— Да, хорошенько он нас, — крякнул Михаил.

— Угу. Мордой в какашку, как щенят нерадивых… — поддакнул Рома.

— Ну, что заслужили. Ведь кругом прав, — добавил своё слово и Валера.

И это было действительно так. На утреннем совещании, где, как все думали, будет решаться только вопрос состава разведгруппы, Анатолий устроил форменный разбор полётов. И хорошенько досталось всем!

Для начала, Лесник предложил всем восстановить в памяти "победоносный" первый поход в гости к нежити. Напомнил что, когда и как происходило. Причём, сначала были скупые похвалы — то-то сделали хорошо, то-то вовремя, там-то не растерялись. В общем, молодцы…

А потом — пришла пора красочной картины из жизни животного мира, под названием "дикие бабуины с камнями, палками и воинственными криками штурмуют укреплённые позиции противника". Анатолий и сам повинился, что не смог совладать со стихией и остановить остальных, но при этом не забыл ядовито заметить, что просто не ожидал от взрослых вроде бы и адекватных людей такого, не представлял, насколько всё в плане дисциплины и выучки плачевно.

— Если бы знал заранее, никогда не согласился бы на операцию, — говорил он, — . Поскакали на вражескую базу, как дикие бабуины, не проверив оружие и не перегруппировавшись! Броневик, который, как оказалось, можно было в одиночку на колёса поставить и завести, бросили! Попёрлись толпой, как дикие бабуины, не выделив ни передовую группу, ни основную огневую, ни тыловой дозор! Если бы послушали меня, а не ломились с воплями вперёд — попали бы под удар не все сразу, а только кто-то один… Наконец, нарвавшись на заграждение начали — да-да, как дикие бабуины — отмахиваться чем ни попадя! Прямо там, где попались! Никакого грамотного отхода за зону поражения, никакой грамотной стрельбы… Ведь как бы эти "змеи" головами ни махали — хвосты-то у них фиксированы! Вместо того, чтоб пытаться попасть в мечущуюся точку, стоило свести огневую задачу к поражению стационарной мишени… Глядишь, сосредоточив огонь, смогли бы и пережечь эти шланги! А так сами подставились, и меня, офицера в запасе, между прочим, в этот блудняк втянули…

Под конец дядька просто махнул рукой — мол, что я вам говорю. Скользнув взглядом по пристыженно замолкшим членам общины и продолжил дальше.

— Но это ладно. Пройденный этап. Что мы имеем дальше? Пока я в отключке, вернее — в виде призрака бесплотного, решением меньшинства, и при молчаливой поддержке большинства, они раздают всю энергию. Нет, ладно, согласен — решение само по себе не самое глупое. Хотя бы не просто так всем выдавали, а составляли какие-то планы, выясняли, кто чем может быть полезен, раздавали строго сколько нужно, ну хоть это сделали… Но всё равно. Не делается так. Ведь нам надо и Комплекс развивать, и вообще как-то внешнему миру противостоять. Ну и далее… Далее они заявляют, что собираются в разведку. И тащат с собой нашего ценнейшего кадра, фактически, только потому, что он "удачлив" и хорошо с местными ладит. Ребята, это уже ни в какие ворота…

