Я подняла телефон над головой, поводила им из стороны в сторону, даже на цыпочки привстала, чтобы казаться выше: ничего не помогало. Проклятая буря глушила сигнал напрочь. По крайней мере на моем и Полином устройствах. Костик мобильный оставил в общаге, а Шурик полчаса назад каким-то чудом умудрился отправить брату эсэмэс о том, что домой ночевать мы сегодня не вернемся, после чего у него благополучно сдохла батарея.

– Не понимаю, – пробурчал некромант, глядя, как я ерзаю по подоконнику, мрачно поглядывая на маленький экран «нокии», – если ты такая крутая ведьма, почему не свяжешься с матерью магическим способом?

– Например? – спросила, даже не оборачиваясь.

Костик задумался.

– Телепатией, – выдал так уверенно, словно сам не далее как вчера мысленно болтал с каким-нибудь крутым колдуном. Я пожала плечами, сползая на пол и понимая, что придется, пожалуй, смириться с тем, что в Англию я сегодня не дозвонюсь. Что, в общем-то, было не так плохо, учитывая, что на моем счету денег было ровно на одно соединение и две минуты разговора.

– Не все так просто, Костик, – ответила со вздохом. – Я могу передать чувства и эмоции, но не образы и уж тем более не целые фразы. Такого колдовства, к сожалению, не бывает.

– Странно, – язвительно процедил Перов. – А мне показалось, ведьмы практически всесильны.

– Ева, да что ты с ним церемонишься? – оторвала голову от подушки готесса. – Пульни в него молнией разочек, пускай увидит границы возможностей и успокоится наконец.

Я покосилась на подругу, с улыбкой покачала головой и подошла к выделенной мне койке: самой дальней, у стены. Рядом отбила себе место готесса, затем уложили Костика, а ближе всех к двери, недовольно рыча, лег спать заклинатель. Он явно намеревался потеснить меня на узкой больничной кровати, но Поля заявила, что ночью хочет видеть сны, а не слушать реальные стоны под самым ухом. Я, конечно, попыталась ее убедить, что никогда и ни за что не стала бы делать этого в присутствии посторонних, на что она только фыркнула и сказала, что ее бы это не остановило. А мрачный и слегка разочарованный взгляд Шурика подсказал, что его тоже. После чего я даже порадовалась Полинкиным защитным мерам.

– Костик, – пряча телефон в сумку, а ее – под подушку, спросила я, – почему ты так странно относишься к ведьмам?

Парень лег на бок, опустив голову на кулак, скользнул по мне глазами и уточнил:

– Что значит «странно»?

Я сунула ноги под одеяло.

– Ты нас совсем не знаешь, но уже очень не любишь. Наверное, есть какая-то причина или ты просто не терпишь того, что не можешь понять?

Он опустил глаза на пол и принялся постукивать пальцами по деревянному каркасу кровати.

– Я знаю, кто такие ведьмы и что они делают, – ответил негромко. – В моей последней приемной семье мать частенько обращалась за помощью к местному магу. Отнесла ему все, что можно было продать, а он ничем не помог. Наговорил каких-то глупостей, заставил поверить в то, чего просто не могло произойти…

Полина легла на живот, сунув руки под подушку, и повернула к нему лицо:

– Зачем ей нужен был колдун? Она была больна, и врачи не могли помочь?

– А разве слепо верить в помощь магических сил, не имея никаких подтверждений тому, что они существуют, – это не болезнь?! – зло ответил некромант.

Я вздохнула, обхватывая свои ноги под коленками.

– Люди не в магию верят, Костик, – прошептала, глядя в окно, – а в чудеса. И порой эта вера помогает больше, чем все чародейство мира.

Он прошипел что-то неразборчивое и резко перевернулся на другой бок.

– Мне не помогло, – буркнул спустя пару секунд. – Потому что, как сказал соцработник: «Женщина, у которой ни гроша за душой, не может воспитывать сироту».

И больше той ночью он не проронил ни слова.

Подождав немного, Поля протянула руку, нащупала выключатель, и комната окунулась во мрак. Но я еще долго сидела в кровати, прислонившись плечом к стене и наблюдая, как за окном летают, подхваченные ветром, миллионы крошечных белых бабочек. И почему-то, несмотря на ровное дыхание тех, кто лежал рядом, мне казалось, что полуношничала я тогда не одна.

Кстати, зря я это делала. Надо было сразу засыпать. Знала ведь, что меланхолия до добра не доведет, так нет! Дождалась, пока друг за дружкой нырнут в объятия Морфея соседи, и только потом решила укладываться сама. И это с моей-то прокаченной паранойей! Она же у меня с пол-оборота заводится, стоит только горизонтальное положение принять, как тут же в полной мере начинаешь осознавать, где оказался. И все – сон снимает как рукой. Знаете ведь, как страшно закрывать глаза, когда чудится, что из темноты на тебя сейчас прыгнет маньяк с топором? А ты даже не услышишь его приближения, потому что за окном громыхает как в день всемирного потопа.

Мучилась я тем вечером часа два, наверное. Потом плюнула на приличия, удобства и Полинкин утренний втык, взяла подушку и на цыпочках прокралась к Шурику. Тронула за плечо – никакой реакции. Спит как убитый, мне даже еще страшнее стало.

– Эй! – позвала шепотом. – Ты вообще живой?

Недовольное мычание подсказало, что не помер. Я поджала губы и переступила с ноги на ногу: стоять босиком на холодном полу было не слишком приятно.

– Подвинься, а? – осторожно ткнула его пальцем в щеку. Вместо ответа Шурик резко выпрямил руку и набросил одеяло себе на голову. Я крякнула от неожиданности, когда вместо дружелюбно распахнутых объятий передо мной оказалась хорошо укомплектованная мумия. Еще и красноречиво намекающая, что беспокоить ее не стоит.

– Ну что за человек, – пробурчала сквозь зубы. – Когда нельзя, правдами и неправдами попытается добиться желаемого, а стоит самой прийти – тут же шлангом прикинется! Видимо, не комильфо гаденышу без приключений.

Чертыхнувшись, я поднялась на ноги.

– Вот и спи один! – рыкнула, уже собираясь отчалить в поисках другого убежища (Полинка, конечно, здорово во сне дерется, но зато к ней, такой воинственной, ни один монстр подобраться не решится), когда из-под одеяла внезапно вынырнула рука и схватила меня за бедро. Этот идиот решил пошутить!

Напомню, что в палате было темно, как в погребе, а я и так на нервах. Да ему просто повезло, что для нормального вопля мне воздуха не хватило!

– У-а-а-а… – пошла я на вдох, когда Шурик, видимо, догадался, что сейчас будет:

– Тихо, ведьма! Пациентов разбудишь! – шикнул, рывком утягивая меня вниз, на кровать. А там просто накрыл одеялом по самую макушку и для верности зажал рот ладонью. – Ну надо же… – прошептал из-за спины. – Сама пришла! Что такое? Молнии испугалась или просто соскучилась?

– Ни то, ни другое! – выдохнула, с трудом отдирая ладонь от своего рта. Правда, с ответом малость опоздала, потому что в тот же момент за окном громыхнуло, да так сильно, что я подумала: все склепы на кладбище разом взорвались. Кровать подпрыгнула вместе со мной. Шурик охнул, получив локтем в солнечное сплетение, но тут же самодовольно оскалился (это я по тону поняла: он умел говорить так, что его за одну интонацию контузить хотелось):

– Все ясно, крошка. К рыцарю за спасением прибежала. Что ж, так и быть, побуду сегодня героем и не стану прогонять. Но не бесплатно. Придется тебе за это со мной расплатиться.

У меня, кажется, аж губа дернулась.

– Чего?! – обернулась с перекошенным лицом. – Расплатиться?!

– Ну да, – заявил он таким тоном, словно это было само собой разумеющимся условием. – С тебя выполнение одного желания. Согласна?

Второй раз за ночь мне не хватило воздуха.

– А не многовато ли ты хочешь, Шурик? – спросила, яростно пытаясь испепелить его взглядом. Он хмыкнул и положил ногу мне на бедро.

– Не нравится – можешь уходить, – заявил равнодушным тоном.

Я дернулась.

– Как?! – рыкнула, намекая, что от щиколоток до шеи опутана его длиннющими конечностями. Он еще крепче перехватил меня за талию и невозмутимо пожал плечами:

– Как хочешь, так и уходи.

– Ну ты и га-ад… – протянула, нахально укладывая голову ему на плечо и закрывая глаза.

Он ухмыльнулся и сунул нос мне в волосы:

– Но ты же любишь меня таким.

И чтобы вы не сомневались: вопроса в последней фразе не было.

– Та-ак… – свирепо протянула в трубку мама, – дай-ка я уточню: вы отпустили некроманта?

– Ну да, – мяукнула я, чувствуя, как неумолимо быстро гаснет мой энтузиазм. А ведь еще пять минут назад я так рвалась дозвониться Ядвиге, чтобы похвастаться успехами! Ну как же: мы нашли некроманта! И даже допросили. Казалось бы, выяснили все, что можно, а она недовольна. – Мам, ну… парню помыться нужно было…

– Помыться?! – разъяренным драконом повторила Ядвига. – Вы некроманта помыться отпустили?!!

Я даже трубку от уха отодвинула: и когда только мама научилась говорить на ультразвуке?

– Значит так! – рявкнула она вдруг вполне по-человечески. Я снова опасливо прижала телефон к щеке. – Давай сюда Алекса, непутевый ребенок! Живо!

Молча подняла глаза на парня: тот сидел в кресле в довольно расслабленной позе, хотя, судя по лицу, отлично слышал весь диалог. Причем в лицах, потому что мама орала так, что не услышать ее мог только глухой. Я протянула трубку.

– Заклинатель! – рявкнула Ядвига, будто почувствовав, в какой именно момент телефон перекочевал из моих дрожащих в крепкие мужские руки. – Где некромант?!

– В общаге, – честно и спокойно ответил Шурик. Я завистливо качнула головой: мне бы такую выдержку!

– Какого… он там делает?! – сдержавшись просто-таки чудовищным усилием воли, проскрежетала Ядвига.

– Скорее всего моется, – еще честнее и еще равнодушнее заявил заклинатель, что окончательно вывело маму из себя.

Кажется, она даже зарычала.

– Давай Полину! – потребовала очень страшным голосом.

Знахарка, тоже, кстати, никогда на слух не жаловавшаяся, помотала головой: «не хочу!» Шурик пакостливо улыбнулся.

– Одну минуточку, – проворковал Ядвиге в трубку и с торжественным лицом вручил телефон готессе. Та метнула в заклинателя яростный взгляд, кашлянула, зажав рукой микрофон, и вежливо сказала:

– Доброе утро!

Тут надо сделать отметку о том, что Полину мама любила. Потому вместо закономерного: «В чем … выражается его доброта?!» она выдохнула мрачное:

– И тебе не хворать! – а потом задала тот же вопрос: – Где некромант?

– Ну… – протянула знахарка, вполне логично побаиваясь говорить правду. – Вообще-то дома, в общежитии. Рядом с больницей.

– А на кой вы его отпустили?!

– Ядвига, но от него и правда воняло!

Вау! Кажется, на этом моменте мама все же лишилась дара речи. Кто бы мог подумать, что однажды мы ее таки доведем. Уж не знаю, на что она рассчитывала, спрашивая одно и то же у каждого по очереди, но в итоге чуда не случилось, и она почему-то оказалась к этому не готова. Видимо, по ее мнению, три здравомыслящих взрослых человека, имеющих непосредственное отношение к магии, не отпустят под честное слово того, за кем так старательно охотились.

– Ладно, Полина, – сухо велела Ядвига наконец, – ставь меня на громкую связь.

Готесса поежилась, но послушно нажала на кнопочку. Мама выдохнула с выражением: «А сейчас вы все умрете!» и сказала не терпящим возражения тоном:

– В общем так, друзья мои доверчивые. У меня рейс через три часа. Буду в городе к шести. Чтобы, когда я вернулась, некромант сидел в гостиной. Помытый или нет, мне без разницы, но попробуйте только его упустить! Всем все ясно?!

– Так точно, мэм, – с улыбкой ответил Шурик. На мгновение в динамике повисла тишина, потом Ядвига хмыкнула и догадливо уточнила:

– Ты к нему демона приставил, что ли?

– Типа того, – не стал отпираться заклинатель.

Мама хмыкнула второй раз:

– Ну хорошо, хотя бы один соображает, – и отключилась.

Мы с Полиной дружно подняли глаза на нашего «сюрприз-мальчика».

– А почему ты нас про демона не предупредил? – с легкой обидой в голосе протянула я.

Шурик неопределенно пожал плечами:

– Ну ты была так уверена, что некромант не сбежит, что я просто не захотел раньше времени рушить придуманный тобою образ хорошего парня. К тому же, если честно, я и сам не верю, что Костик пустится в бега. Если он за ночь не сделал ноги, вряд ли сейчас соберется.

Я улыбнулась: учитывая, с каким трудом мы добудились Костика утром (он реально отбивался как мог), представить его крадущимся в ночи вон из города было сложновато. Блин, да он даже трупы свои при свете солнца выкапывал! С таким подходом он скорее даст деру часиков в одиннадцать утра, после того, как выспится и позавтракает. И что самое любопытное: возможно, именно поэтому его и не поймают! Ведь никому и в голову не придет ловить некроманта среди бела дня, у всех на виду. Даже если у того за спиной будет окровавленный мешок: при такой доверчивой физиономии народ подумает, что парню тупо не повезло и у него там домашний любимец сдох.

