Клэр проснулась раньше обычного. За окнами едва занимался рассвет. Уснуть больше не получится, нечего и стараться. Она натянула на себя первую попавшуюся одежду и спустилась в кухню. Надо выпить латте с двойным эспрессо – всю ночь Клэр проворочалась с боку на бок, и от слабости ее пошатывало. К тому же лучше сбежать, пока не проснулся Лука и не потребовал сонного утреннего секса.
Она в леггинсах и мешковатой толстовке стояла на террасе и пила по глоточкам кофе, вздрагивая от зябкого рассветного воздуха. Над гаванью висел мрачноватый туман, но едва пробудившееся солнце уже пыталось прорваться на небо. Через полчаса оно выиграет битву, и туман неохотно отползет, улетучится, освобождая из своего плена катера, лодки и городок на другом берегу. Красивое будет зрелище.
Клэр притянула стул и села, закинув босые ноги на деревянные перила и покрепче обхватив горячую кружку. Единственными живыми существами вокруг пока что были чайки; однако совсем скоро отправятся в плавание первые рыбаки. С террасы «Приюта» открывался, пожалуй, самый красивый вид на море и реку во всем Пеннфлите; пышные кроны деревьев на противоположном берегу добавляли пейзажу мягкости и волшебства.
Восхитительное место, идеальное для свадебной церемонии. Здесь уже проходило несколько бракосочетаний. Над террасой натянут парусиновый полог. Перила оплетут зеленью, кремовыми цветами и органзой. Джазовое трио будет играть композиции Билли Холидей, а длинный стол – ломиться от угощения: plateaux de fruits de mer – блюда с морепродуктами, огромный пышный торт со взбитыми сливками, украшенный крупными свежими ягодами малины и каплями белого шоколада… Клэр не станет притворяться, будто раньше мысленно не планировала главное торжество своей жизни; все девушки мечтают об идеальной свадьбе, даже если в этом не сознаются. Вот только она и представить не могла, что ее мечта может стать реальностью.
Или что наступит такой день, когда Клэр захочет, чтобы эта мечта ни в коем случае не осуществилась…
Клэр потрогала кольцо. Какую бы придумать отговорку, чтобы его не носить? Сказать, будто оно велико и она боится его потерять? Не выйдет – кольцо точно впору. Клэр сняла украшение, покрутила в пальцах. Можно уронить. Уронить на пол, оно закатится в щель и – бульк! – упадет в воду под террасой. Клэр будет «безутешна». Очень простое решение.
Утреннее солнце наконец пробилось сквозь туман и тронуло лучом розовато-коричневые бриллианты. У Луки отменный вкус. Великолепное обручальное кольцо. Когда же он его купил? Когда умудрился выкроить время на поездку к ювелиру? Изучал ассортимент, выбирал… А предложение когда решил сделать? Полная неожиданность… Ничем не выдал себя, ни единым намеком.
Тот самый Лука, который вечно требовал внимания лишь к собственной персоне. Лука, которому Клэр никогда полностью не доверяла, ведь он – явный плут и негодяй. Впрочем, именно это когда-то ее и покорило.
Знакомые твердили: «Держись от него подальше!» Его все обожали – с ним никогда не скучно, он такой яркий и необычный тусовщик, – но никто не обольщался насчет его недостатков. Луку характеризовали по-разному: игроком, неисправимым эгоистом. Пьяницей и бабником. Взбалмошным сумасбродом. Невыносимым. Кошмарным.
«Он тебя разжует и выплюнет, и ты умрешь от горя», – предостерегала давняя знакомая Луки.
Но Клэр лишь улыбалась. Ей довелось пережить трудности пострашнее, чем дурное обращение легкомысленного эгоиста, возомнившего себя божьим даром. Наоборот, завоевать Луку стало еще интереснее. Она не сдалась и пошла по классическому пути хорошей девочки, которая считает, что сможет укротить плохого мальчика.
«Боже мой… – Клэр вернула кольцо на палец, живот у нее свело. – Похоже, мне это удалось».
Телефон на тумбочке, весело чирикнув, известил хозяина о доставке сообщения. Ник какое-то время полежал, не шевелясь. Читать эсэмэску не хотелось – понятно ведь, от кого она.
Наконец протянул руку и взял мобильный.
«Привет! Как голова? Здесь неплохо. В планах плотный завтрак и штурм магазинов. Хорошего дня. Тысяча поцелуев».
Что ответить? Может, сделать вид, что никакого сообщения не было? Плохая связь, мол, ничего не получал. Нет, это как-то низко. Пальцы Ника забегали по кнопкам.
«С головами тоже все неплохо. Жду не дождусь сегодняшнего выхода в море. Привет девочкам, развлекайтесь. Целую».
Он словно наяву увидел картину: шесть девушек сидят за столиком в ресторане отеля и с наслаждением поглощают сытный английский завтрак – несмотря на то что в следующую субботу им предстоит влезть в платья подружек невесты. Софи, конечно, выглядит безукоризненно: ясноглазая, одетая в джинсы и трикотажный джемпер с кардиганом одного цвета, белокурые волосы рассыпались по плечам. Она готова к встрече с сегодняшним днем, у нее все организовано и продумано, вплоть до последней чашки капучино. Софи ничего не оставляет на волю случая. Ее нельзя назвать занудой – просто ей нравится планировать. Она считает, что так от жизни получаешь максимум. Его невеста заранее разослала подругам по электронной почте детальную программу девичника; они давно привыкли к ее скрупулезному подходу и, кажется, даже еще больше за это любят. Ник не сомневался – девочки отдохнут на славу. Софи досконально все изучила – отель, ресторан, спа, бары, – заказала лучшие столики, позаботилась о том, чтобы всем было хорошо. Неудивительно – она ведь работает организатором мероприятий, и продумывать тонкости любого праздника вошло у нее в привычку. Они с Ником познакомились, когда тот привез вино и шампанское на вечеринку в честь выигрыша на скачках, которую Софи готовила в саду богатого клиента. Ник хорошо помнил их первую встречу: он увидел девушку, которая потянулась вверх, чтобы обмотать желтой органзой стойки шатра; футболка у нее задралась, открывая живот…
Нет, думать о Софи невыносимо. Ник накрыл голову подушкой, надеясь прогнать воспоминания. Не вышло. Софи в том саду из прошлого обернулась к нему – очаровательная, непринужденная, – указала, куда отнести вино… потом, смущенно засмеявшись, рассыпалась в извинениях, сообразив, что перед ней не посыльный, а коммерческий директор. В тот день у них не хватало персонала, и Ник приехал лично. Она пригласила его в паб через дорогу – загладить свою оплошность.
