили отличительным знаком членов группы, — с этими словами она достала из своей бездонной сумки десять лент из голубого шелка. Мановением руки она отправила их по воздуху в ладонь Бай Сяочуня.

— Не волнуйся, Старшая сестра, я обо всём позабочусь!

Он стоял там с шелковыми лентами в руке и с гордым видом. Казалось, словно он никому не уступит во всём, что касается кур Главы Горы, и пожертвует своей жизнью ради этого дела.

В глазах Чжоу Синьци светилось восхищение, и она невольно подумала, что в секте очень мало настолько ответственных Младших братьев. В последний раз взглянув на очаровательного Бай Сяочуня, она повернулась и улетела. Поклонники Чжоу Синьци были не особо довольны тем, что она и Бай Сяочунь так хорошо поладили. К тому же они жалели, что сами не догадались таким образом заслужить её расположение.

После того, как ушла Чжоу Синьци, ученики с духовной птицефермы тоже ушли, поблагодарив толпу как следует на прощание. Они особенно благодарили Бай Сяочуня, который стоял там с грудью колесом и костерил куриного вора. Затем он собрал группу борцов с куриным вором, принимая туда только тех учеников, чья основа культивации не превосходила его. Наконец Бай Сяочунь тоже ушел, смахивая пот со лба. Вздыхая, он подумал:

«Фух, пронесло. Я чуть было не остался без еды. Как хорошо, что ты такой умный и сообразительный, Бай Сяочунь. Хе-хе», — думая так, Бай Сяочунь был собой очень доволен.

Мурлыча какую-то песенку себе под нос, он отправился в сторону своего дома. Бамбук Духовной Зимы на духовном поле его двора уже пугающе сильно вымахал. Он был выше трех метров, толще, чем голень, поразительный на вид.

Этой ночью, когда темные облака заполнили небо, а вокруг была кромешная темнота, Бай Сяочунь сидел с открытыми глазами, облизывая губы.

«Ночь темна и я снова голоден…»

-----------------------------

https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239049%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

23. Ворующий Кур Демон

Глубокой ночью Вершина Душистых Облаков была окутана тьмой. На расстоянии вытянутой руки уже ничего не было видно. Покой и тишину тревожил только шелест ветра. Ни звука не исходило от птиц и зверей.

Бай Сяочунь быстро шел по тропинке сквозь тьму к одной из ферм Духовных Хвостатых Кур. На его руке красовалась шелковая лента Чжоу Синьци. Время от времени он нырял в кусты, продолжая двигаться вдоль тропинки. Скоро впереди показалась птицеферма.

Хотя большинство кур спали, несколько гуляло туда-сюда. Одна курица топала прямо в направлении Бай Сяочуня. Он сидел на корточках в зарослях и облизывал губы, наблюдая, как курица приближается к забору. Он уже доставал свою бамбуковую цикаду, когда сердце пропустило удар, и он насторожился. В то же самое время сзади послышались крики, и множество людей устремились к нему сквозь ночную тьму. Их шары пламени освещали все вокруг.

— Проклятый куриный вор! Наконец-то ты попался!

— Мы ждали тебя в засаде несколько дней! Ты окружен, давай-ка посмотрим, как ты сможешь улизнуть! — восемь человек, покрикивая, приближались к Бай Сяочуню со всех сторон.

Это были ученики, отвечающие за выращивание кур. Они просидели в засаде несколько мучительных дней и не ожидали, что именно сегодня их усилия окупятся. Пылая праведным гневом, они хотели немедленно покарать куриного вора. Услышав их, Бай Сяочунь сначала растерялся. Но потом он задумчиво глянул вверх и холодно усмехнулся.

— Эй, вы там, а ну молчать! — сказал он. — Тихо! — в его уверенном голосе не было ни капли вины. Он не попытался сбежать, а вместо этого надменно поднялся во весь рост, выставляя напоказ шелковую ленту на своей руке.

— Видите это? — спросил он. — Я — лидер группы борцов с куриным вором.

Нахмурившись, он с явным недовольством оглядел восемь учеников. Такое неожиданное развитие событий заставило восьмерку удивленно на него уставиться. Некоторые из этих учеников ранее уже видели Бай Сяочуня на площади. Разглядев его поближе, они засомневались. Один из учеников не особо хотел ему верить.

— Ну хорошо, Младший брат Бай. Тогда… что же ты делаешь тут так поздно ночью, а?

После его слов остальные ученики тоже посмотрели на Бай Сяочуня с подозрением. Взмахнув своим рукавом и нахмурившись, Бай Сяочунь рассерженно ответил:

— Старшая сестра Чжоу лично попросила меня стать лидером группы борцов с куриным вором, поэтому естественно изо всех сил стараюсь его поймать. Я даже пожертвовал временем моей обычной ночной медитации, чтобы прийти и залечь в засаду. Однако, учитывая, сколько шуму, вы, народ, устроили, куриный вор наверняка давно уже сбежал, — он действительно был очень похож на охотника за вором.

Ученики с птицефермы обменялись растерянными взглядами, и некоторым из них стало немного неловко. Что до самого недоверчивого ученика, его выражение лица слегка смягчилось, но он по-прежнему не был до конца убежден.

Видя, что подозрения еще не развеялись, Бай Сяочунь холодно хмыкнул и, прежде чем кто-либо успел продолжить задавать вопросы, он решил захватить инициативу и надавить на них, заставив почувствовать вину.

— Неудивительно, что у вас украли так много Духовных Хвостатых Кур. Работаете вы спустя рукава. Посмотрите туда, даже забор у вас сломан! — он указал на место, где действительно была дыра в заборе, хотя это и не бросалось в глаза.

На самом деле дыру пробила сопротивляющаяся Духовная Хвостатая Курица, пока он её тащил накануне. Ученики с птицефермы посмотрели туда, куда указывал Бай Сяочунь и, увидев там дыру, жутко удивились. Это правда, что на подобные мелочи они раньше совсем не обращали внимания.

— И посмотрите на эту Духовную Хвостатую Курицу. Как вы собираетесь защищать её, когда она дошла аж до сюда?! — Бай Сяочунь, казалось, всё больше и больше сердился, он повышал голос, а ученики с птицефермы краснели от стыда. — Как я выяснил, здесь самое удаленное место на всей ферме. Его нужно охранять с особой тщательностью. Но смотрите, я тут так долго просидел, а вы только сейчас нашли меня, — чем больше Бай Сяочунь говорил, тем больше он распалялся. В конце он испустил длинный вздох.

— И как же вы с таким подходом к делу собираетесь поймать вора, а? Как показывает мой опыт поимки воров, если я прав, то именно в этом месте пропадало большинство кур, — как только он это сказал, ученики с птицефермы вздрогнули. Обменявшись взглядами, они увидели удивление у друг друга в глазах.

Они знали, что в этом месте действительно пропало большинство кур. Именно поэтому они решили сделать здесь засаду. Бай Сяочунь попал прямо в точку, в итоге все собравшиеся поглядели на него с большим восхищением. Даже ученик, который подозревал его больше всех, сейчас почувствовал, что ошибался. Сначала он подумал о том, что Бай Сяочунь пожертвовал своим временем для культивации, чтобы прийти ловить вора, а потом он вспомнил, каким полным энтузиазма и ответственности он казался ранее на площади. В итоге ученик глубоко вздохнул, соединил руки и низко поклонился, выражая почтение.

— Младший брат Бай, пожалуйста, не обижайся слишком сильно на мои слова. Большое спасибо за твои жертвы. Мы сейчас же починим забор и усилим охрану вокруг этого места!

Все остальные также соединили руки, думая, какая это редкость, повстречать кого-то настолько преданного делу, как Бай Сяочунь. Он явно пытался им помочь, и это заставило их еще сильнее пожалеть о своем необдуманном поведении ранее. Бай Сяочунь вздохнул, он искренне дал им еще несколько советов, прежде чем уйти. Пока он уходил, восемь учеников еще раз соединили руки и поклонились, сильно впечатлившись тем, что он только что сделал для них.

— Младший брат Бай такой хороший человек.

Когда Бай Сяочунь скрылся из вида, он почувствовал, как холодный ветер продувает его спину и понял, что пока его чуть не разоблачили, он весь вспотел. Однако его желудок по-прежнему урчал, и он решил навестить две остальные птицефермы, чтобы посмотреть, удастся ли там поживиться. Он шел вниз по горной тропе, осторожно озираясь по пути и проверяя, не следят ли за ним. Он всерьез обдумывал, как можно утащить курицу со следующей птицефермы. Шелковая лента, обвязанная вокруг его руки, развевалась на ветру.

В это время в темноте ночи в небе на синем летающем шелке стояла девушка, которую невозможно было заметить с земли, она внимательно наблюдала за происходящим в этой части Вершины Душистых Облаков. Неожиданно у неё поменялось выражение лица, когда она заметила Бай Сяочуня, идущего по тропинке и бдительно смотрящего вокруг. В её глазах засветилось одобрение.

«Этот маленький Младший брат так старается и так предан делу».

Естественно, этой девушкой была Чжоу Синьци, которая проверяла окрестности. Ранее многие ученики патрулировали местность, но поздней ночью большинство из них ушло, чтобы продолжить занятия культивацией. Бай Сяочунь был единственным, кто до сих пор ходил по горе, пытаясь поймать вора.

«Пока он на страже, куриному вору придется держать себя в руках», — Чжоу Синьци посмотрела вдаль, потом со спокойной душой направилась обратно в свою пещеру Бессмертного.

Двумя часами позже Бай Сяочунь кругами подобрался обратно к своему дому. Когда он зашел, он хлопнул по своей бездонной сумке, чтобы достать двух Духовных Хвостатых Куриц. Тихо посмеиваясь, он ощипал их и закинул в сковородку. Скоро приятный аромат наполнил воздух, и у него потекли слюнки. Он даже не стал дожидаться, пока курицы остынут, а сразу же жадно заглотил их. Наевшись, он рыгнул, погладил себя по животу, потом улегся на спину довольный и опьяненный обжорством.

Прошел еще месяц, в течение которого Бай Сяочунь добросовестно дежурил по ночам, с важным видом он появлялся на различных птицефермах в произвольное время с инспекцией. Но несмотря на это, куры продолжали пропадать. Они, казалось, исчезали бесследно, что было большой загадкой. Ученики с птицефермы всё больше чувствовали, что теряют лицо. С большим жаром они продолжали клясться, что не успокоятся, пока куриный вор не будет пойман.

Бай Сяочунь, казалось, воспринимает это дело еще ближе к сердцу, чем они. Он полностью посвящал себя защите птицеферм, будто он не желал даже передохнуть, пока не задержит куриного вора. Один раз он провел на страже птицефермы целых четыре дня и четыре ночи. Такие усилия, казалось, не пропадали даром, и куриный вор ощущал давление; частота краж будто сократилась. Однако вор не пропал совсем. В конце концов почти половина Духовных Хвостатых Кур на Вершине Душистых Облаков пропала, а те, что остались, были в основном цыплятами.

Даже ученики на птицеферме ругали сами себя, не в силах сдерживать горькие вздохи. Они считали, что если бы все остальные в группе борцов с куриным вором были бы такими же добросовестными как Младший брат Бай, то куриного вора наверняка бы уже поймали.

Чжоу Синьци больше всех переживала. Однажды днем, когда Бай Сяочунь сидел со скрещенными ногами на одной из птицеферм, бдительно следя за окружением, сверху спустился голубой летающий шелк, на котором стояла Чжоу Синьци. Увидев, кто это, Бай Сяочунь очаровательно позвал:

— Старшая сестра Чжоу.

Когда взгляд прекрасных глаз Чжоу Синьци остановился на Бай Сяочуне, она улыбнулась и произнесла:

— Вижу, что ты весь в работе, Младший брат Бай.

Скоро к ним поспешили подойти другие ученики, и все они собрались вокруг Чжоу Синьци и Бай Сяочунья.

— Дамы и господа, я хочу выразить вам глубокую признательность за помощь, — сказала она мягким голосом. — Я очень благодарна. Однако куриный вор по-прежнему слишком нахально себя ведет. Поэтому я тоже буду караулить вместе с вами.

После того, как она оглядела присутствующих, она нахмурилась немного и продолжила:

— Я думаю, что, возможно, куриный вор имеет отношение к моему Учителю. Иначе почему он не крадет кур и с других гор тоже? Вместо этого он, похоже, специально ворует кур только у моего Учителя!

Когда Бай Сяочунь услышал это, его глаза ярко засветились, и он почти хлопнул себя по ляжкам. В том, что сказала Чжоу Синьци, было много смысла, и пока он обдумывал это, он не мог удержаться от взгляда в сторону Вершины Пурпурного Котла. Он медленно прищурил глаза, чтобы скрыть в них хитрый огонек.

Теперь, когда объявилась Чжоу Синьци, многие из её поклонников стали также приходить на фермы Духовных Хвостатых Кур Вершины Душистых Облаков. Скоро там собралась довольно большая толпа. Теперь куриный вор ничего не мог сделать, и в последующие дни ни одна курица не пропала.

Однако к этому времени загадочный и неуловимый куриный вор был уже очень знаменит. В действительности многие люди прозвали его Ворующим Кур Демоном. Он наделал столько шуму среди учеников, что его и обладателя знака черепашки считали самыми загадочными личностями на Вершине Душистых Облаков. Даже ученики Внешней секты на Вершине Зеленого Пика и Вершине Пурпурного Котла слышали о них.

Теперь, когда было очевидно, что куриный вор пропал, Чжоу Синьци почувствовала себя намного лучше. Хотя вора так и не поймали, подумав, сколько усилий прилагал Бай Сяочунь на протяжении последних месяцев, она решила наградить его нефритовой подвеской, чтобы поощрить за труды.

Когда эта история подошла к концу, то искренность и преданность делу Бай Сяочуня заставила достаточно многих учеников Внешней секты обратить внимание на то, каким чистосердечным, очаровательным и прилежным он был.

--------------------------

Заборчик на куриной ферме. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239050%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

24. Кто ты?

Бай Сяочунь сидел на своем дворе на Вершине Душистых Облаков, разглядывая нефритовую подвеску у себя в руке. Он активировал её духовной энергией, и мягкий зеленый свет из неё окутал его тело. Затем он выполнил жест заклятия левой рукой и вызвал деревянный меч. Тот покружил по воздуху, а потом ринулся обратно к Бай Сяочуню. Однако, встретив зеленый свет на своем пути, он как будто залетел в водный поток и сильно замедлился.

— Какое сокровище! — прошептал Бай Сяочунь. Он убрал деревянный меч и сжал в руке нефритовую подвеску, чувствуя легкое смущение.

«Ну что ж, это не важно. Ли Цинхоу не только Учитель Чжоу Синьци, но и мой наставник тоже. На деле, учитывая наши отношения, я, наверное, должен звать его Дядей».

Прочистив горло, Бай Сяочунь убрал нефритовую подвеску и встал, лениво потянувшись. После того, как он слопал большую часть кур Ли Цинхоу, его Техника Неумирающей Вечной Жизни прогрессировала со страшной скоростью. Сейчас процесс был более чем на две трети завершен. Конечно, Духовные Хвостатые Куры восполняли его жизненную энергию, а не духовную. Однако, несмотря на то, что его основа культивации была по-прежнему только на четвертом уровне, он немного продвинулся и был более искусен, чем прежде.

Он закапывал все куриные кости в духовную землю во дворе, которая теперь была так сильно наполнена духовной энергией, что это казалось почти нелепым. А Бамбук Духовной Зимы вымахал уже гораздо выше трех метров, и был уже не чисто изумрудно-зеленый, а с темными точками, которые стали появляться на зеленом фоне.

Самым ценным были Духовные Хвосты, которые могли гореть трехцветным пламенем. Бай Сяочунь копил их, и сейчас в его бездонной сумке лежало уже несколько сотен. Каждый раз при мысли о трехцветном пламени, которое они производили, его сердце наполнялось предвкушением.

«Мне некуда спешить с моей основой культивации. Как только я достану достаточно целебных пилюль, я смогу сделать тройное улучшение и продвинусь с молниеносной скоростью. Самое важное сейчас — это моя Неумирающая Кожа!»

Как только Бай Сяочунь подумал об этом, его живот заурчал. Сначала он посмотрел в направлении птицеферм Вершины Душистых Облаков, но затем повернулся в сторону Вершины Пурпурного Котла.

«Самый Старший брат живет на Вершине Пурпурного Котла, интересно, как там у него дела».

Думая об всём, что случилось на Кухнях, он выбежал со своего двора и помчался вниз по горе в направлении Вершины Пурпурного Котла.

Из трех гор южного берега Секты Духовного Потока Вершина Зеленого Пика специализировалась в работе с мечом, Вершина Душистых Облаков делала акцент на духовных лекарствах, а Вершина Пурпурного Котла лидировала в магических техниках и духовном улучшении. Более того, самая основополагающая техника южного берега, Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, тоже брала свое начало с Вершины Пурпурного Котла.

Бай Сяочунь шел по дороге к Вершине Пурпурного Котла, и к тому времени, как он дотуда добрался, уже наступил вечер. Он посмотрел вверх на гору, укутанную облаками и туманом. Высоко в воздухе можно было с трудом различить крохотные тени, которые летали вокруг в лучах радужного света. Он вздохнул.

«Интересно, когда же и у меня будет какое-нибудь летающее сокровище, чтобы я тоже так мог. Тогда у меня появятся новые возможности, и я на самом деле буду на пути к вечной жизни».

Блестя глазами в предвкушении, он начал забираться на Вершину Пурпурного Котла. Хотя он не был учеником на этой горе, как ученик Внешней секты он имел право посетить любую из гор. На своем пути он спросил кого-то, где живет Чжан Дахай. Благодаря своей обходительной манере, Бай Сяочунь сразу же получил ответ и поспешил в указанном направлении.

Дом и двор Большого Толстяка Чжана в отличие от дома Бай Сяочуня были на южном склоне горы. Конечно, на солнечной стороне горы духовная энергия была сильнее. Здесь находилось мало домов; они располагались в окрестностях как рассеянные по небу звезды, в соответствии с определенной закономерностью.

Вечерело, но в сумерках виднелся клубящийся туман и проглядывало изобилие духовных растений. Всё это придавало этому месту возвышенную атмосферу. Глубоко вдохнув, Бай Сяочунь с завистью огляделся по сторонам.

«У Самого Старшего брата действительно есть связи в секте. Не могу поверить, что ему досталось такое место, как это. Оно гораздо лучше, чем у меня».

Ему не пришлось долго искать дом со двором Большого Толстяка Чжана. Его двор зарос сорняками, как будто никто за ним не следил уже много лет. Бай Сяочунь изумленно ахнул и постучал в главные ворота. Однако ему никто не ответил.

«Неужели я пришел не туда?» — подумал он.

Пока он в удивлении стоял там, дверь дома во дворе медленно приоткрылась, и из щели показался истощенный человек с летающим мечом в правой руке. Тусклый серебристый свет мерцал вокруг его левой руки, пока он, с трудом передвигая ноги, выбрался на улицу. С изможденным видом он вяло проговорил:

— Кто там?

Когда мужчина произнес эти слова, он наконец рассмотрел Бай Сяочуня, стоящего у входа во двор. Дрожь пробежала по телу мужчины. На его лице появилась радость, будто бы он увидел кровного родственника. Вдруг он полетел вперед, распахнул главные ворота и встал перед Бай Сяочунем, рассматривая его. Потом он громко рассмеялся и сказал:

— Девятый Младший брат!

— Кто ты? — ответил Бай Сяочунь, пятясь назад с широко распахнутыми глазами.

Хотя ему и казалось, что этот человек напоминает кого-то знакомого, Бай Сяочунь не мог его опознать. В нём не было ничего выдающегося, и он был очень худым. Хотя нельзя было сказать, что он только кожа да кости, но он явно был к этому близок. Его очень живые глаза глубоко запали. По отголоскам его основы культивации казалось, что он был на стадии полного круга четвертого уровня Конденсации Ци. Когда истощенный юноша увидел выражение лица Бай Сяочуня, он был готов расплакаться.

— Девятый Толстяк, это я, Большой Толстяк! — сказал он. Затем с очень горестным видом он продолжил: — Девятый Толстяк, ты просто не представляешь, как я настрадался за последний год. Мой учитель такой требовательный! Как только я попал сюда, она заявила, что не любит толстяков, и мне пришлось голодать полгода! Полгода, Девятый Толстяк! Ты знаешь, как я выглядел после? У меня ушла вечность, чтобы набрать вес и стать таким, как сейчас.

Этот истощенный молодой человек был не кто иной, как Большой Толстяк Чжан, и сейчас он стоял здесь и рыдал. Бай Сяочунь его осторожно оглядел. Когда он услышал эту историю и уверился, что перед ним действительно Самый Старший брат, у Бай Сяочуня отвисла челюсть. Тот Самый Старший брат, которого он помнил, и человек, стоявший перед ним, были двумя совершенно разными людьми.

— Вы с учителем не ладите? — сочувственно спросил Бай Сяочунь.

— Эта старая мымра! Я… — Большой Толстяк Чжан сказал еще несколько слов, потом вздрогнул и не посмел продолжить. Затаскивая Бай Сяочуня в свой двор, он сказал: — Девятый Младший брат, я скучаю по Кухням! А здесь? Разве кто-то может выжить в этом месте? Пока я был здесь, я ни разу не наелся досыта, к тому же у меня нет способа заработать. Ах, как же я голоден!

Он продолжил рассказывать Бай Сяочуню всё, что с ним случилось с тех пор, как он стал учеником Внешней секты. Слушая эту грустную историю, Бай Сяочунь вдруг осознал, что он явно не прогадал, решив таскать кур. Он посмотрел на изможденную фигуру Большого Толстяка Чжана, потом вздохнул и потрепал его по костлявому плечу.

— Так как ты, Старший брат, попал в беду, Младший брат обязательно поможет. Просто подожди здесь время горения палочки благовоний. Я сейчас вернусь.

Большой Толстяк Чжан удивленно ахнул, когда Бай Сяочунь повернулся и покинул двор. По дороге в гору Бай Сяочунь уже заприметил, где на Вершине Пурпурного Котла расположены птицефермы Духовных Хвостатых Кур. Воспользовавшись покровом ночи, он растворился во тьме. Большой Толстяк Чжан не знал, что происходит, и совсем не догадывался, что собирается сделать Бай Сяочунь. Он ждал у ворот время горения палочки благовоний, после чего Бай Сяочунь вернулся, неся в каждой руке по Духовной Хвостатой Курице.

Когда Большой Толстяк Чжан увидел Духовных Хвостатых Кур, его глаза расширились. Прежде чем он успел что-то сказать, Бай Сяочунь затолкал его во двор. Не обращая внимания на Большого Толстяка Чжана, Бай Сяочунь мастерски достал сковороду, вскипятил воду, ощипал кур и бросил их в кипяток. После этого он стряхнул пыль со своих рукавов, задрал подбородок и посмотрел на Большого Толстяка Чжана. Большой Толстяк Чжан широко распахнул глаза и тяжело задышал. Он указал пальцем на кур в сковороде, потом на Бай Сяочуня, и недоверчивый взгляд появился на его лице.

— Ты… только не говори, что ты и есть Ворующий кур Демон Вершины Душистых Облаков.

Бай Сяочунь засмеялся. Затем так, как если бы он хорошо в этом поднаторел, он поместил руку над сковородой и отправил в неё немного духовной энергии, чтобы куриное мясо стало мягким и нежным. Скоро из сковороды вкусно запахло. Бай Сяочунь потянулся к сковороде, оторвал куриную ногу и протянул её Большому Толстяку Чжану.

— Ешь, — сказал он, совсем как когда-то Большой Толстяк Чжан говорил ему то же самое, протягивая волшебный гриб, когда он только попал на Кухни.

Большой Толстяк Чжан сглотнул несколько раз, пристально смотря на куриную ногу. Наконец он схватил её и заглотил. С этого момента Бай Сяочуню уже больше не нужно было ничего говорить. Большой Толстяк Чжан подлетел к сковороде и опустил туда свое лицо. Он быстро обгладывал куриц до костей, только он не мог на этом остановиться: послышались хрустящие звуки, когда кости он тоже сгрыз. В конце он хлопнул себя по животу и откинулся назад с пьяным от обжорства видом. Затем он обменялся с Бай Сяочунем взглядами, и они рассмеялись.

— Девятый Толстяк, ты необыкновенный, — сказал он с гордым видом. — Ты действительно многому научился на Кухнях. Я никогда бы не подумал, что знаменитый Ворующий кур Демон Вершины Душистых Облаков окажется моим братцем.

— Культивация — изначально путь противления Небесам. Для культиватора естественно соревноваться с Небесами и сражаться с людьми. Ты должен полагаться на себя самого! Подумаешь, несколько Духовных Хвостатых Кур, — Бай Сяочунь помахал рукой, но не мог не показать, насколько он собой доволен. Он слишком долго скрывал свою личность; он почувствовал себя просто великолепно после того, как смог поделиться секретом, а потом увидеть реакцию на лице Большого Толстяка Чжана.

— Самое печальное, что я съел так много Духовных Хвостатых Кур на Вершине Душистых Облаков, что остались только цыплята. Они не очень вкусные. Иначе я бы пригласил тебя пожить со мной, и мы могли бы есть от пуза каждый день. Ты бы точно снова набрал вес, — вздохнул Бай Сяочунь.

Когда Большой Толстяк Чжан услышал это, его глаза заблестели и он тут же с трудом поднялся на ноги.

— На Вершине Пурпурного Котла они тоже есть. На западном, южном и северном склонах горы. Их охраняют две смены в день, в каждой смене по семь учеников, — Большой Толстяк Чжан углубился в детали. Когда он закончил, он заметил, что Бай Сяочунь на него как-то странно смотрит. Большой Толстяк Чжан прочистил горло и сказал: — Когда я услышал про Ворующего кур Демона, я решил проделать то же самое. К сожалению, воровать кур слишком сложно. Как только ты к ним подбираешься, они начинают кудахтать. У меня ничего не вышло, и меня чуть не поймали.

Большой Толстяк Чжан, казалось, немного стеснялся того, что с ним произошло. Бай Сяочунь рассмеялся, потом подвинулся поближе к Большому Толстяку Чжану и начал что-то ему нашептывать. Постепенно огонь в глазах Большого Толстяка Чжана разгорался всё ярче, он даже тяжело задышал. Затем Бай Сяочунь вынул бамбуковую цикаду, через мгновение на их лицах показались широченные улыбки, и они захихикали. Скоро во дворе послышался такой смех, что можно было испугаться.

С того времени Бай Сяочунь стал чаще приходить в гости к Большому Толстяку Чжану, и постепенно Духовные Хвостатые Куры начали пропадать и с Вершины Пурпурного Котла. Каждую ночь два великих куриных бандита выходили на дело. Один воровал, другой караулил.

Скоро среди учеников Вершины Пурпурного Котла пошли оживленные разговоры, все обсуждали одну и ту же тему.

— Вы слышали? Ворующий кур Демон с Вершины Душистых Облаков нацелился на Вершину Пурпурного Котла.

— Я видел это своими глазами! Ворующий кур Демон — это не один человек, а команда из двух!

Когда новости дошли до Вершины Душистых Облаков, ученики Внешней секты повздыхали и с сочувствием посмотрели в сторону Вершины Пурпурного Котла.

— Так у Ворующего кур Демона появилось чувство меры. Наконец-то он перестал воровать кур с нашей Вершины Душистых Облаков…

------------------

Исхудавший Большой Толстяк Чжан https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239051%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

25. Неуязвимая Железная Кожа

Дошло то того, что через месяц слухи были повсюду. Даже Сюй Мэйсян, Глава Горы Вершины Пурпурного Котла, которую Большой Толстяк Чжан называл старой мымрой, узнала о происходящем. У Бай Сяочуня и Большого Толстяка Чжана не было выбора, кроме как прекратить свои вылазки. Обсудив это между собой, они решили прийти на выручку Третьей Сестре Хей. Так они вдвоем отправились на Вершину Зеленого Пика.

Хотя Третья Сестра Хэй и была немного худее, но не сильно. Однако теперь от неё исходила некая соблазнительная аура, и это практически лишило Бай Сяочуня и Большого Толстяка Чжана дара речи. Они с трудом узнали её. Её ранее смуглое лицо сейчас стало выглядеть изящнее. Было очевидно, что если она продолжит терять вес, то превратится в настоящую красавицу. Однако, когда она услышала про Духовных Хвостатых Кур, в её глазах появился блеск. Так Духовные Хвостатые Куры стали пропадать и на Вершине Зеленого Пика…

К тому времени Ворующий кур Демон был очень знаменит по всему южному берегу. Было почти невозможно найти ученика Внешней секты, который бы не слышал о нём, и даже слуги знали его прозвище. Наконец Старейшины обратили внимание на происходящее. Хотя Ворующий кур Демон в конце концов бесследно исчез и больше не появлялся, Третья Сестра Хэй и Большой Толстяк Чжан оба снова заметно раздобрели. Хотя они уже не были настолько впечатляющими, как раньше, они сильно поправились.

Что до Бай Сяочуня, он наконец… закончил свой восемьдесят один цикл, удовлетворив так долго преследовавший его голод. Как раз в это время троица решила прекратить воровать кур. Хотя восемьдесят один цикл Техники Неумирающей Вечной Жизни не был выполнен в непрерывной последовательности, а скорее накапливался за долгое время, результат был такой же.

Однажды днем Бай Сяочунь сидел на своем дворе на Вершине Душистых Облаков с торжественным выражением на лице. Его кожа пульсировала цветом железа и даже светилась мерцающим черным светом. Невероятная аура исходила от него, делая его, казалось, диким и необузданным. Он выдержал восемьдесят один день боли, а затем еще восемьдесят один день голода. Это сочетание превратилось в изумительную силу, которая извергалась внутри Бай Сяочуня снова и снова. Каждое извержение было наполнено безграничной жизненной энергией, которая потом вливалась в кожу Бай Сяочуня, окрашивая её сильнее и сильнее в цвет железа. Черное сияние стало ослепительным, а прочность его кожи многократно увеличилась. Наконец дошло до того, что если бы кто-то увидел его стоящим там, то принял бы за железную статую, а не за человека из плоти и крови.

Его голова шла кругом, а вспышки энергии продолжались. После девятнадцатого раза он понял, что они совсем не собираются утихать, а наоборот, только усиливаются. Бай Сяочунь совсем не шевелился и даже почти не дышал. Однако, если присмотреться, то можно было увидеть, что все поры на его теле были расширены, пока он в тишине поглощал энергию Неба и Земли со всех сторон.

«После восьмидесяти одного извержения моя Неумирающая Кожа достигнет начальной стадии завершения — стадии Железной кожи!»

Строфы правил Техники Неумирающей Вечной Жизни вплыли у Бай Сяочуня в памяти, и твердое и непоколебимое выражение появилось на его лице. Все его тяжкие труды на протяжении последнего года, включая преодоление боли и голода… всё это было ради этого момента!

Грохот!

Жизненная энергия внутри него начала еще раз извергаться, а цвет железа на его коже стал еще глубже. Каждый раз, когда жизненная энергия вливалась в ткани его кожи, это ощущалось, как будто она на наковальне, и по ней бьет тысяча молотов. Сейчас в нём пульсировала энергия, как в божественном оружии во время ковки в кузне!

Громыхание!

Двадцать восемь раз. Тридцать раз. Сорок раз. Сорок восемь раз.

Шло время. Тремя днями позже Бай Сяочунь всё еще сидел на прежнем месте. Хотя никто, подошедший к нему, ничего бы не услышал, но у него в ушах громыхали бесконечные раскаты грома. К этому времени жизненная энергия в нём начала извергаться в сорок девятый раз. Неожиданно сила удвоилась, и дрожь пробежала по его телу. В то же время на его коже стали появляться крохотные трещины, как если бы кожа больше не выдерживала. Хотя трещин было немного, как только они появились, Бай Сяочунь расстроился.

«Вот и проявились признаки скорого разрушения…»

Бай Сяочунь нахмурился. Во введении в Технику Неумирающей Вечной Жизни упоминались такие трещины. В процессе успешного завершения начальной стадии они обязательно проявлялись. Качество будущей Неумирающей Кожи зависело от силы воли практикующего, от того, сколько он сможет продержаться. Даже если он сможет выдержать совсем недолго, всё равно он сможет успешно культивировать Неумирающую Кожу. Однако её качество будет далеко от совершенства. Если же культиватор сможет продержаться все восемьдесят одно извержение, то он сможет достичь безупречного совершенного состояния.

В глазах Бай Сяочуня засветилась решимость, прежде чем он снова их закрыл. Громыхающие взрывы продолжали извергаться у него внутри. Пятьдесят раз. Шестьдесят раз. Семьдесят раз… Удивительно, но один его вздох продолжался целых пять дней, пока он переживал все эти семьдесят извержений.

На поверхности его кожи было столько трещин, что она напоминала черепашью. Во многих местах появилась сеть трещин, будто на разбитой и склеенной по кусочкам вазе. Казалось, что он может разлететься на куски в любой момент.

«Еще только семь раз!» — подумал он с полностью налившимися кровью глазами. Тяжело дыша, он стиснул зубы, свирепая жилка в его характере снова вышла на поверхность.

Семьдесят четыре раза! Семьдесят семь раз! Семьдесят девять раз!

Бай Сяочунь откинул голову назад и зарычал, хотя это и не был сильный рык, больше было похоже на приглушенный стон. Его тело дрожало, пока он терпел еще одно извержение, восьмидесятое по счету. Жизненная энергия вливалась в его кожу, которая хотя и была покрыта трещинами, была подобна железу; любой, кто бы не увидел такое, точно был бы поражен.

— Последний раз! — взревел он. Когда последний взрыв жизненной энергии раздался внутри, он неожиданно вытянул руку и ударил ею вниз, в землю.

Прогремел грохот и появилась огромная воронка. Последний взрыв жизненной энергии прокатился по телу и всё завершилось. Бесконечное количество жизненной энергии начало вливаться в его кожу, отчего все трещины на ней тут же исчезли, оставляя её чистой и гладкой. Черное свечение пропало, и он стал опять беленьким и чистеньким, как прежде. Однако теперь его кожа была намного прочнее обычной, что невозможно было заметить, просто смотря на неё.

Бай Сяочунь стоял и тяжело дышал несколько секунд, прежде чем перевести взгляд на воронку, оставшуюся от его удара в землю. Потом он посмотрел на свою кожу и выражение его лица посветлело. Запрокинув голову, юноша раскатисто рассмеялся. Он взмахнул правой рукой, вызывая деревянный меч, который вылетел, превратившись в черный луч света, и рубанул по предплечью. Как только он соприкоснулся с кожей, послышался металлический лязг и деревянный меч неожиданно отлетел назад. Что же до его предплечья, то ощущение было такое, словно его укусил комар. Когда он изучил место соприкосновения кожи с мечом, то увидел, что оно совсем не повреждено.

— Неумирающая Кожа! — восхищенно воскликнул он.

Нужно напомнить, что его деревянный меч был не обычным, а дважды духовно улучшенным. Хотя он был сделан из обычных материалов, т.к. он был дважды улучшен, его можно было считать магическим предметом, достойным Избранного. И, несмотря на всё это, он ничуть не повредил его кожу.

Бай Сяочунь вдруг подорвался и устремился вперед. Послышалось жужжание, и он внезапно появился в тридцати метрах от начала рывка. Теперь он мог двигаться намного быстрее, что очень его обрадовало. Что же касается силы, которую он мог использовать, то один взгляд на воронку от его удара показывал, что она тоже возросла в несколько раз. Более того, это была только начальная стадия успешной культивации Неумирающей Кожи. Хотя нельзя было сказать, что он полностью отбросил свое смертное тело, он точно сильно изменился.

«С такой сильной защитой, — подумал он, — я буду в гораздо большей безопасности на моем пути к вечной жизни».

Бай Сяочунь был чрезвычайно доволен собой. Потом он обратил внимание на свою основу культивации и увидел, что и она тоже продвинулась. Сейчас он был на полном круге четвертого уровня Конденсации Ци. К тому же это был необычный полный круг. Из-за того, как духовная энергия была спрессована внутри него, её качество было гораздо выше, чем у обычного культиватора на той же стадии.

Очень довольный, он сделал несколько кругов по двору на большой скорости, потом неожиданно остановился с блестящими глазами. Подняв свою правую руку перед собой, он согнул большой и указательный пальцы на ней, образовывая букву U. Затем он соединил эти два пальца вместе, отчего на них появилось черное свечение. Ничего не произошло, но в воздухе перед ним раздался треск.

С широко раскрытыми глазами, он развернулся и устремился к ближайшему камню, где он снова заставил появиться черный свет из двух пальцев. Как только он соединил пальцы вместе, послышался треск, и камень разлетелся на части, как кусок тофу. Он поспешил к Бамбуку Духовной Зимы, который к этому времени вырос больше, чем на девять метров в высоту. После того, как он определил, какой из стволов самый прочный, он снова сдвинул пальцы вместе. Раздался грохот и бамбук разлетелся в щепки.

Бай Сяочунь глубоко вздохнул и опустился на землю, где он уставился на свои два пальца, с которых постепенно сходил черный блеск. Через какое-то время он испустил протяжный вздох.

— Вот значит, на что похожа Горло-дробительная Хватка?.. — прошептал он.

Это была секретная магия Техники Неумирающей Вечной Жизни, которую можно было использовать только после того, как достигнешь начальной стадии успешной культивации. Предположительно, она могла увеличить силу культиватора вдвое, и ей невозможно было противостоять. Сейчас Бай Сяочунь использовал ее только в половину силы. Он не мог даже представить себе, как могущественна и ужасающа могла бы быть эта магия, если её использовать на полную силу.

Бай Сяочунь догадывался, что подобная секретная магия предназначалась для того, чтобы убивать людей. После небольшого раздумья он пришел к выводу, что хотя эта магия была жестокой, он всё равно должен приложить все силы, чтобы натренировать её. Поэтому он забегал по двору туда-сюда, вызывая вспышки черного света и треск.

Шло время. В мгновение ока пролетела половина месяца. Между тем Бай Сяочунь ни разу не покидал свой двор. Все это время он там практиковался. Естественно он не знал, что после многих месяцев отсутствия Ли Цинхоу наконец вернулся в Секту Духовного Потока и сейчас летел по воздуху на луче зеленого света, направляясь на Вершину Душистых Облаков.

Он приземлился и не успел еще отдохнуть, как два луча света направились в его сторону с Вершины Зеленого Пика и Вершины Пурпурного Котла. Вскоре он смог рассмотреть фигуру старика в одном из лучей света. Он был подобен острому, вынутому из ножен мечу, и испускал давление, свойственное только культиваторам на стадии Возведения Основания.

В другом луче света была грациозная женщина. Он была настоящей красавицей, изысканной, несмотря на странное выражение лица. Казалось, будто она не знает, смеяться ей или плакать. Вместе со стариком она приземлилась на вершине горы. Эти двое были Главами Гор Вершина Зеленого Пика и Вершина Пурпурного Котла соответственно. После прибытия на Вершину Душистых Облаков у них состоялась тайная беседа с Ли Цинхоу, потом они улетели.

Ли Цинхоу стоял на вершине своей горы, потирая переносицу. В конце концов он использовал божественное сознание, чтобы посмотреть, что происходит на трех птицефермах Духовных Хвостатых Кур на его горе. Когда он понял, что там остались только цыплята, он тоже не знал, смеяться ему или плакать. Вздохнув, он взмахнул рукавом и пошел вниз по склону горы. Судя по тому, в каком направлении он шел… Похоже, он направлялся прямо к дому Бай Сяочуня.

-----------------------

Бай Сяочунь в образе Железного человека. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239060%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

26. Понравились курочки?

Ли Цинхоу раньше никогда не был рядом с домом Бай Сяочуня. В конце концов Бай Сяочунь жил на отшибе. Он шел вперед, и скоро показался нужный дом.

Еще издалека он увидел во дворе белокожего юношу с куском жаренного мяса в руке, от которого тот откусил на ходу. Бай Сяочунь, казалось, был поглощен едой, он даже мурлыкал какой-то мотивчик себе под нос. Ли Цинхоу помрачнел, когда понял, что мясо в руках Бай Сяочуня — это точно куриная нога. Он тут же вспылил.

— Бай Сяочунь! — взревел он громоподобным голосом. Бай Сяочунь, обсасывающий куриную косточку, подскочил от испуга.

— Глава Горы Ли! — с выпученными глазами судорожно глотая воздух, выпалил он.

Недолго думая, он запихнул всю кость в рот, шустро разгрызал её на части, сразу же глотая, его лицо тут же густо покраснело. Во всей секте он больше всего боялся Ли Цинхоу, особенно после того, как слопал так много его кур. Бай Сяочунь чувствовал себя немного виноватым. Смахивая пот со лба, он подскочил к Ли Цинхоу. Весь само очарование, он очень искренне соединил руки в приветствии и поклонился.

— Ученик приветствует вас, Глава Горы.

Ли Цинхоу наблюдал за Бай Сяочунем с равнодушным выражением лица. Он сомневался, как стоит поступить. Предок Бай Сяочуня действительно ему очень помог в свое время, и Ли Цинхоу всегда был ему благодарен. Несмотря на проступок Бай Сяочуня, он не мог забыть случившееся много лет назад.

Главы Гор Вершина Зеленого Пика и Вершина Пурпурного Котла приходили поговорить с ним насчет Духовных Хвостатых Кур. Хотя куры и не были слишком дорогими, но Ли Цинхоу была дорога репутация его учеников, поэтому он компенсировал убытки, заплатив в несколько раз больше реальной себестоимости.

Теперь он смотрел на Бай Сяочуня и всё больше злился, Бай Сяочунь так сильно его разочаровал. Ли Цинхоу хмыкнул и затем сказал:

— Ты уже полгода как ученик Внешней секты, но основа культивации у тебя возросла с третьего уровня Конденсация Ци только до четвертого. Думаешь, этого достаточно?

Бай Сяочунь моргнул, потом прочистил горло, не зная, что сказать. Он по-прежнему был весь очарование, убеждая себя, что с правильным настроем всё само собой разрешится благополучно. Он весь покрылся потом от одной мысли, что его только что застали жующим ногу Духовной Хвостатой Курицы.

Ли Цинхоу почувствовал, как начинает болеть голова. Немного подумав, он прохладно продолжил:

— Учитывая твои проделки, у тебя определенно много свободного времени. В таком случае через три месяца поучаствуй-ка в соревнованиях для учеников четвертого и пятого уровней Конденсации Ци. Оно будет проходить прямо здесь, на Вершине Душистых Облаков.

Сердце Бай Сяочуня тут же сильно заколотилось. Он раньше слышал про это соревнование. На нем разыгрывались призы, но при этом сражения были яростными. Одна ошибка, и можно пострадать. Бай Сяочунь насупился.

— Глава Горы, я только на четвертом уровне Конденсации Ци. Если я пойду на соревнование, вдруг кто-нибудь изобьет меня до смерти? Что тогда делать?..

Ли Цинхоу полностью проигнорировал его вопрос. С очень серьезным видом он сказал:

— Это не просьба. Ты участвуешь. А если ты не войдешь в пятерку лучших, то я…

Бай Сяочунь вздохнул.

— Знаю, вы выгоните меня из секты, да?

Ли Цинхоу сердито посмотрел на него. Зная, какой сорванец Бай Сяочунь, он понимал, что угрозы выгнать из секты будет маловато, чтобы он послушался. Вспомнив, как сильно Бай Сяочунь боится смерти, он неожиданно взмахнул рукавом, забирая Бай Сяочуня со двора, и улетел с ним к вершине горы.

Сердце Бай Сяочуня было готово выпрыгнуть из груди. Каменное выражение лица Ли Цинхоу вызывало у него плохое предчувствие. Бай Сяочунь щурил глаза от сильного встречного ветра, пока они летели вперед, и прежде, чем он смог хоть что-то осознать, Ли Цинхоу принес его в место, спрятанное за Вершиной Душистых Облаков.

Это место было запрещенной территорией и лишь немногие ученики бывали здесь. Первое, что бросилось в глаза, это множество зелени повсюду. Ли Цинхоу тащил Бай Сяочуня за собой по воздуху, пока они не оказались в долине. Почти сразу чувствовалась зловещая аура, цвет растений вокруг них стал ярче, и они зашелестели.

Сердце Бай Сяочуня билось как сумасшедшее, пока он смотрел на растения, внутри у него возникло ощущение смертельной опасности. Только он хотел что-то сказать, как вдруг малиновая гадюка подняла свою голову из травы и ледяным взглядом уставилась на Бай Сяочуня, выпуская наружу раздвоенный язык.

— Змея!

У Бай Сяочуня не было выбора, кроме как последовать за Ли Цинхоу в долину. Когда же он очутился там, он понял, что земля, растения и даже деревья в этом месте просто кишели бесчисленным количеством змей, он просто заледенел от страха.

Все змеи были ярких расцветок, очевидно ядовитые. К тому же все они пристально смотрели на него холодными глазами-бусинками; их раздвоенные языки так и мелькали. Бай Сяочунь затрясся. Он всегда боялся змей, и пришел в ужас от таких взглядов. Хотя не было похоже, что они собираются на него напасть, с их клыков капал яд, и от одного их вида волосы вставали дыбом.

И тут Бай Сяочунь вдруг вспомнил про свою Неумирающую Кожу и подумал, что змеи, скорее всего, не смогут её прокусить. А значит, сколько бы змей там не было, для него они были не опаснее куриц. В конце концов не такие уж они были и страшные. Однако, задумчиво посмотрев наверх, он понял, что опасно выдавать себя, показывая, что не боится. Узнай об этом Ли Цинхоу, он может утащить его в еще более жуткое место. Поэтому он тут же закричал и сделал вид, что до ужаса напуган.

Ли Цинхоу холодно хмыкнул, потом высвободил силу своей основы культивации. Извивающиеся змеи медленно расползлись, освобождая узкую тропинку, в конце которой была темная пещера, и ядовитые испарения исходили из неё.

— Дядя Ли, пожалуйста, пощадите меня! — воскликнул Бай Сяочунь дрожащим голосом. — Я же не нарушал правила секты!

Лицо Ли Цинхоу ничего не выражало, когда он схватил Бай Сяочуня и потащил его к пещере. Они подошли ко входу, он взмахнул рукавом, и немного света проникло внутрь. Бай Сяочунь тут же увидел, что пещера наполнена множеством ядовитых змей, и некоторые из них были огромными. Их шипение, казалось, содержало в себе некую странную, зачаровывающую силу, отчего Бай Сяочунь сразу широко распахнул глаза. Ощущение опасности захлестнуло его, он начал тяжело дышать, осознав, что сила основы культивации у этих змей очень высока. Одна четырехцветная змея там могла даже сравниться по силе с пятым уровнем Конденсации Ци. Пристальные взгляды змей заставили холодок пробежать по спине. Потом Бай Сяочунь подумал про Неумирающую Кожу, но понял, что долго против этих змей не продержится. В этот раз притворяться не пришлось, он в самом деле был напуган.

— Это Долина Десяти Тысяч Змей, — сказал Ли Цинхоу равнодушным голосом. — Здесь мы собираем яд на Вершине Душистых Облаков. Каждая из этих змей чрезвычайно ядовита. На деле одна капля такого яда способна убить сотню быков. Любой культиватор ниже уровня Возведения Основания при укусе здешней змеи умрет, если вовремя не получит противоядие. Глубоко в пещере есть Змеиный Король, который находится на полном круге Конденсации Ци. Если тебя укусит эта змея, то даже мне будет очень сложно тебя спасти. Если ты не попадешь в пятерку лучших на соревнованиях, то не беспокойся, я не изгоню тебя из секты. Я просто отправлю тебя сюда собирать яд. Ли Цинхоу посмотрел на Бай Сяочуня.

— Эм… эм… Дядя Ли, не волнуйся, это же просто небольшое соревнование в секте, ведь так? Ты говоришь, только в пятерку лучших, ведь так? Я обязательно это сделаю!

Язык Бай Сяочуня пристал к нёбу, а лицо смертельно побледнело. Когда он услышал, что в глубине есть еще более свирепые змеи, он поклялся себе, что никогда в жизни больше не вернется в это место.

Услышав обещание Бай Сяочуня, Ли Цинхоу улыбнулся про себя. Однако его лицо осталось равнодушным, и он даже хмыкнул, забирая Бай Сяочуня из долины. Вернувшись на Вершину Душистых Облаков, он скинул Бай Сяочуня на горную тропинку и повернулся так, будто собирался уйти. Но потом остановился и оглянулся. Непринужденным голосом он спросил:

— Ах, да, понравились курочки?

Даже не дожидаясь ответа Бай Сяочуня, он повернулся и улетел прочь.

Бай Сяочунь вздохнул, потом тоже развернулся и потопал к дому, хмурясь всю дорогу. Пока он шел, листья шелестели на ветру, напоминая ему о змеях. Он уселся у себя во дворе, скрежеща зубами и негодуя.

«Ли Цинхоу… Больше похож на Змею Ли! Это нелепо! Я точно никогда не вернусь в Долину Десяти Тысяч Змей. Если меня укусят, то я потеряю свою бедную-несчастную жизнь, — в этот момент Бай Сяочунь принял решение. — Я обязательно сделаю всё, чтобы попасть в пятерку лучших! Если я собираюсь на соревнования, то с моим уровнем основы культивации мне точно нужны духовные лекарства!»

Глубоко вдохнув, Бай Сяочунь сжал кулаки. Дикий огонек промелькнул в его глазах, когда он огляделся вокруг. Наконец его взгляд упал на Бамбук Духовной Зимы.

«Когда мне заплатят за Бамбук Духовной Зимы, что я вырастил, у меня будет достаточно баллов заслуг, чтобы купить немного духовных пилюль. Жаль, что бамбук еще не дорос даже до пятнадцати метров. Не знаю, какого размера он должен быть…» — думая так, Бай Сяочунь сомневался, что делать с бамбуком. Однако у него не было выбора. После некоторых подсчетов, он убедился, что сроки сдачи выращенного бамбука быстро приближаются.

Бай Сяочунь продолжал сердиться еще несколько дней. На четвертый день, он поднялся рано на рассвете и подошел к бамбуку. Затем он ухватился за один ствол, потом за другой, вытаскивая их их земли. Хотя на вид бамбук не казался большим по весу, каждый ствол ощущался так, будто он железный, и был жутко тяжелым. Земля содрогалась, пока Бай Сяочунь выдергивал из неё десять стволов. Каждый из них был почти пятнадцатиметровым и толщиной с человека. Закинув их на плечо, он зашагал со своего двора в сторону пункта выдачи заданий.

К сожалению, бездонная сумка не была такой уж и бездонной, и бамбук туда не влезал. Поэтому пришлось взвалить его на себя и нести так. Повезло, что заполучив Неумирающую Железную Кожу, он стал намного сильнее. Иначе ему ни за что не удалось бы проделать подобное. Пока он шел, он жалобно бормотал себе под нос. Он думал о соревновании, о ядовитых змеях, о том, что в бою ему могут переломать кости и порвать сухожилия.

— И почему мне так не везет?..

---------------------

Обитатель Долины Десяти Тысяч Змей https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239061%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

27. Э-э-это... бамбук?

Даже один бамбук был очень тяжелым, а он нёс десять стволов. К тому же дорога шла в гору, и скоро Бай Сяочунь кряхтел и пыхтел. Чем больше он думал, тем всё более несправедливым казалось ему это всё.

«Я начал заниматься культивацией Бессмертия потому, что хотел жить вечно. Так почему же я должен драться и убивать, а? Мой бамбук очевидно мог вырасти и повыше, но мне срочно нужны баллы заслуг…»

Каждая такая мысль всё сильнее заставляла его раздражаться из-за несправедливости. Взбираясь на гору и вздыхая, он периодически поправлял Бамбук Духовной Зимы у себя на плече.

Около пункта выдачи заданий Вершины Душистых Облаков собралось много учеников Внешней секты, они принесли выращенные лекарственные растения, чтобы обменять их на баллы заслуг.

Старейшина Вершины Душистых Облаков лично проверял сдаваемые растения. Чем выше качество, тем больше баллов заслуг получал за него ученик. Прямо около здания лежала широкая плоская каменная плита, на которой со скрещенными ногами сидел краснолицый седовласый старик. Казалось, бесконечная очередь растянулась перед ним, и у каждого в очереди было в руках духовное растение. Когда старик давал свою оценку, молодой помощник рядом с ним записывал информацию и выдавал баллы заслуг.

— Неплохо. У этой Орхидеи Водного Тумана уже четыре лепестка. Она среднего качества.

— Этот Женьшень с Деревянными прожилками темноват, и энергия земли в нём слишком сильна. Баланс энергии полностью нарушен. Прости, но он никуда не годится.

В воздухе над ними кружила стая элегантных пятицветных фениксов, каждый более трех метров в длину. Иногда их мелодичные трели радовали округу. Каждый раз в день сдачи растений и растительной жизни птицы прилетали вместе со Старейшиной. Ученики Внешней секты жутко завидовали ему из-за этих птиц. Основа культивации Старейшины была явно неординарной — на стадии Возведения Основания. Хотя все его навыки с духовными лекарствами не могли сравнится с мастерством Ли Цинхоу, он по-прежнему был очень известен в секте. К тому же его одержимость Дао лекарственных растений была настолько огромна, что в этом Ли Цинхоу было до него далеко. Многие люди даже говорили, что если на Континенте Восточнолесья появится когда-нибудь третий аптекарь-мастер, то им определенно станет этот самый Старейшина Чжоу.

Среди учеников гордо и прямо стоял не особо красивый молодой человек. Когда подошла его очередь, он соединил руки и уважительно поклонился.

— Приветствую, Старейшина Чжоу, это я, Чень Цзыан .

Услышав имя юноши другие ученики Внешней секты вокруг с интересом посмотрели в его сторону.

— О, так это Старший брат Чень Цзыан. Я слышал, что у него дар выращивать духовные растения.

— Я тоже это слышал. С тех пор, как Чень Цзыан присоединился к секте, все выращенные им растения всегда высокого качества или лучше. Он действительно невероятный!

Пока ученики продолжали обсуждать его тихими голосами, Чень Цзыан делал вид, что не обращает на них внимания. Однако глубоко в глазах у него горел гордый и высокомерный огонек. Старейшина Чжоу заметил, насколько Чень Цзыан доволен собой. Он уже давно приглядывал за ним из-за его таланта в выращивании духовных растений.

— Цзыан, какое растение ты вырастил на этот раз? — спросил Старейшина Чжоу с теплотой в голосе.

— Старейшина Чжоу, я вырастил Бамбук Духовной Зимы!

При этих словах Чень Цзыан взмахнул рукой, заставляя появиться десять стволов Бамбука Духовной Зимы. Каждый был толщиной с руку и выше двух метров в длину. Они были изумрудно-зелеными и даже немного светились зеленым светом.

— Сначала я вымочил семена в духовном источнике, потом добавил немного духовных каменей в гравий в почве. Затем я подкармливал растения своей духовной энергией как минимум раз в шесть часов. Каждые три дня я аккуратно ухаживал за их листьями, и я даже использовал Углубленную Магию Девятикратной Зелени, которой я владею, а так же другие лекарственные растения, чтобы вырастить его таким большим.

— Очень хорошо, — сказал Старейшина Чжоу, поглаживая бороду. В его глазах читалось явное одобрение. — Эти стволы бамбука больше двух метров в длину и пульсируют зеленой энергией. Их качество превосходит высокое, они могут считаться чрезвычайно высококачественными. Я советую тебе и дальше так же стараться. Если тебе удастся вырастить бамбук выше трех метров, то он будет считаться бамбуком высшего качества.

Когда окружающие ученики услышали про чрезвычайно высокое качество, они стали еще больше обсуждать Чень Цзыана и с завистью смотреть в сторону Бамбука Духовной Зимы. На лица Чень Цзыана показалась улыбка, и высокомерный огонек в его глазах усилился. Он соединил руки и поклонился, и уже подошел к помощнику за баллами заслуг, когда неожиданно послышалось холодное хмыканье.

— Старейшина Чжоу, ученик Чжао Идо . тоже вырастил Бамбук Духовной Зимы! Длиннолицый юноша с узкими глазами неожиданно вышел из очереди. Пока он подходил, он бросил в сторону Чень Цзыана презрительный взгляд.

Как только он появился, ученики в очереди тут же оживились и стали внимательно за ним наблюдать.

— Это Старший брат Чжао Идо! Мастерство Старшего брата Чжао в растениях и растительной жизни на одном уровне с мастерством Чень Цзыана.

— Теперь мы сможем их сравнить. Они стали соперниками уже давно, и каждый из них хочет получить признание, как лучший растениевод среди учеников.

Лицо Чень Цзыана тут же потемнело. Он холодно посмотрел на Чжао Идо, который злобно зыркнул в ответ. Воздух между ними моментально накалился.

— Чжао Идо, почему бы тебе не показать твой Бамбук Духовной Зимы, — ободряюще сказал Старейшина Чжоу. Очевидно, что ему тоже было интересно, чем это закончится. Он хорошо знал про соперничество между этими двумя учениками и был доволен им. Только в честной борьбе можно было достигнуть великих результатов.

Чжао Идо соединил руки и поклонился Старейшине Чжоу, потом хлопнул по своей бездонной сумке и вынул десять стволов Бамбука Духовной Зимы, каждый из которых был длиннее трех метров и толще ноги человека. Они были ярко изумрудно-зелеными и даже казались немного прозрачными подобно хрусталю. По их духовной энергии, ясно было видно, что они далеко превосходят по качеству как обычный бамбук, так и бамбук Чень Цзыана. Один внешний вид бамбука вызвал шум среди учеников. Большинство людей слышало, что Бамбук Духовной Зимы может вырастать выше трех метров, но никогда раньше такого не видело.

— Трехметровый Бамбук Духовной Зимы! Интересно, сколько ушло времени на его выращивание?

— Этот Бамбук Духовной Зимы дорос до того, что начал излучать духовную энергию. Мастерство Старшего брата Чжао в выращивании растений определенно делает его лучшим учеником Внешней секты на Вершине Душистых Облаков.

Видя, как взволнована толпа, Чжао Идо провокационно улыбнулся Чень Цзыану. Лицо Чень Цзыана тут же потемнело. В глазах Старейшины Чжоу читалась похвала, пока он смотрел на бамбук, потом он покивал.

— Прекрасно, прекрасно. Достаточно много учеников принесли сегодня Бамбук Духовной Зимы, но твой определенно самого лучшего качества. Он не высокого, а определенно высшего качества. Очень, очень хорошая работа, Чжао Идо. Продолжай в том же духе!

Чжао Идо еще раз поклонился Старейшине Чжоу, а затем с вызовом посмотрел на Чень Цзыана.

— Младший брат Чень, кажется, что тебе надо подтянуть твои познания.

Лицо Чень Цзыана еще сильнее потемнело, и он холодно хмыкнул.

— Разве не рановато злорадствовать, Старший брат Чжао? В конце концов, если кто-то помогает тебе, то это не считается. В следующий раз я обязательно выращу Бамбук Духовной Зимы до пяти метров!

Услышав это, Чжао Идо от души рассмеялся.

— Младший брат Чень, если ты будешь слишком себя превозносить, то ты неминуемо упадешь и расшибешься. Выращивать Бамбук Духовной Зимы так сложно потому, что ему нужно огромное количество духовной энергии. Для учеников на стадии Конденсации Ци вырастить его до трех метров — это абсолютный предел. И ты думаешь, что вырастишь его до пяти метров? Только Старейшины на стадии Возведения Основания способны на такое. Уже не говоря о шести метрах. За все годы, пока я был в секте, я никогда не видел шестиметровый Бамбук Духовной…

Прежде чем Чжао Идо смог договорить, с тропы, ведущей к пункту выдачи заданий, послышался топот шагов, как будто к ним приближался какой-то великан. Ученики Внешней секты тут же развернулись, и удивленные ахи послышались с их стороны. Противостояние между Чжао Идо и Чень Цзыаном было прервано, они оба нахмурились и посмотрели в сторону тропы.

Скоро показались верхушки нескольких стволов огромного бамбука, толщиной больше человеческого торса. Они был ярко изумрудно-зелеными, и если рассмотреть поближе, то можно было даже увидеть пурпурные вкрапления на их поверхности. Они излучали великолепное, многоцветное свечение. Еще удивительнее была мощная духовная энергия, идущая от бамбука, из очереди сразу же послышались изумленные возгласы.

— Ч-что это за штука?!

— Похоже на какое-то дерево! Но в то же время это похоже на бамбук!

Чень Цзыан и Чжао Идо хмурились, но не могли даже определить, что же это было перед ними. Однако они могли точно сказать, что это что-то невероятное. В сторонке Старейшина Чжоу большими глазами смотрел на бамбук и даже тяжело задышал. Все глазели, как всё больше бамбука появлялось на дорожке. Когда бамбук полностью показался, то стало видно, что каждый ствол был пятнадцать метров в длину, и это все нёс маленький юноша, который тяжело дышал, взбираясь по дорожке с бамбуком, закинутым на плечо. Он выглядел почти как муравей, который тащил паровую булочку. Он громко топал с каждым шагом, а когда подошел ближе, ученики Внешней секты освободили ему дорогу, удивляясь, насколько он был силен.

Юношей, конечно, был Бай Сяочунь, который всю дорогу ворчал про себя, как жестоко соревнование и как ужасна Долина Десяти Тысяч Змей. Ему от всего этого хотелось плакать, но он продолжал топать вперед, даже не замечая толпу людей, наблюдающих за ним. Когда он дошел до Старейшины Чжоу, он с грохотом скинул бамбук на землю. Потом он сел на бамбук, пытаясь отдышаться, и утер пот со лба.

— Этот бамбук не поместился в бездонную сумку. Кошмар, как же я устал. Оу, привет, Старейшина, я пришел, чтобы завершить задание.

Тут Бай Сяочунь почувствовал, что что-то не так, и огляделся, увидев, что все в толпе уставились на его бамбук. Некоторые даже с шумом вдыхали воздух и ахали.

— Бамбук… Эта штука и правда бамбук?

— Он такой большой! Я никогда раньше не видел такой большой бамбук! Да ну, это должно быть деревья, ведь так?!

Чень Цзыан и Чжао Идо не могли скрыть своего изумления, когда они поняли, на что они смотрят. До конца не веря, что это правда, они присели, чтобы поближе рассмотреть бамбук. Чжао Идо задрожал, с трудом сопротивляясь желанию вскрыть один из стволов, чтобы изучить его изнутри. Прежде, чем он успел хоть что-нибудь сделать, подскочил Старейшина Чжоу и, взмахнув рукавом, раскидал Чень Цзыана и Чжао Идо в стороны. Потом Старейшина Чжоу сам встал на их месте и уставился на бамбук круглыми глазами. Через какое-то время он глубоко вздохнул и сказал:

— Э-э-это… это действительно Бамбук Духовной Зимы!

Окружающие ученики Внешней секты разинули рты от изумления, а потом поднялся гомон.

— Бамбук Духовной Зимы!! Я не могу поверить, что эти большие деревья… и правда Бамбук Духовной Зимы!!

— Как такое вообще возможно? Как может Бамбук Духовной Зимы вырасти таким толстым? О, Небо, они действительно пятнадцатиметровые!

— Пятнадцатиметровые и толщиной с туловище человека. Э-э-это… бамбук?

Шум только усилился, когда люди начали сравнивать бамбук Бай Сяочуня с бамбуком Чень Цзыана и Чжао Идо.

-------------------------

Бамбук толщиной с человека https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239063%2Fwall-141897009_45

 

28. Приходится вертеться, коли некуда деться

Бай Сяочунь с удивлением смотрел на поднявшийся шум. Совсем не обращая внимания на ушибы, Чень Цзыан и Чжао Идо тут же вскочили, бросились обратно и снова прилипли к бамбуку. Старейшина Чжоу изумленно и восхищенно рассматривал стволы бамбука один за другим.

Бурная реакция окружающих встревожила Бай Сяочуня. По его мнению, эти люди были явно не в себе. Это ведь всего лишь бамбук в конце концов, ведь так? К тому же изначально он планировал вырастить его до тридцатиметровой высоты, прежде чем сдавать. Бай Сяочунь отступил на несколько шагов, а потом попытался привлечь внимание Старейшины.

— Старейшина… — воскликнул он громко.

— Прелестно! Изумительно! — сказал Старейшина Чжоу, смеясь, потом он начал гладить каждый сантиметр бамбука. Очевидно, что он даже не услышал, как Бай Сяочунь его позвал. — Такой Бамбук Духовной Зимы исключительно редок. Только когда он дорастает до пятнадцати метров, он становится таким насыщенно зеленым. По сути тогда он уже не лечебное растение, а скорее главный исходный материал для создания мечей из духовного бамбука. С его помощью можно выполнять определенные уникальные магические заклятия! Послушайте все. Глубоко вдохните, — крайне взволнованный Старейшина Чжоу закрыл глаза и глубоко вдохнул через нос. — Вы чувствуете этот запах? Он пахнет плотью и костями, верно? Это уникальный запах, который выделяется после того, как этот тип бамбука дорастает до пятнадцати метров!

Чень Цзыан и Чжао Идо тоже глубоко вдохнули. Другие ученики вокруг тоже подошли поближе, чтобы понюхать бамбук. Бай Сяочунь прочистил гордо. Он тоже заметил этот запах, пока нес бамбук по тропинке. Однако он был практически уверен, что… это был на самом деле запах куриных костей. В конце концов он закопал несколько сотен останков Духовных Хвостатых Кур на духовном поле, где он выращивал Бамбук Духовной Зимы. К тому же все эти кости он самолично обглодал начисто. Теперь Бай Сяочунь был уже полностью уверен, что все вокруг сошли с ума.

— Старейшина… — снова воскликнул он.

И тут крупная дрожь пробежала по телу Старейшины Чжоу, в его глазах вспыхнула ярость, а его лицо исказилось от злости.

— Проклятие! Что, черт возьми, здесь произошло? Кто-то в самом деле откусил кусок отсюда? Бамбук Духовной Зимы чрезвычайно горький, и его нельзя есть в сыром виде! Какой мерзавец посмел откусить кусок и испортить ствол?!

Старейшина Чжоу был в горе; для него это было, как найти кусок прекрасного нефрита только для того, чтобы увидеть, что одна его часть уничтожена вредителями. Его голова резко повернулась в сторону Бай Сяочуня.

— Это не я! — выпалил Бай Сяочунь и встревоженно попятился. Он вдруг вспомнил, как первый раз испытал неописуемый голод. В отчаянии, когда у него не было ничего съестного, он откусил кусок от одного из стволов бамбука. Как он мог представить, что его ожидает при сдаче бамбука, или что этот один укус так всполошит этих сумасшедших? Когда окружающие ученики услышали слова Старейшины Чжоу, они все посмотрели на последний ствол Бамбука Духовной Зимы, где конечно была большая отметина от укуса. Старейшина Чжоу пристально уставился на поврежденное место бамбука, а потом горестно вздохнул. Да, он был культиватором Возведения Основания и был одержим Дао лекарственных растений, но бамбук, который принес Бай Сяочунь, был настолько поразительным и так отличался от всего, что Старейшина Чжоу когда-либо видел, что Старейшина потерял самообладание. В конце концов он серьезно посмотрел на Бай Сяочуня и махнул рукавом.

— Этот бамбук чрезвычайно супервысшего качества… нет, погодите, наивысочайшего качества. Да, запиши его как наивысочайшего качества. Награда будет десять тысяч баллов заслуг.

Ученики ахнули, услышав это. Обычным вознаграждением за выращенные растения было десять баллов заслуг. Наибольшее количество баллов, на которые можно было рассчитывать, было сто. Но в этом случае вознаграждением было десять тысяч! В сторонке помощник раскрыл рот от изумления. В течение многих лет очень редко бывали случаи, когда растение заносилось в списки, как наивысочайшего качества. На самом деле это был первый случай за последние сто лет.

Бай Сяочунь очень обрадовался, он тут же подошел к помощнику и протянул свой удостоверяющий медальон. Помощник помедлил немного, потом посмотрел на Старейшину Чжоу, который до сих пор рассматривал бамбук, затем стиснул зубы и зачислил баллы заслуг Бай Сяочуню. Получив награду, Бай Сяочунь тут же повернулся, чтобы уйти, твердо решив, что больше никогда не будет иметь дело с этими сумасшедшими. Однако прежде чем он успел уйти, Старейшина Чжоу окликнул его.

— Эй, как тебя зовут?

— Бай Сяочунь, — тут же ответил он. — Я — Бай Сяочунь и Ли Цинхоу — мой дядя!

До того, как сюда прийти, он не мог себе представить, что бамбук вызовет такой ажиотаж, поэтому немного забеспокоился и решил использовать имя Ли Цинхоу в качестве угрозы.

— Хм! — Старейшине Чжоу, казалось, не понравилось, что Бай Сяочунь стал прикрываться именем Ли Цинхоу. — Ты, возможно, думаешь, что очень умный, но Секта Духовного Потока является одной из великих сект и у неё длинная история. В ней всегда были ученики, которые скрывали свои секреты и обладали уникальной удачей. Я не унижусь до того, чтобы расспрашивать, как тебе удалось вырастить бамбук, но в следующий раз, если у тебя будет что-то подобное, приноси это ко мне. Я позабочусь, чтобы тебе выдали кругленькую сумму баллов заслуг! — затем он помахал рукой, отпуская Бай Сяочуня, и вернулся к изучению бамбука. На этом из-за происшествия с бамбуком сдача растений в тот день завершилась.

Бай Сяочунь крепко сжал свой удостоверяющий медальон в руке и поспешил от пункта выдачи заданий прямо к Аптеке Духовных Лекарств Вершины Душистых Облаков, где ученики могли приобрести духовные лекарства. Там же ученики могли обменять духовные лекарства, созданные ими, на баллы заслуг. Бай Сяочунь прибежал туда на полной скорости, потом стал быстро осматриваться в Аптеке Духовных Лекарств, пытаясь решить, что купить. В итоге он выбрал бутылочку с целебными пилюлями, подходящими для пятого уровня Конденсации Ци. Эти целебные пилюли никак нельзя было назвать дешевыми. Бай Сяочунь сначала думал, что десять тысяч баллов заслуг это много, но неожиданно духовные лекарства оказались очень дорогими.

— Пилюли Зеленого Бога для Собирания Духа, — прошептал он, глядя на бутылочку с целебными пилюлями, которую держал в руках.

Внутри было три целебных пилюли, они стоили целых четыре тысячи баллов заслуг. Однако такие пилюли не попадали в руки обычным ученикам на стадии Конденсации Ци. Они были далеко не обычными; будучи не только эффективнее обычных духовных лекарств, они еще и давали более чистую духовную энергию.

Бай Сяочунь сомневался, что пробиться на пятый уровень Конденсации Ци будет достаточно, поэтому он планировал добраться до полного круга пятого уровня. Он даже думал нацелиться на шестой уровень Конденсации Ци, чтобы вообще не участвовать в соревновании, но тогда, кто знает, что еще придумает Ли Цинхоу, чтобы наказать его.

Что же до остальных баллов заслуг, он не дал им пропасть зря. Он обменял их на одноразовые защитные талисманы. Спрятав их в своем шэньи, он почувствовал себя гораздо в большей безопасности. Он хотел пойти в Павильон Сокровищ и приобрести оружие, которое можно использовать на этапе Конденсации Ци, но, к сожалению, ему не хватало баллов заслуг. Вместо этого он пошел домой.

Когда он вернулся к себе, то уселся со скрещенными ногами в домике, вынул целебные пилюли и стал пристально изучать их.

«У меня есть еще три месяца. Настала пора уединенной медитации!»

Сжимая зубы, он посмотрел в окно, чтобы удостовериться, что никто не подглядывает, потом выполнил жест заклятия и указал вперед. Сразу же появилась черепашья сковорода вместе с пучком Духовных Хвостов, которые он использовал, чтобы получить трехцветное пламя. Одного пера было недостаточно для черепашьей сковороды. Ему пришлось использовать десять, чтобы три узора на ней засветились. Затем он глубоко вздохнул и положил три целебные пилюли внутрь, чтобы выполнить трехкратное духовное улучшение. Когда процесс завершился, поверхность Пилюль Зеленого Бога для Собирания Духа в его руках украшали три серебряных узора.

Наконец он положил одну из них в рот. Духовная пилюля растворилась, и духовная энергия взрывным потоком заструилась по его телу. Бай Сяочунь тут же использовал дыхательную технику и позы из Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, чтобы управлять потоком духовной энергии.

Несколько дней спустя громыхание наполнило домик Бай Сяочуня, и взрывная волна энергии, распространяясь от его тела, подняла вверх множество пылинок. Через мгновение раздался смех Бай Сяочуня.

— Пятый уровень Конденсации Ци! — сказал он, тяжело дыша с ярко сияющими глазами.

После того, как он съел так много Духовных Хвостатых Кур, его основа культивации уже достигла полного круга четвертого уровня Конденсации Ци. Приняв одну целебную пилюлю, он смог легко прорваться на пятый уровень. Нечистоты снова были изгнаны из его тела, но уже не так много, как раньше. После того, как он помылся, он не стал сразу же доставать еще одну целебную пилюлю, а решил подождать и стабилизировать свою основу культивации.

Через пять дней он достал вторую Пилюлю Зеленого Бога для Собирания Духа, улучшенную в три раза, и проглотил её. Пока духовная энергия циркулировала по телу, река духовного меридиана расширилась и стала течь быстрее, из-за чего основа культивации возрастала с огромной скоростью. Подождав для стабилизации еще нескольких дней, он принял третью Пилюлю Зеленого Бога для Собирания Духа, и его основа культивации взлетела до полного круга пятого уровня Конденсации Ци.

В результате он преобразился. Его кожа была белее, а его энергия — по-своему уникальна. Довольный Бай Сяочунь хорошо понимал, что только с помощью трех целебных пилюль было невозможно пробиться с полного круга четвертого уровня Конденсации Ци до полного круга пятого уровня, оказавшись на волосок от шестого. По его мнению, единственной причиной такого успеха послужила черепашья сковорода и возможность духовно улучшать предметы. Чем больше Бай Сяочунь занимался культивацией, тем очевиднее для него становилось, насколько полезна черепашья сковорода. Ему становилось всё любопытнее, откуда она взялась. Хотя она и выглядела как черепаший панцирь, как следует рассмотрев её, он понял, что она им не являлась.

Недавно ему удалось узнать, что больше всего знатоков в области духовного улучшения живут на Вершине Пурпурного Котла. И если заплатить достаточное количество баллов заслуг, то Старейшина там произведет духовное улучшение нужного предмета. Говорили, что Глава Горы Вершины Пурпурного Котла большой мастер в этом деле.

Бай Сяочунь провел пальцами по узорам на черепашьей сковороде, его глаза блестели. Наконец он помотал головой. Он много чего не понимал, и размышления на эти темы не приносили никакой пользы. Вытянув руку вперед, он вызвал зеленую нефритовую подвеску и деревянный меч. Кроме этих магических предметов, других у него не было. Сжав зубы, он достал еще Духовных Хвостов, чтобы трижды духовно улучшить магические предметы.

«Интересно, как будут выглядеть деревянный меч и нефритовая подвеска, когда я их улучшу».

Он взмахнул рукой, и три узора на черепашьей сковороде засветились. Потом он отправил туда по воздуху нефритовую подвеску, засиял серебристый свет и послышался грохот, похожий на раскаты грома. Благо, что звук не разносился далеко и никто его не услышал.

Когда серебристое свечение угасло, то на нефритовой подвеске остались три серебряных узора, которые немного померцали ярким светом, прежде чем поблекнуть. Однако Бай Сяочунь чувствовал, что теперь аура нефритовой подвески отличалась от прежней, как Небо от Земли. На зелени нефритовой подвески можно было заметить светящиеся пурпурные вкрапления. Даже форма подвески изменилась; вместо овальной она уплотнилась в более округлую. Бай Сяочунь влил в неё немного духовной энергии, раздался грохот, и зеленое защитное поле толщиной в метр, совершенно изумительное на вид, окутало его фигуру.

------------------------------

Центральная часть нефритовой подвески после духовного улучшения https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239064%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

29. Легкость-в-Тяжести

Испытав защитные силы нефритовой подвески, Бай Сяочунь громко рассмеялся. Затем он переключился на деревянный меч. Ему выдали этот деревянный меч, когда он попал в секту, и с тех пор он уже два раза духовно улучшал его.

«С защитной силой этой нефритовой подвески, после того, как я трижды духовно улучшу мой любимый деревянный меч, я обязательно буду совершенно неординарным!»

Бай Сяочунь улыбнулся и подготовил меч к духовному улучшению. Серебристый свет замерцал внутри черепашьей сковороды. Когда он угас, деревянный меч появился перед Бай Сяочунем. На его поверхности блестело три серебряных узора, которые потом постепенно поблекли. В то же время внешний вид меча изменился. Он стал длиннее на палец, а дерево было практически полностью пурпурное. От меча, пульсируя, исходил странный аромат, который при попадании в нос казался сладким, но быстро затуманивал сознание.

Бай Сяочунь задрожал на мгновение, но потом его глаза прояснились. Он изумленно посмотрел на меч, потом протянул руку и схватил его, меч стал во много раз тяжелее прежнего. Затем пока он держал его в руке, меч неожиданно стал тяжелым, как валун. С блестящими глазами он изучил меч, и постепенно в нем зажглось понимание.

— Этот деревянный меч сделан из редко встречающегося Дерева Тяжелого Облака, — пробормотал он. — Прежде чем использовать такое дерево для создания оружия, его нужно очищать на протяжении сорока девяти дней. Его также можно использовать для массового производства, - затем он присмотрелся к прожилкам дерева на мече. — Пурпурные прожилки. Этому есть только одно объяснение. После всех этих духовных улучшений появились признаки перерождения меча.

Бай Сяочунь закрыл глаза и начал вспоминать сведения о Дереве Тяжелого Облака, которые он тщательно запомнил при изучении растений и растительной жизни. Через некоторое время он открыл глаза, и в них светилось предвкушение. Он выполнил жест заклятия и затем постучал по деревянному мечу, отчего он тут же засветился черным светом с крохотными пурпурными вкраплениями внутри. Неожиданно меч на большой скорости вылетел из домика, пролетел через двор еще около тридцати метров и врезался в огромный валун. Беззвучно меч прокрутился внутри валуна, пробивая его насквозь, и полетел обратно к Бай Сяочуню. Меч ни капли не пострадал и даже стал излучать пронзительную ауру.

Лицо Бай Сяочуня посветлело. Он еще поигрался с мечом, потом снова закрасил узор. Открыв дверь домика, он вышел и глубоко вдохнул. К сожалению, при мысли о соревновании, до которого оставалось два месяца, его хорошее настроение испортилось.

«Этого недостаточно. Я по-прежнему еще не готов. Остальные участники соревнований наверняка будут свирепыми, как звери. Нужно еще подготовиться».

Стискивая зубы, он вспомнил о двух магиях Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, про которые он читал в руководстве. Легкость-в-Тяжести и Тяжесть-в-Легкости. Эти две магии Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци были очень мощными и появлялись в процессе практики искусства. Если довести их до совершенства, то проявлялась божественная способность, называемая Призыв Котла Пурпурной Ци.

На южном берегу Секты Духовного Потока основополагающую технику Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци практиковали практически все. Однако очень немногие культивировали Легкости-в-Тяжести, не говоря уже о второй стадии Тяжесть-в-Легкости, что было еще реже. Чрезвычайно редко кто добивался совершенства в этом искусстве и мог использовать божественную способность Призыва Котла Пурпурной Ци. Большинство таких людей были учениками с Вершины Пурпурного Котла.

«Легкость-в-Тяжести… Только достигнув стадии полного контроля за передвижением предметов по воздуху, я смогу быть уверенным в своем преимуществе», — Бай Сяочунь продолжал думать об описании техники, пока смотрел на свой деревянный меч.

В свое время, когда он сражался с Сюй Баоцаем на Кухнях, все присутствующие ошибочно подумали, что он достиг просветления относительно Легкости-в-Тяжести. Сейчас, когда он об этом вспомнил, в его голове возникла мысль:

«Люди решили, что я достиг Легкости-в-Тяжести, потому что казалось, что я очень ловко управлялся с моим любимым деревянным мечом. Однако всё дело было в том, что я духовно улучшил меч. По правде же я не очень хорошо контролирую меч в воздухе и уж конечно не владею Легкостью-в-Тяжести».

Нахмурившись, Бай Сяочунь сел со скрещенными ногами, где стоял, и посмотрел на деревянный меч. Постепенно его глаза наполнила пустота, и скоро они налились кровью. Вдруг он взмахнул правой рукой, отправляя деревянный меч в полет. Меч просвистел в воздухе мимо него, поднимая облако пыли. Бай Сяочунь еще сильнее нахмурился, а его правая рука совершила жест заклятия, затем его палец указал вперед. Однако он был направлен не на меч, а на огромный валун за пределами двора, в который только что воткнулся меч. Взмах его пальца заставил огромный камень слегка задрожать, затем постепенно подняться в воздух где-то на треть метра. Но затем духовная энергия Бай Сяочуня стала нестабильной, и камень с глухим звуком рухнул обратно. Это ничуть не смутило Бай Сяочуня. На деле даже наоборот. Его глаза ярко засветились. Полностью сосредоточившись, он заставил свою духовную энергию циркулировать и снова взмахнул пальцем. Один раз, два, три раза…

Шло время. Половина месяца пролетела в мгновение ока. Практически всё это время Бай Сяочунь работал над тем, чтобы управлять валуном. Конечно, этот валун был в высоту в три человеческих роста и весил не мало. Несмотря на то, что Бай Сяочунь уже достиг полного круга пятого уровня Конденсации Ци, управлять объектами было для него непросто. Он мог это делать только потому, что его основа культивации была исключительно высококачественной. Любой другой на пятом уровне Конденсации Ци никогда бы не смог сдвинуть валун больше, чем на несколько сантиметров.

Бай Сяочунь упражнялся целый месяц. К этому времени он осознал, что валун так тяжело контролировать вовсе не потому, что ему не хватает духовной энергии, а скорее потому, что ему не хватает сноровки. Даже когда у него еще оставалось в запасе достаточное количество духовной энергии, связь всё время обрывалась.

«Ключ в том, чтобы передвигать нити духовной энергии с одинаковой скоростью, — пробормотал он хрипло, его глаза от постоянного напряжения уже налились кровью, но при этом ярко светились. — Именно так можно добиться, чтобы они никогда не рвались».

Таким же принципом руководствовались смертные, когда делали домашнюю лапшу. Если потянуть тесто слишком быстро, то оно порвется. Если тянуть слишком медленно, то невозможно растянуть его на большую длину. Нужно использовать дозированное усилие, и тогда можно ловко управлять предметами, как душе угодно. Если культиваторы хотели контролировать предметы с необыкновенной точностью, то им было необходимо использовать ровно столько силы, сколько нужно для сохранения стабильности. Конечно, рассчитать правильное усилие было очень сложно.

«Теперь я понял! — радостно думал Бай Сяочунь. — Легкость-в-Тяжести на самом деле больше, чем просто „легкое“ и „тяжелое“. Это не просто умение контролировать тяжелые предметы так, как будто они легкие. Это только поверхностный смысл. Настоящий, более глубокий смысл означает не свойство предмета, а метод работы с духовной энергией! На пятом уровне Конденсации Ци тяжестью является общий резерв духовной энергии. Когда берется духовная энергия и превращается во множество мельчайших, не рвущихся нитей, это — легкость. Сделай превращение энергии из резерва в энергетические нити с точным усилием, и получится Легкость-в-Тяжести. Конечно, в поверхностном смысле результатом будет скорость, с которой можно легко контролировать предметы!» — осознав корень проблемы, он снова взмахнул рукой и валун задрожал.

Затем он неожиданно поднялся в воздух. Казалось, как будто чья-то огромная рука просто схватила его и потянула вверх. Потом он со свистом полетел в сторону Бай Сяочуня. Однако прежде чем долететь, он неожиданно упал во дворе, где поднял большущее облако пыли. Бай Сяочунь ни капли не расстроился. Он продолжал практиковаться еще полмесяца. К сожалению, за все это время ему ни разу не удалось удержать пучок постоянно стабильных нитей духовной энергии. Даже когда у него получалось сформировать стабильные нити, огромный вес валуна всегда приводил к тому, что они начинали терять стабильность и ломались. Конечно, с управлением маленьким деревянным мечом у него не возникало никаких проблем. Из-за такой большой разницы в весе между валуном и мечом, управлять мечом для Бай Сяочуня теперь стало намного, намного проще. Через месяц с небольшим тренировок, он смог гонять меч с огромной скоростью. Он на самом деле достиг Легкости-в-Тяжести. Однако этого было мало. Он стиснул зубы, а глаза полностью налились кровью, его снова вела свирепая решимость.

«Не может быть, чтобы я не смог это сделать!»

Он выполнил жест заклятия правой рукой, заставляя валун подлететь и зависнуть прямо над головой. Со лба текли капли пота, пока он беспокойно смотрел на камень и изо всех сил старался, чтобы невидимые нити духовной энергии остались целыми. В конце концов если они порвутся, то камень упадет прямо на него. Хотя это не смертельно, но наверняка очень больно.

В этот раз ему удалось удержать связь намного дольше, чем раньше. Однако где-то через час послышался грохот, и раздался визг Бай Сяочуня, когда валун придавил его к земле. Через какое-то время огромный камень задрожал, откатился в сторону, и Бай Сяочунь выкарабкался из-под него. Благодаря Неумирающей Коже он не пострадал. Однако он скорчил гримасу от боли. Несмотря на это, его решимость только возросла. Прошел еще месяц, валун падал на него снова и снова. В конец концов он достиг того, что мог удерживать камень на весу целый день, не роняя его. К тому же со временем он мог поднимать камень всё выше и выше. Скоро он смог поднять его в воздух на тридцатиметровую высоту. Правда боль, которую он испытал, когда камень грохнулся на него с такой высоты, заставила его сильно побледнеть. Но это был единственно возможный путь достижения совершенства.

Так постепенно укреплялось его умение создавать Легкость-в-Тяжести в работе с внутренней духовной энергией. Наконец он достиг уровня, когда нити энергетической связи практически никогда не разрывались. Однако этого всё равно было мало. Теперь он практиковался не просто сидя со скрещенными ногами, а находясь в движении. Это еще больше всё осложнило, и теперь камень во дворе падал непрерывно.

Время шло, день за днем. Скоро до соревнования, о котором упоминал Ли Цинхоу, осталось всего три дня. А Бай Сяочунь носился по двору, пока тяжеленный валун висел в воздухе рядом. Сколько бы Бай Сяочунь не бегал, огромный камень оставался неподвижным в воздухе. Наконец Бай Сяочунь остановился и встал напротив своего домика, от души рассмеявшись. Затем он помахал правой рукой, чтобы перенести валун со двора обратно на его место и оставить его там.

Он выполнил жест заклятия и указал вперед, вызывая деревянный меч, который сразу же разрезал воздух перед ним. Меч двигался так быстро, что его очертания расплывались, он явно был мощнее, чем раньше. Лицо Бай Сяочуня озарила радость, и его рука замелькала, производя жесты заклятия. Скорость вкупе с силой меча были непревзойденным сочетанием. Казалось, что весь двор наполнен деревянными мечами, летающими вокруг. В конце он взмахнул рукавом, убирая такую защиту, сделанную из мечей. Сразу же в воздухе стал виден только один деревянный меч, который затем подлетел к Бай Сяочуню и скрылся в его бездонной сумке.

«Теперь я наконец-то готов попасть в пятерку лучших».

Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Хотя он не был на сто процентов уверен в себе, но время вышло. Ему оставалось только успокоить свои ци и разум, затем сесть со скрещенными ногами и погрузится в медитацию, чтобы настроится на соревнование.

----------------------------

Валун с дырой https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239065%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

30. Нападай!

Три дня спустя. На рассвете.

Как только начало всходить солнце, Бай Сяочунь открыл глаза. Он глубоко вздохнул и серьёзное выражение появилось у него на лице. Он первый раз принимал участие в подобных соревнованиях. Его драку с Сюй Баоцаем в своё время с трудом можно было назвать сражением. Однако теперь, когда он будет участвовать в соревновании между учениками Внешней секты Вершины Душистых Облаков, ему на самом деле придётся сражаться со своими собратьями из секты.

Он медленно поднялся на ноги, навёл порядок в бездонной сумке и с угрюмым лицом вышел из своего жилища. Через мгновение он прибежал обратно и стал рыться под кроватью, пока не нашёл свои кожаные пальто, которые сохранились у него со времён Кухонь. Надев на себя несколько пальто, он спрятал в одежду нефритовую подвеску так, чтобы ей можно было легко воспользоваться. Если бы это не вызвало множества вопросов, он бы и черепашью сковороду надел на спину.

«Ох, ну почему же я не подумал об этом раньше! — вздохнул он с сожалением. — И как я мог забыть про ту большую чёрную сковороду».

Однако у него не было времени, чтобы идти за ней, поэтому ничего не оставалось, как сжать зубы, развернуться и уйти. Он посмотрел в сторону далёкого солнца, и его глаза наполнились решимостью. Гордо выпятив грудь, он отправился вверх по горному склону. Множество слоёв кожаной одежды красовалось на нём. Даже без большой чёрной сковороды, он всё равно напоминал голубец из липкого риса (1).

Он был так сильно запакован, что пройдя совсем немного, уже начал потеть. Однако даже если бы он вспотел сильнее, он всё равно не пожертвовал бы ни одним слоем одежды. Соревнования были слишком важными, он не мог перестать думать об их жестокости. И тут, шагая по дорожке, он вдруг осознал, что его окружает туман, и он понятия не имеет, где именно сейчас находится.

«Я где-то не там свернул?..» — решил он и тут же заозирался, чтобы найти кого-нибудь и спросить дорогу. Тут же его сердце застучало быстрее от страха, что он может опоздать.

**

На верху Вершины Душистых Облаков была арена для боёв, которая служила местом проведения соревнования. Довольно много народу уже собралось там, чтобы наблюдать за боями. Они приглушённо болтали. Среди зрителей были даже ученики на пятом уровне Конденсации Ци. Большинство из них стояло со скрещёнными на груди руками и смотрело на Младших братьев и сестёр, которые будут участвовать в соревновании. Конечно, там были также люди, пришедшие поболеть за своих друзей.

Соревнование между учениками Внешней секты проходили по не слишком строгим правилам, это была возможность для участников выделиться из общей массы. Около двадцати человек пришло принять участие, все они сидели неподалёку со скрещёнными ногами, медитируя и как следует готовясь к предстоящему сражению. Среди них не было ни одного ученика на третьем уровне Конденсации Ци. Хотя правилами это не запрещалось, но большинство участников было на пятом уровне, а пять или шесть человек — на четвёртом.

В группе участвующих была молодая девушка, которая сильно выделялась на общем фоне. Она была высокой и красивой, а одежды ученицы Внешней секты не скрывали округлость её форм. Любой, кто смотрел на неё, не мог удержаться от того, чтобы немного не помечтать. Её кожа была белой, подобно снегу, а брови изгибались грациозно, как листья ивы. Она в самом деле была изумительно прекрасной. Даосские штаны плотно облегали её сзади, и для любого мужчины было практически невозможно оторвать взгляд от такого зрелища. Довольно много учеников Внешней секты сгрудилось около неё, очевидно, это были её поклонники. Хотя она и не могла сравниться с Чжоу Синьци, она была по-прежнему одной из самых известный учениц Внешней секты, Ду Линфэй (2). 

— Основа культивации Старшей Сестры Ду на полном круге пятого уровня Конденсации Ци, она точно займёт первое место в соревновании. Без сомнений.

— Но нельзя недооценивать Старшего брата Чень Цзыана. Я слышал, что в прошлом месяце он совершил прорыв основы культивации. Возможно он и не на полном круге пятого уровня, но близок к этому.

Неподалёку от Ду Линфэй стоял юноша с высокомерным видом, это был тот самый Чень Цзыан, которого так потряс бамбук Бай Сяочуня у пункта выдачи заданий. Пока все их обсуждали, Чень Цзыан посмотрел на Ду Линфэй со странным блеском в глазах. Хотя он сомневался, что сможет занять первое место, зато он считал, что второе-то у него будет. К тому же можно было воспользоваться случаем и немного получше узнать Ду Линфэй.

Как раз в это время два луча света издалека стали приближаться к месту соревнований. Это был не кто иной как Ли Цинхоу, за которым следовал худой старик. У старика была тёмная кожа, но глаза ярко сверкали, он казался очень строгим. Окружающие ученики Внешней секты изумились, узнав, что Ли Цинхоу будет наблюдать за соревнованием, они быстро сложили руки и поклонились.

— Приветствуем, Глава Горы. Приветствуем, Старейшина Сунь.

Поразительно, что сам Глава Горы лично пришёл на такое событие, как это. Такие маленькие соревнования почти всегда проводились под присмотром Старейшины Суня. Ду Линфэй и Чень Цзыан тоже удивились, с очень серьёзными выражениями на лицах они поклонились и поприветствовали Ли Цинхоу.

Ли Цинхоу покровительственно посмотрел вокруг и покивал. Однако после того, как он всех оглядел, он нахмурился, поняв, что Бай Сяочуня здесь не было. Увидев, что Ли Цинхоу хмурится, окружающие ученики забеспокоились. Ду Линфэй тут же напряглась, не зная, что же вызвало неодобрение Главы Горы.

— Начнём, Глава Горы? — спросил Старейшина Сунь, стоящий рядом с Ли Цинхоу.

Ли Цинхоу уже хотел ответить, когда вдалеке кто-то показался. Весь мокрый от пота, похожий на шарик, он спешил на большой скорости прямо к ним.

— Я заблудился! — прокричал Бай Сяочунь на бегу. — Был слишком сильный туман…

Бай Сяочунь не только сильно переживал, он также считал, что всё это в корне несправедливо. В конце концов он не так хорошо знал все горные тропинки, а учитывая, как было туманно, он просто заплутал, задумавшись.

Как только он произнёс эти слова, все ученики Внешней секты непроизвольно посмотрели в его сторону. Многие из них были знакомы с Бай Сяочунем, и когда они услышали его слова, они начали посмеиваться. Все, кто не знал его, нахмурились, и в их глазах появился ехидный огонёк. По их мнению, то, что он заблудился, означало, что он редко поднимался на вершину горы и не ходил раньше на соревнования, которые здесь проводились. Скорее всего он привык только прогуливаться ради удовольствия.

Ду Линфэй посмотрела на него и вспомнила, что он был одним из тех, кто увивался за Чжоу Синьци не так давно. Кажется, он много сил потратил на поимку великого куриного вора. Ду Линфэй тут же отвернулась с презрением, не желая даже смотреть на него.

Чень Цзыан изумлённо взглянул на Бай Сяочуня и не мог также не глянуть на Ли Цинхоу. Он не забыл, как Бай Сяочунь сказал у пункта выдачи заданий, что Ли Цинхоу его дядя. Это объясняло, почему Ли Цинхоу только что хмурился, и, проанализировав ситуацию, он решил, что в бою с Бай Сяочунем нужно быть осторожным, чтобы не слишком сильно его поранить.

Ли Цинхоу холодно усмехнулся, строго взглянув на Бай Сяочуня на мгновение, прежде чем кивнуть Старейшине Суню. Старейшина Сунь задумчиво посмотрел на Бай Сяочуня, потом рассмеялся и махнул рукавом.

— Очень хорошо. Всех учеников, желающих принять участие в боевом соревновании Внешней секты, прошу выйти на арену.

Увидев строгий взгляд Ли Цинхоу, Бай Сяочунь как никогда почувствовал всю несправедливость происходящего. Однако он не посмел ничего сказать. Как только прозвучали слова Старейшины Суня, Бай Сяочунь первым запрыгнул на платформу с гордо выпяченной грудью, будто гора кинжалов и море огня не сможет посягнуть на его честь.

Скоро все участники были на арене. Включая Бай Сяочуня всего было двадцать человек. Правила для таких соревнований, как это, были достаточно нестрогие. Старейшина Сунь какое-то время смотрел на участников, потом достал небольшой мешочек, в котором лежали шарики с номерами на них. Один за другим участники выстроились в очередь, чтобы вытянуть шарик, который будет означать порядок боёв. Бай Сяочуню не удалось встать первым в очереди. Он попал в середину, и когда он вытащил свой шарик, на нём было написано одиннадцать.

— Очень хорошо, — равнодушно сказал Старейшина Сунь. — Теперь все отступите, чтобы мог начаться первый бой. Участники номер один и два, приготовьтесь к сражению!

Бай Сяочунь и остальные быстро покинули место боя, где остались только ученики с шариками один и два. Эти двое пристально посмотрели друг на друга, и в их глазах зажёгся яркий огонь. Скоро они начали сражение, и громыхание от борьбы наполнило воздух. В это время Бай Сяочунь быстро соображал. Учитывая, что участников всего двадцать, ему нужно лишь выиграть дважды, чтобы попасть в пятёрку лучших. Ему так же было интересно, у кого шарик номер двенадцать, но никто не желал показывать свои номера, поэтому определить соперника он не мог.

Пока он переживал, первый поединок закончился, и начался второй. В этом бою принимала участие Ду Линфэй, она тут же выполнила жест заклятия и вызывала флаг. Он вылетел и превратился в поток тумана, окутавший противника. Немного посопротивлявшись, ученик не смог выбраться и сдался, восхищаясь Ду Линфэй. Третий и четвёртый бой быстро закончились, а когда пришло время пятого, Чень Цзыан быстро и умело выиграл у ученика с четвёртым уровнем Конденсации Ци.

— Бойцы номер одиннадцать и двенадцать, выходите и приступайте, — вызвал их Старейшина Сунь.

Бай Сяочунь глубоко вздохнул и вышел вперёд с очень серьёзным выражением на лице. Забравшись на арену, он увидел, что его соперник — высокий и худой юноша с холодной улыбкой на губах. Его основа культивации была неординарной — на пятом уровне Конденсации Ци. Его глаза метали молнии, и он казался человеком, с которым лучше не шутить.

— Что ж, Младший брат, — сказал тощий юноша холодным голосом, — тебе не повезло встретить меня в первом раунде. Ещё не поздно сдаться. Если нет, то в своих ранениях вини только себя.

Однако как только эти слова были сказаны, Бай Сяочунь испустил мощный рык. Рык был таким яростным, что всё вокруг затряслось, а многие зрители испытали шок. Тощий юноша тоже такого не ожидал, он даже безотчётно немного отступил, уставившись на Бай Сяочуня круглыми глазами. Прорычавшись, Бай Сяочунь хлопнул по своей нефритовой подвеске, и зелёное сияние окружило его. На этом он не успокоился и вынул большую пачку бумажных талисманов, которые быстро начал прилеплять на себя. Каждый раз, когда он это делал, талисман зажигался мощным свечением, пока Бай Сяочунь не оказался окутан самое малое десятью отдельными защитными полями. Их общая мощность создала защитную стену почти полтора метра толщиной. Со стороны это выглядело поразительно. Из-за всех этих защитных полей последовавший крик Бай Сяочуня был немного приглушён.

— Давай, нападай!

Худой юноша по-прежнему в растерянности смотрел на Бай Сяочуня, и не он один. Ученики Внешней секты, включая остальных участников, пооткрывали рты от изумления. За всё то время, что они наблюдали за подобными соревнованиями, ещё никто не использовал столько много защитных полей. Лицо Ли Цинхоу скривилось, но по его взгляду было ясно, что здесь он бессилен. Чень Цзыан глубоко вздохнул, лишний раз убеждаясь, что Бай Сяочунь и Ли Цинхоу действительно родственники. Однако Ду Линфэй только холодно усмехнулась, и её презрение усилилось.

Все смотрели широко распахнутыми глазами, как худой юноша на арене издал свой рёв, затем выполнил жесты заклятия двумя руками, заставляя деревянный меч полететь прямо на Бай Сяочуня.

----------------------

(1) Zongzi — Липкий рис с разнообразной начинкой, завернутый в листья бамбука и перевязанный веревочкой. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239066%2Falbum-141897009_00%2Frev

(2) Ду Линфэй — (Du Lingfei 杜 凌 菲 dù líng fēi). Ду — распространенная фамилия.

 

31. Униженные

Деревянный меч худого юноши пульсировал странной энергией, и в луче радужного света он полетел прямо в Бай Сяочуня. Однако прежде чем он смог подлететь поближе, он ударился и отскочил от полутораметрового защитного поля Бай Сяочуня. Поле дрогнуло и сразу восстановилось, глаза Бай Сяочуня заблестели, и он с облегчением выдохнул. Он прочистил горло и продолжил сидеть со скрещёнными ногами.

Зрители растерянно переглянулись между собой. Они не знали даже, как реагировать на Бай Сяочуня и его небывалый уровень защиты. Они и раньше видели людей, сфокусированных на защите, но… никогда не видели никого, кто бы защищался настолько.

Его противник сначала сильно покраснел, а потом побледнел. Стиснув зубы, он зарычал и послал меч к сияющему защитному полю, наращивая ударную мощь во время полёта. Меч ударялся о защиту Бай Сяочуня, отскакивал, кувыркаясь в воздухе, и подлетал к нему снова и снова. Наконец духовная энергия побледневшего юноши была больше, чем на половину, истощена, и в его взгляде появилось отчаяние. Он сражался на дуэлях многие годы, но это был первый раз, когда ему встретился противник, спрятавшийся как черепаха в панцирь. Однако юноша пока что не желал сдаваться. Он решил принять участие в соревнованиях, желая занять третье место. Уставившись на Бай Сяочуня налившимися кровью глазами, он сердито взревел:

— Вылезай из своей защиты!

Бай Сяочунь совсем его не боялся, поэтому, ни капли не сдерживаясь, он прокричал в ответ:

— Если ты так хорош, то почему бы тебе самому не достать меня!

На лицах зрителей появилось странное выражение, они смотрели на Бай Сяочуня и не знали, плакать им или смеяться. Худой юноша так разозлился, что на лбу у него выступили синие вены и он стиснул зубы. Наконец он укусил себя за язык и выплюнул немного крови. Когда она попала на его деревянный меч, то он сразу окрасился в алый цвет. Среди зрителей раздалось:

— Кровавая Духовная Магия!

— Если он начал использовать магические техники, то значит он действительно взбешён!

Кровавый деревянный меч двигался ещё быстрее прежнего и излучал давление в два раза мощнее. Алый свет распространялся во все стороны, пока он летел на Бай Сяочуня. Раздался грохот, и деревянный меч смог пронзить целых десять сантиметров защитного поля. Он со скрежетом попытался проникнуть глубже, но не смог. Из-за чрезмерного усилия на мече появились трещины. Через мгновение прозвучал хлопок и весь деревянный меч… развалился на кусочки, которые медленно спланировали на землю.

Худой юноша распахнул глаза, и изо рта у него пошла кровь. Его духовная энергия сильно истощилась, магическое оружие разрушилось, а сам он так разозлился, что потерял сознание.

У наблюдающего за этим Ли Цинхоу появилось весьма неприглядное выражение на лице. Криво усмехнувшись, Старейшина Сунь вышел вперёд и позвал людей, чтобы унесли бесчувственного юношу, затем он объявил, что Бай Сяочунь победил.

— Ах, он позволил мне выиграть! — сказал Бай Сяочунь, пока защитное поле вокруг него постепенно растворялось. С величественным видом он выпятил грудь и заложил руки за спину, точь-в-точь как Избранный.

Что же до худого юноши, то пока его несли, он, видимо, пришёл в себя и услышал слова Бай Сяочуня, тут же он закашлялся кровью и снова потерял сознание.

Прочистив горло, Бай Сяочунь повернулся к Старейшине Суню и соединил руки в знак уважения. Затем он взмахнул рукавом и сошёл с арены.

Ученики Внешней секты, наблюдающие за соревнованием, довольно хорошо восприняли всё случившееся. В худшем случае у них было странное выражение лица. А вот участники все очень мрачно смотрели на Бай Сяочуня. Это особенно касалось тех, кто уже выиграл свои поединки. Когда они сравнивали состояние худого юноши и Бай Сяочуня, они начинали опасаться Бай Сяочуня.

Соревнование продолжилось, и скоро остальные поединки завершились. Из двадцати соревнующихся половина отсеялась, оставив десять участников. Среди них были Ду Линфэй, Чень Цзыан и Бай Сяочунь, который смотрел на остальных из десятки, гордо выпятив подбородок. Про себя он повторял:

«Всё, что мне нужно сделать, это выиграть ещё один поединок, и тогда я добьюсь желаемого!»

Заветная цель была так близко, что он уже радовался. Старейшина Сунь посмотрел на десятерых претендентов и задержал взгляд на Бай Сяочуне, прежде чем объявить:

— Сейчас будут отобраны пятеро лучших. Оставшиеся участники, пожалуйста, подойдите и вытяните шарик.

В этот раз Бай Сяочунь протолкнулся, чтобы встать первым в очереди. Он вытянул шарик с номером два. Затем он тут же повернулся, чтобы рассмотреть своих потенциальных соперников. Достаточно быстро все вытянули по шарику, затем Старейшина Сунь объявил, что первые два бойца должны начать сражение. Вместе с Бай Сяочунем на арене остался крепкий, мускулистый мужчина, который, увидев с кем ему предстоит драться, громко расхохотался.

— Другие могут испугаться твоей защиты, но мне на неё наплевать. Я тоже хорошо умею защищаться, поэтому давай просто подождём, кто из нас дольше продержится!

Смеясь, мужчина хлопнул по своей бездонной сумке и достал щит. После того, как щит впитал немного духовной энергии, он увеличился в размерах и начал испускать жёлтый свет, который полностью окутал мужчину. На этом мужчина не остановился. Он взревел, и его плоть и мышцы увеличились, он даже вырос на несколько сантиметров. Это выглядело впечатляюще.

— Не могу поверить, это Магия Ковки Тела!

— Этот щит выглядит знакомо. Только не говори, что это Щит Света Восхода! Он стоит девять тысяч баллов заслуг!

Все были поражены, а Бай Сяочунь нахмурился. Когда Старейшина Сунь увидел, что происходит, он слегка покивал головой, а в его глазах читалась похвала. Повернувшись к Ли Цинхоу, он сказал:

— Этого парня зовут Ли Шань, пятый уровень Конденсации Ци. Он сложный противник, так как у него врождённая Божественная сила, плюс он культивирует Магию Ковки Тела. Он не только чрезвычайно силён, но к тому же превосходен в защите.

Ли Цинхоу слегка кивнул и посмотрел на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь изучал трансформированное тело здоровяка и его щит. Он вспомнил, что видел этот щит в Павильоне Сокровищ, и хотя он не знал его цену, он нахмурился.

Все зрители с нетерпением ждали, что же будет дальше, особенно остальные участники, которые с большим удовольствием злорадствовали над чужими проблемами.

— Этому белокожему ученику определённо не повезло.

— Ну, ему просто очень повезло накануне. Теперь, когда у него такой серьёзный противник, ему, естественно, крупно достанется, и его поставят на место.

Пока зрители обсуждали увиденное, здоровяк злобно улыбнулся и быстрыми шагами направился к Бай Сяочуню.

— Ты ничего не сможешь сделать. Последнего своего противника я побил даже не вынув оружия. Мой кулак — самая мощная магическая техника, какой я владею!

Мужчина ускорился, вызывая взрывной поток ветра. Как только он приблизился, глаза Бай Сяочуня заблестели, и он неожиданно взмахнул своим пальцем, вызывая деревянный меч из своей бездонной сумки. Без промедления меч промелькнул перед Бай Сяочунем и помчался к здоровяку. Когда меч рубанул, то ци распространилась на десятки метров вокруг меча, грохот прокатился по арене.

Здоровяк помрачнел, от ощущения опасности у него так кололо в затылке, что, казалось, затылок взорвётся. Его глаза расширились, и страх охватил его. Ни капли не медля, он быстро отступил. Взревев, он взмахнул обоими руками, чтобы щитом заблокировать удар меча. Раздался грохот, деревянный меч и щит столкнулись. Однако щит не смог даже замедлить движение деревянного меча. Он разлетелся на куски, а меч продолжил лететь на здоровяка. Здоровяк был застигнут врасплох; даже если бы он мог увернуться быстрее, это бы не помогло ему. Летящий меч настиг его в мгновение ока, и ледяной ветерок дунул ему в лицо.

— Я сдаюсь! — закричал он без промедления писклявым голосом и упал на землю.

Послышалось жужжание, когда деревянный меч остановился прямо напротив его лба, а затем развернулся и полетел назад в бездонную сумку Бай Сяочуня. Бай Сяочунь моргнул, тоже слегка удивляясь своему деревянному мечу. Раньше он только упражнялся с ним и не имел представления, что тот настолько мощный. И это он ещё даже не начал применять Лёгкость-в-Тяжести. Поразмыслив мгновение, он выпятил подбородок, сложил руки за спиной и равнодушно посмотрел на крепыша. Лицо мужчины было мертвенно бледным, но, казалось, что он по-прежнему не желает отступать. Вскарабкавшись на ноги, он злобно глянул на Бай Сяочуня и сказал:

— Использование волшебных предметов не считается победой! Я не принимаю этого поражения!

С этими словами мужчина развернулся и зашагал прочь с арены. Старейшина Сунь посмотрел на Бай Сяочуня, он был тоже поражён силой деревянного меча. Однако он ничего не сказал, кроме как объявил Бай Сяочуня победителем.

«Ха-ха-ха, — Бай Сяочунь посмеялся про себя. — В следующем бою я просто сразу же сдамся. Я стал культиватором, чтобы жить вечно, ведь так? Все эти убийства и драки — просто варварство. Бай Сяочунь так дела не делает».

Бай Сяочунь покинул арену в отличном настроении, так как уже выполнил требование Ли Цинхоу и попал в пятёрку лучших. Ли Цинхоу также посмотрел на Бай Сяочуня. Хотя все не отводили глаз от невероятного летающего меча, Ли Цинхоу не обратил на это никакого внимания. Он следил за умением и лёгкостью, с которыми Бай Сяочунь управлял летающим мечом.

Увидев, что Бай Сяочунь выиграл ещё один поединок, толпа стала c чувством вздыхать:

— Должно быть этот парень богат, раз у него такой невероятный деревянный меч. Хм. Если бы у него было любое другое оружие, он бы точно не смог победить!

— Магические предметы не имеют отношения к культивации хозяина. Сначала он использовал те амулеты, потом этот меч. Какая напрасная трата! В конце концов он обязательно разорится.

Бурчания не продлились долго. Скоро пришло время следующего боя. Ду Линфэй сражалась с противником, у которого была превосходная основа культивации. Это была яростная схватка, но Ду Линфэй не использовала свой флаг. Вместо этого, она воспользовалась летающим мечом. Они дрались то наступая, то отступая с головокружительной скоростью, пока неожиданно летающий меч Ду Линфэй очень быстро не помчался вперёд и не появился прямо напротив противника. Такая скорость меча намного превосходила ту, что смог бы контролировать обычный ученик, и зрители зашумели, когда осознали, что случилось на их глазах.

— Не могу поверить, это Лёгкость-в-Тяжести!

— Ду Линфэй действительно достигла просветления об этой магии…

— Это Лёгкость-в-Тяжести!

Глубоко в глазах Старейшины Суня был огонёк одобрения, пока он смотрел на Ду Линфэй. Ли Цинхоу тоже покивал. Чень Цзыан был поражён, так же как и большинство остальных, кто вышел в финальную десятку. Оппонент Ду Линфэй горько усмехнулся, сложил руки в жесте уважения и сдался. Ду Линфэй стояла по среди арены и гордо оглядывала окружающих. Сомкнув руки в знак уважения Ли Цинхоу и Старейшине Суню, она покинула арену. Толпа по-прежнему шумела. Однако Бай Сяочунь остался стоять, хлопая глазами.

«И такой уровень скорости считается Легкостю-в-Тяжести?» — подумал он удивлённо.

Когда Ду Линфэй гордо покидала арену, на её лице можно было заметить капли пота. Несмотря на то, что она была на полном круге пятого уровня Конденсации Ци, она потратила достаточно много духовной энергии в двух сражениях подряд. Особенно это касалось последней схватки, в которой у неё был необычайно сильный противник. В конце ей пришлось использовать магию Лёгкости-в-Тяжести, и она ещё больше истратила запасы духовной энергии. Но победа осталась за ней.

Целью Ду Линфэй было первое место, и она знала, что дальше противники будут только сильнее. Из-за того, что это соревнование в секте не было особо формальным, у неё было не так уж много времени, чтобы отдохнуть перед следующим боем. Поэтому она тут же достала целебную пилюлю и приняла её, затем закрыла глаза и начала использовать имеющееся время на восстановление сил.

В лучшую пятёрку теперь входили Бай Сяочунь, Ду Линфэй, а так же Чень Цзыан. В конце добавились ещё двое юношей, с глубокими основами культивации на пятом уровне Конденсации Ци. Сейчас все они вращали основы культивации, используя доступное время на восстановление духовной энергии. Только Бай Сяочунь, казалось, совсем не потратил духовную энергию. Он даже стоял в сторонке и зевал. Когда все выбывшие из соревнования участники увидели это, им сильно захотелось его побить. Теперь, когда он выполнил требование Ли Цинхоу и попал в пятёрку лучших, его больше не заботило соревнование. Стараясь не давать волю скуке, он посмотрел на остальных четырёх из пятёрки лучших, особенно на Ду Линфэй, размышляя о том, что если она использовала Лёгкость-в-Тяжести, тогда он намного, намного лучше её в этом.

«Жаль, что у неё такая чрезвычайно кровожадная аура. Почему такая хорошая девушка, как она, так любит драться и убивать? Только не говорите мне, что все девушки, практикующие культивацию Бессмертия, странные. Чжоу Синьци слишком гордая, а Хоу Сяомэй слишком взбалмошная».

Бай Сяочунь помотал головой. Он уже хотел отвести взгляд от Ду Линфэй, когда она, казалось, почувствовала, что он смотрит на неё. Её глаза неожиданно распахнулись, и она холодно уставилась на него. По мнению Ду Линфэй, Бай Сяочунь не стоил того, чтобы о нём думать. Понаблюдав за ним в первых двух боях, она считала, что ему просто повезло выиграть, это только укрепило её мнение о нём.

«Ну, ну, играем в гляделки, да?»

Бай Сяочунь тут же решил не отводить глаз. Вместо этого он выпучил глаза и, в свою очередь, грозно уставился на Ду Линфэй. Игра в гляделки не имела ничего общего с дракой или кровопролитием, поэтому с малых лет лишь несколько людей, которых он встречал, смогли выиграть у него в этом. Ду Линфэй нахмурилась. Что до её воздыхателей, что сгрудились за её спиной, они были очень раздражены и гневно уставились на него.

Однако, увидев, что на него смотрят так много глаз, многие из которых чрезвычайно свирепы, Бай Сяочунь прочистил горло. Их было так много, а него было только два глаза, и он никак не мог состязаться со всеми сразу.

«Что ж, они превосходят меня числом, и к тому же настоящие мужчины не соревнуются с девушками».

Хмыкнув, он отвернулся. В то же время голос Старейшины Суня прозвучал над ареной.

— Все молодцы. Соревнование пока что проходит замечательно. А теперь мы продолжим сокращать число участников. Вы, пятеро, пожалуйста, подойдите и вытяните шарик. Пустой шарик даёт возможность пройти в первую тройку без сражения.

Улыбаясь, Старейшина Сунь снова вынул сумку. В этот раз первым тащил Чень Цзыан. Вытянув шарик, он нахмурился, на нём был номер четыре. Следующей была Ду Линфэй, она достала шарик номер два. Оставшиеся два участника получили номера один и три. Бай Сяочуню даже не нужно было ничего вынимать, оставшийся шарик был пустым.

Глаза Бай Сяочуня зажглись, и он захихикал. Он занял своё место за пределами арены, скрестил руки на груди, намереваясь расслабиться и понаблюдать за Ду Линфэй и остальными. Ведь он даже не планировал продолжать состязаться, но теперь, ничуть не напрягаясь, он уже попал в тройку лучших.

«Удача — значимая часть силы!» — подумал он, необычайно довольный собой.

Эта самая удача заставила довольно многих зрителей уставится на него с ещё более странным выражением на лицах. Большинство из них и правда не могли принять такое развитие событий, особенно те ученики, что успели вылететь из соревнования, их сердца наполнились ревностью и завистью.

— Этот парень совершенно бесстыжий. Ну хорошо, он использовал магический предмет, чтобы попасть в пятёрку лучших, но затем он ухитрился попасть в тройку лучших, даже не сражаясь!

— Как подло. Да ещё ни разу за всю историю соревнований в них не участвовал кто-то настолько подлый.

---------------------------

Официальное изображение Ду Линфэй https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239068%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

32. Невероятная Удача

Это были чувства не только зрителей. Даже Ду Линфэй брала зависть, когда она видела, насколько Бай Сяочуню везло. И Чень Цзыан тоже завидовал. Четвёрка, которая попала в этот круг вместе с Бай Сяочунем, потратила в поединках много энергии. Если бы кому-нибудь из них удалось вынуть пустой шарик, то они смогли бы немного передохнуть, что дало бы им огромное преимущество в дальнейших сражениях. Старейшина Сунь глянул на Бай Сяочуня и улыбнулся, а выражение лица Ли Цинхоу не изменилось.

Бай Сяочунь взволнованно наблюдал, как начался следующий круг боёв. Противником Ду Линфэй был свирепый ученик, который часто покидал секту, чтобы выполнять задания, где нужно было убивать диких зверей. Он привык к кровопролитию. С другой стороны, навык Ду Линфэй в магии Лёгкости-в-Тяжести тоже был устрашающим. Он не только обеспечивал ей мощную защиту, но также давал возможность двигаться с большой скоростью. Зрители были полностью поглощены сражением, и то и дело слышались охи и ахи. Оба противника подошли близко к тому, чтобы получить травмы, но тут… среди голосов болельщиков один начал выделяться.

— Вот это да! Какой взмах мечом! Это же обратная атака Хвоста Дракона! О, нет! Сзади! Скорее оглянись! Давай, давай! — Бай Сяочунь так увлёкся поединком, что сам начал аплодировать в нужных местах. Он ни капли не притворялся, он действительно был впечатлён выступлением Ду Линфэй и даже забыл, что сам является участником.

Когда Старейшина Сунь увидел, что происходит, он сухо кашлянул. Лицо Ли Цинхоу совсем ничего не выражало, но про себя он мог только пожать плечами. В конце концов Бай Сяочунь уже выполнил поставленную перед ним задачу.

Перед лицом сильного противника Ду Линфэй было некогда смотреть по сторонам. На протяжении времени горения палочки благовоний она была полностью собрана и, применив Лёгкость-в-Тяжести три раза, выиграла бой. Однако в результате она потратила больше половины своей духовной энергии. Мокрая от пота, она почти начала уходить с арены, чтобы немного передохнуть, когда услышала, как за неё болеет Бай Сяочунь. Потом она подумала, скольких трудов ей стоило, чтобы попасть в тройку лучших, в то время как Бай Сяочунь сделал это не напрягаясь. Раздражение всколыхнулось в её душе, и у неё появилось желание прибить его при помощи мощной атаки прямо здесь и прямо сейчас.

Когда Бай Сяочунь увидел, что Ду Линфэй злобно на него глядит, он похлопал глазами несколько раз, чувствуя себя оскорблённым. Затем он так же злобно посмотрел в ответ, Ду Линфэй с трудом удерживала себя в руках.

Следующая схватка Чень Цзыана прошла немного проще. Однако он сражался время горения половины палочки благовоний и потратил достаточно много духовной энергии. Он тоже жутко завидовал Бай Сяочуню.

— У нас определилась тройка лидеров. Вы трое — звёзды Внешней секты, — Старейшина Сунь прочистил горло. — Пожалуйста, подойдите, чтобы определить, в каком порядке будут бои. В этот раз шар с номером три считается пустым шариком. Тот, кто его выберет, попадёт сразу в финал, — Старейшина Сунь взмахнул рукой, и в ней снова появилась сумка.

Чень Цзыан первым тащил шарик, у него был номер два, он вздохнул и отошёл в сторону. Ду Линфэй глубоко вздохнула и сделала шаг вперёд. Но затем она остановилась и медленно повернулась к Бай Сяочуню.

— Сначала ты! — сказала она ледяным голосом.

Бай Сяочунь, который насмотрелся на увлекательные сражения, не отказал ей. Он засунул руку в сумку, пока Ду Линфэй созерцала его с холодным выражением лица. Не только она ждала, что же произойдёт, глаза всех зрителей были направлены на Бай Сяочуня. Даже Старейшина Сунь и Ли Цинхоу привстали, чтобы лучше видеть. Став центром внимания, Бай Сяочунь немного смутился. На самом деле ему было всё равно, какой шарик он достанет. Но когда он наконец посмотрел на номер, его глаза округлились от изумления.

Номер три.

Бай Сяочунь посмотрел на Ду Линфэй, сухо кашлянул и сказал:

— Эм, эй, ты сама попросила меня тянуть шарик первым.

С яростным блеском в глазах Ду Линфэй сжала кулаки и уставилась на Бай Сяочуня взглядом, готовым убить. Её грудь поднялась с глубоким вдохом, она была на грани взрыва. Глаза Чень Цзыана расширились, и челюсть отпала. Он не мог даже представить, чтобы кому-то так везло. Бай Сяочунь опять… пропустит целый круг. Когда окружающие ученики увидели, что за шарик был в руках у Бай Сяочуня, они не могли больше сдерживать эмоций. Сразу же началось массовое волнение.

— Он снова прошёл без боя! Его зовут Бай Сяочунь, верно? Но как… как ему удаётся быть таким везунчиком?! Ему попался пустой шар дважды подряд!

— Насколько же он бесстыдный! Он ничего не сделал, а попал в финальный поединок…

— И как может такой человек пройти в финал? Чёрт побери, если бы мне везло так же, как ему, я бы тоже так смог!

Все были взбудоражены, а те, кто выбыл из состязания ранее, особенно пылали завистью. Старейшина Сунь помедлил немного, а потом посмотрел на Ли Цинхоу. Ли Цинхоу испустил долгий вздох; ему пришлось признать, что Бай Сяочуню действительно повезло. По мнению Бай Сяочуня, для такой бурной реакции не было причины. Неловко улыбаясь, он поспешил с арены и встал в сторонке со смущённым видом.

«Ай. Я всё равно планировал сдаться…» — подумал он и неверяще посмотрел на шарик в своей руке.

Ду Линфэй глубоко вздохнула, чтобы подавить своё раздражение. Сжав зубы, она посмотрела на Чень Цзыана, одновременно успокаивая свои ци и разум. Она наводила справки до соревнования и знала, что Чень Цзыан был очень сильным противником.

Чень Цзыан горько улыбнулся, тоже глубоко вздохнув, он посмотрел на Ду Линфэй в ответ. После этого, посверлив друг друга взглядами на протяжении нескольких вдохов, они начали действовать. Практически сразу раздались хлопки и грохот. Это была самая зрелищная схватка за всё время соревнования. Чень Цзыан использовал всю свою мощь, он даже вынул семена и ускорил их рост, превращая их во взрослые растения с атакующей способностью. Когда Бай Сяочунь увидел такое применение навыков с растениями и растительной жизнью, у него заблестели глаза.

Ду Линфэй же использовала Лёгкость-в-Тяжести, чтобы запустить свой летающий меч. В какой-то момент она достала деревянный меч, который стал летать на пару с обычным летающим мечом, делая бой ещё более зрелищным. Оба противника не могли долго использовать свои козыри и быстро выдыхались. Схватка становилась всё отчаяннее. Бай Сяочунь взволнованно наблюдал, постоянно подбадривая участников.

Это продолжалось почти час, пока не прозвучал сильный грохот, и Ду Линфэй так сильно не толкнула деревянный меч, что он взорвался. Получившиеся щепки затем полетели в Чень Цзыаня при помощи Лёгкости-в-Тяжести, и он не смог увернуться. Ему пришлось отступить и воспользоваться духовной энергией. В итоге он вздохнул и сдался.

Зрители были сильно впечатлены напряжённым сражением, они смотрели на Ду Линфэй блестящими от восхищения глазами. Теперь они полностью уверились, что она просто невероятна. Что до Чень Цзыана, его репутация также возросла после этого боя. Хотя он проиграл, было очевидно, что в будущем он прославится. Старейшина Сунь, казалось, был очень доволен, он даже подумывал о том, чтобы взять Ду Линфэй в свои личные ученики. В то же время, вне зависимости от исхода соревнования, было ясно, что имя Бай Сяочуня тоже обязательно станет известным…

Когда Чень Цзыан сказал, что сдаётся, Ду Линфэй тут же села на месте, где стояла, посреди арены, с бледным лицом. Она качалась из стороны в сторону в изнеможении, её духовная энергия почти совсем закончилась. Глубоко дыша, она вынула целебные пилюли, и тут же положила их в рот. Однако она знала, что пилюли не смогут полностью восстановить её энергию, и что для этого ей нужно просидеть несколько часов со скрещёнными ногами в медитации. В конце концов она только что приняла участие в четырёх боях подряд. Однако согласно правилам этого соревнования, участникам не давали много времени на отдых. Ведь это было просто небольшое соревнование.

— Бай Сяочунь, выходи сюда! — сказала Ду Линфэй сквозь зубы. В её глазах пылала свирепость, пока она смотрела на Бай Сяочуня, стоящего за ареной.

Она хотела использовать ту немногую духовную энергию, что у неё оставалась, чтобы победить этого проклятого Бай Сяочуня, который попал в финал только за счёт одной удачи. Как только прозвучали слова Ду Линфэй, все посмотрели на Бай Сяочуня, желая позлорадствовать над его положением. В их представлении Бай Сяочунь попал в финал совершенно случайно, и даже если Ду Линфэй падает с ног от усталости, ей будет легко его победить вне зависимости от обстоятельств. Бай Сяочунь похлопал глазами, потом посмотрел на то, как Ду Линфэй еле стоит на ногах и вдруг понял, что он… может на самом деле занять первое место.

«Пришло время Бай Сяочуню прославиться. Когда я поднимусь туда и применю мою Лёгкость-в-Тяжести, все будут поражены».

Гордо выпячивая грудь, он взобрался на арену, представляя, как все удивятся его победе. Однако как только его нога ступила на арену, Ду Линфэй холодно сверкнула глазами и неожиданно выполнила жест заклятия, показав на него. Летающий меч тут же устремился к Бай Сяочуню.

Меч источал жестокую ауру и сильный холод во все стороны. Очевидно, что для этой атаки Ду Линфэй собрала все оставшиеся силы, заставляя меч излучать невероятное давление. Ещё более поразительным было то, что Ду Линфэй взлетела в воздух вслед за мечом так, что они почти слились воедино. С грохотом меч начал быстро разгоняться в направлении Бай Сяочуня, его скорость сильно превосходила ту, что была в бою с Чень Цзыаном. Пронзительный свист раздался в воздухе, когда меч превратился в радужный луч, стремящийся к Бай Сяочуню. Зрители были полностью поражены движением меча и начали выкрикивать от изумления:

— Одинокий Меч, Летящий Бессмертный!

— Не могу поверить, что Старшая Сестра Ду действительно воспользовалась этим заклятьем!!

Глаза Старейшины Суня ярко заблестели, а Ли Цинхоу покивал. Оба они могли определить, что у Ду Линфэй это заклинание получилось успешно в первый раз. Именно в этот минуту сражения, когда её энергия была практически полностью истощена, ей удалось это сделать. Используя последние силы, она всё-таки смогла произвести заклятье меча.

— В решающий момент ей удалось получить просветление о заклятии меча, — сказал Ли Цинхоу с блестящими от восхищения глазами. — Эта Ду Линфэй неплоха. Похоже, что ей больше подошла бы культивация Вершины Зелёного Пика.

Окружающие ученики Внешней секты были сильно потрясены. Всё потеряло свои очертания, кроме Ду Линфэй и её летящего меча, которые слились вместе и были абсолютно чётко видны. Меч, свистящий в воздухе, с его хозяйкой прямо за ним превратились в мощную атакующую силу. Ду Линфэй выглядела измождённой, но её глаза были ясными и блестели. Она была полностью уверена, что эта атака принесёт ей победу.

В то время, как летающий меч и Ду Линфэй приблизились к Бай Сяочуню, его зрачки сузились. Прозвучал грохот, когда его многочисленные слои защиты один за другим окружили его, включая нефритовую подвеску и амулеты. Одновременно он на самой большой скорости отлетел назад.

Очевидно, что летающий меч был необычным и начал пронзать защиту. Он пробил все слои, разрушая все защитные поля, пока наконец не достиг самого Бай Сяочуня. Однако к этому моменту у меча почти не осталось энергии. Он застрял прежде, чем смог воткнутся в тело. Даже когда Бай Сяочунь отлетел назад, а меч последовал за ним, были видны слои кожаных доспехов, надетых на него. Когда зрители это осознали, у них отвисли челюсти, и они ахнули.

— У Бай Сяочуня… столько защиты!!

— Насколько же этот парень боится умереть? Оно того действительно стоит? Он использовал магические предметы и талисманы для такого маленького соревнования, как это? И вдобавок к этому всему он надел кожаные доспехи??!

Лицо Ду Линфэй было бледным, пока она наблюдала, как Бай Сяочунь убегает, как кролик с прищемлённым хвостом. Он не только двигался с невероятной скоростью, ещё и её меч застрял в его одежде. Сжав зубы, она произвела жест заклятия и указала на меч, пытаясь высвободить его и призвать обратно к себе. Однако у неё осталось так мало духовной энергии, что ей удалось лишь заставить меч немного задрожать. Она попробовала в последний раз, но пока она пыталась заставить свою духовную энергию циркулировать, кровь засочилась из уголка её рта, и она, шатаясь, отступила на несколько шагов, где ненадолго замерла, прежде чем сесть на землю. Её лицо было мертвенно бледным, а энергия была полностью израсходована.

В душе она считала это огромной несправедливостью. Она так тяжело боролась, чтобы попасть в финал, в то время как Бай Сяочунь почти ничего не сделал. На самом деле, он даже не использовал ни разу свою духовную энергию. Её раздражение быстро превратилось в ярость, со стиснутыми зубами она уставилась на Бай Сяочуня убийственным взглядом, мечтая действительно убить его как минимум несколько раз. Если бы у неё были силы, то она бы подошла и укусила его.

Бай Сяочунь глубоко вздохнул, отступая на полной скорости, он никогда не мог и подумать, что Ду Линфэй использует подобный приём. Неожиданно всю его защиту пронзили.

«Уф, хорошо, что я сообразил одеть восемь кожаных доспехов».

Он посмотрел на летающий меч, торчащий у него из плеча. В нём теперь совсем не было энергии, и он плотно застрял во всех слоях кожи. К тому моменту, когда он добрался до кожи Бай Сяочуня, в нём уже не было силы, чтобы протолкнуться дальше. К тому же для Неумирающей Кожи Бай Сяочуня прикосновение меча было не страшнее комариного укуса. Бай Сяочунь с опаской поглядел на меч, а потом аккуратно его вынул. Затем он посмотрел на Ду Линфэй, которая сидела там и хватала воздух ртом.

— Старшая сестра, тебе не стоит так разбрасываться своими сокровищами. Тебе нужен этот меч или нет? Если он тебе не нужен, тогда я заберу его.

С чрезвычайно довольным видом, он положил летающий меч в свою бездонную сумку, затем вынул свой собственный деревянный меч. Как раз перед тем, как он собирался атаковать, зрители начали тревожно вскрикивать. То, что Бай Сяочунь забрал её летающий меч, заставило глаза Ду Линфэй налиться кровью.

— Ты… — сказала она и отключилась, не успев впасть в ярость.

Она была уже вторым человеком, которого на этом соревновании Бай Сяочунь довёл до обморока.

— Э-э-э? Зачем же ты потеряла сознание?

Бай Сяочунь посмотрел на бесчувственную Ду Линфэй, затем на свой деревянный меч. В конце концов он пожал плечами.

-------

Шарики для жеребьевки (только без номеров) https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239070%2Fwall-141897009_61

 

33. Дисквалифицируйте Бай Сяочуня!

Окружающие ученики Внешней секты, особенно те, что выбыли из соревнования на первом круге, злобно уставились на Бай Сяочуня. Многие люди начали возмущаться:

— Бесстыдно! У тебя нет стыда, Бай Сяочунь!

— Победить таким способом не в счёт, и мы все это знаем!

— Дисквалифицируйте его!

Все были единодушны в гневе, заставляя Бай Сяочуня съёжиться от страха. Он также понял, что если он сейчас покажет свою Лёгкость-в-Тяжести, то это ничего не изменит к лучшему, а может только сильнее разгневать людей, заставляя называть его ещё более бесстыдным… Вместо этого он повернулся к Старейшине Суню.

— Старейшина Сунь, я занял первое место, ведь так? Не могли бы вы объявить об этом?

Старейшина Сунь криво улыбнулся в ответ. Ли Цинхоу только вздохнул, он и не думал, что после того, как он заставит Бай Сяочуня участвовать в соревновании, тот займёт первое место. Старейшина Сунь покачал головой и усмехнулся.

— Ну… думаю, я могу это сделать. Бай Сяочунь занимает первое место в этом соревновании!

В ответ все разозлено уставились на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь считал себя достаточно сильным, но учитывая сколько народу там было… его сердце замерло от страха. И когда он собрался сойти с арены и покинуть опасную зону, Ду Линфэй при помощи окружающих пришла в себя и села. Тяжело дыша, она злобно посмотрела на Бай Сяочуня, сжала зубы и потом прокричала:

— Бай Сяочунь, я отказываюсь признавать поражение! Возможно у тебя первое место, но это только потому, что я позволила тебе его занять. И от этого я ненавижу тебя не меньше. Посмеешь ли ты сразиться со мной снова?!

Бай Сяочунь саркастически усмехнулся и пошёл дальше. По его мнению, нужно быть сумасшедшим, чтобы драться с этой придурочной женщиной опять. К тому же, что будет, если она снова грохнется в обморок?

— Мы не будем сражаться при помощи магии, — продолжила она. — Как ученики Внешней секты мы оба — начинающие аптекари на Вершине Душистых Облаков. Почему бы нам не сразиться в навыках с растениями и растительной жизнью?! — Ду Линфэй всё это время не спускала глаз с Бай Сяочуня, и когда она говорила, она произносила слова медленно и уверенно. — Если ты победишь, то сможешь оставить себе тот мой Сосновый Меч. Но если ты не согласишься, то ты пожалеешь об этом!

Бай Сяочунь остановился. Услышав про умения в области растений и растительной жизни, он не смог удержаться и повернул голову в сторону Ду Линфэй. Увидев, что Бай Сяочунь остановился и раздумывает, она подавила импульс яростно атаковать его и быстро продолжила:

— Бай Сяочунь, если тебе удастся меня превзойти в навыках с растениями и растительной жизнью, тогда я отдам тебе это Благовоние Парения в Облаках, — с этими словами она вынула палочку сине-фиолетовых благовоний.

Как только благовоние появилось, оно запульсировало духовной энергией, и глаза окружающих учеников Внешней секты сразу же заблестели от зависти.

— Духовное лекарство первого ранга! Благовоние Парения в Облаках… это действительно замечательное духовное лекарство первого ранга. Определённо оно очень дорогое и полезное для любого, кто ниже седьмого уровня Конденсации Ци.

— Ду Линфэй должно быть потратила много баллов заслуг, готовясь к прорыву с пятого уровня Конденсации Ци…

— Умения Старшей Сестры Ду с растениями и растительной жизнью обеспечили ей место в первой двадцатке на каменных стелах у Павильон Десяти Тысяч Лекарств. Бай Сяочунь определённо проиграет!

Бай Сяочунь тут же узнал Благовоние Парения в Облаках, о котором он читал, когда изучал введение о Траве Парения в Облаках в третьем томе растений и растительной жизни. Он тут же отреагировал, даже ещё до того, как услышал о том, что Ду Линфэй была только в двадцатке лучших на каменных стелах, после чего у него заблестели глаза. Сделав несколько шагов назад, он запинаясь проговорил:

— Т-т-ты… ты действительно входишь в двадцатку лучших на каменных стелах растений и растительной жизни? — он лишь хотел подтвердить то, что только что нечаянно услышал.

— Ты будешь соревноваться или нет?! — сказала Ду Линфэй сквозь зубы.

— Но я изучал только первые три тома растений и растительной жизни… — сказал он с сомнением.

— Я об этом и говорю! Сразись со мной по первым трём томам! Давай, или тебе слабо! — Ду Линфэй была так зла, что была готова взорваться.

— Хорошо… Я согласен! — сказал он. — Довольна?

Хотя, казалось, что он сейчас расплачется, внутри его сердце пело от радости. Он не мог не начать думать, что эта девушка была несколько туповата. Как только толпа услышала слова Бай Сяочуня, она стала его освистывать. Ду Линфэй глубоко вздохнула, всасывая довольно много духовной энергии, которая её немного стабилизировала. Злобно поглядывая на Бай Сяочуня, она подошла к Старейшине Суню, затем соединила руки и поклонилась.

— Старейшина, Ученица Ду Линфэй просит вас стать официальным свидетелем битвы в растениях и растительной жизни между мной и Бай Сяочунем.

Мнение Старейшины Суня о Ду Линфэй становилось всё лучше и лучше. Он погладил свою бороду, потом улыбнулся и сказал:

— Очень хорошо. Я буду свидетелем. Однако так как речь идёт об умениях с растениями и растительной жизнью, то возможно лучше Глава Горы решит, каким будет задание.

Он посмотрел на Ли Цинхоу. Ли Цинхоу с выражением посмотрел на Бай Сяочуня, потом кивнул. Окружающие ученики были очень взволнованы, так же как и Ду Линфэй, которая повернулась к Ли Цинхоу, соединила руки и поклонилась. Бай Сяочунь был тоже крайне доволен, что ему не нужно принимать участие в опасных поединках, чтобы сделать себе имя. Он больше не выглядел так, будто сейчас заплачет, вместо этого он выпятил подбородок и высокомерно оглядывал толпу на манер Избранного. Ду Линфэй холодно хмыкнула. В этот момент Ли Цинхоу посмотрел на Бай Сяочуня и Ду Линфэй, затем он начал говорить равнодушным голосом:

— Дао растений и растительной жизни непредсказуемо. Хотя мы ограничимся первыми тремя томами, в них содержится множество вариаций. Сегодня у меня для вас будет два задания. Посмотрим, кто из вас двоих завоюет победу, — с этими словами он похлопал по своей бездонной сумке и достал два семени. — Рост этих двух семян цветка можно ускорить при помощи духовной энергии. Уровень вашего мастерства будет оцениваться по количеству цветков. Так мы решим, кто победит в первом раунде.

Ли Цинхоу взмахнул рукой и отправил семена по воздуху к Бай Сяочуню и Ду Линфэй. Ду Линфэй тут же поймала семя. В то же время Ли Цинхоу отправил ей по воздух целебную пилюлю, которую она тоже поймала с изумлённым видом.

— Прими эту пилюлю, чтобы восстановить свою основу культивации, — спокойно сказал Ли Цинхоу.

Лицо Ду Линфэй повеселело. Поблагодарив, она положила пилюлю в рот. После нескольких вдохов, она задрожала, и её глаза ярко засветились; её основа культивации была полностью восстановлена. Бай Сяочунь не очень этому обрадовался, но он не посмел что-либо сказать. Вместо этого он посмотрел на духовное семя у себя в ладони и начал пристально его изучать.

— Не узнаёшь? — сказала Ду Линфэй, усмехаясь. — Ну, я могу тебе подсказать, это семя Синего Духовного Чертополоха.

После этого она стала полностью игнорировать Бай Сяочуня, закрыла глаза, раскрутила свою духовную энергию, которую затем начала вливать в семя в руке. Почти сразу изумрудно зелёный росточек проклюнулся из семени. Он быстро вытягивался вверх, пока не вырос на треть метра. Затем он зацвёл синим духовным цветком и начал дальше расти в высоту.

Бай Сяочунь глянул на происходящее и вернулся к исследованию семени, которое он задумчиво разглядывал. Ли Цинхоу внимательно наблюдал за Бай Сяочунем всё это время, и скоро едва заметное удивление промелькнуло глубоко в его глазах. Пока Бай Сяочунь стоял там и думал, окружающие ученики Внешней секты смотрели на Ду Линфэй. Растение в её руке было уже две третьих метра в высоту и на нём распустился второй цветок.

К тому времени, как Бай Сяочунь начал напитывать семя духовной энергией, на чертополохе Ду Линфэй было уже три цветка. Бай Сяочунь не поддерживал постоянный поток энергии, а посылал её порциями и импульсами. Когда же из семени проклюнулся первый росток, он сдул его прочь. Через время горения палочки благовоний лицо Ду Линфэй стало серым, и она стиснула зубы. Вместе с последними остатками энергии она заставила шестой синий цветок появиться на чертополохе и облегчённо вздохнула. Положив растение рядом с собой, она соединила руки и поклонилась Ли Цинхоу. Ли Цинхоу покивал.

— Шесть духовных цветков, все высшего качества. Молодец.

Очень довольная собой Ду Линфэй посмотрела на Бай Сяочуня. Когда она увидела, что его духовное растение ещё не доросло даже до трети метра, её усмешка стала шире. Окружающие ученики были очень взволнованы.

— Старшая Сестра Ду определённо заслуживает свою репутацию. Этот Синий Духовный Чертополох расцвёл шестью цветами. Это невероятно! У Бай Сяочуня нет ни одного цветка. Он совсем ни на что не годен.

— Соревнование по ускорению роста требует сначала изучить и опознать семя, чтобы потом использовать уникальный метод ускорения роста для выращивания растения. В этом Старшая Сестра Ду определённо превосходит большинство учеников.

Среди всех этих разговоров растение Бай Сяочунь постепенно доросло до одной трети метра. Затем появился немного скрюченный синий цветок. По сравнению с цветком Ду Линфэй он выглядел вялым и даже вызвал смешки у зрителей. Но затем вдруг на коротком растении появился второй цветок. Потом третий, четвёртый, пятый, шестой и седьмой… За время нескольких вдохов духовное растение Бай Сяочуня дало девять цветков! Никто не мог поверить своим глазам.

Ду Линфэй смотрела на то, что для неё было невообразимо.

— Синий Духовный Чертополох даёт только один цветок на треть метра высоты. Как у этого растения может быть девять цветков при высоте всего в треть метра?!

Однако всё ещё не закончилось. Когда девятый маленький цветок появился, Бай Сяочунь закрыл глаза, глубоко вдохнул, а потом вдруг резко выдохнул. Этот выдох содержал духовную энергию, которая впиталась в девять цветков, и в мгновение ока они начали дрожать и менять цвет. Они больше не были синими, а стали цвета индиго!

Индиго происходил из синего, но был глубже и насыщеннее . Как только зрители поняли, что произошло, они распахнули глаза в изумлении.

— Это… это не Синий Духовный Чертополох!! Духовный Чертополох цвета Индиго! Его семена очень сложно отличить от семян Синего Духовного Чертополоха! Если использовать на нём метод ускорения роста для Синего Духовного Чертополоха, то и получится Синий Духовный Чертополох, только это будет напрасная трата семени.

Никто не мог поверить в произошедшее, и все смотрели в изумлении на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь открыл глаза, затем положил Духовный Чертополох цвета Индиго рядом с собой. Саркастически посмеиваясь, он заложил руки за спину и посмотрел на Ду Линфэй. Его мастерство с растениями и растительной жизнью уже достигло невероятных высот. После того, как он потратил какое-то время на изучение семени, он заметил разницу и легко смог опознать его.

Лицо Ду Линфэй потемнело, для неё это было как получить пощёчину. Она, шатаясь, отступила на несколько шагов, посмотрев сначала на свой Синий Духовный Чертополох, потом на Духовный Чертополох цвета Индиго Бай Сяочуня. Внезапно её лицо начало гореть. До этого она отчитывала Бай Сяочуня за то, что ему не хватает познаний, но теперь, минуту спустя, он доказал, что она напрасно потратила семя.

«Этот Бай Сяочунь вне сомнения чрезвычайно удачлив, — подумала она, скрипя зубами. — Я решила, что это Синий Духовный Чертополох, а он отгадал, что это Духовный Чертополох цвета Индиго. Что ж, это была просто удачная догадка, а не настоящее знание!»

— Бай Сяочунь выиграл в первом раунде, — сказал равнодушно Ли Цинхоу. — Это действительно было семя Духовного Чертополоха цвета Индиго, а не Синего Духовного Чертополоха. Они очень похожи, но некоторые прожилки располагаются по-разному. Если не изучить всё до мельчайших деталей, то их легко можно перепутать.

Взглянув на Бай Сяочуня, он взмахнул рукой и в ней появилось духовное растение. Оно было уникальным, четырёхцветным и с девятью листьями разной формы. У него также было два цветка, белый и чёрный. Казалось, что цветки обладают сознанием, они постоянно боролись друг с другом, как будто хотели подавить друг друга. Хотя это выглядело как одно растение, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что здесь множество разных растений скомпоновано в одно.

— Первый раунд был посвящён ускорению роста. Второй будет проверкой на способность опознавать. Этот духовный цветок получен из множества других растений. Тот из вас кто правильно узнает и назовёт большее число составляющих… тот и победит.

Ли Цинхоу отправил растение парить в воздухе напротив себя, затем посмотрел на Бай Сяочуня. Учитывая, что он сам принёс Бай Сяочуня в секту, ему было очень интересно, какие ещё неожиданные способности тот скрывает.

Ду Линфэй стиснула зубы. По её мнению, раньше она была слишком беспечной. Теперь она сосредоточилась, как никогда прежде. Достав нефритовую табличку, она подошла к духовному растению. Глаза Бай Сяочуня зажглись интересом, и он тоже подошёл и начал разглядывать растение, время от времени делая пометки в нефритовой табличке. Через какое-то время Ду Линфэй отступила назад, потирая переносицу. Потом она с мрачным выражением лица глянула на Бай Сяочуня. Она узнала восемь типов растений. Остальные она не смогла опознать. Но Бай Сяочунь ещё не закончил. Его глаза засияли ещё ярче, пока он суетился вокруг растения, бегая кругами. Иногда он даже восклицал что-то от удивления, как будто только что заметил что-то интересное:

— Ух ты, оказывается так можно?! Ну, а это… это очень интересно!

Толпа молча смотрела на происходящее. Никто из них не верил, что Бай Сяочунь может определить хоть какое-нибудь из составляющих растений, большинство из них было убеждено, что Бай Сяочунь смог ускорить рост Духовного Чертополоха цвета Индиго только благодаря своей удаче.

«Он притворяется! — подумала Ду Линфэй. — Давай, притворяйся дальше!»

Однако она начала переживать, а её ненависть к Бай Сяочуню только продолжила расти. Прошло время горения палочки благовоний, а Бай Сяочунь всё ещё не закончил. Он действительно был полностью поглощён процессом, он даже забыл про соревнование. Это растение с множеством составляющих, казалось, открыло в его сознании огромную дверь, касающуюся навыков с растениями и растительной жизнью. Он неожиданно осознал, что те десятки тысяч лекарственных растений, которые он знал, были не только полезны сами по себе, но и могли смешиваться друг с другом. В конце концов он неохотно отступил, в его глазах читались зачарованность и восхищение. Ли Цинхоу и Старейшина Сунь обменялись взглядами, а затем Ли Цинхоу сказал:

— Прекрасно. Время сказать, какие духовные растения вы опознали. Ду Линфэй, ты первая.

Ду Линфэй сжала зубы, потом вынула свою нефритовую табличку и начала говорить:

— Я узнала восемь типов растений, включая Ревень Водных Небес, Корень Холодной Пяты, Земляной Драконий Фрукт, Лишайник Рассветного Тумана… — она продолжила, пока не дошла до последнего лекарственного растения. — Цветок Купены!

Потом Ду Линфэй посмотрела на Бай Сяочуня, будучи уверенной, что он ни за что не сможет её превзойти. Конечно, хотя восемь и не казалось большим числом, было невероятно сложно опознать разные элементы так превосходно составленного растения, как это. Восемь было достаточно много.

— Хм! Если Бай Сяочунь настолько бесстыдный, что повторит те же восемь растений, — сказала она холодно, — тогда мы можем свериться с нефритовой табличкой в качестве доказательства!

Бай Сяочунь прочистил горло, огляделся, затем взмахнул рукавом и достал нефритовую табличку со своими записями.

— Давайте забудем о восьми растениях, которые назвала Старшая Сестра Ду. Кроме них я увидел ещё шестьдесят семь типов лекарственных растений. К сожалению, я не смог опознать тридцать одно из них. Это значит, что в конечном итоге я узнал тридцать шесть.

Его слова тут же вызвали шум в толпе учеников.

— Тридцать шесть? Как такое вообще возможно?

— Семь или восемь должно быть пределом. Как ему удалось определить дюжины?

Ду Линфэй холодно уставилась на Бай Сяочуня. Она просто не поверила ему и решила, что он будет просто наугад называть типы растений.

— Младший брат Бай, — сказала она с сарказмом в голосе, — почему бы тебе не перечислить все тридцать тысяч растений. Это охватит всё, что есть в трёх первых томах растений и растительной жизни, по крайней мере ты точно назовёшь несколько нужных.

------------------------

Палочка Благовония Парения в Облаках https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239072%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

34. Сокрушительный итог

Зрители сразу захихикали, услышав слова Ду Линфэй. Никто из них не верил, что познания Бай Сяочуня в растениях и растительной жизни могут сравниться с её. Особенно после того, как они услышали его последние слова, в них было совершенно невозможно поверить. Было очевидно, что Бай Сяочунь собирается просто наугад называть составляющие растения.

— Если Бай Сяочунь действительно может опознать все эти типы растений, то его умения с растениями и растительной жизнью первых трёх томов на одном уровне с умениями Старшей сестры Чжоу Синьци! Как такое возможно?!

— Да он напускает туману, чтобы всех запутать. Просто бесит! Но сейчас мы его прищучим!

Пока все насмехались и осуждали Бай Сяочуня, он стоял там слегка нахмурившись.

— Ну что, вы всё сказали? — спросил он с каменным лицом, он наконец по-настоящему разозлился.

Если бы смеялись над его боевыми навыками, он бы не стал так переживать. Но учитывая его сильное желание стать аптекарем-мастером, сомнения окружающих в его способностях разбираться в растениях и растительной жизни были крайне оскорбительными.

— Вы можете говорить, что мне просто везёт, и вы можете говорить, что я выиграл благодаря магическим предметам. Но не думайте, что ваши поверхностные познания Дао растений и растительной жизни позволяют вам постичь всю длину и ширину Небес и Земли!

Его голос звучал так торжественно и серьёзно, что неожиданно его небольшая фигурка, казалось, возвысилась над остальными, как гора. А его холодный взгляд, направленный на учеников Внешней секты, заставил их прекратить смеяться и изумлённо уставиться на него. Даже Ду Линфэй была застигнута врасплох. Этот Бай Сяочунь напротив неё казался совсем другим человеком, ни капли не похожим на прежнего.

Бай Сяочунь холодно хмыкнул и взмахнул рукавом. Оставив свою обычную манеру вести себя очаровательно и немного надоедливо, он заложил руки за спину, холодно обвёл всех взглядом и начал говорить, излучая странную, неописуемую энергию:

— Это духовное растение, которое я условно назову Чёрно-Белая Орхидея, содержит в себе Золото-серебряный Корень, Лист Закатного Неба, Водяную Осоку, Плод Девяти Земель, Мякоть Спирального Плода, Заоблачный Цветок, Стебель Розы Ветров, Впитывающий Ян Плод, — пока он говорил, его странная энергия становилась всё сильнее и сильнее, зрители были в растерянности.

Ду Линфэй же всё сильнее хмурилась, пока смотрела на духовное растение. Она была знакома со всеми лекарственными растениями, которые назвал Бай Сяочунь, они действительно были из первых трёх томов, но она не видела никаких признаков, что они присутствовали в данном растении. Ду Линфэй усмехнулась, она по-прежнему не верила, что Бай Сяочунь правильно опознал растения-составляющие.

— Кажется, что ты и впрямь решил перечислить несколько случайных названий из первых трёх томов растений и растительной жизни. Если ты действительно сможешь перечислить все растения первых трёх томов по памяти, то тогда, думаю, я действительно проиграю и даже признаю поражение.

Все начали опять высмеивать и передразнивать Бай Сяочуня.

— Да, точно. Если ты настолько хорош, тогда почему бы тебе не перечислить всё содержимое трёх первых томов растении и растительной жизни? Тогда ты наверняка победишь!

— Пытаешься одурачить нас, да? Поверхностные знания? Длина и ширина Небес и Земли? Это у тебя поверхностные знания. Если ты не можешь опознать растения-составляющие, то так и скажи. Не нужно пытаться всех провести. Как подло!

Бай Сяочунь холодно смерил взглядом Ду Линфэй, а потом снова посмотрел на толпу. Затем он рассмеялся, перевёл взгляд на растение и продолжил:

— Взращивайте Корень Стотравника на протяжении тридцати лет, пока он не вырастет до зрелого Стотравника. Срежьте стебель и прожилки, поджарьте их, затем замочите в духовной воде. После этого приживите их на Лист Небесного Отблеска, и у вас получится характерный рисунок пятен, — Бай Сяочунь махнул рукой, и лёгкий порыв ветерка поднял один из листьев растения, открывая взору характерный рисунок пятен.

— Девять Листьев Небесного Отблеска были скомбинированы в один лист, а затем его кормили Цветами Белого Ожога прямо во время их роста. Это можно увидеть вот здесь! Цветы Белого Ожога цветут только тогда, когда достигнут столетнего возраста. Они цветут на протяжении всего лишь ста вдохов времени, и нужно успеть привить их на Клеверный Женьшень, который и используется потом для кормления Листа Небесного Отблеска. Вот этот белый цветок здесь, это явно Цветок Белого Ожога.

Клеверный Женьшень при нагревании на духовном огне в конечном итоге засыхает, при этом корень впитывает эссенцию листьев. Это, в свою очередь, помогает вырасти Семени Плоской Скорлупницы, и они двое могут слиться воедино. Затем это Семя Плоской Скорлупницы… — пока Бай Сяочунь говорил, он величественно жестикулировал, указывая на различные части духовного растения, содержащие признаки, про которые он рассказывал.

Его описание было очень точным и даже включало в себя методы, использованные при комбинировании растений. Скоро презрение покинуло взгляды зрителей, и они тяжело задышали. У них вытянулись лица, никто из учеников Внешней секты просто не мог в это поверить. Некоторые даже восклицали в изумлении:

— Этого не может быть!

— Небеса, как же ему это удаётся?

Каждое утверждение, которое произносил Бай Сяочунь, было как пощёчина для этих людей. В конце концов все они были начинающими аптекарями. До этого они не могли распознать секреты этого духовного растения, но с подробными объяснениями Бай Сяочуня неожиданно всё стало ясно, как день. Всё, что говорил Бай Сяочунь, было верно и исчерпывающе. Его слова стали хорошим уроком для тех, кто не верил в его познания.

— Как получилось, что Бай Сяочунь так хорошо всё знает о растениях и растительной жизни?..

Сердца учеников Внешней секты разрывались от избытка впечатлений. У них до боли горели лица при мысли о своих насмешках над Бай Сяочунем. Совершенно поразительно, но, судя по его объяснениям, он проследил цепочку преобразований растения в обратном порядке. Он смог понять, какой метод комбинирования был использован, просто посмотрев на скомпонованное растение; такое мог проделать только человек с невероятно высоким уровнем познаний в растениях и растительной жизни. Даже Старейшина Сунь широко распахнул глаза от удивления.

— Он проследил всё в обратной последовательности! Он… понимает растения и растительную жизнь до невероятной степени…

— Он только начинающий аптекарь и уже может проанализировать духовное растение, скомпонованное самим Главой Горы. Это… это…

У Ли Цинхоу глаза ярко заблестели; он с трудом мог поверить, что смотрит на того же Бай Сяочуня, которого знал прежде. Лицо Ду Линфэй стало пепельно серым и она, шатаясь, отступила назад. Благодаря своим познаниям в растениях и растительной жизни, услышав объяснения Бай Сяочуня, она смогла сразу определить, что он прав. Однако некоторые места в его речи она была не в состоянии понять. Сейчас она была смущена как никогда в жизни. Бай Сяочунь не использовал никакую магическую технику. Однако все его утверждения были подкреплены пониманием растений и растительной жизни, и это можно было сравнить с божественной способностью. Ду Линфэй была просто не в состоянии осознать происходящее. Ей казалось, что в голове сверкают молнии, она всё пятилась и пятилась, а её лицо побледнело ещё сильнее.

— Пламенеющую Пинеллию Тройчатую и Небо Девяти Огней можно использовать, чтобы сделать духовную луковицу, не пропускающую яркий солнечный свет. Если соединить их в Плоде Пинеллии Тройчатой, то это даст начало Лилии Чёрного Черепа! Это последнее духовное растение, которое я распознал, — Бай Сяочуню потребовалось время горения половины палочки благовоний, чтобы закончить объяснения.

Его глаза метали молнии, пока он смотрел на зрителей, и в конце концов он перевёл взгляд на Ду Линфэй.

— Старшая Сестра Ду. Братья и сёстры по секте. Дао растений и растительной жизни глубоко и непостижимо, в нём нет ничего абсолютного. Если бы это было не так, как бы мы смогли совершенствовать свои навыки с растениями и растительной жизнью. А вы всего лишь хотите, чтобы я перечислил все растения из первых трёх томов растений и растительной жизни. Что же в этом сложного?!

Выпятив подбородок, он взмахнул рукавом и начал перечислять:

— Бамбук Духовной Зимы… Земляной Драконий Фрукт… Чернильный корень… — пока он говорил, его голос был чётким, а выражение лица — спокойным.

Полнейшая тишина повисла над ареной. Его слова разносились вокруг, и с ними словно большая невидимая рука отвесила зрителям пощёчину. Все краснели от стыда, и можно было услышать, как люди вокруг с шумом вбирают воздух ртом. Некоторые вынули нефритовые таблички со сведениями о растениях и растительной жизни и сверяли с ними слова Бай Сяочуня. Скоро они содрогнулись от изумления.

Лицо Ду Линфэй было смертельно бледным, но она смотрела на Бай Сяочуня, будто это он был привидением. Она так легко глумилась над ним раньше, потому что никогда не слышала, чтобы кто-то мог перечислить все тридцать тысяч различных типов лекарственных растений по памяти. Ей это казалось невозможным. Человек, который способен на такое, должен обладать абсолютно попирающим Небеса уровнем знаний о растениях и растительной жизни.

Постепенно Бай Сяочунь говорил всё быстрее и быстрее. Почти на одном дыхании он проговорил два часа. Для слушателей время пролетело незаметно, практически все вынули нефритовые таблички, чтобы следить по ним за перечислением Бай Сяочуня. Через два часа он закончил, назвав все лекарственные растения. На какой-то момент воцарилась мёртвая тишина, после чего поднялся такой шум, что его было слышно далеко за пределами арены.

— Небеса! Ни одной ошибки! Он всё правильно назвал… Не могу поверить, что я видел это своими глазами!

— Все тридцать тысяч лекарственных растений… Познания Бай Сяочунь в растениях и растительной жизни просто невероятны. Постойте… а какое место он занимает на каменных стелах растений и растительной жизни? Для Ду Линфэй соревноваться с Бай Сяочунем в знаниях растений и растительной жизни — это как пытаться разбить камень яйцом.

Шум не прекращался, Ду Линфэй смотрела на Бай Сяочунь со всё усиливающейся горечью. Её поражение в бою не вызвало у неё такой реакции. Но сейчас, в соревновании по познаниям о растениях и растительной жизни, она была полностью и окончательно повержена. Она не могла и подумать, что Бай Сяочунь, с его необычайной удачей и множеством магических предметов, будет настолько опережать её в познаниях о растениях и растительной жизни. После такого удара она не могла удержаться от горького смеха. Она кинула ему Благовоние Парения в Облаках, потом развернулась и сбежала с арены. Одна мысль остаться там ещё на секунду была для неё неприемлема, учитывая на сколько она опозорилась.

Когда Ду Линфэй ушла, остальным ученикам Внешней секты тоже стало очень неловко. Они быстро соединили руки и поклонились Бай Сяочуню, затем, попрощавшись таким образом, поспешили уйти. Не сложно представить, что они ещё долго будут отходить от такого потрясения.

Скоро арена почти опустела. Оставшись на арене последним из учеников, Бай Сяочунь сухо покашлял. Он понял… что на этот раз ему всё удалось. Убирая Благовоние Парения в Облаках, он осторожно глянул на Ли Цинхоу.

— Ученик… удаляется, — сказал он, разворачиваясь и убегая так быстро, что позади него поднялось облако пыли.

Старейшина Сунь посмотрел Бай Сяочуню вслед глазами полными изумления.

— Глава Горы, это ребёнок… просто выдающийся! — сказал он тихо.

Ли Цинхоу запрокинул голову и громко рассмеялся, потом он махнул рукавом и полетел в сторону вершины горы.

--------------------------

Драконий фрукт https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239073%2Fwall-141897009_63

 

35. Ещё одна встреча с Сюй Баоцаем

Потребовалось около полумесяца, чтобы новость, что Бай Сяочунь сокрушил Ду Линфэй в соревновании, распространилась практически среди всех учеников, наделав много шуму. Куда бы не пошёл Бай Сяочунь, каждый встречный ученик Внешней секты радостно приветствовал его. Впервые в жизни Бай Сяочунь ощущал себя знаменитым. Теперь ему нравилось выходить из дома на прогулки. Он даже подходил к случайным прохожим поболтать, надеясь, что они спросят, кто он, а он гордо сообщит им своё имя.

Бай Сяочуню была по сердцу такая беззаботная жизнь. Он так же выполнил тройное духовное улучшение благовония Ду Линфэй. С его помощью он прорвался с полного круга пятого уровня Конденсации Ци на шестой. Также по мере практики его магия Лёгкости-в-Тяжести становилась всё более отточенной. Он даже начал пробовать второй уровень магии Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци — Тяжесть-в-Лёгкости. Хотя сперва это казалось неимоверно сложным, но после множества попыток у него начало даже что-то получаться.

Однажды он сидел со скрещёнными ногами у себя во дворе и упражнялся в Тяжести-в-Лёгкости, когда вдруг насторожился. Убрав свой деревянный меч, он посмотрел в сторону главных ворот во двор. Через мгновение кто-то постучал.

— Старший брат Бай, ты дома?

После того, как Бай Сяочунь услышал этот знакомый голос, он слегка нахмурился. Его редко кто-то навещал. Он взмахнул пальцем в сторону ворот, в них приоткрылась щель, из которой показался худой юноша. На нём были одежды ученика Внешней секты, а его лицо было очень серьёзным, когда он соединил руки и низко поклонился.

— Сюй Баоцай приветствует Старшего брата Бая.

— Что ты тут делаешь? — спросил Бай Сяочунь удивлённо.

Этим юношей был тот самый Сюй Баоцай, с которым он подрался на Кухнях, когда был ещё на третьем уровне Конденсации Ци. Очевидно, что теперь Сюй Баоцай был учеником Внешней секты.

Увидев, что Сюй Баоцай до сих пор на третьем уровне Конденсации Ци, он расслабился. Потом изобразив очень строгое выражение лица, он проговорил:

— Что, теперь когда ты стал учеником Внешней секты, ты не хочешь забывать о прошлых обидах? Ты до сих пор хочешь со мной подраться?

Сюй Баоцай тут же замотал головой. С кривой улыбкой на лице он ещё раз поклонился Бай Сяочуню.

— Я был невежественен и глуп тогда. Пожалуйста, не смейся надо мной, Старший брат Бай. Сегодня я пришёл, чтобы извиниться за произошедшее в тот раз. Давай об этом всем забудем.

Сюй Баоцай казался очень искренним в своём желании забыть о прошлом. В конце концов теперь, когда он стал учеником Внешней секты, всё это не имело большого значения. Что было важно, так это то, что Бай Сяочунь сейчас очень знаменит на Вершине Душистых Облаков. Так как Сюй Баоцай был учеником Внешней секты на той же самой горе, ему, очевидно, хотелось избежать любого недопонимания, которое могло возникнуть из-за прошлого.

Бай Сяочунь моргнул, вспоминая обо всём, что тогда случилось на Кухнях. В каком-то смысле Сюй Баоцая можно считать старым другом. Он быстро поднялся на ноги и пригласил Сюй Баоцая в дом, где они сели и начали предаваться воспоминаниям. Припомнив о том Кровавом вызове, Бай Сяочунь не мог не спросить:

— Теперь, когда ты упомянул об этом, тогда я действительно не мог понять, почему ты написал «умри» так много раз кровью. Потом я всё понял, но даже тогда меня по-прежнему интересовало: разве это не больно? Нужно столько много крови, чтобы написать так все эти слова…

Лицо Сюй Баоцая покраснело от смущения, когда он вспомнил о своём чуднóм поведении, и он быстро сменил тему:

— Старший брат Бай, тебе нужно опасаться людей из Департамента Надзора. Я слышал, что Чень Фей и остальные, которых ты вынудил стать учениками Внешней секты, всё это время в обиде на тебя.

— Чень Фей? — Бай Сяочунь тут же насторожился и вспомнил крепкого, мускулистого мужчину из Департамента Надзора. — Какой у него сейчас уровень культивации? — спросил он с серьёзным видом.

— Я слышал, что он на полном круге четвёртого уровня Конденсации Ци, — тут же ответил Сюй Баоцай, надеясь что его помощь со сведениями наладит их с Бай Сяочунем отношения.

Когда Бай Сяочунь услышал про четвёртый уровень Конденсации Ци, он почувствовал облегчение и даже на вид стал спокойнее, чем прежде. Сюй Баоцай не стал рассказывать подробнее. Он и Сюй Баоцай начали болтать про секту, и скоро Бай Сяочунь понял, что Сюй Баоцай знает о ней гораздо больше его самого. Казалось, что он осведомлён обо всём, что происходит на южном берегу Секты Духовного Потока. Он знал о больших и незначительных событиях, и даже слышал о том, что должно было быть большим секретом. Наконец они заговорили о последних сплетнях, и разговор ещё больше оживился.

— Старший брат Бай, ты знаешь, что в Секте Духовного Потока есть пять красавиц, при этом каждая из них умопомрачительно хороша? Если такой культиватор, как я или ты, сможет быть хоть с одной из них, то можно считать, что наша жизнь удалась.

Бай Сяочунь сразу же заинтересовался и попросил Сюй Баоцая рассказать поподробнее. Бай Сяочунь хотел послушать, а Сюй Баоцай обожал об этом рассказывать, поэтому его брови тут же вдохновлённо взмыли вверх.

— Эти пять красавиц практически равны по красоте. Однако их положение в секте различается. На первом месте Сюй Мэйсян, Учитель-Тётя Сюй, она просто внеземной красоты и чрезвычайно соблазнительна… А, да, она Учитель Большого Толстяка Чжана.

— В самом деле? — Бай Сяочунь был просто поражён этой новостью.

Большой Толстяк Чжан несколько раз упоминал своего Учителя, каждый раз называя её старой мымрой. Потом он вспомнил насколько худым был Большой Толстяк Чжан, когда они снова встретились, и причина была в том, что старая мымра ненавидела толстяков. Неожиданно всё стало проясняться для Бай Сяочуня. Прочистив горло и мысли, он решил больше об этом не думать. Это было слишком опасно.

— Следующие две по красоте девушки с Вершины Душистых Облаков. Первая — это Чжоу Синьци, Старшая сестра Чжоу, а вторая — Ду Линфэй, Старшая Сестра Ду.

Сюй Баоцай рассказывал обо всём, что знал, поэтому, когда он упомянул Чжоу Синьци, последовал разговор об Избранных.

— Старший брат Бай, ты наверное уже знаешь, что на южном берегу Секты Духовного Потока есть три великих Избранных. Одна из них — Чжоу Синьци с Вершины Душистых Облаков, второй — Люй Тяньлэй с Вершины Пурпурного Котла, и последний -…Шангуань Тянью с Вершины Зелёного Пика! Все трое — признанные гении! — в глаза Сюй Баоцая читалась зависть.

— Если они такие замечательные, то почему же они всего лишь ученики Внешней секты, как и мы? — спросил Бай Сяочунь, ухмыляясь с сомнением.

Хотя он мало что знал про Шангуань Тянью и Люй Тяньлэя, он уже встречался с Чжоу Синьци. У него в бездонной сумке даже лежал её подарок, нефритовая подвеска.

Сюй Баоцай сухо кашлянул. Хотя он про себя смотрел на Бай Сяочуня свысока, он не смел это показать, поэтому он лишь криво усмехнулся и ответил:

— Большой брат Бай, если бы не строгие правила секты, эти трое уже давно бы покинули Внешнюю секту и перешли во Внутреннюю. Даже сейчас они чрезвычайно знамениты и полностью заслуживают быть известными как лучшие ученики Внешней секты. Даже Внутренняя секта боится их. Когда их основа культивации достигнет нужного уровня, они непременно станут звёздами и во Внутренней секте. Хотя для них даже Внутренняя секта в конечном итоге послужит лишь для того, чтобы они могли достичь своей цели и стать Учениками-Преемниками!

Бай Сяочунь по-прежнему сомневался.

— Возьмём Чжоу Синьци для примера. Из-за её духовного меридиана растений и растительной жизни она наверняка унаследует место Главы Горы Ли и станет аптекарем-мастером Секты Духовного Потока. А потом есть ещё Люй Тяньлэй. Он вырос в очень бедной семье, и сначала был такой тощий, как полено. Но у него есть редкий духовный меридиан молнии, и магические техники, которые он культивирует, относятся к Дао молнии. Даже сам Глава Секты лично сказал, что у него великое будущее.

— В самом деле? — спросил Бай Сяочунь, явно удивляясь.

Он был уже далеко не новичком в мире культиваторов и понимал, как тут всё устроено. Когда он услышал о духовном меридиане молнии, ему стало немного завидно. Такой духовный меридиан делал магические техники обладателя мощными как взрыв и помогал пробиться через труднопреодолимые препятствия в культивации.

Увидев наконец у Бай Сяочуня знакомую реакцию, какую он обычно встречал у других при подобных разговорах, он ободрился и продолжил рассказывать о третьем человеке.

— Конечно, ещё есть Шангуань Тянью, который просто невероятен. У него тело Духа Меча, и некоторые люди даже говорят, что он является реинкарнацией какого-то всемогущего культиватора. Как будто Небеса виноваты перед ним и благословили его пожизненной удачей. Когда ему было три года, он шёл по дороге и случайно нашёл древний меч. Когда ему было семь, детёныш Малинового Облачного Зверя упал с неба и сразу же признал его своим хозяином. Когда ему было тринадцать, он получил щит золотого света. Поэтому его зовут Тянью, и когда он присоединился к секте, Высшие Старейшины сразу пришли от него в восторг.

Бай Сяочунь широко распахнул глаза и заволновался.

— Небеса чувствуют вину?! В три года…? Какая удача! Что это за… стоп, он — реинкарнация какого-то всемогущего древнего культиватора?

В этот момент он решил, что ни за что не станет провоцировать Шангуань Тянью, которому угождают даже Небеса. Увидев реакцию Бай Сяочуня, Сюй Баоцай обрадовался, вздохнул и решил рассказать немного про Возведение Основания.

— Эти трое точно достигнут Возведения Основания. Старший брат Бай, мы, культиваторы, начинаем слугами, потом присоединяемся к Внешней секте. Мы сравниваем наше продвижение с карпом, который перепрыгивает через Врата Дракона. Однако правда в том, что только прорвавшись со стадии Конденсации Ци на Возведение Основания, мы можем действительно считать себя таким карпом, прыгнувшим через Врата Дракона. Только тогда жизнь по-настоящему меняется, а всё смертное остаётся в прошлом. Это настоящий путь Бессмертия, когда твой жизненный срок увеличивается на сто лет.

Сюй Баоцай вздыхал, а у Бай Сяочуня, когда он услышал об удлинении жизни на сто лет, появился такой яркий блеск в глазах, какого у него ещё никогда не было. Он даже задрожал, а в голове у него загромыхало. Он потянулся и ухватил Сюй Баоцая за руку.

— Ты сказал, что при достижении Возведения Основания жизнь удлиняется на сто лет?

Сюй Баоцай удивлённо уставился в безумные глаза Бай Сяочуня. Немного испугавшись, он закивал. Бай Сяочунь глубоко вдохнул, потом забегал туда-сюда по двору, размахивая руками и активно жестикулируя. Он напоминал сумасшедшего, бормотал что-то себе под нос и смеялся, как одержимый.

Сюй Баоцай теперь уже по-настоящему испугался и не мог понять, что же происходит. По позвоночнику пробежал холодок, и он сказал, что ему пора уходить. Бай Сяочунь даже не заметил; было похоже, что в него вселился демон. Сюй Баоцай глубоко вздохнул и в страхе быстро умчался.

После времени горения палочки благовоний Бай Сяочунь посмотрел вверх, его волосы стояли дыбом, он медленно и глубоко вздохнул, потом запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Сотня лет! Возведение Основания! Я точно достигну Возведения Основания!

------------------------------

Неофициальное изображение Сюй Баоцая. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239076%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

36. Черепашка лучше всех

После слов Сюй Баоцая Бай Сяочунь сильно заинтересовался достижением Возведения Основания. В течение следующих дней он много раз ходил в Павильон Трактатов и в конце концов даже зашёл в Зал Божественной Силы.

В Зале Божественной Силы были собраны общие сведения о мире культивации, которые находились в свободном доступе. Внимательно прочитав подробные объяснения о Возведении Основания, Бай Сяочунь получил подтверждение слов Сюй Баоцая и сразу же загорелся этой идеей. По его мнению, только достигнув Возведения Основания, он сможет по-настоящему сделать первый шаг по дороге к вечной жизни.

Больше всего его впечатлили сведения о том, что есть три способа достигнуть Возведения Основания, каждый из которых влияет на продолжительность жизни по-своему. Теперь он всё намного яснее себе представлял.

«Небесное, Земное и Человеческое. Это три типа Возведения Основания… Возведение Основания следуя Дао Человека использует Пилюлю Возведения Основания. Вероятность успеха мала, но если всё получится, то к продолжительности жизни добавится сто лет.

Возведение Основания следуя Дао Земли включает в себя впитывание энергии Земли и преобразование её в невообразимую силу. Вероятность успеха ещё меньше, но в результате можно получить двести добавочных лет жизни.

Последнее — это легендарное… Возведение Основания следуя Дао Небес! Оно чрезвычайно редкое, такое может случится только благодаря слепой удаче. Однако если повезёт с этим типом Возведения Основания, то жизнь удлинится на целых пятьсот лет!»

После дополнительного изучения вопроса Бай Сяочунь убедился, что Возведения Основания следуя Дао Небес нельзя добиться намеренно. Что же касается Возведения Основания через Дао Земли, то было особое требование — использование энергии Земли. Таким образом самым простым для него было нацелиться на Возведение Основания через Дао Человека, для которого была нужна Пилюля Возведения Основания.

Бай Сяочунь положил нефритовую табличку, которую держал в руках и глубоко вздохнул, его глаза ярко светились.

«Мне пора распланировать своё будущее и убедиться, что я полностью к нему подготовлен. И мне нужно достать Пилюлю Возведения Основания… Эти пилюли дорогие, а чтобы учесть все варианты, мне точно нужно иметь несколько про запас. В таком случае… лучшим выходом будет сделать эти пилюли самому!»

Бай Сяочунь сверкнул глазами, а его мечта стать аптекарем-мастером и создать Вечно-поживай Никогда-не-умирай Пилюлю укрепилась как никогда.

«Начинающий аптекарь, подмастерье аптекаря, аптекарь-мастер… Сейчас я начинающий аптекарь. Чтобы стать подмастерьем аптекаря, мне нужно изготовить лекарственные пилюли и сдать специальный экзамен… Минимальное требование к тому, чтобы быть допущенным до экзамена, это освоение пятого тома растений и растительной жизни. Но это ещё ничего не гарантирует. Мне нужно так же полностью овладеть знаниями из пяти томов о духовных существах».

С наполненным решимостью взглядом, он вынул нефритовую табличку с третьим томом растений и растительной жизни и ещё раз всё основательно проштудировал. Убедившись, что всё хорошо запомнил, он покинул свой двор.

Однако через мгновение он прибежал обратно и быстро надел на себя ещё несколько слоёв одежды, а также немного замаскировался. И только тогда он наконец ушёл.

