Ева Моргалис

Утром я открыла глаза в том «замечательном» состоянии, когда хочется не проснуться, а воскреснуть. Голова гудела, словно ее засунули в Большой Успенский колокол и хорошенько по нему треснули. В глазах не просто мелькали, а феерически зажигались какие-то блики-звездочки, в ушах до сих пор стоял звон. Собственно, я и проснулась только потому, что где-то что-то упало. Вернее, обрушилось с таким грохотом, словно со стены сорвался кухонный шкаф, доверху набитый посудой. Сердце до сих пор колотилось как сумасшедшее. С трудом подняла руку, ощупала колтун на голове, потерла глаза. О! Здравствуй чудесный мир! И родной потолок…

Пригляделась внимательнее: точно, родной. Розовый, будь проклят этот яркий цвет в такое мерзкое утро. Кстати, а как я здесь очутилась? Засыпала вроде на мотоцикле, за спиной у Алекса. Неужели перетащил?

Глаза опустились чуть ниже. Ага, перетащил.

И переодел!

Я резко села, отбросила одеяло и уставилась на собственные ноги. Да, пижама была явно не моей, потому что, если меня клонировать три раза и запихнуть в эту одежку формата «танковый чехол», мы, все втроем, здесь отлично поместимся. Кстати, несмотря на несуразный размер, пижама была удобной: рубашка на пуговичках из мягкой ткани и широкие брюки с резинкой на поясе движения не стесняли. Правда, так и норовили поддаться гравитации и уползти вниз. Особенно рубашка. Я подтянула ее повыше, прикрывая обнаженное плечо, и мимоходом отметила, что белье осталось на месте. Уже неплохо. Зевнула, прикрывшись ладошкой, раздвинула «занавески» перед глазами, щедро организованные вчерашней прической, полюбовалась на открывшуюся картинку и упала обратно на подушки.

– Че-ерт… – прошептала, закрывая лицо руками.

В кресле, прямо напротив кровати, сидел, развалившись, Александр. Сидел и буравил меня обманчиво-безразличным взглядом.

– Проснулась? – ласково протянул он.

«Блин, не исчезает, – констатировал уставший мозг. – А какой был бы замечательный глюк…»

– Доброе утро, – ответила хриплым голосом.

– Действительно «доброе»? – насмешливо уточнил братец.

Я снова села и подняла на него мрачный взгляд:

– Звуковые эффекты ты устроил? Что, делать больше нечего было?

– Надоело ждать…

– Ну дождался, – скрипнула зубами. – Дальше что?

– Поговорить хочу. – И мурлыкнул это таким тоном, что мне сразу стало не по себе. Не сказать, что до этого наслаждалась ситуацией, но сейчас… было в его голосе что-то издевательское, глумливое, но при этом обволакивающее и заставляющее мурашки бежать по спине. Раньше он такими интонациями не баловался.

– А может, не надо? – попросила без особой надежды.

Шурик улыбнулся и поднялся на ноги. Шагнул ближе. Ну прямо кошак на охоте: крадется беззвучно, на чуть пружинящих лапах. Я сглотнула и выбралась из-под одеяла. Путаясь в «ночнушке», попятилась к окну. Так, чисто на всякий случай. Не то чтобы готовилась к низкому старту, но оставаться на месте, когда к тебе подступает эдакий хищник, было выше моих сил.

«Эх, жалко, он дверь перекрыл, можно было бы в ванной отсидеться…» – пронеслось в голове.

– Ты куда? – проурчал Шурик, плавно меняя траекторию движения.

– Ну… э… отсюда лучше слышно!

– А почему глаза такие большие? – с улыбкой продолжал допытываться братец.

– Чтобы лучше видеть… – ляпнула, не задумываясь.

– А где пирожки? – уже почти смеясь в голос, закончил Алекс.

Я непонимающе нахмурилась:

– Какие пирожки?.. – И тут мозаика сложилась. Ах, пирожки?! – Говорить хотел? Ну давай! Я жду!

– Ты где вчера была?

Я нахмурилась:

– Шурик, у тебя склероз? Ты, кажется, везде со мной побывал.

Братец скрипнул зубами, но мужественно проглотил ненавистное обращение. Вместо этого сделал рожу еще более коварной и уточнил:

– Не везде. Ты зачем в «Global» летала?

– Меня пригласили.

– Почему мне не сказала?

– Потому что не пустил бы, – ответила честно, понимая, что скрывать здесь нечего.

– Не догадываешься почему?

Я подняла мрачный взгляд и язвительно передразнила:

– Не догадываюсь!

– Ты, Ева, кажется, забыла, в какой семье живешь! – не повышая голоса, грозно заявил Александр.

– Да как же тут забудешь, когда тебе через час напоминают?!

– Ты пошла на встречу с колдуном! Одна! Зная, что я буду категорически против!

– Да, пошла! И кое-что узнала, между прочим! – парировала, гордо задирая подбородок. – Не интересно, что именно?

– Да какая, к черту, разница?! – взъярился братец. – Если для этого пришлось…

– Мы просто поговорили! – перебила клокочущим рыком. Он что, действительно думает, что на вечеринках колдуны приносят в жертву смертных и поклоняются Сатане?! – Перестань говорить о магии так, словно это не дар, а проклятие какое-то!

– Для тебя, может, и дар! – скрестил руки на груди Шурик. – Но ты подставляешь людей, которым не повезло находиться рядом с тобой. Ведешь себя как эгоистичный глупый ребенок!

Ой, зря он решил поругаться с женщиной, которая мало того, что не выспалась, так еще и выпила накануне! В таком состоянии жертва вполоборота обращается охотником, и успокоить ее становится сложнее, чем увидеть морщерогого кизляка. Мой трещавший по швам мозг, еще минуту назад с трудом подбиравший слова, мигом определил виновника всех своих вероятных бед и скомандовал: «Фас!» Я сжала кулаки, напыжилась и решительно ступила на тропу войны:

– Сам дурак!

Такого ответа братец, конечно, не ожидал. Он нахмурился и, смерив меня подозрительным взглядом, поинтересовался:

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Да, блин! – рявкнула, натягивая на плечо постоянно сползающую рубашку. – Конечно, нормально! Как я еще могу себя чувствовать?!

– А тебе не кажется, что ты сейчас зря орешь? – сквозь зубы процедил братец. Да, сегодня он явно держал себя в руках дольше своего обыкновенного минимума. Вот только я уже не хотела так просто отступать.

– Зря?! – переспросила тихим страшным голосом.

– Между прочим, это ты от меня сбежала к своему Владимиру!

– «Своему Владимиру»?! – зашипела, ступая вперед и по дороге случайно заглядывая в зеркало.

Мама дорогая! Так же можно моральную травму на всю оставшуюся жизнь заработать! Я и не подозревала, что вчера была настолько ужасная ночь, пока не разглядела в отражении это всклокоченное невыспавшееся страшилище! И после всего того, что мне пришлось пережить (особенно страшными эти события казались на фоне общей несправедливости его обвинений), братец еще смеет в чем-то меня упрекать?!

– Послушай, – примирительно вздохнул Шурик. – Я не хочу ругаться, но…

– Поздно! – рявкнула я.

– Да твою ж мать! Если бы я знал, что ты по утрам такой монстр!

– Я – монстр?! – ахнула, одновременно пытаясь пригладить торчавшие дыбом волосы. – Да что ты знаешь о монстрах, заклинатель?! Ты явился в мою жизнь как захватчик! Перевернул все с ног на голову, изничтожил давно настроенный уклад! Ты принес свои правила и сделал меня…

Договорить я не успела. Потому что Алекс шагнул вперед, сгреб меня в охапку и буквально закрыл рот поцелуем. Я замерла в нелепой позе с поднятыми руками и даже не сразу сообразила, что происходит. Одна ладонь Алекса поднялась выше и скользнула по шее. Пальцы зарылись в волосах, не позволяя мне отвернуть лицо. Вторая крепко удерживала за талию. Губы настойчиво, грубо впивались в мои, заставляя их раскрыться и поддаться натиску…

Если честно, я могла выбраться. Ну в конце концов, не парализовал же он меня своим поцелуем?! Я даже промычала что-то протестующее… сначала. Даже хлопнула пару раз его ладонями по плечам, по голове, но потом… Алекс ослабил хватку, нажим уступил место легким порхающим движениям. Он целовал, покусывал, едва ощутимо касался языком губ, и я сама не заметила, как начала отвечать. Как закрыла глаза, обняла его за шею и прижалась всем телом.

– Невероятно… – выдохнул он спустя некоторое время. Я улыбнулась, блаженно зажмурившись: вот как ему, оказывается, понравилось!

И тут этот паразит закончил:

– Я все-таки нашел твою кнопку «Выкл.»…

О, этот коварный тип! Еще мгновение назад я чувствовала себя на девятом небе! Даже голова перестала болеть! А он…

Ну, все! Такое простить невозможно!

Я опустила лицо, чтобы он не видел пылающий огонь преисподней в моих глазах, протянула руку и схватила ближайшую готовую к метанию вещь. Жребий пал на подушку. Небольшую такую, компактную, ортопедическую, наполненную гречневой шелухой. Японцы считают, что такая подушка избавляет от проблем с головной болью и храпом. В моем случае, да при хорошем замахе, она реально могла избавить от брата. Потому что более твердый наполнитель для постельной принадлежности придумать было сложно.

– Ах, кнопочку отыскал, – проурчала, размахнулась и как врезала Алексу по нахальной ухмыляющейся роже! Ну почти врезала. К сожалению, братец знал, чем может закончиться встреча с дизайнерским ухищрением японцев, и ловко перехватил его на подлете. Вырвал из рук и отбросил в сторону:

– Ева!

– Я тебе покажу Еву! – рыкнула, хватая вторую подушку, к сожалению, уже из пуха. Ударила раз, второй… Черт! Фиговый снаряд! Им только пробор менять: «хоп!» подушкой с одной стороны – и ты Гитлер, «бац!» с другой – и уже Линкольн. А мне бы такую вещь, чтобы от одного удара голова отвалилась! И, может быть, кое-что еще, пониже!

Кровожадным взглядом огляделась по сторонам. Ага! У кровати лежала книга «100 великих изобретателей». Вот уже третью неделю пыталась дочитать ее до конца – невероятно занудный талмуд. Зато в вопросе избиения извращенцев – у него же цены не было!

Книга полетела первой. Алекс увернулся. За ней третья подушка и плюшевый медведь – «привет» от Богдана. Пригнулся, отбил. Потом две тапки, последовательно – одна в голову, вторая… в то место, которое успели прикрыть. И только когда я схватилась за канделябр, братец все же решил вмешаться:

– Ева! Поставь на место! Поставь! Им же убить можно!

Я посмотрела на Шурика, потом на здоровенный позолоченный девайс в своих руках и ответила грозной предвкушающей ухмылкой.

– Твою мать! – выругался братец и бросился вперед. Светильник, выбитый из рук, взметнулся к потолку, перевернулся и со свистом обрушился на кровать. Золотистыми рожками вниз. Матрас жалобно крякнул и выплюнул в воздух пару клочков пуха. Насколько смертельной была его рана, я понять не успела: меня повалили на пол, зажали руки над головой, еще и уселись сверху.

– Уйди! – завопила. – Уйди, гаденыш! Уйди, а то я за себя не ручаюсь!!

– Ого, – ухмыльнулся этот тиран, поудобнее умащиваясь на моем животе. – То есть раньше ты отлично сознавала, что творишь?

– Я убью тебя!

– Тогда тем более не слезу, – пожал плечами Шурик.

– Я с тебя скальп сниму! Прикую к батарее и не буду кормить! Принесу в жертву богу Тщеславия, которого ты так любишь!..

– Продолжай, ведьмочка, – мурлыкнул он, перехватывая мои запястья одной рукой и проводя пальцем второй по губам. – У тебя хорошо получается.

– Кастрирую! – мрачно закончила мысль. Алекс улыбнулся, наклонился… и тут в дверях раздалось:

– Кхе-кхе! Простите, что прерываю, но скоро вернется Егор, и вряд ли ему понравится то, что вы тут устроили.

Я подняла голову, посмотрела на Богдана, тактично косившего в сторону, и застонала.

Боже, как было стыдно! Особенно потому, что в тот момент я не знала, о чем сожалела больше: что Богдан пришел так вовремя и не дал младшенькому закончить «экзекуцию», или что он не явился на три минуты раньше и вообще не застал нас в «интересной» позе.

– Ты уже вернулся? – плавно соскользнул с меня братец. Я подпрыгнула следом.

– Знакомая пижама, – улыбнулся Богдан. – Вынужден признать, на тебе, Ева, она смотрится лучше, чем на Алексе. Брату совершенно не идет голубой цвет. О чем только Вика думала…

Я перевела на Шурика уничижительный взгляд: так этот мерзавец натянул на меня пижаму, подаренную своей девушкой?!

– Вот спасибо, бро! – прошипел Алекс, на всякий случай делая шаг в сторону.

– Да на здоровье! – хмыкнул Богдан. – Ты мне еще должен будешь, если не хочешь, чтобы я рассказал Егору о вашем междусобойчике.

– Какого… ты так рано приперся?! – рыкнул Шурик.

Богдан закатил глаза:

– Ты на часы смотрел? Уже полдень! Нормальные люди давно повылезали из постели.

– Полдень? – прошептала, хватаясь за голову, я. – Ой, бли-ин! Моя тренировка! Меня же Полина убьет!

Как я могла забыть, что сегодня воскресенье и у меня урок с Полиной и Нимфой! Опоздаю – и все то, что я пообещала Алексу, подруга сделает со мной. Ну разве что кроме последнего пункта…

– Тогда спускайся на кухню, – улыбнулся Богдан. – Без завтрака Егор велел мне тебя никуда не отпускать. Так что в твоих интересах двигаться как можно быстрее.

Он махнул рукой Алексу, и они бодрой парочкой покинули мою комнату. Уже в дверях Шурик на мгновение обернулся и многообещающе мне подмигнул. Я тут же вспыхнула до корней волос и ничего лучшего не придумала, как показать ему язык. Очень по-взрослому!

