Ева Моргалис

Я чихнула и открыла глаза. Осоловевшим взглядом огляделась вокруг. Боже, как было плохо! В горле першило, нос как будто зажало тисками, да так, что вдохнуть еще кое-как было можно, а выдыхать уже и не хотелось. Картинку «прекрасного» мира застилали «горчичные» слезы: эдакая испарина на глазах, от которой не избавишься, сколько ни пытайся. В голове словно поселился прообраз Винни Пуха и не только засорил все опилками, но и настырно так, с воодушевлением об этом скандировал. Подлючий медведь… Тут и так удавиться хочется, а он воет в ушах на одной ноте:

— Сгинь, гундосое чудовище… — протянула хриплым голосом, прижимая руку ко лбу.

— Надеюсь, ты сейчас не ко мне обращалась, — послышалось совсем рядом.

Я напрягла извилины: нет, Диплодок так бы не изъяснялся. Скосила глаза: ну точно человек! То есть заклинатель…

— Привет, — приподнялась на локтях. — А ты что здесь делаешь?

— Жду, когда проснешься, — просто ответил Алекс. Он сидел в моих ногах, держал на коленях большую аптечку, с которой я обычно бегала по своим «пациентам», и с интересом в ней ковырялся.

— Который час? — опять подала голос я.

— Восемь, — не глядя на часы, ответил братец.

— То есть пора подниматься в школу, — со вздохом резюмировала ответственная ведьма и попыталась соскользнуть с постели. Ну как соскользнуть? Учитывая мое состояние, скорее, вывалиться.

Вот теперь Алекс уставился на меня вполне закономерным офигевшим взглядом:

— Вообще-то пора скорее ужинать, но… ты серьезно пошла бы в школу в таком состоянии?

— А что? — вяло пожала плечами я. — Есть куча замечательных таблеток. Выпьешь одну такую…

— …и превратишься в зомби, — закончил предложение Шурик.

Я откинулась на подушки, втайне радуясь тому, что пытка под названием «жизнь вне кровати» переносится на завтра:

— Посмотри на меня. В моем случае состояние зомби было бы реальным апгрейдом.

— Да уж, я вижу, — хмыкнул братец. — На вот, засунь в рот.

И протянул мне градусник. Я изучила его почти равнодушным взглядом и помотала головой:

— Дай, пожалуйста, тот, который в зеленой упаковке.

— А этот чем плох?

— Ничем, кроме того, что он — ректальный, и я им измеряю температуру у животных.

— Фу!! — возопил Алекс, тут же отодвигая градусник на «безопасное» от себя расстояние, удерживая его при этом двумя пальцами, как большого таракана. Ну хорошо хоть на пол не швырнул, «мистер брезгливость». С другой стороны, мог бы не волноваться: градусник был абсолютно чист. Во-первых, я ревностно слежу за состоянием своих инструментов. А во-вторых, то, что побывало в заднице единорога, уже априори отлично продезинфицировано. По крайней мере, в это свято верят изобретатели мифов, вопящие о том, что рогатые лошади питаются цветами и бабочками, а какают, пардон, радугой. М-да… человеческая фантазия не знает границ. Зато Вася долго ржал, когда я рассказала ему сей забавный «факт».

— Надеюсь, этот градусник ни в каких экзотических местах не побывал? — опасливо уточнил Алекс, протягивая мне второй термометр. Я улыбнулась и демонстративно сунула его в рот. Взгляд братца не изменился.

— Тшы серьежно? — спросила, закатив глаза. Он пожал плечами: мол, кто вас, ведьм, разберет. Я только вздохнула: вот уж точно, «человек, подверженный предрассудкам». Как бы ему доказать, что мы, маги, не варим зелья из лягушачьих лапок и кроличьих черепов. Супы — да (кстати, очень вкусно получается), но не зелья.

Градусник пикнул, предлагая проверить результат, и Алекс буквально вырвал его у меня изо рта. Я изогнула бровь, спрятала под одеяло руку, которой просто не успела взять инструмент, и хрипло полюбопытствовала:

— Сколько?

— Тридцать девять и шесть, — задумчиво озвучил братец и поднял на меня такой взгляд, что я почувствовала себя трупом на столе у любознательного патологоанатома. — Еще не поздно, а ты уже горишь. Надо выпить чаю.

— Спасибо хоть кровопускание не предлагаешь, — мрачно усмехнулась я. — Дай мне телефон, я Полине позвоню.

— Зачем? — не понял Шурик.

Я нахмурилась: он действительно решил вылечить меня кипятком с вареньем?

— Она — знахарка.

— Ну с некоторых пор я тоже, — заржал парень.

Я скрипнула зубами: очень весело, блин! Мне уже сдохнуть хочется, а он хихикает. Чихнуть на него, что ли? Пускай бы тоже помучился…

— Она — реальная знахарка!

— И она нам здесь совершенно не нужна, — категорично заявил Шурик. — Я сам тебя вылечу. Лимон, чеснок и обтирания — вот что спасет от любого недуга!

— Слушай ты, Спартак!.. — попыталась принять вертикальное положение разозленная я, но меня схватили за плечи и решительно уложили обратно.

— Ева, — Алекс склонился так, что почти коснулся лицом кончика моего носа, — ответь, кто лучше: я или Полина?

— Полина, конечно! — гаркнула в полную силу своего больного горла.

Алекс внимательно посмотрел в мои категоричные глаза, подождал на случай, если я все-таки передумаю (кажется, он действительно считал меня мазохисткой), потом мрачно ухмыльнулся и выпрямился. Подошел к столу, взял мой телефон… — я аж в постели села от нетерпения, — посмотрел на него, словно видел впервые, и плавным жестом опустил себе в карман. Моя челюсть с глухим стуком рухнула на одеяло. А братец подмигнул на прощание и вышел из комнаты. Довольный донельзя.

— Гад! — хрипло выдохнула я и без сил упала на подушку. Правда, тут же подорвалась снова. Переползла на другую сторону кровати, села на коленках, вытянулась и заглянула в зеркало над комодом — в таком положении оно как раз было на уровне глаз.

— Госспади, — просипела, хватаясь за голову. Нет, в таком виде болеть нельзя, можно только умирать. Потому что о покойниках многого не скажешь: тут либо хорошо, либо ничего. А значит, никто не станет возмущаться и обзывать «страхолюдиной». Увы, рассчитывать на благородство братца, которое не позволит ему издеваться над больным человеком, не приходилось, потому, собрав волю в кулак, я выбралась из-под одеяла. Снарядилась расческой, свежей пижамой, теплыми носочками и «погнала» в ванную со скоростью напуганной дальневосточной черепахи. Ну то есть не слишком быстро, зато злобно озираясь по сторонам и готовясь цапнуть любого, кто осмелится встать на пути.