Через восемь месяцев они обручились.
Любил ли он Софи? Конечно, любил. Любил ее неиссякаемый энтузиазм, ее невозмутимость, ее уверенность. Всегда безупречный внешний вид. Умение получать то, чего ей хочется, и при этом не казаться избалованной принцессой. Ник знал, что жизнь с Софи будет упорядоченной: не скучной, не монотонной, нет, а приятной, спокойной, без неожиданных потрясений и драм. Он хотел на ней жениться, создать семью, дом.
И все же чего-то ему не хватало. Ника никогда не тянуло зарыться лицом в шею Софи, впитывать запах ее тела. Его губы не покалывало иголочками электрических разрядов, когда он касался ее кожи. Она ни разу не являлась ему во сне – смутным, недосягаемым и манящим призраком.
Ему не хотелось умереть в ее объятиях.
Каждый раз мысли о Софи затмевались мыслями о Клэр. Каждый раз, когда Ник представлял свою грядущую свадьбу, он видел рядом с собой у алтаря Клэр. Клэр, чей образ въелся в его разум, его сердце и его душу.
Придется признать, что настолько сильное чувство, по-видимому, случается лишь раз в жизни. И что жить с человеком, не вызывающим в тебе такую бурю эмоций, наверное, намного легче. Страсти, конечно, будет меньше, зато проще наладить повседневное существование, карьеру и семью с той женщиной, которую спокойно любишь и уважаешь, а не с той, которая круглые сутки не выходит из головы и будоражит душу.
Как Клэр. С годами Ник стал сомневаться – а не возвел ли он ее на некий воображаемый пьедестал просто потому, что она для него недосягаема? Но теперь… Теперь они встретились, он держал ее в объятиях. И понял – нет, дело не в недосягаемости. Клэр по-прежнему чарует его, влечет; между ними, как и раньше, вспыхивает волшебная искра. Клэр – его часть, его половинка. Софи никогда не возбуждала в нем таких чувств.
И если Клэр решит, что им не стоит быть вместе, сможет ли он, как ни в чем не бывало, жениться на Софи, зная, что его сердце принадлежит другой?
А ведь еще надо пережить мальчишник. Сегодня их ждет выход в море. Отплытие запланировано на десять утра – к тому времени шестеро приятелей должны быть подняты из постелей, одеты и накормлены. Ник взглянул на часы. Семь. Ресторан сейчас откроют. Надо идти завтракать. И столкнуться с Клэр? Нет, встречи с ней он сейчас не вынесет. Лучше заказать еду в номер.
После сытного бутерброда с беконом жизнь станет веселее. Проверено.
В это субботнее утро Дан с Лорой спустились к завтраку первыми и выбрали столик у окна, откуда открывался чудесный вид.
Дан был на седьмом небе. Он заказал плотный завтрак с яичницей, с наслаждением вытянул ноги и, вздохнув от удовольствия, развернул свежую газету «Индепендент».
– Какое счастье, что не надо сломя голову мчаться в очередную церквушку в проклятом Котсуолде!
Ему часто приходилось по субботам фотографировать свадьбы – не по работе, а частным образом, для друзей или знакомых. Он предлагал приемлемые расценки, работал споро и не увлекался бесконечными перестановками родственников и гостей, а потому был востребован.
Лора глотнула свежевыжатого сока из розового грейпфрута и покосилась на стоящую перед ней чашку чая с бергамотом. Сейчас принесут ее заказ, цельнозерновые гренки с грибами. Есть совсем не хотелось, она так нервничала, что сводило живот. Их первая совместная поездка с Даном. Первый раз, когда Лора останавливается в таком отеле, да еще с мужчиной.
С Мариной они отдыхали либо в суматошных турпоходах вместе с другими одинокими мамочками и полчищами детей, либо арендовали небольшой домик в деревне; им никогда не хватало денег на гостиницу. Сама Лора ездила по работе на конференции, которые проходили в безликих однотипных сетевых отелях. Ей еще ни разу не приходилось бывать в таком прелестном месте.
Может, безумный план отменить? Какие чудесные, романтичные могли бы получиться выходные! А жуткое волнение все портит. Она проснулась на рассвете и, лежа в постели, снова и снова с сомнением прокручивала в голове задуманное и взвешивала вероятность благоприятной развязки. Лора старалась не слишком грузить своими терзаниями Дана. Зачем надоедать ему вечными тревогами и постоянно ныть?
И все же мысли о Тони Уэстоне не давали ей покоя. Чем он занимается? Еще спит или привык подниматься рано? Может, отправился в магазин за бумагой? Что любит читать? «Индепендент»? «Таймс»? «Гардиан»? Листает ли он как раз сейчас газету? Или готовится к приходу Лоры, раскладывает бумагу, карандаши, кисти, тюбики с краской? Думает ли о своей новой ученице? Какой себе ее представляет? Женщиной средних лет, которая ищет новый смысл жизни? Усталой матерью, выкроившей время на свое увлечение?
«Вряд ли Тони Уэстон ждет в гости давно утраченную дочь, о существовании которой и не подозревает», – думала Лора, пока официантка сервировала завтрак.
– Чем сегодня займешься, Дан? – Она подцепила на вилку гриб, пропитанный растопленным маслом.
– Обо мне не беспокойся. – Он глянул на нее поверх газеты. – Я счастлив. – Дан кивнул за окно. – Могу хоть весь день сидеть тут и любоваться гаванью.
Лора перевела взгляд на улицу. Можно послать Тони Уэстону электронное письмо и отменить встречу. Можно провести весь день с Даном.
Но тогда она так и не узнает.