К сожалению, я не успела успокоиться, пока принимала душ и одевалась. Потому не было ничего удивительного в картинке, которая предстала Егору получасом спустя. Он, радостно посвистывая, вошел на кухню, обвел нас троих удивленным взглядом и спросил:

– А что с ними?

Мы с Алексом сидели за столом друг против друга и играли в игру «пересмотри идиота». Причем так увлеклись, что не сразу заметили появление нового персонажа.

– Это еще ничего, – хихикнул Богдан. – Пришел бы ты немного раньше! Они разве что молниями не швырялись. Вон, кстати, видишь блин на стене? Это Ева промахнулась.

– Ясно… – задумчиво покосился Егор на приклеенный к обоям оладушек. – Но теперь-то они как? Помирились?

– Ну типа того… как Ржевский и Ростова.

– Друзья-гусары?

– Ага! – радостно кивнул Богдан. – Дуэль назначена на полночь.

– Не, так не пойдет! – тут же сориентировался наш миротворец. Я перевела на него мрачный взгляд. Если он опять решит потащить нас в какой-нибудь «увлекательный» поход, я стану первым революционером в этой семье. И либо уйду декабристом в сибирские леса до тех пор, пока мама не вернется из своего круиза, либо свергну Соколовых с их облюбованного пьедестала. – У меня есть идея! Знаете, где я сегодня был?

Вот! Теперь уже и Алекс с раздражением покосился на братца.

– Я покупал фотоаппарат. Хочу сделать общий семейный портрет! – И Егор положил на стол большой чемодан. Распахнул…

– Странно, что ты не купил ателье… – задумчиво протянул Алекс, разглядывая целую кучу модных и жутко дорогих даже на первый взгляд аксессуаров. Сразу было видно, что Егор подошел к делу капитально.

– А я считаю это отличной идеей! – вмешался Богдан, явно лоббируя собственные интересы. – Ева, ты ведь сейчас на занятие едешь? Вы там с Полиной обучаетесь?

– Она мой тренер, – ответила, тыкая пальчиком в здоровенный съемный объектив. Егор приторно улыбнулся и отодвинул чемодан на другой край стола. Видимо, цена этого монстра впечатляла даже его, раз он настолько не хотел им рисковать.

– Тогда бери ее с собой. Будем вечером устраивать фотосессию. Я думаю, все будут только «за», если твоя подруга к нам присоединится.

Я вздохнула и покачала головой. Ну да, Поля будет в восторге! Конечно! Чем еще заняться вечером в воскресенье юной симпатичной готессе?

Только отказать Богдану после того, как он застукал нас с Алексом (сволочь Алекс – так меня подставить!), казалось чрезмерной роскошью. Ну и ладно! В конце концов, учитывая фантазию старшего брата, все могло закончиться куда хуже. А так: что такое одна несчастная фотосессия? Переживем. И даже повеселимся, быть может. В любом случае это – лучше, чем провести вечер, отвечая на вопросы чокнутого развратника-заклинателя.

Или нет?

Одного взгляда на Полину было достаточно, чтобы понять, тренировка сегодня пройдет весело. Девушка, сгорбившись, сидела в деннике у Нимфы, держалась за голову, раскачивалась вперед-назад и гундосила что-то себе под нос хриплым несчастным голосом. К тому моменту, когда на конюшню вошла я, запах перегара распространился за пределы стойла, а у нашей юной лошадки, пока не успевшей узнать все нехорошие стороны местных работников, застыло такое выражение в глазах, словно она готова была продать душу, лишь бы вырваться из этого зловонного царства.

– Полечка, – тихо позвала я. – Что с тобой?

На меня подняли печальный и немного отрешенный взгляд:

– Ева? Ты пришла…

– Ну да, – нахмурилась я. – И даже не опоздала.

– Какое счастье, – вымученно улыбнулась подруга. – А ведь могла и не прийти… дать мне поспать…

Я окинула готессу задумчивым взглядом: ситуация была подозрительно знакомой…

– Голова болит? – спросила с сочувствием. – У меня где-то таблетки были, хочешь?

– Ева, я – знахарка, – вздохнула готесса. – Что ты можешь мне предложить? Я перепробовала все.

– Действительно? – иронично подняла бровь и положила на спину Нимфе тяжелое конкурное седло. – Где ты была вчера?

– Ходила в бар, – тоскливо ответила подруга. Ну в принципе не сложно было догадаться. Я тяжко вздохнула. – А что?! – тут же возмутилась Поля. – Вам гулять можно, а мне нет?! Ой, моя голова…

– И что ты вчера пила?

Поля подняла глаза к потолку, что-то посчитала в уме и честно ответила:

– Все.

– Все, что наливали? – уточнила я.

– Все, что было, – хмуро ответила готесса.

И почему я не удивлялась? Каждый раз после «вечеринки» Полина мучилась жутким похмельем. И это еще хорошо, если только им. Потому что частенько утром она просыпалась в обезьяннике или еще хуже – в совершенно незнакомых местах, откуда забирать ее приходилось мне. Обычно – ни свет ни заря. Самое смешное, что алкоголь на готессу влиял очень слабо. Ей стоило выпить на одну стопку меньше – и всех последующих неприятностей можно было избежать. Но она искренне верила, что если в старости тебе не будет чуточку стыдно за свои проделки – юность прошла зря. Лично я считала, что с ее «подкормленной» совестью Поле не будет стыдно, даже если в юности она случайно уничтожит нацию, но как-то изменить подругу не могла. Оставалось смириться и либо не мешать, либо «соучаствовать». В последнем случае у нас хотя бы появлялся шанс выбраться из воды сухими.

– А как вы на шабаш слетали? – мужественно подавив рвотный позыв, полюбопытствовала зеленая готесса.

– Да тоже весело, – подтягивая подпругу, ответила я и вкратце пересказала Полине события вчерашней ночи: начиная от испытания по зельеварению и заканчивая сегодняшним пробуждением. Готесса честно выслушала, в нужным местах качая головой и издавая свое характерное «м-да…». Затем глубокомысленно вздохнула и изрекла:

– Дура ты, Ева.

– Оп-па! – насупилась я. – А это еще за что?

– Ты что, забыла, кто мой папик? – покачала головой Полина. – Забыла, кого он лечит? Я, конечно, не знаю, что там в свое время сделали Моргалис, но нашу семейку обидеть еще сложнее, чем твою, ок, да?

– Слушай, прости… – замялась я. – Правда, как-то из головы вылетело.

– Ну потому и дура. Помнишь всякую чушь, а то, что реально важно, тупо проходит мимо мозга. Да над вами просто поржали и, между прочим, вполне оправданно. Вот только я теперь даже представить боюсь, что папаня сделает мне за пятно на репутации. Да чтобы Казаков не отличил яд от лекарства – это же вообще немыслимо!

– Слушай, ну, если тебя это утешит, Алекс все правильно сделал. Он выпил то, что приготовил, и таким образом дал понять, что верит в результат наших совместных трудов.

– Ну, дайте боги, чтобы и другие в это поверили, – пробурчала Полина. – Может, и правда пронесет… Тогда на такой вопрос ответь: какого дьявола ты поперлась на встречу с Владимиром в одиночку? Не ты ли мне говорила, что колдуны на редкость обидчивые и злопамятные существа? Тебе что, проблем в жизни мало, что ты решила играть с этим наследником одного из самых могущественных кланов?

Я вытаращилась на подругу:

– Но я же получила ценную информацию!

– Кто ее считает ценной, Ева? – не повышая голоса и кривясь через слово от головной боли, уточнила Полина. – Что конкретно ты выяснила? Да ничего! Какой-то мужик интересуется твоей матерью! Да ты на Ядвигу когда в последний раз смотрела? Ею же только палка не заинтересуется, да и то не факт.

– А если это тот же тип, который залез к нам в дом?

– Отлично! – язвительно процедила готесса. – Давай пойдем, у него спросим. Как там: среднего возраста, среднего телосложения? О, да не фиг делать! Таких же всего пару миллионов в этой части мира.

– Блин, – обиженно скрестив руки на груди, прошипела я. – Иногда мне кажется, что ты – это просто клон Алекса.

– Кстати, о нем, – мрачно вздохнула Поля. – Ева, хватит парить себе мозг. Влюби в себя парня, и живите спокойно.

– Чего?! – покраснела я. – Ты в своем уме? Или за тебя уже алкоголь говорит?

– А что такого? – невинно пожала плечами готесса. – Это же стандарт! Так девушки во все времена поступали. Вот чем он плох? Симпатичный, сообразительный, преданный семье. Будете вместе, пока смерть не разлучит вас.

– Если мы будем вместе, смерть разлучит нас очень скоро, – процедила я. – И вообще, считаю это ужасной идеей!

– Да-да, – буркнула Поля. – И я, когда смотрю на темно-бордовый цвет твоих щек, тебе совсем-совсем верю. Признайся, Ева: он тебе нравится!

– Чисто физиологически?

– Физио… физигно… физ… – попыталась выговорить готесса. – Да по-всякому!

Я честно задумалась. Перебрала в голове события последних трех недель. Посовещалась с мозгом, сердцем и задницей (по-любому ей доставалось больше всех) и тяжко вздохнула:

– Понятия не имею, как его в себя влюбить.

– Ну блин, – фыркнула готесса. – Не знаю… вспомни этого… хотя нет, этого ты не знаешь… а вот… нет, не подходит… ладно, с поправкой на возраст, вспомни Русалочку! Как там… «сделай губки вот так, хлопни глазками вот так…»

– Но он заклинатель, а не сказочный принц!

– Отлично! Значит, у него еще не было девушки, которая знает его секрет. Ты первая, у тебя преимущество!

– Да, но просто девушка у него как раз есть! И, кстати, о верности… я вовсе не хочу начинать список тех, кто знает о его секрете!

– А кто говорит про список?

– Здравый смысл… – буркнула недовольно. – И еще! Вот если ты такая умная, почему у тебя у самой парня нет?

– Ну, – хихикнула Полина, – понимаешь… парни, они ведь не статуэтки в магазине. Нельзя прийти и сказать: мне, пожалуйста, вон того блондина, этого кудрявого рыжего, того в бандане и весь левый ряд. Они, знаешь ли, быстро бегают, гады. И хорошо прячутся…

– Не поняла?! – переспросила, запрыгивая на Нимфу.

– Шучу, конечно, – отмахнулась подруга, ласково хлопая кобылу по шее. – Просто свое искать надо. Оно так просто в руки не дается. То есть не всем дается. Вот тебе повезло, а ты – дура. Бегаешь, отбиваешься. В следующий раз может и не повезти. Будь я на твоем месте…

– Слушай, – обернулась я, – Полечка! А ведь у тебя есть отличная возможность скоординировать меня на практике…

– Ева, если ты будешь продолжать сегодня говорить такие длинные слова, у меня мозг взорвется, – устало промычала готесса.

– Короче, Егор вечером устраивает фотосессию в особняке. Ты приглашена.

– А это твоя инициатива или один из братцев постарался?

– Да, по ходу, Богдан тоже считает, что «свое» нужно ловить. Так что, придешь?

Поля загадочно улыбнулась и распахнула двери конюшни. Мы с Нимфой аккуратно выехали во двор.

– Почему нет? – наконец ответила готесса. – Я пока Соколова в резерв не списала. Посмотрим, на что он готов ради «истинной любви».

Я хмыкнула, в глубине души немножко жалея Богдана. Он, конечно, сам виноват, что запал именно на эту девушку, но и Поля могла быть поаккуратнее. У нашего мажора психика нежная, один раз хорошенько треснуть – и на всю жизнь калека. А может, наоборот, – трудности закаляют? Не зря же он так в нее вцепился? Да и мое личное отношение к братцу за последние пару дней сильно поменялось. Не так он был и прост, как могло показаться вначале…

К сожалению, долго поразмышлять мне не дали. Стоило выехать на луг, как кобыла, почувствовав свежий воздух и простор, почему-то решила, что обрела долгожданную свободу. Я на ее спине, видимо, была недостаточно убедительным аргументом в пользу послушания. А Полина, которую вредная лошадь уважала куда сильнее меня, оказалась не в том состоянии, чтобы давить авторитетом. Небрежно, почти играючись, Нимфа сбросила меня на землю, скозлила, высоко подбросив задние копыта, и умчалась в прекрасное далеко.

– Стой, паразитка! – хрипло выдохнула готесса, видимо боясь собственным криком расколоть себе мозг. – Стой или… или я на тебя дыхну…

Я не смогла не улыбнуться, даже лежа лицом в траве. Тренировка началась…

Александр Соколов

Толян, он же Хаск, потер пальцами лоб, отложил гитару и мрачно заявил:

– Фигово что-то у нас сегодня получается…

– Правда, Ал, – поддакнул Андрюха. – Играешь без вдохновения.

– И поешь так же, – вставил пять копеек барабанщик, между прочим, самый частый виновник наших «косяков». – Совсем в ноты не попадаешь.

– Ты главное по тарелкам своим попадай! – рыкнул я. – Слишком умный нашелся…

– Нет, Ал, правда. – Рыжий вздохнул и, привалившись плечом к стене, уставился на меня взглядом практикующего психолога. – Чего злой такой?

– А я знаю! – опять вмешался блондин.

Я хрипло выдохнул и демонстративно поднял кулак.

– Жека! – старательно пряча улыбку, спросил Андрюха. – У тебя зуб еще болит?

– Ну, – кивнул барабанщик. – А че?

– Кажись, появился реальный шанс сэкономить на дантисте.

– Серьезно? – подался вперед блондин.

– Да сто пудов.

– И как?

– А ты скажи еще что-нибудь Алу, и не будет у тебя больного зуба.

– А также, возможно, парочки здоровых, – хмуро поддакнул Толян. – Но сейчас я готов прикрыть твою челюсть, если расскажешь, что не так с Демоном.

– Все со мной так! – рявкнул я. Прямо в микрофон. Парни дружно поморщились и, переглянувшись, видимо, решили, что я вру.