К счастью, Шурик все еще готовил свой чай, то есть пребывал тремя этажами ниже, на кухне. А потому в ванную я добралась без проблем. Быстренько умылась, почистила зубы, привела в порядок колтун на голове. Короче, сделала из ведьмы нормального человека. Бледнолицего, трясущегося, но уже относительно симпатичного. Таким и в постель возвращаться было не стыдно.

Вяло улыбнувшись своему отражению, я на цыпочках пробралась к двери, повернула защелку и вышла в коридор.

Собственно, там меня и «запалили».

— А я приготовил лекарство, — опираясь плечом о косяк и с любопытством изучая свои ногти, мурлыкнул Алекс. Так показательно-спокойно, что мне стало не по себе. — Смотрю, нет моей пациентки. Странно, однако! Она и ходить-то почти не может, а умудрилась сбежать. Вот ответь, каким образом?!

— По стеночке, — после секундного размышления честно призналась я.

— А возвращаться теперь как думаешь?

— Если ты мне ногу не сломаешь, так же, — буркнула мрачно.

На меня бросили такой выразительный взгляд, словно перспектива обездвижить пациента посредством нанесения ему тяжелых увечий казалась доктору вполне возможной. И, пожалуй, даже привлекательной.

Я нахмурилась и на всякий случай отступила обратно на порожек ванной.

Не помогло. Алекс закатил глаза, шагнул ближе и… я выставила перед собой руку:

— Забросишь на плечо, меня вырвет тебе на спину! Обещаю!

— Да, крошка, — заржал братец, — умеешь ты уничтожить весь романтический настрой.

«Какой-какой настрой?!» — пронеслось в голове, но озвучить вопрос я не успела: меня все-таки подхватили на руки. По-нормальному. Злобно блеснув глазками, я, как кролик, сложила ладони на груди. Зря. Рановато расслабилась. Этот садист хмыкнул и резко опустил руку, которой поддерживал меня под спину.

— Ви-и! — взвыла я, двумя руками обхватывая парня за шею. — Придушу, поганец!

— Нет, не так, — покачал головой Алекс и заголосил мне в унисон: — Мозги! Я сожру твои мозги!

— А чего там жрать-то?! — обиженно рявкнула я. — Твоя черепушка не обезображена серым веществом! Девственно чиста, я бы сказала!

— Ну что ты, — ласково улыбнулся заклинатель. — Еще месяц назад у меня с мозгами все было о'кей. Хотя погоди! — Он сделал вид, что задумался. — Что у нас случилось месяц назад? Ах да… ты появилась!

— Я б тебе врезала, но маникюр жалко, — скривилась я.

Он наклонился совсем близко к моему лицу и мурлыкнул:

— А ты меня лучше поцелуй.

— Вообще-то я бацильная, — заявила безапелляционно и, наверное, покраснела бы, если бы щеки уже не пылали от температуры.

Алекс демонстративно закатил глаза:

— Да уж. До сих пор поверить не могу. Обычно зараза к заразе не липнет…

На этой веселенькой фразе мы вошли в комнату и меня аккуратно сгрузили на кровать. Сверху накрыли одеялом, еще и подоткнули его хорошенько. Видимо, чтобы на сей раз мне не удалось так просто удрать. Наивный! Да у меня сейчас только одна мечта и осталась: лечь и заснуть.

Увы, этим планам не суждено было сбыться:

— А теперь — самое интересное, — с предвкушением заявил братец и протянул стакан, до краев наполненный какой-то сильно пахнущей алкоголем жижей. — Пей!

— Не хочу! — отвернулась я.

— Ева, это лекарство, — с мягким нажимом пояснил Алекс.

— На спирту? — подозрительно нахмурилась я.

— Угу! Пей, тебе понравится.

Честно говоря, очень хотелось задать еще один вопрос. Например: «А я точно не помру от твоих экспериментов?!» Совесть не позволила. Ну человек ведь старался, готовил, а я, неблагодарная, нос ворочу. Короче, хлебнула.

Да лучше бы я ему это «лекарство» на голову вылила! Уж не знаю, что там было еще, но где-то половину в составе жижи составлял нормальный такой, девяностошестипроцентный медицинский спирт. Мне оказалось достаточно одного глотка, чтобы ощутить себя китайским огнедышащим драконом в разгар новогоднего праздника. Потому что перед глазами вдруг запрыгали разноцветные конфетти, а в ушах словно по петарде взорвалось. Я выгнулась на кровати и захрипела в судорожных попытках вздохнуть.

И хоть бы кто пожалел! Нет, Алекс быстренько убрал стакан подальше, чтобы я нечаянно не расплескала результат его кулинарных ухищрений, и посмотрел на меня строгим, немного обиженным взглядом:

— Ева, не веди себя как ребенок. Это нужно выпить!

— Иди… — прохрипела я, уткнувшись носом в подушку.

— Что?

— Иди!..

— Ева, сядь и повтори так, чтобы я понял!

— На фиг иди, живодер!! — рявкнула наконец я. — Ты и твое лекарство! Отравитель чертов!

— Почему это вдруг?

Я поднялась над подушкой и стрельнула в Алекса злобным взглядом:

— Ты сам-то пробовал, что приготовил?!

— Зачем? — удивился братец. — Это же лекарство! Его только больные пьют.

— Да его же в рот взять невозможно!

— Серьезно? — протянул Шурик, с любопытством разглядывая стакан. Понюхал содержимое, слегка пожал плечами, словно не понимая, что может не нравиться его требовательной пациентке, и отпил глоток. Посмаковал его во рту как дорогой коньяк, проглотил, ухмыльнулся (такой порядок действий, по моему скромному мнению, был почти невозможен) и заявил поучительным тоном:

— А, ну понятно. Это урина демонов такой эффект дает. Она очень крепленая, зато полезная… Эй, ты чего?! Я же пошутил!

Поздно! Я услышала. И поверила. Потому что это — апофеоз идиотизма: говорить человеку, которого и так тошнит от любого движения, такие гадости. Разве я могла подумать, что Алекс на такое сподобится?!

В общем, до ванной я добежала. Зажав рот ладонью, выпучив глаза и мысленно обзывая братца всеми известными мне ругательствами. Он, кстати, не отставал: мчался в кильватере с «прощу-прощения-рожей», но останавливать меня не пытался, видимо, понимая, что тогда ему же придется драить коридор. Блин, и на том спасибо.