— Ну, мы же уже ходили в разведку… Сработались, как-никак…

— Вот именно. Личные предпочтения встают выше здравого смысла. А это — плохо! Ну ладно, к этому ещё потом вернёмся. У нас есть тут ещё кому пистон вставить. Как называется, когда почти все наши новенькие скрывают от остальных то, что с ними творится? Между прочим, молчат про вещи, которые могут быть опасными для всех. Это нормально, вы считаете? Короче, народ, у меня уже просто руки опускаются. Мы сейчас должны решить, что у нас тут — анархия, когда каждый делает, что захочет, и как захочет, или мы всё же хотим выжить все вместе и вместе же выбраться отсюда. Если решаем, что анархия, я — с огромной радостью, между прочим — снимаю с себя все добровольно взятые полномочия, и пусть всё катится в тартарары. Не нужен мне этот мартышкин труд. А если всё же нет — нужно придерживаться определённых правил. Ведь недаром у тех же индейцев есть вождь, который в мирное время просто уважаемый гражданин племени, а как война — все ему подчиняются. Потому что даже самые последние дикари понимают: для достижения цели, векторы устремлений всех членов коллектива должны быть направлены в одну сторону, а не куда кто захочет! И в критических ситуациях, когда промедление смертельно, нужно просто слушаться. Если на тебя нападает тигр, а одна твоя нога хочет плясать, вторая бежать, руки — вообще жопу чешут — думаете, у вас получится от него убежать? Нет! Нельзя так, понимаете? Не сейчас, не в таких условиях! Короче! Если найдётся желающий всем этим заниматься, заставлять всех делать то, что надо, а не то, что они хотят, выслушивать жалобы от каждого второго, получать шишки и офигевать от свалившейся ответственности — флаг им в руки. Я-то всё равно с этого ничего не имею. Вон, даже Комплекс этот поганый, но всё же честная штуковина, показал — не любите вы меня. Ну так давайте кто-нибудь другой всем занимается, а? Только решить это надо сейчас, всем вместе, и потом чтобы не было недовольных. И все должны починиться общему решению и не выёживаться. Давайте, народ! Утвердим какую-никакую конституцию, и будем придерживаться определённых правил. Хотя бы. А потом уже и с остальным можно решать…

И начались долгие и бурные обсуждения… Как говорится, "не хочешь работать — устрой совещание". Хотя, и без этого никак — ведь у каждого в голове своя собственная модель действительности, не всегда ей соответствующая, и зачастую значительно отличающаяся от подобных моделей в головах других людей. Какой-нибудь папуас-язычник свято верует в то, что если не принесёт в жертву ухо убитой антилопы — не будет дождя. Кто-то уверен, что если чёрная кошка перешла дорогу, случится беда, кто-то — что образа на приборной доске уберегут от аварии… А помимо этого, у каждого одно и то же слово вызывает разные ассоциации. Кому-то скажут круг — он представит геометрическую фигуру. А другой, в кожаной кепочке и трениках, ответит — да, знавал я Мишаню, даж автограф есть!

Всё это проявляется, когда дело доходит до коммуникаций и нужно донести кому-то что-то. Вроде ты говоришь, вроде тебя понимают, вроде все довольны. А потом вдруг, спустя время, выясняется: то, что ты говорил, поняли совершенно превратно. Вместо стула сделали табуретку о трёх ножках. "Но она же стоит!"… Чтобы такого не было — нужны очень подробные объяснения, в том числе и очевидных вроде бы вещей. И не последнюю роль играют совещания, позволяющие ближе познакомиться с тем, что в голове у тех, кто делает с тобой одно дело…

Дебаты длились долго, всех порядком утомили. В конце концов, предсказуемо решено всё же было оставить "боевым вождём" Анатолия, а основные бытовые вопросы решать на общих сходках, открытым голосованием.

Мишу, Рому и Валеру в разведку всё же отпустили, но только на новой инкарнации броневика и с обязательным дополнительным усилением. Кристина, неожиданно для всех вставшая на ноги, оказалась полна энергии и горела жаждой свершений. Никаких вредных последствий от продолжительного "отдыха" не наблюдалось, а имелась значительно прокачанная скорость реакции, улучшенное как у Валеры зрение, "Точная стрельба", "Быстрая стрельба", и "Быстрая перезарядка". По всей видимости, в том бою девушка набила порядочно "фрагов". А возможно, копила и до этого.

Маршрут предполагался только до стройбазы, с целью проведать, как там жертва сражения, с возможной эвакуацией её, и последующим возвращением обратно. Остальные вылазки предполагалось производить уже без инженера, которому хватало работы на базе. В том числе и в импровизированной мастерской, устроенной в притащенном целиком жестяном гараже — там стоял наполовину собранным ещё один броневик.