– Дай-ка угадаю, – в своей излюбленной манере продолжил допрос Лектор. Когда к Андрюхе прицепилось прозвище, я уже не помнил, но вот сейчас, слушая этот вкрадчивый мягкий голос, отлично понимал, за что именно его так назвали. – Это касается той мелкой паразитки в голубом парике, которая нам в прошлый раз концерт испортила?

– За словами следи! – буркнул, не подумав.

Парни переглянулись.

– О, друг, да ты попал… – сочувственно протянул Хаск.

Я скрипнул зубами:

– Ни фига я не попал! При чем здесь Ева вообще?!

– Уже Ева! – подмигнул Жека. Появилось стойкое желание подойти и разбить о его голову гитару. Остановило то, что я вряд ли смогу заменить в группе еще и барабанщика. – В прошлый раз, помнится, ты называл ее «гадиной».

– Слушай, ты, Гугля!.. – сделал шаг в сторону заржавшего друга, подумал и махнул рукой: – Эта девчонка… она как ненужная покупка. Вроде и девать некуда, и выкинуть жалко…

– И на душе так тепло от того, что она появилась? – добавил Лектор.

Я перевел на него мрачный взгляд:

– Ну и?..

– Чувак, ты меня извини, – хмыкнул тот, – но я так женился…

– Да идите вы все, мудозвоны! – отмахнулся как от чумных. Только в голове мысли какие-то нехорошие промелькнули.

Вспомнилось вдруг, как ехал с ней домой вчера и как она заснула у меня на плече. Такая доверчивая, такая ранимая… и еще, кажется, бессмертная, раз позволила себе вырубиться на мотоцикле. Даже не держалась, еле подхватить успел. Думал, поседею вообще… Надо было, конечно, остановиться, разбудить, наорать… ну, чтобы мозг на место встал и думала в следующий раз, что делает. А ведь рука не поднялась. Наоборот! Пересадил вперед, как принцессу, блин. Довез кое-как, еще и в дом на руках втащил. И сразу рванул к себе. С какого перепугу?! Дальше вообще бред: положил, раздевать зачем-то начал. Сам был уверен, что действую из чистого сострадания! Опомнился, только когда лифчик расстегнул. Жалостливый, мля! Помочь захотел… Мысленно надавал себе по морде, обматерил, привел, так сказать, в чувство. Посмотрел на девчонку, понял, что ни фига не помогло, сорвусь. Натянул на нее пижаму.

Хм… А ведь правильно говорят, что мужская рубашка на женщине – как флаг на завоеванной крепости. Раньше в это не верил – наоборот, дико бесило, когда кто-то из них мои вещи трогал. А ведьму вот сам одел. Ну не идиот?!

Хорошо хоть догадался отнести ее в «родную» спальню. Представляю, что бы устроила девчонка, проснись она в моей кровати. Впрочем, у нас и без этого утро не заладилось. Черт подери, я же только поговорить хотел! Держался изо всех сил, честно сказал, что ругаться не буду! А что в результате?..

– Эй, чувак!

Вздрогнул, прервав самое приятное из вчерашних воспоминаний, посмотрел на друзей.

– Ожил, – хмыкнул Хаск. – Я уж было испугался, что ты в летаргию впал. Слушай, ну чего ты с ней мучаешься? Разве не знаешь, как с бабами себя вести?

– Нет, ну почему же – не знаю? – хмыкнул я. – Вчера как раз сделал все по инструкции.

– И что?

– Обещала кастрировать.

Блин, вот это поддержка! Вот это мужская дружба и солидарность! Хорошо, хотя бы подвал звукоизолирован, а то такой дикий гогот даже Ева, наверное, в своих Верховушках услышала бы.

– Слушай, друг, – утирая счастливые слезы, заявил Жека. – А ты не пробовал по старинке?

– То есть?

– Ну если гора не идет к Магомету, не будь гордым: пойди навстречу!

– Жека, – процедил сквозь зубы, – либо ты сейчас по существу говоришь, либо я тебя на эту гору посылаю простым и понятным текстом.

– Чувак, она – женщина, – покачал головой Андрюха. – Влюби ее в себя!

– Ты реально считаешь, что группа сможет обойтись без вокалиста? – мрачно уточнил я. – Она же мне после первой попытки горло перегрызет.

– Расслабься, друг! – заржал Лектор. – Все не так стремно! Купи ей цветы, в подарок безделушку какую-нибудь, выдай пару комплиментов – и все! Она твоя. Я точно знаю, я специалист.

– Да, ты так женился, я помню, – все еще не особо веря в успех миссии, покачал головой я.

Впрочем, не только мне план казался не самым удачным:

– А ты не думаешь, что это – плохая идея? – поскреб в затылке Хаск. – Жить под одной крышей с той, кто мечтает зацеловать тебя до смерти?

– По-моему, это лучше, чем та, которая грозится оторвать тебе мячики! – парировал Лектор, и здесь я был вынужден с ним согласиться. Сама идея, конечно, пахла большой задницей в случае провала, но если подойти к делу творчески, может, меня и не придется хоронить раньше положенного срока. Девчонка не дура, но и мне это болото не в первый раз переходить. А перспективка, если подумать, вырисовывалась неплохая. С влюбленной ведьмой договориться ведь попроще, чем с той злобной мегерой, которая в меня сегодня завтраком швырялась? К тому же были у этого проекта и свои бонусы…

Тут я улыбнулся, да так, что Жека опасливо поежился, а Хаск даже обернулся посмотреть, не стоит ли за его плечом кто-то голый с буферами. Главное только, чтобы Ева про план не узнала, иначе придется бежать на Кубу, а это далеко, дорого и надолго. С остальным, уверен, я справлюсь. Уж как-нибудь сумею охмурить эту ведьмочку, никуда она от меня не денется. Только бы самому глупостей не наделать и палку не перегнуть. Но рискнуть стоило. В конце концов, игра есть игра, и эта стоила свеч. По крайней мере, в тот момент я действительно в это верил…

Ева Моргалис

К тому времени, когда мы с Полиной вернулись с тренировки, Егор почти закончил обустраивать свой одомашненный вариант студии. Для этого пришлось немного изуродовать винный погреб, что, кстати, привело в состояние «печальки» Богдана и «радостной надежды» всех остальных. Потому как белые полотна ткани на стенах хоть немного прикрывали тот странный желто-зеленый оттенок энотеки, который в свое время выбрал главный дизайнер Соколовых. Именно после этого эксперимента Георгий без сожалений оплатил сыну соответствующее образование, в надежде, что однажды тот поймет свои ошибки и вернет погребу его изначальный вид. Пока чуда не произошло, папа продолжал верить, периодически тоскуя о замечательных днях, когда Богдан еще не считал себя великим знатоком художественного стиля и не обижал дом.

Впрочем, кто знает, быть может, глава семейства и не заметил бы творческих порывов сына, если бы не одна деталь. Обычно в таких особняках винные погреба строили небольшими, исключительно чтобы заставить полками со спиртным. Но Георгий, большой ценитель хороших напитков, совместил в подвале не только, собственно, хранилище, но и так называемый дегустационный зал, или, попросту говоря, маленькую гостиную. До того, как Богдан сделал там ремонт и столик из дорогих пород дерева превратился в некое современное произведение искусства экзотической формы и не менее экзотического цвета, Георгий любил спускаться в погреб с друзьями и, попивая вино, играть в покер. После ремонта эту практику пришлось прекратить: коллеги по игре жаловались, что от цветовой гаммы у них болит голова. Георгий сперва шутил, что, ослабляя противников, сынишка пытается обеспечить папе победу, но потом оказалось, что у родителя тоже нет врожденного иммунитета к «магии» Богдана, и покер были вынуждены перенести на кухню.

Сейчас гостиная в подвале чаще всего пустовала. Неудивительно, что именно ее выбрал своим «полигоном» старший из братьев Соколовых. Он завесил белой тканью стены (чтобы не отвлекаться на вина), подвесил к потолку огромный рулон черной бумаги так, чтобы его край устилал пол, убрал за перегородку стол со стульями, а на их место взгромоздил целое семейство разнообразных светильников.

– Только не говори, что ты это все купил, – мрачно попросил Алекс.

Егорушка загадочно улыбнулся со стремянки и ловко подвесил к потолку какой-то зонт на фигурной ручке.

– Бли-ин! – хлопнул себя по лбу Шурик. – И это ради какой-то дурацкой семейной фотографии!

– Не будь жмотом, братишка, – отмахнулся Егор. – Считай, что это – мое новое хобби.

– Отец будет в восторге, – мрачно фыркнул Алекс и посторонился, давая Полине возможность пройти в комнату.

– Ни фига себе! Вот это подготовка, я понимаю! – выдохнула она. – Нет, обычный семейный портрет в такой обстановке делать просто грешно! Нужно подобрать образы…

– Чего? – нахмурился Егор.

– Вот я, например, из своего никогда не выхожу. Я – готесса! И буду слишком ярко смотреться на вашем фоне. Да вас просто видно не будет!

– Ванная недалеко, – буркнул Егор. – Ты всегда можешь смыть косметику.

Я кашлянула в кулак, чтобы скрыть смешок. Полина нахмурилась и демонстративно сложила руки на груди.

– Фраза «никогда не выхожу из образа» тебе ничего не сказала, да? – насмешливо уточнила она.

Братец скользнул по тонкой фигурке равнодушным взглядом, покосился на Богдана, пожиравшего девушку глазами, и тяжко вздохнул:

– Ну и что ты предлагаешь?

– Мы сделаем образы всем! – кровожадно улыбнулась Поля. – Ева, например, будет ведьмой.

– А почему так?! – искренне возмутилась единственная реальная ведьма в подвале.

– Тебе очень идет всякое тряпье, – просто ответила готесса. Алекс глянул на мое изумленное и вместе с тем немножко расстроенное лицо и пакостливо улыбнулся. Поля перевела взгляд на него: – А ты будешь демоном! Сделаем тебе макияж, укладку, оденем в кожу…

– Я что, кукла?

– Сегодня – да! – радостно осклабилась Полина. Алекс нахмурился, и теперь уже настал мой черед хихикать в сторонку. Готесса нам подмигнула и обернулась к Богдану: – А тобой я займусь сама…

– Мм… – с похабной ухмылкой протянул братец. – И кого же ты из меня сделаешь? Вампира? Ловеласа? Денди?

– Не скажу, – обольстительно мурлыкнула готесса. – Доверься мне! Ты будешь неподражаем.

– Я весь в твоих руках, – в тон ей ответил Богдан.

Я хмыкнула и подхватила Полю под руку:

– Идем, идейная вдохновительница. Нам нужно собрать косметику и чего-нибудь из одежды.

– Ах да, кстати! – спохватилась она. – Алекс, тебе нужна шелковая сорочка, светлая и однотонная. А тебе, Богдан, пиджак и белая рубашка. Встречаемся здесь же через полчаса. Будем делать вам макияж.

И, весело улыбаясь, ускакала наверх. Я мимоходом взглянула на Шурика (интересно же было понаблюдать за его реакцией), обнаружила, что он с таким же любопытством смотрит на меня, вздрогнула и припустилась следом за подругой. Догнать ее удалось только в спальне.

– Где у тебя тени? – деловито уточнила Поля, по пояс забравшись в мой розовый комод. Странно, но ее почему-то нисколько не смущало наличие в нем белья. Наверное, готесса считала вполне нормальным хранить косметику в трусах.

– Признайся, кого хочешь сделать из Богдана, – распахивая дверцы трельяжа, спросила я.

– Потом увидишь, – отмахнулась девушка, переключаясь на новый шкаф. – Ты, главное, когда Алекса красить будешь, не тупи.

– Это ты сейчас о чем?

– Ну, блин. – Подруга поднесла к свету два почти одинаковых коричневых карандаша, сравнила их, подумала и забрала оба. – Представь: он сидит, ты склонилась над ним. Лицо близко-близко. Смотришь в глаза, наносишь, допустим, тени. Заодно возьми и оближи губы.

– Кому?!

– Себе, разумеется! – аж обернулась готесса. – Можно, конечно, и ему, но тогда все остальное уже будет явно лишним. Так что, рискнешь, или давать советы дальше?

– Давай дальше! – покраснела я. С одной стороны, мы же решили влюблять в себя Алекса? Так почему бы не воспользоваться такой удачной ситуацией? С другой – я не слишком хороша в любовных «блицкригах». Мне бы годик на раскачку, а лучше – два. Ну чтобы с силами собраться, отрепетировать все хорошенько…

– Идеальный способ привлечь мужчину – коснуться его бедром, – продолжала Полина. – У тебя будет отличное месторасположение: как раз между его ногами.

– Почему?! – испугалась я, представив какую-то уж слишком интимную позу.

– А как ты еще собираешься дотянуться до его лица? Из-за спины? В общем, наклоняешься чуть-чуть вперед, прогибаешься и, как бы случайно, задеваешь его попой. Поняла?

– Как бы случайно задеть… – повторила я. – Ага… хорошо…

– Ну и последнее, – вытягивая на свет четыре разнокалиберные щетки для волос, ухмыльнулась подруга. – Звуковое сопровождение. Пристально посмотри на партнера, томно вздохни и выдохни вот так: «А-а-ах!»

Я сглотнула:

– У меня не получится!

– Нет, ну вы посмотрите на нее! – силой усаживая меня на кровать, закатила глаза подруга. – У всех получается, а у нее нет. Ты главное – расслабься и помни, что я рядом. А еще – его братья, так что ничего плохого он тебе сделать не сможет. Сообразила?

– Типа того… – протянула я, слабо веря в успех миссии. Нет, в устах Полины все звучало очень просто и красиво, но как оно получится на практике… Блин, из меня соблазнитель как из макаки кавалерист! Правда, с другой стороны, подруга права: сегодня, по крайней мере, у меня будет группа поддержки…

Ровно полчаса спустя в подвал спустилась очень цивилизованная готесса и весьма страшненькая ведьма. Поля сделала мне макияж, сильно подведя глаза, поставила волосы дыбом и зафиксировала лаком так, что, неудачно развернувшись, ими можно было поцарапать мебель. Из одежды выбрала корсет и черные кожаные брюки, ею же подаренные на прошлый Новый год. Плюс, естественно, туфли на шпильках – куда ж без них? Себе при этом Поля не изменила – прическа и макияж остались теми же. А вот платье она подобрала как у Мортиши Аддамс, я даже не подозревала, что оно имеется в моем гардеробе. Наряд так эффектно подчеркнул грудь, талию и аппетитную попку готессы, что Богдану хватило взгляда, чтобы вылететь из реальности на ближайшие полчаса.