Разумеется, к процессу избавления от вчерашнего ужина я его не подпустила, захлопнув дверь ванной буквально перед самым носом. Но, как ни странно, стоило братцу пропасть из виду, как тошноту словно рукой сняло. Я нахмурилась, прислушалась к себе, даже шагнула в сторону унитаза — нет. Все отлично, желудок успокоился! Да что желудок — даже температура перестала так сильно ощущаться. Чудеса, да и только…

С глухим стоном я опустилась на ступени джакузи, засунула руки в волосы и наконец сделала то, что стоило сделать давным-давно:

— Полина!!!

Услышать подруга меня, конечно, не могла, но то, что ощутила — это факт. Канал связи у нас работал по принципу реки, соединяющей два города, с дамбой-заслонкой посередине. Именно через нее можно было ощутить «соседа» на другом конце, на миг уловив отражение его чувств. Такой же принцип работал, например, у эмпатов, только в случае с этими несчастными рек была целая куча, и все они переносили эмоции только в одном направлении — к ним. Между мной и Полиной связь была двусторонней, но в обычное время «заслонка» опускалась, и никто не напрягал другого своими ощущениями. А вот когда ее поднимали, поток эмоций и чувств вырывался на свободу от «отдающего» к «принимающему».

Впервые такую связь настроила еще моя мама для того, чтобы постоянно знать, что со мной происходит. Это было очень удобно, поскольку, с одной стороны, никто никому лишний раз не мешал, а с другой — в случае нужды можно было быстро и не особо напрягаясь убрать «преграду» и уведомить принимающую сторону о своем самочувствии. Если же человек оказывается в бессознательном состоянии, «заслонка» слетала автоматически и «слушающий» получал сигнал о том, что дело пахнет керосином, а значит, пора спешить на выручку.

Правда, был у этой «заслонки» и свой минус: надолго ее снять не получалось. Но это и не требовалось, поскольку передавались по «реке» только ощущения, не мысли. А на то, чтобы услышать страх или боль, требуется какая-то доля секунды. Хороший канал, одним словом. Не телефон, конечно, но порой просто необходимо докричаться до кого-то способом, который «смертная» цивилизация еще не успела постичь.

Например, как сейчас.

Я покосилась в зеркало на свое отражение. Хм… а ведь еще десять минут назад цвет кожи был бледно-голубым с ярко-красными пятнами на щеках. А сейчас уже отливает зеленым… Интересно, какими оттенками радуги заиграет мое лицо еще через полчаса Алексовых стараний?

С тяжким вздохом потерла виски: голова гудела, как дупло с ульем. Казалось, вот-вот рядом проплывет «тучка-тучка-тучка, которая больше не медведь». Очень хотелось снова принять горизонтальное положение и отключиться. Собравшись с духом, поднялась на ноги и открыла дверь ванной.

— Все нормально? — тут же отреагировал Алекс.

Я мрачно покосилась на большую темно-зеленую бутыль в его руках:

— Это что?

— Микстура, — осклабился парень. — Идем. Будем заниматься обтираниями.

Я замерла, пытаясь осознать и, главное, представить сие «заманчивое» действо, потом нахмурилась и уточнила:

— Обтираниями чего?!

Нет, ну пяточки там протереть я бы еще согласилась… так ведь Алексу если уж мед, так сразу и ложкой.

— Тела, Евочка!

— Полностью? — изогнула я бровь, все еще не веря в такую степень его наглости.

— Конечно!

— Ага… — протянула с выражением, сделала шаг обратно и снова захлопнула дверь. Переживать или злиться сил уже просто не было. Я закуталась в большое банное полотенце, уселась на ступенях и стала смиренно ждать.

Странно, но это заняло куда больше времени, чем я рассчитывала. Мне казалось, Полина явится ну максимум минут через пятнадцать, а ее не было все сорок! Я уже засыпать начала, когда снаружи раздалось деловитое:

— Где больная?

— Здесь, — кряхтя и постанывая, доползла до двери я.

— Что ты там делаешь? — нахмурилась готесса.

Надо признать, приготовилась к нашей встрече она основательно: аптечная сумка на плече была едва ли меньше той, с которой я бегала по единорогам. Наверное, здорово ее приложило по внутренней связи.

— Прячусь, — честно ответила я. — А ты почему так долго не отвечаешь?

— Сама себе удивляюсь! — фыркнула подруга, поглядывая в сторону Алекса, который с видимым безразличием разглядывал что-то на дальней стене коридора. — Я уже полчаса тусуюсь у вашего порога. Не знаешь, почему меня охрана в дом не пускала? Думала, закоченею! Хорошо, что Богдан как раз домой возвращался…

Я повела глазами: ага, вот и средний братец стоит, эдакий образец стиля и лоска. Замер на ступенях и переводит малость очумевший взгляд с меня на Алекса, а потом — уже куда более умилительный, на Полину. Пытается осмыслить ситуацию.

— Кстати, — продолжила подруга. — Не скажешь, почему Шурик проявил вдруг такие «чудеса гостеприимства»?

Я вздохнула и подняла на готессу печальный, все объясняющий взгляд.

— А!.. — догадалась она. — Сам захотел в доктора поиграть?

— Угу, — кивнула обреченно я. — Мы же теперь вроде как знахари… Только он, кажется, перепутал значения слов «доктор» и «мясник».

Алекс покосился на меня с явным возмущением, но спорить не стал. Видимо, его смущало присутствие Богдана, в глазах у которого буквально горела надпись:

«Позвонит Егор — я ему все расскажу! И капец тебе, тиран-самоучка!»

Ну, может, надпись была и не такой (хотя мне очень хотелось в это верить), но что-то проникновенное и предупреждающее в глазах брата Шурик все же прочитал. Потому что обреченно вздохнул, как молодой Пикассо, гений которого не только не оценили, но еще и обсмеяли недальновидные владельцы галерей, и отправился к себе в комнату. Я же наконец смогла вздохнуть спокойно и отдаться в руки человеку, действительно разбирающемуся в медицине. Кажется, с приходом Полины у меня появился шанс выжить.

Нет, все-таки моя подруга — классный доктор. Напоила меня какой-то дрянью, укутала по самый нос, на ноги заставила натянуть шерстяные носки, еще и высыпала туда по полкило горчицы. Ходить в них было совершенно невозможно, зато оказалось очень тепло спать. Точно утверждать не берусь, но то ли ее таланты возымели эффект, то ли мой организм согласился поднатужиться и больше не болеть, лишь бы только опять не попасть в руки врачу Соколову, но уже утром я чувствовала себя вполне сносно.

Я потянулась, высвободилась из одеяла-кокона, зевнула и села в постели.

— Привет пострадавшим, — весело поздоровалась из кресла Полина. — Че как?

