– Здесь хуже, чем в «Паласе». Нет гостиной.

Карен, насупившись, стояла посреди номера. Колин подавил раздражение. Гостиница ему понравилась – очаровательная, с изюминкой. За многие годы пятизвездочного отельного великолепия Колин научился ценить самобытность и предпочитал не показную роскошь, а хороший вкус. Но Карен такие тонкости не интересовали. Она была падка до внешней мишуры. По ее меркам «Приют у моря» оказался слишком уж невзрачным.

– Да, здесь нет гостиной, – подтвердил Колин. – Зато какой вид! Фантастика. – Он распахнул окно и глубоко вдохнул прекрасный свежий воздух. Карен демонстративно повернулась к нему спиной и взгромоздила свой чемодан – подделку под «Луи Вуиттон» – на кровать. – Челси, – позвал Колин. – Смотри. Отсюда видно море.

Они с дочерью высунулись из окна. Справа открывалась завораживающая картина, разглядеть которую можно было только с высоты: устье широкой реки, вливающейся в море, – огромный водный простор, бирюзовый, волнующийся, безбрежный.

Карен принялась рыться в чемодане. Вещей ей хватит на неделю, не меньше, отметил про себя Колин. Женщины вечно набирают лишнего. Интересно, как эти блестящие леггинсы и леопардовое платье впишутся в пеннфлитскую обстановку? Удобной обуви без каблуков тоже не видно; похоже, его идея прогуляться вдоль берега моря обречена на провал.

– Черт! – воскликнула Карен. – Выпрямитель для волос дома забыла.

– Ничего страшного, мы же в отпуске. У самого синего моря, – преувеличенно бодро, нараспев сообщил Колин, понимая, что буря неизбежна.

– Голову даю на отсечение, в этом захолустье приличного парикмахера не найдешь! – Карен наградила его испепеляющим взглядом и захлопнула крышку чемодана.

Челси тихонько отошла от отца и с несчастным видом уселась на край кровати.

Колин отвернулся от окна. Сдерживаться больше не было сил.

– Ты хочешь испортить выходные? Я-то надеялся…

Карен сделала шаг вперед и отчаянно всплеснула руками.

– Прости, – сказала она. – Веду себя как злобная стерва. Это все из-за работы. Мне сейчас так трудно…

Бывшая любовница попыталась улыбнуться, и Колин понял, что она не притворяется. Видимо, действительно переживает из-за работы. Извинение прозвучало искренне.

– Давайте закажем чаю? – предложил он.

– Людей увольняют направо и налево. – Карен не пожелала уходить от темы. – На оставшихся, естественно, ложится двойная нагрузка. И попробуй пикни – тут же вылетишь. Клиенты жалуются, потому что вечно какие-то накладки. Бросают нас и переходят в другой спортзал – туда, где не халтурят. Ничего удивительного!

Она чуть не плакала. Колину стало ее жаль. Сам он по праву гордился надежностью своего предприятия и до сих пор никого не уволил. Колин рассчитывал на естественную текучесть кадров – кто-то выходит на пенсию, кто-то переезжает в другой город, – которая поможет ему безболезненно сократить штат. Пока же дела шли неплохо, и он обещал персоналу по возможности сохранить коллектив. Колин не собирался жертвовать людьми ради прибыли – отчасти в этом и состоял секрет его успеха. На него работали лучшие из лучших, потому что знали, какой он хороший начальник. Филантроп, сказал кто-то о нем однажды.

– Послушай, – мягко произнес Колин. – Давай обсудим это за ужином. Закажем хорошего вина, поболтаем, разложим все по полочкам. – Он посмотрел на Челси, которая так и сидела на кровати, грустно уставившись на свои коленки. – Пойдем прогуляемся, пока мама приведет себя в порядок и разберет вещи.