А вот Алекс покосился на меня с явным недоумением.

– Ты только не чихни, – попросил мрачным тоном и сухо добавил: – Дикобраз…

Я подняла на Полину возмущенный взгляд: и как после такого прикажешь его соблазнять?! Та криво улыбнулась, давая понять, что – ни фига, отмазаться не получится, и отдала последние распоряжения:

– Сделай ему бледную кожу, подведи глаза, только растушуй, чтобы стрелок видно не было, и накрась губы темной помадой. Из него должен получиться отличный демон!

– Ладно, – тяжко вздохнула я. – Приступим.

Алекс уселся на стул и принялся с подозрением следить, как я выкладываю на столик необходимые инструменты. Бесило страшно. А еще – нервировало: у меня даже руки стали подрагивать. Когда очередь дошла до щипцов для завивки ресниц, он не выдержал:

– Ева, а у тебя есть хоть какой-то опыт в покраске?

– В нанесении макияжа? – поправила я. – Ну типа да. Есть.

– Это, что ли, те случаи, после которых тебя обычно жестоко троллит Богдан? – насмешливо уточнил братец. Я нахмурилась, взяла тоналку и выдавила немного крема на ватный тампон.

– Именно это дает мне право утверждать, что я все делаю правильно, – пробурчала и попыталась коснуться спонжиком щеки парня.

Тот ловко увернулся:

– Что это?! – спросил с подозрением.

– Белизна, – ответила с нажимом.

– Это безопасно?

– Если не будешь дергаться – да, – ответила, все же мазнув Алекса по щеке. – Сиди смирно!

Он наконец подчинился. Может, и правда испугался моей страшной мести за непослушание, а может, просто решил посмотреть, что будет дальше. Кстати, Поля не ошиблась: мне действительно пришлось наклониться вперед, потому что только в таком положении удавалось дотянуться до лица «клиента». Надо признать, Алексу очень шел его бронзовый загар, да и кожа оказалась гладкая, ровная – мне даже жалко было покрывать ее слоем тонального крема. Но чувство юмора, как обычно, пересилило чувство жалости, потому сверху я ее еще и пудрой обсыпала, отчего братец стал отдаленно напоминать злобную японскую гейшу.

– Отлично, – похвалила сама себя, отступая на шаг и любуясь результатом. Алекс подозрительно проводил меня взглядом, который стал еще настороженнее, когда я достала тени.

– И на кого я буду похож в результате?

Боже, сколько яда в голосе! Его же, такого талантливого, можно было в огороде использовать, на картошке: задаст десять вопросов подряд – и не останется колорадских жуков в радиусе двух километров. Я наклонилась, потянулась кисточкой к глазам и пробурчала:

– По задумке, на демона. Но если будешь мешать визажисту – сделаю из тебя престарелого трансвестита. Так что – выбирай сам…

Вообще-то хотелось сказать что-то еще, но именно в этот момент план Полины начал претворяться в жизнь: я коснулась Алекса бедром. Кстати, отлично получилось: и поза красивая, и элемент неожиданности присутствовал. Одного готесса не учла – что я окажусь той, кто удивится больше всех. Дальнейшее происходило по известному сценарию: недоумение – изумление – осознание – шок. И появление панической мысли о том, что сейчас, кажется, нужно сделать что-то еще.

Я покосилась на подругу. В глазах промелькнуло немое отчаяние. Полина почувствовала взгляд, подняла голову, нашла мое лицо и решительно кивнула, мол: «Действуй, девочка! Я с тобой!» «Девочка» сглотнула и робко покосилась на братца. Тот сидел с чуть прикрытыми глазами и из-под полуопущенных век наблюдал за моим мимическим спектаклем.

«Что там дальше? – пронеслось в голове. – Ага! Зрительный контакт! И губы…»

Наклонилась еще ниже, приблизила лицо, вздохнула и сухим языком облизала пересохшую нижнюю губу. Кажется, даже услышала скрип. Лицо Алекса из показательно-безразличного стало задумчивым. Я бы даже сказала, удивленно-офигевшим. Почему-то в тот миг мне это показалось хорошим знаком, и я решила, так сказать, «добить» жертву.

– А-а-а-а!!! – выдала во все горло.

Ну, что сказать: я хотела произвести эффект, я его произвела. Алекс завалился назад и едва не рухнул на пол вместе со стулом. У Полины дрогнула рука, и Богдан жалобно мяукнул что-то про когти. Егор «сошел» со стремянки тремя ступенями раньше…

– Евочка?! – ахнул он. – Что с тобой? Ты ударилась?!

– У тебя что-то болит?! – не смея пошевелиться и навлечь на себя гнев готессы, уточнил Богдан.

Надо признать, Шурик тоже смотрел так, словно я сейчас скину кожу и убегу прочь волосатым оборотнем. Нет, ну я и сама понимала, что как-то неправильно реализовала Полинкин совет, но не могло же все выглядеть настолько ужасно! Обернулась к ребятам, растянула губы в улыбке:

– Все нормально…

Хорошо, хотя бы подруга быстро соображала в экстренных ситуациях:

– Евочка, ты вживаешься в образ, да?

Отложив пудру, она подпрыгнула ко мне, схватила за шкирку и буквально оттащила в угол, щебеча:

– Отличное представление! – и добавила, уже совсем тихо, для меня: – Ты что творишь, ведьма?!

– То, чему ты меня учила, – чуть не плача, протянула я. – Предупреждала ведь, что не смогу!

– Погоди-погоди! – нахмурилась готесса. – То есть это ты так его соблазнить пыталась?! Ой, подруга, забудь все, что я тебе говорила. Не поможет. Тут нужна более жесткая тактика.

– Но я же все правильно сделала: коснулась, облизалась, провыла…

– Именно что провыла! – рыкнула Поля. – А надо было эротично простонать.

– Эротично? – нахмурившись, переспросила я. Покосилась на Алекса, с любопытством поглядывающего на нашу парочку, и покачала головой. – Нет, это не для меня.

– Да я уже поняла. С твоим подходом – только медведей в лесу пугать. Значит, так, – тут Полина сделала серьезное лицо и выдала новый план: – Сейчас иди – и гладь его по лицу! Вроде когда ты его бедром касалась – он не орал. Будем считать, что у тебя с прикосновениями проблем нет. Теперь слушай внимательно. Дойдет очередь до помады – нанеси ее пальцами. Только нежно! Поняла? Чтобы у него аж мурашки по спине побежали.

– А ты уверена, что сработает? – слабо воспротивилась я.

Готесса покачала головой:

– После твоего отчаянного вопля – я уже ни в чем не уверена… Но попробовать стоит. Так что – вперед!

Я опасливо поежилась и, поминутно оглядываясь, вернулась к «предмету своей страсти». Тот покосился на меня подозрительным взглядом, как бы намекая, что готов к любым неожиданностям. Я мрачно скривилась: ага, «готов»! Да я сама не знаю, чего от себя ждать, не то что эта одноглазая панда. Кстати, надо бы Алексу второй глаз подправить, а то выглядит как фингал, а не атрибут демонического камуфляжа.

Решительно настроившись, я взяла тени и заняла «любимую» позу. Выбрала самую маленькую кисточку, приноровилась, стараясь смотреть исключительно на веко…

– А ты не могла бы стать чуть левее? – вдруг вежливо попросил Алекс.

«Наверное, загораживаю обзор, – решила я и скользнула в сторону. – Хотя на что тут смотреть?»

Оказалось, кое-что интересное этот ушлепок все же обнаружил!

– А теперь еще немного нагнись, – шепнул он. Я вздохнула, но подчинилась, хотя стоять стало ну совсем неудобно. Особенно когда Алекс подался вперед и выдохнул:

– Кла-асс…

– Что? – вздрогнула я и все же решила полюбопытствовать, чем он там таким интересным любуется. Опустила глаза, проследила за взглядом и… уткнулась в собственное декольте.

«Ах ты, паразит!» – возопило сознание. Рука дернулась в такт, и комнату огласил второй вопль за последние пять минут. Только теперь уже кричал Алекс:

– А-а-а!!!

Три головы синхронно вздрогнули и опять повернулись к нам:

– Ал, с тобой все нормально? – деловито поинтересовался Егор, что-то подкручивая в фотоаппарате и зачем-то периодически снимая пустой фон. Инструкцию к машинке наш мачо выбросил еще утром и теперь пытался добиться терпимого результата знаменитым методом научного тыка. По лицу было видно, что, не будь в комнате нас, Егорка давно бы поматерился, плюнул на гордость и вытащил из мусорного ведра столь необходимый ему «мануал». Увы, признаться кому-то в собственной маленькой слабости оказалось для него непосильной задачей, потому нам оставалось уповать на удачу и на неубиваемость японской техники.

– Она мне чуть глаз не выколола! – пожаловался младший из Соколовых.

– Я нечаянно! – буркнула я, жалобно поглядывая на Полину.

Та покачала головой и поспешила на помощь:

– Эм… Алекс, у тебя сейчас появился такой эффектный красный глаз. Смотрится очень по-демонически. Не хочешь пожертвовать вторым? Тогда образ будет более цельным…

В ответ на нее посмотрели так выразительно, что Полина решила не испытывать судьбу и быстренько сконцентрировалась на собственной «жертве». Богдан с опаской покосился на пинцет для выщипывания бровей в ее руке и тяжко вздохнул.

– Не шевелись! – тут же прикрикнул на него авторитарный визажист. – Не то случайно изуродую твое красивое лицо.

– Ты считаешь мое лицо красивым? – мурлыкнул польщенный Богдан.

– Ну вот я с ним закончу – и оно таким будет! – оскалилась Полина. Я с трудом сдержала улыбку и обернулась к Алексу. Пригляделась: вроде глаза накрашены ровно. Один, правда, чуть слезится, но здесь, как уже сказала готесса, есть только один выход: сделать так, чтобы слезился и второй тоже.

– Скоро мы уже закончим? – раздраженно поинтересовался заклинатель.

– Очень скоро, – честно ответила я. – Остался последний штрих…

И взяла помаду. Как там Полина меня учила? Нанести руками? Я сняла колпачок, задумалась, посмотрела на свои ладони, на губы «жертвы» и толстым слоем намазала помадой подушечку указательного пальца. Шурик мрачно проследил за моими манипуляциями, потом задумчиво уточнил:

– А ты уверена, что все делаешь правильно?

– Конечно! – бодро ответила я, хотя сомнения, если честно, были. Я поднесла палец к свету, серьезно на него посмотрела, словно всегда красила губы именно таким образом (то есть взгляд получился точно такой, каким сейчас смотрел на фотоаппарат Егор), и с видом матерого маляра потянулась к губам Алекса. «Демон» смешно свел глаза на переносице, распахнул рот, но отодвинуться не успел. Я мазанула раз, второй… А вот – дудки! Не получалось! Губы должны были стать черными (для Алекса мы выбрали Полинкину помаду), а красились так плохо, что выглядели просто грязными. Цвет был блеклый и неровный, словно братишка бухнулся лицом в грязь и как бы поцеловал землю.

Я нахмурилась, сильнее потерла палец о помаду и еще раз, уже с нажимом, провела по губам. Ни фига! Они были мягкими, податливыми и совершенно не хотели оставаться на одном месте. А когда я пыталась нажать сильнее – они просто «съезжали» в сторону. Или уходили куда-то вниз, и тогда черные отметины оставались на зубах. Спустя две минуты эдакой неравной борьбы я уже не замечала ни круглых глаза Алекса, ни его рук, судорожно вцепившихся в стол за моей спиной, ни того, что мое колено как-то внезапно оказалось на стуле между его ног. Одной рукой я держала парня за подбородок, а второй буквально втирала помаду ему в губы. Кажется, даже порыкивала в процессе, что добавляло ситуации особой пикантности.

Заклинатель не выдержал, когда я забралась двумя пальцами ему в рот и попыталась удержать губы, так сказать, с двух сторон. Одной рукой он обхватил меня за талию, второй освободил свой несчастный рот и с мрачным выражением на лице принялся его ощупывать. Поводил языком, проверяя целостность зубов, поиграл скулами… Я попыталась было вернуться к покраске, но он просто перехватил руку и только потом поднял на меня глаза. Я хлопнула ресничками, улыбнулась и как-то совершенно внезапно сообразила, что нахожусь буквально в его объятиях – так тесно он прижимал меня к себе. Нервно хихикнула и уперлась свободной ладонью ему в плечо.

– Ты как? Нормально? – сказала, только чтобы прервать тягостное молчание.

Он вытянул губы трубочкой, потом широко улыбнулся, словно проверяя степень послушания мышц, и хмуро ответил:

– Не уверен.

– Почему? – наивно уточнила я.

– Да так… – мрачно буркнул он. – Чувствую себя немейским львом, пережившим встречу с Гераклом. Только вот пока непонятно, чего мне это стоило.

– А… – протянула я. – Ну пока ты будешь подсчитывать количество боевых ран, может, отпустишь меня? Нам тут кое-что доделать надо…

– Мы закончили! – отрезал парень, продолжая удерживать меня в руках.

«Экий подозрительный молодой человек…» – подумала с раздражением и попыталась вывернуться. Ага, сейчас! Этот гад посмотрел на меня совершенно серьезным взглядом, покачал головой и прижал еще сильнее. У меня брови взметнулись к прическе:

– Э… а что происходит?

– Ничего, – серьезно ответил он.

– Тогда почему ты меня не пускаешь?

Алекс подумал секунду.

– Так безопаснее. – И обнял меня второй рукой.

Офигеть, блин! Дособлазнялась! Раньше он меня просто не любил, а сейчас, кажется, еще и побаиваться начал… Что же теперь делать-то?