— И тебе доброе утро, — улыбнулась в ответ. Прислушалась к себе: — Кажется, здорова…

— Э нет! — замахала подруга руками с такой прытью, словно я прямо сейчас собиралась отправиться на покорение олимпийского марафона. — Не так быстро. До вечера как минимум нужно поваляться в кровати. Прописываю тебе витаминный коктейль из шоколада, карамели и бисквитных печенек, а также легкую физическую нагрузку в виде переключения каналов на пульте от телевизора. Кстати, досадное недоразумение, по которому у тебя в комнате не было этого важного, почти жизненно необходимого тренажера, мы уже исправили.

Я мрачно окинула спальню взглядом. Ага, вон и телевизор скромно стоит у стеночки и закрывает ее ровно до половины. Из гостиной, видать, притащили. Надо будет потом попросить братьев вернуть его обратно: на фиг она мне здесь сдалась, такая громадина?

— Подруга, а ты почему не на парах? — уточнила с легкой усмешкой. Ну чисто подпортить настроение чересчур веселому доктору. И готесса повелась! Она наигранно ахнула и заломила руки:

— Да как же я уйду, когда здесь лежит и почти умирает моя лучшая подруга?!

— То есть повод отыскался как бы сам собой?

Впрочем, чему я удивлялась? Полина никогда не выделялась ответственностью и любовью к знаниям. Пары она пропускала стабильно, причем для этого ей вовсе не требовались какие-то оправдания. Странно, что при таком раскладе она довольно неплохо училась.

— Ева, а ты есть хочешь? — Готесса присела на край постели и «ловко» перевела тему разговора, помогая мне подложить подушки под спину.

— Голодная как волкодлак! — честно ответила я.

— Отлично! — хихикнула девушка и громко хлопнула в ладоши. — Сейчас мы это исправим… Богдан!!

Я только и успела подтянуть одеяло к подбородку, когда в комнату ввалился средний братец. Растрепанный, в полосатой рубашке с закатанными рукавами, голубом передничке и с большим груженым подносом в руках.

— Проснулась, Евочка? — улыбнулся он и взгромоздил свою ношу на тумбочку. — А я омлетик сделал со свежевыжатым морковным соком. Будешь?

— Э… — опешила я. — Ты умеешь готовить?!

— Конечно! — аж оскорбился братец. — Тем более пока Егора нет, я в доме за старшего!

— А я не стала его переубеждать, — шепнула Полина мне на ухо, — что он сейчас не за старшего, а за Золушку. Богдан с таким рвением занялся домашними работами, прямо любовалась бы и любовалась! Посуду убрал, на кухне пропылесосил, мои травки рассортировал, мензурки перемыл…

— Короче, ты его припахала? — догадливо фыркнула я.

— Грех было не воспользоваться шансом! — тихонько объяснилась готесса. Я вздохнула и снова переключила внимание на Богдана, расставляющего приборы на маленьком переносном столике.

— А ты почему не в университете? — спросила наконец.

— Да ты что, Ева?! — возмутился Богдан. Причем настолько похоже на то, как это делала Полина еще минуту назад, что я просто не удержалась от улыбки. — У меня сестра дома больная лежит! Как я ее одну оставлю?!

И переставил столик на кровать, бросив при этом такой выразительный взгляд на готессу, что я сразу «поверила»: да, он остался в особняке исключительно из-за моей скромной персоны.

— А хоть кто-то в этом доме сегодня ушел по делам?

— Да, разумеется! — кивнул Богдан. — Алекс в школе.

И злобно оскалился, словно вспоминая, каких усилий ему стоило отправить на занятия младшего брата.

— Угу, — догадливо кивнула я, с удивлением ловя себя на мысли, что настроение заметно ухудшилось. Почему?! В кои-то веки моего мучителя нет рядом, а мне грустно?!

Я мотнула головой и отправила в рот большой кусок ветчины. Наверное, это из-за болезни организм решил потосковать. Вот выздоровею окончательно — и все уныние как рукой снимет. А пока…

Кажется, я уже достаточно хорошо себя чувствовала, чтобы придумать братцу достойную месть. О, я просто мечтала об этом вчера! Этот безнравственный и беспринципный парамедик еще сто раз пожалеет, что издевался над бедной больной Евой Моргалис!

— Полинка, можно с тобой посоветоваться? — спросила, по оленьи хлопая глазами, чтобы братец случайно не увидел в них хищного блеска и не решил уточнить причину его появления. — О нашем, о женском.

— Все-все-все! — поднял руки Богдан. — Намек понял, ухожу.

— Вот умничка! — похвалила Полина.

Братец весело улыбнулся, подмигнул и быстренько покинул нашу дружную компанию.

— Интересно, как скоро ты начнешь давать ему шоколадки за выполнение приказов? — задумчиво полюбопытствовала я.

Готесса самодовольно оскалилась, а я с некоторым даже удовольствием подумала, что однажды Богдан преподнесет ей большой сюрприз. Уж не знаю, какую игру он вел, но за время своего пребывания в этом доме я успела понять простую истину: все не так, как кажется. Особенно когда дело касается нашего загадочного дизайнера-метросексуала.

— Ладно, Полинка. Я с тобой не о Богдане поговорить хотела. Подскажи, как отомстить хищнику из соседней комнаты!

— У тебя в соседней комнате живет Егор, — хмыкнула подруга. — Хочешь ему отомстить — перестань с ним разговаривать. Этот проникнется.

— Да нет же! Я вообще-то про Шурика говорю!

— Тогда изъясняйся точнее, — хмыкнула Полина и, вольготно развалившись в кресле, принялась соображать: — Ну почему именно ты хочешь ему напакостить — я понимаю отлично. Сама бы не простила такого лечения. А уж то, что он твою любимую подругу в холодную осеннюю ночь оставил под дверью — так это вообще отдельная статья, за которую полагается казнь через четвертование. Одного только понять не могу. Ты же ведьма, Ева! Ну шваркни по нему молнией разок, и будет вам счастье.

— Поля, ты соображаешь, что говоришь? — вздохнула я. — Он — заклинатель и по вполне понятным причинам не любит магов. Да если я по нему молнией попаду… даже случайно… Хочешь, чтобы у нас здесь полномасштабные военные действия начались?

— А ты так бей, чтобы воевать уже не с кем было! — подсказала кровожадная готесса.

Я фыркнула и прожевала последний кусок омлета. Хм, а ведь хорошо братец готовит! Уж точно получше Егора…

— Ладно, шутки в сторону. — Полина решительно поднялась на ноги и подошла к шкафу. — Могу доказать, что Алекс никогда не спустит на тебя демонов. Что он будет терпеть любые твои выкидоны. Возможно, материться в процессе, но драться точно не станет.