— Не вешайте носы, мальчики! — Стеша выпорхнула из "здания думы", в которое временно превратился бывший детский садик, и весело сверкнула глазами. — Нас же отпустили? Отпустили. Вот и прогуляемся!

Разговор с ведьмами был самым сложным в это утро, но сильно успокоил Валеру. По крайней мере, после того, как им рассказали историю про Веру и нож, вся пятёрка довольно искренне удивилась. По их словам — ни у кого из них подобного желания не возникало. Хотя возникали другие, и довольно часто…

Видимо, красавицы не очень задумывались над тем, что же с ними творится — или боялись признаться себе в том, что с ними что-то не так. Быть может, списывали изменения в привычном поведении на пережитый стресс и радость от освобождения.

Про то, что произошло с Верой, вроде бы в шутку сказала Лена — но её гипотеза выглядела довольно реалистичной, и была принята, по крайней мере Валерой, за рабочую:

— Так она ещё дольше бы терпела! Мы тоже на стенки лезть начинаем, когда давно не…

В общем, все ведьмы вроде не горели желанием перебить остальных членов общины, подчинить их гипнозом и переколоть ножами. Одновременно, с другой стороны тоже не было воплей "сжечь" и "на костёр". Все помнили, что пришлось пережить новеньким, и сами девушки тоже, несмотря на видимую беззаботность, явно тяготились всем происходящим. Но — надо было как-то жить со всем этим…

— Даже не прогуляемся, а прокатимся! У Валеры тачка, родаки ключи оставили! Ща в ларёк за пивом заедем… — хохотнул в ответ Рома, шлёпнув не успевшую увернуться Стешу по пятой точке. И напел противным голосом: — "Винище взяли? Взяли! А тачку взяли? Взяли! А тёлок взяли? Взяли! Тогда погнали!".

— Фу, мерзкая песня. А за тёлок я тебе устрою… Нас теперь Вера научила, как с вами вести себя! Ух, запоёте!..

Валера с рассеянной улыбкой посмотрел на веселящегося товарища и ведьмочку, и пошёл собираться. Вскоре к нему присоединились и остальные. Надо было сделать много: подготовить небольшой лёгкий прицепчик, нагрузить туда сухие дрова и воду для броневика, собрать обоймы для пистолетов и винтовок, холодное оружие, нарисованные пристроенными к делу девушками плакаты и указатели для всяких "потерянцев". Также, проверялось и перепроверялось всё штатное снаряжение — огнетушители, ремкомплект, палатка-шатёр, топоры и пилы, запаски…

Но всё сделали довольно быстро, и не было ещё полудня, как Валера, крепко обняв и поцеловав на прощанье Веру, вскарабкался внутрь стоящего под парами броневичка. Михаил, главный в отряде, забрался в кабину и устроился рядом. Кристина, подхватив свою винтовку нового образца, с удлинённым стволом, скрылась в башенке. Остальные — полезли в кузов. Машина медленно тронулась с места, выезжая наружу со двора. Это была первая серьёзная вылазка с тех пор, как разведчики вернулись от лагеря демонов.

Валера немного мандражировал, всё же опыт предыдущей разведки был не самым удачным. Все попытки убедить себя в том, что на этот раз должно закончиться нормально, как-то не работали. За каждым поворотом мерещились враги, готовые наброситься на ползущую медленной черепахой машину.

— Ничего, боец. У самого внутри неуютно, мягко говоря. Это нормально… — сидящий рядом Михаил верно уловил состояние парня, и ободряюще хлопнул по плечу. — Давай, главное, по сторонам смотри. Из города выедем, я пойду спереди, слушать буду.

— Не боязно, из брони-то вылезать?