Извернувшись, положила помаду на столик, вытерла салфеткой ладони и в демонстративном, но бессильном гневе сложила руки на груди. Даже лицо отвернула для полноты эффекта. В ответ Алекс небрежно фыркнул и шлепнул меня по заднице. Нет, ну как кобылу, честное слово! Я аж подпрыгнула от неожиданности:

– Ах ты!..

– Ну что? – подался вперед, почти касаясь губами моей шеи. – Кто я на этот раз? Гад? – мурлыкнул в ложбинку между ключицами. – Сволочь? Мерзавец?

– Что ты делаешь? – слабым дрожащим голосом прошептала я. Он пробежал пальцами по моей обтянутой кожей попе и вдруг скользнул языком по шее и вверх – к уху.

Ой, вот это было уже зря. Моя девичья стеснительность да помноженная на луженую глотку тут же выдала вполне прогнозируемую реакцию:

– Ви-и-и!!!

– Твою ж мать! – рявкнул Егор, роняя камеру и в последний момент лишь чудом успевая подхватить ее у самой земли. – Что у вас снова произошло? Ал? Чем ты там занимаешься?!!

– Вхожу в образ. – Он наконец отпустил меня на свободу.

– А почему Ева опять кричит?

– Что значит «опять»? – удивился заклинатель. – В прошлый раз кричал я.

– Угу, – мрачно поддакнула Полина. – Они прямо идеальная пара. Вопят строго по очереди… Но, к счастью, уже можно расслабиться и приступить к съемкам. Я закончила с Богданом. Ну-ка, полюбуйтесь!

И она резким движением повернула парня к нам. Прямо со стулом, который, между прочим, был вовсе не на колесиках. Егор посмотрел на рваные светлые полосы, оставленные на паркете тонкими железными ножками, скривился, но что-то сказать просто не успел. Его взгляд упал на младшего брата.

В подвале повисла напряженная тишина. Знаете, из той серии, когда очень хочется засмеяться, но ты знаешь, что за это можно провести оставшиеся часы своего мучительного существования в реанимации с колом в голове. Потому держишься до последнего, призвав на помощь всю силу воли и маску Pokerface. Правда, недолго, потому что Богдан, сволочь недогадливая, не отворачивался, а смотреть на него и не ржать было почти невозможно.

Первой не выдержала я:

– Мне… на секунду… надо… – и пулей выскочила из подвала. Там просто закрыла лицо руками и ударилась в истерику. Десять секунд спустя ко мне присоединился Алекс, а потом и Егор. Молодец, старшенький, терпел дольше всех! А ведь когда из твоего братца-метросексуала делают бомжа, это не каждая психика выдержит!

Ну, что тут можно сказать? Полина оказалась гениальным визажистом. Из тех, которые способны сделать мисс Вселенную из чупакабры или крокодила из красотки. На сей раз она превратила метросексуала, ценителя изящного стиля и модных брендов в обкуренного бомжа средних лет. С синяками под глазами, растрепанными, давно не мытыми волосами, щетиной и пересохшими губами. Да такой грим был достоин Оскара! К сожалению, сам «носитель» так не считал.

– А-а-а!! – послышалось из погреба. Мы переглянулись и захохотали с удвоенной силой. – Почему?! За что?! Как ты могла такое со мной сотворить?!

– Ну допустим, это было не просто, – спокойно ответила Поля. – Так что мог бы быть и благодарнее!

– Но я выгляжу как идиот!!!

– Хэх… – Я прямо увидела в своем воображении, как готесса подходит к Богдану, хлопает его ладошкой по плечу и так доброжелательно, с ноткой превосходства, говорит: – Настал момент тебе, мой друг, узнать простую истину. Мудаком и идиотом человека делает не одежда.

В подвале стало тихо-тихо. Алекс с Егором переглянулись.

– А она молодец, – отметил старший.

– Но, кажется, он ее все равно убил, – добавил Шурик.

Я сжала кулак и несильно стукнула его по плечу. В Полинкину бесславную кончину я не верила, но чего это он на подругу наговаривает?! На меня покосились как на надоедливого таракана. Я закатила глаза и одновременно заценила дело своих рук. А ведь отличный образ у Шурика получился! Правда, помада немного потекла… Протянув руку, я осторожно стерла лишнее с верхней губы и улыбнулась. Вот так гораздо лучше.

– Ни фига себе… – прошептал Егор, глядя на меня как на саблезубого тигра, притащившего тапочки аппетитному кролику. Потом хмыкнул и резко встал: – Идем фоткаться, ведьма и демон. Пока вы окончательно не вошли в образы… и мне не пришлось вас разнимать.

Я покраснела и подпрыгнула следом за ним. Сердце внутри колотилось с такой силой, словно пыталось пробить себе путь на свободу сквозь грудную клетку. И не от того, что в какой-то момент я потеряла контроль над ситуацией и поняла, что соблазнение Шурика идет по непредвиденному сценарию, где пострадавшим элементом выступаю я сама. А потому что я заметила, каким взглядом он на меня смотрел, когда я касалась его губы. И я не знаю, как у него от моих прикосновений, но у меня мурашки по спине побежали. Хотя на этот раз заклинатель меня и пальцем не тронул.

Александр Соколов

Очаровать ведьму – какая, блин, «замечательная» идея! Казалось бы, ну что здесь может быть сложного и уж тем более опасного? Наивный! Ева Моргалис оказалась способна превратить элементарное задание в увлекательный квест, из которого не каждому герою суждено вернуться живым. И началось все именно с фотосессии. Вернее, из того, во что эти две увлекающиеся гарпии ее превратили.

Прежде всего они отчалили на полчаса, а когда вернулись, у меня появилось стойкое ощущение, что старалась Ева лично для меня. Знает ведь, как я не люблю ведьм! На фига сделала такие космы?! Зато костюмчик сидел как влитой, да… в какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что озабоченным идиотом таращусь на обтянутую кожей попку. Блин, надо держать себя в руках, уже не маленький, в конце концов! Пока представлял безмятежное море для успокоения нервов, девчонки пошептались и утвердились в мысли, что нас зачем-то нужно тоже накрасить. И непременно их собственной рукой.

Интересно, почему им не пришла в голову мысль, что на концертах я выступаю в гриме? Моих умений хватило бы на то, чтобы подрисовать глаза. По крайней мере, я бы точно не сделал из себя енота. Но Ева так активно взялась за дело, что я решил пойти ей навстречу. Тем более было что-то интимное, даже эротичное в том, как над твоим образом трудится девушка в корсете. Такие виды открываются. Главное, чтобы своими патлами в глаз не ткнула, а то насадит, как на спицу…

В общем, сел я на стул, приготовился наслаждаться.

Господи! Да уже через десять минут я проклинал свое поспешное решение отдаться в ее ручки!

Сначала, пока она мне лицо штукатурила, было даже приятно. Но потом ситуация явно вышла за пределы моего понимания. Ева взяла кисточку, разрисовала мне тенями один глаз и случайно пнула задницей. Во-первых, именно что пнула, то есть ни о какой сексуальной составляющей речи вообще не шло, а во-вторых, вид у нее при этом был такой, словно она меня как минимум жестоко домогалась. Не могу сказать, что был бы против, но когда о тебя трутся с таким выражением лица, мысли в голове появляются ну совсем не «того» настроя. Я же не маньяк, в конце концов, и не каннибал, чтобы у девчонки в глазах такая паника сверкала!

Впрочем, уже через минуту я решил, что в нашем тандеме маньяком выступает как раз она. Ведьма нахохлилась, наклонилась, вперилась в меня убийственным взглядом и плотоядно облизнулась. Очень загадочный поступок. Я нахмурился, подумал и решил, что женская логика мне неподвластна. Особенно легко было укрепиться в этой мысли, когда девчонка вдруг набрала воздуха побольше и заорала белугой мне в лицо. Да меня чуть ударной волной на пол не снесло! Ведьма, блин… Баньши!

И кто бы, вы думали, оказался виноватым в этой ситуации? Ну конечно, я. Нормальная ведь девушка не станет просто так вопить? Правильно! Нормальная – не станет! А эта конкретная особа способна не только разораться на пустом месте, но и объяснить это тем, что она, видите ли, меня так «соблазняла». Да я в страшном сне представить не мог, что кто-то будет так меня соблазнять!

И это еще слава богу, что я хотя бы узнал, какую именно диверсию готовят эти две дурынды! Почему-то Ева никак не сообразит, что заклинатели способны слышать ничуть не хуже ведьм. Ну ладно: они поболтали, я просветился. Перекрестился на всякий случай и решил не срывать девчонке игру. В конце концов, мне так даже проще: по ходу, одну цель преследуем.

Ага, щас! Сразу, что ли, догадаться не мог, чем дело закончится?! Только после встречи с этой ведьмой я понял истинное значение фразы «пасть порву, моргалы выколю!». Она как будто действительно поставила себе задачу сделать из меня инвалида!

Тыкнула палкой в глаз! За что?! Я же просто помочь хотел в этом нелегком деле соблазнения меня, родимого! Зачем бы иначе она надевала такой корсет, если бы не хотела показать во всей красе свое декольте?! Чтобы я любовался ее глубоким внутренним миром?! Видимо, да. Или ей комплимент не понравился? Хрен разберешь эту загадочную женскую душу…

Ладно, глаз я ей простил. Допустим, сам виноват: слишком похабно прозвучало восхищение. Но за что она измывалась над помадой – я так и не понял. Терпел, наблюдая с минуту, честно старался не выказывать страха. Чувствовал себя как перед стаей лютых бездомных собак: испугаешься – бросятся. Даже решил вытерпеть пытки под название «покраска губ». Не сдержался, только когда почувствовал во рту ее пальцы. Девочка моя, я согласен подержать во рту каждый сантиметр твоего тела, но зачем же хватать меня за челюсть с такой силой, будто пытаешься выдрать ее с корнем?! Блин, да если она так меня соблазняет, то каково будет, когда попытается за что-то наказать?!

Кстати, вовремя я решил брать дело в свои руки: челюсть уже болела, но зубы еще не шатались. Обращаю внимание, что я ее не отталкивал, не обзывал и даже старался не злить. Наоборот, обнял и прижал к себе. С нежностью и лаской! Надеялся, что поймет, проникнется, так сказать, воспользуется ситуацией! Куда там! Получилось как в анекдоте: «Я за ней – она от меня, я от нее – она за мной!» Укрощение строптивой превратилось в какие-то салочки. Каюсь, не удержался и шлепнул ее по заднице – за недогадливость. Ей не понравилось. Опять крики, опять втык от Егора… чувствовал себя мазохистом в психушке…

Вплоть до того момента, когда она убрала лишнюю помаду с моих губ. Аккуратно, с трогательным выражением на лице, – и куда только подевалась мегера, красившая меня еще десять минут назад? Я просто обалдел и одновременно, честно говоря, чуть не расхохотался в голос. Боже, да когда эта девчонка не старается сделать «все, как надо», она же просто чудо! Причем такое соблазнительное, что я не сразу смог вернуться в подвал. Даже «море» не помогло, пришлось отжиматься… Черт, детский сад какой-то! Надо на нее халат надеть, что ли, пока не пришлось удирать от Егора с двустволкой. Он всю сознательную жизнь мечтал о «сестренке» и ради ее благополучия, кажется, готов пожертвовать одним из братьев.

Когда я наконец вошел в «студию», оказалось, меня уже заждались. Ева, переминаясь с ноги на ногу, стояла на бумажном полотне, а Егор с упоением делал ее снимки. «Отличные», блин, воспоминания получались: испуганная модель, застывшая в нелепых позах, конечно же захочет сохранить их на всю жизнь.

– А вот и Алекс! – бодро сообщила Полина. – Теперь мы можем сделать парную фотографию.

Егор оторвался от объектива, окинул задумчивым взглядом Богдана и готессу, потом меня и Еву:

– Что за «парная фотография»? – спросил удивленно.

– Ну это когда фотографируются две пары!

– И какая пара вторая?

Вот зря братишка, кстати, так пошутил. Со словами: «Нет у тебя воображения, скучный человечишка!» готесса отобрала у него камеру и, с предвкушением ухмыльнувшись, велела Еве оставаться на месте. А потом к ней, на полотно, загнала Егора, и началось:

– Обними сестру! Подними сестру! Не роняй сестру!

Мне даже стало немного завидно. Тем более что Еве этот процесс явно нравился: она весело смеялась и позировала так, словно делала далеко не первый раз в жизни. Егор тоже улыбался и поглядывал на сестру с видом папы, любующегося баловством родного киндера. Он держал девчонку на руках, на плечах, на спине, становился на четвереньки, изображая лося, ну то есть лошадку…

– Замечательно! Умницы! – хвалила Полина, бегая перед ними с камерой и щелкая выгодные, с ее точки зрения, кадры. Надо признать, делала она это довольно профессионально, по крайней мере, куда лучше Егора. Четверти часа не прошло, а у нее уже был довольно внушительный перечень интересных совместных поз этой веселой парочки.

Только тогда очередь дошла ко мне.

– Иди к ним, – подтолкнула меня в спину готесса. Я закатил глаза (хотя возможность хотя бы по-братски чмокнуть Еву в щеку казалась заманчивой) и ступил на «ковер». Все! Девчонка, бывшая только что самим олицетворением радости и счастья, сжалась, напряглась и уставилась на меня так, что я на полном серьезе почувствовал себя Дартом Вейдером.

– Ну-ка, семья, встаньте рядом! – скомандовала Полина. – Ева, посередине. Посередине, Ева! Ева, ты меня вообще слышишь?!

Ведьмочка жалобно пискнула и перестала прятаться от меня за спиной Егора. Я покачал головой и остановился слева от нее. Брат с радостной ухмылкой принял позу справа. Полина перевернула фотоаппарат горизонтально, подумала, вернула его обратно в вертикальное положение и вынырнула над объективом:

– Ребята, у вас что, кто-то умер? – Мы с Евой переглянулись и синхронно покачали головами. – Тогда почему такие рожи? Давайте, товарищи, не куксимся, работаем! Братья целуют сестренку с двух сторон… а сестренка делает лицо попроще!