Поля ступила ближе и сунула телефон мне в руки.

– Знаешь, – протянула, поглядывая на циферблат наручных часов, – я тут вспомнила: мне ведь на занятия надо. А потом в библиотеку…

На последнем слове я закашлялась, потому что в последний раз Поля заглядывала в хранилище печатного слова… дайте-ка вспомнить… а никогда, пожалуй!

– …Увы, – закончила она совсем печальным тоном, – не смогу сегодня поучаствовать в допросе. Жаль, очень жаль….

– Не так быстро, знахарка, – подпрыгнул с кресла Шурик. – Не хочу рушить твои надежды на спокойное чтение, но ты не только поучаствуешь в спектакле Ядвиги, но еще и исполнишь там самую ответственную роль. Ты приведешь нам жертву!

– Почему я?! – искренне возмутилась готесса.

– Потому что он от тебя такой подляны не ждет! – резонно пояснил заклинатель. – Но не волнуйся: доставишь некроманта, и я больше не стану тебя задерживать. Разойдемся мирно.

В ответ подруга выдала краткое, но емкое непечатное выражение, которое можно было расшифровать как: «Ну да прямо сейчас я взяла и ушла после того, как выполнила всю грязную работу!», затем резко крутанулась на каблуках и выскочила из комнаты. Правда, почти тут же вернулась обратно.

– А вы меня в город не забросите? – спросила, с ожиданием уставившись мне в глаза. Ну да, мы же в особняк вернулись, только чтобы себя в порядок привести. Теперь надо было возвращаться обратно: на дворе вторник, рабочий день как-никак. Прогуливать совесть не позволяет…

Я выразительно покосилась на часы, потом на Шурика.

– Конечно забросим, – кивнула без тени сомнения. – И даже сами на третью пару успеем. У меня как раз латынь, опять будем вкладыши к лекарствам читать…

– Да ты никак издеваешься, девушка! – мрачно перебил заклинатель.

Я в недоумении хлопнула ресничками:

– Почему? Светлана Юрьевна как раз находится в том почтенном возрасте, когда, кроме лекарств, ее уже ничего не интересует…

Он округлил глаза с таким видом, будто не знал, как сформулировать ответ, ну, чтобы без мата.

– Я же всю ночь терпел! – рявкнул наконец (судя по интонации, отчаянно пытаясь не добавить «как дурак»). – Сдерживался, как мог! Изображал гребаного Ланселота! Сейчас в доме никого нет, а ты предлагаешь тупо свалить на пары?! У тебя совесть есть, Гвиневера?!

Ничего себе, какое эмоциональное заявление! Я даже отступила на всякий случай, чтобы он сейчас на меня с низкого старта не бросился.

– Конечно есть! – возмутилась, чувствуя, как щеки начинают пылать. Блин, я все понимаю: воздержание никогда не было его сильной стороной, но нельзя же вот так сразу, без подготовки, еще и в присутствии Полины (которая, конечно, не сочла нужным тактично скрыться за дверью). – Именно совесть заставляет меня идти в школу!

– Ну разумеется! – закатил глаза заклинатель и вдруг загадочно ухмыльнулся. – Ладно! Пускай будет по-твоему. Обратимся к твоему самому сильному качеству: ответственности! Ты мне желание должна? Должна! Вот и пришло время расчета!

Я вздрогнула, покосилась на готессу и, кажется, побурела так, что даже попыталась воспламениться.

– Вечером, – буркнула чуть слышно.

– Мать твою… – отрезал Шурик и продолжил почти без остановки. – Вечером сюда привезут! А ты! – обернулся к знахарке: – Не стой в дверях. Захлопни ее с другой стороны и подожди в гостиной.

Поля пожала плечами:

– Вообще-то я хотела сказать, что полностью на твоей стороне, но если ты настаиваешь, – и с равнодушным лицом потянула ручку вниз.

У Шурика брови взметнулись к прическе.

– Стоять! – приказал он, кашлянул и с несколько нервной улыбкой показал на кресло. – Я передумал. Проходи, пожалуйста, мой добрый друг. Хорошему совету мы всегда рады.

Вот честно: несмотря на всю абсурдность ситуации, мне захотелось заржать. Особенно когда Поля вальяжно протопала в комнату, с комфортом уместилась на шуриковском «законном» месте и обвела нас чуточку насмешливым взглядом.

– Ева, вам и правда сейчас не стоит ехать в школу, – выдала после минутной паузы.

Алекс кивнул.

– Потому что… – попытался подтолкнуть готессу к продолжению монолога. Я тоже напряглась: если и Полина сейчас намекнет на плотские утехи, мир точно сошел с ума. А как еще объяснить то, что она вдруг решила его поддержать?!

Впрочем, как оказалось, так низко готесса падать не собиралась.

– Потому что тогда вам точно влетит от Ядвиги! – сообщила убежденно.

Шурик задумался, попытался сложить два и два, не смог и поскреб в затылке.

– За что? Я же как раз в школе ничего сделать не смогу…

– Вот именно! – драматично воскликнула готесса. – А надо, чтобы смог.

Теперь уже мы оба смотрели на нее, как пара баранов на новую охранную сигнализацию.

– Нет, ребята, а вы что думали? – развела руками Полина с таким видом, будто все совершенно очевидно и только мы, лохи, никак не можем въехать. – У вас стратегическое задание от Ядвиги было какое?

– Найти некроманта, – неуверенно ответила я.

– Ни фига! – радостно оскалилась Поля. – Вам нужно было понять, кто могилы раскопал. Все могилы, Ева! Все до одной. А вы нашли Костика и думаете, что справились.

Я сглотнула и перевела взгляд на Алекса. Тот тоже как-то попритих.

– Что, по-вашему, скажет Ядвига, когда вернется? А я отвечу! Она скажет, что сейчас, когда вы знаете, что на кладбище орудовало минимум двое и один из них – наш Костик, самое время вернуться к Книге Знаний за дополнительной информацией.

Черт, а ведь Полинка была права. И как я сама об этом не подумала?

– Алекс, нам надо… – решительно ступила к двери.

Он вздохнул.

– Да я понял уже, – и обернулся к Полине: – Пойдем, забросим тебя по дороге в универ.

Готесса поднялась на ноги с такой торжествующей улыбкой, словно не идею нам подала, а как минимум только что, не особо заморачиваясь, склепала на коленке вечный двигатель.

Алекс скривился и уже хотел что-то ляпнуть, но вдруг замер прислушиваясь.

– Кто-то приехал, – сообщил напряженным тоном. Я тоже навострила уши: и правда, со двора явственно доносился звук трения шин о мерзлый асфальт.

Жестом велев оставаться на месте (я, конечно, тут же пристроилась у него за плечом), заклинатель бесшумно открыл дверь и вышел в коридор. Поля, хмыкнув и нисколько не прячась, последовала за нами. Видимо, она умела определять марку авто по скрипу колес. Или просто сердце любящее подсказало, потому что в дверях особняка мы наткнулись не на кого-нибудь, а на Богдана Соколова собственной персоной.

– Ого… – протянул он, круглыми глазами разглядывая нашу разношерстную компанию. – А чего это вы все здесь делаете?

Алекс хмыкнул:

– Могу задать тебе тот же вопрос.

Богдан тяжко вздохнул, потянул носом и выдохнул голосом умирающего создания:

– Кажется, я заболел.

– Правда? – сочувственно подняла я бровки домиком.

– Правда?! – с предвкушающей улыбкой потерла ладони готесса.

Богдан опасливо покосился в ее сторону:

– Д-да… чего-то чувствую себя не очень…

Улыбка Полины стало еще более зловещей, и я поняла, что Богданчик попал. Нет, она его, конечно, вылечит. Но, похоже, только после того, как перепробует все новейшие методики. Зря она, что ли, на практику ходила?!

– Езжайте-ка вы одни, – хлопнув Алекса по плечу, радостно заявила она. – А я, так и быть, останусь здесь и позабочусь о больном.

– А может, не надо? – прошептал Богдан, пока не догадываясь, что именно его ждет, но уже только по выражению лица любимой понимая, что вряд ли что-то хорошее.

– Надо! – решительно ответила Поля, подбегая и подхватывая парня под руку.

Алекс задумчиво перевел взгляд с брата на воинственно настроенную готессу:

– Не думаю, что стоит оставлять вас вдвоем…

– А ведь в Евиной старой квартире есть кровать, – с искушающей улыбкой проворковала Поля ему в ухо.

Шурик крякнул, вытянул из кармана ключи от «мазды» и бодро махнул в сторону выхода:

– Прости, брат, но это – твой выбор. Ева, в путь!

Квартира встретила нас тишиной и пылью, а Книга – недовольным мерцанием пожелтевших от времени страниц. Я прямо услышала в голове ее скрипучий голос:

«Зачем вы снова ко мне явились?!»

– Нам нужна дополнительная информация, – призналась, поудобнее устраиваясь на кровати. Шурик улегся рядом, старательно делая вид, что тоже заинтересован исключительно в получении знаний. А то, что у него внезапно расстегнулись три верхние пуговицы на рубашке, – это, конечно, обычное совпадение.

Книга моргнула, как бы намекая, что любезно готова меня выслушать. Я положила ладонь на переплет:

– Сейчас я хочу задать более конкретный вопрос, – покосилась за спину, на Алекса, и продолжила: – На кладбище у больницы есть могила старушки, имя которой я не помню. Над ней еще стоит статуя девушки в балахоне с капюшоном. Скажи, кто ее раскопал.

Мгновение ничего не происходило, потом на страницах отразилось:

«Запрос не может быть выполнен».

От неожиданности даже Шурик над подушками приподнялся.

– Это, типа, как? – спросил, хмуря соболиные брови.

Я закусила губу, подумала и неуверенно пожала плечами:

– Наверное, я как-то неправильно спрашиваю.

– Действительно? – скептически уточнил парень. – А как надо, чтобы правильно? На древнеэльфийском? Ну-ка, двинься.

Он резко перетек в сидячее положение, нависнув над моим плечом, и вперился в Книгу напряженным взглядом.

– Конкретизирую требования, – заявил мрачным голосом. – В прошлый раз нам сказали, что на кладбище был и некромант и кто-то еще. Со спорной информацией по возрасту, образованию и месту жительства. Итого вопрос: кто такой этот второй перс, который не некромант?

Талмуд подождал секунду, потом вспыхнул своим обычным ярким сиянием и выдал такое, от чего наш диалог едва не закончился дергающимся глазом и нервными смешками:

«Ах ну да… вы же вроде Константина уже допросили…»

Алекс скрипнул зубами и процедил с надеждой:

– Ева, а давай ее подожжем?!

Я хмыкнула, не в силах сдержаться: идея становилась соблазнительнее с каждым новым вопросом. Правда, была и своя трудность.

– Звучит приятно, но, боюсь, мама нас за это линчует, – протянула с сожалением.

– А мы скажем, что это – случайность, – оскалился заклинатель.

Я хихикнула:

– Это магический артефакт, Шурик. Чтобы его уничтожить, нужно сначала снять все щиты и мамины специальные охранки. Такая случайность будет выглядеть как самоубийство от шести ножевых ранений в спину.

– Думаешь, она этого не заслужила? – насупился Алекс, будто только мое желание «make love not war» мешало ему хорошенько оттянуться. – Послала нас к черту на кулички, не дала никаких толковых подсказок. Спорим, она прекрасно знает, что Костик ни при чем?!

«Конечно, я это знаю, идиот! – внезапно ругнулась Книга. – С момента, когда Ева допросила некроманта, эта информация попала также и ко мне. Моргалис добровольно согласились пополнять мое хранилище».

– И какой тогда от тебя толк? – с раздражением спросил заклинатель. – Если ты даешь нам то, что мы сами же тебе и предоставляем? Да при таком подходе даже мой Рейондер принесет больше пользы! По крайней мере, даст информацию, которая нам неизвестна!

«Да?! – обиженно возмутился талмуд, подкрепив вопрос яростной темно-лиловой вспышкой. – Считаешь, что демон из зеркала полезнее Книги Знаний?! И даже то, что он сам выбирает, на какой вопрос отвечать, – это нормально? Попробуй его допросить, посмотрим на результаты! Он-то тебе точно не скажет, что в могиле под статуей похоронена вовсе не старушка! Ой…»

Мы дружно склонились над страницами, ошарашенно глядя на последнее слово.

– Вот это да… – протянула я, не веря своим глазам. – Древний артефакт, а поддался на обычную провокацию.

Вместо ответа Книга дрогнула под моими пальцами, подпрыгнула на перине и с громким стуком захлопнулась.

– Сеанс окончен, – улыбнулся Шурик, снова вытягиваясь на кровати. Я бросила на него восхищенный взгляд: никогда бы не подумала, что можно обмануть творение Морганы…

– Ты веришь в совпадения? – внезапно спросил Алекс, забрасывая руки за голову.

Я спустилась на пол, подхватила Книгу и аккуратно уложила ее обратно в тайник. Затем вернула щиты и только тогда ответила:

– Иногда. Но не считаю, что могилу «старушки» раскопали случайно, если ты об этом. Больше похоже на то, что воришка точно знал, что там найдет. Ладно, – удовлетворенным взглядом окинула дело своих рук. Мамин сейф снова был тщательно запечатан и надежно убран подальше от посторонних глаз. – Я закончила. Поехали в школу?