— Боязно, конечно. Но — надо. Я там полезней буду… Если что, браслетики мои подберёте уж думаю, ладно? — тон Индейца был шутливым, но за ним угадывался серьёзный посыл. Ведь фактически браслеты и Алтарь повязывали всех, превращали в своеобразное боевое товарищество, где каждый зависел от каждого. Случись что — и бросить тело павшего товарища, не забрав браслеты, становилось равносильным убийству.

— Даже отвечать на это не буду. Сам всё знаешь, — и после небольшой паузы: — Знаешь, а у меня же прав нет…

— Ну что скажу. Бойся гаишников!

— Вот сейчас и подумалось. Если тут у нас есть даже свиньи-фашисты. Почему бы не быть где-нибудь свиньям-гаишникам? Как думаешь?..

— Почему именно свиньям? Может, зебрам лучше?

— Ну, они откормленные обычно такие…

Так, за разговорами "ни о чём", время летело быстрее. Хотя следить за окружающей обстановкой никто не прекращал. Город, его разведанная часть, почти закончился. И там была первая запланированная остановка. Валера припарковался рядом с обнесённым забором красным кирпичным зданием. Там, внутри, гнили остовы всевозможных тракторов, поливалок и прочей уборочной техники.

В этом месте планировалось сделать нечто вроде перевалочной базы и "место сбора" для тех, кто придёт по указателям. Причём, последнее делалось вовсе не из-за того, что не хотелось сразу раскрывать местоположение основного поселения. Хотя, конечно, и это тоже повлияло. Но, на самом деле — пройти мимо превратившегося в настоящую крепость дома и не заметить, что, в отличие от окружающих построек, он серьёзно обжит, мог только слепой. Опять же, набеги нежити, "ночная эльфийка" Валеры, та, которую он видел как-то раз, когда дежурил, и ушедшие возрождённые на алтаре фашисты, всё это явно говорило о том, что если кто-то ещё и не знает, где обосновались люди — то это демоны, да может ещё какие-то до сих пор неведомые фракции. Да и те, скорее всего, временно.

Резон для создания базы был немного другой. Учитывая наличие в городе всевозможных опасностей в лице пусть и изрядно подвыбитых, но всё же частенько встречающихся "белых", крысоволков, и, вероятно, нежити, логичнее казалось, чтобы "найдёныши" или "переговорщики" забаррикадировались на какое-то время в надёжном и хорошо защищённом помещении, и дождались отправленного к себе отряда. Просто в целях обеспечения безопасности. Ведь не факт, что у набрёдших по указателям будет оружие и возможность дать отпор какой-нибудь зубастой мерзости.

Кроме того, некий запас продовольствия, боеприпасов и снаряжения, вкупе с крепкими стенами, могли стать также и последней соломинкой для спасающихся с основной базы, случись там что-нибудь. Все надеялись, что ничего такого не будет — но когда Анатолий предложил рассмотреть подобный вариант, никто не стал возражать, что он имеет право на жизнь, и не нашлось дураков обвинять Лесника в излишней паранойе. Стычка с некромантами отрезвила многих.

Поэтому, для начала был сделан и хорошенько замаскирован тайник "для своих". Затем, уже открыто, были разложены кое-какие припасы, канистры с водой, некоторые медикаменты, одежда, одеяла и прочее, что могло понадобиться пришедшим по указателям. Везде расклеили листки с инструкциями. На крыше, под наскоро сооружённым навесом, пристроили запас сухих дров, щепы и спички, чтобы разводить сигнальный костёр, видимый с фишки на основной базе. На всякий случай были перепроверены решётки на окнах, а также заложены баррикадами все двери, кроме одной. Убедившись, что всё довольно крепко и надёжно, заперли единственную оставленную не заваленной дверь, самую крепкую, на здоровенный амбарный замок. Ключ спрятали неподалёку, в наскоро сооружённом тайничке, а фанерку с описанием на русском и английском, как его найти, прибили к самой двери. На этом обустройство форпоста "Уборочный" посчитали завершённым, потратив на всё про всё пару часов, и отправились дальше. Следующей остановкой должен был стать уже посёлок, где когда-то нашли Вилена Александровича.