— И как именно ты намерена это сделать? — изогнула я бровь. Вообще-то сама идея оценить степень терпимости Шурика была прикольной. Только что-то мне не верилось, что Алекс так просто позволит ставить на нем опыты…

— Не я, милочка, — улыбнулась в ответ подруга. — Ты сама это сделаешь. Сегодня вечером.

— Та-ак, — протянула я. — Что-то мне уже не нравится твой план!

Подруга отмахнулась и залезла в шкаф. Поковырялась там хорошенько, несколько раз чихнула и вытащила на свет ею же в прошлом году подаренный спальный костюм: очень красивый и почти прозрачный топик с такими же шортиками. Прекрасная вещь для того, чтобы раз в год доставать ее из шкафа, любоваться и класть обратно, потому что спать в ней было совершенно невозможно: ткань потеряет товарный вид после второй стирки, тонюсенькие бретели порвутся еще при первой. Но Полина искренне считала, что такие наряды просто необходимы в домашнем хозяйстве, и дарила мне их с завидной периодичностью. Еще и обижалась, когда узнавала, что я ими не пользуюсь.

— Наконец-то у тебя появится повод надеть эту вещь! — обернулась она ко мне.

Я поежилась:

— На улице холодно, а отопление в доме еще не включили: похоже, братцам нравится легкий морозец. Давай я лучше в своей шерстяной пижамке посплю?

— А кто говорит о том, чтобы спать? — улыбнулась коварная девушка. — Ты ведь хочешь отомстить Алексу? Отлично! У меня есть прекрасная идея! Ему понравится!

— А мне? — осторожно уточнила я. — Мне понравится?!

— Если все сделаешь, как надо, еще как! — кивнула подруга.

Только мне от ее убежденности легче почему-то не стало. Интересно, что Полина задумала на этот раз? Очень не хотелось повторить фиаско с последней фотосессии: до сих пор как вспомню — краснею. Попытка соблазнить Соколова обернулась муками совести, одним подбитым глазом и резким падением самооценки. Любопытно, чего мне будет стоить опрометчивое желание над Алексом поиздеваться?..

Александр Соколов

Не то чтобы я всегда пытался быть честным со всеми, но себе предпочитаю не лгать. Потому, когда Богдан пристал со своим сакраментальным:

— Ты что, с дуба рухнул — лечить Еву?! Хочешь, чтобы она ноги протянула от твоего энтузиазма?! — и добавил пару ласковых для полноты впечатлений, я понял, что желание повеселиться на сей раз приобрело какие-то неправильные форматы. Действительно, с чего бы это мне вдруг припекло поиграть в доктора? Совсем нехарактерное для меня желание. И ладно бы «пациентка» была сексуальной красоткой из Playboy, в накладных ушках и пеньюаре. Но ведь она реально сопливила, кашляла и жаром полыхала так, что возле нее, как возле печки, греться можно было! Так что же на меня нашло?!

По здравом размышлении были выявлены только две возможные причины. И обе мне не понравились. Потому что либо я запал на эту ведьму, а это граничило с мазохизмом и ничего хорошего не предвещало, либо я просто идиот. Впрочем, первое вовсе не исключало второго.

Дабы как-то перезапустить мозг, отвлечься и подумать, согласился уйти в школу. Хотя видят боги, никогда так сильно прогулять не хотелось! К девчонке тянуло так, будто меня привязали к ее спальне! И это несмотря на постоянное ошивание рядом внимательного братца, ее зубастой подруги и то, что сама Ева могла «осчастливить» меня разве что очередным чихом. Почти переступив через себя, выбежал из дома. Трассу буквально пролетел на скорости, в страхе, что не выдержу и поверну машину обратно. По дороге несколько раз ловил себя на том, что представляю ее лицо. Обматерил себя, сжимая руль так, что пальцы побелели, — вроде полегчало. Правда, припарковался все равно на газоне, бахнув бампером о бордюр.

«Да что с тобой такое, чувак?!» — закрыл лицо руками и попытался успокоиться.

Спросил бы кто, что я в ней нашел! Правильная до зубовного скрежета, дерзкая, нахальная! И ведьма в придачу! А втюрился как мальчишка. За три недели! Хочу ее! Только ее. Все время, постоянно. С ума схожу…

«Соберись!» — отвесил себе мысленный подзатыльник и выбрался из машины. Тут же налетел этот тайфун по имени Вика. Что за идиотская привычка прыгать на меня с разбега? Я что — батут?!

— О, это ты так рад меня видеть? — кокетливо спросила она. Зацепила бедром «отражатель» степени радушия.

Я поморщился и со вздохом сгрузил блондинку на землю. Пожалуй, первый урок придется провести в душе.

— Хочешь, я пойду с тобой? — призывно изогнулась девушка. Я смерил ее взглядом. Хочу. Только стань брюнеткой, увеличь формы на размер и вообще — колдани что-нибудь, чтобы я поверил. И на имя «Ева» откликайся — тогда я буду в полном восторге от перспективы затащить тебя в душ. Пока же…

— А кто мне тогда конспект даст? — спросил строгим голосом. — Иди на пары, прогульщица!

— А сам-то?! — нахмурилась блонда. Я бросил на нее предупреждающий взгляд. — Да ладно-ладно! — тут же сдалась она. — Уже убежала!

М-да… а Еву так просто не запугаешь… Представляю, что бы она мне выдала в ответ на этот взгляд. Думаю, узнал бы несколько новых выражений… Так, стоп! Об этом лучше не думать! А то если меня сейчас еще и сторож спросит, с чего это я так «воодушевился» от его воплей — это будет вообще ахтунг.

Впрочем, надо признать, школа свое дала. Особенно алгебра! Оказалось, я в ней нехило шарю. Пятьдесят задач за пару «пощелкал», даже на перерыве не отвлекался. Правда, училка, кажется, решила, что я чего-то накурился — так пристально заглядывала в глаза. Видимо, надеялась увидеть там расширенные зрачки. Фигушки! Это на меня так любовь действует, пропади она пропадом…

С биологии, правда, пришлось опять сбежать в душ. Изучали строение человеческого тела. Женского! Понял, что дело — совсем труба, когда «встал» на манекен. Какая-то су… напялила на него черный парик, все остальное дорисовало воображение. Биологичка, молодая выпускница педвуза, состроила свои коровьи глазки и стыдливо покраснела. Учитывая, что коровьими у нее были не только глаза, но и… мысленно перекрестился и слинял.

После уроков заскочил в литкружок. Ну просто чтобы домой вернуться попозже. Классное место! Минуте на тридцатой заснул и отлично, кстати, выспался. Снилась дуэль Пушкина почему-то со Зверевым. Умер Зверев. Радовался, как ребенок.