Обрадованная девочка резво вскочила. Колину внезапно захотелось убраться подальше от удушающих духов Карен, от ее не менее удушающего настроения. Может, стоило все-таки поехать в «Палас»? Впрочем, нет, Пеннфлит он выбрал ради Челси. Эти выходные, между прочим, посвящены ей, а не ее матери.

В начале пятого порог «Приюта у моря» переступили благоухающие богатством Тревор и Моника Парфитты.

Благоухали они, если быть точным, духами фирмы «Гуччи» (она – «Энви», он – «Гилти»), которые купили во время последнего визита в фешенебельный лондонский «Харродс». Но то, что у Парфиттов денег куры не клюют, сразу же бросалось в глаза. Да они и не допустят, чтобы кто-нибудь этого не заметил.

Оба были смуглыми от загара. Фигура высокого бритоголового Тревора напоминала шкаф. Он оделся в черный костюм, замшевые мокасины без носков и белую шелковую футболку, облегающую перекачанные грудные мышцы. Шею украшала толстая золотая цепь, а запястье – предсказуемый «Ролекс». На фоне мужа Моника, носящая восьмой размер одежды, казалась дюймовочкой. Ее белый брючный костюм на голое тело открывал волнующее декольте, а десятисантиметровые шпильки и пышный начес на платиново-белых волосах увеличивали миниатюрный рост до метра шестидесяти. Все впечатление портилось от того, что она жевала жвачку.

У обоих на голове красовались солнечные очки: у него – «Прада», у нее – огромные «Шанель».

– Мистер и миссис Парфитт, – поприветствовала их Анжелика и с улыбкой вышла из-за стойки, чтобы пожать гостям руки.

– Анжелика, лапочка, – просиял Тревор. – Ты, как всегда, великолепна.

– Спасибо. Вы оба прекрасно выглядите.

– Вот отдохнем здесь – и похорошеем еще больше. Скажи-ка, Лука подготовил служебную стоянку? А то я бросил «мерс» в неположенном месте.

– К сожалению, нет. Но мы все устроим. Сейчас Бен принесет ваш багаж… – Она помахала носильщику, и тот бросился к ним. – … A я поручу кому-нибудь припарковать вашу машину.

– Ничего страшного, – вмешалась миссис Парфитт. – Тревор сам справится. Я ему говорила, что это отель не того уровня. Пора бы уже запомнить.

– Ты же знаешь, я – перфекционист. – Тревор пожал плечами. – Я однажды сказал Луке: «Раз мы претендуем на пять звезд, нужна служебная стоянка. Клиенты хотят высококлассного сервиса».

Анжелика согласно кивнула.

– Подождите, пожалуйста, пару секунд. Я передам Клэр, что вы приехали. Пока Бен разгружает вещи, можете посидеть на террасе, там сейчас очень хорошо.

Она скрылась в служебном помещении, где начальница рассчитывала зарплату персонала.

– Приехали Тревор и Моника, – шепнула Анжелика. – На ней во-о-от такие бриллианты. – Она соединила кончики большого и указательного пальцев одной руки и поднесла к уху. – По размеру – фальшивые, хотя наверняка настоящие.

Клэр встала. Вид у нее утомленный, отметила про себя Анжелика. Потрясение от неожиданно свалившейся на голову старой любви не прошло даром.

– Спасибо. – Начальница с приветливой улыбкой вышла в холл. – Тревор. Моника. – Она протянула для рукопожатия ладонь.

– Клэр. Лапочка. – Тревор не признавал формальностей и сгреб Клэр в медвежьи объятия. – Мы так счастливы! Ты нам даже погоду заказала.

– Все для клиента, – охнула Клэр, вывернулась из его хватки и поздоровалась с Моникой, на секунду прильнув щекой к ее щеке. – Анжелика распорядилась принести ваш багаж?

– Бен этим занимается, – ответила Анжелика.

Упомянутый Бен как раз протиснулся в двери с двумя одинаковыми чемоданами невероятных размеров.

