Ранним субботним утром Паджеро скользил по Новорижскому шоссе. Негромко мурлыкал приемник, передавая Радио «Джаз», справа тихонько дремала Настя. На заднем сиденье расположился Серега, как обычно по субботам, мучаемый легким похмельем. Время от времени он косился на пакеты из «Ашана», сваленные рядом. Сквозь тонкий полиэтилен призывно проступали контуры рисунков на банках с пивом Пауланер. Встречая строгий взгляд Маршалина в зеркале, он грустно вдыхал и поворачивался к окну.

Там, за тонированным стеклом внедорожника, проплывали выкошенные поля и уже тронутые осенней желтизной перелески. Замечательное бабье лето наступило в этом году рано, сменив дожди и слякоть на тепло и сказочную красоту подмосковной осени.

– Красотища-то какая! – нарушил тишину Серега. – Поля покошены, под озимые перепаханы. Казалось бы, копай на здоровье. Так ведь нет.

Он покосился на повязку, туго стянувшую ключицу.

– И ведь, что характерно, у меня она и так сломана была когда-то. И вот опять. Теперь уже пулевое.

Он тяжело вздохнул и опять уставился в окно.

– Серый, прекрати ныть. – Макс посмотрел на него в зеркало заднего вида. – Какое там пулевое. Так, по касательной прошло. Тебя же из больницы уже на третий день выгнали.

– Я сам ушел! – гордо возразил Серега.

– Угу, сам. Я же тебя забирал. Главврач сказал на прощание, что если ты еще раз к ним поступишь, он тебя в первую очередь кастрирует, а потом уже будет осматривать твои раны. Ты зачем к медсестрам приставал?

– А что еще мне оставалось делать? Телевизора в палате нет. Кроссворды надоели. Вы не приходили. Вот Егорыч бы… – он запнулся. Всю неделю, прошедшую с разборки на Мичуринском, они старались не поминать в разговорах друга, так внезапно оказавшегося предателем. Потеря товарища отдавала горькой обидой куда-то вверх живота, каждый раз, когда память услужливо подсказывала его имя.

Из-за неловкой оговорки Сереги опять замолчали. Тишину нарушила Настя.

– Слушай, Макс, а я так и не поняла, кто же все-таки украл фальшивую бутылку?

– Бандиты. Я, честно говоря, на вас думал. На тебя, либо на Серегу, либо… – Он опять запнулся, не желая произносить имя Егора вслух. – Думал, кто-то из вас ментам нас сдал, когда мы под Даниловский монастырь лезли. Так, впрочем, и оказалось. Егор тогда вечерней Ганзой вернулся в Москву. Мне девчонки с моей бывшей конторы сказали, что он через них билеты менял. Думал, что пока мы в милиции объяснения пишем, он спокойно сосуд и заберет. Но его опередили.

– И кто же?

– Нашлись добрые люди. – Макс грустно усмехнулся. – Подружка моя бывшая. Как бандюганы на нее вышли – не знаю, но когда они ей деньги предложили, она с радостью согласилась. Еще бы – такую свинью мне подложить, да еще и не забесплатно. Ключи-то у нее были. Вот она им бутыль и вынесла.

– А ты об этом как узнал? – не понял Серега.

– Так она сама и рассказала. Совесть ее замучила, вот и позвонила. Прости, говорит, Маршалин, дуру грешную.

– Ну а ты?

– Ну а что я? Что мне на нее, в суд подавать? Бог простит, сказал, да трубку повесил.

– Вот сучка, – недовольно пробурчала Настя. – Надо было все-таки заяву написать на нее. Чтобы неповадно было к чужим мужикам без спроса в квартиры лазить.

– Экая ты кровожадная. – Макс потрепал ее по колену. – За что, впрочем, и люблю.

– Что же ты тогда не рассказал, что тебе эта стерва звонила?

Макс смутился.

– Ну, как-то не было повода.

Неловкость опять повисла в салоне Паджеро. Теперь была очередь Сереги снимать напряжение и переводить тему.

– Макс, а как бандюганы вообще на тебя вышли? Они же уже на следующий день тебе звонили, деньги предлагали.

– Так ты же сам фотки в интернет выложил. Вот и спалились.

– Ну, подожди, ты же попросил Андрея Кладоведа, администратора, потереть их?

– Попросить-то попросил. Но их уже срисовали. И кому надо отправили. Такие вещи, знаешь ли, редко остаются незамеченными.

– То есть, ты полагаешь, что это кто-то из наших?