Последняя фраза была произнесена с таким нажимом, что Ева опасливо обернулась, посмотрела на меня и вымученно растянула губы в улыбке. Блин, ну неужели я так страшно выгляжу?! У нее же улыбка Джокера из Бэтмена, и такая же тоска в глазах!

Исключительно чтобы поднять ей настроение, обнял за плечи. В ответ она вцепилась мне в руку. Да с такой силищей! Нет, это не Джокер, это Халк, мать его! Хорошо замаскированная машина для убийства.

Видимо, Полине не очень понравилось выражение моего лица, потому что она отложила фотоаппарат и махнула Еве, призывая ее подойти:

– Komm zu mir, подруга. Побазарить надо.

Они отошли в дальний угол, покосились на меня (шпиёнки, прастигоспади) и принялись шептаться.

– Ева, тебе не кажется, что ты как-то неправильно его соблазняешь? – спросила готесса.

Бугага, какая гениальная мысль!

Ведьма вздохнула, потерла лоб и вдруг ответила чуть не плача:

– Да я вообще не представляю, что дальше делать! Все как-то по-дурацкому получается. Я испортила даже то, что раньше еще хоть как-то работало…

– То есть тебе все же было что портить? – с мрачным сарказмом уточнила Полина. – Ладно, не хнычь. Все еще можно исправить. Считай, что человек рад твоему обществу, если при выборе между тобой и подвалом с голодными зомби он выбирает не подвал. Вот и пользуйся этой установкой.

– Какая-то она странная…

– Возможно, – не стала спорить Полина. – Но ведь тебе стало легче? Ну? Теперь собери волю в кулак и топай обратно на ринг… ну то есть на полотно! Видишь, он пока от тебя не убегает? Значит, шанс есть. Только, подруга, ради бога, попытайся расслабиться! А то ты на прошлом фото ему так в руку вцепилась, словно пыталась ее сломать!

– Да я аккуратно! – покраснела Ева.

– Действительно?! – изогнула бровь готесса. – А чего ж он ее до сих пор потирает?

Тут я не выдержал и демонстративно коснулся пострадавшей конечности. Ева покраснела еще сильнее:

– Боже, какая неженка!

Я чуть на ровном месте не споткнулся: «неженка»?! Хорошо, что в этот момент смотрел в другую сторону. А то по моему офигевшему лицу Ева точно бы поняла, что я ее слышал.

– Не-а, девочка моя, – хмыкнула Полина. – Тут дело не в нем. Ты думаешь, я тебе почему Нимфу подсунула?

– Потому что любишь издеваться над слабыми друзьями? – задумчиво предположила Ева.

– Кто тут слабый?! – округлила глаза готесса. – У тебя, Ева, в экстренных ситуациях прорезается просто нечеловеческая сила! А еще ловкость, скорость, зрение и соображаловка, между прочим. Только ты всем этим пользуешься редко. Чаще всего просто тупой силой. Прямо не ведьма, а русский богатырь какой-то.

– Слушай, – пошла на попятный Ева. – А может, ну его? Ну не получается – и ладно. Зачем мучиться, соблазнять?.. Покалечу еще…

– Ну уж нет! – решительно топнула ногой Полина. – У нас есть еще неделя, пока твоя мать не вернется, чтобы добиться результата! И мы, черт подери, его добьемся!

Я аж обернулся – таким тоном это было сказано. Неделя?! Неделя попыток Евы?! Блин, мне нужна броня!

С другой стороны, это был знак. Сообщение свыше, что пора все брать в свои руки. Ведь то, что она делает, – это не соблазнение. Если бы я своими ушами не слышал их с готессой разговор, я бы решил, что она мне за что-то мстит. Если так пойдет и дальше, меня отсюда увезут с мигалками, и хорошо, если всю оставшуюся жизнь не придется справлять нужду через трубочку. Нет уж, девчушка моя, хватит твоих экспериментов. Пришла моя очередь. Вот теперь ты держись!

Ева Моргалис

Часа через два после старта фотосессии модели начали уставать. Не знаю, каким был бы Егор (его Полина к аппарату так и не подпустила), но моя подруга оказалась очень требовательным художником. Если она говорила прогнуться, нужно было забыть о позвоночнике и замереть в позе английской буквы «s». Если сесть кому-то на шею – то сидеть до тех пор, пока фотограф не отыщет хороший ракурс. Ну и что, если плечи болят?! Нужно уметь достойно встречать жизненные трудности!

– Ладно, – наконец сжалилась готесса, когда улыбка на моем лице стала напоминать предсмертный оскал с картины Пикассо. – Объявляю получасовой перерыв. Никому не разбегаться, скоро продолжим.

– А можно пока чай приготовить? – осторожно попросила я.

Девушка подумала и милостиво кивнула.

– Только пей немного! – предупредила строгим голосом. – В туалет, как в школе, отпроситься не получится!

– Эй, сестренка! – небрежно отмахнулся от готессы Егор. Он почему-то решил, что она шутит. – Будешь готовить себе чай, мне кофейку плесни!

– А мне латте сделать сможешь? – тут же поддакнул Богдан.

– Но я не умею делать латте… – растерянно протянула я.

– Да просто в кофе молока добавь, – тоном наставника-джедая пояснил братец.

Я вздохнула: интересно, с какого перепуга Соколовы вдруг «задетектили» во мне Золушку? Мужики, блин. «Место женщины на кухне», ага?

С другой стороны, раз и правда собралась туда – почему бы не приготовить на всех?

– Ладно, – протянула, напрягая память. – Поля, тебе чай? Зеленый, с лимоном?

– Угу, – ответила подруга, перебрасывая сделанные сегодня снимки с фотоаппарата на ноутбук.

Я перевела взгляд на Шурика:

– А у тебя заказы будут?

Алекс улыбнулся так, словно я спросила что-то очень пошлое, и кивнул в сторону лестницы:

– Пожалуй, составлю тебе компанию.

– Ой, а может, не надо? – осторожно спросила я. В голове тут же появилась картинка: кухня, полумрак, мы вдвоем. Я – с подносом и Алекс с тремя ножами в сердце на полу в кипятке. Брр… Как мне потом братьям доказать, что это, во-первых, чистая случайность, а во-вторых, он сам на ножи упал? Одновременно на весь комплект…

Но братец, видимо, еще не успел осознать масштабы исходящей от меня опасности, потому насмешливо фыркнул и первым вышел из погреба. Поля покосилась ему вслед и как-то неуверенно показала мне большой палец. Так сказать, пожелала удачи. Я опять тяжко вздохнула и поплелась следом.

На кухне мы с Алексом почти не разговаривали. Он поставил чайник, я достала чашки, расставила их на подносе. Заклинатель включил огромную кофемашину, занимавшую треть рабочей поверхности, и приготовил три порции ароматного итальянского Musetti Evoluzione. Я взбила молоко для Богдана…

Забавно было вот так молча вертеться у плиты, выполняя каждый свою работу. Прежде я никогда не делила с кем-то кухню. Мама, если ей вдруг хотелось поесть дома, либо колдовала, либо давала «партзадание» мне. Полина готовить не любила и не умела. К счастью, она отлично это понимала, потому редко портила продукты. А я не умела готовить так, как показывают в кулинарных передачах: медленно и поступательно. На моей плите всегда работали все конфорки разом, и я металась по кухне сумасшедшим зайчиком, одновременно нарезая салат, заправляя суп и обжаривая котлеты. Даже сейчас я бросалась из стороны в сторону, выискивая и укладывая на блюдце лимон, наливая в пиалу мед и укладывая пирожные на блюдо. Все это время Алекс ошивался рядом, почти касался меня рукавом, но ни разу не помешал и даже не заставил его обходить! Он ухитрялся убрать ладонь со стола за миг до того, как на ее место упадет разделочная доска, уворачивался от брызг из раковины, еще и чайник с плиты успел снять быстрее меня.

– Давай сюда, – протянула я руку. – Разолью по чашкам.

Он с сомнением покосился на мою выжидательную позу и покачал головой. Склонился над сервизом, аккуратно наполнил кипятком заварочный чайничек. Я замерла рядом, горя необъяснимым желанием понаблюдать за сим увлекательным процессом…

И в этот момент в кладовой в другом крыле дома негромко хлопнуло окно.

Я дернулась. Чайник в руках у Алекса повело, и горячая струя ударила в пол. Ловкий заклинатель успел отпрыгнуть и не пострадать, но на меня посмотрел как на чуму, моровое поветрие и все семь казней египетских в одном лице.

– Прости, – молитвенно сложила я руки на груди и прислушалась.

Шурик напрягся и отставил кухонную утварь:

– Что там?

– Как можно попасть в кладовую?

– Ту, которая в подвале?

– Угу, – кивнула я. Блин, не дом, а лабиринт Минотавра какой-то… Стопятьсот комнат, в некоторых я до сих пор ни разу не была. Потому что нужен долбаный навигатор, чтобы просто туда дойти! И Алекс тут же это подтвердил:

– Только через гараж.

Я хмыкнула и решительным шагом направилась из кухни.

Братец догнал меня в дверях:

– Я с тобой.

– Э… – замялась я. – Лучше не надо.

– Почему это?

– Ну… – Вот как сказать заклинателю, что у него в доме на мгновение изменился магический фон? Он ведь тут же поднимет панику, начнет орать, меня виноватой сделает. И я, если честно, его пойму! За неполные три недели колдуны уже второй раз навещали его особняк – как тут не раздражаться?

В общем, я представила реакцию Алекса и решила, что для моих нервов будет безопаснее соврать:

– Там смотреть нечего. Ты лучше чай ребятам отнеси, пока не остыл, а я мигом вернусь.

– Ева, – нахмурился Шурик, – что происходит?

– Э… – закусила губу я. – Мне из кладовой нужно взять средство для ухода за метлами. Тряпочку и… э… воск! Вот… Только что вспомнила. Короче, я сейчас вернусь!

– Стоять!

Алекс подошел почти вплотную, поднял за подбородок мое лицо и сказал, усмехнувшись:

– В кладовой темно и страшно. Я не могу пустить тебя одну. Вдруг испугаешься?

– Шурик, ты чего? – покраснела и немножко опешила я. – Мне уже шестнадцать. Я не ребенок.

Братец уставился насмешливым взглядом и протянул, мастерски копируя тон Егора:

– Вот именно, Евочка! Тебе всего шестнадцать.

– Да что ты понимаешь, – отпрянула я и ляпнула первое, что пришло в голову: – Русалочка в этом возрасте уже за принца вышла!

– Отличный, кстати, аргумент в пользу того, что ты уже выросла, – заржал Алекс.

Я покраснела еще сильнее. Блин, ну почему в экстренных ситуациях на ум приходит такой бред?! По словам Поли, у меня, наоборот, должна просыпаться сообразительность! Ну и где она сейчас?!

В общем, пока я честно старалась придумать, как исправить свой предыдущий фолл, Алекс обнял меня за плечи и повел в гараж. И уже оттуда, через маленький предбанник, где у Соколовых хранились часто используемые инструменты (уверена, если бы не уборщица, здесь хранились бы все инструменты), мы вошли в кладовую.

Это было довольно большое полуподвальное помещение с низким потолком, заваленное всяким хламом. По углам висела паутина, кое-где на полу проступали пятна плесени. Сырой воздух пах тиной и чем-то химическим. Я поежилась и нашла глазами окно. Очень узкое и длинное, оно было вырезано в дальней стене. Недолго думая я попыталась к нему подойти, но Алекс почему-то решил, что это – плохая идея. Он не позволил мне включить свет, видимо чтобы не спугнуть незваного гостя, и потопал первым, грозно забросив на плечо какую-то железку из местного инвентаря. И на роже застыло такое мрачное выражение – ну чисто Александр Невский перед битвой со шведами. Я топала следом, поминутно вздыхая и ловя на себе мрачные взгляды «пионера». Мои робкие попытки намекнуть на то, что в каморке никого нет, отметались на половине первого слова. Видимо, Шурику очень хотелось поиграть в спецназ.

Ну, и кто из нас после этого не вырос?!

– Стой, Алекс. – Наконец мы подобрались к окошку. Нет, вопреки моим ожиданиям, оно не было открыто, да и замок работал как надо, но я точно знала, что сегодня кто-то здесь побывал. Легонько коснувшись рамы, я покачала головой: а ведь точно из «наших». Смертные оставляют другой след.

– Здесь кто-то был? – напряженным тоном уточнил братец.

Я нахмурилась:

– Не уверена…

И добавила про себя:

«Но ночью сюда стоит заглянуть…»

Нет, конечно, я не ожидала, что таинственный визитер вернется после заката, но если мама и смогла чему-то меня научить, так это тому, что никто не проделывает долгий путь лишь за тем, чтобы полюбоваться на предмет своего желания. Маги слишком ленивы и жадны, чтобы уйти ни с чем. Просто иногда следует чуточку подождать, и тогда следы их тщательно замаскированной диверсии можно будет обнаружить без особых трудов.

– Идем обратно, – предложила я. – Здесь больше не на что смотреть.

– Ты уверена? – нахмурился Шурик.

– Абсолютно. – И на сей раз я даже не солгала. Есть чары, которые нельзя разглядеть до того момента, пока они не будут активированы. Сейчас нам в подвале было ловить нечего.

Видимо, теперь в моих глазах отражалась железная уверенность, потому что Алекс покачал головой, но послушно отложил «оружие». Мы тихонько, чтобы не привлечь внимание семьи, вернулись на кухню, забрали уже порядком остывшие напитки и через другой выход опять спустились на минус первый этаж.

– Где вы были? – раздраженно спросила Полина, буквально сдергивая с подноса свой чай. – Мы уже заждались.

– Да так… – Я пожала плечами, с выражением косясь на подругу.

Она хмыкнула и вернулась к Егоркиному фотоаппарату, сообразив, что сейчас не время и не место задавать вопросы. Но я точно знала, что она добьется своего позже. Впрочем, даже если и не захочет – я все равно расскажу ей о своих подозрениях. Потому что мне очень нужен был ее совет.