Домой поехал, когда уже стемнело. Завел машину в гараж, поднялся в комнату… а дальше пошло самое интересное.

Лежу, короче, в постели, никого не трогаю. Слушаю музыку, убиваю свиней птицами.

И тут открывается дверь.

И входит Ева. Вернее, как — входит? Встала на пороге и принялась теребить пальцами края шорт.

Знаете, у меня бы планшет из рук вывалился, но у него уже нашлась чудесная опора! Я скосил глаза вниз и понял, что сейчас никак нельзя встать. А то она увидит, оценит и рухнет в обморок. Хотя…

А зачем она тогда вообще пришла? Да еще в таком виде?!

В общем, сел я в постели, одеялом прикрыл все «выдающиеся» части тела и поднял на нее вопросительный (и надеюсь, не очень офигевший) взгляд. Девчонка сглотнула и промямлила:

— Д-доброй ночи!

Кивнул.

— А я пришла тебя э… ну… это…

И покраснела.

«Держи себя в руках, идиот!» — провопил мозг. Я сглотнул и кое-как собрался с силами:

— Да-да?

— Э… признательность выразить, — нашлась наконец Ева.

В таком-то костюме?! И как же она собирается это делать?!

— Ну выражай, — кивнул, призвав на помощь, кажется, всю выдержку Вселенной. Клянусь темной стороной силы, почувствовал себя мастером Йодой!

— Э… — протянула девушка, уже почти раздирая шорты руками. Я круглыми глазами наблюдал за ее манипуляциями и старался не сильно дергать веком. — Сейчас… я… это…

И как треснется вдруг головой о косяк!

Я аж подпрыгнул на кровати! Ни фига себе удар! Да такой не каждый лоб выдержит!

Смотрю: она тоже стоит, шатается. За голову держится… и на меня смотрит с таким извинением во взгляде.

— С тобой все в порядке? — спросил осторожно.

— Угу, — протянула. — Это я так мысли в порядок привела.

— Экзотический метод… — поскреб в затылке.

— Зато помогает, — улыбнулась девчонка и шагнула ближе. Я нахмурился. Она вдохнула, как перед прыжком с тарзанки, и сделала еще два быстрых шага, остановившись буквально в метре от моей кровати.

— А что ты делаешь? — спросил на всякий случай.

— Э… — опять протянула Ева и покраснела. — Благодарю!

А потом вытянула губы трубочкой, прикрыла глаза, выставила перед собой руки и, как я понял, пошла говорить «спасибо!».

Впервые в жизни ощутил себя Наташей Ростовой, которую домогается пьяный поручик. Мозг разделился на две половинки. Одна вопила: «Это на нее не похоже! Она что-то задумала! Крепись, чувак!»

И что-то еще про бесплатный сыр, но об этом я уже не слышал, потому что ее полностью заглушила вторая: «О да! Да! Держи ее полностью! Не отпускай! Только не сейчас!»

Собственно, это и привело меня в чувство: понимание, что если я сейчас хотя бы на миг позволю себе расслабиться, остановиться уже не смогу. Казалось бы, так в чем дело?! Она же сама пришла — я в любом случае виноватым не буду!

И вот тут-то я и понял, что не просто на нее запал, а запал конкретно. И что зверь песец ко мне даже не подкрался, а хорошенько так встал на след со всеми вытекающими. Приняв вид этой симпатичной ведьмы с губами дудочкой. Кстати, она уже забралась на постель (это с закрытыми глазами-то!) и теперь активно нашаривала в воздухе мое лицо. Да, было бы очень смешно за этим наблюдать, если бы не было так грустно…

Короче, решение пришло само собой. Ясно же, что у этой «гурии» какие-то свои планы. И целоваться она лезет не просто так, а видимо, опять что-то кому-то доказывает. Блин, в прошлый раз она мне чуть глаз не выбила, что пострадает сегодня?

«Ну, ладно! — решился наконец. — Если тебе так уж хочется: получи фашист гранату!»

И повернул-таки к ней лицо.

Помню, пару лет назад решил я повстречаться с кореянкой. Девчонка была симпатичная, приятная в общении и в школу только-только перевелась. Короче, экзотика. Захотелось приударить. Пригласил ее на ужин, потом в кино: все как положено. Погуляли, в общем. Вечером провожаю домой и решил, так сказать, завершить чудесный вечер не менее чудесным поцелуем. Встали у ее подъезда, я ее за талию обнял, к губам прижался…

Короче, фигня какая-то получилась. Я ее целую — а она стоит столб столбом. Вообще никакой реакции. Руки по швам, губы как резиновые, даже не двигаются почти. Я и так и эдак — ноль эмоций! Минут пять старался, потом не выдержал, отодвинулся, смотрю: а она замерла и, не моргая, сканирует меня большими испуганными глазами. Я даже обернулся на всякий случай, проверить, не подкрался ли ко мне со спины маньяк с топором. Нет! Это, по ходу, она меня так перешугалась. Ну я ее аккуратненько спрашиваю:

— Ты как, нормально?

А она вдруг «очнулась», свела брови на переносице, сосредоточилась и выдала:

— Чего?!

Ну, мать, ты бы еще спросила: «С кем имею честь?»

Собственно, тогда я и понял, что с кореянками мне не по пути.

Зато как этот опыт пригодился сейчас!

Я выпрямился, уставился «стеклянными» глазами Еве в лоб и максимально напряг лицо. В том числе губы. И вот так замер.

Ну, что сказать? Действенный метод. Тем более ведьмочка явно не привыкла к трудностям в «этом» деле. Поелозила немного губами… даже лизнуть не догадалась! Надо будет как-нибудь научить ее нормально целоваться… Потом отстранилась и посмотрела на меня обиженным взглядом. Я мрачно усмехнулся в ответ:

— Ну что? Поблагодарила?

— Д-да… — ответила, заикаясь. Видимо, поняла, что я разгадал ее тайный замысел. И испугалась.

Я кровожадно оскалился, набрал воздуха побольше и рявкнул:

— Тогда брысь отсюда!!!