– Да, конечно! – тут же закивал Шурик, чем вверг меня в состояние легкой задумчивости. Чего это он так быстро согласился? Я, можно сказать, уже целую пьесу в голове прокрутила: как сначала буду отказываться и возражать, а потом сдамся под натиском его аргументов, а он… Эх!

– Ну, проехали, – ответила, не сумев скрыть нотки разочарования в голосе. Он кивнул и резко вскочил:

– Ох ты ж… – схватился вдруг за поясницу. – Ай-ай-ай!

– Тебе больно?! – ахнула, впервые слыша подобные громогласные стенания от своего на редкость терпеливого заклинателя.

– А похоже, что мне приятно?! – взвыл он. – Кажется, твоя Книга мне мстит!

– Но, Алекс, ее магия совсем другого порядка, – пролепетала, не зная, с какой стороны подступиться к «пострадавшему». По мне скользнули уничижительным взглядом:

– Правда?! А как еще тогда можно объяснить мой внезапно прорезавшийся радикулит?!!

Опешив от такого напора, я развела руками и вдруг заметила очень знакомые искорки в глубине его глаз. Мягко улыбнулась:

– Может, тебе просто в школу ехать не хочется?

– Да как ты только могла такое подумать, маловерная женщина?! – патетично взвыл он, чем еще сильнее убедил меня в своих подозрениях. С другой стороны: раз он так старается в чем-то меня убедить, почему бы не пойти навстречу? Особенно если последняя пара у меня все равно ненавистный французский, а здесь, несмотря на пыль и полумрак, такая знакомая и заманчивая обстановка.

– Прости, пожалуйста, – изобразила раскаяние на лице. – Конечно, я тебе верю! Но раз тебе так плохо, я просто обязана доставить тебя в больницу. Или хотя бы к Полине!

Шурик, уже почти умостившийся на кровати (не забывая делать это максимально медленно и с постаныванием), посмотрел на меня с откровенной досадой на лице:

– Ева, мне больно! Я не смогу вести машину.

– Ничего страшного! – тут же помотала головой я. – У меня есть права, я сама тебя отвезу!

Александр выразительно уставился на меня исподлобья:

– У меня «мазда», Ева! Это немного не то же самое, что велосипед с моторчиком!

– Скутер, – аккуратно поправила я.

– Да без разницы! – отрезал он и тут же снова отразил физиономией всю скорбь безвинно пострадавшей няши. – Лучше я здесь полежу, – добавил, переворачиваясь на живот. – А ты бы, кстати, могла не стоять там столбом, а попытаться помочь.

Я удивленно (и чертовски глупо) хлопнула ресничками:

– Как?! Я же не врач… а от поездки в больницу ты сам отказался.

Шурик обернулся так резко, что последние сомнения о наличии у него радикулита рассыпались прахом, окинул меня внимательным взглядом и задумчиво протянул:

– Да… не похожа ты на медсестричку… – и вдруг очень непристойно ухмыльнулся. – Кажется, я знаю, что подарю тебе на ближайший праздник. А пока, несмотря на отсутствие костюма, ты просто обязана оказать своему любимому всю посильную медицинскую помощь.

– Конечно! – с готовностью кивнула я. – Этому нас учили. Я могу наложить шину, сделать укол и что-нибудь тебе забинтовать!

Алекс хмыкнул, будто заранее ожидая услышать что-то подобное.

– С бинтами я тебе потом хороший фокус покажу, – двусмысленно подмигнул, заставляя меня покраснеть. – А пока начнем с малого. Сделай мне массаж, пожалуйста. Вот тут, пониже спины, та-ак болит!

– Массаж? – повторила я с сомнением.

– Ну да, – кивнул он, укладываясь на живот и опуская голову на сложенные перед собой руки. – Или ты прежде никогда никому массаж не делала?

Я вздохнула: ну отчего же? Делала, конечно. Полине, маме… снова Полине. Только вот реакция всегда была… скажем так: не соответствующая ожиданиям.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – уточнила, бочком подступая к кровати.

– Еще бы! – с видом «мои идеи всегда безупречны!».

Я пожала плечами:

– Ну тогда снимай рубашку.

– Мне нравится ход твоих мыслей, крошка! – оскалился Шурик и прямо через голову, не желая тратить время на пуговицы, стянул одежду. А потом, видимо, пытаясь в полной мере продемонстрировать готовность к сотрудничеству, еще и брюки приспустил. – Начинай.

– Угу, – заявила без энтузиазма и полезла на кровать. А там, не особо церемонясь, уселась Шурику на бедра и положила руки ему на плечи. Он что-то удовлетворенно промычал, наверное, считая такую позу крайне эротичной. Хотя иногда мне казалось, что его способен возбудить даже наш манекен в кабинете биологии, потому только мысленно закатила глаза и медленно, с легким нажимом, провела ладонями вдоль позвоночника.

Сразу признаюсь, что обычно мне не нравится прикасаться к чужому телу. Оно кажется волосатым, влажным и совершенно непривлекательным. Потому зайти летом в переполненный автобус в моем случае едва ли не подвиг.

Но с Алексом все по-другому.

Я улыбнулась и заскользила пальцами по широким, хорошо прорисованным мышцам, спускающимся вниз, к талии: его гладкая кожа все еще хранила на себе отпечаток летнего загара и едва ощутимо пахла… не одеколоном, нет! И не дорогими духами. Это был пряный, обволакивающий, немного горьковатый запах, который я при всем желании не смогла бы сравнить с чем-то еще. Алекс сам был этим запахом, и я млела, вдыхая его, купаясь в нем и чувствуя, как он остается на мне, такой соблазнительный, такой манящий. В какой-то миг, не удержавшись, я наклонилась вперед и коснулась губами основания его шеи. На одно мгновение, краткое проявление нежности, почти беззвучное, невесомое – и тут же выпрямилась, испугавшись собственной храбрости. Но он успел его ощутить: мышцы под моими пальцами напряглись, превратившись в тугие канаты, готовые, казалось, вот-вот совершить рывок, бросить тело вперед, атаковать, но спустя долю секунды вновь расслабились, позволяя мне и дальше порхать пальцами по торсу, плечам и – о боже, какое бесстыдство! – даже по самой границе нижнего белья.

В общем, ничего удивительного в том, что произошло дальше, я не видела.

– Тебе нравится? – тихонько спросила, когда время «сеанса» перевалило за тридцать минут. Заклинатель глубоко вздохнул, но не ответил ни слова, продолжая безучастно лежать, уткнувшись лицом в подушку. Я нахмурилась и добавила громче: – Потому что если не нравится, я могу поменять угол…

Никакой реакции.

– Или силу нажима…

Тишина.

– Или пациента! – уже догадываясь, чем закончится этот разговор, мрачно подытожила я.

– Хррр… – наконец выдал он. Я чертыхнулась: и вот так каждый раз. Ну что за фигня? Как я делаю этот массаж, если после него вырубился даже мой сексуально озабоченный парень?! А ведь до этого момента я искренне полагала, что угомонить его можно разве что дубинкой!

– Эй! – рявкнула в самое ухо. – Я тут, между прочим, замерла в ожидании благодарности!

Напрасно, кстати, замерла. Надо было повнимательнее наблюдать за спящим заклинателем. Возможно, тогда успела бы отпрыгнуть, когда он резко перевернулся, сгреб меня в охапку и, подмяв под себя, нахально засопел прямо в лицо.

– Да ты издеваешься, – сузила глаза, по опыту зная, что выбраться уже не получится. – Чтобы я еще когда-нибудь делала тебе массаж! Да ни в жизни!

– Даже если я буду очень просить? – тихо, не открывая глаз, уточнил он. Я закусила губу и, чувствуя, как его рука начинает медленно продвигаться по моему боку от талии к бедру, категорично ответила:

– Иглоукалыванием обойдешься!

– Но у нас нет подходящих инструментов, – резонно возразил он, пробираясь пальцами под узкий свитер. Я обхватила его за шею и коварно ухмыльнулась:

– Ради такого дела я потыкаю в тебя зубочистками!

Я не слышала, как скрипнула входная дверь и тонкие каблуки-стилеты застучали по деревянному полу. И как с легким хлопком исчезли щиты над хранилищем Книги Знаний – тоже. А вот когда она, всем своим весом, рухнула на пол, мы с Алексом подорвались оба. И замерли, с вытянувшимися лицами уставившись на незваную гостью. Я даже глаза на всякий случай протерла: может, просто дурацкий сон? Увы, не помогло: мама исчезать категорически отказывалась.

– Наверное, я чего-то не понимаю, – задумчиво протянула она. – Вам что, больше поспать негде было?

– Богдан заболел, – невпопад ляпнула я первое, что пришло на ум.

– Чем? – изогнула бровь Ядвига. – Чумой, раз вы из дому сбежали?

– Господи, надеюсь, что нет! – воскликнула я и тут же задумчиво добавила: – Хотя Поля, конечно, вылечит от всего…

Алекс хмыкнул поддакивая:

– И чем хуже ситуация, тем больше у нее вдохновения. Доктор Хаус, блин…

Мы переглянулись и уселись на кровати так синхронно, будто годами тренировались.

– Ладно, – зевнул Алекс. – Оставим брата. Ядвига, не поймите неправильно: я рад вас видеть, но какими судьбами вы здесь-то оказались?

Мама улыбнулась и, поднатужившись, подняла с пола Книгу Знаний. Ох, чую, талмуд еще выскажет ей свое «Фи!» за то, что не удержала…

– Решила заскочить по дороге из аэропорта, задать ей парочку вопросов, – кивнув на талмуд, пояснила Ядвига. Я изогнула бровь: а ничего, что по дороге из аэропорта находится как раз-таки наш особняк? А квартира вообще в другой части города.

– Ну для бешеной собаки сорок верст не крюк, – очень тихо мурлыкнул Шурик мне на ухо. Мама бросила в него предупреждающий взгляд, и Алекс тут же умолк, сделав вид, что ей вообще все показалось.

– Одевайтесь живее, – приказала Ядвига. – Я подожду на кухне. И чтоб никаких задержек, ясно?! – добавила таким тоном, будто мы рискнули бы забыться в ее присутствии. Алекс выразительно скривился, но мама этого уже не видела: быстрым шагом, прижав Книгу к груди, она покинула комнату.

– Как думаешь, что она надеется узнать? – Я бросила на него быстрый взволнованный взгляд и выпрыгнула из постели. – Не знаю, что хочет, но, кажется, получит больше, чем ожидала.

– Думаешь, Книга станет жаловаться?

– Мы ее обманули, – глухо ответила из недр свитера, пытаясь просунуть голову в рукав и не понимая, почему мне это не удается. – Ты бы на ее месте промолчал?

Заклинатель задумался на мгновение, вспомнил, видимо, характер нашего семейного артефакта и бросился за брюками. И оделся, кстати, как пожарник: за пятнадцать секунд. Я как раз успела справиться со свитером, а он уже стоял в дверях, демонстративно поглядывая на часы. Пришлось бежать следом, натягивая джинсы уже на ходу.

Правда, мы все равно не успели. Я только сунула в сапог вторую ногу, когда из кухни раздалось зловеще:

– Куда намылилась, Евочка?! – И в коридоре нарисовалась мрачная мама. Окинула нас плотоядным взглядом и махнула рукой: – Проходите-ка к столу, детишечки. Поговорить надо.

Я сглотнула, подняла на Шурика круглые глаза, выражение которых можно было перевести как «Ну вот мы и допрыгались», но спорить с ведьмой не решилась. Вздохнула и первая переступила порог кухни. Алекс бесшумно проследовал за мной.

Покосившись на нас с раздражением, мама подошла к плите и поставила чайник. Я молча достала из буфета три чашки и сахарницу. Потом подумала и откопала там же баночку варенья. С минуту внимательно ее изучала. Вот бы вспомнить, это мед не портится столетиями или все-таки джем? Потому что, если мед, у нас была вполне реальная возможность пополнить ряды Полинкиных пациентов…

– Ева, ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила вдруг Ядвига, отчего баночка едва не вывалилась из моих рук.

Поставив ее на стол, я резко обернулась:

– Что бы ты ни услышала, знай: это было необходимо!

– Правда, что ли? – ехидно уточнила мама.

Я вскинула подбородок.

– Конечно! Она ведь Книга Знаний! – выпалила на одном дыхании. – Артефакт, призванный помогать и поддерживать нашу семью. Бесплатно, между прочим! Потому что знания не продаются. А она… она торгуется так люто, что ей в этом деле позавидует даже Ашот с центрального рынка. Никогда не скажет прямо, чего хочет. И на вопросы отвечает, как будто мы ей в жертву теленка должны были принести, но забыли…

Мама выслушала молча, потом обернулась к Алексу и спокойно спросила:

– Да, кстати, как там Рейондер? Не скучает по прежней хозяйке?

Я почувствовала, как моя челюсть вот-вот рухнет на стол: с чего бы вдруг такой заботливый тон? Решила поиздеваться напоследок?

– Постепенно привыкает к новому, – пожал плечами Шурик. – Думаю, через пару месяцев уже говорить начнет.

– Так это был блеф, – усмехнулась Ядвига. – Молодец. Обмануть Книгу Знаний – для этого нужен талант.