– Из «наших», из «ваших». Серега, какая, к черту, разница. Ты же в душу к каждому не залезешь. А что там на самом деле – никто не знает. Форум много кто читает. Информацию, конечно, слили качественно. И кто нашел, и где. Мне даже кажется, что не рядовой это форумчанин сливал. Не хочется никого подозревать, но я, честно говоря, больше ничего выкладывать не буду. Что-то я после всего случившегося всем этим кирилычам, да михалычам с петровичами особо не доверяю. Ты им находки на опознание, а тебя потом в подъезде очередь из бандюганов. Ну их в задницу. Обойдемся как-нибудь.

– Ну да, – глубокомысленно произнес Серега. – Наше дело, оно такое, огласки не любит.

– Кто бы говорил, – прыснула Настя. – Сам же первый и растреплешься.

– Да я… – Серега возмутился. – Я вообще больше никому ни слова.

– Угу. А кто тогда на всех форумах написал, что видел живых тамплиеров в Москве? Или ты думаешь, ник сменил – никто не узнает?

– Ну а что, это же правда. Я их своими глазами видел.

– Не ври, ничего ты не видел. Ты в отключке лежал, когда они появились.

– Ничего и не в отключке. Кстати, а откуда они взялись, в конце концов?

– Я их позвал. Когда Настю похитили, я понял, что дело принимает серьезный оборот. А тут как раз сосуд завибрировал на Рублевке. Положение было безвыходное. Я понимал, что нам втроем… вдвоем с тобой не справиться. К тому особняку вернулся и записку передал. Так, мол, и так, дорогие товарищи. Нашел важную запчасть от вашего устройства, которая когда-то к вам из Европы не доехала. Готов пообщаться, но нужна помощь. И телефон оставил. Уже через час мне позвонили. Я им все и рассказал.

– Слушай, а Ковчег, значит, хранится на Рублевке, раз сосуд его почувствовал?

– Хранился, Серега. В прошедшем времени надо говорить. После того, как столько народа узнало об этом, они, скорее всего, перенесли его.

– Да, жалко, – задумчиво сказала Настя. – Ковчег мы так и не увидели.

– А я не жалею, – сказал Макс. – Вспомни, что в Библии сказано. Когда он явится людям, наступит конец света. Так что, если бы мы его с вами увидели, то… Мы же тоже люди. Вот и нечего на Ковчеги глазеть. Пусть лежит себе. А тамплиеры пусть его охраняют получше. Нам сегодня конец света не нужен – у нас пива полные пакеты, шашлык, да поиски прадедова клада на повестке дня. Сами подумайте, нам сейчас всадники апокалипсиса вообще никак не сдались – у нас на них пиво не рассчитано.

– Согласен. – Серега заглянул в пакет. – Слушай, Макс, а можно я одну баночку выпью. А то вдруг конец света, а я – трезвый.

После поста ГАИ в Волоколамске Макс остановил Паджеро. Стихийный рынок был на месте. И дед, у которого Маршалин покупал книгу Борзаковского, все так же сидел на раскладном рыбацком стульчике. Увидев Макса он улыбнулся.

– Вот и постоянные покупатели пожаловали. – Рукой он показал на стопки книг, выложенных на газете. – Выбирайте.

Макс, сложив руки за спину, покачался на носках, пристально глядя на деда.

– А можно мне на ваш выбор?

Дед усмехнулся.

– Эх, молодежь. Все вам быстрее, да чтобы за вас все решили. Сами-то когда думать начнете? Выбор – это ведь личное дело каждого. А вдруг, я что-то не то для тебя выберу? Не боишься?

Макс разглядел в глазах деда лукавые огоньки.

– Не боюсь. Что будет, то будет.

– Это правильно, – похвалил дед. – Что будет, того не избежать.

Он покопался в стопках книг. Потом достал одну и протянул Максу.

– Подарок от заведения постоянному покупателю.

Маршалин взял в руки книгу. «Налоговый кодекс Российской Федерации с комментариями». Посмотрел на деда.

– Думаете, пригодится?

– Жизнь покажет.

Дед повернулся к следующему покупателю, потному дядьке в спортивном костюме. Макс вернулся к машине и бросил брошюру на заднее сиденье. Довольный Серега, открывший, таки, пиво, схватил ее, но, прочитав название, поскучнел и положил обратно.

– Ну что, друзья. – Макс повернул ключ зажигания. – Вперед, на поиски прадедова клада! Почему-то мне кажется, что удача сегодня на нашей стороне!