Челси проснулась в восемь. К тому времени Колин уже успел тихонько пробраться в свой номер, принять душ и переодеться. Девочка стояла у окна с раздвинутыми шторами и смотрела в море.
– Доброе утро! Ты крепко спала.
Челси с улыбкой обернулась. В пижаме с «Хэлло, Китти», со спутанными ото сна светло-русыми волосами и перекошенным пробором она казалась гораздо младше своих одиннадцати лет.
– Где мама? Уже встала? По субботам она спит до обеда. – Девочка перевела вопросительный взгляд на дверь между номерами.
«Черт! – осенило Колина. – Она думает, что Карен провела ночь в моей постели». Он вошел в комнату, пытаясь привести мысли в порядок.
– Маме пришлось уехать. Что-то случилось в спортклубе, ей позвонили, и она вернулась домой.
– Она тебе так сказала? – нахмурилась Челси.
– Ну да, – соврал Колин. Ничего лучше в голову не приходило. – Девочка посмотрела на него. На маленьком личике читалась тревога. – Что ты?
– Мама не могла поехать в спортклуб.
– Почему?
– Если я тебе расскажу, она меня убьет.
Что ее так встревожило?
– Не убьет. – Колин обнял дочку за плечи. – Не убьет, потому что о твоем рассказе не узнает. Что случилось, Челси?
В конце концов та неохотно призналась:
– Ее уволили из спортзала несколько месяцев назад. Она туда уже давно не ходит. И я должна была молчать.
– Ясно. – Колин переварил информацию, быстро сопоставил ее со вчерашними событиями и сделал выводы. Неудивительно, что Карен вся на нервах. – Что ж… Видимо, ей нужно побыть одной… придумать, что делать дальше. Челси принялась накручивать на палец прядь волос. – Это еще не все? Можешь мне довериться, честное слово. Знаю, мама часто на тебя сердится, так что я тебя не выдам.
Вот оно, начало их настоящих взаимоотношений. Отныне ему предстоит завоевывать ее доверие.
– Она, наверное, поехала в «Шикарные ножки», – призналась девочка. – Мама там иногда подрабатывает.
Колин похолодел. «Шикарные ножки».
Разумеется, он о них слышал. А кто не слышал? Скандально известный «клуб для джентльменов» на окраине китайского квартала. Никаким джентльменством там и не пахло. Круглосуточное заведение с танцующими в режиме «нон-стоп» девицами. Сам Колин в нем ни разу не был, но до него доходили рассказы о полуголых красотках, готовых за двадцать фунтов вертеться под музыку перед столиком заказчика. Его замутило. Колин никогда не принадлежал к братству мачо, которых возбуждают подобные картины, – но он скорее исключение из правил. Многие верные мужья и семьянины не могут устоять перед искушением полюбоваться обнаженными девушками, извивающимися вокруг шеста.
Глупцы! Их влечет фарс, соблазняют надутые губки и манящие глаза. Колину это было противно. Как можно покупать видимость желания? Бездушную любовь?
Ну да бог с ними… но неужели Карен опустилась до такого? Да еще не позаботилась скрыть свое падение от дочери. Кошмар какой-то.
– И давно мама там подрабатывает?
Главное – не выказать своего потрясения и вытянуть из Челси как можно больше информации.
– Сто лет, – кивнула девочка. – Ее подруга Шэрон – менеджер в клубе, она звонит маме, когда людей не хватает. Это хороший заработок. До двух сотен за ночь. Наличными.
Челси одиннадцать, она и подозревать о подобном еще не должна. Ошеломленный Колин вспомнил одиннадцатилетнюю Мишель. Ее голова была забита пони, щенками и кексами; ничего дурного или зловещего. Ну хорошо, со временем туда просочились поп-музыка, косметика и мальчики – но все в дозированных и контролируемых пропорциях.
И хотя Челси во многом казалась моложе, чем Мишель в таком же возрасте, она самым обыденным тоном рассказывает о том, как ее мать успешно продает за деньги свое тело. Колина пробрала дрожь.
– А ты там была?
– Несколько раз, – наивно поведала девочка. – Если маму вызывали на работу днем, я ждала в раздевалке, пока она закончит смену.
– И чем занималась, пока ждала?
– На приставке играла, – пожала плечами Челси. – Телик смотрела.
У Колина сжались кулаки. Его дочь, его плоть и кровь – в притоне разврата! Расспрашивать дальше нет сил. Он не хочет знать больше, пока не готов. Потрясение, ужас и отвращение проступили на лбу крупными каплями пота.
Удивительно, как Карен взяли туда на работу. Лет ей все-таки многовато, стара она уже для стриптиза. Хотя, наверное, с правильным макияжем, в удачно подобранном костюме и в приглушенном свете Карен могла пройти осмотр. Двигаться она умеет. И смотреть зазывно – тоже. Об этом Колин знал не понаслышке.
И что теперь? Одно дело – бегство Карен, и совсем другое – это постыдное разоблачение. Ставки взлетели до небес. Так, спокойно, спокойно… Надо собраться. И сделать несколько звонков.
Элисон. О боже, Элисон!
Хотя главное сейчас по-прежнему Челси. Эти выходные устраивались ради нее, и она должна провести их по высшему разряду, даже если Колину придется расшибиться в лепешку. Девочка ни в чем не виновата. Он быстро глянул на экран мобильного: вдруг Карен прислала сообщение – то ли с извинениями, то ли с объяснениями. Пусто.
– Давай-ка одевайся и пойдем вниз завтракать, – с напускной бодростью заявил Колин. – Не знаю, как ты, а я ужасно проголодался.
Вернувшись в комнату, Клэр с удивлением обнаружила, что Луки там нет. Куда он мог подеваться? Спустился в кухню? Надо же, встал так рано, совсем на него не похоже. Ну и слава богу. Она боялась встречи с ним, боялась, что придется изображать фальшивую радость по поводу вчерашнего. Клэр чувствовала себя такой опустошенной, что не смогла бы вымучить даже улыбку.