Она взвизгнула, подорвалась на ноги и пулей выскочила из комнаты. А я…

Короче, отжимания на сей раз не помогли…

Полина Казакова

— Я это не надену! — заявила Ева и отвернулась, сложив руки на груди. Я скрипнула зубами: только эта вредина способна была фыркать с таким выражением лица, что я чувствовала себя палачом, заносящим топор над головой Марии-Антуанетты! Упрямая девчонка с кучей комплексов. Когда же до нее наконец дойдет, что я ради нее стараюсь! Никак не могу донести до подруги мысль о том, что за счастье нужно бороться, а не сидеть узколобым бараном у новых ворот в ожидании лучших времен. Я ведь знаю, что ей нравится этот заклинатель! Я вижу, как она смотрит на него, как замирает, когда слышит его голос! Так почему для того, чтобы сдвинуть ее с места и толкнуть к нему в объятия, приходится прикладывать столько усилий?! Что это за логика такая извращенная, когда девушку, которая его реально хочет, парню приходится уговаривать в два раза дольше?!

— Еще как наденешь! — убежденно рявкнула я и сунула Еве в руки ночной костюм. Она взяла его двумя пальчиками, отодвинула подальше и уставилась на меня глазами ангела, которому нахальный бес предлагает пройтись по смертным грехам и «немножко» похулиганить. Ну раз падать все равно дальше некуда, нужно идти до конца. — А потом пойдешь к заклинателю и поцелуешь его!

— Лучше убей меня сразу, — мрачно предложила эта консервативная зараза.

Я закатила глаза:

— Расслабься, гений ультиматума! Умирать после вчерашнего — твое нормальное состояние. Вот пропьешь курс витаминок, что я тебе дала, — сразу полегчает… А по нашей проблеме: неужели Алекс тебе настолько не нравится, что ты не можешь пересилить себя ради одного-единственного поцелуя?!

И замерла в ожидании «честного» ответа. Ева напряглась, поиграла желваками, явно намереваясь выкрикнуть свое решительное: «Да!», но в последний момент почему-то передумала.

«Неужто догадалась?» — с надеждой промелькнуло у меня в голове. Нет, ну правда, глазки у Евы загорелись так, словно действительно дебет с кредитом сошелся. Румянец на щеках выступил, дыхание сбилось — видно, мозг уже нарисовал какую-нибудь скромно-порнографическую картинку в стиле юной Моргалис. То есть что-то совершенно невинное, на мой субъективный взгляд, но что Ева, как человек с фантазией и склонностью к самоедству, себе конечно же не простит. Я ухмыльнулась и решила подлить масла в огонь:

— Ну ты представь его лицо, — прошептала голосом опытного соблазнителя. — Его язвительно прищуренные глаза в обрамлении черных ресниц, тонкую линию носа, высокие скулы и губы. Не слишком полные, но чувственные, хорошо очерченные, такие красивые мужские губы. Тебе хочется к ним прикоснуться, поцеловать, просто ощутить на своей щеке…

Блин, кажется, перестаралась! Девчонка облизнулась, вздрогнула и… пришла в себя:

— Фу, Полина! Зачем рассказываешь такие гадости?!

Вот же упрямая ведьма!

— Тогда сделай это из мести, — лаконично завершила я свою вдохновительную речь.

Ева изогнула бровь. Я вздохнула: ну да. Можно было догадаться, что так просто она не поведется. Это же Дева, мать ее. Это же ей надо «доказать строго логически, что они созданы друг для друга». Вот была бы она хотя бы Стрельцом… эх!

— Ну смотри… — подсела к подруге на постель. — Ты идешь к парню, возбуждаешь и уходишь. Гордая и прекрасная. А он — мучается!

«Боже, какой вздор! — взвыл здравый смысл. — Такое несу — самой стыдно. Ева по гроб жизни мне будет должна, если я все-таки сведу ее с этим Александром!»

— Поль, а ты не думаешь, что это… какой-то очень странный план? — исподлобья уставилась на меня ведьма.

— Да что ты! — наигранно воскликнула я. — Все нормальные девушки, когда хотят отомстить парням, именно так и поступают!

Ну, может, не все, и уж точно не совсем нормальные, но кто-то точно поступает. Так что я, можно сказать, даже и не соврала… почти.

— А если он не захочет меня отпускать? — скромно потупилась недогадливая старшеклассница.

«Господи, да если бы!» — мысленно воздела я руки к небесам, но вслух сделала очень строгое лицо:

— Ева, давай я научу тебя, как урезонить мужчину. Во-первых, ты всегда можешь завизжать…

Короче, минут через пятнадцать, когда я реально уже начала подуставать, Ева сдалась. Ликуя в душе, я помогла ей переодеться (эта дуреха умудрилась напялить шорты задом наперед и возмутиться некрасивому фасону!) и вытолкала ее из спальни. Постояла в дверях, пока ведьмочка, постоянно оглядываясь, не дошла до спальни заклинателя, и только потом вернулась в комнату.

— Ну наконец-то! — полная уверенности, что сегодня они все между собой выяснят, я упала в кресло, достала из сумки последний Men's Health и углубилась в чтение.

Забавно, но иногда я сама удивлялась, почему мы с Евой до сих пор дружим. Наверное, противоположности все же притягиваются, потому что иных причин лично я найти не могла. Мы были разными, как ночь и день, но в то же время каким-то непостижимым образом дополняли друг друга. Быть может, потому нам и было интересно вместе, ведь, глядя на мир под противоположными углами, мы были способны разглядеть его «золотую середину».

Правда, порой даже нам было сложно отыскать ту самую точку «соприкосновения». Одной из таких тем «Икс» традиционно выступало празднование Дня Всех Святых.

Мы отмечали его уже семь лет кряду. Это был мой любимый праздник — я была готова горы свернуть, лишь бы только отметить его по собственному усмотрению. Подруга скрипела зубами, возмущалась, но все равно составляла мне компанию. К сожалению, ее понимание праздника несколько отличалось от моего.

— Зачем ты тратишь столько денег на аксессуары? — каждый раз удивлялась Ева. А я не понимала, как можно не приобрести эту чудесную тыквенную голову! Пускай даже тридцатую в моей коллекции. Или вот эту замечательную сороконожку из силикона? И как обойти стороной искусно выполненную паутину и не наклеить ее на входную дверь? Короче, Хеллоуин стоял едва ли не самой большой статьей расходов в моем бюджете, и Ева никак не могла с этим смириться.

Вторым камнем преткновения был шоколад. По моему скромному мнению, лучшее изобретение человечества после текилы! Но если последней я баловалась только в барах и не так часто, о чем Ева предпочитала не заморачиваться, то всевозможные вкусности всегда могли найти пристанище в моем доме. Особенно много их там появлялось накануне Хеллоуина.

— Тебе нельзя столько сладкого! — нудила ведьма. — Жизнь не заключается в том, чтобы есть сахар в таких количествах!

О, она наивная нудная истребительница хорошего настроения! Да что может быть лучше, чем сожрать за вечер шоколадный торт и тридцать три пироженки! Даром, что ли, Бог наделил меня таким быстрым обменом веществ?!