По ходу движения пришлось несколько раз останавливаться на заготовку дров — объединённая топка броневика, питающая сразу два "приводных механизма", снятых со стройботов, оказалась жутко прожорливой. В такие моменты, понятное дело, часть группы работала, а часть сторожила.

На одной из остановок группу нагнал небольшой сюрприз. Прибежал запыхавшийся Тень, со свисающей с шеи перегрызенной верёвкой. К счастью, с базы ответили, что у них всё в порядке, а отсутствие собаки они просто успели заметить. Возвращаться назад, чтобы отвести пса, естественно никто не стал. Так группа разведчиков неожиданно пополнилась ещё на одного ушасто-глазастого члена. Если честно, в душе все этому только порадовались.

Муравьёв по дороге не встретилось, как и кого бы то ни было ещё, и к вечеру броневик остановился недалеко от брошенного не так давно посёлка. Вперёд отправилась разведка, из Михаила, Валеры и Тени, которая ничего подозрительного не обнаружила — всё выглядело совершенно безжизненным и брошенным, как и раньше. После этого пыхающее паром и дымящее трубой чудо сумрачного инжернерного гения Валеры и Дениса торжественно вкатилось внутрь. Остановиться решили в одном из дворов, где имелось достаточно дров, просторный двор и высокий забор, закрывающий от любопытных взглядов поставленную внутри технику.

Ночёвка прошла без эксцессов, и на следующий день, с утра, установив на въезде в посёлок указатель, разведчики выехали дальше — в сторону стройбазы. Её кое-где поломанный синий забор встретил радушно распахнутыми воротами, и почти девственно чистым внутренним двором. Судя по всему, внутри уже кто-то побывал, и выгреб всё, до чего смог дотянуться. Не исключено, что это поселковые сумели всё же туда добраться, и довершили начатое Валерой и отрядом Николая. Брошенного бульдозера на том месте, где его оставляли, не обнаружилось.

Михаил недолго изучал следы, после чего показал следовать за собой. Разведчики углубились в лес, и в густых зарослях кустарника нашли куцую груду металлолома, в которой можно было с трудом узнать остатки старого Валериного знакомца. К сожалению, признаков жизни всё это не подавало, и большая часть деталей, видимо, отсутствовала. Но всё равно куски бульдозавра, как окрестили странное существо, погрузили на прицеп — с целью разобраться с ним, что это вообще такое, и, быть может, всё же попытаться реанимировать.

На этом миссию можно было считать завершённой. Погрузив на прицеп, чтобы место зря не пропадало, разных стройматериалов, из тех что лучше сохранились, разведчики выдвинулись обратно. Скорость заметно упала, броневичок еле вытягивал, иногда даже приходилось выходить и толкать. Пару раз Валере приходилось заниматься ремонтом ломающихся агрегатов. Поэтому дорога домой вышла значительно дольше и тяжелее, и на базу они прибыли уже в темноте.

Возвращение вышло не таким триумфальным, как могло бы. Ведь все уже знали последнюю новость — Дядю Федю не удалось воскресить. Молчаливый обычно дядька, вечно себе на уме, не набрал каких-то считанных процентов этого "коэффициента общественного расположения". И после неудачной попытки перерождения от него не осталось даже призрака, не удавшийся пулемётчик развеялся без следа.

За ужином, который специально откладывали до момента, когда все соберутся, была непривычно тяжёлая и мрачная атмосфера. Валере кусок в горло не лез, хотя до этого он был достаточно голоден. Тосты не чокаясь, стандартные в общем-то фразы о том "каким он был" и "что он для нас значил", неожиданно наполнившиеся смыслом, всё это пролетало мимо сознания. И парень сам не сразу признался себе: причина такого подавленного настроения была вовсе не в окончательной гибели товарища. Он просто вспомнил своих. Ведь не имелось даже возможности узнать, живы ли они. А если нет — оплакать их хотя бы таким образом…

От скверных дум отвлекла легонько тронувшая за руку Вера. Взгляд на неё, в удивительные и такие притягательные жёлтые глаза, заставил резко сменить направление мыслей.