«Эти поклонники Чжоу Синьци слишком пугающие. Говорят, что они обещали порезать меня на кусочки… У меня нет выбора, кроме как скрываться».

Он по-прежнему был слегка обеспокоен. После того, как он сравнил себя и поклонников Чжоу Синьци, он принял решение.

«Хм! Только подождите пока я достигну Возведения Основания. Тогда я всенародно объявлю, что я Лорд Черепаха. И мы посмотрим, кто тогда посмеет порезать меня на кусочки!»

Как обычно у Павильона Десяти Тысяч Лекарств было полно народу. Здесь были не только ученики Внешней секты с Вершины Душистых Облаков, но и ученики с Вершины Зелёного Пика и Вершины Пурпурного Котла, которые по различным причинам должны были научиться хорошо разбираться в растениях и растительной жизни. Бай Сяочунь пробирался через толпу, пытаясь как можно меньше привлекать к себе внимание. После того, как он добрался до домика, где сдают экзамен по третьему тому растений и растительной жизни, он пробрался внутрь, сдал экзамен, потом снова слился с толпой.

Хотя сначала он хотел просто сразу уйти, через мгновение он не смог удержаться и задрал голову, чтобы оглянуться. Достаточно быстро поднялся шум, когда люди увидели, что на третьей каменной стеле черепашка поднялась над магической бутылкой. Очень довольный, Бай Сяочунь изобразил удивлённое выражение лица и начал кричать изумлённым голосом. Однако через минуту появились злые как черти поклонники Чжоу Синьци, отчего Бай Сяочунь в расстройстве сжал кулаки.

«Это из-за них мне приходится скрывать свою личность», — подумал он сердито. Он злобно глянул на них, потом развернулся и поспешил уйти.

В течение следующих дней новость о черепашке, как лесной пожар, снова распространилась по всей Внешней секте Вершины Душистых Облаков. Все обсуждали знак черепашки, который занимал лидирующее место на трёх каменных стелах.

Однако через месяц, когда разговоры почти улеглись, ученики у Павильона Десяти Тысяч Лекарств неожиданно заметили, что черепашка появилась на четвёртой стеле и снова обогнала магическую бутылку, заняв первое место. В результате снова поднялся шум!

— Эта черепашка скоро полностью превзойдёт Старшую сестру Чжоу Синьци! У него уже четыре первых места!

— У него четыре каменных стелы, а у Старшей сестры Чжоу Синьци пять. Кто же эта черепашка?..

Конечно это выкрикнул Бай Сяочунь, и чувствовал он себя при этом отлично. Однако когда поклонники Чжоу Синьци начали заметно звереть, он прочистил горло, пригнулся и ушёл.

Несколько дней спустя Чжоу Синьци появилась у Павильона Десяти Тысяч Лекарств и с очень серьёзным выражением лица посмотрела на четыре каменные стелы. Затем она вошла в домик у десятой стелы. Когда она вышла, её имя заняло первое место.

К этому времени все ученики Внешней секты Вершины Душистых Облаков внимательно следили за событиями у Павильона Десяти Тысяч Лекарств. У Чжоу Синьци было шесть каменных стел, а у черепашки четыре… Все обсуждали, сможет ли черепашка в конце концов занять первое место на пятой стеле, сравнявшись таким образом с Чжоу Синьци. Некоторые ученики Внешней секты даже начали делать ставки на то, справится или нет черепашка с тем, чтобы занять первое место на пяти стелах. Дошло до того, что даже некоторые Старейшины Вершины Душистых Облаков обратили на происходящее внимание.

Бай Сяочунь старался изо всех сил занять первое место. После получения нужной нефритовой таблички, он изучал её день и ночь. Учитывая его ненависть к поклонникам Чжоу Синьци, каждый месяц, когда он приходил к Павильону Десяти Тысяч Лекарств сдавать экзамен и получал первое место, он обязательно пытался вызвать у толпы симпатию к черепашке. Постепенно достаточно много учеников начало восхищаться черепашкой, и во многом это была заслуга самого Бай Сяочуня. Он никогда не упускал возможности расхвалить черепашку любому, с кем он говорил о ней. К примеру, Хоу Сяомэй к этому времени была уже просто одержима черепашкой.

В конце концов через месяц в погожий солнечный денёк магическая бутылка на пятой стеле опустилась на одну позицию вниз, а над ней появилась черепашка. В этот момент ученики Внешней секты Вершины Душистых Облаков устроили настоящую свистопляску. Целые толпы пришли на это посмотреть, и вскоре все разговоры на горе вращались вокруг черепашки.

— У этой черепашки умения с растениями и растительной жизнью определённо на неописуемом уровне. Как ещё бы ему удалось быть таким невероятным?

— Потрясающе! Черепашка и Старшая сестра Чжоу теперь на одном уровне…

Не то чтобы никто из толпы не подозревал, что Бай Сяочунь и есть черепашка. Поклонники Чжоу Синьци учитывали все возможности, поэтому они пристально следили за ним. Возмущаясь, Бай Сяочунь решил, что нужно избавиться от подозрений, поэтому он привлёк много внимания и зашёл сдавать тест на четвёртой каменной стеле. Он просидел внутри какое-то время, потом вышел и постарался убедить всех, что не смог сдать экзамен. После того, как он проделал это несколько раз, поклонники Чжоу Синьци перестали пристально следить за ним. Конечно не было способа, чтобы доказать что-либо про кого бы то ни было. Однако они продолжали распускать слухи, что когда они выяснят, кто же эта черепашка, то порежут его не просто на маленькие кусочки, а на совсем малю-ю-юсенькие кусочки!

Когда Бай Сяочунь услышал об этом и в красках представил себя в таком состоянии, он задрожал. В итоге он сжал зубы, и его свирепая решимость снова начала проявлять себя.

«Вам не понравилось, да? Вам ещё больше не понравится, когда я продолжу занимать первые места!» Он твёрдо решил, что он добьётся этого и перегонит Чжоу Синьци.

Через месяц черепашка заняла первое место на шестой каменной стеле! Ещё через месяц — на седьмой! В этот момент тревожные возгласы и возгласы изумления начали разноситься у Павильона Десяти Тысяч Лекарств.

— Семь первых мест! Давай, черепашка, вперёд! Даже Старшей сестре Чжоу не удалось занять десять первых мест!

— Ха-ха-ха, мне нравится эта черепашка. Ему это определённо под силу!

Пока множество учеников в толпе подбадривало черепашку, десяток или около того юношей неподалёку смотрели на это с очень угрюмыми лицами. Некоторыми из них были ученики Внутренней секты, их взгляды практически могли заморозить человека на месте. Одним из них был юноша с оспинами на лице, у него был особенно разъярённый взгляд.

— Братья и сёстры по секте, — обратился он ко всем, — если кто-то знает, кто такой черепашка, пожалуйста, скажите мне, и я буду вам крупно обязан!

Голос рябого юноши заставил всех задрожать, мгновенно все выкрики, подбадривающие черепашку, смолкли. Люди в толпе сразу узнали этого юношу и быстро отвели глаза. Другие рассердились, но были слишком напуганы, чтобы что-то сказать.

— Это Старший брат Цянь из Зала Правосудия, Цянь Дацзинь…

— Я слышал, что он увивается сразу и за Старшей сестрой Чжоу, и за Ду Линфэй…

Бай Сяочунь стоял в толпе и с праведным гневом смотрел на рябого Цянь Дацзиня. В конце концов он вернулся в свой двор в крайне раздражённом состоянии.

«Ты даже не можешь меня найти и при этом настаиваешь на том, чтобы сразиться со мной?!»

Стиснув зубы, он сосредоточился на изучении третьего тома духовных существ. По мере того, как он узнавал, как различные части духовных существ можно было использовать для изготовления духовных лекарств, его навыки в растениях и растительной жизни продолжали улучшаться. Из-за того, что он мог сравнивать и противопоставлять знания про растения и существа, видя, как они взаимодействуют, его навыки не просто улучшились, они поднялись на качественно новый уровень.

В следующем месяце черепашка сменила магическую бутылку на первой строке восьмой каменной стелы! Ещё через месяц — на девятой!

Теперь у него было девять первых мест! Толпа учеников Внешней секты у Павильона Десяти Тысяч Лекарств просто бурлила. Всё больше людей вслух заявляло, что черепашка обязательно получит десять первых мест. Поклонники Чжоу Синьци уже ничего не могли поделать, чтобы это остановить. Всё, что им оставалось — это смотреть, как черепашка постепенно затмевает популярность Чжоу Синьци.

В последний месяц Бай Сяочунь пошёл к Павильону Десяти Тысяч Лекарств в то время, когда там больше всего народу. Он замаскировался, но на его лице отображалась решимость, пока он незамеченным пробирался к домику у десятой каменной стелы.

Когда он вошёл, он сел со скрещёнными ногами, вытянул руку и поместил её на каменный алтарь. В голове раздался грохот, он снова попал в знакомую пустоту. Перед ним были сто тысяч мерцающих фрагментов лекарственных растений и духовных существ. В его глазах была полная сосредоточенность, когда руки начали быстро двигаться, собирая кусочки.

Тысяча. Пять тысяч. Десять тысяч… Тридцать тысяч. Пятьдесят тысяч. Восемьдесят тысяч.

Это был самый сложный экзамен из всех, что ему приходилось сдавать за всё время. Скоро с его лица капал пот, а глаза налились кровью. Он выглядел как сумасшедший, забывший обо всём на свете, кроме экзамена. Он полностью погрузился в процесс. Его руки уже болели, а голова шла кругом, но он упорно продолжал.

Вскоре экзамен должен был вот-вот завершиться, а Бай Сяочунь с трясущимися руками собирал последнее растение. Как только он закончил, перед его глазами всё расплылось, потом прояснилось, и он снова увидел комнату в домике. Тяжело дыша, со светящимися от удовлетворения глазами, он вытер пот со лба и сжал кулаки.

 

37. Тяжесть-в-Лёгкости

Десять каменных стел, десять первых мест!

Все три горы южного берега Секты Духовного Потока переживали сильное потрясение. Даже за пределами территории Павильона Десяти Тысяч Лекарств можно было услышать гул голосов. Люди мчались со всех сторон, чтобы своими глазами увидеть черепашку на первом месте на всех десяти стелах. Все вокруг ахали.

— Десять первых мест! Черепашка всё-таки сделал это!

— Последний раз ученику удавалось получить десять первых мест тысячу лет назад! Я даже не представлял, что смогу в своей жизни увидеть нечто подобное!

Все удивлённо галдели, хотя многие люди предсказывали, что это произойдёт, событие по-прежнему произвело фурор. Учитывая, что последние три месяца черепашка завоёвывала одну стелу за другой, люди не могли оставаться равнодушными.

— Кто же эта черепашка?.. За полгода с небольшим он начал с третьей каменной стелы и потом смёл всех противников на остальных стелах. Этот парень чрезвычайно знаменит!

— Его навыки с растениями и растительной жизнью полностью превосходят навыки Чжоу Синьци. Возможно в будущем, кроме Чжоу Синьци у нас будет ещё один аптекарь-мастер.

В тот момент, когда черепашка занял первое место на всех десяти каменных стелах, они начали вибрировать, издавая сильный грохот, к которому присоединился звук звона котла, раздающийся где-то выше по склону. Было похоже, как если бы кто-то ударял по большому лекарственному котлу огромным поленом. Приглушённый звон раздавался по всей Вершине Душистых Облаков, а потом разносился по всему южному берегу Секты Духовного Потока. Его сопровождал лекарственный аромат, который заполнил окрестности, ещё больше сгущая туман на Вершине Душистых Облаков.

На вершине этой горы была пещера Бессмертного, где Старейшина Чжоу как раз кормил своих любимых пятицветных духовных птиц. Когда он услышал звук котла, его глаза заблестели от удивления.

«Котёл Душистых Облаков?»

Он использовал своё божественное сознание и тут же обнаружил, что произошло с десятью каменными стелами рядом с Павильоном Десяти Тысяч Лекарств. Его выражение лица тут же изменилось, и он шагнул из пещеры прямо в воздух.

Потом объявился Старейшина Сунь вместе с другими культиваторами Возведения Основания. Все они слышали звуки котла и сейчас с взволнованными лицами направлялись в сторону Павильона Десяти Тысяч Лекарств.

Последним появился Ли Цинхоу, который прервал свою медитацию. Когда он услышал звук котла, его глаза заблестели, и он посмотрел из пещеры Бессмертного наружу. Затем он превратился в радужный луч света и помчался к Павильону Десяти Тысяч Лекарств.

Вместе со звуками котла, толпа ещё больше оживилась. Ученики как Внешней, так и Внутренней секты Вершины Душистых Облаков были под большим впечатлением, и многие тоже поспешили к Павильону Десяти Тысяч Лекарств.

— Это… звук драгоценного сокровища Вершины Душистых Облаков — Котла Душистых Облаков!

— Кто-то занял десять первых мест на стелах у Павильона Десяти Тысяч Лекарств! Такого не случалось последние тысячу лет! Неслыханно!

Даже на Вершине Зелёного Пика и Вершине Пурпурного Котла царило оживление. Большой Толстяк Чжан повесил голову, пока его ругала прекрасная, соблазнительная женщина. Женщиной была не кто иная, как «старая мымра», на которую Большой Толстяк Чжан жаловался Бай Сяочуню. Как только она услышала звук котла, её выражение лица изменилось, и она посмотрела вдаль. На лице Большого Толстяка Чжана отразилось удивление, и он тоже посмотрел в сторону соседней горы.

— Звук Котла Душистых Облаков. Может ли быть такое, что кто-то с Вершины Душистых Облаков добился идеального результата во всех экзаменах?

Нечто подобное произошло и на Вершине Зелёного Пика, заставляя Старейшин и Главу Горы в изумлении оторваться от дел.

Всё больше людей толпились у Павильона Десяти Тысяч Лекарств. Бай Сяочунь тоже был в толпе, и когда он услышал шум, то посмотрел на десять каменных стел. Хотя он сам не стал выкрикивать одобрения черепашке, его сердце наполнило неописуемое чувство. Он стоял там, и улыбка расцветала на его лице; не снисходительная или высокомерная улыбка, а улыбка чистого, ничем не замутнённого счастья.

Ему потребовалось больше года, чтобы совершить это чудо. Он начал с первой стелы, но потом завоевал и все остальные. Однако в конечном итоге все эти первые места не так уж и много для него значили. Самым важным было то, что он полностью освоил растения и растительную жизнь, а также духовных существ, и это было то, что должен был сделать начинающий аптекарь. Он создал беспрецедентно глубокую основу. Подумав о всём том времени, когда он бесконечно, как одержимый, изучал растения и растительную жизнь, а затем и духовных существ, Бай Сяочунь с чувством вздохнул. Во всей Секте Духовного Потока не было учеников, даже среди Внутренней секты, у которых основа знаний по десяти томам была бы на таком уровне. Сейчас Бай Сяочунь был очень доволен.

Скоро множество лучей света показались в воздухе, все они излучали колебания мощных основ культивации. Среди них были Старейшина Чжоу, Старейшина Сунь… и конечно Ли Цинхоу. Они посмотрели на десять стел и на черепашку на первом месте и их глаза ярко засияли. Особенно это касалось Ли Цинхоу. Знак черепашки сначала заставил его сильно удивиться, а потом громко рассмеяться со странным выражением лица. Он оглядел толпу и нашёл глазами Бай Сяочуня, после чего в его взгляде появились намёки на похвалу, которые никто не мог заметить. Вскоре он взмахнул рукавом и очень довольный улетел; он отгадал, что черепашка принадлежит не кому иному, как Бай Сяочуню.

Скоро и остальные члены Старшего поколения разлетелись. Однако всё больше и больше учеников Внутренней секты приходило в изумлении посмотреть на черепашку. В конце концов они все когда-то были учениками Внешней секты и знали, что только ученикам Внешней секты разрешено сдавать экзамен у каменных стел. Они так же знали, насколько экзамен сложный.

— Любой ученик Внешней секты, который способен на такое, определённо Избранный…

— Хм! Мы — подмастерья аптекаря, поэтому нас заботят только духовные лекарства. Все эти невероятные познания растений и растительной жизни абсолютно бесполезны, если не можешь изготовить духовное лекарство!

Некоторые ученики Внутренней секты восхищались черепашкой, в то время как остальные презирали. Однако что бы они не чувствовали, черепашка оставила всех под глубоким впечатлением, большинство из учеников немного побаивалось его. Никто из них не знал, насколько этот человек будет искусен в изготовлении лекарств, но с такой солидной основой, как только он станет подмастерьем аптекаря, его дальнейшее развитие будет продвигаться гораздо глаже.

Шумиха продолжалась, пока наконец не показалась Чжоу Синьци. Она стояла на своём летающем шёлке и рассматривала черепашку. Постепенно толпа успокоилась, и все устремили свои взоры на Чжоу Синьци. Черепашка на первом месте на всех каменных стелах заставила упрямый огонёк появится в её глазах. Раньше на неё саму часто смотрели ровно с таким же выражением, а теперь настал её черёд.

— Кто же ты такой? — пробормотала она, стискивая зубы. Хотя она не хотела в этом признаваться, она много раз пыталась обогнать загадочную черепашку в знаниях растений и растительной жизни, но его познания оказались слишком глубоки. Сейчас у неё совершенно не было никакой уверенности, что она может его превзойти. А маленькая черепашка ярко и сильно запечатлелась в её сердце.

«Может быть ты и лучше меня в растениях и растительной жизни, но подождём, пока ты станешь подмастерьем аптекаря. Я отказываюсь верить, что ты сможешь превзойти меня, когда дело коснётся изготовления лекарств!»

Она глубоко вздохнула и успокоилась. Она уже прошла экзамен и стала подмастерьем аптекаря; глянув на каменные стелы в последний раз, она развернулась и растаяла вдали. Бай Сяочунь тоже последний раз взглянул на стелы и ушёл.

«Это только первый шаг на моём пути к становлению аптекарем-мастером!»

Событие с десятью стелами вызвало волнения, которые продолжались ещё несколько месяцев. Люди постоянно говорили об этом, особенно, когда шли к Павильону Десяти Тысяч Лекарств и видели там воочию черепашку на стелах.

Тем временем поклонники Чжоу Синьци прочёсывали секту, применяя все возможные хитрости, чтобы вычислить, кто же такой черепашка. Особенно это касалось молодого человека по фамилии Цянь, который был очень зол по поводу произошедшего. В события был вовлечён весь южный берег Секты Духовного Потока. Пока люди постоянно обсуждали черепашку, Бай Сяочунь проводил своё время во дворе; с глазами, налившимися кровью, он управлял листком с дерева, который парил перед ним.

Сейчас он изучал магию Тяжесть-в-Лёгкости. На самом деле он постоянно экспериментировал уже на протяжении полугода, но только сейчас у него начало что-то получаться. Из-за событий у Павильона Десяти Тысяч Лекарств поклонники Чжоу Синьци непрерывно его искали. Чувство надвигающейся опасности медленно росло в нём, поэтому он решил переждать дома, работая над Тяжестью-в-Лёгкости.

Управление энергией в Лёгкости-в-Тяжести связано со скоростью. Тяжесть-в-Лёгкости… тоже связана с методами управления энергией, только более искусными! На лице Бай Сяочуня было очень задумчивое выражение, пока он обдумывал всё, что ему не так давно удалось понять.

«Видимо можно сказать, что такое управление на самом деле является особым более изощренным способом использовать внутреннюю духовную энергию!»

Глаза Бай Сяочуня заблестели. Сейчас он был на шестом уровне Конденсации Ци, и его внутренняя духовная энергия была подобна огромной реке. Когда дело касалось Лёгкости-в-Тяжести, он мог использовать эту магию бесконечно и разгонять предметы до невообразимой скорости.

Он уже давно понял, что так называемая магия Тяжесть-в-Лёгкости была просто способом компоновать нити своей внутренней духовной энергии, переплетая их. Это было подобно тому, как на развёрнутом листике можно было поднять в воздух маленькую веточку, но на свёрнутом в трубочку — небольшой камень. Также, если разрезать лист на полоски, а потом сплести из них верёвку, то можно будет поднять на нём ещё более тяжёлые предметы. Многие материалы были таким же; в конечном итоге, какой вес можно поднять, зависело от того, как скомпоновать различные элементы.

С магией Тяжести-в-Лёгкости ситуация была аналогичной: какой вес можно придать лёгкому предмету зависело от компоновки нитей внутренней духовной энергии. После освоения этой магии открывались новые возможности на новом уровне.

Бай Сяочунь ещё немного подумал обо всём этом и взмахнул рукой, призывая ещё один листик, с которым он начал экспериментировать. Иногда листик двигался быстро, иногда он парил так медленно, как будто на него давила целая гора. Однако Бай Сяочунь не мог добиться нужного результата. Когда не получалось с первой попытки, он пытался ещё десять раз. Если и тогда не получалось, он пытался сотню раз. А потом и тысячу раз…

В конце концов он потерял счёт попыткам. Скоро его двор заполнили кусочки листьев, которые он испортил, и ему даже пришлось идти на поиски новых листьев. В конечном итоге почти все духовные растения на Вершине Душистых Облаков остались голыми, пока, наконец однажды глаза Бай Сяочуня не сверкнули, когда он выполнил жест заклятия, указывая вперёд. Лист напротив него легко парил в воздухе, но когда он упал на землю, то раздался звук как от булыжника. Весь двор содрогнулся от сильного грохота, будто этот единственный листик весил несколько центнеров.

— Всё получилось!

Глаза Бай Сяочуня были красными от переутомления, но его наполняло радостное возбуждение. Он неожиданно взмахнул рукой, отправляя свой деревянный меч в полёт. Меч превратился в чёрную полосу, которая на огромной скорости пронеслась по воздуху. Сейчас это было ещё более невероятным, чем прежде: от меча исходил резкий свист, когда он летел, пронзая воздух. Затем раздался грохот, и огромный булыжник разлетелся на куски.

Такая невероятная мощь была уже за пределами возможностей шестого уровня Конденсации Ци. Даже человек на седьмом уровне Конденсации Ци был бы сильно поражён, увидев подобное.

 

38. Призыв Котла Пурпурной Ци

Бай Сяочунь обрадовано вскочил на ноги и немного размялся, затем отправил деревянный меч, рисуясь, облететь двор. Меч то молниеносно разгонялся, то задумчиво зависал без движения в воздухе. Он полностью преобразился там, во дворе. Скоро ци меча заполнила всё пространство, словно разбушевался сильный ветер. Бай Сяочунь обрадовался ещё сильнее, чем прежде. Потом он взмахнул рукой, и деревянный меч вернулся в его ладонь. Пёстро раскрашенный меч не был примечательным, но на самом деле после тройного духовного улучшения он полностью изменился.

«Если я смогу освоить и Тяжесть-в-Лёгкости и Лёгкость-в-Тяжести, тогда используя их вместе я смогу воспользоваться… единственной божественной способностью Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци! — Бай Сяочунь глубоко вздохнул, в его глазах читалось нетерпение. — Призыв Котла Пурпурной Ци!»

Бай Сяочунь убрал деревянный меч и на минуту закрыл глаза. Неожиданно он поднял правую руку и указал на небо. В то же мгновение его до этого невидимая внутренняя духовная энергия проявилась в виде ослепительной вспышки, тонкие ниточки духовной энергии быстро стали формировать очертания котла. Казалось, будто какая-то загадочная сила управляет ими, придавая определённую форму. Невероятное давление начало пульсировать вокруг котла, оно намного превосходило давление от меча.

Лицо Бай Сяочуня быстро побледнело, и его запасы духовной энергии истощились почти на восемьдесят процентов. В этот момент котёл полностью сформировался и излучал сильное духовное давление. Бай Сяочунь взмахнул пальцами, заставляя котёл разбиться о землю. Когда это случилось, котёл разлетелся на части, и большое количество духовной энергии рассеялось. Раздался сильный взрыв, и земля в радиусе трёхсот метров вокруг этого места покрылась трещинами. Хорошо, что защитная магическая формация Вершины Душистых Облаков тут же восстановила разрушения. Всё равно достаточно много учеников Внешней секты, которые были не так далеко от дома Бай Сяочуня, слышали приглушённый звук взрыва и сильно удивились. Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Он никогда не думал, что Призыв Котла Пурпурной Ци настолько впечатляющ. Даже одна атака при его помощи, казалось, будет непобедимой.

«Призыв Котла Пурпурной Ци действительно заслуживает того, чтобы быть единственной божественной способностью Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци. Неудивительно, что ей можно воспользоваться только после того, как полностью освоены и Лёгкость-в-Тяжести, и Тяжесть-в-Лёгкости».

Глаза Бай Сяочунь ярко светились, но вместе с тем он нахмурился. Хотя божественная способность была мощной, она забрала у него много энергии. Бай Сяочунь знал, что ему удалось потратить только восемьдесят процентов энергии и не больше только потому, что его энергия была такой чистой. Любой другой ученик, получив просветление об этой божественной способности до достижения им восьмого уровня Конденсации Ци, полностью бы опустошил свой резерв внутренней духовной энергии. Единственным способом по-настоящему использовать эту технику без такой невообразимой потери, это подождать достижения девятого уровня Конденсации Ци.

«Согласно описанию Призыва Котла Пурпурной Ци, он может быть высокого, среднего и низкого качества. Котёл, который у меня только что получился, был низкого качества. Если я достигну среднего качества, то смогу формировать два котла. А с высоким качеством — три котла, а затем соединять их в один большой котёл!»

Постояв задумавшись какое-то время, Бай Сяочунь уселся со скрещёнными ногами и приступил к дыхательным упражнениям. Только когда луна была высоко в небе, он наконец открыл глаза, которые ярко сияли. К этому моменту его основа культивации практически полностью восстановилась.

«Такую божественную способность можно использовать в качестве козыря. Если поклонники Чжоу Синьци меня поймают, то я смогу воспользоваться ей, чтобы разобраться с ними».

Хотя Бай Сяочунь и чувствовал небольшое облегчение, но когда он вспомнил об ученике Внутренней секты по фамилии Цянь, он нахмурился.

«Необходим по крайней мере восьмой уровень Конденсации Ци, чтобы попасть во Внутреннюю секту…»

Когда Бай Сяочунь думал об этом, то начинал снова волноваться. Он задумчиво посмотрел на свою кожу, после чего в его глазах загорелся огонёк. Он поднялся на ноги, сделал несколько шагов вперёд, набрал скорость и вытянул вперёд руку, зажимая воздух между большим и указательным пальцем. Чёрный свет вспыхнул на кончиках этих двух пальцев, когда они соприкоснулись. В воздухе, наполнившимся взрывоопасной аурой, раздался треск. Бай Сяочунь какое-то время растерянно смотрел на свои два пальца.

«Это смертельный приём… которым я могу воспользоваться для спасения своей жизни».

Подумав немного, он решил, что чем мощнее смертельный приём, тем лучше для него. Теперь его больше всего беспокоила Техника Неумирающей Вечной Жизни. После того, как он достиг Неумирающей Железной Кожи, он продолжил культивировать Технику Неумирающей Вечной Жизни сразу же снова почувствовав голод. Однако Духовных Хвостатых Кур южного берега Секты Духовного Потока больше трогать было нельзя. В его распоряжении была только обычная духовная еда, и он был уверен, что её будет недостаточно, чтобы справиться с его голодом. Он облазил гору сверху донизу в поисках съедобных духовных существ, но после истории с Ворующим кур Демоном все три горы южного берега стали очень пристально следить за всеми выращиваемыми духовными существами. По мере того, как он обдумывал эту проблему, он испытывал всё большее беспокойство. Неожиданно ему вспомнилась Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля.

— Да, точно… — сказал он, а его глаза ярко засияли.

Эта пилюля не только увеличивала основу культивации, но и восстанавливала жизненную энергию. После приобретения Неумирающей Железной Кожи он понял, что для её культивации была нужна жизненная энергия, именно поэтому он испытывал такой голод.

«Я отлично освоил растения и растительную жизнь, и хотя я ещё не стал подмастерьем аптекаря, я всё же могу самостоятельно изготовить пилюли. К тому же даже если цена на духовные лекарства в секте высока, ингредиенты для них достаточно дешёвые, — Бай Сяочунь всё больше и больше убеждался, что он нашёл решение. — По сути я могу сам изготавливать себе лекарства. А когда придёт время сдавать экзамен на подмастерье аптекаря, я буду гораздо более уверен в своих силах. К тому же тогда мне будет гораздо проще изготовить Пилюлю Возведения Основания в будущем».

Приняв решение, он задумчиво выпятил подбородок, обдумывая свою идею дальше. На следующее утро на рассвете он бойко вскочил с кровати.

«Чтобы изготавливать лекарства, нужны лекарственные формулы, которые может получит и начинающий аптекарь. Всё что нужно сделать, так это сходить на рынок у подножия горы, где они продаются».

Бай Сяочунь погладил свою бездонную сумку и подумал, что он потратил не так уж и много денег с тех пор, как появился на Вершине Душистых Облаков. Будучи учеником Внешней секты, он каждый месяц получал стипендию в духовных камнях, и у него накопилась приличная сумма. По правде говоря, Бай Сяочуня мало заботили материальные блага. Он тут же вылетел со двора в направлении дороги вниз с горы.

За всё время пребывания на Вершине Душистых Облаков это был второй раз, когда он покинул гору, чтобы отправиться на рынок. Первый раз он ходил туда, чтобы купить лекарственные растения, которые он потом обменял на целебную пилюлю.

Почти сразу, как только Бай Сяочунь сошёл с горы, двое людей подлетели к близлежащему домику со двором.

— Старший брат Чень, ты дома?!

— Старший брат Чень, Бай Сяочунь покинул гору!

Двое этих людей были достаточно сильными, с необычайными основами культивации на четвёртом уровне Конденсации Ци. Они взволнованно ворвались во двор, где крепкий мужчина медитировал со скрещёнными ногами. Крепкий мужчина был очень мускулистым, у него были широкие плечи, как у медведя, и он выглядел мощнее льва. Как только он услышал слова двух прибывших мужчин, в его глазах тут же блеснул огонёк.

— Бай Сяочунь? Так он наконец сошёл с горы, да?!

Крепкий мужчина свирепо рассмеялся, потом вскочил на ноги. Он возвышался как гора, а его основа культивации была глубока, на пятом уровне Конденсации Ци. В итоге он излучал мощное духовное давление. Это был не кто иной, как Чень Фэй, который раньше работал в Департаменте Надзора.

Эти трое были друзьями ещё с тех времён, тогда у них не было ни в чём нужды. Тогда у них не только были люди в услужении, ещё они могли присваивать кругленькие суммы духовных каменей. Конечно, они не ожидали, что их буквально выпрут во Внешнюю секту Бай Сяочунь и его друзья. Последние два года дались им тяжело, и они возненавидели Бай Сяочуня до глубины души. Они не могли себе позволить напасть на Большого Толстяка Чжана или Третьего Толстяка Хэя. С другой стороны, несмотря на то, что Бай Сяочунь и казался сильным, они считали, что на самом деле он довольно слабый. Поэтому они уже давно вынашивали планы мести. К их сожалению, Бай Сяочунь не покидал секту всё это время.

У Чень Фэя были связи, но в конечном итоге он не смел нарушить правила секты. Самым влиятельным из покровителей был его старший двоюродный брат, который был учеником Внутренней секты. Однако его брат не особо обращал на него внимания, он только немного помогал ему, даже когда тот был слугой. Поэтому им пришлось прождать целых два года, пока Бай Сяочунь не покинет пределы секты.

Сейчас настал момент, которого они так долго ждали. Чень Фэй был полностью в себе уверен после того, как недавно пробился на пятый уровень Конденсации Ци. Порасспрашивав людей, он узнал, какой уровень культивации у Бай Сяочуня, он также слышал, что Бай Сяочунь занял первое место в соревновании, хотя поговаривали, что ему просто сильно повезло.

— Тогда он напугал нас, заставив думать, что он освоил Лёгкость-в-Тяжести. Хм. Не могу поверить, что он вынудил нас стать учениками Внешней секты. Наконец-то я смогу дать волю своему накопившемуся гневу!

Свирепый огонёк появился в глазах Чень Фэя. Он не планировал убивать Бай Сяочуня, он просто хотел переломать ему все кости и порвать сухожилия, чтобы тот провалялся в кровати как минимум год. Хотя секта непременно проведёт расследование, но так как свидетелей не будет, и это не смертельный случай, а также из-за связей Чень Фэя в секте, крупное происшествие станет незначительным, а незначительное будет легко разрешить.

— Мы не виноваты, если ты не можешь постоять за себя!

Чень Фэй начал действовать: он и его друзья тут же направились вниз с горы. Вся троица готовилась устроить засаду и на максимальной скорости продвигалась к именно той дорожке, по которой Бай Сяочунь должен был возвращаться с рынка.

Рынок был не очень большим, поэтому Бай Сяочунь довольно быстро нашёл приглянувшиеся ему формулы для лекарств первого ранга. Одно из них могло восполнять духовную энергию, а другое — жизненную. Формулы для обогащения жизненной энергии высокого ранга были очень дорогими. Однако их версии низкого ранга, несмотря на то, что редко встречались, в основном использовались смертными для здоровья и тренировок.

Хотя для большинства культиваторов они были бесполезны, для Бай Сяочуня они представляли огромную ценность. Ведь воспользовавшись черепашьей сковородой для тройного духовного улучшения изготовленных лекарственных пилюль, он мог получить качественно иной результат.

Бай Сяочуню даже не понадобилось тратить слишком много духовных камней, чтобы закупить лекарственные растения, упомянутые в формулах. Довольно погладив свою бездонную сумку, он покинул рынок, мурлыкая себе под нос какую-то песенку. Пока он шёл по дороге обратно в секту, он мечтал о том, как будет изготавливать пилюли, и чувствовал себя при этом очень счастливым.

Однако вскоре его выражение лица сменилось и он остановился на месте. После того, как он достиг шестого уровня Конденсации Ци, его чувства обострились, и сейчас он сразу же услышал дыхание трёх человек, спрятавшихся в ближайших кустах. Видя, как Бай Сяочунь приближается к ним, у них быстро забились сердца. Как только Бай Сяочунь остановился, Чень Фэй и его друзья выскочили из засады и встали напротив него.

— Бай Сяочунь, — злобно сказал Чень Фей, — вот и пришёл день разобраться с нашей враждой!

На лицах его друзей было злобное выражение, пока они окружали Бай Сяочуня с боков.

-------------------------------------

Рынок. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239079%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

39. Столкновение

— Чень Фэй? — вымолвил Бай Сяочунь, моргнув.

Он быстренько проверил уровни культивации Чень Фэя и его друзей и после этого сразу же расслабился.

— Бай Сяочунь, даже если ты сейчас же упадёшь на колени и начнёшь молить о пощаде, будет слишком поздно. Это ты придумал вынудить нас вступить во Внешнюю секту, и ты поплатишься за это. Я, Чень Фэй, очень, очень долго ждал этого дня!

Громко смеясь, Чень Фэй взмахнул правой рукой, применяя мощь пятого уровня Конденсации Ци. Куча листвы взмыла в воздух, что выглядело очень впечатляюще.

— После того, как я присоединился к Внешней секте, я только и делал, что занимался культивацией, и теперь я на пятом уровне Конденсации Ци. Поверь, Бай Сяочунь, сегодня ты узнаешь, что значит, когда тебя задирают. Я раздроблю твои кости и порву сухожилия!

Смеясь со снисходительным высокомерием, Чень Фэй выполнил жест заклятия правой рукой, призывая зелёный летающий меч. Он был только пятнадцать сантиметров длиной, но излучал холодную, древнюю ауру. Друзья Чень Фэя, которые обошли Бай Сяочуня с боков, злобно ухмыльнулись и тоже воспользовались основой культивации, чтобы достать летающие мечи. Учитывая то, что они его окружили и превосходили числом, они были полностью уверены, что смогут сокрушить Бай Сяочуня. Тщательно всё проанализировав ранее, они пришли к выводу, что Бай Сяочунь никогда не владел Лёгкостью-в-Тяжести, поэтому были как никогда уверены в своём преимуществе.

— Ты бы не пострадал, если бы не покинул гору. Но вот ты тут, за пределами секты. И теперь-то ты поймёшь, что за свои ошибки нужно как следует расплатиться!

Чень Фэй чувствовал себя лучше, дав волю гневу на словах, но злоба всё ещё горела у него внутри.

— А вы трое не боитесь нарушить правила секты, устроив мне тут засаду? — спросил Бай Сяочунь, искренне интересуясь.

— Правила секты? Ха-ха-ха! Мы сейчас за пределами секты. К тому же ты сильно уступаешь нам в навыках. Никто нас не накажет, если мы сломаем несколько костей и порвём несколько сухожилий. В худшем случае нам придётся извиниться, и на этом всё закончится, — гордо рассмеялся Чень Фэй, воображая себе, как Бай Сяочуня сбивают ударом на землю. Он даже заготовил несколько хороших фраз, чтобы поиздеваться над избитым Бай Сяочунем.

Но тут он заметил, что Бай Сяочунь слишком спокоен и понял, что что-то не так. Несмотря на то, что он был окружён, выражение лица Бай Сяочуня не изменилось, казалось, что вся эта ситуация представлялась ему несколько чудной. С видом хозяина положения Бай Сяочунь произнёс:

— Ах, вот как оно оказывается. Ну в таком случае, я чувствую себя намного лучше.

Зрачки Чень Фэя сузились, и он ещё больше напрягся. Однако сейчас было не время обдумывать ситуацию.

— Бей его! — гаркнул он, производя жест заклятия и отправляя свой летающий меч в Бай Сяочуня.

Его двое друзей тут же сделали то же самое со своими мечами. На Бай Сяочуня неслось три летающих меча, а он в это время неожиданно заулыбался. Он даже не достал магический предмет, а просто отступил назад. Чень Фэй и его друзья же увидели, как Бай Сяочунь просто испарился в воздухе. Когда он появился снова, он был прямо напротив здоровяка с четвёртым уровнем Конденсации Ци. Мужчина широко распахнул глаза, но прежде, чем он успел что-либо сделать, Бай Сяочунь сжал руку в кулак и вмазал ему. Кулак двигался с невообразимой скоростью, гулко зарядив здоровяку прямо по шее. Всё тело мужчины содрогнулось, он закашлялся кровью и выгнулся назад. Казалось, что что-то огромное врезалось в него; он тут же полетел головой вниз и впечатался в ближайшее дерево. Дерево задрожало, мужчина снова закашлялся кровью, потом упал и потерял сознание.

После такого неожиданного развития событий, оставшийся друг Чень Фея поражённо уставился на Бай Сяочуня. Ему казалось, что у него в голове взрывается множество молний. Даже в самых жутких кошмарах он не мог представить, что Бай Сяочунь может так быстро двигаться или применять такую чудовищную силу. Выражение лица Чень Фэя изменилось, и он с шумом втянул воздух в открытый рот. Неосознанно он попятился, с изумлением взирая на Бай Сяочуня.

— Ты…

— Слишком слабый, — сказал Бай Сяочунь, принимая вид искусного мастера, который одинок в этом мире, и не может найти стоящих противников.

Вздохнув, он шагнул вперёд и оказался прямо напротив второго культиватора четвёртого уровня Конденсации Ци. Мужчина дико закричал, заставляя свою основу культивации работать на полную и посылая летающий меч на огромной скорости прямо в Бай Сяочуня. Однако из-за Техники Неумирающей Вечной Жизни и Неумирающей Железной Кожи тело Бай Сяочуня достигло ужасающего уровня. Он легко увернулся от меча и снова ударил правым кулаком.

Смачный удар, и мужчина жалобно взвыл. Он кувырком полетел назад, а кровь брызнула во все стороны. На его пути не было дерева, и он приземлился через тридцать метров, содрогаясь от боли. Он даже не мог подняться на ноги, просто лежал и, казалось, изо всех сил цеплялся за жизнь.

— Слишком слабый, — сказал Бай Сяочунь, помотав головой. Он оглянулся на дрожащего Чень Фэя.

— Т-т-ты… ты…

У Чень Фэя голова шла кругом, и он вдруг почувствовал себя полным болваном. У него не осталось уверенности в своей победе, Бай Сяочунь неожиданно оказался опаснее дикого животного. Всего два удара вывело из строя его двух друзей; а это само по себе требовало неимоверной силы. Неосознанно сглатывая, Чень Фэй попятился; у него пропало всякое желание драться, он думал только о том, как бы сбежать.

Прежде чем он успел смыться, Бай Сяочунь устремился к нему на огромной скорости, сжатый кулак полетел в Чень Фэя. Мелькнула вспышка света, и у Чень Фэя в руке возник маленький щит, в который попал кулак Бай Сяочуня. Бумкнуло, и Бай Сяочунь охнул. Он слегка вздрогнул, а щит тем временем задрожал и отлетел кувырком в сторону, стремительно теряя заряд духовной энергии. Теперь Чень Фэй был до чёртиков напуган. Он хорошо потратился на этот щит, который должен был на какое-то время остановить культиватора даже на шестом уровне Конденсации Ци. А Бай Сяочунь разорвал его связь со щитом всего одним ударом.

— Бай Сяочунь, т-ты… ты слишком далеко заходишь! — закричал он.

— Ха! Сегодня ты узнаешь, что значит, когда тебя задирают. Я раздроблю твои кости и порву сухожилия!

Бай Сяочунь был чрезвычайно счастлив увидеть ужас в глазах Чень Фэя. Он бы никогда не упустил такую чудесную возможность, как эта. Он не только просто повторил слова Чень Фэя, но и позволил проявиться своей мощи основы культивации шестого уровня Конденсации Ци. Взметнувшаяся энергия подняла сильный ветер, который разметал его волосы.

— Шестой уровень Конденсации Ци!

Чень Фэй задохнулся от ужаса, выпучив глаза. Он шатаясь попятился, а Бай Сяочунь подскочил и ударил ещё раз. В этот раз ничего не блокировало удар, и кулак вмазался в Чень Фэя. Кровь брызнула во все стороны изо рта, и он отлетел назад, вибрируя всем телом. Он отчаянно вскрикнул. И не играло никакой роли, что он был широк в плечах как медведь, свиреп как лев, и был на пятом уровне Конденсации Ци. Он изо всех сил пытался сбежать, полный раскаяния и обиды, жалея о том, что устроил засаду для Бай Сяочуня… в месте, которое было так далеко от секты. Но Бай Сяочунь как хищник гнался за ним, а Чень Фэй кричал:

— Бай Сяочунь, разве ты не боишься нарушить правила секты?!

Бай Сяочунь прочистил горло и повторил слова самого Чень Фэя:

— Правила секты? Ха-ха-ха! Мы сейчас за пределами секты. К тому же ты сильно уступаешь мне в навыках. Никто меня не накажет, если я сломаю несколько костей и порву несколько сухожилий. В худшем случае мне придётся извиниться, и на этом всё закончится.

Потом он как следует пнул Чень Фэя. Чень Фэй подлетел в воздух и снова закашлялся кровью. На его лице появилось отчаяние, и он закричал. Прежде чем он успел приземлиться, Бай Сяочунь начал бить его руками и ногами прямо в воздухе. В ужасе Чень Фэй орал, не переставая. Скоро с ног до головы он полностью распух от ударов, а его крики стали тише. Кости были переломаны, сухожилия порваны, а лицо стало пепельно-серым. Он лежал в онемении, уставившись на Бай Сяочуня в полном ужасе. Хотя Бай Сяочунь выглядел белым и пушистым, Чень Фэй видел в нём свирепого зверя — волка в овечьей шкуре. Когда Чень Фэй осознал, что Бай Сяочунь даже ни разу не воспользовался магическими предметами, это впечатление только усилилось. Он полагался только на силу своего собственного тела, чтобы сокрушить Чень Фэя.

Вдалеке два здоровяка на четвёртом уровне Конденсации Ци пришли в себя, но когда увидели, что происходит, у них онемел затылок, а сердца заколотились как бешеные. Они тут же притворились, что до сих пор без сознания, не смея пошевелиться, чтобы не привлекать внимание Бай Сяочуня.

Увидев, что Чень Фэй как рыба хватает ртом воздух, Бай Сяочунь наконец потерял к нему интерес. Он успокоил свою духовную энергию, обчистил сумки напавших на него, а также забрал маленький щит. Тихонько напевая, он продолжил свой путь по дороге к секте. Смотря как Бай Сяочунь уходит, Чень Фэй был готов разрыдаться, но слёз не было.

— Кто, чёрт возьми, наплёл мне, что Бай Сяочунь выиграл соревнование Вершины Душистых Облаков по чистой случайности?!

Если бы он только знал, что Бай Сяочунь настолько ужасен, то даже под страхом смерти не стал бы связываться с ним. Двое друзей Чень Фэя были мрачнее тучи, с полными ужаса сердцами наблюдая, как Бай Сяочунь уходит восвояси.

— Старший брат Чень, что же мы теперь будем делать?.. Давай просто оставим его в покое, пусть прошлое остаётся в прошлом. Я слышал, что так поступил Сюй Баоцай.

Двое мужчин с нетерпением ждали, что ответит Чень Фэй. Его сердце было наполнено сожалением и обидой. После минутного раздумья, он сжал зубы.

— Я хочу отомстить, но не могу сделать это сам. Что же мне делать… Надо подумать…

-------------------

Неофициальное изображение Чень Фэя. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239080%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

40. Добиться совершенства

Бай Сяочунь вернулся в секту напевая песенку, никому не показывая, насколько он счастлив. Добравшись до своего двора, он вздохнул.

«Я занимаюсь культивацией Бессмертия, чтобы жить вечно. Но люди, что постоянно дерутся и убивают, просто ненормальные».

Он уселся во дворе и начал разбирать вещи, которые забрал у Чень Фэя и его друзей. Они не были богаты, а значит Бай Сяочунь не особо на них разжился, но его это, по большому счёту, мало заботило. Когда он разобрался с вещами, он достал купленные лекарственные растения и начал внимательно их изучать.

Хотя у него была фантастическая база знаний о растениях и растительной жизни, опыта с самими растениями ему явно не хватало. Теперь, когда он мог вживую всё рассмотреть, его практические наблюдения хорошо ложились на накопленные им теоретические знания. Он даже поскрёб ногтем поверхности некоторых растений, чтобы посмотреть на их внутреннюю структуру. После нескольких экспериментов Бай Сяочунь задумался и вынул две приобретённые формулы. Просмотрев формулу пилюли по восстановлению духовной энергии, он сосредоточился на другой формуле, используемой смертными для укрепления тела.

— Благовоние Долгожительства… — пробормотал он.

Эта лекарственная формула не требовала множества ингредиентов, она включала в себя только семь лекарственных растений. К тому же взаимодействие ингредиентов между собой было простым. Но используя техники взаимного усиления и подавления, можно было извлечь силу этих семи лекарственных растений и растереть их в порошок, из которого получится благовоние. Два растения даже были ядовитыми. Для культиватора, при попадании в желудок, это означало пару недель диареи. Однако смертных это приводило к летальному исходу.

— Под Небесами на Земле есть огромное количество духовных растений. Некоторые можно употреблять прямо так, а другие нужно обрабатывать и добавлять в пилюли для оптимального эффекта. Многие ядовитые растения можно использовать только для приготовления благовоний, — бормоча себе под нос, Бай Сяочунь вынул растения, которые нужны для Благовония Долгожительства, а потом начал очень внимательно разглядывать их.

«Я по-прежнему в сомнениях, получится ли у меня, — подумал он. — При изготовлении лекарств главное, о чём нужно помнить, — это частота успешных попыток. Даже самое простое лекарство первого ранга с большой вероятностью может не получиться. У меня десять порций каждого вида растений. Нельзя испортить их впустую».

Бай Сяочунь был очень осторожным человеком и предпочитал быть уверенным, приступая к чему-либо. Именно по такому принципу он действовал, когда запоминал различные типы растений и растительной жизни, изучая их. Сейчас было то же самое. Вместо того, чтобы сразу приступить к опытам, он решил вникнуть сначала в лекарственную формулу.

Прошло семь дней. После того, как он полностью усвоил лекарственную формулу, он закрыл глаза и начал дальнейший анализ. Открыл глаза он только вечером. Потом, ещё немного подумав, он достал вторую формулу и начал её изучение.

Прошло ещё две недели. Глаза Бай Сяочуня налились кровью, но он чувствовал, что полностью изучил и понял все виды лекарственных трав, которые входили в состав этих двух формул. Ещё немного поразмыслив, он поднялся на ноги и покинул свой двор.

Для изготовления лекарств требовалась алхимическая печь, которая была дорогой, дороже, чем Бай Сяочунь мог себе позволить. Но в Павильоне Изготовления Лекарств ученикам, желающим изготовить лекарства, предоставлялись алхимические печи в обмен на несколько баллов заслуг. Сам павильон был на восточной стороне Вершины Душистых Облаков, не так далеко от дома Бай Сяочуня. Людей туда приходило не много, совсем не так, как с Павильоном Десяти Тысяч Лекарств. Павильон Изготовления Лекарств был достаточно тихим и мирным местом. Ведь даже на Вершине Душистых Облаков было не так уж и много людей, способных изготовлять лекарства. Многие из этих людей уже владели своей персональной алхимической печью, и у них не было причины, чтобы приходить сюда и брать её в аренду.

Бай Сяочунь заплатил за право пользоваться услугами Павильона Изготовления Лекарств целый месяц. Ему предоставили отдельную лабораторию с защитной магической формацией, которая не давала внешним воздействиям проникать внутрь. Сжав в руке деревянный ключ, который ему выдали, Бай Сяочунь быстро нашёл лабораторию номер тринадцать и вошёл внутрь. Это была небольшая комната, в которой находилась только алхимическая печь и огонь под ней.

Усевшись со скрещёнными ногами, Бай Сяочунь глубоко вздохнул и принялся внимательно изучать алхимическую печь. Потом он попробовал регулировать пламя, используя свою духовную энергию, и понял, что может заставить пламя становиться намного горячее так, что вся комната тут же превращалась в парилку, а сама алхимическая печь начинала светиться ярко-красным цветом. Используя своё основание культивации и Искусство Управления Пурпурной Ци, он после нескольких попыток быстро привык к сильнейшей жаре. У него ушло немного времени, чтобы освоиться с регулировкой огня. Наконец он хлопнул по бездонной сумке и извлёк различные растения и растительную жизнь.

«Благовоние Долгожительства слишком важно, чтобы можно было сразу браться за него. Сначала нужно освоиться с основами изготовления лекарств, а потом уже пробовать с ним. Начну-ка я с Пилюли Восстановления Духа. Это пилюля первого ранга, которую можно использовать на пятом уровне Конденсации Ци и ниже».

Теперь Бай Сяочунь всё окончательно решил. С очень серьёзным видом он воспроизвёл в памяти и повторил лекарственную формулу для Пилюли Восстановления Духа и приступил к её изготовлению.

Он вынул первое лекарственное растение, потом взмахнул рукой, от чего все листья опали. С полностью сосредоточенным взглядом он использовал свою внутреннюю духовную энергию, чтобы создать мощную, но в то же время деликатную силу, которой раздавил листья, выжав из них девять капель сока прямо внутрь алхимической печи. Капли хлопнусь на дно и тут же внутри алхимической печи появился зелёный туман. Глаза Бай Сяочунь ярко блестели, и как только появился туман, его руки быстро извлекли из лекарственного растения стебель и прожилки, которые он тоже бросил в алхимическую печь. Периодически он регулировал огонь, чтобы всё больше тумана собиралось внутри алхимической печи. Туман совсем не выходил из печи наружу. Он накапливался и клубился внутри, а Бай Сяочунь вынул второе лекарственное растение. Немного ускорив рост растения, Бай Сяочунь заставил несколько цветков появиться на нём, оборвал лепестки цветков и положил их в алхимическую печь.

Шло время. Бай Сяочунь полностью сконцентрировался на процессе, вынимая растения одно за другим. Скоро он добрался до восьмого растения, а его глаза ярко сияли, пока он смотрел на алхимическую печь. Он постоянно контролировал температуру пламени, а по его лицу стекали капли пота.

Через два часа из печи послышалось приглушённое громыхание. Из неё пополз чёрный дым, который полностью поглотила магическая формация комнаты. Бай Сяочунь начал задыхаться, закашлялся и нахмурился, изучая обугленные останки на дне алхимической печи.

— Не вышло… — пробормотал он.

Сев и подперев рукой подбородок, он задумался. После того, как он припомнил всё, что делал, он не стал тут же пытаться изготовить пилюлю снова. Он был очень осторожным человеком, и что бы не делал — запоминал ли растения и растительную жизнь или изготавливал лекарства — он всегда старался делать это самым осмотрительным и надёжным способом.

Он анализировал произошедшее три дня. За это время он тысячу раз перебрал в уме всё, что делал в процессе изготовления пилюли. Это помогло ему распознать по крайней мере пятьдесят потенциальных проблем. Наконец он глубоко вздохнул, немного отдохнул и снова нагрел алхимическую печь.

Для приготовления пилюли потребовалось не так уж много времени. Через четыре часа в алхимической печи снова загромыхало, после того как рассеялся чёрный дым, можно было рассмотреть испорченные остатки пилюли на дне печи. В этот момент его упрямая решимость снова дала о себе знать. Вычистив алхимическую печь, он внимательно изучил останки, затем сравнил увиденное с тем, что уже смог узнать и понять про изготовление лекарств. Затем он потратил ещё десять дней на изучение лекарственных формул и необходимых растений. В итоге с налитыми кровью глазами он предпринял третью попытку.

Третья партия казалась более стабильной, но за мгновение до затвердения пилюли всё развалилось, и раздался приглушённый грохот. Бай Сяочунь подскочил и снова уставился на обугленные останки. Поразмыслив, он уселся со скрещёнными ногами, чтобы ещё раз всё обдумать. В этот раз ему потребовалось полмесяца. Его время в Павильоне Изготовления Лекарств почти закончилось. Наконец, его глаза открылись, он стиснул зубы и приступил в четвёртый раз. В конце концов его время вышло, а последняя партия была по-прежнему неудачной.

Если бы любой подмастерье аптекаря увидел, что происходило, он бы с трудом мог в это поверить. Практически любой другой человек за месяц уже попробовал бы изготовить пилюлю по крайней мере несколько десятков раз, и некоторые из них были бы удачными попытками. Даже если бы в итоге получилась только одна пилюля, такое бы считалось успехом. В конце концов большинство людей считало изготовление пилюль очень сложным делом. Если бы это было не так, то наверняка аптекарей-мастеров на Континенте Восточнолесья было бы больше, чем всего двое.

Даже подмастерья аптекаря встречались редко, и большинство из них не питало надежд когда-нибудь стать аптекарями-мастерами. Настоящей причиной этому являлось отсутствие у большинства людей возможности пользоваться ресурсами, необходимыми, чтобы достичь уровня подмастерья аптекаря. Но если кто-то долго упорно старается, то его шанс стать аптекарем-мастером естественно возрастает. Поэтому большинство людей верило, что лучшим способом повысить процент успеха в изготовлении лекарств, это просто как можно больше практиковаться. И они делали упор именно на практику. Когда человек осваивался с процессом изготовления пилюль, его уверенность в успехе возрастала. В то же время подмастерья аптекаря начинали смотреть на неудачи в изготовлении пилюль, как на обычное явление. После неудачи, можно было просто попробовать ещё раз, постепенно улучшая свои навыки. Это особенно касалось простых и распространённых целебных пилюль. Ингредиенты для таких пилюль были не слишком дорогими, и их можно было использовать как топливо для упорного совершенствования в практике.

Однако Бай Сяочунь последовал по другому пути. Он тратил намного больше времени на анализ причины каждой неудачи, чем на само изготовление пилюль. Всё дело было в его осторожности. Его даже можно было назвать скрупулёзным. Он использовал только самую малость своей скрупулёзности, когда изучал растения и растительную жизнь. Но сейчас, когда он пробовал себя в изготовлении лекарств, скрупулёзность в его характере предстала во всей красе, выходя на первый план.

Из-за неё он был способен опознать намного больше проблем в процессе изготовления пилюли, чем обычный человек. Эти количества опознаваемых проблем даже близко не стояли друг с другом. Он обдумывал и рассматривал ситуацию с таких сторон, о которых никто бы даже не подумал, таким образом вскрывая различные сомнительные аспекты. Из-за его осторожности он хотел уметь контролировать даже самые незначительные проблемы, прежде чем снова приступить к самому процессу изготовления лекарства. Именно поэтому он столько времени проводил в размышлениях.

Прошёл месяц; волосы Бай Сяочуня растрепались и его лицо запачкал пепел. В изнеможении он покинул Павильон Изготовления Лекарств и вернулся в свой двор, где он сидел и размышлял, анализируя свой опыт.

«По-прежнему осталось девять проблем. Когда я их разрешу, я смогу продолжить изготовление лекарств».

Сжимая зубы, он сидел с закрытыми глазами у себя во дворе и пытался найти решение. Временами он доставал лекарственное растение и внимательно его рассматривал, изучая. Через полмесяца он внезапно поднялся и убежал в Павильон Изготовления Лекарств, снова потратив там сколько-то баллов заслуг.

Пятая партия и… провал!

После ещё семи дней напряжённого анализа, он нашёл ещё несколько проблем, решил их и попробовал ещё раз.

Шестая партия и… снова провал!

Его глаза покраснели. Он провёл ещё двадцать дней в раздумьях, прежде чем решился на очередной опыт. Прошло два часа работы, а грохота на этот раз не раздалось. Вместо этого лекарственный аромат заструился по комнате, и Бай Сяочунь обрадовался. И вот в алхимической печи появилось две зелёные целебные пилюли. Седьмая партия удалась!

Он попробовал снова, и в восьмой партии получилось ещё три пилюли, снова удача! В девятой партии было уже пять пилюль, успех! Десятая партия… тоже удалась, но появилась только одна пилюля. Она была не зелёной, а чёрной. От неё не исходило лекарственного аромата, но она источала другой очень странный запах. Пока Бай Сяочунь с любопытством это обдумывал, весь Павильон Изготовления Лекарств поднялся на уши.

-----------------------------------

Пилюли. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239082%2Fwall-141897009_77

 

41. Духовное улучшение качества

На Вершине Душистых Облаков не водилось ни крыс, ни мышей. Такие животные не уживались в местах обитания культиваторов, если, конечно, сами не были духовными существами. Но вот муравьёв на горе было полным-полно. Они были частью природы и обычно жили в трещинах и расщелинах скал и камней, которые в изобилии встречались тут и там. Муравьи никогда не досаждали культиваторам и были привычными соседями на горе. Практически никто никогда не обращал на них внимания.

Однако сегодня дежурные ученики вокруг Павильона Изготовления Лекарств в изумлении наблюдали, как несчётное число муравьёв заполонило всё вокруг, направляясь к самому павильону. Ученики поразевали рты, муравьёв было так много, что даже примерное их число определить было невозможно. От этого зрелища у них онемели затылки.

— Ч-ч-что… что происходит?

В то же время из многих лабораторий для изготовления лекарств послышались встревоженные вскрики учеников и звуки взрывающихся алхимических печей. Хотя магические формации защищали лаборатории, помещения также частично были встроены в гору, поэтому муравьи могли легко проникать в них через мелкие трещины в горной породе.

Все они направлялись в одну конкретную лабораторию. Конечно, это была лаборатория Бай Сяочуня, который с любопытством разглядывал чёрную пилюлю. Тут он заметил шумиху снаружи, а потом и то, что в его лабораторию толпами стекаются муравьи. Муравьи, как безумные, устремились прямо к нему.

— На Вершине Душистых Облаков настал муравьиный конец света! — завопил Бай Сяочунь и вскочил на ноги.

Неожиданно вслед за Бай Сяочунем муравьи тоже подхватились и бросились к чёрной целебной пилюле в его руках. У Бай Сяочуня полностью онемел затылок, единственное, что пришло ему в голову, это отбросить целебную пилюлю подальше от себя. Как только пилюля оказалась в воздухе, муравьи изменили направление и набросились на неё. На пилюлю сразу налипла целая куча, превращая её в муравьиный шар, при виде которого Бай Сяочунь сильно побледнел. Немного погодя муравьиный шар неожиданно рассыпался, и муравьи поспешили обратно, заползая в щели, из которых пришли. От целебной пилюли не осталось и следа.

А во всём Павильоне Изготовления Лекарств не осталось ни одного муравья. Муравьи пропали так же быстро, как и пришли. Конечно, многие ученики, потерявшие духовные лекарства, над которыми работали, слегка расстроились из-за произошедшего, но с этим ничего нельзя было поделать. А дежурные ученики, определив, что никаких серьёзных последствий нашествия нет, решили не сообщать об этом странном происшествии.

И только Бай Сяочунь знал, что заставило муравьёв обезумить, остальные же видели лишь толпы муравьёв, идущие куда-то мимо. Сердце Бай Сяочуня до сих пор бешено стучало от страха. В приготовленной им целебной пилюле он не нашёл ничего странного. Однако изготавливая её, он очень старался всё сделать идеально, даже лучше, чем в предыдущие разы. Вспоминая об этом, он понял, что сделал небольшие поправки в пропорции ингредиентов в последней партии Пилюли Восстановления Духа.

«Возможно ли, что последняя Пилюля Восстановления Духа стала чем-то исключительно полезным для муравьёв?»

Бай Сяочунь помотал головой, подумав, до чего же он замечательный. Он не только может изготовить потрясающие целебные пилюли, он может сделать пилюлю, которая сводит с ума муравьёв. Когда он уходил из лаборатории, он услышал расстроенные бормотания других учеников и почувствовал себя слегка виновато. Пригнув голову, он поспешил вперёд.

Прошло несколько дней, Бай Сяочунь убедился, что происшествие в Павильоне Изготовления Лекарств не вызвало резонанса в секте. В конце концов он вернулся, заплатил баллы заслуг и выбрал другую лабораторию, чтобы приготовить лекарства. В этот раз он приступил к работе над Благовонием Долгожительства.

Создание благовоний и пилюль сильно отличалось друг от друга и требовало разных техник. Пилюли принимали внутрь, в то время как благовония вдыхали. Конечно, и формы готового продукта отличались, одно было пилюлей, а другое — палочкой благовоний.

Учитывая, что случилось в прошлый раз, Бай Сяочунь отнёсся к процессу изготовления Благовония Долгожительства крайне осторожно. Прошло два месяца, и потратив десять наборов ингредиентов, у него получилось семь порций благовоний.

Он ушёл, будучи довольным собой с семью палочками Благовоний Долгожительства в руках. У себя в домике он произвёл трёхкратное духовное улучшение, после которого Благовоние Долгожительства окрасилось в насыщенно пурпурный цвет. Хотя тройной серебристый узор был едва заметным, его всё равно можно было рассмотреть. И ощущались благовония теперь совсем не так, как прежде.

Внимательно разглядывая Благовоние Долгожительства, Бай Сяочунь понял, что и он тоже уже не такой, как прежде. Раньше он плохо разбирался в духовных лекарствах, но после того, как приготовил их сам, стал гораздо больше в этом понимать. К примеру, он знал, что в любом духовном лекарстве есть примеси, которые не должны попадать в тело, но которые очень сложно отделить от полезных веществ. Такие примеси накапливались в теле и в конечном итоге становились лекарственными ядами. Поэтому многие бывалые ученики Внутренней секты с неохотой рекомендовали менее опытным ученикам пользоваться целебными пилюлями. Теоретически, большинство лекарственных ядов можно было изгнать из тела. Однако, если злоупотреблять целебными пилюлями и накопить слишком много лекарственных ядов, то это могло повлиять на дальнейшую культивацию.

Поэтому в зависимости от количества примесей духовные лекарства подразделялись на шесть уровней.

— Низкий, средний, высокий, высший, премиум, наивысший… — пробормотал Бай Сяочунь, вглядываясь в Благовония Долгожительства.

Если лекарство содержало больше девяноста процентов примесей, то его считали ядовитым и оно не попадало под классификацию. К тому же лекарство никогда не употребляли без крайней необходимости. Если в лекарстве было около восьмидесяти процентов примесей, то его считали низкокачественным, такое лекарство было наиболее всего распространено. С шестьюдесятью процентами примесей лекарство считалось среднекачественным и нечасто встречалось. Такое лекарство мог изготовить только настоящий аптекарь-мастер. Лекарство с сорока процентами примесей было высококачественным и считалось редкостью. Высшее качество означало двадцать процентов примесей, премиум — только десять. Такие лекарства можно было встретить только на крупных аукционах. И наконец существовало такое лекарство, которое вообще не содержало примесей с легендарным высочайшим качеством.

Раньше он не понимал, что происходило при духовном улучшении духовных лекарств. Но после тщательного изучения Благовония Долгожительства, он осознал, что оно вовсе не стало мощнее, как это происходило с магическими предметами. Вместо этого улучшилось качество духовного лекарства! Благовоние Долгожительства, которое он сейчас держал в руках, содержало только сорок процентов примесей и являлось лекарством высшего качества.

Как только Бай Сяочунь понял это, он чрезвычайно обрадовался. Потом он ещё раз всё обдумал и решил сходить на Вершину Пурпурного Котла. Он не шёл в гости к Большому Толстяку Чжану, а хотел попасть в Зал Духовного Улучшения, который располагался на южном берегу Секты Духовного Потока. Там ученики Внешней секты могли обменять баллы заслуг на духовное улучшение, которое проводили Старейшины в Зале Духовного Улучшения. Хотя всегда существовал шанс неудачи, многие ученики часто посещали это место.

После того, как Бай Сяочунь осмотрелся и навёл справки, он получил подтверждение, что духовное улучшение лекарств действительно уменьшало количество примесей в них, делая лекарства более эффективными.

Вернувшись на Вершину Душистых Облаков, Бай Сяочунь взволнованно оглядел сделанные им благовония, наконец, зажёг одну палочку и глубоко вдохнул аромат. Почти сразу он почувствовал себя полностью сытым, как будто съел большой обед. Когда аура благовония распространилась по телу, ему стало тепло и уютно. Похоже, что пламя его жизненной силы получило добавочное топливо и теперь горело немного жарче. Продолжая дышать благовонием, он приступил к культивации Техники Неумирающей Вечной Жизни. Как только он чувствовал, что подступает голод, он тут же глубоко вдыхал, и голод пропадал.

Семь палочек Благовония Долгожительства позволили Бай Сяочуню культивировать Технику Неумирающей Вечной Жизни полмесяца. Всё это время он ощущал, как его Неумирающая Железная Кожа становилась прочнее и сильнее.

В отличном расположении духа он перебрал содержимое бездонной сумки и отправился на рынок, чтобы продать некоторые вещи, полученные от Чень Фэя и его друзей. На вырученные деньги он купил ещё десять наборов ингредиентов для Благовония Долгожительства и снова начал изготовлять лекарства. Благодаря его постоянной осторожности и вниманию к деталям, процент успеха в создании Благовония Долгожительства возрос с семидесяти процентов до восьмидесяти и в конце концов достиг ста процентов.

Однако он по-прежнему не был удовлетворён. Несмотря на стопроцентный успех, качество продукта было низким. Нельзя было быстро научиться повышать качество, поэтому ему оставалось лишь прибегать к духовному улучшению. Используя Благовоние Долгожительства для культивации и глубоко его вдыхая, он чувствовал настоящее счастье, которое только может быть достигнуто между Землёй и Небесами.

Его Техника Неумирающей Вечной Жизни улучшалась с каждым днём так же, как и его основа культивации, которая приближалась к полному кругу шестого уровня Конденсации Ци. Но самый большой прогресс был, конечно, с Техникой Неумирающей Вечной Жизни. Ещё немножко, и он сможет достичь большого успеха с Неумирающей Железной Кожей. Тело Бай Сяочуня было намного прочнее и выносливее, чем прежде, а когда он пользовался Горло-дробительной Хваткой, его пальцы сияли ещё более насыщенным чёрным цветом.

Однако, к тому времени Благовоние Долгожительства начало постепенно терять свою эффективность. В конечном итоге оно перестало действовать на Бай Сяочуня, и ему осталось только горько вздыхать. Он знал, что если часто пользоваться каким-то одним духовным лекарством, то тело к нему привыкнет, и лекарство потеряет свою силу.

Чтобы продолжить культивацию, ему понадобится духовное лекарство, которое будет даже лучше, чем Благовоние Долгожительства. К несчастью, формулы для таких лекарств строго охранялись. Их нельзя было купить на рынке, их могли обменять на баллы заслуг только подмастерья аптекаря. Единственной альтернативой был более крупный рынок довольно далеко от секты. Обдумав ситуацию, Бай Сяочунь преисполнился решимости.

«Я получу повышение до подмастерья аптекаря!»

Учитывая его опыт изготовления лекарств, а также знания растений и растительной жизни, добиться повышения было бы не слишком уж сложно. Однако, чтобы подстраховаться, он потратил следующие дни на покупку ещё нескольких лекарственных формул. Использовав каждую из них несколько раз и проанализировав неудачи, он почувствовал себя намного более уверенно и пошёл записываться на экзамен на подмастерье аптекаря.

Конечно, такой экзамен не проводили отдельно для каждого. Только когда набиралось достаточно людей, назначался день экзамена. Через месяц, во время которого он постоянно обдумывал некоторые вопросы, связанные с духовными лекарствами, его удостоверяющий медальон в бездонной сумке начал вибрировать. Когда он его достал, древний голос раздался у него в голове:

— Завтра на рассвете приходите в Зал Подмастерьев Аптекаря, где будет проходить экзамен на звание подмастерья аптекаря.

 

42. Экзамен на подмастерье аптекаря

Зал Подмастерьев Аптекаря располагался на южном склоне Вершины Душистых Облаков. Он был окружён пышной растительностью и деревьями, туда можно было подойти только по узкой дорожке из известнякового камня, которая ответвлялась от одной из главных дорог с подножья к вершине. Кроме дней экзамена на подмастерье аптекаря по этой дорожке почти не ходили. Однако, когда наступало время экзамена, по ней проходила куча народа.

Кроме сдающих экзамен присутствовали их друзья для моральной поддержки, а также те, кто хотел посмотреть, как проходит экзамен, чтобы в будущем, сдавая его, быть более уверенными в своих силах.

Издалека Зал Подмастерьев Аптекаря выглядел как человек, медитирующий со скрещёнными ногами. Напротив этого человека была алхимическая печь, под которой был проход к главной площади.

А на главной площади было подготовлено двадцать практически одинаковых алхимических печей. Рядом с каждой алхимической печью лежала сумка с различными растениями и растительной жизнью, которые можно было использовать при изготовлении лекарства.

Солнце только начало всходить, и Бай Сяочунь, боясь заблудиться, пришёл на площадь очень рано. Однако, появившись там, он обнаружил, что есть и такие, кто пришёл раньше него. Десятки людей стояли в группах по два или три человека и тихо переговаривались, некоторые выделялись среди остальных, сидя в ожидании со скрещёнными ногами и медитируя.

Но Бай Сяочунь ни за что бы не стал сидеть и медитировать как идиот. Оглядевшись, он заметил Сюй Баоцая и подошёл к нему. Увидев его, Сюй Баоцай соединил руки в приветствии, и они вдвоём принялись болтать. Очень быстро стало понятно, что ни одно из событий в секте не проходит мимо внимания Сюй Баоцая.

— Старший брат Бай, — сказал он, — ты слышал, что около полугода назад Чень Фэя и его друзей сильно избили при загадочных обстоятельствах? С тех пор они прикованы к постели, но почему-то ничего не рассказывают о произошедшем. Пока он говорил, он внимательно следил за реакцией Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь выразительно зевнул, и уже хотел начать хвастаться, рассказывая, как было дело, когда неожиданно по толпе прокатилась волна оживлённых разговоров. Одновременно Бай Сяочунь почувствовал на себе чей-то взгляд. Когда он обернулся, то увидел молодую девушку, направляющуюся в его сторону. На ней был длинный шэньи ученика Внешней секты, но он не скрывал её привлекательные округлые формы. Её фигура с тонкой талией была гибкой как ива, что только подчёркивало остальные округлости и делало девушку невообразимо красивой. У неё были длинные ноги и крепкий зад, и пока она шла, люди провожали её взглядами. С хорошеньким лицом, белоснежной и чистой кожей, которая казалась такой нежной, что лёгкий ветерок мог её повредить, она лучилась роковой для мужчин привлекательностью.

Бай Сяочуню было неприятно слышать, как все вокруг ахают от восторга, включая Сюй Баоцая. Сюй Баоцай облизал губы, а в его глазах засветилась влюблённость:

— Это… Старшая Сестра Ду, Ду Линфэй! — прошептал он восхищённо. — Она одна из пяти самый привлекательных женщин на южном берегу! Она Бессмертная красавица моего сердца… О боги, она только что посмотрела на меня!

— Она смотрит на меня! — сказал Бай Сяочунь насмешливо.

Он наблюдал, как Ду Линфэй приближается. В её глазах, подобных фениксу, неожиданно вспыхнула убийственная аура, и она злобно посмотрела прямо на Бай Сяочуня. Она уже давно вынужденно смирилась, что познания Бай Сяочуня в растениях и растительной жизни превосходили её уровень. Но она до сих пор просто терпеть его не могла. Слегка хмыкнув, она прошла стороной.

Сюй Баоцай заворожённо глазел на неё, совсем не заметив насмешки Бай Сяочуня. Он, казалось, только ещё больше влюбился.

«Значит, Ду Линфэй тоже собирается сдавать экзамен… — подумал Бай Сяочунь. Посмотрев на двадцать алхимических печей, он успокоился и сосредоточился. — Ах, ну что ж, это не важно. Я здесь не для того, чтобы состязаться с ней. В конце концов это экзамен, а не соревнование. Нет победителя, каждый может стать подмастерьем аптекаря».

Скоро появился Чень Цзыан. Заметив Бай Сяочуня, он слегка растерялся, но потом улыбнулся и поздоровался издалека. Бай Сяочунь тоже улыбнулся и соединил руки в ответном приветствии, после этого Чень Цзыан сел в сторонке ждать начала. В какой-то момент появился Чжао Идо, которого Бай Сяочунь впервые встретил в пункте выдачи заданий. Приходило всё больше и больше народу, и вскоре собралась приличная толпа.

Потом главная дверь Зала Подмастерьев Аптекаря открылась, и вышел старик. У него были седые волосы и пронзительный взгляд. Как только он вышел, все угомонились. Со спокойным выражением лица, старик прошёл вперёд, заложив руки за спину. Он остановился в передней части площади, оглядел учеников Внешней секты, покивал головой и заговорил:

— Моя фамилия Сюй, и я буду возглавлять экзамен на подмастерье аптекаря для начинающих аптекарей. Экзамен будут состоять из двух частей. Одна проверяет уровень знаний теории, другая — практические умения в изготовлении лекарств. Чтобы справиться с первой, вам нужно всего лишь пройти под каменной алхимической печью.

Старейшина Сюй не стал больше ничего объяснять. После того, как он замолчал, он закрыл глаза и стал игнорировать окружающих.

Пока Бай Сяочунь растерянно моргал, длиннолицый юноша вышел из толпы. Он соединил руки и поклонился Старейшине Сюю, потом зашагал к проходу под огромной алхимической печью. Когда он вошёл в него, луч света окружил его, а потом исчез. Через мгновение алхимическая печь задрожала и испустила пять приглушённых раскатистых звуков.

Сюй Баоцай наклонился и прошептал:

— Пять раскатов означают, что он освоил пять томов растений и растительной жизни.

Он точно заслуживал своей репутации человека, который осведомлён обо всём в секте. Бай Сяочунь снова моргнул. Прежде чем прийти сюда, он не имел никого понятия, как проходит экзамен. Услышав объяснения Сюй Баоцая, он внимательно посмотрел на огромную каменную алхимическую печь, внезапно подумав, что она может каким-то образом быть связана с каменными стелами Павильона Десяти Тысяч Лекарств.

«Что же мне теперь делать… — подумал он в нерешительности. — Поклонники Чжоу Синьци до сих пор прочёсывают гору, чтобы найти меня».

Скоро ещё люди прошли через проход, большинство из которых получило пять раскатистых звуков. Однако один из них получил только четыре, Старейшина Сюй тут же открыл глаза, взмахнул рукавом, и ученик кувырком полетел в сторону от прохода.

— Старейшина Сюй! — воскликнул ученик, его лицо помрачнело. — Я думал, что минимальным требованием для сдачи экзамена является знание четырёх томов растений и растительной жизни!

— Правила изменились. Теперь нужно знать пять томов.

— Но… — юноша расстроенно уставился на Старейшину, потом с горечью соединил руки и поклонился. Не смея спорить дальше, он ушёл.

Это происшествие заставило всех начать перешёптываться. Глаза Сюй Баоцай удивлённо блеснули, и он неожиданно достал крохотную записную книжечку, в которой начал быстро что-то писать. Бай Сяочунь заглянул и увидел, что страница полностью исписана мелким убористым почерком, каждый иероглиф был меньше головы мухи. Очевидно, что в книжке были записи обо всех событиях, больших и маленьких, происходивших в секте. Бай Сяочунь не мог не восхититься серьёзностью подхода Сюй Баоцая к делу.

В этот момент Чжао Идо поднялся на ноги и зашел под каменную алхимическую печь. Раздалось шесть звуков, Старейшина Сюй открыл глаза и слегка покивал. Чжао Идо сомкнул руки и затем вышел из прохода. Чень Цзыан сверкнул глазами. Он и Чжао Идо никогда не ладили, он холодно хмыкнул и тоже вошёл в проход, раздалось шесть звуков. С выражением посмотрев на Чжао Идо, он снова сел со скрещёнными ногами в сторонке. То, что Чжао Идо и Чень Цзыан получили шесть звуков вызвало волну завистливых разговоров в толпе. В то же время, Ду Линфэй сверкнула глазами и подошла к проходу. У неё тоже было шесть звуков, наблюдающие за этим ученики стали ещё больше завидовать. Сразу же все стали переговариваться шёпотом:

— Чень Цзыан, Чжао Идо и Ду Линфэй, все являются выдающимися талантами во Внешней секте. Они не только освоили пять томов растений и растительной жизни, они также знают первый том духовных существ. Я бы сказал, что вероятность, что они сдадут экзамен и станут подмастерьями аптекаря составляет семьдесят-восемьдесят процентов.

— Обычно любой человек, сдающий этот экзамен и овладевший знаниями шести каменных стел, пройдёт, если, конечно, у него нет серьёзных проблем с изготовлением лекарств.

Пока все это обсуждали, Бай Сяочунь сжал зубы. К сожалению, он никак не мог повлиять на поклонников Чжоу Синьци. Когда он уже хотел сделать шаг к проходу, неожиданно вдалеке показался человек, несущийся к ним на всех парах. Это был мужчина средних лет с растрёпанными волосами и искрящимися, живыми глазами. Прежде чем он успел добежать, раздался его голос, который было хорошо слышно, несмотря на расстояние.

— Я, Хань Цзянье, провёл семь лет в уединённой медитации и наконец совершил огромный прорыв в навыках с растениями и растительной жизнью. Теперь я вернулся в мир, не только чтобы стать подмастерьем аптекаря, но и чтобы лучше всех сдать этот экзамен!

С очень гордым и высокомерным видом, он промчался по воздуху ко входу в проход под огромной алхимической печью. Старейшина Сюй не обратил на него никакого внимания и даже не соизволил открыть глаза. Однако собравшиеся ученики были удивлены, услышав имя Хань Цзянье.

— Хань Цзянье? Это кто? Никогда о нём раньше не слышал.

— Судя по возрасту, он должно быть стал учеником Внешней секты семь или восемь лет назад… Он хочет стать лучшим подмастерьем аптекаря на экзамене, а это не так-то просто.

Пока все удивлялись, Хань Цзянье зашёл в проход с исключительно гордым и уверенным видом. Почти сразу в воздухе раздались мощные раскатистые звуки. Один, второй… пять, шесть, семь… прежде, чем кто-либо смог среагировать, из алхимической печи прозвучало восемь раскатов. Тогда глаза Старейшины Сюя распахнулись и он посмотрел на мужчину средних лет с широкой улыбкой одобрения.

— Пять томов растений и растительной жизни и три тома духовных существ, — сказал он. — Превосходно!

С очень взволнованным видом Хань Цзянье соединил руки и поклонился Старейшине Сюю. Потом он повернулся и гордо посмотрел на Ду Линфэй и остальных. Взмахнув рукавами, он уверенно уселся перед одной из центральных алхимических печей. Наконец из толпы послышалось аханье и оживлённые разговоры.

— Восемь раскатов! Он не только освоил всё про растения и растительную жизнь, но ещё и три тома о духовных существах! Кажется, он действительно сможет сделать то, что обещал, и станет лучшим подмастерьем аптекаря на этом экзамене!

Когда Бай Сяочунь всё это услышал, он был ни капли не впечатлён. Пока все в толпе начали восхищаться, он с трудом мог в это поверить.

— Он же освоил всего три тома духовных существ, ведь так? — переспросил он Сюй Баоцая. — Почему поднялась такая шумиха?

Если он правильно помнил, то экзамен у третьей каменной стелы духовных существ смогло успешно сдать более тысячи учеников. Даже экзамен десятой стелы сдали сотни людей.

Сюй Баоцай закатил глаза, презирая Бай Сяочуня как никогда. Конечно, он не посмел выразить своё презрение, а вместо этого прочистил горло и сказал:

— Старший брат Бай, ты просто не понимаешь. Даже пять томов растений и растительной жизни очень сложно освоить. А тома духовных существ и того сложнее! Даже если тебе удастся освоить хотя бы один из них, тебе начнут сильно завидовать. Ясно, что если кто-то освоил целых три, то это просто удивительно. Думаешь, все могут стать признанными Избранными, как Чжоу Синьци или черепашка? Слушай, даже не учитывая этих двух, на всей Вершине Душистых Облаков не найдётся и пятидесяти человек, которые сдали все десять экзаменов у каменных стел. Каждый из них просто дракон и феникс среди людей. Просто задумайся об этом. На этих стелах много имён, но эти списки писались в течение не одной тысячи лет. Большинство из этих людей давно ушли во Внутреннюю секту, оставив после себя во Внешней только имена! Поэтому, чтобы сдавать экзамен здесь, необходимо освоить только пять томов. А этот парень знает восемь! Как он и обещал, он наверняка лучше всех сдаст этот экзамен и получит пять тысяч баллов заслуг в награду.

Если внимательно прислушиваться, в словах Сюй Баоцая проскальзывало презрение, но Бай Сяочунь ничего не заметил. Блестящими в экстазе глазами он посмотрел на Сюй Баоцая и спросил:

— Говоришь, что Чжоу Синьци и черепашка признанные Избранные? Они действительно настолько удивительные?

— Конечно! Особенно черепашка. Он просто бесподобен. Он первый человек за тысячу лет, которому удалось завоевать первые места на всех десяти каменных стелах. Старший брат Бай, я должен сказать, что тебе не стоит так высоко метить.

Тут презрение в сердце Сюй Баоцая выросло до огромных размеров, а Бай Сяочунь от души рассмеялся. Чем больше он общался с Сюй Баоцаем, тем больше он ему нравился. Похлопав его по плечу, он неожиданно пошёл вперёд. Сюй Баоцай в удивлении ахнул, когда Бай Сяочунь пошёл в направлении прохода. Конечно, Бай Сяочунь был хорошо известен своими навыками с растениями и растительной жизнью, учитывая, что ему удалось победить Ду Линфэй. Все понимали, что он рано или поздно придёт сдавать этот экзамен.

Однако то, что произошло дальше, заставило Сюй Баоцая выпучить глаза. Бай Сяочунь гордо вошёл в проход, после чего появилась вспышка света и послышались приглушённые раскатистые звуки.

Один, два, три… шесть, семь, восемь! Настала мертвенная тишина. Но звуки не прекратились. Прокатился девятый, а затем… десятый!

Грохот!

Когда десять раскатов стихли, Старейшина Сюй распахнул глаза и в них сиял необычайно яркий свет. Он в полном изумлении посмотрел на Бай Сяочуня. Нужно признать, что для учеников Внешней секты Вершины Душистых Облаков редкостью было даже если один ученик на тысячу осваивал все десять томов. Практически все ученики сдавали экзамен, не достигнув подобных высот. Старейшина Сюй никогда раньше не видел, чтобы кто-то был настолько терпелив, чтобы освоить все десять томов, прежде чем прийти сдавать экзамен на подмастерье аптекаря. Даже Чжоу Синьци сдавала экзамен с девятью освоенными томами.

Глаза Ду Линфэй расширились, пока она смотрела на стоящего в проходе Бай Сяочуня. Хотя она уже знала, что его знания превосходят её, она никогда не могла бы подумать, что он уже достиг таких невообразимых высот. Он не только полностью изучил растения и растительную жизнь, у него также были удивительные навыки с духовными существами. У неё голова шла кругом, и она лишь безмолвно открыла рот. Она помнила, что когда она потребовала сразиться в познаниях растений и растительной жизни, как осторожно и, даже испуганно, он спросил о её достижениях. Потом она вспомнила, насколько встревоженным он выглядел, когда согласился на соревнование. Тут она осознала, что страхи Бай Сяочуня были только на поверхности и скрывали широкую улыбку, цветущую в его сердце.

«Бай СяоЧУНЬ!!!» — подумала она, скрипя зубами.

Чень Цзыан и Чжао Идо тоже открыли рты и уставились на Бай Сяочуня в изумлении. Хань Цзянье, который провёл много лет в уединённой медитации, просто задрожал. Он глазел на Бай Сяочуня, его голова шла кругом, внутри поднимались волны изумления, пока он осознавал, что Бай Сяочунь однозначно его главный враг на всю жизнь.

«Самая главная часть этого экзамена — изготовление лекарства, — подумал он. — Возможно, он много знает, но я отказываюсь верить, что он сможет превзойти меня в изготовлении лекарств. Я провёл семь лет в уединённой медитации, только чтобы стать лучшим на этом экзамене!»

В то же время окружающие ученики Внешней секты ахали и вскрикивали от изумления:

— Это… десять раскатов! Значит, он освоил все пять томов духовных существ тоже! Он сдал все экзамены у каменных стел у Павильона Десяти Тысяч Лекарств! Во всей Внешней секте не наберётся и пятидесяти учеников, кто может сделать подобное!

— У него просто невообразимая выдержка! Он ждал, пока сдаст все десять экзаменов у каменных стел, чтобы потом прийти на этот экзамен!

 

43. Почему так медленно?

— Только не говори, что он и есть черепашка?! — шумела вовсю толпа.

Больше всех был ошеломлён Сюй Баоцай, который уставился на Бай Сяочуня так, что, казалось, его глаза сейчас вылезут из орбит. Совсем недавно он презирал Бай Сяочуня за то, что он без должного уважения относился к способности освоить три тома духовных существ, но теперь было ясно, что он вполне мог позволить себе такое отношение…

«Он полностью освоил растения и растительную жизнь, а также духовных существ… Ясное дело, что он просто смеялся надо мной! Но это просто невероятно. Он же в секте всего несколько лет! А может быть… он и правда черепашка?»

Ахнув, Сюй Баоцай вытащил книжечку и стал быстро записывать туда произошедшее. Внутренне он радовался, что решил помириться с Бай Сяочунем ранее, а также, что сдержался и не посмеялся над ним в разговоре.

Пока все галдели от удивления, Бай Сяочунь вышел из прохода, вздыхая. На самом деле, если бы только существовал способ скрыть его достижения с каменными стелами, то он сделал бы это. Ведь среди поклонников Чжоу Синьци были ученики Внутренней секты. К сожалению, с этим ничего нельзя было поделать. Он не мог отказаться от звания подмастерья аптекаря. Несмотря на то, что ему пришлось раскрыть правду, когда он увидел восхищение толпы и услышал, как люди произносят его имя, то расчувствовался.

«Какие замечательные соученики. Ах, если бы только все вели себя так же».

Вздохнув с чувством, под всеобщими взглядами он выбрал алхимическую печь и сел рядом с ней. Старейшина Сюй задумчиво посмотрел на Бай Сяочуня. На его лице проскользнула и быстро исчезла улыбка. Вернув себе прежний строгий вид, он спокойно сказал:

— В сумке перед вами лежат десять наборов лекарственных трав, которые можно использовать для приготовления десяти порций духовного лекарства первого ранга, Благовония Чернильного Духа. Вас будут оценивать по количеству успешных попыток, чтобы сдать экзамен нужно как минимум дважды добиться успеха. Тот, кому удастся сделать это наибольшее количество раз… получит награду в пять тысяч баллов заслуг! Можете начинать прямо сейчас.

Зрители тут же стали возбуждённо переговариваться, услышав объяснения Старейшины Сюя.

— В этот раз на экзамене нужно сделать Благовония Чернильного Духа!

— Благовония Чернильного Духа не самое сложное лекарство первого ранга, но и простым его не назовёшь… Это не то, что Благовония Духовной Конденсации или другие подобные лекарства, многие начинающие аптекари уже умеют их делать.

— Хм! А экзамен для проверки навыков изготовления лекарств становится всё более продуманным и сложным. Вы понимаете, к чему это ведёт? Раньше нужно было знать только четыре тома, сейчас уже пять. Даже уровень сложности приготавливаемого лекарства повысился. Скорее всего дальше экзамен будет только всё сильнее усложняться.

Пока все это обсуждали, экзаменующиеся с очень серьёзными лицами сидели рядом со своими алхимическими печами. Хотя некоторые из них горько улыбнулись, услышав, что нужно будет приготовить Благовония Чернильного Духа. Они не позволили себе отвлекаться на посторонние мысли, а вместо этого раскрыли сумки и начали изучение содержимого.

Сюй Баоцай раньше упоминал о награде в пять тысяч баллов заслуг. Теперь, когда Бай Сяочунь услышал подтверждение от Старейшины Сюя, его сердце забилось чаще. У него уже кончались баллы заслуг, а они так нужны для покупки лекарственных формул и растений.

«Если я получу эти пять тысяч баллов заслуг, я смогу сэкономить время и силы».

С этими мыслями Бай Сяочунь открыл сумку, где нашёл десять наборов лекарственных растений, а также нефритовую табличку с формулой Благовония Чернильного Духа. Он не бросился сразу же изготавливать лекарство, а вместо этого успокоил ци и разум, потом принялся за изучение формулы. Он не спешил, а действовал так, как привык, когда самостоятельно занимался изготовлением лекарств. Любой незначительный вопрос, который у него возникал в процессе изучения формулы, он тщательно анализировал, пока не начинал себя чувствовать абсолютно уверенно.

Простое предварительное изучение заняло у него два часа. К этому времени Ду Линфэй и остальные уже закончили рассматривать растения и приступили к самому процессу изготовления лекарства. Большинство из них уже даже наполовину закончило приготовление первой партии. Скоро уже все, кроме Бай Сяочуня, были заняты процессом изготовления. Только Бай Сяочунь всё ещё сидел и задумчиво разглядывал нефритовую табличку. Это весьма удивило Сюй Баоцая.

Теперь первая партия лекарства была почти готова. Из всех алхимических печей, кроме печи Бай Сяочуня, послышались грохочущие звуки. У большинства из испытуемых вытянулись лица, когда они увидели, как чёрный дым повалил из их печей, это означало, что первая партия не удалась. Хань Цзянье напротив запрокинул голову и громко рассмеялся. Его алхимическая печь задрожала и лекарственный аромат начал распространяться от неё. К всеобщему удивлению из печи показалась восьмисантиметровая палочка Благовония Чернильного Духа. Окружающие ученики Внешней секты вытянули шеи, чтобы её разглядеть.

— У него получилась первая партия!

— У этого Хань Цзянье безусловный талант в изготовлении лекарств!

Хань Цзянье взволнованно оглядел остальных испытуемых. Его взгляд на мгновение остановился на Бай Сяочуне, а когда он понял, что тот до сих пор изучает лекарственную формулу, то в его глазах появилось презрение. Наконец он вытащил второй набор трав и приступил ко второй партии. Ду Линфэй и остальные с очень неприглядным выражением на лицах сжали зубы и тоже начали работу над второй партией.

Шло время. К концу четвёртого часа экзамена большинство закончило со второй партией. Послышался приглушённый грохот и… из всех печей повалил чёрный дым.

Только сейчас Бай Сяочунь отложил нефритовую табличку. В его памяти хорошо запечатлелась лекарственная формула Благовония Чернильного Духа. Когда все решили, что сейчас и он приступит к основному действу, то с изумлением увидели, как он вынул одно из лекарственных растений и начал пристально его изучать.

— Что делает Бай Сяочунь? Он и так уже потратил четыре часа на изучение лекарственной формулы! Зачем же ещё изучать и растения?

— Я знаю, это экзамен, но насколько же медленно можно всё делать?..

Сюй Баоцай неверяще смотрел большими глазами, как все остальные приступили к третьей партии. Озадаченные зрители наблюдали дальше, настал шестой час экзамена. И вот восемнадцать испытуемых постоянно постигали неудачи.

Потом прошло восемь часов, десять часов. В конце концов у четырёх людей получилось изготовить Благовоние Чернильного Духа, включая Ду Линфэй, Чень Цзыана и Чжао Идо. Ауры благовоний распространялись во все стороны. Хань Цзянье гордо посмеивался, когда у него у первого получилось приготовить вторую палочку благовония. Он оглядывал всех гордым взглядом, а его презрение к Бай Сяочуню только росло.

К этому времени Бай Сяочунь изучал четвёртое лекарственное растение. Иногда он даже слегка разрывал растение, рассматривая внутренности, чем изумлял зрителей. Даже Старейшина Сюй обратил на это внимание.

Время летело. Скоро прошло двенадцать часов. С шестой попыткой не справился никто, кроме Хань Цзянье. Это вызвало небольшой шум со стороны зрителей, и даже Старейшина Сюй слегка кивнул.

— Этот Хань Цзянье уже смастерил три палочки благовония! Ни у кого больше нет больше, чем по одной.

— Раньше, если на экзамене удавалось добиться успеха дважды, то экзамен засчитывали, а если четыре раза, то такой человек считался Избранным. Хань Цзянье осталось изготовить только ещё одну палочку, и он станет Избранным!

Пока все это обсуждали, в глазах Хань Цзянье промелькнула самоуверенность, и он пробормотал:

— Я точно приготовлю четвёртую палочку Благовония Чернильного Духа. Я стану Избранным и лучшим подмастерьем аптекаря на экзамене!

Величественно взмахнув рукавом, он занялся седьмой партией. Лицо Ду Линфэй стало пепельным, когда она стиснула зубы и начала работу над своей седьмой партией. На четырнадцатом часу глаза Ду Линфэй обрадовано засверкали, когда лекарственный аромат начал распространяться из её алхимической печи. У всех остальных печи выпустили чёрный дым, и только её седьмая попытка оказалась удачной.

«Я справилась с минимальными требованиями, но просто получения звания недостаточно!»

Ду Линфэй взяла себя в руки, глубоко вздохнув. Она и Хань Цзянье, чьё лицо было серым, приступили к следующей партии. На шестнадцатом часу раздался грохот и снова… у всех неудача.

К текущему моменту, из девятнадцати человек, которые сдавали экзамен помимо Бай Сяочуня, у Хань Цзянье было три успешные попытки, у Ду Линфэй — две, у Чень Цзыана и Чжао Идо — по одной, а у остальных были только неудачи. Бай Сяочунь же изучал последнее лекарственное растение.

«Этот экзамен настолько сложный…» -так думали ученики Внешней секты, наблюдающие за процессом. Они чувствовали, как нарастает нетерпение.

У большинства испытуемых осталось только два набора ингредиентов. За исключением Ду Линфэй и Хань Цзянье, которые уже, считай, сдали экзамен, Чень Цзыану и Чжао Идо, у которых была одна успешная попытка, всем остальным испытуемым нужно было добиться успеха с двумя оставшимися партиями, иначе они завалят экзамен.

Эти остальные ученики сейчас жутко переживали. Девятая партия была решающей. Если они провалят её, то Старейшина Сюй уже не разрешит им тратить понапрасну травы для десятой попытки. Если эта девятая попытка не удастся, то все их усилия для сдачи экзамена пойдут коту под хвост. Боязливо и все на нервах, они старались полностью сосредоточиться на девятой партии. Каждое действие сопровождалось предельной концентрацией; те, кто уже выполнил минимальные требования, желали улучшить финальный итог, а те, кто ещё нет, прилагали все возможные усилия, чтобы сдать экзамен.

А Бай Сяочунь просто сидел и разглядывал последнее лекарственное растение. Очевидно, он обдумывал какие-то важные аспекты растения, задумчиво хмурясь. К этому времени… на него почти никто не обращал внимания.

Восемнадцать часов, казалось, очень долго тянулись. Это был момент, которого все ждали. Скоро прозвучало грохотание. Те, кто ещё ни разу не добился успеха, горько улыбаясь, поднялись на ноги с бледными лицами. Соединив руки и выразив уважение Старейшине Сюю, они подавлено покинули площадь один за другим, оставляя там только шестерых изготовляющих благовония человек. Скоро снова раздалось громыхание из алхимических печей шести испытуемых, но лекарственный аромат донёсся только из одной из них, которая принадлежала Чжао Идо.

Руки Чжао Идо были крепко сжаты в кулаки, он тяжело дышал, а глаза полностью налились кровью. Но сейчас он был взволнован, как никогда в жизни; ему удалось выполнить минимум. С двумя успешными попытками он сдал экзамен! Некоторые люди обрадовались, некоторые расстроились. Из остальных пяти с неудачей, у двоих ещё ни разу не получилось изготовить нужное благовоние. Повздыхав, они поднялись на ноги и ушли.

Чень Цзыан был крайне напряжён. Он смотрел на Чжао Идо с горечью и беспокойством на сердце. Потом он обратил свои налившиеся кровью глаза на последний набор лекарственных растений. Ду Линфэй нахмурилась, а потом прикрыла глаза, задумавшись. Хань Цзянье чувствовал меньше всего давления, но ему не хотелось закончить экзамен с всего лишь тремя удачными партиями. Он хотел добиться признания Избранным.

— Последняя партия!

Зрители глубоко вздохнули, наблюдая за пятью людьми, оставшимися на площади: Хань Цзянье, Ду Линфэй, Чжао Идо, Чень Цзыан и, конечно же, Бай Сяочунем. Трое из них уже точно сдали экзамен. У Чень Цзыана остался последний шанс на это. А на Бай Сяочуня уже перестали обращать внимания и стали задумываться, зачем он вообще сюда пришёл. За прошедшие восемнадцать часов всё, чем он занимался, — изучал лекарственные формулы и растения. Некоторые задавались вопросом, что, может быть, он просто пришёл ради эксперимента.

Ду Линфэй и остальные необычайно серьёзно взялись за изготовление десятой партии духовного лекарства. Все внимательно за этим наблюдали, так прошёл двадцатый час экзамена. Послышался грохот из алхимической печи Чжао Идо, а потом оттуда повалил чёрный дым. Он вздохнул. Последняя партия не получилась, но по крайней мере он сдал экзамен. Почти сразу после этого алхимическая печь Чень Цзыана начала источать лекарственный аромат. И не только у него. От печей Ду Линфэй и Хань Цзянье также исходил этот аромат. Лица всех троих радостно засветились.

— Я сумел! Четыре палочки Благовония Чернильного Духа! Я лучший на экзамене!

Хань Цзянье вскочил на ноги и его радостный смех зазвучал над площадью. Ду Линфэй вздохнула с облегчением. Хотя она не дотянула до уровня Избранной, три палочки — это поразительный успех. Чень Цзыан чувствовал, словно он возродился из мёртвых, он от души рассмеялся. Все чувства, которые эта четвёрка сдерживала последние два часа, вырвались наружу.

— Какой сложный экзамен! Если Хань Цзянье удалось добиться успеха четыре раза, несмотря на такой уровень сложности, то он поистине Избранный!

— У Ду Линфэй три успешных партии, у Чень Цзыана и Чжао Идо по две… Все они получат звание подмастерья аптекаря. Спорю, что если бы экзамен не был таким трудным, то все они скорее всего добились бы успеха четыре раза!

В то время как все обсуждали итоги, друзья испытуемых радовались за их успех, а Старейшина Сюй одобрительно покивал Хань Цзянье и собирался объявить, что экзамен окончен… Бай Сяочунь приступил к изготовлению благовония.

 

44. Солнце встаёт

Закончив изучать последнее растение и полностью разрешив все возникшие в его голове вопросы, Бай Сяочунь продолжал полностью игнорировать шумиху вокруг. Ещё при изучении нефритовой таблички он полностью погрузился в Дао растений и растительной жизни, войдя в своего рода транс. Разве что гром и молния могли нарушить его сосредоточенность, он даже мельком не взглянул на то, что получилось у остальных участников экзамена. Конечно, такое поведение не могло не привлечь внимание некоторых зрителей, включая Сюй Баоцая. С любопытством они наблюдали за Бай Сяочунем, стараясь понять, зачем ему потребовалось столько времени на изучение лекарственной формулы и растений.

— Этот Бай Сяочунь просто тормоз. Все уже закончили, а он только начинает. Разве экзамен не должен уже закончиться?

— Хм. Знаешь, думаю, я никогда не слышал, чтобы у экзамена на подмастерье аптекаря было ограничение по времени…

Не ясно было, кто сказал последнюю фразу, но когда люди её услышали, они растерянно повернулись к Старейшине Сюю. Старейшина Сюй немного помедлил, но экзамен на подмастерье аптекаря и в самом деле не имел ограничения по времени. Поэтому он продолжил стоять на своём месте и стал наблюдать, как Бай Сяочунь изготавливает лекарства.

Хань Цзянье ни капли не беспокоился, он холодно посмеивался, в его глазах светилось презрение. Сначала он беспокоился, что Бай Сяочунь окажется серьёзным противником, но, понаблюдав за его действиями, он успокоился и решил, что Бай Сяочунь ни за что не сможет его превзойти. Ду Линфэй хмурилась, Бай Сяочунь раздражал её при любых обстоятельствах.

Движения Бай Сяочуня были молниеносными, а его глаза ослепительно сияли. Для него весь мир сузился до алхимической печи. Различные лекарственные растения быстро видоизменялись, становясь в его руках пастой или порошком, или приобретая другую нужную форму. Сложив все ингредиенты в алхимическую печь, он выполнил жест заклятия правой рукой и указал на печь, заставляя Земляной Огонь под ней ярко вспыхнуть.

Пролетело два часа, и сильный лекарственный аромат заструился из алхимической печи. Бай Сяочунь взмахнул рукой и десятисантиметровая палочка Благовония Чернильного Духа вылетела оттуда. Когда она опустилась в его руку, он внимательно её рассмотрел и нахмурился. Зрители сразу стали очень серьёзными, а в глазах Старейшины Сюя что-то промелькнуло. Все ждали, что Бай Сяочунь примется за вторую партию, но он вместо этого просто… рассматривал благовоние.

— Что он делает?

— У него же получилось! Почему он не приступает ко второй партии?

Все изумлённо наблюдали на ним. Сам же Бай Сяочунь внимательно изучал Благовония Чернильного Духа и был совершенно им недоволен. Хотя ему и удалось изготовить палочку благовония, по его расчётам она должна была получиться длиной почти двадцать сантиметров.

— Что же пошло не так? — думал он.

Затем он тщательно обдумывал этот вопрос на протяжении… шести часов. Как раз когда у зрителей уже совсем заканчивалось терпение, Бай Сяочунь сверкнул глазами и вынул второй набор ингредиентов, приступая к изготовлению благовония. Все, затаив дыхание, смотрели за его работой.

И вот снова прошло два часа. В этот раз лекарственный аромат был ещё сильнее, а из печи вылетела палочка Благовония Чернильного Духа длиной тринадцать сантиметров. Лицо Ду Линфэй помрачнело, а на лицах Чень Цзыана и Чжао Идо было крайнее удивление. В глазах Хань Цзянье что-то промелькнуло, но он по-прежнему выглядел спокойным, не подавая вида, что тревога уже зашевелилась внутри. Его беспокойство было вызвано вовсе не тем, что у Бай Сяочуня уже два раза всё получилось, а тем, что у него может и дальше всё получаться.

Под изумлёнными взглядами зрителей, Бай Сяочунь взмахнул рукавом, вынимая третий набор лекарственных ингредиентов. Он приступал к третьей партии, все ученики Внешней секты пристально наблюдали. Два часа прошло в молчании. Алхимическая печь содрогнулась, ещё более сильный лекарственный аромат наполнил воздух, и из печи показалась палочка Благовония Чернильного Духа длиной пятнадцать сантиметров!

— У него получилось три раза подряд! Как… такое может быть?

— Как Бай Сяочуню это удаётся? Может быть, он уже изготавливал Благовония Чернильного Духа ранее?

Успех три раза подряд заставил зрителей то тут, то там восклицать от изумления, они не могли поверить своим глазам. Ду Линфэй рвано дышала и злобно глядела на Бай Сяочуня, она была поражена до глубины души. Чень Цзыан и Чжао Идо глотали ртом воздух в оцепенении.

«Три раза подряд… — подумал Хань Цзянье, сжимая кулаки. Его глаза до предела налились кровью. — Должно быть, он уже знаком с Благовонием Чернильного Духа. Ну, на этот раз ему повезло, но вот со следующей партией всё сложится совсем иначе!»

Все думали, что сейчас Бай Сяочунь приступит к четвёртой партии, а он рассматривал пятнадцатисантиметровую палочку Благовония Чернильного Духа и хмурился, задумчиво потирая подбородок.

Потом все ждали ещё… десять часов. Если бы такое случилось после первой партии, то все бы ушли. Но после того, как все видели, как у Бай Сяочуня получилось изготовить благовоние три раза подряд, зрители понимали, что четвёртый успех поставит его на один уровень с Хань Цзянье. Всем жутко хотелось увидеть это.

— Бай Сяочунь тратит так много времени! Это же просто духовное лекарство первого ранга! Почему же он так долго думает над ним?!

Конечно, самыми заинтересованными в результате были Ду Линфэй и Хань Цзянье, они уставились на Бай Сяочуня и совершенно не желали уходить.

В это время глаза Бай Сяочуня ярко сверкнули. Его брови взлетели вверх, когда он взмахнул обоими руками и поднял в воздух растения для четвёртой партии. Все заворожённо наблюдали за происходящим. Через два часа раздалось громыхание, но совсем не такое, как при неудаче. Вместо этого сильнейшая волна лекарственного аромата распространилась от печи, мгновенно наполнив площадь. К всеобщему удивлению из печи показалась восемнадцатисантиметровая палочка Благовония Чернильного Духа.

Четвёртая партия удалась!

Все просто обезумели.

— Четыре раза подряд!

— Я просто не могу поверить, что такое могло случиться… Сколько же раз в итоге Бай Сяочуню удастся добиться успеха?

— Два раза — и экзамен сдан, четыре раза — и ты Избранный! Если я правильно помню, то когда экзамен сдавала Старшая сестра Чжоу Синьци, у неё было семь удачных попыток!

Пока народ шумел, лицо Ду Линфэй сильно помрачнело. Хотя она давно знала, что Бай Сяочунь гораздо лучше неё разбирается в растениях и растительной жизни, для неё было ударом увидеть сейчас, какой большой разрыв между ними в мастерстве изготовления лекарств. Хань Цзянье же скрипел зубами и стискивал кулаки. Он весь дрожал, не в силах поверить своим глазам. Однако было бесполезно отрицать то, что происходило прямо перед ним.

«Четыре удачные попытки! Наверняка больше ему это не удастся. Остальные попытки должны провалиться».

Толпа зрителей гудела, обсуждая, сколько же всего успешных попыток будет у Бай Сяочуня в итоге. Но вот, они поняли, что Бай Сяочунь уставился на Благовония Чернильного Духа.

— Что же он делает? Опять изучает?!

Хотя ожидание их немного расстраивало, никто из зрителей не собирался уходить. Вместо этого все сидели, ждали и наблюдали, желая узнать, чем же завершится очередное изучение благовония Бай Сяочунем. Прошло шестнадцать часов прежде, чем Бай Сяочунь наконец глубоко вздохнул. Его глаза полностью налились кровью. Хотя никто этого не понял, но его четвёртая партия была очень близка к провалу.

«Изготавливать это Благовоние Чернильного Духа намного, намного сложнее, чем всё, что я готовил в прошлом».

Бай Сяочунь был осторожным и скрупулёзным. После того, как он обдумал все свои предыдущие попытки и понял в чём была проблема, убедившись, что может её предотвратить, он принялся за пятую партию. Он полностью отрешился от разговоров окружающих. Когда он изготавливал лекарства, то его сосредоточенность превосходила воображение. Ему было совершенно не важно, кто бы что не говорил, он принимался за дело, только когда был абсолютно уверен в успехе.

Все зрители жутко устали от долгого сидения и ожидания, им было тяжело оставаться внимательными, но сейчас они все вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть происходящее. Прошло не так много времени, как послышался грохот и повеяло лекарственным ароматом, этот запах поразил сердца всех присутствующих.

Пятая партия удалась!

Хань Цзянье сидел ошеломлённый и жутко расстроенный. Потом он просто тихо вздохнул.

Это был момент, которого все ждали. Бай Сяочунь взмахнул рукавом и приступил к шестой партии. Скоро опять загромыхало и распространился лекарственный аромат. И шестая партия удалась!

Глаза Бай Сяочуня заблестели. Ни минуты не медля, он достал ещё лекарственных растений и принялся за седьмую партию. Одновременно с началом седьмой партии в воздухе появился резкий запах. Он был очень слабым, только Бай Сяочунь почуял его, но это заставило его сердце сильно забиться. Он выполнил жест заклятия правой рукой, указывая на Земляной Огонь и уменьшая температуру. Продвигаясь очень осторожно, ему удалось добиться успеха и с седьмой партией!

Однако эта палочка была только восемь сантиметров в длину и содержала много примесей, так что еле дотягивала до лекарства низкого уровня, гранича с ядом. Но с точки зрения зрителей, это по-прежнему считалось успехом. Теперь все были полностью поглощены происходящим. Все взволнованно тяжело дышали, особенно Сюй Баоцай, который с трудом верил своим глазам.

— Семь успешных попыток… Небеса! Бай Сяочуню удалось успешно проделать это семь раз!

— Он наравне со Старшей сестрой Чжоу Синьци! Я слышал, что единственным человеком, которому удалось добиться успеха восемь раз, был Ван Циншань. Он был учеником Внешней секты уже давно, а сейчас он — Старший брат, который занимает наивысшее положение в иерархии учеников, являясь Учеником-Преемником.

— Никто никогда не слышал, чтобы кому-нибудь удавалось добиться успеха девять раз. Никто не делал такого!

Пока зрители шумели, Бай Сяочунь тихонько сидел и наблюдал за алхимической печью. Его глаза налились кровью, и сейчас он совсем позабыл, что сдаёт экзамен. Он был погружён в мысли об изготовлении лекарств и со всех сторон анализировал последнюю, близкую к провалу, попытку. Потом он достал ингредиенты и снова начал рассматривать их, пытаясь определить причину близкого провала.

«Это духовное растение называется Чернильным фруктом, и содержание чернил в каждом плоде немного разнится…»

Он держал Чернильный фрукт в руках и продолжал рассматривать его и обдумывать его свойства. Время шло и на лицах зрителей возникало всё больше кривых улыбок, когда они понимали, что происходило. Хотя все они были взволнованы, Бай Сяочунь настолько медленно и вдумчиво занимался изготовлением лекарств, что это могло довести кого угодно до белого каления. Однако никто не хотел уходить. Ученики Внешней секты сидели со скрещёнными ногами, некоторые медитировали, пока ждали Бай Сяочуня. Другие настолько утомились, что спали, прислонившись к валунам.

На лице у Старейшины Сюя было странное выражение. Сухо покашливая, он тоже сидел со скрещёнными ногами и ждал. Конечно Ду Линфэй и Хань Цзянье тоже никуда не собирались. Хотя из-за Бай Сяочуня не только их тело, но и разум были утомлены, у них не было выбора, кроме как тихо сидеть в стороне. Тишину нарушал только редкий храп некоторых учеников. Однако, люди продолжали наблюдать за Бай Сяочунем. Сюй Баоцай был одним из наблюдающих. Прошли часы, во время которых некоторые просыпались и заставали Бай Сяочуня сидящим и погружённым в созерцание. Они могли только вздыхать.

— Невероятно, но он до сих пор изучает…

— Солнце встаёт…

В конце концов через более чем двадцать часов Бай Сяочунь неожиданно оторвал свой взгляд от растения, его глаза были полностью налиты кровью.

 

45. Убить тебя так просто

Бай Сяочунь тяжело дышал. Сейчас он был так сосредоточен, что ничего постороннего для него не существовало. Его даже не заботило, получится у него или нет эта партия. Глаза налились кровью, а в голове было только одно: как добиться полной уверенности, что всё делаешь правильно. Чтобы начать следующую партию, нужно убедиться в этом на все сто. Когда дело касалось изготовления лекарств, то его осторожная и расчётливая натура являла себя во всей красе.

Сколько не думай, а пока во всех фруктах не будет одинаковое количество чернил, проблему не решить. Нужно уравнять чернила. И это вовсе не меняет лекарственную формулу, это лишь незначительная поправка. Бай Сяочунь подумал ещё немного, и в его глазах зажглась решимость.

«Единственный выход — это каждый раз слегка подправлять формулу, в зависимости от количества чернил!»

Он быстро раздавил Чернильный фрукт. Фрукт захлюпал, и из него потёк сок, но Бай Сяочунь не отправил его в алхимическая печь. Вместо этого он собрал сок в воздухе перед собой и начал слегка изменять его количество то тут, то там. Большинство зрителей удивились, но не поняли, что он делает. Бай Сяочунь и сам не придавал своим действиям большого значения, он просто чувствовал, что в данной ситуации это — лучшее решение. Однако глаза Старейшины Сюя распахнулись, и в них отразилось изумление. Конечно, он был немного удивлён, что Бай Сяочуню удалось добиться успеха семь раз подряд, но то, что Бай Сяочунь делал сейчас, было куда более поразительным.

«Этот Бай Сяочунь на самом деле пытается подправить лекарственную формулу! Невероятно! Неудивительно, что Глава Горы попросил меня приглядывать за ним, пока сам отлучился с горы!»

Старейшина Сюй продолжал молча наблюдать за Бай Сяочунем. Через минуту Бай Сяочунь взмахнул рукой и выбросил остатки чернил, оставив для лекарства каплю размером примерно с ноготь. Отправив её в алхимическую печь, он вынул остальные ингредиенты и начал восьмую партию! Алхимическая печь тут же раскалилась докрасна. На этот раз не потребовалось двух часов. Прошло время горения двух палочек благовония, печь затряслась, и из неё распространился лекарственный аромат. Восьмая партия и снова успех!

Старейшина Сюй посмотрел на алхимическую печь и увидел, как оттуда появилась восемнадцатисантиметровая палочка Благовония Чернильного Духа чёрного цвета с пурпурными вкраплениями!

«Да она же почти среднего качества!» — подумал Старейшина Сюй, его глаза ярко поблёскивали.

Бай Сяочунь тоже мог определить, что эта палочка Благовония Чернильного Духа отличалась от остальных. Хотя сначала он был в замешательстве, но потом неожиданно осознал, почему всё духовное лекарство, которое он изготавливал, получалось низкого качества.

«Лекарственные формулы не точны… Если вносить поправки, исходя из текущей ситуации, то можно изготовить духовные лекарства… среднего качества или даже выше!»

Бай Сяочунь почувствовал, будто целый мир вдруг открылся для него. Крайне воодушевлённый, он приступил к девятой партии прежде, чем зрители успели среагировать на восьмую. Все молча тяжело дышали. Это было ошеломляюще. Может раньше зрители и удивлялись происходящему, но став свидетелями восьми успешных партий подряд, они просто были не в состоянии в это поверить. Бай Сяочунь не только превзошёл Чжоу Синьци, он был практически на одном уровне с Учеником-Преемником Ван Циншанем!

Не успели все отойти от изумления, как Бай Сяочунь стремительно стал готовить девятую партию. Это заняло время горения палочки благовоний, загромыхала алхимическая печь и мощнейшая волна лекарственного аромата распространилась во все стороны. Девятая партия… удалась!

— Неслыханно!

— Никому никогда не удавалось добиться успеха девять раз, тем более с Благовонием Чернильного Духа. Бай Сяочунь конечно возмутительно долго думает, но зато какой результат!

У Сюй Баоцая голова шла кругом, а челюсть отвисла. Ду Линфэй чувствовала себя полностью сокрушённой успехами Бай Сяочуня, она не могла не вспоминать о соревновании с ним, и как он анализировал составные части растения. Хань Цзянье просто горестно вздыхал. Хотя он и был расстроен, он больше не злился. Если бы Бай Сяочунь незначительно обошёл его, то он бы возможно ещё обижался, но теперь ему оставалось только признать своё поражение…

— Если Старшему брату Баю удастся ещё раз, то он совершит то, что никому не удавалось, начиная с древних времён! Он совершит чудо!

— Вот это да, в этот раз действительно стоило прийти и посмотреть на экзамен. Нам пришлось торчать здесь несколько дней, но оно точно того стоило!

Сейчас все сосредоточили своё внимание на Бай Сяочуне. Они тяжело дышали, а во взглядах читалось жуткое нетерпение. Даже Старейшина Сюй был крайне поражён и глядел во все глаза.

Наконец Бай Сяочунь приступил. В его глазах светилась сосредоточенность, он достал последний набор ингредиентов. Разложив растения в порядке использования, он начал отправлять их в алхимическую печь, затем выполнил жест заклятия и разжёг Земляной Огонь.

Время проходило в полной тишине. Зрители слышали только биение собственных сердец, пока шло время горения палочки благовоний… Сильный грохот послышался из алхимической печи. Никакого дыма, означающего провал, не показалось из печи, но лекарственного аромата тоже не было. Все насторожились.

«У него не получилось?» — подумал Сюй Баоцай, он был так взволнован, что его язык прилип к нёбу.

Бай Сяочунь тоже насторожился, но потом вдруг понял, что скорее всего произошло, и его глаза засияли. В это время зрители заметили ослепительный свет, проникающий сквозь щели в алхимической печи. Старейшина Сюй неожиданно выпрыгнул вперёд и заглянул в печь, где лежала трехсантиметровая палочка Благовония Чернильного Духа полностью пурпурного цвета. В его глазах загорелся восторг.

— Среднее качество! — сказал он, громко рассмеявшись. Взмахнув рукавом, он забрал все алхимические печи и изготовленные Благовония Чернильного Духа.

— Экзамен завершён. Бай Сяочунь, Хань Цзянье, Ду Линфэй, Чень Цзыан, Чжао Идо, вам присваивается звание подмастерье аптекаря. Бай Сяочунь ты стал лучшим на экзамене и награждаешься… пятью тысячами баллов заслуг!

Толпа стала оживлённо расходиться, гомоня на всю округу:

— Десять успешных партий! Он добился успеха десять раз!

— К тому же в последней партии он изготовил… палочку среднего качества! Он всего лишь подмастерье аптекаря, а уже может приготовить духовное лекарство среднего качества!

Сюй Баоцай, Ду Линфэй, Хань Цзянье и все присутствующие никак не могли отойти от потрясения. С тяжёлым сердцем Бай Сяочунь наблюдал, как единственное духовное лекарство среднего качества, которое ему когда-либо удалось изготовить, уплыло от него к Старейшине Сюю. Он уже было хотел возмутиться, но Старейшина Сюй казался слишком устрашающим и очевидно ни под каким соусом не собирался отдавать благовоние.

Бай Сяочунь вздохнул и в изнеможении покинул площадь. Пока он шёл сквозь толпу, люди изумлённо и восхищённо смотрели на него. Было очевидно, что обычный ученик ни за что не смог бы добиться десяти успехов подряд, и что это не было просто удачным стечением обстоятельств.

— Поздравляю, ты совершил чудо, Старший брат Бай! Такого ещё никогда не было!

— Мои поздравления, Старший брат Бай, я искренне восхищаюсь тобой!

— Старший брат Бай, у меня есть несколько вопросов про растения и растительную жизнь, может ты сможешь помочь Младшей сестре?..

Бай Сяочунь моргнул. Он был ранее так поглощён изготовлением лекарств, что больше ни на что внимания у него не хватало. Увидев, какой переполох поднялся вокруг него, он быстренько сомкнул руки и поклонился публике. От радости у него будто выросли крылья за спиной. Никто не знал, кто такой черепашка, ему так и не удалось громко заявить о себе и явить себя миру. Теперь же он переживал то, к чему раньше так стремился.

Всем же ученицам, которые просили его помочь, он кивал в знак согласия. К тому же всех учеников, что звали его Старшим братом Баем, он просил называть его Бай Сяочунем, чтобы больше людей знали его полное имя. В тот миг, когда он был исключительно горд собой, он увидел в толпе юношу, который зло уставился на него. Бай Сяочунь тут же узнал в нём одного из преданных поклонников Чжоу Синьци. Лицо Бай Сяочуня помрачнело, он быстро вырвался из круга обожателей и умчался вдаль.

Всю дорогу он бежал и дома почувствовал лёгкое головокружение. Проведя несколько дней за изготовлением лекарств, он полностью выдохся и теперь сразу же заснул на своей кровати. И проспал два дня кряду.

На третий день в обед он открыл глаза, чувствуя, что полностью восстановился. Потом он вспомнил, как ему удалось самостоятельно изготовить благовоние среднего качества и как Старейшина Сюй забрал его. Повздыхав, он проверил, что на его удостоверяющий медальон добавили пять тысяч баллов заслуг, и почувствовал себя лучше. Эти баллы заслуг позволят ему и дальше изготавливать лекарства, что в свою очередь поможет в культивации Техники Неумирающей Вечной Жизни. Потом он быстренько сбегал, чтобы получить от секты семь или восемь лекарственных формул. Выбрав одну для восстановления жизненной энергии, он потратил ещё сколько-то баллов заслуг, чтобы закупиться большим количеством лекарственных растений.

На всё про всё не понадобилось много времени, но Бай Сяочунь постоянно опасался, что его поймают. Куда бы он не пошёл, люди узнавали его, он даже заметил несколько поклонников Чжоу Синьци, которые злобно посмотрели на него с холодными улыбками, а потом достали нефритовые таблички, чтобы вызвать ещё своих.

Напуганный Бай Сяочунь купил всё, что ему было нужно, и отправился не к себе домой, а к Павильону Изготовления Лекарств. Использовав остаток своих баллов заслуг, он купил целый год времени и «забился в нору».

«В этот раз я был немного неосторожен… Хм. Только подождите, пока я выйду. Я сделаю большой прорыв в культивации моей Неумирающей Железной Кожи, и если вы только попробуете на меня напасть… Ну, если вы будете нападать по очереди, я разберусь с вами всеми. А если вы нападёте все сразу… то просто позову Главу Горы!»

Холодно хмыкнув, он начал готовить лекарство у себя в лаборатории. Он понимал, что пока он спал два дня, слух о том, что его повысили до подмастерья аптекаря, разлетелся повсюду. Недолго до того, что вся Вершина Душистых Облаков начнёт судачить об этом. И конечно же так всё и произошло.

Многие даже поговаривали, что Бай Сяочунь и есть… черепашка! Было слишком много совпадений для другого объяснения. Он не только продемонстрировал недюжинный талант в растениях и растительной жизни, а так же духовных существах, но и изготовил духовное лекарство среднего качества. Ему даже удалось сдать экзамен на подмастерье аптекаря с десятью успешными партиями.

Не только поклонники Чжоу Синьци тут же начали действовать, но и поклонники Ду Линфэй не стали стоять в стороне. Однако никто из них не осознавал, насколько Бай Сяочунь осторожен — он так и не вернулся домой, но вместо этого засел в Павильоне Изготовления Лекарств. Когда они наконец узнали, что он купил целый год в лаборатории, они тут же пришли в ярость.

Однако в Павильон Изготовления Лекарств нельзя было просто ворваться. К тому же у Бай Сяочуня теперь был новый статус, и это внушало страх. Они не могли серьёзно навредить ему, но если они проучат его как следует, то секта не станет вмешиваться. В конце концов нечего провоцировать тех, кто сильнее.

Однако прямо сейчас ничего сделать было нельзя, и группа, собиравшаяся проучить Бай Сяочуня, неохотно распалась. Был в этой группе юноша с рябым лицом, который посмотрел на Павильон Изготовления Лекарств с холодной улыбкой.

«Думаешь, что спрятавшись там, ты спасёшься от меня? Мне наплевать, что ты избил моего двоюродного брата Чень Фэя. Но ты обидел мою возлюбленную Младшую сестру Чжоу и мою самую горячо любимую Младшую сестру Ду. К тому же моя самая любимая Младшая сестра Хоу постоянно говорит о тебе. Бай Сяочунь, у тебя возможно и есть талант в растениях и растительной жизни, но убить тебя для меня не составит большого труда!»

Юноша холодно рассмеялся. Это был не кто иной, как ученик Внутренней секты по фамилии Цянь, Цянь Дацзинь.

Бай Сяочунь беспечно проводил время в Павильоне Изготовления Лекарств, за их изготовлением или культивацией Техники Неумирающей Вечной Жизни. С течением времени он далеко продвинулся в культивации этой техники. Его кожа стала прочнее и выносливее, а сам он мог всё быстрее и быстрее перемещаться.

«Ещё пара дней и моя Неумирающая Железная Кожа будет готова!»

Бай Сяочунь глубоко вздохнул, в его глазах был восторг. Однако именно в этот вечер, в сумерках, неожиданно зелёный луч света направился из пункта выдачи заданий прямо в Павильон Лекарств. Он беспрепятственно проник за защитные щиты павильона и появился прямо внутри лаборатории Бай Сяочуня. Бай Сяочунь изумлённо ахнул и уставился на медальон приказа, зависший напротив него.

 

46. Задание Зала Правосудия

Медальон приказа был совершенно чёрным с надписью «Правосудие» посередине, от которой исходила мрачная и жёсткая аура. Пока Бай Сяочунь поражённо смотрел на медальон, в лаборатории раздался холодный голос:

— Ученик Внешней секты, Бай Сяочунь. В результате расследования, проведённого Залом Правосудия, выяснилось, что за более чем два года своего пребывания во Внешней секте, вы выполнили только одно задание по выращиванию духовного растения. Из-за нарушения правил секты, вы должны принять участие в задании за пределами секты, приступить нужно через три дня!

По интонациям голоса можно было сказать, что если Бай Сяочунь откажется повиноваться, то его ждёт самое суровое наказание.

«Зал Правосудия!» — Бай Сяочунь сразу же сильно распереживался.

В это время медальон приказа превратился в чёрное сияние и растаял в воздухе. Настала жуткая тишина. На лице Бай Сяочуня сменялось множество эмоций, он вытащил свой удостоверяющий медальон. Конечно же туда добавилось обязательное задание.

Он совершенно забыл, что по правилам каждый ученик должен раз в год выполнить хотя бы одно задание. Однако то, что ему неожиданно прислали медальон приказа из Зала Правосудия, казалось Бай Сяочуню очень странным. Немного поразмыслив, он покинул Павильон Изготовления Лекарств и отправился на вершину горы.

«Что-то здесь не так. Что-то мне не по себе… Ну, я в секте уже несколько лет и ещё ни разу не навещал Главу Горы по своей воле. Сейчас самое время сходить, выразить почтение, и, возможно, разведать что к чему».

Всю дорогу Бай Сяочунь был погружён в серьёзные размышления. В конце концов он нашёл помощника Ли Цинхоу и узнал, что Ли Цинхоу нет в секте уже несколько месяцев. Бай Сяочунь очень расстроился и разволновался. Он не стал возвращаться в Павильон Изготовления Лекарств, а пошёл к Сюй Баоцаю. В конце концов Сюй Баоцай всегда был в курсе всего происходящего в секте, может быть он знает, в чём дело.

Сюй Баоцай тоже был учеником Внешней секты, но их с Бай Сяочунем дома находились в разных частях горы. Вечерело, и на улице почти никого не было. Скоро Бай Сяочунь подошёл к дому со двором Сюй Баоцая. Этот участок не был на отшибе, как у Бай Сяочуня, рядом с ним располагалось ещё семь или восемь других домов со дворами. Сейчас, когда стемнело, в нескольких дворах был хорошо виден огонь костров.

Бай Сяочунь пригнулся, чтобы не привлекать внимания. Вместо того, чтобы стучаться в ворота, он перелетел через стену, после чего заметил, как Сюй Баоцай что-то пишет в своей маленькой книжечке, склонившись над ней.

— Сюй Баоцай, — прошептал он.

Сюй Баоцай вздрогнул от неожиданности, а когда увидел, кто пришёл, сказал:

— Старший брат Бай.

Немного сбитый с толку, он поднялся на ноги и пригласил Бай Сяочуня к себе в дом.

— Старший брат Бай, разве ты не в уединённой медитации в Павильоне Изготовления Лекарств? — любопытно спросил он. — Что ты тут делаешь?

— Сюй Баоцай, что ты знаешь про Зал Правосудия? — тут же спросил Бай Сяочунь.

Видя, насколько Бай Сяочунь мрачен, Сюй Баоцай сразу понял, что что-то случилось. Он тут же ответил:

— Зал Правосудия? Ну, есть южный Зал и северный, которые занимаются двумя разными частями секты. Они следят за порядком среди учеников Внешней секты и среди слуг, но обычно ни во что не вмешиваются, пока не случится серьёзное нарушение правил. В случае нарушения у них много полномочий. Они могут наказать нарушителя большим количеством способов. У них даже есть право казнить предателей. Одним словом Зал Правосудия похож на меч, висящий над головой учеников Внешней секты, чтобы они не посмели нарушить правила секты. Если кто-то осмелится, и это заметит Зал Правосудия, то такой человек быстро и жестоко поплатится за свои действия… Конечно, несмотря на то, что у Зала Правосудия много власти, она ограничена. Пока ты не нарушил правила, о нём можно не беспокоиться.

Как обычно Сюй Баоцай расписал в подробностях всё, что знал. Он даже рассказал Бай Сяочуню о незавидной судьбе тех учеников, которые получили наказания от Зала Правосудия:

— Пятьсот лет назад в Секте Духовного Потока появился предатель. Зал Правосудия выслеживал его несколько дней, прежде чем убить и уничтожить его душу! Триста лет назад ученик Внешней секты серьёзно нарушил правила секты. Хотя Зал Правосудия дал ему возможность раскаяться, он проигнорировал её. В конце концов Зал Правосудия доложил про это дело в секту, а ученика наказали в Пропасти Чёрных Ветров, где по сей день его постоянно истязают жестокие ветра. Сто лет назад Общество Горы Чжоу спланировало вооружённое восстание. Несмотря на предупреждения Зала Правосудия, они отказались повиноваться. Когда они выступили, Зал Правосудия казнил всех культиваторов Общества Горы Чжоу, пощадив только смертных.

Пока Бай Сяочунь слушал это, его лицо всё больше мрачнело, а сердце всё сильнее стучало.

— То есть получается, что Зал Правосудия обычно сначала делает предупреждение и прибегает к серьёзным мерам только, если к нему не прислушиваются?

— Да, именно так. Это одно из ограничений, наложенных на их возможности. Иначе у них бы было слишком много власти.

Тут Сюй Баоцай догадался, что на Бай Сяочуня обратил внимание Зал Правосудия. Однако дела, касающиеся Зала Правосудия, были очень щекотливыми, и у Сюй Баоцая хватало ума не пытаться выяснять подробности. И хотя он рассказал Бай Сяочуню всё, что знал, он не посмел сделать что-то ещё, чтобы не ввязываться в это дело.

В конце, когда Бай Сяочунь уже собирался уходить, Сюй Баоцай вспомнил про навыки Бай Сяочуня с растениями и растительной жизнью и неожиданно спросил тихим голосом:

— Старший брат Бай, может быть ты знаешь ученика Внутренней секты с Вершины Зелёного Пика по имени… Цянь Дацзинь? Он старший двоюродный брат Чень Фэя, а ещё он член Зала Правосудия.

Через время горения палочки благовоний Бай Сяочунь ушёл. Он шёл по дорожке, смотрел на луну и думал обо всём сказанном Сюй Баоцаем, его слова только подтверждали подозрения Бай Сяочуня. В конце он вздохнул.

«Я же не оскорблял никого в секте! — подумал он, сжимая челюсти. — Кроме Чень Фэя на меня обижены только поклонники Чжоу Синьци… Цянь Дацзинь. Цянь Дацзинь!»

Вернувшись в Павильон Изготовления Лекарств, он сел со скрещёнными ногами в лаборатории и посмотрел на алхимическую печь. Потом он скривил лицо.

«То, что я не выполнил задание для секты в нужный срок, ясное дело, просто предлог. Что-то в этом роде никогда бы не заметили, если бы кто-то не искал специально, и даже тогда — это же пустяк. Не может быть, чтобы я был единственным человеком в секте с подобным нарушением. Так как Цянь Дацзинь — член Зала Правосудия, он пользуется своим положением в личных целях, чтобы отомстить мне».

В ходе дальнейших раздумий, глаза Бай Сяочуня стали наливаться кровью.

«Если я пойду выполнять это задание, он наверняка подстроит всё так, чтобы со мной что-нибудь случилось. Иначе зачем все эти подготовительные хлопоты? Однако ему всё равно придётся действовать очень осторожно, чтобы в секте никто про это не узнал. Значит, у меня есть возможность сделать ход первым. Если я проигнорирую приказ о задании, тогда я попаду прямо к нему в руки. Он сможет воспользоваться ситуацией и своим положением в Зале Правосудия, чтобы наказать меня!»

Как бы Бай Сяочунь не думал над этим, идеального решения не существовало. Наконец он вынул свой удостоверяющий медальон и изучил задание. Он почти сразу понял, что в задании упоминается знакомое имя.

«Хоу Юньфэй?» Бай Сяочунь распахнул глаза, вспоминая, как он только стал учеником Внешней секты, и какую подробную экскурсию устроил ему Хоу Юньфэй. Он закрыл глаза и снова задумался. Задание не казалось слишком сложным.

Несколько лет назад Хоу Юньфэй получил задание за пределами секты, он сообщал новости каждый месяц. Это было обычным делом для тех, кто выполнял длительные задания вдали от секты. Однако два месяца назад он перестал выходить на связь, и о нём не было ничего известно. Поэтому было создано новое задание. Три ученика Внешней секты отправлялись выяснить, в чём дело, без каких-либо указаний, что делать, когда что-то прояснится.

Поисковые задания были обычным делом в секте. Всё, что нужно было сделать ученикам — это немножко поискать зацепки, собрать их и сообщить в секту, чтобы кто-нибудь мог разобраться с тем, что выяснилось. К тому же исчезновение ученика Внешней секты не было для секты таким уж важным делом. Конечно, это всё же был ученик секты, и что-то нужно было предпринять рано или поздно. Поэтому и возникали подобные задания. Бай Сяочунь ещё немного об этом подумал, всё взвесил и стиснул зубы.

«Прекрасно. Я выполню приказ».

Тяжело дыша, с красными глазами, он тут же принялся за изготовление лекарств. Если он собирался пойти на задание, ему просто необходим качественный прорыв с Неумирающей Железной Кожей.

Через два дня тело Бай Сяочуня дрожало, а кожа вибрировала. Неожиданно волна черноты распространилась по нему и сразу пропала. Но если приглядеться, были едва заметные полоски красного света, сияющего у его кожи.

«Чёрное — это железо, а красное — бронза!»

Когда он нажимал на свою кожу, то был слышен металлический отзвук. Потом он вскочил на ноги и убедился, что стал гораздо быстрее, чем прежде. После ещё нескольких проверок, он подпрыгнул в воздух и соединил большой и указательный пальцы вместе. Теперь слышался не треск, а приглушённое громыхание. Оно было не слишком громким, но Бай Сяочунь мог определить, что эффект от этого движения стал в два раза мощнее, чем раньше.

«Прорыв с Неумирающей Железной Кожей!» — восхищённо подумал он. Теперь он был больше уверен в своих силах, думая про задание.

«Очень жаль, что я умею изготавливать только лекарства первого ранга, пригодные для пятого уровня Конденсации Ци и ниже».

Бай Сяочунь стоял в лаборатории, чувствуя лёгкое разочарование. Однако у него совсем не было времени, он не мог изготовить лекарство второго ранга, пригодное для восьмого уровня Конденсации Ци и ниже. Из-за этого у него не было особых успехов с основой культивации, которая оставалась на полном круге шестого уровня Конденсации Ци.

«Завтра на рассвете я покидаю секту…» — подумал он с тревогой.

Это был первый раз, когда ему приходилось по-настоящему выходить за пределы секты с момента его появления в ней, и он совсем не чувствовал себя в безопасности. Он даже достал щит, который отобрал у Чень Фэя и трижды духовно улучшил его. Но и это не заставило его почувствовать себя в безопасности. Затем он духовно улучшил кожаные доспехи, что он надевал на соревнования.

Ещё подумав, он среди ночи отправился на поиски Большого Толстяка Чжана, чтобы одолжить его большую чёрную сковороду, в которой, по идее, была магическая формация Земляного Огня. Даже теперь ему не стало спокойнее. Но больше ничего нельзя было поделать. Сильная тревога не покидала его, когда он вернулся не в Павильон Изготовления Лекарств, а к себе во двор, где принялся ждать рассвета.

«Ну погоди, Цянь Дацзинь, дай мне только достигнуть Возведения Основания. Тогда-то я тебе покажу что к чему!»

Бай Сяочунь был встревожен, как никогда, его глаза полностью налились кровью. Он боялся смерти, и, прожив в секте какое-то время, уже знал, как устроен мир культиваторов. Всю ночь его воображение рисовало ему картины одну ужаснее другой, пока, наконец… не взошло солнце.

 

47. Путешествие за пределами секты

На восходе с первыми лучами солнца удостоверяющий медальон Бай Сяочуня завибрировал. Бай Сяочунь вышел во двор и, оглянувшись на домик, в котором прожил два последних года, тяжело вздохнул.

«Мне определённо нужно быть очень осторожным, ни за что нельзя распрощаться с моей бедной-несчастной жизнью…»

У Бай Сяочуня был очень обеспокоенный вид. Он надел восемь кожаных доспехов, а спину защищала огромная чёрная сковорода Большого Толстяка Чжана. Хотя он был достаточно худым, но в этом облачении напоминал шарик.

С серьёзным настроем Бай Сяочунь покинул Вершину Душистых Облаков и отправился к главным воротам, которые находились на границе южного берега секты. По пути встреченные ученики удивлённо таращились на его экипировку. Бай Сяочунь расстроенно хмурился всю дорогу, а заметив кого-то из знакомых, махал им рукой на прощание. Вскоре он подошёл к главным воротам и увидел двух учеников, которые пришли туда вперёд него. Одним из них был сидящий со скрещёнными ногами и медитирующий молодой человек. Другим была девушка, которая ходила туда-сюда перед воротами. Сейчас Бай Сяочунь видел только её спину, но она выглядела знакомой.

«Ду Линфэй?» — подумал он удивлённо.

Когда Ду Линфэй тоже увидела его, от удивления у неё отвисла челюсть. Заметив, как он одет, она нахмурилась.

— Ты последний член команды, отправленной на расследование пропажи Старшего брата Хоу? — спросила она.

— Ага, какое совпадение… — ответил он, сухо прокашлявшись.

Затем он перевёл взгляд на юношу. Его лицо ничего не выражало, однако от него исходила кровожадная аура. Как только Бай Сяочунь посмотрел на него, он открыл глаза и вернул взгляд с загадочной полуулыбкой на лице. Сердце Бай Сяочуня похолодело. Обдумав ситуацию, Бай Сяочунь понял, что для Цянь Дацзиня проще всего было подослать своего друга в составе группы для задания. Потом, за пределами секты, этот друг тайно нападёт на него. Сейчас оба — и Ду Линфэй, и юноша — вызывали у него подозрения. Но Бай Сяочунь вёл себя как можно более естественно и даже широко улыбнулся юноше.

— Меня зовут Бай Сяочунь, рад помочь во всём, — сказал он. — Старший брат, а ты?..

Молодой человек улыбнулся в ответ и сказал:

— Фэн Янь с Вершины Зелёного Пика.

Бай Сяочунь быстро соединил руки в знак уважения.

— О, Старший брат Фэн, как же я сразу не узнал тебя. С первого взгляда ясно, что ты выдающаяся личность. Это моё первое задание за пределами секты, поэтому я надеюсь на твою поддержку, Старший брат Фэн.

Через мгновение Бай Сяочунь понял, что основа культивации Фэн Яня на седьмом уровне Конденсации Ци.

— Без проблем. Ты мне льстишь.

В глазах Фэн Яня промелькнуло презрение. Он согласился на это задание только потому, что ученик Внутренней секты Цянь Дацзинь пообещал ему большую награду за то, что он тайно прикончит Бай Сяочуня. По его мнению, это не составит большого труда. Всё, что ему нужно — это быть осторожным и представить всё как несчастный случай; Бай Сяочуня можно было уже считать покойником. Только нужно было сделать так, чтобы Ду Линфэй ничего не увидела. Хотя, он был почти уверен, что и Ду Линфэй взялась за задание по той же причине, то есть по просьбе Цянь Дацзиня.

Ду Линфэй же по-прежнему хмурилась. Она вовсе не ожидала, что ей придётся пойти на задание вне секты с одним из людей, которых она больше всего презирала. В конце концов никто не принуждал её браться за это дело, она сама его выбрала. Хотя задание и было немного опасным, но также оно было довольно простым и хорошо вознаграждалось. Она застряла на полном круге пятого уровня Конденсации Ци на достаточно долгое время, а чтобы пробиться на шестой уровень, ей нужно было Благовоние Парения в Облаках, на которое требовались баллы заслуг. Когда она вспомнила про Благовоние Парения в Облаках, её отвращение к Бай Сяочуню снова дало о себе знать.

«Отвратительная белая крыса!» — подумала она, прожигая Бай Сяочуня взглядом, полным презрения.

Ну что у него был за вид в конце концов — круглый шарик на ножках и со сковородкой на спине, от этого ей было ещё очевиднее, насколько он боится умереть. Холодно хмыкнув, она полностью проигнорировала Бай Сяочуня и повернулась к Фэн Яню, чтобы соединить руки и поклониться.

— Старший брат Фэн, теперь, когда все собрались, время достать Лодку Ветров. Чем скорее мы выполним задание, тем быстрее вернёмся назад.

Фэн Янь слегка улыбнулся и хлопнул по бездонной сумке. Белый луч света тут же вылетел оттуда. Вызвав порыв ветра, свет превратился в небольшой белый корабль около шести метров в длину. Волны духовной силы, исходящие от корабля, начали оказывать необычное давление. Бай Сяочунь осмотрел его и тут же выпалил:

— Старший брат Фэн, что это?

Он первый раз видел что-либо подобное. Корабль висел в воздухе, и было очевидно, что на нём можно летать. Если в глазах Ду Линфэй читалось презрение, то Фэн Янь улыбнулся.

— Это Лодка Ветров. Когда нужно отправиться на задание вдали от секты, то секта предоставляет такие корабли в аренду, чтобы облегчить путешествие. Можно сэкономить свои духовные силы, расплатившись за это духовными камнями.

После этих слов он подпрыгнул в воздух и оказался на корабле. Ду Линфэй и Бай Сяочунь последовали за ним. Хотя корабль был небольшим и тесноватым, для них троих там было достаточно много места. Бай Сяочунь сел на корме и принялся внимательно изучать корабль. Чем больше он всматривался, тем больше понимал, насколько это уникальный предмет.

— Когда-нибудь, — пробормотал он, — у меня тоже будет такой.

По мнению Ду Линфэй, Бай Сяочунь вёл себя как полная деревенщина, и она, не удержавшись, заметила:

— Да даже если ты продашь себя в рабство, тебе не хватит на такой!

Бай Сяочунь глянул на Ду Линфэй, смерил её взглядом, потом кивнул:

— Что правда, то правда. Но вот если я продам тебя, тогда мне точно хватит.

— Да ты! — глаза Ду Линфэй, подобные фениксу, широко распахнулись, и она хотела продолжить, когда Фэн Янь отправил Лодку Ветров в полёт, и она скрылась вдали в луче радужного света.

От свистящего ветра корабль, летящий на полной скорости, ограждало защитное поле. Внутри можно было услышать, как ветер бьётся о щит, но ни малейшее дуновение не проникало сквозь него.

А в это время на Вершине Душистых Облаков, в Зале Подмастерьев Аптекаря, Старейшина Сюй, который отвечал за экзамен на подмастерье аптекаря, смотрел на нефритовую табличку и слегка хмурился.

— Зал Правосудия в обход Вершины Душистых Облаков вынудил Бай Сяочуня согласиться на задание вне секты?

Поизучав табличку ещё немного, он перестал хмуриться. Прочитав подробности, он понял, что хотя в задании и присутствовал некоторый риск, ничего смертельно опасного не предвиделось. Потом он вспомнил, что Ли Цинхоу предупреждал о характере Бай Сяочуня:

«Если этот ребёнок начнёт лениться, то его можно и нужно слегка наказать».

В итоге он отложил табличку и продолжил готовить лекарство.

В то же время Цянь Дацзинь стоял у входа в свою пещеру Бессмертного во Внутренней секте и с холодной улыбкой на лице наблюдал, как вдали скрылся из виду летающий корабль.

«С такой основой культивации, как у Фэн Яня, тайно убить Бай Сяочуня будет как раз плюнуть. Бай Сяочунь… у тебя возможно исключительный талант с растениями и растительной жизнью, но к несчастью, у тебя не будет возможности им воспользоваться. Ты покойник!»

Зловещий отблеск появился в глубине глаз Цянь Дацзиня. Улыбаясь, он развернулся и отправился обратно в свою пещеру Бессмертного.

Лазурное небо простиралось во все стороны. Бай Сяочунь сидел на корабле, он был обеспокоен, но вместе с тем взволнованно наблюдал за видом внизу. Вдали было видно множество горных вершин, которые как мечи врезались в небо, часть горной цепи была похожа на спящего дракона. Ещё была огромная, поразительная река!

— Река Небесная Ширь… — сказал он, глубоко вздохнув.

Став учеником Внешней секты, Бай Сяочунь много чего узнал, в том числе то, что весь мир культиваторов опирался на Реку Небесная Ширь. Она была источником всей духовной энергии. Поэтому все секты располагались рядом с ней. Более того, чем выше по реке в верхней её части, тем сильнее была духовная энергия. Хотя Секта Духовного Потока находилась в средней части реки, даже это место расположения позволило секте благоденствовать десять тысяч лет. Из прочтённого Бай Сяочунь знал, что секта не всегда располагалась на этом месте. Раньше она находилась в нижней части реки. Но затем там, среди бесчисленных сект и кланов культиваторов, появился выдающийся Патриарх. Проявив себя в серьёзной битве, он заслужил признание у могущественных сект, получив возможность основать свою собственную секту в средней части реки.

«По идее секты в верхней части реки настолько сильны, что Секта Духовного Потока не может даже сравниться с ними. К тому же, если верить легендам, то у источника реки есть ещё более ужасающие секты».

Бай Сяочунь как мог успокаивал себя, напоминая себе, что нужно быть очень осторожным на этом задании. Там вдали Река Небесная Ширь казалась золотой и такой огромной, словно пенящееся море. Ещё были видны четыре огромных горных вершины.

«Это должно быть северный берег Секты Духовного Потока, — подумал Бай Сяочунь. Над рекой огромным мостом нависала главная вершина Секты Духовного Потока. — Гора Даосемени!»

Когда Ли Цинхоу принёс его в секту, Бай Сяочунь уже видел всё это. Однако тогда он был обычным смертным. Теперь, будучи учеником Внешней секты, он совсем по-другому воспринимал эту картину. Корабль полным ходом летел вдаль от секты, двигаясь в сторону низовья реки вдоль вздымающихся вод внизу.

— Младшая сестра Ду, Младший брат Бай, думаю, что вы уже знаете все подробности задания, — равнодушно произнёс Фэн Янь таким тихим голосом, что его едва можно было расслышать. — Мы направляемся в низовья Реки Небесная Ширь к Горам Упавшей Звезды. Последние вести от Младшего брата Хоу пришли оттуда. На Горах Упавшей Звезды кончается территория в ведении Секты Духовного Потока. Остальные горы считаются территорией Секты Кровавого Потока. Это задание может оказаться немного опасным. Однако, если будем морально ко всему готовы и как можно более осторожны, то скорее всего сможем избежать крупных неприятностей. Место, куда мы направляемся, сравнительно далеко, нам потребуется потратить довольно много духовных каменей. Большее количество времени задания уйдёт на дорогу, Лодка Ветров поможет нам преодолеть самые трудные участки пути.

Прежде, чем он закрыл глаза в медитации, в них промелькнул холодный блеск. Ду Линфэй, не обращая внимания на Бай Сяочуня, начала заниматься дыхательными упражнениями. Бай Сяочунь же весь был начеку. Он сидел со скрещёнными ногами и закрытыми глазами, но на самом деле раздумывал, кого же из этих двоих подослал Цянь Дацзинь.

«Навряд ли это Ду Линфэй, — думал он. — Почти наверняка это Фэн Янь!»

 

48. Мир так огромен

На следующий день, когда первый духовный камень был полностью истощён, Фэн Янь убрал Лодку Ветров, и их троица осталась стоять на горной вершине под вечерним небом и смотреть, как солнце садится за горизонт. Скоро тьма накрыла землю. У подножья горы в густых джунглях раздавался рёв диких зверей. Воздух был тяжёлый от влаги.

— Когда выйдем из этих джунглей, сможем отдохнуть, — сказал Фэн Янь равнодушно. — Что думаете? Он посмотрел на Бай Сяочуня и Ду Линфэй.

— Темно, — заметил Бай Сяочунь. — В джунглях, возможно, водятся опасные дикие звери, почему бы нам просто не полететь на Лодке Ветров?

— Если хочешь, можешь остаться здесь один и отдохнуть, — ответила Ду Линфэй, холодно усмехнувшись. — Там просто деревья.

Не скрывая своё презрение к страху смерти у Бай Сяочуня, она тут же вскочила и направилась в сторону джунглей. Глубоко в глазах Фэн Яня промелькнул насмешливый огонёк, но он просто улыбнулся и тоже направился вниз по склону. Бай Сяочунь нахмурился, наблюдая, как эти двое уходят. В конце концов он вздохнул и последовал за ними вниз с горы в джунгли, полностью настороже.

Влажность ещё сильнее повысилась, когда они вошли в джунгли. В некоторых местах вода хлюпала под ногами, а рядом были болота и трясины. Иногда появлялись животные, но трое путешественников были культиваторами на стадии Конденсации Ци. Они даже не сбавляли шаг на своём пути вперёд, постепенно заходя всё дальше в джунгли.

Шло время. Была середина ночи. Когда поднялась луна, они уже прошли половину пути. Пока никаких свирепых зверей им не встретилось. Их вылазка проходила очень спокойно. Бай Сяочунь был замыкающим, и каждый раз слыша за спиной шорох или движение, он подпрыгивал от страха. Презрение Ду Линфэй только усиливалось.

— Берегись! — вдруг выпалил Бай Сяочунь, останавливаясь на месте как вкопанный в крайнем беспокойстве.

Ду Линфэй уже хотела поиздеваться над его страхами, когда неожиданно резкий порыв ветра принёс с собой едкую вонь. Она тут же посерьёзнела и посмотрела вперёд в джунгли, а оттуда на неё смотрело бессчётное множество глаз. Они были ярко-красными, и почти сразу, как она их увидела, послышалось хлопанье крыльев. Огромная туча летучих мышей вылетела на них, каждая мышь размером с руку.

— Двухголовые летучие мыши! — воскликнул Фэн Янь. — Их яд высушивает кровь и перекрывает горло! Разделимся и встретимся на вершине горы на другой стороне джунглей.

Фэн Янь сделал вид, что испугался, и тут же умчался на большой скорости. Зрачки Ду Линфэй сузились, и она взмахнула рукой перед собой, доставая бумажный талисман. Когда он загорелся, её тело окутало голубое свечение, которое служило щитом и увеличивало её скорость. Она умчалась в другом направлении. Оглянувшись на Бай Сяочуня, она удивлённо обнаружила, что его давно и след простыл.

Бай Сяочунь бросился наутёк ещё тогда, когда подул порыв ветра. Конечно, Бай Сяочунь был очень осторожным и внимательным, чутким к любой опасности. Он бежал, а летучие мыши летели за ними, звуки их крыльев шелестели в ночи. Летучие мыши разделились на три группы и преследовали всех трёх учеников.

С холодной улыбкой Фэн Янь на бегу убрал палочку благовоний, которую в тайне жёг. Именно эта палочка благовоний и привлекла летучих мышей, и именно из-за неё он решил пойти через эти джунгли. Он посчитал, что в таких джунглях скорее всего водятся Двухголовые летучие мыши.

«Самые слабые из них на третьем уровне Конденсации Ци. Бай Сяочунь, не вини меня в том, что кто-то хочет твоей смерти».

Холодно рассмеявшись, он вынул из своей бездонной сумки деревянную палку, подул на неё, и она зажглась чёрным пламенем, из-за которого летучие мыши пронзительно запищали. Очевидно, что этот огонь им очень не нравился, и они быстро разлетелись. Фэн Янь улыбнулся и пошёл дальше, вздохнув от облегчения.

Бай Сяочунь же нёсся сквозь джунгли со стаей летучих мышей на хвосте. Но летучие мыши не могли сравниться с ним по скорости и скоро начали отставать. Иногда в воздухе мелькал луч света от меча, и тогда летучая мышь истошно пищала и падала вниз. Бай Сяочунь всё бежал и бежал, но после времени горения палочки благовония он оглянулся и нахмурился.

«Как-то странно, что все эти летучие мыши вдруг появились из ниоткуда», — подумал он.

Он немного вернулся назад и нашёл одну из летучих мышей, которую убил летающим мечом. Бай Сяочунь внимательно её рассмотрел, и его глаза замерцали.

«Да это же не Двухголовые летучие мыши, а летучие мыши с Пурпурными венами! Хотя они так же ядовиты, их клыки, в отличие от клыков Двухголовых летучие мышей, являются главным ингредиентом для духовного лекарства второго ранга — благовония Кипящей Крови! В секте можно продать такие клыки по пятьдесят баллов заслуг за штуку».

Бай Сяочунь тут же обрадовался. Не так уж много людей смогли бы вспомнить, что эти летучие мыши описаны в пятом томе духовных существ. Воодушевившись, он начал собирать трупики летучих мышей. Скоро у него уже было десять мышей, у которых он принялся выдирать клыки.

— Ну, эти летучие мыши не так уж и сильны… — сказал он, посмеиваясь.

Вскоре он активировал щит вокруг себя и отправился в джунгли на поиски. Через какое-то время он встретил всю стаю летучих мышей, что гналась за ним. Он быстренько выполнил жест заклятия и отправил летающий меч прямо в их гущу. Меч полетел со страшной скоростью, и ещё до того, как мыши могли приблизиться, воздух наполнился жалким писком, а куча мышей замертво посыпалась на землю. Те немногие, что выжили, врезались в щит и отскочили от него, кувыркаясь в воздухе. Бай Сяочунь собрал всех мёртвых летучих мышей. Осознав, что вне опасности, он наконец расслабился. Гордо выпятив грудь, он продолжил поиски в джунглях. Так он и продвигался, собирая всё больше и больше клыков…

Через четыре часа Фэн Янь выбрался из джунглей и приблизился к месту встречи на вершине горы. Там он уселся ждать со скрещёнными ногами и лёгкой улыбкой на лице. Ещё через два часа из леса в плачевном виде вышла Ду Линфэй. Взбираясь на гору, она с тревогой оглядывалась назад на тёмные джунгли. Наконец она добралась до Фэн Яня и поняла, что Бай Сяочуня там нет.

— Бай Сяочунь так и не пришёл до сих пор? — спросила она.

Фэн Янь вздохнул и помотал головой.

— Я желаю младшему брату Баю всего самого лучшего. К сожалению, Двухголовые летучие мыши очень агрессивны ночью. Если мы вернёмся, чтобы поискать его, то будем в серьёзной опасности.

Чтобы всё выглядело как можно более правдоподобно, он не стал отдыхать, а вместо этого вытянул шею, тревожно наблюдая за джунглями, якобы ожидая прибытия Бай Сяочуня. Ду Линфэй молчала. Хотя она терпеть не могла Бай Сяочуня, но не настолько сильно, чтобы желать ему смерти. В конце концов они были учениками одной секты. В итоге она села со скрещёнными ногами и стала всматриваться в джунгли, вздыхая.

Время шло и скоро почти рассвело. После того, как они прождали Бай Сяочуня всю ночь, а он так и не пришёл, Ду Линфэй стало не по себе. Фэн Янь поднялся на ноги. После целой ночи напряжённого смотрения в темноту джунглей, его глаза налились кровью. Он уныло взглянул туда ещё раз.

— Если он до сих пор не объявился, боюсь, что Бай Сяочунь… попал в беду. Это всё моя вина. Если бы я не предложил идти через джунгли, младший брат Бай бы не… эх.

— Старший брат Фэн, не вини себя, — сказала Ду Линфэй. — Кто же мог предположить, что здесь будут Двухголовые летучие мыши? Может, Бай Сяочунь ещё не умер. К тому же, если он и правда умер, то мы как его соученики должны вернуть в секту его тело!

Она не знала, что именно испытывает в этот момент, чувства были неоднозначными. Хотя Бай Сяочунь и раздражал её, сейчас она была обеспокоена. В конце концов между ними не было серьёзной обиды. Фэн Янь вздохнул и очень серьёзно покивал головой.

— Ты права, младшая сестра Ду. Что бы ни случилось, нельзя его бросить тут.

Они уже были готовы спуститься с горы и отправиться на поиски. Но тут из джунглей показался Бай Сяочунь, он шёл прогулочным шагом и зевал на ходу. Как только он выбрался из леса, он лениво потянулся. Глаза у Ду Линфэй полезли на лоб, а Фэн Янь не мог поверить в то, что видел, пока Бай Сяочунь вразвалочку шёл вверх по склону горы. Казалось, что он только что проснулся, хорошенько выспавшись ночью. Он был весел и энергичен, в отличие от Фэн Яня и Ду Линфэй, которые утомились после бессонной ночи. Скоро Бай Сяочунь был на вершине горы. Увидев Фэн Янь и Ду Линфэй он поспешил к ним и прокричал:

— Доброе утро! Старший брат Фэн, старшая сестра Ду, эти джунгли просто ужасны! Я чуть не распрощался с жизнью.

На самом деле Бай Сяочунь отлично отдохнул этой ночью. После того, как он прибрал к рукам всех летучих мышей в джунглях, он не только получил приличную выгоду, но ещё и нашёл пещеру мышей и хорошенько в ней выспался.

Лицо Ду Линфэй потемнело, и она злобно глянула на Бай Сяочуня. Холодно хмыкнув, она вспомнила, как волновалась за него, и он стал ещё больше её раздражать. Глаза Фэн Яня холодно сверкнули, хотя он всем видом изображал радость.

— Младший брат Бай! Как я рад, что ты невредим. Мы беспокоились о тебе всю ночь.

Бай Сяочунь усмехнулся, на его лице не отразилось ничего, но в глубине глаз промелькнул холодный огонёк.

Скоро их троица продолжила свой путь, забравшись в корабль. Учитывая произошедшее, Бай Сяочунь предложил, чтобы они летели на корабле по ночам, а днём путешествовали пешком. Удивительно, но этот раз Ду Линфэй согласилась, Фэн Янь немного подумал и кивнул. Так они продвигались к низовьям реки Небесная Ширь.

Прошёл месяц. Так далеко Бай Сяочунь ещё никогда в жизни не путешествовал. Он увидел множество гор и лесов, необитаемых мест, похожих на огромную дикую местность. Однажды во время их путешествия, земля задрожала, и Бай Сяочунь посмотрел на далёкую гору, увидев там нечто потрясающее. Это был огромный великан, покрытый густым мехом, от каждого его шага дрожала земля. Бай Сяочунь начал хватать воздух ртом, увидев такое.

Однажды ночью, пока они летели, вдали сверкнула молния, и Бай Сяочунь увидел… огромную птицу размером с Вершину Душистых Облаков. Она со свистом пролетела мимо, бесконечное число молний окружало её тело то появляясь, то исчезая. Один вид такого существа, летящего в ночи, был полностью ошеломителен.

Но самым запоминающимся был случай, когда Бай Сяочунь днём увидел на южном берегу реки зверя. У него было четыре коротких и толстых ноги и голова величиной с гору. Затем неожиданно из реки Небесная Ширь вынырнул золотистый крокодил длиной в тридцать тысяч метров и проглотил это существо. Погружаясь обратно в воду, крокодил бросил холодный взгляд на Бай Сяочунь и остальных. От его единственного взгляда, у них закружились головы и кровь начала сочится из уголков рта. Жуткая боль разрывала им глаза, и потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Бай Сяочунь пробормотал, дрожа:

— Ужасающе. Внешний мир настолько страшен!

--------------------

Птица в молниях https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239098%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

49. Клан Лочень

Хотя Фэн Янь выполнил множество заданий за пределами секты, так далеко он путешествовал впервые. И даже у него занемел затылок от ужаса, после того, что он увидел, не говоря уже о Ду Линфэй, которая оцепенела от страха. Повезло, что никто из встреченных невообразимо сильных существ не заинтересовался ими и не напал. Самое большее, они просто с любопытством смотрели на трёх путешественников. Видимо аура этих троих заставляла существ держаться на расстоянии.

Бай Сяочунь догадывался о причине: они являлись учениками секты Духовного Потока. И хотя они забрались уже далеко от секты, эта местность по-прежнему была в сфере её влияния. Превозмогая страх, они двигались дальше. Через месяц пути, они связались с сектой в заранее намеченный день и сообщили, где сейчас находятся. И проделали это снова ещё через месяц. Примерно в это же время они добрались до гор Упавшей Звезды, что на границе территории влияния секты Духовного Потока.

Фэн Янь сначала хотел втайне напасть на Бай Сяочуня в пути, но то, что им встретилось по дороге, слишком впечатлило его. У него совсем не было настроя на сражение, к тому же Бай Сяочунь был крайне осторожен и держался всё время рядом с Ду Линфэй. Фэн Янь опасался возможных осложнений и так и не уличил момент для нападения. В итоге ему оставалось только ждать. В глазах Фэн Яня проскакивал скрытый зловещий огонёк, когда он смотрел на Бай Сяочуня.

«Значит, он и в самом деле собирается меня убить, да… — думал Бай Сяочунь, прищуриваясь. — Так сильно ненавидит меня…»

Бай Сяочунь волновался. Как очень чуткий человек, он сейчас был практически уверен, что на уме у Фэн Яня.

Горы Упавшей Звезды были горным массивом, протянувшимся с севера на юг. Они казались бесконечными, и словно громадный спящий дракон разделяли земли. Даже небо над горами выглядело иначе, чудилось, что у него кровавый оттенок. Если верить легендам, то когда-то давным-давно с неба упала звезда, которая уничтожила одни земли, а другие заставила подняться в форме этого горного массива. Горы поросли густыми джунглями, и в них водилось множество диких животных. Однако также здесь можно было найти большое число редких растений и растительной жизни. Из-за этого всегда находились культиваторы, желающие забраться туда, несмотря на ужасающие опасности.

— Это горы Упавшей Звезды, — сказала Ду Линфэй. Длинное путешествие измотало её, и при виде конечной цели пути она вздохнула с облегчением.

— Последнее сообщение в секту младший брат Хоу отправил недалеко отсюда, — сказал Фэн Янь, вынимая магический компас Фен Шуй из бездонной сумки. На компасе Фен Шуй была серебряная иголка, которая сейчас вращалась кругами.

— По правилам, ученики вне секты должны каждый месяц сообщать, где они находятся. Этот компас Духовного Потока должен помочь нам отыскать последнее известное местоположение младшего брата Хоу.

Пока он говорил, серебряная иголка компаса Фен Шуй неожиданно указала в определённую сторону.

— Вот оно! — воскликнул Фэн Янь и тут же ринулся в нужном направлении.

Выражение лица Ду Линфэй изменилось, и она последовала за ним. Бай Сяочунь поглядел на горы Упавшей Звезды и густые джунгли, покрывающие их. Они были похожи на море из растительности, внутри которого слышались голоса разных животных. Иногда можно было услышать даже рык. С очень серьёзным лицом, Бай Сяочунь активировал защитное поле нефритовой подвески. После этого даже лёгкий ветерок поблизости уже не мог ускользнуть от его внимания. И только тогда он осторожно последовал за Фэн Янем.

Фэн Янь и Ду Линфэй спешили вперёд по горам Упавшей Звезды, не останавливаясь ни на мгновение, пока не добрались до широкой долины. Деревья в долине росли вместе так долго, что все их ветви переплелись. Грубая кривая кора деревьев ещё сильнее усугубляла впечатление: ночью картина была бы просто жуткая.

Они шли через долину целых два часа, прежде чем остановились. Фэн Янь посмотрел на компас Фен Шуй, иголка на нём указывала на дерево с таким широким стволом, что только десяток человек смогли бы окружить его, вытянув и сцепив руки. Фэн Янь посмотрел на Бай Сяочуня, а потом указал на огромное дерево.

— Младший брат Бай, пойди-ка, взгляни, что там.

Бай Сяочунь немного постоял раздумывая, потом осмотрел дерево. Не найдя ничего подозрительного на первый взгляд, он дотронулся до нефритовой подвески у себя на поясе, усиливая зелёный свет защитного поля. Также он нацепил на себя несколько бумажных талисманов, прежде чем наконец бочком приблизился к дереву.

«Он так боится смерти и при этом ещё хочет заниматься культивацией?!»

Ду Линфэй холодно хмыкнула. Ей никогда не нравился Бай Сяочунь, она и сама боялась тех опасностей, которые им повстречались, но видя, как Бай Сяочунь очевидно ужасно боится смерти, стала ещё больше презирать его.

Бай Сяочуню же было не до Ду Линфэй. Осторожно приблизившись к дереву, он заметил, что один кусок коры, похоже, нарос совсем недавно. Вытащив летающий меч, он срезал этот кусок и нашёл нефритовую табличку, спрятанную внутри дерева. Бай Сяочунь вынул табличку и посмотрел на её содержимое своим божественным сознанием, его выражение лица изменилось, и он кинул табличку Фэн Яню в руки. В табличке было только одно предложение.

Я нашёл несколько зацепок и отправляюсь в клан Лочень за доказательствами…

Изучив табличку, Фэн Янь нахмурился и передал её Ду Линфэй. Ду Линфэй тоже посмотрела, и её лицо помрачнело.

— Клан Лочень… — пробормотала она через какое-то время.

Потом она повернулась, чтобы получше разглядеть горы Упавшей Звезды. Эти горы были обширными, и в них было много полезных ископаемых. Т.к. эта местность располагалась на границе между сектой Духовного Потока и сектой Кровавого Потока, естественно, что секта Духовного Потока охраняла её. И охранял её именно… клан Лочень.

Это был довольно крупный клан, стоявший на страже гор Упавшей Звезды уже более тысячи лет. У каждого поколения клана был Патриарх на стадии Возведения Основания. Вообще говоря, одной потенциальной угрозы, исходящей от клана, было достаточно, чтобы они справлялись со своими обязанностями по охране границы. Даже в задании для Бай Сяочуня и остальных говорилось, что в случае опасности нужно попросить помощи у клана Лочень. Однако в нефритовой табличке Хоу Юньфэя упоминалось, что он направился именно в клан Лочень, чтобы добыть какие-то доказательства. И после этого он перестал выходить на связь.

— Что думаете? — спросил Фэн Янь. — Стоит нам навестить клан Лочень? — Фэн Янь как ни в чём не бывало посмотрел на Бай Сяочуня и Ду Линфэй.

Бай Сяочунь тут же ответил:

— Старший брат Фэн, старшая сестра Ду, мы выполнили задание, когда нашли эту нефритовую табличку… На первом месте должна быть безопасность. Какой смысл в том, чтобы продолжать расследование?

Бай Сяочуню казалось, что что-то в этой местности не так, он ощущал какое-то невидимое давление. Ду Линфэй немного задумалась. Если они повёрнут назад сейчас, то им дадут за это задание минимальное количество баллов заслуг. Однако, если ещё задержаться и покопаться в этом деле дальше, то возможно удастся получить вознаграждение покрупнее.

Видя, как Ду Линфэй колеблется, Фэн Янь нахмурился, понимая, что если они пойдут назад сейчас, возможностей убить Бай Сяочуня будет не так много. Через мгновение он сказал:

— Думаю, что нам стоит сходить в клан Лочень и осмотреться. Мы проделали такой долгий путь сюда, как можно просто развернуться и уйти? После того, как мы выясним, что же именно случилось с младшим братом Хоу, возможно, нам даже удастся получить помощь клана Лочень и найти его. Если у нас это выйдет, то нам дадут намного больше баллов заслуг. Потом, если мы не станем углубляться в горы Упавшей Звезды, то мы будем в относительной безопасности. К тому же, если тебя беспокоит верность клана Лочень, то не забывай, что у всех кланов культиваторов на территории влияния секты Духовного Потока кровь запечатана специальным образом так, что они не могут предать секту. Они не могут принять нас без должного уважения, — завершив свою речь, Фэн Янь осторожно посмотрел на Ду Линфэй.

Она закивала. Ведь в том, что он говорил, был смысл.

— Я согласна. Сходим в клан Лочень, чтобы осмотреться. Кто знает, может младший брат Хоу пропал уже после того, как покинул клан.

Увидев, что она согласилась, Фэн Янь улыбнулся. Затем он повернулся к Бай Сяочуню, и его взгляд похолодел. Бай Сяочунь нахмурился и спросил:

— Мы уже выполнили задание, зачем же лезть на рожон?

— Если ты так боишься, то просто не ходи с нами, — ответила Ду Линфэй, равнодушно отвернувшись от Бай Сяочуня и уходя.

— Младший брат Бай, — сказал Фэн Янь, — я отвечаю за оценку вклада каждого в выполнение этого задания. Такие оценки нужно делать непредвзято. Если ты не пойдёшь с нами, то мне будет очень сложно дать оценку тебе.

С таинственной улыбкой он последовал за Ду Линфэй. Он был уверен, что Бай Сяочунь пойдёт с ними. Если нет, то Ду Линфэй подтвердит, что он отказался выполнять свои обязанности. В этом случае Зал Правосудия ни за что не даст этому сойти ему с рук.

Лицо Бай Сяочуня потемнело, кровь запульсировала в его венах, пока он смотрел вслед Фэн Яню глазами, налившимися кровью. Он, конечно, боялся смерти, но сейчас понимал, что нельзя пускать это дело на самотёк. Только разобравшись с Фэн Янем, можно было укрепить свою позицию.

«Фэн Янь, ты просто вынуждаешь меня!» — подумал он. Простояв в задумчивости время нескольких вдохов, он на мгновение наклонил голову, а потом зашагал вслед за Ду Линфэй и Фэн Янем. Скоро они растворились в джунглях. Прошло четыре часа, они шли всё дальше. Наступал вечер, солнце садилось, и джунгли медленно погружались во тьму.

— Мы пришли! — вдруг сказал Фэн Янь.

Все трое остановились и стали вглядываться в джунгли. Впереди деревья редели, и множество известковых валунов торчало из земли. Вдали показались домики со дворами, они были частью большого имения, в котором могли жить сотни людей. В это вечернее время клан должен был бурлить жизнью, но неожиданно в имении было полностью темно и тихо. Небо было уже темным и казалось, что место заброшено и здесь никто не живёт.

Единственный свет в окрестности распространялся от двух светильников у главных ворот. Хотя никакого ветра не было, светильники раскачивались туда-сюда, заставляя тени прыгать по каменным статуям львов, охраняющим вход. Эта картина заставила выражения лиц Фэн Яня и Ду Линфэй измениться. Как только Бай Сяочунь увидел имение, он сразу же почувствовал, что оттуда исходит опасность. Ему казалось, что каждая клеточка его тела готова закричать.

— Что-то тут не… — сказал Фэн Янь, его сердце бешено стучало. Однако прежде, чем он успел договорить, ворота с шумом распахнулись, и оттуда вырвался пронизывающий насквозь ветер. В то же время в воротах бесшумно показался человек.

 

50. Жуткий дворик

Когда ворота открылись, Ду Линфэй, Фэн Янь и Бай Сяочунь, насторожившись до предела, заглянули внутрь. Бай Сяочунь так забеспокоился, что начал налеплять на себя бумажные талисманы. Человек, что вышел к ним, держал в руках светильник. Он стоял в открытых воротах, окутанный тенью, и разглядывал их.

— И почему же, позвольте узнать, вы трое пришли в клан Лочень этим тёмным вечером?

Мерцающий огонёк светильника лишь слегка освещал юношу, что стоял и спокойно смотрел на них. Он был в длинном зелёном шэньи, и его лицо было очень бледным. Поняв, что к ним вышел живой человек, а не привидение, Фэн Янь и Ду Линфэй с облегчением выдохнули. То жуткое чувство, что всколыхнулось в них совсем недавно, сейчас немного успокоилось. Фэн Янь соединил руки и поздоровался:

— Приветствую тебя, брат даос. Мы все - ученики секты Духовного Потока и пришли, чтобы задать несколько вопросов.

В это время Ду Линфэй заметила, сколько на Бай Сяочуне защитных полей, отчего она сразу нахмурилась. Бай Сяочунь не обратил внимания, как Ду Линфэй на него посмотрела. По какой-то причине появление юноши совсем не уменьшило ощущение опасности.

— А, братья даосы из секты Духовного Потока, — сказал юноша. — Пожалуйста, заходите, и мы всё обсудим…

Дрожащий свет светильника отбрасывал тени на лицо юноши, поэтому его было сложно разглядеть. Он повернулся и зашагал внутрь двора. Ворота отворились пошире, чтобы пропустить троих учеников. Фэн Янь немного поколебался, но потом зашёл внутрь. Ду Линфэй последовала за ним. Бай Сяочунь же сначала немного поозирался, потом сжал зубы и осторожно вошёл во двор. Когда большие ворота захлопнулись за ним, два каменных льва под светильниками снаружи неожиданно повернулись и уставились на ворота горящими кровавым огнём глазами.

Они шли по зелёной дорожке, мощёной известняковым камнем, по обеим сторонам которой в темноте проглядывали растения и декоративные камни. В слабом лунном свете во дворе виднелись одни тени. Единственным источником света был светильник, который раскачивался из стороны в сторону в руках юноши. Вчетвером они шли дальше, окружённые мрачной тишиной. Казалось, что они попали в другой мир, который так отличался от мира за воротами. По правую руку от дорожки росло несколько фруктовых деревьев, на которых виднелись красные плоды. Очень странно, но несмотря на отсутствие ветра во дворе, листья на этих деревьях вдруг зашелестели. Ду Линфэй и Фэн Янь ещё больше насторожились, а Бай Сяочунь, который шёл позади, опасливо заозирался по сторонам. Эти шелестящие деревья вызывали жуткое чувство.

Понемногу в воздухе появился запах свежей крови. Он был слабым, но чётко ощущался. Бай Сяочунь уже хотел что-то сказать, когда неожиданно плоды посыпались с деревьев и покатились в сторону Бай Сяочуня и остальных. У всех плодов были детские лица с широкой улыбкой, которая, казалось, была нарисована на них.

— Ла-ла-ла! Привет-привет!

Вдруг из плодов высунулись ручки и ножки, и они побежали к Бай Сяочуню и остальным. Хлопая в ладошки, они начали кружиться вокруг изумлённой троицы. Одновременно плоды радостно восклицали:

— Тётушка просила быть хорошими и не плакать! Нам можно только смеяться! Спелые плоды — самые лучшие!

Их голоса были очаровательными и милыми, пока они танцевали вокруг и пели детские колыбельные. Теперь, когда они приблизились, то можно было ощутить специфический запах, исходящий от них. Этот запах был таким отвратительно сладким, что от него Бай Сяочуня и остальных чуть не стошнило. Когда плоды приблизились к юноше со светильником, он полностью проигнорировал их и даже наступил на некоторые, раздавив. Но раздавленные плоды снова поднимались на ноги и продолжали танцевать и петь.

— Что это ещё за штуки? — воскликнул Фэн Янь, его глаза мерцали.

Он взмахнул рукавом и порыв ветра сдул несколько плодов в сторону. Приземлившись на землю, они тут же вскочили и снова вернулись в круг, продолжая громко смеяться. У Бай Сяочуня по всему телу побежали мурашки, к этому времени он был полностью окружён защитным полем. Ду Линфэй смотрела, как плоды держат друг друга за руки и поют, и на её лице отражался страх. Превозмогая отвращение, она стиснула зубы, и в её прекрасных глазах показался гнев. Она уже собиралась произвести жест заклятия, когда вдруг ужас отразился на лицах плодов.