Впрочем, присутствие Луки чувствовалось повсюду: в горячем воздухе ванной, в мокрых полотенцах, в брошенной на пол одежде, в измятой постели (конечно, горничные ежедневно ее заправляют, но неужели обязательно оставлять такой беспорядок?), в двух пустых чашках из-под кофе.
Она подняла рубашку Луки, поднесла к носу, вдохнула. Запах его тела по-прежнему волновал Клэр, вызывая смешанные чувства восторга и неуверенности, пробуждая желание. Лука будоражил ее так же сильно, как и в самом начале отношений, горячил кровь. Именно это когда-то и привлекло Клэр – исходящее от него чувство опасности. Непредсказуемость. Полная противоположность Ника. Может, потому-то Клэр в свое время и потянулась к Луке. Тот был таким ярким, таким всепоглощающим, что стер горькие воспоминания и заполнил все ее мысли.
Теперь же два главных мужчины в жизни Клэр боролись за право ею обладать, а она сама не знала, чего хочет. Вот зеркало. Кто в нем отражается? Кто такая Клэр Марло? Ей-то казалось, она полностью изменилась, создала новую себя – сильную, независимую деловую женщину, половинку звездной пары, которой суждено оставить след в истории. Но нет, события последних суток показали: прежняя Клэр никуда не исчезла, она здесь – мягкая, ранимая девушка, что мечтала когда-то стать частью семейства Барнсов, и верила, будто обрела любовь и смысл в жизни. Верила, пока судьба не распорядилась иначе.
Клэр была в полной растерянности. И дело не только в Нике, свалившемся как снег на голову. События разворачивались слишком быстро. Проект Парфиттов, точно настойчивый паровоз – с Тревором и Моникой в качестве идущих напролом машинистов и Лукой в роли восторженного пассажира, – тянул Клэр за собой. К ее мнению никто особенно не прислушивался. Клэр превозносили до небес, пели ей дифирамбы, восхваляли ее достижения и незаменимость для новой гостиницы – но даже не подумали поинтересоваться, чего хочет она сама. Открытие отеля казалось парой пустяков, но ее снедали дурные предчувствия. А тут еще Ник…
Она вздохнула, натягивая на себя приличную одежду. До конца выходных придется что-то решить. Никто за нее этого не сделает.
Когда Клэр надевала кардиган, что-то зацепилось за рукав. Кольцо… Снять его пока что нельзя – Луку это убьет. Значит, надо поговорить с Лукой. Сейчас она его отыщет и попросит сохранить помолвку в тайне; пусть, мол, кольцо полежит в коробочке до официального объявления. Если радостная новость разлетится по Пеннфлиту, Клэр не сможет взвешенно принять решение. Чем больше народу узнает, тем тяжелее ей будет сбежать. Если она в конце концов выберет именно это.
Когда Колин увидел, во что облачилась Челси, он впал в полное уныние. Дешевая, слишком тесная и кричащая одежда выглядела ужасно. Футболка с надписью «Я люблю мальчиков и магазины» натянулась на пухлом животике и заканчивалась чуть выше леггинсов, отделанных безвкусными кружевами. Колин со стыдом представил, как выйдет с дочерью на люди. И что делать? Какие еще сюрпризы хранятся в ее маленьком чемодане? Похоже, все вещи Челси покупались в недорогом «Праймарке» и были на два размера меньше необходимого.
Разумеется, он ничего не сказал и повел девочку вниз, в ресторан. Она устремилась прямиком к столу с сухими завтраками, фруктами и свежей выпечкой. Сейчас наверняка возьмет хлопья. Так и есть.
– Знаешь, что? – ласково сказал Колин. – Я вот подумал: повар наверняка очень старался, когда готовил фруктовый салат. Может, попробуем? А скучные хлопья можно и так есть в любой день.
Челси с сомнением посмотрела на миску с разноцветной смесью из кусочков ананаса, дыни, киви, клубники и винограда.
– Тут есть вот это… – Она ткнула пальцем в киви.
– Я очень люблю киви, так что если не захочешь его есть, отдашь мне.
Колин щедро зачерпнул салата, насыпал в две белые мисочки.
Они сели у окна.
– Здорово. Мы обычно по утрам не едим, – призналась Челси. – Мама завтракает кофе и сигаретой.
– Ну ты же завтракаешь перед школой?
– Покупаю по дороге яичный макмаффин в «Макдоналдсе».
– Как?! – Колин потрясенно уставился на дочь. – А что у вас на ужин? Она тебя хоть горячим кормит?
– Ну да, у нас всегда дзынь-ужин.
– Что еще за «дзынь-ужин»? – нахмурился он.
Челси изобразила, будто ставит что-то в микроволновку.
– Дзынь! – объявила она.
– Ясно.
Карен повезло, что ее здесь нет. Она с ума сошла? Колин представил себе ее оправдания, словно наяву услышал ноющий голос: «Конечно, тебе легко говорить».
Может, ему и правда легко говорить. Что он знает о суровой жизни матерей-одиночек? Но большинству матерей-одиночек, между прочим, никто ежемесячно не перечисляет больше тысячи фунтов. Им часто приходится бороться за каждое пенни, которое они получают от отцов своих детей. Колин же ни разу не пропустил ни одного платежа, никогда не увиливал, никогда не скупился. Наверняка Карен тратит средства не на Челси, хотя сама она, конечно, с этим не согласилась бы. «Ты не представляешь, как все дорого!» – зазвучало у него в ушах. Черт бы ее побрал! Куда она девает деньги?
Только не на гардероб дочери.
Так, пора кое-что изменить.
– Ты не против пройтись с утра по магазинам? – спросил Колин. – У меня нет удобной одежды для отдыха.
Челси обдумала его предложение и пожала плечами.
– Как хочешь. И не забудь, надо еще вернуть диски с фильмами, – озабоченно напомнила она.
– Договорились. – Надо же, какая ответственная! Его любовь к ней стала чуточку сильнее. – А чем займемся потом? Покатаемся на лодке по реке? Пойдем на пляж? Или съездим в ботанический сад?
Девочка вновь задумалась и машинально принялась посыпать фрукты в своей миске сахаром. Колин с трудом удержался, чтобы ее не одернуть. Наконец лицо Челси расцвело обезоруживающей, солнечной улыбкой.