Ну и, наконец, самое главное, о чем мы с Евой не могли договориться. Каждый год, тридцать первого октября я наряжалась в костюм и ходила от дома к дому, выпрашивая сладости. Не то чтобы это была такая уж популярная традиция в нашей стране (в своем районе, кажется, «колядовала» только я), но соседи уже привыкли и после нескольких прецедентов поняли, что воевать со мной невыгодно и лучше просто откупиться конфетами. Подруга, вздыхая и сетуя на мои «закидоны», ходила вместе со мной. Но почему же для этого она всегда выбирала ТАКИЕ костюмы?!

В позапрошлом году я была кровавой графиней. Она — привидением. И ладно бы привидением какой-нибудь знатной дамы! Но она же выбрала костюм Каспера! Мы вместе смотрелись как дама с собачкой! Никакого эффекта. Половина жильцов ржала, глядя на наш тандем.

Прошлогодний вариант был не лучше. Я оделась Черной Вдовой: обтягивающий костюм из латекса, сапоги на шпильках, шляпка с вуалью — все по последнему разряду. Ева была клоуном. Причем с такой разрисованной физиономией, что даже мне хотелось перекреститься и убежать! Яркий синий парик, полосатое широкое трико — о какой сексуальности вообще можно было говорить, топая рядом с таким необъятным персонажем?! Да меня, кажется, вообще никто не заметил!

Впрочем, этот год переплюнул все предыдущие.

— Ева, скоро Хеллоуин, ты помнишь? — с радостным возбуждением спросила я подругу.

— Конечно… — как-то без особого энтузиазма протянула она.

— Нужен костюм.

— Знаю…

— А можешь мне хотя бы намекнуть, кем ты будешь в этот раз, чтобы я морально подготовилась? Я, например, хочу нарядиться вампиршей. Уже купила накладные зубы, платье и летучую мышь на плечо.

— А я, пожалуй, стану зомби…

Черт, как я могла не догадаться?! Нужно было только представить самого неправильного компаньона для моего персонажа — и вуаля! Подруга выберет именно его!

— Евочка, ты же понимаешь, что зомби — это неэстетично?

— Ты говоришь прямо как мой брат.

— Нет, ну серьезно! Неужели ты хочешь бродить по округе в разлагающемся виде и жрать всякую дрянь?

— Почему нет? Отличный вариант для Хеллоуина!

— Не совсем, — скривилась я. — Если так уж хочется — пойди съешь червя. Прямо сейчас, может, полегчает… но не порть мне праздник! Зомби — это ведь так… мерзко!

— Вот и замечательно! — пожала плечами упрямая ведьма. — Буду бегать со злобным лицом и всех доставать.

— Для того чтобы бегать и всех доставать, тебе вовсе не обязательно быть зомби, — буркнула я.

— Чего-чего? — не расслышала подруга.

— Погода, говорю, хорошая! Ева, ну будь умничкой, дай хотя бы на этот раз я тебе костюм придумаю!

Она посмотрела на меня очень подозрительным взглядом и уточнила:

— Что-нибудь из латекса?

— Если только ты сама этого захочешь, — подмигнула я.

Ева задумалась:

— Ничего обтягивающего, вызывающего и чересчур открытого!

— Договорились!

— Тогда ладно, — неуверенно кивнула ведьма, а я мысленно потерла ладоши. Давно уже моя душа мечтала о такой возможности: натянуть на свою подружку классный костюмчик! Она будет замечательно в нем смотреться! Аккурат мне под стать!

— И, кстати, ты ведь помнишь, что в этом году мы идем в клуб? — заметила как бы невзначай.

Ева задумалась и подняла на меня круглые глаза:

— Серьезно? Когда это мы об этом договаривались?

— Помнишь, ты вчера лежала с температурой? Так я за это время очень о многом с тобой успела поговорить! В том числе и о том, как мы будем отмечать Хеллоуин.

— Ну я рада за тебя, конечно, — потерла лоб девчонка. — Но тебе не кажется, что собеседник был несколько более равнодушным, чем того требовали обстоятельства?

— Ну Ева! — заканючила я. — Ну пожалуйста! Я хочу отпраздновать этот день! Ты ведь знаешь, как для меня это важно!

— Фух, ну ладно, — сжалилась ведьма. — Ты и мертвого уговоришь. Какой клуб-то хоть?

— Ну я посмотрю, где будут предлагать самую лучшую программу, и скажу тебе накануне. Договорились?

Она повелась! Конечно же мы пойдем в клуб «Домино»! Во-первых, это мое любимое место, а во-вторых, именно в эту ночь там будет выступать моя любимая группа. Где по чистой случайности солистом фигурирует один небезызвестный заклинатель. Но Евочка об этом «досадном совпадении» узнает в последний момент. Потому что иначе, боюсь, мне придется тащить ее в клуб на своей спине с кляпом во рту.

Правда, когда я продумывала весь этот гениальный план с отмечанием, мне почему-то казалось, что к тому времени Ева с Алексом уже найдут общий язык и меня будет ждать большая шоколадка в виде «спасибо!» от любимой подруги… Увы, птица обломинго навестила наш дом и на этот раз.

Ева ворвалась в спальню красная как помидор, хлопнула дверью и, привалившись к ней спиной, сползла на пол. Я тихонько отложила журнал:

— А что случилось?

— Ты не поверишь! — выдохнула подруга. Я хмыкнула: ну почему же?! Что удивительного в том, что корявые ручонки этой ведьмы умудрились изничтожить мой тщательно продуманный план? Любопытно просто, где именно она напортачила.

— Алекс хоть жив остался?

— К сожалению! — прорычала она. — Этот гад, паразит, мерзавец, сволочь!!!..

— Погоди-погоди! — замахала руками я. — Он что, сделал что-то плохое?

— Он вообще ничего не сделал!!!

А, ну теперь ясно! Безразличие — единственное, что может обидеть девушку сильнее грубого слова и дерзкого поступка. Бедный Алекс… хотя, надо признать, он молодец. Это же как надо было держаться! Признаю, я ожидала несколько иного окончания вечера. Ну то, что Ева останется недовольна, это как бы само собой разумелось. Но ведь причина должна была быть другой! Алекс оказался куда лучше, чем я рассчитывала. Даже неудобно как-то…

Только он все равно попал. Это парень способен настучать в бубен и расслабиться, а обиженная девушка объявит джихад и начнет мстить. Хотя… почему бы не развернуть ситуацию себе на пользу? Ведь если подойти к делу с фантазией, можно отыскать кучу положительных моментов. Например, теперь Ева сама будет искать встречи с заклинателем. И подбить ее на сумасшедший поступок станет куда проще…