– Держи, приятель. – Тревор достал брелок с ключами и двадцатифунтовую банкноту. – Припаркуй мою машину. Она застрахована от всего на свете. Не забудь поднять крышу.

– Э-э… – Бен в ужасе уставился на ключи. – Вообще-то я не умею водить. Мне всего шестнадцать.

– Машиной займусь я, – предложила Анжелика.

– Доверить свою лошадку женщине? Она у меня, между прочим, элитная. – Тревор подмигнул и высоко поднял ключи.

Анжелика округлила глаза.

– Не обращай внимания, дорогая, – ласково улыбнулась Моника. – Он так шутит.

– Конечно, шучу. Моя Моника водит лучше, чем я. У нее есть терпение.

Он бросил ключи в ладонь Анжелике.

– Тревор! Моника! – Из кухни вышел Лука и через бар направился к ним.

Под аккомпанемент бурных приветствий, рукопожатий и поцелуев Анжелика незаметно ретировалась.

У тротуара стоял вишневый «Мерседес SL» с откидным верхом. Не машина – конфетка. У Анжелики перехватило дыхание. Она открыла водительскую дверцу и скользнула внутрь. В салоне витал аппетитный аромат кожи и новизны; его не смог перебить даже удушающий запах лосьона после бритья, пропитавший ремень безопасности. Анжелика, радуясь, как ребенок, удобно устроилась на шикарном сиденье цвета жженого сахара, наслаждаясь тем, как оно мягко обволакивает тело; тронула руль, восхищенно провела рукой по глянцевой приборной доске: какой дизайн, сколько новомодных кнопок и экранов…

Она вставила ключ в зажигание и огляделась, припоминания инструкции Джеффа.

Тревору Парфитту не обязательно знать о том, что у заместительницы Клэр нет водительских прав. Весь ее опыт вождения заключался в нескольких уроках, полученных под руководством Джеффа в его фургоне. Толстяк, спасибо ему, был сказочно терпелив. Ни гримас, ни воплей – только сдержанное спокойствие плюс дотошные указания. Когда-то он работал инструктором по вождению и заверил падчерицу, что та – прирожденный водитель, поэтому «Мерседеса» Анжелика не боялась.

Заурчал двигатель. Она включила поворотник, затем первую скорость; медленно отъехала от тротуара и осторожно покатила по главной улице к стоянке, упиваясь завистливыми, восхищенными взглядами прохожих. Ее распирало от возбуждения и ликования. Анжелика чувствовала себя эффектной, могущественной и избалованной. Она нажала кнопку на музыкальном центре, раздался голос Элтона Джона – не лучший выбор, конечно, ну да ладно. Музыка заполнила все вокруг, басы отдавались в теле легкой вибрацией.

Анжелика едва не завизжала от восторга. Рот растянулся до ушей. Справа показался въезд на стоянку. Как жаль, вот и конец приключению… Так быстро? Она поймала взгляд какого-то мужчины, полный откровенной зависти.

Да какого черта?! Когда ей снова выпадет шанс посидеть за рулем такой красавицы? Почему бы не прокатиться? Парфиттам можно сказать, что на парковке долго не было свободных мест. Анжелика плавно нажала на акселератор, «Мерседес» послушно взлетел на холм и помчался прочь из города.

Ехать бы так вечно… Оставить Пеннфлит в прошлом. Через сколько ее хватятся? Идущая вдоль берега прямая дорога манила вперед. Анжелика прибавила газу. До чего же мощная машина!

Вот она, ее мечта. Свобода. Роскошь. Быстрые авто.

Ветер трепал развевающиеся волосы, и Анжелика радостно закричала. Безответственно? Да. Ну и плевать! Сколько можно быть ответственной?