— Тётушка идёт! — заголосили они и разбежались по деревьям, на свои прежние места.

Скоро их смех и пение растворились в воздухе, и они снова стали похожи на обычные плоды. Юноша не оглядывался, но тут послышался его голос:

— Это духовные плоды, которые Патриарх нашёл далеко в горах Упавшей Звезды. Вам понравилось их пение, братья даосы? Они любят петь.

Неприглядные выражения появились на лицах Ду Линфэй и Фэн Яня, пока они продолжали следовать за юношей. Бай Сяочунь по-прежнему шёл в хвосте. Вдруг у него всё внутри похолодело, потому что он услышал позади себя ещё чьи-то шаги. Топ, топ, топ… Он не мог сказать, когда это началось, но сейчас по дорожке явно шло пять человек. Неужели кто-то шёл за ними с самого начала, и они просто не услышали его из-за странных плодов?.. Но сейчас, в тишине, когда плоды замолчали, звуки шагов ещё одного человека были очень заметными. Шаги заставили Бай Сяочунь задрожать. Самым страшным было то, что шаги были прямо за его спиной. Вдруг ледяной ветерок подул сзади, будто тот, позади, стоял и дышал ему в спину.

— Эй, вы слышите, что за нами ещё кто-то идёт?!

У Бай Сяочуня волосы встали дыбом, Фэн Янь помрачнел, тоже услышав шаги незнакомца. Зрачки Ду Линфэй сузились, и она тяжело задышала. Все трое неожиданно остановились, шаги за ними тоже смолкли. Сердце Бай Сяочуня громко колотилось. Он сжал зубы и оглянулся, встретившись глазами с девушкой в красном шэньи! Её одежды слегка колыхались, а лицо было мертвенно-серым. Она странно улыбнулась Бай Сяочуню, потом её губы скривились, и она произнесла:

— Этот огонь не подходит, помоги мне.

От неожиданности Бай Сяочунь подпрыгнул и закричал. Девушка в красном тут же превратилась в полоску света и исчезла в мгновение ока. Бай Сяочунь сильно побледнел и заозирался, но сзади ничего, кроме отголосков его собственного крика, не было. Ду Линфэй и Фэн Янь тоже стали оглядываться в страхе. Хотя они в отличие от Бай Сяочуня никого не увидели, их сердца всё равно громко стучали.

Затем неожиданно раздалось женское пение. Песня, наполненная странной и загадочной силой, плыла по окрестностям. Она напоминала колыбельную для того, чтобы успокоить ребёнка. От одного только этого голоса темнота стала ещё более жуткой.

— Моё хорошее дитятко, пора засыпать, ветер заставляет пламя танцевать, пора тебе молчать и больше не кричать…

— Ну хватит уже этих дешёвых трюков! — выпалил Фэн Янь, ему явно было не по себе.

Он тут же выполнил жест заклятия и призвал летающий меч, который закружился в воздухе вокруг него. В ту же минуту юноша со светильником обернулся, чтобы посмотреть на них. В зыбком свете светильника он выглядел очень странно.

— Ну что же вы остановились? Вперёд, идёмте дальше.

Он улыбнулся, но эту улыбку никак нельзя было принять за нормальную. Фэн Янь глубоко вздохнул, в его глазах засветился свирепый огонёк, и он ответил:

— Нет, мы никуда не пойдём. Послушай, мы пришли разузнать о пропаже нашего соученика. Может, здесь появлялся ученик секты Духовного Потока около пяти месяцев назад?

Ду Линфэй уже достала магический предмет, и её глаза сияли, выдавая её сосредоточенность.

— Нет, не думаю, — ответил юноша. Его тихие слова поплыли по воздуху созвучно женской колыбельной.

— Брат даос, — вдруг произнесла Ду Линфэй, — а почему здесь кроме тебя никого нет?

Улыбка юноши растянулась до совершенно неестественной.

— У остальных дела. У вас есть ещё вопросы?

— Нет, мы всё узнали, — ответил Фэн Янь. — Теперь мы уходим.

С этими словами он развернулся и пошёл в обратную сторону по дорожке. Ду Линфэй последовала за ним, а Бай Сяочунь уже давно был далеко впереди по дороге назад. Улыбка юноши стала такой широкой, что рот стал разрываться в уголках, грозя разделить голову на две части!

— Если вы не хотите пойти дальше, то по крайней мере не уходите… не уходите и составьте нам компанию…

Свет в светильнике вдруг окрасился в зелёный, и во дворе стало ещё темнее, чем прежде. Когда юноша произнёс эти слова, он неожиданно поплыл по воздуху к Фэн Яню. Лицо Фэн Яня потемнело, он выполнил жест заклятия и указал на юношу, отправляя в него летающий меч на полной скорости. Юноша позволил мечу пронзить себя, и раздался грохот. Улыбка юноши стала ещё шире, и он метнулся к Фэн Яню. Тяжело дыша, Фэн Янь отскочил, тут же доставая чёрную лекарственную пилюлю, которую он кинул на землю. Пилюля взорвалась. Взрыв отбросил нападавшего юношу кувырком назад, изранив всё его тело. Однако было очевидно, что ему ни капли не больно. По-прежнему улыбаясь, он поднялся в воздух, почти как воздушный змей в ветреную погоду, и снова бросился к Фэн Яню.

В месте взрыва показалось множество сияющих линий, излучающих сильную ауру смерти, они тут же начали срастаться обратно, восстанавливаясь. Как только Фэн Янь увидел их, он воскликнул в тревоге:

— Тут магическая формация! Это формация Теней Ада!

В то же время известняковые камни дорожки под ногами Ду Линфэй завибрировали, и на них вдруг появились глаза. Худые руки, тонкие, как ветки, похожие на руки мертвецов, потянулись из камней. Под кожей этих рук было бессчётное количество существ, похожих на червей, которые извивались и ползали. Эти руки… схватили Ду Линфэй за правую лодыжку. От камней послышались жуткие, вселяющие ужас голоса:

— Нам больно, когда на нас наступают… Пойдём. Пойдём с нами…

Лицо Ду Линфэй посерело. Она быстро произвела жест заклятия, и из её бездонной сумки вылетел флаг. Он тотчас превратился в двух зверей из тумана, которые заклубились вокруг неё, защищая. Одновременно показался летающий меч, его свет отрéзал руки, удерживающие её ногу, и она тут же отлетела назад. В ушах же Бай Сяочуня неожиданно всё громче начало раздаваться женское пение.

— Пора тебе молчать и больше не кричать…

 

51. Старший брат Фэн такой замечательный человек!

От ощущения опасности у Бай Сяочуня так кололо в затылке, что, казалось, он взорвётся. С красными глазами он продолжал шлёпать на себя всё больше бумажных талисманов, усиливая защитное поле. Вскоре его окружал барьер почти в два метра толщиной.

В это время женщина в красном шэньи ринулась из темноты прямо на Бай Сяочуня. Послышался хлопок, когда ей удалось пробиться на треть толщины защитного поля, дальше она пройти не смогла. Тогда она закричала, и её крик свободно проникал за защитные поля. Когда этот взрывающий уши вопль достиг Бай Сяочуня, он начал терять сознание. Потрясённый, он прикусил кончик языка, чтобы прийти в себя, и увидел, как женщина превращается в бесчисленное множество красных жуков, которые начали биться о его защитное поле. Однако щит был слишком толстый, и жуки не могли пробиться сквозь оставшиеся две трети. Отскочив от щита, они вновь слетелись все вместе, чтобы превратиться обратно в женщину в красном шэньи. Она уставилась на Бай Сяочуня, потом захохотала и снова ринулась на него.

В это время декоративные камни в саду с чпоканьем выдирали себя из земли, поднимались и превращались в каменных големов. У фруктовых деревьев тоже появились руки и ноги, деревья вырвали корни из земли и пошли на Бай Сяочуня и остальных. Самым жутким было то, что плоды на деревьях опять начали смеяться и петь детские песенки. Одно из деревьев присоединилось к женщине в красном, чтобы напасть на Бай Сяочуня.

— Марионетки! — ахнула Ду Линфэй.

Бай Сяочунь дрожал как осиновый лист. Ещё ни разу в жизни он не попадал в такую опасную ситуацию. Когда женщина приблизилась к нему, он быстро выполнил жест заклятия, используя всю свою духовную энергию, и взмахнул пальцем, указав на неё. Тут же деревянный меч полетел чёрной полосой вперёд на полной скорости, вызывая сильный порыв ветра. Меч вонзился в голову женщины и прогремел взрыв. Она пронзительно завизжала, и её тело распалось на кучу красных жуков, которые, судорожно дёргаясь, посыпались на землю и развалились на части.

Деревянный меч никуда не пропал и, пробив голову женщины, ринулся дальше к фруктовому дереву за ней. Он вонзился в дерево, оно остановилось, а потом вдруг взорвалось. Плоды дерева тут же скукожились, но продолжали радостно петь, даже умирая. От происходящего все волосы на теле Бай Сяочуня встали дыбом. Хорошо, что деревянный меч был чрезвычайно мощным: пронзив дерево, он полетел дальше и пробил дыру в ближайшей стене. Как только появилось отверстие, по его краям зашевелились отростки, которые пытались восстановить стену.

— Скорее, выбирайтесь наружу через дыру! — закричала Ду Линфэй, сорвавшись с места.

Ближе всех к дыре был Фэн Янь. Скривившись от боли утраты такой полезной вещи, он вынул ещё одну чёрную пилюлю и бросил её перед юношей со светильником. Раздался мощный взрыв. Воспользовавшись взрывной волной, Фэн Янь полетел к дыре. Когда он приблизился к ней, его лицо помрачнело: два огромных льва запрыгнули через пролом во двор. Они зарычали, и один бросился к Фэн Яню, а другой к Бай Сяочуню. Это были те самые львы, что не так давно встречали их у ворот.

— Вам не уйти, — прошипел юноша со светильником. — Все приходящие из секты Духовного Потока… должны умереть! — он захохотал, снова принявшись сражаться с Фэн Янем.

Увидев, что дыра в стене уже начинает затягиваться, Фэн Янь взревел, произвёл жест заклятия двумя руками и призвал огненный шар размером с голову. Огненный шар, пыша жаром, начал расширяться, волны пламени расходились от него во все стороны. Каменных львов отбросило назад, а лицо юноши из клана Лочень помрачнело. Два ходячих дерева тоже попали в огонь, одно из них взорвалось. Другое отступило, но Ду Линфэй попала в него своим летающим мечом. Прозвучал взрыв и из дерева брызнул зелёный сок.

Тут из останков деревьев показались два исхудавших, тяжело дышащих человека. Деревья почти полностью высосали их жизненные силы. Один лежал без сознания, а другой с трудом открыл глаза и обрадованно посмотрел на Ду Линфэй.

— Старший брат Хоу! — воскликнула она, тут же узнав Хоу Юньфэя. Она сразу же подняла его на руки.

В то же время Хоу Юньфэй схватил её за руку и передал остаток своей духовной энергии.

— Клан Лочень нас предал. Мы должны выбраться отсюда и предупредить секту!

Ду Линфэй тут же переполнилась духовной энергией. Сжав зубы, она с Хоу Юньфэем на руках ринулась на большой скорости к дыре в стене. Глянув в их сторону, Бай Сяочунь сразу же узнал Хоу Юньфэя. Он увернулся от каменного льва и тоже поспешил к дыре. В этот момент Ду Линфэй была ближе всего к пролому в стене, а Фэн Янь и Бай Сяочунь не отставали от неё. Бай Сяочунь обогнал Фэн Яня и быстро приближался к Ду Линфэй. Фэн Янь сильно побледнел. Он потратил много энергии на огненный шар. Однако, увидев, с какой скоростью несётся Бай Сяочунь, он холодно сверкнул глазами, и в его руке появилась чёрная пилюля.

— Младшая сестра Ду, тебе нужно срочно сообщить всё секте! Я придам тебе немного ускорения! — с этими словами он закинул пилюлю между Ду Линфэй и Бай Сяочунем.

От взрыва пилюли Ду Линфэй ещё быстрее полетела к пролому. Затем с хлопком она вырвалась через дыру наружу. В отличие от неё Бай Сяочуня взрывом отбросило назад, прямо к каменному льву. Его глаза сразу покраснели.

— Фэн Янь! — взревел он. Поднялся ветер и каменный лев набросился на него. Бай Сяочунь хотел было уклониться, но три ходячих дерева окружили его. Теперь четыре марионетки нападали на него одновременно, и ему было некуда деться.

Послышался хлопок, когда его защитное поле вспыхнуло и начало разрушаться. Даже зелёная защита нефритовой подвески померкла и пропала. Хотя большая часть удара, благодаря защите, развеялась, каменный лев был очень сильным, и вся его мощь обрушилась на грудь Бай Сяочуня. От удара Бай Сяочунь подлетел в воздух, сотрясаясь всем телом.

— Младший брат Бай! — воскликнул Фэн Янь.

Хотя на его губах играла холодная улыбка, слова его звучали горестно и жалобно. И конечно же он ни на секунду не остановился, а в мгновение ока влетел в пролом в стене. Он почти уже вырвался наружу, но юноша из клана Лочень издал пронзительный крик и неожиданно разлетелся на множество обескровленных кусков плоти, которые помчались прямо к Фэн Яню. Не успел Фэн Янь оглянуться, как эти куски охватили его и стали вытаскивать из дыры обратно во двор. Фэн Янь взревел от ярости, когда его втянули назад. В это время дыра в стене почти совсем закрылась.

На мгновение сжав зубы, он надкусил свой язык и выплюнул немного крови на летающий меч. Меч тут же окрасился в алый цвет. Вместо того, чтобы полететь в атаку, он взорвался и облаком осколков полетел на Фэн Яня. Хотя он и поранил сам себя, осколки срезали куски плоти, которые вцепились в него. Теперь, несмотря на множество порезов и ран, он был свободен. От боли он едва не потерял сознание, но смог сжать челюсти и устремиться обратно к дыре в стене.

В это время на Бай Сяочуня обрушилась львиная лапа, он закричал и кувырком отлетел назад. Но ещё до того, как его вопль растаял в воздухе, Бай Сяочунь удивлённо обнаружил, что хотя одежда на нём была разорвана в клочья, кожа ни капли не пострадала. Ему даже совсем… не было больно. Он быстро сообразил, что несмотря на чрезвычайную опасность остался цел и невредим. Удар каменного льва подбросил его в воздух, но это всё, на что его хватило. Пока его радость росла, ходячие деревья подобрались поближе, и одно из них ударило его в спину. Хотя Бай Сяочунь при этом полетел вперёд, ему ничуть не было больно, поэтому он запрокинул голову и громогласно рассмеялся.

«Не может быть, что я настолько силён! Фух! И чего мне бояться?!»

Воодушевлённый и полностью уверенный в своих силах, он с ещё большей скоростью, чем прежде, полетел к пролому в стене и в мгновение ока достиг его. Фэн Янь уже наполовину пролез в пролом и даже не заметил ни Бай Сяочуня, ни его возросшей скорости. В его представлении Бай Сяочуня уже давно убили марионетки. Как раз когда Фэн Янь почти освободился до конца, в глазах Бай Сяочуня промелькнула ярость, и он потянулся к плечу Фэн Яня, которое уже было снаружи.

— Наконец я выбрался! — засмеялся Фэн Янь. Но затем громадная сила затянула его обратно через дыру.

— Нет!! — взвыл он.

Прежде чем Фэн Янь успел заметить, кто его выволок из пролома, его бездонная сумка соскользнула, а сам он полетел далеко внутрь двора. Только теперь он увидел Бай Сяочуня.

— Бай Сяочунь!! — взревел он, его глаза переполнились кровью.

Но теперь их разделяли два каменных льва. Раздался грохот, а затем жалобные крики.

— Старший брат Фэн!! — закричал Бай Сяочунь, одновременно выпрыгивая через дыру в стене.

Как только он вылез с другой стороны, пролом полностью затянулся. Но Бай Сяочунь уже был снаружи, покинув двор клана Лочень.

Ду Линфэй убежала ещё тогда, когда выбралась сама, и сейчас она ждала вдалеке у кромки леса. Увидев Бай Сяочуня, она хотела позвать его, но он вдруг начал жалобно выть и причитать:

— Старший брат Фэн!! Ты не только отдал мне свою бездонную сумку, чтобы помочь мне сбежать, ты даже задержал марионеток. О, старший брат Фэн!

Услышав слова Бай Сяочуня, Ду Линфэй жутко расстроилась. Однако дыры в стене больше не было, а Бай Сяочунь просто стоял весь в горе и негодовании, поэтому она быстро сказала:

— Бай Сяочунь, пойдём скорее!

Больше Бай Сяочуня уговаривать не пришлось, он тут же побежал вперёд, на ходу размазывая слёзы по лицу. Они подхватили Хоу Юньфэя с обеих сторон и, поддерживая его, растворились в чаще леса. Оглядываясь через плечо, Бай Сяочунь грустно нахмурился и вздохнул:

— Старший брат Фэн был таким замечательным человеком…

Ду Линфэй очень расстроилась. Она и подумать не могла, что задание окажется настолько опасным. Потом она вспомнила, как Бай Сяочунь был против похода в клан Лочень, и подумала:

«Ах, если бы только мы послушались его тогда, Фэн Янь был бы сейчас жив».

А когда она увидела Бай Сяочуня в таком горе, что он готов был бить себя в грудь, она расстроилась ещё сильнее. В конце концов она вздохнула.

— Младший брат Бай, — сказала она, грустно смотря на него, — давай поспешим. Если клан Лочень предал секту, то они сделают всё, чтобы об этом там не прознали. Я только что хотела сообщить обо всём, но в этой местности что-то мешает связи… Нефритовая табличка для передачи сообщений не работает.

Бай Сяочунь содрогнулся, почувствовав себя в необычайно серьёзной опасности.

 

52. Предательство клана Лочень

Тем временем под имением клана Лочень раскинулся подземный склеп. В одной части склепа в озере кипящей крови виднелись бесчисленные скелеты. Сияние магической формации окружало озеро, и множество членов клана Лочень падали ниц вновь и вновь вокруг него. Мужчины и женщины, стар и млад, все вставали на колени в узловых точках магической формации. Один за другим они торжественно делали надрез на правой руке и капали кровью на узел формации, который переносил кровь в озеро в центре.

В самой середине озера со скрещёнными ногами сидел старик. У него были длинные седые волосы, и он внушал трепет. С каждым его вздохом кровь в озере пузырилась. Вдруг старик распахнул глаза, и в них заблестели кровавые огоньки.

— В чём дело? — требовательно спросил он, его голос разнёсся по склепу.

Ближе всего к старику стоял юноша, который выглядел точь-в-точь как юноша со светильником, пытавшийся убить Бай Сяочуня и остальных. Он наклонился к старику и прошептал на ухо:

— Патриарх, здесь объявились три ученика из секты Духовного Потока. Всё случилось так быстро, что они застали меня врасплох. Я побоялся, что их появление может повлиять на нашу главную задачу, поэтому моя марионетка, магическая формация и другие марионетки попытались их убить. Но, к сожалению, я просто бесполезен. Мне удалось убить только одного. Остальным двоим удалось сбежать, а ещё они прихватили с собой нашего пленника, тоже ученика секты.

Юноша чувствовал себя подавленно. Обычно, если ученик секты Духовного Потока пропадал, то проходило по крайней мере полгода, прежде чем секта официально признавала его пропавшим без вести. И только после этого она отправляла других учеников на поиски. Если всё учесть, то получается со времени пропажи до прибытия таких учеников на горы Упавшей Звезды должно пройти по крайней мере девять месяцев. Однако прошло всего четыре, а ученики секты Духовного Потока уже объявились. Они застали врасплох не только этого молодого человека. Никто в клане Лочень не догадывался, что пропажа обычного ученика внешней секты так аукнется. По всей логике никого не должны были прислать настолько быстро.

К тому же, если бы Хоу Юньфэю не удалось прознать про секреты клана Лочень, его бы никогда не пленили. По изначальному плану им нужно было полгода, чтобы окончательно подготовиться, а затем восстать и освободиться от контроля секты Духовного Потока. Однако для этого им по-прежнему был нужен ещё месяц времени…

— Два ученика внешней секты?.. Хм! Защитная магическая формация уже активирована. Перекройте все окрестности и отправьте людей выследить и убить их. Нам нужен ещё только месяц… и тогда ничто уже не остановит нас!

Старик, похоже, не особо волновался о происходящем, он закрыл глаза и продолжил медитировать. Юноша вздохнул и поклонился, подчиняясь.

Скоро выбрали семь человек из клана Лочень. Их возглавлял тот же самый юноша, его основа культивации была на восьмом уровне Конденсации Ци. Из оставшихся шести человек четверо были на шестом и двое на седьмом уровне.

— Им не уйти далеко. Вперёд! — и семь культиваторов, преисполнившись намереньем убивать, отправились в джунгли.

В джунглях же Бай Сяочунь и Ду Линфэй, поддерживая Хоу Юньфэя с двух сторон, стремительно продвигались вперёд. Они пытались воспользоваться Лодкой Ветров, но влияние магической формации не только не давало связаться с сектой, оно же блокировало и лодку. Лица Бай Сяочуня и Ду Линфэй становились всё мрачнее.

Бледный Бай Сяочунь как никогда чувствовал неизбежную опасность, нависшую над ними. Каждая клеточка его тела вопила, что нужно сейчас же бежать как можно быстрее! Если же он промедлит, то наверняка погибнет. Эта опасность была намного страшнее, чем та, что исходила от Фэн Яня. В конце концов, даже если Фэн Янь и пытался его убить, ему нужно было это сделать тайно и исподтишка. Бай Сяочунь знал, что если он будет осторожен, то скорее всего сможет избежать покушений Фэн Яня или даже ответит на них.

Но сейчас… при одной мысли о тех сведениях, которыми они располагали, он начинал дрожать и покрываться потом. Учитывая, что они знали о предательстве клана Лочень, очевидно, что клан незамедлительно захочет убить их. Безусловно, клан пойдёт на всё, чтобы они замолчали навсегда. И конечно же они не будут скрываться, а атакуют в лоб, как удар молнии! Да и времени на то, чтобы Бай Сяочунь и остальные могли скрыться, им не дадут. Должно быть, люди клана уже преследуют их.

«Проклятый Зал Правосудия. С таким заданием не должны разбираться ученики внешней секты!»

Потом Бай Сяочунь вспомнил, что у клана Лочень есть Патриарх Возведения Основания, и затрясся ещё сильнее.

«Возведение Основания!.. Разница между стадией Конденсации Ци и Возведением Основания — это всё равно, что разница между смертным и стадией Конденсации Ци… — Бай Сяочунь так распереживался, что его глаза налились кровью. — Я занимаюсь культивацией… чтобы жить вечно…»

Бай Сяочуню захотелось расплакаться, но слёз не было. Он посмотрел на Хоу Юньфэя и понял, что не сможет оставить его только для того, чтобы выиграть в скорости. На такое он был не способен. Ду Линфэй побледнела, её основа культивации была самой слабой из троих, а духовная энергия восстанавливалась очень медленно.

Чем больше проходило времени, тем сильнее её беспокоило сложившееся положение. Она знала, что они почти наверняка погибнут. Может быть кто-то на седьмом уровне и мог бы попытаться отбиться от Патриарха на стадии Возведения Основания. Но Фэн Янь погиб, а она была только на пятом уровне Конденсации Ци, без какой-либо надежды прорваться на следующий уровень в ближайшее время. Ну, а Бай Сяочунь так боялся смерти, что Ду Линфэй совсем не могла на него рассчитывать.

«Вот уж не думала, что придётся встретить смерть на первом же задании вне секты», — подумала она, горько рассмеявшись.

Но они пока что были живы, и ещё не пришло время сдаваться, поэтому она сжала зубы и, вынув из бездонной сумки целебную пилюлю, положила её в рот. Потом Ду Линфэй глянула на Бай Сяочуня, который был весь бледный и дрожал, и вздохнула. Теперь она уже не чувствовала никакого презрения по отношению к нему. Она достала бутылочку с целебными пилюлями и кинула ему.

— Младший брат Бай, восполни свою внутреннюю энергию.

Бай Сяочунь изумлённо уставился на бутылочку, потом открыл её и закинул в рот одну пилюлю. Как раз тогда он о чём-то вспомнил и достал две бутылочки с пилюлями из бездонной сумки Фэн Яня.

— У старшего брата Фэна тоже были целебные пилюли, — сказал он, протягивая одну бутылочку Ду Линфэй.

Она молча взяла её, и они поспешили вперёд на предельной скорости. Скоро они вернулись на то место, где нашли нефритовую табличку Хоу Юньфэя. Когда Ду Линфэй увидела это дерево, она вздохнула про себя. Но сейчас сожаления не могли помочь, поэтому не произнеся ни слова, они продолжили свой путь.

Постепенно Ду Линфэй бежала всё медленнее и медленнее, что сильно беспокоило Бай Сяочуня. В конце концов он схватил её за руку и потащил вперёд и её, и Хоу Юньфэя. Ду Линфэй уже давно заметила, что Бай Сяочунь намного быстрее неё. Когда он схватил её, она хотела выдернуть руку, но увидев ужас на его лице, вздохнула и позволила тащить себя.

В это время Хоу Юньфэй задрожал и медленно открыл глаза. Его силы были на исходе. Осознав, что происходит, он горько рассмеялся и сказал:

— Младший брат Бай, никогда бы не подумал при нашей первой встрече, что через несколько лет мы вот так вот встретимся вновь.

Увидев, что Хоу Юньфэй пришёл в себя, Ду Линфэй сразу предложила ему целебную пилюлю. Бай Сяочунь посмотрел на Хоу Юньфэя и вздохнул.

— Старший брат Хоу…

— У нас ещё есть надежда, — сказал Хоу Юньфэй. — Ради своих целей клан Лочень убивал смертных, а их кровь и кости использовал для магической формации. Их Патриарх Возведения Основания сейчас занят Великой Магией Обращения Крови, поэтому он не может нас преследовать сам. Более того, весь клан Лочень занят удержанием магической формации. Поэтому они не смогут отправить за нами много людей!

Хоу Юньфэй улыбнулся, взял у Ду Линфэй целебную пилюлю и проглотил её. Потом его глаза засияли и он сказал:

— Мы не можем отправить послание в секту отсюда, но если забраться подальше от поместья клана, это станет возможным. Такая важная новость — бунт целого клана — наверняка вызовет бурную реакцию секты!

Благодаря целебной пилюле ему больше не нужна была помощь Бай Сяочуня, чтобы бежать.

Из-за этого им удалось ускориться. Скоро показалась граница гор Упавшей Звезды, теперь они вышли из леса, а Ду Линфэй вынула нефритовую табличку и попыталась связаться с сектой. Через минуту её лицо побледнело, и она покачала головой.

— По-прежнему не работает?.. — пробормотал Бай Сяочунь, его сердце громко билось.

Хоу Юньфэй просто молча стоял рядом. Никто больше ничего не сказал, и они подавленно продолжили свой путь.

И тут позади них раздался свист. Их лица помрачнели, когда они увидели людей, появившихся из лесу невдалеке. Во главе был юноша на восьмом уровне Конденсации Ци, который посмотрел на Бай Сяочуня и остальных глазами, полными намерения убивать.

— Я же уже говорил, вам не уйти! Никогда не забывайте, что того, кто убьёт вас, зовут Чень Юэ! Прикончить их!

Преследователи тут же достали магические предметы, а в глазах их появился холодный блеск, пока они подходили всё ближе. Помрачневшие Бай Сяочунь, Ду Линфэй и Хоу Юньфэй сжали зубы и побежали изо всех сил. Чень Юэ холодно рассмеялся, взмахнул рукавом и призвал пурпурный череп. Череп нёсся по воздуху и дико гоготал, в мгновение ока он оказался почти над Бай Сяочунем и остальными. И тут по мановению пальца Чень Юэ череп взорвался.

Взрывная волна раскидала трёх учеников секты Духовного Потока в разные стороны. Ду Линфэй и Хоу Юньфэй упали, и их тут же окружили люди из клана Лочень. Бай Сяочунь же умчался вдаль. Ранее его замедляли двое соучеников, но теперь, когда он остался один, он развил потрясающую скорость и оторвался от преследователей. Уже через мгновение между ними были десятки метров, а Бай Сяочунь только начинал разгоняться. Даже Чень Юэ, у которого единственного была основа культивации восьмого уровня Конденсации Ци, мог только поражённо смотреть на стремительно убегающего Бай Сяочуня.

— Какой шустрый, — равнодушно сказал Чень Юэ. — Сначала убьём этих двоих, а потом догоним и его! — взмахнув рукавом, он повернулся к Ду Линфэй и Хоу Юньфэй, полный намерения убивать.

Ду Линфэй закашлялась кровью. Её тело уже было в крови, она была окружена и уверена, что умрёт. Увидев, как Бай Сяочунь улепётывает вдалеке, она горько рассмеялась. Она прекрасно знала, что Бай Сяочунь жутко боится смерти, так что ничему не удивилась, но она всё равно почувствовала горечь и безнадёжность.

«Младший брат Бай, надеюсь, тебе удастся спастись…» — подумала она.

Одновременно она выполнила жест заклятия, отправляя при помощи Лёгкости-в-Тяжести летающий меч на врагов. Продолжая кашлять кровью, она пыталась обороняться. Хоу Юньфэй тоже горько рассмеялся, в его глазах сиял холодный огонёк. Он взревел, и хотя его духовная энергия была практически полностью истощена, он не готов был сдаться без боя. Сжав зубы, он подготовился умереть сражаясь, чтобы только выиграть ещё немного времени для Бай Сяочуня.

----------------------

Неофициальное изображение Ду Линфэй. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239105%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

53. Храбрость

Бай Сяочунь побледнел, и его сердце громко стучало. Ощущение опасности всполошило его, он чувствовал, что может умереть в любую минуту и трясся от страха, как осиновый лист. Никогда ещё в жизни он не был настолько напуган. Ни даже когда ушёл из деревни и жёг благовоние среди молний, или когда Ли Цинхоу взял его в долину Десяти Тысяч Змей, или когда видел опасных чудовищ во время путешествия. Во всех этих случаях он очень переживал, но при этом был уверен, что… не умрёт! Но сегодня он отчётливо ощущал, что на самом деле на волосок от смерти.

Он летел вперёд, когда вдруг понял, что рядом никого нет. Он тут же оглянулся и увидел, как семеро преследователей окружили Ду Линфэй и Хоу Юньфэя в нескольких сотнях метров позади него. На его глазах Ду Линфэй кашляла кровью. Было совершенно очевидно, что она и Хоу Юньфэй не протянут долго, и вскоре их убьют. Дрожь пробежала по телу Бай Сяочуня, пока он смотрел на происходящее. Потом он затрясся ещё сильнее, а его глаза полностью налились кровью. Вся его суть кричала внутри, что нужно как можно быстрее уносить ноги.

На деле Бай Сяочунь был практически уверен, что если Ду Линфэй и Хоу Юньфэй задержат преследователей на какое-то время, то с его скоростью у него будет реальная возможность… убежать. Он сможет и дальше заниматься культивацией, стремиться к своей цели — бессмертной жизни. Если он выживет, то секта не только не накажет его, а даже наградит.

Но… если он просто убежит, оставив Ду Линфэй и Хоу Юньфэя умирать, то будет чувствовать вину до конца своей жизни. Казалось, что его разрывает пополам. Одна часть стремилась убежать на полной скорости и избежать смерти. Другая часть говорила ему, что если он оставит товарищей умирать, то не видать ему покоя до конца его дней!

Тяжело дыша, он яростно и отчаянно закричал. На лбу у него проступили синие вены, а сам он трясся, словно игральная кость в кубышке. Сейчас он уже не думал о самой ситуации или о возможных последствиях. Он сжал кулаки, и в его голове осталась только одна мысль…

«Я, Бай Сяочунь, может быть и боюсь смерти, но… я не убегу просто так!»

Вдруг он начал бить себя в грудь, с красными глазами громогласно взревел и неожиданно… бросился назад к Ду Линфэй и Хоу Юньфэю! Он двигался с такой скоростью, что в воздухе раздавался свист. Хоу Юньфэй задрожал, увидев, что Бай Сяочунь возвращается, сложно было понять, что он чувствует. Он выглядел потрясённым, благодарным и неожиданно начал смеяться. Затем в его глазах засветилась решимость и, забыв о защите, он бросился на противников, используя все свои силы.

В это время Ду Линфэй, чьё тело было в крови после ранения летающим мечом, увидела, что Бай Сяочунь с красными глазами и громким рыком приближается к ним. Её будто поразило молнией, рот приоткрылся. По щекам заструились слёзы, и множество эмоции переполнили её. Она была тронута, обрадована и потрясена.

Ду Линфэй знала, насколько Бай Сяочунь боится смерти, поэтому, когда увидела, как он летит к ним, дрожа всем телом, она могла с трудом представить, сколько же храбрости ему понадобилось, чтобы перестать убегать и повернуть назад.

— Убирайся отсюда, идиот! Беги! Не дай им себя убить!

По её щекам текли слёзы. Пока Бай Сяочунь, издавая дикий рёв, приближался к ним, она не заметила, как один из членов Клана Лочень на шестом уровне Конденсации Ци использовал ладонь для удара в спину. Послышался громкий звук удара и кровь брызнула у неё изо рта. Перед глазами всё поплыло, и она упала на землю. И тогда меч одного из преследователей полетел прямо ей в голову.

Когда Бай Сяочунь увидел это, он ещё неистовее зарычал и рванул сильнее, достигнув предела скорости. Он пронзил воздух, превращаясь в луч света, который подлетел прямо к Ду Линфэй. Пока летающий меч приближался к ней, Бай Сяочунь приземлился рядом, подхватил её одной рукой, а другую сжал в кулак и ударил им в сторону летающего меча. Прозвучал хлопок, и летающий меч, кувыркаясь, отлетел в сторону, встретив силу удара Бай Сяочуня.

Преследователи были поражены. В глазах Чень Юэ промелькнуло удивление, но затем в них снова загорелось намерение убивать.

— Вот как. Ты скрывал свою силу? Я должен был заметить тебя ещё тогда в области формации Теней Ада. Послушайте все, бросьте пока двух остальных и убейте этого парня!

Как только он произнёс эти слова, члены Клана Лочень направили на Бай Сяочуня кровожадные взгляды и начали окружать его. Ду Линфэй была ошеломлена, пока Бай Сяочунь держал её на руках. Прежде, чем она успела что-либо сделать, он оставил её в сторонке, а сам ринулся на приближающихся культиваторов из клана Лочень. Его глаза были ярко-красными, казалось, что в этот момент он напрочь забыл о смерти. На самом деле он не мог думать ни о чём, кроме как: спасти Хоу Юньфэя и Ду Линфэй. И убить всех врагов!

Ближайшим врагом был культиватор на шестом уровне Конденсации Ци, и пока он приближался, его руки производили жест заклятия. В результате появилась сияющая сова, которая свирепо набросилась на Бай Сяочуня.

— Прочь! — взревел Бай Сяочунь и яростно ударил по ней ладонью.

Маленькая сова затрепыхалась, а когда ладонь Бай Сяочуня вмазалась в неё, сияющий свет распался на лучи, а сова, кувыркаясь, отлетела в сторону. Культиватор, что призвал сову, задохнулся от изумления. Он уже хотел отступить, когда Бай Сяочунь произвёл жест заклятия и указал вперёд. Деревянный меч тут же, словно молния, вылетел из сумки. Не играло никакой роли, что противник Бай Сяочуня был на шестом уровне Конденсации Ци, у него не было возможности уклониться, у него даже не было времени, чтобы хоть как-то отреагировать, меч воткнулся ему в лоб.

Послышался жалобный вопль, когда деревянный меч пробил голову насквозь и вылетел с другой стороны, разбрызгивая кровь вокруг. Затем он развернулся в воздухе и полетел к следующему врагу.

В это время один из членов клана Лочень на седьмом уровне Конденсации Ци выполнил жест заклятия, вызывая туман, который окутал его со всех сторон, делая похожим на великана из тумана. Он начал приближаться, но Бай Сяочунь вытянул руку, и его большой и указательный пальцы соединились. Промелькнул чёрный свет, и защита из тумана не смогла ему сопротивляться.

Горло-дробительная Хватка!

Раздался хруст, и туман рассеялся. Культиватор выпучил глаза, увидев, что рука держит его за шею. Потом его горло было полностью раздроблено.

Всё случилось очень быстро. Всего несколько вдохов времени прошло с того мгновения, когда Бай Сяочунь пошёл в атаку, но уже два члена клана Лочень были мертвы!

Хоу Юньфэй, который уже отошёл на защиту Ду Линфэй, ахнул, его глаза широко раскрылись от изумления. Ду Линфэй тоже никак не ожидала ничего подобного. Этот Бай Сяочунь, которого она видела сейчас, полностью отличался от того, к которому она привыкла. Не в силах поверить своим глазам, она тяжело дышала. Неужели это тот самый Бай Сяочунь, который так боялся умереть?

В это время трое из оставшихся преследователей тоже включились в бой. Они использовали самые сильные козыри, один из которых был летающим мечом, другой — жемчужиной, а последний — маленьким котлом, все они полетели в сторону Бай Сяочуня. Три культиватора объединились, чтобы атаковать одновременно! В этой тройке двое были на шестом уровне, а третий — на седьмом. В общей свирепой атаке, стремясь разбить Бай Сяочуня, они использовали все свои силы так, чтобы у него не было возможности увернуться.

Глаза Бай Сяочуня покраснели, когда эта троица приблизилась. Когда их магические предметы подлетели к нему, он обхватил согнутые ноги руками, сворачиваясь в клубок. Раньше Ду Линфэй смеялась над его большой чёрной сковородой на спине, но сейчас сковорода полностью закрыла его тело. Маленький котёл, выпущенный культиватором на седьмом уровне Конденсации Ци, врезался в чёрную сковороду, раздался грохот, который мог потрясти Небо и Землю. По сковороде расползлись трещины, но она выдержала удар котла. Потом прилетела жемчужина. Снова загремело, когда она впечаталась в сковородку. Больше сковорода не выдержала и взорвалась, разлетаясь на огромное число чёрных кусочков, которые посыпались в разные стороны.

Бай Сяочунь выскочил из-под обломков, подлетая к культиватору на седьмом уровне Конденсации Ци. Когда тот увидел, что Бай Сяочунь летит к нему, то сразу помрачнел и бросился наутёк со всех ног. Культиватор попытался использовать магические предметы, но они не смогли остановить Бай Сяочуня, который нагнал его и на всей скорости врезался, сминая своим телом. Раздался треск ломающихся костей. Бай Сяочунь тут же продолжил атаку, бодая его головой.

Бум!

— Нет! — закричал мужчина.

Кровь полилась изо рта, взгляд наполнился отчаяньем, но он не мог ускользнуть от Бай Сяочуня. Невдалеке его товарищи на шестом уровне Конденсации Ци были напуганы до чёртиков. Дрожа всем телом, один из них отправил в Бай Сяочуня летающий меч. Бай Сяочунь не обратил на это никакого внимания, он снова набросился на свою жертву. Летающий меч врезался в Бай Сяочуня, но ко всеобщему изумлению, не смог воткнуться в него, а просто отскочил и, вращаясь, отлетел в сторону.

Бай Сяочунь взревел и снова ударил мужчину на седьмом уровне Конденсации Ци. Раздался душераздирающий крик, и мужчина умер. Оставшиеся два культиватора на шестом уровне смотрели на Бай Сяочуня с его глазами, наполненными кровью и растрепавшимися во все стороны волосами, как на опасное хищное животное. У них закололо в затылке, когда он медленно повернулся и глянул на них. Ни капли не задумываясь, они тут же развернулись и помчались наутёк.

Не так далеко в стороне Чень Юэ был полностью поражён произошедшим, он с трудом мог поверить своим глазам.

 

54. Принципы

Увидев, что два культиватора на шестом уровне Конденсации Ци сбегают, Бай Сяочунь выполнил жест заклятия, потом взмахнул пальцем. Деревянный меч тут же сделал рывок и перерезал одному из культиваторов горло. Второй наполнился жутким изумлением и ужасом. Это они должны были преследовать и убивать беглецов, но сейчас всё было наоборот — их самих уничтожали. За несколько мгновений Бай Сяочунь разделался уже с четверыми!

Оставшийся культиватор на шестом уровне Конденсации Ци посерел и изо всех сил пытался сбежать. Его сердце бешено стучало, и он весь дрожал. Разве он мог подумать, что этот невинный, стройный и белолицый ученик секты Духовного Потока станет… настолько ужасающим?

Глаза Бай Сяочуня светились беспощадным огнём, он уже хотел начать погоню, когда неожиданно почувствовал надвигающуюся опасность. И тут же раздался встревоженный окрик Ду Линфэй:

— Берегись!

Бай Сяочунь сразу отпрыгнул назад. Как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с трёхметровым пурпурным черепом, который взорвался там, где он только что стоял. Взрывная волна ударила по Бай Сяочуню. Он отлетел назад и впервые через Неумирающую Железную кожу почувствовал боль, из его рта даже начала сочиться кровь.

Напал на него не кто иной, как Чень Юэ с восьмым уровнем Конденсации Ци. У него было очень неприглядное выражение лица и очень серьёзный взгляд. После спасения своего одноклановца, он ринулся к Бай Сяочуню. За спиной Чень Юэ было два культиватора на шестом уровне. Они сжали зубы и последовали за ним. Теперь на Бай Сяочуня пыталось напасть три человека.

Хоу Юньфэй хотел помочь, но был слишком слаб для этого. Предыдущая атака лишила его последних сил, и из уголков рта сочилась кровь. К сожалению, он был не в состоянии драться. Ду Линфэй тоже была серьёзно ранена. С тревогой наблюдая за боем Бай Сяочуня, она поняла, что вся её враждебность и предвзятое отношение к нему давно улетучились.

Лицо Бай Сяочуня посерело, всё больше крови сочилось из его рта. Казалось, он мог потерять сознание в любую минуту и больше не в силах развивать такую большую скорость, как прежде. Видя это, Чень Юэ и его товарищи приблизились для решающего удара. Но как только они оказались рядом, в глазах Бай Сяочуня появился жестокий блеск. Конечно, Неумирающая Железная кожа и правда не смогла полностью защитить его от нападения Чень Юэ со взрывом, но, по правде говоря, она поглотила большую часть атакующей мощи. Бессилие и даже кровь изо рта — всё это было лишь притворством.

В мгновение ока он удвоил свою скорость. Даже более, вместо того, чтобы убегать, он развернулся на сто восемьдесят градусов, просвистел мимо Чень Юэ, стремясь к своей истинной цели… двум членам клана Лочень на шестом уровне Конденсации Ци. Чень Юэ помрачнел, он сделал попытку преградить путь Бай Сяочуню, но тут в него полетел деревянный меч Бай Сяочуня. Чень Юэ выполнил жест заклятия и указал вперёд, снова вызывая пурпурный череп. Послышался грохот, но Чень Юэ не удалось остановить Бай Сяочуня.

Жестокий блеск появился в глазах Чень Юэ, и он взмахнул рукавом, тут же появился светильник, который обратился в огненный шар и помчался за Бай Сяочунем. В то же время два более слабых культиватора вскрикнули от неожиданности и понеслись назад со всех ног. Но Бай Сяочунь был быстрее молнии и уже почти нагнал их, он вытянул руку и, когда сжал вместе большой и указательный пальцы, меж ними замелькал чёрный свет.

Горло-дробительная Хватка!

Ближайший культиватор клана Лочень вскрикнул, потом послышался хруст, и его шея переломилась. В это время сзади Бай Сяочуня настигал раскалённый огненный шар, и уже было поздно отпрыгивать в сторону. Шар врезался в него. Огненный шквал, взорвавшись, окружил Бай Сяочуня со всех сторон. Ду Линфэй и Хоу Юньфэй — оба закричали в тревоге:

— Бай Сяочунь!

Немного подальше выживший культиватор очень обрадовался и засмеялся, увидев, как Бай Сяочуня пожирает огонь. Но вдруг что-то на большой скорости вылетело из моря огня и оказалось прямо над смеющимся культиватором. Его глаза поползли на лоб, но прежде чем он мог отступить, Бай Сяочунь злобно пнул его так, что голова размозжилась в туловище. У него не было даже возможности вскрикнуть перед смертью.

Сейчас Бай Сяочунь с трудом дышал, и его глаза ещё сильнее налились кровью. Его тело было изранено, а изо рта текла кровь, когда он медленно повернулся, чтобы пристально посмотреть на последнего оставшегося преследователя из Клан Лочень — Чень Юэ!

Сердце Чень Юэ на мгновение замерло от этого взгляда. У него был восьмой уровень Конденсации Ци, и он считался одним из избранных своего клана. Хотя у него не было титула кронпринца, зато была поддержка патриарха, и он множество раз сражался насмерть с дикими зверями в горах Упавшей Звезды. Такая серьёзная закалка сделала его несравненно отважным и умелым в бою. Поэтому он не воспринимал всерьёз учеников секты Духовного Потока. Хотя по статусу они и были намного выше него, он воспринимал всех культиваторов из больших сект больше как тепличные растения. Несмотря на их необычайные божественные способности, когда наставало время сражаться не на жизнь, а на смерть, как они могли сравниться с ним.

Однако Бай Сяочунь заставил его сердце содрогаться от ужаса. В тот момент, когда Бай Сяочунь посмотрел на него, он испугался больше, чем в любую из своих встреч с дикими животными в горах Упавшей Звезды. В этом взгляде сквозила ярость, желающая поглотить его заживо, от неё кровь стыла в жилах. Одна мысль, что этот человек только что быстро, одного за другим убил шесть его соклановцев, потрясала до глубины души. Но сложнее всего было поверить, что основа культивации у этого человека была всего лишь на полном круге шестого уровня Конденсации Ци.

«Он слишком силён и быстр! Очевидно, что он культивирует какую-то магию совершенствования тела, и уже достиг того, что может убивать людей одним ударом! А его защита просто невероятна! Он не пользуется никакими магическими техниками, но при этом необычайно ловко управляется с летающим мечом. Его меч не только движется с огромной скоростью, он ещё и удивительно мощный. Этот деревянный меч определённо необычный. Очевидно, что он настолько невероятен, что может убить культиватора на шестом уровне Конденсации Ци! Должно быть, этот парень известный избранный в секте Духовного Потока. Но почему я раньше никогда не слышал его имя? Бай Сяочунь!»

Поражённый Чень Юэ чувствовал, как внутри разгорается желание вступить в схватку. Он взмахнул рукой, и тут же три нефритовых черепа каждый размером с кулак появились перед ним. С очень серьёзным выражением лица он посмотрел на Бай Сяочуня.

— Я тебя явно недооценил, но этого не повторится. Давай-ка сравним, что сильнее: магические техники твоей секты Духовного Потока или вурдалаки-убийцы моего клана Лочень!

Его слова ещё звучали, а Чень Юэ уже выполнил жест заклятия, и три черепа завизжали, как живые. Ещё они стали увеличиваться в размерах, пока не достигли трёхметровой высоты. Потом устремились к Бай Сяочуню.

Бай Сяочунь тяжело задышал. Ни одной мысли не осталось у него в голове. Он забыл о том, что может умереть, и у него осталась только одна цель — разделаться с противником. Когда черепа приблизились, он быстро выполнил жест заклятия правой рукой, затем взмахнул пальцем, и его деревянный меч засвистел в воздухе вместе с двумя обычными летающими мечами. Сразу же яркий свет от мечей осветил всё вокруг, и Бай Сяочунь начал наступление. Маленький щит появился и принялся летать вокруг него, излучая магический свет. Через мгновение Бай Сяочунь и его летающие мечи врезались в черепа, вызывая сильный грохот.

Яростная схватка началась между Бай Сяочунем и Чень Юэ. Чень Юэ был на восьмом уровне Конденсации Ци, и его основа культивации сильно превосходила основу Бай Сяочуня. Однако во время боя стало очевидно, что по силе и способности защищаться эти двое были примерно на одном уровне. Ду Линфэй была потрясена до глубины души. Она так переживала, что, сжав кулаки, не замечала, как ногти больно впились в ладони.

Где же тот раздражающий Бай Сяочунь, которого она помнила со времён соревнования? На его месте оказался кто-то со стальной волей, кто-то, кто мог сражаться с Чень Юэ из клана Лочень.

«Как же сильно я ошибалась… Вот он — настоящий Бай Сяочунь… Он действительно боится умереть, и ему, чтобы вернуться и сражаться насмерть, нужно намного больше смелости, чем большинству обычных людей… — Ду Линфэй смотрела на Бай Сяочуня, и в её глазах всё сильнее читалось оживление. — Да, он боится смерти, но у него сильное сердце и есть принципы. Несмотря на то, что его могут убить, он всё равно не бросил своих товарищей в беде…»

Оглушительные взрывы постоянно раздавались в воздухе. Очень быстро от двух обычных летающих мечей Бай Сяочуня не осталось и следа. У него теперь был только деревянный меч. Однако и три черепа изрядно потускнели, они были сильно повреждены и полетели обратно к Чень Юэ.

Бай Сяочунь воспользовался этим и снова атаковал. Когда его Горло-дробительная Хватка впилась в руку Чень Юэ, у того изо рта брызнула кровь. Раздался хруст и кости руки были раздроблены. Но Чень Юэ смог выплюнуть крошечный меч, который немного увеличился, помчался на Бай Сяочуня и впился на несколько сантиметров ему в плечо! Даже Неумирающая Железная кожа не смогла остановить его, из раны тут же потекла кровь.

Чень Юэ рванулся назад, пытаясь убежать, но Бай Сяочунь, с налившимися кровью глазами и полностью игнорируя свои повреждения, помчался за ним. В этой смертельно опасной ситуации Чень Юэ был до крайности мрачен, он сжал челюсти. Потом он быстро выполнил жест заклятия и, дотронувшись до своего лба, задрожал всем телом. Когда вся ци и кровь в его теле начали неистово вздыматься, он хлопнул себя по макушке.

— Бай Сяочунь, кто-то точно сегодня умрёт, и это буду либо я, либо ты.

В любой другой ситуации Чень Юэ уже бы прекратил бой. Но это было очень важно для его клана, и он знал, что должен убить Бай Сяочуня. Он быстро сплюнул немного крови, которую жадно впитали три черепа.

— Кровавая Баня Вурдалаков! — взвыл он и применил секретную магию.

Глаза трёх черепов таинственно замерцали, и они устремились к Чень Юэ, впились в него, и начали жевать его плоть и поглощать кровь, пытаясь, казалось, прогрызть себе путь внутрь его тела. Это странное зрелище заставило Ду Линфэй и Хоу Юньфэй ахнуть. В это время Чень Юэ жалобно взвыл. Всё его тело дрожало, на лице было злобное выражение. Чёрный дым заструился из него, окутал его и превратился в трёхметрового вурдалака!

— Сдохни! — прорычал он, вскидывая руку вперёд и подлетая к Бай Сяочуню.

— Это ты сегодня умрёшь! — закричал Бай Сяочунь.

Его руки произвели жест заклятия и он указал перед собой. Духовная энергия с огромной скоростью хлынула из него и сформировала в воздухе потрясающий образ котла! Это было не что иное, как… Призыв Котла Пурпурной Ци!

 

55. Кронпринц Чень Хэн

— Призыв Котла Пурпурной Ци?!

И Хоу Юньфэй, и Ду Линфэй были до крайности поражены, сильное изумление отразилось на их лицах. Особенно это касалось Ду Линфэй. Освоив Лёгкость-в-Тяжести, она имела представление, насколько сложен Призыв Котла Пурпурной Ци, и что на всём южном берегу очень мало людей на такое способно.

Раздался грохот и огромный котёл врезался в вурдалака. Земля затряслась, а вурдалак распался на множество клочков чёрного тумана, которые разлетелись в стороны, перестав скрывать Чень Юэ. Кровь брызнула из его рта, а сам он свалился на землю. Горько воззрившись на огромный котёл, он прошептал:

— Призыв Котла… Пурпурной Ци…

Секретная магия, которой он воспользовался, серьёзно повредила его внутренние органы. Вдобавок после удара Котла Пурпурной Ци, который уничтожил даже вурдалака, у него уже не осталось надежды выжить. Он умирал, пристально смотря на Бай Сяочуня.

Увидев, что Чень Юэ мёртв, Бай Сяочунь тут же покачнулся. Его внутренняя духовная энергия почти иссякла, у него кружилась голова, а сам он был похож на сдувшийся шарик. Так и стоял с бледным лицом, дрожа и покачиваясь. Он с трудом осмеливался верить, что смог убить всех этих людей. Пока он об этом думал, вдруг заметил солёный привкус во рту, возникший из-за крови, сочившейся оттуда.

«У меня кровь… — подумал он. — Да меня… меня чуть не убили!»

Всё болело, особенно плечо. На его теле было множество ожогов, которые пульсировали болью. Когда Бай Сяочунь вспомнил про подробности боя, его охватил страх, и он задрожал сильнее.

«Ну зачем… зачем я вернулся? Это… это было так опасно. Я чуть не распрощался с жизнью… Я, Бай Сяочунь, всегда во всём осторожен. Как я мог так поддаться порыву?..»

Как раз тогда, когда ужас произошедшего чуть не заставил его обо всём пожалеть, что-то очень мягкое и упругое оказалось у него в руках. Он почувствовал изгибы и нежный аромат. Это была не кто иная, как Ду Линфэй. Сначала он удивился, но затем быстро стал серьёзным. Крепко обняв Ду Линфэй, он спокойно произнёс:

— Не бойся, старшая сестра Ду. Пока Бай Сяочунь рядом, никто не сможет тронуть и волоска на твоей голове, — пока он говорил, его рука вдруг оказалась на мягкой округлой поверхности.

— Спасибо, спасибо… — в волнении восклицала она, заливаясь слезами.

Через мгновение она осознала, что каким-то образом оказалась в объятьях Бай Сяочуня. Потом она поняла, чем заняты его руки за её спиной, и покраснела. Она тут же отошла и сурово глянула на него. Бай Сяочунь прочистил горло, наслаждаясь только что испытанными ощущениями, и подумал, что Ду Линфэй совершенно точно заслуживает быть одной из лучших красавиц южного берега.

На лице у Хоу Юньфэя было странное выражение. Тоже прочистив горло, он улыбнулся Бай Сяочуню.

— Младший брат Бай, позже мы ещё подумаем обо всём, что здесь произошло. Клан Лочень обязательно пошлёт ещё людей, чтобы убить нас, и в этот раз они скорее всего будут самыми сильными экспертами клана на уровне Конденсации Ци. Нам нужно поскорее бежать дальше.

Бай Сяочунь содрогнулся. Ему пришлось прибегнуть ко всему, что было в его распоряжении, чтобы победить этих людей. При одной мысли о ком-то более сильном, чем Чень Юэ, Бай Сяочунь побледнел. Оглядев хаос вокруг себя, он тут же закивал.

— Точно. Ты прав, давайте уйдём отсюда и поскорее!

И он тут же бросился бежать. Это было так непохоже на свирепого война со стальной волей. Но на этот раз Ду Линфэй это уже не раздражало, а казалось очаровательным. Она последовала за ним, а при мыслях о яростной схватке, чтобы спасти её, блеск у неё в глазах становился всё сильнее. Хоу Юньфэй покачал головой. Быстро собрав бездонные сумки членов клана Лочень, он догнал Бай Сяочуня и протянул их ему.

— Младший брат Бай, вот твои трофеи.

Бай Сяочунь спрятал их в своём шэньи, даже не посмотрев. Сейчас он не мог перестать трястись и думал только о том, чтобы убежать.

**

Не так давно…

А в горах Упавшей Звезды, в склепе клана Лочень, озеро из крови окружали узлы, формирующие магическую формацию. Когда первый член клана Лочень пал от руки Бай Сяочуня, один из этих узлов разрушился, а кровь в нём высохла. Члены клана Лочень поразились, увидев это. Но прежде, чем они успели среагировать, то же самое произошло со вторым, потом третьим, четвёртым и пятым узлами… Грохот продолжался непрерывно. Клан Лочень был до крайности изумлён, лица людей стали мрачнеть. Затем патриарх, сидевший посередине озера, медленно открыл глаза. И в этот момент хлопок раздался от узла, принадлежащего Чень Юэ.

— Не могу поверить, что Чень Юэ… мёртв!

— Их всех убили. Все семеро людей, отправившихся в погоню, погибли!

— Как такое вообще возможно? Разве они преследовали не двух учеников внешней секты? Может ли быть, что секта Духовного Потока прознала про нас и прислала культиватора на стадии Возведения Основания?!

Члены клана Лочень не могли справиться с шоком и среди них тут же начались большие волнения, а в глазах появились ужас и страх.

— Замолкните! — произнёс ледяной голос, перекрывший весь шум.

Это был не кто иной, как патриарх на стадии Возведения Основания. Его голос громом разнёсся по склепу и заставил всех задрожать и опасливо посмотреть на патриарха.

— Невероятная возможность изменить нашу судьбу — изгнать из нашей крови печать — появляется только раз в тысячелетие, — медленно произнёс он. — Это решение уже принято, и не стоит позволять разыграться воображению. Если бы культиватор на стадии Возведения Основания появился в области влияния моей охранной магической формации, я бы уже давно знал об этом. На данный момент… нет никакого культиватора Возведения Основания, а также никто ничего не сообщил в секту. Чего вы так разволновались?

На его лице возникло неприглядное выражение. Если бы ему не нужно было поддерживать магическую формацию, он бы уже сам пошёл и уничтожил Бай Сяочуня и остальных. Однако, стоит ему только уйти, и магическая формация Обращения Крови, которая была единственным способом освободиться от секты Духовного Потока, разрушится с сильной отдачей. Хотя он сам скорее всего выживет, у остальные членов клана кровь потечёт в обратную сторону, вызывая смерть.

— Чтобы убить Чень Юэ и его группу, не обязательно требовался культиватор на стадии Возведения Основания. Эти два ученика внешней секты либо скрывали настоящий уровень своих основ культивации, либо обладают редкими магическими предметами! Даже если они скрывали основы культивации, самое большое они на восьмом уровне. Что же до магических предметов, то чем они мощнее, тем тяжелее культиваторам на стадии Конденсации Ци ими пользоваться.

— Принц Хэн! — с теплотой в голосе позвал патриарх.

Глаза старика ярко засияли, он ударил ладонью по поверхности озера из крови. Сразу же по крови пошли круги, и из озера показался молодой человек в алом шэньи. Он был исключительно красив, с точёными чертами лица, и как только он открыл глаза, в них засветились кровавые огоньки. Вместе с волной его энергии девять алых вурдалаков появились вокруг него и издали беззвучный вой. Когда все вокруг увидели юношу, они обрадовались и начали, соединив руки в знак приветствия и уважения, склонять головы.

Когда патриарх смотрел на юношу, то его глаза светились добротой и одобрением. Мягким голосом он сказал:

— Чень Хэн, ты кронпринц клана Лочень с девятым уровнем Конденсации Ци, после меня ты самый сильный из нас… Тебе под силу справиться с этим заданием. Возьми с собой девятерых людей… и убей всех сбежавших учеников секты Духовного Потока!

Юноша кивнул и холодно произнёс:

— Я не вернусь, пока они не умрут.

Он выпрыгнул из озера, девять вурдалаков обратились в кровавый туман и подняли его в воздух. Он кивнул каждому из ещё девяти членов клана, и затем вдесятером они ушли.

Скоро десять человек спешили вперёд, удаляясь от имения клана Лочень. Юноша по имени Чень Хэн взмахнул рукой, и под их ногами появился кровавый туман, на нём они полетели дальше на предельной скорости. Используя технику выслеживания соклановцев по крови, они направлялись к месту, где погиб Чень Юэ и остальные. Чень Хэн был на девятом уровне Конденсации Ци. Ещё пятеро были на том же уровне, что и Чень Юэ — на восьмом. Остальные были на седьмом уровне Конденсации Ци. Это была самая сильная команда, которую сейчас мог задействовать клан Лочень.

Спустя время горения палочки благовоний Чень Хэн и его группа достигли места гибели Чень Юэ и ещё семерых членов клана. Все помрачнели, увидев, в каком состоянии трупы. Однако Чень Хэн хладнокровно рассмотрел тела, особенно раздробленные шеи, и в его глазах появился загадочный огонёк.

«Культиватор, совершенствующий тело!»

Он промелькнул в воздухе и появился рядом с трупом Чень Юэ. Задумчиво поизучав его на протяжении нескольких вдохов, он вытянул руку, упёрся ею в землю и закрыл глаза. Через мгновение его глаза открылись.

«Занятно. Я чувствую колебания, оставшиеся после Призыва Котла Пурпурной Ци… Значит, он не только совершенствует тело, но и культивирует магию. С таким потрясающим физическим телом и впечатляющими магическими техниками ему было не сложно разделаться с Чень Юэ и остальными. Должно быть, это один из избранных секты Духовного Потока. Возможно, Шангуань Тянью? Или это Люй Тяньлэй?»

Жестокий огонь зажёгся в глазах Чень Хэна, в них горело желание сражаться.

— Пусть каждый из вас выберет направление и начнёт поиски в нём, — сказал он ледяным голосом. — Как только кто-то наткнётся на них, тут же пришлите сообщение мне!

Остальные кивнули в знак согласия и разошлись в разные стороны. Холодно хмыкнув, Чень Хэн тоже выбрал направление и полетел туда.

«Охранная магическая формация простирается на большое расстояние. Вам не выбраться из неё ещё с полмесяца. Вам всем… конец!»

 

56. Выжить вместе

Следующий день подходил к концу, а Бай Сяочунь и остальные всё стремились вперёд. Время от времени они пытались использовать нефритовую табличку, пробуя связаться с сектой, но ничего не получалось.

Повезло, что в целебных пилюлях недостатка не было. У каждого из семерых членов клана Лочень, убитых Бай Сяочунем, была бездонная сумка. Хотя у членов секты Духовного Потока в сумках водились вещи получше, в данной ситуации и такие трофеи оказались полезными.

Подпитавшись целебными пилюлями, Ду Линфэй и Хоу Юньфэй были бодры и надеялись на лучшее. Справившись с ранениями, они смогли продолжать путь всю ночь. Бай Сяочунь всё время трясся от страха. От любого ветерка или шороха листвы у него на лбу начинал проступать пот. Он был весь напряжён, а глаза налились кровью. Тело до сих пор ныло после боя, и он часто сжимал зубы от боли. Не то чтобы боль нельзя было вытерпеть. На деле это и близко не стояло с той болью, что он испытал, когда культивировал технику Неумирающей Вечной Жизни. Но сейчас его беспокоил вид собственной крови и ран и страх, что они могут вызвать осложнения, угрожающие жизни. Он морщился от тревоги при одной мысли об этом. Раньше Ду Линфэй обязательно поиздевалась бы над ним из-за этого и стала бы думать о нём хуже, но не теперь. Теперь всё было по-другому, в её взгляде было тепло, а сама она постоянно его успокаивала.

— Не волнуйся. Не бойся, младший брат Бай. Эта рана выглядит плохо, но она не опасна для жизни. Не двигайся, я смажу её лекарственной мазью.

Несмотря на смертельную опасность, которая нависла над ними, один вид вздрагивающего от боли Бай Сяочуня заставлял Ду Линфэй незаметно улыбаться. И в этой улыбке был целый букет разных чувств. Она хорошо знала, насколько Бай Сяочунь боится смерти, и именно поэтому её так тронуло его возвращение на поле боя. Теперь она чувствовала, что в нём скрывается величайшая храбрость. Из этой храбрости был рождён человек со стальной волей, которого она никогда уже не забудет.

Так Ду Линфэй утешала его, а Бай Сяочунь потихоньку становился всё больше и больше довольным собой, пока у него не появилось чувство, что не зря он решился рискнуть своей жизнью. В конце концов, теперь прекрасная Ду Линфэй ни с того ни с сего так хорошо к нему относится. Видя, что происходит, Хоу Юньфэй смотрел на них улыбающимися глазами. Учитывая, что они все вместе спасались от смертельной опасности, естественно, что они сблизились и между ними всеми появились тёплые чувства.

— Младший брат Бай, Младшая сестра Ду, — сказал он серьёзным голосом, — если мы доберёмся до секты живыми, то я никогда не забуду ту доброту, которую вы мне оказали!

— Если доберёмся?.. — тоскливый взгляд промелькнул у Ду Линфэй в глазах, но потом она вздохнула и посмотрела на Бай Сяочуня.

Её сердце сжималось при мысли, что добраться до секты живыми всем троим… почти невозможно. Бай Сяочунь только всё мрачнее молчал.

Шло время. Прошло два дня, они шли почти без остановок. Все попытки воспользоваться нефритовой табличкой были напрасными. Ранения Хоу Юньфэй и Ду Линфэй всё сильнее давали о себе знать, лицо Ду Линфэй уже было пепельно-серым. Постепенно даже соображать становилось всё сложнее и сложнее. Хоу Юньфэй вздохнул, повернулся к Бай Сяочуню и Ду Линфэй и сказал:

— Жалко, что мы не можем просто где-нибудь спрятаться и переждать бурю, нам нужно обязательно сообщить о происходящем в секту. По моим подсчётам, обряд клана Лочень скоро закончится, а когда это произойдёт, патриарх на стадии Возведения Основания придёт по нашу душу. Как бы мы ни старались спрятаться от него, нас без сомнения убьют.

В это время лицо Бай Сяочуня неожиданно дрогнуло. Схватив Ду Линфэй и Хоу Юньфэя, он запрыгнул в ближайшую канаву и присел на корточки. Ду Линфэй и Хоу Юньфэй тут же напряглись и примолкли. Вскоре в воздухе появился луч света, который на самом деле был кровавым туманом. В этом тумане находился член клана Лочень на восьмом уровне Конденсации Ци, который внимательно оглядывался по сторонам. Однако, так как Бай Сяочунь успел утянуть всех в укрытие, их не заметили, и преследователь ушёл прочь. Сердце Бай Сяочуня выпрыгивало из груди, пока он смотрел на исчезающего вдали культиватора. Его глаза налились кровью, и он почти что выскочил, чтобы напасть на этого человека. Однако без уверенности, что его удастся убить, этого делать было нельзя. Иначе появятся остальные преследователи.

— Они нас догнали, — вздохнула Ду Линфэй.

Она посмотрела на Бай Сяочуня в нерешительности, как будто хотела ему что-то сказать. Однако, прежде чем она успела открыть рот, он схватил её за руку и снова побежал. Все трое бежали дальше молча. Казалось, что весь мир обрушился на них своей тяжестью, сокрушая их сердца. Смертная тень нависла над ними, как никогда раньше, и грозила поглотить их.

— У нас ещё есть надежда! — вдруг сказал Хоу Юньфэй. — Хотя патриарх клана Лочень на стадии Возведения Основания и далеко опережает нас в культивации, у его магической формации должны быть пределы. Патриарх моего клана Хоу тоже на стадии Возведения Основания, и однажды мне посчастливилось наблюдать, как он воздвигал охранную магическую формацию. Она может простираться на пять тысяч километров, и для этого нужно заранее подготовить определённые узлы формации.

Глаза Ду Линфэй заблестели и она ответила:

— Старший брат Хоу, ты имеешь в виду, что даже если патриарх клана Лочень воздвиг магическую формацию заранее, и она больше пяти тысяч километров, то не намного?!

— Именно! — провозгласил Хоу Юньфэй. — Поэтому, чем дальше мы от клана Лочень, тем больше шансов, что наша нефритовая табличка связи заработает. Как только мы сообщим в секту, они наверняка пришлют кого-нибудь, чтобы спасти нас!

— Пять тысяч километров, — пробормотал Бай Сяочунь и сжал зубы. — При нашей скорости нам понадобится ещё восемь или девять дней, чтобы добраться до границы…

Пока они продвигались дальше, им приходилось не раз прятаться при приближении кого-нибудь из клана Лочень. Однако каждый раз их спасала непревзойдённая способность Бай Сяочуня чувствовать малейший намёк на опасность. Учитывая, что Бай Сяочунь был постоянно настороже, и ему приходилось тащить вперёд Ду Линфэй и Хоу Юньфэя, Бай Сяочунь начинал всё больше выдыхаться, а его лицо всё больше серело. Ранения Хоу Юньфэя и Ду Линфэй так и продолжали ухудшаться, и они двигались всё медленнее. В конце концов Бай Сяочуню пришлось чуть ли не нести их обоих.

Не прекращая бдительно следить, не показались ли преследователи, Бай Сяочунь протащил своих товарищей ещё три дня без отдыху. После трёх дней бега и пряток от врага, Бай Сяочунь очень устал. Его лицо осунулось. Он привёл товарищей в долину. Однако, как только они ступили туда, он вздрогнул и утянул Ду Линфэй и Хоу Юньфэя в сторону за большой валун.

К сожалению, в этот раз они не успели. Вскоре они услышали, как кто-то летит к ним, со свистом рассекая воздух. Луч белого света показался в воздухе и врезался прямо в камень, за которым они прятались, разбивая его вдребезги. Хоу Юньфэй закашлялся кровью, а у Ду Линфэй кровь засочилась из уголков рта. В воздухе раздалось холодное хмыканье.

— Так вот где вы прятались!

Тут, стоя на кровавом тумане, появился культиватор из клана Лочень. Он был на седьмом уровне Конденсации Ци, а в левой руке держал зеркало. Как только он их увидел, хлопнул по бездонной сумке и вынул нефритовую табличку. Как раз когда он хотел передать что-то через табличку, Хоу Юньфэй закричал:

— Не дайте ему связаться с остальными!

Ду Линфэй с пепельно-серым лицом уже хотела выпустить летающий меч, когда Бай Сяочунь, который до этого медленно пятился, сжал зубы и остановился на месте. С налившимися кровью глазами, он сфокусировал ци и кровь. Земля под его ногами раздробилась, когда он оттолкнулся и взмыл в воздух, превращаясь в луч света.

Культиватор ещё не успел ничего передать, когда Бай Сяочунь помчался на него с огромной скоростью. Лицо культиватора вытянулось, он отступил, по-прежнему не установив связь. Выполнив жест заклятия, он развернул зеркало в левой руке, и луч света выстрелил в Бай Сяочуня. В глазах Бай Сяочуня светились свирепые огоньки, он не стал уворачиваться, а позволил свету попасть прямо в него. Разгон дал ему возможность лететь дальше к изумлённому культиватору, а сам Бай Сяочунь вытянул руку и соединил большой и указательный пальцы. Чёрный свет вырвался наружу и обхватил горло культиватора.

Горло-дробительная Хватка!

Послышался треск, культиватор выпучил глаза. Из его рта полилась кровь, он упал замертво, так и не успев отправить сообщение. Изо рта Бай Сяочуня тоже сочилась кровь. Он поднял сумку врага, потом подошёл к Ду Линфэй. Там, дрожа, он был готов рухнуть на землю, но лишь стиснул зубы и устоял на ногах.

— Пойдём! — сказал он, утаскивая Ду Линфэй и Хоу Юньфэй за собой.

— Оставьте меня! — попросил Хоу Юньфэй. — Вы двое бегите. Без меня вы сможете двигаться немного быстрее.

В его взгляде читалась решимость, когда он смотрел на Бай Сяочуня и Ду Линфэй. Ду Линфэй с выражением посмотрела на Бай Сяочуня и неожиданно высказала то, о чём думала последние несколько дней.

— Младший брат Бай, может, оставишь нас?..

— Молчать! — воскликнул Бай Сяочунь. — Я боюсь смерти, но я рискую жизнью. Ни за что не дам вам выбросить все мои усилия на ветер! Шагайте, вперёд! Вместе!

Не дав им возможности спорить, он потащил их за собой. Хоу Юньфэй и Ду Линфэй больше ничего не сказали, но были очень тронуты этим. Предельно осторожно Бай Сяочунь вёл их дальше, постоянно меняя направления, стараясь избежать встречи с культиваторами из клана Лочень, когда они приближались.

Прошло ещё три дня. Был вечер и в небе время от времени мелькали молнии. Набежали чёрные тучи, и начался дождь, огромные капли шумно падали на землю. Сильно похолодало, и Ду Линфэй, и Хоу Юньфэй дрожали от холода, а их лица ещё больше посерели. Сердце Бай Сяочуня охватило беспокойство. Зная, что его товарищи не смогут выжить в таком холоде, он нашёл пещеру в горах и развёл там огонь. Он замаскировал вход в пещеру так, чтобы нельзя было увидеть огонь, потом сел со скрещёнными ногами напротив Ду Линфэй и Хоу Юньфэя.

Огонь шипел и трещал, давая как раз столько тепла, чтобы можно было согреться. Постепенно немного красок вернулось на лица Ду Линфэй и Хоу Юньфэй, хотя они по-прежнему были бледны. Все трое сидели в пещере молча, смотрели на огонь и переживали. В конце концов Бай Сяочунь рассмеялся и нарушил тишину:

— Через три дня мы пересечём границу в пять тысяч километров. Ха-ха-ха! Погодите, пока мы не попадём обратно в секту. Это точно зачтётся нам за огромную заслугу. Интересно, как нас наградят?

Ду Линфэй ласково посмотрела на него. Хоу Юньфэй тоже хотел засмеяться, но как только он открыл рот, закашлялся кровью, его лицо побледнело, он закачался и чуть не завалился на бок. После нескольких дней непрерывного бегства, у них уже давно кончились целебные пилюли.

Бай Сяочунь поднялся на ноги и хотел было подойти и помочь Хоу Юньфэю, но вдруг насторожился. Он взмахнул рукавом, чтобы защитить друзей от осколков, так как камень на входе в пещеру неожиданно разлетелся на куски.

 

57. Нужно выжить!

Раздался сильный грохот, когда камень взорвался. По мановению руки Бай Сяочуня все осколки осыпались в стороне, холодный воздух устремился в пещеру. В бликах от пламени костра на входе стоял мужчина. Он был физически силён, с ледяным взглядом и длинным копьём в руке. У него был восьмой уровень Конденсации Ци, и казалось, что он даже сильнее Чень Юэ.

— Кронпринц был совершенно прав, — сказал он. — В такую погоду и с такими ранениями, вы не сможете выдержать холод, и вам придётся спрятаться в таком месте, как это. Мне пришлось обыскать сто гор, прежде чем я нашёл вас, но у меня получилось.

Не дожидаясь, пока мужчина договорит, Бай Сяочунь яростно сверкнул глазами и вскочил с места. Хотя могло показаться, что крепкий мужчина действовал, подчиняясь порыву, на самом деле он был очень осторожным. Вместо того чтобы ринуться в пещеру и сражаться, он отступил.

В мгновение ока Бай Сяочунь вылетел из пещеры и оказался под проливным дождём. Очевидно, что у здоровяка не было намерения драться, он полностью сосредоточился на защите. Это заставило сердце Бай Сяочуня забиться быстрее. У него появилось очень плохое предчувствие, но он сжал зубы, постарался забыть про возможные ранения и устремился в атаку.

Порыв ледяного ветра проник в пещеру и задул огонь. Хоу Юньфэй попытался подняться на ноги, но только снова закашлялся кровью. Ду Линфэй сжала зубы и заковыляла к входу в пещеру, там она выполнила жест заклятия и указала вперёд, отправляя в здоровяка летающий меч. Через мгновение среди шума ночного дождя послышался душераздирающий крик. Деревянный меч проткнул грудь здоровяка, но прежде чем умереть, он выставил копьё, которое воткнулось в правое бедро Бай Сяочуня. Здоровяк злобно уставился на Бай Сяочуня. Простонав, он произнёс:

— Вам не уйти! Скоро здесь будет кронпринц!

Потом он закашлялся кровью, и его голова поникла, он умер. Лицо у Бай Сяочуня было белым как мел, и он весь дрожал. Чтобы как можно быстрее убить мужчину, ему пришлось собрать всю оставшуюся энергию, из-за чего его ранения ухудшились. Из правой ноги по всему телу распространялась боль, из нее до сих пор торчало копьё. Дождевая вода смешивалась с кровью и стекала на землю. Он промок до нитки и замёрз до полусмерти.

Ду Линфэй прихромала к нему, и когда увидела его ногу, заплакала. Она схватилась за копьё и осторожно выдернула его из ноги. Бай Сяочуню было так больно, будто плоть отдирали от костей. Он задрожал, но удержался и не закричал. Последние слова врага, а также его попытки выиграть время сильно расстроили Бай Сяочуня. Он даже мог учуять колебания в ветре, которые говорили ему, что остальные преследователи не так далеко и скоро объявятся.

Ду Линфэй закинула его руку себе на плечи, и они вдвоём доковыляли до пещеры. Бай Сяочунь оставил копьё себе. Очутившись в пещере, он тяжело задышал. Его правая нога болела, но повезло, что копьё не достало до кости. Перевязанная рана беспокоила его, но учитывая в какой смертельной опасности они сейчас находились, это не было первостепенной проблемой.

— Нужно идти. Клан Лочень появится с минуты на минуту!

Глубоко вдохнув, Бай Сяочунь медленно поднялся на ноги. Он посмотрел на Хоу Юньфэя и увидел, что тот лежал и даже дышал с трудом. Дни погони были как пытка, и сейчас у него не осталось никаких сил, чтобы бороться с ранами. Ду Линфэй пожелтела и осунулась. Её каналы ци были сильно повреждены, а некоторые — разорваны. Для неё было неимоверно сложно прийти Бай Сяочуню на помощь в сражении, а теперь у неё хватало сил только смотреть на него. Во тьме ночи её глаза казались особенно красивыми.

— Младший брат Бай… — тихо сказала она. — Забудь про нас. Ты гораздо быстрее сам по себе… Иди!

В стороне Хоу Юньфэй сумел наконец сесть. В полном изнеможении посмотрев на Бай Сяочуня, он кивнул в знак согласия. Глаза Бай Сяочуня налились кровью, когда он сказал:

— Мы выберемся из мёртвой зоны уже через три дня, так что замолк…

Прежде чем он смог закончить предложение, Хоу Юньфэй оборвал его:

— Младший брат Бай, если тебе удастся убежать и связаться с сектой, то это лучшая возможность для нас с младшей сестрой Ду выжить…

Бай Сяочунь горько рассмеялся. Ему было не три года, чтобы он поверил в такую ложь. Он знал, что даже если ему удастся убежать и сообщить в секту, к тому времени, как кто-то прибудет на помощь… Хоу Юньфэй и Ду Линфэй уже будут мертвы. Видя, что Бай Сяочунь намерен остаться, Хоу Юньфэй засмеялся.

— Ладно. Думаю, вы уйдёте, только если я умру…

Бай Сяочунь вздрогнул, осознав, что Хоу Юньфэй хочет использовать последние остатки духовной энергии, чтобы разрушить свои каналы ци. Хоу Юньфэй спокойно посмотрел на него и продолжил:

— Младший брат, так ты идёшь или нет?!

Бай Сяочунь ужасно расстроился. Он сделал несколько шагов назад и уставился на Хоу Юньфэя и Ду Линфэй. Под порывом ветра прядь волос Ду Линфэй выбилась из причёски и упала ей на лицо. Она заправила её за ухо и посмотрела на Бай Сяочуня. Хотя её лицо было пепельно-серым, она была как никогда прекрасна. Тихим голосом она прошептала:

— Надеюсь… если есть другая жизнь после этой… то у меня будет возможность встретить тебя снова… Младший брат Бай… тебе нужно выжить!

В то мгновение, когда Бай Сяочунь услышал «выжить», по его телу пробежала крупная дрожь, ему показалось, будто в грудь ударили молотом. Ещё раз посмотрев на Ду Линфэй и Хоу Юньфэя, он в смятении чувств вышел из пещеры. Через мгновение он уже летел в ночи сквозь непогоду на большой скорости.

Увидев, что Бай Сяочунь наконец решился и улетел, Хоу Юньфэй тихо вздохнул. Провожая Бай Сяочуня взглядом, Ду Линфэй в своём сердце желала ему удачи. Она бы очень хотела… чтобы можно было повернуть время вспять, чтобы можно было вернуться к тому времени… когда она впервые встретилась с Бай Сяочунем.

Какое-то время всё было тихо, но потом Хоу Юньфэй и Ду Линфэй посмотрели в сторону, куда ушёл Бай Сяочунь, и лица у них вытянулись. Основа культивации Бай Сяочуня фонтанировала энергией, его внутренняя духовная энергия изливалась наружу так, что даже капли дождя отклонялись от своей траектории. Он был как ярко сияющий факел в ночной тьме, даже холод дождя не мог его затушить. Даже те, кто находился далеко, могли почувствовать его сейчас. Молния пронзила небеса, когда несколько культиваторов клана Лочень с разных сторон внезапно почувствовали присутствие Бай Сяочуня. Глаза Чень Хэна заблестели, когда он посмотрел в направлении всплеска энергии. Бай Сяочунь тут же полетел выше вдоль склона горы мимо пещеры. Когда он пролетал мимо входа, то Ду Линфэй и Хоу Юньфэй услышали его шёпот:

— Я отвлеку их. А вы двое попробуйте сбежать… Давайте, вперёд!

По лицу Ду Линфэй ручьями потекли слёзы, а сердце переполнилось невероятным чувством. Хоу Юньфэй тоже был потрясён до глубины души. В это время Бай Сяочунь сильно ускорился и полетел в другом направлении. Он мчался вперёд, плакал и причитал так громко, как только мог:

— Умерли! Их всех убили! Клан Лочень, я не могу вас уничтожить, но секта Духовного Потока обязательно придёт и убьёт вас всех!

Он направлялся самым коротким путём в сторону, ведущую за пределы радиуса в пять тысяч километров. По крикам можно было заключить, что его двух друзей убили и теперь он в истерике. Даже если его убьют в процессе, он проложит себе путь и сообщит в секту, чтобы она отомстила за них.

Чень Хэн тут же это понял, и его лицо помрачнело. Хотя он не мог точно сказать, притворяется Бай Сяочунь или нет, но судя по его скорости, было ясно, что у него может получиться. Чень Хэн не мог позволить себе поставить на кон судьбу всего клана и проигнорировать угрозу. Он тут же передал сообщение остальным культиваторам группы.

«Все за ним. Убить! Даже если его друзья живы, они слишком тяжело ранены. Займёмся ими после того, как убьём этого!»

Все культиваторы клана Лочень устремились за Бай Сяочунем, пронзая дождь на предельной скорости.

Сверкала молния и вовсю лил дождь. А в темноте пещеры Ду Линфэй сжимала зубы и утирала слёзы с щёк. Потом в её глазах засветилась решимость. Она знала, что единственным способом спасти Бай Сяочуня, будет преодолеть рубеж в пять тысяч километров и сообщить секте о происходящем. Она глянула на Хоу Юньфэя и увидела в его глазах точно такую же решимость.

— Не беспокойся обо мне, — сказал он. — Давай разделимся. Тот, кто первый из нас сможет выбраться, тот и позовёт помощь, чтобы спасти младшего брата Бая!

Хоу Юньфэй намеревался использовать всю свою оставшуюся энергию до последней капли, чтобы попытаться вырваться из зоны охранной формации и вызвать помощь для Бай Сяочуня, даже если ему самому придётся умереть в процессе.

Они глубоко вздохнули и выбежали под дождь, потом разделились и устремились в разных направлениях, используя все последние силы. Они и так уже были в полуобморочном состоянии, но их воля к борьбе, чтобы спасти товарища, позволила превзойти пределы возможностей физического тела.

Громыхал гром и сверкали молнии. Бай Сяочунь летел вперёд изо всех сил. Он уже не чувствовал правой ноги, а его глаза были малиновыми. Каждой клеточкой тела он ощущал приближающуюся смертельную опасность. Он был напуган, боялся умереть, практически чуял, как смерть хватает его за пятки, готовая проглотить его целиком.

Он не знал, были ли его действия продиктованы сиюминутным порывом и будет ли он жалеть о своём решении. В конце концов, целью культивации Бессмертия была вечная жизнь. Даже сейчас он слышал в голове голос, нашёптывающий, что нужно убежать одному. Однако он не мог забыть то чувство, что испытал, пытаясь выжить вместе со своими двумя друзьями. То чувство, которое возникает, когда опасность встречаешь единым фронтом, он не мог избавиться от него. Он не мог забыть, как Хоу Юньфэй угрожал убить себя, лишь бы Бай Сяочунь ушёл один, или как прекрасна была улыбка на пепельно-сером лице Ду Линфэй. Если бы можно было выбрать между страхом смерти и верностью друзьям, то он бы выбрал верность!

«Старшая сестра Ду, старший брат Хоу, вам нужно выжить!»

Стиснув зубы, он полетел дальше, забыв обо всём на свете.

«Клан Лочень, хочешь разделаться с нами? Ну давай, попробуй!»

В глазах Бай Сяочуня мерцала неуёмная ярость, он как загнанный зверь был готов драться за свою жизнь.

 

58. Загнанный в угол зверь нападает

Дождь шёл стеной, громыхал гром, молнии танцевали на ночном небе. Мир наполнился переплетениями тьмы и света, грохочущими раскатами и шумом капель дождя, разбивающихся о землю. Издалека всё казалось подёрнутым дождевой дымкой, всё было мрачно и безлюдно.

Дрожащий Бай Сяочунь стремился вперёд на полной скорости. Он нёсся, отталкиваясь ногами от земли, периодически подскакивая, чтобы перепрыгнуть препятствие. Он был подобен выпущенной из лука стреле, со свистом летящей в воздухе.

— Нужно выжить, — бормотал он. — Вам, ребята… нужно выжить!

Он повторял себе это снова и снова, а образы Ду Линфэй и Хоу Юньфэя продолжали возникать у него в голове. Смешиваясь с дождём, над ним нависла смертная тень, делая всё вокруг ещё холоднее. Сейчас с разных сторон к нему приближалось девять человек. Дальше всего от него был Чень Хэн, но он также был самым быстрым. Он был подобен лучу света, пронзающему стены дождя, двигался вперёд всё быстрее, заставляя грохот разноситься по округе.

— Тебе не уйти! Никому не выбраться из области магической формации нашего патриарха!

В глазах Чень Хэна читалось намерение убивать. Он и подумать не мог, что трём ученикам внешней секты удастся так долго не попадаться ему и его команде и так сильно приблизиться к границе магической формации патриарха. Ученик, которого они настигали, обладал глубокой основой культивации, её хватило не только, чтобы разделаться с Чень Юэ, но и со многими другими членами клана Лочень. Сейчас он был более чем убеждён, что этим человеком был избранный с южного берега секты Духовного Потока — Шангуань Тянью или Люй Тяньлэй. В конце концов, северный берег обычно не вмешивается в дела южного.

«Избранный секты Духовного Потока… — думал Чень Хэн, в его глазах поблёскивало намерение убивать. — Забавно…»

Раскаты грома наполнили воздух, Бай Сяочунь мчался вперёд, сжимая зубы. Он тяжело дышал, а его внутренняя духовная энергия быстро затухала. Из-за дождя было почти ничего не видно, казалось, что какой-то первобытный древний зверь проглотил Небеса и Землю.

Вдруг Бай Сяочунь свирепо посмотрел налившимися кровью глазами на несколько десятков метров вперёд, откуда почувствовал определённые колебания среди дождя. Послышались хлопки, когда бесконечное число капель дождя взорвалось и устремилось к Бай Сяочуню. За стеной дождя был первый догнавший Бай Сяочуня член клана Лочень!

Он был мужчиной средних лет, а уродливый шрам, пересекающий лицо, делал его внешний вид чрезвычайно устрашающим. К тому же его основа культивации была на полном круге седьмого уровня Конденсации Ци. Он устремился к Бай Сяочуню, сжимая в правой руке огромный боевой топор. Приблизившись, он перехватил рукоятку топора двумя руками, поднял его высоко над собой и свирепо рубанул по направлению к Бай Сяочуню!

— Ты не сделаешь дальше ни шагу! — рявкнул он громоподобным голосом.

Бай Сяочунь ни на минуту не замешкался. Как только топор опустился, он ринулся вперёд, протягивая левую руку к топору. Мужчина холодно рассмеялся, наполняя руки ещё большей силой основы культивации, он заставил топор просвистеть в воздухе в направлении Бай Сяочуня. Над протянутой вперёд рукой Бай Сяочуня засиял чёрный свет, высвобождая силу Неумирающей Железной кожи. Когда левая рука коснулась лезвия топора, она была полностью чёрной. Раздался грохот, и левая рука Бай Сяочуня вцепилась в топор с такой жуткой силой, что дождевая вода вокруг задрожала, а потом превратилась в туман. Боль прокатилась волной от руки, потекла кровь, но сила Неумирающей Железной кожи защитила руку, хотя и не предотвратила ранения.

Мужчина нахмурился и попытался забрать топор назад. Но хватка Бай Сяочуня была железной, огромный топор совсем нельзя было сдвинуть, как бы ни старался мужчина. Он помрачнел, потом, глянув на Бай Сяочуня, понял, что в глазах у того горит пламя безумия! Такое безумие мужчина раньше видел только в глазах у диких зверей гор Упавшей Звезды. Сердце мужчины сразу быстро забилось, а вокруг него в мгновение ока появились защитные поля. Не мешкая ни секунды, он отпустил топор и отпрянул назад.

Он двигался быстро, но… Бай Сяочунь был быстрее! Пока его левая рука удерживала топор, правая испустила чёрный свет и устремилась к мужчине. Рука проникла за защитные поля, с хрустом пробившись через них и уничтожив. Хватка Бай Сяочуня прошла сквозь них, как острейшее лезвие через бамбук. В то же время из-за состояния, в котором находился Бай Сяочунь, его Горло-дробительная Хватка вдруг сделала то, чего никогда раньше не случалось. Неожиданно… она притянула мужчину к себе, заставляя его остановится. Прежде, чем он мог что-либо сделать, весь его мир превратился в чёрную руку Бай Сяочуня. Раздался грохот, когда рука вцепилась в горло мужчины, затем сильно сжала его.

Кряк!

В глазах у мужчина промелькнуло удивление, потом кровь полилась из его рта. Он даже не успел закричать, прежде чем кости шеи были раздроблены. Потом голова свесилась в сторону. Он умер! В его глазах застыло удивление. Ему заранее было известно, что они охотятся за сильным культиватором, он подготовился к схватке, удар, который он нанёс топором, не был смертельным. Он просто пытался задержать Бай Сяочуня и выиграть время. И всё же он не мог предвидеть, что этот худосочный ученик внешней секты окажется настолько сильным.

Когда мужчина умер, вдалеке появились ещё двое преследователей. Один из них был на восьмом уровне Конденсации Ци! Увидев своего товарища мёртвым от руки Бай Сяочуня, они испустили яростный рёв:

— Чень Чжун!

— Это вы вынуждаете меня на такое! — прорычал Бай Сяочунь.

Он отбросил труп, потом быстро понёсся в сторону на большой скорости. Он дрожал, задыхался, но его глаза горели ещё более свирепым огнём, чем раньше. Он знал, что нельзя останавливаться ни на мгновение. В конце концов, сутью его плана было заставить всех преследователей гнаться именно за ним.

Когда он побежал в сторону, то увидел вдалеке длинную горную цепь. Так как эта горная цепь не была на границе, у неё не было названия. Она не соединялась с горами Упавшей Звезды, но по размерам была сопоставима с ними, а возможно была даже немного больше. Там шёл косой дождь, и вся область озарялась вспышками молний. Когда Бай Сяочунь посмотрел туда, ему показалось, что молнии свернулись в шар, взорвавшийся посреди дождя.

Бай Сяочунь побежал к горной цепи, а двое преследователей ни на минуту не отставали от него. В это время ещё больше культиваторов приближалось к ним. В луче яркого света к ним стремился не кто иной, как Чень Хэн, он был всё ближе с каждой минутой. Пока культиваторы клана Лочень нагоняли Бай Сяочуня, он был всё ближе и ближе к покрытым лесом горам. До леса оставалось всего несколько десятков метров. Ещё чуть-чуть и он достигнет джунглей.

— Остановите его! — мрачно воскликнул Чень Хэн.

Ближе всего к Бай Сяочуню был культиватор на восьмом уровне Конденсации Ци. Он взревел, а потом схватил бегущего рядом культиватора на седьмом уровне. Они обменялись взглядами, сразу же поняв друг друга. Культиватор на седьмом уровне свернулся калачиком, потом его товарищ запустил его вперёд изо всех сил. Послышался грохот, когда он собрал всю мощь основы культивации, чтобы вытолкнуть второго культиватора в воздух. Культиватор полетел сквозь дождь с поразительной скоростью и в мгновение ока достиг Бай Сяочуня.

На подлёте с громоподобными звуками он дал волю своей основе культивации. Бай Сяочунь резко остановился, развернулся и выполнил жест заклятия. Мановением пальца он отправил в культиватора свой деревянный меч, но тот просто позволил мечу воткнуться в себя. На последнем вздохе жизни странная улыбка исказила его лицо. Неожиданно он взорвался, превращаясь в облако крови и мелких частиц плоти, которые переплелись в верёвку, а она стала оплетать Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь помрачнел и хотел убежать. Однако в этот момент, когда он отвлёкся и собрался отступить, сзади послышался свист летящей стрелы! Стрелу выпустил культиватор на восьмом уровне Конденсации Ци, в руках которого был всё ещё вибрирующий от выстрела лук. Первый культиватор пожертвовал жизнью ради этого момента, в который Бай Сяочунь не мог увернуться от стрелы.

Глаза Бай Сяочуня блеснули. Он остановился, а потом ринулся прямо навстречу стреле. Раздался грохот, и стрела воткнулась в Бай Сяочуня, вызывая всплеск боли. Он сразу побледнел. Стрела попала в кость плеча и раздробила его. Она была сделана из необычных материалов, а запустившая её сила восьмого уровня культивации Ци придала ей исключительную мощь. Разломав кость, стрела потащила худенького Бай Сяочуня назад, заставляя пролететь над кровавой верёвкой.

Бух!

Стрела воткнулась в ближайшее дерево, пригвоздив к нему Бай Сяочуня. В глазах культиватора на восьмом уровне Конденсации Ци появилась радость. Он помчался вперёд, одновременно готовясь выстрелить ещё раз, чтобы прикончить Бай Сяочуня. Остальные культиваторы из клана Лочень жестоко улыбались, приближаясь. Однако в этот момент выражение лица Чень Хэна дрогнуло.

— Берегись!

 

59. Ты умрёшь, я буду жить

Когда Чень Хэн предупреждающе вскрикнул, пришпиленный к дереву Бай Сяочунь поднял глаза. В них светилась отвага, он схватился за стрелу, что торчала у него из плеча, и свирепо выдернул её, несмотря на то, что это было жутко больно. Кровь хлынула из раны, а на стреле остался выдранный кусок плоти. Бай Сяочунь задрожал от ужасной боли. Но, не медля ни мгновения, он использовал Тяжесть-в-Лёгкости, чтобы запустить стрелу обратно в культиватора клана Лочень. С пронзительным свистом стрела помчалась вперёд на огромной скорости. Из-за Тяжести-в-Лёгкости мощь стрелы была монументальной.

В тот же миг Бай Сяочунь взмахнул рукой и произвёл жест заклятия, он использовал деревянный меч для второго смертельного удара. От Бай Сяочуня исходила тёмная и мрачная аура; к этому моменту у него уже накопился богатый практический опыт убийства членов клан Лочень. Более того, стало ясно, что на дне его сущности погребён невероятный скрытый талант бойца, который он очень редко являл миру. Сейчас же этот талант проявился только потому, что Бай Сяочуню приходилось постоянно сражаться за свою жизнь.

Культиватор клана Лочень, который уже чуть не выстрелил из лука ещё раз, был пойман врасплох. Он и не думал, что Бай Сяочунь может быть настолько коварным. Теперь до него начало доходить, что Бай Сяочунь скорее всего нарочно позволил себя ранить, всё для того, чтобы сразу же контратаковать. Мужчина тут же отступил. Он был на полном круге восьмого уровня Конденсации Ци, ему приходилось много раз сражаться с опасными дикими животными в горах Упавшей Звезды, он был очень опытным. Он понимал, что потерял инициативу в бою, но предпочёл даже отступая не активировать защиту. Вместо этого он воспользовался тем мгновением, что у него было, чтобы… закончить натягивать лук!

— Ну, а эту ты отразишь?! — взревел он и со свирепым блеском в глазах запустил вторую стрелу.

Он считал, что Бай Сяочунь будет вынужден отозвать деревянный меч, чтобы отбить стрелу, и, потеряв второй смертельный атакующий удар, потеряет и инициативу. В это мгновение глаза Бай Сяочуня сильно покраснели, он знал, что врагу нельзя давать ни шанса на атаку. Если он позволит ему атаковать, то скорее всего распрощается с жизнью. Сжав зубы, он решил не призывать деревянный меч, а вместо этого позволил стреле впиться себе в живот.

В то же мгновение стрела, запущенная Бай Сяочунем, проткнула мужчине с луком грудь. Кровь брызнула во все стороны, мужчина вскрикнул, в его глазах отразилось изумление силой стрелы, которая потащила его назад с большой скоростью. И тогда деревянный меч Бай Сяочуня достиг мужчину, чтобы прикончить его. Быстрое движение меча, и отрубленная голова покатилась по земле. Добившись своего, Бай Сяочунь закашлялся кровью и, не мешкая ни минуты, бросился в лес, где скрылся из виду.

Через время нескольких десятков вдохов множество других преследователей добралось до места боя. Они поражённо осмотрелись, осознавая, насколько Бай Сяочунь отчаянный, что позволил ранить себя, только чтобы прикончить противника. Через минуту со вспышкой света прибыл кронпринц Чень Хэн. Он осмотрел отрубленную голову своего соклановца и другие следы крови на месте сражения. Помрачнев, он начал источать сильнейшее намерение убивать. Вместе с ним там было пять членов клана, трое из которых на восьмом уровне Конденсации Ци, а двое на седьмом.

— Чень Фэн, Чень Гу, вы двое поищите остальных. Нельзя позволить им просочиться за пределы нашей территории. Остальные — со мной. Мы вернёмся с головой этого парня! — Тут Чень Хэн взмахнул рукавом и направился в лес.

Двое на седьмом уровне Конденсации Ци подчинились приказу Чень Хэна и отправились на поиски. Трое остальных последовали за Чень Хэном в лес, в их глазах читалось желание убивать.

Бай Сяочунь продолжал пробираться сквозь джунгли в безымянных горах, голова кружилась, а перед глазами постоянно всё плыло. Его плечо, живот и правая нога были серьёзно ранены. Он сильно дрожал из-за холода, дождя и ранений.

— Неужели я умру?.. — думал он, горько усмехаясь.

Один вид ранений и жуткая боль заставляли слёзы наворачиваться на глаза. Он неожиданно вспомнил своих больных родителей на смертном одре. Потом он вспомнил, как смотрел на их мёртвые остывающие тела. Возможно именно тогда он и начал так бояться даже одной мысли о смерти.

— Нет, я хочу жить! — подумал он.

Он вытер слёзы с глаз, сжал ноющие от холода зубы и ещё быстрее побежал через джунгли. Он не знал, где именно сейчас, и никакого плана действий у него не было. В голове билась только одна мысль:

«Нужно выжить!»

Сейчас сам страх смерти придавал ему бесконечную силу и поддерживал его, пока Бай Сяочунь бежал среди ночной бури. Постепенно он понял, что непрерывные бои стимулировали его основу культивации, и сейчас она не так далеко от прорыва на седьмой уровень Конденсации Ци.

Вскоре вдали показалось восходящее солнце, его лучи проникали сквозь листву и отражались в падающих каплях дождя, это было очень красиво. Чень Хэн и остальные три культиватора клана Лочень преследовали его на предельной скорости. Выражение лица Чень Хэна становилось всё непригляднее, он начинал понимать, что беглец, несмотря на ранения, так быстро пробирается сквозь джунгли, что им не удаётся сократить расстояние. Они преследовали его всю ночь, но до сих пор не знали точно, где же он. Более того, дождь смыл все его следы. Даже то, что они часто охотились на диких животных в горах Упавшей Звезды, не помогло им выследить его.

— Что ж, давайте разделимся, — процедил Чень Хэн сквозь сжатые зубы. — Он ранен и долго бежать не сможет. Держитесь на расстоянии около трёхсот метров друг от друга. Когда найдёте его, не вступайте в бой! Сразу же сообщите мне! — Услышав это, три остальных преследователя покивали и рассредоточились по окрестностям.

Шло время. На следующий день Бай Сяочунь полностью выдохся, он был на пределе. Если бы он не бежал ради спасения жизни, то уже давно бы свалился с ног. Его губы высохли и растрескались, лицо осунулось, а скорость снижалась. Через какое-то время он насторожился, заметив, что кто-то промелькнул справа. Но никто не нападал. Вместо этого, человек сразу же отступил. Это был длиннолицый молодой человек, член клана Лочень, один из трёх, что прочёсывали лес в поисках Бай Сяочуня. Отступая, юноша вынул нефритовую табличку и сжал её, чтобы отправить сообщение.

Расстроенный Бай Сяочунь, ускоряясь, припустил дальше в джунгли. Длиннолицый юноша смотрел ему вслед. Бай Сяочунь пугал его. Пока он думал, нужно ли начать преследование, увидел вдали двух соклановцев, спешащих к нему, и повеселел. А дальше за этими двоими, вдалеке, он даже заметил Чень Хэна. Судя по их скорости, его соклановцы примчатся через время десяти вдохов. Чень Хэн был дальше, он должен прибыть на место примерно через двадцать вдохов.

Длиннолицый юноша от души рассмеялся. Больше не сомневаясь, он использовал основу культивации, одновременно призывая множество слоёв защитного поля. Хлопнув по бездонной сумке, он вынул длинный меч. Это был необычный меч, более двух метров в длину, с ореолом древности и грубоватым видом. Юноша поднял его, меч со свистом вспорол воздух острым лезвием. В глазах заиграло намерение убивать, он свирепо ухмыльнулся и на полной скорости помчался за Бай Сяочунем.

— Прикончить избранного из секты Духовного Потока должно быть весело! Намного веселее, чем убивать каких-то обычных культиваторов-одиночек.

Под его смех меч снова прорезал воздух и испустил луч света, одновременно с которым просвистел порыв ветра. Левой рукой он произвёл жест заклятия и указал вперёд, огненный шар величиной с кулак тут же полетел в Бай Сяочуня.

Несмотря на дождь, огненный шар излучал обжигающий жар, пока летел в воздухе. Дрожь пробежала по телу Бай Сяочуня, он оглянулся, в его глазах поблёскивало намерение убивать. Он понимал, что если не разобраться с этим противником сейчас же, ему уже не удастся убежать. Однако, когда Бай Сяочунь оглянулся, длиннолицый юноша неожиданно отступил, в его глазах промелькнула насмешка. Он ни за что не позволил бы Бай Сяочуню приблизиться к себе. Просто хотел выиграть время.

Бай Сяочунь сжал кулаки и снова побежал. Но длиннолицый юноша опять нашёл, как ему помешать. Через несколько вдохов времени ещё двое соклановцев длиннолицего начали приближаться. Увидев Бай Сяочуня, они активировали основы культивации. А длиннолицый вовсю расхохотался. Он перестал ходить вокруг да около и напал, собрав все силы. Вместе с двумя другими соклановцами он кровожадно ринулся на Бай Сяочуня.

Все трое нападавших были на восьмом уровне Конденсации Ци. Когда Чень Хэн увидел смертоносную атаку, то немножко расслабился. Он был практически уверен, что никакие трюки не смогут спасти Бай Сяочуня от верной смерти.

— Какая жалость, — равнодушно сказал он. — У него даже не будет возможности возмужать.

Но не успел он даже моргнуть, как его лицо помрачнело. Приблизившая троица стала применять различные божественные способности и магические техники. В ответ Бай Сяочунь произвёл жест заклятия правой рукой. Его деревянный меч полетел в того, кто был посередине, а в сторону второго противника Бай Сяочунь махнул кулаком.

Бумкнуло, и деревянный меч отразили. Но удар кулаком попал в цель, противник полетел кувырком назад, а изо рта у него брызнула кровь. Бай Сяочунь тоже закашлялся кровью, его ранения ухудшились. Но прежде чем Бай Сяочунь мог отступить, в него полетел мощный заряд света от меча длиннолицего.

В момент смертельной опасности Бай Сяочунь еле успел уклониться, чтобы удар меча не пришёлся в сердце. Лезвие вошло в тело, отчего он тут же весь покрылся потом. Он сильно дрожал, а длиннолицый вовсю хохотал. Только юноша хотел выдернуть меч, как Бай Сяочунь схватился за лезвие и дёрнулся вперёд к рукояти. Бай Сяочунь дорого заплатил за то, чтобы оказаться прямо напротив жутко напуганного длиннолицего. Чувство сильнейшей смертельной опасности настигло его. Он уже хотел бросить меч и отскочить, когда на правой руке Бай Сяочуня появился чёрный свет, и она сомкнулась на горле юноши.

— Ты… — прохрипел длиннолицый, его глаза широко распахнулись.

И прежде чем он успел ещё что-то сказать… раздался хруст! Его шея была раздроблена.

 

60. Бой не на жизнь, а на смерть

Всё произошло слишком быстро. За то время, что искра отскакивает от огнива, вместо трёх культиваторов на восьмом уровне Конденсации Ци осталось уже два. Оставшиеся двое втянули воздух в открытые рты, но было некогда размышлять над произошедшим, они напали на Бай Сяочуня.

Из уголков его рта сочилась кровь, он отлетел назад, врезался спиной в дерево и одновременно вынул меч из груди. Потом он тут же полоснул мечом одного из двоих оставшихся противников. Но противник успел отскочить, пропуская вперед своего товарища, который совершил жест заклятия и высвободил невероятную силу.

Бумкнуло и Бай Сяочунь отлетел назад, его кровь брызнула во все стороны. Одежда Бай Сяочуня полностью пропиталась кровью, а два культиватора подступали к нему. Казалось, что в этой ситуации победить невозможно, но Бай Сяочунь ещё не поддался отчаянию, он лишь отчаянно хотел жить. Взревев, он выполнил жест заклятия и призвал длинное копьё, огромный топор и два летающих меча. Используя Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, он свирепо отправил всё это в своих врагов.

Лица культиваторов клана Лочень помрачнели. Они быстро использовали магическую технику, напуская огромное облако чёрного тумана. С грохотом всё оружие, которое запустил в них Бай Сяочунь, врезалось в туман и посыпалось на землю. В то же время Бай Сяочунь, покачиваясь, сделал несколько шагов назад, из его рта потекла кровь.

— Пора с тобой кончать!

Культиваторы атаковали в третий раз. Они использовали всю силу своих основ культивации, казалось, в любое мгновение они собьют Бай Сяочуня с ног.

— Выжить! — сказал он хрипло, в его глазах блестело безумие. — Нужно выжить!

Его внутренняя духовная энергия уже мерцала на грани полного истощения, но вместе с рыком вся сила, накопившаяся за годы культивации, сила, пропитавшая его каналы ци и кости, поднялась сотней маленьких потоков.

Грохот!

Ранее в сражениях Бай Сяочунь никогда не прибегал к этим запасам духовной энергии, но сейчас в самый отчаянный момент, ему пришлось это сделать. Множество маленьких струек слилось вместе в основном канале ци и во мгновение ока обратилось в полноводную реку. Её поток пронизывал тело, грохоча подобно барабанной дроби. В тот же момент внезапно проявились признаки прорыва на седьмой уровень Конденсации Ци. Почувствовав их, его противники поменялись в лице, не в силах поверить увиденному.

— Он совершает прорыв прямо во время боя?!

— Как… такое вообще возможно?

Пока они пребывали в замешательстве, Бай Сяочунь поднял на них глаза, они ярко сверкали. Приток духовной энергии не залечил его раны, но помог ему приободриться, давая возможность попытаться выбраться из сражения живым. Он подскочил к двум врагам, они в тревоге вскрикнули, когда правая рука Бай Сяочуня стала излучать чёрный свет, совершая Горло-дробительную Хватку.

Послышался хруст, один из них не смог отскочить, и его потащило к правой руке Бай Сяочуня. Казалось, что какая-то невидимая сила притягивает его к Бай Сяочуню, который просто раздробил ему шею. Его товарищ наблюдал за этим ни жив ни мёртв от страха. Когда Бай Сяочунь повернулся к нему, мужчина закричал и с ужасом помчался наутёк.

— Кронпринц, спаси меня!

Это был последний выживший член группы преследователей на восьмом уровне Конденсации Ци. В это время Чень Хэн был по-прежнему в девяноста метрах от них. Он видел, что произошло, и в ярости взревел:

— Я убью тебя!

Бай Сяочунь даже не посмотрел на него, он тут же произвёл жест заклятия правой рукой и указал вперёд. Всё его оружие, которое лежало неподалёку на земле, зашевелилось, загудело, очевидно ощущая призыв Бай Сяочуня. Потом оно неожиданно взмыло в воздух и на огромной скорости полетело к приближающемуся Чень Хэну, чтобы преградить ему путь.

Послышались громыхания, пока Чень Хэн разбирался с летящим в него оружием. Он был на девятом уровне Конденсации Ци, но даже ему было непросто сразу же пройти через такую преграду. Пока Чень Хэн был занят, Бай Сяочунь догонял убегающего культиватора. В его глазах было намерение убивать, и он мощно вмазал кулаком.

Послышался громкий звук удара и кровь брызнула у мужчины изо рта. Он попытался отступить, но не заметил, как Бай Сяочунь, выполнил жест заклятия левой рукой. Деревянный меч появился за спиной мужчины и, подлетев совершенно бесшумно, пробил ему голову, вызывая целый фонтан крови. Мужчина выпучил глаза, свалился на землю и вздрогнул несколько раз, из его рта лилась кровь. Его глаза потухли, и он умер.

Разделавшись с противником, Бай Сяочунь, покачиваясь, отошёл в сторону. Хотя он только что совершил прорыв основы культивации, несколько смертельных приёмов, которые он использовал в бою, почти совсем истощили его силы. Изо рта у него постоянно сочилась кровь, а сам он ринулся в джунгли. Он понимал, что последний противник — самый сильный из всех, Бай Сяочунь мог почувствовать, на каком уровне основа культивации врага.

«Девятый уровень Конденсации Ци…» — грустно думал он.

Кровь, подчиняясь отчаянной воле к жизни, приливала к сердцу. На этот раз умрёт либо он, либо его противник. Третьего не дано.

Пока он сбегал, Чень Хэн рассерженно взвыл. Его окружал кровавый туман, в котором магические предметы задрожали, а потом начали покрываться трещинами. Через мгновение они взорвались, а Чень Хэн выскочил из кровавого тумана. Посмотрев на трёх мёртвых товарищей, он в ярости взревел и помчался за Бай Сяочунем.

Они вдвоём бежали на полной скорости, углубляясь всё дальше в джунгли безымянных гор. Молний не было, но дождь хлестал всё сильнее и сильнее.

— Ты Шангуань Тянью или Люй Тяньлэй?! — закричал Чень Хэн.

Он быстро выполнил жест заклятия, и девять полосок кровавого тумана помчались к Бай Сяочуню, словно девять кроваво-красных анаконд.

— Я твой дед! — отозвался Бай Сяочунь, несмотря на то, что его лицо уже посерело.

Уклонившись от атаки, он оглянулся на кронпринца, который подбирался всё ближе и ближе. Дрожа, он пригнулся и ринулся вперёд с ещё большей скоростью. Когда Чень Хэн хотел сделать то же самое, Бай Сяочунь ударил ногой в дерево, отталкиваясь, чтобы остановиться.

Он извернулся, использовал импульс от дерева, которое переломилось, и устремился назад прямо на Чень Хэна.

— Без разницы, кто ты такой, — сказал Чень Хэн. — Сегодня ты умрёшь!

С намерением убивать в глазах он выполнил жест заклятия правой рукой. Девять кровавых анаконд вновь ринулись на Бай Сяочуня, разинув пасти. С красными от напряжения глазами, Бай Сяочунь издал вой. Его руки выполнили жест заклятия, и он использовал последние остатки своей энергии, чтобы вызвать пурпурный котёл. Котёл тут же окружил его, полностью перекрывая путь девяти кровавым анакондам, пока он пробивался к Чень Хэну.

— Что за бирюльки! — сказал Чень Хэн, холодно ухмыльнувшись.

Ещё один жест заклятия превратил кровавых анаконд в туман, который принял форму черепа, окружив его. Потом череп полетел в сторону пурпурного котла. Раздался сильный грохот, и пурпурный котёл треснул, а потом взорвался. Череп из кровавого тумана был сильно повреждён, но остался целым. Когда котёл развалился, то изнутри показался Бай Сяочунь, который ринулся из осколков котла прямо к туману под ним. В это время Чень Хэн прищурился. Он выпрыгнул вверх из тумана, совершая правой рукой жест заклятия и вызывая к жизни злобное призрачное лицо. Он задрал голову и свирепо уставился на Бай Сяочуня. Их взгляды скрестились, и кулак одного врезался в ладонь другого. Мелькнул чёрный свет, когда Неумирающая Железная Кожа активизировалась под воздействием странной магической техники с призрачным лицом. Раздался оглушительный взрыв. Изо рта Бай Сяочуня хлынула кровь, а из его тела послышался треск, когда он отлетел назад как воздушный змей с обрезанной верёвкой, врезаясь в ближайшее дерево.

Чень Хэн был потрясён, а его лицо посерело. Его ци и кровь вскипели, а сам он не мог поверить, насколько Бай Сяочунь силён. Однако он тут же устремился к противнику, поднимая правую руку и заставляя весь туман вокруг собраться в огромное кровавое лицо, которое понеслось на Бай Сяочуня. В глазах Бай Сяочуня появился жестокий отчаянный блеск, он был в безвыходном положении. Он извернулся и указал в сторону Чень Хэна, используя Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци.

Он применил его не к обычным предметам, а к телу самого Чень Хэна. Такую технику Чень Хэн встречал впервые. Неожиданно мощная сила окружила его, словно его схватили огромной рукой. Он холодно усмехнулся, волна силы от его основы культивации заставила кровавое лицо завыть, и духовная энергия Бай Сяочуня разлетелась на куски.

В это время Чень Хэна затрясло. На него летел деревянный меч, за которым летел Бай Сяочунь, призывая всю силу Неумирающей Железной кожи.

— Смешно! — сказал Чень Хэн и взмахнул рукавом.

Кровавое лицо отправилось на перехват деревянного меча. Когда они столкнулись, деревянный меч задрожал, но остался целым. Он пробил дыру в кровавом лице. Бай Сяочунь пронырнул за мечом в дыру, рассчитывая, что Неумирающая Железная кожа поможет ему справиться с ранениями.

Тут лицо Чень Хэна помрачнело, он выполнил жест заклятия правой рукой. По мановению пальца появилась дуга кровавого света, она как изогнутое лезвие ринулась на Бай Сяочуня. В мгновение ока лезвие кровавого света поразило Бай Сяочуня, который закашлялся кровью. Но тут его кулак, за которым была вся мощь его основы культивации, полетел вперёд. Раздался грохот и Чень Хэн отлетел на несколько шагов назад, с его лица схлынули все краски. Но Бай Сяочунь ещё не закончил. Казалось, что сейчас он выходит за границы собственных возможностей и даже за границы жизненных сил… чтобы атаковать со взрывной мощью.

Грохот!

 

61. Смертельный удар

Бай Сяочунь двигался молниеносно, и у Чень Хэна не было времени среагировать. Удары руками и ногами смешались в единый поток атак. Мрачный Чень Хэн выполнил жест заклятия, чтобы вызвать защитные поля.

На джунгли падал дождь, по окрестностям разносились отголоски громыханий их схватки. Бой приводил Чень Хэна в замешательство. Он уже давно понял, что этот самый ученик внешней секты был серьёзным противником, но пока не начал сражаться с ним, он не подозревал, что недооценивал его. Казалось, без особых проблем ему удалось убить более десяти соклановцев Чен Хэна, включая культиваторов на восьмом уровне Конденсации Ци, значит, у него были не слабые навыки. Обычному ученику на уровне Конденсации Ци такое не под силу. Конечно, секта Духовного Потока — одна из великих сект, скрытый талант её учеников и должен превосходить таланты культиваторов местных кланов, но он никогда бы не подумал, что разница настолько велика.

«У него такое прочное физическое тело. Какой же техникой совершенствования он пользуется? Не может быть, чтобы его сила и скорость были результатом совершенствования тела?!»

Чень Хэн взмахнул рукавом, чтобы отправить туман на защиту от Бай Сяочуня. Бай Сяочунь не обращал внимания на возможные ранения и атаковал снова. В то же время лицо Чень Хэн становилось всё бледнее.

«Но самое ужасное — это его скорость восстановления! Если бы у него был восьмой уровень Конденсации Ци… Я бы уже не смог с ним справиться!»

Чень Хэн не мог понять, как кто-то с таким количеством ранений до сих пор в состоянии так атаковать. Практически любой в такой ситуации уже давно бы потерял сознание от ран. Но к данному моменту, Бай Сяочунь уже напоминал масляную лампу, в которой заканчивалось масло, но огонёк ещё едва держался.

«Нужно закругляться с этим и прикончить его, — подумал Чень Хэн с холодным блеском в глазах. — Тогда больше не будет неожиданностей!»

В этот момент глаза Бай Сяочуня сверкнули, и он вдруг отпрянул, выполняя жест заклятия двумя руками. Призыв Котла Пурпурной Ци, огромный котёл полетел в Чень Хэна с грохотом.

Чень Хэн прищурился, туман вокруг него сформировал огромную руку, которая полетела навстречу котлу. Они столкнулись, и котёл сразу же разлетелся так, как будто в него не вложили и толики сил. Чень Хэн тут же понял, что его провели, но, казалось, это его не тронуло, только его глаза цепко сверкнули.

— Великая Магия Красного Дьявола! — сказал он равнодушно.

В то же мгновение засиял яркий красный свет, и его кожа приобрела цвет крови. Когда это случилось, Бай Сяочунь подпрыгнул в воздухе и махнул левой ногой в сторону Чень Хэна, совершая мощный удар по дуге, который поднял сильный ветер. Чень Хэн холодно усмехнулся и заблокировал удар правым предплечьем.

Бум!

Послышался звук, напоминающий раскат грома, а вместе с ним треск. По лицу Бай Сяочуня потекли слёзы, и он, качаясь, отступил, его сердце сильно застучало в груди.

«Как ему удалось мгновенно стать настолько сильнее? — подумал Бай Сяочунь. — Великая Магия Красного Дьявола? Его кожа красная, и теперь он намного мощнее!»

Бай Сяочуню было настолько больно, что его сердце бешено колотилось от боли. Его нога изогнулась в неправильном месте, хотя кожа не пострадала, плоть была расплющена, а кости сломаны. Он прерывисто дышал, и у него больше не было сил. Ранения всё время ухудшались. Бай Сяочунь почувствовал, что это конец. Сейчас он понимал, что его тело постоянно понемногу излечивало себя. Это непонятная сила восстановления сделала так, что даже самые серьёзные ранения постепенно вылечивались. Он не был уверен, но подозревал, что это побочный эффект от техники Неумирающей Вечной Жизни. Хотя, казалось, что рука Чень Хэна не пострадала, если приглядеться, было видно, что она дрожит. Его кожа ещё сильнее покраснела, а кость была сломана.

— У тебя своя техника совершенствования тела, а у клана Лочень — своя!

Чень Хэн устремился вперёд на бешеной скорости быстрее Бай Сяочуня. Казалось, что это уже совсем другой Чень Хэн, у которого в распоряжении бесконечная сила. В мгновение ока отчаянная схватка возобновилась в джунглях.

Оглушительный грохот постоянно раздавался в воздухе. У Бай Сяочуня сильно болела правая нога, а на левой были сломаны кости. Ему едва удавалось стоять, ему всё больше доставалось. Чувство приближающейся смерти усилилось. Чень Хэн был самым сильным противником Бай Сяочуня за всю его жизнь. Глаза Бай Сяочуня налились кровью. Правая рука засветилась чёрным светом, Горло-дробительная Хватка устремилась к горлу Чень Хэна.

Глаза Чень Хэна ярко сияли, он понял, что уже видел этот приём и был к нему готов. Вокруг него вспыхнул красный свет, когда рука Бай Сяочуня приблизилась. Чень Хэн просто схватил правую руку Бай Сяочуня и сокрушил её. Раздался хруст, кисть Бай Сяочуня была полностью раздроблена.

Чень Хэн нахмурился, он не ожидал, что будет так просто. Но тут его сердце замерло при мысли о жестокой тактике Бай Сяочуня, когда он даже даёт себя ранить, лишь для того, чтобы потом нанести смертельный удар. Чень Хэн тут же отскочил и особенно постарался убрать с линии атаки свою шею.

В то же время левая рука Бай Сяочуня засветилась чёрным светом, проскочила мимо шеи Чень Хэна и впилась в его плечо. Сила Горло-дробительной Хватки проявилась, и раздался треск. Лицо Чень Хэна посерело и пот заструился по лицу. Кости его левого плеча тут же были раздроблены, а жуткая боль вынудила его взреветь от ярости.

Красный свет засиял вокруг него, когда он начал использовать силу на полную и схватил Бай Сяочуня за левую руку. Хотя Бай Сяочунь попытался отдёрнуть руку, Чень Хэн был слишком быстрым, в мгновение ока он поймал руку Бай Сяочуня.

— Сдохни! — взвыл он, с налившимися кровью глазами, выполнил жест заклятия левой рукой и потянулся ко лбу Бай Сяочуня, чтобы дотронуться до него со смертельным заклятием.

В глазах Бай Сяочунь сверкнул свирепый огонёк, вдруг он дёрнулся в сторону, выкручивая левую руку, а его правая нога со всего размаху влетела в корпус Чень Хэна. Изо рта Чень Хэна брызнула кровь, он отлетел назад, разжимая свою хватку. Это позволило Бай Сяочуню отступить на полной скорости.

В одно мгновение между ними уже было тридцать метров. Обе руки Бай Сяочунь были выведены из строя. Его правая рука была расплющена, и хотя левая была целой, выкрученные пальцы уже не могли использовать Горло-дробительную Хватку. Обе ноги дрожали. Левая была сломана и выкручена под неестественным углом, а правая была вся в крови. За удар ногой пришлось дорого заплатить. Чтобы не упасть, ему пришлось опереться спиной на одно из деревьев. Он укусил язык, чтобы не потерять сознание. Теперь уже всё, он был на самом пределе. Из всех конечностей он мог шевелить только левой рукой. Всё онемело. Но он выглядел так, будто до сих пор желает сражаться.

Глаза Чень Хэна были ярко-красными. Его левое плечо горело, а правую руку он не мог поднять. У него было сломано несколько рёбер, а кровь постоянно сочилась изо рта.

— Я тебя недооценил! — хрипло сказал он, зло уставясь на Бай Сяочуня.

Он и подумать не мог, что с его-то уровнем основы культивации будет так сложно убить раненого противника. Казалось, что техники совершенствования тела Бай Сяочуня содержали какую-то секретную магию неумирания, которая и давала ему возможность выстоять, несмотря на ранения. Чтобы разобраться с ним, Чень Хэну пришлось прибегнуть практически ко всему, что было в его распоряжении, включая Великую Магия Красного Дьявола.

— Ну всё, пора заканчивать!

Чень Хэн глубоко вздохнул. Неожиданно вся краснота с его тела, казалось, испарилась, превращаясь в туман, который заклубился в воздухе. К Чень Хэну вернулся обычный цвет кожи, но сам он стал намного слабее. Это была очень сложная битва даже для Чень Хэна. Его противник неимоверно сильно цеплялся за жизнь, он быстро восстанавливался, а также шёл на то, чтобы получить ранение ради смертельного удара, и это поражало до глубины души.

— Секретная Магия Красного Дьявола, Кровавая Сабля… Вперёд!

Чень Хэн укусил себя за язык и выплюнул немного крови. Эта кровь растворилась в кровавом тумане вокруг него, который ещё сильнее заклубился и моментально преобразился в длинную кроваво-алую саблю. Трёхметровая сабля из тумана была окутана множеством лиц, которые издавали мучительные крики. Чень Хэн взмахнул пальцем, и кроваво-красная сабля полетела в Бай Сяочуня.

Из-за использования секретной магии Чень Хэн снова ослабел, ему пришлось опереться рукой о дерево рядом. Его лицо посерело, а в волосах появилась седина.

— Сдохни! — прорычал он, исподлобья зло уставившись на Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь почувствовал, что выхода нет, что бы он не делал, увернуться или избежать этого удара было нельзя. Это был конец. В земле перед ним зазмеилась расщелина, а дерево за спиной высохло, когда длинная кровавая сабля взмыла в воздух, а потом начала опускаться в его сторону!

Бай Сяочунь дрожал, его зрачки сузились. Он не хотел умирать, он был в ужасе. К сожалению, способности к восстановлению техники Неумирающей Вечной Жизни не были настолько поразительными, чтобы справиться с такой скоростью получения ран. Однако, пока сабля опускалась, его вдруг осенила идея. Не медля ни мгновения, он взмахнул левой рукой и появился чёрный луч света. Он сразу же увеличился, прямо перед ним из него стала появляться… сковорода! Это была та самая черепашья сковорода!

Как только сковорода появилась до конца, сабля достигла её, и раздался оглушительный грохот. Кровавая сабля неистово затряслась… и рассыпалась на бесчисленное количество кусков! Что же до черепашьей сковороды, на ней не появилось ни единой трещинки, однако сила удара превратила её обратно в чёрный луч света, и она вернулась в тело Бай Сяочуня.

— Не может быть!

Чень Хэн задрожал, закашлялся и кровью и неверяще уставился на Бай Сяочуня. Он уже и так был ослаблен, когда применил секретную магию, но когда она разбилась, откат ударил по нему, мгновенно испаряя его духовные силы и затуманивая взор.

— Что… что это было?!

— Это Лорд Черепаха! — огрызнулся Бай Сяочунь, всё ещё стоя на ногах и цепляясь за жизнь.

Из его рта сочилась кровь и он покачивался туда-сюда. Он сделал шаг назад и съехал по стволу дерева спиной, чтобы сесть на землю, а потом горько рассмеялся.

— Жаль, что у меня не осталось оружия…

Он чувствовал, как его жизненные силы иссякают, а перед глазами всё плывёт. Он хотел вызвать деревянный меч, но у него уже не было на это энергии. Призыв черепашьей сковороды забрал последние её остатки. Он не мог даже открыть бездонную сумку.

— Мне плевать на твои секреты, когда ты умрёшь, всё, что у тебя было, станет моим, — сказал Чень Хэн прерывисто дыша.

Он тоже походил на масляную лампу, которая уже мерцает, хотя был всё же в немного лучшей форме, чем Бай Сяочунь. Через несколько вдохов он с трудом встал, вынул длинный меч из бездонной сумки, взялся за рукоять и пошёл к Бай Сяочуню.

Бай Сяочунь молча смотрел на него почти отсутствующим взглядом. Он вспомнил свою жизнь в деревне, потом Большого толстяка Чжана. Он подумал о Ли Цинхоу, секте Духовного Потока и других изумительных людях, которых он знал. Ду Линфэй. Хоу Юньфэй. Хоу Сяомэй…

Чень Хэн медленно подошёл, потом посмотрел вниз на Бай Сяочуня, который уже источал сильную ауру смерти. Он видел, что Бай Сяочунь весь изранен и у него не хватает духовной энергии даже на то, чтобы открыть бездонную сумку.

— Запомни моё имя. Я тот, кто убил тебя… Чень Хэн из клана Лочень. — Он занёс меч над Бай Сяочунем, обычно он мог отправить этот меч в полёт одним взмахом рукава, но сейчас оружие показалось ему неимоверно тяжёлым. — Какое прекрасное чувство — убить Избранного.

Чень Хэн был так измотан, что с трудом оставался в сознании, но в его глазах светилась жестокость, когда он вонзил меч в грудь Бай Сяочуня. Однако, когда он сделал это, Бай Сяочунь неожиданно сильно ударил своей левой рукой по земле. Кости сломались, и одна из них торчала на несколько сантиметров наружу, пробив кожу. Использовав последнюю каплю сил, он рывком поднялся на ноги. Когда меч воткнулся ему в грудь, его рука врезалась в шею Чень Хэна, а торчащая кость… пробила горло. После этого Бай Сяочунь упал на землю, истратив всю энергию до самого конца, и погрузился в беспамятство.

По телу Чень Хэн пробежала дрожь. Всё случилось слишком быстро, у него не было возможности подготовиться или среагировать, он был слишком измотан, чтобы отскочить. Когда кость воткнулась в шею, из неё хлынула кровь. Он попытался остановить кровь, прикрывая рану рукой, но это не помогло. Он уставился на собственную кровь на торчащей кости Бай Сяочуня и подумал в изумлении, насколько же всё это нелепо. Разве такое вообще возможно? В его глазах промелькнул упрямый огонёк, он подумал о своих целях в жизни, потом горько рассмеялся.

— Это твой смертельный удар, что ж…

Он отступил назад, шатаясь, потом замертво упал на спину, его потухшие глаза уставились в небо.

----------------------

Неофициальное изображение Чень Хэна https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239117%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

62. Убить цыплёнка боевым топором

Глубоко в джунглях безымянной горной гряды дождь постепенно начал затихать. Ближе к вечеру он прекратился, а заходящее солнце успело порадовать небольшой радугой. Но когда солнце стало прятаться за горизонт, радуга медленно растаяла в воздухе. В джунглях было тихо. Даже запах крови выветрился. Однако тропа, усеянная трупами, свидетельствовала о произошедшей здесь смертельной схватке.

Когда Чень Хэн умер, в его глазах застыло упрямое и изумлённое выражение. Рядом с его трупом без движений лежал Бай Сяочунь. Пламя его жизни почти полностью погасло, и только одна маленькая искорка упорно не желала сдаваться и исчезать.

В какой-то момент издалека донёсся звук приближающихся шагов. Кто-то шёл по грязным лужам и опавшим листьям и наконец остановился рядом с Чень Хэном. Это был старик в чёрном шеньи. У него были длинные седые волосы, а лицо покрывали морщины, отчего он выглядел древним старцем. Очевидно, он жил так долго, что начал излучать ауру смерти.

— Какая яростная сосредоточенность, несмотря на смерть, его душа не распалась. Но это ненадолго, — скрипучий голос старика разносился по джунглям, он был нечётким и необычным.

Вдруг лоб трупа Чень Хэна разверзся, и из него выскользнул клочок зелёной ци. Он парил в воздухе, приобретая размытую форму души размером с ладонь. Это был Чень Хэн, хотя глаза его были пустыми и он дрожал, казалось, что разума и сознания при нём уже нет. Старик указал на него пальцем, и душа Чень Хэна подлетела и исчезла в теле старика. Забрав душу Чень Хэна, загадочный старик посмотрел на Бай Сяочуня, на его лице одновременно отразилось множество эмоций. Казалось, он даже вспомнил о прошлом.

— Вот уж не думал, что мне доведётся ещё раз увидеть… технику Неумирающей Вечной Жизни…

Он на мгновение закрыл глаза, а потом вздохнул. Звук вздоха, казалось, преобразил его окружение. Время потекло по-другому, а область вокруг них отделилась от остального мира. Множество растений поблизости вдруг замерли, будто умирая, а потом превратились в прах. Труп Чень Хэна тут же высох, а через время нескольких вдохов от него остался только скелет. И даже он превратился в пыль, которая смешалась со слякотью. Только Бай Сяочунь не был этим затронут. Наоборот, большое количество жизненной силы хлынуло в него, быстро залечивая различные ранения.

Старик неподвижно, словно статуя, стоял рядом с закрытыми глазами. Казалось, что у него нет ни ауры, ни жизненной силы. Было похоже, что он даже не существует в этом мире — бесплотный дух, что отказывается перерождаться.

Тем временем, когда умер Чень Хэн, патриарх Лочень был в клане Лочень в горах Упавшей Звезды. Неожиданно его глаза распахнулись, и сердце заполнило неприятное чувство. Он огляделся и понял, что многие из отправленных в погоню одиннадцати человек убиты. Однако, когда он увидел, что душа Чень Хэна по-прежнему жива, то слегка приободрился.

— Это же всего лишь три ученика внешней секты, как им удалось так долго продержаться… — пробормотал он. — Так много членов клана убито. Учитывая уровень культивации Чень Хэна, его не смогут убить. Скорее всего, он уже разобрался с ними и находится на пути сюда. Но неприятное чувство так и не ушло. Сверкнув взглядом, он отправил ещё несколько членов клана на седьмом уровне Конденсации Ци разузнать, как обстоят дела. После он глубоко вздохнул.

«Сейчас это не имеет значения. Для Великой Магии Обращения Крови потребуется ещё только один день!»

Сжав зубы, он подавил своё беспокойство. Он знал, что обратной дороги нет, выбора не было, нужно продержаться ещё один день… и тогда всё окупится сторицей.

А в это время Хоу Юньфэй шёл в долине в пяти километрах от границы охранной магической формации патриарха Лочень. Его лицо было пепельно-серым, он достиг своего предела и не мог сделать и шага вперёд. Кашляя кровью, он повалился на землю, горько смеясь.

— Младший брат Бай… прости, я не могу спасти тебя… В мучительной беспомощности он сжал кулаки и потерял сознание.

Ду Линфэй шла в другом направлении, её волосы были в беспорядке, а кожа пожелтела. Каналы ци были практически полностью разрушены, а её внешний вид сильно отличался от того, как она выглядела на пике своей красоты. Глаза потухли, и она напоминала зомби. Но поразительная сила воли толкала вперёд, она шла, шатаясь и сжимая в руке нефритовую табличку. В её голове постоянно звучала только одна мысль. Нужно прорваться и предупредить секту. Она должна… спасти Бай Сяочуня.

Так она и продвигалась вперёд шаг за шагом. Каждый раз упав на землю, снова с трудом поднималась. Одежда на ней порвалась, Ду Линфей потеряла много крови, перед глазами всё расплывалось. Но всё же… она продолжала двигаться вперёд.

Шло время. Ду Линфэй уже давно не думала про свои раны. Её не заботила даже собственная жизнь, она уже не могла вспомнить, как долго идёт. Она шла вперёд, пока вдруг не почувствовала, что как будто проникла за перегородку из воды. И в ту же секунду её глаза ярко засияли.

— Я вышла?.. — пробормотала она пересохшими, потрескавшимися губами. Задрожав, она посмотрела на нефритовую табличку, зажатую в руках, что ни разу не подавала признаков жизни за последнюю половину месяца. А теперь табличка вибрировала так, словно установилась невидимая связь… связь с сектой.

— Клан Лочень нас предал. Старший брат Фэн погиб в бою. Не знаю, жив ли ещё старший брат Хоу, а младший брат Бай… отвлёк на себя врага, чтобы мы могли сбежать. Я — ученица Ду Линфэй и я молю секту… сейчас же прислать подмогу.

Отправив сообщение, Ду Линфэй осела на землю. Затем она оглянулась, по её лицу текли слёзы. Она никогда не забудет, как Бай Сяочунь вернулся, чтобы сразиться с врагом так, словно у него железная воля. Его пронзительный и трагический образ, когда он убегал, отвлекая на себя внимание клана Лочень, навсегда запечатлелся в её памяти. Она никогда не забудет всё, что случилось с ними во время их совместного путешествия.

«Младший брат Бай… старший брат Хоу… вам нужно выжить…»

Ду Линфэй разрыдалась, слёзы падали на землю рядом с ней. Наконец последние силы покинули её, и она потеряла сознание.

В то время как Ду Линфэй передавала послание, Пункт выдачи заданий Вершины Душистых Облаков секты Духовного Потока был как всегда очень загружен. Ученики внешней секты бегали туда-сюда, выполняя различные поручения, а в глубине здания Пункта выдачи заданий сидел мужчина средних лет в даосском шэньи, ведя документацию по различным заданиям. Напротив него располагались ряды тысяч нефритовых табличек, в которых была информация обо всех учениках с незавершёнными заданиями.

Неожиданно одна из табличек вспыхнула светом. С невозмутимым лицом мужчина взмахнул рукой и нефритовая табличка прилетела прямо в его руку. Просканировав её божественным сознанием, он широко распахнул глаза и вскочил на ноги.

— Клан Лочень нас предал! — воскликнул он, тяжело дыша.

Чудовищность этого события трудно было переоценить. Вне зависимости правда это или нет, точно следовало сообщить начальству. За скрытие подобной информации казнили, поэтому он не мог позволить себе промедление. Он тут же достал пурпурную нефритовую табличку из шэньи и передал полученные сведения.

Отчёт сразу же поступил в Зал Правосудия. Там работал Цянь Дацзинь, но у него была очень низкая должность и не было полномочий получать подобные отчёты. Практически сразу после получения отчёта Зал Правосудия начал принимать меры. В конце концов, в его задачу входила защита всей секты Духовного Потока, и эффективность действий Зала Правосудия была поразительной.

Потребовалось только время горения палочки благовоний, чтобы подтвердить подлинность отчёта. Затем по всему южному берегу загремели звуки военных барабанов. Ученики начали озираться в изумлении. Ученики внешней секты не знали, что означают звуки барабанов, в отличие от учеников внутренней секты на всех трёх пиках южного берега. На лицах последних появлялось серьёзное выражение, они все оторвались от своих занятий.

— В чём дело? Когда бьют в барабаны, мы не можем вернуться в секту Духовного Потока до тех пор, пока не прольётся кровь и вражеский клан не будет уничтожен! Небеса…

Пока все были поражены происходящим, старческий голос разнёсся по южному берегу секты Духовного Потока:

— Я Оуян Цзе из Зала Правосудия. Всем ученикам внутренней секты трёх гор южного берега предписывается немедленно прервать выполнение всех заданий, деятельность и занятия в уединённой медитации. У вас есть время двадцати вдохов, чтобы собраться у главных ворот. Опозданий я не потерплю!

Услышав эти слова, ученики внутренней секты на Вершине Зелёного Пика, Вершине Душистых Облаков и Вершине Пурпурного Котла тут же побросали все свои дела. Дрожа, без малейшего промедления они сорвались с места. Даже те, кто был занят очень важным делом, не замешкались ни на секунду.

Все знали, что Оуян Цзе — старейшина Зала Правосудия, а также, что он… бессердечен и беспощаден! Вдобавок к обычному имени у него было даосское имя. Он был известен как Даосский Шакал. Если он взялся руководить в этом деле, значило, что произошло нечто до крайности возмутительное. Это означало… что должны умереть люди. Это означало… что должен быть уничтожен целый клан!

Воздух наполнился громыханием, всё больше людей мчались к главным воротам. Скоро стало видно, что на трёх горах южного берега находились по крайней мере две тысячи учеников внутренней секты. Обычно было сложно увидеть даже одного или двух, а вид сразу такого большого количества учеников внутренней секты просто потряс учеников внешней.

Там также было несколько сотен учеников из Зала Правосудия, одетых в чёрные шэньи, под предводительством старика с ярко-рыжими волосами. Старик источал сильное намерение убивать, это был не кто иной, как сам Оуян Цзе. Вскоре у главных ворот собралось более двух тысяч человек, у каждого было мрачное и угрюмое выражение лица.

— Клан Лочень нас предал. Глава секты приказал… уничтожить их клан вплоть до кур и собак. Активировать телепортационный портал Даосемени!

Оуян Цзе взмахнул рукавом, заставляя громадный столб света подняться от горы Даосемени посреди секты Духовного Потока. Свет поднялся в воздух, превратился в огромный портал, который быстро объял две тысячи учеников. Послышался грохот, начался процесс телепортации. Ученики внешней секты южного берега ахнули и неожиданно почувствовали прилив гордости за свою секту.

Клан Лочень с только одним культиватором на стадии Возведения Основания не мог сравниться с сектой Духовного Потока. В то же время секта Духовного Потока собрала две тысячи человек в том числе и ради нескольких учеников внешней секты. А ещё у них был жестокий и сильный Оуян Цзе. Всё вместе… это представляло серьёзную угрозу.

Это была угроза всем кланам культиваторов на территории, подвластной секте Духовного Потока. Старая пословица спрашивает: «Зачем использовать боевой топор, чтобы убить цыплёнка?» В этой ситуации у секты Духовного Потока был свой ответ: «А как ещё убивать цыплят, если не боевыми топорами?»

В этой секте не жалели ресурсов даже когда речь шла о судьбе простых учеников внешней секты. От этого верность секте у учеников внешней секты достигла новых высот. Секта Духовного Потока просуществовала десять тысяч лет, начав с маленькой организации и разрослась до текущего размера и благоденствия. Конечно, некоторые стороны её существования могли показаться удивительными!

Как раз в это время из храма на самом верху Вершины Душистых Облаков неожиданно вылетел мрачный Ли Цинхоу, полыхая убийственной аурой. Аура быстро разрасталась, создавая смерч, пока он летел к порталу телепортации.

 

63. Сокрушить клан Лочень!

Ли Цинхоу моментально добрался до портала телепортации и завис там в воздухе, источая убийственную, словно обнажённый клинок, ауру. Оуян Цзе взглянул на него, и зрачки его глаз немного сузились. Оуян Цзе считал Ли Цинхоу самым значимым среди глав гор на южном берегу, на самом деле даже одним из самых значимых людей во всей секте Духовного Потока. Ли Цинхоу не только был аптекарем-мастером, ещё и его глубокий природный талант являлся чрезвычайно редким. К примеру, он занимался культивацией всего около ста лет, а уже достиг позднего этапа стадии Возведения Основания. Поговаривали даже, что из всей секты скорее всего именно ему удастся пробиться со стадии Возведения Основания и создать Золотое Ядро.

«Я слышал, что один из четырёх учеников внешней секты на этом задании как-то связан с Ли Цинхоу…» — подумал Оуян Цзе.

В то же время магическая формация загрохотала, а воздух рассекло бесчисленное множество ослепительных лучей света. В тот же миг контуры двух тысяч культиваторов, включая Ли Цинхоу, начали расплываться, а потом люди исчезли. Путь, который занял у Бай Сяочуня и его соучеников несколько месяцев, был преодолён за пару секунд благодаря активации портала телепортации секты Духовного Потока.

Подобные грому раскаты разразились над бессознательным телом Ду Линфэй. В потемневшем небе будто невидимая рука разверзла огромную щель, в которой показалась необъятная магическая формация. Она быстро приземлилась, и в радиусе пятидесяти километров от неё всё затряслось. Пылающие огненные линии магической формации прорезали землю. В радиусе пятидесяти километров трава, камни, горы и всё остальное превратились в пепел, мгновенно исчезая. Магическая формация подавляла окружение и уничтожила всё на своём пути.

Ду Линфэй тоже была в зоне поражения, но тут же попала под защиту магической формации и ничуть не пострадала. Пока земля дрожала, в воздухе возникло множество людей. Всего за мгновение более двух тысяч учеников внутренней секты с южного берега появились в центре.

Мощности портала по-прежнему хватало на ещё одну телепортацию, но сначала Оуян Цзе и Ли Цинхоу подошли к Ду Линфэй, которая лежала без чувств. Несколько учениц подоспело к ней вперёд них, они укутали её в запасную одежду и заставили проглотить несколько лекарственных пилюль. Почувствовав приток духовной энергии, Ду Линфэй медленно открыла глаза. Сначала её лицо ничего не выражало, но когда она поняла, какая мощная сила пришла к ней на подмогу, её сердце затопила такая радость, что она зарыдала. Слёзы полились ещё сильнее, когда она увидела главу горы Ли Цинхоу, ведь она была ученицей внешней секты с Вершины Душистых Облаков. В это время ученицы, поддерживая её с обеих сторон, помогли ей сесть.

— Глава горы, пожалуйста, спасите младшего брата Бая… — попросила она, на ней лица не было.

— Что с ним случилось? — спросил Ли Цинхоу, он вышел вперёд и встал прямо перед Ду Линфэй. В его глазах горел гнев и читалось серьёзное беспокойство.

— Младший брат Бай… решил в одиночку отвлечь на себя культиваторов клана Лочень, чтобы мы со старшим братом Хоу могли сбежать. Они погнались за ним… — рыдая, вся в слезах, она продолжила объяснять, как было дело.

Практически никто из окружающих её двух тысяч учеников не знал Бай Сяочуня, но рассказ Ду Линфэй тронул их до глубины души. Они изумлённо вздыхали, слушая о напряжённых и трагических событиях. Они узнали, что Фэн Янь погиб в бою, защищая своих соучеников, как Хоу Юньфэй и Ду Линфэй вопреки неминуемой смерти, нависшей над ними, пытались убежать. Они услышали о том, как клан Лочень последовательно послал две группы преследователей, включая культиваторов на восьмом уровне Конденсации Ци и даже одного на девятом… Даже присутствующим ученикам внутренней секты пришлось бы очень постараться, чтобы выбраться живыми из подобной переделки.

Когда Ду Линфэй рассказывала о Бай Сяочуне, они понимали, насколько он верный и преданный товарищ. Судя по его поступкам, он уже мог считаться избранным. У него была возможность спастись самому, но вместо этого он вернулся, чтобы выручить друзей. Он сражался с противниками, сильно превосходящими его уровень, потом более полумесяца помогал нести своих двоих раненных товарищей на пути в более чем пять тысяч километров. А в конце он решил, что лучше пожертвует собой, чем своими принципами, и всё для того, чтобы дать друзьям возможность выжить. И в результате Ду Линфэй удалось связаться с сектой. Если бы не это, то секта могла и не узнать о предательстве клана Лочень вовремя. Очень быстро Бай Сяочунь запал глубоко в сердце всех учеников внутренней секты. В их представлении он стал беззаветно преданным и верным, утончённым и даже героическим человеком с железной волей.

Люди из Зала Правосудия были потрясены до глубины души. Среди них был и Цянь Дацзинь, у которого во время рассказа Ду Линфэй отвисла челюсть. Он с трудом мог поверить, что она говорила о том самом Бай Сяочуне, которого знал он. Он здорово нервничал, вспоминая о своём необдуманном заговоре против Бай Сяочуня, и опасался, что секта станет расследовать все детали происшествия. Хотя он даже не знал наверняка, что именно Бай Сяочунь является черепашкой, но был настолько низок, что предпочитал случайно убить не того человека, чем рисковать оставить в живых того, кому мстил. А сейчас он наконец почувствовал облегчение. Фэн Янь был мёртв, поэтому никто ничего не узнает.

Даже Оуян Цзе, Даосский Шакал с железным сердцем, вздохнул после такого рассказа, а в глазах его появился огонёк одобрения. Учитывая уровень его культивации, он мог мгновенно определить, что Ду Линфэй ничего не выдумала. Всё, что она говорила, возможно, не было досконально точным, но было правдой.

— Секта Духовного Потока не может позволить такому ученику, как этот, погибнуть здесь! — Оуян Цзе взмахнул рукавом и тут же несколько сот учеников полетели искать Хоу Юньфэя и Бай Сяочуня.

Ли Цинхоу медленно перевёл взгляд налившихся кровью глаз на горизонт, сердце так щемило. Учитывая подвиги Бай Сяочуня, Ли Цинхоу вдруг почувствовал, что был к нему несправедлив. В то же время он знал, что при таких обстоятельствах шансы Бай Сяочуня выжить… были, мягко говоря, малы.

«И это я привёл тебя в секту…» — сокрушался он.

Его убийственная аура только усилилась. Сделав шаг вперёд, он позаимствовал немного оставшейся силы телепортации и неожиданно исчез, перемещаясь в направлении клана Лочень.

Оуян Цзе вздохнул. Услышав рассказ Ду Линфэй, он знал, что ситуация скверно обернулась для Бай Сяочуня. Он принялся за дело, собрал оставшихся людей и приступил к ещё одной телепортации.

Эхо громовых раскатов прокатилось во все стороны, почти две тысячи учеников под предводительством Ли Цинхоу и Оуян Цзе появились над поместьем клана Лочень в горах Упавшей Звезды. Разрывая облака, портал телепортации стал мощным наступательным оружием, несущим энергию Небес и Земли. Из поместья разнеслись встревоженные крики, когда магическая формация стала опускаться на него.

Грохот!

Магическая формация приземлилась, разбивая известняковые покрытия на земле и превращая всё в пепел. Поместье рассыпалось в мелкий щебень. Послышался разъярённый рёв множества голосов, культиваторы вылетели наружу, на их лицах были гнев и безнадёжность. Сторожевые каменные львы и плодовые деревья во дворе превратились в марионетки и сразу же перешли в наступление.

Ли Цинхоу первым ринулся вперёд. Он взмахнул рукавом и громким взрывом львов разорвало на кусочки. Фруктовые деревья задрожали, а плоды стали опадать с веток. Однако далеко плоды убежать не успели, их тоже разорвало. Со всех сторон грохотало и громыхало, ученики секты Духовного Потока уничтожали и зачищали поместье.

Ли Цинхоу отправился к центру поместья клана Лочень. Он выполнил жест заклятия правой рукой и взмахнул пальцем, призывая зелёный огненный шар. Шар полетел вниз, разрывая землю, а волосы Ли Цинхоу взвились от порыва ветра. Вспыхнувшее пламя врезалось в щебень, оставшийся от поместья, и разметало его в стороны. Горстка вражеских культиваторов, оказывающих сопротивление, жалобно завопили и мгновенно превратились в пепел.

Затем Ли Цинхоу приподнял правую ногу и как следует топнул. Земля раскололась, огромные трещины пошли в разные стороны, а внизу показался склеп. Почти в то же мгновение озеро спиралью взметнулось наружу, а вслед показался патриарх клана Лочень.

Когда он увидел Ли Цинхоу, то сразу потерял всякую надежду. Слишком неожиданно появилась секта Духовного Потока. Магическая формация клана Лочень была на грани завершения, если бы пришёл кто-то другой, то он смог бы задержать его на достаточное время. Но как назло пришедшими оказались Ли Цинхоу и Оуян Цзе. Патриарх отпрянул и горестно воскликнул:

— Бегите! Все, кто может, выбирайтесь отсюда!

Дрожа, культиваторы клана Лочень стали разбегаться из склепа во все стороны. Лицо Оуян Цзе осталось бесстрастным, он взмахнул рукой, отправляя учеников внутренней секты преследовать беглецов.

Ли Цинхоу направил свой взгляд на патриарха Лочень и на озеро крови, что окружало его. Оуян Цзе тоже посмотрел туда, а затем в глазах обоих заполыхала ярость.

— Вы убивали невинных смертных? — прорычал Ли Цинхоу. — Небеса не потерпят существование такого клана, как ваш! — Тут он взмахнул рукавом, отправляя вперёд огромную разрушительную волну пламени.

В то же время с разных сторон послышались крики ужаса — ученики секты Духовного Потока настигали и уничтожали культиваторов клана Лочень. Две тысячи против нескольких сотен. Патриарху оставалось лишь наблюдать, как всех членов его клана — потомков его линии крови, людей других линий крови — убивают прямо у него на глазах. Жалобно вскрикнув, он попытался сбежать на полной скорости. Но в ту же секунду его настигла волна пламени Ли Цинхоу. С чрезвычайно мрачным лицом Ли Цинхоу сжал кулаки.

Грохот!

Крики патриарха Лочень стали громче, когда пламя объяло его. Огонь поглотил его плоть и кровь, и в мгновение ока от него не осталось ничего, кроме пепла. Ли Цинхоу… убил его одним махом. Когда ученики внутренней секты вокруг увидели это, они поражённо раскрыли рты. Глаза Оуян Цзе тоже расширились от изумления.

Зависнув в воздухе, Ли Цинхоу снова взмахнул рукой, посылая вторую волну пламени. Весь клан Лочень утонул в море огня, всё начало гореть. Ли Цинхоу посмотрел вдаль с безутешным выражением на лице. Вздыхая, он проговорил:

— Бай Сяочунь, я, Ли Цинхоу… подвёл весь твой клан Бай.

С горечью в сердце он улетел. Он не хотел доверять другим поиски Бай Сяочуня. Если есть хоть малейшая надежда, что Бай Сяочунь выжил, он сам будет искать его.

Ли Цинхоу улетел, а за его спиной пламя вздымалось до небес. На лицах же учеников внутренней секты отразилось восхищение. Более, чем когда-либо, они понимали, насколько грандиозна их секта.

 

64. Боевой дух и похороны

Проводив взглядом спину Ли Цинхоу, Оуян Цзе приказал окружающим его ученикам:

— Разделитесь и сделайте всё, чтобы обнаружить Бай Сяочуня. Тот, кто найдёт его, получит награду в баллах заслуг лично от меня. Если вам встретятся выжившие члены клана Лочень, уничтожьте их.

Две тысячи культиваторов целый месяц прочёсывали область в пять тысяч километров. Они обыскали все возможные места, но никто так и не нашёл Бай Сяочуня. Однако они обнаружили мёртвые тела культиваторов клана Лочень, которых он убил. Находя трупы один за другим, ученики внутренней секты всё сильнее поражались. Практически все культиваторы были убиты одним ударом. Для учеников внутренней секты было очень сложно представить, как такое смог сделать ученик внешней секты на шестом уровне Конденсации Ци.

Цянь Дацзинь при виде тел раз за разом втягивал воздух раскрытым ртом, понимая, что для него было бы гораздо лучше, если бы Бай Сяочунь всё же умер. Ведь ему самому не справиться с таким жестоким и сильным человеком, как Бай Сяочунь. Ярость Ли Цинхоу только заставляла его ещё сильнее переживать, он даже начал подвывать про себя:

«Проклятие! Ну почему же ты не сказал мне, что у тебя такие связи? Если бы я знал, я бы никогда не стал с тобой связываться!»

В конце концов они нашли трупы трёх учеников на восьмом уровне Конденсации Ци. По их виду можно было представить, насколько отчаянной и яростной была схватка. Все были до крайности поражены.

Скоро группы поиска пришли к выводу, что Бай Сяочунь… скорее всего убит в этих безымянных горах. В этом месте было полно диких животных и других опасностей, которые могли погубить человека, не оставив даже трупа.

Скоро они поймали двух учеников, которых Чень Хэн отправил за Хоу Юньфэем и Ду Линфэй. Когда они узнали, что одним из преследователей Бай Сяочуня был не кто иной, как кронпринц клана Лочень на девятом уровне Конденсации Ци, то смирились с мыслью, что Бай Сяочунь должно быть мёртв.

После месяца поисков все вернулись в секту. Хоу Юньфэя во время поисков достаточно быстро нашли, он был серьёзно ранен, но жив. В секте его быстро поставили на ноги, используя все необходимые ресурсы.

Секта признала большие заслуги Хоу Юньфэя и Ду Линфэй, но это их совсем не радовало. С грустью они вновь и вновь вспоминали обо всём, что произошло. Оба хотели вернуться и присоединиться к поискам, пока они продолжались, но слишком серьёзные ранения не позволили это сделать.

И только Ли Цинхоу не желал сдаваться и прекращать поиски Бай Сяочуня. Он в одиночку обыскивал безымянные горы ещё два месяца. Исключая несколько мест, куда даже он не мог проникнуть, он облазил горы вдоль и поперёк. Хотя Бай Сяочунь должен был находиться в этих горах, как ни странно, никаких его следов обнаружить не удалось. Складывалось впечатление, что Бай Сяочунь сейчас был в каком-то другом измерении. На своём пути Ли Цинхоу пришлось сразиться с несколькими мощными дикими животными, а некоторым из них даже удалось его ранить. Два месяца спустя он с горечью в сердце стоял напротив дерева, к которому пристал кусочек окровавленной одежды.

«Если бы только я не привёл тебя в секту…» — думал Ли Цинхоу.

Он прикрыл глаза, и в его памяти возник образ Бай Сяочуня на горе Хохолок, когда он боялся погибнуть от удара молнии и грома. Он вспомнил, насколько Бай Сяочунь был напуган в долине Десяти Тысяч Змей, потом о том, что случилось на соревновании в секте, и о первом месте на десяти каменных стелах. Он молча вздохнул и, казалось, разом постарел, забирая себе пропитанный кровью клочок одежды. У него уже было семь или восемь похожих клочков, которые он собрал во время своих поисков. В конце концов Ли Цинхоу покинул джунгли, превратившись в луч света, который затем скрылся вдали.

Так закончилось восстание клана Лочень. Секта Духовного Потока ударила словно молния и полностью истребила предателей. Это дело имело широкий резонанс в Нижней части реки Небесная Ширь континента Восточнолесья. Об этом узнало бесчисленное число кланов и сект культиваторов, расположенных на этом континенте, который был одним из четырёх больших континентов. В результате уважение и страх перед сектой Духовного Потока возросли, она была одной из четырёх великих сект Нижней части реки в Восточнолесье.

В результате расследования, проведённого сектой Духовного Потока, обнаружились ключи к разгадке причин предательства клана Лочень. Запечатанная линия крови была только одной из них, была и другая, более глубокая причина. Всё проанализировав, в секте Духовного Потока ужаснулись возможными последствиями. Если бы они не успели вовремя остановить восстание, то многие другие кланы культиваторов, узнав о нём, тоже бы решили последовать примеру и взбунтоваться, произошла бы цепная реакция. Это можно было бы сравнить с вторжением на территорию секты Духовного Потока сильного врага, что привело бы к серьёзным последствиям, возможно даже к дестабилизации секты.

Новости про подвиги Ду Линфэй и Хоу Юньфэя и история о благородном самопожертвовании Бай Сяочуня быстро разлетелись по секте. Многих людей тронуло, как он отказался оставлять своих соучеников на верную смерть, отвлёк на себя и увёл врагов. Мир культиваторов был полон эгоистов, такие личности как Бай Сяочунь встречались редко. Потеря такого ученика сильно расстроила многих людей, включая главу секты и старейшин.

Были и другие скрытые подробности произошедшего. Чем больше становилось известно, тем больше секта Духовного Потока начинала всё замалчивать. По неизвестной причине в конце концов даже прекратили расследование. Однако все культиваторы секты на стадии Возведения Основания усилили бдительность до крайней степени. Очевидно… что-то надвигалось.

Всего на южном и северном берегу было семь глав гор. Вдобавок к ним были ещё глава секты и старейшины. Располагая доступными сведениями, они всё обсудили и пришли к единогласному решению. Ду Линфэй, Хоу Юньфэй и погибший Фэн Янь сослужили секте службу, достойную награды. А Бай Сяочунь… сослужил неоценимую уникальную службу.

Окончательное решение было оглашено главой секты Духовного Потока Чжэн Юаньдуном:

— Грядут тревожные времена. Самое главное — чтобы все воодушевились. На протяжении десяти тысяч лет боевой дух в нашей секте был на высоте. Учитывая, какую великую службу ценой собственной жизни оказал секте Бай Сяочунь, мы должны отплатить ему за добро, устроив грандиозные похороны. Те, кто внёс свой вклад в процветание секты, никогда не будут забыты.

И хотя секта Духовного Потока больше не вела расследования причин измены клана Лочень, в последующие дни она постаралась распространить историю о самопожертвовании Бай Сяочуня ради своих соучеников и его благородном сражении за секту.

Всё больше учеников на разных пиках южного и северного берега узнавали об истории Бай Сяочуня и его подвигах. Конечно, секта не оставила без наказания тех, кто убил такого преданного и верного ученика. Ли Цинхоу уничтожил весь клан, были мобилизованы две тысячи учеников внутренней секты. Использование такой мощи в этой ситуации было сродни убийству цыплёнка боевым топором. Ученики в секте не только запомнили имя Бай Сяочуня, но ещё и по достоинству оценили, как секта отреагировала на произошедшее. Хотя было ясно, что секта умышлено поступает именно так, как раз такой реакции и ожидали от неё ученики.

Такова была традиция в секте Духовного Потока, поддерживаемая на протяжении десяти тысяч лет. Только посмей обидеть хоть одного ученика и как бы далеко ты не убежал, возмездие настигнет тебя. Когда ученики секты Духовного Потока путешествовали вне секты, они никогда не оставались один на один с внешним миром, за их спиной всегда была поддержка всей секты Духовного Потока. Секта была их щитом, всегда готовым заслонить от врага. Поэтому ученики питали преданность секте, они были готовы приложить все усилия, даже пожертвовать своими жизнями, чтобы защитить её, защитить свой дом. Такова была могущественная секта Духовного Потока, которая десять тысяч лет назад началась с крошечной секты в несколько десятков учеников.

Чтобы узнать, действительно ли умер Бай Сяочунь, глава секты обратился за помощью к высшим старейшинам, которые были мастерами божественного гадания и получения ответов у Небес. Однако магия предсказания не смогла дать даже намёка на то, жив или мёртв Бай Сяочунь. Всё, что удалось обнаружить — это след ауры смерти Бай Сяочуня, который, казалось, подтверждал… что он погиб в бою, сражаясь за секту.

Через несколько дней дождливым утром по всей секте Духовного Потока траурно звучали колокола. Бесчисленное множество учеников в чёрных шэньи вышло из своих домов, со скорбным выражением на лице они собирались в середине подъёма на Вершину Душистых Облаков. Там был возведён могильный камень с портретом Бай Сяочуня, на котором он счастливо улыбался.

В толпе стоял Большой Толстяк Чжан. Он оглядел всех вокруг, потом перевёл взгляд на могильный камень и на имя Бай Сяочуня. Падал дождь. Его одежда промокла, он плакал и вспоминал события из прошлого, когда рядом с ним был Бай Сяочунь. Он думал о том, как они тайком ели различные припрятанные духовные деликатесы, как они смеялись и шутили, как продавали места во внешней секте и как воровали кур…

— Девятый толстяк… — с очень грустным видом прошептал Большой толстяк Чжан.

Он чувствовал опустошение в своём сердце, от боли мир, казалось, стал мрачнее. Другие толстяки с Кухонь — старшие братья Бай Сяочуня — пребывали в печали и непрерывно плакали, включая Третьего толстяка Хэй.

Сюй Баоцай, Чень Цзыан, Чжао Идо, старейшины Сюй и Чжоу, а также все, с кем познакомился Бай Сяочунь с тех пор, как попал в секту, стояли в толпе с печальными лицами. Чжоу Синьци тоже пришла и молча смотрела на могильный камень. После того, как она услышала историю его подвига, она не могла не вспомнить, с каким рвением он охотился за куриным вором. Хоу Юньфэй пришёл, опираясь на плечо Хоу Сяомэй. Он стоял со сжатыми кулаками и содрогался от горя.

«Младший брат Бай…»

На его лице отразилась горькая улыбка. После того, как он вернулся в секту, он начал каждый день выпивать. Он не мог забыть, как Бай Сяочунь увёл всех врагов, отвлекая их на себя.

Всё больше и больше народу приходило, бессчётное множество учеников столпились в средней части Вершины Душистых Облаков, они стояли и в тишине взирали на могильный камень.

Ду Линфэй была в первых рядах. На её бледном лице капли дождя на нём смешались со слезами. Казалось, что мыслями она где-то далеко, её лицо было прекрасно, как всегда, но эта красота была печальна и полна муки.

«Ты мог бы спастись… но вот я жива, а ты — нет…»

Последнее время горе и печаль заполнили дни Ду Линфэй. Она похудела, часто вспоминая то мгновение, когда Бай Сяочунь вернулся к ним, непоколебимый и полный решимости. А потом он ушёл от них, этот момент заставлял её рыдать и чувствовать себя разбитой от боли.

Пока звон траурных колоколов разносился по всей секте, лучи света устремились к могильному камню со всех сторон. В них прибыли семь глав гор, все старейшины секты Духовного Потока, и даже глава секты. Одетые в чёрное, они собрались около могильного камня с печальными лицами. Горечь и раскаяние наполняли сердце Ли Цинхоу. Через мгновение спокойным голосом глава секты начал медленно произносить речь:

— Бай Сяочунь был учеником внешней секты на Вершине Душистых Облаков в секте Духовного Потока. Он был яркой звездой в Дао лекарств, избранным среди учеников. В бою против клана Лочень он убил множество предателей, пожертвовав своей жизнью, чтобы спасти товарищей. Он был верен секте и отдал жизнь, служа ей самым неоценимым и достойным награды способом. Ученики секты Духовного Потока будут вечно помнить его имя!

Его голос был полон горя. Слёзы Ду Линфэй полились ещё сильнее. Хоу Юньфэй, Большой толстяк Чжан и множество других людей плакали.

— Сегодня я дарую Бай Сяочуню звание Почётного ученика секты Духовного Потока!

Слова главы секты потрясли множество учеников. Даже одно упоминание звания «Почётный ученик» тронуло сердца. Это звание было несравненной честью в секте Духовного Потока, в каждом поколении секты мог быть только один Почётный ученик. Положение такого ученика в секте было выше ученика внутренней секты, оно было наравне с учеником-преемником. Для умерших не было большей чести, чем эта. За десять тысяч лет существования секты Духовного Потока было только девять учеников с таким званием, все они получили его, погибнув в сражении за секту. Теперь таких учеников стало десять за всю историю секты. Никто из присутствующих не считал, что эта честь оказана незаслуженно. Бай Сяочунь заплатил за неё своей жизнью.

— С тех пор как он присоединился к секте и до того, как пожертвовал собой, — продолжил Глава Секты, — у Бай Сяочуня никогда не было Учителя. После того, как он отдал свою жизнь на благо секты, я не позволю ему бродить в одиночестве по загробному миру. Поэтому от имени моего усопшего учителя, даосского мастера Духовное Сито, я принимаю Бай Сяочуня в качестве его ученика. Теперь он сможет продолжить постигать великое Дао в загробном мире.

Ли Цинхоу покивал в знак согласия со словами главы секты, боль мерцала в его глазах, пока он смотрел на могильный камень.

— А теперь прошу всех почтить героя минутой молчания!

С этими словами глава секты закрыл глаза. Смотря на могильный камень, он склонил голову, а за ним также поступили все присутствующие. Через несколько вдохов минута молчания завершилась. Ду Линфэй больше не могла совладать со своими чувствами и разрыдалась.

А в то время, пока все замерли в тишине на минуту молчания, в безымянных горах Бай Сяочунь медленно открыл глаза и чихнул.

-------------------

Неофициальный арт. Ли Цинхоу. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239121%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

65. Шоу Линжень

Чихнув, Бай Сяочунь пришёл в себя. Его сознание сразу попало в состояние, в котором он был до комы, серьёзно раненый, поэтому когда он очнулся, то рефлекторно начал баюкать левую руку. Жалобно вскрикнув, он удивлённо посмотрел на неё и на всё тело. Потом Бай Сяочунь начал ощупывать себя, даже распахнул одежды, чтобы посмотреть на мягкий и белый живот.

«Э-э-э? Я не ранен?»

Тут в его глазах промелькнул страх, он вспомнил, что говорили старики в родной деревне. Они считали, что когда человек умирает, его душа попадает в теневой загробный мир. Сейчас у него явно не было никаких ранений, очевидно это означало, что от него осталась только душа. Дрожа, он огляделся, понимая, что всё вокруг мёртвое. Даже растения и трава высохли. Трупа Чень Хэна не было рядом. Вокруг везде лежал туман. Он не мог почти ничего разглядеть, а вдалеке всё расплывалось. Слабая аура смерти пульсировала в этом месте, вызывая в теле волну холода.

«Точно. Всё кончено. Я был так осторожен почти всю свою бедную-несчастную жизнь, только чтобы так потерять её в конце…»

Бай Сяочунь ещё больше уверился, что он теперь потерянная душа. Горечь исказила его лицо, и он издал мучительный стон.

«Я даже не дал Ду Линфэй возможности от всего сердца отблагодарить меня за подвиги… Старший брат Хоу по-прежнему должен сдержать обещание… Люди до сих пор не знают, что я — Лорд Черепаха, и в мире ещё так много Духовных Хвостатых кур, которых можно съесть. Я… я даже не успел пожить вечно…» — чем больше он об этом думал, тем больнее ему было в душе.

Слёзы навернулись на глаза. Однако когда он начал рыдать в голос… кто-то прочистил горло позади него. Звук раздался так неожиданно, что Бай Сяочунь испугался.

— Кто там? — завопил он и лёжа на земле дёрнулся вперёд, разворачиваясь. В его руке появился деревянный меч.

Перед ним был старик, который стоял над тем местом, где он только что лежал. Одетый в чёрный шэньи, он выглядел почти как труп, внимательно наблюдающий за Бай Сяочунем, словно призрак. Его тело излучало сильную ауру смерти. Бледное лицо было настолько морщинистым, что казалось, он только что выбрался из могилы. Он хорошо вписывался в окружение и выглядел до чёртиков пугающе.

Как только Бай Сяочунь его увидел, все волосы на теле встали дыбом, а в голове пронеслись жуткие истории о кровожадных призраках. Но потом он понял, что если он и сам уже мёртв, то ему больше не о чем волноваться. Он выпятил подбородок, холодно хмыкнул и поднялся на ноги.

— Ну ладно. Ты — призрак. Я — призрак. Раз мы оба мертвы и оба призраки, то кто кого должен бояться, а? — Он подошёл к старику, потом обошёл его кругом, насмешливо присвистнув. — Наверное, ты призрак, обитающий в этих безымянных горах. Не волнуйся. Я просто проходил мимо и неожиданно умер. Скоро я уйду. Ай-яй-яй. Интересно, смогу ли я и дальше жить вечно и практиковать культивацию теперь, когда у меня больше нет физического тела. Может, мне удастся стать призраком, который живёт вечно.

Вдруг Бай Сяочунь снова почувствовал прилив горя в душе и вздохнул. Старик посмотрел на Бай Сяочуня и нахмурился. Потом он произнёс скрипучим голосом:

— Почему ты не умер?

Бай Сяочунь вздрогнул от удивления, потом вдруг о чём-то задумался. Он сильно укусил себя за язык, и когда почувствовал боль, то с трудом мог в это поверить. Он снова куснул, в этот раз так сильно, что из глаз полились слёзы. Но на его лице появилась радость, он стал подпрыгивать и пританцовывать от восторга. Он даже запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Я не умер! Ха-ха-ха! У меня, Бай Сяочуня, непревзойдённая основа культивации! Я неуязвим всегда и везде на всём белом свете. Как бы я мог умереть?!

Он так увлёкся, что попытался схватить старика за локоть, только его рука прошла сквозь тело мужчины и в ней не осталось ничего, кроме воздуха. К тому же он ощутил сильнейший холод.

— А-а-а…

Бай Сяочунь мгновенно замер на месте. Он уставился на старика широко распахнутыми глазами, потом закричал и отпрыгнул назад.

— Призрак!

Пока он думал, что мёртв, его не сильно волновало, что он видит привидение. Но сейчас он был в ужасе, в его голове снова замелькали воспоминания об историях с кровожадными призраками. Он попятился и скоро достиг места, где туман был густым, наткнувшись там на своего рода невидимую преграду, через которую не мог пройти. Упёршись спиной в барьер, он сжал деревянный меч и уставился на старика, мысли скакали в голове. Наконец на лице отразилось жалобное выражение.

— Господин, может, у вас осталось какое-то незавершённое дело в этой жизни, с которым я бы мог вам помочь?..

У старика в чёрном на лице появилось странное выражение, пока он изучал Бай Сяочуня. Он не мог не заметить, что этот молодой человек перед ним радикально отличался от того бойца со стальной волей, каким представлялся ранее. Даже казалось, что это два разных человека. В конце концов на его лице отразилась задумчивость.

— Возможно, только люди с таким характером и могут по-настоящему культивировать технику Неумирающей Вечной Жизни… — пробормотал он.

Успокоившись, он помотал головой и улыбнулся. Потом он развернулся и поплыл по воздуху, удаляясь.

— Техника Неумирающей Вечной Жизни разбита на Манускрипт Неумирания и Манускрипт Вечной Жизни. В каждом манускрипте по пять томов… то, что ты культивируешь — это наиболее доступный первый том Манускрипта Неумирания, Неумирающая кожа. Тебе удалось достичь Железной кожи и даже начать культивировать Бронзовую кожу!

Пока старик удалялся, его голос звучал прямо в ушах Бай Сяочуня.

— Манускрипт Неумирания помогает разбить Пять Оков Смерти. Манускрипт Вечной Жизни объясняет Пять Печатей Вечности! Усердно занимайся культивацией. Если тебе удастся достичь Неумирающей Золотой кожи, ты столкнёшься с первыми Оковами Смерти. Сможешь ли ты пробиться через эти Оковы, будет зависеть от твоей удачи. Так как нас свела судьба, то я дам тебе целебную пилюлю. Более того, чтобы помочь тебе в прорыве с Неумирающей кожей и достичь Бронзовой кожи, я дам тебе эту нефритовую табличку. В ней содержится… второй том Манускрипта Неумирания, Неумирающий Небесный Король (1). Если тебе удастся успешно культивировать технику Неумирающей Вечной Жизни, ты сможешь… сформировать Ядро!

Теперь старик был так далеко, что его уже не было видно. Однако после его слов с его стороны появилось два луча света, которые примчались по воздуху и зависли около Бай Сяочуня. Бай Сяочунь поражённо наблюдал, как старик уплывает вдаль. Сейчас он уже понимал, что не умер и полностью восстановился только потому, что этот старик помог ему. И причиной этому было то… что Бай Сяочунь культивирует технику Неумирающей Вечной Жизни.

Хотя Бай Сяочунь боялся смерти, он очень серьёзно относился к возвращению услуг и долгов. Он знал, что с его тяжёлыми ранениями он скорее всего должен был умереть. Дрожь пробежала по телу, глубоко вздохнув, он сложил руки и низко поклонился в сторону исчезнувшего старика.

— Старший, — воззвал он, — огромное спасибо за оказанную доброту и спасение моей жизни. Можно ли мне узнать ваше имя?..

— Я… Шоу Линжень (2), — ответил старик, его голос был еле слышен и казался древним, как будто доносившимся сквозь бессчётное множество лет.

Тут же послышался треск и туман неожиданно пропал. Область, которая была отделена от остального мира, вскрылась и вернулась обратно на своё место. Ветер трепал длинные волосы Бай Сяочуня, пока он смотрел вдаль. Потом он прошептал:

— Техника Неумирающей Вечной Жизни… Пять Оков Смерти и Пять Печатей Вечности? — он первый раз слышал о чем-либо подобном.

Наконец он глубоко вздохнул и посмотрел на целебную пилюлю и нефритовую табличку. Сначала он взял табличку, просканировав её божественным сознанием. Она содержала второй том Манускрипта Неумирания.

Он убрал нефритовую табличку и посмотрел на пилюлю. Хотя он уже был подмастерьем аптекаря, ему не удалось определить её качество. Он взял её в руку и начал изучать. Будучи по своей природе очень осторожным человеком, он знал, что если бы старик в чёрном желал навредить ему, то у него и без того было множество возможностей это сделать. Поэтому целебная пилюля скорее всего принесёт только пользу и не повредит ему.

Бормоча себе под нос, он огляделся, спрятал пилюлю и отправился в путь. По дороге он оглядывал джунгли вокруг и тяжело вздыхал. Когда он вспоминал о погоне и битве с культиваторами клана Лочень, про то, насколько это было опасно, он не мог не содрогаться от страха, оставшегося в сердце.

«Интересно, как там старшая сестра Ду и старший брат Хоу… Удалось ли им бежать?..»

Сейчас он не мог решиться использовать нефритовую табличку, чтобы связаться с сектой. Он боялся, что культиваторы клана Лочень по-прежнему поблизости и засекут колебания от попытки послать сигнал. Это могло быть чревато серьёзными последствиями.

Хлопнув по бездонной сумке, он достал Лодку Ветров Фэн Яня и проверил её, убедившись, что ей можно воспользоваться. В его глазах загорелась радость. Хотя у него были предположения о текущей ситуации, он не слишком стремился покидать горы, поэтому нашёл пещеру, где можно немного отдохнуть. Там он призвал черепашью сковороду, а также достал целебную пилюлю старика в чёрном.

Вскоре серебристый свет засиял вокруг пилюли, и три духовных узора остались на её поверхности. Бай Сяочунь взял пилюлю в руку, в его глазах засветилась решимость, он положил её в рот и проглотил. Сразу же в его теле загрохотало, казалось, неописуемая жизненная энергия рождается из горящего пламени, а потом циркулирует в нём.

Он затрясся, сжал зубы и принялся за технику Неумирающей Вечной Жизни. Обнаружив, что его кожа больше не чёрная как смоль, а на ней появилось множество островков бронзового цвета, он похлопал по себе ладонью. Вскоре бронзовый цвет почти полностью покрыл его, и Бай Сяочунь стал похож на статую из бронзы.

Мощь внутри него ещё больше возросла, он чувствовал себя сильным, как никогда. Однако действие лекарства ещё не завершилось. После тройного духовного улучшения пилюля достигла небывалого уровня качества. Когда вся его кожа была полностью бронзовой, изнутри его тела послышался треск, как будто что-то разбилось. По поверхности кожи расползлись линии трещин, их становилось всё больше и больше, пока они не покрыли всё тело. Нестерпимая боль скрутила его, но он выдержал, и скоро линии стали серебряными.

