«Федеральная служба Российской Федерации

по контролю за оборотом наркотиков

Гр. Фрейману Р. Б.

проживающему по адресу: …

Уважаемый Роман Борисович!

Управлением ФСКН России по Калининградской области внимательно изучено ваше заявление от …сентября 200* г.

В настоящее время информация о сбыте наркотических средств в результате тщательной проверки не подтвердилась. Однако, Управлением к уголовной ответственности за организацию и содержание притона для потребления наркотических средств по ст. 232 ч. 1 УК РФ привлечён владелец дома — Юраускас Юргис, который в настоящее время находится под стражей. Уголовное дело в отношении него направлено в суд …ского р-на».

Свет в окнах переселенцев не горел: все уехали, умерли или подохли.

«Дорогая L, помнишь, как мы собирались снять пару для свинга, открыли анкеты на BDSM-сайте и увидели в одной, в разделе «мне не нравится»: «не люблю грязь, кровь, дожди»? Сейчас то, что я вижу вокруг, можно обрисовать именно этой бесхитростной фразой, годящейся в название для трэша: грязь, кровь, дожди.

Как же меня всё это заебало, блядь».

Зачем-то он авторизовался на полузабытом контркультурном литпортале и написал новичкам пару матерных отзывов. Тут же всплыл один из модераторов, калининградский поэт-программист, и забил во «who is» его новый адрес. Минут через десять пришло письмо:

«Б., ты паходу ебанулся на отличненько. Сидишь здесь и ничего не говоришь. У нас мероприятие послезавтра на Московском проспекте, приходи. Или нет, пожалуй, не приходи — я тебя напою, а тебе пить вредно».

Вместо «пожалуй» Феликс прочитал: «похуй». В углу экрана висела реклама, не вырезаемая никаким адблоком:

«Как заработать состояние, потратив всего 70 рублей?»

Нет, я не зайду по этой ссылке, умники: и без вас знаю ответ — никак. Всё остальное — комментарии.

Когда он вышел на улицу, ещё не знал, что будет дальше. Окна Юраускасов, казалось ему, горели особым, самодовольным светом. Здесь никого нет, только цыгане, как средневековые алхимики, травят и наживаются, и в этом есть своеобразный циничный героизм.

Сарра в прозрачном дождевике, накинутом поверх халата, отперла калитку.

— Не боитесь одна открывать? — зачем-то спросил он.

— Так я же не одна, — улыбнулась она, — и… вы не знаете, наверно, что наши цыганские мужчины по дому ничего не делают — и не открывают. Обычай такой.

В доме было светло и чисто. Сидевшие на кухне братья не выказали удивления, только переглянулись. Каждый может оказаться на операционном столе, каждый может придти за наркотиком, такие дела.

Сарра, быстро и деловито пересчитывающая ампулы со следами перепайки, напоминала медсестру — что самое смешное, она и оказалась медсестрой по диплому.

Первитина у них уже не было. Давайте, что есть, сказал Феликс.

— Смотри, менты увидят, — предупредил старший брат. — Отца уже забрали.

— А я скоро уезжаю. Ну, и у вас же хорошие отношения с ментами, разве не так?

— Тут сука одна пишет, — сказал старший брат, отодвигая бутерброд с маслом, — много пишет. Скоро до мэра дойдёт.