– То есть ты не сердишься? – пробормотала я.

Мама скрестила руки на груди:

– Сержусь, конечно, но не по этой причине. И она, кстати, тоже, – кивнула на лежащий в центре стола талмуд. – В конце концов, это были ее правила, и если вы способны обыграть Книгу на ее поле, то это о чем-то говорит. Но будьте осторожны: теперь она знает, на что вы способны, и в следующий раз так просто вы ее уже не проведете.

– Похоже, ей скучно живется, – буркнул Алекс.

Мама ухмыльнулась:

– Моргана вложила в этот артефакт частичку себя. Ей скучно жилось бы даже в эпицентре военных действий. И, кстати, об этом. Ева, мне сказали, у тебя есть какая-то важная информация. Не хочешь поделиться?

Я в недоумении покосилась на Шурика: важная информация? Хм…

– Ну мы недавно узнали, что на кладбище в могиле у статуи была похоронена не та старушка, чье имя указано на табличке.

– Это мне известно, – кивнула мама. – Что-нибудь еще?

– Мм… – пожевала губами я. – Еще мы допросили некроманта, но он раскопал не все могилы.

– Да, это тоже неново, – отмахнулась Ядвига. – Должно быть что-то другое. Думай, Ева!

Легко сказать! Я нахмурилась, забарабанив пальцами по столу, но тут внезапно голос подал заклинатель:

– А ты ведь еще не говорила Ядвиге о своем домашнем привидении?

Сказал, и я сразу поняла, что за полгода жизни под одной крышей маму мою Алекс узнал не слишком хорошо. Иначе под стол мы нырнули бы тандемом. А так он только проводил меня удивленным взглядом… Ну и сам виноват! Ядвига сделала громкое «Пфе!» и метко плюнула ему в лицо чаем.

– Привидение?! – сипло повторила она.

Шурик молча сгреб со стола салфеточку, невозмутимо стер капли со щек, вытер глаз, проморгался и, сунув руку под стол, буквально за шкирку вытащил меня на свет:

– Она все расскажет!

Я вздохнула, вот так всегда! Самое сложное – мне. И почему этот дурацкий призрак выбрал именно мою спальню?! Не мог поселиться у заклинателя? Или у Ядвиги? Здорово было бы посмотреть на маму, обнаружившую полтергейста у себя в будуаре.

– Мама, я даже не уверена, что он на самом деле существует, – пробурчала недовольным тоном, но Ядвига вдруг стукнула чашкой о стол и громко спросила:

– Как он выглядит?

– Ну… – вытянула я губы трубочкой. – Мужчина в черном костюме. С бабочкой.

– А цилиндр? – подалась вперед Ядвига. – Цилиндр на нем был?!

– И еще белые перчатки, – добавила совсем тихо.

– К черту перчатки! – воскликнула мама. – Я про цилиндр спрашиваю. Высокая такая черная шляпа была на нем?!

Совершенно не понимая, чем ей так приглянулся угловатый котелок из прошлого века, я медленно кивнула.

Мама протяжно выдохнула и на мгновение спрятала лицо в ладонях.

– Ева, блин! – сказала погодя. – Мы же столько времени впустую потратили! Поехали!

До особняка мы домчались на такой скорости, что мне казалось: даже Шурик поседеет. Наверное, сиди он за рулем, ему было бы проще. Но Ядвига нахально отобрала ключи от «мазды». Я прямо по лицу видела, как сильно Алексу хотелось возмутиться, но он чудом сдержался и сел рядом. Типа, изображая «народный контроль». А вот я тихонечко заползла на заднее сиденье, пристегнулась, ухватилась за ручку над дверью и приготовилась читать молитвы. Так-то я на них не особо рассчитываю, но когда мама за рулем машины, чья граничная скорость достигает двухсот тридцати километров в час, любые методы хороши. Думаю, к окончанию «путешествия» Шурик готов был со мной согласиться. Потому что так быстро в будний день, в плотном потоке, периодически выскакивая на встречку, не ездил даже он.

– Так где там, говоришь, находится твой призрак? – первой выскочив из машины, деловито поинтересовалась мама. Я с трудом разжала одеревеневшие пальцы, отпустила ручку и пролепетала:

– Он не мой… но вообще-то в спальне…

– Тогда захвати из кладовой семь штук высоких свечей, зеркало и… у нас ведь еще остался яблочный пирог, который я неделю назад пекла? Вот его тоже кусочек. Ах, и передай своему тщедушному заклинателю – вон он у дерева стоит согнувшись, – чтобы Богдана к тебе в спальню не пускал. Сегодня мы там будем колдовать.

«Да ну что ты?! – подняла я на маму саркастичный взгляд. – Колдовать? Серьезно? А я-то думала, тебе свечи нужны, чтобы ноги побрить».

– Хватит гримасничать! – отрезала Ядвига. – Я не виновата, что у вас такой слабый вестибулярный аппарат!

И с гордым видом потопала в дом. Следом, все еще слегка пошатываясь, отправился Алекс, будто боялся выпускать мачеху из поля зрения. Я же в особняк вошла последней, дрожащими руками стянула сапоги, шубу и отправилась в кладовую. Очень медленно, надо сказать, отправилась, ведь, несмотря на весь мамин энтузиазм, мне совсем не улыбалась идея возвращаться в родную спальню, особенно ради того, чтобы избавиться от нежелательного и, вполне возможно, мстительного соседа (а на что еще могло быть направлено наше колдовство?!).

Неудивительно, что, когда я все-таки добралась к себе, там уже собралась целая толпа: мама, Полина, Шурик, и это не считая самого полтергейста, конечно. Он все так же взирал на меня из своего угла и, честно говоря, мне стало даже немного стыдно за то, что мы собираемся его изгнать.

– Блин, Ева, ну и долго же ты возишься! – раздраженно прикрикнула мама, отбирая у меня свечи и пирог. – Зеркало поставь напротив призрака. Оно его удержит, если он захочет слинять из этого мира.

«Чего-чего?!» – нарисовалось у меня на лице.

– Я думала, мы собираемся очистить помещение! – воскликнула, прижимая зеркало к груди. – Зачем тебе плененный полтергейст?

– Затем, Ева, что этот гость пришел к тебе не просто так, – объяснила мама. – Но ты все поймешь сама, когда мы сможем наконец с ним поговорить.

Я вздохнула и, опасливо подступив к любителю цилиндров, поставила зеркало у его ног.

– Отлично! – тут же бросилась следом Ядвига, шустро расставляя свечи по кругу, на равном расстоянии друг от друга. – А теперь самое интересное: колдовать, Ева, будешь ты.

– Почему я?! – аж подпрыгнула от неожиданности. Нормально? Идея сцапать привидение, значит, – ее, а исполнение на мне?!

– Извини, доча, – пожала плечами Ядвига, – но пришел он к тебе. И откликнется, похоже, тоже только на твой зов.

– Как ты можешь быть в этом уверена?

Ведьма шепотом чертыхнулась, злясь на непокорную дочь, и, обернувшись, обратилась уже ко всем:

– Признавайтесь, народ, кто-нибудь еще видит мужика в том углу?!

Никто не отозвался. Я вздохнула:

– Ладно, поняла, проехали. Что делать-то надо?

Мама коварно ухмыльнулась:

– Сейчас я полосну тебя ножом по ладони, ты уронишь пару капелек крови в свечу, в каждую по очереди, а потом медленно и с чувством съешь этот кусок яблочного пирога!

– Но он же деревянный! – пискнула я. Хотелось еще добавить «и несъедобный, как и любая твоя выпечка, потому и простоял неделю», но Ядвига слишком быстро хохотнула:

– То есть тебя только это смущает? Ладно, не зеленей. Я пошутила. Сейчас подойди к зеркалу, посмотри на дядю-полтергейста и просто позови его. Ах да! И еще нужна толика твоей магии. Наколдуй что-нибудь для вида.

Я кивнула, стараясь, чтобы страх, сковавший изнутри, не слишком явно проступил на лице. Спроси меня кто: чего я так боялась – и я, пожалуй, не смогла бы ответить. Возможно, если бы мама сказала, чего стоило ждать дальше, все выглядело бы куда проще. Но ведь она, черт подери, просто не могла испортить «сюрприз»!

Кусая губы, я с опаской ступила в круг свечей, покосилась на мужчину, к которому уже даже успела немного привыкнуть (как к уродливому рисунку на обоях), и промычала:

– Д-добро п-пожаловать в наш м-мир…

А потом, как мама и просила, щелкнула пальцами.

– Едрить твою налево! – бросаясь к загоревшемуся одеялу, рявкнула Ядвига. – Я же сказала: для вида колдануть!

Я поежилась, глядя, как Алекс с Полиной, чертыхаясь сквозь зубы, сбивают искры со штор и прикроватного коврика, но это было ничто по сравнению с тем, что я почувствовала, когда сзади раздался скрипучий мрачный мужской голос:

– А ты, Ядвига, так и не научилась выражаться точнее!

Мама резко прекратила топтаться на одеяле, подняла голову и криво ухмыльнулась:

– Ну, здравствуй, Кондратий.

И прозвучало это как «век бы глаза мои тебя не видели!».

Медленно, стараясь не броситься в сторону с воплем «Оно разговаривает!», я обернулась и с плохо скрываемым ужасом уставилась на недавнее привидение. Смешно сказать, но «в теле» оно выглядело еще страшнее, чем без него.

Дядя походил на эдакого лондонского сноба, заносчивого самовлюбленного аристократа в двадцатом поколении, и вообще – настолько колоритного образца антигероя, что графа Олафа сыграл бы даже без грима. Узкое, сморщенное от старости лицо, ярко выраженные надбровные дуги, украшенные брежневской растительностью, узкие губы и нос крючком: уже только при таком раскладе от взгляда на него меня бросало бы в дрожь, но, видимо, матушка-природа не любила полумер. Потому на жутком лице «красовались» не менее жуткие глаза. Темные, цепкие, необычайно живые, казалось, они видели тебя насквозь. То есть буквально насквозь: включая хронические заболевания и степень изношенности внутренних органов, чтобы тут же, не теряя времени попусту, определить реальную стоимость твоего внутреннего мира.

В общем, специфический дядя, произведший впечатление даже на Полину.

– А вы знакомы? – с любопытством поглядывая на Кондратия и явно пытаясь придумать, как бы применить его образ к собственной шкурке на Хеллоуин, спросила она.

Мама недовольно фыркнула, буравя «призрака» далеким от радушия взглядом:

– К сожалению, да, – и добавила, нисколько не стараясь говорить потише: – Вот же… даже умереть с концами не мог!

Дяденька издал гортанный смешок, по звуку похожий на предсмертный хрип попавшего под газонокосилку кота, и ответил не менее враждебным взглядом:

– Не дождешься, ведьма! А теперь отстань и дай мне посмотреть на милую девушку, которая меня наконец оживила. – Я смущенно ковырнула пол носком. – Да-да… – протянул Кондратий, скользя по мне липким въедливым взглядом. – Вижу, не вся в мать пошла: уже хорошо. Но тугоумие по наследству все-таки передалось…

Я бросила на Ядвигу растерянный взгляд: с чего это странный дядя-призрак меня оскорбляет? Может, перейдем уже к той части нашей беседы, где мы его сначала допрашиваем, а потом развеиваем от греха подальше? Ну пока совсем не охамел?

Кажется, мама думала в том же направлении. Сузив глаза, она скрестила руки на груди и выразительно оскалилась:

– А ты, я вижу, так и остался Гринчем, и смерть тебя нисколько не изменила! Моя бы воля: никогда бы тебя с того света не вернула.

– Вот это уже не тебе решать! – буркнул старик и снова обернулся ко мне: – Ты ведь не знаешь, кто я, девочка?

«Откуда бы я это узнала?!» – пропечаталось у меня на лбу, и полтергейст, приосанившись, не без гордости представился:

– Меня зовут Кондратий Адамантович. Я – дядя твоего отца, да будет земля ему пухом!

Вот это уже было совсем не смешно. И то, что у меня внезапно нарисовался такой забавный родственник, и то, что отец совершенно неожиданным образом оказался почившим.

В душе всколыхнулись противоречивые эмоции. Я ведь никогда не знала папу. Мама вообще предпочитала о нем не распространяться, с детства воспитывая меня с мыслью, что он был кем-то совершенно неважным. Но одно дело: воспринимать отца как некое мифическое существо, наградившее меня зелеными глазами и мягким овалом лица, а другое – понимать, что никогда, то есть на самом деле ни-ко-гда, не сможешь его увидеть.

– Мама?.. – подняла на Ядвигу большие, полные отчаянной надежды глаза.

– Да ну на фиг ты пугаешь мою дочь?! – рявкнула она в ответ, грозно буравя взглядом Кондратия. – Жив твой отец, Ева! Жив! Только он тот еще кладоискатель! Последние лет пятнадцать рыщет по Финляндии в поисках нефти. Уже полстраны перекопал.

Алекс нахмурился:

– Но в Финляндии же нет нефти…

– Очевидно, кому-то требуется больше пятнадцати лет, чтобы это понять! – развела руками Ядвига.

– Целеустремленность и непоколебимая вера в результат – прекрасные качества, характерные для нашего великого рода! – грудью встал на защиту племянника Кондратий. – Но я знал, что тебе не дано этого понять! Ты даже представления не имеешь о том, что такое верность и преданность своим идеалам! Ты должна была ждать избранника вопреки всему и сколько бы времени ни прошло!

