Выше мы сказали, что все, относящееся к инициатическому знанию, никоим образом не может быть предметом каких-либо дискуссий, да и сами дискуссии в целом являются приемом преимущественно светским; кое-кто пытался сделать из этого факта вывод, что инициатическое обучение должно восприниматься «пассивно», и даже представить это как аргумент, направленный против самой инициации. Данное недоразумение особенно важно рассеять: инициатическое обучение, чтобы быть действительно полезным, в самом деле требует «рецептивной», воспринимающей ментальной позиции, но эта «рецептивность» отнюдь не является синонимом «пассивности»; такое обучение, напротив, требует от воспринимающей стороны постоянного усилия по усвоению и носит в высшей степени активный характер. В действительности, скорее светскому обучению можно было бы с определенным основанием адресовать упрек в пассивности, поскольку оно лишь предлагает «данные»; последние должны быть скорее восприняты, чем поняты, т. е. ученик должен просто регистрировать их и складывать в своей памяти, так что они не становятся предметом какого-либо реального усвоения; в силу чисто внешнего характера такого обучения и его результатов, личная и внутренняя активность оказывается сведенной к минимуму, а то и вовсе отсутствует.

Указанное недоразумение касается, по сути, гораздо более серьезных вещей; и вправду, мы часто замечали у тех, кто стремится выступать с позиций противников эзотеризма, досадную склонность смешивать последний с подделками под него и, вследствие этого, подвергать общим нападкам вещи, в действительности совершенно разные, даже противостоящие друг другу. Это, разумеется, еще один очевидный пример современного непонимания; невежество во всем, что касается эзотерической и инициатической области, столь полно и повсеместно в нашу эпоху, что ничему здесь нельзя удивляться; и во многих случаях оно может служить извинением для тех, кто поступает подобным образом; однако порой возникает искушение задаться вопросом — достаточно ли такого объяснения для тех, кто хотел бы глубже понять суть вещей. Прежде всего, разумеется, сами эти непонимание и невежество входят в план разрушения всякой традиционной идеи, реализация которого охватывает весь современный период, и, следовательно, они являются результатом некоего намерения и имеют поддержку со стороны тех подрывных влияний, которые работают на это разрушение; но, помимо данного соображения совершенно общего порядка, есть в этом, как нам представляется, нечто отвечающее более точному и четко определенному замыслу. В самом деле, когда произвольно смешивают инициацию с псевдоинициацией и даже с контринициацией, запутывая все столь безнадежным образом, что никто ничего не в силах разобрать, то и впрямь те немногие, кто способен на какое-то размышление, должны задуматься о том, кому идет на пользу вся эта путаница. Разумеется, мы не ставим сейчас вопрос о добрых или дурных намерениях; впрочем, это имело бы здесь второстепенное значение, так как вред от ложных идей, распространяющихся таким образом, не становится от этого больше или меньше; и очень возможно, что предвзятость, проявляемая некоторыми, связана только с тем, что они бессознательно повинуются определенному внушению. Из этого следует заключить, что враги инициатической традиции одурачивают лишь тех, кого они вовлекают в организации, которые «контролируют» прямо или косвенно, и что даже те, кто полагает, что борется с ними, становятся порой вполне полезными — пусть и на другой лад — орудиями для целей, которые первые ставят перед собой. Когда контринициация не в состоянии успешно скрыть свои приемы и цели, для нее вдвойне полезно приписать те и другие настоящей инициации, поскольку тем самым она бесспорно наносит вред последней и в то же время отстраняет угрожающую ей опасность, вводя в заблуждение умы, которые могли бы оказаться на пути определенных открытий.