Добравшись до вершины холма, она остановилась у обочины, вгляделась в море. Вдалеке разрезал волны белый быстроходный катер. Пассажиры на нем наверняка пьяны от восторга – как только что была пьяна она сама. Сердце Анжелики упало. Кого она дурачит? Жизнь богатой путешественницы не для нее. Ничего не поделаешь. Она ласково погладила рыжеватую кожу на руле, думая о Парфиттах. Интересно, откуда у них деньги? Может, Моника вышла замуж за Тревора из-за его толстого кошелька? Для привлекательной женщины это самый доступный путь к богатству и роскоши.

Анжелика повернула к себе зеркало заднего вида. У нее есть все данные, чтобы завлечь такого мужчину, как Тревор. Представители сильного пола частенько смотрят на нее с вожделением. Она собрала волосы, приподняла их, открыв шею; стрельнула по сторонам прищуренными глазами из-под опущенных ресниц, капризно надула губки. Что здесь сложного?

Ничего. Только ей это не по душе. Придет день – и она выйдет замуж по любви. На краешке сознания замаячил смутный образ Луки. Анжелика прогнала его подальше. Ей и так повезло: она живет в живописнейшем городке, о котором многие могут только мечтать; у нее любимая работа и обожаемое начальство…

На солнце набежало одинокое облако, и Анжелика вздрогнула. Нужно возвращаться, пока ее не хватились. Возбуждение схлынуло, и, разворачивая автомобиль, она занервничала. Назад, в реальность… На мгновение Анжелика пожалела о том, что позволила себе заигрывать с недостижимым. Она выключила музыку и с трезвой мрачностью повела «Мерседес» вниз с холма. Неожиданно пришел страх – а вдруг она в кого-нибудь врежется или напортачит с парковкой? На подъезде к знакомым городским окраинам пульс стал успокаиваться, и Анжелика поймала себя на мысли: видела бы ее сейчас мама.

Возможно, когда-нибудь… Когда-нибудь.

Лора предусмотрительно завела на телефоне будильник – она боялась, что они с Даном, уснув, доедут до самого Пензанса, – и тот ласково зажурчал за пять минут до прибытия в Пеннфлит. Она вынырнула из сна. Голова ее лежала на плече у Дана. Он улыбнулся, и Лора растерянно выпрямилась, не понимая, где она и как здесь оказалась. Потом вскочила и стала лихорадочно стягивать вниз багаж.

– Спокойно, – сказал Дан. – Мы еще не доехали.

– Знаю, – заявила она, пробираясь к выходу. – Понимаю, что веду себя как ненормальная, но такая уж я уродилась.

Он стащил свой рюкзак и пошел следом. Поезд замедлял ход, и Дан притянул Лору к себе. Та доверчиво к нему прильнула. Как хорошо, что он поехал с ней! Она бы с ума сошла одна в незнакомом месте.

Вагон наконец остановился, и Дан открыл дверь. Пеннфлитская станция выглядела совсем неказисто – серая, ветхая, с железными перилами и растущей сквозь асфальт травой. А где же прелестный морской вид?

На стоянке такси стояли две машины. Водители, нежась на солнце, лениво болтали друг с другом через открытые окна. Путешественники терпеливо ждали конца разговора, однако на них никто не обращал внимания. Терпение у Дана лопнуло, и он пронзительно свистнул.

– «Приют у моря», пожалуйста, – сообщила таксисту Лора.

– О, шикарно, – заметил тот.

Ну вот, сейчас незаметно подкрутит счетчик, чтобы содрать с богатеньких пассажиров втридорога. Обычно Лора не позволяла себе останавливаться в элитных бутик-отелях, но задуманное на эти выходные настолько ее пугало, что она захотела окружить себя комфортом. «Приют» выглядел идеально. Лора не вынесла бы какой-нибудь унылый пансион с ядовито-оранжевыми коврами и постелью сомнительной свежести.

Такси рвануло со стоянки, и Лора откинулась на сиденье. А ведь сегодня вечером они с друзьями могли бы отправиться в Камден, выпить парочку коктейлей, потусоваться – как всегда по пятницам. По пути домой поели бы вкусных кебабов со жгучим соусом «харисса». Так нет же, приехали сюда… Будто им некуда девать деньги и время.