У Неумирающей кожи было четыре уровня: Железная, Бронзовая, Серебряная и Золотая. Даже старик в чёрном не мог предсказать, что Бай Сяочунь духовно улучшит его целебную пилюлю и что тогда она позволит пробиться не просто на уровень Бронзовой кожи, а превзойти его.

Грохот разносился из тела Бай Сяочуня ещё несколько дней. Всё больше трещин появлялось на коже, и скоро куски кожи начали отваливаться, почти как при линьке. За каждым отвалившимся кусочком обнаруживалась серебряная кожа.

Через десять дней вся старая кожа сошла. Теперь он был полностью серебряного цвета, хотя и тусклого. Когда он открыл глаза, в них горел яркий серебряный свет. Он сорвался с места, из-за чего раздался взрыв. Его скорость была по крайней мере в два раза выше, чем раньше. В его глазах светилась радость, он сжал правую руку в кулак и ударил ближайший валун. Камень тут же развалился, и не на крупные куски, а превратился в пыль. Такой уровень силы превосходил предыдущий в несколько раз!

Бай Сяочунь пыхтел от восторга. Сейчас он был уверен, что сражайся он с Чень Хэном с таким уровнем силы, его положение уже не было бы настолько отчаянным. Испытав себя ещё немного, он понял кое-что ещё более потрясающее. Его уровень защиты с Неумирающей Серебряной кожей был настолько мощным, что даже его трижды улучшенный деревянный меч не мог оставить на нём и царапины.

В глазах Бай Сяочуня светился восторг. После того, как преобразования техники Неумирающей Вечной Жизни завершились, его кожа снова стала выглядеть чистой и белой, как раньше. Он переоделся, потом устремился вперёд, до крайности довольный собой.

-------------------

(1) "Небесный Король" - может быть переведено с китайского многими способами. Одно из достаточно хорошо подходящих значений - Локапала. Однако Deathblade, а за ним и я, стараемся избегать сложных религиозных терминов в этой работе, т.к. они плохо применимы в контексте данного фэнтези. Поэтому перевод дан как "Небесный Король".

(2) Шоу Линжень используется как имя, но дословно его можно также перевести как "хранитель гробницы / защитник". https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239123%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

66. Ради секты я пройду сквозь огонь и воду

Путешествуя по джунглям, через какое-то время Бай Сяочунь начал замечать следы, дающие понять, что произошло. Он быстро убедился, что его предположения верны. Выбравшись из безымянных гор, он на полной скорости несколько дней возвращался обратно в горы Упавшей Звезды, где обнаружил руины клана Лочень.

«Значит Ду Линфэй и Хоу Юньфэй смогли-таки связаться с сектой».

Вспомнив обо всех горьких событиях, что ему пришлось пережить, он вздохнул, потом развернулся и снова запрыгнул в Лодку Ветров. Там он уселся со скрещёнными ногами, а затем лодка взмыла вверх и устремилась вперёд.

— Обратно в секту! — провозгласил он с горящими от нетерпения глазами.

Потом он осознал, что определённо заработал большие заслуги перед сектой, и его конечно же должны как следует наградить, когда он вернётся. От этих мыслей он ещё больше оживился.

Во время путешествия он решил заняться содержимым бездонной сумки. Перебирая и упорядочивая все бездонные сумки, которые собрал у культиваторов клана Лочень, чего только ему не попадалось внутри, включая духовные камни.

В одной из них, он уже не помнил чьей, обнаружилась самая ценная вещь из всех — семя размером примерно с человеческий кулак. Оно пульсировало, почти как бьющееся сердце, будто живое внутри. Однако биения становились всё слабее и слабее. Немного подумав и применив свои знания растений и растительной жизни, Бай Сяочунь пришёл к изумительному выводу. Ему встретилось чрезвычайно ценное легендарное Духовное Семя.

Считалось, что Духовные Семена уже очень давно исчезли с лица планеты. Это было известно как семя Рождения Зверя! Согласно легендам, поглотив квинтэссенцию другого духовного существа, оно могло породить детёныша того же вида. Для испытывающих трудности с воспроизводством потомства могущественных зверей такое семя Рождения Зверя было практически бесценным. Ровно как и для культиваторов с могущественным духовным зверем-питомцем. Такие культиваторы жаждали получить новые поколения своих могущественных духовных зверей. К несчастью, у их питомца обычно не было потомков, поэтому семя Рождения Зверя так ценилось среди них.

Неизвестно, как такая ценная вещь могла попасть к культиватору из вражеского клана Лочень. Предположительно, ему просто повезло найти его. В конце концов, клан Лочень располагался в горах Упавшей Звезды — месте со множеством загадочных тайн.

Подумав ещё немного, Бай Сяочунь пришёл к выводу, что какой бы культиватор из клана Лочень не обнаружил семя Рождения Зверя, он скорее всего не знал, что это такое, поэтому и не заботился о нём должным образом.

По дороге Бай Сяочунь подобрал полено, наполненное духовной энергией. Он вырезал из него небольшую коробочку, потом аккуратно поместил туда семя Рождения Зверя, и колебания жизненной силы семени постепенно пришли в норму.

Бай Сяочунь убрал деревянную коробочку и глубоко вздохнул. Затем он направил Лодку Ветров вперёд, возвращаясь по исходному пути. Секта Духовного Потока становилась всё ближе и ближе.

Так пролетел месяц. По пути на задание духовные камни приходилось экономить, поэтому они пользовались Лодкой Ветров только ночью. Но теперь бездонная сумка Бай Сяочуня лопалась от духовных камней, его совсем не волновало, сколько придётся потратить. Поэтому всего через месяц он увидел вдалеке ворота южного берега секты Духовного Потока.

«Прошло больше полугода с тех пор, как я покинул секту. Наконец-то я вернулся».

Бай Сяочунь стоял в Лодке Ветров с развевающимися на ветру волосами с видом могущественного мастера. Однако он вдруг понял, что этот образ не подходит, и быстро переоделся в ветхую, запачканную кровью одежду ученика внешней секты, которая была на нём во время боя с кланом Лочень. Вот теперь с одного взгляда становилось ясно, что он готов насмерть сражаться за секту. По возвращении следы крови и дыры на одежде без слов расскажут, насколько серьёзную битву ему пришлось пережить.

До крайности довольный, он устремил Лодку Ветров к секте. Но когда он попытался пересечь границу, неожиданно сработал защитный барьер, и Лодка Ветров отскочила назад.

«Что?» — подумал он.

Сила, отбросившая лодку, почти сбила с ног. Луч света сразу же направился к нему от главных ворот. Появившийся из луча юноша спокойно посмотрел на Бай Сяочуня.

— Неизвестный брат даос, что привело тебя к вратам секты Духовного Потока? — произнеся это, он посмотрел на Лодку Ветров, потом на одежду Бай Сяочуня и нахмурился. — У тебя Лодка Ветров секты Духовного Потока и одежды ученика внешней секты. А главные ворота секты не пустили тебя. Так кто же ты?!

В глазах юноши появился холодный блеск, правой рукой он выполнил жест заклятия. Тут же его основа культивации отозвалась колебаниями восьмого уровня Конденсации Ци. Бай Сяочунь отступил, оглядывая барьер в замешательстве.

— Старший брат, — сказал он, — что происходит? Почему я не могу попасть в секту? Я ученик внешней секты с Вершины Душистых Облаков, Бай Сяочунь!

Юноша нахмурился и уже хотел что-то сказать, но потом удивлено воскликнул:

— Погоди-ка, ты — Бай Сяочунь?

Чем больше он смотрел на Бай Сяочуня, тем знакомее казались его черты. Юноша присутствовал на похоронах Бай Сяочуня и видел его портрет над могильным камнем. Дрожь пробежала по телу молодого человека, а когда он понял, что одежды Бай Сяочуня испачканы кровью, он раскрыл рот.

— Ты… ты не умер?!

— Я вовсе не умер!

Пока Бай Сяочунь удивлённо смотрел на юношу, тот взволнованно достал нефритовую табличку и отправил сообщение в секту. Когда там получили новость, Ли Цинхоу был в уединённой медитации на Вершине Душистых Облаков. Неожиданно его глаза распахнулись, а по телу пробежала дрожь.

В то же время глава секты узнал про случившееся, и его челюсть отвисла от удивления. Он тут же послал поток божественного сознания к главным воротам южного берега, вид Бай Сяочуня поразил его, но и обрадовал. Он немедленно объявил об этом по всей секте. Тут и там люди ахнули от удивления. Коллективный ах, слившись воедино, прозвучал так громко, что его можно было услышать у главных ворот. К тому же зазвонили колокола.

— Бай Сяочунь? Разве он не умер? Как же вышло, что он жив?!

Бесчисленное множество людей поднялись в воздух и полетели к выходу из секты. Так совпало, что первым среди них был Хоу Юньфэй. Он вылетел из главных ворот, увидел Бай Сяочуня и неверяще стал его разглядывать. После того, что они пережили вместе, ему всегда хотелось верить, что Бай Сяочунь жив. Однако глубоко в душе он был убежден, что ни один ученик не способен выжить в подобной ситуации. Хоу Юньфей обрадовался до слёз.

— Младший брат Бай! — воскликнул он.

Рассмеявшись, он ринулся вперёд и обнял Бай Сяочуня.

— Старший брат Хоу… — ответил Бай Сяочунь, моргнув.

Теперь он уже понимал: секта решила, что он погиб. Он смотрел на Хоу Юньфэя, и глаза того лучились счастьем.

— Пойдём, давай вернёмся в секту! — взволнованно позвал Хоу Юньфэй.

Он схватил Бай Сяочуня и тут же поспешил обратно через главные ворота. Уже вместе с Хоу Юньфэем Бай Сяочунь смог войти в секту. А юноша, который первым встретил Бай Сяочуня, потрясённо последовал за ними. Он лично участвовал в уничтожении клана Лочень, видел места, где сражался Бай Сяочунь, и оставшиеся после этих битв искалеченные тела культиваторов клана Лочень. Возвращение живого Бай Сяочуня потрясло его до глубины души.

Почти сразу, как Бай Сяочунь вошёл в главные ворота, ещё больше людей поспешили к ним со всех сторон.

— Девятый толстяк?! — Большой толстяк Чжан, Третий толстяк Хэй и остальные толстяки-старшие братья с Кухонь так обрадовались, что их затрясло.

Особенно это касалось Большого толстяка Чжана, который со слезами на глазах сжал Бай Сяочуня в медвежьих объятьях, Бай Сяочунь был очень тронут. Наблюдая, как множество людей столпились вокруг него, он неожиданно почувствовал, что его усилия того стоили.

Потом в луче света прилетел Ли Цинхоу и недоверчиво воззрился на Бай Сяочуня. В его руке была сумка со всеми окровавленными клочками, которые он собрал во время поисков Бай Сяочуня. Он лучше всех понимал, какой серьёзной опасности подвергся Бай Сяочунь. Бай Сяочунь ринулся вперёд, сомкнул руки и поклонился Ли Цинхоу.

— Приветствую, глава горы!

Обычно Ли Цинхоу вёл себя очень сдержанно, но сейчас невольно задрожал. Протянув руку, он положил ладонь на макушку Бай Сяочуня и сказал:

— Я так рад, что ты жив. Просто рад, что ты жив.

— Это мой дом! — ответил Бай Сяочунь, выпячивая грудь. — За секту я готов пройти сквозь огонь и воду!

Потом он взмахнул рукавом, будто ненароком показывая всем, сколько в нём испачканных кровью дыр. А люди со всех трёх гор южного берега всё прибывали и прибывали. Все хотели поглядеть на Бай Сяочуня, а когда видели его ветхую, испачканную в крови одежду, то поражались. Особенно после того, как его последние слова начали повторять из уст в уста. Все были потрясены: когда они смотрели на Бай Сяочуня, то в душе чувствовали, что вот он — настоящий избранный секты.

Народа скапливалось всё больше и больше, и тут послышался рыдающий женский голос. Это была не кто иная, как Ду Линфэй. За последнее время она так много плакала, что похудела. Когда она услышала, что Бай Сяочунь вернулся, кровь застучала в висках, она тут же бросила все свои дела и помчалась к главным воротам. Когда она наконец своими глазами увидела Бай Сяочуня, слёзы с новой силой полились по лицу. Она стремительно подбежала и обняла его, смеясь и плача одновременно, с трудом смея верить, что это всё правда. У Бай Сяочуня в ответ потеплело на сердце. Безотчётно его руки потянулись к округлостям пониже её спины, но тут он вспомнил, что их окружает множество людей, и сдержался.

— Всё так, как я и говорил, старшая сестра Ду, — гордо произнёс он, задирая подбородок. — Пока во мне есть хоть капля жизни, я никому не позволю навредить тебе.

После громких сентиментальных слов, он принял высокомерный вид. Но Ду Линфэй слегка повисла на нём, а чувства, проглядывающие в глубине её глаз, стали слаще прежнего.

Также пришли люди из Зала Правосудия под предводительством Оуян Цзе. В первое мгновение вид Бай Сяочуня оказал на Оуян Цзе сильное впечатление, а потом старейшина почувствовал умиротворение. Оценив потрёпанный вид Бай Сяочуня и слова, которые он произнёс перед Ли Цинхоу, Оуян Цзе удовлетворённо покивал.

— Бай Сяочунь, Я — Оуян Цзе из Зала Правосудия.

Когда Бай Сяочунь услышал про Зал Правосудия, его сердце пропустило удар, но потом он вспомнил про свои заслуги перед сектой. Продолжая выпячивать грудь вперёд, он поклонился и выразил уважение к Оуян Цзе. Оуян Цзе редко позволял себе проявлять радость, но сейчас был как раз такой случай. С улыбкой он сказал:

— Почему бы нам с тобой не встретиться с главой секты и не обсудить произошедшее с кланом Лочень?

Он взмахнул пальцем в сторону Бай Сяочуня и под ногами того сгустился духовный туман, понёсший его вдаль за Оуян Цзе. Ли Цинхоу, радуясь от души, превратился в луч света и отправился за ними. Остальные ученики проводили Бай Сяочуня взглядом, удивлённо повздыхали и, расходясь, начали судачить о произошедшем между собой.

Конечно, новость о возвращении живого Бай Сяочуня распространилась быстрее молнии. Скоро об этом в секте Духовного Потока знал каждый. Большинство людей радовались, но Цянь Дацзинь трясся в своей пещере Бессмертного и на его лице отражался ужас.

«Чёрт, не могу поверить, что он не умер! Как ему удалось избежать смерти от рук врагов?!

Скорее всего, он не знает, что это я подстроил, чтобы его отправили на это задание… Ведь так? Не мог он прознать…»

Эмоции одна за другой сменяли друг друга на лице Цянь Дацзиня. Наконец, он тяжело вздохнул, думая о том, чем ему грозит разоблачение.

 

67. Старший брат, где наш учитель?

Секта Духовного Потока занимала восемь гор: четыре — на северном берегу, три — на южном и одну посередине. Посередине возвышалась гора Даосемени, которая служила воплощением мощи секты. Обычно глава секты Чжэн Юаньдун управлял делами именно отсюда. Сейчас все главы гор южного и северного берега гордо восседали здесь в зале главного храма, пока снаружи звучали колокола. Глава секты сидел в центре. Вскоре прибыли Ли Цинхоу и Оуян Цзе вместе с Бай Сяочунем. Они попросили Бай Сяочуня подождать снаружи, а сами зашли в зал.

Четыре ученика на посту охраняли вход в храм, все они с интересом поглядывали на Бай Сяочуня. Он улыбался им в ответ. Он впервые попал на гору Даосемени. Здесь ощущалось обилие духовной энергии, а ароматные запахи растений и цветов наполняли воздух. Ни одного постороннего звука не тревожило слух, всё было спокойно и тихо, совсем не так, как на Вершине Душистых Облаков.

Все ученики, приходящие в это знаменательное для секты место, обычно старались вести себя очень осторожно и воспитано. Но Бай Сяочунь, казалось, не чувствовал никакой необходимости напрягаться и выглядел очень расслабленно. Четырём ученикам-стражам глядя на него осталось только вздыхать и увериться в том, что Бай Сяочунь и правда заслужил особое место в секте, отличившись неоценимой службой. Ведь обычные люди не могут так спокойно чувствовать себя в таком месте, как это.

По правде говоря, сначала Бай Сяочунь страшно перепугался, но при мысли о своих заслугах он начал осознавать, что смерть ему здесь не грозит. Поэтому вполне естественно перестал бояться. Он выпятил грудь вперёд, сердце наполнилось нетерпением, ему хотелось поскорее узнать, какой будет награда.

«Учитывая величину моих заслуг, мне должны дать целебную пилюлю, увеличивающую продолжительность жизни лет на сто. Ещё скорее всего мне дадут миллион баллов заслуг и великолепную пещеру Бессмертного в придачу. Наверняка меня примут во внутреннюю секту. Ха-ха-ха!»

Чем больше он об этом думал, тем нетерпеливее и радостнее становился. Время шло, но никто так и не звал его в храм. Бай Сяочунь немного растерялся. Он всё ждал и ждал, пока не начал зевать. И вот, наконец, он услышал голос, зовущий его немного ворчливым тоном:

— Бай Сяочунь, входи.

Он тут же обрадовался. Глубоко вздохнув, он постарался принять вид ученика, готового ради секты пройти сквозь огонь и воду. Гордо зашагав в главный храм, он вошёл, соединил руки и поклонился.

— Ученик Бай Сяочунь с Вершины Душистых Облаков пришёл. Приветствую, глава секты. Приветствую всех остальных старших членов секты.

Поздоровавшись, Бай Сяочунь поднял голову. Он тут же увидел старика в центре группы. Одетый в длинный белый шэньи, он выглядел устрашающе, хотя был спокоен. Определить основу его культивации не представлялось возможным. Его окружало ещё восемь человек: шесть мужчин и две женщины. Среди них были Ли Цинхоу и Оуян Цзе, все они, казалось, оценивали этого Бай Сяочуня, который умудрился вернуться живым.

Их глаза задержались на его одеждах. Учитывая их способности и опыт, они легко определили, что одежда Бай Сяочуня не была порвана нарочно, а действительно прошла через смертельный бой вместе со своим владельцем. Ещё они заметили, каким невинным и белолицым он казался. Говорил он вежливо, не возносился и не принижал себя перед ними. По выражению его лица казалось, что он совершенно расслаблен. Хотя никто из них не выказал своей реакции на увиденное, их впечатление о Бай Сяочуне стало ещё лучше. Однако некоторые по-прежнему сомневались в том, что же произошло на самом деле. Ли Цинхоу посмотрел на Бай Сяочуня и медленно произнёс:

— Бай Сяочунь, пожалуйста, расскажи с самого начала и до конца обо всём, что случилось во время этого задания.

С самым серьёзным видом Бай Сяочунь пересказал всё, что произошло. Но он ничего не сказал про старика в чёрном; это был его секрет и никого больше. Он складно упомянул о самопожертвовании Фэн Яня, а также в красках описал все возникшие сложности. Он был очень сообразительным, поэтому ничего не говорил о своих заслугах, вместо этого продолжая нахваливать Фэн Яня, Ду Линфэй и Хоу Юньфэя.

— Это моя вина, я полностью бесполезен, — сказал он. — Старший брат Фэн умер, спасая меня. Это я во всём виноват…

И чем дальше он продолжал в таком духе, тем сильнее одобрение светилось в глазах главы секты и остальных. Конечно, все эти люди многие годы занимались культивацией и были хитрее самого дьявола. Как только они увидели, какие именно одежды надеты на вернувшемся Бай Сяочуне, то сразу поняли, что он за человек. Даже так, их одобрение только возросло.

«Потеряв сознание, он очнулся уже исцелённым?» — подумал глава секты, улыбаясь.

Его не беспокоила версия событий, рассказанная Бай Сяочунем. В конце концов, у учеников всегда были свои секреты. Лучше пусть ученики чувствуют принадлежность к секте. А когда секта пытается контролировать все стороны их жизни, это может привести к противоположному результату. Когда Бай Сяочунь закончил свой рассказ, глава секты сказал:

— Бай Сяочунь, о твоей награде уже было объявлено несколько месяцев назад. Тогда в секте Духовного Потока ты стал… Почётным учеником!

Странное чувство поднялось в сердце главы секты, когда он произнёс слова «Почётный ученик». Ведь это был первый случай за всю историю, когда такое звание ученик получал при жизни. Именно по этой причине обсуждения так затянулись. Звание Почётного ученика было очень высоким, ранее оно давалось людям, погибшим в бою, но никогда живым. А сейчас Бай Сяочунь стоял перед ними живой и здоровый. Именно поэтому новость о его возвращении в секту сильно их переполошила. К тому же такого статуса не так-то просто было лишить. Похороны состоялись, заслуги перед сектой тоже были налицо. Пока Бай Сяочунь был вынужден ждать снаружи, собравшиеся долго ломали головы, что же делать. Как следует посовещавшись, они решили, что нельзя изменить то, что уже было оглашено. Согласно правилам секты они позволили Бай Сяочуню сохранить звание.

— Почётный ученик? — поражённо спросил Бай Сяочунь.

Он никогда раньше не слышал о таком звании, поэтому просто стоял и непонимающе смотрел на главу секты и остальных старших членов секты. Хотя у всех было странное выражение на лицах, о награде они больше ничего не сказали. Бай Сяочунь не удержался и спросил:

— И… это всё?

— Это всё, — ответил глава секты, улыбаясь.

Бай Сяочунь тут же забеспокоился и уже готов был начать объяснять, насколько трудным было путешествие, как много раз он чуть не погиб. Но прежде чем он смог что-то сказать, Ли Цинхоу, который знал Бай Сяочуня лучше всех, прочистил горло и произнёс:

— Скорее поблагодари главу секты. Звания Почётного ученика удостоились только десять человек за всю историю секты Духовного Потока. Ты единственный человек, которому оно присуждено за последнюю тысячу лет. Положение Почётного ученика выше, чем ученика внутренней секты, это самое почётное и прославленное звание во всей секте Духовного Потока. У всех твоих потомков будет особый доступ к ресурсам секты, и они будут учениками внутренней секты с рождения. Секта Духовного Потока будет вечно защищать твою линию крови. Сейчас в секту входит девять великих кланов, все они — Почётные кланы. Это действительно прославленное и уважаемое звание.

Когда Бай Сяочунь услышал объяснение, на его лице появилось слегка грустное выражение. Он расстроился и горестно посмотрел сначала на Ли Цинхоу, а потом на главу секты. Он не знал, что сказать. Хотя звание Почётного ученика и казалось невероятным, по правде говоря, оно было создано для поощрения потомков погибших героев. А он был по-прежнему жив… Печально это признавать, но Бай Сяочунь сейчас завидовал своим собственным отпрыскам.

— Спасибо… глава секты… — грустно произнёс он, сил не хватало даже для того, чтобы говорить.

Глава секты Чжэн Юаньдун смущённо прочистил горло.

— С сегодняшнего дня ты можешь обращаться ко мне старший брат глава секты.

Он сделал Бай Сяочуня учеником своего собственного учителя только потому, что считал, что Бай Сяочунь пожертвовал своей жизнью. Но сейчас, когда Бай Сяочунь оказался жив, ситуация вышла очень затруднительная. Глава секты, несмотря на весьма преклонный возраст, вдруг обзавёлся двадцатилетним пацаном, который будет звать его старшим братом. Он мог только повздыхать про себя.

— В самом деле?

Бай Сяочунь переспросил, широко распахнув глаза. Неожиданно он почувствовал себя намного, намного лучше. Он пришёл в зал храма с такими грандиозными ожиданиями и так жестоко разочаровался. Это ужасно испортило ему настроение. Но сейчас всё изменилось.

— Учитывая твои огромные заслуги перед сектой, так как у тебя формально не было учителя, я взял на себя труд принять тебя в ученики к моему учителю. Поэтому теперь ты можешь звать меня старшим братом.

Так неловко главе секты ещё никогда не было. Бай Сяочунь глубоко вздохнул, в его глазах появилось ликование. Теперь ему внезапно стало казаться, что в секте его и правда очень ценят. Учитель главы секты определённо является одним из высших старейшин секты. Глаза Бай Сяочуня засияли от радости.

«Ну теперь-то, — думал он, — никто и никогда не посмеет задирать меня с таким-то восхитительным учителем! Ха-ха-ха!»

Его сердце пело от удовольствия, он соединил руки и низко поклонился.

— Большое спасибо, старший брат глава секты, — сказал он с восторгом. — Старший брат глава секты, а где же сейчас наш учитель? Я хотел бы поприветствовать его и выказать ему уважение.

На лице главы секты появилось странное выражение и он медленно проговорил:

— С этим можно не спешить. Его портрет, сделанный прежде, чем он отошёл в мир иной во время медитации, хранится в гробнице с обратной стороны горы. Я уже договорился, чтобы тебя туда потом проводили.

Бай Сяочунь стоял, словно поражённый молнией.

— Отошёл в мир иной… В гробнице на обратной стороне горы…

У него отвисла челюсть, когда смысл произнесённых им самим слов полностью дошёл до него. Через какое-то время ему удалось более или менее взять себя в руки… Учитель, чьим учеником он стал… уже умер.

— Я…

От гнева у Бай Сяочуня разве что пар не повалил из ушей, а в голове зашумело. И снова он расстроился, хотелось плакать, но слёз не было. Как в тумане он пошёл за кем-то за гору, где формально поприветствовал своего учителя на портрете. Потом он покинул гору Даосемени и вернулся на Вершину Душистых Облаков. А там множество учеников поспешили навстречу, чтобы поприветствовать его. Все с любопытством наблюдали за ним, а кто-то даже был столь любезен, что показал ему, где находится его собственный могильный камень. Когда Бай Сяочунь его увидел, то всё потемнело перед глазами. Вскоре он добрался до дома, сел и уставился в одну точку, пока злость кипела внутри.

«Я… я стал учеником портрета…»

Прошло несколько дней, а он по-прежнему страдал дома. Только через полмесяца он смог отойти от такого удара судьбы. Горестно вздыхая, он покинул свой двор и отправился на поиски Большого толстяка Чжана, чтобы вместе предаться воспоминаниям. Однако как только он вышел, ему навстречу попался ученик внешней секты, который тут же соединил руки и низко поклонился.

— Приветствую, дядя по секте Бай.

Бай Сяочунь успел сделать ещё несколько шагов вперёд, прежде чем остановиться, развернуться и с сияющими глазами ухватить ученика внешней секты, притягивая его к себе.

— Как ты только что назвал меня?

— Дядя по секте Бай! — тут же ответил тот. — Вы младший брат главы секты. Уч-ч-ченик конечно же должен звать вас старший дядя Бай!

Бай Сяочунь ослабил хватку, а его глаза засияли ещё ярче. Его сердце сильно застучало. Новый статус оказался совсем не плох. Его старшинство было на заоблачных высотах… Облизав губы, Бай Сяочунь захохотал. Ученик внешней секты жутко перепугался и стал осторожно пятиться, не понимая, что нашло на Бай Сяочуня. Тут Бай Сяочунь неожиданно перестал смеяться. Прочистив горло, он принял вид старшего члена секты и слегка кивнул ученику внешней секты. Вместо того, чтобы отправиться на поиски Большого толстяка Чжана, он, горя от нетерпения, поспешил прямо к Пункту выдачи заданий. Именно там собиралось больше всего народу.

В это время вернувшийся на Вершину Душистых Облаков Ли Цинхоу занимался медитацией в уединении. Усевшись со скрещёнными ногами, он немного подумал, потом взмахнул рукавом. С очень серьёзным выражением лица он приступил к изготовлению пилюли.

«Сяочунь упрямый проказник. Нужно приготовить для него магический предмет, спасающий жизнь. К сожалению, мои навыки в создании предметов не так хороши, но я могу создать пилюли Девяти Пределов и обменять их в секте Потока Пилюль… Когда они узнают, что я готовлю магический предмет для ученика на стадии Конденсации Ци, к тому же для младшего родственника, они без сомнений обдерут меня как липку».

Ли Цинхоу покачал головой, но он был не против. Чтобы изготовить пилюли Девяти Пределов, придётся использовать немного собственной сердечной крови. Но вспомнив, как близко к смерти довелось оказаться Бай Сяочуню, он успокоил ци, очистил разум и стал готовиться к созданию пилюль.

 

68. Племянник по секте, не убегай!

Бай Сяочуню нравилось во всём, чем бы он ни занимался, находить развлечение. Обнаружив, насколько приятно занимать положение младшего брата главы секты, он очень обрадовался. Важный как индюк он шёл по горной тропе, пока не увидел вдали Пункт выдачи заданий. Прочистив горло, он поправил одежды, приосанился и принял вид старшего члена секты. Выпятив подбородок, он заложил руки за спину и неспешно пошагал вперёд.

Пункт выдачи заданий всегда бурлил активностью, и сегодня там как и всегда было полно народу. Галдёж приходящих и уходящих учеников внешней секты слышался издалека. Подошедший Бай Сяочунь стоял со снисходительной улыбкой и взирал на учеников внешней секты. Почти сразу, как он появился, люди начали обращать на него внимание. Ученики рядом с ним, обсуждавшие какие-то рабочие моменты задания, разинули рты.

— Это… это дядя по секте Бай! Приветствуем, дядя по секте Бай.

Они повернулись к нему, сомкнув руки и воскликнули:

— Приветствуем, дядя по секте Бай!

Услышав это, ещё больше людей посмотрело на них, и скоро почти все ученики внешней секты вокруг уже соединили руки в приветствии. Бай Сяочунь просто лопался от радости, слыша, как все зовут его «дядя по секте Бай». Он вышел вперёд с улыбкой, держа руки сомкнутыми за спиной, и проговорил:

— Все молодцы, продолжайте усердно работать.

Ученики вокруг посмотрели на него с завистью и начали перешёптываться:

— Ух ты, дядя по секте Бай приходится младшим братом главе секты…

Несколько почётных стражей находились на посту у Пункта выдачи заданий. Когда они увидели, что к ним идёт Бай Сяочунь, они вскочили на ноги и сомкнули руки в приветствии. Пункт выдачи заданий приостановил работу, чтобы все могли посмотреть, кто там. Бай Сяочунь ликовал внутри всё сильнее и сильнее.

— Пожалуйста, продолжайте, — произнёс он. — Не беспокойтесь обо мне. Я здесь от имени моего старшего брата главы секты, чтобы проинспектировать учеников внешней секты.

В глубине его сердца цвела радость. В ответ на его слова ученики вокруг снова соединили руки в знак уважения. Даже старейшина Пункта выдачи заданий вышел ему навстречу и вежливо кивнул. Но… хотя Бай Сяочунь ясно дал всем понять, что на него не нужно обращать внимание, сам он никуда не ушёл. Он гордо вышагивал среди учеников, кивал тем, кого узнавал, услаждая свои уши словами «дядя по секте Бай». Некоторые ученики произнесли это раз десять…

Скоро их лица вытянулись. Им стало очевидно, что Бай Сяочунь пришёл специально послушать, как его будут называть «дядя по секте Бай»… Наконец Бай Сяочунь решил, что пора закругляться. Помахав всем на прощание, он важно зашагал прочь, и скоро Пункт выдачи заданий вернулся к обычному порядку вещей.

«Какой замечательный статус», — подумал Бай Сяочунь, его глаза сияли.

Он не только лопался от счастья, но ещё и понимал, что его статус гораздо, гораздо выше, чем у остальных.

«Почётный ученик. Младший брат главы секты. Смело можно утверждать, что никто в секте никогда не посмеет провоцировать меня, ведь так?»

Сделав такой вывод, Бай Сяочунь от души рассмеялся и поспешил в сторону павильона Десяти Тысяч Лекарств. Там тоже было полно народу. Когда он пришёл, он только и делал, что посматривал на десять каменных стел и слушал, как все зовут его «дядя по секте Бай». Он довольно долго стоял там и вздыхал, пока на лицах учеников не начало появляться странное выражение. Нехотя, он ушёл. К тому времени уже вечерело, но Бай Сяочунь ни капли не утомился. Он пошёл в ещё одно место, где жило много учеников внешней секты.

Сюй Баоцай только что вышел и, увидев Бай Сяочуня, тут же соединил руки в приветствии. Бай Сяочунь похлопал Сюй Баоцая по плечу, а потом заговорил в назидательном тоне.

— А, это ты, Маленькое Сокровище! Я так долго отсутствовал, но не вижу, чтобы ты продвинулся с основой культивации. Так не пойдёт! Тебе нужно поусерднее над этим работать!

У Сюй Баоцая отвисла челюсть и он моргнул. Сердце немного дрогнуло, когда Бай Сяочунь назвал его «Маленьким Сокровищем» (1). В таком возрасте только отец мог бы назвать его подобным образом, да и то наедине. Несмотря на неловкость, он не посмел что-либо сказать и только кивнул в знак согласия.

— Что я хочу сказать… Такой важной особе, как я… — вдруг Бай Сяочунь осознал: с его положением неправильно ссылаться на себя как «я», к тому же он решил сделать свою речь более важной, похожей по интонациям на речи Ли Цинхоу. .

Он прочистил горло. Соединив руки за спиной, он выпятил подбородок и произнёс:

— Нам, дяде по секте Баю, плохо знакомы окрестности. Можешь ли ты показать их нам?

Сюй Баоцай не мог отказать и тут же приступил. Всё больше учеников возвращались домой. Они слегка удивлялись, видя Бай Сяочуня. Многие из них уже встречали его в Пункте выдачи заданий и павильоне Десяти Тысяч Лекарств. Они недоумевающе переглядывались, видя его здесь. Но им ничего не оставалось, как соединить руки и поприветствовать его. Бай Сяочунь снова купался в лучах славы и наслаждался высоким статусом. Сердце наполнялось радостью каждый раз, когда ученики внешней секты один за другим выказывали своё уважение. Он ушёл только глубокой ночью, до ужаса довольный собой.

По дороге он заметил ферму Духовных Хвостатых кур и решил заглянуть. Вскоре и там послышались приветствия «дяде по секте Баю». В его руках было две Духовных Хвостатых курицы, когда он оттуда уходил.

«Ах, дополнительные преимущества высокого статуса. Раньше, чтобы полакомиться курицей, мне приходилось воровать её. А сейчас я могу в открытую забрать её. Кто теперь посмеет связываться со мной, а? Мой старший брат сам глава секты!»

Бай Сяочунь начал мурлыкать незамысловатый мотивчик и пошагал к себе домой, излучая гордость и снисхождение.

На следующий день рано утром вместе с восходом солнца Бай Сяочунь поднялся с постели в отличном настроении. Поправив одежду, он оглядел себя в медном зеркале, постарался принять самый внушительный вид и покинул дом. Сегодня он взялся за дело очень серьёзно, словно это входило в его обязанности… В Пункт выдачи заданий он не пошёл, вместо этого навестив множество других мест скопления людей на Вершине Душистых Облаков. Он даже заглянул на боевое соревнование…

Весь день он слышал, как люди зовут его «дядя по секте Бай». Для него это было всё равно что стать Бессмертным. Радость просто переполняла его. А потом… наступил третий день. Затем четвёртый и пятый. Он важно разгуливал по секте десять дней подряд. К этому моменту почти все ученики Внешней секты Вершины Душистых Облаков уже назвали его дядя по секте Бай, это становилось невыносимо. Обратиться дядя по секте к такому ребёнку как он разок ещё можно, но чем чаще приходилось это делать, тем сложнее становилось. Для Бай Сяочуня дни были долгими и плодотворными, особенно ему нравилось встречать тех, кого он знал. Он сразу устремлялся к ним, чтобы поздороваться…

Однажды ему попался Чжао Идо. Он с горящими глазами подбежал к нему, схватил за локоть и произнёс:

— Племянник по секте Идо, давненько не виделись. Не спеши уходить!

При словах «племянник по секте» лицо Чжао Идо скривилось.

— Дядя по секте Бай, мы… мы уже встречались несколько раз за последние пару дней…

Бай Сяочунь моргнул и прочистил горло. Но в это мгновение он увидел ещё кого-то поблизости, этот человек тоже заметил его и повернулся, чтобы уйти.

— Что? — сказал Бай Сяочунь. — Племянник по секте Цзыан, давно не виделись!

Он быстро отпустил Чжао Идо и с сияющим лицом поспешил предстать перед Чень Цзыаном. Чень Цзыан сходил с ума. Последнее время он встречал Бай Сяочуня каждый день, по три раза… Он слышал, что подобное происходило с каждым, кто лично знал Бай Сяочуня. Больше всего не повезло парню, что звал себя Лордом Волком, его Бай Сяочунь навещал не меньше десяти раз за день.

— Дядя по секте Бай, эм… У меня много дел, мне нужно идти.

Чень Цзыан быстро сбежал, словно от этого зависела его жизнь.

Через десять дней ученики внешней секты Вершины Душистых Облаков начали притворяться, что не замечают Бай Сяочуня. Конечно, ему это не понравилось и вынудило ещё рьянее приняться за дело.

Бай Сяочунь схватил одного из бывших почитателей Чжоу Синьци и воскликнул:

— Привет! Кажется, я тебя знаю! Да, да, такой важный человек как я может иногда что-то подзабыть. Мы уже встречались?

С жутко несчастным видом ученик посмотрел на Бай Сяочуня и начал с ним болтать. Спустя время горения палочки благовония, когда ученик успел назвать его «дядя по секте Бай» больше тридцати раз, Бай Сяочунь почувствовал себя достаточно удовлетворённым, чтобы позволить замученному ученику уйти.

Однако долго такая стратегия работать не могла. Поняв, что его все избегают, он решил, что пора действовать ещё активнее. В следующие несколько дней он стал прочищать горло, чтобы привлечь к себе внимание окружающих. Но больших результатов это не принесло, расстроив Бай Сяочуня.

Хорошо, что кроме Ду Линфэй Бай Сяочунь считал очаровательной ещё одну девушку. Это была Хоу Сяомэй, которая каждый день сама находила его. С ней не нужно было прочищать горло, её энтузиазм не давал ей даже стоять спокойно рядом с ним, она повсюду с обожанием ходила хвостиком и звала его дядей по секте. Других учеников внешней секты мутило от одного вида этой парочки, но Бай Сяочунь только радовался. Когда-то Бай Сяочунь просветил её насчёт загадочной черепашки Вершины Душистых Облаков. Она по-прежнему обожала черепашку и однажды, прогуливаясь с Бай Сяочунем, спросила, что он думает о черепашке.

— Черепашка? Он загадочный и непостижимый. У него огромный талант от природы, за все десять тысяч лет существования секты Духовного Потока он редчайшая грандиозная личность. Он как белоснежное облако в чистом небе, тот, на кого могут равняться все!

В конце он сухо кашлянул. После таких восхвалений Бай Сяочунь с трудом удержался, чтобы не выболтать Хоу Сяомэй, что он и есть черепашка. Однако он по-прежнему хотел подгадать момент, когда будет в центре внимания множества людей, чтобы рассказать им и Хоу Сяомэй, кто же является черепашкой.

— Я тоже так думаю, — ответила Хоу Сяомэй с ярким блеском в глазах. — Я рассказывала многим, что черепашка совершенно очевидно не интересуется материальными наградами. Он сосредоточен на достижении Дао медицины и не волнуется о мирских заботах. Он определённо похож на белое облако в ясном небе.

Какое-то время многие поговаривали, что Бай Сяочунь и есть черепашка. Однако эти слухи в конце концов опровергли. У всех имелось своё представление, на кого похож черепашка, и это определённо не был Бай Сяочунь. Бай Сяочунь не обратил большого внимания на ответ Хоу Сяомэй. Сейчас он думал об одной из пяти первых красавиц южного берега, Чжоу Синьци.

«Интересно, каково это, когда гордая избранная, такая как Чжоу Синьци, назовёт меня дядей по секте?» — думал он.

Одна мысль об этом взволновала его, и с тех пор он начал без устали искать встречи с Чжоу Синьци. Как говорит пословица, всё приходит к тому, кто ждёт. Однажды он заметил, что в небе над ним пролетает Чжоу Синьци на своём голубом парящем шёлке.

— Племянница по секте Синьци! — воскликнул он.

Лицо Чжоу Синьци исказилось от неприглядной гримасы. Она знала, чем весь последний месяц занимался Бай Сяочунь, и знала, что все ученики внешней секты обсуждают это с ужасом в голосе. Когда она услышала «племянница по секте Синьци», то по всему телу пошли мурашки. Она тут же притворилась, что ничего не слышала, и полетела дальше. Она никак не ожидала, что Бай Сяочунь не отступит, а побежит за ней, изо всех сил выкрикивая:

— Племянница по секте Синьци, идём скорее, поболтай о жизни со своим дядей по секте!

Бай Сяочуня прямо разрывало от радости, он так долго разыскивал Чжоу Синьци, и сейчас, когда он наконец повстречал её, он не готов был сдаться просто так. Чжоу Синьци стиснула зубы и прибавила скорости. Только покинув Вершину Душистых Облаков, ей удалось избавиться от преследования. Бай Сяочунь посмотрел ей вслед и с сожалением вздохнул.

«Ну что ж, это не важно. Ты можешь летать, но и я в конце концов тоже смогу. Скоро и ты назовёшь меня дядей по секте Баем».

Немного расстроившись, он глянул на темнеющее небо и отправился на поиски Ду Линфэй. Когда она заметила его, она, смеясь, прикрыла рот ладошкой.

— Дядя по секте Бай, дядя по секте Бай, дядя по секте Бай…

Очарование Ду Линфэй тут же подняло Бай Сяочуню настроение. Несколько дней назад её принял в ученики один из старейшин секты, в награду за заслуги. Её определили в город Восточнолесье на должность почётного стража секты Духовного Потока. Для Ду Линфэй это была отличная возможность. После того, как она проведёт в городе Восточнолесье несколько лет, учитывая её прошлые заслуги, её сразу же повысят до ученицы внутренней секты. К тому же в городе Восточнолесье у неё будут широкие полномочия, не говоря уже про ресурсы для культивации, которых там даже больше, чем в самой секте. Бай Сяочунь тяжело вздохнул, провожая её. Затем он продолжил слоняться по Вершине Душистых Облаков, ища, чем бы интересным ещё заняться.

Шло время. Через месяц слова «дядя по секте Бай» стали сродни табу. Кто бы не начинал думать про них, сразу горько смеялся. К этому времени Бай Сяочунь наконец решил, что пора закругляться.

«Я, Бай Сяочунь, младший брат главы секты Духовного потока. Я дядя по секте для всех учеников, не только для учеников на Вершине Душистых Облаков. Нельзя заниматься дискриминацией других гор южного берега. Нужно их тоже навестить».

Немного поразмышляв, он решил, что это именно то, что нужно сделать. Поэтому он отправился на Вершину Пурпурного Котла.

 

69. Бай Сяочунь, поприветствуй молодого господина

Через месяц ученики внешней секты Вершины Пурпурного Котла были готовы сойти с ума. Бай Сяочунь практически каждый день доставал всех, демонстрируя свой статус дяди по секте. Они быстро обнаружили: куда не пойди, везде рискуешь напороться на невинного, белолицего и стройного юношу, который, несмотря на все старания, не может скрыть самодовольства. Расхаживая с важным видом, заприметив кого-нибудь из учеников, он громко прочищал горло, и если ученик делал вид, что не узнает его, то Бай Сяочунь тут же представлялся. Ученики уже охрипли от беспрестанного повторения «дядя по секте Бай», но делать нечего, приходилось и дальше потакать Бай Сяочуню. В конце концов, Бай Сяочунь был младшим братом главы секты и по старшинству превосходил всех учеников. Любой ученик, посмевший оскорбить его, нарушил бы тем самым правила секты. В итоге люди обратились за помощью к Большому толстяку Чжану. В ответ на эти просьбы он с большими почестями спровадил Бай Сяочуня навестить Вершину Зелёного Пика.

Прошёл ещё месяц и ученики на Вершине Зелёного Пика тоже оказались на грани сумасшествия. Особенно несладко пришлось Чень Фэю и двум его друзьям, они жили в постоянном страхе. Прогуливаясь по Вершине Зелёного Пика, Бай Сяочунь часто их разыскивал. При встрече они тут же бормотали «дядя по секте Бай», но этим дело не ограничивалось. Бай Сяочунь старался к чему-нибудь придраться и при малейшем признаке неуважения намекал, что пожалуется на них в Зал Правосудия. Чень Фэй с друзьями тряслись от страха и чувствовали себя в опасности, куда бы ни шли. В итоге они сдали Цянь Дацзиня. После этого, ещё раз помучив напоследок, Бай Сяочунь наконец оставил их в покое.

Повздыхав, он покинул Вершину Зелёного Пика, виня себя за происходящее.

«Все ученики внешней секты знают меня, но у меня ещё не было возможности встретить кого-нибудь из внутренней. И этот Цянь Дацзинь. Неужели он правда думает, что я забыл про него?»

Поразмыслив немного, Бай Сяочунь покивал сам себе, предвкушая невероятное удовольствие, что ждало его в ближайшем будущем. Затем он сразу поспешил на поиски учеников внутренней секты. В последующие дни Бай Сяочунь посетил все три вершины южного берега, особенно места, где бывали ученики внутренней секты. Благодаря своему статусу он имел доступ практически всюду в секте Духовного Потока.

Однако его интерес быстро угас. Все ученики внутренней секты по странному совпадению находились в уединённой медитации, и на протяжении нескольких месяцев ему почти никто из них не встретился. Самым недоступным был Цянь Дацзинь, его пещера Бессмертного постоянно находилась под защитой нескольких магических формаций.

«Ни за что не поверю, что это простое совпадение!» — подумал Бай Сяочунь, стоя у входа в пещеру Цянь Дацзиня.

Он попробовал пробиться сквозь защитные формации, но у пещеры Бессмертного ученика внутренней секты они были слишком мощными. Убедившись, что одному ему не справиться, он решил, что лучше всего найти тех, кто сможет ему помочь вскрыть формации.

Но в это время вдалеке показались два человека, стремительно приближающихся к нему. Это были ученики внутренней секты, один высокий, другой низкий. Приблизившись, они даже не попытались вести себя вежливо и сложить ладони в приветствии. Первым надменным голосом заговорил высокий:

— Дядя по секте Бай, давай ты проявишь уважение к молодому господину моего клана и забудешь обо всём, что связано с Цянь Дацзинем? И, к слову сказать, молодой господин — это никто иной, как Шангуань Тянью.

Уже по тону его голоса было ясно, что он ожидал от Бай Сяочуня. Среди трёх избранных южного берега Шангуань Тянью почитали больше всего. За последние тысячу лет его скрытый талант был уникален по силе для южного берега секты Духовного Потока. Хотя он являлся лишь учеником внешней секты, никто не сомневался, что скоро он сможет достичь Возведения Основания. По этой причине многие старейшины в секте относились к Шангуань Тянью немного по-особенному. Многие надеялись, что ему удастся превзойти учеников северного берега, из-за чего на его обучение выделялось большое количество ресурсов. В итоге у Шангуань Тянью появилось множество почитателей, особенно на Вершине Зелёного Пика.

Однако Бай Сяочунь даже бровью не повёл. В прошлом он скорее всего мог испугаться. На самом деле то, что он боялся смерти, вовсе не означало, что он был трусом. Напротив, пока его жизни ничего не угрожало, он мог быть довольно неустрашимым. Его текущий статус гарантировал, что никто в секте не посмеет убить его, поэтому он просто задрал нос и с лёгкой улыбкой уставился на двух пришедших учеников.

— Не слишком ли нагло с вашей стороны не здороваться как положено с такой важной особой, как я? — Он махнул рукавом. — И кто же подбил вас на такое нахальное проявление неуважения? Может, Шангуань Тянью?

Два ученика внутренней секты помрачнели, высокий пронзительно уставился на Бай Сяочуня.

— Дядя по секте Бай, — сказал он, — тебе бы следовало следить за языком.

Почти сразу после этих слов и ещё до того, как он смог продолжить, Бай Сяочунь неожиданно исчез. Вдруг порыв ветра пронёсся рядом с учеником внутренней секты, а потом прямо перед ним очутился Бай Сяочунь, и ученик поражённо уставился на него. Скорость Бай Сяочуня была настолько невероятной, что эти двое даже не смогли разглядеть его в движении.

Прежде чем они успели отреагировать, Бай Сяочунь размахнулся, и его ладонь с громоподобным звуком понеслась в сторону щёки высокого. Сразу же из одежд высокого появилось защитное поле, которое создал магический предмет, выдаваемый всем ученикам внутренней секты. Однако вместе с возникновением поля рука Бай Сяочуня достигла своей цели, а защитное поле распалось на множество кусочков. Оно совершенно не могло выдержать невероятную силу ладони Бай Сяочуня.

Раздался звон пощёчины, и у высокого ученика искры посыпались из глаз. В голове у него загудело, и ему показалось, что его придавило целой горой. Изо рта брызнула кровь, он отлетел назад, как воздушный змей с обрезанной верёвкой, и шлёпнулся на землю. Непрерывно вопя и прокатившись кубарем несколько десятков метров, он наконец потерял сознание.

Всё произошло так быстро, что коротышка не успел ничего сделать, он просто стоял с открытым ртом в полном замешательстве. Через мгновение он начал потихоньку пятиться назад, бросая взгляды то на бессознательного товарища, то на Бай Сяочуня. Потом он глубоко вздохнул и сглотнул.

— Т-т-ты… Ты… — заикаясь, произнёс он и дрожащей рукой указал на Бай Сяочуня.

Даже в самых диких мечтах он не мог представить, что сила физического тела Бай Сяочуня окажется настолько потрясающей. По мощности она могла сравнится с силой восьмого уровня Конденсации Ци… Бай Сяочунь медленно повернулся, посмотрел на коротышку и сказал:

— Разве может ученик внутренней секты так грубо показывать пальцем на кого-то, кто выше его по старшинству?

Потом он медленно пошёл вперёд. Коротышка развернулся и понёсся прочь, громко крича. Однако он не успел убежать далеко, когда быстрый как ветер Бай Сяочунь настиг его и ещё раз воспользовался своей невероятной пощёчиной.

Однако в это мгновение строгий, зловещий голос прозвучал откуда-то ниже по склону горы:

— Остановись!

Неожиданно вмешался ещё один человек. Но Бай Сяочунь не обратил на это никакого внимания. Его ладонь двигалась слишком быстро и, получив по лицу, коротышка усвистел в сторону. Удар выбил несколько зубов и изо рта брызнула кровь. Его шея чуть не сломалась. Отлетев, он потерял сознание.

После этого Бай Сяочунь потряс ладонью в воздухе и посмотрел на человека, поднимающегося к нему по склону горы. Это был мужчина средних лет с девятым уровнем Конденсации Ци, таким же как и у Чень Хэна. Мужчина разъярённо уставился на Бай Сяочуня и спросил:

— Разве ты не слышал, что я сказал, Бай Сяочунь? Проклятие! Да ты…

Бай Сяочунь задрал подбородок, улыбнулся и прервал гневную речь:

— Племянник по секте, ты хочешь, чтобы и тебе досталось?

По поведению двух предыдущих учеников, а также по словам этого человека, было ясно, что они ни капли не уважают Бай Сяочуня, и даже напротив, в какой-то мере презирают его так, словно они гораздо выше его по положению. По его мнению, такие ученики внутренней секты сами в полной мере заслуживали презрения.

После слов Бай Сяочуня на лице мужчины промелькнуло несколько различных выражений, после чего он воздержался от продолжения фразы. Впечатляющая демонстрация силы физического тела Бай Сяочуня заставила его задохнуться от полного изумления. Мужчина начал осознавать, что учитывая статус Бай Сяочуня, что бы он тут не натворил, Зал Правосудия оставит это без внимания.

Мужчина напряжённо смотрел на Бай Сяочуня какое-то время, подавляя гнев, а затем объяснил причину своего появления.

— Бай Сяочунь, молодой господин моего клана желает, чтобы ты пришёл и поприветствовал его официально.

Его отправил Шангуань Тянью, чтобы велеть Бай Сяочуню прийти и поприветствовать его. По мнению мужчины, молодой господин его клана делал из мухи слона. Бай Сяочунь получил свой статус лишь по счастливой случайности и скорее был клоуном, чем кем-то важным. Он убил несколько слабых членов какого-то клана культиваторов, и только по случайному стечению обстоятельств секта сделала из этого грандиозное событие и признала его заслуги. Конечно, он не заслужил того, чтобы ему выказывал почести молодой господин, который уже возвышается с потрясающей скоростью, обязательно достигнет Золотого Ядра и станет легендой в будущем. На деле этот мужчина считал, что задание привести Бай Сяочуня на поклон молодому господину было ниже его собственного статуса.

Уже сейчас Бай Сяочунь мог понять, насколько высокомерен Шангуань Тянью. Учитывая его собственный статус, вполне приемлемо не приходить самому, а послать кого-то вместо себя. Но вместо этого он желал, чтобы Бай Сяочунь сам пришёл к нему выражать почтение!

— Даже если он избранный, неужели ты думаешь, что ученик внешней секты может приказать мне прийти поприветствовать его? Это он должен прийти ко мне!

Мужчина взмахнул рукавом, посылая порыв ветра вперёд.

— Бай Сяочунь, — процедил он разъярённо, — для тебя уже большая честь то, что молодой господин моего клана призывает поприветствовать его. Ты знаешь, сколько людей желают прийти и выказать ему своё почтение? Да ты…

Прервавшись на полуслове, он помрачнел и отскочил назад. Но немного не успел. Бай Сяочунь оказался прямо перед ним и замахнулся для пощёчины.

— Да как ты смеешь!

Мужчина призвал всю силу девятого уровня Конденсации Ци и выполнил жест заклятия, создавая множество лезвий из ветра. Однако они не помешали ладони Бай Сяочуня и сломались, будто соломинки. Они нисколько не смогли защитить мужчину. Ладонь продолжила своё движение почти так, как будто ничто не мешало ей, и достигла своей цели, вмазавшись в лицо.

Прозвучал звук пощёчины, за которым последовал крик. Мужчина по инерции был вынужден отступить на тридцать метров, прежде чем смог остановится. Тут Бай Сяочунь взмахнул рукавом и гордо хмыкнул.

— Ты даже слабее Чень Хэна. Не удивительно, что ты на побегушках. Прочь!

Мужчина поражённо смотрел на Бай Сяочуня. Он заметно дрожал, а его щека начала опухать. Из дёсен выступила кровь. Он быстро сбежал.

Когда мужчина ушёл, Бай Сяочунь прищурился, глядя на пещеру Бессмертного, где скрывался Цянь Дацзинь. Так как Бай Сяочунь боялся смерти, человека, покусившегося на его жизнь, неминуемо ждала расплата от Бай Сяочуня. Не имело значения, что Цянь Дацзинь попросил помощи у Шангуань Тянью, ничто не спасёт его от Бай Сяочуня. Хотя Бай Сяочунь на поверхности никак не выдавал свои намерения, он уже давно расследовал дело Цянь Дацзиня.

«Думаешь, что тебе удастся спрятаться там? — подумал он. — Думаешь, я не смогу заставить тебя показаться?»

Холодно хмыкнув, он развернулся и ушёл. Учитывая его текущий статус, дальнейшее развитие событий было предсказуемым. Пришла нефритовая табличка из Зала Правосудия — задание для Цань Дацзиня. Через мгновение она попала в пещеру Бессмертного и зависла в воздухе напротив него.

Это было так похоже на то, что в прошлом случилось с Бай Сяочунем. Цянь Дацзиню пришлось согласиться на очень опасное задание за пределами секты. На его лице появилась горькая улыбка: он понимал, что ему придётся выйти из пещеры, чтобы отправиться на задание… Однако он всё ещё надеялся, что пребывание за пределами секты поможет ему избежать возмездия.

К сожалению, он недооценил, на что способен Бай Сяочунь, чтобы отомстить. Он уже договорился, чтобы Цянь Дацзинь получил не одно, а несколько подобных заданий. К тому же он попросил помощи у Хоу Юньфэя. У клана Хоу имелся патриарх на стадии Возведения Основания, а также доступ к другим глубоким резервам. Учитывая, что Бай Сяочунь был для них важен, а также благодаря просьбам Хоу Юньфэя и Хоу Сяомэй, клан Хоу стал сильным союзником. Помощь клана гарантировала, что Цянь Дацзиня ждут несчастья во время выполнения заданий.

Не то, чтобы Зал Правосудия не знал, что Цянь Дацзинь подставил Бай Сяочуня, отправив на опасное задание. Этот факт не разглашался, но записи о нём сохранились. Теперь, когда Бай Сяочунь вернулся с задания и решил расквитаться с Цянь Дацзинем, они не могли воспрепятствовать ему. Казалось, что они в какой-то мере даже задолжали ему и просто позволяют добиться желаемого. К тому же некоторые люди уже начали считать Цянь Дацзиня всё равно что мёртвым.

 

70. Эй, старший брат Ли

Одинокая тонкая тропинка пролегала недалеко от самой высшей точки Вершины Зелёного Пика. В самом конце тропы располагался пруд с золотыми рыбками. А рядом с прудом находился вход в пещеру Бессмертного. Место было удалённым и безлюдным, очень тихим. Во всей округе не нашлось бы другого места с таким обилием духовной энергии.

У пруда сидел юноша. Он был одет в шеньи ученика внешней секты и его вид был прекрасен: длинные чёрные волосы, белая кожа, утончённые манеры образованного человека. Именно по таким молодцам постоянно сохнут ученицы, ведь в их нежных фениксовых глазах, скрывается мерцающий огонь. Одним словом, юноша казался совершенно особенным.

Сейчас он держал в руках удочку, которую время от времени забрасывал в пруд. Каждый раз рыбы начинали яростно сражаться за еду, привязанную к леске.

Мужчина средних лет, только что получивший пощёчину от Бай Сяочуня, с серым лицом спешил вверх по тропе. Добравшись до конца тропы, он притормозил и уважительно сложил ладони в приветствии.

— Моё почтение, молодой господин, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Молодой господин, Бай Сяочунь совсем не умеет ценить доброту. Я с предельной точностью передал ваше послание, но вместо того, чтобы прийти и поприветствовать вас, он повёл себя вызывающе и решил, что он главный. Он считает, что его положение позволяет ему вести себя безнаказанно.

Юноша посмотрел на мужчину с нечитаемым выражением на лице.

— Что ж, — ответил он равнодушно, — тогда забудь об этом. Он — никто. Это всего лишь мимолётная прихоть — позвать его выразить мне почтение.

Мужчина кивнул.

— Думаю, что я понимаю, что вы имеете в виду, молодой господин. Он — никто, так как звание почётного ученика дают только мёртвым, верно? К тому же младший брат главы секты — это же просто смешно. Не говоря уже о том, что его учитель мёртв.

Мужчина холодно усмехнулся, но затем вздрогнул, увидев, каким ледяным взглядом смотрит на него юноша. Неожиданно мужчина почувствовал страх.

— Молодой… молодой господин…

— Это правда, что он — никто, — сказал юноша, — он не стоит внимания. Но учитель главы секты — бывший патриарх нашей секты. Думаешь, у тебя есть право даже упоминать о нём? Отправляйся в Ледяную пропасть и в качестве наказания бей себя по щекам на протяжении трёх месяцев.

После этого юноша отвернулся и продолжил кормить золотых рыбок. Мужчина, дрожа, кивнул в знак согласия и быстро покинул юношу.

**

Решив все дела, касающиеся Цянь Дацзиня, Бай Сяочунь вернулся на Вершину Душистых Облаков. Его совсем не волновал Шангуань Тянью. Учитывая непревзойдённые заслуги перед сектой, жизни Бай Сяочуня не могло ничего угрожать, если только он вдруг не станет предателем.

Со временем прелесть назваться дядей по секте выветрилась, особенно учитывая, что большинство людей старались всеми силами избегать встречи с ним. Он даже немного загрустил. Но однажды Бай Сяочунь забрёл в павильон Трактатов, где его настроение мгновенно улучшилось. Обнаружилось, что ему выделили место рядом со старейшинами, читающими лекции. Оттуда можно было разглядывать множество пришедших учеников.

Ему так понравилось, что с этого времени он стал часто наведываться в павильон Трактатов на вершине горы. Там он сидел, иногда улыбался и кивал ученикам внизу, удовлетворённо поблёскивая глазами. Он был похож на старейшин на стадии Возведения Основания, рядом с которыми восседал. Сами же старейшины не знали смеяться или плакать, а ученики с различных гор тихо страдали, но кроме как раздражённо глядеть на Бай Сяочуня, ничего поделать не могли.

Бай Сяочунь нашёл новый способ выставлять напоказ свой статус младшего брата главы секты. Когда он встречал культиватора на стадии Возведения Основания, — тут же звал его старшим братом или старшей сестрой. Хотя они ничего не отвечали, но выражения их лиц были довольно напряжёнными, в то время как любому ученику поблизости рано или поздно приходилось называть Бай Сяочуня «дядя по секте Бай».

Так всё и продолжалось, пока однажды Бай Сяочунь не встретился случайно с Ли Цинхоу. Бай Сяочунь не смог удержаться и сразу же дружелюбным голосом позвал:

— Эй, старший брат Ли.

Ли Цинхоу выглядел немного уставшим. Всё это время он работал над созданием пилюли Девяти Пределов и сейчас покидал секту. Как только он услышал, как его позвали, у него отвисла челюсть, он заозирался, пока не увидел Бай Сяочуня. Потом у него задёргалась щека. Хотя он и проводил всё своё время за созданием пилюли, он знал про поведение Бай Сяочуня, которое вызывало головную боль. Услышав, как к нему обратились, Ли Цинхоу уставился на Бай Сяочуня в шоке.

Как только слова вырвались у Бай Сяочуня, он пожалел, что произнёс их. А когда он увидел реакцию Ли Цинхоу, то с шумом втянул воздух. В конце концов, во всей секте он больше всего боялся именно Ли Цинхоу. Натянуто улыбаясь, он задрожал и быстро поправил себя:

— Дядя Ли, эм… я ошибся.

Ли Цинхоу ничего не мог поделать в данной ситуации и знал это. Строго смотря на Бай Сяочуня, он решил немного побранить его за недавнее поведение.

— Я ненадолго покидаю секту, — сказал он. — Самое быстрое я вернусь через несколько месяцев, самое долгое — через год. Даже не думай вытворять глупости, пока меня не будет. Усердно занимайся культивацией.

После ещё нескольких назидательных слов он развернулся и ушёл. Бай Сяочунь с облегчением вздохнул, как только Ли Цинхоу удалился. В его глазах мерцал страх, но вместе с тем и немного тепла и уважения к старейшине. Он невольно вспомнил слова Ду Линфэй, что после его исчезновения Ли Цинхоу в одиночку искал его целых два месяца. А когда Бай Сяочунь вернулся, Ли Цинхоу явно сильно винил себя за то, что позволил подобному случиться. После смерти отца и матери Бай Сяочунь ни к кому не испытывал такой теплоты и уважения. В какой-то момент он начал относиться к Ли Цинхоу как к своему родственнику.

После наставлений Ли Цинхоу Бай Сяочунь около полумесяца вёл себя прилично. Он перестал прочищать горло, чтобы привлечь внимание, и вместо этого проводил всё время наблюдая за пещерой Бессмертного Чжоу Синьци. Во всей секте она была единственной, кто, зная его лично, ни разу не назвала его «дядя по секте Бай».

Через несколько месяцев он немного опечалился. Ему удалось лишь мельком увидеть, как Чжоу Синьци пролетает на голубом парящем шёлке. Учитывая, что он не мог летать, как бы он за ней не гонялся, ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как она улетает.

«Во всей секте скорее всего существует лишь несколько магических предметов, позволяющих летать ученикам на стадии Конденсации Ци. Без специальной техники, такой как у Чень Хэна, единственным способом летать является владение подобным предметом.

Так несправедливо! Мой учитель должен был подарить мне такой магический предмет. Мой… мой учитель…»

Вздохнув, он шёл ещё какое-то время, пока неожиданно не замер на месте. Задумчиво посмотрев вверх, он неожиданно развернулся, а потом направился к горе Даосемени. Будучи младшим братом главы секты, он мог в любое время посещать гору Даосемени и вскоре уже достиг вершины горы, где располагался главный зал главы секты Чжэн Юаньдуна. Зайдя внутрь с важным видом, Бай Сяочунь позвал:

— Старший брат глава секты, дорогой старший брат глава секты! Я хочу пойти зажечь благовония для моего учителя!

Чжэн Юаньдун сидел в зале со скрещёнными ногами и медитировал. Услышав голос Бай Сяочуня, он вздохнул. За последние дни к нему приходило так много народу, что он уже потерял им счёт. Он слышал про все проделки Бай Сяочуня и уже давно жалел о том, что допустил подобную ситуацию. К сожалению, как и в старой пословице, из древесины уже построена лодка, назад ничего не вернуть. В конце концов, несмотря на необычное и раздражающее поведение, Бай Сяочунь никому не причинял вреда.

Слыша, что Бай Сяочунь продолжает его звать, Чжэн Юаньдун медленно поднялся, прочистил горло и мрачно посмотрел на него.

— Успокойся, я слышу тебя.

С самым очаровательным видом Бай Сяочунь подбежал и сложил руки для приветствия.

— Моё почтение, старший брат глава секты.

Чжэн Юаньдун вздохнул про себя. Смирившись с тем, что придётся потерпеть, он неодобрительно помотал головой, усмехнулся и повёл Бай Сяочуня в запретную зону за горой. Там в пещере Бессмертного на стене висел портрет мужчины средних лет. Мужчина на портрете слегка улыбался и смотрел вдаль, излучая особую ауру, которая делала его изображение таким живым. Под портретом был небольшой алтарь для приношений, на котором лежало немного духовных фруктов и стояло несколько духовных свечей. Пещера Бессмертного была простой и элегантной, она наполняла всех приходящих чувством неимоверного достоинства.

Как только Бай Сяочунь вошёл, он устремился к портрету и бухнулся перед ним на колени. Потом он начал низко кланяться, касаясь лбом пола девять раз, его выражение лица было очень торжественным. Наконец он взглянул на портрет, его глаза лучились добродетельной искренностью.

— Учитель, ученик пришёл выказать почтение.

Чжэн Юаньдун стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Зная, что Бай Сяочунь упрям и непослушен, он также понимал, что у него было почтительное сердце. Жизненный опыт Чжэн Юаньдуна позволял по выражению лица Бай Сяочуня точно определить, что добродетельная искренность неподдельна. Но затем… Бай Сяочунь продолжил.

— Учитель, вашему ученику приходится преодолевать трудные времена. И я даже не могу летать… Все учителя других учеников подарили им магические предметы для полёта, а также сокровища, защищающие их жизни. А у меня, к сожалению, ничего этого нет… Но, учитель, я не жалуюсь. Ваш ученик не придаёт значения материальным вещам. Пока у меня есть возможность возжигать для вас благовония, я счастлив. Кто знает, может, ваша душа на небесах услышит меня и найдёт способ как-нибудь передать мне что-нибудь…

Когда Чжэн Юаньдун услышал это, он вытаращил глаза.

— Учитель, не так давно ваш ученик отдал всё, чтобы защитить секту, чтобы её история в десять тысяч лет не прервалась. Меня беспрестанно преследовали, пока я защищал честь секты, и в то время все мои магические предметы были потеряны или уничтожены. Я вернулся в секту без ничего. Мои сумки пусты. Я беднее, чем слуга… Но я не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным, учитель. Я в порядке. Ваш ученик не боится, что у него нет защитных магических предметов. Даже если у меня нет возможности летать, я всё равно ради секты пройду через огонь и воду. Это мой долг! Однако, если пройдёт много времени, а я не вернусь, чтобы зажечь для вас благовония, значит из-за того, что у меня не было магических предметов для защиты и полёта, я потерял свою бедную-несчастную жизнь… Ну зато тогда я смогу прийти и воссоединиться с вами лично.

Пока Бай Сяочунь говорил, он краешком глаза поглядывал на своего дорогого старшего брата главу секты. Чжэн Юаньдун скривился. Он был действительно ошарашен. За все годы практики культивации ему впервые попался такой чудной ученик, как Бай Сяочунь. Горько усмехаясь в душе, он посмотрел на портрет учителя, потом задумался на какое-то время. Действительно, когда он попал в ученики к своему учителю, тот передал ему защитный магический предмет. Вспомнив об этом, Чжэн Юаньдун посмотрел на Бай Сяочуня, и его взгляд смягчился.

Вскоре Бай Сяочунь и Чжэн Юаньдун покинули пещеру Бессмертного. Бай Сяочунь краешком глаза постоянно наблюдал за Чжэн Юаньдуном. Наконец они добрались до главного зала на горе Даосемени, где Чжэн Юаньдун остановился. Повернувшись к Бай Сяочуню, он взмахнул рукой, и появились два потока света: один золотой, другой белый.

В золотом луче был летающий меч размером с ладонь. Однако одно его появление заставило воздух вокруг плавиться, так как меч излучал волны жара. Поверхность очень необычного меча покрывали сияющие сложные магические символы, волны от них распространялись во все стороны.

Белый луч скрывал небольшой щит, тоже размером с ладонь. Он был изготовлен из белого нефрита, на котором как живые красовались бессмертные журавли. От него тоже исходил жар.

Бай Сяочунь смог тут же определить, что это были необычные предметы. С блестящими глазами он тяжело задышал, осознав, что у этих двух предметов есть ещё одно необычайное качество: на них изображены три характерных уникальных узора.

Чжэн Юаньдун ободряюще с нежностью посмотрел на Бай Сяочуня.

— Внутри меча Золотого Ворона запечатан золотой ворон, — сказал он. — В нём содержится полыхающий огонь, и он может призывать иллюзорного золотого ворона такого же уровня культивации, как и тот, в чьих руках находится меч. Его можно использовать для полёта, но до тех пор, пока не достигнешь ранней стадии Возведения Основания. Если его уничтожить, то высвободится огромная сила. Щит Священного Журавля — это защитный магический предмет, созданный из души бессмертного журавля. Он сможет защитить тебя от смертельной опасности ниже уровня стадии Возведения Основания. Учитель трижды духовно улучшил оба этих предмета, но не посмел духовно улучшать их дальше. Когда я присоединился к секте, мой учитель передал их мне, а я, в свою очередь, передаю их тебе.

Бай Сяочунь радостно принял подарки и в восхищении прижал их к груди.

— Спасибо, учитель. Спасибо, дорогой старший брат глава секты.

------------------

Золотой ворон. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239129%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

71. Живой почётный жених

Бай Сяочунь неплохо разбирался в духовном улучшении из-за черепашьей сковороды. Также он знал про старейшину на стадии Возведения Основания с Вершины Пурпурного Котла — искусного мастера духовного улучшения. За определённое количество баллов заслуг старейшина помогал ученикам с однократным, иногда двукратным, духовным улучшением. Вероятность провала для дальнейшего улучшения была слишком высока. Подаренные главой секты магические предметы уже трижды духовно улучшены, а значит Бай Сяочуню не только не придётся тратить трёхцветное пламя на духовное улучшение, но более того, он сможет открыто пользоваться этими предметами.

После возвращения на Вершину Душистых Облаков он тут же занялся изучением меча Золотого Ворона и щита Священного Журавля. Как только он посылал в них духовную энергию, они начинали излучать жар.

— Вот это я понимаю, настоящие сокровища! — воскликнул он.

Глубоко вздохнув, он выполнил жест заклятия и указал вперёд. Воздух загудел, и меч Золотого Ворона превратился в луч золотого света, он выстрелил вперёд, оставляя за собой след обжигающего жара, от которого плавился воздух. Бай Сяочунь повторил жест заклятия, посылая ещё больше духовной энергии в меч — яркий ореол вокруг него расширился и принял смутные очертания золотого ворона. Появился всего лишь контур, но в то же мгновение невероятное давление начало воздействовать на окружающее пространство, а температура резко подскочила. Сердце в груди Бай Сяочуня радостно забилось. Тяжело дыша он уставился на меч Золотого Ворона, его глаза светились всё ярче и ярче. Вскоре он рассмеялся от восхищения.

— Этот меч гораздо гораздо лучше, чем мой деревянный меч! Ух, мой учитель великолепен!

Тут он подскочил в воздух и оседлал иллюзорного золотого ворона. Хотя золотой ворон был расплывчатым и нечётким, его спина походила на жёсткую доску, а когда Бай Сяочунь направил в ворона ещё духовной энергии, то стало казаться, что он сам стал частью ворона.

Сидя верхом, Бай Сяочунь выполнил жест заклятия и указал вперёд, ворон поднялся в небо. Затем Бай Сяочунь облетел по большому кругу Вершину Душистых Облаков, со свистом проносясь над толпой. Когда люди изумлённо смотрели на него, он замедлялся, высоко задирал голову и выпячивал грудь. А когда слышал изумлённые возгласы, то снова увеличивал скорость.

«Наконец я, Бай Сяочунь, могу летать!»

В приподнятом настроении он вовсю радовался про себя, оставив позади павильон Десяти Тысяч Лекарств. Однако уже через мгновение, как раз когда он собирался направиться к соседней вершине, золотой ворон вдруг пропал, а меч упал с неба на землю. Бай Сяочунь закричал, падая вместе с мечом.

Благо внизу оказалась не пропасть, а просто одна из маленьких тропинок, каких множество на склонах гор секты. Он приземлился на ноги, несколько шагов бежал, восстанавливая равновесие, потом постепенно остановился. Оглядевшись, он понял, насколько высоко располагалась эта тропинка. А если бы он упал подальше от горы, то даже его Неумирающая кожа не смогла бы его спасти. Он тут же побледнел.

«Это слишком опасно!» — подумал он, содрогаясь, и подобрал меч Золотого Ворона.

Обратив внимание внутрь, он понял, что почти полностью израсходовал запасы духовной энергии, что и привело к падению. У культиватора на стадии Конденсации Ци подобные полёты забирали огромное количество энергии. Большинство людей на седьмом уровне Конденсации Ци смогли бы подняться в воздух только пару вдохов. Даже Бай Сяочунь с необыкновенно чистой духовной энергией не смог продержаться и ста вдохов.

Боясь, что может упасть и разбиться насмерть, он больше не смел испытывать меч. По-воровски озираясь вокруг, чтобы узнать, не видел ли кто его позора, он заметил, что вдалеке с открытым ртом на него смотрит крепкий мужчина. Когда Бай Сяочунь увидел его, он широко распахнул глаза и поспешил к мужчине.

— Ух ты, да это же племянник по секте Волк?

Как только мужчина услышал «племянник по секте Волк», он затрясся. Скривившись, он сложил ладони в приветствии и сказал:

— Я — ученик Лю Эргоу. Приветствую, дядя по секте Бай… Я, эм, ничего сейчас не видел.

Бай Сяочунь впервые повстречал Лю Эргоу, когда продавал места во внешней секте. Тогда мужчина называл себя Лордом Волком. Бай Сяочунь хмыкнул пару раз, потом продолжил запугивать Лю Эргоу, чтобы он не смел распространять по секте слух о неудачном приземлении. В конце он потрепал Лю Эргоу по плечу, пообещал помочь в будущем, а затем ушёл. Лю Эргоу смахнул пот со лба и тоже заспешил прочь.

Удаляясь, Бай Сяочунь радовался, что небольшую неприятность, случившуюся с ним, видел только Лю Эргоу. Если бы подобное случилось, когда он пролетал над павильоном Десяти Тысяч Лекарств, то это был бы позор на всю жизнь…

«Да. Так устроены люди. Лучше не становиться слишком известным. А то вместе с этим могут начаться настоящие проблемы».

Вздыхая про себя, он заложил руки за спину и зашагал к своему дому. Он немного посомневался в том, что следует предпринять, но затем в глазах загорелась решимость.

«Нет, мне нужно сосредоточиться на занятиях культивацией. То, что я могу пролететь только небольшое расстояние — не обязательно плохо, но что будет, если мне придётся спасаться бегством, чтобы выжить? Что если мне удастся убежать от врагов только для того, чтобы потом упасть и разбиться? Вот будет незадача».

Придя к такому заключению, он вновь принялся исследовать меч Золотого Ворона и щит Священного Журавля.

«На всякий случай эти два магических предмета нужно тоже покрасить. Так люди подумают, что мне просто нравится раскрашивать свои вещи. Поэтому, если в будущем у меня появятся другие раскрашенные духовно улучшенные предметы, никто ничего не заподозрит».

Немного поразмыслив, он приготовил краску из ярких растений и покрасил меч Золотого Ворона и щит Священного Журавля. После того, как едва заметные узоры духовного улучшения были закрашены, он проверил оба предмета ещё раз. Наконец он остался доволен своей работой.

«Когда-нибудь мои навыки в Дао медицины достигнут такого уровня, что я смогу улучшить краски на основе трав, после чего можно будет по-настоящему успокоиться».

Бай Сяочунь всегда был очень осторожным. Хотя он несколько разошёлся после того, как стал младшим братом главы секты, он бы никогда не переступил через определённую черту.

«Жаль, что мой уровень культивации до сих пор недостаточно высок. Последний раз, когда я следил за Чжоу Синьци, мне показалось, что она уже на восьмом уровне Конденсации Ци. Единственный способ пользоваться летающим мечом достаточное время — это более высокий уровень основы культивации».

Он преисполнился решимостью. После случая с кланом Лочень он осознал, насколько жесток мир культиваторов. Также понял, насколько важна способность убегать с огромной скоростью, когда на кону собственная жизнь. Если бы тогда у него была возможность летать на мече, то он смог бы спастись вместе с Ду Линфэй и Хоу Юньфэем, чтобы не пытался предпринять при этом клан Лочень.

«Мне нужно изготовить пилюли!» — подумал он, блестя глазами.

С его статусом он не мог бесплатно получить нужные ингредиенты, но определённые формулы пилюль можно было достать, обменяв на небольшое количество баллов заслуг.

В последующие дни на Вершине Душистых Облаков было всё спокойно, а Бай Сяочуня видели редко. Он приобрёл большое количество лекарственных формул, а также использовал духовные камни и другие трофейные предметы из клана Лочень, чтобы купить на рынке множество лекарственных растений. Затем он заперся в лаборатории павильона изготовления лекарств, чтобы заняться опытами.

Время летело. Через несколько месяцев прошло уже полгода с тех пор, как Бай Сяочунь вернулся в секту. Сначала в секте было много недовольств из-за его поведения, но потом неожиданно всё затихло. Многим людям было сложно сразу к этому привыкнуть.

В то же время за пределами секты стало известно, что Бай Сяочунь стал почётным учеником. Скоро об этом знали практически все заинтересованные жители континента Восточнолесья. На континенте существовало множество кланов культиваторов, многие из которых так или иначе были связаны с сектой Духовного Потока, как тут не узнать. Клан Лочень был лишь одним из многих подобных кланов.

Ученикам секты Духовного Потока звание младшего брата главы секты казалось более впечатляющим, чем почётного ученика. Однако для кланов культиваторов всё было с точностью до наоборот. Почётного ученика они уважали намного больше, чем младшего брата главы секты. В реальности им не было никакого дела до младшего брата главы секты. Но почётный ученик вызывал дикий ажиотаж.

Прознав, что Бай Сяочунь стал почётным учеником, многие патриархи различных кланов сразу активизировались. Бай Сяочунь казался им золотой жилой. Живой почётный жених!

Если только привести Бай Сяочуня в их клан, то в будущем его потомки будут обладать практически неограниченными возможностями. С увеличением количества потомков, учитывая, что клан будет поддерживать секта Духовного Потока, клан неизбежно прославится. Для клана-вассала в мире культивации это будет головокружительный успех, подобный карпу, перепрыгнувшему Врата Дракона.

В конце концов, у секты Духовного Потока было только девять почётных кланов. Эти кланы часто имели определенный вес при принятии сектой того или иного решения. Хотя такое влияние и не было значительным, его всё равно стоило принимать в расчёт. Удачливый клан значительно увеличит свой авторитет, образовывая почетный клан, и будет предметом жгучей зависти других кланов культиваторов. В прошлом многие кланы не могли ни на что влиять. Они могли только предложить свою верность секте Духовного Потока и выполнять для неё всяческие службы в надежде когда-нибудь приобрести статус почётного клана.

Но сейчас… появился Бай Сяочунь. Самым замечательным было то, что сам он не являлся членом какого-либо клана. Он пришёл из мира смертных и… у него не было даосской спутницы. Все кланы культиваторов континента Восточнолесья стояли на ушах, ведь он был бесплатным билетом для того, чтобы стать десятым почётным кланом.

— Найди самую красивую девушку во всём клане Чжоу. Она отправится со мной поприветствовать брата даоса Бая!

— Фэй’эр, ты жемчужина клана Чжао. Ты должна понравиться Бай Сяочуню. Если ты справишься, то все проблемы нашего клана решатся!

— Хотя дочери клана Сунь не особенно выдающиеся, мы всё же сможем посоревноваться. Подготовьте изумительный подарок, чтобы я мог преподнести его брату даосу Баю!

Бесчисленное множество кланов проявляло бурную активность, используя любые методы, подключая к делу членов клана, которые уже находились в секте, чтобы они наладили контакт с Бай Сяочунем. Даже северный берег не оказался в стороне. Вскоре имя Бай Сяочуня можно было услышать во всех уголках континента Восточнолесья.

Клан Хоу не был исключением. Патриарх клана Хоу — мужчина в самом расцвете сил — вызвал Хоу Юньфэя и Хоу Сяомэй, чтобы рассказать им о своих чаяниях:

— Юньфей, тебя с Бай Сяочунем связывает близкая дружба. Ты… ты должен помочь клану в этом вопросе. Я знаю, что твоей сестре очень нравится Бай Сяочунь. Найди подходящий случай и сведи этих двоих вместе.

Хоу Сяомэй покраснела. Кокетливо надув губки, она убежала. Хоу Юньфэй был немного обеспокоен, но он принял невозмутимый вид и кивнул в знак согласия.

Через несколько дней люди из множества кланов культиваторов начали появляться в секте, собираясь на Вершине Душистых Облаков вокруг участка Бай Сяочуня. Получив последние новости, некоторые из них отправились к павильону изготовления лекарств, в нетерпении ожидая, когда Бай Сяочунь выйдет из уединения.

---------------------

Потенциальные невесты Бай Сяочуня. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239130%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

72. В секте свои правила

Несколько дней спустя в лаборатории Бай Сяочуня прогремел взрыв. Через мгновение обеспокоенный и нахмуренный он решил выйти на воздух.

— Хотя лекарства первого ранга у меня получаются хорошо, — начал жаловаться он вслух, — второй ранг намного сложнее…

Последние несколько месяцев помимо культивации практически всё своё время он посвящал изготовлению лекарств. В попытках получить лекарство второго ранга он уже почти полностью израсходовал запас лекарственных трав. К сожалению, эта задача оказалась такой сложной, что, несмотря на всю свою дотошность, неудачи постигали его одна за другой. Каждый раз, обнаруживая, что переборщил с количеством трав, он делал поправки. Но затем возникали новые проблемы.

Отчаянно вздыхая, он вышел из павильона Изготовления Лекарств и увидел, что рядом с павильоном сидят скрестив ноги много людей. Большинство из них сидело небольшими группами по три — пять человек, но несколько групп насчитывало и до десяти человек. Среди сидящих было очень много прекрасных молодых девушек, ни одна из которых не показалась Бай Сяочуню знакомой. Девушки обладали различными фигурами и пропорциями, но каждая была по-своему красива. Все они явно соревновались друг с другом, чтобы выглядеть самой ослепительной. Как только они заметили Бай Сяочуня, у них загорелись глаза. Рядом с большинством девушек сидел кто-то старший, они тоже обрадовались, увидев Бай Сяочуня. Все они повскакивали на ноги и, толкаясь, ринулись к Бай Сяочуню. Не понимая, что происходит, застигнутый врасплох, он отступил на несколько шагов назад.

— Эй, минуточку! Что… что вы делаете?

— Брат даос Бай, я — Чжао Тяньхай. Чжао Идо — мой племянник! Ха-ха-ха! Брат даос Бай, вы действительно молодой герой, человек выдающейся внешности и таланта!

— Брат даос Бай! Вы — дракон среди людей, мужественный и невероятный! С первого взгляда видно, что вы как гигантская птица Пэн, парящая над облаками, обладаете безграничным потенциалом. Кхе-кхе. Я — Сунь Юньшань, а эти девушки — красавицы из моего клана. Брат даос, если я ошибаюсь, то у вас нет личной служанки, верно?

— Брат даос Бай, я — Чжоу Тянь. Одного взгляда на вас, брат даос Бай, достаточно, чтобы почувствовать в вас героический дух. Сразу ясно, что в будущем вы станете властвовать над всем восточным пределом мира культиваторов. Нам суждено стать друзьями сразу после первой встречи. Взгляни на этих девушек рядом со мной. Каждая из них — драгоценная жемчужина клана Чжоу…

Голоса смешивались и заглушали друг друга, все стремились сказать первыми и как можно громче. У Бай Сяочуня глаза полезли на лоб и он отошёл ещё на несколько шагов назад. Однако ему потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что эти люди пришли, чтобы предложить ему дочерей своих кланов… Он не был уверен, в чём причина происходящего, но оглядев девушек, увидел, что все они невероятно красивы. Многие из них были в его вкусе. По тому, как их предлагали, становилось ясно, что отказ будет воспринят как неуважение. Бай Сяочунь тут же насторожился. Но благодаря хорошим навыкам общения это не отразилось на его лице. Он широко улыбнулся и, обменявшись малозначительными приятными словами с собеседниками из различных кланов, смог вырваться из толпы.

Однако прежде, чем ему удалось добраться до дома, он повстречал по дороге других ожидающих его людей. Все они говорили примерно одно и то же, предлагая ему дочерей из своих кланов, дары и другие обещания.

«Что-то точно произошло, только вот что? — думал он. — Возможно ли, что кто-то из моих предков был Бессмертным? Может быть оказалось, что я не из мира смертных. Неужели я потомок какой-то возвышенной и могущественной личности? Небеса! Почему же я до сих пор об этом не знал?!»

Голова шла кругом, и Бай Сяочунь торопился домой. Однако дом тоже был окружён людьми из различных кланов, в глазах у них сияла надежда. Казалось, они готовы выполнить все желания Бай Сяочуня по одному кивку его головы! Особенно это касалось девушек. Все они столпились вокруг Бай Сяочуня, воинственно поглядывая друг на друга, пихаясь и толкаясь между собой. У Бай Сяочуня от одного этого вида занемел затылок. Он был полностью окружён и куда бы не пытался сдвинуться, сразу натыкался на мягкое и тёплое. Они начали тянуть его за одежды. Сердце Бай Сяочуня быстро забилось. Наконец раздалось холодное хмыканье, и появилась Хоу Сяомэй. Яростно сверкая глазами, с раздутыми щеками, она распихала всех в стороны и пробилась к нему.

— Прочь с дороги! Чем это вы тут занимаетесь? Вы на Вершине Душистых Облаков секты Духовного Потока. Куча глупых куриц, не знаете, как держать себя в руках? Все вы, убирайтесь с дороги. Эй, там! Ты в зеркало видела себя? Да ты тощая, как жердь. Чего толкаешься? А ты! Да ты толще коровы! Пошли прочь!

Хоу Сяомэй выглядела действительно разгневанной, расталкивая девушек, столпившихся вокруг Бай Сяочуня. Несмотря на то, что она была небольшой и хрупкой, кипящая ярость, казалось, наполняла её безграничной силой. Столкнувшись с таким напором, девушки тут же уступили и освободили проход, вскрикивая в замешательстве. Словно острый перец, Хоу Сяомэй прошагала вперёд, руки в боки, роняя колкие и жгучие слова направо и налево. Бай Сяочунь воспользовался моментом и прошмыгнул в свой двор. Уже внутри он заметил, что его одежды так сильно тянули туда-сюда, что они почти сползли с него.

«Какой кошмар!» — подумал он, с шумом втягивая воздух.

Сердце до сих пор громко стучало от пережитого страха, он посмотрел в направлении главных ворот, где Хоу Сяомэй одна спорила с десятками девушек. Сопровождающие девушек представители кланов не могли остаться в стороне. Они вмешались и попросили девушек удалиться. Соединив ладони и поклонившись в сторону Бай Сяочуня, все пообещали вернуться в другой день.

Скоро настал вечер. За воротами двора Бай Сяочуня было тихо, но вдалеке со скрещёнными ногами сидели и медитировали представители различных кланов, словно охраняя территорию. Все эти люди смогли добраться до секты издалека и у них были свои методы, позволяющие избежать выдворения.

Бай Сяочунь был уверен, что случилось нечто грандиозное. Убедившись, что поблизости никого нет, он втащил Хоу Сяомэй во двор. Для других Хоу Сяомэй была словно острый перец, но когда Бай Сяочунь коснулся её, она залилась краской и почувствовала головокружение. Её хрупкое тело почти перестало ей подчиняться и ослабло, пока Бай Сяочунь тащил её внутрь. Когда она заговорила, то её голос был мягким, словно воркование голубя.

— Большой… большой братик Сяочунь, тут так много людей, что ты собрался со мной делать?..

— А?

Бай Сяочунь поражённо уставился на неё. Видя странное, согласное на всё поведение, он сразу понял, что с ней что-то не так и шлёпнул её по щеке. Когда это не помогло, он шлёпнул ещё раз. Тут Хоу Сяомэй пришла в себя.

— Что с тобой? — огрызнулась она, топая ногой. Однако, осознавая, что сама натворила дел, она бросила ему нефритовую табличку, развернулась и убежала.

Наблюдая, как Хоу Сяомэй удаляется всё дальше, Бай Сяочунь размышлял, что же происходит. Наконец он обратил внимание на нефритовую табличку и просканировал её духовным сознанием. Затем его глаза широко распахнулись. Он снова пересмотрел содержимое таблички и тяжело задышал.

«Почётный клан…»

Нефритовую табличку прислал Хоу Юньфэй, Хоу Сяомэй должна была передать её Бай Сяочуню. Её содержимое было таково, что лучше не произносить вслух. Там объяснялось, почему все кланы так заинтересовались в Бай Сяочуне, с тех пор как он получил статус почётный ученик, и что в результате случилось. Там также говорилось о надеждах клана Хоу, что в венах потомков Бай Сяочуня будет течь кровь клана Хоу.

Потом Бай Сяочунь вспомнил о странном поведении Хоу Сяомэй и почесал подбородок. Его глаза заблестели при мыслях не о Хоу Сяомэй, а о том, что он оказался прав. Нечто грандиозное действительно случилось!

«Я и представить такое не мог… А я ещё думал, что награда за выдающиеся заслуги практически бесполезна. Я знал, что статус младшего брата главы секты сделает меня большим человеком в секте, но я никогда не думал, что звание почётного ученика так важно для внешнего мира!»

Он облизал губы, и его сердце забилось быстрее.

«Я могу выбрать своей даосской спутницей любую девушку, какую захочу! Все ресурсы кланов будут в моём распоряжении… Наконец-то у меня появилась реальная возможность достичь вечной жизни!»

Он шаловливо захихикал, поблёскивая глазами. Ещё вчера он беспокоился о том, как продолжить работу над созданием лекарств второго ранга. А сейчас люди сражались за возможность преподнести ему дары.

— Как жаль, что я не могу принять дары сразу от всех… — пробормотал он. Но тут на него нашло вдохновение. — Погодите-ка! Почему это я не могу принять их все?!

Прочистив горло, он отправился в свой домик, чтобы лечь спать, по дороге обдумывая детали плана. Следующим утром на рассвете он вскочил с кровати, дрожа от предвкушения. За воротами двора обнаружилась целая толпа людей из разных кланов культиваторов, дожидающихся его.

— Брат даос Бай!

— Мои приветствия брату даосу Баю! Ваш покорный слуга пришёл по просьбе нашего патриарха выразить почтение…

Все разразились приветствиями одновременно, создавая дикую какофонию голосов. Бай Сяочунь выпятил подбородок и взмахнул рукавом.

— Ну всё, я сказал хватит, — провозгласил он, улыбаясь до ушей. — Подойдите все поближе. Мы можем обговорить все ваши пожелания с каждым по отдельности.

Затем он кивнул представителю одного из кланов. Выбранный мужчина радостно поспешил вперёд, тащя за собой несколько девушек. Девушки подошли, но они выглядели встревоженно. Члены других кланов тоже переживали, хотя по другим причинам. Они быстро начали передавать сообщения домой.

Затем Бай Сяочунь переговорил с представителем следующего клана, потом ещё одного. Один за другим, кланы общались с ним целый день. Бай Сяочунь в итоге встретился с десятками кланов. Он не выбрал никого из дочерей кланов, но никому и не отказал. Он говорил всем, что ему нужно время на размышления, так как этот вопрос очень важен, чтобы решать его снаскоку. Что же касается даров в честь знакомства, он не отказался ни от одного из них.

— Я, Бай Сяочунь, всегда решаю дела справедливо и честно. Учитывая, что я ещё не решил, на дочери какого из уважаемых кланов я женюсь, я не могу принять ваши подарки.

Эти слова он произносил для каждого из кланов. Конечно, чем больше он так говорил, тем сильнее представители кланов настаивали, чтобы он взял дары. Им приходилось становиться всё более и более учтивыми. Многие из них продолжали, говоря, что даже если со свадьбой не сложится, они хотели бы остаться хорошими друзьями. Только тогда Бай Сяочунь неохотно соглашался принять подарки.

Хотя они и могли выглядеть дураками, эти люди из различных кланов определённо не были глупыми. Они понимали, что когда Бай Сяочунь обещал подумать, он скорее всего просто хотел посмотреть, чьё предложение окажется самым выгодным. Но это вполне согласовалось с их ожиданиями. Более того, все они боялись, что если они не предложат дары, то Бай Сяочунь не будет даже рассматривать дочерей их клана как возможных кандидаток для брака.

В результате на следующий день толпа не поредела, а напротив, стала ещё больше. Некоторые кланы заявили, что даже если Бай Сяочунь не выберет их девушку в жёны, они готовы отдать её в личные служанки Бай Сяочуню, чтобы она грела ему постель по ночам. И будет достаточно, если она сможет родить ему детей, которых он формально признает.

Представители кланов продолжали предлагать всё больше и больше подарков. Дошло до того, что Бай Сяочунь немного забеспокоился. В конце концов он уже по-настоящему пытался отказаться от подарков, но ему не давали такой возможности.

— Хорошо, тогда, я думаю, придётся принять… Отказаться не выйдет, не так ли?

Целую неделю кряду он продолжал принимать представителей кланов и получать их дары. Каждое утро он выходил за ворота, чтобы обнаружить там толпу людей, дожидающихся его.

Прошло ещё три дня. На рассвете Бай Сяочунь открыл ворота, и у него тут же отвисла челюсть. Удивительно… но там совсем никого не было. Вокруг тишь да гладь, куда ни посмотри, ни одного человека в пределах видимости.

Только высоко в небе над ним кружили несколько пятицветных фениксов. Эти фениксы были любимыми питомцами старейшины Чжоу и часто на рассвете летали над Вершиной Душистых Облаков. Обычно они держались вместе, что смотрелось особенно красиво. Многие ученики с завистью смотрели на них.

Бай Сяочунь потёр глаза и снова огляделся. Подумав, что он как-то не так открыл ворота, он вернулся назад, закрыл их, а потом распахнул снова. Однако результат не изменился.

«Что происходит?» — удивлённо подумал он.

Он быстро пошёл на поиски Хоу Юньфэя, чтобы всё разузнать. Хоу Юньфэй со вздохом посмотрел на Бай Сяочуня.

— Вчера вечером глава секты издал дхармический указ. В качестве твоего старшего брата он оповестил кланы культиваторов, что согласно правилам секты, ты не сможешь жениться ещё на протяжении следующих ста лет. Поэтому всем ничего не оставалось, как разъехаться.

У Бай Сяочуня отвисла челюсть. Чувствуя, что жизнь к нему несправедлива, он проговорил:

— Накрылся мой доход… Накрылась моя свадьба…

Хоу Юньфэй не знал, смеяться или плакать. Через мгновение ему что-то пришло в голову, и он спросил:

— Сяочунь, мой друг с Вершины Зелёного Пика рассказал, что вы с Шангуань Тянью в плохих отношениях. Это так? Просто помни, что Цянь Дацзинь вовсе не важен. Что бы ты не решил с ним сделать, секта не будет препятствовать. Но когда дело касается Шангуань Тянью, всё уже не так просто!

— Что значит «не так просто»? — спросил Бай Сяочунь. — Он что, важнее, чем я?

Много лет являясь членом секты Духовного Потока, Бай Сяочунь хорошо представлял, как она обучает учеников. Она подталкивала их стать кем-то значимым, запрещала конфликты со смертельным исходом, поощряла сотрудничество и соперничество. Правила секты диктовали основы поведения учеников. Старейшины различных гор, а также главы гор оказывали помощь в развитии и обучении. Чтобы наказывать за серьёзные проступки существовал Зал Правосудия. Все важные аспекты жизни таким образом контролировались сектой.

Конечно, учитывая, что в сумме на двух берегах секты было более чем несколько сотен тысяч учеников, контролировать все нюансы их жизни не представлялось возможным. У учеников случались ссоры и драки, и некоторые проявления недостойного поведения было просто невозможно проконтролировать. Однако поощрения и наказания были чётко определены, и все, кто нарушал правила, получали по заслугам.

Бай Сяочунь выполнил неоценимую службу для секты, обладал глубокими познаниями в области растений и растительной жизни, а также выдающейся боевой мощью. Естественно, что секта про это знала и соответственно ценила его. Конечно, никто не стал бы исполнять все его прихоти. Если кто-то оскорбит или спровоцирует Бай Сяочуня, секта не станет заступаться. Таких привилегий не было ни у кого: ни у Шангуань Тянью, ни у Бай Сяочуня. Поэтому Бай Сяочунь продолжал верить, что высокомерный знаменитый избранный Шангуань Тянью, которого остальные ученики внешней секты называли никак иначе как молодым господином, не заслуживал его внимания.

После минутного раздумья Хоу Юньфэй ответил, рассказав Бай Сяочуню всё, что знал:

— У Шангуань Тянью большие амбиции. Он надеется однажды попасть в легендарный Эшелон Наследия. По этой причине он подавляет свою основу культивации, чтобы раньше времени не попасть во внутреннюю секту. Он стремится завоевать первое место в следующем испытании огнём между учениками южного и северного берега, чтобы стать лучшим при поступлении во внутреннюю секту. Это сделает его кандидатом на попадание в Эшелон Наследия. Если бы не это, то он бы уже давно прошёл обычное испытание огнём для вхождения во внутреннюю секту. В конце концов, каждый, кто достиг восьмого уровня Конденсации Ци, может принять в нём участие.

Изумлённый Бай Сяочунь спросил:

— А почему все хотят попасть в Эшелон Наследия? Сюй Баоцай рассказывал мне, что Чжоу Синьци и Люй Тяньлэй, да и все остальные, тоже хотят.

— Ученики-преемники в Эшелоне Наследия обладают статусом, схожим с статусом почётного ученика. Однако это отдельная ветвь внутри секты Духовного Потока. Видишь ли, секта Духовного Потока отличается от других сект. У нас есть две ветви. Одна отвечает за то, чтобы защищать секту, а другая за то, чтобы увеличить её славу и силу!

Все слуги и ученики до третьего уровня конденсации Ци образуют самую нижнюю группу в иерархии. Затем идёт внешняя секта с учениками от четвёртого до восьмого уровня Конденсации Ци. На восьмом уровне можно попытаться пройти испытание огнём, чтобы присоединиться к внутренней секте. Если удастся достичь стадии Возведения Основания, то можешь стать старейшиной или даже главой горы. Через два шестидесятилетних цикла, если тебе удастся достичь стадии Золотого Ядра, ты сможешь стать высшим старейшиной, отвечающим за защиту и управление сектой. Это первая ветвь.

Вторая ветвь — это Эшелон Наследия! Туда можно попасть только одним способом и это… достичь стадии Золотого Ядра быстрее, чем за два шестидесятилетних цикла. Попав туда, ты становишься тем, кто добивается для секты более высокого положения в мире культиваторов, кто приобретает для неё ещё больше значительных ресурсов и богатства! Любой, кто займет первое место в битве между избранными северного и южного берегов, будет кандидатом на попадание в Эшелон Наследия. Я не уверен во всех подробностях, но знаю, что существуют специальные правила, касающиеся этого вопроса.

Только вот достичь стадии Золотого Ядра быстрее, чем за два шестидесятилетних цикла, очень и очень сложно… Из всего предыдущего поколения близко к этому подошёл только глава горы Ли Цинхоу. Именно поэтому секта так ценит его.

Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Он первый раз слышал объяснения про Эшелон Наследия и наконец более чётко начал представлять, как организована секта. Скоро он ушёл, размышляя по дороге о том, что узнал.

«Эшелон Наследия?..»

------------------------------

Потенциальные невесты Бай Сяочуня. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239131%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

73. Кто это сделал?

Вздыхая, Бай Сяочунь покинул двор Хоу Юньфэя и вернулся к себе. Он посмотрел на небо, потом на окружающий пейзаж и подумал про кланы культиваторов. По его мнению, старший брат глава секты несколько злоупотребил властью. Хотя больше подарков от кланов Бай Сяочуню не видать, но и возвращать уже полученные не нужно.

«Точно. Я тут не при чем. Во всём виноват дхармический указ старшего брата главы секты!» — подумав так, Бай Сяочунь почувствовал себя лучше.

Упорядочив все дары, он пошёл на рынок, чтобы закупиться большим количеством лекарственных растений, служащих ингредиентами для духовных лекарств второго ранга. Затем он вернулся в павильон изготовления лекарств, чтобы продолжить занятия культивацией и свои опыты.

По правде говоря, сначала Чжэн Юаньдун не хотел вмешиваться в дела Бай Сяочуня с кланами культиваторов. Однако события развивались в невероятном ключе. Всем девяти предыдущим почётным ученикам звание было присвоено посмертно, после того, как они погибли в бою. Все они были членами какого-либо клана. Хотя ни у кого из них не было прямых потомков, зато была родня в их кланах. Поэтому никогда никаких проблем не возникало, и кланы спокойно становились почётными. Конечно, секта высоко ценила и защищала такие кланы.

Но теперь Бай Сяочунь был живым почётным учеником. Сначала это никого не беспокоило, но время шло. Чжэн Юаньдун и многие другие никогда не задумывались, насколько может оказаться хлопотно иметь в секте почётного жениха и насколько привлекателен будет такой человек для кланов культиваторов. Но тут объявилось огромное количество представителей различных кланов. Сначала Чжэн Юаньдун просто наблюдал за ситуацией. Его вовсе не заботило, какой клан выберет Бай Сяочунь. Он даже представить не мог, что кланы начнут предлагать Бай Сяочуню взять девушек в личные служанки просто, чтобы получить потомство с его линией крови. Чжэн Юаньдун с трудом мог представить, что бы было, соблазнись этим Бай Сяочунь. Если бы это произошло, то вскоре у него бы появились сотни потомков. Согласно правилам секты, всё первое поколение потомков может автоматически попасть во внутреннюю секту, там к ним будут по-особому относиться и обучать. Более того, когда у этих потомков появятся свои дети, то возникнут сотни ветвей почётного клана. Через несколько сотен лет всю секту Духовного Потока наводнят потомки клана Бай. Конечный результат действительно ужасал. К тому же пока Бай Сяочунь жив, ему всего лишь нужно продолжать плодить отпрысков, и этому не будет конца. Это превратится в оживший кошмар для секты.

Осознав всё это, Чжэн Юаньдун созвал внеочередное собрание старейшин секты, включая высших старейшин. Общими усилиями они постановили, что Бай Сяочуню нужно запретить выбирать даосскую спутницу в течение ста ближайших лет. Хотя они в какой-то мере вмешивались в личные дела Бай Сяочуня, Чжэн Юаньдун чувствовал, что другого выхода нет. Он не хотел ставить будущее секты в зависимость от способности Бай Сяочуня сопротивляться искушению. Оставалось лишь надеяться, что через сто лет Бай Сяочунь возмужает и будет более ответственным.

Шло время. Скоро пролетел целый год. Всё это время о Бай Сяочуне на южном берегу секты не было ни слуху ни духу. Очень редко кто встречал его. Всё своё время он проводил за занятиями культивацией и изготовлением лекарств. Он редко покидал павильон изготовления лекарств, где вовсю трудился над созданием лекарств второго ранга. Его основа культивации медленно, но росла. Он достиг середины седьмого уровня Конденсации Ци. Попутно он решал одну за другой все проблемы, возникающие при переплавке лекарства второго ранга. На самом деле большинство других подмастерьев аптекаря его уровня уже давно бы изготовили духовное лекарство второго ранга. Но Бай Сяочунь в своём упрямстве отказывался приступать к следующей попытке, пока последовательно не разрешал все проблемы, выявленные в предыдущей. Наконец, спустя год, он пришёл к выводу, что решил все проблемы переплавки лекарства второго ранга. Полностью уверенный в результате, он попытался снова.

— Пилюли Вознесения Духа Пурпурной Ци! — воскликнул он с налившимися кровью глазами.

Эти пилюли второго ранга подходили для восьмого уровня Конденсации Ци и ниже. Точно следуя рецепту, он выбрал множество разновидностей растений и растительной жизни, аккуратно их рассортировал и затем начал одно за другим помещать в алхимическую печь. Как следует отрегулировав земляной огонь, он внимательно следил за алхимической печью, периодически слегка изменяя количество духовной энергии, которую посылал в печь.

Через шесть часов алхимическая печь затряслась. Сильный лекарственный аромат распространился по лаборатории, а глаза Бай Сяочуня ярко заблестели. Наклонившись к печи, он шлёпнул её сбоку, и три красных лекарственных пилюли вылетели наружу.

— Получилось! — радостно воскликнул он.

Схватив три пилюли, он внимательно их осмотрел. Затем его глаза широко распахнулись.

— Э-э-э? Погодите-ка. Что-то здесь не так. Согласно описанию, пилюли Вознесения Духа Пурпурной Ци должны быть пурпурными. Почему тогда эти красные?

Почесав затылок, он понюхал пилюлю. Лекарственный аромат был сильным и полным духовной энергии. Однако запах показался немного странным, а учитывая, что цвет был неправильным, Бай Сяочунь не осмеливался принимать их. Сидя в задумчивости, он обдумал всё, что сделал в ходе выплавления пилюли. Через два часа его глаза распахнулись, и он горько рассмеялся.

«Я положил пыльцы цветка Суперагата немного больше, чем нужно. При взаимодействии с остальными ингредиентами получился такой странный побочный эффект».

Затем он отложил три красные пилюли и снова приступил к созданию лекарств. В этот раз, когда алхимическая печь задрожала и повеяло лекарственным ароматом, вылетела только одна пурпурная пилюля. Внимательно изучив её, Бай Сяочунь остался полностью удовлетворён результатом.

Он тут же преступил к следующей партии. В последующие дни он наделал ещё несколько десятков пилюль Вознесения Духа Пурпурной Ци. Закончив с этим, он в изнеможении присел отдохнуть. Немного восстановив силы, он достал красные пилюли и нерешительно стал их рассматривать. По его мнению, все изготовленные им пилюли были очень ценными, к тому же ингредиенты уже начали заканчиваться.

«Согласно правилам изготовления лекарств, если пилюля сформировалась, то это считается успехом. В этих красных пилюлях Вознесения Духа Пурпурной Ци немного больше чем нужно пыльцы цветка Суперагата, из-за чего они изменили цвет. Но это означает только, что они несколько менее эффективные».

Ещё немного посомневавшись, он хлопнул по своей бездонной сумке и достал бамбуковую иглу. Эту иглу он получил в секте, чтобы использовать при изготовлении лекарств, она позволяла определить, является ли пилюля ядовитой. Аккуратно воткнув иглу в одну из красных пилюль, он немного подождал, потом вынул её. Бамбуковая игла нисколько не потемнела.

— Не ядовитая! — сказал он, облегчённо вздыхая.

Однако будучи очень осторожным, он все же решил не принимать красные пилюли. Вместо этого он взял их с собой, когда покинул павильон изготовления лекарств. Выйдя на свежий утренний воздух, он пошёл по одной из незаметных тропинок, что вилась по склону. В небе над ним летали пятицветные фениксы, элегантно кружа в воздухе и время от времени пронзительно крича. Не обращая внимания на фениксов, он направился на одну из ферм духовных хвостатых кур и заполучил там курицу. Вернувшись к себе во двор, он поставил курицу на землю и кинул ей одну из красных лекарственных пилюль.

До этого курица просто сидела со слегка утомлённым видом. Но когда она увидела красную пилюлю, то задрожала, подскочила на ноги и бросилась к пилюле, чтобы склевать её. Однако как раз в этот момент сверху раздался оглушительный крик. Потом сильный порыв ветра опустился на землю, и курицу сдуло с ног, прежде чем она успела дотянуться до пилюли. Немного испугавшись, Бай Сяочунь отпрыгнул назад. В это же самое время пятицветные фениксы спускались вниз и дрались между собой. Наконец один из самых сильных среди них, самец, растолкал всех остальных фениксов, склевал пилюлю и заглотил её.

С презрением взирая на сметённую ветром курицу, феникс грациозно воспарил обратно в небо. Бай Сяочунь не знал смеяться или плакать. Широко распахнутыми глазами он бессильно наблюдал, как феникс набирает высоту. Однако, немного пролетев, грациозный феникс затрясся, потом издал протяжный вопль. Его глаза покраснели и в них показались кровеносные сосуды. Все его перья вдруг встали дыбом так, что он стал похож на огненный шар, готовый взорваться. Поразительно, что мускулы самца начали наливаться и увеличиваться в размерах. Раздался хруст, и феникс стал заметно крупнее. Особо любопытным было то, что под перьями между его ног вдруг что-то напряглось и затопорщилось, словно стержень…

Феникс с вожделением уставился на своих собратьев. Остальные фениксы задрожали и были готовы пуститься наутёк, когда самец бросился к ним. Затем начали раздаваться жалобные вскрики.

Стоя у себя во дворе, Бай Сяочунь с ужасом наблюдал, как принявший пилюлю самец насилует одного за другим остальных фениксов. Через мгновение ненасытный феникс обратил свои горящие красным глаза на него, всё тело феникса, казалось, сейчас заполыхает огнём. Перепугавшийся Бай Сяочунь сбежал, едва в силах сдерживать крик. Благо феникс выбрал своей целью не его, а духовную хвостатую курицу… Вскоре он увидел, как феникс-самец, громко крича всю дорогу, полетел к вершине горы. Только после этого Бай Сяочунь вытер пот со лба.

«Просто ужасающе… — подумал он, разглядывая две оставшиеся красные пилюли. — Что же это за лекарственные пилюли такие?!»

Его сердце забилось громче, когда он понял, что скорее всего у него получился какой-то афродизиак. Очевидно, что пилюли были чрезвычайно эффективными.

**

Тот день навсегда останется в памяти учеников Вершины Душистых Облаков… Все пернатые горы, какому бы виду не принадлежали, пострадали от обезумевшего феникса старейшины Чжоу… Бесчисленное множество учеников наблюдало, как одна за другой птицы отчаянно кричали. Хотя птицы изо всех сил пытались сбежать, но никто из них не мог справиться с фениксом старейшины Чжоу. Никто не смог убежать… Злодейский феникс не пощадил даже духовных хвостатых кур, не говоря уже об остальных птицах, выращенных старейшиной Чжоу. Вся крылатая живность испытала в тот день воплощенный кошмар.

Ученики с дрожью обсуждали происходящее. Скоро об этом стало известно на Вершине Пурпурного Котла и Вершине Зелёного Пика. Некоторые люди специально пришли, чтобы всё увидеть своими глазами.

— Вы слышали, что на Вершине Душистых Облаков один из фениксов старейшины Чжоу обезумел. Он набрасывается на любую птицу в зоне видимости…

— Я сам видел это. Какой необузданный феникс! Он не пощадил даже пролетающих мимо сорок…

— Чем же это занимается старейшина Чжоу?.. Как может его феникс так себя вести?..

— Представляешь, это по-настоящему возмутительно. Этот феникс не на шутку возбудился! Он наседал на некоторых птиц снова и снова. Жесть!

Когда Бай Сяочунь услышал, о чём говорят в секте, он задрожал и даже слегка почувствовал себя виноватым.

— Это не моя вина… — сказал он себе. — Я действительно не виноват… Я хотел скормить пилюлю духовной хвостатой курице… Этот феникс украл её!

Чувствуя несправедливость, он поспешил обратно к павильону изготовления лекарств. Немного подумав, он пришёл к выводу, что никто не сможет узнать, что же на самом деле произошло. Сидя в лаборатории, он вздохнул, вынул оставшиеся две красные пилюли и задумчиво рассмотрел их.

«Эти пилюли по-настоящему могущественны. Может быть, мне удастся использовать их как козырную карту в бою… Если в будущем мне встретится дикое животное, то мне нечего бояться. Что ж, если я хочу использовать такой козырь, то мне нужно создать ещё одну пилюлю, которая бы привлекала самцов женскими феромонами. Они будут дополнять друг друга».

Бай Сяочунь мог хорошо представить, как эти две пилюли будут работать вместе. Если он встретит опасное животное, то кинет пилюлю с женским запахом в одну сторону, а побежит в другую. Перспектива была прекрасная, но лекарственной формулы для второй пилюли не существовало. Внимательно всё обдумав, он тщательно отобрал в уме нужные растения и растительную жизнь, затем начал придумывать свою собственную лекарственную формулу.

А в то время, пока Бай Сяочунь обдумывал создание новой формулы, старейшина Чжоу вернулся домой на Вершину Душистых Облаков. Там он уставился на потрёпанных и поникших фениксов, потом увидел, как феникс-самец вдалеке терзает духовную хвостатую курицу. Оттуда слышались жалобные птичьи крики. Для старейшины Чжоу увиденное было взрывом мозга. Сильно задрожав, он почувствовал, как мир вокруг него закачался. В ярости он взревел:

— Кто это сделал?!

------------------------

Феникс старейшины Чжоу https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239133%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

74. Так значит это был Бай Сяочунь!

Голос старейшины Чжоу разнёсся по всей Вершине Душистых Облаков, громыхая даже в самых отдалённых уголках. Многие ученики выглядели озадаченно, когда услышали слова старейшины. События дня оставили на всех неизгладимое впечатление…

Остальные старейшины Вершины Душистых Облаков тоже были ошеломлены произошедшим. Никто не посмел причинить вред любимому питомцу старейшины Чжоу — фениксу-самцу, чтобы остановить его. Старейшина бы пришёл в ярость, если бы подобное случилось. Самое важное, что на Вершине Душистых Облаков только старейшина Чжоу разводил редких птиц, поэтому произошедшее посчитали его личным делом, никто не стал вмешиваться.

Хозяина духовных хвостатых кур — Ли Цинхоу — не было в секте, а его ученица Чжоу Синьци ничего не могла поделать. Феникс-самец обладал исключительной силой, поэтому у Чжоу Синьци не было другого выбора, кроме как краснеть и наблюдать издалека, не смея приблизиться.

С тех пор как старейшина Чжоу увидел, что происходит, его трясло от гнева. Его сердце разрывалось от боли при виде кричащего феникса, потом он оглядел остальных поникших и потрёпанных птиц и ему захотелось расплакаться. Благодаря своим познаниям в Дао медицины, старейшина с первого взгляда понял, что кто-то скормил фениксу какое-то лекарство.

«Я непременно выясню, кто это сотворил!»

Тем временем Бай Сяочунь сидел в лаборатории павильона изготовления лекарств. Хотя большинство звуков не проникало внутрь, разъярённый вопль старейшины Чжоу было слышно хорошо. Сердце Бай Сяочуня дрогнуло. Потом он рассердился, почувствовав, что его могут несправедливо обвинить, хотя он совсем не виноват… Он только надеялся, что никто не сможет связать с ним произошедшее и старейшина Чжоу не придёт за ним… Нахмурившись, он подробно припомнил процесс изготовления пилюли-афродизиака и стал придумывать, как сделать новую пилюлю женских феромонов по-настоящему эффективной.

Через несколько дней напряжённых раздумий он сходил и купил нужные лекарственные травы, даже потратив несколько баллов заслуг для приобретения некоторых других редких ингредиентов. Наконец он вернулся в лабораторию, чтобы воплотить свою задумку в жизнь.

Вскоре стали раздаваться звуки взрывов. На самом деле однажды, когда Бай Сяочунь сдавал экзамен на подмастерье аптекаря, ему уже удалось подправить лекарственную формулу. Однако тогда он испытал озарение, а поправки были незначительными. Сейчас же он изобретал что-то действительно новое. Уровень сложности сейчас неимоверно превышал тот случай. В те времена, когда Бай Сяочунь сдавал экзамен, его уровень познаний в Дао медицины никогда бы не позволил ему сделать что-либо подобное. Но теперь, после года напряжённой работы над проблемами Дао медицины, он был более чем готов для подобной попытки. Хотя он ещё не был мастером, но уже вступил на тропу, о которой другие подмастерья аптекаря не могут даже мечтать. Только аптекарь-мастер мог по достоинству оценить такой путь развития.

Шло время. Пролетело ещё полмесяца, а Бай Сяочунь по-прежнему трудился над созданием новой лекарственной формулы. После стольких трудов его идея начала оформляться в чёткую концепцию.

В то время как он вдохновенно приступил к следующей попытке, старейшина Чжоу на пике Вершины Душистых Облаков с болью на лице скармливал лекарственные пилюли ослабевшему и поникшему фениксу.

— Отдыхай и восстанавливайся, — подбодрил птицу старейшина. — Всё, что ты сотворил, произошло не по твоей воле. Это не твоя вина. Подожди, пока поправишься, тогда ты покажешь мне того, кто скормил тебе ту пилюлю. Кто бы это не был, я прослежу, чтобы он за всё заплатил!

Свирепый огонёк появился в глазах старейшины Чжоу. Последние полмесяца он проводил тщательное расследование на Вершине Душистых Облаков и даже разузнавал информацию на других горах южного берега. К сожалению, это ни к чему не привело. Всё, что оставалось — дождаться, пока феникс окрепнет и позволить ему самому найти виновника.

Пока шло расследование, старейшина Чжоу обнаружил, что все пернатые любым способом избегали появляться на Вершине Душистых Облаков. Из-за трагического происшествия полмесяца назад над горой, казалось, распространилась специфическая аура. Любая птица, чующая её, не решалась приблизиться. Даже духовные хвостатые куры целыми днями тряслись от страха. Ухаживающие за курами ученики могли только молча негодовать.

Со временем расплодилась целая куча слухов…

— Помните, что случилось с птицами несколько недель назад? Я слышал, что спятившая птица склевала одну из пилюль старейшины Чжоу. Поэтому она так себя повела… Но ведь старейшина Чжоу ещё достаточно молод. Зачем ему такие пилюли?..

— Тише… говорите потише! Знаете, почему старейшине Чжоу так нравится выращивать птиц?.. Тут скрывается печальная тайна. Дело в том, что за всю жизнь у старейшины Чжоу никогда не было даосской спутницы! Кхм… вы ведь поняли, о чём я?

— Небеса! Как отвратительно! Может быть, эта птица больше не смогла выносить такие муки и сошла с ума?!

Чем дальше расползались слухи, тем невероятнее они становились. В итоге все ученики Вершины Душистых Облаков судачили об этом. Каждый, кто рассказывал сплетню, добавлял несколько сочных деталей от себя, — так появились сотни версий различных историй.

Когда слухи дошли до старейшины Чжоу, он так рассердился, что чуть не закашлялся кровью. Он попытался прекратить недопонимание, но сколько бы не объяснял всё окружающим, они лишь косо на него смотрели. Конечно, они быстро натягивали маску уважения, однако все объяснения нисколько не помогли пресечь слухи.

Прошло ещё полмесяца. И вот, источая убийственную ауру, показался старейшина Чжоу со свирепым лицом. Он взмахнул рукой и отправил в небо поправившегося феникса. Удивительно, но феникс снова приобрёл прежние размеры и даже стал немного сильнее. Очевидно, что произошедшее пошло ему на пользу… Когда это увидел старейшина Чжоу, то ему немного полегчало. Однако злость по-прежнему требовала выхода. За последний месяц ему не раз приходилось видеть страх в глазах учеников, а соратники прочищали горло в его присутствии и косо на него смотрели. А чего стоили все эти сплетни, заставляющие его пыхать гневом. Наконец его феникс восстановился и был готов.

— Найди мне того, кто дал тебе лекарство! — проговорил старейшина Чжоу сквозь сжатые зубы.

Феникс издал пронзительный клич и взмыл в небо. За ним полетел старейшина Чжоу, вокруг которого всё сильнее сгущалась убийственная аура. Достаточно много учеников на Вершине Душистых Облаков заинтересованно следили за старейшиной, некоторые даже пошли за ним, соблюдая большую дистанцию.

Скоро стало ясно, что феникс летит к дому Бай Сяочуня. Добравшись до места, он начал кружить над ним. Потом феникс обратил взгляд на старейшину Чжоу, с оклеветанным видом издавая жалобные крики. Очевидно, так он пытался сообщить, что именно здесь съел злосчастную пилюлю.

Следившие за происходящим ученики наблюдали за всем с широко распахнутыми глазами. А поняв, кому принадлежит дом и двор, они странно заморгали.

— Кажется… здесь живёт дядя по секте Бай.

— Точно, именно он…

— Хм… Если бы это был чей-то ещё дом, то я, возможно, не поверил бы. Но учитывая, что это Бай Сяочунь, может быть всё, что угодно!

Старейшина Чжоу парил в воздухе, дрожа от гнева и сверкая красными глазами. Скрипя зубами, он прорычал:

— Бай Сяочунь!

Выяснив, кто же настоящий виновник, он начал сканировать местность при помощи божественного сознания. Обнаружив, что дом пуст, взмахнул рукой и достал нефритовую табличку, которая позволяла старейшине секты отследить местоположение ученика, где бы он ни был. Так он выяснил, что Бай Сяочунь в павильоне изготовления лекарств.

Обычно старейшина Чжоу вёл себя очень спокойно, но сейчас его лицо скривилось от гнева, и он с фениксом отправился туда. Наблюдающие за действом ученики Вершины Душистых Облаков оживились. Они стали отправлять сообщения своим друзьям, рассказывая последние новости.

— Поспешите! Обнаружен злоумышленник, заставивший феникса обезуметь! Это сделал дядя Бай!

Множество учеников, даже из внутренней секты, прознали про это. В предвкушении они поспешили увидеть всё своими глазами. Вспоминая, как доставал их Бай Сяочунь, они теперь с удовольствием злорадствовали. И те, кто натерпелись больше других, сейчас предвкушали расплату сильнее остальных. Чень Цзыан весь в нетерпении мчался вперёд. Тут же бежал Чжао Идо. Парочка обменялась обрадованными взглядами и побежала на полной скорости в нужном направлении. Среди собравшихся стоял один мужчина с особенно крепким телосложением, по его щекам текли слёзы. Это был никто иной, как называвший себя Лордом Волком Лю Эргоу. Запрокинув голову, он взревел:

— Настала расплата!

Пока Вершина Душистых Облаков вовсю кипела активностью, Бай Сяочунь в павильоне изготовления лекарств нетерпеливо взирал на алхимическую печь. Она задрожала, повеяло сильным лекарственным ароматом, и появилось несколько белых пилюль. Эти пилюли ещё не имели названия и не были предназначены для употребления внутрь. Если достаточно сильно надавить на любую из них, то она рассыпалась и превращалась в пыль. У пилюли было только одно предназначение — сделать неимоверно привлекательным для самцов животных того, на кого попадёт эта пыль. Бай Сяочунь использовал в пилюлях несколько очень сильных стимуляторов, даже достал некоторые ингредиенты из духовных зверей с северного берега. Ему пришлось потратиться, но в итоге всё получилось.

Пилюли никак нельзя было назвать слабыми. Хотя Бай Сяочунь не мог наверняка сказать, насколько они сильны, он хорошо знал, что они удались на славу. Ведь чтобы быть уверенным в силе результата, он перед использованием духовно улучшил все ингредиенты. Раскрасневшись от нетерпения, он уже предвкушал, какой эффект будут иметь белые пилюли при использовании их вместе с красными. Он не смог удержаться и рассмеялся.

— Назову их пилюлями феромонов. Хорошо звучит. А красные будут пилюлями афродизиака.

Немного поразмыслив, он трижды духовно улучшил оба вида пилюль. Лекарственные пилюли мгновенно преобразились. Из низкокачественных они превратились в продукт высшего качества. А их эффективность… при одной мысли о ней у Бай Сяочуня блестели глаза.

— Ха! Теперь что за зверь мне не попадись, он будет мне повиноваться!

Сухо прокашлявшись, он спрятал лекарственные пилюли. Лопаясь от гордости за себя, уже хотел выйти наружу и прогуляться, когда… услышал разгневанный возглас, донёсшийся с небес:

— Бай Сяочунь!

-----------------------

Старейшина Чжоу. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239136%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

75. Меня несправедливо обвинили!

От разъярённого гневного рёва затряслись даже окрестные деревья. Листья опали, их подхватил буйный ветер и раскидал в разные стороны. Услышав яростный крик, Бай Сяочунь так напугался, что подскочил. Он посмотрел вверх и увидел седого старейшину Чжоу, зависшего в воздухе. На шее и лице старейшины выступили вены. Старейшина Чжоу походил на дикого зверя, внешне даже несколько напоминая феникса месяц назад…

— Бай Сяочунь, это ты опоил моего феникса! Сегодня даже Ли Цинхоу не сможет помешать мне преподать тебе жёсткий и горький урок!

Ещё раз громогласно взревев, он протянул руку и выполнил хватательное движение в сторону Бай Сяочуня. Из-за этого воздух вокруг Бай Сяочуня начал уплотняться. Внутренне содрогаясь, Бай Сяочунь жалобно пискнул. От его кожи начало распространяться серебряное свечение, потом появился белый свет, когда активировался щит Священного Журавля. Издалека казалось, что он спрятался в яичной скорлупе.

— Он пытается меня убить! Он пытается убить меня!

Как только свет окутал его, игнорируя давление старейшины Чжоу, Бай Сяочунь, не медля ни секунды, пустился наутёк с самой большой возможной скоростью.

— Э-э-э? — удивился старейшина Чжоу.

Конечно, он не использовал полную силу, но будучи на начальной стадии Возведения Основания, даже части его силы хватало, чтобы удержать любого культиватора на уровне Конденсации Ци. Наблюдая за улепётывающим окутанным светом Бай Сяочунем, он взревел:

— Бай Сяочунь, думаешь, я не знаю, что ты задумал навредить мне, ещё когда работал на Кухнях? Я знаю, что ты съел мой корень женьшеня! И идея сделать чашки с толстым дном тоже была твоей. А теперь ты скормил лекарство моему фениксу! Сегодня я сделаю так, что ты запомнишь — за такие проделки в секте следует суровое наказание!

И тут он пустился вдогонку. Конечно, все старейшины в секте знали, что происходит на Кухнях.

— Я тут не виноват! — жалобно вскричал Бай Сяочунь. — Ваша птица стащила мою пилюлю! Я тут совершенно ни при чём!

Оглянувшись через плечо, он увидел, что за ним гонится разъярённый старейшина Чжоу, Бай Сяочунь даже не мог определить его уровень основы культивации. Тут же припустив ещё быстрее, словно на кону его жизнь, Бай Сяочунь оставил после себя лишь череду остаточных изображений.

После слов Бай Сяочуня у феникса, парящего в небе, все перья встали дыбом. Издав жалобный крик, он возмущённо указал крыльями на Бай Сяочуня. Ясно, если бы феникс мог говорить, то он бы громогласно заявил, что это именно Бай Сяочунь дал ему пилюлю. Совершенно определённо, что он её не воровал!

— Да ты!

Видя, что феникс возводит на него поклёп, Бай Сяочунь почувствовал себя ещё хуже. Он и представить не мог, что такого умного человека, как он сам, однажды подставит какая-то птица! Его душа наполнилась ненавистью. Смотря на птицу, он твёрдо решил, что когда он выпутается из этих неприятностей, то найдёт способ показать этой птичке, что значит быть униженной. Хотя это самец, но и на него найдётся птица помужественнее, чтобы преподать урок.

— Как смеешь ты заикаться о несущественных деталях! — сказал старейшина Чжоу, ускоряясь.

Приближаясь к Бай Сяочуню, он махнул рукавом, тут же огромная мощь выстрелила в воздух. Но когда удар попал в Бай Сяочуня, он просто немножко качнулся, а затем помчался дальше, как ни в чём не бывало. Глаза старейшины Чжоу поползли на лоб. Он использовал достаточно силы, чтобы любой ученик внешней секты полетел кувырком на землю, однако Бай Сяочунь, казалось, почти не заметил удар.

Бай Сяочунь тоже изумился. Удар сотряс его с огромной силой, тело дрожало после него. Оглядываясь на старейшину Чжоу, он быстро достал меч Золотого Ворона и влил в него немного духовной энергии. Появился золотой ворон, и Бай Сяочунь превратился в золотой луч, что понёсся по небу. Старейшина Чжоу холодно хмыкнул и тоже взлетел, к нему присоединился феникс.

Все зрители были чрезвычайно довольны наблюдать за злоключениями Бай Сяочуня. Эта картина помогла им высвободить немного злости, что скопилась на него в своё время. На лицах Чень Цзыана и Чжао Идо расцвели широкие улыбки, а Лю Эргоу, так называемый Лорд Волк, был счастлив до слёз.

— Небеса всё слышат! — прошептал он.

Пролетая в небе над Вершиной Душистых Облаков, Бай Сяочунь кричал, пытаясь оправдаться. Все, кто не видел происходящего, но слышали его крики, были изумлены.

— Старейшина Чжоу, ваша птица лжёт! Я говорю правду, я ничего не выдумываю!

Бай Сяочуню захотелось расплакаться, но он не смог выдавить ни слезинки. Он стоял на золотом вороне, стремясь вперёд на предельной скорости.

— Заткнись! — взревел старейшина Чжоу.

Мало того, что Бай Сяочунь постоянно наговаривал на его птицу, ещё хуже, что куча людей слышала его крики, чего только они не думали при этом. Старейшина Чжоу выполнил жест заклятия, и порыв ветра понёсся в Бай Сяочуня.

— Но это правда! Ваша птица несправедливо обвиняет меня!

Бай Сяочунь просто хотел разрешить ситуацию, а порыв ветра неумолимо приближался к нему, заставляя содрогаться от страха. Ему повезло каким-то чудом уклониться от порыва, и тот вмазался в валун неподалёку, проделав в нём здоровенную дыру. Бай Сяочунь оглянулся, чтобы посмотреть на разрушения, и у него онемел затылок. Наконец он решил напомнить о своей самой сильной защите:

— Я младший брат главы секты! Я ученик даосского мастера Духовное Сито!

— Никто тебе сейчас не поможет! — ответил старейшина Чжоу, злобно сверкая глазами.

На самом деле ему не пристало лично гоняться за Бай Сяочунем. Но хуже всего было то, что он даже не прикоснулся к Бай Сяочуню, который улепётывал, как кролик с прищемлённым хвостом. На это было больно смотреть.

Где-то на Вершине Душистых Облаков Сюй Баоцай наблюдал за происходящим со смешанными чувствами. Он вовсе не переживал за Бай Сяочуня. Напротив, он сопереживал старейшине Чжоу, вспоминая и о своём горьком опыте в прошлом.

— Бай Сяочунь, остановись! — закричал старейшина Чжоу, приближаясь, как мощная птица Пэн.

Рядом с ним феникс периодически издавал пронзительные крики и указывал на Бай Сяочуня крыльями.

— Я почётный ученик! — вопил Бай Сяочунь. — Я проливал кровь за секту! Я выполнил неоценимую службу!

Пока он спасал свою жизнь, его крики доносились даже до Вершины Пурпурного Котла. Многие люди оглядывались вверх, видели убегающего Бай Сяочуня, и на их лицах появлялись странные выражения. Но осознав, что происходит, они начинали смеяться.

— Это звание дают посмертно! — прорычал старейшина Чжоу. — Сейчас я это исправлю!

На самом деле он не планировал убивать Бай Сяочуня, а просто хотел задать ему серьёзную трёпку. Надеясь как следует напугать его, он запустил новый порыв ветра, который воронкой окружил Бай Сяочуня. Услышав слова старейшины Чжоу и увидев воронку, Бай Сяочунь ещё сильнее закричал. Он направил всю свою энергию в меч Золотого Ворона. В окружении золотого света ему удалось вырваться из воронки, и он пролетел полдороги от Вершины Душистых Облаков до горы Даосемени. И вот тогда-то золотой свет начал затухать. Вокруг него остался серебряный свет, когда он помчался вперёд, крича. Он знал, что сейчас Ли Цинхоу нет в секте и единственный человек, способный спасти его, это его старший брат глава секты, именно поэтому он направлялся на гору Даосемени.

Учитывая, сколько раз Бай Сяочуню удалось избежать его ударов, старейшина Чжоу остался под впечатлением.

«Как ему удаётся всё время уклоняться? Наверное, в том числе и поэтому он сумел выжить, когда его преследовал клан Лочень», — подумал старейшина.

Однако на них смотрело очень много народа, а старейшина Чжоу продолжал терять лицо, что рассердило его ещё больше. Используя всю свою мощь, он снова отправил в Бай Сяочуня порыв ветра.

— Старший брат глава секты, спаси меня! — взвопил Бай Сяочунь изо всех сил.

Несясь по воздуху на предельной скорости, он продолжал избегать ударов старейшины Чжоу и направлялся к горе Даосемени. Он легко ускользал с невероятной подвижностью. Конечно, если бы старейшина Чжоу использовал все свои возможности, то, скорее всего, ему бы удалось скрутить Бай Сяочуня. Однако он хотел лишь преподать ему урок.

При использовании магических техник при малейшей ошибке удар мог оказаться смертельным. Сейчас он даже не мог попасть в Бай Сяочуня, а тот продолжал жалобно кричать, и это неимоверно раздражало старейшину Чжоу. Он быстро выполнил жест заклятия, и на небе заклубились чёрные облака. Сверкнула молния прямо в сторону Бай Сяочуня, загремел гром.

Глаза Бай Сяочуня расширились до размеров блюдец. Ужасающая сила, которую он почувствовал в молнии, привела его в ступор. С налившимися кровью глазами он выполнил жест заклятия двумя руками и указал вперёд. Тут же над его головой появилась пурпурная ци и полетела в сторону молнии.

Старейшина Чжоу был поражён. Он хотел просто напугать Бай Сяочунь, и хотя молния казалась ужасающей, она должна была ударить рядом, а не в Бай Сяочуня. Но сейчас Бай Сяочунь сражался против неё, что заставило старейшину Чжоу придержать молнии. К сожалению, все он остановить не смог.

Пурпурная ци излилась из Бай Сяочуня и встретилась с молнией, принимая в этот момент очертания котла. Когда они столкнулись, раздался сильный грохот, всё вокруг затряслось. Пурпурная ци рассеялась, а молния, потеряв половину силы, ударила в Бай Сяочуня. Он побледнел и снова отчаянно закричал.

— Спаси меня, старший брат! Спаси меня, учитель! Дух моего учителя с небес спасёт меня!

Старейшина Чжоу остановился на полушаге, удивлённо уставившись на Бай Сяочуня. Только что тот смог уменьшить силу молнии в два раза, но даже то, что осталось, должно нанести культиватору на стадии Конденсации Ци серьёзные повреждения. Но Бай Сяочунь только побледнел, его кровь и ци оказались в хаосе, но больше он никак не пострадал.

— Да это же… Призыв Котла Пурпурной Ци, — пробормотал старейшина Чжоу сам себе. — Ду Линфэй и Хоу Юньфэй рассказывали, что Бай Сяочунь обрёл просветление о призыве Котла Пурпурной Ци, но мощность явно превосходила седьмой уровень Конденсации Ци. Боевые способности этой техники в руках мальца просто невероятны!

Загадочный огонёк появился в глазах старейшины Чжоу. Теперь, осознав, что Бай Сяочунь является избранным с такими талантами, его ярость немного поутихла. А от оглушительных воплей Бай Сяочуня он вообще не знал смеяться или плакать. Холодно хмыкнув, он снова бросился в погоню.

«Не важно, даже если во всём виноват феникс, Бай Сяочунь послужил главной причиной. Этот ребёнок упрям и непослушен, нужно воспользоваться случаем и запугать его, чтобы не смел проказничать в будущем».

 

76. Восьмой уровень Конденсации Ци!

Сначала культиваторы стадии Возведения Основания всех трёх гор с улыбкой наблюдали за событиями, понимая, что старейшина Чжоу просто хочет напугать Бай Сяочуня. Но когда Бай Сяочунь неожиданно оказал сопротивление, сразившись с молнией, выражения на их лицах изменились. Многие хотели вмешаться, но потом поняли, что молния практически никак не навредила Бай Сяочуню. В их глазах появился странный огонёк.

— Этот ребёнок — просто нечто! Неудивительно, что клану Лочень не удалось догнать и разделаться с ним! У него есть уникальные способности!

— Этот юноша возможно на таком же уровне, как и Шангуань Тянью. Он явно уже превзошёл Люй Тяньлэй и Чжоу Синьци!

В то время как они наблюдали за действом, кивая сами себе, глава секты Чжэн Юаньдун смотрел на события с вершины горы Даосемени, и в его глазах читалось странное выражение. Пока Бай Сяочунь надрывался, зовя его на помощь, глава горы использовал божественное сознание, чтобы за всем наблюдать. Он был поражён действиями Бай Сяочуня. Вместо того, чтобы сразу вмешаться, он решил подождать, чтобы посмотреть, на что тот способен. В конце концов он тоже закивал в восхищении. Наконец он появился прямо перед несущимся на бешеной скорости Бай Сяочунем. Увидев его, тот закричал:

— Дорогой старший брат глава секты, старейшина Чжоу пытается меня убить! На кону моя бедная-несчастная жизнь!

И бухнулся на землю за спиной Чжэн Юаньдуна. Чжэн Юаньдун сухо кашлянул, взглянув на жалкий вид Бай Сяочуня. Криво улыбаясь, он посмотрел на приближающегося старейшину Чжоу, который злобно уставился на Бай Сяочуня. Через мгновение старейшина Чжоу остановился напротив главы секты и сложил руки в приветствии. Оба мужчины были хитры как матёрые лисы, лишь встретившись взглядом, они сразу поняли, что у другого на уме. Оба понимали, теперь у них в секте есть ещё один устрашающе талантливый ученик. А это было гораздо важнее, чем такая мелочь, как происшествие с фениксом. Если бы Ли Цинхоу был в секте, то многих проблем удалось бы избежать. Но без него больше никто не мог по-настоящему обуздать Бай Сяочуня. Особенно после его недавних достижений, учитывая, что теперь он почётный ученик и младший брат главы секты. Чжэн Юаньдун знал, что если он попробует наказать Бай Сяочуня, то тот отправится к портрету учителя, чтобы излить своё горе и пожаловаться на жизнь.

— Глава секты, — сказал старейшина Чжоу, — прошу, не обращайте на это внимание и немедленно отдайте мне Бай Сяочуня!

С этими словами старейшина Чжоу зыркнул на Бай Сяочуня и злобно усмехнулся. У Бай Сяочуня тут же занемел затылок, и он начал оправдываться:

— Ваша птица…

Как только старейшина Чжоу услышал слово «птица», его лицо стало зеленеть. Бай Сяочунь тут же прикусил язык и умоляюще воззрился на Чжэн Юаньдуна.

— Старший брат, — сказал он, — я проливал собственную кровь ради секты, я выполнил неоценимую службу…

Лицо Чжэн Юаньдуна исказилось, и он сухо кашлянул.

— Старейшина Чжоу, — сказал он, — давайте забудем о том случае. Сяочунь возможно немного непослушный проказник, но он хороший человек. Как насчёт такого: если нечто подобное повторится, то я обещаю не вмешиваться, и вы сможете делать с ним всё, что пожелаете.

Старейшине Чжоу не особо понравилось это решение, но в конце концов он нехотя кивнул. Потом он ушёл, напоследок ещё раз гневно глянув на Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Будучи очень сообразительным, он с подозрением отнёсся к произошедшему, как-то очень неожиданно всё разрешилось. Что-то было не так… Однако он не мог понять, в чём тут скрытый смысл, поэтому просто посмотрел на главу секты. Чжэн Юаньдун вернул взгляд.

— Этих фениксов вырастила бывшая даосская спутница старейшины Чжоу, — спокойно произнёс он. — Однажды в бою за пределами секты она погибла, защищая жизнь старейшины Чжоу. Сам старейшина еле выжил. Из-за боли потери даосской спутницы он повредился рассудком и чуть не сошёл с ума.

Большинство людей думают, что он просто одержим растениями и растительной жизнью. Но они не знают, что без этой одержимости он не в силах сдерживать сумасшествие, что до сих пор живёт в нём. Одержимость помогает ему справится с безумием. В будущем не провоцируй его. Если он действительно сойдёт с ума, то возможно я не смогу помочь тебе вовремя.

Услышав это, Бай Сяочунь содрогнулся от ужаса, но и старейшину Чжоу ему тоже было немного жаль. Энергично кивая, он проговорил:

— Я действительно не давал фениксу пилюлю. Эта птица сама стащила её у меня.

Чжэн Юаньдун потрепал Бай Сяочуня по плечу.

— Везде правит кармический закон. В этом случае ты посеял Карму, а детали не так важны.

С этими словами Чжэн Юаньдун развернулся и ушёл. Бай Сяочунь повздыхал над своим невезением и стал придумывать, как ему в будущем не попадаться старейшине Чжоу на глаза. Потом он осторожно вернулся на Вершину Душистых Облаков, где ушёл в уединение в своём доме. Учитывая, что он решил не провоцировать старейшину Чжоу, пришлось отбросить мысли о мести фениксу-вору.

— Настоящий мужчина не сражается с птицами! — сказал он сам себе, чтобы лучше переварить отказ от мести.

Дома он достал несколько пилюль Вознесения Духа Пурпурной Ци, что изготовил ранее. Вспоминая, как старейшина Чжоу атаковал его, он не мог не позавидовать его возможностям.

«Культиваторы на стадии Возведения Основания действительно невероятны, — вздохнув, подумал он. — Я почти начал кашлять кровью. Хорошо, что у меня есть Неумирающая кожа».

Снова посмотрев на пилюли, он воровато оглянулся, не подглядывает ли кто, и достал черепашью сковороду, чтобы духовно их улучшить. Скоро все пилюли были трижды улучшены, а на их боку красовался серебряный узор. Бай Сяочунь снова вздохнул.

— Вот если бы у меня было топливо для четырёхцветного пламени.

Он уже наводил справки ранее и знал, что в секте такое имелось. Но запасы были невелики, и стоило оно очень много баллов заслуг. За исключением создания некоторых уникальных лекарств, а также определённых практик культивации, связанных с огнём, четырёхцветное пламя редко когда требовалось. Такое топливо было не достать на обычном рынке у подножья горы. Оно могло появиться на аукционе, но даже так, шансы были не велики.

«И духовные хвосты уже кончаются», — подумал он.

Ещё немного поразмыслив, он наконец положил в рот одну из пилюль Вознесения Духа Пурпурной Ци и приступил к культивации. День проходил за днём. Бай Сяочунь постоянно практиковал культивацию, время от времени проглатывая пилюлю Вознесения Духа Пурпурной Ци. Прогресс шёл быстро, пока не кончились пилюли.

Это случилось поздно ночью, когда небо заволокли тучи, скрывая луну. В теле Бай Сяочуня раздался грохот. Он задрожал, когда духовная сила внутри превратилась в огромную, подобную дракону, реку, что бешено неслась по каналам ци. После полного оборота, его уровень духовной силы увеличился, намного превосходя предыдущий. Нечистоты выступили из пор по всему телу, которое наполнилось животворящим чувством лёгкости. Его глаза распахнулись, и яркий свет засиял в них словно маяк в ночи.

— Восьмой уровень Конденсации Ци!

Смеясь от всего сердца, он поспешил во двор, чтобы помыться. Он уже много лет жил в секте Духовного Потока, и хотя стал намного крепче, его физическое тело мало изменилось внешне, что немного печалило. На вид он по-прежнему был невинным, белолицым и стройным.

«Теперь, когда я достиг восьмого уровня Конденсации Ци, мои навыки контроля должны значительно возрасти».

Он взмахнул пальцем, и валун рядом взмыл в воздух. По велению Бай Сяочуня камень то разгонялся, то замедлялся, пока к нему применялась как Лёгкость-в-Тяжести, так и Тяжесть-в-Лёгкости.

«Но больше всего меня заботит то, что я случайно использовал на Чень Хэне… Великая Магия Контроля Человека».

С сияющими глазами Бай Сяочунь поэкспериментировал ещё немного, но прогресса почти не добился. В конце концов, управлять неодушевлёнными вещами и людьми — это большая разница. Наконец, он решил пока что отказаться от этой идеи. Позже во дворе он задумался.

«В описании искусства Призыва Котла Пурпурной Ци написано, что на восьмом уровне можно создавать котёл среднего качества».

Тут он выполнил жест заклятия двумя руками и указал вперёд. Вокруг него заструилась пурпурная ци, а через пару вдохов перед ним появился большой пурпурный котёл. В этот раз всё произошло в два раза быстрее, чем раньше! Сам котёл был больше и намного плотнее. На его поверхности отчётливо проступали различные магические символы. По ужасающему давлению, которое излучал котёл, было ясно, насколько он необычен.

«Давление намного сильнее, чем прежде!»

Он проверил уровень своей внутренней энергии. Раньше при Призыве Котла Пурпурной Ци он тратил так много духовной энергии, что приходилось долго восстанавливаться.

Но сейчас у него оставалось около семидесяти процентов запасов энергии.

«Я смогу призывать котёл три раза подряд!»

В восхищении он развеял пурпурный котёл и вынул меч Золотого Ворона. Когда засиял золотой свет, он ступил на ворона и полетел за пределы секты. Скоро он добрался до джунглей за территорией секты. В небе слышался гром, будто скоро разразится буря.

Чувствуя приближающуюся угрозу от бури, Бай Сяочунь тут же остановился и выполнил жест заклятия, снова призывая пурпурный котёл. Взмахнув пальцем, он разбил котлом ближайший валун. Послышался сильный грохот, земля задрожала, испугав множество зверей и птиц. На месте валуна зияла яма, а земля вокруг неё потрескалась на тридцать метров во все стороны.

— Вот это мощь! — с придыханием воскликнул он.

Оценивая свои возможности, он пришёл к выводу, что с Серебряной Неумирающей кожей и таким Призывом Котла Пурпурной Ци, случись битва с Чень Хэном сейчас, он бы запросто разделался с ним.

«А может и нет…» — подумал он, немного засомневавшись.

Всё-таки битва с Чень Хэном в любом случае была бы очень опасной, такого лучше избегать. Ведь можно запросто потерять свою бедную-несчастную жизнь. Лучше всего сражаться только с врагами на седьмом уровне Конденсации Ци.

«По щелчку пальца, я, Бай Сяочунь, могу с лёгкостью превратить любого с первого до седьмого уровня Конденсации Ци в прах».

Он горделиво взмахнул рукавом, но к сожалению, рядом не было ни одного забора, чтобы на него взгромоздиться. Пришлось довольствоваться мечом Золотого Ворона. Выпятив подбородок, он поднял глаза к небу, вглядываясь в облака на манер одинокого героя. Наконец он развернул меч Золотого Ворона и полетел обратно в секту.

Но в этот момент… впереди возникло множество молний. Притянутые мечом Золотого Ворона, они начали бить в Бай Сяочуня словно серебряные змеи… Бай Сяочунь вытаращил глаза, а затем по округе, перекрывая гром, разнеслись душераздирающие крики.

 

77. Аукцион

Вскоре Бай Сяочунь с волосами дыбом и сажей на лице приковылял обратно на Вершину Душистых Облаков. Сердце до сих пор громко стучало от пережитого страха. Он добрёл до своего двора, с содроганием вспоминая о граде молний, через который ему пришлось пройти. Потом он поклялся себе, что больше никогда в жизни не полетит на мече во время грозы. Это не полёт, а самоубийство.

Добравшись до дома, он долго морщился от боли, пока приходил в себя. Примостившись со скрещёнными ногами на кровати, он смотрел на дождь за окном и медленно вращал основу культивации.

«Лекарства второго ранга подходят для восьмого уровня Конденсации Ци и ниже. Если я хочу дальше развивать основу культивации, то мне необходимо научиться переплавлять лекарства третьего ранга. — подперев рукой подбородок, он начал это обдумывать. — Лекарства третьего ранга приготовить ещё сложнее. Чтобы суметь это сделать, нужно сначала хорошо освоить переплавку духовных лекарств второго ранга. Без крепкой основы шансы на успех очень малы».

На этой мысли он заглянул в бездонную сумку проверить, что имелось в его распоряжении. В результате он протяжно вздохнул. Хотя кланы потенциальных невест надарили кучу подарков, но, создавая новую пилюлю, он невероятно поиздержался. Запасов почти не осталось.

— Надо что-то делать, — сказал он, в задумчивости склонив голову. — Иначе у меня всё закончится. Я уже удивительно искусный подмастерье аптекаря. Может пора попытаться продавать лекарства?

От этой мысли он сразу оживился. На следующее утро дождь прекратился, и он отправился на рынок, чтобы кое-что разузнать. Изучив цены на лекарственные пилюли, он накупил огромное количество лекарственных растений, потом в секте за баллы заслуг докупил ещё.

Наконец он отправился в павильон изготовления лекарств, чтобы приступить к делу. Хотя пилюли второго ранга можно было продать по высокой цене, для них требовалось очень много ингредиентов. Учитывая способ переплавки, — не самое оптимальное использование времени. Поэтому он решил приготовить лекарства первого ранга, с которыми был лучше знаком. В последующие дни он изготовил три разных вида духовных лекарств, в каждой партии было по восемь — девять пилюль. Ещё он изготовил две палочки благовоний. Покончив с этим, он вернулся на рынок.

Рынок на южном берегу секты был не очень большим. Большинство лавок держали кланы культиваторов из различных уголков континента Восточнолесья, за исключением нескольких, принадлежавших ученикам внутренней секты и другим старшим членам секты. Рынок походил на небольшой городок, наполненный в основном учениками внешней секты трёх гор южного берега. Бай Сяочунь бывал там достаточно часто и хорошо его знал. Отыскав нужную лавку, он вошёл и прочистил горло. Подошёл продавец.

— Позовите владельца магазина, — попросил Бай Сяочунь. — Сегодня я хочу не только купить ингредиенты, но и продать немного пилюль.

С этими словами он сел за стол, улыбаясь так широко, что глаза превратились в щёлочки. Скоро подошёл мужчина средних лет в длинном пурпурном шэньи. Он тоже улыбнулся, узнав Бай Сяочуня.

— Собрат даос Бай, я, Сунь Чень, к вашим услугам, — сказал он, соединив ладони в приветствии. — Я много слышал о вас, брат даос Бай, но всегда боялся показаться назойливым, поэтому никогда не приходил лично выразить почтение. Теперь я очень жалею об этом.

Лучезарно улыбаясь, Сунь Чень сел за стол напротив Бай Сяочуня. Хорошо зная о статусе Бай Сяочуня в секте, он совсем не хотел обидеть его. К тому же статус почётного жениха до сих пор означал, что клану Сунь выгодно наладить с ним хорошие отношения, несмотря на столетний запрет на женитьбу от главы секты.

Бай Сяочунь весело рассмеялся и обменялся с владельцем любезностями. Затем он достал три пузырька с лекарственными пилюлями и две палочки благовоний, положив их на стол перед собой. Выпятив подбородок, он спросил:

— Брат даос Сунь, как вы думаете, во сколько можно это оценить?

Сунь Чень взял в руки пилюли, рассмотрел их и, казалось, был приятно удивлён. Несмотря на низкое качество, у этих пилюль первого ранга количество примесей составляло где-то восемьдесят один — восемьдесят два процента, то есть до среднего качества не дотягивало совсем немного. Обычно магазин закупал низкокачественные пилюли с уровнем примесей восемьдесят четыре — восемьдесят пять процентов. С восхищением взирая на Бай Сяочуня, владелец лавки произнёс:

— Брат Бай, вы хорошо преуспели в Дао медицины. Мы с удовольствием купим все ваши лекарства. Как насчёт ста двадцати духовных каменей? Что скажете?

Бай Сяочунь тут же обрадовался. По четыре духовных камня за пилюлю — эта цена была практически потолком для низкокачественных лекарственных пилюль первого ранга. А себестоимость пилюли составляла всего около половины духовного камня.

Завершив сделку к обоюдному удовлетворению, они продолжили разговор. В итоге Бай Сяочунь договорился получать ингредиенты для лекарств без оплаты духовными камнями, при условии, что будет и дальше поставлять лекарства в эту лавку. Бай Сяочунь остался очень доволен.

Шло время. Месяц пролетал за месяцем, в течение которых Бай Сяочунь непрерывно изготавливал духовные лекарства первого уровня, чтобы обменять на ингредиенты. Часть времени он тратил на практику с лекарствами второго ранга. Понемногу он становился всё искуснее и искуснее.

За это время его взаимоотношения с лавкой лекарств клана Сунь окрепли. Клан Сунь скупал практически все его лекарства. Однажды, как обычно, Сунь Чень обменял несколько пузырьков с лекарственными пилюлями Бай Сяочуня на ингредиенты. И в разговоре, вздохнув, сказал:

— Брат Бай, учитывая твои достижения в изготовлении лекарств, почему бы тебе не переплавить немного лекарств второго ранга? Каждые несколько лет проводится аукцион ста кланов. Очередной как раз состоится через три месяца. Если ты переплавишь лекарство второго ранга, то я помогу тебе выставить его на аукцион. Я уверен, что тебе удастся получить отличную цену.

За месяцы общения Сунь Чень понял, что Бай Сяочунь весёлый и харизматичный юноша, с которым приятно иметь дело, поэтому он охотно желал ему помочь.

Бай Сяочунь тоже слышал про аукцион ста кланов. Его организовывали около ста кланов культиваторов с континента Восточнолесья. Аукцион проводился в одном из трёх мест. Первым местом был северный берег секты, вторым — южный, а третьим — самый крупный город культиваторов на всём континенте — город Восточнолесья. Бай Сяочунь уже достаточно давно жил в секте Духовного Потока. Последний аукцион состоялся как раз примерно, когда он попал в секту. Но тогда его больше заботило, как стащить духовных хвостатых кур и не было дела до аукционов.

Заинтересовавшись, он задал несколько вопросов о точном времени проведения будущего аукциона на южном берегу, а потом наконец ушёл. Вернувшись в павильон изготовления лекарств, он сел со скрещёнными ногами, немного поразмыслил и принял окончательное решение.

«Сунь Чень прав. Вместо того, чтобы продавать понемногу дешёвые пилюли, я могу воспользоваться ситуацией и продать что-то по-настоящему дорогое. Потом я смогу купить целую кучу ингредиентов».

Обдумывая всё хорошенько, он припомнил различные лекарства второго ранга и наконец решил, что выплавит пилюли Вознесения Духа Пурпурной Ци, с которыми у него больше всего опыта. Приняв это решение, он засел в уединении в павильоне изготовления лекарств и приступил к работе над переплавкой пилюль Вознесения Духа Пурпурной Ци.

Прошло два месяца. Обменяв все имеющиеся у него лекарственные пилюли на ингредиенты, он смог изготовить три пузырька пилюль Вознесения Духа Пурпурной Ци по десять штук в каждом. Ещё одна пилюля отличалась по цвету от других светло-фиолетовых пилюль. Её цвет был тёмно-фиолетовым и насыщенным, и от неё почти не исходил лекарственный аромат, как будто она всё стремилась удержать внутри. Даже алхимическую печь при появлении этой пилюли трясло по-особому. А земляной огонь при этом ярко вспыхнул. Внимательно осмотрев пилюлю, Бай Сяочунь очень обрадовался.

— Среднее качество! Я, Бай Сяочунь, наконец-то изготовил духовное лекарство среднего качества! Скорее всего на аукционе будет не так уж и много лекарств среднего качества. Однако, если я действительно хочу впечатлить народ, мне нужно что-то получше. В конце концов… этот аукцион проводится раз в несколько лет. Наверняка на нём будет выставлено на продажу множество редких предметов.

Немного подумав, он сжал зубы и вынул черепашью сковороду, чтобы духовно улучшить пилюлю. После трёхкратного улучшения засиял серебряный свет и духовное лекарство больше уже не было среднего качества. Оно миновало высокое и высшее качество, достигнув высочайшего. Лекарства высочайшего качества были поистине удивительными, в них содержалось только около десяти процентов примесей.

Бай Сяочунь остался очень доволен. Пилюля Вознесения Духа Пурпурной Ци в его руках так сильно потемнела, что стала почти чёрной. На её боку чётко прослеживался тонкий узор трёхкратного духовного улучшения. Любой с первого взгляда мог сказать, что пилюля необычная. Бай Сяочунь сразу почувствовал, что эту пилюлю можно использовать, чтобы ещё больше прославиться. От души рассмеявшись, он достал ножичек и вырезал сбоку пилюли… миленькую крохотную черепашку.

«Лорд Черепаха снова заявит о себе!»

Наполнившись волнением и нетерпением, Бай Сяочунь поднялся на ноги. Отнёс приготовленные лекарственные пилюли в лавку и через два часа вернулся в приподнятом настроении крайне довольный собой. Он легко мог воскресить в памяти, как поражённо Сунь Чень смотрел на три пузырька пилюль Вознесения Духа Пурпурной Ци. А когда увидел, что ещё есть духовное лекарство высочайшего качества трёхкратно духовно улучшенное, то от удивления у него чуть ли не до пола отвисла челюсть.

«До аукциона остался только месяц», — подумал Бай Сяочунь, рассматривая в руках нефритовую табличку, служившую билетом туда.

В последующие дни все обсуждали предстоящий аукцион. Вскоре ученики всех трёх гор южного берега начали готовиться к этому событию, надеясь, что там им повезёт. Рынок тоже кипел активностью.

— Один из моих соклановцев с северного берега рассказывал, что на последнем аукционе выставлялось Пламя Жёлтых Источников, легендарная вещь! Хотя это всего лишь искра, её можно считать уникальным сокровищем. Её купил за бешеную цену один из учеников северного берега.

— На этом аукционе ста кланов будет множество уникальных сокровищ, включая изумительные духовные пилюли. Всё потому, что скоро будет испытание огнём — сражения избранных внешней секты. Они проводятся только раз в тридцать лет!

— Скорее всего ты прав. Совместные сражения избранных северного и южного берегов — большое событие для всей секты Духовного Потока. Какая жалость, что лучшая десятка южного берега уже много лет не способна оказать серьёзное сопротивление десятке северного! Интересно, сможет ли кто-нибудь с южного берега отыграться во время сражений в этом году?

На протяжении месяца об аукционе в секте говорили всё чаще. Бай Сяочунь слышал многие разговоры, в том числе и о совместных сражениях избранных внешней секты северного и южного берегов. Однако он не придавал этому большого значения.

Скоро месяц прошёл. Однажды на рассвете Бай Сяочунь сидел и медитировал, затем его глаза внезапно распахнулись, и он вынул из бездонной сумки светящуюся нефритовую табличку.

«Скоро начнётся аукцион», — подумал он с горящими от нетерпения глазами.

Он быстро выбежал из дома и помчался к подножью горы. По дороге ему попадалось достаточно много спешащих в том же направлении учеников внешней секты, а в небе он заметил несколько лучей света. Он шлёпнул себя по лбу, понимая, что позабыл о возможности летать. Быстро выполнив жест заклятия, он призвал меч Золотого Ворона. Забравшись на золотого ворона, он превратился в луч света, который умчался вдаль.

Скоро он добрался до рынка. Зашёл в павильон аукциона с высоко поднятой головой и выпяченной грудью. Зал был огромен, с несколькими тысячами сидячих мест внизу, за которыми была часть зала, где участники аукциона могли наблюдать за действом стоя. Сунь Чень выловил Бай Сяочуня и отвёл его в отдельную комнату на втором этаже, а сам затем ушёл.

Комната была небольшой, с узким балконом, под которым находился основной зрительный зал аукциона. Сцена тоже хорошо просматривалась. Бай Сяочуню и раньше приходилось встречать подобные скопления народа. Вместо того, чтобы, как культиваторы Возведения Основания в других отдельных комнатах, спрятаться в глубине, Бай Сяочунь перегнулся через перила балкона. Беспокоясь, что его могут не заметить, он начал как можно громче прочищать горло.

Вскоре некоторые люди снизу обратили на него внимание и, раздражённо глянув, отвернулись. К сожалению, народа пришло очень много, как бы громко Бай Сяочунь не прочищал горло, почти никто его не слышал. В толпе он заметил Хоу Сяомэй и Чжоу Синьци, а также ещё несколько знакомых. Но они находились слишком далеко, чтобы увидеть его. Даже после того, как он во всё горло позвал их, они не обернулись и не посмотрели на него. Бай Сяочунь немного расстроился. В итоге ему наскучило. В любом случае высовываться с балкона оказалось немного утомительно. К тому же можно было нечаянно вывалиться… Если подобное произойдёт, то весь южный берег поднимет его на смех.

Шло время, и людей прибывало всё больше. Где-то через час послышался звук удара по большому котлу, и все притихли. Множество взглядов устремилось к подмосткам аукциона. Скоро показался мужчина средних лет в зелёных одеждах. Улыбаясь, он поприветствовал всех, соединив ладони.

— Цянь Сун к вашим услугам. Полагаю, многие братья даосы уже знакомы со мной. Сегодня я отвечаю за проведение аукциона. Правила такие же, как и всегда: лот достаётся тому, кто назовёт самую высокую цену.

Без лишних слов он взмахнул рукой, и на сцене появилась сияющая дверь. Из неё вышла девушка с большим плоским блюдом в руках, на котором лежал камень странной формы из различных металлов. Камень ослепительно переливался разными цветами, его свет отражался в глазах восхищённой публики. Бай Сяочунь внимательно всматривался в камень, но не мог определить, что это такое. Однако люди внизу похоже хорошо знали, что это, и взволновались. Затем заговорил Цянь Сун, его негромкий голос усиливался за счёт основы культивации Возведения Основания так, что был слышен всем в зале.

— Первый лот — кусок золотой руды. Минимальная цена — триста духовных каменей. Минимальный шаг ставок — пятьдесят духовных камней.

— Триста пятьдесят камней! — выкрикнул кто-то.

— Четыреста!

Ставки постоянно повышались. Скоро цена достигла семисот духовных каменей, и лот был продан ученику с Вершины Пурпурного Котла. Бай Сяочунь подивился на цену куска руды, пытаясь понять, за что там можно заплатить семьсот духовных камней. Ещё он заметил, что с началом аукциона заработала магическая формация, усиливающая голоса тех, кто называл ставку.

«Это же просто кусок металла», — думал он, с кислой миной наблюдая за происходящим.

Лоты продавались один за другим. Зелёный рог молодого дракона, убитого молнией, с электрическим зарядом, искря циркулирующим вокруг, ушёл за восемь тысяч духовных камней, что до глубины души поразило Бай Сяочуня. Где-то через час после начала аукциона Цянь Сун наконец произнёс:

— Следующий лот — пузырёк духовных лекарств второго ранга. Пилюли Вознесения Духа Пурпурной Ци, всего десять. Качество близко к среднему, количество примесей составляет восемьдесят один процент. Минимальная цена — сто духовных каменей. Минимальный шаг ставок — десять духовных камней.

Бай Сяочунь тут же подобрался и внимательно уставился на участников аукциона в нетерпении. С беспокойством думая, сколько денег ему достанется, он ждал, пока кто-нибудь не назовёт ставку. Однако в зале стояла тишина. Его сердце забилось чаще, и тут кто-то произнёс:

— Сто десять камней.

Ставку сделал ученик внешней секты, очевидно, что эта сумма составляла все его сбережения. Назвав цену, он начал обеспокоенно озираться. Однако Бай Сяочунь переживал ещё сильнее. Изготовление пилюль Вознесения Духа Пурпурной Ци, содержащихся в этом пузырьке, обошлось ему в пятьдесят духовных камней, а на рынке он получил бы за пилюли сто пятьдесят или сто шестьдесят камней. Сейчас всё, что он мог — хмуриться, оглядывая зал.

Как раз, когда Цянь Сун уже собирался объявить, что лот продан, кто-то поднял ставку. Потом присоединилось ещё несколько людей, и цена возросла до ста восьмидесяти духовных камней.

«Сто восемьдесят камней — это не плохо. Уже на двадцать камней дороже, чем на рынке».

Облегчённо вздохнув, он вытер пот со лба. По правде говоря, такая цена была довольно выгодной, хотя она и сильно не дотягивала до цены некоторых других проданных с аукциона предметов. Вскоре немного дороже — за двести духовных камней — продали и второй пузырёк пилюль. Бай Сяочунь был очень доволен. К тому времени, как выставили третий пузырёк, ученики на стадии Конденсации Ци сильно оживились, всё больше людей делало ставки. В конце к восторгу Бай Сяочуня цена составила двести пятьдесят духовных камней.

«Больше, чем семьсот духовных камней! Настоящий аукцион, работает что надо! Теперь у меня достаточно духовных камней, чтобы приступить к переплавке лекарств третьего ранга».

Бай Сяочуня было легко привести в хорошее расположение духа. Его больше ничто не печалило, он счастливо ожидал, когда же выставят на продажу лекарство высочайшего качества.

«Учитывая, за какую цену ушли пузырьки, думаю, что за высочайшее качество можно будет получить… триста духовных камней? — немного посомневавшись, он передумал. —

Да и двести будет достаточно!» — он уверенно кивнул.

Шло время. Бай Сяочунь прождал до обеда. Выражение лица Цянь Суна на сцене вдруг стало странным. Оглядев зал, он прочистил горло.

— Следующий лот довольно интересный… Это духовное лекарство второго ранга, тоже пилюля Вознесения Духа Пурпурной Ци. Однако… она отличается от других.

Бай Сяочунь нетерпеливо заёрзал на своём месте, в голове зашумело от нервного напряжения.

 

78. О чём это они?

Услышав слова Цянь Суна, народ в зале тут же оживился. Ученики внутренней секты выше стадии Конденсации Ци не были заинтересованы в лоте и начали обсуждать между собой что-то ещё или просто закрыли глаза, чтобы отдохнуть.

— Но сначала внимательно приглядитесь к пилюле, — сухо прокашлявшись, добавил Цянь Сун. — После этого я назову цену.

В это время из сияющей двери появилась девушка, несущая деревянную шкатулку. Взволнованные участники аукциона повытягивали шеи, желая увидеть, что за пилюля Вознесения Духа Пурпурной Ци вызвала такое странное выражение на лице Цянь Суна. Бай Сяочунь начал ещё сильнее переживать и тяжело задышал, не отрывая взгляда от сцены. Через мгновение девушка открыла шкатулку и вынула тёмно-пурпурную пилюлю. Лекарственная пилюля выделялась на фоне бледной кожи девушки. Пилюля слегка светилась и три узора на ней были особенно заметны. Ещё рядом с ними хорошо была видна вырезанная черепашка. Воцарилось гробовое молчание. Потом зашумели все сразу.

— Трёхкратное духовное улучшение! Небеса! Мои глаза мне не врут?!

— Это безумие! Пилюлю второго ранга трёхкратно духовно улучшили! Не могу поверить, что кому-то это удалось!

— Невероятно! Духовно улучшенная пилюля Вознесения Духа Пурпурной Ци!

Какофония голосов восхищённых учеников внешней секты наполнила зал.

— Проклятие! Кто же это сделал? Какое расточительство!

— Так запросто улучшено трёхкратно? Какому безумцу пришло это в голову?!

Даже ученики внутренней секты, игнорировавшие лот до этого, удивлённо смотрели на пилюлю. Увидев тройной узор на её поверхности, они широко распахнули глаза и ахнули. Многие из них повскакивали на ноги.

Нужно сказать, что обычно процент успеха духовного улучшения был не очень велик. Единожды духовно улучшить предмет было сложно, двукратно — ещё сложнее. А с трёхкратным улучшением всё зависело от удачи. Даже грандмастер не посмел бы заявлять, что он наверняка сможет трёхкратно улучшить предмет. В секте Духовного Потока слишком уж многие получили горький опыт, распрощавшись с ценными предметами после неудачной попытки духовно улучшить их трёхкратно. По этой причине большинство людей противоречиво относилось к духовному улучшению — его любили и ненавидели одновременно. Если кому-то удавалось добиться успеха с духовным улучшением, то его окружение начинало жутко завидовать. Если магический предмет трёхкратно духовно улучшали, это невероятно увеличивало его силу, и многие хотели его приобрести.

Но сейчас люди удивлённо взирали на всего лишь пилюлю, которая прошла трёхкратное улучшение. Более того, пилюля была только второго ранга. Если люди видят прекрасный узор на крыльях бабочки, то восхищаются им. Но если такой узор появится на боку у свиньи, то можно только сказать, что это расточительство! Публика была в замешательстве, чего только они не думали. Многие сжали руки в кулаки так, что вены выступили на руках и лицах. Особенно переживали ученики внутренней секты с Вершины Пурпурного Котла, учитывая, что изучение и практика духовного улучшения были их профилем.

— Какая удача! Кому-то действительно удалось трёхкратно духовно улучшить лекарственную пилюлю, а потом выставить на торги. Проклятие! Если бы я обладал такой удачей, то духовно улучшил бы сокровище!

Даже культиваторы Возведения Основания на втором этаже были поражены этой пилюлей. Бай Сяочунь с удивлением наблюдал за происходящим. Он непонимающе взирал на разозлённую толпу снизу, некоторые в зале даже покраснели от гнева. Ему вдруг показалось, что он, возможно, зашёл слишком далеко… Он тут же нацепил маску праведного гнева и рассерженно указал на целебную пилюлю.

— Неудачник! — яростно закричал он. — Что за неудачник изготовил эту пилюлю?!

Вдалеке хитро улыбался Сунь Чень. Когда он впервые увидел эту пилюлю, у него была такая же реакция, как и у большинства людей в зале. А сейчас, когда он увидел, как себя повёл Бай Сяочунь, у него и вовсе отвисла челюсть. Он даже немного вспотел. Однако в этот момент кто-то зоркий из зала углядел изображение крохотной черепашки на боку пилюли.

— Э-э-э? Эта черепашка кажется знакомой…

Как только люди в зале услышали это, они тоже стали внимательно приглядываться к пилюле. Сначала тройной узор так поразил их, что они больше ничего не заметили. Но теперь всё больше народу распознавало изображение черепашки.

— Эта черепашка… Я вспомнил! На Вершине Душистых Облаков на каменных стелах павильона Десяти Тысяч Лекарств черепашка занимает первое место!

— Черепашки выглядят одинаково. Те же характерные линии. Это изобразил один и тот же человек!

— Тем, кто переплавил эту пилюлю, а потом приложил безумное количество усилий, чтобы трёхкратно духовно улучшить её, был никто иной, как непостижимый избранный Вершины Душистых Облаков — черепашка!

Отовсюду начали раздаваться взволнованные крики. Многие в зале жили на Вершине Душистых Облаков, увидев черепашку, они были поражены. Всё больше людей замечали черепашку, и то тут, то там раздавались удивлённые вздохи. Народ даже повскакивал с мест.

Хотя последнее время про черепашку с Вершины Душистых Облаков было почти ничего не слышно, но он был неимоверно знаменит. Многие в секте знали о нём, разговоры о том, кто же это мог быть, никогда не затихали. Однако никто не мог разгадать эту тайну. Черепашка был настолько загадочным, что никто не знал его настоящего имени. Казалось, что ему нравится находиться в тени, быть безучастным ко внешнему миру и ни на что не обращать внимания.

Но вот неожиданно… он снова заявил о себе! Более того, он решил потрясти публику и привести в изумление всех на аукционе. Чжоу Синьци блестящими глазами глядела из толпы на целебную пилюлю. Её грудь прерывисто вздымалась, и на лице одна за другой сменялись различные эмоции.

— Наконец ты проявил себя, — прошептала она. — Такой избранный, как ты, не может бесконечно прятаться в море людей. Может ты и хочешь оставаться в тени, но твой невероятный талант выдаст тебя, сколько бы ты не старался этого избежать. И однажды я наконец узнаю, кто же ты такой!

Чжоу Синьци потратила много времени, чтобы втайне разузнать всё возможное о черепашке. Какое-то время она подозревала Бай Сяочуня, но вскоре решила, что это не может быть он, составив своё представление о том, каким должен быть черепашка. По её мнению, он холоден, горд и никогда не запятнает своё имя стремлением к мирской славе. И так думала не одна она. Большинство считало именно так, даже Хоу Сяомэй. Конечно, большая заслуга в формировании такого мнения принадлежала самому Бай Сяочуню и его рассказам про черепашку.

Многие даже пытались понять, почему для отличительного знака была использована черепашка. По их мнению, хозяин этого знака являлся очень сдержанным по натуре и стремился к возвышенному. Подобно черепахам его лекарственным пилюлям предначертано просуществовать ещё тысячи лет.

Не так далеко стояла и Хоу Сяомэй, её глаза широко распахнулись, и она смотрела на пилюлю с обожанием. Подбадриваемая Бай Сяочунем, она стала самой ярой почитательницей черепашки в секте. Она даже нашла единомышленников и создала что-то вроде клуба, назвав его «Лига Черепашки».

— Что? Черепашка!

Хоу Сяомэй чуть ли не подпрыгивала вверх от волнения, указывая на подмостки аукциона. Весь первый этаж пришёл в волнение. Вся злость и скептицизм тут же испарились. Вместо этого на лицах участников аукциона появилось философское выражение.

— Определённо он стремится к пределу совершенства!

— Такой гордый избранный, как черепашка, никогда не будет духовно улучшать лекарственную пилюлю только ради продажи на аукционе. Он находится в поиске самой сути Дао медицины. Он сделал это ради исследования, так как неимоверно на нём сосредоточен.

Даже ученики внутренней секты, которые ранее так болезненно отреагировали на пилюлю, сейчас тяжело вздыхали и в растерянности смотрели друг на друга. Все они не могли не признать, что не в состоянии произвести трёхкратное улучшение.

— Теперь я понимаю, к какому типу избранных он относится. Он не безумен и не стремится выделиться. У него возвышенные цели. Он полностью на них сосредоточен! Он хочет, чтобы его лекарственные пилюли достигли предела совершенства!

— Невероятно! Поразительно! Такая преданность делу, такая сила воли, такая идеальная пилюля… нам остаётся только трудиться изо всех сил, чтобы подражать ему!

— Трёхкратное духовное улучшение может поднять качество предмета на три уровня. Значит, эта пилюля изначально была просто среднего качества. Навыки черепашки в перегонке уже намного превосходят мои. Он безусловно заслуживает свою репутацию!

— Эту пилюлю нужно сохранить как сувенир! Я должен заполучить её!

Глаза учеников внутренней секты ярко засияли. Хотя пилюля не подходила им для употребления, но она служила источником вдохновения. Один взгляд на пилюлю заставлял представить избранного, которого не заботят слава и богатства, кто полностью сосредоточен лишь на постижении Дао медицины.

Увидев, как быстро поменялись разговоры среди собравшихся, Бай Сяочунь, ранее негодовавший вместе со всеми, теперь смотрел на зал широко распахнутыми глазами. Когда он услышал, что говорят люди, то покраснел.

«Про что это они?..» — подумал он, задрожав.

Он никогда раньше и не думал, насколько он велик. Теперь, когда неожиданно он осознал это, ему захотелось изо всех сил прокричать, чтобы все вокруг узнали, что он и есть знаменитый Лорд Черепаха! Однако в это мгновение Цянь Сун прочистил горло и улыбнулся.

— Как вы все теперь поняли, у этой пилюли огромное символическое значение. Минимальная цена — пятьсот духовных каменей. Минимальный шаг ставок — пятьдесят духовных камней!

Бай Сяочунь ахнул, когда услышал эту заоблачную цену. Большинству учеников внешней секты такое было не по карману.

— Шестьсот духовных камней!

— Семьсот духовных камней! В этой пилюле заключена суть Дао медицины! Я должен её приобрести!

— Восемьсот! Кто посмеет перебить мою цену?

Ученики внутренней секты начали выкрикивать ставки и скоро всё вокруг загудело. Ставки всё росли и достигли полторы тысячи духовных камней. Горло Бай Сяочуня пересохло, и он тяжело дышал, не веря своим глазам.