Эти размышления мы приводили много раз, в частности, по поводу книги, опубликованной несколько лет назад в Англии бывшим членом ряда организаций весьма подозрительного характера, — мы имеем в виду псевдоинициатические организации, из тех, которые особенно явственно отмечены печатью влияния контринициации; хотя он оставил их и даже открыто выступил против них, все же его сильно затронуло полученное там учение, и это особенно заметно в представлении, которое он составил себе об инициации. Эта концепция, где господствует идея «пассивности», достаточно необычна, чтобы стать предметом особого внимания; она служит ведущей идеей для того, что выдает себя за историю инициатических (или именующих себя таковыми) организаций с древности до наших дней, — историю в высшей степени фантастическую, где все перепутано именно так, как мы говорили выше; она опирается на многочисленные разнородные цитаты, большинство которых заимствовано из весьма сомнительных источников; но поскольку мы, конечно, не собирались давать здесь нечто вроде рецензии упомянутой книги, нас в настоящий момент не интересует ни она сама, ни то, что просто согласуется с некоторыми «общепринятыми» тезисами, неизменно встречающимися во всех произведениях подобного рода. Мы предпочтем ограничиться — ибо это самое «поучительное» с нашей точки зрения, — указанием на ошибки, присущие самой ведущей идее, — ошибки, которыми автор явно обязан своим внутренним пристрастиям, тем более что он лишь способствует их распространению и обоснованию точки зрения тех, чьим противником себя считает, продолжая принимать за инициацию то, что они выдают за таковую и что реально представляет собой лишь один из путей, могущих служить весьма эффективной подготовке агентов или орудий для контринициации.

Естественно, все, о чем идет речь, сосредоточено в некоей чисто психической области, и уже тем самым не могло бы иметь никакого отношения к настоящей инициации, ибо последняя, напротив, — преимущественно духовного порядка; здесь же слишком много говорится о «магии»; как мы уже достаточно объясняли, магические операции любого рода отнюдь не составляют инициатического процесса. С другой стороны, мы находим здесь странное убеждение, согласно которому любая инициация должна быть основана на пробуждении и восхождении тонкой силы, обозначенной в индуистской традиции именем Кундалини, тогда как на деле это метод, свойственный ряду отдельных инициатических форм; впрочем, не впервые нам приходится констатировать в том, что мы охотно назвали бы антиинициатическими легендами, своего рода одержимость Кундалини, по меньшей мере любопытную, причины коей в целом представляются не очень ясными. Здесь они оказываются достаточно тесно связаны с определенной интерпретацией символики змеи, где этот символ толкуется исключительно в «пагубном» смысле; автор, по-видимому, не имеет ни малейшего представления о двойном значении некоторых символов — весьма важном вопросе, который мы уже обсуждали в другом месте.

Как бы то ни было, Кундалини-Йога, какую практикуют в особенности в тантрической инициации, — нечто совершенно отличное от магии; но именно она ошибочно рассматривается под этим именем в интересующем нас случае; если бы речь шла только о псевдоинициации, это могло бы быть, вероятно, даже нечто меньшее, нежели простая «психологическая» иллюзия; но если на какой-либо ступени вмешивается контринициация, может произойти реальное искажение и даже своего рода «инверсия», ведущая к установлению контакта отнюдь не с трансцендентным принципом или высшими состояниями существа, но попросту с «астральным светом» или, скорее, — сказали бы мы — с миром «блуждающих влияний», т. е. с низшей частью тонкого мира. Автор, признающий выражение «астральный свет», обозначает этот результат именем «иллюминация», озарение, которое любопытным образом приобретает двусмысленное звучание; вместо того чтобы прилагаться к вещам чисто интеллектуального уровня, приобретению высшего знания, как то должно быть, если брать его в правомерном инициатическом смысле, оно отнесено здесь лишь к феноменам «ясновидения» или к другим силам того же рода, которые сами по себе весьма мало интересны и к тому же особенно негативны в этом случае; по-видимому, они в конечном счете служат для того, чтобы сделать существо, обладающее такими свойствами, доступным внушениям, исходящим от так называемых неведомых «Учителей», которые в данном случае являются не чем иным, как зловещими «черными магами».