– Ты, дядя, меня, кажется, с кем-то спутал, – очень мрачно буркнула мама. – С Хатико, например.

Не знаю, в курсе ли был Кондратий о том, кто такой Хатико, но, видимо, нет, потому что аж побурел от негодования:

– Я всегда говорил, что мой племянник зря связался с ведьмой вроде тебя!

– Да-да, – закатила глаза Ядвига. – Я когда с его семьей познакомилась, тоже так подумала! Не надо было с вами связываться.

Дядя-призрак скрежетнул зубами так громко, будто они у него все подчистую были железными, и высокомерно заявил:

– Но почему-то именно мой род был избран Ковеном Древних для исполнения великой миссии, а твою бабку обошли стороной. Ведь они знали: сделай ее хранителем – и на одном из амулетов можно сразу ставить крест!

Мама ехидно ухмыльнулась, почти по-доброму подняла домиком брови и как бы невзначай уточнила:

– Ну и где теперь твой Ковен вместе с доверенным амулетом?

Дядька, кажется, аж задохнулся от незаслуженного оскорбления и не без пафоса произнес:

– Я сделал все, что мог! Пусть тот, кто может, сделает больше!

На что мама мгновенно отчеканила:

– Ну вот и не стой на пути у тех, кто способен на большее!

– Это ты-то способна?! – взвизгнул старик, но на сей раз в их милую семейную войнушку вмешалась я: подрастающее поколение с измотанными нервами и отсутствием какого-либо понимания о происходящем.

– Ради бога, хватит ругаться! – рявкнула, разводя руки в стороны, как рефери на ринге. – Мама, я понимаю, что тебе не слишком нравится семейка папы. Я даже могу понять почему! И не надо делать такие большие глаза, дядя! Вы в моей спальне уже больше недели живете – могли бы хоть знак какой-то подать, что ли… инструкцию там подсунуть… по применению газообразных объектов. Хотя бы на одну страничку: приклеили бы на грудь перед смертью, кто вам мешал?!

– Я не объект, – буркнул Кондратий. – Я – дух.

– Честно говоря, мне уже все равно, – устало опустила глаза в пол. – Хоть полтергейст. Просто расскажите, зачем вы здесь.

Дядька сделал долгий протяжный выдох и это, похоже, его успокоило, потому что следующая фраза прозвучала не в пример тише:

– Однако, устами младенца глаголет истина.

Младенцем, по всей видимости, выступала я (на всякий случай бросила взгляд на декольте – нет, второй размер груди никуда не делся).

– Итак, эта история началась много тысяч лет назад. Во времена пирамид, прекрасного Вавилона и жестоких мстительных богов…

– Ну-удно-о!! – протянула мама, с размаху опускаясь в кресло и щелчком пальцев призывая бокал с мартини. – И начал не оттуда. Лучше захлопни свою аристократическую варежку и дай мне самой рассказать.

Дядя бросил на ведьму презрительный взгляд, но возражать не стал. Молча кивнул и величественно опустился на стул, оставшись при этом с такой прямой спиной, будто у него в костюм была вшита метровая шпала. Мы переглянулись и дружно сели на кровати в рядочек слушать сказку. Нечасто мама меня ими в детстве баловала, так хоть сейчас наверстаю…

– Знаешь, Евочка, почему к тебе явился Кондратий? – хитро прищурившись, задала мама свой фирменный риторический вопрос, то есть тот, на который отвечать было не нужно, но очень хотелось. – Потому что ты – его ближайшая достаточно могущественная родственница. А дяде нужна помощь. Потому как у дяди похитили весьма ценную вещь: амулет. Ну и тело в придачу, хотя ради него он бы так не выделывался.

– Несомненно лишь потому, что, в отличие от тебя, я знаю истинную ценность некоторых вещей! – снова перешел на снобистский тон Кондратий.

– И что же это за амулет? – подал голос Алекс. Поля согласно кивнула: ей было так интересно, что она аж подпрыгивала на кровати, отчего перина вибрировала вместе с нами. Но вмешиваться в разговор старших готесса пока не решалась.

Мама благосклонно улыбнулась:

– Один из тринадцати амулетов Древних, – и замолчала, видимо, в ожидании реакции. Увы, ее не последовало: мы были куда хуже подготовлены, чем рассчитывала Ядвига. Я покосилась на Алекса, поняла, что он тоже не в зуб ногой по теме, и в недоумении выгнула бровь:

– Что-что?!

– Бестолочи! – обреченно вздохнула мама.

– Воспитание детей есть не что иное, как отражение трудолюбия их родителей, – ровным голосом заметил Кондратий.

Ядвига клацнула зубами:

– Значит, так! Делаю краткий экскурс в историю для самых отстающих. Давным-давно по земле ходили такие монстрики, которых необразованные люди вроде вас называли титанами. А образованные вроде меня – Древними.

– Но на самом деле, – тут же вставил Кондратий, – никто понятия не имел, кем они были. Есть даже легенда о том, что они явились не из нашего мира, но в это мало кто верит…

– И напрасно! – вновь перехватила нить разговора Ядвига. – Потому что монстрики эти по своей сути больше всего походили на демонов.

– А если точнее, на Бестиара, – опять вмешался дядя. – Хотя вы вряд ли знаете, кто это такой.

Мы с Алексом выразительно переглянулись, мама хмыкнула и объяснила для несведущих, то есть для Полины:

– Они олицетворяли собою саму стихию.

– Вроде здоровенной тучи с молниями? – предположила я. А что? Мы уже встречались с Бестиаром, почему бы не блеснуть интеллектом? Но Кондратий только снисходительно улыбнулся:

– Иногда Древних еще называли уничтожителями потому, что их могущество значительно превышало и силу демонов и ведьм, а безрассудству и жажде разрушения могла позавидовать даже Ядвига Моргалис. Вся планета отзывалась на их магию. Извержения вулканов, штормовые ветра, цунами, землетрясения – они сминали природный баланс, безжалостно уничтожали жизнь и топтали цивилизации. Так продолжалось до тех пор, пока самые могущественные маги не объединились для борьбы с ними.

На этом моменте мама с Кондратием так синхронно вздохнули, что мне захотелось пустить слезу от умиления.

– Помните, что гласит одна из легенд античного мира? – подняла на нас глаза Ядвига. – Зевс победил титанов и заточил их под землю. В общем, все так и было. Только главного героя люди обозвали неправильно. Это был не Зевс, а специально созданный Ковен ведьм, чья сила была столь велика, что люди приравнивали их к богам. Да… в прошлые века было куда проще жить с магическим даром…

Кондратий метнул в Ядвигу раздраженный взгляд:

– В отличие от некоторых, ведьмы древности не заботились о постоянном росте своих способностей, могущества и сферы влияния. Они создали Ковен, чтобы уничтожить проклятие этой планеты, и отдали во имя священной миссии все, что у них было!

– В каком смысле «все»? – не поняла я.

Мама криво улыбнулась:

– В самом прямом. Предсмертное заклятие тринадцати ведьм создало саркофаг, поглотивший титанов и заточивший их под землей на веки вечные. Ну или, по крайней мере, таков был план.

– Да! – грозно добавил Кондратий. – И он отлично работал вот уже несколько тысячелетий! Чтобы никто и никогда не узнал, где находится саркофаг, а уж тем более – не сумел его открыть, ведьмы придумали тринадцать амулетов, каждый из которых содержал лишь часть ключа, а еще – основали орден, который эти амулеты хранил и защищал. Я могу гордо представиться как его член.

– Лучше бы ты гордо представился как его голова, – тихо мурлыкнула мама, но дядя-призрак услышал и насупился так, что его брови почти полностью скрыли метающие молнии глаза. – Если кратко, – продолжила Ядвига, – то дядя прав: единственной обязанностью членов ордена было спрятать амулеты от слишком любопытных. Хранители разошлись по миру, затерялись в толпе и передавали артефакты из поколения в поколение. Но годы шли, и шило в мешке оказалось утаить не так просто. Раз за разом кто-то кого-то находил и пытался подобрать ключ к силе и могуществу титанов. Чтобы этого избежать, самые сильные маги ордена решили в буквальном смысле убрать амулеты с лица земли, забрав их с собой в могилы. Они создали заклятие, которым сделали артефакты частью себя самих, и не только спрятали их таким образом, но даже после своей смерти могли блокировать магию ключа. Пока амулет не будет разделен с телом хранителя, его нельзя использовать. Таким образом, даже если могила была найдена и артефакт похищен, соединить все тринадцать амулетов воедино можно будет только после разрушения заклятия.

Мама замолчала на несколько секунд, а потом с еще одним вздохом добавила:

– Что ж, надо признать, неплохая была идея, – и язвительно закончила, с кривой улыбкой уставившись на Кондратия: – Исполнение только подкачало!

На миг мне показалось, что сейчас раздастся громкий «Бабах!» и дядя просто взорвется от злости, но, похоже, аристократическое воспитание не разрешало ударить женщину даже ошметками собственной плоти, потому, что-то неразборчиво (и очень грозно) прошипев, Кондратий отвернулся к стене. И его заминкой тут же воспользовался другой «почитатель» Ядвиги.

– Откуда вы так много об этом знаете? – сложил Алекс руки на груди. – Специально интересовались?

– Конечно! – не стала отпираться мама. – Любая ведьма с силой выше среднего хоть раз в жизни думала над тем, чтобы заполучить могущество титанов!

– И даже ты? – удивленно спросила я.

Мама изогнула бровь и в притворном возмущении качнула головой:

– За кого ты меня принимаешь, Ева?! Я думала трижды!

– И что остановило? – хмыкнул Шурик. – Почему прекратили охоту?

Кондратий бросил на парня самодовольный взгляд:

– Конечно, это заслуга ордена! Мы продумали все нюансы, чтобы никакая ведьма не смогла найти саркофаг или открыть его. Ядвига поняла, что не добьется успеха, и бросила заранее проигрышное дело.

Мама фыркнула:

– Ну если тебе так спокойнее, можешь принять на свой счет! Только на самом деле я просто не придумала, что с этой силой буду делать дальше. Соблазнительно, конечно, управлять стихиями, но… если у титанов и были когда-то физические оболочки, они давно истлели. При таком раскладе магические создания почти всегда ищут новую «одежду», которая была бы способна вместить не только их мощь, но и сознание. Правда, никто не знает, было ли сознание у Древних. А стать безликой стихией, раствориться в ней и исчезнуть в безумном вихре четырех элементов – далеко не предел моих мечтаний.

– К сожалению, здесь я вынужден с ведьмой согласиться, – внезапно кивнул Кондратий. – Самое страшное, когда дело касалось Древних, было в том, что с ними невозможно договориться. У них не было никакой другой цели, кроме уничтожения. Именно поэтому саркофаг нельзя открывать. Если титаны снова ступят на землю, мир, который мы знаем, прекратит свое существование. Земля и небо содрогнутся и изменятся навсегда. Это будет новый виток истории, развитие через истребление. Очередное глобальное вымирание. Боюсь, там, в новом мире, людям или магам уже не будет места.

Не знаю, сколько времени мы молчали. Возможно, пару секунд, но мне показалось, прошел час. Перед глазами прыгали картинки из фильмов-катастроф, и поверьте, сейчас даже Поля, любитель жанра, была бы не рада их видеть. Вулканы, торнадо, землетрясения, цунами: сколько дней нужно стихии, чтобы уничтожить мир?

– Так, ладно! – хлопнула вдруг в ладоши мама, вырывая меня из цепких лап зарождающейся депрессии. – Хватит паниковать. В конце концов, дядя Коня прав: есть еще чудо-орден, подготовивший столько заглушек, что их и Ларе Крофт на пару с Индианой Джонсом не обойти.

Мы дружно кивнули, признавая мамину правоту. То есть мы – это я, Алекс и Полина. А вот «дядя Коня» вдруг крутанулся на стуле и просипел:

– Как ты только что меня назвала?!

– До боли знакомая реакция, – пробормотала я, косясь на Шурика.

Тот невозмутимо пожал плечами и уточнил:

– Я так понимаю, сейчас нашей самой большой проблемой является то, что кто-то похитил амулет Кондратия, верно?

– Не совсем, – талантливо игнорируя испепеляющий взгляд «родственника», ответила мама. – Во-первых, этот таинственный похититель раскопал могилу не только нашей местной «старушки». Я была в Англии. Там, на одном из лондонских кладбищ, был похоронен второй амулет. И до него тоже добрались. Нужно в срочном порядке проверить остальные захоронения. Мне известно, где спрятаны десять амулетов: по одному в Париже, Риме, Каире, Бухаресте…

– Не любили члены ордена жить в глубинке, – хмыкнул Шурик.

– В нашем городе, – с нажимом продолжила Ядвига, – Лондоне, Токио, Новом Орлеане, Пекине и Санкт-Петербурге. Еще по трем амулетам, которые были захоронены самыми первыми, я найти координаты не смогла. Видимо, тогда у ордена еще не истощилась фантазия и он очень старался заныкать их подальше. Существует даже легенда, что один был захоронен в Трое, чуть ли не вместе с Ахиллом, но это вряд ли.

– Почему? – наивно спросила я.