— Безумие! — прошептал он одними губами. — Они все сошли с ума… Постойте, давайте-ка сойдём с ума ещё сильнее… Ну же! Присоединяйтесь все!

— Тысяча восемьсот камней.

Ставка пришла от Чжоу Синьци, многие при этом оглянулись на неё. Бай Сяочунь даже начал за неё болеть. Цена уже достигла предела для кошелька ученика внутренней секты. Хотя никто не хотел упускать пилюлю, но поделать они ничего не могли. В конце концов Чжоу Синьци уже была избранной в Дао медицины. Так как она хотела приобрести пилюлю, другие ученики не желали вставать у неё на пути.

Бай Сяочунь уже был очень доволен ценой и с трудом удерживался от того, чтобы не выбежать на сцену, не отобрать молоток у Цянь Суна и не стукнуть, закрывая торги за лот. Однако в это мгновение прозвучал упрямый и решительный голос молодой девушки, жгучей как перец.

— Я Хоу Сяомэй из клана Хоу. Даю три тысячи духовных каменей.

 

79. Сяочунь, мы тебе верим

Глаза Бай Сяочуня широко распахнулись, а голову наводнили мысли о трёх тысячах духовных камней… С восхищением он посмотрел на Хоу Сяомэй, внезапно захотев подбежать, обнять её и сказать:

«Какая ты молодец!»

Когда остальные ученики в зале услышали огромную цену, названную Хоу Сяомэй, то моментально затихли и поразевали рты. Все оглянулись и увидели, как Хоу Сяомэй стоит руки в боки, со вздымающейся грудью, прекрасная и хрупкая. Хотя она и была красивой, но выглядела как гордый полыхающий острый перец. Выпятив вперёд подбородок, он глянула на Чжоу Синьци с таким видом, будто хотела сказать: «Я из клана Хоу и никого не боюсь! К тому же я богата!» Её поведение не портило общего впечатления, а казалось милым. Кто-то заулыбался, а многие ещё больше удивились.

— Три тысячи сто духовных камней! — гордо сказала Чжоу Синьци, её выражение лица стало ещё холоднее. — Черепашка очень важна для меня!

Хоу Сяомэй ответила:

— Мне нет дела, во сколько это обойдётся, любая пилюля, что сделана им, должна принадлежать мне! Хм! Четыре тысячи духовных камней! Я из клана Хоу и у меня предостаточно денег, чтобы их тратить! — она особенно выделила последние слова.

Хоу Юньфэй рядом с ней обеспокоенно пригнул голову от смущения. Он не был уверен, почему его младшая сестра так сильно и преданно поклоняется черепашке…

Поклонники Чжоу Синьци не могли спокойно за этим наблюдать, и многие из них начали выкрикивать, что только неудачник будет тратить столько камней на духовное лекарство второго уровня. Хоу Сяомэй немного расстроилась, услышав такое. Выпятив грудь, руки в боки, она резко ответила:

— У меня полно духовных камней, так что отвяньте!

Следя за развитием событий, Бай Сяочунь похвалил себя, что помог Хоу Сяомэй в своё время не сбиться с пути и научил уму-разуму, рассказав про черепашку.

Чжоу Синьци нахмурилась. К сожалению, у неё не было столько духовных каменей, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как уступить. Хоу Сяомэй обрадовалась, что Чжоу Синьци не стала повышать ставку. На самом деле у неё было не так много духовных камней, как она стремилась показать. Она демонстративно заявила об этом перед большим количеством людей в надежде, что патриарху её клана придётся поддержать её слова. В итоге Хоу Сяомэй очень обрадовалась, что ей досталась трёхкратно улучшенная лекарственная пилюля.

А как обрадовался Бай Сяочунь. С восхищением взирая на Хоу Сяомэй, он прочистил горло. С его точки зрения, учитывая, как она превозносила его, было бы неправильно не открыть ей, кто скрывается за черепашкой. Придя к такому решению и видя, что первый день аукциона подходит к концу, он подумал, что сейчас самое время раскрыть всем тайну черепашки.

Тем временем за кулисами собрались патриархи многих кланов, в их задачу входила охрана аукциона. Один из них — мужчина средних лет — сухо прокашлялся, глядя на остальных патриархов.

— Ну… моя внучка определённо упряма. Боюсь, что она сглупила прямо на ваших глазах, — с этими словами он достал большую сумму духовных камней и отложил в сторону.

— Какая наивная девушка! — по-доброму рассмеялись остальные патриархи.

Первый день аукциона завершился, хотя аукцион должен был продлиться ещё несколько дней, все пилюли Бай Сяочуня уже продали, поэтому он не собирался приходить ещё. Он подошёл к выходу и, стоя там, наблюдал, как люди не спеша выходили из павильона аукциона. Почти все взволнованно обсуждали пилюлю Вознесения Духа Пурпурной Ци.

Наконец Бай Сяочунь заприметил Чжоу Синьци. Он хотел приободрить её, чтобы она не слишком переживала, но как только он двинулся в её сторону, она увидела, что он хочет подойти к ней. Не произнеся ни слова, она превратилась в луч света и улетела вдаль. Бай Сяочунь остановился, немного расстроившись. Но потом он услышал голос у себя за спиной.

— Большой братик Сяочунь!

Это была Хоу Сяомэй, которая радостно пробиралась сквозь толпу. За ней шёл смущенный Хоу Юньфэй. Бай Сяочунь повернулся к Хоу Сяомэй и одобрительно улыбнулся ей. Изображая из себя кого-то из старшего поколения, он потрепал её по голове.

— Эй, привет, целомудренная младшая сестрёнка. Должен сказать, что ты на славу постаралась. Ты великолепно продемонстрировала своё превосходство, когда заполучила последний лот сегодня!

Хоу Сяомэй покраснела как помидор. Будто что-то внезапно вспомнив, она достала пилюлю Вознесения Духа Пурпурной Ци.

— Большой братик Сяочунь, посмотри! Эту пилюлю переплавил черепашка. Хочешь, я подарю её тебе? Вот, возьми. Разве ты не говорил до этого, что тоже обожаешь черепашку? Я купила эту пилюлю специально для тебя!

Любой, увидевший выражение её лица, был бы несомненно тронут. Протягивая пилюлю Бай Сяочуню, она смотрела на него в напряжённом ожидании, как будто в целом мире существовал только он один. Когда это увидел Хоу Юньфэй, его взгляд смягчился, он улыбнулся, но промолчал. У Бай Сяочуня отвисла челюсть. Он и подумать не мог, что Хоу Сяомэй заполучила пилюлю только для того, что подарить ему. Это было очень трогательно. Видя, что вокруг довольно много людей, он глубоко вздохнул и сделал торжественную мину. Полный решимости, он заложил руки за спину, подобно могущественному герою — эту позу он уже натренировался принимать мастерски.

— Сяомэй, — произнёс он, — мне нужно раскрыть тебе огромный секрет.

И Хоу Сяомэй, и Хоу Юньфэй удивлённо воззрились на него.

— Какой? — с любопытством спросила Хоу Сяомэй.

Бай Сяочунь громко прочистил горло, выпятил подбородок и взмахнул рукавом.

— Я, Бай Сяочунь, тот, кто повергает в изумление призраков и богов, определённо знаменитый, таинственный и непостижимый… великий и могучий… Лорд Черепаха!

И тогда он запрокинул голову и громко захохотал. Он так долго сдерживал эти слова, что теперь прилюдно произнести их казалось сказочно прекрасным, особенно признаваясь Хоу Сяомей — человеку, который больше всех его обожал, да ещё когда вокруг столько зрителей. Но самым важным, конечно, являлось то, что совершенно неправильно скрывать правду от человека, что восхищался им больше всех, особенно, когда её кумир стоит прямо перед ней!

Бай Сяочунь с очень одиноким видом уставился на облако, плывущее по небу. Однако он внимательно слушал, что происходит вокруг, ожидая поражённой реакции Хоу Сяомэй и толпы. Он уже придумывал в уме, как будет отвечать на грядущие возгласы. Однако время шло, а вокруг тишина. Не было слышно ни звука. Удивлённый Бай Сяочунь перевёл взгляд с облака на Хоу Сяомэй и Хоу Юньфэя. Оба стояли с широко распахнутыми глазами, поражённо смотря на него. Пока они молча глазели на Бай Сяочуня, у учеников вокруг было очень странное выражение на лицах.

— Черепашка равнодушен к мирской суете, — кто-то сказал, — словно облако, плывущее по небу. Теперь дядя по секте Бай заявляет, что он — черепашка. Ну да, как же… Пойдёмте отсюда.

Неприглядное выражение появилось у Бай Сяочуня на лице, и он уже набрал воздуха в легкие, чтобы всё объяснить.

— Сяочунь, ты не перегрелся на солнышке? — спросил Хоу Юньфэй и обеспокоенно потрепал Бай Сяочуня по голове.

— Но я и правда черепашка! — обеспокоенно воскликнул Бай Сяочунь.

— Да? — ответил Хоу Юньфэй со странным выражением на лице. Он быстро закивал. — Конечно, конечно, ты черепашка…

В это время Хоу Сяомэй посмотрела на большого братика Сяочуня и мягким голосом произнесла:

— Большой братик Сяочунь, не ты ли говорил мне до этого, что черепашка подобен облаку в небе и что его не волнуют мирские дела… На самом деле для меня ты не менее важен, чем он. Тебе не нужно притворяться им…

— Но я на самом деле… — прежде чем он успел закончить, Хоу Юньфэй угрюмо на него посмотрел и положил руку ему на плечо. — Сяочунь, мы тебе верим!

Бай Сяочунь вытаращил глаза.

— Но я правда… — прежде чем он закончил, выражение лица Хоу Юньфэя стало ещё серьёзнее.

— Сяочунь, мы правда верим тебе!

— Но я… — взгляд Бай Сяочуня начал стекленеть, его переполнило разочарование.

Как бы он не старался всё объяснить, это ничуть не помогало. Всё пошло совсем не так, как он представлял. Удручённый, он медленно развернулся и поплёлся обратно в секту. Вернувшись к себе во двор, он горестно уставился в небо пустым взглядом.

— Но я же правда Лорд Черепаха… — шептал он, чувствуя себя оскорбленным до глубины души.

Он так давно мечтал, как всем раскроет тайну черепашки, но его ждало жестокое разочарование. Затем он решил, что его многолетние тяжёлые труды по созданию великолепного образа черепашки в умах других людей и стали корнем проблемы. Для всех черепашка был гордой и выдающейся личностью. Точнее сказать, благодаря неустанным усилиям Хоу Сяомэй черепашка уже превратился в подобие божества…

Вскоре Бай Сяочунь неохотно пошёл к Сюй Баоцаю, чтобы разъяснить ему правду. Но Сюй Баоцай тоже растерянно смотрел на него какое-то время… потом закивал и сказал, что конечно же верит ему. Бай Сяочунь расстроенно хмурился всю обратную дорогу домой, где снова почувствовал себя опустошённым.

Через несколько дней его навестил Сунь Чень. Бай Сяочунь сразу воспрял духом. Неожиданно перед ним забрезжила надежда: Сунь Чень должен был помнить, кто принёс ему эту лекарственную пилюлю, чтобы отдать на аукцион. Однако прежде чем он успел что-то сказать, Сунь Чень вручил ему духовные камни, сомкнул руки в знак уважения и низко поклонился. Затем он торжественно произнёс:

— Брат Бай, я не уверен, кто из уважаемых избранных переплавил ту пилюлю. Патриарх клана Сунь был сильно потрясён случившимся. Мы знаем, что единственный способ связаться с этим избранным — это через тебя, Брат Бай. Иначе ты бы не смог принести пилюлю для аукциона.

Брат Бай, можешь ли ты передать, что клан Сунь надеется на долговременные дружественные отношения с ним? Если ему понадобится помощь в продаже лекарственных пилюль в будущем, то мы приложим все силы, чтобы помочь ему. И ещё. Можешь ли ты передать ему, что я понимаю, что он не хочет раскрывать свою личность, так как не ищет богатства и славы. Он подобен облаку в небе и стремится только к совершенству в Дао медицины. Такой человек, как он, несомненно достигнет невероятных высот в будущем. Поэтому наш клан Сунь будет рад позаботиться обо всех его делах, касающихся контакта с внешним миром.

Сунь Чень снова сложил руки и низко поклонился. Затем он поднял глаза и заметил, что у Бай Сяочуня совсем потерянный вид. Так как Бай Сяочунь продолжал растерянно стоять, Сунь Чень ещё раз соединил руки, поклонился и ушёл. Про себя он вздохнул, подумав, какой высокий у Бай Сяочуня статус в секте и как такой таинственный и непостижимый человек, которого никто не знает, выбрал для взаимодействия именно его.

С самого начала ему и в голову не приходило, что черепашкой может оказаться Бай Сяочунь. Слишком разными были эти два человека. В конце концов, не только ученики секты Духовного Потока знали про черепашку. Кланы культиваторов за пределами секты тоже слышали о нём. Все они пытались найти о нём информацию и пришли к таким же выводам, что и Чжоу Синьци.

Когда Бай Сяочунь наконец восстановил душевное равновесие, в небе уже светила луна. Глубоко вздохнув, он запрыгнул на бамбуковый забор, огораживающий двор. Заложив руки за спину, он поднял взор к звёздному небу, его длинные волосы развевались, а ткани одежды шуршали на ветру.

«Я и подумать не мог, что глубоко внутри меня скрывается желание отгородиться от мирских забот. Я подобен облаку, плывущему по небу. Да. Не нужно было так хорошо конспирироваться. Иногда быть великим значит быть по-настоящему одиноким».

Там, в лунном свете, он взмахнул рукавом и действительно стал похож на одинокого героя.

 

80. Таланты Большого толстяка Чжана

Получив большую сумму духовных камней, Бай Сяочунь решил больше не думать об инциденте с черепашкой. Его сердце уже и так настрадалось при воспоминаниях о произошедшем. Чтобы залечить раны, ему оставалось только пойти в павильон изготовления лекарств и погрузиться в перегонку лекарств.

К этому времени Бай Сяочунь достиг совершенства в навыке перегонки духовных лекарств второго ранга. Его процент успешного изготовления лекарств был невероятно высок, и он уже начал работу над лекарствами третьего ранга.

Грохот часто наполнял лабораторию, пока он работал. Однажды алхимическая печь неожиданно взмыла в воздух и, врезавшись в стену, взорвалась, оставив после себя выбоину. Но это было ещё ничего по сравнению с тем разом, когда алхимическая печь взорвалась, произведя столько дыма, что даже защитная магическая формация лаборатории не смогла справиться. Дым заполнил чуть ли не половину павильона изготовления лекарств, заставляя всех выбежать, всю дорогу кашляя и ругаясь. Перепуганный Бай Сяочунь тоже выскочил наружу. В конце никто не смог определить, что послужило причиной задымления.

Расстроенный Бай Сяочунь осторожно вернулся в свою лабораторию и начал работу над новой партией духовных лекарств третьего ранга. Постепенно на его лице проявилось странное выражение, он осознал, что у него часто получаются необычные духовные лекарства. К примеру тот раз, когда он создал пилюлю, привлёкшую полчища муравьёв. И эта пилюля афродизиака. По правде сказать, все его необычные пилюли были устрашающими.

«Может быть это из-за того, что я не хочу строго следовать лекарственной формуле при перегонке? Каждый раз при работе я прислушиваюсь к своим инстинктам, и это приводит к странным изменениям? Или может быть я настолько талантливый, что Бог завидует мне и нарочно чинит мне препятствия?»

Сейчас перед Бай Сяочунем лежало в рядок несколько десятков ярких разноцветных лекарственных пилюль, он смотрел на них нахмурившись. Ни одна из них не была шарообразной. Некоторые имели кубическую форму, некоторые выглядели как бесформенные куски глины. Очевидно, они не походили на обычные лекарственные пилюли, но при этом источали сильный лекарственный аромат… Даже если бы Бай Сяочунь оказался в сто раз храбрее, чем был на самом деле, он и тогда не посмел бы проверить их на себе. Их невообразимое воздействие было невозможно предсказать.

«Я хочу достигнуть совершенства в Дао медицины. Я как облако в небе, плыву без усилий, мне нет дела до материального мира. Дао медицины — это путь, полный препятствий, я не должен их страшиться. Нужно выстоять. Таков новый я, новый Бай Сяочунь».

Решимость отразилась на его лице. С таким видом, будто желает постичь глубокие тайны бытия, он убрал пилюли и снова принялся за перегонку. На следующую партию пришлось потратить почти полдня. К сожалению, он достиг этапа, где можно было продолжать работу только с немногими типами лекарств. Остальное представляло слишком большую опасность. Содержимое его алхимической печи стало часто взрываться, постоянно приводя к проблемам. Хмурясь, он платил компенсацию в духовных камнях, но в конце концов его вежливо попросили покинуть павильон изготовления лекарств.

Он уже хотел напомнить о своём статусе младшего брата главы секты и потребовать возможности остаться, когда Большой толстяк Чжан прислал ему сообщение на нефритовую табличку. Оказалось, что он пришёл к дому Бай Сяочуня, разыскивая его, и интересовался, куда ушёл хозяин. Узнав, что Большой толстяк Чжан пришёл его навестить, Бай Сяочунь покинул павильон изготовления лекарств. Вздыхая, он пошёл вниз по одной из узких горных тропок.

«Если я хочу достичь вершины Дао медицины, то на моём пути неминуемо встретятся препятствия. Я, Бай Сяочунь, словно плывущее в небе облако. Я не сдамся!»

Выпятив грудь и задрав голову, он шёл вперёд, пока не понял, что что-то не так. В это время дня обычно секта бурлит активностью. Но сейчас Вершина Душистых Облаков была окутана тишиной. Оглядевшись, он понял, что вокруг нет ни одного ученика с основой культивации выше шестого уровня Конденсации Ци. У всех был уровень пятый и ниже. Удивившись, он поспешил к дому. Ещё издалека он заметил высокого и стройного юношу, ходящего взад-вперёд у его ворот. Этим юношей был никто иной, как Большой толстяк Чжан, который сильно исхудал.

— Самый старший брат! — воскликнул Бай Сяочунь, приветствуя гостя и спеша к нему.

— Девятый младший брат! — ответил Большой толстяк Чжан, поворачиваясь к Бай Сяочуню и громко смеясь.

Большому толстяку Чжану не было дела, что Бай Сяочунь теперь младший брат главы секты. Для Большого толстяка Чжана он по-прежнему был маленьким младшим братом. Бай Сяочунь затащил его во двор, где они уселись поболтать, и с любопытством спросил:

— Самый старший брат, ты так редко навещаешь меня. Что привело тебя сюда? Тебе в чём-то нужна моя помощь? Только скажи!

Бай Сяочунь уже давно относился к Большому толстяку Чжану как к настоящему старшему брату. Каждый раз вспоминая свою бытность на Кухнях, он чувствовал тепло на душе. Большой толстяк Чжан прочистил горло, но не смог утаить волнение и гордость, отразившиеся на лице. Он самодовольно ударил себя в грудь. В былые времена на Кухнях раздался бы звук сотрясающейся плоти, но сейчас послышался лишь гулкий стук. Даже так Большой толстяк Чжан явно был в отличном расположении духа.

— Девятый младший брат, я хочу открыть тебе огромный секрет!

Как только Бай Сяочунь услышал о большом секрете, его глаза округлились и он весь обратился в слух. Возвышенным тоном Большой толстяк Чжан продолжил:

— Теперь, я, Большой толстяк Чжан, наверняка прославлюсь в секте Духовного Потока. Моё имя станет известно всем. Множество учеников захотят наладить со мной хорошие отношения. Скорее всего, даже старшие на стадии Возведения Основания будут относиться ко мне с огромным почтением.

— Да? — удивлённо сказал Бай Сяочунь. — Что случилось? Ты тоже черепашка?

Сияя от восторга, Большой толстяк Чжан глубоко вдохнул и заговорил тише:

— Черепашка? Пфф. Девятый младший брат, ты же знаешь, что мой учитель — глава горы Вершины Пурпурного Котла, Сюй Мэйсян?

Бай Сяочунь кивнул. Он уже давно знал, кто является учителем Большого толстяка Чжана, а так же причиной его похудения. Ей не нравились толстяки, хотя это также заставило Бай Сяочуня предполагать некоторые другие возможные причины.

— Ты знаешь, что у моего учителя получается лучше всего? — продолжил Большой толстяк Чжан. — Духовное улучшение! И знаешь, чему мой учитель обучает меня? Духовному улучшению! Ха-ха-ха! Когда дело доходит до духовного улучшения, то у меня, Большого толстяка Чжана, в нём невероятный врождённый талант! Мой талант настолько необычен, что даже мой учитель удивляется и непрерывно расхваливает меня. Сегодня она даже сказала, что через несколько лет я стану лучшим грандмастером духовного улучшения во всей секте Духовного Потока!

Большой толстяк Чжан поднялся на ноги, взволнованно всматриваясь в небо, весь переполненный радостью. Казалось, что он самый важный человек из всех живущих. Бай Сяочунь моргнул. Увидев внушительную позу Большого толстяка Чжана, он быстро нацепил на лицо восторженное выражение и воскликнул:

— Духовное улучшение?!

Реакция Бай Сяочуня ещё больше обрадовала Большого толстяка Чжана. Хлопнув его по плечу, он сказал:

— С этих пор множество людей будут просить меня что-нибудь духовно улучшить для них. Если они мне не понравятся, то я ни за что не соглашусь. Если они мне понравятся, то я обдеру их как липку. Но ты и третий толстяк Хэй оба с Кухонь! До конца жизни я не возьму с вас ни одного духовного камня. Мы же семья. Если ты будешь приносить мне всё, что для этого необходимо, то я бесплатно буду проводить для тебя духовное улучшение!

Большой толстяк Чжан очень воодушевился и переполнился рвения. С тех пор как попал на Вершину Пурпурного Котла, он жил в постоянном угнетении, но сейчас, когда узнал про свой талант в духовном улучшении, был поистине счастлив. Он впервые навещал Бай Сяочуня.

— Старший брат, ты невероятен! — воскликнул Бай Сяочунь с радостным видом.

— Давай, — сказал Большой толстяк Чжан, — дай мне что-нибудь, что угодно. Я прямо сейчас духовно улучшу это. С улучшенным мной оружием ты непременно попадёшь в десятку лучших на отборочных соревнованиях через несколько месяцев. Тогда ты сможешь представлять южный берег в битве с избранными северного берега!

— Эм… — Бай Сяочунь моргнул несколько раз. Видя, как взволнован Большой толстяк Чжан, он выудил из бездонной сумки один из обычных летающих мечей секты Духовного Потока, коих у него было несколько. Он быстро протянул его Большому толстяку Чжану.

Тот глубоко вздохнул и хлопнул по своей бездонной сумке, из которой вылетело несколько кусков руды. Они закружили вокруг меча. Затем он закрыл глаза и высвободил силу своей основы культивации. Его основа культивации уступала Бай Сяочуню, но он уже достиг полного круга шестого уровня Конденсации Ци. Его волосы развевались по сторонам, он взмахнул левой рукой и появился серебряный свет. Как только показался свет, поднялся ветер и вся округа, казалось, наполнилась колебаниями духовной энергии. Энергия заструилась к кускам руды, после чего, отфильтрованная с их помощью, стекала к левой руке Большого толстяка Чжана. Одновременно с этим куски руды начали истаивать. Через короткое время они сократились вполовину.

Глаза Бай Сяочуня блеснули. Он первый раз видел, как кто-то другой выполняет духовное улучшение, и процесс сильно отличался от его способа с черепашьей сковородой. Очевидно, что тот, кто совершал духовное улучшение, напрямую взаимодействовал с небесами и землёй, пропуская их взрывную мощь через руду, чтобы смягчить.

Скоро Большой толстяк Чжан задрожал. Через время горения половины палочки благовоний он глубоко вздохнул и его глаза распахнулись. Затем ослепительный серебряный свет вырвался из его руки и окутал меч.

— Духовная активация!

Воздух, казалось, завибрировал, когда серебряный свет начал впитываться в летающий меч. В мгновение ока весь меч засиял серебром. Зрелище, мягко сказать, было впечатляющим. Бай Сяочунь не смог удержаться от удивлённого вздоха. Тяжело дыша, Большой толстяк Чжан протянул летающий меч Бай Сяочуню.

— Возьми его, — сказал он голосом, переполненным уверенностью. — Дух меча уже активирован. Если ты добавишь немного духовной энергии в меч, чтобы духовно проверить его, то появится серебряный узор! С этими словами он вытер пот со лба.

Бай Сяочунь взял летающий меч и взволнованно послал в него немного духовной энергии. Тут же послышался треск, и серебряные линии появились на его поверхности. Через несколько мгновений они пропали и весь меч пошёл трещинами — он не смог удержать в себе энергию небес и земли и вскоре превратился в кусок мусора.

— А? — удивлённо сказал Бай Сяочунь.

У Большого толстяка Чжана отвисла челюсть, они обменялись взглядами. Бай Сяочунь прочистил горло и уже собирался сказать, что это всё равно был просто низкокачественный меч, когда Большой толстяк Чжан схватил останки и уставился на них большими глазами. Через мгновение он рассерженно топнул ногой.

— Я ошибся. Я не проконтролировал слияние с духовным железом. Энергия небес и земли была слегка чересчур неустойчивой. Ну, это не важно. Девятый младший брат, дай мне ещё один летающий меч, я попробую снова.

Большой толстяк Чжан уставился на Бай Сяочуня налившимися кровью глазами. Тот вынул ещё один летающий меч, и Большой толстяк Чжан глубоко вздохнул. С очень серьёзным выражением лица он повторил весь процесс ещё раз, пока меч не засиял серебряным светом. Затем протянул его обратно Бай Сяочуню.

— Почему бы тебе… почему бы тебе не проверить его, самый старший брат? — нерешительно промолвил Бай Сяочунь.

Торжественным голосом Большой толстяк Чжан заявил:

— Первое правило духовного улучшения: если предмет не принадлежит проводящему улучшение, он не должен сам его проверять! Эти правила я нарушить не могу. Если я переступлю через запрет, то это приведёт к нескончаемым бедам.

Видя, как решительно настроен Большой толстяк Чжан, Бай Сяочунь обеспокоенно принял меч. Он очень хотел, чтобы на этот раз всё получилось, иначе уверенности в себе Большого толстяка Чжана был бы нанесён огромный ущерб. Немного подумав, он сказал:

— Хм… самый старший брат, немного подожди-ка меня тут. Я пойду в дом и проведу проверку там. Мне кажется, я чересчур много об этом думал раньше и теперь слишком нервничаю.

-------------------------

Летающий меч в процессе улучшения https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239146%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

81. Великая Духовная Магия Воли

Большой толстяк Чжан уже забеспокоился. Однако услышав предложение Бай Сяочуня, он решил, что в этом есть рациональное зерно и согласился. Прочистив горло, он попытался изобразить спокойствие.

— Конечно. Мой учитель говорит, что я не должен видеть, получилось духовное улучшение или нет. Девятый младший брат, скорее поспеши в дом и сделай духовную проверку.

Бай Сяочунь развернулся и ушёл в дом. Нахмурившись, он посмотрел на летающий меч. Беспокоясь, что Большой толстяк Чжан разочаруется в себе, он не стал проводить никаких проверок, а достал черепашью сковороду.

— Да. Самому старшему брату пришлось нелегко во внешней секте. Наконец он снова приобрёл веру в себя, я не могу позволить ему разочароваться. Интересно, поможет ли черепашья сковорода сделать духовное улучшение этого меча успешным? — бормоча сам себе, он зажёг одноцветное пламя и положил непроверенный летающий меч в сковороду.

Ярко сверкнул серебряный свет, после чего он убрал сковороду. Сжав зубы, он влил немного духовной энергии в меч, и серебряное свечение сконцентрировалось в один серебряный узор.

«Сработало!» — подумал он, хотя не был уверен, явилось ли это результатом действий Большого толстяка Чжана или следствием использования черепашьей сковороды.

Он поспешил обратно во двор.

— Самый старший брат! Всё получилось! Сработало! Ты бесподобен, самый старший брат!

Большой толстяк Чжан беспокойно ждал во дворе, гадая, каков будет результат. Увидев Бай Сяочуня, он вздрогнул, затем заметил серебряный узор на мече. Он запрокинул голову и громко рассмеялся, ударив себя по ляжкам.

— Ну, что там вышло? Прямо как я и сказал. Прошлый раз я не проконтролировал силу. На Вершине Пурпурного Котла мне удалось улучшить уже три оружия. Даже мой учитель не могла не похвалить мой талант. И вот я сделал это снова, девятый младший брат!

Большой толстяк Чжан взволнованно выхватил меч у Бай Сяочуня, чтобы получше его разглядеть. Бай Сяочунь стоял в сторонке и восхищённо взирал на Большого толстяка Чжана. Видя, как тот обрадовался, он удовлетворённо вздохнул.

— Ну вот, твой самый старший брат теперь в хорошем настроении. Я улучшу его ещё раз. Этот меч будет двукратно духовно улучшен!

У Бай Сяочуня возникло предчувствие, что добром это не кончится. Если он правильно помнил, то в секте существовало много правил и запретов, касающихся духовного улучшения.

— Самый старший брат, почему бы нам не сделать это как-нибудь в другой раз…

— Нет, можно сейчас! — решительно ответил Большой Толстяк Чжан.

Держа меч в руке, он начал собирать и накапливать энергию. Повторное улучшение очевидно было гораздо сложнее, ему пришлось использовать всю руду, что у него была. Он задрожал и даже принял немного лекарственных пилюль, прежде чем ему удалось набрать достаточно энергии небес и земли, чтобы запустить процесс. Когда он перелил энергию в меч, засиял ослепительный серебряный свет, после чего Большой толстяк Чжан обессиленно осел на землю, тяжело дыша. Однако его глаза радостно светились, и он протянул меч Бай Сяочуню.

— Давай, проверь его!

Бай Сяочунь нахмурился, приняв меч. Однако прежде чем он смог что-либо проверить, Большой толстяк Чжан схватил его за руку.

— Не проверяй его здесь, — сказал он торжественно. — Помни, самое важное в духовном улучшении — это ощущения. Когда ты чувствуешь, что настал правильный момент, то это как будто боги помогают тебе. Так как в прошлый раз тебе улыбнулась удача при проверке в доме, там ты и должен проверить в этот раз!

Бай Сяочунь моргнул несколько раз, удивлённый тем, сколько Большой толстяк Чжан знает про духовное улучшение. Кивнув, он задумчиво зашагал обратно к себе.

«Самый старший брат возможно и правда хорош в духовном улучшении. Сложно сказать наверняка. Только что, кажется, у него всё получилось даже без помощи моей черепашьей сковороды».

Подумав так, он решил на этот раз не использовать черепашью сковороду и вместо этого просто добавил немного духовной энергии в меч. В мгновение ока вспыхнул серебряный свет. Но затем он быстро угас. Послышался треск и меч превратился в шлак. Пока Бай Сяочунь обеспокоенно хмурился, до него донёсся голос Большого толстяка Чжана с улицы:

— Девятый младший брат, я только что видел серебряный свет. Что произошло? У меня получилось?

— Эм… я ещё не проверял, — быстро ответил Бай Сяочунь. — Я сейчас…

Большой толстяк Чжан тихонько стоял снаружи, он расстроился и сильно взволновался. Он не был дураком и был уверен, что только что видел серебряный свет в окне дома Бай Сяочуня. Вздохнув, он решил, что Бай Сяочунь просто не хочет признавать, что ничего не вышло. Еще раз глубоко вздохнув, он громко проговорил:

— Я знаю, что ты уже всё проверил, девятый младший брат. Всё в порядке. Я… я пойду.

Когда Большой толстяк Чжан пришёл, он был переполнен радостью, но полученный только что удар заставил его погрузиться в уныние. Он понимал, что поспешил. Учитель говорила, что духовное улучшение очень таинственная магическая техника, всегда добиваться успеха в ней невозможно. Более того, в мире культиваторов наблюдался странный феномен. Очевидно, что тем, кто однажды добился успеха в духовном улучшении, становилось легче добиться его снова, а тем, кого постигла неудача, наоборот, становилось намного сложнее.

Это звучало странно, но правда в том, что всё зависело от силы воли. (1) Существовала таинственная закономерность: чем больше у человека уверенности в своих силах, тем вероятнее, что у него всё получится.

В мире духовного улучшения было две основных техники, которые можно культивировать. В традиционном методе тот, кто осуществляет духовное улучшение, отвечал только за первый этап — духовную активацию. Он не проводил последующую духовную проверку. Вместо этого предмет отдавали владельцу, который проводил проверку вдалеке от глаз проводившего улучшение. Так успех или неудача не влияли на ментальный настрой проводившего улучшение. Не зная о результате, он мог остаться спокойным и забыть о совершенной процедуре.

Однако существовал более радикальный метод — Великая Духовная Магия Воли. Он полагался на таинственную и загадочную силу воли. Следуя этому методу, выполнивший улучшение с огромной осторожностью наблюдал за результатом процедуры. Таким образом, чем больше успешных попыток он проводил, тем сильнее становились его способности в духовном улучшении. В этом радикальном методе неудача могла очень сильно отрицательно сказаться на выполнившем улучшение, вплоть до того, что он совсем лишался своего таланта.

Но даже так, находились некоторые смельчаки, что шли этим путём. Даже учитель Большого толстяка Чжана, Сюй Мэйсян, признавала, что этот радикальный метод позволял удачливым культиваторам достичь результатов, попирающих небеса. Их сила воли и уверенность в себе позволяли добиться грандиозных, блистательных результатов. Сокровище, тщательно охраняемое сектой Духовного Потока — меч Небесного Рога, духовно улучшенный десятикратно — тысячелетия назад как раз был изготовлен подобным культиватором.

Большой Толстяк Чжан горько улыбнулся. Он хорошо понимал, что на Вершине Пурпурного Котла предпочитали традиционный метод культивации. Пойдя на поводу у своего энтузиазма, он допустил огромную ошибку. Спокойствие его сердца было нарушено, и теперь потребуется достаточно долгое время, чтобы его восстановить.

Бай Сяочунь видел в окно, как удручён Большой толстяк Чжан. Не желая, чтобы он так разочаровывался, он сжал зубы и вынул такой же летающий меч из бездонной сумки. Затем достал черепашью сковороду и быстро произвёл двукратное духовное улучшение. К этому времени расстроенный Большой толстяк Чжан уже положил руку на ворота во дворе, собираясь уйти. Тут неожиданно раздался ликующий голос Бай Сяочуня:

— Самый старший брат, сработало!

Дверь дома с треском распахнулась, и оттуда выбежал радостный Бай Сяочунь, держа в руках летающий меч с двумя серебряными узорами.

— Правда?!

По телу Большого толстяка Чжана пробежала дрожь, он развернулся, чтобы посмотреть на летающий меч. Затем он затрясся взволнованно, с трудом веря собственным глазам.

— Ха-ха-ха! Я действительно избранный среди тех, кто занимается духовным улучшением. Двойное духовное улучшение! Невероятно! У меня получилось!

Он со слезами на щеках заключил Бай Сяочуня в медвежьи объятия. По правде говоря, его скрытый талант был средненьким. Если бы не глубокие семейные связи между его семьёй и учителем, его бы никогда не приняли в секту Духовного Потока. Только благодаря ценным деликатесам на Кухнях у него получилось достичь полного круга третьего уровня Конденсации Ци. Но после вступления во внешнюю секту у него больше не было стимуляторов для культивации, поэтому она давалась ему с большим трудом. Ему оставалось только наблюдать, как третий толстяк Хэй и Бай Сяочунь превзошли его. Он радовался за них, но очень разочаровался в себе. Теперь, когда оказалось, что у него талант к духовному улучшению, его счастье было безграничным. Неожиданно он почувствовал себя полезным. Он взволнованно запрокинул голову и громко рассмеялся, чувствуя, как уверенность переполняет его. Вместе с уверенностью в нём начала формироваться странная сила… которая была ничем иным, как непостижимой силой воли. Он пошёл по радикальному пути: чем больше успехов, тем больше уверенности в себе. Чем сильнее сила воли, тем больше будет успехов! Возможно, сама вера в успех давала возможность его достичь, питая ту самую в высшей степени загадочную силу воли.

Большой толстяк Чжан радостно ушёл с высоко поднятой головой. Бай Сяочунь смотрел ему вслед, стоя у себя во дворе, и размышлял, правильно ли он поступил. В конце концов решил, что раз Большой толстяк Чжан счастлив, то он не ошибся.

Через несколько дней после визита Большого толстяка Чжана Бай Сяочунь узнал кое-что новое от Сюй Баоцая. Он выяснил причину, по которой на Вершине Душистых Облаков стало встречаться меньше народа. Ученики с шестого уровня Конденсации Ци и выше практиковали культивацию в уединении, надеясь достичь восьмого уровня, чтобы принять участие в отборочных состязаниях для попадания на битву избранных, что проходила только раз в тридцать лет! До совместных сражений избранных северной и южной секты оставалось только около трёх месяцев. Они без сомнений прикуют к себе внимание всей секты Духовного Потока. По всему континенту Восточнолесья кланы культиваторов и другие небольшие секты также уделят их результатам повышенное внимание.

Во время этих сражений, избранные внешней секты с обоих берегов бились друг с другом, пытаясь попасть в десятку лучших. По итогам отборочных соревнований лучшие ученики, подобно драконам и фениксам, попадали во внутреннюю секту. Ученики, попадавшие туда этим способом, по личной славе и уровню одобрения сектой сильно превосходили тех, кто попадал после обычного испытания огнём. Каждые тридцать лет десятка лучших избранных целого поколения всегда впоследствии достигала большой славы. Они обладали выдающимися талантами, были известны и почитаемы тут и там. Даже другие секты, равные по статусу секте Духовного Потока, признавали их.

Также десятка лучших получала крупное вознаграждение от секты. Поговаривали, что приз в баллах заслуг исчислялся десятками тысяч, не говоря уже о других предоставляемых ценных материалах. Еще лучшей десятке давали возможность попасть в скрытый пространственный карман. Такие перспективы никого не оставили равнодушным. Помимо этого лучшим из лучших давалась возможность бороться за место в легендарном Эшелоне Наследия. Одним из требований было попадание в лучшую десятку на сражениях избранных, что тоже служило стимулом для всех учеников.

Но до битв избранных, конечно, нужно было пройти отбор. Южный и северный берег проводили отборочные соревнования отдельно. Именно они определяли, кто будет допущен до сражений избранных двух берегов. Условием участия в отборе являлся восьмой уровень Конденсации Ци. Только ученики с этим уровнем допускались до отборочных соревнований. Чтобы попасть во внутреннюю секту существовало два требования: достичь восьмого уровня Конденсации Ци и пройти испытание огнём. Обычно существовало множество различных испытаний огнём, которые можно было выбрать для вхождения во внутреннюю секту. Однако битвы избранных каждые тридцать лет считались самым сложным из них, а также самым престижным. Большинство из учеников внешней секты, кто пытался попасть во внутреннюю этим способом, туда не принимали. Только те, кто проходил в лучшую сотню в отборочном соревновании, попадали во внутреннюю секту. Ну, а лучшая десятка в отборочных попадала на битвы избранных всей секты Духовного Потока.

Шангуань Тянью, Люй Тяньлэй, Чжоу Синьци — все они желали попасть в лучшую десятку, чтобы защищать честь южного берега в сражении с северным. Став учениками внутренней секты этим способом, они получали возможность когда-нибудь попасть в Эшелон Наследия.

 

82. Избранные южного берега

Последнюю тысячу лет в боях избранных северный берег неизменно становился лучшим. В боях за места в лучшей десятке большинство избранных было с северного берега. Южному берегу никогда не удавалось добиться перевеса в свою сторону, не говоря уже о том, чтобы занять первое место, которое каждый раз доставалось северному. Одной из причин являлось большее количество гор на северном берегу: четыре против трёх на южном.

Положение дел было другим только более тысячи лет назад. И в духовном улучшении, и в перегонке лекарств ученики южного берега считались столпами секты, и никто не смел их провоцировать. В то время у Вершины Зелёного Пика была репутация сильнейшей горы во всей секте Духовного Потока.

Но сейчас по разным причинам всё изменилось, и северный берег доминировал. Постоянно выигрывая сражения избранных, они получали намного больше ресурсов для культивации, отчего их боевые способности только возрастали. К тому же их способы культивации несколько отличались от того, что практиковали на южном берегу. Эта разница дала повод многим внешним кланам культиваторов считать северный берег отдельной, доминирующей силой в секте Духовного Потока и её фактическим лидером.

В секте Духовного Потока на южном берегу использовали магию, чтобы контролировать неживые объекты, тогда как на северном управляли зверями. К примеру, когда Бай Сяочунь пришёл в секту, то начал изучать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци. А для неофитов на северном берегу аналогом служило Искусство Управления Небесным Слоном!

На протяжении последней тысячи лет в битвах избранных южный берег проигрывал снова и снова. Особенно сокрушительным оказалось поражение тридцать лет назад, где только один ученик южного берега сумел попасть в лучшую десятку. Это, конечно, очень разозлило старейшин и глав гор трёх вершин южного берега. После этого они лично отправились на поиски новых талантливых учеников. Так в секту попал Шангуань Тянью и другие лучшие избранные.

Шангуань Тянью, Люй Тяньлэй и Чжоу Синьци считались козырями южного берега. Они приходились учениками главам гор, и их тщательно тренировали, пока их основа культивации не достигла пика восьмого уровня Конденсации Ци. Если говорить о боевой мощи, то они уже вполне могли победить многих учеников внутренней секты.

Самым впечатляющим из всех был Шангуань Тянью, признанный всеми лучший избранный южного берега, освоивший магию пустоты. Люй Тяньлэй хорошо владел Дао молний и был тоже уникален в своём роде. Его магия молний достигла впечатляющих высот, и даже его учитель, Сюй Мэйсян, беспрестанно хвалила его, практически гарантируя, что он займёт место в лучшей десятке. А Чжоу Синьци невероятно хорошо разбиралась в Дао медицины. Конечно, будучи личной ученицей Ли Цинхоу, она еще владела удивительными магическими техниками.

Узнав от Сюй Баоцая о текущем положении дел, Бай Сяочунь возмутился деспотией северного берега. Переполненный эмоциями, он поклялся себе:

«Только подождите, пока я достигну Возведения Основания. Тогда я точно обкорнаю задранные носы учеников внешней секты северного берега!»

А что до участия в отборочных испытаниях и последующих боях избранных, то ему не было до этого ровно никакого дела. Бай Сяочунь всегда знал, что драки и убийства — это не в его духе. Он был почётным учеником и младшим братом главы секты. Он уже перешёл на другой уровень старшинства и считал, что не пристало ему соревноваться наравне с младшим поколением.

«К тому же что, если я не смогу выиграть? — думал он, сухо покашливая. — Разве я не опозорю этим старшего брата главу секты? Лучше забыть об этом. Я точно не стану принимать участие».

Подумав, насколько многим ему приходится жертвовать ради его старшего брата главы секты, он решил, что, пожалуй, пора пойти возжечь фимиам для учителя и пожаловаться ему на жизнь.

**

А жизнь была прекрасна. Бай Сяочунь не волновался о битвах избранных. Вместо этого он так часто, как мог, навещал Большого толстяка Чжана. Каждый раз, когда Большой толстяк Чжан пытался что-то духовно улучшить, Бай Сяочунь использовал черепашью сковороду, чтобы сделать попытку удачной, отчего Большой толстяк Чжан постоянно пребывал в приподнятом расположении духа.

В какой-то момент Большой толстяк Чжан заподозрил, что что-то тут нечисто, но был слишком счастлив, радуясь успехам. В конечном итоге он к этому привык и убедил себя, что он на самом деле гениально духовно улучшает предметы. Учитывая появившуюся у него невероятную уверенность в себе, его навык в магии духовного улучшения и сила воли тоже значительно окрепли.

Шло время. Спустя месяц осталось только три дня до отборочных. И тут Бай Сяочуню пришло извещение от секты: для всех учеников на восьмом уровне Конденсации Ци участие в отборочных состязаниях обязательно. Исключений не делалось ни для кого. Просканировав нефритовую табличку, Бай Сяочунь зевнул. Решив, что в сообщении, должно быть, ошибка, он продолжил изготавливать пилюли.

Через три дня на рассвете звон колоколов наполнил окрестности всех трёх гор южного берега. Бай Сяочунь, выйдя на прогулку, увидел множество учеников внешней секты, спешащих на соревнование с очень серьёзным выражением на лицах. Повеселев, он присоединился к толпе.

Скоро он добрался до долины за тремя горами. Огромное пространство было выложено белым нефритом, а в середине находилась очень большая квадратная площадка, в углах которой стояло четыре внушающие трепет колонны с высеченными из камня драконами, обвивающими их. Между каждой парой колонн стояла статуя, изображающая свирепого зверя прямо как живого. Свирепый вид этих статуй придавал всей долине мрачную и агрессивную ауру.

На одной стороне долины стояла стена с ложей, где собрались выдающиеся члены секты. Ли Цинхоу, Сюй Мэйсян и глава третьей горы тоже были там. Даже глава секты Чжэн Юаньдун пришёл сюда. Отборочные соревнования южного и северного берегов проходили в разное время. Сначала их проводил южный берег, за ним северный. Так главе секты не приходилось выбирать, который берег почтить своим присутствием. После посещения отборочных соревнований на южном берегу, он шёл на соревнования на северном. Ли Цинхоу и другие главы гор сидели рядом с Чжэн Юаньдуном и мило беседовали. За ними расположились старейшины с трёх гор, включая старейшину Чжоу. Некоторые сидели молча с закрытыми глазами, другие тихо переговаривались. Несколько старейшин наблюдали за учениками, прибывающими в долину.

Бай Сяочунь лениво шёл прогулочным шагом, пока не оказался на месте. Оглядевшись, он понял, что никогда прежде тут не бывал. Заинтересовавшись статуями, он подошёл поближе, чтобы получше их разглядеть. С близкого расстояния он заметил, что статуи животных покрыты шерстью, с которой играет ветер.

«Эти звери совсем как живые. Как интересно».

В это время послышался шум голосов со стороны зрителей.

— Скоро придёт старшая сестра Чжоу!

— Старшая сестра Чжоу уже достаточно долго на восьмом уровне Конденсации Ци. Она определённо попадёт в лучшую десятку. А учитывая её статус, она, скорее всего, попадёт в лучшую тройку!

Голубой летающий шёлк показался вдали, на нём стояла Чжоу Синьци. Сначала она соединила руки и поклонилась в сторону ложи, потом прикрыла глаза и тихо села со скрещёнными ногами. По правде говоря, в душе она переживала. После стольких лет занятий культивацией наконец пришло время отборочных состязаний, и она была обязана хорошо выступить. В ложе Ли Цинхоу слегка улыбнулся ей ободряюще. А Чжэн Юаньдун произнёс с улыбкой:

— Цинхоу, Чжоу Синьци не только обладает выдающимися навыками в обращении с растениями и растительной жизнью, но и ещё владеет поразительными магическими техниками. У меня предчувствие, что она прославит южный берег.

— Не стоит так хвалить, глава секты, — скромно ответил Ли Цинхоу. — Моей ученице требуется ещё закалить себя в испытаниях. Однако такой тип личности, как у неё, действительно редко встречается среди её сверстников. У неё и правда невероятный потенциал.

Большинство людей в толпе с завистью смотрели на Чжоу Синьци, но Бай Сяочунь прочистил горло и одарил её взглядом, похожим на взгляд Ли Цинхоу. Заложив руки за спину, он смотрел на неё с похвалой и одобрением.

Прежде чем народ успел закончить обсуждать Чжоу Синьци, снова поднялся небольшой переполох. Зрители повернули голову в сторону раздавшихся раскатов грома. В небе зазмеилась молния, а на ней показался юноша в длинных зелёных одеждах и с надменным выражением лица. Множество молний сверкало и следовало за ним, а вокруг раздавался гром. Он выглядел ещё более впечатляюще, чем Чжоу Синьци. Когда он приземлился на площадь, то всё вокруг него в радиусе тридцати метров превратилось в озеро из танцующих молний. По его коже то и дело проскакивали электрические искры.

— Это Люй Тяньлэй с Вершины Пурпурного Котла. У старшего брата Люй есть редкий меридиан молний. С тех пор, как он присоединился к секте, он почти всё время медитирует в уединении. А теперь он наконец впервые принимает участие в публичных соревнованиях!

— Люй Тяньлэй невероятен. Он культивирует технику, позволяющую ему контролировать молнии!

Под шум голосов Люй Тяньлэй соединил руки и поклонился в сторону ложи. Потом он оглядел толпу: среди всех собравшихся учеников внешней секты только Чжоу Синьци казалась ему стоящим противником. На остальных даже не стоило и смотреть. В ложе с блестящими от удовлетворения глазами улыбнулась Сюй Мэйсян.

— Глава секты, что вы думаете о Магии Дао Радикального Контроля Молний, что практикует мой ученик?

Чжэн Юаньдун улыбнулся и внимательнее пригляделся к Люй Тяньлэю.

— Только на восьмом уровне Конденсации Ци, а уже контролирует два типа молний. С такими навыками он точно может считаться одним из лучших учеников на стадии Конденсации Ци.

Глава горы Вершины Зелёного Пика, худой старичок с аурой, подобной острому мечу, вдруг поднял взгляд и улыбнулся. Чжэн Юаньдун тоже повернулся и посмотрел в том же направлении. Остальные старейшины последовали их примеру.

Вдруг раздался сильный грохот и облака разверзлись. Появился древний зеленый меч, и вокруг заклубились тучи. Луч света от меча устремился к земле, разрезая воздух. Меч казался очень древним, выкованным из бронзы, закалённым временем и совершенно невероятным. На нём стоял бесконечно прекрасный юноша в зелёных одеждах внешней секты. Его длинные чёрные волосы развевались на ветру, а руки он заложил за спину. От него исходило слабое золотое сияние, а за ним оставались следы из образов зелёных лотосов. Рядом с лотосами высовывалась голова дракона, принадлежавшая девятиметровой рыбе, которая плавала по воздуху, разбрызгивая вокруг дождевую воду. Ещё до того, как юноша прибыл, дождевая вода выплеснулась на площадь. Множество учеников смотрело вверх с трепетом, раскрыв рот при виде подобного зрелища.

— Самый старший брат Шангуань!

— Избранный номер один во внешней секте южного берега. Шангуань Тянью!

— Если верить слухам, то у него могучее тело Духа Меча, а сам он является реинкарнацией какого-то всемогущего культиватора-мечника. По какой-то причине небеса чувствуют свою вину перед ним и оказывают ему всяческую поддержку. Когда ему было три года, он шёл по дороге и случайно нашёл древний меч. Когда ему было семь, детёныш Малинового Облачного Зверя упал с неба и сразу же признал его своим хозяином. Когда ему было тринадцать, он получил щит золотого света. Поэтому его и зовут Тянью! (1)

Чжоу Синьци оглянулась с серьёзным лицом. Люй Тяньлэй тоже поднял на вновь прибывшего глаза, в которых танцевали искрящиеся молнии. По его взгляду сразу становилось ясно, что он жаждет битвы. Когда зелёный луч света приблизился к площади, Шангуань Тянью сложил ладони, выражая почтение, и громко произнёс:

— Я, Шангуань Тянью, приветствую главу секты, моего учителя, глав гор и всех старейшин.

Спускаясь на площадь, он оглядел учеников и кивнул им. Из-за его приятной внешности и дружеского кивка множество учеников сложило ладони в приветствии. Многие девушки застенчиво захлопали ресницами. Глава секты Чжэн Юаньдун искренне рассмеялся и посмотрел на главу горы Вершины Зелёного Пика.

— Восхитительно! Просто прекрасно! — сказал он. — Только на восьмом уровне Конденсации Ци, а уже умеет превращать ци меча в лотосы. Вне зависимости от того, является ли Шангуань Тянью действительно реинкарнацией могучего культиватора, у него определённо тело Духа Меча. Добиться таких высот до стадии Возведения Основания — это большая редкость! Должен сказать, что пока я сильно впечатлён участниками с южного берега!

Ли Цинхоу и другие главы гор улыбнулись, а старейшины негромко засмеялись. Все они определённо желали взять реванш у северного берега. Чжэн Юаньдун уже хотел продолжить говорить, как вдруг он увидел внизу на площади Бай Сяочуня, стоящего рядом со статуей. Его руки были заложенными за спину, словно у кого-то из старшего поколения. Сухо посмеиваясь, глава секты сказал:

— Этот Бай Сяочунь… действительно любит разыгрывать спектакли.

--------------------

(1) Тянью дословно значит «небеса помогают».

Неофициальное изображение Шангуань Тянью https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239148%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

83. Старейшина Чжоу, ваш выход

Бай Сяочуня заметил не только Чжэн Юаньдун. Все ученики шумели и галдели, а Бай Сяочунь просто стоял там, словно принадлежал старшему поколению. Он слишком выделялся на общем фоне. Один из старейшин с улыбкой заметил:

— Юный Бай Сяочунь уже на восьмом уровне Конденсации Ци. Он сумел выжить, когда смерть от рук клана Лочень была неминуема. Он обязательно попадёт в десятку лучших. Наверное, он даже финиширует среди первой пятерки.

— Вы правы, — сказал другой старейшина. — Он не только обладает феноменальными познаниями в области растений и растительной жизни, но также культивирует поразительный вид совершенствования тела. Я бы даже сказал, что на отборочном состязании сегодня он, определённо, тёмная лошадка.

От этих замечаний лица Ли Цинхоу и Чжэн Юаньдун радостно засияли. Обменявшись взглядами, они от души рассмеялись.

— Он отличается от остальных, — сказал Ли Цинхоу. — У него гораздо больше мотивации, чем у его сверстников. Приведя его в секту много лет назад, я спросил, почему он хочет заниматься культивацией, и он ответил, что хочет жить вечно.

Он тепло посмотрел на Бай Сяочуня. Он наконец закончил работу над защитным магическим предметом, который он хотел подарить Бай Сяочуню сразу после отборочных состязаний.

— Ладно, похвалили и хватит, — сказал Чжэн Юаньдун. — Хотя он мой младший брат, как Цинхоу хорошо известно, он упрям и любит проказничать. Его еще столько нужно воспитывать. Однако он чист душой и искренен, и он не тщеславен, что похвально.

Несмотря на произнесённые слова, все видели, что в глазах Чжэн Юаньдуна читается нетерпение. Пока собравшиеся в ложе продолжали переговариваться, Бай Сяочунь гордо и одиноко стоял около статуи. Смотря на Люй Тяньлэя и любимца публики Шангуань Тянью, Бай Сяочунь внутренне немного подобрался. Электричество, циркулирующее вокруг Люй Тяньлэй, заставляло онеметь его затылок, напоминая ту ужасную грозу, в которую он летал на мече. Ну, а Шангуань Тянью был неимоверно везуч и с древним мечом. Его потрясающая энергия заставила Бай Сяочуня затаить дыхание. Оба они казались Бай Сяочуню невероятно сильными. Но потом он подумал про собственный статус и сухо прокашлялся, изображая на лице улыбку одобрения.

«Столько много избранных, — подумал он, — как же сильна наша секта Духовного Потока. Но я почётный ученик и младший брат главы секты. Мне не пристало сравнивать себя с младшими. Они — будущее секты, мне не стоит их задирать. Точно. Пока они не попадут во внутреннюю секту, их рано сравнивать со мной!»

Приняв это решение, он продолжил стоять с видом одобрения на лице.

Всё больше и больше людей стекалось в долину. Все ученики на восьмом уровне Конденсации Ци разминали кулаки, готовясь к соревнованию. Ученики с более низкой основой культивации пришли в качестве зрителей. Всего на трёх горах южного берега около тысячи учеников были на восьмом уровне, и все они присутствовали здесь. Бай Сяочунь был знаком с некоторыми из них. Однако не всем нравились людные и оживлённые места. Многие занимались культивацией тайно, ожидая подобного события, чтобы наконец явить свои достижения.

Множество зрителей с нетерпением ждали, чем же закончится это отборочное соревнование. Всем хотелось узнать, кто попадёт в лучшую сотню и, конечно, в лучшую десятку. Однако казалось, все и так знали, кто будет в лучшей тройке. Предположительно, туда попадут Шангуань Тянью, Люй Тяньлэй и Чжоу Синьци.

Вскоре тысяча учеников восьмого уровня затихла, а за ними замолчали и все остальные ученики. Давление в воздухе начало нарастать, и постепенно появилось предчувствие неминуемого сражения. Сковывающее, удушающее чувство нависло над всеми, народ забеспокоился. Бай Сяочунь с удивлением осознал, что тоже начинает нервничать, но не мог понять почему. Напоминая себе, что не собирается участвовать, он огляделся и постарался расслабиться. В этот мгновение из ложи раздался голос Ли Цинхоу:

— Скоро начнётся большое соревнование между южным и северным берегом! Некоторые из вас практиковали культивацию тайно, до этих пор не раскрывая свой истинный уровень. Сейчас у вас появилась возможность проявить себя. Вы не должны бояться, что ваш стремительный прогресс или уникальное везение станет предметом зависти старшего поколения. Как именно заниматься культивацией — это ваше личное дело, и у вас могут быть свои секреты. История секты Духовного Потока насчитывает тысячи лет. И неслучайно из маленькой секты она смогла разрастись до сегодняшних масштабов и прославиться. Всё это благодаря удаче наших учеников. Какая бы удача вам не повстречалась, она — часть вашего личного предназначения!

Некоторых из вас другие называют избранными. Однако это только благодаря вашим врождённым талантам. Среди побеждённых всегда много талантливых людей. Сегодня пришло время проявить себя. Сегодня вы сможете показать, что достойны титула, которым вас наградили другие. Сегодня вы сможете доказать, что действительно заслуживаете называться избранными!

Глубокий и гордый голос Ли Цинхоу, казалось, резонировал с напряженной атмосферой, что царила на площади. Все слушающие его нервно и тяжело задышали. Глаза учеников, имеющих секреты, ярко заблестели. По лицам Люй Тяньлэй и других известных учеников читалось, что они рвутся в бой.

— Сотня лучших в этом соревновании попадут во внутреннюю секту. Десятка лучших будет представлять южный берег в финале соревнований, которые проходят только раз в тридцать лет. В этот раз у нас есть возможность заставить наших соратников с северного берега хорошенько нас запомнить!

С этими словами Ли Цинхоу взмахнул рукавом. Раздался грохот, и столбы света поднялись со всех трёх вершин южного берега. Всё сильно затряслось. Казалось, что пара невидимых рук разрывает воздух над долиной, заставляя появиться огромный мост! Он был древним, грубо сделанным, как будто его построили в первобытные времена. На камнях, из которых он состоял, мерцали древние магические символы. Ширина моста достигала трёхсот метров, и он был таким длинным, что конца его не было видно. По сравнению с его великолепием и величием долина казалась просто подножием.

После Ли Цинхоу слово взяла Сюй Мэйсян:

— Это мост Духовного Потока, драгоценное сокровище нашей секты. Мы призвали его, чтобы он служил вам дорогой на испытании огнём. После девятого удара колокола все ученики на восьмом уровне Конденсации Ци должны ступить на мост!

Прекрасная и торжественная Сюй Мэйсян стояла с развевающимися на ветру одеждами и волосами. Она напоминала скорее не женщину, а Бессмертную.

— Тот, кто первым достигнет конца моста, займёт первое место. По этому же принципу определится лучшая десятка и сотня!

Пока Сюй Мэйсян говорила, ученики с интересом смотрели на мост в небе. Такой способ соревноваться давал чёткую возможность проверить способности и навыки учеников. Правилами не запрещалось драться: всё, что не приводит к смертельному исходу, разрешалось использовать в борьбе. Тот, кто доберётся до конца первым, и станет победителем! Конечно, на пути будут препятствия и даже удача сыграет свою роль.

Зрители тяжело дышали в ожидании начала, их глаза блестели, а основа культивации зашевелилась. Бай Сяочунь стоял и зевал, пока звонили колокола. Один удар, второй, третий… Четыре удара, пять, шесть… Звук колокола отзывался в головах участников, заставляя их сердца громко биться. Они всё быстрее вращали основу культивации, собирая накопленную энергию. Колокола прозвонили семь раз, потом восемь… Наконец раздался последний, девятый удар колокола и грохот наполнил округу, когда основы культивации всех учеников на восьмом уровне заработали на полную мощность. Подобно стрелам, выпущенным их лука, все ученики помчались вперёд. Более тысячи людей двинулось к древнему мосту. В мгновения ока все оказались на его поверхности и побежали вперёд.

Шангуань Тянью был быстрее всех, стоя на летающем мече в зелёном луче света, — он тут же вышел в лидеры! Сразу за ним мчался Люй Тяньлэй, окружённый молниями. Его энергия только прибывала, когда он с налившимися кровью глазами, издавая вой, на невероятной скорости пытался приблизиться к Шангуань Тянью. На третьем месте была Чжоу Синьци, двигаясь вперёд на полной скорости на вздымающемся голубом шёлке. За ними следовало несколько человек, которых никто толком не знал. Как и сказал Ли Цинхоу, среди учеников были те, кто скрывал свои истинные силы, ожидая возможности проявить себя. Эта группа сразу же оторвалась от основной массы, и, казалось, у них ещё есть силы, чтобы ускориться. Остальные ученики наблюдали за разворачивающимся действом широко раскрытыми глазами.

Когда ветер, вызванный резким ускорением всех учеников на восьмом уровне, улёгся, на площади остался стоять один Бай Сяочунь. После девятого удара колокола ветер ударил ему в лицо и он заморгал. Он стоял в одиночестве и с восхищением взирал на тысячу несущихся учеников.

— Давайте, постарайтесь, ребята! — крикнул он.

Через мгновение он запрыгнул на мост и тоже неспешно побежал. В конце концов он решил, что тоже примет участие, но даже не будет стремиться попасть в лучшую десятку или сотню.

«Я слышал, что на северном берегу полно злодеев. Нужно быть идиотом, чтобы хотеть сразиться с ними».

Он лениво продвигался вперёд, очевидно не испытывая никакого желания оказаться среди зачисленных во внутреннюю секту. По его мнению, он уже и так был почётным учеником и младшим братом главы секты, поэтому никакой необходимости попасть во внутреннюю секту у него не было. Наслаждаясь пейзажем, он подбадривал других учеников. Его поведение сильно отличалось от остальных участников соревнования. Зрители смотрели на него большими глазами и со странным выражением.

Тем временем в ложе на лице Ли Цинхоу, буравящего взглядом Бай Сяочуня, выступили вены, а его голова была готова расколоться от боли. Сюй Мэйсян и глава горы с Вершины Зелёного Пика обменялись скептическими взглядами и затем криво улыбнулись. У других старейшин также округлились глаза. Они и вообразить не могли, что подобное может случиться на отборочных соревнованиях. Если бы это был кто-то другой, то ему бы быстро преподали урок. Но из-за особого статуса Бай Сяочуня все старейшины могли только смотреть на Ли Цинхоу и Чжэн Юаньдуна. От такого позора Чжэн Юаньдун почувствовал, как подступает головная боль. Прочистив горло, он посмотрел на старейшину Чжоу.

— Старейшина Чжоу, что бы не случилось дальше, я притворюсь, что ничего не видел. Знаете, тот ваш феникс так сильно настрадался.

Старейшина Чжоу тут же всё понял. С помрачневшим лицом он полетел в сторону Бай Сяочуня.

— Бай Сяочунь, — взревел он, — сегодня тебя никто не спасёт! Когда я тебя поймаю, я заставлю тебя прочувствовать, как именно страдал мой феникс!

С этими словами он пронёсся в сторону моста подобно хищной птице.

 

84. Невероятное ускорение

Бай Сяочунь так испугался, внезапно услышав разгневанный рёв, что аж подскочил. А обернувшись через плечо и увидев, что за ним гонится разъярённый старейшина Чжоу, он чуть не упал в обморок со страху. Старейшина Чжоу выглядел как злобный, кровожадный монстр. Он не угрожал лишить Бай Сяочуня жизни, только обещал, что Бай Сяочунь на себе испытает всё, что пережил бедный феникс, заставляя Бай Сяочуня вспоминать, как выглядел феникс после целого дня надругательств над другими птицами Вершины Душистых Облаков. От одной этой мысли волосы вставали дыбом. Он невольно представил, как будет выглядеть на месте феникса, и вытаращил глаза. Задрожав, он снова посмотрел вперёд и прибавил скорости. Не то чтобы он был недостаточно смелым, просто он боялся смерти.

Случившееся сейчас произошло слишком внезапно. К тому же в этом мире существовали вещи и пострашнее смерти, например, превратиться в феникса… Подумав об этом, Бай Сяочунь не смог удержаться от крика:

— Старший брат, спаси меня! Я не хочу превратиться в птицу!

На своём месте в ложе Чжэн Юаньдун прочистил горло и притворился, что ничего не слышит. Под неожиданным натиском старейшины Чжоу Бай Сяочунь издавал один душераздирающий вопль за другим. В то же время его скорость неимоверно увеличилась. В мгновение ока, оставляя след из остаточных образов, он ринулся к ученикам, плетущимся в хвосте. Им показалось, что их нагнал порыв ветра, а потом они с изумлением уставились на просвистевшего мимо на огромной скорости Бай Сяочуня.

— Вот это скорость!

Все и так были поражены до крайности, но тут ещё на хвосте у Бай Сяочуня появился старейшина Чжоу. Множество учеников с удивлением ахнуло. Ученики внешней секты, наблюдающие за всем со стороны, выпучили глаза.

— Не могу поверить, что Бай Сяочунь двигается с такой скоростью!

— Похоже, что погоня заставила его бежать намного быстрее, чем обычно…

Зрители шумели, а Бай Сяочуню хотелось плакать, хотя слёз не было. Он чувствовал сильную несправедливость, обгоняя удивляющихся учеников одного за другим.

Один из них не желал уступать ему. Сжав зубы, он выжал из себя всё, что мог, но в конце концов ему оставалось лишь смотреть на спину Бай Сяочуня, уносившегося вперёд.

«Проклятье, он бежит быстрее мыши с прищемлённым хвостом!»

Теперь участники и зрители были в одинаковой мере впечатлены поразительной скоростью Бай Сяочуня. Даже глава секты и остальные старейшины в ложе пораскрывали рты, с трудом веря своим глазам. Криво улыбнувшись, Ли Цинхоу глянул на Чжэн Юаньдуна и произнёс:

— Глава секты, а вы действительно знаете, как разбираться с делами!

У Сюй Мэйсян и главы горы с Вершины Зелёного Пика были странные выражения на лицах, а остальные старейшины не могли сдержать смешок. Чжэн Юаньдун прочистил горло.

— В случае с таким упрямым проказником, как этот… другого выбора нет.

Тем временем Бай Сяочунь всё ускорялся, продолжая изумлять зрителей.

— Он уже обогнал половину участников! Такими темпами он обязательно попадёт в сотню лучших.

Некоторые зрители начали болеть за Бай Сяочуня:

— Давай, дядя по секте Бай, вперёд!

Однако в этот момент камни моста завибрировали и стали превращаться в марионеток. С горящими глазами марионетки ринулись вперёд навстречу бегущим ученикам, первым среди которых был Шангуань Тянью. Спокойный как удав, он взмахнул мечом, и несколько марионеток взорвалось. Он ничуть не замедлился и по-прежнему остался на первом месте. Недалеко за ним бежали Люй Тяньлэй и Чжоу Синьци, а также несколько других участников, которые ранее скрывали свои возможности. Вся группа легко разобралась с марионетками и продолжила свой путь на полной скорости. Вокруг Бай Сяочуня тоже появились марионетки. Он внимательно следил, как они подходят ближе, и уже хотел напасть, когда за спиной послышался свист ветра от приближающегося старейшины Чжоу.

— Бай Сяочунь, я передумал. Когда я поймаю тебя, я не стану заставлять испытать на себе все страдания моего феникса. Я заставлю тебя почувствовать, что пришлось пережить другим птицам!

С этими словами он злобно загоготал. Чего только он не сделал, чтобы подстегнуть Бай Сяочуня… После слов старейшины Чжоу вся кровь Бай Сяочуня резко прилила к голове и в глазах потемнело. Он вспомнил про горькую участь птиц, крики боли духовных хвостатых кур, мощное тело феникса. И тут он издал самый пронзительный и душераздирающий крик в своей жизни.

— Спасите! Я не хочу, чтобы меня изнасиловали…

Он напугался даже сильнее, чем когда за ним гнался клан Лочень. Никогда в жизни он ещё не ощущал такого сильного стимула. Пока он трясся и орал, от его кожи начал исходить серебряный свет, окутав его с ног до головы так, что казалось, он весь из серебра. И тут его скорость достигла нового уровня. Пока старейшина Чжоу настигал его, он улепётывал, как испуганный дикий кабан.

Грохот!

Теперь он двигался с такой скоростью, что любая марионетка поблизости тут же отскакивала от него и улетала кувырком в сторону. Он стал похож на луч света, что несётся вперёд с головокружительной скоростью. Издалека Бай Сяочуня было даже невозможно разглядеть, видно было только множество марионеток, разлетающихся в разные стороны после столкновения.

Сейчас он двигался намного, намного быстрее, чем раньше, и скоро оказался сначала среди первых четырёхсот участников, потом трёхсот. Затем двухсот. И наконец… он достиг лучшей сотни! Но он двигался слишком быстро. Грохот разносился во все стороны, пока он обгонял множество учеников, которые с удивлением смотрели в спину обезумевшего Бай Сяочуня. С налитыми кровью глазами, крича всю дорогу, он клятвенно обещал себе, что ни за что в жизни не позволит старейшине Чжоу схватить себя. Он уже позабыл про испытание огнём и победу. Он мог думать только о том, что ему нужно скорее бежать вперёд, дальше и дальше… с этого моста! Если другие ученики становились преградой на пути, он тут же хватал их и отшвыривал в сторону. Зрители удивлённо наблюдали за событиями.

— Он вообще… человек?

— Невероятно! Он похож на помесь дикого кабана с драконом!

Старейшина Чжоу поражённо смотрел, как Бай Сяочунь пёр вперёд не сворачивая, просто сбивая все препятствия. Старейшина Чжоу даже подумал, что, возможно, он несколько перестарался.

Казалось, что ничто не может задержать Бай Сяочуня. Его скорость и так уже не поддавалась описанию, но он продолжал ускоряться. Тут раздался грохот, и появилось новое препятствие. Вместо марионеток на пути участников растянулись огромные паучьи сети.

Но когда Бай Сяочунь добежал до паутины, он просто помчался насквозь, оставляя после себя дыры. Послышались чпокающие звуки — паучьи сети не смогли задержать его и на мгновение. Казалось, невероятная скорость сделала его подобным острому клинку!

Потом поверхность моста пошла рябью и превратилась в трясину с топями. Неожиданное изменение рельефа заставило многих замедлиться, но не Бай Сяочуня… Он даже ничего не заметил. Он пронёсся вперёд со свистом. Даже топи не были ему помехой.

Скоро… он оказался среди первых восьмидесяти! Потом пятидесяти, тридцати и, наконец, попал в первую десятку… Увидев это, старейшина Чжоу раскрыл рот. Учитывая его реакцию, об остальных зрителях и говорить нечего. Все непрерывно наблюдали за Бай Сяочунем, никто не смотрел на бегущих впереди него и на Шангуань Тянью.

Перед ним появился лысый молодой человек с холодным мрачным взглядом. Этот молодой человек годами скрывал свой уровень боевой мощи и редко с кем-либо контактировал. Его целью сегодня было показать прославленной тройке избранных, что в этом мире всегда найдётся кто-то сильнее их. Его тело излучало мерцающий свет, вокруг него летало три жемчужины, позволяющие ему рассекать все препятствия, как острый нож рассекает бамбук. Он ринулся вперёд, и вокруг него закружилось сразу около десятка маленьких смерчей. Однако он понимал, что если его скорость не изменится, то скоро они пропадут.

— Чем сильнее человек, тем больше появляется воронок смерчей. Интересно, сколько их было у тех, кто пробежал впереди меня. Наверное, это было потрясающее зрелище, — пробормотал себе под нос лысый ученик и услышал, как позади что-то просвистело.

Удивившись, он решил, что, должно быть, ему послышалось. В конце концов, никто и ничто не способно двигаться с подобной скоростью, особенно на этом отрезке пути… Однако прежде чем он успел оглянуться, его окатил порыв воздуха и мимо него кто-то проскочил на бешеной скорости, так что контуры тела бегущего расплывались. Вокруг этого человека было около сотни воронок!

Лысик вытаращил глаза: обогнавший его человек не замедлился ни на мгновение. Ученик потёр веки, решив, что это ему привиделось. К этому времени он уже с трудом различал человека, убежавшего далеко вперёд.

— Невозможно! — произнёс он одними губами.

Дрожащий и кричащий Бай Сяочунь мчался дальше, окружённый более чем сотней воронок. Однако когда он добежал до конца зоны, они все исчезли. Ускорившись, он обогнал ещё несколько учеников. Все они были в лидирующей десятке и многие годы скрывали свою удачу и силу, надеясь однажды произвести фурор. Но тут появился Бай Сяочунь, и им ничего не оставалось, кроме как наблюдать за его идиотскими подвигами.

Чжоу Синьци сжала зубы, попав в новую зону. Сильное давление прижимало её к земле, пытаясь её остановить, заставляя замедлиться. Но пока она с трудом двигалась вперёд, из-за спины послышался треск. Она оглянулась с раскрытым ртом, и её зрачки сузились от невероятного зрелища. Прозвучал звук, похожий на взрыв, когда Бай Сяочунь промчался мимо неё. Он так быстро двигался, что давление, которое должно было его затормозить, никак не повлияло на него. Послышался треск и в воздухе возникли трещины… потом всё разлетелось вдребезги!

— Бай Сяочунь? Невозможно!

Она могла только наблюдать, как Бай Сяочунь разбил плотную стену давления и прорвался вперёд подобно молнии.

 

85. Он... пришёл первым?

Пока Чжоу Синьци пыталась очухаться от шока, пронёсся ещё один порыв ветра и появился старейшина Чжоу. Пролетая мимо, он посмотрел на неё и улыбнулся, она кивнула в ответ. Несмотря на улыбку, когда он раскрыл рот, то, казалось, вместо него заговорил злобный монстр.

— Бай Сяочунь, я снова передумал. Когда я поймаю тебя, то заставлю поголодать с месяцок, а потом запру вместе со стаей возбуждённых фениксов и полчищем возбуждённых диких зверей!

Чжоу Синьци выпучила глаза, а со стороны Бай Сяочуня послышался жалобный крик.

— Дядя Ли, помоги мне! Спаси меня, старший брат глава секты! Я не хочу голодать! Я не хочу, чтобы меня заперли с фениксами и дикими зверями…

Бай Сяочунь содрогался от картин, разыгравшихся в воображении после слов старейшины Чжоу. Истошно вопя, он помчался дальше с невероятной скоростью, так что замелькала одна только тень.

Впереди, превратившись в молнию, летел вперёд Люй Тяньлэй. Хотя первые этапы пути оказались для него простыми, чем дальше он продвигался, тем труднее становилось. Зона, которую он сейчас преодолевал, была наполнена острыми как бритва воздушными лезвиями. Чем быстрее двигаешься в этой зоне, тем больше лезвий летит навстречу. Он только что призвал марионетку и для проверки отправил её вперёд, но, так как она слишком быстро двигалась, её тут же разрезало на кусочки ветреными лезвиями. Люй Тяньлэй понял, что выбора нет и придётся замедлиться. Только обретя нужное равновесие и соблюдая его, можно успешно преодолеть эту зону.

Шангуань Тянью так сильно оторвался, что его не было даже видно впереди. Учитывая его уровень, он, скорее всего, смог превратиться в пустоту и без труда преодолел эту зону. Лезвия из ветра наверняка не смогли даже прикоснуться к нему. Люй Тяньлэй, который раньше считал, что он на одном уровне с Шангуань Тянью, теперь чувствовал, как душа наполняется завистью.

«Ну и что, что ты владеешь магией пустоты? — подумал Люй Тяньлэй. — Что в этом такого особенного? Только подожди, пока я выберусь из этой зоны… Я точно догоню тебя и заполучу первое место!»

К этому моменту Люй Тяньлэй даже не думал о Чжоу Синьци, как о достойном сопернике. Его заботило лишь то, как нагнать Шангуань Тянью и вырвать у него из рук первое место. Глубоко вздохнув, он начал продвигаться дальше в зоне лезвий из ветра и приготовился разгоняться. Но тут его настиг порыв ветра. Оглушительный звук заставил все летающие лезвия из ветра задрожать. Когда Люй Тяньлэй увидел это, то обрадовано улыбнулся.

«А-а-а! Это наверняка Чжоу Синьци. Что за идиотка. Если она ворвётся в эту зону на такой скорости, то все лезвия полетят к ней. Нужно воспользоваться моментом и помчаться вперёд!»

Оглянувшись, он увидел кого-то худого, несущегося к нему быстрее молнии. Как только этот человек вбежал в зону лезвий из ветра, он тут же пробежал треть зоны, оказавшись только на три километра позади Люй Тяньлэйя. Из-за его невероятной скорости в мгновение ока всё бесчисленное множество лезвий сбилось в один огромный циклон и устремилось к нему.

Сначала Люй Тяньлей раскрыл рот от удивления, увидев скорость бегущего. Но теперь он лишь посмеивался про себя.

«Это не Чжоу Синьци? Ну что ж, это не важно. Он слишком быстро бежит. Наверное, решил умереть. Когда практикуешь культивацию, нужно полагаться на свой разум!»

Смеясь, Люй Тяньлэй наблюдал, как лезвия из ветра собрались вместе. В то же время он сконцентрировал вокруг себя молнии и приготовился сделать рывок к выходу из зоны. Пока он начинал набирать скорость, орущий Бай Сяочунь бежал вперёд, не сбавляя оборотов. Послышался грохот, когда он припустил даже ещё быстрее. Вокруг него скопилось так много лезвий из воздуха, что было невозможно определить, сколько же именно их там. Когда они врезались в Бай Сяочуня, к большому удивлению Люй Тяньлэя, мелькал серебряный свет и лезвия разлетались на куски. Бесконечное множество лезвий распалось на части, а к тому времени, когда они снова соединились, Бай Сяочунь уже обогнал Люй Тяньлэя. Конечно, лезвия из ветра не хотели так просто отставать от Бай Сяочуня и устремились за ним. У Люй Тяньлэй отпала челюсть и глаза полезли на лоб. Потом у него занемел затылок, а голова пошла кругом.

— Невозможно! — сказал он охрипшим голосом.

Прежде чем бесчисленное множество лезвий смогло нагнать Бай Сяочуня, его уже и след простыл. Лезвия из ветра завибрировали, разозленно тормозя, а потом медленно развернулись в сторону Люй Тяньлэя… С гулко бухающим сердцем Люй Тяньлэй сразу же замедлился. Однако разгневанные Бай Сяочунем лезвия ветра без промедления набросились на него.

— Нет! Нет!

Затем раздались жалобные вскрики. Убегая всё дальше, Бай Сяочунь удивился, услышав позади душераздирающие вопли. Однако ему было некогда оглядываться. Ревущий в ярости старейшина Чжоу преследовал его по пятам, не оставляя Бай Сяочуню другого выбора, кроме как сжать зубы и с болью на лице нестись вперёд изо всех сил.

Хорошо, что старейшине Чжоу удалось спасти Люй Тяньлэя из мясорубки лезвий ветра. Если бы он появился на мгновение позже, Люй Тяньлэю, чьи одежды были разорваны в лоскуты, ничего не оставалось бы, кроме как сдаться. С глазами, налившимися кровью, Люй Тяньлэй наконец понял, что обогнал его никто иной, как Бай Сяочунь. С яростью в голосе он завопил:

— Бай Сяочунь!

Не зная, что вызвал ненависть ещё одного человека, Бай Сяочунь продолжал бежать на огромной скорости, пробегая большое количество пустых зон. Через время горения половины палочки благовоний он разглядел вдалеке конец моста.

«Наконец-то, скоро этот мост закончится!» — радостно подумал он.

Но он не заметил, что в конце моста был ещё один человек, медленно передвигающийся шаг за шагом. Шангуань Тянью тяжело дышал. Практически весь путь дался ему очень легко, трудности появились только в самом конце.

«Не могу поверить, что эта зона подавляет духовную энергию и при этом создаёт такое неимоверное давление!»

Дикий огонёк появился в его глазах, он продолжил свой путь. Возникало ощущение, что ему на плечи водрузили гору и с каждым последующим шагом, казалось, добавляли ещё одну. Хотя нужно было пройти всего сто шагов, это оказалось невероятно сложно, его тело непрестанно дрожало от напряжения. Он быстро приближался к своему пределу. Чем ближе к концу, тем неподъёмнее давление. И вот ему осталось всего десять шагов. Но казалось, что эти десять шагов просто непреодолимы. Шангуань Тянью глубоко вздохнул, и его взгляд наполнился решимостью.

«Первое место в отборочных — моё. Я буду участвовать в битвах избранных и тоже завоюю там первое место! Потом я попаду во внутреннюю секту, а в будущем — в Эшелон Наследия».

Сжав зубы, он собирался сделать ещё один шаг, когда почувствовал, что сзади кто-то есть. Он повернулся и увидел Бай Сяочуня.

«Это он…»

На южном берегу было очень мало людей, которые не знали бы Бай Сяочуня в лицо. Хотя Шангуань Тянью никогда не встречался с ним лично, он присутствовал на похоронах и видел портрет. То, что прямо за ним оказался Бай Сяочунь, стало для него сюрпризом: он ожидал увидеть Люй Тяньлэя.

«Кажется, я переоценил Люй Тяньлэя. Что за бесполезный дурак».

Отвернувшись, Шангуань Тянью полностью проигнорировал Бай Сяочуня. По его мнению, они находились на совершенно разных уровнях. Подняв ногу и занеся её для шага, он услышал, как трещат кости. В этом момент Бай Сяочунь тоже шагнул вперёд. Он ничего не почувствовал и сделал ещё один шаг, потом третий, четвёртый… Скоро он сделал пятьдесят шагов, остановился и посмотрел вверх.

«Что происходит? Почему мне кажется, что я стал тяжелее?»

В это мгновение дрожащий Шангуань Тянью поставил ногу на землю, завершая один шаг. После более чем девяноста шагов ему показалось, что он больше не выдержит. Он с трудом дышал, но на его лице было удовлетворённое выражение. Он оглянулся и увидел Бай Сяочуня, который сделал пятьдесят шагов. Его глаза широко распахнулись.

«Как ему удалось так быстро продвинуться? — в изумлении он заскрипел зубами. — Наверное, он занимается культивацией тела. Это поможет ему двигаться быстрее в начале. Но ближе к концу станет намного сложнее. Он…» — прежде чем Шангуань Тянью смог завершить свою мысль, дрожь пробежала по его телу: он увидел, что Бай Сяочунь побежал.

«Что? Он… он бежит?»

Шангуань Тянью большими глазами наблюдал, как Бай Сяочунь подбежал к нему.

— Слушай, почему ты так медленно идёшь? — спросил Бай Сяочунь.

Оглянувшись назад, он не заметил никаких признаков приближения старейшины Чжоу и вздохнул с облегчением.

— Ты не чувствуешь, будто горы взвалили тебе на спину? — не задумываясь выпалил Шангуань Тянью, его веко задёргалось.

— Горы? — Бай Сяочунь подпрыгнул вверх несколько раз. — Э-э-э? Ну да, несколько штук, но я почти их не ощущаю.

Шангуань Тянью задохнулся от изумления, он просто не мог в это поверить. Бай Сяочунь попрыгал ещё немного, но тут неожиданно увидел вдалеке старейшину Чжоу. Пронзительно закричав, он сразу рванул вперёд, пробежал последние девять шагов и сбежал с моста. После этого его скорость сильно возросла и он исчез из виду. Когда это произошло, старейшина Чжоу наконец притормозил и начал криво улыбаться.

— Бай Сяочунь на самом деле победил?

В то же время в ложе Чжэн Юаньдун, Ли Цинхоу и все остальные вскочили на ноги, на их лицах были странные выражения. Старейшины с трудом верили своим глазам. Хотя они уже подготовились к неожиданному исходу после того, как Бай Сяочунь обогнал сначала Чжоу Синьци, а потом и Люй Тяньлэй, но лёгкость, с которой он справился с последней секцией, казалась ошарашивающей.

— Он… пришёл первым? — пробормотал Ли Цинхоу.

Через мгновение все зрители внизу разом зашумели.

— Бай Сяочунь обогнал Чжоу Синьци, Люй Тяньлэй и Шангуань Тянью! Он пришёл первым!

— Небеса! Бай Сяочунь на самом деле победил!

— Он выиграл только из-за старейшины Чжоу. Любой бы бежал изо всех сил, спасая свою жизнь, если бы старейшина гнался по пятам!

Лицо Шангуань Тянью стало белым, словно мел, голова шла кругом. В глазах потемнело, а в голове раздался гром. Ему оставалось только смотреть, как Бай Сяочунь просто сошёл с моста впереди. Его начала сотрясать крупная дрожь.

— Бай Сяочунь!

Глаза Шангуань Тянью налились кровью. Его гордость, самоуважение, всё в нём только что оказалось растоптано Бай Сяочунем. И хуже всего, Бай Сяочунь даже спросил его, почему он так медленно идёт. Вся кровь устремилась к голове, а ци меча в теле вскипела и была готова взорваться. С красными глазами, он забыл об осторожности и одним рывком преодолел последние девять шагов.

«Бай Сяочунь, я, Шангуань Тянью, не проиграл сегодня. Я… отказываюсь признавать поражение. На боях избранных я заставлю тебя понять: среди учеников внешней секты… никто не может победить меня!»

Скрипя зубами, он посмотрел в сторону, куда убежал Бай Сяочунь. Его глаза горели желанием вступить в схватку.

 

86. Ну вот... опять

Перепугавшись до смерти, Бай Сяочунь убежал с горы и выбежал из секты. Только добежав до рынка, он наконец остановился и оглянулся.

«Что же мне теперь делать?»

Опечалено нахмурившись, чувствуя в душе страшную несправедливость, он продолжал думать, как птица сама утащила у него пилюлю. Но как это объяснить? Старейшина Чжоу ничего не хочет слушать… Уже начав тонуть в отчаянии, он вдруг вспомнил:

«Погодите-ка, а разве сейчас… я не выиграл соревнования? Точно. Будучи младшим братом главы секты, я не хотел сражаться с младшим поколением».

Он самодовольно сухо кашлянул, чувствуя себя чуточку лучше. Но тут он подумал: ведь первое место означает, что ему придётся участвовать в битвах с избранными северного берега, и снова расстроился. Он грустно бродил по рынку до глубокой ночи. Волнуясь, что до сих пор возвращаться опасно, он отправил сообщение Сюй Баоцаю и попросил его проверить, не поджидает ли старейшина Чжоу около его дома. Получив ответ, что всё в порядке, он осторожно вернулся в секту. Издалека он заметил, что у ворот во двор его ждёт Сюй Баоцай. Внимательно оглядевшись вокруг ещё раз, Бай Сяочунь поспешил к нему. Сюй Баоцай радостно посмотрел на него и уже хотел что-то сказать, как Бай Сяочунь затащил его во двор. Когда ворота закрылись, Сюй Баоцай произнёс:

— Не волнуйся, дядя по секте Бай. Недавно старейшина Чжоу на какое-то время покинул пределы секты…

Сюй Баоцай с горящим в глазах энтузиазмом смотрел на Бай Сяочуня.

«Сначала он скрывался на Кухнях, — подумал он. — Даже продавал места во Внешней секте! Потом выиграл небольшое соревнование, что многими обсуждалось. Затем попал в переделку с кланом Лочень. Вернувшись живым, стал почётным учеником и даже младшим братом главы секты. А теперь выиграл первое место в отборочных состязаниях. В будущем Бай Сяочунь непременно прославится!»

То, что Бай Сяочунь превзошёл всех и занял первое место, произвело на Сюй Баоцая глубокое впечатление. Сейчас он воспринимал Бай Сяочуня как вызывающего восхищение легендарного героя. Думая обо всех его достижениях, Сюй Баоцай не мог не выразить своё почтение, сложив ладони и низко поклонившись.

— Дядя по секте Бай, — сказал он, — поздравляю с первым местом в отборочных соревнованиях!

Бай Сяочунь какое-то время оглядывал двор, а потом вздохнул с облегчением. Вглядевшись на мгновение в сторону пещеры Бессмертного старейшины Чжоу, он поклялся себе, что достигнув Возведения Основания, обязательно пообедает похлёбкой из фениксов. В ответ на слова Сюй Баоцая, он прочистил горло. Изображая из себя кого-то из старшего поколения, он проговорил:

— Ну не такой уж я и потрясающий. Я больше подобен облаку, плывущему по небу. Сначала я не собирался соревноваться с учениками младшего поколения, но тут появился старейшина Чжоу. Что мне оставалось делать?

Раньше Сюй Баоцай не смог бы удержаться от пренебрежительного взгляда после подобных слов Бай Сяочуня. Но сейчас Бай Сяочунь стал избранным среди избранных.

— Дядя по секте Бай, ты всегда находился в тени, — быстро ответил он. — Однако избранный не может скрываться вечно. Даже не желая того, рано или поздно ты бы наделал много шума, проявив свои способности!

Слова Сюй Баоцая наполнили Бай Сяочуня восторгом. Однако его лицо осталось бесстрастным, хотя в глазах сияло одобрение. Сюй Баоцай почувствовал, что Бай Сяочуню нравятся его слова, поэтому радостно продолжил:

— Дядя по секте Бай, теперь, когда придёт время сражаться с избранными северного берега, южный берег больше не будет считаться слабым. Всё благодаря тебе! Ты покоришь северный берег! Считается, что пять великих избранных северного берега являются самыми сильными учениками на стадии Конденсации Ци. Все они просто дьявольские отродья! Хорошо, что теперь ты покажешь им, что лучший избранный находится здесь, на южном берегу, на Вершине Душистых Облаков!

— Пять великих избранных? — переспросил Бай Сяочунь. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но сердце быстро забилось.

— Да! На северном берегу есть пять великих избранных. Первый — Бэйхань Ле с Вершины Заходящего Солнца. Он холоден и высокомерен, культивирует одну из десяти великих магий секты Духовного Потока — Заклятие Заходящего Солнца. Ещё у него есть Полуночный зверь — могущественное существо, которое разрывает людей на кусочки. На пару они кровью проложили себе путь к признанию самыми сильными бойцами ниже девятого уровня Конденсации Ци. В действительности Бэйхань Ле считается самым лучшим учеником Вершины Заходящего Солнца!

— Разрывает людей на кусочки? — Бай Сяочунь переспросил, широко распахнув глаза.

— Да это ещё что. Ещё есть Сюй Сун с Вершины Небесного Свода, который родился с телом, Вмещающим Богов. Глава горы с Вершины Небесного Свода заплатил огромную цену, чтобы заполучить его в качестве ученика. Он добился совершенства в управлении дикими зверями. Если верить слухам, он может управлять сразу пятью зверями одновременно. Однажды, когда его разозлил культиватор-одиночка на стадии Конденсации Ци, то он гонялся за ним три месяца и в конце скормил своим боевым зверям. От того человека остался только скелет!

— Только скелет? — переспросил Бай Сяочунь, у него голова шла кругом

— Третий и четвёртый избранные ещё свирепее, чем он. Это брат и сестра с Вершины Лепестков Ириса. Сестру зовут Гунсунь Вань’эр. Она неописуемо красива и эксперт в хищных птицах. Однажды она подралась с Чжоу Синьци, но никто не знает, кто победил. Её брат, Гунсунь Юнь, специализируется на Дао насекомых. Он всегда носит чёрные одежды, кишащие насекомыми. Поговаривают, что всё его тело наполнено личинками. Что за жуткий тип! Он насылает насекомых на врага, так что они вгрызаются в его тело и выпивают кровь. Боль такая нестерпимая, что жертвы хотят умереть. Если быстро не убежать, то тебя полностью съедят, оставив только кости!

— Только кости?! — ужаснулся Бай Сяочунь. У него занемел затылок, как только он в красках представил себе это.

— Последний из пяти великих избранных северного берега — это таинственная и легендарная личность, чьё имя никто не знает. Двадцать лет назад глава горы с Вершины Призрачного Клыка откуда-то принёс его в секту. Люди просто зовут его Призрачный Клык, он эксперт в магии Дао призраков. Также он практикует одну из десяти великих магий секты Духовного Потока — магию, которую так же тяжело культивировать, как Озёрное Царство — магию Призраков Обитающих в Ночи! Поговаривают, что он уже может призвать сотню призраков! Считается, что он самый сильный избранный северного берега…

Услышав всё рассказанное Сюй Баоцаем, Бай Сяочунь не мог не задрожать от страха. Ужасающе, избранные с северного берега оказались намного свирепее, чем избранные южного. Хотя на северном берегу управляли животными, и было естественно, что люди там слегка более склонны к насилию, однако истинная разница казалась огромной.

— Северный берег постоянно побеждает нас уже на протяжении многих лет, — продолжил Сюй Баоцай. — На каждых сражениях избранных мы всегда проигрываем. На самом деле, в прошлый раз девять из десяти лучших были с северного берега. Какое унижение. Мы… — в этот момент Сюй Баоцай заметил на лице Бай Сяочуня очень странное выражение.

— Дядя по секте Бай, ты в порядке?

Бай Сяочунь быстро задрал подбородок и сурово произнёс:

— Мне, как жителю южного берега, просто невыносимо это слышать. Я очень зол!

— Дядя по секте Бай, ну что ты. Когда за южный берег будешь сражаться ты, то северный берег наконец-то поймёт, насколько мы великолепны! — Сюй Баоцай с волнением сжал кулаки.

Теперь, когда Бай Сяочуня заставили в это ввязаться, было уже сложно отказаться, обманув ожидания. Выпрямясь и задрав подбородок, он взмахнул рукавом и заявил:

— Да что сможет сделать северный берег? Я обращу всех их в пепел одним мановением руки!

Сюй Баоцай взволнованно проболтал с Бай Сяочунем ещё несколько минут, а затем ушёл. К тому времени уже была поздняя ночь. Бай Сяочунь одиноко стоял во дворе и думал про пять избранных, о которых ему только что рассказал Сюй Баоцай. Потом подул ветер, и он почувствовал, как по спине ползёт холодок.

«Что за люди живут на северном берегу? Они разводят зверей, насекомых и привидений… Какая жуть…»

Он побрёл в дом. Мысли об услышанном не давали ему покоя, чем больше он об этом думал, тем более мутной ему казалась ситуация. Наконец он пришёл к выводу:

«Старейшина Чжоу сделал это специально! Больше всего в жизни я ненавижу драться и убивать!»

Поразмыслив ещё немного, он решил, что ничто в мире не сможет заставить его принять участие в битвах избранных.

Утром на следующий день, прежде чем у него появилась возможность придумать план, как избежать битв избранных, в чёрном луче света к нему с пика Вершины Душистых Облаков прилетела нефритовая табличка с приказом. Из неё послышался голос Ли Цинхоу.

— Бай Сяочунь, ты занял первое место на отборочных соревнованиях южного берега. Через полмесяца ты присоединишься к девяти остальным выигравшим и отправишься на битвы избранных северного и южного берега! Если ты откажешься, то будешь брошен в долину Десяти Тысяч Змей!

— Ну вот… опять, — сказал Бай Сяочунь нахмурившись.

У него неожиданно появилось чувство, что старейшина Чжоу здорово его провёл… Когда затих голос Ли Цинхоу, на месте исчезнувшей нефритовой таблички появился браслет, который подлетел к Бай Сяочуню. Тот удивлённо посмотрел на браслет, потом добавил в него немного духовной энергии. Браслет тут же расплавился в чёрную жидкость, которая закружилась вокруг запястья Бай Сяочуня, а потом покрыла всё его тело. Через мгновение Бай Сяочунь снова услышал голос Ли Цинхоу, объясняющий, как нужно использовать этот магический предмет. Очевидно, что браслет мог защитить от атаки в полную силу культиватора на ранней стадии Возведения Основания!

Бай Сяочунь содрогнулся. Он много времени провёл в секте и хорошо представлял, как невероятно дорого стоит подобный защитный магический предмет. Он был не менее ценен, чем щит Священного Журавля, подаренный главой секты. Бай Сяочунь посмотрел на пик Вершины Душистых Облаков. Хотя Ли Цинхоу рассказал про магический предмет только самое необходимое, Бай Сяочунь не мог не почувствовать тепло на душе, когда смотрел на него. Потом он вспомнил, как принимал участие в небольшом соревновании несколько лет тому назад, и каким полным ожиданий взглядом смотрел на него Ли Цинхоу. Через некоторое время он сжал зубы и принял решение:

«Ладно. Я приму участие в битвах избранных!»

 

87. Битвы избранных внешней секты

День проходил за днём. Бай Сяочунь занялся уединённой медитацией, никуда не выходя из дома. Через десять дней звуки колоколов наполнили секту и нефритовая табличка Бай Сяочуня завибрировала. Скоро начинались битвы избранных северного и южного берегов!

Как и всегда, соревнование проводилось на горе Даосемени. Под звуки колоколов множество учеников внешней секты потоком хлынули к этой горе. Обычно северный и южный берег редко имели дело друг с другом. Только ученикам внутренней секты разрешалось заходить на чужой берег. Когда проход на гору Даосемени наконец открылся, ученики внешней секты обоих берегов радостно устремились туда, чтобы посмотреть на битвы избранных.

— На этот раз наш южный берег отыграется за все прошлые неудачи!

— Мы заставим северный берег увидеть, каких новых высот мы достигли!

Ученики внешней секты южного берега были очень взволнованы. В то же время ученики внешней секты с северного берега тоже спешили на гору Даосемени, всю дорогу хвастаясь между собой:

— Южный берег так слаб. Они проигрывают нам уже тысячу лет, этот раз не будет исключением!

— Южному берегу предназначено проиграть. В секте Духовного Потока северный берег всегда у руля, а южный — слюнтяи и размазня!

Под шум голосов ученики внешней секты стекались на гору Даосемени. На Вершине Зелёного Пика с холодным выражением лица стоял Шангуань Тянью, его взгляд был острым как клинок. Внезапно он взмыл в воздух. Тем временем на Вершине Пурпурного Котла Люй Тяньлэй поднял голову к небу и взревел, вокруг него искрилось электричество. Под радостные крики одобрения множества учеников он взлетел. Чжоу Синьци тоже поднялась в воздух. Лица всех трёх великих избранных южного берега были очень серьёзными. Ну, а Бай Сяочунь по-прежнему сидел дома. Его глаза налились кровью. Он глубоко вздохнул и с серьёзным видом произнёс:

— Время пришло… Когда воин собирается на битву, он облачается в одежду для боя!

Медленно поднявшись на ноги, он хлопнул по своей бездонной сумке и достал восемь кожаных пальто. Те пальто, что были на нём во время сражения с кланом Лочень, сгорели. Новые пальто имели повышенную прочность и более высокое качество. Величественно облачившись во все кожаные слои одежды, он помахал рукой.

— Когда воин собирается на битву, он облачается в доспехи!

После этих слов большая сковорода вылетела из бездонной сумки. Сковорода Большого толстяка Чжана также была уничтожена во время сражения с кланом Лочень. Бай Сяочунь приобрёл новую после своего возвращения в секту. С серьёзным видом он прицепил сковороду на спину.

— Когда воин собирается на битву, он должен взять с собой магическое оружие!

После этих слов он взмахнул рукой, и вылетел его любимый деревянный меч, который он прикрепил с левого боку. Потом вылетел меч Золотого Ворона, который он расположил с другой стороны. Ещё три меча он закрепил на спине. Наконец, щит Священного Журавля он надел на предплечье. Однако он по-прежнему не чувствовал себя в безопасности. Надев браслет Ли Цинхоу, он задрал подбородок и важно зашагал вперёд.

С бряцанием и лязганьем он вышел из дома. Звон колоколов разносился по всей округе. Через несколько шагов он вдруг что-то вспомнил, хлопнул по бездонной сумке, вынул длинную пику и взял её в руку. Его волосы развевались на ветру, когда он покинул свой двор. Издалека он был похож на мячик. На спине — сковорода, в руках — пика, тут и там к телу приторочены летающие мечи. Видок был что надо. Он повергал в изумление множество учеников внешней секты на своём пути.

Звон колоколов усилился, и сердца учеников внешней секты забились сильнее. Некоторые ученики внутренней секты тоже спешили на гору Даосемени, чтобы понаблюдать за действом.

По дороге всё больше учеников присоединялись к Бай Сяочуню. Среди них был Сюй Баоцай, он активно подбадривал Бай Сяочуня, показывая остальным пример.

— Дядя по секте Бай просто неподражаем! Он герой тысячелетий!

— Он точно победит! Обязательно!

Вокруг Бай Сяочуня набралась довольно большая группа почитателей, которые сопровождали его всю дорогу. Одной из наиболее известных была Хоу Сяомэй, чей голос звучал громче остальных. Бай Сяочунь был тронут, он величественно кивал окружающим его ученикам. Учитывая, как все за него болели, он решил, что ему придётся совершить что-то действительно стоящее такого отношения…

Он важно прошагал всю дорогу к горе Даосемени с высоко задранным носом. Когда он добрался до туда, сразу увидел огромную арену для боёв, которую специально установили, окружив блестящей гигантской магической формацией. Вдалеке виднелось несколько вершин горы Даосемени. Из домов на их склонах появилось достаточно много старейшин и полетело к арене.

По обеим сторонам подмостков арены располагались трибуны, заполненные учениками внешней секты. Казалось, там присутствовали десятки тысяч учеников. С северной стороны арены разместились ученики с северного берега, которые в общем производили более сильное впечатление, чем ученики с южного берега. Почти каждый из них привёл с собой своего свирепого зверя. Все звери были разными, но у всех неизменно в глазах мерцал жестокий огонёк — ни одного из них не стоило провоцировать.

Перед учениками с северного берега стояла небольшая группа, состоящая из юношей и девушек. Выражения их лиц были холодными, а сами они, казалось, переполнены энергией. Больше всего в группе выделялась прекрасная девушка в длинном пурпурном платье. Рядом с ней находился семицветный феникс, который казался ещё более элегантным, чем фениксы старейшины Чжоу. Феникс, чьи глаза были подобны молниям, свысока смотрел на всё сущее.

Рядом с девушкой стоял молодой человек в голубом шеньи. Он был невозможно красив, а на лбу у него виднелась метка красного солнца. У его ног лежал огромный пёс с густой чёрной шерстью и острыми как лезвия клыками. Казалось, он излучает золотое сияние. Его длинные, острые зубы выглядели особо устрашающе, а размеры пса позволяли ездить на нём верхом. Стоя он был почти с двух людей ростом и казался неимоверно мощным. Ясно, что его физическое тело обладало невообразимой силой.

Юноша с красным солнцем на лбу был никем иным, как великим избранным северного берега Бэйхань Ле, а огромный пёс у его ног — знаменитым Полуночным зверем! Рядом с девушкой и юношей стоял ещё один ученик в чёрных одеждах, скрывающих его лицо. Виднелись только его холодно блестящие глаза, в которых, если внимательно приглядеться, можно было рассмотреть извивающихся ядовитых насекомых!

От одного вида этих избранных ученики южного берега задрожали от страха. Ученики с северного берега презрительно взирали на учеников южного со своей половины арены.

— Южный берег всегда проигрывает. Достойны внимания только Шангуань Тянью, Люй Тяньлэй и Чжоу Синьци.

— Я слышал, что кто-то ещё недавно прославился на южном берегу. Он завоевал первое место в отборочных. Вроде как почётный ученик и младший брат главы секты?

— Не имеет значения, кто он. Против северного берега он бессилен. Мы намного сильнее!

Уже собралось большинство учеников южного берега. Их число явно уступало числу учеников северного.

— Они просто кучка дрессировщиков животных и любителей насекомых. В этот раз южный берег точно отыграется за все предыдущие поражения!

— Мы точно собьём с них спесь!

Перед учениками с южного берега стояла группа из девяти учеников, среди которых больше всего были известны Шангуань Тянью, Люй Тяньлэй и Чжоу Синьци. Шестеро остальных стояли с мрачным выражением на лицах и источали агрессию. Эта группа состояла из избранных южного берега, и сейчас они свирепо смотрели на людей с северного берега.

Как раз в самый разгар этих яростных гляделок показался Бай Сяочунь. Шангуань Тянью тут же посмотрел на него, а с ним и все ученики с южного берега. В их глазах появилось задумчивое выражение, и все разговоры стихли. Во взгляде Шангуань Тянью на Бай Сяочуня читались смешанные эмоции, а в душе зрели недовольство случившимся ранее и открытый вызов. Во взгляде Люй Тяньлэй тоже читался вызов. Вокруг него искрилось электричество, пока он с ненавистью смотрел на Бай Сяочуня. Глаза молчащей Чжоу Синьци светились странным светом, как будто она внимательно оценивала Бай Сяочуня, пытаясь определить, сколько силы таит в себе его скрытое худенькое тельце. Люди с северного берега тоже устремили на него свои взоры. Но они ничего не знали о нём, а его вид порождал презрение. Избранные северного берега даже не снизошли до взгляда на него.

Оказавшись в центре столь пристального внимания, Бай Сяочунь немного застеснялся. Прочистив горло, он выпятил грудь, перехватил пику и прошагал, чтобы встать рядом с Чжоу Синьци. Когда он понял, что обе стороны пытаются запугать друг друга взглядом, он тут же почувствовал оживление.

«Гляделки! Да я же в них мастер!»

Он тут же с самым серьёзным видом уставился на учеников северного берега. В это время ветерок приподнял его длинные волосы со спины. В купе с тем, что в руках он держал длинную пику, вид у него был довольно внушительный.

Время шло, на трибунах появлялось всё больше народа. Огромное море людей разделяли только подмостки арены. Вскоре все избранные с северного берега были в сборе. Последним пришёл молодой человек в длинном чёрном шеньи. Он был красив, но его очень бледное лицо, казалось, не вмещало ни кровинки. Он вышел вперёд перед группой избранных и закрыл глаза с полным отсутствием какого-либо интереса на лице. Воздух вокруг него тут же перегнулся и исказился, как будто его окружало множество свирепых призраков, поднявшихся из глубин ада.

В этот момент лучи света полетели на подмостки арены со стороны северного и южного берега. В них находились семь глав гор с семи вершин секты. Также там присутствовал старейшина Чжоу, сопровождаемый горделивым фениксом. Увидев Бай Сяочуня, феникс одарил его очень презрительным злобным взглядом. В группе был также глава горы Чжэн Юаньдун. Когда все собрались, он посмотрел на учеников северного и южного берегов, а потом произнёс:

— В последних битвах между избранными северного и южного берега победил северный берег. По этой причине они могут отправить в бой двенадцать участников. Так как южный берег тогда проиграл, он может выставить только десять участников. Всего будет двадцать два бойца. Соперники будут определяться жребием. Целью является определить лучшую десятку, а также победителя состязаний!

Мы все здесь собрались для того, чтобы учиться и совершенствоваться, поэтому убийства запрещены. После каждого раунда вам даётся время горения трёх палочек благовония, чтобы восстановить силы. Если ваш противник сдаётся, то вы должны немедленно прекратить бой. Председателем жюри будет Оуян Цзе из Зала Правосудия. Хорошенько постарайтесь! Четверо высших старейшин будут наблюдать за боем при помощи божественного сознания… А теперь пусть начнутся битвы избранных внешней секты!

-------------------------

Гунсунь Вань'эр неофициально. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239155%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

88. Сильнейший с северного берега

В ответ на слова Чжэн Юаньдуна сердца учеников с северного и южного берегов застучали сильнее, и они неосознанно обратили взоры на площадку на заснеженной вершине горы Даосемени. В то же время четыре потока исключительно сильных божественных сознаний устремились оттуда и охватили всех присутствующих. Из-за накрывших всех, включая Бай Сяочуня, потоков божественного сознания, казалось, будто на всех оказывается невероятное давление. Люди, обладающие подобным божественным сознанием, могли уничтожить тело и душу любого из собравшихся здесь всего лишь одним взглядом. И все это чувствовали, включая Бай Сяочуня, Шангуань Тянью и даже избранных с северного берега. Все они дрожали, испытывая давление, но при этом в глазах у них светилась радостное волнение. То, что высшие старейшины будут наблюдать за сражением при помощи божественного сознания, заставляло глаза участников ярко светиться.

«Если я сумею привлечь внимание высшего старейшины, то, возможно, он примет меня к себе в ученики…»

«Я точно поставлю все на кон в этом сражении!»

Почти сразу ученики с обеих сторон начали излучать убийственную ауру. Только Бай Сяочунь стоял и хлопал глазами.

«Высшие старейшины. Они того же ранга, что и мой учитель, верно? Значит, они мои дяди по секте…»

Бай Сяочунь невольно почувствовал гордость за себя. Его положение в секте и правда было слегка выше, чем следовало. Немного подумав, он решил пойти навестить дядей по секте после окончания битв избранных.

В это время глава секты Чжэн Юаньдун взмахнул рукавом, и появившаяся сфера света полетела к центру арены. Сфера быстро разделилась на двадцать две жемчужины, которые подлетели к участникам. Бай Сяочунь посмотрел на жемчужину в своей руке.

«Одиннадцать?»

Краешком глаза он попытался рассмотреть, какой номер у Шангуань Тянью и остальных, но все умело их прятали. В это мгновение из ложи наверху прозвучал холодный голос. Он принадлежал не Чжэн Юаньдуну, а Оуян Цзе, возглавляющему Зал Правосудия.

— Первый бой проведут участники с номерами один и два. Прошу на арену!

Сразу же после этих слов со стороны учеников северного берега вылетел сухопарый юноша. У него было холодное и высокомерное выражение лица, а его появление заставило учеников северного берега оживиться и начать подбадривать его. И хотя он не входил в пятерку великих избранных, но тоже был довольно знаменит. Как только он вступил на арену, он выкрикнул:

— Лю Юнь с северного берега!

В ответ на это неожиданно вылетел Шангуань Тянью.

— Шангуань Тянью с южного берега!

Он остановился, подобный обнаженному клинку, с ледяным выражением на лице. Даже от его слов веяло холодом. Конечно, как только вперед вышел Шангуань Тянью, трибуна южного берега взорвалась одобрительными криками. Сухопарый юноша помрачнел: он и подумать не мог, что в первом же бою ему придется сражаться с самым известным избранным южного берега. Настроившись на бой, он глубоко вздохнул и взмахнул рукой, отчего воздух вокруг него завибрировал. Тут же появился огромный питон, сопровождаемый пронизывающим порывом ветра. Питон свернулся, а потом угрожающе поднялся над землей, вытянувшись почти на три метра вверх.

Однако почти сразу, как появился дикий зверь юноши, и прежде чем он успел что-либо сделать, Шангуань Тянью с непроницаемым лицом сделал один единственный шаг вперед. Неожиданно он исчез, а потом появился вновь рядом с противником, меч в руке Шангуань Тянью касался его шеи.

— Ты проиграл, — сказал он.

Холодок прошелся по телу юноши, а на лице отразилось неверие, когда он медленно повернулся, чтобы посмотреть на Шангуань Тянью. Он тут же понял, что он этому человеку не соперник. Он и представить не мог, что так быстро проиграет. Со склоненной головой он забрал огромного питона и покинул арену.

— Мы уже выиграли первый бой! Ха-ха-ха! В этот раз обязательно победит южный берег!

— Старший брат Шангуань точно может побороться за первое место!

Трибуна южного берега ревела от восторга. Ну, а Бай Сяочунь стоял и хлопал глазами. Он не смог рассмотреть, что именно сделал Шангуань Тянью, но смог понять, что его сила далеко превосходила силу обычного культиватора. Также два потока божественного сознания начали пристально следить за Шангуань Тянью. Ученики северного берега примолкли.

— Это телепортация на короткие расстояния? Невозможно! Какая у него основа культивации? Это не могла быть телепортация!

— Это была магия пустоты. Этот парень… определенно заслуживает титула лучшего избранного южного берега. Даже на стадии Конденсации Ци он уже может использовать магию пустоты!

Остальные участники с северного берега помрачнели. Бэйхань Ле угрюмо сверкнул глазами. Брат и сестра Гунсунь вместе с Сюй Суном выглядели задумчиво. Только Призрачный Клык в черных одеяниях просто остался стоять с прикрытыми глазами. Прежде чем все успокоились, холодный голос Оуян Цзе снова прорвался через шум:

— Второй поединок!

Со стороны избранных северного берега вперед вышел пухленький юноша. Широко улыбаясь, он казался невинным и безобидным.

— Сюй Сун с северного берега, — назвал он себя ученику, появившемуся со стороны южного берега.

Его соперником стал не Люй Тяньлэй или другой известный избранный южного берега. Он был из группы тренировавшихся в тайне учеников, которые проявили свои силы только на отборочных соревнованиях. У него было вытянутое, не очень красивое лицо, и он знал, что ему предстоит сражение с одним из пяти великих избранных северного берега.

— Чжоу Фэн с южного берега, — представился он.

Глубоко вздохнув, он начал вращать основу культивации. Выполнив жест заклятия, вызвал летающий меч. Но прежде чем летающий меч отправился вперед, в глазах Сюй Сун появился насмешливый огонек. Он простер руку перед собой, послышался грохот, и прямо над Чжоу Фэном разверзлась пространственная трещина. Из нее с треском выскочил гигантский крокодилоподобный зверь и заглотил Чжоу Фэна целиком. Летающий меч потерял связь с духовной силой и звякнул о землю.

— Сражаешься с учеником с Вершины Небесного Свода и не следишь за тем, что у тебя над головой? Какое разочарование.

Посмеиваясь, Сюй Сун развернулся и зашагал прочь с арены. Он махнул рукой, не оборачиваясь, и его зверь раскрыл пасть, чтобы выплюнуть бессознательного Чжоу Фэна прямо перед пораженными учениками южного берега. Зрители на южной трибуне расстроились, послышались разочарованные вздохи. Сердца Люй Тяньлэй и других избранных южного берега дрогнули. В это время ученики с северного берега, напротив, вовсю шумно радовались. Бай Сяочунь был потрясен тем, насколько ужасающи люди с северного берега. Они с невероятным мастерством управляли зверями.

Скоро начался третий поединок. С северного берега участвовала одна из пяти великих избранных Гунсунь Вань’эр. Когда она увидела, что ей предстоит сражаться не с Чжоу Синьци, а с одним из других неизвестных избранных, она, казалось, немного расстроилась. По мановению ее руки семицветный феникс выдохнул семицветный туман. Когда этот туман окутал ученика с южного берега, то тот, казалось, потерял рассудок. Яростно взревев, он начал наносить удары по невидимому сопернику рядом с собой. А через мгновение он просто потерял сознание.

Все, что сделала в этом бою Гунсунь Вань’эр, — это один раз взмахнула своей изящной рукой. Потом она плавно проплыла по воздуху прочь с арены. Трибуна южного берега со страхом взирала на учеников с северного — они явно были под впечатлением.

— С избранными могут сражаться только настоящие избранные.

Ученики южного берега с надеждой посмотрели на Шангуань Тянью. Некоторые посмотрели на Бай Сяочуня с таким же выражением. Бай Сяочунь тут же высоко поднял голову и выпятил грудь. Однако про себя он ужаснулся тому, что только что проделала Гунсунь Вань’эр. «Эта девица даже невероятнее Чжоу Синьци», — подумал он, от увиденного у него пересохло во рту.

Скоро начался четвертый поединок. Окруженный вспыхивающими молниями, на арену вылетел Люй Тяньлэй. Его противником стал молодой человек в черных одеждах, что ни разу до этого не открыл глаз. И вот наконец он их открыл и спокойно вышел на арену. По какой-то причине никто с северного берега за него не болел. На лицах учеников застыло странное выражение, а остальные избранные глубоко вздохнули. Это изумило трибуну южного берега.

Люй Тяньлэй пристально наблюдал за юношей. Тот стоял молча и с непроницаемым выражением на лице. Когда он заговорил, то в голосе не было даже намека на эмоции:

— Призрачный Клык с северного берега.

— Люй Тяньлэй с южного берега! — Люй Тяньлэй глубоко вздохнул. Хорошо понимая, что перед ним лучший избранных северного берега, он с нетерпением рвался в бой. — Я не буду сдерживаться. Даже если я устану до смерти так, что не смогу продолжать, это того стоит!

Его глаза заполыхали желанием сражаться, и он издал мощный крик, от чего искры вокруг него превратились в озеро молний, раскинувшееся на тридцать метров во все стороны. А в это время Призрачный Клык спокойно указал пальцем в небо. Тут же над головой начали сгущаться черные тучи. Когда ученики с северного берега увидели это, то на их лицах показался страх.

Взвыв, окруженный молниями Люй Тяньлэй помчался вперед на Призрачного Клыка. Однако тот никак не отреагировал. Он просто стоял и даже прикрыл глаза.

— Ищешь смерти?! — взревел Люй Тяньлэй, чувствуя себя униженным. А самоуважение для избранных значило многое.

Взревев снова, он заставил озеро молний расшириться в два раза и наполниться еще большей силой. Но до того, как он успел приблизиться к Призрачному Клыку, из разрыва в черном облаке показалась призрачная когтистая лапа. Словно здоровенная колонна, протягивающаяся из облаков, она устремилась к Люй Тяньлэю на невероятной скорости, оказывая жуткое давление. Еще до того, как лапа коснулась его, он закашлялся кровью. Молнии вокруг него разлетелись и рассеялись, а его ноги ушли в землю, от чего во все стороны пошли трещины. По всему телу появились раны, из которых брызнула кровь, она засочилась даже из глаз, ушей, носа и рта. Он попытался бороться, но бесполезно. Скоро в глазах у него начало темнеть.

— Нет!

Ученики обоих берегов пришли в ужас от жуткой призрачной когтистой руки. Их внутренняя духовная энергия, казалось, перестала им подчиняться, и появилось чувство, будто души пытаются вырвать из тел. Глава секты и остальные в ложе наблюдали за этим с помрачневшими лицами.

— На протяжении тысячелетий никому не удавалось успешно культивировать магию Призраков Обитающих в Ночи. Не могу поверить, что культивация этого ребенка достигла такого уровня.

Вдруг Сюй Мэйсян обеспокоенно воскликнула:

— Плохо дело!

Не проронив больше ни слова, она быстро слетела на арену. Очутившись там в мгновение ока, она махнула рукой в сторону призрачной лапы. Раздался грохот, и лапу оттолкнуло обратно. Однако она не исчезла. Изо рта Люй Тяньлэя брызнула кровь, и он упал без сознания. Если бы Сюй Мэйсян опоздала хоть на мгновение, то его тело превратилось бы в кровавое месиво, а душа погибла бы. С потемневшим лицом Сюй Мэйсян глянула на Призрачного Клыка.

— Малолетний мерзавец. Возможно, у тебя и выдающийся талант, но ты слишком уж безжалостен. Пытаться убить соученика по секте прямо у нас на глазах! Тоже что ли хочешь умереть?!

Призрачный Клык какое-то время молча стоял со странным выражением на лице, как будто не понимая, как именно он должен отреагировать.

— Я просто не думал, что он настолько слаб, — сказал он очень искренне. После этого развернулся и покинул арену.

Сюй Мэйсян нахмурилась и с опасением посмотрела на ложу вверху. Наконец она холодно усмехнулась, подняла Люй Тяньлэя и ушла. Люй Тяньлэй не мог продолжать участвовать в боях, его травмы нуждались в достаточно длительном лечении. Ученики обоих берегов молча взирали на произошедшее. Призрачный Клык вернулся на то же место, где стоял раньше. С очень одиноким видом он снова прикрыл глаза.

Через какое-то время ученики северного берега отошли от потрясения и снова начали подбадривать своих участников.

— Никто с южного берега не может оказать нам достойного сопротивления. Мы обязательно победим!

— Они проиграли уже три боя. Первая победа была лишь счастливой случайностью. Спорим, они проиграют и оставшиеся поединки.

В ответ на насмешки северного берега, ученики южного лишь буравили их гневными взглядами. Северный берег… был просто слишком сильным. Южный выиграл первую битву, но проиграл три последующих. Одного из лучших избранных, Люй Тяньлэя, чуть не убили — теперь ученики южного берега уже не питали надежд расквитаться за прошлые поражения.

Шангуань Тянью гневно уставился на Призрачного Клыка. Внутренне он дрожал, даже чувствуя глубокий ужас, поселившийся в душе. И он был не один такой. Остальные избранные южного берега, даже Чжоу Синьци, были сильно потрясены. Даже если бы за северный берег дрался только один Призрачный Клык… они бы все равно разбили бы южный берег в пух и прах.

— Это за гранью сил стадии Конденсации Ци… Даже глава горы не смогла рассеять эту призрачную лапу. Разве это… не одна из десяти секретных магий секты Духовного Потока, одна из двух по-настоящему редких и радикальных… магия Призраков Обитающих в Ночи?

— Единственное, что может сравниться с магией Призраков Обитающих в Ночи это… Озерное Царство!

Лицо Бай Сяочуня было серьезным, а его сердце громко стучало. Сила Призрачного Клыка напугала его до чертиков.

Наконец начался пятый поединок. Участник с северного берега заставил учеников южного почувствовать горькое разочарование. Им был один из пяти великих избранных — Гунсунь Юнь. Большинство людей холодело в душе от одного его вида. Из его черных одежд виднелись только желтые глаза, из уголков которых высовывались насекомые. Когда он вышел вперед, то его соперник с южного берега подобрался и подготовился к схватке. Еще до того, как он успел назвать свое имя, глаза Гунсунь Юня холодно сверкнули и он взмахнул рукавом. Тут же воздух наполнился жужжанием насекомых и бесчисленное количество черных жуков полетело в сторону участника с южного берега.

Что бы тот не делал, все было бесполезно. Скоро он был с головы до ног облеплен насекомыми. Ни одна из его защит не работала. Тут жуки стали пытаться вгрызться в плоть. К такой жуткой сцене не привыкла даже публика с северного берега.

— Я сдаюсь! — закричал ученик с южного берега. У него было чувство, что его противнику достаточно только захотеть и жуки сожрут его заживо.

Глаза Гунсунь Юнь презрительно сверкнули, и он развернулся, чтобы уйти. Черные жуки отступили как воды прилива и, приземлившись на Гунсунь Юня, заползли ему в рукава. Когда Бай Сяочунь увидел все это, у него занемел затылок. Даже у Чжоу Синьци и Шангуань Тянью дрогнули сердца. Остальные ученики южного берега не могли не начать думать, что северный берег, похоже, слишком силен, чтобы с ним соревноваться. В их представлении битвы избранных уже закончились.

— Мы действительно проиграем?..

— Северный берег… слишком силен!

Ну, а ученики северного берега во всю радовались.

— Все как я и говорил. Они выиграли первый бой, но проиграют все остальные!

— Южный берег? Смешно. Они всегда будут уступать северному.

— Тридцать лет назад только один избранный с южного берега вошел в десятку лучших, и, похоже… что в этот раз будет то же самое.

Когда это услышали ученики с южного берега, они хотели это оспорить, но не могли придумать, что ответить. Унижение было несказанным.

Когда Гунсунь Юнь покинул арену, раздался голос Оуян Цзе:

— Шестая битва. Ученики с номерами одиннадцать и двенадцать, прошу на арену!

Бай Сяочунь вздохнул и посмотрел на жемчужину с номером одиннадцать в своей ладони.

 

89. Просто сдайся

В ответ на взгляд Бай Сяочуня один из пяти великих избранных — Бэйхань Ле — улыбнулся. Он и так был красавцем, а его улыбка сделала его ещё более привлекательным для учениц, которые его просто обожали. Потрепав по спине свирепого Полуночного зверя, который лежал рядом с ним, он шагнул вперёд. Полуночный зверь медленно поднялся на ноги, его глаза светились таинственным огнём. Как только огромный пёс сдвинулся с места, ученики северного берега начали громко подбадривать своего участника.

Полуночный зверь был примерно три метра в высоту, с мощными мышцами, казалось, он переполнен бесконечной силой. На огромной голове выделялись торчащие изо рта очень крупные клыки, по которым стекала слюна. Длинная чёрная шерсть делала его вид ещё свирепее. Толщина его ног равнялась примерно толщине человека, тут и там из них торчали костяные шипы. Он пригнулся на мгновение, потом в один прыжок оказался на арене, где запрокинул голову и зарычал. Рык волной прокатился во все стороны. Многие звери других учеников северного берега задрожали и склонили головы, будто в присутствии особы королевских кровей.

Раздавая улыбки направо и налево, Бэйхань Ле вышел вперёд и оглядел учеников с южного берега.

— Бэйхань Ле с северного берега. Интересно, с кем из соучеников мне придётся сегодня сразиться?

В то же время слюна огромного пса плюхнулась на землю, зверь огляделся вокруг холодным и жестоким взглядом. Неожиданно его клыки, казалось, выросли ещё длиннее. Любой, увидев такого пса, тут же потерял бы всякую волю к борьбе, особенно когда зверь облизнулся, отчего стал выглядеть ещё свирепее.

На трибуне южного берега стояла полная тишина, ученики устремили взгляды на группу напротив, ожидая, кто же выйдет вперёд для сражения. Бай Сяочунь посмотрел на Бэйхань Ле, а потом на огромного пса. На мгновение он задумался, а потом на его лице появилось странное выражение. Он прочистил горло и гордо шагнул вперёд. Почти сразу все ученики южного берега обратили свои взгляды на него, в них появилось предвкушение. Горящие зелёным глаза огромного Полуночного зверя тоже уставились на него. С геройским видом Бай Сяочунь выпятил подбородок и гордо выступил вперёд на арену. Сверху на него внимательно смотрел феникс старейшины Чжоу.

— Бай Сяочунь с южного берега!

Как только Бай Сяочунь назвал себя, Полуночный зверь запрокинул голову и взвыл, свирепый огонёк в его глазах превратился в убийственную ауру, которую мог почувствовать только Бай Сяочунь. Бэйхань Ле бросил взгляд на кожаные пальто и сковороду на спине Бай Сяочуня и не смог скрыть презрения в глазах.

— Бай Сяочунь? Слышал, что ты получил первое место на отборочных соревнованиях на южном берегу, всё верно?

Хотя сердце Бай Сяочуня трепетало от убийственного взгляда огромного пса, он продолжал изображать из себя могущественного мастера, такого же возвышенного, как облако, плывущее по небу.

— Ты Бэйхань Ле, верно? Даю тебе только один шанс, чтобы сдаться!

У Бэйхань Ле отвисла челюсть.

— Сдаться? — он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, как будто только что услышал самую смешную шутку на свете. Однако в его глазах проглядывал убийственный огонёк. — Очень смешно. За всю жизнь ты первый ученик внешней секты, кто посмел сказать мне подобное.

И тут он простёр правую руку и выполнил жест заклятия, взяв под контроль Полуночного зверя. Бай Сяочунь вздохнул. С видом одинокого героя, он грустно глянул на Бэйхань Ле и произнёс:

— Бэйхань Ле, это твой последний шанс сдаться. Когда я нападаю, то даже я сам боюсь себя. Говорю тебе… лучше не вынуждай меня.

Ученики с южного берега онемели от этой сцены. Они переводили взгляд с Бай Сяочуня на Бэйхань Ле, а потом на огромного свирепого пса. Как бы они на это не смотрели, Бэйхань Ле выглядел намного сильнее в этой ситуации. Хотя последние слова Бай Сяочуня зародили надежду в сердцах учеников южного берега, они не могли не вспомнить о его прошлых сомнительных делах, и это внушало им опасения. Публика с северного берега смеялась во весь голос и выкрикивала насмешки:

— Этот парень совсем идиот? Старший брат Бэйхань один из пяти великих избранных. Хотя он может и не дотягивает до уровня Призрачного Клыка, но даже тот признаёт его силу. Что этот Бай Сяочунь о себе возомнил? Какое высокомерие!

— Не только старший брат Бэйхань силён, но и его Полуночный зверь заслужил похвалу старейшин. Он — король среди зверей, у него мощное физическое тело и безграничная энергия. Даже его воя достаточно, чтобы заставить большинство людей растеряться. И посмотрите на этого Бай Сяочуня… он такой миниатюрный, он же Полуночному зверю на один зуб!

— Старший брат Бэйхань определённо выиграет этот бой!

Бэйхань Ле сильно забавляло поведение Бай Сяочуня. Холодно поблёскивая глазами, он решил, что преподаст ему жёсткий и болезненный урок. Пусть он не убьёт Бай Сяочуня, но зато сдерёт с него кожу. Приняв это решение, он выполнил жест заклятия, чтобы начать сражение.

— Я серьёзно, моя атака пугает даже меня, — сказал Бай Сяочунь.

Вздохнув, он хлопнул по бездонной сумке и достал две лекарственные пилюли. В это время Бэйхань Ле свирепо улыбнулся и завершил жест заклятия. Тут же нетерпеливый Полуночный зверь взвыл и устремился к Бай Сяочуню. Бэйхань Ле взметнулся в воздух и тоже полетел к Бай Сяочуню, солнце на его лбу ярко засияло. Однако в этот момент Бай Сяочунь подпрыгнул и кинул одну из пилюль Полуночному зверю.

Рыча, с блеском в глазах, Полуночный зверь рвался вперёд. Он мог спокойно уклониться от лекарственной пилюли, но вместо этого он что-то почувствовал и, поймав пилюлю пастью, проглотил её. Тут же по его телу пошла дрожь, а глаза наполнились кровью. Послышался грохот, пёс стал увеличиваться в размерах, а его мышцы раздуваться. Костяные шипы и клыки тоже увеличились! У него начала обильно выделяться слюна, а ещё… что-то похожее на стержень затопорщилось между его ног. В итоге его вид стал настолько грозным и ужасающим, что и словами не описать. Глаза зверя стали пурпурными, и он тяжело задышал. С затуманенным сознанием, он воткнул когти в землю, запрокинул голову и издал такой жуткий вой, что все ученики южного берега начали хватать воздух ртом от ужаса.

— Что… что это была за пилюля?!

— Погодите-ка, почему поза этого пса мне что-то напоминает?..

Ученики с северного берега смотрели на всё с широко распахнутыми глазами. Изменения в Полуночном звере были налицо, он стал казаться ещё более свирепым. Не только его тело с виду стало сильнее, но он казался ещё более агрессивным. Ученики северного берега были совершенно поражены.

— Какая эффективная лекарственная пилюля!

— Она может сделать дикого зверя ещё более диким!

Бэйхань Ле удивился не меньше зрителей, но он не был уверен, что же происходит. Хотя очевидно, что Полуночный зверь стал сильнее, чем раньше, но тут явно было что-то не так.

— Я предупреждаю тебя в последний раз, — холодно произнёс Бай Сяочунь выпятив челюсть. — Сдавайся.

В глазах Бэйхань Ле светился убийственный огонь.

— Я хотел всего лишь сломать тебе руку, но раз ты решил строить из себя таинственного эксперта, то я вместо этого переломаю все твои конечности!

Хотя убийства на битвах избранных были строго запрещены, серьёзных травм порой было не избежать. После этих слов он продолжил надвигаться на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь вздохнул и взмахнул рукой, отправляя в сторону Бэйхань Ле одну из своих пилюль феромонов. Потом он отскочил и на максимальной скорости убежал на самый край арены, откуда с беспокойством взирал на Бэйхань Ле.

Зрачки Бэйхань Ле сузились, и когда он уже собирался уклониться от пилюли, она сдетонировала, превратившись в пыль, окутавшую всё вокруг. Хотя он и пытался увернуться, но сколько-то пыли попало на него. Он помрачнел. Решив, что это яд, он отступил и быстро осмотрел себя. Однако не нашёл ничего необычного, кроме слегка приятного запаха. Он нахмурился. Ситуация становилась всё более странной. Когда он уже собирался наконец покончить с этой битвой, в воздухе раздался вой.

Это был Полуночный зверь, который повернулся к Бэйхань Ле, блестя красными глазами и тяжело дыша. Сердце Бэйхань Ле громко застучало, он уже хотел взять зверя под контроль, когда жуткий рык сотряс всю округу и Полуночный зверь ринулся на него. Молниеносная скорость зверя не дала Бэйхань Ле абсолютно никакой возможности отскочить. Тут же Полуночный зверь набросился на него.

— Проклятие, ты спятил?! Что ты делаешь?

Лицо Бэйхань Ле помрачнело, он взревел от ярости, но огромный зверь пригвоздил его к земле. Из-за озверевшего пса Бэйхань Ле не мог даже пошевелиться. К тому же у него внезапно возникло жуткое предчувствие, он побледнел.

В то же время все ученики внешней секты вытянули шеи посмотреть, что происходит. Главы гор и старейшины внимательно наблюдали за ареной, божественные сознания, принадлежащие высшим старейшинам, сфокусировали всё внимание на происходящем. И тут все поражённо ахнули… Бэйхань Ле начал издавать жалобные вопли!

— Нет… НЕТ… ТЫ! А-а-а!

Душераздирающее крики Бэйхань Ле сотрясали небеса и землю. Его лицо исказили боль и недоумение, как будто он не мог поверить, что это всё происходит с ним. Он мог только дрожать и кричать.

Ученики северного берега подняли шум, с трудом веря своим глазам. Они тяжело дышали, а в их глазах читался неимоверный ужас.

— Небеса! Что это за лекарственная пилюля? Она не свела пса с ума, она его возбудила!

— Э-э-это…

— Старшего брата Бэйхань… имеет собственный пёс?!

Бэйхань Ле отчаянно сопротивлялся и надрывно кричал. Происходящее сейчас несомненно превратится в легенду, подобной которой никогда не существовало в секте Духовного Потока. Даже Призрачный Клык смотрел широко распахнутыми глазами, дрожа и отказываясь верить в происходящее. Головы учеников с южного берега шли кругом, и они не могли здраво мыслить. Шангуань Тянью потерянно уставился на арену, вдруг ощущая, что мир гораздо мрачнее, чем ему казалось раньше. Чжоу Синьци покраснела до самых кончиков ушей.

Бай Сяочунь стоял в стороне потрясённый не меньше остальных. Он первый раз использовал в бою пилюлю афродизиака и не предполагал, что результат будет настолько ужасающим… Наблюдая за кричащим Бэйхань Ле, он не мог удержать вздоха. С очень невинным видом он произнёс:

— Я же говорил, я сам боюсь своих атак. Я повторял тебе несколько раз, но ты… настоял, чтобы всё было по-твоему.

В этот момент раздался разъярённый рык — учитель Бэйхань Ле наконец вмешался.

— Бай Сяочунь!

С разбушевавшейся убийственной аурой, он выпрыгнул вперёд, махнул рукавом и сбил Полуночного зверя с ног, отправляя его кувырком в сторону. Затем он поднял Бэйхань Ле, который к этому моменту был полностью опозорен. Учителю казалось, что всё это не могло быть реальностью. Слишком смущаясь, чтобы остаться, он гневно глянул на Бай Сяочуня и ушёл, унося Бэйхань Ле.

Психическая и физическая травма заставила Бэйхань Ле впасть в кому. Невозможно было предсказать, когда он найдёт в себе силы снова появиться на людях. Боль, что он чувствовал, походила на оживший кошмар.

----------------

Бэйхань Ле неофициально. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239159%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

90. Главный враг северного берега

После того, как учитель унёс Бэйхань Ле, ученики обоих берегов продолжили стоять с круглыми глазами, потеряв дар речи. Они могли думать только о том, что только что случилось с Бэйхань Ле и огромным псом…

Не только они растерялись, глава секты, главы гор и другие старейшины тоже не могли произнести ни слова. Они могли лишь смотреть на арену и на невинного на вид Бай Сяочуня. Старейшина Чжоу сидел дрожа, с выпученными глазами и смешанными эмоциями на лице… Его феникс парил в небе и время от времени издавал пронзительные крики, чтобы напомнить всем, что не так давно и ему пришлось пострадать из-за Бай Сяочуня.

Наконец послышались звуки дыхания, ученики южного берега стали поворачиваться и смотреть на Бай Сяочуня со странным выражением на лицах. Все ученицы покраснели и некоторые даже с презрением плюнули в его сторону. Но больше всего под впечатлением оказались ученики мужского пола. Все они без исключения отодвинулись от Бай Сяочуня, пот выступил у них на лбу, а в сердце появилась симпатия к Бэйхань Ле. Наконец в толпе поднялся гомон.

— Дядя. дядя по секте Бай… просто неповторим! Этот Бэйхань Ле… наверное, никогда не отойдёт от полученной травмы…

— Никогда, никогда не провоцируйте дядю по секте Бая. Он чрезвычайно опасный человек!

— Разве не ту же самую пилюлю он скормил фениксу старейшины Чжоу? Это же афродизиак для животных… Не могу придумать ни одной возможной причины, почему дядя по секте Бай изготовил такую пилюлю!

Вне зависимости от того, каким методом, но Бай Сяочунь принёс победу южному берегу, пока что всего вторую. Хотя ученики с южного берега не знали, как относиться к произошедшему, они всё равно начали шумно приветствовать Бай Сяочуня.

Шангуань Тянью смахнул пот со лба. Может быть, раньше он и смотрел на Бай Сяочуня с презрением, но теперь был просто поражён. Думая о жестокой судьбе Бэйхань Ле, он не мог не представлять, каково было бы оказаться на его месте… Через мгновение он отбросил подобные мысли. Чжоу Синьци молчала, её голова шла кругом.

Чуть погодя послышалось ещё большее волнение среди учеников, похожее на раскаты грома. Ученики с северного берега зашумели как никогда. Не важно, что они уже победили в стольких поединках сегодня и такими невероятными способами. Сейчас всё изменилось. Все ученики с северного берега, даже ученики внутренней секты, что пришли посмотреть на битвы, были до крайности возмущены. С налившимися кровью глазами, они кричали, что есть мочи.

— Полоумный! Что это за лекарственная пилюля? Проклятие! Как может такая пилюля даже существовать в этом мире? Я уничтожу Бай Сяочуня и его пилюли!

— Небеса! Старшего брата Бэйханя изнасиловал собственный зверь! Это… это…

— Долой Бай Сяочуня! За бессчётное множество лет ещё никто так не оскорблял северный берег! Эту пилюлю нужно запретить! Все такие пилюли нужно полностью уничтожить!

Они не могли не рассвирепеть. Даже ученики мужского пола с южного берега симпатизировали Бэйхань Ле, не говоря уже об учениках северного берега, которые могли ещё лучше прочувствовать всю его боль… В конце концов, у каждого ученика северного берега был тот или иной боевой зверь. Даже крича в гневе, они неосознанно посматривали на своих боевых зверей и думали о Бэйхань Ле. Это заставляло их чувствовать неловкость. Скоро их разозлённые крики стали ещё резче.

— Бай Сяочунь — главный враг северного берега!

— Долой Бай Сяочуня! Пока он жив, северный берег будет терпеть вечное унижение!

— Проклятие! Я его убью! Я его уничтожу! Он навечно запятнал честь северного берега!

Легко было представить, что в будущем для учеников с северного берега каждый взгляд на собственного боевого зверя будет напоминать о трагедии с Бэйхань Ле. Брат и сестра Гунсунь прерывисто дышали, глядя на Бай Сяочуня глазами, наполненными страхом и гневом. Хотя травму получил Бэйхань Ле, пострадал весь северный берег. Весь жир на теле Сюй Суна дрожал, а взгляд полыхал злобой. Он никогда особо не дружил с Бэйхань Ле, но сейчас не мог его не пожалеть. Глубоко внутри он чувствовал симпатию, но больше всего страх.

«Бэйхань Ле может контролировать только одного боевого зверя… А я… пять…»

Когда Сюй Сун думал об этом, он готов был кричать. Скрипя зубами, он злобно смотрел на Бай Сяочуня свирепыми, налившимися кровью глазами. Даже облачённый в чёрное Призрачный Клык дрожал, с напряжённой серьёзностью в глазах уставясь на Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь невинно оглядел это подобие осиного гнезда, которое растревожил. Когда он увидел, насколько разгневаны ученики северного берега, он тут же захотел объясниться.

— Эй, я тут не виноват. Ещё до поединка я попросил Бэйхань Ле сдаться. Но он не послушал. Я ясно дал понять… Что даже я сам боюсь своих атак!

Бай Сяочунь на самом деле чувствовал, что его осуждают незаслуженно. Однако его оправдания только подлили масла в огонь.

— Бай Сяочунь?! Не могу поверить, что у тебя такое имя! Проклятие! Ты нисколько не невинный! (1)

— Совершенно бессовестный! Подлый! Как ты смеешь продолжать унижать нас!

— Долой Бай Сяочуня!

Разъярённые ученики северного берега с налившимися кровью глазами начали надвигаться на него. Казалось, что десятки тысяч учеников близки к тому, чтобы ринуться на арену и затоптать Бай Сяочуня. Сердце Бай Сяочуня бешено забилось, и он быстро сделал несколько шагов в сторону трибуны южного берега. Вздохнув, он выпятил подбородок, взмахнул рукавом и принял позу одинокого героя.

— Я невинный и добрый, как бы кто не пытался меня оклеветать, — заявил он.

Ещё раз вздохнув, он покинул арену. За его спиной множество учеников с северного берега кричало в бешенстве и готово было убить одним взглядом. Если бы это было возможно, то Бай Сяочунь умер бы уже много-много раз. Он сухо кашлянул, вернувшись на сторону южного берега. Там на лицах учеников читалось странное выражение, сейчас они чувствовали, какую сильную злость испытывал северный берег к Бай Сяочуню, и это было страшно. С этого момента настоящим врагом северного берега был уже не южный берег, а один-единственный человек — Бай Сяочунь! Легко было представить, что если даже северный берег выиграет соревнования, из-за Бэйхань Ле они будут считать это проигрышем…

Глава секты сидя в ложе чувствовал неловкость. Он строго глядел на Бай Сяочуня, в душе ощущая беспомощность. Невольно ему пришло в голову, что где бы не объявлялся Бай Сяочунь, каким бы торжественным не было событие, атмосфера быстро начинала портиться… Что до трёх глав гор южного берега, то никто из них не знал, как достойно отреагировать на случившееся. Никогда в своей жизни им не приходилось сталкиваться с подобным… Цвет лица Ли Цинхоу сменялся с зелёного на красный и обратно, а его взгляд был пустым. Случившееся его основательно потрясло. Даже четыре высших старейшины на вершине горы Даосемени потеряли стабильность божественного сознания, не зная, что думать и чувствовать.

Видя, что гнев учеников северного берега выходит из-под контроля, Оуян Цзе неожиданно заговорил, и его голос физически осадил учеников северного берега, вернув их обратно на место.

— Пусть начнётся седьмой поединок!

Тут же с северной стороны вылетел крепкий мужчина с красными глазами. Приземлившись на арену, он издал гневный рёв.

— Бай Сяочунь, я вызываю тебя на бой!

— Давай подождём и посмотрим, сможешь ли ты попасть в лучшую десятку, — ответил Бай Сяочунь, выпятив подбородок на манер одинокого героя. — Тогда, возможно, ты будешь достоин сразиться со мной.

В гневе крепкий мужчина взвыл, его глаза полностью налились кровью. В то же время ученик рядом с Шангуань Тянью собрался с силами и вышел на арену. Послышались удары. Ученики северного берега сходили с ума… И этот крепкий мужчина, кто сражался первым после Бай Сяочуня, явно отводил душу в бою. Ученику с южного берега приходилось отступать вновь и вновь, пока наконец он не сдался.

Потом прошли восьмой и девятый бои… С таким же успехом ученики северного берега могли убивать цыплят. Они сражались словно обезумевшие, с сердцами, переполненными гневом. Все они желали попасть в лучшую десятку и получить возможность сразиться с Бай Сяочунем, чтобы смыть позорное пятно унижения!

«Я должен победить! Как только я окажусь в лучшей десятке, я разберусь с Бай Сяочунем. Тогда мы и посмотрим, как ему понравится, когда на него нападёт дикий зверь!»

«Чёрт! Даже если мне придётся нарушить правила, я сделаю из него инвалида!»

«Даже если я убью его, мой учитель не станет меня слишком строго наказывать. Любой, кто убьёт Бай Сяочуня, станет героем на северном берегу!»

Ученики северного берега использовали в бою все средства, что были в их распоряжении. Так как от северного берега участвовало на два человека больше, то десятый поединок проходил между двумя учениками северного берега. Однако они не жалели друг друга.

Скоро настало время для последней битвы первого раунда. Чжоу Синьци глубоко вздохнула и вышла на арену. Вокруг её ступней мерцал пурпурный свет. Через мгновение она начала сражение с последним представителем северного берега. Сражение оказалось не слишком интересным. Чжоу Синьци была великой избранной, и хотя её противник был выдающимся, он совсем не мог с ней сравниться. Через десять вдохов ученик с северного берега уже начал кашлять кровью и нехотя сдался. Когда Чжоу Синьци вернулась к остальным, трибуна южного берега взорвалась радостными возгласами. Услышав это, Бай Сяочунь почувствовал себя уязвлённо. Чжоу Синьци очевидно приветствовали громче, чем его.

На этом первый раунд боёв избранных завершился. Во второй раунд вышло восемь представителей северного берега и всего три — южного.

 

91. Разгневанный северный берег

После завершения первого раунда участникам дали возможность отдохнуть в течение времени горения трёх палочек благовония.

Пока все ждали, ученики с северного берега негодовали и злобно смотрели… на Бай Сяочуня! Участникам не терпелось приступить ко второму раунду и сделать всё возможное, чтобы уничтожить Бай Сяочуня. К этому времени никого из них не заботило, победит ли северный берег в итоге или нет. Всё, чего им хотелось — пролить его кровь, чтобы смыть испытанное унижение!

— Бай Сяочунь, во втором раунде я заставлю тебя заплатить ужасающую цену за унижение северного берега!

— Мы отдадим его на растерзание целой стае зверей, чтобы дать выход нашей ненависти. Этот второй раунд станет самым болезненным опытом в его жизни!

— Долой Бай Сяочуня! Долой этого бесстыжего негодяя!

Северный берег не желал ничего, кроме как уничтожить Бай Сяочуня, и эта ответственность была возложена на восемь человек, которые прошли во второй раунд. Хотя Призрачный Клык просто сидел с закрытыми глазами, остальные семеро со сжатыми кулаками разъяренно прожигали взглядами Бай Сяочуня. Они являлись представителями всех остальных учеников северного берега и сейчас анализировали то, что им удалось узнать о нём по первому бою. Каждый придумал свой собственный способ разобраться с ним.

«Всё, что есть у Бай Сяочуня — это немного лекарственных пилюль. Если у него не будет возможности воспользоваться ими, то справиться с ним не составит труда».

«Он победил только из-за лекарственных пилюль. Без них уничтожить его так же легко, как перевернуть ладонь. Во втором раунде наверняка он будет побеждён. Побеждён и при том без всякой жалости!»

По мнению Бай Сяочуня, ученики северного берега вели себя как задиры. Он же выиграл, ведь так? Что же до жестокости этой победы… то он хотел бы сказать несколько слов в свою защиту, но беспокоился, что может только ухудшить ситуацию, если скажет что-то не то. Всё могло стать гораздо хуже. «Это просто смешно!» — подумал он.

Пока северный берег варился в своём гневе, ученики южного берега по большей части ничего не говорили. Они просто сидели молча и негодовали, пока Оуян Цзе не произнёс:

— Три палочки благовоний сгорели. Сейчас начнётся второй раунд битв избранных и будет выбрана лучшая шестёрка! Так как участников одиннадцать, то один из вас пропустит этот раунд и сразу попадёт в лучшую шестёрку. Остальные десять согласно жребию начнут попарно сражаться, чтобы определить, кто пройдёт дальше!

После слов Оуян Цзе на арену упал луч света, который превратился в сияющую сферу примерно три метра в диаметре. К ней потянуло жемчужины из рук Бай Сяочуня и остальных десяти участников. Как только жемчужины отпустили, они полетели прямо к сияющей сфере.

Внутри сферы на них появились новые номера от одного до десяти и одна жемчужина осталась пустой. Одиннадцать жемчужин закружились в сфере, двигаясь всё быстрее и быстрее, пока их очертания не расплылись.

— Здесь используется секретная магия, чтобы всё было в высшей степени честно, — пояснил Оуян Цзе. — Даже я не могу повлиять на жемчужины. Так что не беспокойтесь об этом, когда будете тянуть жребий.

Сюй Сун посмотрел на Бай Сяочуня и холодно усмехнулся.

— Бай Сяочунь, лучше молись, чтобы тебе не выпало сражаться со мной. Я раздавлю тебя, как червяка! — с этими словами он взмахнул рукой, и жемчужина полетела в его ладонь.

Один из других избранных северного берега сжал зубы и холодно сказал:

— Не важно, кому выпадет с тобой биться, ты наверняка проиграешь, и это будет очень болезненно!

С этими словами все произвели хватательное движение рукой, чтобы призвать к себе по жемчужине. Сразу же жемчужины полетели к участникам.

— У меня номер три!

— У меня номер семь!

— У меня номер один!

Получив жемчужины, ученики с северного берега объявили свои номера. Так стал очевиден порядок поединков. Назвав свои номера, они свирепо уставились на Бай Сяочуня.

Наконец Призрачный Клык получил свою жемчужину и холодно сказал:

— Номер девять!

Скоро ученики с северного берега поняли, что среди них нет того, кому досталась пустая жемчужина. Для южного берега остались номера четыре и десять, а также прямой билет в следующий раунд. Участники с северного берега начали напряжённо смотреть на противников.

— У меня номер четыре! — холодно объявил Шангуань Тянью.

— Номер десять! — сказала Чжоу Синьци с несколько напряженным выражением лица. Произнеся это, она посмотрела на Призрачного Клыка.

Теперь жребий каждого был известен, кроме жребия Бай Сяочуня. На лицах зрителей с южного берега появилось странное выражение, особенно это касалось учеников с Вершины Душистых Облаков, которые были свидетелями участия Бай Сяочуня в небольшом соревновании ранее. Их глаза расширились до размеров блюдец. «Не может быть…» — неверяще подумали они.

Ещё более невероятным произошедшее казалось ученикам с северного берега, которые так сильно хотели преподать урок Бай Сяочуню. С сжатыми кулаками все участники с северного берега тупо уставилась на него. Бай Сяочунь не мог не начать немного гордиться собой. На жемчужине в его руке не было номера. Сначала он даже подумал, что ему показалось. Однако как следует её рассмотрев, убедился, что она пустая. Потом оглянулся по сторонам и понял, что все на него пристально смотрят. Неожиданно он осознал, насколько одинокой иногда может быть жизнь… Взмахнув рукавом, он принял вид одинокого героя, устремив взгляд к облакам. Прохладным тоном он произнёс:

— Мои извинения. Я пропускаю этот раунд. Если вы хотите со мной сразиться, то вам придётся как следует постараться, чтобы попасть в следующий.

После его слов все на какое-то время замолчали. Через несколько вдохов с трибуны северного берега начали раздаваться разгневанные возгласы.

— Невозможно!

— Проклятье, он пропускает раунд?! Почему это должен быть он, бессовестный Бай Сяочунь. Ну почему?!

— Как ему удаётся быть таким везунчиком?! Не могу поверить, что из одиннадцати человек именно ему выпало пропустить раунд! Как может кто-то такой, как он, быть настолько везучим?! Это нелепо!

— Я больше не могу на это смотреть. Что за нахал! Я просто должен его прикончить!

Ученики северного берега так хотели смыть унижение, покарав Бай Сяочуня, что теперь, когда выяснилось, что он пропускает раунд, они чуть ли не начали кашлять кровью. Словно при попытке дать Бай Сяочуню в морду, их удар пришёлся в воздух… Со всё больше накапливающимся раздражением Сюй Сун и остальные уставились на Бай Сяочуня, будто были готовы вот-вот разорвать его на кусочки. Даже ученики южного берега смотрели на всё круглыми глазами, не зная, что сказать. Было очевидно, что больше всего участники с северного берега хотят побить Бай Сяочуня, поэтому их чувства было легко отгадать.

— Это ещё что! — выпалил один из учеников с Вершины Душистых Облаков. — А было дело, когда на небольших соревнованиях дядя по секте Бай пропустил сразу два раунда подряд!

У окружающих, услышавших это, неверяще округлились глаза.

— С ним уже такое было? Дядя по секте Бай… просто невероятен!

Бай Сяочунь прочистил горло и снова принял вид одинокого героя. Поглядывая на сторону северного берега, он медленно покачал головой. Это, конечно, только ещё больше разозлило северный берег. Однако сколько бы они не злились, ситуацию этим было не изменить. Им ничего не оставалось, кроме как подавить свои эмоции, ведь начинался второй раунд битв избранных.

К сожалению, без участия Бай Сяочуня зрелище потеряло свою остроту. Кроме того, со стороны южного берега соревновалось только два участника, поэтому три битвы проходило между избранными северного.

Первый поединок как раз был именно таким. Гунсунь Вань’эр сразилась с одним из других учеников северного берега и без усилий победила. Побеждённый ученик с трудом сошёл с арены, всю дорогу со смешанными эмоциями на лице оглядываясь на сторону южного берега.

Во второй битве участвовал Шангуань Тянью. К его счастью, противником не был никто из великих избранных и победа далась ему так же просто, как отряхнуть пыль с плеча. Ученики южного берега вздохнули с облегчением. Хотя бы в одной схватке победа досталась им.

Дальше в третьей и четвёртой битве снова сражались ученики северного берега. Несмотря на то, что поединки были напряжёнными, ученики с южного берега просто молча взирали на них.

Для последней битвы вперёд вышла Чжоу Синьци с серьёзным лицом. Трибуна южного берега радостно приветствовала её, но особых надежд на исход этой схватки они не питали. Ведь противником Чжоу Синьци являлся ужасающий Призрачный Клык, который чуть не убил Люй Тяньлэя одним мановением пальца. Выйдя на арену, Призрачный Клык с любопытством спросил:

— Из вас двоих, тебя и парня с молниями, кто сильнее?

Чувствуя, что он вовсе не хотел её унизить, Чжоу Синьци честно ответила:

— Старший брат Люй немного сильнее.

— Как насчёт такого… — тихо сказал Призрачный Клык. — В прошлый раз я использовал семьдесят процентов силы. В этот раз ограничусь сорока процентами. Такое, скорее всего, тебя не убьёт.

Те, кто слышал его, наблюдали за разговором с горькими улыбками, считая, что Призрачный Клык ведёт себя честно. Чжоу Синьци глубоко вздохнула и выполнила жест заклятия двумя руками. Мгновенно вокруг неё появились снопы голубых искр, складывающихся во множество полотнищ голубого летающего шёлка. Потом они соединились все вместе в форме огромного цветка, который пульсировал силой гравитации!

— Заклятие Растительной Трансформации!

Когда народ с южного берега увидел, что используется Заклятие Растительной Трансформации, то их глаза заблестели. Хотя это заклятие не дотягивало до уровня магии Призраков Обитающих в Ночи или Озёрного Царства, но оно было одним из десяти секретных магий секты. Уникальность этой магии заключалась в использовании ею растений против врага, а множество вариаций делало её загадочной и непредсказуемой. Когда её использовал Ли Цинхоу, то он мог создать мир растений и растительной жизни диаметром в пятьдесят километров. Последней усовершенствованной версией этой магии была секретная магия под другим названием… магия Растительных Солдат!

Заклятие поглотило столько энергии Чжоу Синьци, что её лицо побледнело. Хотя она понимала, что не может оказать достойного сопротивления, но для неё не могло быть и речи, чтобы сдаться не попробовав. По мановению её руки голубой цветок задрожал, потом быстро увеличился в размерах, одновременно устремившись к Призрачному Клыку. Казалось, что цветок пытается раскрыть пасть, чтобы проглотить его. Зрелище было захватывающим, что сразу привлекло внимание Бай Сяочуня, который особенно сильно заинтересовался магической техникой.

Но тут Призрачный Клык поднял спокойный взгляд и махнул пальцем. В этот раз он указал им не в небо, а в сторону Чжоу Синьци. Воздух вокруг него завибрировал и показалась огромная чёрная призрачная лапа с когтями, которая быстро свернулась в кулак! Огромный кулак занял больше половины арены, он был таким большим, что зрителям за ним ничего не было видно. Кулак нанёс удар в голубой цветок, который задрожал и превратился в пепел. Но лапа не остановилась на этом. Она продолжала двигаться вперёд, будто ничего не случилось, врезавшись прямо в Чжоу Синьци. Прозвучал сильный грохот, изо рта Чжоу Синьци брызнула кровь, и она кувырком отлетела назад. Её вынесло за арену, а когда она наконец упала и остановилась, то восемь раз кашлянула кровью. С бледным лицом и упрямым огоньком в глазах она наблюдала, как Призрачный Клык развернулся и ушёл с арены.

Стояла полная тишина, нарушаемая громкими вздохами…

 

92. Отчаяние Гунсунь Ваньэр

После затянувшегося молчания публика с обоих берегов начала приглушённо обсуждать увиденное.

— Так… так силён!

— Призрачный Клык, должно быть, может легко справится с учеником внутренней секты! Наверное, он самый сильный ученик ниже Возведения Основания!

— Это была предельная боевая мощь, возможная на стадии Конденсации Ци! Он точно достиг сферы воли. Только обладая таинственной и неведомой волей, человек может использовать такую ужасающую силу!

Казалось, что никто не смеет говорить в полный голос. Избранные северного берега наблюдали за всем со смешанными чувствами. В конце концов, никому не понравится иметь настолько сильного сверстника в своём поколении. Со стороны южного берега молча стоял Шангуань Тянью, в его сердце ни намёка на покой. Призрачный Клык побеждал других избранных с такой же лёгкостью, как избранный мог победить обычного ученика. Совершенно очевидно, что Призрачный Клык существовал в совершенно другой плоскости, нежели остальные избранные. Бай Сяочунь дрожал. Он видел только две атаки в исполнении Призрачного Клыка, но каждая из них была поразительной.

К этому времени определилась шестёрка лучших. Четверо с северного берега и двое с южного. Это были Шангуань Тянью, Бай Сяочунь, Призрачный Клык, брат и сестра Гунсунь и Сюй Сун. Знающие правила битв избранных понимали, что следующий раунд будет финальным. Последующие сражения и их исходы определят, какие места в итоге займут эти шесть финалистов. Любой, кто сможет победить пять раз, естественно станет победителем!

В последнюю тысячу лет северный берег неизменно сметал южный и занимал верхние места. Ученики северного берега знали, что Призрачный Клык как раз относится к тому типу людей, которые смогут победить всех остальных. Он был просто слишком силён.

Зрители с южного берега вели себя очень тихо. Если бы не Призрачный Клык, то они могли бы надеяться, что первое место займёт Шангуань Тянью. «Второе место тоже не так уж плохо…» — думали многие из них, вздыхая. Некоторые смотрели на Бай Сяочуня. Много зрителей не могли определиться со мнением на его счёт, но как бы то ни было, никто из них не считал его хорошим бойцом. Тем более, что он ни с кем не сражался с тех пор, как попал в секту. Доподлинно было известно только то, что он выжил в неравной схватке с преследовавшими его культиваторами клана Лочень, которые пытались его убить… Большинство учеников южного берега уже смирились, что южный берег проиграл и в количестве представителей в лучшей десятке, и не сможет занять первое место.

В это время ученики с северного берега, напротив, вовсю шумно радовались. Их глаза светились нетерпением и агрессией, пока они смотрели на Бай Сяочуня.

— Правила для состязаний лучшей шестёрки скорее всего не изменились. В этот раз Бай Сяочуню определённо будет очень больно!

— Это правда. По правилам каждый будет сражаться с каждым. Это значит, что четверо лучших избранных с северного берега смогут ему как следует навалять. Наконец наше унижение будет отомщено!

Не только обычные ученики северного берега так думали. Сюй Сун, брат и сестра Гунсунь холодно посмеивались, глядя на Бай Сяочуня, уверенные в своей победе. Бай Сяочунь немного поёжился. Смотря на разгневанных учеников северного берега, он беспомощно слегка помотал головой. «Смысл культивации Бессмертия в том, чтобы добиться вечной жизни. Зачем нужны все эти драки и убийства?..»

В этот время наконец прозвучал голос Оуян Цзе.

— Третий раунд битв избранных пройдёт по старым правилам. Победа будет присуждена тому, кто выиграет в большинстве поединков. В первом круге состоятся поединки: Шангуань Тянью против Сюй Суна, Призрачный Клык против Гунсунь Юня, Бай Сяочунь против Гунсунь Вань’эр. Все бои пройдут одновременно!

После этих слов на арену из ложи сошёл луч света, поделивший её на три части. Получившиеся зоны окружил запечатывающий барьер. Глаза Шангуань Тянью ярко сверкнули, когда он устремился к первой зоне. В то же время туда полетел и Сюй Сун. С предельной серьёзностью они уставились друг другу в глаза. На слова время тратить было некогда. Сюй Сун взмахнул рукой, и вокруг него материализовались три свирепых зверя. Каждый был по-своему уникален, но все неизменно казались безжалостными на вид. В то время, как звери ринулись на Шангуань Тянью, над ним появилась огромная крокодилья пасть, стремящаяся проглотить его. К тому же земля под его ногами растрескалась, и оттуда вырвалось множество щупальцев.

В это время Призрачный Клык спокойно шагал ко второй боевой зоне. С краю его тихо ждал Гунсунь Юнь. Хотя жуки, что копошились в его глазах, были эффективным оружием, он знал, что не сможет оказать достойного сопротивления Призрачному Клыку. Но несмотря на это, не желал просто сдаться. «Даже если бы ты был ещё сильнее, я всё равно хотел бы с тобой сразиться!» Глубоко вздохнув, он присоединился к Призрачному Клыку во второй боевой зоне.

Гунсунь Вань’эр холодно хмыкнула, шагнув вперёд и испепеляя Бай Сяочуня взглядом.

Из пятерых возможных соперников Бай Сяочунь боялся её меньше всего, поэтому он прошествовал к третьей боевой зоне, ответив ей не менее устрашающим взглядом. Когда Бай Сяочунь вышел на арену, ученики с северного берега начали презрительно кричать и освистывать его. Не обращая никакого внимания на остальные две зоны, они полностью сосредоточились на Бай Сяочуне.

— Старшая сестра Гунсунь, уничтожь этого проклятого Бай Сяочуня!

— Убей его!

Глаза Гунсунь Вань’эр мерцали холодным светом. Вместо того, чтобы призвать семицветного феникса, она выполнила жест заклятия и дотронулась пальцем до своего лба. Тут же из неё начал исходить семицветный свет вместе с волной холода, из-за которой земля покрылась инеем.

— Почему бы тебе не сдаться? — сказал Бай Сяочунь, моргнув. — Когда я нападаю, то даже я сам боюсь себя.

Почти сразу в голове Гунсунь Вань’эр вспыхнул образ трагической участи Бэйхань Ле и её лицо покраснело. В то же время от неё начала исходить убийственная аура.

— Замолкни, извращенец. Я заставлю тебя как следует заплатить за то, что ты совершил!

Мановением руки она вызвала ледяной клинок, который устремился к Бай Сяочуню. Бай Сяочунь лишь беспомощно пожал плечами. Он просто сказал правду и не очень понял, почему его назвали извращенцем. Вздохнув, он хлопнул по бездонной сумке, из неё появилось множество бумажных талисманов, которые он начал навешивать на себя. С грохотом вокруг него появилось множество защитных полей. Вскоре, переливаясь всеми цветами радуги, они достигли трёхметровой толщины. Вид был поразительный, но это было ещё не всё. Затем он вынул щит Священного Журавля, который тоже засиял, окутывая Бай Сяочуня ещё одним слоем защиты. А ещё у Бай Сяочуня был браслет, подаренный Ли Цинхоу. Как только он его активировал, браслет словно вторая кожа обволок защитным слоем всё его тело, делая чёрным как смоль. Учитывая, что на спине у него была чёрная сковорода, общий вид Бай Сяочуня сразу приковывал взгляд. К тому же, судя по скорости и лёгкости, с которой Бай Сяочунь активировал все слои защиты, он явно был хорошо знаком с этим процессом.

Глаза учеников северного берега широко распахнулись. Они потерянно смотрели, как ледяные клинки ударялись о защиту Бай Сяочуня, немного ослабляя её, но в итоге всё равно разбиваясь. За слоями защиты Бай Сяочунь даже дискомфорта не чувствовал.

Если бы только это, то ещё ничего. Больше всего бесило, что Бай Сяочунь просто стоял, заложив руки за спину, выпятив подбородок и наблюдая за облаками, словно герой.

— Слишком слабо, — сказал он, взмахнув рукавом, а потом снова сложив ладони за спиной. — Но с другой стороны, мне до сих пор не встречался тот, кто смог бы пробиться через все мои щиты.

Глаза Гунсунь Вань’эр, казалось, сейчас выскочат из орбит. В своей жизни ей приходилось сражаться со многими, но никто из них не скрывался за такой мощной защитой. Бай Сяочунь был первым. Она видела, что у него десятки обычных защитных полей, ещё щит Священного Журавля и чёрная субстанция, покрывающая кожу, а также огромная сковорода на спине и множество кожаных пальто. Ей было не по себе, она чувствовала раздражение и была немного застигнута врасплох. Зрители с северного берега тоже были недовольны:

— Совершенно бессовестный! Не могу поверить, что у него так много защитных талисманов и магических предметов. Проклятие! Это сражение избранных, а не соревнование, у кого больше ресурсов!

— Старшая сестра Гунсунь должна полностью его уничтожить. Я сейчас взорвусь! Один его вид будит во мне желание подойти и как следует навалять ему!

Зрители с северного берега были возмущены, а с южного — просто взирали на всё происходящее в оцепенении. Конечно, были там и ученики с Вершины Душистых Облаков, которые вздыхали про себя. Особенно это касалось одного крепкого мужчины. Когда он увидел, что происходит, у него на глаза навернулись слёзы. Он точно знал, что чувствуют ученики северного берега. Тогда, несколько лет назад, на небольшом соревновании Бай Сяочунь издевался над ним точно таким же способом.

В ложе глава секты и другие с трудом верили собственным глазам, они тут же начали обмениваться кривыми улыбками.

Гунсунь Вань’эр стиснула зубы и выполнила жест заклятия двумя руками. Тут же появилось большое количество ледяных клинков, превратившихся в воронку и полетевших в сторону Бай Сяочуня. Грохот раздавался снова и снова, пока острые, как бритвы, лезвия пытались пробиться сквозь защиту Бай Сяочуня. Хотя многие защитные поля были уничтожены, мерцающий щит Священного Журавля быстро справился с ледяными клинками.

— Всё равно слишком слабо, — высокомерно заявил Бай Сяочунь. Когда он на себе ощутил, что значит быть сильным экспертом, то почувствовал, как, словно цветок, в его сердце расцветает счастье.

Ученики северного берега начали бесноваться. Если бы их не сдерживали правила секты, то они бы уже давно набросились на Бай Сяочуня всем скопом, чтобы наконец прикончить его.

Глаза Гунсунь Вань’эр налились кровью. Сжав зубы, она продолжила атаковать, используя всё больше и больше ледяных лезвий. Их количество было неимоверным, в это время в сердце Бай Сяочуня начал закрадываться страх. Через какое-то время защитные поля от талисманов полностью истощились, и ему пришлось положиться на полную мощность щита Священного Журавля. В мгновение ока его защита стабилизировалась, и он с облегчением вздохнул. Он выпятил подбородок и уже хотел что-то сказать, когда утомившаяся Гунсунь Вань’эр издала пронзительный вопль. Послышался грохот и из уголков её рта выступила кровь. Ко всеобщему удивлению, ледяной цветок кровавого цвета появился на её лбу и заставил поразительным образом стекаться к ней энергию небес и земли. Когда это случилось, ученики северного берега истошно закричали, подбадривая её:

— Это Кровавая Ледяная Орхидея старшей сестры Гунсунь!

— Кровавая Ледяная Орхидея — это козырь старшей сестры Гунсунь! Никто даже на девятом уровне конденсации Ци не может защититься от неё. Защита Бай Сяочуня на этот раз определённо не выдержит!

Когда ледяной цветок вылетел, источая ужасающую ауру, температура вокруг сразу же резко понизилась. Он полетел в Бай Сяочуня, прорезая защиту, словно горячий нож масло. Защитные поля Бай Сяочуня разрушились, а когда он уже хотел воспользоваться щитом Священного Журавля, Кровавая Ледяная Орхидея распалась на две части. Одну часть отразил щит, а вторая, обогнув его, с силой врезалась в грудь Бай Сяочуня. Послышался хлопок и Бай Сяочунь с удивлением посмотрел вниз. Ему показалось, что в него попал пушистый снежок. Слегка вздрогнув, он посмотрел на Гунсунь Вань’эр, чьи волосы к тому времени полностью растрепались.

— Ну ты пока передохни, — сказал он, — а я посмотрю на другие поединки.

С этими словами он повернулся в сторону первой и второй боевой зоны и начал наблюдать за происходящим то в одной, то в другой, время от времени подбадривая участников. Как ни посмотри, всем своим видом он напрашивался на трёпку.

 

93. Какая полезная пилюля

Во второй боевой зоне Призрачный Клык уже собирался взмахнуть пальцем второй раз. Для того, чтобы победить большинство людей, ему было достаточно одного мановения пальца, но не для Гунсунь Юня. Гунсунь Юнь тут же отскочил назад на полной скорости и резко выкрикнул, что сдаётся. Одну атаку Призрачного Клыка он мог вынести, но ещё одна — и он получит серьёзные травмы. Понимая, что первое место недостижимо, он решил посоревноваться за второе. Он поклонился Призрачному Клыку, соединив руки перед собой, и покинул арену. На своём пути он глянул в сторону Гунсунь Вань’эр и нахмурился.

Лицо Призрачного Клыка выражала полное спокойствие, он сошёл с арены и вернулся на то место, где стоял до этого. После взгляда на Бай Сяочуня и его защиту, в его глазах зажёгся странный огонёк.

Зрители с южного берега отводили глаза, не желая видеть то, что происходило на арене. Они чувствовали себя неловко и жалели северный берег. Ученики северного берега сходили с ума… Гунсунь Вань’эр бесновалась, с воплями она выпускала в Бай Сяочуня одну атаку за другой, применяя все техники, какие знала. Но что бы она не использовала, защита Бай Сяочуня оставалась непроницаемой. В конце концов, его последней линией защиты был чёрный браслет, обладающий магией спасения жизни, которая могла защитить его от атаки культиватора Возведения Основания.

Спустя время горения палочки благовоний Гунсунь Вань’эр закашлялась кровью и повалилась на землю, изнеможенно и в отчаянии уставившись на Бай Сяочуня. Она уже хотела призвать феникса, но тут Бай Сяочунь посмотрел на неё и вдруг достал лекарственную пилюлю, которую стал слегка подбрасывать в воздух и снова ловить… В гневе Гунсунь Вань’эр сжала руки в кулаки.

— Я сдаюсь! — сказала она сквозь зубы со взглядом, полным вызова.

Соединяя руки в жесте уважения, с видом полного превосходства, он сказал:

— Ты позволила мне выиграть. Похоже, ты поняла, что будет лучшим для тебя и не стала меня вынуждать!

При этих словах на глазах учеников с южного берега показались слёзы. Гунсунь Вань’эр была настолько зла, что её всю трясло. Стиснув зубы, она прошагала прочь с арены.

В это время битва между Шангуань Тянью и Сюй Сун тоже завершилась. Меч Шангуань Тянью двигался вниз, нападая и излучая яркий свет во все стороны. Пять зверей Сюй Суна уже достаточно сильно пострадали, а он сам, шатаясь, отступил на несколько шагов, с восхищением взирая на Шангуань Тянью.

— Оказывается тела Духа Меча действительно довольно невероятны! — сказал он с сочащейся изо рта кровью. Наконец он развернулся и сошёл с арены.

Шангуань Тянью ничего не ответил. Вместо этого он посмотрел на Призрачного Клыка, сверкнув глазами. Он точно знал, кто его настоящий соперник!

«Скорее всего, он чувствует то же, что и я, — подумал он. — Сражаться с этими противниками просто слишком скучно».

Шангуань Тянью подхватил свой летающий меч и перевёл взгляд на Бай Сяочуня. Когда он увидел все эти слои защиты, то в его глазах мелькнуло презрение. Наконец, он сошёл с арены под одобрительные крики учеников с южного берега. В то же время и Бай Сяочунь вернулся на своё место.

Первый круг поединков финального раунда завершился. Победили Призрачный Клык, Шангуань Тянью и Бай Сяочунь. Проиграли Сюй Сун и брат с сестрой Гунсунь. Не так уж много людей обратило внимание на победы Шангуань Тянью и Призрачного Клыка. Большинство наблюдало за вновь повторившимся возмутительным, бесстыдным поведением Бай Сяочуня.

Бай Сяочуню удалось полностью изменить всю атмосферу соревнований. На деле сложно было сказать, насколько сильно он при этом оказал влияние на всю секту целиком… Ученики северного берега с ярко красными глазами и сжатыми кулаками смотрели на Бай Сяочуня. Десятки тысяч глаз наблюдали за ним. Он почесал нос и притворился, что не замечает этого.

Гунсунь Вань’эр была настолько зла, что её всю трясло. Её брат что-то ей шепнул, после чего она сжала челюсти и села со скрещёнными ногами, чтобы восстановиться. Скоро все последовали её примеру. Передышка длилась время горения трёх палочек благовоний. После этого начался второй круг финального раунда.

В первой зоне — Призрачный Клык против Гунсунь Вань’эр. Как только она ступила в боевую зону и увидела равнодушное выражение Призрачного Клыка, она сдалась. Она не могла позволить себе получить ранение, иначе это бы повлияло на последующие поединки. Таким образом, Призрачный Клык заполучил вторую победу.

Тем временем во второй зоне раздавался грохот: Шангуань Тянью дрался с Гунсунь Юнем, устоявшим перед атакой мановением пальца Призрачного Клыка. Из рукавов Гунсунь Юня вылетели жуки, затмевая солнце на небе и устремляясь к Шангуань Тянью. Тот слегка помрачнел, он взмахнул рукой, отправляя в полёт свой меч, наполненный ци меча и издающий в воздухе гул. При нормальных обстоятельствах все бы внимательно следили за такой битвой. Однако… зрители с обоих берегов не отрывали взглядов от третьей боевой зоны. Там Бай Сяочунь важно занял своё место, чтобы сразиться с Сюй Суном! Сюй Сун посмотрел на него, холодно ухмыльнувшись.

— Ты, конечно, хорош в использовании лекарственных пилюль и защиты. Но со мной ты обречён встретить болезненный конец!

И тут Сюй Сун резко взмахнул рукой, раздался треск и три зверя появились в воздухе буквально из ничего. Первым была трёхметровая горилла, вторым — огромный тигр, а последним — гигантская летучая мышь. Как только они появились, то начали излучать мощную энергию, способную раздавить даже культиватора на девятом уровне Конденсации Ци.

— Ну что ж, Бай Сяочунь, давай посмотрим, сможет ли твоя защита выдержать постоянные нападения моих трёх боевых зверей!

Злобно улыбаясь, он приготовился начать атаку.

— Почему бы тебе не сдаться? — сказал Бай Сяочунь.

Вздохнув, он вынул пилюлю афродизиака и сочувственно посмотрел на Сюй Суна. Ученики с северного берега забились в припадках ярости.

— Он снова это сказал!

— Уничтожь Бай Сяочуня!

Когда Сюй Сун увидел лекарственную пилюлю, он задрал голову и раскатисто рассмеялся. Его лицо выражало насмешку и даже самодовольство, когда он произнёс:

— Я с самого начала знал, что ты попытаешься использовать эту бесстыдную лекарственную пилюлю. Неужели ты думаешь, что я не подготовился? Я приготовил этих трёх боевых зверей специально для тебя! Они все самки!

Именно поэтому Сюй Сун был так уверен в себе и убеждён, что сможет отомстить за северный берег. Когда эти слова услышали ученики с северного берега, они тут же оживились и начали подбадривать Сюй Суна. Сердце Бай Сяочуня забилось быстрее, и он устремил взгляд вверх, размышляя. Через мгновение он посмотрел на Сюй Суна глазами полными сочувствия и ответил:

 — Эта лекарственная пилюля действует не только на животных, но и на людей.