— Как ты? Всё хорошо?

— Да… Вроде.

— Можно ножи не прятать?

— Нет!.. Нельзя!..

— Жаль, ну да ладно. Значит, сегодня ночуешь у меня?

— А… Э… Ты хочешь?

— Стал бы предлагать, если бы нет?

— Не боишься?..

— Говорил же, боюсь. Очень. А что делать?..

— Ну… Хорошо. Только мне переодеться надо…

— Не надо ничего. Пойдём, я устал, нет сил тут больше сидеть…

Смотреть, как остальные опрокидывают в себя стопку за стопкой, и правда уже немного надоело. Сам Валера пить не хотел, ему трёх пошедших неожиданно плохо "зарядов" хватило за глаза. Формально, какую-то дань уважения они вроде как отдали. Тем более, некоторые уже удалились, та же Семёновна.

С лёгким ощущением дежавю парочка вышла наружу, в сгустившуюся темноту. Дождь прекратился, небо "прояснилось", если можно так говорить относительно совершенно однообразного и однотонного серого цвета. Лишь лёгкие облачка выделялись на этом фоне тёмными барашками.

— Ты сильно устала?

— Н-нет… А что?..

— Да знаешь, что подумалось… В этом мире очень не хватает закатов. Но всё равно, можно подняться наверх, посмотреть на ночной город.

— Наверх?

— Да. На крышу.

Глаза Веры внезапно загорелись.

— Знаешь, я никогда не бывала на крышах! Пошли!..

Валера ухмыльнулся, и, подхватив не успевшую даже пискнуть девушку на руки, побежал наверх, богатырскими скачками, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, и безошибочно находя в темноте, куда ставить ногу.

Перед подъёмом наверх, к люку, ему пришлось всё же поставить Веру на ноги. Не удержался и ненадолго притянул к себе напоследок. После чего вскарабкался по приставной лестнице на чердак, подал руку, и уже оттуда они выбрались дальше, на крышу. Над головой от горизонта до горизонта раскинулся не скрываемый больше ничем купол неземного и по-своему красивого неба. Внизу мрачной чёрной громадой угадывался город, все свои ужасы и опасности скрывший темнотой и кажущийся тихим и мирным. Где-то стрекотали кузнечики, пела одинокая птица…

Валера, довольно ухмыльнувшись, попытался обнять восхищённо замершую ведьмочку. Та отстранилась.

— Нехорошо… Такой день…

— День скверный, да. Именно поэтому надо сделать хоть что-то, чтобы он стал лучше. Или тебя нельзя трогать?

— Нет…

— Нет, нельзя, или нет, можно?

— Можно… А ты будешь только трогать?

— Нет, не только, конечно.

Крепкий поцелуй запечатал рот девушки, лишив её возможности что-то возразить. Спустя какое-то время она бросила сопротивляться и сама полностью отдалась сжигавшей её всё это время страсти. Веки в блаженстве опустились, пальцы жадно вцепились в Валерину спину, заскользив по ней. С большим трудом сдерживаемые стоны стали раздаваться всё громче и громче…

Вскоре ведьмочка уже извивалась, голая, лёжа прямо на крыше. Но тот, кто заставлял её голосить, взлетая на вершины блаженства, смотрел на всё происходящее холодными внимательными глазами, ловя мельчайшие признаки чего-либо противоестественного. Но внешне девушка выглядела совершенно нормальной, если не считать гиперчувствительности, того, что буквально на каждое касание она отвечала самым бурным образом.

Нечто странное обнаружилось совершенно в другом месте, снаружи. Сначала Валера думал, что ему мерещится… Но — нет. Вдалеке, за краем крыши, мерцал и трепетал слабый огонёк.