– Кстати, ребята, – отхлебывая кофе, привлек наше внимание старший брат. – Мне тут позвонили. Вызывают на практику. Перелет в Лос-Анджелес и обратно.

– На практику?! – восхитилась Полина. – А на кого ты учишься?! Я тоже так хочу… Лос-Анджелес, фигасе…

– Я – пилот, – ухмыльнулся Егор. – И поверь, Полина, тебе бы не хотелось сажать вертолет в Ливийской пустыне или доставлять продукты полярникам на Северный полюс. Лос-Анджелес – это редкая возможность, скорее даже приятное исключение.

– Блин, до чего интересная у тебя жизнь! – протянула ничуть не смущенная готесса.

Я только улыбнулась: если Егорка хотел напугать подругу, ему следовало вспомнить акул, а не Ливийскую пустыню с ее враждебно настроенными племенами. Последних она воспринимала исключительно как персонажей Counter-Strike: чуток опасные, конечно, но такие заба-авные!

– Угу, – фыркнул братец. – Интересная, не спорю. Вот следующие три дня тоже будут очень веселыми. Короче, я завтра уезжаю, ребята. Вы уж тут поживите втроем, ок? Не ругайтесь, ешьте вовремя, спать ложитесь не позже двенадцати. Ева, ты поняла?

– Да что ж такое?! – Я всплеснула руками. – Мне уже шестнадцать!

– Да-да, – отмахнулся Алекс. – Мы помним: принц, Русалочка… Не волнуйся, брат. Я позабочусь о сестре.

– Э… – с кривой улыбкой поскреб в затылке Егор. – Я вообще-то хотел попросить Богдана, но если ты так настаиваешь… Ладно. Согласен. Только глупостей не делай.

– Какие глупости? – наигранно воскликнул Шурик.

А я посмотрела в его глаза и поняла, что за эти несколько дней стараниями братца на мою голову свалятся несколько ярких и, к сожалению, незабываемых «хеппенингов». Но потом взгляд упал на воодушевленно ковыряющуюся в фотоаппарате Полину, и я успокоилась. Потому что, если готесса не умерит свой пыл, Алекс может делать все что пожелает: следующие три дня я пролежу в постели, страдая жесточайшей мышечной крепатурой.

Тут я подула на ладошки, обняла себя покрепче и продолжила переминаться с ноги на ногу:

При мысли об одеяле губы сами собой растянулись в широкой улыбке, а глаза мечтательно прикрылись.

О нет, эти коварные веки! Нельзя же так плотно смыкаться, когда впереди еще туева куча работы!

– Не спать, Ева! Не спать! – пробурчала под нос и едва не прикусила язык. Черт, ну почему не догадалась захватить с собой теплую одежду?! Эту промозглую кладовую можно было использовать как холодильник, а я сюда в ночнушке, халате и тапочках приперлась. У… дура! И главное: отлучиться теперь ну совсем-совсем нельзя. Иначе будет как по закону подлости: стоит партизану отвернуться, а фашистский шпион уже тут как тут.

А ведь я, между прочим, уже полтора часа вот так дрожала. Почти научилась танцевать степ, вспомнила все известные песенки…

Хотя нет, не все:

«Десять негритят, – дрожащим голосом пробормотала в такт притопыванию, – собрались пообедать, один вдруг поперхнулся – и их осталось девять…»

Ну, да, идеальная считалочка, чтобы тихонько провыть ее в темной кладовой, своей паутиной и плесенью до жути напоминающей склеп. Я ведь даже лампочку включить не могла: боялась случайно выдать себя братьям.

Какому садисту вообще пришла в голову такая песня?.. Еще и дождь за окном начался… Блин, ну вовремя осень решила проявить характер. Хотя бы грозы не было! Не то чтобы я так уж сильно боялась громовых раскатов или ударов молний – я же не пещерный человек, в конце концов! Мне доподлинно известно, что «небесный огонь» – это не проявление божьего гнева, а обычное природное явление. Только все равно как-то стремно, особенно когда знаешь, на что способна молния даже куда меньшего заряда…

Опасливо поежившись, я отвернулась от окна и продолжила уже погромче:

Гром все-таки грянул. Я застыла на полусогнутых, зажмурилась и закрыла ладонями уши.

протараторила на одном дыхании.

Бабах! – раздалось как будто в метре над головой. Я взвизгнула и упала на колени.

– Негритята! – прохрипела, круглыми глазами глядя в пол. – Негритята… сколько вас там осталось?!

– Пять, – шепнули на ухо, накрывая плечи одеялом. И добавили с легким смешком: – Поднимайся, охотница…

– Алекс?! – ахнула в изумлении. Он обнял меня за талию и помог встать на ноги. Затем подумал и подхватил на руки:

– Ожидала увидеть кого-то другого?

– Нет, но… как ты здесь оказался?!

Он фыркнул и усадил меня на старый комод у стены. Подпрыгнул, умостился рядом, согнув ногу в колене, уложил на нее локоть, и с толикой сожаления уставился на меня:

– Все-таки тебе стоит придумать альтернативу этому вопросу.

– Чего?!

– Хех, – вздохнул заклинатель. – Забудь. Расскажи лучше, что ты здесь делаешь?

– Ну это… – насупилась я. – Мне так понравилась ваша кладовая, что я решила провести здесь еще немного времени.

– Угу, – хмыкнул Алекс. Сел поудобнее, отклонился на стену и с улыбкой поднял лицо к потолку. – А теперь, пожалуйста, то же самое, но правду. Беря во внимание то, что я все равно никуда не уйду.

– Никуда-никуда? – прошептала с тревогой. Алекс кивнул. Я чуть не выдохнула: «Слава богу!» С ним даже эта освещенная молниями «усыпальница» казалась не такой страшной. Никогда бы не подумала, что это однажды случится, но прямо сейчас я была безумно рада его видеть. Только он об этом, конечно, никогда не узнает.

– Я думаю, нам подбросили ищейку, – кутаясь в одеяло, ответила шепотом.

– Что-то магическое?

– Ну да.

– Как ее найти?

– Пока сама себя не выдаст – никак. Но ищейки не могут долго находиться в спящем состоянии: не больше двенадцати часов. После этого они должны активироваться и выполнить свою функцию.

– И ты ждешь, когда это произойдет?

Я покосилась на братца:

– Это совершенно безопасно! Ищейки просто собирают информацию. Они не могут причинить вреда. Так что спасибо за одеяло, но можешь спокойно отправляться спать.

– А если это не ищейки?

Я запнулась. Признаю, такая мысль не посещала мою голову. Но что, по мнению Алекса, могли подбросить нам визитеры? Дымовую гранату?!

Братец полюбовался моим вытянутым лицом, обнял за плечи, отчего деформация постигла также и глаза – они приобрели абсолютно круглую форму, и прижал к себе:

– Ты никогда не научишься думать о последствиях. – И добавил строгим голосом: – Спи. Я подежурю.

Мне, конечно, хотелось сказать что-то в свое оправдание, но желание забыться в объятиях Морфея после долгого дня казалось почти непреодолимым. Да и на груди у этого самовлюбленного заклинателя было так тепло и уютно. Под ухом мерно стучало сердце, спокойное дыхание убаюкивало. Я нахально уложила коленки ему на ногу, прижалась покрепче и почти мгновенно провалилась в сон.

Растолкал меня Алекс перед самым рассветом. Причем именно растолкал – я отказывалась просыпаться, даже когда он начал щипать меня за щеки. Зато стоило один раз поцеловать, и глаза распахнулись буквально сами собой:

– Ты!!!

– Тш-ш, фурия! – Шурик зажал мне рот ладонью и указал на три полупрозрачные сферы, застывшие в метре над землей. Они излучали едва заметное сияние и слегка подрагивали.

«Ищейки!» – тут же сообразила я, с видом победительницы поглядывая на Алекса. Он убрал руку.

– Это то, что ты искала?

– Угу, – закивала лохматой головой. – Ну-ка, пусти…

Я осторожно сползла на пол и обошла «мячики» по кругу. Протянула руку и взяла один в ладонь.

– Мама называет их «Капитошками», – улыбнулась, глядя на сверкающий и почти невесомый колобок. – Правда, похожи?

– У Капитошки, между прочим, были зубы.

– Откуда? Это же капелька воды.

– И это – тоже? – подозрительно воззрился Алекс на «мяч».

– Ну не совсем, – замялась я, накрывая шарик второй ладонью. Закрыла глаза, побормотала, нащупывая сети, и одним резким движением разорвала связь между создателем и ищейкой. Подняла с пола старое блюдо, поставила его на комод и аккуратно положила в него «мячик». Чтобы и не потерялся и не улетел никуда. Потянулась за следующими…

Спустя пять минут на шкафу образовался целый натюрморт.

– И что ты сделала? – поднимая блюдо, пригляделся к «мячикам» Алекс. – Вроде ничего не изменилось.

– Кроме того, что информацию они больше не передают. Ищейки работают по принципу радионяни. А могут, кстати, и видео посылать, но такие зачаровать сложнее.

– Ладно, – улыбнулся братец. – Ты – молодец, хорошо поработала. Иди, отдыхай. А я заберу «Капитошки» к себе. Надо с ними поближе познакомиться…

– Но я тоже хотела еще немного за ними понаблюдать! К тому же в моей коллекции таких штучек еще нет.

– И не будет. – Алекс ехидно улыбнулся и поднял блюдо над головой. – Собираешь всякую дрянь…

– Да это же отличные светильники! – не сдавалась я, смешно подпрыгивая и пытаясь дотянуться до плененных «Капитошек». Даже попыталась забраться по Шурику, как по дереву, вцепившись руками ему в плечо (всегда подозревала, что в нем есть что-то от дубины стоеросовой). Еще и бормотала при этом:

– Отдай! Ну это же мои ищейки! Я их первая обнаружила…

Алекс уворачивался, изгибался и просто ржал: все громче и громче, пока я наконец не сообразила, от чего его так колбасит.

– Ты издеваешься?! – буркнула, складывая руки на груди.

– Немного, – честно признался Алекс, но с такой открытой улыбкой, что я просто не смогла не улыбнуться в ответ.

– Так ты вернешь мне «мячики»?

– Верну. Только прежде хочу попробовать выяснить, кто их послал. Идеи есть?

– Хм… – задумчиво поскребла я в затылке. – Мама говорила, что в принципе узнать это возможно. По магическому следу и почерку хозяина, который их зачаровывал. Только я понятия не имею, как именно нужно считывать такую информацию. Впрочем, у меня есть идея о том, кто мог бы это знать. Но тебе она не понравится.

– Действительно? – нахмурился Алекс. Я пожала плечами. Можно было, конечно, солгать. Или вообще не говорить о том, с кем хотела посоветоваться. Вдруг бы Шурик поверил и… Хотя кого я пыталась обмануть? Баран – он баран и есть! А заклинатель по части упрямства был способен переплюнуть даже памирского архара. Конечно, он узнает все! Не от меня, так от своих демонов. И, разумеется, ему это не понравится.

– А другие способы получить… эм… инструкцию к ищейкам есть? – задумчиво спросил он. – Твоя Книга, например?

– Ты разве не помнишь, чем закончилась наша последняя беседа? Нет, если я захочу склепать атомную бомбу на коленке, уверена, Книга даст четкие и правильные советы. И то лишь потому, что ей самой будет интересно: получится или нет? В ином случае – пошлет меня лесом в своей излюбленной манере.

– Понятно, – скривился братец. – И у кого же тогда ты хочешь попросить помощи?

– Ну… – замялась я, на всякий случай делая шаг в сторону, приготовившись тут же, в случае необходимости, нырнуть за баррикаду из старых табуреток. – У одного знакомого.

– Мага?

– Нет, блин, – буркнула раздраженно. – К смертному приду! Как ты себе это представляешь?

– Надеюсь, маг – Полина? – с подозрением сощурился заклинатель.

– Почти, – поковыряла я пол носком. Меня смерили сомневающимся взглядом. Потом все же вернули блюдо на комод, прислонились к нему спиной, сложили руки на груди и мрачно спросили:

– Ты ведь все равно сделаешь по-своему, даже если я буду против?

– Ну Алекс, – замялась я. – Ты же сам знаешь, как это важно…

– Знаю, – хмуро ответил заклинатель. Вздохнул, побуравил немного стену за моей спиной и кивнул: – Ладно, я согласен. Давай это сделаем. По крайней мере, я смогу проследить, чтобы ты никуда не вляпалась.

Я скрипнула зубами: что значит «вляпалась»?! Да я, можно сказать, до встречи с Соколовыми даже значения этого слова не знала! У меня же основные «ляпы» как раз таки по вине Алекса и случались. Но сейчас ругаться на эту тему времени не было, потому я кротко вздохнула и попросила:

– Обещай, что не будешь орать.

– Обещаю… что постараюсь.

Вы думаете, он сдержал данное слово?! Как бы не так! И ведь я даже не успела сделать чего-то действительно страшного! Только вернулась в спальню, достала мобильный телефон – эту старую неубиваемую Nokia, набрала номер и сказала:

– Алло, Гаспар? Говорить можешь?..

Все! Диалог с «женихом номер пять» пришлось заканчивать уже под аккомпанемент грязных ругательств младшего Соколова.

Гаспар прилетел четверть часа спустя. Будто только и ждал возможности навестить «блудную невесту». Мы с Алексом встретили его во дворе. Причем если я – вполне дружелюбно (ну, насколько это вообще было возможно в этой непростой ситуации), то братец с таким мрачным лицом, словно в собственном воображении уже давно освежевал гостя, и, возможно, даже съел. Тот, кстати, тоже не был в восторге от присутствия Соколова. Правда, как и маги с шабаша, он понятия не имел, что разговаривает с заклинателем, иначе точно не спросил бы, прыгая с метлы на землю:

– А этот ничтожный смертный что здесь забыл?!

Алекс ощерился и сделал шаг вперед. Блин, ну нет чтобы просто ответить! Пускай даже матом. Зачем сразу в драку-то лезть? Ну по крайней мере, до того, как получишь помощь от вызванного тобою же мага!