С этими словами он выразительно посмотрел на трёх самок боевых зверей, и ученики с северного берега онемели. Они поражённо смотрели вперёд, представляя в уме определённые жестокие сцены, заставившие их возмущённо втянуть воздух ртом. Глаза Сюй Суня широко распахнулись, а в голове загромыхало. От его лица отхлынула кровь, он вспомнил, как проиграли Бэйхань Ле и Гунсунь Вань’эр. Он вдруг понял, что если Бай Сяочунь не соврал и пилюля-афродизиак действует и на людей… Он нервно сглотнул. Невольно он, дрожа, отодвинулся подальше от своих троих боевых зверей. В свою очередь звери тоже что-то поняли, посмотрев на Сюй Суня, и также задрожали. Без малейших колебаний Сюй Сун тут же спрятал зверей, не решаясь проверить, блефует Бай Сяочунь или нет. Хотя интуиция говорила ему, что Бай Сяочунь скорее всего врёт, ему не хотелось рисковать.

В то время как дрожащий Сюй Сун отзывал зверей, Бай Сяочунь сделал несколько шагов вперёд. Замерцал свет и его защита активизировалась. Когда он подошёл к Сюй Суну, то замахнулся, а потом взмахнул рукой перед собой. Вперёд вырвался заряд энергии. Сила Сюй Суна заключалась в управлении животными, которыми он не смел сейчас воспользоваться. По этой причине эффективность его боевых способностей сократилась вдвое, и он уже не мог оказать Бай Сяочуню достойное сопротивление. Его тут же отбросило назад, а изо рта брызнула кровь. С трудом он остановился, ярость и унижение наполнили его глаза, и он закричал, что сдаётся. Бай Сяочунь моргнул и прочистил горло. Сомкнув руки и поклонившись, он самодовольно сошёл с арены под множество разъярённых проклятий со стороны учеников северного берега.

— Бай Сяочунь, да ты…

— Эту проклятую лекарственную пилюлю нужно уничтожить!

— Небеса! Я заплачу десять духовных камней любому, кто расправится с Бай Сяочунем!

— Я заплачу пятьдесят! Долой его!

Северный берег сходил с ума, и множество людей начало выкрикивать, что они тоже добавят духовных камней. Скоро общая сумма составила десять тысяч. Поражённые ученики южного берега уставились на Бай Сяочуня, их восхищение им резко возросло. Такая награда за его голову заставила Бай Сяочуня помрачнеть, и он быстро сошёл с арены. Он почувствовал, как по спине прошёлся холодок, особенно когда сумма награды составила двадцать тысяч. Его сердце забилось сильнее.

— Люди, это лишено здравого смысла! — громко сказал он, надеясь всё объяснить. — Каждый раз, когда я выхожу на арену, я всегда даю возможность сопернику сдаться!

Его объяснения только ещё больше разозлили учеников с северного берега, и скоро награда составила тридцать тысяч. А в небе над ними феникс наслаждался злоключениями Бай Сяочуня и постоянно издавал пронзительные крики. Старейшины в ложе находили происходящее всё более и более забавным.

— Я почётный ученик! — заявил угрожающе Бай Сяочунь. — Я младший брат главы секты. Если кто-то посмеет объявить награду за мою голову, то мой старший брат вышвырнет его из секты!

И тут ученики северного берега разъярились ещё сильнее. Сложно сказать, у кого первого лопнуло терпение, но в воздухе появился летающий меч и устремился на арену. Бесчисленное множество учеников северного берега достали свои магические предметы и призвали боевых зверей, будто готовясь к сражению в кровопролитной войне. Бай Сяочунь в ужасе сбежал. Благо старейшины в ложе не могли позволить событиям развиваться дальше. Одним взглядом они осадили учеников северного берега.

Как раз к этому времени бой между Шангуань Тянью и Гунсунь Юнем завершился. Шангуань Тянью пришлось использовать три летающих меча, а Гунсунь Юню пришлось проявить все свои возможности. В конце Гунсунь Юнь сдался, останавливая бой. У Шангуань Тянью слегка сбилось дыхание. Гунсунь Юнь был достаточно силён, чтобы вынудить его приложить усилия для победы в этой схватке. Когда Шангуань Тянью покидал арену, то заметил, как разгневаны ученики северного берега. Он нахмурился и посмотрел на Бай Сяочуня. Хотя в его глазах отразилось презрение, его сердце кольнула зависть.

«Он полагался только на лекарственную пилюлю и защиту? Не могу поверить, что мы достигли одинаковых результатов! Хм!»

Подумав об этом, Шангуань Тянью уселся со скрещёнными ногами и закрыл глаза, чтобы выполнить дыхательные упражнения.

 

94. Дядя по секте Бай, мы же на одной стороне

— В этот раз битвы избранных немного… Эх, — в ложе глава секты Чжэн Юаньдун беспомощно покачал головой.

Главы гор рядом с ним криво улыбнулись. Битвы избранных должны были быть торжественным событием, но не в этот раз, и все это понимали… Началось всё как всегда, но участие в битвах Бай Сяочуня испортило всю атмосферу.

— Бай Сяочунь… у него такое благозвучное имя, но он ничуть не невинный, ни в коем смысле этого слова, — старейшина Чжоу посмеивался, криво улыбаясь и глядя на спрятавшегося в толпе Бай Сяочуня, а потом на трибуну рассвирепевших учеников северного берега.

В это время глава горы с Вершины Лепестков Ириса, дама в возрасте, загадочно улыбнулась и произнесла:

— Ну что ж, возможно, Бай Сяочунь — непослушный проказник, но он стал главным врагом всего северного берега. Нужно просто найти предлог перевести его туда. Это должно его несколько утихомирить.

Глаза остальных присутствующих задумчиво блеснули. И только Ли Цинхоу отреагировал по-другому, с сочувствием посмотрев на женщину. Он знал Бай Сяочуня достаточно хорошо, чтобы быть практически уверенным: если Бай Сяочуня переведут на северный берег, то не повезёт отнюдь не ему…

Пока старейшины обдумывали предложение, начался третий круг. Призрачный Клык сражался с Сюй Сунем, Шангуань Тянью выступил против Гунсунь Вань’эр, но эти сражения не стоили того, чтобы на них смотреть. Призрачный Клык и Шангуань Тянью настолько превосходили противников в силе, что легко выиграли. Ученики с обоих берегов, глава секты и остальные — все наблюдали за третьей боевой зоной. Первым в неё вошёл Гунсунь Юнь, пульсируя энергией и леденящим холодом. Затем туда гордо прошествовал Бай Сяочунь с видом могущественного героя.

Вместо того чтобы гневно кричать, ученики с северного берега убийственно уставились на Бай Сяочуня. Под таким враждебным пристальным вниманием Бай Сяочунь почувствовал себя очень неуютно. Глубоко вздохнув и посмотрев на Гунсунь Юня, он взял в руку пилюлю афродизиака и сказал:

— Почему бы тебе не сдаться?

Гунсунь Юнь холодно посмотрел в ответ взглядом, полным ненависти. Он взмахнул рукавом, и множество чёрных жуков вылетело из-под его одежд. А по земле на большой скорости поползли красные сколопендры. Один вид такого большого числа насекомых неимоверно поражал. Гунсунь Юнь не дал Бай Сяочуню продолжить и спокойным голосом проговорил:

— Среди моих жуков есть самки и самцы, но они не звери. Твоя лекарственная пилюля на них не сработает.

Жуки наполнили воздух оглушительным жужжанием. Словно море, они хлынули прямо в сторону Бай Сяочуня. Каждый жук в этом море обладал определённой наступательной силой. Хотя защитные поля могли оказать им сопротивление, общая сила жуков была довольно внушительной. Бай Сяочунь был почти уверен, что в данной ситуации Гунсунь Юнь имел небольшое преимущество.

— Не вынуждай меня, Гунсунь Юнь, — закричал Бай Сяочунь с побледневшим лицом, на полной скорости отбегая назад. — Сдавайся немедленно. Я действительно не хочу нападать, знаешь ли. Если я это сделаю… то тебе конец!

Гунсунь Юнь холодно усмехнулся.

— Ну, давай проверим, что произойдёт быстрее — от тебя останутся рожки да ножки или со мной будет покончено.

С ещё большим презрением, чем раньше, он отправил ещё одну волну жуков. Зрители с южного берега наблюдали за всем со страхом и изумлением. Все, кто это видел, уже уверовали в мощь Гунсунь Юня. Он не только мастерски использовал жуков, он ещё владел могущественными магическими техниками. Он смог выстоять атаку мановением пальца Призрачного Клыка и даже вынудил Шангуань Тянью использовать три летающих меча, сильно его изнурив. Избранные северного берега наблюдали за всем с нарастающим восхищением.

— Молодец, старший брат Гунсунь! Разделайся с Бай Сяочунем!

— Ха-ха-ха! Посмотрим, чем ты ответишь в этот раз, Бай Сяочунь! Только подожди немного! Эти жуки вгрызутся в твою плоть и сожрут тебя заживо!

— Возмездие настигло тебя, Бай Сяочунь!

Ученики с северного берега неимоверно радовались. А их боевые звери, почувствовав, как взволнованы хозяева, в свою очередь начали подвывать.

В мгновение ока чёрные жуки оказались рядом с Бай Сяочунем, врезаясь в его защитные поля, раздирая и разрывая их своими челюстями. Щиты быстро стали затухать и меркнуть.

Потом подоспели красные сколопендры, ещё больше ослабляя защиту. Некоторым даже удалось прогрызть дыры в щитах. У Бай Сяочуня от страха закололо в затылке, а глаза налились кровью.

— Гунсунь Юнь, ты вынуждаешь меня!

Приближался момент, когда у Бай Сяочуня больше не оставалось выбора, кроме как использовать свой козырь, чего он надеялся избежать. Глубоко вздохнув, с быстро бьющимся сердцем он послал в щиты волну энергии, сбившую прочь значительную часть жуков. Пока они разворачивались, чтобы снова напасть на него, он бросил пилюлю афродизиака в сторону зрителей с северного берега. Со свистом пилюля пролетела в воздухе над трибуной северного берега, прежде чем кто-то успел отреагировать. Ученики поражённо раскрыли рты, а Бай Сяочунь в это время крикнул:

— Взорвись!

Прозвучал взрыв, и пилюлю афродизиака разнесло на мелкие кусочки, превращающиеся в пепел, что разлетелся в разные стороны, попав на добрую половину учеников северного берега. Глаза Гунсунь Юня поражённо полезли на лоб.

На самом деле Бай Сяочунь не знал, подействует ли пилюля на людей. У него никогда не хватало смелости испытать какую-либо из собственноручно изготовленных странных пилюль на себе. Однако он был уверен, что на зверей она окажет очень сильное воздействие. В мгновение ока пепел, что остался после взрыва пилюли афродизиака, попал на боевых зверей, которые начали запрокидывать головы и выть. Их тела увеличились, глаза покраснели, и они тяжело задышали. А их хозяева в тревоге закричали и попятились подальше от питомцев. Потребовалась всего минута, чтобы толпа учеников северного берега умчалась прочь, быстро освобождая трибуны, на которых остались только воющие звери, оглядывающиеся по сторонам в поисках жертвы. Ученики северного берега завопили что есть мочи:

— Бай Сяочунь!

В то же время на лбу Гунсунь Юня появились капельки пота, что для него было невероятно, так как после начала занятий культивацией Дао насекомых он перестал потеть. Однако сейчас он тяжело дышал, а Бай Сяочунь достал ещё одну целебную пилюлю. Заметив её, возбуждённые боевые звери задрожали от волнения. Гунсунь Юнь сразу вспомнил, что произошло, когда точно такая же пилюля рассыпалась и попала на Бэйхань Ле.

— Ты…

В его душе появилось очень плохое предчувствие, и он задрожал. В памяти всплыли определённые образы, и он начал пятиться. У него даже затряслись ноги. Он очень хорошо представлял, что произойдёт, если Бай Сяочунь распылит пилюлю на него… И как потом набросятся боевые звери.

— Ты вынудил меня, — произнёс Бай Сяочунь, отчаянно хмурясь. — Я не хотел этого делать.

С этими словами он замахнулся, чтобы бросить пилюлю.

— Я сдаюсь! — завопил Гунсунь Юнь фальцетом. Его лицо посерело, и он молниеносно умчался с арены. Только когда он оказался в безопасности среди толпы, то с ужасом оглянулся на Бай Сяочуня.

— А? — у Бай Сяочуня отвисла челюсть при виде перепуганного Гунсунь Юня, прячущегося в толпе. Потом он посмотрел на дрожащих боевых зверей, и неожиданно у него появилось очень нехорошее чувство.

Многие из них громко выли, неотрывно смотря на лекарственную пилюлю в его руке. Они уже дёрнулись в его сторону. На лбу выступил пот, и тут он повернулся в сторону толпы учеников с северного берега. Один поворот его головы вызвал среди них панику. Бай Сяочунь посмотрел в другую сторону и обнаружил, что куда бы ни падал его взгляд, люди там тут же испарялись. Все улепётывали со всех ног, отчаянно крича. Наконец он перевёл взгляд на учеников южного берега. У них тут же занемел затылок и они начали пятиться назад. В мгновение ока все отошли на тридцать метров.

— Дядя по секте Бай, мы же на одной стороне! — начали выкрикивать люди. — На одной стороне!

Даже Призрачный Клык и Шангуань Тянью отступали с поражёнными лицами.

Рёв!

Ещё больше возбуждённых зверей двинулось вперёд, пуская слюну. Они не спускали с Бай Сяочуня взгляда своих красных глаз.

«Что же делать? — думал он. — Что делать?! Разве я не предупреждал, что нужно сдаться? Разве не говорил, что сам боюсь своих атак?!»

Чувствуя, что абсолютно ни в чём не виноват, он сжал зубы и посмотрел на зрителей с северного берега.

— Кажется, вы что-то там говорили о награде за мою голову?!

Никто из дрожащих учеников северного берега не посмел даже поднять взгляд на Бай Сяочуня. Сердце Бай Сяочуня тоже трепетало. В душе он считал себя хорошим человеком и не желал просто кидать пилюлю в случайном направлении. Беспокойство внутри нарастало, он смотрел на всё сильнее возбуждающихся боевых зверей, и наконец, случайно взглянув в небо, заметил горделивого, надменного феникса старейшины Чжоу. С блестящими глазами, не успев подумать, он запустил лекарственную пилюлю на полной скорости прямо в феникса. Она превратилась в луч света, улетая вверх. Феникс как раз злорадствовал над бедственным положением Бай Сяочуня — он даже не заметил сначала, что в него летит пилюля. А когда заметил, то все перья встали дыбом и он издал жалобный крик. Как раз тогда, когда он уже хотел увернуться, пилюля взорвалась и окатила его белой пылью.

Феникс поражённо уставился на боевых зверей внизу, которые начали выть. С горящими огнём глазами они стали подпрыгивать вверх, чтобы попытаться добраться до феникса.

Глава секты и остальные с открытыми ртами столпились у края ложи, чтобы лучше разглядеть происходящее. В какой-то момент один из старейшин спросил:

— А нападать на зрителей… не запрещается правилами?

Однако в это время никого, казалось, это не заботит. Все они уставились на трибуны северного берега, безлюдные, полные зверья. Оставшиеся три главы гор с северного берега со странным выражением в глазах наблюдали за одним из зверей. Он был похож на оленя и истошно выл под действием пилюли афродизиака.

— Ранее я полагал, что пилюля эффективна только для зверей с линией крови третьего порядка… Я и подумать не мог, что она подействует на тех, у кого второй порядок!

— Эта пилюля очень пригодится нам на северном берегу!

Три главы гор с северного берега дрожали от восхищения. Одна из них — старая женщина — взмахнула пальцем в направлении феникса. Тут же феникс задрожал, когда мощная сила обхватила его и потащила в сторону ложи. В это же время боевые звери взревели и ринулись в том же направлении. Старушка холодно хмыкнула и с выражением глянула на зверей, после чего те горестно взвыли. Ещё одна мощная сила собрала их и отправила кубарем в её сторону. Когда они приблизились, они уменьшились в размерах и исчезли у неё в рукаве. Старушка посмотрела на несчастного, кричащего феникса, с блестящими глазами она повернулась, чтобы посоветоваться с другими главами гор. Тем временем старейшина Чжоу позеленел в сторонке.

Бай Сяочунь, казалось, вышел сухим из воды. Облегчённо вздохнув, он уже собирался уйти с арены, когда ученики северного берега оклемались от страха перед нависавшей над ними угрозой и в ярости зашумели.

— Я убью тебя, Бай Сяочунь!

— Бай Сяочунь, северный берег не успокоится, пока ты не умрёшь!

— Уничтожить Бай Сяочуня!

На лицах и шеях учеников северного берега выступили вены, пока они гневно кричали. В ответ Бай Сяочунь повернулся к ним и поднял вверх руку с обычной лекарственной пилюлей, выпятив подбородок. В то же мгновение… все задрожали и полностью смолкли. Бай Сяочунь взмахнул рукавом и зловеще рассмеялся. Положив пилюлю себе в рот, он покинул арену… За его спиной ученики с северного берега вновь пришли в ярость.

----------------------

Гунсунь Юнь неофициально. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239166%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

95. Мечи нужно использовать по-другому

Ученики с южного берега смотрели на Бай Сяочуня с восхищением и даже начали вслух выражать свои эмоции.

— Дядя по секте Бай… просто бог!

— Дядя по секте Бай стал главным врагом северного берега, с этого пути нет возврата. Но как далеко он зайдёт?..

Многие из них радовались, что Бай Сяочунь не с северного берега. Если бы это было так, сложно представить, сколько страданий пришлось бы вынести южному берегу.

— Одного дяди по секте Бая достаточно для южного берега. Он в одиночку может довести северный берег до белого каления.

Сюй Баоцай уже много раз за сегодня терял дар речи, но только сейчас он понял… что возможности Бай Сяочуня, казалось, просто безграничны. В любом случае, атмосфера соревнований полностью изменилась. Однако поединки должны были продолжиться. Когда начался четвёртый круг финального раунда, южная трибуна прибывала в восхищении, а северная — сходила с ума.

Шангуань Тянью, Призрачный Клык и Бай Сяочунь не проиграли ни разу, поэтому, чтобы определить судьбу четвёртого, пятого и шестого мест, их участие не требовалось. На арену вышли брат и сестра Гунсунь и Сюй Сун. В результате Гунсунь Юнь победил обоих противников. Чтобы распределить среди них места, больше битв не потребовалось. Сюй Сун не мог сравниться с Гунсунь Юнем, но Гунсунь Вань’эр проиграла ему, ещё одна битва не изменила бы окончательного результата. Так Сюй Сун стал пятым. С пятью поражениями и со слегка потускневшим блеском славы Гунсунь Вань’эр заняла шестое место. Четвёртым оказался Гунсунь Юнь. Оставалось провести бои между сильнейшими, чтобы распределить три первых места. Все с нетерпением ждали, какие места будут у Бай Сяочуня, Шангуань Тянью и Призрачного Клыка.

Конечно, ученики северного берега беспрестанно гневно наблюдали за Бай Сяочунем. Они одобряли Призрачного Клыка и Шангуань Тянью, но Бай Сяочунь в их глазах был совершенно бессовестным и презренным. Северный берег возлагал надежды на Призрачного Клыка. По их мнению, что бы не задумал коварный Бай Сяочунь, ему не сравниться с Призрачным Клыком по силе, и тот раздавит Бай Сяочуня, как червяка.

— Первый бой. Бай Сяочунь против Шангуань Тянью!

Очевидно, что благодаря выходкам Бай Сяочуня, голос Оуян Цзе уже не был таким холодным и грозным, как в начале, теперь, казалось, что он сдерживает вздох.

Шангуань Тянью поднял глаза, при мысли о том, как Бай Сяочунь обставил его в отборочных соревнованиях, в них появился азартный блеск. Он вышел на арену, его волос слегка касался ветерок, делая его вид ещё прекраснее, чем обычно. Словно драгоценный меч, он заставлял блестеть глаза бесчисленного множества зрителей. Конечно, никто с южного берега не посмел болеть за него. В конце концов, Бай Сяочунь тоже с южного берега и у него так много трюков в рукаве. Они боялись, что если будут болеть за его противника, то впоследствии он им это припомнит. Поэтому им ничего не оставалось, кроме как прикусить языки.

Ну, а северный берег начал подбадривать Шангуань Тянью. Шангуань Тянью нахмурился в ответ, понимая, что они в действительности болеют не за него, а против Бай Сяочуня. Северный берег подбадривал бы любого, кто бы выступил против Бай Сяочуня, даже свинью. При этой мысли Шангуань Тянью почувствовал ещё большую досаду.

Бай Сяочунь прочистил горло и вышел на арену. Смотря на Шангуань Тянью, он взмахнул рукавом и улыбнулся.

— Слушай, в этом всем нет необходимости. Мы же оба…

Прежде чем он успел договорить, глаза Шангуань Тянью сверкнули и он взмахнул пальцем. Тут же воздух пронзил летающий меч, быстрый, как удар молнии. Он двигался так стремительно, что прежде чем Бай Сяочунь успел отреагировать, меч уже был за несколько сантиметров от его лица! Зрачки Бай Сяочуня сузились, нахлынуло чувство смертельной опасности, и он упал на колени, пригнувшись. Порыв ветра от меча обдал его сверху, и прядь его волос срезало, после чего она стала медленно падать на землю.

— В бою культиваторы пользуются любой представившейся возможностью, — холодно заметил Шангуань Тянью. — Даже если бы ты не уклонился от этого меча, он бы тебя не убил. Ты непослушный и вредный, тебе сильно не хватает воспитания. Так как твои отец с матерью не научили тебя уму-разуму, думаю, что смогу сделать это за них. Однако тебе лучше не пользоваться подлыми трюками, чтобы не позорить южный берег.

Пока он говорил, его летающий меч сделал круг и, вернувшись, завис рядом с ним. Северный берег на минуту притих, а потом разразился одобрительными возгласами. Южный берег по-прежнему молчал. Никому из них не пришлось по нраву поведение Шангуань Тянью, даже его почитатели начали хмуриться. В конце концов, большинство учеников южного берега не питало ненависти к Бай Сяочуню. Хотя он был непослушным и часто проказничал, он никогда не переступал черту. Порой они ни знали, что с ним делать, но по большому счету он им нравился. И если северный берег его ненавидел, то южный берег надеялся, что он принесёт им славу.

К тому же, всем было ясно, что Бай Сяочунь собирался сдаться. Ясно, что он хотел избежать ожесточённой битвы с Шангуань Тянью, чтобы дать ему возможность приберечь силы для финальной битвы с Призрачным Клыком. Шангуань Тянью тоже это понимал, но всё равно напал, да ещё и исподтишка. А потом он сказал, что хочет научить Бай Сяочуня уму-разуму и даже оскорбил его родителей. Такое поведение задело многих учеников южного берега.

Бай Сяочунь стоял на коленях, наблюдая, как прядь его волос падает на землю перед ним. Медленно его улыбка потухла, он посмотрел на Шангуань Тянью, в ушах у него звенело «уму-разуму».

— Ты избранный, и если хочешь смотреть на меня свысока, — отлично! Мне в любом случае наплевать, что думают обо мне другие. — По какой-то причине что-то, казалось, изменилось в Бай Сяочуне. — Ты нападаешь исподтишка? Это твоё дело. Я же занимаюсь культивацией, чтобы жить вечно. Мне не нравится драться и убивать.

Он взмахнул правой рукой в сторону и отбросил защитные амулеты. Вдруг стало казаться, что перед Шангуань Тянью предстал человек со стальной волей. У Хоу Юньфэя, что сидел на трибуне южного берега, заблестели глаза, он не мог сдержать дрожи. Неожиданно он увидел того же Бай Сяочуня, что спас его от клана Лочень.

— Но что даёт тебе право учить меня уму-разуму вместо моих отца и матери?!

Его глаза полностью налились кровью. Оба его родителя умерли, когда он был маленьким, и обстоятельства их смерти оставили в нём глубокий след. Это стало одной из основных причин, по которой он начал желать жить вечно.

Он, в общем и целом, всегда старался быть оптимистом, эту жизненную позицию он намеренно взращивал в себе с юных лет. У него не было выбора. Его родители умерли от болезни на его глазах: он помнил, как несколько суток просидел над их бездыханными телами, плача и отказываясь верить, что их больше нет, он даже звал их по имени. В конце концов трупы начали вонять, и соседи пришли, чтобы похоронить их. Бай Сяочунь какое-то время оставался не в себе и в вскоре даже начал разговаривать сам с собой…

Если ребёнок растёт в подобных условиях, то вся его последующая жизнь будет полна мрака. Поэтому Бай Сяочунь заменил плач на смех. Он начал думать о том, что хорошо бы найти способ, чтобы жить вечно. Он навсегда запомнил, как умирали его родители, и хотя скучал по ним, это лишь стимулировало его желание жить дальше. Он был упрям и хулиганил, но всегда знал меру. Многие из его проделок были просто случайностью. Глубоко внутри он был хорошим человеком.

Он боялся смерти и внешне казался слабым, но когда его друзья были в опасности, он сражался насмерть, чтобы защитить их. Если это было необходимо, он яростно кричал и рисковал жизнью на поле боя. Он любил пошутить, но при этом был глубоко эмоциональным человеком. Большой толстяк Чжан, Ли Цинхоу, Хоу Юньфэй, Ду Линфэй, Хоу Сяомэй, глава секты и остальные люди, что хорошо к нему относились, — он никогда и ни за что бы их не забыл.

— Что даёт тебе право?!

Вдруг он рванулся вперёд с такой скоростью, что моментально оказался перед Шангуань Тянью. Глаза Шангуань Тянью расширились, волосы встали дыбом, но прежде чем он успел как-то отреагировать, кулак Бай Сяочуня, сияя серебряным светом, ударил вперёд. Послышался грохот, активизировалось личное защитное поле Шангуань Тянью, но оказалось абсолютно бесполезным. Кулак Бай Сяочунь прошил его насквозь, словно молот, проламывающий лёд. Перед тем, как он коснулся Шангуань Тянью, появился крохотный щит, который задрожал и отскочил в сторону. Кулак Бай Сяочуня попал Шангуань Тянью в грудь, из-за чего кровь брызнула у того изо рта. Шангуань Тянью почувствовал, как огромная сила врезалась в него. Шатаясь, он сделал десять шагов назад, закашлявшись кровью с выражением крайнего удивления на лице.

— И ты называешь себя избранным? — холодно спросил Бай Сяочунь.

Он не выпячивал челюсть. Он не строил из себя одинокого героя. Но у всех, наблюдавших за ним, складывалось впечатление, что они смотрят на сияющее солнце. Ученики с южного берега начали ахать, а зрители с северного были полностью поражены. Глаза Призрачного Клыка загорелись, а в ложе глава секты и остальные сидели с очень серьёзным выражением на лицах.

— Бай Сяочунь! — зарычал Шангуань Тянью.

Чувствуя себя полностью униженным, он взревел и произвёл жест заклятия двумя руками. Тут же появилось пять летающих мечей, каждый из которых излучал ци меча. Контролируя их при помощи тела Духа Меча, Шангуань Тянью отправил их в сторону Бай Сяочуня. Послышался грохот, и мечи помчались вперёд, превращаясь в пять драконов, каждый из которых был два метра шириной и тридцать длиной. Когда они закружили в воздухе, всё затряслось, и даже поверхность арены начала разрушаться. Судя по их неимоверному уровню энергии, любой из этих мечей был способен убить обычного ученика. Двух хватило бы, чтобы уничтожить ученика из элиты. Трёх мечей оказалось достаточно, чтобы вынудить сдаться такого избранного, как Гунсунь Юнь. Но сейчас их было пять. Вся арена переполнилась поразительной аурой мечей.

— Я ничего не знаю про техники владения мечом, — холодно сказал Бай Сяочунь. — И тела Духа Меча у меня тоже нет. Но из того, что я знаю… мечи нужно использовать по-другому!.

С этими словами он взмахнул пальцем и призвал меч Золотого Ворона, который рубанул золотым лучом света в направлении первого меча Шангуань Тянью!

Наплевать, три у тебя меча или пять, мне же нужен только один!

Этот один меч заставил небеса содрогнуться, когда превратился во взрывчатый поток ци меча!

Этот один меч использовал Тяжесть-в-Лёгкости и Лёгкость-в-Тяжести!

Этот один меч управлялся при помощи идеального количества духовной энергии, без малейшей напрасной траты!

Бай Сяочунь действительно ничего не знал про техники работы с мечом, но он освоил Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, Тяжесть-в-Лёгкости и Лёгкость-в-Тяжести. Он знал, что хотя листок дерева не сможет поднять бревно, но если листок свернуть, то он может поднять небольшой камушек. А если разорвать листок на полоски и сплести их вместе, то можно поднять камушек потяжелее! Он умел правильно управлять духовной энергией!

Иногда владение одной техникой может превзойти знание десятков тысяч других. На стадии Конденсации Ци… его навык наряду с Неумирающей Серебряной кожей сделали его неуязвимым!

Бум!

Оглушительный взрыв потряс все окрестности, множество мелких камней поднялось в воздух. Удар единственного меча Бай Сяочуня превратился в смерч, врезавшийся в пять мечей-драконов Шангуань Тянью. Мечи-драконы исказились и искривились, а потом взорвались множеством мелких осколков. Порыв ветра от взрыва ударил в лицо Шангуань Тянью.

Бай Сяочунь стоял с волосами, развевающимися на ветру, и бесстрастным выражением лица. Он не заложил руки за спину и не взмахнул рукавом, а просто стоял там, исполненный ледяного спокойствия. Эта сцена навечно врезалась в память всех учеников северного и южного берегов.

— Это и правда… Бай Сяочунь?

Головы зрителей готовы были разорваться.

-----------------------

Шангуань Тянью неофициально, с другого ракурса. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239168%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

96. Сражение с Призрачным Клыком

Южный берег был потрясён. Все те ученики, которые знали Бай Сяочуня лично, неожиданно поняли, что они не узнают этого человека, стоящего перед ними. Он казался незнакомцем. Тот Бай Сяочунь, которого они знали, обожал вынуждать людей звать его «дядя по секте Бай». Он любил всех донимать так, что порой хотелось устроить ему взбучку. Этот же человек был совсем другим.

Со стороны северного берега послышались шумные аханья. Ученики растерянно смотрели на него какое-то время, а их головы шли кругом. Хотя они знали Бай Сяочуня совсем недолго, но он уже произвёл на них впечатление полностью бесстыжего подлеца. Их представление о нём так сильно отличалось от того человека, что они сейчас видели перед собой, что они были потрясены до глубины души.

В ложе глаза Чжэн Юаньдуна неимоверно ярко засияли. У остальных глав гор было очень серьёзное выражение, а на лице Ли Цинхоу появилась лёгкая улыбка. Его душа наполнилась теплом и чувством гордости.

Шангуань Тянью ударом отбросило назад. С растерянным взглядом он летел невысоко над землёй, кашляя кровью. Он не мог поверить, что проигрывает, и не кому-то иному, а Бай Сяочуню, которого полностью презирал. Он был ранен, но унижение, через которое он проходил, казалось намного мучительнее, чем боль от ран. Почти вылетев за пределы арены, он издал мощный вопль:

— Битва ещё не закончена, Бай Сяочунь!

С этим словами он укусил себя за язык и выплюнул немного крови. Его волосы сразу потускнели, а он тут же выполнил жест заклятия двумя руками. Через мгновение он задрожал, и кровавый луч света вспыхнул из его макушки. Луч сверкнул вверх и превратился в кровавый меч.

Многие ученики среди зрителей сразу опознали, что это такое.

— Одна из десяти секретных магий!

— Меч Истинного Я!

— Формация Исчадия Ада!

Очертания рук Шангуань Тянью смазались, пока он быстро выполнил ещё один жест заклятия, а потом указал пальцем на Бай Сяочуня. Тут же кровавый меч преобразовался во множество нитей крови, которые переплелись, чтобы превратиться в сеть из мечей, с пронзительным свистом ринувшуюся на Бай Сяочуня.

Бай Сяочунь просто поднял правую руку с выставленным вперёд указательным пальцем. Вверху перед ним воздух исказился и появился огромный котёл. Он был иллюзорный, но достаточно плотный. На его поверхности отчётливо проступал сложный узор, заставляющий котёл казаться ещё более реальным.

— Призыв Котла Пурпурной Ци?! Небеса!

— Он прямо как настоящий! Это не простой Призыв Котла Пурпурной Ци, это уже второй уровень!

Среди зрителей с южного берега послышались возгласы удивления, особенно от учеников с Вершины Пурпурного Котла. Многие среди учеников с северного берега ахнули.

Пурпурный котёл и формация кровавого меча сшиблись друг с другом в воздухе, раздался оглушительный грохот. Шангуань Тянью издал жалобный вопль, отлетев кувырком назад, кровь брызнула у него изо рта. На лице Бай Сяочуня не дрогнул ни мускул, он спокойно стоял на арене, наблюдая, как постепенно рассеивается огромный котёл.

В то же время глаза Призрачного Клыка вдруг засияли. Не произнеся ни слова, он полетел на арену и встал напротив Бай Сяочуня.

— Шангуань Тянью слишком слаб, чтобы сражаться дальше, — сказал он. — Давай сделаем всё проще… сразимся прямо сейчас!

Не успел он договорить, как чёрный туман запульсировал вокруг него, принимая формы множества беззвучно кричащих злобных призраков. Призраки были очень жуткими на вид: у одних были всклокочены волосы, у других — зелёная кожа, а третьи выглядели как гниющие трупы. Некоторые даже держали в руках свои собственные головы. Все они казались крайне ужасающими.

Арена начала наполняться аурой смерти, заставляя сердца учеников обоих берегов похолодеть. В это время с обеих трибун вылетело множество людей с очень серьёзными лицами. Это были ученики не внешней, а внутренней секты южного и северного берегов, которым очень хотелось как следует всё рассмотреть во время финального поединка между избранными! Божественное сознание высших старейшин полностью сосредоточилось на происходящем на арене. Все взгляды были прикованы к Бай Сяочуню и Призрачному Клыку.

Бай Сяочунь медленно обратил своё серьёзное лицо к противнику. Он видел, как Призрачный Клык сражался в предыдущих боях, и каждый раз это было поразительно. Одним мановением пальца он чуть не убил Люй Тяньлэя, используя лишь семьдесят процентов силы. Сложно представить, что было бы, если бы он воспользовался полной силой.

Когда Бай Сяочунь посмотрел на Призрачного клыка, то в глазах того замерцал таинственный свет. Затем он взмахнул пальцем в сторону Бай Сяочуня, из-за чего небеса и земля загудели. Громадная призрачная когтистая лапа появилась рядом с Призрачным Клыком, заняв половину арены. Она обладала невероятной мощью и устремилась к Бай Сяочуню. В мгновение ока она достигла его. Бай Сяочунь сжал правую руку в кулак, и вспыхнул серебряный свет, сделавший его похожим на серебряную статую. Затем он ударил кулаком навстречу приближающейся лапе.

Издалека миниатюрная фигурка Бай Сяочуня казалась совсем крошечной по сравнению с громадной призрачной лапой. Но когда его кулак столкнулся с ней, прозвучал оглушительный взрыв.

Бум!

Громыхание взрыва заставило учеников на обеих трибунах отпрянуть назад с ошеломлёнными лицами. У некоторых из них даже звёздочки замелькали перед глазами.

Когда взрывная волна распространилась от места столкновения, то призрачная лапа задрожала. Послышался треск, и вся её поверхность покрылась трещинами. Прошло время одного вдоха и огромная призрачная лапа рассыпалась на миллион кусочков. Чёрный туман вырвался во все стороны, и вся арена неистово затряслась. Глаза Призрачного Клыка ярко засияли, когда его отбросило назад на один шаг. Он топнул ногой, упираясь, чтобы остановить движение. От места, куда топнула его нога, во все стороны расползлись трещины. Бай Сяочуня тоже отбросило назад на один шаг. Его лицо покраснело, а рука сияла серебряным светом. При внимательном рассмотрении можно было заметить, что его рука слегка дрожит.

Окружающие ученики пораскрывали рты, обе трибуны разразились криками удивления и потрясения.

— Не могу поверить, что Бай Сяочунь настолько силён!

— Он на самом деле на том же уровне, что и старший брат Призрачный Клык! Когда клан Лочень предал секту, я слышал, что Бай Сяочунь еле спасся от преследования, убив при этом кучу врагов. Я думал, что это преувеличение, но сейчас…

— Первый раз вижу, чтобы кому-то удалось уничтожить призрачную лапу Призрачного Клыка!

Ученики внутренней секты были поражены не меньше, все они ощущали, как их сердца громко стучат от горького удивления, пока они смотрели на Бай Сяочуня и Призрачного Клыка. Для них эти двое уже не были учениками внешней секты. Часто проходило много лет, прежде чем среди учеников появлялся кто-то с нечеловеческими способностями. А сейчас… таких учеников оказалось сразу двое. Глаза главы секты в ложе радостно сияли, а у остальных старейшин брови полезли на лоб от потрясения.

Бай Сяочунь нахмурился, ощущая покалывание в руке, но оно скоро прошло. Посмотрев на Призрачного Клыка, он понял, что встретил грозного противника. В глазах того, казалось, светилось счастье.

— Я использовал только пятьдесят процентов своей силы, и ты разбил мою атаку мановения пальца. Значит, ты сильнее, чем любой из тех, с кем я сражался до этого. В таком случае я спокойно могу воспользоваться восемьюдесятью процентами силы.

Он выполнил жест заклятия правой рукой и снова взмахнул пальцем в сторону Бай Сяочуня. Сразу же над Бай Сяочунем заклубился чёрный туман. Раскалывая воздух, тут же неожиданно появилась ещё одна огромная призрачная лапа. Она превосходила размерами ту, что чуть не убила Люй Тяньлэя. Грохот наполнил всё вокруг, и лапа устремилась вниз на Бай Сяочуня, словно гора. Бай Сяочунь посмотрел вверх, сжал в кулак правую руку, а потом взмыл в воздух, превращаясь в луч света, который летел прямо в призрачную лапу. Серебряный свет распространился во все стороны, когда сила его кулака потрясла небеса и землю. Неумирающая кожа Бай Сяочуня излучала такую мощь, что призрачная лапа задрожала, а потом начала рассыпаться, как и предыдущая!

Лицо Призрачного Клыка помрачнело, и он быстро выполнил ещё несколько жестов заклятий, отправляя в сторону Бай Сяочуня ещё три атаки мановения пальца. В мгновение ока перед Бай Сяочунем появилось три огромных призрачных когтистых лапы.

Когда на Бай Сяочуня надвинулось сразу три лапы, ученики внешней секты испуганно закричали, даже ученики внутренней секты были полностью потрясены. Глава секты и остальные в ложе повскакивали на ноги, глаза Ли Цинхоу заблестели. Но почти сразу же все поняли, что нет нужды вмешиваться, чтобы спасти Бай Сяочуня.

Прозвучал огромный взрыв, когда все призрачные лапы опустились на Бай Сяочуня. Пол арены превратился в пыль. Бай Сяочуня скрыло облако поднявшейся в воздух пыли. Однако через мгновение из облака пыли, словно молния, взметнулся силуэт, помчавшийся на полной скорости к Призрачному Клыку.

— Горлодробительная Хватка!

Видно было только мерцающий серебряный свет. Затем прямо перед Призрачным Клыком появилось два пальца, наполняя его острым чувством смертельной опасности, с какой раньше он никогда не сталкивался. Он хрипло вскрикнул, заставляя клубы тумана вокруг себя сформировать защитное поле и в то же время отступая назад.

Однако в это мгновение у двух пальцев Бай Сяочуня активизировалась сильная сила притяжения. Она не только не позволила Призрачному Клыку отступить, но ещё и притянула его ближе. Когда пальцы наконец достигли его защиты, то она разрушилась в мгновение ока. Какую бы защиту не пытался дальше использовать Призрачный Клык, ничего не помогало, даже три специальных щита, которые он вызвал. Первый сразу же рассыпался на мелкие кусочки, второй разломился на несколько частей, а третий, несмотря на то, что остался целым, отлетел в сторону.

Ничего из этого не смогло остановить Бай Сяочуня! Два пальца разбивали всё на своём пути, словно молотом лёд. Призрачный Клык издал жалобный вопль, больше трети его волос поседело, когда он неожиданно стал невидимым и исчез, заплатив за это огромную цену. Два пальца Бай Сяочуня прошли прямо сквозь него, сомкнувшись там, где ничего не осталось. Прозвучал взрыв, сотрясая пустой воздух. Через мгновение Призрачный Клык появился в отдалении от Бай Сяочуня, кашляя кровью, с постаревшим морщинистым лицом. Тяжело дыша, он произнёс:

— Ты вынудил меня воспользоваться одной из моих магий спасения жизни, Бай Сяочунь… Я тебя недооценил.

Вместо того, чтобы отступить, казалось, он хотел продолжить бой. Однако он не мог понять, что за божественная способность только что была использована против него, казалось, что она намного превосходит боевую мощь стадии Конденсации Ци.

Из уголков рта Бай Сяочуня сочилась кровь, сковорода на спине треснула, кожа была покрыта разрывами, даже его аура пребывала в хаосе. Он смог выстоять против пяти призрачных лап, но это было очень сложно. Если бы его Неумирающая кожа не достигла уровня серебряной, он бы точно проиграл. Обидно, что его последнюю атаку противник смог избежать.

----------------------

Призрачный Клык неофициально. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239170%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

97. Я Большой Толстяк Чжан

В это время все зрители растерянно уставились на арену, их головы шли кругом, а в души нахлынули цунами потрясения. Публика с трибуны южного берега стояла, будто поражённая молнией. Только сейчас они наконец начали осознавать, по какой причине Бай Сяочуню удалось выжить в битве с кланом Лочень и почему его назвали почётным учеником!

— Он на самом деле… так силён!

Вот что думали поражённые ученики. Зрителей с северного берега увиденное убило наповал. У старейшин в ложе блестели глаза. В уме они проигрывали сцену, когда Бай Сяочунь нанёс невероятный удар и серебряный свет окутал его.

— Это техника Неумирающей Вечной Жизни! Он достиг серебряного уровня!

— Последний удар был… Горлодробительной Хваткой! Не могу поверить, что кому-то на самом деле удалось успешно культивировать технику Неумирающей Вечной Жизни! Это практически невозможно! Это неимоверная техника, но, к сожалению, её происхождение скрыто под покровом тайны, а имеющаяся у нас версия неполная…

— Очень хочется посмотреть, сможет ли один из этих двоих попасть в Эшелон Наследия в будущем!

Глава секты вздохнул. Такое возможно только через много лет. Достигнуть Эшелона Наследия чрезвычайно сложно. Мысль об этом заставила его посмотреть на Ли Цинхоу.

«Если достигнешь Золотого Ядра меньше чем за два шестидесятилетних цикла, то попадаешь в Эшелон Наследия, — подумал он. — Единственная надежда текущего поколения… это Ли Цинхоу».

А на арене Призрачный Клык махнул рукой, вызывая поток зелёного света, превратившийся в огромный флаг, который он воткнул рядом с собой. Потом он уселся со скрещёнными ногами, в его глазах сияло желание сражаться.

— Бай Сяочунь, ты стоящий противник. Сейчас я вскрою то, что сдерживают печати. Снять печать первого уровня!

Он выполнил жест заклятия правой рукой и нажал пальцем себе на центр лба. Послышалось жужжание, он заметно задрожал, и из него хлынули потоки чёрного света. Они окружили его, и он немного увеличился в размерах, его аура стала сильнее. Она вполне была сравнима по силе с аурой культиватора на стадии Возведения Основания.

— Шестой палец! Седьмой! Восьмой! Девятый! Десятый!

Взревев, он взмахнул пальцем в сторону Бай Сяочуня ещё пять раз подряд, каждый раз высвобождая силу, превосходящую предыдущую. Небеса и земля задрожали, пять гигантских призрачных клешнёй начали спускаться сверху, излучая неимоверную мощь. Со стороны зрителей послышались шумные вздохи.

— Эта магическая техника… Она всё ещё на уровне Конденсации Ци? Похоже на технику стадии Возведения Основания!

— Первый раз вижу, чтобы ученик на стадии Конденсации Ци использовал настолько могущественную магию!

— Только некоторые виды секретных магий дают такую возможность! Все секретные магии секты Духовного Потока до какой-то степени могут быть использованы на стадии Конденсации Ци!

Зрачки Бай Сяочуня сузились. Давление, что исходило от Призрачного Клыка ощущалось ещё сильнее, чем прежде. Оно превосходило то, что ему довелось встретить в битве с кронпринцем клана Лочень. Конечно, сейчас он сражался не насмерть. Тогда, в битве с кланом Лочень… на кону была его жизнь! И хотя сейчас он не сражался ради спасения жизни, он по-прежнему не хотел проигрывать. Если бы у него не было возможности заполучить первое место, то он бы даже не стал пытаться. Но сейчас до первого места было рукой подать, и… он хотел его получить! И дело было вовсе не в репутации, которую бы он таким образом заслужил, а в одобрении в глазах Ли Цинхоу. Для него этого было достаточной причиной.

С налившимися кровью глазами, он взмахнул рукавом и выполнил жест заклятия. Духовная энергия излилась из него, и появился пурпурный котёл. Потом второй, третий… Пока вокруг него не зависли в воздухе пять котлов! В мгновение ока пять котлов материализовались и помчались навстречу пяти призрачным клешням. Одновременно в луче золотого света показался меч Золотого Ворона, призывая золотого ворона, который, издав пронзительный клич, помчался на Призрачного Клыка.

Бай Сяочунь тем временем устремился вперёд к Призрачному Клыку, игнорируя призрачные клешни. Раздался взрыв, пять пурпурных котлов врезались в призрачные клешни. Котлы рассыпались на кусочки. Призрачные клешни лишь немного потускнели и продолжили надвигаться на Бай Сяочуня на полной скорости. Послышался грохот, и появился щит Священного Журавля, огромный журавль материализовался вокруг Бай Сяочуня. Когда призрачные клешни врезались в него, то послышался треск и они ещё больше потускнели. Журавль испустил пронзительный крик, исчезая и возвращаясь в щит: оказывать защиту он больше не мог.

Пять призрачных клешнёй беспрепятственно помчались дальше, чтобы врезаться в Бай Сяочуня. Однако прежде чем они его коснулись, мелькнул чёрный свет и окутал его — это сработала магия спасения жизни, подаренная Ли Цинхоу. Когда призрачные клешни наткнулись на чёрный свет, то не смогли выстоять против его силы. С оглушительным грохотом они были уничтожены. Бай Сяочунь один раз кашлянул кровью, но больше никак не пострадал. Чёрный свет исчез, и Бай Сяочунь сверкнул глазами, приближаясь к Призрачному Клыку с мечом Золотого Ворона. Ему оставалось всего пятнадцать метров, а мечу только три. Но в этот момент лицо Призрачного Клыка дрогнуло, он схватил знамя и отпрыгнул назад. Меч Золотого Ворона просвистел рядом с его плечом, нанося рану. Брызнула кровь, но Призрачный Клык не обратил внимания на боль. С растрёпанными волосами и налившимися кровью глазами он взмахнул знаменем и произнёс:

— Снять печать второго уровня! Десять Призраков… Обитающих в Ночи!

Жуткий вой раздался из флага. Разорвав знамя, из него показалось две призрачные лапы, покрытые чешуёй. А затем вылез злобный зелёный призрак с рогом на голове и свирепым оскалом на морде. Небо тут же потемнело, и жуткие чёрные облака заклубились в воздухе — казалось, будто наступила ночь. Из знамени вылезло ещё несколько злобных призраков, всего их появилось десять. Энергия каждого из них была на уровне полного круга Конденсации Ци. Они ринулись на Бай Сяочуня. Он помрачнел, и его сердце громко забилось. Даже если бы он был сильнее, чем сейчас, он всё равно бы не смог справиться с десятью призраками с уровнем силы большого круга Конденсации Ци.

Призрачный Клык облегчённо вздохнул. Он мог держать свою вторую печать открытой только недолгое время. Он знал, что все его надежды на победу связаны только с этими десятью призраками. Он стоял за ними и холодно смотрел на Бай Сяочуня.

Битва между этими двумя походила на сражение между драконом и тигром, она вызывала обеспокоенные и удивлённые возгласы у зрителей. Теперь все могли видеть, насколько силён Призрачный Клык, и ученики северного берега чувствовали воодушевление. Зрители же с южного берега начинали переживать.

Бай Сяочунь отступал на полной скорости, когда десять призраков окружили его. Их основы культивации были настолько мощными, что даже меч Золотого Ворона не помогал защититься от них.

«Десять Призраков Обитающих в Ночи…»

Вдруг он посмотрел в небо на чёрные тучи, которые сделали день похожим на ночь. Сверкнув глазами, он произвёл жест заклятия и отправил меч Золотого Ворона в сторону туч. Очевидно, что Бай Сяочунь хотел разогнать мечом облака, чтобы ночная темень рассеялась. Призрачный Клык слегка нахмурился, увидев быструю реакцию Бай Сяочуня. Эту божественную способность Призрачного Клыка лучше всего было использовать ночью: тогда она была практически непобедима. Но днём её можно было разбить… если, конечно, не использовать уровень со ста призраками.

«Этот покров из облаков не так-то прост, — подумал Призрачный Клык, холодно улыбаясь. — Только духовно улучшенное сокровище сможет его разогнать. Даже если Бай Сяочуню удастся обнаружить в нём эту слабость, то у него не хватит возможностей с ним справиться!»

Как раз в этот момент меч Золотого Ворона проткнул облака и раздался гром. Облака, казалось, уменьшились, но втянули в себя меч Золотого Ворона, не давая использовать его снова. Забеспокоившись, Бай Сяочунь отступил снова и вынул ещё два духовно улучшенных летающих меча. Он отправил их в облака, их снова затянуло внутрь, но облака при этом стали ещё тоньше. У Призрачного Клыка отвисла челюсть.

«Духовно улучшенные сокровища?..»

Прежде чем Призрачный Клык успел среагировать, Бай Сяочунь неожиданно достал ещё восемь летающих мечей, каждый из которых поблёскивал серебряным светом. Все они были отправлены вверх. Каждый меч был двукратно духовно улучшен. Когда все они пронзили покров из облаков, тот настолько истончился, что солнечный свет начал проникать на арену. Десять призраков закричали и отскочили от солнечных лучей. Глаза Призрачного Клыка расширились, и, несмотря на стальную выдержку, он не смог сдержать изумлённого возгласа.

«Так… так много! Проклятье, у него не может быть припасено ещё, ведь так?»

И не только он отреагировал подобным образом. Ученики внешней секты с обоих берегов не могли поверить своим глазам и начали восклицать:

— Небеса! Сколько же у Бай Сяочунь духовно улучшенных предметов?!

— Большинству учеников сложно получить хотя бы один. Но у него их так много? Кто улучшил их для него?!

Среди изумлённо восклицающих людей стоял Большой толстяк Чжан. Он был на задворках и болел за Бай Сяочуня, и на него никто не обращал внимания. Теперь, когда он увидел, что Бай Сяочунь использует столько летающих мечей, то горделиво задрал подбородок и провозгласил:

 — Всех их улучшил я, Большой толстяк Чжан!

Пока Призрачный Клык пытался убедить себя, что духовно улучшенные предметы Бай Сяочуня должны уже закончиться, Бай Сяочунь радовался, что мечи оказывают влияние на облака. Он тут же рассмеялся и достал ещё два летающих меча. Сверкнул серебряный свет и духовно улучшенные мечи отправились к тучам.

— Не может быть! — поражённо закричал Призрачный Клык.

Из облаков послышался грохот, они больше не могли сопротивляться атакам духовно улучшенных мечей. Солнечный свет хлынул на арену, и десять призраков, пронзительно вскрикнув, бросились прятаться обратно в знамя. Когда это произошло, Бай Сяочунь от души рассмеялся и пошёл на Призрачного Клыка, собирая силы, чтобы снова использовать Горлодробительную Хватку. На лице того появилось чрезвычайно неприглядное выражение. Он уже собирался защищаться, когда из его рта брызнула кровь и он задрожал. Это начали проявляться побочные эффекты от открытия второй печати. С упрямым выражением на лице, он начал отступать на полной скорости.

— Я сдаюсь! — сказал он сквозь стиснутые зубы.

Он понимал, что в текущем состоянии не может оказать Бай Сяочуню должного сопротивления. Но в душе он отказывался признать себя побеждённым. Если бы у Бай Сяочуня не оказалось столько духовно улучшенных сокровищ, он бы никогда не смог справиться с Призраками Обитающими в Ночи. К тому же если бы они сражались ночью, то он тем более бы проиграл.

Как только Призрачный Клык сдался, поражённые ученики южного берега тут же радостно возликовали.

— Мы победили! Южный берег победил!

— Ха-ха-ха! Он занял первое место! У нас два человека в лучшей тройке!

— Мы наконец отомстили! Дядя по секте Бай неуязвим!

Шторм восторженных криков охватил трибуну южного берега, в то время как ученики северного берега горько смотрели на это. Они понимали, что дело не в том, что Призрачный Клык оказался слабым, а в том, что у Бай Сяочуня оказалось слишком много сокровищ.

— Откуда у тебя так много духовно улучшенных мечей, Бай Сяочунь? — спросил Призрачный Клык, желая узнать, почему его победили таким способом.

— Старший брат Большой толстяк Чжан непревзойден в духовном улучшении, — гордо ответил Бай Сяочунь. — Такой как он встречается один в тысячу… нет, в десять тысяч лет! Все сокровища, что я использовал, подарил мне он. Если ищешь виновного, вини тот факт, что мой старший брат — гений в духовном улучшении.

Ученики южного берега начали удивлённо восклицать, особенно громко кричали ученики с Вершины Пурпурного Котла.

— Большой Толстяк Чжан? Кто этот богоподобный человек?

— Большой Толстяк Чжан. Он ученик с Вершины Пурпурного Котла!

— Он ученик главы горы… Небеса, обычно он старается быть незаметным. Кто бы мог подумать, что он настолько невероятен?!

Большой толстяк Чжан восхищённо запрокинул голову и взревел так громко, как мог:

— Я большой толстяк Чжан! Все летающие мечи, которые использовал Бай Сяочунь, были улучшены мной!

Обрадованный возглас Большого толстяка Чжана разнёсся во все стороны. Даже глава горы и остальные в ложе повернулись в его сторону с любопытством. Толпа продолжала ликовать, Бай Сяочунь стоял и моргал. Наконец он задрал подбородок и махнул рукавом с видом непобедимого героя. Медленно повернувшись, он сошёл с арены.

«Да. Жизнь — одинокая штука. Одним щелчком пальцев я обратил избранных в пепел…»

 

98.Трактат Формирования Моря Дракона Мамонта

Битвы избранных… заставили многих и даже главу секты обратить внимание на Большого толстяка Чжана.

— Сила воли! — сказал он с очень серьёзным лицом.

Остальные главы гор оживились, их глаза заблестели. Сюй Мэйсян унесла Люй Тяньлэя, чтобы помочь ему с ранениями, но если бы она тут присутствовала, то очень бы удивилась. Глава горы радостно произнёс:

 — Младшая сестра Мэйсян держит этого невзрачного парнишку подальше от людских глаз. Но теперь его будущие перспективы ясны. Его духовное улучшение дало развитие его воле. Ребёнок с сильной волей и сильным духом, его нужно как следует обучать!

Глава горы с Вершины Зелёного Пика улыбнулся и заметил:

— Теперь, когда ты упомянул об этом… Та девушка, что вместе с ним пришла с Кухонь, Цинжоу, тоже весьма неплоха. Возможно, она не может сравниться с Тянью, но у неё тоже есть особое предназначение. Кажется, она связана с защитным мечом горы Вершина Зелёного Пика. Сейчас она пытается достичь просветления в Пещере Зелёного Пика. Если всё пройдёт успешно, то у нашей вершины появится ещё один защитник меча!

В то время как зрители с южного берега радовались как безумные, ученики северного берега просто сидели молча, пока глава секты официально объявлял результаты:

— В битвах избранных северного и южного берега победил Бай Сяочунь! Теперь он принят во внутреннюю секту! В качестве награды он может посетить павильон Небесного Рога на горе Даосемени и выбрать драгоценное сокровище стадии Конденсации Ци! Более того, ему предоставляется возможность посетить скрытый пространственный карман секты Духовного Потока, где он может получить просветление относительно божественной способности. Конечно, пользоваться такой возможностью на стадии Конденсации Ци будет слишком расточительно. Любой, кто победил в битвах избранных, почти наверняка достигнет Возведения Основания. Тогда-то и наступит правильный момент для такой возможности. И последней частью награды является приз в десять тысяч духовных камней!

Потом Чжэн Юаньдун официально присвоил лучшим десяти ученикам звание избранных и принял во внутреннюю секту. Постепенно зрители начали расходиться. Ученики с северного берега не были особо довольны, зато ученики с южного просто лопались от радости. Ну, а на лицах избранных отражались смешанные чувства. Призрачный Клык посмотрел вслед Бай Сяочуню и вздохнул. В душе он по-прежнему не верил, что в самом деле проиграл. Остальные избранные с северного берега, такие как брат с сестрой Гунсунь и Сюй Сун, ушли, сжимая ладони в кулаки. Все они намеревались заняться уединённой медитацией по возвращении на свои вершины.

Чжоу Синьци по-прежнему с трудом верила в то, что ей довелось увидеть. Она выглядела слегка озадаченно, наблюдая за уходящим Бай Сяочунем. Шангуань Тянью испытывал ещё большие сложности с тем, чтобы поверить в произошедшее, чем она. Он уныло стоял там, и никто не обращал на него внимания. В память учеников южного берега навсегда врезалось, как он атаковал Бай Сяочуня исподтишка. Горько посмеиваясь, он сжал кулаки.

«Мы только на стадии Конденсации Ци. Только подождите Возведения Основания… Я точно стану лучшим на этой стадии. Я превзойду и Бай Сяочуня, и Призрачного Клыка!»

Преисполнившись решимостью, он с гордостью высоко поднял голову и улетел в луче света. Постепенно все покинули арену. Битвы избранных завершились. Однако настоящая борьба между избранными только началась.

Все обитатели южного и северного берегов знали имя Бай Сяочуня, но на северном берегу это имя стало табу! Он был главным врагом северного берега, бесстыдным злодеем, который унизил всех учеников этого берега! Особенно это касалось Бэйхань Ле. После того, как его забрал учитель, он сразу же ушёл в уединённую медитацию, не смея появляться на людях.Своего огромного пса он отпустил на волю где-то на северном берегу, навсегда отказавшись быть его хозяином. Хотя Полуночный зверь был очень редким и мощным, никто не мог управлять им, и вскоре он стал диким псом. Иногда люди видели его то тут, то там, бродящим в окрестностях четырёх гор северного берега…

Множество учеников северного берега, вернувшись после соревнований, посвятило себя ожесточённым занятиям культивацией. Все они поклялись, что однажды кровью смоют пятно позора, что оставил Бай Сяочунь! Ученики даже создали организацию под названием «Общество Убьём Сяочуня», которое было посвящено уничтожению Бай Сяочуня

После произошедшего на битвах избранных Большой толстяк Чжан стал неимоверно знаменит. Все были просто сражены тем количеством духовно улучённых сокровищ, которые использовал Бай Сяочунь в финальной битве с Призрачным Клыком. Большой толстяк Чжан стал избранным с Вершины Пурпурного Котла. Вскоре к нему начали наведываться множество учеников в надежде подружиться и заполучить духовно улучшенные предметы. Большому толстяку Чжану это очень нравилось, но он не подавал виду. Он не стал бы духовно улучшать предметы просто для кого-то. Конечно, чем больше он так себя вёл, тем больше люди старались ему угодить.

Наконец Сюй Мэйсян позвала его и подробно расспросила обо всём. Она с трудом могла поверить в услышанное, и ещё больше поразилась, почувствовав в нём силу воли! В результате она запретила ему духовно улучшать предметы для других, пока у него не получится пятикратно духовно улучшить сокровище для Бай Сяочуня. Большой толстяк Чжан посчитал это немного странным, но всё равно покивал, соглашаясь.

«Духовное улучшение — самое таинственное из всех искусств, — подумала она. — Возможно, у Бай Сяочуня и Большого толстяка Чжана есть особая связь… Если они помогут друг другу, то итог может быть потрясающим».

Сюй Мэйсян задумчиво проследила, как Большой толстяк Чжан ушёл. Она не стала дальше пытаться разобраться в произошедшем. В секте Духовного Потока у каждого было своё предназначение, и попытки идти на поводу у своей жадности, чтобы получить собственную выгоду за счёт другого, могли подорвать сами основы секты. Такие действия были строго запрещены. Кроме того, Бай Сяочунь обладал особым статусом, из-за чего иметь с ним дело было особенно сложно. Секта Духовного Потока процветала и оставалась грозной на протяжении десяти тысяч лет в том числе и потому, что её правила выполнялись неукоснительно.

Через несколько дней Бай Сяочунь получил шеньи ученика внутренней секты и идентификационный медальон. Старейшина Сюй — глава внутренней секты на Вершине Душистых Облаков — велел ему собираться и переезжать из своего дома с двором, который служил Бай Сяочуню прибежищем в течение нескольких последних лет. Каждый ученик внутренней секты получал пещеру Бессмертного, наполненную сильной духовной энергией!

Так называемая пещера Бессмертного была подобна небесным обителям, которые существовали словно в отдельном мире. Выиграв в битве избранных, Бай Сяочунь получил право первым выбирать пещеру из возможных вариантов и, конечно, выбрал лучшую. Она располагалась на дальней стороне Вершины Душистых Облаков, в конце узкой тропинки, это было тихое место, наполненное духовной энергией. Пещера вмещала пять комнат с ночными жемчужинами на потолке, которые освещали всё мягким светом. Там был большой зал с горячими источниками посередине. В воде били тёплые ключи, формируя небольшой прудик, в котором лениво плавали несколько рыбок, привыкшие обитать в горячих источниках.

Пещера Бессмертного была простой, но впечатляющей. В ней находилась лаборатория для изготовления лекарств, все удобства для пребывания в уединённой медитации, теплица для духовных растений и полигон для магических практик. Также в распоряжении Бай Сяочуня оказались две марионетки с основой культивации эквивалентной пятому уровню Конденсации Ци — они следили за его повседневными нуждами. В каждой комнате пещеры Бессмертного, включая главный зал, имелось по магической формации. Когда её активировали, то вместо потолка становилось видно небо над пещерой. Ночью даже можно было разглядеть луну и звёзды. Ещё была более крупная магическая формация, окружавшая всю пещеру. Если её активировать, то даже культиватор на начальном уровне стадии Возведения Основания не мог проникнуть через неё. Такая пещера Бессмертного могла спокойно подойти даже для культиватора Возведения Основания и на самом деле была одной из лучших на Вершине Душистых Облаков. Бай Сяочунь выглядел очень довольным, и его сердце переполняла радость. Оглядываясь назад в прошлое, он понимал, что его дом с двором был слишком простым и убогим.

Уходя, старейшина Сюй несколько раз напомнил провожающему его Бай Сяочуню, что нужно сходить в духовный павильон внутренней секты и найти технику, которую ему рекомендовал Ли Цинхоу. Наконец Старейшина Сюй ушёл. Когда Бай Сяочунь удостоверился, что старейшина Сюй действительно пропал из виду, он вернулся в пещеру, разделся и запрыгнул в пруд, где разлёгся и довольно вздохнул. Иногда рыбки подплывали и отщипывали кусочки застарелой кожи. Таких ощущений ему ещё не приходилось испытывать никогда в жизни.

«Жалко, что Ду Линфэй нет в секте. Вот бы искупаться так с ней вместе».

Вздохнув, он подумал о Хоу Сяомэй и лучезарно улыбнулся. В это мгновение он поклялся найти возможность пригласить её в гости и затащить с собой в пруд, чтобы полюбоваться на звёзды. После глубоких раздумий он пришёл к выводу, что его предыдущая идея слишком скромна.

«У меня большие амбиции, поэтому я должен позвать и Хоу Сяомэй, и Ду Линфэй, чтобы искупаться в пруду с горячими источниками сразу с ними обеими».

На следующее утро Бай Сяочунь проснулся рано и вышел из пещеры Бессмертного. Прогуливаясь по узкой горной тропинке, он заметил ещё одну пещеру Бессмертного поблизости. Она была всего в нескольких метрах от него, почти точно напротив его собственной. Её защитная формация была активирована: пещера была занята. Бай Сяочунь несколько минут внимательно осматривал её, а потом отвернулся.

Пока он шёл, он понял, что вокруг не было ни одного ученика внешней секты, только несколько из внутренней. Большинство людей не шлялись по окрестностям, а проводили время в уединённой медитации. Они выходили наружу только для того, чтобы отправиться на задание для секты. Конечно, когда Бай Сяочунь всё же кого-то замечал, то прочищал горло и вставал в позу. После того, как удивление проходило, ученик внутренней секты неизбежно был вынужден поздороваться и назвать его дядей по секте Баем. Когда по дороге к нему так обращались, у него поднималось настроение.

Он расхаживал по Вершине Душистых Облаков, пока не дошёл до духовного павильона внутренней секты. В этом месте хранились описания техник и способностей, которые практиковали ученики внутренней секты. Каждый раз, когда кого-то принимали во внутреннюю секту, ему давали возможность бесплатно выбрать для себя одну из техник секты. Когда пришёл Бай Сяочунь, то работающий там ученик соединил руки в приветствии. Чувствуя себя польщённым как никогда, Бай Сяочунь похлопал его по плечу и отправился посмотреть на предлагаемый выбор техник.

«Отсечение Небес и Земли? Теорема Водяного Огня! Заклятие Уничтожения Земель Девяти Небес?»

Когда он просмотрел достаточно много техник, то они стали сливаться и путаться в восприятии так, что он уже не знал, что ему выбрать. Все они казались невероятными. Наконец он нашёл технику, которую ему рекомендовал выбрать Ли Цинхоу.

«Трактат Формирования Моря Дракона Мамонта?»

Он взял в руки нефритовую табличку и послал в неё немного духовной энергии. После изучения введения, его глаза округлились, а затылок начало покалывать.

«Все связаны оковами. Будь это основа культивации или физическое тело — всегда есть оковы основ существования, которые нельзя разрушить… Я создал эту технику, которую можно культивировать на стадии Конденсации Ци, не для того, чтобы разбить эти оковы, а чтобы получить просветление о них!»

Бай Сяочунь глубоко вздохнул и подумал о человеке в чёрном, который спас ему жизнь и называл себя хранителем склепа. Слова во введении трактата напомнили ему о том, что сказал этот человек.

«Пять томов Манускрипта Неумирания. Разбить Пять Оков Смерти.

Пять томов Манускрипта Вечной Жизни. Преодолеть Пять Печатей Вечности!»

Неожиданно у него появилось ощущение, что этот Трактат Формирования Моря Дракона Мамонта очень необычный. Однако, поизучав его ещё немного, он нахмурился. Судя по описанию, казалось, ничего особо замечательного в нём не было. В действительности он даже близко не стоял по силе с некоторыми другими мощными магическими техниками, описания которых он только что просматривал. Через мгновение его лицо прояснилось: он понял, что эта техника прекрасно дополняет Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, а также увеличивает шансы достичь Возведения Основания! Бай Сяочунь мечтал достичь Возведения Основания уже на протяжении многих лет, и даже одна мысль об этом заставляла его сердце биться чаще.

Трактат Формирования Моря Дракона Мамонта включал в себя три уровня. Первый вёл к девятому уровню Конденсации Ци, второй — к полному кругу десятого уровня Конденсации Ци. А последний помогал достичь… Возведения Основания! При достижении пика техники физическое тело культиватора становилось по силе подобно драконам и мамонтам, а духовная энергия формировала огромное море. Лучше всего было то, что после создания такого беспрецедентного основания, при достижении Возведения Основания становилось намного проще освоить любую божественную способность, не беспокоясь, что она будет несовместима с основанием. Это было чем-то особенным, заключённым в нечто обычное.

«Это как раз то, что мне нужно!»

Возможно, потому что во введении упоминались оковы или потому что трактат помогал достичь Возведения Основания, но сердце Бай Сяочуня билось учащённо. С трактатом Формирования Моря Дракона Мамонта в руках он покинул духовный павильон внутренней секты и отправился обратно в пещеру Бессмертного. Как раз тогда, когда он уже почти дошёл до дома, вход в пещеру Бессмертного напротив него открылся и оттуда показалась молодая девушка. Когда она его увидела, она широко распахнула глаза и она попыталась скрыться в пещере, но не успела.

— Э-э-э? Племянница по секте Синьци!

Он тут же обрадовался. После его возвращения в секту Чжоу Синьци его избегала. Он хотел, чтобы она назвала его «дядя по секте Бай», но ему никогда не выпадало такой возможности. Кто бы мог подумать, что теперь он живёт прямо напротив неё!

 

99. Тук-тук

На лице Чжоу Синьци появилось неприглядное выражение. Она и представить себе не могла, что выбранная ей пещера окажется напротив пещеры Бай Сяочуня. Она слишком хорошо знала, что во внешней секте Бай Сяочунь любил разгуливать и вынуждать всех встречных называть его дядей по секте. Она всегда избегала его, не в силах смириться с подобным.

Но сейчас он стоял прямо перед ней. Глубоко вздохнув, она холодно проговорила:

— Дядя… дядя по секте Бай!

Потом, даже не взглянув на него, запрыгнула на голубой летающий шёлк и поднялась в воздух. Её красота делала её похожей на Бессмертную, поэтому она часто передвигалась по воздуху, чтобы избегать назойливых поклонников. Из-за такого поведения она казалась немного отстранённой и неприступной. Бай Сяочунь довольно сложил руки за спиной, словно один из старшего поколения, наблюдая, как Чжоу Синьци улетает вдаль. Его не заботило её отношение, ему просто хотелось, чтобы она назвала его дядей по секте Баем. Когда она улетела, он вернулся в свою пещеру Бессмертного, чувствуя, что день удался.

Внутри он достал трактат Формирования Моря Дракона Мамонта и начал его внимательно изучать. В процессе он вспомнил, насколько силён был Призрачный Клык во время их сражения, и его лицо стало очень серьёзным.

«Интересно, как занимается культивацией Призрачный Клык? Он настолько невероятен… Особенно эти его призраки. Он управляет ими почти как боевыми зверями. Вот бы было здорово, будь у меня тоже боевой зверь».

При воспоминаниях о битве пережитый страх заставил его содрогнуться в душе. Вдруг он что-то вспомнил и хлопнул по своей бездонной сумке, чтобы достать деревянную коробочку.

«Семя Рождения Зверя… Если когда-нибудь у меня появится возможность посетить северный берег, то может быть… мне удастся получить моего собственного зверя. Более того, этот зверь будет создан мной и мной одним!»

При мысли о чудесном семени Рождения Зверя, его сердце забилось быстрее от предвосхищения. Прошло какое-то время, и он покачал головой. Подавив воодушевление, он убрал коробочку.

«Я больше всего ненавижу драться и убивать. Я должен сосредоточиться на том, чтобы как можно быстрее достичь полного круга Конденсации Ци. Так я смогу добраться до Возведения Основания».

С такими мыслями Бай Сяочунь приступил к культивации трактата Формирования Моря Дракона Мамонта. Хотя трактат Формирования Моря Дракона Мамонта помогал усовершенствовать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, способ их культивации полностью различался. Вместо изображения различных поз, которые нужно принимать, в трактате было только три картинки. На первой был изображён огромный, доисторический мамонт, который казался настолько мощным, что мог раздавить гору. Одна мысль о такой невероятной силе физического тела потрясла Бай Сяочуня. От вида этой картинки его плоть и кровь тут же загудели, словно у них была своя собственная странная сила…

На второй картинке был изображён лазурный дракон, извивающийся среди облаков, которые частично скрывали его. Когда Бай Сяочунь посмотрел на него, то этот образ, казалось, сразу же запечатлелся в его сознании. Неожиданно у него появилась способность видеть этот образ своим внутренним взором. Как только это случилось, образ затух и исчез, а сознание наполнил грохот. В то же время его духовная энергия в теле вышла из-под контроля и болезненно закружилась. Он восстановил контроль и покрылся холодным потом.

«Что это за техника культивации такая?!»

Глубоко вздохнув, он решил не смотреть на третью картинку. Вместо этого он вернулся к изучению мнемоники трактата Формирования Моря Дракона Мамонта. Через какое-то время он поднял глаза, в них сияло озарение.

— Культивация через визуализацию! — пробормотал он.

Это был очень таинственный способ культивации. Согласно достигнутому уровню, практикующему нужно было созерцать различные картинки, таким образом занимаясь культивацией. Считалось, что в этих трёх картинках заключалась некая таинственная энергия небес и земли, которая при их созерцании будет оказывать влияние на тело. Для тех, кто только что присоединился к секте, такой метод культивации не очень подходил. Более того, попытка его использовать могла повредить тело. Но по достижении восьмого уровня Конденсации Ци, накопив достаточное количество духовной энергии, этот способ культивации становился возможным.

Немного поразмыслив, Бай Сяочунь решил не ставить слишком высоких целей. Он стал созерцать первую картинку, пока его тело не начало заметно дрожать, а ци и кровь не зациркулировали на предельной скорости. При этом его кожа засветилась серебряным светом из-за Неумирающей кожи. Постепенно у Бай Сяочуня возникло ощущение, что в сочетании с Неумирающей кожей трактат Формирования Моря Дракона Мамонта может сделать его значительно сильнее.

Шло время. В эти полмесяца Бай Сяочунь иногда изготавливал лекарства, одновременно занимаясь культивацией трактата Формирования Моря Дракона Мамонта. Медленно, но верно, его культивация развивалась. Более того, серебряный цвет его Неумирающей кожи стал насыщеннее. Определённо, ему удалось добиться прогресса и там, и там.

Скоро он понял, что из-за трактата Формирования Моря Дракона Мамонта ему даже не нужно культивировать дальше Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, чтобы улучшить Призыв Котла Пурпурной Ци. Он естественным образом продвигался семимильными шагами. Бай Сяочунь очень этому удивился, но всё обдумав, пришёл к определённым выводам о причине происходящего.

«Трактат Формирования Моря Дракона Мамонта — вспомогательная техника. С её помощью все другие божественные способности и магические техники становятся мощнее. Что же касается оков, что упоминались во введении…»

Ещё немного поразмыслив, он взмахнул пальцем и вызвал иллюзорный пурпурный котёл. Он казался очень реалистичным, был больше по размеру, чем котлы ранее, и излучал мощное давление. Бай Сяочунь даже ощущал, что при желании может развеять котёл, собрав высвободившуюся духовную энергию обратно в тело. С этой мыслью он проделал именно это: духовная энергия устремилась обратно в его тело, восстанавливая большую часть того, что он потратил при использовании божественной способности.

Бай Сяочунь очень обрадовался. Способность с лёгкостью использовать и возвращать энергию котла считалась признаком значительного прогресса в Призыве Котла Пурпурной Ци.

«При помощи трактата Формирования Моря Дракона Мамонта, возможно, мне действительно удастся развить Великую Магию Контроля Человека, о которой я думал ранее!»

Но в этот радостный момент он вдруг помрачнел. Посмотрев на вход в свою пещеру Бессмертного, он выполнил жест заклятия и указал вперёд. С его стороны дверь стала прозрачной, и он увидел происходящее снаружи.

Вечерело, и он заметил, как издалека в его сторону летят около сотни человек. Несколько десятков оказались самыми быстрыми и долетели первыми. Среди них присутствовал юноша с красивыми чертами лица. К сожалению, его лицо было бледным, а в налившихся кровью глазах проглядывало безумие. Его душевное состояние казалось нестабильным, словно малейший толчок мог привести к срыву. Бай Сяочунь тут же узнал его. Это был никто иной, как Бэйхань Ле с северного берега!

Основа культивации нескольких десятков человек рядом с ним превышала обычную силу девятого уровня Конденсации Ци. Десять из них даже были на полном круге Конденсации Ци. Поразительно, но остальные визитёры, которые постепенно тоже подлетали к пещере Бай Сяочуня, все были на девятом уровне Конденсации Ци!

Рядом с Бэйхань Ле стоял высокий, крепкий мужчина похожий на небольшую гору. Чертами лица он был очень похож на Бэйхань Ле, а его волосы были длинными и шелковистыми. Он замер рядом с Бэйхань Ле, излучая энергию, сила которой поразила даже Бай Сяочуня. Его аура, казалось, уже превзошла стадию Конденсации Ци, он был окружён невидимой воронкой, которая постоянно собирала энергию небес и земли из окружающего пространства.

«Более сотни учеников внутренней секты… Все на девятом и десятом уровнях Конденсации Ци!» Глаза Бай Сяочуня расширились, а затылок начало покалывать. Не медля ни секунды, он выполнил жест заклятия и полностью активировал защитную магическую формацию пещеры.

Каждый человек в этой группе был учеником внутренней секты. Точнее сказать, все они были с Вершины Заходящего Солнца и явились сюда, чтобы отомстить за младшего брата Бэйхань Ле. Действия такой большой группы привлекли внимание учеников внутренней секты Вершины Душистых Облаков. Первой из своей пещеры Бессмертного показалась Чжоу Синьци, и скоро со всех сторон начали приближаться множество учеников внутренней секты. Когда они окружили прибывшую сотню, то вскоре узнали крепкого мужчину, стоящего рядом с Бэйхань Ле.

— Духовная энергия преобразуется в воронку. Эта… эта энергия превосходит Конденсацию Ци. Она ближе к Возведению Основания! Он одной ногой на стадии Возведения Основания!

— Это лучший ученик внутренней секты Вершины Заходящего Солнца, Бэйхань Фэн!

Пока все восклицали от удивления и тревоги, Бай Сяочунь сидел в своей пещере Бессмертного и при помощи магической формации слушал, что происходит. Скоро его глаза распахнулись ещё шире.

— Соученики, — сказал Бэйхань Фэн, — я не виню южный берег за то, что они выиграли в битвах избранных. В действительности я хочу вас поздравить. Цель моего прихода сегодня не имеет никакого отношения к делам между южным и северным берегом. Это частное дело клана Бэйхань. Бессовестный и презренный Бай Сяочунь нанёс моему младшему брату по клану рану, которая никогда не излечится. Как старший брат, разве я могу просто сидеть и ничего не делать?! Я пришёл сюда сегодня, чтобы потребовать компенсацию за моего младшего брата!

Прежде чем кто-либо из учеников внутренней секты Вершины Душистых Облаков успел что-либо ответить, он посмотрел на пещеру Бай Сяочуня.

— Бай Сяочунь, а ну выходи, подлый трус!

У стоящего в стороне Бэйхань Ле в налившихся кровью глазах показались слёзы. Уставившись на пещеру Бай Сяочуня, он истерически закричал:

— Бай Сяочунь, вылезай сейчас же!

Когда слова братьев Бэйхань стихли, послышался обиженный на несправедливость голос Бай Сяочуня:

— Люди, где ваш здравый смысл! Разве я не давал тебе возможность сдаться? Ты не можешь винить меня. Когда тот большой пёс набросился на тебя, я даже думал помочь тебе его скинуть…

— Заткнись, Бай Сяочунь! — завопил Бэйхань Ле. — Выходи оттуда прямо сейчас! Наша вражда непримирима!

Наверное, Бай Сяочунь разбередил рану. С безумным видом Бэйхань Ле разогнался и врезался в защитную магическую формацию пещеры, казалось, собираясь выпустить весь свой накопившийся гнев прямо здесь и сейчас. Сердце Бай Сяочуня дрогнуло от страха, но когда он увидел, что поверхность магической формации лишь слегка пошла рябью, сразу же восстановившись, и вовсе не собиралась ломаться, он немного успокоился. Обещая себе не выходить, он посмотрел на разъярённого Бэйхань Ле и вздохнул.

— Бэйхань Ле, — позвал он, — послушай, это не такая уж и большая проблема. Просто задумайся об этом. Теперь у тебя и того большого пса такие тесные отношения, можно сказать, что ты получил выгоду от несчастья. Твоя магия управления зверями с этих пор наверняка станет ещё более непревзойденной…

Бай Сяочунь действительно хотел успокоить Бэйхань Ле, но ещё прежде чем он успел закончить, тот взорвался в припадке ярости. Лицо Бэйхань Фэна помрачнело, он шагнул вперёд и ударил ладонью по магической формации. Формация задрожала, а сердце Бай Сяочуня сильно забилось.

Но к этому времени ученики внутренней секты Вершины Душистых Облаков не могли больше бездействовать. Хотя они и не были знакомы с Бай Сяочунем, если бы они позволили группе учеников с Вершины Заходящего Солнца приходить и поступать, как им вздумается, то репутация внутренней секты Вершины Душистых Облаков упала бы дальше некуда.

— Прекрати! — закричали люди.

Ученики с Вершины Душистых Облаков полетели вперёд, чтобы вмешаться, но на их пути встали ученики с Вершины Заходящего Солнца. Никто не начинал драку. Ученикам с Вершины Заходящего Солнца нужно было просто сдерживать учеников с Вершины Душистых Облаков, чтобы дать достаточно времени Бэйхань Фэну. Скоро мог начаться открытый конфликт между учениками двух гор, что было против правил секты. Но Бэйхань Фэну не было до этого дела. Клан Бэйхань был почётным, если Бэйхань Фэн никого не убьёт, то его не накажут слишком строго.

Послышался грохот, магическая формация начала искривляться и искажаться, рябь на её поверхности стала сильнее. Однако это была не простая пещера Бессмертного. Сначала Бай Сяочунь разволновался, но потом понял, что ничего страшного не происходит, и успокоился. Однако, считая себя хорошим человеком, он чувствовал, что должен постараться помочь с разрешением ситуации:

— Вы не можете винить меня… А что если вам сделать похлёбку из того пса? Так все будут знать, что Бэйхань Ле настоящий мужчина и настолько крут, что сожрёт любого, кто набросится на него…

Тут он понял, что, наверное, зашёл слишком далеко, и уже хотел как-то поправить сказанное, когда Бэйхань Ле сильно закашлялся кровью. С растрёпанными волосами и почти уже ничего не соображая, он разогнался и врезался в защитную формацию пещеры головой.

Сердце Бай Сяочуня продолжало бешено стучать от страха.

 

100. Всё ещё не хочешь извиниться перед своим дядей по секте Баем?

Бай Сяочунь чувствовал, что к нему несправедливы как никогда. Конечно, он уже давно понял, что каждый раз, когда ему больше всего нужно оправдаться, он слишком переусердствует и в результате его только ещё больше хотят забросать тухлыми яйцами. Но это не входило в его намерения…

Слова Бай Сяочуня только ещё больше разъярили Бэйхань Фэна. Он вздохнул и взмахнул рукой, на его ладони запульсировали лучи чёрного света, которые быстро приняли форму чёрного полумесяца. Он был похож на месяц в самые тёмные ночи и пульсировал с такой ужасающей силой, что заставлял сердца забиться сильнее. Бэйхань Фэн тут же направил полумесяц в сторону магической формации. Раздался взрыв, и вся пещера Бессмертного заходила ходуном. Защитная магическая формация ужасно исказилась, в нескольких местах, казалось, она даже готова была треснуть. Однако в конце концов она не сломалась и в мгновение ока восстановилась снова. Даже Бэйхань Фэн ахнул. Мощь магической формации заставляла его попотеть. Сжав зубы, он уже хотел продолжить атаковать, когда неожиданно издалека донеслось холодное хмыканье.

— Бэйхань Фэн, что ты делаешь? Остановись немедленно!

Голос разнёсся подобно грому, заставляя всё затрястись, особенно вокруг Бэйхань Фэна. Даже Бэйхань Ле задрожал и прекратил свои безумные нападки на защитную формацию, отступив с замершим от страха сердцем. Все остальные ученики с Вершины Заходящего Солнца тоже отступили с помрачневшими лицами. В небе они увидели шесть лучей света, приближающихся к ним со стороны горы Даосемени. Тот, кто только что говорил, был мужчиной средних лет в чёрном шеньи. На его лице отражался гнев, он излучал ужасающе разрушительную ауру. Бэйхань Ле и Бэйхань Фэн оба прошептали:

— Учитель…

Дрожа, они сложили руки в приветствии, остальные ученики с Вершины Заходящего Солнца склонили головы, тоже дрожа.

— Приветствуем, глава горы!

Мужчина в чёрном был никто иной, как учитель Бэйхань Ле и глава горы Вершина Заходящего Солнца, который тогда, во время битв избранных, рассержено посмотрел на Бай Сяочуня, забирая бессознательного Бэйхань Ле с арены.

— Вы невоспитанные шавки! — закричал он. — Возможно ли опозориться ещё сильнее? Отойдите в сторонку, я разберусь с вами позже! Все остальные, когда вернётесь на гору, немедленно приступайте к трёхгодичной уединённой медитации в качестве наказания!

Братья Бэйхань дрожали внутри, не зная точно, что происходит. Они знали, что нарушают правила секты, но не понимали, что могло так рассердить их обычно доброго и мягкого учителя. В конце концов, тогда на битве избранных их учитель тоже был в ярости, рассердившись на Бай Сяочуня. Братья Бэйхань решили, что, должно быть, произошло ещё что-то, о чём они не знают, и это заставило их сердца содрогнуться от страха. В тревоге отступив, они наблюдали за тем, как учитель завис в воздухе, и у них закололо в затылке.

Рядом с главой горы Вершины Заходящего Солнца находилось ещё три главы гор с северного берега. Глава горы с Вершины Лепестков Ириса, женщина в возрасте, была особенно недовольна и холодно смерила взглядом учеников Вершины Заходящего Солнца. Вдобавок к четырём главам гор с северного берега тут же присутствовал глава секты Чжэн Юаньдун и ещё один человек. У этого последнего из появившихся было безразличное лицо, как будто ему не было дела до разыгравшегося конфликта. Это был… глава горы с Вершины Душистых Облаков Ли Цинхоу.

У учеников с Вершины Заходящего Солнца возникло плохое предчувствие, а ученики с Вершины Душистых Облаков были застигнуты врасплох. Все почувствовали, что происходит что-то странное… По правде говоря, обычно северный берег действовал так, как будто они были главнее. В подобных ситуациях в прошлом, даже в отношении более серьёзных вопросов, северный берег обычно быстро ставил южный на место. Такой уровень ярости, как сегодня, был для них редкостью.

Сидя в своей пещере Бессмертного, Бай Сяочунь тоже поражённо уставился на толпу снаружи. Зависнув в воздухе, четыре главы гор с северного берега оглядывали присутствующих. Затем старушка с Вершины Лепестков Ириса прочистила горло и посмотрела на Ли Цинхоу.

— Глава горы Ли, насчёт того, что мы обсуждали ранее, как вы думаете?..

Ли Цинхоу слегка покачал головой и ответил:

— Если бы не это небольшое происшествие, то я бы согласился. Но оно всё усложняет. Теперь действуйте без меня.

С этими словами он посмотрел на пещеру Бай Сяочуня с лёгкой улыбкой.

— Эм…

Старушка с немного расстроенным видом глянула на главу горы с Вершины Заходящего Солнца. Тот вздохнул, понимая, что проблемы возникли из-за учеников с его горы. Это означало, что теперь именно ему придётся разрешать ситуацию. Нацепив на лицо улыбку, он посмотрел на пещеру Бай Сяочуня.

— Младший брат Сяочунь…

Эти слова почти чуть не застряли у него в горле, но он смог произнести их. Другого выбора не было. После некоторого обсуждения руководство северного берега пришло к заключению, что пилюля афродизиака Бай Сяочуня им критически необходима. Изучив боевых зверей, на которых она оказала воздействие, они поняли, что пилюля будет эффективной и для линии крови первого порядка. Это практически свело их с ума. Для северного берега лекарственная пилюля Бай Сяочуня могла сравниться разве что со священной реликвией.

По различным причинам часто для некоторых самых могущественных боевых зверей было очень сложно завести потомство. Существовали такие звери с линией крови первого порядка, течка у которых случалась только раз в несколько десятилетий или даже раз в сто лет. Это была одна из самых серьёзных проблем для северного берега. Отличным примером была голубоглазая обезьяна подземной луны — одно из двух священных животных Вершины Заходящего Солнца. Она уже доживала свой век, так и не произведя потомства. Ситуация была критической.

Но тут объявился Бай Сяочунь с его лекарственной пилюлей, попирающей небеса. Четыре главы гор северного берега решительно настроились её заполучить. К сожалению для них, все проведённые исследования указывали, что описания пилюли не существовало, и им ничего не оставалось, как признать, что её изобрёл сам Бай Сяочунь.

Потом они отправились к главе горы Ли Цинхоу и попросили дать им её. Если бы это был любой другой ученик, даже ученик внутренней секты, то им нужно было бы лишь выразить своё желание, и всё было бы сделано согласно их воле. Существовало множество способов вынудить такого ученика предоставить формулу пилюли. Но Бай Сяочунь отличался от других… Он был почётным учеником, из-за этого статуса у них не было выбора, кроме как предоставить ему какую-то компенсацию.

Более того, без согласия Бай Сяочуня они не смогли бы заполучить пилюлю. Силой заставить его отдать пилюлю был не вариант… Главы гор обсудили всё между собой и даже согласились на некоторые требования, выдвинутые Ли Цинхоу, но не успев всё окончательно оформить, они получили известие, что ученики с Вершины Заходящего Солнца отправились разобраться с Бай Сяочунем. Четыре главы гор с северного берега тут же пришли в ярость. Больше всего они боялись, что ученики Вершины Заходящего Солнца не смогут удержать себя в руках и обидят Бай Сяочуня, тем самым осложнив задачу. Всё это привело к текущей ситуации.

— Младший брат Сяочунь, не мог бы ты выйти к нам, чтобы обсудить кое-что?

Глава горы с Вершины Заходящего Солнца старался изо всех сил показаться как можно более дружелюбным, делая свой голос спокойным и мягким. Ученики с Вершины Заходящего Солнца вокруг стояли и дрожали. Братья Бэйхань безмолвно замерли с огромными глазами, словно деревянные курицы.

В своей пещере Бессмертного Бай Сяочунь посмотрел вверх, задумавшись. Происходящее снаружи, мягко говоря, казалось очень странным, особенно учитывая выражение глаз Ли Цинхоу. Немного подумав, он не смог точно вычислить, что же происходит, но у него возникли кое-какие догадки. Наконец он произнёс с жалобой в голосе:

— Эти ваши ученики слишком свирепы. Я сейчас чуть не лишился своей бедной-несчастной жизни. Я не посмею выйти наружу…

От его душераздирающего голоса по спинам братьев Бэйхань пробежал холодок. У остальных учеников с Вершины Заходящего Солнца на лицах отразились различные эмоции. Все они видели, насколько четыре главы гор серьёзно относятся к Бай Сяочуню и насколько заискивающе себя ведут. Услышав ответ Бай Сяочуня, они могли только вообразить, какая судьба ожидает их впоследствии.

Лица Ли Цинхоу и Чжэн Юаньдуна слегка исказились, а глава горы с Вершины Заходящего Солнца обратил злобный взгляд на своих учеников и закричал:

— Немедленно извинитесь перед своим дядей по секте Баем!

Готовые заплакать ученики с Вершины Заходящего Солнца тут же соединили руки в направлении пещеры Бай Сяочуня и извинились. От горя и возмущения Бэйхань Ле уже хотел начать спорить, но тут увидел суровый огонёк в глазах учителя. Он склонил голову и соединил руки в направлении пещеры Бессмертного.

— Дядя по секте Бай… Я… Я… Я… прошу прощения!

Бэйхань Фэн насупившись посмотрел на своего учителя и обнаружил, что взгляд того становится всё пронзительнее с каждой секундой. С дрожью в сердце и выступившими на лбу венами он тоже был вынужден соединить ладони и извиниться. Все дрожали и в гневе смотрели на пещеру Бессмертного. Изо всех сил стараясь быть вежливым, глава горы с Вершины Заходящего Солнца спросил:

— Младший брат Сяочунь, ну как?

Через мгновение в магической формации появилось отверстие, и Бай Сяочунь высунул голову наружу. Оглядевшись, он сухо прокашлялся, потом гордо зашагал вперёд с выпяченным подбородком и высокомерным видом.

— Пусть прошлое останется в прошлом. Как один из старшего поколения я не стану опускаться до разборок с племянниками по секте.

С этими словами он взмахнул рукавом. Бэйхань Ле стоял с налившимися кровью глазами и его всего трясло. Казалось, что он сейчас вот-вот не удержится и набросится на Бай Сяочуня с кулаками. Однако он не смел сделать ничего подобного. Его старшему брату Бэйхань Фэну показалось, что мир вокруг закачался. Он уже просто был готов сойти с ума. Выражение их глаз разозлило Бай Сяочуня, который злобно уставился на них в ответ.

«А теперь кто из нас испугался? — подумал он. — Не я! Я никого не боюсь!»

Глава горы с Вершины Заходящего Солнца глубоко вздохнул и спокойным голосом произнёс:

— Сяочунь, та твоя пилю… пилюля афродизиака. Ты сам её изобрёл?

Как только эти слова вылетели из его рта, все остальные главы гор с северного берега нетерпеливо уставились на Бай Сяочуня. У братьев Бэйхань головы пошли кругом, когда они наконец поняли, что происходит. Их горечь и ненависть к Бай Сяочуню только усилились. Бай Сяочунь несколько раз моргнул, тут он тоже понял, в чём дело. Выпятив грудь, он великодушно кивнул.

— Всё верно. Эта могущественная лекарственная пилюля была создана по секретной формуле, придуманной мной самим. Никто кроме меня не может её перегнать!

Сердца четырёх глав гор наполнились радостью, но они сделали всё возможное, чтобы это не отразилось на их лицах. Глава горы с Вершины Заходящего Солнца слегка улыбнулся и кивнул.

— Младший брат Сяочунь, — сказал он в самой очаровательной манере из всех возможных, — то, что тебе удалось создать такую лекарственную формулу в таком юном возрасте показывает, что ты действительно заслуживаешь называться избранным. Эта лекарственная формула имеет для секты Духовного Потока жизненно важное значение. Что если я предложу тебе сто тысяч баллов заслуг за неё? Что скажешь? Младший брат Сяочунь, если ты отдашь эту формулу секте, то это будет великая служба. Ты почётный ученик и наша секта — твой дом, ты ведь понимаешь?

— Хорошо! — ответил Бай Сяочунь с видом, будто только что для секты прошёл сквозь огонь и воду. И тут он начал объяснять лекарственную формулу четырём обрадованным главам гор.

— Ингредиенты для неё — это семя яркого вспыхуна, цветок райского дерева, бамбук духовной зимы и… э-э-э? Что же ещё? Почему же я не могу вспомнить? Может быть, меня так сильно напугали сейчас, что я всё забыл?

Бай Сяочунь стоял и задумчиво хмурился. Губы Ли Цинхоу изогнулись в ухмылке, а Чжэн Юаньдун лишь беспомощно пожал плечами. Четыре главы гор тут же поняли, что происходит, и горько улыбнулись. Глава горы с Вершины Заходящего Солнца стиснул зубы и сердито глянул на своих учеников. Когда его взгляд опустился на них, то все, включая братьев Бэйхань, покрылись холодным потом.

----------------------

Бэйхань Фэн неофициально. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239176%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

101. Озёрное Царство и Протомагнитные крылья

Глава горы с Вершины Заходящего Солнца холодно хмыкнул и взмахнул правым рукавом. Тут же на дрожащих учеников Вершины Заходящего Солнца сошла могучая сила. Для них она ощущалась, как обрушившаяся сверху гора, заставившая их вскрикивать от боли. Давление на братьев Бэйхань было даже сильнее, чем на остальных. Их лица исказились от боли, а основы культивации затряслись. Хотя их переполняла ненависть к Бай Сяочуню, они не могли позволить этому отразиться на их лицах.

— Все вы лучше сейчас же отправляйтесь обратно на северный берег! Займитесь уединённой медитацией и не показывайтесь десять лет!

Хотя активные действия последовали со стороны главы горы Вершины Заходящего Солнца, но это были его ученики, поэтому он на самом деле в какой-то мере защищал их. Казалось, что он поступает сурово, но в действительности про себя он одобрял их намерения. По мановению его рукава сильный ветер смёл учеников Вершины Заходящего Солнца и унёс их вдаль. Переведя взгляд обратно на Бай Сяочуня, он нацепил ещё одну улыбку на лицо и медленно произнёс:

— Сяочунь, а теперь ты можешь вспомнить?

Бай Сяочунь знал, что слишком зарываться не стоит. Всё уже и так сложилось довольно благоприятно для него, поэтому он удовлетворённо прочистил горло.

— Ха-ха-ха! В этом всем нет нужды, Старший брат. Как почётный ученик и младший брат главы секты, разве я могу опуститься на один уровень с этими скандальными племянниками по секте? Какие непослушные и проказливые дети.

То, что Бай Сяочунь вёл себя так, словно принадлежит одному поколению с главой горы Вершины Заходящего Солнца, заставило последнего внутреннее скривиться. В сторонке Чжэн Юаньдун прочистил горло и в который раз пожалел, что не может изменить своего поспешного решения, принятого несколько лет тому назад. Бай Сяочунь не обратил внимания на странные взгляды и выпятил грудь. Подавляя самодовольство, он уже хотел рассказать формулу до конца. Но тут Ли Цинхоу прочистил горло.

— Изобретённая самостоятельно формула является для аптекаря очень ценной, — сказал он равнодушно. — Мне интересно, что ещё северный берег готов отдать за эту формулу.

Бай Сяочунь моргнул и уставился на четырёх глав гор северного берега. Главы гор обменялись взглядами. Старушка с Вершины Лепестков Ириса вынула зелёную жемчужину, в которой клубился туман. От неё волнами исходили магнитные импульсы, влияющие на всё вокруг.

— Это Протомагнитная жемчужина, — объяснили она, — добытая из сердца Протомагнитного Великана. В ней даже есть немного чистой протомагнитной энергии. Если использовать её саму по себе, то она окажет воздействие на все магические предметы в определённом радиусе. Даже для культиваторов на стадии Возведения Основания она может считаться уникальным сокровищем. Но её будет сложно использовать саму по себе на стадии Конденсации Ци.

Однако в павильоне Небесного Рога есть пара магнитных духовных крыльев, если их использовать вместе с Протомагнитной жемчужиной, то они могут стать мощным козырем для культиватора на стадии Конденсации Ци. С такими крыльями ты сможешь летать так быстро, что даже культиватору Возведения Основания будет очень сложно за тобой угнаться.

Бай Сяочунь, так как ты занял первое место в битвах избранных, то у тебя есть право выбрать любое сокровище из павильона Небесного Рога. Я уже позволила себе забрать оттуда магнитные духовные крылья, чтобы передать их тебе вместе с жемчужиной в обмен на формулу пилюли!

Пока женщина говорила, она взмахнула рукой и рядом появились зелёные крылья. Они вместе с жемчужиной подлетели и зависли рядом с Бай Сяочунем. Глаза Бай Сяочуня засветились. Он уже и так мог передвигаться на огромной скорости, но если культиватор Возведения Основания действительно захотел бы его догнать, убежать от него он бы не смог. Однако если объединить Протомагнитную жемчужину и магнитные духовные крылья с его скоростью, он станет невероятно быстрым. Такой спасающий жизнь предмет, как этот, заставил его сердце забиться чаще.

— Более того, — продолжила старушка с натянутой улыбкой, — если тебе повезёт, ты, возможно, даже сможешь чувствовать проявление протомагнитной силы. Это может помочь тебе обрести просветление в одной из десяти секретных магий секты Духовного Потока — Скрытом Гравитационном Отталкивании.

Бай Сяочунь облизал губы и уже собирался согласиться, когда неожиданно остановился и посмотрел на Ли Цинхоу, чтобы узнать, одобряет ли он предложение. Он уже давно воспринимал Ли Цинхоу как одного из своих родственников, поэтому был готов следовать его подсказкам. Если Ли Цинхоу попросил бы его отдать лекарственную формулу, то Бай Сяочунь сделал бы это без колебаний. Для него это была просто лекарственная формула. Для северного берега же она была подобна священной реликвии. По правде говоря, у Бай Сяочуня в бездонной сумке было множество странных пилюль. И он уже пришёл к заключению, что пора начать проверять их действие, чтобы узнать, какими чудесными свойствами они обладают.

Ли Цинхоу взглянул на Протомагнитную жемчужину и магнитные духовные крылья, потом он посмотрел на четырёх глав гор северного берега. Наконец, он перевёл взгляд на старушку. С блестящими глазами он неожиданно сказал:

— Добавьте к этому одну из десяти секретных магий, наследие северного берега… Озёрное Царство!

Как только эти слова были произнесены, веки главы секты Чжэн Юаньдуна задёргались.

— Невозможно! — рассержено гаркнул глава горы с Вершины Заходящего Солнца. И не один он был так яростно против… Старичок, глава горы Вершины Небесного Свода, с широко распахнутыми глазами недовольно уставился на Ли Цинхоу.

— Прохиндей Ли снова показал себя! — съехидничал он. — Возмутительно! Озёрное Царство является наследием северного берега, одной из десяти секретных магий секты Духовного Потока! Это очень ценная техника на одном уровне с магией Призраков Обитающих в Ночи. Никогда и ни за что мы не передадим её кому-то с южного берега!

Бай Сяочунь наблюдал за перепалкой, и когда услышал, как глава горы с Вершины Небесного Свода назвал Ли Цинхоу «Прохиндеем Ли», то у него отвисла челюсть.

— Это что, шутка? — холодно спросил Ли Цинхоу, взмахнув рукавом. — Тысячу лет назад магия Призраков Обитающих в Ночи была наследием Вершины Пурпурного Котла! Ваш северный берег с радостью принял её в ходе торговой сделки, но сейчас, когда южный берег хочет таким же образом получить магическую технику вашего наследия, вы отказываетесь? Просто нелепо!

Главы гор с северного берега не могли найтись с ответом. Глава горы с Вершины Призрачного Клыка, чьё тело было наполовину прозрачным, а черты лица нельзя было чётко разглядеть, вздохнул и сказал:

— Магия Призраков Обитающих в Ночи отлично подходит Вершине Призрачного Клыка. К тому же это случилось много лет тому назад. Теперь об этом уже и не стоит вспоминать. Что же касается Озёрного Царства, то успешно его культивировать смогли только несколько человек, таких как Патриарх Небесное Крыло восемь тысяч лет тому назад. Никому другому больше не удавалось добиться от него ничего, кроме нескольких бесполезных духов. Оно слишком сложное. Глава горы Ли, зачем же вы создаёте из этого проблему для нас?

— Не будет Озёрного Царства? Не будет лекарственной формулы, — ответил Ли Цинхоу с такой твердостью, что ей можно было гнуть гвозди и разрубать железо.

Бай Сяочунь с любопытством взирал, как главы гор спорили про Озёрное Царство. У него складывалось впечатление, что предложение и так уже было достаточно хорошим, хотя Озёрное Царство всегда звучало для него привлекательно. В то же время он узнал много нового о Ли Цинхоу. Он и впрямь показывал великолепный пример того, как нужно обдирать людей как липку. Может быть из-за этого его и прозвали «Прохиндей Ли»? Подумав об этом, Бай Сяочунь взглянул на Ли Цинхоу глазами, полными восхищения.

Главы гор северного берега ещё поворчали немного, но в конце концов согласились на выдвинутые условия. Хотя магическая техника наследия была важна, но лекарственная пилюля была для них ещё ценнее. Через мгновение Ли Цинхоу дал сигнал Бай Сяочуню завершить объяснять полную формулу пилюли афродизиака. Учитывая, насколько эта пилюля важна, главы гор давно запечатали окрестности, чтобы никто не смог ничего подслушать. Когда Бай Сяочунь закончил, главы гор некоторое время изучали полную формулу. Потом они кивнули, и старушка с Вершины Лепестков Ириса отправила Бай Сяочуню по воздуху голубую нефритовую табличку.

— Озёрное Царство — одна из наиболее могущественных из десяти секретных магий. Для этой божественной способности необходимо, чтобы ты созерцал всевозможных животных, а потом использовал полученные знания, чтобы создать своего духа жизненной сущности. Необходимо создать что-то из ничего, использовать озеро, чтобы придать этому форму и призвать физическое царство.

За последние десять тысяч лет все, кто пытался создать дух жизненной сущности, производили простых обычных существ. Единственным исключением был Патриарх Небесное Крыло, который сформировал могущественную Горгулью Небесного Крыла, а также нескольких подобных ей существ.

Тип сформированного культиватором духа жизненной сущности зависит от понимания им духовных существ. Если сто культиваторов станут практиковать Озёрное Царство, то у них получится сто разных духов жизненной сущности, у одних — сильные, у других — слабые. Некоторые из них, как Горгулья Небесного Крыла, оказывались поразительно мощными. У других получалось что-то вроде кролика или змеи.

Бай Сяочунь, ты ученик с южного берега, и хотя два берега соревнуются друг с другом, все мы — одна большая семья. Я действительно надеюсь, что ты сможешь преуспеть в создании своего собственного духа жизненной сущности.

Конечно, несмотря на такие слова, ни она, ни другие три главы горы не верили, что у Бай Сяочуня есть хоть какой-то шанс успешно культивировать Озёрное Царство. Одной из причин было то, что для успешной культивации Озёрного Царства необходимо внимательно наблюдать и изучать множество духовных существ, что практически невозможно сделать на южном берегу.

После завершения сделки четыре главы горы и Чжэн Юаньдун ушли. Ли Цинхоу задержался. В его глазах была теплота, скрытая за неожиданно появившимся пронзительным взглядом. Он начал отчитывать Бай Сяочуня, говоря ему не слишком уж задирать нос после получения первого места на битвах избранных. Он рассказал ему о тонкостях продвижения с основой культивации, и наконец поведал больше информации о подаренном браслете, а также о Протомагнитной жемчужине.

— Протомагнитная жемчужина и магнитные духовные крылья тебе здорово пригодятся. Постарайся хорошо освоится с управлением ими. А что до Озёрного Царства, то это ещё более глубокая магия, чем магия Растительных Солдат, которая есть у нас на Вершине Душистых Облаков. Кстати, трактат Формирования Моря Дракона Мамонта был создан патриархом-основателем секты, который сумел переместить секту из дельты реки Небесная Ширь в её нижние пределы. Обязательно изучай его как следует. Это сильно облегчит тебе использование магии Растительных Солдат, когда я обучу тебя ей.

Оставив ещё несколько наставлений, он повернулся, чтобы уйти. Глубоко тронутый Бай Сяочунь соединил руки и низко поклонился. Однако он не смог сдержать своё любопытство и спросил:

— Дядя Ли, эм… почему они назвали тебя Прохиндеем Ли? Это нелепо!

Ли Цинхоу остановился на полушаге. С потемневшим лицом он строго посмотрел на Бай Сяочуня и ответил:

— Перестань лезть в дела взрослых! Просто помни, что аптекари очень высоко ценят Дао медицины. Мы не раздаём вещи за просто так!

С этими словами Ли Цинхоу ушёл. Чем дольше Бай Сяочунь думал о произошедшем, тем больше в его глазах светилось одобрение. Сейчас он был более чем уверен, что многим получить лекарственные пилюли у Ли Цинхоу, должно быть, очень непросто…

Когда Ли Цинхоу ушёл, Бай Сяочунь вернулся в свою пещеру Бессмертного. Теперь, узнав, что трактат Формирования Моря Дракона Мамонта был создан самим патриархом-основателем секты, он почувствовал, как его сердце наполнилось восторгом.

«Во введении к трактату патриарх-основатель говорит об оковах. Интересно, что они из себя представляют?»

После непродолжительных раздумий ему пришло в голову несколько идей, но у него не было никакой возможности их проверить. Помотав головой, он вынул Протомагнитную жемчужину и, следуя инструкциям Ли Цинхоу, проглотил её. Жемчужина растворилась, превратившись в туман, который, сделав круг по телу, сконцентрировался внизу живота. Никаких дискомфортных ощущений это не вызвало, напротив, он почувствовал, что стал немного легче. Подвигавшись для пробы, он понял, что стал ещё быстрее. Казалось, что теперь существует некая странная связь между ним и окружающим пространством.

С большим любопытством он вынул магнитные духовные крылья. Они были зелёными и почти прозрачными, просвечивающими, словно крылья цикады. Через мгновение Бай Сяочунь выдохнул немного духовной энергии в крылья и они начали таять. На это потребовалось время горения палочки благовоний, всё это время глаза Бай Сяочуня продолжали блестеть. Наконец крылья растаяли в ладони и затем появились у него за спиной.

Словно кровь, что растворяется в воде, они стали частью его тела, которой можно управлять, как собственными руками. С сияющим лицом он только подумал, и крылья уже затрепетали. Он, тут же мгновенно разогнавшись до появления остаточных образов, на полной скорости полетел в стену пещеры Бессмертного. Истошно закричав, он попытался остановиться, но ещё не умел обращаться с крыльями и поэтому врезался в стену. Послышался взрыв, и всю пещеру Бессмертного как следует тряхнуло. Хорошо, что физическое тело Бай Сяочуня было довольно прочным, и поэтому он только оставил отпечаток в каменной стене. Через некоторое время он сполз на землю и застонал. Стиснув зубы, он с трудом поднялся на ноги и посмотрел на место, откуда начал свой забег в стену. Больше не смея экспериментировать дома, он вышел наружу, собрался с духом и снова захлопал крыльями. В мгновение ока он был уже очень далеко впереди.

Через несколько дней он стал гораздо лучше контролировать скорость полёта, получая от процесса большое удовольствие. У него появилось чувство неуязвимости.

— Ха-ха-ха! Я такой быстрый, что даже старейшина Чжоу не сможет меня поймать!

Он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, потом сделал несколько кругов в воздухе, прежде чем вернуться в пещеру Бессмертного.

 

102. Тут кто-нибудь есть?

Прошли месяцы. Бай Сяочунь быстро освоился на территории Вершины Душистых Облаков, предназначенной для учеников внутренней секты. Наконец новизна впечатлений от поступления во внутреннюю секту начала увядать. Большую часть времени он проводил в пещере Бессмертного, занимаясь культивацией или перегоняя лекарства в собственной лаборатории. К этому времени он наделал достаточно много пилюль афродизиака. И был счастлив. Практикуя культивацию, Бай Сяочунь стремился к вечной жизни, а чем выше становилась основа культивации, тем больше увеличивалась продолжительность жизни.

Больше всего его интересовал процесс создания духовных лекарств. В конце концов, он до сих пор мечтал создать пилюлю, которая сможет помочь ему жить вечно. Чтобы эта мечта осуществилась, он постоянно работал над духовными лекарствами. Однако жестокая реальность была такова, что через несколько месяцев у него подошли к концу ингредиенты. И хотя приз за первое место в битвах избранных составлял десять тысяч духовных камней, ингредиенты для лекарств третьего ранга не продавались на рынке рядом с сектой. Ему приходилось просить людей из кланов культиваторов достать их по заоблачным ценам. Самым лучшим выходом было накопить достаточно баллов заслуг, чтобы получать ингредиенты из секты.

«Баллы заслуг…» — подумал он, сидя в пещере Бессмертного и хмурясь. Больше всего ему не хватало баллов заслуг. Немного посомневавшись, он отправился к стеле заданий для учеников внутренней секты.

В пункте выдачи заданий во внешней секте всегда толпился народ, но здесь ситуация кардинально отличалась. Ученики внутренней секты всегда были очень занятыми и считали своё время драгоценным. Только несколько человек оказалось поблизости. Бай Сяочунь подошёл и встал напротив стелы, пытаясь подобрать себе задание.

— Это слишком опасно! — пробормотал он. — У этого слишком мало баллов заслуг вознаграждения! Задания на длительный срок мне тоже не подходят…

В конце концов его взгляд остановился на задании от одного из старейшин секты, которое называлось «Ядра похитителя жизней». За каждое ядро давалось по тысяче баллов заслуг. Даже указывалось место, где легче всего встретить похитителей жизни, а именно горы Диких Трав, располагающиеся недалеко от секты Духовного Потока. Задумчиво бормоча себе под нос, Бай Сяочунь припомнил описание похитителя жизни из четвёртого тома духовных существ. На самом деле это был не дикий зверь, а скорее чудесная паразитирующая форма жизни.

Похититель жизни находил подходящего носителя, какое-нибудь дикое животное, а потом из-за похитителя жизни у него отрастала вторая голова. Когда вторая голова полностью сформировывалась, то животное иссыхало и умирало, а зрелый похититель жизни превращался в Птичку-девятидневку. На стадии паразитирования он был чрезвычайно ценным ингредиентом различных видов лекарств. Однако после того, как он вызревал и вырывался из второй головы в форме Птички-девятидневки, он становился полностью бесполезным. Птичка-девятидневка жила только девять дней, после этого умирая и давая жизнь новому похитителю жизни. Похититель жизни снова выбирал себе носителя и процесс повторялся. Это походило на цикл реинкарнации… Похитители жизни считались очень редкими, в каком-то смысле они жили вечно, повторяя цикл снова и снова. Бай Сяочунь хорошо помнил, насколько его впечатлил жизненный цикл похитителя жизни, когда он впервые прочёл о нём в четвёртом томе духовных существ.

«Сложность этого задания заключается в том, чтобы найти похитителей жизни. Горы Диких Трав слишком обширны. Слишком утомительно искать похитителей жизни одного за другим. Попытка скопить баллы заслуг таким способом окажется лишь напрасной тратой времени».

Разузнав побольше про горы Диких Трав, он убедился, что, несмотря на их обширность, большинство животных там было ниже уровня Возведения Основания. В конце концов он решил взяться за это задание. Однако он не отправился на него сразу же. Сначала он вернулся в пещеру Бессмертного, чтобы подготовиться. Наконец он забрался на меч Золотого Ворона и отправился в путь.

Горы Диких Трав находились недалеко от секты Духовного Потока. Учитывая его скорость на мече Золотого Ворона, ему понадобился бы всего лишь день, чтобы добраться туда. К сожалению, его основа культивации не позволяла лететь всю дорогу, и ему приходилось чередовать полёт с бегом. Через четыре дня он наконец добрался до места. Живописная картина предстала пред его взглядом: во все стороны простирались горы с обильной растительностью. Они были похожи на бесконечные джунгли, в которых раздавались крики птиц и зверей.

Вместо того, чтобы отправиться на поиски похитителей жизни, он около полумесяца исследовал горы, пока не нашёл долину, соединяющую две основные части джунглей и являющуюся путём между ними. Там он спрятался в ветках высокого дерева и стал оттуда наблюдать за долиной внизу.

«Если просто искать похитителей жизни, рассчитывая на слепую удачу, то это будет напрасной тратой времени. Даже если мне повезёт, то я смогу найти одного. А если не повезёт, то, возможно, вообще не смогу и за месяц никого не найду. Пришло время показать, насколько я умён».

Выставив вперёд подбородок, он помчался вперёд. На следующий день он стоял на вершине горы, пытаясь определить направление ветра. Он уже хотел достать пилюлю афродизиака, как вдруг о чём-то вспомнил и закричал что есть мочи:

— Тут кто-нибудь есть?! Здесь есть ученики из секты Духовного Потока?!

По тону его истошного вопля можно было подумать, что ему нужна помощь.

Вдалеке в джунглях кто-то дрался с диким зверем. Это был холодный и высокомерный юноша в шэньи ученика внутренней секты из секты Духовного Потока. Когда он услышал крик Бай Сяочуня, то в его глазах появилось презрение.

«Ещё один ученик со слабой основой культивации переоценил свои силы и теперь зовёт на помощь. Только сильные должны приходить в горы Диких Трав».

Он высокомерно предпочёл не обращать на крики внимания. Хотя в секте поощрялась командная работа, но некоторые люди от природы не любили компанию, и с этим ничего нельзя было поделать.

Прокричав несколько раз, но не получив ответа, Бай Сяочунь немного успокоился. После этого он подкинул в воздух пилюлю афродизиака. Через мгновение пилюля взорвалась, превратившись в пыль, которую унесло ветром. Вскоре животные в округе, чем бы они ни занимались, почувствовали в воздухе запах пилюли и задрожали. С налившимися кровью глазами, они взвыли, что есть мочи. Когда поднялся вой, за спиной Бай Сяочуня появились крылья, и он быстренько улетел.

Высокомерный ученик в окрестностях действия пилюли вдруг заметил, что зверь, с которым он сражался, задрожал. Его глаза покраснели, и он с воем набросился на ученика. Сильно перепугавшись, юноша предпочёл сбежать. К несчастью, чтобы он не делал, зверь продолжал выть и гнаться за ним. Глаза зверя стали ярко красными, казалось, что он сошёл с ума. Поражённый юноша уносил ноги, спасая свою жизнь. В конце концов ему ничего не оставалось делать, как начать звать на помощь. Но к тому времени Бай Сяочунь был уже слишком далеко, чтобы услышать его… Через шесть часов в ещё одном ветряном месте Бай Сяочунь немного покричал, подождал, и, не получив ответа, развеял ещё одну пилюлю афродизиака. Скоро поднялся звериный вой.

В течение следующих двух дней он беспрерывно перемещался по периметру вокруг долины, которую выбрал, и развеивал пилюли афродизиака. Ему быстро удалось охватить большую территорию, внутри которой звери сходили с ума, истошно выли и набрасывались на всё, что движется. Осознав, что скоро всё может выйти из-под контроля, Бай Сяочунь вернулся в выбранную им долину. С блеском в глазах он использовал меч Золотого Ворона, чтобы проложить небольшую дорожку среди деревьев и, вынув несколько пилюль феромонов, раздавил их там. Вскоре ароматный запах начал распространяться по округе. Он постарался, чтобы вещество из пилюли на него не попало, но на всякий случай, отойдя в сторонку, сменил одежду. Потом он забрался повыше и оглядел тропу, которую проложил.

— Ну хорошо, дорогие зверюшки… поспешите сюда, — сказал он, мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик и нетерпеливо ожидая результата.

Шло время. Аромат пилюли феромонов медленно расползался по окрестностям, и звери под воздействием пилюли афродизиака начали ещё сильнее сходить с ума. С диким воем они устремились в долину на полной скорости, их становилось всё больше и больше. Они надвигались, словно прилив, заставляя землю под ногами содрогаться.

Вскоре к долине приблизилась первая волна зверей, и Бай Сяочунь поднялся на ноги, с напряжённым вниманием всматриваясь вниз в долину. В мгновение ока показалась большая группа странных зверей, бегущих к тропинке, что он проложил. У Бай Сяочуня от вида такого количества животных глаза полезли на лоб. Но затем он сверкнул глазами и произвёл рукой жест заклятия. Тут же меч Золотого Ворона полетел в свирепого тигра. Поразительно, но на спине тигра росла вторая голова. Золотой меч промелькнул в воздухе и вторая голова взорвалась. Из неё вылетело ядро, которое Бай Сяочунь ловко подхватил и забросил к себе в бездонную сумку. Затем золотой свет метнулся в сторону другого двухголового существа. Набег животных продлился около двух часов, и ко времени его окончания долина оказалась полностью вытоптана. Бай Сяочунь светился от радости. Его меч не оставался без работы, и к концу набега у Бай Сяочуна набралось десять ядер похитителей жизни.

«Я, Бай Сяочунь, как всегда умнее всех!» Очень довольный собой, он спрятал полученные ядра обратно в бездонную сумку и помчался на новое место в горах Диких Трав.

Вскоре после его ухода в джунглях появился юноша. Его одежда была порвана, а сам он пребывал в очень жалком состоянии. Его трясло, и он с трудом переставлял ноги. Его взгляд был опустошённым и сильно напоминал взгляд Бэйхань Ле не так давно… По его щекам текли слёзы, и он бормотал:

— Что происходит в горах Диких Трав?.. Что случилось с этим миром?.. Звери здесь не едят людей, они… они…

День шёл за днём. Бай Сяочунь со своей пилюлей афродизиака поставил все горы Диких Трав на уши. Куда бы он ни шёл, звери начинали сходить с ума. Конечно, каждый раз, прежде чем развеять пилюлю, он кричал на всю округу, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет. Иногда ученики откликались, тогда он подробно объяснял им свою задумку, просил уйти и давал ядро похитителя жизни в качестве компенсации. Он также просил их предупредить других учеников держаться подальше. Большинство учеников, которые его видели, сразу узнавали его и удирали со всех ног, дрожа от страха.

 

103. Я хочу послужить секте!

В горах Диких Трав было не так много учеников секты Духовного Потока, только около нескольких десятков. Там водилось мало зверей на уровне Возведения Основания, но все равно даже для учеников внутренней секты там было опасно. Только те, кто считал себя очень сильными, отваживались наведываться туда.

Когда Бай Сяочунь выкрикивал предупреждения, то некоторые ученики откликались. Они принимали от него подарок в качестве извинения и уходили. Однако находились и такие умники, которые полагали, что он зовет на помощь, и игнорировали его крики. Некоторые даже надеялись завладеть бездонной сумкой после его гибели. Они не особо задумывались о его криках и продолжали заниматься своими делами. Но вскоре они начинали замечать, что звери ведут себя странно, импульсивно и сходят с ума.

Шангуань Тянью тоже был в горах Диких Трав. Когда он услышал крики Бай Сяочуня, его глаза сверкнули, и он проигнорировал их. Он получил такое же задание, как и Бай Сяочунь: добыть ядра похитителей жизни, и теперь пораженно наблюдал, как огромный медведь на шестом уровне Конденсации Ци обнимал дерево и долбился в него снова и снова… Это уже не первый раз, когда Шангуань Тянью встречал подобную картину. Раньше ему попался безумный кролик, который устроил на него засаду и напал с особой похотливостью. Когда он понял, что эта ситуация кажется ему знакомой, у него занемел затылок.

«Что-то здесь не так. Что случилось в горах Диких Трав?!»

Потом он подумал о пилюле афродизиака Бай Сяочуня, и его сердце замерло.

К этому времени у Бай Сяочуня в бездонной сумке набралось уже около тридцати ядер похитителей жизни, и он продолжал распылять по окрестностям пилюлю афродизиака. Через полмесяца к своей радости он обнаружил V-образную долину, расположенную далеко в горах, в которой дули сильные ветра… Ветер, попадающий в долину, затем проносился над большей частью территории гор Диких Трав. По подсчетам Бай Сяочуня, на то, чтобы ветер распространился почти на половине территорий гор Диких Трав, потребуется всего три дня. В определенном месте ветер был настолько силен, что Бай Сяочуня сдувало с ног меньше чем за время одного вдоха. Он тут же почувствовал, что связан с этим местом самой судьбой. С развевающимися на ветру волосами, он посмотрел на участок с сильным ветром и произнес:

— Определенно, это место как нельзя лучше подходит для распыления афродизиака в этих горах! И других учеников здесь тоже быть не должно. Я смогу безопасно собирать ядра в свое удовольствие!

Бай Сяочунь взволнованно предвкушал обильную добычу. Чтобы удостовериться, что с его соучениками ничего плохого не случится, он уже успел отдать около десяти ядер. Однако он об этом не жалел, будучи уверенным, что сможет добыть еще. Он мог легко представить, как растут баллы заслуг на его счету. Глубоко вздохнув, он вытащил все оставшиеся пилюли афродизиака и раздавил их. Свистящий ветер тут же подхватил лекарственную пыль, распространяя по окрестностям. Бай Сяочунь стоял на ближайшей горной вершине, гордо наблюдая за джунглями внизу и ощущая себя настоящим героем.

«Я, Бай Сяочунь, работал без устали на благо горы Диких Трав. Легко можно представить, сколько животных родится в ближайшие годы… Какая замечательная достойная заслуги служба».

Он с чувством вздохнул, когда из глубины джунглей послышался вой. Скоро выло всё больше и больше зверей, пока наконец вой не стал раздаваться непрерывно. За один день накрыло около двадцати процентов территории гор Диких Трав… Рык достигал невиданных масштабов. Через три дня уже половина гор Диких Трав сошла с ума!

В это время Бай Сяочунь начал летать с места на место и распылять пилюли феромонов, чтобы привлечь зверей поблизости. В то же время ему удавалось собрать все больше и больше ядер похитителей жизни. Он был очень доволен. Ведь он не только собирал большой урожай ядер, но еще и приносил счастье обитателям гор Диких Трав. Видя, как такое большое количество животных размножается, он не мог не восхищаться своим великим вкладом в дело процветания фауны.

«До чего же я хороший человек, — думал он про себя. — Я безусловно заслужил благодарность зверей в этих горах».

Так он продолжал продвигаться дальше, всю дорогу распыляя пилюли феромонов.

Конечно, в горах были и такие ученики, которые проигнорировали его крики с предупреждениями. Скоро они большими глазами смотрели на то, как животные сходят с ума. То, с каким рвением животные набрасывались на друг друга в попытках удовлетворить свое желание размножаться… заставило учеников пораскрывать рты.

— Ч-ч-что… что происходит?

— Почему… эта картина кажется мне знакомой…

Пораженные ученики в ужасе спасались бегством.

— Бай Сяочунь! — Шангуань Тянью пришлось очень потрудиться, чтобы убить зверей поблизости и сбежать.

Вспомнив, что случилось с Бэйхань Ле, он задрожал и его сердце наполнилось ужасом.

На беду нескольких учеников, что оказались в подобном положении, зайдя глубоко на территорию гор Диких Трав, выбраться оттуда было очень непросто. Особенно, когда все звери вокруг посходили с ума…

Бай Сяочунь радостно летал по выбранному маршруту и распылял пилюли феромонов. Это привлекало множество животных, и ему удалось собрать большое количество ядер похитителей жизни. К тому времени как он покинул горы через полмесяца, в его бездонной сумке накопилось более двухсот ядер. Полностью удовлетворенный проделанной работой, он направился в секту.

Через несколько дней после его ухода, из джунглей наконец показались Шангуань Тянью и другие ученики. На их бледных лицах отражалась горечь, а волосы были всклокочены. Все они были не в лучшей форме и с опустошённым взглядом. Выбираясь из джунглей, они вскидывали голову и издавали горький вой. Что же на самом деле случилось в этих горах… было для них полной загадкой.

Вернувшись в секту, Бай Сяочунь сразу же помчался в пункт выдачи заданий. Когда работающие там ученики увидели, что он сдает двести ядер похитителей жизни, то у них глаза чуть не вылезли из орбит. Неверяще осмотрев ядра, они пораженно уставились на Бай Сяочуня. На протяжении многих лет задание по добыче ядра похитителя жизни периодически появлялось в списке. Как правило, чтобы ученик смог собрать хотя бы десять ядер, ему требовался целый год. Но за несколько месяцев Бай Сяочуню удалось набрать невообразимое количество.

«Он точно заслуживает звания младшего брата главы секты, почетного ученика и победителя битв избранных…»

Другие ученики внутренней секты с завистью смотрели на Бай Сяочуня. Сдав свою добычу, он получил двести тысяч баллов заслуг. Хотя он и пытался казаться равнодушным, но полностью скрыть, насколько он горд собой, ему не удавалось.

Это событие потрясло весь южный берег. Каждый, кто слышал, что кому-то удалось набрать двести тысяч баллов заслуг за один раз, с трудом мог в это поверить. Но вскоре начали распространяться новости от учеников, которым Бай Сяочунь посоветовал покинуть горы Диких Трав, и вот все три горы южного берега уже обсуждали это.

— Что за монстр!

— Сумасшедший! Он возбудил зверей пилюлей афродизиака на доброй половине гор Диких Трав!

— Теперь туда еще долго никто не сможет сунуться…

Пока народ обсуждал эту тему, в секту начали возвращаться Шангуань Тянью и остальные натерпевшиеся от зверей ученики. Шангуань Тянью знал, что причиной проблем послужил Бай Сяочунь, поэтому ни капли не удивился, услышав новости в секте. Но когда остальные ученики поняли, что случилось, они взвыли. Однако они ничего не могли поделать с Бай Сяочунем. В конце концов… он несколько раз предупреждал их, и они это слышали, но предпочли не обращать внимания. Теперь они жалели об этом: стоило им только ответить тогда и можно бы было избежать трагических последствий.

Бай Сяочунь остался чрезвычайно доволен результатами. В последующие дни он часто наведывался в пункт выдачи заданий, где выбирал задания, требующие собрать что-нибудь у зверей. Казалось, что он к этому пристрастился. После каждого такого задания, он перегонял несколько партий лекарственных пилюль и отправлялся на промысел снова… Каждый раз всё больше учеников начинало возмущаться. И не имело значения, были ли эти ученики тоже на задании или нет. Ведь любого места, где побывал Бай Сяочунь в ходе задания, приходилось избегать еще долгое время. Там становилось слишком опасно… горы Облачных Вершин, горы Ледяных Лесов, горы Блестящих Вершин, горы Восточных Пределов…

Целый год Бай Сяочунь с особенным рвением занимался выполнением заданий. Он уже перебрал все задания, касающиеся животных, и его добыча всегда была невероятной. Каждый раз пункт выдачи заданий повергался в полное изумление. В то же время большое число учеников внутренней секты страшно возмущались. Наконец Бай Сяочунь выполнил все задания, связанные с животными, на Вершине Душистых Облаков и отправился на Вершину Зеленого Пика, а потом и на Вершину Пурпурного Котла. Он выполнил все подобные задания и там, и вскоре ученики поняли, что они столкнулись с одержимым заданиями.

Ученики внутренней секты южного берега пришли в отчаяние. Больше не осталось гор поблизости от секты, куда можно было бы безопасно сходить. Все они кишели сексуально озабоченным зверьем… За неимением другого выбора, сотни учеников внутренней секты трех гор подписали петицию к секте, требуя, чтобы Бай Сяочуня освободили от необходимости выполнять задания для секты…

Ли Цинхоу не хотел в это вмешиваться, так как это был редкий случай, когда Бай Сяочунь с таким энтузиазмом пытался послужить секте. Проблема превратилась в огромную головную боль для главы секты. Он начал замечать, что с тех пор, как Бай Сяочунь попал в секту, у него часто стали появляться причины для головной боли. Каждый раз слыша имя Бай Сяочуня, он невольно вздыхал.

«Уж лучше бы он так не старался. Как только он берется за дело со всей серьезностью… на самом деле… да, Бай Сяочунь приносит проблемы, за какое задание он бы не взялся! Кажется, он хотел работать над изготовлением пилюль? Тогда пусть идет и перегоняет их! Секта обеспечит ему баллы заслуг, пусть только всё успокоится…»

Когда число подписей под петицией возросло от нескольких сотен до тысячи и более, то глава секты стиснул зубы и отправился к Ли Цинхоу, чтобы обсудить эту проблему с ним. Наконец они освободили Бай Сяочуня от выполнения заданий на следующие десять лет. Он стал единственным учеником в секте, которому и без выполнения заданий секта решила начислять огромные количества баллов заслуг. Бай Сяочуню не очень понравилось такое развитие событий. Он как раз просматривал задания в пункте выдачи и уже нашел подходящее для себя, когда ему пришло оповещение. Он был поражен.

— Какого черта? — громко воскликнул он. — Я хочу послужить секте! Я хочу напряженно работать! Это нелепо!

Под мрачными взглядами учеников в пункте выдачи заданий он выпятил подбородок и махнул рукавом.

«Одним щелчком пальцев я обратил пункт выдачи заданий… в пепел». Покачав головой, он вздохнул и с одиноким видом неспешно удалился.

 

104. Я гарантирую...

Бай Сяочунь приплёлся в пещеру Бессмертного, где начал предаваться грустным размышлениям. В конце концов он вздохнул.

«Всё же нехорошо, когда кто-то сильно превосходит остальных. Вот я, например. Глава секты был так обеспокоен тем, какой я выдающийся, что меня освободили от выполнения заданий на десять лет, но каждый месяц начисляют мне баллы заслуг».

Ему доставляло удовольствие беспокоиться о таком, нужно было ещё придумать, чем теперь заняться дальше, учитывая, что он такой выдающийся.

«Ну что ж, думаю, ничего не поделаешь. Раз я не могу выполнять задания, могу просто продолжить изготавливать лекарства. В конце концов, изначально я занялся выполнением заданий только из-за баллов заслуг».

С такими мыслями Бай Сяочунь решил пожертвовать своей выгодой ради блага секты и пошёл в лабораторию.

«Я должен научиться изготавливать духовные лекарства третьего ранга!» При этой мысли он помрачнел.

Шло время. Пролетело полгода. За исключением обязательных занятий культивацией, Бай Сяочунь всё своё время проводил за изготовлением лекарств. Когда ему не хватало ингредиентов, он использовал баллы заслуг. В попытке освоить все нюансы перегонки лекарств третьего ранга он постепенно становился всё одержимее процессом и работал всё напряжённее.

Так как он больше не ходил на задания, в секте постепенно всё успокоилось. Многие вздохнули с облегчением, особенно глава секты Чжэн Юаньдун, которые наконец-то обрёл душевное спокойствие. Теперь он был уверен, что освободить Бай Сяочуня от выполнения заданий оказалось правильным решением. И не он один был доволен ситуацией. Ли Цинхоу, а также другие главы гор и старейшины — все чувствовали себя намного лучше. На одном из штатных собраний совета южного берега культиваторы Возведения Основания затронули этот вопрос.

— Последнее время Бай Сяочунь сосредоточил свои силы на изготовлении лекарств. Теперь секта может жить спокойно.

— Изготовление лекарств — это очень хорошо. Пусть практикуется. В любом случае это самый безопасный вариант. Пока он так этим занят, у него не будет времени, чтобы доставлять неприятности остальным.

Все сразу согласно заулыбались. Последние полгода тишины и спокойствия позволили им облегчённо вздохнуть.

Но вот через несколько дней после этого собрания Вершину Душистых Облаков сотряс мощный взрыв. Его эпицентр находился в пещере Бай Сяочуня, всё вокруг неё как следует тряхануло. Многие ученики внутренней секты от неожиданности сильно переполошились, а ученики внешней секты задрожали от страха.

— Что это было?!

— Небеса!

— Неужели кто-то напал на секту?!

Гора погрузилась в хаос. Тем временем Бай Сяочунь, кашляя, с вымазанным сажей лицом и весь в слезах выполз из своей лаборатории, быстро вымылся в горячем источнике и потом помрачнел.

«Почему произошёл взрыв?» — подумал он.

Ученикам внутренней секты выдавали стандартные алхимические печи, точно такие же, как в павильоне изготовления лекарств. Обычно духовные лекарства не взрывались, даже когда перегонялись неправильно. Но сейчас это почему-то произошло. При этом даже сработала защитная магическая формация пещеры. Как следует всё обдумав, Бай Сяочунь не смог найти причину.

Повздыхав, он занялся культивацией трактата Формирования Моря Дракона Мамонта, проведя за этим занятием несколько дней. В настоящее время он был на волосок от прорыва в своей культивации. Однако он не спешил. Закончив занятие культивацией, он принял духовное лекарство, чтобы получить жизненную энергию для практики техники Неумирающей Вечной Жизни. Серебряный свет, что излучала его кожа, был уже таким насыщенным, что у него появился золотой оттенок.

Во второй половине дня Бай Сяочунь решил заняться ещё одним делом. Стоя в своей пещере Бессмертного, он медленно поднял руки и начал практиковать Озёрное Царство, следуя мнемоникам. Через время горения половины палочки благовоний он открыл глаза и испустил оглушительный вопль. Из него вырвался поток мощной энергии, заставляющий всё вокруг измениться. Проявилось поле водяного пара и через время одного вдоха исчезло. Бай Сяочунь обессиленно опустился на пол, вытирая пот со лба. Несмотря на то, что он культивировал Озёрное Царство каждый день с тех пор, как получил его, это было всё, чего ему удалось добиться.

«Мне нужно прикладывать больше усилий!» — подумал он.

Отдохнув какое-то время, он закончил со своими ежедневными занятиями культивацией и снова вернулся к обдумыванию причин взрыва в лаборатории. За последние полгода ему удалось успешно изготовить несколько духовных лекарств третьего ранга, но большей частью его постигали неудачи. Он сидел в расстроенных чувствах, пока наконец у него не появилась гипотеза.

«Может быть, когда лекарственная сила достигает определённого уровня, то вещество становится нестабильным, что вызывает взрыв?»

Сразу после этого он поспешил обменять определённое количество баллов заслуг на новую алхимическую печь и вернулся к перегонке.

Вскоре прошёл слух, что взрыв, прогремевший ранее, произошёл в пещере Бай Сяочуня. Это вызвало странную реакцию среди учеников. Хотя они не знали, что же послужило причиной взрыва, но зато понимали, что виной всему Бай Сяочунь.

Затем… Через несколько дней в своей лаборатории Бай Сяочунь в высшей степени сосредоточился на контроле духовного лекарства в алхимической печи. К сожалению, было исключительно сложно работать с духовными лекарствами третьего ранга. Для большинства людей с достаточным количеством опыта и удачи три успешных попытки из десяти считались высоким процентом успеха. Но Бай Сяочунь хотел, чтобы всё было идеально. Он не желал успокаиваться, пока не разрешал каждую возникающую проблему. Из-за того, что он стремился к совершенству даже в самых незначительных деталях, ему приходилось проводить эксперименты, касающиеся каждой из них, чтобы решить все возникшие вопросы.

В этот раз его глаза расширились, так как он почувствовал, что теряет контроль над духовным лекарством. Потом от алхимической печи послышался треск. Бай Сяочунь ахнул, за его спиной возникли крылья, и он мигом сбежал из лаборатории.

Через несколько мгновений после того, как он показался снаружи, огромный взрыв сотряс пещеру Бессмертного. Вершина Душистых Облаков снова погрузилась в суматоху, пока все наконец снова не успокоились.

Через три дня Бай Сяочунь с криками выбежал из лаборатории и третий мощный взрыв прогремел в воздухе.

Через семь дней Бай Сяочунь снова на всех парах вылетел наружу, а сразу за этим прозвучал четвёртый оглушительный взрыв, который чуть не уничтожил лабораторию.

Вершина Душистых Облаков пребывала в полном хаосе, глаза многих учеников до предела налились кровью. Разузнав что к чему, народу стало известно, что всё дело в том, что Бай Сяочунь перегоняет лекарства. Однако никто не мог понять, что именно повлекло за собой такие мощные взрывы.

— Я узнавал в Аптеке духовных лекарств, там сказали, что недавно он купил восемь алхимических печей!

— Должно быть, каждый раз это взрывается алхимическая печь. Что же там перегоняет Бай Сяочунь? Проклятие! Его что, не волнует, что он может погибнуть от взрыва?!

Люди злились всё сильнее, но взрывы на этом не прекратились. Они продолжились. На протяжении следующего месяца в пещере Бай Сяочуня прогремело ещё семь взрывов, каждый мощнее, чем предыдущий.

Из-за последнего взрыва затряслась вся Вершина Душистых Облаков, а пещера Бай Сяочуня чуть целиком не обрушилась. Бай Сяочунь, дрожа от ужаса, вылетел наружу, а ученики внешней и внутренней секты Вершины Душистых Облаков потеряли терпение. В течение последнего месяца никто из них не был в состоянии спокойно сосредоточиться на занятиях культивацией. Из-за того, что их постоянно пугали внезапные взрывы, они были всё время напряжены и подпрыгивали от малейшего шума. Теперь они уже не могли ни на чём сосредоточиться, с налившимися кровью глазами пытаясь сдерживать свой гнев. Очевидно, что даже звуконепроницаемая магическая формация не могла спасти от грохота взрыва. Не только у учеников накапливался гнев, но и поражённые старейшины не могли поверить в то, что творил Бай Сяочунь.

— Что же изготавливает Бай Сяочунь, что его алхимические печи так взрываются? Над каким лекарством… он работает?!

На этом всё не закончилось. В следующем месяце частота взрывов только возросла. Прогремело более десяти взрывов, они случались каждые несколько дней. Наконец ученики Вершины Душистых Облаков больше не выдержали, они толпой направились к пещере Бай Сяочуня, чтобы выплеснуть свой гнев.

Чувствуя, что его винят напрасно, Бай Сяочунь поспешил всё объяснить. Когда он увидел толпу из более чем тысячи учеников, он слегка побледнел, а потом просто ударил себя в грудь и сказал, что гарантирует: взрывов больше не будет. Только тогда толпа немного успокоилась.

Проводив всех взглядом, Бай Сяочунь, хмурясь, вернулся в свою пещеру Бессмертного. Оглядев уже по большей части разрушенную лабораторию, он вздохнул, вынул ещё одну алхимическую печь и в задумчивости уставился на неё пустым взглядом. Через несколько дней он шлёпнул себя по ляжкам, а его глаза заблестели.

— Точно! Это всё потому, что я предварительно как следует не прогрел алхимическую печь!

Оживившись, он снова принялся за дело… Через три дня в середине ночи все на Вершине Душистых Облаков… услышали огромный взрыв. Один ученик внутренней секты даже чуть не упал в обморок от испуга. Со всклоченными волосами он закричал:

— Бай Сяочунь! Мне наплевать, что ты избранный, я изобью тебя до полусмерти!

И он был не один такой. Скоро все ученики внутренней секты повыскакивали из своих пещер Бессмертных, вышла даже измученная Чжоу Синьци. Бай Сяочунь поспешил навстречу ученикам, виновато улыбаясь и снова гарантируя, что такого больше не повторится. Собравшиеся в итоге немного успокоились. Их вполне устроили слова Бай Сяочуня, придраться было не к чему. Если бы он хоть немного попытался настоять на своём, то они неминуемо устроили бы ему знатную головомойку. Но сейчас… им оставалось только сжать зубы и поверить в его обещание.

В изнеможении Бай Сяочунь вернулся к себе, хотелось плакать, но слёз не было. Он вдруг обнаружил, что следовать за своей мечтой на самом деле очень сложно.

«Не в моих правилах сдаваться!» — подумал он.

Стиснув зубы, он достал ещё одну алхимическую печь, которую созерцал ещё полмесяца, пытаясь понять причину катастроф. Наконец, проанализировав всё как следует, он обрёл уверенность, что вычислил причину.

«Земляной огонь. Дело точно в нём!»

С налившимися кровью глазами он снова приступил к перегонке… Через пять дней на заре снова произошёл взрыв. Он был такой громкий, что напугал даже Ли Цинхоу, а грохот донёсся до Вершины Пурпурного Котла и Вершины Зелёного Пика. Ученики внутренней секты, обитавшие поблизости от Бай Сяочуня, испытали нервное потрясение, особенно Чжоу Синьци. Всем им показалось, что они сейчас сойдут с ума. У истошно кричащих от страха птиц старейшины Чжоу повыпадали перья. Духовные хвостатые куры дрожали и пускали пену изо рта. Многие ученики внутренней секты старались не потерять сознание…

Все магические формации пещеры Бай Сяочуня сработали одновременно, когда взорвался земляной огонь, даже защитная магическая формация всей Вершины Душистых Облаков пришла в действие. Когда Бай Сяочунь выполз из-под обломков, он был чёрный как смоль, но с сияющими от восторга глазами. Он был уверен, что наконец понял, в чём же причина взрывов.

«Дело не в земляном огне, а во взаимном усилении и подавлении! Предсказать их воздействие невозможно. Духовные лекарства третьего ранга нужно перегонять с учётом взаимного усиления и подавления!»

Всё население Вершины Душистых Облаков от учеников внешней секты до старейшин с камнями в руках в гневе ломанулось в сторону пещеры Бай Сяочуня. Когда Бай Сяочунь увидел разъярённую толпу, он с чувством ударил себя в грудь и провозгласил:

— Я гарантирую… — однако, прежде чем он успел закончить, из толпы в него полетели камни. В конце концов, применять магию против своего товарища по секте было запрещено, но никто ничего не говорил про камни…

— В гробу мы видели твои гарантии!

На Бай Сяочуня обрушился град камней, запущенных доведёнными до белого каления людьми.

 

105. Массовый побег заключенных зверей

Увидев, что град камней заслонил солнечный свет, Бай Сяочунь не на шутку испугался. Готовый заплакать, он нырнул обратно в пещеру Бессмертного и активировал магическую формацию. Он понимал, что разгневал людей, но ощущал себя несправедливо обвинённым, ведь сделал это не специально.

— Я гарантирую, что это было в последний раз! — выпалил он. — Я абсолютно уверен!

Когда толпа немного подуспокоилась, Бай Сяочунь продолжил объясняться, и в конце концов люди разошлись. С сожалением вздыхая, Бай Сяочунь расчистил свою пещеру от обломков, а потом снова отправился в лабораторию. Там он уселся, размышляя о произошедшем. Наконец он стиснул зубы и осторожно вынул ещё одну алхимическую печь. Учитывая все выводы, к которым недавно пришёл, он снова занялся изготовлением лекарства.

В этот раз он много внимания уделил взаимному усилению и подавлению. Через несколько дней воздух наполнился лекарственным ароматом, а в глазах Бай Сяочуня засиял восторг. Он издал радостный вопль, ведь проблема взрывающейся алхимической печи наконец была решена.Кроме того, ему удалось ещё глубже понять различные закономерности, проявляющиеся при взаимном усилении и подавлении ингредиентов в процессе перегонки.

«Ещё чуть-чуть и я освою изготовление духовных лекарств третьего ранга!»

Воодушевившись, в последующие несколько дней он полностью погрузился в перегонку лекарств. Постепенно ученики Вершины Душистых Облаков осознали, что взрывов больше не слышно. Они вздохнули с облегчением, и через какое-то время жизнь на горе вошла в прежнее спокойное русло. Но… хотя Бай Сяочуню удалось решить проблему с взрывами, количество успешных попыток перегонки лекарств третьего ранга по-прежнему оставалось очень небольшим. К тому же в итоге он изготовил достаточно много странных пилюль. Когда такие странные пилюли вылетали из алхимической печи, он с подозрением рассматривал их. Хотя он знал, что они скрывают чудесные секреты, сложно было сказать, могли ли они быть настолько же неимоверными, как пилюля афродизиака.

— Нужно испытать их, чтобы понять, зачем они нужны… — пробормотал он сам себе.

Он покинул пещеру Бессмертного и отправился на рынок, чтобы купить каких-нибудь животных. Также он потратил немного баллов заслуг, чтобы взять животных у секты. И вот у себя в пещере он приготовился во второй раз в жизни провести эксперимент над животными. Он даже подготовил чистую нефритовую табличку, чтобы задокументировать результаты. Когда всё было готово, он достал кролика и выбрал чёрную пилюлю из своей коллекции странных пилюль. Кролик понюхал её, а потом сразу же проглотил. Через мгновение он задрожал. Потом он дрыгнул лапками и завалился пузом к верху, перестав двигаться.

«Умер?» — подумал Бай Сяочунь, широко распахнув глаза.

Однако, приглядевшись, он облегчённо вздохнул: кролик не умер, а лишь лишился чувств из-за обильного притока духовной энергии от мощной лекарственной пилюли. Через несколько часов он очнулся. После этого он встал на две лапы, заняв вертикальную позицию, словно человек, и внимательно уставился на Бай Сяочуня.

— Э-э-э? — сказал Бай Сяочунь.

Через мгновение кролик издал тот же звук, испугав Бай Сяочуня.

— Ты можешь говорить?

Перепуганный кролик повторил:

— Ты можешь говорить?

Бай Сяочунь тут же взволновано начал обходить кролика по кругу, разглядывая. В свою очередь, кролик тоже оживился и начал ходить вокруг Бай Сяочуня. Очень странная сцена разыгралась в пещере Бессмертного. Наконец Бай Сяочунь от души рассмеялся.

— Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

Кролик тоже рассмеялся и повторил все слова Бай Сяочуня. С задумчивым видом Бай Сяочунь открыл дверь в одну из подсобных комнат и закинул кролика туда.

— Ну, в любом случае… Ты явно не обладаешь интеллектом. Если тебе удастся продвинуться в культивации, то не забудь вернуться и поблагодарить меня в будущем. Пока я посажу тебя сюда, а через несколько дней выпущу за пределами секты.

Заперев кролика, Бай Сяочунь перестал обращать на него внимание и продолжил эксперименты. Следующей подопытной оказалась обезьяна, для которой он выбрал жёлтую лекарственную пилюлю. Сначала обезьяна притворилась, что не замечает её, но потом заинтересовалась и схватила. Понюхав её, она немного раскрошила пилюлю, а затем положила вместе с крошками в рот и проглотила. Потом ничего особенного не произошло, только откуда-то взялся странный ветер, который достаточно быстро затих. Бай Сяочунь с любопытством рассматривал обезьяну, которая просто сидела с отсутствующим выражением на лице. Не в силах определить, какое воздействие оказала пилюля, Бай Сяочунь вздохнул и закрыл обезьяну в одной комнате с кроликом.

Через несколько дней он проводил эксперимент над несколькими кроликами. Съев лекарственные пилюли, они завыли, а их глаза стали красными. Они начали подпрыгивать и кусать Бай Сяочуня за ноги. В изумлении он сделал пометку о результатах, а потом отправил кроликов в комнату к остальным подопытным зверям. Там они начали кусать друг друга, но не до крови. Ещё было несколько уток. После приёма странной пилюли они задрожали и их крылья увеличились в размерах. Потом они начали летать по пещере, обретя в полёте изысканную грацию. Бай Сяочунь удивлённо наблюдал за этим, одновременно его восхищение странными пилюлями росло.

Шло время. За эти полмесяца Бай Сяочунь провёл множество экспериментов со странными пилюлями, тщательно записывая все свои наблюдения. Иногда из пещеры Бессмертного доносился его дикий хохот. Через несколько дней, когда он скормил несколько пилюль обычным курам, они быстро выросли до размеров слона. Бай Сяочунь всё глубже погружался в осознание Дао медицины. Дрожа от нервного возбуждения, он продолжил экспериментировать.

Скоро в его комнате для подопытных собралось достаточно много очень странных животных. Среди них было несколько жаб с глазами, растущими по всему телу. Каждый раз, когда жабы квакали, глаза моргали. Там был тигр, которого Бай Сяочунь купил за несколько духовных камней. Съев одну из пилюль, он отрастил ещё восемь голов, так что теперь их у него было девять. Когда он рычал всеми головами одновременно, то звук оказывался очень впечатляющим. Ещё было несколько обычных голубей, которые ничем особым не отличались, кроме того что постоянно облегчались во время полёта.

Шло время, эксперименты продолжались, а странные и поразительные результаты применения пилюль становились всё более очевидными. Ещё было несколько обезьян, которые после приёма странных пилюль постоянно дёргались в судорогах. Несколько кошек громоподобно рыгали. Бай Сяочунь был просто поражён и не мог понять, как же ему удалось изготовить все эти странные пилюли. Самой невероятной была стая гусей. После приёма пилюли их глаза стали полностью белыми. И хотя вид казался больным, они сделались очень преданными и даже стали охранять пещеру Бай Сяочуня, выставив караул.

Ближе к концу он скормил несколько пилюль рыбкам в пруду с горячим источником. Они тут же посходили с ума, передрались и попытались выскочить из воды. На суше они отрастили ноги и начали бродить по пещере Бессмертного. Изучив рыбок, он отправил их в подсобную комнату. К этому времени комната уже заполнилась, а пещера Бессмертного стала напоминать странный зверинец. На полу сидела обезьяна, опираясь подбородком о руку и погрузившись в свои мысли. Ещё несколько обезьян дёргались от судорог. Красноглазые кролики игриво дрались со слоноподобными курами… В сторонке, громко квакая и моргая, сидели жабы. И, конечно, там был кролик, который имитировал всевозможные позы. Иногда он произносил:

— Э-э-э? Ты можешь говорить? Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

Он мог повторить только эти несколько фраз. А по воздуху грациозно летали утки. Там же летали голуби, постоянно испражняясь на всё, что оказывалось под ними… Девятиголовый тигр был полностью изгажен их помётом и постоянно рычал. В сторонке от рыгающих кошек удирали рыбки на ножках… У дверей дежурили крупные гусаки, которые холодно взирали на всё вокруг, словно бы охраняя от возможной опасности. Бай Сяочунь глазел на всё это и думал, что ему удалось проверить действие только небольшого количества странных пилюль. К сожалению, у него больше не было животных, чтобы продолжить эксперименты.

— Дао медицины по-настоящему волшебно… — пробормотал он и решил, что нужно непременно проверить остальные странные пилюли. Поэтому он покинул пещеру, чтобы купить ещё животных для экспериментов.

Однако после его ухода его второй подопытный — задумчивая обезьяна, которая до этого только сидела, уставившись в пространство перед собой — неожиданно начала осмысленно оглядываться по сторонам. Потом она остановила свой взгляд на двери из комнаты, её взгляд был таким же осмысленным, как у человека. Неожиданно она вскочила и, подбежав к двери, распахнула её! А потом и главную дверь, ведущую из пещеры Бессмертного наружу!

На улице светило солнце, и задумчивая обезьяна выбралась на открытое место. Остальные животные сначала удивлённо глазели, а потом тоже побежали наружу. Случайно в то же самое время из своей пещеры выходила Чжоу Синьци. Она увидела стайку крякающих уток, грациозно вылетавших из пещеры, и у неё отвисла челюсть. Она уже давно изучила все пять томов духовных существ, но никогда в жизни не видела ничего похожего на этих уток.

— Что это такое? — пробормотала она. Потом она поражённо уставилась на нескольких слоноподобных кур, выбегающих наружу. Верхом на одной из них сидел кролик.

— Э-э-э? Ты можешь говорить? Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

Чжоу Синьци стояла словно громом поражённая, сомневаясь, уж не начались ли у неё галлюцинации.

 

106. Сумасшедший кролик

А в это время Сюй Баоцай и несколько других учеников внешней секты сдавали экзамен на подмастерье аптекаря. Старейшина Сюй сидел в стороне с серьёзным видом, следя за проведением экзамена. Вдруг в небе появилась стая голубей, послышались чпокающие звуки, и на головы собравшихся обрушились потоки птичьего помёта. Словно дождь, они заляпали Сюй Баоцая, остальных сдающих экзамен и зрителей. Даже волосы старейшины Сюя были испачканы помётом. Все в полном изумлении наблюдали, как стайка голубей исчезла вдали, продолжая поливать помётом всё, над чем они пролетали.

— Эти голуби… я таких раньше никогда не видел…

— Проклятие! Что происходит? Я не могу поверить… Не могу поверить, что они непрерывно срут!

Все ученики шумели, старейшина Сюй застыл с отсутствующим взглядом, потом у него задёргалось лицо.

Чень Цзыан и Чжао Идо стояли на горной тропе и угрожающе смотрели друг на друга. Они не ладили ещё со времён, когда были слугами, а потом их противостояние только обострилось. Обычно они просто сердито смотрели друг на друга, но сейчас всё было куда серьёзнее.

— Сегодня мы наконец определим, кто… — однако прежде чем фразу успели закончить, мимо проскочила стайка рыбок на ножках, подняв за собой облако пыли.

Не успели Чень Цзыан и Чжао Идо отреагировать, как к ним на полной скорости уже бежали несколько кошек, громоподобно рыгая и пытаясь угнаться за рыбками. Чень Цзыан и Чжао Идо осоловело смотрели на происходящее, позабыв о своих разногласиях.

— Ты сейчас видел… кучу рыб с ногами? — выпалил Чжао Идо, пытаясь определить, не привиделось ли ему.

— Эти кошки рыгали, словно гремел гром, — с широко распахнутыми глазами сказал Чень Цзыан.

Ниже по склону горы послышались крики множества учеников внешней секты, которых пыталось покусать за ноги полчище красноглазых кроликов. Хотя кроликов достаточно легко было схватить, но их зубы так клацали в попытке укусить, что становилось не по себе. Но самым поразительным был особый кролик, что сидел на слоноподобной курице.

— Э-э-э? Ты можешь говорить? Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

Все на Вершине Душистых Облаков сходили с ума… Множество людей слышало слова кролика. Они быстро сообразили, что зачинщик всего этого безобразия был не кто иной, как Бай Сяочунь! По территории внутренней секты группкой прыгали жабы. Все ученики внутренней секты, которым они попадались на глаза, поражённо ахали. Вид жабы, покрытой глазами, мог напугать кого угодно. В окрестностях также бегал девятиголовый тигр. Вершина Душистых Облаков пребывала в полном хаосе.

А одна особенная обезьяна в это время забралась на самый верх, на крышу дома Ли Цинхоу. Там, на самой высокой точке горы, она сидела, подперев подбородок ладонью, и задумчиво наблюдала, как вдаль уходила Сюй Мэйсян, только что закончившая беседу с Ли Цинхоу. Когда Ли Цинхоу увидел обезьяну, его лицо посерело. Он уже хотел начать кричать, когда раздались чпокающие звуки и его окатило душем из голубиного помёта.У Ли Цинхоу отвисла челюсть.

Прошло достаточно много времени с тех пор, как на Вершине Душистых Облаков последний раз что-то случалось. А теперь ученики внешней и внутренней секты стояли на ушах. Большей частью животные не причинили им никакого вреда. Однако никто не мог понять, каким образом небольшая стайка маленьких голубей может производить такое количество птичьего помёта…

Постепенно кролик, который сначала знал только несколько слов, научился говорить новые фразы. Ещё он научился громко их выкрикивать:

— Небеса! Что это?!

— Вы это видели? Этот кролик может говорить!

— Это точно проделки Бай Сяочуня!

— Никому не говорите, но вчера я видел, как старейшина Чжоу заходил в комнату со своими фениксами. А потом я слышал оттуда очень странные звуки…

— Старшая сестра Чжоу Синьци, старшая сестра Ду Линфэй, мне всё равно, даже если Бай Сяочунь попытается меня остановить, вы обе обязательно будете со мной, Сюй Баоцаем!

— Старший брат Хоу Юньфэй, ты такой проказник! Что ты делаешь?.. Ах… что это? Почему эти обезьяны бьются в конвульсиях?!

— Младшая сестра Мэйсян, я, Ли Цинхоу, верен в любви. Когда я достигну Золотого Ядра, я обязательно сделаю тебя моей даосской спутницей!

— Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

Пока кролик бегал туда-сюда, его словарный запас постоянно пополнялся. У него был очень чуткий слух, и он повторял всё, что слышал. Это затронуло множество людей, к их большому огорчению. Вездесущий кролик скоро начал выбалтывать многие секреты, даже называя имена. В некоторые истории кролика было почти невозможно поверить. Особенно это касалось истории о Ли Цинхоу. Об этом никогда никто не слышал, и многие люди оказались сильно удивлены, включая старейшин. Сюй Баоцай был поражён, у Хоу Юньфэя глаза полезли на лоб, а Ли Цинхоу начало трясти от гнева.

Как раз в это время Бай Сяочунь возвращался с рынка, ведя за собой множество небольших животных и предвкушая продолжение экспериментов. Однако как только он ступил на склон Вершины Душистых Облаков, пошёл дождь из птичьего помёта. Отпрыгнув в сторону, он увидел в небе пролетающую стаю голубей.

— Э-э-э? Почему они так знакомо выглядят?..

Вдруг ближайшие кусты зашелестели, и оттуда выскочила стайка рыбок на ножках. У Бай Сяочуня отвисла челюсть. За рыбками выскочили рыгающие кошки. Через мгновение его глаза полезли на лоб: мимо пробежало несколько дёргающихся в припадке обезьян с пеной у рта. Бай Сяочунь задрожал, и все волосы на его теле встали дыбом.

— Это… Это невозможно!

Он быстро достал меч Золотого Ворона и взмыл в воздух. За спиной выросли крылья, и он полетел в гору на максимальной скорости. На своём пути он повсюду внизу замечал животных. Люди, которые видели его, очень странно на него глазели. К тому времени, когда он долетел до своей пещеры Бессмертного, его сердце начало бешено стучать. Тут он увидел, что дверь открыта и в пещере больше никого нет, кроме гусей, которые остались стоять на посту.

— Как им удалось вырваться?! — ошеломлённо подумал он. Это казалось невозможным. Вдруг он заметил, что в стороне бежит кролик, выкрикивая целую кучу фраз, которые заканчивались так:

— Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

Бай Сяочунь вытаращил глаза, тут кролик его увидел, тоже вытаращил глаза, потом развернулся и тут же помчался наутёк. Хорошо понимая масштабы катастрофы, Бай Сяочунь бросился догонять кролика. К сожалению, кролик обладал взрывным ускорением и его и след простыл. У Бай Сяочуня округлились глаза. И тут он услышал рёв Ли Цинхоу.

— Бай Сяочунь! Немедленно разберись с этим кошмаром! Если я увижу хоть одного животного или каплю птичьего помёта, то ты сразу же отправишься прямиком в долину Десяти Тысяч Змей. И заставь этого проклятого кролика замолкнуть!

И не имело никакого значения, что Бай Сяочунь победил на битвах избранных и что он добился такого невероятного прогресса с Неумирающей Серебряной кожей. Как только он услышал «долина Десяти Тысяч Змей», он затрясся. Ему стало страшно уже от одной только мысли об этом месте. С видом, как будто сейчас заплачет, он безотчётно глянул выше на гору, после чего его глаза широко распахнулись. На крыше дома Ли Цинхоу, подперев рукой подбородок и глубоко задумавшись, сидела обезьяна.

Чуть ли не плача, Бай Сяочунь помчался в гору к обезьяне. Когда он подбежал, то обезьяна глянула на него, в её глазах читались осмысленные эмоции, казалось, что она думает о том, как замечательно находиться на свободе. Хотя Бай Сяочунь очень этому удивился, он всё равно схватил обезьяну и отправил к себе в бездонную сумку.

Потом он начал обеспокоенно прочёсывать всю остальную территорию Вершины Душистых Облаков. Куда бы он ни пошёл, его одаривали странными взглядами. Вторым он поймал девятиголового тигра, а потом покрытых глазами жаб. Вскоре ему попались слоноподобные куры, а за ними и рыбки на ножках. Сразу за ними поймались рыгающие кошки. Самым простым оказалось схватить уток.

День уже близился к концу, когда ему удалось отправить в свою бездонную сумку дёргающихся обезьян. С испражняющимися голубями пришлось помучиться. Когда ему удалось схватить последнего, была уже глубокая ночь. Пересчитав всех, он понял, что на свободе остался только говорящий кролик. Однако, несмотря на все усилия, Бай Сяочуню так и не удалось его найти. Кролик мастерски спрятался.

— Эх, — вздохнув, он посмотрел на покрытую птичьим помётом Вершину Душистых Облаков и принялся её очищать. На это ушла целая ночь. К тому времени, когда он вернулся к себе в пещеру, забрезжил рассвет.

С восходом солнца ученики Вершины Душистых Облаков обнаружили, что всё везде блестит от чистоты. Вспоминая вчерашние события, они неожиданно стали лучше понимать действенность лекарственных пилюль Бай Сяочуня. Конечно, те ученики, что побывали под душем из помёта, сердились на Бай Сяочуня, но ничего поделать не могли. В конце концов, они понимали, что Бай Сяочунь не специально. Однако это была уже не первая его выходка. Поэтому страхи по поводу Бай Сяочуня всё сильнее крепли в сердцах людей.

Бай Сяочунь проспал до обеда. Когда он проснулся, то понял, что больше не посмеет продолжить эксперименты с пилюлями. Покинув территорию секты, он ушёл далеко в безлюдные места, где, по его мнению, можно было безопасно выпустить всех зверей из бездонной сумки.

— Теперь вы свободны… — сказал он, горько улыбаясь.

Животные, которые не пробовали его пилюль, быстро разбежались. Однако его подопытные просто стояли и смотрели на Бай Сяочуня. Он тоже, в свою очередь, смотрел на них, а потом достал из сумки ещё несколько пилюль.

— Если вы съедите эти пилюли, то, возможно, у вас получится начать культивировать. Не безобразничайте, хорошо? Из-за вас у меня вчера были большие неприятности.

Он дал каждому животному по пилюле, потом помахал им и развернулся, чтобы уйти. В этот момент девятиглавый тигр издал мощный рык. Бай Сяочунь оглянулся и заметил, что он смотрит на него со странным выражением в глазах, будто запоминая его облик. Потом тигр развернулся и убежал. В глазах всех остальных животных тоже было подобное выражение, включая уток, голубей, ходячих рыб, рыгающих кошек, гусей-охранников, покрытых глазами жаб и дёргающихся обезьян. Бросив на Бай Сяочуня прощальный взгляд, они тоже разбежались. Последней ушла задумчивая обезьяна, которая смотрела на Бай Сяочуня с явным признаком интеллекта в глазах. По какой-то причине Бай Сяочуню казалось, что в этой обезьяне скрыто что-то глубокое. Напоследок одарив Бай Сяочуня выразительным взглядом, она развернулась и ушла. Бай Сяочунь разинул рот. Ему показалось, что эта обезьяна обладает человеческим интеллектом. Глубокий взгляд в её глазах был ясным. Достав в задумчивости нефритовую табличку, он нашёл сведения о пилюле, которую он давал обезьяне.

— В этой пилюле что-то есть, что-то непонятное!

Он грустно посмотрел на удаляющихся животных и пожелал им удачи. Их жизни изменились благодаря ему, и он очень надеялся, что они будут счастливы. Наконец на спине Бай Сяочуня показались крылья, и он умчался обратно в секту.

 

107. Великая Магия Деактивации Ядов Молнией

Вернувшись на Вершину Душистых Облаков, Бай Сяочунь немного расчувствовался. В бездонной сумке у него по-прежнему оставалось много странных пилюль, которые он больше не отваживался проверять. Пока он шёл по горным тропкам секты, другие ученики либо косо смотрели на него, либо их взгляды были наполнены ненавистью и презрением.

«Почему так сложно стремиться к своей мечте? — подумал он. — Ведь это не моя вина. Дядя Ли сам сказал мне сосредоточиться на исследованиях…»

Вздыхая, он дошёл до пещеры Бессмертного, где уселся, уставившись в пространство перед собой.

Ранее в этом году Бай Сяочунь часто наведывался к Ли Цинхоу, чтобы попросить помощи в решении вопросов, возникающих при перегонке лекарств. Многим вопросам Ли Цинхоу сильно удивлялся. Та глубина, которой достиг Бай Сяочунь в Дао медицины, редко встречалась среди обычных аптекарей. А учитывая невероятные достижения Бай Сяочуня, оставившие след на каменных стелах, Ли Цинхоу многого ожидал от него в будущем.

Однако у каждого своё понимание Дао медицины, поэтому Ли Цинхоу не стал отвечать на вопросы Бай Сяочуня. Вместо этого он посоветовал ему заняться собственными исследованиями. Только так можно найти свой уникальный путь развития в Дао медицины. Если же поступаешь, как все, то никогда не сделаешь себе имени и не станешь грандмастером. К тому же большинство лекарственных формул появилось именно в результате экспериментов на протяжении нескольких поколений.

«Нет. Мои мечты остались прежними. Дядя Ли был совершенно прав. Только то, чего ты добился своими усилиями, может по праву принадлежать тебе. Даже если станет ещё тяжелее, я всё равно не сдамся!»

Стиснув зубы, он решил, что даже если он больше не может проверять странные пилюли, он по-прежнему может остаться преданным Дао медицины.

«Я обязательно стану замечательным аптекарем-мастером!»

Глубоко вздохнув, он отправился обратно в лабораторию, где посвятил себя исключительно изготовлению пилюль.

Шло время. В мгновение ока пролетело несколько месяцев. Бай Сяочунь обрёл определённые навыки и стал себя чувствовать намного увереннее при изготовлении лекарств третьего ранга. Он решал одну проблему за другой и вскоре обнаружил, что лекарства третьего ранга не так уж и сложны.

Однако… назревала проблема покрупнее. Несмотря на все усилия и обретённый навык в перегонке лекарств третьего ранга, увеличить количество успешных попыток было очень сложно. Чаще всего, из десяти партий пять выходило успешными. Из оставшихся пяти в одной появлялась странная пилюля, а результаты остальных четырёх были ядовитыми. Бай Сяочунь начинал потихоньку сходить с ума. Ядовитым пилюлям не помогало даже духовное улучшение. Только пилюли с низким качеством можно было улучшить таким способом. Бай Сяочунь не подозревал об этом, но его увлечение перегонкой лекарств достигло маниакальных высот. Он не мог успокоиться, пока результат был неидеальным.

«Примеси! Как же мне избавиться от этих примесей?!»

С налившимися кровью глазами он уставился на большую коллекцию ядовитых пилюль. Немного подумав, он решил сходить и спросить у Ли Цинхоу. Но потом, вспомнив, как Ли Цинхоу советовал ему самому производить опыты и наблюдения, он стиснул зубы и с ещё большим рвением погрузился в поиски решения проблемы.

Дни шли за днями. В конце концов жители Вершины Душистых Облаков стали замечать, что Бай Сяочунь снова притих. Не было ни взрывов, ни набегов животных. Всё было спокойно, даже слишком спокойно для некоторых людей, которые ужи отвыкли от такого. К сожалению, ничто хорошее не длится вечно… Через месяц глубокой ночью Бай Сяочунь сидел перед алхимической печью с растрёпанными волосами и, словно одержимый, быстро производил жесты заклятия, чтобы контролировать земляной огонь. Он добавил ещё лекарственных растений в алхимическую печь. Его глаза всё больше наливались кровью.

«Вот оно. Почти готово. В этот раз мне точно удастся решить все проблемы. Вот что такое настоящая изобретательность! Я добавил лозу бога грома, цветок стержня молнии, розу сохнущего дерева, чертополох инь ян и изобрёл новую технику. Она определённо поможет избавиться от примесей. Это точно сработает. Это единственная и неповторимая Великая Магия Деактивации Ядов Молнией, придуманная Бай Сяочунем!»

Его нетерпение нарастало, а алхимическая печь начала дрожать, и из неё заструился лекарственный аромат. Над Вершиной Душистых Облаков в чистом полуночном небе светила яркая луна. Вдруг из ниоткуда заклубилось облако, и в Вершину Душистых Облаков ударила молния. Она попала прямо туда, где находилась пещера Бай Сяочуня. Защитная формация пещеры задрожала, часть молнии проникла сквозь неё и через камень, чтобы ударить прямо в алхимическую печь. Под дикий смех Бай Сяочуня, молния вспыхнула в пещере Бессмертного. Когда она пропала, он взволнованно кинулся к алхимической печи. К сожалению, в ней осталось только немного золы и дыма.

«Слишком много цветка стержня молнии!» — подумал он, хватаясь за свои растрёпанные волосы с видом сумасшедшего учёного. Тут же он вынул ещё лекарственных растений и начал подготавливать ингредиенты.

Достаточно много учеников с Вершины Душистых Облаков видели молнию и заметили, что она, по всей видимости, ударила в пещеру Бай Сяочуня.

— Неужели… Бай Сяочунь достал даже бога?

— Точно. Небеса всё видят! Эта молния должна его прикончить…

У людей были разные версии причины происходящего, многие радовались злоключениям Бай Сяочуня. Молнию заметили даже некоторые старейшины и очень удивились.

— Даже глава горы Ли не притягивает молнии, когда перегоняет лекарства. Согласно легендам, только лекарства седьмого ранга и выше провоцируют Молнии Треволнения Небес. Чем же там занимается Бай Сяочунь?

Через три дня в середине дня из пещеры Бай Сяочуня послышался смех. Он внимательно следил за алхимической печью, пока его руки мелькали, совершая жесты заклятия. Духовная сила хлынула через край, и земляной огонь взвился вверх. Взревев, Бай Сяочунь шлёпнул по бокам алхимической печи двумя ладонями.

— Великая Магия Деактивации Ядов Молнией!

Алхимическая печь задрожала, над верхушкой Вершины Душистых Облаков собрались облака и один разряд молнии ударил в сторону пещеры Бай Сяочуня. В этот раз очень многие ученики видели вспышку. Прозвучал оглушительный раскат грома и молния попала в пещеру Бессмертного.

Внутри Бай Сяочунь взволнованно изучил содержимое алхимической печи: пилюли не было, виднелись только какие-то останки и немножко дыма. Понюхав его, Бай Сяочунь почувствовал головокружение и перед глазами всё поплыло. Сделав пару шагов назад, он понял, что у него изо рта показалась пена.

— Слишком много лозы бога грома… — пробормотал он, после чего свалился без сознания. Через три дня он пришёл в себя, умылся и принял несколько лекарственных пилюль. Вскоре он вернулся к перегонке.

В последующие дни над Вершиной Душистых Облаков ещё не раз гремел гром. Ученики, наблюдавшие с какой частотой молния попадает в пещеру Бай Сяочуня, теряли дар речи. Даже старейшины были поражены. Они даже начали переживать… что однажды Бай Сяочуня действительно убьёт молнией.

Хотя Бай Сяочунь очень боялся смерти, его одержимость перегонкой лекарств достигла такого уровня, что он полностью забыл, что такое смерть. Он полностью погрузился в Дао медицины, постоянно подправляя лекарственную формулу, с которой он работал, и пытаясь довести до совершенства Великую Магию Деактивации Ядов Молнией.

— Великая Магия Деактивации Ядов Молнией!

Бум!

— Проклятие! Великая Магия Деактивации Ядов Молнией!

Бум!

К этому времени защитная магическая формация пещеры уже полностью отказала, любой в зоне слышимости мог узнать, что Бай Сяочунь выкрикивает изо всех сил. Постепенно распространился слух, что гром и молния возникают потому, что Бай Сяочунь работает над методом деактивации ядов в духовных лекарствах.

Это привлекло внимание нескольких старейшин секты, и они стали ещё более тщательно следить за происходящим. Хотя молнии появлялись с завидной частотой, никто ничего не делал, чтобы вмешаться. Даже Ли Цинхоу одобрял попытки Бай Сяочуня что-то изобрести, он тоже время от времени наблюдал за процессом.

К сожалению, ничто хорошее не длится вечно… Даже после сотни попыток Бай Сяочуню так и не удалось найти идеальное соотношение ингредиентов. Он даже начал добавлять другие лекарственные растения в надежде, что это поможет. Однажды вечером Бай Сяочунь издал рык, затем в небе показалась молния. На этот раз это был не один разряд, а десять. Но как ни странно, в пещеру Бай Сяочуня ударила только одна молния. Остальные посыпались на остальную территорию Вершины Душистых Облаков.

Бу-у-у-ум!

Учитывая, сколько было молний, не удивительно, что жалобные крики послышались из многих мест на горе. И снова народ на Вершине Душистых Облаков заволновался. Одна из молний попала в пещеру Чжоу Синьци, но защитная магическая формация предотвратила ущерб. Чжоу Синьци злобно смотрела в направлении пещеры Бай Сяочуня, еле сдерживаясь, чтобы не начать проклинать его вслух.

Ли Цинхоу и другие старейшины Вершины Душистых Облаков успокоили учеников, в конечном итоге сами они одобряли то, как Бай Сяочунь посвятил всего себя Дао медицины. Однако… Бай Сяочунь и правда совсем спятил. Через два часа небо потемнело, и уже около сотни молний обрушилось на Вершину Душистых Облаков. Грохот слышался со всех сторон и ещё больше глубоко потрясённых учеников смотрели в небо. Люди разбежались по домам, не желая даже нос показывать наружу. Ли Цинхоу и старейшины были так поражены, что потеряли дар речи.

Вид сотни молний, ударяющих в различные уголки Вершины Душистых Облаков, казался действительно ужасным. Возможно из-за того, что пещера Бессмертного Чжоу Синьци была так близко к пещере Бай Сяочуня, в неё угодило сразу шесть или семь молний. Вся её пещера ходила ходуном, а защитная магическая формация пошла рябью. Но на этом всё не закончилось.

Спустя время горения половины палочки благовоний все снова всполошились, потому что над горой появилось ещё больше облаков. В этот раз можно было разглядеть, как формируются не одна, а несколько сотен молний. Когда они ударили в Вершину Душистых Облаков, то уже все пещеры Бессмертных задрожали, а также сильно пострадали различные другие районы горы. Пещеру Бай Сяочуня почти полностью разнесло, а в пещеру Чжоу Синьци попало более полусотни молний. Они ударяли туда снова и снова, словно Небесное Треволнение, пока не разбили пещеру. Чжоу Синьци успела выскочить наружу. С бледным лицом она умчалась подальше. Оглядываясь на развалины, что раньше были её пещерой Бессмертного, она закричала:

— Бай Сяочунь!

Оказалось, что ещё несколько учеников постигла схожая участь. После того, как их пещеры Бессмертных разрушились, они помчались к пещере Бай Сяочуня, клятвенно обещая тут же свести с ним счёты, что бы не случилось… Однако в этот момент тучи в небе стали ещё чернее и мощнее, начав источать сильное давление на всю гору. Сердце Чжоу Синьци быстро забилось, а лицо помрачнело. Ученики, пришедшие, чтобы поквитаться с Бай Сяочунем, ахнули и заметно затряслись. Даже главы гор с Вершины Пурпурного Котла и Вершины Зелёного Пика заметили тучи и их глаза расширились. Когда глава секты Чжэн Юаньдун издалека заметил, что происходит в небе, у него закололо в затылке.

Ужасающе, но более тысячи молний формировалось среди туч!

— Это… это… уничтожит всю Вершину Душистых Облаков!