– Готовы? – спросил водитель, кивая на изгиб дороги впереди. – Зрелище незабываемое. Погодите.

Они выжидательно вытянули шеи. Машина повернула, и Лора восхищенно ахнула – перед ними раскинулась сверкающая морская ширь, на берегу которой пристроился крошечный городок, невозмутимый, сказочный. Пеннфлит.

– Ух ты! – выдохнул Дан.

Таксист расплылся в довольной улыбке.

– Срабатывает безотказно, – поведал он. – Такой красоты только мертвец не оценит.

– Разве ты его еще не видела?

– Сто раз. Просто это – мой любимый мультик.

Колин посмотрел на диск, который выбрала Челси. «Рапунцель». На душе потеплело.

Они с Карен никак не могли решить, брать ли дочь с собой на ужин. Колин был «за». Ему нравилось, когда дети сидят с родителями за одним столом; они с Элисон разрешали Райану и Мишель есть с ними вместе в ресторанах чуть ли не с младенчества. Так малыши учатся правильно себя вести. Да и зачем заводить детей, если тебя тяготит их компания? Карен же придерживалась другого мнения.

– Со взрослыми тебе будет скучно, правда, Челси?

– Да, я лучше останусь в номере. – Девочка, очевидно, к такому привыкла и отвечала машинально.

– Закажет еду сюда. И посмотрит телевизор.

Колин решил не настаивать, чтобы не злить Карен. Отчасти та права. Им действительно надо пообщаться с глазу на глаз. Ему есть что сказать, и Челси при этом присутствовать не стоит. Но для очистки совести он сходил с дочерью вниз за фильмом.

– Хочешь выбрать что-нибудь еще?

– А можно? – не поверила девочка.

– Можно.

Она вновь принялась изучать диски. Если бы речь шла о Мишель, Колин накупил бы ей сладостей, чтобы лакомилась во время просмотра. Однако Челси лишние калории ни к чему. Что же придумать? В номере есть свежие фрукты, но угощать ими ребенка как-то мелочно. Ему хотелось побаловать дочь. Он всем сердцем верил в то, что детей необходимо баловать.

Колин вздохнул и взял с прилавка упаковку шоколадных драже. Ладно, большого вреда не будет. За ужином он обязательно поговорит о питании Челси с Карен. Хотя та скорее всего останется глуха к его мнению.

Челси выбрала еще один фильм и смущенно протянула Колину. Тот подумал об игровой комнате у себя дома – с огромным широкоэкранным телевизором, с бесконечными рядами дисков. Даже здесь, в магазине, выбор фильмов меньше. Теперь эта комната почти всегда пустует, в ней поселилась пугающая тишина. Как же он скучает по детям! Жене тоже их не хватает.

– Тебе нравятся такие конфеты? – Он показал Челси драже. – Мои любимые.

Девочка кивнула, и Колин отправился к кассе. Взгляд упал на сигареты. Надо же, пятнадцать лет курить не хотелось, а тут вдруг потянуло. Все дело в Карен, которая смолит, не переставая. Нет, он не поддастся. Лучше взять «Орбит».

– Еще чего-нибудь хочешь? – спросил Колин у Челси, и та помотала головой.

На душе стало еще теплее. Девочка не осознает, что он готов дать ей все, чего она пожелает. Все.

Анжелика, вернувшаяся после несостоявшегося побега, выглядела совершенно невинно. Она сунула ключи от «Мерседеса» в ящик регистрационной конторки, чтобы при случае отдать Парфиттам, и с улыбкой повернулась к приехавшей молодой паре.

Сердце дрогнуло. Девушка была ненамного старше самой Анжелики. Славные ребята! Кроме своего рюкзака, парень, ничуть не смущаясь, нес еще и цветную дорожную сумку, обнимая при этом спутницу за плечи.

– Мы бронировали номер на выходные, – сообщила гостья. – На фамилию Старлинг. Две ночи.