– Сама не знаю. Я на все согласна. – Она посмотрела в окно. – Мне здесь нравится.
Колин выудил из салата ананас. У них будет незабываемый день, самый лучший в жизни. Да, время поджимает, сегодня вечером придется принять решение о дальнейшей судьбе Челси, но это не помешает им получить удовольствие от отдыха. Что будет дальше, неизвестно. Но сегодня Колин не станет думать о Карен. Или об Элисон. Или о Райане с Мишель.
Челси заслуживает того, чтобы хоть раз в жизни стать центром чьей-нибудь вселенной.
Клэр решительно сделала глубокий вдох и направилась вниз по лестнице. Свернув на последний пролет, она потрясенно остановилась, словно налетев на стену.
Холл представлял собой невиданное зрелище. На столе красовалась шикарная цветочная композиция – пышное сплетение темно-кремовых роз вперемешку с плющом и дельфиниумом. Рядом возвышалась пирамида из бокалов для шампанского, а под столом в ведерке со льдом томилось несколько бутылок коллекционного «Дом Периньон». Под потолком висела связка бледно-розовых воздушных шариков.
Клэр озадаченно нахмурилась. В «Приюте» сегодня свадьба, а владелица об этом забыла? Нет, быть такого не может. Кто-то явно устроил все это у нее за спиной – но зачем? Она ушла отсюда всего полчаса назад. Ничего себе оперативность!
Клэр непонимающе огляделась и вдруг замерла. Ну конечно! Единственная причина для подобной таинственности – желание удивить… ее саму.
Она с колотящимся сердцем спустилась по последним ступенькам, и все худшие опасения подтвердились: из зала ресторана театрально выплыли Парфитты с улыбками до ушей. Моника, жеманно раскинув руки, кинулась к Клэр.
– Лука рассказал нам за завтраком. Потрясающая новость! Поздравляем! Ты, наверное, на седьмом небе.
– Небольшой подарок. – Тревор кивнул на стол. – Мы решили, что гостям «Приюта» будет приятно разделить вашу радость.
У Клэр отнялся язык. Это сон, дурной сон. Сейчас она проснется и с облегчением поймет, что у нее просто разыгралось воображение. Но нет – Тревор уже схватил бутылку шампанского и открывает ее с соблюдением всех положенных церемоний, а Моника дергает за руку, требуя показать кольцо.
– Боже мой, какая красота! Достойно тебя. Умничка Лука…
Клэр подняла глаза и встретилась с полным гордости взглядом Луки.
Она вымученно улыбнулась. Моника держала ее левую руку, Тревор совал бокал в правую. Клэр покорно подставила щеку для поцелуя. Лука в этом замешан, не иначе. Он ничуть не удивился, увидев оккупированный свадебным антуражем холл. Что за игры? Широкие жесты Луке не свойственны.
Тревор уже наполнил четыре бокала. И в довершение ко всему как раз в этот момент по лестнице спустилась компания холостяков, собирающаяся провести день на воде. В центре шел Ник. Тревор бурными жестами поманил их к себе.
– Давайте, давайте, подходите! Бокал шампанского – лучшее начало выходных!
Он разливал шипучий напиток в новые бокалы и подавал их окружающим. Холостяки с радостью принялись за угощение – не в их правилах было отказываться от дармовой выпивки. Один только Ник ошеломленно топтался сзади. Клэр не хотела встречаться с ним взглядом. Она отвернулась и с облегчением увидела входящую в отель Анжелику.
Та потрясенно уставилась на неожиданную сцену, но Тревор немедленно ухватил ее за локоть и затащил в общую толпу.
– Как раз вовремя. Тост!
– Тост? – Анжелика непонимающе посмотрела на начальницу.
Та не успела и рта раскрыть, а Моника уже ликующе трясла в воздухе безвольную руку Клэр.
– Смотри! – восторженно выпалила миссис Парфитт. – Кольцо – просто сказка.
– Ты помолвлена? – Глаза Анжелики округлились.
Клэр кивнула.
– Кажется, у нее благоговейный ступор, – заявила Моника. – Ни слова еще не произнесла!
– С… Лукой? – уточнила Анжелика.
– С кем же еще? – Моника выглядела радостнее новоиспеченной невесты.
– Ребята, ребята, внимание! – Тревор хлопнул в ладоши. – Давайте выпьем за наших очаровательных хозяев гостиницы, которые только что объявили, что намерены пожениться. Я горд разделить с ними их радость. Истинная любовь – вот соль жизни. Все согласятся, что они – чудесная пара. – Он отсалютовал бокалом. – За Луку и Клэр!
– За Луку и Клэр! – хором подхватила собравшаяся толпа.
Когда Клэр поднесла бокал к губам, Лука обхватил ее за плечи. Она поискала Ника, встретилась с ним взглядом, пытаясь беззвучно выразить все свое отчаяние. «Пожалуйста, поверь! – молили ее глаза. – Меня загнали в угол… Хотя обстоятельства пока взяли надо мной верх, я постараюсь найти выход из путаницы. Мы с тобой обязательно все нормально обсудим…» Она рванулась ему навстречу, но Лука крепко ее обнял, поцеловал в шею, и Клэр оставалось лишь молча, с застывшей улыбкой, смотреть, как Ник повернулся и широко зашагал к выходу из отеля.
– Мы берем выходной, – объявил Лука. – Тревор пригласил нас покататься на своей яхте.
– Мы не можем позволить себе выходной! – возразила Клэр. – У нас полно гостей…
– Все будет в порядке. Фред и Лоз отлично справляются на кухне; мы вернемся к трем часам, и я начну готовить ужин. А до того времени Анжелика присмотрит за отелем – правда, Анжелика?
Он обернулся к помощнице Клэр. Та в растерянности молчала. Начальница явно нуждалась во спасении – но как сказать «нет, не присмотрю»?
– Конечно. – Анжелика беспомощно дернула плечом.
– Мне надо с тобой поговорить, – с отчаянием в голосе попросила Луку Клэр.
– У нас весь день впереди. Беги переодеваться. Я загляну на кухню, соберу припасов для пикника. Мы заслужили отдых.