— Бай Сяочунь!

— Небеса! Чем ты там занимаешься? Не могу поверить… Не могу поверить, что здесь так много молний!

— Нас атакуют! Нас атакуют!

Бесчисленное множество испуганных криков раздалось на Вершине Душистых Облаков. Все ученики внешней и внутренней секты дрожали как мыши, перепуганные до полусмерти.

Бай Сяочунь был так сосредоточен, что не обращал никакого внимания на происходящее снаружи, он даже не понимал, что что-то происходит. С красными глазами он напряжённо смотрел на алхимическую печь какое-то время, потом шлёпнул ладонями по её бокам и взревел:

— Великая Магия Деактивации Ядов Молнией!

БУМ!

 

108. Верный друг Большой толстяк Чжан

Даже Ли Цинхоу ужаснулся тому, что происходит. Времени на то, чтобы развеять молнии, уже не было, он быстро выполнил жест заклятия и указал на небо. В результате над Вершиной Душистых Облаков появилось сияющее, переливающееся разными цветами защитное поле. В то же время более, чем тысяча молний начали бить в Вершину Душистых Облаков. Защитное поле преграждало им путь. Раздался сильный грохот, и защитное поле пошло рябью, нейтрализуя удары молний. Через тридцать вдохов, заслонив гору от последней молнии, защитное поле исчезло. Ученики Вершины Душистых Облаков дрожали от ужаса, чувство опасности не отпускало. Через мгновение они направили взгляды налившихся кровью глаз в сторону пещеры Бай Сяочуня.

— Бай Сяочунь! — завыло бессчётное множество голосов.

Сложно сказать, кто был первым, но вскоре к пещере Бай Сяочуня хлынула огромная толпа. К ним присоединились старейшины, и даже Ли Цинхоу в ярком луче света летел в ту же сторону.

В своей разваливающейся пещере Бессмертного Бай Сяочунь в нетерпении смотрел на алхимическую печь и удивлялся, что до сих пор нет молнии. Отвлёкшись на мгновение, он вдруг понял, что снаружи слышен страшный шум, который превосходит даже звуки раскатов грома. С побледневшим лицом, он вскочил на ноги и только тогда понял, что его пещера Бессмертного близка к полному разрушению. Тут же он выбежал наружу. Через мгновение пещера не смогла выдержать ударную волну грохота, доносящегося от гомонящей толпы, и полностью развалилась. Бай Сяочунь безмолвно открывал и закрывал рот, глядя на облака пыли, окружившие развалины. И вот тогда он осознал, что вокруг него раскинулось море из разгневанных учеников с Вершины Душистых Облаков.

— Это…

Прежде чем он успел начать что-то объяснять, в толпе раздался пронзительный вопль Чжоу Синьци.

— Бай Сяочунь, ты должен мне возместить за пещеру Бессмертного!

— Долой Бай Сяочуня!

— Проклятие! Ты разрушил мою пещеру Бессмертного!

— Это уже слишком! На самом деле ты ведь не занимался изготовлением лекарств, ведь так? Сначала взрывались алхимические печи, потом появились все эти странные звери, и наконец эти молнии. Ты…

Два года мучений от проделок Бай Сяочуня довели толпу до белого каления…

Бай Сяочунь чувствовал себя ошибочно обвинённым сильнее, чем когда бы то ни было в жизни, ведь он на самом деле изготавливал лекарства. Но потом он заметил, что от пещеры Бессмертного Чжоу Синьци осталась лишь груда камней, и почувствовал в душе необходимость извиниться. Хоу Сяомэй и Хоу Юньфэй тоже были среди толпы, но не могли ничего поделать. Хоу Сяомэй посмотрела на Бай Сяочуня, сжала зубы и уже хотела начать за него заступаться перед толпой, когда испуганный Хоу Юньфэй закрыл ей рот ладонью. Момент был неподходящий, учитывая, насколько разозлёнными была люди…

Все ученики Вершины Душистых Облаков постановили, что нельзя позволить Бай Сяочуню изготовлять лекарства. Пока он занят перегонкой, никто из них не будет чувствовать себя в безопасности. При мысли о случае с молниями, крики ярости стали ещё громче. Когда толпа начала терять терпение, прибыли старейшины и Ли Цинхоу. Ученики тут же успокоились и горестно уставились на Ли Цинхоу, вынуждая его принять меры.

Ли Цинхоу почувствовал, что подступает сильнейшая головная боль, и строго глянул на Бай Сяочуня. Вызвать молнии было не так уж и сложно. Молния являлась янским природным явлением, нужно было только спровоцировать определённые реакции между растениями, чтобы появилась янская аура и привлекла молнию. Однако даже Ли Цинхоу был поражён тем количеством молний, что в итоге ударили с неба. Кроме того Ли Цинхоу был убеждён, что до таких масштабов явление доросло благодаря самой природе Вершины Душистых Облаков, которая обладала иньской аурой. Конечно, обычные ученики об этом не знали, поэтому не догадывались, что Бай Сяочунь послужил только одним из факторов.

Бай Сяочунь на самом деле сочувствовал всем пострадавшим, но в то же время считал, что это несправедливо по отношению к нему самому. Не зная, что делать, он просто встревоженно смотрел на Ли Цинхоу. Слегка покачав головой, Ли Цинхоу произнёс:

— Бай Сяочунь, отныне тебе запрещено изготовлять лекарства на Вершине Душистых Облаков. Если тебе нужно заняться перегонкой, сделай это в другом месте!

Ученики возрадовались гениальности решения Ли Цинхоу.

— Да! Если тебе нужно заняться перегонкой, сделай это в другом месте! Держись подальше от Вершины Душистых Облаков!

— Изготавливай лекарства, где хочешь, только подальше от нас!

— Точно! Если бы ты продолжил в том же духе, то разрушил бы Вершину Душистых Облаков! Ничего удивительного, что тебя просят уйти!

— Но я… —

Прежде чем Бай Сяочунь смог хоть что-то объяснить, Ли Цинхоу взмахнул рукавом.

— Всё уже решено. Пора всем разойтись.

Договорив, Ли Цинхоу бросил суровый взгляд на Бай Сяочуня, который тут же прикусил язык. Казалось, что он вот-вот заплачет. Он правда чувствовал себя ужасно, так сильно разочаровав Ли Цинхоу. Ученики в толпе ещё раз злобно посмотрели на Бай Сяочуня и начали расходиться. Когда все ушли, Ли Цинхоу остался стоять рядом с Бай Сяочунем. Он устало вздохнул.

— Ну хорошо, теперь объясни мне Великую Магию Деактивации Ядов Молнией.

Бай Сяочунь поднял глаза. Он широко улыбнулся и стал в деталях описывать свою великую магию. Закончив, он с нетерпением уставился на Ли Цинхоу. Ли Цинхоу немного подумал, потом кивнул.

— Дао медицины безгранично, никто никогда не посмеет сказать, что у него есть предел. Всё что угодно может случиться на долгом пути постижения Дао медицины. Описанный тобой метод в прошлом уже опробован другими, но ни у кого ничего не вышло. Молнии очень мощные, и их чрезвычайно сложно контролировать. Хотя некоторой доли успеха добиться можно, но он незначителен. Ты должен подождать, пока не вырастет твоя основа культивации, прежде чем пробовать снова. По крайней мере дождись Возведения Основания. Сейчас же любые дальнейшие попытки будут бесполезны.

Видя, насколько Бай Сяочунь одержим Дао медицины, он постарался объяснить всё как можно мягче. Договорив, он ободряюще потрепал Бай Сяочуня по плечу и ушёл.

Бай Сяочунь вздохнул и опустился в задумчивости на землю. Он действительно жалел, что разрушил так много пещер Бессмертных. После слов Ли Цинхоу, он принял решение на время прекратить работать над Великой Магией Деактивации Ядов Молнией.

«Нужно посмотреть на проблему под другим углом, — подумал он. — Мне нужно найти другой способ очищения от примесей, что-то без молний и создания неприятностей для других. Но как это сделать?»

Ещё немного подумав, он посмотрел в сторону Вершины Пурпурного Котла, и его глаза заблестели. Ночь ещё не наступила, поэтому Бай Сяочунь, приведя себя в божеский вид, посмотрел на развалины своей пещеры, и его глаза наполнились решимостью.

«Ради Дао медицины и моей пилюли вечной жизни!»

После этого он сошёл с Вершины Душистых Облаков и отправился на Вершину Пурпурного Котла.

Бай Сяочунь уже хорошо знал Вершину Пурпурного Котла. В прошлом он и Большой толстяк Чжан излазили почти половину горы в поисках духовных хвостатых кур. Позже, когда он увлёкся демонстрацией своего статуса дяди по секте, он тоже исходил гору вдоль и поперёк.

Попав на Вершину Пурпурного Котла, он внезапно успокоился. Ученики здесь не были так раздражены, как на Вершине Душистых Облаков, многие даже здоровались с ним. Бай Сяочунь быстро вздохнул с облегчением. Улыбаясь всем подряд, он шёл по знакомой тропинке к дому Большого толстяка Чжана. Большой толстяк Чжан до сих пор не попал во внутреннюю секту, поэтому жил там же, где прежде. К тому времени, когда Бай Сяочунь подошёл к его воротам, настал вечер. Большой толстяк Чжан увидел, кто пришёл, и тут же широко заулыбался. Когда они оба оказались во дворе, Большой толстяк Чжан гордо похвастался своими способностями к духовному улучшению, объяснив, что теперь он получил признание на Вершине Пурпурного Котла в качестве чудесного мастера духовного улучшения. Бай Сяочунь тут же его поздравил, что ещё сильнее осчастливило Большого толстяка Чжана. Наконец Бай Сяочунь прочистил горло.

— Старший брат, я хочу кое-что с тобой обсудить.

— Только скажи! — сказал Большой Толстяк Чжан и великодушно помахал рукой.

— Можешь ли ты помочь мне найти место, чтобы пожить на Вершине Пурпурного Котла? Я хочу заняться здесь изготовлением лекарств.

И тут он умоляюще посмотрел на Большого толстяка Чжана.

— Изготовлением лекарств? Ты же уже ученик внутренней секты! В твоей пещере Бессмертного должна быть специальная лаборатория. Да, кстати, я какое-то время занимался уединённой медитацией. Я слышал, что на Вершине Душистых Облаков было какое-то происшествие, связанное с молниями. Что там в действительности случилось?

Почти ни с кем не общаясь большую часть прошедшего года, Большой толстяк Чжан не знал многого из того, что творилось за пределами Вершины Пурпурного Котла. В конце концов, на Вершине Душистых Облаков была своя жизнь, естественно, что он мало о ней слышал. Бай Сяочунь слегка нахмурился.

— Эм… я был немного неосторожен в процессе изготовления лекарств и привлёк немного молний. Моя пещера Бессмертного в итоге разрушилась.

— Что? — Большой Толстяк Чжан широко распахнул глаза.

— Послушай, самый старший брат, тебе не нужно ни о чём волноваться, — сказал Бай Сяочунь, с гордостью ударяя себя в грудь. — Здесь и сейчас я клянусь, что если я буду перегонять лекарства на Вершине Пурпурного Котла, я не привлеку никаких молний. Я серьёзно, ведь я всегда держу своё слово. К тому же сейчас я занимаюсь перегонкой лекарств третьего ранга. Я дам тебе целый пузырёк, когда закончу!

Когда Большой толстяк Чжан услышал про лекарства третьего ранга, его сердце застучало быстрее. Такое лекарство можно было купить на рынке, но его продавали по заоблачным ценам. От такого предложения он просто не мог отказаться. Учитывая клятву, Большому толстяку Чжану хватило мгновения на раздумья, прежде чем он от души рассмеялся.

— Никаких проблем. Здесь у меня перегонкой заниматься негде. Но я дружу со старшим братом, который отвечает за распределение пещер Бессмертных. Если его немного подмаслить, то он тайно выделит тебе пещеру Бессмертного ученика внутренней секты. Конечно, это только ненадолго.

— Ненадолго! — согласился Бай Сяочунь, в его глазах засветился восторг. — Совсем ненадолго. Максимум на полгода!

Большой толстяк Чжан кивнул. Оставив Бай Сяочуня одного, он ушёл на время горения палочки благовоний, а потом вернулся, гордо держа в руках командный медальон.

— Готово, — объявил он. — Это не очень хорошая пещера Бессмертного, но в ней есть лаборатория для перегонки лекарств. Она здесь рядом, я провожу тебя.

Бай Сяочунь радостно воскликнул «ура», а потом сказал Большому толстяку Чжану ещё несколько приятных слов. Лопаясь от счастья, Большой толстяк Чжан отвёл Бай Сяочуня к пещере Бессмертного. Она оказалось довольно простой, грубой и очень маленькой, совсем не похожей на его хоромы на Вершине Душистых Облаков. Но здесь имелась лаборатория для изготовления лекарств, и этого Бай Сяочуню было достаточно. Сидя там с очень довольным видом, он глубоко вздохнул и произнёс:

— Самый старший брат по-настоящему верный друг!

Растроганный Бай Сяочунь повторил сам себе, что больше никаких экспериментов с Великой Магией Деактивации Ядов Молнией. И никаких экспериментов над животными. Что касалось взрывающихся алхимических печей, он был уверен, что такого не произойдёт. Учитывая всё это, он был убеждён, что никаких неприятностей из-за перегонки лекарств возникнуть не должно.

«Пришло время отыскать другие способы избавления от примесей!»

Успокоившись, он вытащил несколько духовных растений, которые принялся подробно изучать, постепенно погружаясь в Дао медицины.

 

109. Легкий дождичек над Вершиной Пурпурного Котла

В первый месяц пребывания на Вершине Пурпурного Котла Бай Сяочунь тихо работал в своей пещере Бессмертного. Никто из учеников даже не замечал, что он там есть. Большой толстяк Чжан почти перестал беспокоиться. Сначала он довольно часто заходил понаблюдать, как Бай Сяочунь занимается перегонкой, но со временем стал появляться все реже. Но потом… прошел еще месяц.

Бай Сяочунь смотрел на лекарственную пилюлю перед собой, и глаза его блестели. Внимательно ее изучив, он громко рассмеялся. За последний месяц он испытал четыре различных подхода, изобретая новый метод очищения от примесей, и сейчас наконец нашел нужное направление.

«Использование молнии в качестве внешней силы, чтобы очистить пилюли, — это один метод. А другой — это заставить духовное лекарство само изнутри начать изгонять примеси! Бай Сяочунь, ты просто гений! Ха-ха-ха! Теперь я точно знаю, что делать! Используя принципы взаимного усиления и подавления, я смогу создать горящую силу внутри во время перегонки — что-то, что выведет наружу примеси. Когда примеси выделятся, то получившаяся пилюля перестанет быть ядовитой!»

Все больше воодушевляясь, он глубоко вздохнул и приступил к работе. Упорядочив лекарственные растения, он одно за другим начал помещать их в алхимическую печь. В процессе он добавлял другие растения, которые не являлись частью лекарственной формулы, и тщательно все документировал. Через четыре дня он снова впал в одержимое состояние, сосредоточившись только на перегонке. Постоянно ходя вокруг алхимической печи, он время от времени регулировал земляной огонь, иногда добавлял еще другие лекарственные растения. Следуя за своим чутьем, он то разбавлял, то усиливал смесь.

Наступила ночь. Предвкушение Бай Сяочуня все нарастало, особенно при щелкающих звуках, доносящихся из алхимической печи. Скоро она затряслась, а потом из нее повалил ядовитый черный дым. Бай Сяочунь быстро помахал рукавом, чтобы выгнать дым наружу из пещеры Бессмертного. Там он поднялся вверх в ночное небо. Некоторая его часть впиталась в облака над Вершиной Пурпурного Котла, а часть унесло ветром к Вершине Зеленого Пика.

Проветрив пещеру Бессмертного, Бай Сяочунь кинулся к алхимической печи и заглянул внутрь. Там оказалась одна лекарственная пилюля, которую он взял в руки и начал изучать. Очевидно, что это была ядовитая пилюля, но если раньше такие пилюли состояли из примесей на сто процентов, то в этой их содержалось только девяносто восемь-девяносто девять процентов. Это очень порадовало Бай Сяочуня и убедило, что он на правильном пути. Все, что ему нужно было теперь сделать, — это найти идеальную комбинацию элементов, чтобы получить работающий метод.

«Ха-ха-ха! Этот метод перегонки намного меньше привлекает внимание. Нет молний. Нет грома. Я совсем никому не мешаю!»

Он был очень счастлив. В конце концов, он совсем не желал злить других учеников, занимаясь перегонкой лекарств. Довольный, он сел со скрещенными ногами, чтобы какое-то время помедитировать. Покончив со своей ежедневной практикой трактата Формирования Моря Дракона Мамонта, техники Неумирающей Вечной Жизни и Озерного Царства, он снова направился к алхимической печи заниматься перегонкой.

Он полностью посвятил себя работе. Каждый день он изготавливал четыре-пять партий, и каждый раз выделялся черный дым, который он выветривал из пещеры Бессмертного прямо наружу. Дым неизменно поднимался в небо. Через десять дней Бай Сяочунь радостно обнаружил, что хотя из десяти партий четыре по-прежнему получались ядовитыми, но уровень примесей в них стабильно уменьшался. Последнее время он опустился до девяносто семи процентов. Это был большой шаг вперед относительно изначальных ста процентов. И это было не единственное его достижение. Те пилюли, что выходили успешно, тоже содержали меньше примесей. Если так пойдет и дальше, то скоро он сможет стабильно получать среднее качество у духовных лекарств третьего ранга.

С горящими глазами он страстно погрузился в работу, полностью позабыв о мире снаружи. Это походило на уединенную медитацию. Бай Сяочунь дотошно вел записи и постоянно, по мере необходимости, вносил в процесс поправки. Скоро он уже изготовлял по семь — восемь партий в день. Черный дым поднимался в небо почти непрерывно. Через полмесяца он был рад обнаружить, что уровень примесей в ядовитых пилюлях снизился до девяносто пяти процентов.

К этому времени Бай Сяочунь гостил на Вершине Пурпурного Котла уже два месяца — многие ученики с Вершины Душистых Облаков успели вздохнуть с облегчением. Они не знали точно, куда ушел Бай Сяочунь, но чувствовали, что спокойные времена наконец возвращаются. Кроме Большого толстяка Чжана, больше никто не знал, что Бай Сяочунь пришел на Вершину Пурпурного Котла заниматься перегонкой. Однако известия обо всем, что случилось на Вершине Душистых Облаков по вине Бай Сяочуня, уже распространились по другим горам. Наслушавшись историй, Большой толстяк Чжан дрожал от страха. Он никогда бы не подумал, что Бай Сяочунь мог вызвать такой огромный переполох на Вершине Душистых Облаков. И хотя Большой толстяк Чжан немного переживал, Бай Сяочунь пока что вел себя очень тихо и не привлекал к себе внимания. Вскоре Большой толстяк Чжан снова начал успокаиваться.

Шло время. Бай Сяочунь уже три месяца провел за перегонкой лекарств. Черный дым постоянно валил из его пещеры Бессмертного, что наконец стало привлекать внимание учеников по соседству. Однако никто из них особо об этом не задумывался. Большой толстяк Чжан совсем успокоился. Но не так давно он стал замечать одну неприятную вещь: на Вершине Пурпурного Котла стали идти дожди. Дожди были очень странными, так как они шли только над Вершиной Пурпурного Котла и нигде больше. Более того, дождевая вода была грязной, попав на одежду, она оставляла темные разводы. Постепенно другие ученики Вершины Пурпурного Котла тоже стали обращать на это внимание и задумываться, в чем может быть причина.

Бай Сяочунь же в это время как безумный перегонял пилюли… К этому времени он производил уже около пятнадцати партий в день. Он почти совсем не отдыхал и заметно исхудал. Количество примесей в ядовитых пилюлях продолжало уменьшаться. Теперь их было около девяносто двух-девяносто трех процентов.

«Еще несколько месяцев, и я смогу разделаться с токсичностью пилюль: примесей станет меньше девяноста процентов, и пилюли превратятся в низкокачественные духовные лекарства!» С радостными возгласами Бай Сяочунь еще больше погрузился в процесс перегонки. Тем временем снаружи нарастал гул.

Большой толстяк Чжан шел по одной из тропок Вершины Пурпурного Котла, когда вдруг дождь усилился. Вместе с этим воздух наполнил едкий запах. Глаза Большого толстяка Чжана полезли на лоб, когда он понял, что дождевые капли, попадая на кожу, начинают жечь. Более того, дождевая вода начала разъедать его одежду. Большой толстяк Чжан пораженно раскрыл рот, потом в тревоге закричал, понимая, что еще немного и от его одежды ничего не останется. Он тут же рванул обратно домой. По дороге он слышал тревожные возгласы других учеников. Также то тут, то там проскакивали бегущие ученики, одежда на которых держалась на честном слове. Чем больше на одежду попадало воды, тем больше ткань разъедало. Нескольким ученикам так не повезло, что они остались совсем голыми.

— Небеса! Что… что происходит?!

— Моя одежда!

— Что это за дождь такой? Он воняет и даже жжется! Он даже разъедает мою одежду!

— Проклятие! Даже магические щиты ему не преграда!

Вершина Пурпурного Котла переполошилась. Все, кто не успел спрятаться от дождя, остались почти без одежды. Вершина Пурпурного Котла постепенно погружалась в хаос. Даже бывалые ученики внутренней секты сходили с ума. За всю свою жизнь им еще не доводилось пережить подобное. Особенно пронзительными были вопли учениц.

Старейшины Вершины Пурпурного Котла пораженно смотрели на происходящее. Некоторые старейшины проводили лекции о магических техниках на открытом воздухе. Когда дождь попал на них, даже они дрогнули… В то же время многие люди обратили взгляды на пещеру Бай Сяочуня, откуда валом шел черный дым. Он поднимался в небо, и ядовитый черный дождь усиливался. Один из учеников внутренней секты в попытках спасти остатки своей одежды и прикрыться, случайно залетел прямо в облако черного дыма. Вся его одежда тут же растворилась. Издав вопль, он высвободил силу молнии и окутал себя электрическими разрядами. Через несколько мгновений он надел новую одежду и сразу обнаружил, что и ее уже начало разъедать.

— Что происходит? Чья бы пещера ни была, а ну выходи!

Этим учеником внутренней секты был не кто иной, как Люй Тяньлэй. Когда другие люди заметили источник проблемы, они взревели в ярости.

— Проклятие! Это идет оттуда! Я знал, что здесь что-то не так! Раньше никто не жил в той пещере Бессмертного, но последние несколько месяцев я видел, как оттуда идет черный дым!

— Все дело в этом черном дыме! Он поднимался в небо уже несколько месяцев. Он влияет на климат! Из-за него идет кислотный дождь!

Пока люди в ярости выкрикивали свои догадки, Большой толстяк Чжан спрятался в своем доме, беспомощно наблюдая за разворачивающимися снаружи событиями. Его голова шла кругом, пока он смотрел на дождь. Неожиданно он начал понимать, как чувствовали себя ученики на Вершине Душистых Облаков.

На самой верхушке глава горы Вершины Пурпурного Котла Сюй Мэйсян озадаченно смотрела по сторонам. Не осмеливаясь выходить наружу, она взмахнула пальцем и активировала защитную формацию Вершины Пурпурного Котла. Появилось защитное поле из света, которое временно заслонило гору от дождя. Но скоро стало видно, как дождь разъедает защитное поле.

Ученики Вершины Пурпурного Котла воспользовались передышкой, чтобы надеть новую одежду. Взбешенные, источающие желание убивать, они устремились к пещере Бай Сяочуня. Вскоре ученики Вершины Душистых Облаков заметили, что на Вершине Пурпурного Котла активировано защитное поле, на которое падает дождь.

— Что происходит на Вершине Пурпурного Котла?

Пока они думали об этом, голоса бесчисленного количества людей соединились в один сотрясающий небеса и переворачивающий землю яростный рев, который донесся со стороны Вершины Пурпурного Котла.

— Бай. Сяо. ЧУНЬ!!!

Рев разнесся во все стороны, Вершина Пурпурного Котла даже задрожала. Ученики с Вершины Душистых Облаков пораженно заозирались. Потом в их памяти всплыл образ определенного человека, и они сразу все поняли.

— Бай Сяочунь ушел на Вершину Пурпурного Котла, чтобы перегонять лекарства!

— Наверняка все дело в этом. Глава горы запретил ему делать это здесь, вот он и пошел на Вершину Пурпурного Котла!

Рев учеников Вершины Пурпурного Котла заставил Бай Сяочуня вскрикнуть в ужасе. Он как раз собирался приступить к следующей партии, когда услышал, как при помощи множества магических техник люди долбятся в его пещеру Бессмертного. Раскрыв рот от удивления, он выглянул наружу и увидел разгневанную толпу, окружившую пещеру. Из толпы на Бай Сяочуня ринулся окруженный молниями Люй Тяньлэй. У перепуганного Бай Сяочуня прорезались крылья, и он тут же сбежал. За его спиной раздавались рассерженные вопли — ученики Вершины Пурпурного Котла ринулись в погоню.

Большой толстяк Чжан, наблюдавший за этим со стороны, с трудом сглотнул и быстро притворился, что ничего не видел. Ни при каких обстоятельствах он не желал, чтобы хоть кто-нибудь узнал, кто договорился о пещере Бессмертного для Бай Сяочуня.

Пока ученики с Вершины Пурпурного Котла гонялись за Бай Сяочунем, вдруг… со стороны Вершины Зеленого Пика стали раздаваться встревоженные возгласы.

 

110. Изгнанный в долину Десяти Тысяч Змей

Кое о чем никто не догадывался. Только часть черного дыма впитывалась облаками над Вершиной Пурпурного Котла. Остальной дым уносило муссоном к Вершине Зеленого Пика. Если бы дыма было не так много, то рано или поздно все бы рассеялось без следа. Но так как дым накапливался день за днем, не удивительно, что, когда кислотный дождь пошел на Вершине Пурпурного Котла, зона поражения в конце концов распространилась и на Вершину Зеленого Пика.

Изначально ученики с Вершины Зеленого Пика просто пораженно наблюдали за событиями на двух других горах, отчасти посмеиваясь над чужими злоключениями. Более того, они приняли меры, чтобы не пустить Бай Сяочуня на Вершину Зеленого Пика. Друзья третьего толстяка Хэя предупредили ее, чтобы она ни за что не пускала к себе Бай Сяочуня. Но вот начался дождь. Люди пораженно наблюдали за черными облаками в небе над Вершиной Зеленого Пика. Хотя они и не были столь же плотными, как над Вершиной Пурпурного Котла, кислотный дождь все равно пошел, одежду начало разъедать, а ученики подняли крик. Когда вопли усилились, с Вершины Зеленого Пика в небо поднялось множество лучей света от мечей и полетело в сторону Вершины Пурпурного Котла, чтобы присоединиться к погоне за Бай Сяочунем.

— Бай Сяочунь!

— Проклятие! Только не говорите, что Бай Сяочунь тайно побывал и на Вершине Зеленого Пика!

— Должно быть так! Этот подлый гад! Он точно прокрался туда, чтобы перегонять пилюли!

Ученики с Вершины Зеленого Пика сходили с ума. Многие уже почти лишились одежды. Даже смена одежды помогала мало. Вершина Зеленого Пика погрузилась в яростный хаос, а ученики быстро объединились с учениками Вершины Пурпурного Котла, чтобы поймать Бай Сяочуня. Шангуань Тянью тоже был там. Хотя его одежда не пострадала, но его кровожадная ярость пылала вовсю. Наконец-то у него появился предлог отомстить Бай Сяочуню за все, что он пережил по вине последнего в горах Диких Трав. Воздух наполнился грохотом и криками Бай Сяочуня. Он с трудом спасался от учеников Вершины Пурпурного Котла, а тут к ним еще присоединились ученики Вершины Зеленого Пика. Потом он услышал слова учеников с Вершины Зеленого Пика и почувствовал себя несправедливо обвиненным.

— Я никогда не ходил на Вершину Зеленого Пика. Это правда!

Более десяти тысяч учеников с Вершины Зеленого Пика гнались за ним на своих летающих мечах. Когда они услышали оправдания Бай Сяочуня, они только сильнее разъярились.

— Врун!

Когда свет от мечей устремился к Бай Сяочуню, ученики Вершины Пурпурного Котла стали все вместе атаковать его магическими техниками. Бай Сяочунь так напугался, что закричал изо всех сил:

— Я проливал кровь за секту!

БУМ!

Атаки учеников с Вершины Пурпурного Котла доводили Бай Сяочуня до безумия.

— А-а-а-й! Я почетный ученик!

БУ-У-УМ!

Приближалось множество лучей света от мечей, Бай Сяочунь вовсю махал крыльями за спиной, а с его лица катился градом пот.

— Я младший брат главы секты!

— Даже если бы ты был его сыном, мы все равно выбили бы из тебя дурь!

Объединившись, ученики двух гор без устали гоняли Бай Сяочуня, намереваясь разделаться с ним.

— Люди, где ваш здравый смысл! Они пытаются убить меня! Они хотят меня убить!

Затылок Бай Сяочуня полностью занемел. Он всего лишь перегнал несколько пилюль, а эти люди совсем слетели с катушек. Чуть не плача, он поднажал, развивая максимальную скорость, и устремился к Вершине Душистых Облаков. Сейчас он вдруг почувствовал, что ученики там намного добрее. В конце концов, Вершина Душистых Облаков была его домом. Огромная толпа полетела за ним туда. Он был похож на мышь с прищемленным хвостом, удирающую от разъяренной погони. Как раз когда ученики с других гор уже хотели ступить на Вершину Душистых Облаков, с ее верхушки раздалось гневное громоподобное хмыканье.

— Убирайтесь отсюда немедленно!

Голос разнесся подобно раскату грома. Все ученики, собиравшиеся попасть на Вершину Душистых Облаков, закашлялись кровью и отлетели назад. Огромная волна силы оттеснила их прочь. Когда удивление сошло с их лиц, они переглянулись между собой и быстро сообразили, что действовали слишком импульсивно. Поклонившись, они сомкнули руки, прося прощения, и отступили. Беспорядки быстро прекратились. Когда Бай Сяочунь увидел, что произошло, он был глубоко растроган. Он почувствовал себя ребенком, который проигрывал в драке, когда родитель заступился за него и разогнал обидчиков.

— Да, вот так! — закричал он, активно жестикулируя. — Катитесь отсюда! Особенно вы, с Вершины Зеленого Пика, вы… — он уже хотел объяснить, что он на самом деле не перегонял лекарства на Вершине Зеленого Пика, когда неожиданно почувствовал сильное давление, и перед ним материализовался Ли Цинхоу. С мрачным лицом он взмахнул рукавом, и Бай Сяочунь подлетел к нему. И тут Ли Цинхоу схватил Бай Сяочуня за шиворот.

— Дядя Ли, я-я-я действительно не был на Вершине Зеленого Пика… А-а-а-а!

Как бы быстро он не пытался все объяснить, он не успел закончить прежде, чем Ли Цинхоу взмыл в воздух. Бесчисленное множество учеников с других гор радостно взирали на разыгрывающуюся сцену. Ученики с Вершины Душистых Облаков смотрели на это со странным выражением, тяжело вздыхая.

— В этот раз Бай Сяочуню действительно не повезло! Он разозлил главу горы. Ну теперь ему достанется.

— Он не только разозлил главу горы, он довел до белого каления весь южный берег.

Пока множество учеников смотрело на происходящее и радовалось, Бай Сяочунь сильно побледнел. Он только сейчас заметил, в каком направлении его уносит Ли Цинхоу. Впереди замаячила…

«Долина… долина Десяти Тысяч Змей!»

Истошно вопя, он произнес:

 — Дядя Ли, прости меня!

Скоро Ли Цинхоу донес воющего Бай Сяочуня за Вершину Душистых Облаков в долину Десяти Тысяч Змей. Как только они приземлились, множество змей подняло голову и громко зашипело. Можно было даже увидеть, как яд капает с их клыков. Бай Сяочунь так испугался, что весь затрясся от страха. Самое ужасное было в том, что Ли Цинхоу двигался дальше к пещере в центре долины.

— Я просто хотел изготавливать лекарства! Я не специально… Дядя Ли, ты должен выслушать меня! Я делал ровно то, что ты мне сказал. Я не перегонял лекарства на Вершине Душистых Облаков! Я…

Но его отчаянные объяснения только сделали выражение лица Ли Цинхоу еще мрачнее. Он даже прибавил скорости, когда залетал поглубже в пещеру.

Сначала было совсем темно, но вскоре одна пара холодных глаз за другой показались из темноты и холодно уставились на них. Основа культивации Бай Сяочуня теперь была выше, чем в прошлый раз, и он мог четче различать ауры змей. Он похолодел от страха, когда понял, что это место намного, намного ужаснее, чем он раньше представлял себе. Его понимание сейчас было намного лучше, так как к тому же он уже освоил все пять томов духовных существ. Несмотря на тьму, окружающую их, используя циркуляцию духовной энергии, он быстро распознал многих змей и вспомнил, что знал про них.

— Трехшаговая гадюка!

— Анаконда утреннего глаза!

— Это… Золото-серебряная хищная змея!

К своему ужасу, Бай Сяочунь обнаружил, что все змеи были ядовитыми и, согласно пяти томам духовных существ, неимоверно сильными. В действительности даже культиватор Возведения Основания, замешкавшись, мог бы погибнуть от столкновения с ними.

Спустя время горения половины палочки благовония Ли Цинхоу дотащил его до огромной впадины, заполненной множеством шипящих змей. Девять из них излучало силу основания культивации, равную восьмому уровню Конденсации Ци. Их глаза были ярко красными, а с клыков постоянно капал яд. Немного дальше во впадине стоял каменный домик, окруженный магической формацией, которая удерживала змей на расстоянии тридцати метров от домика. На границе формации все так и кишело змеями. Несмотря на то что змеи не могли проникнуть ближе к домику, Бай Сяочунь продолжал испытывать острое чувство смертельной опасности. Послышался стук, когда Ли Цинхоу взмахнул рукавом и отправил Бай Сяочуня кувырком на землю рядом с домиком.

— Хочешь перегонять лекарства? Делай это здесь. Там есть земляной огонь и алхимическая печь. И возьми это. По крайней мере, тут ты никого не побеспокоишь!

Холодно хмыкнув, Ли Цинхоу перекинул Бай Сяочуню бездонную сумку.

— Там много лекарственных растений и еды. Оставайся здесь и не создавай проблем. После того, как ты как следует все обдумаешь, я заберу тебя отсюда.

Сурово глянув на Бай Сяочуня, он еще раз проверил, все ли в порядке с магической формацией вокруг дома, и затем улетел. Не имея другого выбора, Ли Цинхоу решил воспользоваться этим местом, чтобы немного приструнить Бай Сяочуня. Конечно, в душе он заботился о Бай Сяочуне, поэтому внимательно проследил, чтобы магическая формация хорошо работала. Основываясь на своем знании характера Бай Сяочуня, он был уверен, что тот не сделает и шагу за магическую формацию.

Бай Сяочунь чуть не плакал, когда смотрел в спину уходящего Ли Цинхоу. Через мгновение больше не подавляемые Ли Цинхоу змеи начали ползать туда-сюда. Они обнажали клыки и даже пытались прорваться сквозь магическую формацию, разбрызгивая яд во все стороны. Немного поодаль находилось несколько змей на восьмом уровне Конденсации Ци, которые холодно глазели на Бай Сяочуня, будто хотели его слопать. Бай Сяочунь тяжело задышал.

«Это кобры кровавого бога! Не могу поверить, что они на восьмом уровне Конденсации Ци. Одна капля их яда может убить десять тысяч человек!»

С быстро бьющимся от страха сердцем он осмотрелся дальше и понял, что три змеи находятся на девятом уровне Конденсации Ци, и еще две — на полном круге. Колебания, что они излучали, отличались от колебаний культиваторов на таком же уровне. Это были смертельно ядовитые змеи! Самыми ужасающими были еще одни колебания, которые казались сильнее всех прочих. Все змеи уставились на него. Вскоре небо снаружи потемнело, а Бай Сяочунь сидел и горестно вздыхал.

«Что же мне теперь делать?»

 

111. Дотянуться до оков

Настала ночь, и яркая луна взошла на небе. В пещере стояла тьма, но зато Бай Сяочунь хорошо слышал шуршание и шипение за окном. Ужас заставлял волосы вставать дыбом. В маленьком каменном домике кроме земляного огня и алхимической печи ничего не было. Бай Сяочунь вздохнул и активировал формацию земляного огня, свет пламени озарил комнатку. Он сразу почувствовал себя лучше. Обычно он быстро привыкал к новому окружению. И хотя было страшно, он знал, что нужно адаптироваться.

Через мгновение он заглянул в бездонную сумку, которую оставил Ли Цинхоу, и его глаза округлились. Она лопалась от огромного количества лекарственных растений, некоторые из которых в секте стоили баснословное количество баллов заслуг. Среди растений он узнал несколько таких, каких в секте достать было нельзя. Разнообразие лекарственных растений поражало воображение. Если расходовать их с умом, то можно приготовить не только лекарства третьего ранга, но даже четвертого. Воодушевившись, он нагрел алхимическую печь и приступил к перегонке лекарств. Отвлекая себя от звуков снаружи, теперь он мог продолжить свои исследования. В этот раз он был уверен, что сможет добиться того, чтобы количество примесей в лекарствах третьего ранга стало ниже девяноста процентов.

Шло время. Через три месяца Бай Сяочунь с растрепанными волосами уже даже забыл, где он находится, так он был поглощен изготовлением лекарств. Черный дым вызвал кислотные дожди, от которых змеи только хорошели и здоровели. Змеи дрались за то, кто первым сможет подышать черным дымом, после чего они начинали оглушительно шипеть. Однако Бай Сяочунь не обращал на это никакого внимания. Он достиг критического момента в перегонке: ему удалось снизить количество примесей до девяносто одного-девяносто двух процентов. Еще чуть-чуть и он добьется своей цели.

Его глаза налились кровью. Он занимался перегонкой лекарств, словно одержимый. В мгновение ока пролетело еще три месяца. К этому времени он уже прожил в пещере со змеями целых полгода. Кроме перегонки Бай Сяочунь все это время занимался еще и культивацией. Теперь он мог в полной мере использовать Озерное Царство, которое создавало невероятное давление. К сожалению, он совсем не мог призвать дух жизненной сущности. Еще он привык к змеям. Он даже иногда выходил из домика на прогулку. Змеи провожали его холодными взглядами, готовые наброситься в ту же секунду, как он выйдет за пределы магической формации.

Иногда Ли Цинхоу в тайне от Бай Сяочуня навещал его. Каждый раз убеждаясь, что тот в порядке, Ли Цинхоу чувствовал облегчение. За время отсутствия Бай Сяочуня на южном берегу снова воцарился мир и покой. Не было ни грома, ни молний, ни ядовитых облаков, ни кислотного дождя. Все наслаждались миром и спокойствием. Иногда люди вспоминали про Бай Сяочуня, но большинство знало, что Ли Цинхоу отправил его в долину Десяти Тысяч Змей. Более того, каждый раз, когда кто-то думал нарушить какое-нибудь правило секты, он говорил сам себе: «Нет, я не могу стать, как Бай Сяочунь! Так не пойдет. Если бы Бай Сяочунь сделал что-то подобное, то его наверняка бы наказали. Нужно придумать что-то другое».

Шло время. Пролетело еще полгода. Уже целый год, как Бай Сяочунь пропал из поля зрения южного берега. Даже Чжэн Юаньдун облегченно вздыхал.

«Отправить Бай Сяочуня в долину Десяти Тысяч Змей определенно было верным решением, — думал он. — Там нет никого, кроме змей. Там он никому не доставит неприятностей».

Однако будь это Чжэн Юаньдун, Ли Цинхоу или ученики южного берега — все они… явно недооценивали Бай Сяочуня…

Однажды днем Бай Сяочунь только закончил перегонять партию лекарственных пилюль в своем каменном домике. Черного дыма больше не было. Пилюли в алхимической печи уже не были ядовитыми, а являлись пилюлями низкого качества с восьмидесяти девятью процентами примесей! И хотя это были самые низкокачественные пилюли из всех возможных, они уже совершенно отличались от ядовитых. Запрокинув голову, Бай Сяочунь в восторге раскатисто рассмеялся. Сделав еще партию, он убедился, что он достиг своей цели. Наконец, когда дело касалось духовных лекарств третьего ранга… он мог добиться успеха в ста процентах случаев! С таким уровнем навыка изготовления духовных лекарств третьего ранга, даже если ему попадется незнакомая лекарственная формула, он сможет решить все возможные незначительные проблемы и у него все равно сохраниться идеальный процент удач.

Сильно разволновавшись, он выскочил из каменного домика и гордо рассмеялся. Он заплатил огромную цену и потратил столько времени, чтобы достигнуть такого результата. Сейчас ему казалось, что даже заточение в пещере со змеями того стоило. Он глубоко вздохнул, взмахнул рукавом и с презрением оглядел… змей вокруг себя.

— Теперь нужно как следует заняться культивацией. Нужно достичь девятого уровня Конденсации Ци и Золотой Неумирающей кожи!

Очень гордый собой, он вернулся в домик и снова принялся за изготовление лекарств. Достав черепашью сковороду, он духовно улучшил все только что приготовленные лекарственные пилюли, а потом принял их. Его основа культивации последнее время стабильно улучшалась. Он уже достиг полного круга восьмого уровня Конденсации Ци, остановившись на волосок от следующего уровня.

Спустя месяц он сидел скрестив ноги и медитировал, визуализируя огромного боевого мамонта, и в какой-то момент его основа культивации переполнилась энергией. Духовная энергия в его теле загудела, словно сотня рек, впадающих в море. При ближайшем рассмотрении море выглядело, словно дракон, который теперь появился у него внутри. Когда дракон начал циркулировать по каналам ци, из физического тела Бай Сяочуня послышался треск, а за его спиной появился образ мамонта. Это был огромный зверь с длинной шерстью, угрожающе поднявшийся на задние лапы и мощно трубящий. Когда он опустил передние ноги, то по воздуху вокруг них прошла рябь, так что змеи поблизости задрожали. Восемь кобр кровавого бога пронзительно сверкнули глазами, их чешуя встала дыбом, а капюшоны на головах раскрылись.

Бай Сяочунь созерцал образ мамонта из трактата Формирования Моря Дракона Мамонта. Возникший при этом приток духовной энергии заставил его основу культивации подняться с восьмого уровня Конденсации Ци до девятого! Сила его физического тела тоже сильно возросла, а ци и кровь начали циркулировать с огромной скоростью. Он даже немного увеличился в размерах, словно его плоть и мышцы получили дополнительную подпитку. Видимо из-за его техники Неумирающей Вечной Жизни Серебряная кожа вспыхнула и что-то странное произошло в следующий момент. Казалось, что его физическое тело коснулось каких-то оков, барьера, который обычное тело преодолеть не может! В голове зашумело и все запрыгало перед глазами. Казалось, что это похоже на бутылку, уже переполненную водой, в которую пытаются вкачать еще больше воды, из-за чего она начинает дрожать и трескаться. Дрожь пробежала по телу, глаза распахнулись, а в них засиял изумительный, пронзительный свет.

Если бы любой обычный ученик на стадии Конденсации Ци увидел сейчас Бай Сяочуня, то он бы был потрясен до глубины души. И хотя давление, которое испускал Бай Сяочунь, не могло сравниться с давлением на стадии Возведения Основания, любой ученик все равно бы начал трястись, невольно уступая напору. Такое давление могло раздавить все живое!

— У всех есть оковы, — побормотал Бай Сяочунь. — Вне зависимости от уровня основы культивации или физического тела, у всех есть оковы, которые они не могут преодолеть… Значит, оковы, что упоминаются в трактате Формирования Моря Дракона Мамонта… те же самые, что упоминал старик в черном! В трактате Формирования Моря Дракона Мамонта сила мамонта означает силу тела, она может помочь физическому телу человека раскрыть свой максимальный потенциал.

Сила дракона обозначает силу духа и может помочь основе культивации достигнуть предела стадии Конденсации Ци. Задачей этих первого и второго уровней является развитие предельной силы, а не возможность дотянуться до оков. Но при культивации третьего уровня силы дракона и мамонта работают вместе, позволяя подобраться к еще более серьезному результату, вот тогда-то и становится возможным дотянуться до оков. Используя силу небесных и земных меридианов, а также пилюли Возведения Основания, культиватор может совершить прорыв, сформировать море ци и достигнуть… Возведения Основания!

Очевидно, что не каждый может культивировать трактат Формирования Моря Дракона Мамонта. Только те, кто продвинулся в культивации тела и духа до восьмого уровня Конденсации Ци, может успешно практиковать этот трактат. Моя Техника Неумирающей Вечной Жизни, возможно, неполная и содержит только Неумирающую кожу, но по словам того загадочного человека в черном, что спас мою жизнь, если я достигну Золотой Неумирающей кожи, я смогу дотянуться до первых оков. В этот момент, если мне удастся пробиться сквозь них, то это будет большой удачей. То, чего я сегодня коснулся, должно быть, и есть эти так называемые оковы!

Глаза Бай Сяочуня сияли, будто прожекторы в темноте каменного домика.

— Трактат Формирования Моря Дракона Мамонта создал патриарх-основатель. Культивируя его до конца, можно объединить силы дракона и мамонта и дотянуться до оков. Однако контакт с оковами имеет свое ограничение. Согласно первому тому Манускрипта Неумирания, при помощи Золотой Неумирающей кожи тоже можно дотянуться до оков, но там тоже есть ограничения. Только преодолев оковы, после того, как дотянулся до них, можно перейти к культивации второго тома — Неумирающему Небесному Королю. Сейчас мне удалось успешно культивировать только первый уровень трактата Формирования Моря Дракона Мамонта, а моя Неумирающая кожа достигла только пика серебряного уровня. Когда я добьюсь прорыва, то моих достижений хватит, чтобы дотянуться до оков! — Бай Сяочунь тяжело дышал. — На самом деле прорыв в любой из этих двух техник… должен позволить мне дотянуться до первых оков!

Воодушевленный Бай Сяочунь еще раз все обдумал и осознал кое-что еще более восхитительное.

— Если мои рассуждения верны, то, интересно, на каком уровне окажется мое тело после того, как я осуществлю прорыв и с Золотой Неумирающей кожей, и с Драконом и Мамонтом?

Хотя он не знал точного ответа на этот вопрос, но преисполнился нетерпеливым предвкушением. Глубоко вдохнув, он использовал несколько лекарственных пилюль, чтобы пополнить уровень жизненной энергии, а затем приступил к культивации техники Неумирающей Вечной Жизни. Мерцающий серебряный свет на поверхности его кожи постепенно стал перемежаться с полосками золотого. Сначала они были тусклыми, но по ним можно было определить, что техника Неумирающей Вечной Жизни подступает к порогу Золотой Неумирающей кожи. Спустя время горения палочки благовоний он завершил медитацию и восторженно выскочил из каменного домика. Оглядев пещеру, он неосознанно принял позу героя, взмахнул рукавом и промурлыкал:

— Я уже на девятом уровне конденсации Ци. Только подождите, пока я не пробьюсь сквозь первые оковы. Когда это случится, никто на восьмом уровне Конденсации Ци не сможет со мной сравниться!

Повздыхав про себя, он неожиданно обратил внимание на кучу змей вокруг. Они извивались и шипели, некоторые из них плевались ядом. Вдалеке виднелись кобры кровавого бога, которые были на восьмом уровне Конденсации Ци. Одна из них неожиданно сделала выпад, но защитное поле магической формации отразило атаку, заставив ее отскочить. Пораженный Бай Сяочунь гневно уставился на шипящих змей, рассердившись, что они постоянно плюются ядом.

— Вы правда считаете, что Лорд Бай не знает, как с вами разделаться? Не вынуждайте меня, вы, кучка несча… — прежде чем он успел договорить, целая куча змей бросились вперед, ударяясь о защитное поле прямо напротив Бай Сяочуня. — Ну все, вы меня достали! — взвыл он и умчался обратно в каменный домик.

 

112. Роковая встреча

Бай Сяочунь кипел гневом, сидя со скрещёнными ногами перед алхимической печью.

— Эти змеи — настоящее зло! — сказал он, холодно хмыкнув. — Ни капли не симпатичные! Теперь, когда я в совершенстве освоил перегонку лекарств третьего ранга, думаете, я не смогу проучить вас, тупые змеюки?! Вы всё время плюётесь ядом и шипите, да? Хм! Что ж, я приготовлю такую пилюлю, что вы все позакрываете свои рты!

Полный уверенности в своих силах, он махнул рукавом и начал продумывать лекарственную формулу. «Если я хочу, чтобы эти змеи замолкли, мне нужна по-настоящему действенная пилюля, которая сможет удержать их рты закрытыми…» Зловеще посмеиваясь, он принялся подбирать нужные ингредиенты.

Шло время. Через семь дней Бай Сяочунь погрузился в одержимое состояние. Одно за другим он вынимал лекарственные растения из сумки и внимательно осматривал, чтобы подобрать подходящие. В итоге он отобрал тридцать семь лекарственных растений. Если особым образом перегнать их, то они образуют очень липкую субстанцию, но и этого Бай Сяочуню было недостаточно. Используя принципы взаимного усиления и подавления, он начал делать поправки, чтобы пилюля получилась ещё более липкая.

Через месяц его волосы полностью растрепались. Из алхимической печи валил чёрный дым, в котором содержались загустевшие ошмётки лекарственных ингредиентов. Это была уже десятая неудача за месяц. За окном как обычно громко шипели змеи. Бай Сяочунь нахмурился, его стремление проучить их всё больше росло.

«Может быть, я выбрал неправильный подход. Я пытался заставить смесь стать ещё более липкой при помощи внешней силы. Хотя я в некоторой мере использовал техники взаимного усиления и подавления, но, возможно, мне нужно получше узнать, как устроены змеи. Это может вдохновить меня и помочь увеличить эффективность лекарства!»

Обдумав все ещё раз, он вышел из каменного домика и стал расхаживать туда-сюда вдоль границы магической формации. Улучив удачный момент, он быстро, словно молния, высунул руку, схватил и втащил внутрь магической формации очковую кобру, не успевшую среагировать. Сразу после того, как рука Бай Сяочуня снова спряталась за магическую формацию, град ядовитых плевков змей окатил поверхность формации. Однако Бай Сяочунь так погрузился в Дао медицины, что полностью это проигнорировал. Уверенно сжимая в руке очковую кобру, он вернулся в домик. Вскоре после этого оттуда раздался безумный гогот.

Очковая кобра обладала силой третьего уровня Конденсации Ци, но в руках Бай Сяочуня оказалась слабее, чем духовная хвостатая курица. Вскоре Бай Сяочунь вскрыл змею и изучил все в подробностях, даже кости и кровь. Обдумав увиденное, он подправил сочетание лекарственных трав и вернулся к перегонке. На следующий день алхимическая печь задрожала, и повалил чёрный дым. Бай Сяочунь закашлялся, но не так надрывно, как до этого. Немного пораскинув мозгами, он отправился за ещё одной змеёй для изучения. Вскоре его снова посетило вдохновение.

Через три дня из алхимической печи вновь повалил чёрный дым. Рассвирепевший Бай Сяочунь издал рык и с налившимися кровью глазами снова пошёл добывать материал для исследования. Прошёл ещё месяц, и к этому времени Бай Сяочунь успел позабыть, зачем он создаёт эту лекарственную формулу. Он с головой ушёл в творческий процесс, время от времени выхватывая из-за границы защитной формации очередную жертву исследований. Это у него теперь получалось мастерски. За прошедший месяц он поймал и исследовал десятки змей. Змеи снаружи морозили его взглядом, словно заклятого врага. Их шипение и плевки ядом никогда не прекращались. Змеи на восьмом уровне Конденсации Ци продолжали время от времени испытывать барьер магической формации на прочность, надеясь полакомиться Бай Сяочунем.

— Нет. Все не то. Недостаточно липкое!

Прошло уже два месяца с момента начала работы над лекарственной пилюлей, которая заклеит ядовитым змеям рты. Бай Сяочуня уже постигла сотня неудач, при этом успеха он не добился ещё ни разу. Создание лекарственной формулы — дело непростое, в чём он уже успел хорошо убедиться. Но он не сдавался. Напротив, он ещё глубже погрузился в свои эксперименты, словно безумный. Прошло ещё два месяца, за плечами была сотня неудач, но один раз у него все же получилось. Когда это случилось, то он недовольно осмотрел чёрное духовное лекарство в своих руках.

«Почему вышла только одна пилюля… Здесь так много змей! Если я заставлю закрыть рот только одну, то от этого не будет никакого проку… — С налившимися кровью глазами он сердито подёргал себя за волосы и уставился на пилюлю. — Нужно распространить действие на всех. Лучше всего будет, если, съев пилюлю, змея начнёт распространять что-то типа ауры, которая заразить остальных змей… Хм… Заразит? Точно! Зараза! Мне нужно создать лекарственную формулу, которая начнёт эпидемию!»

С ярко сияющими глазами и прерывистым тяжёлым дыханием Бай Сяочунь уверился, что нашёл правильное направление. Вскоре после этого он неожиданно рассмеялся. Если бы кто-нибудь увидел Бай Сяочуня в этот момент, то его безумный смех заставил бы такого человека поклясться никогда больше не приближаться к Бай Сяочуню, пока тот изготавливает лекарства. Сейчас от Бай Сяочуня так и веяло злодейством.

После нового озарения он снова принялся за перегонку. Он смешивал и сравнивал лекарства, подправлял усиление и подавление, вносил то там, то сям небольшие поправки. Он притаскивал змей все чаще. Несколько возникших опасных ситуаций ничуть его не тронули, казалось, что он совсем не замечает происходящего вокруг. Он полностью сосредоточился на создании новой лекарственной формулы. Шло время. Один месяц. Два месяца. Три. Четыре…

Вскоре прошло уже полгода с тех пор, как Бай Сяочунь начал работать над лекарственной формулой. За это время он потерпел неудачу так много раз, что и не сосчитать. Он совсем не следил за собой: одежда помялась, волосы растрепались, лицо перепачкалось в саже. Но его покрасневшие глаза горели энтузиазмом, пока он наблюдал за алхимической печью.

— На этот раз все получится. Ха-ха-ха! На этот раз я это сделаю!

Пока он оживлённо голосил, алхимическая печь задрожала. Он вложил всё сердце и душу в эту пилюлю, сейчас, когда она вот-вот должна была явить себя миру, Бай Сяочуня захлестнуло лихорадочное возбуждение.

— Змей Ли! Прохиндей Ли! Когда ты бросил Лорда Бая в этом месте, неужели ты думал, что он не сможет справиться с какими-то презренными змеями? Только подожди, когда эта драгоценная пилюля наконец будет готова, тогда я преподам урок твоим тупым змеям. Хм! Кто знает, после этого, возможно, я даже смогу завоевать весь мир при помощи этих змей!

Он хвастал и смеялся, как маньяк, но вдруг его лицо помрачнело, когда он что-то увидел снаружи каменного домика. Тут же у него отвисла челюсть. Он не мог сказать, когда именно, но к нему пришёл гость и теперь стоял в дверях. Он был не очень высоким, с двумя белыми лапами и двумя длинным ушами, которые торчали вверх. У него даже был пушистый хвостик, которым он вовсю махал из стороны в сторону. А ещё у него были красные глаза и симпатичный ротик с двумя выдающимися вперёд зубами. И сейчас он стоял и смотрел на Бай Сяочуня. Время неожиданно растянулось и стало ползти со скоростью улитки. У Бай Сяочуня расширились глаза.

— Что ты тут делаешь? — закричал он.

Когда на Вершине Душистых Облаков творился хаос, Бай Сяочунь обыскал всё её уголки, но не смог найти именно этого… говорящего кролика! После того как Бай Сяочунь закричал, кролик неожиданно повторил его позу и тоже закричал:

— Что ты тут делаешь?!

С большими глазами кролик развернулся и умчался на полной скорости, одновременно повторяя последовательность фраз.

— Небеса! Что это?!

— Вы это видели? Этот кролик может говорить!

— Никому не говорите, но вчера я видел, как старейшина Чжоу заходил в комнату со своими фениксами. А потом я слышал оттуда очень странные звуки…

— Старший брат Хоу Юньфэй, ты такой проказник! Что ты делаешь?.. Ах… что это? Почему эти обезьяны бьются в конвульсиях?!

— Младшая сестра Мэйсян, я, Ли Цинхоу, верен в любви. Когда я достигну Золотого Ядра, я обязательно сделаю тебя моей даосской спутницей!

— Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

— Змей Ли! Прохиндей Ли! Когда ты бросил Лорда Бая в этом месте, неужели ты думал, что он не сможет справиться с какими-то презренными змеями? Только подожди, когда эта драгоценная пилюля наконец будет готова, тогда я преподам урок твоим тупым змеям. Хм! Кто знает, после этого, возможно, я даже смогу завоевать весь мир при помощи этих змей! Ха-ха-ха-ха!

Повторяя фразы, кролик умчался из каменного домика. Когда Бай Сяочунь услышал его последние реплики, то моментально помрачнел и испустил яростный вой. Он попытался поймать кролика, но тот был слишком шустрым. Бай Сяочунь выскочил из домика, но от его крика множество змей в пещере зашипело и начало плеваться ядом. Кролик оказался невероятно юрким, он с лёгкостью избегал встречи со змеями. Когда они пытались его укусить, их зубы смыкались в воздухе, а кролик… исчез, оставив за собой только облачко пыли. Можно было услышать, как он удаляется, постоянно повторяя выученные фразы, которые эхом отражались от стен пещеры.

Бай Сяочунь был готов свалиться без чувств. Он хотел погнаться за кроликом, но было очевидно, что Бай Сяочуню не хватит прыти. Всё, что ему оставалось, — это смотреть в сторону убежавшего кролика, стараясь не заплакать. Подумав о повадках кролика и его громком голосе, он сразу жутко вспотел. Если кролик раструбит это по секте, а Ли Цинхоу прознаёт, то Бай Сяочунь хорошо представлял, какую катастрофу это за собой повлечёт.

«Проклятье! — подумал он, стискивая зубы. — Что это за кролик такой?!»

Однако правда была в том, что ответа на этот вопрос не знал никто. В конце концов, это Бай Сяочунь был тем, кто создал кролика. Ощущение, что он подложил свинью сам себе, разъярило Бай Сяочуня ещё сильнее. Беспокойно прочистив горло, он прокричал:

— Глава горы Ли великолепен и могущественен! Он неуязвим, куда бы ни пошёл! Он мой самый любимый родственник! Дядя Ли, я, Бай Сяочунь, обязательно буду в будущем стараться изо всех сил и обещаю, что никогда тебя не разочарую! Я, Бай Сяочунь, от природы непослушный и вредный, я, конечно же, отправлен сюда в наказание. Я провожу всё время в созерцании. Спасибо, спасибо тебе, глава горы…

Чуть ли не плача, он продолжал беспрерывно выкрикивать фразы в надежде, что кролик его услышит и запомнит их. Вскоре послышался грохот из алхимической печи в домике, и по нему распространился лекарственный аромат. Расстроенный Бай Сяочунь про себя отругал кролика, потом вздохнул и повернулся к дому. Когда он открыл алхимическую печь, то увидел там черно-белую пилюлю, сияющую странным светом.

 

113. Что-то действительно ужасное...

Что-то странное было в этой лекарственной пилюле третьего ранга. К тому же её качество превзошло низкое качество, достигнув среднего. Бай Сяочунь пришёл в восторг и тут же позабыл, как расстроил его кролик. Держа пилюлю в руке, он тяжело задышал, его переполняло нетерпение.

— Эта пилюля сможет изменить судьбу долины Десяти Тысяч Змей! Больше ни одна змея не раскроет рта.

Гордая улыбка озарила его лицо, но тут он снова вспомнил кролика, и его сердце часто забилось. Потом он услышал, как змеи неистово шипят и бьются о защитную магическую формацию.

— Замолкните! — зарычал он, злобно буравя их взглядом.

Тут он вынул черепашью сковороду и духовно улучшил пилюлю… Он не стал ограничиваться двукратным улучшением, а использовал уже заканчивающиеся духовные хвосты для трёхкратного. Засиял серебряный свет, и уровень примесей в пилюле понизился: среднее качество превратилось в высочайшее. С пилюлей в руке Бай Сяочунь важно прошагал к краю магической формации, где окинул взглядом плюющихся ядом и таранящих защитное поле змей.

— Полгода назад Лорд Бай обещал вам показать, насколько он велик. Не забывайте. Вы вынудили меня на это!

С этими словами он выкинул лекарственную пилюлю за пределы защитной формации прямо в гущу змей. Он добавил в её состав каплю своей крови, поэтому, как только пилюля оказалась над змеями, они стали бросаться на неё, борясь друг с другом, чтобы вперёд других проглотить пилюлю. В конце победила гадюка остекленевших глаз смерти на четвёртом уровне Конденсации Ци. Как только она проглотила пилюлю, по её телу прошла дрожь, а глаза засветились странным светом. Бай Сяочунь оживлённо наблюдал, но прежде чем что-то ещё успело случиться, на неё напала кобра кровавого бога. Учитывая, что кобра была на восьмом уровне Конденсации Ци, то все змеи, попавшиеся на её пути, превратились в кровавое месиво. Затем кобра заглотила гадюку остекленевших глаз смерти в один присест.

Бай Сяочунь большими глазами уставился на кобру кровавого бога, она ответила холодным взглядом, а потом уползла на каменистую площадку, где улеглась, свернувшись в клубок. Бай Сяочунь забеспокоился, но у него не было другого выбора, как только сидеть и ждать, что будет дальше. Спустя время горения палочки благовоний кобра кровавого бога вдруг задрожала. Очевидно, что она захотела открыть пасть, но что-то очень липкое не давало ей это сделать. Пытаясь изо всех сил, она наконец смогла чуть приоткрыть рот, но между верхней и нижней челюстью натянулись нити липкой субстанции. Бай Сяочунь с радостью наблюдал, как его опыт удался, и нетерпеливо ожидал, когда в силу вступит второй эффект действия пилюли.

Снова прошло время горения палочки благовоний. Пасть кобры кровавого бога теперь была полностью запечатана. Кобра вытаращила глаза, которые теперь уже не были столь холодными и злыми, а напоминали скорее глаза золотой рыбки. Змея, казалось, растеряна, и вместо того, чтобы быть свирепой, как раньше, теперь даже стала симпатичной. Вскоре со стороны кобры кровавого бога раздалось пукание. Появилась розовая газообразная субстанция, которая быстро преобразовалась в туман и распространилась во все стороны. Потом снова послышалось пукание, кобра кровавого бога явно ещё не закончила.

Бай Сяочунь оживлённо наблюдал, как процесс набирает обороты и продолжается целый день. Кроме территории, защищённой магической формацией, вся пещера стала наполняться розовым туманом, который вдыхали змеи. Постепенно в их ртах появилась липкая субстанция, а глаза повылезали из орбит. Вскоре следующая партия змей начала пукать. В конце концов пещеру наполнил оглушительный непрерывный пердёж. Когда туман полностью заполнил пещеру, под его действие попали все змеи. Даже змеи из самой глубокой части пещеры, чьи блестящие глаза больше всего пугали Бай Сяочуня, тоже начали пукать.

Через несколько дней туман рассеялся. Бай Сяочунь стоял под защитой магической формации и смотрел вокруг на пещеру, полную молчащих змей. Больше не было ни шипения, ни плевков ядом. Пасти всех змей намертво склеились, а пустые глаза навыкате отражали растерянность.

Запрокинув голову, Бай Сяочунь раскатисто рассмеялся. Гордо выпятив подбородок, он по привычке принял позу одинокого героя и взмахнул рукавом.

— Одним щелчком пальца я закрыл рты всем змеям долины Десяти Тысяч Змей. Ну, а столь совершенную пилюлю, изобретённую мной, я именую Захлопни Пасть Пилюля!

Одинокий герой вышел за пределы защитной формации, чтобы прогуляться между миленькими змейками. Оглядываясь вокруг, он счастливо улыбался и ещё сильнее ощущал себя героем. Но потом он заметил, что одношаговая гадюка вдалеке стала ярко-красной, как если бы её тело сильно накалилось. А затем она вдруг начала яростно биться о землю. Теперь, когда рот одношаговой гадюки был заклеен, она не могла шипеть и, казалось, совсем не чувствовала боли. Вскоре её кожа изодралась, и она начала истекать кровью, но при этом продолжала биться обо всё вокруг. Поражённый Бай Сяочунь думал что-то сделать, но эта одношаговая гадюка, похоже, просто сошла с ума.

И тут Бай Сяочунь помрачнел, ведь другие змеи поблизости тоже начали раскаляться докрасна и биться о землю. Жар, который от них исходил, вызвал в воздухе марево. Больше всего внимание привлекала кобра кровавого бога, которая после приёма пилюли сильно выросла и билась о землю слишком неистово. В глубине пещеры раздался грохот, и скоро все змеи бились о землю как ненормальные. Некоторые кидались на стены.

Глаза Бай Сяочуня расширились до размеров блюдец, он быстро нырнул за защитное поле магической формации. Тут же множество змей стали бросаться на защитный барьер, словно безумные. У Бай Сяочуня от одного этого вида занемел затылок.

«Чёрт, это плохо. Эти змеи посходили с ума. Если они продолжат долбиться о землю, то случится что-то действительно ужасное!»

Бай Сяочунь начал серьёзно переживать. Он ведь просто хотел, чтобы змеи закрыли рты, и никогда не думал, что произойдёт что-то подобное. Он задрожал при одной мысли о том, как разозлится Ли Цинхоу, если увидит змей в таком состоянии. Снедаемый беспокойством, он вбежал в домик и принялся за перегонку. Достав множество разных лекарственных растений, он надеялся приготовить какое-нибудь временное средство для разрешения проблемы. От его гордого самодовольства не осталось и следа. Казалось, что он вот-вот заплачет и что он до чёртиков напуган. Через несколько дней с растрёпанными волосами и налившимися кровью глазами он вылетел из домика.

В его руке было три пилюли, которые он изготовил за последние три бессонных дня и ночи. Он надеялся, что эти пилюли помогут успокоить змей, чтобы дать ему какое-то время на изобретение антидота. То, что он увидел, когда вышел, потрясло его до глубины души. Все змеи извивались и бились о землю в неистовом бешенстве. Каменные стены потрескались, многие змеи покрылись кровавыми ранами. Бай Сяочунь был готов заплакать. Он быстро кинул лекарственные пилюли, они взорвались в воздухе, и туман окутал змей. Почти сразу же они стали успокаиваться, а их раны начали исцеляться.

Прошло несколько дней, змеи оставались спокойными и больше не бились о землю. Наконец Бай Сяочунь облегчённо вздохнул.

— Вы чуть не напугали Лорда Бая до смерти! Я думал, что случится что-то ужасное. Хм! С моими познаниями в Дао медицины это было проще простого!

Очень гордый собой Бай Сяочунь уже собирался пойти работать над антидотом, когда вдруг застыл на месте и с трудом сглотнул, глядя на одну из змей вдалеке. Это была гадюка остекленевших глаз смерти, которая полностью поправилась и начала излучать очень мощную ауру. Излучения порождала не основа культивации, а физическое тело. Вдруг гадюка дёрнулась и ударила валун поблизости, его сразу разнесло на мелкие кусочки.

У Бай Сяочуня расширились глаза. В пещере было немало гадюк остекленевших глаз смерти, и хотя их яд был смертелен даже в мизерных дозах, их тела раньше были сравнительно слабыми. Определённо они не должны были быть настолько мощными, но нет, его глаза совершенно точно не врали ему. Тяжело дыша, он посмотрел на других змей, и пот начал капать со лба.

— Как такое возможно? — хрипло пробормотал он.

Ещё больше змей дёргались, и сила их физического тела резко увеличивалась. Они не бились о землю, но их любое малейшее движение заставляло землю дрожать. Валуны рассыпались на щебень, словно змеи были хлыстами в руках всемогущего существа, хлыстами, которые могли разбить вдребезги любое препятствие.

Все змеи обрели, казалось, неограниченную силу физического тела, и что хуже, некоторые из них направились в его сторону. Раньше магическая формация легко могла их остановить, но теперь она дрожала и трещала. Бай Сяочунь просто не представлял, как сможет справиться с таким количеством бесконечно сильных змей, если формация не выдержит. И тогда кобра кровавого бога, тело которой было сильнее, чем у остальных, тоже врезалась в магическую формацию.

В то же время из глубин пещеры показалась голова ещё одной змеи. Она уставилась на Бай Сяочуня вылупленными глазами. Огромная голова была примерно три метра в длину, можно только представить, каким длинным было всё остальное тело. Перепуганный Бай Сяочунь закричал и скрылся в каменном домике, чтобы начать перегонять ещё одно временное средство.

 

114. Теперь Ли Цинхоу понял...

«Почему это происходит?..»

Чуть ли не плача, он вытер пот со лба, стиснул зубы и продолжил перегонку. Снаружи стоял грохот: змеи пытались разбить защитный барьер. Он совсем не желал, чтобы такое произошло. Он лишь хотел, чтобы змеи закрыли рты. Бай Сяочунь чувствовал, что это крайне несправедливо по отношению к нему. Он думал, что нашёл очень простое решение проблемы. И как только заклеенные рты змей могли привести к таким ужасным побочным эффектам?

Видя, что ситуация быстро ухудшается, он собирался сначала создать временное средство, чтобы выиграть время для изобретения противоядия. Ему удалось сделать так, что змеи больше не бились о землю, но он и подумать не мог, что в результате их физические тела станут безмерно сильнее. Судя по всему, магическая формация скоро не сможет больше сдерживать их атаки.

Его сердце от страха быстро билось, а глаза полностью налились кровью. Он просто хотел, чтобы всё вернулось на свои места, даже если это означало, что змеи снова станут постоянно шипеть. Через два дня магическая формация под напором змей затрещала ещё сильнее. По защитному полю стали распространяться трещины. И тут Бай Сяочунь, тяжело дыша, выбежал из домика с двумя пилюлями в руках.

— В этот раз я определённо исправлю ситуацию! — воскликнул он. — Долине Десяти Тысяч Змей пора стать как прежде!

Умственное напряжение в последнее время стало накапливаться, когда он зашвырнул пилюли за пределы магической формации, казалось, что он не в себе. Высоко в воздухе они взорвались и превратились в зелёный туман, который распространился во все стороны. Вдохнувшие туман змеи начали дрожать, потом послышалось шмякание тушек на землю, сила их физических тел быстро уменьшалась. Туман медленно расползся по всей пещере, добравшись и до кобр кровавого бога. Когда и они бессильно опустились на землю, Бай Сяочунь с облегчением вздохнул.

К этому времени он начал безмерно уважать Дао медицины, но, помимо этого, ещё и гордиться своим уровнем владения им. Глубоко вдохнув, он пробормотал:

— Как обычно, я…

Однако прежде чем он успел закончить, чуть не подскочил от увиденного. Кое-что происходило с гадюкой-отшельницей неподалёку.

— Это… это… — проговорил он с широкими от изумления глазами.

Неожиданно гадюка-отшельница начала извиваться и на её голове вырос длинный рог.

— Змеи отращивают рог?! — воскликнул он в тревоге. В его голове зашумело от сильного удивления.

Теперь все змеи начали извиваться, если бы только они могли шипеть, то звук наверняка поражал бы до глубины души. Вскоре у каждой змеи на голове появился рог! Более того, казалось, что ещё и тела змей стали вновь сильнее. После чудесного получения рога они снова забились о землю, словно свирепость, что раньше была заперта внутри, теперь вырвалась наружу. Пока они бились обо всё вокруг, начали пробивать дыры в стенах и выползать из пещеры через проделанные ходы.

Даже кобры кровавого бога вели себя так же. Огромную змею с трёхметровой головой жутко затрясло, а потом на её голове тоже показался большой рог. Хотя не похоже было, что рога слишком уж острые, Бай Сяочунь смотрел на них с открытым ртом. Змеи словно посходили с ума, и вскоре Бай Сяочунь заметил, что их кожа практически неуязвима.

Все змеи неистово бились о землю, из-за чего стоял жуткий грохот. Увидев любое небольшое отверстие, каждая змея старалась при помощи всей таинственной силы, заключённой в роге, пробурить отверстие поглубже, чтобы прорыть подземный ход и вырваться из долины Десяти Тысяч Змей на свободу!

Хотя долина Десяти Тысяч Змей находилась за Вершиной Душистых Облаков, змеи не стремились попасть в какое-то определённое место, они бурили себе ходы под землёй во всех направлениях, в том числе и к вершине Пурпурного Котла и вершине Зелёного Пика. Только около трети направились в сторону Вершины Душистых Облаков. Не сложно было представить, что начнётся на трёх горах, когда множество змей с заклеенными ртами начнут выбираться из подземных туннелей и набрасываться на окружающих.

Плюх!

Бай Сяочунь осел на землю посреди пустой пещеры.

— Мне конец…

Вскоре змеи просочились сквозь расщелины и полости в земле и добрались до трёх гор. Уйма рогатых змей с глазами навыкате выползали через всевозможные щели, повергая в шок множество учеников южного берега. Уже долгое время там царил мир и покой, и тут опять поднялся переполох.

На Вершине Зелёного Пика рядом с Залом Духовного Меча проходило небольшое соревнование. Более тысячи учеников наблюдали за боями и сейчас подбадривали двух сражающихся участников. Как раз тогда, когда один из них почти победил, прямо у него под ногами показался рог, а за ним вылезла гадюка остекленевших глаз смерти. Все изумлённо смотрели, как змея тут же поползла вверх по ноге ученика, который собирался победить. Ученик закричал и подскочил вверх. Затем послышались ещё крики — рогатые змеи тут и там выскакивали из-под земли.

— Что происходит? Почему они перестали сражаться?

— Небеса! Посмотрите на этих змей… Что они тут забыли? И, смотрите, у них есть рог!

— Проклятие! Что происходит? Что происходит?! Даже магический предмет не помогает защититься от этих змей!

В то же время на верхушке Вершины Зелёного Пика, где жили ученики внутренней секты, один бывалый ученик внутренней секты медитировал в своей пещере Бессмертного, сидя со скрещёнными ногами. Неожиданно земля задрожала, и глаза ученика от удивления полезли на лоб. Потом… он душераздирающе закричал.

— А-а-а-й! Что это такое?! Змея! Змея вылезла из-под земли!

Похожие возгласы послышались и из других пещер Бессмертных. То же случилось и в пещере Шангуань Тянью, но ужасный крик, что он издал, казалось, родился из-за вскрывшейся старой душевной травмы.

Подобное же творилось и с учениками Внешней секты. Змеи, появляющиеся из-под земли, затерроризировали всех. Даже старейшины Вершины Зелёного Пика оказались пойманы врасплох. Глава горы взлетел в небо и наблюдал, как множество рогатых змей ползало по всей Вершине Зелёного Пика.

То же самое происходило и на Вершине Пурпурного Котла. Ученики в ярости кричали и выпускали разряды магических техник во все стороны. Однако на змей они совсем не действовали… Люй Тяньлэй, окружённый искрящимися зарядами электричества, взревел и вынул у себя из штанов змею с рогом. Он хотел раздавить её, но у него ничего не получилось.

— В чём дело? Проклятие! Почему так много змей?! Погодите-ка, что-то тут нечисто!

Под разъярённые вопли с Вершины Пурпурного Котла и Вершины Зелёного Пика Сюй Мэйсян гневно выдавала указания.

— Расследуйте! — выкрикнула она. — Немедленно расследуйте и выясните, что именно происходит!

На Вершине Душистых Облаков тоже вовсю раздавались негодующие крики. Сюй Баоцай кричал изо всех сил, Чжоу Синьци с большими от удивления глазами поднялась в воздух. Хоу Сяомэй и Хоу Юньфэй убежали. Многие ученики дошли до неимоверного уровня ярости и начали использовать магические техники. Вершина Душистых Облаков славилась умениями с растениями и растительной жизнью. Поэтому неудивительно, что немало учеников достали лекарственные пилюли и обнаружили, что хотя пилюли не представляли из себя ничего особенного, при одном их виде змеи тут же спасались бегством. И бежали они в основном на Вершину Зелёного Пика и Вершину Пурпурного Котла.

— Что здесь происходит? Проклятие! В чём причина?!

— Это природное явление или виноват человек? С тех пор, как Бай Сяочунь заточён в долине Десяти Тысяч Змей, всё было спокойно. Почему же… погодите-ка минуточку! Долина Десяти Тысяч Змей?! Бай Сяочунь должен быть в долине Десяти Тысяч Змей!

В разгар обсуждения словно из ниоткуда вдруг появился длинноухий кролик. Очевидно, что он уже какое-то время подслушивал. И тут он начал бегать по трём горам, истошно крича:

— Чёрт, мой зад!

— Проклятие! Я убью эту змею!

— А-а-а-й! С этих пор все будут смеяться до смерти при одном упоминании Сюй Баоцая!

— Прочь, злющие змеюки! Я — Шангуань Тянью, ученик внутренней секты и избранный Вершины Зелёного Пика. С этих пор мы враги навсегда…

— Какая невероятная змея. Если бы я, Люй Тяньлэй, мог стать змеёй, я бы точно забрался бы… хе-хе

— Змей Ли! Прохиндей Ли! Когда ты бросил Лорда Бая в этом месте, неужели ты думал, что он не сможет справиться с какими-то презренными змеями? Только подожди, когда эта драгоценная пилюля наконец будет готова, тогда я преподам урок твоим тупым змеям. Хм! Кто знает, после этого, возможно, я даже смогу повести этих змей на завоевание мира! Ха-ха-ха-ха!

Скоро слова кролика услышали на всех трёх горах, и ученики взорвались от негодования.

— Бай Сяочунь!

— Уничтожить Бай Сяочуня!

— Значит, это всё он! Он натравил на нас змей, чтобы отомстить!

Особенно зверски голосили Шангуань Тянью и Люй Тяньлэй. Ученики трёх гор разъярились дальше некуда. Это происшествие было намного серьёзнее кислотного дождя…

Ли Цинхоу растерянно наблюдал за происходящим. Потом он припомнил всё, что случилось после прихода Бай Сяочуня в секту. Слугой он разгневал людей, продавая места во внешнюю секту. Весь квартал слуг погрузился в хаос. Во внешней секте он устроил проблемы, воруя духовных хвостатых кур, а ещё тот случай с фениксом старейшины Чжоу. Множество учеников было в это втянуто, вся гора переполошилась. Когда он стал учеником внутренней секты, то спровоцировал молнии, выпустил бегать по горе странных животных и даже устроил кислотный дождь… К тому времени он поставил на уши все три горы.

Но как бы Ли Цинхоу об этом не думал, он никак не предполагал, что оставив Бай Сяочуня в долине Десяти Тысяч Змей, в итоге получит что-то настолько возмутительное… Он не пожалел даже змей. Долина Десяти Тысяч Змей погрузилась в хаос, который потом распространился на весь южный берег.

В это мгновение Ли Цинхоу вдруг вспомнил, как при первой встрече с Бай Сяочунем жители деревни у подножия горы устроили праздник по случаю его ухода… Теперь он понял, что чувствовали те жители деревни…

 

115. О нет! Не говори никому!

В долине Десяти Тысяч Змей не осталось ни одной змеи. Бай Сяочунь стоял под защитой магической формации и оглядывал опустевшую пещеру. Вдруг он вздрогнул. Все вокруг страшно затряслось. С криком он выбежал из пещеры наружу. Его затылок занемел, и он весь дрожал. Он знал, что в этот раз его действия вызвали слишком серьезный переполох. Все змеи долины Десяти Тысяч Змей сбежали, одна эта мысль заставляла его содрогаться до глубины души.

— Мне конец… Все кончено. Кранты…

Чуть ли не плача, он выбежал из долины Десяти Тысяч Змей и тут же услышал вдалеке множество разъяренных криков со стороны трех гор. Более того, ему удалось расслышать, как многие выкрикивали его имя. Дергая себя за волосы, он продолжал думать, что на самом деле не виновен в произошедшем, это было так несправедливо.

— Я же не специально… Я просто… Я просто хотел, чтобы змеи стали немного симпатичнее, вот и все.

Он хлюпнул носом. Сердце быстро билось. Если бы он мог, он бы сейчас мгновенно поменял бы свой облик, чтобы никто его не узнал.

— Что же делать? — пробормотал он себе под нос. — Что делать?.. Делать нечего, осталось только пойти в пещеру к моему учителю и спрятаться там. Никто и не подумает искать меня там…

Приняв это решение, он достал новую одежду из бездонной сумки и переоделся. Потом за его спиной появились крылья, и он на полной скорости поспешил к горе Даосемени, для чего ему нужно было перебраться через Вершину Душистых Облаков.

Три горы пребывали в хаосе. Тут и там раздавался вой и рык. Бай Сяочунь очень сожалел о том, что так прославился за последнее время. Практически каждый знал его в лицо, поэтому ему оставалось лишь склонить голову и постараться проскочить как можно быстрее. Пока он летел, даже если ветер шевелил ветку, он старался обогнуть ее, чтобы случайно ни на кого не наткнуться. Конечно, так как все стояли на ушах, никто не обратил на него внимания. Все спасались от рогатых змей. Когда Бай Сяочунь увидел эту картину, его сердце быстро забилось.

Ему удалось воспользоваться хаосом и проскочить к горе Даосемени незамеченным. Он с трудом переводил дыхание, добравшись дотуда. Страх по-прежнему не отпускал его сердце. Вскоре он уже приближался к пещере, где его учитель скончался во время медитации. Для других людей проход туда был запрещен, но Бай Сяочунь мог приходить и уходить, когда пожелает. Позади него поднимались клубы пыли, он со всех ног бежал к пещере. Внутри он упал на колени перед портретом учителя.

— Я правда не специально… — сказал он, хлюпая носом. — Учитель, вы же знаете, что я хороший человек, правда?

Бай Сяочунь с несчастным видом посмотрел на изображение своего учителя — улыбающегося мужчины, оставляющего впечатление существа, превзошедшего земные ограничения. А в это время главы трех гор начали принимать меры. Ли Цинхоу, Сюй Мэйсян, глава секты и глава горы с Вершины Зеленого Пика взялись за дело. Под их предводительством все рогатые змеи были пойманы. Вскоре порядок на трех горах начал восстанавливаться.

После того, как культиваторы Возведения Основания справились со змеиным апокалипсисом, ученики трех гор собрались все вместе и, кипя гневом, толпой в десятки тысяч человек ринулись к долине Десяти Тысяч Змей. Увидев, что долина лежит в руинах, и не найдя там Бай Сяочуня, они расширили радиус поисков, включив в него весь южный берег. Никто их не организовывал, все действовали по своей инициативе. Бай Сяочуню повезло, что он успел принять меры заранее, иначе его бы быстро поймали.

— Разделаемся с Бай Сяочунем!

— И с этим говорящим кроликом тоже! Этот кролик должен умереть!

— Смерть Бай Сяочуню! Прикончить говорящего кролика!

Через несколько часов вся территория южного берега была обыскана вдоль и поперек, но никаких следов Бай Сяочуня найти не удалось. Глаза разгневанных учеников покраснели. Некоторые даже покинули секту, чтобы поискать в окрестностях.

— Мы тебя найдем, Бай Сяочунь!

— Даже если ты сбежишь на край земли, мы тебя выследим!

— Проклятие! Где же он спрятался?!

Множество разъяренных голосов раздавалось со всех сторон, постепенно достигая ушей Бай Сяочуня, который безостановочно дрожал.

— Эй, я тоже пострадал! Это все чертов кролик виноват. Я… совсем не хотел, чтобы так случилось!

Встревоженный Бай Сяочунь сидел и непрерывно вздыхал. Через какое-то время, казалось, снаружи стало немного тише, тогда он посмотрел на портрет учителя с громко бьющимся в груди сердцем. Потом начал перед ним кланяться.

— Учитель, прошу, благослови и защити меня, не дай этим негодяям найти меня…

Через какое-то время он подкрался к входу в пещеру и, удостоверившись, что крики затихли, вздохнул с облегчением.

— Я, Бай Сяочунь, как всегда умнее всех! — сказал он посмеиваясь. — Никто никогда и не подумает искать меня в пещере моего учителя. Но это не решение проблемы. Когда-нибудь мне придется выйти… Что же делать, что делать?..

Вдруг он почувствовал, что кто-то за ним наблюдает. Он посмотрел на вход в пещеру и увидел… говорящего кролика, его чувствительные уши какое-то время вслушивались в то, что говорил Бай Сяочунь. Когда он увидел кролика, то у него округлились глаза. Он и подумать не мог, что этот зверь может так тихо подкрасться. Он даже забрался в запретную зону. Тут Бай Сяочунь вспомнил про то, что только что сказал сам себе, и у него все волосы встали дыбом. Жалобно вскрикнув, он закричал:

— О нет! Не говори никому!

Но кролик тут же ушмыгнул прочь. Через мгновение он уже был далеко, выкрикивая свой обычный репертуар фраз. Однако в конец добавилась еще одна.

— Учитель, прошу, благослови и защити меня, не дай этим негодяям найти меня…

Я, Бай Сяочунь, как всегда умнее всех! Никто никогда и не подумает искать меня в пещере моего учителя. Но это не решение проблемы. Когда-нибудь мне придется выйти… Что же делать, что делать?.. О нет! Не говори никому!

Бай Сяочунь почувствовал, словно в него попала молния. Он безмолвно стоял и наблюдал, как кролик исчезает вдали, всю дорогу продолжая выкрикивать свои фразы. У него закружилась голова.

— Проклятый кролик! — взъярился он. — Я заживо сдеру с него шкуру!

К тому времени ученики с южного берега обыскали все, что можно, но так и не нашли никаких следов Бай Сяочуня. Постепенно они стали подавлять свой гнев и гадать, где же он может быть.

— Где же может прятаться Бай Сяочунь?

Вся секта искала его, записи о том, что он покинул секту, не было. Значит, он точно должен был быть на южном берегу.

— Вершина Душистых Облаков. Вершина Зеленого Пика. Вершина Пурпурного Котла. Мы обыскали каждый кустик и каждую тропинку, все домики и пещеры Бессмертных.

— Мы даже перевернули кверху дном квартал слуг. Только не говорите, что Бай Сяочунь зарылся под землю?!

Однако тут неожиданно появился кролик, бегущий на полной скорости и выкрикивающий фразы. Когда он дошел до последней фразы, она звучала особенно отчаянно.

— О нет! Не говори никому!

Услышав это, люди поразевали рты и повернули головы в сторону кролика. Такие как Шангуань Тянью и Люй Тяньлэй сжали кулаки и принялись за дело. Остальные ученики начали запрокидывать голову и раскатисто смеяться.

— Молодец, кролик! Этот кролик большой безобразник, но наконец-то и он сделал что-то хорошее!

— Отлично, сегодня я не убью этого кролика. Вместо этого я убью Бай Сяочуня…

Вскоре десятки тысяч учеников со сжатыми кулаками и убийственными аурами направились к горе Даосемени. Бай Сяочунь сидел в пещере и пылал ненавистью к говорящему кролику. Он ненавидел его даже сильнее, чем феникса старейшины Чжоу. Дрожа, он уже хотел сбежать, когда услышал громкий шум ниже по склону горы. Глянув вниз, он увидел большое количество людей, на быстро спешащих в его сторону. Затылок закололо, и он спрятался как можно глубже в пещере.

— Мне конец… Все кончено. Капут…

Пока он сидел там, у портрета учителя, он вдруг сильно разозлился.

— Учитель, вы поможете мне? Отправьте мне на помощь вашу душу… Иначе меня, почетного ученика, который проливал свою кровь ради секты, изобьют до… Что?

В этот отчаянный момент, он посмотрел на портрет и вдруг его глаза засияли. Он хлопнул себя по ляжкам.

— Ха-ха-ха! Спасибо за напоминание, учитель. Ученик все понял!

Как раз в это время глава секты Чжэн Юаньдун председательствовал на встрече в большом зале горы Даосемени. Все главы гор и старейшины пришли на встречу, и у всех было очень серьезное выражение на лицах. Они уже прозаседали два часа, в течение которых Чжэн Юаньдун объяснял им, что он думает о Бай Сяочуне.

— Глава секты, прошу, пересмотрите еще раз ваше решение. М-м-младший… У младшего брата Бая такой выдающийся талант. Оставлять его на южном берегу просто расточительство!

— Все верно. Возможно, младший брат Бай и имеет такого старшего брата, как вы, глава секты, но мы все — большая семья. Мы знаем, что вы не встаете ни на чью сторону. Такой гениальный культиватор, как он, должен получить больше возможностей для развития, а это все есть на северном берегу. Там-то младший брат Бай сможет во всей мере раскрыть свой талант!

И не только главы гор ратовали за это, их также поддерживали старейшины. Голова Чжэн Юаньдуна просто раскалывалась хуже некуда. Два года в секте Духовного Потока была тишь да гладь. Как он мог себе представить, что Бай Сяочунь устроит такой кавардак? В этот раз катастрофа в долине Десяти Тысяч Змей полностью убедила его, что Бай Сяочунь просто мастер создавать неприятности.

Ему казалось, что Бай Сяочунь на южном берегу уже столько всего натворил, то хуже, скорее всего, не будет. С другой стороны, если отправить его на северный берег, то возможно скоро подобная встреча будет проходить уже с главами гор и старейшинами сразу обоих берегов. Прочистив горло, он сказал:

— Младший брат Бай, возможно, непослушный проказник, но он почетный ученик. Кхе-кхе. Еще он очень юн. Пусть поживет на южном берегу. Я верю в людей на южном берегу.

С налившимися кровью глазами старейшина Чжоу посмотрел на Чжэн Юаньдуна и сказал:

— Глава секты, мы умоляем вас…

Ли Цинхоу сложил ладони в сторону Чжэн Юаньдуна. Вздохнул и произнес:

— Глава секты, Сяочунь практикует Озерное Царство. Чтобы действительно постигнуть эту технику, ему нужно отправиться на северный берег и наблюдать за множеством разных зверей. За последние десять тысяч лет немногие смогли добиться в ней успеха. К тому же сейчас Бай Сяочуню не хватает только духа жизненной сущности. Я считаю… что для его же блага нужно отправить его на северный берег.

— Правильно! — сказал глава горы Вершина Зеленого Пика. — Глава секты, Бай Сяочунь культивирует Озерное Царство и он официально признанный избранный на пороге озарения. Оглядываясь на историю секты Духовного Потока, можно увидеть, что у него уникальные возможности!

— Глава секты, — добавил старейшина Чжоу, — прошу, не мешайте прогрессу младшего брата Бая. Это может оказаться такой потерей, которую секта не испытывала в течение десяти тысяч лет!

Все старейшины единогласно соглашались в этом вопросе со старейшиной Чжоу. Видя, насколько все решительно настроены, Чжэн Юаньдун начал понимать, что будет сложно отстоять свою изначальную позицию. Помедлив немного, он криво улыбнулся и уже хотел использовать другой способ отказать им. Однако как раз в это мгновение ученик снаружи позвал его:

— Глава секты, происходит что-то действительно ужасное… Дядя по секте Бай сейчас в пещере патриарха… Он… Он…

Направив в пещеру свое божественное сознание, старейшины поразевали рты. Когда они увидели, что происходит, то на их лицах показалось странное выражение. У Чжэн Юаньдуна появилось плохое предчувствие. Он тоже направил божественное сознание в пещеру, и его глаза чуть не вылезли из орбит. По его телу пробежала дрожь, и он гневно закричал:

— Мерзавец! Ладно. Я принимаю ваше предложение. Отправим его на северный берег!

 

116. Появление патриарха-основателя

Пещера учителя Бай Сяочуня на горе Даосемени была окружена десятками тысяч учеников, которые взглядами метали молнии. Хотя это была закрытая зона, но все вместе огромной толпой они посмели войти сюда.

— Бай Сяочунь, а ну выходи, подлый трус!

— Покажись!

— Бай Сяочунь, ты, злостный негодяй, сегодня бог покарает тебя! Сегодня мы накажем тебя!

Однако в ответ на их голоса из пещеры вдруг раздался грозный голос:

— Замолкните!

Этот возглас сопровождался полной силой основы культивации Бай Сяочуня, поэтому звучал, будто гром, полностью заглушая остальные голоса. Одновременно худенький Бай Сяочунь показался из пещеры, торжественно вышагивая всю дорогу. Когда толпа с трех гор увидела его, то они тут же покрепче перехватили камни, что держали в руках, чтобы побить его. Но в это мгновение Бай Сяочунь издал неистовый крик и выставил перед собой портрет. Это был портрет его учителя… а также учителя Чжэн Юаньдуна патриарха-основателя секты Духовного Потока. Хотя Бай Сяочунь слегка переживал, но все равно громко взревел:

— Какая наглость! Если кто-то посмеет повредить портрет моего учителя, то старший брат глава секты и я вызовем его на смертный бой!

Когда толпа увидела, что Бай Сяочунь прячется за портрет своего учителя, то они напряглись, многие ахнули. Никто не посмел кинуть камень. На портрете был патриарх-основатель секты, учитель самого главы секты. Если кто-то повредит портрет, можно только вообразить, чем ответит разгневанный Чжэн Юаньдун. К тому же было ясно, что главы гор не станут вмешиваться. Внутри у учеников все кипело от ярости, но они ничего не решались сделать.

— Совершенно бессовестный!

Увидев, что его задумка сработала, Бай Сяочунь облегченно вздохнул. Высоко подняв портрет, он оглядел толпу.

— Послушайте меня и прислушайтесь к моим словам. Я же сделал это не специально, я…

Если бы Бай Сяочунь не начал объяснятся, то все прошло бы гораздо глаже. Но как только он открыл рот, народ начал терять терпение.

— Ты всегда говоришь, что сделал это не специально! Вершину Душистых Облаков чуть не разрушило молниями, и ты сказал, что это не специально. Вершина Пурпурного Котла и Вершина Зеленого Пика попала под кислотный дождь, и это было не специально. И сейчас ты снова повторяешь то же самое! Просто смешно!

Бай Сяочунь быстро помахал портретом учителя. С искренним сожалением в голосе он продолжил:

— Мой учитель только что являлся мне в видении и сказал, что прощает меня! Я гарантирую, что это было в последний раз! Абсолютно точно, что это больше не повторится…

Услышав бесстыдное заявление Бай Сяочуня, что его давно почивший учитель приходил к нему в видении, толпа еще сильнее разъярилась.

— Я больше не могу на это смотреть. Я изобью его до полусмерти!

— Даже если бы он был сыном главы секты, я все равно бы выбил из него всю дурь!

— Разделаемся с Бай Сяочунем!

Как раз в этот момент большое количество потоков божественного сознание старейшин на стадии Возведения Основания охватили всех присутствующих. Через мгновение несколько десятков людей спустилось с вершины горы Даосемени. Ими были старейшины с различных гор, главы гор и даже Чжэн Юаньдун. Видя, что происходит, Чжэн Юаньдун в гневе закричал громоподобным голосом:

— Сейчас же уходите отсюда!

Его оглушительный возглас вселил ужас во всех присутствующих, даже в Шангуань Тянью и других избранных. Дрожа от страха, они отступили. Бай Сяочунь сразу же обрадовался. Он уже хотел что-то сказать, когда на него упал взбешенный взгляд Чжэн Юаньдуна.

— Бай Сяочунь, как твой старший брат, я не могу позволить кому-то еще бить тебя, но сам определенно могу задать тебе трепку!

С этими словами он устремился к Бай Сяочуню. От ощущения опасности у Бай Сяочуня так закололо в затылке, что, казалось, он взорвется. Он уже хотел выставить портрет своего учителя вперед, когда Чжэн Юаньдун взмахнул рукавом и портрет тут же выскользнул из рук Бай Сяочуня и подлетел к главе секты. Бай Сяочунь издал вопль, за спиной появились крылья, и он уже хотел сбежать. Однако прежде чем он успел убежать далеко, раздался громкий шлепок и ладонь Чжэн Юаньдуна угодила ему по заднице. Жгучая боль пронзила его, и он закричал. Чуть не плача, он выкрикнул:

— Дядя Ли, спаси меня! Мой старший брат хочет меня убить!

У Ли Цинхоу дернулось веко, и он притворился, что ничего не слышал. Ярость Чжэн Юаньдуна по-прежнему требовала выхода. Вид Бай Сяочуня, размахивающего портретом его учителя, заставил его вскипеть от гнева, поэтому дальше он как следует пнул его. Бай Сяочунь снова закричал, еще отчаяннее, чем прежде:

— Спаси меня, учитель! Спаси меня!

При виде избиения Бай Сяочуня гнев зрителей стал затухать. Скоро на лицах старейшин появилось странное выражение, и они начали сухо покашливать.

— Это личное дело главы секты и его семьи…

— Да, да. У меня там пилюля в печи, мне пора.

Пряча улыбки, старейшины начали расходиться. Вскоре в воздухе поблизости остались только Ли Цинхоу и Сюй Мэйсян. Пока Ли Цинхоу наблюдал издалека за Бай Сяочунем, казалось, он расчувствовался. В конце концов, он многого ожидал от Бай Сяочуня. Сюй Мэйсян ласково посмотрела на Ли Цинхоу.

— В душе он относится к тебе, как к отцу, — сказала она тихо. — Ты действительно хочешь бросить его на северном берегу?

Ли Цинхоу перевел взгляд с Бай Сяочуня на Сюй Мэйсян. Слегка покачав головой, он ответил:

— На самом деле не имеет значения, что натворил Сяочунь. Глубоко внутри он хороший человек. Более того, я знаю, что ему очень жаль, что все так вышло… Я вовсе не хочу отправлять его на северный берег только в качестве наказания. Но сегодня я был честен в своих словах главе секты. С тех пор, как Бай Сяочунь получил Озерное Царство с северного берега, я постоянно обдумывал этот вопрос. У него небывалый скрытый талант. Для него лучше всего совместить сильные стороны в обучении на двух берегах. Кроме того, если он сможет успешно культивировать Озерное Царство и достигнет полного круга десятого уровня Конденсации Ци за несколько лет, тогда, может быть, мы сможем ускорить открытие Бездны Упавшего Меча. В этом случае, возможно, он проложит себе новый путь.

— Бездна Упавшего Меча? — ответила пораженно Сюй Мэйсян. — Одна из священных земель четырех великих сект в восточных нижних пределах реки Небесная Ширь. Говорят, что там даже есть следы небесных энергий. Когда бы мы ее ни открыли, все четыре великих секты восточных пределов — секта Кровавого Потока, секта Потока Пилюль, секта Глубинного Потока и наша секта Духовного Потока — отправят туда учеников на десятом уровне Конденсации Ци для участия в кровавой битве…

— Эта кровавая битва необходима… — сказал Ли Цинхоу с небольшим вздохом. — Если он не освоит Озерное Царство, то я не пущу его туда. Но если у него получится, то ему обязательно нужно туда попасть. Культивация — это длинный и кровавый путь. Только достойные выживают и процветают. Ему нужно научиться жить с этим, а не избегать этого.

На этом они оба развернулись и улетели. В этот день крики Бай Сяочуня были слышны по всей секте. Чжэн Юаньдун твердо решил проучить его не как глава секты, а как старший брат. Поздно ночью Бай Сяочунь с разбитым носом и опухшим лицом плелся за Чжэн Юаньдуном, пока они возвращались к пещере учителя.

— На колени! — приказал Чжэн Юаньдун, грозно смотря на Бай Сяочуня. — Извинись перед учителем!

Напуганный Бай Сяочунь тут же плюхнулся на колени перед портретом.

— Учитель, прости меня… — Бай Сяочунь так опух, что ему казалось, он может лопнуть в любую минуту, особенно его зад. — Учитель, — продолжил он чуть не плача, — когда все эти ученики пришли меня побить, то вы пожалели меня и пришли ко мне в видении. Я пытался объяснить это старшему брату, но он не верит мне… Учитель, почему бы вам не навестить старшего брата сегодня во сне и не рассказать ему правду?..

Чжэн Юаньдун стоял в стороне и не знал, смеяться ему или плакать. Он уже хотел побить его еще, но тут подумал, какая жутко прочная у того кожа — даже его рука слегка болела — и сдержался.

— Стой тут на коленях три месяца, — сказал он. — Это твое наказание за катастрофу в долине Десяти Тысяч Змей!

Ему пришлось назначить такое наказание ради учеников трех гор. На этом он холодно хмыкнул, махнул рукавом и выронил лекарственную пилюлю. Притворившись, что не заметил ее падения, он развернулся и ушел. Видя, что Чжэн Юаньдун уходит, Бай Сяочунь тут же издал болезненный крик. Он уже хотел начать жаловаться учителю на жизнь, но сначала огляделся, чтобы удостовериться, что поблизости нет чудесным образом подкрадывающегося вездесущего кролика.

— О, учитель, горе мне… Старший брат так меня побил, что мой зад ужасно болит. Только посмотрите. Посмотрите! Я весь опух! Это так нечестно! Я же не специально… Я не… Что?

В это мгновение он заметил лекарственную пилюлю на земле, ту самую, что оставил там Чжэн Юаньдун.

— Высокое качество, третий ранг, пилюля Накопления Энергии!

С сияющими глазами он быстро глянул наружу через вход в пещеру, потом сел в сторонке. Немного заскучав, он принял пилюлю и сосредоточился на культивации.

В это время случилось нечто, что никто из учеников и даже глав гор не заметил. За горой Даосемени на открытой пустынной местности пространство вдруг исказилось. Через мгновение искажения исчезли. Но теперь прямо за горой Даосемени стояла едва заметная… еще одна гора! Это была… девятая гора секты Духовного Потока. Хотя глава секты знал про ее существование, но даже он не заметил странного искажения пространства, которое только что произошло.

На девятой горе секты Духовного Потока стояла полная тишина и царило полное спокойствие, а все растения и растительная жизнь на ее склонах были черными, как смоль. На вершине горы на черном персиковом дереве тихо сидела обезьяна, в глазах которой отражались смешанные чувства. Если бы Бай Сяочунь ее увидел, то тут же бы узнал. Удивительно… но это была та самая задумчивая обезьяна, которая съела его странную пилюлю и которую он выпустил на волю какое-то время назад. Наконец обезьяна вздохнула.

— Я знаю, что ты там, — сказала она. — Можешь уже перестать прятаться.

После ее слов воздух за ней задрожал и появился высокий старик в пурпурном шэньи. Он материализовался из ниоткуда, но на вид не отличался от обычного смертного, от него не исходила сила основы культивации. В то же время, казалось, что, стоя там, он похож на Парагона. На лице старика появилось странное выражение. Через мгновение на его лбу открылся третий глаз, и он посмотрел им на обезьяну.

— Вы?..

Обезьяна тоже посмотрела на старика, в ее глазах светилась глубокая мудрость.

— Ты не узнаешь меня, мой ученик? Или, может, я должен называть тебя патриархом-основателем секты Духовного Потока?

Неимоверно, но этот старик был тем, кто сделал секту Духовного Потока одной из четырех великих сект, он был ее патриархом-основателем. А сейчас, похоже, он был поражен до глубины души. Он глубоко вздохнул, его лицо отражало неверие.

— Невозможно! Вы… Вы умерли! Как и зачем вы вернулись?!

Его статус, основа культивации, уровень силы воли — все это было сейчас не важно, он на мгновение потерял самообладание. Самой сутью своей души он чувствовал, что перед ним его таинственный учитель, который скончался десять тысяч лет назад. Такое чувство не могло быть ошибочным.

Обезьяна ничего не ответила. Она посмотрела на гору Даосемени, и ее взгляд проник через гору в пещеру, где медитировал Бай Сяочунь. Хотя никто не мог этого заметить, но в глазах обезьяны таился след… благоговения.

— Я не уверен, как я попал сюда. Возможно, это из-за лекарственной пилюли молодого Бай Сяочуня. Или, может быть, какая-то другая таинственная сила направила его руку, чтобы перенести меня сюда. В любом случае, я вернулся не один.

Старик в пурпурном шэньи проследил за взглядом обезьяны к горе Даосемени и увидел сидящего там Бай Сяочуня.

— Ученик на стадии Конденсации Ци? Как такое вообще возможно?!

Старик до сих пор не мог до конца поверить в происходящее.

— Ледосект! Помнишь, почему я дал тебе такое имя? Помнишь, зачем твой учитель дал тебе такую попирающую небеса миссию? Почему я сделал все, чтобы ты мог существовать десять тысяч лет?! Отвечай мне!

В глазах обезьяны появился пронзительный угрожающий свет. Даже послышалось что-то похожее на гром. Но эффект ограничивался радиусом в тридцать метров вокруг них. Даже другие патриархи на девятой горе ничего не могли почувствовать. Старик в пурпурном шэньи, патриарх-основатель секты Духовного Потока, слегка содрогнулся, вспоминая о событиях десяти тысячелетней давности. Несмотря на такой большой срок, он прекрасно все помнил. Он был стар, но рядом с учителем вдруг вновь почувствовал себя молодым юношей. Он вытянулся в струнку, его лицо раскраснелось. Почти как солдат на плацу он громко и четко выпалил:

— Да, учитель, я помню. Моя миссия в том, чтобы оберегать истинный дух и сделать так, чтобы секта Духовного Потока стала одной из сект средних пределов восточной реки Небесная Ширь, а затем и ее верхних пределов. После этого мы должны вторгнуться в земли северной реки Небесная Ширь и прорваться через ее верхние пределы, чтобы уничтожить секту Грозового Облака Девяти Небес. Потом вернуться в наш дом предков, восстановить славу Духовного Общества Ледяной Школы!

— Так значит, ты помнишь наш дом предков и истинный дух? — спросила обезьяна со странным выражением в глазах. — Что ж, тогда посмотри на магические символы под Вершиной Душистых Облаков!

Ледосект посмотрел на Вершину Душистых Облаков и тут же нахмурился. Под каждой из восьми гор секты Духовного Потока были спрятаны сложные магические символы, которые вместе составляли жизнь и кровь секты Духовного Потока. Чрезвычайную важность этих символов было сложно описать словами. Однако Ледосект не заметил ничего необычного в магических символах Вершины Душистых Облаков. Обезьяна тихо вздохнула, а потом взгляд в ее глазах стал еще глубже.

— Ты не видишь, да?.. Кажется, что я немного опоздал с возвращением. Кто-то еще вернулся до меня и отправил своих темных учеников, чтобы они при помощи растений и растительной жизни… изменили магическую формацию. Изначальные магические символы под Вершиной Душистых Облаков претерпели изменения, и не в моих силах было вернуть все, как было. Все, что я смог сделать, — это использовать оставшиеся силы, чтобы направить руку Бай Сяочуня в преобразовании духовных змей. Теперь с их помощью символы восстановятся естественным образом.

 

117. Руководство по лекарствам Ледяной Школы

— Не так сложно повредить магические символы Вершины Душистых Облаков, как сложно сделать так, чтобы этого никто не заметил, — мрачно сказала обезьяна. — Если использовать определённые методы, то даже ученик на стадии Конденсации Ци может сделать это, если у него будет достаточно времени. В ряды учеников южного берега проникли шпионы!

Глаза Ледосекта холодно сверкнули. Он хорошо знал, что повредить магическую формацию достаточно просто, но восстановить повреждения, напротив, требует больших усилий. Это было похоже на вазу для цветов. Даже ребёнок мог её разбить, но только истинный мастер мог собрать и склеить всё так, чтобы было незаметно!

— Шпион…

Ледосект на мгновение задумался, потом протянул руку в сторону горы Даосемени и сделал хватательное движение. Сразу же оттуда прилетела нефритовая табличка и оказалась у него в руке. В ней хранились записи обо всём, что случилось в секте за последние тридцать лет. Там содержалось также всё о Бай Сяочуне, включая отчёты о его призыве молний, кислотном дожде и происшествии в долине Десяти Тысяч Змей.

После изучения записей на лице у Ледосекта отразилось недоумение. По всему казалось, что Бай Сяочунь просто ходячая катастрофа… Однако через мгновение глаза Ледосекта зажглись.

— Перегонка лекарств у этого ребёнка… Она коварная…

— У Дао медицины есть множество путей, — ответила обезьяна задумчиво, — у всех он свой. Может быть, у Бай Сяочуня получится… Ладно. Дай ему лекарственную формулу для пилюли Противостояния Реке и руководство по лекарствам Ледяной Школы. Возможно у него и есть шанс перегнать… пилюлю Противостояния Реке…

Ледосект не мог скрыть удивления. За последние десять тысяч лет никому в секте Духовного Потока не удалось успешно изготовить эту пилюлю. Секта Духовного Потока обращалась за помощью к секте Потока Пилюль, заплатив при этом кругленькую сумму, но и у них ничего не вышло. На сегодняшний день пилюля Противостояния Реке считалась просто легендой. Если бы в секте Духовного Потока не хранилась одна такая, то Ледосект, наверное, не поверил бы, что её можно изготовить. У этого лекарства было только одно предназначение… пробудить истинный дух! Пробудить истинный дух на время десяти вдохов!

Руководство по лекарствам Ледяной Школы являлось одним из трёх сокровищ основания и наследия Духовного Общества Ледяной Школы, в котором содержалось великое Дао медицины, принесённое, как принято считать, из другого мира.

Немного помолчав, Ледосект кивнул.

— Его методы перегонки коварные, и пилюля Противостояния Реке тоже коварная лекарственная пилюля. Возможно… у него что-то и выйдет! Учитель, а что насчёт твоей основы культивации?..

— Её будет сложно восстановить. На это потребуется время. Теперь, когда я вернулся, мне придётся потерпеть ещё несколько лет. Я хочу лично стать свидетелем… разрушения секты Грозового Облака Девяти Небес.

В глазах обезьяны промелькнула ненависть. Когда-то очень давно ему пришлось увидеть, как была уничтожена вся его секта, он остался единственным выжившим. Преодолев множество пространств, запретных для духов, он с трудом смог добраться до дельты восточной реки.

— Ученик, я вернулся не один. Другие давно умершие люди могли тоже вернуться. Я не знаю причины, но у меня чувство… что вот-вот может начаться новая эра.

Обезьяна вздохнула. Ледосект молча стоял рядом. Хотя они оба прожили очень много лет, их души пылали жарким пламенем, а разум был предельно ясен и сосредоточен.

Шло время. Через месяц Бай Сяочунь завершил своё занятие культивацией в пещере. Он хотел бы выйти, но знал, что нельзя. Вздохнув, он вернулся к дыхательным упражнениям. Вдруг, открыв глаза, он обнаружил, что перед ним лежат нефритовая табличка и бамбуковый свиток. Казалось, что им огромное количество лет и они источают доисторическую ауру.

— Э-э-э?

Рассмотрев предметы поближе, он взял в руки нефритовую табличку и влил в неё немного духовной энергии. Затем его глаза расширились от удивления.

— Пилюля Противостояния Реке? Для её создания не нужны растения и растительная жизнь, а только вода из реки Небесная Ширь? Что… что это за пилюля такая? На первый взгляд очень впечатляющая. И кто придумал, что можно создать пилюлю из воды реки Небесная Ширь?

Изучив метод перегонки ещё немного, он восхитился.

— Как коварно! Нужно использовать собственное тело в качестве алхимической печи…

Потом он посмотрел на бамбуковый свиток и удивился ещё сильнее.

— Руководство по лекарствам Ледяной Школы?

Бай Сяочунь глубоко вздохнул и развернул свиток. Он не мог разобрать надписи. Только первую строчку текста можно было прочесть, но этого хватило, чтобы Бай Сяочунь вцепился в этот текст как одержимый.

«Бессмертие начинается с Ледяной Школы, вечная жизнь завершает цикл перерождений!»

— Только не говорите мне, что это руководство по лекарствам можно использовать для создания Вечно-поживай Никогда-не-умирай пилюли?! А-а-а-а!

Он не смог сдержать восторженного вопля. Ему казалось, что в его руки попало самое ценное сокровище из всех возможных.

«Старший брат глава секты должно быть заметил, как усердно я работаю над культивацией, и решил вознаградить меня. Ты бесподобен, старший брат глава секты. Эта пилюля Противостояния Реке — сущий пустяк. Когда я стану немного сильнее, я перегоню тысячу таких для тебя».

С восхищением он продолжил изучать руководство по лекарствам Ледяной Школы. Хотя больше ничего разобрать было нельзя, его уже захлестнула одержимость этим руководством. Ещё немного его поизучав, он понял, что бамбук, из которого изготовлен свиток, источает очень древнюю ауру и ему должно быть уже более десяти тысяч лет. Он толком не знал, как бамбук смог до сих пор сохраниться. К тому же от него исходил сладковатый запах, от которого основа культивации Бай Сяочуня начинала быстро вращаться. Бай Сяочунь только пришёл в ещё больший восторг и сильнее уверился, что это очень ценный предмет. Он даже начал сомневаться, что это его упорные занятия культивацией привлекли внимание главы секты, быть может на самом деле это дух его учителя из подземного мира решил одарить его подарками.

«Это маловероятно…» — подумал он.

Сжав зубы, он решил пока больше про это не думать. В конце концов, сокровища уже были в его руках и принадлежали теперь ему. Но он не заметил, что глубже в пещере стояла обезьяна и смотрела на него с благоговением в глазах.

«Как же у него это получилось?.. — думала обезьяна. — Неужели какая-то таинственная сущность направила его руку, чтобы вернуть меня?..»

Через какое-то время обезьяна развернулась и ушла через стену пещеры. Потом она погрузилась через гору Даосемени вглубь. Там она очутилась в большой пещере. Под ней протекали воды реки Небесная Ширь, и огромная магическая формация занимала всю пещеру. Эта магическая формация являлась основой всей секты Духовного Потока. Она служила не для нападения, а исключительно для защиты.

Посреди вод золотой реки стоял гроб. На нём не было крышки, а внутри виднелся труп маленькой девочки. Несмотря на то, что это явно был труп, в нём по-прежнему читались признаки жизни, а также глубокий древний дух…

Прошло ещё два месяца. Хотя Бай Сяочунь сильно расстраивался, что не может понять ничего из руководства по лекарствам Ледяной Школы, он был не намерен сдаваться. Он был уверен, что когда его навыки в перегонке улучшатся, то он сможет разобраться. Его наказание наконец закончилось, и он выбрался из пещеры в прекрасном расположении духа. Даже его основа культивации немного улучшилась. Вскоре он получил уведомление, что его отправляют на северный берег для наблюдения за различными животными с целью улучшить его Озёрное Царство.

«Северный берег…»

Потрясённо он посмотрел в сторону северного берега и подумал о битвах избранных и о том, что его считают главным врагом северного берега. Немного помедлив, он пробормотал:

— Эх, это было так давно, люди там наверное уже всё забыли.

Хотя он и не был до конца в этом уверен, но поделать всё равно ничего было нельзя. Поразмыслив об этом ещё немного, он почувствовал предвкушение. В конце концов, у него в бездонной сумке хранилось семя Рождения Зверя, а мысль, что у него наконец появится собственный зверь, сделала идею переселения на северный берег не такой ужасной.

Вернувшись на Вершину Душистых Облаков, он отправился к своей разрушенной пещере Бессмертного, чтобы собрать вещи. Через три дня он стоял на горе Даосемени, окружённый старейшинами, главами гор и учениками внутренней секты, а также группой учеников из внешней — все они хотели его проводить. Они пришли по собственной воле, чтобы лично убедиться, что Бай Сяочунь ушёл на северный берег, и наконец расслабиться.

Бай Сяочуня очень тронуло, что столько людей пришло его проводить. Стоя рядом с главой секты, он помахал им на прощание.

— Дамы и господа, соученики, я ухожу на северный берег и мне будет вас очень не хватать! Я буду скучать по южному берегу и всем растениям и растительной жизни.

Это вызвало странную реакцию среди учеников. В конце концов, они выглядели мрачно, прощаясь с ним. Тут присутствовали даже глава секты и главы гор. Хотя большинство учеников до сих пор злилось на Бай Сяочуня, они старались создать впечатление, что опечалены его уходом. Но на самом деле расстраивались только Большой толстяк Чжан, Хоу Сяомэй, Хоу Юньфэй и ещё несколько других людей, с кем он по-настоящему был близок. Но южный и северный берег являлись частью одной секты Духовного Потока, поэтому прощание казалось не таким уж окончательным.

Старейшина Чжоу вышел из толпы и тепло посмотрел на Бай Сяочуня.

— Младший брат Бай, у тебя грандиозный талант, и ты только начал продвигаться с культивацией Озёрного Царства. Даже не думай говорить нам, что ты не намерен сотворить чудо и преуспеть в этом. Ресурсы у северного берега богаче, чем у южного. В долговременной перспективе занятия культивацией там для тебя будут намного полезнее. Можно сказать, что там твои шансы достичь Возведения Основания намного выше. Когда это случится, то увеличится твоя продолжительность жизни.

Бай Сяочунь задрожал и его глаза засияли от радости при одной только мысли о достижении Возведения Основания и увеличении продолжительности жизни. Вскоре собравшиеся начали выкрикивать:

— Пора расставаться. Повернись и уходи на северный берег. Мы, культиваторы, всегда идём вперёд и никогда не возвращаемся назад. Не нужно оглядываться. Двигайся только вперёд!

— Точно, дядя по секте Бай. Пора расставаться. С такими великими мечтами, как у тебя, только на северном берегу ты сможешь расправить свои крылья и воспарить!

— Дядя по секте Бай, не нужно скучать по нам. Когда ты попадёшь на северный берег, не возвращайся назад. Твой путь всегда перед тобой!

Услышав такое, Бай Сяочунь ещё больше расчувствовался. Вздохнув, он сложил ладони и низко всем поклонился. На лице главы секты было странное выражение, потом Бай Сяочунь развернулся, и они вместе отправились на северный берег.

Когда они ушли, то тёплое выражение лица старейшины Чжоу вдруг превратилось в обрадованное, как и у всех окружающих его учеников. Многие были счастливы до слёз.

— Небеса всё видят! Бай Сяочунь наконец ушёл!

— Ха-ха-ха-ха! Глава секты оказал нам услугу! Главы гор мудры и прозорливы! Дао небес по-настоящему справедливо! На южный берег наконец пришла счастливая пора!

— Неужели всё это правда? Бай Сяочунь наконец ушёл? Осмелюсь ли я поверить в это?

Народ начал выкрикивать радостные возгласы, некоторые достали барабаны и цимбалы и начали громко бить в них.

На северной стороне горы Даосемени Бай Сяочунь плёлся за главой секты по дороге на северный берег. Услышав шум позади, он прочистил горло и на его лице появилось странное выражение. Что-то эта ситуация ему напоминала. Он вздохнул.

— Старший брат глава секты, вы это слышите? Южный берег так привязан ко мне, что мой уход заставил их сходить с ума от горя.

Чжэн Юаньдун удивился, но, ничего не сказав, поднял взгляд к небу…

 

118. Холодный приём

Секта Духовного Потока занимала восемь гор. Кроме горы Даосемени посередине, на южном берегу располагалось три горы, а на северном — четыре. Этими четырьмя горами были: Вершина Заходящего Солнца, Вершина Небесного Свода, Вершина Лепестков Ириса и Вершина Призрачного Клыка.

На северном берегу жило намного больше учеников, чем на южном. Внешняя секта каждой горы северного берега насчитывала десятки тысяч учеников. А во внутренней секте на каждой горе их было больше тысячи. В общем и целом силы северного берега превосходили силы южного примерно в два раза. Именно по этой причине северный берег занимал лидирующую позицию в секте.

Основу мощи северного берега составляли боевые звери, которых там выращивали все ученики. Из-за большого количества зверья их голоса раздавались практически непрерывно. Северный берег казался более диким и варварским, а его ученики более свирепыми, чем их соученики с южного берега. В воздухе постоянно находились летающие существа, иногда даже можно было увидеть там особых зверей, которые защищали сами горы. Они были ужасающими на вид.

Пока глава секты Чжэн Юаньдун провожал Бай Сяочуня на северный берег, ученики обратили на того внимание. Немало из них поняли, что это тот самый главный враг северного берега, который победил в битвах избранных. Четыре главы горы появились, чтобы поприветствовать главу секты, и проводили его в большой зал Вершины Призрачного Клыка, чтобы обсудить некоторые дела. Бай Сяочуня оставили у входа в зал. Конечно, слух о его появлении распространился словно лесной пожар. Прошло не больше времени горения половины палочки благовоний, а почти все ученики внешней и внутренней секты северного берега уже знали, что произошло.

— Вы слышали? Тот мерзавец Бай Сяочунь пришёл на северный берег!

— Бай Сяочунь? Он главный враг северного берега! Не могу поверить, что он посмел прийти сюда. Ха-ха-ха! Это же хорошо. Просто замечательно!

— Я слышал, что его перевели сюда потому, что он спровоцировал большую катастрофу в долине десяти тысяч змей. По слухам, у него есть таинственная способность доводить людей до ручки, куда бы он не пошёл. Хотя я не уверен, правда ли это.

— Даже если он и обладает такой способностью, она ему не поможет. Теперь он на северном берегу. Если он считает себя драконом, мы заставим его понять, что он просто червяк. Если он считает себя тигром, мы покажем ему, что он просто домашний кот. Он неслыханно унизил северный берег на битве избранных, но у небес есть глаза! Глава секты, должно быть, привёл его сюда, чтобы Бай Сяочунь понял, что нельзя без последствий провоцировать северный берег!

По мере того как ученики на всех четырёх горах узнавали новость, они начинали бурно радоваться. Крепко сжимая кулаки, они угрожающе смотрели в сторону Вершины Призрачного Клыка. Они уже готовились превратить жизнь Бай Сяочуня в сущий ад. Особенно это касалось тех, кто сражался в битвах избранных. Брат с сестрой Гунсунь, Сюй Сун и остальные чрезвычайно обрадовались. Все они с момента окончания соревнования находились в уединённой медитации и значительно продвинулись в культивации.

Бай Сяочунь стоял у дверей в большой зал на Вершине Призрачного Клыка и наблюдал за летающими в небе боевыми зверями. Одним из них был поразительный семицветный феникс, которому поклонялись другие птицы. Он сделал несколько широких кругов над северным берегом, прежде чем подлетел к Вершине Лепестков Ириса и исчез там.

Бай Сяочунь с любопытством продолжал смотреть по сторонам. Неподалёку стояло четыре ученика с Вершины Призрачного Клыка, все они холодно уставились на него. Их враждебность и злоба были ощутимы, очевидно, что они не обрадовались приходу Бай Сяочуня. Бай Сяочунь зевнул и потёр глаза. Учитывая, как долго эти четверо глазели на него, он решил начать разговор первым и растопить лёд. В конце концов, теперь северный берег станет для него домом. Прочистив горло, он сказал:

— Эм, если вы продолжите так на меня смотреть, племянники по секте, то я начну смущаться.

От его слов их взгляды только стали острее, будто летающие мечи, нацеленные в его сердце. Бай Сяочуню почувствовал себя немного неудобно, но он знал, что выше их по старшинству, поэтому засмеялся и добавил:

— Ах… мы же все соученики. Не нужно так себя вести! Лучше идите сюда, я вам анекдот расскажу. Однажды…

Прежде, чем он успел закончить, их взгляды стали ещё более пугающими. Он уже сделал всё возможное, чтобы хорошо начать знакомство, но они только и делали, что продолжали прожигать его взглядами. Он начал подумывать, что сделал что-то не так.

Вскоре, когда все ученики Вершины Призрачного Клыка прознали, что пришёл главный враг северного берега Бай Сяочунь, со всех сторон стало прилетать всё больше людей. Когда народу набралось достаточно много, то их ненависть начала переливаться через край и они начали зло выкрикивать:

— Бай Сяочунь, как ты посмел явиться на северный берег! Мы покажем тебе, что случается с теми, кто унизил нас!

— Проклятие! От одного взгляда на него я начинаю думать о трагической судьбе старшего брата Бэйхань Ле!

— Разделаемся с ним!

Когда рассерженные крики стали громче, Бай Сяочунь в тревоге попятился. На его взгляд, они немного перегибали палку, он вовсе не был настолько впечатляющим. Пока он пятился, из главного зала донеслось холодное хмыканье.

— Что там за шум? Бай Сяочунь, входи.

Ученики тут же подавили свою злость, но их колючие взгляды остались ледяными. У Бай Сяочуня волосы встали дыбом, но ему по-прежнему казалось, что не следует давать другим себя в обиду. Свирепо оглядев толпу, он принял гордую позу и прошагал в зал.

На почётном месте восседал глава секты, а четыре главы гор сидели по обе стороны от него. На их лицах были странные выражения, а Чжэн Юаньдун вздыхал про себя. Он с трудом верил, что Бай Сяочунь вызвал такой переполох одним своим появлением.

— Бай Сяочунь, я только что обсудил всё с четырьмя главами гор северного берега. Мы решили, что ты будешь служить почётным стражем в зверином заповеднике. Помимо заботы о зверях ты сможешь наблюдать за ними для пользы культивации Озёрного Царства. Надеюсь, что ты быстро сможешь создать своего духа жизненной сущности. Звериный заповедник не является частью какой-либо горы и находится вместе с Древним Звериным ущельем с другой стороны гор. Ты не должен там безобразничать и озорничать! Тебе нужно будет неустанно работать над культивацией и ценить предоставленную возможность!

С выражением посмотрев на Бай Сяочуня, он снова повернулся к четырём главам гор.

— Мой младший брат немного непослушный и любит озорничать. Если он что-то натворит, братья даосы, то прошу, накажите его так, как посчитаете нужным.

Четыре главы гор улыбнулись, потом обменялись ещё парой любезностей с главой секты. Наконец Чжэн Юаньдун покинул северный берег и вернулся на гору Даосемени.

Бай Сяочунь остался в большом зале с четырьмя главами гор. Старушка с Вершины Лепестков Ириса какое-то время всматривалась в Бай Сяочуня, а потом сурово произнесла:

— Бай Сяочунь, северный берег отличается от южного. У нас есть правила, если ты нарушишь их, то мы строго тебя накажем. Если тут, на северном берегу, повторится случай с долиной десяти тысяч змей, то мы привяжем тебя на утёсе над рекой Достигающей Небес и оставим висеть на десять лет. И это считается лёгким наказанием.

После этого она кинула ему нефритовую табличку, содержащую свод правил. Немного нервничая, Бай Сяочунь просто кивал и старался выглядеть как можно очаровательнее. Четыре главы гор обменялись взглядами и перестали обращать внимание на Бай Сяочуня. Ученик внутренней секты с Вершины Призрачного Клыка должен был проводить его в звериный заповедник. На этом все разошлись.

Ученик внутренней секты, который вёл его к месту, был длиннолицым юношей с рябым лицом. У него был пугающий вид и он постоянно холодно и враждебно смотрел на Бай Сяочуня, не говоря ни слова. Встретив такое отношение, Бай Сяочунь, растеряно моргая, шёл за ним через северный берег. Немало людей глазели на него по дороге, и никто из них не казался дружелюбным. Некоторые ученики внешней секты даже смотрели на него с открытой враждебностью. Для них он был чужаком. Из-за этого и из-за слов старушки в главном зале Бай Сяочунь вёл себя с опаской. Он уже скучал по своей жизни на южном берегу. Спустя время горения половины палочки благовоний длиннолицый ученик привёл его в долину за горами северного берега.

Большая территория там защищалась магической формацией. Растительность пребывала в изобилии, и то тут, то там слышались голоса различных зверей. Посреди джунглей находилось потрясающее ущелье, из которого исходили ужасающие колебания, искажающие всё вокруг. При виде этого глаза Бай Сяочуня расширились. Потом он увидел невдалеке здание — часть кордона почётного стража. Перед домом стояла каменная стела, под которой их поджидал худой ученик внутренней секты.

За всё это время рябой ученик не сказал Бай Сяочуню ни слова. Подойдя к худому, он коротко объяснил, зачем пришёл Бай Сяочунь. Худой ученик посмотрел на Бай Сяочуня ледяным взглядом, потом достал нефритовую табличку и передал ему.

— Я Сунь Вэнь, — представился он. — На этой нефритовой табличке описан девятьсот восемьдесят один зверь, что живёт здесь. Каждый из них является драгоценным сокровищем северного берега. Если кто-то пропадёт, то тебе придётся за это отвечать.

С этими словами он ушёл вместе с рябым учеником. Бай Сяочунь сухо покашлял при виде такого враждебного поведения, но не принял его близко к сердцу. Он осмотрел кордон почётного стража и понял, что он даже рядом не стоит с его разрушенной пещерой бессмертного на Вершине Душистых Облаков. Однако, это было лучше, чем жильё учеников внешней секты, поэтому жаловаться не приходилось.

«Та старушка сказала, что на северном берегу много внимания уделяют соблюдению правил. Может ли быть такое, что правила здесь отличаются от правил на южном берегу? Так. Мне нужно как следует их изучить. Я совершенно точно не хочу чего-нибудь случайно нарушить».

 

119. Весной я посадил семя Рождения Зверя

После минутного раздумья он принял решение.

«Я пришёл на северный берег, чтобы учиться. Мне нужно быть тише воды, ниже травы!»

Потом он влил немного духовной энергии в нефритовую табличку, которую ему дал Сунь Вэнь. Вскоре в его сознании появилась почти тысяча сияющих точек, каждая из которых обозначала зверя, находящегося в заповеднике.

«Значит, я должен заботиться об этих зверях…»

В его глазах появился огонёк. Было ли это из-за пяти томов духовных существ или из-за удивительных битв с другими избранными северного берега, но его очень заинтересовали звери, живущие здесь. Заметив, что голубое небо начало приобретать янтарный вечерний оттенок, он поспешил из дома. В джунглях были слышны голоса зверей. С наступлением весны всё ожило и переполнилось энергией. Лёгкий ветерок приносил аромат цветов. Используя нефритовую табличку, Бай Сяочунь начал исследовать джунгли и искать зверей.

«Зверь-умник! Дракон водяного смерча?! Их органы можно использовать в качестве основы для лекарства четвёртого ранга! Это… выдра облачного тумана? Они не только очень шустрые, но ещё их мех можно превратить в защитные магические предметы».

Чем больше Бай Сяочунь смотрел по сторонам, тем сильнее росло его восхищение. Наконец-то у него появилась возможность своими глазами увидеть животных, которых он изучал по пяти томам духовных существ. Рассматривать картинки и видеть их вживую — очень большая разница.

Постепенно его познания о зверях из пяти томов начали расти. Он увидел шестиметровую обезьяну, огромного медведя, который мог слиться с окружением, свирепого крылатого тигра и даже тридцатиметрового ящера, который промчался прямо перед его носом. Все животные были дикими и сначала отнеслись к нему враждебно. Но когда они почувствовали ауру, исходящую от его нефритовой таблички, то перестали обращать на него внимания.

Бай Сяочунь восторженно взирал на диких зверей вокруг. Вскоре он понял, что из-за нефритовой таблички даже самые свирепые звери не обращали на него внимания. Тогда он решил попробовать подойти к ним поближе. Однако они выглядели раздражённо, когда он подбирался слишком близко. Немного подумав, он решил, что с этим спешить не стоит. Когда наступила ночь, он вернулся в домик почётного стража, а на следующее утро поднялся рано на рассвете. Используя для навигации нефритовую табличку, он летал из одного уголка джунглей в другой, наблюдая за животными.

Шло время. Вскоре Бай Сяочунь пробыл на северном берегу полмесяца. За всё это время он ни разу не покинул звериный заповедник, поэтому как бы ни хотели другие ученики насолить ему, у них не было такой возможности.

Для Бай Сяочуня эти полмесяца стали незабываемыми. Каждый день он с большим энтузиазмом своими глазами наблюдал за животными, о которых раньше только читал в пяти томах духовных созданий. Он уже начал осознавать недостатки некоторых аспектов своей перегонки лекарств.

«Раньше я обращал внимание только на растения и растительную жизнь. Я никогда даже не думал об ингредиентах из духовных существ. Используя их, я смогу вызывать ещё больше преобразований в моих лекарствах. Если совместить это с использованием взаимного усиления и подавления, то моя перегонка станет намного лучше, чем сейчас».

В приподнятом настроении он летел через джунгли, когда заметил, что летающий тигр лежит на земле и тяжело дышит. Одна из его ног была повреждена и кровоточила, видимо, это случилось на охоте. Когда Бай Сяочунь поспешно приблизился, тигр грозно зарычал. Но Бай Сяочунь всё равно зафиксировал ногу тигра так, чтобы тот не смог дёрнуться даже при желании. В конце концов, сила физического тела Бай Сяочуня была ужасающа, намного превосходя силы летающего тигра.

— Не двигайся, я помогу тебе с ногой.

Бай Сяочунь быстро прочистил рану, потом присыпал её лекарственным порошком. Наконец он отпустил тигра. Тигр взлетел и зарычал на Бай Сяочуня. Однако через мгновение он с удивлением посмотрел на ранее пораненную ногу. Бросив на Бай Сяочуня ещё один взгляд, он улетел прочь. Бай Сяочунь с улыбкой наблюдал за его полётом.

После целого дня наблюдения за зверями он вернулся домой. Небо начинало темнеть. Стоя у дома, он достал деревянную коробочку из бездонной сумки. Открыв её, он вынул семя размером с кулак, которое энергично пульсировало жизненной силой, словно бьющееся сердце. Можно было даже заметить, как что-то циркулировало по его поверхности.

— Семя Рождения Зверя! — промурлыкал он с сияющими глазами.

Он нашёл его, когда возвращался после битвы с кланом Лочень. Оно было в одной из трофейных бездонных сумок. В мире культиваторов это семя считалось легендарным. В своё время Бай Сяочунь изучил всё, что касалось этого семени, и узнал из пяти томов духовных существ, что если семя впитает в себя квинтэссенцию одного или большего количества зверей, то может породить потомка кровной линии этих зверей. Ещё на южном берегу Бай Сяочунь рисовал в своём воображении, как у него будет свой собственный боевой зверь, но у него никогда не было реальной возможности обзавестись таким. Сейчас, на северном берегу, такая возможность появилась.

«Семя Рождения Зверя может дать жизнь зверёнышу. Однако обычный зверь мне, как почётному ученику и младшему брату главы секты, не подойдёт. Нужно тщательно позаботиться об этом семени Рождения Зверя. Когда оно зацветёт, я достану для него квинтэссенцию самых мощных зверей. В таком случае оно даст жизнь зверю, который унаследует все сильные стороны этих зверей. Такого наверняка не было с древнейших времён и подобного никогда не появится в будущем. Это будет непревзойдённый боевой зверь!»

В приподнятом расположении духа с ярким блеском в глазах, вздохнув, он принёс деревянную коробочку на задний двор кордона почётного стража. Там он выращивал духовные растения в небольшом садике, расположенном внутри защитной магической формации. Он даже трёхкратно улучшил там духовную почву на всякий случай. С блестящими от предвкушения глазами он посадил в садике семя Рождения Зверя.

«Согласно написанному в пяти томах духовных существ, семя Рождения Зверя должно достаточно быстро взойти…»

Он остался в садике и продолжал до наступления ночи смотреть на место, куда посадил семя. Когда стемнело, он ушёл, но вскоре вернулся. Он проверил, что защита магической формации в порядке, и только тогда наконец-то ушёл в дом. Ночью он плохо спал и постоянно выходил, чтобы посмотреть на место высадки семени и проверить, всё ли в порядке. Прошло ещё полмесяца, прежде чем он смог наконец совладать со своим предвкушением и нетерпением, после чего он снова целиком посветил себя наблюдению за зверями. Кроме этого он каждый день занимался культивацией и изучал правила.

Иногда в звериный заповедник приходили другие ученики с северного берега. Они платили какое-то количество баллов заслуг за возможность понаблюдать за зверями или за попытку привязать к себе кого-то из них, сделав своим боевым зверем. Но Бай Сяочунь всегда строго охранял задний двор с садиком. Он даже немного изменил узлы магической формации, чтобы никто не мог затоптать садик.

Шло время. Полгода прошло в мире и спокойствии. За всё это время Бай Сяочунь ни разу не выходил за территорию звериного заповедника. Все дни он проводил в джунглях с дикими животными. Он помог залечить раны довольно многим из них и даже создал простые лекарственные пилюли, чтобы их ци и кровь лучше циркулировали. Чувствуя постоянную заботу и принимая лекарственные пилюли Бай Сяочуня, звери скоро начали хорошо к нему относиться. Они стали ближе подпускать к себе, давая возможность наблюдать за мельчайшими подробностями их поведения. Хотя он никого из них к себе не привязал, но звери начали вести себя с ним подобно боевым зверям, слушаясь любой команды.

Однажды, когда он бродил по джунглям, к стеле у кордона подошли три ученика с северного берега. Заплатив за три дня пребывания в зверином заповеднике, они вошли в джунгли. Одним из них был предыдущий почётный страж, ученик внутренней секты Сунь Вэнь, который передал свои обязанности Бай Сяочуню полгода назад. С ним шло два ученика внешней секты: юноша и девушка. Юноша был маленького роста с пухлым лицом, как у ребёнка, а у девушки были округлые формы и прекрасные черты лица. Восторженно оглядываясь по сторонам, девушка сказала:

— Спасибо, старший брат Сунь. Рядом с тобой у меня намного больше уверенности, что я обрету боевого зверя, — она посмотрела на Сунь Вэня с восхищением.

— Да, точно, — поддакнул такой же восторженный юноша. — Старший брат Сунь — ученик внутренней секты и несколько лет служил почётным стражем звериного заповедника. Он отлично управляется со здешними зверями. Уверен, что они все его хорошо помнят.

— Думаю, что ты немного преувеличиваешь, — ответил чрезвычайно довольный Сунь Вэнь. — Хотя я и правда могу управлять здесь многими зверями. Если вам кто-то понравится, то посмотрим, что можно будет сделать. В любом случае я смогу облегчить вам задачу. Однако вы должны помнить, что здесь есть десять особенных зверей с очень вспыльчивым характером. Например, медведь небесного огня, полуночная горилла, алый летающий тигр и самый страшный из них, свирепый броненосец-гора. Приходя сюда, нужно вести себя осторожно, даже если у вас есть сопровождение. Помните, что зверей нельзя провоцировать.

Когда Сунь Вэнь смотрел на девушку, то его сердце пропускало удар, но про себя он вздыхал. В зверином заповеднике можно было втихую получать большую прибыль, особенно если являешься почётным стражем этого места. Можно было помогать находить людям нужного зверя, используя нефритовую табличку, и помогать им привязать к себе зверя. Если бы у него был выбор, то он бы не ушёл с должности почётного стража в заповеднике. Однако секта не спрашивала его мнения, и должность пришлось передать Бай Сяочуню, это решение секты он презирал. Думая об этом, он вёл двух учеников по джунглям, и вскоре им встретилось немало зверей. Многие из них подходили к Сунь Вэню, когда он подзывал их, явно признавая его.

— Что насчёт этого бескрылого оленя?

— А как вам мышь летающая в облаке? Она входит в шестьсот лучших зверей заповедника. Хотите её?

— Вам двоим повезло. Этот саблезубый мустанг входит в лучшие триста. Когда я впервые увидел его много лет назад, он был намного меньше.

— Э-э-э? Это бабочка танцующего огня! Ха-ха-ха! Она входит в лучшие триста и может применять магию галлюцинаций. Хотите её?

Пока они шли, два ученика смотрели на Сунь Вэня с восхищением, близким к поклонению. Многие из зверей в окрестностях при виде его бросали все свои дела и стояли, будто бы ожидая, чтобы их привязали в качестве боевых зверей. Юноша с восторгом выбрал саблезубого мустанга, но девушка колебалась, а потом отказалась от бабочки танцующего огня. Она повернулась к Сунь Вэню, явно надеясь найти зверя получше.

— Старший брат Сунь, а есть тут кто-нибудь из первых двухсот?

— Не нужно замахиваться слишком высоко, — серьёзно сказал Сунь Вэнь. — Боевых зверей из первых двухсот очень сложно приручить. Даже после того, как я прослужил здесь почётным стражем несколько лет, я так и не смог управлять ими. Могу поспорить, что у нового почётного стража получается ещё хуже, чем у меня. Во всей секте никто на стадии конденсации ци не может приручить такое животное. Вы должны осторожно подходить к выбору зверя, которым будете управлять. Это может быть очень опасно. Вы… — прежде чем он успел закончить, девушка сильно удивилась и указала на ближайший валун.

— Старший брат Сунь, скорее посмотри туда. Это летающий тигр!

Считая, что если Сунь Вэнь рядом, то ей нечего бояться, она без раздумий начала выполнять жест заклятия. Она использовала шаманское заклинание, практикуемое на северном берегу, и направила его на летающего тигра. Когда Сунь Вэнь повернулся, то увидел устроившегося полежать на валуне крылатого тигра, который смотрел на них с холодной беспощадностью.

— Алый летающий тигр! Проклятие! Обычно он сюда не заходит. Это один из десятки лучших зверей!

Он выпучил глаза, а когда увидел, что девушка пытается попасть в тигра шаманским заклинанием, его душа ушла в пятки. Схватив обоих учеников, он сорвался с места, набирая максимальную скорость. Он водил двух учеников только в те места, где животные относительно покладистые. Секта желала, чтобы звери оставались дикими, поэтому звериный заповедник мог оказаться очень опасным местом, особенно для учеников внешней секты. Обычно они приходили сюда только в сопровождении кого-то из внутренней секты.

Летающий тигр вскочил на ноги и испустил могучий громоподобный рык. Когда шаманское заклинание попало в него, то оно сразу же рассеялось. Но глаза тигра стали ярко красными, и он бросился за тремя учениками.

— Плохо дело!

Испуганный Сунь Вэнь мог только наблюдать, как тигр взлетел в воздух, поднимая порыв ветра во все стороны, подобно силе девятого уровня конденсации ци. Два ученика внешней секты ужасно перепугались и затряслись от страха. Сунь Вэнь сжал зубы и вытащил нефритовую табличку, чтобы позвать на помощь.Однако в это мгновение издалека раздался удивлённый голос:

— Э-э-э? Тигра, перестань хулиганить. Лежать, мальчик!

 

120. Бай Сяочунь, сразись со мной!

Как только прозвучал этот голос, агрессивный летающий тигр вздрогнул и сразу же хлопнулся на землю, поднимая при этом большое облако пыли. Так он и остался лежать, виляя хвостом, высунув язык и взирая на приближающуюся издалека огромную тушку. Это был гигантский тридцатиметровый ящер с холодными зелёными глазами и жестокой убийственной аурой.

Всё произошло так быстро, что Сунь Вэнь просто стоял с открытым от удивления ртом, как и двое учеников за его спиной. Девушка уже была ошеломлена тем, как летающий тигр вдруг стал таким покладистым, а тут ещё подошёл огромный ящер. Она даже начала сомневаться, не сон ли это. У неё в голове не укладывалось, как могло быть такое, что летающий тигр, от которого старший брат Сунь удирал со всех ног, лёг на землю по первому слову кого-то ещё. Очаровательный вид тигра сейчас сильно отличался от той свирепости, что он только что демонстрировал.

— Один из десяти великих боевых зверей? — пробормотал юноша. Смотря на огромного ящера, он поражённо выпалил:

— Броненосец-гора…

Сунь Вэнь тоже был поражён видом огромного ящера. Даже одно его присутствие давило на окружающих со страшной силой. Но больше всего он удивился тому, кого увидел на спине ящера.

— Это ты! — прохрипел он.

Верхом на ящере сидел Бай Сяочунь. Когда ящер подошёл поближе, Бай Сяочунь поднялся на ноги и, подскочив в воздух, приземлился рядом с летающим тигром.

— Ты опять бродишь по округе и пугаешь людей?! — сказал Бай Сяочунь сердито, похлопывая его по голове.

Летающий тигр моргнул, потом склонил голову и лизнул ногу Бай Сяочуня. Сунь Вэнь стоял, словно громом поражённый, а ученики внешней секты потеряли дар речи.

— Простите, ребята, — сказал Бай Сяочунь. — Тигра на самом деле совсем не злой. Просто он немного непослушный и любит пугать людей. Тигра, быстро извинись!

После этих слов он мягко ткнул ногой лапу тигра. С немного раздражённым видом летающий тигр повернул голову к Сунь Вэнь и издал рык. Хотя он и не пытался рычать громко, звук всё равно был подобен грому, отчего Сунь Вэнь и остальные содрогнулись внутри. Бай Сяочунь посмотрел на посетителей заповедника. Хотя он узнал Сунь Вэня, притворился, что нет. Улыбаясь, он спросил:

— Вы пришли, чтобы выбрать боевых зверей?

— Да, мы… Мы хотим выбрать боевых зверей… — ответила девушка, с трудом сглатывая и со страхом взирая на Бай Сяочуня.

То, что боевые звери, которые пугали старшего брата Суня, могли стать очаровательными, словно щенята, ужасало её до глубины души.

— Ясно, — ответил Бай Сяочунь. — Должно быть, здесь нас свела судьба. Что ж, почему бы мне вам не помочь.

Прочистив горло и излучая энтузиазм, он запрокинул голову и издал мощный рык. Рык прокатился по джунглям, и земля затряслась. Через мгновение из зарослей проломила себе дорогу огромная горилла и остановилась прямо перед Бай Сяочунем. Улыбаясь ему, она начала бить себя в грудь и громко выть.

— Постой-ка пока там, Рилля, — сказал Бай Сяочунь, помахав рукой, — ты им не подойдёшь.

Огромная горилла побрела в сторону, грустно склонив голову. Сунь Вэнь был потрясён. Он тут же узнал в ней одного из десяти великих боевых зверей, свирепую полуночную гориллу. Однажды он своими глазами видел, как эта самая полуночная горилла раздавила голову болотного льва. Она обладала взрывным и жестоким нравом. Но перед Бай Сяочунем она вела себя послушно и очаровательно, Сунь Вэнь даже не предполагал, что она на такое способна. Через мгновение подошёл ещё и огромный медведь, встал на задние лапы перед Бай Сяочунем и начал танцевать взад-вперёд.

— Миша, у нас гости! — сказал Бай Сяочунь немного недовольно. — Успокойся.

Медведь посмотрел на Сунь Вэня и остальных и громко зарычал.

«Медведь… медведь небесного огня. Невероятно, он танцует…»

У Сунь Вэнь всё поплыло перед глазами после потрясения от увиденного. Что же до учеников внешней секты, то они и раньше уже были поражены, а сейчас их потрясение усилилось в десять раз. Потом земля снова затряслась и звери один за другим стали появляться со всех сторон. Собралась целая сотня зверей, никто из них не был покладистым, как те, которых показывал Сунь Вэнь. Все эти животные были свирепы и ужасны. Сунь Вэнь и ученики внешней секты почувствовали, как у них подкашиваются ноги. Лица учеников внешней секты посерели, а всё тело наполнилось чувством надвигающейся опасности.

— Ну что ж, — сказал Бай Сяочунь, изображая мудреца. — Выбирайте, — он слегка прокашлялся.

Сунь Вэнь совсем растерялся. Он не мог представить, как Бай Сяочуню всего за полгода удалось добиться того, что звери стали так послушны. Сунь Вэнь жил здесь годами, но ничего даже близкого к этому не добился, ему стало обидно. Разница между ним и Бай Сяочунем была слишком велика. А как расстроился юноша из внешней секты. Он восхищался всеми собравшимися зверями и очень сожалел, что так поспешил и уже выбрал себе зверя. Если бы он только ещё немного подождал, то встретил бы этого чудесного старшего брата и обрёл бы невероятную удачу. Но теперь… было слишком поздно.

Девушка дрожала, не веря своим глазам. Она быстро указала на огромного чёрного кондора, который издал пронзительный клич. Обычно он был жутко свирепым, но рядом с Бай Сяочунем менялся. Он позволил шаманскому заклинанию девушки войти в него и медленно привязать себя к ней. После этого он взлетел и начал кружить над ними. Бай Сяочунь засмеялся и махнул рукой. Сразу же остальные звери разошлись, а он запрыгнул обратно на спину ящера. Тот издал рык, развернулся и понёс Бай Сяочуня прочь. Почти не в силах поверить, что у неё всё получилось, девушка выкрикнула вдогонку:

— Старший брат, как тебя зовут?

Бай Сяочунь тут же почувствовал гордость за себя. Важно выпятив подбородок, он естественным образом принял позу одинокого героя. Взмахнув рукавом, он произнёс:

— Зови меня… Бай Сяочунь.

Сомкнув ладони за спиной, он стоял с развевающимися на ветру волосами на спине у ящера с немного меланхоличным видом. После всех лет практики это образ замечательно у него получался и сразу же запечатлелся глубоко в душе девушки.

— Бай Сяочунь? Почему это имя кажется мне знакомым?.. — у юноши отпала челюсть, а глаза неверяще полезли на лоб. — Главный враг северного берега!

Девушка ахнула, сразу вспомнив, откуда она знает имя Бай Сяочуня. Однако, казалось, совершенно невозможно совместить образ главного врага северного берега с этим одиноким и печальным человеком, которого она видела только что. Наконец Сунь Вэнь вывел их из звериного заповедника.

А тем временем в джунглях Бай Сяочунь восседал на спине у ящера. Пока никто не видит, он скинул образ одинокого героя и начал гордо насвистывать какой-то мотивчик. В то же время он раздал всем зверям поблизости лекарственные пилюли. Помимо его неустанной заботы второй причиной покорности зверей служили лекарственные пилюли, которыми он кормил их последние полгода. От пилюль звери становились сильнее и энергичнее, это им нравилось, а вместе с этим и Бай Сяочунь. Так день за днём они становились всё ближе. Конечно, не у всех зверей была однотипная реакция. Некоторые оказались очень осторожными. Но Бай Сяочунь не переживал. В любом случае полгода в зверином заповеднике стали для него неимоверно счастливыми.

Недавно семя Рождения Зверя дало побег, что наполнило его острым чувством предвкушения. Хорошие вещи случались одна за другой. Он так же обнаружил, что Озёрное Царство у него прогрессирует. Хотя его дух жизненной сущности ещё не появился, техника становилась всё более свирепой. По всему выходило, что, культивируя её и дальше, Бай Сяочунь непременно породит дух жизненной сущности. У него было хорошее предчувствие на этот счёт. Больше всего ему хотелось узнать, каким зверем окажется этот дух. Он продолжал думать, на что будет похожа завершённая версия Озёрного Царства — лучшей тайной магии такого же порядка, как и магия Призраков Обитающих в Ночи Призрачного Клыка. Ещё ему было интересно, какую боевую мощь она с собой принесёт.

Полный предвкушения, он усиленно занимался культивацией ещё месяц. К этому времени он провёл на северном берегу уже почти год. Хотя он никогда не покидал звериный заповедник и старался оставаться как можно более незаметным, но истории о том, как он приручает зверей, стали распространяться среди учеников северного берега. Эти новости, а также истории о прошлых «подвигах» Бай Сяочуня стали самыми часто обсуждаемыми темами. Возмутительное происшествие на битвах избранных до сих пор заставляло учеников скрипеть зубами. То, что случилось тогда с Бэйхань Ле, нанесло им серьёзную душевную травму. И она давала о себе знать каждый раз при взгляде на собственного боевого зверя.

И вот наконец Бэйхань Ле закончил уединённую медитацию. Он стоял в своей пещере бессмертного и смотрел на нефритовую табличку, которая пришла полгода назад и сообщала о том, что Бай Сяочунь перешёл на северный берег. Оскалившись, он раздавил табличку.

«Бай Сяочунь, сегодня я смою унижение, через которое ты заставил меня пройти. Ты, конечно, силён, но я добился большого прогресса со времени нашей последней встречи. Неслыханного прогресса! Я наконец-то достиг третьего уровня Заклятия Заходящего Солнца! Я неуязвим для всех, кто ниже возведения основания!»

Его основа культивации активизировалась — он был на великой завершенности девятого уровня конденсации ци. После происшествия годы назад он занялся культивацией словно одержимый, доводя себя до состояния остервенелой истерии.

— Бай Сяочунь! — Бэйхань Ле запрокинул голову и взревел, вылетая из своей пещеры бессмертного.

Многие обратили на него внимание, особенно брат и сестра Гунсунь и Сюй Сун.

— Как силён! Он действительно достиг третьего уровня Заклятия Заходящего Солнца! Это не удавалось никому за последнюю тысячу лет! Он вырос, но в то же время мы тоже. Сложно сказать, насколько он стал сильнее, чем был тогда во время соревнований!

— Любой, кто прошёл через подобное, будет проживать это в памяти снова и снова и спятит, как он.

Пока избранные смотрели на Бэйхань Ле, внутренне содрогаясь, он превратился в луч света и отправился к одному из самых популярных мест северного берега — центральной арене испытаний. Эта арена на самом деле располагалась на когтистой лапе огромной каменной статуи свирепого зверя. Сама статуя в высоту достигала трёхсот метров, изображая неимоверно злобного зверя, от которого, казалось, веяло духом сражения. Он напоминал чем-то крокодила, поставленного на хвост, был покрыт чешуёй, а на спине торчало три ряда острых шипов. Когтистая лапа была размером в более чем половину его туловища. Левая лапа, казалось, разрушилась от ветров и дождей, но правая тянулась к небесам, словно хотела разорвать их. Арена для испытаний располагалась на правой лапе.

Статую обнаружили четыре тысячи лет тому назад в Древнем Зверином ущелье секты Духовного Потока. Потребовалось немало усилий, чтобы достать её и установить на новом месте, где она превратилась в арену для испытаний. Сейчас Бэйхань Ле стоял на ней, в его глазах горел огонь, он желал битвы. Запрокинув голову, он прокричал:

— Я ставлю на кон все баллы заслуг, что у меня есть — тридцать семь тысяч, — и вызываю на поединок Бай Сяочуня!

После его слов арена задрожала, воздух исказился, и в нём материализовался бумажный журавлик! Не медля ни секунды, он умчался в сторону звериного заповедника!

Арена испытаний северного берега была очень знаменитым местом в секте Духовного Потока. Даже ученики с южного берега слышали о ней. По правилам арены испытаний каждый желающий мог заплатить сколько-то баллов заслуг и отправить вызов любому ученику на северном берегу. При этом появлялся бумажный журавлик, который улетал к вызванному оппоненту, чтобы известить его о дуэли.

Вызов оставался активным полгода. Если оппонент принимал вызов, то битва начиналась сразу же. Если оппонент выигрывал сражение, то к нему переходили поставленные на кон баллы заслуг. Если проигрывал, то с него ничего не брали. Ещё можно было отказаться от вызова. Если такое случалось, то через полгода вызов аннулировался, а баллы заслуг возвращались к прежнему владельцу. Однако в течение этого полугода тот, кто отправил вызов, не мог отказаться от него. Из-за таких правил вызывающий оказывался в очень пассивной роли. Однако это было справедливо.

 

121. Небо в бумажных журавликах

Новость о неимоверном прогрессе Бэйхань Ле в божественной способности и о вызове, брошенном им Бай Сяочуню на арене испытаний, быстро распространилась по северному берегу. Ученики толпами повалили к арене испытаний и нетерпеливо ожидали исхода дела. У стоящего там Бэйхань Ле от желания отомстить вскипала кровь. Он хотел смыть позор, который испытал, и доказать всему северному берегу, что Бэйхань Ле всё такой же избранный, как и раньше!

«Как бы низко я не пал, я заберусь обратно наверх и поднимусь даже выше! Бай Сяочунь, ты просто ещё одна ступенька на моём пути!»

В глазах Бэйхань Ле горело безумие. Он ждал этого дня очень-очень давно и был полностью уверен, что Заклятие Заходящего Солнца гарантирует ему победу над Бай Сяочунем! Конечно, он слышал истории о финальной битве Бай Сяочуня с Призрачным Клыком. Однако всё равно был уверен, что плоды его безумных усилий в последние несколько лет позволят ему сразиться сначала с Бай Сяочунем, а потом и с Призрачным Клыком.

— Бай Сяочунь, выходи сюда! — прорычал Бэйхань Ле, его трясло, и он излучал такую мощную энергию, что зрители сильно удивились. Его активированная основа культивации походила на воронку, вращающуюся вокруг него во все стороны.

— Молодец, старший брат Бэйхань! Разделайся с Бай Сяочунем!

— Ха-ха-ха! Мы долго ждали этого дня!

Пока толпа одобрительно подбадривала Бэйхань Ле, Бай Сяочунь прогуливался по джунглям на ящере, мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик. Вдруг вдалеке показался луч света. Кровавое сияние расходилось от него во все стороны, он источал убийственную ауру и, казалось, пропитан желанием начать битву. Бай Сяочунь наблюдал, как кровавый свет долетел до него и принял форму бумажного журавлика. Равнодушный голос зазвучал из журавлика и прокатился эхом по джунглям:

— Ученик Внутренней секты Бай Сяочунь, Бэйхань Ле с северного берега на девятом уровне конденсации ци поставил на кон тридцать семь тысяч баллов заслуг и вызвал тебя на поединок. Вызов действителен в течение полугода. Если ты победишь, то тебе достанутся эти баллы заслуг. Если проиграешь, то согласно правилам арены испытаний не будешь должен ничего.

В самом голосе содержалось нечто, заставляющее кровь закипать, а инстинкты просыпаться. Бай Сяочунь удивился и перепугался. Казалось, голос намеренно подталкивает его на безумства.

Бой!

Бой!

БОЙ!

— Бой? Да щас! — сказал Бай Сяочунь, ударив себя в грудь, чтобы рассеять воздействие голоса.

После всего того времени, что он посвятил изучению правил секты на северном берегу, он уже хорошо знал всё, что касается правил для арены испытаний.

— Я, Бай Сяочунь, почётный ученик и младший брат главы секты. Ни при каких условиях я не буду участвовать в драках и убийствах.

Ещё раз глянув на бумажного журавлика, он сухо кашлянул, а потом махнул рукавом… Поднялся ветер и сдул бумажного журавлика прочь. Напевая песенку, он отправил ящера дальше в путь через джунгли, словно ничего не произошло.

Шло время. Через час толпа вокруг арены испытаний начала удивляться, а подбадривающие возгласы смолкли. Через два часа люди начали перешёптываться между собой. Бэйхань Ле продолжал стоять на арене испытаний дрожа и дёргаясь.

— Бай Сяочунь же не станет избегать боя, не так ли? Не может быть… Он завоевал первое место в битве избранных. Не может быть, чтобы его не волновала собственная репутация?

— Сомневаюсь, что это возможно. Если кого-то из избранных вызывают на бой, то они всегда либо дерутся сразу же, либо договариваются о другом времени для боя. Почему Бай Сяочунь даже не ответил?

Через четыре часа солнце начало садиться. Но от Бай Сяочуня по-прежнему ничего не было слышно. Ученики северного берега были поражены.

— Проклятие! Я должен был догадаться! Не могу поверить, что этот бесстыдный Бай Сяочунь избегает боя!

— Возмутительно! Он пришёл сюда как представитель южного берега. Какой позор для них!

Пока возгласы продолжались, Бэйхань Ле напряжённо смотрел в сторону звериного заповедника. Он даже и подумать не мог, что Бай Сяочунь станет избегать поединка. Он не мог смириться с этим. Бай Сяочунь выиграл первое место в битвах избранных. Если бы Бэйхань Ле сделал это, а потом кто-то вызвал его на дуэль, то он не стал бы уклоняться от боя.

— Он обязательно придёт и сразится! — сказал Бэйхань Ле сквозь зубы. То, как он стоял там, полностью сосредоточенный, потрясло зрителей до глубины души.

Вскоре ещё один луч света появился из толпы и ещё один человек взлетел на арену. Все уставились на него, и он тут же назвал себя. Он тоже был избранным, как и Бэйхань Ле. Сюй Сун!

С очень серьёзным лицом он теперь тоже стоял на арене испытаний. Вспоминая ту битву между Бай Сяочунем и Призрачным Клыком, он понимал, что Призрачный Клык на самом деле не был полностью побеждён. Он уступил Бай Сяочуню, так как оказался сильно истощён. Бай Сяочунь был силён, Сюй Суну приходилось это признавать. Однако за последние годы Сюй Сун добился значительного прогресса и был намного, намного сильнее, чем тогда на битвах избранных. Хорошо всё обдумав, он пришёл к выводу, что вполне в силах сразиться с Бай Сяочунем.

— Сегодня я, Сюй Сун, присоединяюсь к Бэйхань Ле и тоже вызываю Бай Сяочуня на бой! — громко сказал он. — Сюй Сун с северного берега! Я ставлю на кон двадцать тысяч баллов заслуг, чтобы отправить вызов!

После продолжительного молчания толпа взорвалась одобрительными возгласами.

— Старший брат Сюй действительно вызывает Бай Сяочуня на бой!

— Молодец, старший брат Сюй!

Возник мерцающий свет, второй бумажный журавлик сформировался в воздухе и улетел в сторону звериного заповедника.

Дрожащий Бэйхань Ле посмотрел на Сюй Суна. Их взгляды встретились, и каждый осознал, насколько второй решительно настроен на бой с Бай Сяочунем. Через мгновение они оба громко рассмеялись.

Как раз тогда к арене испытаний приблизился ещё один луч света. Это была молодая девушка, не кто иная, как Гунсунь Вань’эр.

— Я, Гунсунь Вань’эр, ставлю на кон двадцать тысяч баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на бой!

Прежде чем толпа успела одобрительно взреветь, на арену испытаний поднялся четвёртый луч света.

— Я, Гунсунь Юнь, ставлю на кон двадцать тысяч баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на бой!

Брат и сестра Гунсунь тоже добились большого прогресса за последние годы и решили вызвать Бай Сяочуня на поединок. Когда их голоса отзвучали, замерцал свет и появилось ещё два бумажных журавлика, которые потом умчались к звериному заповеднику.

— Посмотрите, какие они решительные! Вот это и есть избранные северного берега!

— Эти избранные неуязвимы!

— Ха-ха-ха! Бай Сяочунь должно быть напуган до чёртиков. Знаете что, если я проиграю, то потеряю всего сколько-то баллов заслуг. Я тоже вызову его на бой! Он должен знать, что северный берег выступает единым фронтом!

Пятый, шестой и даже седьмой ученик появились из толпы и взлетели на арену испытаний.

— Я, Чень Ао, разделю испытания и невзгоды со старшим братом Гунсунь Юнем. Я ставлю семьсот баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на поединок!

— Старший брат Сюй Сун всегда хорошо ко мне относился. Я, Сунь Ченлон, поддержу его! Я ставлю пятьсот баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на поединок!

— Я, Чжоу Фэн, ставлю четыреста баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на бой!

Северный берег был полностью потрясён. Тем временем в зверином заповеднике поражённый Бай Сяочунь наблюдал, как один за другим к нему прилетают бумажные журавлики. Каждый раз, как они прибывали, раздавался безразличный голос.

«Так много…» — подумал Бай Сяочунь, моргая.

Он уже отбросил три бумажных журавлика в сторону, но тут прилетело ещё пять. Все они оказывали на него влияние, пытаясь спровоцировать на бой — оставаться спокойным было тяжело.

Вдруг за его спиной показались крылья, и он на полной скорости полетел к кордону почётного стража. По дороге его отыскало ещё около десяти бумажных журавликов, все они проговорили однотипные слова. Накапливающаяся агрессия, стимулируемая ими, заставила Бай Сяочуня испустить разгневанный рык.

— Люди, вы такие задиры! Как вы можете присылать мне столько много вызовов на поединки с соперниками, которые все сплошь на восьмом уровне конденсации ци или выше. Чего вы добиваетесь? Нет! Мне нельзя привлекать внимание!

Добравшись до кордона, он активировал магическую формацию, которая не давала бумажным журавликам проникнуть внутрь. Наконец с величественным видом он воссел, скрестив ноги.

«Я определённо не должен привлекать внимание здесь, на северном берегу. Ни за что я не соглашусь на ваши требования. Хм!» С чувством вздохнув, он решил отложить проблему на потом и приступил к медитации.

В течение всей ночи всё больше людей взлетали на арену испытаний и присоединялись к Бэйхань Ле, отправляя вызов Бай Сяочуню. Вся секта гудела. Многие из учеников хотели снискать расположение у избранных, и, конечно, там было много поклонников Гунсунь Вань’эр. Зрелище стало незабываемым: так много людей поставили на кон так много баллов заслуг.

На рассвете Бай Сяочунь закончил занятие медитацией и открыл дверь, тут же окунувшись в какофонию голосов, от которой всё вокруг задрожало. Он изумлённо уставился на увиденное и приложил все усилия, чтобы подавить рвущееся изнутри желание вступить в бой, инициированное этими голосами. Поразительно, но снаружи его ожидало более сотни бумажных журавликов.

— Люди на северном берегу просто чокнутые, — сказал он. У него покалывало затылок. Он решительно закрыл дверь и даже носа не высунул наружу.

На следующее утро он решил, что ученики с северного берега должны были уже успокоиться к этому времени. Однако когда он открыл дверь, раздался громоподобный шум от более чем трёхсот бумажных журавликов, горой скопившихся за кордоном почётного стража. Каждый журавлик обозначал вызов на бой…

Бай Сяочунь прочистил горло и быстро закрыл дверь, ещё сильнее убедившись, что люди на северном берегу сумасшедшие.

«Да. Иногда стать лучше всех оказывается ошибкой. Бай Сяочунь. Ах, Бай Сяочунь. Если ты и ошибся в чём-то, так это в том, что стал непревзойдённым».

Склонив голову, он засел в доме и какое-то время обдумывал ситуацию, пока не решил просто заняться культивацией Озёрного Царства.

Шло время. На следующей неделе каждый раз, когда Бай Сяочунь открывал дверь, его поджидали ещё сотни журавликов. Со временем он просто привык к ним, пока перед домом не скопилось около двух тысяч. Когда ученики приходили в звериный заповедник, то первым увиденным ими была огромная куча бумажных журавликов…

Весь северный берег был взбудоражен из-за вызова, сделанного Бэйхань Ле. Избранные всё сильнее рвались в бой, и ситуация только набирала обороты. Наконец примерно сорок процентов учеников внутренней секты отправили вызов Бай Сяочуню. Большинство из них ставили на кон очень небольшую часть своих баллов заслуг, а не как Бэйхань Ле сразу все.

Вскоре об этом прознали старейшины и главы гор, даже они были поражены происходящим. За четырёхвековую историю арены испытаний северного берега подобное происходило впервые. Почти две тысячи учеников внутренней секты послали вызов и все — одному и тому же человеку… Ситуация, подобно водам прилива, захлёстывала весь северный берег, погружая его в неистовство и выходя из-под контроля.

— Вы слышали последние новости? Сегодня триста учеников внутренней секты на арене испытаний вызвали Бай Сяочуня на бой.

— Ха-ха-ха! Бай Сяочунь определённо перепуган до смерти. Теперь он наверняка осознал, насколько силён и сплочён северный берег!

— Подожди. Я тоже вызову его на бой! Прямо сейчас!

 

122. Я принимаю этот вызов!

Для учеников северного берега вызов Бай Сяочуня на поединок превратился в своего рода героический поступок. Это подняло такую шумиху, что даже на южном берегу узнали про происходящее. Ученики там с сочувствием обменивались взглядами. Конечно, сочувствие было не к Бай Сяочуню, а к ученикам северного берега.

— Они совсем его не знают…

— Только подождите. Ещё немного и они узнают, насколько Бай Сяочунь ужасающий.

Шло время. На десятый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, достигло примерно двух тысяч трёхсот. Это число росло каждый день. Дошло до того, что для ученика внутренней секты не вызвать Бай Сяочуня на бой считалось позором. Если ты не пошёл на арену испытаний и не отправил своего журавлика, то тебя начинали смотреть косо. Когда вызов стал нормой, ещё больше людей отправило его.

— Ха-ха-ха! Сегодня я, Сюй Дабао, ставлю десять баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на бой!

— Хм! Я, Чжоу Юньцун, вызвал главного врага северного берега три дня назад. Плохо, что этот тупица не смеет принять вызов!

На тринадцатый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, перевалило за три тысячи. Северный берег стоял на ушах. Куда не пойди, единственной темой обсуждения были вызовы Бай Сяочуню. Неслыханно, чтобы такие массовые волнения происходили из-за одного человека. Новые вызовы улетали каждый день, и десятки тысяч учеников внешней секты собрались вокруг арены испытаний, чтобы посмотреть на гордых учеников внутренней секты в блеске славы. Каждый бумажный журавлик встречали одобрительные возгласы, сколько бы баллов заслуг при этом не ставилось на кон.

Бэйхань Ле никогда бы не подумал, что его действия вызовут такую цепную реакцию. Теперь он был намного популярнее, чем прежде, особенно учитывая, что ему удалось преодолеть ужасную травму и вернуться с высоко поднятой головой.

На семнадцатый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, превысило четыре тысячи. Шторм, разразившийся на северном берегу, захлёстывал всю секту. К этому времени простой вызов на бой перерос в нечто большее. Он превратился в жест. Количество баллов заслуг уже не играло никакой роли. Некоторые ставили на кон даже меньше десяти. Однако жест так всех вдохновил, что каждый считал своим долгом поучаствовать.

— Бай Сяочунь испугался! Он не смеет драться с северным берегом!

— Ха-ха-ха! Даже если бы он был сильнее, чем есть, ему всё равно пришлось бы преклонить колени перед объединённой мощью северного берега!

— Дух северного берега нельзя превзойти!

Четыре главы гор северного берега потеряли дар речи, а глава секты Чжэн Юаньдун не переставал удивляться. Даже высшие старейшины обратили внимание на происходящее. В конце концов, ничего подобного ранее никогда не происходило.

Ученики северного берега так увлеклись, что практически каждый день бросали новые вызовы. Некоторые люди после отправления вызовов летали к звериному заповеднику, чтобы посмотреть на бумажных журавликов, которые присоединялись к огромной куче. Эту сцену всегда сопровождали громкие одобряющие восклицания. К двадцатому дню около восьмидесяти — девяноста процентов учеников внутренней секты уже кинули вызов. И только тогда буря начала затихать.

В то утро крепкий ученик внешней секты появился у арены испытаний, его распирало от нетерпения. Он прикинул, что после того как перед ним более четырёх тысяч человек бросило вызов Бай Сяочуню, если тот и выберет кого-нибудь, чтобы дать бой, то уж точно кого-то с большим количеством баллов заслуг на кону. В конце концов, Бай Сяочунь завоевал первое место в битвах избранных.

Возможность бросить вызов такому избранному, даже если он не ответит, вселяла в крепыша большую радость. Потом он сможет хвастать, что когда вызвал Бай Сяочуня на бой, тот убежал. Ещё более воодушевлённый крепыш использовал силу четвёртого уровня конденсации ци, чтобы запрыгнуть на арену. Сегодня он был первым, кто бросал вызов, а также первым из учеников внешней секты, осмелившимся на это. Приземлившись на арене, он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся.

— Я, Лю Дабяо, ставлю на кон двести баллов заслуг, чтобы вызвать на бой главного врага северного берега Бай Сяочуня!

Снова громко рассмеявшись, Лю Дабяо соединил руки за спиной и уставился в направлении звериного заповедника.

— Бай Сяочунь, когда ты получишь вызов от Лорда Тигра, (1) осмелишься ли ты, ученик внутренней секты, сразиться со мной?

Действия этого человека многих поразили. Сначала все решили, что Лю Дабяо просто глупец. Каким бы гадом не был Бай Сяочунь, он всё же завоевал первое место в битвах избранных. Такого человека не мог просто так вызвать на бой ученик внешней секты. Но потом люди осознали, что Лю Дабяо пользуется случаем, чтобы сделать себе имя, и тогда глаза у них загорелись.

Когда еще ученик внешней секты смог бы вызвать ученика внутренней, который при этом сбежит от поединка — такая поразительная ситуация заставила у всех кровь вскипеть в жилах. Лю Дабяо очевидно бросил вызов потому, что хотел присоединиться к общему движению против главного врага северного берега.

Пока Лю Дабяо гордо стоял на арене испытаний, Бай Сяочунь только закончил занятие медитацией в домике почётного стража звериного заповедника. Вздохнув, он открыл дверь. Последние двадцать дней каждый раз, когда он открывал дверь, у него начинала болеть голова. Однако у него не было выбора. Если соберётся слишком много свежих бумажных журавликов, то когда он откроет дверь в следующий раз, желание сражаться станет нестерпимым и он не сможет с ним справиться. Поэтому каждым утром он первым делом открывал дверь. Его взору представали сотни бумажных журавликов, и он слышал бесконечные голоса, зачитывающие вызов. Вчера он решил пересчитать журавликов, и там оказалось более четырёх тысяч. Теперь они сгрудились повсюду.

В этот раз, открыв дверь, он удивился, увидев только несколько десятков бумажных журавликов. Но потом, через мгновение, огромная стая в более чем тысячу, источающая такое непомерное желание начать битву, что оно могло бы свернуть горы и осушить моря, показалась вдали. Сердце и разум Бай Сяочуня сразу же захлестнуло мощное стремление к схватке. Потом более чем тысяча журавликов опустилась на него, погребая под собой, желание битвы многократно усилилось. Через мгновение показалась его голова, и он выбрался из кучи. Пребывая в шоке, он огляделся. Он был так ошеломлён, что с трудом шевелился. Он протянул руку и схватил первый попавшийся журавлик. Бесстрастный голос забубнил у него над ухом:

— Ученик внутренней секты Бай Сяочунь, ученик внешней секты Лю Дабяо с северного берега на четвёртом уровне конденсации ци поставил на кон двести баллов заслуг и вызвал тебя на поединок.

Бай Сяочунь в удивлении уставился на журавлика. Когда он услышал, что его вызвал ученик на четвёртом уровне конденсации ци, то в его глазах мелькнула ярость.

«Что за кучка задир эти люди на северном берегу. Я пытался не привлекать внимания, но это просто невозможно. Чёрт! Если Бэйхань Ле не хочет признавать, что проиграл и хочет вернуть себе имя после десяти лет в уединённой медитации, то его можно понять. Ученики внутренней секты хотят меня вызвать? Я могу это вынести. Но теперь ученики внешней секты вызывают меня? Довольно! С меня хватит! Я могу принять вызов! Лю Дабяо? Четвёртый уровень Конденсации Ци? Его вызов и приму!»

Бай Сяочунь глубоко вдохнул и вздохнул про себя. Плохо, что нельзя было взять с собой зверя из заповедника, пока не свяжешь его с собой. К тому же он не знал Заклятие Шаманского Управления Достигающего Небес. Иначе прихватил бы с собой сотню животных отсюда и раздавил бы арену для боя! Чувствуя сожаление, он выпятил подбородок и посмотрел на бумажный журавлик.

— Я принимаю вызов!

Тем временем на арене испытаний Лю Дабяо стоял с заложенными за спину руками и купался в лучах славы, будучи центром внимания. Это было очень сильное переживание.

— Бай Сяочунь, Лорд Тигр подождёт тебя десять вдохов. Ты салага! Ты тупица! Посмеешь принять вызов Лорда Тигра или нет? Бай Сяочунь, а ну иди сюда, подлый трус!

Он всё больше накручивал себя, его голос становился громче, а толпа ещё сильнее его приветствовала. Лю Дабяо как следует разошёлся, у него и мысли не было, что Бай Сяочунь может на самом деле принять вызов. С его точки зрения, если после двадцати дней молчания Бай Сяочунь и сделает это, то наверняка выберет ученика внутренней секты. Он не опустится до того, чтобы драться с учеником из внешней. В конце концов, он завоевал первое место в битвах избранных.

Лю Дабяо всё больше гордился, какой он молодец, что выбрал идеальную ситуацию, чтобы сделать себе имя. Он даже представлял, что будет через несколько дней. Все во внешней секте узнают, кто он такой. А новоприобретённая слава, возможно, поможет ему привлечь внимание некоторых младших сестёр.

— Бай Сяочунь, тебе осталось время трёх вдохов! — прорычал он. — Поспеши! Осмелишься драться с Лордом Тигром?!

Крайне довольный он рассмеялся и уже хотел спуститься с арены. Но тут…

Неожиданно перед ним появился экран из света, который не позволил ему сойти. Окружающие ученики в изумлении уставились на него. Тогда бесстрастный голос прозвучал над ареной испытаний.

— Ученик внутренней секты Бай Сяочунь принял вызов, брошенный учеником внешней секты Лю Дабяо. Да начнётся бой!

Замерцали огни телепортации, и Бай Сяочунь, благодаря силе бумажного журавлика, медленно материализовался на арене испытаний. Десятки тысяч учеников северного берега взирали на него в полном удивлении. В воздухе повисло гробовое молчание. В толпе были ученики и внешней, и внутренней секты, но все они потеряли дар речи и молчали, словно деревянные цыплята, глазея на Бай Сяочуня.