Мама ухмыльнулась:

– Потому что тогда у нас не было бы проблем. Это же все равно что отправить амулет в глубокий космос: саму Трою найти не удается, а ты про какие-то артефакты говоришь. Нет, они где-то здесь, в реальных, а не мифических местах. Просто у меня нет нужной информации, но это вовсе не означает, что ее нет у кого-то другого.

Алекс кивнул, с умным видом слушая мамины объяснения. Потом спросил:

– Что нужно для того, чтобы отделить артефакт от тела хранителя?

На сей раз ответил Кондратий, что удивительно – даже не поинтересовавшись, кто такой Алекс и чем вызвано его любопытство:

– Заклятие было создано объединенным усилием светлого и темного магов. Так же и только так оно может быть разрушено.

– И что случится, если вдруг найдутся два идиота, которые это сделают?

– Магия хранителей прекратит свое действие, амулеты можно будет извлечь и объединить. Они сольются в один так называемый ключ. Он укажет местонахождение саркофага и будет одним из инструментов, позволяющим его открыть.

Поля нахмурилась.

– Одним из… – повторила она. – То есть только ключа недостаточно, чтобы выпустить титанов?

Кондратий победоносно ухмыльнулся:

– Разумеется нет! Ковен никогда не стал бы так рисковать. Саркофаг можно разрушить только исполнением трех условий, каждое из которых было тщательно продумано и таит в себе ловушку.

Мы дружно вытянули головы в его сторону:

– И какие же это условия?

– Во-первых, потребуется полностью завершенный ключ.

– Спасибо, мы догадались, – мрачновато ответил Алекс.

– Во-вторых, нужно нарушить баланс сил в природе. Здесь стоит учесть, что он и сам нарушается, уже только если амулеты находятся рядом друг с другом. Но для полноты эффекта следует добавить магическую составляющую. В идеале – призвать того же Бестиара. Желательно при этом не погибнуть.

Я хмыкнула: ну да, если к природному катаклизму добавить демона – это же какой резонанс получится…

Но потом вдруг странная и одновременно пугающая мысль проскользнула в голове:

– Так вот почему сейчас происходят все эти погодные аномалии!

– Угу, – кивнула мама. – Ведьмы, конечно, защищают города, но там, где амулеты были потревожены, случаются радуги в снег, потопы в пустыне, лед в Неаполе и другие необычные события. К счастью, есть еще и третье условие, дающее нам надежду на спокойную «безтитановую» жизнь. И, если вы спросите меня, я скажу, что придумал его настоящий гений! Для открытия саркофага нужна жертва. И что важно: жертва добровольная.

Я покосилась на Полину, потом на Алекса: кажется, они тоже не поняли.

– Фанатиков много, – в недоумении пожала плечами. – Почему ты считаешь, что с жертвой будут проблемы?

– А ты подумай, Ева! – широко улыбнулась мама. – Титаны были запечатаны предсмертными чарами, и только добровольная жертва, породившая последнее заклятие мага, способна их разрушить. Но не просто какого-то мага, а именно того, кто захочет вобрать в себя могущество Древних. Правда, красиво придумано? Чтобы получить доступ к силе, нужно умереть.

Ах вот оно что… Действительно шикарная идея! Кто захочет тратить время и силы, чтобы выпустить в мир уничтожителей, если будет заранее знать, что не сможет ими управлять?

Был, правда, во всем этом один крошечный нюанс:

– А что, если среди похитителей амулетов есть некромант?

На миг мама задумалась, с очень сосредоточенным лицом потирая пальцами лоб, а потом хмуро ответила:

– Тогда заглушка не сработает. Некромант оживит добровольную жертву, а поскольку титаны и так, скорее всего, уничтожат ее физическую оболочку, она ничего не потеряет. Вот блин!

Кондратий согласно кивнул:

– Никогда не любил некромантов. Сам голосовал, чтобы для заклятия соединения тела с амулетом использовали силу стихийного шамана, а не пробуждающего мертвых. Правда, с шаманом оказалось сложно договориться – этот упырь затребовал столько денег за работу, будто мы были отчаявшимися крестьянами, просящими его вызвать дождь. Пришлось остановиться на заклинателе: тоже не идеал, но хоть бесплатно. И без трупов.

– А по-моему, мы слишком сильно забегаем вперед, – сказала вдруг Полина. – Может, я и не права, конечно, но проблемы должны решаться по мере их возникновения. Какой прок думать о жертве и ее оживлении, если сейчас нам нужно всего лишь не позволить этим долбоящерам воссоединить амулеты?

Впервые Кондратий посмотрел на готессу с интересом. Мама тоже окинула ее внимательным взглядом и кивнула:

– Хорошо подмечено. Сейчас вернуть амулеты – главная задача. А для этого прежде всего следует понять, из каких городов они уже похищены. Представители Совета успели разослать несколько гонцов в разные части мира, потому мы знаем, что артефактов нет в Лондоне, Париже и Токио. Вас же я отправлю в Египет. Но сперва загляните в Рим, узнайте, что там за чудеса с потопом…

Я закашлялась и перебила маму на полуслове. Подняла руку, как на уроке, и, нахмурившись, заявила:

– У меня несколько «глупых» вопросов. Во-первых, ты не забыла, что у нас занятия в школе?

На меня с обеих сторон воззрились возмущенные глаза: кажется, ни Алекс, ни Поля не считали этот аргумент достойным внимания.

– Евочка, – мягко улыбнулась мама, – я рада, что ты у меня такая ответственная, но это дело куда важнее твоего среднего образования. Пропустишь недельку, ничего не случится. А захочешь, я лично уговорю директора оставить тебя на второй год. Если мы, конечно, этот переживем.

– Черт с ней, с неделькой! – без энтузиазма, но кивнула я. – Но почему ты отправляешь именно нас?! Неужели в Совете нет достойных ведьм, раз такое серьезное задание он поручает школьникам?

Мама хихикнула и проурчала как кот из мультфильма:

– Лучшие из лучших зализывают раны. Посылаем лучших из худших. А если серьезно: Ева, неужели ты думаешь, что я отправила бы тебя на сражение с похитителем? Ты прекрасно знаешь, какая сейчас погода в Италии. Египет, кстати, в этом вопросе от нее не отстает: хоть в чем-то Европу догнал. Я ни в коем случае не хочу, чтобы вы вмешивались в это дело на правах «бойцов переднего фронта», но слетать и проверить, действительно ли амулетов там нет, вам вполне по силам. Да и потом: ты что, так часто бываешь за границей?

– Ладно, допустим! – сквозь зубы процедила я, хотя Поля рядом уже почти семафорила глазами «Не ломай кайф, трусиха!». – Но если дело такое важное и имеет значение для целого мира, почему только наш Совет им занимается? Разве в Риме нет своих ведьм? Телеграмма в любом случае дешевле обойдется…

Теперь уже ответил Кондратий, окинув меня взглядом, под которым я почувствовала себя глупым плаксивым щенком:

– Все, что мы здесь рассказали, вообще-то считается великой тайной. И я пришел именно к тебе потому, что никто другой не должен знать, что мой амулет похищен. Чем меньше людей в курсе того, что происходит на самом деле, тем меньше шансов случайно выдать нужную информацию не тем магам. Орден, Ева, в свое время разделился не просто так. Ведьмы во все века не доверяли друг другу. И дело не в том, что кто-то из нас пользуется темной магией, а кто-то – светлой. Чародеи, независимо от дара, всегда были алчными и жадными одиночками. У них имелись собственные цели, амбиции и неудержимое стремление к личной выгоде. Потому нам так сложно ужиться вместе. Даже ведьм одного Совета редко можно назвать друзьями, что уж говорить о тех, кто живет за океаном и использует любую возможность, чтобы переложить свои проблемы на чужие плечи или под шумок расширить границы своих владений. А потому, Ева, мы всегда были и будем зависеть только от себя. В том числе и сейчас, в этом деле. По крайней мере до тех пор, пока это вообще возможно.

– То есть, – в нетерпении подпрыгнула на кровати Полина, – все, что нам нужно, – это слетать в Рим, а затем в Каир и своими глазами убедиться, что амулетов там нет?

– Именно, – кивнула мама. – Природные аномалии не могут быть единственно верным подтверждением того, что в этом городе больше нет артефакта. Собственно потому их и называют «аномалиями». Они могут появиться где угодно и по любой причине. А нам нужно знать наверняка.

Я вздохнула горше прежнего, не то чтобы не любила путешествовать, но…

– У меня последний вопрос, – сказала, уже предчувствуя реакцию. В общем-то не ошиблась.

– Ева, – прорычала Полина, – ты уже задолбала своими вопросами!

Но прежде чем я успела оправдаться, голос подал Кондратий:

– Как тебя зовут, девушка в странной одежде, которую так легко задолбать?

– Я – Полина Казакова, – бесстрашно блеснула глазами готесса. – Лучшая подруга Евы.

– Ну еще пару таких подруг, и врагов ей уже не нужно, – задумчиво протянул дядя.

Девушка ухмыльнулась:

– А еще я ее тренер и дуэнья!

– Дуэнья, говоришь? – сощурил один глаз маг, прошелся по мне оценивающим взглядом, будто всерьез намеревался понять, что и от кого «там» защищать. Судя по лицу – так и не понял, а потому мне стало вдвойне обидно. – Тогда да, ты должна лететь с ней. А ты, юноша?

– Меня зовут Александр, – представился Шурик. – Я Евин сводный брат.

– Вот только не нужно меня обманывать! – насупился старик. – Я отсюда вижу, что вас при всем желании родственниками назвать нельзя!

Мы с Алексом переглянулись, потом перевели вопросительный взгляд на маму. Она кивнула в ответ, и Шурик признался:

– Да, мы встречаемся.

– Превосходно, – проскрипел Кондратий. – И что же ты можешь предложить моей внучатой племяннице?

Александр задумался на мгновение:

– Ну я – заклинатель.

– У-о-у! – вытаращился дядька, и я мысленно сделала facepalm, представляя, в каких грехах меня сейчас будут обвинять. Но, как оказалось, Кондратий имел на отношения ведьмы и заклинателя какую-то неправильную точку зрения. – Так, значит? Призывающий демонов? Любопытно… Ева, сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – не понимая, к чему он клонит, ответила я. И тут же добавила: – В сентябре будет семнадцать.

– Беременности уже случались?

– Господи, нет, конечно! – выдохнула, чувствуя, как щеки начинают пылать.

– Значит, так, – решительно потер ладони Кондратий. – Тебе в ближайший год обязательно нужно родить!

Мне поплохело.

– Зачем? – просипела, глядя, как Алекс рядом судорожно хватает ртом воздух.

– Затем, что неизвестно, сколько у вас с заклинателем еще продлится эта любовь, а ребенок с такими генами никогда семье не помешает! – выдал дядька.

Я перевела круглые, полные отчаяния глаза на маму. Та усмехнулась и будто бы нехотя встала на мою сторону.

– Коня, ты слишком долго был в могиле. Сейчас другие времена и другие нравы. Девочке нужно получить образование, сформироваться как личность, посмотреть мир, попробовать других…

Алекс все-таки закашлялся, а мой взгляд из молящего стал укоризненным.

– Ладно-ладно! – тут же подняла мама руки вверх. – Не хочешь разнообразия, никто не заставляет. Но высшее образование получить ты просто обязана. Так и знай. А что у тебя там был за вопрос, до того, как мы затронули тему моих будущих внуков?

– Ах это, – крякнула я, запуская пятерню в прическу. – Мне хотелось узнать, как долго Кондратий будет жить у меня в комнате и в качестве кого мы представим его семье?

Полина Казакова

Богдан с трудом поднялся на локтях, окинул меня взглядом постоянно норовящих сойтись на переносице глаз и выдавил:

– Я еду с вами!

– Конечно-конечно! – ответила почти без сарказма. – Сейчас только температуру проверю и, если она в норме, сразу закрываю больничный.

– А ты можешь, да? – с надеждой спросил парень, и я даже без градусника поняла, что – нет, жар не спал, ибо в нормальном состоянии он так не тупил. – А то мне реально для универа надо…

Молча покачала головой, прижимая ладонь к его лбу. Прекрасно! Такими темпами он скоро дымиться начнет… Почему же лекарства не помогают? Ладно, черт с ней, с современной медициной, обратимся к знаниям предков.

– На вот тебе! – сунула Богдану градусник под язык. Он тут же поднял на меня взгляд Фродо, которому сказали тащить кольцо Всевластия в Ородруин: эдакий взгляд героя-камикадзе. Ну да, как же! Богданчик ведь у нас что попало в рот не тащит. – Не нравится? – оторвалась на секунду от изучения очередного вкладыша жаропонижающего. – У меня другой термометр есть. Хочешь, я тебе его в ухо суну?

Странно он как-то отреагировал: содрогнулся весь и пополз к стене. Смешной такой! Он что, решил, что я этот градусник ему по самые гланды задвину? А даже если и так: неужели надеется скрыться от меня, замаскировавшись на фоне обоев? Хотя с таким бледным лицом – почему бы и нет…

Отложила вкладыш и с задумчивым видом присела на край постели.

– Плохо дело, Богдан, – сказала после минутного молчаливого рассматривания напряженного пациента. – Тебе таблетки не помогают, а температуру надо сбивать. Похоже, придется действовать старым дедовским способом. – И добавила со зловещей усмешкой: – Кровопусканием.

Глаза парня мгновенно выросли до стандартов аниме: в них буквально читалась тысяча и одна причина того, почему этого делать не стоило. Но я не стала дожидаться, пока он их озвучит.