– Я вам даже погоду заказал. – Тревор помахал рукой, указывая на ослепительно сверкающее солнце.
– Позагораем, обсудим обивку и декор. – Моника, кожа которой вряд ли нуждалась в дополнительном загаре, искрилась восторгом. – А мужчины поговорят о цифрах.
Она радостно всплеснула руками, продемонстрировав пальцы, унизанные «визитными карточками» парфиттского брака: кольцо на помолвку, обручальное кольцо, кольца по случаю годовщин – все тщательно подобраны так, чтобы дополнять друг друга и подчеркивать непомерное богатство владелицы.
Ну что тут возразишь?
– Дайте мне пять минут на сборы, – сдалась Клэр.
Может, протиснуться в слуховое окно и сбежать по крышам? Интересно, скоро ее хватятся?
Анжелика проводила начальницу задумчивым взглядом. Что-то Клэр совсем не похожа на человека, у которого только что сбылась заветная мечта. Холл постепенно пустел, оживленные холостяки высыпали на улицу, и Анжелика повернулась к Луке, вытряхивающему из бутылки в свой бокал последние капли «Дом Периньон».
– Поздравляю, – произнесла она. – Клэр очень повезло.
– Ну что ты, – ответил Лука с притворной скромностью, которая совершенно ему не шла. – Это не ей, а мне повезло. – Он опрокинул в себя шампанское, громко глотнул. – Ты тут сегодня сама справишься?
– Конечно.
– Что бы мы без тебя делали? – Лука потрепал ее по плечу.
Он явно не помнит о вчерашнем разговоре. И ни капли не печется о ней, Анжелике. Все его утешения – пустой звук. Единственное, что заботит Луку, – это как бы жениться на Клэр и уехать в Лондон открывать новый гламурный отель, а вовсе не счастье и будущее Анжелики.
А будущее ее ждет что надо. Безрадостней не придумаешь. Она останется в унылом Пеннфлите, с вечно нуждающейся семьей и без малейшей надежды на спасение.
– Выше нос! – воскликнул Лука, заметив мрачное выражение лица собеседницы. – Жизнь прекрасна.
Анжелика ответила скептическим взглядом.
– Лучше некуда, – бросила она, но Лука уже отошел.
Интересно, что ему известно об отношениях Клэр с Ником? Не это ли подвигло его на неожиданное предложение руки и сердца?
Стоп! А кольцо? Кольцо-то он наверняка купил заранее. Давно. Сердце Анжелики оборвалось.
Разумеется, Лука принадлежит Клэр. Конечно, Клэр – кому же еще?
В то утро Колин с Челси оказались первыми клиентами детского бутика с романтичным названием «На берегу моря». Его волшебные витрины заставили бы раскошелиться даже самых прижимистых родителей. Что уж говорить о Колине, который прижимистым не был никогда.
– Нам нужно полностью сменить гардероб, – пояснил он довольной продавщице. – Дочь резко вытянулась, ей все стало мало. Возьметесь?
Челси препроводили в примерочную, оформленную в виде пещеры русалки, и приветливая девушка принялась таскать туда всю имеющуюся в магазине одежду нужного размера. Колин устроился в большом кожаном кресле, предусмотрительно поставленном для скучающих мужей, и углубился в газету. Время от времени, когда ему на утверждение представляли очередной наряд, он поднимал голову. Гора покупок на стойке постепенно росла.
Колин купил дочери джинсы с отворотами и бархатную толстовку, усыпанную звездами; несколько симпатичных футболок и непромокаемый плащ в горошек; украшенные цветочками резиновые сапоги и какие-то кеды с велюровой шнуровкой. Платье в красно-белую полоску, купальник с якорем впереди и безумно мягкий кардиган с пуговицами карамельного цвета.
– Хочешь надеть что-нибудь из обновок? – спросил Колин, и Челси обрадованно закивала.
Продавщица сунула старые вещи в пакет, и Колин едва не попросил их выкинуть. Из примерочной вышла Челси – в джинсах, футболке с обезьяной и кедах. Настоящая красавица, и совсем не выглядит полной. Обычная девочка на отдыхе. Волосы, правда, длинноваты и в беспорядке, надо бы постричь. Но это терпит.
Расплатился Колин наличными. Проводя время с Карен и Челси, он всегда платил исключительно наличными. Не хотел оставлять документальных следов.
Скоро волноваться об этом больше не придется.
Шестеро холостяков, в которых непредвиденный утренний фуршет пробудил особенную радость жизни, прошествовали через центр Пеннфлита. Смеясь и перешучиваясь, они остановились у булочной – запастись пирожками и пончиками; затем притормозили у магазина «Спар» и купили пива. Ярко светило солнце, обещая волшебные удовольствия и веселье. Восхитительный мальчишник на воде – что может быть лучше? Друзья ловили на себе восторженные взгляды девушек и женщин: молодые, привлекательные, целеустремленные мужчины тридцати с небольшим лет.
– Черт! – Свернув к гавани, Гас вдруг остановился как вкопанный. – Мобильник в номере забыл.
– Ничего страшного. Он тебе не понадобится, – заметил Ник. – В море не будет связи.
– Э, нет, без него я как без рук. Я мигом. Встретимся на понтоне. – Гас засеменил обратно к отелю.
Надо принимать какие-то меры, – душа Ника не на месте. Остальные, охваченные радостным предвкушением, ничего не заметили, но Гас чувствовал, что Ник на пределе.
Гас видел его лицо, когда объявили о помолвке хозяев гостиницы. Перехватил он и взгляд, которым обменялись Клэр с Ником. Мимолетный взгляд, но очень красноречивый. Взгляд соучастников. В ее немом призыве таилась мольба о помощи. Затем нервы Ника не выдержали, и он вышел из отеля, а шафер кинулся следом.
– И что мне теперь делать? – Челюсти Ника были сжаты крепче крепкого.
– Забыть ее, – ответил Гас и внутренне съежился под презрительным взором друга.
– Она не хочет замуж за этого кретина. Я уверен.
Он и правда околдован, решил Гас. Надо разрушить чары.