Никто из них и подумать не мог, что Бай Сяочунь в конце концов примет вызов. Хотя это было вполне возможно, но в это почти никто не мог поверить… Он принял вызов от ученика внешней секты на четвёртом уровне конденсации ци. Такое бесстыдство превосходило воображение всех присутствующих и погрузило их в ступор.

— Ты Лю Дабяо? — спросил Бай Сяочунь с очень серьёзным видом, соединяя руки за спиной.

У Лю Дабяо затряслись коленки и на глазах показались слёзы. Казалось, что сейчас он грохнется в обморок. Он с трудом соображал и стал сомневаться, не снится ли это ему. Он просто хотел воспользоваться ситуацией и сделать себе имя. Он даже и подумать не мог, что Бай Сяочунь на самом деле примет вызов!

— Я… я…

Его так трясло, что он почти не мог говорить. Прежде чем он успел что-то добавить, Бай Сяочунь спросил:

— Почему бы тебе не сдаться? Когда я нападаю, то даже я сам боюсь себя.

Эти слова словно гром поразили Лю Дабяо. В красках представляя всё, что он слышал о Бай Сяочуне, особенно трагедию с Бэйхань Ле, он стоял ни жив, ни мёртв. От ужаса он чуть не разревелся.

— Я сдаюсь!

Как только у него вырвались эти слова, он тут же исчез, а Бай Сяочунь остался гордо стоять на арене испытаний, наблюдая, как на его командный медальон добавилось двести баллов заслуг.

— Жизнь может быть так одинока… — сказал он, взмахивая рукавом и вздыхая.

Зрители завыли от ярости, их оглушительные голоса разносились по всему северному берегу и даже были слышны на южном.

 

123. Бой!

— Совершенно бессовестный! Не могу поверить, что в этом мире есть такие бесстыдные люди, как он!

— Небеса! За всю свою жизнь я ещё не встречал такого бесстыдника. Я этого не выдержу. Я точно не выдержу, говорю! Я его просто задушу!

— Прочь с дороги! Бесстыдство этого негодяя Бай Сяочуня просто неимоверно!

Все сходили с ума и кричали во всё горло, их глаза налились кровью. Лю Дабяо вновь появился среди зрителей после того, как сдался. Его ноги тряслись и подгибались, а по щекам текли слёзы. Всем было его жаль.

— Это уже чересчур! Вместо того, чтобы принять вызов от ученика внутренней секты, он сражается с учеником внешней? Если он хочет выбрать для битвы кого-то слабого — прекрасно, но неужели обязательно выбирать кого-то слабого настолько?

— Эй, сразись со мной, с Чень Ао! Я вызвал тебя в первый же день. Давай, или тебе слабо?!

Ученики внутренней секты сходили с ума, давая выход неистовому гневу на Бай Сяочуня. Издалека к арене испытаний мчались брат и сестра Гунсунь и Сюй Сун. Узнав о случившемся, они были потрясены и разгневаны. Особенно это касалось Бэйхань Ле, который запрокинул голову и взревел:

— Бай Сяочунь, я вызываю тебя на бой!

Звук его громоподобного голоса заставил всё вокруг затрястись и эхом распространился по четырём горам. Множество учеников внутренней и внешней сект были поражены. С широко распахнутыми глазами они помчались к арене испытаний. Так много людей восклицали, что желают битвы, что несколько сотен бумажных журавликов устремилось к Бай Сяочуню, почти засыпав его с головой.

Ничего подобного на северном берегу ещё никогда не происходило. Ученики посходили с ума, а четыре главы гор лишь поражённо на это взирали. В воздухе зависла большая группа старейшин, внимательно наблюдающая за происходящим. Но как бы они не обдумывали увиденное, им не удавалось уличить Бай Сяочуня в нарушении каких-либо правил секты. Старушка с Вершины Лепестков Ириса большими глазами наблюдала за ним, понимая, что всё сделанное им соответствует правилам.

Увидев бумажных журавликов и всеобщий гнев, Бай Сяочунь начал сердиться. Он не сделал ничего, чтобы заслужить подобное отношение, и был уверен в своей правоте. Он не нарушил ни одного правила. Он не вызвал на бой ни единого ученика, это они продолжали бросать ему вызов за вызовом! Он всего лишь согласился на бой… Слыша, как все выкрикивают новые вызовы на поединок, он рассерженно уставился на толпу и взревел:

— Вы просто кучка задир! Ладно. Хорошо! Вы вынудили меня на это!

Окинув толпу разъярённым взглядом, он взмахнул рукой и, шурша, словно поток воды, из его бездонной сумки на арену высыпались более чем пять тысяч журавликов. Это были все бумажные журавлики, что он недавно собрал, включая тысячу, прилетевшую этим утром… Толпа тут же примолкла. Ученики внутренней секты начали разминать кулаки, готовясь вступить в схватку в любой момент. А ученики внешней секты ещё сильнее разъярились. Однако некоторые из них, та тысяча или около того, что, следуя порыву, присоединилась к Лю Дабяо, занервничала. Сердце Бай Сяочуня переполнилось гневом, он посмотрел на бумажные журавлики и выбрал одного из внешних учеников на пятом уровне конденсации ци.

— Ты! — сказал он величественно. — Я принимаю твой вызов!

Как только прозвучали эти слова, один из учеников внешней секты в толпе, подросток, исчез и телепортировался на арену. Дрожа и в слезах, что стекали из уголков его глаз, он попятился назад.

— Я… Я сдаюсь!

Зрители поражённо ахнули, у некоторых потемнело перед глазами, когда они начали понимать, что сильно недооценили всю глубину бесстыдства Бай Сяочуня…

— А-а-а! Я его убью! Бай Сяочунь, в этот раз тебе не уйти! Сначала тебе придётся сразиться с каждым из нас! Пока этого не случится, мы не отступим.

— Беспрецедентное бесстыдство… Даже не знаю, что сказать!

— Небеса! Надеюсь, что с небес на него обрушится какая-нибудь бессмертная молния и наконец прикончит его!

От этого Бай Сяочунь только ещё больше рассердился. Оглядев разъярённую толпу, он произнёс:

— Я, Бай Сяочунь, пришёл сюда с южного берега, один и без ничего. Но я поджал хвост и сидел тише воды, ниже травы, потому что не хотел никого обижать. Но так как вы вынудили меня, отлично, я не буду сдерживаться!

С ярко-красными глазами он стиснул зубы и вынул бумажный журавлик ученика на пятом уровне конденсации ци. Через мгновение напротив Бай Сяочунь появился ученик внешней секты, готовый от ужаса упасть прямо на месте. Он тут же завопил, что сдаётся. Бай Сяочунь холодно хмыкнул и достал ещё одного журавлика.

Толпа, вскипая от ярости всё сильнее, наблюдала, как он вызывал учеников внешней секты одного за другим. Все вызванные были так перепуганы, что с трудом стояли на ногах. Но так как отправивший вызов не может его отменить, у них не было другого выбора, кроме как в слезах сдаться и наблюдать, как их баллы заслуг переходят Бай Сяочуню. Сдавшись, они возвращались обратно в толпу, злились ещё сильнее, но также жалели о потере баллов заслуг.

Ну, а баллы заслуг Бай Сяочуня быстро росли, так что даже он сам удивился их количеству. Этот день стал огромной катастрофой для всех импульсивных учеников внешней секты… Для них Бай Сяочунь стал зловредным демоном, несправедливо присваивающим их баллы заслуг. Ну, а Бай Сяочунь без капли сожаления перебрал всех учеников внешней секты, что заняло у него три дня. За всё это время он ни разу не дрался, но от постоянного вынимания бумажных журавликов у него начала болеть рука.

Ученики северного берега уже дошли до белого каления, сорвав голоса от непрерывного крика. Они ничуть не успокоились. В конце концов, чтобы сохранить порядок, пришлось вмешаться Залу Правосудия. Но и им осталось лишь наблюдать за действиями Бай Сяочуня, следя, чтобы северный берег не поднял при этом восстание. Четыре главы горы созерцали эту картину в полном изумлении. Обмениваясь взглядами, они испытывали лишь беспомощность и шок.

— Неудивительно, что южный берег спровадил Бай Сяочуня сюда!

— Этот парень может довести до ручки всю секту!

— Но при этом он не нарушил ни одного правила секты…

Спустя три дня Бай Сяочунь потянул правую руку, чтобы немного её размять, потом холодно хмыкнул. Разделавшись с вызовами учеников внешней секты, он оглядел десятки тысяч учеников в толпе вокруг и осознал, что они не позволят ему так просто уйти. Помолчав немного, он усмехнулся.

— Ну, раз вы так себя ведёте, то не вините меня в том, что произойдёт дальше.

В это мгновение его обычная осторожность пропала, а на её месте появилась стальная воля, которая проявляла себя ещё при сражении с кланом Лочень! На глазах разъярённых зрителей он выбрал ученика из внутренней секты. Все внимательно наблюдали, как противник материализовался на арене. Это был худой юноша, который, появившись, сразу же запрокинул голову и раскатисто захохотал.

— Бай Сяочунь, сегодня я…

БУМ!

Прежде чем он успел договорить, Бай Сяочунь ударил его кулаком. Глаза худого юноши округлились, его подбросило в воздух, и, пролетев до края арены, он врезался в защитное поле, окружающее её, где сполз на пол без сознания. Зрители выпучили глаза и ахнули. Невозмутимый Бай Сяочунь вынул второго журавлика ученика внутренней секты. Через мгновение он появился на арене. Тут же мелькнул кулак, и ученик тоже оказался без сознания. Тогда Бай Сяочунь достал третий вызов…

За день он успел принять вызовы сотни учеников внутренней секты. Все они были на восьмом уровне конденсации ци, но ни один не смог устоять перед единственным ударом кулаком Бай Сяочуня. Когда наступил вечер, Бай Сяочунь решил передохнуть. Он уселся со скрещёнными ногами на арене, окружённый разъярённой толпой, которая упорно не желала отпускать его, даже если бы он попытался уйти. На рассвете следующего дня Бай Сяочунь открыл глаза. С безразличным выражением на лице он выбрал следующего журавлика и принялся за работу. Снова сотня людей не выдержали единственного удара кулаком!

Три дня. Четыре дня. Пять дней… Двадцать дней прошло, пока Бай Сяочунь не перебрал две тысячи вызовов от учеников внутренней секты. Все они были на восьмом уровне конденсации ци, но никто не устоял перед одним ударом кулака Бай Сяочуня. Ни один из них даже близко не мог сравниться с уровнем Бай Сяочуня. Хотя действо было впечатляющим, оно не усмирило учеников северного берега.

На двадцатый день спокойный как удав Бай Сяочунь достал вызов ученика на девятом уровне конденсации ци. Скоро толпа поражённо узрела, настолько Бай Сяочунь силён: для того чтобы противники на девятом уровне конденсации ци теряли сознание, ему требовалось всего два удара кулаком. Некоторые при этом кашляли кровью.

Ученики с северного берега дрогнули, многие из них наконец замолчали. Даже четверо великих избранных — брат и сестра Гунсунь, Сюй Сун и, наконец, Бэйхань Ле — не смогли выстоять против всего лишь десяти последовательных ударов кулаком. Бэйхань Ле поражённо обнаружил, что Заклятие Заходящего Солнца совсем не помогает победить Бай Сяочуня! Брат и сестра Гунсунь тоже удивились. Они считали, что сильно продвинулись в своих умениях со времён битв избранных, но теперь они осознали, что Бай Сяочунь двигался вперёд намного, намного быстрее. Сюй Сун горько стоял напротив Бай Сяочуня: для него это было подобно сражению с Призрачным Клыком. Ужас, который он испытал, был ни с чем несравним.

Десять ударов кулаком всё решили. Физическое тело Бай Сяочуня уже успело прикоснуться к первым оковам. Когда он достигнет Неумирающей Золотой кожи и будет на пике трактата Формирования Моря Дракона Мамонта, он подберётся к переходу на следующий уровень. Такая мощь делала его по-настоящему неуязвимым для всех ниже возведения основания.

Увидев, как пали четверо великих избранных, остальные ученики северного берега сидели и молча смотрели на Бай Сяочуня со смешанными чувствами. Хотя в их сердцах до сих пор сохранился гнев, но они… были вынуждены признать его превосходство! В мире культиваторов сильные всегда пользуются уважением. Бай Сяочунь зародил ужас в их сердцах, и с этого времени по-настоящему победил учеников северного берега. Он по-прежнему остался их главным врагом, но теперь они хотели приложить все возможные усилия, чтобы превзойти этого врага.

Сложно сказать, кто отошёл первым, но вскоре толпа расступилась, чтобы освободить путь к звериному заповеднику.

 

124. Великая Магия Контроля Человека

Бай Сяочунь покончил с битвами. Когда ученики северного берега расчистили для него дорогу, он покачал головой и с немного печальным видом медленно зашагал прочь. Противоречивые чувства отражались в глазах учеников, когда они провожали его взглядами. Уйдя достаточно далеко, он вздохнул и взмахнул рукавом.

— Это моя вина, — сказал он. — Мне нужно было не высовываться и не привлекать внимания. Эх.

Внутри он был очень доволен собой и даже обрадован. Но он сохранял печальный, одинокий вид. Его силуэт вдали казался очень тоскливым… Ученики северного берега не знали, что чувствовать и как к нему относиться. Брат и сестра Гунсунь, Сюй Сун и Бэйхань Ле не хотели так просто сдаваться, но при этом чувствовали себя не в силах что-либо сделать. Они так старались догнать Бай Сяочуня, даже считали, что превзошли его, но сейчас обнаружили, что он оставил их далеко позади. Это очень сильно их расстроило. Сюй Сун вздохнул.

— Возможно, через много лет, он и Призрачный Клык будут теми… кто попадёт в Эшелон Наследия!

Брат и сестра Гунсунь думали примерно о том же. И только реакция Бэйхань Ле отличалась: он стоял со сжатыми кулаками и дрожал. Он не желал сдаваться. Он не мог сдаться. Память о битве избранных, словно невидимая плеть, постоянно наносила ему болезненные удары, причиняя боль. Когда он сжал зубы, на его плечо опустилась рука. Это был не кто иной, как его старший брат Бэйхань Фэн — лучший избранный Вершины Заходящего Солнца. Он уже давно прибыл на место событий. Один из журавликов, до которых у Бай Сяочуня не дошло дело, принадлежал ему. Своими глазами наблюдая демонстрацию силы Бай Сяочуня в последний месяц, Бэйхань Фэн хорошо понимал, что даже он сам не может тягаться с ним. А он был на десятом уровне конденсации ци. Из-за ужасающего физического тела и невероятной скорости Бай Сяочуня Бэйхань Фэн знал, что в схватке тот его раздавит так же легко, как червяка.

— Большой брат… — промолвил Бэйхань Ле.

— Твой скрытый талант превосходит мой, — ободряюще сказал Бэйхань Фэн. — Усердно занимайся культивацией. Временные недостатки ничего не значат. Некоторые члены старшего поколения в Эшелоне Наследия были совершенно никем на стадии конденсации ци и возведения основания. Они много лет прилагали усилия, чтобы стать непревзойдёнными избранными своего поколения.

Хотя он говорил это для своего младшего брата, но в первую очередь эти слова предназначались для него самого. Бэйхань Ле какое-то время стоял молча, а потом кивнул.

— В будущем не провоцируй Бай Сяочуня, — тихо сказал Бэйхань Фэн. — Не важно, насколько подлым он был в прошлом, с этих пор он заслужил уважение северного берега. Кроме того, тебе есть чему у него поучиться. Он знает, что сказать и как сказать. Знает, когда сражаться, а когда отступить. Не обманывается своими фантазиями. Его не привлекают богатства. Он остаётся сосредоточенным и держится до конца. Этот парень… ужасающий.

И не у одного Бэйхань Фэна возникли подобные мысли. Из более чем двух тысяч учеников внутренней секты, которых победил Бай Сяочунь, большинство думало именно так. Можно сказать, что Бай Сяочуню удалось очень гладко всё провернуть. Северный берег сам вызвал его на бой, но Бай Сяочунь не захотел заходить слишком далеко. Ради благополучия северного берега он решил сохранить им лицо и не стал сражаться с ещё двумя тысячами учеников. Не имело смысла и дальше продолжать принимать вызовы. Более того, у него и так накопилась очень большое количество баллов заслуг. Сейчас лучше всего было забыть про этот инцидент и позволить оставшимся вызовам закончить своё действие через полгода. Это не только позволит сохранить лицо северному берегу, но и уменьшит враждебность учеников по отношению к нему.

Никто не сказал ни слова. Ученики с северного берега стояли очень тихо, и многие понимали, что сейчас происходит. Ещё большее число учеников вздохнули про себя, чувствуя, как в сердце зарождается уважение к Бай Сяочуню. Четыре главы гор продолжали наблюдать за происходящим с серьёзными лицами.

— Бай Сяочунь стал ещё сильнее, чем во время битв избранных…

— Молодой Призрачный Клык всё это время провёл в уединённой медитации, готовясь к возведению основания. Интересно, кто из этих двоих сильнее. Через много лет, возможно, один из них вступит в Эшелон Наследия и станет одним из могущественных ресурсов секты Духовного Потока.

— Войти в Эшелон Наследия очень и очень сложно. Единственным способом является достижение золотого ядра за два шестидесятилетних цикла. Если не уложишься в этот промежуток времени, то достижение золотого ядра сделает тебя только высшим старейшиной. И у Призрачного Клыка, и у Бай Сяочуня длинная дорога впереди. Если один из них действительно сможет попасть в Эшелон Наследия и превзойти нас, глав гор, то он получит возможность войти в место, где расположены самые глубокие резервные силы секты Духовного Потока — пространственный карман Духовного Потока. Там хранится не только магия наследия высших старейшин — если повезёт, то там можно даже встретить… патриарха Духовный Поток!

— На сегодняшний день только около двадцати процентов входящих в Эшелон Наследия посетили пространственный карман Духовного Потока. Именно они являются истинными несокрушимыми семенами наследия секты Духовного Потока. Каждый из них… оказывает настоящую поддержку секте Духовного Потока, предоставляя в распоряжение свою силу. Никто из нас никогда не сможет стать чем-то большим, чем главой, защищающим свою гору. Только у Ли Цинхоу… есть реальная возможность попасть в Эшелон Наследия!

Четыре главы горы переглянулись и вздохнули, вспоминая, какие у Бай Сяочуня отношения с Ли Цинхоу.

Наконец толпа разошлась. В последующие дни северный берег успокоился и всё вернулось на круги своя. Это касалось и внешней и внутренней сект. Страх, что появился в сердцах учеников, сподвиг их с особым рвением заняться культивацией. Возможно, они больше не относились к Бай Сяочуню как к настоящему врагу, но они определённо видели в нём противника, которого стремились превзойти. Вспышка усердных занятий культивацией очень порадовала четырёх глав гор.

Шло время. Пролетело полгода. Бай Сяочунь, как обычно, оставался в зверином заповеднике. Каждый день он занимался культивацией трактата Формирования Моря Дракона Мамонта и работал над Озёрным Царством. Ещё он много времени проводил, наблюдая за животными в зверином заповеднике. Он усердно заботился обо всех животных, как покладистых, так и агрессивных. В итоге животные всё лучше к нему относились. Чем больше он проводил времени, бродя по джунглям, тем лучше начинал в них ориентироваться.

Особенно это касалось одного места глубоко в джунглях, где располагалась тёмная пещера, из которой постоянно валил чёрный туман. Это место было знаменито на северном берегу — Древнее Звериное ущелье. Считалось, что пещера вела прямо вниз в подземный мир Девяти Просветлений, а также соединялась со скрытым пространственным карманом. В пещере обитало множество свирепых зверей, которые очень давно были запечатаны там патриархами секты Духовного Потока. Сейчас они считались частью резерва секты, а также являлись одной из основных причин, почему на северном берегу культивировали шаманские практики управления зверями.

Происхождение скрытого пространственного кармана оставалось под покровом тайны. За десяти тысячелетнюю историю секты Духовного Потока удалось исследовать только небольшую его часть. Каждые несколько сотен лет печать нужно было укреплять, что требовало от секты значительных затрат. Обширные ресурсы внутри скрытого пространственного кармана делали это место одним из самых важных в секте.

К тому же в Древнем Зверином ущелье обитал священный зверь-защитник секты Духовного Потока — чернильный дракон Небесный Рог. На самом деле он был частью печати. Самое мощное наступательное оружие секты Духовного Потока — меч Небесный Рог, который был девятикратно духовно улучшен — выковали из сброшенного этим самым драконом рога.

Основа культивации чернильного дракона Небесный Рог была настолько ужасающа, что даже Чжэн Юаньдун был вынужден звать его старшим. Во времена, когда секта Духовного Потока прокладывала себе путь из дельты реки в нижние пределы, чернильный дракон Небесный Рог следовал за патриархом Духовный Поток, и его вклад в секту нельзя было недооценивать.

Однажды Бай Сяочунь стоял у края водопада, что ниспадал в Древнее Звериное ущелье. Он уже приходил сюда несколько раз, а также читал про историю этого места и чернильного дракона Небесный Рог. Как обычно, он бросил лекарственные пилюли в водопад, потом прочистил горло.

— Старший Небесный Рог, — позвал он, — это снова я, Бай Сяочунь из младшего поколения. Я просто хочу воспользоваться земляным огнём тут неподалёку. Эм… Цена ведь не изменилась, правда? Я расплачусь лекарственными пилюлями, как обычно.

Не дожидаясь ответа, он поспешил в пещеру, которой он начал пользоваться не так давно. Когда он освоился в джунглях звериного заповедника, он почти сразу заметил признаки жилы земляного огня в окрестностях. Он выдолбил небольшую пещерку, что соединялась с этой жилой, и сделал из пещеры лабораторию по перегонке лекарств на северном берегу. Все пилюли, которые он перегнал для зверей, были изготовлены именно здесь.

Однако, прочитав про историю места, он решил подстраховаться. Поэтому каждый раз, когда приходил сюда, он бросал немного духовных лекарств в водопад и считал, что так он оплачивает ренту за использование этого места в своих целях. Хотя, когда он кидал лекарства, никто никогда ему не отвечал ни голосом, ни как-то ещё, он привык к этому ритуалу и продолжал его совершать.

Через месяц обрадованный Бай Сяочунь с блестящими глазами вылез из пещерки. Его перегонка прошла успешно. К этому времени его навыки в изготовлении лекарств третьего ранга стали превосходными. Более того, его основа культивации теперь улучшалась не по чуть-чуть, а резко взлетела к великой завершенности девятого уровня конденсации ци.

— Ха-ха-ха! Уже скоро я доберусь до десятого уровня конденсации ци. Тогда я могу начать готовиться к возведению основания. За последние полгода и Неумирающая Серебряная кожа приблизилась к следующему уровню.

Зная, что сейчас его основа культивации намного улучшилась, он решил испытать призыв Котла Пурпурной Ци. К его радости, появилось сразу несколько котлов. Сейчас он уже с лёгкостью задействовал и возвращал энергию, когда пользовался этой божественной способностью. Обрадовавшись, он вспомнил про одну магическую технику, которую использовал давным-давно и можно сказать изобрёл сам.

«Великая Магия Контроля Человека!»

Сражаясь с кланом Лочень, он нечаянно применил эту магию на Чень Хэне, и это произвело на него глубокое впечатление. С годами желание отточить её только возросло. Ему не на ком было её тренировать, но зато в зверином заповеднике жило много зверья. Обдумав всё, он в нетерпении выбежал, чтобы найти зверей для тренировки на них Великой Магии Контроля Человека.

В следующие дни в джунглях творился бардак. Вскоре Бай Сяочунь обнаружил, что его Великая Магия Контроля Человека не работает на объектах большой массы и с высоким уровнем культивации. Однако когда дело доходило до мелких зверей с уровнем культивации не выше пятого, у него во многих случаях что-то получалось. Немного расстроившись, но не желая признавать поражение, он стал дальше обдумывать свою Великую Магию Контроля Человека. В конце концов он решил, что этой технике, использующей духовную энергию для контроля тела и разума противника, чего-то недостаёт. Если бы только он нашёл недостающий элемент, то он бы смог заставить её заработать.

Пока Бай Сяочунь экспериментировал с Великой Магией Контроля Человека, не так давно в Древнем Зверином ущелье открылся голубой глаз. Он долго смотрел из Древнего Звериного ущелья прямо на Бай Сяочуня, и потом в его глубине промелькнул странный блеск. Вдруг глубокий древний голос негромко произнёс:

 — Управление Человеком… Много лет назад у эксцентрика Ледосекта была такая же идея.

 

125. Старина Полуночный зверь...

Божественная способность, которую Бай Сяочунь назвал Великой Магией Контроля Человека, превратилась для зверей в некое подобие игры. Они часто с удивлением обнаруживали, как таинственным образом поднимались в воздух только для того, чтобы через несколько мгновений бухнуться вниз. Иногда их поднимало и ставило вертикально на задние лапы. Звери при этом не пугались, а, скорее, находили происходящее забавным. Дошло даже до того, что некоторые мелкие зверушки, завидев Бай Сяочуня, подбегали к нему в надежде повеселиться, играя в новую игру.

Некоторые более крупные звери, такие как летающий тигр, иногда наблюдали, как Бай Сяочунь махал пальцем в их сторону и чего-то бормотал, потом вздыхал и уходил расстроенный. Такие звери никак не могли понять, что же такое он делает. Через месяц он решил временно отказаться от экспериментов с Великой Магией Контроля Человека.

«Я точно смогу заставить эту магию заработать, — думал он. — Когда это случится, она потрясёт небеса и землю. Однако не нужно спешить. Когда я стану сильнее, то смогу добиться в ней совершенства!»

Он на самом деле не хотел сдаваться, но прошёл месяц без какого-либо видимого прогресса, и ему пришлось признать, что пора заняться чем-то ещё. Он собирался приступить к культивации Озёрного Царства, когда вдруг подумал о своих духовных крыльях.

«Когда бабулька давала мне Протомагнитную жемчужину и эти духовные крылья, она что-то говорила про Скрытое Гравитационное Отталкивание…» С блестящими глазами он снял крылья, чтобы рассмотреть их поближе. Через несколько дней изучения он пришёл к выводу, что это тоже придётся отложить до лучших времён. Наконец он отодвинул в сторону свои амбиции и принялся за культивацию Озёрного Царства.

Время летело, и вот Бай Сяочунь провёл на северном берегу два года. Тем временем семя Рождения Зверя уже выросло в трёхметровый росток цветка Рождения Зверя, но бутон ещё не появился. По расчётам Бай Сяочуня, ждать осталось недолго, скоро покажется и бутон.

Что же касается Озёрного Царства, то он культивировал его постоянно, и оно становилось всё более впечатляющим. Каждый раз, когда он использовал его, слышался шум и появлялась странная сила, которая не принадлежала окружающему миру. К этому времени он уже долго наблюдал за всеми девятью сотнями животных в зверином заповеднике. Он знал их как свои пять пальцев, но до сих пор его дух жизненной сущности не принял никакой формы.

«Неужели моих наблюдений по-прежнему недостаточно? Наверное, мне нужно понаблюдать за ещё более сильными зверями».

Он ещё какое-то время обдумывал ситуацию и наконец посмотрел в сторону Древнего Звериного ущелья. Немного поколебавшись, он решил, что идти туда слишком опасно. Затем его глаза засияли, и он посмотрел на четыре вершины гор северного берега.

«У каждой горы есть духовный зверь-хранитель!»

На вершине каждой из гор жил чрезвычайно мощный зверь, который защищал гору. Хотя никто из них не мог сравниться с чернильным драконом Небесный Рог, все они были сами по себе очень непростыми. Каждые несколько дней они демонстрировали себя миру, поднимаясь в воздух или оглушительно рыча, так что всё вокруг тряслось. Когда это случалось, то большое число учеников наблюдало за ними с благоговением и завистью. В своё время Бай Сяочунь обратил на это внимание, увидев собственными глазами. Особенно глубокое впечатление на него произвёл семицветный феникс с Вершины Лепестков Ириса.

Всё для себя решив, он поспешил покинуть звериный заповедник и в какой-то момент проходил по тропе мимо арены испытаний. Он уже не первый раз видел огромную статую, служащую ей опорой. Каждый раз смотря на неё, он чувствовал себя странно. Подобное испытывали и другие ученики, изучающие статую. Наблюдение за ней не принесло ему никаких результатов, поэтому в конце концов он оставил эту затею.

В этот раз, проходя мимо, он скользнул по ней взглядом, прежде чем посмотреть на Вершину Лепестков Ириса. Он уже собирался поспешить в этом направлении, когда его сердце замерло, почувствовав опасность. Протомагнитные крылья появились у него за спиной, и он умчался вперёд на несколько десятков метров.

В это мгновение на месте, где он только что стоял, промелькнуло что-то чёрное, и послышался страшный звук лязгающих острых зубов. Оглушительный звук заставил всё в округе затрястись. Сложно было представить, насколько сильный был укус и насколько яростна ненависть, заставившая зубы так щёлкнуть. Чёрное пятно оказалось огромным чёрным псом примерно три метра в высоту. Он походил на немного исхудавшего телёнка с всклокоченной шерстью, что делало его похожим на дикого пса. И сейчас он с яростью прожигал Бай Сяочуня взглядом. По острым клыкам стекала слюна, а красные глаза горели безумием. Бай Сяочунь так перепугался, что у него на лбу выступил пот. Однако он узнал пса с первого же взгляда.

— Эй, ты ведь Полуночный зверь Бэйхань Ле? Ты… — прежде чем он успел договорить, чёрный пёс вздрогнул и сбежал. Очевидно, что если молниеносное нападение не принесло победы, он решил спасаться бегством, чего бы это не стоило.

Бай Сяочунь немного растерялся. Конечно, поблизости были ещё люди. Другие ученики северного берега неподалёку тут же узнали пса. Они ужаснулись увиденному и начали обсуждать это между собой.

— Это Полуночный зверь старшего брата Бэйханя. Бедный пёсик. Старший брат Бэйхань больше не хочет о нём заботиться, а больше никто не смеет к нему приблизиться. Даже старейшины переживают на этот счёт…

— Да, точно. С того злополучного дня Полуночного зверя иногда замечают бродящим вокруг северного берега. Однажды я видел, как он стоял на холме и вглядывался в ночь. Он казался таким печальным.

— Какая жалость. Очевидно, он ждал Бай Сяочуня в засаде, чтобы напасть на него…

Бай Сяочунь моргнул. Услышав, что говорят люди, он опечалился. Посмотрев в сторону, где скрылся пёс, он решил обязательно узнать, что заставило пса подкараулить его.

«А что ещё мог я сделать в той ситуации? — подумал он. — Я же говорил Бэйхань Ле, чтобы он сдался. Я даже предупреждал, что сам боюсь своих атак».

Снова вздохнув, он развернулся и направился к Вершине Лепестков Ириса. Как почётному ученику, ему разрешалось посещать почти все места в секте, даже на северном берегу. Осторожно забравшись на верхушку Вершины Лепестков Ириса, он приблизился к пещере, но не вошёл. Вместо этого он уселся со скрещёнными ногами на ближайший валун и принялся терпеливо ждать. Ждать пришлось три дня. Наконец на рассвете из пещеры вырвался клич, наполнивший небеса, и семицветный свет засиял из глубины, пронизывая облака над пещерой. Затем вылетел семицветный феникс и широко расправил крылья, воспаряя высоко в небо. Когда солнечный свет коснулся его оперения, оно ослепительно засверкало семью цветами. Бай Сяочунь был потрясён неимоверным уровнем силы, заключённым в фениксе. Даже обладая удивительной Неумирающей Серебряной кожей, ему было далеко до этой птицы.

Пока он смотрел, он пытался как можно подробнее запечатлеть образ феникса в своей памяти и сердце. Он наблюдал за ним время горения палочки благовоний, после чего феникс сделал круг и вернулся в пещеру, полностью при этом его проигнорировав. Глубоко вздохнув, Бай Сяочунь закрыл глаза и восстановил в уме образ семицветного феникса, затем снова принялся ждать. Пролетело ещё пять дней, и на заре опять появился феникс.

Шло время. Бай Сяочунь оставался на Вершине Лепестков Ириса несколько месяцев, всё это время наблюдая за фениксом. Только иногда он возвращался в звериный заповедник, чтобы разобраться с накопившимися делами, а потом спешил обратно на гору. Ученики с Вершины Лепестков Ириса скоро узнали о происходящем и немного растерялись. Большинство людей не обратило на Бай Сяочуня внимания, но были и те, кто стал строить догадки о том, чем он занимается на вершине.

Прошёл ещё месяц, Бай Сяочунь почувствовал, что закончил с созерцанием феникса. Затем он отправился на Вершину Заходящего Солнца. Там духовным зверем-хранителем был чёрный трехглазый ворон. Он достигал шести метров в длину, и вокруг него кружила тьма, которая искажала воздух. Он редко показывался из пещеры, и Бай Сяочунь сумел увидеть его только дважды за месяц.

Каждый раз, когда он вылетал, вокруг начинали мелькать молнии. Ворон всегда появлялся в ночной тьме и никогда при дневном свете. Из-за этого Бай Сяочунь натренировался оставаться сосредоточенным всю ночь. Прошло три месяца, а он видел ворона пять раз. Каждый раз при его появлении Бай Сяочунь полностью сосредотачивался на наблюдении за ним. Постепенно Бай Сяочунь начал ощущать, что его дух жизненной сущности близится к появлению.

Духовным зверем-хранителем Вершины Небесного Свода был не летающий зверь, а огромная ящерица. Она двигалась медленно, но при этом излучала невероятную энергию. Наблюдать за ней для Бай Сяочуня оказалось гораздо проще. Каждый раз, когда она появлялась из пещеры, она забиралась на самый высокий валун на верхушке Вершины Небесного Свода и начинала смотреть вдаль. Бай Сяочунь провёл там несколько месяцев, и ему удалось рассмотреть её гораздо подробнее, чем семицветного феникса или трехглазого ворона.

Духовный зверь-хранитель Вершины Призрачного Клыка был довольно странным. Его почти нельзя было назвать духовным зверем. Скорее это был призрак горы. Сначала он выглядел как смесь бесконечного количества других зверей, собранных вместе в виде горы. Когда он обрёл сознание, то назвал себя призраком горы. У него появилась человекообразная форма тела, длинный чёрный мех, глаза, похожие на человеческие, которые располагались под его волчьей пастью. Ещё его голову венчало два спиральных рога. Нижнюю часть тела покрывала чешуя, похожая на змеиную, на груди у него была голова тигра, а за спиной прятался длинный хвост. Куда бы он ни шёл, он всегда держал в руке призрачный костяной трезубец. Когда он выходил из пещеры, то в небе начинали клубиться тучи, закрывая солнце или луну. В получившейся тьме его глаза начинали таинственно мерцать.

Один этот вид заставлял Бай Сяочуня дрожать от страха. Он мог почувствовать, что это существо знало о его присутствии, но настолько превосходило его, что не хотело снизойти до того, чтобы его заметить. Каждый раз появляясь на вершине горы, оно запрокидывало голову и издавало беззвучный вой. От этого воя начинали дрожать все камни Вершины Призрачного Клыка и переставали только тогда, когда призрак возвращался в пещеру.

Шло время, и Бай Сяочунь ходил туда-сюда между горами, чтобы продолжать наблюдения. Постепенно его дух жизненной сущности, казалось, начинал всё больше формироваться. Но также у него росло чувство, что он достиг какого-то барьера, который необходимо преодолеть. Ученики северного берега со временем поняли, что он наблюдает за духовными зверями-хранителями. Большинство из них не знали, зачем это нужно, но Сюй Сун, Бэйхань Ле и некоторые другие ученики внутренней секты были практически уверены в том, что происходит, и это заставляло их сердца биться чаще.

— Он культивирует Озёрное Царство!

Немало учеников внутренней секты пришли именно к такому выводу. Ведь для культивации Озёрного Царства нужно было долгое время наблюдать за большим количеством зверей.

— Озёрное Царство является секретной магией такого же уровня, что и магия Призраков Обитающих в Ночи… Однако результаты для каждого человека разные. У некоторых получается получить огромную силу, а у других очень слабый результат.

— То, что Бай Сяочунь продолжает наблюдать за зверями, означает, что его дух жизненной сущности ещё не родился…

— Интересно, на что будет похож его дух жизненной сущности?..

Пока ученики внутренней секты активно обсуждали эту тему, Бай Сяочунь продолжал наблюдать за зверями. Так продолжалось целый год. В это время ещё кое-кто, помимо учеников внутренней секты, обратил на это внимание. Главы четырёх гор, глава секты, даже Ли Цинхоу — все тайно наблюдали за прогрессом Бай Сяочуня с Озёрным Царством. Все они очень удивлялись. В общем и целом для формирования духа жизненной сущности Озёрного Царства должно было хватить наблюдения за зверями в зверином заповеднике. Но оказалось, что для Бай Сяочуня этого мало. Он отправился наблюдать за духовными зверями-хранителями четырёх гор. И даже этого оказалось недостаточно.

— Похоже, духа жизненной сущности Бай Сяочуня очень сложно сформировать!

— Духи жизненной сущности для каждого разные. Они формируются на основе скрытого мира, существующего внутри каждого человека, и создают таинственный и непостижимый иллюзорный дух…

— На что будет похож дух жизненной сущности Бай Сяочуня?..

Все видели, как Бай Сяочунь завершил свои наблюдения за четырьмя духовными зверями-хранителями. После этого он плёлся по тропкам северного берега, думая, что теперь ему больше нечего созерцать. У него было сильное предчувствие, что до прорыва через барьер остался один шаг — ещё немного, и он даст рождение духу жизненной сущности Озёрного Царства. Но этот шаг, казалось, непомерно огромен.

Бай Сяочунь пребывал в смятении и не знал, что делать. Бредя по северному берегу, он шёл мимо арены испытаний и неосознанно посмотрел на статую под ареной. Он проходил здесь так много раз и каждый раз он чувствовал, что в статуе есть что-то странное. В этот раз он остановился и вгляделся в неё. И тут по его телу пробежала дрожь, а глаза неверяще засияли.

 

126. На пути к успеху

Раньше он уже чувствовал что-то странное, когда смотрел на статую: казалось, что-то толкало его сражаться. Однако было что-то еще глубже, что-то, что он никак не мог как следует уловить. Теперь, возможно, из-за опыта наблюдения за четырьмя зверями-хранителями или потому, что он был так близок к прорыву в создании духа жизненной сущности, он вдруг обнаружил, что смотрит не на всего боевого зверя целиком, а скорее на его чешуйки! Они ничем особенным не выделялись, но как только он сосредоточился на них, то дух жизненной сущности Озерного Царства внутри него вдруг всколыхнулся.

В то же время он почти услышал, как что-то первобытное и древнее взревело в ушах. Он хотел узнать, иллюзия это или нет, и попытался сосредоточиться сильнее, но ощущение пропало. А дух жизненной сущности тут же притих внутри. Глубоко вздохнув, он подошел к статуе и уселся напротив нее со скрещенными ногами. Потом он посмотрел на статую, будучи уверенным: только что ему вовсе не показалось.

«Эта статуя… очень странная!»

И тут он сосредоточился не на созерцании всей статуи, а на рассматривании отдельных чешуек. Хотя они ничем примечательным не отличались, Бай Сяочунь только сейчас понял, что их очень-очень сложно запечатлеть в памяти. Он прекрасно видел их перед собой, но никак не мог запомнить их форму и образ. Но это его не обескуражило, а, напротив, заставило только еще больше сосредоточиться. С блеском в глазах, он еще тщательнее стал рассматривать чешуйки.

Шло время, скоро начало темнеть. Учитывая, что арена испытаний находилась в центре северного берега, мимо нее часто проходили люди, и скоро они начали замечать, что Бай Сяочунь, сидя перед статуей, уставился на нее. Хотя вид был занимательный, никто не остановился и не обратил внимания. На следующее утро на рассвете ученики, что видели его перед статуей вчера, проходя мимо арены, снова увидели его. Очевидно, что за ночь он даже не сдвинулся с места, а все также сидел там, уставившись на статую налившимися кровью глазами. Ученики северного берега начали удивляться.

Бай Сяочунь теперь был уверен, что сможет совершить прорыв только через созерцание этой статуи. Он уже сделал все, что мог, для рождения духа жизненной сущности. Он наблюдал за каждым зверем в зверином заповеднике, а также за четырьмя духовными зверями-хранителями. Он даже втайне созерцал множество обычных боевых зверей учеников северного берега. Но дух жизненной сущности Озерного Царства так и не появился, и если бы Бай Сяочунь не почувствовал признаки, что он собирается появиться, то уже бы решил бросить эту бессмысленную трату времени. Но он ощущал, что дух жизненной сущности на пороге рождения и просто не знает, как это сделать. Так близко, но по-прежнему недостижимо!

Это дискомфортное ощущение было не просто принять, поэтому он тут же изо всех сих ухватился за возникшую возможность, а его упертость и скрупулезность сразу достигли максимума. Он был так же сильно сосредоточен на созерцании, как в свое время на перегонке лекарств. Не имело значения, день ли это, ночь ли, и что его глаза налились кровью. Не важно, что прошел второй день. Бай Сяочунь не останавливался. У него даже появилось ощущение, что если он прервется сейчас, то его Озерное Царство, возможно, никогда уже не даст рождение духу жизненной сущности. Нужно ухватиться за эту возможность и помочь дух жизненной сущности пробиться из своего кокона!

«Я отказываюсь думать, что у меня не получится!» — решил он и стиснул зубы. Так он продолжал созерцать чешуйки и пытаться запечатлеть их образ в памяти.

Неосознанно он полностью отключился от внешнего мира. Он перестал реагировать на сигналы от всех органов чувств, полностью сосредоточившись только на зрении. Дни шли за днями. На четвертое утро ученики северного берега начали удивляться уже сильнее, и скоро новость стала распространяться по всему берегу.

— Бай Сяочунь сидит перед статуей арены испытаний уже четыре дня… Что он делает? Созерцает статую?

— Эта статуя арены испытаний довольно странная. Я слышал, что и раньше люди пытались получить просветление, созерцая ее. Однако до сегодняшнего дня это никому не удалось, кроме старшего брата Призрачного Клыка!

В то время как новость все больше распространялась, ученики внутренней секты стали пристальнее следить за развитием событий. Люди даже собирались вокруг и наблюдали за Бай Сяочунем. Его полностью одержимый вид заставил многих ахнуть.

— Похоже, что он только пытается созерцать ее и запомнить, а не достичь глубокого просветления. Все как я и говорил. В статуе арены испытаний сокрыта великая тайна. Не каждый может получить просветление, созерцая ее.

— Я читал хроники, там говорилось, что статую достали из Древнего Звериного ущелья четыреста лет тому назад. Сложно сказать, удавалось ли кому-то из старшего поколения обрести просветление, но из простых учеников до Призрачного Клыка никто не добивался успеха.

— Я однажды пытался, хотите верьте, хотите нет. В конце концов у меня не осталось выбора, кроме как сдаться. Я так ничего и не почувствовал. Только такие люди, как Призрачный Клык, могут достигнуть легендарного состояния глубокого просветления путем простого созерцания. Некоторые люди продержались десять дней или даже пятнадцать. Самое большое — двадцать. После этого все просто теряют сознание.

Когда Бэйхань Ле, брат и сестра Гунсунь, Сюй Сун и другие избранные внутренней секты поняли, что Бай Сяочунь просто созерцает статую, они вздохнули с облегчением. Ну, а в глазах четырех глав гор, увидевших его рядом со статуей, зажегся нетерпеливый огонь.

— Интересно, удастся ли Бай Сяочуню, подобно Призрачному Клыку, получить пользу от статуи.

— Для этого нужны правильные обстоятельства, правильный тип личности и правильное количество серьезных усилий. Это как смотреть на полотно с кляксами из различных цветов. Для некоторых там просто хаос, а кто-то различает определенную закономерность. А кто-то третий увидит еще один образ за пятнами краски. Ну, а кто-то, таких очень мало, возможно, узрит что-то совершенно отличное от всех остальных.

Бай Сяочунь на самом деле просто смотрел, не пытаясь добиться просветления. Его глаза налились кровью, он уставился на чешуйки, которые, казалось, все больше увеличиваются в размерах и начинают заслонять весь мир вокруг него. Он увидел, что земля и небо наполнены парящими существами, которых он не мог разглядеть. Казалось, что расплывающуюся картинку никак нельзя сделать резкой. Но Бай Сяочунь не обращал на это никакого внимания. Единственное, что он хотел, — это запомнить форму и образ чешуек. Он даже уже не знал, сколько раз пытался это сделать. Тысячу? Десять тысяч? Может быть, даже больше? Процесс полностью поглотил его, несмотря на то, что раз за разом у него ничего не получалось.

Шло время. Пять дней. Шесть дней. Семь дней… Вскоре прошло уже десять дней. Созерцание требовало жизненных сил, и его тело начало от этого страдать, но он не сдавался. На девятнадцатый день Бэйхань Ле и остальные избранные были полностью уверены, что Бай Сяочунь продержится только еще один день. Когда его жизненная энергия достаточно ослабнет, он просто потеряет сознание.

— Призрачному Клыку понадобилось пятнадцать дней, чтобы войти в состояние глубокого просветления, и он очнулся от транса только спустя двадцать семь дней. Его последующие достижения в магии Призраков Обитающих в Ночи во многом основываются на этом просветлении!

— Бай Сяочунь уже потратил девятнадцать дней и до сих пор не достиг просветления. Какой бы уровень основы культивации у него не был, он не может сравниться с ситуацией Призрачного Клыка.

— Статуя совершенно таинственна и непостижима. Многие пытались — если не получается с первого раза, то дальше только сложнее. Завтра он потеряет сознание. Но когда он очнется и восстановит жизненную силу, будет уже слишком поздно.

Бэйхань Ле и остальные избранные думали именно так, впрочем, как и четыре главы гор, которые вздыхали с сожалением. Постепенно прошел девятнадцатый день созерцания Бай Сяочунем статуи. Солнце зашло, а потом настал рассвет двадцатого дня. Когда небо полностью осветилось солнцем, все были уверены, что сейчас Бай Сяочунь свалится без чувств. Но вскоре в глазах окружающих начало появляться сильное удивление, двадцатый день завершился, начался двадцать первый. Бай Сяочунь не потерял сознание. Хотя он немного похудел, он по-прежнему держался.

Двадцать один день. Двадцать два дня. Двадцать три дня… Время шло, удивление росло. Когда завершился тридцатый день, главы гор были поражены.

— Не могу поверить, как много у Бай Сяочуня жизненной энергии!

— Простой ученик самое большее продержался бы десять дней. Ученик, занимающийся культивацией тела, выдержал бы пятнадцать дней. Такие избранные, как Призрачный Клык, могут продержаться не больше двадцати дней. Если не войти в состояние глубокого просветления, то жизненная энергия расходуется напрасно и это приводит к обмороку. Бай Сяочунь продержался так долго!

— Но какой в этом прок? Даже если он продержится еще дольше, но не достигнет глубокого просветления, это будет пустой тратой сил.

Бэйхань Ле и остальные тоже были поражены до глубины души. Они наконец начали понимать, насколько сильно физическое тело Бай Сяочуня. Но при этом они вздыхали: без глубокого просветления, если просто продержаться очень долго, то это ничего не даст.

Скоро прошло еще десять дней, а Бай Сяочунь по-прежнему был полностью погружен в попытки запечатлеть чешуйки в памяти. Невозможно было сказать, сколько раз он уже пробовал это сделать. Может быть, пятьдесят тысяч, а, может, сто тысяч. Каждый раз его постигала неудача. Прошел пятидесятый день, потом и шестидесятый. Огромное количество учеников было глубоко потрясено действиями Бай Сяочуня. Они с трудом могли поверить, что у него настолько обширные запасы жизненной энергии. Они не думали, что он так долго продержится. Если бы не изумительная сила физического тела, это было бы невозможно.

Настал семидесятый день, и Бай Сяочунь задрожал. Он был заметно худее, чем прежде, казалось, что его жизненные силы и физическое тело подошли к своему пределу. Люди, что собрались вокруг, заметили, что он дрожит, и начали комментировать.

— Он, наверное, почти закончил. Еще несколько дней, и он потеряет сознание.

— Он так и не достиг глубокого просветления. Какая напрасная трата усилий.

Хотя так считало большинство людей вокруг, ко времени, когда закатное солнце окрасило площадь в золотой цвет… в глазах Бай Сяочуня появилась… пустота. А затем, через мгновение, его глаза медленно закрылись. Когда он закрыл глаза, то перед его внутренним зрением появился образ чешуйки… после стольких неудач, у него наконец получилось! Когда появилась чешуйка, его разум наполнился громоподобным грохотом и он с шумом втянул воздух ртом. Его аура потухла, казалось, что от него осталось только тело. И он наконец погрузился… в легендарное состояние глубокого просветления!

Тут глаза наблюдающих за ним расширились. Произошедшее было настолько неожиданным, что многие не могли в это поверить. Бай Сяочунь попал в состояние глубокого просветления не благодаря стечению обстоятельств или судьбе, а благодаря упорным усилиям. Возможность создать дух жизненной сущности Озерного Царства тоже несла в себе элемент озарения. К тому же его упорный труд сильно превосходил чьи-то еще усилия. Хотя его способность к пониманию не могла сравниться со способностью Призрачного Клыка, но он работал в пять раз дольше, чем тот, и все благодаря физическому телу и жизненной энергии. Ведь из-за культивации техники Неумирающей Вечной Жизни его тело содержало в себе такие невероятные запасы энергии!

 

127. Душа, парящая в пустоте

В состоянии глубокого просветления душа культиватора практически сливалась с небесами и землёй, объединяясь с миром, чтобы получить озарение о законах природы и магических законах и осознать их. Даже смертные могли случайно попасть в это состояние, но вероятность такого стечения обстоятельств была неимоверно мала, считалось, что это практически невозможно. Для культиваторов на стадии конденсации ци войти в это состояние было очень сложно, и если у них получалось, то это вызывало бурную реакцию у всех узнавших об этом. Всемогущие существа с невероятными основами культивации иногда погружались в это состояние, чтобы осознать глубокие превращения, происходящие в мире, и великие Дао небес и земли.

За последнюю тысячу лет в секте Духовного Потока только двое достигли этого состояния. Одним из них был Призрачный Клык, который совершил это благодаря своему необычайному природному таланту. По этой части даже Шангуань Тянью не мог тягаться с ним. И вторым был тот, кто сейчас сидел под статуей после непрерывного её созерцания на протяжении семидесяти дней. Бай Сяочунь!

Окружающие место событий ученики северного берега стояли раскрыв рот, наблюдая за поразительной картиной.

— Бай Сяочунь… он… в состоянии глубокого просветления?! Только ему, помимо самого старшего брата Призрачного Клыка, удалось подобное!

— Хм! Как может это глубокое просветление даже близко сравниться с просветлением самого старшего брата Призрачного Клыка? У него ушло всего пятнадцать дней, а Бай Сяочуню понадобилось семьдесят!

— Нет, тут дело в другом. Это просто значит, что если бы мы могли продержаться семьдесят дней, то и у нас получилось бы достичь глубокого просветления. Только вот мы не можем! Посмотрите, сколько усилий приложил Бай Сяочунь!

Кроме возгласов удивления, в толпе люди выражали и испытывали и другие различные чувства. Некоторые возмущались, кто-то завидовал, а кто-то смотрел с презрением. Но как бы то ни было, все видели, как упорно добивался своего Бай Сяочунь и сколько он потратил сил, чтобы продержаться. Конечно, в какой-то мере завидно было всем.

В это время в небе появилось шесть лучей света. И самым быстрым оказались не четыре главы горы с северного берега, а Ли Цинхоу с южного! Он появился почти в тот же момент, как Бай Сяочунь погрузился в транс. Взмахнув пальцем в направлении арены испытаний, он призвал защитное поле из света. Оно опустилось, скрывая Бай Сяочуня так, чтобы никто не мог его потревожить. Как раз к этому времени подоспели четыре главы горы и глава секты Чжэн Юаньдун. Старушка с Вершины Лепестков Ириса посмотрела на Ли Цинхоу, а потом на толпу. Подавив потрясение от факта, что Бай Сяочунь вошёл в состояние глубокого просветления, она гаркнула:

— Запечатать всю территорию вокруг арены испытаний. Не открывать, пока Бай Сяочунь не очнётся. Если кто-то потревожит Бай Сяочуня, это будет считаться изменой и будет наказываться соответственно!

Чжэн Юаньдун добавил:

— Сейчас же прикажите Залу Правосудия выставить здесь охрану!

В ответ ученики внешней секты склонили головы и уважительно соединили ладони.

Вскоре прибыло несколько десятков учеников из Зала Правосудия. Они заняли посты в различных местах вокруг статуи, где уселись со скрещёнными ногами, чтобы выполнять обязанности дхармических защитников.

К этому времени ученики внешней секты уже рассказали новость остальным. Все на северном берегу теперь знали, что Бай Сяочунь погрузился в состояние глубокого просветления. Бэйхань Ле и другие избранные ошеломлённо выскочили из пещер бессмертных и поспешили к арене испытаний. Когда они увидели, что Зал Правосудия взял Бай Сяочуня под охрану, то не знали, что и думать.

— Он действительно… в глубоком просветлении?..

— Семьдесят дней! Он продержался семьдесят дней!

— Не может быть, что он настолько обогнал нас. Я отказываюсь в это верить!

Бэйхань Ле, брата и сестру Гунсунь, Сюй Суна и других избранных внутренней секты переполняли очень сложные эмоции и мысли.

С воздуха четыре главы горы смотрели вниз на Бай Сяочуня, который сидел со скрещёнными ногами, закрытыми глазами и с рассеявшейся аурой. Все они вздыхали.

— Не думал, что у него действительно получится.

— Этот ребёнок долго и упорно готовился. Его успех — не просто удачное стечение обстоятельств.

— Интересно, как долго он будет пребывать в глубоком просветлении. Призрачный Клык пробыл в нём двадцать семь дней.

Пока главы гор вздыхали, в глазах Чжэн Юаньдуна горело предвкушение, он даже от души рассмеялся. С этого момента у него появилось ощущение: его учителю однозначно понравилось бы, что у него есть такой ученик, как Бай Сяочунь. На лице Ли Цинхоу сияла улыбка, а в глазах отражалось одобрение и похвала. Учитывая, что Бай Сяочунь находился посреди территории секты Духовного Потока, охраняемый Залом Правосудия, окружённый магической формацией, которую возвёл лично Ли Цинхоу, никто ниже стадии золотого ядра не мог побеспокоить его, пока он в глубоком просветлении. Даже если тут вдруг объявится эксперт на стадии золотого ядра, его без всякого сомнения убьют. Понаблюдав ещё немного, четыре главы горы, глава секты и Ли Цинхоу ушли.

Ученики северного берега вокруг вздыхали. Они больше всего хотели узнать, почему позвали Зал Правосудия… а ещё строили предположения, сколько Бай Сяочунь пробудет в глубоком просветлении.

— Он потратил в пять раз больше времени, чтобы добиться успеха. Готов поспорить, что его просветление продлится в пять раз меньше по времени, чем у самого старшего брата Призрачного Клыка. Самое большее пять или шесть дней.

— А я ставлю на то, что он просидит дольше семи дней!

Со стороны толпы послышалась череда холодных хмыканий. На северном берегу было много учеников и никто из них не забыл, что Бай Сяочунь их главный враг. И хотя их впечатлила его сила, немало учеников глубоко в душе питали к нему неприязнь. И, конечно, многие ему просто завидовали.

Шло время. Прошло три дня, а Бай Сяочунь оставался неподвижным. Однако жизненная энергия, которую он до этого так сильно истратил, постепенно начала восстанавливаться. Сейчас, когда он погрузился в состояние глубокого просветления, у него пропала аура, как если бы его душа покинула тело и соединилась с небесами, землёй и самой пустотой.

В это время опустошённость из его глаз распространилась и захватила его сущность. У него не осталось понятия о времени или представления о том, сколько он уже находится в этом состоянии. Он только знал про образ чешуек. Статуя перед ним, казалось, ожила, из неё била фонтаном жестокая аура, которая затягивала его в мир, существующий в её правой когтистой лапе. Казалось, что пустоту разорвали, а его сознание сквозь щель затягивает в иллюзорный мир. Его разум был пуст. Он забыл, кто он, почему пришёл сюда. Он видел только иллюзорный мир вокруг себя.

Там находилось огромное существо, настолько большое, что это сложно описать словами. Оно было таким громадным, что Бай Сяочуню казалось, что он просто чешуйка у этого существа на спине. Поразительно, но этим существом был гигантский крокодилоподобный зверь, чья статуя стояла на северном берегу.

Он жил в этом иллюзорном мире, смотря в небо, уставившись на, казалось, невидимый силуэт, на что-то, чего даже не существовало. Вдруг он потянулся лапой к небу и сделал хватательное движение. Прогремел звук, похожий на гром, и эхом прокатился во все стороны. Бай Сяочунь безмолвно наблюдал, как когтистая лапа выдрала кусок неба, оставив там дыру. Небо наполнил грохот, но всё, о чём мог думать Бай Сяочунь, это о лапе существа. В действительности, если бы Бай Сяочунь помнил себя, то смог бы сразу заметить, что эта когтистая лапа очень напоминала когтистую лапу, которую использовал Призрачный Клык в магии Призраков Обитающих в Ночи.

Пока Бай Сяочунь пребывал в иллюзорном мире, во внешнем мире день шёл за днём. Уже прошло больше чем пять — шесть дней, которые многие ученики предрекали как предельное время.

Прошло десять дней. Каждый день ученики собирались вокруг арены испытаний посмотреть на Бай Сяочуня. Некоторые ученики внутренней секты даже решили помедитировать неподалёку. Бэйхань Ле и другие избранные тоже были тут. Они смотрели, как глубокое просветление Бай Сяочуня продолжается после десяти дней, и в их глазах появлялись смешанные чувства. Пока ученики внутренней секты сидели тихо, ученики внешней — шумели.

— Не могу поверить, что уже прошло десять дней!

— Да, но я сомневаюсь, что ему удастся пробыть там двадцать семь дней, как самому старшему брату Призрачному Клыку!

Ученики внешней секты продолжали активно обсуждать происходящее, а время шло. Одиннадцать дней. Двенадцать дней. Тринадцать дней… Наконец настал двадцатый день! Северный берег был уже порядком потрясён к этому моменту. Все ученики внешней секты с нетерпением ожидали, сможет ли Бай Сяочунь превзойти рекорд Призрачного Клыка в двадцать семь дней.

— Такого никогда не случится!

— Ему потребовалось в пять раз больше времени, чем Призрачному Клыку, чтобы достигнуть глубокого просветления. Очевидно, что его скрытый талант не сравнится с талантом Призрачного Клыка.

— Он ни за что не побьёт его рекорд!

Так считало большинство учеников. Даже многие ученики внутренней секты чувствовали то же самое. Настал двадцать второй день, а потом и двадцать пятый. К этому времени многие попритихли, и в сердцах учеников начало расти удивление.

К вечеру двадцать шестого дня над ареной испытаний появился новый зритель — молодой человек в длинном чёрном шэньи. Это был не кто иной, как сам Призрачный Клык! До этого он пребывал в уединённой медитации, готовясь к возведению основания, но получил сообщение от соученика, извещающее о происходящем с Бай Сяочунем. Вот тогда Призрачный Клык решил показаться. Во всей секте Духовного Потока Бай Сяочунь был единственным, кто мог привлечь его внимание.

Как только он показался над ареной испытаний, множество учеников как внешней, так и внутренней секты подняли на него сосредоточенный, уважительный взгляд, в котором даже присутствовал страх. Один за другим они сложили ладони.

— Приветствуем тебя, старший брат Призрачный Клык.

Даже Бэйхань Ле и другие избранные поступили так же. Призрачный Клык, казалось, не услышал обращённых к нему слов. Всё его внимание было сосредоточенно на Бай Сяочуне, а в глазах светился странный огонёк.

«Я начал созерцание с когтистых лап зверя. Когда в моём разуме запечатлелся этот образ, то я вошёл в глубокое просветление и попал в иллюзорный мир. Я потерял себя в сотрясающей небо и переворачивающей землю когтистой лапе древнего зверя, и мне стоило огромных трудов выбраться из неё. Когда я закончил с глубоким просветлением, то не заметил, чтобы в древнем звере хоть что-то поменялось. Бай Сяочунь, теперь, когда ты там, хотел бы я знать, удастся ли тебе выбраться из когтистой лапы…»

 

128. Тревога

В иллюзорном мире всё рушилось и рассыпалось. Когтистая лапа древнего зверя разрывала всё на кусочки, казалось, это даже затронуло разум Бай Сяочуня. Его сознание начало разрушаться и рассеиваться, и он в прострации оглядывался вокруг. Вид когтистой лапы, разрывающей небеса, был по-настоящему шокирующим. Такую силу сложно было даже вообразить, но в то же время он хотел бы владеть подобной силой. Он тоже хотел быть способным разрывать небеса и землю. Когда обломки начали рассеиваться, он неожиданно возжелал сделать всё возможное, чтобы только завладеть такой силой, понять её, сделать её своей. Чем больше такие мысли наполняли его, тем больше затухало его самосознание. Но достаточно быстро он вздрогнул, понимая, что происходит что-то странное. Он вдруг вспомнил, что его целью прихода сюда вовсе не было дать себя поглотить когтистой лапе. Эта мысль росла и росла в сознании, пока не перекрыла соблазнительное притяжение когтистой лапы. Осколки его сознания постепенно остановились и начали обратное движение, возвращаясь к нему и снова образовывая единое целое.

Внутри иллюзии снова появился огромный зверь, но в этот раз начала двигаться не лапа, а хвост. Он походил на хлыст, дробящий землю на куски и уничтожающий небеса. Раздался невероятный грохот, наполнивший иллюзорный мир. Сознание Бай Сяочуня вновь разбилось, и он начал погружаться в пустоту.

Во внешнем мире он уже просидел без движения в состоянии глубокого просветления двадцать шесть дней. Прошла ночь, поднялось солнце. Настал двадцать седьмой день. Скоро снова пришла ночь. У учеников северного берега, что собрались у арены испытаний, где сидел Бай Сяочунь, на лицах отразилось удивление, а глаза расширились. Все, включая Бэйхань Ле, брата и сестру Гунсунь, Сюй Суна и остальных избранных внутренней секты, были ошеломлены. После длительного тяжёлого молчания, ученики вдруг загомонили все разом.

— Закончился двадцать седьмой день? Он превзошёл старшего брата Призрачного Клыка!

— Небеса! Насколько глубоко Бай Сяочунь погрузится в просветление?!

— Сколько оно продлится? Тридцать дней? Тридцать пять дней? Может быть даже… сорок дней?!

Все поражённо взирали на неподвижного Бай Сяочуня, у которого по-прежнему не было ауры. Но слишком рано они начали удивляться. Время шло. Тридцать дней. Тридцать три дня. Тридцать семь дней… К сороковому дню ученики на северном берегу были полностью потрясены. И не они одни. Четыре главы гор тоже были сильно взволнованы. Каждый дополнительный день в глубоком просветлении был невероятно важен. Ведь один день в глубоком просветлении был равнозначен годам, проведённым в обычной медитации.

Призрачный Клык ничего не сказал, но когда он смотрел на Бай Сяочуня, его глаза ослепительно сияли. Ему очень хотелось знать… что же именно видит там Бай Сяочунь!

«Значит он не потерял себя в когтистой лапе, как я, — подумал он. — Но что же тогда там происходит дальше?»

А в иллюзорном мире сознание Бай Сяочуня трепетало. Он не знал, как долго оставался потерянным в хвосте древнего зверя. Однако, когда его сознание начало распадаться, снова возникла та же мысль… он пришёл сюда вовсе не за силой хвоста.

«Это не то!» — прошептал он тихо.

И в это мгновение его сознание перестало рассеиваться. В то же время древний зверь открыл пасть и продемонстрировал что-то намного ужаснее лапы или хвоста — острые как бритва клыки. Несколько рядов острейших зубов излучали убийственную ауру и, казалось, были способны уничтожить всё и вся. Выглядело так, будто один укус этих зубов может погрузить весь мир во тьму и заставить его завершить своё существование.

— Нет, — прошептал Бай Сяочунь. — Это вовсе не то, ради чего я пришёл сюда!

Его голос эхом распространился вокруг, усиливая сам себя.

— Я пришёл сюда созерцать древнего зверя, чтобы… дать рождение моему духу жизненной сущности Озёрного Царства! Мне не нужны лапы, хвост или зубы древнего зверя. Мне нужен… он целиком. Мне нужно созерцать его целиком. Я должен запечатлеть этот образ в памяти и сердце. Это послужит основой для формирования моего духа жизненной сущности Озёрного Царства! Кроме того, сам зверь не станет моим духом жизненной сущности, он просто послужит лишь его составляющей частью! За этим я пришёл сюда. Это… это моя цель!

Под конец громкость голоса Бай Сяочуня возросла с шёпота до рёва. Весь иллюзорный мир неистово затрясся, а сознание Бай Сяочуня снова собралось из всех кусочков этого мира и, став целым, лучом света устремилось к огромному зверю. Двигаясь с невероятной скоростью, в мгновение ока оно приблизилось и врезалось в зверя. Когда свет распространился по телу зверя, разум Бай Сяочуня потрясённо начал осознавать, что он становится огромным зверем!

Пока продолжалось превращение, Бай Сяочунь понял всё о древнем звере. Это был идеальный метод созерцания. Это даже уже было не созерцание, а скорее слияние. Он стал единым целым со зверем. Проникнув в каждую частичку зверя, сознание Бай Сяочуня понимало его, анализировало, наблюдало за ним… управляло им! Начав с плоти и крови, он перешёл к чешуйкам, лапам, зубам, костям и даже к сердцу… Пока его сознание наполняло зверя, всё глубже понимая его, время для Бая Сяочуня прекратило что-либо значить. В какой-то момент его сознание задрожало, полностью пропитав собой древнего зверя, и Бай Сяочунь… превратился в зверя.

Он запрокинул голову и взревел — весь мир тут же затрясся. Потом зверь потерял свою форму и каким-то непостижимым образом изменился, превращаясь в чёрного трехглазого ворона! Огромный ворон отправился в полёт по всему иллюзорному миру, его глаза сияли так, словно они принадлежали Бай Сяочуню. Потом он мгновенно пошёл рябью и преобразился в семицветного феникса. Затем стал огромной ящерицей, а после призраком горы с Вершины Призрачного Клыка.

Под контролем сознания Бай Сяочуня превращения продолжились. Один за другим появилась почти тысяча животных из звериного заповедника. Летающие тигры, ящеры, огромные медведи, духовные олени. Всевозможные звери бесконечно сменяли друг друга. Там были даже те животные, принадлежащие ученикам с северного берега, за которыми Бай Сяочунь наблюдал втайне.

Наконец послышался грохот и звери исчезли, а сознание Бай Сяочуня стало клубящимся туманом, который пульсировал и извивался, словно ужасающий дух рождался внутри. Это был дух жизненной сущности Озёрного Царства, принадлежащий Бай Сяочуню. Невозможно было разглядеть на что он похож, даже сознание Бай Сяочуня не могло это сделать. Казалось, что тело духа ещё не завершено.

Уже в таком незаконченном виде оно излучало ужасающую энергию. В тумане скрывалось нечто гигантское, покрытое огромными костяными шипами, излучающее неописуемое давление. Туман клубился и извивался, пока постепенно не начал собираться в середине.

В то же время сознание Бай Сяочуня начало распадаться. Десять процентов. Двадцать процентов. Тридцать процентов… В мгновение ока оно распалось на пятьдесят процентов! Вместе с этим иллюзорный мир задрожал и затрясся. Неожиданно дух жизненной сущности в тумане, казалось, тоже начал распадаться.

— Быстрее! — взвыло сознание Бай Сяочуня среди жуткого грохота. — Быстрее! Моё сознание распадается. Дух жизненной сущности… ты должен пробудиться!

Но всё по-прежнему продолжало распадаться, даже ещё быстрее, чем раньше. Шестьдесят процентов. Семьдесят процентов. Восемьдесят процентов… Девяносто процентов! По иллюзорному миру распространились разрывы, мир начал разрушаться. Поднялся сильнейший ветер, сносящий всё на своём пути, он попытался разогнать туман. Однако в этот момент последняя частичка сознания Бай Сяочуня тревожно вскрикнула.

Грохот!

В то время, пока мир распадался на части, в пропадающем тумане… распахнулось два красных глаза! Дух жизненной сущности пробудился!

Во внешнем мире глубокое просветление Бай Сяочуня длилось уже больше сорока дней. И дальше оно всё продолжалось и продолжалось. Пятьдесят дней. Шестьдесят дней. Семьдесят дней. Восемьдесят дней. Девяносто дней… Сто дней! Такое количество прошедших дней до крайности ужасало учеников северного берега.

— Сто дней! Уже более трёх месяцев! Бай Сяочунь… до сих пор в состоянии глубокого просветления!

— Он ведь не умрёт, правда?..

— Это потрясающе! Никогда в жизни не видел ничего подобного!

Ученики внешней секты ужасались, а внутренней — были потрясены. Бэйхань Ле и остальные избранные смотрели словно молнией поражённые. Однако всё ещё не закончилось. Сто десять дней. Сто двадцать. Сто тридцать. И тут на сто тридцатый день во второй половине дня Бай Сяочунь вдруг задрожал. Люди сразу это заметили. Они потёрли глаза и взглянули снова. Убедившись, что он действительно дрожит, они начали удивлённо вскрикивать.

И в этот момент… Бай Сяочунь распахнул глаза!

 

129. Костяной шип

Взгляд Бай Сяочуня по-прежнему оставался пустым. Хотя душа вернулась в тело и он пребывал в сознании, он до сих пор ещё не отошёл от испытанного в иллюзорном мире глубокого просветления. Поначалу окружающий реальный мир казался почти нереальным. Вскоре происходящее заметили ученики из Зала Правосудия и стали наблюдать за ним. Ученики Внешней секты среди зрителей с огромными глазами начали поражённо восклицать:

— Сто тридцать дней!

— Ему потребовалось в пять раз больше времени, чем Призрачному Клыку, чтобы достигнуть глубокого просветления, и он находился там в пять раз дольше!

Расшумевшиеся ученики внешней секты быстро достали нефритовые таблички и сообщили своим друзьям, что Бай Сяочунь очнулся. Вскоре на северном берегу получившие сообщение ученики валом повалили к арене испытаний. Сидя под статуей арены испытаний с пустыми взглядом, Бай Сяочунь медленно поднял правую руку и выставил её перед собой.

— Озёрное… — прошептал он.

Очень немногие услышали его, но как только слово было произнесено, тут же раздался сильный грохот, потрясший небеса и землю. Он был похож на раскаты небесного грома, оглушившие всех окружающих.

Бум! Бум! Бум!

Три громких раската грома сильно всех ошеломили. В то же время во все стороны от Бай Сяочуня распространилось обширное поле водяного пара. Девять метров шириной. Тридцать метров. Сто пятьдесят метров. Триста метров… Всё больше, пока не достигло шестисот метров! Теперь Бай Сяочунь был окружён огромным полем водяного пара шестисот метров в диаметре.

Из-за водяного пара происходящее внутри сразу стало видно хуже. Более того, все ученики внутри поля водяного пара внезапно удивлённо почувствовали на себе выталкивающую силу. Эта сила была настолько мощной, что никто не мог противиться ей. В мгновение ока она вытолкнула всех за пределы поля пара, так что никого не осталось ближе чем на триста метров к Бай Сяочуню.

Дымка, созданная водяным паром, поднималась высоко в небо, изменяя даже энергию небес и земли в этом месте. Потом показалась огромная вращающаяся воронка, изумившая всех наблюдавших учеников, которые тут же вспомнили о когтистой лапе магии Призраков Обитающих в Ночи Призрачного Клыка.

Эта секретная магия была недоступна для культиваторов на стадии Конденсации ци, поэтому ученики северного берега относились к Призрачному Клыку с большим уважением, граничащим со страхом. А теперь… они испытывали всё то же самое и по отношению к Бай Сяочуню! Со вздохами удивления всё больше учеников присоединялось к зрителям. Многие из них были учениками внутренней секты, включая Бэйхань Ле, брата и сестру Гунсунь, Сюй Суна. Когда они увидели воронку и Бай Сяочуня, на их лицах отразилось изумление.

— Озёрное Царство!

— Должно быть у него получилось! Но какой дух жизненной сущности родился в итоге?..

Призрачный Клык завис в воздухе и пристально наблюдал за Бай Сяочунем. В его глазах появилось желание начать бой, но он быстро подавил его. Пока ученики с дрожью смотрели на происходящее, появились четыре главы горы и Ли Цинхоу.

— Не могу дождаться, когда увижу дух жизненной сущности Бай Сяочуня!

— Он только призвал озеро, а энергия уже настолько потрясающая. Интересно, что же там внутри…

Глаза Ли Цинхоу радостно сияли, он с нетерпением предвкушал результаты пребывания Бай Сяочуня в глубоком просветлении.

Пока все наблюдали за ним, Бай Сяочунь медленно поднял голову. В его глазах по-прежнему была пустота, и тут он неожиданно… опустил правую руку!

-… Царство! — прошептал он.

В это мгновение среди зрителей раздалось множество удивлённых вздохов, и от Бай Сяочуня распространилась во все стороны неописуемая аура. На площади диаметром в шестьсот метров всё утопало в тумане, и ничего нельзя было чётко разглядеть. Но теперь… плотный водяной пар преобразовался… в озеро! Из озера послышался звериный рёв, он был странным: казалось, что он состоял из рёва огромного множества разных зверей.

Рёв!

Небеса задрожали, а земля затряслась. Все, кто слышал этот рёв, вне зависимости от уровня культивации, оказались потрясены. В то же время на всех стало оказываться давление разной интенсивности. Когда рёв разнёсся по округе, боевые звери учеников северного берега запрокинули головы и агрессивно взвыли. Они все всполошились. В заповеднике почти тысяча зверей начали выть. Через какое-то время все звери северного берега соединили свои голоса в едином вое, который разносился далеко во все стороны. Ученики северного берега задрожали.

— Что же это за дух жизненной сущности у Бай Сяочуня в Озёрном Царстве?

— Небеса, как же ему это удаётся?

Ученики с ошеломлёнными лицами с трудом удерживали своих боевых зверей под контролем. Особенно сложно было ученикам внутренней секты — линии крови их боевых зверей были более высокого порядка. Реакция таких зверей оказалась сильнее и агрессивнее — они практически сходили с ума. Толпа пыталась совладать со своими боевыми зверями, а площадь заполнил оглушительный рык.

Шестисотметровое озеро исказилось и пошло рябью, будто являлось проекцией из другого мира. Казалось, что невидимый зверь пытается пробиться через барьер из другого мира и явиться в этот. Вдруг озеро жутко затряслось, и из его середины поднялся огромный горный пик! Он был громадным, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что так как озеро всего лишь шестисотметровое, то виден только самый кончик горы! Если присмотреться ещё внимательней, то было ясно: это не верхушка горы, а… кончик костяного шипа!

— Костяной шип! Небеса! Это кончик костяного шипа!

— Кончик этого костяного шипа толщиной в шестьсот метров. Каких же размеров сам зверь? Этот дух жизненной сущности… как же он на самом деле выглядит?!

Энергия, что потрясла небеса и землю, вырвалась из Озёрного Царства. Вспышка распространилась во все стороны, боевые звери тут же вышли из-под контроля. Воя изо всех сил, они упали ниц, поклоняясь зверю в озере!

— Не может быть!

— Как такое может быть?!

Ученики в ошеломлении замерли, когда один за другим каждый боевой зверь северного берега поклонился духу жизненной сущности Бай Сяочуня. В то же время с четырёх вершин гор раздались оглушительные завывания.

Семицветный феникс взметнулся в небо, откуда внимательно стал рассматривать верхушку костяного шипа, поднявшуюся из Озёрного Царства Бай Сяочуня. Через мгновение к фениксу присоединился чёрный трехглазый орёл. Одновременно появилась огромная ящерица и издала жуткий рык, разнёсшийся во все стороны с вершины горы.

Призрак горы с Вершины Призрачного Клыка тоже появился в окружении чёрного тумана и сжимая свой костяной трезубец. Хотя у него был слегка обеспокоенный вид, но если приглядеться поближе, то в глазах всех четырёх зверей-стражей отражалось уважение.

Тем временем в глубине Древнего Звериного ущелья среди заповедника вдруг распахнулись два глаза. Они были огромными, в них горел пронизывающий свет, который, казалось, проникает за каменные стены ущелья и смотрит прямо на Озёрное Царство Бай Сяочуня. Эти глаза принадлежали не кому иному, как священному зверю-хранителю чернильному дракону Небесный Рог. Даже он с глубоким почтением смотрел на дух жизненной сущности Озёрного Царства, принадлежащий Бай Сяочуню.

Весь северный берег был полностью и в высшей степени потрясён. Старейшины четырёх вершин гор тоже показались, чтобы удивлённо наблюдать за происходящим. С вершины горы Даосемени несколько глубоких мощных пристальных взглядов также устремились на Бай Сяочуня. Четыре главы горы тяжело дышали, их затылки кололо от удивления.

— Что это за разновидность духа жизненной сущности?!

— Неслыханно!

— Такую мощь нельзя контролировать на уровне конденсации ци. Это похоже на возможности Призрачного Клыка! Нет, погодите, это превосходит его возможности!

На глазах у ошеломлённых зрителей кончик костяного шипа медленно погрузился обратно в озеро. Озёрное Царство в шестьсот метров шириной было слишком маленьким, чтобы дух жизненной сущности Бай Сяочуня смог показаться целиком. Когда он скрылся внутри озера, оно постепенно растаяло в воздухе. Бледный Бай Сяочунь сидел со скрещёнными ногами и округлившимися глазами. Сейчас он полностью пришёл в себя и, казалось, сам был поражён костяным шипом, что показался из Озёрного Царства.

Когда Озёрное Царство растворилось в воздухе, окружающие боевые звери постепенно тоже успокоились. Однако у их хозяев — учеников с северного берега — головы по-прежнему шли кругом. После затянувшегося молчания вдруг все оживлённо заголосили.

— Мне что… мне это просто привиделось?..

— Это было Озёрное Царство?!

— Дух жизненной сущности Бай Сяочуня показал только кончик одного костяного шипа?..

— Эта энергия только что могла потрясти небеса и землю! Неужели её породил… ученик на стадии конденсации ци, такой же, как я? Да. Жаль, что он не ученик северного берега.

Посреди шумихи четыре главы горы переглянулись, а потом посмотрели на не менее ошеломлённого Ли Цинхоу.

— Со временем юное поколение нас превзойдёт… Мне действительно до смерти интересно, как выглядит его дух жизненной сущности.

— Можно только догадываться, каково это будет, когда Бай Сяочунь сможет полностью задействовать мощь Озёрного Царства!

— Его основы культивации сейчас недостаточно для этого. В озере всего шестисот метров шириной его дух жизненной сущности смог показать только кончик своего костяного шипа. Если он сможет достичь стадии золотого ядра, то создаст Озёрное Царство в пятьсот километров. Могу только догадываться, как будет выглядеть его дух жизненной сущности, когда он наконец появится.

— Если когда-нибудь он использует это Озёрное Царство против культиваторов на том же уровне, что он сам, представляю, насколько могущественным он будет!

Ли Цинхоу очень сильно гордился Бай Сяочунем, хотя не показывал этого. Оставив радость и восхищение глубоко внутри, он развернулся и покинул северный берег. В конце концов, ему нужно было заниматься своей подготовкой. Ему было необходимо попытаться пробиться к золотому ядру в течение следующих десяти лет.

 

130. Цветок Рождения Зверя распустился

Даже Бай Сяочунь не был уверен, как выглядит его дух жизненной сущности. Он тоже чувствовал, что его основы культивации сейчас недостаточно. Шестисот метров не хватало, чтобы дух жизненной сущности поместился целиком. Но Бай Сяочунь не переживал на этот счёт. То, что его дух жизненной сущности показался хоть немного, означало, что годы культивации Озёрного Царства не потрачены впустую. Более того, он теперь и сам с нетерпением предвкушал, каким же в итоге будет его дух жизненной сущности. Слыша гомон голосов вокруг, очень довольный собой Бай Сяочунь прочистил горло.

«Да. Сплошная головная боль! Куда ни пойду, люди везде приветствуют меня. Но я на самом деле предпочитаю не высовываться. Ну, что ж. Думаю, что могу забыть, как ученики северного берега задирали меня раньше».

Когда он уже собирался встать, всё вдруг закружилось перед глазами и он почувствовал сильнейший голод. Тут он понял, что настолько слаб, что не может даже подняться на ноги, поэтому сразу же достал лекарственную пилюлю. Приняв её, он почувствовал себя немного лучше и смог самостоятельно встать.

Ученики северного берега наблюдали за ним со смешанными чувствами. Несмотря на слабость, Бай Сяочунь не забыл изобразить из себя печального героя. Серый цвет лица хорошо дополнял образ, пока он медленно уходил в сторону звериного заповедника. Когда он ушёл на приличное расстояние, ученики северного берега начали вздыхать. Им было сложно решить, как относиться к Бай Сяочуню. Сначала он был их главным врагом. Потом сражался на протяжении целого месяца с одним учеником за другим. После он превзошёл Призрачного Клыка в глубоком просветлении, а затем продемонстрировал сотрясающее небеса и переворачивающее землю Озёрное Царство. Им всем приходилось признать, что Бай Сяочунь настоящий избранный. Более того, он отличался от всех остальных избранных. Он всегда выглядел, словно заслуживает хорошей трёпки, хотя это не имело ничего общего с его силой. Это просто было нечто присущее ему. С тех пор, как он появился на северном берегу, это ничуть не изменилось. Все большие события оказывались так или иначе связаны именно с ним. Поэтому ученики продолжали вздыхать про себя.

Ученики внутренней секты были под ещё более сильным впечатлением, чем все остальные. Так как Бай Сяочуню потребовалось в пять раз больше времени, чтобы войти в глубокое просветление, им было ясно, что его уровень понимания просветления не может сравниться с уровнем Призрачного Клыка. В этом аспекте он не мог сравниться даже с некоторыми другими избранными. Однако чтобы провести семьдесят дней в созерцании, нужно было иметь невероятный уровень сосредоточенности и проделать огромную подготовительную работу.

Бэйхань Ле было нечего сказать, пока он смотрел вслед уходящему Бай Сяочуню. Он развернулся и пошёл обратно к своей пещере бессмертного, где решил приступить к уединённой медитации, чтобы пробиться к десятому уровню конденсации ци и после это начать подготовку к возведению основания.

«Пора мне начать получше сосредотачиваться и упорнее работать. Бай Сяочунь, скоро я непременно превзойду тебя!»

Брат и сестра Гунсунь, Сюй Сун и другие избранные глубоко вздохнули, видя, насколько сильнее стал Бай Сяочунь. Даже так они не желали постоянно терпеть подобное давление. Полные решимости, они, как и Бэйхань Ле, собрались упорно трудиться.

«Терпение и труд всё перетрут. Если Бай Сяочунь способен на нечто подобное, значит я тоже смогу!» — примерно так думал каждый из них.

Скоро толпа разошлась. Призрачный Клык, провожая Бай Сяочуня взглядом, по-прежнему очень хотел узнать, что же там увидел Бай Сяочунь после когтистой лапы древнего зверя. Но пересказ бы ему всё равно не помог. Ему хотелось увидеть всё своими глазами. Это было единственным способом добиться прорыва с магией Призраков Обитающих в Ночи.

«Что, если я смогу попасть в его воспоминания? Тогда я увижу то, что мне нужно увидеть, — хорошо всё обдумав, он покачал головой. — Сейчас я не уверен до конца в успехе, пока не уверен. Но когда я достигну возведения основания…» В его взгляде появился глубокий огонёк.

«Кстати, назначенное время, о котором говорил учитель, приближается. Три священные земли возведения основания, принадлежащие великим сектам восточных нижних пределов реки Достигающей Небес, скоро откроют. Одна из них — это Бездна Упавшего Меча… Когда я буду внутри, то при возведении основания земной нити моя тайная магия позволит мне достигнуть восьми приливов энергии. Тогда всё станет гораздо проще». Призрачный Клык кивнул и развернулся, чтобы уйти.

Бай Сяочунь, словно герой, прошествовал к звериному заповеднику. Когда он вошёл на территорию, то огляделся, убеждаясь, что никого нет поблизости, и тут же сник, а потом с трудом дотащился до домика почётного стража, где сразу же свалился с ног и заснул. Он проспал три дня кряду, прежде чем наконец проснулся. Даже тогда он всё ещё не восстановился до конца. Только через полмесяца ему удалось вернуться в прежнюю форму. Он очень обрадовался, когда это наконец произошло, к тому же его основа культивации тоже выросла. Он достиг великой завершенности девятого уровня конденсации ци, теперь ему потребуется лишь полмесяца медитаций и небольшое количество лекарственных пилюль, чтобы совершить прорыв к десятому уровню.

К тому же он обнаружил, что его способность контролировать духовную энергию изменилась. Теперь он мог с большей точностью и скоростью манипулировать энергией. Но ещё больше приводило в восторг то, что каналы ци стали толще, чем раньше. А его Неумирающая Серебряная кожа ещё больше, чем до глубокого просветления, стала перемежаться золотым светом.

«У меня прогресс по всем направлениям!» — обрадованно подумал он. Сначала он обошёл всю территорию джунглей, чтобы навестить всех зверей, которых не видел последние несколько месяцев. Потом он пришёл в свой маленький садик на заднем дворе, где растение, что выросло из семени Рождения Зверя, уже достигло шести метров. На самом его верху образовался огромный бутон.

Семя Рождения Зверя проросло давно, и растение развивалось достаточно долгое время, не говоря уже о трёхкратно улучшенной почве, что его питала. Бай Сяочунь также время от времени подкармливал его специальными духовными удобрениями, чтобы помочь лучше расти. Магическая формация скрыла существование цветка от посторонних глаз, и никто в секте о нём не знал. Поближе рассмотрев растение, Бай Сяочунь с радостью обнаружил, что бутон почти совсем готов раскрыться.

«Могу поспорить, что ещё месяц или около того и он расцветёт!» От души рассмеявшись, он уселся рядом и занялся дыхательными упражнениями и культивацией, одновременно наблюдая за бутоном цветка Рождения Зверя.

Пролетело десять дней. Намечающийся прорыв в культивации и цветок Рождения Зверя заставляли Бай Сяочуня постоянно улыбаться. За прошедшее время стебель цветка Рождения Зверя совсем не вырос, зато бутон становился всё больше и больше, пока не достиг почти двухметровой высоты. Он стал таким тяжёлым, что стебель стал склоняться к земле. У бутона было столько много слоёв лепестков, что можно было только представить, как цветок будет прекрасен, когда распустится. Ещё он источал душистый аромат.

Бай Сяочунь был полон предвкушения. Он просидел рядом, медитируя, ещё три дня. Ближе к вечеру послышался треск, и чёрные нечистоты выступили из его пор. В то же время духовная энергия в нём стремительно заструилась, словно тысячи лошадей понеслись вскачь. Энергия становилась всё более мощной, пока наконец не превратилась в огромную бурную реку, которая напоминала ревущего дракона.

Бай Сяочуня заметно затрясло, и за его спиной появились образы мамонта и дракона. Его глаза распахнулись и блеснули, словно молния. Ужасающий, громоподобный гул наполнил его — это было всё, что он сейчас мог слышать.

«Второй уровень трактата Формирования Моря Дракона Мамонта! Десятый уровень конденсации ци!»

Он глубоко вздохнул и попытался оценить объём духовной энергии в себе: её стало более чем в два раза больше, по сравнению с девятым уровнем конденсации ци. Поднявшись на ноги, он выполнил жест заклятия, призывая пурпурный котёл. В восторге он взмахнул пальцем ещё раз, и рядом с первым появился второй пурпурный котёл. Потом он призвал ещё один. Теперь вокруг него в воздухе кружилось три котла. Запрокинув голову, Бай Сяочунь раскатисто рассмеялся. Сорвавшись с места, он взмахнул мечом Золотого Ворона — девятиметровая стена огня тут же поднялась в небо вокруг него. Ещё появился огненный золотой ворон — существо, рождённое из огня, которое распространяло вокруг невероятное давление.

Бай Сяочунь разулыбался до ушей. Взмахнув рукой, он вернул всю энергию магий обратно себе и глубоко вздохнул. Сейчас он действительно чувствовал себя героическим мастером.

«Возведение основания!.. Уже так близко. Когда я доберусь до полного круга десятого уровня конденсации ци, я смогу попробовать прорваться к нему!» Как только Бай Сяочунь подумал о дополнительной продолжительности жизни, которую ему принесёт достижение возведения основания, он ещё больше оживился.

Помывшись, он потратил полдня, чтобы привыкнуть к изменениям в уровне основы культивации и его увеличившейся духовной энергии. Когда с этим было покончено, он вернулся на задний двор и уселся со скрещёнными ногами у цветка Рождения Зверя.

«Я совершил прорыв в культивации. Теперь осталось только дождаться цветка. Ха-ха-ха! Мои мечты действительно близки к осуществлению! Хоть мой дух жизненной сущности и иллюзорный и рождён секретной магией, но этот цветок Рождения Зверя совсем другое дело. Из него родится настоящий боевой зверь, который будет принадлежать мне! Я выращу боевого зверя, в котором будут сочетаться лучшие стороны всех других боевых зверей. Когда это случится, то задача, с которой я пришёл на северный берег, будет выполнена».

Бай Сяочунь так долго ждал этого дня, и теперь всё, что он мог сделать, — это предвкушать и стоять на страже. Больше чем десять дней промелькнуло, словно вспышка. У Бай Сяочуня широко распахнулись глаза, когда стебель и бутон постепенно пропали, а на их месте появился огромный цветок Рождения Зверя. Хотя после своих изысканий он знал, что такое должно случиться, всё равно было удивительно увидеть подобное своими глазами.

Цветок и стебель начали сливаться семь дней назад, но уже сейчас цветок достиг восемнадцати метров в высоту и стал напоминать огромную паровую булочку… Бай Сяочунь с трудом сглотнул и отодвинулся на несколько шагов назад, чтобы продолжать нести караул. Через ещё три дня душистый аромат распространился от огромного двадцатисемиметрового цветка-булочки, который красовался прямо перед его глазами. На самом верху «булочки» виднелось небольшое, похожее на рот, отверстие, через которое струился аромат.

«Когда аромат станет сильным, то цветок Рождения Зверя распустится, а потом даст рождение зверю. Так сказано в записях!»

Бай Сяочунь с блестящими глазами начал медленно обходить цветок Рождения Зверя кругом. Немного поразмыслив, он ушёл, а потом вернулся с летающим тигром. Летающий тигр с любопытством огляделся, когда попал на задний двор, но затем неожиданно по его телу прошла дрожь, его глаза загорелись, словно он увидел самку своего вида. Издав мощный рык, он бросился к цветку Рождения Зверя. Когда он приблизился, то цветок Рождения Зверя открыл свою «пасть» и в мгновение ока заглотил летающего тигра.

От вида происходящего у Бай Сяочуня глаза полезли на лоб. Поспешив вперёд, он понял, что хотя летающего тигра не видно, но можно понять, что он двигается внутри цветка. Когда он убедился в этом, то немного успокоился и отошёл в сторонку, чтобы подождать. Примерно через два часа цветок медленно раскрылся и оттуда выполз летающий тигр. Он весь дрожал от удовольствия и был похож на пьяного. Хотя тигр рвался повторить, Бай Сяочунь схватил его и оттащил в звериный заповедник.

Потом он вернулся и привёл с собой огромного медведя. Через мгновение медведь увидел цветок, взревел и бросился вперёд…

 

131. Внести свой вклад

Бай Сяочунь сомкнул руки за спиной и, стоя во дворе, наблюдал, как опьянённый удовольствием медведь с трудом уходит прочь. Он три раза оглянулся: ему явно не хотелось уходить. Бай Сяочунь вздохнул, размышляя, какие замечательные дела он творит. Ещё полмесяца он ходил в звериный заповедник, приводя с собой на задний двор специально отобранных зверей. Цветок Рождения Зверя заглатывал их, а когда они выползали оттуда, то выглядели пьяными от удовольствия и на нетвёрдых ногах нехотя уходили обратно в заповедник.

Бай Сяочунь очень строго подходил к отбору зверей, прибегая только к первым двумстам очень особенным животным. Он хотел, чтобы цветок породил непревзойдённого боевого зверя, поэтому отбирал либо самых сильных, либо самых крупных зверей в джунглях. Вскоре все звери, которые уже внесли свой вклад, начали собираться у границы магической формации кордона почётного стража. Каждый раз при виде Бай Сяочуня они начинали отчаянно выть, просясь на второй заход.

— Нет, нет и нет, — твёрдо отвечал Бай Сяочунь. — Одного вклада уже хватит. Я не хочу навредить вам!

Вскоре Бай Сяочунь привёл огромного ящера, чтобы он внёс свой вклад, после чего он понял, что ценные звери закончились. К тому же он хорошо знал, что цветение непродолжительно. В конце концов цветок Рождения Зверя даст рождение тому, что внутри, кем бы оно ни было. И вот тогда он начал переживать.

«Так дело не пойдёт. Этих зверей недостаточно, чтобы создать непревзойдённого боевого зверя».

Придя к такому выводу, Бай Сяочунь покинул звериный заповедник, чтобы прогуляться по северному берегу. После того как он созерцал животных, он довольно хорошо изучил зверей других учеников. Он знал, какие из них имеют лучший потенциал для развития в будущем, а какие самые сильные.

«Помню, что у одной ученицы внешней секты был петух. У него огромный потенциал. Этот петух вполне подойдёт, ведь так?»

Бай Сяочунь поспешил к дому этой ученицы. Прождав какое-то время снаружи, он увидел, как к нему идёт девушка. Она была хорошо известна во внешней секте, а также очень хороша собою. Как только она приблизилась, Бай Сяочунь изобразил тёплую улыбку и очень вежливо предложил баллы заслуг, если она позволит своему петуху сделать важный вклад. Хотя он не упомянул цветок Рождения Зверя, всё остальное он объяснил очень подробно. Беспокоясь, что она может отказать, он решил пояснить:

— Не волнуйся. Вклад никак не повредит зверю. Ты знаешь, все звери, что сделали его, всегда выглядят пьяными от удовольствия. Они все хотят повторить, но из-за страха, что это может повредить их жизненной энергии, я отказываю.

Ученица немного опешила. Хотя она так и не поняла, что подразумевается под вкладом, но, услышав пояснения, она сильно испугалась.

— Ты… Ты извращенец! — гневно выпалила она. Больше не зная, что ещё сказать, она топнула ногой и ушла. У Бай Сяочуня отвисла челюсть, и он почувствовал, что это несправедливо.

— Я просто хотел позаимствовать твоего петуха! Если ты не хочешь, ничего страшного, но зачем же начинать оскорблять меня. Бай Сяочунь не извращенец!

Немного расстроившись, он отправился к следующему человеку в своём списке. В последующие несколько дней он навестил более ста учеников, и ни один не согласился. На деле многие из них смотрели на него с очень странным выражением в глазах.

Бай Сяочунь вздохнул и решил, что раз все отказали, то об этом придётся забыть. Выбора нет, ему остаётся удовлетвориться второсортными зверями, оставшимися в зверином заповеднике. Однако как раз, когда он уже решил сдаться, что-то похожее на ветер пронеслось по секте. Многие ученики стали смотреть на Бай Сяочуня со странным выражением, перешёптываясь между собой.

— Вы слышали? У Бай Сяочуня очень особенно хобби…

— Последние несколько дней он ходил и просил у других боевого зверя взаймы. Он говорил про какой-то вклад, а если вы не в курсе, что это значит, наклонитесь поближе, я объясню!

— А, так вот что он имел в виду! Небеса! Не могу поверить, что Бай Сяочунь использует зверей для этого…

— Небеса! Это действительно так?

Слухи появились сами по себе. Очевидно, что когда ученики с северного берега поняли, что напрямую им не победить Бай Сяочуня, то их злоба на него преобразовалась в попытки строить козни за спиной. Поэтому всего за несколько дней уже все знали про этот слух.

— Вы знаете, зачем Бай Сяочунь пришёл на северный берег? Из-за зверей! У него к ним особая страсть!

— А, теперь я понял! Ничего удивительного, что он изобрёл пилюлю афродизиака. Теперь всё встало на свои места. Она была нужна ему самому…

— У избранных всегда эксцентричные хобби. Мне вот только интересно, кто ему больше нравится, самки или самцы?

— Небеса! Не могу поверить, что тебе интересно подобное! Тише… Говорите потише!

— Смотри, думаю, что теперь ответ на этот вопрос понятен…

Когда Бай Сяочунь узнал про эти слухи, он был ошарашен. Самое серьёзное проявление предубеждений случилось, когда однажды вечером в сумерках он заприметил ученицу с голубоглазой чёрной кошкой. С любопытством он посмотрел на них, после чего ученица закричала изо всех сил и быстро убежала. Бай Сяочунь с трудом верил в происходящее и чувствовал, что это очень несправедливо. Он попытался всё объяснить, и хотя казалось, что они всё поняли, слухи только усилились.

«Какие они все задиры! — злился он. — Мне, Бай Сяочуню, было непросто прийти совсем без всего на северный берег. Я занимался своими делами и старался никого не обидеть. Я поджал хвост и никого не трогал, но вам, люди, нужно непременно заходить так далеко?! Клеветники! — с налившимися кровью глазами, он скрипел зубами. — Народ, вы переходите все границы! Если вы собираетесь на меня клеветать, то я достану зверей сам и без вашего разрешения!»

Ярость бурлила в нём, но тут он вдруг почувствовал ветерок за спиной. Оглянувшись, он никого не увидел, кроме дерева с краю дорожки, которое качалось туда-сюда. Потом к нему метнулось чёрное пятно с раскрытой пастью, чтобы укусить в пах… Челюсти свирепо начали смыкаться с ужасающей силой.

Хорошо, что Бай Сяочунь достиг десятого уровня конденсации ци. Кроме того, после пробуждения от глубокого просветления все его чувства обострились. Поэтому он быстро сообразил, что происходит, и тут же отступил. Даже так пасть, наполненная острыми как лезвия зубами, сомкнулась в метре от его тела. Укус был такой страшной силы, что даже лязг зубов поражал. Он был наполнен ненавистью.

Чёрным пятном был не кто иной, как Полуночный зверь, огромный чёрный пёс. В ночное время, как сейчас, он двигался намного быстрее, чем днём. Осознав, что его вторая попытка застать Бай Сяочуня врасплох провалилась, пёс быстро развернулся, чтобы сбежать.

— Опять ты! — воскликнул Бай Сяочунь. Его затылок занемел, а за шиворот стекал пот. Он почувствовал, как холодок бежит по спине. Если бы он немного замешкался, пёс бы точно в него вцепился. Когда он представил, что бы в итоге произошло, то задрожал. Нельзя ставить свою жизнь на эффективность техники Неумирающей Вечной Жизни…

— Проклятый чёрный пёс! Ты чуть не положил конец целому престижному клану!

Он посмотрел в гневе в ту сторону, куда убежал пёс.

— Невыносимое издевательство! — разозлился он. — Если меня достают ученики северного берега, то это одно дело, но теперь ещё и большой пёс туда же?! В прошлый раз я тебя пожалел, но на этот раз так просто ты не отделаешься!

С этими словами за его спиной появились крылья, и он сорвался с места. Один человек и один пёс неслись по северному берегу с неимоверной скоростью. Пёс тоже был быстр, как ветер, и очень хорошо знал местность. Бай Сяочунь гонялся за ним почти час, за это время уже совсем стемнело. Он так и не мог его догнать, но злость не отступала. То, что сначала на него напали, а потом обидчик быстро слинял, заставило Бай Сяочунь рассвирепеть до ужаса.

Прямо сейчас большой чёрный пёс занимал вторую строчку в списке самых ненавистных созданий. На третьей строчке закрепился феникс старейшины Чжоу, ну, а первая строка принадлежала… неимоверно тихо подкрадывающемуся говорящему кролику. Ничто не могло отобрать у кролика первое место.

— Я буду преследовать тебя до края света, если придётся!

Вокруг него засеребрился свет — техника Неумирающей Вечной Жизни начала использоваться по максимуму, а крылья за спиной запорхали с протомагнитной силой. В это мгновение его скорость увеличилась вдвое. Позади него замелькала череда остаточных образов, и он быстро приблизился к псу. Тут пёс украдкой попытался шмыгнуть в пещеру, но прежде чем он успел это сделать, Бай Сяочунь протянул к нему руку.

При приближении руки глаза собаки стали пурпурными и он остервенело повернул голову. Неожиданно он, не заботясь о собственной безопасности, бросился в сторону паха Бай Сяочуня, чтобы вцепиться в него. Даже нападение из засады не принесло псу успеха, что уж говорить сейчас, когда Бай Сяочунь был вне себя от гнева, шансов у пса не было никаких. Прежде чем челюсти пса сомкнулись, послышалось булькание: это Бай Сяочунь схватил его за горло. Его хватка была железной, у пса не было никакой возможности вырваться.

— Хм! Теперь-то мы и посмотрим, насколько ты замечателен!

Сжав зубы, он отправился обратно в звериный заповедник и вскоре добрался до кордона почётного стража. Поразмыслив немного о том, как наказать пса, он вдруг посмотрел в сторону цветка Рождения Зверя. Его сердце дрогнуло, и он злодейски захихикал. Потом он бросил пса в цветок Рождения Зверя, который тут же заглотил того.

Через два часа цветок раскрылся и большой чёрный пёс выполз оттуда. Хотя в его глазах горела ненависть и безумие, в них также появилось что-то ещё. Не теряя ни секунды, пёс бросился на Бай Сяочуня, который схватил его и снова закинул в цветок. Прошло ещё два часа, и пёс снова появился, по-прежнему злой как чёрт. Бай Сяочунь опять закинул его в цветок. После четвёртого раза пёс вышел на дрожащих ногах. Он бухнулся на землю, тяжело дыша.

— Ну что, теперь испугался? — сказал Бай Сяочунь, холодно хмыкнув. — Только попробуй снова меня спровоцировать, и я…

Прежде чем он успел закончить, пёс посмотрел на него, а потом, собрав остаток сил, снова попытался укусить. Разгневанный Бай Сяочунь схватил его и опять закинул в цветок Рождения Зверя на ещё один заход. После ещё пяти раз общее количество заходов стало девять. После девятого раза пёс появился исхудавшим и вялым. Увидев это, Бай Сяочунь поднял его, а пёс горестно взвыл. Бай Сяочуню стало его жаль.

— Теперь-то ты понял, чего нужно бояться? Просто больше не зли меня. Мне пришлось сделать то, что я сделал тогда на битвах избранных.

С этими наставлениями он выбросил пса за пределы кордона почётного стража. Пёс использовал последние остатки энергии, чтобы сбежать. Однако когда он отошёл достаточно далеко, он оглянулся, будто бы смакуя сладкие воспоминания…

--------------------------

Черный пёс Полуночный зверь https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239210%2Falbum-141897009_00%2Frev

 

132. Квинтэссенция для пробужденной крови предков

Бай Сяочунь задумчиво наблюдал, как пёс скрылся вдали. То, как пёс постепенно худел, позволило Бай Сяочуню лучше понять процесс роста цветка Рождения Зверя. Он вдруг подумал о душистом аромате цветка.

«Цветок Рождения Зверя выделяет что-то вроде галлюциногена. Когда его чует животное, то его ци и кровь стимулируются, квинтэссенция жизненной сущности приходит в движение, и цветок извлекает немного квинтэссенции для её сгущения в пробуждённую кровь предков. Поэтому пёс и становился постепенно всё худее… Дикие звери немного отличаются друг от друга, поэтому когда стимулируется их кровь и ци, то и галлюцинации у них немного отличаются. Видения используются для того, чтобы они не сопротивлялись. Неудивительно, что семя Рождения Зверя почти исчезло с лица земли… В каком-то смысле оно превосходит всех диких зверей!»

Бай Сяочунь задрожал от нового понимания сути происходящего. Когда комар высасывает кровь, то он обезболивает вокруг места укуса, чтобы втихаря попировать. Так же и цветок Рождения Зверя: когда он поглощает квинтэссенцию для пробуждённой крови предков, то делает это втайне.

Прошло семь дней. Учитывая, как скоро цветок Рождения Зверя отцветёт, Бай Сяочунь забеспокоился, что если ему не удастся найти ещё квинтэссенция для пробуждённой крови предков сильных животных, то это будет огромная напрасная трата цветка Рождения Зверя. При мысли о том, как ученики северного берега оклеветали его, он стиснул зубы. Среди тёмной и ветряной ночи он покинул звериный заповедник и вышел на дело.

«Давненько я таким не занимался. Конечно, это немного позорно для человека моего статуса… но другого выбора у меня нет».

С ярким блеском в глазах он прокрался незамеченным через северный берег, пока не добрался до определённого дома. Во дворе спал ничего не подозревающий прекрасный петух. Вдруг из темноты появилась рука и схватила его за шею. Петух сопротивлялся, но мощная сила протащила его в ночи так, что он и пикнуть не смог. Не имея никакой возможности освободиться, он безмолвно остался с Бай Сяочунем.

Осторожно озираясь, чтобы убедиться, что никто не видит, Бай Сяочунь быстро отправился в ещё одно место. Вскоре во второй руке он держал зелёного питона. Но это был ещё не конец. Ещё целый час Бай Сяочунь трудился, не покладая рук. Когда он вернулся в звериный заповедник, то в левой руке у него был петух, в правой — ночной леопард, сбоку он прижимал к себе белую обезьяну, а зелёный питон обвивал его тело.

«Какая золотая жила!» — подумал он в восхищении. Потом он поспешил на задний двор и привязал там боевых зверей. Затем настала очередь петуха побывать в цветке Рождения Зверя. Когда цветок заглотил петуха, то Бай Сяочунь отошёл в сторонку и стал с предвкушением ждать. Вскоре петуха выплюнули, и хотя он не походил на пьяного от удовольствия, зато явно наслаждался приятными воспоминаниями. Очевидно, что иллюзия, которую он пережил, отличалась по природе от того, что случалось с другими животными.

Прежде чем он успел опомниться, Бай Сяочунь схватил его и закинул в цветок зелёного питона. Затем он поспешил вернуть петуха туда, откуда до этого умыкнул. Петух не кричал и не сопротивлялся. На деле, когда Бай Сяочунь уходил, то петух подобострастно посмотрел на него, словно надеясь, что его снова украдут. Очень серьёзным тоном Бай Сяочунь сказал ему:

— Если забрать у тебя немного квинтэссенции для пробуждённой крови предков, то тебе это не повредит. Но нельзя забирать слишком много. Будь хорошим петухом, хорошо? И… не говори обо мне хозяйке, ладно?

С этими словами он ушёл.

Бай Сяочунь тяжело трудился всю ночь. После возвращения зелёного питона, ему нужно было ещё позаботиться о белой обезьяне и ночном леопарде. Это оставило его без сил. Однако при мысли о довольном виде животных, которые, очевидно, не желали покидать цветок, он понимал, что занимается хорошим делом. Что самое важное — цветок Рождения Зверя выглядел всё сильнее и здоровее.

«Одно простое дело одновременно доставляет удовольствие боевым зверям, цветку Рождения Зверя и мне! Это только показывает, какое стоящее дело я претворяю в жизнь!» В общем и целом он был очень счастлив. На следующую ночь, когда на небе показалась луна, он вышел из звериного заповедника с выставленным подбородком и волосами, развевающимися на ветру.

Следующие несколько дней он проделывал свой фокус снова и снова. Он выбирал лучших боевых зверей вне зависимости от того, кому они принадлежали. Самое большее четверых за ночь. Он не успел бы вернуть зверей обратно, если бы позарился на большее количество. Учитывая его сноровку и глубину основы культивации, не возникло ни одной проблемы. Единственной разницей было то, что звери, внёсшие свой вклад ночью, теперь совсем по-другому вели себя, встречая Бай Сяочуня днём. Они начинали оживлённо прыгать вокруг, желая ему угодить. Хозяева различных животных только поражались этому. В прошлом Бай Сяочунь никогда не нравился их боевым зверям, но теперь они подлизывались к нему. Ещё страннее было то, что никто из боевых зверей ничего не объяснял по этому поводу, даже когда их спрашивали.

Прошло полмесяца, и Бай Сяочунь с великой гордостью смотрел, как всё больше крепнет его цветок Рождения Зверя. Всё благодаря постоянному питанию из квинтэссенции для пробуждённой крови предков самых могущественных боевых зверей. Его ночные усилия с лихвой окупались. В эту ночь облака скрыли луну, погружая всё в кромешную тьму. В одной руке у Бай Сяочуня был ёж, а через плечо была перекинута привязь для свирепого буйвола. Оба зверя были связаны так, чтобы они не могли шуметь. Они приближались к ещё одному дому.

— Чёрная голубоглазая кошка… — прошептал он со странным огоньком в глазах. Он хорошо помнил этого боевого зверя. Перед тем, как он успел что-либо сделать, во дворе распахнулась пара голубых глаз и в тишине ночи раздался низкий кошачий вой.

«Какая поразительная чуткость!» — подумал он изумлённо. Кошачий вой встревожил нескольких учеников поблизости, поэтому Бай Сяочунь быстро скрылся в ночи. Однако на его пути возникла чёрная голубоглазая кошка. Удивительно, но в её глазах светился интеллект, близкий к человеческому, а на морде было некое подобие усмешки.

Бай Сяочунь тут же рассвирепел. При любых других обстоятельствах он бы легко справился с этой кошкой, но сейчас у него были заняты руки, что осложняло дело. Вдруг за его спиной появились крылья, и он исчез с места событий прежде, чем кто-то смог его обнаружить. Благодаря мощному вою кошки Бай Сяочуню пришлось очень постараться, чтобы добраться до дому незамеченным. Когда он наконец был у дома, он стиснул зубы и про себя обругал чёрную кошку.

«Как же мне разобраться с этой кошкой? Она слишком бдительна!»

Это было серьёзной проблемой. Вдруг Бай Сяочунь помрачнел и бросился в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с чёрным пятном и его зловещими острыми зубищами.

— Опять ты! — Бай Сяочунь уже и так был на взводе, а когда он увидел большого чёрного пса, он ещё больше рассвирепел.

Пёс уже дважды подкарауливал его и обычно старался сразу убежать после неудачной атаки. Но на этот раз он вернулся повторить попытку, излучая безумие, свирепость и особенно ненависть. Учитывая его подвижность и скорость, если бы он хотел сбежать, то Бай Сяочуню пришлось бы использовать все свои силы и потратить кучу времени, чтобы поймать его. Но на этот раз он никуда не убегал, поэтому Бай Сяочунь быстро его скрутил.

— Сегодня мне не хватает зверей! — прорычал Бай Сяочунь. — Ты попал!

Держа сопротивляющегося пса за шею, он вернулся на задний двор. Сначала свой вклад внесли ёжик и буйвол. И последним шёл сопротивляющийся чёрный пёс. Когда Бай Сяочунь отнёс назад буйвола и ёжика, он пришёл домой, кипя от ярости. Он решил, что пришла пора преподать псу незабываемый урок и заставить его делать вклад пятнадцать раз подряд! Когда Бай Сяочунь наконец вытащил пса из цветка, тот с трудом дышал.

— Если ты посмеешь ещё раз устроить мне засаду, — прокричал Бай Сяочунь, — я сделаю из тебя вяленую собачатину!

Пёс, с трудом волоча ноги, исчез в джунглях. Когда он наконец дошёл до места, где Бай Сяочунь уже не видел его, он упал на землю и, высунув язык, облизнулся. Неожиданно в его глазах появился блеск опьянения.

Прошло ещё несколько дней, ночные похождения Бай Сяочуня продолжались. Однако бдительная кошка служила источником постоянной головной боли. Наконец он решил напасть на неё в лоб, но удивлённо обнаружил, что она спряталась в комнате хозяйки. Бай Сяочунь не знал, что предпринять, но не желал сдаваться. Он продолжил приносить других зверей и обдумывать ситуацию.

Однажды ночью, когда он шёл обратно к звериному заповеднику с огромной жабой, он вдруг остановился, в то время как мимо промелькнуло чёрное пятно с таким знакомым лязгающим звуком зубов. И снова это был большой чёрный пёс, который теперь просто стоял перед ним и дрожал в нетерпении, оскалившись, готовый напасть. Сначала Бай Сяочунь поразился упорству пса, но потом догадался, что тут что-то не так. Последний раз он не предал значение тому, что пёс сразу не убежал. Но вот пёс пришёл снова и снова не спешил убегать. Да и сама засада казалась немного небрежной. К тому же его укус стал гораздо медленнее и не таким свирепым, как прошлые разы.

— Так ты делаешь это специально? — изумлённо спросил Бай Сяочунь.

Пёс уже было хотел наброситься на него, но, услышав эти слова, остановился и посмотрел на него. Он не рычал, не скалился и не пытался атаковать. Он просто стоял и глядел на Бай Сяочуня. У того на лице появилось странное выражение. Перестав обращать внимание на пса, он пошёл дальше. Всю дорогу до кордона почётного стража пёс следовал за ним. Как только они вошли на задний двор, пёс начал неистово вилять хвостом и… бросился к цветку Рождения Зверя по своей воле.

Бай Сяочунь поражённо наблюдал за этим, а потом выражение его лица стало ещё более странным. После внесения вклада пёс не ушёл, а снова прыгнул в цветок. И продолжал делать это снова и снова. За вечер он проделал это семь или восемь раз.

— Но это столько квинтэссенции для пробуждённой крови предков! Ты пытаешь убить себя? Проклятие! Что за фантазии ты там проживаешь?

В конце концов он схватил обезумевшего пса и выбросил его за пределы магической формации. Пёс заковылял прочь, а Бай Сяочунь уже хотел начать угрожать ему, но вдруг сердце пропустило удар, когда в голову пришла идея, и он сменил тактику.

— Я знаю, что ты понимаешь меня, — сказал он. — Послушай. Если ты хочешь ещё войти к цветку, то перестань нападать на меня! Более того, принеси мне ту чёрную голубоглазую кошку, если сможешь. Тогда я позволю тебе ещё раз внести вклад!

Пёс на мгновение обернулся, прежде чем убежать прочь. Через несколько дней, когда Бай Сяочунь уже собирался на свою обычную ночную вылазку, он вдруг услышал снаружи знакомый лай…

 

133. Не стоит даже пытаться, малыш...

Бай Сяочунь высунулся наружу и увидел, что за границей магической формации стоит большой чёрный пёс. Он гордо держал лапу на спине у бдительной чёрной кошки. Голубоглазая кошка казалась очень измождённой и пребывала в плачевном состоянии. Чёрный пёс посмотрел на Бай Сяочуня и гордо взвыл. Бай Сяочунь тут же открыл магическую формацию, и пёс стремительно ринулся к цветку Рождения Зверя. Бай Сяочунь был застигнут врасплох и подумал, что иллюзия, которую проживает в цветке чёрный пёс, должно быть, очень необычная.

«Он действительно хочет убить себя?» — засомневался он. Затем он подошёл к голубоглазой кошке и после быстрого осмотра убедился, что она просто сильно устала, но нигде не ранена. Схватив её, он пошёл на задний двор.

Через какое-то время… После того, как чёрный пёс внёс свой вклад десять раз, Бай Сяочунь вышвырнул его прочь. Он даже начал переживать, что пёс слишком часто вносит свой вклад квинтэссенции для пробуждённой крови предков и это может помешать его плану создания непревзойдённого боевого зверя. Что, если в итоге цветок Рождения Зверя даст жизнь… большому чёрному псу? Сама мысль об этом заставила его забеспокоиться и решить больше не подпускать чёрного пса к цветку. Без дальнейшего промедления он закинул голубоглазую кошку в цветок Рождения Зверя.

Следующие полмесяца пёс вёл себя примерно. Он часто приносил подчинившегося ему зверя, потом лаял, пока Бай Сяочунь не открывал ему дверь, и в нетерпении ждал, пока ему дадут войти. Бай Сяочунь хотел отказать, но каждый боевой зверь, что приносил пёс, был просто неимоверным.

«Этот пёс просто бог! Всех этих зверей я сам заприметил, но не мог достать. Их хозяева хранили их либо в своих сумках выращивания зверя, либо в своих пещерах бессмертных».

Бай Сяочунь просто не мог от такого отказаться. Чёрный пёс знал, чем тронуть сердце Бай Сяочуня: каждый боевой зверь, принесённый им, потрясал. Дошло до того, что однажды он принёс боевого зверя одного из старейшин Вершины Заходящего Солнца. Наконец Бай Сяочунь осознал, что это значило, и у него появился только один вопрос:

«Проклятье, как давно этот чёрный пёс преследовал меня?..»

Вздохнув, он посмотрел на пса, тихо лежащего рядом с цветком Рождения Зверя, и понял, насколько тот умён, силён и быстр. Если бы не всё это, ему бы никогда не удалось раздобыть таких боевых зверей.

«Хорошо, хорошо. Бедняга. Учитывая, сколько раз я тщетно пытался достать этих зверей и как ты всегда приносишь мне тех, о ком я мечтал, думаю, что можно позволить тебе внести вклад ещё несколько раз. Однако нельзя позволять этому зайти слишком далеко. Для твоего же блага».

После этого Бай Сяочунь покачал головой и обратил своё внимание на четыре горные вершины.

«Мне нужны ещё сильные боевые звери… Скорее всего, лучшим выбором будут четыре зверя-хранителя с вершин гор».

Облизав губы, он оставил дом почётного стража и отправился к пещере у Древнего Звериного ущелья, чтобы перегнать немного пилюль.

К этому времени многие ученики северного берега начали что-то подозревать. Их боевые звери очень странно себя вели, иногда принимаясь кричать посреди ночи. Особенно это касалось чёрной голубоглазой кошки, которая, казалось, кричала громче всех. Иногда она, похоже, вспоминала что-то из прошлого, становясь в своих мечтах королевой зверей. Даже когда она выла, её голос был более властным, при этом не давая спать всем в окрестностях. Больше всего переживала её хозяйка, которая не могла понять, что происходит с её боевым зверем. И подобное стало очень часто повторяться повсеместно на северном берегу… Постепенно ученики начали расследование, ища причину…

Через несколько дней Бай Сяочунь вылез из своей пещеры для производства лекарств, перегнав кучу лекарственных пилюль для привлечения диких зверей. Когда настала ночь, он поспешил на Вершину Лепестков Ириса. Добравшись до самой верхушки, он с нетерпением взглянул на пещеру, потом, желая поскорее узнать, сработает ли его задумка, он кинул туда лекарственную пилюлю третьего ранга. Почти сразу, как пилюля попала в пещеру, она вылетела обратно с большой скоростью и ударила его в грудь с такой силой, что, если бы не его невероятно прочная кожа, ему бы пробило грудную клетку. Он расстроился и отошёл назад на несколько шагов. В это же время из пещеры высунулась голова семицветного феникса, и он воззрился на Бай Сяочуня с презрительной ухмылкой.

Конечно, он смеялся не над Бай Сяочунем, а над тем, что ему кинули лекарственную пилюлю. Очевидно, что он хотел показать, что не принимает лекарственные пилюли от незнакомцев. Глаза Бай Сяочуня расширились, и он сухо кашлянул. Пытаясь выглядеть как можно более очаровательно, он сказал:

— Уважаемый феникс, эта лекарственная пилюля очень полезна… Если она вам не нравится, ничего страшного. Но если вы пойдёте со мной, то я покажу вам место, где исполнятся все ваши мечты.

Однако феникс просто взмахнул крыльями и оттолкнул Бай Сяочуня так далеко, что тот чуть не свалился с утёса. С быстро бьющимся сердцем он чудом избежал падения. Семицветный феникс угрожающе глянул на него и медленно вернулся обратно к себе в пещеру.

«Хорошо, хорошо. Этот семицветный феникс слишком заносчивый. Пойду-ка я на Вершину Заходящего Солнца к трехглазому ворону. У него характер гораздо лучше».

Чувствуя надвигающуюся головную боль, он принял решение и отправился на Вершину Заходящего Солнца, где опробовал тот же подход на пещере трехглазого ворона. Однако после того, как прошло время горения половины палочки благовоний, Бай Сяочуня вдруг обуял такой ужас, что он тут же сбежал. За ним по пятам гналась чёрная вспышка света — трехглазый ворон, который спровадил его с горы и гордо вернулся к себе в пещеру.

«Ненавижу птиц! Хм! У них такой вздорный характер. Птица старейшины Чжоу даже открыто ложно обвинила меня однажды!»

Он почувствовал, что птицы так несправедливо задирают его, в то время как он безвозмездно кормит их пилюлями. Однако он не мог отказаться от мечты о непревзойдённом боевом звере. Поэтому он обратил свой взгляд на Вершину Небесного Свода.

«Эта большая ящерица, похоже, очень хорошо себя ведёт. И она такая толстая, значит, скорее всего, у неё отличный аппетит… Может быть, там у меня получится лучше».

Воспрянув духом, он поспешил на Вершину Небесного Свода. Но прошло не так много времени, как он вернулся, хмурясь, в разорванной одежде с висящими лоскутами. Ящерица полностью проигнорировала его, когда он кинул пилюлю. Но он не вытерпел и бросил ещё несколько, тут-то ящерица и полоснула его своей лапой. Ему пришлось в ужасе сбежать невредимым, но в разорванной одежде и с потрёпанным видом.

Последним духовным зверем-хранителем был призрак горы Вершины Призрачного Клыка. Бай Сяочунь сомневался до самого вечера следующего дня. Но в конце концов он рассержено топнул и отправился на Вершину Призрачного Клыка. Он обнаружил, что призрак горы самый терпеливый из всех зверей-хранителей. Он полностью игнорировал Бай Сяочуня, словно тот не существовал, и не обращал никакого внимания на пилюли. Прождав безрезультатно полночи, Бай Сяочунь ушёл. Но он вернулся на следующую ночь, а потом на третью, пока наконец не сдался, чуть не плача.

«Все четверо зверей-хранителей полностью презирают меня!»

Пока он сидел и тихо горевал в своём доме, весь северный берег стоял на ушах. Исключением были только те, кого Бай Сяочунь никак не мог разозлить — те, кто хранил своих зверей в сумках выращивания зверей. Все остальные ценные звери уже сделали свой вклад. Даже большинство зверей старейшин уже побывали у цветка при помощи чёрного пса. Однако единственная неудача с духовными зверями-хранителями повергла Бай Сяочуня в печаль. Особенно учитывая, что совсем скоро цветок Рождения Зверя должен был отцвести.

— Я хочу, чтобы мой зверь стал неимоверно сильным, но четыре духовных зверя-хранителя не желают мне помочь. Тогда, наверное, нужно найти зверя ещё сильнее, чем они. Кто в секте могущественнее их… Секундочку, — бурча себе под нос и рассуждая на эту тему, он вдруг вздрогнул и блестящими глазами посмотрел в сторону Древнего Звериного ущелья. — Единственный зверь, который сильнее духовных зверей-хранителей… это священный зверь-хранитель секты! Чернильный дракон Небесный Рог… Если я смогу сделать так, что этот дракон внесёт свой вклад, то этого точно будет достаточно!

Тяжело дыша от волнения, он начал собирать свои мысли в кучку.

— Если подумать, то я в хороших отношениях со священным зверем-хранителем. Я даю ему лекарственные пилюли с тех самых пор, что появился здесь… Хотя я никогда не видел чернильного дракона Небесный Рог, он никогда не мешал мне перегонять лекарства поблизости. Это значит… что он меня одобряет!

Чем больше он об этом думал, тем это казалось разумнее. Обрадовавшись ещё сильнее, он привёл в порядок всё в бездонной сумке, глубоко вздохнул и взмахнул рукавом, отправляясь в сторону Древнего Звериного ущелья. Он мчался в хорошем расположении духа, готовый на риск ради исполнения своей мечты — вырастить непревзойдённого боевого зверя.

Скоро он уже стоял у края водопада, что ниспадал в Древнее Звериное ущелье. Внизу была непроницаемая тьма, чёрный туман клубился повсюду. Пока он стоял на краю, его руки и ноги покалывал холод, который, казалось, идёт из самых глубин ущелья. Он слегка задрожал. Боясь упасть, он отошёл на несколько шагов, потом сжал зубы и кинул пилюлю в водопад.

— Уважаемый Небесный Рог, это я, Бай Сяочунь из младшего поколения. Помните меня? Я приношу вам лекарственные пилюли уже целый год. Эм, не хотите ли попробовать новый вкус, который я недавно изобрёл?

Подождав немного и не получив ответа, он начал думать: что, если чернильному дракону Небесный Рог нравится другой вкус. Наконец он кинул другую пилюлю третьего ранга. Вскоре он уже бросил ещё семь или восемь пилюль. Начиная немного расстраиваться, он наконец кинул кучку пилюль афродизиака. Однако никакой реакции не последовало.

«Может быть, небеса обрекают Бай Сяочуня на то, чтобы у него не вышло вырастить непревзойдённого боевого зверя…» Подавленно вздохнув, он уже хотел уйти, когда вдруг туман в пещере заклубился и оттуда раздался глубокий древний голос.

— Не стоит даже пытаться, малыш… Я благодарен за твою доброту, но моя судьба уже решена три тысячи лет назад… Однако если ты сможешь заставить мою квинтэссенцию жизненной сущности снова пробудиться, даже на одно мгновение, тогда я сделаю всё, что бы ты ни попросил!

Бай Сяочунь вытаращил глаза. Тяжело дыша, он повернулся и спросил:

— В самом деле?

 

134. Дух всё ещё там...

В клубящемся дыме ущелья появились два глаза, цвет которых постоянно перетекал из одного в другой. Чаще всего появлялся малиновый цвет. Глаза были размером с Бай Сяочуня. Он тяжело задышал, осознав, насколько же огромным должен быть сам чернильный дракон Небесный Рог. Приглядевшись, он смог с трудом различить только рог, а рассмотрев его, убедился, что с ним действительно говорит чернильный дракон Небесный Рог, и сразу же жутко обрадовался. После минутного раздумья он сжал зубы.

— Уважаемый, не беспокойтесь. Я приложу все усилия, чтобы добиться этого!

С этими словами Бай Сяочунь развернулся, в его сияющих глазах отразилась решимость и надежда. Если ему удастся заполучить хотя бы один вклад от чернильного дракона Небесного Рога, то его желание вырастить непревзойдённого боевого зверя непременно исполнится.

«Его квинтэссенция в упадке от старости. Он хочет, чтобы она ещё раз всколыхнулась. Для этого придётся использовать очень серьёзные стимуляторы. Когда речь заходит о стимуляторах, то что может сравниться по эффективности с моей пилюлей афродизиака?!»

С налившимися кровью глазами он покинул звериный заповедник и полетел к горе Даосемени. Учитывая его статус и количество накопленных баллов заслуг, у него не возникло проблем с тем, чтобы получить все необходимые лекарственные растения.

Когда он приобрёл всё, что ему было нужно, то потратил больше половины баллов заслуг. У него на руках оказалось столько ингредиентов, что они не смогли поместиться в бездонную сумку. Ему пришлось использовать семь бездонных сумок, набитых доверху. Ученики, заведовавшие продажей лекарственных растений, были до крайности поражены. За всё их время работы там ещё никто не тратил столько баллов заслуг в такой экстравагантной манере. Конечно, ученики его узнали. Когда он ушёл, то они глубоко вздохнули и начали рассуждать, до чего Бай Сяочунь во всём непревзойден.

После закупки растений он вернулся к Древнему Звериному ущелью и приступил к перегонке поблизости. Скоро его глаза покраснели, а сам он погрузился в одержимое состояние.

— Я перегоню… пилюлю Супер Афродизиака! — сказал он сквозь сжатые зубы. Вознамерившись кардинально повысить лекарственную эффективность, он исправил лекарственную формулу так, что воздействие пилюли стало в сотни, если не в тысячи раз мощнее.

Пролетело семь дней. Бай Сяочунь ни секунды не отдыхал, его волосы полностью растрепались. Он полностью погрузился в процесс перегонки. Иногда чёрный пёс приносил очередного боевого зверя, тогда Бай Сяочунь нетерпеливо давал ему нефритовую табличку, чтобы он мог сам на время открыть магическую формацию. Пёс был очень умный и пользовался нефритовой табличкой, чтобы доставить боевого зверя на задний двор и аккуратно выполнить задание, данное Бай Сяочунем. Очевидно, что он переживал: если не справится, то потом его больше не пустят к цветку. Конечно, без контроля со стороны Бай Сяочуня пёс отрывался в цветке по полной.

Постепенно ученики северного берега начали сходить с ума. Каждое животное, которое хоть раз пропадало ночью, после этого целыми днями вело себя странно, расхаживая с таким гордым видом, словно является властителем мира. Зверь начинал вести себя словно маньяк, становился кровожадным, опьянённым и, казалось, постоянно зависал, о чём-то вспоминая. Более того, как бы хозяин зверя ни пытался выведать у него, в чём причина, ничего не получалось. Такое поведение стало проявляться у всё большего и большего числа боевых зверей. Некоторых зверей хозяева раньше держали в ежовых рукавицах, и те никогда бы не подумали вести себя подобным образом. Но после исчезновения и нового опыта в иллюзиях цветка, где они правили миром, они выходили из-под контроля. Северный берег погрузился в хаос.

— Что происходит?!

— Что-то тут не так. Нужно в этом разобраться.

В конце концов даже боевые звери старейшин стали вести себя подобным образом. Конечно, все ученики северного берега занялись расследованием.

Три дня спустя Бай Сяочунь по-прежнему был в невменяемом состоянии. С полным и в высшей степени безрассудным бесстрашием он поспешил к самому краю ущелья и попросил у чернильного дракона Небесный Рог каплю крови. При других обстоятельствах Бай Сяочунь бы никогда не сделал ничего настолько опасного, но, учитывая его одержимое состояние, он полностью подавил все мысли о последствиях.

Когда ответа из ущелья не последовало, Бай Сяочунь нетерпеливо добавил, что у него нет времени, чтобы его тратить впустую. Через мгновение из ущелья вылетела золотая капля крови, которую Бай Сяочунь тут же ловко поместил в бутылочку. Затем он поспешил обратно в пещеру и продолжил перегонку.

Через пять дней прошло уже полмесяца, как он начал изготавливать пилюлю, и он ещё ни разу не передохнул. Как раз в это время пилюля Супер Афродизиака наконец появилась на свет. Вечером послышался грохот, и Бай Сяочунь воззрился на пилюлю размером с голову, потом запрокинул голову и раскатисто засмеялся. Пилюля не только была очень большой, но ещё и очень тяжёлой. Как только она появилась в алхимической печи, во все стороны поплыл сильный лекарственный аромат. Аромат выбрался из пещеры, и чёрный пёс, который как раз принёс боевого зверя, нечаянно вдохнул немного. По его телу пробежала дрожь, а глаза покраснели. Взвыв, он убежал из звериного заповедника в неизвестном направлении… В то же время джунгли звериного заповедника наполнились множеством возбуждённых завываний.

Видя, насколько пилюля эффективна, Бай Сяочунь ещё сильнее засмеялся. Он дрожал от нетерпения, но всё же немного беспокоился, что пилюля недостаточно хороша. Спрятавшись в месте, где его никто не сможет увидеть, он достал черепашью сковороду и выполнил духовное улучшение. После трёхкратного духовного улучшения эффективность пилюли Супер Афродизиака достигла неслыханного в мире культиваторов уровня. Пилюля высшего качества!

«Эта пилюля непременно подействует. Если нет, то я, Бай Сяочунь, больше никогда не буду заниматься перегонкой!»

В приподнятом расположении духа и полностью уверенный в себе, он принёс пилюлю к водопаду — входу в Древнее Звериное ущелье. Ни капли не раздумывая, он кинул пилюлю вниз. Она беззвучно растворилась в темноте. Бай Сяочунь стоял на краю ущелья и ждал. Шло время. После того, как прошёл целый час, Бай Сяочунь начал нервничать, несмотря на всю свою уверенность.

«Невозможно! Я увеличил эффективность более чем в тысячу раз!»

Прошёл ещё один час, и Бай Сяочунь от беспокойства покрылся испариной. Вдруг туман в ущелье заклубился и раздался рёв, потрясающий небеса и землю. Рёв вырвался из тумана вместе с сильным порывом ветра, и Бай Сяочунь сразу отступил на несколько шагов назад. Затем в воздух взметнулась огромная колонна чёрного тумана, клубясь и извиваясь. В то же время восхищённый голос разнёсся во все стороны.

— Наконец-то, я чувствую, что моя квинтэссенция воспряла!

Потом огромная колонна начала распадаться, а из ущелья показалась огромная лапа. Когда она зацепилась за горный утёс с краю, земля затряслась. Лапа была чёрная как смоль, и чешуйки на ней были размером с человека. Острые когти на ней слегка светились, излучая такую энергию, которая заставляла всех рядом задрожать. Затем показалась огромная, подобная горе, чёрная голова с ужасающим рогом, торчащем на лбу. От одного появления рога всё вокруг, казалось, потеряло чёткие очертания.

Можно подумать, что глаза дракона должны были быть по девять метров шириной, но на самом деле они были ещё больше. Дракон излучал глубокую древнюю ауру, и его голова была испещрена различными шрамами. Можно было только вообразить, в каких жестоких битвах ему пришлось поучаствовать в прошлом. Хотя он был древним, он по-прежнему излучал неимоверную энергию и мощь. Когда он задрал голову и взревел, то все звери в джунглях тут же упали ниц и остались лежать, не смея пошевелиться.

Бай Сяочунь заставил себя сглотнуть. Этот дракон был невообразимо огромным, но ещё страшнее было то, что он показался из ущелья только меньше, чем наполовину. Бай Сяочунь почувствовал, как подгибаются колени, а голова идёт кругом. Как раз в этот момент огромный дракон посмотрел на Бай Сяочуня, а потом склонил голову, чтобы оказаться на одном с ним уровне. Бай Сяочунь тут же почувствовал, как на него навалилось неимоверное давление. Голова напротив заслонила собой всё вокруг. Переживая как никогда, он выпалил:

— Уважаемый Небесный Рог, это я, Бай Сяочунь! Помните меня? Я изготовил ту пилюлю. У меня на это ушло полмесяца! Я чуть не умер в процессе.

Чернильный дракон Небесный Рог посмотрел на него, а потом улыбнулся. Конечно, у Бай Сяочуня от такой улыбочки волосы встали дыбом от ужаса. Прежде чем он успел что-то ещё сказать, гигантский дракон уменьшился в размерах прямо на его глазах. Через мгновение ока он превратился в девятиметровую чёрную ящерицу. На самом деле он стал очень сильно похож на ящерицу с Вершины Небесного Свода.

Дракон-ящерица приземлился напротив Бай Сяочуня, и как только его лапы дотронулись земли, всё вокруг исказилось. Когда пространство нормализовалось, Бай Сяочунь с удивлением обнаружил, что находится на заднем дворе кордона почётного стража.

— Каким-то образом тебе удалось заполучить семя Рождения Зверя, — сказал дракон. — Я почувствовал его в ту же минуту, что ты принёс его сюда… Оно погружает зверей в галлюцинацию, забирает немного квинтэссенции жизненной сущности и сгущает её в пробуждённую кровь предков. Это семя позволит мне продолжить мою линию крови.

Чернильный дракон Небесный Рог вздохнул. Больше не обращая внимания на Бай Сяочуня, он приблизился к цветку Рождения Зверя, который задрожал и медленно приоткрылся. Чернильный дракон Небесный Рог не сопротивлялся и позволил цветку заглотить себя. У него даже было некое подобие предвкушения на морде.

Бай Сяочунь нервно ждал в сторонке, наблюдая за цветком Рождения Зверя и гадая, что за иллюзии проживает чернильный дракон Небесный Рог. Другие звери вели себя в цветке относительно тихо, но в этот раз оттуда раздавался мощный рык. Бай Сяочунь был готов расплакаться. Он вдруг подумал, что, наверное, зашёл слишком далеко, и цветок Рождения Зверя не сможет выдержать натиск ужасающего чернильного дракона Небесный Рог. Жутко переживая, он прождал четыре часа. Наконец чернильный дракон Небесный Рог вылетел наружу с мрачным выражением на морде. Через мгновение он залетел обратно.

Шло время. Следующие девять дней Бай Сяочунь с удивлением наблюдал, как чернильный дракон Небесный Рог бьёт рекорд чёрного пса. Он внёс свой вклад более пятидесяти раз, прежде чем закончил с этим.

— Иллюзии прекрасны, но это всё осталось в прошлом… Ты мне нравишься, малыш. Если тебе понадобится моя помощь в будущем, обращайся, я помогу, если только это не что-нибудь слишком возмутительное.

Голос священного зверя-хранителя секты звучал, словно большой колокол, пока он благодарил Бай Сяочуня. Когда он уже собирался улетать, Бай Сяочунь немного помедлил. С его точки зрения, он сослужил секте достойную службу, сделал очень хорошее дело. Весь в предвкушении, он попросил:

— Уважаемый Небесный Рог, не могли бы вы попросить духовных зверей-хранителей с четырёх гор северного берега тоже прийти и внести свой вклад? И, может быть, ещё зверей, принадлежащих главам гор?..

— Этих дохляков? Без проблем.

Чернильный дракон Небесный Рог усмехнулся, потом глубоко вздохнул. Бай Сяочунь почувствовал, как содрогнулась земля и исказилось пространство, а затем семицветный феникс, трехглазый ворон, ящерица с Вершина Небесного Свода и призрак горы предстали перед чернильным драконом Небесный Рог. Ещё тут же находились боевые звери глав гор. Появившись, все они затряслись от страха. Даже трехглазый ворон и семицветный феникс дрожали, а призрак горы опустился на колени. Ящерица с Вершины Небесного Свода с перепугу пала ниц. Но самыми напуганными были звери глав гор.

Бай Сяочунь в экстазе взирал, как эти невыносимо заносчивые зверушки послушно выполняют всё, что велит им чернильный дракон Небесный Рог. Один за другим они попрыгали в цветок Рождения Зверя, чтобы сделать свой вклад. На следующее утро все они осоловело ушли обратно к себе. Чернильный дракон Небесный Рог тоже улетел, подарив на прощание Бай Сяочуню ещё один одобрительный взгляд.

Запрокинув голову, Бай Сяочунь раскатисто рассмеялся. К этому моменту Цветок Рождения Зверя уже начинал закрываться. Он больше не источал ни ауры, ни запаха — становилось понятно, что он готовится к рождению боевого зверя, что очень радовало Бай Сяочуня и заставляло лопаться от гордости. Недавно он слышал про то, как ученики с северного берега расследуют происходящее со зверями, и не мог не похихикать про себя.

— У Бай Сяочуня скоро появится непревзойдённый боевой зверь. Хм! Вы, ученики северного берега, может уже начинать дрожать от страха! У меня уже даже есть имя для него. Крутыш! Вы не только не захотели дать мне своих зверей взаймы, но ещё и оклеветали меня! Просто подождите, и вы скоро всё поймёте. А когда вы узнаете, что ваши звери по моей просьбе поделились квинтэссенцией жизненной сущности, я уже вернусь на южный берег и вы ничего не сможете с этим поделать. Ха-ха-ха!

Выпятив подбородок, он взмахнул рукавом и принял позу одинокого героя, ничуть не пытаясь скрыть гордость, отражающуюся на его лице. Однако в этот замечательный во всех отношениях момент он вдруг ощутил, что за ним кто-то наблюдает. В ужасе он обернулся и увидел, что там, рядом с кордоном почётного стража, стоял посетитель, который, видимо, пришёл какое-то время назад. Это был не кто иной, как… чудесным образом тихо подкрадывающийся кролик — чуткие уши! В удивлении распахнув рот, через мгновение Бай Сяочунь заголосил:

— Ты-ы-ы… Ты проклятый говорящий кролик! Что ты тут делаешь?!

Кролик тоже в удивлении распахнул пасть и заорал:

— Ты-ы-ы… Ты проклятый говорящий кролик! Что ты тут делаешь?!

После этого он развернулся и мигом умчался прочь, двигаясь быстрее, чем чёрный пёс когда-либо смог бы.

 

135. Северный берег взорвался

— А-а-а! Не говори никому! — закричал Бай Сяочунь. Хорошо зная о том, как кролик любит трепаться, он тут же сорвался с места, используя крылья и разгоняясь до максимальной скорости. Однако кролик был просто слишком быстрым. Скоро только его голос доносился издалека:

— А-а-а! Не говори никому!

Побегав какое-то время за кроликом впустую, Бай Сяочунь обнаружил, что даже на десятом уровне конденсации ци он и близко не сравнялся с кроликом по скорости. Его божественная способность уносить ноги была за пределами возможного.

— Мне конец. Кранты… — пробормотал он, потерянно смотря на исчезающего вдали кролика. Бай Сяочунь стоял и дрожал, голова шла кругом. Он и подумать не мог, что говорящий кролик каким-то образом объявится на северном берегу, словно оживший кошмар.

— Что же я только что сказал? — пробормотал он, дёргая себя за волосы. — Как много из этого слышал кролик?..

Ему хотелось заплакать. Невообразимая способность говорящего кролика тихо подкрадываться почти довела Бай Сяочуня до безумия. Если всё продолжится в том же духе, то его душевное здоровье определённо пострадает. Может быть, стоило после такого перестать разговаривать. Он уже жалел о том, что создал странную пилюлю, которая привела к появлению этого невозможно раздражающего говорящего кролика.

— Этот проклятый кролик, наверное, ничего не слышал. Определённо ничего. Если бы он что-то услышал, то сразу бы это повторил!

По-прежнему беспокоясь, он пару раз шмыгнул носом, желая успокоиться, но это не помогло. Говорящий кролик походил на алхимическую печь, которая в любую секунду могла взорваться и потрясти небеса и землю. В тревоге он вернулся домой, где собрал вещички, чтобы, если что, быстро сбежать на южный берег. Потом он обеспокоенно посмотрел на цветок Рождения Зверя.

«Ещё три дня. Мой непревзойдённый боевой зверь появится через три дня!»

Всё, что ему оставалось, — это с налившимися кровью глазами беспокоиться и ждать. Чёрный пёс притащил ещё одного зверя, но Бай Сяочунь отказал ему и строго объяснил, что в будущем больше не нужно будет вносить вклад или доставлять зверей. Чёрный пёс ожидаемо не обрадовался и тут же обозлённо обнажил клыки. Сердце Бай Сяочуня забилось быстрее, и он сухо кашлянул.

— Ну, это не так уж наверняка… — сказал он. — Послушай, есть неимоверно тихо подкрадывающийся кролик, который бродит по северному берегу. Он любит постоянно болтать. Почему бы тебе не поймать его для меня?!

Пёс с подозрением посмотрел на Бай Сяочуня, который продолжил размахивать руками и объяснять дальше. Наконец пёс всё понял, развернулся и умчался вдаль. Бай Сяочунь проводил его взглядом блестящих в предвкушении глаз.

— Удачи, приятель. Если только ты сможешь поймать этого кролика для меня, то я исхитрюсь и найду для тебя второе семя Рождения Зверя!

Одна мысль об ужасном кролике заставила Бай Сяочуня вздохнуть. Уйдя на задний двор, он продолжил с нетерпением ждать.

Прошёл ещё день. Бай Сяочунь всё время прислушивался к тому, что происходит снаружи. Все ученики северного берега продолжали активные поиски причины странного поведения боевых зверей. Конечно, люди подозревали Бай Сяочуня и даже приходили и вертелись у кордона почётного стража. Однако он хорошо спрятал цветок Рождения Зверя. Более того, все свои вылазки он проводил ночью, стараясь не оставлять никаких следов. Поэтому, хотя его и подозревали, не было никаких улик, и от него отстали.

Но Бай Сяочунь всё больше тревожился. Прошёл ещё один день, расследование набирало обороты и становилось всё серьёзнее. Особенно старались те ученики, которым стало намного сложнее контролировать своих зверей. У них постоянно случались припадки злости.

— Что же именно тут происходит?!

— Может, это какая-то чума? Но это не похоже на чуму. Это не может быть причиной!

— Точно, что происходит что-то странное. Что-то очень и очень подозрительное!

Северный берег кипел и был готов взорваться. Большое количество учеников внешней секты принимали участие в расследовании, так же как и ученики внутренней секты. Участвовали даже главы гор. Когда до рождения зверя из цветка осталось только полдня, наконец нашли зацепку.

— Полуночный зверь, ранее принадлежавший Бэйхань Ле!

— Недавно он забирал боевого зверя, а когда тот вернулся, то у него было очень странное выражение на морде.

— Найдите этого пса!

Рассерженные ученики рассредоточились по всему северному берегу. Вскоре они нашли пса, а вмести с ним нашли и кролика. Кролик бежал, часто меняя направления, а чёрный пёс нёсся за ним по пятам. Если бы это было всё, что обнаружилось, то ничего бы страшного не произошло. Но вскоре у учеников ошарашено вытянулись лица: они услышали, как кролик говорит.

— Младшая сестра Мэйсян, учитывая мой статус главы горы Вершины Призрачного Клыка, я клянусь, что никогда не уступлю тебя Ли Цинхоу!

— Оу, какой ты шалунишка, старейшина Сунь…

— Ха-ха-ха! Эта лекарственная пилюля просто невероятна! Я, Бай Сяочунь, совершенно определённо великолепен. Этот кролик и вправду может говорить!

— У Бай Сяочуня скоро появится непревзойдённый боевой зверь. Хм! Вы, ученики северного берега, можете уже начинать дрожать от страха! Вы не только не захотели дать мне своих зверей взаймы, но ещё и оклеветали меня! Просто подождите, и вы скоро всё поймёте. А когда узнаете, что ваши звери по моей просьбе поделились квинтэссенцией жизненной сущности, я уже вернусь на южный берег и вы ничего не сможете с этим поделать. Ха-ха-ха!

Кролик скакал как угорелый, вещая свои выразительные и правдоподобные подслушанные фразы, ученики северного берега молча вытаращили глаза. Однако когда кролик договорил до конца, они поняли, что этот чудо-кролик был создан Бай Сяочунем и что он очень любит болтать! Ученики северного берега задрожали. Выпучив глаза и с трудом дыша, они проводили взглядом кролика и пса, исчезнувших вдали.

— Внесли вклад квинтэссенции жизненной сущности?

— К тому времени как мы поймём, в чём дело, он планировал слинять на южный берег?

— Бай Сяочунь!

Множество учеников северного берега яростно взвыло, особенно те, чьи звери внесли вклад. Все они поднялись в воздух и понеслись на всех парах в сторону звериного заповедника, сотрясая небеса и землю. На бегу кролик продолжал болтать, пока наконец его не услышали все ученики северного берега. С выпученными глазами они яростно завопили, сотрясая весь северный берег:

— Бай Сяочунь!

— Так значит, это ты сделал! И теперь ты хочешь сбежать на южный берег?

— Разделаемся с Бай Сяочунем!

Ученики северного берега дошли до ручки. Почти вся внешняя и внутренняя секта, а также многие старейшины устремились к звериному заповеднику.

Убегая от чёрной собаки, ловкий кролик неожиданно замер на месте: перед ним из воздуха материализовалась знакомая обезьяна. Она с очень серьёзным выражением какое-то время смотрела на него, а потом древним и глубоким голосом спросила:

— Кто же ты на самом деле, кролик?!

Кролик ответил не менее древним и угрожающим взглядом, чем у обезьяны.

— Кто же ты на самом деле, кролик?! — повторил он.

Взгляд обезьяны на мгновение стал пронзительным, а потом она неожиданно набросилась на кролика. В глазах кролика мелькнуло то же выражение, и он со всей прыти дал дёру. Миг — и ни обезьяны, ни кролика было уже не видать.

Тем временем в зверином заповеднике Бай Сяочунь, жутко нервничая, продолжал ждать. Оставалось только четыре часа до появления непревзойдённого зверя. И в этот момент снаружи послышался оглушительный шум, вскоре появились и люди, бежавшие в его сторону.

— Бай Сяочунь!

Рассвирепевшие ученики северного берега приближались, даже не притормозив у магической формации вокруг кордона. Послышался грохот, и магическая формация содрогнулась. Бай Сяочунь удивился и перепугался.

— Что… что это вы, люди, делаете? Я почётный ученик! Я младший брат главы секты! Я проливал…

— Наплевать, кто ты такой! — бесновалась толпа. Скоро магическая формация затрещала под напором пришедших. Ещё чуть-чуть, и она не выдержит.

Когда Бай Сяочунь понял, насколько взбешены ученики северного берега, его затылок закололо от страха. Если ученики южного берега всего лишь бросали камни, то на северном берегу ученики сразу атаковали в полную силу. Неожиданно он осознал, что если магическая формация не выдержит, из него быстро сделают кровавый фарш.

— Спасите! Они пытаются убить меня! — закричал он, пятясь. Он чувствовал огромную несправедливость со стороны этих задир с северного берега. Сначала они спровоцировали его, потом оклеветали, а когда он просто взял их зверей взаймы для важного вклада в создание непревзойдённого зверя, они решили его убить.

В то время как он начал отступать, магическая формация разбилась вдребезги. Толпа учеников уже собралась напасть, но в это мгновение с неба послышалось холодное хмыканье, и четыре главы гор северного берега спустились, чтобы вмешаться. Старушка с Вершины Лепестков Ириса посмотрела на толпу учеников. Не желая видеть, как за Бай Сяочуня заступаются, некоторые ученики начали объясняться:

— Глава горы, мы…

— Молчать! — сказала старушка громоподобным голосом. — Как вы посмели напасть на звериный заповедник! Что за беспредел!

Окружающие их ученики притихли и занервничали. Вздохнув с облегчением, Бай Сяочунь мрачно добавил:

— Верно! Как вы посмели напасть на звериный заповедник! Что за беспредел!

— Ты тоже замолкни! — сказала старушка, поворачиваясь и гневно глядя на Бай Сяочуня. Она уже хотела продолжить, когда её глаза полезли на лоб: она заметила цветок Рождения Зверя на заднем дворе. Она поражённо ахнула, а остальные главы гор задрожали.

— Цветок Рождения Зверя!

 

136. Они все приходили

Четыре главы горы подлетели к цветку Рождения Зверя, шумно дыша и дрожа внутри. Казалось, что они только что увидели самое драгоценное в мире сокровище. На лице старушки Вершины Лепестков Ириса словно бы разом появилось много новых морщин. Остальные три главы горы тоже, пребывая в восхищении, пытались дотронуться до цветка Рождения Зверя. Для них он был чем-то священным, в их восприятии он заслонил собою весь мир.

Окружающие ученики поражённо молчали. Большинство из них даже не знали, что такое семя Рождения Зверя, и были поражены действиями четырёх глав гор. Однако несколько учеников внутренней секты понимали, на что они смотрят. Особенно учитывая, что главы гор произнесли название цветка вслух. Эти ученики были ошеломлены, их сердца трепетали под воздействием неимоверного удивления.

— Цветок Рождения Зверя! Небеса! Неужели это действительно цветок семени Рождения Зверя?!

— Это легендарный священный предмет, редчайший во всём мире!

— Я только читал о таком в древних записях. Предположительно, они исчезли с лица земли ещё в древние времена. Не могу поверить, что один из них прямо здесь!

Гомон становился всё громче и громче. Десятки тысяч присутствующих людей вскоре поняли, что по виду обычное, разве что большое, растение на самом деле имеет огромную ценность. Все загалдели о цветке Рождения Зверя и совсем забыли, что пришли разобраться с Бай Сяочунем. На несколько мгновений стало очень шумно, пока наконец глава горы с Вершины Призрачного Клыка не глянул сурово на толпу. Почти сразу голоса затихли. Бай Сяочунь стоял в стороне с выставленным вперёд подбородком и очень напоминал одинокого героя.

— Хм! Теперь-то вы понимаете, почему я, Бай Сяочунь, нуждался во вкладе столь многих животных? Это всё для моего цветка Рождения Зверя!

Сердце Бай Сяочуня наполняли радость и гордость, но он сохранял одинокий вид. В это время выражения лиц у четырёх глав гор менялись от зачарованных до расстроенных и обратно. В конце концов они стиснули зубы и заскрипели ими. Особенно старушка с Вершины Лепестков Ириса, чьи глаза полностью налились кровью.

— Бай Сяочунь! — завопила она гневно и опечалено одновременно. — Разве ты не знаешь, насколько ценен цветок Рождения Зверя? Разве ты не знаешь, что подобные вещи уже исчезли с лица земли?! Разве ты не знаешь, что представляет собой цветок Рождения Зверя?!

Старушка надрывалась, как умалишённая, её сердце обливалось кровью, так как она была уверена, что будь семя Рождения Зверя у неё, то всё бы сложилось совсем по-другому.

— Конечно, я знаю, — удивлённо ответил Бай Сяочунь. Он бы не стал злить весь северный берег, если бы не знал, насколько цветок ценный.

Пока старушка горевала, три остальные главы горы пронзали Бай Сяочуня острыми взглядами, будто кинжалами. Они тоже знали, насколько неописуемо ценно семя Рождения Зверя. Оно было драгоценным сокровищем, и сейчас, смотря на Бай Сяочуня, они были полностью и бесповоротно разочарованы.

— Не могу поверить, что ты посадил такое ценное семя прямо здесь! — продолжила возмущаться старушка. — А сейчас всё почти закончилось. Скоро родится зверь!

— Ты… Бай Сяочунь, очевидно, что твои действия привели к тому, что звери в секте теперь сходят с ума. Но что толку? Все эти звери имеют низкий порядок линии крови!

— Разве ты не понимаешь, что если бы мы использовали семя Рождения Зверя с пятнистым морским монстром старейшины Суня, то получили бы ещё одного зверя с третьим порядком линии крови! Но теперь уже слишком поздно! Слишком, слишком поздно…

Бай Сяочунь моргнул несколько раз и прочистил горло.

— Пятнистый морской монстр старейшины Суня внёс свой вклад.

— Ты… погоди, что?

Старушка уже хотела продолжить, но тут её челюсть отвисла. Остальные три главы гор тоже растерялись и посмотрели в толпу, увидев, как старейшина Сунь изумлённо смотрит на них в ответ. Он пришёл не потому, что его зверь начал вести себя странно, а из-за проблем с животными учеников. И только сейчас он узнал, что его собственный пятнистый морской монстр приходил делать «вклад». Старушка помедлила всего ничего и снова разозлилась.

— Даже если участвовал пятнистый морской монстр старейшины Суня, это по-прежнему напрасная трата семени Рождения Зверя. Взять, к примеру, голубого небесного удава старейшины Чэня. Хотя у него всего третий порядок линии крови, но однажды он может превратиться в дракона. Кроме того, только голубой небесный удав может…

Прежде чем она успела закончить, Бай Сяочунь осторожно её перебил:

— Голубой небесный удав тоже приходил делать вклад.

У старушки округлились глаза. В толпе старейшина Чэнь удивлённо вздохнул и посмотрел на свою сумку выращивания зверя. В это время голубая змея высунула оттуда голову и, опьянённая страстью, посмотрела на цветок Рождения Зверя.

— Голубой небесный удав старейшины Чэня молод и силён, — сказал глава горы с Вершины Призрачного Клыка, его голос дрожал от ярости. — Его потомство можно получить и без семени Рождения Зверя. Бай Сяочунь, только мой зверь якса идеально подходил для семени Рождения Зверя. Если бы только ты…

— Эм… глава горы У, ваш зверь якса… тоже приходил и делал свой вклад.

Главе горы У осталось только хватать воздух ртом. Все окружающие ученики были полностью потрясены услышанным. Другие главы гор тоже уже хотели что-то сказать, но Бай Сяочунь отступил на несколько шагов, а потом осторожно произнёс:

— Все ваши звери приходили и внесли свой вклад…

Четыре главы горы стояли, словно громом поражённые. Как получилось, что они даже не догадывались, что их собственные звери в тайне приходили сюда? В то же время ученики вокруг тоже начали удивлённо вздыхать и больше уже не могли молчать.

— Небеса, сколько же зверей сделали вклад?!

— Этот Бай Сяочунь… он добрался даже до зверей глав гор!

— Какой кошмар!

Крики толпы становились всё громче, Бай Сяочунь занервничал и ещё сильнее отошёл назад, не отрывая взгляда от четырёх глав гор. Через мгновение старушка с Вершины Лепестков Ириса ещё неистовее впилась в него взглядом.

— Что ж, кажется, я недооценила тебя, Бай Сяочунь. Ты даже умудрился втихую воспользоваться боевыми зверями глав гор. Хорошо, но зачем же тогда на этом останавливаться? Почему ты не притащил сюда семицветного феникса с Вершины Лепестков Ириса? Все наши боевые звери с линией крови третьего порядка, а семицветный феникс — четвёртого порядка. Вот четвёртый порядок определённо не стал бы напрасной тратой…

Прежде чем она успела договорить, она заметила, что Бай Сяочунь с опаской смотрит на неё, у неё ёкнуло сердце.

— Ты ведь… не…

— Семицветный феникс тоже приходил сделать вклад, — сказал Бай Сяочунь, чувствуя, что его напрасно обвиняют.

— А что насчёт трехглазого ворона с Вершины Небесного Свода?..

— Тоже приходил, — сказал Бай Сяочунь, стараясь сохранить уверенный вид. — А ещё ящерица с Вершины Заходящего Солнца и призрак горы с Вершины Призрачного Клыка. Все они внесли свой вклад.

Глаза глав гор округлились, и они неверяще ахнули. Через мгновение они достали нефритовые таблички и использовали специальный способ связи с духовными зверями-хранителями. Те всё подтвердили, но не посмели упомянуть чернильного дракона Небесный Рог. Теперь главы гор поражённо смотрели на Бай Сяочуня, широко распахнув глаза.

Окружающие ученики тоже пребывали в изумлении. Бэйхань Ле задрожал, ещё больше убеждаясь, насколько силён Бай Сяочунь. Голова Сюй Суна шла кругом, он знал, насколько ужасающи четыре зверя-хранителя, он и представить себе не мог, каким образом Бай Сяочуню удалось убедить их внести свой вклад.

Старушка с Вершины Лепестков Ириса почувствовала, что сходит с ума. Её первоначальным намерением было преподать Бай Сяочуню урок, но чем дальше она говорила, тем больше понимала, что сказать ей нечего. Бай Сяочунь действительно знал, какую огромную ценность представляет семя Рождения Зверя, он даже сумел сделать так, чтобы самые сильные звери северного берега внесли свой вклад. Даже если бы она попыталась, у неё могло такое и не получиться. Однако, учитывая, что на неё смотрело столько учеников, которые молчали после объяснений Бай Сяочуня, старушка ещё сильнее рассердилась. Махнув рукавом, она заявила:

— По-прежнему недостаточно хорошо! Бай Сяочунь, разве ты не знаешь, что если бы ты отдал семя Рождения Зверя высшим старейшинам, то даже патриархи поразились бы? Они могли бы издать дхармический указ и устроить так, что священный зверь-хранитель секты чернильный дракон Небесный Рог использовал бы это семя для продолжения рода! Вот тогда бы оно не пропало зазря. Тогда…

Её речь всё больше и больше набирала обороты, но внезапно она осознала, что Бай Сяочунь всё это время пытается что-то сказать, и замолчала. И тут у неё сердце забилось чаще… И не только у неё. Выражение на лице Бай Сяочуня заставило и остальных трёх глав гор с шумом втянуть воздух. Бай Сяочунь моргнул несколько раз, а потом быстро сказал:

— Ну, думаю, нам не нужно беспокоить патриархов, чтобы получить дхармический указ. Уважаемый чернильный дракон Небесный Рог приходил три дня назад. Он был очень рад помочь, он даже сделал вклад более пятидесяти раз…

Тут же наступила мёртвая тишина. Четыре главы горы были поражены, уже не говоря про старейшин и учеников. Все уставились на Бай Сяочуня, их сердца быстро бились от удивления, которое могло потрясти небеса и опрокинуть землю.

И в это время цветок Рождения Зверя вдруг начал вянуть, один за другим его лепестки стали опадать. Внутри цветка появилась мощная квинтэссенция жизненной сущности, которая каждую минуту становилась всё сильнее и сильнее. Вскоре главы гор, старейшины и ученики — все стали с нетерпением внимательно наблюдать за цветком. Духовные звери-хранители четырёх гор задрожали, чувствуя, что их потомство собирается появиться на свет, бесчисленное множество обычных боевых зверей тоже дрожало, чувствуя нечто подобное. Глубоко в Древнем Зверином ущелье чернильный дракон Небесный Рог открыл глаза и посмотрел в звериный заповедник с выражением острого предвкушения.

Бай Сяочунь стоял в стороне и сильно переживал, беспокоясь, как всё пройдёт. Главы гор стояли недалеко от него и прерывисто дышали. Цветок Рождения Зверя медленно продолжал увядать, а аура жизненной сущности становилась сильнее, словно что-то вот-вот должно было вырваться наружу. И тут в небе над цветком появилась воронка, медленно раскручиваясь, словно у небес были свои глаза, взирающие на происходящее внизу.

 

137. Мой боевой зверь

К этому моменту практически все жители северного берега сосредоточили своё внимание на том, что происходило в зверином заповеднике. Множество высших старейшин с горы Даосемени тоже пристально наблюдали за этим.

— Это… эм…

Пока все удивлялись, воронка в небе стала малиновой, окрашивая всё небо в алый цвет. Из нутра цветка Рождения Зверя раздался душераздирающий крик. Сразу же мощная аура начала слабеть. Если так продолжится и дальше, то неизбежна будет смерть зверёныша в цветке. Так он может погибнуть ещё до того, как получит возможность появиться на свет. Бай Сяочунь задрожал, а четыре главы горы были ошеломлены.

— У него слишком разнородная линия крови! Его духу сложно сохранить тело единым!

— Проклятие! Я так и знал, что это случится!

— Зверю никогда не суждено родиться…

Пока четыре главы горы выражали своё разочарование, Бай Сяочунь дрожал и пристально смотрел на цветок Рождения Зверя. Он чувствовал, что жизнь внутри него стремится появиться на свет, но никак не может. Сейчас зверь в цветке держался на волосок от смерти, даже источал сильную ауру смерти.

Вдруг в воздухе над цветком Рождения Зверя появился размытый силуэт. Невозможно было чётко разглядеть, кто это, но казалось, что это старик в белом шэньи. Он завис в воздухе — спокойный на вид и полностью лишённый какой-либо ауры. Определить основу его культивации совершенно не представлялось возможным. Все были потрясены. Множество учеников никогда раньше не видели этого старика, но главы горы его узнали и не могли поверить своим глазам. Они упали на колени и поклонились.

— Патриарх третьего поколения…

Когда ученики услышали это, их головы пошли кругом и они тоже повалились на колени и поклонились. Бай Сяочунь был словно в забытьи и, казалось, ничего не замечал. Его внимание полностью сосредоточилось на жизни внутри засыхающего цветка Рождения Зверя, его сердце содрогалось и трепетало, а глаза наполнились слезами.

Старик в белом посмотрел на цветок, потом произвёл жест заклятия и влил в цветок жизненную силу. Однако через мгновение аура смерти только усилилась. Что-то неразборчиво бормоча, старик в белом повернулся в сторону Древнего Звериного ущелья. Там чернильный дракон Небесный Рог раскрыл пасть, и оттуда вылетела золотая капля крови, после чего дракон сразу заметно постарел. В то же самое время Небесный Рог устремил на цветок Рождения Зверя взгляд, полный нетерпеливого предвкушения.

Золотая капля крови лучом света пронеслась по воздуху и остановилась над цветком Рождения Зверя. Старик в белом вздохнул. С ярко сияющими глазами он выполнил жест заклятия двумя руками, и тучи в небе, заклубившись, образовали магический символ, который слился с золотой каплей крови и вошёл в цветок.

— С разнородной линией крови шансов на выживание очень мало, — сказал старик. — Это поможет продержаться ему самое большое ещё девять дней. Сумеет ли он победить в борьбе за жизнь и выбраться из цветка Рождения Зверя, зависит теперь от силы воли самого зверя. Как печально… Ведь, судя по всему, у этого духовного существа пятый порядок линии крови.

Даже этот старик не мог помочь полностью побороть небесную волю и отвести злой рок. Судьба зверя в цветке полностью зависела от его собственной удачи. Старик бросил жалостливый взгляд на Бай Сяочуня, потом махнул рукавом и растворился в потоке светящихся точек. После его ухода четыре главы горы поднялись на ноги. Посмотрев благоговейно ещё какое-то время на место, где только что был старик, они обратили свои взгляды на Бай Сяочуня, который с отсутствующим видом стоял рядом с цветком Рождения Зверя. Все они казались обеспокоенными. Любой, кто столько сделал бы для рождения боевого зверя, а потом узнал, что этого может не случиться, несомненно расстроился бы. Особенно учитывая, насколько редким было семя Рождения Зверя в мире культиваторов.

Четыре главы горы вздохнули. Они больше не сердились на Бай Сяочуня, не спеша они покинули кордон почётного стража. Ученики северного берега тоже не могли досаждать Бай Сяочуню, учитывая, как обернулось дело. Хотя многие из них до сих пор злились, они всё равно развернулись и тихо ушли.

Вскоре настал вечер, в зверином заповеднике остался только один человек — Бай Сяочунь. Он стоял и растерянно смотрел на увядший цветок Рождения Зверя и крохотный силуэт, сражающийся внутри. Зверь изо всех сил боролся в грандиозной битве за собственную жизнь. По щекам Бай Сяочуня потекли слёзы, он медленно подошёл и опустился около цветка Рождения Зверя. Горе отражалось на его лице, он просто не мог принять происходящее. В этот момент у него не было желания увидеть непревзойдённого зверя. Он просто хотел, чтобы жизнь внутри цветка не угасла и продолжила своё существование, даже если зверь окажется слабым. Он сделал всё, чтобы этот зверь появился на свет, и одна мысль о том, чтобы наблюдать, как он умирает, была подобна мечу, пронзающему сердце. Ещё хуже было то, что он не мог ничем помочь: на десятом уровне конденсации ци, но полностью бессильный что-либо сделать. Это чувство беспомощности заставляло его задыхаться.

Пришла ночь. Бай Сяочунь, в отчаянии наблюдающий, как зверь становится всё слабее, начал дрожать от страха. Он не мог не вспомнить, как тогда в деревне болели и угасали его родители. Они тогда сжимали его руку и просили… жить дальше. Эти слова навсегда отпечатались в душе Бай Сяочуня:

— Прошу тебя, живи… — тихо сказал он со слезами на глазах. — Пожалуйста, ты должен выжить… Не умирай, Крутыш…

Он нежно погладил то место на цветке, где тело зверёныша немного выпирало, упираясь в стенку цветка. Когда он назвал его по имени, то зверёныш, казалось, узнал его ауру и немножко шевельнулся.

— Держись там. Ты ещё не успел увидеть этот мир! У меня ещё даже не было шанса посмотреть на тебя. Я хочу взять тебя с собой, чтобы обойти мир культиваторов… Ты только держись там!

Тихие слова, произнесённые Бай Сяочунем, были наполнены нежностью и решимостью. Он продолжал говорить всю ночь, постоянно гладя выпирающую часть зверёныша через стенку цветка. Это единственное, что он мог: оставаться рядом, подбадривать его и молиться. Наступил рассвет, прошёл день, и подоспел вечер. Наконец на небе показалась луна…

Один день завершился, и борьба крохи в цветке Рождения Зверя стала ослабевать. Однако он не сдавался. Разнородная линия крови мешала ему удерживать тело единым, но он старался изо всех сил. Бай Сяочунь забыл обо всём на свете. Его заботил только зверёныш в цветке Рождения Зверя. Он нежно гладил его и изливал душу и сердце в словах, что нашёптывал, чтобы подбодрить его. Он ни на миг не замолкал и посылал в цветок свою духовную энергию. Он не был уверен, что это хоть как-то поможет, но всё равно решил попытаться.

Постепенно пришёл и закончился второй день. Потом третий, четвёртый… Бай Сяочунь ни мгновения не отдыхал. Его глаза полностью налились кровью, а духовная энергия уже давно истощилась. Каждый раз, когда у него внутри образовывалось ещё хоть немножко духовной энергии, он тут же посылал её в цветок Рождения Зверя. Энергия несла в себе его благословение, печаль и желание помочь. Он никогда не замолкал и всё время продолжал подбадривать. Когда кроха забился, сражаясь за жизнь, и начал подвывать от боли, тихий голос Бай Сяочуня помог ему успокоиться. Но, несмотря на всё это, Бай Сяочунь с ужасом понимал, что аура зверёныша становится всё слабее и слабее, в то время как аура смерти лишь крепнет.

— Крутыш, — прошептал он, — знаешь, когда я был маленьким, когда ещё рядом были мама и папа, я не очень боялся смерти… Да я даже не знал, что такое смерть… Когда ты родишься, я возьму тебя познакомиться с дядей Ли. Он очень хорошо ко мне относится, прямо как отец…

Он начал рассказывать истории про себя, про своё прошлое, про жизнь в деревне, случаи из жизни в секте. Глубокой ночью на четвёртые сутки духовные звери-хранители четырёх гор и Небесный Рог глубоко в ущелье вздохнули и отвернулись от Бай Сяочуня и цветка Рождения Зверя. Однако в эту тёмную ночь у порога кордона почётного стража объявился большой чёрный пёс. Он зашёл на задний двор и сел рядом с Бай Сяочунем. Он печально посмотрел на маленькую жизнь внутри цветка, потом наклонился и лизнул его.

Прошёл ещё день. К вечеру пятого дня Бай Сяочунь совсем выбился из сил. Последние пять дней дались ему с таким же трудом, как пять месяцев безостановочной перегонки лекарств. Но у него по-прежнему не было и мысли, чтобы сдаться. Он продолжал успокаивать и подбадривать зверёнка, никогда не замолкая. Но кроха только продолжал слабеть. Глубокой ночью на пятый день он ожесточённо боролся несколько мгновений, а потом задёргался. Ещё мгновение, и он перестал двигаться, а аура смерти распространилась и полностью окутала Бай Сяочуня и чёрного пса. Бай Сяочунь положил ладонь на место, где крошечное тельце выпирало из цветка. Слёзы лились ручьём, Бай Сяочунь закричал:

— Живи! Ты должен жить! Когда за мной гнался клан Лочень, то десять человек пытались убить меня, но я продолжал жить. Они попытались убить меня, поэтому я убил их! Я даже сломал себе руку ради призрачной надежды выжить! Ты тоже должен сделать невозможное. Живи! Пожалуйста, живи!

Пока он кричал, он питал цветок своей духовной энергией. Через мгновение застывшее без движение тельце задрожало и зверёныш начал снова бороться. С каждый мгновением борьба становилась всё отчаяннее, казалось, его желание жить окрепло после слов Бай Сяочуня. Бай Сяочунь вытер слёзы с лица и прокричал:

— Если ты хочешь жить, то должен бороться за это! Подчини своё тело. Вырвись из цветка!

Малыш начал бороться ещё сильнее, немного поскуливая при этом. Каждый раз, делая усилие, он чувствовал боль и дрожал от неё. Но всё равно он не сдавался. Казалось, что его поддерживает мощная сила воли, которая становилась всё сильнее и превосходила простое желание выжить. Эта сила была самой важной вещью в его жизни.

— Ты — непревзойдённый боевой зверь! Мы будем неразлучны всю жизнь. Я создал тебя, я помог тебе вырасти, я не дам тебе умереть!

К этому времени Бай Сяочунь уже охрип от крика, он, казалось, сошёл с ума. Пять дней он подбадривал зверёныша, и наконец тот перестал скулить. Вместо этого он издал маленький рёв. И хотя его звук был очень тихим, но это по-прежнему был именно рёв. Тут же его угасающая жизненная сила вспыхнула, как жаркое пламя, и магическим образом разгорелась, а в небе над цветком заклубились облака. Казалось, что сила воли зверёныша наконец дала ему возможность снова биться за жизнь.

Колебания, излучающиеся при этом, привлекли внимание других обитателей северного берега. Многие ученики удивились, а четыре главы горы в изумлении устремились к звериному заповеднику. Так же поступили и простые ученики. С серьёзными лицами они поспешили к Бай Сяочуню в заповедник, в то время как жизненная энергия цветка Рождения Зверя заструилась с новой силой. Облака над цветком становились всё плотнее и обширнее. Звери-хранители, Небесный Рог, а также наблюдатели с горы Даосемени пристально наблюдали за происходящим. Даже призрачный старичок в белых одеждах смотрел на цветок, хотя его самого никто не мог увидеть.

Прошёл пятый день, настал шестой. К этому моменту рёв зверёныша в цветке Рождения Зверя достиг сотрясающего небеса и переворачивающего землю уровня. Энергия, бьющая из цветка, заставила изнурённого Бай Сяочуня, шатаясь, попятиться назад, пока он не упёрся в стену двора. Даже большого пса снесло подальше. Послышался грохот, и острые как лезвия когти, способные разрезать даже воздух, разодрали боковую стенку цветка. Вокруг когтей мерцало пламя, и все видевшие это были ошеломлены.

Потом когти разодрали цветок ещё сильнее, и наконец… появился зверёныш. В нём были черты лошади, собаки, ящерицы, крокодила и дракона! На голове у него красовался длинный рог, а на спине струилась белоснежная грива до кончика хвоста. Остальное его тело покрывали чёрные чешуйки, а во рту виднелись острые клыки. Сейчас его глаза были плотно закрыты.

— Это… — произнёс старик в белом, зависнув в воздухе, со странным блеском в глазах и трепетом в сердце. Он даже подумать не мог, что это маленькое существо с набором несовместимых обрывков в качестве тела сможет стать единым целым и выжить. Судя по виду, у него был неограниченный потенциал и даже шанс увеличить порядок линии крови!

Глубоко в Древнем Зверином ущелье чернильный дракон Небесный Рог вдруг распахнул глаза, а четыре зверя-хранителя задрожали. Все боевые звери северного берега тряслись. Наблюдавшие ахнули. Любой, у кого есть глаза, сразу мог сказать, что этот зверёныш далеко превосходит обычных боевых зверей! Четыре главы горы поражённо вздохнули, и в их глазах зажёгся странный свет.

— Он может использовать магические техники с момента появления на свет, а его лапы испускают пламя. Это значит, что у него линия крови шестого порядка! Небеса! Духовное существо с шестым порядком линии крови действительно появилось в секте Духовного Потока!

— Это будущий священный зверь-хранитель северного берега!

— Ха-ха-ха! На северном берегу наконец появилось на свет духовное существо, превзошедшее чернильного дракона Небесный Рог. Линия крови шестого порядка!

Люди невольно старались подобраться поближе, чтобы получше разглядеть зверя, заслоняя его от Бай Сяочуня, который по-прежнему опирался спиной о стену. Ему было всё равно. Он просто был счастлив, что Крутыш смог победить в битве со смертью. Он улыбнулся.

— Лишь бы ты был жив, а остальное…

Глаза маленького зверя вдруг открылись, и он пронзительным взглядом посмотрел по сторонам. Его глаза были очаровательными, очень умными, и в них мерцало чёрное пламя. Очевидно, что зверёныш что-то искал взглядом. Первая вещь, которую делает такой зверь после рождения, была очень важна, но никто из учеников ничего не понял, и только старик в белом был глубоко потрясён.

«Он ищет…»

Из-за толпы зверь, очевидно, не мог найти то, что искал, и он начал беспокоиться. Казалось, рассердившись, он стал испускать один маленький рык за другим. В это время… Бай Сяочунь оттолкнулся от стены. Измождённый, но взволнованный и счастливый, он начал пробиваться сквозь толпу к зверёнышу.

— Крутыш… — позвал он нежно.

Зверь тут же задрожал, потом повернул свои блестящие глаза к тому месту, где Бай Сяочунь продирался через толпу. Взгляд зверёныша смягчился и радостная искорка зажглась в глазах, будто он увидел очень близкого родственника. Он нашёл того, кого искал!

Очевидно, сила воли, которая позволила ему выдержать последнюю схватку со смертью и вырваться из цветка Рождения Зверя, родилась из желания открыть глаза и узреть того человека, который с такой заботой успокаивал и подбадривал его во время смертельного боя! Этого оказалось достаточно. Эти эмоции и сила воли превзошли простое желание выжить.

В этот момент стало ясно: для Крутыша в этом странном новом мире была важна только одна вещь — и это был Бай Сяочунь. Сколько бы людей не разделяло их, Бай Сяочуню стоило произнести одно лишь слово, и для зверя все окружающие перестали существовать. Для Крутыша Бай Сяочунь был всем на свете.