– Он здесь живет, – заявила с приторной улыбкой, бросаясь Шурику наперерез. И добавила, с предостережением косясь на братца: – Мы должны научиться делиться песочницей, если хотим получить новые игрушки.

Алекс раздраженно повел глазами, а Гаспар заинтересовался.

– Новые игрушки? – повторил он. – Внимательно слушаю!

– Знаешь, что это такое? – протянула ему один из мячиков-«Капитошек».

– Ищейка, – присмотрелся парень. – Деактивированная.

– Верно. А можешь сказать, кто ее прислал?

Гаспар принял на ладонь шарик, поднес к глазам, присмотрелся и поднял на меня хитрый взгляд:

– В принципе проследить путь, по которому сигнал передавал информацию хозяину, можно. Но что я буду с этого иметь?

– М-да… – протянула я. – Альтруизм у тебя явно не в почете.

– Я – маг, Евочка. Я не знаю значения этого слова. Зато могу предложить способ оплаты моих услуг. Пойди со мной на свидание – и будем квиты, – тут же предложил коварный чародей.

Шурик скрестил руки на груди и мрачно (а еще – очень серьезно!) предупредил:

– Убью обоих.

Я сглотнула.

– Нет, Гаспар, на свидание не пойду, – твердо ответила, косясь на злобного братца. Блин, этот точно убьет. Вот бы еще понять, с чего такая странная реакция?! – Но давай ты сначала мне поможешь, а потом мы сторгуемся, а?

– Ева-Ева-Ева, – с улыбкой покачал головой чародей. – Разве ты не знаешь: вечером деньги, утром стулья, а не наоборот.

– Как тебе такой вариант, – выступил вперед Шурик, демонстративно закатывая рукава. – Вечером Александр Соколов, а утром реанимация или морг?

– Ладно, договоримся после, – легко согласился Гаспар.

Я уронила челюсть: почему это он так просто сдался? А где возмущения, где угрозы, где попытки нарочито обидеться и улететь? У этого чародея была не только магия в запасе, но и обычная физическая сила! Он был старше Алекса, крупнее, да и вообще выглядел куда более опасным противником. Если, конечно, не присматриваться к глазам, потому что у братца на лице было написано, что он будет драться до конца. Ну и я, конечно, в стороне не останусь, но даже при таком раскладе Гаспар был в выигрышном положении. Так что же заставило его отступить?!

Я нахмурилась и на всякий случай поставила на себя и Шурика дополнительную линию защиты. Соколов, конечно, был бы против, но кто его вообще спрашивал? Черт, я даже представить боялась, что он скажет, когда узнает, что я уже недели две как оплела магической сетью его братьев. Но мне же надо было как-то защитить семью! И я не виновата, что единственные доступные мне «кунштюки» основаны как раз на чародействе!

– Ты тоже удивлена, что он так быстро согласился? – тихо спросил Алекс, с подозрением следя за действиями Гаспара. А тот положил «Капитошку» на траву, опустился перед ним на колени, поднял руки к небу и, закрыв глаза, принялся бубнить какую-то мантру.

– Не то слово, – хмуро ответила я.

– Думаешь, гадость придумал?

В ответ только пожала плечами: кто его разберет, этого почти незнакомого мне парня. Видимо, и Шурику пришла в голову такая же мысль. Он покусал губы, посомневался немного и все же спросил:

– Почему именно он? У тебя что, других знакомых магов нет?

– Есть, – кивнула я. – Но они все возраста моей матери, и, уж поверь, с ними было бы куда больше проблем. Начиная с того, что я точно не расплатилась бы свиданием. Эти гадюки торгуются так, что душу можно заложить и не заметить. А Гаспар… он просто вовремя подвернулся. Я с ним в горах телефонами обменялась, думала, никогда не пригодится. Но, как видишь, ошиблась…

– Ты обменялась с ним телефонами?! – сквозь зубы переспросил Алекс. Я втянула голову в плечи. – На фига?!

– Эй, други! – перебил его обвинительную речь приглашенный специалист. Братец бросил на меня убийственный взгляд, обещающий вернуться к страшной расправе позже, и переключился на чародея. – Разобрался я с вашей ищейкой, только тут все плохо. Сигнал уходит за пределы нашего мира, в так называемый «буфер», а затем рассеивается.

– Я по поводу мира не совсем поняла. – Обошла по дуге Шурика и несколько нервозным жестом поскребла в затылке. – Куда-куда сигнал уходит?!

– Ева, ну ты меня удивляешь, – вздохнул Гаспар. – Разве тебе мать не рассказывала, что демоны, духи и призраки существуют в других мирах. А уж оттуда их призывают в наш.

– Но полтергейстов не существует!

– Ну в нашем мире, очевидно, – нет, – язвительно ответил маг. – Только я здесь не для того, чтобы лекцию тебе читать. Хочешь узнать подробности – поговори с более опытным магом. Например, с тем, кто зачаровывал эти ищейки. Выбросить сигнал за пределы мира не так просто. Для этого нужно иметь особые навыки. Тот, кто за тобой наблюдает, – либо заклинатель, либо некромант, либо темный алхимик.

– А почему именно темный? – дрожащим голосом уточнила я.

– Ну вряд ли светлый стал бы таким заниматься, – пожал плечами Гаспар. – Тебе нужен тот, кто способен пересекать черту, призывать силу из других миров, работать, так сказать, «за гранью». Кстати, магом он может быть вполне заурядным. Чтобы вызвать демона, большого ума не надо, да и вселить душу в мертвое тело – тоже не очень сложно…

Эх, хорошо, что он в этот момент отвернулся и не увидел выражение лица моего братца! Мне пришлось буквально клещом вцепиться Алексу в руку, чтобы заставить остаться его на месте. Вот уж точно – мужики… Обязательно нужно выяснить, кто круче, и получить сатисфакцию.

– И я хотел бы сказать кое-что еще, – с таинственной улыбкой посмотрел на меня Гаспар. – Только тебе одной, Ева. Наедине.

– Почему именно так? – удивилась я.

– Считай это моим маленьким капризом, – протянул руку маг. – Алекс, ты позволишь? Я не уведу ее далеко.

Я кивнула и, не глядя на мрачного Шурика, отошла с Гаспаром за угол дома. Там он оперся плечом о стену и прошептал, наклонившись почти к самому моему уху:

– Хочу обсудить вопрос оплаты.

– Блин, а я-то думала, что-то интересное скажешь! – уперла я руки в бока и с обидой покосилась на жениха. – Ладно. Говори свою цену.

– То, что на свидание со мной ты не пойдешь, я уже понял.

– Ну да. Не пойду.

– О’кей. А этот твой Алекс?

– Что «этот мой Алекс»? – не поняла я.

– Ну… – забавно хлопнул ресничками Гаспар. – Он на свидание пойдет?

– С кем?

– Со мной.

Признаюсь, в первый миг я даже не сообразила, о чем он говорит. А потом вытаращила на мага круглые глаза и ахнула:

– Чего?!!

Гаспар улыбнулся, сложил губы бантиком, но ответить (к счастью для моей психики!) не успел. С неба спикировало нечто большое и белое. Бедняга-чародей сподобился только протестующе захрипеть, когда ему на спину приземлились четыре копыта «юнкерса» «Единорог» и основательно по ней попрыгали.

– Вася… – прошептала я, глядя на распростертую тушку Гаспара. – Коняка ты бешеная, а не волшебное создание. Ты зачем его потоптал?!

– Прости, сестренка, – деловито мотнул головой крылатый конь. – У меня цейтнот, а он явно мешался. Могу, кстати, и от второго избавиться.

– Вот от второго – точно не надо!

– Почему? – удивился конь.

– Потому что с недавнего времени этот второй как бы мой брат! – развела руками я.

Вася задумался, а потом посмотрел на меня эдаким добродушным и малость снисходительным взглядом:

– И что? Не ты ли давеча сравнивала его с огнедышащим ящером? Э… сейчас процитирую: «Представь, дорогой Вася, что твоя луноликая родительница привела в дом дракона, у которого от первого брака осталась троица пернатых деток». Кажется, так. Ну я тогда тебе не особо поверил, пока не узнал, что Алекс на самом деле…

В этот момент Гаспар как-то не вовремя решил прийти в чувство и со стоном поднял голову. Жеребец мрачно покосился на неугомонного и неубиваемого чародея, вскинул копыто и резким ударом в лоб отправил его досыпать.

– …Заклинатель, – как ни в чем не бывало продолжил конь. Я сглотнула и слегка поежилась. – Но теперь-то мне ясно, что ты была права! Причем в твоем случае сошлось все: и баблища до фигища, и сюрприз в виде «одаренного» братца. Настоящие драконы! Хорошо хоть напалмом не балуются. Так что же поменялось с нашей последней встречи, если тогда ты готова была бросить его мне на рог, а сегодня уже защищаешь?

– Да, кстати, – вынырнул из-за угла Шурик. Я закрыла глаза и мысленно стукнулась лбом о кирпичную стену: он все слышал! – Мне тоже интересно, почему это я перестал быть драконом?

– Вот! – оскалился конь. – Вот сейчас самое время стукнуть его, чтобы больше не задавал глупых вопросов!

– Нет, Вася! Не нужно никого бить! – не выдержала я. – Ты мне лучше подскажи, что теперь с Гаспаром делать?!

– Да пускай полежит, проспится… глядишь, дури в голове поубавится.

– Нет, так не пойдет, – покачал головой Шурик. – Пойми меня правильно: против того, чтобы врезать этому дегенерату, я ничего не имею. Наоборот, сам бы поучаствовал. Но скоро рассвет, охрана будет обходить территорию, братья попросыпаются… Наличие тела на лужайке может быть неверно истолковано.

– Тогда посади его на метлу, и пускай везет хозяина домой, – в нетерпении топнул копытом конь. – По ходу, не в первый раз он будет невменяем. Деревяшка должна бы уже привыкнуть. А я, Ева, за тобой прилетел, а не решать судьбу твоего озабоченного жениха. Мне помощь нужна.

– Конечно! – подорвалась я. – Чем смогу, помогу. Сейчас только за аптечкой сбегаю…

– Э нет! – опять вмешался Алекс, хватая меня за руку. – Ева одна никуда не полетит. Только со мной.

– Я тебе кто, по-твоему?! – надулся конь. – Ковер-самолет?! У меня места на спине только на одного.

– Не волнуйся, – приторно ухмыльнулся братец. – У меня свой транспорт. Демоница Тамар – знаешь такую?

– Хо-хо! – прижал уши единорог. – Да ты, я смотрю, не абы какой заклинатель. О порабощении мира, надеюсь, еще не размышляешь?

– О чем вы вообще говорите?! – не выдержала я и вырвала запястье из Алексовой «клешни». – Какая-такая Тамар?

– Это демоница полета, – пояснил Вася. – Превращается в два больших крыла и дает возможность хозяину летать. Но ты, заклинатель, должно быть, совсем спятил, если думаешь, что я тебя в таком виде подпущу к табуну. У меня же все кобылицы одномоментно разродятся. Причем одна – по сроку, а остальные преждевременно.

– Ва-ась, – протянула я. – У тебя сложные роды, да?

– У меня, слава богу, нет! – серьезно ответил конь. – Но в целом проблема именно в этом. Поможешь?

– Да, разумеется, – закивала я и обернулась к Алексу. – Я постараюсь справиться поскорее.

– И это все, что ты можешь сказать? – скептически изогнул бровь он.

Я задумалась:

– Ах да! Прикрой меня, пожалуйста, перед братьями, если к рассвету не вернусь. И отправь Гаспара домой. Действительно, чего это он здесь валяться будет…

– И как, по-твоему, я это сделаю?

– Положи его на метлу и скомандуй: «Домой!» Она послушается. – И добавила задумчиво: – Только, может, его перед этим связать, чтобы не свалился…

– Не наглей, Ева! – сузил глаза братец. – Я терпеливый, но не настолько.

– Ах, и еще нюанс… – Опустила глаза в пол и, переступив с ноги на ногу, все же решилась: – Я пообещала спросить… как ты смотришь на то, чтобы пойти на свидание?

Губы Алекса растянулись в прямо-таки дьявольски довольную ухмылку:

– Неожиданно, конечно, но я согласен…

Я зажмурилась и добавила:

– С ним, – и указала на Гаспара.

На террасе повисла тишина, которая спустя мгновение взорвалась одновременно с двух сторон: Вася заржал, высоко забросив голову и аж подергивая от удовольствия копытом, а Шурик заматерился. Да так проникновенно, с таким воодушевлением, что я даже заслушалась. С минуту не могла вставить слово. Но потом все-таки умудрилась вклиниться:

– Ты, главное, не нервничай! Ну не хочешь – не надо! Никто ведь не заставляет. Я так просто спросила, на всякий случай… А вообще Гаспар совершенно безвреден, так что ты его не обижай!

– Ах безвреден?! – взвился братец. – Да я сейчас его полезным сделаю! Знаешь, как хорошо трупы улучшают антропогенные свойства почвы?!

– О господи, Алекс! – взмахнула руками я. – Вася, ну хоть ты ему скажи!

– Что сказать? – хлопнул ресничками конь. – Действительно улучшают.

Я скривилась, махнула рукой на эту парочку и убежала в дом за аптечкой. О судьбе Гаспара как-то не особо беспокоилась. Потому что знала наверняка: Алекс мог орать благим матом, скалить зубы и топать ножкой, но ничего действительно страшного «жениху номер пять» не грозило. Нет, будь тот здоров, весел и нахален – они бы точно подрались, но пинать ногами бесчувственное тело Алекс не станет. Несмотря на всю свою нелюбовь к магии и этому конкретному чародею в частности. Нет, он привяжет его к метле, да так прочно, чтобы тот не только не свалился, но еще и фиг развязался по прилету, и отправит восвояси. А потом будет долго рычать в мою сторону, свирепея от воспоминаний о моем «любезном предложении». Только что-то мне подсказывало, что на этот раз я сумею справиться с его гневом.

И вообще-то мне действительно это удалось. Правда, не совсем тем способом, на который я рассчитывала…

Потому что, вернувшись от единорогов, я упала в постель и проспала мертвым сном до самого вечера. И только потом поняла, что заболела.