И вот теперь он трусил назад к «Приюту» с безумным намерением поговорить с Клэр. Хотя что сказать, не знал.
Спонтанная вечеринка уже закончилась, в отеле стало заметно тише.
– Мне нужно поговорить с мисс Марло, – обратился Гас к портье. – Срочно.
– Ее до вечера не будет, – ответила Анжелика. – Могу я вам помочь?
– Нет-нет, не беспокойтесь. – Черт! Опоздал. – Спасибо.
Гас стал отходить от стойки – и врезался в Клэр. На ней были белые шорты, футболка в сине-белую полоску и синие матерчатые тапочки на веревочной подошве; с руки свисала соломенная сумка-корзинка.
– Слышал, вы сейчас уезжаете, – начал Гас. – Можно вас на пару слов?
Клэр замялась. Лука уже спускается, да и Тревор с Моникой явятся с минуты на минуту.
– Конечно. – Высокий профессионализм победил. – Пойдемте в мой кабинет.
Гас последовал за ней. С любопытством оглядел крошечную комнату. Компьютер с плоским монитором, стройные ряды папок, плакаты на стенах. Оперативный центр, откуда Клэр Марло управляет своей империей. Она и правда чертовски хороша, вдруг понял Гас. Небрежная прическа, зеленовато-голубые глаза, брови а-ля Элизабет Тейлор. Красива не той приторной красотой, которой отличается Софи, а по-настоящему неотразима; такая красота обрушивается на людей внезапно. Теперь-то он отчетливо разглядел ее привлекательность.
Клэр вопросительно посмотрела на гостя, и тот понял, что беззастенчиво на нее пялится.
– Мне надо с вами поговорить.
– Я вся внимание. – Клэр одарила его дежурной улыбкой. – Хотите обсудить сегодняшний ужин? Лука придумал шикарное меню, но, конечно, если нужно организовать что-то еще… – Она рассмеялась. – Только не стриптиз или что-нибудь в том же роде – такого в Пеннфлите нет.
– Дело не в ужине. – Он смущенно помялся. – Дело в Нике.
Клэр насторожилась.
– Мне ужасно неловко. – Гас поскреб голову, мечтая провалиться сквозь землю. – Он мне все рассказал. О вас.
– Понятно. – Клэр скрестила на груди руки.
– Все это дико не вовремя. Встреча с вами его сокрушила. Совсем выбила из колеи. Я никогда раньше таким Ника не видел. Какое чудовищное совпадение, что мы выбрали именно ваш отель…
– Чудовищное, – согласилась она. – Совпадения, они такие. Но так уж вышло.
– Да, конечно. Только вам лучше сделать вид, что не вышло.
Клэр приподняла свои красивые брови.
– В следующие выходные у него свадьба, – с жаром пояснил Гас. – Если Ник ее отменит, он разобьет Софи сердце. Они созданы друг для друга. Ей-богу, видели бы вы их вместе…
– Не сомневаюсь, – сказала Клэр. – Эта ситуация выбила из колеи не только Ника. Мы оба потрясены и не знаем, что думать.
– Ник, похоже, знает…
– Что?
– Что вы – любовь всей его жизни. Что теперь, когда он вас нашел, он не хочет вас вновь терять. Что свадьбу с Софи надо отменить. Простите. Я не хочу мешать, просто…
– Вы просто делаете свое дело, – кивнула Клэр. – Вы ведь шафер Ника. И обязаны доставить его к алтарю.
– Не думал, что это окажется так сложно.
– Да уж… – Клэр отвела взгляд, не меняя оборонительной позы. – Послушайте, я в растерянности. Нам с Ником надо поговорить. Только не представляю, как это устроить. Столько трудностей. Да еще… – Она беспомощно помахала рукой.
– Да еще ваша собственная помолвка, да? – закончил Гас.
Клэр посмотрела на кольцо.
– Вы ведь не отступитесь, правда? – тихо спросил он.
Ответом послужило молчание.
– В субботу соберется больше сотни гостей. Жених с невестой должны через неделю въехать в новую квартиру. – Гас помедлил, затем нанес сокрушительный удар. – После медового месяца Софи планирует уйти с работы. Хочет заниматься семьей, детьми. Ник вам говорил? – Не говорил. Эта новость причинила Клэр неожиданную боль. – Взгляните. – Гас протянул ей свой айфон.
С фотографии на Клэр смотрели, лучезарно улыбаясь и обняв друг друга, Ник и, по-видимому, Софи. Они находились на какой-то вечеринке: он – растрепан, черный галстук развязан; она – безупречно восхитительна в бирюзовом вечернем платье. Оба довольны и счастливы. Вдвоем они смотрелись очень гармонично. Софи принадлежала к тому типу девушек, которые с легкостью впишутся в семью Барнсов. Идеальная длинноногая блондинка, представительница «золотой молодежи». Одна из тех красавиц, которые регулярно встречались в барнсовских фотоколлажах. Девушка, которой Клэр не станет никогда.
В ней вдруг вспыхнул гнев, и Клэр оттолкнула руку Гаса. Любоваться на счастье соперницы? Нет уж, спасибо!
– Знаете что, я не просила вас и вашу свиту вваливаться в мой отель. Это кошмар какой-то, но я не намерена делать вид, будто ничего не случилось. Наша встреча – очень важное событие для нас обоих. Поэтому будьте так любезны, оставьте нас в покое и дайте самим во всем разобраться!
Господи, до чего же она хороша, когда злится! Глаза сверкают, ну и темперамент!.. Надо ее успокоить.
– Да-да, понимаю. Простите. Не хотел вас задеть, честное слово. Видите ли, я сыграл в этой истории определенную роль и остро чувствую свою вину. – Голос Гаса звучал умиротворяюще. – Вы можете хотя бы… порадоваться за него? И за себя? Оставить все как есть? Как было до того, как я проявил чудеса идиотизма и выбрал именно вашу гостиницу?
– Думаете, это так просто?
– Разве нет? – Он сделал большие глаза. – И никто не пострадает.
Клэр отвернулась к окну. Да что он знает о страданиях?! На ее долю их выпало предостаточно, больше, чем положено одному человеку за всю жизнь. И вот теперь, когда боль стала утихать, старые раны вновь открылись.