– Удача нам улыбнулась, Минг. – Фугер отпил пиво из высокого бокала в баре второго терминала Шереметьево. – По возвращении нас ждет очень важная встреча. Как говорят русские, не бывает худа без добра. На нашу уникальную систему веб-поиска по изображению, которую пришлось разработать для поиска святыни, нашелся покупатель. Мне звонил наш главный инженер – ребята из Гугл готовы отвалить огромные деньги за наши разработки.

Он посмотрел на бокал.

– Какая все-таки гадость, это русское пиво. Они никогда не научатся делать нормальный продукт в этой дикой стране. Я рад, что мы наконец уезжаем. И пусть нам пришлось лишние несколько дней просидеть в этом чертовом городе, но летим мы нормальным бизнес-классом нормальной авиакомпанией.

Минг молча глотал пиво и смотрел на огромные самолеты, выстроившиеся за окном терминала.

– Минг, я не понял. Ты что, не рад, что мы улетаем из этой варварской страны?

Китаец отставил бокал и посмотрел на Фугера.

– Вы знаете, Магистр, я понял здесь очень важную вещь. Если помыслы чисты, а дело, которое ты делаешь – праведное, то и результат будет, хвала Господу, положителен. А если все, что происходит вокруг тебя, начиная от аэрофлотовских стюардесс, заканчивая милицейскими протоколами – идет не так, то, значит, и дело, которое ты задумал – не настолько и верное. И чтобы гармония в душе сохранялась, по жизни все удавалось, и успех постоянно тебе сопутствовал, надо просто делать то, что тебе нравиться, и любить то, что ты делаешь.

– Минг, это ты к чему? Откуда ты всего этого набрался? Этот ваш китайский даосизм, или как там его, к чертям.

– Да нет, Магистр. Дело не в китайской философии. Хотя, впрочем, это уже не важно.

Из внутреннего кармана он достал билет бизнес-класса и положил на стол.

– Передавайте привет ребятам из Гугл. Уверен, у вас все получится.

Фугер опешил.

– Минг, подожди! А как же ты? Ты собрался остаться в это ужасной стране? Ты же пропадешь здесь!

– Все в порядке. Полтысячи лет назад один парень из Аугсбурга пришел сюда и остался жить. И ничего, втянулся. Думаю, и что у меня все получится. Тем более, что за мной будет кому присмотреть. Прощайте, Магистр.

Где-то в районе стоек регистрации раздались крики. Низки женский голос лидировал в этой шумовой партии. «Нет, я имею право знать, зарегистрировался пассажир или нет!» «Да не толкайтесь вы, эмигранты хреновы, я никуда не лечу, я просто хочу получить информацию!»

Не узнать голос Марины Викторовны было невозможно.

Минг поклонился Фугеру и, взяв свой саквояж, направился к выходу из зала. Туда, где расталкивая пограничников и сотрудников аэропорта, пробивалась к нему его судьба.

Найти прадедовский клад оказалось несложно. В этот раз Макс привез на родину предков новый металлоискатель американской фирмы White’s. Модель ТМ808 была одной из самых эффективных для глубинного поиска. Она не реагировала на мелкие цели – пробки, гвозди и прочую мелочь, которой активно была нашпигован сад. Как, впрочем, и положено быть месту, на котором несколько сотен лет жили люди. Глубинник реагировал только на крупные объекты, размером не меньше консервной банки.

Настя, которую Маршалин наскоро обучил пользоваться прибором, ходила между деревьев, держа его, как чемодан. Время от времени она нажимала кнопку на ручке, отстраиваясь от грунта, и продолжала поиск. Макс, сидевший в теньке рядом с Серегой, которой крутил шампура на дымящемся мангале, блаженно смотрел на подругу.

– Вот смотри, Серега, как кладоискательство облагораживает человека. Вот кем она была? Аферисткой. Мошенницей. А сейчас? Ты посмотри на эту грацию, на эту осанку. А азарт? Разве этот азарт может сравниться с той жаждой наживы, которую она испытывала ранее? Да никогда! И вообще, у меня сложилась собственная философия на этот счет. Дайте человеку в руки металлоискатель, и я уже через минуту расскажу вам об этом человеке все!

Металлоискатель в руках у Насти запищал высоким звуком, и Маршалин, схватив «Фискарь», бросился к ней.

– Ну что, мадам нашла очередную консервную банку?

– Между прочим, мадемуазель. – Настя положила глубинник на траву. – Вы, мужчина, копайте, не отвлекайтесь.