– Точно две? – Ее друг широко улыбнулся. – Судя по тому, сколько ты с собой взяла…

И тут же заработал тычок под ребра – за дерзость.

– Нужно быть во всеоружии. – Девушка обратилась за поддержкой к Анжелике: – Правда?

– Конечно. Вдруг погода переменится? Или еще что-нибудь случится.

Анжелика открыла на мониторе компьютера их бронь. Кладовка для метел! Самый маленький номер в отеле. Как же они поместятся там вдвоем? Комнатка милая, но очень уж тесная: хоть туда и влезла двуспальная кровать, места едва хватает на одного человека.

Анжелика бросила взгляд на часы. Время близится к вечеру, вряд ли кто-нибудь еще станет бронировать номер на выходные. Она, весело сверкнув глазами, подалась вперед.

– Послушайте. У нас до сих пор свободен номер побольше, – доверительно сообщила Анжелика. – Я вселю вас туда без дополнительной платы. – И она одарила пару улыбкой. – Никому не говорите.

– Ой, как здорово! – обрадовалась девушка. – Спасибо большое.

– Классно, – благодарно кивнул ее спутник.

И правда, классно. Какие у него глаза! Завораживающие, серые… Его подруге очень повезло.

Анжелика выдала ключи и перепоручила счастливчиков Бену. Глядя, как они поднимаются по лестнице, она ощутила в груди ласковое тепло. Приятно сделать доброе дело. Интересно, будет ли когда-нибудь такое в ее собственной жизни? Чтобы она вместе с любимым мужчиной вошла в отель, похожий на «Приют у моря», и чтобы их неожиданно переселили в лучший номер? Каково это?

Анжелика внесла новую информацию о бронировании номеров. Тепло в груди стало слабее. Что ж, остается надеяться, что совершенный сегодня благородный поступок когда-нибудь к ней вернется…

Лора запрыгнула на огромную, заваленную подушками кровать с высоким изголовьем.

– Даже не верится! Вот это номер! – Она обняла подушку и радостно огляделась. – Господи, как же здорово!

В комнате преобладали бледно-коралловый и кремовый цвета. На длинных, до пола, занавесках красовались морские звезды. У окна стояло объемное кресло-мешок. Над кроватью висел плакат, изображающий пятерых героев детской книги Энид Блайтон «Тайна прибрежных скал», а на стене напротив окна сверкали металлом и голубизной три картины Пандоры Монд.

Дан установил свой айпод в док-станцию, и по номеру поплыли плавные головокружительные аккорды.

– Смотри! – Лора заглянула в санузел и выскочила оттуда с широко открытыми глазами и флаконом пены для ванн. – «Молтон Браун». Их там куча. У меня будет самая роскошная ванна в мире! – Она сняла крышку и с наслаждением потянула носом.

Дан обнаружил серебряную коробку для печенья, полную домашних песочных коржиков.

– Хорошие будут выходные, – мечтательно произнес он и с наслаждением откусил кусочек. Достал еще одно печенье, протянул Лоре.

Та покачала головой и подошла к окну. Оно располагалось на боковой стене отеля, но если как следует вытянуть шею, можно увидеть море. Справа расстилался маленький, словно игрушечный, Пеннфлит – манящий лабиринт узких улочек. А ведь она чуть не забыла, зачем сюда приехала. Их ждет не романтический уик-энд, нет. Лора пристально вгляделась в домики, прилепившиеся к склону холма. Где-то там живет человек, который приходится – или не приходится – ей отцом.

Сзади подошел Дан, обнял. Лора расслабилась, напряжение отпустило. Слава богу, что есть Дан… Без него она ни за что не решилась бы. И чем бы ни закончились эти выходные, у нее все равно останется Дан.

Моника прошлась по роскошному люксу и распахнула дверь на маленький балкон с видом на гавань. В номер ворвался соленый ветер; она вдохнула, закрыв глаза и нежась на солнце.