– Отпустите его, Клэр, – тихо и умоляюще произнес Гас. – Забудьте о том, что Ник вообще входил в ваш отель. Подумайте о Луке. Что будет с ним, если вы разрушите его надежды и ваше совместное будущее?
– Не знаю…
В том, что он взорвется, Клэр не сомневалась, ведь Лука безумно гордый, настоящий альфа-самец. Но какие чувства проснутся у него внутри, она не представляла. Действительно ли он ее любит? Той настоящей, глубокой, целительной любовью, которая способна выдержать все? Сколько вопросов… вопросов, на которые у Клэр Марло нет ответа.
Она с ужасом почувствовала, как по щеке скатилась слезинка.
– Вот черт! – выдохнул Гас. – Простите…
Он неуверенно шагнул вперед. Что делать? Обнять ее? Утешить? Однако поза Клэр красноречиво намекала: «Держись подальше».
– Ну вот что, – произнесла Клэр. – По-моему, вы вмешиваетесь не в свое дело. Мы с Ником вернулись в прошлое, такое далекое прошлое, где еще не было ни вас, ни Софи, ни Луки. И только мы имеем право принимать решение.
Хотя она вызывающе дернула подбородком, ее голос дрожал.
– Хорошо, – сдался Гас. – Извините. Вы правы, я только еще больше все усложняю. Просто Софи здесь нет, и она не может выступить в свою защиту…
– Да плевать мне на вашу распрекрасную Софи! – резко выкрикнула Клэр. – Знаете, почему? Потому что жизнь далеко не всегда справедлива. Иногда она очень даже жестока. И Софи пора об этом узнать.
– Да уж, – опешил Гас. – Тогда забудьте о нашем разговоре. – Он повернулся к выходу. – Надеюсь, вы все же подумаете о последствиях, прежде чем наломать дров. Речь ведь идет не только о вашей судьбе.
– Иногда о других лучше забыть, – безучастно ответила Клэр. – И думать только о себе. Разве вы не понимаете?
Она придвинулась ближе, и Гас вновь ощутил бушующее внутри ее пламя.
– Ну вот поступим мы «правильно» – что тогда? Допустим, Ник женится на Софи, а я выйду замуж за Луку. И? Всю оставшуюся жизнь мы проведем с кем-то другим и будем жалеть о том, что нам не хватило мужества бороться за наши чувства? Ради чего? Разве это правильно?
Гас молчал. И кто его за язык тянул?! Он никогда раньше не сталкивался с такими сильными чувствами. Зачем он влез?
Да затем! Чтобы защитить Софи, вот зачем. Если Ник отменит свадьбу, он разобьет Софи сердце. Затем, что Гас считает Ника и Софи прекрасной парой. Затем, что они отлично подходят друг другу и должны быть вместе. Ник увлекся какой-то юношеской мечтой, вознес Клэр на пьедестал, где той совсем не место. И чем дольше он станет подпитывать свои фантазии, тем сильнее будет мучиться.
Может, позвонить Софи? Уговорить ее приехать и вправить Нику мозги? Нет, нельзя. Нечего втягивать чистую девушку в эту кашу, пусть наслаждается своим законным девичником. Он – шафер, он должен гасить ситуацию, а не усугублять ее.
Клэр не отводила от него взгляда – неистового, опасного, точно море в десятибалльный шторм. И что тут скажешь?
– Еще раз простите, – произнес Гас. – Разумеется, это не мое дело. Вот только они – мои друзья, и я за них переживаю. К тому же время идет, Клэр. Если Ник собирается все бросить, лучше пусть сделает это как можно раньше. Чтобы мы оповестили священника. Чтобы предупредили гостей, которые сейчас выбирают наряды и покупают подарки, о том, что им уже можно не напрягаться. Чтобы созвонились с фирмой-организатором и отменили блинчики с копченым лососем и малюсенькие профитроли…
– Я провела в «Приюте» немало свадеб и прекрасно понимаю сложности, возникающие в связи с их отменой, – не выдержала Клэр. – Благодарю покорно за лекцию. – Она говорила жестко. По-деловому. Бесстрастно. Отгородилась стеной. Клэр Марло одарила Гаса ослепительной безучастной улыбкой. – Желаю прекрасно провести день. Ждем вас к ужину.
Хозяйка гостиницы решительно прошла к выходу и распахнула дверь. За ней оказался Лука – поджарый, загорелый, в выцветших джинсах и тенниске цвета морской волны.
Ничего себе. И много он услышал?
– Как вы тут? Дорогая, ты готова? Парфитты уже ждут. – Он, само обаяние, обернулся к Гасу. – Увидимся вечером. Если погода не подведет, посадим вас на террасе.
– Приятного отдыха. – Гас выдавил слабую улыбку, благодарно кивнул и поспешил убраться.
Клэр тяжело привалилась к стене и уставилась в потолок. Ну и разговор… Она вела себя ужасно. Как настоящая стерва.
– Ты расстроена? – Лука погладил ее по щеке. – Он на что-то жаловался? Эти мажоры вечно недовольны.
– Нет. Просто напомнил, чтобы счет за ужин отдали ему, а не Нику.
Лука кивнул, продолжая изучать ее лицо. Словно искал разгадку. Он стоял так близко, что Клэр чувствовала его запах; запах, который всегда ее возбуждал, будоражил кровь. Лука запустил пальцы ей в волосы, и она задрожала. Его губы приблизились к ее рту – настойчивые, жадные. Клэр не сопротивлялась. У нее никогда не хватало сил ему сопротивляться. К тому же, начни она возражать, это вызвало бы подозрения.
– Миссис Клэр Беллами. – Лука оторвался от нее и лукаво улыбнулся. – Мне нравится.
– Какая самонадеянность, – проворчала Клэр. – С чего ты взял, что я сменю девичью фамилию?
– С того, что ты станешь моей женой. – Он ткнулся носом ей в шею, и колени Клэр подкосились. – Моей женой. Нас ждет великое будущее, – выдохнул Лука. – Весь мир ляжет к нашим ногам.