Сантиметрах на пятидесяти лопата скребнула по железу.

– Серега, есть! – крикнул Макс.

Забыв про шашлыки, Серега кинулся к друзьям.

Макс аккуратно обкапывал лопатой цель. Наконец, он поддел и поднял ее на поверхность. Это был обычный деревенский чугунок, плотно закрытый крышкой.

Копатели перенесли добычу на стол. Настя снимала с горшка комья глины. Маршалин снял с пояса штык-нож, поддел крышку и кинул ее на траву.

Внутри чугунка были сложены бумаги. Какие то письма, документы. Все это буквально рассыпалось в руках, влага сделало свое дело. Макс аккуратно доставал содержимое и клал на стол. На дне что-то блеснуло.

– Нда, негусто, – произнес Серега, когда они выложили на садовом столе доставшуюся им добычу. Несколько царских золотых червонцев, небольшой дамский пистолет системы «Браунинг», серебряное кольцо с синим камнем, несколько женских украшений.

– Зато свое, фамильное. – Макс перебирал украшения. – Ты представляешь, возможно, вот эти сережки носила моя пра-пра-бабка. А вот этот перстень – пра-пра-прадед. Это же история моей семьи!

– Это, конечно, так! – Серега грыз подгоревший шашлык. – Но лучше бы, конечно, монеток было бы побольше. Я года посмотрел – они не редкие совсем. На Таганке такие червонцы – по двенадцать тысяч за штуку всего.

– Да брось ты, Серег. Для меня найти этот клад было делом принципа. И не важно, сколько он стоит. Жалко, конечно, что документы не сохранились. Возможно, там была какая-то важная информация, раз прадед их спрятал.

Серега убрал документы в целлофановый пакет.

– Ну, возможно, документы еще попробуем восстановить. Есть у меня один специалист на примете.

Откуда-то из сада раздался голос Насти.

– Ребят, а у меня тут опять пищит.

– Да брось ты, Настюх, – лениво отозвался Макс, перебирая прадедовские монетки и потягивая пиво. – Нашли уже все. Там одни банки остались.

Из-за яблони появилась сама кладоискательница. В руке у нее была «тёрка», металлоискатель начального уровня Minelab X-Terra 34. Недорогой, но очень эффективный прибор, который Макс подарил ей перед поездкой.

– Маршалин, если ты думаешь, что я буду сама копать твоей огромной лопатой, то ты жестоко ошибаешься. Купи мне короткий «Фискарь», тогда и поговорим. А пока хватай инструмент и иди за мной.

Разведя руками, как бы показывая, что спорить бесполезно, Макс пошел за Настей.

– Ну, и где у тебя пищит?

Настя показала на яму, из которой был поднят прадедов клад.

– Смотри, я провожу вот тут, над ямкой, а она пищит.

Макс скривился.

– Насть, это окислы от горшка на земле остались – они и пищат.

– Нифига! Звук цветной!

Настя провела катушкой над ямкой. Прибор пискнул высоким, цветным звуком.

– Ну ладно. – Макс лениво тыкнул в ямку лопатой. – Раз тебе так неймется.

«Заразил тебя на свою голову, – бурчал он, выковыривая комья глины из ямки. – Прибором махать научилась, а как лопатой копать – так Маршалин».

Настя прозванивала комки. Неожиданно аппарат пискнул.

– Ой, что это? – воскликнула Настя. Из комка выскользнула потемневший от времени серебряный кругляшок.

Макс опешил.

В стенке ямки он разглядел еще один.

– Серега, еще один клад! – заорал он.

– Что, еще один клад? – Александр Иванович принял звонок очередного информатора из кладоискательской братии. – Что на это раз?

Он включил громкую связь.

Лёлек и Болек сидели понурые в кабинете начальства. Всю последнюю неделю шеф смотрел на них волком, ругался, да считал на компьютере убытки от последней операции.

Гнусавый голос из динамика докладывал.

– Два кладоискателя, Димон и Серый, вскрыли могилу старого графа. Оттуда достали саблю наградную, кольцо с камнем и – вы не поверите – яйцо самого Фаберже. Сейчас мечутся по Москве, ищут, как бы все это дело монетизировать. Ну, в смысле, продать подороже. Я ребят знаю, готов за небольшой процент привести их к вам. Ребята – лохи полнейшие, обуть их проще простого. А за яйцо Фаберже вы без проблем полтора ляма зеленых срубите.

– Яйцо Фаберже, говоришь, достали? – Александр Иванович устало потер виски. Посмотрел на подручных. Налил себе большой стакан виски и залпом выпил. Собеседник в динамике покорно ждал.