– Не переживай, – заявила убежденным тоном, – это не больно. Ну, может, совсем немножко с самого начала. А потом, когда первые пол-литра вытекут, ты вообще ничего чувствовать не будешь.

Бедняга дернулся, но я резко подалась вперед, за плечи припечатывая его обратно к кровати.

– Лежите смирно, больной! – приказала сладким голосом. – Пока я сбегаю за скальпелем.

И выскочила в коридор.

Ясное дело, никакого кровопускания знахари не практиковали. Причем не только сейчас, а вообще – никогда. Это только люди, суеверные и необразованные, могли предположить, что болезнь покинет тело вместе с кровью. К счастью для медицины, были и те, кто знал, чем может закончиться эта игра «в ножики». Да моего папу удар бы хватил от одной только мысли, что его дочь – потомственная лекарка – будет такое предлагать! А вот капустные листья при температуре очень даже помогают. Примотать их к запястьям и щиколоткам, там, где вены виднеются лучше всего, да менять почаще – и жар снимет как рукой. Проверенное и безопасное средство.

Короче, ощипала я кочан капусты, раздобыла запасной бинт, ножницы и со всем этим сомнительным добром потопала обратно в комнату. А там…

– Нет, ты только глянь, как сильно у него развит инстинкт самосохранения… – протянула, глядя на своего пациента.

Этот горячечный идиот в одной шелковой пижаме (метросексуал, блин!) стоял на подоконнике перед распахнутым настежь окном. Решил, типа, от меня сбежать. Ночью, зимой, с температурой под сорок.

Хмыкнула, ставя поднос с капустой на стол.

– Ты бы хоть тапки надел, что ли…

Богдан резко обернулся и, пошатнувшись, едва и правда не вывалился на улицу. А там третий этаж вообще-то! Хорошо, что я тренированная: в последний момент успела прыгнуть вперед и схватить его за штаны.

– Богдан, черт подери! – рявкнула, глядя на его симпатичный, но совершенно голый зад. – У вас под окнами даже сугробов нет. Куда ты поперся?!

– Воздухом подышать… – прошипел он в ответ, но тут же захлопнул варежку, когда снаружи раздался всплеск аплодисментов.

– Давай еще раз! – весело крикнул Егор. – Только теперь с разбега!

Ругнувшись, перехватила штаны второй рукой и одним могучим рывком затащила пациента обратно в комнату. Еще и на ногах помогла устоять. У него от болезни что, совсем мозг потек, раз он в таком состоянии поперся на карниз?!

– Факир сегодня не в форме! – крикнула, выглянув в сад, и захлопнула окно так, что створка всхлипнула. – А ты! – обернулась к Богдану. – Живо в постель!

Он неуверенно покосился на двери, потом на меня и, видимо, понял, что не добежит. Я выразительно ударила кулаком правой руки по ладони левой, чем подтвердила: не стоит и пытаться – целее будешь! Парень тяжко вздохнул и потопал обратно под одеяло, мимоходом бросив взгляд на стол.

– А зачем капуста? – спросил без особого интереса.

– Да так… – проворчала я, складывая руки на груди, – барану одному скормить хочу!

В светлых очах дизайнера скользнула тень возмущения, и я рыкнула, уже не в силах сдерживаться:

– А как тебя еще назвать, если ты все мое лечение сейчас на корню задестроил? Никакой тебе Италии, понял? Только постель, компот и полный релакс. А чтобы ты больше не пытался убежать… – улыбнулась своей неожиданной и такой соблазнительной идее, – я тебя на своего папу оставлю. Будешь у него ВИП-пациентом в больнице!

Вот теперь в глазах Богдана отразилась уже настоящая паника.

– В больницу?! К папе?!! Нет! Не хочу!

– Почему? – мягко улыбнулась я. – С предками моими не хочешь знакомиться?

И прозвучало это таким неприкрыто-угрожающим тоном, что Богдан сглотнул и помотал головой:

– Ну что ты, Полиночка! С твоими родителями – хоть сегодня! Просто… в больнице же бактерии всякие, зараза…

Я мысленно фыркнула: ага, «хоть сегодня»! А чего ты тогда пятнами пошел, герой-любовник?

– Богдан, это – лучшее лечебное заведение города! – сделала вид, что не просекла истинную причину его брыканий. – Там просто образцовая чистота, с пола есть можно!

– И все равно, – судорожно пытаясь придумать отговорку, проскрипел он больным горлом. – Мне не нравится, как там готовят!

– Гурманчик ты мой, – язвительно протянула сквозь зубы. – У тебя температура под сорок! Тебе по медицинским соображениям ничего, кроме овсянки и бульона, есть нельзя!

– Но там… там палаты на несколько человек! А соседи – это не айс!

– Разумеется, соседи не айс! – хохотнула вполголоса. – Я ж тебя не в морг повезу. Рановато еще…

Больше у него аргументов не нашлось. С несчастным лицом Богдан улегся в постель, укрылся до подбородка и, сраженный болезнью, тут же заснул, давая мне прекрасную возможность задействовать капусту. Ну я и развернулась вовсю. Забинтовала как мумию – руки до локтей и ноги до колен. Наложила эдакие органические шины, только штампа «Без ГМО» и не хватало. А что? Капусты в доме много, я еще три кочана видела, а я, может, всегда мечтала завести энта! Ну или хотя бы его кусочек.

Закончила уже после заката, и еще минут десять любовалась делом своих рук. А потом на цыпочках, плотно прикрыв дверь, скользнула в соседнюю спальню, к Еве.

– Как Богдан? – на секунду оторвалась она от сумки.

Я бухнулась в кресло:

– Завтра передам с рук на руки отцу.

– Неужели все так плохо? – с тревогой ахнула Моргалис.

Я скривилась:

– Да не то чтобы плохо, но надеяться на его сознательность я не хочу: самолечение – явно не конек этого Соколова. Ну серьезно, Ева! Он же как дите малое: будет тоскливо вздыхать, чихать и косить под умирающего, но таблетку выпить: что вы! Это горько, твердо и вообще – недостойно настоящего «ты-ж-мужика»! Вот пускай за ним теперь мой папаня посмотрит. Я ему звонила: завтра утром он сюда «скорую» пригонит – там два санитара размером со средний шкаф, от них еще ни один пациент не убегал!

Ева хихикнула, аккуратно складывая в рюкзак три шерстяных свитера. «Прекрасная» идея, учитывая, что мы собираемся в Египет.

– А как там твое домашнее привидение? – спросила, делая пометку в памяти потом перебрать ее сумку.

– На практике доказал, что обычные смертные его не видят, – улыбнулась ведьма. – Полчаса за Егором ходил, обтрогал всего: реакции ноль. Ну, почти ноль. Оказывается, когда тебя призрак касается, – это холодно.

– Ну да, – пожала плечами. – Об этом во всех фильмах говорится.

– Вот! И Егор теперь может спокойно подрабатывать в Голливуде консультантом. Бедняга. Он все окна на кухне проверил, пытаясь понять, откуда дует…

Я хмыкнула: нехило, похоже, дядя Коня поизмывался над местным Казановой.

– А Егор после встречи с твоим почившим родственником нам три билета в Италию достанет?

– Понятия не имею, – качнула головой Ева. – Сейчас мама вернется – они там с Алексом размышляют, как нам лучше лететь, – и мы все узнаем. А пока…

Узнать, что именно «пока», я не успела: снизу раздался мощный, уверенный такой сигнал входного звонка. Переглянувшись, мы с Евой наперегонки бросились к ступеням.

Ева Моргалис

Вопрос «Кого это принесло так поздно?» растаял в воздухе как неактуальный, когда Алекс распахнул дверь. Вообще, это хотела сделать я, но разве заклинателя обгонишь? Он же выскакивает непонятно откуда и тут же начинает командовать: «Стой здесь!», «Туда не лезь!», «К замку не прикасайся!». Блин, он меня что, током долбанет, если прикоснусь? Или там, за дверью, вдруг окажется истинный злодей, которому нипочем охрана на въезде во двор особняка, мои молнии и мамины защитные чары, но которому, видимо, совесть не позволяет вламываться в дом без приглашения. А потому он вежливо ждет на пороге, пока глупая девочка Ева откроет дверь и пригласит войти. Конечно, после этого он ее сразу же изничтожит.

– И после такого ты называешь параноиком меня? – буркнула, недовольно сверкая глазами из-за шуриковского плеча. Он хмыкнул:

– Ша, боевой хомячок! Я о тебе беспокоюсь.

– Обо мне не надо беспокоиться! – проворчала, аккуратно передвигаясь на передние позиции. – Я могу справиться с чем угодно!

Ну в тот момент мне и правда так казалось. Аж ровно до тех пор, пока Алекс все же не распахнул дверь. Вот тогда-то меня и сдуло за линию фронта, причем так быстро, что я и сама не успела понять, как это произошло. На пороге нашего дома стоял мрачный Костик и на вытянутой руке держал перед собой извивающийся черный коврик – Азриэля. Бедняга-демон скалил здоровенную пасть, изменял количество и длину ножек, цвет и курчавость шерсти, даже пару раз отрастил хвост, но выбраться из железного кулака некроманта не мог.

– Твое?! – поднял Костик очень хмурый взгляд на офигевшего Шурика. Заклинатель медленно кивнул. – Тогда не оставляй своих зверушек где попало! Мне в общаге запрещено держать животных!

И разжал кулак. Демон шлепнулся на пол и как здоровенная мохнатая сороконожка бросился прочь, в глубину дома. Я взвизгнула и шустро отпрыгнула с его траектории: может, я уже и привыкла немного к такому экзотическому питомцу, но все равно выглядел он жутковато.

– Ты что, специально пришел, чтобы его отдать? – спросила, краем глаза замечая, что Костик уже намеревается уйти. Тот на мгновение задумался, словно сам вдруг удивился своему поступку, и пожал плечами.

– А эта тварь просто так убираться не хотела. И дихлофос ее не взял. Пришлось принять альтернативные меры.

– Ты травил моего демона дихлофосом?! – недобро прорычал Шурик, но мурлыкающий голос из-за моей спины его перебил.

– Так-так-так, – покачивая бедрами, в прихожую вплыла мама. Скользнула любопытным взглядом по гостю, улыбнулась так, что я разглядела ее зубы мудрости. – Правильно ли я понимаю, что вы – тот самый некромант?

В ответ раздался судорожный вздох, и Костик громко, от души выпалил:

– Oh dear God! Вы самая красивая женщина, которую я видел в своей жизни!

Вот это был поворот! Моя челюсть со стуком упала на паркет, брови Шурика взметнулись к волосам. А вот мама хлопнула ресничками, нисколько не смущаясь от такого откровения, и властно положила ладонь мне на плечо.

– А Евочка не говорила, что вы такой галантный, – довольно заявила она и вдруг добавила: – Проходите же, Константин, не стойте на пороге. Мы всегда рады гостям.

Всегда рады? Кому? Некроманту?!

Кажется, у меня глаза стали размером с царские рубли. Шурик тоже, кстати, недовольно насупился: чего это мачеха в отсутствие отца с посторонними парнями любезничает? Но спорить не стал и, отойдя в сторонку, пропустил Костика в дом. При этом, правда, скользнул по нему таким взглядом, что я поняла: недолго осталось бедняге шастать по гостям.

– Ма-ам, – прошептала, глядя вслед Алексу с некромантом, – а зачем ты его пригласила?

– Побеседовать хочу, – объяснила Ядвига.

– То есть ты не веришь, что Костик не замешан в нашем деле? – нахмурилась я. – Думаешь, он может быть одним из тех, кто утащил амулет?

– Что ты, Евочка! – округлила глаза ведьма. – Мальчик совершенно безобиден, это ясно с первого взгляда. Но это вовсе не означает, что мы должны выпускать его из виду.

– То есть?.. – предчувствуя проблемы, уточнила я.

Мама подмигнула и весело сказала:

– Свой некромант в хозяйстве никогда не помешает! Особенно для дела, где замешан другой некромант. Идем!

И шустро двинулась в гостиную. Подальше от меня и моих вполне логичных возражений. Потому что в ее словах смысл, конечно, был, но в моей компании уже имелся один темный маг, который этот самый смысл предложит записать на бумажке, сложить трубочкой и сунуть себе… в шредер сунуть, короче. И это еще при хорошем раскладе.

– Мама! – крикнула, припускаясь следом, но меня проигнорировали самым нахальным образом.

– Скажите, Константин, – выходя в центр комнаты и останавливаясь перед некромантом в соблазнительной позе, томно спросила Ядвига, – у вас никогда не было желания стать героем и спасти мир?

Я бросила взгляд на Костика и прямо на его лице прочитала, что – нет. За двадцать лет жизни он ни разу не видел себя Бэтменом. Но мамина красота, похоже, временно отшибла ему память.

– Конечно, Ядвига… простите, не знаю, как ваше отчество, – дебильно улыбаясь, закивал он. – Сколько себя помню, столько лелею эту сраную… то есть странную мечту!

Хорошо оговорился, прямо по Фрейду. Но тут, видимо, чувство самосохранения все же очнулось, и Перов, закатав обратно вываливающийся от страсти язык, осторожно уточнил:

– А что, позвольте поинтересоваться, для этого нужно сделать?

– Всего лишь слетать с моей дочерью в Италию и кое-что проверить, – с доброй улыбкой пояснила мама.