Мы охотно допускаем, что подобное описание справедливо для ряда вспомогательных организаций контринициации, поскольку последние стремятся лишь превратить своих членов в простые орудия, которые они могут использовать по своей воле; мы спросим только — ибо этот пункт недостаточно ясен, — какую именно роль играет так называемый инициированный в магических операциях, которые должны привести к подобному результату; представляется, что это, по сути дела, совершенно пассивная роль «подданного», в том смысле, в каком понимают данное слово всевозможные «психисты». Но мы полностью оспариваем, что подобный результат имеет что-либо общее с инициацией, которая, напротив, исключает всякую пассивность; мы уже с самого начала объяснили, что это одна из причин, по которой инициация несовместима с мистицизмом, и уж подавно — с тем, что предполагает пассивность несравнимо более низкую, нежели у мистиков, и связанную с тем, что со времен изобретения спиритизма обозначают вульгарным словом «медиумичность». Возможно даже, отметим мимоходом, что подразумеваемое здесь вполне сопоставимо с тем, что было реальным источником «медиумичности» и самого спиритизма; и, с другой стороны, когда «ясновидения» добиваются определенными «психическими» тренировками, даже если Кундалини в них не участвует, оно обычно делает существо в высшей степени «внушаемым», как это доказывает постоянное соответствие (о чем мы уже упоминали выше) его видений специальным теориям школы, к которой он принадлежит; нетрудно понять, какую выгоду могут извлечь отсюда настоящие «черные маги», т. е. сознательные представители контринициации. Не более трудно уяснить себе, что все это действует прямо вопреки самой цели инициации, которая в том и состоит, чтобы «освободить» существо от всех его наслоений, а не в том, чтобы навязать ему еще новые узы в добавление к тем, которые естественно обусловливают существование обычного человека; инициируемый — не «подданный», а даже совсем наоборот; всякая склонность к пассивности может быть только препятствием для инициации, и там, где пассивность преобладает, она свидетельствует о непоправимом отсутствии «врожденной способности». Сверх того, во всякой инициатической организации, сохранившей четкое осознание своей истинной цели, все гипнотические и иные практики, предполагаемые ролью «подданного», считаются неправомерными и строго запрещены; и даже предписано, добавим мы, всегда сохранять активную позицию по отношению к промежуточным духовным состояниям, которые могут быть достигнуты на первых стадиях «реализации», дабы избежать тем самым опасности «самовнушения»; строго говоря, с инициатической точки зрения пассивность возможна и допустима исключительно только по отношению к высшему Первопринципу.

Мы хорошо знаем, что — как могут возразить — некоторые инициатические пути предполагают более или менее полное подчинение гуру; но это возражение не основательно, прежде всего потому, что речь идет о подчинении совершенно добровольном, а не о порабощении, навязываемом вопреки воле ученика; затем потому, что гуру всегда вполне известен и находится с ним в реальных и непосредственных отношениях, а вовсе не является неведомой личностью, проявившейся из «астрала», т. е. действует вне какой-либо фантасмагории, посылающей внушения посредством своего рода «телепатического» влияния, причем ученик, воспринимающий их, совсем не знает, откуда они приходят. Кроме того, такое подчинение носит характер простого, так сказать, «педагогического» средства, временной необходимости; настоящий духовный наставник не только не будет злоупотреблять им, но и воспользуется им только с целью помочь ученику освободиться от него по возможности раньше; ибо именно в подобном случае справедливо утверждение, что истинный гуру находится внутри, являя собой не что иное, как «Самость» существа, а внешний гуру только выражает его, покуда существо еще не в состоянии войти в сознательное общение с этой «Самостью». Инициация как раз и должна вести к полностью реализованному и действительному осознанию «Самости», а это явным образом невозможно ни для детей, нуждающихся в опеке, ни для психических автоматов; инициатическая «цепь» не связывает существо, но, напротив, дает опору, помогающую ему подниматься неограниченно, преодолевая свои собственные ограничения как существа индивидуального и обусловленного. Даже когда речь идет о второстепенных применениях, которые могут сосуществовать с основной целью, инициатическая организация не нуждается в пассивных и слепых орудиях, место которых — в профанном мире, поскольку у них нет надлежащих качеств; ее члены на всех ступенях и во всех функциях должны стремиться к сознательному и добровольному сотрудничеству, означающему действительное понимание, на которое способен каждый; и никакая истинная иерархия не может реализоваться и сохраняться на иной основе.