– Значит так, – негромко проговорил Антиквар, будто сам не доверял своему решению. – Не знаю, как там ваш Фаберже будет жить дальше без яйца, но меня… – он сделал паузу и еще раз посмотрел на Лёлека с Болеком. – Меня вся эта кладоискательская хрень больше не интересует. Пусть другие дебилы с вашим искательским братом работают, мне это все надоело. Я в это больше не верю, и все ваши байки слушать в дальнейшем не желаю. Все.

Он нажал отбой. И сразу – вызвал секретаря.

– Ирочка, подготовь мне на завтра два билета в Баден-Баден. Встречу там по полной организуй, пансионат мой и так далее. – Он отключил интерком и обратился к помощникам.

– Что-то у меня поджелудочная барахлит от всех этих кладов. Съезжу-ка я, подлечусь маленько. Да и нервы ни к черту. Пора переходить на более спокойный бизнес.

Он посмотрел на Лёлека.

– Алексей, пока я буду в отъезде, посмотри, можем ли мы прикупить сейчас какой-нибудь журнал? Тематический – антиквариат, старина. Надоело все, пора делиться опытом и зарабатывать легально. Только я тебя умоляю, никаких искателей. Меня от них уже тошнит.

Он налил еще один стакан.

Серега здоровой рукой разливал пиво. На столе в три ряда по четыре штуки были выложены монеты.

Маршалин копошился в компьютере, пытаясь пробить по интернету информацию, но связь работала еле-еле.

Наконец, страница открылась.

– Обалдеть! – только и проговорил он. – Я так и думал. Это же «ефимки с признаком»! Причем, Аугсбургские, редкие.

– Ничего себе! – воскликнул Серега. – Это же штук по пятьдесят минимум!

– Эй, вы переводите для пока нормальных! – возмутилась Настя.

– Ну смотри, – Макс показал на монету. – Это монетка – талер семнадцатого века, выпущенный в немецком городе Аугсбург. А вот с этой стороны у монетки надчеканка – кружок с всадником и прямоугольник с надбисью «IбSS» – это в 1655-м году так пометили этот талер для легального хождения в России во времена Алексея Михайловича. Такой талер с надчеканкой называли «ефимок», от первой части слова Йоахимсталер, монеты, выпускавшейся в Богемии. Монетки эти редкие, денег стоят немало. Как Серега сказал, от пятидесяти тысяч долларов за штуку.

Продать их, конечно, непросто, но можно. Опять же, у нас более редкий вариант – надчеканка поставлена на Аугбургский талер, что, вероятно, увеличивает его нумизматическую редкость.

– Хватит лекций, давайте делить! – Серега зажал в руке три спички. Первый ряд – короткая спичка, второй – средняя, третий – длинная. Настюха, тяни.

– У меня длинная!

– Отлично. Твой – третий ряд. Макс, твоя очередь.

– Короткая.

– О’кей, твой – первый, мой – средний.

Серега сгреб свою долю на край стола.

– Эх, заживем!

Он отложил одну монетку в сторону.

– На эту – Паджеро куплю как у Макса. Поставлю резину грязевую и покрашу в фиолетовый цвет. Ни у кого такой Паджеры не будет больше в Москве. Как выеду я на такой Паджере, так все прям попадают.

Рядом положил еще одну.

– На эту – дом справлю на дачу. Большой, с камином и обязательно с теплым туалетом. А в туалете – полочку для книжек. Буду сидеть в тепле, трубочку курить и книжки умные читать. А дом в оранжевый цвет покрашу. К соседям будут гости приезжать, спрашивать – кто это у вас такой особняк отгрохал? А они будут отвечать – это у нас Серега, олигарх местный.

Над следующей монеткой он задумался.

– Пожалуй, Настасье Палне своей шубу куплю. Такую, чтоб все тетки у нее в бухгалтерии от зависти просто перевешались. А те, кто выжил – слюнями ядовитыми подавились бы.

– Ну а четвертая?

– А что четвертая, – не растерялся Серега. – Четвертую я в банк положу. И буду на проценты содержать и дом оранжевый, и машину фиолетовую, и химчистку для шубы Настасьи Палны оплачивать.

Макс и Настя рассмеялись. В их смех влилась трель Маршалинского мобильника.

– Слушаю! – Все еще не в силах остановиться, прогоготал в трубку Маршалин. По мере разговора лицо его грустнело. Время от времени он бурчал «угу» и спустя минуту, так и не сказав ни слова, повесил трубку.