У Шурика дернулся глаз.

– Ядвига, можно вас на минуточку? – напряженным тоном попросил он.

– Простите, а почему именно в Италию? – кашлянул, перебивая, «герой», как-то неожиданно быстро избавляясь от любовного потрясения. – Может, лучше куда-нибудь на местный курорт, а то моей стипендии даже на билеты не хватит.

– Ой, не переживайте о такой мелочи! – отмахнулась мама. – Билеты мы вам организуем.

– И еще у меня загранпаспорта нет, – добавил вконец запутавшийся некромант. Мама прикрыла рот ладошкой и стрельнула глазами в сторону Алекса. Тот тут же подозрительно насупился.

– И это не проблема! – заявила она. – Александр все равно будет призывать Аллазая – демона иллюзий, – чтобы вывести за границу Еву. Вот и вам паспорт с визой наколдует.

– Ядвига! – еще громче и уже сквозь зубы процедил заклинатель. – Я хочу с вами кое-что обсудить! Прямо сейчас!

Я, кстати, при этом диалоге тоже не отказалась бы поприсутствовать. Потому что одно дело путешествовать своей тесной компанией и совсем другое: вместе с едва знакомым некромантом. Но, оказалась, мама в своем желании захапать побольше одаренных персонажей в личное войско была не одинока: в комнату без звука и приглашения вошел Кондратий. Окинул присутствующих высокомерным взглядом, под которым мне резко расхотелось возмущаться и вообще – лишний раз напоминать о своем присутствии, наткнулся на Костика и вдруг изменился в лице.

– Прав ли я?! – ахнул, вытягивая шею и от того становясь похожим на черного грифа в котелке. – Это же некромант!

Вместо ответа Костик подпрыгнул на ноги, подбежал к магу и медленно, с предвкушением на любознательной моське, сунул руку тому в грудную клетку.

– Ни фига себе! – воскликнул тем же тоном, что и Коня пять секунд назад. – Да это же самое настоящее привидение!

– Ну, знаете ли, молодой человек! – обиженно отступил дядя. – Что вы себе позволяете? Если у вас есть магический дар и вы можете меня видеть, это еще не означает, что вам можно тыкать в меня грязными руками! У меня там, между прочим, важные органы… были когда-то!

– Ой да ладно, «грязными»! – убирая руку за спину, буркнул Костик. – Как будто для вас есть разница. Просто я раньше никогда не видел призраков и очень хотел бы изучить вас поближе!

– Становись в очередь, – ухмыльнулась входящая в комнату Полина, но дядя Коня так оскалился в ее сторону, что она тут же поменяла тему: – Только сначала объясни, зачем ты здесь?

– А он с вами в Италию летит, – тут же объяснила мама. – Четвертым. А потом в Египет.

– Я еще и в Египет лечу?! – вытаращился на нее Костик.

– Правильно! – вставил свое весомое слово дядя, словно вот только его решения нам для полного счастья и не хватало. – В этом деле некромант лишним точно не будет.

– Да в каком же все-таки деле?! – уже не стесняясь, рявкнул бедный, но, как мы только что выяснили, очень полезный некромант.

Предки вскинулись от вопля и впервые посмотрели на него с искренним изумлением.

Потом мама кашлянула в кулачок:

– Ах да… вы же не знаете…

И в двух словах рассказала парню про амулеты. Ну то есть не в двух, конечно: как такое вообще можно было кратко рассказать – там же истории на голливудский блокбастер, но довольно быстро. Минут за десять, наверное, только вот за это короткое время Костик успел продемонстрировать нам настоящие чудеса мимической акробатики.

– У него реально гуттаперчевое лицо! – с искренним восхищением прошептала Полина. Я кивнула, полностью соглашаясь.

А вот некромант, молча слушавший маму, дождался, пока она закончит, подумал и категорично заявил:

– Очень, конечно, интересная история, но я с вами в Италию не полечу!

– Почему? – очень удивленно спросила Ядвига. Костик поднял на нее тяжелый взгляд, в котором уже не было и толики прежнего восхищения, и грубовато отрезал:

– Потому что вы посылаете меня воевать с титанами! А я, так уж получилось, не Персей! И не дурак!

Мама с дядей переглянулись и синхронно нахмурились.

– Константин, да вы трус! – убежденно воскликнула Ядвига. Кондратий кивнул с таким видом, будто только что разочаровался во всех темных магах разом.

Некромант воззрился на них с возмущением:

– Ничего подобного! Просто я реально оцениваю свои силы!

– Но мы же не просим вас сражаться с Древними! – повторил дядя те же слова, которые еще несколько минут назад говорили мне. – Только полететь и проверить, на месте ли амулеты!

Костик подозрительно сощурился.

– И ради этого вы за свой счет посылаете четырех человек в Италию? – спросил, складывая руки на груди. – Что-то здесь не сходится!

– Кстати, да, Ядвига, – внезапно встал на сторону некроманта Шурик. – Я именно об этом и хотел с вами поговорить. Вам не кажется, что нас и так уже многовато для такого простого задания?

– Ты сейчас на что намекаешь?! – прорычала догадливая Полина, но Алекс даже не обернулся.

– Зачем конкретно нам нужен некромант? – спросил он с нажимом.

Мама замялась.

– На… всякий случай, – ответила нехотя.

– На всякий случай чего?! – не отстал Шурик, и ведьма не выдержала.

– Харэ меня задалбывать, Александр! – рыкнула она. – Думаешь, вам в Италии что-то угрожает? Окстись, ребенок! У меня не тринадцать дочерей, чтобы можно было пожертвовать парочкой ради спасения мира. Будь у нас выбор, Ева сидела бы дома, а не летала ревизором по Европам. Но выбора у нас нет, потому что время поджимает, а в нашем городе, увы, не настолько много сильных ведьм. Насчет же «всякого случая»… – Тут она резко обернулась к Костику: – Ты что же, любитель мертвечинки, думаешь, если древние восстанут, тебе удастся в бункере отсидеться? В склепе с бронированными стенами? Или у тебя есть возможность перебраться в созвездие Плеяд на пээмжэ? Потому что если нет, придется смириться с тем, что в предстоящей войнушке, если она вдруг случится, замешаны будем мы все. Итак вопрос: ты как, жизнь любишь?

– Ну да… – не очень уверенно промямлил Костик.

– Тогда хватит возмущаться и прими с благодарностью то, что тебе предлагают!

– Путешествие в Европу? – совсем тихо уточнил парень.

Мама блеснула глазами:

– Дружбу заклинателя, двух ведьм, знахарки и одного не очень полезного привидения!

Коня глухо кашлянул:

– Ну с дружбой – это ты переборщила… И, кстати, почему это вдруг не полезного?!

– А еще – обучение! – убежденно добавила мама. – И это, согласись, важно при любом раскладе, но особенно, когда будущее выглядит не очень радужным. Ты ведь не хочешь оказаться беспомощным и беззащитным при встрече с титанами?!

Я мысленно присвистнула: вау, сколько патетики! Особенно мощно эти слова звучали из уст той, которая лучше других знала, что при встрече с титанами у нас у всех будет мало шансов. Даже у очень образованных. Но на Костика тем не менее речь эффект произвела.

– Сегодня какой-то неправильный день! – в сердцах воскликнул он. – Сначала за мной долго шпионила какая-то волосатая неубиваемая тварь. Потом я ее полдня ловил и еще столько же допрашивал. А когда притащил хозяину, оказалось, что это вообще демон! А теперь я должен лететь непонятно куда предотвращать Армагеддон! Твою мать, как это все могло со мной случиться?! Я же, можно сказать, просто мимо проходил!

На короткий миг в гостиной повисла гнетущая тишина. Потом Алекс поднялся на ноги, шагнул к некроманту и со вздохом хлопнул его ладонью по спине.

– Ну чё, старик, полегчало? – не без ехидства поинтересовался он. – Тогда добро пожаловать в «семью».

– И вообще, – улыбнулась с дивана Полина. – Смотри на вещи проще. Когда у тебя еще появится возможность на халяву слетать в Европу?

Дядя фыркнул и мрачно заявил, тыкая в готессу пальцем:

– Повстречаете Древних, скормите ее первой.

Наверное, при жизни он был тем еще скупердяем.

Костик окинул нас всех тоскливым взглядом и обреченно кивнул. Понял, наверное, что откреститься не получится.

Мама, довольно улыбнувшись, опустилась в кресло.

– Вот и умница! А сейчас, обращаюсь ко всем, слушайте внимательно, – спокойно, уже без экспрессии, сказала она. – Я расскажу, что вам нужно будет делать.

Мы переглянулись и быстро заняли места: Поля с Костиком диван, я – кресло, Шурик отвоевал один из подлокотников. Дядя Коня остался стоять, заложив руки за спину и буравя нас подозрительным взглядом.

– Первым делом, – не обращая на него внимания, продолжила мама, – вы, ребята, отправитесь в Рим.

– А почему не в Неаполь? – тут же уточнила я. – В Риме всего лишь дождит, а вот в Неаполе все покрылось льдом. Это ведь куда показательнее, разве нет?

Ядвига снисходительно улыбнулась:

– Ты, Евочка, наверное думаешь, что вы едете зимними пейзажами любоваться? Или на сражение со стихией, как магические эмчээсники? Так вот, ничего подобного! В Неаполе вам делать нечего: амулет был захоронен в Ватикане.

– Круто! – воскликнула Полина. – Никогда бы не подумала, что ведьмы и священники будут действовать сообща.

– Да как же! – скривился Коня. – «Сообща». Церковь понятия не имеет, что охраняет могущественный колдовской артефакт.

– А потому, – вновь перехватила нить разговора мама, – вы сделаете следующее. – Тут она щелкнула пальцами, но вместо положенного бокала мартини у нее в руках появилась роза на коротком стебле с большим красивым ярко-красным бутоном. – Найдете в Ватикане могилу Пия Четырнадцатого и положите этот цветок на плиту с его именем. Если он станет белым, значит, все нормально и амулет на месте. Если же окрасится в черный цвет – дела плохи.

– А если, – поскребла в затылке я, – роза так и останется красной?

– Значит, вы ее не на ту могилу положили! – отрезала мама. – Еще вопросы?

– У меня один, – подал голос Алекс. – Как мы найдем в Ватикане могилу этого самого Пия?

Я подняла на парня удивленный взгляд: неужели в крошечном папском государстве похоронено много людей с таким характерным имечком? Хотя… раз наш Пий уже четырнадцатый, значит, тринадцать предшественников тоже где-то есть… Надеюсь, хотя бы не все они нашли свое последнее пристанище в Ватикане?

– Когда прилетите в Рим, найдите агентство «Le Tour». Там работает русский гид по имени Наташа Макарова, она проводит экскурсии по Ватикану, – пояснила Ядвига. – Предупреждаю сразу: девушка – не маг, но папский город знает вдоль и поперек. Однажды я была там в составе ее группы и лично обратила внимание всех присутствующих на могилу Пия Четырнадцатого. Уверена, после того случая она сможет найти ее даже с завязанными глазами, шагая задом наперед.

Я подозрительно нахмурилась:

– Не уверена, что хочу знать, каким именно образом ты обратила внимание на могилу…

Мама окинула меня веселым взглядом:

– Уверена, что не хочешь. И, кстати, не вздумайте упоминать меня при Наташе – удерет быстрее, чем успеете опомниться. Лучше вообще не говорите, зачем приехали.

– То есть, – склонив голову набок, разочарованно проворчала Полина, – мы в Ватикан едем как обычные туристы?

– А ты на что рассчитывала? – обернулся к ней Шурик. – По крышам туда пробраться, как Итан Хант в «Миссия невыполнима»?

– Не-ет! – мечтательно протянула подруга. – Лучше как Хью Джекман в «Ван Хельсинге»! Через секретный проход, но с помпой.

– Вот Дракулу победишь, будет и тебе помпа, – пообещал заклинатель.

Готесса подняла на него глаза, в которых ясно читалось, что от такого сражения она бы не отказалась. Ну если бы, конечно, вампиры в нашем мире существовали.

Мама покачала головой и с тяжким вздохом вернулась к наставлениям:

– Отыскать каирский амулет должно быть еще проще. Он захоронен в гробнице на крупнейшем кладбище города. Я отправлю Александру точные координаты на телефон. Сомневаюсь, что вы столкнетесь там с какой-то охраной, да и гид не нужен. Главное, с гробницей не ошибиться. Чтобы понять, на месте ли артефакт, воспользуетесь той же розой: положите ее на могильную плиту. Цветок снова вернет себе красный цвет через сутки после того, как вы увезете его из Рима, а в гробнице перекрасится либо в черный, либо в белый. И, пожалуйста, Ева, позвони мне, как только что-то выясните. Я хочу быть в курсе новостей.

– Хорошо! – бодро кивнула я.

Алекс покосился со странным выражением на лице, как будто ему не хотелось постоянно быть с Ядвигой на связи. А вот меня, наоборот, такая перспектива обрадовала: наконец наше задание перестало выглядеть как «стой там, иди сюда». Сейчас у нас была четкая цель, средства к ее достижению и даже какая-никакая группа поддержки на телефоне. С таким подходом можно было и в Европу слетать.

Странно, кстати, что «на оптимизме» повелась. Могла бы уже привыкнуть, что все идет по плану только в наивных детских сказках или диснеевских мультфильмах…