– Волшебно, – произнес Тревор.

– Вон она. – Моника улыбнулась, пробежала взглядом по пришвартованным суденышкам, покачивающимся на волнах, и отыскала большую белую яхту.

Тревор с гордым видом стал рядом. «Белокурая бестия». Подарок Монике на сорокалетие, полученный ею больше десяти лет назад. Яхту строили в соответствии с пожеланиями Тревора, он ездил на верфь каждую неделю и следил, чтобы все его требования соблюдались в точности – вплоть до последней белой кожаной подушки. Кораблестроители сходили с ума от придирок, но Тревору было все равно. Он платит деньги, готовит подарок жене – и хочет, чтобы подарок получился идеальным.

Тревор хорошо помнил лицо Моники, когда та увидела «Бестию» впервые. Яхту спустили на воду в Лаймингтоне, и глаза жены светились от удивления и счастья. Она с ликованием разбила о борт бутылку шампанского, и оба они радовались как никогда.

Но там, где раньше царил смех, теперь поселился мрак. Глаза Моники до сих пор искали хотя бы мимолетную тень того, кого больше никогда не увидят. И Тревор ничем не мог помочь своей любимой жене, не мог прекратить ее мучения. От собственного бессилия его разрывало на части. Он лишь вновь и вновь старался отвлечь ее от горьких мыслей – в тщетной надежде на то, что однажды она перестанет надеяться.

Сам Тревор перестал уже давно.

Однако эти выходные должны стать переломными. Его неожиданная идея открыть отель в Лондоне была очень удачной – Моника с радостью за нее ухватилась. Теперь ей будет чем занять голову, и может, она перестанет наконец предаваться тяжелым раздумьям, прекратит свои беспокойные поиски? Остается лишь молиться, чтобы Лука и Клэр согласились. Тревору нравился их подход к делу, он целиком мог на них положиться и других организаторов для этого проекта искать не хотел. Несмотря на свое грубоватое добродушие, Тревор мало к кому испытывал доверие. Парфитты теперь никого не подпускали к себе слишком близко.

Тревор с Моникой стали мастерами притворства. Все вокруг считали, что они живут полной жизнью – свободно, легко, ни о чем не тревожась. На первый взгляд их существованию действительно можно было позавидовать. Невзирая ни на что, финансовое положение Тревора становилось все лучше и лучше, и они ни в чем себя не ограничивали.

Но Тревор не мог купить Монике то единственное, что она по-настоящему хотела. Это ужасно его мучило. Он сделал бы что угодно, лишь бы вернуть ее улыбку – живую улыбку, от которой лучились глаза. Взгляд жены теперь всегда оставался пустым и бесцветным, не помогали даже антидепрессанты – хотя с ними ей было немного легче пережить день. Их выписывают сейчас сплошь и рядом, порой кажется – на ровном месте.

В немом отчаянии Тревор смотрел, как Моника подошла к сумочке и в тысячный раз вынула из нее свой телефон. Проверила, нет ли сообщений; подняла повыше, глянула, есть ли связь – в Пеннфлите покрытие было нестабильным, поэтому мобильный иногда не ловил сигнал. Сегодня, по-видимому, все в порядке – она удовлетворенно кивнула и сунула телефон назад в сумку.

Сообщений не было. И никогда не будет. Тревор это понимал, но Моника не оставляла надежд.

Она вернулась к окну и выглянула на улицу. Морской бриз взъерошил платиновые волосы. Выглядит такой молодой, такой уязвимой… Тревор ощутил привычный тяжелый ком в горле – ком, не дающий ему забыть о собственной беспомощности.

– Хочешь, прогуляемся перед ужином? – Тревор с трудом сглотнул.

– Да, давай пройдемся к гавани. – Моника улыбнулась и кивнула. – Подышим морским воздухом, нагуляем аппетит.

Порой Тревору казалось, что ему было бы легче, не веди она себя так мужественно.