– Что-то серьезное? – обеспокоенно спросила Настя.

– Да нет, это по работе. Наши опять облажались. Недопоставили крупную партию ноутбуков в «Эльдорадо». А те её уже на «бэк ту скул» распродажу подготовили. Мне теперь оправдываться да отписываться – неделю. И ведь, что самое обидное, просто так недопоставили, по тупости. Бред, короче.

Он грустно посмотрел на свою долю клада.

– Я вот как решил. Вот на все это, – он сложил четыре монетки стопкой, – я открою кладоискательское предриятие. Буду ездить, клады искать. Сделаю сеть кладоискательских магазинов – такую, чтобы в каждом городе человек мог металлоискатель купить. Да не только металлоискатель. Там и для коллекционеров все будет, и для любителей активного отдыха. А с «Эльдорадо» пусть они сами разгребаются. Я теперь человек свободный. Буду собственным бизнесом руководить, вот. Представляете, все клерки с утра стоят в пробке в сторону центра – их ждут офисы, начальники, выговоры и нагоняи. Сидит планктон в кредитных помойках – в носу ковыряет. Ой, как не хочется им с утра в офис ехать. А я – свободной птицей – лечу им навстречу по пустой, незабитой трассе. И у меня впереди целый день поиска и приключений! И никаких начальников, никаких планов, никаких, мать их, митингов и конф-коллов. Только свобода! Как вам, а?

Он выпил большой глоток пива и довольно рассмеялся.

– Ну а ты, Настён?

Настя внимательно посмотрела на Маршалина, сложила свои монетки стопкой и придвинула к стопке Макса.

– Знаешь, мне так понравилось, как ты рассказываешь, что я, пожалуй, войду в долю. Если, конечно, не прогонишь. Я ведь, по образованию, маркетолог. А куда твоя сеть без нормального маркетинга денется? Разоришься и все. Так что, я – соучередитель и маркетинговый директор. Не против?

– Ух ты! – Макс обнял Настю. – Уже и коллектив собирается достойный. Не пропадем!

– Э! Подождите! А я? – возмутился Серега.

– А что ты? – не понял Макс. – У тебя – фиолетовый джип и оранжевый коттедж. И шуба.

– Не, не, не, я передумал. – Серега собрал свои монетки в кучку, посмотрел на них, будто последний раз, вздохнул тяжело, и поставил рядом с остальными.

– Нет уж, раз такое дело, я тоже с вами хочу. И чтобы все в носу, а я – свободной птицей. Без меня вы, между прочим, тоже никуда не денетесь. Я по вебу и продвижению – наипервейший спец. А такая сеть, как вы задумали, без интернет-поддержки просто не выживет. Так что хотите, не хотите, а я с вами. Вот!

Серега решительно глотнул пива прямо из банки и хлопнул ей об стол, будто ставя окончательную точку в своем решении.

– Ну что, по такому случаю надо шампанского! – Макс хлопнул в ладоши. – Серега, тебе первое поручение от Генерального директора – сбегай в холодильник, там бутылка Асти в морозилке.

Когда он убежал Маршалин задумался.

– Слушай, маркетинг, – обратился он к Насте. – А как мы нашу сеть назовем? А то отмечать собрались, а названия нет.

– Может, «Кладоискатель»?

– Банально и узко.

– «Следопыт»?

– Пошло.

– «Кладовик»?

– Занято.

Вернулся «технический директор». Присоединился. Перебрали все названия, но решения так и не было. Идею предложил Серега.

– Слушайте, я в конторе одной работал, назывался «1-я авеню». Так вот, во всех каталогах, во всех списках – всегда на первом месте стояла. Ну типа в алфавитном порядке – сначала цифры идут, а потом буквы уже. Так что давайте либо на «А», а еще лучше, на цифру «1».

– «Первая Кладоискательская»! – сразу предложила Настя.

– Не пойдет! – отмел Макс. – Будут с Порываевым путать.

– Слушайте. – Настя показала на монетки. – А можно цифру не «1» а «12»? У нас ведь двенадцать ефимков. Давайте так и назовемся. И грамотно, и оригинально.

– Не, «двенадцать ефимков» не звучит. По-деревенски как-то. О! Придумал. Серега, открывай шампанское! Разливай! Поднимаем бокалы!

Как самый генеральный директор нарекаю нашу будущую фирму… – Маршалин сделал театральную паузу. – «12 Талеров»! Ура товарищи!